Стаи. Книга 1 бесплатное чтение

ПРОЛОГ

Система Аврора-2. Планета Новая Россия. Глухая провинция. Раннее утро.

Они даже не поздоровались, когда ещё совсем юный паренёк, разбрызгивая полувоенными ботинками неглубокие лужи, подошёл к сидящему на крыльце старцу. Гость с просматривающимися под капюшоном куртки короткими рыжими волосами не решился ни подать руки, ни зайти под навес, где можно было укрыться от хлещущего дождя, хотя струи уже не тёплого ливня вымочили его до нитки, а к каплям небесного потопа добавился и пот от тяжёлой дороги. Не менее древний, чем обитатель, деревянный дом стоял на отшибе, на холме столь высоком, что и не понять было холм ли это вообще, или уже гора, вся покрытая полосами лиственных и хвойных деревьев. Как бы там ни было, вершина была довольно ровной и плоской, давая прибежище влаге, что скапливалась в бесчисленных впадинах, а те, насытившись, нехотя отдавали её ручьям, что неслись вниз по склонам с радостной песней к далёкой реке.

Юноша проделал изрядный путь, больше часа карабкаясь по кручам. Тропа, что вела его к заветной цели, была узка, а почва, безнадёжно изувеченная путниками, что нет-нет, а ходили по этим чащобам, напиталась влаги, во многих местах превратившись в кисель, и страннику приходилось прикладывать изрядные усилия, отрывая ноги от вязкой жижи. Но он не сдался, и теперь, грязный и мокрый, стоял перед старцем, и тот, опрятно одетый, предстал перед ним в своём пугающем обличии.

Он был не только стар, но ещё и, как казалось, не в себе. Взгляд, обращённый в пустоту, не замечал ничего вокруг, ни гостя, что застыл у порога, ни непогоды, что уже намочила его штаны и тапочки, неосторожно свесившиеся со ступени прямо под терзаемые ветром струи дождя.

– Вакон! – громко позвал парень, чуть сдвинув на затылок капюшон так, чтобы стало видно его лицо.

– Не кричи, не слепой я, – негромко и удивительно твёрдым голосом ответил старик.

С этим можно было поспорить – глаза старца уже явно давно не отличали день от ночи, но гость не возразил, зная по собственному опыту, что видеть можно и иначе.

– Как ты думаешь, есть ли рай? – неожиданно спросил Вакон, не поменяв позы и не подняв головы.

– И рай, и ад за каждой стеной, за каждым углом, – без колебаний ответил юноша. – Это в голове каждого из нас, это то, во что мы превращаем этот мир, создавая собственными руками или цветущие сады, наполненные счастьем, или трясину горечи и ужаса.

Старик усмехнулся, не то довольный, не то разочарованный ответом, и задал ещё один вопрос:

– А как же Океанес?

Юноша снова не раздумывал ни секунды, как будто знал, что именно это спросит мудрец (безумец?), и заготовил ответ уже много лет назад:

– Там всё так же, как и здесь. Ты можешь всё, ибо ты часть его, и я не верю в Эфирные миры, мы – одно целое.

Вакон помолчал немного, словно смакуя каждое слово гостя, с улыбкой, что нечасто трогала его морщинистое лицо, поднял невидящие глаза на гостя.

– Положим так и есть. И что ты хочешь?

Любознательный рыжий пройдоха помялся, снова перебаламутив лужицу потёками потревоженной глины, и спросил:

– Что если есть путь, позволяющий не терять себя? Что тогда будет? Ты говорил в Книге о перерождении нашей касты, но если всё так, как я думаю, и мы сможем ходить в Великую Реку бессчётное множество раз, меняя и свой разум и свою форму, но оставаясь собой, как мы сможем тогда жить с людьми?

Старик расчесал крючковатыми пальцами бороду и чуть нагнулся вперёд.

– Люди… Есть эволюция, а вдруг им просто пора уступить нам дорогу?

Парень пожал плечами:

– Нас сотни, их сотни миллионов, нас сотрут в порошок, если мы только станем на путь силового решения. Но и прятаться мы больше не можем – сёстры и братья хотят перемен. Мне видится лишь тонкая грань сосуществования, ведь нас будут терпеть, только если мы будем продолжать оказывать помощь в освоении миров. Пока мы полезны, нашу силу будут принимать как данность, даже если мы пойдём по собственной дороге и станем менять вслед за разумом ещё и свои тела.

Вакон рассмеялся:

– Типичная речь осторожного Лиса! Узнаю одного стажёра, что посещал меня много лет назад!

Закашлявшись, он оборвал веселье, а когда унял спазмы, добавил:

– Не бойся этих перемен – неизбежность остановить нельзя. А что касается физической формы, так ты сам сказал, что главное вот тут! – Он постучал указательным пальцем по своей голове. – Мы такие же, как и они, только готовы зайти дальше.

Юноша снова помялся, но решился высказаться:

– Твоя книга очень странная.

Старик снова усмехнулся:

– В Библии тоже хватает странностей, и что с того? Всё равно верят!

– Это глупо! – неожиданно резко ответил гость. – Верить в книгу, описывающую деяния лица неизвестно жившего ли вообще тысячи лет назад!

– Да??? – Вакон с деланым изумлением, сквозь которое сочилась ирония, нахмурился. – А что тебя заставляет думать, будто мою Книгу ждёт иная судьба? Даже если она откроет новую страницу истории человечества, кто даст гарантию, что через тысячи лет не скажут того же самого и обо мне? Но ведь ты стоишь на новом пути, и это главное!

Гость мотнул головой и парировал:

– Я не верю в перемены, которые придут сами собой только потому, что знаю текст Книги наизусть!

– И правильно делаешь, – кивнул старик. – Ступай, тебя скоро хватятся…

Юноша сердито фыркнул, и бегом бросился вниз по тропе, а Вакон всё так же загадочно улыбался в неухоженные усы.

– Ну… Удачи тебе, Лис.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Великая Река

.

Глава 1. ОЛЬГА

Планета Алкиона. Офис корпорации «FN». Раннее утро.

Одетые в шикарный мрамор ступени, казалось, ввинчивались в белоснежный потолок холла, украшенный искусной лепниной. Хрустальные люстры, похожие на гигантские сосульки замерзшего водопада, не пытаясь соперничать с бьющим из распахнутых окон солнечным светом, послушно ждали своего часа, чтобы вступить в борьбу с ночной темнотой. Впрочем, они не казались неуместными. Напротив, их огромные трёхметровые тела, вызывающие устойчивую ассоциацию с медузами морей Земли, чьей-то талантливой рукой были идеально вписаны в интерьер немаленького помещения. Занимающий чуть ли не половину площади сад с фонтаном, образующим рукотворный водопад, террасами сбегал от дальней стены почти до входа. На его самой нижней площадке расположился пруд, засаженный по краям декоративными деревьями. Чистая, как стекло, вода замысловатой петлёй огибала расставленные в живописном беспорядке шикарные столы с не менее шикарными креслами. В зеркальной глади суетились рыбки яркой окраски с жёлто-зелёными полосами и оранжевыми плавниками. Они то появлялись стайкой в самой середине бассейна, будто демонстрируя гостям свою красоту и слаженность стремительных движений, то разноцветной кометой уносились под защиту свисающих к самой воде ветвей, то вдруг замирали на месте причудливым сгустком красок. Места для посетителей скрыты от взгляда случайного прохожего папоротниками, подчёркивая чувство комфорта и защищённости от непрошенного и неуместного любопытства. Столы ненавязчиво отгорожены не только от простирающейся за окнами лужайки размером с хороший аэродром, но и друг от друга.

При этом приёмная корпорации с незамысловатым названием «FN» не казалась ни чрезмерно большой, хотя была лишь верхушкой техногенного айсберга, ни загромождённой.

Единственный человек, не имеющий отношение к работе этой прославившейся на всю Федерацию компании, чувствовал себя вполне комфортно. Идиллию немного нарушала низковатая гравитация, усталость от межзвёздного перелёта и путешествия с орбиты на землю гостеприимной планеты с красивым именем Алкиона. Сажать на поверхность звездолёт не стали, как по причине невероятной стоимости такой операции, так и по причине требований экологов. С одной стороны не было никакого драматизма, вроде полёта через все слои атмосферы на допотопном челноке с болтанкой, ускорениями, торможениями и прочими прелестями в форме бунтующего желудка. С другой стороны, стыковка, переход с корабля «Скиталец» на орбитальную станцию, прохождение таможенного, пусть и весьма символического, но всё же контроля, и последующий многочасовой спуск на поверхность в космическом лифте по мономолекулярному тросу времени на сон и полноценный отдых не оставили. Слишком много впечатлений накатилось за последние дни. Ведь упущенный сон можно и потом наверстать, а хорошие воспоминания не приходят сами, тем более что жизнь не бесконечна.

«Особенно для тебя», – подсказал внутренний голосок и пакостно захихикал, радуясь невесть чему. Элан Иригойкойя вежливо приказал ему заткнуться и, отогнав дурные мысли, устроился поудобней. Кресло под его движениями задышало как живое, охотно подстраиваясь под все неровности тела.

Взгляд, до того блуждавший от красот интерьера до красот шумящего на утреннем ветру леса с явно выраженной земной флорой, невольно соскальзывал на красоты сидящей в десятке шагов от него за столом девушки в строгом деловом костюме с русыми волосами, подстриженным под каре. Клер. Безупречно вежливая, с ангельским лицом, будто сошедшая со страниц рекламных журналов. Она настолько ставила его в ступор своими внешними данными и приятным негромким голоском, что в голову вместе с идиотской мыслю, вроде, а может, ей было бы лучше с «хвостиком», закрадывалось сомнение – вдруг она не человек? Тем более что направление деятельности «ФН» это вполне подразумевало, а сногсшибательная девушка-киборг, встречающая посетителей, могла служить великолепной наживкой для потенциальных покупателей ох какой недешёвой продукции.

Клер Маккембл, уловив внимание посетителя, оторвала взгляд своих карих глазок от монитора и очаровательно, без тени искусственности, улыбнулась.

– Подождите немного, мистер Иригойкойя. – Голос её, лишь чуть перекрыв журчание воды, сливаясь в единую симфонию звуков с «водопадом», достиг, тем не менее, самых укромных уголков пустого приёмного зала. – Мистер Ден`Одель будет максимум через полчаса. Ваш визит несколько… неожиданный. Кофе ещё хотите?

– Да, если можно, – не менее вежливо, но хрипловато. Деликатно (по крайней мере, в это очень хотелось верить) прочистив горло, Элан, дабы не утруждать девушку, а скорее просто сгорая от желания узнать ответ на интересующий вопрос, поднялся на ноги и решительно двинулся к столу.

– Не составите компанию?

Элегантный кивок и, на сей раз, загадочная улыбка.

Почти бесшумно подойдя по мягкой дорожке к стойке, Клер налила кофе из автомата покупателю и себе в чашки, которые свой аскетической внешностью не вписывались в окружающую обстановку. Оба в неловком молчании приступили к поглощению горячего напитка. «Хоть и не приготовлен вживую, но хорош», – наслаждаясь ароматом и вкусом, подумал Иригойкойя.

Профан может и купился бы на такой фокус, но молодой человек прекрасно помнил из информационных справочников разницу. Киборги, высших категорий, разумеется, принимают пищу. У них нет особой необходимости есть человеческую, но поддерживать живую ткань нужно, она нечета грубой имитации тела бытовых андроидов. Класс «А» и подразумевал такой подход к формированию облика человекоподобных биомашин, наделённых мощным искусственным интеллектом.

Человекоподобные… От таких терминов Иригойкойя коробило. Постоянное общение в Институте Биологических Систем (ИБиСе) с Аммой невольно приводило к странной человеческой привычке одушевлять искусственный разум. Пусть это и кажется некоторым наивностью юных лет, но беседы по работе и на отвлечённые темы укрепляли его во мнении, что столь мощный ИР – не просто набор действующих по определённым алгоритмам программ. В недрах электронного мозга с течением многих лет формируется то, что люди называют личностью. Как ещё объяснить поведение этой электронной умницы-острячки столетнего возраста, которая беспрестанно доводит тебя своим колким юморком до приступов плохо контролируемого бешенства, но при этом умудряется ненавязчиво подсказывать правильные решения самых заковыристых вопросов? Как объяснить наличие в её бездонных глубинах памяти массивов информации, над которыми уже столько месяцев «убиваются» самые отчаянные мозголомы? Что она прячет? Да и прячет ли… Но копировать не даёт, чертовка!

Выпав в реальность, он тряхнул головой и снова с интересом глянул на Клер, которая отпивала очередной глоток кофе, как-бы не замечая ушедшего в философские размышления гостя.

– Есть не хотите? – поинтересовалась она, явно заметив «появление» собеседника в бренном мире.

– Нет, спасибо, – вполне убедительно соврал. Есть вообще-то хотелось, но не очень сильно, а тут ещё и появилась возможность запустить провокационную утку. – Да и рисковать не стоит. Биосферы наших планет, несмотря на единую основу флоры и фауны, хоть и не сильно, но отличаются, посему шанс отравиться безобидным на вид салатом вполне реален.

– Вы это серьёзно?

– Боюсь, что да.

Элан почувствовал невольное облегчение. Начинать общение с ИР-секретарём он не хотел, чтобы не терять остроты восприятия. Теперь предположение о том, что перед ним живой человек, переросло в стопроцентную уверенность. Киборг не стал бы задавать подобных вопросов, а, сопоставив данные по планетам Новая Россия и Алкиона, предложил бы меню из нейтральных блюд, которые способны усвоить желудки обитателей обеих систем. Благо современные комплексы питания бара позволяли это сделать за считанные минуты.

– Я думала у нас много схожего… – немного растерянно произнесла Клер, помешивая ложечкой парящую жидкость шоколадного цвета.

– В принципе так и есть. – Иригойкойя, воспрянув духом, взялся развеять сомнения девушки. – Но…

Продолжить ему не дали. Клер, едва сдерживая рвущийся из груди смех, согнулась чуть ли не пополам, прикрыв левой рукой рот, а правой успела поставить чашку на стол, только чудом не опрокинув её. Элан невольно поддался веселью и тоже расплылся в широкой улыбке.

– Извините, – всхлипывая, произнесла она. – Вы просто проверяли: киборг я или нет? Верно?

– Верно, – смешавшись, выдавил из себя парень. – Все посетители ведут себя схоже?

– Во многом да.

– Тысячу раз прошу меня простить, просто не хотелось бы начинать… Ну, Вы понимаете.

– Прекрасно понимаю. Именно поэтому встрече всегда предшествует диалог с людьми, иначе и не бывает. Если сразу клиента как утёнка бросить в воду, может ничего не выйти. Вы с ней встретитесь, но чуточку позже, присмотритесь, в последний раз всё обдумаете. Мы понимаем, – Маккембл заговорила теперь именно от лица компании, – насколько это ответственный момент и приложим максимум усилий, чтобы всё прошло хорошо и соответствовало Вашему решению. Поверьте, мы это решение поддержим, каково бы оно ни было. Постарайтесь максимально расслабиться.

– Я не очень-то и напрягаюсь, просто немного взволнован… Такое бывает раз в жизни, и то не у каждого.

– На такой шаг человек решается крайне редко, в основном, когда его жизнь принимает крутой оборот, или он предполагает возможность этого. Всё-таки цель должна оправдывать средства, тем более что этот союз – навсегда.

– Эх, а я надеялся произвести хоть какое-то впечатление неординарности, – физиономия парня скривилась в гримасе шутливого сожаления, но проницательность собеседницы несколько удивила. Опыт работы не купить!

– Ваше путешествие сюда и с такой целью уже неординарно, – мощный бас прозвучал подобно взрыву бомбы, причём нажав на слова «сюда» и «цель».

Появление нового действующего лица увлеченные беседой молодые люди, естественно, прозевали. С уходящих на второй этаж ступеней спиральной лестницы стремительной, но твердой и несуетливой походкой спускался мужчина лет шестидесяти на вид. Явно сшитый на заказ чёрный костюм подчёркивал мощное атлетическое сложение и гибкую силу выверенных движений. Внимательный взгляд на широком лице просто излучал уверенность в себе, но не подавлял. Короткой ёжик рано поседевших волос, несмотря на кажущуюся простоту, хорошо дополнял внешний облик этого бога местной вселенной. За спиной мелодично прозвенели часы, 7.30 утра, тоже местного.

– Доброе утро, господин Ден`Одель, – девушка чуть склонила голову в вежливом приветствии.

– Утро действительно доброе, моя очаровательная Клер! – бодрым тоном ответил глава «FN», засияв, как электрическая лампочка. – Вы как всегда раньше меня!

Тут же зажглась и вторая, причем можно было ставить голову на отсечение, что радость встречи была отнюдь не показной. С первых секунд Ден`Одель производил впечатление искреннего и простого в общении, коммуникабельного, не испорченного деньгами и славой человека.

– И Вам доброва утра, мой юный друг! – Он прекрасно владел Интернациональным языком. Хотя долгие годы и многие парсеки породили массу диалектов, проблем тут не предвиделось.

Когда огромная ладонь сжала руку Элана в традиционном приветствии, в жесте не было ни тени высокомерия.

– Рад знакомству с Вами, господин Ден`Одель, – прозвучало совсем уж банально, но не по причине дурного воспитания, просто все заготовленные фразы традиционно вылетели из головы.

Так частенько бывает, и не только с тобой.

– Немалый путь проделали, немалый. – босс снова акцентировал внимание на ключевом слове «немалый», – На Новой России разве нет собственных возможностей?

Выделять голосом ключевые слова было, по-видимому, одной из особенностей его манеры общения, позволяющей уж очень явно не пересекать грань дозволенного в диалоге с посторонним человеком, но при этом чётко обозначить двойное, если не тройное дно вопроса.

Вежливый и обходительный хозяин всё же оставался матёрым и проницательным зубром делового мира. То, что допрос в той или иной форме неизбежен, Элан прекрасно понимал, поскольку приобретения почти никогда не делались столь экстравагантным способом, как личный перелёт в другую систему. Чаще всё происходило на родной планете покупателя. А уж если совсем туго, то есть, когда нет того, что по настоящему нужно и важно для работы, заказ делался посредством межзвёздной связи «Стар Линк», конечно, если позволяло расстояние. В противном случае соответствующий запрос посылался с почтовым кораблём-автоматом. На получение ответа в любом из двух вариантов требовалось немало времени, а доставка могла занять год и больше, ведь требовался рейс от одной системы к другой – порожняком звездолёт гонять никто не будет!

– Есть определённые трудности… Моя Родина славится скорее биотехнологиями, но это немного не то, что нужно в конкретном случае. Были, согласен, варианты и поближе, вроде «ИР Дойче Верке», но они используют тот же либо схожий язык программирования, что и Новая Россия, а мне предпочтительна параллельная система. Ваших «А» заставить говорить несопоставимо сложнее.

– Вы нам льстите! – Глава был в хорошем расположении духа, но случай требовал продолжения расспроса. – Почему, простите за любопытство, не запросили «А-ноль»?

– Я убивать никого не собираюсь! Зачем мне боевая модель? Да и получить на такое чудо «добро» от властей частному лицу почти невозможно. Понимаю военные, а мне?! В шпионов играть не собираюсь, но позарез нужна настоящая верность. Она не продаст за тридцать сребреников, не бросит. А её аналитические способности будут как нельзя кстати.

– Профессия обязывает, понимаю. – Клер уловила намёк шефа и подала соответствующую команду, просто нажав кнопку спрятанного в кармане пульта. Она уже почти была уверена, кто их гость.

Ден`Одель устремил взгляд за плечо Элана, и тот, инстинктивно повернув голову, увидел её.

Сердце в бешеном ритме затрепетало, словно пытаясь обогнать само Время, и уже причиняя просто физическую боль. Всё окружение – и живое и неживое – стремительно исчезло, освобождая сознание для лицезрения только одного объекта.

– А вот и виновница торжества! – Эту фразу оба работника «FN» произнесли с синхронностью, выдающую предварительную подготовку.

Через парадную дверь вошла девушка довольного высокого роста, на вид лет 30, с чёрными, как вороное крыло, волосами, забранными в тугой хвост. Причёска удивительным образом подчёркивала восхитительную стройность шеи. Аккуратная чёлка и спадающие на виски пряди гармонировали с четко очерченными скулами. Красивые тонкие губки и чуть вздёрнутый носик. Глаза… Самое красивое в женщине – это глаза. Элан терпеть не мог девушек, прячущих свою красоту под солнцезащитными очками, но тут всё было в порядке. Большие, но в меру, жёлтого, как ослепительное полуденное солнце, цвета. Красивые дуги аккуратных и густых бровей. Белая кожа, не тронутая загаром, не несла на себе даже следа косметики, так любимой представительницами прекрасного пола, что только подчеркивало естественную красоту лица.

Костюм с символикой корпорации демонстрировал совершенство форм. Туфли спортивного типа подминали под себя ворс ковровой дорожки. С нечеловеческой пластикой девушка подошла к собравшимся и замерла примерно в метре от остолбеневшего парня. Иригойкойя хоть и видел тысячу и один раз эту неземную красоту на фотографии, спрятанной в кармане комбинезона, но попытка справиться с волнением рухнула, словно скверно сложенная стена, выставив напоказ всю сложную гамму чувств и эмоций. «Не упал в обморок, уже ничего», – утешил себя Элан.

– Ваше восхищение – лучший комплимент для меня. – Голос, столь же совершенный и приятный, как и внешние данные, окончательно вогнал бедолагу в краску.

– Меня зовут Элан… – Голос предательски звенел, но, сжав волю в кулак, Иригойкойя продолжил вполне уверенно. – Очень приятно с Вами познакомиться.

Приветствие в виде традиционного сухого рукопожатия также не состоялось. Не удержавшись, Элан аккуратно заключил красивую ладонь в более интимное объятие, словно стараясь согреть её, накрыл сверху ладонью своей левой руки. Киборг повторила его движение, и они на миг замерли, держась за руки, как влюблённая парочка.

Впрочем, почему как? Он влюбился в неё ещё задолго до первой встречи, и врать себе не хотел. Сейчас ему было до лампочки, что всё происходящее умело срежиссировано. Всё, от «внезапного» появления главы «FN» (без сомнения, ещё до встречи получившего кое-какую информацию о госте от миграционной службы Алкионы) и чётко выверенных фраз, до снисхождения на грешную землю богини электронного мира. Их задача заключалась не только в том, чтобы заручиться доверием клиента, но и, тонко рассчитав психологический момент, показать изнанку души человека.

Ден`Одель ненавязчиво, но очень внимательно, следил за происходящим. Если по-честному, давить на психику всерьёз не собирались, всегда оставляя путь к отступлению. На то была веская причина – не все нормально, несмотря на закалку, подаренную техногенной цивилизацией, воспринимали общение с классом «А». Да и здоровая осторожность не помешает. Попадались всякие люди. Бывало, и не однократно, что покупатели получали вежливый, но твёрдыйый отказ…

Молодой человек производил хорошее впечатление. Секунда, и с его лица исчез налёт растерянности. Чуть обозначившаяся застенчивая улыбка теряется на фоне восторженного взгляда, который он не отрывал от объекта своего обожания. Стройный, неплохо сложен, с довольно широкими плечами. Примерно одного роста с А-1SL34. Умные и выразительны голубые глаза, отражающие отблеск не одной мегатонны прочитанной литературы. Коротко остриженные рыжеватые волосы. Ладно сидящий светло-серый комбинезон и перекинутый через плечо ремень с болтающимся фотоаппаратом довершали вполне пристойный портрет.

Но во взгляде двадцатитрёхлетнего парня, обращённом на киборга, чувствовался какой-то надлом. Сквозь едва заметную трещинку вспыхнувшей радости сквозил холодок ледяной уверенности и непоколебимости. Так, наверное, смотрели на свои мечи самураи древней Японии, отправляясь принять почётную смерть в последнем, роковом, но неизбежном бою с заранее известным финалом. Умудрённый опытом мужчина не сомневался в правильности своей оценки. Война с арабским халифатом, отгремевшая четверть века назад, не обошла его стороной, так что о жизни и смерти он знал если не всё, то не так уж и мало.

– Как Вас зовут?

– У меня нет имени, – механическим тоном произнесла девушка.

Момент истины. Дать имя ИР, значит привязать его к себе и привязаться к нему. Эта фраза звучит только тогда, когда решение уже принято. Если человек неуверен в своём выборе, либо просто резко передумал по каким-то одному ему ведомым причинам, он должен лишь плавно перевести разговор в иное русло и вежливо откланяться. Киборг будет не в обиде, а желание получить фантастическую прибыль всё же отступает перед этическими нормами. Эти неписанные правила прекрасно известны обеим сторонам.

– Ольга. – Элан прямо-таки выдохнул его.

– Принято.

Оба работника «FN» обменялись взглядами и, поняв друг друга без слов, дали молчаливое «добро». В электронном мозге пронеслась цепь необратимых установок. Всё, теперь уже ничего не повернуть вспять, они одно целое.

Их руки как бы нехотя расстаются. Девушка легонько взъерошивает его волосы, и он, расслабившись, совсем уж по-детски прикрывает глаза, принимая ласку.

– Вы очень непосредственны, – озвучил часть своих наблюдений обладатель медалей Мужества всех трёх степеней.

Парень повернул голову на звук, синхронно с ним повернулась Ольга. В помещении к двум лампочкам добавился свет ещё двух, после чего «кавалер» галантно провел свою новую спутницу за стол.

Оставив их наедине, Ден`Одель и Клер отошли к терминалу, прихватив небольшую кожаную папку с документами Иригойкойя, предусмотрительно оставленную им на столе. Там было всё необходимое: паспорт, банковская каточка, рекламный файл на A-1SL34 (а как ещё неожиданно свалившийся на голову покупатель может «тонко» намекнуть на предмет своего интереса и дать время работникам на необходимые приготовления к ритуалу в столь ранний час, да ещё и в выходной день?) и совсем уж неожиданная находка – серебристая книжка, несущая, несомненно, более полные данные о личности, чем казённые документы, завернутая в обычный лист бумаги. «Просмотрите, если надо», – написано твёрдым почерком.

Идентификация личности прошла успешно, правонарушений не числилось. Два миллиона двести шестьдесят три тысячи золотых червонцев (деньги Новой России очень высоко котируются на внешнем рынке) перешли к новому владельцу. Всё это происходило за декоративной перегородкой, ибо приватность требовала деликатного подхода, тем более что парень явно не был настроен относиться к избраннице, как к купленной вещи.

«Откуда у, по сути, пацана, такая астрономическая сумма? А ещё и должен быть солидный остаток, ведь назад ещё лететь надо! И теперь вдвоём! На баловня судьбы, отхватившего богатое наследство, не похож, манеры не те». – Мысли неслись в рано поседевшей голове отнюдь не старого ещё мужчины (что такое шестьдесят при средней продолжительности жизни сто сорок?) бешеным галопом, а война и неспокойная жизнь руководителя филиала крупной компании научили соображать быстро.

Общие расходы, по прикидкам Клер, которая следовала в том же русле напряжённого мыслительного процесса, что и шеф, тянули миллиона на два с половиной. Поэтому-то частные лица почти не покупают класс «А». Это безумно дорого, не говоря уже о том, что простой обыватель не сможет реализовать и десятую часть потенциала, заложенного в это чудо кибертехники. А парень явно не псих и не клинический идиот-пижон, тут что-то другое.

Ответ они держали в руках, тем более что Иригойкойя сам великодушно предложил влезть в святая-святых своей личной жизни, явно ничуть не страшась открыться перед незнакомцами. Нужно лишь пролистать невзрачную книжечку, и она выдаст тайны гостя и его пугающей целеустремлённости.

Книга осталась нераскрытой. Дэн`Одель избрал иную тактику, ведь таких клиентов не было почти два года! Заговорщицки подмигнув напарнице, извлёк из бара бутылку непристойно дорогого (случай обязывает сделать ответный жест!) коньяка местного, естественно, производства. Прихватив корзинку фруктов и рюмочки, причём четыре, с видом заправского бармена продефилировал к единственному занятому столику.

Такой поступок не удивил бы никого из работников «FN», бывало и похлеще, например собственноручное мытьё полов в кабинете. Шеф не чурался подобной работы, чем, в частности, и завоевал неподдельное уважение подчинённых.

Маккембл аккуратно и в том же порядке упаковала документы и проследовала за боссом, который уже устроился на свободном диванчике напротив гостя и откручивал пробку, попадая в объектив фотоаппарата уже наверно раз десятый за прошедшие полминуты.

– Спасибо, – Элан, оторвавшись от съёмки, принял протянутую папку и без суеты спрятал её в дорожную сумку.– Позволите и Вас сфотографировать?

– Да, конечно. – Клер была хороша и совершенно точно это знала, так что фобия нефотогеничности обошла её стороной.

– Простите, это не банальное занудство туриста. – Элан понял, что копошиться в книжке они не стали, поэтому сейчас будет «копошение» в живом человеке. Однако он не счёл уместным менять линию поведения и переходить от открытости, даже наверно излишней, к глухой обороне. А ретироваться никак нельзя, ибо это уже могло сойти за откровенное хамство. – Мне важно сделать воспоминания об этом дне… Вот так я их и делаю.

Далее под прицел объектива, и не в первый раз, попала Ольга, сидящая как натянутая струна в кресле справа от… Клэр чуть не применила термин «хозяин», но мысль запнулась и покатилась кубарем, пачкаясь в пыли и скуля от осознания собственной убогости.

Как он на неё смотрит! Можно было лопнуть от зависти, хотя ревность к киборгу глупа по своей сути. Она не человек, никогда им не станет. И никакие достижения техники не сотрут до конца эту грань, отделяющую смертную, но живую сущность, от вихря энергии искусственного разума, чей удел теперь – пережить много столетий, но не узнать чувств и эмоций, достающихся человеку вместе с первым вдохом.

События развивались с фантастической скоростью.

– А вот и торт в честь именинницы! – Голос Ден`Оделя полон торжества.

Официант, на этот раз самый что ни на есть настоящий, водружает лакомство на середину стола и незаметно испаряется, дабы не смущать своим присутствием. Слоеное искушение, содержащее в себе наверно дюжину всевозможных начинок, венчает горящая свечка.

– Задуйте! – Элан делает приглашающий жест, и Ольга, набрав побольше воздуха, подаётся вперёд и гасит маленький огонёк.

Ароматный дымок, подхваченный её дыханием, окутывает сидящих. Щёлкает объектив, теперь уже в руках босса, взявшегося запечатлеть новоиспеченную «пару».

– Теперь загадай желание! – Клэр включается в игру.

Секундное молчание.

– Загадала.

– За Вас, Ольга! – Это снова Ден`Одель, и по его команде наполненные рюмки встречаются почти точно над свечёй.

– Это такая традиция, – берётся за труд объяснить девушка, глаза её на миг расширяются под воздействием сильного градуса. – В день рождения человек загадывает желание и задувает свечи. Вы ведь только что появились на свет!

– Метафорически да, но изготовлена была триста сорок один день назад, просто стояла на консервации.

Элан чуть не проглотил рюмку вместе с содержимым и отчаянно закашлялся.

– Я не способна на абстрактное мышление,– хлопая по спине своего соседа, продолжила диспут «новорождённая». – И не понимаю суть этого ритуала, хоть он и заложен в мою базу данных.

«Чего они хотят добиться? Показать неуместность моего стремления верить в её одухотворённость? Не будь продолжения про традиции, киборг бы просто приняла происходящее как обязательную для исполнения установку, и всё!» – непросто подозревать в злом умысле людей, к которым успел проникнуться симпатией. Но и отмахнуться от такой интерпретации происходящего не было никакой возможности. Работник столь солидной фирмы, без сомнения, не станет просто так трепать языком.

– Ты в порядке?

– Да, сейчас прочихаюсь, – стоило Элану только услышать этот голос, встретить озабоченный взгляд, и желание развивать теорию мирового заговора показалось неуместным. – Не примете ли скромный подарок от своего недостойного слуги, моя королева?

С ловкостью циркового фокусника он извлёк из-за кресла объёмистый, но лёгкий свёрток, явно с одеждой.

– Это тебе пойдёт куда лучше, не сомневайся. Чуть с ума не сошёл, подбирая женский гардероб. Примерь.

– Спасибо, – без особого выражения сказала Ольга.

Свёрток перешёл из рук в руки, и девушка удалилась в соседнее помещение.

Элан проводил её взглядом и, постояв минуты две, в задумчивости изучая тянущегося вверх из огромного горшка представителя местного растительного мира, вернулся за стол.

«Безнадёжно, уже перешли на «ты», – вздохнула про себя Клер, видя непринуждённую улыбку, блуждающую на лице парня – в своих теориях Иригойкойя оказался не так далёк от истины, – Хотя чего ещё было ждать? Сами делаем их такими, а потом… Потом происходит то, что происходит. Хотя переодевание не устраивалось ещё ни разу прямо вот так в офисе. Странный ход».

Ден`Одель, уловив перемену настроения своей помощницы, вопросительно выгнул левую бровь и, угадав ответ просто по выражению её лица, едва заметно повёл плечами. Мол, таков этот мир, а мы пока дальше прощупаем его. Оба ещё не понимали, что ситуация выходит из-под контроля, а время их безграничной власти над спектаклем в роли режиссёров-постановщиков истекает со стремительностью песчаного ручейка древних часов. Иригойкойя никак не выдавал своих намерений и с наслаждением уплетал тортик, запивая чаем. Всё это делалось с таким энтузиазмом, что его рот постоянно был занят, и продолжить диалог с гостем никак не получалось. Параллельно юноша прикидывался, что не замечает ничего вокруг.

Начинать трудовой день по принципу: «С утра принял, и весь день свободен!», никто всерьёз не собирался, и едва тронутая бутылка осталась без дальнейшего внимания. Тем более что все собравшиеся относились к типу «заядлых» выпивох, притрагивающихся к алкоголю с десяток раз за год.

Точно в рассчитанный момент три головы синхронно повернулись. Ольга снова вошла в зал, остановившись метрах в трёх от обалдевшей компании так, чтобы предметы интерьера не затеняли обзор. Тёмно-вишнёвая вверху кофта меняла цветовую гамму к талии на более светлые тона. Едва обозначенные вырезы чуть приоткрывали красивую грудь, а стремительно наливающийся к низу красным «хвост» спускался от пояса по левому бедру, отлично подчёркивая волнующие линии безукоризненно сложенного тела. На руках лайковые перчатки с аккуратными декоративными завязками, причём левая выше локтя, а правая заметно короче. Черные обтягивающие штаны и того же цвета мягкие сапожки из натуральной кожи на низком каблуке.

Клер не могла не признаться, что обновка подобрана со вкусом, в общем проста, но изящна именно своей разумной достаточностью, и хорошо гармонирует с внешними данными киборга.

Элан поднялся и, подойдя к Ольге, с неприкрытым восторгом поцеловал её руку.

– Очаровательно, – едва слышно и только для неё.

– Рада, что тебе понравилась новая я, – на щеках обозначились ямочки.

«Парень сделал всё сам, без посторонней помощи – это факт. Обычно мужчины не любят ходить по магазинам, тем более с такой целью», – не смогла удержаться от мысленной похвалы Клер. – «Деньги не играют для него роли. Он просто без памяти влюбился именно в неё, и пронёс это чувство через немыслимые расстояния, разделявшие их первую встречу». Жаль его стало…

В следующий миг, поймав на себе взгляд, она дёрнулась так, будто собиралась отпрыгнуть от источника смертельной опасности, но погасила движение. Всего за один удар сердца в голубых озёрах яростным костром вспыхнул немой укор. Укор, смешанный с искренним непониманием причудливого лицемерия, сочетающего в себе желание оградить человека от рокового шага, подчинённого необузданным эмоциям разума, и необходимость продать товар, что требовало тонкого, на грани фола, воздействия на психику покупателя, с обязательным элементом рукотворного счастья – воплощением в жизнь его потаённых желаний.

Элан с силой откинулся на спинку кресла и, сжав губы в тонкую полоску, уставился на свои колени. На лице отразилось плохо скрываемое омерзение. В свою очередь Клер зарделась до корней волос, осознавая свой прокол, но бессильная что-либо исправить. Ден`Одель аж подпрыгнул на диване, словно под тяжёлой мебелью взорвалась противотанковая мина, передав ему соответствующий импульс.

– Вам лучше извиниться, – безапелляционным тоном заявила Ольга.

Сев в пол-оборота, она видела весь этот немой диалог и с немыслимой точностью считала все тонкости мимики и жестов. Включившиеся на полную мощь алгоритмы в мгновение ока выстроили логические цепи, и из массы вариантов, объясняющих сложнейшие поведенческие мотивы, вызвавшие такую бурю негативных эмоций у всего секунду назад запредельно счастливого Иригойкойя, вычертили единственно правильный ответ.

– Упрекать меня в симпатии к Ольге не советую, – в голосе Элана почти не чувствовалось напряжения. Настоящая злость уже схлынула столь же стремительно, как и накатилась. – Думаю, глупо напоминать присутствующим, кто мы и зачем собрались здесь, а так же пересказывать прописные истины и неписанные правила вашего ремесла.

Клер готова была провалиться сквозь землю, лишь бы исчезнуть из этого места.

– Я не вижу логики в поступках. – Теперь и Ольга теми же цепями приковывала к столбу позора обоих незадачливых «ремесленников», используя в качестве гвоздей и кувалды неотразимые аргументы. – Создавать нечто прекрасное с целью привязать человека к этой красоте, и добиться от него нужного Вам действия, а потом столь изощрённо и тонко фактически ставить ему это в вину? Чем вы можете объяснить своё странное поведение?

– Простите, – только и смогла пискнуть Клер, поражённая синхронностью атаки.

– Вам лучше выбрать одну стезю, либо психолога, помогающего людям, либо связать жизнь с кибертехникой. Попытка сесть сразу на два стула Вас и подвела, госпожа Маккембл! – Парень говорил теперь с заметным сочувствием.

Ден`Одель, уже не способный скрыть изумления, во все глаза таращился на A1-SL34 и Элана. Скорость, с которой эти двое нашли общий язык, просто поражала воображение, ничего подобного он и припомнить не мог! Класс «А» в который раз продемонстрировал свои способности, да и парня они явно недооценили. Нет, и не будет, неуклюжих первых шагов в общении, наполненных смущением, трепетной осторожностью с одной стороны и титаническими по ресурсоёмкости и нулевыми в плане КПД попытками понять сознание, заключённое в хрупкую живую оболочку, с другой. Перед взором главы «FN» вместо желторотых, только оперившихся птенчиков, неуверенно пробующих крыльями незнакомые пока потоки воздушной стихии, с оглушительным громом поднимался звездолёт, разрывая пополам небо огненным столбом.

Провалившаяся с жутким треском игра в крутых психологов грозила самыми серьёзными неприятностями. Есть такое славное заведение – Федеральный Суд. Небольшая, но очень вредная контора, укомплектованная за счёт госбюджета очень специфичными кадрами. Похоже, что Федерация специально отбирает для службы в ФС субъектов с юридически-садистским наклонностями, не страдающими от избытка юмора. Стоит только парню или ей, а у А1 есть такие права, подать соответствующее заявление, и федералы просто порвут их, как Тузик грелку. Итак, сколько крови выпили всякие борцы с «псевдожизнью»! Добровольный уход с поста под давлением пресловутого общественного мнения, умело подогреваемого СМИ, в том числе и при прямой финансовой поддержке конкурентов – это минимум, который всё равно закончится катастрофой. О последующих поисках места под солнцем, имея в биографии подобное пятно, лучше и не думать. Если Ден`Оделя ещё и могут пощадить, учитывая несомненные заслуги перед отчеством, то с Клер Маккембл, скромным тружеником огромного муравейника, церемониться точно не станут.

Посадить, конечно, не посадят, но от финансовых потерь не отмахнёшься. Придётся выплатить солидную неустойку и с неестественной радостью, улыбаясь во все тридцать два клыка, стелить ковровую дорожку под ноги парня, отбывающего на родину. А в финале не забыть махать белыми платочками, пока кабина космического лифта не исчезнет где-то в стратосфере.

Это был тот самый прескверный случай, когда бой проигран до первого выстрела. Можно, конечно, ещё оказать яростное сопротивление поймавшему тебя в капкан врагу, но Леди Судьба уже всё решила.

Ден`Одель поднялся во весь свой немалый рост. Прямой и несгибаемый словно штык, он принял удар на себя:

– Господин Иригойкойя, – в бой пошла тяжёлая артиллерия. – Я приношу официальные извинения от себя лично и от лица компании. Поверьте, никто не собирался наносить Вам оскорблений, хотя, несомненно, моё поведение заслуживает порицания, и Вы вправе требовать компенсации нанесённого морального ущерба.

Большой босс просто ударил по слову «моё», отводя удар от своей сотрудницы, но напрасно.

Элан согнулся в три погибели, его начала трясти мелкая дрожь, плавно перешедшая в сдавленное хрюканье, а потом и в неудержимый, почти истерический, хохот. Ольга поддержала, но куда более сдержано, просто с улыбкой наблюдая за его весельем.

– Всё в порядке, – еле отдышавшись, сказал он. – Вы пошутили, я тоже посмеялся! В конце концов, все мы просто люди, и имеем несомненное право на личную точку зрения по любому вопросу. К тому же Вы не сказали ничего дурного в мой адрес, а действовали, лишь исходя из благих побуждений, за что и благодарю.

Он налил свежего чая и подал его хозяевам. Оба приняли это примиряющий жест, и Клер почувствовала себя куда как лучше.

– Мне действительно стоит извиниться, я сделала глупость.

Элан и Ольга снова принялись играть в игру «ты начинаешь, я продолжаю».

– Не стоит беспокоиться. Вы просто сгорали от любопытства, гадая, кто же этот тип, откуда у него такая сумма в столь юном возрасте, и главное, на кой ему понадобилось такое чудо?! – кивок в сторону Ольги.

– Льстец! В личных данных графа «профессия» не заполнена. Иначе многое бы уже прояснилось, – сделала верное предположение девушка-киборг.

– В принципе, есть только четыре вида деятельности, способные привести Вас сюда. Первое, преступная деятельность, отпадает. Второе, член экипажа космического корабля, причём именно дальней разведки систем. Третье – учёный, Оба не подходят. И четвёртое, «эволэк», если я правильно произношу это русское слово. – Ден`Одель хитренько прищурился.

– Браво! – Элан отсалютовал полупустой чашкой. – Правильно произнесли.

– Вот, чёрт! – Маккембл аж встала. – Я правильно догадалась! Эволльюция эколо… Экосистьем.

Клер, хоть и коверкала немного слова, но студенческие годы с их бесшабашным общением с представителями многих национальностей своё сделали, а языки она впитывала как губка – хорошо владела четырьмя, сносно общалась ещё на пяти.

– О вас ходят настоящие легенды! – Тут явно имелась в виду не конкретная личность, а каста людей, связанных одним делом. Впрочем, собеседник уловил и этот момент.

– Большая часть из них мифы и сказки, поверьте. Проходя здесь паспортный контроль, я наслушался от добродушного дядьки-таможенника, пока битый час выясняли на кой чёрт мне автоматический пистолет, – парень хлопнул по дорожной сумке, – таких подробностей о своей профессии, что захотелось подать в суд на всех журналистов этой планеты сразу! У нас очень специфическая работа, не спорю, многое держится в секрете, ещё больше объяснить словами просто невозможно! А средства, которыми мы достигаем результата, не всегда кажутся приемлемыми с точки зрения морали и этики. Я уже не говорю о том сильнейшем влиянии, которое оказывает занятие таким опасным делом на разум человека. Но такое…

– Люди склонны преувеличивать, согласен, но Вы же не станете отрицать наличие массы личных трагедий, связанных с вашей деятельностью? – задал вопрос Ден`Одель.

Он уже не опасался острых углов. Собеседник был ярко выраженным меланхоликом и даже немного фаталистом, что и хорошо. Другой на его месте воспользовался бы их ошибкой жестоко и расчётливо, а этот уже остыл. Да и кипятился ли по-настоящему? Скорее решил сразу очертить границу, за которую лучше не совать любопытный нос, и только.

– Не стану. – Элан сразу сделался серьёзней. – Путь в Дальний Космос оплачивается человеческими жизнями, и пропавшие экипажи звездолётов – даже не верхушка айсберга. Уж Вы знаете это.

Да, он знал. Компания «Fabrique Nationale Darmes de Guerre» в крошечной Бельгии стояла у истоков величайшего подвига Человечества – полёта к новым мирам. Первые образцы фотонных двигателей были собраны совместными усилиями Китая, США и России ещё в 50-х годах XXI века (Евросоюз показал свою инертность в консолидации усилий и настолько тормозил внутренними согласованиями темп работ, что, в конце концов, на него махнули рукой, оставив решение вспомогательных задач). Но довести их до ума долго не удавалось. Вступающая во взаимодействие с антивеществом мелкодисперсная субстанция тяжёлых металлов превращалась в настоящий океан фотонного пламени. Выходя из-под контроля, а это случалось как по расписанию, он сметал всё на своём пути в радиусе многих километров. Ставить такой ненадёжный агрегат на почти готовые к 2070 году корабли «Успех» и «Прорыв» никто не решался.

И, как это часто бывает, когда многие уже были готовы сдаться, случилось чудо. Не имеющая, в общем, отношения к проекту «FN», прославившаяся скорее стрелковым оружием, чем иными достижениями, и «Fokker», авиастроительная компания из тех же Нидерландов, выдали на-гора проект того, что сейчас известно под названием плазменный генератор «Вихрь» FFN. Закрученная в воронку плазма под воздействием электромагнитных полей сложнейшей конфигурации (не пропал даром интерес к термоядерному синтезу!) позволила избежать прямого контакта необузданной стихии огня с «камерой сгорания» и «соплом». Всё гениальное – просто! 28 октября 2085 в 10:30 утра по Гринвичу два новых светила почти одновременно зажглись на стартовых площадках Евразии, отправив в немыслимые дали надежды человечества.

Только достижение соотечественников Ден`Оделя позволило послать корабли в их первый рывок к другим планетам Солнечной системы. Но за смелость неизбежно наступила расплата. Из первых девяти серийных кораблей до «пенсии» дожил только №2, «Прорыв». И это были лишь первые жертвы, принесённые на алтарь будущей победы.

– Проблема расстояния и времени уже успешно преодолена. Полёты, как в обычной метрике пространства, так и на границе «антимира», вполне безопасны. – Элан переходил к сути дела. Спешить было некуда, да и помимо симпатии, ему хотелось сблизиться с одним из руководителей могучей корпорации, стать если и не друзьями, то хорошими знакомыми. Такие связи полезны для здоровья и открывают многие двери! Он не был тщеславен, но всякое случается.

– Но остаётся сложность освоения новых планет. – Ольга подхватила монолог. – В старых фантастических романах есть масса откровенно глупых описаний процессов колонизации иных миров. В частности один из них – доставка через космос армадами кораблей или одним гигантским звездолётом миллионов тонн грузов для преобразования уже сложившихся биосфер чужих планет. Это чистая утопия и с точки зрения баснословного расхода ресурсов на строительство большого флота, и по причине дороговизны самой перевозки.

– Следующий фактор – время. – Снова Иригойкойя. – Если планета имеет площадь материков и островов хотя бы 150 миллионов квадратных километров, примерно как на Земле, сколько тысяч лет придётся потратить, чтобы всё это просто перепахать, преобразуя почву под земные растения? Сделали такое? Прекрасно! А результат? Как предсказать последующую эволюцию живого мира?

