Летопись Ториона. Дневник старого гнома бесплатное чтение

Рассказ 1. Жажда крови сильна

Форзац.

Не знаю, почему я начал делать эти заметки. Вероятно, я просто стал бояться, что после столь кардинальных перемен, может случиться так, что не останется ничего знакомого нам прежде. И что бы оставить хоть какую-то память об этих событиях, я стал записывать всё происходящее вокруг. Со временем это стало привычкой. Точно могу сказать, что стимулом к началу ведения дневника стали события, произошедшие на свадьбе Тираэля и Лучэль. Это было самое ожидаемое событии Времени четырёх эльфийских вождей. Самое ожидаемое, с самым неожиданным финалом. Рождение новой луны в ту ночь, сопутствовало не только появлению новой эльфийской семьи, но и началу новой эпохи. В ту ночь появилось мощное и опасное существо, подобного которому никогда больше не было на земле. Как оказалось, появление смертоносного дракона, было лишь началом грандиозных перемен.

Май 432 года (1 года от Рождения Пламени)

Двухнедельная подготовка к празднованию закончилась и в день новолуния все приглашённые прибыли в город у Древа. Гости собрались на площади у фонтана, ожидая появления молодых. Лучэль приехала верхом на своём единороге – Элеонор, со стороны магической школы. Тираэль, несколькими мгновениями позже, появился буквально на крыльях ветра. Он спустился с небес на своём парашюте, который совсем недавно создал и испытал. Они были идеальной парой – лучший маг всего Ториона и один из самых умелых мастеров кузнечного дела. Казалось, ничего не может разрушить их союз. То, что было всеми принято за обычный оползень, на самом деле оказалось пробуждением дракона. Его появление из недр Багровых пиков сопровождалось мощным землетрясением, которое почувствовали даже в Львином Когте и Золотом Кувшине. Но никто этого не знал на тот момент, и празднование традиционно продолжалось до появления первых лучей новой луны, после чего гости стали потихоньку расходиться. Несколькими часами позже, глубокой ночью, когда многие уже спали, дракон добрался до Древнего леса. Появившись с запада, он пронёсся над городом у Древа, огненным дыханием поджигая деревья и дома. Лучэль и Тираэль, услышав шум, выбежали на улицу и у фонтана встретили Элбримира. Когда они увидели дракона, Элбримир в несколько прыжков заскочил домой и через мгновение появился на пороге с луком наперевес. Эльф выпустил в дракона несколько стрел, но они безрезультатно ударились в его чешую и отскочили в сторону. Дракон сделал зигзаг над городом и скрылся на востоке, оставляя за собой огненную полосу пылающего леса. Обежав город, Тираэль и Элбримир собрали всех магов на площади. Проинструктировав, Лучэль отправила их с Тираэлем и Элбримиром тушить лес с помощью водяных и замораживающих заклинаний, сама же побежала в магическую школу к Андриэль.

Войдя в хижину, где она и Тираэль оставили Андриэль, Лучэль обнаружила двух своих помощниц, которых просила присмотреть за Андриэль. Одна из них была мертва, тело сильно обожжено, а вторая лежала на полу без сознания с вырванными глазами, Лучэль подбежала к ней и попыталась привести в чувство.

– Тейрина! Что случилось? Кто это сделал? – Лучэль приподняла голову очнувшейся помощницы.

– Андриэль… береги… сь… – прошептала раненная эльфийка.

– Андриэль? Что с ней? – испуганно и удивлённо спросила Лучэль.

– Я прозрела, и теперь мне открыто моё предназначение! – раздался голос Андриэль

Лучэль повернулась и увидела её у входа в хижину.

– Андриэль! Я беспокоилась за тебя! Что тут произошло?

– Лучше побеспокойся о себе! «Пламенне сфорун!» – почти прокричала Андриэль.

– «Затене» – едва успела сколдовать щит Лучэль, чтобы закрыться от огненного шара, выпущенного Андриэль.

Взрыв огненного шара поджёг деревянную мебель в хижине. Лучэль отбросила Андриэль заклинанием, крикнув «Зотон!», так, что та отлетела от двери на пару метров и упала на землю. Лучэль быстро вытащила Тейрину из загорающейся хижины, положила на землю и направилась к поднимающейся Андриэль.

– Сестра, что произошло, что ты делаешь? – Лучэль взывала Андриэль к диалогу.

– Ты мне не сестра! Я всегда была в твоей тени, ты забрала у меня всё! Забрала Тираэля и звание лучшего мага! Но сейчас настало моё время, я тебя уничтожу! «Фортине магине хард!»

Андриэль, взмахнув посохом, пустила магический удар, сбивший Лучэль с ног, несмотря на магический щит. Не поднимаясь с земли, эльфийка создала ледяное кольцо вокруг Андриэль, выше её роста, произнеся: «Фрозне акис циксе». Пока Андриэль магическими ударами разбивала лёд, Лучэль забежала в одну из хижин и взяла там свой посох. Едва вернувшись на улицу, она была вынуждена уклоняться от нескольких каменных шипов, запущенных в неё Андриэль.

– «Каро дорвор фортине!» – крикнула Лучэль, корни вылезли из земли и опутали Андриэль.

– «Раскерор тури» – Андриэль разорвала в куски, сковавшие её корни. А затем запустила несколько огненных шаров в Лучэль, которые разбились о магический щит.

– «Ксилор» – Лучэль заставила Андриэль замереть.

– Твоё сопротивление бесполезно! Я стала гораздо сильнее, чем раньше, ты не сможешь меня удержать!

Темнокожая эльфийка сконцентрировалась, сжала зубы, серебристые узоры на её коже стали яркими, а затем потемнели, став тёмно-вишнёвыми и засветились. Лучэль явно с трудом удерживала заклинание на своей бывшей подруге. Яркие серебристые магические узоры покрыли всё её тело, проявившись даже на лице. Пот градом бежал по лицам обеих эльфиек, магический накал достиг пика. Громкий хлопок раздался в воздухе, ударная волна отбросила магов в разные стороны. Первые лучи утреннего солнца осветили поляну, на которой происходила битва. Обе эльфийки лежали недвижимыми в разных её концах, загоревшаяся от заклинания хижина жарко пылала. Первой зашевелилась Андриэль. С трудом поднявшись на ноги, она, опираясь на свой посох, направилась к Лучэль. Но услышала шаги и спряталась в кустах, за одной из хижин. На поляну вышли Тираэль и несколько магов. Тираэль сразу же бросился к Лучэль и помог встать ей на ноги. Маги потушили хижину, и стали осматривать Тейрину.

– Она будет жить, но глаза, к сожалению, не вернуть. – сказал один из магов, подошедшим Тираэлю и Лучэль.

– Главное – что она выжила. – слабым голосом сказал Лучэль.

– Что здесь произошло, кто на вас напал? – поинтересовался Тираэль.

– Андриэль. С ней что-то случилось, я не понимаю. Прошу вас, будьте осторожны, если встретите её.

– Андриэль?!?!? – на лицах всех присутствующих появилось сильное удивление.

– Да, она вне себя и стала опасной. Мне срочно нужно к кристаллу, я что-то чувствую! – встревоженно сказала Лучэль и с поддержкой Тираэля направилась к Древу.

Добравшись до кристалла, Лучэль увидела, что трещина стала больше, а аура кристалла разделилась. Теперь, это были словно два раздельных кристалла, каждый со своей магической аурой. Трещина продолжала медленно-медленно расползаться, изредка издавая потрескивание, похожее на треск дров в огне.

– Почему он разрушается? – спросил Тираэль.

– Не знаю, скорее он разделяется на две части, но почему это происходит – мне непонятно. Помнишь, я тебе говорила про «тёмную» магию, с которой борется инквизиция? Вот, после встречи с Викторией, на мгновение я почувствовала нечто похожее от красной части кристалла и от Андриэль. А сейчас «тёмная» аура стала гораздо сильнее, может это повлияло на неё? Виктория говорила, что некоторые маги сходят с ума от этого.

Кристалл хрустнул, трещина стала на двадцать сантиметров больше, и от кристалла разошлась магическая волна, которую почувствовали и Лучэль и Тираэль. Тираэль даже немного согнулся, словно ему было больно.

– Кажется это кристалл. Похоже, он влияет не только на Андриэль. Я сейчас почувствовал что-то странное, словно я вдруг очень сильно разозлился. Если это так, то мы все в опасности.

Лучэль взялась рукой за плечо Тираэля и испугалась, она почувствовала в нём ту самую «тёмную» магию. Не отпуская плечо, эльфийка прикоснулась ладонью к серебристой части кристалла.

– «Гала маги чинокор то томок ис зуле» – Лучэль произнесла заклинание, пытаясь очистить Тираэля от «тёмной» составляющей.

Тираэль задрожал, вскрикнул, его ноги подкосились, и он упал на землю. Лучэль отпустила его плечо и двумя ладонями прислонилась к кристаллу, «заряжаясь» от него энергией. Затем она взяла в руки оберег, висевший на шее эльфа, который она ему подарила.

– «Затар то зуле ис томок» – Лучэль наложила защитное заклинание с максимальной силой, на которую была способна. От напряжения на её коже снова засияли узоры.

Лучэль села на землю, обхватила Тираэля и положила его голову себе на колени. Через несколько минут он открыл глаза и улыбнулся, увидев Лучэль.

– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросила Лучэль.

– Вроде жив, но такое чувство, что в меня ударила молния. – ответил Тираэль.

– Тебя раньше била молния?

– Нет, но мне кажется, что это было бы именно так. – засмеялся кузнец.

Эльфийка помогла Тираэлю подняться, приказала энтам внимательно следить за кристаллом и никого к нему не подпускать. Ходячие деревья послушно затопали и перекрыли вход в пещеру. Эльфы отправились в город, где паника, вызванная ночным нападением дракона, уже стихала. Лесные пожары были взяты под контроль и постепенно тушились.

– Нужно отправить орбов, предупредить другие города. – сказала Лучэль.

– Уже сделано. Тебе нужно отдохнуть, радость моя. – ответил Тираэль и повёл эльфийку к дому, где уложил на кровать.

Оставив свою возлюбленную отдыхать, Тираэль отправился помогать остальным, восстанавливать город. Все постройки были уже потушены, эльфы разбирали сильно повреждённые крыши и стены, что бы они случайно не обвалились. К счастью пострадавших почти не было, лишь немногие получили лёгкие ожоги, когда пытались потушить свои дома. Никто на тот момент даже не подозревал о серьёзности грядущих перемен и об одной судьбоносной встрече, случившейся накануне свадьбы.

Лучэль и Андриэль всегда были подругами, по крайней мере, так считала Лучэль. Да и все остальные так думали, все, кроме Андриэль. Она всегда завидовала Лучэль, как более способному магу, тому, что Лучэль была Вождём братства. Андриэль всегда была на втором месте, после подруги. Но сильнее всего её задевало то, что Тираэль выбрал Лучэль. Давным-давно, после нескольких неудачных попыток привлечь его внимание и рассорить их, Андриэль вроде бы успокоилась, даже извинилась перед подругой. Но в душе, она так и не смирилась, и всегда ждала удобного момента, чтобы отомстить. Прикидываясь хорошей подругой, Андриэль тщательно скрывала свои эмоции и намерения. Лишь за пару дней до свадьбы она чуть не сорвалась, и всё же поссорилась с Лучэль, найдя для этого повод. Андриэль покинула город и не принимала участия в последних приготовлениях. Ночь перед свадьбой она провела в одной из пещер на юго-западе от Древа, вымещая свою злость на каменных стенах. Метая огненные шары в стены, эльфийка услышала незнакомый голос, зовущий её по имени. Испуганно обернувшись, она машинально метнула шар в силуэт, стоявший в десяти-двенадцати шагах от неё. Огненный шар осветил пещеру, силуэтом оказалась темнокожая эльфийка, одетая в странную одежду. Андриэль никогда раньше её не видела. Незнакомка сделала едва заметное движение рукой, и огненный шар буквально погас в воздухе, не долетев несколько шагов до цели.

– Не бойся, дитя! – сказала незнакомка и медленно зашагала к Андриэль.

– Кто ты? Я тебя раньше не видела! И что ты здесь делаешь? – гневно спросила Андриэль.

– Я – Ида, одна из Древних. Ты наверняка знакома с моей сестрой – Тарьей.

– Что тебе нужно? Я не в настроении для бесед о гармонии природы.

– Я пришла к тебе. И говорить мы будем не о гармонии, а совсем наоборот.

– И о чём же?

– Ты никогда не задумывалась, почему некоторые из вас отличаются от остальных?

– Ты о разном цвете кожи? Нет, не задумывалась, хотя некоторых бледнокожих я ненавижу.

– Цвет кожи – это лишь один из внешних признаков. Внутри вы более разные, чем снаружи. В вас есть кое-что особенное, чего нет в бледнокожих. Я немножко вмешалась в процесс вашего создания.

– Интересно. Что же в нас такого особенного? Что ты сделала?

– Когда Тарья создавала вас, я втайне от неё добавила один интересный ингредиент, доставшийся только вам и наделивший вас особенными способностями. И видимо он же сделал вас более вспыльчивыми и агрессивными. Впрочем, я не удивлена, этого стоило ожидать.

– Способность быть слабее этой бледнокожей зазнайки Лучэль? Вот уж спасибо, удружила.

– Нет, способность полноценно пользоваться «тёмной» частью магии без вреда для себя. Вы, кажется, так это называете. Магия в своей основе имеет несколько составляющих, две из них вам уже известны. Я наделила вас способностью в полной мере овладеть мощью «тёмной» магии. Сейчас эта способность подавляется «светлой» составляющей, но есть способ от неё освободиться.

– Тёмная магия сделает меня сильнее? Как всё просто. И что для этого нужно? – с сарказмов высказалась Андриэль.

– Нужно освободить часть кристалла, находящегося в корнях материнского древа. Та красная часть, которая излучает другую ауру, сейчас подавлена прямым контактом со светлой частью. Если ты разделишь кристалл, освободившаяся «тёмная» аура разбудит твои способности. Я думаю, будет достаточно даже небольшой трещины, чтобы почувствовать изменения. А если разделить их полностью – тебе не будет равных в разрушительности магии.

– Значит, мне нужно просто разбить кристалл. – заинтересовано злорадствовала Андриэль в предвкушении.

– Не всё так просто! Что бы это сделать, тебе потребуется вот это. – Ида протянула Андриэль металлическую пластинку размером с палец, заточенную с одного торца. – Это магическое зубило, я позаимствовала его в кузнице своего брата – Теоса. Так же, скорее всего, потребуется немалая физическая сила.

– Того, который создал гномов? Очень интересно. А зачем тебе это всё?

– Моя сестра – слишком важная зазнайка. Думаю, ты меня понимаешь!

– Ещё бы. Видимо Лучэль и Тарья похожи умением раздражать. – согласилась Андриэль.

– Но и это ещё не всё. Я до конца не уверена, но очень может быть, что разделение кристалла изменит вас настолько, что вы не только станете совсем разными с бледнокожими. Вполне вероятно, что вы начнёте нестерпимо ненавидеть друг друга, прямо как огонь и вода.

– Это просто замечательно! После такого Тираэль точно не сможет быть с Лучэль. – ещё сильнее обрадовалась Андриэль.

– А ты коварнее, чем я ожидала! Мне это нравится. Думаю, мы сработаемся. Действуй, а я вернусь на Летающий остров и постараюсь отвлечь Тарью, что бы она ни вмешалась и всё не испортила.

– Хорошо, а я займусь кристаллом и подпорчу кое-кому праздник. – продолжала злорадствовать Андриэль, крепка сжимая в руке зубило.

Ида улыбнулась и исчезла, оставив после себя лёгкие вспышки пламени и дым. Как и было задумано, Андриэль во время свадьбы пробралась в пещеру в корнях Материнского Древа. Она подошла к кристаллу, наставила зубило на границе его разноцветных частей и со всей силы ударила по нему камнем. От удара кристалл треснул, запустив магическую ударную волну, которая оглушила и отбросила Андриэль, а также пронеслась по всему Древнему лесу, встревожив Лучэль. Когда волна докатилась до восточных склонов Багровых пиков, в недрах скалы проснулся чёрный дракон. Его пробуждение сопровождалось мощным землетрясением и обрушением части скалы, сковывавшей и закрывавшей спящего дракона от солнечного света. После освобождения дракону потребовалось несколько часов, чтобы расправить крылья после долгой спячки. Оставляя после себя огненный след из подожженных деревьев и эльфийских городов, дракон пролетел над Древним лесом и скрылся где-то в Серой пустыне. Андриэль в это время очнулась в хижине магической школы и увидела двух молодых светлокожих эльфиек, которых Лучэль отправила к ней.

– Андриэль, сестра, ты очнулась! Наконец то. – Обрадованно сказала Тейрина, увидев, что Андриэль открыла глаза.

– Пойду, сообщу об этом Лучэль. – сказала вторая эльфийка и направилась к выходу, но получила сильный удар огненным шаром в спину и упала на пол.

– Андриэль! Что ты делаешь? – вскричала Тейрина и попыталась остановить Андриэль, но получила в ответ лишь удар магической волной и, отлетев, ударилась о стену.

Андриэль поднялась с постели, она чувствовала небывалый прилив сил и ярости. Подойдя к лежащей на полу Тейрине, она злобно посмотрела на неё.

– За что? – прошептала Тейрина, глядя в глаза Андриэль.

– За Лучэль! – гневно молвила Андриэль и пальцами выколола глаза Тейрине, та закричала, а потом потеряла сознание.

Андриэль вышла из хижины и отправилась в главное здание школы, забрать свой посох. Вернувшись, она обнаружила Лучэль, приводящую в чувство Тейрину, и атаковала её. После схватки, услышав приближение других эльфов, Андриэль скрылась в лесу, а затем снова направилась к кристаллу. Но как оказалось, Лучэль оказалась там раньше, и теперь энты охраняли вход в пещеру. Поняв, что к кристаллу попасть не удастся, Андриэль решила обзавестись союзниками и отправилась искать Амгорма. Пользуясь тем, что многие эльфы были заняты тушением пожара, она пробралась в город и, подслушав разговор, узнала, что Амгорм отправился на основную пограничную заставу, проверить, что там натворил дракон. Оседлав лошадь, маг галопом отправилась за ним. Догнать отряд воинов ей удалось только к вечеру, когда они остановились на ночлег. Отряд полностью состоял из темнокожих эльфов, что не могло не обрадовать Андриэль. Амгорм сильно удивился, увидев мага.

– Привет, ты что здесь делаешь? Тираэль сказал, они нашли тебя без сознания. Что случилось?

– Случилось кое-что очень важное и серьёзное! Я общалась с одной из Древних, и кое-что узнала.

– С Тарьей? Давно она не объявлялась!

– Нет, не с Тарьей, забудь про неё! У нас теперь есть другой бог – Ида. Она добавила в нас особые способности, отличающие нас от светлокожих. Это было втайне от Тарьи, но уже не важно. И она сказала, как пробудить эти способности, но мне нужна твоя помощь!

– Я ничего не понял, давай по порядку, Андриэль!

– В общем, слушай внимательно и запоминай. Ко мне явилась Ида – одна из древних. Когда Тарья создавала нас, Ида тайно что-то добавила, что сделало нас другими, не такими как светлокожие. Разве ты не замечал раньше, насколько мы разные? Да у тебя весь отряд только из тёмных. Думаешь это просто так? Да и Тираэль и Лучэль первая пара разных эльфов, за четыреста лет! А ещё, у нас есть особые способности, которые сделают нас сильнее и могущественнее. Но что бы их пробудить, нужно кое-что сделать, и одна я не справлюсь.

Амгорм серьёзно задумался, он давно заметил, что тёмные и светлые эльфы различаются. Он несколько недолюбливал светлых, но считал, что это просто из-за разницы характеров. Теперь всё оказалось гораздо серьёзнее. Учитывая, что с самого утра, его переполняло странное чувство ярости, да и новые способности и силы привлекали Амгорма, он заинтересовался предложением Андриэль.

– Что от меня требуется? – спросил Амгорм.

– Что бы пробудить способности, нужно разделить кристалл под Древом на две части. Но Лучэль приказала энтам охранять пещеру и не пускать никого. Мы с ней, мягко говоря, «поссорились» сегодня. Я ночью сделала трещину в кристалле, он при этом немного взорвался и вырубил меня. После я подралась и Лучэль и сейчас не думаю, что она обрадуется встрече со мной. Но как-то попасть в пещеру нужно, ты с воинами сможешь победить энтов?

