Двенадцать бесплатное чтение

Глава 1. Рисовый набег

Усаги пригибалась к земле, моля богов, чтобы наступающие сумерки скрыли её от глаз Стражи. Она сорвала в подлеске несколько листьев папоротника, заправила их в свои чёрные косы и подкралась с мешком поближе к краю поля. Здесь, оставленные сушиться под жарким солнцем позднего лета, стояли копны срезанных стеблей риса. Их правильные ряды походили на полки Короля-дракона. При мысли о пиале горячего риса у неё потекли слюнки. Большинство людей в то время могли лишь мечтать о рисе. Почти всё, что вырастало на плодородной земле острова, вывозили в соседние королевства, вторгшиеся в Мидагу. Остальное доставалось Королю-дракону и его Страже.

Усаги ухватилась за живот, тщетно пытаясь сдержать его урчание. Она уже несколько дней нормально не ела. По другую сторону поля пряталась её подруга Тора, отлично видевшая в любой темноте, что неудивительно для девочки, рождённой в год Тигра. В конце дня Стража всегда конвоировала работников обратно в Златоклык. Когда путь к рису освободится, Тора должна подать сигнал.

Был час Собаки. В ещё прозрачных сумерках Стражники собрали работников вместе и теперь тщательно обыскивали их рубахи и большие соломенные шляпы – ни одно зёрнышко с поля не должно было пропасть. Усаги нетерпеливо заворочалась в траве, подобрала свою длинную залатанную юбку, разминая ноги. Не хватало ещё, чтобы ноги её «уснули» именно теперь – как раз перед рисовым набегом. Её младшая сестра Ума ждала вместе с Торой на другом краю поля, готовая в любой момент принять добычу и быстро, как лошадь, доставить её в безопасное место. Сейчас Усаги готовилась воспользоваться своим собственным Даром Зодиака – острым, как у кролика, слухом.

За стрёкотом цикад и шелестом лесных вершин Усаги могла различить далёкие шаги ночных патрульных, спешащих из города в сторону полей. Слышала, как повизгивают поросята в свинарниках на окраине города, как стучат по пыльным мостовым колёса повозок. А ещё дальше – вздохи волн, накатывающих на берег: море было в какой-нибудь дюжине миль отсюда. Сосредоточившись, она могла расслышать, как часто бьётся сердце белки, замершей на ветке у неё над головой, плеск древесной лягушки в канале, как семенит ножками и работает жвалами блестящий чёрный жук в траве у её ног. Чёрный панцирь жука напомнил ей доспехи Ловчих – специально отобранных воинов Короля-дракона. Ходили слухи, что по приказу Короля они хватают детей, владеющих Дарами Зодиака, и чинят над ними жестокую расправу. Поймали уже многих – в округе остались только Усаги, Ума и Тора.

Фьюить-тиу-тиу.

Усаги замерла, услышав птичий клич Торы. Пора. Она повернулась в сторону поля и вслушалась. Так и есть – ушли. Поле оставалось без охраны лишь на очень короткое время, когда дневная смена уже конвоировала работников в город, а ночная ещё не успела занять свои посты. Усаги приставила ладони ко рту и ответила.

Фьюить-ти-ти-ти.

Она выпрямилась, чуть-чуть отступила назад к лесу и потёрла деревянную фигурку кролика, которую носила на шее – на удачу. Ещё раз окинула взглядом рисовое поле, сделала пару пружинистых шагов и прыгнула. Земля осталась далеко внизу, исчезая из виду. Усаги взлетела выше крон деревьев и увидела край закатного солнца, уходящего за розовый горизонт. В летних сумерках раздался её восхищённый смех. Она совершала такие прыжки множество раз, но каждый новый всё равно был как чудо.

– Смотри, вон она! – Усаги услышала возбуждённый шёпот Умы на другой стороне поля.

– Ага, вижу! – отозвалась Тора.

Усаги оторвала взгляд от закатного неба. Теперь предстояло приземлиться, а это было совсем не так просто. Она наметила себе пятачок поближе к одному из снопов, напряглась и затаила дыхание. Ухх! Приземление получилось слишком резким, и первые несколько мгновений она валялась на земле, как тряпичная кукла.

У Торы и Умы вырвалось одно разочарованное «У-у-у…»

– Ну, спасибо, – пробормотала Усаги, хоть и знала, что её не услышат. Она поморщилась от боли, перевернулась и попыталась встать. Не её вина, что она так и не освоилась до конца со своим Даром. Раньше, когда Мидага ещё находилась под защитой Двенадцати, обладатели Даров пользовались всеобщим уважением. Как только становилось ясно, что у ребёнка есть Дар, его отправляли в специальную школу. В те времена её бы всему научили. Мама тоже могла бы быть среди её учителей. Но всему этому пришёл конец пять лет назад, когда Усаги было семь и у неё только начал меняться слух. Сначала произошло мощное землетрясение, потом на остров обрушились несколько цунами, и почти сразу после этого началось вторжение. Прославленные Воины Зодиака веками защищали остров от всех напастей, однако в этот раз ни они, ни силы короля не продержались против захватчиков и нескольких недель. Предводитель врагов, известный в ту пору как Синий Дракон, занял трон короля Оганы (мир его праху), назвавшись Королём-драконом.

Усаги навострила уши. Ночной патруль приближался и был теперь в каких-нибудь ста шагах от поля. Скорей! Она схватила первую попавшуюся связку риса. Крупные золотые зёрна, ещё полные солнечного тепла, покачивались на стеблях как бусины роскошных ожерелий. Поскорее затолкав рис в мешок, она бросилась в сторону деревьев на другой стороне поля, откуда слышались голоса Умы и Торы – девочки уже торопили её. Усаги решила, что добраться туда бегом будет безопаснее, чем прыгать – в темноте она не видела, куда приземляться, а второе неудачное приземление подряд ей было не нужно. Пробегая мимо последнего снопа, она не могла удержаться, чтобы не стащить ещё одну связку. Кто знает, когда им ещё представится такая возможность?

Как назло, солома, которой были перевязаны колосья, разошлась – и стебли и зёрна рассыпались как попало по земле.

– Гниль и плесень! – плюнула с досады Усаги.

Дрожащими руками она стала собирать колосья в мешок – быстрей, быстрей! Если оставить, как есть, Стража поймёт, что кто-то ворует, и меры безопасности ужесточат. После этого добывать рис станет совсем невозможно – и никакие Дары им тут не помогут.

Размеренные шаги Стражников приближались. Судя по звукам – человек двадцать. Она оглянулась и увидела отблеск их факелов в сумерках на дальнем краю поля. Ничего, ей осталось собрать всего несколько горстей.

– Что ты копаешься? – прошипела Тора, с гибкой кошачьей грацией выскальзывая из тени.

Глаза её светились в сумерках, как два янтаря. Нагнувшись рядом с Усаги, она одним махом сгребла в мешок оставшиеся колосья – не разбирая, вместе с землёй и шелухой. Потом крепко схватила Усаги за руку, и они понеслись к деревьям. Там уже переминалась с ноги на ногу Ума – в её широко посаженных глазах читалось нетерпение. Тора сунула ей мешок.

– Беги. Встретимся у «черепахи».

Ума кивнула и сорвалась с места. Её чёрные волосы развевались за спиной, как знамя. Мгновение – и она скрылась в лесу. Уме не исполнилось ещё и девяти, но ей ничего не стоило делать круги вокруг бегущей Усаги (а ту тоже не назовёшь медленной). Даже Тора, которой было тринадцать – на год больше, чем Усаги, и которую, казалось, ничто уже не могло удивить, была поражена, когда Ума впервые продемонстрировала скорость, достойную скаковой лошади. А с тех пор эта девочка стала ещё быстрее.

– Чуть не попались, – пробормотала Тора, потирая бледные полоски шрамов, выделявшиеся на смуглой коже её руки. Они уже достаточно углубились в лес – тут уже можно было вздохнуть спокойней. Тора укоризненно покачала головой:

– О чём ты думала?

Пристыжённая Усаги оглянулась на поля, постепенно заполняющиеся огоньками факелов.

– Думала – раз уж я всё равно здесь, и места в мешке ещё достаточно… А вдруг не получится устроить ещё один набег?

– Не стоило рисковать, – нахмурилась Тора. – Будет ещё третий посев. Рис из Королевств-близнецов растёт намного быстрее мидагского. И возможность ещё представится.

Смягчившись, она вытащила листья папоротника из кос Усаги, и воткнула один в свои собственные непослушные волосы.

– Больше риса – конечно, здорово, но это значит, что и мешок вдвое тяжелее. Идём, нужно убедиться, что Ума добралась до кладбища.

Они перешли на трусцу. Мрак сгущался, но с ними было кошачье зрение Торы. Ковёр из листьев, покрывавший землю, приглушал звуки от их изношенных верёвочных сандалий. Они лавировали меж деревьев и стеблей бамбука, уворачивались от ветвей и колючих кустарников, ловко перескакивали через поваленные деревья и корни. Когда достигли Черепашьего холма в самом сердце леса, было уже почти темно.

Названный так из-за своей формы, Черепаший холм высотой почти не уступал деревьям. Здесь покоилась добрая четверть населения города. После того, как Синий Дракон сокрушил Двенадцать, захватчики перебили едва ли не всех, кто владел Дарами животных и стихий. Теперь все – даже Стража – обходили этот курган стороной. А вдруг призраки, вооружённые своими Дарами Зодиака, встанут из земли чтобы отомстить им?

Если бы.

Но Усаги чувствовала себя здесь под защитой. В этом поросшем травой холме были похоронены её родители. Она тихонько поздоровалась с ними, взбегая вверх по склону, и с облегчением вздохнула, увидев Уму. Сестра ждала их возле рисового тайника – простой горки камней, которую Усаги и Тора насыпали над небольшим углублением в земле. Устраивать набеги на поля они начали, как только Ума «побежала» – ещё в прошлом году, но Усаги до сих пор очень волновалась за сестру. Ума расположилась на большом камне и как ни в чём не бывало жевала травинку и плела венок из цветов горчицы. Её впалые щёки разрумянились от бега, а длинные волосы спутались и растрепались.

– Что вы так долго?

Тора плюхнулась на соседний камень с притворным стоном.

– Мы тут ни при чём, это ты становишься всё быстрее.

Ума сразу расцвела.

– А я могла бы стать Воином Лошадью?

– Сначала пришлось бы побыть Наследником Воина Лошади, – хмыкнула Усаги.

До падения Двенадцати небольшое число избранных, из младшего поколения, допускались к соревнованиям за право стать учениками и Наследниками Воинов. Это всегда были лучшие ученики в своих школах, как правило, обладающие многими способностями или редким сочетанием животных и стихийных Даров. Ума и вправду могла бы стать отличным Наследником – с её лошадиной прытью и умением управлять огнём. Но эти соревнования проводились, только когда Воин умирал или сам отрекался от своего звания: новый Воин тоже должен был выбрать себе преемника. Сейчас и самих Воинов уже не осталось – какие уж там Наследники. Усаги достала из своего пояса гребень, завёрнутый в шёлковый лоскут.

– Иди сюда, лошадка. Расчешу твою гриву.

Она осторожно развернула лоскут. Гребень был единственной вещью, доставшейся ей от отца, не считая маленького талисмана на шее. Все искусно вырезанные им вещи, а заодно и инструменты, пришлось обменять на еду и одежду. Украшенный сложным узором, он был подарен ей отцом перед самым нашествием. Этот миг она запомнила очень хорошо. Отец выглядел необычно серьёзным, и глаза у него были красные.

– Что бы ни случилось со мной и с мамой, позаботься об Уме. Тебе уже семь лет – совсем большая девочка, а ей только три. – Он ободряюще улыбнулся Усаги, но улыбка вышла какой-то вымученной, совсем не радостной.

– И что бы ни случилось, не расставайся с этим гребнем. В нём – волшебство Нефритовой Горы. Подробнее рассказать не могу, просто помни, что это не игрушка. Не роняй его – это высвободит его силу. Обещаешь, крольчонок?

Отец заставил её поклясться Двенадцатью. Да, тогда ведь Круг Двенадцати ещё не распался…

Взошла луна. Словно в ответ на её сияние, в тёплом вечернем воздухе расцвели огни светлячков. В лунном свете Усаги могла различить изображения зодиакальных животных, вырезанные на ручке гребня. Она тихо вздохнула и запустила гребень в спутанную гриву сестры. Та взвизгивала и дёргалась – Усаги успокаивала её, как могла. Наконец волосы Умы были собраны в аккуратный хвостик, и Усаги надела на неё венок из цветов горчицы.

– Так-то лучше.

Живот снова заурчал, и Усаги бросила взгляд на тайник.

– Может, съедим часть риса? Умираю от голода!

Тора легонько толкнула её локтем:

– Рис нужен для обмена.

– Но я ведь добыла ещё одну связку!

– Не успеешь оглянуться, как наступит зима, и нам нужна будет нормальная тёплая одежда, а не эти рассыпающиеся лохмотья. Да и обувь твоя уже никуда не годится.

Усаги пошевелила пальцами ног, тесно стянутыми верёвками сандалий. Да, тут Тора была права – обувь скоро совсем развалится. Новая была нужна им всем, особенно Уме, которая снашивала свою за считаные дни. Да и платье её состояло из заплат больше чем наполовину. Усаги повернулась к Уме:

– Ладно, тогда хоть цветочков твоих поем.

Сестра со смехом бросила ей ярко-жёлтый цветок горчицы, и Усаги жадно вцепилась в него зубами.

– Мм, остренький.

Голод этим, конечно, не утолишь. Эх, вот почему бы Уме было не нарвать чего-нибудь посытнее?

Тора потрясла небольшим кульком.

– В силки в этот раз никто не попался, но зато я нашла несколько жуков и личинок.

Ума хлопнула в ладоши и спрыгнула со своего валуна:

– Сейчас организую огонь, и пожарим.

– Нет уж, – остановила её Усаги. – Уже темно. Огонь Стража может заметить.

Скрывать Дары Зодиака было и так непросто, а огонь и вовсе легко заметить – даже в глубине леса. Огненные способности открылись у Умы лишь этим летом, и она ещё не до конца освоила их, что только усиливало беспокойство Усаги.

– В этот раз я справлюсь быстрее! Совсем маленький огонёк сделаю, только чтоб жуков пожарить. Будет намного вкуснее! – запротестовала Ума.

Ей явно не терпелось попробовать свои силы.

Тора развернула кулёк.

– Ну, много времени это всё равно не займёт – тут их всего ничего. Постараюсь потом ещё лягушку поймать.

Усаги прикусила губу и чутко вслушалась – нет ли поблизости Стражи. Где-то вдалеке конвой с работниками уже почти добрался до города – она слышала шарканье ног, и время от времени брань Стражников, и свист плети. Но здесь, в лесу, всё было тихо, и она решила уступить.

– Ладно, но только чтоб огонёк был совсем маленький.

– Постараюсь.

Ума сложила ладони вместе и, сощурившись, начала сосредоточенно тереть – сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Наконец в руках у неё заплясал небольшой язычок пламени. Он не причинял ей ни малейшей боли – словно и не огонь, а просто ещё один яркий цветок горчицы.

– Получилось! – Лицо её осветилось огнём и радостью. – Так, теперь давай сюда жуков.

Тора вытряхнула содержимое кулька прямо ей в руки, и жуки стали быстро поджариваться с характерным потрескиванием.

– Как гасить, не забыла? – спросила сестру Усаги.

– Спрашиваешь! – Ума положила готовых жуков на большой камень и отряхнула руки – как будто от воды. Огонь сжался, рассыпая во все стороны яркие искры и заставляя Усаги и Тору испуганно уворачиваться.

– Ну ты даёшь. Хорошо, что поблизости веток не оказалось, – рассмеялась Тора. Она нагнулась, сгребла вместе жуков и личинок и поделила на равные порции, сразу сунув одну в рот.

– Молодец, Огненная Лошадь.

Они сидели на покрытом травой склоне кургана, смакуя своё угощение. Когда-то давно у них каждый день было много риса и мама готовила разные душистые блюда. Теперь любое из них показалось бы Усаги пиром. Раньше даже вид жука вызывал у них отвращение. Маленькая Ума начинала плакать, а Усаги размахивала руками и просила папу раздавить и убрать «гадость». Теперь же каждый жучок и каждая личинка были роскошной закуской, иногда девочки даже ссорились из-за них. После жарки они были тёплыми и по вкусу напоминали орешки – как раз то, что нужно, чтобы утолить голод.

– Мама и папа гордились бы, – заговорила Усаги. – Ты точно была бы выдающимся учеником в Школе Двенадцати.

– Как Второй Воин Лошадь – Мори? Он ведь тоже родился под знаком Огненной Лошади.

– Ну ты загнула! Мори был примером для всех Наследников Воинов. Не задирай нос. – Усаги чуть дёрнула венок на голове у сестры. С тех самых пор, как не стало родителей, она старательно пересказывала Уме и Торе все мамины истории про Воинов Зодиака. Прижавшись друг к другу, они слушали их перед сном, ненадолго забывая о мрачном лесе, облавах и потерянных родных.

Вдруг где-то вдалеке послышались пронзительные крики. Усаги напряглась.

– Слышали?

– Что? Я слышу только цикад, – отозвалась Ума.

– Неугомонные насекомые! – раздражённо проговорила Тора. – Вот поймаю – пойдут нам на обед.

Только тут она заметила, что Усаги чем-то всерьёз встревожена.

– Что такое?

– Возле поля происходит что-то странное.

Вдруг тишину вечера разорвал громкий звук выстрела.

– Ничего себе! Теперь и я слышала! – воскликнула Ума и засеменила вниз с холма.

– Куда ты?! Ума, стой! – вскочила на ноги Усаги.

– Я просто быстренько гляну, что там. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь! – крикнула Ума через плечо, переходя на бег.

– Ума, нет!

Куда там. На этот раз Усаги ответило только эхо.

Глава 2. Трое в масках

Усаги бежала туда, где скрылась из виду Ума, и чувствовала, как страх пронизывает её насквозь. Тора дышала ей в затылок.

– Эта девчонка! – выдохнула Тора. – Только скажи, что с её Даром можно стать Воином, и её уже не удержишь.

Усаги не ответила. От страха в горле у неё стоял ком. В отдалении слышались резкие крики и лязг металла. Было ясно, что на рисовом поле не происходит сейчас ничего хорошего.

Она споткнулась об торчавший из земли корень, но Тора не дала ей упасть. Взявшись за руки, они побежали дальше, наступая на пятна лунного света, разбросанные между деревьями. Усаги слышала быстрый топот ног впереди – за сестрой не угонишься. Но вот они выбежали на опушку, обращённую к полю. Тигриный глаз Торы сразу отыскал в темноте Уму, прятавшуюся за большим камнем. Через несколько мгновений они были вместе. Усаги уже готова была высказать сестре всё своё возмущение, но та указала на освещённое факелами поле: «Смотрите!»

И они увидели. Три человека, одетых в чёрное, дрались со Стражей. Лица в масках. Никаких доспехов. Стражи было вчетверо больше – их кривые, сверкавшие в лунном свете мечи, подступались к незнакомцам всё ближе и ближе.

Усаги смотрела, затаив дыхание. У людей в масках мечей не было (оружие разрешалось носить только воинам Короля-дракона), но двоим из них с помощью молотильного цепа и пары серпов удавалось удерживать нападающих Стражников на расстоянии. Если это были работники-крестьяне, то их следовало признать либо на редкость безрассудными, либо абсолютно бесстрашными.

Тот, что был с молотильным цепом, вращал им с такой скоростью, что стражники не могли подступиться к нему ни на шаг – один попробовал, но, получив сокрушительный удар по лицу, с воплем отвалился. Второй из троицы успешно орудовал двумя серпами – одним подцепил лезвие направленного на него меча, другим нанёс удар по руке нападавшего, заставив того со стоном выронить оружие. Третий метнул что-то в толпу Стражников – невидимый предмет сверкнул в лунном свете, и в воздухе раздался еле различимый свистящий звук.

Усаги перевела дыхание:

– Что это было? – И как могли эти трое противостоять Страже, не имея при себе ничего, кроме простого молотильного цепа и пары серпов? Ей показалось, что она смотрит сказочный сон, в котором безоружные герои того и гляди сокрушат могучего врага. Человек в маске метнул снова. Раздался свист, и в следующее мгновенье Стражник со стоном повалился на землю.

– Лезвия, – шепнула Тора. – С виду блестящие металлические звёздочки. Но, сдаётся мне, они не простые.

Ума потянула Усаги за рукав. – Стражники с самострелами уже готовы.

С дальнего конца поля, где валялись Стражники, доносился монотонный храп.

– Усыпительные? – догадалась Усаги.

В это время трое Стражников подняли мечи и с рёвом кинулись на человека с деревянным цепом. Тот молча выжидал. Только когда они оказались на расстоянии удара, он подпрыгнул, перевернулся в воздухе и, оказавшись позади нападавших, с силой обрушил на них своё оружие. Шлемы Стражников зазвенели, как колокола в церкви. Усаги зажала руками уши.

– Вот это да! – пробормотала Тора. Стражники пошатнулись и рухнули, как подрубленные деревья. Ума радостно засмеялась. Усаги и сама не смогла сдержать усмешки.

Они стояли, остолбенев, и смотрели, как один за одним падают на землю ночные стражи. Трое в масках работали слаженно, уверенно отбивая атаку за атакой и раздавая удары налево и направо. Нападающих Стражников становилось всё меньше. Люди в чёрном продолжали биться, пока вокруг них не осталось никого.

– Чисто сработано! – восторженно шепнула Ума.

– Всех до одного уложили, – не веря самой себе, произнесла Усаги. На её памяти никто не отваживался бросить вызов Страже, а уж чтобы сразиться и победить… Кто же они – эти удивительные незнакомцы?

Между тем трое победителей достали большие мешки (в каждом из которых мог бы спокойно поместиться взрослый человек) и начали быстро запихивать в них связки риса.

– Разбойники, – сказала Тора. – Столько риса хватит, чтобы накормить целый город.

Усаги тихо присвистнула.

– На это можно купить столько обуви…

– Или золота… – сказала Тора.

Теперь трое были заняты тем, что обчищали от риса сушильные рамы. Вдруг Усаги различила в отдалении топот ног.

– Тот выстрел, наверно, предупредил начальников Стражи, – взволнованно пробормотала она. – Они прислали подкрепление.

На дальнем конце поля появилась целая толпа людей с факелами. В воздухе что-то разорвалось, и рядом с разбойниками поднялся фонтан грязи.

– Они пришли не с голыми руками.

Новые Стражники высыпали на поле. Трое не растерялись – подхватили мешки и кинулись как раз в ту сторону, где была Усаги и её спутницы.

– Бегите! – крикнула она. Но прежде чем они успели двинуться с места, разбойники пронеслись в двух шагах от них. Несмотря на набитые мешки, каждый из которых был величиной со Стражника в полном облачении, двигались они с фантастической скоростью.

За ними летел вихрь, от которого взметнулись лёгкие пряди у неё на висках. – Силы Зодиака, – прошептала она. Трое уже почти скрылись в темноте. Вдруг она услышала, как один из них издал торжествующий клич, прозвучавший совсем по-мальчишечьи. И сразу следом раздалось:

– Тише, Нэзу! Вот выйдем из леса, тогда… – Это был голос молодой женщины.

Усаги вздрогнула от неожиданности. Подросток? Женщина? Она подалась вперёд, чтобы услышать что-нибудь ещё, но тут сестра схватила её за руку.

– Стражники близко, – сказала Ума, указав на движущиеся факелы. Крики и громкий топот сотрясали воздух.

– Возвращаемся к холму, – приказала Тора.

Они поспешили в чащу, под прикрытие Черепашьего холма, столько раз защищавшего их от опасности. Здесь они затаились среди камней, под которыми были припрятаны их рисовые запасы, и стали ждать. Отряды Стражников прочёсывали лес с факелами. Их ругань и крики облегчали Усаги задачу. Заслышав их, она давала знать Уме и Торе пожатием руки. Но пока тревога была напрасной. Как только эти бравые воины оказывались на открытом месте, откуда виднелась тёмная громада холма, они издавали нечленораздельные звуки и поскорей отступали обратно – где уж им было заметить три маленькие фигурки, затаившиеся в тени.

Приближался час Крысы, когда взошедшая луна стоит прямо над головой. Стражники отошли в другое место, и патрульных было почти не слышно. Теперь можно беспрепятственно добраться до хижины, которую они давно построили для себя в лесу неподалёку от городских окраин. Выбрав место возле маленького ручейка (отводка протекавшей через лес реки), облюбовали выступ небольшой скалы и приделали к нему соломенный навес, держащийся на вбитых в землю шестах бамбука. Хижина была невысокой, но Ума могла выпрямиться здесь в полный рост. Тора и Усаги на голову выше, и им приходилось пригибаться. Зато они могли сидеть, вытянув ноги. И главное, ширины хижины хватало, чтобы они могли улечься в ней все втроём – отдыхая или пережидая непогоду.

– Милый дом, – промурлыкала Тора, приподнимая соломенную дверь.

Еле держась на ногах, Усаги проскользнула внутрь вслед за Торой и Умой. Первым делом накинула на сестру старое потрёпанное одеяло. Той, казалось, было всё равно. Ей не терпелось обсудить с подругами всё увиденное.

– Думаю, это всё же были работники. Иначе откуда бы у них взялись цеп и серпы, – начала она. – Никогда бы не подумала, что их можно использовать как оружие!

– Если это дойдёт до Короля-дракона, он запретит их тоже, – зевая, сказала Усаги.

– Тогда всем придётся собирать рис голыми руками. Боюсь, наш Дракон посинеет, пока дождётся урожая, – усмехнулась Тора.

– Вы видели, как они дрались? – В голосе Умы звучало восхищение.

Усаги потёрла глаза.

– Не думаю, чтоб это были обычные работники, – сказала она. – Ты видела, с какой скоростью они мчались с полными мешками риса? И я слышала их голоса. Это подростки, владеющие Дарами Зодиака, – да, такие же как мы.

– Подростки не могли бы сражаться со Стражей, как они. – Тора устроилась поудобнее на земляном полу. – Эти разбойники едва не утащили с собой всё поле. Благодаренье богам, что мы оказались там раньше их.

Слипавшиеся глаза Усаги снова широко раскрылись.

– И что захватили ещё одну связку! – Она приподнялась на локте. – Ума, подожди ещё – может быть, мы достанем тебе пальто на зиму.

Ответом ей был то ли счастливый вздох, то ли зевок.

– Лучше обувь, – пробормотала Ума.

Усаги свернулась калачиком рядом с сестрой и обняла её.

– Обувь так обувь, – сказала она. Рядом с сестрой и Торой было тепло и спокойно. Засыпая, Усаги нащупала деревянного кролика у себя на шее и улыбнулась.

Прошло несколько дней. Тора достала припрятанный ими рис и обмолотила его старым цепом, давно раздобытым ею на свалке. Она попробовала раскрутить его вокруг головы, но чуть не осталась без уха.

– Как думаете, я смогла бы потягаться со Стражей, как эти разбойники?

– С одним, наверно, смогла бы, – попыталась поддержать её Ума. – Ну, или с двумя.

Тора изобразила тигриный рык и обнажила зубы. Два боковых выросли у неё кривоватыми и вполне могли сойти за клыки. Она так и называла их – мои тигриные зубы.

Усаги показала свои тоже. После того как завоеватели «очистили» Златоклык от тех, кто владел Дарами Зодиака, больше дюжины осиротевших и оставшихся без крова детей сумели укрыться в лесу. Три подруги были среди самых младших. Торе тогда было всего восемь лет, но она уже отлично охотилась за мелкой дичью, поэтому старшие нередко брали её с собой на охоту. В умении бесшумно подкрасться ей попросту не было равных. Эта способность и ещё слух Усаги, становившийся со временем ещё острее, позволяли им до сих пор оставаться на свободе.

Ума насыпала обмолоченный рис в маленькие мешочки, привязав несколько им к ногам, так чтобы под длинными юбками было незаметно. Остальные рассовала в карманы и под их широкие пояса, отчего все три стали заметно плотнее в талии.

– Смотрите, я жонглёр! – Ума подбросила несколько мешочков в воздух и попыталась поймать на лету. Один упал, и золотистые зёрна риса рассыпались по земляному полу.

– Ума! Это тебе не игрушки, – резко сказала Усаги. – Нашла чем развлекаться! – Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Девочка, рождённая в год Лошади. Это понятно. Но когда-нибудь она навлечёт на них беду. – Давай-ка подбирай.

Ума нагнулась и, обиженно оттопырив нижнюю губу, молча подобрала всё до последнего зёрнышка. Тора обняла её за плечи.

– Ладно, Огненная Лошадь, пойдём поищем тебе новые подковы.

Они шли, осторожно переставляя ноги, чтобы не растерять драгоценный груз, и, оставив позади лес, вышли к городской окраине. Златоклык до сих пор считался главным городом Провинции Каменистой Реки, славившейся своим рисом задолго до того, как Король-дракон начал ввозить более неприхотливые растения из Королевства Улагу. Но в войну он пострадал не меньше других городов. Некоторые дома стояли пустые, с заклеенными окнами, в других жили начальники Стражи, стрелявшие ради забавы по резным изваяниям на воротах и крышах.

Ближе к центру города Усаги остановила взгляд на высокой остроконечной крыше бывшей Школы Двенадцати и невольно нахмурилась. Теперь здесь находился Штаб Королевской Стражи. Там, где раньше возвышались фигуры Двенадцати, зияли пустоты или виднелись уродливые «пеньки». Кто-то побелил почерневшие основания деревянных скульптур, и всё равно крыша выглядела безнадёжно обезображенной. Каждый раз, как Усаги проходила мимо, ей хотелось плакать. Отец был бы глубоко опечален, узнав, что вся его работа пропала. И мама ужаснулась бы тому, как варвары-захватчики обошлись со святыней. У Усаги заныло в животе, и она остановилась.

– На что уставилась? – жёсткий с присвистом улагский акцент Стражника заставил её вздрогнуть. Тот стоял, прислонившись к стене с вывеской «Щетина и клык». Это был кабачок, в котором имели обыкновение собираться Стражники. Горожане называли его между собой «Визжащая свинья». Тот, что стоял сейчас перед Усаги, сам походил на свинью – широкая плоская физиономия, маленькие блестящие глазки. Металлический панцирь едва покрывал его огромный живот, рукава были из дублёной кожи, шлем он держал сейчас в руках. Усаги бросила беспокойный взгляд на его кривой меч и ничего не ответила. Хрюкнув, он отделился от стены и, ковыряя в зубах, красных от ореховой жвачки, приблизился к ней. Усаги невольно поморщилась от тухлого запаха чеснока и рисового вина, ударившего ей в нос.

– В чём дело? У тебя вместо головы пустая тыква? Или, может, духи похитили твой язык?

– Что-то вроде этого, – быстро ответила за неё Тора. – Она родилась немой – как старый король Огана.

Мир его праху. Усаги чуть не произнесла эти слова вслух, но вовремя прикусила язык.

Стражник сплюнул.

– Тупые островитяне! Как можно было допустить, чтоб увечный от рождения стал королём. Хоть убей, не пойму. Вот с Королём-драконом вам повезло. Очистил страну от этого выродка и его проклятых вояк, завёл торговлю с Королевствами-близнецами – и вот результат: остров процветает!

Усаги и Тора неуверенно кивнули.

– Правда, – подала голос Ума. – Риса на полях – хоть отбавляй!

– Это точно, – сказал Стражник и посмотрел на них своими свиными глазками. – Отправим-ка вас туда поработать. Хоть вид у вас неказистый, но девчонки вы крепкие. Ты, немая, тоже.

Усаги проглотила слюну и посмотрела вниз на свои ноги. Свиные глазки принялся гоготать так, что лицо у него сделалось такого же пунцового цвета, как зубы.

– Ну и вид у вас! – Он закашлялся и лениво махнул рукой. – Убирайтесь с глаз моих, пока я не придумал для вас ещё работу!

Не сказав ни слова, они поспешили прочь, слыша за спиной тупой хохот Стражника. Ума схватила Усаги за руку. Та крепко сжала её ладонь в своей. Потом разгладила набитый рисом пояс. Сердце у неё стучало так громко, что казалось, заглушало все звуки вокруг.

– А теперь скорее к тётушке Бо, – еле слышно произнесла Тора.

Время близилось к вечеру – час Обезьяны. Люди ещё не закончили свои труды: одни работали на поле, другие готовили для отправки подводы с рисом. Тётушка Бо на поле не работала – зато всегда покупала всё, что они ей приносили. Она была повитухой, жила с маленьким сыном в рабочем квартале, собирала травы и готовила бальзамы от разных хворей.

Этот тесный квартал выстроили наспех сразу после войны. Тогда в Златоклык хлынули многие из тех, кто прежде работал на полях сам по себе, а ещё те, чьи деревни были безжалостно разрушены. Они жили в скромных домишках, воздвигнутых на сваях и прозванных «плавучими хижинами». Рядом возились в грязи курицы, и, привязанные к сваям, бесстрастно пощипывали траву козы. В общественных свинарниках, построенных из битого мрамора мидагских каменоломен и остро пахнущих навозом, копались в отбросах волосатые свиньи.

Когда они проходили мимо, Усаги заметила ошмёток сахарного тростника, чудом избежавший свиного рыла и валявшийся в грязи возле хлева. Это была редкая удача. Он был наполовину высохший и облепленный муравьями, и всё равно казался ей восхитительным лакомством. Усаги быстро подобрала его, очистила, прежде чем сунуть в и без того набитый карман и кинулась догонять Тору и Уму, которые уже входили в «плавучую хижину» тётушки Бо.

Дом состоял из всего одной комнаты. Развешенные вдоль бамбуковых стен пучки трав перебивали заполнившую весь квартал вонь от свинарников. Тётушка Бо усадила их на круглые подушки (сама она тоже была уютной и круглой) и налила в чашки некрепкого зелёного чаю.

– Давненько вас не было видно, – сказала она с мягкой улыбкой, заправляя седоватую прядь в небрежный пучок на затылке. Не накопали мне ещё корня горечавки? А то что-то у меня его почти не осталось.

В первый раз они встретили тётушку Бо сразу после войны – она собирала в лесу растения для своих снадобий. Тогда она только появилась в Златоклыке со своим маленьким сынишкой – была намного худее, чем сейчас, смотрела растерянно и печально. Усаги хорошо помнила её удивление и испуг, когда она наткнулась на них в лесу. Но она не закричала, не выдала их Страже. Оставила им немножко еды и предложила собирать для неё травы. Многие обращались к ней – кто за лекарствами, кто за помощью в родах, стараясь отплатить чем-нибудь взамен. И она понемножку делилась с детьми из леса, впрочем, не без выгоды для себя. Если бы не тётушка Бо, они бы давно ходили босыми и раздетыми.

Её сынишке Яго уже исполнилось шесть лет. Это был крепкий, смуглый малыш с чёрными как смоль волосами, торчащими, как перья, у него на макушке. Теперь его распирало поделиться с ними своими новостями.

– Мой нижний зуб качается! – заявил он, продемонстрировав зуб и скача вокруг них кругами. – И у всех теперь – рис! Сегодня утром у каждой двери стоял мешок риса!

– У каждой двери? – не веря своим ушам, переспросила Тора.

– Большой мешок? – поинтересовалась Ума.

– А мы… принесли рис, – растерянно произнесла Усаги.

Складки вокруг рта у тётушки Бо сделались резче.

– Это правда, – сказала она. – У каждого дома. Столько риса, что хватит семье на целый месяц, особенно если чередовать с бобами и просом. Такой щедрости я не помню со времён короля Оганы, мир его праху.

Она показала им холщовый мешок размером с жареную курицу.

У Умы сделались круглые глаза.

– Но откуда он мог появиться?

Яго приплясывал вокруг них босиком.

– Никто не знает! Мешок появился ночью. Пришлось скорей забрать его в дом, пока не увидела Стража.

Усаги вспомнила разбойников в масках и полные мешки риса, которые они уносили с поля. Неужели от них? Но что же это тогда за разбойники? Она показала тётушке Бо их собственную скромную добычу.

– Мы надеялись обменять это сегодня.

С сожалением покачав головой, тётушка Бо взвесила их рис в одной руке.

– Теперь, когда у всех есть месячный запас риса, я не смогу дать вам за него столько, сколько прежде. Но если это всё, что у вас есть, я, конечно, возьму.

Усаги разочарованно кивнула. Но Тора положила руку ей на плечо.

– Лучше придержим его до другого раза. Потом, когда риса опять станет мало, мы сможем выручить за него побольше.

– Слово опытного дельца, – засмеялась тётушка Бо. – Вот почему мне нравится иметь с вами дело.

Она предложила им поджаренных семян с мёдом. Ума проглотила их в два приёма, прежде чем идти играть с Яго. Тора ела аккуратно, облизав в конце кончики пальцев. А Усаги не удержалась и набила за щёки столько, сколько смогла. Подождав, пока та немного прожуёт, тётушка Бо спросила, что слышно об огненных способностях её сестры.

– Рассказывают, что на прошлой неделе Ловчие схватили ещё кого-то из детей, – обратившись к ним обеим, поведала она. – В Излуке. Девочку года Змеи, если не ошибаюсь. Кажется, Король-дракон теперь требует, чтобы их отправляли прямо к нему. Вы уж будьте поосторожней. Я вот не знаю, есть ли у Яго какие-нибудь Дары Зодиака. Но он того и гляди потеряет свой первый зуб. И пока у него не сломается голос, придётся смотреть за ним в оба.

– А у кого-нибудь в семье были способности? – спросила Усаги с полным ртом.

Тётушка Бо кинула взгляд на Яго, показывавшего Уме свою коллекцию камней.

– У его отца не было. Но были кое у кого из родни. Так что посмотрим – тут уж от нас ничего не зависит.

Далёкий вибрирующий звук, похожий на флейту, привлёк внимание Усаги. Она повернула голову. Красота! В те дни редко можно было услышать такое. Звук доносился со стороны Главной дороги, опоясывающей весь остров. Теперь Усаги слышала больше – весёлый и зовущий голос флейты соседствовал с задорной дробью барабанных палочек.

– Музыка! – вскрикнула она. И снова замерла на месте, жадно вслушиваясь в пространство.

Тётушка Бо наморщила лоб.

– Не слышу…

Но складка у неё на лбу быстро разгладилась.

– Ну да, конечно. Твой Дар Зодиака.

– Животный Дар, – уточнила Усаги. – Жаль, что вы не слышите. Я думаю, это бродячие артисты! – Она начала покачивать головой в такт далёкой мелодии.

– Ой, пожалуйста, давай пойдём туда и посмотрим! – попросила Ума. От волнения на щеках у неё появился румянец. Бросив разглядывать камни, они с Яго высунулись в окно, пытаясь услышать то, что слышала сейчас Усаги.

– Удивительно, что Синий Дракон до сих пор не запретил их представления, – сухо заметила тётушка Бо. – Мог ведь отправить, как остальных, в каменоломни.

Ума открыла дверь.

– Ничего с нами не будет, если мы пойдём и посмотрим. За это Стража в каменоломни не отправит.

Усаги схватила сестру за руку.

– Если заметят наши Дары, то могут. Запомни, перед Стражей ты не должна делать ничего необычного.

– Ты говоришь так, как будто Дар есть у меня одной. – Ума закатила глаза. – Скажи это лучше себе самой.

– Я не прыгаю до неба на виду у всех, – сурово произнесла Усаги. – И люди никогда не догадаются, что я их слышу.

– Это нечестно, – вздохнула Ума и, показав на Тору, добавила: – Тебя почему-то не волнует, что эта тигрица рыщет одна в темноте.

Тора приподняла одну бровь.

– Потому что в темноте меня никто не увидит. Твоя сестра права: нельзя быть такой безрассудной – носиться как угорелой и играть с огнём.

– Хватит болтать! Пойдём поищем музыку! – крикнул Яго и, не дожидаясь от них ответа, направился к двери.

Глава 3. Летающий мальчик

Музыка становилась громче. Теперь её уже слышали все. Барабан, как нетерпеливое сердце, флейта – как призыв. Усаги, вместе с Торой и тётушкой Бо, спешила навстречу этой манящей музыке вслед за сестрой и Яго.

Мальчик очень волновался.

– Как ты думаешь, там будут куклы? А фокусники?

– Надеюсь! Может быть, даже летающие акробаты, которых мы видели в прошлый раз, – предположила Ума. – Помнишь, какую они тогда сделали пирамиду?

– А я бы с удовольствием послушала их песни, – вздохнула тётушка Бо.

Да, теперь бродячие артисты появлялись в их краях всего два или три раза в год. А до войны их можно было увидеть не реже чем раз в месяц. Усаги объясняла это тем, что их стало меньше. Прежде многие из них владели Дарами животных и стихий и могли делать удивительные вещи: выдувать пламя, придавая ему разные диковинные формы, поднимать над головою быка, извлекать из воздуха предметы. Каждое их появление – такая радость! Не хотелось думать, что с приходом завоевателей они могли исчезнуть отсюда совсем. Те, что выжили, ещё бродили по острову, но их представления не были и вполовину такими яркими, как когда-то.

Народ уже стекался на рыночную площадь с возвышающейся посреди неё статуей Короля-дракона. То был отлитый из бронзы угрюмого вида воин в кольчуге и шлеме. Со временем и сама статуя, и бронзовая табличка на пьедестале, прославлявшая Короля, поблёкли и приобрели тусклый голубовато-зеленоватый оттенок. Усаги не знала, какие рассказы правда, а какие – преувеличение, но говорили, что Король-дракон обладал волшебными способностями и мог становиться больше солнца или, наоборот, уменьшаясь, делаться почти невидимым. Некоторые были уверены, что он может вызывать ветер и дождь одним мановением руки, другие утверждали, что у него в услужении есть настоящий дракон, живущий на высочайшей из вершин Мидаги – Нефритовой Горе: дескать, с его-то, дракона, помощью он и низверг Двенадцать.

На каменном постаменте ещё видны были следы от старой статуи: самого первого Воина Зодиака – Булугана, Воина Кабана. Старик Булуган, казалось, был там всегда, и все знали, что остров находится под защитой Воинов. Усаги помнила, как залезала на постамент и старалась дотянуться до его шлема в форме кабаньей головы, когда была ещё маленькой. В то время она не сомневалась, что Булуган будет стоять тут всегда.

Трое бродячих артистов уже появились перед статуей Короля-дракона. На них были праздничные белые рубашки, яркие узорчатые безрукавки и такие же пояса, составлявшие резкий контраст с унылой, потёрто-коричневой или линяло-синей одеждой горожан. Один из них был долговязый подросток лет пятнадцати с большим коробом на спине. Волосы его были подстрижены так коротко, что из-под них просвечивала кожа; на месте будущих усов уже виднелся темноватый пушок. Когда он повернулся, скинув с плеч короб, Усаги заметила длинную, похожую на крысиный хвост косичку, начинавшуюся от затылка и достававшую ему почти до середины спины. Вытащив из короба толстые трубки бамбука, он соединил их вместе металлическими втулками, так что получился длинный шест.

Юноша, игравший на флейте, выглядел разве что на пару лет старше. Густые тёмные волосы падали ему на лоб и лезли в глаза. Вид у него был довольно меланхоличный, но играл он так весело и задорно, что кое-кто из собравшихся детей – среди них Яго и Ума – уже радостно приплясывали под эту музыку.

Между флейтистом и подростком с крысиной косичкой стояла молодая девушка. Её карие глаза, выделявшиеся на бледном лице, смотрели в толпу пытливо и настороженно. Каштановые волосы собраны наверху в тугой пучок, перевязанный яркой лентой под цвет её узорчатого пояса. Не сводя глаз с прибывавшей толпы, она отбивала ровный ритм на своём двойном барабане.

Люди в толпе взволнованно переговаривались, с нетерпением ожидая начала представления.

Несколько Стражников устанавливали вокруг площади зажжённые факелы. Другие обступили артистов, охраняя порядок. Ещё несколько человек вышли из штаба и стояли на ступеньках, вытянув шеи. Кажется, им тоже нравилась музыка.

Колонна работников вернулась с поля в сопровождении патрульных. Теперь вместо того чтобы разойтись по домам, все они бродили возле рынка, надеясь тоже что-нибудь услышать и увидеть.

– Смотрите, змеиная лютня! – воскликнула Тора. Подросток с крысиной косичкой достал обтянутую змеиной кожей бамбуковую лютню – деревянная шейка её и правда заканчивалась искусно вырезанной головой змеи. Он коснулся трёх струн, проверяя; слегка наморщил лоб, подкрутил колки, попробовал снова. Усаги могла бы подтвердить, что теперь звук такой, как надо. На лице подростка мелькнула быстрая улыбка. Он кивнул молодой женщине и флейтисту. Музыка смолкла, и толпа на площади притихла.

– Приветствуем тебя, Златоклык! – провозгласили артисты. Девушка вышла вперёд и поклонилась. – Спасибо, что пришли сюда в этот прекрасный летний вечер. Надеемся, наше представление вам понравится.

Она сделала жест в сторону стоявшей на земле корзинки и пригласила присутствующих поддержать артистов. Усаги наклонила голову. Голос женщины показался ей знакомым. Но прежде, чем она смогла вспомнить, где его слышала, представление началось.

Двое артистов перекинули длинный бамбуковый шест между плечами. Миг – и девушка оказалась на нём, медленно выпрямилась и начала ходить, балансируя, как по канату, взад и вперёд. Вдруг те без предупреждения подкинули шест, и акробатка взлетела в воздух. Толпа ахнула. Несколько кувырков – и она опять на шесте, успевшем занять прежнее положение на плечах подростков. Во время этого головокружительного представления Усаги внимательно следила за движениями девушки. Где она могла это видеть? Артистка сделала последнее сальто и теперь стояла на земле перед публикой, широко улыбаясь. Толпа разразилась аплодисментами.

Акробаты убрали шест и надели на себя ярко раскрашенные маски из папье-маше.

– А теперь послушайте историю, – сказала девушка. Из-под маски удивлённой красной обезьяны голос её звучал слегка приглушённо.

– Тысячу лет тому назад на острове Мидага обитало двенадцать разных племён. Все они почитали расположенную в середине острова высокую Нефритовую Гору и живущую внутри богиню.

«Богиня благословила нас, – говорили одни, – потому что многие из наших людей умеют плавать как рыбы». При этих словах подросток с крысиным хвостом (лицо его скрывала маска ехидно ухмыляющейся зелёной крысы) стал делать движения руками, изображая плывущего. Публика засмеялась, а девушка продолжила свой рассказ.

«Нет же, она благословила нас, – уверяли другие, – потому что мы передвигаемся быстрее ветра». Подросток с тёмными густыми волосами под маской жёлтой с фиолетовыми пятнами собаки изобразил завыванье ветра и стал бегать по кругу за продолжавшим «плыть» артистом-крысой.

– Так враждовали они много лет, – продолжала рассказчица, – выставляя друг против друга самых сильных и смелых. Каждое племя было уверено в своей правоте и посылало вперёд тех, кто обладал особыми дарами и способностями.

При упоминании даров и способностей Усаги оцепенела. Поблизости от неё кто-то глубоко вздохнул, как будто ему не хватило дыхания. По толпе прошло лёгкое движение. Говорить о таких вещах перед Стражей? Уж не сошла ли она с ума? Глумливая крыса и пятнистая собака изображали в это время драку – кидались друг на друга с кулаками, подпрыгивали, уворачивались…

И тут до Усаги дошло.

– Те трое. Разбойники, – шепнула она Торе.

Янтарные глаза Торы округлились. Но удивление на её лице тут же сменилось недоверием.

– Да, трое, и ростом, пожалуй, похожи… Но откуда у тебя такая уверенность?

– Я ведь говорила – помнишь? – что слышала их голоса. И посмотри, как они двигаются. Неужели ещё не узнаёшь?

Между тем двое подростков продолжали обхаживать друг друга, неуклюже размахивая кулаками, – ни дать ни взять, пара Стражников, только что хлебнувших лишнего в Визжащей Свинье. Публика покатилась со смеху.

Тора покачала головой.

– Нет, не узнаю.

– Наконец, – произнесла Красная обезьяна, – один из мудрейших воинов сообразил, что вражда ослабляет их всех. Ему удалось убедить воинов из других племён, и они отказались воевать дальше. Двенадцать племён заключили союз и порешили, что Нефритовая Гора не принадлежит никому из них, но все они принадлежат Горе. Каждое племя отобрало в совет своего лучшего воина, и потом в течение ещё многих веков Совет Двенадцати охранял мир на Мидаге.

Зелёная крыса и Пятнистая собака раскланялись и дружески потрепали друг друга по плечу, но тут по толпе прошёл ропот – несколько Стражников пробирались вперёд, направляясь к артистам. Усаги стало не по себе.

– Если эти артисты продолжат свою историю, они, чего доброго, дождутся, что их арестуют, – обеспокоенно сказала тётушка Бо. Она оглянулась. – А где же Яго и Ума?

– Там, впереди. – Тора показала рукой.

Они стояли рядом с другими детьми, восторженно глядя, как Зелёная крыса ухватила за руки Пятнистую собаку и теперь кружилась с ней в весёлом танце. Усаги напряглась. Не надо ли ей пробраться туда сквозь толпу и забрать их?

Красная обезьяна сделала жест рукой.

– Конечно, это всего лишь старая сказка, – как сказал бы вам наш великий Король-дракон. – Она повернулась к бронзовой статуе и слегка поклонилась – собака и крыса сделали то же самое. Стражники обменялись взглядами и остановились. Усаги затаила дыхание. Девушка сняла с себя маску и улыбнулась. – Но и старые сказки не следует забывать. Ведь любая история чему-нибудь да учит.

Стражники нахмурились, но остались стоять, где стояли. Усаги задышала снова.

Девушка взяла свой барабан и принялась отбивать на нём чёткую дробь. Подросток-крыса натянул свою маску на затылок и, схватив змеиную лютню, заиграл на её трёх струнах разудалый мотив. Флейтист оставался в маске и, приставив инструмент ко рту, взял на нём первые три ноты старинной мидагской песни. В толпе послышались одобрительные возгласы.

– Приветственная песня, – вздохнула тётушка Бо.

Этой песней хозяева издавна приглашали гостей к столу. Она могла быть очень весёлой и пелась попеременно собравшимися в круг мужчинами и женщинами: одни приглашали, другие отвечали на приглашение.

Девушка и подросток с лютней запели высокими и чистыми голосами, с улыбкой наблюдая, как всё больше слушателей начинают им подпевать. Вскоре подпевала по очереди почти вся площадь. Радостные голоса, мужские и женские, слышны были далеко за её пределами. А Стражники стояли, раскачиваясь, сложив руки на груди, и бросали по сторонам злобные взгляды. Большинство из них были из Улагского и соседнего, Вайянского, королевств, где музыка и пение были не в особой чести. Тётушка Бо, Усаги и Тора взялись за руки и пели в полную силу своих голосов. Вокруг кое-кто уже пустился в пляс, отбивая каблуками задорную чечётку. Старая, любимая всеми мелодия разливалась в тёплом вечернем воздухе, и Усаги упивалась каждой её нотой – давно она не чувствовала себя такой счастливой.

Вдруг сквозь эту плавную музыку пробился чей-то крик – и пение смолкло. В наступившей тишине Усаги и Тора беспокойно оглядывались по сторонам.

– Что случилось? – спросила тётушка Бо.

Толпа заволновалась.

– О боги! – воскликнула Тора. – Смотрите!

Это был Яго – на виду у всех он поднимался в воздух, с каждой минутой набирая высоту. Глаза его расширились от страха. Он неистово размахивал руками, словно ища, за что ухватиться, но при этом поднимался всё выше и выше.

– Мама! – выкрикнул он. – Со мной что-то происходит!

– Яго! – выдохнула тётушка Бо. Вся кровь отхлынула у неё от лица. Она кинулась было за ним, но он уже был над толпой, а через несколько мгновений – уже летел над крышами домов. Теперь отовсюду слышались возгласы и крики.

Тора вцепилась в Усаги.

– Это Сила Зодиака. Нам лучше поскорей убраться отсюда, пока Стражи не начали хватать всех детей подряд.

– Подожди! Я не вижу Уму!

Усаги металась в толпе, пытаясь найти сестру среди этого хаоса. Стражники бежали, расталкивая людей в стороны и не сводя глаз с Яго, который в это время пытался ухватиться за черепичную крышу ратуши.

– Стой, демоново отродье! – бесновался один.

– Тащите лестницу! – вопил другой.

– Нужно вызвать начальника! – проревел третий.

Охваченный ужасом, Яго снова поднялся в воздух и перелетел на другое здание. Дюжина Стражников столпилась внизу, вопя и посылая ему проклятья. Трое бродячих артистов быстро собрали свой скарб и исчезли. Родители похватали своих детей и срочно покидали площадь, как будто постигшая Яго напасть была заразной. Только некоторые зеваки, которым нравилось это представление, развлекались, посылая летуну шутливые советы:

– Выше давай! Ещё выше! Попробуй-ка плюнуть оттуда им на лысину!

Яго опустился ещё на одно здание. Тётушка Бо кричала ему, чтобы он успокоился. Но всё было зря. Усаги слышала, как он плачет навзрыд. Потом, сквозь всю эту какофонию она различила знакомый голос.

– Не бойся, Яго! – крикнула Ума. – Это твой Дар Зодиака! – Она стояла невозмутимая среди волнующейся толпы, закинув голову и приложив ладони ко рту. – Вспомни о Двенадцати, Яго! У тебя просто открылся Дар Петуха!

Тора проследила за полным ужаса взглядом Усаги.

– Что она делает, эта девчонка? – прошипела она.

– Гниль и плесень! – выругалась Усаги. – Она стала пробираться к сестре, расталкивая толпящихся зевак. Страх и ярость переполняли её. Ах, почему она не удержала Уму рядом с собой? Не хватает ещё, чтобы та обнаружила здесь свои способности – это будет конец.

На крыльце главного штаба показался человек в серебряной кольчуге и шлеме. Нос его, казалось, был сломан и не один раз. Широкая густая борода выдавала в нём выходца из Вайянского королевства. Он окинул всю сцену одним взглядом и принялся отдавать приказы.

– Принести воздушные сети! – рявкнул он. – И послать почтовую птицу в лагерь Ловчих!

– Есть, Командир!

Стражники побежали за самострелом, чтобы зарядить в него воздушные сети. Их можно посылать на дальнее расстояние, и, накрывая жертву, они всегда становятся липкими, как смола. Ещё немного, и Яго постигнет печальная участь мошки, увязшей в янтаре.

– Яго! – снова позвала Ума. – Всё будет хорошо. Посмотри на меня! – Она начала тереть ладони, собираясь зажечь огонь.

– Нет! – Усаги налетела на сестру с такой силой, что обе разом повалились на землю.

Ума отбивалась изо всех сел.

– Отпусти! Что ты делаешь? Я хочу ему помочь! Он ведь ничего не понимает!

– Ты только погубишь себя, – зашипела на неё Усаги. – Нам надо уходить. Сейчас же! Иначе всё будет намного хуже! – Резким рывком она поставила сестру на ноги и, несмотря на её протесты, потащила прочь.

Полдюжины Стражников с самострелами собрались на площади. Яго в отчаянье перелетал с крыши на крышу, пока не оказался… на крыше Главного штаба.

– Огонь! – скомандовал начальник Стражи.

Глава 4. Схвачены

Они добежали до края рыночной площади. Звуки выстрелов отдавались нестерпимой болью в ушах Усаги. Она зажала уши руками, споткнулась и упала. Ума и Тора наклонились над ней и помогли встать. Потом они бежали вместе, не оглядываясь – стараясь не думать о том, что происходило позади.

У Усаги на сердце скреблись кошки. Что будет с Яго? Отведут к Королю-дракону? Отправят в темницу? На каменоломни? Или ещё того хуже…

В сгустившихся сумерках Тора уверенно вела их через благоухающий хвоей лес. Вдруг Усаги сообразила, что они забыли весь свой рис у тётушки Бо.

– Пусть останется у неё. Она только что потеряла сына, – тихо проговорила Тора.

Усаги беспокойно оглянулась на Уму – та волочилась позади них чернее тучи и до сих пор не произнесла ни слова. Это было совсем на неё не похоже. Усаги вытащила кусок сахарного тростника и протянула сестре.

– Нашла у свинарников. Можешь пожевать, он сладкий.

Но Ума отвела её руку в сторону. Её наконец прорвало:

– Это подло! Бедный Яго даже не понимал, что с ним происходит!

– Неудивительно, – вздохнула Тора. – Он младше, чем была ты, когда открылся твой Дар Лошади. Не думаю, чтобы тётушка Бо хоть как-то готовила его к этому.

Усаги подумала об отце, о том последнем вечере. Да, он велел ей заботиться о сестре и отдал на хранение гребень, но разве это подготовило её к жизни в таком вот мире? Что он тогда знал? Если знал, что не вернётся, то почему не сказал им, не предупредил?

По крайней мере, родители много рассказывали ей о Дарах. Мама родилась в год Лошади, как и Ума. Она часто рассказывала, как прорезался её Дар: «Мне было пять лет. Мы с братом гуляли, и он решил разыграть меня – спрятался за деревом. Я подумала, что он просто убежал вперёд, ну и стала «догонять». Он потом говорил, что я исчезла в мгновение ока. Когда меня нашли, я уже успела добраться до моря».

Пришло время, и Усаги стала слышать звуки, которых не слышали другие – разговоры соседей, писк птенцов, проклюнувшихся где-то на городской окраине. Тогда отец сделал пару специальных затычек из овечьей шерсти и с улыбкой вручил их ей во время праздничного ужина, который мама приготовила специально по такому случаю. «Это тебе, пока не привыкнешь».