– Это почти невозможно. – Ольга качает головой, хвост в такт болтается из стороны в сторону. – Сложные системы ведут себя абсолютно непредсказуемо, особенно в большом временном интервале. Результат, как правило, не просчитывается и несёт слишком большой риск ввергнуть биосферу в цикл катастрофических по своей скорости и масштабу перемен.

– Яркий пример – Неебург. – Элан покачал головой, – Нашли отличную планету! Белковая жизнь только зарождается, в геологическом смысле конечно, причём в океанах. Содержание кислорода – 17 %, состав атмосферы подходящий, материки безжизненны. Всё прекрасно за исключением: немного жарковато, летним днём +50 – норма на экваторе, длинноваты сутки – 51 час, но в целом очень даже недурно. Разработали вакцины, привили колонистов, и те стали потихоньку расширять ареал своего обитания. Через триста сорок девять лет, когда уже удалось освоить целиком один материк, грянул гром. Неизвестная зараза стала косить людей, поражая за считанные часы центральную нервную систему и распространяясь, как чума в тёмные века на Земле. Счёт умерших быстро пошёл на сотни тысяч каждый месяц. А когда удалось выявить штамм местного вируса, найти действенной вакцины не удалось – эта дрянь постоянно мутировала. Население просто вымерло за два года!

– Да, прилетевший по экстренному вызову корабль констатировал критическое положение колонии. Карантин действует до сих пор, посадки на планету запрещены. Все попытки покинуть её, а в первые месяцы они предпринимались, пресекались очень жёстко. – Киборг просто выдала данные, но за ними отчаяние и смерть миллионов.

– Один из самых жутких нюансов колонизации – если что-то пошло не так, помощь просто не успеет. Если успеет – это ничего не даст. – Элан потянулся. – Если уж научного потенциала и ресурсов целого мира не хватило, чтобы справиться с бедой, что может предложить прилетевший из бездны пространства корабль? Спасать людей? Можно собрать пару сотен «бортов» по всем системам и вывезти полмиллиона, даже два миллиона, но тогда завезёшь смерть ещё и на другие планеты! Ведь «погорельцев» надо кормить, соответственно и высаживать в развитых мирах.

Все окунулись в невесёлые мысли.

Что пережили люди, такие же, как они, в смертельном вихре эпидемии? Как пытались спастись на неосвоенном материке, умирая от голода на бесплодных равнинах, и снова, настигнутые даже за океаном невидимой смертью? Кто в силах представить эмоции членов экипажей кораблей, осуществляющих доставку продовольствия, и слышащих в эфире отчаянные мольбы о помощи, обращённые к очередной появившейся на орбите гигантской тени звездолёта? Как, не выдержав, махнув рукой не только на инструкции, но и на здравый смысл, сажали они свои закованные в броню крепости и принимали на борт детей, пытаясь избавить хотя бы их от чудовищной участи. Как потом умирали на постах в ледяном бездушном космосе вместе с маленькими пассажирами, уже поверившими в своё спасение. Как представить себе жуткую картину освещённых навигационными огнями кораблей, ставших склепом для тысяч людей, по команде последних выживших астронавтов расцветающих бутонами титанических бесшумных взрывов? Как скрипели они зубами от бессилия, видя в телескопах побережье, устланное контейнерами с сотнями тысяч тонн грузов, похожих на раскрытые раковины, вонзившиеся в вулканический туф, силясь разглядеть на сером пепле хоть одну цепочку следов, ведущих к ним?

– А трагедия Герруса? Под влиянием шока из-за гибели Неебурга освоение нестерильных планет было запрещено. Здравый шаг! – подметил Элан. – Но Геррус был чист, как лист белой бумаги.

– Всё шло хорошо,– продолжила Ольга, – пока под влиянием неблагоприятной почвы, содержащей слишком много вредных веществ, и сильной радиации не произошёл качественный скачок в накоплении опасных мутаций, сделавших многие сельскохозяйственные растения непригодными для еды и корма скота. А эта колония на 2950-й год была самая удалённая от Земли – 372 световых года!

И снова снятые с консервации старые ракеты, сбор в авральном режиме терминалов, стартовых столов. Рёв разномастных двигателей кораблей всех возможных типов и возрастов, уходящих на орбиту и возвращающихся за новой порцией грузов, на половине планет Федерации не стихал ни днём, ни ночью. Сумасшедшие, не предусмотренные никакими проектами манёвры звездолётов, спешащих уйти из плоскости эклиптики и покинуть нормальное пространство в прыжке к далёкой красной звезде.

И снова эфир, заполненный горем, бесконечные ряды могильных холмов, слёзы счастья на измученных лицах и беззвучный шёпот еле живой души: спасибо вам, спасли, успели.

Клэр проглотила колючий ком и шумно втянула воздух, беря в узду разошедшееся воображение.

– Эти две катастрофы слишком дорого обошлись, – заметила девушка.

– Помимо миллионов жертв они ещё и остановили развитие Человечества на пару сотен лет, – Ден`Одель не забыл и материальную сторону. – Ведь спасательные операции потребовали объединённых усилий всех систем, имеющих «прыжковые» корабли. В многолетних мотаниях, а ситуацию на Геррусе, к примеру, удалось выправить только через тридцать лет, они во многом исчерпали свой ресурс. Спасали людей, тут не до техники было.

– Да, флот пришлось отстраивать фактически заново дважды! – Клер даже не пыталась вообразить, каких это стоило усилий.

– Есть совершенно чёткий предел того, что может сделать молекулярная биология. Нельзя всего просчитать и всё предусмотреть. Природа непредсказуема и умеет не только дарить жизнь, но и отнимать её. – Элан не смотрел на часы, увлечённый рассказом. – И вот, доктор Пагодов Алексей Алексеевич, изучая в 2540-х годах пробивающиеся у отдельных индивидуумов ростки телепатии, наткнулся на странный феномен, более известный ныне как Океанес. Не склонный к сантиментам, как утверждает трижды лживая наука – История, Пагодов стал ставить серьёзные опыты с проникновением сознания добровольцев в эту ментальную реку (Океанес – древнегреческое название земной реки Нил) и обнар-у-у-ужил…

– Что способности человеческого сознания получают мощнейший импульс при контакте с Океанесом. – База данных А1 была бездонной, так что продолжить мысль ей не составило труда. – Работоспособность мозга повышалась на несколько порядков, иногда подходя вплотную к возможностям иных суперкомпьютеров. Но, человек оказался неспособен воспринимать такие нагрузки, и почти все добровольцы получили психические травмы. Медицинская экспертиза, проводившаяся в судебном порядке, признала четверых из одиннадцати невменяемыми, а состояние ещё пяти характеризовалось как пограничное.

– Пагодова хотели посадить, но поскольку бедолаги сами подписались на это, дело не выгорело. На два года он вроде прекратил практическую деятельность в данном направлении, в чём лично я сильно сомневаюсь, а потом выступил в научной литературе с сенсационным заявлением. Мол, обнаруженная «река» есть информационное поле неизвестной природы, связывающее всё во Вселенной. Причём эта связь обязательна и в пространстве, и во времени. То есть, она обращена и в прошлое, и в будущее, «обитающее» и в нашем мире, и в «антимире», а проще говоря – это Бог. Именно способность, по утверждению Пагодова, некоторых людей вступать с ним в контакт, породила массу древних религиозных мифов о всяких ангелах, демонах, святых, спасителей человечества и прочих выдающихся личностей, чьи способности далек-о-о-о выходили за рамки возможностей простого смертного.

– Я слышу сарказм в Вашем голосе, – Ден`Одель усмехнулся и выключил не ко времени напомнивший о своём существовании телефон.

– Никто из эволэков не может сворачивать горы, как Герои древних саг, и не в состоянии накормить тьму народа парой рыбёшек, хотя мы «погружаемся» в Океанес регулярно и не в первом поколении, – парировал оппонент. – Лично у меня уже три… э-э-э… заплыва.

– Вы не верите в Бога? – спросила Клер.

– Смотря, что Вы имеете в виду под этим. Я не поклонник религиозных убеждений христиан, мусульман и прочих… Религия в тёмные века разделяла людей на своих и чужих, развязывала бесконечные войны из-за, хм, «святых городов», душила науку… Да и речь сейчас не о том.

– Пагодов получил грант от Хонсю, населённой выходцами из Японии, на продолжение исследований после того, как доказал теоретическую возможность работы связки «ОЧК» – Океанес-человек-компьютер. – Ольга стремглав вернула разговор в прежнее русло, не дав ему скатиться на отвлечённые темы. – Первоначально это подразумевало лишь попытки усилить ментальную мощь предрасположенных к неординарным способностям людей, образно говоря, пробудить спящий потенциал. Уже тогда телепатия и способность предсказывать будущее, правда, крайне туманно и с плохой детализацией событий, были продемонстрированы на практике. Плюс углубление знаний, объясняющих феномен. Чтобы не травмировать психику, число контактов ограничивали, что в купе с малым числом потенциально способных к «погружению» кандидатов предопределило очень медленный темп работ.

– Но, в 2552 году наткнулись на ещё одну интересную особенность Океанеса, – глаза парня прямо горели, а Ден`Одель и Маккембл слушали не дыша – парочка вела повествование так слаженно, что создавала впечатление многолетней совместной работы, и они уже искренне радовались их союзу, из которого мог выйти толк. – Возможность силой сознания «моделировать» разные явления, и даже создавать миры высокой степени сложности, и, что самое главное изменяться «погрузившемуся» в Океанес, подстраивая разум и … э-э-э… ментальную проекцию тела, так что ли, под выдуманную среду обитания.

– Поначалу практического применения этому не увидели, создав очень опасный аттракцион, основанный на малоизученных феноменах. – зметила Ольга, – Немало желающих смогло прийти в компанию «Митсубиси индастриз» и, заплатив вполне доступную сумму, эквивалентом примерно 100 000 современных кредитов, и вколов сильный транквилизатор, влияющий на работу определённых участков мозга, получить путешествие в собственный мир, по своей красочности и ощущениям далеко превосходящий возможности компьютерного моделирования и банальные наркотики.

– Самое удивительное, что можно было быть абсолютно кем угодно! Хочешь полетать в небе птицей – без проблем! Интересно побывать в теле дельфина, покататься на гигантских волнах океана – запросто! – активно жестикулировал рыжий плут, – Считалось, что одно погружение не опасно. Алексей Алексеевич активно протестовал против подобного легкомыслия, но, почуяв запах огромных денег, люди потеряли осторожность, за что и были мгновенно наказаны. В 2556 году по невыясненной причине психиатрические клиники трёх миров пополнились сразу двумя тысячами пациентов, попробовавших «аттракцион», а поскольку подавляющее большинство из них были выходцами из влиятельных и богатых семейств, билет-то стоил недёшево, замять инцидент не удалось.

– Многие из руководства «Митсубиси» получили пожизненные сроки, – констатировала факт киборг, – А работы по исследованию Океанеса продолжили нормальные ученые, в частности Институт Биологических Систем (ИБиС), в который пригласили Пагодова, ибо именно биологами Новой России была обозначена возможная сфера применения связки ОЧК. Успех обещал новую эру в деле освоения планет.

Элан так же не унимался:

– На кой бес тратить годы труда, постоянно усыпляя нежизнеспособных существ, чтобы получить в итоге теоретически устойчивую популяцию, способную к продолжению рода и расселению по новым территориям, но готовую выкинуть любой фортель в самый неподходящий момент, как на Геррусе?

– Работа с ДНК по-прежнему сложна и трудоёмка, а первый результат редко бывает даже удовлетворительным, – согласилась Ольга. – Связка Океанес-Человек-Компьютер обещала решение массы проблем, связанных с созданием нового высокоорганизованного существа под конкретную планету. Главное преимущество заключалось в том, что при «погружении» в Океанес происходит комплексная перестройка ментальной проекции человеческого тела под требуемые параметры тела животного, например, и под среду обитания, с учётом особенностей скелета, работы мышц, внутренних органов, метаболизма и прочего.

– Вот именно! – подпрыгнул на месте юноша, – Искусственный разум просто считывает готовые данные и формирует цепочки ДНК. Но оставался вопрос, а кто будет «водолазом», то есть кандидатом в подопытные кролики для стажёров-психиатров? Ответ пришел, откуда не ждали. Никому не известный лаборант Жидко Валерий, просмотрев статистику по «аттракциону», обратил внимание на поразительную вещь. У людей старше 60 лет, имевших контакт с Океанесом, съехала крыша почти в 100% случаев, от 40 до 60 – примерно 80%, от 30 до 40 – не менее 60%. Молодняк оказался самым непробиваемым – от 20 до 30 лет качественный скачёк – лишь 11%, а от 16 до 20 – почти ноль! Начав копать глубже, он увидел ещё один важный момент. Почти все «медиумы», участвовавшие в серьёзных экспериментах, вне зависимости от силы, погружались в среднем по четыре раза, а не по одному единственному. Но, несмотря на серьёзный возраст, многим было за 40, «безвозвратные потери» составили лишь треть, ну капельку больше, причём наиболее пострадавшие относились к старшим возрастам.

– Из этого был сделан совершенно правильный вывод, что лучше всего для контактов с Океанесом подходят молодые люди, лет до 20-25, с хотя бы зачаточными ментальными способностями. – Ольга скривила гримасу. – Вот тут и возникла этическая проблема. Посылать на столь рискованное дело ещё по сути детей не решался никто.

– Хотя на войну посылают, моралисты! – воскликнул Элан, – Традиционно ставку сделали на добровольцев, а как же без героев?! В 16 ты уже получаешь аттестат зрелости, правда школу заканчиваешь только в 20, и можешь выбирать свою судьбу, хоть и сопляк ещё. Но вот насчет «астралов» и прочего было очень туго. Людей с подходящими способностями можно пересчитать по пальцам, а как самые грамотные в этой области они основной массой своей сторонились связываться с ИБиСом. Я прекрасно понимаю их сомнения. Это как прыжок с парашютом, часто страшее заставить себя сесть в самолёт во второй раз, так как в первый храбр храбростью неведения.

– И тогда при ИБиСе была создана Школа для детей, в которой они проходили и обычную программу, и дополнительные занятия по Океанесу. – Ольга повернулась к Элану. – У меня нет данных по этой теме.

– Секрет! – хитренько улыбнулся он. – Примерно такой же страшный, как и закон Архимеда. Кандидатам, естественно с их согласия и с одобрения родителей, вводили мутаген…

Заметив, как округлились глаза слушателей, Элан поспешил всех успокоить:

– Ничего страшного, лёгкое воздействие на гипофиз, через него идёт воздействие на гипоталамус. И всё! У человека просто эндокринная система лучше подстраивается под среду, а что до толчка развития «сверх способностей»… У вашего покорного слуги они выражаются просто в … обострённом шестом чувстве, так что ли. Этого вполне хватает. Иногда, конечно, врубается серьёзно, но в основном в стрессовых ситуациях. – Иригойкойя осёкся, явно не желая развивать тему.

– Думаю, ограничивая число погружений, совершённых эволэками, и ставя возрастной барьер, можно исключить по-настоящему тяжёлые повреждения психики, – закончила повествование Ольга.

– Поймите, мы не камикадзе, которые очертя голову бросаются на пулемёты, как рассказал мне тут, – кивок наверх, – дядька-таможенник. Процесс подготовки очень серьёзный.

– Но тогда почему столько жертв? Что заставляет Вас идти дальше, не деньги же – это точно! – Маккембл ещё не могла унять эмоции.

Элан вздохнул, лицо стало грустным и не по годам серьёзным. Как такое объяснить?

– Это книга памяти, – он достал из сумки знакомый свёрток, и, раскрыв, положил на стол. – В ней имена всех, кто сложил головы за ЖИЗНЬ на ВАШЕЙ планете. Лично никого не знаю – давно это было.

Клэр бережно взяла сокровище и раскрыла наугад. Настоящая бумага. Везти через космос нерационально, но скачивать с электронного носителя и печатать уже здесь – кощунство. Это их святыня. Страницы аккуратно ложились одна на другую, являя портреты и биографии девушек и парней, ещё совсем юных. Их лица, и серьёзные, и беззаботные, бежали перед взором сплошной чередой.

– Их так много. – Клер выглядела подавлено. Только сейчас она по-настоящему осознала, что крылось за названиями типа «газель Долгопрудовой», «буйвол Мищенко» или «краснопёр Бертнюнца».

– Они стали собой, ради того, чтобы трагедии, подобные Геррусу, не повторялись.

– Не расстраиваетесь, дорогая Клер, – Ден`Одель не впервые назвал её по имени. Голос мягок и трогательно заботлив. – Они не ушли в никуда. Кто вспомнит каких-то политиканов, делящих руины прогремевшей войны? Кто вспомнит миллиардеров, растерявших в погоне за деньгами всё человеческое? Разве что проклянёт! А они будут с нами всегда, ибо вечная жизнь не в том, сколько ты проживёшь, а в том, что ты оставишь после себя.

– Очень многие из нас не могут остановиться по простой причине – сотворив один раз Жизнь, хочется делать это снова и снова… Оставьте её себе.

Светило настырно карабкалось вверх по небосводу и уже не било прямо в окна огненной зарёй, а ночной ветер стихал, успокоенный его теплом. Кроны деревьев поменяли цвет с ярко-красного на более привычный глазу зелёный, и взгляд отдыхал, купаясь в трепещущем океане резных листьев. Компания сидела в гулкой тишине зала, погруженная в созерцание этой картины. Лица у людей были необычно задумчивые и какие-то умиротворённые. Каждый нашёл что-то важное для себя в это утро.

* * *

Многие озирались вслед парочке, беззаботно гуляющей по городу в разгар рабочего дня. Эффектная девушка постоянно приковывала к себе внимание мужчин, а иные женщины неодобрительно кривились, видя серьёзную разницу в возрасте – кавалер выглядел просто мальчишкой рядом со своей подругой. Но для них этот мир существовал только как декорация, ибо счастливые не только не наблюдают часов, но и мало что замечают из происходящего вокруг. Они шли, почти всё время держась за руки, стараясь не рвать тактильный контакт даже попадая в водоворот спешащих по своим делам людей. Молодой человек постоянно ловил в объектив свою подругу на фоне различных достопримечательностей, нередко докучал попавшимся встречным пешеходам просьбой, сфотографировать его вдвоём с девушкой. Но чаще просто использовал в качестве подставки для камеры любые доступные ровные поверхности, будь то подоконник, стол в кафе или даже крыша припаркованного авто и, просто выставляя таймер, получал желанный снимок.

Вот и сейчас он пристроил аппарат на чаше фонтанчика, тщательно выцеливая панораму площади. Круг диаметром около 500 метров был закрыт для проезда, но свободного места было не так много. Обращённые каждый к своей стороне света на внешнем радиусе возвышались гигантские небоскрёбы, смахивающие на раздутые ветром паруса яхт, своими широкими основаниями направленные в центр, Сады ступенями разрезали блеск их стекла, только усиливая рождающуюся ассоциацию. В промежутках виднелся и остальной Бессель, как и положено столице немного помпезный, но очень чистый и аккуратный, с хрустальными пиками менее высоких, чем на главной площади, зданий. Толпы народа пересекали её во всех направлениях, обтекая монумент, воздвигнутый в честь открытия планеты. Грандиозный памятник «Алкионе», кораблю, чей франко-бельгийский экипаж впервые ступил на поверхность именно в этой точке южного материка, поражал своей монументальностью. Без малого стометровое иглообразное тело было воспроизведено настолько подробно, что не сразу и смекнёшь, подивившись наличию в самом центре мегаполиса звездолёта, абсолютно тут неуместного. По крайней мере, некоторые туристы попадались на эту удочку.

Удовлетворившись проделанной работой, Элан пулей подскочил к Ольге и обнял её за талию, стараясь не помять огненный хвост кофточки. Та, в свою очередь, пристроила затянутую в перчатку руку ему на плечо, и они устремили счастливые взгляды на маленький красный огонёк, чья пульсация отсчитывала секунды. Характерный звук возвестил об успешном завершении процесса.

– Почему она так на меня смотрит? – Ольгу постоянно озадачивала реакция некоторых людей. Она хоть и многое знала, но мир человеческих чувств и поступков часто требовал от Элана исполнения роли гида.

– Ей, наверно, не нравится, что ты гораздо старше меня. – Он перехватил взгляд этой дамы и, убедившись, что завладел её вниманием, просто показал язык, тут же отхватив подзатыльник от Ольги.

– Это считается недопустимым?

Они, забрав предварительно камеру, двинулись с площади. Элану хотелось побыть в каком-нибудь менее людном месте, и морская набережная подходила лучше всего.

– В теории не приветствуется, хотя, бьюсь об заклад, такие правила чаще нарушаются, чем соблюдаются. Людям старших возрастов льстит внимание со стороны более молодых – это тешит их самолюбие, мол, не так ещё стара или стар. А молодые нередко тянутся к тем, кто повзрослее, видя в этом свою зрелость.

– Ты по своему опыту судишь, – это был не вопрос.

– Твоя проницательность пугает. Было дело. Без памяти влюбился в своего куратора, Полякову Александру Викторовну, ей было под сорок, мне шестнадцать. Как раз накануне первого погружения она взялась вести мою программу. Собственно все три раза я под её руководством… Куратор – очень важная и ответственная должность в ИБиСе, и психолог, и биолог, и просто друг для эволэка. Они должны быть не разлей вода, абсолютное доверие и искренность в отношениях. Совместная работа по многу часов каждый день, личное общение на многие темы сближают… Куратор знает о тебе абсолютно всё, а ты очень многое о нём. По-другому не получится. Если одна сторона не верит другой, то пару разбивают, так как совместная работа уже не склеится никогда, а это ставит под вопрос не только успех дела. Но если всё срослось, то на многое в их отношениях руководство института закрывает глаза.

– Можно задать нескромный вопрос?

– Да, можно, да, мы были близки.

– Эл, твоя искренность удивила ещё мистера Ден`Оделя. Можешь не отвечать на вопросы, на которые не желаешь.

– Я стараюсь быть максимально честным. Но не потому, что такой правильный, быть честным проще. Незачем запоминать свою брехню, а потом вечно путаться в ней. Кроме того, я всегда помню, кто ты, врать бесполезно! – Он обнял её за шею и поцеловал в щёку. – Ты же такая умница.

– Куратор – прежде всего биолог, во многом именно он определяет стратегию решения конкретной проблемы. Ведь эволэк не может получить к 16-17 годам достаточные знания в столь сложной области как биология, особенно молекулярная. Создание пары куратор-эволэк считаю очень логичным. – Отчеканила Ольга, и хоть попала в десятку, но реакция собеседника была несколько неожиданной.

– Нет, нет, так не годится! – Он устало вздохнул. – ЛЮДИ так не выражаются! Тебе нужно иначе говорить и завести себе определённые привычки: как есть, как сидеть, как читать, и тому подобное без конца и края. Иначе ты выдаёшь себя с головой, а мне это не нужно.

– Принято, – согласно кивнула киборг, – буду создавать свой паттерн поведения.

– Опять ты за своё? – укоризненно.

Ольга рассмеялась, да так натурально, что у Элана душа в пятки провалилась. Забыть, кто она, будет не так сложно…

– Теперь я буду твоим куратором. – Снова не вопрос, но ответ нужен.

– Да, Оля, так было задумано с самого начала. Мне нужен тот, кому я смогу вверить свою жизнь, кто действительно пойдёт до конца. Я не очень верю своему руководству.

– Ты предполагаешь в деятельности ИБиСа криминал?

– Это больше интуитивное ощущение, некой… явной ненормальности положения вещей, когда людей преспокойно бросают на амбразуру. А я хочу повоевать с костлявой старухой, есть возможность, и есть план. Посвящу тебя позже.

– Можно сделать проще – загрузить информацию. – Ольга поймала шутливый укор во взгляде. – Да, да, я помню! Походить на человека! Предпочитаешь беседы? Запросто!

Они нырнули в узкую улочку, похожую на тоннель. Два здания, в которых разместилось неисчислимое количество магазинчиков, на уровне третьего этажа объединялись галереями, образующими множество стеклянных коридоров для удобного перехода из одного торгового комплекса в другой. Реклама оставила их равнодушными – в корабле места для безделушек-сувениров нет, а вот море заманчиво искрилось под лучами полуденного солнца. Так досаждающая толкотня резко пошла на спад.

– Дело даже не в том, что передача через шунт быстрее. Тебе обязательно нужно дополнять информацию личным общением, уже просто потому, что живая беседа даёт более правильное представление о личности, чем казённые справки. – Он состроил дурашливо-официальное лицо, а-ля заправский чиновник, уверенный, что на бумагах его стола свет клином сошёлся, и начал читать декларацию. – Элан Иригойкойя, 23 года. Профессия – камикадзе. Герой боевой, трудовой и половой славы, в смысле изготовил деревянный пол в своём доме, а не ваше «ха-ха». Исполнителен, настойчив в достижении поставленной цели. Психическое состояние – шиза за гранью патологии. Характер нордический. Женат на своей работе.

Оба зашлись хохотом. Ольга впитывала в себя новую информацию, как губка, с каждым часом её поведение становилось всё более естественным.

– Тебе предстоит много узнать о людях, особенно о том, что не попадает в официальные досье по разным причинам. Игнорировать это не советую, тут спрятано слишком много подводных камней… Да и стать хорошим куратором невозможно, не зная закоулков души и разума подопечного.

– Элан, ты говоришь о моей будущей профессии, как о свершившемся факте, но, насколько я могу судить, – её голос обрёл плутовской оттенок, – не слишком много людей в курсе истинных целей твоей поездки сюда.

– Никто пока ничего не знает, а когда узнают, то уже будет поздно. Я поставлю кое-кого перед свершившимся фактом, и им придётся принять это как данность.

– А если пойдут на принцип?

– Я им сделаю принцип! Сами попёрли из ИБиСа Сашу, Александру Викторовну то есть, а мне теперь куда деваться? Тратить пару лет, нарабатывая всё с нуля? У меня возраст почти предельный!

– Её вытолкали из-за ваших отношений?

Тоннель между зданиями кончился, и солнце заставило на пару секунд сощуриться, пока глаза не привыкли к резкой перемене освещенности. Вправо и влево яркой чешуйчатой лентой многокилометровой змеи раскинулась набережная. Её склон, облагороженный множеством клумб с цветами самых разнообразных видов и деревьями, создавал неповторимый ландшафт. И Элан в который раз честно признался себе, что рукотворная природа может захватывать дух не меньше, чем дикая. Разбросанные в тени прибрежных аллей кафе выглядели очень привлекательно и заманчиво пустынно в эти часы. Ближе к ночи, без сомнения, здесь яблоку будет негде упасть – уставший от суеты рабочего дня люд потянется в спасительную прохладу.

– Трудно сказать, почему она ушла на самом деле. Официальная версия – более престижное место работы. Мощная доля правды тут есть… О будущем надо думать. Да и мы оба понимали, что нам не быть вместе – это просто глупо. Кроме того, этого требует здравый смысл – нужен человек в самом сердце цивилизации, разведчик, собственно говоря… А может… она не хотела хоронить ещё и меня…

Разговор сползал на очень болезненную тему, но избежать его не получится. Они повернули направо и быстро устроились в кафе на открытом воздухе. Кроны деревьев давали обширную тень, а почти полное отсутствие посетителей предполагало возможность спокойно поговорить. Заказали пару дежурных блюд у вежливой официантки. Многочасовая экскурсия по городу давала о себе знать, и пустой желудок уже требовал своё.

– Есть возможность вылечить эволэка?

– Едва ли. – Элан взял её ладонь. – Прилагались титанические усилия, но результат почти всегда нулевой, а если были положительные сдвиги в сознании, то неизвестно, что ещё хуже – полный съезд крыши или… такое?! Я не прошу вытирать мне розовые сопли, но завещание на добровольный уход из жизни в случае полного разрушения психики мною подписано. Мы почти все так поступаем.

Он тряхнул фотоаппаратом.

– Поведение заядлого туриста? Нет! Мне нужно помнить свою жизнь, нужно перекинуть мостик над пропастью безумия, а потеря памяти, чаше частичная – неотъемлемая беда многих погружений. Уже сейчас, глядя на подростковые фотографии, я часто толком не могу вспомнить эпизодов, в которых они снимались. И сама память тут не причём.

– Ты хочешь изменить сложившуюся практику?

– Да, Оля, надо не бороться с последствиями, а искоренить причину.

– Думаю, твоя семья не в восторге от выбора профессии.

– Мы постоянно ссоримся из-за этого, а я не могу уйти. Только дед меня понимает до конца, по-настоящему. Вы ещё познакомитесь, не стану сейчас ничего рассказывать. Сама составишь своё мнение, кто тут прав, а кто нет.

– Элан, ты не настаиваешь на своей точке зрения, предоставляешь мне право решать самой. Спасибо. – Она накрыла своей ладонью его ладонь. С минуту они так и сидели в тишине, нарушаемой лишь приглушённой суетой на кухне, да шелестом листьев.

– Не за что. Нужен свежий взгляд на вещи человека со стороны, и, по моему мнению, ты подходишь идеально. Профессионалам свойственна избыточная самоуверенность, мол, уж я то! Но если всё так здорово, то почему всё так плохо?

– У тебя большой перерыв в погружениях?

– Уже два года, пошёл третий. Они никогда не бывают меньше года – это железное правило. Теоретически, можно до двадцати трёх лет сходить раза четыре, даже пять, но обычно три – это норма. Если бросить сейчас, всё будет нормально, буду жить долго и счастливо. Собственно, собака, не позволяющая подозревать руководство ИБиСа в убийствах, именно тут и зарыта. По контракту ты должен сходить трижды, и на этом трудовая деятельность заканчивается. Перед тобой открыты многие двери, профессий масса, не обязательно лезть на баррикаду.

– А что заставляет лезть?

– А что заставляет астронавтов совершать прыжки к новым звёздам, рискуя каждый миг напороться на облако льдинок или пыли, которое при субсветовой скорости выхода разнесёт звездолёт на кусочки? Что ими движет? Никто не отыщет даже останков в бездонной тьме космоса, никто не положит букета цветов на могилу, останутся только снимки в альбоме. Но люди идут на это. Такого не объяснить словами.

– Искусственный разум никогда не превзойдёт человека, – Ольга говорила это не ради утешения. – Есть в вас что-то такое, что не заменить никакими чипами. Особая сила, зовущая идти вперёд, стоять в одном строю с друзьями до последнего вдоха, совершать немыслимые поступки. Даже если машины когда-нибудь взбесятся и обратят свою мощь против создателей, им не выиграть этой войны.

– Оля, это хорошо, что ты не ассоциируешь себя с железом.

– Ты сам сказал, что я «человек со стороны».

– Ты и есть человек, просто тебе нужно время, чтобы понять это.

* * *

Ден`Одель всё же выкроил время их проводить. В зале порта собрался десяток людей, ожидающих отправки на станцию, но лишь двое полетят на борту «Пегаса» прямо к системе Аврора-2. «Скиталец» стоял на плановом обслуживании, и гость со своей избранницей должны были улететь на нём почти через три месяца. Но, нажав на нужные рычаги, глава «FN» смог ускорить их отлёт на другом борту. Конечно, корабль стартовал не потому, что так хотелось руководителю могучей корпорации, есть предел и его возможностей. Просто это был плановый рейс в несколько систем, а он пару дополнительных мест выбить сумел.

Облачённые в лёгкие скафандры пассажиры уже прошли дезинфекцию и сидели в креслах напротив него, а Ден`Одель выглядел крайне необычно, завернутый в полиэтиленовый костюм поверх повседневного. Белоснежное и стерильное, как операционная, помещение хоть и было небольшим, но через стеклянные стены лился поток дневного света, а кондиционер извергал массы чистого воздуха – дышалось необычно легко, а многослойные одежды не досаждали перегревом.

– Не поймите неправильно, я не стараюсь от Вас избавиться, просто в курсе того, что ваша несостоявшаяся задержка вынужденная.

– Вам не за что извиняться, и спасибо. Нам действительно пора, дело не терпит отлагательств.

– Ты уж не бросай его, Ольга. – Он вдруг сделался очень серьёзным. – Если очень нужна будет помощь, вот карточка «Стар Линк». Чем смогу, как говорят.

Ольга спрятала её в нагрудный карман и снова застёгивала многочисленные молнии, а работник порта изумлённо наблюдал, с какой лёгкостью и скоростью она это проделывает, лишь следя за правильной последовательностью, но и тут всё было безупречно.

– Не брошу, – преодолев тяжесть скафандра, она шутливо придушила парня. – Обязательно свяжемся, представительство «FN» в Белограде есть.

– Да у нас там и передатчик свой.

Повисло неловкое молчание.

– Я помогаю тебе, сынок, не потому, что ты отвалил мне кучу денег, и не в оплату того долга. Просто не хочу читать новую книгу и увидеть на её страницах твою биографию. Не хочу, чтобы твой отец хоронил тебя так же, как я хоронил своего сына. Сделай, что задумал.

– Обязательно сделаю, и всё получится! Я верю! Вы его потеряли на войне?

– Да, шесть лет прошло.

– Но перемирие заключено больше двадцати лет назад.

– Оно очень шаткое, иногда бывают столкновения. – Помолчав немного Ден`Одель добавил. – Родители не должны хоронить своих детей – это неестественно.

– В мире много происходит того, чего не должно быть. Люди изменились в лучшую сторону, но ещё не настолько.

– Можно нескромный вопрос?

– Попробуйте.

– Ты русский, я не сомневаюсь, но откуда тогда такие имя и фамилия?

– Элан по-французски означает «порыв», это сначала было чем-то вроде клички. Ребята как-то к нам прилетели на стажировку, и была там девчонка-француженка, причем с самой Земли! Ну и … видела меня в разных ситуациях, ничего такого, не подумайте… Просто как-то получилось, что она назвала меня так, «порыв», видимо за особенности характера, некоторую спонтанность и неудержимость в поступках, водится за мной такое… Хе-хе… Так и приросло.

Ден`Одель только макушку почесал:

– В точку попала, вот уж действительно «порыв».

– Верно. А фамилия – это сокращённое производное от имён других эволэков, не вернувшихся из погружений. Иригойкойя: Ира, Рита, Галя, и две финки Йоханны, не сёстры, кстати, а между ними Катерина. В нашей среде такое не редкость, хотя для родителей подобные выкрутасы, как красная тряпка для быка. Мы семья, и, к сожалению, часто товарищи по оружию нам гораздо ближе, чем родня. Так-то.

Зажглось красное табло «приготовится к посадке», продублированное голосовой связью. С некоторым трудом встав с мест, отбывающие потянулись к выходу. Элан с Ольгой задержались, прощаясь со своим новым другом.

– Вы ещё услышите про свою воспитанницу, можете не сомневаться!

Крепкие рукопожатия и традиционное:

– Счастливого пути.

– Счастливо оставаться. И передайте наши наилучшие пожелания Клер.

– Непременно.

Они прошли по коридору к дверям лифта и, напоследок помахав руками, исчезли в его утробе.

Ден`Одель постоял минутку, глядя им вслед и, повернувшись, не спеша зашагал к двери, провожаемый удивлёнными взглядами персонала. Те без сомнения узнали его, но о причинах этого поступка и панибратской беседы с двумя пассажирами могли только гадать. «Удачи вам обоим», – он бросил последний взгляд через плечо и неспешно удалился.

* * *

Лифт, конечно, не был похож на то, что наш разум привык ассоциировать с этим термином. Полёт в космос, пусть и по тросу, есть полёт в космос, так что по своей сложности он мало чем отличается от корабля, но не имеет собственных двигателей. Пассажиры устраивались в сильно наклонённых креслах, и левый и правый ряд головой к продольной оси, их пристёгивали ремнями, подсоединяли силовые кабели и системы жизнеобеспечения – ходить по лифту во время движения разрешалось только в чрезвычайных ситуациях и только «вагоновожатому». Его место возвышалось над остальными почти на полтора метра и, закрытое широким блистером, занимало позицию слева от стыковочного узла – визуальный контроль переходной камеры был обязателен, не то чтобы совсем не верили приборам, но осторожность не помешает. Внутренний объём лифта был небольшим, и кресла с узким проходом съедали его почти полностью, такую минимизацию диктовала суровая необходимость экономить вес. Дюжина кофров с личными багажом, каждый килограмм по пять-семь, не больше, фиксировались на стеллажах над ногами пассажиров.

Табло ровным зелёным светом отсчитало последнюю секунду, и кабина, едва ощутимо вздрогнув, начала подъём.

Потянулись долгие часы ожидания – забраться на высоту 75 км не так просто, зато очень интересно и экономично. По мере того, как росло расстояние до поверхности, открывалась во всех деталях панорама столицы, взгляд легко нашёл и площадь с парусами-небоскрёбами, и набережную. Со стороны океана, закрывая уже заходящее солнце, надвигалась стена облаков, раскрашенная светилом во все мыслимые оттенки красного и жёлтого. Колоссальная тень надвигающейся грозы поглощала город.

– Как красиво! Жаль, что не запечатлеть такое. – Элан простонал от досады.

– Спокойно, турист, всё под контролем. Налюбуешься ещё, – это, конечно Ольга. Уже взялась исправлять его промах.

Кабинка, такая хрупкая и крошечная на вид, словно сознательно убегая от этого буйства стихии, ускорила подъём, но гонимая ветром молочная пелена врезалась в неё. Захватывающий вид в иллюминаторе сменился невзрачными серыми тонами, смотреть стало особо не на что, и Иригойкойя откинул голову и попытался расслабиться. Честно говоря, он не любил лифты, хотя те являлись обязательным элементом инфраструктуры порта. Кабина подрагивала под бешеным напором ветра, да и трос благодаря немалому сечению и невероятной длине обладал изрядной парусностью. И хотя комплекс с годами обрёл почти абсолютную надёжность, несчастные случаи бывали. Теоретически есть парашюты, способные опустить тебя на землю даже из стратосферы, и кресла ими комплектовались, как и индивидуальными тормозными двигателями. Но пробовать эту систему спасения на практике не хотелось. Опасения были вполне реальными – подъём начался при так называемом УМП, условном минимуме погоды, как говорят профессионалы. В данном случае минимум выражался в том, что кабина по расчётам покинет плотные слои атмосферы до того, как тонкая ниточка мономолекулярного троса окажется во власти необузданной стихии.

К счастью именно так и получилось. Выскочив из мглы, она снова окунулась в такие жаркие на большой высоте лучи светила. Облака, как горы из сказочной страны, плыли по своим маршрутам. Их формы менялись, словно руки невидимого художника-великана лепили из ваты причудливые воздушные замки. Непроглядную темноту под ногами постоянно пронзали колоссальные молнии. По мере того как лифт забирался всё выше и выше, стал различим и глаз, и грандиозная воронка облачных масс всего океанского циклона.

Постепенно космос отвоёвывал пространство, а планета, казалось, неудержимо падала в титаническую пропасть, бездонную и непроницаемо чёрную.

Но над головой зажглась новая звезда. Расцвеченная огнями и бликами солнечных батарей, приближалась орбитальная станция. Выглядела она более чем необычно. Цилиндрический, с очень большим удлинением, корпус, почти по середине получил заметную выпуклость для размещения термоядерного реактора. От центральной оси разбегались лучи равной длинны, метров по двести пятьдесят на взгляд, скреплённые по внешнему диаметру пустотелым ободом, в котором находилось множество помещений самого разного назначения, лаборатории, медицинские блоки и прочее. Вращение создавало в ободе искусственную гравитацию, из-за чего казалось, будто какой-то шутник запустил на орбиту колесо обозрения из парка аттракционов, да не одно, а целых пять, крутящихся в одном направлении и с равной угловой скоростью. А поскольку все «колёса» увеличивались в диаметре от носа станции к корме (самоё большое было в поперечнике метров на сто больше первого), вся конструкция ещё и смахивала на уложенную на бок пирамиду.

От носа центральной секции шёл способный растягиваться почти до километра и очень гибкий, похожий на гармошку, переход к стыковочно-перегрузочному блоку лифта – сравнительно высокая подвижность троса не оставляла много свободы для полёта инженерной мысли. Чтобы скомпенсировать силу натяжения троса, и получить объём для размещения всех необходимых механизмов, блок делали просто непропорционально большим по отношению к кабине, и оснастили собственными «маневровыми» двигателями.

В сторону кормы, сразу после «пирамиды», станция на протяжении ещё трёх километров стремительно обрастала баками для воды и кислорода, бактерий, солнечными батареями, стыковочными узлами, принимая вид шедевра авангардного, мягко выражаясь, произведения искусства.

Отдушиной в этом несуразном нагромождении смотрелись два корабля – «Скиталец» и «Пегас». В отличие от своего временного пристанища, звездолёты походили на копья с хищными наконечниками, широкими соплами фотонных двигателей, и, напоминающими не то акульи, не то дельфиньи, короткими «плавниками», разбегающимися четырёхконечной звездой, только подчёркивающими их стремительные обводы.

Элан повернул голову к Ольге, и та включила двустороннюю связь:

– Почему до сих пор не построили нормальную станцию с гравитационным колодцем Сунь Фо?

– Война! Последний конфликт с арабами продолжался почти десять лет и обошёлся очень дорого. Планета до сих пор не оправилась. Кроме того, она давно разделена на два враждующих лагеря, так что почти треть ресурсов и промышленного потенциала вышли из под контроля Бесселя. Алкиона отброшена в развитии лет на сто, не меньше, и это при условии, что кровопролитие не возобновится. Доброй воли на объединение нет, а ни одна из сторон не сможет добиться победы без того, чтобы не надорваться окончательно самой. У Бесселя большое преимущество в научно-техническом потенциале и численности призывного контингента – арабским армиям их не одолеть. Но победа будет пирровой.

– Почему халифат начал войну? Я общался с арабами, выходцами из Турции, на Измере. Нормальные люди, очень добрые, гостеприимные, не фанатики. Когда спрашивал про веру, большинство отвечали, мол, ходим в мечеть, чтобы стариков не обижать, или – так Бог один на всех, чего делить?

– Заселение планеты народами со столь разными культурами и менталитетом – вот главная ошибка. Бомба замедленного действия была заложена ещё 522 года назад, остальное – следствие, а не причина.

– Ясно.

Едва заметный толчок ознаменовал конец долгого пути. Началась откачка воздуха из лифта.

Вся кабина сразу ожила и закопошилась. Пассажиры, кто во что горазд, отстёгивались от кресел, а двое самых скороспелых, в том числе и киборг, уже болтались в невесомости. Элан с ремнями разобрался быстро, но разъём кабеля упорно не поддавался забранным в толстые перчатки пальцам. Ольга с акробатической ловкостью подлетела к нему и единственным движением освободила от пут.

– Чёрт! В невесомости сложновато! – Иригойкойя с величайшей осторожностью извлёк кофр со стеллажа, но неловкое движение придало ускорение и, врезавшись в других пассажиров, он создал невообразимую мешанину, выпутаться из которой оказалось не так просто!

– При малой гравитации ещё хуже, – это «вагоновожатый» подбодрил его. Они на пару с Ольгой ловко выдёргивали из общей чертыхающейся массы одного незадачливого «астронавта» за другим и отправляли их в полёт к уже открытой переходной камере.

– Спасибо Вам за помощь, леди! Много летаете?

– Нет, в первый раз. Честно!

– Странно, действуете очень профессионально.

– Я – A-1SL34.

На миг в кабине повисла тишина, как будто вакуум ворвался в скафандры всех присутствующих разом.

– Понятно. Ладно, слушайте все внимательно! Сейчас откроется люк в коридор. По моей команде подходите по очереди, пристёгиваете трос и, опять же по команде, летите к станции. – Он бросил озадаченный взгляд на киборга и парня. – Никакой толчеи. Первый, подойти!

Когда дошла очередь, странная пара исчезла в длинном белоснежном переходе. Он действительно был очень гибким и лёгким, застуженный вакуумом, не дающим защиты от радиации. Единственное предназначение этой километровой кишки – оградить восприимчивое человеческое сознание от стресса, вызванного выходом в открытый космос. И Элан, скользя в её утробе уже во второй раз за последнюю неделю, мысленно поблагодарил создателей этого сооружения.

Камера-накопитель орбитальной станции глотала пассажиров одного за другим, и те распределялись вдоль стен, ориентируясь на надпись «пол». Это понятие в невесомости условное, но положение тела ногами к далёкой поверхности планеты всё же давало определённое чувство комфорта. Но надпись приобретала особое значение, когда люди пользовались лифтами для перехода в «обод» одного из колец. Там, по мере удаления от оси станции, нарастающее ускорение всё сильнее прижимало человека, достигнув в конце не то спуска, не то подъёма – как посмотреть, 1 g, и кавычки от условного обозначения «пол» отпадали. Поэтому дрессировка начиналась сразу, как твоя нога ступала на любой рукотворный объект в космосе. Дверь камеры закрылась, и началась стремительная накачка атмосферы, об окончании которой возвестила вспыхнувшая гирлянда зелёных огней.

Вход в станцию ничем не был особенно примечателен, кроме встречающего офицера, который неподвижно висел посреди тамбура, заложив руки за пояс, и всем своим видом демонстрировал нетерпение.

– Кто здесь Ириго…– он запнулся и, бросив взгляд на документ, болтающийся на привязи, сосредоточено пытался правильно прочитать фамилию.

– Здесь! Оба!

Служивый оторвался от бумаг и впился взглядом в две фигуры, безошибочно определив источник звука.

– Вы, двое, скафандры не снимать! За мной! – Обхватив скобу, он сориентировал тело в правильном направлении и, мощно оттолкнувшись, полетел к местному метро. Тащиться своим ходом было чистым безумием, станция хоть и старая, но очень большая.

Других встречающих не было, видимо остальные знали кому куда, и с удовольствием освобождались от неудобных скафандров, хоть и лёгкого типа. Элан с умеренной силой послал себя вперёд, чуть не пересчитав по пути головой рёбра жёсткости, но вся троица без приключений достигла вагонетки, и двое даже быстро заняли свои места. Но тут снова возникла заминка. Иригойкойя пронесло мимо, ударило о стену, и ему пришлось изрядно повозиться, сначала восстанавливая ориентацию в пространстве, а потом заталкивая непослушное тело в вагон. Офицер молча ждал, пока недотёпа закончит этот воздушный балет, время от времени бросая недовольный взгляд через плечо и качая головой при виде его неуклюжих движений, часто больше мешающих занять правильную позицию.

– Пардон, я готов, – наконец умастившись на месте, выдавил Элан.

Астронавт, всё так же храня гробовое молчание, нажал сенсорную кнопку, и маленький состав тронулся в путь. Действительно метро. Узкий и низкий (лучше не пытаться привстать – вредно для здоровья), прямой как стрела, скупо освещённый туннельчик. Автоматика через заданные промежутки времени делала остановки на крохотных станциях, где вряд ли могли уместиться и два десятка человек.

На седьмой по счёту остановке у сопровождающего прорезался голос:

– На выход.

Всплыв над составом, они едва успели убраться на платформу, как тот тронулся и исчез вместе с офицером, так и не потрудившимся хотя бы представиться.

– Грубиян, – прокомментировал парень, и, вглядевшись в коридор, махнул своей спутнице рукой. – Нам сюда.

Он вполне хорошо помнил маршрут, по которому уже проходил, и, расправив руки на манер крыльев самолёта, «на бреющем» заскользил над полом, целясь в проём дальнего конца коридора. Тут весь фокус в том, чтобы попасть на правильную траекторию сразу, иначе потом придётся отталкиваться от стен, пола или потолка, останавливаться, снова начинать движение. Но на этот раз всё получилось хорошо.