– Победить энтов? Ты сама то, как думаешь? Нет, конечно, тут целая армия нужна, а у меня здесь всего десяток бойцов.

– Понятно, а хотя бы отвлечь, чтобы пробраться внутрь?

– Думаю это более выполнимо. Но сначала я должен проверить границу.

– К чёрту границу! После того как мы разделим кристалл, светлые и тёмные уже будут разными расами, скорее всего ненавидящими друг друга. К чёрту лес! Уйдём отсюда, пусть светлые сами его охраняют.

– Тоже верно. Только вот куда мы уйдём…

– На запад, в Багровые пики, туда, где родился дракон! – неожиданно в разговор вмешался третий голос, это оказалась Ида.

– Ида! Приветствую тебя! Это Амгорм, один из Вождей. – сказала Андриэль.

– Я знаю, кто он, я наблюдала за вами. Ты выбрала правильного союзника, Андриэль.

– Ты можешь помочь нам с энтами? – спросил Амгорм.

– Нет, если я вмешаюсь – это станет известно на Летающем острове, и тогда будут серьёзные проблемы. Кристалл нужно расколоть незаметно. После этого, даже Тарья не сможет ничего сделать! Я могу вам лишь подсказать – энты боятся огня. И ещё, орбы скорее всего будут на стороне светлых, так что стоит быть осторожными.

– Понятно, а что за особые способности нам откроются? – поинтересовался Амгорм.

– Конкретно сказать не могу, но та ярость, что ты почувствовал сегодня – только начало, дальше она будет расти и наполнять вас силой. Я чувствую это, но точный результат предугадать невозможно.

– Ладно, у меня есть план, как отвлечь энтов и проникнуть в пещеру. На рассвете отправляемся, по дороге расскажу детали.

– Удачи вам! Я продолжу отвлекать Тарью. – Ида попрощалась и снова исчезла в клубах огня и дыма.

Утром Амгорм повернул отряд и отправился к Материнскому Древу, обходя город с запада, чтобы не наткнуться на других эльфов. Из-за удлинения маршрута, они добрались до древа лишь на следующее утро. Увидев энтов, Амгорм был неприятно удивлён. Он давно их не видел и не предполагал, что они настолько выросли и окрепли.

– Кажется у нас проблема! Когда я последний раз их видел, они были почти вдвое меньше. – раздосадовался Амгорм.

– Вот же гадство! И что теперь будем делать? – спросила Андриэль.

– Попробую отменить приказ Лучэль, я же тоже вождь. – сказал Амгорм и направился к энтам.

Эльф приблизился к энтам, которые грозно затопали корнями и зашевелили ветвями, растущими из их «тел».

– Приветствую вас, Стражи Леса!

– При-ветст-ву-ем, Вождь! – вразнобой забасили энты.

– Кто-нибудь появлялся здесь последнее время?

– Ни-ко-го, Вождь. – протяжно ответил один из энтов.

– Это хорошо, мне нужно попасть в пещеру, разойдитесь!

– Нель-зя, Вождь! Лу-чэль при-ка-за-ла ни-ко-го не пус-кать.

– А я приказываю пропустить меня!

– Нель-зя, Вождь! Лу-чэль при-ка-за-ла ни-ко-го не пус-кать.

– Но я приказываю, вы должны подчиниться!

– Лу-чэль – Вождь эн-тов, Ам-горм – Вождь во-и-нов! Лу-чэль при-ка-за-ла не пус-кать.

Амгорм гневно хмыкнул и вернулся обратно, подходя к отряду, он приказал зажигать факелы. Воины из отряда беспрекословно повиновались приказам Амгорма. Они тоже чувствовали злость, наполнявшую их со дня свадьбы, и не требовали объяснений. Эльфы вышли к энтам, вооружённые каждый двумя факелами и направились прямиком к пещере. Энты снова затопали корнями и заревели.

– Стой-те! При-ка-за-но ни-ко-го не пус-кать!

Эльфы продолжили наступление, выставив вперёд факелы. Энты заревели ещё громче, но результата не было. У каждого энта было по пять-семь крупных корней, которые они использовали как ноги, и несколько мелких, подвижных корешков. На высоте примерно четырёх метров из плечеобразного утолщения основного ствола, являющегося «телом», росли две массивные ветви-руки. Руки доставали почти до земли и заканчивались четырьмя-шестью пальцами. Часть ствола выше плечей можно было назвать головой, поскольку там находилось «лицо» с глазами и ртом. В разных местах из них росли ветви с листьями. Когда эльфы приблизились на расстояние пяти шагов, энты пустили свои тонкие корни под землю, там протянули их к эльфам и затем, выпустив из-под грунта, крепко опутали ими нападавших. Эльфы прижгли факелами опутавшие их корни, заставив энтов освободить их. Спрятав обожжённые корни, энты взмахнули руками, запустив в эльфов сплошной поток листьев. Под напором, эльфы, падая с ног, вынуждены были отступить, часть их факелов погасли. Один из эльфов метнул горящий факел в энтов, чем заставил их отступить. Увидев это, Андриэль запустила несколько огненных шаров, посеявших хаос среди энтов. Хаос быстро сменилась гневом и энты пошли в атаку, хватая эльфов тонкими корнями и разбрасывая в стороны. Факелы на этот раз не помогли, несколько эльфов погибли, будучи задушенными корнями или от удара о землю. Но, тем не менее, энты немного отдалились от входа в пещеру, что дало шанс Андриэль и Амгорму проскользнуть туда. Андриэль подняла с земли зубило, которое выронила в прошлый раз и протянула его Амгорму. Тот, схватив камень, подбежал к кристаллу и наставил зубило на конец трещины, затем со всей силы ударил по нему. От удара кристалл раскололся на две части, снова испустив мощную магическую волну, не только выбросившую эльфов из пещеры, но и опрокинувшую энтов на землю, при этом некоторые из них получили сильные трещины и разломы. Волна пронеслась по всему Ториону, оглушив всех эльфов. Энты так же были оглушены, и пока они приходили в себя и поднимались в вертикальное положение, эльфы, которые очнулись раньше, схватили своих соратников, Амгорма и Андриэль и оттащили в лес. В это время Андриэль пришла в себя и сказала, что красный кристалла тоже нужно забрать. Несколько солдат бросились в пещеру и едва успели вынести его оттуда, до того, как энты пришли в себя после удара. Несмотря на полутораметровый размер, кристалл оказался довольно лёгким и три эльфа без особого усилия могли нести его. Трещина прошла не ровно между двумя разноцветными частями, на каждом обломке оставались маленькие кусочки другого цвета. Эти кусочки словно отторгались кристаллами, «выстреливая» в разные стороны так сильно, что порой взлетали в несколько раз выше деревьев и скрывались из виду. Некоторые осколки рассыпались в пыль, которая рассеивалась ветром.

Ида, Амгорм и шесть воинов, выживших после схватки с энтами, отправились на запад. С каждым днём они всё заметнее чувствовали происходящие в них изменения. Примерно на половине пути от Древа к границе леса, они остановились и разбили лагерь.

– Замечаешь изменения? – поинтересовалась Андриэль у Амгорма.

– Даа, странные ощущения, но мне они нравятся. – ответил эльф.

– Остальные тоже наверняка почувствовали. Думаю, самое время посвятить братьев в то, что с ними происходит.

– Да, ты права. Укроем кристалл вон в том углублении и вернёмся. Только Лучэль наверняка уже настроила всех против тебя, пользуясь тем, что ты на неё напала. Да и против меня наверняка тоже, после того что произошло в пещере. Нужно как-то заявить о себе во всеуслышание, при этом не особенно то, появляясь в городах.

– Это будет сложно. Ладно, придумаем что-нибудь.

Спрятав кристалл, эльфы решили отдохнуть, переночевав в лагере, а утром отправиться в путь. Амгорм планировал отправиться сначала в пограничные заставы, чтобы собрать все преданные ему войска тёмных эльфов вместе. И тогда уже открыть заявить о себе в городах, возможно, даже, начав войну.

Когда волна, вырвавшаяся при расколе кристалла, прошла по всему Ториону, эльфы, все до единого, словно выключились. Оглушённые магическим ударом, они упали на землю и очнулись только через несколько минут. Удивлённые и не понимающие что произошло, они не сразу заметили изменений в их восприятии мира. Освобождённые от взаимоподавляющего влияния, оба обломка кристалла стали излучать более мощные ауры. Усилившиеся ауры повлияли на всё, что обладало хоть какой-нибудь восприимчивостью к магии, в первую очередь на эльфов. Магическое излучение тёмной части кристалла активировало кровь ящера, которую добавила Ида в смесь, приготовленную Тарьей для создания эльфов. Так получилось, что кровь ящера и слеза единорога – противоположные, даже противоборствующие субстанции. Поэтому добавленная Идой кровь не смешалась равномерно со всем содержимым, а осталась сгустками. Позже, эти сгустки сконцентрировались и стали тёмными эльфами, которые отличались от светлых более вспыльчивым и агрессивным характером. Активированная кристаллом кровь ящера стала менять тёмных эльфов. Преобразование произошло не моментально, постепенно кровь ящера проявлялась всё сильнее и сильнее. В них пробуждались непомерные гнев и кровожадность, а также внутренняя ненависть к светлым эльфам, обусловленная наличием в них противоположных субстанций.

За несколько дней, прошедшие после того, как Андриэль и Амгорм раскололи кристалл, изменения в эльфах были уже настолько сильными, что эльфы не могли продолжать жить по-прежнему. По всему древнему лесу вспыхнули ссоры между тёмными и светлыми эльфами, переходящие в драки, порой заканчивающие кровопрорлитием. Когда Андриэль и Амгорм уже подъезжали к ближайшей заставе, находящейся на западной границе леса, все тёмные эльфы услышали голос. Это был голос Иды.

– Слушайте меня, дети мои. Меня зовут Ида. Гнев, появившийся в вас, будет расти, делая вас сильнее. Я сделала вас такими, какие вы есть – отличными от светлых, превосходящими их. Не Тарья создала вас, а я. Светлые эльфы, созданные Тарьей вам не братья. Андриэль и Амгорм помогли мне освободить вас от сдерживающего влияния магии Тарьи. Теперь вы самостоятельная раса, которая будет создавать свою историю. Историю, написанную кровью и страданиями всех неугодных. Вы больше не подчиняетесь бледнокожим Вождям, отныне вас поведут новые Вожди – Амгорм и Андриэль. Поведут к новой жизни и новому дому! Во славу Ночи!

Через несколько часов Андриэль и Амгорм добрались до заставы, где превосходящие по численности отряды тёмных войной уже успели поднять бунт против светлокожего командира. Светлые эльфы были большей частью убиты, лишь нескольких взяли в плен. Амгорм оценил оперативность действий солдат, и приказал немедленно выдвигаться к следующей заставе. Так же, во все остальные заставы были отправлены гонцы с приказом всем тёмным эльфам немедленно отправиться в заставу у Прилесья, где их будет ждать Амгорм. После послания Иды, военная дисциплина уже не сдерживала тёмных эльфов, к прибытию гонцов, некоторые заставы уже были полностью под их властью. Те заставы, в которых перевес был на стороне светлых эльфов, были просто оставлены подопечными Иды. Тёмные эльфы самовольно отправились из них в соседние заставы и примкнули к своим. Вести о массовом «дезертирстве» и бунтах в заставах были отправлены с орбами Элбримиру в Охотничий Городок. Тёмных эльфов там было немного, и все они были сразу же взяты под наблюдение. Не удалось избежать слежки и гонцу Амгорма, прибывшему в город. Когда он передавал вести с застав, его подслушал один из наблюдателей и сразу же сообщил об услышанном Элбримиру.

– Вождь! У меня дурные вести! Я был в наблюдении за темнокожими эльфами, как вы и предполагали, у них какой-то сговор. Пару часов назад в город прибыл гонец из одной пограничной заставы, вроде как с приказом Амгорма. Мне удалось подслушать его беседу.

– Что ты узнал? – в голосе Вождя явно слышалась тревога.

– Гонец сказал, что Амгорм приказывает всем тёмным эльфам немедленно отправляться в заставу у Прилесья, там он будет их ждать. Женщин и детей забирать с собой. В бой разрешено вступать только в случае необходимости и численного превосходства, в противном случае – покидать расположение максимально незаметно.

– Что же такое он задумал… – задумался Элбримир.

– И ещё кое-что, я толком не понял, но, кажется, в этом замешан кто-то из Древних. Они говорили, что слышали слова Иды. Не знаю, что она им сказала, но слышали её все тёмные эльфы.

– Может Лучэль что-то сможет прояснить. Я отправляюсь к Древу, поговорю с Лучэль, и заодно посмотрю, что там с нашими тёмными братьями. Продолжайте наблюдение, только осторожно, вас не должны заметить. Если они будут уходить из города – не мешать, и наблюдение не прекращать. Нужно узнать, что они задумали. И отправьте отряд в Кузнечное поселение.

– Хорошо, Вождь! Будет исполнено.

Элбримир оседлал единорога и помчался к Материнскому Древу. Единороги быстрее и выносливее лошадей. Благодаря этому, а также умению единорогов двигаться галопом сквозь густой лес, Элбримир уже на следующий день оказался у Древа. Там царил настоящий хаос, город был разрушен сильнее, чем после нападения дракона. На улицах было пусто, лишь тела погибших эльфов лежали повсюду. Пока Амгорм собирал воинов, Андриэль вместе с боевыми магами с близлежащих застав, отправилась в город у Древа. Она добралась туда ночью, накануне появления Элбримира. К тому времени, светлые и тёмные эльфы уже разругались. Но даже вдохновлённые Идой, тёмные эльфы не рискнули выступить против Лучэль. Они собрались небольшими группами на окраине города и всячески избегали контакта с теперь уже бывшими братьями. Андриэль прошлась по пустым ночным улицам города и на одной из них встретила свою ученицу.

– Госпожа Андриэль! Я так рада вас видеть, мы все слышали голос, что происходит? – ученица была явно растеряна.

– Мир меняется, теперь всё будет по-другому, так, как мы захотим! Собирай всех на площади, будем создавать свой мир!

– Хорошо, госпожа.

Эльфийка убежала, а Андриэль отправила сопровождающих её боевых магов на площадь, организовывать сбор. Сама же пошла к хижинам школы, там оказалось пусто, и она вернулась на площадь, где уже собралось несколько десятков тёмных магов. Все столпились полукругом вокруг Андриэль и стали её слушать.

– Братья и сёстры! Все вы слышали слова Иды и, несомненно, чувствуете изменения, произошедшие за несколько последних дней. Незадолго до этого, Ида пришла ко мне и открыла одну тайну. Когда Тарья создавала эльфов, Ида, втайне от неё, добавила особый компонент, который полностью достался нам и сделал нас другими. До недавнего времени две различные сущности светлых и тёмных эльфов – две половины кристалла, находились в прямом контакте. При этом, наши способности были подавлены. Когда я и Амгорм разделили кристалл, мы освободили нашу сущность и стали, наконец-то теми, кто мы есть на самом деле! Мы не часть Лесного братства, мы – тёмные эльфы, мы – братство Ночи! И сегодня мы покажем бледнокожим мощь, которую мы обрели, благодаря Иде!

Закончив речь, Андриэль пустила огромный огненный факел в воздух, пламя которого поднялось до верхушек деревьев и пылало несколько секунд. Толпа воодушевлённо зашумела, некоторые эльфы, поддерживая Андриэль, тоже запустили языки пламени вверх.

– Долой светлых! Круши их! – раздались крики из толпы.

– Вперёд! Покажем, кто здесь главный! – злобно захохотала Андриэль и запустила огненный шар в одну из близстоящих статуй, разрушив её взрывом на мелкие кусочки.

В городе у Древа среди почти тысячи жителей, большую часть составляли ученики школы магии, из которых тёмных и светлых эльфов было примерно поровну. После призыва Андриэль, несколько сотен тёмных эльфов, собравшихся на площади, принялись громить город. Неожиданно над городом засиял огромный светящийся шар, стало светло как днём, затем шар стал издавать громкий пронзительный звук. Лучэль удалось подслушать речь Андриэль на площади, и она решила разбудить светлых эльфов, многие из которых спали. Проснувшись от шума, они вышли на улицы и увидели творимые разбушевавшейся толпой беспорядки. Город превратился в настоящее поле боя, на котором сошлись последователи Лучэль и Андриэль. Всюду мелькали вспышки огненных шаров, раздавались всплески водяных потоков и гул ударных волн. Подкрепление из боевых магов, которых привела с собой Андриэль, обеспечило перевес сил в пользу тёмных эльфов. После разделения кристаллов, магия тёмных эльфов стала заметно сильнее, они постепенно вытесняли светлых к окраине города. Положение становилось всё более критичным. Лучэль отправила несколько учеников к древу, что бы они привели энтов. Обычно, энты были весьма медлительны, но сейчас, чтобы скорее добраться до города, они опирались на руки и, поджимая корни-ноги, переносили себя вперёд. В результате они развили такую скорость, что эльфы успевали за ними лишь бегом. Ворвавшись с фланга, энты принялись крушить тёмных эльфов. Они сбивали эльфов с ног потоком листьев, душили лианоподобнымы корнями и разбрасывали в стороны размашистыми ударами тяжёлых рук-ветвей. В след за энтами, на улицах города появились орбы, кружа над головами, они пускали молнии, раня и оглушая тёмных эльфов. С помощью энтов и орбов светлые эльфы стали теснить тёмных, медленно, но верно заставляя их отступать. Потеряв контроль над большей частью города, Андриэль поняла, что грандиозную победу одержать не удастся, и решила отступить. Вместе с несколькими опытными боевыми магами она создала огромную огненную стену, высотой более пяти метров, отделившую их от наступающих светлых эльфов. Огонь стены перекинулся на лес и дома, породив новую волну пожаров, что отвлекло часть светлых эльфов на тушение. Каждая из сторон к тому времени уже потеряла более половины убитыми и ранеными. Пока светлые эльфы были заняты попытками пробиться сквозь пламя и потушить загоревшиеся дома, тёмные эльфы покинули город и отправились в лагерь Амгорма. Поборов огонь, светлые эльфы обнаружили, что тёмные отступили. Выставив дозор из опытных эльфов и орбов, Лучэль отправилась с энтами к кристаллу. Убедившись в его сохранности, она оставила там энтов и вернулась в город. Начинало светать, первые робкие лучи солнца освещали руины, оставшиеся после ночной бойни. Все эльфы были настолько измотаны, что буквально валились с ног и засыпали на ходу. Проверив дозорных, Лучэль приказала всем отдыхать, отправила орбов в кузнечный посёлок к Тираэлю и Дилиниру, а также к Элбримиру в Охотничий Городок, затем сама отправилась отдыхать.

Ближе к полудню в город у Древа прискакал Элбримир, дозорный орб, заметив его, сразу же сообщил Лучэль, и она встретила приехавшего вождя на одной из опустевших улиц города.

– Лучэль, сестра, во благо Гармонии, ты цела! – приветствовал эльфийку Элбримир.

– Приветствую, Элбримир! Темнокожие устроили погром и ушли ночью. Что в других городах происходит?

– Примерно то же самое. Половина застав разгромлены, из других они просто ушли. В Охотничьем Городке пока всё спокойно, но что-то назревает. Мне удалось узнать, что в этом замешан кто-то из Древних, знаешь что-нибудь об этом?

– Да, кое-что Андриэль говорила перед началом погромов. Ида – одна из древних, добавила какой-то компонент, когда Тарья нас создавала. А когда Андриэль разбила кристалл, этот компонент активизировался и изменил всех тёмных эльфов. Помнишь момент, когда мы все одновременно выключились? Я предполагаю, что тогда это и произошло. И теперь они считают Иду свои богом.

– Ничего себе! От кузнецов вестей не было, что там происходит?

– Ночью отправила орба, он ещё не вернулся. Собираюсь туда сейчас.

– Я с тобой поеду. Я посылал туда отряд из Охотничьего Городка.

