Тёмный сыр бесплатное чтение

Вместо предисловия

Специально никто смерти среди толпы этого народа не искал. Все нашли её случайно. Многие бы поспорили, найдя тысячи аргументов, что случайностей не бывает, и так или иначе все мы ищем смерти. Но так как я там был лично, могу вас заверить: из тех жертв того времени, по крайней мере, которых я встречал, специально смерти никто не искал. И потом, это же мой рассказ. Потому советую вам обратить внимание на гораздо более важные вещи. Например, на пару героев из моей истории. У них как раз наступило утро.

1

– Какой смысл нам соблюдать правила, если любой иноземный торговец случайно убьёт нас плевком черной смерти? /Норман

По стечению обстоятельств, Норман в это утро проснулся вне дома. И ладно бы это означало, что он проснулся в чужом доме. Но нет, он проснулся вне ЛЮБОГО дома. В прямом смысле. Старший брат нашёл его в луже на окраине города. Если бы это было первое такое стечение обстоятельств, то, возможно, бы кто-нибудь удивился. На несколько последующих возможно бы поругались или бы посмеялись. Однако, это, увы, был тот порядковый раз, когда ситуация настолько привычная, что не вызывает абсолютно никаких эмоций у местных жителей.

– Твоему поведению уже нет оправданий, – со вздохом произнёс Давид, с трудом поднимая брата и прикладывая его к стене трактира, чтобы тот таки смог принять сидячее положение. После чего, зайдя в трактир, узнал подробности событий, связанных с тем телом, что снаружи снова завалилось на бок. Выслушав усатого трактирщика о дебоширстве этой ночью, а также о вечно надоевших крысах, которые заполонили подвал трактира, он попросил ведро ледяной воды, и, выйдя на улицу, выплеснул его на лицо непутевого родственничка.

– …заказу…кхр, тьфу… чума меня побери, что эта за божья кара, средь мглы ночной? – отплевываясь, но все же приходя в себя, прохрипел Норман.

– Глаза открой, пьяный гуляка, день на дворе, – спокойно и даже с некоторым беспокойством посоветовал трезвый братец.

– А? Как же ярко, зачем ты увеличил солнце? – наконец открыв глаза, отозвался младший.

– Ничего я не увеличивал, не придуривайся. Что за бред тебе снился? Заказ?

– А? кхр, птьфу, – выплюнув остатки воды, Норман все же смог подняться на ноги и потянулся к ведру в руках Давида, – Дай попить и скажу. Не дожидаясь ответа, гуляка вырвал из рук брата ведро и выпил те несколько капель, что остались.

– Оооохх, да это же та самая живая вода. Жаль её так мало. Фуууххх. Да я особо и не помню, что именно мне снилось. Вроде мы с тобой, наконец, получили по главному заказу в своей жизни… Ик! Такие, знаешь, после которых жизнь обычного кузнеца превращается в праздник.

– Ааа, понятно. Все твои мечты. Пойдем, давай, нам еще обычный заказ сегодня закончить нужно. Жизнь после него, конечно, в праздник не превратится, но хотя бы не превратится в ужас.

– И то верно. Ик! Если не будет денег, то не будет выпивки. А это ужас. Пошли. Ик! Да побери чума эту икоту. Так же и с ума сойти можно!

Давид дал облокотиться все еще с трудом стоящему на ногах младшему брату и они направились сторону своего дома, который также был и их работой.

Солнце приближалась к зениту, освещая узкие улочки этого небольшого городка, не далеко от столицы. А дома, словно прячась от светила, отбрасывали тень на переулки, в которых уже лежала пара бездомных, первых жертв надвигающейся черной смерти. Они еще были живы, но им изрядно нездоровилось. Обе жертвы, обсудив, решили, что видимо, зря они решили съесть квартет крыс, который им удалось поймать у водостока. А потому, когда мимо них пробежала очередная хвостатая мелочь, они неприятно передернулись, а не бросились за ней в охоту.

2

Стражник спит, народ проходит, жизнь кипит, чума восходит.

/Детская считалочка

– Слышал последние слухи, что ходят по городу вторую неделю? – спросил подошедший стражник к постовому у ворот.