А что теперь? Стоило проклюнуться Дару Зодиака, и на тебя начинали охотиться, как на дикого зверя. Усаги видела такое не раз – после войны немало детей пряталось вместе с ними в лесу. И все они рано или поздно попадались со своими Дарами, в основном – по неосторожности. Усаги бросало в дрожь от клацанья чёрных, словно хитиновых, доспехов. Ловчие! Как же они похожи на тараканов! И она боялась, что однажды эти тараканы придут за ними тоже.

Наконец они добрались до хижины и перевели дух.

– Зря мы вообще пошли смотреть это представление, – пробормотала Усаги, чувствуя себя виноватой.

– Ты уверена, что они и есть те ночные налётчики? – спросила Тора. – Стоило показаться Страже – сразу сбежали.

Ума со всей силы пнула дверь ногой.

– Мы должны были помочь Яго!

– Только крышу не обрушь, – буркнула Усаги.

– Если мы и могли помочь, – ответила за неё Тора, – то теперь уже поздно. Посланная Стражниками Почтовая птица наверняка уже долетела до ближайшего лагеря Ловчих. К утру они будут в Златоклыке.

Усаги попыталась успокоить сестру.

– Может, ничего страшного и не случится. Если детей отводят прямо к Королю-дракону, значит, по крайней мере, отправляют в столицу. Это всё же лучше, чем на каменоломни.

Она снова протянула Уме кусок сахарного тростника.

– Попробуй!

– Я не голодная.

Но Усаги просто вложила тростник ей в руку.

– Тогда оставь на потом. А теперь постарайся поспать.

Ума ещё долго сидела насупившись, а когда наконец легла, ворочалась не переставая. Тора уже тихонько посапывала, а вот к Усаги сон всё не шёл.

Зачем Королю-дракону отлавливать детей с Дарами? Если он и вправду наполовину дракон, как поговаривают, – может быть, он их ест? Усаги сжала покрепче свой кроличий амулет и стала молиться, чтобы им никогда не довелось узнать это самим. Потом услышала ровное дыхание Умы и почувствовала, что глаза у неё самой закрываются, а мысли путаются, уступая место сну.

Среди ночи Усаги потревожил какой-то шорох. В полусне она перевернулась на другой бок и продолжила спать дальше.

Расслышав первые трели птиц, Усаги приоткрыла один глаз и прищурилась на тонкие лучи утреннего света, проникавшие в хижину. От сна на земляном полу у неё ломило всё тело. Она поёжилась и вдруг заметила, что Умы в хижине нет. Усаги стала сосредоточенно прислушиваться, потом растолкала Тору.

– Вставай! Ума пропала!

Тора с трудом продрала глаза.

– А? Что такое?

– Умы нет в лесу! Я её не слышу.

– Волдыри с бородавками! – буркнула Тора, вставая. – Ты уверена?

Вместе они кинулись обыскивать окрестности. Тора всматривалась в рассветные сумерки, а Усаги ловила каждый звук, но всё было тщетно.

Тора нахмурилась.

– Думаешь, она вернулась в город за Яго?

– С неё бы сталось! Нужно вернуть её, пока не попалась сама!

В сероватой рассветной дымке они помчались к Златоклыку, надеясь отыскать Уму до утренних патрулей. На одной из спящих улочек города Усаги услышала детский плач.

– Я слышу Яго, – шепнула она Торе. Они устремились к центру города и вскоре добрались до Главного штаба Стражи. Плач стал намного ближе.

– Он где-то там.

– Ну и что нам делать? Не ломиться же через парадную дверь…

– Попробуем обойти, – прошептала Усаги. Они прошмыгнули через несколько дворов и закоулков и наконец оказались перед низкой стеной, обсаженной деревьями. За ней открывался вид на пыльный двор возле бывшей Школы Двенадцати. Казармы Стражи были построены на месте разрушенного пришкольного храма, а конюшни и уборные – на месте сада и тренировочных площадок. Перед казармами уже выстроилась вереница Стражников. Они торопливо надевали шлемы и поправляли ножны – пора вести работников на поля и начинать патрулировать городские улицы. Усаги чуть не стошнило от висевших в воздухе запахов уборной, конского навоза и спиртного.

Шагах в ста от конюшен она приметила ряд клеток, сделанных из толстых бамбуковых шестов, скреплённых железными кольцами. Места в каждой как раз хватало на одного заключённого – они предназначались для перевозки. Все клетки пустовали, кроме одной – в ней скорчился бедный Яго. Рядом стоял один-единственный Стражник – прислонился к огромному стволу старого баньянового дерева и пытался подровнять себе бороду ножом. На пленника он даже не смотрел.

– Где же Ума? Не вижу её тут.

– Может, я ошиблась, – проговорила Усаги. – Сейчас послушаю ещё.

Она закрыла глаза и запрокинула голову. И сразу же услышала неподалёку непоседливое ёрзанье и такое знакомое дыхание сестры. У Усаги душа ушла в пятки. Вместе с Торой они прошли немного вдоль стены и оказались у неопрятного вида изгороди. Оттуда, наполовину скрытая листвой, пристально следила за всем происходящим внизу Ума.

– Ума! – шёпотом позвала Усаги.

– О, это вы! Мне как раз нужна будет ваша помощь! – Она указала на скучающего Стражника: – Не знаю, что он съел, но каждые несколько минут бегает в уборную. Когда он отходил, я дала Яго твой сахарный тростник. Клетка заперта, но если мне удастся расплавить замок, тогда…

– Ничего подобного ты делать не станешь. Подумай, ты ещё даже толком не научилась управлять своим огненным Даром, – прервала её Усаги.

– К тому же расплавить замок – и года не хватит, – раздражённо добавила Тора.

– Мне нужно побольше времени. Отвлеките его! – предложила Ума.

– В наши планы не входило знакомиться с Ловчими! – Тора скривилась, обнажая свои тигриные клыки. Усаги замерла.

– Я слышу Ловчих.

Бряцание доспехов, пока ещё очень далёкое, указывало на приближение доблестных бойцов Короля-дракона. Усаги быстро прикинула.

– Меньше чем через час будут здесь. Бежим! – Она взяла сестру за руку, чтобы помочь ей выбраться из зарослей. Но Ума резко вывернулась.

– Нет!

Усаги была на грани отчаяния.

– Во имя Двенадцати, Ума! Почему?

– Почему?! – вскинулась Ума. – А что, если бы это была я? Ты бы тоже повернулась и ушла? «Слишком поздно. Мы ничего не можем сделать». Так? – Глаза её были полны слёз и яростно сверкали.

– Конечно же, нет! Я никогда бы тебя не бросила.

– С Дарами Зодиака, кроме нас, почти никого не осталось. – Ума шмыгнула носом. – Если мы не поможем ему, то кто?

Усаги безнадёжно взглянула на Тору, но та в это время смотрела на что-то за их спинами.

– Там кто-то есть. На дереве.

– Не может быть! – Усаги обернулась. В раскидистых ветвях баньянового дерева затаился человек в чёрной одежде и в маске.

– Один из разбойников? – предположила Тора, оглядываясь. – Но что им здесь понадобилось?

Тем временем ни о чём не подозревающий Стражник убрал свой нож и потрусил в сторону уборных.

Ума просияла.

– Уходит!

Она перемахнула через стену и в мгновение ока оказалась у клетки. Потом, нахмурив лоб от напряжения, стала быстро тереть ладони. Вскоре показался язычок пламени, и Ума приблизила руки к замку, пытаясь его расплавить. Дальше Усаги ждать не могла.

– Нет! Её схватят! Я должна…

– Бегом не успеешь. Прыгай.

Но не успела Усаги и шагу ступить, как Стражник обернулся и заметил Уму.

– Ого! Какая-то пигалица пытается освободить заключённого!

Он бросился к ближайшему сигнальному колоколу и стал остервенело звонить. Усаги обмерла. Если не вызволить Уму прямо сейчас, будет уже поздно. Думать некогда – и она прыгнула. Высоко… Проклятье! Она оттолкнулась слишком сильно. Когда Усаги пролетала над баньяновым деревом, ей показалось, что она заметила две фигуры в чёрном, затаившиеся на крыше штаба.

Внизу уже подняли крик. Она заметила двух Стражников с отвисшими челюстями, показывающих на неё пальцами. Усаги падала туда, где они сейчас стояли, заставив их броситься врассыпную.

Раздался оглушительный треск – она приземлилась прямо на пустые бочки из-под рисового вина.

– Как же больно…

– Проклятье, да тут ещё одна! – воскликнул Стражник с щербатым лицом.

– Распрыгалась, ведьма! – вторил ему другой, у которого один глаз так косил, что казалось, он смотрит на собственное ухо. Оба выхватили свои кривые мечи и стали осторожно приближаться. Усаги с трудом поднялась на ноги. Всё тело болело. В этот раз прыжок получился совсем плохо. На другой стороне двора Ума всё ещё трудилась над замком. Бородатый Стражник, подавший сигнал тревоги, теперь обнажил меч и приближался к ней. Усаги криком предупредила сестру об опасности, и в тот же миг Тора прыгнула со стены бородачу на спину.

Усаги обернулась на звук, и вовремя – Косой и Щербатый были уже в двух шагах. В последний момент она успела перепрыгнуть через них, но и этот прыжок не задался – она стукнулась о землю, перекувырнулась и упала в каких-нибудь десяти шагах. Усаги беззвучно проклинала себя. Чем так – уж лучше просто бегать.

Она поднялась на ноги и быстро огляделась. Во двор со всех сторон уже сбегалась Стража – звон сигнального колокола не услышал бы только глухой. Тора была окружена, но давала Страже яростный отпор – такой Усаги ещё никогда её не видела. Два её кривых «тигриных» зуба вдруг выросли ещё больше. Удар когтей оставил на руке Стражника длинные кровавые следы даже через дублёную кожу доспеха.

– Шрам останется знатный! – ухмыльнулась она.

Усаги была потрясена, но времени смотреть за битвой у неё не было.

– Иди сюда, маленькая ведьма, – произнёс Щербатый, – мы не причиним тебе вреда.

– Тогда зачем направлять на меня меч? – Усаги слышала, что сзади кто-то подкрадывается к ней на цыпочках, и, когда Косой попытался схватить её, легко увернулась. Тот врезался прямо в Щербатого, а Усаги бросилась наутёк. Она рванула в сторону конюшен, но Умы нигде не было видно, а Стражников, участвующих в погоне, становилось всё больше. Перепуганный Яго по-прежнему сидел в клетке. Пять или шесть исцарапанных с головы до ног Стражников уже почти связали Тору. Поднявший тревогу бородач крикнул Стражникам, гнавшимся за Усаги:

– Бесовка с огнём сбежала! Не дайте уйти второй!

Усаги замерла. Ума сбежала? Она глянула на Тору – та ещё сопротивлялась. Что же делать? Тора поймала взгляд Усаги, и в её тигриных глазах вспыхнул решительный огонь.

– Беги, Усаги! Беги!

Усаги сорвалась с места, словно получив пинка. Она уже почти не чувствовала своих рук и ног и не слышала ничего, кроме стука собственного сердца. Из последних сил она попыталась сделать ещё один прыжок. Вверх! Невидящими глазами она смотрела в небо на поднимающееся солнце. Вверх! Выше штаба Стражи. Выше почерневших обрубков статуй на крыше. Никаких разбойников в масках там не было – наверно, раньше ей это просто показалось. Усаги глянула вниз и поняла, что приземлится рядом со статуей Короля-дракона. Она приготовилась. Боги, только бы не врезаться в саму статую. Столкновение с бронзовым истуканом – не шутки.

Очередное падение.

– Как ещё не переломала себе все кости!

Усаги застонала и подняла голову. Прохожие отворачивались и спешили пройти мимо – никто не хотел оказаться на пути у Стражи. Сейчас почти все Стражники в городе собрались у штаба, но добраться сюда не займёт у них много времени. Тут оставаться нельзя. Усаги попробовала встать. Всё тело болело и ныло, каждое движение давалось с трудом. Клацанье доспехов раздавалось всё ближе. Скоро Ловчие будут в городе, и тогда она окажется в ловушке между ними и Стражей. Надеяться можно только на чудо. Чудо. Дрожащими руками она достала из пояса потрёпанный шёлковый лоскут и развернула деревянный гребень – подарок отца.

«Гребень непростой, запомни. В нём скрыта волшебная сила Нефритовой Горы. Не роняй – иначе эта сила выйдет наружу», – сказал тогда отец. Усаги затаила дыхание и разжала ладонь.

Глава 5. Наследники Воинов

Гребень перевернулся в воздухе и воткнулся в землю деревянными, тонкой резьбы зубцами. Раздался грохот, земля под ногами у Усаги содрогнулась. Не успела она понять, что происходит, как её со всех сторон обступили стволы деревьев. Они ветвились, покрывались густой листвой и вскоре почти заслонили собой утреннее солнце. Только что окружавшие площадь дома старого города скрылись из виду, а Усаги и статуя Короля-дракона остались в непроходимой чаще.

– О боги, – пробормотала Усаги. Вот она, волшебная сила гребня. Она хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Кровь шумела в висках, сердце стучало в груди, как молот.

Придя в себя, она осторожно поднялась на ноги. Высокие деревья окружали её со всех сторон. Она протянула руку и дотронулась до грубого ствола самшита. Ветви его причудливо сплетались у неё над головой, шелестя зелёными, глянцевыми листьями. И всё это из одного гребня? Только подумать, что она носила лес у себя в кармане.

Усаги потёрла деревянного кролика на шее и прислушалась. Клацанье доспехов сделалось громче – Ловчие приближались к Златоклыку. Когда смолк шум деревьев, она расслышала за ними испуганные крики горожан и Стражи.

– Землетрясение! Хорошо, пока ещё несильное…

– Откуда здесь все эти деревья?

– От этой чёртовой прыгуньи, что скачет через дома, как саранча в человеческом обличье.

– Командир получил ответ от Ловчих. К часу Змеи будут здесь. Если до тех пор мы сами не поймаем эту девчонку или ту, что с огнём, от Ловчих им уж точно не уйти.

У Усаги внутри всё перевернулось. Говорила ей Тора – беги! А она не послушала и переполошила весь город. Она закусила губу и постаралась успокоиться. Должен же быть какой-нибудь выход. По крайней мере, сестра пока на свободе. И бегает быстрее лошади – Ловчим за ней не угнаться.

В отдалении послышался треск ветвей и злые голоса. Усаги попыталась разглядеть что-нибудь сквозь заросли деревьев. Отряд Стражников двигался через лес в её направлении. Она стала отступать назад и вдруг вскрикнула, наткнувшись на чёрную фигуру в маске.

– Тихо! – послышалось в ответ. – Я не причиню тебе зла.

Усаги узнала голос и немного успокоилась. Через прорези маски на неё смотрели внимательные карие глаза. Это была молодая девушка из труппы бродячих артистов.

– Я узнала вас. Вы были на рисовом поле!

– Неужели? – Та сняла с себя маску и рассмеялась. – У нас немного времени, но надеюсь, мы сможем тебе помочь. Ты мне веришь?

– Это вы оставили рис для жителей Златоклыка?

Девушка вскинула брови.

– Да. Но как ты…

– Тогда я вам верю. Вы лучше тех, что служат Синему Дракону, – прервала её Усаги. Надо было спешить. Она слышала, как Стражники работают мечами, прокладывая себе путь через заросли. А ещё дальше – как лязгают доспехи приближающихся Ловчих.

Услышав её ответ, девушка облегчённо вздохнула.

– Хорошо, – она снова натянула маску на лицо. Глаза её, казалось, что-то искали на земле. – Где ты кинула гребень?

– Вы… вы – знаете? … Там. – Она показала в сторону статуи.

Подойдя к бронзовому истукану, они сразу увидели торчащий из земли гребень. Луч солнца освещал все двенадцать знаков зодиака на его гладко отполированной поверхности.

– Слушай меня. Как только я подниму гребень с земли, мы окажемся на виду. На площади полно Стражи, и уйти мы можем только поверху. Я понесу тебя. – Она велела Усаги обнять себя за шею и вскинула её к себе на спину. – Держись за меня, что бы ни случилось. Обещаешь?

– Лл-ладно, – пролепетала Усаги. – Только не потеряйте гребень. Он достался мне от отца.

– Можешь не волноваться, – успокоила её разбойница. – Ты готова?

Она наклонилась и одним быстрым движением выдернула гребень из земли. Деревья вокруг исчезли – ушли под землю быстрее, чем недавно из неё появились. На какое-то мгновение Усаги увидела искавших её Стражников – мечи, которыми они прорубали себе дорогу в лесных зарослях, наткнулись на пустоту. Вспышка яркого света прошла по их лицам, заставив зажмуриться. Потом раздался грохот, и почти тут же центр города заполнился едким, удушливым дымом. Стражники задыхались от кашля и извергали проклятья, ничего не видя вокруг себя.

– Держись! – Девушка метнулась к ближайшему зданию и быстро вскарабкалась вверх по стене. Усаги не успела опомниться, как они оказались на черепичной крыше. В дыму под ними ещё слышались какие-то хлопки – то ли выстрелы, то ли петарды. Разбойница перепрыгивала с крыши на крышу, и прижавшаяся к её спине Усаги со стороны могла показаться беспомощным обезьяньим детёнышем. Пока они пробирались так через город – по крышам, покрытым соломой, корой и черепицей, – до Усаги то и дело долетали изумлённые возгласы и крики.

– Что это было?

– Не птица!

– Неужели летающему мальчику тётушки Бо удалось спастись?

Наконец они добрались до здания на окраине города, и разбойница разрешила Усаги слезть со спины. Теперь они лежали на черепичной крыше и смотрели вниз на Главную дорогу, широкой лентой тянувшуюся к Златоклыку. Ширины её вполне хватило бы для шестёрки лошадей. Опоясывая остров, дорога соединяла все его города и деревни со столицей. Проходя через разные провинции, она была вымощена то мрамором, то гладким речным булыжником, то плиткой из обожжённой глины, то деревом, то железом. Провинция Каменистой Реки издавна славилась своей богатой землёй, и дорога здесь гладко накатанная – грунтовая.

Сейчас там внизу двигалась в пять рядов колонна Ловчих. Их блестящие доспехи из чёрной лакированной кожи при каждом движении издавали отвратительное клацанье. «Тараканы» шагали плечо к плечу, глядя вперёд через откинутые забрала своих рогатых шлемов, вооружённые мечами, копьями и самострелами. Посреди колонны ехала запряжённая лошадью телега с клеткой несчастного Яго, которого везли в столицу. Когда повозка проезжала мимо, Усаги вскрикнула.

У заднего борта телеги, связанная по рукам и ногам, лежала на боку Ума. Казалось, она крепко спит. Усаги вспомнила, как Ловчие усыпляли детей с помощью специального сонного дыма, чтобы они не смогли воспользоваться своим Даром и бежать.

Разбойница быстро зажала Усаги рот.

– Тише! Нас могут заметить.

Но Усаги отвела её руку.

– Там моя сестра! – дрожащим голосом произнесла она, указав на телегу.

– Говори тише, – снова одёрнула её разбойница, провожая взглядом повозку. Глаза её сузились. – У твоей сестры есть Дар огня? И Дар животного?

– Да, лошадиный бег, – прошептала Усаги.

– Я так и подумала. Только появилась она там совсем некстати. Помешала нам спасти летающего мальчика.

– Я видела вас на дереве у здания штаба. – Усаги встрепенулась. – Не можем ли мы сейчас что-нибудь сделать?

– Против Ловчих? – Девушка покачала головой. – Если сможем убраться отсюда незамеченными, это уже будет удачей.

Усаги в отчаянии смотрела на удаляющуюся телегу с сестрой. Она уже сделала движение, чтобы спрыгнуть с крыши, но сильная рука разбойницы удержала её.

– Хочешь тоже оказаться в клетке? – с мягким укором произнесла та. – Я понимаю твои чувства, но нельзя быть безрассудной. Оставаясь на свободе, ты сможешь сделать для них намного больше.

Колонна Ловчих и злополучная телега скрылись за поворотом.

– Как? – Усаги едва сдерживала слёзы.

– Для начала нам надо уйти отсюда. Прыгай на спину, – приказала её спутница. Какой-то миг Усаги ещё колебалась, потом снова обхватила её за шею. Спуститься не заняло у них много времени. Внизу их ждали двое в чёрном.

– Отлично у вас получилось с дымовой завесой и канонадой, – похвалила их разбойница.

– От этого дыма я сам чуть не задохнулся, – пробормотал один. Непослушная прядь выбивалась у него из-под капюшона. – Но это не важно. Мы видели, как они поймали ту девочку, что сейчас в телеге. Один из Ловчих тоже, как выяснилось, владеет этим Даром – ему ничего не стоило её догнать.

– Что? – не поверила разбойница. – С каких это пор у Ловчих появились Дары Зодиака?

– Я бы не поверил этому, если бы не видел своими глазами, – сказал второй разбойник. Голос у него был тонким и надтреснутым как при ломке.

– Ловчий с Даром животного – новость не из приятных, – вторил ему первый.

– Неужели… – в задумчивости произнесла разбойница. – Неужели он заставляет служить себе своих пленников?

– Я слышала, что Ловчие мучают их, а он их ест. – Голос у Усаги задрожал и оборвался. – Там в телеге была моя сестра!

– Извини, я не знал, – сказал разбойник с надтреснутым голосом. – Есть он их не ест, если это может тебя утешить. Насчёт мучений… – Он не стал продолжать и отвернулся.

Девушка покачала головой.

– Поговорим потом, когда найдём укрытие.

Они стали удаляться от города, пересекли Круговую Дорогу и нырнули в лесные заросли. Усаги как в тумане следовала за ними, отгоняя самые мрачные мысли. Эти дикие места, не знавшие ни топора лесоруба, ни серпа землепашца, были ей незнакомы. Несколько раз она споткнулась, догоняя спутников, но даже не заметила этого. Значит, Уму схватил Ловчий с тем же Даром Зодиака, что у неё. Неужели Король-дракон стал использовать пленников против таких же, как они сами?

Наконец они вышли на маленькую поляну, где была разбита стоянка. Наступил час Лошади, и солнце стояло высоко над головой, но только несколько слабых лучей пробивалось сквозь плотный лесной полог. Посреди стоянки горел костёр, обложенный по кругу камнями. Возле толстого ствола камфорного дерева валялись на земле походные мешки, а среди ветвей Усаги заметила три подвешенные маски – красной обезьяны, зелёной крысы и пятнистой жёлтой собаки.

Девушка откинула капюшон и заправила пару выбившихся каштановых прядей в аккуратный пучок на затылке.

– Я – Сару, – она улыбнулась и сделала церемонный поклон в сторону Усаги. – Рождённая в год Земляной Обезьяны.

Усаги неловко поклонилась в ответ.

– Усаги. Мой год – Древесного Кролика.

– А! Дары Кролика! – Разбойник с надтреснутым голосом стянул с себя тряпичную маску, и на его загорелом лице блеснула кривоватая улыбка. – Рад познакомиться, Усаги. Я – Нэзу. Рождённый в год Водяной Крысы.

Настала очередь третьего разбойника. Глаза его быстро сверкнули и тут же скрылись под прядью тёмных волос.

– Ину, – резко произнёс он. – Год Металлической Собаки.

Усаги ещё раз посмотрела на три цветные маски, в которых они выступали вчера вечером, и, не сдержавшись, сказала:

– Вы – разбойники! А артистами притворились для того, чтобы переходить с места на место и завлекать народ.

– Серьёзное обвинение, – произнёс Ину, и в его карих глазах ей почудился холодный блеск металла. – Откуда, интересно, ты это взяла?

Она показала на чёрную маску, которую он держал в руках.

– Я видела вас несколько дней назад. Всех троих, в этих самых масках. И вы воровали рис. А потом своим шарлатанским представлением навлекли беду на малыша. И теперь моя сестра и моя лучшая подруга тоже схвачены Ловчими. – Голос Усаги звенел от волнения.

– Шарлатанским! – возмущённо повторил Нэзу. – Если бы ты знала, сколько мы его готовили. И даже ни разу не воспользовались нашими Дарами.

Сару положила руку ему на плечо и сказала, обращаясь к Усаги:

– Я же говорила тебе: мы очень переживали, что так получилось, и хотели освободить его. Но твоя сестра подняла на ноги всех Стражников, и мы уже ничего не могли сделать.

– Не могли? До этого вы втроём положили больше дюжины Стражников, – возразила Усаги.

– Да, неплохое вышло сражение. – Нэзу снова ухмыльнулся и выпустил из-под воротника свою длинную крысиную косичку. – Но тогда была ночь, и мы застали их врасплох. К тому же Стражники – это совсем не то, что Ловчие. – Он пригладил пух, пробивавшийся над верхней губой, и продолжил уже серьёзно: – Если шансов нет, приходится отступить. И ждать своего часа.

Усаги сникла.

– Я совсем не умею драться. – Вот Тора могла, подумала она, надо было видеть её тогда, с этими выросшими клыками! И всё равно они её одолели. А Ума, её быстроногая Ума – какой маленькой и жалкой показалась она теперь, когда валялась связанная в этой ужасной телеге. Что, если Усаги больше никогда их не увидит? Она почувствовала, как у неё сдавило в груди, и попыталась проглотить стоявший в горле ком. Вернуться на дорогу и попробовать выйти на след Ловчих? Слух ей поможет. Даже если саму её схватят… По крайней мере, тогда они будут вместе.

Сару обняла Усаги и усадила её на низкий пень.

– Ещё научишься.

– Чему?

– Драться, конечно.

– У вас? – Усаги нахмурилась. – Вы говорили, что я принесу больше пользы, оставаясь на свободе. Значит ли это, что я должна стать разбойницей, как вы?

– Мы не разбойники, – огрызнулся Ину, засовывая чёрную маску в один из походных мешков. – Мы не грабим, но отдаём людям то, что им положено. Этот рис принадлежит им.

– Но если не разбойники, то кто вы? – спросила Усаги.

Девушка переглянулась с Нэзу и Ину.

– Ты всё равно не поймёшь. И это не то, о чём можно трубить на каждом углу.

– Я поверила вам, когда вы предложили мне пойти с вами, – сказала Усаги. – И разрешила взять гребень моего отца – кстати, я хочу получить его обратно.

– Мы не разбойники, – повторил Ину, задумчиво крутя на большом пальце сделанное из рога кольцо лучника.

– Надо сказать ей, – вставил Нэзу. – Если мы собираемся сделать то, что хотели, она должна знать.

Ину нахмурился. Озадаченная Усаги подалась вперёд.

– Мы – Наследники Воинов, – на одном дыхании выпалил Нэзу. – Я наследник Воина Крысы, Сару – Обезьяны, Ину – Воина Собаки.

Усаги вытаращила на него глаза.

– И ты хочешь, чтобы я тебе поверила? По-моему, сейчас не время для вранья.

– Это правда, – сказал Нэзу. – Я готовлюсь стать сорок девятым Воином Крысой. После посвящения буду именоваться Нэзу седьмым.

Усаги резко поднялась.

– То, что ты говоришь, кощунство. Все Воины Зодиака погибли. И их Наследники тоже. Ни святилищ, ни школ больше нет. И учителей не осталось. Среди них была моя мать. Так шутить нельзя!

– Он не шутит, – откинув волосы с лица, твёрдо сказал Ину. – Несколько человек осталось – и главное Святилище тоже уцелело.

– Святилище и Жрица, – добавил Нэзу.

– И что же это за Святилище? – с вызовом спросила Усаги.

Нэзу махнул рукой на север.

– На Нефритовой Горе, разумеется. Единственное место на Мидаге, не завоёванное Синим Драконом.

– Ты тоже никакой не Наследник. – Усаги бросила недоверчивый взгляд в сторону Ину.

– Ошибаешься. – Его тёмные глаза снова сверкнули. – Вот уже шесть лет как. С тех пор, как мне исполнилось одиннадцать. Я уже мог бы стать сорок восьмым Воином в нашем клане.

Сару вскинула подбородок.

– А я стала бы сорок шестым Воином Обезьяной. Моя наставница, Гаузана третья, была сорок пятым и погибла, сражаясь за короля. Я видела это собственными глазами.

Усаги недоверчиво покачала головой.

– Если то, что вы говорите, правда, почему тогда вы не стали Воинами, после того как ваши наставники погибли? Иначе какой смысл называться Наследниками? – Мало того что от этих трёх одно несчастье, так они ещё держат её за дуру.

– Всё произошло очень быстро. Когда Синий Дракон захватил власть, Двенадцати не стало. Осталось несколько человек нас, Наследников, и Жрица. – Живые, блестящие глаза Сару затуманились, и лицо как будто осунулось. – Она спасла нас – спрятала в своём Святилище.

На какой-то миг Усаги поверила. Но даже если всё это было правдой, ей сейчас не до того – нужно найти Уму и Тору. Она встала.

– Я думаю, мне пора. Спасибо, что помогли уйти от Ловчих. И… – Она протянула руку. – Верните мне мой гребень, пожалуйста.

Сару вытащила из складок своей рубахи деревянный гребень. Осторожно повернула его, разглядывая искусно вырезанные изображения двенадцати животных, расположенных в извечном ненарушаемом порядке: крыса, бык, тигр, кролик, дракон, змея, лошадь, овен, обезьяна, петух, собака и кабан.

– Красота! Ты говоришь – это подарок твоего отца? А как этот гребень у него оказался?

– Мой отец был лучшим резчиком по дереву во всём королевстве, – с раздражением ответила Усаги. – Я уверена, что это его работа. Он хотел, чтобы гребень всегда был рядом со мной.

Сару бросила взгляд на Ину и быстро кивнула – как будто подала ему знак.

– Понимаю. Мы искали этот гребень уже очень давно. Я думаю, он был дан твоему отцу на хранение.

– Этого не может быть, – резко сказала Усаги. Она сделала шаг навстречу Сару. – Это его гребень. Я обещала его беречь.

Сару отступила назад.

– И ты выполнила обещание. Но гребень не твой. Он принадлежит Двенадцати.

В ярости Усаги попробовала отнять у неё гребень, но Сару быстро увернулась.

– Он принадлежит мне! И Двенадцать тут ни при чём. Вы просто решили украсть его у меня!

– Я же говорил тебе – мы ничего не крадём, – сказал Ину. Усаги обернулась и увидела у него в руках маленький медный колокольчик. Ину тряхнул им – раздался высокий и тонкий звук, словно повисший в воздухе. Он рос, обретая глубину и силу, пока не превратился в оглушительный звон, от которого содрогнулась земля. Усаги зажала уши руками, но это не помогало. Она всё слышала – и всё чувствовала. Этот вибрирующий звук словно пронизывал её насквозь. Её била дрожь. Зубы стучали. Казалось, это не кончится никогда.

– Что это? Что происходит? – крикнула она.

– Не бойся! Сейчас сама всё увидишь, – стараясь перекричать этот гул, отозвался Нэзу. – Мы призвали Тигрицу.

Глава 6. Призыв

Усаги трясло как в лихорадке. Она стиснула зубы, чтобы они не стучали. Трое самопровозглашённых Наследников стояли теперь лицом друг к другу, и Нэзу за руку втянул Усаги в их широкий круг. Рокочущий звук постепенно затих среди деревьев. Воздух в круге ходил волнами, как над горячим пламенем. Вдруг в самом центре неведомо откуда появилась искорка света. Она быстро увеличивалась в размерах, обретая пока неясные очертания.

У Усаги продолжало звенеть в ушах. Она смотрела не шевелясь, словно зачарованная. Не светлячок. Не лучина. Такого ей не приходилось видеть никогда. Ещё несколько мгновений – и перед ними предстал огромный, высотой с лошадь, тигр. От всей его фигуры исходило холодное сияние, зелёные круги глаз сверкали, уши прижаты к голове, огненный хвост беспокойно подрагивал. Если бы Луна вздумала сойти на землю в образе огромной лесной кошки, зрелище, наверно, было бы похожим.

Усаги потёрла глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего.

– Спасибо, госпожа Наставница, что ответили на наш призыв, – с поклоном произнесла Сару.

Ину и Нэзу поклонились следом за ней.

Нэзу поднял глаза и сверкнул своей быстрой улыбкой.

– Видеть вас – великая радость, госпожа Хоранги.

Усаги вздрогнула, когда огромный тигр заговорил низким и скрипучим голосом древней старухи:

– Хотела бы и я сказать то же самое, юноша. Но вы знаете правила – это я вызываю вас, когда приходит срок. Вы же звоните в Колокол Призыва только в случае серьёзной опасности.

– Нет, Наставница, на этот раз опасности нет, – поспешила заверить её Сару.

– Пока, – уточнил Нэзу. Голос его срывался от волнения. – Но у нас есть срочные новости. Касается Ловчих. Мы с Ину видели, как один из них воспользовался Даром Зодиака, чтобы поймать ребёнка.

Тигр издал глубокий раскатистый рык.

– Среди слуг Короля-дракона есть обладатели Даров?

– Как минимум один, Наставница, – ответил Ину. – Мы своими глазами видели, как девочку с Даром Лошади поймали безо всяких летающих сетей или паучьих ловушек. Ловчий бежал быстрее её самой, и схватить её не составило никакого труда.

– Это была моя сестра, – не удержалась Усаги. – Ума. Ей ещё нет девяти лет, но она родилась с Даром Лошади и Даром Огня.

Тигр резко обернулся. Теперь глаза его были похожи на две узкие зелёные щели.

– Это ещё кто? По духу вижу, что родилась в год Кролика. Во имя Богов, что делает в Круге Призыва посторонний?

У Усаги пересохло во рту. Кажется, ей не следовало ничего говорить. Что теперь будет? Она оглянулась на Нэзу, но в его улыбке не было обычной уверенности.

– Она единственная из одарённых, кого нам удалось сегодня спасти, – сказал он, обращаясь к тигру.

Сару вынула и показала гребень.

– У неё было одно из Сокровищ, госпожа.

Тигр опустил огромную голову и словно принюхался.

– Лесной Гребень. Это вы молодцы. Рада, что он вернулся. Но почему вы ей открылись?

– Гребень достался ей от отца – и она обещала беречь его. К тому же у неё есть Дар. Мы не могли забрать Сокровище против её воли. – Сару сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами. – Мы хотим привести её к вам, госпожа.

Тигр зарычал и отступил назад. Хвост его метался из стороны в сторону.

– Её? В Святилище Двенадцати? Необученного и не прошедшего испытание ребёнка?

У Усаги голова шла кругом, она почти забыла дышать. Прямо перед ней была Жрица, наделённая Силой Тигра. Теперь не могло быть никаких сомнений: то, о чём разбойники – нет, Наследники – говорили с самого начала, – правда. Двенадцать не канули в небытие. Один из Воинов жив! Значит, обладатели Даров не одни и могут рассчитывать на помощь.

– Если Синий Дракон набирает подростков в свой ударный отряд, наша задача становится ещё сложнее, – сказала Сару Тигрице.

– Мы хотим не дать ему завладеть Сокровищами – но этого мало, – яростно сверкнув глазами, добавил Ину. – Дети с Дарами тоже не должны ему достаться.

У Усаги ещё сильней сжалось сердце.

– Моя сестра… и друзья… у каждого из них есть Дар, и все они схвачены Ловчими! Можно ли им помочь?

– Всё не так просто, – огрызнулся тигр. – Даже все вместе Двенадцать не были непобедимыми. Потому-то остров и окружал Щит Невидимости. А теперь, когда от нас почти ничего не осталось, нечего и думать, чтобы противостоять Синему Дракону в открытом бою.

Тигр принялся ходить туда-сюда по кругу:

– Даже если вы, Наследники, найдёте детей с Дарами и приведёте их к Нефритовой Горе, то при Восхождении они всё равно смогут полагаться только на себя. Никто не может заставить Богиню Горы принять их.

– Но если они всё-таки достигнут Святилища – почему бы не научить их всему, чему вы научили нас? – сказала Сару. – А эта девочка ещё и владела одним из Сокровищ. Это знак богов – мы просто обязаны попытаться. Наследие Двенадцати не должно погибнуть.

Она убрала гребень в складки одежды. Усаги еле удержалась, чтобы не броситься к ней снова.

– Да! Это путь к спасению! – Голос Нэзу снова сорвался. Он откашлялся и продолжил уже спокойней: – Так мы сможем дать Двенадцати вторую жизнь. Когда нас станет достаточно, Воины Двенадцати поднимутся снова. Разве это не то, чего мы все хотим?

– Довольно! – прогремел тигр. – Возвращайтесь на Нефритовую Гору. И её возьмите – если получится. А дальше всё будет зависеть от неё самой. Доберётся до Святилища – буду учить.

Фигура тигра начала пульсировать белым светом – таким ярким, что на него невозможно было смотреть. Усаги прикрыла глаза рукой, а когда посмотрела снова – величественного зверя уже след простыл.

В лесу снова воцарились сумрак и тишина. Усаги медленно приходила в себя. Ину аккуратно завернул колокольчик и убрал его в мешок.

– Всё ещё не веришь? – усмехнулся он.

Усаги покачала головой. В это трудно поверить, но перед ней стояли трое настоящих Наследников Воинов. То ли ещё будет…

Она должна пойти с ними. Тигрица сама сказала, что, если Усаги доберётся до Святилища с остальными, она возьмёт её в ученицы. Может, она наконец освоится со своим Даром. Обучаться у одного из Двенадцати Воинов! Родители бы ею гордились…

В задумчивости, Усаги присела на ближайший пень. Если она будет учиться у Воина Тигра, то обязательно найдёт способ помочь сестре и Торе. Это лучше, чем отправиться за ними сразу – и наверняка попасться самой.

Нэзу сочувственно улыбнулся.

– Многовато впечатлений для одного дня, да? Не знаю как вы, а я помираю с голоду. После такого-то утра! Давайте хоть быструю похлёбку сделаю.

Все одобрительно закивали, и он достал из котомки небольшой льняной мешочек.

– Хорошо, что не весь рис раздали!

Он бросил в чугунок несколько горстей риса и залил их водой из своей фляги. Пока он промывал рис, Усаги помогала Сару собирать хворост и складывать его у костра. Ину тем временем достал ненатянутый лук, сделанный из бамбука и рога.

– Посмотрим, что удастся поймать.

Лук! Усаги уже забыла, когда видела настоящее оружие у кого-то кроме Стражи и Ловчих. Луки, мечи, копья – после войны всё это было запрещено и изъято. Даже если оружие использовалось только для охоты или просто было семейной реликвией – всё равно. В некоторых областях запрет распространялся даже на ножи. Был только один общий нож, прикованный цепью к столбу посреди деревни.

– Почему вы не пользовались им там, на рисовом поле?

– Появиться перед Стражей с запрещённым оружием? Вот тут поднялась бы настоящая тревога. А так – подумаешь, какие-то крестьяне обезумели от голода и ограбили поле. Поищут немного и бросят. Ловчие на такие мелочи не размениваются.

– Когда противник превосходит тебя числом и хорошо вооружён, – добавила Сару, – лучше действовать осторожно. Поэтому мы пользовались только невидимыми лезвиями, ну и кое-чем из крестьянского обихода.

– Невидимые лезвия. – Усаги вспомнила ночь, когда впервые увидела их. Тогда она слышала тихий свист, а Тора сказала, что разбойники кидают звёздочки, обмакнутые в сонное зелье.

– Стража даже не сразу поняла, что на них напали, – сказал Ину. – Да, это выиграло лишь несколько секунд, но подчас «несколько секунд» решают всё. А когда мы вытаскивали вас с Сару с городской площади, использовали дымовые снаряды, фейерверки и отражённые солнечные лучи, чтобы отвлечь Стражу. Ладно, я пошёл. Скоро вернусь.

Он достал тетиву, согнул лук и натянул его. Потом проверил натяжение – оттянул и спустил тетиву с помощью рогового кольца – и скрылся среди деревьев.

Усаги глянула на причудливые маски, висевшие на ветке. В голове у неё было столько вопросов, что она не знала, с чего начать.

– Я всё ещё многого не могу понять. Гребень, который мне дал отец. Вы сказали, что это какое-то Сокровище. И тигр, похоже, очень им заинтересовался.

Сару, которая в это время разводила огонь, кивнула.

– Лесной Гребень – одно из двенадцати Сокровищ, созданных в незапамятные времена в Святилище Нефритовой Горы. В каждом из них заключена особая сила. Все Сокровища передавались из поколения в поколение среди Воинов Двенадцати, пока большая их часть не была утеряна во время последней войны. С тех пор мы и разыскиваем их. – Хворост наконец занялся, и Сару начала осторожно раздувать пламя.

– И сколько уже нашли?

– В этой вылазке два, включая твоё. Ещё два уже в Святилище, – откликнулся Нэзу.

– А почему вам так нужно их отыскать?

– Долгая история, – вздохнула Сару. – Если вкратце, Сокровища долгие годы оберегали Мидагу. Все вместе они обладают ещё большей силой, чем по отдельности. И нельзя допустить, чтобы они попали не в те руки.

– То есть к Королю-дракону?

– Особенно к нему.

– А говорящий тигр…

– Сорок Второй Воин Тигр. Хоранги. Мы зовём её Тигрицей. То, что ты видела, – её дух. Во время Призыва видишь не самого человека, а живущий в нём дух Зодиакального животного.

Значит, и Хоранги видела её дух Кролика. Интересно, какой это был кролик? Ну уж точно не самый свирепый. Усаги подёргала себя за уши – в них уже не звенело.

– Не слабый звук для такого маленького колокольчика…

– Ещё бы! То, что ты слышала, был не его звон, а отклик Колокола Призыва. Раньше этот колокол висел в Облачном Дворце, и короли звонили в него, созывая совет Двенадцати. К счастью, Тупа смог вынести его оттуда и доставить на Нефритовую Гору. Представь, если бы Синий Дракон мог вызывать тебя, когда ему вздумается…

– Тупа? Кто это?

– Ещё один выживший Наследник – Воина Барана. Он отправился на долгое задание на север, но, если повезёт, вы ещё встретитесь. С тех пор как Синий Дракон пришёл к власти, так мы и живём – Тигрица и мы четверо.

Усаги ушам своим не верила. Настоящий Воин и четыре Наследника.

– Моей сестре только восемь. Думаешь, Синий Дракон вербует в свой ударный отряд даже маленьких детей?

Сару на минуту замолчала.

– Думаю, есть способ узнать наверняка.

Нэзу чуть не опрокинул горшок с похлёбкой.

– Ну, конечно! Дальнозоркое Зеркало!

– Оно сейчас у Ину, – стала объяснять Сару. – Придётся дождаться его. Это второе Сокровище, которое нам удалось добыть. Нашли в деревне Закатная Гавань. С его помощью ты сможешь снова увидеть сестру.

Впервые после случившегося в Златоклыке перед Усаги мелькнул луч надежды.

– Правда?

– Клянусь богами.

Усаги потёрла свой кроличий талисман. Она с нетерпением ждала возвращения Ину и изо всех сил вслушивалась в лесные шорохи, надеясь услышать его шаги.

– Кстати, а как к моему отцу попало одно из Сокровищ?

Нэзу в это время помешивал похлёбку, добавляя в неё какие-то приправы.

– Твой отец понимал, что владеет сокровищем, – сказал он. – Ты же говорила, он велел тебе не спускать с него глаз, так? Думаю, кто-то отдал ему гребень на хранение.

– Пожалуй, что так.

Усаги хорошо помнила, как поклялась беречь его. Тогда же она поклялась беречь Уму. И что вышло…

Прости, папа.

– Раз это одно из Сокровищ, значит, я уже не получу его обратно? – тихо спросила она.

– Ты не нарушишь своё обещание, – утешила её Сару. – Если пойдёшь с нами к Святилищу, гребень будет всё время у тебя на виду.

Усаги кивнула, но её всё ещё мучило сомнение. Сможет ли она подняться на Нефритовую Гору? До войны, когда приходило время выбирать Наследника одного из Воинов, лишь самым талантливым разрешалось попытаться взойти на неё. Кто первым достигал Святилища – становился Наследником. Но мама рассказывала, что претендентов подстерегало множество опасностей. Глубокие ущелья, дикие звери, странные видения…

– Тигрица, похоже, не верит, что я могу пройти испытание…

– Не волнуйся, – решительно сказал Нэзу. – Мы тебя подготовим.

Усаги услышала обрывки мелодии вдалеке. Кто-то тихонько напевал «Приветственную».

– Ину возвращается. Будет через несколько минут. Кажется, поймал кого-то.

– Откуда ты знаешь? – прищурилась Сару.

Усаги улыбнулась и показала на свои уши.

– Год Кролика. Забыла? Похоже, настроение у него хорошее.

– Это будет нам на первое, – улыбнулся Нэзу. Он быстро порезал и бросил в котелок грибы, и в воздухе сразу разлился тёплый, густой аромат.

Песенка Ину стала громче, и наконец сам он показался из-за деревьев с луком и колчаном за одним плечом и упитанным фазаном за другим.

– Кому мяса в похлёбку?

Сару радостно хлопнула в ладоши.

– Прекрасная добыча! То, что нужно перед дорогой.

Нэзу сразу же принялся ощипывать птицу, не переставая удивляться её размерам. Усаги в это время подошла к Ину и встала рядом, не решаясь начать разговор. Тот убрал лук и колчан в мешок и вопросительно посмотрел на неё.

– Что скажешь?

– Сару и Нэзу говорят, что одно из Сокровищ сейчас у тебя… – отважилась Усаги. – Зеркало, кажется. И… что я могу увидеть мою сестру.

Суровое лицо Ину смягчилось. Он очистил поросшую мхом землю от веток и опавших листьев и, пригласив Усаги сесть рядом, достал из складок одежды небольшой бронзовый диск. Его обратную позолоченную сторону украшало чеканное изображение двенадцати Зодиакальных животных, расположенных по кругу. На шаровидной ручке, помещённой в центре, тоже был какой-то орнамент. Усаги удалось разглядеть рыб, хватающих друг друга за хвост.

– Это – Дальнозоркое Зеркало. Отлито в провинции Железного Дерева, освящено силой Нефритовой Горы в Святилище Двенадцати, веками передавалось от одного Воина Собаки к другому. Во время войны мы с моим Наставником Сэтой Вторым спрятали его, чтобы не досталось Дракону. А целью нынешней нашей вылазки как раз и было вернуть его.

Ину перевернул зеркало и подставил его солнечным лучам. Отражённый свет упал на рукав Усаги. Наследник Собаки улыбнулся.

– Гляди.

По одежде Усаги заплясал прекрасный орнамент, изображающий двенадцать животных – в точности как на обратной стороне зеркала.

– Оно как будто прозрачное, – удивилась Усаги. – Через него можно видеть?

– Что-то в этом роде. Можно пользоваться и как обычным зеркалом, но если повернуть под определённым углом и подумать о каком-нибудь месте, вещи или человеке, то сможешь их увидеть. Изображение может быть не слишком чётким, но ты увидишь главное. Так мы попали в Златоклык – Зеркало показало, что Гребень находится там. При этом ни точного его положения, ни владельца мы не знали. Пока не увидели его в твоих руках, когда ты спасалась от стражи. В общем, если бы не оно…

Он протёр зеркало краем своей рубахи и передал Усаги. Оно было тяжёлым и тёплым и очень удобно помещалось в руке.

– Возьми за ручку. Помести его прямо перед собой, на уровне подбородка. Теперь слегка поверни вверх, так, чтобы не видеть отражения своих глаз. А теперь – подумай о сестре.

Поверхность зеркала словно подёрнулась дымкой. Там, где секунду назад отражался лоб Усаги, двигались какие-то неясные силуэты и тени. Усаги словно смотрела через запотевшее стекло. Вот! – у неё перехватило дыхание. Ума больше не спала, но всё ещё лежала, свернувшись в бамбуковой клетке – руки связаны, длинная грива распущена, лицо заплакано. «А где же Тора?» Стоило Усаги это подумать, и перед ней возникло ещё одно лицо – в соседней клетке. Клыки Торы уже исчезли, но яростный огонь в её янтарных глазах горел ещё ярче. Она подняла связанные руки, словно потянулась к Усаги, и что-то сказала, но тут же, бросив ненавидящий взгляд на кого-то, кто находился снаружи, отпрянула обратно. Клетки всё время потряхивало – Усаги узнала повозку и подумала про Яго. Изображение в зеркале тут же расширилось – теперь в него попадала и клетка с мальчиком. Лицо его было грязным от слёз и дорожной пыли. Где они? На Круговой Дороге? С Ловчими? Словно отвечая ей, Зеркало показало колонну воинов в чёрных доспехах, марширующих следом за повозкой.

– Что видишь? – спросил Ину.

– Все в клетках, – выдавила из себя Усаги. – Сестра, Тора, Яго. Похоже, Ловчие везут их в столицу.

Не отрываясь, она смотрела на расплывчатый силуэт Умы, не чувствуя ползущей по щеке слезы.

Бедная Ума. Я приду за тобой. Обещаю.

Глава 7. Вдали от дома

До того как власть над островом перешла к Королю-дракону, на Главной дороге царило оживление. Люди шли пешком и ехали на телегах, отвозили товары в столицу и в другие части страны, совершали паломничества к святилищам. Многие гордились тем, что по пути удалось повидать главные красоты и чудеса Мидаги – Танцующие Дюны, Королевство Бабочек, Морскую Лестницу и Радужный Лес.

Но то было до войны, когда на каждом посту их не досматривали отряды патрульных и в королевстве ещё процветала торговля. Теперь никто уже не мог беспрепятственно передвигаться по стране – разве что бродячие артисты, да ещё монахи.

Наследники снова переоделись в свои яркие костюмы артистов. Усаги дали расшитый узорами пояс, которым она подвязала свою старую, видавшую виды рубаху. На случай если придётся предстать перед Стражниками, они научили её короткой песенке и показали пару несложных танцев. Потом Сару собрала для неё узел с вещами, не забыв засунуть в него спальный мешок. Теперь путь их лежал к Нефритовой Горе, расположенной далеко, в самом сердце острова.

Учитывая то, что Усаги ещё толком не научилась приземляться после своего Кроличьего прыжка, они решили пока не пользоваться Дарами и двигались медленно, продираясь сквозь лесные чащи и поросшие репьём пустоши. После недели такого пути и без того потрёпанные сандалии Усаги выглядели совсем плачевно: ремни на них порвались, подошвы истончились. Подол её длинной юбки, цеплявшийся за все кустарники и колючки, успел превратиться в жалкие лохмотья.

Усаги с завистью смотрела на гладко выструганные посохи своих спутников. С такими любой путь будет легче – и Даров не надо. Она споткнулась о камень, и тяжёлый узел с вещами, съехав со спины на бок, чуть не завалил её на землю.

– Вот же шип-колючка! – она плюнула на вредный камень и, скрючившись, ухватилась за ушибленный палец. Потом, отодрав лоскут от запылившегося подола юбки, перевязала покрепче сандалию и попробовала выпрямиться. Но съехавший узел опрокинул её на спину, как беспомощную черепаху. – Пауки с пиявками!

Она услышала рядом с собой приглушённый смех – подоспевшая Сару протягивала ей руку. – Ты в порядке, Усаги?

Она кивнула и с трудом поднялась на ноги. Бледное лицо Сару осветилось улыбкой.

– Ты становишься такой сильной! Не сравнить с той, что была в начале пути. Кто знает, может, когда приблизимся к горе, ты ещё понесёшь нас всех…

– Если буду жива, – пробормотала Усаги. Она скривилась и вытерла рукавом пот с лица. – А потом ещё – восхождение к Святилищу! – От этой мысли её чуть не скрутило.

– Мы будем помогать тебе, – пообещала Сару. – Когда доберёмся до следующей стоянки, жди ещё одного испытания. Это тебе не узел со скарбом.

– Так вот почему вы всё время что-то в него подкладываете? – подумала вслух Усаги.

– Силы тебе не занимать. И смекалки тоже. – Сару улыбнулась ещё шире. – Я верю, что и к Святилищу путь одолеешь.

Вот только когда ещё? Последние слова, сказанные сестре, продолжали звучать у неё в ушах, как будто произнесённые минуту назад. Я никогда тебя не оставлю. Но ведь именно это она и сделала. Нужно поскорее увидеться с Умой и Торой, пока они окончательно не потеряли надежду.

Тут её догнал Нэзу. Достал сделанную из тыквы флягу и предложил воды. Она отпила глоток, потом стала пить жадно, не отрываясь. Прохладная влага освежила ей горло, смыв пыль и сухость этого жаркого дня на исходе лета. Вздохнув, Усаги вытерла рот рукавом и вернула флягу. Она чувствовала такую свежесть, как будто только что отдохнула в щедрой тени индийской смоковницы.

– Эта вода такая вкусная. И холодная. И кажется, никогда не кончится. Может быть, твоя фляга – тоже одно из Сокровищ? – пошутила она.

Нэзу ухмыльнулся.

– Нет, просто там внутри облако.

Усаги посмотрела на потёртую флягу и недоверчиво подняла бровь.

– Да, клочок облака с вершины Нефритовой Горы, – объяснил он. – Я долго за ним охотился – целый год. Нашёл небольшую площадку наверху южного склона и каждую неделю туда забирался. Чего только не перепробовал – и в мешок пытался его заловить, и затянуть в тростниковую трубку, ловушки разные придумывал. А оказалось, всего-то и надо было, что сделать ему несколько приятных комплиментов – тогда оно и уговорилось. Теперь всегда со мной – в этой фляге.

– Похоже на волшебство, – изумилась Усаги.

– Завоеватели считают это слово ругательным, – усмехнулся Нэзу. – Как они там нас называют? Демоново отродье? Но тут уж ничего не поделаешь. Мой год и месяц управляются стихией воды – и вода меня слушается.

– Твой водяной Дар. – Рука Усаги сама потянулась к деревянному кролику. Её сестра, рождённая в день и час, управляемые огнём, тоже обладала стихийным Даром. В самый первый день рождения мама одела её во всё красное – и на голове была шапочка с вышитыми золотом языками огня. «Это, чтобы огненный бог послал твоей сестре Дар огня», – засмеялась мама. И её желание сбылось. А Усаги, хоть и родилась в год Древесного Кролика (отец её был Древесным Драконом), не ощущала какой-то своей особенной связи с лесом. Деревья ей не кланялись и даже на приветствие не отвечали, и, если отец мог вырезать из дерева прекраснейшие вещи, то у неё не выходило ничего, кроме кучки щепок. Она потёрла свой амулет. Ну и ладно. С неё достаточно Кроличьего прыжка – и слуха.

Нэзу посмотрел на флягу и ласково погладил её потёртый бок.

– Да, наверно, глядя со стороны, трудно себе представить, что в ней скрыто облако, из которого всегда идёт дождь.

– Подумаешь, – пожала плечами Усаги. – Говорят, я ношу за плечами ветер. – Она махнула рукой куда-то назад.

На какое-то мгновение Сару и Нэзу застыли в напряжённом ожидании, но увидев лукавую улыбку Усаги, сами расхохотались.

– Эй! – окликнул их Ину. – Может, поспешите? Или у вас там чайная церемония? Хотелось бы до ночи добраться до озера. – Он остановился и потом нехотя вернулся к ним, всем своим видом выражая нетерпение.

Бледное лицо Сару порозовело от смеха, глаза её влажно блестели.

– Она устала, Ину. Уже далеко за час Лошади, а мы ещё с рассвета не отдыхали. Ничего, если сделаем передышку. К закату мы так и так будем у озера.

– Нет, я в порядке. – Усаги вскинула повыше тяжёлый узел с вещами. – Просто споткнулась и замешкалась немного. Идём дальше.

– Передышка будет всем только на пользу, – сказал Нэзу, протягивая флягу Ину. – Мы уже и так давно удалились от всякого жилья, и чем выше будем подниматься, тем суровее предстоит путь. Так что надо бы собраться с силами.

Ину хотел ответить, но потом пожал плечами и взял у него флягу. Он пил большими глотками, запрокинув голову – мокрые от пота волосы его прилипли ко лбу и шее. Потом передал флягу Сару. «Все устали», – подумала, глядя на них, Усаги. Даже обычно весёлое лицо Нэзу показалось ей посеревшим и осунувшимся.

Сару подтолкнула её к большому плоскому камню, лежавшему в тени.

– Сядь, отдохни.

Усаги не заставила себя упрашивать и с облегчением скинула с плеч потяжелевший за время пути узел. Камень был грубый и шершавый, но она этого даже не заметила. Нэзу достал из мешка куски вяленого кальмара, и Усаги жадно впилась зубами в волокнистое мясо. Ину сидел рядом на корточках и водил палкой по земле, что-то бормоча себе под нос.

– К концу дня будем у Озера Солнца и Луны. Три дня отдыха, охота и тренировка. Оттуда – к Морю Деревьев. Это ещё два дня пути…

Усаги заглянула ему через плечо. Об Озере Солнца и Луны она слышала: поверхность у него такая гладкая и спокойная, что ночью оно всё светится лунным светом, а днём горит, как солнце. Люди там почти не появляются – слишком уж далеко ото всех дорог. Ину нарисовал приблизительную карту Мидаги – формой остров напоминал табачный лист или, как говорили другие, плод батата. Какие-то места на рисунке были помечены крестиками. Усаги указала на одну отметину:

– Что это?

– То место, где нам надо быть к ночи, – ответил Ину. – Озеро Солнца и Луны. Там мы найдём хорошее убежище, пополним запасы еды и за эти несколько дней постараемся подготовить тебя к Восхождению. Вообще-то времени бы нужно оставить побольше, но задерживаться нам нельзя – Тигрица этого не одобрит. Так что постараемся успеть и так. – Он сделал небольшое углубление в земле и отцепил от пояса приколотую к нему маленькую прямую булавку. – Крыс, не нальёшь сюда чуток воды из твоей фляги?

– А что это ты делаешь? – с любопытством спросила Усаги.

Ину ещё раз оценивающе посмотрел на булавку:

– Делаю компас.