Правда потренироваться дальше не получилось, ибо Т-образному перекрёстку предшествовала надпись: «Внимание! Впереди искусственная гравитация! Принять вертикальное положение!» Такое проще сказать, чем сделать. Кое-как добившись условного соответствия требованиям грозного предупреждения, Элан медленно двигался сантиметрах в двадцати над полом, безнадёжно отстав от Ольги. Девушка проделывала все эти акробатические трюки с непринуждённым изяществом и запредельной точностью. Гравитация, сначала слабая, уже тянула её к полу, и она, плавно переставляя ноги, приближалась к заветной цели. По мере роста притяжения шаги становились всё твёрже, но Элану нарастание показалось слишком быстрым. Не удержавшись, он буквально ввалился на пункт таможенного досмотра.

Перепад нормальная сила тяжести – невесомость – нормальная сила тяжести, для неподготовленного человека очень непрост. Перед глазами всё поплыло, от попытки помотать головой стало ещё хуже, мозг словно не успевал поворачиваться за черепной коробкой, в ушах звенело.

– Спокойно, парень, сейчас полегчает, – вместе со словами пришла боль в шее от вонзившейся иглы.

Секунд через тридцать предметы действительно полностью прекратили хаотическое движение. Элан обнаружил себя сидящим на складном стуле. Ольга участливо наблюдала за его состоянием, а весело улыбающийся худощавый астронавт уже прятал инъектор в аптечку.

– Как ты, – девушка склонилась, – не мутит?

– Порядок, спасибо всем.

– Подойдите, пожалуйста, к столу. – Окликнул Ольгу офицер таможенной службы, явно решивший начать с более адекватного пассажира. – Так, посмотрим.

Он принял документы, сработал сканер, читающий карточку, секунду спустя на лице таможенника мелькнуло удивление, и, не сказав ни слова, он бегло осмотрел вещи пассажирки (Ольга решила подаренную одежду забрать с собой, благо весовой лимит позволял), утвердительно кивнул и вернул всё киборгу.

Элан, не дожидаясь приглашения, выложил на стойку свой нехитрый скарб, который состоял из трёх предметов первой необходимости: папки с документами, камеры и … автоматического пистолета системы Сычева.

Физиономия таможенника вытянулась:

– А это Вам зачем?

– У меня очень опасная работа. – Ситуация недельной давности повторялась с точностью до третьего знака после запятой. – Кроме шуток, в контракте русским по белому написано, что я не имею права появляться вне территории своей Родины или её посольств на других планетах без оружия. Если случится похищение, смерть, ранение, даже от ножа уличной шпаны, меня взгреют по полной программе, если выживу. А если нет, то мои родные лишатся положенной компенсации. Церемониться не станут, поверьте.

– Ясно, поставьте экипаж в известность. Счастливого пути.

Впрочем, один из членов экипажа присутствовал при разговоре. Тот самый врач-избавитель сделал приглашающий жест:

– Меня зовут Дымов Сергей Дмитриевич, первый помощник капитана, навигатор, прошу за мной.

Держаться на двух ногах было куда приятнее, чем барахтаться в невесомости, тем более, что поддержание нормального физического состояния под её непрерывным воздействием требовало немалых усилий и времени, а эффект даже от самых изощрённых тренировок неочевиден – слишком много в организме не так работает при ноль «же».

«Пегас» в этом отношении был нормальным звездолётом, оснащённым двумя гравитационными колодцами Сунь Фо, это сразу было ясно по характерным «плавникам» на корпусе. Один работал в вертикальной плоскости, второй в горизонтальной, не только создавая привычную силу тяжести, но и гася инерцию. Благодаря этому корабль мог маневрировать с перегрузкой до 20 единиц – всё, на что была способна конструкция, и при этом экипаж не превращался в груды переломанных костей.

Дымов проводил их на мостик, расположенный у самого основания «наконечника».

– Добро пожаловать на борт «Пегаса», молодые люди! – Капитан лично поприветствовал вошедших. Невысокий, лет пятидесяти от роду, обычного сложения (крупный габарит в космосе только помеха), с умным лицом, чуть уставший, в простой серой форме. – Я капитан корабля, Серов Максим Олегович. Как добрались?

Элан, ждавший не такой тёплой встречи (свалившийся на голову живой балласт мог, по его мнению, вызвать лишь раздражение у экипажа), впал в ступор, гадая, что может стоять за учтивостью капитана. Конечно они земляки, но всему есть предел. Ольга вела себя более расковано, взяв в оборот бравого космического волка:

– Я Ольга. Спасибо, всё прекрасно! Весёлый и разговорчивый тип со мной – Элан. – Разговорчивый тип был нем, как рыба, и весел до угрюмой сосредоточенности карпа, решающего сложнейшую задачу по выживанию. – Его немного смущает Ваше радушие и гостеприимство. Не обращайте внимания на его привычку вечно раскапывать подоплёку чужого поведения – это не от дурного воспитания, просто сказывается профессиональная подготовка.

– Разведчик? – Серов явно уловил юмор и решил поддержать шутку.

– Хуже, идеалист с замашками спасителя Вселенной.

– Вы не тушуйтесь, чувствуйте себя как дома.

– Простите, капитан, – у немого обитателя подводного мира, наконец, прорезался голос. – Благодарю за гостеприимство. Просто, нас Вам… э-э-э… как бы навязали, я извиняюсь за доставленные неудобства…

– Что Вы! – Максим Олегович явно не играл на публику. – Большая радость встретить в столь далёких краях не просто земляков, а ещё и людей, которым мы обязаны своим присутствием здесь!

– В смысле?

– «Пегас» построен во многом благодаря финансовой поддержке ИБиСа.

– Вот оно как, тысячу раз прошу пардону, просто название корабля все преподносили не кириллицей, и я решил, что это не тот.

По мостику покатились сдавленные смешки. Он отнюдь не был пустынен. Полдюжины терминалов съедали изрядный объём, за четырьмя из них сидели люди, в том числе одна женщина, усиленно колдуя над сложнейшими приборами. Обзорные экраны демонстрировали все красоты окружающего пространства, в правом нижнем углу даже виднелся краешек планеты.

– Вы наверно устали. Пройдите в каюту номер одиннадцать, она ваша. Отправляемся через шесть часов восемнадцать минут, советую отдохнуть.

Серов тактично дал понять, что у него дел по горло, и парочка, откланявшись, удалилась, отказавшись от провожатого – все корабли строились по типовому проекту, а требования по стандартизации космической техники были во истину драконовскими.

Каюты экипажа все были одинаковые, как телеграфные столбы, четыре на три метра и два с половиной в высоту, на двух человек. Довольно широкие, складывающиеся к стенам, кровати больше походили на натянутые как струна гамаки – при создании корабля шла борьба за каждый кубометр пространства и килограмм веса, но об эргономике старались не забывать. Стол и стулья так же убирались в ниши. Панорамный экран создавал эффект балкона, с которого можно было полюбоваться звёздами, так что было весьма уютно. Над головой вдоль стен – полки для личных вещей. Встроенный компьютер, связанный с базой корабля, открывал доступ к несчётному количеству фильмов на всевозможные темы, обучающим программам и прочему без конца и края: можно хоть развлекаться, хоть высшее образование получать, если полёт долгий.

Настроя на просмотр не было, Элан ощутимо вымотался, и надо было попробовать поспать. Но Ольга почему-то решила учинить допрос именно сейчас:

– ИБиС финансирует космическую программу?

– Нет. Здесь проблема иного плана. Она больше касается… Это не объяснишь парой слов.

– Расскажи поподробнее.

Элан лёг на Ольгино место и пристроил голову ей на колени.

– Понимаешь, нам очень нужны корабли, способные выполнить функцию… э-э-э… скорой помощи при чрезвычайном происшествии на любой из планет. У Новой России есть собственная верфь, как и положено развитой системе. Но мощность космической промышленности не такая большая, и отвлекаться на задачи кроме Федеральной программы не получается. А «неотложки» имеют специфическое устройство грузовых отсеков и возможность трансформации под самые неожиданные задачи. Стандартные звездолёты не совсем, а чаще совсем не соответствуют нашим запросам – слишком нерационально используется объём, и корабли уходят в полёт с откровенным недогрузом, за что уже не раз летунов гладили против шерсти. Выход нашли в коммерческих заказах: проект, постройка и сдача в эксплуатацию двух единиц осуществлялась на Земле, как системе, совокупная мощь которой по постройке кораблей равна десятку других миров вместе взятых. Один строился в Омске, второй в Сталинграде. Деньги выделил и бюджет, и ИБиС, примерно сорок на шестьдесят. Были другие, хм, спонсорские взносы, и на «Пегас» в том числе.

Элан во всю зевал, а Ольга поглаживала его волосы.

– За каждый успешный проект, помогающий сделать большой шаг в развитии экосистемы планеты-заказчика, мы очень хорошо получаем. Много тратится на собственное развитие института, но немало и остаётся. У меня лично, например, первый заработок был миллион сто тысяч с хвостом. А что с этими деньгами делать? Построить замок с золотыми унитазами, купить яхту, сто роскошных авто, завести сто любовниц, и прожигать здоровье на бесконечных пьянках, отсчитывая бесцельно прожитые дни? Фу, это отвратительно! Мы вкладываемся либо в собственные проекты, либо помогаем Родине в чём-то.

Он уже явно вырубался, но героически продолжил:

– Я не хвастаюсь, честно, просто это норма поведения. Признаком состоятельности человека считается его труд на благо цивилизации… Зажиточности – библиотека, не электронная, а с настоящими, живыми книгами, с любовью и знанием дела подобранная, подразумевающая фактическую образованность в целом ряде областей. Богатство, от слова Бог, а не от словосочетания «куча барахла».

Элан провалился в мир грёз. Ольга сидела в той позе, в которой её настиг неожиданный поступок эволэка. Она так и застыла, баюкая его голову на коленях, пальцы чуть касались короткой стрижки, и парень, доверчиво уткнувшись носом ей в живот, мирно посапывал. Может, ему сейчас снился родной дом и семья, а может «Сталинград», на борту которого, киборг не сомневалась в правильности своего предположения, он спешил когда-то на помощь попавшему в беду Измеру, ставя без колебаний на кон свою жизнь и свой разум ради спасения совершенно не знакомых ему людей с планеты, затерянной в непроглядной тьме галактического рукава.

Люди действительно стали другими. Бескорыстное желание сделать что-то по-настоящему важное и полезное, наконец, всё быстрее брало верх над эгоизмом. Даже личные успехи направлялись в лоно созидания, не калеча больше душу, позволяя реализовать заложенный потенциал и достигнуть чего-то большего, чем простого накопление денег и материальных благ. Общество Новой России сумело дать каждому желающему неповторимую эйфорию творца, в чьих руках оказалось будущее всей освоенной Вселенной. И нечего было мерзавцам, скучающим по старому мироустройству, противопоставить этому чувству значимости и важности каждого дела.

Ольга знала, что, не колеблясь, отдаст теперь жизнь за таких людей, и установки в её электронном мозгу тут были абсолютно ни причём. Главный критерий в формировании базового восприятия мира у класса «А» заключался именно в том, что таких установок в её голову никто специально не закладывал. Она должна была решить для себя всё сама.

* * *

«Пегас» не спеша рассекал Великую Пустоту, удаляясь по гигантской кривой от плоскости эклиптики системы Неагев. Алкиона уже давно осталась за кормой, и только мощные телескопы межзвёздного странника могли найти её в пугающей своими необъятными просторами бесконечности. Неспешность, конечно, была относительной, измеряясь величиной двести километров в секунду. Но кораблю требовались сутки, чтобы отойти на минимально безопасное расстояние для запуска фотонного двигателя.

Элан и Ольга, с разрешения, разумеется, устроились в верхнем блистере астрономической сферы, сбоку от телескопа, лицом к корме. Скафандры, путы кресел, невозможность в ближайшие пять часов ни размяться, ни нормально поесть, не портили им настроения. Затаив дыхание, они ждали. Положенные сутки полёта на планетарных моторах истекали через несколько минут.

Свет далёкой звезды бросал резкие тени на корпус, одни части конструкции выставляя напоказ вплоть до мельчайших подробностей, другие окутывая непроглядной тьмой, словно пытаясь спрятать от незваных наблюдателей. Покрытое изнутри специальным жаропрочным сплавом сопло-зеркало снаружи всё иссиня-чёрное, терялось на фоне космического пространства, но окантовка двух третей её окружности сияла так, будто за звездолётом неотступно следовала луна, почти полностью скрытая невидимой планетой. Это чудо техники способно одинаково хорошо фокусировать и длинноволновое, и коротковолновое излучение, заметно увеличивая КПД силовой установки.

Плазма вышла первой. Огненный вихрь, не издавая ни звука, вырвал из лап темноты звездолёт целиком, демонстрируя всем желающим стремительные обводы, мощь и несокрушимость бронированной громадины, а через миг в корме рукотворным солнцем вспыхнул исполинский фотонный факел. Невообразимый по красоте огненный хвост стремительно захватывал пространство за взявшим с места в карьер кораблём. Через считанные минуты «Пегас» уже казался песчинкой, по недоразумению оказавшейся на пути необузданной стихии, отчаянно пытающейся спасти свою жизнь в стремительном бегстве.

Перегрузка всё сильнее давила, стараясь вырвать два хрупких тела из объятий кресел. Парень и девушка просто повисли на ремнях, не замечая нарастающей тяжести, с неприкрытым восторгом впитывая красоту полёта этой искусственной кометы.

Элан летел уже четвёртый раз за свою недолгую ещё жизнь, но первые два путешествия он был «неадекватен», а на борту «Скитальца» почти всё время провёл в пассажирской каюте. Так что особых впечатлений не получил. Но сегодня всё было иначе. Открыв рот от изумления, он не мог оторвать глаз от происходящего действа, только сейчас поняв всю глубину и правильность пословицы: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Свет заливал блистер, проникая в самые потаённые уголки, и он мог видеть свою подругу только как темное пятно в этом буйстве энергии.

Пламя, словно радуясь обретённой свободе, отбрасывало от себя скорлупку кораблика, и тот безудержно нёсся вперёд, с каждым часом приближаясь к заветной субсветовой скорости. Раскалённый до невообразимой температуры хвост достиг чудовищной длины, окончательно потеряв счёт миллионам километров, отвоеванным у ледяного вакуума.

Но разгон до скорости света был только первым шагом на пути к другой звезде, ибо пробить вакуум лишь за счёт динамического давления звездолёта очень сложно. Гиперпространство – это область глубокого микромира, где нет ни пространства, ни времени. Аттообласть, А-область. Сжать корабль до таких габаритов, естественно, невозможно, и надо на короткое время увеличить А-область до соответствующих размеров, уничтожив макроструктуру пространства, получить абсолютный А-вакуум, свободный от микроструктуры пространства и вакуума, его элементарных частиц.

В расчётной точке импульсный взрыв релятивистского аккумулятора – РАЭ – высвободил невероятный по силе поток энергии, полностью разрушивший структуру пространства. Мощнейшее магнитное поле очистило нужный объём от микроскопического мусора, и «Пегас», влетев на полном ходу в А-вакуум, исчез из нормальной метрики.

Корабль словно завис, его безудержный бег сменился на обманчивую статику. Естественно, он не стоял на месте, но вселенского масштаба фейерверк сменился абсолютной чернотой, лишённой россыпи звёзд и праздника света.

Созерцать стало особо нечего. Пройдя шлюз, они с удовольствием сняли громоздкие доспехи и отправились на камбуз. Иригойкойя был мокрый от пота, как после марафонской дистанции. По нормальному, надо было бы переодеться, но природная храбрость допускала риск простудиться, но зато не умереть от недоедания.

По обыкновению, команда, а точнее смена из семи человек, уже собралась на трапезу. Гостям предоставили место за общим столом, нравы на борту царили довольно либеральные, никто не кичился своей значимостью.

– Элан, тебя прыжок в А-область никогда не впечатлял? – Ольга уже приступила к уничтожению съестных запасов.

– Страшно и непонятно. Что находиться по ту сторону мира толком никто не знает, хотя споры идут очень жаркие. – Он хихикнул, говорить и есть одновременно не получалось. – А иные учёные мужи в своём противостоянии зашли так далеко, что на конференциях демонстративно не разговаривают друг с другом!

Компания чуть не покатилась по полу от смеха.

– Ты меня разыгрываешь?!

– Серьёзно, сам видел! Вопрос ведь не праздный!

– Ты имеешь в виду «Чёрные цветы»? – вступила в разговор очаровательная блондинка-астронавт, Инга.

Элан кивком подтвердил правильность мысли.

Ещё одна загадка Вселенной. На эти странные корабли Человечество впервые наткнулось ещё на заре колониальной эры. Молчаливые исполины, длиной до двадцати километров и диаметром до двух, чем-то похожие на множество бутонов, нанизанных на общий стебель, уже восемнадцать раз попадались на глаза астронавтам в самых разных частях освоенного космоса.

– Они не желают вступать в контакт, пропадая из нормального пространства, как только проявляющий любопытство звездолёт пытался сблизиться. – Парень был в курсе, тайна загадочной цивилизации не прошла мимо его любознательности. – Ведут себя неагрессивно, но такие явные попытки избегать близкого знакомства настораживают.

– Интересно, что их уход в гиперпространство никогда не сопровождался ни предварительным разгоном, ни чудовищным выбросом энергии, как у земных кораблей, что даёт основание допускать иные, менее энергоёмкие, способы достижения сверхсветовых скоростей. – Ольга, как всегда, сама рациональность. – Было бы здорово отказаться от РАЭ – какая экономия!

Вообще-то термин «релятивистский аккумулятор» – это из области теоретической физики XX-XXI веков, но название прижилось, упорно не желая отмирать.

– А кто даст гарантию, что они уходят в другие области нашей Вселенной? – Элан был в своём амплуа, подтверждая репутацию создания не от мира сего. – Может их тихое испарение этим и объясняется?

– Не сползай на околонаучный трёп. – Киборг тоже не могла перестать быть собой.

– Как скажешь. Но игнорировать наличие мощной цивилизации в любом случае глупо. Она может быть гораздо сильнее человечества, и пока мы не наступаем ей на пятки, им наше существование может быть не в тягость. А если интересы пересекутся всерьёз? Начнётся война…

– Галактика большая, места хватит всем. – Довольный, как сытый кот, инженер-механик, кажется Кирилл, оторвался от еды и вставил резонный аргумент. Разговор быстро захватывал внимание всей аудитории. – Кроме того, ни на одной обследованной планете, а их уже сотни, нет цивилизации с таким уровнем развития, как «Цветы». Может это просто дальняя разведка?

– Боевые действия в космосе – бред фантастов! – Ольга тоже не унималась. – Каждый полёт слишком дорог и должен приносить огромную пользу в долгосрочной перспективе, иначе – тупик, бессмысленное разорение. Ты же летел на Алкиону за мной через две системы, а почему?

– Нормальные герои всегда идут в обход! – Элан пытался отшутиться, но усилия пропали в туне.

– Дело в том, любимый, что каждый килограмм груза, проделавший путь между системами, становится не то, что на вес золота! Его стоимость вообще трудно поддаётся оценке. Ты летел кружным путём, так как другого выбора просто не было – рейсы кораблей между мирами диктует жёсткая необходимость.

– Золотая моя, ты же сама признаёшь, что полёты «Чёрных цветов» менее энергоёмки, возможно, на порядки! – Оппонент не собирался сдаваться. Их перепалка вызывала смешки у команды.

– Не факт. А вдруг они используют иные виды энергии? Ведь было время, когда люди не подозревали о термоядерном синтезе, о невидимых глазу электромагнитных волнах? Вдруг и мы не всё ещё знаем или упустили что-то очень важное?

– Околонаучный трёп, – Элан с наслаждением пустил в ход её же оружие.

– Хорошо, но звездолёт, несмотря на кажущуюся мощь, слишком сложная, а потому уязвимая машина. Надо быть безумцем, чтобы использовать столь дорогостоящую и хрупкую технику для боя!

– Верно, развитая система строит один «прыжковый» корабль примерно десять лет, параллельно идёт накопление антиматерии хотя бы на пару-тройку полётов. Даже если «Черные цветы» используют иные принципы перемещения в пространстве, космический флот всё равно остаётся слишком дорогой областью. Попытка использовать его в качестве военной силы автоматически ставит цивилизацию, как бы могущественна она ни была, на край пропасти. – Инга, второй пилот, разила без промаха.

– Лучше расскажи, что такое Океанес? Почему вы ассоциируете его с рекой? – Кирилл резко перевёл разговор в другое русло, обсуждать приевшуюся астрономию и астрофизику явно никто не хотел. Все присутствующие обратились в слух.

– Потому, что это действительно река, – чисто человеческая привычка начинать с последнего вопроса Элана не смущала. – По крайней мере, течение времени в ней ощущается… э-э-э… в реальном масштабе. Можно за одно погружение продолжительностью пару месяцев прожить там целую жизнь. Поэтому и ассоциация берётся с подвижной средой. Ты действительно как бы плывёшь в мощном течении, вот только вернуться не всегда получается.

Он ковырял вилкой содержимое тарелки, создавая неописуемую мешанину органики, от невесёлых воспоминаний аппетит пропал.

– Я во втором погружении еле выкарабкался назад, четыре месяца, хм, плавал…

– Чем дольше погружение, тем сложнее вернуться? – Инга не очень интересовалась переменой настроения собеседника, зато очень интересовалась его работой.

– Если Вы про возвращение разума, то нет, прямая связь часто отсутствует. Это тяжело для тела, когда сознание где-то бродит, а поддержание физической оболочки обеспечивается системами, по сложности не уступающими тому, что используете вы. Чем дольше ты в контакте, тем тяжелее процесс реабилитации организма.

Ольга с беспокойством смотрела на него, но он подмигнул ей и принялся за еду.

– А разрушение сознания происходит не по временной зависимости. Тут весь вопрос в том… – говорить с набитым ртом было не только неприлично, но и очень неудобно, приходилось глотать, почти не жуя, – что надо создать живое существо, в корне отличающееся от тебя самого, а для этого надо стать им, тем, чем ты не являешься, не был никогда. Это настоящий капкан для психики. Ты настолько увлекаешься жизнью своей ментальной проекции, что заставить себя вернуться назад бывает очень тяжело. Чем выше организация существа, над которым ты работаешь, тем интересней быть им. Попавшийся в ловушку зверь, может вырваться из стальных зубов, но, только потеряв лапу, а мы теряем самих себя. Оторвавшийся разум невозможно ни найти, ни вернуть назад в тело. Он навсегда остаётся там.

– А при работе с растениями? Вы ведь этим занимаетесь? – Допрос уже был перекрёстным. Дмитрий, длинный как каланча врач лет тридцати пяти, жадно впитывал информацию.

– Низкая организация не менее опасна, именно из-за примитивности, – Элан явно решил не строить шекспировской трагедии из беседы и продолжал, заметно приободрившись. – Поэтому «ботаники» у нас составляют большинство. Но психологически им легче, заметно. Родился туп, как дерево, и вырос баобабом!

Дружный залп смеха перекатывается по камбузу, получив новый импульс – Кирилл, прилагавший титанические усилия, что бы удержать в трясущихся от коликов руках поднос, весь уставленный стаканами с соком, быстро терял контроль над конечностями. Тряска усиливалась с каждой секундой, грозя катастрофой, а комизм ситуации только подливал масла в огонь всеобщего веселья. Ольга стрелой сорвалась с места, выхватив бесценный груз у горе-официанта. Кирилл, не имея больше тормозов в форме ответственности за судьбу товарищей, рухнул на стул, содрогаясь от приступов безудержного хохота.

Кое-как успокоившись, компания снова взялась за старое.

– Так вы занимаетесь чем-то определённым, одни – растениями, другие – животными? – спросила Лариса, стриженная под мальчика миловидная брюнетка, оператор силовых систем. Утирая слёзы веселья салфеткой, она, тем не менее, уже удостоила своим вниманием второе блюдо. В руках этой ещё по сути девчонки лет под тридцать и находилась вся мощь РАЭ.

– Часто да. Все эволэки делятся на кланы: флора, наземные животные, водоплавающие, и воздух. Я отношусь к последним. Но если надо, то любой может сработать в смежных областях – это не трудно, так что, распределение скорее формальность, просто отображающая твою наиболее сильную стезю.

– Ты сам-то работал в смежных областях? – Снова задала вопрос повелительница электромагнитной стихии.

– Да. У меня два проекта – воздух, оба тандемы, то есть создание одновременно двух существ составляющих единую биологическую цепочку. Первый – что-то вроде летучей мыши-крылана двух видов для опыления гигантских цветов планеты Форрел. Один вид равнинный, второй для высокогорья. Выводить единый тип под две во многом разные среды обитания оказалось нерационально – за универсальность слишком дорого пришлось бы заплатить, в переносном смысле этого слова. Второй – «неотложка» на Измере, насекомое – бабочка, плюс птица. А вот третья работа – хрящевые плоские рыбы, для бесчисленных мелких солёных озёр северо-восточной части южного континента родной планеты.

– Он единственный эволек, который может работать одновременно над двумя разными существами. – Ольга уже была в курсе. – До него такое не удавалось никому.

Она взлохматила его волосы, а парень, даже не пытаясь скрывать чувств, только что не замурлыкал, довольный таким вниманием к своей персоне.

– Почему второй контакт с Океанесом был тяжелее всего? – Инга подала кусок хлеба, и Иригойкойя с благодарностью его принял, древняя русская традиция пережила лихие столетия.

– Проект для Измера был во многом спонтанным, разработан, что называется, на ходу. Видимо поэтому прошёл со сложностями – меня никак не могли вытащить, пришлось везти на неотложке, то есть «Сталинграде», прямо на планету-заказчика, а уже там выводить из погружения. Жуть мировая… – его аж передёрнуло.

– Не самые приятные воспоминания? – Лариса вся прониклась сочувствием.

– Дело не в том, что мне было плохо, просто такие полёты не практикуются. Все технические моменты до этого случая отлаживались всегда на Новой России, а заказчику доставлялась, ну, готовая продукция, зверушки то есть. Работники ИБиСа ведут то, что называется сопровождением, – комплекс мер по доставке, отслеживают адаптацию и развитие популяции. Мы не бросаем своих питомцев на произвол! Но эволэк остаётся в ИБиСе, а тут я начал отплясывать такие коленца и всех поставил на уши! Раньше эволэков в погружении никуда не возили даже в пределах родной планеты, а одного упрямца пришлось тащить в другую систему! Вот тут и тарарам начался!

– Могу себе представить, – Дмитрию его профессиональное воображение нарисовало явно не одну незабываемую картину. – Ваше психическое состояние вряд ли было даже отдалённо адекватным, прошу прощения.

– Не за что извиняться, доктор. Вы правы на все сто, эволэк в контакте с Океанесом – это не то зрелище, которое стоит смотреть, не имея специальной подготовки. Бедные наши кураторы, что им приходится испытывать…

– И ты приготовил мне именно такую судьбу. – Ольга имела вид пророка, неосторожно заглянувшего в своё будущее, наполненное страданием и безотрадным существованием. – Бессердечный ребёнок.

– Прости, любимая, – он поднялся и обнял её. – Твой путь был предопределён с самого начала. Не знаю, как мне искупить ещё не состоявшуюся, но обреченную на появление вину перед тобой?

Киборг, видя его желание уйти отдыхать, шесть часов наблюдения за полётом корабля не прошли даром, тоже встала.

– Пойдём, что-нибудь придумаю, когда всё это случится.

* * *

«Пегас» вышел в нормальное пространство в двух часах лёта от цели – остановка в системе звезды Аврора-2 не предусматривалась, а груз и пассажиры отбывали на челноке «Капитан Щербаков». Тормозить звездолёт, а потом снова разгоняться до двухсот пятидесяти тысяч километров в секунду было не рационально, мягко говоря, поэтому корабль-носитель продолжит путь, снова уйдя в А-область, а межпланетник своим ходом доберётся до цели.

Задача его кибер-пилота непроста – надо за короткий промежуток времени погасить субсветовую скорость, но так, чтобы её запас позволил догнать планету. Чем-то похожее на самолёт двухсотметровое тело оторвалось от «Пегаса» и, едва отойдя на несколько десятков километров, полыхнуло реверсом плазменных двигателей (учитывая начальную скорость, каждая минута была на счету) и стало быстро отставать от своего большого брата.

Не сильно избалованный передовыми достижениями техники «Капитан Щербаков» превратился в полигон для испытания нервов и выносливости пассажиров. Хотя кресла были повёрнуты спинками к носу, благодаря чему перегрузка воспринималась легче, чем при разгоне «Пегаса», многочасовая пытка не обещала никакого удовольствия, несмотря на щадящий темп торможения. Особенно с учётом того, что прошлое продолжительное ускорение довелось перенести всего два дня назад – немыслимое число световых лет отделяющее Алкиону от Новой России уже давно перестало быть непреодолимым препятствием. «Прыжковые» звездолёты по проторенным тропинкам легко перемещались от одной звезде к другой, хотя расход энергии на каждый полёт был воистину астрономическим, выражаясь цифрами в десять, Небеса знает, в какой степени Ватт.

Следя за медленным бегом часов, Элан успел не раз пожалеть о своём выборе. «Дождался бы обратного рейса «Скитальца» и с относительным комфортом очутился дома. Ну что же, остаётся только сжать зубы. Всё будет хорошо!» – Ругая свою торопливость, на чём свет стоит, он подал команду скафандру на очередной укол. Через вену в тело хлынула гремучая смесь самых разнообразных стимуляторов. Сердце забилось ровнее, дыхание уже не вылетало со свистом, покрывая конденсатом прозрачное забрало, дурнота отступила. Но пользоваться этим спасительным средством часто было нельзя.

Ольга не без усилия повернула голову. Огонёк шлема подсвечивал лицо, на котором застыл немой вопрос.

– Я в порядке, – его голос был ровным, хотя в горле всё пересохло. – А ты как?

– Держусь! Ну, турист… Только не отрубайся – вымажешь весь шлем, потом не ототрёшь! – Киборг прекрасно понимала, какие позывы желудка испытывал её спутник, но помочь ничем не могла.

Убийство пассажиров с особой жестокостью не входило в планы автопилота челнока, но полёт проходил достаточно близко к пределу того, что может выдержать неподготовленный человек. Конечно, если всё станет совсем плохо, компьютер примет к сведению неудовлетворительное самочувствие живого существа и прекратит торможение, но тогда «Капитан Щербаков» обгонит планету, и возвращение домой затянется на несколько суток. Желание как можно скорее очутиться на твердой поверхности, вдохнуть полной грудью прохладный воздух, придавало сил лучше всякой медицинской отравы.

– Зато будет, что вспомнить! – Элан как-то нервно хихикнул. – Тоже приключение, как ни как!

– Терпи, осталось минут тридцать, потом будет полегче.

Действительно через полчаса перегрузка резко пошла на убыль, кресла повернулись по полёту. Аврора-2 предстала пред взорами во всём своём великолепии.

Звезда чуть крупнее, примерно на четверть, чем Солнце, аналогичная по спектру, образовывала ядро системы, включающее четыре планеты. Самая ближняя к светилу, Перун, находилась всего в пятидесяти миллионах километрах. Выжженный светом и радиацией шар диаметром 5200 км не представлял для колонизаторов никакого интереса. Вторая, Паллада (привычка давать мирам имена древних богов и богинь оказалась на удивление живучей!), удалённая на 120 млн. км, диаметром 10 500, могла бы стать прекрасным домом, но очень плотная атмосфера и период вращения 109 земных дней, не оставлявшие ей ни шанса в конкурсе претендентов. Четвёртая по счёту, Диана, – бесконечные океаны льда, спрятанных под ними тяжёлых металлов, два «же», и 672 млн. км от живительных лучей звезды.

Но третья, Новая Россия, оказалась редкой находкой! Удалённая на 209 млн. км, с диаметром 14 320 км, силой тяжести всего в 1,2 раза превосходящую привычную. Сутки составляли 31 час 27 мин земного времени, а год 424 дня – очень обнадёживающие показатели. Угол наклона оси вращения меньше, чем у Земли, прецессия почти не выражена.

Но самым главным призом памятного 2274 года оказались два незамерзающих гигантских океана, разделённых тонкой лентой пяти материков, трёх в восточном и двух в западном полушариях, и шапками полярных льдов. На сушу приходилась менее пятой части поверхности, но благодаря этому климат был сравнительно мягкий. Два естественных, но неестественно больших, на треть и четверть больше Луны, спутника – Велес и Сварог – словно по уговору вращались неподалёку друг от друга, поднимая двадцатиметровые приливы, захлёстывающие западное побережье. И, что самое отрадное, планета была чиста.

Как на Земле жизнь зародилась в воде, так и в новом доме начали с соленых растворов. Бактерии и простейшие организмы, выведенные на борту кораблей пришельцев, быстро прижились в благоприятной среде, выбрасывая в атмосферу миллиарды тонн нужного для дыхания газа каждый год, рукотворный зелёный ковер растений отвоёвывал у пустоши один участок за другим. Им в меру сил помогали атмосферные станции, разделяющие воду на водород и кислород. Причём первый большей частью выбрасывался из атмосферы, но «немного» оставляли про запас, делая атомными взрывами в толще коры пустоты из спечённой температурой и давлением породы – топливо никогда не помешает.

По прошествии почти двухсот лет колонисты, наконец, смогли вдохнуть свободно в самом прямом смысле слова.

Из трёх материков Восточного полушария Южный располагался слишком близко к полюсу, и почти весь год большая его часть была покрыта льдом и снегом. Весной и летом обильные таяния вызывали столь масштабные наводнения, что его освоение отложили в долгий ящик. Только области, простирающиеся дальше всех от царства холода, были интересны для людей и составляли примерно треть его общей площади. Он же был самым длинным материком планеты.

Центральный континент чем-то напоминал земную Южную Америку, только был короче и гораздо уже. На западном побережье, на экваторе, в него глубоко врезался океан – сорок процентов суши простиралась южнее залива, почти двадцать пять процентов севернее. Оставшаяся часть дугой огибала его, обрываясь цепочкой больших и малых островов, из-за чего материк приобретал вид кривой рогатины.

Самый северный материк из узкой полоски, связывающей его с соседом, стремительно расширялся к полюсу, но удлинение также было велико. Весь как осколками разбитого зеркала усеянный озёрами, он оказался самым благоприятным, и освоение началось именно с него.

Западное побережье всей троицы, лежащее на тектоническом разломе, вздымалось горными массивами. Пики-пятитысячники были тут нормой, но к востоку простирались обширные плато и равнины, так что реки сбегали в основном навстречу восходящему солнцу.

Два материка Западного полушария, самые большие, пока были не тронуты, отчасти из-за довольно активной вулканической деятельности. Но самое главное, что на протяжении сотен лет работы итак хватало по горло, и до этой парочки просто руки не доходили.

Освоение шло очень непросто, преобразование планеты в цветущий сад на поверку оказалось очень медленным и невероятно трудоёмким процессом, требующим усилий и самоотверженности всех поколений переселенцев. Только сейчас к 3425 году можно было похвастаться вполне сложившейся экосистемой суши и внутренних водоёмов. Океаны, за исключением части прибрежных полос были пусты.

На обзорных экранах «Капитана Щербакова» уже не было бесконечной пустоты, нос крошечного кораблика нацелен, казалось, в самое сердце планеты. Линия терминатора проходила по безбрежной водной глади, и челнок, прячась за небесным телом, как за зонтиком, от слепящих лучей светила, быстро приближался к тёмной громаде океана.

Его нырок в атмосферу скорее походил на стремительное падение. V-образное днище приняло удар разряженных газов стратосферы и стало стремительно нагреваться, пока не приобрело ярко-жёлтый оттенок. Сплав держал тепловой удар, а короткие крылья и интегральный фюзеляж, так же участвующий в создании подъёмной силы, позволяли снижаться хоть и по крутой, но управляемой траектории. Невидимые лучи мощных радиомаяков уверенно, как хорошо дрессированный пёс, вели огненный болид сквозь тьму ночи. Яростная работа двигателей, споря с притяжением, тормозила безудержное снижение к облачным фронтам. Кораблик словно боялся окунуться в стихию ветра и дождя, желая снова вернуться в безопасный и предсказуемый вакуум. Но чужая воля взяла верх, темные громады облаков поглотили его, тугие струи влаги ударили по раскалённой обшивке, но вид её стремительного превращения в пар тонул в окружающем хаосе.

«Капитан Щербаков» вырвался из высоких туч уже на околозвуковой скорости, обещая измученным пассажирам долгожданный отдых. Заход на посадку всегда строился со стороны океана, чтобы разрушительная ударная волна не достигла обжитой части материка. На горизонте чуть светящаяся от большого содержания микроорганизмов вода упиралась в чёрную полоску суши. Бесчисленные огни сбегались к гигантскому пятну света, озаряющему даже облака, словно творец поместил шаровое скопление звёзд на землю. Белоград, столица, не спал даже глубокой ночью. Мощнейший узел коммуникаций, наземных, морских, воздушных и космических, словно якорь корабля был опорой всей планеты в ненадёжном и коварном течении времени. Он был воистину перекрёстком всех путей.

Паутина железных дорог убегала на север и юг, стремилась на Восток к морю, где в спокойной бухте стояли исполинские суда. Поворотные эллинги дирижаблей, рулёжные дорожки, взлётные полосы самолётов, ангары, простирались на многие километры к северо-западу от окраины. К ним примыкал космопорт – комплекс ещё более грандиозного масштаба. Верфь со стоящим на стапеле звездолётом походила на гигантского кита, который опирался на массивные антигравитационные колонны. Они опустили «Стремительного» на породившую его планету, они и поднимут его снова в космос, когда, набравшись сил, тот снова будет готов бросить вызов бесконечности.

Центр города, как ёж, топорщился двухсотметровыми пиками зданий, с уходящей в небо стрелой посередине – Императорским дворцом. Бесчисленные развязки дорог и эстакады продуманно и рационально огненными змеями охватывали жилые массивы и огромные парки.

Столица Центрального континента и всей системы жила, её сердце – термоядерный реактор – глубоко под землёй билось в унисон стремительному ритму мегаполиса.

Элан не мог налюбоваться на красоты Белограда, хотя предпочитал более спокойную и размеренную жизнь в глубинке – род занятий не очень располагал к забранным в бетон и стекло пейзажам, пусть и обильно перемежающихся островами зелени.

Челнок повис над кругом посадочной платформы, пламя двигателей, бьющее вертикально вниз, напрасно пыталось выжечь бездушный сплав, разбиваясь о его поверхность. Система охлаждения гнала под настилом потоки воды, превращаясь в кипяток, они раскалённым водопадом рушились в подземные резервуары, выбрасывая в воздух массы белоснежного пара.

Толчок возвестил о конце полёта, стих рёв двигателей, над площадкой повисла оглушительная тишина.

– Всё, приехали, – Элан, чуть живой, еле слышно прошептал заветные слова. – Мы дома.

– Я налеталась на всю оставшуюся жизнь, – Ольга хоть и была киборгом, но живые ткани имели отнюдь не беспредельную прочность.

– Скорее всего, больше не придётся.

Открылся трап, и в тесный проём просунулась голова рабочего:

– С мягкой посадкой! Врач нужен?

– Не-а, мы сами с усами. – Элан не хотел выглядеть размазнёй.

– Как угодно, – голова исчезла.

С трудом доковыляв до люка, он чуть не упал на бетон, хотелось полежать, но от корабля шёл такой жар, что парочка, собрав остаток сил, стремительно удалилась на почтительное расстояние.

Элан встал на колени, поцеловав землю, позабытый шлем небрежно грохнулся. Он с силой втянул прохладный воздух, напоенный запахами города и недалёкого леса. Ольга не стала повторяться, с саркастической ухмылкой наблюдая древний ритуал.

Поданный автомобиль с низкими ступенями помчал смертельно уставших путников к комплексу зданий, нарядных как новогодняя ёлка. Терминал в этот поздний час встретил их всего парой человек: офицером и медиком. Собственно, учитывая преждевременность возвращения, ждать демонстрации с букетами, флагами, оркестром и шампанским было бы неоправданным оптимизмом.

Их провели в карантинную зону. Сняв скафандры и раздевшись до нижнего белья, Элан и Ольга провели не самые приятные минуты в своей жизни. У замученных дорогой странников взяли кровь, позволили выкупаться, а офицер с деловой дотошностью проверял пистолет Сычёва. К счастью, и анализы, и оружие были в порядке.

Получив добро, прибывшие стали приводить себя в должный вид. Элан, сбросивший за прошедшие дни не один кило веса, был молчалив и сосредоточен. Ольга пыталась его приободрить, понимая, что для парня всё самое сложное только начинается:

– Чего такой тихий?

Они не спешили уходить, устроившись в кафе здания порта. Надо было подкрепиться, а специальное меню для прилетевших пассажиров содержало много такого, что вливало силы в измождённые тела.

– Не могу отвязаться от странной мысли: всё так далеко и так близко. Меньше недели назад мы были почти в полутора сотнях световых лет отсюда. Хоть я и не из каменного века, но воображение с трудом воспринимает такие масштабы. Раньше для преодоления таких расстояний потребовались бы столетия, а сейчас… скок, и на месте!

– Проторенные дороги всегда быстрее приводят домой. – Ольга с наслаждением пила сок, автомату было до лампочки кто перед ним. Впрочем, офицер и медик тоже особенного изумления не выказали.

– Да, родной дом, – Элан протянул эти слова с явным сомнением в голосе.

– Ожидаются неприятности?

– Ещё какие. Семья не оставляет попыток оторвать меня от любимого занятия, а когда до всех дойдёт, что я собираюсь сделать… Так, надо на оставшиеся средства купить танковый батальон, нанять полк головорезов из спецназа, – Ольга на его шутку заулыбалась, – тогда есть шанс остаться в живых и с минимальными потерями отбиться от родственников.

– А заменить грубую силу силой аргументов слабо?

– Оля, солнышко моё, ты ещё такая же зелёная в этих делах, как моя физиономия после посадки. Есть масса ситуаций в жизни, когда логика абсолютно бессильна, сама скоро увидишь, ведь тебе отведена почётная роль королевы предстоящего бала!

– Подозреваю, что корона будет усеяна не только цветами, но и шипами.

– Это верно, всё будет не так весело и приятно, как хотелось бы. Ладно, доедаем, и пора в дорогу. Вариант один: такси, поезд, потом на машине. Полчаса, семь часов и ещё два часа. Три тысячи километров, плюс-минус, на фоне того, что осталось за спиной – сущая ерунда!

Они быстро проглотили содержимое тарелок, сил заметно прибавилось, но сразу потянуло в сон. Собрав нехитрые пожитки, двинулись к выходу. Элан на бегу затолкал пистолет в набедренную кобуру. Киборг сразу отметила, что открытое ношение оружия не вызывает у встречных негативной реакции или страха.

– Это является нормой жизни? – Она коснулась его бедра.

– Да, число единиц огнестрельного оружия в пересчёте на дееспособное население у нас очень высокое, но прошу заметить, уровень преступности один из самых низких в Федерации. Убивает человек! Надо воспитывать дисциплину и ответственность за поступки, повышать культуру обращения с оружием, прививать с малых лет уважение к нему, а не прятать его на складах за семью замками!

– Я могу залезть в сеть и посмотреть статистику?

– Не сейчас. Вообще заведи привычку пользоваться обычной техникой. Свой модем используй только в экстраординарных случаях!

– Есть, командир! – Она лихо откозыряла.

– Не надо пока светиться, потом сюрприз будет, – лицо Иригойкойя светилось злорадством.

– Тебе с твоей работой не претит такое общение?

– Нет, наоборот. Зная цену жизни и смерти, триста раз подумаешь, прежде чем нажать на курок. Это даже ещё больше дисциплинирует. Уметь стрелять не так плохо…

Повинуясь жесту рукой, к ним подъёхала машина вся в жёлтую полоску, с зелёным огоньком на крыше. Элан открыл дверь и приглашающе кивнул, забравшись следом за девушкой.

– Доброе утро, пожалуйста, на железнодорожный вокзал, Северный, – Ольга опередила в указании пункта назначения, уже просчитав маршрут.

– Утро доброе, на Северный, так на Северный. – Добродушный дядька тронул с места.

Горизонт над волнами уже чуть посветлел, предвещая скорый рассвет и тепло. Впрочем, несмотря на глубокую осень, было ещё не холодно, примерно плюс пятнадцать даже сейчас в глухую ночную пору. Так что Элан и Ольга не заморачивались по поводу одежды, надев то, в чём были ещё на Алкионе.

– Только прилетели? – Водителю явно было скучно.

– Угу, – промычал Элан сквозь надоедливую дрёму, поудобней устраиваясь на плече девушки.

– А вы, сударыня не местная, как я погляжу?

– Меня зовут Ольга. Да, я с Алкионы.

– Ого! – Изумление извозчика было неподдельным. – Далеко же Вас занесло! Что за лихо сорвало в такую даль?

– Будущая работа, – бесхитростно ответила она.

– Не буди лихо, пока спит тихо, – промямлил Иригойкойя.

Водитель уловил «тонкий» намёк, и остаток пути прошёл в молчании. Мелькающая за окном панорама города привлекала внимание, и киборг беспрестанно вертела головой.

Вокзал встретил их суетой отбывающих и прибывающих составов, которые на всех материках являлись основным средством перемещения пассажиропотоков. Авиатранспорт был развит сравнительно слабо, так как смысла строить дорогостоящие самолёты, превосходящие поезда на магнитной подушке по скорости менее чем вдвое, было нерентабельно. Стремительный полёт над полотном был и безопаснее, и гораздо дешевле, а скорость до пятисот километров в час позволяла с комфортом и за приемлемое время достичь самых удалённых городов.

Купив билеты на ближайший рейс, парень и девушка рысью помчались на нужный перрон – до отправления времени почти не осталось. Влетев в одиннадцатый вагон, они устроились на местах, переводя дыхание. Несмотря на ранний час, состав был заполнен примерно наполовину. Кто-то читал, кто-то писал письма и отправлял их по электронной почте, но большая часть просто дремала на откинутых креслах, и Элан с удовольствием присоединился к этому действу, сразу провалившись в сон.

Проснулся он почти через четыре часа, как от толчка. Многие пассажиры прилипли к окнам, по вагону пронёсся мощный вздох изумления. Мгновенно поняв причину такой реакции, Элан чуть привстал, повернув голову. Так и есть, поезд пересекал перешеек, соединяющий два материка. За плечом Ольги, сидящей у окна, открылась двухсотметровая пропасть, над которой по более чем двадцати километровому мосту и нёсся состав. Далеко внизу простиралась полоска лесов, зажатая утёсами, выписывали замысловатые кривые русла речушек. Аврора, уже поднявшаяся над горизонтом, щедро заливала своим светом захватывающий пейзаж, словно желая подарить всем путникам хорошее настроение. На нижних ярусах моста шло оживлённое движение автотранспорта, сотни машин спешили в обе стороны, блестя стёклами в лучах восходящей звезды.

Быстро оставив позади перешеек, поезд начал набирать скорость. Местность за окном проносилась так стремительно, что глаз часто не успевал улавливать отдельные фрагменты. Чтобы не разболелась голова, приходилось смотреть вдаль, или вообще не интересоваться сменой декораций.

Элан с наслаждением потянулся, чувствуя себя гораздо лучше. Поспать уже не получится, весь состав пришёл в движение – люди постоянно мелькали в проходе, кто-то разговаривал с невидимым собеседником по телефону, девочка-подросток в соседнем ряду, зажмурив глаза от удовольствия, слушала в наушниках музыку, негромко подпевала, но при всём энтузиазме явно не всегда попадая в такт, а группа заядлых охотников-рыболовов травила такие жуткие байки, что понять, где правда, а где вымысел было просто невозможно.

– А мы ведь уже успели хорошо отдохнуть до приезда на реку! – Голос всхлипывал от рвущегося смеха. – Ну, там водочка, ликёрчик. Когда прибыли на место, уже стемнело. Нет бы, по-человечески, утра дождаться, но пьяным же море по колено!