– кхррррр… Ммм?! А, это ты Бил. Кто ходит по городу вторую неделю? – встрепенулся задремавший постовой, благо его обмундирование позволяло это делать незаметно.

– Слухиииии! Балды ты эдакая. Опять спишь на посту? Однажды попрут тебя с этого нагретого места. Пойдешь улицы от нищих и крыс чистить, или того хуже, скинут в помойный ров – весело подначивая коллегу, рассуждал Бил.

– Слыхал, но нам-то что? Опустить из города – все равно не отпустят. Лекари и священники говорят, все это выдумки. И вот кто интересно распускает тогда эти слухи? – возмущался скорее от того, что его разбудили, чем от самого предмета вопроса зевавший постовой.

– Как знать, как знать. Все-таки слухи редко бывают совсем безосновательны. Зря, ты так просто от них отмахиваешься, Рик.

– Помню я тут пару слухов. Согласно одному из них, у тебя и у нашего начальника красные панталоны. А какие версии-то были, уххх! Одна из них была, что вы вместе на одну девчонку-девственницу в переулке налезли, а в процессе она вам покрасила панталоны. Да настолько сильно, даже отстирать не получается. А так как выдача нового набора одежды происходит всего лишь раз в год, вы, в итоге, и ходите вдвоем в красном. Другая же версия была, что вы состоите в секретном культе красных трусов, и каждую ночь приносите в жертву свинью, причем, зарезать её нужно в наименьшем количестве одежды и обязательно на своих коленях. Еще одна была…

– СТОП! Хватит! Я понял тебя. Да, и вправду иногда слухи действительно сплошные выдумки, – чуть краснея, возмутился Бил.

– Но ведь слухи редко бывают совсем безосновательны. Так что, есть у тебя красные панталоны? – хитро улыбаясь и прищуриваясь, продолжал Рик.

– Да иди ты в баню. Нет у меня никаких красных трусов, – все еще немного злясь, отозвался коллега.

– А пошли вместе, заодно докажешь! – по-прежнему не унимался Рик.

– В другой раз. Сейчас моя очередь занять этот пост. Все-таки полдень. Или тебя не нужно сменять и ты и мою смену отстоишь?

– Нет, нет. Тоже в другой раз. Я пойду лучше отосплюсь и поем. А там, глядишь, и ты насчет бани передумаешь, – последнюю фразу он говорил, уже отходя от ворот.

– И все же, подумай насчет слухов, вдруг все же и правда грядет конец света, и мы все скоро умрем. А выживут лишь те, кто сбегут из города в леса и горы, – почти крича вслед, напутствовал Бил, заступая на смену.

Спустя пару часов новый постовой заснул крепче предыдущего.

Когда же в город въехала повозка со второй партией мяса и меха сурков, от которой немного попахивало гнилью, стражник лишь поморщился и почесал нос.

Запах не мог быть препятствием для его дневного сна.

Кучер, хотел было предоставить документ с разрешением на въезд и специально для этого остановился, услышав храп постового, лишь улыбнулся и спокойно проехал дальше, направляясь к своему начальнику, что был почти в центре города.

3

Сколько купцу денег не плати, он все равно в твой кошелек смотрит.

/Кто-то с рынка

Утро Агнессы началось довольно приятно, она улыбнулась первому лучу света, что проник сквозь окно и нежно коснулся её лица. Энергия бурила в ней кипящей лавой, потому, не дожидаясь прислуги, девушка вскочила с кровати, и, кружась в ночной рубашке, плавно переместилась в ванную комнату. На её удивление, свежая тёплая вода её уже ожидала. Улыбнувшись в ответ на свои мысли о том, что, судя по всему, её и так собирались вскоре будить, девушка шустро принялась приводить себя в порядок.

Вопреки всем религиозным убеждениям и руководствам учтивости Агнесса мылась часто, а чтобы не позорить семью, всё объясняла тем, что у неё редкий вид духов и мешочков с травами, и потому от неё не пахнет козлом или протухшей рыбой. Окунув лицо в бочку, она вытерла его мягким полотенцем, и, сняв рубашку, небрежно кинула её в угол, после чего встала над сливным отверстием и облилась водой. Затем, не задумываясь о своей наготе, села напротив зеркала и стала осторожно и бережно расчесывать свои яркие рыжие волосы. Это заняло гораздо больше времени, чем омывания, все же эти локоны пламени доставали ей почти до бёдер. И к большому удивлению многих, у неё в волосах не было вшей.