После того как Нэзу налил в углубление воды, Ину поднял с земли сухой лист дерева и, положив на него булавку, поместил в самую середину этого самодельного водоёма. Лист покружился в воде, потом успокоился и остановился.

– Как я и думал, – Ину махнул рукой в ту сторону, куда показывала булавка. – Север – там. Нам надо взять немного на восток.

– У тебя, я вижу, хорошие отношения с металлом, – сказала впечатлённая Усаги. – Тоже Дар?

Ину еле заметно улыбнулся в ответ.

– Нет. Просто кое-чему научился в школе. Такое каждый может – даже ты.

В тысячный раз Усаги пожалела, что не училась в школе. Как много в этом мире ей неизвестно! Она расправила плечи: если доберётся до Святилища на Нефритовой Горе – нет, когда она туда доберётся, – то сможет наконец поучиться, и не у кого-нибудь, а у одной из Воинов Двенадцати! И тогда уж точно будет знать, как помочь сестре и друзьям.

Они снова взвалили свою ношу на плечи. После передышки Усаги чувствовала себя намного бодрей и, несмотря на то, что путь их лежал через крутые холмы, не отставала теперь даже от Ину. Они поравнялись с зарослями бамбука: высокие зелёные стебли стояли ровным строем; острые, похожие на кинжалы, листья слегка покачивались, колеблемые тёплым августовским ветром. Сару остановилась, отцепила от пояса нож с фарфоровой рукояткой, срезала один длинный стебель. Потом очистила его от листьев и подала Усаги.

– Вот тебе трость, – сказала она. – И споткнёшься – не упадёшь, и ноги будут меньше уставать.

Бамбуковый шест был на три головы выше Усаги, зато в обхват пришёлся как раз впору. Она стала опираться на него и сразу почувствовала себя намного уверенней.

– Это как лишняя нога, – радостно заключила она.

– Точно, – улыбнулась в ответ Сару. – Но потом ты найдёшь ему и другие применения.

Тропа постепенно поднималась. Воздух становился прохладнее, то и дело повисая клочками тумана. Усаги всё никак не могла наглядеться на свой новенький посох. Теперь, когда ей не надо было всё время смотреть себе под ноги, она старалась не упускать из виду шедшего впереди Ину. Лес, в который он их привёл, был полон удивительных и незнакомых Усаги растений. Стволы деревьев были покрыты мхами и лишайниками бесчисленных оттенков оранжевого, зелёного и жёлтого. С ветвей свисали длинные источавшие влагу лианы, кругом слышались голоса обезьян и птиц; влажные запахи деревьев, земли и диких орхидей наполняли воздух. В кронах и за стволами то и дело мелькало яркое оперенье какой-нибудь птицы или чей-то длинный закрученный хвост. Вдруг из листвы показалась бледная мордочка, похожая на смешную маску, и посмотрела на них тёмными внимательными глазами.

– Это обезьяна? – стараясь не показать удивления, спросила Усаги.

– Клоуны влажного леса, – ответила Сару. – Хороший знак. Значит, поблизости нет леопардов.

Усаги ни разу не видела живую обезьяну. В низинных лесах вокруг Златоклыка они не водились. Но эта напомнила ей другую, деревянную – с золотым ореолом вокруг резко очерченного лица и изящно обвитым вокруг ног хвостом. Отец сам вырезал её из дерева и покрыл позолотой. То было украшение для королевских носилок, и король щедро наградил отца за работу. На эти деньги он купил маме новую серебряную шаль, а Усаги и Уме – туфельки с маленькими серебряными колокольчиками. От радости они с Умой прыгали и плясали по всему дому. Серебряные колокольчики звенели, и родители смеялись. На ужин была тушёная свинина и утка с румяной корочкой, а в конце ещё клёцки со сладкой бобовой начинкой. Потом они уже никогда не были так счастливы.

Обезьяна почувствовала взгляд Усаги и скрылась в густой листве дерева. Усаги так ушла в свои мысли, что даже не заметила, как Сару и Ину остановились, и чуть не сбила их с ног.

– Извините, – робко произнесла она.

– Смотреть надо, – покачав головой, буркнул Ину. Потом снова повернулся к вьющейся впереди тропинке и втянул в себя прохладный влажный воздух.

– Что-то не так? – спросил подоспевший Нэзу.

Ину нахмурил лоб.

– Сдаётся мне, мы здесь не одни.

Глава 8. Древесная собака

В этом странном влажном лесу Усаги с самого начала было не по себе. И вот теперь… В первый раз с тех пор как они вышли из Златоклыка, Ину почуял в воздухе что-то незнакомое.

– Не могу понять, кто это или что. – Он запустил руку в свои спутанные волосы, потом принюхался снова. – Но запах какой-то неправильный. Будьте начеку.

Наследники потянули за рукоятки своих посохов, и, к удивлению Усаги, внутри оказалось оружие. Нэзу достал длинный меч. У Ину была спрятана цепь с острым крюком на конце. Копьё Сару заканчивалось зловещего вида серповидным лезвием.

– Готово, – решительно произнесла она.

Они двинулись дальше. Усаги крепко сжимала бамбуковую трость, искоса поглядывая на снаряжение своих спутников.

Много бы она сейчас отдала, чтобы её трость тоже была не пустая! Своим чутким слухом она улавливала множество незнакомых лесных звуков: крики обезьян, кваканье и шлёпанье древесных лягушек, голоса странных птиц, копошение невидимых насекомых, звуки капель, стекающих с широких листьев лиан. И вдруг… Ошибки быть не могло. Она ясно слышала фырканье, сопение, поступь тяжёлых лап по влажной земле.

– Три зверя – если не больше. Идут за нами, – предупредила она. – И надо сказать, они совсем не маленькие.

– Учуял, – мрачно сказал Ину. – Дикие собаки. – Он поспешил спрятать крюк и цепь обратно в посох и вытащил лук. Быстро натянул его, вставил стрелу и кивнул остальным, чтобы не отставали.

Усаги напряжённо прислушивалась. Собаки приближались, явно шли по их следу. Довольно скоро она расслышала другие звуки, на этот раз…

– По-моему, с ними человек, – прошипела она.

Ину фыркнул.

– По запаху не сказал бы. – Он остановился и крикнул: – Эй, мы знаем, что вы здесь!

В ответ послышалось рычание, и из тумана появились три дикие горные собаки – пегие, с поджарым, мускулистым телом, прямо стоящими волчьими ушами и загнутыми хвостами. Все три оскалились, показав Ину острые белые клыки, и теперь не спускали с него глаз.

Нэзу схватился за меч. Сару выставила вперёд копьё. Ину стоял с натянутым луком, готовый в любую минуту пустить стрелу. Сверкнув глазами, он издал ответное рычание – собаки притихли и наклонили головы, прислушиваясь. Потом фыркнули, развернулись и побежали обратно в чащу.

– Что это? – с удивлением спросила Усаги. – Ты говоришь на собачьем?

– С тех пор, как сам был четырёхлетним щенком, – небрежно ответил тот, не опуская лука.

Усаги хотела спросить у него, что он сказал горным собакам, но в это время услышала шорох в зарослях неподалёку.

– Там по-прежнему кто-то есть! – Она показала рукой.

– Спокойно, – сказала Сару, крепче сжимая в руке оружие.

Из зарослей появилось нечто, похожее на усыпанную листьями моховую кочку.

– Боги, возьмите мои штаны, – проскрипела кочка. – И вы имеете наглость называть себя Наследниками?

Усаги усиленно заморгала глазами. Что это – ходячий и говорящий куст? Или кочка? Присмотревшись, она разглядела старика, чьё морщинистое лицо наполовину скрывала длинная спутанная борода. Одет он был в кору и мох, из-под лиственного, сплетённого из лиан шлема торчали длинные космы волос, в руках была сучковатая палка, как видно заменявшая ему оружие. Он уставился на них красноватыми навыкате глазами.

– Мы и есть Наследники, – не опуская лука, ответил ему Ину. – Я только что сообщил об этом вашим собакам – теперь вижу, что у вас тоже имеются кое-какие способности. Не соизволите ли представиться?

– Можете звать меня Юнджа, – с недоверием глядя на него, ответил старик. – Родился в год Древесной Собаки. – Голос у него был какой-то заржавленный. Можно подумать, что он давно им не пользовался. – Мои ребята говорят, что ты велел им позвать хозяина, представившись Наследником Двенадцати.

Выскочив из кустов, три дикие собаки окружили старика кольцом и не сводили глаз с Наследников и Усаги. Старик протянул грязную с длинными ногтями руку и почесал одну из собак за ухом.

– Я – их хозяин. Если верить моим четвероногим, то помимо Даров Зодиака у вас есть ещё кое-что. И я не удивлюсь, если вы привели за собой беду.

– Насчёт Даров – правда, – спокойно ответил Ину. – Но за нами никого нет. Мы просто путешествуем.

– Собаки не врут. Врут люди.

– Как вы связаны с Синим Драконом? – спросила Сару, по-прежнему держа оружие наготове.

Юнджа закашлялся и сплюнул.

– Я что, похож на человека, который с кем-то общается? Если б я бросился в бега, когда разверзся весь этот ад, меня сейчас уж точно не было бы. – Он пожал плечами, отчего сухие листья его шлема дружно зашуршали. – До сих пор я думал, что один такой умный.

Вдруг взгляд его сделался колючим, и он угрожающе поднял свою палку.

– Вы всё так и держите меня под прицелом. Начинаю думать: уж не Синий ли Дракон прислал вас сюда, чтоб меня прикончить?

Сару и Нэзу опустили оружие. Ину ослабил тетиву своего лука.

– У нас нет никаких дел с этим хамелеоном, – процедил он сквозь зубы.

– Мне тоже так показалось. Но ведь никогда не знаешь наверняка, – сказал отшельник. Он закинул палку на плечо. – Однако если вы Наследники Двенадцати, то вашей участи не позавидуешь. Я не вижу здесь и полдюжины.

– Он умеет считать, – подмигнув Усаги, пробормотал Нэзу.

Юнджа прищурился.

– Да, умею. И попросил бы вас оставить эти высокоумные замечания при себе.

– Извините, я не хотел вас обидеть, – смутился Нэзу.

– Кто бы вы ни были, но вас тут не ждали. – Старик сердито потряс своей палкой. – До сих пор мне удавалось оставаться живым, и я не хочу, чтобы вы меня выдали.

– Простите нас. – Ину бросил быстрый взгляд в сторону Нэзу. – Мы ещё как следует не представились. – Он перечислил их имена и сказал, кто в каком году родился. – Можете не верить, что мы Наследники. Но мы тоже стараемся держаться подальше от слуг Синего Дракона. И, по правде говоря, мы не ожидали никого тут встретить.

– Я сразу понял, что вы не его люди – иначе бы к вам не вышел, – признался старик. Он ухмыльнулся, показав несколько гнилых зубов.

Сару поклонилась.

– Мы хотели всего лишь провести несколько дней у озера и совершенно не собирались вас беспокоить. Мы никому о вас не скажем – пообещайте и вы…

Юнджа то ли закашлялся, то ли засмеялся.

– Кому ж я скажу-то? Вы первые, кого я здесь встретил за все эти пять лет. – Он перевёл взгляд на Усаги, которая смущённо разглядывала свои растрёпанные сандалии. – Она тоже Наследница? – хмыкнул он.

Сару положила руку на плечо Усаги.

– Нет, – сказала она. – Но у этой девочки есть Дар. Пока ещё неразвитый, неокрепший. Дело времени. Мы постараемся ей помочь.

– Гхмм… – Старик почесал в затылке. – Ладно, – он махнул рукой в сторону чащи, – ступайте за моими ребятами – они выведут вас к озеру. Там много рыбы. И есть сухие места – обсохнете немного. – Он повернулся к своим собакам, что-то прорычал, подтявкнул, издал несколько гортанных клокочущих звуков, потом резко повернулся и исчез за деревьями, как будто его и не было.

– Неожиданная встреча, – бросив взгляд на собак, произнёс Нэзу. – Может, он не один такой на острове?

Ину перекинул лук через плечо.

– Отшельники с Дарами? Кто знает? На всех наших путях нам до сих пор не встретился ни один.

Собаки потрусили впереди, то и дело оглядываясь, чтобы убедиться, что путники не отстали. Иногда Ину перекидывался с ними какими-то звуками.

– Говорят, Юнджа стал их хозяином пять зим назад, когда они были ещё щенками. Других людей они здесь не видели, – доложил он.

Усаги задумалась: каково это – жить годами вот так одному. И поговорить не с кем, кроме трёх каких-то собак. Сама она не умела говорить с животными – даже с кроликами. Если бы жила в своём лесу, совсем не общаясь с людьми, то долго бы так не выдержала. Но у неё были сестра и Тора. Вздохнув, она поправила узел за плечами и оперлась на трость. Плечи у неё болели, ноги подкашивались.

– Слава богам, – произнесла Сару. – Я вижу озеро.

Тропинка стала резко спускаться, и сквозь деревья заблестела вода. Красное сияние заката отражалось озёрной гладью, и повсюду виднелись его розовые отблески.

– Красиво! – выдохнула Усаги.

Пока они разбивали свой маленький лагерь у озера, собаки сидели и смотрели. Потом Ину что-то сказал на их языке, и они потрусили назад к влажному лесу. В ответ на вопросительный взгляд Усаги он повёл плечами:

– Просто поблагодарил их, и всё.

Они оставили вещи под деревьями и пошли на поиски пищи. Вскоре Сару нашла несколько увешанных плодами смоковниц, на которых паслась целая стая золотых обезьян. Обезьяны принялись верещать и скалить зубы на Усаги. В ответ Сару стала трясти одно дерево, кричать и махать на них руками, пока те не сбежали.

– Вы тут не единственные обезьяны, – засмеялась она им вдогонку. Потом они с Усаги довольно быстро насобирали целый мешок спелого инжира.

Усаги впилась в сочную фиолетовую мякоть одного из плодов, смакуя его крошечные семечки. Она никогда не пробовала свежих плодов инжира – только сушёные. И те были райским угощением, а уж по сравнению с этими даже сахарный тростник показался бы безвкусной соломой.

Вот бы порадовалась сейчас Ума. У Усаги заныло сердце. Она вспомнила, как сестра всегда делилась с ними любой сладостью, будь то нектар жимолости или плоды заманихи. И тот несчастный ошмёток сахарного тростника… она отдала его Яго. Как же они там теперь?

Она мечтала украдкой заглянуть в Дальнозоркое Зеркало ещё раз. Как-то уже просила Ину… Будь на то её воля, она бы только и делала, что проверяла, как там сестра. Но Ину решительно отказал.

– У людей не хватает воли: они начинают смотреть в него всё время и перестают замечать что бы то ни было вокруг, – объяснил он. – Девятнадцатый Воин Собаки от постоянного смотрения в Зеркало перестал есть и пить, ничего не делал и чуть совсем не зачах. Кончилось тем, что его лишили звания.

Вернувшись в лагерь, они нашли там Нэзу и Ину, которые уже успели вернуться с добычей – парой больших диких уток, а теперь нашпиговали тушки инжиром, и принялись жарить на огне.

Усаги сняла сандалии и поставила их сушиться. Сама села у костра и вытянув вперёд одну ногу, пошевелила измазанными в грязи пальцами.

– Эй, убери свои грязные лапки от нашего обеда, – скривился Нэзу. – Может, помоешься? Или лавры отшельника не дают покоя?

В ответ Усаги вытянула обе ноги и покрутила стопами почти у него перед носом.

– О, это мысль. И о мытье думать не надо. – Она увернулась, потому что Нэзу швырнул в неё пригоршню утиных перьев.

– Пойдём, – сказала ей Сару. – Ину, давай и ты с нами. Пора помыться.

Ину закончил чистить своё охотничье снаряжение и поднялся на ноги.

– Идёт, – сказал он, и они втроём направились к озеру. Луна только что взошла и светила в три свои четверти, раздавая сияние озеру и окрестностям.

Зачерпнув ладонями воду, Усаги стала быстро тереть лицо и руки. Как же хорошо после долгого пути смыть всю эту накопившуюся пыль и пот! Вдруг она заметила в озере что-то тёмное и неподвижное – похожее на всплывшего на поверхность кита.

– Что это там в середине озера? – спросила она.

Ину и Сару уже вошли в воду.

– Волчья Сопля, – откликнулся Ину. – Каменный островок – только и всего. – Он сделал вдох, нырнул и через несколько секунд появился снова. – Боги, как же хорошо.

– Странное название, – подумала вслух Усаги.

Сару засмеялась.

– Не слышала легенду про Волка и Бога Ветра? Каждую ночь Бог Ветра перекидывался Луной со своим верным другом Волком, пока Волк не уронил её здесь, в этом самом месте. Упав, Луна вошла глубоко в землю. Волк рыл и рыл, уже горы земли поднялись вокруг Луны, но она никак не выходила на поверхность. Когда наступил день и вышло солнце, то света стало так много, что моря закипели, зерно в полях посохло, а люди чуть было не ослепли. Пришлось Богу Ветра снова вернуть Луну на небо и пообещать другим богам, что Волк никогда не будет играть с ней впредь. От огорчения Волк заплакал и плакал так долго, что слёзы его заполнили оставленную Луной впадину, превратив её в озеро. Но боги не смилостивились. И по сей день стаи волков и собак лают на полную луну.

Ину подкрался и плеснул водой, окатив Сару.

– Хватит этих басен. А то я расскажу сказку про то, как Обезьяна так досадила богам, что они заставили её чистить свои конюшни. И по сей день мартышки швыряются всякой дрянью, когда на кого-нибудь злятся.

В ответ Сару тоже плеснула в Ину, и вскоре уже все трое брызгались, плескались, визжали и хохотали, пока не оказались по шею в воде.

Усаги расслышала в отдалении голос Нэзу.

– Нас зовут обедать.

Ину склонил голову.

– Ничего не слышу. – Потом втянул в себя воздух. – Зато кое-что чую. Мясо уже точно готово.

Вернувшись в лагерь, они обнаружили там Юнджу, хорошо устроившегося у огня и поедавшего с вертела жареную утку. Его собаки сидели на почтительном расстоянии и пускали слюни. Отшельник едва удостоил троих друзей своим вниманием – так был занят едой. Зато он время от времени подбрасывал кусочки своим собакам – те ловили их на лету, лязгая зубами и тут же проглатывая.

– Зашёл проведать, и я пригласил его разделить с нами трапезу, – бодро сообщил Нэзу. – Поспешите, а то скоро ничего не останется. – Он бросил на них внимательный взгляд. – Вас впору отжимать. Вы что там – пробовали утопиться?

Сару улыбнулась в ответ.

– Тогда помоги, Водяная Крыса.

– Стойте спокойно, – скомандовал Нэзу. Он принял сосредоточенный вид и начал медленно вращать в воздухе кистями рук. Потом вдруг быстро развёл руки в стороны.

Усаги почувствовала, что кожа у неё как будто натянулась. В следующий миг от неё во все стороны посыпались брызги. Она огляделась. Все трое – Сару, Ину и она сама – стояли на мокрой земле, а одежда на них была абсолютно сухая. Усаги дотронулась до своих волос. Тоже сухие. И прядь уже не липнет ко лбу.

– Какой полезный Дар, – восхитилась она.

– Эй, вы! – раздался сзади раздражённый голос отшельника. – Нельзя ли показывать ваши фокусы подальше от меня? – Вода блестела на его впалых щеках и стекала с грязных клочьев бороды. Он недовольно потряс мокрой головой.

– Ой, простите, – засмеялся Нэзу и, подняв ладони, махнул ими в сторону озера. Раздался шипящий звук – вся собранная им вода превратилась в облачко пара и мгновенно улетучилась. Отшельник и земля вокруг него снова сделались сухими.

– Так-то лучше, – проскрипел Юнджа, снова принимаясь за еду.

– Давно у тебя появился этот Дар? – заново заплетая косу, спросила у Нэзу Усаги.

Тот потрогал пух над верхней губой и задумался.

– Когда мне было года три, меня свалила лихорадка. Мама всю ночь была со мной – поила подслащённой имбирной водой из чашки, потом заснула. А мне очень захотелось пить. И я сделал так, чтобы вода из чашки сама пришла ко мне. Просто поманил её пальцем. Но потом от неожиданности пролил всё на себя и заплакал. Мама проснулась, навела порядок и дала мне воды. Тогда я успокоился.

– Бедные наши мамы, – с задумчивой улыбкой сказала Сару. – Моя нашла меня высоко на старом кипарисе, когда мне было два года. Дерево всё тряслось, потому что огромный кабан тёрся об его ствол, а я вцепилась в ветку наверху и громко кричала. Прошло несколько лет, и я стала лазить повсюду – забиралась на крыши, горы, деревья… Вот просто хлебом не корми.

Ину ухмыльнулся.

– По крайней мере, она не грозилась выпороть тебя, если не перестанешь делиться всем с собаками. Моя поначалу терпела, когда я ел с собакой из одной миски, но уж когда начал мочиться на деревья вокруг дома, всякому её терпению пришёл конец.

Они засмеялись, а Усаги подумала про свою маму. Как светились её карие глаза (так похожие на глаза Умы), когда она, Усаги, в первый раз пожаловалась, что лягушки на дальнем болоте всю ночь не давали ей уснуть. «Это твой Дар, моя девочка», – сказала она тогда. Усаги почувствовала, как у неё опять сдавило горло. Остальные тоже были погружены в свои мысли.

Из задумчивости их вывел отшельник:

– Эй, если вы собираетесь проболтать всю ночь, – я, пожалуй, доем, что осталось, с вашего позволения?

Они принялись за жареную утку на вертеле – вот было объедение: инжир так и таял во рту, а эта хрустящая румяная корочка…

Проглотив последний кусок, Нэзу с сожалением вздохнул и начал переплетать свою крысиную косичку. Ину обгладывал с вертелов остатки мяса. Сару сидела на пне и облизывала пальцы, испачканные в инжире. Усаги не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой сытой.

Отшельник закряхтел и вытер рот своими длинными патлами.

– Клянусь всеми печёнками, в жизни не ел ничего вкуснее. Может потому, что готовил не я… или… – Он прочистил горло, потом громко засопел. – Или потому, что ел не один. – Из горла у него вырвался странный звук. Юнджа скрючился и уткнул лицо в ладони.

Одна из собак заскулила и подбежала к нему.

– Ну вы поняли, что я хотел сказать. С людьми!

– Пока мы здесь, вы можете есть с нами, когда захотите, – предложила Сару. Глаза у неё блестели сильнее обычного.

Остальные усиленно закивали.

– Приходите, ладно? – попросила Усаги.

– Не выбрасывать же нам лишнюю пищу, – небрежно произнёс Нэзу.

– Вы хорошо знаете эти места, с вами мы будем чувствовать себя уверенней, – добавил Ину.

Отшельник поднял голову и вытер рукавом лицо, размазав грязь по щеке. Глаза у него были влажные.

– Вы очень добры ко мне, ребята. Очень добры. Со времени войны я уже перестал надеяться, что когда-нибудь повстречаю на пути живую душу.

– Бедный Юнджа, – Сару потрепала его по плечу. – Как же могло быть иначе. – Она окинула взглядом всю компанию. – Все, кто владеет Дарами Зодиака, должны по мере сил помогать друг другу.

Наконец они улеглись спать. Усаги лежала с открытыми глазами и ждала. Когда Ину захрапел, она подкралась к его торбе и стала шарить в ней, надеясь найти Дальнозоркое Зеркало. Потом, вспомнив, что он носит его при себе, запустила руку под его подушку.

Ину приоткрыл глаза:

– Что это ты тут делаешь?

– Прости, – прошептала Усаги, – я не могу не думать о сестре. Пожалуйста, можно я загляну в зеркало на минуту? Только сейчас. Обещаю больше не просить.

Ину застонал и достал из складок рубахи небольшой медный диск.

– Ладно, только быстро.

– Спасибо! – Усаги поднесла зеркало к тусклому свету догорающего костра и, затаив дыхание, стала ждать, когда в нём появится лицо сестры. Поверхность зеркала слегка затуманилась, потом снова прояснилась. Ума спала. Больше Усаги ничего не удалось увидеть – в помещении был полумрак. Но лицо сестры выглядело спокойным. Усаги стиснула зубы, чтобы не заплакать.

– Осталось недолго. – Она коснулась лица сестры в зеркале. – Скоро я буду у тебя, Ума.

Глава 9. Скромное оружие

Усаги пошевелила пальцами в новых сандалиях, любуясь на крепкие сложного переплетения ремешки. Это был подарок Юнджи. Он сплёл их из тростника и травы, которые сам же и собрал, и подошвы у них были удивительно плотные и пружинистые.

За те несколько дней, что они были у озера, отдыхая и готовя Усаги к Восхождению на Нефритовую Гору, Юнджа стал их постоянным гостем. Он приносил в лагерь плоды и дичь, и без него не обходилась ни одна трапеза. По вечерам они собирались у костра, рассказывали друг другу истории и пели песни – чаще всех ту самую, «Приветственную». Наследники снова повытаскивали из мешков свои инструменты, а собаки Юнджи усердно им всем подвывали.

Сандалии отшельник принёс вчера вечером и улыбнулся радостной щербатой улыбкой, когда они пришлись Усаги в самую пору. В таких она, пожалуй, и до Святилища доберётся. Если только не будет раздавлена лавиной, съедена дикими зверями или ещё чего похуже. В последний раз Дальнозоркое Зеркало её немного успокоило. Ничего толком она, конечно, не узнала, но, по крайней мере, убедилась, что Ума здорова, и на какое-то время у неё отлегло от сердца. А вот от наставлений Наследников ей каждый раз становилось не по себе.

Каждого, кто восходит в первый раз, Нефритовая Гора испытывает по-разному. Восхождение выявит твою силу, но также и твои слабости.

Тренируй свой прыжок – без него тебе не обойтись. Жаль, что ты не владеешь мечом и не умеешь стрелять из лука.

Будь готова к тому, что тебе понадобятся все твои способности. И мозги, конечно. Бывали случаи, когда люди при Восхождении сходили с ума.

После таких разговоров Усаги начинала думать – может, зря она решилась идти с ними на Нефритовую Гору? Но тогда что же ей делать? Остаться здесь со стариком Юнджей и его собаками? Вернуться в Златоклык? Добраться в одиночку до столицы – чтобы тоже оказаться в клетке?

Нет. Если удастся добраться до Святилища, последняя из Воинов Двенадцати научит её управлять Дарами. Тогда всё может получиться. Надо попробовать!

Взгляд её упал на посохи Наследников, оставленные ими в лагере на время охоты. Осторожно взяв один посох, она заметила линию на стыке двух его частей и потянула. Блеснуло острое лезвие – меч Нэзу. Вот бы ей такой!

Может быть, Нэзу уступит его на время? Но с ней всё время что-нибудь случается. Ещё чего доброго споткнётся и порежет себе ногу. Или прыгнет с мечом, а приземление опять окажется неудачным… Она поёжилась, положила посох Нэзу на место и подобрала с земли свою бамбуковую трость.

В подлеске послышались шорох и пыхтение. Усаги насторожила уши. Да, это возвращались собаки Юнджи. Среди кваканья лягушек и лопотания обезьян она различила заржавленный голос Юнджи, как будто напевавшего что-то себе под нос. Через некоторое время и сам он, словно заросший мхом, появился на поляне, размахивая своей палицей.

– Ну, здравствуй, Крольчонка, – приветствовал её он. – Куда ж это подевались все твои друзья?

– Охотятся, – ответила она. Собаки подбежали и стали лизать ей руки.

Юнджа показал ей свой улов – несколько большущих рыбин с толстыми серебристыми животами.

– Как тебе эти чудовища? – произнёс он, явно довольный собой. – Неплохой будет пир. Часть можно съесть здесь, а остальную посушите и возьмёте с собой.

– Вы очень добры, – сказала Усаги, любуясь рыбой. – Сандалии мне подарили, теперь рыбу принесли…

Отшельник махнул заскорузлой рукой.

– Пустяки! Эта рыба тут кругом. И я запасы делаю для себя и собак.

– Я вот думаю, – сказала Усаги, – как вам удаётся жить здесь вдали от людей и уже так давно?

Юнджа выпятил свою чахлую грудь.

– А я вперёд не заглядываю. Цель у меня простая. Выжить. Что мне для этого надо? Держаться в стороне от людей Синего Дракона. А значит… – Он помахал связкой рыбы. – Значит, пропитание нахожу здесь. На берег не возвращаюсь – там полно шпионов. Вот и всё. – Он посмотрел на толстую ветку с листьями, очевидно, служившую ему оружием. – Если начну думать о своей жизни – о том, что я один и никогда уже не увижу родных – тогда мне впору просто лечь, и чтобы мои собаки съели меня на завтрак. Поэтому я не думаю – живу одним днём. Только так можно выжить.

– Одним днём, – повторила Усаги. Пожалуй, это имело смысл. Может, и сама она заглядывала слишком далеко вперёд, когда думала обо всех опасностях Восхождения. Ведь они ещё даже не дошли до Нефритовой Горы. Она воткнула трость в землю рядом с собой, потом ещё раз. – Шаг за шагом. И день за днём.

– Да, только так. – Отшельник пихнул её бамбуковую трость своей палицей. – Хороший у тебя посох. Чуть ли не вдвое выше тебя самой. Таким можно и голову кому-нибудь снести.

– Этим? – Она засмеялась. – Это же просто бамбуковая палка. И внутри у неё ничего нет. Вы же видели: у Нэзу есть меч, у Сару – её «полумесяц» (так она его называет), у Ину «коготь» тот ещё, на цепи.

– Пфу, – фыркнул Юнджа. – Кому нужна вся эта куча металла? Давай-ка Древесная Собака покажет тебе, какой силой может обладать простая палка. – Он повесил связку рыбы на ветку и что-то прорычал своим собакам, которые облизнулись и заскулили в ответ. Потом потянулся жилистой рукой к её трости. – Дай-ка мне твой бамбук.

Пожав плечом, Усаги подала ему свою палку, а он дал ей взамен свою. Усаги повертела в руках крепкую зелёную ветку, и вдруг все свежие листья свернулись в сухие бурые трубочки.

– Я ей не нравлюсь, – смущённо сказала она.

– Так чего ты хочешь? – сказал Юнджа. – Она со мной с тех пор, как я отломил её от дерева в моём родном городке. – Слушай, это правда, что ты родилась в год Древесного Кролика? – спросил он после паузы, слегка нахмурившись. – Ну, ничего. Давай, стукни меня этой штукой.

– Что? Ну уж нет!

– Ну, попробуй, – настаивал Юнджа. – Замахнись – и вперёд!

Усаги взвесила палицу в руках.

– Не могу. – Ветка была такая тяжёлая, что она могла поднять её только двумя руками – а отшельник был маленький и тщедушный и чем-то напоминал эти сухие свернувшиеся листья.

Юнджа опять нахмурился и почесал свою спутанную бороду.

– Что значит – не могу? Просто возьми и ударь. Хочешь посмотреть, на что способна твоя палка, или нет? Он отступил на шаг назад и ждал, прижав к груди её бамбуковую трость.

Усаги, конечно, хотела научиться владеть оружием, но пристукнуть старика-отшельника его же палкой – это было бы слишком. Юнджа, однако, выглядел решительно. Он встал в боевую позу и слегка раскачивался в ожидании удара, шелестя листьями своего «шлема». Усаги подняла палицу.

– Если вы так хотите… – Она робко замахнулась.

Одним движением запястий отшельник быстро повернул бамбуковую трость, легко парировав удар.

– Ого! – Усаги еле удержала палицу в руках.

– Хорошо! – с радостной улыбкой сказал Юнджа. – Попробуй ещё. Посильнее.

Усаги выставила вперёд подбородок и замахнулась сильней. Бамбуковая трость немедленно отреагировала – да так, что с суковатой ветки дождём посыпались её недавно высохшие листья.

– Фью! Ты называешь это ударом? – хмыкнул Юнджа. – Давай! Наступай!

Усаги собралась с силами, но промахнулась и закрутилась волчком. Юнджа легонько подтолкнул её концом бамбуковой палки, и она оказалась на земле.

– Поднимайся, Крольчонка! – хихикнул он.

Усаги, кряхтя, поднялась на ноги и бросилась с палицей на отшельника. Отразив удар, Юнджа сделал стремительный выпад вперёд и ловко выбил ветку из её рук. Потом с лёгким поклоном вернул ей трость и улыбнулся почти беззубой улыбкой. – Видишь, твоя прогулочная трость кое-что умеет.

– Вам легко говорить. – Усаги потёрла свои саднящие ладони. – А меня никто этому не учил. И я всё-таки поменьше.

– Ну, ладно, – фыркнул Юнджа. – Не учили – так теперь ещё не поздно. И что из того, что ты маленькая. Старайся в свою силу.

Усаги выпрямила плечи.

– Хорошо. Тогда покажите ещё.

Когда Наследники вернулись с охоты, Усаги показала, чему научил её Юнджа, старательно защищаясь от его палицы своим бамбуковым оружием. Она держала трость так, как он показывал – крепко, но не слишком (когда костяшки пальцев становятся белыми). И когда старик обрушивался на неё со своей узловатой палкой, снова зазеленевшей и покрывшейся листьями в его руках, она отвечала на каждый удар со всё возрастающей силой, пока он не бросил ветку на землю.

– Сдаюсь! – сказал он со смехом, поднимая руки. – Твоя победа, Крольчонка!

Наследники захлопали и засвистели. Тяжело дыша, Усаги оперлась на свою трость и поклонилась вначале Юндже, потом остальным.

– Отличное начало! – хрипло похвалил её Нэзу.

– Начало? – Усаги вытерла лоб тыльной стороной руки. – Сколько же мне ещё учиться?

Все, включая Юнджу, засмеялись.

– Крольчонка, – проскрипел он, – я всего лишь старый плотник. Едва окончил школу в своей Провинции Поющего Цветка. Я знаю самые азы, а чтобы стать мастером, надо учиться всю жизнь – и это относится ко всему, не только к палочному бою. – Он ткнул пальцем в остальных. – Вы трое называете себя Наследниками Воинов. И где же ваша работа? Почему вы её не учите?

– Вначале надо прийти на Гору, – буркнул Ину.

– Мы будем тренироваться, – быстро сказала Сару. Её бледные щёки слегка порозовели. – Уже скоро.

– Да! Есть столько отличных поз и захватов – и я покажу тебе мои любимые шаги и выпады, – пригладив будущие усы, пообещал Нэзу.

– А пока что… – сказал отшельник, снимая с ветки связку рыбы. – Надеюсь, вы не откажетесь от перекуса? Если не поедим в час Лошади, то как бы она не скинула вас по дороге.

Все принялись чистить рыбу и ощипывать болотную куропатку, принесённую Наследниками с охоты. Попутно договорились, что останутся на озере ещё на неделю, чтобы поучить Усаги палочному бою.

– Когда придём к Нефритовой Горе, это может пригодиться, – сказал ей Ину. – И ещё, пока мы здесь, тебе нужно потренироваться в приземлении. Там, на Горе, ты должна будешь показать всё, на что способна.

Юнджа в это время скармливал одной из собак рыбьи потроха.

– Она будет восходить на Гору? – Он тихо присвистнул. – Милостивые боги!

– Объясните мне хотя бы, что это значит, – поёжилась Усаги.

Отшельник пожал плечами.

– Я сам никогда не пробовал. Знаю только, что Богиня Горы никогда особо не жаловала гостей, а уж после того, что учинил Синий Дракон, думаю, и близко не подпустит чужих к своим владениям.

– Этот предатель, – еле слышно выдохнул Ину.

Усаги задумалась.

– Ты уже говорил это, Ину. А кого он предал, Синий Дракон?

Ину сжал губы и посмотрел на Сару. Та кивнула в ответ. Он почесал в затылке и прочистил горло.

– Ты ведь знаешь, как завоеватели пришли на наш остров?

Усаги оторвала взгляд от лиловатых крахмалистых клубней, которые только что чистила, и стала перебирать в памяти всё, что слышала о Синем Драконе за эти годы.

– Я… я слышала разное, – пробормотала она, – например, что прежде, чем прийти сюда со своими людьми, Синий Дракон заклинанием разбудил дракона, спавшего на вершине Нефритовой Горы, и тот проглотил Двенадцать.

Ину фыркнул.

– Что-нибудь ещё?

– Ещё я слышала, что он наполовину дракон и был послан из Вайянского королевства завоёвывать новые земли.

– Наполовину дракон? – хихикнул Юнджа, старательно чистивший рыбу. – Хотел бы я знать, на какую именно половину.

Усаги доскребла и отложила очередной клубень. – Ещё, что Синий Дракон повёл свои войска из королевства Улагу и потом объединился с силами вайянцев. В это, мне кажется, можно поверить.

Отшельник перестал смеяться.

– Эти проклятые королевства послали сюда тысячи своих головорезов. – Он сокрушённо покачал головой. – По меньшей мере девять тысяч воинов – целых две флотилии. И всё для того, чтобы уничтожить владеющих Дарами Зодиака. Я видел их зверства своими глазами.

Усаги бросила на него сочувственный взгляд.

– Говорят, им ничего не стоило победить Двенадцать. – Она отдала Нэзу очищенные коренья.

– Эти слухи распространяет сам Синий Дракон. – Нэзу нахмурился и начал громко нарезать коренья на деревянной дощечке.

– А на самом деле всё не так, – сказала Сару. – История пишется победителями, а те, что проиграли, – их правда уходит с ними в могилу. – Она повертела между пальцами концы своего пояса, потом посмотрела Усаги прямо в глаза. – Того, кто теперь носит имя Короля-дракона, раньше звали Друк. Он был 44-м Воином Драконом.

Усаги захлопала глазами. Не может быть – ей, наверно, послышалось.

– Значит, Синий Дракон был одним из Двенадцати?

Нэзу перестал резать коренья.

– Я только-только появился в Святилище, когда пришла весть о его измене. А до этого он был одним из самых грозных Воинов на Нефритовой Горе. И возглавлял Совет Воинов после Тигрицы.

– Я помню его назначение, – сказал Юнджа. – Это было большое событие: в последний раз Воин Дракон стоял во главе Двенадцати почти сто лет назад.

Нэзу помрачнел ещё больше.

– Вскоре после его предательства пал Щит Невидимости. – Он снова застучал ножом по доске, теперь быстрее и громче.

– Когда вы призвали Тигрицу, я помню, она что-то говорила про щит, – медленно произнесла Усаги. Она до сих пор не могла прийти в себя – как будто ей только что сказали, что лёд на самом деле горячий, а огонь холодный.

Сару кивнула.

– Соседние королевства давно волновал вопрос: откуда у мидагцев взялись Дары Зодиака. И вот почти восемь столетий назад король Улагу послал тысячу своих воинов завоевать остров и раскрыть эту тайну. Попутно он надеялся найти эликсир бессмертия и философский камень.

– Которых, разумеется, не существует, – вставил Ину.

– Тогда Двенадцать подняли народ на защиту, и им удалось победить врага, – сказал Нэзу. – После чего король постановил никогда больше не пускать чужеземцев на остров.

Сару порылась в мешке с провизией и достала пучок дикого лука.

– На Совете Двенадцати было решено воздвигнуть щит, охраняющий остров от новых вторжений. Каждый Воин заказал драгоценное изделие лучшему мастеру одной из двенадцати областей острова и принёс его как жертвенный дар Священной Горе.

– В Святилище Двенадцати, – добавил Ину, нащупав зеркало, которое всегда носил при себе.

Усаги сразу сообразила, о чём речь.

– Сокровища, – выдохнула она.

– Верно. Богиня Горы благословила их и связала невидимыми узами, – продолжила Сару. – И пока существовал Круг Двенадцати и их Сокровищ, остров оставался скрыт от остального мира.

– Но когда Друк возглавил Совет Двенадцати, он разорвал эти узы, – сказал Ину, продолжая ощипывать куропатку. – Каким образом? Уничтожил своё Сокровище – так называемое Ожерелье Земли и Моря. И это не могло остаться без последствий. Тем самым он погубил Наследника Дракона и вызвал землетрясение и цунами. Узы были порваны, и Мидага снова открылась миру. Супостаты не заставили себя ждать – накинулись на остров, как муравьи на созревший персик.

«Или как тараканы», – подумала Усаги, вспомнив тот день, когда увидела их в первый раз. Они шагали через Златоклык, громко скрипя своими кирасами, опустошая по пути поля и амбары. Раньше она не связывала их нашествие с случившимся перед этим землетрясением.

– Тогда был объявлен призыв, – сказал Юнджа. Он закончил чистить рыбу и теперь чесал за ухом у одной из своих собак. – Все, кто владел Дарами, должны были вступить в ополчение, которое возглавили Воины Зодиака. Я не знал о Сокровищах, только о Щите. Стоило какому-нибудь рыбаку из моего городка заплыть чуть подальше, и он уже не мог вернуться обратно. Когда пришли враги… Что сказать, я – не боец. Да и кто на Мидаге мог бы этим похвастать? Мы ведь все были как тепличные растения – и защитить себя не могли. Когда бежавшие из соседней области рассказали, что захватчики расправляются со всеми, у кого есть хоть малейшие способности сродни Дарам Зодиака, я поджал хвост и удрал сюда.

– Раньше я мог бы обвинить вас в трусости, – сказал Ину, яростно обдирая последний пух с несчастной куропатки, – но, когда они убили королевскую семью и почти всех наших Наставников, мы сделали то же самое – поджали хвосты и сбежали.

– Не сбежали, – поправил его Нэзу, забрасывая порезанные коренья в котелок на огне. – Отошли, чтобы собраться с силами. Тигрица продолжила нами руководить. И задача осталась прежней – не допустить, чтобы Сокровища попали в руки Синего Дракона. Теперь он, как видно, набирает в свой ударный отряд тех, кто обладает Дарами. Но мы найдём способ этому помешать. Кишки с селезёнками, Ину, куда подевался твой дух Воина?

– Умер вместе со всеми. – Ину резко встал, и не успели они глазом моргнуть, как его уже не было на поляне. Одна из собак Юнджи побежала за ним следом.

Нэзу кинулся тоже – как был с поварёшкой.

– Эй! – крикнул он. – Ты думаешь, всё плохое происходит только с тобой? Я тоже потерял Наставника.

– Оставь его, – сказала Сару. – Ему надо немного побыть одному. Трудно было всё это вспомнить.

– Мы все потеряли близких друзей – и родных тоже, – процедил Нэзу, возвращаясь к костру. – Можно подумать, он один такой.

Усаги молчала. Она понимала, что чувствует сейчас Ину. Стоило ей вспомнить о родителях, похороненных в Черепашьем холме, и у неё перехватывало горло. Ей тоже хотелось сбежать – бежать, пока не кончится всё дыхание и не останется ни мыслей, ни чувств. Она сделала глубокий вдох. И всё это сделал человек, который давал клятву защищать Мидагу, а потом предал королевство и их всех. Жизнь Умы и Торы сейчас в его руках. 44-й Воин Дракон. Синий Дракон.

– И что же теперь? – спросила она.

– Наша цель – прежняя, – твёрдо сказала Сару. – Вернуть на Нефритовую Гору все Сокровища, которые удастся найти. И теперь ещё привести туда детей с Дарами. Для начала – тебя.

Глава 10. Прыжок в озеро

Вся следующая неделя прошла в судорожной подготовке к Восхождению. Усаги чувствовала, что каждый день ещё больше отдаляет её от сестры. Ума и Тора должны были уже достигнуть столицы, и ей хотелось бросить всё и бежать им на помощь. Но чем больше она думала об этом, тем больше сознавала своё бессилие.

Она всё ещё не умела плавно приземляться после своих Кроличьих прыжков. И хотя была рада, что отшельник научил её драться палкой, это только добавило ей забот – Наследники буквально забрасывали её советами и упражнениями. Сару потратила целый вечер только на то, чтобы обучить её правильно держать посох.

– Расслабь кисть. Руки вниз, локти к бокам. Ступни врозь. Это исходная стойка. Противник не может определить, что ты будешь делать дальше.

Усаги нахмурилась.

– Посох просто болтается. Как вообще можно атаковать из такой стойки?

– Никак. Сначала научись защищаться. В этой стойке удобно парировать удары, а уж потом можешь бить в ответ.

Оказалось, что освоить даже такое «простое» оружие, как палка, очень сложно. Столько разных хваток: одной рукой, двумя, над головой, свободная, плотная… Ещё больше было стоек, поз и движений. Выставив ногу вперёд. Полуприсев на широко расставленных ногах. Стоя на одном колене. С одной ногой, отведённой для удара.

Удары тоже были разные. Стремительного удара можно добиться резким поворотом запястья, мощного – используя инерцию всего тела. Какой-то достаёт цель на расстоянии в несколько шагов, другой – в паре сантиметров от твоего лица. Усаги стоило больших усилий запомнить все захваты, стойки и удары – она упражнялась, где и когда только могла.

– Кошка! Бабочка! Змея! Журавль! – выкрикивала она, быстро меняя стойки. Нэзу поддразнивал её тем, что она бормочет названия стоек даже во сне. Наследники то и дело старались застать Усаги врасплох, чтобы проверить её готовность.

– Стойка Лошади! – сказал Ину во время ужина. Усаги резко вскочила и широко расставила ноги, как бы седлая невидимую лошадь. (В руке она всё ещё держала недоеденную ножку куропатки.)

– Богомол! – крикнул Нэзу, когда она несла свою стирку от озера. Усаги поспешно вскинула руки вверх, и вся одежда попадала в грязь. Правда, потом он помог ей поднять вещи с земли и тут же ополоснул их – для него это было делом одной минуты.

– Феникс! – скомандовала Сару, когда Усаги забралась на дерево, чтобы собрать плодов. Та покорно продемонстрировала стойку прямо на ветке, но при этом не удержала мешок и обрушила на голову Сару град спелых ягод.

Но всё это было лёгкой прогулкой по сравнению с приземлениями. Когда Усаги ещё жила в лесу возле Златоклыка, она всё время скрывала свой Дар, пользуясь им только при крайней необходимости. И прыгать старалась невысоко над землёй, полагаясь на удачу. Наследники дали ей понять, что для Восхождения этого мало, и заставляли её упражняться часами. Но чем больше она падала, тем сильнее зажималась во время приземления. После нескольких дней таких тренировок у озера к ней подошла Сару.

– Я поняла, в чём дело. Ты слишком напрягаешь колени при приземлении. Если будешь так напрягаться, ничего не получится.

– Я знаю, что приземляться больно, и ничего не могу с этим поделать.

Сару покачала головой.

– Но без падений тренировок не бывает.

– Иногда я начинаю ненавидеть этот Дар, – буркнула Усаги.

И тут Нэзу щёлкнул пальцами.

– Я придумал. – Он схватил Усаги за руку и потащил её к краю озера. Там он показал ей на Волчью Соплю – небольшой каменный островок шагах в ста от берега. – Прыгай к нему. Только приземляйся не на него, а рядом. Да, прямо в воду. Тогда ты не будешь бояться.

Усаги скроила гримасу.

– Тогда мне придётся плыть, – сказала она. – А у меня нет водяного Дара, как у некоторых.

– Но у тебя буду я, – весело сказал Нэзу. Он нырнул в озеро и скрылся из виду. Вода впереди забурлила, и по гладкой поверхности озера протянулась покрытая рябью дорожка. Не успела Усаги глазом моргнуть, как голова Нэзу показалась у самого островка. – Давай, Кролик, не бойся! – крикнул он. Усаги застыла в нерешительности. Тогда из озера поднялся блестящий водяной шарик и, полетев, разбился об её плечо, намочив рукав рубашки. Усаги вскрикнула.

Нэзу бросил ещё один. Она попробовала увернуться, но он попал ей прямо по макушке – теперь и косы, и рубашка спереди оказались мокрыми.

– Ну что ты делаешь! – закричала Усаги. – Я же вся мокрая!

– Значит, тебе нечего терять. Прыгай! – отозвался Нэзу.

– Попробовать стоит, – сказала Сару.

– Ох, ну ладно. – Усаги наклонилась и сняла сандалии. – Не хватало ещё загубить ради этого подарок Юнджи.

Сару улыбнулась и убрала их в сторону.

– Только смотри, куда будешь прыгать.

– Ну уж этому меня учить не надо, – сказала Усаги. Она бросила взгляд на торчащую из воды голову Нэзу и приподнялась на цыпочках. – Ничего не получится. – Она подпрыгнула и взвилась в воздух над блестящей поверхностью озера, задохнувшись от восторга перед этим водным простором. Взгляд её на мгновение коснулся противоположного берега. Потом она вспомнила о цели и, вернувшись взглядом назад, снова нашла внизу Нэзу.

Слишком поздно поняла она, что летит прямо на него. Глаза у Нэзу сделались круглыми, и он успел нырнуть почти в тот же момент, как Усаги приводнилась. Наткнувшись на что-то твёрдое, она забарахталась в воде, но Нэзу тут же схватил её за руку и вытащил на поверхность. Потом потрогал большую шишку у себя на голове:

– Хорошо же ты умеешь брыкаться!

– Извини, – сказала она, протирая от воды глаза, – так получилось.

Нэзу слегка поморщился.

– В следующий раз смотри не прямо на меня, а немного в сторону. – Он сомкнул руки Усаги у себя на шее и быстро поплыл с ней к берегу. Усаги взвизгнула и зажмурилась от летящих брызг.

В следующий раз она старалась не повторить своей ошибки. Смотрела чуть в сторону. Перед приземлением сказала себе: не бойся, это только вода, расслабилась и погрузилась в прохладную глубину. Вода вокруг неё кипела пузырьками, в ушах стояли незнакомые звуки – плеск озёрных рыб, копошение черепах. Потом она услышала, как кто-то плывёт прямо к ней. Нэзу схватил её за руку и потянул наверх. Она оттолкнулась ногами и, фыркнув, всплыла на поверхность.

– Уже намного лучше, – сказал Нэзу. – Ну как тебе показалось в этот раз?

– Вообще-то мне даже понравилось, – призналась Усаги. – Можно, я попробую ещё раз?

Они уже приплыли к берегу.

– Почему бы не попробовать вперегонки? Я вплавь, ты – по воздуху. Кто первый туда добрался – победил.

Они соревновались ещё добрую половину часа. Усаги уже почти не думала о приземлении и стала обходиться без разбега. Сколько-то раз ей даже удалось победить Нэзу. Наконец Сару сказала им, что пора вылезать из воды и сушиться. О сушке позаботился Нэзу: только взмахнул руками – и дело было сделано.

– Прыгать в озеро, конечно, здорово, – сказала Сару. – Но вот что тебе ещё будет полезно. – Она подвела Усаги к плоскому камню, едва достающему ей до колена. Под ним была полоска песка. – Потренируйся приземляться с этого камня.

Усаги рассмеялась.

– Что тут тренироваться – шаг вверх, шаг вниз.

– Не так, – сказала Сару. – Прыгай, отталкиваясь двумя ногами. – Она прыгнула с камня, мягко спружинив в песок. – Видишь, похоже на первую стойку в палочном бою – держишь равновесие, как перед атакой.

Усаги встала на камень и прыгнула, приземлившись на согнутые ноги.

– Да, похоже.

Сару осталась довольна.

– Потренируйся ещё немного.

Усаги уже собиралась попробовать ещё раз, когда послышался глубокий и гулкий звон, как будто кто-то ударил в огромный колокол. Вибрация от этого звука становилась с каждым мигом сильнее, и вскоре Усаги почувствовала, как земля дрожит под её босыми ногами.

– Тигрица! – воскликнула Сару. – Она призывает нас.

Сару и Нэзу поспешили в лагерь, зовя по пути Ину. Подхватив сандалии, Усаги кинулась за ними, но Сару остановила её:

– Она призывает только Наследников.

Усаги уныло поплелась назад к озеру. От звука Призывного Колокола вся поверхность озера подёрнулась рябью. Когда вода снова успокоилась, на берег выбежала одна из собак Юнджи, а за ней появился и он сам с выпученными, налитыми кровью глазами.

– Во имя богов, – спросил отшельник, – что это сейчас было? – Тут показались две другие собаки и, виляя хвостами, направились прямо к Усаги.

– Это был Колокол Призыва на Нефритовой Горе. – Усаги потёрла за ухом подбежавшей собаке, а та на радостях облизала ей лицо. – Тигрица призывала Наследников.

Юнджа почесал свою длинную бороду.

– От него у меня каша из котелка выскочила. Колокол Призыва, говоришь? Он должен быть величиной с саму гору – с таким-то звуком.

– Мне случилось один раз при этом присутствовать, – сказала Усаги. – Она появилась, как огромный тигр, как будто сделанный из света.

– Подумать только, – удивился отшельник. Он присел на камень и стал расспрашивать её дальше. Когда Усаги рассказывала ему, что Тигрица смогла увидеть её духовную оболочку Кролика, появились взволнованные Наследники.

Лицо Сару было бледнее обычного.

– Есть новости из столицы от Наследника Барана, – сказала она.

Ину вытащил Дальнозоркое Зеркало.

– Как мы и подозревали, Синий Дракон создал при дворе школу для детей с Дарами. – Он заглянул в Зеркало и, нахмурившись, покачал головой.

– Дай мне взглянуть! – Усаги посмотрела в Зеркало и замерла от неожиданности. Она увидела сестру и Тору в новой одинаковой одежде, с аккуратно зачёсанными назад волосами, с серьёзными лицами. Они стояли в строю с другими детьми и низко поклонились, когда Ловчий в доспехах и шлеме прошёл мимо. – Нет, – выдохнула она. Чему их научат в такой школе? И что потом заставят делать? – Ч-что это значит?

– Это значит, что мы должны идти на Нефритовую Гору прямо сейчас, – сказала Сару. – Тигрица говорит, что мы и так надолго задержались.

Усаги вернула Зеркало Ину.

– Я ещё не до конца освоила приземление.

– Но ты много тренировалась, – сверкнул улыбкой Нэзу, – и я сказал об этом Тигрице.

– Приближается девятая луна года, и Тигрица говорит, что ждать больше нельзя, – сказал Ину. – Когда наступят холода, подниматься будет труднее. Я попытался объяснить ей, что мы не пользовались духовной скоростью, но она только усомнилась в твоих способностях.

– Со способностями у меня всё в порядке, – ощетинилась Усаги. – Правда, в школе я не училась, но у меня ещё будет время.

Отшельник похлопал её по спине.

– Конечно, будет время, Крольчонка! Поднимись и покажи ей, чему научил тебя Юнджа!

Усаги посмотрела на старика.

– А вы? – спросила она тихо. – Вы так и останетесь здесь?

– Ну, обо мне не беспокойся, – Юнджа махнул рукой. – Мы с моими ребятами обходились тут и без вас, обойдёмся и дальше. – Он потряс своей палицей. – И даже вот что я тебе скажу: если бы вы остались здесь подольше, мы бы вас в конце концов выгнали! Собака не терпит чужаков на своей территории. – Он ещё посмотрел на них на всех, потом улыбнулся своей щербатой улыбкой и ушёл, оставив их сворачивать лагерь.

На следующий день на рассвете Юнджа пришёл в последний раз, прихватив с собой вяленую рыбу и сушёные фрукты, чтобы дать им в дорогу. Наследники не остались в долгу и вручили ему небольшой свёрток.

– Это на случай, если кто-нибудь вздумает прийти к вам не с добром, – сказал Ину. – Я знаю, что вы не очень-то любите металл, но никакого вреда от них точно не будет. – Открыв свёрток, Ину извлёк из него нож с деревянной ручкой и связку тёмных металлических лезвий. Они были разной формы – круглые, квадратные, треугольные, в виде звёздочек – и помещались в одной руке. – Невидимые лезвия. Они хороши для отвлечения внимания. Если противник окажется вне пределов досягаемости вашей палки, то уж они-то его достанут. – Для наглядности Ину запустил одну «звёздочку» простым движением запястья. Она перелетела поляну и мягко вошла в ствол оказавшегося на пути дерева.

– Надо будет попробовать, – сказал Юнджа, поблагодарив за подарок. – Будьте осторожны там, слышите? Остерегайтесь Синего Дракона и его стаи.

– Обещать ничего не можем, – ухмыльнулся Нэзу. Они с Юнджей похлопали друг друга по спине. Сару быстро обнялась со стариком. Ину что-то прорычал и тявкнул напоследок, и Юнджа, засмеявшись, что-то прорычал ему в ответ. Три горные собаки, скуля и лая, носились вокруг них бешеными кругами.

Усаги кинулась к Юндже и обняла его, уткнувшись щекой в его мшистое плечо. От него пахло влажной землёй и всеми растущими зелёными существами – всем влажным лесом. Ей будет очень его не хватать.

– Спасибо за всё, – прошептала она.

Юнджа похлопал её по спине и, прочистив горло, сказал:

– Не переставай прыгать, Крольчонка. И не забывай тренироваться с этой палкой.

Помахав и ещё раз крикнув что-то ему на прощание, они закинули на спину свои мешки и покинули Озеро Луны и Солнца. Унылый вой собак Юнджи провожал их через лес, отзываясь долгим эхом.

Прошло недели две с того дня, как Усаги, взвалив на себя этот тюк, пустилась за Наследниками в неизвестность. Теперь она быстро нашла свой ритм и бодро шла вперёд в новых упругих сандалиях, размахивая неизменной палкой. Буйная растительность поредела, стихли крики обезьян и трели птиц. Земля становилась всё более каменистой. От влажного леса остался только туман. Только сейчас Усаги почувствовала, как привыкла к нему – ко всем его запахам и звукам. И Озеро Солнца и Луны успело стать для неё приветливой гаванью. Там она научилась многому, но достаточно ли этого, чтобы подняться к Святилищу Двенадцати? У страха глаза велики, вспомнила она. Вначале надо добраться до Горы. Это будет её первым шагом.