Вожди оседлали единорогов и выдвинулись в сторону Кузнечного поселения. По пути они встретили орба, который возвращался в город у Древа и сообщил им о нападении тёмных эльфов в Кузнечном поселении. Переживая за Тираэля, Лучэль погнала Элеонор галопом, так, что Элбримир едва успевал за ней. К вечеру они прискакали в поселение. Отряд, отправленный Элбримиром, прибыл туда на несколько часов раньше и уже успел утихомирить тёмных эльфов, которые сидели в кандалах, прикованные к столбам и стенам. Пробежавшись по городу, Лучэль нигде не встретила ни Тираэля, ни Дилинира. Подбегая к кузнице, она увидела заходящих туда воинов Элбримира. Забежав вслед за ними, она увидела Дилинира, лежащего на полу, и склонившегося над ним Тираэля.

– Тираэль, любимый! – Лучэль кинулась к Тираэлю, но её остановил один из воинов.

– Лучэль, не волнуйся, я люблю тебя. – сказал Тираэль и позволил воинам надеть кандалы и вывести себя на улицу.

Лучэль словно в шоке замерла, простояв так пару минут, когда она, наконец-то, пришла в себя, то посмотрела вокруг. На полу лежало тело Дилинира, из груди торчал серебряный нож, давным-давно изготовленный Тираэлем. Лучэль помнила, как помогала кузнецам зачаровать его заклинаниями. Она упала на колени и зарыдала. Вскоре в кузницу зашёл Элбримир и поднял её с пола, а пришедшие с ним воины унесли тело мёртвого Вождя.

– Я не верю, он не мог этого сделать! – Лучэль продолжала рыдать.

– Мне жаль, сестра. Он не виноват, просто они другие. – Элбримир пытался её успокоить.

– Что теперь с ним будет? – сквозь слёзы спросила эльфийка.

– Не знаю, сестра, не знаю…

Тираэля вместе с остальными приковали на окраине поселения, Элбримир выставил охрану и приказал никого не пускать, особенно Лучэль. Узнав об этом, она пришла к нему, без спроса ворвавшись на военный совет.

– Элбримир! Почему меня не пускают к Тираэлю? Я хочу его видеть! – гневно кричала Лучэль.

– Сестра, тебе не стоит сейчас этого делать, ты слишком эмоциональна. И это может быть опасно. – ответил Элбримир.

– Я не верю, что он мог это сделать. Это не он!

– Успокойся, Лучэль. Отдохни, завтра ты сможешь его увидеть. А мы пока решим, что делать с арестованными.

– Как ты можешь! – Лучэль вышла из комнаты, сильно хлопнув дверью.

Собрав воедино всю имеющуюся информацию и оценив ситуацию, Элбримир и командиры войск были вынуждены признать тёмных эльфов врагами Лесного братства и объявить военное положение на территории Древнего леса. Утром прилетел орб с новостями из Охотничьего Городка. Тёмные эльфы покинули город и направились на запад, к одной из приграничных застав, неподалёку от Прилесья. В самом Прилесье, так же произошёл раскол. Тёмные торговцы устроили драки со светлыми, разломали их торговые лавки, испортили либо разворовали товары и покинули город. Всё обошлось без погибших, лишь несколько торговцев были ранены. За лагерем тёмных эльфов, где их уже собралось более десяти тысяч, включая женщин и детей, было выставлено постоянное наблюдение. Ближе к обеду Элбримир позволил Лучэль увидеться с Тираэлем.

– Тираэль, счастье моё! Как ты? Скажи им, что ты не виноват, ты же не мог этого сделать, я знаю! – Лучэль кинулась к Тираэлю и обняла его.

– Радость моя! Ты в порядке, это самое главное! Я переживал за тебя. – Тираэль пытался её успокоить.

– Скажи мне, ты же не виноват! Что здесь произошло? – Лучэль трепала эльфа за рукав.

– Лучэль… я не знаю… я не помню ничего. Мне жаль… Говорят все тёмные будто с ума посходили, изменились до неузнаваемости, видимо я тоже.

– Нет, Тираэль, нет! Ты же по-прежнему любишь меня, ты не такой как они! Я не верю!

– Я люблю тебя, радость моя! Но есть вещи, которые мы не в силах изменить.

– Я поговорю с Элбримиром, тебя должны отпустить.

– Не стоит, я могу быть опасен для вас, я не знаю, что со мной может случиться. Прощай, думаю, мы больше не увидимся.

– Не смей так говорить! – Лучэль отвесила кузнецу пощёчину, заплакала и кинулась к нему на шею. – Прости дорогой, прости! Я всё сделаю для нас! Мы будем вместе.

– Лучэль, радость моя! Я всегда буду помнить тебя, и беречь твой подарок. А сейчас уходи, прошу!

Лучэль вытерла слёзы и поцеловала Тираэля в губы.

– Я спасу нас. – прошептала эльфийка и ушла, снова зарыдав.

Лучэль долго пыталась уговорить Элбримира отпустить Тираэля, убеждая в его невиновности, но безрезультатно. Вождь был неумолим, а после допроса пленных, некоторые из которых подтвердили подозрения Элбримира в том, что именно Тираэль убил Дилинира. После этого, военным советом было принято решение казнить Тираэля за убийство вождя. До темноты Лучэль не выходила из дома, проплакав в подушку. Ночью, когда почти все уснули, она тихо вышла на улицу и осмотрелась. На краю посёлка она увидела несколько солдат, патрулирующих улицы, и юркнула в тень домов. Тихо пробравшись к пленным эльфам, Лучэль увидела там ещё охранников. Ночь выдалась тёмная, молодая луна была закрыта облаками, улицу освещали лишь бледные огоньки факелов. Но даже несмотря на это, подобраться к Тираэлю незамеченной было невозможно. Тогда Лучэль наложила на охранников заклинание, заставив их замереть, словно в параличе.

– Я спасу нас. – эльфийка повторила свои слова, сказанные днём, подходя к Тираэлю.

– Нет, что ты здесь делаешь! Тебя же могут увидеть! Уходи! – шёпотом сказал эльф.

– Не беспокойся, я заколдовала охрану, они ничего не заметят. Я освобожу тебя. – эльфийка достала ключ и начала открывать замок.

– Ты с ума сошла! Что ты делаешь!

– Я всё придумала! Тебе нужно бежать. Тебя хотят казнить. А когда всё успокоится, мы снова будем вместе.

– Ничего не успокоится, я слышал Иду. Я один из них, во мне кровь ящера, которая делает меня одним из них, одним из эльфов ночи! Лучше уж пусть меня казнят.

– Я не позволю! Мы всё исправим, нужно только придумать как! Иди за мной. – Лучэль открыла замки, освободив Тираэлья, и повела его за собой.

Несколько минут они молча шли в тени домов, потом свернули в лес и ещё несколько минут шли почти в полной темноте между деревьев. Затем Тираэль остановил Лучэль и крепко поцеловал.

– Любимая! Я знаю, что нужно делать! Я найду Иду и заставлю всё исправить.

– Как ты собираешься это сделать? – удивилась Лучэль.

– Пока не знаю, возможно, мне потребуется помощь Тарьи. Нужно найти способ попасть на Летающий остров.

– Я даже не представляю, как это можно сделать. Я пыталась связаться с Тарьей, но ничего не получилось.

– Я что-нибудь придумаю, а сейчас возвращайся, пока кто-нибудь не заметил твоего отсутствия.

– Хорошо. До встречи, любимый! Где я смогу тебя найти?

– Нигде, радость моя, я сам тебя найду. До встречи.

Эльфы слились в нежном поцелуе, полном любви и надежды. Затем Тираэль ушёл, быстро исчезнув в темноте, а Лучэль вернулась в город. Ранним утром её разбудил Элбримир.

– Сестра! Как ты могла! Я не думал, что ты на такое способна! – гневно кричал эльф, на сонную Лучэль.

– Что случилось, Элбримир? Объясни мне. – непонимающе и испугано отвечала эльфийка.

– Ты ночью освободила Тираэля, а он вернулся и помог бежать остальным. Трое охранников убиты.

– Не может быть! Он не мог! – Лучэль упала в подушку и зарыдала.

Элбримир вышел от Лучэль. Он не стал сообщать никому об её причастности к бегству пленных. Элбримир оседлал единорога и с отрядом отправился в погоню за беглецами. Через несколько часов им удалось их настигнуть. Несмотря на все старания тёмных эльфов не оставлять следов, им не удалось скрыться от опытного охотника. Но среди беглецов не оказалось Тираэля. Отряд тёмных эльфов возглавлял Зоилий. Правую руку Амгорма охотник совсем не ожидал увидеть. Предположив, что отряд разделился, чтобы запутать преследователей, Элбримир оставив большую часть отряда продолжать наблюдение, вернулся с несколькими эльфами назад, внимательно изучая следы. Никаких признаков разделения беглецов найти не удалось. Вернувшись к основному отряду, Элбримир обнаружил, что беглецы напали на них и всех убили. Придя в ярость, охотник продолжил преследование, но начавшийся дождь смыл последние следы. После дня поисков Элбримиру пришлось вернуться в Кузнечное поселение.

– Лучэль, мы вышли на след беглецов. Тираэля с ними не было. – несколько виновато сказал Элбримир.

– Я же говорила, что он не мог этого сделать. Он по-прежнему любит меня, а значит он не изменился, и он не с ними. – с радостью в голосе ответила Лучэль.

– Возможно, ты права, только военный совет ни за что с этим не согласится. Без веских доказательств, для них Тираэль останется беглым преступником. И ни я, ни ты ничего не можем сделать с этим.

– Выяснили, как удалось бежать пленникам? – спросила Лучэль.

– Скорее всего, им помог Зоилий, он был вместе с ними в лесу, но им удалось уйти. Я хочу внимательнее осмотреться, пока дождь всё не смыл.

– Я пойду с тобой. Лесному братству нужны Вожди, и я не могу свалить всё это на тебя.

Осматривая тела убитых охранников, Элбримир увидел рану, которую мог оставить только меч Зоилия. Он отличался от других мечей подобной конструкции шириной лезвия. Кроме того, одному из охранников, по всей видимости, удалось его ранить – на оружии остался клок чёрной ткани. Зоилий был одним из немногих, кто носил такую одежду.

Июнь 432 года. (1 года от Рождения Пламени)

Амгорм и Андриэль продолжали собирать тёмных эльфов в своём временном лагере. С каждым днём в лагерь прибывали всё новые и новые эльфы. Началась нехватка продовольствия, поскольку имевшиеся запасы исчерпались, а сбор и охота в округе не были достаточно эффективны. Вожди братства Ночи приняли решение отправить часть эльфов за пределы Древнего леса, на поиски нового дома для тёмных эльфов. В первую очередь на запад отправились женщины, дети и рабочие. Разведчики, безусловно, обнаружили их и сообщили Элбримиру, но благородство светлого эльфа не позволило ему нападать на мирное население. Отправив вслед за уходящими на запад тёмными эльфами небольшой разведывательный отряд, Элбримир сосредоточил всё внимание на войске Амгорма. Обученных военному делу тёмных эльфов была значительно больше, чем светлых, поэтому они чувствовали себя спокойно, зная, что прямой атаки со стороны Лесного братства не будет. Кроме того, в лагерь продолжали собираться тёмные эльфы.

Прошедшие полтора месяца после раскола Элбримир не предпринимал никаких активных действий, словно в трансе наблюдая за исходом тёмных эльфов из городов и поселений. Поскольку все войска были оперативно собраны Амгормом, дальше раскол эльфийского братства происходил практически без кровопролития. Тёмные эльфы просто собирали свои вещи и целыми семьями покидали города и поселения. Все они собирались в бывшей пограничной заставе недалеко от Прилесья. Обстановка с продовольствием становилась всё сложнее. Покидая дома, все брали с собой запасы еды, но они быстро заканчивались. Это вынудило тёмных эльфов перейти от охоты и собирательства к разбою. Первой целью грабежей стали небольшие эльфийские поселения и торговцы, направляющиеся в Прилесье, а затем стали страдать торговцы и крестьяне за пределами Древнего леса. Когда все тёмные эльфы прибыли в лагерь, настала пора окончательно покинуть Древний лес. Но для этого требовалось большое количество провизии и транспорта, поскольку женщины и дети вряд ли бы смогли совершить длительный пеший переход. Вблизи эльфийского лагеря было только одно место, где можно было за один раз получить всё необходимое – Прилесье. Амгорм принял решение штурмовать город.

Июль 432 года. (1 года от Рождения Пламени)

Отправив последних мирных жителей с частью войска на запад, Амгорм скомандовал остальным готовиться к атаке. Элбримир начал мобилизацию и усиление своей армии, быстро вернув Лесному братству обороноспособность. Хотя по-прежнему, численный перевес был на стороне братства Ночи. Военная суета в лагере Амгорма привлекла внимание разведчиков Элбримира. Войска выдвинулись по направлению к лагерю тёмных эльфов. Но когда они прибыли на место, там было уже пусто, Амгорм в это время окружал Прилесье. Будучи в прошлом пограничной заставой, город имел оборонительные сооружения, хотя и скромные. Лишь высокая деревянная стена и смотровые башни по периметру охраняли покой торговцев. На случай нападения разбойников этого было достаточно, но для обороны от четырёхтысячной армии Амгорма этого явно было мало. Гарнизон Прилесья, состоявший из трёх сотен светлых эльфов и сотни людей – охранников Торговой Гильдии не смог оказать серьёзного сопротивления взводу в пять сотен темно-эльфийских головорезов, возглавляемых Зоилием. Остальные охраняли подступы к городу, на случай появления армии Элбримира. Все защитники Прилесья пали в бою. Кровожадность тёмных эльфов возросла настолько, что у них даже не промелькнула мысль пощадить кого-либо. Вместе с воинами погибли и многие торговцы, находившиеся в тот момент в городе. Не пожалели эльфы даже горожан, попавших под горячую руку. Получив от разведчиков сообщение о приближении армии светлых эльфов, Зоилий остановил свою кровавую баню и взвод занялся сбором провизии для перехода через Южную степь. Но как оказалось, прошлогодние запасы зерна почти опустели, а новый урожай ещё не был собран. Погрузив все найденные продукты в повозки, тёмные эльфы встретили боем войска Элбримира. Амгорм рассеял половину армии на сопровождение мирных жителей, опасаясь нападения на них. Из-за этого, у Прилесья светлые эльфы имели численное превосходство. Армия братства Ночи с большими потерями была отброшена за пределы Древнего леса. Захватив башни, лучники Элбримира получили хороший обзор просторных улиц города. Маги светлых эльфов оказывали поддержку солдатам, прикрывая их от боевых магов Андриэль. Отступая из города, солдаты Амгорма оставили после себя лишь горящие дома и горы трупов местных жителей, не у спевших спрятаться. Полностью освободив Прилесье от тёмных эльфов, Элбримир решил не преследовать Амгорма на территории королевства Льва, а лишь отправил гонца с посланием к Лео.

Пока Амгорм штурмовал Прилесье, Андриэль с последней группой эльфов двигалась на запад. Покинув общую группу с небольшим отрядом, она отправилась к тому месту, где она и Амгорм спрятали кристалл. Они замаскировали его не только визуально, но и магически, что бы мощная аура кристалла не выдавала его расположение. Но, тем не менее, когда они прибыли на место, Андриэль заметила, что в укрытии успел кто-то побывать. Заглянув в укрытие, она увидела, что кристалл на месте и облегчённо вздохнула.

– Грузите кристалл в повозку, и мне нужен следопыт, хочу выследить этого незваного гостя. – приказала Андриэль, рассматривая следы ботинок возле укрытия.

– Это не эльфийские следы, обувь явно человеческая. Но кто мог так дерзко пройти сюда? – сказал подошедший к эльфийке следопыт.

– Вот это мы и выясним, когда найдём его. Судя по следам, он был один, так что все возвращаются к каравану, а мы будем выслеживать этого «путешественника».

– Слушаюсь, госпожа!

Следы, периодически теряясь в ручьях, вывели их в Южную степь. Там, судя по следам, преследуемый эльфами человек продолжил путь верхом, и настигнуть его пешими, эльфам уже не представлялось никакой возможности. Пройдя немного на север, они встретились с основным караваном во временном лагере, который организовали первые покинувшие лес эльфы. Лагерь был оборудован с размахом и позволял разместиться всем тридцати тысячам тёмных эльфов. Здесь они решили передохнуть, пополнить запасы еды охотой и дождаться Амгорма.

Гонцом к королю Льву Элбримир отправил одного из опытных охотников, на данный момент являвшегося командиром одного из взводов армии. Верхом на единороге он добрался до Львиного Когтя за девять дней и после недолгого ожидания был принят королём. Лео сидел на своём золотом троне, в том самом зале, где, когда-то давно Виктория впервые показывала ему свои магически способности. Свет проникал сюда через относительно небольшие окна, находящиеся почти под потолком и застеклённые цветными витринами. И если бы не множество свечей, горящих в подсвечниках, развешенных на каменных стенах, здесь было бы темновато.

– Приветствую тебя путник. Что за срочные вести привели столь знатного гонца ко мне?

– Приветствую вас, король Лео. Я Алькруэль, посланник Вождя Элбримира. Он хотел встретиться с вами лично, но в сложившейся обстановке ему пришлось остаться в Древнем лесу.

– Что же у вас там такое случилось? – заинтриговано спросил Лео.

– С недавнего времени от Лесного братства отделились тёмные эльфы. По неким причинам, нам пока не ясным, они решили искать свой путь и провозгласили себя братством Ночи. Разделение произошло весьма болезненно, я бы даже сказал кровопролитно. Амгорм, возглавивший тёмных эльфов, разграбил и разрушил Прилесье, убив многих находившихся там торговцев. Я, от лица Лесного братства приношу вам соболезнования в связи с гибелью ваших подданных. Мы, совместно с Торговой Гильдией, возместим все экономические потери.

– Вот это, вы там устроили заварушку. Это и есть ваши срочные вести?

– Это только часть. После битвы в Прилесье, Амгорм, примерно с тремя тысячами солдат направился на запад, через земли королевства Льва. Дальнейшие его планы нам не известны. После раскола, Лесное братство больше не в ответе за деяния тёмных эльфов, которые стали для нас врагами. Но мы считаем, что необходимо вас предупредить о вероятной агрессии со стороны Амгорма. В Прилесье они планировали запастись провизией, но склады были практически пустыми. Думаю, они будут пытаться пополнить свои запасы в пути, за счёт местного населения и торговцев. Учитывая их агрессивность и жажду к насилию, вряд ли они будут покупать зерно за деньги. По мере возможностей, Лесное братство готово оказать помощь королевствам в противодействии тёмным эльфам, если это потребуется.

– Благодарю за предостережение. Наши войска справятся, но, если что, мы будем иметь в виду. Артур, прикажи второму легиону готовиться к походу, нельзя терять времени. Алькруэль, есть ещё какие-то вести?

– Нет, Ваше Величество. Лесное братство посчитало свои долгом предупредить вас об отделении тёмных эльфов и возможных атаках со стороны Амгорма. Надеемся, что произошедшее не отразится на отношениях между королевством Льва и Лесным братством. На этом у меня всё.

– Спасибо! Слуги проводят вас в покои, где вы сможете отдохнуть перед обратной дорогой. Когда вы планируете отправиться?

– Завтра утром, если вы не возражаете. Я хотел бы отдохнуть немного.

– Хорошо. Если потребуется какая-то помощь, обращайтесь к слугам.

– Да, конечно, спасибо!

Утром, когда эльф отправлялся обратно в Древний лес, он обратил внимания на обилие солдат в городе и почти полное отсутствие торговцев. Похоже, что после появления Золотого Кувшина, Львиный Коготь стал военной базой короля Лео. Когда Алькруэль вернулся в Прилесье, там уже полным ходом шёл ремонт зданий, и была частично возобновлена работа торговых площадок.

Август 432 года. (1 года от Рождения Пламени)

Войско Амгорма медленно, но уверенно двигалось на запад, по пути сметая целые поселения, оставляя после себя окровавленные руины. Пробудившаяся тёмная сущность тёмных эльфов требовала крови. Причиняя боль и страдания, они становились сильнее. Брызги крови из ран противника бодрили их, а крики ужаса были музыкой для их ушей. С каждым убийством они становились всё более и более жестокими. Преследующая Амгорма армия короля Лео с ужасом заходила туда, где до эльфов были мирные крестьянские поселения. Нападая в основном ночью, они поджигали дома, сгоняли людей как скот и устраивали кровавое пиршество. Одной из любимых забав стало сдирание кожи с живых людей, после чего их заставляли драться друг с другом. Победителю позволялось умереть быстро, а вот проигравшего заживо скармливали собакам. Пока тёмные эльфы теряли время на жестокие расправы над крестьянами, доблестные рыцари короля Лео неустанно шли по их следу, с каждым днём уменьшая разделяющее их расстояние. Во время очередного пиршества, к Амгорму, сидящему на сложенном из трупов троне, подошёл разведчик, вернувшийся из дозора.