Увы, но одеться самостоятельно ей не удалось, как только она отложила расческу, в её комнате почти незаметно появились две девушки, они и помогли ей затянуть корсет, и прибрать волосы в гораздо более презентабельный вид. Агнесса никогда не понимала, для чего ей нужно терпеть эти мучения с дыханием, что доставлял ей корсет. Больше всего она мечтала хоть раз выйти из комнаты без него. Но ей каждый раз не везло на случай, чтобы успеть одеться самостоятельно, как хотела сама. А прислуга, несмотря на свой статус, слушались не свою госпожу, а её отца. Ослушаться его никто не осмеливался. Даже дочь. Вот и приходилось терпеть.

– Доброе утро, папенька. Благодарю тебя за новый корсет, он как всегда прекрасен внешне, и как всегда абсолютно не гуманный для моего дыхания, – спустившись, заявила она. Хоть смелости ослушаться у неё не хватало, но вот язвительности можно было отливать литрами.

– Доброе, моя дорогая. Пора бы тебе принять тот факт, что гуманности в нашем мире не существует. Лишь набор правил и наказаний для одних и абсолютный хаос для других. И в том, и в другом гуманности не больше, чем мозгов у крыс, чума их побери. А значит, придется тебе научится экономить воздух. Между прочим, очень полезный навык, дольше сможешь плавать под водой. И твой будущий муж тоже будет весьма рад такому развитию. Хм… Впрочем, возможно, ради этого семейного навыка и счастья, корсеты и были придуманы. Никогда не задумывался над этим.

Какие у тебя сегодня планы? Хотя не важно. Отмени их. Сегодня вечером у нас будет много гостей. Приехал один купец. Хочет продать нам как же их там… Ах, да. Точно! Сурков. Говорят, мясо этих животных считается деликатесом в их краях. Так что думаю, это будет выгодное вложение золота. В наших краях эти зверушки не водятся, потому будут еще большим деликатесом. Да и на мясо всегда большой спрос. Тебе надобно быть на этом приёме и украсить его. При виде тебя все мужчины согласны на менее выгодные условия, чем с теми, что они пришли, – деловито и не отрываясь от бумаг отозвался отец.

– Как скажешь, папенька. Но если разрешишь мне прогуляться сегодня за городом. А то я неделю не выходила за стены. А мне, знаешь ли, хочется искупаться в речке и немножко поваляться на солнышке, – чуть надув губы, стала торговаться Агнесса.

– Все-таки ты настоящая дочь купца. Хорошо. Но будь осторожна, сама же слышала, какие слухи ходят.

– Но ведь это же только слухи, – закатывая глаза, вздохнула она.

– В нашем деле, слухами пренебрегать нельзя, они влияют на торговлю не хуже войны или смены монарха. Как собственно и на нашу жизнь.

– Всё, всё. Поняла. Буду осторожна.

Радуясь, что смогла выторговать себе наконец-то хорошую прогулку за городом, тут же рванула наверх собирать вещи для речки и прогулки. Её счастью не было предела. Конечно, ужасно скучный приём, ожидавший её вечером, мог подпортить настроение. Но ведь он же будет только вечером. А сейчас перед ней еще целый день приятного времяпровождения.

Дорогой читатель, ты много раз слышал об этих временах и том, как там все было прекрасно. Все эти рыцари на белом коне, балы и прочее. Но, увы, это все слишком романтизировано и приукрашено. Молчу о том, что все это было вранье. Ведь на самом деле, просто выглядело не так, как все представляют, или скорее, как нам это показывают.

Мало кто любит вспоминать плохое. Вот и помнят хорошее. Потому если ты один из тех, кто хочет помнить только хорошее, лучше прекрати читать сейчас. Ибо часть рассказаного дальше, может испортить твое представление о тех временах. Я честно старался как можно сильнее сгладить негативные стороны времени, в котором живут наши герои. Но уверен, это у меня не всегда хорошо вышло. Потому, лучше закрой этот текст, выпей чаю, кофе или любого другого любимого напитка, выйди на улицу и прогуляйся. Даже если тебе не нравится твой город и район, знай, когда-то все было гораздо хуже. И, надеюсь, это немного облегчит твой день, немного поднимет настроение.