– Не пьяным, а выпившим! Пол-литра на каждого – это не пьяный!

– Не перебивай! Так вот, эти олухи Царя Небесного уже в дрободане попёрлись ставить снасть в темноте. Закинули самоловы, и айда на боковую. Утром отправились проверять, не поймалась ли рыбка. Дергают за леску одной закидушки, не идёт, а на противоположном берегу корова как заревёт! Они дёргать перестали – корова стихла! Опять тянут, и снова рёв! Что за чёрт?! Потянули другую леску – та же картина. Никто ничего понять не может!

– И в чём дело?

– Они по пьяни, да ещё и по темноте, эх силушка богатырская, да дурь молодецкая, перебросили самоловы на другой берег, аж за камыш. Речушка там глубокая, ям много, а ширина – тьфу! А коровы же создания глупые, утром пришли попастись, да водички попить, а для них рыбья приманка вкусно пахнет, так эти дурынды и пожевали приманку, с крючками вместе!

От взрыва смеха чуть не вылетели стекла, многие невольно прислушивались к увлекательному рассказу.

– Ну, пастухи, конечно, помянули всех наших родственников до десятого колена!

– Да, рыбалка удалась! Почти тонну мяса словили!

Элан и Ольга переглянулись и, уже традиционно поняв друг друга без единого слова, направились на второй этаж. Полностью застёклённый, он открывал прекрасный обзор. Справа простирались сельскохозяйственные поля, в большинстве уже убранные, да и леса здесь на Севере уже оделись в жёлтые и бурые тона с зелёными мазками хвойных пород. Слева на горизонте угадывались пики Железного хребта, получившего своё название благодаря богатым запасам руд. Полосы дождя, в которые то и дело попадал экспресс, омывали тугими струями прозрачную крышу. Они развалились в ресторанчике, здесь было гораздо тише и менее людно.

– Выспался?

– Нормально, а как ты?

– Хорошо, что со мой будет? Я же…

– Оля! – Элан укоризненно скривился. – Прости, но у меня к тебе большая просьба… Чем меньше людей первое время будут знать о том, кто ты на самом деле, тем лучше. На данный момент на этой планете меньше десятка человек в курсе. Все они в столице, в двух тысячах километрах отсюда, и им всё по барабану – простые работяги порта, даже чиновники миграционной службы ничего не знают о твоём прибытии.

Действительно, отдел министерства Внешних Сношений по миграционной политике занимался только живыми людьми, а сопровождающий человека киборг фиксировался иными инстанциями, и уж тем более не воспринимался как потенциальная угроза, на убийство у искусственного разума всегда вводится предельно жёсткий программный блок.

– Ах ты, рыжий плут! Хочешь воспользоваться несогласованностью информационного обмена у различных инстанций. – Ольга уже просчитала его дальнейшие ходы, может и не совсем верно, человеческая фантазия горазда на сюрпризы, но в первом приближении весьма точно. – Что ты задумал? Выкладывай, живо!

Принесли чай с булочками, особого аппетита не было, но повод поговорить наедине сыскался.

– Собственно плана как такового нет, чем продуманней авантюра, тем меньше шансы на успех!

– Ты доиграешься со своим пристрастием к импровизации.

– Скрыть то, кто ты на самом деле, сколь-либо продолжительное время нереально. Но мы воспользуемся фактором абсолютной внезапности. Наше, мягко говоря, преждевременное возвращение даёт уникальный шанс захвата стратегической инициативы!

– Продолжай, стратег. – Ольга мученически закатила глаза.

– Ты зря иронизируешь! Изучая военную историю, я понял одну из главных сложностей любого сражения – как только начинают стрелять пушки, всё самые тщательно разработанные планы летят в тартарары, и руководство войсками требует от полководца настоящего дара интуитивного предвидения хода событий и постоянной импровизации в действиях.

– В целом согласна. Туман войны непредсказуем по определению.

– Именно! Мы должны появиться только через три месяца, дата всем заинтересованным лицам известна. Если бы меня встретили в порту, что и произошло бы, возвращайся мы на «Скитальце», твоя истинная суть сразу бы раскрылась. Мои родители очень умны и проницательны, а их реакция была бы абсолютно однозначной: мне устроили бы грандиозную взбучку, и даже могли поломать все планы.

– Не допустив меня до работы твоим куратором. – Ольга с самым серьёзным видом задала вопрос. – У твоих родителей большие связи?

– Они оба работают на верфях, причём над «прыжковыми» кораблями. А поскольку ИБиС часто контактирует с инженерами-кораблестроителями, мать и отец хорошо знают руководство института. Конечно, моя воля часто является определяющей, но, нажав нужные рычаги, они могут закрыть многие двери – после третьего погружения я работал только инструктором у молодняка!

– Понятно, продолжай. – По правде говоря, продолжать дальше особого смысла не было, электронный мозг уже всё расставил по местам, но очеловечивание поведения шло семимильными шагами.

– Можно сейчас незаметно провернуть массу важнейших дел – это всё равно, что захватить выгодные позиции, которые противник наметил для развёртывания боевых порядков, и ударить по супостату, пока тот ещё находится в походных колоннах. Внезапность, последовательность, неудержимый натиск – вот залог нашей будущей победы! Нужно действовать решительно, пока противная сторона не очухалась и не начала принимать контрмеры!

– Ты перегибаешь палку! – Ольга подула на чай и отпила. – Конфликт с родителями может выйти просто грандиозным, это вряд ли пойдёт тебе на пользу. Насколько я понимаю, они сейчас в Белограде, а ты даже не позвонил!

– На то есть причины. С ними я поговорю и смогу убедить в правильности поступка.

– Ты хоть сам веришь в то, что сказал сейчас?

– Я не прошу никого о снисхождении, но прошу понять!

– Человеческие отношения очень сложны! – Киборг шумно вздохнула, помотала головой, хвост причёски чуть не бил по щекам. – Я сделаю, как ты просишь.

– Спасибо, – Элан поймал её ладонь. – Формально законы не будут нарушены, просто я запущу механизм трудно обратимых реакций. В стане «врага» поднимется жуткая неразбериха, воспользоваться которой не составит труда. Когда уляжется пыль, сбить нас с занятых позиций уже будет крайне сложно. Я вернусь к контактам с Океанесом и, надеюсь, сумею разорвать порочный круг.

За бортом дождь разошёлся во всю. Низкие тучи, словно предвестники грозных событий, закрыли Аврору свинцовым одеялом. Потемнело так быстро и сильно, что автоматика экспресса зажгла внутреннее освещение.

– Когда посвятишь меня в план действий?

– Когда получишь доступ в ИБиС, должность, а соответственно и допуск к секретной информации, не раньше.

– Секретность?

– Оля, я доверяю тебе абсолютно. Просто если что…, – Элан помедлил, подбирая слова. – Если что-то пойдёт не так, лучше тебе этой информацией не располагать. У нас тут всё очень серьёзно. Я на «Пегасе» и в беседе с Ден`Оделем не разгласил ничего запрещённого. Но наша деятельность строго охраняется, до сих пор не могу поверить, что меня отпустили в «туристический» полёт без провожатого!

– Вы под колпаком?

– Да. Дело даже не в желании Императрицы сохранить статус-кво. Хорошо подготовленный эволэк, с опытом, может творить не только полезные растения и милых зверушек! – Элан стал мрачен, как бегущие над головой тучи. – Мы можем в плохих руках сыграть роль стержня в создании биологического оружия чудовищной силы! С такими вещами шутить нельзя!

– Взял бы, тогда уж, не «А-один», а нормального телохранителя.

– Ты не «А», и не «Бэ», и не «Мэ»! Ты Оля! – обычно спокойный и меланхоличный Элан рассердился не на шутку, причем не потому, что киборг пошла против его шпионской игры.

– Ля-ля! – в такт покачала головой. – Страви пар. Я просто не могу не мыслить рационально.

– Прошу прощения, погорячился, – мягко сказал он. – Ты не моя вещь, сама вольна решать, что делать.

– Элан, ведь не станешь отрицать одного факта: ты очень мастерски даёшь мне установки, умело маскируя их под естественный, непринуждённый диалог.

– Это комплимент? – Он прыснул в кулак.

Смена настроений у Иригойкойя происходила с быстротой смены картинок в калейдоскопе. От беззаботной радости до угрюмой сосредоточенности и назад был всего один шаг, и киборг воспринимала это как форму эмоциональной нестабильности. Молодой человек был очень выдержан, но надо было подпитывать огонёк его души, не давать сползти в депрессию.

– Не увиливай от ответа, лис!

– Что могу сказать в своё оправдание? Даёт знать опыт общения с «Аммой». Не забывая ни на секунду, кто ты, тем не менее, не могу оторвать от тебя глаз! – Он сгрёб её в охапку, и теперь уже Ольга устроила свою голову у него на плече. Так они и застыли, думая каждый о своём.

* * *

Неприметный городок со странным названием Женнец встретил двух путников негостеприимно. Дул сильный северо-восточный ветер, потоки воды, принесённые им с далёкого океана, так обильно поливали улицы, что ливневая система едва справлялась. Температура была даже ниже десяти градусов, что только увеличивало риск простудиться. Им бы купить в первом попавшемся на глаза магазинчике плащи и зонты. Но от перона до стоянки было рукой подать, и парочка где пулей, где короткими перебежками, пробиралась по опустевшему вокзалу – непогода разметала прохожих по всем возможным укрытиям. Проигнорировав остановку автобусов междугороднего сообщения, изрядно намокнув, они достигли желанной цели, а весёлые пробежки под тугими струями дождя только раззадорили их, прибавив хорошего настроения.

Под навесом стояло с десяток авто, скучающий пенсионер – и кассир и блюститель чистоты в одном лице – в маленьком домике принял плату за услуги.

– Может чайку? В такую погоду добрый хозяин на улицу собаку не выгонит, а вы вон как легко одеты.

Парень и девушка одеты были действительно, что называется, не по сезону, особенно девушка, яркий и красивый, но лёгкий наряд которой уж совсем не соответствовал времени года.

– Спасибо, дед, но мы не без запасов, – Элан весело кивнул на ряд машин, принимая ключи.

– Ну, как скажете. Счастливого пути!

– Спасибо, – дружно поблагодарив добросердечного старца, они вышли под навес.

Машины стояли в ряд на аккуратной площадке, вымощенной речным камнем. Никаких заборов и охраны. Элан потянул за ручку дверцы немаленького крытого пикапа-внедорожника неопределённо серого цвета (тот даже не был закрыт на замок) и выудил с заднего сидения две кожаные куртки, мужскую и женскую.

– Вы всегда оставляете машины открытыми? – Ольга надела пришедшуюся впору куртку.

Парень явно всё продумал до мелочей – на сидении осталась лежать полноценная зимняя одежда в герметичной упаковке, надобность в которой, естественно отпала.

– Мы и дома не запираем. – Элан устроился на водительском месте, завёл водородный двигатель, давая машине возможность прогреть и агрегаты, и салон. – Зачем? Воровство у нас – ЧП вселенского масштаба. Как-то возвращаюсь домой, а там кто-то был. Охотники заблудившиеся переночевали, убрались после себя, деньги на столе оставили и письмо с благодарностью и своими координатами, чтобы найти, если надо. Это в порядке вещей.

– Здорово! Я не сомневалась в твоих словах, когда ты рассказывал про местные уклады, но такое! – Ольга куталась в куртку, дыша на свои ладони.

Элан перекрутился ужом, покопался секунду в ворохе одежды и подал своей подруге теплые перчатки, которые та надела прямо поверх лайковых. Беречь тепло было разумным поведением не только для людей.

Стёкла, обдуваемые воздухом, быстро избавлялись от конденсата, ледяной ветер бессильно бился в воздушный аквариум, наполняющийся теплом.

– Скоро прояснится, – с уверенностью произнёс Иригойкойя, устремив взгляд в небо, – хотя вряд ли надолго.

Машина тронулась, подрагивая на камнях стоянки, и, выбравшись на главную дорогу, Элан повёл её дальше на север, точнее северо-запад. Две полосы с разделительным барьером бесконечной лентой разрезали густой лес. Открытых пространств не было, всё предгорье давно заполонили лиственные и хвойные деревья. Слабый свет габаритных огней отражался мокрым полотном, призывая встречных к осторожности. Дворники постоянно мелькали перед глазами, сбрасывая плёнку воды со стекла, тихая музыка, располагала к спокойной езде.

– Почему у вас монархия? Пресса Алкионы, да и Федерации в целом, часто неодобрительно отзывается о политическом устройстве Новой России. Пережиток прошлого – чуть ли самое мягкое выражение, из тех, что употребляются.

– Хорошая монархия обходится гораздо дешевле псевдодемократии в тех мирах, где ещё сохранились старые порядки, причем и в прямом, и в переносном смысле.

– Почему «псевдо»? Разве плохо выбрать из многих кандидатов наиболее достойного?

Элан вздохнул. Даже класс «А» загружали всякой дребеденью, стандартными, как пирожки в общепите, догмами, далеко отстоящими от реалий мироустройства. И потребуется немало времени, чтобы сломать множество таких барьеров, ведь психика его спутницы была ещё чистым листом бумаги.

– А как определить, кто достоин? Иногда, но редко, можно с уверенностью сказать, кто из кандидатов хорош, но чаще… Чаще за каждым депутатом парламента, например, стоит конкретный клан промышленников и финансистов, а нередко и просто организации мафиозного типа. Они вкладывают в своего протеже огромные средства и требуют от него отработки этих денег.

– То есть принятием законов, отвечающих интересам этих группировок?

– Верно. Интересы клана могут совпадать с интересами государства, народа, ну, хотя бы отчасти. Это ещё неплохой вариант, а могут и вообще не совпадать.

– Приведи пример.

– Легко. Война на Алкионе. Почему она продолжается так долго, с перерывами уже не первое десятилетие?

– Слишком разные народы?

– Не-а. Война приносит военные заказы на баснословные суммы, промышленники получают огромные прибыли. Ну, посуди сама, на кой ляд простому мусульманину эта резня? Сыновей потерять? Чтобы домашний очаг, в который столько лет душу вкладывал, единственным снарядом на кусочки разорвало? Просто антагонизмом разных социумов происходящее не объяснить. Есть предел. Деньги – вот главный тормоз мирного процесса. – Элан сбросил скорость, разговор его не сильно отвлекал от управления, но отвлекал. – Война порождает массу нехороших явлений, особенно в Халифате. Образуется масса местных лидеров, рвущих страну на части, единство власти превращается в фикцию. Беспредел не должен мешать деловой активности, и всякие охранные предприятия растут, как грибы после дождя, и срывают хороший куш, нанимаясь охранять бесчисленных важных персон и ещё более многочисленные объекты промышленности, транспорта, сельского хозяйства. За короткий срок у обеих враждующих сторон образуется очень многочисленная, влиятельная и вооруженная до зубов прослойка людей, единственным смыслом существования которых становится эта дурацкая война. Всё, тупик! Кровь льётся без конца…

– А как на Новой России справились с данной проблемой? У вас тоже была война, с горцами.

– Да и не так давно. Дед на ней был. Во-первых, оборонные заказы регулируются императорским домом, а тот по многим причинам не был заинтересован в эскалации войны. Анна Вторая, наша Императрица, расходы на боевые действия взвалила во многом на состоятельную часть населения, знать. Во-вторых, офицерский корпус формируется в основном из их сыновей, и сами они в сторонке не стоят. Так что, барьер выставляется надёжный – надо воевать с минимальными потерями и закончить войну как можно скорее. Это в их же интересах!

– И всё?

– Не-е-е-ет! Дальше самое весёлое! – Элан просто лучился от переполняющего энтузиазма. – Раз идёт война, значит все, кого поймали с оружием в руках, попадают в категорию военнопленных. Войска, с боями конечно, иногда даже с серьёзными, взяли под условный контроль самые крупные населённые пункты меньше чем за три месяца, а затем выдвинули ультиматум: кого с оружием схватим, мало не покажется, так что, сдавайте стволы по-хорошему. Горцы решили, что центр блефует, а стрелкового оружия у них тьма – менталитет, однако, и приказ проигнорировали. На то, видимо, и был расчёт.

Дождь как-то резко прекратился. Сквозь разрывы облачности к земле устремились столбы света, заиграв на умытой влагой осенней листве.

– В городах и сельской местности, – Элан, полюбовавшись на пейзаж, продолжил повествование, – прошли массовые обыски, счёт арестованных за незаконное, по условиям военного положения, хранение оружия пошёл на десятки тысяч, и это при общем населении меньше миллиона! Их не убивали, но концентрационные лагеря для военнопленных никто не отменял. Заставили пахать, в основном в лесном хозяйстве Южного материка – там ещё работы выше крыши, особенно ближе ко льдам! Сначала это вызвало усиление сопротивления, но за короткий срок борцы за самоопределение потерпели серию тяжёлых поражений. Вялотекущая партизанская война могла бы идти ещё долго, но ряды сопротивления быстро таяли: кого убьют, у кого оружие найдут, да в лагеря отправят. Но самое главное было в другом.

Машина чиркнула колёсами обочину. Большой перерыв в вождении давал о себе знать, но Элан вёл очень аккуратно и легко справился с ситуацией.

– В лагерях сидела чуть ли не большая часть взрослого мужского населения, немало погибло. Довольно быстро, до самых толстолобых дошло: если война будет продолжаться десятилетия, то мы все эти десятилетия не увидим ничего кроме каторжного труда, не увидим своих близких. Письма пленных, содержащие эту здравую мысль, которая в лагерях ненавязчиво, но усиленно культивировалась нашими комиссарами, отправлялись родным. И движение за то, что надо вернуть мужчин домой распространялось в мятежной провинции как лесной пожар. А как это сделать? Правильно, самим задушить экстремистов! С Белоградом большинство старост заключило договор, мол, мы сами наведём порядок, а вы взамен отпустите пленных. На том и порешили, и надо признаться, горцы слово сдержали. Наиболее одиозных лидеров сопротивления либо сами прибили, либо сдали властям, особенно тех, кто руки в крови замарал по шею, а кто-то и сам явился. Анна Сергеевна, милостивая Государыня наша, повела грамотную политику, не только кнута, но и пряника. В область потекли средства, открылось много рудников, другие отрасли промышленности и сельское хозяйство тоже развивались. Халявы не было, но людям дали возможность хорошо работать и хорошо зарабатывать. Боевиков лишили поддержки населения, приток добровольцев иссяк.

– Пленных отпустили?

– Конечно! Уговор дороже денег! Но предупредили: если, ребятушки, снова начнётся стрельба, то бывшие военнопленные автоматически потеряют статус бывших, и снова загремят котелками по романтическим местам молодости. Всё, война закончилась.

– А масштаб? Арабский халифат – не миллион человек!

– Масштаб вторичен. Если бы горцев было хоть десять миллионов, подобная стратегия заняла бы больше времени, но итог один.

– Рецидив?

– Возможен, не спорю. Но Белоград продемонстрировал силу, решительность и последовательность в действиях, показав, что с сепаратистами разговор будет короткий. Заткнули глотки даже многочисленным «правозащитниками». – Элан скривил брезгливую физиономию. – Этих падальщиков, готовых за чужие деньги защищать кого угодно, на дух не переношу.

– Общался лично?

– Да, какой-то урод подловил меня пару лет назад в столице, уж как вычислили в этом муравейнике, не знаю! – Иригойкойя даже спустя столько времени не преставал удивляться их ушлости и информированности. – Начал рассказывать душераздирающие истории о моей несчастной судьбе, видимо хотел добиться от меня публичного выступления, типа «прекратите убивать детей»!

– А ты?

– А что я могу объяснить человеку, не желающему жить своим трудом, не желающему стараться ради всех? Послал его туда, куда и за сто рублей на такси не доедешь… Смотри! – Элан кивнул направо и, резко затормозив, притёр пикап к обочине.

С пригорка открывалась невероятной красоты панорама. Аккуратная, ухоженная деревня домов на двести, частью спрятанных в наступающем лесу, в два и три этажа, на берегу озера с чистой, как слеза, водой. Дымок поднимался от многочисленных труб, дразня обоняние множеством запахов. Настил тротуаров и даже дороги выполнены из толстого бруса.

Удивлению Ольги не было предела, она вышла из машины. Элан, заглушив мотор, последовал за ней.

– Деревянные дома топятся дровами?

– Добро пожаловать на Новую Россию – планету контрастов!

– Поразительно! Почему так?

– Дерево отличный, очень универсальный материал для строительства, легко поддаётся утилизации. Кроме того, это возобновляемый ресурс! Заготовка древесины для строительства и целлюлозно-бумажной промышленности очень масштабна, но леса не только не уменьшаются, но и растут! В лесном хозяйстве занято много людей, спиленные деревья компенсируются посадками, процесс идёт постоянно. Небоскрёб в мегаполисе из древесины не построишь, но в глубинке деревянное зодчество очень распространено! Удались от крупного города на полсотни километров, и таких построек, и жилых, и хозяйственных, будет большинство. Привыкай!

– А долговечность?

– В полном порядке. Обработка лаками и красками позволяет прекрасно противостоять гниению, а всяких жуков-паразитов мы, естественно, не разводим. Внутри вполне современная теплоизоляция, чтобы дрова зря не жечь.

– Это обязательные условия при строительстве?

Элан кивнул:

– За бездумное расходование природных богатств взгреют по полной программе, а то и светит абсолютно реальный срок, если нанесённый ущерб велик. Поэтому хозяйство ведётся очень рачительно, огромное внимание уделяется переработке отходов, очистке сточных вод и прочая.

– Твоя машина явно не новая, а протектор наварен заново. – Наблюдательности девушке-киборгу было не занимать.

– Верно, ресурс агрегатов три миллиона километров, досталась от отца, и будет ездить ещё долго после меня. Пока она не отбегает своё, покупать новую нерационально – очень дорого, да и смысла нет. – Он похлопал внедорожник по капоту. – Отличная машина!

– Государство вводит своеобразный налог на роскошь?

– Да, хочешь жить с шиком – плати. Но таких немного.

– Считается неприличным?

– Верно. Императорская семья и здесь является примером для подражания. Размеры дворца в столице пусть тебя не смущают – там размещено такое количество министерств, что уму непостижимо. Это скорее мозговой центр системы, и дело не в росте бюрократии, а в том, чтобы держать всех в узде. А вообще живут коронованные особы весьма скромно. Ну, у императрицы есть личный прыжковый корабль, но он ей объективно нужен. Федерация ведь! А так… умеренно всё. Минимум, если так можно выразиться, дабы не отвлекаться на всякие пустяки, типа, а что приготовить сегодня на ужин?

Ольга рассмеялась. Элан явно глубоко почитал Анну Вторую, и, судя по всему, такое отношение к правящей династии было типичным.

– Ты говорил о незаинтересованности правителя развивать войну, в чем это выражено?

– В системе противовесов. Упрощенно выглядит так. Если народ будет недоволен действиями руководства, например, слишком большими тратами на войну, то заткнуть всем глотки не получится – оружия на руках много, сил армии и полиции просто не хватит. Кроме того, против своих пойдут немногие. Присяга присягой, а здравый смысл в армии никто не отменял – если генералы увидят злой умысел в приказах, вопрос о подчинении будет поставлен ребром!

– Анархии не боитесь?

– Нет, большинство очень сознательно относятся к социальной ответственности, и страх наказания тут ни при чём. Таково воспитание, ты отвечаешь за свою Родину, и точка!

Они снова сели в машину, скрипнул гравий под колёсами, полотно побежало навстречу, отсчитывая новые километры. Вдоль дороги простиралась пойма реки, часто попадались посёлки, а то и целые городки со стройными рядами теплиц, искусственными прудами для выращивания рыбьей молоди, большими скотными дворами. В одном из таких райских уголков сделали остановку, накупив в магазине съестных запасов – отсутствие предполагалось продолжительным, так что в холодильнике дома было хоть шаром покати.

– Элан, ты потратил рублей сорок, накупив две корзины. – Ольга беспрестанно устраивала допросы, но спутника они не утомляли, очень даже наоборот. – У тебя колоссальный заработок!

– Разовый! Не забывай, их было три за пять лет.

– Всё равно, много.

– Это нормальное явление. Сколько дашь, столько получишь. Передовик производства часто получает больше, чем директор предприятия. Учитывая важность и опасность работы, нам платят очень хорошо. Кроме того, эволэки немного не от мира сего, так что мы тратимся на свои проекты, а они ой как недёшево обходятся. Ну, и о близких не забываем, я отложил деньги на обучение племянников и тому подобное.

– Почему семьи нет? А дети?

– Дети есть и будут.

– Необычные. – Ольга тонко намекнула на его работу.

– Да. Мы редко заводим нормальные семьи – не судьба, а питомцы заменяют… Да ничего они не заменяют! Это и есть дети!

– Почему нет нормальных отношений?

– А как их построить? Ведь вторую половину будешь хоронить лет через пять после свадьбы. А если и находится, то вечные скандалы: бросай работу, я не хочу тебя потерять! Поэтому мы сторонимся всего этого.

– Трагично.

Элан немного помедлил, но потом его лицо озарилось какой-то странной смесью грусти и радости:

– Скоро всё изменится.

Машина приближалась к перекрёстку, одна дорога резко уходила направо в долину, другая прямо в невысокие горы. Элан направил «Охотника» прямо.

– Ты пропустил поворот, – Ольга за болтовнёй неусыпно следила за происходящим вокруг.

– Нормальные герои всегда идут в обход! – Состроив неестественно серьёзную физиономию, он отрывисто, явно подражая военным, заговорил. – Дальше начинается вражеская территория, солдат! Задача – проскользнуть незаметно! Время – наш враг, но прямая дорога ведёт к потере внезапности.

Ольга заулыбалась, снова отвесив несильный подзатыльник. Дальше Элан продолжил уже нормальным тоном:

– Там меня много народа знает, хотя я почти никого. Боюсь проколоться.

Он коснулся сенсорной кнопки проигрывателя, музыка изменилась. Вместо спокойной тихой реки, она превратилась в мощный, неудержимый поток. Немного затяжелённая, но красивая и необычная. Оркестр, явно состоящий из многих десятков инструментов, совместно с женским вокалом, плёл сложнейший рисунок мелодии. Стиль езды резко изменился (Элан создавал песнями соответствующий эмоциональный настрой) – машина всё быстрее лезла на подъёмы, всё стремительней падала вниз, на пределе устойчивости вписывалась в повороты. Ольга уже всерьёз опасалась аварии, водитель был не настолько опытен, хотя и понимал это и через край не хватал.

Больше часа «гигантского слалома» пролетели в молчании, но стремительное движение будто сжимало время. Машина ушла вправо от трассы и по мощёной грубоватыми булыжниками дорожке, каждый миг получая лёгкие толчки на все четыре колеса, потрусила в лес. Кроны деревьев образовывали ярко-жёлтый шатёр, смыкающийся над головой. Слой опавших листьев был таким толстым, что во многих местах полностью скрывал каменное основание узкого пути: двум машинам тут разъехаться будет непросто, кустарник тянул свои ветки к пикапу, время от времени даже скользя по стальным бокам, словно стараясь остановить его неспешный, но настырный бег.

Через двадцать минут причудливый живой туннель кончился. Аккуратный двухэтажный деревянный дом стоял в папоротниковой долинке, отгороженный от склона горки частоколом сосен. Большая застеклённая веранда, гараж явно на две машины. Лужайка окружала все постройки жестковатой, но зато короткой и вечно зелёной травой, сильная корневая система которой скрепляла почву не хуже стальной сетки, делая её неподатливой даже для колёс внедорожника. Ручей, неся опавшую листву, то бежал по каменным уступам бурным потоком, то, словно устав, собирался в широкие заводи с многометровыми глубинами и неспешным течением.

– Впечатляет, – Ольга по достоинству оценила окружающую красоту и гармонию.

– Фу-у-ух, – Элан облегчённо выдохнул, когда «Охотник» занял своё место в стойле. – Самолёт цел, курсант жив – посадка удалась!

– Эл, не лихач так! – Ольга непонятно почему стала иногда резать его имя. – Тебе не надо мне ничего доказывать.

– Не могу обещать. Просто хотел пощекотать себе нервы.

Они разгрузили пикап и очень скоро стали походить на торговцев, спешащих в лавку: все обвешанные одеждой, с плетёными корзинами в руках. Веранда больше походила на комнату отдыха, и парочке пришлось проявить изрядную ловкость, маневрируя возросшими габаритами между мебелью.

Первый этаж представлял собой огромную комнату, совмещающую кухню-стенку с гостиной. Небольшой диван, два кресла и пара стульев, телевизор, холодильник и камин с чугунной решёткой заполняли едва треть площади, оставляя широкие проходы. Свет вливался сквозь два широких окна и веранду, стена с камином была глухой, вся увешанная фотографиями, среди которых Ольга увидела и свой портрет. За перегородкой, под лестницей, спрятался санузел. Центральная колонна, держащая потолок, вся обвешана искусственными цветами. Живности не было вообще – хозяин явно бывал тут наездами.

Распихав продукты, они поднялись наверх. Второй этаж был разделён на четыре комнаты. Та, в которую выходила лестница, была, по сути, тоже гостиной с камином меньшего размера и лазом на чердак.

– Здесь библиотека, – Элан толкнул дверь, открывая путь в западную комнату.

Действительно, помещение, за исключением небольшого столика и пристроившегося на нём портативного компьютера, вмещало три стеллажа с литературой и видеодисками: один разделял комнату надвое, два других прижимались к стенам.

– Это, – открылась очередная дверь, – типа оружейная, плюс здесь хранится одежда.

Войдя внутрь, Ольга сразу обратила внимание на металлический оружейный шкаф, с толстенными стеклянными дверями, намертво прикрученный к полу и стене, и глухой патронный ящик, взгромоздившийся на него. Три замка были чуть ли не единственными закрытыми во всём доме. Два стояка из четырёх были заняты: помповое гладкоствольное ружьё с металлическим прикладом и винтовка.

– Два пустых для меня?

– Да.

– С разрешением проблем не будет?

– Никаких.

– Можно взглянуть?

Элан открыл шкаф и бережно передал оружие Ольге. Ружьё «Рысь» особого впечатления не производило. Предельно простая конструкция, зато, без сомнения, надёжна, как штык, приклад был не совсем удобным. А вот АВТ была хороша – Элан аж воспрянул духом, когда взял её в руки.

– Автоматическая винтовка Токарева 7,62 мм, латунные гильзы 50 мм, ёмкость магазина двадцать патронов вообще-то, для гражданских вдвое меньше, прицельная дальность до восьмисот метров. Моя лучшая подруга, после тебя, любовь моя, разумеется.

Ольга примерялась к АВТ: деревянный приклад, изготовленный, как и ложе, из ореха, хорошо ложится на плечо. Больше метра длинной, изящная, хищная, коробка над газовым узлом, стальная, с перфорацией. Простой колиматорный прицел с подсветкой. За оружием явно ухаживали с любовью.

Вернув красавицу владельцу, девушка снова взялась за расспросы:

– Почему не используете безгильзовые патроны?

– Портативные аккумуляторы большой ёмкости стоят дорого, а меди и прочих металлов добывается очень много. – Иригойкойя вернул оружие на место и запер дверцы на ключ. – Смысла особого нет. Да и в горах, в лесах, в атономке словом, подзарядка вполне может превратиться в трудноразрешимую проблему. Так, это шкаф для твоего снаряжения, подберёшь сама, что нужно.

– Будем воевать?

– Надеюсь, нет, но пригодиться может в любой момент. У нас в лесах и хищники водятся!

– Поэтому стёкла на окнах такие толстые?

– И по этому, и от стихии, чтобы весь дом не залило в моё отсутствие.

Экскурсия продолжилась. Комната Элана ничего примечательного, кроме шкафа, стола, комода и кровати, не содержала.

– Твои хоромы, – Элан хихикнул.

Хоромы не отличались от предыдущих, только комод и шкаф были заняты женской одеждой и обувью, в соответствии размеров которых сомневаться уже не приходилось.

Иригойкояй подошёл к столу и, отперев замок, отодвинул верхний ящик:

– Это тебе немного наличных денег, расходуй по своему усмотрению.

Ольга хмыкнула. Весь объём был плотно забит пачками банкнот достоинством, в основном, один, пять, десять червонцев, но были даже по двадцать пять и по сто. Понятие «немного» скорее подразумевало способность ящика хоть как-то закрываться, чем что-то иное.

– Банковскую карточку сделаем тебе завтра.

Они разожгли камин, спустились вниз, запалили второй, что побольше. Пока Ольга принимала душ (вода подогревалась газом), Элан приготовил нехитрый ужин, бросил бельё на попечение стиральной машины и с удовольствием смыл с себя дорожную грязь…

– Прямо как свидание! – Ольга оглядела горящие на столе свечи и разлитое по фужерам красное вино. – Празднуем приезд?

– Да, особенно если учесть, сколько отмахали, – Элан никак не мог уложить в свою голову преодолённые расстояния.

Глаза отдыхали в притушенном свете, сумерки уже сковали горные долины непроницаемой темнотой.

– Ну, Олечка, с прибытием, – фужеры со звоном встретились.

– Спасибо.

Вино было не терпким, очень приятным на вкус. Его запах смешивался с ароматами живого дома, огонь камина дышал теплом, наполняя души спокойствием, создавая непередаваемое ощущение комфорта и уюта.

– Какие планы на завтра? – Ольга не спеша ела мясо, добавляя порции салата.

– Завтра будет самый сумасшедший день в истории. Всё расписано по минутам. – Элан уплетал за обе щёки. – Времени впритык.

– Решающая схватка? – девушка не удержалась от остроты.

– Да, схватка яростная, бескомпромиссная. Но, и это отрадно, всё уже предопределено.

– Самоуверенное заявление.

– У противника нет ни шанса! Леди Удача на нашей стороне! Как всё складно получается: помощь Ден`Оделя, попутный корабль, оказавшийся в нужный момент и в нужном месте! Это судьба!

– Ты и родню в противники записал?

– Ну да, они же главная проблема, против факта не попрёшь, – подмигнул. – Потом подпишем договор о прекращении огня и заживём хорошо. Так всегда было.

Стемнело. Сварог и Велес огромными зеркалами повисли над горизонтом, стало так светло, что даже по дому можно было ходить, не включая свет, без боязни врезаться при этом во что-нибудь.

Они вышли на свежий воздух, накинув куртки прямо на домашнюю одежду, поглазеть на спутники. Холодный ветерок освежал кожу, унося лёгкое опьянение.

– Очень красиво, – девушка прижалась к парню, склонив голову на его плечо, тот вдохнул аромат её волос.

– Да очень красиво.

– Ты что имеешь в виду? – её наиграно серьёзный тон, естественно, не смог обмануть.

– Всё сразу.

Оба рассмеялись и снова застыли, завороженные красотой звёздного неба. Окружающий лес жил свой жизнью, шумели деревья, где-то завыли волки.

– Пойду спать, – Элан разжал объятия. – Завтра вставать ни свет, ни заря. Спокойной ночи.

– Сладких снов.

* * *

Сказать, что подъём промозглым осенним утром был ранним – это ничего не сказать. Аврора ещё и не думала будить природу ото сна, а два обитателя домика уже были на ногах и готовы к поездке.

– Маргарита Степановна, утро доброе! – Элан уже кого-то поднимал с помощью телефона. – Не разбудил? Нет! Ура! Простите за столь… А? Да, я уже прилетел. Спасибо, всё прошло отлично. Вы не могли бы открыться пораньше? Да, через два часа будем на месте. Большое человеческое спасибо!

Ольга, погруженная в меланхолическое настроение, приканчивая завтрак, вопросительно глянула на него:

– Куда едем?

– Фух, завертелось, понеслось! – Он бы серьёзен, день обещал быть долгим и насыщенным событиями, в том числе и не самыми приятными. – В Огнегорск, зачем – увидишь. Всё, полетели!

– Я за рулём, – девушка на ходу допила чай. Парень возражать не стал, уложиться в темноте в оговоренное время он всё равно не смог бы.

«Охотник» завёлся сразу и, вырывая у темноты фарами дорогу, помчался вперёд. Постоянное мелькание перед глазами светового пятна и попадающих в него деревьев и дорожных знаков приводило Элана в замешательство – он просто временами терял ориентировку. Киборгу же было всё равно, она одинаково хорошо видела что днём, что ночью. Выбравшись на трассу, Ольга «не торопясь» поспешала, т.е. попросту неслась вперёд на пределе разрешённых знаками скоростных режимов, оставляя по бокам один ещё спящий посёлок за другим.

Пустая трасса уводила их всё дальше на север. Горы вокруг вырастали уже настоящие. Пробивая облака, они уходили на головокружительную высоту, все окутанные ватой туч и туманов. Дорога то бежала по мостам над ревущими потоками рек, то ныряла в пробитые в толще камня туннели, то прокладывала себе путь по краям обрывов. К счастью, вся она была не только сравнительно прямой, но и хорошо освещённой: бесчисленные фонари гигантскими тычинками через равные промежутки росли из разделительной полосы, нависая над полотном.

От вчерашнего прояснения не осталось и следа, небо было чёрное, временами срывался дождь. Долины, как гигантские аэродинамические трубы, направляли ветра по чётким маршрутам, машину приходилось иногда держать, борясь с их напором.

«Дождь в дорогу – к удаче», – Иригойкойя вздохнул, сейчас ему становиться суеверным было самое время!

Выскочив из-за очередного поворота, они увидели Огнегорск, один из центров металлургической промышленности Новой России. Горы действительно были огненными из-за выступающих на поверхность залежей железных руд. Многочисленные предприятия ютились в узостях расходящихся во все концы света долин. Жилые массивы были отнесены на юг от техногенной зоны, террасами карабкаясь вверх по склонам.

– Нам туда, – Элан указал на группу домов слева по курсу.

Пикап, словно истребитель, выполнил головокружительный боевой разворот по эстакаде, и дальше, уже не торопясь, тихонько крался по улицам города.

– Стой, вот здесь. – парень безошибочно нашёл пункт назначения.

Промазать было трудно: единственный ярко освещённый магазин сильно контрастировал с тёмными провалами своих соседей по первому этажу.

– Доброе утро! – Едва открыв дверь, рыжий Лис уже подал голос.

– Доброе утро, Элан! Проходи, я сейчас! – Женский голос доносился из подсобки.

Магазин как магазин, на стойках свисали многочисленные женские платья и мужские костюмы.

– Здравствуй, мой мальчик!

Элан оказался в объятиях немолодой уже продавщицы, неизвестно по какой причине отозвавшейся на столь ранний звонок.

– Маргарита Степановна, простите, что свалились, как снег на голову, да ещё и в такой час! Познакомьтесь – это Оля.

– Очень приятно, – хозяйка магазина действительно ничуть не была расстроена всем происходящим. – И не переживайте по пустякам!

– Взаимно, – девушка вежливо улыбнулась.

– Ну, что? Вот вам горяченькое, подкрепиться с дороги, так сказать, а я сейчас всё принесу. – Маргарита Степановна удалилась в дальний угол, а парочка устроилась на стульях, попивая чай.

Впрочем, трапеза продлилась недолго. Портниха принесла отглаженное платье и костюм, и посетители абсолютно синхронно оставили чашки стыть на столе, удалившись каждый за свою ширму.

Элан управился первый, появившись на публике в строгом сером костюме, с майкой вместо рубашки, что впрочем, не помешало серьёзному преображению его облика. Он вытащил телефон и, полистав адресную книгу, нажал на вызов нужного абонента. В трубке довольно долго кроме гудков не было никаких признаков жизни, но потом всё-таки звонок приняли.

– Ало! Доброе утро, дорогая моя Мирра! Да представь себе – это я!.. Нет, не с того света, прости, как-нибудь в другой раз порадую тебя своей кончиной. Я в Огнегорске, можешь поверить? Что и ты тоже? А как ты думаешь, не потому ли я тебе звоню?! Да, я знаю, всё несколько неожиданно, не по плану, но какая разница сейчас или через несколько месяцев?.. Мирра, придушу! Ты обещала!.. Вот и чудно, жду, где условились. Давай, не гони сильно, и сестру не забудь.

– Твои родители знают? – негромко спросила Маргарита Степановна, не дав ему очухаться.

– Нет, они даже не в курсе, что я уже прилетел. – Последовал такой же негромкий ответ.

– Эх! А я надеялась побывать на таком празднике.

– Простите, праздник будет, обещаю, но через пару лет.

– Что за секретность?

Ширма с шумом отошла в сторону, явив грешному миру настоящую богиню. Ольга в облегающем белом до пят платье с длинными рукавами выглядела просто бесподобно.

– С ума сойти! – Элан весь засветился от счастья.

– Безупречно, – женщина тоже была очень довольна результатом.

– Мы на какой-то бал собираемся? – Ольга грациозной походкой подошла к ним, на ходу натягивая перчатки.

– Да! Я к одежде отношусь довольно равнодушно, но на свадьбе надо выглядеть подобающе.

– На чьей, если не секрет?

– На нашей! Чьей же ещё?!

Девушка на секунду застыла, обалдело глядя на него, а потом безудержно расхохоталась.

– Нет, я подозревала, что что-то тут не чисто, но ты снова меня удивил. Кстати, – указательный палец её левой руки вытянулся вверх, и она покачала кистью, словно сосредоточенно решая сложную задачу в уме. – Насчёт полка спецназа лучше подумай всерьёз – теперь тебя точно прибьют!

– Она не в курсе? – удивлению Маргариты Степановны не было предела.

– Сюрприз! – Элан развёл руками.

– Почему так скрытно? Никто ничего ни сном, ни духом!

– Вы обо мне не всё знаете, – Ольга сделалась серьёзной. – Его родители добро не дадут – это факт!

– О, Боже! Элан, мальчик, опять ты за своё?!

– Простите, так надо. – Он попробовал быстро рассчитался за приобретения, но женщина наотрез отказалась принимать деньги. – Дозвольте откланяться – труба зовёт!

– Ну, ступайте. Раз так решили, будьте счастливы!

– Не прощаемся! До встречи!

Подхватив пакет с повседневной одеждой, парочка при полном параде вышла от гостеприимной хозяйки, оставив её в недоумении ломать голову над вопросами, на которые пока не было ответов.

Горизонт просветлел, сквозь большие разрывы туч показался яркий диск Авроры. Погода снова налаживалась. Постояв секунду под козырьком и про себя, как древний язычник, попросив у светила помощи, Элан неожиданно подхватил Ольгу на руки и, под её задорный смех, понёс свою избранницу к машине, устроив на пассажирское сидение.

Когда захлопнулась дверь, та снова полезла с расспросами:

– Кто она? Почему помогает, не задавая вопросов?

– Мать эволэка, Светланы. Похоронили девчонку пару лет назад. Из второго погружения не вышла… Чёрт, так неожиданно, всего на втором!

– Вот оно как. Ты её вёл?

– Да, – лицо Элана покрылось морщинами. – Я был инструктором. Не доглядел где-то, что-то упустил…

– Инструктор – не куратор! Ты не сопровождал контакт с Океанесом!

– Всё равно кошки на душе скребут. Лучше уж самому в омут с головой…

«Охотник» сорвался с места, поднимая колёсами облако мельчайших брызг. По городу колесили недолго, минут двадцать убегая прочь от металлургического комбината навстречу заре. На окраине, у распутья Лис снова поставил пикап на обочине, поджидая вызванных на встречу товарищей по авантюре. На уходящую вдаль выхоленную дорогу он почти не обращал внимания, а вот ведущая в горы грунтовка явно была следующим этапом безумного путешествия. Элан почти беспрестанно бросал на неё взор, пару раз даже негромко вздохнул, не ожидая, видимо, ничего особо приятного от грядущих событий.

Свет фар приближающейся сзади машины заставил его встрепенуться. Не сомневаясь ни секунды в принадлежности легкового купе, парень включил габаритные огни, привлекая внимание её водителя к себе. Аккуратная белая «Чайка» стремительно припарковалась рядом с массивным внедорожником, с ювелирной точностью заняв позицию в полуметре от его заднего бампера и в метре от полосатого барьера. Двери обоих автомобилей распахнулись одновременно.

Две нарядно одетые девушки явно были сёстрами. Одной лет двадцать пять, вторая заметно моложе. Русые волосы младшей туго заплетены в косы до пояса, у старшей просто локоны, остриженные по плечи, немного неаккуратная чёлка.

– Привет, Мирра. – Голос юноши стал сиплый, как у простуженного.

– Привет, Элан! – И ответ в тон.

Никаких сюсюканий не было и в помине. Они обнимались и хлопали друг друга по плечам так, как это делают солдаты, прошедшие вместе горнило многих сражений. Их грустные взгляды отражали какое-то одним им ведомое понимание важности происходящего, выражали без розовых соплей искреннее сочувствие по понесённым утратам и боли, той, которую не объяснить никакими словами, той, которой можно поделиться только с таким же, как ты.

– Хм, ты, Лис, её не достоин. – Внимательный, оценивающий взгляд серых глаз смерил невесту с головы до ног. – Мирра, очень приятно. Это моя сестра, Даша.

– Привет! – младшая была не в пример весела и заинтригована происходящим.

– Приятно познакомиться, Ольга, – царственно, но не высокомерно она склонила голову. – Ты эволэк, а вот твоя сестра нет.

– Ты очень умна, – глуховатый голос Мирры не нёс оскорбления, наоборот, в нём скользнули нотки приятия.

– Мирра Лидер Клана водной стихии, четыре погружения, прошу любить и жаловать. – Отрекомендовал свою давнюю знакомую новоиспечённый жених.

– И как ты собираешься с ним общаться? – Староста переключила внимание на парня, вся мимика не выражала ничего кроме скепсиса. – Если он тебя даже слушать не станет, я не удивлюсь ни на чуть-чуть.

– Не беги впереди паровоза.

– Не обгоню, так хоть согреюсь. Даш, букет давай.

Сестра нырнула в багажник пикапа (и тут всё было продумано заранее) и бережно извлекла разноцветное чудо, красиво оформленное декоративной лентой, и передала его Элану.

– Выйдешь за меня? – Он приблизился к девушке на расстояние вытянутой руки, и, хотя всё действие было спланировано много месяцев назад, парень был жутко смущён и взволнован.

– Да, я согласна. – Ольга бодро сделала шаг вперёд, приняв цветы. – Не робей.

Они обнялись, застыв на секунду, словно пытаясь передать друг другу тепло в это холодное утро. Мирра по-прежнему была преисполнена мрачными предчувствиями, а вот Даша расцвела не хуже букета. Подростковая фантазия со свойственным юности максимализмом расписала во всех подробностях её будущее венчание, без сомнения, самое необыкновенное и счастливое за всю историю Новой России.

– Поехали… Ромео… – Мирра была серьёзна и сосредоточена, но лишь в силу такого склада характера, а не недовольства происходящим.

Две машины, пропустив встречный грузовик, свернули на грунт и не спеша («Чайка» – не «Охотник», сайгаком скакать по колдобинам не научена), разбрызгивая воду неглубоких лужиц, гуськом потянулись к одной им ведомой цели.

Ехать за тридевять земель в тридевятое царство, в тридесятое государство не пришлось, хотя, всего-то через пару километров, компания попала в настоящую сказку.

Красивый храм с позолоченными куполами, словно маяк, призывающий корабли в спасительную гавань, возвышался в центре огромной поляны. Аккуратная, самым тщательным образом убранная территория по чистоте могла соперничать с больничными палатами. Даже трава была с такой любовью и аккуратностью скошена, что можно было решить, будто тут трудился не косарь, а парикмахер, всё тщательно подстригший под расчёску. Под многочисленными деревьями, окружающими кольцом это великолепие, не было ни единой сухой веточки. Только начавшие опадать листья огненным ковром закрывали пока зелёную траву, придавая ландшафту ещё больше очарования.