– Вождь! Мы обнаружили армию людей. Идут за нами, завтра до заката будут здесь. – доложил разведчик.

– Вот и отлично! С солдатами всё веселее биться будет, чем резать крестьян, вооружённых вилами. – Амгорм сделал надрез на теле привязанного рядом крестьянина, наполнил чашу его тёплой кровью и протянул разведчику. – Благодарю тебя за радостные вести. Во имя Ночи!

– Благодарю, Вождь! Во имя Ночи! – эльф принял чашу и выпил из неё кровь.

– Нужно как следует встретить наших завтрашних гостей. – сказал Амгорм сидящему справа от него Зоилию.

– Будет сделано, оформим всё самым гостеприимным образом. – ответил Зоилий, поднялся и пошёл к солдатам.

Когда легион королевства под командованием Артура появился из-за холма, уже смеркалось. Эльфы приготовились к появлению людей. Вдоль дороги были расставлены чередующиеся зажженные факела и пики с насаженными на них головами людей. На входе в поселение стояли бочки, заполненные кровью, а по всему городу висели прибитые к стенам обезглавленные крестьяне, ноги которых грызли бродячие собаки. Услышав крики из ангара на окраине, люди направились туда. Внутри оказались заперты местные жители. Когда они начали вскрывать крепко заколоченные двери, метрах в ста, в траве загорелись огоньки, а затем поднялись тёмные силуэты. Это были эльфийские лучники. Пустив несколько десятков горящих стрел, они подожгли соломенную крышу ангара. Пламя вспыхнуло, моментально охватив всё строение. Жар огня заставил солдат отступить назад и беспомощно слушать крики, раздающиеся изнутри. Подразделение лёгких воинов по команде бросились в атаку на эльфов, неподвижно стоящих в высокой траве. Когда первая сотня людских солдат преодолела половину расстояния до лучников, неожиданно за спинами эльфов стали появляться силуэты, с каждым мгновением их становилось всё больше и больше. Через несколько секунд, перед сотней рыцарей стояло в пять раз больше эльфов, они растерянно сбавили шаг, а затем и вовсе остановились. Многочисленный легион людей растянулся по всему поселению, рассеявшись между домами. Увидев новые силы противника, Артур был впечатлён их способностью к маскировке, не так-то просто было спрятать в ровном поле полтысячи солдат. В атаку был немедленно брошен тысячный батальон рыцарей правого фланга. Заходящее солнце слабо освещало поле сквозь рваные облака, на котором тёмными силуэтами стояли тёмные эльфы. Бойцы Амгорма были облачены в лёгкие доспехи, состоящие из нагрудника, наручей и набедренной защиты. Малая броня не стесняла их движения, давая полную свободу их природной ловкости. Фланговые королевские рыцари назывались лёгкими, но, тем не менее, их доспехи были заметно мощнее эльфийских. Нагрудная броня с наплечниками и бедренной защитой, металлические перчатки, сапоги и шлем защищали большую часть их тела. В отличие от тонированных эльфийских доспехов, людские всегда были начищены до блеска и сейчас даже в слабых лучах заката они бликовали оранжево-красным светом. До самого последнего шага бегущих в атаку рыцарей, эльфы стояли неподвижно, обнажив оружие лишь в последний момент. Металлический лязг ударов раздался над полем, первая кровь окропила траву. С каждой минутой битвы солнце всё сильнее скрывалось за горизонтом, и тьма окутывала солдат. В темноте эльфы становились сильнее и яростнее, именно поэтому они называли себя «эльфы Ночи». Один за другим рыцари, поражённые эльфийскими мечами, падали на землю, несмотря на двукратный численный перевес. Артур приказал зажечь факелы и отправить в бой ещё один батальон, теперь уже тяжелых рыцарей. Эти опытные бойцы были полностью закованы в броню, и составляли основную ударную силу королевского легиона. Закрепив горящие факелы на своих щитах, они вступили в бой, отбросив эльфов назад. Сплошная броня надёжно защищала рыцарей от клинков. Единственным способом победить такого война, для эльфа было повалить его на землю и поразить в стык доспехов. Но рыцари наступали плотным строем, поэтому свалить их с ног было непростой задачей. Неожиданно поднялся сильный порывистый ветер, затушивший факелы рыцарей. Наступила почти полная темнота, луна, скрытая за облаками, и догорающий ангар почти не освещали поле боя. После небольшого смятения, рыцари вновь стали зажигать факела, но вдруг, в воздухе, на высоте трёх человеческих ростов появились десятки огненных шаров, около метра в диаметре. Словно огненный дождь они обрушились на рыцарей, разбивая их ровный строй. Это в бой вступили эльфийские маги. Большинство из них были с Андриэль, в войске Амгорма их было всего пару сотен, но этого было достаточно, чтобы разрушить ровный строй тяжёлых рыцарей и позволить солдатам разделаться с ними. Когда от тысячи тяжелых рыцарей, отправленных в бой, оставалось уже менее сотни, Артур дал команду оборонительного построения оставшимся в поселении войскам. Закрывшись щитами и ожидая атаки, они слушали треск догорающего ангара и постепенно стихающие звуки битвы, доносящиеся с поля. Вскоре металлический шум боя смолк, это означало что уже две тысячи рыцарей пали от рук эльфов. Наступила тишина, мрачная и зловещая, робкий шёпот пронёсся по рядам королевских солдат. В свете факелов эльфов не было видно, но люди знали, что они где-то рядом. С разных сторон стали раздаваться одиночные металлические звуки ударов. Постепенно их становилось больше, и они слились в единое, ритмичное, медленное «тух–тух–тух», окружившее посёлок со всех сторон. Звук ударов медленно приближался, эльфы окружили армию людей и начали сжимать кольцо. «Приготовиться к бою!» раздался приказ Артура. В свете факелов появились эльфы, плотным кругом окружившие людей. Примерно каждый третий из них был вооружён шуангоу – мечами с крюком. Поднявшийся ветер резким порывом затушил факелы, луна, скрывшаяся за облаками, погрузила две армии во тьму. «Во имя Ночи!» раздался громкий возглас тёмных эльфов. На несколько секунд воцарилась тишина, сменившаяся звуками падения рыцарей в металлических доспехах и их криками. Когда наступило утро, по всей округе лежали окровавленные тела королевских солдат. В центре стояла большая деревянная бочка. Крышка робко приоткрылась, и оттуда показался Артур, полностью вымазанный кровью. Он вылез из бочки и посмотрел вокруг. В живых ни осталось никого. Артур гневно крикнул и опрокинул бочку на бок, она была заполнена человеческой кровью, в которую его ночью затолкали эльфы. Шатающейся походкой командир мёртвого легиона направился в сторону Львиного Когтя. На вопрос неистово кричащего Лео, как почти вдвое превосходящий по численности легион элитных солдат мог быть полностью уничтожен сбежавшими из леса эльфами, Артур рассказал всё. Рассказал об их жестокости по отношению к крестьянам, их маскировке в чистом поле, огненном дожде. И о том, как в полной темноте окружив людей и цепляя крюком, эльфы валили на землю и вытягивали рыцарей из строя и убивали. И о том, что его одного оставили в живых, отрезали мизинцы на обеих руках и посадили в бочку с человеческой кровью на всю ночь. Во время рассказа Артура, у многих бывалых военных стыла кровь в жилах. Такого унизительного поражения и жестокости по отношению к людям, Лео уже никак не мог стерпеть. Отдав приказ о полной мобилизации всех войск королевства, он стал собираться в Орлиный Клюв и Магическую Башню, чтобы заручиться поддержкой Аквилы и Магической Гильдии в войне против братства Ночи.

Октябрь 432 года. (1 года от Рождения Пламени)

Оставляя за собой кровавый след, войско Амгорма двигалось по землям королевств людей. Переправившись через Большой овраг, они отправилось на юг, добравшись до лагеря тёмных эльфов в Южной степи. Объединившись воедино, новый народ Ториона, провозгласивший себя братством Ночи и отправился на поиски своего нового пристанища. Больше месяца они скитались по бескрайним просторам степи, грабя редко встречающиеся поселения пастухов и лагеря разбойников, скрывающихся здесь от правосудия королевств Орла и Льва. Добравшись до Багровых пиков, эльфы заметили пещеру, вход в которую находился в почти отвесном склоне скалистой горы, на высоте сотни метров. В остальных местах, насколько смогли осмотреть разведчики, скалы выглядели неприступно, вздымаясь в небо, словно гигантские клыки, торчащие из земли. Несколько эльфов вскарабкались наверх и осмотрели пещеру. Стены широкого входа имели странные отпечатки, словно что-то огромное и покрытое чешуёй отпечаталось в них. Затем пещера сужалась, уходила вглубь скалы и ветвилась на множество ходов. На первый взгляд, пещера не выглядела очень уж удобной для проживания, но что-то в ней манило эльфов в недра багровых скал. Амгорм решил обосноваться здесь и приказал вырубить порожки в скале, что бы все могли подняться в пещеру. Как оказалось – не зря. Когда подъём к пещере был готов более чем на половину, прибыл разведчик, с докладом.

– Вождь! Приближается огромная армия людей! – на бегу склоняя голову перед Амгормом, сообщил разведчик.

– Ммм, давно их не было. Далеко они? – воодушевлённо воспринял новость Вождь.

– Три-четыре дня пути. Тысяч пятнадцать солдат, не меньше. Большинство из них – тяжелые конные всадники, есть так же лучники и маги. – продолжил доклад разведчик.

– Вот это да. Славная будет битва! – воскликнул Зоилий.

– И наша последняя. В открытом поле, после долгого перехода, против втрое превосходящих сил, к тому же конных. – слишком рискованно. Победа обойдётся нам слишком дорого, если вообще достанется. – рассудительно высказался Амгорм.

– И что, мы просто сбежим? Великий вождь эльфов Ночи боится битвы? – дерзко заявил Зоилий.

– Не зазнавайся! – Амгорм бросил грозный взгляд на Зоилия. Нас тридцать тысяч, больше двадцати – ни разу меч в руках не держали. Нужно выиграть время, чтобы спрятать мирных эльфов в пещере. Отправляйся с отрядом и постарайся увести армию людей в сторону, нужно задержать их на пару дней, пока подъём не будет готов.

– Слушаюсь, Вождь. – смиренно ответил Зоилий и направился готовиться к походу.

Зоилий с пятистами воинами, оседлав последних уцелевших лошадей, отправился наперерез объединённой армии королевств, возглавляемой Лео и Аквилой. Засветившись перед вражескими войсками, они попытались, не вступая в бой, увести их на восток, в сторону от прямого пути к пещере. Но план провалился, люди никак не отреагировали на появление небольшого отряда и не свернули, словно знали, где находится основная часть эльфов.

– Ваше Величество! Войско эльфов уходил на восток, прикажете следовать за ними? – Артур обратился за приказом к королям.

– Это отвлекающий манёвр, похоже, они хотят выиграть время. Продолжаем путь! – ответил Лео.

– Ну-ка, мой пернатый друг, посмотри, что там они от нас скрывают! – Аквила приподнял руку и выпустил в воздух сидящего на ней орла.

Пронзительно крикнув, птица поднялась в воздух и устремилась на юг. Через пару часов орёл вернулся и послушно приземлился на подставленную руку короля.

– Ну что там? – Аквила обратился к пернатому, орёл в ответ протяжно крикнул, повернув голову на юг.

– Как мы и предполагали, они нас отвлекают. Эльфы прямо по курсу. Одним ударом уничтожим их всех! Но не выпускайте из вида этих провокаторов. Мало ли что они задумают.

– Есть идея лучше, мой королевский друг! Им не уйти от конных лучников. Предлагаю отправить в погоню батальон, они с ними разберутся быстро. – предложил Лео.

– Согласен, главное, чтобы они не успели послать гонца. – согласился Аквила.

– Исполняй! И не опозорься на этот раз. – скомандовал Лео Артуру.

– Слушаюсь, Ваше Величество!

Стремительная атака тысячи конных лучников была неожиданностью для взвода Зоилия. Уставшие и больные лошади эльфов оказались не в силах конкурировать с быстрыми скакунами Королевств. Как и планировали люди, эльфы были уничтожены градом стрел, без возможности оказать серьёзное сопротивление. Отправленный эльфийский гонец был пойман и обезглавлен. Его голову вместе с несколькими другими насадили на копья первого ряда рыцарей армии королевств.

Когда армия людей показалась на горизонте, подъём в пещеру ещё не был закончен, для этого требовались ещё как минимум сутки. Отступать так же было некуда.

– Готовься к обороне! – раздался громогласный приказ Амгорма.

Выстроившись полукругом, чтобы закрыть собой мирных эльфов, солдаты ждали приближения людской конницы, уже перешедшей в атакующий галоп. Наученные горьким опытом, люди подгадали время так, чтобы пойти в атаку утром, когда эльфы не смогут воспользоваться своими ночными преимуществами. Земля дрожала под копытами тысяч лошадей, облачённых в стальную броню и несущих на себе стальных рыцарей с длинными копьями наперевес. На подступах к эльфийской армии на всадников обрушился ливень стрел и огненных шаров, но смертоносную конницу было не остановить. Мощным ударом рыцари врезались в ряды эльфийский воинов, отбрасывая их на землю и топча копытами. Ловкие эльфы уклонялись от прямых ударов, забирались на лошадей и сбрасывали оттуда всадников. Амгорм, перепрыгивая с лошади на лошадь, своими адамантиевыми клинками пробивал броню рыцарей одного за другим. Но благодаря трёхкратному численному преимуществу, люди всё сильнее и сильнее прижимали эльфов к скале. Казалось, что это последний рассвет, который смогли увидеть тёмные эльфы. Неожиданно для всех, со стороны гор донёсся шум огромных крыльев, а через несколько мгновений из-за утёсов показался дракон, блистая своей чёрной, гладкой чешуёй. Сделав крутое пике, он низверг огненный поток на стальных рыцарей. От жара его пламени плоть сгорала, а доспехи оплавлялись. Над полем появился сильный запах горелого мяса. Зайдя на второй круг, дракон почти завис над войском и начал лапами хватать и разбрасывать рыцарей в разные стороны. Маги и лучники пытались атаковать дракона, но ни магия, ни стрелы не могли повредить его чешую. Затем, дракон, снова обрушив на землю пламя, извергаемое из пасти, пронёсся над людьми и взмыл в небо. Хаос и паника охватили когда-то стройные ряды королевской армии. Пользуясь этим, эльфы перешли в контрнаступление, подрезая ноги лошадям и обезглавливая рыцарей. Вкушая кровь противника, солдаты Амгорма становились сильнее. Они словно черпали силу из кровавых брызг и предсмертных криков. Многие эльфы набрасывались на людей и кусали их за шею, разрывая зубами или разрезая сонную артерию. Подпитываясь свежей кровью, они с новой силой атаковали людей. Третья атака дракона обратила объединённую армию королевств в бегство. На месте недолгой, но очень кровопролитной битвы не осталось ни одной песчинки и травинки, не окроплённых кровью. Тела погибших эльфов, людей и лошадей лежали порой в несколько слоёв. Ручьи крови бежали в разные стороны. Сделав круг над бегущими остатками войска людей, дракон приземлился на каменный выступ у входа в пещеру. Сравнив его чешую с узором на стенах, эльфы поняли, что именно в этой пещере спал дракон, до своего пробуждения. Посидев с минуту, дракон вновь взмыл в воздух, оставив лишь глубокие следы когтей на камнях. Стремительно поднявшись в высоту, дракон скрылся за горизонтом на северо-востоке. Придя в себя после удивления увиденным, эльфы принялись осматривать поле боя. Своих раненых они относили в сторону, где им оказывали помощь маги и лекари, а людей они добивали. Через некоторое время, к Амгорму притащили израненного человека, им оказался Артур.

– Кажется, мы где-то встречались! – воскликнул Вождь, приподняв голову человека за волосы и глядя в его мутные глаза.

Артур попытался что-то сказать, но был слишком слаб и лишь прохрипел в ответ.

– Ты храбрый воин, и бился славно! Я оставлю себе твоё сердце, буду завтракать им по утрам!

Вырезав ножом сердце из груди Артура, Амгорм отправил тело на лошади вслед за войсками людей.

– Как думаешь, стоит оставаться в этой пещере? Вдруг дракон вернётся. – обратилась к Амгорму Андриэль.

– А ты как думаешь? Нас он не тронул, только людей. Похоже, он на нашей стороне. – ответил Амгорм, рассматривая кусок стекла спёкшегося от пламени дракона из степного песка.

– Что-то мне подсказывает, что здесь наш дом. Где-то там, в глубине этой пещеры. Нужно похоронить погибших. Славная была битва, брат! – Амгорм снял с пики голову Зоилия и передал её солдатам.

На следующий день извилистая лента лестницы в склоне была закончена, и эльфы стали поднимать наверх. Потеряв в бою половину войска, эльфы захоронили павших бойцов у подножья скалы, а сверху установили памятный камень. Тела людей были сложены в кучу, в нескольких сотнях метров и сожжены, часть их доспехов развесили на деревянных крестах, а остальные забрали для переплавки.

Январь 433 года. (2 года от Рождения Пламени)

Ушедшие вглубь пещеры тёмные эльфы не появлялись в Южной степи уже три месяца. Зимние ветра принесли сюда сухой прохладный воздух и постоянные пыльные бури. Многие пастухи, выпасавшие здесь свои стада в летний период, ушли на север, ближе к большому оврагу. Степь сделалась практически безжизненной, лишь мелкие грызуны шныряли в траве, и изредка проходили верблюды в поисках еды.

В это время жизнь кипела под землёй, в недрах багровых скал. Глубоко в пещере тёмные эльфы выстроили целый город, вырубая здания прямо в скале. Горная порода здесь обладала интересным свойством. Её поверхность была твёрдой почти как гранит, но стоило снять верхний слой, и она размягчалась. На глубине метра она была совсем как мягкая глина. Спустя несколько суток поверхность вновь застывала в твёрдый камень. Это было очень удобно для строительства подземного города, но только при условии, что работы ведутся непрерывно. Избыток грунта эльфы вывозили на телегах, через выходы на поверхность где-то среди скал в нескольких десятках километров от «драконьего» входа в пещеру.

Охотники и собиратели поднимались на поверхность за пропитанием. Позже эльфы наткнулись на одну разветвлённую сеть ходов с множеством выходов на поверхность. Там они обнаружили грибы, которых не встречали ранее. Грибы имели приплюснуто-элипсоидную форму, около метра в диаметре и чуть меньше в высоту, с отверстием сверху. Они ароматно пахли и были покрыты яркими, светящимися в темноте крапинками, что привлекало животных и насекомых. При приближении кого-либо, гриб выбрасывал через верхнее отверстие липкую сеть, опутывающую жертву, и затягивал добычу внутрь себя. Чаще всего добычей становились рои собирающихся над ним насекомых, грызуны, ящерицы и птицы. Иногда в пещеру заходили и становились жертвой грибов молодые косули, козы и антилопы. Если добыча оказывалась слишком крупной и тяжёлой для гриба, он подтягивал себя к жертве сам и наползал на неё сверху, словно мешок. Даже крупная добыча не могла вырваться из липкой сети, поскольку сразу же впадала в оцепенение – клей, выделяемый сетью, обладал парализующим эффектом. Первоначально эльфы хотели вырубить все грибы, чтобы расчистить выход на поверхность, но передумали, заметив, что одно животное очень любит лакомиться сочной мякотью гриба. Это был чешуйчатый броненосец. Благодаря жирным выделениям его чешуя была скользкой и защищала от липких ядовитых сетей. Попробовав грибы, тёмные эльфы оценили их необычный насыщенный вкус и питательность, превосходящую мясо. Неприхотливые и быстрорастущие грибы стали основной продовольственной культурой братства Ночи. Эльфы охраняли их от броненосцев и периодически подкармливали. Пищеварительный сок грибов был настолько сильным, что запросто переваривал крупные твёрдые кости, остающиеся от антилоп, добытых на охоте. Позже эльфы так же заметили, что он так же размягчает застывшую горную породу, делая её тягучей и быстро застывающей при нагревании. Это его свойство нашло широкое применение в строительстве для получения «каменного» клея и лепки.