А если уж ты все же решил подпортить себе настроение, то можешь читать дальше. Там как раз сейчас проснулся еще один герой моей истории. Или, скорее, героиня…

4

Поберегись, поберегись, поберегись. ВЫЛИВАЮ.

/Женщина из окна в узком переулке

Лола проснулась от того, что её голова очень жутко чесалась. Она знала, это, скорее всего, от вшей, которые достают её который день. Ей было семнадцать, и до недавних пор ей удавалось не испытать все прелести маленьких питомцев. Кто-то из родственников ей когда-то говорил, что вши и пахнущий рот – это удел либо зверья, либо аристократов. А вот сейчас было прямое опровержение тому тезису.

Возможно она все же голубых кровей. Или зверье…

Отбросив эти мысли, она поднялась и потянулась. Её старший брат встал и ушел на службу раньше. Потому в комнатушке она была одна. Несколько раз зевнув и чуть не поперхнувшись от запаха из своего рта, решив, что она, видимо, все-таки аристократка, направилась к окну. Там, куда падал свет, рос горох, сорвав несколько, она отправила недозревшие горошины в рот. После чего вышла на улицу.

Жили они с братом недалеко от города, в одной из тех халуп, где были земляные полы. Это давало неплохие преимущества в части выращивания гороха прямо внутри дома. Внутри ведь сложнее было украсть.

Братец прислуживал в церкви и все мечтал стать священником, но пока это ему не удавалось. Потому ему приходилось почти весь день горбатиться на тех, с кем он хотел встать в одном ряду, выполняя всякую разную грязную работу по церкви. Она пыталась несколько раз объяснить, что таким способом он только закрепляет своё положение, но безуспешно. Не дает умереть с голоду и то хорошо. Периодически братцу удавалось спереть что-то со стола, и в такие дни у них был праздник.

Однажды ему удалась стащить кусок свинины, в этот день они праздновали день рождения. Причем оба. И её, и его. Втихушку, никого не приглашая. Даже единственную свечу вечером задули пораньше. Они смаковали так долго, как могли, каждый кусочек. В тот вечер они долго не могли уснуть.

Поэтому в этой его работе были свои плюсы. А она… Да что она. Она пыталась найти еду или деньги всеми возможным способами.

Вот и сейчас, выйдя на улицу, Лола, оглядевшись, поискала очередную жертву для соблазнения и, не найдя никого из имеющих деньги, направилась в город. По пути она обратила внимания на какую-то повозку направляющуюся в город. Приметив не слишком противного кучера, а так же сам факт того, что повозка была максимально закрытая, направилась следом. Благо, жили они недалеко от ворот города, а там ведь еще повозке предстоит досмотр и остальное.

Заметив, что телега остановилась лишь на несколько секунд, Лола, пройдя мимо Била, которого она узнал по храпу, трусцой поспешила следом за кучером на телеге.

Слишком яркими были воспоминания позапрошлой ночи, отчего храп стражника был ярче любого возможного опознавательного знака. Ночь, в которую непутёвый постовой вырубился минут через пять после своей кульминации, захрапев так, что балдахин над кроватью двигался, будто от большого сквозняка, забудется не скоро. Красок в память добавляли его панталоны, валяющиеся возле кровати. Она слышала слухи про него и капитана. Но теперь она знала, как минимум, касаемо цвета его трусов, они не врали. Вот так Лола и запомнила этого стражника Била. Красные трусы, храп и щедрую оплату.

В центре города она догнала повозку, что заехала во двор дома, принадлежавший одному из самых богатых купцов.

Едва увернувшись от внезапно хлынувшего потока нечистот сверх, она вбежала во двор следом.

Кучер, видимо, вошел в дом, потому Лола спокойно смогла заглянуть внутрь одной из двух стоящих повозок. Её зрачки радостно и возбужденно расширились, увидев мясо и меха.

Схватив пару тушек и фантазируя о новом совместном днем рождении, она почувствовала, как кто-то схватил её сзади за бедра и что-то проговорив на незнакомом для неё языке, поднял её юбку.