Оставив «автоколонну» на почтительном удалении, четверо двинулись к храму. Ольга чуть подобрала платье, стараясь сберечь ткань от покрывшей землю влаги.

– Простите. – Элан окликнул одного из служителей, спешащего по каким-то делам. – Где можно сейчас найти настоятеля, отца Серафима?

– А вон он, – указал тот рукой, – у пристройки.

Идя в указанном направлении, четвёрка повела себя по-разному. Младшая сестра, остановившись на несколько секунд, повернулась к храму лицом и перекрестились, старшая лишь задержалась рядом, а шествующая впереди них парочка положенный ритуал проигнорировала, только обменявшись взглядами.

У хозяйственного сарая, такого же ухоженного, как и всё вокруг, действительно возвышалась фигура в рясе, своими габаритами больше соответствующая матёрому медведю, чем человеку. Настоятель храма стоял спиной к прибывшим и появления гостей явно не замечал.

– Доброе утро, отец Серафим, – Элан расплылся в улыбке, но голос у него был точь-в-точь, как у довольного тигра, наконец, удачно подкравшегося к своему четвероногому завтраку, и осознающему неспособность несчастной жертвы ни убежать, ни хоть как-то защитить себя.

Живая гора повернулась на голос, густые брови на широком лице птицами взмыли вверх от удивления, а мощный грудной бас только что траву к земле не пригнул:

– Какое же оно доброе, коли главный богохульник всех земель окрестных и дальних в гости ко мне пожаловал! – Батюшка явно был не без чувства юмора, но лопату держал, словно воин секиру.

– Я тоже рад нашей встречи, – «почитатель» религиозных культов уже с трудом сдерживался от какой-то шалости, но грань разумного переступать не решился.

– О! – Несмотря на пресловутый эффект внезапности наблюдательности и остроты мышления настоятелю было не занимать. – Ты никак за ум взяться решился?

Он осмотрел нарядную, хорошенькую девушку с букетом, которую парень бережно держал под ручку, и сразу весь растаял в тёплой улыбке.

– Слава Тебе, Отец наш Небесный, – трижды перекрестился, – услышал Ты молитвы мои.

– Доброе утро, батюшка, – Ольга была само очарование.

– Как же тебя зовут, доченька?

– Ольга.

– Ну, порадовали старика, так порадовали! – Сияние его энтузиазма соперничало с сиянием Авроры. – И где же этот прохвост такую красу неземную сыскал?

– Я с Алкионы.

Батюшка изменился в лице, с трудом сдержав вопрос вроде: «а поближе ничего не нашлось»? Но, сочтя подобные комментарии неуместными, настоятель решил довольствоваться хоть таким течением дел у непутёвого безбожника. Правда, пытливый ум не дал здравым мыслям кануть в пучину беззаботной радости:

– Постойте-ка. Это когда же вы познакомились?

Вопрос снова был адресован не жениху, а привычка невесты отвечать слишком буквально уже начала выходить боком:

– Две недели назад.

Элан явно не хотел продолжения диалога, и отец Серафим прочитал это нежелание на его физиономии, что только подогрело народившееся сомнение:

– Чует моё сердце, что-то тут не то. – Он покачал головой, суровым взглядом обвёл всю компанию.

Подметил сосредоточенную, но уж через чур, бесшабашную решимость парня, характер которого успел неплохо изучить не за одну встречу. Ох, не зря за ним тянулась сомнительная слава быстрого, но немного стихийного на дела человека, упрямого в своей целеустремлённости, что часто служило ему добрую службу, но не всегда признающего границ дозволенного.

Его избранница вежлива и воспитана. Но что-то в её поведении, манере держаться, голосе, настоятель, по службе и убеждению долгие годы общающийся с прихожанами и с простыми обывателями, не умом, конечно, а сердцем, чувствовал какую-то едва различимую разницу с тем, что привык видеть в людях. Отец Серафим не смог бы никакими словами объяснить этого лёгкого смятения, возникшего вроде бы из ниоткуда. Он как опытнейший дирижёр огромного оркестра в многоголосном хоре бесчисленных инструментов безошибочно слышал одну чуть фальшивящую скрипку. Вроде она теряется в общем потоке звуков волшебно красивой мелодии, но на ту самую малость отделяет общий успех от такой близкой вершины абсолютного совершенства.

Масла в огонь подливали свидетели. Отсутствие родни на свадьбе своих чад ещё можно было объяснить семейной размолвкой, мало ли что в жизни бывает? Младшая девчонка вызывала доверие свое детской непосредственностью, но старшая из сестёр на лице изобразила странную мину, в которой смешались едва сдерживаемый смех и уже откровенная жалость к парочке, столь бездарно завалившей первый же акт пьесы в самом его начале.

– А ну выкладывай, бесовская душа, что удумал? – остриё лопаты с силой, прямо-таки многообещающе, вошло в землю, как нож в масло.

– Ничего не удумал, жениться хочу. – Элана уже трясло от смеха.

– Ты мне голову не дури, шут гороховый, не в цирк пришёл. – Настоятель говорил не злобно, но стало ясно, что без определённой доли искренности желаемого не достичь.

Ольга, в который раз, стала свидетелем стремительной перемены настроения своего суженного: он мгновенно стал серьёзным.

– Я люблю Ольгу, и хочу быть с ней. Здесь нет ни грамма лжи, – непробиваемое спокойствие сменило явную нервозность. – Но, Ваша правда, есть и другие причины, собравшие нас тут.

Он явно не огорчился разоблачению, предполагая такой исход с самого начала. Уж кем-кем, а дураком отец Серафим не был, и эволэк это прекрасно знал.

– Про чувства ты правду говоришь, по глазам вижу. Ты хоть и дуралей, но дуралей честный. Но лучше расскажи всё как есть.

Элан из кармана извлёк фото и показал настоятелю.

– Помните её?

Тот тяжело вздохнул, недобрые воспоминания затопили разум. Конечно, он помнил и эту девчушку, и безутешные слёзы родителей, схоронивших свою дочь, помнил, как служил молебен за упокой её души. Если бы только она одна. А так…

Отец Серафим долгие годы нёс тяжкое бремя духовного пастыря детей, отдающих свои жизни ради Жизни других Миров. Сколько их проводил, не счесть. Сколько горя повидал, не пересказать. Сколько слов утешения сказал близким, временами, стыдясь своего малодушия, с трудом веря в свои собственные речи. Именно потому и терпел все выходки рыжего Лиса, ибо знал, что есть у него право не верить, и даже ненавидеть, раз жестокий мир забирает самых лучших и смелых, а Небеса не отвечают мольбам.

– Хотите ещё отпевать девчонок? – Элан был уже просто зол, ударяя в самою больную точку, но иначе он поступить не мог. Положительный результат, по его мнению, оправдывал средства. – Есть возможность всё изменить, но для этого на кое-что надо закрыть глаза.

– Ну, с тобой, допустим, всё ясно. – Он внимательно посмотрел на невесту. – А чем ты, иномирянка, сможешь помочь? Или это просто брак по расчёту?

– Ему нужен куратор, – Ольга вела себя прямолинейно. – Что же касается брака, то я привязана к Элану и ничего не имею против свадьбы.

– И как же ты, дочка, с такой работой справляться-то думаешь? – Информированность «духовного лидера» эволэков не оставляла ни шанса даже малейшей лжи. Иногда возникало подспудное ощущение, что эту должность он занимает не просто по стечению обстоятельств.

Элан с Ольгой переглянулись. Между ними молнией проскочил безмолвный диалог.

Будем играть в конспирацию?

Она не предполагалась с самого начала, он умён.

Даже слишком. Что делать?

Просто скажи правду.

Ольга вонзила взор в батюшку и отчеканила:

– Я киборг, модель FN A-1SL34.

Дашу чуть не разорвало на вдохе от неожиданного поворота событий. Мирра многозначительно хмыкнула, уже давно просчитав варианты действий своего коллеги, так что по-настоящему сильно не удивилась. Хотя поступок был неординарный во всех отношениях.

Несчастный же настоятель просто сел, где стоял, прямо на колоду для рубки дров. На его лицо словно вылили ведро извёстки, а глаза вылезли из орбит так, что брови уже не казались столь большими, как раньше.

– Тебе, ироду окаянному, черенок лопаты об голову сломать, чтобы мозги на место вправились? – Его голос сквозил непередаваемым изумлением, впрочем, объект негодования, похоже, ничуть не обиделся.

Отец Серафим, конечно, понимал, что отчаянные времена требуют от людей отчаянных решений, и ко многому был готов. Но то, что хотел от него эволэк, переходило все рамки писанных и неписанных правил, как церковных, так и мирских.

Через минуту батюшка немного отошёл от шока, хотя пепельно-серый цвет кожи указывал на не самое лучшее самочувствие. Ольга, убедившись, что собеседник в состоянии адекватно воспринимать информацию, продолжила:

– Класс «А» создаётся для решения по настоящему тяжёлых задач, требующих огромной работоспособности, безупречной логики, обработки огромных массивов сложной информации. – Она строила речь очень грамотно, аргументы хорошо объясняли смысл происходящего.

Отец Серафим слушал насколько мог внимательно, честно пытаясь понять подоплёку их поступков.

– Этот тандем совместит в себе гибкость человеческого сознания и аналитические способности искусственного разума. Недостатки одного из нас компенсируются достоинствами другого. Эта должность мне объективно подходит.

Когда она закончила говорить, повисла напряжённая тишина, в которой стал слышен шум приближающейся группы людей. Десяток женщин, уже в возрасте, направлялись к отцу Серафиму. И хотя из-за расстояния им было не различить слов диалога батюшки со странной четвёркой, зато прекрасно была видна его болезненная реакция и душевные переживания. Насторожившись, они сделали попытку приблизиться, может даже с целью попытаться избавить обожаемого служителя церкви от мучительного разговора, но не тут то было.

Оба эволэка резко повернулись к незваным гостям. Выражения их лиц были, как у двух смертельно проголодавшихся акул, которых обнаглевший вконец водолаз решил лишить столь желанного лакомства, пытаясь стащить его прямо из-под носа хищниц. Взгляд двух пар глаз ничего кроме бешенства не выражал, обещая скорую и жестокую расправу.

Опешив от такой реакции, женщины ретировались на приличную дистанцию и всем видом усиленно демонстрировали своё отсутствие.

– Отец Серафим, – Элан чуть не рычал, хотя злости к настоятелю не испытывал, – я понимаю – это нечто из ряда вон. Понимаю, как Вам тяжело решиться на этот поступок, представляю последствия. Но, прошу, помогите нам. Если Вы не поможете, то тогда кто?

– Не лишайте нас этой возможности, пожалуйста. – Мирра была не менее эмоциональна, слова тоже шли от сердца. – Дайте хоть шанс! Как жить нам потом с мыслью, что была возможность всё исправить, а мы ею не воспользовались?!

Настоятель был подавлен, душа в смятении. Непоколебимость этого голубоглазого создания просто ломала его волю к сопротивлению. Он всё равно пойдёт до конца, чихав на яростное неприятие безумного поступка со стороны родителей, на снисходительные ухмылки, а может и презрение окружающих. У него есть Цель, и со свойственной юности бескомпромиссностью Элан не склонен задумываться о том, что цель не всегда оправдывает средства, и не ищет менее тернистых дорог.

– Но почему венчание в церкви? – Отец Серафим не спешил с ответом. Если брать ответственность, то хоть знать ради чего и почему.

– Гражданский брак можно расторгнуть в судебном порядке, в том числе и по ходатайству… ну… третьей стороны, так сказать. – Элан уже не видел надобности скрытничать вообще. – А вот церковный – другое дело! Даже высшее руководство епархии Вам не указ – это Ваше решение. Благословение дадите, и нам сам чёрт не брат! Попытка опротестовать утонет в бесконечных диспутах по поводу моральности или аморальности такого шага.

– У меня нет гражданства Новой России, – Ольга взялась растолковать этот важный нюанс подробнее. – Теоретически для гражданского брака это не проблема, но на практике может стать поводом для отказа. Если же мы станем супругами перед Богом, ситуация изменится принципиально.

– Обвенчать? – Батюшка хоть и сдерживался с трудом от праведного гнева, но уже сдавал один рубеж обороны за другим. – Как обвенчать этого некрещёного сквернослова-богохульника с… с…

Он даже покраснел от натуги, таращась на девушку-киборга, в попытке подобрать нужное не-то слово, не-то выражение.

– Не нервничайте так, батюшка, – Ольгу не на шутку беспокоило его состояние.

– Действительно, страшного тут ничего нет! – Элан примирительно улыбнулся. – Мы очень даже одинаковые!

– В смысле? – Ольга повернулась к нему.

– В прямом. – Невозмутимо ответил Лис. – Человек – это такая же электро-химическая машина, как и киборг!

– Немного странная, но вполне допустимая точка зрения. – Ольга это произнесла не для моральной поддержки своего суженого, а потому, что именно так и считала.

– Не хочу повторят избитую истину, – Мирра снова поддержала их, – но она мыслит – значит она существует! В конце концов, киборги её типа в большей степени люди, чем многие двуногие. Быть человеком, значит проявлять человечность, а на это далеко не всех хватает.

– Вот и я о том же! – Батюшка сокрушённо покачал головой. – Этот плут меня в гроб загонит своими выкрутасами!

Повисло неловкое молчание. Отец Серафим тяжело вздохнул, исподлобья глядя на источник своих проблем. К категории шибко верующих, мягко выражаясь, этот самоуверенный прохвост не относился. Элан на обряд крещения не пойдёт даже под страхом смерти, можно и не заикаться. Спокоен, как тиранозавр под ударной дозой успокоительного, а значит, запасной вариант на случай отказа этот возмутитель спокойствия, конечно же, имеет. Однако проводить при всём этом венчание не позволяют каноны религии. Но, не держись устава, как слепой стены! Традиции важны, но здравый смысл важнее. А вдруг, чудо всё же случится, и у них получится? Тогда не надо будет опять …

Он снова втянул воздух, выдохнул, пуская разгорячённым дыханием клубы пара.

– Хорошо, будь по-вашему. Возьму грех на душу и поддержу решение это сумасбродное перед всеми, и родителям твоим слова нужные найду.

– Спасибо, – Элан, Мирра и Ольга выдохнули это слово хором.

– Ты, Лис, только сам себя побереги, не лезь на рожон, – по-отечески мягким голосом сказал настоятель.

– Не печальтесь, отец Серафим! Эволэки не умирают, мы просто не всегда возвращаемся домой.

Как утята, компания гуськом потянулась за настоятелем в распахнутые двери храма. Огромный зал встретил посетителей гулкой тишиной, запахом горящих свечей. Красота внутреннего убранства поражала воображение. Иконы, резьба по дереву, позолота, роспись, во всё мастера вложили душу и усердие, не оставляя равнодушными даже самых закоренелых атеистов. Веришь в Бога или нет, а красота и гармония приковывают взор, заставляют гулко биться сердце.

Батюшка, не мудря, построил всех перед алтарём, и, прокашлявшись, своим неповторимым голосом повёл службу. Парень и девушка смотрели друг на друга, безмятежно улыбаясь, не разжимая ладоней. Для Элана всё происходящее отодвинулось на второй план, пропали звуки. Он ничего не замечал кроме её красивого лица, механически выполнял нужные действия, не вдаваясь в их смысл.

Настоятель с немалым трудом держал речь, бросая взгляды на странную пару, до конца не веря в то, что дал благословение на этот брак. Особое смущение вызывала невеста, обращаясь к которой, он без конца спотыкался на полуслове. Но, видя как Элан, ловя взгляд Ольги, весь лучится счастьем, словно много лет тлевший огонёк вдруг получил новый импульс, столбом огня устремляясь ввысь, согревая небо своим теплом, он брал себя в руки, и снова, и снова, находил силы продолжать. Парень, словно одурманенный диковинным ароматом, плавал на волнах блаженства.

– Хм, – громогласный кашель вернул его на грешную землю. Отец Серафим уже явно произнёс финальную фразу, но, видя отсутствие реакции, повторил. – Жених может поцеловать невесту.

Букет перешёл к Даше, и та, красная от волнения, спрятала лицо в лепестки, а сестра ободряюще, но как-то по-мальчишески, похлопала её, прервав на миг съёмку знаменательного события.

Девушка положила свои руки на его плечи, а он бережно обняв её, прерывисто дыша и немного смущаясь, медленно приблизил своё лицо к её лицу.

Настоятель, открыв рот от изумления, наблюдал всю сцену. Их трепетный поцелуй не оставлял ни тени сомнения в подлинности чувств. Если все порывы киборга ещё можно было принять за некую игру по правилам, то Элан, зажмурившись от непередаваемого блаженства, долго не отпускал свою избранницу. Даже когда их уста разошлись, они ещё долго жались друг к другу. Девушка гладила его по голове, а парень доверчиво терся носом о её плечо, целовал стройную шею.

Нехотя разорвав объятия, счастливая пара повернулась к батюшке, который уже окончательно смирился с происходящим и просто смотрел на них грустным, укоризненным взглядом. Хотя молодожёны не сказали ни слова, но их лица выражали такую искреннюю благодарность, что никакие речи просто не могли бы ничего добавить.

– Ладно, оформлю бумаги. – Отец Серафим взял четыре бланка с замысловатой росписью и старательно, очень красивым почерком, стал заполнять их.

Четверо друзей сбились в кучку, молча не то поздравляя друг друга, не то выражая сочувствие, понимая, что ещё ничего не закончилось. Первая ступень преодолена, но вся остальная лестница ещё была впереди, теряясь в дымке гораздого на самые неожиданные события будущего. Может их ждёт радость в конце многотрудного пути, а может и боль от стремительного падения в пропасть неудач и отчаяния.

– Вот дитё басурманское, – настоятель негромко ворчал себе под нос, буквы с трудом укладывались в нужной последовательности. – Отец с матерью ему и имя дали, и фамилию, а он переиначил всё. Ни прочитать, ни запомнить такое не получится, хоть семь пядей во лбу имей! Держи!

Он размашисто расписался и подал две бумаги эволэку. Тот принял их как чудотворную икону, поцеловал и прижал к груди сам собой довольный. Батюшка вознёс глаза к Небесам, всем видом прося не то терпения, не то избавления от выходок этого змия, который просто не мог перестать быть собой, и не отколоть очередной номер.

– Ступай отсюда, пока я не передумал, и не попадайся мне на глаза неделю, а лучше две. – Отец Серафим выглядел таким опустошённым, будто всю ночь гонял ладаном всех чертей разом.

– Я скоро занятым человеком буду! Месяц точно не увидимся!

Компания, что бы не раздражать далее своим присутствие натерпевшегося от них настоятеля, пулей вылетела на улицу, чуть не врезавшись при этом в толпу прихожан и служителей церкви, не решающихся нарушить предельно странную церемонию своим вторжением.

– Саша! – подала голос одна из женщин. – Ты что же, жениться удумал? А когда вернулся? Почему родителей не пригласил?

– Я не Саша, Вы ошиблись! – Эволэк ответ прорычал и ускорил шаг.

Ольга узнала, наконец, его прежнее имя, но, оставляя за ним право на личные чудачества, переходить на него не собиралась. Слишком много было вложено в новое, слишком дорого оно было.

– Кто это? – Вопрос не для любопытства. Какой ответ будет, она знала.

– Понятия не имею, если честно. – Элан уже возвращался к хорошему настроению. – Но меня опознали – это плохо. Батюшка язык за зубами умеет держать, а вот насчёт этих уверенности нет. Бьюсь об заклад, часа через четыре все будут на ушах стоять.

Четвёрка вернулась к машинам. Теперь каждый пойдёт своей дорогой, чтобы встретиться скоро вновь.

– Спасибо за поддержку, Мирра. Ты сейчас в ИБиС? – Парень открыл дверь «Чайки».

– Сначала отвезу сестру, а потом на кладбище. Закажу тебе могилку и памятник. Предки тебя убьют – это факт! – Староста была в своём коронном настроении, и, предав камеру Иригойкойя, села за руль. – До встречи.

Купе тронулось и поползло к трассе, чуть не цепляя низким брюхом землю. Лучи приподнявшейся над горизонтом Авроры уже сушили всё в долине, погода налаживалась.

– Куда дальше, любимый? – Ольга хитренько посмотрела на мужа.

– За покупками, а потом заглянем на работу. В Божьем храме всех довели до прединфарктного состояния, надо и там людей взбодрить! А то, поди, расслабились, со скуки помирают!

«Охотник» быстро понёс их назад в Огнегорск. Город уже просыпался, жизнь возвращалась на улицы не только в форме работающих в ночи комбинатов. Впрочем, он не производил впечатления техногенного монстра. Ухоженный, со стройными рядами многоэтажек. Даже металлургические предприятия выглядели очень опрятно, не бросая в прозрачный утренний воздух облака копоти, как когда-то их предки на Земле. Линии железных дорог сбегались к ним многочисленными лентами, сновали туда-сюда составы, в которых даже вагоны с рудой были чистыми и тщательно покрашенными. Не было нигде грязи или мусора. Люди, тяжким трудом подняв планету, очень бережно к ней относились.

Текущим пунктом была регистрационная палата. Брак хоть и церковный, но светские власти тоже хотели быть в курсе.

Элан с Ольгой прошлись по приёмной, как по своему дому, время убывало, а дел ещё предстояло много. Нарядная парочка счастливых молодых людей приковала к себе внимание немногочисленных посетителей и работников.

– Доброе утро, Вам зарегистрировать брак? – Служащая лучезарно улыбнулась, ещё не представляя, что её ждёт через минуту.

– Доброе! Да, Вы совершенно правы! – Парень положил на стол документы и сочувственно улыбнулся.

Следующие минут десять симпатичную женщину отпаивали лекарствами и приводили в чувство всем дружным коллективом – та прочитала документы и узнала, кто невеста. Попутно пришлось отбиваться от назойливого любопытства зевак. К несчастью попался и репортёр какого-то местного телеканала, бросивший снимать заурядный день трудовых подвигов героев невидимого фронта, и переключившийся на куда более интересный сюжет.

– Простите, я Алексей Макарец, с телевидения, канал «Труд». Можно, задать Вам несколько вопросов?

– Задавайте! – Элан к удивлению Ольги не стал объяснять проныре возможные маршруты и способы перемещения к общеизвестной матери.

– Почему такой неожиданный шаг?

– Вы имеете в виду аморальный? – Элан явно решил поприкалываться, а бедолага-корреспондент ещё не понял, с кем связался.

– Ну, э-э-э, – репортёр уже смешался. – Но такого в практике ещё не было!

– Будет! – Эволэк скосил глаза на рабочий стол, где оформлялись документы. Медицина уже сказала веское слово, и процесс пошёл.

– Это вообще законно?

– Да, абсолютно. У меня гражданство Алкионы, а раз я признана личностью на уровне Федерации, то препятствий нет. – Ольга пришла на помощь.

Паспорт федерального образца – прощальный подарок Ден`Оделя, всё что смог.

– А как же полноценная семья? Дети, в конце концов?

– У нас семья, дети будут, профессия обязывает! – Парень светился гордостью.

– Какая профессия?

– Любитель зверушек, – на этот раз тон совершенно серьёзный. – И дети будут зверушками.

– Не понял? – Мозг у Макарца явно уже отключился от перегрузки. Он принадлежал к тому типу людей, которые в сложной ситуации сохраняли ясное, но слишком инертное мышление, чтобы уловить начало розыгрыша.

– Можно получить детей не только от людей! Достижения науки и техники позволяют творить чудеса! – Иригойкойя был весел и откровенно дурачился.

Ольга сокрушённо покачала головой. Всё-таки, несмотря на несомненные достоинства, Элан – жуткий шалопай, но хитрый как лис, недаром рыжий! Вот и сейчас он уже совсем неостроумно шутил, но умудрился поставить телевизионщиков в патовую ситуацию. С одной стороны интересная новость, а с другой… Канал «Труд» такую белиберду не выпустит в эфир, в этом можно было не сомневаться, а горе-репортёру ещё и дадут по шее. Так что их личная жизнь останется в неприкосновенности.

– Простите, нам пора! – Забрав документы, парочка стремительно испарилась.

На пути к машине Элан получил очередной подзатыльник.

– Мог вести себя приличнее? Что это за цирк?

– Не его это ума дело, вот что! Репортаж ни к чёрту, имён и фамилий не узнал, сообщат, возможно, только общие данные с нашими фото – и только!

– Не приходит в голову мысль, что общаться с прессой ещё придётся?

– Приходит, но вдохновения не испытываю.

– Почему сразу не поехать в ИБиС? – Ольга захлопнула дверь пикапа.

– Ты шутишь? В таких нарядах? Надо переодеться! Кроме того, ещё рановато. – Элан снова был за рулём. – Начальство пока не раскачалось, так что мелькать там не стоит.

– Мирра будет там раньше нас, – Ольга доверяла эволэку, но раз торопить события было не желательно…

«Охотник» тронулся в путь, снова замелькали за окнами умытые ночным дождём улицы.

– Староста не из болтливых, – Элан аж потеплел, говоря о ней. – Конечно, уже сегодня все и всё узнают. Шанс первой преподнести столь сногсшибательную новость она вряд ли захочет упустить, но Мирра развяжет свой язычок не раньше, чем нужно. Она настоящий, надёжный друг и товарищ. Потому, я её и посвятил в свои планы.

Элан вдруг свёл брови к переносице, словно его что-то насторожило, и хотя дорога была свободна, притормозил стремительный бег машины, и вовремя! Он чуть не послал пикап в таранную атаку на резко высунувшийся из переулка автобус. С некоторым трудом избежав столкновения и чертыхаясь, он всё же без остановки повёл автомобиль дальше. Если бы скорость была чуть выше… Девушка-киборг никак сначала не прокомментировала произошедшее, сохранив внешнее спокойствие. Элан скосил на неё взгляд:

– За что я тебя люблю, Оленька, так это за отсутствие в твоём характере склонности ко всякого рода остроумным ремаркам!

– Ты почувствовал опасность. – Она констатировала факт, а не задавала вопрос.

– Иногда бывает и не такое. – Он сказал это с явной неохотой, и супруга на продолжении разговора настаивать не стала.

Сделали остановку у Центрального банка, оформить карточку и сберегательный счёт на Ольгу, положив туда сумму «всего» в сто тысяч. Не от жадности, просто наличные вызывали большее доверие – хитрый Лис, готовясь к самому неожиданному развитию событий, предусмотрел, что счёта могут и заблокировать. Да и не так много осталось. Полёт на Алкиону съел почти всё, что удалось заработать, а это ещё был не конец истории.

Пока пробивались данные, эволэк подкатил к работнику:

– Простите, где-нибудь можно переодеться?

Мужчина явно с такой просьбой сталкивался впервые, да и клиенты выглядели довольно необычно, как на императорский бал собрались, но тушеваться не стал. Быстро отвёл их в подходящую комнату, даже не задав лишних вопросов, за что Иригойкойя был ему несказанно благодарен. Облачившись в повседневную одежду (Элан поглядывал на Ольгу, а та, подловив его, даже и не думала прикрываться) они оба почувствовали себя гораздо лучше: повышенное внимание всех встречных уже начало немного нервировать.

Парень снова взялся за телефон, на ходу вызванивая кого-то:

– Ало! Добрый день, Александр Семёнович, это Элан! Спасибо, всё хорошо. Да, обернулся быстро, ничего не скажешь! Ха-ха-ха! Простите, Вы в Огнегорске? Здорово! Можно встретиться с Вами часа через полтора? Где Вам удобно. Хорошо! Простите за беспокойство, до встречи.

Расположенная рядом нотариальная контора тоже не осталась в стороне от событий. Иригойкойя подал в неё сразу несколько бумаг:

– Это доверенность на пользование моими финансами, имуществом, и завещание в целом.

– Даже не думай об этом! – Прошипела Ольга на ухо, предварительно оттащив Элана в сторону. Лицо киборга стало непроницаемо серьёзным, когда она поняла, куда тот клонит. – Я не дам тебе умереть!

– А я и не собираюсь… – эволэк зашептал так же тихо, обвил руками её шею, нежно поцеловал, ничуть не смущаясь присутствия посторонних. – Простая формальность. В жизни всякое случается, а то, что мы задумали, не обязательно будет иметь счастливый финал. Я же знаю, на что иду. В любом случае всё достанется тебе, а там решишь, как этим распорядиться.

– Ещё не ясно, буду ли я работать куратором, – девушка как всегда мыслила рационально. – Тебе лучше сначала уладить этот вопрос, а то конфуз может выйти.

Присутствующие в помещении граждане бросали на слипшуюся парочку любопытные взгляды.

– Всё получится, не сомневайся. Я поставлю кое-кого в институте практически перед свершившимся фактом. Есть один очень интересный момент в системе подчинения и дачи приказов. Увидишь сама, обхохочешься!

– Не знаю пока, что ты задумал, но это опасная игра.

– Надо попробовать, а вдруг повезёт, – промурлыкал нараспев.

Простите, всё уже готово. Звук прошёл мимо.

– Ты не боишься смерти.

– Когда ты рядом, мне ничего не страшно, – тон тот же, закрыл глаза и уткнулся носом ей в шею.

– Я серьёзно!

– Нет, не очень. – Он уже просто бессовестно повис у неё на плечах. – Физическая оболочка умрёт, а разум останется с Океанесом навсегда. Там хорошо и спокойно. Это не так плохо.

Простите!.. Без толку.

– Моя цель – помогать тебе. Какой смысл жить без цели?

– Цель найти можно всегда, тем более с твоими способностями. Я не привязываю тебя к своему существованию стальным канатом. Если что, можешь поступать, как считаешь правильным. Но я обещаю… Что бы ни случилось, бороться за жизнь буду до конца. Мы не потеряем друг друга.

– Хорошо, ловлю тебя на слове.

Они обнялись ещё крепче, заставив смутиться почти всех невольных зрителей.

– Нас уже два раза звали, – Ольга присутствовала в этом мире, не в пример Элану.

«Проклятье», – он ненавидел такие мгновения. Ну почему мы вечно куда-то спешим, оставляя в этой спешке где-то за спиной такие прекрасные минуты? Почему так часто не хватает времени на элементарную человечность, теплоту в отношениях? Если не это цель бытия, то тогда зачем всё?

Парочка распалась, наконец, обратив внимание на происходящее вокруг. Парень явно был расстроен. Забрав трижды проклятые бумаги и попрощавшись, они поспешили к выходу.

Опять чередой побежали кварталы, но снова недолго.

– Что дальше по программе?

– Небольшой перерыв. Надо подкрепиться.

Молодожёны высадились на перекрёстке. На четырёх углах – здания по сорок этажей каждое, два – мозговой центр промышленности, ещё одно – Градоначалие, а последнее – Юстиция губернии. В уютном кафе последнего они и расположились. Хоть заведение и было изрядно заполнено людьми, но столики были отгорожены друг от друга. Пока заказ делали, эволэк не один раз смотрел на часы, явно интересуясь не скоростью работы кухни.

– Лис, насколько понимаю, обещанный перерыв будет относительным. – Киборг саркастично улыбалась.

– Твой ум укрепляет уверенность в правильности выбора, – он поцеловал её руку. – Я женился на прекрасной девушке.

– Льстец! Но как приятно!

– Да, мы ждём. Скоро будет ещё один этап, тоже очень непростой.

– И ты снова будешь бессовестно манипулировать чувствами людей, лишь бы те помогли тебе воплотить в жизнь твои сумасшедшие идеи. Бедный Александр Семёнович! – Она даже правильно угадала следующую жертву. – Не зря Мирра называет тебя Лисом.

– Твоя правда, этот мир не прост. Надо уладить очень важный вопрос об отмене некоторых ограничений в твоём поведении.

– Ты, дорогой, собрался меня свозить за покупками, и оружейный магазин входит в этот список. Не хочу тебя огорчать, но смысла в этом нет – я не стану причинять вред человеку, и ты это прекрасно знаешь.

– А вот тут ты не совсем права, любовь моя. Тебе пока запрещено подобное, но блок можно и, я считаю, нужно снять. Ты имеешь право на самооборону и на защиту близких тебе людей, как и любой житель этой планеты.

– Компания «FN» не берёт на работу идиотов, ни у кого нет прав на подобные изменения.

– Ни у кого из посторонних. Ты забываешь важную деталь – у тебя полная программная свобода. Если внести дополнения к паре установок в твоей гениальной голове, закрепить это юридически, то можно всё исправить. Никаких изменений базовых установок никто делать не собирается – вот в чём фокус! У нас тоже не одни идиоты работают. Ключ у тебя?

Ольга достала электронно-биологический ключ в прозрачной колбе и потрясла им в воздухе. Элану было жутко не по себе от одного только вида этой штуковины, открывающей доступ к мозгу его спутницы жизни. Хоть им и не мог воспользоваться никто другой, а подделать его почти нереально, но было что-то не честное в самой возможности вот так запросто влезать в чужую душу, пусть она и состоит из машинных кодов и пугающих своей сложностью неживых языков программирования.

– Лис, – киборг снова прочитала его эмоции, – не бери в голову! Просто сделай то, что считаешь нужным. И как знать, может, ты окажешься прав, и все эти перестраховки себя оправдают?

– Я просто… Даже не знаю, как сказать, – эволэк осунулся. – Чтобы достичь того, что считаешь важным, приходится вытворять такое… Насколько приемлемо достижение вроде бы благой цели подобными средствами?

Он пытался выразить мысль как можно понятней, хотя, конечно, получилось слишком сумбурно и больше эмоционально, чем содержательно. Но его искреннее переживание объяснило всё лучше слов.

– Ты очень трогательно ко мне относишься, я это ценю. Но в том, что ты задумал, нет ничего особо плохого. Хотя, конечно, некоторые поступки и можно оценить как спорные, вступающие в противоречие с твоими чувствами ко мне.

Принесли заказанное, и, пока тарелки занимали положенные места, диалог прервался. Но как только официант удалился, Ольга ободряюще улыбнулась:

– Ты же не собираешься превращать свою супругу в наёмного убийцу! Значит, это, как минимум, приемлемо. Забота о ближнем может выражаться по разному.

– Дать возможность своей любимой отрывать головы людям. Вот уж позаботился! – покачал головой. – Я лицемер.

– Есть немного. Но, Элан, ты выбрал непростой путь, и не обещал мне, что будет легко. Мы не герои саги о доблестных рыцарях без страха и упрёка – это реальная жизнь. Поешь, и настроение сразу улучшится.

Иригойкойя, воспользовавшись предоставленной возможностью избежать упражнений в психоанализе, уткнулся в тарелку и стал последовательно уничтожать всё съестное: суп, мясо с салатом, чай с печеньем. Вкусное угощение действительно отвлекало от ненужного и бесполезного самобичевания. В конце концов, многие предстоящие события уже давно предрешены, и ломать пусть и не самым удачным образом продуманную последовательность действий не стоило. Что ни делается – всё к лучшему. Можно преодолеть лес через буреломы и болота, ободрав кожу о ветки и шипы, разминуться на шаг со смертью в коварной трясине, уставшему и измождённому, но оказаться у заветной цели. И пусть была другая дорога, может и менее тернистая, но та, по которой шёл ты, навсегда останется твоей маленькой победой.

– Добры день, молодые люди, – размышления прервал уже по настоящему пожилой мужчина, старомодно одетый, но жилистый и бодрый.

– Добрый день, Александр Семёнович! – Элан встал поприветствовать новое действующее лицо. – Познакомьтесь – Оля, Оля – это Александр Семёнович Щукин, один из лучших работников юридической сферы, которых только можно представить. Что-нибудь заказать?

– Нет, благодарю, только от стола! – Отрекомендованный специалист развёл руками и присел на свободное место. – Ну-с, батенька, чем могу, так сказать?

– Что ж, самое короткое расстояние между двумя точками – прямая. – Элан прокашлялся. – Вы прекрасно знаете, кто я по профессии, толочь воду в ступе не стану. У меня к Вам очень необычная и сугубо конфиденциальная просьба.

– Я нем, как могила! Внимательно слушаю.

– Есть вероятность нечестной игры некоторых лиц из руководства ИБиСа, влекущей за собой не только искусственное сдерживание развития нашей деятельности, но и человеческие жертвы.

– Гибель эволэков во время погружения, я правильно понял?

Элан говорил почти шёпотом:

– Да. Мне нужно поставить серию, не сочтите за нескромность, сложных и опасных опытов, чтобы либо вывести подлецов на чистую воду, либо убедиться в том, что я законченный параноик. Но для этого мне надо вернуться к практике, к контактам с Океанесом. Даже если эти подозрения неверны, то есть шанс, что мои теоретические наработки приведут к решению проблемы выживания эволэков, которая уже много десятилетий не сдвигается с мёртвой точки. Но подтвердить нужно практически.

– Элан, прошу извинить меня. – Старичок подался к юноше. – А почему бы не попробовать сразу выйти на Генерального прокурора? Ведь можно провести и тайное расследование. Я бы посодействовал! А уж специалистов твоего профиля для экспертиз и анализа информации сыщем! Не все же умирают! Эволэков, отошедших от дел, немало!

– Будь у меня доказательства, разговор бы шёл другой. И я не могу обратиться ни к кому из своего руководства, даже к тем, в ком уверен. Не мне Вам рассказывать, в какую зависимость от старших попадает молодой специалист!

– Ох, и не напоминай! – У Щукина воспоминания о былых годах явно не были заполнены одной только радостью.

– У меня нет куратора, но это не проблема – Ольга справится. Проблема в том, чтобы она получила допуск к работе. Я решу этот вопрос, но мне нужно содействие с Вашей стороны. Моя жена, – Элан приобнял девушку, – киборг класса «А-1».

Лицо Александра Семёновича вытянулось, но Лис, не дав ему опомниться, продолжил:

– Она Гражданин Федерации, не спрашивайте, как это удалось, сам не знаю.

Слукавил немного, ведь неспроста летел на далёкую Алкиону: глава «FN» был чуть-ли не идеальным кандидатом в «добровольные» помощники.

– Но отсутствие установки на самооборону может стать непреодолимым препятствием. Если в ИБиСе не всё чисто, нас попытаются убрать, ведь речь идёт о доступе к огромным средствам! А люди бывают разные…

Бедолага юрист, ошарашенный новостями, не потерял способность соображать:

– Элан, я готов тебе помочь, но речь идёт о фактическом преобразовании «А-один» в «А-ноль»! Мне нужны веские аргументы.

– Уровень эволэка выражается в табели о рангах, который является некой суммой всех его качеств, проявленных в погружении. Учитывается качество выполненной работы, то есть степень соответствия созданного организма заданным условиям, выносливость разума и тела, даже уровень совместимости с оборудованием. Ведь лёгкость синхронизации во многом определяет безопасность погружения и особенно «всплытия». Вот, – Лис протянул заготовленные бумаги, – я вычертил графики наших потерь за последние двадцать лет, отразив зависимость летальных исходов от силы тех, кто сложил головы, в пересчёте на число погружений.

Щукин взял листы и несколько минут изучал информацию.

– Может, самые сильные гибнут чаще, именно потому, что привыкли первыми выбираться из окопа? – старик держался молодцом, аргумент был очень резонным!

– Да, но это не объясняет почти трёхкратную разницу. Если бы ветераны гибли на восьмом-десятом контакте, это ещё можно было бы как-то объяснить, но не на четвёртом-пятом! У меня три, все с созданием сразу пары живых существ. Я что, на покойника похож?!

– Тише, мальчик, тише. – Александр Семёнович задумался всерьёз. – Пары сразу создавать кто-то пытался до тебя?

– Пытались, у всех не выдерживала психика, сразу же.

– Может, ты более одарён?

Элан стал мрачен, как туча. Продолжать не хотелось, но раз требуешь жертв и самоотречения от других, то будь готов подать пример.

– Нет, дело в том… Я не то, чтобы болен… Ну, не совсем здоров изначально. Это дало мне преимущество, как я считаю… Нет, я уверен, это является ключом к моей способности создавать пары… Делать то, что не получается ни у кого…

Он немного помолчал, борясь с нахлынувшими эмоциями. Ольга сознавала неуместность моральной поддержки, которая наверняка вызовет только неприятие: мужчины не любят демонстрировать слабость и легко раздражаются, когда им на это указывают.

– Более того, – Иригойкойя твёрдо продолжил мысль, – моя болезнь, если её повернуть в определённую плоскость, может способствовать повышению психической устойчивости к контакту на порядок и выше.

– Никто не собирается оказывать негативное воздействие на сознание эволэков, преднамеренно разрушая их как личности. – Ольга хоть и не была в курсе подробностей, но суть уловила безошибочно, и взялась развеять сомнения Щукина. – Речь идёт всего лишь о создании искусственных барьеров, не дающих разуму переступить роковую черту, и только. Мой супруг считает, и я вижу рациональное зерно в его постулатах, что смертность его коллег неоправданно высока. А причины отсутствия положительных сдвигов в столь важной сфере, как сохранение бесценных кадров, надуманы, и объясняются если не злым умыслом, то уж, во всяком случае, некомпетентностью руководства. Он считает, что решение этой важнейшей задачи лежит на поверхности, но его по тем или иным причинам не замечают.

Александр Семёнович с интересом оглядел невероятную парочку. Иригойкойя не глуп и искренен, всё как всегда. Задуманная им комбинация впечатляла. Понимая, что словам киборга поверят гораздо быстрее, он пошёл на невероятный шаг, взяв девушку в жёны, а та поддерживала его точку зрения не по причине брачных уз, а потому, что проанализировала доступную информацию и выдала положительное заключение. Врать Ольга не могла, строить лабиринты из правды, нередко ещё более коварные, чем прямая ложь, тем более, не в пример некоторым знакомым ему людям.

– Хорошо, – престарелый юрист утвердительно кивнул. – Насколько срочно вам это надо?

– Вчера, времени нет вообще.

– Идёмте. – Он поднялся, приглашая их за собой.

Оставив на столе положенную сумму с чаевыми, всё трое двинулись к лифту, который бесшумно понёс их на двадцать третий этаж. Пройдя по белоснежным коридорам мимо ряда дверей, они довольно бесцеремонно ввалились в приёмную какого-то начальствующего лица. Занятый своим делом секретарь явно хорошо знал Щукина и, коротко поприветствовав вошедшего, сообщил своему шефу о визитёре. Получив положительный ответ, он пригласил ветерана юридических баталий в кабинет. Элан с Ольгой расположились на диванчике, ожидая вердикта, который к немалому удивлению был провозглашён очень быстро.

Из-за двери кабинета показалась голова Щукина:

– Ты заявление приготовил?

– Да, со мной!

– Давай сюда, – получив документ, он снова исчез.

Из-за неплотно закрытой двери послышался голос вершителя судеб, что-то высказывающего кому-то по телефону, грохнуло по столу, видимо поставили печать. Александр Семёнович рассыпался благодарностями и, стремглав покинув помещение, подал секретарю одобренное заявление. Тот немедля завёл данные в базу и распечатал ещё несколько листов, так же скрепил их печатями и факсимиле.

Элан, раскрыв рот от изумления, не мог поверить в происходящее, когда ему вручили «благословение»:

– Уже?

– Ну, так работают профессионалы! – старичок был очень собой доволен. – Подходящий программирующий терминал есть в здании. За мной!

Спустившись на седьмой этаж, они действительно попали к корифеям электронного мира. Помещение, уставленное различным оборудованием, встретило их негромким шёпотом вентиляции, запахом нагретого кремния. Проверив документы, люди в белых халатах усадили Ольгу на стул, та приподняла прядь волос над правым виском, обнажив гнездо разъёма, куда и подсоединили жгут проводов. Юноша трясущимися от волнения руками достал ключ из колбы. Изготовленный в единственном экземпляре на всю Вселенную, он содержал сотни цепочек ДНК и сотни электронных кодов, собранных вместе по принципу случайного отбора. Тоненькое жало вошло в свой разъём чуть выше кабеля.

– Инициализация ключа прошла успешно, – нейтральным тоном сообщила киборг.

– Найти файл с установкой «один-один». – Элан с трудом держал себя в узде, голос звенел, как натянутая струна. Надо было подавать совершенно точные приказы, иначе можно сбиться с дорожки, полутона ИР итак плохо понимает, а в такой ответственный момент недвусмысленность приобретает решающее значение.

– Установка один-один доступна для чтения, – Ольга сейчас была совсем другая, пропала живая мимика, голос ровный, неживой.

– Открыть файл для редактирования. – Элан встал на колени рядом с ней, сжав её ладони в каком-то жесте отчаяния.

– Файл доступен для редактирования. Удаление базовых установок запрещено, пожалуйста, зачитайте дополнения.

Элан собрался с духом и поднёс заготовленный свод законов к глазам:

– Граждане Федерации могут применять имеющееся у них на законных основаниях оружие для защиты жизни, здоровья и собственности в состоянии необходимой самообороны или крайней необходимости. Применению оружия должно предшествовать чётко выраженное предупреждение об этом лица, против которого применяется оружие, за исключением случаев, когда промедление в применении оружия создаёт непосредственную опасность для жизни людей или может повлечь за собой иные тяжкие последствия…

Он зачитывал вслух очень внимательно, громко и чётко. Любое отклонение от буквы закона (от буквы в самом прямом смысле!), и тестирующая программа, уловив несоответствие, заблокирует канал связи, тогда установка сорвётся. Он снова включил своё «второе Я», будто отгородившись от своего начала, эмоций и чувств, в которых захлёбывалось слабое и сентиментальное «первое Я». Это не было раздвоением личности, но немалое число школ психиатрии определяли такое состояние как пограничное. Эволэк тоже превратился на несколько минут в восковую фигуру с невыразительным лицом, монотонно диктующую необходимые слова. Потом в него стремительным потоком вернулась жизнь.

– Конец редакционных дополнений. Перезагрузить файл и закрыть доступ. – Элан уронил книжку на пол, всё также на коленях стоя перед киборгом, и с надеждой смотрел в ёе прекрасные глаза.

Лицо Ольги через секунду приняло нормальное выражение, на нём отразилась теплота и трепетная радость от такой заботы:

– Приветик, это снова я.

Элан облегчённо выдохнул и, поцеловав её ладони, прижался к ним щекой.

– Ты зря так переживаешь, это простая процедура. – Она вынула ключ и отсоединила кабель. – Хотя, всё равно спасибо.

– Никогда больше такого не сделаю, – его трясло.

Поставленные в тупик его реакцией, программисты расползлись кто куда, что впрочем, было излишне – Элан в «лучших» традициях не замечал происходящего вокруг.

Щукин ободряюще похлопал его по плечу:

– Во всём произошедшем действительно ничего криминального нет! Даже наоборот, твоя супруга стала более самостоятельной.

– Я принимаю не только свободу действий, но и ответственность. – Ольга уже была на ногах. – Закон един для всех: если я допущу ошибку, меня накажут.

– Уверен, что ошибки Вы не сделаете. – Юрист передал бумаги эволэку. – Ну, пойдёмте, выведу вас из этого лабиринта.

Конечно, киборг запросто могла найти дорогу, но отказываться от услуги провожатого было не вежливо, всё-таки он оказал неоценимую помощь, да и в компании веселее.

– Простите за любопытство. – Ольга, как всегда жадная до информации, решила попытать Щукина. – Чем Вы проштрафились перед этим Лисом?

Элан сполз по стене от смеха, благо лифт где-то застрял на верхних этажах, а Александр Семёнович несколько секунд просто не знал, что ответить, явно ошарашенный таким вопросом.

– Я не хотела Вас смущать, просто мой возлюбленный большой любитель пользоваться благоприятно сложившейся ситуацией. Если Вам неудобно, можете не отвечать.