Ещё одним источником продовольствия стали подземные водоёмы. Несколько крупных рек и озёр находились под землёй. Их воды были на удивление богаты рыбой, которая питалась мелкими земноводными и ракообразными в обилии водившимися в пещерах. Были здесь и водоросли и даже растения, но все они обладали кардинальными отличиями от тех, что можно было увидеть на поверхности. Они все светились в темноте и имели корневую систему, состоящую из множества тонких волосков. Этими корнями они фильтровали воду, воздух и каменную почву, добывая питательные вещества, а свечение было побочным эффектом их хемосинтеза.

Несмотря на похожесть, подземный мир пещер разительно отличался от наземного, здесь чувствовалась особая аура, даже время шло по-другому. Новая обстановка со временем стала менять живущих здесь эльфов, приспосабливающихся к подземной жизни.

Апрель 433 года. (2 года от Рождения Пламени)

После битвы у входа в пещеру ни тёмных эльфов, ни дракона никто не встречал уже давно. Потерявшие треть своего войска в той битве, королевства даже не пытались взять реванш, лишь вели постоянное наблюдение за выходом из пещеры. Лео сильно обгорел в той битве. От пламени дракона кожа с одной стороны его лица оплавилась, глаз чудом смогли спасти маги, сохранив зрение. По всему телу были сильные ожоги от сгоревшей одежды и раскалившихся доспехов. Несколько месяцев он провёл в госпитале Магической гильдии и вернулся оттуда ещё более злой и агрессивный, чем когда-либо раньше. Чтобы хоть как-то реабилитировать себя после поражения, которое он считал позором всего королевства, он объявил награду за убийство тёмных эльфов. Пятьсот монет за голову любого из них, пятьдесят тысяч за голову Амгорма и триста тысяч за убийство дракона. Толпы охотников за головами отправились в Южную степь. Кто-то из них скитался по степи в надежде наткнуться на случайные отряды, более смелые исследовали горы, но так и не нашли других входов, кроме Драконьей пещеры. Самые отчаянные рискнули войти внутрь, но никто из них не вернулся.

Лесное братство и королевства Льва и Орла пришли в себя после пронёсшегося по их землям кровавого урагана, восстанавливая разрушенные города. Вроде бы всё было спокойно, но, тем не менее, испуганные взгляды часто устремлялись в небо, при любом необычном звуке. Время шло, дракон не появлялся, многие стали думать, что он улетел и больше никогда не вернётся. Стали постепенно забывать и тёмных эльфов, а также тот ужас, который они оставили после себя.

После расставания с Тираэлем улыбка ни разу ни украсила лицо Лучэль. Пытаясь хоть как-то отвлечься, она полностью посвятила себя Братству. На плечи двух Вождей легла тяжелая задача – заботиться о эльфийском народе, который был подавлен. Многие потеряли родных и близких во время раскола. Кроме того, смерть одного из Вождей оказалась сильным ударом по моральному состоянию Братства. Среди эльфов витали грусть и тоска, даже музыка менестрелей звучала теперь печальнее. С гибелью Дилинира и исчезновением Тираэля, Лесное братство потеряло интеллектуальный центр своего производства и прогресса. Как оказалось, из кузницы Дилинира пропали многие чертежи и записи. Он, конечно, не хранил ни от кого секретов, но восстановить некоторые детали многолетнего опыта по памяти оказалось трудной задачей даже для коллективного разума лучших его учеников. Лучэль всеми силами пыталась помочь своему народу, внедряя магию в промышленность. В результате появились кузницы с магическим жаром в горнах, а многие механизмы приводились в действие силой магии. Но никакие успехи не могли вернуть улыбку Вождя, она по-прежнему была мрачная и задумчивая, пока в её Магическую школу не прибыл один низкорослый путешественник.

– Хей, красотка! Не грусти, лучше морсика хлебни!

Неожиданный голос прервал размышления Лучэль, заставив её вздрогнуть. Повернувшись к двери, она увидела на пороге черноволосого, кучерявого гнома.

– Хелдиир! Ничего себе, не ожидала тебя увидеть. Ты как тут оказался? – удивлённо спросила Лучэль.

– Да вот возвращался из земель Свободного племени и в Золотом Кувшине услышал жуткие новости, решил узнать, как вы тут.

– Да потихоньку живём, во благо Гармонии. Ходили слухи, что ты погиб. Там чуть ли не война началась с Племенем.

– Ни на минуту вас нельзя без присмотра оставить, с Племенем поссорились, между собой поссорились. А я всего лишь с Матусом в экспедицию отправился. Рассказывай, давай, что тут произошло, пока я по болотам лазил.

– Очень долгая история и грустная.

– А я не спешу, Матус тебе привет передал. – гном достал из сумки мешочек и протянул его эльфийке. – Это чай, он специально для тебя собирал, так что заваривай нам по кружечке и повествуй.

Эльфийка принесла кувшинчик с водой, магией вскипятила её, засыпала чай и села за стол напротив гнома. Несколько часов они пили чай и беседовали о событиях, произошедших за два с половиной года, которые Хелдиир провёл за Серыми скалами. О разногласиях со Свободным племенем из-за караванов, о встрече с Викторией, о свадьбе, о драконе и расколе эльфов.

– Вот такие вот у нас дела. А как твоя экспедиция, зачем вы потащились на болота? – закончив рассказ, спросила Лучэль.

– Матус искал там один цветок – Тигровую мандрагору. Как оказалось, он растёт только в восточной части леса и цветёт только в сезон дождей, когда лес затапливает полностью. Когда он мне сказал, что туда его направил дым его трубки, я решил, что он спятил. Вот не смог отказаться от такого приключения.

– Ну понятно, чем безумней авантюра, тем тебе интереснее. – улыбнулась Лучэль, подливая чай в кружки. – Жду подробности путешествия.

– Хе-хе, а иначе же скучно! Подробностей значит хочешь, ну ладно, слушай. – усмехнулся гном и начал свой рассказ.

Торо отложил дневник, он хотел читать дальше, но глаза его слипались, заставляя спрятать дневник и лечь спать. Утром он сильно не выспался и едва ни проспал занятия. Едва он вернулся из школы, как сразу же схватил ключ и побежал в кузницу. Более часа он там всё внимательно осматривал, пытаясь найти то, что открывал ключ, принесённый вороном, но безуспешно. От поисков его отвлёк крик Марьи – мама звала его ужинать. После он хотел снова пойти в кузницу, но был отправлен делать уроки, а когда закончил – на улице уже темнело. Снова закрывшись в своей комнате, маленький гном взялся за дневник дедушки. Листая его, он заметил, что через несколько десятков страниц часть листов была вырвана.

Рассказ 2. По волнам течения жизни

Декабрь 431 года (1 год до Рождения Пламени)

После путешествия из Золотого Кувшина в Прилесье вместе с Тираэлем и Лучэль, Хелдиир отправился на восток, через Серую пустыню. На половине пути к ущелью его настигла песчаная буря. Сначала она была не сильной, и поскольку скалы проглядывались впереди, гном решил продолжить путь. Это оказалось ошибкой. Вскоре буря усилилась, и он сбился с пути. Укрывшись за камнями, он переждал непогоду и с досадой обнаружил, что оказался в незнакомом ему месте. Блуждая в поисках обратного пути, он наткнулся на гнездо пустынных скорпионов. Трое детёнышей были уже подросшие, около полутора метра в длину, поэтому самки с ними уже не было. Заметив гнома, голодные скорпионы решили им полакомиться. Хелдииру пришлось спасаться бегством. Но проворный молодняк быстро настиг всадника, поскольку лошадь вязла в песке. Молодые скорпионы гораздо опаснее взрослых, поскольку они быстрее и вырабатывают больше яда. Ужаленная лошадь умерла почти сразу, как её тело упало на песок. Совершив стремительный кульбит через голову лошади, гном приземлился в песок и сразу же спрятался за камнем. Пока скорпионы разрывали клешнями тушу лошади, Хелдииру удалось тихо скрыться. Дальнейший путь он продолжал пешком, бредя вдоль скал, в надежде выйти к дороге и ущелью. Через несколько дней, когда провизия уже заканчивалась, очередная пыльная буря заставила гнома укрыться в расщелине между скал. Заметив там следы протекавшего когда-то ручья, гном стал подниматься вверх по руслу в поисках источника. Карабкаясь по крутым утёсам несколько часов, Хелдиир смог подняться на плато, где обнаружил углубление в скале с небольшим озерцом. Желая утолить жажду, он зачерпнул воды и сделал глоток, сразу же выплюнув воду. Озеро было настолько солёным, что вода в нём была нестерпимой на вкус. Начинало темнеть, гном, съев несколько кореньев и птичьих яиц, найденных недалеко от озера, лёг спать. Утром гном нашёл небольшую ямку в скале и заполнил её водой из озера. Установив по краям несколько камней и палок, накрыл ямку кожаным плащом, так что бы испарения конденсировались на нём и стекали в сторону, где он их собирал в бурдюк. К обеду, солнце так нагрело скалы, что вода испарялась моментально, быстро наполняя бурдюк конденсатом, вполне пригодным для питья. Пополнив запасы, гном взобрался выше и осмотрелся вокруг. Не обнаружив знакомым мест, он обратил внимание на скалы. Постоянные ветра истирали мягкие породы, унося их с собой, оставляя лишь твёрдые камни, которые за много лет приняли вид столбов и пирамид, «торчащих» из основной массы скалы. Некоторые столбы были высотой до пяти метров, а между ними можно было спокойно пройти. Хелдиир решил отправиться сквозь «каменный лес» на восток, чтобы пересечь горы и попытаться найти спуск в долину. Много дней он протискивался среди каменных столбов, пока не вышел к крутому склону, с которого открылся шикарный вид на долину Свободного племени. Ранее он не был здесь, но по рассказам отца, представлял себе это место именно так. Прямо перед ним, внизу лежало низкогорное холмистое плато. Левее серые скалы песчаника переходили в чёрно-бурые вулканические породы, извилисто тянущиеся на восток, насколько мог видеть глаз. А далеко на юге, на горизонте, туманной дымкой виднелся лес. Была середина сезона дождей, поэтому всё небо было густо окутано тучами, парящими совсем немного выше скалы, на которой стоял гном. Казалось, что можно залезть на высокий камень, протянуть руку и коснуться тяжелой грозовой тучи. Частые молнии сверкали повсюду, порой совсем рядом с Хелдииром.

– Похоже, во время бури я сильно отклонился на север, вот же блин, я думал, что к югу. Плохо у меня с навигацией. Ладно, нужно думать, как спуститься вниз, пока не получил молнией по заднице. – разговаривая сам с собой произнёс гном.

Но скалы оказались неприступны, отвесные склоны ни давали, ни единой возможности спуститься вниз. Скорее всего, спуск можно было найти, добравшись до ущелья, через которое изначально гном планировал проложить свой путь изначально. Но до ущелья было больше недели пути, и измотанный гном решил пойти через горы на севере. К тому же они были продолжением тех самых гор, в которых живут гномы, там он чувствовал себя несколько уютнее, чем в пустыне. Через несколько дней Хелдиир добрался до перевала, где обнаружил дорогу со следами повозок, идущую на юго-восток. По ней он вышел к горному поселению Свободного племени – группе разветвлённых пещер, в которых обосновались орки и гоблины. Дозорные гоблины, несущие круглосуточное дежурство, на случай появления горных пум или медведей, издалека заметили гнома. И когда он приблизился к входу в пещеру, его там уже ждали.

– Гоблин приветствует путника в Свободном племени! – хрипяще-писклявым голосом поприветствовал гнома один из гоблинов, стоявших у входа.

– И я приветствую вас! Меня зовут Хелдиир, я из Северного клана. Путешествую по Ториону, решил посетить ваши земли. Мой отец всегда добро отзывался о вашем народе. – поприветствовал гоблинов гном, сняв шляпу.

– Гном-Хелдиир пришёл через ледяные горы? – удивлённо спросил другой гоблин, показывая рукой на север.

– Нет, я сбился с пути во время бури в Серой пустыне, и мне чудом удалось перебраться через скалы. А спуститься смог только на севере. Северные горы очень похожи на те, где живёт мой народ. – ответил гном, жестами показывая свой маршрут.

– Гоблин-братья, зачем гостя на пороге держите? Дра-Йото приветствует гнома-Хелдиира, пойдём к столу, гном выглядит голодным. – включился в беседу вышедший из пещеры гоблин.

– С удовольствием, благодарю за приглашение, Дра-Йото! – ответил гном и последовал вглубь пещеры за гоблинами.

– Отец гнома-Хелдиира был здесь? – по дороге к столу спросил гоблин.

– Да, более трёхсот лет назад, его зовут Ромгус.

– Аааа, гном-Хелдиир – Ромгус-Мал! Ромгус – славный гном. – обрадовано вспомнил первый визит гномов Дра-Йото.

Пройдя изогнутый туннель длинной около тридцати метров, гном и гоблины вышли в просторный зал пещеры. В центре горели несколько больших костров, вокруг которых суетились большей частью оркессы и гоблинши, готовя еду. Заметив гостя, один из орков пошёл им навстречу.

– Орк-брат Кутос, пришёл гном-Хелдиир – Ромгус-Мал! – Дра-Йото представил гостя подошедшему орку.

– Ооо! Ромгус – славный гном! Кутос рад приветствовать Ромгус-Мала! Присаживайся с орком и гоблином, сейчас обед будет.

– Для меня честь познакомиться с вами, к сожалению, я без подарков, моя лошадь погибла в пустыне, когда я наткнулся на скорпионов. – гном поприветствовал орка.

Пока разносили еду, гном успел осмотреть зал пещеры. Просторное помещение освещалось факелами, источающими странный, слегка едковатый запах и пятью огромными кострами. На этих же готовились туши буйволов, разрубленные на несколько частей. В центре, вокруг костров была ровная площадка, выстланная шкурами, на которой все жители пещеры собирались за трапезой. Здесь гном и устроился рядом с Дра-Йото и Кутосом. Вдоль стен зала стояли бочки и ящики, рядом с ними, на грубо сделанных деревянных полках и подставках хранились инструменты и оружие. Несмотря на то, что горное поселение существовало уже несколько сотен лет, они минимально изменили пещеру. Лишь выровняли несколько площадок и установили крепления для факелов на стены. Но, несмотря на это, пещера обладала каким-то самобытным уютом. Пока Хелдиир с любопытством разглядывал оружейную стойку, сколоченную из брёвен, к нему подошла оркесса с едой. Она передала поднос гному, улыбнулась и пошла обратно, за новой порцией. Посмотрев ей в след, а затем на других оркесс, гном заметил, что все они примерно на голову ниже мужчин, и гораздо более компактные. Своими размерами и пропорциями они скорее походили на очень натренированных женщин-людей, чем на громадных орков. Опустив взгляд на поднос с едой, Хелдиир удивился. Посуда, до краёв наполненная едой, была изготовлена из золота, и судя по многочисленным вмятинам на боках – из чистого. Рацион орков был весьма сытный, и в тоже время разнообразный: кусок жареного на огне мяса, овощи, ржано-пшеничных свежий хлеб и несколько разных свежих фруктов. Повертев головой, гном увидел, что все в Племени пользуются золотой посудой.

– Вы каждый день пользуетесь золотой посудой? – удивлённо спросил Хелдиир

– Да, рудокопы нашли много золота в пещере, кузнецы сделали посуду. Золото мягкое, оружие из него не сделать. – ответил Кутос.

– Золото очень ценится у всех, вы могли бы его продать очень выгодно.

– А зачем? Орку не нужны деньги, орк не покупает и не продаёт.

– Ах, ну да, совсем забыл. У вас же свои ценности. – улыбнулся гном. – Удивительный вы народ. Отец часто говорит, что хочет снова к вам приехать, но всё некогда. Он же старейшина клана.

– Старейшина, это самый важный гном, которого все слушают? – спросил Дра-Йото.

– Вроде того. У нас в городах есть советы, которые возглавляют вежды. А двое старейшин – мой отец и дядя – Крорин, возглавляют совет вежд, управляют всем кланом и решают самые важные общие вопросы.

– Как у гномов всё сложно, в Племени вот нет старейшин, каждый и так знает, чем ему заниматься.

– А вот в королевствах людей, например, вообще короли самые главные, сами всё решает единолично. Эх, хорошо вы живёте, даже воздух у вас другой, свободно дышится так.

Во время обеда и после Хелдиир продолжил наблюдать за Племенем. Все орки и гоблины носили просто пошитую, свободную одежду, без узоров и изяществ. Женщины в основном подпоясывались на талии, поэтому их весьма рельефная фигура была хорошо заметна. Многие ходили босиком, хотя обувь имели, но использовали её в основном для дальних путешествий и работы. Мужчины, отдохнув после еды, в большинстве своём разошлись, кто на охоту, кто в шахты. Женщины тем временем наводили порядок, убирали остатки еды, мыли посуду. Моросящий дождь на улице перешёл в ливень, не дав возможности Хелдииру прогуляться по окрестностям. Вместо этого, Кутос устроил ему экскурсию по пещерам. Из просторного зала, где происходила трапеза, вглубь уходили два тоннеля, один вёл к жилищам, а второй к кузнице и шахтам. Оставив самое интересное на потом, орк повёл его через разветвлённую сеть пещер, по которой были разбросаны хижины. Постройки были весьма примитивные, бревенчатые или каменные, словно выросшие из стен пещеры. В них ночевали в основном женщины, а также уединялись семьи, одинокие мужчины обычно спали у костров в большом зале. Чуть глубже гном увидел детскую школу. Все дети племени учились и жили там, пока не вырастут. Гном очень удивился, увидев, что достаточно маленьких детей начинают обучать ремеслу, охоте и единоборству.

– Ого, вы таких маленьких детей обучаете пользоваться оружием? – глядя на детей, тренирующихся метать копья и топоры. – удивлённо спросил Хелдиир.

– Взяв в руки топор, орк становится орком, после этого топор у орка уже не отнять. – посмеиваясь ответил Кутос.

– Да, это заметно, ловкие ребята. – гном отметил мастерство юных учеников.

Пройдя мимо последних построек, гном и орк ещё минут пять-семь шли по узкой извилистой пещере, пока не вышли к развилке. С одной стороны гном почувствовал запах, похожий на запах от факелов.

– А чем это пахнет? Я заметил, что факелы пахнут также. – спросил Хелдиир.

– Ааа, это чёрная вода. Племя использует её для факелов, вместо жира. Вот, смотри.

Орк подошёл к бочке, стоящей на развилке, открыл крышку и показал гному вязкую чёрную жижу. Окунул в неё сухой факел, немного подождал, а затем поджёг его. Яркое пламя быстро обволокло факел, первую минуту оно сильно коптило, а затем перестало, сменив цвет пламени с красно-оранжевого, на желтый.

– Ничего себе, интересно, интересно. Раньше я подобного не встречал.

– Да, есть целое озеро там дальше. Сначала очень сильно коптило, но после очистки горит чисто. Пойдём, орк покажет гному кузницу.

– Пойдём, пойдём! – глаза гнома засияли от любопытства.

Через несколько минут тоннель стал подниматься вверх, потянуло запахом раскалённого масла и горящего угля. Кузница располагалась возле выхода из пещеры, выводившего куда-то в дикие горы, густо поросшие невысокими кустарниками. Для сохранения тепла горна, он был обнесён толстыми деревянно-каменными стенами, толщиной около полуметра, щели были тщательно замазаны глиной. Внутри было настолько жарко, что гном не смог пробыть внутри даже минуту. Орки же, благодаря своей нечувствительности к жару, спокойно работали внутри. Рядом с кузницей лежали выкованные заготовки оружия и инструментов – молоты, топоры, копья, лопаты, кирки. Всё было сделано по орочьи грубо и массивно. Средний орочий молоток больше походил на гномий двуручный молот, ну или как минимум на полуторный. Внимание Хелдиира привлёк один предмет – длинная, чуть более метра металлическая рукоять, заканчивающаяся шипованным шаром, размером почти с голову гнома.

– Булава, для борьбы с монолитами – каменными монстрами, живущими в угольных пещерах. – Кутос ответил на немой вопрос в глазах гнома, с интересом уставившегося на неведомое ему ранее орудие.

– Ничего себе! У нас такие не встречаются. Только коболды – злые духи в железных и соляных шахтах, но мы научились их отпугивать.