Понимая, что пара тушек стоят гораздо большего, чем хочет незнакомец, она приветливо вздернула попку, не отпуская из рук тушки.

Спустя же несколько минут она смогла обернуться и, заметив довольного кучера, поняла, кем был неизвестный. Вопросительно подняв бровку, показывая взглядом на тушки, что по-прежнему были в её руках, она молча ждала разрешения. Дождавшись кивка ублаженного мужчины, Лола исчезла из двора быстрее, чем там появилась.

По пути запрятав тушки в подол юбки, направилась обратно домой, чтобы устроить своему брату сюрприз.

Хоть и не зная, тушки какого зверя она смогла заполучить, этот день казался ей самым везучим и счастливым за последние пару лет. Даже счастливее того дня с кусочком свинины.

5

Куй железо, пока горячо. Вынимай, пока не обмяк.

/Норман в трактире

– Фуухх, кажется, это последний, – стряхивая пот со лба, сказал Норман, заканчивая заточку очередного клинка.

– Да. Кажется, последний, – задумчиво отозвался Давид, пересчитывая почти готовый заказ – девять мечей, что лежали на ткани готовые.

– Напомни, для кого мы делаем столько за раз и в такие короткие сроки? – ища, чего-нибудь выпить, спросил младший кузнец.

– Для Артура Тревиля. Не помнишь, где лежат подсвечники? Ему ещё нужно было 10 подсвечников, – не задумываясь, озабоченно ответил и спросил старший.

– В кладовке, где еще? Что с тобой? Кто из нас более ответственный-то, а? – весело улыбаясь, отозвался Норман, найдя, наконец, полупустую кружку и позавчерашнее кислое пиво.

– Точно! Не знаю. Волнуюсь. Это ведь наш самый крупный заказ за последнее полгода. Не хочу облажаться, как в прошлый раз, и опять едва сводить концы с концами. Хочу, наконец, мяса, вина и свежих овощей. Или хотя бы овощей. А не только кислое пиво да засохшие бобы, – уходя в кладовку, рассуждал Давид.

– аргхх.. Подожди! Ик… Тревиль? Тот самый? У него еще такая сочная дочка, да? – осушив кружку, срыгивая и икая, опомнился Норман.

– Да. Он самый. Довольно любопытный у тебя способ запоминать заказчиков по их дочерям, – не обращая внимания на брата, более ответственный закинул в ткань найденные подсвечники и последний клинок. После чего, завернув ткань, закинул его на плечо и повернулся к братцу, – Постарайся не влипнуть в неприятности сегодня, хотя бы до моего возвращения. Если мистера Тревиля все устроит и он нам заплатит хотя бы половину от обещанной суммы, я сам лично тебе налью свежего хмельного. Да что там говорить, я вместе с тобой напьюсь этим вечером. Потому потерпи немного.

– Все будем путём. Не волнуйся. Но насчет выпивки и вечера ловлю на слове. Давно мы не пили вместе, да еще и на свои собственные деньги. Я готов.... Ик! даже прибраться в кузне.

– Хорошо. Тогда до встречи.

– Удачи тебе там. И это, передай привет Агнессе.

6

Семь раз наточи, один раз убей. Можно и наоборот, главное – без свидетелей.

/Мудрость убийц

Незнакомец стоял в тени одного из домов на рыночной площади и пытался получше вникнуть в местную культуру и привычки. Это было необходимо, чтобы, когда все удастся, успешно слиться с толпой и исчезнуть. Язык хоть и отличался от его родного, но довольно похож, потому с этим проблем у него не возникло.

Чаще всего он слышал имя Джон, потому решил его взять и себе. Лицо его было скрыто капюшоном, что в этом городе скорее мешало слиться с толпой, так как почти все мужчины ходили в широкополых шляпах.

Когда он пару дней назад в первый раз вошел в город, очень сильно удивился тому, как много мужчин их носит. Но после того, как его облили дерьмом, он довольно быстро смекнул, по какой причине здесь завелась эта милая привычка и мода на этот головной убор.