Был уже час Дракона, когда они вышли наконец из тумана. Вокруг, золотясь в лучах восходящего солнца, простиралась поросшая кустарником пустошь. Ину остановился и показал рукой.

– Вон она – смотри!

Прямо перед ними победоносно вскинулась к небу Нефритовая Гора. Её зазубренный пик был похож на крепко сжатый кулак. Остальные горы простирались внизу, как извилистый хребет дракона. Тёмно-зелёные скалы, давшие Горе её название, были прикрыты сверкающим на солнце снегом.

– О боги, – пролепетала Усаги. От этого величественного зрелища у неё закружилась голова. Неудивительно, что Гора издавна почиталась священной.

– Красиво, правда? – сказала Сару. Она разломила вяленую рыбу и предложила ей. – Это наше убежище от Синего Дракона и его вояк.

– Удивляюсь, – сказала Усаги, впившись зубами в угощение, – что он до сих пор не попробовал её завоевать.

– Он пробовал, – возразила Сару. – Убив Короля и свергнув Двенадцать, Синий Дракон вернулся к Нефритовой Горе со своим войском, чтобы захватить Святилище. Но Море Деревьев поглотило всех чужаков, и сам он едва не расстался с жизнью.

Усаги перестала жевать. Она слышала о том, что Нефритовая Гора принимает не всех, но чтобы лес смог остановить полчище вооружённых супостатов?

– Нефритовая Гора решает сама, – сказал Нэзу. – Он бросил взгляд на Гору, и беззаботное выражение на его лице сменилось серьёзным. – Даже не Воины Зодиака. И уж тем более не их предатель. Решает сама Гора. – Он с остервенением откусил кусок от своей рыбы.

Усаги не могла оторвать глаз от этого тёмно-зелёного пика, окружённого свитой из более мелких скал. Что Гора решит про неё саму? Может, сочтёт совсем негодной? Что ждёт её там? Поглотят ли деревья? Сокрушат ли каменные духи Горы? Порвут ли дикие звери? Она услышала рядом с собой странный звук, похожий на всхлип, и заметила, что глаза у Сару блестят от слёз.

– Что такое? – встревоженно спросила она.

Сару засмеялась и вытерла глаза.

– Это Гора на меня так действует. – Она снова улыбнулась Усаги. – Не могу дождаться, чтобы ты увидела все её чудеса своими глазами.

– Э-э… Думаю, она мне понравится, – с сомнением в голосе сказала Усаги. – Если, конечно, сразу не сотрёт меня в пыль.

Нэзу потрепал её по плечу.

– За эти пять лет ты первая из новичков с Дарами ступишь на её склоны. Думаю, Богиня Горы этому порадуется.

– Только не забудь, чему ты научилась за эти две недели, – добавила Сару.

Закончив перекус, Ину стукнул посохом о землю.

– К закату будем там, – пообещал он, и его тёмные глаза нетерпеливо сверкнули.

Бледное лицо Сару вспыхнуло, и она захлопала в ладоши.

– Даже не верится, скоро будем дома!

«Дом», – подумала Усаги. А что считать её собственным домом? Златоклык? Эту шаткую лесную хижину, которая стоит теперь совсем пустая? Нефритовая Гора – для неё не дом. Ведь без семьи дома не бывает. Ах, если бы Ума и Тора могли увидеть сейчас этот величественный горный хребет, так похожий на гребень огромного спящего дракона! Будут ли они ещё когда-нибудь вместе?

Усаги молча побрела за Наследниками. Нэзу оглянулся на неё с беспокойством. И тут же начал сыпать шутками, вспоминая весёлые дни в святилище.

– Сару, помнишь, как Ину подложил тебе «рогатку»?

– Я завопила прямо посреди урока истории. И Тигрица меня чуть не съела.

– Но мне-то хуже пришлось. На целую неделю потом остался без стрельбы из лука.

– И поделом тебе было, собака страшная!

– Тогда уж вспомните, как Нэзу замочил Тупе трут.

– Ха! Тупа! Он никак не мог понять, в чём дело, а когда понял, то обозвал меня «грязной крысой». – Все захохотали, и Усаги не удержалась тоже. Нэзу весь сиял. – Ты всё сама увидишь, Усаги. Святилище – это место, где тренируются, чтобы стать Воинами. Там всех обтёсывают будь здоров.

Усаги посмотрела на него с ехидцей.

– Правда? Ну, тебя, наверно, ещё не совсем. – Все захихикали, а она невинно потупилась.

К тому времени как солнце вошло в зенит, они достигли края вечнозелёного леса, выстилавшего подножие Нефритовой Горы. Здесь росли тсуга, драконова сосна и огненное дерево. Усаги прикрылась ладонью от солнца, чтобы разглядеть зелёный силуэт горы, поднимавшийся над более тёмной полосой леса.

– Такая высокая, – еле слышно произнесла Усаги.

Нэзу рассмеялся.

– Тигрица любит повторять: «Высочайшая вершина, которая может нам покориться, это мы сами». Видишь, а ты говорила – не дойдёшь!

Ину показал на бесконечную стену леса впереди.

– Нефритовая Гора начинается с Моря Деревьев. Здесь тебя ждёт твоё первое испытание. Соревноваться тебе ни с кем не придётся. Так что соревнуйся сама с собой.

– Да, не спеши и не бойся, – подбодрила Сару.

Усаги остановилась. Плотный глянец хвои почти не пропускал солнечных лучей. В подлеске залегли чёрные тени. Усаги вспомнила, что этот лес стал могилой для тяжеловооружённых воинов, и на неё напал непреодолимый страх. Она сделала шаг назад.

– Я… мне кажется, я не смогу.

Ину отбросил волосы со лба и посмотрел на неё в упор.

– Ты же могла до сих пор, разве нет?

– Как я найду мой путь? Где оно – это Святилище? – Усаги окинула взглядом неприступный лес, чувствуя, как всё холодеет у неё внутри. – Оно – на самой вершине?

– Нет, где-то посредине горы, – сказал Ину.

– И туда ведёт много троп, – добавила Сару. – Ты сама найдёшь среди них свою.

– А что, если не найду? Что, если я не пройду испытание уже в самом начале?

– Ты не пройдёшь испытание, если не попробуешь. Решиться – значит одержать первую победу.

– Но…

Не говоря больше ни слова, Ину и Сару скрылись в густом подлеске. Нэзу улыбнулся.

– Давай, Кролик. Покажи Горе, что ты можешь. – Он вошёл в лес. Усаги закусила губу и вошла тоже.

Глава 11. Восхождение

Они шли через Море Деревьев. Усаги стоило большого труда не отставать от Наследников. Щупальца страха тянулись к ней из этого сумрака. Ноги не слушались и не раз хотели повернуть назад. Но Ину был прав: с начала их путешествия она уже прошла очень много – сколько прежде и представить себе не могла.

Теперь их со всех сторон окружали вечнозелёные деревья-гиганты. Каждый шаг утопал в глубоких мхах и толстом слое сухой бурой хвои. Прошло всего несколько минут. Сару остановилась и повернулась к Усаги. Её бледное лицо светилось надеждой.

– Видишь тропу? – спросила она.

Усаги вгляделась в лесной полумрак. Сомкнутые вершины деревьев задрожали и раздвинулись, дав пробиться солнечному свету. Лучи солнца упали на землю, и узкая полоска, похожая на вьющуюся золотую нить, протянулась между деревьями.

– Да, вот она.

Наследники переглянулись, и Усаги заметила, что они улыбаются. Нэзу похлопал её по плечу.

– Я знал, что у тебя получится.

– Ты увидела свою тропу. Иди по ней, – сказал Ину. – Мы встретим тебя с другой стороны.

– Как – с другой стороны? – с тревогой спросила Усаги. – Вы разве не пойдёте со мной?

Сару покачала головой:

– Нет, нельзя. Каждый из нас должен следовать дальше своей тропой. Те, у кого нет Даров Зодиака, не могли бы пройти через Море Деревьев хотя бы потому, что этой тропы просто не видят.

– Всё хорошо, Усаги, – ободрил её Нэзу. – Главное, не теряй голову. Мы скоро увидимся.

Наследники ещё раз пожелали ей и себе удачи и продолжили путь каждый в своём направлении. Ину поднял голову, втянул в себя воздух и, учуяв какой-то запах, устремился ему навстречу. Сару залезла на ближайшее дерево, перепрыгнула на другое, потом на третье… Нэзу пригладил «усы», улыбнулся и, насвистывая какой-то бодрый мотивчик, нырнул в подлесок. Лесной сумрак скрыл всех троих, и Усаги осталась совсем одна.

У неё защемило в груди. Огромные деревья с узловатыми от старости стволами смотрели на неё с холодным безучастием. Она нащупала деревянного кролика и сделала глубокий вдох. В воздухе остро пахло хвоей, смолой и лесным перегноем. Нерешительными шагами она двинулась вперёд по недавно увиденной светящейся тропинке, крепко сжимая в руке свою бамбуковую трость.

Усаги уже немного углубилась в лес, когда у неё возникло странное ощущение, будто она совсем лишилась ушей. Она не слышала больше ни свиста Нэзу, ни лёгкой походки Ину, ни прыжков Сару. Даже своих собственных шагов по устланной хвоей земле. Она потрясла головой. Воздух был неподвижен. Казалось, в лесу не было ни птиц, ни лягушек, ни насекомых. Такой тягостной тишины она и представить себе не могла. С самого рождения она слышала всё – вблизи и вдали – и быстро приучила себя сосредотачиваться на том, что нужно, не обращая внимания на остальные звуки. Но сейчас она не слышала вообще… ничего. Даже своего дыхания, хотя она продолжала дышать как обычно, даже стука своего сердца, который слышала всегда. Она приложила руку к груди – сердце билось так, как будто вот-вот выскочит наружу. Но совсем беззвучно.

Усаги попыталась окликнуть остальных, но не услышала своего голоса. Этот лес поглощал все звуки. От напряжения у неё поплыло в глазах, и она испугалась, что может потерять сознание.

Спокойно, сказала она себе. Главное – не свернуть с тропы. Пути назад уже нет.

Спокойно. Чем скорей она выберется из Моря Деревьев, тем скорее избавится от этой убийственной тишины. Усаги кинулась бежать, не спуская глаз со светящейся нити впереди. Трость она сжимала так крепко, что костяшки пальцев у неё стали белыми.

Вдруг кто-то вцепился ей в плечо, и что-то грубое и шершавое ударило её по голове. Усаги подняла глаза и онемела при виде огромной лапы – лохматой и когтистой. В глазах мелькнуло что-то вроде молнии. Значит, рассказы о зверях и чудовищах были правдой! Раньше она бы определила на слух, сколько их и какого они роста.

Усаги увернулась и попыталась прикрыть голову руками. Когтистая лапа потянулась за ней и схватила снова, едва не оторвав от земли. И никаких звуков – полная тишина. В ужасе Усаги закричала, но крик замер у неё в груди.

Палка!

Она занесла палку над головой и стала изо всех сил отбиваться от чудовищ. Она им не сдастся! Гора не победит её, как победила захватчиков. Стиснув зубы, она замахнулась снова и нанесла ещё один сокрушительный удар – одна из лап отвалилась и оказалась у неё под ногами.

Усаги остановилась и тупо уставилась на большую еловую лапу, валяющуюся на земле. Потом подняла глаза и увидела саму побитую ель. Провела рукой по волосам и стряхнула запутавшуюся в них хвою.

Чудовищ не было. Ничего, кроме низких разлапистых ветвей дерева.

Усаги ещё тяжело дышала, но туман страха быстро рассеялся. Просто лес, и просто деревья. Как же она могла быть настолько слепой? Ей стало стыдно. Она дотронулась рукой до грубого ствола древней драконовой ели. Одна ветвь её оказалась сломана, другие сильно побиты. Из надломов сочился прозрачный сок.

– Прости, – ещё без голоса, одними губами произнесла она.

Дерево пульсировало под её ладонью, как будто в нём тоже билось сердце, и Усаги показалось, что они понимают друг друга. Несмотря на то что воздух был по-прежнему неподвижен, ель покачивала ветками и кончики их еле заметно подрагивали. Усаги почувствовала, как какая-то вибрация передалась от дерева её пальцам, словно ель пыталась ей что-то сказать. Она опять прижала ладонь к стволу – и вздрогнула, словно древесные токи пронизали её насквозь. Она никогда не испытывала ничего подобного. В этот миг её пальцы словно срослись с древесной корой. Она подняла глаза и увидела, что сломанные ветки отросли снова: ель выглядела здоровой и свежей, как будто с ней ничего не случилось.

Поражённая, она отняла ладонь от ствола, и покалывание в руке прекратилось. Она ещё раз посмотрела на свою руку и на только что отросшие ветки дерева. Что же произошло? Значит, у неё всё-таки есть этот Дар? Она была очень взволнована и перед тем, как продолжить путь, прижалась щекой к стволу ели и молча её поблагодарила. Деревья-гиганты больше не внушали ей страха. Прикасаясь к ним, она чувствовала их пульс и заряжалась новой силой. Вскоре она уже почти скакала по своей солнечной тропе, останавливаясь время от времени, чтобы потрогать дерево и удивиться его ответу.

Постепенно деревья вокруг становились не такими большими, золотая змейка впереди – не такой яркой, и огромный пузырь тишины, в котором она находилась до этого, вдруг лопнул. Она услышала скрип своих сандалий, потом стук сердца, бившегося теперь почти ровно. А когда сбоку от неё с тоненьким звоном пролетел комар, она ойкнула и рассмеялась: уши были на месте.

Усаги прислушалась и различила эхо пока ещё далёких голосов. Наследники! Она кинулась бежать на звук. Да, точно, они!

К тому времени как она вышла на открытое место у подножия горы, солнце уже опустилось за деревья. В синем сумеречном свете она увидела Наследников. Они сидели вокруг огня, на котором закипал котелок с кашей. Усаги почти не заметила Нефритовой Горы – так чудесно было увидеть их всех троих снова!

– Ты справилась! – крикнул ей навстречу Нэзу.

– Ну, как? Рассказывай! – обняла за плечо Сару.

Усаги сбросила с себя тюк и усмехнулась.

– Я уж думала, вас всех не встречу.

– Что случилось? – подался вперёд Ину.

– Сама не очень понимаю. – Усаги вытащила из волос несколько еловых иголок и рассказала им про страшную тишину древнего леса и про то, как билась с напавшим на неё чудовищем, которое потом оказалось просто деревом.

– Это обычное испытание, – кивнул Ину. – Отнять у тебя один из Даров и посмотреть, как ты будешь справляться без него. Многие поддавались этому страху и сходили с ума.

– И я чуть было не поддалась, – призналась Усаги. – Но потом я увидела, что ранила дерево, прикоснулась к нему – и тут произошла странная вещь. Я услышала его пульс или что-то вроде. Оно оказалось таким живым! И мы как будто говорили друг с другом. А потом сломанные ветки взяли – и отросли. Такого у меня никогда не было. – Она посмотрела на свою ладонь: такая же как была, ничего не изменилось.

– В тебе открылся стихийный Дар, – сказала Сару. – Сила Горы вытаскивает из человека то, о чём он сам даже не догадывался. – Её бледное лицо как будто осветилось изнутри. – Вот почему здесь находится главное Святилище и проходят обучение Наследники. Отлично, Усаги!

– Слава богам, – сказал Нэзу и с довольным видом протянул ей тарелку каши. – Подкрепляйся. Первое испытание ты прошла. Но впереди ещё много всего.

– Дай девочке насладиться победой, – смеясь, накинулась на него Сару. Потом повернулась к Усаги: – Я бы советовала тебе отдохнуть и продолжить Восхождение на рассвете.

Усаги не стала возражать. Если бы ещё у неё было ночное зрение, как у Торы… И потом она чувствовала себя очень уставшей. Быстро проглотив кашу, она расстелила на земле свой спальный мешок и, не успев полюбоваться на застывшие над головой звёзды, тут же уснула.

На рассвете Наследники повели Усаги к основанию Горы. Тропинка резко задиралась вверх. Деревья по бокам, казалось, карабкались вместе с ней. На пути то и дело попадались осыпи зелёного камня. Но вот они дошли до развилки.

– По которой пойдёшь, Усаги? – Сару остановилась и показала ей на две одинаковые на вид тропы. Обе поднимались в гору, но шли в две противоположные стороны. И куда ведёт каждая из них, было непонятно.

Усаги закусила губу.

– Ты спрашиваешь меня?

– Когда ты шла через Море Деревьев, то должна была найти путь и принять вызов. Теперь ты всё время будешь оказываться перед выбором и проходить новые испытания.

– Ни одна из троп не легче и не тяжелее, – сказал Ину. – За долгие столетия Воины проложили их немало. Не бойся сделать неправильный выбор. Такого просто нет.

Усаги подумала, потом пожала плечами:

– Ну, пусть будет та, что слева. – Они продолжили подъём. Тропа шла по краю горы, обнимая её, и теперь сделалась такой узкой, что они могли идти только след в след. В одном особенно опасном месте Усаги прильнула к стволу растущего у края дерева. Как и тогда, в Море Деревьев, она почувствовала его пульс под своей ладонью. И двигаясь дальше, не упускала возможности пообщаться со встречными деревьями. Каждое из них как-то откликалось на её прикосновение, а одно, словно обрадовавшись, стало изо всех сил размахивать ветвями. – Смотри! – сияя, сказала она Нэзу.

– А ты уверена, что это не ветер? – поддразнил он.

Она ничего не ответила, только показала ему язык.

Вскоре они достигли ещё одной развилки, посреди которой высилась величественная ель. Усаги сама не поняла, как такое пришло ей в голову. Она приложила руку к еловому стволу и закрыла глаза. В какую сторону?

Ель протяжно заскрипела, и её острая вершина сильно отклонилась вправо. Карие глаза Ину сделались большими.

– Ого… – задумчиво произнёс он.

С торжествующей улыбкой Усаги кивнула в сторону, указанную деревом, и они продолжили путь по узкой извилистой тропе вверх по крутому склону. Дальше тропа ветвилась ещё не раз, и каждый раз выбор был за Усаги. Если поблизости было дерево, она просила совета у него.

Наконец они дошли до дороги, выбитой в толще камня и восходящей крутыми виражами по гладкому склону горы. На каждом повороте этой глубокой колеи стояли огромные круглые валуны – числом двенадцать. Они были серо-зелёного цвета и походили на увеличенные во много раз мраморные шары. Нэзу громко присвистнул.

– Это же Обвальные Валуны!

– Обвальные? – переспросила Усаги. – Звучит устрашающе.

– Хоть я и говорил, что плохого выбора не бывает, но кажется, тебе не слишком повезло, – пробормотал Ину.

– Испытание придумано 14-м Воином Змеёй. Тебе нужно пройти эту дорогу и преодолеть все валуны, – сказала Сару.

– Скорее, не попасть под них, – поправил Ину. – И…старайся не смотреть на кровь.

Усаги бросила встревоженный взгляд на эту зловещую дорогу с её двенадцатью поворотами. Никакой крови она пока не заметила. Ясно одно: эти огромные каменюки, загораживающие каждый поворот, – слишком гладкие и скользкие, чтобы через них можно было перебраться.

Сару сжала губы, никак не реагируя на замечания Ину.

– Будет нелегко, но испытания на то и даются.

Усаги замялась.

– Вы тоже пойдёте по ней?

– О нас не беспокойся, – ответила Сару. – Думай о том, чтобы справиться самой.

– Будь всё время начеку и помни: здесь проверяются твои способности. – Вид у Ину был очень серьёзный.

Она кивнула и крепко прижала к себе бамбуковую трость. Без прыжка Кролика ей здесь не обойтись. Жаль, что там, на озере, она успела мало поупражняться в приземлении. Она вдохнула побольше воздуха и спрыгнула в колею, которая была ей по пояс.

На полдороге к первому повороту она услышала тяжёлый рокот. Огромные валуны отделились от своих мест и, набирая скорость, катились вниз, сотрясая всю гору. Усаги закричала и бросилась бежать обратно. Ближний валун уже догонял её, когда она выскочила из колеи. Он докатился до конца и, заскрежетав, остановился. Потом вдруг изменил направление и, вращаясь, стал двигаться по колее обратно, пока не столкнулся с другим валуном, мчавшимся вниз. Усаги содрогнулась от этого звука. После столкновения камни покатились в разные стороны. Каждый раз, когда один из валунов сталкивался по пути с другим, он начинал катиться обратно и натыкался на следующий, чтобы снова изменить направление. Застыв на месте от ужаса, Усаги смотрела, как двенадцать огромных шаров носятся туда-сюда по этой змеевидной колее, сталкиваясь с жутким грохотом и разлетаясь снова.

Наконец она повернулась к Наследникам:

– Я не хочу быть раздавленной!

Ину и Сару переглянулись. Ину сложил руки на груди и покачал головой:

– Я этого боялся.

– Речь не о твоих чувствах, – оборвала его Сару. Она взяла Усаги за плечи и снова повернула её лицом к колее. – У тебя есть выбор, Усаги. Использовать свои Дары и пройти испытание или остановиться здесь и покинуть Гору.

– Давай, – сказал Нэзу. – Я видел твой прыжок Кролика. У тебя всё получится.

Усаги посмотрела на каменные шары.

– Обвальные Валуны, – пробормотала она. Собравшись с духом, она подождала, пока первый валун откатился от начала колеи, снова впрыгнула в неё и потрусила за ним следом, сжимая в потных ладонях свою бамбуковую трость. Раздалось несколько громоподобных ударов. Камень, за которым она бежала, изменил направление и грохоча понёсся на неё. Она пригнулась и уже в следующий миг взвилась в воздух, пропустив валун под собой. Приземлилась жестковато, но тут же вскочила на ноги. – Строгие боги! – Её только что чуть не раздавило, как козявку. Но Нэзу, пожалуй, прав. Пусть приземление у неё ещё хромает, но она вполне способна обскакать эти валунищи. Первый поворот был пройден. Она бежала за следующим валуном.

Шары столкнулись снова, и тот, за которым она следовала теперь, стал возвращаться к ней, набирая скорость. Она прыгнула – и перелетела через него, лишь немного споткнувшись при приземлении. Сгибать колени, напомнила она себе. Потом громко рассмеялась. Два уже позади. Осталось десять.

На бегу она прислушивалась и считала про себя. При звуке каждого нового столкновения, начинала считать снова, замечая, сколько шагов она пробегает между столкновениями, и рассчитывая, сколько может пробежать до прыжка. К четвёртому валуну ей казалось, что расчёт верен: после трёх столкновений, следующих близко одно за другим, она успевает делать двенадцать шагов и прыжок. Но к шестому камню она чуть не рассталась со своей палкой, когда ей пришлось прыгать уже после десятого шага. Она едва успела прыгнуть, задев тростью этот чёртов валун.

– Духи глухи! – Шары носились всё быстрей и быстрей, и считать стало бесполезно.

Услышав шар позади себя, она подождала, пока он окажется совсем близко, прыгнула, пропустив его мимо, и благополучно приземлилась. Валун покатился дальше наверх, и когда несколькими мгновениями позже столкнулся с другим и понёсся обратно вниз, она прыгнула через него снова и аккуратно приземлилась на обе ноги. Охваченная азартом, издала короткий клич и побежала быстрей. Она слышала камни позади себя, видела те, что сталкивались впереди. Их движение ускорилось настолько, что иногда ей приходилось перепрыгивать через один и тот же камень по нескольку раз. Но теперь она… улыбалась. Обставлять эти обвальные валуны было весело. И каждый раз, когда это удавалось, её улыбка становилась всё шире. Наконец она пропустила последний валун и вскоре была уже наверху колеи. Подняла в воздух свою бамбуковую палку и исполнила короткий победный танец. Трое стояли внизу и приветствовали её радостными криками. Нэзу скакал, потрясая в воздухе кулаками.

К её удивлению, валуны прикатились к своим исходным местам на поворотах и остановились. А Наследники стали спокойно подниматься наверх по узкому проходу, выбитому сбоку от колеи (его Усаги почему-то совсем не заметила).

– Значит, валуны встречают так только новичков? – спросила она.

– Выходит, что так, – крикнул в ответ Нэзу.

Когда все трое оказались рядом с ней наверху, Ину похлопал её по плечу.

– Отлично, Усаги!

– Спасибо! – улыбнулась она.

Дальше они шли по обычной тропе, достаточно широкой, чтобы по ней спокойно могли двигаться двое. Усаги устала, но была довольна собой. Она уже справилась с двумя испытаниями. Наверно, будут ещё, но то, что она сделала, удивило её саму. Теперь ей есть на что надеяться. Скоро она будет в Святилище. Какой предстанет Тигрица на этот раз? Чему будет её учить? Будет ли там какая-нибудь еда, кроме жёсткой вяленой рыбы и простой каши? От этих мыслей её отвлёк новый звук, похожий на мощные раскаты грома.

– Ты слышишь? – спросила она Нэзу. Он нахмурил лоб и покачал головой.

Усаги приложила к уху ладонь. Рокот становился громче и приближался. У неё перехватило дыхание.

– Похоже на тысячи несущихся всадников. Как думаешь, конная Стража Синего Дракона не могла сюда добраться?

Глава 12. Тигрица

Нэзу только ухмыльнулся: – Стражи Синего Дракона тут никак не может быть, тем более конной. Помнишь, я говорил? Они не смогли пройти даже Море Деревьев.

Усаги прислушалась снова.

– Похоже на гром – только непрерывный.

Тут Нэзу как будто осенило.

– Может быть, ты слышишь Бороду Отшельника.

– Что? – не поняла Усаги.

– Это водопад такой, с мостом. Нам ещё предстоит через него перебраться.

– Никогда не видела водопада. – Усаги потёрла нос. – А почему он так называется?

Нэзу сверкнул улыбкой.

– Увидишь.

Близился час Барана (солнце уже прошло зенит и начинало двигаться к западу), когда Усаги и её спутники подошли к водопаду, с непрерывным грохотом низвергающемуся с высоты нескольких сотен футов. Усаги засмеялась: потонувший в бледном тумане, клочьями свисающем на зелёный камень утёса, он и вправду здорово напоминал длинную седую бороду старца. Внизу у основания скалы бурлили и кипели водовороты, поднимая каскады ледяных брызг, летевших им прямо в лицо. Сару показала на утёс.

– Нам нужно будет подняться по этой каменной стене, – напрягаясь, чтобы перекричать шум воды, сказала она Усаги.

Та смерила взглядом гладкую зелёную стену утёса, по которой неслись бурные и стремительные потоки воды.

– Нэзу сказал, тут есть мост.

– Да, но до него ещё надо добраться, – объяснил Ину. – Раньше здесь были ступени, выбитые в камне, но они обвалились, когда Синий Дракон попытался по ним подняться.

– Обвалились, но не сами. По воле Тигрицы, – сказал Нэзу. – Потом (несколько лет назад) Ину вбил здесь металлические крючья, а Сару повесила верёвки, так что доберёмся.

– Это что, одно из испытаний? – спросила Усаги. При мысли о голой отвесной скале, на которую ей надо будет забраться, у неё закружилась голова.

Сару улыбнулась и покачала головой.

– Нет. Конечно, теперь забираться стало потрудней, чем раньше. Но не настолько.

Боги. Усаги прищурилась и заметила на зелёной стене скалы верёвочную паутину.

– Да, вижу.

– Иди за мной, – предложил Нэзу. – И смотри, куда я ставлю ноги.

– Подтягиваться не советую, так быстрее устанешь, – напутствовал Ину.

Усаги сделала глубокий вдох и ухватилась за верёвку. Потом, вслед за Нэзу, поставила ногу на крюк и сделала первый шаг вверх. Нащупала следующий и, крепко держась за верёвку, начала подниматься по каменной стене.

При каждом движении тюк за её спиной сдвигался набок, лямки врезались в плечи. То и дело сверху из-под быстрых ног Сару со стуком падал какой-нибудь камень. Нэзу был впереди, над Усаги; верёвки качались, не давая ей обрести равновесие. Воздух был влажный, волосы её намокли от брызг, а по спине катились капли пота. Казалось, до моста они не доберутся никогда. Она с трудом дотянулась до узла над головой, издав при этом звук, похожий на стон.

– Как дела? – в десятый раз окликнул её Ину. Он лез сразу за ней для подстраховки.

– Не очень, – пробормотала Усаги. Она посмотрела вниз и застыла от страха. С этой высоты Море Деревьев казалось зелёным шерстяным одеялом, расстеленным у подножия горы. Мимо проплывали белые клочья облаков. На востоке виднелись дымящиеся холмы и глубокие отверстия в земле – Восточные Копи? Вдали синело море. Боги. Какая высота… Что, если она сорвётся? У неё потемнело в глазах, и из груди вырвался какой-то жалкий крик.

– Не смотри вниз, – крикнул Ину. – Смотри на скалу перед собой или на Нэзу. Только вверх.

С бешено бьющимся сердцем Усаги прижалась лицом к скале и закрыла глаза, но головокружение не проходило. Застонав, она уставилась на мраморно-зелёную стену перед собой, потом с усилием подняла взгляд и увидела Нэзу. Он казался очень далёким. Не сводя с него глаз, она нащупала новый крюк и поднялась выше на один шаг. Так, борясь со страхом и изнеможением, она карабкалась вверх, пока не добралась до небольшого выступа, на котором её уже ждали Нэзу и Сару. Только они втянули её на площадку, как следом тут же появился Ину.

– Отлично!

– Ух, думала, не доберусь. – Усаги вытерла лоб. Как хорошо было ощутить опору под ногами, даже такую, как этот узкий выступ скалы.

– Видела бы ты меня, когда я в первый раз залезал по этой стене, – сказал Нэзу. – Сару всю дорогу тащила меня наверх.

– Ты преодолела труднейшую часть, Усаги. Немного пройти по уступу, и мы на мосту. – Сару кивнула в сторону, и вдруг глаза у неё расширились. – Тигрица!

Усаги обернулась. Длинный мост из сплетённых лиан и бамбука вёл к выступу с другой стороны водопада. Она вгляделась в туман. На дальнем выступе, больше чем в ста шагах от них, виднелась фигура в плаще, опиравшаяся на длинный деревянный посох.

Хоранги, последняя из Воинов Зодиака, – в своей телесной оболочке.

Маленькая и сутулая, она была на голову ниже Усаги, длинный плащ ржавого цвета спелой хурмы подвязан верёвкой, лицо скрыто капюшоном. Сару сделала было несколько шагов к мосту, но остановилась, потому что Хоранги подняла руку и сама двинулась им навстречу, держась за лианы и медленно постукивая посохом по бамбуковым перекладинам.

Усаги теребила своего деревянного кролика, стараясь не смотреть на маленькую фигурку на мосту. И это 42-й Воин Тигр? Кажется, прежде чем Тигрица предстала перед ними, прошла целая вечность.

– Мои Наследники. – Усаги узнала голос, слышанный ею на поляне, – хрипловатый и скрипучий от старости. Хоранги откинула капюшон: сухое морщинистое лицо, белоснежные волосы с широкой чёрной полосой посередине, стянутые сзади в длинную косу, запавшие глаза удивительного зелёного цвета, похожего на цвет окружающих скал. Ещё Усаги поразили бледные выпуклые шрамы на её лице, по три длинных полосы на каждой щеке.

– Опоздали, – резко произнесла Хоранги. Взгляд её зелёных глаз был строг и непроницаем. – Вы должны были вернуться несколько недель назад.

Наследники склонились перед ней.

– Прости, Наставница, – в один голос произнесли они. Потрясённая Усаги поклонилась тоже.

– Но вы сообщали об успехе. Не иначе как ещё Сокровища. – Она потрепала по плечу Ину и протянула морщинистую руку, чтобы погладить по волосам Сару. Потом потянула за рукав Нэзу и, когда он пригнулся, взяла его за подбородок и заглянула в лицо. – О, боги! Ты успел ещё вырасти, Крысёныш. Это что, усы? – Нэзу ухмыльнулся и выпрямился. Она отпустила его и рассмеялась, но смех тут же перешёл в сухой кашель, от которого её согнуло ещё сильней. Все стали хлопать её по спине и предлагать воду, но она замахала на них руками.

– У нас есть дела поважнее, – прохрипела Тигрица, сверкнув зелёными глазами в сторону Усаги.

Усаги неуклюже поклонилась ей ещё раз. Как там принято здороваться с Воином из Двенадцати?

– Пп-приветствую, госпожа Тигрица, – запинаясь, произнесла она.

Зелёные глаза сузились.

– Не прошедший школы и испытаний ребёнок на этой святой Горе? Не думала, что доживу до такого.

У Усаги горели щёки. Она опустила голову и изучала свои сандалии. Она не виновата в том, что до сих пор не имела возможности учиться.

– В школе она не училась, это правда, но первые испытания уже прошла, – сказала Сару. – Иначе бы не стояла здесь перед вами. – Тут они стали наперебой рассказывать про Море Деревьев и про Обвальные Валуны, расхваливая Усаги на все лады. Но Хоранги снова подняла руку, и они замолчали.

– Ступайте вперёд, вы трое, – сказала старуха. – Я сама посмотрю, на что она способна. – Наследники замялись, но Тигрица посмотрела на них своим спокойным и долгим взглядом – и они склонили перед ней головы. Потом ободряюще покивали Усаги и двинулись вперёд по мосту.

Тигрица подождала, пока они достигли другой стороны, и повернулась к Усаги.

– Я знала, что ты идёшь через Море Деревьев, но признаюсь, не ожидала, увидеть тебя здесь. Наследники готовились несколько лет. – Взгляд её был по-прежнему суровым. – Ты нигде толком не училась. На что же тогда надеялась, пускаясь в этот путь?

– Для себя мне ничего не надо, – произнесла Усаги. Тигрица подняла брови, но ничего не сказала. – Ловчие похитили мою сестру и друзей, потому что они, как и я, наделены Дарами. Но я не отдам их Синему Дракону. Я хочу научиться тому, что сможет принести им спасение. Она посмотрела в бесстрастное лицо Хоранги и добавила: – Я не боюсь трудной работы.

Тигрица покосилась на мост и, наклонив голову, сказала:

– Очень хорошо. Жди здесь. Не начинай переходить, пока я не подам знак. Поняла?

Усаги кивнула, пытаясь представить, что это будет за знак. Медленно передвигая ноги, старуха двинулась по мосту. Усаги ждала. Наконец Тигрица присоединилась к Наследникам, ждавшим её на другой стороне моста, и Усаги услышала, как она обратилась к Нэзу:

– Дай мне твой меч.

В недоумении тот вытащил из посоха меч и протянул ей. Тигрица отдала ему свой посох, взяла меч и поковыляла обратно по мосту, громко скрипевшему от каждого её шага. Меч был почти с саму Хоранги и явно слишком тяжёл для неё. Усаги стало не по себе. Что она собирается с ним делать? Воительница остановилась на середине этого шатающегося моста. Глаза её вспыхнули как два зелёных огня. Она подняла меч над головой и одним мощным ударом перерубила скреплявшие мост верёвки-лианы. Лианы лопнули со звуком, похожим на щелчок кнута.

– Наставница! – только и успели крикнуть Наследники.

Время как будто остановилось. Мост повис над пропастью, держась на одной-единственной лиане. Провалившийся бамбуковый настил раскачивался на ней, как «музыка ветра». Тигрица выронила меч, улетевший куда-то вниз, и ухватилась за эту последнюю соломинку, одновременно нащупав ногой ближайшую перекладину. Это дало ей возможность продержаться ещё несколько мгновений.

Повисший мост под ней отчаянно скрипел и хлопал и, когда с громким треском развалился пополам, воительница начала падать.

Этого Усаги допустить не могла. Последняя из Двенадцати воинов не должна погибнуть. Не раздумывая, она прыгнула туда, где висела в воздухе маленькая фигурка Хоранги, только в прыжке сообразив, что приземлиться будет некуда. На лету обхватила Тигрицу и ошмёток моста, летевший прямо к скале.

– Держитесь, Наставница!

Мост со стуком ударился об скалу. Усаги вскрикнула и ещё сильней вцепилась в шаткий бамбук и Тигрицу. Внизу зияла пропасть, среди острых зелёных камней бурлили пенистые потоки. Скользкие планки ускользнули у неё из-под ног.

– Помогите! – закричала она.

Сухая рука Хоранги с неожиданной силой схватила её за плечо.

– Держись, девчонка! – Сверху мелькнуло лицо Сару.

– Я иду! – Спустившись к ним по гладкой скале, она схватила Тигрицу за пояс.

– Сперва её! – приказала та.

Сару крикнула остальным, чтобы кинули верёвку, быстро обвязала Усаги, и те начали тянуть. Потом сказала Тигрице обхватить её за шею и вскарабкалась с ней обратно на скалу как раз в то время, когда Ину и Нэзу вытянули Усаги на уступ.

Едва держась на ногах, Усаги приблизилась к Тигрице.

– Извините, если я вас ушибла. Я не хотела. Просто не было другого выбора.

Тигрица не ответила, с интересом разглядывая Усаги. В её кошачьих глазах мелькнул свет.

Ину смотрел на Усаги с новым уважением.

– Я боялся, что ты не справишься с валунами. И уж совсем не ожидал такого. – Он сдул упавшую на лоб прядь и сурово посмотрел на Тигрицу.

– Возьмите, Наставница. – У Нэзу дрожали руки, когда он возвращал воительнице её посох.

– Спасибо, Крысёныш, – проскрипела та. – Боюсь, я потеряла твой меч. Но мы достанем тебе новый.

– Во имя Двенадцати, Наставница, зачем вы это сделали? – спросила Сару. Лицо её в эту минуту было бледнее туманов Бороды Отшельника.

Губы Хоранги скривились в причудливой усмешке.

– Пошли, – просто сказала она и заковыляла прочь.

Узкий каменный уступ, по которому они шли, постепенно превратился в широкую тропу. Над головой во всей своей славе сияло солнце, быстро высушив их влажные от тумана волосы и одежду. Усаги улыбалась. Её Кроличий прыжок помог спасти Тигрицу, и сейчас ей хотелось плясать от радости. Вдруг из груди у неё вырвался крик ужаса.

Прямо на них, пружиня на огромных лапах, нёсся дикий кот – размером с малайского медведя. Рыжевато-коричневый, с тёмными подпалинами, он был почти незаметен в тени скал. Усаги услышала его грозное предупредительное рычание. Янтарные глаза его были устремлены на Тигрицу.

– Боги, это же дымчатый леопард! – Усаги выставила вперёд свою палку.

Дымчатые леопарды были большой редкостью и держались в стороне от людей, но, по слухам, отличались особенно жестоким нравом. В детстве ей однажды довелось увидеть шкуру этого хищника. Однорукий торговец похвалялся, что отомстил леопарду, лишившему его другой руки.

Сару положила ладонь ей на плечо.

– Это Кумо. Тигрица подобрала его котёнком, когда он остался без матери. Теперь они вместе уже несколько лет.

«Значит, это было не рычание», – догадалась Усаги.

– Он так мурчит? – прошептала она.

Хоранги подняла руку, и леопард ткнулся носом в её ладонь. Потом она почесала ему за ухом и, ухватив за загривок, забралась на спину.

– В Святилище, Кумо! – приказала Воительница, и огромный кот сорвался с места. Через несколько мгновений они уже исчезли из виду.

– Не успеешь глазом моргнуть, как они будут в Святилище, – сказала Сару. – Чтобы их догнать, нужна духовная скорость.

– Но я ни разу не пробовала, – с тревогой сказала Усаги.

Наследница Обезьяны запрыгнула на ближайшее дерево.

– Самое время попробовать, – сказала она с улыбкой. – Ты ведь уже на Горе. – Она сделала длинный прыжок, перескочив на другое дерево, потом – на третье. Словно ветер прошёл по вершинам. – Встретимся у ворот!

– Ты сможешь, – подбодрил Ину. – Я буду рядом.

– Я тоже, – откликнулся Нэзу. – Пойду сзади. Просто думай о каждом Кроличьем прыжке как о шаге. Представь, что бежишь такими длинными летучими шагами. Сама не заметишь, как всё получится.

Усаги нахмурила лоб и попыталась это представить. Ину уже пустился вперёд по тропе.

– Для начала попробуй меня догнать, – кинул он через плечо.

– Попробовать можно, – пробормотала она, пристраиваясь сзади. Тюк неуклюже запрыгал у неё за плечами. Ину побежал быстрее: ноги его так и мелькали.

– Не беги, Усаги, – крикнул Нэзу. – Давай, прыгай!

Ину уже казался маленьким пятнышком впереди. Ясно, что бегом она его не догонит. Она прыгнула вслед, ощутив, как поток прохладного горного воздуха подхватил её почти невесомое тело. Приземляясь, она не остановилась, но сделала небольшую пробежку, потом прыгнула снова.

Ину оглянулся через плечо и засмеялся:

– Отлично! – Он разогнался ещё сильней, и Усаги снова прыгнула вдогонку. Сзади раздалось улюлюканье Нэзу.

Вот она – духовная скорость! Чувствуешь себя совсем свободно как при беге, только каждый шаг равен двадцати обычным. Как будто на ногах вырастают удивительные крылья. Теперь она смеялась на лету, вспоминая свой прежний черепаший бег и радуясь этой новой свободе.

Умытая солнцем и благоухающая хвоей тропа поднималась всё выше и выше, петляя по крутым склонам горы. Усаги наслаждалась каждой минутой пути, забыв все прежние страхи, не чувствуя тяжёлого узла за плечами. Она так распрыгалась, что один раз чуть не сбила с ног Ину.

– Эй, потише, – буркнул он. Они услышали, как сзади фыркнул от смеха Нэзу. Усаги пожалела, что ни Ума, ни Тора не видят её сейчас. Конечно, до лошадиной скорости Умы им с Торой далеко, но теперь им будет намного легче находить её. И как здорово будет им всем втроём носиться по лесам Златоклыка, не боясь никакой Стражи, – диким и свободным.

Когда они достигли открытого пространства наверху, солнце уже садилось и небо на горизонте было золотым и розовым. У огромных ворот стояли улыбающаяся Сару и Тигрица. Дымчатый леопард был тут же, рядом с хозяйкой.

Ворота состояли из двух огромных столбов, вытесанных из стволов столетних деревьев, и широких поперечных брусьев, скреплённых мощными, толщиной с руку, канатами. За ними была видна длинная извилистая лестница, выбитая в зеленовато-сером камне горы.

Старая Воительница устремила взгляд на Усаги.

– Если вправду вознамерилась учиться, тебе придётся подняться на вершину. – Не дожидаясь ответа, она снова взобралась на Кумо. Дымчатый леопард прошёл через деревянные ворота и стал подниматься по каменным ступеням. Хоранги крепко держалась за его шею, а он, казалось, вообще не чувствовал своей ноши, как если бы старуха была пёрышком или былинкой.

Усаги озадаченно посмотрела ей вслед.

– Ты почти у цели, – сказала Сару, крепко сжав руку Усаги. Один за одним Наследники последовали за Тигрицей, с благоговением коснувшись деревянных ворот. Нэзу даже обнял один из огромных столбов, хотя, чтобы обхватить его целиком, понадобилось бы трое таких, как он.

Вскинув на плечи свой тюк, Усаги окинула взглядом поднимавшуюся перед ней извилистую лестницу. Погладила потемневшие от времени ворота, представив, какие огромные деревья пошли когда-то на их постройку. По спине у неё побежали мурашки. Почти у цели.

Глава 13. Сокровища Двенадцати

Окружённая вековыми деревьями, Лестница в Святилище Двенадцати поднималась высоко в гору. Усаги не видела, где она кончается, но слышала доносившиеся с вершины тихие звуки флейт, игравших знакомую мелодию. Земля под деревьями была покрыта пушистым зелёным мхом, залезавшим на края ступеней. Впереди, с Хоранги на спине, двигался дымчатый леопард, за ним – Наследники.

Усаги громко считала ступени своей бамбуковой палкой. Бум – один, бум – два, бум – три… двадцать восемь, двадцать девять… шестьдесят четыре… Она стала считать медленней. Сто… двести… После третьей сотни она сбилась со счёта. Ноги у неё горели.

– Хромые духи! – воскликнула она, останавливаясь. Кажется, все забыли про духовную скорость.

Она подобралась и прыгнула, но, к своему изумлению, наткнулась на невидимое препятствие, что-то вроде воздушной подушки. Вытянула руку – ничего. Странно. Она стиснула зубы и прыгнула ещё раз, но была отброшена снова. Разозлившись, стала пробовать ещё и ещё, но так и не сдвинулась с одной ступени.

Где-то высоко наверху хохотал Нэзу. Они с Ину обернулись и смотрели на неё. Усаги перевела дух.

– Во имя Двенадцати, что тут у вас за дела? – крикнула она.

Нэзу ещё раз фыркнул и вытер глаза.

– Ох, ну и насмешила.

– Она была похожа на кузнечика в стеклянном коробке, – хихикнул Ину.

– Ага. – Нэзу снова скрючился от смеха.

Нахмурившись, Усаги ткнула палкой в следующую ступеньку и не почувствовала сопротивления. Стала подниматься дальше – всё нормально. Ускорила шаг – путь был свободен. Сбитая с толку, рискнула прыгнуть – но была тут же опрокинута назад. Наверху снова раздался смех.

Усаги вспыхнула и метнула в их сторону сердитый взгляд. Ржут как два осла, вместо того чтобы что-нибудь объяснить. Она потёрла сведённые икры. Выходит, если не прыгать, то можно подниматься дальше. Вздохнув, она опять принялась подниматься ступенька за ступенькой и, добравшись до самого верха, где ждали Наследники и Тигрица, в изнеможении свалилась прямо у их ног.

– Здесь должно быть тысяча ступенек…

– Тысяча двести двадцать, – уточнил Нэзу, подавая ей руку.

Она мрачно посмотрела на него, и он осёкся.

– Что случилось?

– Рада, что доставила вам с Ину столько веселья.

– Ты бы тоже посмеялась, если бы увидела себя со стороны, – стал оправдываться Ину.

– Не могли предупредить, чтобы я не мучилась!

Сидящая на леопарде Хоранги окинула её строгим взглядом.

– От Воина требуется полное внимание, – произнесла она, и глаза её сверкнули двумя холодными огнями. – Здесь не может быть коротких путей. Этому и учит Лестница Терпения. – Усаги смиренно поклонилась.

Тигрица повела их широкой каменистой тропой, по обе стороны которой тянулись заросли бамбука. Такого высокого Усаги никогда не видела – сумеречное небо едва просвечивало сквозь его резные узоры. Ветра не было, но толстые стебли покачивались из стороны в сторону и издавали протяжные, похожие на флейту звуки. Значит, музыка, которую она слышала ещё на Лестнице, исходила от самого бамбука.

– Это же та мелодия, которую ты всегда играешь перед сном, – повернувшись к Ину, сказала Усаги.

– Узнала? – радостно откликнулся Ину. – Это мелодия Поющего Бамбука. Сегодня он будет петь её нам на ночь вместо меня.

По обе стороны темнеющей тропы застыли, подобно стражам, большие каменные изваяния. Приглядевшись, Усаги поняла, что это фонари, сделанные в виде животных Зодиака. Всего их было двенадцать – по шесть с каждой стороны.

– Их не зажигали с самой войны. Хоранги не позволяет, – тихо сказала Сару.

Они вступили на двор, освещённый несколькими фонарями попроще. Хоранги спустилась с леопарда и погладила его по голове. Кумо отряхнулся, сделал несколько плавных прыжков и исчез за огромным зданием, обращённым к ним фасадом. С виду оно напоминало простой деревенский дом, выстроенный из грубого дерева, выцветшего и посеревшего от времени, с кровлей из коры и венцом из двух пересекающихся брёвен.

– Святилище Двенадцати, – гордо провозгласил Нэзу. – Душа Горы, родной дом для каждого Воина Зодиака.

По краям двора виднелись другие постройки, тоже деревянные, только длинные и приземистые. Усаги не ожидала, что столь легендарное место может выглядеть настолько просто. Исключением были только каменные животные-фонари в бамбуковой роще.

Сару с облегчением скинула с себя мешок и уселась с ним рядом, глядя вокруг голодными глазами.

– Хорошо вернуться домой, – сказала она. Усаги последовала её примеру. Ноги у неё были как ватные, но теперь она могла немного улыбнуться. Только подумать, что она добралась до Святилища Двенадцати. Ей хотелось исследовать его вдоль и поперёк, все уголки, и здания, и Бамбуковую рощу. В животе у неё громко заурчало.

– Возьмите её с собой и поужинайте, – обратилась к Наследникам Тигрица. – А потом – отдыхать. Утром жду от вас подробного рассказа.

Ину зевнул.

– Давно мечтал выспаться под крышей.

Усаги проснулась от высокого и тонкого звука. Окно было открыто, и она зажмурилась от яркого солнечного света. Звук повторился. Сквозь прикрытые веки она увидела синего каменного дрозда, поющего на подоконнике, и села на постели. Вспугнутый дрозд захлопал крыльями и улетел. Сонная, она огляделась вокруг, ещё не понимая, где находится.

Комната была просторная и почти пустая, с побелёнными стенами и потемневшим от времени деревянным полом. Длинный топчан, на котором она разложила свой спальный мешок, был покрыт тростниковой циновкой. Возле стены лежала гора синих матрасов, серых шерстяных покрывал и чистых белых простыней.

Все деревянные ставни были открыты. Сквозь решётчатые окна веял лёгкий ветерок, долетали звуки флейт и слабый запах сандалового дерева.

– Ки-йя! – донёсся со двора боевой клич Сару. – Ки-йя!

– Неплохо, Мартыш, – одобрительно произнёс Ину. – Ты, как всегда, в хорошей форме. Тигрица будет довольна.

Усаги выскользнула из постели и посмотрела в окно. Ину сидел, скрестив ноги, на огибавшем двор деревянном парапете. Перед главным строением в боевой стойке и с «полумесяцем» в руке стояла Сару. Большие ворота позади неё были открыты, и за ними виднелся широкий зал. Усаги вытянула шею. Вертя древко в руке, Сару кружилась на месте и то и дело выкидывала ногу как будто для удара. Лента, которой был подвязан пучок волос у неё на затылке, так и летала за ней по кругу.

– Ки-йя! – Вдруг она остановилась как вкопанная и поклонилась. – Доброе утро, Наставница!

Ину вскочил со своего места и тоже согнулся в поклоне.

– Доброе утро, Наставница.

Старая Воительница прошаркала через двор, постукивая посохом по деревянному настилу. Капюшон её длинного цвета хурмы плаща был откинут. Сверху Усаги хорошо были видны её серебристо-белые волосы с чёрной полосой посередине.

– Доброе. – Это прозвучало, скорее, как утверждение, чем как приветствие.

– Нэзу готовит к завтраку ваше любимое блюдо, – сказала Сару.

Тигрица слегка нахмурилась.

– Я ждала от вас троих подробного рассказа.

– Мы с Сару можем показать Сокровища, – предложил Ину. – Они уже в Большом Зале.

– Вы положили их вместе с остальными?

– Конечно! Сейчас покажу! – Ину проскользнул в огромные ворота. Тигрица и Сару последовали за ним.

Усаги быстро переоделась, убрала постель, заплела растрепавшиеся волосы и выбежала из спальни. Щурясь от яркого утреннего солнца, она направилась через двор. Восхитительный запах жареной рыбы, от которого у неё потекли слюнки, наполнял воздух. Поблизости музыкально покачивался Поющий Бамбук – он показался ей ещё выше, чем вчера. От Большого Зала на каменную площадку протянулась длинная тень. Усаги подкралась к его раскрытым дверям и заглянула внутрь.

Отполированный деревянный пол сверкал перед ней, как Озеро Солнца и Луны. Под высоким потолком висели яркие шёлковые флаги, на стенах – свитки из рисовой бумаги: на одних прекрасные пейзажи, на других изысканная каллиграфия. Усаги задохнулась от восхищения, увидев на одной стене ряды разнообразного оружия: мечи, алебарды, булавы, трезубцы, ножи-полумесяцы… Кое-что она видела в первый раз. Возле стены с оружием были постелены широкие соломенные маты с чёрной каймой по краям. Это было место для учебных боёв.

У противоположной стены возле отполированного деревянного сундука стояли рядом с Тигрицей Сару и Ину. Сундук украшали золотые и серебряные листья, и в нём имелось двенадцать выдвижных ящиков с ручками в виде медных колец. Ину и Сару открыли два из них и рассказали Хоранги, как раздавали местным жителям рис, бобы и просо, попутно охотясь за Сокровищами. Усаги подобралась поближе и услышала рассказ Наследников о том, как они отыскали Зеркало и Гребень. Тут Хоранги увидела её и быстро кивнула. Усаги поклонилась. Тигрица взяла в руки Дальнозоркое Зеркало и погладила его узловатыми пальцами, потом вытащила из ящика резной деревянный гребень.

– В самом деле Лесной Гребень, – пробормотала Хоранги. Её зелёные глаза вспыхнули. Она спрятала оба Сокровища в рукав своего плаща. – Я должна их проверить. Идите завтракать, я приду попозже. – Она прошла мимо Усаги, не проронив больше ни слова.

– Куда она понесла Сокровища? – подумала вслух Усаги. Она уже успела соскучиться по гребню, который носила с собой все эти пять лет. И ей так хотелось заглянуть в Дальнозоркое Зеркало, чтобы ещё раз увидеть Уму. Как им там сейчас у Короля-дракона, в этой школе Ловчих?

– Наверно, в часовню у Лунного Озера, – сказал Ину.

– Хочет убедиться, что они в порядке. Эти она тоже проверяла. – Сару выдвинула один из ящиков, в котором оказалась чеканная металлическая чаша. – Чаша Изобилия. – Из другого извлекла резную шкатулку со множеством выдвижных ящичков. – Ларец Лекаря.

Усаги осторожно дотронулась пальцем до чаши.

– А что они могут?

Сару указала на свиток, висевший прямо над сундуком.

– Среди Двенадцати Сокровищ было Перо Правды, и самым первым делом оно написало вот это. – Она взяла свиток и стала читать вслух:

– О боги. – Усаги посмотрела на сундук с двенадцатью ящиками. – И вы уже отыскали четыре из двенадцати.

– Да. Те, что было легче всего найти, – сказал Ину, так взлохматив на голове волосы, что они встали почти дыбом. – У нас есть догадки о том, где могут находиться некоторые из оставшихся, поскольку они принадлежали нашим Наставникам. И Дальнозоркое Зеркало помогает. Но если не знаешь, где находится вещь, то оно может дать лишь приблизительную картину. В общем, дело не из лёгких. Самое трудное задание у Наследника Воина Барана. Он пытается узнать, что стало с разрушенным Сокровищем Воина Дракона. На это может уйти несколько лет – он начал поиски два года назад…

– Эй, – появившись в дверях, возмутился Нэзу. – Показывали без меня Сокровища? Хороши, ничего не скажешь. Завтрак готов. Идите, всё уже остывает.

Они последовали за ним в трапезную, расположенную в одной из соседних построек. Это была длинная комната с полом, застланным тростниковыми циновками. Все уселись на плотных подушках за длинным низким столом, накрытым к завтраку.

Нэзу поднял крышку дымящегося глиняного горшка и помешал в нём ложкой. Воздух наполнился густым заманчивым ароматом. Он подал Усаги миску с супом.

– Как спалось, Кролик?

– Отлично, – сказала она. – Даже не помню, как добралась до постели. – Она огляделась по сторонам и понизила голос. – А где сейчас леопард?

– Кумо? Охотится, наверно, – сказал Нэзу. – Или ещё спит. Главное, его не видно, и хорошо… без этого котика как-то спокойнее.

– Крысы не любят кошек, – засмеялась Усаги.

– Очень смешно, – буркнул Нэзу. – Ешь, пока не остыло.

Она потянула с ложки горячий бульон. Потом выловила в миске одну из пышных рисовых клецок и быстро отправила в рот. Клёцка была тёплая, сочная и очень сытная. Она потыкала ложкой в остальные и вдруг почувствовала, как соскучилась по дому.

– Что-то не так? – спросил Нэзу. – Много соли?

Усаги покачала головой.

– Ничего, – еле слышно произнесла она. Кусок встал поперёк горла. Как Ума? Не голодает ли? Защищает ли их Тора – или наоборот? Со своим резким характером она может навлечь на них лишние неприятности.

Неслышно войдя в трапезную, Тигрица заняла своё место за другим концом стола. Ину и Сару засуетились, подавая миску с супом, палочки для еды, чашку с чаем, а Нэзу поставил перед ней целое блюдо копчёной рыбы – горячей и пахнущей дымом.

– Вот, попробуйте. Только что из озера.

Рты обугленных рыбьих голов были широко раскрыты, как будто звали на помощь. Усаги совсем расхотелось есть. Она отставила свою миску и встала из-за стола, намереваясь обследовать Святилище. Может быть, удастся поближе рассмотреть оружие в Большом Зале или заглянуть краешком глаза в Дальнозоркое Зеркало.

– Куда это ты так торопишься? – сурово поглядев на неё, спросила Тигрица.

– Хочу немного потренироваться в палочном бое, – быстро ответила Усаги. – Когда вы закончите есть, я смогу показать вам, чему меня научила Сару.

– В этом нет необходимости, – перебила её Воительница. – Если ты хочешь остаться здесь, то должна выполнять свою долю обязанностей, как все остальные.

– Конечно! – Смущённая, Усаги взяла со стола свою грязную миску и палочки.

– А это значит – мыть после еды посуду, приносить воду, проветривать постели, кормить куриц и коз, убирать за Кумо и чистить уборные. Ну и всякая дополнительная уборка по мере необходимости. – Морщинистое лицо Хоранги было непроницаемым.

Усаги осеклась. Сколько же работы!

– А когда закончу, можно я покажу вам…

Зелёные глаза Тигрицы сузились.

– Покажи мне, что можешь хорошо работать. Больше пока ничего не требуется.