– Хе-хе! В этих землях много чудного водится! Есть ещё ночные бродящие, гном слышал о таких?

– Ночные бродящие? Нет, не слышал, а кто это?

– Орк из хвостов бродящих вот такие щиты делает. – Кутос протянул гному небольшой щит овальной формы, больше напоминавший наруч со щитком и торчащими из него двумя шипами. – Под конец дождей, в горах, самыми тёмными ночами появляются бродящие – высокие как два орка, четырёхногие жуки с колючками на хвосте, почти как у скорпиона. Шныряют между деревьев и едят все что догонят, а бегают бродящие быстро. Даже горный медведь боится бродящих.

– Да как вас тут ещё не съели такие соседи то! – усмехнулся гном, разглядывая изделие из толстого хитинового панциря с хвоста бродящего.

– Ах-хаха! Орка и гоблина просто так не съешь! – засмеялся орк и знаком позвал гнома за собой.

Вернувшись в большой зал к кострам, Хелдиир и Кутос увидели там десяток степных волков. Гном сначала испугался, но орк его успокоил, сказав, что они часть племени.

– Это волки леса, волки пещер сейчас на охоте с орками и гоблинами. Похоже, Кру-Хак приехал.

– Отец мне про него рассказывал, он мастер топора.

– Это да! А вот и он сам! Арррыыыых! – громко зарычал Кутос, увидев среди волков Кру-Хака

Кру-Хак ответил подобным рыком, орки подошли друг к другу и приветственно похлопали друг друга по плечу. Как оказалось, Матус тоже приехал вместе с Кру-Хаком.

– Познакомьтесь орк-братья Кру-Хак и Матус, это гном-Хелдиир, Ромгус-Мал! – Кутос представил гнома.

– Ромгус-Мал! Орк Кру-Хак друг Ромгуса, а значит друг Хелдиира! Ромгус – славный гном, прошёл испытание твёрдого кулака! Орк уважает гнома за это! – Орки крепко хлопнули гнома по плечу. Руки орков были заметно холодными.

– Рад знакомству, Кру-Хак и Матус!

– Орк-брат Кутос, остались ещё мохнатые грибы? – спросил Матус

– Конечно, специально для орк-брата приберёг! – ответил Кутос.

– Друзья, пока вы все вместе и не разбежались, позвольте поговорить с вами. – Хелдиир обратился к стоящим рядом оркам.

– Орки слушают тебя, гном-брат! – ответил Матус.

– Перед тем как поехать сюда к вам, я имел честь познакомиться в Золотом Кувшине с эльфами Лучэль и Тираэлем. Мы вместе ехали в Прилесье и по дороге встретили разграбленную деревню. Местные жители считают, что это Свободное племя нападает. Вы что-нибудь знаете об этом?

– Орк и гоблин не нападают на деревни за пустыней! Только на вооружённых солдат. Орк не убивает беззащитных! – рявкнул в ответ Кру-Хак. – Гном Ромгус просил Племя не трогать торговцев, а драться с разбойниками, Племя обещало и Племя держит слово! Орк и гоблин дерутся только с разбойниками и солдатами!

– Ну, мы в этом не сомневались. Значит, действительно разбойники подстраивают всё, как будто Племя нападает на деревни. Только не понятно, зачем. А сейчас кто-нибудь из племени путешествует за Серой пустыней? – задумался гном.

– Человек не любит Племя, хочет, чтобы все не любили. Человек хочет поссорить Племя с эльфами и гномами. Орк-брат Бату-тарг с другими орк-братьями и гоблин-братьями отправился туда. – ответил Матус. – Орк знаком с Лучэль. Добрая эльфийка, показала орку, как меняется течение жизни.

– Да, пожалуй, так и есть. Надеюсь, всё быстро разъяснится. Лучэль говорила про тебя, Матус, она продолжает исследовать устройство мира, ты ей сильно помог.

– Орк рад помочь. Орк ищет то, что поможет ему научиться изменять течение жизни, так как показала Лучэль.

– Ты хочешь научиться магии? Лучэль сказала, что орки абсолютно не чувствительны к ней.

– Нет, магия – часть энергии. Но с помощью магии, Лучэль может менять течение жизни, орк хочет научиться взаимодействовать. Только не с магией, а с течением жизни. Дым подсказал орку путь.

– Дым? Это ещё как?

– Орк курит трубку и разговаривает с Дымом, Дым – друг, он подсказывает орку. Но для дыма нужны мохнатые грибы.

– Интересный расклад.

Вскоре к разговору Матуса и Хелдиира присоединился гоблин Дра-Йото. Втроём они долго беседовали сидя у костра. Хелдиир поведал Матусу последние новости из-за пустыни. Дра-Йото – говорящий с духами, рассказал гному о том, что ему удаётся иногда говорить с животными и природой. Точнее, как он сказал, он разговаривает не с самими животными, а с их духами. А также с духами природы – земли, воздуха, огня, леса, реки и так далее. Но он не мог их видеть, в отличие от Матуса. Орк же, используя Дым, переносит свой разум в мир духов – Йото-Вир и может перемещаться в пространстве силой мысли, видеть течение жизни и духов. Но говорить может только с Дымом. Матус и Дра-Йото словно дополняют друг друга. Когда Кутос принёс мохнатые грибы, которые растут только в некоторых пещерах, Матус растёр один гриб и набил им свою трубку. Выкурив её, он около часа сидел не подвижно, словно статуя. Хелдиир даже немного стал волноваться за него. Придя в себя, орк рассказал гоблину и гному что видел то, что ему нужно. Дым показал ему яркий цветок, оранжевый с чёрными полосами, словно тигр, и сказал, что найти его можно в юго-восточном лесу, во время большой воды. А поскольку сезон дождей ещё не закончился, Матус решил на рассвете отправиться туда, надеясь успеть.

– Орк хочет найти цветок мандрагоры. Орк отправляется утром. Гоблин-брат пойдёт с орком?

– Конечно, гоблин-брат пойдёт! – ответил Дра-Йото.

– А гнома-брата возьмёте? – спросил Хелдиир, имитируя их манеру говорить.

– Ха-ха! Гном-брат даже говорит как орк и гоблин, конечно, возьмём! – посмеялся орк.

– Только я бы хотел отдохнуть немного после блужданий по горам и пустыне. А то я так понимаю, путь предстоит не близкий.

– Не проблема гном-Хелдиир, выпей вот этот чай перед сном и утром гном будет как новый. – Матус протянул гному свёрток с высушенными травами.

К вечеру ливень утих и Хелдиир немного прогулялся после ужина, затем заварил и выпил чай, полученный от Матуса, и лёг спать. Несмотря на непривычность обстановки, гном очень быстро и крепко уснул возле костра, среди орков и гоблинов. Проснувшись утром, он почувствовал невероятную бодрость и силу во всём теле. Позавтракав, Матус, Дра-Йото и Хелдиир отправились в путь. Хелдииру раньше доводилось ездить на медведях и лошадях, а вот оседлать степного волка для него было в новинку. Отдаленно это напоминало езду на медведе, только движения были более резкие и быстрые. Тем не менее, даже не смотря на отсутствие седла, гном быстро освоился. По пути им пришлось пересечь несколько ручьёв, текущих на восток. Через некоторые, самые крупные, были перекинуты мосты, а мелкие они переходили вброд или вовсе перепрыгивали на волках. Через неделю путники вышли к холму, на котором гном заметил какое-то строение.

– А что это там за стена? – спросил гном.

– Сад Предков, здесь Племя хоронит прах умерших. Когда огонь даёт телу свободу ветра, прах воссоединяется с землёй.

– Гоблин предлагает почтить память предков!

Путники поднялись на холм и подошли к строению. Сад Предков был обнесён каменно-глиняной стеной высотой около полутора метров. У входа стояли золотые статуэтки в виде орков, гоблинов и волков. Внутри вокруг трёх крупных валунов проходила дорожка, вымощенная золотой плиткой и огороженная с двух сторон бордюром. За ним, почва была мягкая и поросшая необычно густой для этих каменистых мест растительностью, как травянистой, так и кустарниками и даже плетущимися растениями. Именно сюда в Племени помещали прах умерших соплеменников. Молча побродив несколько минут по дорожке, путники покинули Сад Предков и отправились дальше на юго-восток.

Январь 432 года (1 года от Рождения Пламени)

Когда они добрались до леса, сезон дождей уже заканчивался, на небе изредка между облаков стало прорываться солнце. Отпустив волков, путешественники стали сооружать плот, поскольку лес был полностью затоплен, и другого способа передвижения по нему не было. Потратив целый день на рубку брёвен и скрепление их между собой, они решили заночевать у края леса, разведя костёр на относительно сухом пригорке. Постоянно моросящий дождь и ветер не добавляли прелести и без того прохладной ночи. Матус и Дра-Йото сидели поближе к костру, накрывшись плащами, уроженец же Северных гор чувствовал себя явно комфортнее, словно не замечая прохладу.

– Может, разожжем костёр посильнее? – предложил Хелдиир, заметив, что его спутникам прохладно.

– Не надо, брат-гном. Орк и гоблин просто не любят холод, но всё хорошо.

– Возможно, это из-за того, что ваше тело холоднее, чем у других. Видимо из-за этого вы предпочитаете тепло.

– Огонь – стихия Племени. – ответил Матус и голой рукой достал из огня раскалённый уголёк, подержал его двумя пальцами и бросил обратно.

– Ого, я слышал, что вы не боитесь огня, но не думал, что прямо на столько. А как вы тогда сжигаете умерших?

– Через несколько дней после смерти тело орка и гоблина становится очень легко воспламеняемым, словно сера. Сгорая после смерти, дух орка и гоблина с дымом получает свободу ветра, а прах объединяет тело с землёй.

– В Северном клане тоже принято сжигать тела умерших, только прах мы храним в керамических урнах в усыпальницах. Что-то общее всё же есть у наших народов.

– Смотрите, лес светится! – неожиданно вмешался в беседу Дра-Йото, указывая рукой куда-то в лес.

– Ух, ё-моё! Что это? – удивился гном, посмотрев, куда указывал гоблин.

В лесу, между деревьев, у самой воды, одна за другой появлялись светящиеся точки. Присмотревшись, путешественники разглядели, что это какие-то мелкие насекомые выныривают из-под воды, начинают светиться и взлетать прямо с поверхности, собираясь в рой. Через полчаса, почти весь лес пестрил светящимися подвижными клубками. Затем насекомые, рой за роем стали подниматься к верхушкам деревьев и снова спускаться к самой воде. И так снова и снова, постепенно разлетаясь дальше и дальше друг от друга. Вылетев из леса, каждый рой принимал форму воронки, касаясь нижним концом земли, становясь похожим на двухметровый, светящийся смерч. Пролетев в такой форме десяток-другой метров, рой отрывался от земли и, выполняя сложные кульбиты, устремлялся куда-то вдаль. Когда один из роев пролетал над путешественниками, Дра-Йото быстрым движением руки поймал одно насекомое и стал его рассматривать. Это был мотылёк со светящимися крыльями и, как оказалось очень крепкими и сильными челюстями. Почти сразу после поимки, мотылёк вцепился гоблина в палец, прокусив ему коготь. Рассмотрев мотылька и показав его остальным, гоблин отпустил его, и тот устремился вслед за своим роем.

– Гоблин раньше не видел таких насекомых!

– Орк думает, их никто не видел, никто не ходит сюда в дожди.

– Я не перестаю удивляться разнообразию и необычности встречающихся в ваших краях животных и растений. И каждое второе существо вполне может попытаться сожрать тебя.

– Ха-ха, гном брат боится, что светящиеся мошки его съедят? – с улыбкой спросил Матус.

– Подавятся раньше. – рассмеялся в ответ Хелдиир.

Светящиеся мотыльки всю ночь кружили над лесом, а с рассветом словно растворились в воздухе. Путники погрузились на плот и поплыли вглубь леса, отталкиваясь от дна или деревьев длинным шестом. Через несколько дней плавания, одним утром Дра-Йото проснулся первым, остальные ещё спали. Собравшись порыбачить, он обратил внимание на необычную тишину вокруг. Не было слышно ни пения птиц, ни стрекотания насекомых, ни всплеска рыб. Только мёртвый шелест листьев на ветру. Заподозрив неладное, гоблин поднял уши торчком и стал внимательно слушать. Услышав еле слышные, всплески воды где-то вдалеке, он стал тихо будить своих спутников.

– Орк-большой брат, просыпайся, гидра рядом, гоблин слышит.

Матус открыл глаза и осмотрелся вокруг, поняв, что гоблин не шутит, он подскочил и растолкал Хелдиира.

– Гном-брат, просыпайся, только тихо. Гидра рядом, так что не шуми.

– Гидра? Та ядовитая многоголовая тварь? – шёпотом спросил гном.

– Да. Слышишь, как в лесу тихо – все от неё прячутся. Но гидра – хорошо, дым сказал орку – если гидра рядом, то цветок тоже рядом.

– И что будем делать? – спросил гном.

– Пока сидим тихо, возможно гидра уйдёт, а мы поищем цветок.

Зафиксировав плот между деревьев, путешественники замерли и внимательно смотрели в ту сторону, откуда гоблин услышал всплески. Вскоре гном заметил движение между деревьев.

– Вижу что-то, вон там. – прошептал Хелдиир, указывая рукой вдаль.

– Гидра! – подтвердил Матус.

Существо приближалось, уже можно было рассмотреть четыре змеиных головы на длинных шеях, торчащие из воды. Метрах в пятидесяти от плота гидра приподнялась на корни дерева, так что слало видно часть её ящероподобного тела. Четыре шеи сходились вместе, и казалось, были более подвижны, чем хвост змеи. Кожа гидры была гладкая и скользкая, без чешуи, подобно лягушачьей. Пятнистый зелёно-коричневый окрас идеально маскировал монстра в затопленном лесу. Приподнявшись на корнях, гидра расставила головы в разные стороны и стала внимательно слушать. Затем во все четыре горла издала резкое курлыканье, чем-то отдалённо напоминающее лягушачье кваканье, и нырнула, ударив по воде своим длинным хвостом. Волны на воде выдавали её направление – гидра уплыла в сторону. Выждав некоторое время, путешественники поплыли дальше, и буквально через полчаса Дра-Йото показал рукой на необычные плоды, плавающие на поверхности воды. Яркие красные и синие «кораблики», напоминающие апельсиновую дольку, десятками штук качались на волнах, расходящихся от плота. Затем Матус увидел странные растения, торчащие среди корней деревьев. Небольшие, слабо ветвящиеся кустики, высотой от полуметра до метра, с гибкими стеблями и узкими длинными листьями. На многих из них висели те самые «кораблики». При приближении путников, кусты начинали дрожать и заползать глубже, прячась между корней деревьев.

– Мандрагоры! Но, похоже, уже поздно, цветов нет. – несколько расстроено сказал Матус.

– Давайте поищем, может ещё остались цветущие, к тому же ты говорил, что нужен оранжево-чёрный, а тут только красные и синие.

– Хорошо, гном-брат, ты прав!

Поплыв дальше, путники наблюдали за мандрагорами. Оказалось, что они ползают благодаря своим корням, напоминающим хвосты змей, и могут даже подпрыгивать. Примерно через пару часов на поверхности воды изредка стали встречаться оранжевые кораблики, чему весьма сильно обрадовались путешественники. Гном наклонился и выловил один из плодов и стал рассматривать. Он был ярко оранжевый, с чёрными крапинками по бокам и полосками на нижней стороне. Снаружи плод был покрыт плотной, но полупрозрачной кожицей, через которую просвечивались несколько семян, находящиеся внутри мякоти. Хелдиир выловил ещё несколько плодов.

– Если не найдём цветов – можно будет попробовать вырастить их самим. – складывая плоды в сумку, сказал гном.

– Да, гном-брат, хорошая идея! – согласился Матус.

– А вот и тигровая мандрагора! – сказал Дра-Йото и перепрыгнул с плота на корни дерева, на котором сидел искомый куст с полосатым плодом.

Едва успел гоблин приблизиться к кусту ближе, чем на метр, куст затрясся, издал пронзительный визг и прыгнул на гоблина, воткнув в него несколько колючек, которыми заканчивались его узкие листья. Затем мандрагора отпрыгнула назад и скрылась между корнями деревьев. Через несколько секунд кожа гоблина побледнела, став светло-серой, и покрылась оранжевыми пятнами, а сам гоблин потерял сознание. Хелдиир перелез за ним на корни дерева, приподнял и передал Матусу на плот, а сам, прикрываясь плащом, стал высматривать мандрагору. Но она уже спряталась глубоко среди ветвистых корней-ходулей, и гном был вынужден вернуться на плот.

– Дышит слабо и нерегулярно, но его течение жизни в порядке, он поправится, правда не скоро. Орк думает, яд мандрагоры просто парализует.

– Это хорошо, но всё равно, нам лучше вернуться. Хотя стой, вон, кажется цветок! – гном показал на куст, метрах в десяти от плота.

Пока орк толкал плот к нужному дереву, гном достал из рюкзака ловчую сеть и метнул её, поймав куст тигровой мандрагоры. Мандрагора, попав в сеть, стала громко визжать и дёргаться, пытаясь вырваться, но безуспешно. Гном подтащил её к себе и приподнял перед собой, разглядывая полуметровый куст. Колючки на листьях были пустотелыми, как иглы, и из них капал яд. Неожиданно плот сильно пошатнуло, так что гном упал на спину, а орк вовсе свалился в воду, поскольку стоял на самом краю. Вынырнув из воды и ухватившись за край плота, Матус увидел, что над гномом поднялась и нависла огромная гидра с тремя головами. Хелдиир не растерялся, выхватив из-за спины большой тесак, он рубанул шеи гидры, отрубив ей две головы из трёх одним ударом. Но было уже поздно, яд из перерубленных шей брызнул фонтаном, облив гнома с ног до головы и забрызгав половину плота. Само чудовище завыло от боли оставшейся головой и нырнуло под воду, оставив после себя лишь волны и след из липкого, салатового яда, на поверхности воды. Матус вскарабкался на плот и подбежал к гному, который лежал весь вымазанный липкой ярко-салатовой субстанцией.

– Срань эпическая! Эта хрень воняет хуже, чем дерьмо медведя при поносе! – возмущённо выругался Хелдиир, пытаясь отряхнуться от яда, покрывающего его с ног до головы.

– Гном-брат жив! Кувалдой мне по шарам! Один укус гидры убивает крокодила моментально.

– Ха-ха! Гнома просто так не отравишь! Гномы сделаны из мифриловой руды! Хотя, если честно, я думал мне конец. Только тсс! Это секрет!

– Прости гном-брат, но орк к тебе не притронется, на орков этот яд действует точно, уже проверено.

– Да ладно, сам справлюсь!

Хелдиир нырнул в воду и смыл с себя липкую ядовитую жижу, а когда вылез, помог орку смыть её с плота. Смывая яд гидры, гном подошёл близко к мандрагоре, она снова завизжала и ужалила гнома в ногу. Он вскрикнул и хорошенько приложил её куском ткани, которым смывал яд гидры. Мандрагора сжалась в комок и повизгивала. Её яд так же не подействовал на гнома, и он спокойно посадил её в мешок и подвесил к фонарному шесту, что бы она ни упала в воду, если снова начнёт дёргаться. Засовывая её в мешок, Хелдиир заметил, что капли оранжевого яда мандрагоры, попадая в яд гидры, начинали шипеть и становиться прозрачными.

– Слушай, Матус, смотри сюда, похоже яды мандрагоры и гидры нейтрализуют друг друга. – гном показал орку на реакцию между ядами.

– Да, гном-брат. Может, попробуем помазать ядом гидры укусы гоблин-брата Дра-Йото?

– Давай!

Гном обмакнул палец в яд гидры и смазал им раны гоблина, оставленные мандрагорой. Через несколько минут пятна на его коже стали исчезать, а цвет постепенно становиться нормальным. Матус осторожно набрал в маленький кувшинчик яда гидры и плотно заткнул его крышкой. Через несколько часов Дра-Йото очнулся и Хелдиир с Матусом рассказали ему о произошедшем. Все трое ещё долго удивлялись тому, что гном оказался невосприимчив к таким сильным ядам. Видимо это расовая особенность гномов, которых Теос сделал из закалённой мифриловой руды. Гномы, конечно, подозревали о своей стойкости к ядам, поскольку за четыре века им не раз доводилось иметь дело с ядами диких пчёлам и змей. Но они особенно не придавали этому значения, считая их яды просто слишком слабыми, для того что бы подействовать на крепкого гнома, которого даже бочка крепкого эля не валит с ног.