На следующий день, когда в город приехала первая телега с сурками, он очень быстро обменял мясо на шляпу. А так же на ночлег, несколько комплектов местной одежды и еду. Однако, от местной еды он быстро отказался в пользу привезенного с собой сыра, яблок и сухарей. Ибо все смердело так, что первый его ужин в таверне закончился тем, что весь стол и пол были залиты его рвотой. Хозяин лишь хмыкнул тогда, не удосужившись даже подтереть за ним.

На следующие утро "Джон", увидел, рвота на полу и столе была чем-то вроде местного лака. Если это так можно было назвать. В темноте он не заметил этого накануне вечером. Это же и объяснило ужасную вонь.

В целом гость города был в шоке почти от всего, что здесь происходило. Его шустро отучили улыбаться. Ведь все окружение не принимало его за купца, когда он, улыбаясь, показывал почти полностью целые и здоровые зубы.

Оказалось, у местных это, как и загар, является признаком плебея. А плебей не может быть купцом. Только вором и мошенником, которые тоже были в почете, но не тогда, когда пытались выдать себя за купца.

Местная одежда, шляпа, что за один лишь день выручила его раз восемь от удовольствия быть посвященным святым душем помоев, и его товар, мясо, которое оказалось здесь самым ценным и востребованным продуктом, сгладило впечатление и позволило ему влиться в местную толпу.

Сейчас же он был в своей одежде. Навыки уклонения и выученные улицы позволили ему избегать всех неприятностей. Черная кожаная одежда с плащом и капюшоном позволяла скрываться в тени и спокойно наблюдать за окружением.

Четыре клинка были спрятаны в рукавах и сапогах. Он пытался отследить легкую добычу. Ему нужен был одинокий мясник.

Оказалось, выкинуть лишнее мясо, которое уж слишком воняло, прежде чем показывать его местному меценату, было очень правильным его решением. Так как благодаря этому доверие к нему выросло и явно повысило ценность груза. И эта повышенная ценность могла нивелировать его убытки по потерянному товару.

Хорошо совпали звезды, и они смогли приехать на пару дней раньше.

За пару монет ребята из местных трущоб под его руководством шустро перебрали мясо и забрали слишком испорченное. Правда судя по их лицам, выкидывать они его не собирались. Но ему было плевать. У него были четкие инструкции. И четкий запрет: ни в коем случае самому не прикасаться к товару.

На всякий случай он даже ехал отдельно и нанял двух кучеров. И они были хорошими. Лишь на въезде в трущобы у первой телеги отвалилось колесо, и пара тушек упали в канал. Когда же он обратил на это внимание, то мясо грызли несколько десятков крыс. Поэтому, починив колесо, он вернулся в лагерь у города и сказал второму кучеру заезжать на следующий день днём. Чтобы, не дай бог, не засветить товар, выронив его случайно у постовых на глазах.

Увидев, наконец, одного одинокого мясника, что направился в узкую улочку, Джон отвлекся от воспоминаний и бесшумно рванул за ним. Оставаясь в тени, он проследил за ним до самого его дома. Вначале показалось, мясник убегает, но потом, заметив, как он поджимает ноги, смекнул, мужичку просто приспичило. Причем, настолько, что сел прямо на соседнем крыльце от своего дома и оставил кучку там. После чего, подтянув штаны, зашел в свой дом.

Спустя пару минут почти бесшумно в двери этого же дома мелькнул и черный плащ Джона.

Не было ни криков, ни шума. Ни одного звука. Лишь спустя пару минут, скрипнула дверь. И не местный паренек превратился в мясника с лицензией на продажу мяса и смежных продуктов. Оглянувшись по сторонам, он лихо закинул на плечо котомку и быстрым шагом по хитрым сплетениям улочек добрался и подбросил тело без головы к порогу местной церквушки. Как он узнал, местные служители любили из человечины делать лекарства и прочие снадобья. Поэтому они, скорее всего, будут только рады новой поставке. Кинув эту тушку на другие, лежащие тут же, поспешил удалиться, по пути выкидывая одинокую голову в местный особо глубокий дерьмосток. За пару секунд она булькнула в коричневой жиже.