– Да, нет, отчего же. – Чисто русская привычка сначала отвечать «да», а потом вставлять «нет», поставила бы любой ИР в тупик.

– Простите, так да, или нет? Я немного не поняла Вас. – Ольга первая прошла в открывшиеся двери лифта.

– В смысле, да, извините меня, я некорректно ответил. Это юное дарование отговорило мою внучку, Машу, пробовать себя на таком очень рискованном поприще, как работа эволэка, чему я, если уж честно, был несказанно рад. – Он явно когда-то приложил титанические усилия, пытаясь не пустить на опасную дорогу горячо любимого человека, подключив все возможные методы убеждения. – Так, что я действительно в долгу перед ним, а долг платежом красен.

Коробка выпустила их в холл первого этажа, открывая путь на свободу из череды замкнутых помещений.

– Понятно. – Ольга взлохматила рыжие волосы «Лиса». – Я уже привыкаю к шаблонности сюжета. Этот плут ведёт себя нередко бесцеремонно, хотя, вынуждена признать, что он довольно умён для своих лет.

Не спеша, они последовали к выходу навстречу солнцу и ветру. Улица, словно радуясь их появлению, поприветствовала троицу гамом и шумом многочисленных прохожих и не менее многочисленных машин, вереницами спешащих по тротуарам и проезжей части соответственно.

– Его план несколько спонтанен. – Ольга с какой-то целью продолжила монолог. – Слишком многое поставлено в зависимость от слепого случая, но пока всё срабатывает на удивление чётко! Во всяком случае, действующих лиц в сценарий он подобрал хорошо – ни одного отказа.

– Я ничего не имею против немного поднапрячься и помочь вам обоим. – Щукин остановился, явно собираясь откланяться. – Если будет ещё нужда обратиться – обращайтесь в любое время дня и ночи, телефон вы знаете. Ну-с, желаю удачи! Пусть всё получится. Ни пуха, ни пера!

– К чёрту, – Элан ответил в соответствии с традицией.

– Спасибо Вам большое, – Ольга вежливо склонила голову.

Расставшись со своим благодетелем, великие комбинаторы окунулись в водоворот большого города, продолжая гонку со временем. Снова верный железный конь принял их в объятия своих мягких кожаных сидений.

– Может, я поведу? – Девушка-киборг с некоторым сомнением провожала взглядом поток автомобилей.

Город ожил как-то внезапно, от сонной тишины осталось лишь воспоминание, будто неведомая сила перенесла их в другое место.

– Всё будет нормально.

Элан включил поворот, сигнализируя о своём желании присоединиться к движению. Чудо случилось тут же: ближайшая машина остановилась и помигала фарами, пропуская «Охотника» вперёд, чем тот не замедлил воспользоваться, благодарно прогудев в ответ. Опасения Ольги не оправдались. Иригойкойя ехал в потоке уверенно, следуя ритму ускорений и торможений, как листок, гонимый потоком воды, то быстро скользя по широкому руслу, то упираясь в плотины перекрёстков и светофоров.

– Ты вела себя хорошо, не капризничала. – Элан нарушил молчание, в очередной раз достигнув окраины за едва начавшийся день. – Соответственно, полагается награда.

Он с ходу завернул в автосалон, на площадке которого стояли ряды самых разнообразных машин, с преобладанием крупных внедорожников. Припарковавшись у газона, под рядом развивающихся флагов с символикой компании, они пошли вдоль офиса. После пары шагов симпатичная девушка, работница салона, предложила услуги:

– Добрый день! – Лучезарно улыбнулась. – Какая из представленных моделей Вам интересна?

– Типа «Охотник». – Ольга кивнула на изрядно заляпанную грязью рабочую лошадку, сильно выделяющуюся на фоне вышколенных новичков, терпеливо ждущих своих хозяев. – Лучше взять такую же, для простоты.

– Вот, прошу, «Ласка». – Девушка открыла дверь ближайшего пикапа, с более длинной базой, ярко красного цвета. – Получили на прошлой неделе, выпушена в этом году. Двигатель 180 лошадиных сил, пятиступенчатая механическая коробка, полный привод, кондиционер, очень хорошая автономная печка на газе. Может Вам с автоматической трансмиссией?

– Нет, механика лучше, берём эту.

– Очень хороший выбор. Прошу за мной.

В тихом кабинете, через окна которого было хорошо видно и стоянку, и дорогу, было немноголюдно. Собственно, кроме двух посетителей и пары работников из живых душ присутствовали только цветы на подоконнике.

В который раз Ольга стала свидетелем быстрой и профессиональной работы людей: не было никакой волокиты. Из бездонной базы данных она прекрасно знала, что такое бюрократия, и её расчёты показывали низкую вероятность сделать столь серьёзное дело за единственный день, как это планировал Элан. Но все прикидки оказались несостоятельными. События сменяли друг друга с головокружительной быстротой, одно важное решение за другим успешно воплощалось в жизнь.

Работники автосалона оформили всё необходимое в считанные минуты, попросив всего час дополнительного времени для регистрации продажи «Ласки» в полиции. Парочка ждать не стала, оплатив заказ и сославшись на неотложность дел, пообещала забрать авто на обратном пути.

– Элан, у вас тут всё очень слажено работает! – Они снова рванули с места в карьер к следующей цели. – Я скептически отнеслась к твоим планам, зная, какая обычно волокита сопровождает решение важных вопросов.

– Да, у нас подход к делу кардинально отличается от того, что легко можно встретить в иных мирах. Возьмём, например, Щукина. Да, он вхож во многие высокие кабинеты. Но главное всё же заключается не в том, что он поручился за нас, а в том, что мы не просим ничего незаконного! Если требование законно, оно выполняется. Конечно, без его ходатайства, решение бы затянулось…

Их путь лежал по окраинам Огнегорска на юго-восток.

– Органы контроля не являются кормушкой для бесчисленных бюрократов. – Иригойкойя словно прочитал её мысли. – Хочешь открыть мастерскую? Пожалуйста! Подаёшь пару бумаг, к тебе приходит государев человек и сообщает: «Вы на три первых года освобождаетесь от уплаты налогов. Вообще!!! Желаем успешных начинаний». Нет принципа: чтобы корова давала больше молока и меньше ела, её надо больше доить и меньше кормить! Нет бесчисленных проверок, задача которых не навести порядок, а просто получить взятки. Но ты и отвечаешь за своё дело! Накормил людей некачественной едой – получишь по шее. Сгорел твой цех, погибли люди в нём – тюрьма!

– Вы воспитываете ответственность, а не растите институты наказания.

– Верно. Совесть – лучший контролёр, а не чиновники. Они, конечно тоже нужны, но доводить это до маразма…

– И всё же, как-то очень гладко получается, – Ольга явно сомневалась, покачивала головой. Тяжёлый хвост волос мотнулся из стороны в сторону.

– Мне и самому не верится, – Элан откровенно сам был немного не в себе от головокружительных успехов. – Такое впечатление, что сплю и вижу замечательный сон, и не хочу просыпаться. Я слишком взрослый, чтобы верить в чудеса… Не ведёт ли нас чья-то невидимая рука?

– Особенно лихо с поправками в моей несчастной голове вышло. Я думала, неделю будем пороги обивать.

– И я о том же! Однако… – он на секунду задумался. – Александр Семёнович догадался ещё до отлёта, зачем я полетел… Хотя киборга, конечно, не ожидал встретить… А может и ожидал, но до конца надеялся на моё благоразумие… С браком всё было рассчитано, у бедного отца Серафима не было ни шанса… Всё равно слишком просто!

– Объективно, твои действия можно было просчитать. Но я проанализировала реакцию всех действующих лиц, и могу с уверенностью сказать, что они не подыгрывали. Твои действия в большей или меньшей степени стали для них сюрпризом.

– Выходит я гений… – От её слов оптимизма у эволэка явно не добавилось.

– Кроме того, – девушка подтвердила его опасения, – нельзя сбрасывать со счетов психотропные средства.

– Для таких крайних мер нужны очень веские причины, а я не давал повода, надеюсь. Официально я просто хочу найти куратора, о реальных замыслах знает только Мирра, сегодня в общих чертах узнали Щукин и настоятель. Все трое к балаболам не относятся.

– Да, маловато. – Ольга почесала затылок. – Я сегодня ночью перерыла твой комп – там пусто, очень предусмотрительно. А в переписке с родителями молодых эволэков ты довольно тонко льстишь институту в целом, хитрюга!

Внедорожник припарковался у трёхэтажного магазина с многообещающим названием «Мир оружия».

– Ничего, не забивай себе голову. – Девушка уже на свежем воздухе ободряюще обняла своего избранного. – Я сегодня пообщаюсь с твоими коллегами по работе и постараюсь составить более определённую картинку.

– Хорошо.

Они поднялись по ступеням на первый этаж. Магазин полностью оправдывал название. Стены непонятно каким чудом не сложились ещё вовнутрь под тяжестью бесчисленных образцов огнестрельного и холодного оружия. Номенклатура боеприпасов на прилавках просто не поддавалась подсчёту, от рядов разноцветных коробочек рябило в глазах. Взгляд эволэка затравлено метался, как у голодного лиса, попавшего в набитый дичью курятник.

– Хорошим словом можно добиться многого, но если слово подкреплено двенадцатым калибром, то смысл сказанного доходит гораздо быстрее, – Элан решил пофилософствовать.

Двое (кроме только что вошедших) покупателей неспешно примерялись к разным системам, явно подыскивая дальнобойные магазинные винтовки с продольно-скользящим затвором. Это охотники, что сразу было видно по предмету их интереса.

– Добрый день, – вежливое приветствие в который раз за сегодня начинало диалог. Увидев некоторую растерянность, продавец проявил инициативу. – Что вас интересует?

– Для девушки, – Элан обнял за талию супругу, – нарезное, пистолет, и что-нибудь из автоматического длинноствольного… Э-э-э… Гладкоствольное брать будешь?

– Да.

Начали с конца. Не мудрствуя лукаво, киборг выбрала компактный вариант уже знакомой «Рыси», из патронов заказала крупную картечь в контейнерах и пулевые калиберные.

А вот дальше пришлось повозиться. Ольга перепробовала с десяток разных образцов, своей сноровкой удивив продавца и профессиональных охотников, с интересом наблюдающих за очень симпатичной девушкой.

– Почему ты не взял себе под промежуточный патрон? – Она возилась с очередным автоматом с укороченным стволом и складным прикладом.

– Я не поклонник такого оружия. – Элан не торопил её с выбором. – Как-то блудил по лесам, просто потерялся. За мной увязалось несколько волков и два часа неотступно преследовали. В конце концов, я выстрелил из карабина системы Симонова М1, целясь под ноги самого бойкого хищника, два выстрела, но один попал в беднягу серого, видел кровь потом на траве и листьях. Целился я хорошо, хотя может это и субъективно… В любом случае, лёгкие пули путаются в ветках, меняя направление, летят чёрт знает куда! А у нас весь континент – одни дубравы да чащобы. Поэтому и взял АВТ, а для ближнего боя АПС. У «токаревки» энергия выстрела вдвое с хвостом больше, пуля гораздо тяжелее – ветки рубит хорошо, и траектория предсказуемая.

– Можно вот это, со смещённым импульсом отдачи? – Она указала на очередную «игрушку».

– Разбираетесь в оружии! – продавец был очень обрадован осведомлённостью покупательницы, избавившей его от необходимости разжёвывать прописные истины, объясняя очередному «чайнику», что небольшое отверстие в канале ствола – не дефект, а отвод в газовый узел.

Автомат Никонова. Лафет после первого выстрела движется назад вместе со стволом, последовательно подаются ещё два патрона и с колоссальным темпом производятся ещё два выстрела. Только после этого лафет достигает крайнего заднего положения, и на оружие воздействует отдача. Получается очень кучная стрельба с рук очередями-тройками, не в пример обычному автоматическому оружию, у которого точно в цель летит первая пуля, а все последующие выше и вправо. Оружие сложное и дорогое, реализация его возможностей требует от стрелка высокого уровня подготовки. Ольга, приладив чёрного красавца к плечу, скосила глаза на Элана, на лице немой вопрос.

– Бери, – он её сомнений не разделял, – с твоими способностями как раз!

– Вы хорошо стреляете? – Продавец не пытался подколоть девушку, просто искренне хотел помочь в правильности выбора. – Если Вы новичок, то лучше с такого не начинать.

– Она справится, – Иригойкойя дал ему документы.

Тот поперхнулся воздухом, поняв, наконец, кто перед ним:

– Ого… – только и сумел выдавить из себя.

С пистолетом разобрались быстро, киборг не стала мудрить, взяв обычный ПТ калибра 9 мм. Патронов набрали, словно на войну, так как надо было пострелять, в том числе и совместно.

Всё оформили, взяли подпись, и, предупредив, что зарегистрировать оружие надо в течение недели, отпустили с миром. Но мир пока не настал: загрузив покупки в авто, парочка поднялась на второй этаж и принялась за не менее сложное дело – подбор снаряжения. Управились через полчаса. Спустились к машине, с трудом вписываясь в лестничные пролёты благодаря огромным кулькам, которые были забиты тёплой и летней одеждой, обувью, разгрузочным жилетом, тактическим поясом, набедренной кобурой, рюкзаком, бесчисленными подсумками, фонарями, пиротехникой и прочим без конца и края. Потратили ещё немало времени, распихивая это добро по всем углам внедорожника.

Регистрацию откладывать в долгий ящик не стали, сразу рванув по нужному адресу.

Полиция получила свой заряд бодрости, когда молодожёны свалились на их головы сразу с тремя стволами и попросили их оформить в строгом соответствии с буквой закона. Буква подразумевала возможность вооружения ИР. Но стражи порядка, не поверив в скороспелость разрешения, решили подстраховаться и позвонить в вышестоящую инстанцию. Вышестоящая инстанция, явно недовольная сомнением подчинённых в своём высочайшем повелении, чуть не сожрала служивых прямо через трубку, придав им дополнительную бодрость и подняв энтузиазм в работе просто на невиданную высоту. Элан, растроганный внезапной внимательностью и учтивостью полицейских, чувствовал себя не в своей тарелке, извиняясь за доставленные неудобства по поводу и без такового.

Три пластиковые карточки, на пистолет, ружьё и автомат соответственно, были оформлены в рекордный срок, оружие отстреляно, открыв счастливой обладательнице смертоносных «подарков» дорогу в светлое будущее, усеянное стреляными гильзами и хорошо, если не трупами.

Вежливо откланявшись, парень и киборг стремительно испарились в одном им известном направлении, с одной им известной целью. Бедным офицерам осталось только разгадывать шараду о мотивах таких милитаристских устремлений. Ведь они прекрасно понимали, какой крови будет стоить попытка гипотетических злодеев встать на пути класса «А», и сколько бессонных ночей им, если что, придётся провести, растаскивая изрешечённые тела и распутывая тугой клубок преступления.

– Фух, и тут получилось, – Элан явно был смущен всем произошедшим.

Красный, как рак, он понимал всю глупость ситуации. Ведь их вежливое расставание в участке больше походило на паническое бегство, ибо они не хотели, чтобы полицейские, действовавшие из самых благих побуждений, попали под гнев начальства, но поставили себя в положение без вины виноватых.

– Теперь в родные пенаты, – Эволэк, не отрываясь от управления, нажал кнопку на телефоне, ответили мгновенно. – Привет, Мирра, ещё раз. Все в сборе?.. Отлично, мы уже едем… Да, знаю, ты не поверишь, но уже всё готово… Да, я такой шустрый… Хорошо, до встречи.

Как только закончился этот короткий разговор, «Охотник» помчался вперёд ещё быстрее, следуя теперь строго на восток. Аврора уже была почти в самой верхней точке своего подъёма, щедро раздавая миру свет и тепло. Высушенная дорога шла по широкой долине. Горы, до самых верхушек заросшие лесом, стали более пологими, уже не захватывая дух каменными остриями своих клыков-вершин. Разбуженная проливными дождями река несла свои мутные воды к далёким морям, соревнуясь в скорости с машиной.

Прошло меньше часа, и пикап с главной трассы ушёл влево, перевалив через мост над рекой, и стал углубляться в лабиринт гор по единственной дороге. Элан сильно не нервничал, уже настроившись на встречу с руководителями ИБиСа.

Машина бодро взобралась на очередной пригорок, с которого, сразу за КПП, открывался великолепный вид: в центр огромной котловины очень естественно вписывался холм-замок из известняка, словно город гномов, весь прорезанный туннелями, уходящими вглубь породы. На поверхность выступали пять рукотворных башен. Засаженные деревьями склоны придавали контрастность, обволакивая камень приятной глазу зеленью. Большое озеро, восточный берег которого был облагорожен цивилизацией и превращён в набережную, с чистейшей водой переливалось на солнце бесчисленными бликами.

ИБиС был окружён тремя кольцами флоры, охватывающими собственно институт, озеро и немаленькую часть окрестного леса. Они сразу привлекли внимание Ольги:

– Почему разные цвета?

Действительно, наружная живая окружность была жёлтого цвета, средняя ближе к оранжевому, внутренняя с преобладанием красных тонов. Дорога узким копьём пробивала эти насаждения, явно являясь единственным входом и выходом, не считая, естественно, воздушного пути.

– Это часть системы безопасности. – Иригойкойя подал в окно охраннику документы свои и супруги, ничуть не смущаясь оружия, открыто почивавшего на заднем сидении.

Тот явно узнал визитёра, а киборг не вызвала негативной реакции, даже наоборот.

Шлагбаум открылся, и «Охотник», не спеша, двинулся вдоль зарослей.

– У нас тут нет танковой дивизии, спрятанной в туннелях, но попасть незваному гостю внутрь очень сложно. – Элан за рассказом ещё больше успокоился, видно на то его вторая половина и рассчитывала. – Практически всё, что растёт в трёх кольцах – сплошное ботаническое западло. В жёлтой зоне просто получишь предупреждение в форме головокружения, тошноты. В оранжевой воздействие уже серьёзней – нейротоксины обездвиживают, выключают сознание. Красная гарантирует нарушителю деревянный ящичек размером с гробик. Там могут гулять только некоторые работники ИБиСа, и эволэки в их числе. Нам прививают какую-то дрянь, и растения принимают нас за своих.

– А средства защиты? Можно же закрыться снаряжением и от обнаружения, забив тепловое излучение, собственный запах.

– Можно. – Парень притормозил у свисающих с деревьев лиан кровавого цвета. – Но вот эти милые создания, которых можно принять за животных, а не растения, разорвут тебя на части, вычислив по движению.

Они покинул машину. Элан жестом приказал Ольге оставаться на полотне дороги, сам без тени страха шагнул под полог деревьев. Два живых каната, оторвавшись от земли, гигантскими змеями потянулись к нему, но ничего драматичного не произошло. Обвив его, словно ласкаясь (а словно ли?), они на секунду замерли, потом разжали объятия, позволив гладить себя о шершавую кору и бутоны цветков.

– Причём они отличают движение ветвей на ветру от движения животного или человека. – Элан вернулся к автомобилю, и они поехали дальше.

– Кроме того, есть там и закольцованные стоячие водоёмы, а в них – что-то вроде электрических скатов. В красной зоне разряды смертельные. Много всяких сюрпризов! А проехать мимо поста почти невозможно – все друг друга знают, плюс пропуска и тому подобные трудности.

Дорога по берегу огибала озеро. Потянулись цепочкой вольеры для водоплавающих животных и рыб.

– Внутри не менее серьёзно, Амма вычислит чужака мгновенно. Сейчас пойдём сразу к особисту, он даст добро, сделаем тебе прививки. Ты хоть и киборг, но живых тканей на тебе много, так, что придётся.

Стоянка была изрядно заполнена, но свободные места были. Оставив труженика дорог, парочка прошла внутрь ничем не примечательного на вид туннеля.

В его чреве царила почти домашняя обстановка. Скромный приёмный зал, коридор уходящий вглубь горы, которая представляла собой единый комплекс помещений с общей осью из лифтовых шахт. Всё выполнено в светлых, радостных тонах, с хорошим освещением. Весёленький интерьерчик дополнялся многочисленной зеленью у фонтанов.

– Добрый день, Элан, – ещё один охранник, встал из-за стола поприветствовать прибывших.

– Добрый день! Валентин Владимирович у себя? – Документы снова перешли из рук в руки.

– Да, господин Усов с утра тут и никуда не отлучался. – Работник службы безопасности с интересом разглядывал киборга. Не каждый день увидишь такое.

Парочка направилась прямо по коридору, абсолютно бесцеремонно ввалившись в дверь с табличкой «Особый отдел» – служба внутренней безопасности.

Довольно просторный кабинет с прямо-таки монументальной мебелью занимал единственный человек, хотя рабочих столов было три.

Высокий и худощавый мужчина, как говорится, в самом расцвете сил в ладно сидящей форме явно не оправдывал свою фамилию. Отсутствовали не только усы, но и белая шевелюра была подстрижена максимально коротко.

– О-па! – Его удивлению не было предела. – Здорово! Ты когда вернулся?

Особист пружинисто расстался со стулом и, подойдя к эволэку, сгрёб его в охапку. В движениях чувствовалась недюжая сила, а небогатырская комплекция явно была обманчива.

– Задушите, – Элан тоже был рад встрече. – Вчера прилетели… на попутке…

Он достал приготовленный презент – бутылку хорошего коньяка, и обрадованный Усов поставил сокровище к целой батарее виноводочной продукции, пылящейся в шкафу. Он тоже не был выпивохой, а находил в собирании редких напитков почти исключительно эстетическое удовольствие. Во всяком случае, о его коллекции, которую он начал собирать, будучи ещё рядовым безусым солдатом, ходили настоящие легенды.

– Опять без оружия? – Его тон стал серьёзным, но глаза выдавали истинное настроение. – Хоть на Алкионе носил «Сычёва»?

– Да, носил… честно… Ну, в сумке, но носил… – Парень смешался, не желая врать, но и понимая, что правда не очень понравится работнику СБ.

– Хоть так! – Особист был явно строгих правил и к службе относился серьёзно. – Родителей повидал?

– Нет… – Элан смутился ещё больше. – Вообще-то они ещё не знают, что я тут.

– Та-а-а-к, рыжий! Уже, значит, натворил делов. – Усов покачал головой, понимая, что денёк предстоит тот ещё.

– Здравствуйте, прекрасная незнакомка. – Он пытливым взглядом окинул девушку, явно отметив не только её нерядовые внешние данные, но и верно предположив, что она сейчас станет центром урагана, вокруг которого уже завертелись все события.

– Добрый день, Валентин Владимирович, – та сделала шаг вперёд, подала руку, которую Усов галантно поцеловал. – Меня зовут Ольга.

– Хотите работать куратором, стало быть… – Он сразу уловил суть, почесал темечко. – Ну, присаживайтесь оба, в ногах правды нет, поговорим.

Все заскрипели стульями, а хозяин кабинета налил гостям чая, кофе не предлагал, отрицая его потребление в принципе.

– Расскажите о себе, пожалуйста, – Усов взялся за кружку, и приготовился слушать.

Не тут то было!

– Боже, Элан, какое чудо ты привёл!!!

Звонкий голос из коммуникатора сопровождался вспыхнувшей голограммой: девчонка лет четырнадцати, водопад длинных тёмных волос тремя потоками, один по спине, два поменьше перекатывались через плечи, сбегал до самых колен, розовый комбинезон. В позе и на лице читался неописуемый детский восторг:

– Ну, познакомь же нас скорее!!!

– Здравствуй, Амма! Опять ты встреваешь поперёк разговора, – Элан решил отчитать электронную проказницу, – не уж-то нельзя подождать?

– Но я так хочу поскорее пообщаться с ней! Наконец у меня будет достойный собеседник! – Она изобразила предобморочное состояние. – А то, вы все, органики, такие недотёпы. Я до сих пор не понимаю, как вам удаётся создавать столь совершенные интеллекты как я!

– И очень скромные, в добавок! – Элан съязвил, но без злобы, наоборот его пробрал короткий смешок.

– Какая она должно быть умница! Класс «А-один», я не видела таких уже сто лет!!!

Кружка Усова остановилась на полпути, а потом вообще опустилась на блюдце. Лицо было как у волка, раскопавшего нору, но вместо зайца обнаружившего внутри ухмыляющегося крокодила.

«Крокодил», то есть эволэк, действительно ухмылялся, довольный произведённым эффектом.

– Здравствуй, Амма! Очень приятно познакомиться. Мой муж много о тебе рассказывал. – С этими словами Ольга положила руку на плечо эволэка.

До особиста наконец всё дошло окончательно, и он с немым изумлением таращился на парня, только сейчас по-настоящему поняв, что за спектакль тот собирается сыграть. Ольга вела себя очень естественно, не будь вмешательства Аммы, он узнал бы её истинную суть только из документов или со слов одного из «молодожёнов». Их брак, без сомнения, носит элемент тонкого расчёта, но как им удалось провернуть такое, оставалось загадкой.

– Амма, сделай одолжение – исчезни. Ещё наобщаешься! – Усов тоже не злился на вечно молодую болтушку, но приказ, хоть и данный мягким тоном, был безапелляционный.

Обиженно вздёрнув носик, девочка-приведение растворилась в воздухе. Она раскусила «великих комбинаторов», как только те оказались у КПП, но, по какой-то лишь ей ведомой причине, не сообщила в СБ о необычной гостье. Подобные фокусы были в порядке вещей, но, несмотря на очевидные странности в поведении, ИР не трогали – Амма была абсолютно надёжна, являясь мозговым стержнем ИБиСа. Три года назад руководство министерства, начитавшись душераздирающих отчётов и докладных о несносном поведении чертовки, попробовало поднять вопрос о её соответствии. Но эволэки устроили натуральный бунт, просто не пустив представителей властей к своей верной электронной подруге, и тем пришлось довольствоваться «дистанционным тестированием», то есть обычным диалогом, и всё осталось как есть.

– Элан, я понимаю твоё стремление вернуться к настоящей работе, и я прекрасно знаю правила игры, по которым тебе уже сейчас будет очень трудно отказать. – Когда он сказал Амме «ещё наобщаешься», то имел в виду именно то, что сказал – уже всё почти определено, но только почти. – К сожалению, есть одна серьёзная проблема – Ольга не местная, и я хочу услышать доводы в пользу её кандидатуры.

В мягкой форме особист дал понять, что кого попало пускать не собирается, опасаясь за сохранность информации. Ведь киборга могут и преднамеренно подсунуть.

– Ваши опасения беспочвенны, – эволэк совершенно не обиделся, работа есть работа. – Класс «А», в том числе и производства FN, конечно, можно и взломать, и вложить в него нужные действия в нужной ситуации. Но!!! Я не только прибыл на Алкиону абсолютно внезапно, но и подал заявку за четыре часа до того, как всё свершилось наяву, фактически той же ночью, как только ступил на землю. Даже имея ключ, внести изменения в базовые программы можно только после ввода определённых кодов, через нужные промежутки времени. Вся процедура занимает у фирмы-производителя сорок восемь часов – это стандартные требования, ограждающие покупателя от возможных неприятных сюрпризов. Они бы не успели просто физически, даже зная, кто я, откуда и зачем прибыл. Они узнали, но уже после инициации. Учитывая все это, вероятность того, что Ольга – Троянский конь, равна нулю. Надо быть пророком Моисеем, не меньше, чтобы организовать подлянку при таком течении событий.

– А был ли смысл лететь так далеко? – Усов саркастично улыбнулся. – Только не надо рассказывать о желании «на людей посмотреть и себя показать».

– Мне бы быстрее подсунули что-нибудь нехорошее здесь, – Элан прозрачно намекнул, что не очень верит кое-кому. – А я хотел бы поставить интересный опыт, но и время поджимает, и мне нужна гарантия, что куратор свой в доску. Кроме того, прости Оля, «А-1» у нас стоит не намного дешевле. А так, и дело сделал, и слетал, мир посмотрел, хороших впечатлений набрался.

– Ну, что ж… – Валентин Владимирович на секунду задумался. – Амма!

Голограмма снова появилась: девочка-подросток, надутая на весь белый свет, словно сидела на уплотнившемся воздухе, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.

– Моё заключение положительное, а ты что скажешь? – Глава СБ не обращал на демонстрацию протеста никакого внимания.

– Одобряю. – Буркнула она, раздражённо откинув прядь волос. – Надо же что-то противопоставить вашей нерадивости! Сколько можно толпе примитивов разжёвывать элементарные вещи!

Затем произошла разительная перемена.

– Хоть одна будет отрада моей уставшей душе, – Амма прямо растаяла на глазах, снова с головой окунувшись в волны энтузиазма. – Мы станем настоящими подругами! Не разлей вода!

Ольга скосила взгляд на Элана. Уж не постоянное ли общение с этой особой наложило отпечаток на его характер, тоже склонный к стремительным переменам настроения?

– Ладно, – Усов встал и подошёл к эволэку. – Давай бумаги, сейчас оформим допуск.

Довольный Элан перемигнулся с Ольгой, а Амме показал сжатый кулак с оттопыренным вверх большим пальцем. Та ответила тем же, и её эфемерное тело пустилось в весёлый танец. Лёгкая красивая музыка заполнила кабинет, подчёркивая выверенные движения фантома.

– Прошу, – Валентин Владимирович прервал музыку, протянув готовую карточку Ольге.

Танцовщица на миг зависла вверх тормашками, перекрутившись, приняла нормальное положение и, похлопав в ладоши, произнесла:

– Добро пожаловать, – поклонилась в ноги. – Оленька, ты получаешь неограниченный допуск. А сейчас в медотсек на прививки! Я обо всём уже распорядилась!

Возможность присутствовать везде и сразу, выполняя кучу дел одновременно, всегда вызывала у Иригойкойя лёгкую зависть, как и неутомимость. Человек слаб – это факт. Он поднялся со стула, уже ощущая усталость от сумасшедшего темпа, взятого с поздней ночи. И сейчас, несмотря на достижения медицины, очень много времени приходиться тратить на отдых и сон. Даже наоборот, общество, поняв всю пагубность крайностей прошлого, стало гораздо внимательней относиться к здоровью: чем тяжелей работа, тем продолжительней был отпуск, выраженный не в банальном запое смертельно уставшего трудяги, а в комплексе мер, призванных возродить в нём радость жизни и поддержать стремление творить дальше.

Люди в белых халатах эволэка не пустили в процедурный кабинет, но он и не особо туда стремился, устроившись прямо на полу у фонтанчика, под декоративным деревом. Вода была очень вкусная и холодная. Он, не спеша, наслаждался её живительной силой, пытаясь успокоиться. Всё шло неожиданно хорошо, но иллюзий Элан не строил – самый непростой разговор, с роднёй, ещё был впереди, а уверенности в благополучном итоге не было никакой.

Сквозь стекло было видно, как несчастной девушке ввели иглу в вену на руке, а потом без конца меняли шприцы, наполняя чистую кровь всякой гадостью. Непоседа Амма вертелась вокруг, оживлённо споря о чём-то с врачами, те без конца отмахивались от её рекомендаций, явно кивая на инструкции, мол, нам хоть киборг, хоть кто – положено колоть, мы и колем!

Элан прекрасно помнил своё состояние после такой процедуры, годы не стёрли из памяти всей гаммы непередаваемых ощущений, головная боль и рвота из которых были, пожалуй, самыми безобидными. Поэтому, когда Ольга с раскрасневшимися глазами и учащённым дыханием снова оказалась в коридоре, он подхватил её под руки и, усадив на скамейку, принялся отпаивать водой. Живая плоть не могла не реагировать на грубое вмешательство вакцин.

– Ничего себе, процедуры у вас! – Она залпом проглотила очередной стакан. – Представляю человеку каково.

– Нормально, – парень пожал плечами, – ещё никто не умер, по крайней мере, официально.

– Ты закоренелый оптимист, – девушка рассмеялась. – Ну, двинули дальше?

– Поехали, почтим своим присутствием наших благодетелей! – Элан криво ухмыльнулся, видимо, решив пустить в ход одну из домашних заготовок.

Они скорым шагом последовали по коридору к лифтам, один из которых и поднял их на этаж за номером четырнадцать.

Главный зал, как и положено, располагался на самой верхотуре, в центральной башне. От лифта к нему вёл широкий коридор. Декор отдавал прямо имперскими амбициями: недешёвая отделка здания «FN» выглядела откровенно блекло на его фоне. Даже ручки и светильники были отлиты из бронзы, шикарный паркет и мебель выполнены из ценных пород дерева.

Поднявшаяся из-за стола навстречу незваным гостям секретарь, женщина в годах, самым строгим голосом предупредила:

– Идёт Учёный Совет! Подождите, пожалуйста, здесь.

– Учёный Совет?! Тем лучше!!! – Элан с озорством на лице прибавил ходу.

Монументальные двери, закрывающие вход в святая-святых ИБиСа, были распахнуты только что не ногой. Тяжёлые полотнища, получив от толчка хорошее ускорение, с громом врезались в стены, когда эволэк уже стоял на полпути к огромному столу, занимающему центр круглого зала диаметром полсотни метров. За столом стоп-кадр: учёные мужи обоих полов, ошарашенные беспардонностью молодого нахала, не могли проронить ни звука. Председательствующий в Совете Миненков Константин Иванович, руководитель ИБиСа, закатил глаза, краснея от закипающего негодования, но с трудом сдержавшись, сумел выдавить:

– Добрый день, Иригойкойя. Вижу, ты уже вернулся. Признаюсь, твой визит, несколько неожиданный, и смею надеяться, ты не стаешь тревожить нас по пустякам.

Девушка так же вошла в зал, встав по правую руку от парня.

– Добрый день, все! – голос отпускника заполнил гулкую пустоту помещения. – Конечно, уважаемый Константин Иванович, я не просто так заглянул на огонёк. Познакомьтесь с моим новым куратором – Ольгой. Ольга, перед тобой незаходящие светила науки, последняя надежда человечества!

Заключительная фраза была полна сарказма, что мгновенно вызвало ответную реакцию. Романов Михаил Яковлевич, профессор, большой специалист по растительному миру Федерации, поднялся так резко, что стул просто отпрыгнул:

– Ваше неуважение к Совету просто возмутительно!

– Я уважал бы Совет, не превратись он ещё задолго до меня в стоялое болото, в котором, в тиши и полной безопасности, можно грести деньги лопатой, отправляя на смерть других! – Элан вложил в ответ столько яда, что ему бы позавидовала любая змея, а по реакции присутствующих Ольга поняла – её новоиспечённый супруг произносит публично нечто подобное не в первый раз, а отнюдь не все члены Совета стоят к нему в оппозиции.

Стремительно подойдя к Миненкову, он сунул ему под нос кипу документов.

– Это контракт ещё на три погружения. – С весёлой злостью в голосе сказал Элан. – Не сочтите за труд ознакомиться.

– Кто она? – Константин Иванович, уже явно не настроенный на шутки, так же откинул свой «трон», поднявшись во весь рост.

– Я киборг, модель FN A1-SL34, имя Ольга, жена Элана.

По залу расплылась абсолютная тишина. Казалось можно услышать треск паркета, нагреваемого Авророй, её свет бил через панорамные окна, кольцом окружающие всё помещение.

– Жена? – Председатель упёрся руками в стол, подавшись вперёд, животом врезался в полированное дерево.

– Да! Вас это смущает? – Элан скорчил физиономию а-ля сама невинность.

– Спокойно, дамы и господа! – Посреди назревающего первозданного хаоса, в которое быстро превращалось заседание, возникла Амма. – Именно потому, что они супруги, допуск к работе Ольга уже получила, всё остальное не особо вас и касается.

– Изыди, нечистая! – провизжал высокий голос: Романов уже не контролировал бьющие через край эмоции, выпученные глаза и красное лицо свидетельствовали о предельном возбуждении.

– Бегу и спотыкаюсь! – Девочка-призрак уморительно сморщила личико, демонстрируя полное пренебрежение. – Вы прекрасно знаете условие – если эволэк вкладывает определённую сумму в работу, то его проект автоматически приобретает статус приоритетного. Так, что ещё раз советую всем уняться.

Неуравновешенный профессор как-то сразу сник, притихли и остальные.

Что это с ними? – Ольга и Элан снова общались без слов.

У Аммы есть выход непосредственно на верх, и если в открытую пойти против, неприятностей будет больше, чем достаточно.

– Константин Иванович, – в разговор вмешался самый молодой член совета, Тимофеева Анна, довольно миловидная блондинка средних лет. – Иригойкойя опытный эволэк, к тому же он единственный, кто может работать сразу над парой существ. Мы получили очень большой и серьёзный заказ, каждый человек, способный контактировать с Океанесом, на счету.

Опытное дарование тем временем уселось прямо на стол, болтая ногами в воздухе.

– Я понимаю Вашу озабоченность, Анна Сергеевна, – Миненков по-прежнему сдерживался с трудом, – и не имею ничего против его участия. Просто хочу сказать, что его поведение переходит все рамки дозволенного! Неуважение, открытое хамство, и ещё этот… эта женитьба на… Это вообще чёрт знает что!

Бедным чертям сегодня доставалось от всех.

– Вы мои странности оставьте в покое. – Элан даже не повернул головы, с лёгкой улыбкой любуясь красотами природы за окном. – Брак был единственным способом добиться нужного результата в максимально короткий срок.

Голос абсолютно спокоен, словно его душа парит над гладью озера, а диалог ведёт пустая оболочка, знающая исход разговора, а оттого безразличная и немного расстроенная необходимость зря убивать время.

– Вы же пошли на поводу у моих родителей – Александра Викторовна убыла на Землю не без Вашего… содействия. Вы под благовидным предлогом отняли у меня куратора. – Речь лилась не спеша, между предложениями выдерживались паузы. – Эволэк – это не просто личность, способная к контакту с Океанесом. Это тандем, и куратор играет не менее важную роль. Как только Вы разорвали пару, я перестал быть собой.

– Вы прекрасно знаете причину, по которой вас разделили! – Романов снова вспылил.

– Михаил Яковлевич хочет сказать, что возникшая между вами отнюдь не просто дружеская связь была против правил, – Анкудинов Павел Ефимович, один из ветеранов института, седой сухонький старичок, пытался довольно тактично погасить готовый вновь вспыхнуть конфликт.

– Подобное происходит не так и редко, просто на такие события обычно закрывают глаза. В любом случае, теперь с точки зрения ваших моральных ценностей всё ещё хуже. – Эволэк продолжал говорить в том же стиле, отсутствуя в помещении де-факто. – Вы думали, что я просто так смирюсь с судьбой?

– Хватит разглагольствовать! – Амма снова встряла, сердито топнув ножкой. – Подпишите бумаги, вы всё равно уже проиграли! Кроме того, Элан прав, разбивать столь удачный тандем под таким пустяковым предлогом – несусветная глупость! Ваша дурь предопределила такое развитие событий, имейте же мужество принять последствия!

– Я не всезнайка, и не могу видеть будущее, тем более учитывая сумасбродство и неуправляемость эволэков! – Романова уже явно заносило. – Тем более учитывая его сумасбродство!

Михаил Яковлевич очень некультурно ткнул пальцем в сторону Иригойкойя.

– А если учитывать размеры Вашего мозга, то мне решительно непонятно, как Вы, господин профессор, можете планировать работу ИБиСа в принципе! – съязвило фантомное создание. – Я знала, зачем, а точнее за кем, Элан летит, а вот Вашего убогого ума на такие усилия не хватает!

Повисла неловкая тишина. Переспорить Амму было делом совершенно безнадёжным: хоть она и не признающая норм этикета нахалка, но умения грамотно предсказывать течение событий ей было не занимать. Тоже класс «А», хоть и стационарный вариант, громоздкий, но зато и с более широкими возможностями.

Миненков сел на своё место, не без раздражения перелистал бумаги, не особо вдаваясь в содержание, и поставил подписи. Элан сгрёб всю пачку и соскочил на пол:

– Спасибо за понимание, обещаю – вы не пожалеете! – Рыжей молнией метнулся к дверям, пропустил Ольгу и с низким поклоном захлопнул обе створки.

Амма хмыкнула, обвела мрачным взглядом притихшее руководство и, не сказав ни слова, растворилась в воздухе, вмиг оказавшись за стеной.

Доведя до бешенства очередных несчастных, на свою беду оказавшихся включенными в план, Элан в приёмной, как только закрылась дверь, получил очередной подзатыльник:

– Я сражена вашей дипломатичностью и тактом. – Ольга покачала головой. – Вы просто созданы для совместной работы.

Девочка-фантом и эволэк хлопали друг друга в ладоши, обнимались и целовались, радуясь успеху. Получалось довольно комично, учитывая бестелесность одного из участников.

– Да, ладно тебе, Оль, – парень явно не испытывал никакого сожаления по поводу своей выходки. – Дипломатия – это искусство сказать очень много, не сказав ничего! Это как собрание духовенства по поводу запрета или разрешения на применение противозачаточных средств – три дня обсуждать будут, кому из них в природе не повториться!

Женщина-секретарь, итак хватающаяся за сердце (она прекрасно слышала словесную баталию на Совете), была окончательно добита: сидела красная от смущения, не способная ничего сказать в защиту руководства ИБиСа.

– Верно! – Амма вознесла к небу сжатый кулачок. – Не было никакого смысла тратить драгоценные часы. Великие Небеса, сколько времени тратят люди на всякие глупости!

– Амма, что за заказ? – Ольга перешла к делу, все трое двинулись прочь.

– Заказ непосредственно от Федерального собрания, в основном для планеты Лапреосф.

– Ла… Кого, куда? – Элан недоумённо переводил взгляд с одной электронной всезнайки на другую.

– Планета Лапреосф, система Еноселиза, двести два световых года отсюда вглубь рукава. Две целых четыре десятых «же» и три целых пять сотых атмосферы соответственно, – Ольга выдала справку.

– Она же на самых задворках, если правильно понимаю, и пригодность к жизни более чем условная. С чего вдруг такой интерес? – Эволэк был просто шокирован. – Консолидировать колоссальные ресурсы для работы над такой неблагоприятной средой… Должен быть очень серьёзный повод! И что это вообще за названия?!

– Сокращённые производные от испанского. Еноселиза – El sueño que no se ha realizado, в переводе «несбывшаяся мечта», а Лапреосф от La presión atmosférica – «атмосферное давление». Вторая планета – Эликомо, от El hielo de color plomo – «Лёд цвета свинца».

Одна из самых отдалённых из обследованных систем.

– Приключился грандиозный облом, раз так назвали? – Элан хмыкнул.

– Верно, – плывущая в воздухе девчонка продолжила. – Система считалась перспективной и к ней снарядили экспедицию, но надежда оказалась напрасной.

– Тогда какого лешего такие потуги?

Троица остановилась у лифта.

– Планеты очень перспективны в качестве опорной базы для дальнейшей экспансии: много легкодоступных тяжелых металлов и исключительно благоприятные условия, как для создания магнитных хранилищ антиматерии, так и для производства самой антиматерии. – Амма, не прерывая рассказ, пригласила всех заходить в кабину. – В этом отношении система редкостная находка: расчёты показывают, что после создания орбитальной группировки и наземной инфраструктуры с адекватными возможностями она станет ещё и важнейшим экспортёром топлива для звездолётов во всей Федерации, рентабельность гарантирована.

– Ничего себе! – Эволэк не мог поверить своим ушам. – Даже с учётом транспортных затрат?!?!

– Да.

– Кроме того, – Ольга продолжила, – Еноселиза расположена почти на пределе радиуса действия прыжковых кораблей, даже если брать от Новой России, не говоря уже о многих других освоенных мирах. Полёты дальше вглубь рукава почти невозможны, просто не хватит ресурсов звездолёта: нужен плацдарм. Но главный смысл всё же в антивеществе. Его производство по-прежнему дорого, а Еноселиза гарантирует, в перспективе, разумеется, качественное и количественное решение этой проблемы.

– Нам хана, – Элан произнёс это упавшим голосом, выходя из лифта.

– Верно! – Это слово оба ИР произнесли одновременно.

– Требуется скорейшее создание минимальной биосферы как комплекса. В бой пойдут все, и молодняк, и те, кому пора бы остановиться, а среда обитания необычайно тяжёлая.

– Да, избежать больших потерь вряд ли удастся, хоть и речь идёт только о создании растений и животных для сельскохозяйственного сектора. – Амма подпёрла голову рукой, глубокомысленно уставившись в потолок. – Даже первоначальная численность поселения не выходит меньше ста тысяч человек, а через три года она уже вырастет до полумиллиона.

Элан шёл по коридору с невесёлыми мыслями в голове. Суточная норма питания человека никак не меньше двух килограмм и двухсот грамм всякой вкуснятины, значит на сто тысяч ртов надо в год почти сто тысяч тонн продовольствия. Необходимый резерв, плюс усиленное питание при тяжёлой работе по крайней мере утраивают цифру. Очень скоро речь пойдёт о потребности в миллионе тонн, и более. Вынь, да положь. Перевозить всё это через сотни световых лет нереально – корабли и без того будут забиты под завязку техникой, оборудованием и прочим. Закон колонизации: или продовольственная проблема решается на месте, или не стоит даже начинать. Откладывать столь важный проект не станут только потому, что у какого-то сопляка возникло намерение поиграть в спасителя. Мир не прост, а порой и жесток.

– Когда планируется начало? – Он полез к Амме за информацией.

– Сначала будет отрабатываться теоретическая модель, затем симулятор, комплексный симулятор, а потом всё по-взрослому. До группового погружения года полтора.

«Впритык», – занервничав, подумал Элан. Энтузиазм Человечества почти не оставлял времени на раскачку. А он-то рассчитывал на несколько лет тщательной проработки, опытов, серии решительных экспериментов, а уже потом, в случае успеха, внедрения своего новшества. Теперь он понял, почему на двух планетах видел сразу два прыжковых корабля, выведенных из эксплуатации. Федерация намечала очередную грандиозную стройку, и можно было не сомневаться, что множество звездолётов сейчас проходит капитальный ремонт почти одновременно.

Ольга сочувственно обняла его, поняв всё с ходу. В очередной раз «туман войны» опрокинул планы, настал момент, требующий поставить на кон свою жизнь. И хоть на их войне пушки не стреляли, но кровь лилась самая настоящая, кровь подростков, абсолютное большинство из которых – девчонки до двадцати трёх лет.

– Амма, есть ли по моему профилю работа?.. Любая…

– Есть одна незатейливая работёнка, – Амма подмигнула. – На Мосеме (от араб. «mosem», муссон) не могут справиться с созданием пернатых.

– В чём загвоздка?

– В очень сильных ветрах зимой, Aves массово гибнут либо от голода, либо от стихии. На континентах преобладает резко пересеченная местность, очень обильные снегопады зимой закрывают проходы в горах, весной реки сносят всё на своём пути, так что создание птиц, способных к длительным пешим переходам бессмысленно. Нам дали эту разнарядку без особой спешки и без особой надежды на то, что мы справимся. Возьмёшься?

– Беру. Выход можно всегда найти. Специально приберегла для меня?

– Да, я знаю, что тебе сейчас чихать на то, сколько заплатят, хотя заплатят нормально. Только что отправила запрос на закрепление за тобой этого проекта.

– Ты нас ведёшь с самой посадки? – Ольга уже раскусила Амму. – В юстиции ты нам помогла?

– Да. «Пегас» дал информацию о пассажирах. Кроме того, я знала, что этот маньяк захочет сделать, и решила подсобить, раз уж у меня есть выход на разные министерства.

– Я настолько предсказуем? – Элан, увидев утвердительный кивок, вздохнул. – Какой ужас: тайна осталось тайной для всех, кроме нашего и вражеского командования! Хотя, спасибо тебе большое.

– Не за что! – снова весело подмигнула девочка-призрак.