На обратном пути, путешественникам ещё трижды встречались гидры, но им удалось избежать контакта. Позже они поохотились на крокодилов, неплохо запасшись их кожей, а также вдоволь порыбачили. Сезон дождей подходил к концу, уровень воды в лесу начал потихоньку падать. Выйдя в степь, путешественники остановились, чтобы отдохнуть и хорошенько просушить одежду у костра. Матус решил проверить состояние мандрагоры, как оказалось, она уже начала подсыхать. Орк собрал с неё весь яд, который смог и аккуратно сорвал листья и цветы, разложив их сушиться на солнце. Сам куст он забросил обратно в воду в лесу, через несколько часов он зашевелился и, повизгивая, уполз куда-то под корни деревьев. Приведя своё обмундирование в порядок, путешественники с рассветом отправились в путь. Матус и Дра-Йото несколько раз издали раскатистый громкий рык, и через несколько часов к путникам прибежали волки, на которых они добирались из горного поселения. Компания взяла курс на северо-восток, намереваясь посетить степное поселение Свободного племени.

Март 432 года (1 года от Рождения Пламени)

По дороге Хелдиир, Матус и Дра-Йото часто встречали группы кочевых скотоводов из степного поселения, занимающихся выпасом скота на холмах, освежившихся изумрудной зеленью после сезона дождей. Жили они при этом под открытым небом, лишь в непогоду укрываясь в юртах, которые собирали из деревянного каркаса и кожаных полотен, служивших крышей и стенами. Хелдиира в Свободном племени принимали по-дружески, хотя и не так гостеприимно, как было принято в Северном клане. Гном, тем не менее, чувствовал себя вполне комфортно, понимая, что он всего лишь второй гость на землях Племени. Промчавшись верхом на волке по зелёным холмам, обдуваемым ветром, смешивающим горный и морской воздух, Хелдиир, как ему казалось, вкусил свободу ветра, и начал понимать мировоззрение Племени, их свободный дух.

Когда с возвышенности открылся вид на степное поселение, распластавшееся на соседнем холме. Гном увидел большое количество невысоких построек, вращающиеся лопасти ветряных и водяных мельниц, перемещения орков и гоблинов между строениями. Всё это делало поселение похожим на муравейник с никуда не спешащими, медлительными муравьями. Вокруг построек раскинулись поля. На некоторых из них работали орки и гоблины – сеяли рис и сахарный тростник, на других росли ананасы и бананы. В поселении путников встретила оркесса с длинными, очень светлыми волосами и яркими, тёмно-синими с легкой зеленцой глазами.

– Дра-Йото! Маленький гоблин-брат! Давно гоблин-брата не было! Орк-брат, Саво-Ваку рада видеть Матуса!

– Орк тоже рад видеть орка-сестру Саво-Ваку!

Матус хотел обнять оркессу, но Дра-Йото его опередил, с разбегу запрыгнув ей на руки.

– Саво-Ваку, знакомься, это гном-брат Хелдиир, Ромгус-Мал! – Матус представил гнома.

– Орка впервые видит гнома, гном-брат такой милый! Орка рада знакомству с Хелдииром! – оркесса, улыбнувшись, приветствовала гнома.

– Рад приветствовать, Саво-Ваку! Цвет твоих глаз восхитителен! – ответил гном.

– Кха-Рол говорит, глаза орки похожи на море! Орке нравится, как Кха-Рол говорит. – слегка засмущалась Саво-Ваку.

– А где орк-брат Кха-Рол? – спросил Матус

– Как всегда у моря, что-то снова строит.

Они отправились к побережью, до которого было чуть больше часа пешего пути. Проходя через поселение, гном заметил крупное строение, на половину уходящее под землю, орки закатывали внутрь несколько больших деревянных бочек.

– Вы тоже используете чёрную жижу для факелов? – спросил гном, показывая на бочки.

– Да, но это бочки с «огненной водой», вроде эля гномов, только из сока тростника. «Огненная вода» в бочках несколько лет хранится, вкус набирает. – ответил Дра-Йото.

– Понятно, вот значит, как вы это делаете! Пробовал в Золотом Кувшине, знатная штука, крепкая!

– Ха-ха! Крепкая, как кулак орка! – добавил Матус.

На берегу была построена целая сеть помостов, уходящих далеко в воду. Орки и гоблины ловили с них рыбу и прочую морскую живность, а также привязывали к ним лодки. Чуть в стороне орки и гоблины толпились вокруг какого-то каркаса, похожего на лодку, только значительно крупнее. Среди толпы Матус увидел Кха-Рола. Подойдя ближе, компании стало ясно, что он строил какую-то лодку-переросток.

– Кха-Рол, возлюбленная Саво-Ваку так откормила орк-брата, что задница в лодку не помещается, и орк хочет сделать лодку побольше? – показывая на огромный лодочный каркас, спросил Матус.

– Ха-ха! Большая лодка чтобы увезти орк-брата Матуса вон на те острова и оставить там! – ответил Кха-Рол.

– Орк-большой брат хочет доплыть до островов? – спросил Дра-Йото.

– Да, чтобы оседлать большие волны, орку нужна большая лодка!

Гномы, не смотря на близость к побережью, никогда не испытывали особого интереса к морю. Они конечно строили лодки и плавали, но совсем немного и скорее, чтобы просто удовлетворить своё любопытство. Но, тем не менее, необычная конструкция лодки привлекла внимание гнома. Будущая лодка обладала большим килем, который, по словам Кха-Рола должен будет придать устойчивости судну, будучи загруженным балластом. Хелдиир так же заметил необычные гвозди, которые использовали орки для строительства. Гвозди были не круглые, а четырёхгранные, закрученные спиралью, что обеспечивало более надёжное скрепление деталей. Такая конструкция натолкнула гнома на одну очень интересную идею, требующую кузницу для реализации. Побеседовав немного о планах покорения морской стихии и об «охоте» на тигровую мандрагору, Матус, Хелдиир и Дра-Йото оставили Кха-Рола и вернулись в поселение. Там шло приготовление к обеденному приёму пищи, который проходил под несколькими большими навесами в центре поселения. Там, как и в пещере горели костры, вокруг которых все рассаживались. Общая трапеза – традиция Свободного племени, зародившаяся в первые годы существования орков и гоблинов. Её поддерживали везде, во всех поселения и даже кочевые пастухи и отряды, находящиеся в дороге, старались соблюдать этот ритуал. Хелдиир был удивлён столь крепкому духу единства. Рацион степного племени был значительно более богат морепродуктами – рыбой, кальмарами, осьминогами и прочими моллюсками. А также водорослями, которые обладали весьма необычным вкусом. В других поселений такого разнообразия не было, поскольку большинство этих продуктов очень быстро портились. Но степные орки привозили их в большом количестве на праздник Предков.

После обеда Хелдиир отправился в одну из орочьих кузниц, а Матус стал разбираться с мандрагорой. Её жесткие листья уже полностью высохли, а мясистым лепесткам цветов требовалось ещё несколько дней. Орк разложил их на солнце, сам сел рядом и набил трубку, добавив в свою смесь листья мандрагоры. Обычно курительная смесь Матуса состояла в основном из мохнатых грибов с добавлением небольшого количества других растений. И когда орк хотел изучить новое растение, прочувствовать его энергию и свойства, он добавлял его в свою смесь. Так он сделал и сейчас, выкурив трубку, он пару часов просидел словно статуя, а придя в себя, буквально сиял от радости и вдохновения.

– Гоблин брат! Это то, что нужно! Орк и гоблин нашли нужное растение. Листья сказали орку, как можно воздействовать на течение жизни, а цветы и сок помогут орку в этом. Нужно посадить семена и попытаться вырастить цветы.

– Сделаем это на праздник Предков, орк-большой брат?

– Добро, гоблин-брат, добро. Так и поступим.

Хелдиир не покидал кузницу больше суток, оставшись ночевать прямо там. К вечеру следующего дня он пришёл на берег к Кха-Ролу и показал ему свой результат труда.

– Странные гвозди сделал гном-брат, зачем такие большие зазубрины? – орк вертел в руках «гвоздь» толщиной почти полсантиметра и длинной чуть более десяти, наполовину покрытый ровными зазубринами.

– Это не гвоздь, мой друг. Я назвал это саморез. Должен не только крепко держать, но ещё и притягивать друг к другу детали, давай попробуем.

Гном сложил три палки треугольником и в перекрестия на углах закрутил по саморезу, используя для этого узкое долото, которое вставлял в специальный паз на шляпке. Палки сильно притянулись друг к другу, благодаря чему конструкция получилась весьма прочной на разрыв.

– Гном – изобретатель! – задумчиво произнёс Кха-Рол. – Гвозди так крепко не держат. Гвозди орк бы одной рукой разорвал. Гном-брат покажет орку как сделать такие самогрызы?

– Саморезы. – поправил Хелдиир Кха-Рола. – Конечно, покажу. Можем прямо сейчас пойти в кузницу.

– Орк хочет, пойдём!

В кузнице гном показал орку свою заготовку – две прямоугольные пластины, на которых были сделаны параллельные бороздки, чуть под углом относительно края пластины. Гном взял круглый гвоздь, разогрел его докрасна и прорубил зубилом углубление в шляпке. Затем он положил гвоздь на одну пластину, и стал ударять молотком, понемногу проворачивая. Когда канавки, оставляемые на гвозде пластиной, повернулись кверху, Хелдиир накрыл второй пластиной, совместив борозды, и продолжил ударять и проворачивать гвоздь. Периодически подогревая заготовку в горне, за несколько минут гном получил саморез, который оставалось только закалить.

– Вот такая вот технология. Главное работать аккуратно и смотреть, что бы канавки были ровные и не сбивались. Думаю, если саморез сделать больше, то нужно будет сначала пробить отверстие сверлом, что бы дерево ни треснуло.

– Сверлом орк умеет. Орк говорит спасибо гном-брату за самогрызы. Орк хочет поблагодарить гном-брата.

На следующий день Кха-Рол принёс Хелдииру небольшой ящик. Внутри оказались разного размера резцы и свёрла, изготовленные из чего-то весьма твёрдого, похожего на кость.

– Этот инструмент орк сделал из клюва и зуба большого осьминога. Очень прочный, даже камень точит. Орк благодарит за самогрызы, теперь это инструменты гном-брата!

– Ну, ничего себе! Я такого не ожидал, они великолепны. Спасибо тебе, орк-брат! – гном был впечатлён таким подарком и крепко пожал руку орку, похлопав его по плечу.

– Гном-брат поедет с орком и гоблином на праздник Предков? – спросил Кха-Рол.

– Я очень хотел бы там побывать, если Племя не будет возражать! – ответил Хелдиир.

– Гном-брат – хороший друг Матуса. Матус уважает гном-брата, значит, всё Племя уважает гном-брата! Всё племя уважает Ромгуса, а гном брат – Ромгус-Мал! Племя не будет против, что бы гном-брат Хелдиир был на празднике Предков!

– Для меня это честь!

Пластины для изготовления саморезов Хелдиир оставил Племени, пояснив кузнецам некоторые детали их изготовления. На следующий день Кха-Рол и Саво-Ваку сообщили всем, что собираются создать семью и пожениться на празднике Предков. В ожидании празднования, гном участвовал в строительстве лодок, рыбачил и ловил кальмаров вместе с орками и гоблинами. Однажды, когда он и несколько гоблинов возвращались с рыбалки, то увидел на берегу сидящего Матуса. Хелдиир направился к нему. Неожиданно споткнувшись в паре метров от орка, гном удивился, как мог не заметить такой большой камень. Камень же в это время приподнялся над песком, из-под него показались четыре каменные лапы, и он пополз к воде. От неожиданности увиденного гном подпрыгнул и удивлённо посмотрел на Матуса.

– Твоё течение жизни взволновано, гном-брат. Хелдиира удивил камень? – голос Матуса был ровным и безмятежным.

– Признавайся – твои шуточки? Это Лучэль научила тебя оживлять камни? – немного сердито спросил гном.

– Лучэль показала орку что это возможно, Дым подсказал, что для этого нужно, лист мандрагоры показал, как это работает, а цветок и сок мандрагоры – научили орка взаимодействовать и менять течение жизни. – по-прежнему спокойным голосом говорил Матус.

– И ты теперь превращаешь камни в черепах? – спросил гном.

– И это тоже. А главное – орк познал природу течения жизни. Теперь орк умеет взаимодействовать с энергией.

– Ууууу! Звучит круто. Не зря мы по болоту две недели ползали. Ладно, пойду я, нужно рану перевязать, а то порезался о кораллы, пока за крабами гонялся. – гном показал небольшой, но глубокий порез на левой руке.

– Постой, гном-брат! – остановил его орк и потянулся к одному из мешочков, весящему на поясе.

Достав из мешочка щепотку порошка, Матус посыпал им рану, а затем приложил к ней свою ладонь. Рука орка была холодной, но совсем скоро гном почувствовал слегка обжигающее тепло. Когда орк убрал руку, Хелдиир увидел, что рана перестала кровоточить и выглядела так, как будто он поранился день-два назад. Ещё более удивлённо он посмотрел на Матуса.

– Течение жизни – энергия, взаимодействуя с ней можно менять мир. – всё тем-же ровным голосом сказал орк.

Ещё раз удивлённо посмотрев на орка, Хелдиир зашагал в поселение, оставив Матуса наедине с шумом волн и мыслями о мироздании.

Апрель 432 года (1 года от Рождения Пламени)

В поселении кипела подготовка к празднику. Те, кто планировал участвовать в соревнованиях – усиленно тренировались. Рыбаки заготавливали морские деликатесы для пиршества, а оркессы украшали свои наряды. Хелдиир предложил племени попробовать коптить морепродукты, что бы они дольше не портились. Так же он помог соорудить несколько коптилок разной конструкции – для холодного и горячего копчения. Через несколько дней огромная толпа орков, гоблинов и волков с повозками, полными продуктов, отправились на запад, к Саду Предков. Несмотря на то, что у празднования не было чётко определённой даты, представители разных поселений приезжали практически одновременно, никто не опаздывал более чем на два-три дня. В этом году степное поселение прибыло первым, поэтому они начали подготовку к торжеству. Расчистили площадь от веток и травы, подлатали кострища и вертела, зажгли ритуальные факелы, источающие сладковатый аромат травяного букета и начали приготовление пищи. Ночью появились представители лесного поселения, облачённые в одежды из меха лесных животных – оленей, ягуаров и тигров. На следующий день, ближе к вечеру подтянулось и горное племя, привёзшее с собой ночного бродящего, что обещало горячие состязания.

По традиции празднование началось в ночь, после приезда последнего племени. Вечер перед этим был необычайно тихий, все отдыхали в предвкушении ночного пира. Когда стемнело, по всей площади вспыхнули огни и арома-факелы, освещающие более семи тысяч орков и десяти тысяч гоблинов, собравшихся вблизи Сада Предков. Один за другим загрохотали огромные каменные барабаны, выбивая несложный медленный ритм. Началась первая часть празднования – пир единства. Совместная трапеза длились до глубокой ночи, а затем, барабанный ритм стал разгоняться и усложняться, начались танцы. Оркессы и гоблинши кружились в медном свете костров в специальных платьях, украшенных красками, цветами, узорами из кожи и мелких костяшек. Гоблины водили хороводы и били в бубны, подыгрывая орочьим барабанам. Шаманы периодически зажигали новые арома-факела и подсыпали в костры специальные порошки, заставляющие пламя вспыхивать разными цветами на несколько метров вверх. Ритм барабанов становился быстрее и сложнее, к пляскам присоединились мужчины. Выбивая ритм голыми ногами, по утоптанным за сотни лет глине и камням, они издавали громоподобные рыки, сотрясающие воздух далеко вокруг. Каждые несколько часов ритм барабанов замедлялся, давай возможность отдохнуть, подкрепиться и побеседовать, затем пляски начинались вновь. От запаха шаманских порошков и арома-факелов, а также от боя барабанов, танцующие словно впадали в транс. Даже те, кто остался в поселениях в эти моменты чувствовали силу и единство духа Свободного племени. С первым лучами рассвета празднование начинало затихать, и к тому времени как солнечный диск полностью появлялся над горизонтом, практически все уже отдыхали. Не смотря на дикую усталость после танцев, Хелдиир не мог уснуть несколько часов. Он лежал среди орков и гоблинов, смотрел в лазурное безоблачное небо и слушал пение утренних птиц и шум ветра, постепенно уносившего ароматные запахи ночного праздника.

Проснувшись после полудня, Хелдиир аккуратно сдвинул голову гоблина, устроившегося на пузе гнома, и поднялся на ноги. Большинство ещё спали, несмотря на яркое солнце, а те, кто проснулись – готовили обед. На костры были установлены огромные чаны, в которых грелась вода. Чем-то это напомнило Хелдииру приготовление супа Крорина. Предложив свою помощь, гном занялся нарезкой мяса. Если в обычные дни приготовлением пищи занимались большей частью женщины, а мужчины лишь выполняли грубую работу – разделку и освежевание туш, то сейчас заняты были все. Кто-то таскал воду в чаны, кто-то занимался костром, кто-то резал мясо, морепродукты, грибы и овощи. Ближе к вечеру началась вторая часть празднования – пир памяти. Барабаны играли медленно и плавно, не мешая беседам о тех, чей прах уже лежал в Саду Предков. В ход пошли первые бочки «огненной воды». Застолье закончилось вскоре после полуночи, все отправились отдыхать перед соревнованиями.

Вскоре после рассвета, когда большая часть племени уже бодрствовала, ритмично загрохотали барабаны. После небольшого завтрака, состоящего в основном из фруктов, зычно загудел рог, символизирующий третью часть праздника Предков – спортивные соревнования. Те, кто не принимал участие в самих соревнованиях, занимались их организацией и обеспечением. Эта часть праздника являлась самой продолжительной и длилась несколько дней. В перерывах между состязаниями – отдых и совместная трапеза, а вечером, на закате – танцы у костров. Первые соревнования обычно были разогревочные: метание булыжников в каменную стену на пробитие, демонстрации мастерства владения оружием – метание в мишень, разрубание подброшенных предметов и прочее. Хелдиир даже поучаствовал в метании копья. После обеда начинались испытания твёрдого кулака и рукопашные бои, продлившиеся до вечера. Чёткого графика соревнования не было, каждый желающий мог бросить вызов любому. Одними из самых зрелищных боёв обычно были между Бату-Таргом и Лотаром – одними из самых крупных орков племени. Но Бату-Тарг был сильно ранен несколько недель назад во время боя с тёмными эльфами в Серой пустыне и сейчас восстанавливался. Поэтому всё внимание досталось бою между необычайно ловкими гоблинами – Тма-Хаком и Сил-Загом. Это было настоящее акробатическое шоу, наполненное трюками, прыжками, переворотами, бросками и подсечками. Гоблины, словно заряженные пружины подскакивали от земли, наносили друг другу удары во вращении и мастерски уклонялись от атак. Несмотря на то, что вне арены они были лучшими друзьями, сейчас на ринге был такой накал страстей, что казалось, они готовы разорвать друг друга в клочья. Сил-Заг был вдвое моложе Тма-Хака и поэтому несколько проворнее и выносливее, но опыт был на стороне Летающего Топора. Тем не менее, затянувшийся бой измотал Тма-Хака и он пропустил серию быстрых ударов в корпус. Затем Ловкий Змей, сделав сальто через противника, оказался у него за спиной, и нанёс мощный удар локтем в рёбра, разворачиваясь из положения спина к спине. От удара Тма-Хак начал падать, но кувыркнувшись, снова оказался на ногах и в молниеносном прыжке ударил двумя ступнями в грудь Сил-Зага, опрокинув его на спину. Поднявшись с земли, Сил-Заг перехватил новую атаку противника и, применил болевой приём, заломив ему руку за спину. А потом повалил на землю, подкосив рывком за ноги на себя. Зажатый Тма-Хак был вынужден признать победу более молодого бойца. Встав на ноги и отряхнувшись, бойцы обнялись, похвалили друг друга за прекрасный бой и пообещали встретиться на двойном метании.