Это была местная импровизация. Лишь на встрече с местным купцом выяснилось, что для продажи нужна грамота, разрешающая торговлю мясом и смежными продуктами. Её можно было получить более легально, но это было слишком долго. Потому пришлось придумывать крайние меры. Вначале соврать, что эта грамота есть, просто в другой повозке, которая приедет сегодня. А затем и добыть по-быстрому эту грамоту. Благо они были не именными.

Все так же бесшумно от церкви Джон вернулся вначале на рынок, на котором в это время началась потасовка возле лотка внезапно исчезнувшего мясника, а затем и в ту самую заблеванную таверну, чтобы переодеться к вечернему приёму в местную одежду, с той самой, уже изрядно вонявшей шляпой.

Будучи у входа он заметил, как один из местных мужичков перед дамой сделал странное движение ногами, и, сняв шляпу, убрал её за спину, немного сгибаясь в поклоне. Девушка была в восторге от столь изящного жеста. А убийца в черном лишь усмехнулся, быстро поняв, в чем дело, вспомнив запах шляпы.

Подвыпивший мужичок просто убрал её подальше от чувствительного обоняния дамы, а этот жест ногами очень сильно напоминал походку только почившего мясника, когда тот бежал домой. Видимо, пьянчужка-интелегент страдал той же диареей.

Джон запомнил жест, так как видел его и раньше, но тогда не понимал, в чем его смысл. Теперь же, поняв, что это очередной вынужденный обычай местных, твердо решил применить его при первом же удобном случае.

7

…поскольку внешний вид трупа неотвратно вызывает тошноту, хорошо бы месяц вымачивать мумию в оливковом масле.

/Из записок церковного знахаря

У брата Лолы, Эрика, день не задался. Вначале он проснулся с головной болью, затем нарвался на буйных стражников, которые на рассвете вышли из трактира, шутя про чьи-то красные трусы. И решили допросить его, в каких трусах ходят священнослужители. Кое-как отбрехавшись от них, он все же добрался до местной городской церквушки. Но и тут его ждали очередные неприятности.

Увидев кучу трупов у задней двери, он понял, что сегодня будет тяжёлый день.

Сестра не знала, что его "грязная работа в церкви" связана с лекарствами. Лекарствами из человечины. И на самом деле, он давно был учеником местного лекаря, что учил его как правильно варить и сушить человечину, как делать костный порошок, мазь для кожи из человеческого жира и масло для микстур.

Боясь, что она это воспримет неправильно, или просто не поверит, он предпочитал отмалчиваться и врать. А уж говорить о том, что тот кусочек свинины на их прошлый день рождения был вовсе не свининой, а чем-то вроде домашней работы, естественно не решился.

Эрик признался учителю в причинах провала задания. Что съел кусок мяса. За это ему пришлось неделю носить вереги, дабы усмирить плоть. Благо, Лола в ту неделю почти не появлялась дома.

Работы у него и так было много, но после пророчества о грядущей смерти, которое изрек местный посланник Бога, его учитель заставлял работать быстрее и заготавливать больше лекарств. Церковь даже объявила о том, что теперь принимает трупы для исследования без излишнего досмотра и разбирательства.

Потому материала всегда хватало.

А вот нервов у юного знахаря нет. Он десять раз успел проклясть пророка. За это его: "Все начнется от четырехклинкового всадника, что принесет дары смерти…" и прочее, что он там наговорил, про обезглавленную жертву, черные пятна и спасение в лесах и горах. У самого Эрика же в это веры не было. Но перечить учителю он не осмеливался.

Потому взглянув на новую кучу трупов, вздохнул и, войдя, молча занялся делом.

Все это его изрядно выматывало. От всех трупов жутко воняло. Большинство из них были бездомные, что скинули стражники, дабы не копать очередную яму на кладбище. А просто так оставить на улицах не могли, потому как тела часто перекрывали и так засоренные помойные рвы.

Однообразие лиц и тушек выматывало. Рвоты не было. Как, впрочем, и удивления. Но сегодня он удивился. Где-то ближе к вечеру. Один труп был без головы. Это выбивалось из привычной картины. Эрик хотел было на это указать учителю, но, услышав крик о том, что слишком долго мешкается, на волне страха забыл про все мысли и закинул безголовый труп в общий котел.

8

…запомните дети, не каждым растением можно подтираться, и уж тем более есть его после этого.