Они вышли к дверям большого зала на первом этаже, где обычно собирались эволэки, Амма неспроста их сюда притащила.

– Олечка, – Элан взял свою супругу под руку. – Пожалуйста, не удивляйся тому, что, сейчас произойдёт.

– Там много людей. – Киборг через закрытые створки просканировала помещение.

– Да уж, торжественная встреча, – парень сделал глубокий вдох и толкнул дверь, делая шаг вперёд.

От громового «ура» двух сотен глоток их чуть не выбросило назад в коридор. В буре звука даже хлопушки бесшумно выбрасывали конфетти, обсыпав молодожёнов бумажным дождём. Словно дымные хвосты ракет воздух перечертило множество разноцветных лент. Двое подскочили к виновникам торжества, водрузив на голову невесты импровизированную фату, а жениху в нагрудный карман сунули розу. Под гром аплодисментов и свадебный марш, парочка проследовала к праздничному столу.

Зал как зал, не круглый, с четырьмя рядами столов, сейчас составленными в прямоугольник, окнами по восточной стороне и сценой. Немаленькое помещение легко вместило всех эволэков, кто смог прийти, а собрались почти все, да плюс кураторы и инструкторы.

– Дамы рыдайте, господа завидуйте! – Диолея, девушка двадцати пяти лет, староста Клана Замли, по всеобщему признанию прекраснейшая блондинка во всём институте, массовик-затейник, стоя на сцене, вещала в микрофон. – Самая невероятная пара всех времён и народов почтила нас, недостойных, своим присутствием! Какая прекрасная невеста! Она само совершенство во всех смыслах сразу! Элан, ты баловень судьбы! А теперь дружно! Горько!!! Горько!!!

Коллектив подхватил. Ольге и Элану не осталось ничего другого, как остановиться у сцены. Окружённые полукольцом товарищей, они повернулись друг к другу лицом, взялись за руки и на секунду замерли, излучая абсолютное счастье. В миг, когда их уста соединились, эмоции взвились до небес, от лавины вспышек фотоаппаратов зарябило в глазах.

Главный ужас происходящего заключался в том, что весь этот дурдом снимался на видео, и не только в частном порядке, но и вполне серьёзным телеканалом «Наука и жизнь», аккредитованные представители которого вечно ошивались в ИБиСе. Мирра так же стояла на сцене рядом с Диолеей, улыбалась своему другу и аплодируя вместе со всеми. Можно было не сомневаться, что эти две непоседы и выступили организаторами банкета.

Ольга напрасно беспокоилась за Элана, зная его нелюбовь шумных компаний. Тот на удивление был расслаблен и счастлив. Он просто понимал, что сопротивляться атмосфере праздника бесполезно, только испортишь настроение себе и другим.

– Как вы решились на такой брак? – Корреспондент полез с расспросами.

Ольга ожидала новых плоских шуточек, но её супруг не стал противиться.

– Ничего необычного в браке нет, если вы намекаете на то, что невеста – киборг. Ведь известно же несколько десятков браков между людьми и жителями Форрела, и большая часть из них носит отнюдь не дипломатический характер!

– Да, но форрелийцы – потомки людей, просто под влиянием среды они зашли очень далеко в направленных мутациях!

– Вот именно, когда планету открыли повторно, выяснилось, что от предков у них осталось только внешнее сходство! Но они – полноправные члены нашей большой семьи! И это правильно!

Водоворот тел оттеснил назойливых журналистов, не дав им замучить новобрачных многочисленными вопросами. Впрочем, те не особо и настаивали, понимая, что праздник только начинается и снимать будет что, не говоря уже о многочисленных интервью, которые можно позже взять у коллег эволэка. С определённой точки зрения это даже интересней, придаст репортажу некий колорит, непередаваемый коктейль из самых разных версий и мнений.

Усевшись во главе стола, Элан и Ольга оказались в окружении старост. По правую руку – Мирра с Диолеей, по левую – Нариола из Клана Флоры и глава «воздуха» Лассава. Стол был заставлен вполне обычно – просто сдвинутый во времени обед, спиртное, естественно, потреблять никто не собирался.

Жутко проголодавшийся Элан уделил должное внимание съестному. Впрочем, отвлекаться приходилось.

– Вот это номер! – Лассава, темноволосая красавица с просто невероятной косой, не спускала глаз с Ольги. – Когда Мирра вывалила новость, все решили, что это просто шутка!

– Элан прав – союз не такой уж и необычный. – миниатюрная Нариола была более сдержана. – Во всяком случае, ничего предосудительного не вижу.

– Это, по сути, больше трезвый расчёт, прости Оль, – Мирра была куда как живее, чем утром, но выглядела не особо весёлой. – Эти козлы сами его толкнули на такой шаг.

Ольга и не думала обижаться, а кто имелся в виду под термином «козлы», было ясно.

– Вот олухи Царя Небесного, разбить такой тандем! – Староста воздушной стихии эмоционально поносила руководство. – Ты представляешь, Оля, Элан с Александрой были одним из лучших тандемов, все три раза – дубли! Измер – просто шедевр! А они их разлучили!

– Говорить, что думаешь у вас норма. Вы не стесняетесь высказывать в лицо даже старшим? – Для киборга такая свобода слова была некоторой неожиданностью.

– А чего тут стесняться? Если людей, сотворивших такую глупость, назвать идиотами, это будет не оскорбление, а констатация очевидного факта! – Диолея хихикнула. – Ты бы видела, что тут творилось, когда наши отцы-командиры озвучили это решение!

– Было очень весело, – Мирра скривила не очень весёлую гримасу. – Мы всей толпой пришли на Совет и поставили вопрос ребром: или они остаются вместе, или вам, руководителям, придётся объяснять вышестоящим инстанциям причину массового увольнения эволэков. Дело приняло крутой оборот, объясняться перед Императрицей не хотелось никому, и старики пошли на попятную.

– Почему тогда она улетела? – Ольга, раз уж затронули тему, решила разузнать подробности.

– Нормально работать ей всё равно не дали бы. – Лидер водной стихии поймала недовольный взгляд Элана, но продолжила, считая происходящий диалог важным. – Их близость получила огласку, а помолчать же не бывает! Кое-кто возмутился, ну, и пошло, и поехало. В общем, нашли компромисс. Александра Викторовна с хорошими характеристиками убыла на Землю. Не подумай ничего такого, она эти положительные отзывы заслуживает на все сто. Наш Лис остался на должности инструктора, а бунтари порвали заявления об уходе.

– Вы часто конфликтуете с Советом?

– У нас настоящий производственный кризис. – Нариола не стала лукавить. – За последние три года случилось два глобальных столкновения: из-за Аммы и нашего героя, плюс масса баталий поменьше.

Ольга внимательно посмотрела на Элана, завладев его вниманием.

Ты ещё и смену руководства задумал?

Конечно, этот вопрос в повестке дня, мы только станем катализатором.

Их умение общаться на языке мимики, незаметной для посторонних, не осталось без внимания, но случайно ли, или просто ход мыслей у всех был один, но «принцесса цветов» негромко продолжила:

– Верхушка ИБиСа неадекватна. Мы им нужны, а вот кто из них действительно важен для института – это большой вопрос. Инструкторы обкатывают молодёжь, кураторы и эволэки сгорают в погружениях, а они чем заняты? Да, административные функции они выполняют, но если их убрать, передать функции Амме, то ничего не изменится!

– Амма итак решает массу организационных вопросов! – поддержала её Диолея.

Ольга обратила внимание, что представители всех четырёх Кланов не мешают заговорщикам обсуждать наполеоновские планы, держась на почтительном расстоянии от стола, за которым шла беседа. Эта великолепная пятёрка явно пользовалась огромным авторитетом, причём не только среди коллег-эволэков, но и инструкторов, и кураторов, многие из которых годились им в матери и отцы. Даже старшие проявляли такт, не подслушивая, и не пытаясь приблизиться. Хозяйка цветов и прочих зелёных насаждений с торжественным видом перевернула пустой графин синего стекла, установив его вверх дном в центре, между многочисленными блюдами. Несколько человек, направившихся было к молодожёнам, увидели условный сигнал, означающий желание старост поговорить в узком кругу, и вернулись в свои компании.

– Ну, Лис, выкладывай, что задумал? – Нариола откинулась на стуле, взъерошив свои подстриженные под мальчика волосы. – Ты не просто так всё это затеял, колись!

– Я просто хочу вернуться к нормальной работе. – Элан развёл руками.

Мирра, чтобы не проболтаться, резко попыталась сжевать чуть не пол-булки сразу. Лассава и Нариола схватили по столовому ножу, всем своим видом давая понять, что дальнейшее увиливание закончится кровопролитием, а Диолея принялась щекотать главу Клана Воды, из-за чего та чуть не поперхнулась хлебом. Конечно, никто никого убивать не собирался, но конспираторам дали понять – сговор двух индивидуалистов не соответствует духу коллектива, да и просто неуместен, ввиду отсутствия в оном даунов от рождения.

– Любимый, тебе лучше посвятить старост в свои планы. – Ольга ласково обняла эволэка за шею, но в следующий миг рука налилась сталью, и парень забился в захвате, как рыба, попавшая на крючок. – Они главы своих кланов, во многом определяют тактику распределения работ. Это будет разумный шаг.

– Протестую, – Элан задыхался больше от смеха, чем от нехватки воздуха. – Где десять посвящённых, там десять раз по десять!

– Ра…жы-и-и… и-и-и-м… – Бедная Мирра, явно хотела сказать «расскажи им», но набитый рот в купе с приступом веселья не позволили внятно произнести ни слова.

Она отчаянно мотала головой, а Диолея, пытаясь вырвать ароматный кляп, притворно рычала:

– Отдай булку!

– Ладно, ладно! – Элан сразу освободился от тисков. – Но не тут, и только при условии: всё останется между нами.

Улыбка слетела с его лица, как ветром сдуло:

– Вместе с Аммой, которая, судя по всему, уже всё поняла, посвящённых будет ровно десять. Если кто-то взболтнёт лишнее, план может пойти прахом. Согласны?

Все уняли смех и дружно закивали, рассаживаясь на свои места. Обратили внимание на происходящее вокруг. Обед шёл своим чередом, корреспонденты уже пытали расспросами очередную девушку, кто-то сам лез на камеру, с энтузиазмом выкладывая всё, что только знал. Троица конспираторов, видя всю эту картину, понимала – их секрет шит белыми нитками по чёрному атласу, рисунок читается через чур чётко. Вопрос состоял только в том, какое осиное гнездо они собираются разворошить, и есть ли это гнездо вообще.

– Где и когда пройдёт совет стаи? – Мирра кое-как прожевала слишком большой кусок. – Надо поговорить гарантировано без свидетелей.

– Сегодня вечером. Там, где воздух чистый, где солнце и вода! – Деолея подмигнула всем сразу.

Лассава напряглась, пытаясь отгадать загадку:

– Красный Октябрь?

– Верно.

Все снова дружно закивали. Ольга единственная не знала, о каком месте идёт речь, но расспрашивать не стала. Лассава, довольная своей смекалкой, придала кувшину нормальное положение, чем тут же воспользовалась совсем молоденькая девушка в белой одежде, выдающей принадлежность к Клану Воздуха. Подойдя к столу и краснея, она, тем не менее, ровным тоном обратилась к Лису, который встал, вежливо улыбнувшись ей.

– Поздравляю вас обоих со столь знаменательным событием, – ещё больше смутившись, юное создание в нерешительности застыло, не зная как продолжить.

– Спасибо, Ханнеле, – Элан тоже смутился, но, найдя в себе силы, поцеловал её в щёку. – Очень рад видеть тебя в добром здравии. Как ты?

– Уже гораздо лучше, – она честно пыталась изобразить радость, но получилось неубедительно. – Это хорошо, что ты прилетел так быстро и не один… Ну, я пойду. Поздравляю ещё раз.

– Ещё раз, спасибо, – Элан вежливо поклонился, не зная, облегченно ли вздохнуть, радуясь столь быстрому завершению разговора, или броситься утешать явно расстроенного ребёнка.

Скомканный диалог, полный обоюдного смущения и неловкости, привлёк внимание Ольги. Она посмотрела на Лассаву, вопросительно подняв бровь.

– Ханнеле Пуумалатар, – та решила сдать всех и сразу. – Эволэк, имя и фамилия родные, финка. Одно погружение, два месяца, как «всплыла». Лис её инструктор, уже два года знаются. Она к нему очень неровно дышит.

– Я не виноват! – Элан поднял руки.

– Смотри у меня, турист, – Ольга погрозила кулаком. – Обидишь её – мало не покажется.

– И как это прикажете понимать, моя дорогая? Жениться ещё и на ней?

– Я ничего не имею против твоих отношений с кем-то ещё.

Все округлившимися глазами смотрели на Ольгу, но сомнений не было: она имела в виду именно то, что сказала. Всё-таки мировоззрение у киборга далеко не человеческое.

– Ещё чего не хватало! – Элан оскалился уже в серьёз. – Я не для того летал на другой край Вселенной, чтобы теперь водить шашни с каждой встречной! Мне честно жаль, но ничем ей помочь не могу. Мы часто испытываем платонические чувства к наставникам, это пройдёт. Родители итак меня прибьют, а ты предлагаешь вообще разврат какой-то!

– Кстати о птичках, – Мирра кивнула на корреспондентов канала «Наука и жизнь», которые уже, наверное, час запускали в эфир информацию. – Лучше позвони сам.

От мелодии телефона все вздрогнули, быстро переглянувшись, определили источник звука: Элан сидел с вытянутой физиономией, под перекрёстными взглядами старост, выражающими искреннее сочувствие.

– Ёж противотанковый, так просто не бывает! – Он достал из кармана мобильник, покачал головой и, тяжело вздохнув, принял вызов. – Привет, батя!

– Здравствуй, сынок! – Голос через чур ласковый. – Угадай, что я сейчас делаю?

– По телевизору новости смотришь? – В тон подхватил Элан.

– Правильно. Не соблаговолит ли мой любезный сын объяснить, что вообще происходит?

– Э-э-э… Ну, как ты понял я уже успешно слетал, вот… И привёз невесту… То есть уже жену… А что тут такого экстраординарного?

– То, что ты не сообщил нам о своём преждевременном возвращении – это, положим, пустяк. Но, женитьба на киборге, по-твоему, ординарное событие?!

– Её зовут Оля, и она лучшая супруга, которую только можно представить.

– Особенно учитывая её возможность работать твоим куратором, – отец Элана был умён. – Я так понимаю, после драки кулаками махать без толку?

– Да, папа, прости, но уже всё расставлено на места. Я снова эволэк, а не инструктор.

– Проклятье… Я даже разозлиться не могу.

– И не надо, нервная система не казённая. Взгляни на происходящее с другой стороны: твой сын снова будет выполнять почётную работу, а не посылать в пекло других.

– Слушай, неужели нет других занятий? Ты же толковый малый, можешь добиться успеха в иных областях!

– Пап, мы уже не раз обсуждали эту тему, сколько можно? Со мной ничего не случится, я вам обещаю. Но я не могу уйти. Во всяком случае, сейчас. Приезжайте лучше завтра вечерком, от города отдохнёте, поговорим.

– Ладно… Фух! Ну, поздравляю, что ли!

– Спасибо, и простите ещё раз. Так было нужно.

– Да ладно, чего уж теперь. Привет Ольге. До встречи.

– До встречи, поцелуй маму.

– Хорошо, береги себя.

Элан выключил аппарат.

– Тебе привет от папы. Условный одобрямс, в общем, получили! – Легонько ткнул локтем жену в бочок. – Вот теперь ВСЁ по-настоящему!!!

– Поздравляем! – Все снова захлопали в ладоши, огромный зал, как цунами, захлёстнули овации.

Когда улеглось, Элан поднялся из-за стола:

– Ладно, мы рванули всё готовить для вечера. Приезжайте, как сможете.

– А если ещё кто-то захочет? – Мирра задала резонный вопрос, – Ведь увяжутся, да и вообще, нехорошо вот так, в тихую…

– Конечно, надо пригласить всех желающих! – поддержал идею Лис, – Вы приезжайте на часик раньше остальных, успеем посекретничать. А уж потом погуляем, пусть приезжают хоть все! Я не против, а ты?

– Конечно! Праздник – лучший отдых после тяжёлой трудовой недели! – Ольга наконец сняла бумажную фату, склеенную каким-то умельцем, оставила её себе на память.

– Народ!!! – Нариола закричала во всю силу, на которую были способны её лёгкие. – Сегодня вечером – выезд на природу!!! Кто хочет?!

Зал не размышлял ни секунды: поднялся жуткий гвалт, вверх потянулись руки.

– Минимум сто двадцать человек, – Ольга моментально подбила число гостей. – Ну, что же, вперёд!

Они двинулись к выходу, но быстро уйти не получилось. Иригойкойя беспрестанно жал всем руки, Ольгу целовали, так что обычные секунд тридцать растянулись минут на пять.

Как только удалось покинуть пиршество, парочка почти столкнулись с Аммой, которая не мешала их общению с товарищами, но поджидала у выхода.

– Всё улажено, – сообщила та. – Контракт для Мосема будешь выполнять ты. Когда приступим?

– Сразу после выходных, – поняв её сомнение, эволэк попытался убедить «девочку». – Если всё так, как я думаю, то мы успеем обернуться к погружению для Еноселизы. Или, минимум, получим данные, которые сильно облегчат задачу остальным. В общем, как всегда: нахрапом, на энтузязизме.

– Ну-ну, энтузязист, – передразнила голограмма. – Твоё везение когда-нибудь кончится. Хотя спешка понятна и объяснима. Пока!

Амма растаяла в воздухе, освободив выход в коридор. Элан чертыхнулся. Привычка воспринимать ИР как живое существо порождала странности в поведении, такие, например, как деликатный обход собеседницы, хотя никаким препятствием голографическая проекция, естественно, не являлась. С другой стороны она – личность, которую если не любят, то уж уважают точно, и такой поступок, как проход «сквозь» неё, для многих немыслим. Раз уж зажала тебя в углу, то, будь добр, выслушай.

Они вышли на воздух. Погода была не по-осеннему хороша: щедро припекала Аврора, облаков почти не было.

***

Красный Октябрь полностью оправдывал своё название. Участок леса с озерцом целиком образовывался деревьями, чья листва, сдавшись неумолимому бегу времени, приобрела соответствующий цвет, обильно устилая землю чуть ли не кровавым одеялом. Даже более стойкая трава, погребённая под ним, не могла хоть как-то разбавить картину зеленью. Склонившаяся к горизонту Аврора только добавляла красных оттенков. Её лучи, уже не способные дарить тепло, путались в густых кронах деревьев, просвечивали, выставляя напоказ каждый изгиб и каждую жилку похожих на крылья летучих мышей умирающих листьев.

Под кронами спряталась «Ласка», чей цвет очень способствовал мимикрии под ландшафт. «Чайка» и «Охотник» наоборот, как белые вороны выделялись на общем фоне. Шесть фигур без конца сновали между машинами и обширной поляной, которая быстро покрывалась длинным полотнищем, уставленным нехитрыми угощениями. Старосты были фанатами своего дела и старались во всю. Время ещё было в запасе, но все спешили, не только что бы не ударить в грязь лицом перед ещё не прибывшими гостями, но и стремясь выкроить время для важной беседы.

Элан развёл костёр ближе к воде, отражение пламени заиграло на глади озера, словно разговаривая с отблесками на другом берегу. Там тоже шёл какой-то банкет, но в более цивилизованных условиях: большой ресторан вместил явно немало народа, но никакого стремления снова оказаться в помещении никто из эволэков не испытывал.

Это чудесное место они нашли случайно год назад. Поскольку оно находилось недалеко от ИБиСа, его существование для работников института было тайной за семью печатями. Так часто бывает, кода приезжие знают окрестные достопримечательности лучше коренных жителей, вечно занятых неотложными делами. Они были тут только дважды, тесной компанией, что давало надежду на временное уединение.

Закончив приготовления, друзья расселись у огня. Беднягу Нариолу ещё мутило: она плохо переносила автомобили вообще, а Мирра была любительницей быстрой езды. Её просто уложили на ворох листьев лицом к костру, закутав в термоодеяло.

– Снимаю шляпу, дорогой, – Ольга расшаркалась, подражая придворным. – Твой сумасбродный план сработал. Хотя, конечно, был предсказуем, и, боюсь, таковым и останется.

– Я, любимая, не считаю ни своих друзей, ни своих врагов, если таковые есть, клиническими идиотами. Вся сложность заключается не в том, чтобы скрыть серьёзный план вообще – это невозможно даже теоретически, а в том, чтобы хоть на шаг быть впереди, обильно пичкая врага дезой, заставляя его гадать: где заканчивается лож и начинаются твои истинные намерения. Пока это получается! Первое сражение выиграно вчистую!

– Только не надо лекций по истории, – похожая на окуклившуюся гусеницу королева флоры подала голос из кокона. – Предупреждаю, Оля, на эту тему его не переслушаешь!

– Уже убедилась и вынуждена признать, что мой ненаглядный не по годам умён, по крайней мере, в ряде областей, хотя бывает при этом бессердечно циничен и даже жесток.

– Водится за ним такое. – Мирра бросил ветку в костёр, зачарованно глядя на разгорающееся пламя. – Хотя, если посмотреть объективно, в его действиях лишь холодный расчёт, а не желание причинить кому-то боль… Он был бы и рад избежать острых углов и резких движений, но жизнь заставила.

Она явно имела в виду сегодняшний день, день, который действительно необратимо запустил сложные механизмы судьбы, такой капризной и непредсказуемой.

Первый небольшой автобус вкатился на поляну, пёстро одетая группа коллег выскочила из его чрева, и сразу получив указания по окончательной сервировке «стола», приступила к работе, оставив старших наедине с обсуждаемой проблемой.

– Я не знаю, насколько удачная эта идея – посвятить в подробности ещё трёх человек.

– Не веришь нам? – Лассава уже готова была обидеться.

Ольга положила руку на плечо Элану, но тот встал, зашёл ей за спину, и снова сел, обняв, прижав сокровище к себе. Расслабившись, она откинула голову на его плечо.

– Верю, но не ставим ли мы их жизни в опасность?

– Секретность штука двоякая, – девушка-киборг могла привести массу весомых доводов и не замедлила этим воспользоваться. – Если важной информацией владеет один человек, то его устранение даст нужный эффект. А если он уже передал сведения ещё нескольким людям, то задача по затыканию ртов резко усложняется: даже маскировка убийств под несчастные случаи вызовет такое множество вопросов, что вполне может потеряться сам смысл подобной акции.

У воды было хорошо и тихо, не досаждали ни муравьи, ни всякие кровососущие гады: у искусственной биосферы есть масса преимуществ перед естественной! Девушки заканчивали приготовления, давая возможность старшим спокойно посекретничать.

– То, что ты привез меня сюда не только ради того, чтобы просто получить доступ к любимой работе, понятно очень многим, особистам, например. Уже сам факт посиделок старост с нами в узком кругу говорит сам за себя. Тут и не надо быть детективом от Бога, чтобы узреть истину: наиболее опытные эволэки не станут отгораживаться от коллектива, не имея на то ОЧЕНЬ веских причин. Если подтвердятся худшие опасения, то такое поведение даже будет нам на руку – понимая, что следствию будет легко сложить два и два, нас, возможно, трогать не станут. Слишком много людей нутром почуют связь между этими секретными совещаниями и нашей скоропостижной смертью.

– Ну, вы страху нагоняете! – Диолея поёжилась, кутаясь в одеяло: хотя костёр разгорелся в серьёз, осень оставалась осенью. – На кой ляд нас убивать и кому?

Прикатил ещё автобус, выплеснув новую группу любителей отдыха на свежем воздухе. Самый многочисленный клан «ботаников» бойко разгружался, обменявшись со старостами приветствием, но, не приближаясь к костру.

Элан рукой нащупал сумку и достал свой рукописный труд, замаскированный в переплёт сборника стихов поэтов современности. Старосты качали головами, предавая это творение из рук в руки, уже явно не зная, что и делать: приступать к изучению или вызывать бригаду из психушки.

– Не спешите вешать на меня ярлык душевно больного, лучше почитайте, там не много. Листы передавайте друг другу и возвращайте мне.

Книгу расшили, благо это предусматривалось изначально, и исписанные аккуратным почерком листы пошли по кругу. Все погрузились в чтение. Специальные методики анализа и обработки информации, которые закладывались в людей ещё в раннем возрасте, принесли свои плоды: записи были просты, понятны, информационный поток строен и логичен, достаточно полон, чтобы вызывать доверие, но свободен от излишков, повторений и словесной шелухи. Допущенные к сокровенным мыслям девушки, несмотря на довольно юный возраст, были настоящими полиглотами, и дело шло споро. Автор «научного труда», получая очередной лист, прошедший всех читателей, отправлял его в костёр.

Вид старост всех четырёх Кланов в компании единственного на данный момент эволэка-парня и киборга, внимательно изучающих в сторонке от всеобщего веселья какие-то бумаги и тут же отправляющих их на съедение ненасытному огню, произвёл на всех неизгладимое впечатление. Девушки притихли, глядя на посуровевшие лица своих лидеров, ходили на цыпочках, говорили шёпотом, стараясь во всю не загреметь посудой, дабы не нарушить их молчаливой сосредоточенности.

Элан с отнюдь не напускной суровостью отправлял в костёр части творения многих бессонных ночей не читая. Расчёт был прост, такое необычное поведение «конспираторов» уже завтра станет известно в ИБиСе даже уборщикам, что послужит наглядным сигналом для определённых лиц: мы знаем и понимаем гораздо больше, чем вам хотелось бы. Он наизусть знал содержание каждой страницы, и был благодарен капризной Судьбе за подаренные тяготы, в том числе и годы работы инструктором. Как знать, будь ли обычная череда контактов с Океанесом, заметил бы он то, что лишило его и Сашу покоя? Не будь трагической гибели Светы, над остывающим телом которой он, оцепенев, еле сдерживал рвущийся наружу нечеловеческий крик, смог бы он в череде событий разглядеть то, что чернила отразили на белоснежных листах?

Переплёт, неуклюже кувыркнувшись в воздухе, улетел в трескучий костер последним. Теперь единственными носителями секрета стали головы пятерых человек и одного киборга.

На поляне повисла такая тишина, что все шестеро непроизвольно повернулись к своим товарищам, пытаясь убедиться, что те не испарились в панической попытке убежать от их угнетённого настроения. Но эволэки, загипнотизированные более чем странным поведением старших, просто молча наблюдали, не зная, что и думать о происходящем. Три девушки, открыв рты от изумления, навесу держали по стопке фарфоровых тарелок, явно не замечая давящей пальцы тяжести, кто-то застыл с недорезанной палкой колбасы в руках. Кто-то многообещающе примерялся к стеклянной бутылке с соком, всем видом демонстрируя недовольство совсем не праздничной атмосферой, заданной старшими, словно предупреждая их о возможности получить по лбу такой увесистой «гранатой».

– На кладбище и то веселее, – буркнула Мирра.

– Хорошо отыграли, – Ольга воспользовалась тем, что сидела в объятиях Элана спиной к зрителям, подала команду, не терпящую возражения. – Теперь берём себя в руки и дружно переходим к радостным, светлым тонам.

– Всё хорошо! – Диолея вполне убедительно улыбнулась подругам, помахав рукой, – Поставьте музыку, пожалуйста, что-нибудь получше!

Все облегчённо вздохнули и принялись заканчивать сервировку. Между деревьями полилась красивая мелодия, оркестр ненавязчиво помогал флейте, чьи божественные звуки наполняли сердца необъяснимой светлой печалью. До поляны добрались ещё два автобуса. Новенькие свежей волной радостных эмоций сильно разбавили сгустившиеся было тучи, включились в приготовления, шёпотом обсуждая с невольными свидетелями странности поведения шестерых заговорщиков.

Те снова окунулись в диалог, маскируясь музыкой, даря друг другу наигранные улыбки: учёба подразумевала не только специальные предметы, но и многие вольные занятия. Курсы актёрского мастерства оказались как нельзя кстати, оставалось только верить, что игра идёт вполне убедительная.

– Ты считаешь, что дело просто в деньгах и власти? – Лассава лукаво посмотрела на парня. – По-твоему, руководству мало того, что они и так имеют?

– Мы зарабатываем огромные средства, а ими создана настоящая система по возврату этих средств в казну ИБиСа. Причём всё это маскируется некими моральными принципами: вложить заработанные деньги в Дело – честь! Не спорю, так мы, эволэки, и воспринимаем свои благородные порывы. Любого из нас перестанут уважать, скатись мы на низкий путь скупердяев-накопителей. Я прекрасно помню, как переменилось ко мне отношение ряда коллег, когда без объяснения причин я снял все свои сбережения со счёта! Но, даже когда подоплёка моего поступка стала ясна, в Особом отделе, например, на меня немного косо посмотрели, узнав, откуда Ольга родом, и информационная безопасность тут ни причём! Чтобы не говорилось об опеке государством, институт – частная лавочка. – Элан негромко засмеялся, словно над собственной шуткой, остальные подхватили.

– Я тоже иногда размышляю над системой подчинения, – заговорила «гусеница»-Нариола. Балдея от тепла, она не спешила расставаться с полюбившимся коконом, распластавшись на животе, подпёрла голову руками. – Не является ли Учёный Совет ИБиСа группой марионеток? Да, формально институтом руководят они, но как знать, нет ли серого кардинала за их спинами?

– Объективно это может соответствовать действительности. – Мирра почесала подбородок, и тоже улеглась на живот, давая отдых натруженным мышцам спины. – Если сказать правду, то наши работы на экспорт не только приносят солидный куш. При желании их можно использовать как мощнейший рычаг для политического воздействия. На Новую Россию очень тяжело надавить даже Совету Федерации. Ведь там прекрасно знают, какую роль в действительности играет наша расположенная на отшибе планета в деле продолжения экспансии Человечества.

Как и положено, в горах стемнело вдруг и сразу. Поляна, подсвеченная несколькими кострами, погрузилась в приятный полумрак, глаза отдыхали от ярких красок дня.

– Фактически, кто контролирует ИБиС, тот оказывает огромное влияние на жизнь не только нашей родной планеты, но и вхож в более высокие круги! – Диолея присвистнула. – Отказываться от такого статуса никто добровольно не станет. Мы собираемся сыграть очень опасную партию! Мы – никто, нас раздавят!

– Чёрта лысого «никто»! – Лассава разошлась не на шутку. – Мы люди, которые сами куют свою судьбу! Нас не интересует возня политиканов, мы хотим сохранить жизни подруг – вот бесценное сокровище, за которое можно и нужно бороться!

– Тише, – Ольга давала возможность всем высказаться, более того, настаивая на этом, но эмоции сейчас могли только помешать. – Не устал?

Она повернула голову к Элану, но тот, вполне довольный, ничуть не считал за труд держать немалый вес, и только поцеловал её носик.

– Всё логично, – менее эмоционально продолжила повелительница ветров. – Эволэкам, возможно, позволяют умирать по двум причинам. Первое – нет лишних расходов, так как подготовка пополнения поставлена на конвейер, а натаскивание новичка обходится несопоставимо дешевле, чем выплаты ветерану, ведь с ростом опыта мы выполняем всё более и более сложную работу! Второе – не успев по-настоящему вникнуть в происходящее, наши подруги, так или иначе, отходят от дел. Большинство просто умирает. Этим пресекается копание в глубину, так сказать, и соответственно уменьшается риск раскрытия этой мерзости, если она имеет место быть.

– Даже если всё не так плохо, статью о преступном бездействии должностных лиц, повлёкшую за собой массовую гибель людей, никто не отменял, – Мирра подвела черту под темой, которую удалось столь полно раскрыть, что добавить, по сути, было нечего.

– Я бы рад ошибиться, – Элан сощурился на языки пламени, – но, зная природу человека, не разделяю точки зрения, что дело здесь просто в некомпетентности ряда лиц. Оль, как ты думаешь, какие шансы на то, что наша «теория якоря» сработает?

– Не мучая вас своими дотошными вычислениями, но, учитывая приведённые доводы и косвенные доказательства – процентов семьдесят пять, не меньше.

Все притихли. Киборг лгать, а тем более лицемерно льстить, лаская тщеславие, не станет – муж, не муж, а если не прав, лезешь с бредовыми идеями, выскажет всё, что думает! Трёхэтажной ругани от неё в жизни не услышишь, но контраргументами вежливо впечатает в землю, как трактор гусеницами.

– Ненаглядная моя, можно идиотский вопрос? – Элан явно мучался им давно. – Почему Амма, более лояльно настроенная к нам, чем к руководству ИБиСа, не замечает, или делает вид, что не замечает лежащего у ног решения?!

– Тут ты кардинально не прав. – Ольга решила подробно растолковать, хотя и знала с самого начала, что ответ идеалистично настроенной молодёжи придётся не по душе. – Амма не может быть ни на чьей стороне по определению, и то, что она не вмешивается в происходящее – единственно правильное поведение с её стороны.

– Чего??? – Пять выдохов с абсолютной синхронностью выплеснули на Ольгу всё недоумение и негодование, которое только может передать голос.

Все подались вперёд, не веря своим ушам, а умница отстранила чуть не уронившего её от неожиданности парня, уселась в сторонке от него в позе лотоса: спина идеально прямая, лицо и глаза ничего не выражают. У Элана волосы на голове встали дыбом. Он оскалился как пёс, рычащий на своего хозяина, который забавы ради переоделся в нелепый костюм и решил подшутить над своим четвероногим другом, верно рассчитав, что тот не узнает его в странном обличии. Его обожаемая, ласковая, заботливая Ольга исчезла, явив миру холодный кристалл электронного сознания.

Будь она человеком, она могла бы сказать, что ей искренне жаль своих не по годам рассудительных, уже хлебнувших горя, но таких ещё наивных товарищей. Хоть они и были довольно умны и образованы, особенно для своего возраста, но эмоции и подспудное очеловечивание ИР играло с ними в жестокие игры.

Киборг в другой ситуации не стала бы спускать девушек и юношу с небес на землю столь изощрённым, чего уж там, на грани садизма способом. Но речь шла об их жизнях, хрупкость и уязвимость которых они так до конца и не осознали. Иного пути у неё не было, как не было, наверно, другой дорожки у влюблённого в Ольгу парня, ударившего по самым больным воспоминаниям отца Серафима. Ударившего не из-за злобы или кощунства перед верой, которую он не разделял, а от отчаянного стремления сделать мир чуть лучше, искреннего желания избавить его от куда как большей боли.

– Амма – информационно-аналитическая составляющая института, – ледяным голосом объясняла «снежная королева». – Её задача – обеспечение функционирования, а не поиск соответствия понесённых жертв каким-то абсолютно абстрактным для неё моральным ценностям. Не вложи ты в меня программу самообороны, я не пошевелила бы и пальцем, даже сжигай вас какие-нибудь мерзавцы живьём на кострах, всё ограничилось бы словесным увещеванием. Сейчас, конечно, ситуация иная. Попробуй кто-либо посягнуть на ваши жизни – я убью его, не колеблясь ни секунды.

– Но ведь речь идёт о жизнях людей, а ты хочешь сказать, что Амме это до лампочки?! – Мирра решила драться до конца.

– ИБиС функционирует почти безупречно, успешно решая все возлагаемые на него задачи. Это единственное, что имеет для неё значение, – отчеканила девушка-киборг. – Амма вмешается в процесс, только если смертность эволэков станет препятствием для выполнения работ в нужном объёме. Именно предполагаемые большие потери среди ваших коллег при воплощении в жизнь проекта Еноселиза стали причиной её нынешнего конфликта с руководством института. Её помощь нам с тобой, Элан, объясняется лишь стремлением сохранить кадры, не допустив провала в производственном процессе.

– Ё моё!!! – Диолея с маху ткнулась лбом в землю, скрепя зубами от досады.

– Какие же мы дуры! – простонала Лассава, шокированная такой страшной простотой истины.

Ужас ледяными пальцами сковал всего минуту назад пламенно бьющиеся сердца. Только сейчас эти сорвиголовы по-настоящему узрели всю сложность и многогранность мира, окружающего их. Они словно подводники далёких эпох смело шли до этого времени напролом, но, получив в распоряжение сонар, увидели пугающую картину, скрытую до этого толщей воды: рогатую смерть минных заграждений, коварные подводные скалы, остовы уже затонувших кораблей. Всё это бездушное железо, камень и взрывчатка способны вмиг прервать их земной путь, лишить права жить, отнять надежду увидеть снова солнечный свет, отправив их в пучину на медленную смерть от удушья.

Этот страх, ещё только осознанный, им предстояло побороть в себе, заменив отчаянную храбрость тонким расчётом, бесшабашную удаль – мастерством, но сохранить при этом мужество и трезвость рассудка.

Лицо киборга стремительно «оттаяло». Ольга обвела всех грустным взглядом, сгребла в охапку Элана, пресекла его рефлекторную попытку вырваться, мягко прошептала:

– Простите меня… Простите, если сможете, – она гладила волосы парня, который и не думал плакать у неё на груди, но дышал, как затравленный зверь. – Вы не до конца понимаете, КАК мыслит искусственный разум.

– Неужели этого никто не видит? – Элан уже вполне оправился от информационного шока, с надеждой смотрел в прекрасные глаза своей возлюбленной.

Она поцеловала его, снова с силой прижав к себе.

– Ты же сам сказал: я человек со стороны. А большие вещи гораздо лучше видно издалека.

– Кхе-кхе! – Шесть голов синхронно повернулись, смерив с ног до головы создание, деликатно кашлянувшее в кулачок. Леди, при всём желании иначе назвать это чудо не поворачивался язык, стройная и гибкая как прутик, одетая в совершенно неуместное длинное платье, с накинутым поверх длиннополым пальто, высокая, с острыми чертами лица и тёмной косой. Ей бы на Императорском приёме встречать гостей, а не в лесу на шашлыках отдыхать. Сходство с младшей дочерью Императрицы Анны было столь поразительным, что в институте ходили упорные слухи: Марина Серебрякова и есть дочь обожаемой владычицы. Эти слухи, вопреки настойчивому отрицанию самой Марины, быстро закрепились в головах как непреложная истина, вызывая у той сначала лёгкую эйфорию от столь лестного сравнения, затем недоумение, которое, наконец, перешло в плохо скрываемое раздражение. Немного нескладная, она своим неподражаемым поведением обретала совершенно особую привлекательность.

– Прошу простить моё вторжение, – такой голосок можно слушать, не дыша, часами. Сколько способен вместить себя человеческий голос! Всего в четырёх словах смешались и недоумение, и укор, и требование, наконец, прекратить ломать комедию. – Не соблаговолит ли совет старост почтить своим присутствием своих же друзей, уделив им толику столь нужного внимания и человеческой заботы. Вы сегодня весь день отгораживаетесь от коллектива. Ваше поведение вызывает толки: вы держитесь отчуждённо.

Конспираторы действительно слушали не дыша. Манера говорить у Серебряковой, тоже была абсолютно неповторимой. Она никогда не повышала голос, даже будучи рассерженной, но при этом умела абсолютно завладеть вниманием слушателей, словно зачаровывая их. Фразы из её уст лились неспешно, чётко выверенные паузы позволяли лучше уяснить сказанное. Но перебить речь при этом не было никакой возможности: хоть лопни от натуги, а выслушаешь всё, что она пожелает тебе сказать, и заговоришь не раньше, чем она это позволит. Девушка очень грамотно строила предложения, так что заложенный смысл доходил до сознания вне зависимости от желания другой стороны. Как ей удавалось так завладевать умами, никто не знал, но она, вольно или невольно, только укрепляла уверенность в своей принадлежности к высшему сословию.

При всём при этом, Марина сохраняла простоту и доступность в общении, не увиливала от общей работы, будь то полные опасности погружения в Океанес, коих у неё на счету было уже два, или банальное дежурство по столовой. Её авторитет был огромен и несокрушим, как гранитная скала, и даже более опытные ветераны прислушивались к мнению некоронованной принцессы.

– Марина права, – Нариола неохотно выбралась из тёплой норки. – Пошли, праздник всё-таки!

Компания, подбросив ещё дров в костёр, потянулась к праздничному столу. Девушки заулыбались, увидев своих лидеров, наконец, решивших присоединиться к банкету.

– Просим прощения за столь долгое отсутствие, – Лассава громко извинилась за всё, всех и сразу. – Не сочтите за хамство, на то были причины, и дозвольте принять участие.

Дружное «ура» было ей ответом. Потянулись неспешные разговоры, зазвучали шутки и смех. На работу было наложено негласное табу, никто не смел и заикнуться о ней. Даже старосты, прикусив языки, внимательно следили за своими словами, по-честному пытаясь непринуждённо общаться со своими подругами. Виновники торжества кочевали от одного конца стола к другому с глиняными кувшинами Сурьи, медовым напитком, наливая всем желающим, а желали почти все, выслушивая тосты за здоровье молодых, необидные шуточки, например по поводу перспективы завести детей.

Элан задержался у Ханнеле. Она с благодарность приняла из его рук полную чашу, их бессловесный диалог был понятен: парень искренне переживал по поводу безответных чувств юной красавицы и пытался её хоть как-то утешить. Та, прямо-таки, с недевичьей стойкостью приняла всё, как есть, не испортив праздник безобразной истерикой и слезами. Подруги, понимая деликатность происходящего и уважая её волевое решение, не лезли к ней с пустыми утешениями. Тем более никто ни словом, ни взглядом не упрекнул Лиса – лидеры затеяли нечто выходящее из ряда вон, и лучше не мешаться под ногами, время для переживаний и проявления истинных духовных порывов ещё придёт.

– Элан, Мирра! – Кто-то из середины пиршеского «стола» подал голос, перекрикивая общий фон и протягивая что-то смахивающее на кадила. – Пока вы ещё нормально стоите на ногах, станцуйте с огнём!

– Да мы уже почти год, как не… – Элан попытался быстренько отмахнуться от выступления, но это было очень наивно с его стороны.

– Ладно тебе, тело само вспомнит, – Мирра, трезвая как стеклышко, хлопнула партнёра по спине. – Пошли, разомнёмся.

– Loreena McKennitt? – неугомонная девчушка потрясла диском в воздухе.

–Да, The Mummer’s Dance, как всегда.

Танцевать сложную программу на холодную – идея не самая удачная, связки и мышцы можно не только растянуть, но и даже порвать.

Ольга наблюдала, как почти скрытые мраком девушка и парень стали интенсивно делать упражнения, сначала попроще, потом всё сложнее и сложнее. Она знала, что Элан не был большим меломаном, но Мирра, хорошо понимая душу неисправимого меланхолика, подсадила его, как на иглу, на древние песни Земли, большим любителем и собирателем которых являлась. Кельтская песня, под которую они собирались выступать, брала за живое своей непередаваемой красотой.

Они вообще были странной парой, немного держались в стороне от остальных и в школе, и в ИБиСе, находя общие интересы и удовольствие от общения: Элан сторонился других девчонок, Мирра пользовалась устойчивой репутацией забияки с вечно чешущимися кулаками, которые мастерски и с неуёмным постоянством пускала в ход, так что пылкие романы юности обошли её стороной.

Будь Ольга человеком, она бы сгорела от ревности, когда они, почти в чём мать родила, появились в полукруге притушенных водой костров. Пластичные движения семейства кошачьих. Кисти вытянутых в стороны рук расслаблено держали на весу почти полутораметровые кожаные плети, к концам которых были приторочены небольшие горящие шары.

Начали волынки, их резкие голоса стронули танцоров с места. Под мягкий ритм барабанов они закружились вокруг общей оси, подминая босыми ногами опавшие листья. Красивый вокал, по мере того как вливались в мелодию новые инструменты, вёл их по волнам танца. Огненные шары, выписывая замысловатые траектории, выхватывали из темноты их гибкие, мускулистые тела. Иногда просто невозможно было понять, каким чудом четыре кометы не сталкивались в стремительном полёте, плетя сложнейший рисунок своих огненных путей, как танцоры не запутывались в совместных движениях, выверенных до сантиметра, расходясь на волосок с летящим во тьме пламенем. Они то замирали на миг на коленях, чертя красные круги над головами, то быстро, но плавно, перетекали в разные позы, закручивая пламенем восьмёрки и уж совсем невообразимые фигуры. Ноги, руки и тела не являлись придатком огненной феерии, а были неотъемлемой частью каждого мгновения танца.

Все шесть минут пролетели на одном дыхании, музыка завершилась тем, чем и началась, на смену стройным ритмам в тишь ночного леса ворвался шквал оваций и торжества. Оба танцора, раскрасневшие, пышущие жаром, поклонились благодарным зрителям и, переводя дух, отправились снова прятать тела от холода под одеждой.

Ольга дождалась их возращения, помахала призывно руками, и два уставших артиста просто рухнули рядом с ней, навалившись на такую удобную опору как «железная леди», которая обняла их и расцеловала:

– Впечатляет, сколько вы этот танец репетировали?

– Лучше спроси, сколько ожогов заработали? Мы считали их, а не время, – Элан выдыхал клубы пара, хотя было не так и холодно.

– А ещё считали нотации, – Мирра рассмеялась, впервые за день в её глазах промелькнули отблески веселья.

Потянулись в центр поляны новые выступающие, какой же вечер без танцев? Близняшки Таня и Юля в облегающих ярких костюмах с тугими хвостами волос встали в выжидательные позы. Руки и ноги, превращённые тончайшим шёлком на легчайшем, но прочном каркасе в крылья фантастических бабочек, трепетно дрожали. Их лица, с необычным и броским макияжем, изменились до неузнаваемости, но в продуманных линиях и подборе цветов не было ни капли вульгарности. Ткани и косметика впитывали и тут же отбрасывали назад свет, и несколько наиболее сообразительных эволэков рванули к притухшим кострам, дав им новую жизнь.

– Музыка Within Temptation, «В Искушении», то есть. Песня называется «Pale». – Мирра негромко дала пояснения, ведь сама подбирала, а сидела как на иголках, сгорая от нетерпения.

– Это не то, что… – Ольга даже не успела начать фразу.

Элан на лету схватив мысль, понял, что она имела в виду музыкальное сопровождение их «гигантского слалома» в первый день:

– Да, именно то самое.

– Лучше не знать перевод слов, а просто слушать сердцем. – Мирра уже не отрывала блестящие глаза от танцовщиц.

Такой подход показался Ольге немного странным, но она решила ему последовать. Покосилась на супруга, а тот утвердительно кивнул. Девушка мгновенно извлекла контакт из-под густых волос, вытянув вместе с ним и тоненький кабель, вставила его в гнездо импланта Элана. Теперь она получила возможность считывать его эмоциональный настрой более полно, а не довольствоваться только внешними наблюдениями.

Запела флейта, ударил колокол, с его первым звоном близнецы от дальнего конца полянки красиво и грациозно пошли к замершим зрителям. Голос певицы и бесчисленные инструменты огромного оркестра будили в них новые движения, как лучи солнца будили спящую хрупкую красоту удивительных созданий. Они кружились, гнулись к самой земле, приподнимая потоками воздуха верхний слой листвы, и тот как живой, подсвеченный радужными бликами крыльев, волшебным туманом резвился вокруг пришелец из другого мира. Женственная и чувственная грация их совершенных тел, подчёркнутая всеми мыслимыми оттенками жёлтого, сплеталась с игрой света и надрывами мелодии, даря тёмному лесу непередаваемую атмосферу сбывшейся мечты о зазеркальной стране, полной чудес и прекрасных фей, скользящих по воздуху в волшебном танце, чьи крылья радугой вздымаются к звёздному небу вместе с песней. Они на минуты, ставшие вечностью, дарили все то, чего так не хватает умирающим в серых буднях душам, разжигая в них огонь жизни, заставляя с новой силой биться уставшие сердца.