С рассветом следующего дня началась подготовка к парному метанию. Для этого была сооружена бревенчатая стена, высотой почти четыре метра, с одной стороны от неё на столбиках разной высоты стояли тыквы, а с другой стороны хаотично были расставлены мишени. Орк и гоблин, работающие в паре, занимали исходную позицию в пяти метрах от стены, со стороны столбов с тыквами. По готовности, орк перебрасывал гоблина через стену. В полёте он должен был метать топоры в мишени, стоящие за ней. Орк, используя любое оружие, должен разбивать тыквы на столбиках, пока гоблин находится в воздухе. Победа присуждалась той паре, которая поразила больше мишеней. В случае одинакового количества, победитель выбирался по количеству метаний и стилю исполнения. Обязательным условием было то, что гоблин должен приземлиться с противоположной от орка стороны стены. Способ «запуска» в воздух при этом может быть любой. Гороподобный Лотар просто закинул Сил-Зага с разбега, так высоко, что тот успел метнуть четыре топора и поразить четыре мишени, после чего упал на песок. Орк в это время, палицей расколол четыре тыквы. Они поставили новый рекорд Племени и ликовали, поскольку никому ещё не удавалось поразить столько мишеней. Следующими на исходную позицию вышли Кру-Хак и Тма-Хак, у них была другая методика. Гоблин встал на руку орка, полусогнутую в локте и придерживался за плечо, а Кру-Хак с раскачки, шагнув, запустил Тма-Хака, который дополнительно оттолкнулся ногами. Поднимаясь вверх, гоблин принял позу ласточки, держа в каждой руке по топору. Едва показавшись из-за стены, он метнул один, а затем и другой, поразив две мишени в самый центр. Пролетая над стеной, гоблин выхватил из-за спины ещё два топора и метнул их одновременно, поразив ещё две мишени. От броска его стало разворачивать назад, выхватив двумя руками ещё один топор, он метнул его наотмашь через голову, но промахнулся. Последний бросок ещё сильнее развернул гоблина назад. Сделав полное сальто назад, он приземлился на полусогнутые ноги. Раздался громкий одиночный удар барабана, подавший сигнал Кру-Хаку о приземлении напарника. За время полёта Тма-Хака, Кру-Хак успел в один прыжок подскочить к столбам и одним горизонтальным взмахом топора разрубить две тыквы и один высокий столб. Не останавливаясь, он сделал полный оборот вокруг своей оси и вторым взмахом разрубил ещё две тыквы – одну стоявшую пониже и одну падающую с перерубленного первым ударом столба. Затем, сделав ещё пол оборота и замахнувшись из-за спины, он метнул топор, успевший долететь и разрубить пятую тыкву, глубоко воткнувшись в столб, за мгновение до удара барабана. Заглянув за стену и сосчитав уничтоженные тыквы, Тма-Хак исполнил свой традиционный победный танец. Он прошёлся кругом на присогнутых ногах, делая руками движения, словно вращает колёса, затем поворачиваясь вокруг своей оси, подёргал из стороны в сторону тазом, соединив руки над головой. Танец гоблина как всегда вызвал смех зрителей, а Хелдиир, ну никак не ожидавший подобного, был не слабо ошеломлён. Кру-Хак и Тма-Хак снова стали рекордсменами Свободного племени по парному метанию. После выступлений фаворитов соревнований рекордов больше не было, день закончился спокойно и ожидаемо.

Парное метание – последнее серьёзное соревнование на празднике Предков. Следующий день был посвящён экстремальным забавам. Каждое поселение старалось поймать и привезти на праздник какое-нибудь опасное существо – тигра, льва, ягуара или медведя. В последний день соревнований этого зверя, выпускали в большой вольер, затем к нему запрыгивал желающий побороться со зверем. В этом году было несколько тигров, привезённых из леса, а также пара песчаных буйволов, отличающихся агрессией и неукротимостью. Целый день орки и гоблины по очереди прыгали по загону, борясь со зверями. Естественно не обошлось без травм среди Племени. Трое орков получили сильные удары рогами буйвола, когда пытались его оседлать. А двое гоблинов и один орк были прилично поранены тиграми. Такое случалось каждый год, но, учитывая быструю регенерацию, никто не предавал этому значения. Но вот последнее существо было опаснее всех предыдущих вместе взятых – пещерному поселению удалось поймать ночного бродящего. Учитывая его размеры и опасность, было принято решение сражаться с ним толпой, вооружившись щитами. Желающих испытать судьбу нашлось настолько много, что все разом не поместились в загон, поэтому они периодически менялись. За четыре часа все желающие успели вдоволь побегать от острых колючек на хвосте бродящего. А пару десятков орков и гоблинов даже получили травмы, настолько серьёзные, что их пришлось вытаскивать на руках из загона. Один из них погиб прямо там, а ещё трое умерли к вечеру.

– Это вы так развлекаетесь? – глядя ошарашенными глазами как погибшего орка вытаскивают из загона, спросил Хелдиир.

– Орк любит веселиться! Орк не боится смерти! – ответил Кру-Хак, перекрикивая шум толпы.

Отвечая гному, орк похлопал его по плечу, при этом Хелдиир заметил, что температура тела орка заметно повысилась. Если обычно они были холодные, то сейчас орк был можно сказать даже горячим. Кру-Хак полез на высокий забор, огораживающий арену. С верхушки забора орк прыгнул прямо на ночного бродящего и повис у монстра на хвосте. Чудовище, пытаясь сбросить орка, со всей силы размахивало хвостом, цепляя тех, кто сновал вокруг. Монстр даже пару раз хорошенько приложил Кру-Хака о забор, но хватка орка была железной. Несколько гоблинов вскочили на спину бродящего и стали долбить щитами по его десяти парам бронированных глаз. Орки в это время схватили монстра за ноги и опрокинули на бок. Когда монстр упал, орки и гоблины облепили его как муравьи. Ударяя щитами в сочленения панциря, они стали разрывать бродящего на куски. Когда монстр перестал проявлять признаки жизни, конечности, оторванные от него, были отправлены на вертел, для приготовления экзотического блюда.

С наступлением сумерек племя приступило к четвёртой части праздника – заключительному пиру. Бой барабанов и завывания рога приглашали всех к еде, выпивке и танцам у костра, поскольку еда была уже готова, бочки с «огненной водой» откупорены, костры разожжены. Многие нарядились в разноцветные, всевозможно украшенные наряды. Нашёлся костюм и для Хелдиира. Ещё накануне, по просьбе Кру-Хака, портные сшили для него накидку, которую раскрасили в разные цвета и украсили узорными нашивками. Последняя часть праздника – время поздравлений с победами в соревнованиях и других радостных событиях. Одним из таких событий стала свадьба Кха-Рола и Саво-Ваку и нескольких других пар. Приняв поздравления и благословление от племени, новобрачные исполнили ритуальный танец в специально подготовленном широком и невысоком костре. Затем они съели одно сердце буйвола на двоих, обжаренное в том же костре. После ночных гуляний, на рассвете, с самыми первыми лучами солнца Кха-Рол повязал на руку Саво-Ваку кожаный браслет с золотой пряжкой в виде символа семьи – три круга, обозначающих валуны из Сада предков, заключённых в большой круг, обозначающий семью. После этого некоторые пары, в том числе Кха-Рол и Саво-Ваку отправились верхом на волках в свадебное путешествие по долине. Остальные же, кто ещё стоял на ногах продолжили гулянье. К полудню последние хмельные и уставшие гоблины и орки расползлись отдыхать. Вокруг Сада Предков всё замерло, лишь шум ветра и птиц, а также редкие голоса нарушали тишину. Племя отдыхало и восстанавливало силы перед обратной дорогой. Периодически просыпающиеся орки и гоблины уничтожали оставшуюся еду и снова ложились спать.

На следующий день все потихоньку стали разъезжаться в свои поселения. Когда уже практически никого не оставалось и лишь огромные кострища напоминали о былом разгуле, к Хелдииру подошёл Матус.

– О, Матус! Ты куда пропал, я тебя весь праздник не видел? Это было что-то! – спросил гном.

– Орк наблюдал за течением жизни. Это было по-настоящему великолепно. Орк никогда не видел такой мощной энергии. Тысячи отдельных течений усилили друг друга и слились воедино, в один мощный поток, сияние которого было ослепительно ярким. Та мощь, которая была здесь в последнюю ночь праздника, была настолько огромной, что её могло хватить на то, чтобы превратить в пыль любую армию или город.

– Ничего себе! Я всего этого не видел, да и не являюсь членом Свободного племени, но даже я почувствовал что-то необычное. Ничего даже отдалённо похожего на это я не встречал. Я очень благодарен Племени за возможность поучаствовать в празднике Предков.

Матус лишь улыбнулся в ответ. После того как он познал изменение течения жизни, он стал очень молчаливым и задумчивым, Хелдиир даже немного удивился его разговорчивости после праздника. Орк и гном несколько минут стояли молча.

– Гном-брат поможет орку соорудить клумбу для мандрагоры? Орку нужно посадить цветы. – спросил Матус, глядя куда-то на горизонт.

– Да, конечно. В ближайшее время я абсолютно свободен. – посмеиваясь ответил гном.

Немного позже к ним присоединился Дра-Йото, и они втроём отправились к реке, протекающей на краю леса. Там Матус рассказал о конструкции будущей клумбы. Поскольку мандрагора растёт только в затопленном, весьма тёмном лесу, чтобы вырастить её из семени, им предстояло воссоздать максимально похожие условия. Матус планировал сделать клумбу немного в углублении, затенить крупнолистными растениями по периметру и прокопать оросительную траншею от реки. Так же требовалось позаботиться о том, чтобы выросшая мандрагора ни сбежала. Несколько дней они трудились, и в результате сделали углублённую клумбу, площадью около трёх квадратных метров, с высокими стенами, накрытую сверху решёткой, сплетённой из гибких веток. Вокруг они посадили несколько растений, которые создали необходимую тень. Оросительная канава охватывала клумбу кольцом и обеспечивала постоянную подпитку влагой, просачивающейся в клумбу сквозь землю. Матус насыпал на дно клумбы почвы из затапливаемой части леса и посадил в неё семена. Оставалось только ждать, когда семена прорастут.

Хелдиир решил, что, несмотря на всю гостеприимность Свободного племени, пора было возвращаться в родные Северные горы. По пути он решил посетить лесное поселение, очень уж его интересовали подвесные постройки. Но поскольку лесное поселение уже отправилось домой, а Матус и Дра-Йото отправлялись на север заготавливать какие-то лекарственные растения, путь от Сада Предков предстоял пеший и одинокий. Это дало время гному осмыслить события последних дней и упорядочить полученные эмоции.

Май 432 года (1 года от Рождения Пламени)

Пеший путь до лесного поселения занял у гнома более двух недель, предоставив ему возможность во всей красе наблюдать весеннее преобразование долины. Из пустынной, глиняно-каменистой, оранжево-коричневой, за несколько дней она превратилась в приветливую уютно-изумрудную, пестрящую множеством разных цветов всевозможных оттенков. Мигрирующие стада животных двигались на юго-восток, вслед за молодой растительностью. Мягкий тёплый ветер ласково разносил по округе безмятежность. Гном в очередной раз проникся свободным духом долины и даже на время забыл, что обычно здесь кишат хищники и другие всевозможные опасные существа. Но долина сама напомнила ему о том, что здесь ни на минуту нельзя терять бдительность, устроив встречу с семейством ягуаров, вышедшим из леса, чтобы погреться и порезвиться на солнце. Самка ягуара заметила Хелдиира издалека, но, по всей видимости, была сыта, поэтому предпочла уделить время игре с детёнышами, нежели охотиться на гнома. Тем не менее, чтобы ни злить её своим присутствием, гном немного отклонился от прямолинейного маршрута и обошёл семейство хищников стороной.

Наконец-то добравшись до поселения, гном понял, что не зря проделал этот путь. Он был очарован местной архитектурой. Тысячи построек облепили деревья так, что издалека поселение было похоже на гигантский улей. Технология постройки домов на деревьях отличалась от наземных лишь тем, что вместо каменной основы использовался деревянный каркас, оплетённый ветками. Снаружи здания были традиционно обмазаны глиной. Дома находились хаотично, каждый на своей высоте, а особо крупные соединяли собой несколько рядом стоящих деревьев. Между собой строения соединялись канатными мостами, так же было много спусков на землю, где извивались каменные дорожки, вьющиеся между деревьев от здания к зданию. Отсутствие какого-либо порядка в размещении построек, как на деревьях, так и на земле придавало поселению какую-то облачную лёгкость.

Прибытию гнома в поселения никто уже не придавал значения, после Праздника Предков он здесь был своим. Ему выделили один из пустующих домиков на дереве, где он мог сложить свои вещи и отдохнуть. Раскладывая свой хабар, он наткнулся на куски крокодиловой кожи, которую добыл во время экспедиции с Матусом в затопленный лес. Сначала решил сшить себе плащ из неё, но осмотрев, понял, что хватит только на добротную походную сумку. Отправившись к местному мастеру, чтобы попросить кое-какие инструменты, он так же получил пару интересных советов, по работе с кожей крокодила. Она имеет некоторые особенности, отличающие её от свиной или бычьей. Вернувшись в свой гнездоподобный домик, он принялся за работу и через пару дней кропотливого труда получил отличный вместительный рюкзак с несколькими внутренними отделениями и наружными кармашками под мелочёвку. Орки и гоблины оценили сумку, а некоторые попросили помочь в изготовлении подобных.

В общей сложности Хелдиир провёл в поселении чуть более недели и уже складывал вещи, собираясь в путь домой, когда вдруг странная магическая волна прокатилась по долине с запада на восток. Почувствовали её только гном и гоблины, которые, все до одного, вскоре после этого почувствовали себя плохо. Их начало тошнить, кожа поменяла цвет, став болезненно бледной. Местные шаманы, осмотрев их, посоветовали несколько трав, но на следующее утро стало очевидно, что они не помогают. Гоблины стали похожи на скелеты, их кожа начала трескаться и отслаиваться. Хелдиир отложил своё возвращение домой и, оседлав волка, отправился на север, на поиски Матуса, в надежде на то, что он сможет как-то помочь. Две недели ушло у гнома на то, чтобы найти шамана в низовьях северных гор. Дра-Йото был с ним, и, как и остальные гоблины, он выглядел ужасно.

– Матус! Лесному поселению нужна твоя помощь, все гоблины там заболели, похоже, с ними случилось то же самое, что и с Дра-Йото. Ты сможешь им помочь?

– К сожалению, нет. Здесь орк бессилен. К орку уже приходили из пещерного поселения, там тоже все гоблины заболели, и орк думает, что в степном поселении происходит то же самое. Орк наблюдал течение жизни гоблин-брата, оно меняется, словно отторгает что-то чужеродное.

– И мы совсем ничего не можем сделать?

– Ничего, остаётся только ждать. Течение жизни не угасает, поэтому орк думает, что гоблин-братья будут жить. Но что с ними происходит – орк не знает.

Изготовив подобие седла из подручных средств, Матус и Крорин погрузили Дра-Йото на волка и отправились в лесное поселение. По пути они встретили орков из степи, они сообщили, что там происходит то же самое, как и предполагал Матус. Через несколько дней кожа Дра-Йото полностью облезла, через оставшийся тонкий слой ясно были видны все сосуды и мышцы. Затем всё тело покрылось язвами, и начались дикие боли. Несмотря на слабую болевую чувствительность и огромную дозу обезболивающих трав, которые дал гоблину орк, тот бился в агонии и кричал, пока не сорвал себе голос. После чего продолжив беспомощно стонать и хрипеть. В поселении всё было точно так же. Орки всеми возможными способами старались помочь гоблинам, но не могли ничего сделать.

Июнь 432 года (1 года от Рождения Пламени)

Через неделю боли стали стихать, казалось всё начало приходить в норму, но случилось новое несчастье. В одну ночь все гоблинши, носившие ребёнка разродились. Даже те, кому до родов было ещё совсем далеко. Многие из них при этом погибли. Родившиеся дети были абсолютно не похожи на гоблинов. Они были очень маленькие, с половину ладони гоблина и покрытые мягкой шерстью. Кроме того, вместо обычного одного, изредка двух детей, их было по пять-десять. Через несколько часов, детёныши выросли вдвое. В отличии он гоблинов они обладали более массивным телом, крупной головой и короткими конечностями. Не зная, что с ними делать, орки поместили их в вольеры, что бы они не разбежались. Это был единственный способ, поскольку детей было слишком много что бы уследить, а гоблины по-прежнему были недееспособны. Ещё через день детёныши стали необычайно подвижны и агрессивны. Они дрались между собой, отгрызая зубами друг от друга целые куски плоти, а при попытках их разнять кидались на орков как безумные. Некоторые гоблинши из последних сил поднимались и пытались усмирить своё потомство, но мелкие не признавали в них матерей и проявляли агрессию. Спустя пару дней, подросшая безумная детвора сломала ночью забор в одном из вольеров и вырвалась на свободу. Они накинулись на попытавшихся их остановить орков и до смерти загрызли их, оставив одни кости. Затем они разломали и другие вольеры. Освободившееся полчище маленьких монстров уничтожало всё на своём пути. Проснувшиеся от шума орки начали обороняться, но шустрые «детёныши» словно муравьи накидывались на них и за несколько минут оставляли практически голый скелет. Лишь с помощью факелов их удалось остановить и выгнать из поселения. Сотни орков и гоблинов погибли в ту ночь, а детёныши разбежались по лесу и скрылись из виду. Периодически они мелкими группами появлялись неподалёку, но не шли на контакт и были агрессивны, а затем и вовсе пропали. В других поселениях ситуация была похожая. С той лишь разницей, что в горном поселении обезумевшая детвора через несколько часов после рождения скрылась в горах, а в степном их оказалось настолько много, что они загрызли чуть ли не треть поселения.

Ноябрь 432 года (1 года от Рождения Пламени)

Гоблины ещё долго были абсолютно обессилены. Хотя боли и закончились, язвы на теле стали только крупнее. Большие куски плоти отваливались от них и за несколько часов превращались в пыль. Хелдиир отказался уезжать из долины, оказывая посильную помощь Племени. Гоблинов было больше чем орков, а сейчас они все оказались беспомощны. Свободное племя в мгновенье потеряло огромную силу и приобрело множество забот. Кроме обычных дел на плечи орков легли работы, которые обычно выполняли гоблины, а также забота о братьях, которые лежали покрытые огромными язвами более полугода. За это время вся их плоть буквально была сброшена полностью и заново выращена. Сами гоблины при этом несколько изменились, стали чуть более плотными и слегка сгорбленными. Их новая кожа была более шершавой и похожей на камень, как у орков, а не на тысячи микроскопических чешуек как раньше. Голос гоблинов немного огрубел, а узкий длинный язык, напоминавший змеиный, превратился в обычный. После «перерождения», как они сами называли свою полугодовую агонию, гоблины чувствовали себя по-другому – смелее и сильнее.

Шла активная подготовка к сезону дождей. Хелдиир вместе с орками восстанавливал водоотводные каналы в степном поселении, когда первые гоблины смогли встать на ноги. Через неделю прибыл Матус из лесного поселения и сообщил сразу две радостные новости: во-первых, в лесном поселении так же стали поправляться гоблины, во-вторых семена мандрагоры, которые они посадили ещё весной, наконец-то проросли. Один за другим гоблины вставали на ноги и подключались к работе. Когда пошёл дождь, они уже практически все были в строю.

Февраль 433 года (2 года от Рождения Пламени)

Как и многое другое в последнее время, грозы были необычными. Они были гораздо сильнее и молнии имели необычный кроваво-оранжевый цвет. Раскаты грома звучали так, что земля содрогалась, а с гор сошли многочисленные обвалы и сели. Дождь же был настолько сильным и продолжительным, что некоторые каналы были переполнены и переливались, бурные потоки воды сплошь покрыли землю, смывая всё на своём пути. Вместо обычных нескольких дней, гроза бушевала почти месяц, сверкая своими странными молниями. Ещё две недели после того как дождь стих, с гор стекали потоки воды, промывая себе новые русла через всю долину. Матус, Кру-Хак и Хелдиир отправились к Саду Предков, чтобы посмотреть, не разрушилось ли там что во время дождей и оценить состояние мандрагоровой клумбы. Сад предков изрядно подмыло, но ни растения, ни постройка не пострадали, а вот клумба оказалась полностью затоплена разливом реки, от цветов не осталось и следа. Матус был опечален.