– Но я думала… – Усаги закусила губу. Разве Тигрица не сказала тогда, что будет её учить? – Я хотела научиться владеть оружием, как Наследники, и освоить свой древесный Дар. Я могу показать…

– Усаги, давай я покажу тебе наше хозяйство, – предложил Нэзу. – Я очень рассчитываю на твою помощь.

C удручённым видом Усаги собрала со стола грязную посуду и пошла с Нэзу на кухню, где он помог ей сложить всё в раковину.

– Потерпи, – сказал он. – Когда мы только пришли сюда, у нас у всех была куча обязанностей. Потом она начнёт давать тебе уроки. Хоранги – прирождённая Наставница.

Усаги слабо улыбнулась и со вздохом закатала рукава.

– Поскорей бы.

Дни проходили в череде будничных дел, и некоторые задания казались Усаги странными. Встав рано утром, она должна была принести воды из ручья. Носить разрешалось только в глиняных кувшинах без ручек, обхватив их за горлышко. Чтобы наполнить водой каменное корыто за кухней, ей надо было сходить к ручью около дюжины раз. В каждой руке она несла по тяжёлому кувшину. Вода по пути расплёскивалась, и одежда всякий раз становилась мокрой.

Иногда Тигрица просила её найти какую-нибудь мелочь в сосуде с песком или зерном – семь каштанов в мешке риса, например, или пять высохших бобов в ведре проса.

– Может, она из-за старости кладёт всё не туда, куда надо? – спросила Усаги у Ину, запуская по локоть руку в ведро с песком.

– Не думаю, – ответил тот. – Хоранги точна, как Меч Змеи. И задания даёт не одной тебе. Мы вот до сих пор восстанавливаем мост, который она подрубила, чтобы испытать тебя.

Смирившись, Усаги продолжила перебирать этот плотный песок, пока пальцы её не наткнулись на маленький кусочек металла.

– Наконец-то! – воскликнула она, разглядывая стальной наконечник стрелы. Руки у неё болели, пальцы дрожали от напряжения.

– Отлично! – похвалил Ину, взяв наконечник из её руки. – Значит, осталось всего два.

В конце каждого дня, в изнеможении от всех этих изнурительных и бесполезных занятий, она едва добредала до постели и мгновенно засыпала. А Наследники каждый день тренировались в Большом Зале под бдительным оком Тигрицы. До Усаги то и дело долетали её замечания:

– Слишком крепко. Не зажимай локоть.

– Слишком свободно. Напряги запястье.

– Где у тебя центр? Убери голову назад.

– Ты не дышишь.

– Дыши не так глубоко, ровнее.

Иногда Усаги останавливалась у входа в Большой Зал и смотрела, а как только Тигрица оборачивалась, быстро пряталась за дверями. До неё доносились удары деревянных тренировочных мечей, боевые кличи Наследников, скрип циновок, звуки прыжков и падений. Как бы ей хотелось оказаться сейчас с ними, а не заниматься этой дурацкой стиркой.

Однажды осенним вечером Усаги должна была лепить вместе со всеми пельмени к ужину. Но душа у неё была не на месте. Уже несколько недель, как они в Святилище, а она ещё не получила от Тигрицы ни одного урока. Она отпросилась, сказав, что хочет побыть немного на воздухе. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел её в слезах.

Она дошла до крытого соломой навеса, под которым висел бронзовый, размером в человеческий рост Колокол Призыва и деревянный брус-колотушка. Перенести сюда колокол из Облачного Дворца было для Наследников делом не из лёгких. Усаги коснулась пальцами изображений Зодиакальных животных на его поверхности и представила себе, как поколения мидагских королей звонили в него, призывая своих воинов. Если бы она могла так же легко вызвать сюда Уму и Тору. Ей нужно так много сказать им – и о многом спросить. Целых пять лет подряд они были её единственными собеседницами. Не слышать их голосов – это как не слышать своего собственного сердца.

«Ну вот, опять размякла», – подумала она. Настоящему Воину нельзя раскисать. Она потерпит. Уже, наверно, скоро. Усаги оставила колокол и вошла в Бамбуковую Рощу. Вот они, двенадцать тёмных фонарей – двенадцать сумеречных животных. Сквозь колыбельные мелодии качающегося бамбука с кухни до неё долетали смех и разговоры Наследников, раскладывающих начинку на тонко раскатанные кружочки теста. Просвечивающий сквозь бамбуковые листья месяц казался похожим на большой пельмень.

Усаги напрягла слух – этот новый звук был ей незнаком. Она поспешила к Лестнице Терпения, прислушиваясь на ходу. Внизу горы раздавались тяжёлые шаги и то ли мычание, то ли пение. Она спустилась на несколько ступеней – шаги становились громче. Теперь ей удалось разглядеть внизу крошечное пятнышко света. Кто-то поднимался по лестнице.

Усаги повернулась и помчалась обратно. Влетела в трапезную, потом на кухню, подняв на ноги Наследников.

– Я слышала шаги на Лестнице Терпения, – выпалила она, задыхаясь. – Кто-то идёт в Святилище.

Глава 14. Печальные новости

Они остановились наверху Лестницы, и Усаги показала на крошечный огонёк внизу. За то время, пока она отсутствовала, тяжёлые шаги и мычание успели стать громче. Огонёк был побольше булавочной головки и постепенно приближался.

– Ну как? Видите? – спросила она.

Сару и Нэзу спустились немного вниз, Ину потянул воздух, принюхиваясь. Когда она примчалась на кухню, Наследники сразу кинулись за ней через рощу, не забыв прихватить с собой оружие. Ину наморщил лоб.

– Пахнет сырым мясом. Тот, кто идёт сюда, недавно охотился. – Он снова принюхался, и вдруг лицо его осветилось улыбкой. Он вскинул лук на плечо. – Я знаю, кто это.

Прыгающий огонёк приблизился, и Сару издала радостный вопль:

– Это Тупа!

– Брат Тупа! – Нэзу бросился вниз по лестнице навстречу гостю и заключил его в свои объятия. Пляшущий свет не давал Усаги как следует разглядеть пришельца. Он был молод, крепкого сложения, на плечах накидка из овечьей шкуры, надетая поверх шафранового одеяния монаха-послушника. Вместо пояса – бронзовая цепь, на шее – подвешенный на кожаном ремне охотничий рог.

– Крыс! Ты? – Голос у гостя был густой и глубокий. Последние ступени они с Нэзу одолели вместе – рука в руке. Рядом – прямо у них над головами кружил огненный шар. Никакого фонаря у Тупы не было. Усаги смотрела и не верила своим глазам. Сару когда-то обмолвилась, что у Тупы был Дар огня. Но такого Усаги не ожидала. Видела бы сестра! Ума так гордилась, что может сама зажигать огонь, всегда просила Усаги и Тору разрешить ей потренироваться. Хотела, чтобы пламя было побольше. Хотела попробовать что-нибудь ещё. Но они боялись привлечь внимание и, как правило, ей запрещали. Наверное, зря.

Ину и Сару встретили Тупу радостными возгласами. Огненный шар не больше апельсина величиной поднялся и кружил над ними, искря и потрескивая, освещая небольшое пространство вокруг, как миниатюрное солнце. Усаги прикрыла глаза ладонью. Из скромной сумы на спине у Тупы свешивалась тушка горного зайца – на белой зимней шкурке его виднелись пятна крови. Нюх Нэзу не подвёл его и в этот раз.

Тупа сжал руку Ину и похлопал его по спине.

– Смотри-ка, мускулы появились. Уже не щенок. – Заметив Сару, он тепло обнял её за плечи: – Рад увидеться снова, Мартыш!

– И я рада видеть тебя, брат Тупа, – ответила Сару, и её бледные щёки покрылись румянцем.

– Ого, а у кого-то, кажется, пробиваются усы. – Тупа внимательно посмотрел на Нэзу. – Когда мы виделись в последний раз, ничто не предвещало.

– Стараюсь равняться на тебя, – ухмыльнулся Нэзу, ущипнув его за жидкую козью бородку (это была единственная растительность на бритой голове Тупы).

Тупа рассмеялся.

– Ну, что ж, лиха беда начало. – Его золотисто-карие глаза, выделявшиеся на красивом загорелом лице, встретились с глазами Усаги. Она опустила взгляд. Но тут же посмотрела на него снова.

– Я Усаги, – представилась она. – Рождённая в год Древесного Кролика.

– Они рассказывали мне о тебе во время последнего Призыва, – сказал Тупа, приветствуя её поклоном. – Рад знакомству. И хорошо, что в нашем полку прибыло. Трудно было сюда подняться?

Усаги кивнула.

– Эти Обвальные Валуны чуть не раздавили меня в лепёшку.

Тупа откинул голову назад и засмеялся раскатистым смехом. Огненный шарик замигал – словно откликнулся.

– Пошли под крышу, – сказала Сару. – Ты, должно быть, голодный, и здесь уже становится холодно. – Наследники повели Тупу через Поющий Бамбук, и Усаги последовала за ними. Ей не терпелось услышать новости из столицы, ведь, если верить Наследникам, Тупа должен был побывать там со своим заданием. Вдруг он сможет рассказать ей о школе Синего Дракона, или о Ловчих с Дарами – или – хоть она на это почти не надеялась – что-нибудь о сестре и Торе?

Дойдя до двенадцати изваяний, охранявших рощу, подобно ночным стражам, они были встречены Тигрицей и её дымчатым леопардом – две пары глаз, зелёные и золотые, вышли к ним из темноты. Огненный шар, летевший чуть впереди Тупы, поднялся высоко над тропинкой, разбрасывая вокруг свет и тени. Кумо выгнул спину и зарычал, плотно прижав уши к широкому черепу.

– Милостивые боги, Кумо, ты что, совсем меня забыл? – воскликнул гость. Он подкинул зайца, и леопард поймал его в воздухе, щёлкнув челюстями. – Хорошая кошечка, – похвалил его Тупа. Потом низко поклонился Хоранги. – Наставница, мне есть что вам рассказать. Дела серьёзные.

– Как же давно тебя тут не было, – сказала Тигрица. Складки вокруг её рта сделались ещё глубже, когда она улыбнулась ему своей редкой улыбкой. Она засеменила навстречу и сжала его руки в своих. – Ты достиг мужества, Наследник Воина Барана. Я рада, что дожила до этого.

Он засмеялся и поднял над головой рог.

– Можно, я зажгу фонари, Наставница? Мы опять вместе, и нас может стать на одного больше, – произнёс он, глянув на Усаги с еле заметной улыбкой. Хоранги замолчала и долго смотрела на потемневшую тропу – потом быстро кивнула.

Сару застыла на месте от удивления.

– После стольких лет, – прошептала она.

Тупа улыбнулся и поднёс рог к губам. К изумлению Усаги, огненный шарик подплыл по воздуху к самому рогу и нырнул в него, как белка в родное дупло. На какой-то миг в роще стало совсем темно, потом из рога, как из факела, появилось яркое пламя.

Наследник Воина Барана приблизился к каменным фигурам и поднял рог ещё выше. Потом вобрал в себя побольше воздуха и дунул. Пламя вспыхнуло ярче, стало расти и, сделавшись длинным языком, лизнуло ближайший фонарь. Теперь в животе у большой каменной крысы горел огонь, освещая изнутри её оскаленный рот и пустые глазницы. Нэзу не удержался и зааплодировал.

Тупа пошёл по тропе дальше, дотягиваясь пламенем до тёмных, словно уснувших, изваяний, пока все двенадцать фонарей не оказались зажжены. Они напомнили Усаги фигуры, вырезанные когда-то отцом для школьного двора в Златоклыке, хотя были намного страшнее, особенно теперь, с этим огнём внутри. Она посмотрела на кролика: огромные зубы, прижатые назад каменные уши, когтистые лапы. Разве может быть в кролике столько свирепости?

Сару захлопала тоже.

– Двенадцать как будто ожили!

– Так они горели, когда все Воины были вместе, – сказал Ину.

Тупа улыбнулся своей широкой улыбкой.

– Пора уже. Эта тропа слишком давно не видела света.

В тёплой трапезной гостю сразу налили горячего чаю. Нэзу быстро нажарил пышных и хрустящих пельменей и разложил их по тарелкам. Усаги тут же подала их к столу.

– Какой пир! – радостно глядя вокруг, произнёс Тупа.

– Как в старые добрые времена, – засмеялась Сару, подавая ему палочки для еды и разливая всем чай. Пока все жадно уминали пельмени, она рассказала Тупе про их рейд в юго-восточные провинции и как они нашли Усаги и привели её на Нефритовую Гору.

– Представляешь? Наставница, стоя на мосту, подрубила его мечом! Моим мечом – как соломинку, – сообщил Нэзу, с улыбкой покосившись на Тигрицу. Та только подняла брови и, потянув чай, посмотрела на Усаги поверх ободка чашки. Её зелёные глаза светились.

– Но Усаги прыгнула ей на помощь, – добавила Сару. – Не раздумывая ни минуты. Потом мы ещё несколько дней восстанавливали мост. Но дело того стоило.

– Ну, я вижу, вы тут веселитесь! А ведь и правда, мост стал немного другим… – Тупа поднял чашку с чаем. – Молодец, Кролик, не подкачала.

Усаги покраснела и отвернулась. Запихнула в рот сочный пельмень и чуть не обожгла себе язык.

– Ну, рассказывай. – Тигрица повернулась к Тупе. – Ты говорил про серьёзные дела.

Тупа кивнул, отодвинул пустую тарелку и палочки и приступил к рассказу, начав с того момента, как два года назад Хоранги отправила его с поручением в столицу.

– Побрившись и переодевшись в странствующего монаха, я пришёл в столицу и стал бродить от храма к храму, прося милостыню. Случалось, подходил и к воротам дворца. – Он провёл рукой по своей гладкой макушке. – Через несколько месяцев я свёл дружбу с настоятелем дворцового храма, и он принял меня послушником в их монастырь.

Усаги чуть не подавилась жареным пельменем.

– Жить прямо под носом у Синего Дракона?

– Один из уроков Наставницы, – объяснил Ину. – Самое безопасное место – у всех на виду.

Тупа ещё раз подмигнул Усаги.

– Хорошо придумано, да? Под самым носом у Друка! Вокруг него Ловчие и Стража. Город так и кишит иностранцами. И никто не знает о его прошлом. Удивительно, сколько всего можно узнать, когда никто не обращает на тебя внимания.

– Есть что-нибудь важное с тех пор, как мы призывали тебя в прошлый раз?

– Да. – Тупа глотнул ещё чаю, прочищая горло. – Нам уже было известно, что Король-дракон собирает у себя детей с Дарами Зодиака. – Он повернулся к Усаги. – Тебе это известно тем более.

Чтобы не расплакаться, Усаги молча кивнула.

– И мы знаем, что он тренирует их для своего ударного отряда. Вы уже встречали Ловчего с Даром, верно? Эти дети живут и обучаются в так называемой Академии Дракона – я их видел краем глаза. Но несколько недель назад я узнал ужасную новость. – Он помрачнел. – Весной Король-дракон собирается принести самых слабых в жертву богам.

– То есть как это – принести в жертву? – не понял Нэзу.

– А вот так. Он намерен избавиться от тех, кто не отвечает его требованиям. – Тупа с ожесточением теребил свою ещё не отросшую бороду.

Казалось, по трапезной прошёл ледяной ветер. У Усаги всё похолодело внутри.

– Избавиться? – еле выдавила она.

Тупа кивнул.

– Друк подпал под влияние чужестранцев и перенимает все их варварские обычаи. Верховный жрец сказал, что жертвоприношение состоится в дворцовом храме в самый первый день весны. Таким образом Друк собирается ублажить своих новых богов.

– А я-то наивно думала, что хуже быть уже не может, – словно разговаривая сама с собой, сказала Тигрица. – Моя вина. Не думала, что он может зайти так далеко. – В её потухших глазах появилась тревога.

Усаги словно окаменела. Её худшие опасения могут сбыться. Сестре мало лет, и она вовсе не отличается силой. Они наверняка убьют её. И Тора может не уцелеть.

– Дети – в большой опасности, – сказала Сару, с тревогой посмотрев на Усаги. – Сколько их ты видел, Тупа?

– Несколько дюжин. Но сколько отобрано для жертвоприношения, мне неизвестно, – ответил тот. – Там есть малыши лет пяти или шести – они, я думаю, обречены.

– Яго, – прошептала Усаги. – Ему всего шесть лет. И моя сестра… и наша подруга Тора… вдруг их тоже… – Она запнулась, не в силах говорить дальше. – Мы должны что-то сделать.

– Да, только что? – Тупа нахмурился и покачал головой. – Воины Зодиака и их Наследники, и всё взрослое население Мидаги со всеми их Дарами не смогли противостоять завоевателям и Друку. А теперь его армия будет ещё сильней.

– И всё же что-то мы уже смогли, – сказал Ину. – Теперь нужно остановить Синего Дракона и спасти детей.

– Я согласен, – сказал Наследник Воина Барана. – Но мы ведь не станем штурмовать дворец?

Скулы Хоранги сделались ещё острей.

– Это было бы самоубийством. С тех пор как не стало Двенадцати, нам всегда приходилось действовать скрытно и осторожно.

Положение казалось отчаянным. Усаги нащупала свой деревянный амулет и взмолилась про себя духам Двенадцати. Помогите.

Нэзу, казалось, весь ушёл в свои мысли.

– Наставница, – обратился он к Хоранги, – вы всегда учили нас находить выход из любого безнадёжного положения. Нужно придумать, как вытащить детей оттуда. Мы приведём их сюда, как привели Усаги. Если кто-то и сделает из них воинов, это будет не Синий Дракон, а вы.

– Да! – В тёмных глазах Ину вспыхнул свет. – Нас должно стать больше, и у нас должна быть своя армия.

Тупа потёр свой бритый затылок.

– Из самых слабых детей?

– А почему нет? – Нэзу ухмыльнулся и кивнул на Усаги. – Мы уже поняли, что и без школы можно одолеть Восхождение на Гору.

– И потом, не нам решать, кто слабый, а кто сильный. Может быть, на этих детей вся наша надежда. Может быть, мы спасём их, а они спасут Мидагу.

Тигрица медленно кивнула.

– Сколько Даров уже загублено, – сказала она. – Убийство невинных так и будет продолжаться, если мы этому не помешаем. – Она посмотрела на Усаги, и в глазах её снова появился свет. – Я не могу обещать спасение твоей сестре и вашим друзьям. Но Воин обязан попытаться.

Усаги хотелось кинуться к ней на шею, но она только пробормотала слова благодарности.

– Я сделаю всё, что вы скажете.

– Пока это будет самое трудное из всех наших заданий, – продолжила Тигрица. – Нужно будет как следует всё продумать и очень постараться.

– Наставница, вы ведь не думаете отправиться туда тоже? – наклонившись к ней, с тревогой спросил Тупа. – Я думаю, вам лучше оставаться в Святилище.

– Я больше не могу сидеть в стороне, когда речь идёт о жизни маленьких детей. – Тигрица положила свою узловатую руку ему на плечо. – Не волнуйся, Наследник Воина Барана. Восхождение на Гору начинается с маленьких шагов. Мы начали возвращать Сокровища. Мы будем спасать детей. Будем делать то, что в наших силах.

– Да, – решительно сказала Сару. – Мидага уже достаточно натерпелась от него. Начать с того, что он сделал со своим Сокровищем…

– Да, кстати… – Тупа вытащил из складок своей монашеской одежды небольшой шёлковый мешочек и со стуком высыпал его содержимое на стол. – После нескольких месяцев поисков я узнал, что Сокровище Воина Дракона хранится в дворцовом храме. Красть, да ещё из храма, конечно, нехорошо… – Он опять улыбнулся своей широкой улыбкой.

Все сгрудились вокруг – на столе лежали две огромные жемчужины величиной с орех – одна белая и сверкающая, другая – угольно-чёрная. Шёлковый шнурок, на который они нанизаны, был перетёртым и наполовину истлевшим. Рядом сверкали несколько осколков чёрного нефрита.

– Ожерелье Земли и Моря! – взвизгнул Нэзу. – Ты нашёл его!

– То, что им было, ты хочешь сказать, – поправил Ину. Он протянул руку и дотронулся до осколков нефрита. – От Земли почти ничего не осталось.

Усаги смотрела на искалеченное ожерелье – Сокровище Синего Дракона. Почему он решил его уничтожить? Теперь он правил островом, но ничего не принёс ему кроме страданий и смерти.

Тупа посмотрел на Тигрицу.

– Думаете, его можно будет восстановить?

Старая Воительница подержала остатки ожерелья в своей узловатой руке и прижала их к сердцу.

– Если нет, то и Мидаге уже не бывать. – У неё дрогнул подбородок. Но она тут же сжала губы в одну суровую линию и ссыпала остатки ожерелья в шёлковый мешочек.

Глава 15. Кисть и ум

Усаги приоткрыла дверь в библиотеку: наследники и Тигрица были уже здесь и совещались над разложенными свитками и книгами. С возвращения Тупы прошла неделя, и они проводили здесь по многу часов, продумывая и обсуждая план спасения. На низком столе стоял поднос с песком, маленькими деревянными блоками и каменными кубиками. Тупа склонился над подносом, передвигая кубики и вычерчивая палкой линии на песке. Заметив её, он улыбнулся.

– Кролик, иди помоги нам, а то мы что-то запутались.

Она шагнула вперёд. Хоранги и остальные о чём-то оживлённо спорили и почти не обратили на неё внимания. Длинная комната, пахнущая соломой и пыльной бумагой, была застелена толстыми тростниковыми циновками. На них вдоль низких столов лежали плотные подушки. Все стены от пола до потолка занимали полки с тысячами книг и свитков. Многие из них были старше Хоранги – с пожелтевшими краями и выцветшими обложками из шёлка, кожи и черепашьего панциря. Усаги остановилась возле нескольких свитков, расстеленных на полу.

Здесь была карта довоенной Мидаги с городами и селениями, сосредоточенными вдоль Главной дороги. Столица, обозначенная на ней как Крепость, находилась в самой северной точке острова, где начиналась и заканчивалась Круговая Дорога. На других свитках Усаги увидела подробные карты разных провинций и городов. Она сразу нашла Златоклык и провела пальцем до того места, где раньше находился их дом.

Последний свиток оказался самым длинным – длиной во всю комнату. На нём был план дворца со всеми прилегающими территориями и постройками и красочные рисунки, изображающие сцены из повседневной жизни королевского двора. Король в окружении своих советников выслушивает двух поспоривших горожан. Повара ощипывают цыплят во дворе королевской кухни. Конюх задаёт корм лошадям. Жрец раскуривает благовония у алтаря в окружении поющих монахов. Королевский лекарь перебирает целебные травы. Писари занимаются каллиграфией. Служанки готовят платье королевы, пока сама она прихорашивается перед позолоченным зеркалом.

– Этой живописи больше двухсот лет, – сказал Тупа, показав на изображение воинов в шлемах, сделанных в виде разных животных. – Это жившие в то время Воины Двенадцати. Раджа – Воин Обезьяна, Зуми пятый – Воин Крыса, Бэйя – Воин Лошадь. Теперь такого не увидишь. Двор кишит слугами Короля-дракона.

– А где находится Академия Дракона? – спросила Усаги.

Но ответить Тупа, к её разочарованию, не успел.

– Кролик, – подозвала её Хоранги. На столе из эбенового дерева, инкрустированном перламутром, возвышалась гора чистых свитков. Рядом на тонкой нефритовой подставке помещались сосуд с кистями, мисочка с водой, чернильные палочки и чернильный камень.

– Живопись! – Усаги не видела чернильного камня с последних дней войны, когда ей пришлось продать все отцовские инструменты и принадлежности, чтобы купить им еду и одежду. Она уже не надеялась увидеть всё это снова.

– Не совсем так, – отозвалась Хоранги. – Каллиграфия. Ты знаешь свои иероглифы?

– Мама показывала мне их, – гордо сказала Усаги. – А отец научил готовить чернила.

– Вот и хорошо, – сказала старая Воительница. – Значит, две вещи ты уже прошла. Приготовь-ка для начала чернила.

Усаги кивнула. Она была и польщена, и озадачена. Так, значит, урок каллиграфии? Она налила немного воды в углубление чернильного камня, потом выбрала тонкий чернильный брекет и неуверенно потёрла его конец о намоченный камень. Как давно она занималась этим в последний раз: помогала отцу готовить чернила и краски. Это было одним из её любимых занятий. Знакомый царапающий звук чернильной палочки, её круговые движения по чернильному камню. Смотри, папа. Вода загустела и сделалась тёмной – чёрная блестящая жидкость в маленьком каменном колодце.

– Думаю, готово, – сказала Усаги.

Старая Воительница выбрала кисть и обмакнула её в чернила. Посмотрела, как капли стекают обратно в чернильный камень.

– Сойдёт, – буркнула она себе под нос. Положила на стол войлочную подкладку, расстелила поверх неё пустой свиток, разгладила его ладонью и прижала с одного края тяжёлым мраморным бруском. Потом остановила взгляд на Усаги.

– Хороший каллиграф рождает движение внутри себя и передаёт его энергию кончику кисти. – Левой рукой Тигрица придерживала рукав, а правая, с кистью, скользила по бумаге. – То, как ты держишь кисть, и скорость, и плавность – всё будет влиять на результат. – Красивые чёрные мазки ложились на чистую белую поверхность бумаги, превращаясь в затейливые иероглифы, а они, в свою очередь, складывались в изящные строки. Заканчивая каждое слово, Хоранги читала его вслух. – Честь. Долг. Мужество. Истина. Уважение. Верность. Любовь. – Взгляд её проникал Усаги прямо в душу. – Вещи, без которых нет настоящего воина. Они важнее любого оружия. – Она протянула Усаги чистую кисть. – Сделай её своим мечом.

Воительница положила перед Усаги свиток с только что написанными словами и указала пальцем.

– Теперь напиши «честь». – Она снова села на подушку. – Начинай.

В другом конце библиотеки Наследники продолжали обсуждать, как незаметно увести детей из дворца.

– Во дворец мы как-нибудь проберёмся – опыт имеется, – сказал Ину. – Но мы даже не знаем, сколько детей отобрано для жертвоприношения. Их может быть и больше десяти.

– Мы могли бы забрать их в несколько заходов, – подумала вслух Сару. – Я могу уводить их по крышам…

Нэзу фыркнул.

– Ты собираешься сделать дюжину вылазок? Я предлагаю вырыть туннель.

Усаги так внимательно прислушивалась, что посадила на свиток большую чёрную кляксу. Ей хотелось быть сейчас с ними. Что они там сейчас разглядывают? Тигрица постучала по столу.

– Сосредоточься, – проскрипела она.

Усаги подавила вздох и вернулась к своему упражнению. Вряд ли это может пригодиться в бою. Тигрица следила за её работой и то и дело отпускала замечания:

– Не задерживайся в начале мазка.

– Твой настрой виден на бумаге.

– Нет плавности – расслабь побольше руку.

Чернильный камень высох. Рука у Усаги болела.

– Возьми ещё чернил и работай до ужина, – сказала Тигрица. – От повторения дело пойдёт быстрее и увереннее. – Она засеменила к выходу, оставив Усаги со свитком и кистью.

Усаги со стоном отложила кисть и потёрла ладонь. Тупа подошёл и сел рядом, разглядывая её свиток.

– Твой первый урок с Хоранги?

– Да. Я никогда не думала, что это будет каллиграфия, – сказала Усаги. Она протянула руку, чтобы подлить воды в чернильный камень. – И не думала, что от каллиграфии может так болеть рука.

Тупа рассмеялся.

– Не надо растирать чернила. Я покажу тебе, как упражняться, чтобы рука не болела. – Он вытащил нефритовую подставку из-под сосуда с кисточками, обмакнул кисть в воду и начал быстро писать по неотполированному нефриту. Линии иероглифов, сверкая, ложились на поверхность камня, чтобы через некоторое время испариться с водой. – Так ты можешь совершенствовать свою технику, экономя время и чернила.

– И рука не будет болеть! – воскликнула Усаги. Она благодарно улыбнулась.

За вечерним ужином было решено отправиться в столицу до третьей луны нового года, чтобы успеть увести детей до первого дня весны.

– В городе все будут готовиться к весенним празднествам, и нам будет легче пробраться во дворец незамеченными, – сказал Тупа.

Сару кивнула.

– Мы будем действовать быстро.

– А вот путь в Святилище будет нескорым, – задумчиво сказал Ину. – Мы не знаем, тренировались ли дети в духовной скорости. А идти придётся через леса, как мы шли с Усаги.

– Мы можем на время привести их на Озеро Солнца и Луны. – Нэзу усмехнулся. – Я думаю, наш отшельник возражать не будет.

– Если всё получится, – сказал Тупа, – на Нефритовой Горе будет много детей с Дарами. Кто знает, может быть, и Наследники новые вскоре появятся.

Хоранги потянула чай из чашки и почесала за ухом у своего дымчатого леопарда. «Не считай чашки риса, пока не снят урожай». Она посмотрела на Усаги.

– Сперва посмотрим, как справится Кролик. Завтра на рассвете приходи на урок в часовню на озере.

Дождавшись часа Кролика с его бледным, медленно просыпающимся солнцем, Усаги поспешила к Лунному Озеру. Под сандалиями хрустела белым гравием пока не знакомая ей тропинка. От волнения и от голода у неё сосало под ложечкой. И спала она в эту ночь очень мало – просыпалась несколько раз, боясь опоздать на встречу с Хоранги. Но чем меньше оставалось до часовни, тем сильнее становилось её нетерпение.

Чему её будут учить? Владеть мечом? Или таким оружием, как у Сару? Стрельбе из лука? Она поёжилась от осенней прохлады, мысленно поблагодарив Сару за тёплую рубаху и штаны, которые та отрыла для неё в старом сундуке. Получше укуталась в проеденную молью шерстяную накидку.

Часовня стояла на берегу лагуны, почти у самой воды. Подойдя поближе, Усаги разглядела внутри сгорбленную фигурку Хоранги – у ног её, как большой пёстрый ковёр, лежал дымчатый леопард. Усаги поднялась по ступенькам и остановилась. Кумо спал, положив голову на лапы. Глаза Воительницы тоже были закрыты, узловатые руки сложены на коленях.

Усаги негромко кашлянула.

– Доброе утро?

Тигрица открыла зелёные глаза и устремила взгляд на Усаги.

– Доброе. – Она указала на круглую чёрную подушку рядом с собой. – Садись.

Усаги села и осмотрелась. Крыша часовни покоилась на двенадцати резных столпах, каждый из которых представлял одно из животных Зодиака. Все они были покрашены в яркие цвета: тёмно-красный, изумрудно-зелёный, жёлтый, фиолетовый, голубой, а крыша изнутри светилась позолотой. Тут были резные табуретки и столы из нефрита, на полу – мозаика из цветной эмали. Всё это резко контрастировало с суровой простотой Большого Зала.

– Сколько тут цвета, – восхитилась Усаги.

– Эта постройка относительно новая, – сказала Хоранги. – Появилась около трёхсот лет назад на месте той, что разрушило грозой. Предводителю Двенадцати в то время нравилось всё броское и яркое. Может быть, потому, что половину времени он проводил при королевском дворе. – Она неодобрительно поджала сморщенные губы.

– Я ничего не взяла с собой, даже палку, – робко сказала Усаги.

– Главное, что не забыла себя.

– Я буду учиться владеть новым оружием? – спросила Усаги с надеждой.

– Твоё главное оружие здесь. – Хоранги постучала себя по голове. – И здесь. – Она приложила руку к сердцу. – Так что прежде всего остального мы будем учиться владению умом. Закрой глаза. Смотри вверх и одновременно в себя. Досчитай до шести на вдохе, так же на выдохе и продолжай, пока твой ум не придёт туда, где ему положено быть. Начинай.

Усаги наморщила лоб. Где же положено быть её уму? И как дыхание и счёт приведут его туда, куда надо?

– Я не понимаю, зачем это нужно.

Губы Хоранги задвигались так, будто она пыталась выплюнуть застрявшее во рту зёрнышко.

– Тебе не нужно знать – зачем. Нужно делать. Так ты сможешь ответить на свой вопрос.

Усаги всё равно ничего не поняла. Тигрица сидела молча и не сводила с неё глаз. В конце концов Кролик покорно сложила руки на коленях, закрыла глаза и постаралась смотреть вверх. Но увидела только красные пятна у себя под веками: утреннее солнце дотянулось до её лица. Она попробовала считать на выдохе и на вдохе, но все живые твари на деревьях в это время дружно приветствовали солнце щебетом и писком, и Кумо, как назло, принялся храпеть. Своим кроличьим слухом она различила, как Нэзу напевает на кухне, стуча ножом по доске. В животе у неё сильно заурчало. Что будет сегодня на завтрак? Наверно, те самые жареные лепёшки и чай с молоком – м-м-м…

Хоранги протянула руку и похлопала Усаги по спине.

– Сиди прямо.

Совсем расстроившись, Усаги зажмурилась сильнее и начала считать снова. Ноги у неё онемели, но всякий раз, как она пробовала пошевелиться или изменить положение, Тигрица одёргивала её.

– Отключи внешние ощущения.

Наконец урок закончился. За это время солнце почти не сдвинулось с места, хотя Усаги казалось, что прошла целая вечность. Она еле встала – ноги затекли и болели.

– Завтра в это же время жду тебя снова. – Хоранги медленно закрыла глаза.

Каждое утро, ещё до завтрака, Усаги приходила к Тигрице в озёрную часовню и сидела там неподвижно с закрытыми глазами.

– Очисти ум, – говорила Воительница. – Освободи его от мыслей. – Усаги старалась, но всякий раз начинала думать про сестру и Тору. Скоро зима – не мёрзнут ли они? Есть ли у них хотя бы одеяла? Зачем она теряет здесь время? Ничему до сих пор не научилась. Эти мысли преследовали её весь день и ночью, когда она ворочалась в своём спальном мешке и никак не могла уснуть.

После недели бессонных ночей и бестолкового сидения рядом с Тигрицей Усаги чувствовала себя вялой и растерянной. Как-то раз после завтрака к ней подошёл Тупа.

– Как твои уроки, Кролик?

Усаги сокрушённо покачала головой.

– Я не могу остановить свои мысли.

– И не надо останавливать, – посоветовал он. – Просто не иди за ними. Дай им осесть.

Она зевнула и потёрла кончик носа.

– Но как я их заставлю?

– Заставить нельзя. – Тупа взял со стола пустую миску. – Налей сюда воды и добавь немного песка – и я покажу тебе.

Усаги пошла, зачерпнула немного воды из кухонного корыта и добавила горсть песка. Тупа взболтал воду в миске, подняв со дна песок. Вода сделалась мутной.

– Вот, – сказал он, ставя миску на стол. – Представь, что твои мысли – это крупицы песка. Не смотри на каждую в отдельности. Просто смотри, как они кружатся в воде.

Усаги смотрела на вращающийся песок. По мере того как он оседал на дно, вода становилась прозрачней.

– Так же и наш ум, – сказал Тупа. – Мы не стараемся остановить вращение песка. Нужно просто затихнуть и дать песку – то есть нашим мыслям – осесть. В следующий раз на уроке вспомни про эту миску.

– Хорошо, – сказала Усаги, пытаясь скрыть разочарование. Разве этого она ждала от Тигрицы? Смысл её уроков оставался для неё таким же неясным, как эти круговороты песка в воде.

Дни становились короче. Осень свернулась как лист под ледяными пальцами зимы. Теперь Усаги присутствовала в Большом Зале, когда Тигрица тренировала там Наследников. И не только присутствовала, а отрабатывала в стороне технику палочного боя. Заметив, что Тигрица за ней наблюдает, она стала стараться ещё больше.

После недели таких самостоятельных занятий к ней наконец подошла Хоранги. Губы у неё были стянуты в одну прямую линию.

– Ты задерживаешь дыхание во время удара. Дыхание и движение должны быть связаны. На утреннем уроке я покажу тебе несколько полезных упражнений.

– Да, Наставница, – поклонилась Усаги.

Хоранги прищурилась, глядя на неё в упор.

– И ещё одно: удар должен заканчиваться криком – выдохом. Это добавляет тебе силы. Давай – я хочу тебя услышать. – Она так стремительно замахнулась своим деревянным мечом, что у Усаги не было времени уклониться.

– Йаа! – Она мгновенно отразила меч бамбуковой палкой.

Белые шрамы напряглись на щеках Хоранги, как будто она пыталась сдержать улыбку.

– Потренируйтесь с ней, – обратилась она к Наследникам, состязавшимся в это время на татами. – А мне надо поработать реставратором.

– Ожерелье Земли и Моря? – спросил Тупа.

Хоранги кивнула и нахмурилась.

– Та ещё задача, я вам скажу.

– Может, я могу помочь? – поправив воротник, предложил он.

Воительница покачала головой.

– Спасибо, нет необходимости. – Она засеменила к дверям Большого Зала, что-то бормоча себе под нос.

Тупа пожал плечами и обернулся к Усаги.

– Тигрица хочет, чтобы ты тренировалась с нами. Это хороший знак. Теперь ты очень скоро научишься владеть мечом.

Усаги усмехнулась.

– Я думала, что учить меня будет она. Но наверно, она уже обучила вас всему, да?

– Я многому научился у моего наставника – Воина Барана – и у других Воинов тоже, – сказал Тупа. – У них были разные Дары и умения. И они научили нас владеть разным оружием.

– Всем вот этим? – Она показала на развешенное по стене оружие. Тупа окинул взглядом всю коллекцию. Глаза у него блестели.

– Моё любимое – летающий огнемолот. – Тупа взял изогнутый металлический стержень с обожжёнными концами. – Поражает врага и возвращается тебе прямо в руки. Но и другие тоже полезны. – Он снял их со стены и начал показывать. Палица с шипами. Кабанье копьё, приспособленное для того, чтобы сдерживать разъярённого зверя. Летающий кинжал. Потом он показал ей свой пояс в виде цепи с металлическим шаром на конце. – Очень удобная вещь для монаха, если учесть, что меч ему носить не позволено. Ну а если у тебя нет никакого оружия, то сгодятся и пальцы.

Усаги посмотрела на него недоверчиво.

– Как это?

Он спрятал металлический шар в карман и позвал Нэзу, который в это время боролся с Ину под бдительным оком Сару.

– Эй, Крыс, подойди на минуту.

Нэзу обменялся с Ину короткими поклонами и подошёл к Тупе, но при виде его широкой улыбки и протянутой вперёд руки попятился назад.

– Ну нет, я вижу, что у тебя на уме.

Но Тупа быстро шагнул вперёд и сжал ему пальцами шею. Нэзу застыл на месте с выпученными глазами и сделался похож на каменные изваяния в Бамбуковой Роще.

– Чувствительные точки, – объяснил Тупа. Нэзу издал стон – остальные засмеялись.

– Ему больно! – испугалась Усаги.

– Чепуха. Не больно ничуть, – усмехнулся Тупа. Он убрал руку, и обессиленный Нэзу повалился на пол.

– В следующий раз показывай на себе! – мрачно глянув на Тупу, пробормотал он.

Тупа фыркнул.

– Ну это же всё равно как щекотка. – Он подозвал Усаги поближе. – Не бойся. Холодный зажим совсем безболезненный. – Он поставил её перед Нэзу. – Давай, брат, покажи ей.

Нэзу хмуро посмотрел на них обоих и осторожно сжал пальцами шею Усаги. К её удивлению, тело её мгновенно сделалось неподвижным, как будто она превратилась в камень. Ни один мускул ей не подчинялся. Она попробовала что-то сказать и не смогла – только смешно крякнула, услышав в ответ смех и слова ободрения. Было действительно небольно, и дышать она могла, но чувство было не из приятных. Когда Нэзу, улыбнувшись, опустил руку, она сама не сдержалась:

– Улыбаться, по-моему, нечему!

– Когда мы только освоили этот зажим, мы всё время делали его друг другу исподтишка, застав в самый неожиданный момент, – сказал Нэзу, улыбнувшись ещё шире.

Услышав смех Тупы, Усаги, сама того не желая, улыбнулась тоже.

– Нет уж, давайте пообещаем никогда не делать этого друг другу.

Тупа ещё рассказал про некоторые другие зажимы – от одного теряют сознание, от другого начинают трястись конечности, ещё от одного выворачивает наизнанку.

– С первым надо быть поосторожней, – предупредил он, – он очень опасный. Самые уязвимые места – горло, живот, глаза. Если на тебя нападают, старайся бить туда. Руки и ноги вполне могут быть оружием.

Усаги посмотрела на свои руки, сжала и разжала кулаки. Потом перевела взгляд на стену с оружием. Всё-таки она бы предпочла что-нибудь из этого.

Время близилось к обеду, и Сару сказала, что им пора заканчивать. На кухне Нэзу распределил работу поровну между всеми. Усаги он поручил принести яйца из курятника и почистить овощи. Всё это время и за обедом она думала о том, что узнала в Большом Зале, и, дождавшись, когда все кончили есть, обратилась к Тигрице:

– А теперь, когда вы разрешили мне тренироваться с ними, я буду учиться владеть разным оружием?

– Я думаю, с тебя хватит твоей палки, – проскрипела та.

– Но, когда мы пойдём спасать детей, разве не лучше будет, если я возьму с собой меч? Я смогу спрятать его в моей трости, как Нэзу.

Хоранги поджала губы.

– Ты останешься в Святилище. Ты даже не представляешь себе, как опасно то, что мы задумали.

– Нет! Пожалуйста, не оставляйте меня! – взмолилась Усаги. – Я не смогу сидеть здесь, когда будет решаться участь моей сестры.

Хоранги покачала головой.

– Ты только приступила к учению. И до Испытаний Воина тебе ещё как до неба.

– Как? Разве я не прошла их во время Восхождения?

– Это только чтобы попасть в Святилище. Но, поучившись какое-то время у Воина Зодиака, надо пройти следующие испытания. Иначе ты не сможешь получить меч.

– Тогда научите меня и дайте мне пройти Испытания Воина, – сказала Усаги. Она начинала терять терпение. Одни запреты и препятствия. Хоть бы раз эта Тигрица сказала «да».

Хоранги засмеялась своим резким смехом, похожим на сухой кашель.

– С таким же успехом ты могла бы попросить плод с Древа Стихий. Чтобы пройти Испытания Воина, нужно учиться несколько лет. Если ты их не проходишь, то не можешь больше оставаться в Святилище.

– Но я хочу хоть чем-нибудь вам помочь, – не сдавалась Усаги.

Нэзу и Ину попробовали было её поддержать, но Тигрица остановила их рукой.

– С твоим кроличьим слухом ты могла бы ходить на разведку. Об остальном думать пока рано – ты ещё не настолько продвинулась.

Тут Усаги прорвало.

– Как же я могу продвинуться, если вы не учите меня ничему полезному? – воскликнула она. Наступила тишина. Наследники смотрели на неё как на привидение. Морщины на лице Воительницы сделались глубже.

Усаги почувствовала, что у неё горят щёки. Она вскочила, выбежала из трапезной и сама не заметила, как оказалась возле статуй-фонарей среди Поющего Бамбука. В глазах и открытых пастях каменных истуканов плясали отсветы пламени, и Усаги показалось, что они над ней смеются. Она подобрала с земли камешек и изо всех сил швырнула его в статую тигра, попав тому прямо в нос. Камень отскочил и исчез в зарослях бамбука. Подобрав ещё один, она запустила его в свирепого кролика. Пусть не скалится.

Прямо у неё за спиной послышались шаги. Она обернулась и увидела Тупу. Его золотисто-карие глаза смотрели на неё с сочувствием.

– Я пока не Воин, только Наследник, но в боевом искусстве кое-что смыслю, – произнёс он. – Я помогу тебе, Кролик.

Глава 16. Тайные тренировки

– Хвост скорпиона! – воскликнула Сару, разглядывая кривой и широкий меч, сверкавший, как острый клык в лучах утреннего солнца. – Ину, помнишь его?

– Ещё бы я не помнил. Никто из Воинов не давал мне к нему прикоснуться. – Ину вынул из ножен меч с двумя лезвиями. – И к этому тоже.

Тупа рассмеялся.

– Двухвостый змей? Думаю, и сейчас лучше оставить его в покое.

Усаги смотрела на все эти мечи, и у неё разбегались глаза. Разрешат ли ей когда-нибудь носить один из этих удивительных мечей? После того как она потеряла терпение и оскорбила Тигрицу, её могли и вовсе отправить назад. Она старалась поменьше встречаться с Хоранги и перестала ходить на уроки владения умом. Но к её облегчению и одновременно стыду, Тигрица, казалось, вообще забыла про неё думать, проводя время на своей половине или работая в часовне над Ожерельем Земли и Моря.

Зато Тупа учил её всему сразу.

– Это будет нашим секретом, – сказал он ей. – Настанет час, и ты покажешь Хоранги всё, на что способна. Я уверен, она не сможет тебе отказать, и ты пойдёшь с нами.

Вначале они отрабатывали технику палочного боя, тренируясь, когда все уже спали, а недавно приступили к работе с тренировочными деревянными мечами. Усаги не могла дождаться, когда уже будет держать в руках настоящий меч.

– Быстрые боги! Да ведь это же Тигриный Коготь! – Тупа повертел в руке ножны с изображением рыщущих тигров. Он потянул, и тонкий изогнутый меч со свистом вышел из ножен. – Одно время его носила Тигрица.

Усаги подошла, чтобы разглядеть его получше. Перевитые чёрные и золотые полосы украшали обтянутый кожей эфес. На стальном лезвии тоже читался волнистый рисунок. С широкой улыбкой Тупа протянул ей меч.

– Хочешь подержать?

Усаги робко взялась за рукоять. Меч оказался на удивление лёгким. Она услышала шаркающие шаги Тигрицы и поспешила вернуть его назад.

– Хоранги идёт.

Тупа повесил Тигриный Коготь на место как раз вовремя. Старая Воительница вошла в Большой Зал в сопровождении льнущего к её ногам Кумо. Боясь встретиться с ней взглядом, Усаги незаметно выскользнула из зала.

Её остановил пронзительный и сердитый птичий крик. Она вернулась и подкралась к приоткрытой двери.

Тигрица стояла перед Наследниками, а на руке у неё разорялась пестрогрудая овсянка. Маленькая коричневая птичка сидела на узловатом пальце Хоранги и отчаянно била крыльями, пытаясь взлететь. Крики её долетали до самых стропил, отзываясь эхом. Чип! Чип! Чиииииип! Усаги нахмурилась.

– Чтобы взлететь, птице нужно сопротивление. Смотрите, что происходит, если его нет. – Почти незаметно рука Хоранги стала двигаться в унисон с движениями овсянки. Та беспомощно затрепыхалась. Чип! Чип! Чиииииип!

Из-под руки Наставницы за этими птичьими конвульсиями с интересом наблюдал Кумо.

– Движения должны быть мягкими и плавными, – сказала Тигрица. – Следите за потоком энергии и следуйте ему. Не сопротивляйтесь ему, а двигайтесь вместе с ним, ослабляя противника.

Усаги вытянула шею, жалея, что не может подойти поближе. Овсянка выбилась из сил и опустила крылья. Чип! Чип! Хоранги улыбнулась и замерла. Птица вскинула головку и, легко оторвавшись от её руки, вылетела в открытую дверь, чуть не задев Усаги крыльями. Чиииииип! Кумо разочарованно фыркнул и обмяк у ног Наставницы.

– Только когда я перестала двигаться вместе с птицей, она почувствовала сопротивление и смогла оттолкнуться и улететь, – объяснила Хоранги. – Так же и воздушный змей не может подняться, если нет встречного ветра. – Она заковыляла к матам и указала на место перед собой. – Тупа, встань тут. – Тот подчинился. – Она посмотрела на него снизу вверх. – Попробуй повалить меня.

– Это так нужно, Наставница? – Тупа неловко переминался с ноги на ногу.

– Да, так нужно. Можешь использовать любые приёмы.

Тупа посмотрел на неё с сомнением и, встав в боевую позицию, попробовал толкнуть её в плечо. Хоранги еле заметно отклонилась, и он, споткнувшись, пролетел вперёд. – Попробуй ещё, – сказала она. – Теперь побыстрее.

Он сосредоточенно нахмурился и выкинул вперёд ногу. Но сутулая фигурка Тигрицы опять ускользнула от удара. Тупа закрутился волчком.

– А теперь – контратака, – объявила Хоранги, нанося ему удар сзади. Тупа растянулся плашмя. Едва заметная улыбка мелькнула на губах Хоранги. – Когда два сильных бойца противостоят друг другу, победа достаётся тому, кто умеет отступить.

Тупа перевернулся на спину, потом сел, потирая бритую голову. В этот момент он заметил в дверях Усаги, смотревшую на них широко раскрытыми глазами, и только пожал плечами.

Позже, во время ночной тренировки у озера, Усаги спросила, действительно ли ему было трудно противостоять Хоранги.

– Ведь ты вдвое больше её.

Он засмеялся.

– Ты же слышала, что она говорила? Хотел бы я сказать тебе, что притворялся. Но это не так. Сила сама по себе – хорошо. Но техника тоже важна. А теперь поработаем над твоей.

Он подал ей учебный меч, сделанный из дерева и бамбука и обитый кожей, и велел начинать разминку. Ночь освещали выпущенные из его рога огненные шары. Но согреть морозный воздух они не могли. Пальцы Усаги, сжимающие рукоять меча, казались ей самой холодными когтями.

Только потренировавшись какое-то время с мешком соломы, Усаги перестала дрожать. Удар левой, удар правой. Каждый выдох становился облачком пара. Верхний удар. Удар по центру. Тупа остановил её.

– Где твой голос? – спросил он. – Хоранги же учила тебя. Вспомни про внутреннее дыхание. Пусть идёт из самой глубины. Ки-йя!

Усаги ударила мечом по мешку. Ки-йя!

– Громче! Найди свой голос!

– Ки-йя! – завопила она, вложив в удар всю свою силу.

– Быстрые боги! Ну вот! – сказал Тупа. Он взял тренировочный меч и повернулся к ней. – Теперь иди на меня. Верхний удар!

Усаги подняла меч и пошла на него. Взмах – и меч из дерева и бамбука с громким треском отскочил от бритой головы Тупы.

– О боги! – вскрикнула она. – Прости, я не хотела!

– Всё в порядке! – В морозном воздухе раздался его раскатистый смех. – Ну да, я ведь ещё не показывал тебе этот мой Дар.

Тупа взял мешок с соломой и поставил его на краю замёрзшего озера. Потом отошёл на несколько шагов назад, наклонил голову и с разбега подбил его головой. Тяжёлый мешок взлетел в воздух и приземлился шагах в двадцати от них, проскользив ещё немного по льду озера. Усаги стояла с раскрытым ртом. Тупа повернулся к ней и, широко улыбнувшись, стукнул себя по лбу.

– Теперь ты знаешь, почему я Наследник Барана.

Потренировавшись ещё немного, они спрятали мешок среди деревьев и пошли назад. Тупа нёс на плече их тренировочные мечи.

– Ты молодец, Кролик. Если Тигрица до сих пор этого не поняла, то поймёт, и очень скоро.

– Не знаю, что я сделаю, если она мне откажет, – сказала Усаги, радуясь, что может говорить с Тупой как с братом. Она рассказала ему, что по-прежнему плохо спит по ночам. Про страшные сны, в которых Ума боится, что за ней придут люди Синего Дракона, а она говорит ей, что никогда её не покинет. И как раз в этот момент появляются Ловчие. Как она просыпается в холодном поту и вспоминает, как бежала во сне за телегой, в которой Ловчие увозили от неё привязанную Уму. – Обещала, что не покину, а сама взяла и покинула.

– Не переживай, – сказал Тупа. – Ты пойдёшь с нами. И оружие у тебя будет своё, настоящее. Если не так – пусть на меня упадёт Древо Стихий.

– А это дерево – настоящее? – спросила Усаги.

Тупа остановился на месте.

– Как? Ты не знаешь? Оно же тут совсем рядом.

– Когда Хоранги упомянула о нём, я подумала, что это… ну, просто выражение такое, – сказала Усаги.

– Это священный кипарис у источника горящей воды. В ствол его, образуя Круг Двенадцати, вкраплены кусочки железного камня. Огонь, вода, дерево, металл и камень – видишь, в нём сошлись все пять элементов-стихий. Некоторые считают, что его посадила сама Богиня Горы, но скорее всего, один из первых Воинов Двенадцати вкрапил в его ствол эти кусочки тигрового железа… – Он услышал, как Усаги зевнула, и повернул к ней голову. – Я бы проводил тебя к нему, но, по-моему, тебе пора спать.

Зимние бури обрушились на вершину Нефритовой Горы, и всё Святилище утонуло в снегах. Выходя наружу, Усаги куталась в потрёпанную медвежью шубу, закрывая лицо капюшоном от трескучего мороза. Взамен верёвочных сандалий Сару нашла ей крепкие сапоги из овечьей кожи.

Тупа придумал оборачивать войлоком металлические коробочки с горящими углями внутри и носить их в карманах или специальных мешочках. Когда во время ночных тренировок у неё коченели руки, она с удовольствием пользовалась этими карманными грелками.

Он настоял, чтобы она продолжала заниматься «умом» и каллиграфией.

– Настоящий Воин владеет и тем и другим. Тигрица знает, чему учить.

И Усаги сидела в тёплой библиотеке, старательно выводя иероглифы мокрой кистью на нефритовой доске. Наследники всегда были рады видеть её на своих тренировках и удивлялись, как быстро она движется вперёд. Она же старалась не выдать себя улыбкой, когда Тупа перемигивался с ней за их спиной.

Но страх за сестру не покидал её ни на час. В первый раз она не смогла быть рядом с Умой в день её рождения, не припасла для неё какого-нибудь угощения – хотя бы кусочка медовых сот. Теперь Уме было уже девять лет – может быть, Синий Дракон не станет её убивать? Усаги пользовалась каждой возможностью, чтобы заглянуть в Дальнозоркое Зеркало. Дожидалась, когда Большой Зал опустеет – и скорее к Сундуку с Сокровищами. Ума и Тора всегда были в одинаковой форме – строились, маршировали, тренировались вместе с другими. Часто она видела их с деревянными мечами. Но Ума никогда не выглядела такой мрачной. Почему? Усаги не знала, что и думать.

В последний день года Усаги опять пробралась к сундуку и уже готова была достать Зеркало, когда услышала шаги Нэзу. Она быстро отошла в сторону и притворилась, что тренируется. Нэзу приветствовал её со своей обычной сверкающей улыбкой и достал из сундука Чашу Изобилия.

– Я говорил тебе, что её носил с собой мой Наставник? – сказал он. – Хочешь посмотреть, что она может? Мне нужно сварить побольше риса для Новогоднего пира. – Он взял щепотку риса и опустил её в Чашу. Потом три раза встряхнул её и осторожно опустил на пол. Чаша завибрировала, зёрнышки риса запрыгали по её медному дну, и вот – рис начал подниматься, наполнив её до краёв. – Поняла? Пока Чаша у нас, голодать не будем.

– Щедрые боги! Вот это Сокровище, – изумилась Усаги. Жаль, что у неё не было такой в Златоклыке. Тогда бы им не пришлось питаться жуками.

В тот вечер, готовя Новогодний пир, Нэзу превзошёл самого себя. Кроме горячего пышного риса, здесь были жареная рыба, копчёное мясо кабана, сочные запечённые грибы, глазированные кабачки, квашеная капуста и репа, прозрачный бульон с нежными рисовыми клёцками и зелёными кончиками ели.

Столько вкусной еды она не видела с самого начала войны. Все сразу повеселели. Когда она случайно встретилась глазами с Тигрицей, взгляд её был спокойным и доброжелательным – кажется, она уже совсем на неё не сердилась. Пир отвлёк их от тренировок и обсуждения предстоящего похода, целиком занимавших всё их время с тех пор, как появился Тупа. Снаружи был мороз и ветер, а они болтали и смеялись, и всем было очень тепло.

– Вот загадка, – выкрикнул Нэзу. – Выпускают – улетаю. Но стрельца – не прославляю.

– Легко, – сказал Ину. – Птица.

– Неправильно. Давайте ешё! – Ехидно улыбаясь, Нэзу обвёл их взглядом и, не в силах больше ждать, выпалил: – Пук!

– А ведь верно, – сказал Ину, и все захохотали. Смеялась даже Хоранги – своим странным кашляющим смехом. Только дымчатый леопард мирно урчал, устроившись в своём углу.

На следующее утро Усаги пошла к часовне у озера. Леопард прогуливался. Хоранги разглядывала что-то у себя на ладони. Усаги остановилась у лестницы, теребя своего деревянного кролика.

– Наставница? Можно мне с вами поговорить?

Воительница подняла на неё взгляд:

– Кролик. – Она кивнула. Леопард уселся рядом с ней. Две пары глаз – зелёные и янтарные – смотрели на Усаги, поднимающуюся по ступенькам лестницы. – Что скажешь?

Усаги прочистила горло и, сделав глубокий поклон, сказала:

– Я… я пришла попросить прощения. Я не думала вас обидеть. И не хотела быть неблагодарной. – Слова, которые так долго копились в ней, разом вырвались наружу. – Я знаю, учиться у вас – большая честь. Я продолжаю работать над тем, что вы мне показали. И буду рада, если вы научите меня ещё чему-нибудь.

Хоранги подняла бровь.

– Удержись в момент гнева, и ты избавишь себя от многих часов скорби. – Уголки её губ слегка изогнулись. – Я принимаю твоё извинение.

Дымчатый леопард встал, уткнувшись головой в бок Усаги, так что чуть не сбил её с ног. Она засмеялась и почесала ему спину. Словно гора свалилась у неё с плеч. Только теперь она увидела то, что держала в руках Хоранги. Это был зелёный отполированный кусок нефрита, размером и формой напоминавший огромный коготь медведя, с круглой дырочкой, просверленной в его широкой части.

– Что это? – спросила она.

– Это Бусина Земли для разрушенного Ожерелья Земли и Неба, которое принёс Тупа, – сказала Хоранги. Она потёрла пальцем нефритовую бусину. – Я восстановила её по памяти. Из Сердечного камня горы. Но будет ли она обладать прежней силой? – Она вздохнула и покачала головой.

Усаги никогда ещё не видела сомневающуюся Хоранги. Может быть, сейчас и надо спросить.

– Наставница, поход уже приближается. Вы сказали, что я могла бы добывать для вас полезные сведения. Но я хочу попросить: разрешите мне пройти Испытания Воинов, чтобы я могла биться вместе со всеми – моим собственным оружием.

– Дураки, поспешая, пьют палочками для еды. Следующее занятие посвятим терпению. – Тигрица нахмурилась, на мгновение забыв о бусине. – Оружия и кулаков недостаточно. Не зная броду – не суйся в воду. – Взгляд её, казалось, пронизывал Усаги насквозь. – Ты стоишь на берегу бушующей реки и хочешь перейти её вброд.

– Я просто хочу помочь Уме, – сказала Усаги. – Её жизнь в опасности. Пока я могу только бояться за неё.

Дымчатый леопард принялся вылизывать лапы своим серо-голубым языком.

– У страха глаза велики. – Складки вокруг рта у Хоранги сделались глубже. – Когда птицы тревоги и страха летают над твоей головой, не давай им гнездиться. Этим сестре не поможешь.

Усаги покачала головой. – Я не смогу помочь никому, если не научусь отвечать ударом на удар.

– Ты понимаешь, что будет, если ты не пройдёшь Испытания? – Она не спускала с Усаги своих горящих зелёных глаз. – Тебя уже никогда не примут в Наследники, и ты должна будешь покинуть Святилище. Ты этого хочешь?

– Нет. Но я принимаю этот риск. – Она поклонилась и начала спускаться по ступенькам. – Я попрошу Наследников научить меня. Они уже меня учат.

– Остановись, – прорычала Тигрица. Она положила бусину в карман и встала, тяжело опершись на свой посох. Потом вздохнула и посмотрела поверх замёрзших вод озера. – Та Мидага, которую я знала, погибла вместе с Двенадцатью. Я и не думала, что буду учить старому новую ученицу – да ещё и боевым искусствам, которые требуют многих лет практики и тренировок. Но ведь дерево растят для того, чтобы под ним отдыхали потомки. – Она покачала головой и посмотрела на Усаги. – Ты права. С моей стороны было бы безответственно не научить тебя всему, что могу. У нас нет времени, чтобы подготовить тебя к настоящему Испытанию Воина. Но если ты покажешь мне, что можешь обращаться с каким-нибудь оружием, ты его получишь. И сможешь пойти с нами в поход.

Усаги почувствовала, как у неё сжалось горло. Она хотела поблагодарить Тигрицу, но не находила слов.

– Ладно, ладно. Лучше помоги мне, Кролик. – Зелёные глаза Тигрицы смотрели почти ласково. Она оперлась на локоть Усаги и заковыляла к порогу. – Идём. Работа предстоит большая.

Глава 17. Школа Воина

Святилище насквозь продувалось суровыми зимними ветрами. И нежная песня бамбука сделалась протяжным стоном. Усаги была так поглощена своими уроками, что не обращала на это внимания и каждый день, заткнув уши ватой, чтобы не отвлекаться, спешила вместе со всеми на тренировки. Теперь им предстояло отработать побег – главную часть всей операции.

– Надо понимать, что это не только скорость и работа ногами, – говорила Хоранги. – Тут придётся и отвлекать, и прятаться, и запутывать следы, и маскироваться. – Она указала на Усаги. – Вспомни пять элементов и расскажи, как они могут пригодиться при побеге.

– Дерево: прячемся среди деревьев и в кустарнике, – начала Усаги. – Огонь: дымовые завесы и петарды. Земля: прижимаемся к земле, притворяемся камнями среди камней, кидаем песок в глаза, чтобы временно ослепить преследователей. Вода: м-м… – Она посмотрела вверх, как будто ища ответ на потолке.

– Вода, – подхватил Нэзу, – прячемся в воде, используя полый бамбук как дыхательную трубку. Раскидываем на поверхности камыши и водоросли и прячемся под ними. Металл: невидимые лезвия, летающие звёздочки. Разбрасываем шипы-«рогатки» на пути у преследователей.

Тигрица кивнула.

– Верно.

Усаги закусила губу. Всё это она тоже знала. И почему не вспомнила? Надо будет готовиться получше – впереди Испытание Воина.

– А если у вас есть стихийный Дар, можете добавить сюда и более необычные способы, – продолжала Тигрица. Она подняла одну бровь. – Нэзу, например, знает, как отвлекать или останавливать с помощью воды.

Нэзу распрямил плечи и разгладил «усы». Усаги стала думать, как бы мог пригодиться её древесный Дар. Может быть, она сможет приказать дереву сбросить все листья или отхлестать стражника ветвями. Надо будет не забыть и попробовать.

Потом они по очереди тренировались «ставить рогатки» – разбрасывали по полу железки, формой напоминающие колючие семена рогульника. Усаги умудрилась наступить на одну и подскочила от боли.

– Так быть не должно, – сказал Ину. – Ты ведь бежишь в одном направлении, а бросаешь в другом.

Сару взяла её за плечо.

– Хватит «рогаток». Чтобы мешать преследователям, есть много чего другого. Можно бросать под ноги камни. Можно ослепить, пустив в глаза солнечный луч, отражённый от лезвия твоего меча или кинжала.

– Я как-то связал вместе длинные стебли травы и с помощью этой верёвочки завалил пятерых стражников, – ухмыльнулся Ину.

Все засмеялись, кроме Тупы. Он печально покачал головой:

– Теперь шагу нельзя ступить без оглядки и безо всяких ухищрений. Раньше и мыслей таких не было.

Тигрица вздохнула.

– Если хотим выжить, надо научиться гнуться с ветрами.

Каждый день Усаги узнавала от Тигрицы массу новых и полезных вещей. Училась стрелять из лука, владеть мечом, управляться с «полумесяцем». Хоранги объяснила ей, как можно передвигаться совсем бесшумно. Наследники показали. И теперь она передвигалась по Святилищу только крабьей походкой, или крадучись вдоль стен, или прячась за деревьями.

Чтобы Тигрице были видны её успехи в каллиграфии, она писала на всех камнях, какие только были в Святилище и вокруг. Долг, честь, мужество, истина, уважение, преданность и любовь. Писала огромными иероглифами – водой по серо-зелёной поверхности камня. И все её письмена тут же превращались в ледяные узоры.

Воительница не порадовалась.

– Додумалась! Ещё, чего доброго, наведёшь кого-нибудь на наш след. Пиши чернилами на бумаге, как положено.

Пристыжённая, она решила обратиться за помощью к Тупе. Тот взял свой рог и, выдув из него язык пламени, прошёлся по ледяным письменам, обратив их в пар.

За время их секретных уроков, Тупа сделался для неё старшим братом, которого у неё никогда не было. Он всегда ободрял её и не скупился на похвалы. Совсем другое дело – уроки Хоранги. Но Усаги уже успела привыкнуть к строгому взгляду Наставницы и её бесконечным замечаниям. Зато теперь она хорошо владела своим тренировочным мечом, могла вертеть длинным древком «полумесяца» почти как своей бамбуковой палкой и пару раз попала в соломенную мишень из лука. Благодаря её кроличьему слуху никто из Наследников, как бы ни старались, не мог подкрасться к ней на тренировках незамеченным. Она притворялась, что не слышит, и, подпустив их совсем близко, резко оборачивалась, сделав при этом страшную физиономию. И всякий раз, как Ину или Нэзу подпрыгивали от неожиданности, корчилась от смеха.

Усаги радовалась своим достижениям и привыкала к ним. Но за каждодневными делами и уроками, она почти забыла про древесный Дар. После того, как Тупа рассказал ей про Древо Стихий, ей захотелось посмотреть на него самой. Она верила, что это святое дерево ей поможет.

Однажды вечером Усаги напрягла слух, пытаясь расслышать звуки струящейся воды и вечного пламени среди деревьев, окружающих Святилище. Довольно скоро ей это удалось. Обрадованная, она направилась в ту сторону, откуда слышалось журчание воды и свист и шипение огня, и дошла до большой каверны с краю горы. Здесь из расселины в скале вырывались оранжевые языки пламени и бил источник, под которым образовалось маленькое озерцо. Над этим горящим источником, подпёртый крепким деревянным столбом, склонился древний кипарис. Скрюченный и узловатый, он сразу напомнил Усаги Тигрицу.

Подойдя поближе, она ощутила тепло огня и поморщилась от ударившего в нос запаха тухлых яиц. В перекрученный ствол дерева были вкраплены куски камня – числом двенадцать. Раньше они скорее всего образовывали круг, а сейчас напоминали растёкшуюся слезу. Усаги залюбовалась полосками на камне – золотыми, красными и чёрными. Тигровая Руда – так называл эти камни Тупа. Она осторожно дотронулась пальцем до грубой коры кипариса, попробовала на ощупь тигровый камень. Как давно она не общалась с деревьями! Этот кипарис ещё более древний, чем драконовы ели в Море Деревьев…

Она приложила руку к стволу, ощутив слабое биение жизни, но как ни старалась, не могла добиться от дерева ответа. Склонённый над свистящим пламенем и журчащей водой, кипарис оставался молчаливым и неподвижным.

Вернувшись в Святилище, она рассказала Тупе про Древо Стихий. Тот удивился и обрадовался.

– Попробуй добыть кусочек Тигровой Руды. Это очень сильный камень. Так ты легче заставишь Хоранги в тебя поверить.

– Может быть. Но как? Я бы никогда не приблизилась к нему с ножом.

– Ну что ты? – возмутился Тупа. – Это же священное дерево. – Он протянул ей неочищенный грецкий орех. – Проверим твои руки – они должны были стать сильней.

Усаги сдавила твёрдую шероховатую скорлупу ореха, и он раскололся с выразительным треском. Она улыбнулась.

– Ну и ну. – Странные задания, которые давала ей Тигрица (тяжёлые кувшины с водой, перебирание песка и риса), не говоря уже о тренировках, сделали своё дело: в руках появилась сила.

Тупа сунул орех в рот и улыбнулся тоже.

– Вот тебе и ответ. Помнишь, я говорил – руки могут быть оружием. И твой древесный Дар тебе поможет.

На следующий день Усаги вернулась к древнему кипарису и, выбрав большую шишку Тигровой Руды, словно застрявшую в дереве, приступила к делу. Вцепилась в камень пальцами – и дёрнула изо всех сил. Никакого результата. Она тянула и так и сяк, пробовала подковыривать и выкручивать… Поставила ногу на ствол для лучшей опоры – дёрнула, и завалилась на спину. В общем, только зря потеряла время.

Когда Усаги рассказала о своём разочаровании Тупе, тот пожал плечами и похлопал её по плечу.

– Может быть, Наставница права – и это дерево ничего никому не отдаёт. Но попробовать всё же стоило. Не расстраивайся. Ты ещё найдёшь чем её удивить.

Потом Усаги ещё какое-то время бродила за Святилищем, пытаясь общаться с деревьями и ожидая от них отклика. Но все они оказались почти такими же неотзывчивыми, как Древо Стихий. После нескольких попыток и заноз она пришла к выводу, что если обнять дерево на морозе, то можно чуть-чуть почувствовать его тепло.

Однажды утром, когда она стояла, обняв облетевший клён, к ней подошла Тигрица.

– Что делаешь, Кролик?

Усаги посмотрела через плечо.

– Хочу посмотреть, ответит ли дерево на моё прикосновение. Зимой они все спят, и пообщаться почти не удаётся.

Тигрица поджала губы.

– Попробуй вон с теми хвойными, – посоветовала она.

Усаги переключилась на кружевную сосну, решив заставить её хоть немного пошевелиться.

– Прислушайся к ней вначале, – сказала Воительница. – Вовсе не нужно так сильно прижиматься. Вспомни, что ты делаешь на «владении умом» – расслабляешься и просто наблюдаешь за тем, что происходит в тебе и в твоём сознании. Не стараясь влиять и контролировать. То же самое и с твоим древесным Даром. Найди сердце дерева и почувствуй, что оно тебе говорит. Тогда станешь с ним одним целым.

Кивнув, Усаги приложила холодные руки к бледной, серебристо-зелёной коре и закрыла глаза. Сделав несколько вдохов и выдохов, она ощутила под ладонями слабый ток и потом медленный, как будто ещё сонный, пульс дерева. Руки у неё согрелись, а глаза широко раскрылись.

– Оно проснулось! – Усаги поспешила снова закрыть глаза и сосредоточилась. Она почувствовала тяжесть снега на ветвях и на хвое сосны и подумала: сбрось его. Дерево вздрогнуло, и каскад колючего снега обрушился на неё и Тигрицу. – Мне кажется, оно меня услышало! – воскликнула Усаги.

Хоранги откинула назад капюшон, стряхивая снег.

– Конечно. Или ты услышала дерево. Вот так и общайтесь. Глядишь – и освоишься с Даром.

– Мой отец… он был резчиком по дереву и делал удивительно красивые вещи, – сказала Усаги, проведя рукой по стволу дерева. – И они оживали у него в руках. А у меня так никогда не получалось.

Хоранги кивнула.

– У него был Дар оживлять деревянные вещи. А ты умеешь общаться с живыми деревьями. У каждого свой Дар и свои способности.

Усаги хорошо помнила, как отец словно выманил из куска дерева изящную лошадку с развевающейся гривой и хвостом. Это был подарок для маленькой Умы. Когда он брал лошадку в руки, она прядала ушами и била копытцами, а маленькая Ума весело смеялась. Закрыв глаза, Усаги и теперь могла ощутить запах дерева и клея, прочно въевшихся в его старую куртку. Уйдя в воспоминания, она прислонилась к стволу сосны.

– Жаль, что его нет сейчас со мной. – У Усаги перехватило горло, и она быстро отвернулась. Наступило долгое молчание. Потом она почувствовала руку Хоранги на своём плече.

– Любить – значит помнить, Кролик, – мягко сказала Тигрица. – И тот, кто не забыт, – не умер.

С тех пор, прикасаясь руками к стволам, Усаги чувствовала свою связь не только с деревьями, но и с отцом. Как бы он порадовался её Дару! Прошло несколько недель, и холода начали отступать. Деревья всё больше откликались на её прикосновения – то ли она чему-то научилась, то ли они освобождались от зимней спячки.

Однажды утром Усаги услышала новый звук – кап, кап, кап – и увидела, как тает лёд на карнизах Большого Зала. Потом она пошла в ту сторону, откуда доносилось нежное журчание воды, и обнаружила, что ручей, протекавший за Святилищем, тоже начал освобождаться ото льда. Значит, весна уже близко. За завтраком она встретилась с Наставницей – зелёные глаза Хоранги сияли.

– Пришло время Испытания, – сказала она.

Глава 18. Испытание с мечом

Наследники собрались вокруг татами в Большом Зале и изучали оружие на стене.

– Ты уверена, что этого хочешь, Усаги? – озабоченно спросила Сару. – Если ты не пройдёшь…

Тупа замахал на неё руками.

– Ты слишком много беспокоишься, Мартыш. Усаги к этому пришла. Она хорошо поработала. – Он широко улыбнулся и подмигнул ей. Усаги улыбнулась в ответ.

– Это нужно… для Умы и Торы. И для вас тоже. Я не хочу быть обузой – чтобы вы только и делали, что меня опекали и защищали.

Ину покрутил на пальце кольцо лучника.

– Ты не будешь обузой.

У порога раздалось низкое рычание – в зал вместе с Кумо, ступающим своей мягкой крадущейся походкой, входила Воительница. Усаги и Наследники поклонились. Тигрица быстро кивнула. Потом указала посохом на стену:

– Что выберешь, Кролик?

Усаги готовилась к этому моменту не один месяц. Она бросила взгляд на Тупу – тот кивнул. Она сделала глубокий вдох и выдохнула:

– Меч.

Старая Воительница подняла одну бровь, а Кумо перестал вылизывать лапу и посмотрел на Усаги.

– Ты уверена, что не хотела бы выбрать «полумесяц» или твою бамбуковую палку? – надтреснутым голосом спросил Нэзу. – Или может быть, лук?

– Ты видел, как она стреляет? – пробормотал Ину.

Усаги метнула в него взгляд.

– Я услышала. – Она вздёрнула подбородок и повернула голову к Тигрице. – Я хочу, чтобы вы оценили мою работу с мечом. – Боги, они этого не ждали.

– Очень хорошо, – сказала Тигрица. – Твой противник – Нэзу. Биться будете в доспехах и тупыми мечами, чтобы показать всё, на что вы способны, и при этом не пораниться.

Усаги никогда не надевала доспехов, но, когда Сару подала ей меч, она подумала, что без них было бы плохо. Металлический меч, хоть и тупой, выглядел довольно опасно. Сару помогла ей надеть чёрный лакированный панцирь из бамбука, защитный кожаный фартук, длинные до локтя перчатки и шлем с решётчатым забралом. Всё это было ужасно тяжёлым, и видеть в шлеме оказалось трудно. Она посмотрела через решётку: перед ней стоял Нэзу в таком же облачении. Со скрытым лицом он походил на Ловчего – словно перед ней явился её ночной кошмар. Образ сестры, связанной и несчастной, на мгновение мелькнул перед её мысленным взглядом.

У неё закружилась голова. Она попросила подождать, опустилась на колени возле татами и закрыла глаза. Глубокое и ровное дыхание, спокойный ум. Сосредоточься. Открыв глаза, она увидела, что Тигрица смотрит на неё с одобрением.

Теперь они с Нэзу стояли друг против друга на татами. Ину был рядом, исполняя роль секунданта. Они обменялись поклонами.

– Давай, Усаги, ты можешь! – Сару и Тупа захлопали ей со своих мест рядом с тренировочной площадкой. Тигрица сидела молча, дымчатый леопард устроился, как всегда, у неё в ногах.

– Начинайте! – крикнул Ину.

– Ки-йя! – раздался боевой клич Нэзу. Усаги медлила.

Вжик! Усаги уклонилась слишком поздно: меч Нэзу успел скользнуть по краю её шлема. Она с трудом подняла свой – он оказался тяжелее, чем она думала.

Жах! Усаги отступила на шаг назад. Бдыщ! Нэзу продолжал теснить, и она отступила снова. Хрясь! Усаги оказалась на соломенном татами, меч выпал у неё из рук и валялся рядом. Нэзу навис над ней и приставил меч к горлу.

– Стоп! – крикнул Ину. – Нэзу получает очко. – Он помог Усаги подняться.

Она встала в исходную позицию и поправила шлем. «Без шлема было бы совсем плохо», – мелькнуло у неё в голове.

– Начинайте!

Усаги стиснула зубы и перешла к атаке. Но тут же получила удар в панцирь. Уф! Ещё одно очко – ему. И в следующем раунде он попадал ей то в шлем, то в руку. Ох! Усаги потрясла рукой и бросила взгляд на Тигрицу. Та сидела поникшая. Сонный Кумо растянулся рядом, положив голову на лапы. Усаги почувствовала, как внутри её всё всколыхнулось. Не подведи Уму снова.

– Хватит дарить ему очки! – крикнула Сару.

Тупа ткнул себя пальцем в грудь.

– Дыхание-голос!

Усаги кивнула и снова встала в позицию. Пот щипал ей глаза. Она сжала меч влажными от пота руками и покосилась на Нэзу.

– Начинайте!

Усаги двинулась вперёд, размахнулась и, выдохнув со всей силы – ки-йя! – нанесла удар. Раздался скрежет и треск фехтующих мечей. Она сделала вид, что отступает, и обрушила удар, попав Нэзу точно по шлему.

– Стоп! – остановил их Ину. – Очко – Усаги!

Наконец-то! Усаги сжала кулак. Следующий раунд она прошла неплохо. Но потом чем больше старалась, тем больше ей приходилось отбиваться. Руки и ноги сделались тяжёлыми, как свинец, глаза почти не видели, дыхание прерывалось. Она слышала отчаянную барабанную дробь своего сердца и, отражая удары Нэзу, никак не могла ударить сама.

Наконец она нашла лазейку и сделала выпад. Нэзу парировал, и удар пришёлся ей в запястье. Усаги отдёрнула руку и почувствовала пронизывающую боль – лезвие нашло единственное открытое место ниже перчатки. Она вскрикнула от неожиданности и выронила меч.

Струйка крови быстро стала тёмным пятном у неё на рукаве. Усаги почувствовала головокружение и опустилась на колени. Тупа бросился на помощь, не дав ей упасть, и остальные тут же собрались вокруг.

Они сняли с неё доспехи и осмотрели порез.

– Кости не видно, – с облегчением произнёс Ину. – Порез не слишком глубокий.

– Прости, пожалуйста, – пробормотал Нэзу.

– Что это было? – накинулся на него Тупа. – Где твоя осторожность?

– Отойди, Наследник Барана, – сказала Тигрица. Она склонилась над Усаги, сжимая в скрюченных руках Ларец Лекаря. Открыв несколько ящичков и смешав какие-то порошки с каплями из крошечных стеклянных флакончиков, она сделала едкую мазь грязновато-коричневого цвета и приложила её к порезу. Усаги почувствовала мягкое, словно обволакивающее тепло. Боль и кровотечение тут же прекратились, и она облегчённо вздохнула.

Наследники выдохнули тоже. Наставница перевязала ей руку тряпицей.

– Не снимай какое-то время. – Она выпрямилась и снова посмотрела на Усаги. – Как я и предполагала, ты не готова. – Позади неё Кумо зевнул, встряхнулся и принялся вылизывать шерсть на боку. – Но ты не покидаешь Святилище, поскольку это Испытание было ещё не последним. Считай, что тебе повезло.

– Пожалуйста, дайте мне попробовать ещё раз. – Усаги вцепилась в узловатую руку Хоранги. – Может быть, завтра?

Тигрица высвободила руку.

– Всё. Хватит. Мы не можем больше терять время. Выходим через три дня.

– Ничего, Усаги, – шепнула Сару.

Тупа сочувственно улыбнулся.

– Ты здорово сражалась, правда.

Усаги поднялась на ноги и, кинувшись к двери, выскочила наружу. Наследники звали её, но она уже мчалась между деревьями по раскисшему грязноватому снегу, ничего не слыша и не видя, и перевела дух только у часовни.

Усаги бросила взгляд на Лунное Озеро. В глазах у неё было горячо и сухо. Плакать она не могла – слишком зла была на себя. Как ей теперь помочь Уме и Торе? Она стукнула кулаком по позолоченным перилам и, услышав приближающихся Ину и Нэзу, побежала дальше. У Древа Стихий слышала, как зовёт поблизости Тупа, и тоже поспешила скрыться. Не находя себе места и стараясь не попасться никому на глаза, пряталась в Бамбуковой Роще, на кухне, в спальне – даже в козьем загоне.

Наконец, она оказалась в библиотеке, где были разложены исписанные ею свитки. На одном из них она прочла семь слов, над которыми корпела в течение долгих недель. Теперь ей казалось, что они насмехаются над ней. «Пусть кисть станет твоим мечом», сказала ей тогда Тигрица. Но какой смысл был во всех этих уроках, если она не выдержала Испытания с настоящим мечом? Заскрежетав зубами, она скомкала лист с иероглифами и швырнула его через всю комнату как раз в тот момент, когда на пороге появились Хоранги и Кумо. Леопард ухватил лапой бумажный шарик и погнал его по полу.

– Будешь разведывать для нас обстановку, – сказала Воительница. – Мы не оставим тебя здесь, Кролик.

– Может быть, так было бы лучше. Я оказалась ни на что не годной. – Усаги опустила глаза и разглядывала свои ладони.

– У нас нет времени на рассуждения. – Тигрица осмотрела руку Усаги и одобрительно хмыкнула. Рана почти затянулась, но саднила так, как будто удар нанесён миг назад.

– Я думала, что могу больше. Я хочу большего. – Голос у неё задрожал. – Но пока только терплю поражения.

– Поражения не вечны. Это всего лишь задержка в пути. Поражение – зерно, из которого вырастает победа, – сказала Тигрица. Она подобрала скомканный лист бумаги и разгладила его. – Быть воином – это не только носить оружие. Пишешь ты хорошо – есть и линия, и движение, но боюсь, что значение этих слов до тебя пока не дошло. – Воительница опустила лист бумаги на стол, и Кумо тут же положил на него свою огромную голову. – Твои способности могут нам пригодиться. И очень скоро. Так ты идёшь с нами вызволять детей или нет?

Усаги всхлипнула и вытерла рукой глаза. Дымчатый леопард мягко ткнулся мордой ей в бок. Она слабо улыбнулась и потёрла его бархатный нос. Потом распрямила плечи.

– Иду.

Утром назначенного дня дул тёплый ветер. Усаги вытащила последний из мешков во двор, и сама в изнеможении повалилась на землю. Кумо перестал бродить по двору и, подойдя, внимательно её обнюхал. (Тигрица не разрешила своему леопарду идти с ними. «Он будет привлекать к нам лишнее внимание», – сказала она.) Кумо фыркнул, обдав Усаги своим горячим дыханием, потом снова забегал по двору.

В течение двух предыдущих дней и ночей они усиленно готовились к походу. Усаги помогала Нэзу раскладывать по мешочкам рисовые шарики, сушёные фрукты, вяленую рыбу и прочую снедь, заготовленную для путешествия. Вместе с Тигрицей и Сару проверяла запасы лекарств и мазей. (Если какого-то лекарства было мало, они восполняли недостаток с помощью Чаши Изобилия.) Смазывала лезвия и проверяла наконечники стрел с Ину и латала походные мешки вместе с Тупой. Чем бы они ни занимались, она не забывала возносить молитву духам Двенадцати, прося, чтобы миссия их увенчалась успехом.

Усаги поднялась с земли и, собравшись с силами, снова присоединилась к остальным. Нужно было ещё раз обойти Святилище, проверить, хорошо ли закрыты окна и двери, убедиться, что они не оставили внутри ничего нужного. Если боги будут милостивы, вернётся она сюда уже с Умой и Торой. Ей ужасно захотелось посмотреть в Дальнозоркое Зеркало и увидеть их. Эх, если бы можно было взять его с собой. А сейчас она только глянет в него в последний раз перед дорогой – только убедится, что с ними всё в порядке. Усаги улучила минуту и незаметно проскользнула в Большой Зал.

Каково же было её удивление, когда она обнаружила там Тупу. Он стоял перед сундуком с Сокровищами, повернувшись к ней спиной. Когда она подошла ближе, он вздрогнул и обернулся.

– Кролик! Хорошо, что ты пришла. – Он показал ей на открытые ящики с четырьмя Сокровищами. – Я всё же думаю, что нам необходимо взять их с собой. Лекарства и съестное – это, конечно, хорошо, но уж очень трудное и опасное дело мы затеяли. И в минуту смертельной опасности Сокровища Двенадцати могут стать нашим единственным спасением. – Он взял в руки Лесной Гребень. – Разве не полезная вещь?

– Однажды он спас меня, когда за мной гналась Стража, – подтвердила Усаги. Она с минуту помолчала и потом спросила: – Что думает об этом Тигрица?

Наследник Барана покачал головой.

– Я не спрашивал. Что, если Наставница скажет «нет»? Мы просто потеряем время в спорах. А если не возьмём их с собой, то потом горько пожалеем об этом. Только подумай: Чаша Изобилия может помочь накормить всех детей, с Зеркалом мы можем следить за Королём-драконом даже в его собственных владениях.

– Да, – сказала Усаги. – Я как раз думала, что хорошо бы иметь с нами Зеркало. – Взгляд её упал на свиток со стихами, потом снова на открытые ящики. – Но не опасно ли будет забрать их из Святилища? Вы все так долго за ними охотились.

Тупа протянул ей Зеркало.

– Тем правильнее держать их рядом с собой. Я вот давно уже думаю – может быть, Двенадцать дали себя одолеть как раз потому, что не использовали в полной мере силу Сокровищ? В нашей теперешней миссии мы должны использовать все свои преимущества. – Он вытащил из ящика Гребень. – Возьми его тоже. А я спрячу под накидкой Чашу и Ларец. Поверь мне, мы не пожалеем об этом в минуту опасности.

Усаги потёрла пальцем ручку Зеркала и посмотрела на Гребень, снова лежащий – даже не верится – у неё в ладони. Прекрасно! – она сможет всё время приглядывать за Умой и Торой, пока они не будут спасены. А Гребень она хранила целых пять лет – будет так же надёжно хранить его и теперь. Она сделала глубокий вдох, почувствовав, как подпрыгнуло в груди сердце.

– Хорошо. – И спрятала обе вещи себе в пояс – туда, где так долго носила Лесной Гребень.

– Вот и отлично, – сказал Тупа, спрятав Ларец и Чашу в глубоких складках своего свободного одеяния и закрыв все ящики. – Жаль, что у Тигрицы так и не получилось восстановить Ожерелье Земли и Моря.

– Почему не получилось? – сказала Усаги. – Я видела её недавно с кусочком нефрита – она сделала новую бусину для ожерелья.

– Неужели? – удивился Тупа. Он задумался, пощипывая свою козью бородку, потом спросил: – Ты не знаешь – она носит его на себе?

Усаги пожала плечами.

– Точно не знаю, но в последний раз я видела его на ней.

– Прекрасно, – сказал Тупа. – Если Хоранги возьмёт его с собой, то с нами будет сила пяти Сокровищ. – Он сжал её плечо. – Ну что ж, Кролик. Идём за твоей сестрой.

Они вышли из Большого Зала и закрыли за собой двери. Остальные уже совсем собрались.

– Что-то вы не спешите, – ухмыльнулся Ину.

– Мы немного увлеклись, обсуждая самое мощное оружие, – со смехом ответил Тупа.

Хоранги нахмурилась.

– Самое мощное оружие…

– Ум и сердце, – в один голос подхватили все, переглянувшись друг с другом и с Хоранги.

– По крайней мере, пока мы об этом помним, – добавила Тигрица.

Она ещё раз почесала за ухом у своего приунывшего леопарда.

– Охраняй тут как следует, Кумо. – Хоранги окинула всех взглядом и кивнула. – Пора.

Глава 19. «Жемчужный сад»

Они покинули Святилище и, перейдя на духовную скорость, спустились с Горы и направились на север – к столице. Тупа нёс Тигрицу на своей широкой спине. Словно ветер проносились они через дикие пустоши и поросшие лесами холмы и равнины, покрывая за несколько часов расстояние, на которое обычно уходят дни. Усаги вспомнила, чего ей стоило подняться на Нефритовую Гору шесть месяцев назад, и возблагодарила богов: с тех пор она успела научиться многому.

К концу третьего дня они достигли Круговой Дороги. Людей пока почти не было видно. Укрывшись среди деревьев, Усаги и Наследники переоделись в бродячих артистов. (Тупа остался как был в своём монашеском одеянии.) Дальше решили заглянуть в расположенную неподалёку от города придорожную гостиницу. В ней останавливались все, кто проезжал по Круговой Дороге, и Наследники надеялись узнать там что-нибудь полезное.

– Теперь, когда с нами Усаги, – сказала Сару, – мы сможем услышать намного больше.

Ину кивнул.

– Люди любят болтать – так мы напали на след Сокровищ.

Усаги поправила свой пояс, нащупав Зеркало и Гребень. Странно носить их при себе и скрывать это от остальных. Тупа поймал её взгляд и улыбнулся.

– Нужное слово, сказанное в нужное время, бывает ценнее любого ключа, – согласился он. Он сунул руку в карман и заговорщически подмигнул Усаги. Та спрятала улыбку и опустила глаза.

Солнце уже садилось, и по небу пролилась фиолетовая река. Впереди, освещённое бумажными фонарями, показалось длинное внушительных размеров здание – «Жемчужный Сад», самая большая и красивая гостиница за пределами столицы. До них доносился шум голосов, позвякивание посуды и взрывы громкого смеха.

Усаги с изумлением смотрела на изогнутые карнизы и затейливо вырезанные колонны. Два каменных льва, держащих в лапах тарелки с солью, встретили их у входа. Из-за двери, скрытой тяжёлым синим занавесом, доносился густой запах жареного мяса и тушёных овощей. В желудке у неё заурчало.

Ину поднял голову и принюхался.

– Пахнет их знаменитой Лапшой Разносчика.

– Что ж, попробуем, – сказал Нэзу. – Я бы сейчас съел что угодно.

– Подождите, – сказала Тигрица. Тупа спустил её на землю и подал посох. Она сжала посох в руке и окинула всех суровым взглядом. – Помните: мы пришли сюда за новостями. Усаги скажет, если услышит что-нибудь интересное. Общайтесь, только если будет необходимость. Заказывайте самый минимум и следите за тем, что происходит вокруг.

Они покивали в знак согласия, хотя Нэзу выглядел немного разочарованно. Усаги сразу навострила уши. Старая облупленная вывеска над порогом предупреждала, что вход с оружием запрещён. Но там, где раньше было слово «запрещён», зиял уродливый след – вероятно, от меча Стражника.

– Вывеска ещё довоенная, – заметил Тупа. – В наши дни оружие не носит никто, кроме Стражи. – Он словно ненароком поправил цепь у себя на поясе и подмигнул остальным.

Сару невинно пожала плечами.

– Со мной только моя палка.

– Хорошо, что со мной нет меча, – подхватил Нэзу, сжимая скрывавший меч посох. На лице его сверкнула быстрая улыбка.

– Ну и у меня, слава богам, ничего лишнего, – с серьёзным видом добавил Ину.

Усаги глянула на еле видный шрам у себя на руке, и у неё снова кольнуло сердце при мысли о непройденном Испытании.

Они отодвинули дверной занавес и прошмыгнули в гостиницу. Усаги открыла рот от изумления. Такого места она не видела никогда. Все гостиничные комнаты располагались ярусами наверху, а в центре находился гостиный двор с прекраснейшим чайным садом. Здесь были растения в кадках, фонтан с маленьким бассейном, карликовые деревья, собранные в миниатюрные пейзажи, и посреди всей этой красоты – много столов, за которыми ели, пили и болтали путешественники – разносчики, кузнецы, крестьяне, а также купцы в странной одежде, явно прибывшие из соседних королевств Вайя и Улагу.

После тишины Святилища и диких лесов шум гостиницы показался Усаги невыносимой какофонией. Из бамбуковых клеток на галереях раздавалось пение птиц, а на высокой деревянной сцене трое музыкантов играли экзотическую вайянскую мелодию на флейте, лютне и цитре. Отовсюду звучала пёстрая смесь разных акцентов. Несколько подростков подносили к столам чай и рисовое вино и убирали грязную посуду, а краснолицая женщина в грязном фартуке щёлкала пальцами и отдавала им распоряжения.

Они нашли пустой стол с краю и расположились лицом к гудящему, как улей, двору. Усаги захотелось заткнуть уши. Что можно расслышать в этом ужасном гвалте? Подросток, на вид одного возраста с Нэзу, проходил мимо них с подносом аппетитно пахнущей, шкворчащей рыбы, подпрыгивающей на жестяных тарелках. У Усаги потекли слюнки.

– Это какой-то новый рецепт – пожалуй, что с Островов Амами. Надо будет попробовать, – пробормотал Нэзу.

– О да, попробуй, – одобрил Ину, с наслаждением потянув носом соблазнительный аромат.

Тупа улыбнулся.

– В столице появилась новая мода готовить супы и жаркое. Раскаляют докрасна каменные миски, и еда готовится прямо на столе. Этот обычай пришёл из Королевства Солонгос.

Краснолицая женщина направилась к их столу.

– Что будете заказывать? – спросила она с грубым и отрывистым улагским акцентом.

– Кувшин чаю, пожалуйста, и пять чашек, – спокойно ответила Тигрица.

– Что ещё?

– Ваши традиционные лепёшки с мясом, – ответила Тигрица. – И это всё.

Когда тётка отошла подальше, бурча себе под нос что-то про скаредных мидагцев, Сару повернулась к Усаги:

– Не слышно ли чего интересного?

Пора было приниматься за дело. Усаги закрыла глаза и привычным движением потянулась к своему деревянному кролику. Пока что она очень смутно различала в этом шуме обрывки разговоров. Но вот до неё начали долетать отдельные слова, потом фразы: где-то спорили, кто-то рассказывал шутку, кто-то обсуждал условия сделки.

За одним столом хохотали разносчики:

– Накормила личинками вместо риса? Так ему и надо, этому обжоре!

Жена распекала мужа:

– Как можно было истратить наш последний золотой на эту дурацкую игру?

– Так я же всё время выигрывал!

Приезжие купцы обсуждали что-то на ломаном мидагском:

– Ты в своём уме? Два рулона шёлка за пять брекетов чая – это натуральный грабёж!

– Готов добавить ещё один брекет, если ты добавишь рулон льна.

Всё это был пустой и бесполезный трёп.

– Совершенно не понимаю, чего тут слушать, – скривившись, сказала Усаги.

– Просто не отвлекайся и слушай дальше, – сказала Тигрица. – Поймёшь, когда услышишь.

Усаги прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться. Она услышала звук подзатыльника: краснолицая женщина устраивала взбучку бедному подростку.

– Тупая, безмозглая башка! Опять вернулся с пустым подносом!

Какой-то молодой человек ругал на чём свет стоит своего портного.

– Пусть только попробует не закончить костюм к нашему приезду! Я отказываюсь участвовать в весеннем празднестве в этих старых обносках!

Но вот… Глаза у Усаги сразу открылись – снаружи до неё донеслось бряцанье доспехов и цокот копыт по мостовой.

– Конный патруль, – прошептала она. – Может, нам уйти?

– Без паники, – сказал Тупа. – От них мы как раз сможем что-нибудь узнать, если останемся на месте.

– Если надо будет, исполним песню или танец, – добавил Нэзу.

Лицо Сару сделалось ещё немного бледнее.

– Что, если это Ловчие?

– Может, всё же пойдём? – нахмурился Ину.

Подошедший подросток принёс им лепёшки и чай. Нэзу налил чаю Тигрице, и та спокойно отпила глоток.

– Всё будет хорошо. Не привлекайте к себе ненужного внимания и будьте начеку. – Она взяла лепёшку и откусила. – Вкусная.

Нэзу передал Усаги тарелку с лепёшками. Они были мягкие и тёплые, только-только из печи, но она почти не обратила на них внимания. Слух её целиком поглотили звуки, доносившиеся с улицы.

– Вот она – гостиница! – раздался мужской голос.

– Похоже, Стража, – человек восемь, не меньше, – доложила Усаги. – И явно идут сюда. – Музыка, шум и суета вокруг продолжались. Наследники замерли и посмотрели на дверь.

Долго ждать не пришлось. С гоготом и шутками Стражники вломились в гостиницу, все как один при своих мечах – и в чайном саду сделалось тихо. Только птицы продолжали петь.

Самый высокий из Стражников окинул весь гостиный двор и заметил словно онемевших на сцене музыкантов.

– Что уставились? – проревел он. – Играйте! – Скользнув дальше, взгляд его коснулся Наследников и Усаги в их ярких костюмах артистов. Стражник ткнул в них пальцем. – А вы чего расселись? Развлеките-ка нас!

Ину медленно поднялся с места, за ним Нэзу и Сару. Усаги хотела встать тоже, но Ину сурово посмотрел на неё через плечо.

– Оставайся и слушай, – процедил он сквозь зубы. – Но будь готова смыться, если понадобится.

Она откинулась назад и вцепилась в свой кроличий амулет.

Пока Ину, Нэзу и Сару пробирались к сцене, Стражники уселись за стол возле двери, загородив выход. Продолжая гоготать, они поснимали шлемы и задрали ноги в сапогах, совершенно не обращая внимания на косые взгляды других гостей. Праздничная беззаботная атмосфера гостиного двора куда-то испарилась.

Но вот музыканты заиграли какую-то лёгкую мелодию, а Ину, Нэзу и Сару приступили к своему коронному номеру: подхватив с ближайших столов пустые чашки, тарелки и несколько бутылок из-под рисового вина, принялись ловко жонглировать ими, пританцовывая и кружа по сцене. Несмотря на волнение, Усаги повеселела и заулыбалась. Люди вокруг постепенно расслабились и продолжили прерванные беседы.

Усаги посмотрела на Тигрицу. Воительница дотронулась до её руки.

– Спокойно, девочка. Бояться нечего.

– Закончат выступать, и отправимся дальше, – сказал Тупа, уминая последнюю булочку и запивая её чаем.

Усаги кивнула и перевела дух. Тигрица права – чего тут бояться? Хотя, если бы у неё было оружие, как у других, она бы чувствовала себя уверенней. Она отпила глоток чаю и принялась за булочку, пытаясь расслышать, о чём говорят Стражники. Но музыка, щебетанье птиц, плеск фонтана, разговоры и смех гостей, звон посуды и выкрики жонглёров заглушали все их слова. Она вытянула шею и попробовала понять что-то по движению их губ.

Высокий и длинноносый наклонился вперёд.

– Приказано как можно скорее прибыть в столицу. Намечается знатное жертвоприношение.

У Усаги всё оборвалось в груди. Дети – Ума! Она сглотнула и прислушалась снова. Теперь до неё долетали лишь отдельные слова, остальное сливалось в какое-то невнятное бормотание.

– Это что… бу-бу-бу… новый капитан Ловчих? – спросил седоватый Стражник. – Я слышал… бу-бу-бу… на этот пост вместо Капитана Воно. Король-дракон считает… он справится лучше… учитывая… – Он поднял бокал с вином и опрокинул его себе в глотку. Потом вытер рот тыльной стороной руки и сказал что-то, чего она не расслышала. Будь проклят этот шум. Нужно подобраться к ним поближе – иначе она всё пропустит.

Усаги поднялась на ноги и огляделась. Мимо проходил подросток с подносом, уставленным полными стаканами.

– Можно, я помогу? – сказала она, выхватывая поднос из его рук.

– Но мне не нужна помощь, – озадаченно пробормотал тот.

– Что ты делаешь? – прошипела Тигрица. Тупа изумлённо вскинул брови.

– Там важный разговор, – быстро сказала Усаги, покосившись на слугу. – Я скоро приду.

И прежде чем кто-нибудь из них успел ответить, она направилась между столами прямо к Страже.

– Вина или чаю? – Голос её прозвучал немного пискляво.

– Всем вина и две чашки чая, – сказал высокий. Усаги постаралась принять невозмутимый вид и начала выставлять стаканы на стол.

– Эта мелюзга, – рыгнул коренастый Стражник, – засранцы с дьявольскими способностями. Не могу поверить, что он держит их во дворце.

– Завёл себе зверинец, – сказал седоватый. – Выродки. Надо очистить от них остров.

Стаканы на подносе Усаги стучали, как зубы на морозе. Она изо всех сил старалась унять дрожь в руках.

Коренастый поднял на неё глаза:

– В чём дело, дереза? Никогда воинов не видела? – Усаги чуть не стошнило от его слюнявой улыбки. Будь её воля, она бы сейчас треснула его этим подносом по голове.

– Оставь её в покое, – досадливо поморщился высокий. Он махнул ей рукой: – Ступай. Пока довольно.

Она поставила последний стакан и, повернувшись, наткнулась на краснощёкую женщину. Подросток, у которого Усаги забрала поднос, стоял рядом с ней с растерянным видом.

– Кто позволил тебе мешать моим слугам? – вопросила она, уперев руки в бока. – Ты здесь не работаешь.

– Я… я просто хотела помочь… – Усаги запнулась. Она сунула поднос в руки подростку. – Мне показалось, что у него слишком много работы.

Жирная волосатая рука коренастого Стражника вцепилась ей в запястье.

– Прошу прощения, мадам… Верно я понял, что эта девчонка мешает вам работать? Я буду рад отправить её работать на каменоломни, если пожелаете.

Распорядительница посмотрела на Стражника, и свирепое выражение сменилось на её лице едва заметной улыбкой.

– Спасибо за помощь, – жеманно сказала она. – Извините, что прервали ваш разговор. – Она бросила суровый взгляд на подростка. – Пойди принеси этим господам ещё вина за счёт заведения. – Тот быстро кивнул и убежал.

– Ещё вина – это вы хорошо придумали, – маслянистые глазки Стражника заблестели. – Никогда не откажусь от сладкого. – Он немного отпустил руку Усаги и подвинулся поближе к краснолицей женщине. Та хихикнула и поправила свои спутанные волосы. Усаги оказалась неудобно зажатой между их животами. Улучив момент, она вывернулась и хотела бежать, но упала и поползла на четвереньках. На пути у неё были ножки столов, стульев, чьи-то ноги… Наткнувшись на стол, она услышала звон разбитой чашки и увидела пролившийся чай. Посторонившись, упёрлась в чью-то голень.

– О небо! – взвизгнула женщина за столом.

– Держите её! – завопила краснолицая женщина.

Коренастый догнал Усаги и, схватив её за шиворот, резко поставил на ноги.

– Куда разбежалась, коза? Характер у тебя тот ещё, ну да ничего, каменоломни и не таких обламывали.

Усаги в панике огляделась. На неё уже смотрели. Тупа и Тигрица были на ногах. Трое «артистов» перестали жонглировать. Нэзу сделал незаметное движение рукой, и струя воды вырвалась из фонтана и ударила коренастому Стражнику прямо в спину.

– Какого…? – тот вытер затылок и покосился на свою мокрую руку. Усаги воспользовалась моментом и вырвалась снова, но оказалась зажатой между столами. Она вскочила на стол, опрокинув на пол стоявшие на нём тарелки и чашки.

– Простите, – пробормотала она, перепрыгнув на другой стол и раздавив на нём булку. – Извините, я не хотела, – перескочив на третий, она нечаянно сбила шляпу с головы старого фермера.

– Поди сюда, малявка. – Расталкивая людей, Коренастый пробирался к ней, держась за рукоять своего меча. Раздались вопли и визг. Гости повскакали со своих мест, разбегаясь в разные стороны.

У следующего стола Усаги заметила метлу, оставленную кем-то из прислуги. Она схватила её и повернулась к подоспевшему Стражнику. Тот загоготал:

– Меня так просто не выметешь.

Он взмахнул мечом, и она подняла метлу, блокируя удар. Кривое лезвие срезало прутья метлы, оставив Усаги голую палку. Она вскрикнула.

– Ну, что, допрыгалась? – снова гоготнул Стражник. – Не хочешь ли разделить участь твоей метлы?

Усаги сжала в руке крепкую деревянную палку, вспомнив свою бамбуковую трость. Дальше всё произошло само собой. Стражник ухватился за лицо и взревел от ярости. Усаги замахнулась и ударила снова. Стражник отшатнулся, наскочив на покинутые гостями стол и стулья и завалив их на пол.

Остальные Стражники выхватили мечи и кинулись к ней. Нэзу поднял руки – из чашек на столах взметнулся кипяток. Ещё одно движение – и горячий чай ударил в лицо Стражникам. Те скорчились от боли и застыли на месте. Усаги соскочила со стола и метнулась к Тупе и Тигрице.

– Нет! Беги к выходу! – крикнул Тупа. Он поднял свой огненный рог и выдул из него огромное перо пламени, заставившее всех отпрянуть назад. Потом выхватил из пера клок огня, быстро зажёг петарду и подбросил её в воздух. Раздался мощный хлопок, посыпались искры – и всё потонуло в дыму. Люди с криками метались по чайному саду, ища выход. Тупа с Тигрицей воспользовались переполохом и выскользнули из гостиницы.

Высокий Стражник с залитым чаем лицом, держа в руке меч, наступал на Усаги. В отчаянии она подпрыгнула, воспарив над Стражниками, краснолицей женщиной и мечущимися среди дыма гостями. Вслед раздались изумлённые вопли. Она опустилась точно перед открытой дверью и, оглянувшись, увидела прямо за собой Ину, Сару и Нэзу. Высокий Стражник показывал в их сторону:

– Банда выродков! В погоню!

Они выскочили из гостиницы на Круговую Дорогу.

– Мы обнаружили перед ними свои Дары, – тяжело дыша, сказала Усаги. Она всё ещё сжимала в руках остаток метлы. (Её бамбуковая палка осталась в гостинице.)

– О чём ты думала? – Зелёные глаза Хоранги яростно вспыхнули в темноте.

– Сейчас не время для разговоров, – предупредил Тупа. – За нами целая орава. – Он указал на мерцающие огни гостиницы. Стражники седлали своих лошадей, и один уже пустился галопом по дороге. Ину взмахнул рукой, разбросав позади сверкнувшие в лунном свете металлические шипы-«рогатки». – Это поумерит их прыть. – И, набрав духовную скорость, они понеслись к столице.

Глава 20. Облачный Дворец

В наступивших сумерках они проскользнули в Город Дракона и слились с толпой людей, спешивших войти или выйти до закрытия ворот. Усаги смотрела вокруг во все глаза. До этого она только слышала о столице. В течение веков она носила название Крепости и славилась множеством храмов, воздвигнутых богам, и святилищ, в которых воздавались почести Двенадцати Воинам. Храмы остались нетронутыми, и святилища в честь каждого из Воинов Двенадцати здесь, в отличие от провинций, не были разрушены, потому что служили отличными сторожевыми точками.

Многоярусные башни с острыми шпилями и выгнутыми крышами возвышались над городом, как облачённые в доспехи стражи. От них во все стороны разбегались улицы, мощённые знаменитым белым камнем из Мраморного Карьера. Здания здесь были выше и нарядней, чем в Златоклыке, – почти все с керамическими мозаиками, нарядными карнизами и решётчатыми окнами. Повсюду горожане развешивали гирлянды из бумажных цветов, подметали пороги и готовили подарки к приближающемуся празднику равноденствия.

– Ну и ну… – пробормотала Усаги, не в силах переварить всего, что открывалось сейчас её зрению и слуху. Шум гостиницы казался пустяком по сравнению с бушующим морем столицы. Усаги невольно вспомнила себя маленькую – когда только начинала слышать то, что не слышали другие.

– Если вдруг потеряешься, выходи к реке Феникс, – сказал Тупа. – Она протекает через весь город, а начало берёт с холмов, на которых стоит Дворец. – Тут на него налетел кто-то из прохожих. Он нахмурился и обернулся к Тигрице. – Здесь слишком много народу. Давайте я понесу вас на спине, Наставница.

– Спасибо, Огненный Баран, – похлопав его по предплечью, сказала та. – Я вполне могу идти сама. Хотя таких оживлённых улиц и вправду никогда невидела.

Мимо них текли толпы народа: мужчины и женщины болтали, спорили, ругались, дети со смехом гонялись друг за другом. От этого шума и суеты у Усаги голова шла кругом. В переулках лаяли и скулили собаки. По мостовым грохотали повозки, запряжённые лошадьми и быками. Порой попадались и маленькие двухколёсные, которые тянул человек – Усаги слышала об этом изобретении, пришедшем из королевства Вайя, но до сих пор никогда не видела.

Люди в Городе Дракона выглядели более сытыми и довольными жизнью, чем в Златоклыке. И хотя на улицах пахло навозом, канализацией и кислым человеческим потом, здесь часто можно встретить шикарно одетых людей, говорящих на непонятных языках.

Усаги слышала плавную и напевную речь вайянцев, резкий с присвистом говор улагцев и много других, порой совсем незнакомых, наречий. Простых мидагцев тоже было немало, но чужеземцы резко выделялись из толпы: краснолицые с крючковатыми носами и золотыми курчавыми бородами; смуглые с удивительными глазами, напоминающими осколки синего льда; совсем бледные с гривами огненно-рыжих волос.

О Короле-драконе здесь нельзя было забыть ни на минуту. На дверях домов, колоннах и башнях красовались портреты сурового человека с мужественными чертами лица, облачённого в роскошные королевские одежды с вышитым драконьим гребнем. Статуи его встречались у каждого колодца и фонтана. Маленькие резные драконы смотрели вниз с карнизов, крытых повозок и паланкинов – словно следили за всеми. И Стражников было видимо-невидимо – они расхаживали по улицам, наблюдали с башен и вываливались из чайных и забегаловок, обдавая прохожих винным перегаром.

– Их здесь тысячи, этих стражников, – заметила Усаги, оттягивая ворот своей куртки. Ещё не наступило весеннее равноденствие, а на улицах казалось почти жарко, особенно по сравнению с тенистыми склонами Нефритовой Горы.

Сару посмотрела вокруг и ободряюще улыбнулась Усаги.

– От приезжих просто пестрит в глазах. Но у этого столпотворения есть один плюс – мы тут никак не выделяемся.

– С тех пор как столица стала Городом Дракона, чужая речь и обычаи здесь повсюду, – согласился Ину. – Попробуй-ка понять, что они говорят.

– Если они привозят сюда хорошую еду – и понимать ничего не надо, – сказал Нэзу.

Ину мрачно покачал головой.

– Как раз наоборот. Они не дают, а забирают. Ты же сам видел, что простые мидагцы сидят без риса.

Тупа похлопал его по плечу.

– Ну, хватит разговоров, – сказал он. – Нам нужно будет выйти к реке. Я знаю там одну не слишком заметную тропу, которая приведёт нас к Дворцу.

Они пошли за ним по широкой улице, глядя, как в мостовой из белого мрамора отражается красное закатное небо. Солнце село где-то за городом, и на улицах повсюду зажглись бумажные фонари.

Ину втянул в себя воздух.

– Пахнет ночным рынком!

– Вот это здорово, – облизнулся Нэзу. – Уйти из Жемчужного Сада и не попробовать Лапши Разносчика – просто не знаю, как я это пережил.

Тупа взял Нэзу за плечо.

– Эй, ты о чём? Мы что, пришли сюда дегустировать? Просто срежем путь, и всё – задерживаться некогда.

Нэзу слегка сник, но кивнул в ответ. Ину ещё раз понюхал воздух и вздохнул. Усаги расслышала в отдалении голоса рыночных торговцев:

– Пироги с капустой и луком!

– Воздушный рис – лёгкий, хрустящий! Сладкий и сытный – подходите, пробуйте!

– Куриное сердце! Гусиная печёнка! Жаренные на шампурах. Подходите!

Крики становились громче, и до них уже доносились запахи угля, дыма и раскалённых жаровен. Усаги сама не заметила, как прибавила шагу. Остальные тоже. Даже Тигрица засеменила быстрее.

Они завернули за угол, и Усаги остановилась поражённая. Перед ними извилистым лабиринтом раскинулись крытые торговые ряды. От такого изобилия у неё закружилась голова. В Златоклыке торговцев едой можно было пересчитать по пальцам.

– Держитесь вместе, – сказал Тупа. – Река – с той стороны.

Сидя на низких скамеечках, покупатели смаковали нежные пирожки с рыбой, кубики жареного сала, вынимали из бамбуковых листьев треугольнички из рисового теста, чтобы насладиться сладкой начинкой из бобов и орехов. Хозяева стояли возле ревущих жаровен, лепили пельмени, жарили лапшу и шинковали большие кочаны капусты. Усаги сглотнула слюну.

Даже их Новогодний пир в Святилище не шёл с этим ни в какое сравнение. Сколько раз по пути домой они с Торой подбирали в полях зёрна риса, рискуя быть схваченными и подвергнуться побоям. Сколько раз она отдавала свою долю Уме и потом всю ночь не могла заснуть от голода. Теперь она знала, куда уходит рис, собранный на полях Западных Равнин.

Они миновали прилавок, рядом с которым ели горячий суп несколько покупателей. Улагская женщина с убранными назад волосами, подвязанными белой косынкой, раскатывала на доске лапшу. Рядом в чане кипел наваристый бульон. Усаги потянула носом воздух и облизнулась.

– Чашка супа – медяк, – сказала женщина. – С мясом – два.

Усаги покачала головой и присоединилась к остальным. Через несколько прилавков она увидела небольшую толпу, собравшуюся вокруг продавца-вайянца. Усаги остановилась в восхищении: он делал из сахара фигурные леденцы на деревянных палочках. Закончив журавля с раскрытыми в полёте крыльями, поднял его вверх, и зеваки громко зааплодировали.

– Нэзу, ты бы так смог? – зачарованно спросила она. Тот не ответил. – Нэзу? – Усаги обернулась, и душа у неё ушла в пятки. Ни Нэзу, ни остальных нигде не было видно. Усаги пробежала глазами по всему ряду. Никого. Холодея от страха, она стала протискиваться сквозь толпу, прислушиваясь, не раздастся ли где-нибудь хрипловатый возглас Нэзу, глубокий и низкий голос Тупы или ворчание Тигрицы.

Порой ей казалось, что кто-то окликает её по имени. Она кидалась в ту сторону – и снова оставалась ни с чем. С тяжёлым сердцем она стала обследовать ряд за рядом, но только совсем запуталась в этом нескончаемом рыночном лабиринте.

Зачем только она остановилась? Как могла отвлечься? Неужели они ушли без неё? Она велела себе успокоиться. Думай. Мы пошли на рынок… ну, конечно! Потому что он был по пути к реке. «Если потеряешься, выходи к реке Феникс», – вспомнились слова Тупы.

– Извините, – обратилась она к женщине, жарившей на сковороде хрустящие тыквенные оладьи. – Как мне выйти к реке?

– Пройдёшь ещё пять прилавков, у рыбного повернёшь налево, у прилавка с сахарными яблоками (рядом с ремонтом вееров и зонтиков) – направо. Когда дойдёшь до Змеиной часовни – поверни направо ещё раз. Оттуда увидишь реку.

Усаги поблагодарила и кинулась через ночной рынок. Выйдя из Змеиного переулка, она оказалась на широкой тропе, идущей вдоль низкой каменной стены, за которой слышался плеск воды. Заглянув за неё, она увидела реку Феникс, широкую серебристую ленту, в которой отражались луна и огни города. Вдоль берегов тянулись ряды цветущих деревьев, наполняющих воздух своим благоуханием. Река словно смыла шум и зловоние столицы.

Но где были Наследники и Хоранги? Усаги прислушалась снова. Улицы быстро пустели, и ей стало совсем не по себе. Тупа говорил, что они пойдут вдоль реки. Может быть, с ними что-то случилось? Она потеребила в руках кролика, потом перегнулась через стену и позвала:

– Тупа! Сару! – И ещё: – Ину! Нэзу! – Мимо прошли две молодые женщины в шёлковых платьях и расшитых накидках. Они странно посмотрели на неё, переглянулись и захихикали. Усаги нахмурилась и, пригладив волосы, поспешила дальше. Почему они так на неё посмотрели? Может, что-то на лице? Жаль, что нет зеркала… Она резко остановилась. Как же можно было забыть? Дальнозоркое Зеркало!

Подойдя поближе к фонарю, она вытащила Зеркало из пояса, заглянула в него и подумала о Наследниках. На секунду оно затуманилось, потом просветлело: Ину, Сару и Нэзу шли по оживлённому проходу, усиленно глядя по сторонам. Они искали её! Усаги уставилась в зеркало, пытаясь понять, где именно они находятся. Наследники остановились у маленькой часовни, украшенной цветочными гирляндами. Часовня показалась ей знакомой – она видела её, когда выходила с рынка. Ину в зеркале понюхал воздух и показал рукой.

Усаги спрятала Зеркало и побежала назад к Змеиному переулку. Вскоре она услышала голос Нэзу, потом – Ину. Они где-то здесь! Наследники выскочили из ворот рынка как раз, когда она собиралась в них войти.

Сару так и вцепилась в неё.

– Ох, Усаги, мы уже обыскались. – Она взяла её за плечи и слегка встряхнула: – Где ты была?

– Я смотрела, как делают леденцы, и упустила вас из виду, – еле слышно сказала она.

Нэзу понимающе кивнул.

– Ты не первая и не последняя.

– Пошли, – сказал Ину. – Тупа с Наставницей ждут.

Они шли по тропе над рекой, пока не обнаружили пролом в стене. Оттуда к реке спускалась каменная лестница. Спустившись, они нашли Тупу и Тигрицу, ждавших под цветущими вишнями.

– Вот она, – проскрипела Воительница.

– Слава богам, – сказал Тупа. – Что случилось?

– Леденцы, – весело сказал Нэзу. Усаги начала было объяснять, но Ину перебил её, показав на Луну.

– Наступает час Крысы, – заметил он. – К рассвету мы должны добраться до Дворца.

Они продолжили путь вдоль реки, скрываясь за цветущими деревьями и стараясь обходиться без духовной скорости. Тупа немного приотстал от остальных, оказавшись рядом с Усаги.

– Всё в порядке, Кролик?

– Теперь – да, – отозвалась она. – Я остановилась на минутку – и вас потеряла. Когда нигде не нашла – вспомнила про Зеркало. Слава богам, что оно было при мне.

– Я же говорил тебе, что оно пригодится! – воскликнул Тупа.

Усаги улыбнулась.

– Ты был прав.

Он замедлил шаг, чтобы ещё немного отдалиться от остальных, и понизил голос:

– Когда прибудем во Дворец, хорошо бы Зеркало было у меня, чтобы мы знали обо всех перемещениях Короля-дракона.

Кивнув, Усаги вытащила Зеркало из пояса и быстро сунула его в ладонь Тупы.

– Спасибо, Кролик. Будь рядом – не теряйся. – Он опять улыбнулся своей широкой улыбкой. – Может быть, и Гребню у меня будет надёжнее?

Она машинально ухватилась за пояс.

– Э-э… нет, пусть лучше будет у меня. Я уже привыкла к нему, и он ко мне.

– Как знаешь, – сказал Тупа и подмигнул ей ещё раз.

Небо просветлело, в деревьях начинали петь птицы. У берега с кряканьем просыпались утки. Река Феникс сделала плавный поворот, за которым перед ними открылся вид на празднично яркие сооружения Дворца. Освещённый первыми лучами солнца, он возвышался над городом, раскинувшись на верху туманных холмов, и словно парил в облаках.

Усаги открыла рот. В библиотеке Святилища ей попадались живописные изображения Дворца, но от увиденного сейчас у неё захватило дух. По сравнению с его величественными силуэтами башни столицы могли показаться жалкими карликами. Здания были покрыты искусной резьбой и сияли красками и позолотой. Со всех сторон Дворец окружала высокая стена из белого мрамора. Когда-то здесь обреталась обитель мудрости и славы. Поколения мидагских королей правили здесь, опираясь на Совет Двенадцати.

Теперь в этой цитадели обосновался Король-дракон. Где-то за её стенами – совсем близко – были сестра, Тора и маленький Яго. Что они подумают, когда увидят её здесь?

Солнце поднялось над горизонтом, рассеяв туманы вокруг холмов. Узкие извилистые улицы, прилегающие к территории дворца, начинали наполняться жизнью. Люди выходили из своих домов, выбивали на балконах одеяла и простыни, подметали пороги и поливали ступени водой из вёдер. Торговцы открывали свои лавочки. Повозки с дровами, рисом и всякими прочими товарами загромыхали по мощёным мостовым, направляясь к воротам дворца. Огромные деревянные ворота, обитые сверкающей на солнце бронзой, распахнулись с протяжным скрежетом и стоном.

– Пройдём как здешние, – пробормотал Тупа, поправляя накидку своего монашеского одеяния. – Я скажу Страже, что веду вас во Дворец, где вы будете давать представление на весеннем празднестве.

Ину кивнул.

– Наставница, помните? Вы – гадалка, предсказывающая судьбу по чайным листьям.

– Жаль, что я в самом деле не владею этим даром, – сухо произнесла Тигрица, бросив взгляд на Дворец. Её зелёные глаза казались сейчас почти чёрными. Она натянула на голову капюшон и вздохнула.

Теперь они подошли к самой стене, окружавшей дворец. Усаги задрала подбородок и покрепче сжала в руке палку, оставшуюся от метлы. Сделанная из того же белого мрамора, которым были выложены мостовые улиц, стена опоясывала вершину холма и замыкалась огромными дворцовыми воротами.

Они прошли мимо выстроившихся в ряд подвод, ожидающих досмотра. Один из Стражников подозрительно покосился на них, когда они приблизились. У него были ужасно лохматые брови, и через плечо висел самострел.

– Эй, монах, – окликнул он Тупу. – Что ты тут забыл вместе с этим отребьем?

– Я привёл их на Весеннее празднество, – не задумываясь, ответил тот. – Они будут представлять в Храме Бессмертных по просьбе Главного Жреца Чантангу.

Брови у Стражника зашевелились, как две жирные лохматые гусеницы. Он пристально оглядел всю компанию.

– Почему я об этом не слышал?

Тупа наклонил голову.

– А Верховный Жрец обязан вам всё говорить? – засмеялся он. – У меня есть мой приказ, вот и всё.

– У меня тоже есть… – начал было Стражник, но в это время тот, что досматривал подводы, бросил взгляд на Тупу и помахал ему рукой.

– Ба, да это же наш бродячий монах! Что-то тебя не видно было в последнее время.

Наследник Барана помахал ему в ответ.

– Отлучался по поручению Жреца, – громко сказал он, бросив победный взгляд на Стражника с лохматыми бровями.

– Ладно, идите, – махнул тот.

Усаги выдохнула с облегчением и вместе со всеми последовала за Тупой дальше. Ещё в Святилище он объяснил им, что вся территория Дворца поделена на три части: Внешний Двор, где находились храм, казармы Стражи, монетный двор и оружейные склады; Срединный Двор со всеми залами, где проходили торжественные церемонии и празднества, и Внутренний Двор, где раньше находились резиденции всех членов королевской семьи. Стены повсюду украшала мозаика из глазурованной керамической плитки, а на карнизах крыш можно было разглядеть дюжины изящно вырезанных фигур. Усаги вспомнила рисунки в библиотеке Святилища. Здесь они предстали перед ней воочию: Суд Мудрости, Галерея Радости, Зал Золотого Трона, Королевская Библиотека и много зданий поменьше, а также внутренние дворы с садами. Но всё это было не то, что она искала.

Прикрыв ладонью своего деревянного кролика, она внимательно прислушивалась ко всему, что происходило вокруг. Из кухни слышно было шипение масла и быстрый стук ножа по доске, из кузницы – звяканье металла по металлу. Где-то клацали доспехи Ловчих. В отдалении раздался свист кнута и потом – крик. Кто кричал, животное или человек, она не разобрала, но этот звук заставил её вздрогнуть.

Они приблизились к восточной части Внешнего Двора, посреди которого находился Храм Бессмертных. Внутри раздавалось монотонное пение монахов. При виде ярко украшенного фасада храма у Усаги защемило сердце. Здесь должно было совершиться жертвоприношение.

Она повернула голову и замерла, услышав детские голоса. Они доносились со стороны Срединного Двора – оттуда, где, вероятно, располагалась Академия Дракона.

Глава 21. Академия Дракона

Под звуки песнопений, доносившихся из Храма, «монах» Тупа вёл их туда, где находилось давно облюбованное им укрытие. Но у Усаги будто ноги приросли к земле. Ведь голоса детей раздавались совсем с другой стороны. В глазах у неё стояли слёзы – после всех этих долгих месяцев ожидания Ума была совсем близко.

– Тупа, подожди, – еле выдавила она. Но никто не повернулся. Усаги прочистила горло, и тихонько, боясь привлечь внимание, позвала снова: – Наставница! Сару! Академия – там!

Никто не услышал. Усаги увидела, как они скрылись за зданием Храма Бессмертных. Конечно, как им понять? Вот если бы кому-нибудь из их собственных родных угрожала опасность… Нет, она должна увидеть Уму прямо сейчас.

Она огляделась – вокруг никого не было. Она юркнула под сень цветущих сливовых деревьев и ещё раз прислушалась. Потом, крадучись вдоль стены, поспешила дальше, пока не оказалась возле приземистых зданий Срединного Двора. Двери в каждое из них охранялись большими каменными драконами. Усаги спряталась за одним драконом и стала ждать. Поблизости промелькнули и исчезли за углом несколько детей, одетых в синюю форму Академии. Она последовала за ними и замерла, услышав быстрый смех – так обычно смеялась во время игры Ума. Сердце запрыгало у неё в груди. Топот бегущих детских ног и возбуждённые возгласы доносились теперь из соседнего двора.

– Я победила! Победила! Лишняя чашка риса – моя! Огненные Лошади всегда впереди!

От этого непередаваемо сладкого голоса у Усаги ком встал поперёк горла. Она кинулась туда, где он прозвучал, прячась в посаженных вдоль стен кустах цветущей форзиции. Раздвинув ветки с яркими жёлтыми цветами, она онемела от неожиданности. Ума была в новенькой синей курточке и таких же синих штанах; волосы аккуратно заплетены в длинную гладкую косу. Рядом стояло ещё несколько детей, одетых в такую же форму. Они перешучивались и поддразнивали друг друга. Ума улыбалась, и щёчки у неё были на удивление круглые и румяные. Может быть, всё хорошо, и никакого жертвоприношения не будет? – мелькнуло в голове у Усаги.

В это время во двор, чеканя шаг, вошла колонна подростков. Усаги задохнулась от радости при виде девочки с янтарными глазами и с парой незаживших шрамов на руке. Непослушные волосы Торы были коротко подстрижены и зачёсаны назад, а походка ничуть не изменилась. Она двигалась со своей обычной осторожной грацией, замыкая колонну. Ума вдруг замолчала и сделалась серьёзной. Дети стали строиться в ряды, а она стояла и внимательно смотрела, пока последний из них не занял место в строю.

Очень скоро перед ними появился старик в длинном сером одеянии. Лысый, но с развевающейся белой бородой, напомнившей Усаги водопад на Нефритовой Горе, он был ещё более сутулым и сморщенным, чем Хоранги.

– Поприветствуем Мастера Доузена, – произнесла Ума своим чистым и звонким голосом, сделав короткий поклон. Дети поклонились следом за ней.

Мастер Доузен оглядел ряды одетых в синее мальчиков и девочек разного возраста и роста и поклонился в ответ.

– Приветствую избранных, – произнёс он с улагским акцентом слегка дребезжащим старческим голосом. – У меня хорошие новости. На праздник приехал капитан Ловчих. Сегодня он встретится с вами, чтобы оценить ваши достижения. И главное, с ним будет Его Величество Друк.

– Король-дракон! – пронёсся по рядам взволнованный шёпот.

Ума подняла руку – и ученики замолчали.

– Его Величество окажет нам большую честь своим посещением. И мы должны её оправдать, – сказала она.

– Есть оправдать!

– Да здравствует Король-дракон! – провозгласил Мастер Доузен.

– Да здравствует Король-дракон! – с жаром подхватили ученики. Усаги смотрела на них в изумлении. Кажется, все они, включая Уму и Тору, обожали Синего Дракона.

Седой старик улыбнулся, показав золотые зубы.

– В тренировочный зал, – проскрипел он, покидая двор. Ученики последовали за ним колонной по два. Ума присоединилась к ним, и Усаги еле удержалась, чтобы не крикнуть ей вдогонку. Вот сейчас они с Торой скроются из виду. Она не может этого допустить. С бьющимся сердцем она сложила ладони возле рта и позвала:

– Фьюить, ти-ти-ти.

Их старые птичьи позывные. Ума как будто споткнулась, бросила быстрый взгляд вокруг и, снова вытянувшись в струнку, продолжила маршировать вместе со всеми. Тора, как и раньше, шла в самом конце. Рядом с ней шагал маленький мальчик. Усаги решила попробовать ещё раз.

– Фьюить, ти-ти-ти. – И добавила зов совы, которым все трое нередко перекликались прежде. В этот утренний час зов совы обязательно привлечёт их внимание, подумала она.

Тора обернулась с озадаченным видом.

Маленький мальчик тоже остановился. Хохолок у него на макушке вздрогнул.

– Ты идёшь, Тора?

Теперь Усаги узнала в нём Яго. Если бы тётушка Бо видела его сейчас! Там, в телеге у Ловчих он был заплаканным и несчастным, но за это время успел подрасти, стал сосредоточенным и серьёзным.

– Э-э… Мне нужно проверить главную площадку до прибытия Короля-дракона, – сказала Тора. – Ты иди – я только на минутку.

Яго кивнул и удалился. Тора нахмурила лоб и огляделась, потом осторожно приблизилась к ряду кустов. Усаги свистнула снова. Во дворе не осталось никого, кроме них двоих. Усаги проглотила стоявший в горле комок и, раздвинув кусты, шагнула к подруге.

– Привет, – еле слышно произнесла она.

Глаза у Торы сделались круглыми, она прикрыла рот рукой. Потом кинулась к Усаги и обняла её. Усаги всхлипнула и крепко-крепко обняла её тоже. Тора засмеялась и отступила на шаг, чтобы лучше её разглядеть.

– Не могу в это поверить, – сказала она. – Я уже думала, что не увижу тебя никогда.

– Я тоже, – призналась Усаги. – До сих пор не могу себе простить, что тогда убежала.

Тора покачала головой.

– Я сама велела тебе бежать. Но потом пожалела об этом. Я ведь не знала, что мы окажемся здесь.

– Никто не знал, – сказала Усаги, не сводя глаз с подруги. По-прежнему подтянутая и мускулистая, Тора уже совсем не казалась худой и измождённой. Наоборот. Свежие мягкие черты лица, прямая осанка. На куртке с левой стороны вышит дракон, с правой – тигр; на ногах – кожаные, обитые войлоком туфли. По сравнению с её костюмом, одежда Усаги выглядела более чем скромно.

Усаги услышала громкий вздох и, оглянувшись, увидела сестру. Та стояла посреди пустого двора, онемев от изумления.

– Ума! – Усаги подбежала и бросилась ей на шею. Ума стояла неподвижно – словно окаменела. – Ума, не узнаёшь? Это я, – отпустив её, в смущении сказала Усаги.

Взгляд сестры оставался холодным.

– Что ты тут делаешь? – Это было как удар под дых.

– Прости, – сказала Усаги, коснувшись её руки. – Ты обижена на меня, я знаю. Но пойми: я не думала тебя оставить.

– Но оставила, – забирая руку, хмуро ответила Ума. – Сказала, что будешь со мной, – и исчезла.

Усаги вспыхнула.

– Я не хотела. Честно. Так получилось. – Она умоляюще посмотрела на сестру и Тору. – Я думала о вас все эти месяцы и хотела вас найти. Вот почему я здесь.

– В этом странном одеянии? – Тора вскинула брови. – Как ты только сюда проникла?

– Это долгая история, – сказала она. – Меня привели сюда друзья. – Ума и Тора переглянулись, а она продолжала: – Я услышала твой голос, Ума, и кинулась тебя искать. С тех пор как вас схватили Ловчие, я не переставала думать о том, как вас спасти.

Услышав это, Ума вытаращила на неё глаза.

– Нас не надо спасать, Усаги. Наш спаситель – Лорд Друк. Верно я говорю, Тора?

Тора кивнула.

– Мы голодали в лесу, а он взял нас жить во Дворец. – Она посмотрела на Уму и добавила: – А теперь и Усаги наконец с нами.

– Да, – сказала Ума после паузы. – Теперь ты поняла свою ошибку – и пришла, чтобы быть с нами. Я уверена, что тебя примут. Особенно если мы за тебя попросим.

– Что? Я пришла… Я пришла, чтобы забрать вас отсюда, – попробовала возразить Усаги. – Вы в опасности! Король-дракон собирается убить вас в День Весеннего Равноденствия.

Тора и Ума уставились на неё как на сумасшедшую, потом посмотрели друг на друга – и расхохотались. Усаги покраснела. Всё выходило не так, как она надеялась.

– Кто тебе такое сказал? – сдерживая смех, спросила Тора. – Чтобы Король-дракон хотел нас убить? Зачем?

– Он хочет принести самых слабых из вас в жертву богам, – сказала Умаги.

– Мы не слабые, – фыркнула Ума. – И потом Лорд Друк на такое не способен.

– Не способен? Лорд Друк начал эту войну. Из-за него погибли наши родители. Он убивал всех, у кого были Дары Зодиака. Ты забыла Черепаший холм? Вспомни, Ума, очнись!

– Кто докажет, что это действительно могильный холм? Может быть, это просто ложные слухи, распространяемые врагами Короля-дракона? – раздражённо сказала Ума.

– Ты была совсем маленькой и не помнишь. А я помню. И Тора тоже, – твёрдо сказала Усаги. – Столько людей погибло. И всё из-за Синего Дракона.

Ума испуганно вскрикнула, а Тора замахала на неё руками.

– Он не любит, когда его так называют, – прошептала она, оглядываясь. – Ты не понимаешь, Усаги. После войны всё изменилось: теперь он ценит наши способности.

– Он хвалит меня, считает одной из лучших, – гордо сказала Ума. – Говорит, что мой огненный Дар принесёт Мидаге славу.

– Да, он предрекает Мидаге великое будущее, – подхватила Тора. – И он хорошо к нам относится. Посмотри, где мы живём! Мы едим три раза в день – три! – и ходим в школу. Мы будем Ловчими – но намного сильнее тех, что служат ему сейчас.

Усаги только покачала головой. Она вспомнила всё, что говорили ей Наследники, и всё, что видела она сама. Люди Синего Дракона оскверняли или уничтожали всё, что напоминало о Воинах Двенадцати.

– Нет, – сказала она, – он предал нашу страну… Он – предатель.

В глазах Умы заблестели слёзы.

– Ты правда хочешь, чтобы мы оставили Дворец? Если ты думала, что нам здесь плохо, то ты ошибалась. Нам здесь очень хорошо. – Она сделала паузу. – Лучше, чем когда мы были с тобой.

У Усаги сжалось сердце.

– Мы готовы просить Лорда Друка принять тебя в ученики, но только если ты выкинешь из головы эти вздорные мысли, – нахмурившись, сказала Тора. – Ума права. Во Дворце нам хорошо. Ты не видела того, что видели мы, и просто повторяешь какие-то глупые слухи.

– Если не хочешь остаться, уходи, – фыркнула Ума. – Один раз ты уже нас оставила.

Усаги медлила с ответом. Она обещала отцу, что будет заботиться об Уме, поклялась Уме, что никогда её не оставит. И дважды нарушила обещание. Ума вытерла глаза и отвернулась. Может быть, это всё же какое-то огромное недоразумение. Ей нужно остаться с ними и разобраться во всём самой. Усаги сжала руку сестры.

– Я никуда не уйду.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Ума.

Тора улыбнулась, сверкнув белоснежными клыками.

– Теперь надо сделать так, чтобы тебя приняли в Академию Дракона.

Они повели её в помпезное здание, расположенное поблизости. Вход охраняли два каменных дракона. На двери тоже был изображён извивающийся дракон – такой же как на форме Умы и Торы.

Ума бросила взгляд на яркий костюм Усаги и нахмурилась.

– В таком виде тебе появляться нельзя. Будешь как лягушка в дупле у белки.

– Жди здесь, – сказала Тора, подтолкнув её к одному из двух драконов. – Никому не показывайся. Я скоро приду. – Она приоткрыла двойную дверь и проскользнула внутрь.

Усаги заметила там какое-то мельтешение и заглянула в дверную щель. Двое мальчиков вертелись, стоя на головах, как два заводных волчка. Остальные собрались вокруг и подначивали, чтобы те не останавливались. Ещё один носился по залу с огненным мечом, а две девочки бегали за ним, кидая вдогонку водяные обручи. Несколько девочек с криками пинали выстроенные у стены мешки, а потом, запустив в них руки, выдёргивали оттуда пучки соломы.

– Эй, потом наглядишься, – зашипела на неё Ума и, схватив за руку, поволокла к каменному дракону.

Спрятавшись за его гребнем, Усаги снова оглядела сестру.

– Тебя здесь не обижали?

Ума досадливо поморщилась.

– Лорд Друк построил эту Академию для нас! – Она обвела вокруг рукой. – Только представь, целая школа специально для детей с Дарами Зодиака. И где? Во Дворце! Ну, что ты теперь скажешь?

Усаги закусила губу. Стал бы Синий Дракон затеваться со всем этим, если бы хотел их убивать? Что, если Тупа ошибся? Что, если всё это время они готовились зря?

Двойная дверь открылась, и из-за неё появилась Тора в сопровождении удивительного мальчика-великана – ростом и в ширину он был как два взрослых человека. Через локоть у него висел тяжёлый шерстяной ковёр. Он развернул его и встряхнул несколько раз, подняв облака пыли.

– Кого тут прокатить? – спросил он с усмешкой.

Ума подтолкнула вперёд Усаги.

– Гору, это моя сестра, Усаги.

– Рождённая в год Древесного Кролика, – с поклоном представилась Усаги. На куртке у мальчика она заметила вышитого быка.

– Представляться некогда. – Тора подтолкнула её к ковру. – Ложись. Мы пронесём тебя внутрь, так что никто не заметит.

Усаги подчинилась и легла с одного конца этого тёмно-коричневого ковра. Гору улыбнулся ей сверху вниз.

– Держись крепче, – сказал он, скатывая ковёр в трубу. Она почувствовала, как её подняли, и услышала скрип открывшейся двери. Гору вошёл в здание со свёрнутым ковром на плече.

Из своего узкого туннеля Усаги увидела деревянный пол, соломенные татами и развешанное по стене оружие. Кругом раздавались звуки тренировки. Никто не обратил внимания на Гору, пронёсшего ковёр в тёмную кладовку.

– Оставайся здесь – скоро сюда придут твоя сестра и Рана, – пробормотал он, опустив ношу на пол, и захлопнул за собой дверь.

Усаги было жарко и душно в тяжёлом и пыльном ковре. Она почувствовала, что вот-вот задохнётся, и стала извиваться, пытаясь вылезти из своего кокона. Наконец ей удалось высунуть голову и глотнуть немного воздуха. Она лежала в тёмной и захламлённой кладовой с единственным узким окном, расположенным под самым потолком. У стен громоздились тренировочные маты и «лапы», стойки с тренировочными мечами, разные ящики и коробки. Она вытащила из ковра руки, потом вылезла сама. Уфф!

Усаги подползла к двери и приоткрыла её. Перед ней возникла комната, которая сразу напомнила Большой Зал Святилища Двенадцати. С той только разницей, что там не было этого мрачного, занимающего всю стену портрета.

Из всех виденных ею портретов Короля-дракона этот был, наверно, наиболее правдоподобным. Тот был изображён в чёрных с золотом доспехах, напоминающих драконью чешую, с луком и колчаном стрел за спиной. Из-под чёрного шлема, сделанного в форме головы дракона, видны были только его глаза. Он сидел верхом на чёрном боевом коне, тоже закованном в доспехи.

Под портретом огромный мальчик Гору сооружал постамент из каменных плит. Он делал это так легко, как будто перед ним были деревянные игрушки. Маленький Яго залез на этот постамент, подпрыгнул в воздух и, улыбаясь, стал парить кругами под потолком. Он кружил над Умой и ещё одной девочкой с уложенными вокруг головы тёмными косами. Те, как показалось Усаги, спорили о чём-то с Торой. Усаги вслушалась.

– Время идёт, а никто не прибирается, – сказала Тора. – Вы хотите, чтобы Лорд Друк увидел всё это безобразие? А Мастер Доузен куда подевался?

– Он пошёл, чтобы привести Лорда Друка и капитана, – повернулся к ней Гору. – Сказал, будет где-то через час. Время ещё есть.

– К их приходу весь зал должен быть в порядке! – Тора потёрла шрамы у себя на руке.

– Боишься, что тебя снова остригут? – спросила девочка с уложенными косами.

– Могли наказать и похуже, – сказала Ума.

– Тогда я заслужила. – Тора пригладила свои стриженые волосы и закусила губу. – А сейчас нужно, чтобы все занялись уборкой.

– Оставь это мне, – сказала Ума и громко хлопнула в ладоши. Все ученики оставили свои занятия и повернулись к ней. – Избранные, – обратилась к ним Ума, – Лорд Друк и капитан скоро будут здесь. К их приходу всё должно светиться. В том числе наши умы и сердца.

– Есть светиться!

Ума сделала важный вид и похлопала ещё раз – и ученики тут же приступили к делу: складывали тренировочные снаряды в корзины, подметали с пола солому, высыпавшуюся из мешков-мишеней. Потом собрались с тряпками в одном конце зала, нагнулись и как по команде двинулись вперёд, отмывая половицы до блеска. На другом конце зала они развернулись и двинулись, как муравьи, обратно, теперь уже протирая пол насухо. Несколько учеников поравнялись с дверью, и Усаги отпрянула назад.

Ума и девочка с косами вошли в кладовую. При виде Усаги подруга Умы остановилась как вкопанная и выпучила на неё глаза. Потом она быстро закрыла за собой дверь.

– Я думала, ты пошутила, – пробормотала она, обращаясь к Уме.

– Стала бы я так шутить, – фыркнула та. Потом представила их друг другу: – Это Рана. А это моя сестра.

Рана сложила руки в приветствии.

– Земляная Змея. Добро пожаловать в наш райский уголок.

При виде её кривой улыбки Усаги очень захотелось улыбнуться тоже.

– А я – Усаги. Древесный Кролик.

– Надо найти тебе какую-нибудь другую одежду, – окинув своим острым взглядом костюм Усаги, сказала Рана. Она принялась рыться в ящиках с формой. Ума стала ей помогать, а Усаги снова оказалась у двери – так ей не терпелось увидеть тут что-нибудь ещё.

На стене рядом с дверью ей на глаза попалось несколько карт. На карте Мидаги Нефритовая Гора была обведена в круг красными чернилами. Чуть подальше висел натюрморт из двенадцати собранных в круг предметов: среди прочих – чаша, перо, веер и зеркало. Усаги сразу узнала в них Сокровища: гребень ничуть не отличался от того, что был спрятан у неё в поясе.

Обернувшись, она слегка толкнула в бок Уму.

– А для чего тут все эти карты?

Ума держала в руках помятую куртку. Она понюхала её и скривилась.

– Без карт нам никак нельзя, – сказала она. – Мы должны знать Мидагу как свои пять пальцев. Географию и все её богатства.

– А что за вещи изображены на картине?

Ума запихнула куртку обратно в ящик.

– Двенадцать Сокровищ – это вещи, обладающие великой силой. Они должны защищать Мидагу. Сейчас они все утеряны, но Лорд Друк говорит, что мы должны их найти. Да, кстати, я хотела у тебя спросить. У тебя не сохранился гребень, который подарил тебе папа?

– А почему ты спрашиваешь? – Усаги постаралась, чтобы её голос звучал как можно небрежней, но у неё было такое чувство, как будто гребень торчит сейчас у неё из-за пояса. Она скосила глаза и убедилась, что всё в порядке.

Ума пожала плечами.

– Я помню, он был очень похож на изображённый здесь. Вот и подумала – хорошо бы на него посмотреть.

– Я… я его потеряла, – сказала Усаги. Она никогда не врала сестре. Но эти карты и эта картина… Наследники и Тигрица были правы – Синий Дракон действительно охотится за Сокровищами. – Но папа просто сделал похожий, – добавила она. – Наверно, слышал о нём или что-то… Его гребень мог только вычёсывать колтуны.

Ума разочарованно покачала головой.

– Жаль, что потеряла… Ты всегда так с ним носилась. Папа очень огорчился бы, правда.

– Да, я никак не могу себе этого простить.

– Вот, смотри. – Рана подала ей форму. – С кроликом, к сожалению, не нашлось, – извиняющимся голосом произнесла она.

Ума улыбнулась.

– Я уверена, Лорд Друк выдаст тебе такую, как нужно. – Они оставили Усаги переодеваться и вышли из комнаты.

Она скинула с себя маленький заплечный мешок и вылезла из своего пёстрого костюма. Куртка оказалась чистая, с вышитыми на обоих плечах драконами. Переодевшись и сложив прежнюю одежду в мешок, Усаги сразу почувствовала себя неуютно. Она вспомнила уроки скрытности. На время ей придётся перестать быть самой собой. Она вытряхнула всё из своего старого пояса и аккуратно переложила в широкий пояс куртки. Лесной Гребень был снова рядом с ней.

Клик-клак. Клик-клак. Отвратительное клацанье доспехов Ловчих заставило её вздрогнуть. Жаль, что у неё не осталось палки от метлы. Там во дворе, увидев Уму и Тору, она так разволновалась, что забыла захватить её с собой. Усаги посмотрела на тренировочное оружие, хранившееся в темноте кладовой. Интересно, заметит кто-нибудь, если она возьмёт отсюда тренировочный меч? Клацанье становилось всё громче. Ей захотелось убежать отсюда куда-нибудь подальше. Она подкралась к двери и осторожно выглянула. Двери Академии распахнулись, и в неё строем вошли Ловчие в чёрных доспехах. Ропот восхищения прокатился по залу.

– Лорд Друк! Он уже здесь!

Глава 22. Синий Дракон

Ученики выстроились рядами под огромным портретом Синего Дракона. Они стояли, не шелохнувшись, в своих одинаковых синих костюмах, и выражение их лиц было почти таким же, как у неприступного человека на портрете. Ума и Рана быстро присоединились к Торе и остальным ученикам, чтобы вместе со всеми приветствовать Короля-дракона.

Ловчие стояли двумя шеренгами, замерев в ожидании. Рогатые шлемы налезали им на лоб, и глаз почти не было видно. Двери снова открылись, и в Академию вошёл одетый во всё чёрное человек в сопровождении Капитана Ловчих и Мастера Доузена. С того места, где стояла Усаги, нельзя было различить лица человека в чёрном, но от всей его широкоплечей фигуры веяло силой и могуществом. Усаги спряталась за ящиком с тренировочными копьями и вытянула шею. Это и есть Синий Дракон? Ни доспехов, ни оружия, ни регалий. Тёмные волосы собраны в высокий узел, одежда совершенно простая. Но в его движениях было что-то гипнотическое – как будто всё и вся должны были ждать его одного. На какое-то мгновение он задержался возле Умы, и та склонилась в глубоком поклоне. Он кивнул и продолжил обходить вместе с Капитаном Ловчих ряды воспитанников. И каждый из них, когда он проходил мимо, приветствовал его поклоном.

Когда же чёрный человек повернулся, Усаги еле удержалась, чтобы не закричать. Жёсткий и решительный подбородок и полуприкрытые глаза выглядели совсем как на портрете, но лицо… сейчас она увидела его совершенно ясно. Оно было бледного серо-синего оттенка, а губы – почти фиолетовыми. Синий Дракон оказался действительно синим. Ни на одном портрете этого не было видно.

Может быть, он болен какой-то болезнью? Теперь она поняла, почему Тора зашикала на неё, когда она назвала его Синим Драконом. Это имя напоминало завоевателю Мидаги о чём-то, что должно было быть забыто и чего он не хотел выносить за пределы этих стен.

Взгляд Усаги был прикован к этому лицу. Из-за Синего Дракона не стало Воинов Двенадцати. Из-за него их остров отдан на откуп завоевателям. Столько людей погибло, лишилось крова и осиротело. И теперь её сестра и Тора – единственные, кто остался из её близких, – находятся у него в полном подчинении. Сейчас они следили за каждым его движением, не скрывая своего восторга. От этого зрелища ей чуть не стало плохо.

Мастер Доузен обратился к ученикам своим высоким дребезжащим голосом:

– Счастливцы, снискавшие расположение Лорда Друка. Внемлите каждому его слову – это станет вашей лучшей наградой.

– Приветствуйте Короля-дракона! – крикнула Ума. Усаги вздрогнула. Как странно видеть младшую сестру, командующую ими всеми. Лучшая ученица Синего Дракона?

– Да здравствует Король-дракон! – грянул зал.

Человек с синим лицом сухо кивнул.

– Спасибо, Мастер Доузен. – Голос Короля-дракона был глубоким и гулким, как у барабана-бочки.

– Вы говорите, что Избранные делают успехи – это не может не радовать. Капитан Ловчих надеется в скором времени принять их в свои ряды. И сегодня я смогу сам оценить их возросшие силу и мастерство.

При этих словах ученики ещё больше подтянулись и задрали вверх подбородки.

– Как будущие защитники Мидаги, вы должны узнать эту великую новость. Сегодня был схвачен последний враг нашего королевства. – По рядам воспитанников пронёсся взволнованный шёпот. – Лорд Друк подождал, пока в зале снова воцарилась тишина. – Ведьму Нефритовой Горы выманили из логова, и она уже не сможет чинить нам никаких препятствий. Благодаря Капитану Ловчих, который доставил её во дворец сегодня утром, все мы теперь можем вздохнуть спокойно. Академия Дракона, приветствуй Капитана!

Под звуки приветствия Капитан Ловчих вышел вперёд и снял с головы шлем. Усаги приотворила дверь пошире и чуть не упала на месте.

Перед ликующими воспитанниками стоял Тупа – собственной персоной. Это он был новым Капитаном Ловчих.

– Нет! – прошептала Усаги.

Она забилась в самый тёмный угол кладовой. Ей вдруг вспомнилось всё, чему он успел её научить. Владеть мечом, использовать внутреннее дыхание, нападать, защищаться. Он во всём её поддерживал. И так волновался, когда она оказалась раненой во время Испытания.

И вот он – Капитан главной, ударной силы Синего Дракона. Значит, Наследник Барана пришёл в Святилище с ложью. Врал Наследникам, Тигрице. Врал ей самой. И привёл их сюда во Дворец – доставил по назначению. Она почувствовала в горле горький вкус желчи и срыгнула. Потом закрыла глаза и стала глубоко дышать. «Возьми себя в руки».

Усаги снова подкралась к двери и посмотрела в щель. Тупа стоял рядом с Синим Драконом, улыбался широкой улыбкой и поглаживал свою козью бородку. Вместо одежды монаха на нём были чёрные доспехи из лакированной кожи и чёрный шлем с похожими на жучьи рогами. Рога заканчивались золотыми наконечниками – это был знак, отличающий его от остальных Ловчих. Лицо его было холодным и неподвижным, несмотря на улыбку. На шее висел огненный рог, за спиной – самострел.

– Будущие Ловчие, – прогремел голос Тупы, – я рад вернуться и быть сейчас здесь, с вами. Последний очаг сопротивления обращён в пыль. Преступники сидят за решёткой здесь поблизости от Дворца. И несколько украденных ими бесценных Сокровищ обретены вновь. Смотрите! – Под восторженные и благоговейные крики собравшихся он поднял над собой Чашу Изобилия.

Рука Усаги потянулась к поясу, где был спрятан Лесной Гребень.

– Рогатый навозник, – простонала она. Вот для чего ему нужны были Сокровища. И она не остановила его! И сама помогла доставить сюда два из них в целости и сохранности.

– На празднике Весеннего Равноденствия мы увидим, как последний жалкий остаток старой Мидаги подчинится Мидаге новой, – возгласил Тупа. – А сейчас Лорд Друк (и я вместе с ним) хочет посмотреть на ваши достижения. Приветствуйте Короля-дракона!

– Да здравствует Король-дракон! – подхватили ученики. Они разделились на группы и стали готовиться к выступлениям. Тупа сделал знак рукой, и тараканы в клацающих доспехах принесли стулья для Синего Дракона и Мастера Доузена. Сам же Капитан Ловчих продолжал стоять, сложив руки на груди. Нахмурившись, он оглядел весь зал и, когда взгляд его коснулся двери кладовой, Усаги метнулась назад.

Он сказал, что остальные брошены за решётку и находятся где-то поблизости. Надо выбраться отсюда и найти их. Но как? Если она попробует выйти через главную дверь, её обязательно заметят. Она посмотрела на свою форму и задумалась. А может быть, всё же…

Усаги расплела косы и распустила волосы так, чтобы они закрывали лицо. Потом схватила, прижав их к себе, охапку тренировочных «лап». Одна из них коснулась её щеки, и от кислого запаха пота её опять чуть не стошнило. Выглянув, она увидела, что Тупа повернулся к двери спиной, и, прикрываясь «лапами», выскользнула из кладовой.

– А вот и ты! – сказала Тора. – Мы с Умой как раз шли за тобой. Эта форма тебе как раз по размеру!

Немного освободив лицо, Усаги попыталась им улыбнуться.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Давай «лапы» мне. Мы хотим представить тебя Мастеру Доузену, Капитану Тупе и Лорду Друку, – предложила Ума. – Как хорошо, что они все трое сейчас здесь. – Она сделала движение, чтобы забрать у Усаги «лапы», но та вцепилась в них мёртвой хваткой.

– Я сама, Ума, – быстро сказала она. Сквозь ширму волос она разглядела Ловчих, выстроившихся в ряд перед главным входом. Первая группа учеников уже приготовила соломенные мешки и начинала выступление. Тупа, как назло, посмотрел в их сторону. Усаги отвернулась. Нужно срочно убраться отсюда.

– Они ужасно тяжёлые, – сказала она. – Так много нам, наверно, не понадобится. Пожалуй, я отнесу лишние назад. – Она отдала несколько «лап» сестре и быстро пошла назад, сдерживая себя, чтобы не пуститься бегом.

Снова оказавшись в кладовой, она закрыла за собой дверь и попробовала отдышаться. Сейчас ей отсюда не выйти – Ловчие охраняют выход, и Тупа рядом. Он знает, что Гребень у неё, и наверняка её ищет.

В это время она услышала мощный голос Тупы:

– Ума, что это была за девочка?

– Капитан, – тонким голосом ответила Ума, – я как раз хотела с вами поговорить. Это моя сестра. Она тоже хочет поступить в нашу Академию, потому что владеет Дарами Зодиака. Родилась в год Земляного Кролика.

– Земляного Кролика, говоришь? – спросил тот с интересом.

– Да, у неё тонкий слух, и ещё она владеет прыжком Кролика. Я хотела её вам представить, но сейчас она понесла тренировочное снаряжение в кладовую.

Усаги судорожно оглядывала комнату в поисках спасения. Ума в это время рассказывала Капитану, как была удивлена, увидев свою пропавшую старшую сестру этим утром во дворе Академии. Взгляд Усаги остановился на узком окне. Оно было высоко, под самым потолком, и путь к нему был завален сундуками и ящиками. Клик- клак. Клик-клак. Это заклацали доспехи шагавшего через зал Тупы. Ума щебетала рядом с ним. Ждать уже было нельзя.

Перекинув через плечо свою торбу, Усаги залезла на скрипевшие и шатавшиеся под ней ящики и, оказавшись наверху, встала на цыпочки и дотянулась до деревянной рамы. Потом потянула её на себя, и окно со стоном растворилось. Усаги вскарабкалась на подоконник и высунулась наружу. Голоса сестры и Тупы приближались, а ремень её торбы, как назло, за что-то зацепился. Кряхтя, она дёрнула за ремень, освободив торбу, и перевесилась через край окна. Дверь в кладовую заскрипела. Усаги отпустила вспотевшие руки и спрыгнула на дорожку под окном. Оконная рама мягко захлопнулась вслед за ней.

– Не понимаю – она ведь только что была здесь! – расслышала она, убегая, расстроенный и удивлённый голос Умы. Ей стало жалко сестру. Но выбора не было. Тупа был Капитаном Ловчих. Кто знает, что ещё у него на уме? Она нырнула во двор – туда, где оставила свою палку от метлы. Палка ждала её в кустах форзиции. Теперь нужно скорее отыскать остальных. Он сказал – за решёткой. Но где? О боги, как бы ей пригодилось Зеркало! Хорошо хоть слух у неё никто не отнял.

Она потёрла деревянного кролика и прислушалась, тщательно просеивая звуки, доносившиеся из Академии, конюшен, кухни, бараков. Стоп, не они ли? Голоса звучали приглушённо, но она могла бы поклясться, что расслышала высокий и ломкий голос Нэзу. Он долетел со стороны Внешнего Двора, где она видела Наследников в последний раз.

Усаги поспешила к Храму Бессмертных. Проходя мимо Стражников и дворцовой прислуги, старалась идти спокойно, с прямой спиной и высоко поднятой головой. Помни, ты учишься в Академии Дракона. В груди у неё всякий раз холодело, но она смотрела на всех встречных свысока, стараясь не ускорять шага. У дворцового храма кипела работа. Монахи и рабочие развешивали гирлянды ярких праздничных фонарей и воздвигали деревянный помост. Усаги вздрогнула. Что-то подсказывало ей, что здесь должны были предстать перед Синим Драконом Наследники и Тигрица. И она сама тоже, если не будет осторожной.

Вот он опять – таким срывающимся голосом Нэзу говорил, когда был чем-то сильно взволнован. Усаги зашла за здание храма. Туда их повёл Тупа. Тропинка из гравия вилась среди деревьев окружавшего Храм парка. Ступив на неё, Усаги заметила углубления, напоминающие следы. По сторонам от тропинки на земле валялась белая мраморная труха. В ней сверкнуло что-то тёмное и гладкое. Усаги ковырнула в том месте своей длинной палкой, нагнулась и подобрала изогнутый кусочек тёмно-зелёного нефрита – тот самый, специально приготовленный Тигрицей для погубленного Ожерелья Земли и Моря.

– Усаги! – позвал приглушённый голос и сорвался опять. – Усаги, ты здесь?

Она обернулась. Сердце в груди стучало так, что казалось сейчас выскочит из груди. Это точно был Нэзу!

Почти тут же к нему присоединился голос Сару:

– Усаги! Ты слышишь нас? Мы – в каменном подземелье! … Ты уверен, Ину? Может, это был кто-то другой?

– Уверен. Но может быть, она не одна. Я чую запах Дворца.

Усаги посмотрела на свою синюю форму и принюхалась. Неужели она пахнет так же, как те вонючие тренировочные «лапы»? Она ничего такого не чувствовала, а Ину мог. Ладно! Главное, они все где-то рядом. Она быстро огляделась по сторонам.

– Где оно могло быть – это подземелье?

– Продолжайте звать, – предложил Нэзу. – Кролик услышит.

Усаги продолжала идти на звук. Теперь перед ней был невысокий холм, поросший деревьями, и голоса раздавались откуда-то из-под земли. Подойдя поближе, Усаги увидела с одной стороны холма покрытую мхом стену. Узкий спуск вёл к незаметной деревянной двери. У самых ног Усаги в стене виднелись затянутые сеткой щели, которые могли бы сойти за окна.

– Она совсем близко, – сказал Нэзу и выкрикнул её имя.

Вздохнув с облегчением, Усаги наклонилась к одному из «окон» и прошептала:

– Я здесь. Нашла вас по голосам.

– Слава богам! – раздался радостный голос Сару. – Ты в порядке, Усаги? Тебе надо уходить отсюда. Тупа…

– Завёл нас в ловушку, – закончила за неё Усаги. – Я знаю. Он – Капитан Ловчих.

Ответом ей стало их потрясённое молчание, за которым последовала буря возмущения.

– Мерзкий лицемерный козёл! – заключил Нэзу.

Усаги ещё раз огляделась. Поблизости никого не было, и всё-таки она спросила как можно тише:

– А Тигрица с вами?

– Нет, – упавшим голосом ответил Ину. – Верховный жрец повёл её куда-то ещё, а Тупа доставил нас в «это укрытие» и запер, велев дожидаться его прихода. Ещё он сказал, что знает, как тебя найти.

У Усаги похолодело внутри.

– Он взял с собой Дальнозоркое Зеркало, – сказала она. – Из подземелья опять раздались возмущённые возгласы и вопросы. – Я виновата тоже, но сейчас не время объяснять. Мне нужно вытащить вас отсюда. Если Тупа ищет меня, то он или кто-нибудь из Ловчих может быть здесь с минуты на минуту. Что он сказал вам перед тем, как уйти?

– Сказал, что вернётся к нам, когда зайдёт солнце, – сказал Нэзу. Он постучал по деревянной двери и тяжело вздохнул. – Ох, дерево тут не меньше фута толщиной.

– А кроме двери всё подземелье каменное, – доложил Нэзу. – И в окна разве что комар пролезет.

Усаги спрыгнула в ров, скрывавший вход в подземелье. Дверь была перегорожена огромной балкой и заперта на тяжёлый железный замок. Ключа у неё не было, и взламывать замки она не умела. Что же делать? Она стояла, глядя на это мрачное подземелье и холм со старыми кряжистыми дубами. Вдруг глаза у неё сузились. Усаги кинулась обратно к щелям-окнам.

– Я придумала, – шепнула она в темноту.

Глава 23. Истинные цвета

– Будьте на стрёме и приготовьтесь действовать быстро. – Усаги ещё раз оглянулась – не видно ли кого поблизости. Сверху на неё смотрели несколько могучих дубов с мечевидными листьями. Она представила себе, как их корни, словно длинные серебряные змеи, уходят в глубину, пронизывая холм.

Вскарабкавшись наверх, Усаги выбрала большой дуб, росший над самым подземельем, и направилась к нему. Помогите, боги.

Она только начинала осваиваться со своим Даром – и совсем недавно не могла о таком даже подумать. Но на рассуждения теперь времени не было. Она встала на колени под этим величественным дубом и сделала глубокий вдох. Там на Нефритовой Горе, когда ей нужно было взять железный камень у Древа Стихий, Тупа посоветовал ей применить силу. И из этого ничего не вышло. Усаги приложила ладони к бледно-серой коре и закрыла глаза. Прислушайся… почувствуй… стань с твоим деревом одним, – говорила Тигрица. В первое, самое напряжённое мгновение она слышала только, как бухает сердце у неё в груди. Успокойся. Она различила медленный, глубокий пульс дерева и с облегчением вздохнула, почувствовав под ладонями его мощные токи.

Она попробовала дышать вместе с ним и проследить эти токи до самых корней, упирающихся в камень темницы. Потом представила, как корни проникают вглубь, раздвигая плиты подземелья и расползаясь по стенам, как толстые камни покрываются трещинами и начинают рушиться, уступая этому древесному натиску. «Пожалуйста, – подумала Усаги, – мне нужна твоя помощь. Забери себе эту землю. Она твоя. И выпусти оттуда моих друзей».

Дерево задышало быстрей, и узловатые корни, выпиравшие из земли возле самых её коленей, зашевелились. Глубокий ропот, нарастая, сотряс холм изнутри. Усаги стиснула зубы и сильней прижалась к стволу. Ладони у неё сделались тёплыми, как будто она держала в них чашку горячего чая.

Она услышала, как вскрикнул кто-то из Наследников, и открыв глаза, увидела рядом с дубом глубокую трещину. Заглянула и увидела каменные плиты – промежуток между ними расширялся, и сверху туда, в темницу, сыпалась земля. Затем в щель между плитами протянулись толстые корни дуба. Теперь она стала такой широкой, что можно было увидеть кусок подземелья.

– Быстрые боги! – воскликнула Усаги. Она отняла от ствола горячие ладони и встряхнула ими, словно пыталась охладить. Потом склонилась над образовавшейся брешью и заглянула внутрь.

– Как дела? – Келья была вся заполнена паутиной из корней, как будто там засел и плёл свою сеть гигантский паук.

– Немного прижало, – отозвался Ину. – Но это было – здорово!

– Как же ты расшевелила этот дуб! – раздался изумлённый голос Нэзу.

Сару быстро вскарабкалась по корням наверх и высунула голову. В волосах у неё застряли комки земли, на щеке виднелись следы грязи. Но лицо у неё сияло.

– О звёзды! Посмотри, что ты сделала! – Между плитами уже вполне можно было протиснуться. Она велела подать ей мешки и посохи. Потом Ину и Нэзу полезли за ней следом. Когда Ину застрял на полпути, Усаги и Сару стали тянуть его за руки (одна за одну, другая за другую), пока не вытащили наружу красного до волос, как редиска.

– Спасибо, – пробормотал он. – Ну и Дар у тебя, Древесный Кролик. – Он показал на оконца кельи. Длинные корни повылезали из них наружу и свешивались до земли как какие-то драные занавески. Ину взъерошил себе волосы, чтобы освободиться от земли, остальные отряхивали одежду. Их праздничные костюмы артистов были теперь цвета грязной охры.

Нэзу посмотрел на Усаги.

– Ничего себе костюмчик. Откуда?

– Из Академии Дракона, – скривилась Усаги. – Сестра достала. И пошла просить Капитана Тупу, чтобы меня туда приняли. Я улизнула как раз вовремя. – Она потеребила своего кролика. – Что теперь будем делать?

– Искать Тигрицу, конечно, – сказал Ину.

– Тупа сказал, я слышала, что сегодня на вечернем праздновании они заставят пленников подчиниться Синему Дракону, – вспомнила Усаги. – И в храме как раз сейчас идут приготовления.

– Значит, Наставница где-то близко, – сказал Нэзу. И, помрачнев, добавил: – До сих пор не могу поверить, что Тупа нас сдал.

Сару похлопала себя по облепленному землёй рукаву.

– Не могу себе представить. Водил нас всех за нос. – Она покачала головой. – За артистов мы в таком виде уже не сойдём. И если Тупа на их стороне – то тем более. Значит, пора переодеться. – Наследники сняли с себя верхнюю одежду и вывернули её синей подкладкой наружу. В этих тёмно-синих куртках поверх грязно-серых рубах они могли бы сойти за дворовых рабочих или каких-нибудь конюхов.

В отдалении Усаги расслышала хруст гравия под чьими-то шагами.

– Кто-то сюда идёт. – Она снова прислушалась. – Не Стражник – может быть, рабочий. Нельзя, чтобы они увидели, что стало с темницей. Я отвлеку их, а вы давайте прячьтесь.

Наследники исчезли в лесистом парке за зданиями Внешнего Двора, а Усаги, крепко сжимая в руке палку от метлы, двинулась прочь от разрушенного подземелья. Вскоре с ней поравнялся храмовый монах – худой и с бритой головой. Увидев её, он нахмурился.

– Что это ты тут делаешь, воспитанница? Разве тебе не положено быть в Академии?

Усаги быстро подумала и сказала:

– Капитан попросил меня проведать приглашённых на празднество артистов. Теперь я иду обратно, чтобы доложить ему о них.

Монах покачал головой.

– Здесь сейчас никто не должен находиться. Иди со мной. – Он крепко схватил Усаги за руку и потащил её ко входу в храмовый комплекс. Рука у него была на удивление сильная для такого хрупкого на вид человека. Усаги едва поспевала за его размашистым шагом. Они завернули за угол и оказались во дворе Храма. Тут Усаги остановилась как вкопанная.

– Ну, здравствуй, Кролик. – Перед ней стоял в доспехах сам Капитан Ловчих – Тупа.

Усаги вырвалась от монаха и кинулась было бежать, но Тупа тут же догнал её. И, догнав, сжал ей шею с двух сторон своими мясистыми пальцами. Усаги словно окаменела. Палка выпала у неё из рук и со стуком куда-то укатилась. Монахи и рабочие, занятые приготовлениями к празднеству, остановились и смотрели на них. Усаги не могла ни двигаться, ни говорить – только смотрела на Тупу.

– Если бы ты осталась в Академии… – мягко сказал тот. – Твоя сестра так этого хотела. Честно говоря, я ждал, что вы все согласитесь вступить в наши ряды. Мы строим новую Мидагу. Но теперь… я начинаю думать, что вас, пожалуй, не убедить. – Он щёлкнул пальцами, и два монаха принесли бамбуковую клетку, как те, что она видела раньше, в которые Ловчие помещали схваченных ими детей. Тупа толкнул Усаги внутрь и захлопнул клетку. Когда он вешал на дверь железный замок, к Усаги вернулась способность двигаться и говорить. В ярости она стала трясти дверь клетки, так что замок на ней заходил ходуном.

– Предатель! – проскрежетала она. – Врал нам всё время как последний… Ты не лучше, чем этот ваш Синий…

– Молчать! – Тупа ударил кулаком по прутьям клетки. – Думай, что говоришь. У тебя есть Дары, Усаги. Было бы обидно, если бы они пропали даром. – Он наклонился и улыбнулся ей через прутья своей широкой улыбкой. Она была настолько фальшивой, что Усаги поразилась, как раньше могла принимать её за настоящую. – Отдай мне Гребень, и я освобожу тебя прямо сейчас. Ну и буду поснисходительней с Наследниками.

– Я не отдам его тебе. – Усаги плюнула. – Ты недостоин даже держать его в руках.

Тупа выпрямился, и улыбка исчезла с его лица.

– Ну, хорошо. Значит, ты отдашь его позже. Тем хуже для тебя и для них.

– Не отдам! – крикнула Усаги. – И с Наследниками ты ничего не сделаешь. Я освободила их!

– Ты думала, я этого не знаю? – Тупа ухмыльнулся и сделал знак монахам. – В узилище её! Пусть посидит, пока мы не найдём остальных. Клянусь богам, в начале празднества они все будут в наших руках. – Он снова повернулся к Усаги и, понизив голос, сказал: – Твоя дорогая сестра очень хочет, чтобы ты была с нами. Помни об этом. И о Наследниках тоже. У вас ещё есть шанс.

Тупа удалился, клацая своим тараканьим хитином. Несколько монахов подхватили клетку и понесли её в одно из зданий при храме. В пустой пыльной комнате они открыли дверь в подпол, опустили туда клетку и, снова заперев дверь, ушли, оставив Усаги в темноте. Она поёжилась – здесь было холодно и сыро. Как ей выбраться отсюда? Что будет с наследниками? Усаги подавила готовый вырваться стон – нет, не доставит она тюремщикам этой радости. Когда их шаги стихли, она услышала в тишине новый звук – кто-то дышал совсем рядом. Неужели…

– Наставница? – шёпотом окликнула Усаги.

Два зелёных глаза сверкнули в темноте.

– Кролик!

– О, Наставница! Вы здесь! Они не ранили вас? – Как же она обрадовалась, увидев рядом эти горящие зелёные глаза!

– Слава богам, – проскрипела Хоранги. – Я в порядке, девочка. А ты? Я поняла, что ты исчезла, только когда нас с Наследниками уже разлучили.

– У меня всё нормально. – Она замолчала: знает ли Хоранги о Тупе? Потом её как будто прорвало, и она рассказала всё: как услышала голос сестры, как оказалась в Академии, про явление Синего Дракона с Капитаном Ловчих – Тупой, и как Тупа похвалялся найденными Сокровищами и выставил перед всеми Чашу Изобилия. – Что нам теперь делать? – спросила она.

Тигрица вздохнула.

– Я ужасно подвела вас всех. – Голос её задрожал. – Я должна была охранять наш последний бастион надежды. Обретённые Сокровища притупили мою бдительность. – Она закрыла глаза и надолго замолчала. – Я признаю своё поражение.

– Не говорите так, – попросила Усаги. Она прищурилась, вглядываясь, но вокруг было совсем темно. Тогда она прикрыла глаза и стала прислушиваться к Тигрице – её неровному дыханию, шелесту одежды, слабому поскрипыванию прутьев клетки, когда та опиралась о них. Усаги просунула руку сквозь бамбуковые прутья и смогла коснуться костлявого плеча Тигрицы. – Не сдавайтесь, пожалуйста. Я успела освободить Наследников прежде, чем Тупа меня схватил.

Глаза Хоранги вспыхнули снова.

– Неужели?

– Да, – радостно сказала Усаги. – Над их подземельем росли подходящие дубы. Я попробовала на одном мой древесный Дар, и всё получилось.

Она рассказала Тигрице, что Наследники успели ускользнуть, прежде чем её заметили и отвели к Тупе.

– У него было Дальнозоркое Зеркало: я сама помогла ему унести Сокровища с Нефритовой Горы. – Щёки у неё горели от стыда. – Это я подвела вас всех.

Воительница прочистила горло перед тем, как ответить:

– Чему суждено быть твоим – то твоим и останется. Сокровища принадлежат Двенадцати. Просто теперь они вернутся к нам не так скоро, как мы думали.

– Лесной Гребень до сих пор со мной, – сказала Усаги. – И когда я искала остальных, то нашла вот это. – Она нащупала нефритовую бусину и, протянув, вложила её в сухую ладонь Тигрицы.

– Бусина для Ожерелья! – воскликнула Воительница. – Но… я ведь выбросила её.

– Выбросили? – удивилась Усаги. – Зачем?

– Когда Верховный Жрец повёл меня к Храму, я поняла, что не могу больше держать её при себе, и незаметно выпустила из пальцев. Теперь мне ясно, что Друк послал Наследника Барана на Нефритовую Гору, чтобы раздобыть новую Бусину для разрушенного Ожерелья. – Скрипучий голос Хоранги превратился в шёпот. – Плохо, что он набирает на службу владеющих Дарами. Если Друку удастся заполучить все Сокровища, никто не сможет сравняться с ним силой.

– Ему это не удастся, – заявила Усаги. – Пока есть надежда, мы будем биться. А надежда у нас есть.

Хоранги положила узловатую ладонь на руку Усаги и крепко сжала её.

– Кролик, я не жду от тебя победы там, где сама потерпела поражение. Но ты права. Пока есть надежда, можно сражаться дальше. – Она немного помолчала, потом продолжила: – Все, чего я прошу сейчас, это чтобы ты мне верила. Ты веришь мне?

Усаги сжала её руку в ответ.

– Конечно.

– Если бы я отдала теперь приказ, ты бы исполнила его? – Голос Хоранги прозвучал до странного мягко.

– Что за вопрос, – смущённо отозвалась Усаги. Тигрица, какой она её знала, всегда была суровой и непреклонной – совсем не такой, как сейчас.

– Отвечай, – огрызнулась Тигрица.

Вот это уже больше на неё похоже, улыбнулась про себя Усаги. И ответила кротко:

– Да, я выполню любой ваш приказ.

– Хорошо, – сказала Тигрица, отпуская её руку. – Что бы ни случилось, знай, что ты – настоящая Наследница Двенадцати, и когда-нибудь станешь прекрасным Воином. Ты прошла все Испытания. Ину, Сару и Нэзу были правы, взяв тебя с собой на Нефритовую Гору. Я поняла это ещё тогда, когда ты прыгнула, чтобы спасти меня на мосту.

Усаги показалось, что сердце её не может вместить эту радость.

– Спасибо, Наставница, – пролепетала она.

Они прижались к прутьям своих клеток, чтобы быть сейчас вместе – так и стояли в этой темноте и сырости, сжав руки и шёпотом переговариваясь между собой. Усаги вынула из торбы остатки еды и поделилась с Тигрицей. Потом вытащила Лесной Гребень. Может быть, позвать на помощь деревья, чтобы выросли тут, разрушив тюрьму изнутри? Но Хоранги убедила её этого не делать. Тогда Усаги просто расчесала волосы и заново заплела две аккуратные косы, прежде чем спрятать Гребень обратно в пояс.

Теперь им оставалось только ждать. Усаги погладила своего кролика и стала думать о том, что ей сказала Хоранги. Она оказалась достойной быть Наследником Двенадцати – и это сказала последняя из Воинов Зодиака. Усаги поклялась себе, что если когда-нибудь станет Воином Кроликом, то будет всеми силами сражаться против Синего Дракона, исполняя долг перед Мидагой и родителями.

За этими мыслями она не заметила, как задремала. Её разбудил гулкий, ритмичный стук, заполнивший всё пространство вокруг храма.

– Барабаны, – сказала Тигрица. – Начинается час Крысы. Весна наступила.

Вдали тоже раздались звуки барабанов: в ответ на призыв дворцового Храма все храмы города вознесли хвалу весенним богам. До войны с наступлением заката все мидагцы отправлялись в Храм с приношениями богам, прося у них хорошего нового урожая. Жгли благовония, пускали фейерверки, отпугивая злых духов, а на рассвете расходились по домам играть в игры и есть цветочные оладьи, чтобы весна выдалась хорошей. Усаги знала, что это празднование будет совсем иным. Стражники в Жемчужном Саду говорили о готовящейся казни. И с той же вестью пришёл на Нефритовую Гору Тупа. Может быть, речь шла о Тигрице? И поскольку они заперты вместе, не казнят ли её саму вместе с Наставницей? Сердце её колотилось вместе с барабанами.

К барабанному бою добавились топот множества ног и клацанье доспехов. Усаги напряглась.

– Думаю, Тупа уже вернулся.

Снаружи донёсся дребезжащий голос Мастера Доузена.

– Хорошей и дружной Весны вам, Избранные, – провозгласил он со своим улагским акцентом.

– Хорошей и дружной Весны, Мастер Доузен, – хором отозвались ученики.

В это же время дверь люка над ними со стуком распахнулась, и Усаги зажмурилась от яркого света фонаря.

– Поднимите их наверх, – приказал Тупа.

Вооружённые тараканы спустились вниз и, взвалив клетки на себя, вытащили наверх и поставили перед Тупой. Тот наклонился и снова одарил Усаги своей широкой улыбкой.

– Ну что, ты подумала? – у него был такой голос, как будто ей надо было выбрать между цветочными оладьями и фруктовой запеканкой с глазурью.

Усаги едва удостоила его взглядом.

– Да, подумала. И если бы у тебя было хоть немного чести, ты бы знал мой ответ заранее.

Улыбка Тупы быстро исчезла. Хоранги подняла голову. Щёки её совсем запали, так что даже шрамов почти не было видно. Зелёные глаза смотрели с глубокой печалью.

– Что с тобой случилось, Наследник Барана?

Слёзы Тигрицы потрясли Усаги. Если бы не эта клетка, она бы сейчас выщипала всю его жалкую бородёнку и заставила бы просить у Хоранги прощения. Но в нём не чувствовалось ни тени раскаяния.

– Я готовился стать Воином Бараном, – произнёс он. – Учился и тренировался годами. И для чего? Чтобы прятаться и шпионить? И всё как об стену горох! – Он поднял голос почти до крика. – История делается теми, кто может оседлать славу.

– Славу? Ты просто бесславная свинья, – сказала Усаги. – Ни один из Воинов Двенадцати на такое не способен. И Воином Бараном ты никогда не станешь!

Тупа потемнел от злости.

– Закуйте её и выведите наружу, – приказал он, вручая ключи Ловчему. – А старуху выведете, когда скажет Лорд Друк. Жертвоприношение сегодня ночью.

Ловчий слабо улыбнулся. Лицо его было наполовину скрыто шлемом, но Усаги разглядела пучки волос, торчавшие из ноздрей. Она посмотрела на него с отвращением.

– С удовольствием. – Он отпер клетку и выволок Усаги наружу. Ей удалось как следует пнуть его пару раз прежде, чем на помощь подскочил ещё один таракан. Вместе они сковали её по рукам и ногам и приказали идти. Теперь она еле могла переступать ногами, не говоря о том, чтобы прыгать. Спотыкаясь на каждом шагу, она поплелась во двор.

Из храма доносилось пение монахов. У самых дверей несколько человек из братии склонялись над огромными барабанами в форме бочек. Воспитанники в форме уже выстроились во дворе. Фонари и факелы освещали их серьёзные, торжественные лица и бросали отблески на мечи. Усаги стала искать глазами Уму и Тору и довольно скоро нашла их в первом ряду. Рядом с Умой играл с прицепленным к поясу коротким мечом маленький Яго. Были здесь и мальчик-великан Гору, и Рана – девочка с косами вокруг головы. Все они смотрели на деревянный помост, сооружённый посередине двора.

На помосте, с двух сторон от покрытого золотой парчой алтаря, стояли Мастер Доузен и Тупа. Посередине алтаря красовались на шёлковых подушечках Чаша Изобилия и Ларец Лекаря. Рядом, на специальной подставке, позволяющей разглядеть его со всех сторон, сияло Дальнозоркое Зеркало. Были здесь и пустые подушечки, ожидающие остальных Сокровищ. Усаги невольно прижала к поясу скованные руки, прикрывая спрятанный в нём Гребень.

– Будущие Воины! – возгласил Тупа. – В этот торжественный день Начала Весны к нам вернулись некоторые из утраченных Сокровищ. И будущая воспитанница нашей Академии принесла нам ещё одно. – Он сделал жест, и Ловчие подвели Усаги к помосту. Она услышала возгласы у себя за спиной и обернулась. Сестра и Тора были всего в нескольких шагах и смотрели на неё круглыми глазами.

– А что Усаги тут делает? – шёпотом спросил у Умы удивлённый Яго. Ловчий с волосатым носом снял с Усаги наручники и подтолкнул её к Тупе. Она чуть не упала, потому что ноги у неё до сих пор были в колодках.

Тупа смотрел на неё сверху вниз.

– Я даю тебе ещё один шанс, Усаги. Ты ведь сама вызвалась нести Лесной Гребень. Отдай его мне – и будешь свободна. Можешь сразу встать рядом с сестрой.

Усаги скосила глаза и встретилась с пылающим взглядом Умы.

– Ты врала мне! – крикнула та. – Я спрашивала тебя о Гребне, и ты сказала, что у тебя его нет.

– Но я… – попыталась объяснить Усаги. Ума отвернулась, не дослушав.

Во дворе сделалось совсем тихо. Все ждали ответа Усаги. Она нащупала Гребень и вытащила его из пояса. Рука Тупы жадно потянулась к нему. Позолоченные рога его чёрного шлема сверкнули в пляшущем свете факела. Усаги медлила.

Кому станет лучше, если она отдаст Гребень? «Если Синий Дракон соберёт у себя все Сокровища, сила его станет безграничной», – вспомнила она слова Тигрицы. Она прижала Гребень к себе и покачала головой:

– Нет.

Тупа издал какой-то нечеловеческий звук, спрыгнул с помоста и, скрутив ей запястье, выхватил из руки Гребень.

– Поздно, – сказал он.

– Нет! – Усаги попробовала вырвать руку из его тисков, но Гребень уже было не вернуть.

Тупа подтолкнул её к Волосатому Носу.

– Заковать её! Она сделала свой выбор. – Потом снова взошёл на помост и, развернув шёлковый лоскут, показал свой трофей собравшимся. – Вот ещё одно Сокровище – Лесной Гребень!

Под ликующие возгласы всей Академии Ловчие снова надели на Усаги наручники и оттащили её от помоста. Тупа поднял руку, призвав всех к тишине.

– Великая честь передать обретённые Сокровища нашему дорогому правителю, – гордо возгласил он. – Лорд Друк, ваши верные воины ждут вас!

Синий Дракон появился во дворе храма, одетый, как и раньше, во всё чёрное, только теперь на поясе у него висел меч. Он поднялся на помост и оглядел собравшихся. При свете фонарей его серо-синее лицо казалось бледным и усталым.

– Приветствуйте Короля-дракона! – крикнул Тупа.

– Да здравствует Король-дракон! – воздух задрожал от слившихся в единый хор голосов воспитанников, монахов и Ловчих.

Лорд Друк кивнул Тупе, потом повернулся к выставленным Сокровищам. Когда он поднимал, ощупывая когтистыми пальцами, каждое из них, на его черничного цвета губах блуждало подобие улыбки. Подняв Дальнозоркое Зеркало, он на мгновение заглянул в него и рассмеялся коротким удивлённым смехом.

– Капитан Тупа, вы отменно справились с вашей миссией, – произнёс он. Тупа поклонился, и Синий Дракон махнул рукой: —Приведите ведьму Нефритовой Горы! Пора приступать к жертвоприношению.

Глава 24. Жертвоприношение

Отголоски барабанного боя, возвестившего в храмах всего города приход весны, ещё висели в воздухе. Но когда Ловчие вывели из подземелья Тигрицу, на Дворцовый Храм опустилась мёртвая тишина. Узловатые руки Хоранги были связаны спереди, коса растрепалась, и волосы болтались по сторонам худого морщинистого лица, как полосатая ветошь. Ловчие втащили её на помост и швырнули к ногам Синего Дракона. Усаги застонала от ярости и бессилия. Как смеют они так обращаться с Воином Зодиака?

Странное выражение мелькнуло на лице Синего Дракона. Он наклонился и помог Хоранги встать на ноги.

– Вот мы и увиделись, Наставница, – сказал он тихо. Потом огляделся, сверкнув глазами. – Где её посох? Дайте сюда – мы тут не варвары.

Когда он протягивал ей посох, Воительница взглянула на него и едва не поперхнулась.

– Во имя Двенадцати, что ты с собой сделал, Друк?

– Я стал самим собой. – Король-дракон выпрямился и посмотрел на неё в упор. – Принимая внутрь драгоценные металлы, я стал сильнее, чем был когда-либо – Металлический Дракон в полном смысле слова. Улагцы верят, что от металла родится металл. Никто до меня не пробовал усилить свой стихийный Дар таким способом.

– Глотая золото и серебро, не сделаешься сильнее духом, – строго сказала Тигрица, как будто разговаривая с учеником.

Мастер Доузен близоруко прищурился на Хоранги.

– Ошибаетесь, – сказал он. – Посмотрите, кому принадлежит вся власть в королевстве. Металлы укрепили и умножили его Дары.

Усаги замерла – синяя рука Короля-дракона протянулась к Тигрице. Друк дотронулся до бледного шрама на её щеке своим когтистым пальцем и улыбнулся.

– Зажило неплохо. Рад, что у вас осталось это напоминание обо мне. Тогда, в нашу последнюю встречу, вы меня чуть не убили. Надеялись, что Нефритовая Гора довершит дело? Впечатляющее, наверно, было зрелище, когда ступени лестницы у водопада обрушились под моими ногами.

– Я сделала это, защищая Святилище, – сказала Тигрица.

Синего Дракона передёрнуло.

– Благодаря Мастеру Доузену, я выжил. – Он обвёл рукой пространство вокруг храма. – Теперь со мной власть и сила.

Старая Воительница, не дрогнув, смотрела на бывшего ученика.

– Друк, я думаю, ты не забыл всё, чему я тебя учила. Сломанное можно восстановить. Никогда не поздно покаяться, сын мой.

– Я тебе не сын, – прошипел он, сжав руки в кулаки. Глаза у него блуждали, ноздри раздувались, как у бешеного коня.

– Ученик остаётся нашим ребёнком до конца жизни, – мягко сказала Хоранги. – Ты был моим лучшим учеником – и я надеялась на тебя как на сына.

Лорд Друк фыркнул.

– Жалкие это были надежды. А ты – слепая старуха. Всегда была слепой. – Он оскалился, обнажив острые клыки. – Видишь только прошлое. Живёшь прежними понятиями, отвергая всё новое. А тот, кто не смотрит вперёд, обречён остаться позади. – Взгляд его на минуту задержался на Усаги. – Старуха околдовала тебя? Очень жаль. У Мидаги впереди великое будущее – она уже выросла из маленького острова. Будь с нами. Иначе твои Дары обратятся в ничто.

Усаги покачала головой.

– Это неправда, – тихо произнесла она. Но мысли её кружились вокруг сказанного им сейчас, как речной бурун вокруг порога. Он говорил о будущем с такой уверенностью. Но что плохого в том, чтобы чтить прошлое? Помнить и хранить.

Синий Дракон хлопнул Тупу по плечу, так что пластины его панциря затрещали. Наследник Барана застыл на месте и смотрел прямо перед собой.

– Ничего, – улыбнулся Друк. – И те, что заблуждались дольше её, выходили к свету. – Он кивнул в сторону Усаги. – У каждого есть выбор.

Повернувшись к Тигрице, Друк потянул её за руку к передней части помоста. Та крепко сжала свой посох – руки у неё дрожали, зелёные глаза словно подёрнулись туманом. Рядом с Синим Драконом она казалась совсем маленькой и сморщенной.

– Посмотрите на Хоранги, Ведьму Нефритовой Горы! – обратился он к ученикам. Синий цвет его кожи сделался глубже и почти слился с этими сумерками. Такое небо, вспомнила Усаги, было, когда они праздновали её седьмой день рождения.

Тогда отец и подарил ей её деревянного кролика. Он взял вырезанную им самим деревянную фигурку, и кролик ожил и запрыгал у него на ладони. Потом мама сделала для него кожаный ремешок.

– Пусть будет всегда с тобой, как и твой проснувшийся Дар. И пусть духи Двенадцати охраняют тебя от зла. – Усаги запомнила, как улыбался отец, когда мама повесила застывшего в прыжке деревянного кролика ей на шею.

Ликующий гул поднялся над рядами воспитанников. Руки, сжатые в кулаки, в едином порыве взметнулись вверх. Да, все они верили в Короля-дракона и готовы были во всём следовать ему.

А она не могла. И не будет. После того, что случилось с её родителями, с Златоклыком, с Двенадцатью. После того как она побывала на Нефритовой Горе и жила в Святилище, чья история уходит далеко в глубь веков. И Дары её не обратились там в ничто, как хотел убедить её Синий Дракон. Совсем наоборот.

Она ещё раз оглядела двор, ища пути к спасению для себя и Хоранги. Монахи молились в Храме весенним богам. Около дюжины Ловчих стояли по всему периметру двора в доспехах и шлемах. Усаги была одета, как все ученики, но у них были при себе мечи, а у неё нет. Она заметила прямую деревянную палку внизу у помоста. Может быть, это была её палка от метлы? Если бы руки и ноги у неё не были скованы, она бы достала её одним прыжком. Она скосила глаза и попыталась разорвать свои оковы, но безуспешно. Волосатый Нос ткнул ей в бок самострелом.

– Ты это брось! – прорычал он.

Тупа в это время обыскивал карманы Хоранги. Вытащив маленький шёлковый мешочек, принесённый им же на Нефритовую Гору, он расплылся в торжествующей улыбке.

– Милорд, извольте посмотреть на восстановленное Ожерелье Земли и Моря. – Он вытряхнул содержимое мешочка себе в ладонь – и нахмурился: на шёлковом шнурке болтались только две подвески. – Где третья, признавайся? – гаркнул он.

– Она не у неё, – быстро сказала Усаги. И повторила громче: – Не у неё. – «Может быть, Тигрица смогла её спрятать? Может, придумала, как сделать так, чтобы она не попала в руки Синего Дракона?» – быстро пронеслось у неё в голове. – Я нашла её на тропинке возле храма.

Тупа снова спрыгнул с помоста и, злобно глянув на Усаги, протянул к ней руку.

– Надеюсь, ты уже поняла, что прятать что-нибудь от меня бесполезно.

Она покачала головой.

– Потом я выбросила её там под деревьями. Если вы освободите меня, я её найду.

– Думаешь, меня можно так провести? – ухмыльнулся Тупа. – Придётся сделать тебе ещё один зажим – и обыскать. – Усаги съёжилась, но тут раздался суровый голос Тигрицы:

– Остановись, Наследник Барана. Сокровище Земли не у неё. Вот оно. – Она подняла руку, и тёмно-зелёная бусина сверкнула в её узловатых пальцах. – Оставь Усаги в покое.

Тупа покосился на Усаги.

– Ложь во спасение? Мне кажется, она неисправима, мой господин. При всех своих выдающихся способностях.

Король-дракон небрежно махнул рукой.

– Мы найдём ей применение, – произнёс он, не спуская глаз с нефритовой подвески в руке Хоранги. – На худой конец пригодится Мастеру Доузену для его опытов. – Он наклонился над Хоранги, и взгляд его смягчился, а голос прозвучал почти вкрадчиво: – Я знал, что вы его восстановите, Наставница. Вы ведь хотели его восстановить, не так ли? Я послал Сокровище на Нефритовую Гору, потому что только вы могли восстановить Ожерелье Земли и Моря. Изумительная работа. Отдайте мне бусину – так будет лучше для всех. – Он снова осклабился.

– Не отдавайте! – крикнула Усаги.

Хоранги спокойно поднесла бусину к своим морщинистым губам и, положив её в рот, крепко стиснула зубы.

– Даже и не думай проглотить её. Потому что, если мне придётся вспороть тебе живот, я это сделаю, – предупредил Синий Дракон. – Зря стараешься. Сокровища всё равно будут у нас. – Он прищурился и сделал шаг к Хоранги, сжимая рукоять своего меча.

В это время с разных концов двора раздались шум и крики. Двое Ловчих бежали, поднимая вокруг облака жёлтой пыли. Тараканы хватались за лица и, не успев опомниться, падали на землю. Среди воспитанников началось смятение. Третий Ловчий обернулся и пустил в их сторону петарду. Ряды их дрогнули и стали рассыпаться.

– Что всё это значит! – взревел Синий Дракон.

Тупа вздрогнул. Трое сбесившихся Ловчих мчались к помосту. Лицо его исказилось уродливой гримасой.

– Это Наследники.

От радости на глазах у Усаги выступили слёзы. Она попробовала позвать, но Волосатый Нос тут же зажал ей рот рукой. Значит, им удалось переодеться в доспехи Ловчих и, застав остальных врасплох, обезвредить их с помощью сонного порошка. Теперь из всей дюжины на ногах оставался только один.

Усаги резко вскинула вверх руки в наручниках, засветив своему конвойному прямо в глаз. Тот взревел от боли и ослабил хватку, позволив ей вырваться. Она заковыляла в сторону помоста, туда, где валялась палка, но споткнулась и оказалась на земле. Покатившись, она добралась до помоста и, глянув вверх, увидела, как Тупа пускает в Наследников пламя из своего огненного рога. Ину снял с себя шлем, выпустив непокорные вихры на волю, и прикрывался им как щитом. Сару в тяжёлых чёрных доспехах сделала высокий прыжок и опустилась позади Тупы, держа наготове верный «полумесяц».

Оправившись от удара, Ловчий с волосатым носом сделал попытку добраться до Усаги. Она выставила вперёд палку, но он ухватился за неё и рванул к себе. Усаги вскрикнула. В это время Нэзу, с болтающимся из-под шлема «крысиным хвостом», оставил разъярённого Тупу и бросился к ней на помощь. Оттащив Ловчего, оглушил его ударом по шлему и сунул под нос пригоршню сонного порошка. Тот грузно повалился на землю и остался лежать без движенья.

Нэзу помог Усаги подняться.

– Ты в порядке? – крикнул он.

Она согнулась над Ловчим и попыталась дотянуться до ключей у него на поясе.

– Помоги мне освободиться!

Нэзу снял с того ключи и расстегнул ей наручники.

– Мы должны отбить у них Тигрицу.

– Я с вами… Смотри, сзади! – крикнула она.

Несколько воспитанников подступили к ним с поднятыми мечами. Нэзу резко повернулся и, выхватив из ножен у себя на поясе кривой меч Ловчего, начал разить налево и направо, обезоруживая одного за другим стремительными и сильными ударами. Побросав мечи, те с воплями отступили назад.

– Щенки, – осклабился Нэзу. – Ну, кто ещё?

Тут перед ними откуда ни возьмись появились Тора и Ума.

– Усаги! – крикнула ей Тора. – Отойди от него! Это не Ловчие – предатели!

– Бесполезно, Тора, она уже сделала свой выбор, – Ума подняла свой меч.

Нэзу в ответ снова обнажил свой, но Усаги остановила его.

– Нет, – сказала она. – Я должна объясниться с ними сама.

Нэзу быстро пожал ей плечо и бросился к Ину и Сару, которые вдвоём сражались с Тупой и целой кодлой подоспевших подростков. Усаги пригнулась, выставив палку перед собой.

– Не приближайтесь, – сказала она. – Это мои друзья – последние Наследники Двенадцати. Вы никак не хотите понять, что настоящий предатель – это Синий Дракон. А та, кого он называет ведьмой, на самом деле – 42-я Воительница Тигр.

Сестра посмотрела на неё и яростно тряхнула головой.

– Я не собираюсь слушать эти ваши сказки. Оглянись – сколько вас и сколько нас. Если вы сейчас не сдадитесь, считайте, что вас уже нет на этом свете.

Ума сказала правду. Теперь к ним подоспели, окружив её со всех сторон, ещё несколько подростков. Но не все из них выставили против неё мечи. У кого-то они оставались в ножнах – среди таких были мальчик-великан Гору, девочка с косами вокруг головы – Рана и маленький Яго, тянувший шею, чтобы услышать, что она будет говорить.

– Количество – это ещё не всё, – сказала Усаги. – Уверена, что этот ваш Мастер Доузен никогда не рассказывал вам про самого первого Воина Быка – лучника Кальби. Он один уложил тысячу врагов – потому что превосходил их в искусстве стрельбы из лука.

– Я знаю эту историю, – перебила её Ума. – Твой Кальби просто оказался в удобном месте. Это было в горах: он стоял наверху перед узким горным проходом, и те оказались у него в ловушке. Но у тебя нет лука, и ты окружена.

Какая-то тень мелькнула в воздухе и опустилась рядом с Усаги. Cару! В воздухе засвистел её «полумесяц», отодвинув толпу подростков назад.

Усаги посмотрела на Уму.

– Вас много, но и я не одна.

Ума не ответила и, яростно сверкнув глазами, бросилась вперёд. Толпа подростков – за ней. Сару была наготове и отражала их мечи «полумесяцем» с такой быстротой, что уследить за его кривым лезвием, сверкающим в свете факелов, было невозможно. Усаги сделала выпад, чуть не выбив меч из рук Умы своей деревянной палкой. Потом отступила в сторону и оказалась позади неё. Ума быстро повернулась, потирая ушибленную руку. Глаза у неё горели.

– Ума, что ты делаешь? – крикнула Тора. – Усаги – твоя сестра.

– Нет, – огрызнулась Ума. – Сестра говорит правду. И сестра всегда рядом. – Она снова занесла меч над головой и кинулась к ней.

Усаги отступила, дав мечу опуститься рядом, и потом, сделав обманное движение палкой, отразила новый удар.

– Пожалуйста, Ума, – попросила она. – Я не хочу с тобой драться.

– И сестра не бросает! – Ума продолжала вертеться вокруг, ища подходящего момента для атаки. Ладони у неё заискрили, и в них, грозя перекинуться на меч, появились язычки пламени. – Огонь побеждает дерево.

Усаги почувствовала, как что-то внутри её окаменело. Она прошла слишком большой путь, чтобы кто-нибудь мог поколебать или сломить её. Даже сестра, для которой раньше она была готова на всё.

– Пожалуй, – спокойно ответила она. – Но пока что дерево ещё посражается.

Ума сверкнула глазами и замахнулась на неё своим пылающим мечом. Усаги ударила по нему плашмя – меч завибрировал, рассыпая вокруг снопы искр. Ума вцепилась в рукоять и с решительным криком бросилась на неё снова. Усаги уклонилась от искр, отразив и эту атаку.

Всякий раз как сестра наступала на неё с мечом, Усаги с треском отбивала его своим непоколебимым шестом, не упуская случая ткнуть Уму в руку, ногу, спину или живот. Это было похоже на танец: обе ходили по кругу, то входя в него, чтобы обменяться ударами, то выходя снова. Дерево билось с металлом в такт звучащим в отдалении храмовым барабанам. Но каждый раз, как её деревянный шест сталкивался с раскалённой сталью, Усаги понимала, что долго он не продержится. Так и вышло. Отразив очередной удар пылающего меча Умы, он раскололся в щепки и вспыхнул.

На губах у Умы расцвела торжествующая улыбка.

– Огонь побеждает дерево.

Рядом раздавались воинственные крики вперемежку с негодующими воплями – подростки, накатывая волна за волной, пытались атаковать Сару. Одни швыряли в неё огненными шарами, другие пускали струи воды – так что поле битвы тонуло в густых клубах пара. Третьи возносились в воздух, пытаясь атаковать сверху, но всякий раз ей удавалось увернуться и разоружить их с помощью своего не знающего устали «полумесяца».

Усаги схватила с земли чей-то оброненный меч и вернулась в боевую стойку.

– Посмотрим, на что способен металл, – сказала она. Краем глаза она видела Ину и Нэзу. Они стояли спина к спине, по очереди отбиваясь от Тупы и оравы подростков. Нэзу открыл флягу с водой и отражал огненные атаки Тупы с помощью водяного щита, а Нэзу швырял под ноги атакующим железные «рогатки». Когда будущих Ловчих стало многовато, он пустил в ход свой «коготь» на цепи и, управляясь с ним с немыслимой ловкостью, обезоруживал их одного за другим.

Огненный меч мелькнул возле самого лица Усаги. Сестра становилась всё злее, но явно начала уставать и дышала с натугой. Усаги не сводила с неё глаз. Остаётся только продолжать поединок и, дождавшись подходящего момента, выхватить у неё меч.

Усаги взвесила свой меч в руке. Широкий, плоский, с острыми краями, он ещё тяжелее, чем тот, что был у неё во время Испытания. Но на этот раз она не подведёт. Все уроки словно ожили перед ней сейчас. Движения, удары, внутреннее дыхание. Парируя очередной удар сестры, она выдохнула всеми лёгкими – ки-йя!

Раз за разом огненный меч Умы встречался с холодной сталью её собственного меча. Усаги маневрировала, ища момента, чтобы сделать выпад. В конце концов их мечи скрестились так, что ни одна из них, как обе ни старались, не могла сдвинуться ни на дюйм. Тут Усаги вспомнила слова Тигрицы. Победа приходит к тому, кто умеет уступить. Она отступила, дав Уме пролететь вперёд, и ещё подтолкнула её вдогонку. А когда та растянулась на мраморных плитах двора, прыгнула ей на спину, выбив ногой меч и отбросив его в сторону. Потом положила свой меч плашмя, прижав к её лопаткам.

– Прости, Ума.

Оставшиеся подростки в панике разбегались от Сару и её вездесущего «лунного лезвия». Ину и Нэзу отогнали тех, кто помогал Тупе, и теперь бились с самим Наследником Барана, извергающим на них свои проклятия. Усаги слабо улыбнулась. Пока всё шло неплохо. И вдруг она услышала крик.

– Нет! – выдохнула Сару.

На помосте Синий Дракон приставил меч к самому сердцу Хоранги. У той при себе был только её дорожный посох – и больше ничего.

Тигрица сверкнула зелёными глазами на Усаги.

– Вспомни своё обещание. Я приказываю тебе уходить. Отправляйся на Нефритовую Гору – и как можно скорее.

Ину и Нэзу бросились было к Хоранги, но та подняла руку, останавливая их.

– Отойдите, это моя битва.

– Всё ещё хорохоришься? – сказал Синий Дракон. – Упрямая старая Тигрица. Не Тигрица, а ослица. – Он опустил меч и наклонился, заглянув ей прямо в глаза. – Ты никогда не умела сдаваться.

– Пока кто-то борется, есть надежда, – ответила та. Король-дракон посмотрел на неё с издёвкой и расхохотался. В глазах Хоранги стояли слёзы. Она поднесла узловатые пальцы к его лицу, словно хотела погладить его по щеке, – и влепила крепкую пощёчину.

Синий Дракон отшатнулся – на какой-то миг глаза его сделались совсем пустыми. Все вокруг затаили дыхание. Во дворе сделалось так тихо, что было слышно, как трепещет пламя факелов. На синей щеке Друка виднелся белый отпечаток ладони. Не говоря ни слова, он коснулся этой отметины своей когтистой рукой. Вокруг никто не двигался, не мигал и, кажется, не дышал.

Взревев как раненый зверь, он ринулся с мечом на Хоранги. Та выставила вперёд свой деревянный посох, с треском отразив удар. Её изборождённое шрамами лицо оставалось бесстрастным.

– Идём к ней, – крикнула Наследникам Сару. Она взлетела на крышу одной из ближайших построек и бросилась оттуда к Тигрице.

В тот же миг Тупа дунул в свой рог, окружив помост огненным кольцом. Сару уклонилась от пламени и, сделав в воздухе сальто, попыталась выбить рог из его рук. Ину и Нэзу поспешили к ней на помощь, но пламя вокруг Дракона и Тигрицы уже пылало вовсю. Затаив дыхание, Усаги смотрела, как Синий Дракон продолжает атаковать Хоранги. Движения его были столь стремительны, что уследить за мечом казалось почти невозможно.

Воительница только успевала поворачиваться, отражая удар за ударом – и посох мелькал у неё в руках быстрее какого-нибудь веретена. Шум битвы заглушал теперь отдалённые звуки барабанов. Все, кто был во дворе, замерев, смотрели на эту огненную дуэль.

Ещё один выпад. Усаги показалось, что Друк сейчас проткнёт Хоранги насквозь.

– Наставница! – крикнула она. Но Воительница отпрыгнула в сторону с удивительной лёгкостью. Взглянув на Усаги, она улыбнулась ей быстрой улыбкой и вскинула посох вверх, с оглушительным треском отразив опустившийся меч Друка. – Уходите! Все! Сейчас же! – приказала она неожиданно звонким и властным голосом.

– Держитесь! – крикнула в ответ Сару. – Мы идём к вам!

Хоранги выпрямилась, сверкнув зелёными глазами.

– Я сказала, БЕГИТЕ!

Она повернулась, встретившись взглядом с Синим Драконом в тот самый момент, когда он занёс меч прямо над её головой. Раздался удар, потом ослепительная вспышка белого света и грохот как от мощного взрыва. Земля сотряслась так, что устоять на ногах было невозможно. Усаги откинуло назад.

Когда она приподняла голову от земли, в ушах у неё звенело. Какое-то время она не слышала вообще ничего, кроме высокого пронзительного звука, повисшего над содрогающейся землёй. Потом слух стал возвращаться, и пронзительные крики Сару становились всё громче и громче. Отражаясь эхом, они заполнили всё пространство двора. Тут Усаги увидела её саму. Продолжая кричать, она ползла туда, где только что стояла Хоранги. Но Ину и Нэзу удержали её, потому что Тигрицы нигде не было видно. Стоя на остатках помоста, Синий Дракон издал торжествующий рёв.

Но куда делась Хоранги? Огонь вокруг помоста исчез. Чёрные полосы от взрыва протянулись во все стороны от разваленного помоста, уродуя двор и стены храма. Воспитанники начинали подниматься с земли и, увидев Синего Дракона с поднятым мечом, разразились ликующими криками. Словно в ответ на их ликование, над городом с шумом взвились фейерверки.

– Нет, – прошептала Усаги. Глаза у неё наполнились слезами.

Но земля не перестала трястись – теперь она словно билась в судорогах. Усаги скосила глаза и увидела, что Сокровищ на алтаре нет. Лесной Гребень торчал из земли возле самого помоста. Мраморные плиты двора покрылись огромными трещинами – и из рокочущей земли начали подниматься ряды деревьев. Воспитанники стали с криками разбегаться.

Вскочив на ноги, она взвилась в воздух и одним прыжком оказалась возле Сокровищ. Быстро спрятала Дальнозоркое Зеркало и Ларец себе под куртку и потянулась за Чашей Изобилия. Но тут кто-то налетел на неё, оттолкнув в сторону.

– Ну уж нет! – прорычала Ума.

Усаги сделала ещё одну попытку схватить Чашу, но Ума вцепилась ей в рукав и в ворот, пытаясь добраться до спрятанных ею Сокровищ. Усаги согнулась и ударила её по рукам. В тот же миг она почувствовала, что кожаный ремешок у неё на шее натянулся и треснул, и увидела, что Ума держит в руках её деревянного кролика.

– Отдай! – закричала Усаги, чувствуя себя так, как если бы с неё содрали её собственную кожу.

– Верну, если отдашь Сокровища, – ответила Ума.

Усаги безнадёжно покачала головой.

– Не могу. Дай я попробую тебе объяснить.

– Тут нечего объяснять! – взорвалась Ума. – Ты врала мне! – Голос её сорвался на крик. – У тебя был выбор. Лорд Друк и Капитан Тупа пошли тебе навстречу, а ты… Ты выбрала не меня, а этих чужих!

Деревянная фигурка вспыхнула у неё в руке, и Усаги вскрикнула так, как будто обожгло её саму. Ремешок почернел и сжался. В воздухе запахло едким дымом. Лицо Умы исказилось яростью. Она сжала кулак до белизны и подождала, пока от амулета остался один бесформенный уголёк.

Крик отчаяния вырвался у Усаги.

– Это же была папина работа! Всё, что нам от него осталось!

Быстрая тень сожаления промелькнула на лице сестры. Она разжала руку, и обугленный кусочек дерева упал на землю.

– Ты сама этого захотела. Теперь отдавай Сокровища.

– Нет! – Усаги схватила уголь, оставшийся от кролика. Он был ещё горячий и дымился. Потом поискала глазами Чашу Изобилия, но под обломками помоста и за стволами деревьев уже ничего нельзя было увидеть. Роща деревьев почти заполнила собой весь двор. Кругом слышались рокот и смятенные крики. Вдруг среди этой какофонии она расслышала зовущий её голос Сару. Та стояла у самого входа в храмовый двор вместе с Ину и Нэзу и изо всех сил делала ей знаки присоединиться к ним.

Ума снова кинулась к ней, пытаясь вырвать Зеркало и Ларец. Усаги оттолкнула её от себя и посмотрела ей в лицо. Его так исказило злостью, что сестру было почти не узнать.

– Прости, – сказала Усаги, и голос у неё задрожал. Она сжала в ладони остаток амулета, почувствовав на коже волдыри ожогов. – Всё равно я люблю тебя. – Она повернулась, сделала пару шагов и, взвившись в воздух, понеслась над выросшей рощей деревьев и над почерневшим двором навстречу Наследникам.

– Я тебя ненавижу! – крикнула ей вдогонку Ума.

Слова сестры обожгли её, как лёд. На один головокружительный миг она обернулась и увидела Уму. Та стояла возле разрушенного алтаря – маленькая фигурка, от которой даже на расстоянии веяло ненавистью. Усаги отвела от неё взгляд и, пролетев ещё немного, спикировала к тому месту, где ждали её Наследники. В первый раз за все эти месяцы ноги у неё при приземлении подогнулись, и она упала.

Глава 25. Гнездо Тигрицы

Она упала снаружи от входа в храмовый комплекс. Наследники сразу кинулись к ней и помогли подняться.

– Как ты? – озабоченно спросил Ину.

– Живая, – отряхиваясь, буркнула Усаги. – Что случилось с Тигрицей? Вы видели?

Сару покачала головой – глаза у неё были красные от слёз.

– Вспышка света и взрыв. Не знаю, что сделал Синий Дракон, но… Хоранги не стало. – Ину погладил её по руке. Потом заскрежетал зубами и поглубже надвинул шлем на глаза. Усаги почувствовала невыносимую тяжесть в груди.

– Пару Сокровищ мне удалось унести, – сказала она, чтобы хоть чем-нибудь их утешить. – А Лесной Гребень остался там. И Чаша тоже.

– Удивительно, как и это тебе удалось, – попробовал улыбнуться Нэзу. – А теперь нам надо убраться отсюда, пока они нас не застукали.

Усаги оглянулась на двор Храма, где всё ещё слышался треск деревьев и шум голосов.

– Но как?

– Мы все одеты в здешнюю форму, – сказал Нэзу. – Если не будем привлекать к себе внимание и пойдём спокойно, никто не заметит.

Оставив позади храм, они направились через дворы к главным дворцовым воротам. Усаги остановилась и показала рукой.

– Закрыты. Значит, и другие, наверное, тоже. – Она с беспокойством посмотрела на луну, висевшую в небе, как один из круглых фонарей у храма. – Наступил час Быка. Теперь они откроются только утром.

– Не волнуйтесь, – сказал Ину, отводя их в сторону. – Дворцовый сад, тот, что примыкает к Срединному Двору, расположен прямо над рекой. Переберёмся через стену, а потом, если понадобится, – вплавь. Да там уже и про духовную скорость можно вспомнить.

Они поспешили через Внешний Двор, где было относительно пусто, но пару раз всё же наткнулись на патруль. При виде Стражников у Усаги едва не подкосились ноги, но Наследники, не ускоряя шага, обменялись с ними короткими приветствиями, и она последовала их примеру. Потом миновали арсенал, где, как признался ей Нэзу, они раздобыли свои доспехи Ловчих.

Барабаны и фейерверки, звучавшие по всему городу, теперь стихли. Слышны были только их собственные шаги и негромкий треск доспехов. И вдруг Усаги услышала.

– Фьюить, ти-ти-ти.

Она обернулась. Звук раздался снова. Потом кто-то прошипел её имя. В тени Королевской Библиотеки она увидела скрюченную Тору. Та выпрямилась и шагнула ей навстречу с поднятыми руками.

– Я – с миром, – быстро сказала она.

– Подождите, – бросила Усаги Наследникам, подбегая к подруге. – Что ты тут делаешь?

– Мы хотим пойти с вами, – сказала Тора, беспокойно теребя концы своих остриженных волос.

Сердце у Усаги подскочило. «Мы? Неужели Ума с ней? Передумала?!»

Из густой тени вышли мальчик-великан и почти незаметная девочка с косами вокруг головы. Тёмные глаза девочки смотрели на неё с надеждой.

– Усаги, – быстро произнесла Рана. – Мы думаем о побеге с того самого дня, как были схвачены Ловчими.

– Трудно доверять тем, кто насильно отлучил тебя от дома, – приподняв одну бровь, добавил Гору.

Рана сложила руки на груди и сделала маленький поклон.

– Разрешите нам пойти вместе с вами.

Потрясённая Усаги обернулась к Торе. Та кивнула.

– Нам, конечно, приходилось приспосабливаться. И я уже даже начала привыкать. Но забыть было трудно. – Она потёрла шрамы на руке. – Тут появились вы, и я всё вспомнила.

– Мы старались держаться вместе. Гору говорит, что один в поле не воин, – сказала Рана. – Хотя он, наверно, сильнее, чем мы, все вместе взятые. Если вы позволите присоединиться к вам…

– Мне… мне нужно спросить у них, – неуверенно произнесла Усаги. Наследники уже подошли и встали за её спиной, держа наготове оружие. Она быстро изложила им суть дела. Те молчали, подозрительно вглядываясь в лица троих учеников Академии.

– Мир вам, друзья, – поклонившись, сказал Гору. – Я знаю одну лазейку в саду Внешнего Двора. Оттуда недалеко до холмов. Один я бы не решился, потому что рядом находится штаб Короля-дракона. Нам надо поспешить, пока он не вернулся из Храма.

– Один раз нас уже предали, – нахмурился Ину. – Где гарантия, что это не очередная ловушка?

Гору медленно и аккуратно отцепил от пояса ножны с мечом и положил их на землю. Тора и Рана последовали его примеру.

– Мы отдаём вам наше оружие.

– Поверьте, – произнесла Тора. – Теперь её янтарные глаза были устремлены на Усаги. – Но если вы не доверяете нам, скажите, и мы вас сейчас же покинем.

– Я вам верю! – сказала Усаги и просительно посмотрела на Наследников. – Тора мне почти как сестра. Она столько раз спасала меня. Если бы не она, я бы сейчас тоже была заперта в Академии. Все они оказались здесь не по своей воле.

Переглянувшись с Ину и Нэзу, Сару сделала Усаги знак собрать оружие. Потом выставила вперёд свой «полумесяц».

– Покажите нам вашу лазейку. Но учтите, если пойму, что это обман, то не премину воспользоваться этим.

– Идёт, – кивнул Гору. И он повёл их к саду Внешнего Двора с фигурно подстриженными деревьями и беседкой, напомнившей Усаги часовню у озера Луны. В саду было тихо и темно – луна едва-едва выглядывала из-за облаков. Гору повёл их в самый дальний, уединённый конец сада – тигриное зрение Торы было ему в помощь. Высокая дворцовая стена отделяла ухоженные королевские владения от поросших деревьями холмов, под которыми находился город.

– И что дальше? – спросил Нэзу. – Мы-то сможем перепрыгнуть или перелезть через эту стену. А вы?

– Перелезать необязательно, – сказала Рана. Она наклонилась к земле у самой стены и стала работать руками, как будто месила тесто. В один момент под стеной образовался проход. – Путь свободен, – сказала Рана, отряхивая землю с ладоней.

– Неплохая работа, Земляная Змея, – хихикнул Гору. – Но для меня твой туннель немного маловат. – Он обхватил огромными пальцами мраморную плиту прямо над вырытым Раной туннелем и стал расшатывать её, поскрипывая зубами от усилия. Плита подалась, и он спокойно вынул её из стены. Образовавшееся отверстие было таким, что в него спокойно прошла бы Усаги. Гору легко положил плиту на землю, как будто это была старая высохшая губка, потом попытался просунуть плечо в пролом стены. – Придётся ещё одну, – пробормотал он, тут же берясь за дело. Из стены посыпались известковая пыль и каменная крошка – и плита вышла как будто сама собой.

– Кажется, ты меня убедил, – ухмыльнулся Нэзу.

Через несколько мгновений все они были по ту сторону стены. Пока Гору и Рана заделывали стену и туннель, уничтожая «следы преступления», Тора крепко обняла Усаги и сказала:

– Мне очень жаль Уму. Я думаю, она ещё обязательно к нам вернётся.

Усаги подумала обо всём, что приключилось с ними за это время, и слёзы навернулись ей на глаза. Тупа их всех предал, Тигрица побеждена Синим Драконом, родная сестра… её ненавидит.

Но Тора теперь с ней. Она смахнула слёзы и обняла подругу в ответ.

– Я думала, что потеряла вас обеих.

Потом Тора вспомнила о чём-то и сказала:

– Эти мечи нам выдали специально к Весеннему празднеству. Синий Дракон сказал, что они из Королевства Вайя. Только, по-моему, это не так.

– Почему ты так думаешь? – спросила Усаги. Она замерла, услышав взметнувшийся к небу звон колоколов. – Кажется, они подняли тревогу…

– Нужно убраться отсюда как можно скорей, – перебил её Ину. – Эй, ребята, вы когда-нибудь пробовали духовную скорость?

Тора и её друзья смущённо покачали головами.

– Ничего, – улыбнулся Ину. – По пути к Нефритовой Горе мы вас научим.

Под покровом темноты они поспешили прочь от дворцовой стены и нырнули вслед за Ину в подлесок. Потом припустили через холмы, не останавливаясь, пока огни города под ними не скрылись из виду.

Тёплый ветер проникал в распахнутые двери Большого Зала Святилища Двенадцати, наполняя его ароматом последних весенних цветов.

Cару и Усаги кружили по устланной матами учебной площадке. Усаги смотрела исподлобья, выжидая. Сару атаковала внезапно, без предупреждения.

Усаги увернулась и, вскинув ногу, достала её плеча. Сару скинула её и быстро заработала руками, ища подходящего момента для удара. Усаги стойко защищалась, потом метнулась вперёд и, сделав подсечку, повалила её на спину.

– Это было хорошо, – улыбнулась Сару. Она села на мат и повернулась к ученикам. – Вот так нужно защищаться. Поняли?

Тора, Рана и Гору сидели, скрестив ноги, рядом с учебной площадкой, внимательно наблюдая за поединком. Они кивнули. На всех троих по-прежнему была их синяя форма с вышитыми на правом плече тигром, змеёй и быком. Дракона с левого плеча они спороли и выкинули за ненадобностью. Рана сидела, задумчиво покусывая кончики своих расплётшихся кос. Гору потянулся, разминая руки – видно было, что ему не терпится испытать себя в бою.

Тора запустила руку в густую шерсть Кумо и почесала ему загривок. Дымчатый леопард блаженно зажмурился и продолжал дремать. Когда они появились в Святилище, леопард встретил их, озабоченно крутя хвостом и ища Хоранги. Потом бегал, не находя себе места, и орал, как дикий кот. Только Тора и могла его успокоить. Теперь он повсюду таскался за ней, как раньше за Хоранги.

Прошёл уже месяц с тех пор, как они вернулись на Нефритовую Гору. Новички успели освоиться и прийти в себя после трудного Восхождения. Все Испытания, придуманные некогда Воинами Двенадцати, были пройдены ими успешно. Гору поразил всех, когда ему тоже выпало пройти через Обвальные Валуны. Вместо того, чтобы перескакивать через них, как делала Усаги, он просто останавливал несущиеся на него огромные камни и, подняв над собой, спокойно убирал с дороги.

Хотя всем троим не хватало той подготовки, что дала остальным Хоранги, они учились всему быстро и с охотой и ни разу не пожаловались на трудности. Усаги была особенно довольна тем, как они помогали ей по хозяйству. Рана, например, могла в считаные минуты навести в комнате порядок: она умела собирать пыль и мусор в клубки, которые сами выкатывались за дверь.

Теперь всё их внимание было приковано к тренировочной площадке: Сару сказала Усаги приготовиться к новой атаке. Усаги встала в боевую позицию.

– Готова. – Сару рванулась вперёд, сделав высокий взмах ногой у самой головы Усаги. Та издала резкий крик и, крутанувшись на месте, оттолкнула противницу, повергнув её на землю. Трое смотрели на Усаги с восхищением. Она усмехнулась:

– Кажется, в Академии вас совсем не учили защищаться? – Все эти движения и приёмы казались ей теперь элементарными. Но ведь совсем недавно они были внове и для неё самой.

– Там говорили, что защите учиться необязательно – пустая трата времени. Главное – уметь атаковать, – объяснил Гору.

– Если умеешь правильно отражать удары, то не страшна никакая самая хитроумная атака, – возразила Сару.

Усаги вздрогнула, вспомнив пылающий меч Умы. Забудет ли она когда-нибудь этот ненавидящий взгляд сестры? Она посмотрела на Тору. Кажется, подруга чувствовала себя здесь хорошо – только иногда становилась вдруг рассеянной и печальной. Про Академию она старалась не вспоминать вообще. Усаги улыбнулась ей, но та смотрела перед собой, и мысли её были где-то далеко.

Сару глянула на сундук, в котором находились сейчас только два Сокровища, спасённых Усаги, и покачала головой.

– Теперь, когда с нами не стало Наставницы, Синий Дракон снова постарается захватить единственную непокорённую часть Мидаги.

– Какую? – спросила Рана.

Гору дёрнул её за растрёпанную косу.

– Нефритовую Гору, конечно.

– Пусть только попробует, – сказала Усаги. Она вскинула подбородок, чувствуя, что за них за всех и за этот их новый дом будет биться до конца.

Сару улыбнулась.

– Вот почему нужно уметь обороняться. – Всё внимание новой троицы было сейчас обращено к Усаги, продолжившей показывать приёмы самообороны. Она вытерла пот со лба и прислушалась к приближающимся шагам Нэзу. Вскоре он появился в открытых дверях Большого Зала.

– Эй! Я тут приготовил кое-что вкусное и не хотел бы, чтобы всё остыло. – Он сверкнул улыбкой в сторону Усаги. – Ты должна оценить.

– И что же это такое? – спросила Усаги. Но Нэзу только заулыбался ещё хитрее.

Когда они вошли в трапезную, Усаги остановилась в изумлении.

– Это целый пир, – выговорила она наконец. Стол был накрыт самыми лучшими кушаньями из тех, что умел готовить Нэзу. Такого изобилия они не видели с самого Нового года. Усаги засмеялась. – Разве сегодня какой-то праздник?

– Сейчас узнаешь, – сказала Сару. – Садитесь все. – Они плюхнулись на подушки вокруг стола, с восхищением разглядывая изыски Нэзу и восклицая наперебой.

– А где Ину? – оглядевшись по сторонам, спросила Усаги.

– Кое-что закончит и появится, – сказал Нэзу. Тора и Рана хихикали, переглядываясь и подталкивая друг друга локтями. Сару разлила в чашки чай из ягод годжи, но, прежде чем Усаги успела сделать первый глоток, дверь в трапезную распахнулась. Ину держал в руках какой-то свёрток и длинную отполированную палку. Разговоры сразу смолкли, все выжидающе смотрели на него.

В глазах у Ину мелькнули огоньки, и обычно серьёзное выражение на его лице сменилось загадочной улыбкой.

– Кролик, можно мы попросим тебя на секунду подняться?

Не зная, что и думать, Усаги поднялась со своего места за столом и растерянно посмотрела на него. Ину развернул свёрток и протянул ей тонкую серебряную цепочку с амулетом.

Сердце у Усаги быстро забилось. Она не могла отвести от амулета глаз. Кролик был почти в точности как подаренный отцом деревянный, с которым она не разлучалась столько лет, пока Ума не сожгла его у неё на глазах. Тоже как будто застывший в прыжке – только сделан из серебра и, значит, намного прочнее. А вместо глаз у него зелёные, как трава, кусочки нефрита. Видимо, Ину трудился над ним с того самого дня, как они вернулись в Святилище.

– Конечно, он должен был быть деревянным, – немного виновато произнёс Ину. – Но древесного Дара у меня нет. Всё же прими этот дар в знак того, что ты признана Наследником Воина Кролика. Принимаешь ли ты своё звание? Обещаешь ли быть верной Пути Двенадцати?

Если бы Хоранги была здесь, этот вопрос задавала бы сейчас она. Усаги почувствовала ком в горле, вспомнив её слова: «Ты есть истинная Наследница Двенадцати». Она проглотила этот комок и встала перед ними прямая как копьё.

– Принимаю и обещаю.

Под их радостные возгласы Ину надел цепочку ей на шею. Потом взял деревянный шест и торжественно протянул Усаги.

– Это тебе вместо потерянной трости.

Усаги с поклоном приняла подарок. Шест был сделан из дерева феникса, очень плотного и крепкого. Проведя пальцами по его полированной поверхности, она нащупала в верхней части маленькую поперечную ложбинку.

– Можешь открыть, – подсказал Ину.

Внутри нового посоха оказался длинный прямой меч в деревянных ножнах, очень похожий на меч Нэзу. Её собственное секретное оружие! Усаги посмотрела на всех. Такой счастливой она не чувствовала себя очень давно.

– Спасибо, – еле слышно произнесла она.

Сару подняла чашку.

– За нового Наследника Кролика!

Все подняли чашки со сладким чаем годжи.

– За Нового Наследника Кролика!

Усаги опустила голову, перебирая пальцами серебряную цепочку на шее. Её новый кролик был прекрасен!

– А теперь подкрепимся! – сказал Нэзу.

Нэзу налил им в миски любимого супа Усаги – с широкой рисовой лапшой и зеленью одуванчика и придвинул поближе остальные блюда. Были здесь и жареный фазан с хрустящей золотистой корочкой, и тушёная оленина, такая нежная, что мясо само отделялось от кости, и рыба с овощами, и целая гора горячего риса с маринованными сливами.

– Столько еды я видела только в Облачном Дворце, – сказала Тора. Потом покосилась на Усаги, ковырявшуюся в своей полной тарелке. – Почему ты не ешь?

– Просто задумалась… – Усаги замолчала. Глаза у неё были на мокром месте.

– Понимаю, – сказала Тора, сжав её руку в своей. – Я бы тоже хотела, чтобы Ума была сейчас с нами.

– Я всё время думаю – что с ней там станет?

– Думаю, рано или поздно она поймёт, что ты была права. – Тора оглянулась и понизила голос: – Я тогда не договорила, помнишь? Те вайянские мечи… они были совсем новые, и думай что хочешь, но мне показалось, что это… работа моего отца.

– Но ведь твой отец умер, – сказала Ума. – Он похоронен вместе с моим в Черепашьем холме.

Тора покачала головой.

– Я тоже так считала. Но ты только слышала, что твои родители похоронены там. А видела ли ты, как их хоронили?

– Нет, – медленно произнесла Усаги.

– Вот я и подумала, – сказала Тора, – что, если из Мидаги вывозят не только рис и камни?

После пира Усаги отправилась к часовне у озера. Теперь они стали называть её – Гнездо Тигрицы. Усаги поставила там кувшинчик с цветами и меняла их всякий раз, как они начинали вянуть. Вечернее солнце, проникавшее сквозь ветви деревьев, упало на маленькую подушечку, на которой во время занятий по владению умом любила сидеть Хоранги.

– Добрый вечер, Наставница! – тихо сказала Усаги, надеясь, что дух Хоранги и так её услышит. Она встала на колени рядом с подушечкой и прикоснулась к ней. Потом накрыла ладонью своего нового кролика. – Спасибо, что поверили в меня. – Усаги вспомнила горящий зелёным огнём взгляд Тигрицы, когда та сказала ей, что из неё получится хороший Воин Кролик. – Обещаю, что не подведу вас и их.

Пальцы её нащупали на амулете маленький рычажок. Она нажала на него, и медальон открылся. Усаги подняла его к солнечному лучу, чтобы рассмотреть получше. Потом достала из пояса уголёк, бывший когда-то её деревянным кроликом, и положила внутрь. Медальон оказался как будто специально созданным для него.

Теперь ей вспомнились слова подруги. Может быть, отец Торы и вправду выжил? Значит ли это, что её родители тоже могут быть живы? Она и не думала, что в ней ещё осталась надежда! Зелёные воды озера плескались и закручивались в водовороты возле самой часовни. Почти как её собственные мысли. Тоска по Хоранги, боль и тревога за Уму, внезапно проснувшаяся надежда.

А ещё радость за Тору, Рану и Гору. Они уже сделали большие успехи и со временем точно смогут стать Наследниками.

И сама она уже Наследник, будущий Воин Кролик. Битва за Сокровища только началась. И хотя Тигрицы больше нет, но Круг Воинов Зодиака обязательно возродится, чтобы освободить Мидагу. И после неё самой будет ещё много Воинов Кроликов. Она в этом уверена.

Она услышала знакомый птичий зов – фьюить-ти-ти-ти – и увидела Тору, спешащую к ней по тропинке из белого гравия.

– Тебя Ину зовёт, – сообщила Тора. – Он хочет закончить вашу последнюю игру в шесть палочек. И меня позвал, чтобы я посмотрела, как он будет тебя обыгрывать.

– Что ж, посмотрим, – усмехнулась Усаги.

– Кто проиграет, будет убираться за других, – сверкнув белоснежными зубами, Тора повернулась и побежала обратно к деревьям.

Усаги зажмурилась. На секунду ей показалось, что они снова дома, в Златоклыке. Но ведь они и были дома – это их новый дом. Она стояла на ступеньках Гнезда Тигрицы и чувствовала, как радость поднимается в ней и растёт, прорвавшись наружу счастливым смехом.

– Я иду! – крикнула она.

– Иду! – отозвалось эхо.

И Усаги прыгнула.