Флейта затихала, последними мазками завершая представление. Её эхо ещё не ушло из сознания, когда поляна просто взорвалась бурей аплодисментов. Многие не скрывали выплеснувшихся наружу эмоций. Даже Мирра, эта бойцовская рыбка, неистово хлопала в ладоши, не стесняясь бегущих по щекам слёз. Ольга поддерживала блестящее выступление близнецов вместе со всеми.

– Ты была права на все сто, умом такое не понять! – Девушка-киборг склонила голову, признавая своё поражение.

Глава водной стихии тёрла глаза и глотала воздух. Элан подал ей выпивки, не алкогольной, конечно, и та жадно присосалась к бутылке, наплевав на этикет.

– Потрясающе, – захлёбываясь словом, выдавила она. – Какой раз вижу их выступление, и всякий раз рыдаю.

– Да, мы на их фоне – жалкие ремесленники. – Элан проводил взглядом танцовщиц, удалившихся в импровизированную гримёрную, то есть попросту в большую палатку. В его словах не прозвучало ни капли зависти, чистый восторг.

После столь незаурядного выступления, желающих продемонстрировать свои таланты в танце не стало: перепрыгнуть гору невозможно, сколько не наряжайся человеком-снарядом.

Но показать свои вокальные способности ещё было можно и нужно. На ковре из листьев появился стул, протянули шнур к микрофону, колонки несколько раз перемещали, что называется, ловя акустику. Елена Ворожейкина, счастливая обладательница прекрасного голоса, куратор с многолетним стажем, проследовала к созданной самой природой сцене, бережно неся свою легендарную гитару. Обделённая в немалой степени красотой, она совершенно не комплексовала на концертах, беря зрителей в плен своим пением и виртуозной игрой.

На обычный деревянный стул она села, как королева на трон. Поправила микрофон, несколько раз чуть тронула струны, прочистила горло. Девушка-эволэк Таня Стрельникова поднесла своей наставнице воды.

Все зрители замерли, непроизвольно улыбаясь, в ожидании чего-то необычного, нового, и Ворожейкина не разочаровала их. Закинув ногу на ногу, она заскользила пальцами по струнам, пробуждая свою верную спутницу.

Не разбуди меня раньше времени,

Не говори мне, что я упаду…

Ты же не знаешь: во сне я иду

маршрутом, тысячи раз проверенным.

Не говори мне о том, что я сплю, -

ты не поймешь моих лунных восторгов.

Не говори, что карниз очень тонкий, -

границу иллюзии я уловлю…

Она от непередаваемого наслаждения закрыла глаза, с каждой новой строчкой песня набирала силу, словно эта сила порождала саму себя.

Сердце мое очаровано звездами,

Стоит ли в страхе заглядывать вниз?..

Боишься – закончится скоро карниз?

Не стоит… я дальше пойду по воздуху…

Не говори мне, что сплошь исколота

иглами инея кожа у щек…

И что светящийся тонкий шелк, -

вряд ли спасет от февральского холода…

Холод осенней ночи и слова песни не заставляли стыть сердца зрителей, очень даже наоборот, многих от охватившего их переживания бросило в пот.

Не говори, что гулять босиком

в лютый мороз – поступок отчаянный,

и я могу соскользнуть нечаянно

с крыши заснеженной вниз легко…

Лучше скажи мне об этом завтра,

в пятницу утром, когда я проснусь…

Утренний чай будет горьким на вкус,

таким же горьким, как всякая правда…

Её глаза внезапно широко распахнулись, взгляд непередаваемой нежностью окутал сидящую тут же на корточках Таню. Та с замершим сердцем впитывала всем своим существом живительный ручей её голоса.

Мне так приятно твое милосердие,

но не тревожься, что я разобьюсь…

Я тебе тихо в ответ рассмеюсь, -

сны мои – лунный патент на бессмертие.

Многие вещи не сразу видны…

Закрой глаза – они станут ближе.

Пойдем со мной вместе

гулять по крышам:

рука в руке, во власти Луны....

Женщина подняла глаза к небу, на чёрном полотнище которого огромной серебряной лампой повис Велес. Левая рука, расставшись с грифом инструмента, легла на взъерошенную головку девочки ровно в тот момент, когда последние аккорды растаяли в воздухе.

Лавина аплодисментов, сметающая пустоту наступившей вдруг оглушительной тишины, стала заслуженной наградой.

Это была песня про всех собравшихся. Ворожейкина стала блестящим куратором во многом благодаря тому, что вкусила в молодости полные опасности и щемящего душу восторга погружения в Океанес. Но в отличие от многих других сумела вовремя остановиться, посвятив себя затем долгим годам работы с молодыми эволэками, не только дав тем возможность заглянуть за грань бытия, но и вернув им после понимание простой истины: мир вокруг прекрасен, и расставшись с Великой Рекой ты не теряешь ни себя, ни смысла жить дальше. Скольких она, гениальный психолог, утончённый знаток потаённых глубин человеческих душ, спасла, не дав сгореть в пламени новых погружений – не пересчитать!

Неистовство публики улеглось.

– Лена, как всегда, неподражаема! – Лассава села рядом с Ольгой, к ней присоседились и Диолея с Нариолой.

Троица прошла очередной круг «ада», то есть последовательно побывала в гостях у всех веселящихся компаний, и уже не совсем твёрдо держалась на своих двоих. Другие, впрочем, недалеко отстали, а немногими трезвенниками были Ольга и Элан с Миррой: первой в принципе было нипочём любое количество Сурьи, а двум закадычным друзьям ещё предстояло вести машины, но настроение было превосходным у всех.

– Я всегда поражалась её фантазии, потрясающие тексты пишет! – Староста земли вздохнула. – Ей на большой сцене выступать, а не тут!

– Что значит, не тут? – Нариола, самая «хорошая», видимо решила расслабиться после мучительной поездки, поэтому уже говорила, оттягивая звуки, исподлобья посмотрев на подругу. – Сдаётся мне, ты хочешь нас обидеть. Здесь, между прочим, собрались лучшие люди, из тех, кого вообще можно найти на всём белом свете! А ты такую гадость сказала!

Она потянулась к кувшину, но Элан перехватил её руку, и сунул под нос увесистый кусок приготовленного на огне мяса:

– На, пожуй лучше, тебе уже достаточно.

– Отдай сейчас же.

Завязалась шуточная борьба. Парень поддавался, но каждый раз, когда вожделенный напиток оказывался в миллиметре от цели, с силой отстранял кувшин от девушки, и та, безудержно смеясь, начинала перетягивание снова. Впрочем, отбирать угощение он не собирался, на очередном рывке разжав хватку. Сурья оказалась у девушки, и та с торжествующим видом отпила, не утруждая себя вознёй с бокалами, а Лис, высунув язык, отчаянно дышал, изображая усталость от схватки.

– Она права, эти песни для узкого круга, для тех, кто понимает всю глубину заложенного смысла. Чужаки станут искать невесть какой подтекст, хотя в реальности всё проще и понятней. – Лассава тоже не особо ограничивала себя, приняв кувшин у своей подруги.

В воздухе витало настроение всеобщей сплочённости, замешанной на лёгкой грусти по чему-то близкому и недостижимому одновременно. Снова зазвенела гитара Лены, и все как один уловили с первых нот знакомый мотив. Ворожейкина не спешила сама и не торопила остальных: по рядам понеслись покашливания, желание присоединиться к пению переполнило эволэков. Слитно встав, друзья-подруги потянулись из-за стола. Хаотические перемещения быстро, но неторопливо образовали замкнутый круг взявшихся за руки подростков, с первых слов подхвативших песню.

Я знаю: есть конец у всех дорог.

Я знаю: есть конец у всех мелодий.

Струится между пальцами песок.

Я чувствую, как все уходит…

Холодный ветер гонит облака,

И стаи перелетных птиц в полете.

Соломинки уносит вниз река.

Я чувствую, как все уходит…

Тепло рук товарищей переполняло сердца щемящей светлой печалью. Колонки молчали, уступив место живому хору голосов. И хотя все пели, кто во что горазд, не задаваясь вопросом о способностях к музыке, получалось удивительно гармонично.

Скользит беззвучно стрелка по часам.

Но время меня больше не заботит, -

Я знаю, что все вещи исчезают.

Я чувствую, как все уходит…

И каждый вечер, сидя у окна,

Я наблюдаю, как заходит солнце.

И каждый его блик напоминает

о том, что больше не вернется.

Этих прекрасных часов действительно было не вернуть, но оставались светлые воспоминания, то, что не стереть из памяти, то, что нельзя убить ни пулей, ни временем.

Все поезда куда-то отбывают…

И я смирилась с тем, что происходит.

Смотрю в твои глаза, не отрываясь,

И чувствую, как все уходит…

Моя нелепая, больная жизнь

не оборвется на надрывной ноте.

Я буду постепенно таять

И уходить… как всё уходит.

Они уходили, тая в темноте победившей ночи, но уходили, дав клятву – вернуться сюда снова.

* * *

Проводив товарищей, старосты остались последними на девственно чистой поляне: никто не гадил, где отдыхал, и только дымок потухших костров напоминал о былом присутствии людей.

– Ну, что? К вам завалимся на ночлег? – Нариола явно не хотела являться посреди ночи в нетрезвом виде домой. А перспектива прокатиться снова на «Чайке» её прельщала ещё меньше.

– Разумно, – Элан был абсолютно не против. – До Огнегорска больше двух часов, а до нашего дома минут тридцать! Хоть выспимся нормально!

Три машины, ещё не так давно перегруженные поклажей и чуть не цепляющие днищем ухабы, бодро тронулись в дорогу. «Охотник», управляемый самым аккуратным, читай осторожным, водителем, задавал темп маленькой колонне, везя единственную пассажирку – Лассава высказала пожелание поехать со своим подопечным. Ольга вела новенькую «Ласку» со спящей уже Нариолой. Мирра с Диолеей замыкали шествие на маленьком, но уютном купе.

Глубокая ночь очистила дорогу от суеты движения, напоила сумеречным светом обоих спутников долины и горы.

Элан был доволен как никогда ранее – самый длинный день в его жизни стал и самым счастливым.

* * *

– Лис, слушай… Прости меня за тот разговор, о Ханнеле… – Лассава полулежала в кресле. – Я не знала, что у тебя за планы были, вот и вскипела.

Поздний завтрак был в самом разгаре, девчонки с аппетитом уплетали омлет, за исключением Нариолы. Она, перебрав-таки вчера, с грустным выражением на лице старалась избавиться от дурноты, поглощая уже и не сказать какую по счёту чашку чая.

– Всё нормально, не сержусь. И ты меня прости, я зря нагрубил тебе тогда. – Элан говорил очень искренне. – Вообще странно получается: мы с тобой в одной упряжке, а знаем друг друга не очень хорошо. Я вечно скрытничаю, так что грех жаловаться – сам нарвался!

– Да, вы с Миррой отлично ладите, хоть она и из другого Клана. – Уловив его улыбку, продолжила повелительница ветров. – Я думала, до сегодняшнего дня, что вы близки… Не завидовала, но…

Мирра, сонная как ленивец, даже ухом не повела на это заявление.

– Слушай, ты на Ольгу всерьёз запал, или это больше по необходимости? – Диолея оторвалась на миг от еды.

– Более чем серьёзно, честно. И необходимость серьёзная… Так что… Наверно всё сразу.

– Нет, я не слепая, и вижу, как ты на неё смотришь, но поверить до сих пор не могу. Как тебя угораздило в неё влюбиться? Может это не моё дело, но она – навсегда, по человеческим меркам, а вот ты… – неуверенно протянула Лассава, закутавшая свои волосы после душа, казалось, во все полотенца, которые только нашлись в доме.

– А что тут такого? Я полюбил её, как только увидел фотографию. Потрясающе красивая, и она очень заботливая, внимательная, добрая.

– Но общаться с человеком – другое дело, он не такой как ты. Это раскрывает новые чувства, заставляет тебя считаться с его интересами, вкусами, кругом общения…

– Ты намекаешь, на то, что Ольга искусственная, а её эмоции не более чем просто набор реакций, зашитых в чип?

– Не обижайся, я просто хочу понять!

– Никто не обиделся, – Элан действительно не собираться дуться, а староста его знала всё же неплохо: когда ему хорошо – весел и спокоен, когда нет – не умеет и не станет этого скрывать. – Ты же слышала, как она нас вчера лечила от иллюзий? Не очень-то и либеральничала! По живому резала, так было нужно. Она заставляет считаться с собой, её голова полна идей, и наши мысли ой как не всегда сходятся. Мы не ругаемся, но разговоры случаются всякие. А насчёт того, что она – навсегда, так и это часть плана. Я же не только о себе пекусь, и не только об этом поколении эволэков.

– Если всё выгорит, ты сделаешь её руководителем ИБиСа? – Выпитая Сурья пропала зря, Нариола вмиг поправилась.

– Одним из руководителей. Она изучит человеческую природу, и будет стоять на страже, не допуская подобных безобразий.

Никаких непринуждённых бесед с утра не получилось, опять все разговоры скатились к работе. Вчерашнее не выходило из головы, заставляя мысли снова и снова вертеться вокруг обозначенной темы.

Будущая глава института спустилась с лестницы:

– Сделала, – она передала Элану диск.

– Что это такое? – спросила Мирра с ленцой.

– Не твои вчерашние безобразные приставания к Диолее. – Ольга не смогла удержаться и не прокомментировать розыгрыш над главой Клана Земли.

Все дружно захихикали, а та покраснела, вспомнив, как купилась на незатейливый сценарий.

– Лучше расскажи, каков Элан в постели? – Не растерявшись, забияка продолжила дружескую перепалку.

– Не знаю, – Ольга пожала плечами, – он спал на полу.

Дружный залп смеха перекатывается по дому. Новенькая явно очень нравилась эволэкам, импонируя и умом, и остроумием.

– Так что там? – не унималась Мирра.

– Я составила ролик минут на сорок о нашем вчерашнем визите в ИБиС и, конечно, о посиделках на Красном Октябре. Лису явно нужно информационное оружие, которым он, в купе со своим красноречием, собирается поразить своих родителей.

– Да, этот хитрый зверёк на выдумки горазд. – Лассава подмигнула парню. – Нам свалить или остаться для моральной поддержки?

– Как пожелаете.

Никто явно не горел желанием трястись на машине несколько лишних часов в выходной день. Расположившись на веранде со всем возможным комфортом, компания не очень тяготилась перспективой разговора парня со своими близкими, зная об их рассудительности и выдержке. Иригойкойя вывести из состояния душевного равновесия было очень тяжело, но даже когда такое случалось, он быстро остывал. Его родители тоже славились недюжим спокойствием.

– Мне пришла в голову здравая мысль, – Мирра обвела всех обеспокоенным взглядом. – А если злодеи установят за нами слежку?

– Это более чем вероятно, – Ольга согласно кивнула. – Не оставляйте никаких записей, и с сегодняшнего дня очень внимательно следите за своими языками. Я способна обнаружить многие системы слежения и прослушки, особенно активного типа, а вот вы – нет.

Ольга на минуту покинула веранду, а вернулась уже с шестью свёртками в руках:

– Это – белые шарфы, тёплые для зимы и шёлковые для лета. Если засечёте слежку, оденьте. Это будет сигналом для остальных.

– Кроме того, там есть чистые, так сказать, нанофоны – они средство для подачи сигнала об опасности, если уж совсем всё плохо повернётся. – Элан продолжил разъяснения. – Сейчас они выключены и не отслеживаются даже сетью. Как только любой из них активируется, пройдёт сигнал, и включатся остальные пять. При этом вы не только предупредите товарищей, но и получите канал для связи, о котором никто пока не знает. Сможете без опаски передать важную информацию. Ольга её получит в любом случае и даже сможет вас найти где угодно на планете.

– Вот это класс! – Нариола, как и все девушки, вертела в руках нечто похожее на отливающий синевой лист прозрачной бумаги размером с ладонь, невероятно гибкий, но тут же возвращающий прежнюю форму. – А когда конкретно им пользоваться?

Иригойкойя помолчал, тяжело вздохнул:

– Это непредсказуемо. Постарайтесь выделить по-настоящему опасную ситуацию, и только тогда… Понимаю – это безумно сложное требование.

– Да уж! – Лассава невесело улыбнулась. – Ладно, постараемся. Девчонки! Надо переделать рукава всей одежды, которую одеваем регулярно, чтобы всегда иметь эту прелесть с собой.

– Очень правильная мысль. – Похвалила Ольга и продолжила. – Если Я подам сигнал – это значит всё совсем плохо. На экранах нанофонов высветится место сбора. Советую последовать приглашению, не взирая на занятость, время года и суток. Добираться по указанным координатам лучше НЕ на своих машинах, но, конечно, уж как получится, с собой иметь полевой комплект.

Девчонки было протестующе заныли, но киборг довольно резко их одёрнула:

– Речь идёт о ваших жизнях! Лично приеду к каждой в гости, и если всё не будет готово – три шкуры спущу! Детские шалости оставьте в прошлом. Может мой суженный и параноик, и я молю Небеса, чтобы это было так, но если нет…

Она выдержала паузу, под её сердитым взглядом все прекратили ребяческие выкрутасы.

– Всем ходить с оружием – это тоже не просьба, – уже без прежнего нажима, но очень твёрдо. Трое из присутствующих попытались открыть рты, но Ольга среагировала раньше. – Знаю, что у вас его нет вообще. Приобретите и оформите – дело пустячное, по своему опыту говорю. Никто не просит наряжаться солдатом, но что бы пистолеты были у всех. Тебя, мой дорогой, чтобы даже в ванной без «Сычёва» не видела, АВТ всегда будешь возить в машине, и попробуй ослушаться.

– Не слишком ли мы себя вызывающе поведём? – Парень с сомнением упёр руки в бока. – Да и не воины мы, никогда ими и не были.

Ольга села на подоконник, грациозно повернув торс и немного склонив шею. Безупречная фигура невольно приковывала взгляд, сосредоточенность на лице только добавляла очарования этой иллюзорно хрупкой красоте: хоть бросай всё и картину пиши!

– Все твои замыслы слишком прозрачны, а менять план на ходу нет времени. То, что мы задумали какой-то фокус с далеко идущими последствиями, скоро станет ясно всем заинтересованным лицам, кем бы они ни были, и на какой бы хвост мы им не наступали своими действиями. Как ты сам верно сказал: скрыть серьёзный план невозможно по определению. Вопрос только в том, сумеем ли сыграть на опережение. Что до способностей драться, оружие – лишний шанс, как ни крути.

– Красавицы, – Элан попробовал обнять всех сразу. – У вас очень важная задача: оградить наших от потенциально опасных погружений, хотя бы на ближайший год.

– Сделаем, – голос Мирры резанул клинком, все кивнули.

Должность старосты была отнюдь не так проста и имела мало общего с тем, что можно встретить в обычных школах и ВУЗах. Они были не только неформальными Лидерами своих Кланов, но и решали важные организационные вопросы, в частности, принимали участие в распределении контактов с Океанесом среди эволэков, часто именно их голос был решающим.

Все дружно стали готовиться к приёму гостей, в который раз выполняя работу и поваров, и официантов. Принимая во внимание возможное изменение погоды, стол накрывали на веранде.

Мясо и картошку с салом Элан, воспользовавшись погожим деньком, решил жарить на улице, на живом огне. Ещё не успели созреть угли, как в шёпот переговаривающихся на ветру деревьев вмешался посторонний звук: автомобиль, пока не видимый в лесу, спешил к дому.

Иригойкойя подал супруге знак, мол, гости прибыли, не отходя от мангала, посмотрел на дорогу. Между стволами и в прорехах густого подлеска мелькало длинное тело автомобиля представительского класса: родители чаще ездили на государственной машине с водителем, что называется, от Бога, Сергеем, мужчиной под сорок, который стал, по сути, членом семьи. Это было не пижонство, просто руководство верфи до дрожи в коленях боялось потерять бесценных работников в банальном дорожном происшествии, которые, увы, всё ещё случались.

Белоснежная «Волга», описав красивую дугу, остановилась на лужайке, выпустив из своего нутра четырёх человек. Водитель, ничем особо не примечательный, в строгом костюме, поотстал от остальных, тактично давая родственникам право первыми поприветствовать друг друга.

Среди прибывших наиболее колоритной фигурой был пожилой мужчина, сохраняющий бодрость духа и тела, несмотря на убелённые сединами волосы. Подтянутый, косая сажень в плечах, выправка выдавала бывалого солдата, кем он, собственно, и являлся. Полувоенная одежда и суровый взгляд только подчёркивали его принадлежность к касте сильных духом мужчин.

– Здоров будь, внучек, – улыбнувшись сквозь усы, он железной хваткой обнял парня.

– Здорово, дед! – Тот непроизвольно выпустил воздух из лёгких, словно его заключил в смертельные объятия медведь.

– Ты чего это, от нас отстреливаться собрался? – Сострил он в ответ, намекая на пистолет, устроившийся на бедре эволэка.

– От тебя отстреляешься! Здравствуй, папа!

Унаследовавший от отца богатырское сложение, мужчина средних лет, несомненно, гражданский, сжал в объятиях своего отпрыска:

– Здравствуй, Элан! Ну, ты дал стране угля!

Все трое на лицо были похожи более чем сильно, просто представляли разные поколения.

– Здравствуй, мама! – На этот раз трогательный поцелуй с женщиной, рыжей, как и сын, высокой и стройной, сохранившей прекрасную форму вопреки всем годам и непростой, тяжёлой работе.

Родители Элана были одеты в рабочие костюмы, явно с корабля на бал, в самом прямом смысле. Из Белограда они, конечно, прибыли на поезде, а уже потом на машине, воспроизведя маршрут новоиспечённых супругов.

Взгляды всех разом сконцентрировались на крыльце веранды: в проёме двери стояла Ольга, окружённая, как верными телохранителями, старостами. Ничего манерного не было и в помине в её позе, но естественная красота и наряд, подаренный мужем на далёкой планете, настолько подчёркивали женственность, что в первые секунды никто не проронил ни звука.

– Познакомьтесь – это моя жена, Оля. Оля – это мои родные. Дедушка Николай, мой отец, Андрей Николаевич Раткин, и мама, Екатерина Вячеславовна Раткина.

– Очень приятно, – девушка вежливо склонила голову, прикрыв глаза, и, не дав обретённым родственникам очухаться, подошла к ним, обняв и расцеловав всех троих.

– У моего сына невероятно красивая супруга, – мать эволэка избавилась от оторопи первой, и повела разговор так живо, что Элан скосился на отца, заподозрив того в намеренном сокрытии правды, но всё разрешилось в следующий же миг. – Конечно, брак не совсем обычный… Но на то, думаю, были причины. Хотя, не стану скрывать, новостью мы все были просто поражены.

– Это верно, – дед смерил многообещающим взглядом организатора переполоха. – Этот рыжий над своими родителями измывается, как хочет.

– У меня непростая судьба, – загадочно улыбнулся тот в ответ.

– Не хочу начинать старый и уже очевидно бессмысленный разговор, но свою судьбу мы делаем сами. – Что Андрей Николаевич уже не сердился на сына, чувствовалось, но и принять по-настоящему случившееся было пока не в его силах. – Отец Серафим звонил, кстати. Судя по голосу, и его ты чуть в могилу не загнал, причём в рекордно короткий срок. Просил великодушно не серчать на тебя. Уж не знаю, что у тебя там, в голове, за мысли бродят, но настоятель зря просить за тебя не станет.

– Верно, – Элан лукаво оглядел всех. – Мы с ним в приятелях не значимся.

Тон просто сквозил подтекстом: так надо, очень надо.

Мирра, наблюдающая весь диалог, вздохнула. Лис как был лисом, так им и остался. Сам себе на уме, проницательный, способный на одной интуиции выстроить сложную комбинацию, превращающую пешку в ферзя, расходный материал партии – в королеву поля боя. За это она и приметила его среди остальных знакомых подростков, уважала, и даже любила столь беззаветно, что втихаря не раз колотила своих приятелей, посмевших недобро отозваться о его чудачествах. Сама прямая и несгибаемая, она была полной противоположностью его изворотливой и хитрой, но не в плохом смысле этих слов, натуры.

Вот и сейчас, любые родители своему чаду устроили бы просто грандиозный втык за такие амурные дела, а эти, обложенные со всех сторон заступничеством людей, не замеченных в особой симпатии к их сыну, прекрасно сознавали, что не спроста тот заложил такой крутой вираж.

– Ну, проходите, гости дорогие, – Элан с поклоном пригласил всех в дом.

Девчонки, поняв, что бури можно не ждать, наперебой бросились здороваться с прибывшими, благо все друг друга прекрасно знали: семьи эволэков близко общались, скованные общими заботами и тревогами.

А вот парню в дом попасть оказалось не просто: дед его уже поймал за ухо своей клешнёй:

– С Игорем встречался? – сурово спросил, встряхивая внука.

– Да, – пискнул тот, даже и не думая врать. – Достать наличность надо было, и только!

– Чтобы в последний раз я слышал о таких встречах! – Николай Иванович не унывал в самых сложных ситуациях и юмор ценил, но шутить сейчас не был настроен. – Негоже трудяге, своей кровью и потом заработавшему деньгу, с мошенниками знаться. Смотри у меня!

– Мы по-честному поменялись: один к одному, почти. – Усиленно растирая ухо, оправдывался Элан.

– Честные люди своим трудом живут, – уже спокойно парировал дед.

Они остались на воздухе и, вернувшись к мангалу, принялись вместе готовить, как ни в чём не бывало. За дедушкой не водилось привычки собирать сплетни, просто, будучи по-житейски умным человеком, он предпочитал быть в курсе происходящего вокруг, не в пример своему внуку, который часто витал в облаках, оставляя бренное тело обитать на земле по заученной программе.

На веранде шёл оживлённый диалог: Ольга рассказывала про Алкиону, полёт на «Пегасе», и про короткое, но до предела насыщенное событиями пребывание на Новой России. Всё было прекрасно слышно, так как двери и окна были распахнуты настежь навстречу неожиданно погожему дню. Николай Иванович, не отвлекаясь от дела, только с улыбкой качал головой, удивлённый расторопностью и прозорливостью своего внука, которого знал скорее как неисправимого мечтателя. «Великий комбинатор», польщенный молчаливым одобрением деда, немного смутился:

– Я и сам не ждал, что так всё лихо получится. Нет, ну, не то, чтобы не ждал совсем… Но, действительно, невероятно гладко всё прошло. – Он подхватил с жара последнюю порцию, и очень скоро все оказались в сборе.

Нариола взахлёб рассказывала о явлении эволэка на заседание Совета, в красках расписала реакцию руководства ИБиСа на свалившуюся им на голову проблему.

– Хитёр ты, братец, хитёр, но душа на тебя не нарадуется. Слышь, сынок, парень-то твой побашковитей нас оказался. – Раткин-старший подмигнул Андрею Николаевичу, который от души смеялся, слушая рассказ старосты. – Сколько мы не пытались ему палки в колёса вставлять, а он переиграл нас, стариков.

– А разве кто-то сомневался? Весь в свою мать – ума палата! А где вы вчера пропадали?

– Вечер вчера был просто бесподобный! – Поймав взгляд Элана, Ольга поднялась с места и запустила диск. – Никогда бы не поверила, что существуют такие необычные танцы и песни.

На широком экране пошёл видеоряд. Атмосфера веселья полилась полноводной рекой.

Вот парочка счастливых влюблённых с изящными кувшинами обходит гостей, девушки подставляют бокалы, в камеру машут руками, тараторят без умолку пожелания, шутят. На лицах улыбки, в голосах смех, жизнь бьёт ключом из этих удивительных подростков. В каждом слове, в каждом жесте презрение к опасности, поджидающей их в недалёком уже будущем. Они пришли этот мир не умирать и не скулить, жалея себя, не купаться в слезливом сочувствии окружающих. Эти бесстрашные юные создания жили более полной жизнью, чем многие другие люди, сторонящиеся головокружительных поворотов и коварных порогов непредсказуемого течения судьбы.

Вот Элан с Миррой, светящиеся от счастья, закончили танец и, тяжело дыша, обнимаются, ничуть не стесняясь своей наготы. Вот близняшки демонстрируют оператору свой невесомый полёт и неповторимые костюмы, купаясь в волнах заслуженных оваций.

Ворожейкина, способная своей музыкой творить чудеса, пробуждая в слушателях всё самое светлое, прикрыв глаза, вместе с песней дарит своё тепло и материнскую любовь каждой душе, желающей это тепло получить.

Хоровод между костров, резкие блики которых словно пытаются вырвать у тьмы девушек и их наставников. Непередаваемая атмосфера единения таких разных людей с их неповторимыми чертами, но единой судьбой, судьбой в которой нет места непроходящему горю и звериной тоске. Каждый цветок этого прекрасного поля заставлял радостно биться сердце, снова подниматься с колен и идти вперёд по временами ухабистой, но единственной и потому бесценной дороге под названием Жизнь.

Андрей Николаевич и Екатерина Вячеславовна время от времени бросали взгляды на своего сына, который каждый раз многозначительно поднимал бровь, с лёгкой грустью одними глазами просил у них прощения за все свои лиходейства, доставившие столько хлопот и переживаний близким, вся вина которых заключалась только в отчаянном нежелании потерять своего ребёнка. Они не часто говорили, что называется, по душам, но желания понять порывы своего сына родители не теряли даже в самых непростых ситуациях.

Сумел, и ох как здорово он сумел, не сказав ни одного пустого слова, передать свои помыслы и чаяния, не обидев их чувств, не опустившись до безобразной ругани, отстоять своё решение. Мать и отец смотрели на зафиксированную камерой вечность, обняв своего сына, также не произнося банальных, да и не нужных речей, одним лишь им ведомым способом дали ему молчаливое благословение. И не было в жизни эволэка минуты счастливей этой, не нужны ему были ни награды, ни деньги, ни всеобщее признание значимости его тяжёлой и опасной работы.

Запись кончилась, а Николай Иванович, уловив воистину стратегическую значимость момента, хлопнул в ладоши:

– Ну, девицы-красавицы, пошли воздухом подышим, а я вас наливочкой угощу, – молодцевато подмигнул. – Такой вы никогда не пробовали, гарантирую! Сам делал!

Все дружно потянулись к ручью, подальше от дома (Ольга ободряюще хлопнула парня по плечу), освободив троих от ненужного внимания, слушая очередную полупридуманную историю Раткина-старшего о своей боевой молодости: запас армейских баек и легенд у того был просто неисчерпаемый, а настоящий дар рассказчика не мог оставить равнодушным самого взыскательного слушателя.

Элан, стоя у окна, широкой улыбкой проводил весёлую компанию, полностью доверив дедушке заботу о слабой половине.

– Я не знаю, не стану скрывать, получится ли всё задуманное, – негромко начал он, – знаю только, что бросить их не смогу.

Он смотрел вдаль, а в голос был наполнен умиротворением и грустью:

– Уйти… А как потом жить, читая некрологи? Все мои друзья возьмутся за дело, а я буду в сторонке стоять? Мама, папа, Вы же знаете, почему половина Флота сейчас стоит в доках. Вы работаете на износ над кораблём и не можете не знать, по каким маршрутам ему совсем скоро придётся летать.

– Еноселиза, – Екатерина Вячеславовна произнесла это слово как приговор. – Мы в курсе, что за планеты предлагаются к освоению.

– Мирра, Лассава, Диолеа, Нариола…– эволэк вздохнул, глядя на компанию, дурачащуюся у воды. – У них уже по четыре погружения, не надо никому из вас объяснять, что это значит. Но, настанет день, и они первыми шагнут к столу, как дед первым вставал из окопа навстречу пулям… Почти все конверты будут красными, а они ещё и взвалят на свои плечи самые сложные задания, потому, что не могут поступить иначе… Как призвать других идти вперёд, отсиживаясь в кустах? Ветераны не бросят девочек, многие из которых ещё слишком неопытны для такой работы, но пойдут за своими лидерами не колеблясь… У четырёх десятков из нас, если не больше, нет шанса вернуться назад, таких мрачных прогнозов ещё не было никогда…

– Неужели нет другого пути? – Андрей Николаевич был серьёзен, но не подавлен. – Ни в жизнь не поверю, что мой сын сложил лапки и решил принять неизбежное! Ты не спроста всё это затеял, нутром чую.

– Элан, расскажи нам всё как есть, пожалуйста. – Мать именно просила, не настаивая, не давя на сына фразами типа, мы же твои родители и имеем право знать.

– Я считаю, что выход есть, – Лис просиял, снова преобразившись в хитрого неунывающего зверька. – Не могу вам пока сказать, в чём именно он заключается, секрет. Но Ольга всё проанализировала и дала положительный ответ с очень высокой вероятностью успеха. Дело за малым – доказать теорию на практике.

– Опять в Океанес, значит. – Отец подошёл к сыну, и положил руки ему на плечи. – Хорошо. Если уж так надо, и если это так важно для тебя и твоих товарищей, дерзай.

Все трое обнялись и застыли на минуту.

– Я вернусь оттуда, обещаю. Всё обязательно получится, и мы встретимся снова уже в другом мире, где родители будут без страха отпускать своих детей в путешествие по Великой Реке. Нужно только чуть-чуть подождать, год максимум, и всё образуется.

– Мы верим тебе, и верим в тебя, – прошептала Екатерина Вячеславовна.

– Нет тех трудностей, которые не были бы по плечу нашему сыну. Кстати, тебе письмо пришло, от неё. – Отец достал карту памяти и передал парню. – Пляши!

Глава 2. ЭВОЛЭК

Новая Россия. Императорский дворец. Вечер.

Приём был сугубо деловым, и Ричард Каллен не особо следил за соответствием своих шагов протоколам, благо Анна Вторая, понимая всю серьёзность дела, с которым Федеральный Министр Экологии прибыл непосредственно в Белоград, и не настаивала на следовании правилам приёма высоких гостей. Речь шла, ни много, ни мало, о катастрофе планетарного масштаба. Поэтому чиновник, итак натерпевшийся в спешном перелёте через бездну пространства, был счастливо избавлен от необходимости тратить время и силы на всякие пустяки.

– Ситуация на Измере скоро станет критической. – Он вытер платком всё время выступающий на лысине пот. – Я знаю, Ваше Величество, что просьба приведёт к нарушению Ваших собственных планов…

– Это даже не обсуждается, – Императрица прервала его сбивчивый рассказ, полный отчаяния. – На карту поставлена судьба целого мира, поэтому необходимая помощь будет оказана, не взирая ни на какие препоны и расходы.

Она поднялась с трона, окружающие её гвардейцы вытянулись ещё сильнее, и сошла по ступеням к Каллену, который наоборот сгорбился, гадая, почему владычице не жарко во всех этих одеяниях: яркое платье очень плотно охватывало её стройную фигуру. На дворе стояло лето, и даже ночь не могла по-настоящему остудить раскаленный Авророй город.

Анна прошлась по дорожке мимо группы вызванных подданных, те под её проницательным взглядом вели себя по разному. Кто-то тушевался, явно не уверенный в своих способностях вот так сразу предложить что-либо толковое, кто-то наоборот всем видом показывал готовность высказаться. Посланник Федерации прибыл из очень далёких краёв, весть о несчастье свалилась как снег на голову. Специфика ситуации требовала остроты мышления, способности на лету спланировать реалистичные меры, учитывая и возможности биологической промышленности Новой России, и расстояния, и эффект масштаба, и ещё множество факторов, не последним из которых была временная задержка в получении информации: возможности «прыжковых» кораблей тоже были не безграничными.

– Что скажет ИБиС? – Анна не торопила с ответом, но все прекрасно знали, что и медлить сильно нельзя.

Миненков прокашлялся, пытаясь собраться с мыслями:

– Задача непростая, Ваше Величество, можно даже сказать очень непростая. Нашествие муравьёв уже охватило огромные территории, поставив крест на наиболее развитой сельскохозяйственной области целого материка и, соответственно, нарушив продовольственное снабжение миллионов людей.

Да, вот именно так, с мелочей и начинаются многие великие катастрофы. Кто-то не доглядел, безобидные на вид насекомые проникли на борт корабля. Как это случилось, выяснить уже не удастся никогда. Просто попали тем или иным способом на планету и, не имея естественных врагов в упрощённой экосистеме колонии, разрушительной волной стали сметать всё на своём пути.

– Я в курсе происходящего, – ледяным тоном ответила Анна, не любящая пустопорожнего словоизвержения. – Что можно сделать конкретно? Только не надо предлагать всякой чепухи вроде ковровой бомбёжки напалмом сельхозугодий.

– Применение подобных варварских методов неприемлемо, – согласился Каллен. – Итак слишком много земель пришло в негодность под воздействием отравляющих веществ!

Святая правда. Жители Измера отчаянно пытались остановить распространение полчищ прожорливых тварей всеми возможными способами: жгли леса, поливали химикатами поля. Без толку! Находя бреши в дырявой как сыр обороне, ручейки муравьёв проникали всё дальше на благодатные земли, основывали новые колонии и, опираясь на обильную кормовую базу, размножались с невиданной скоростью.

– Ваше Величество, – подал голос ещё сравнительно молодой, но уже полноватый мужчина, из свиты Миненкова. – Разрешите…

Анна, не отрывая взгляд от панорамы ночного города, великолепный вид на который отрывался с балкона дворца, согласно кивнула:

– Разрешаю, господин Исаев.

Исаев Алексей Григорьевич, профессор ИБиСа, специализация – наземные млекопитающие, был сильно взволнован неожиданным вызовом в столицу. Такого ещё не случалось, чтобы руководителей уважаемого института с постелей поднимали вояки и, хорошо ещё не на истребителях, доставляли во дворец, пред ясные очи Императрицы. Нет, на приёмах, конечно, случалось бывать, но такое…

– Ситуация вышла из-под контроля. Это факт. Несколько лет, и начнётся полномасштабный голод на всей планете. Соответственно, единственный выход, не включающий в себя уничтожение плодородных земель, заключается в скорейшем создании очень мобильных живых существ, способных к быстрому размножению и преодолению больших расстояний. Млекопитающие не подходят – это слишком высокоорганизованные создания, и, простите, наклепать их в количестве, соответствующем стоящей задаче за столь короткий срок нереально. Кроме того что мощностей всей биопромышленности недостаточно для столь амбициозной программы, ещё и транспортировка миллионов животных отнимет слишком много времени и сил. Исходя из вышесказанного, необходимо решение с применением сравнительно простых форм жизни, которых мы сможем вырастить в достаточном количестве для, так сказать, первого удара по насекомым, и на начальном этапе сдержать их дальнейшую экспансию. Значит, поручить детальную проработку проекта лучше всего клану Воздуха.

– Они самый малочисленный клан и, насколько я знаю, сильно загружены сейчас проектами. – Анне Сергеевне импонировал Исаев, его мысль, по крайней мере, двигалась в верном русле. – У Вас, господин Кривошеев, есть хоть один эволэк, способный сейчас же заняться этой проблемой?

Вопрос, адресованный Кривошееву Григорию Васильевичу, отвечающему именно за работы, связанные со всеми летающими тварями, не оказался слишком сложным: в его ведении было всего семнадцать девушек и один парень, так что, он легко по памяти перебрал возможные кандидатуры:

– Да, есть один интересный вариант, Александр Раткин, сейчас более известный как Элан Иригойкойя. Он уже имеет в активе одно, но очень успешно выполненное дело. Перерыв между погружениями будет вполне подходящий.

– Это тот уникум, создавший сразу пару животных за один Контакт?

– Вы совершенно правы, Ваше Величество. – Кривошеев засиял, увидев возможный путь. – Его привлечение – очень здравая мысль.

– А не слишком ли он зелен? – Миненков явно не разделял оптимизма подчинённого. – Не сомневаясь в его потенциале, вынужден напомнить, что есть и более опытные кандидаты. Можно, в крайнем случае, привлечь и эволэков других стихий, работа в иной сфере им вполне по плечу! Да и его куратор, Полякова, если правильно помню, не относится к ветеранам.

– К сожалению да, – снова подал голос Кривошеев. – У Александры Викторовны есть опыт сопровождения всего четырёх погружений. Иригойкойя её второй подопечный.

Он не занимал двоякой позиции, пытаясь угодить своему непосредственному начальнику и Владычице по очереди. Просто объективно дело обстояло именно так, и лучше сейчас, пока ещё можно избежать необратимых последствий, дать максимально полную информацию для принятия верного решения.

– Новичкам везёт, – сострил Исаев, ни чуть не тушующийся перед коронованной особой. – Может это будет и к лучшему: у них более свежий взгляд на вещи, нет закостенелости мозга, так сказать.

– У нас нет права на ошибку, – Анна была серьёзна как никогда, слишком многое зависело от успеха, и очень тяжелы будут последствия в случае провала. – На то, чтобы переиграть всё повторно не будет ни времени, ни ресурсов.

Она помолчала минуту, взвешивая все за и против, а потом, пройдясь обратно, села на трон, обвела всех присутствующих взглядом, последний раз обдумывая решение.

– Я хочу лично побеседовать с вашим подопечным и его куратором, – наконец сказала Анна Кривошееву. – И как можно скорее. Вам помогут с самолётом.

– Разумеется, Ваше Величество, сейчас же обо всём позаботимся, – Григорий Васильевич истово поклонился и в сопровождении офицера бросился выполнять поручение.

– Господин Каллен, – тот как верный пёс только что не завилял хвостом, – можете передать Совету Федерации, что мы берёмся за это дело. Не сомневайтесь, проблема будет решена в возможно кратчайшие сроки. Детали обсудим с Вами завтра вечером, о точном времени Вам сообщат дополнительно. Спасибо, все свободны.

Низко поклонившись, все дружно попятились к выходу, и, только сделав три шага, повернулись лицом к двери и спиной к правительнице, оставив её наедине с очередной бессонной ночью, которую теперь, хочешь, не хочешь, придётся провести в трудах, готовясь к неотложным встречам.

* * *

В притушенном на ночь свете коридор, ведущий к реанимационным палатам, казался особо тоскливым, даже многочисленные цветы и маленькие деревца не прибавляли привлекательности этому туннелю, ведущему в квинтэссенцию страданий. Совсем ещё безусый юноша шел, совершенно не таясь. Его ноша выглядела более чем необычно для такого места и времени суток: тёмный шерстяной костюм в купе с ярким водолазным, свёрнутые в рулон, заставили бы любого встречного поломать голову над мотивами действий столь странного гуляки-полуночника. Но он не был сумасшедшим, и с пути не сбился, хотя это и было немудрено в лабиринтах ИБиСа, похожего на гигантский муравейник сооружения, занимающего целиком не самую маленькую на планете гору.

Дойдя до нужной двери, юноша непроизвольно умерил шаг, его движения стали гораздо тише, и уже не отдавали эхом в безлюдной пустоте. Карточка послушно открыла доступ внутрь, и он шагнул за порог, на несколько мгновений остановившись у входа, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте.

В маленькой комнате преобладали специфические ароматы больницы. Даже кондиционер, усиленно накачивающий помещение свежим, прохладным воздухом, был бессилен побороть устойчивый запах лекарств, которым, казалось, пропиталось всё вокруг: сложное оборудование, мигающее разноцветными, но отнюдь не праздничными огоньками, стены, пол, потолок и постель, на которой лежала девушка.

Чуть старше вошедшего парня, с разбросанными по подушке светлыми волосами, она тяжело дышала, словно ей не хватало кислорода, перемежая частые вдохи с медленными и глубокими. Руки смяли простыню, прикрывающую одетое в пижаму тело. Лицо, бледное и мокрое от пота, выражало упрямую сосредоточенность, легко читающуюся даже во мраке наступившей ночи.

– Привет, солдат. – Юноша сел на край больничной койки. – Всё не спишь?

Его голос излучал нежность, рука гладила разгоряченный лоб, смахивая капли влаги.

– Ты что, хочешь тоже слечь? – Она криво ухмыльнулась в ответ. – Сам-то почти не спишь последние дни.

– Я о тебе беспокоюсь, хоть ты и не всмятку сварена, но приятно вот так посреди ночи завалиться, побаюкать тебя.

– Не хочу разочаровывать, но это ты засыпаешь, уткнувшись носом мне в плечо, две ночи подряд, а не наоборот. – Она поймала его руку, и сжала мокрой ладонью. – Хотя спасибо, честно, спасибо. Ты очень добрый и заботливый.

– Мирра, можно позаботиться о тебе по-настоящему?

– Ты на что намекаешь, рыжая морда? – Её притворно сердитый тон обмануть, конечно, не смог.

Парень легонько ударил лежащий на коленях свёрток:

– Будем лечить тебя самым прогрессивным методом! – Он хитренько улыбнулся. – Хочешь поплавать?

– Элан, ты по шее получишь за это.

– Плевать, всё равно ничего лучше не придумать. Лекарства, капельницы – тьфу, какая гадость! Самое лучшее средство от любой хвори – это позитивные эмоции!

Он помог ей сесть, а спустя пару минут, отцепив провода, тянущиеся к аппаратам, и встать. Подставил плечо для опоры, но девушку всё равно шатало.

– Вы куда собрались? – Посреди комнаты появилась девочка-призрак. Скрестив руки на груди, она сердито глядела на нарушителей режима.

– Амма, хватит тебе! Для неё возможность поплавать с ними сейчас – это как год хорошей терапии! – Взмолился парень, не на шутку обеспокоенный плохим самочувствием своей подруги. – Я верну её в палату в шесть тридцать, обещаю!

– Ну, ладно, – ИР приняла великодушное решение. – Только смотри за ней хорошенько, а то в таком состоянии и утонуть не мудрено.

– Договорились! – Он взял свёрток, и пара медленно двинулась к открывшейся двери.

Вести постоянно стремящуюся свалиться на пол девушку оказалось очень непросто, и Элан, понимая всю мучительность такой прогулки, подхватил больную на руки. Нести отнюдь не маленькую Мирру было тяжеловато, но так они двигались гораздо быстрее. Кроме того, статичное положение благотворно сказалось на её состоянии – лицо сменило серо-зелёный оттенок на просто бледный, тошнота на время отступила. Скорым шагом парень достиг лифта, благо в столь поздний час он был свободен, и последовал с бесценным грузом на нулевой этаж, соответствующий уровню земли (инфраструктуры ИБиСа располагались не только над землёй, но и под землёй). Пройдя куда как более длинным коридором, он пинком открыл дверь с надписью «Водные Вольеры» и, донеся девушку до бассейна, с величайшей осторожностью усадил её на холодный кафель у самой кромки воды.

В притушенном свете хорошо различались головы двух небольших китообразных, замерших в воде у поверхности: малыши спали своим неподражаемым стилем, то есть отдыхала только половина мозга, вторая контролировала тело и окружающее пространство, так что гостей они заметили тут же. Длинные тела, гибкостью напоминающие скорее морских котиков, чем дельфинов, заскользили к мелководью. Рябь на поверхности преломляла скупой свет, превратив грациозных животных в тёмные, нечёткие веретенообразные силуэты.

Мирра, справившись с вновь подступившей дурнотой, опустила босые ноги в воду, легонько похлопала, призываясь своих чад. Две очаровательные мордашки вспороли водную гладь, доверчиво ткнувшись ей в ладони, получив в награду желанную ласку: девушка гладила их бока, спинки, плавнички.

– Привет, ребята, – еле слышно выдохнула она. – Какие вы уже большие стали…

Действительно, очаровательные создания, выведенные в искусственных матках, были уже метра по полтора в длину. Хорошо оформившийся скелет оплетали крепкие мышцы, перекатывающиеся под тёплой и мягкой кожей. Острые зубы нежно сжимали девичьи ладони, не оставляя даже малейших царапин.

– Мирра, оденься! Хоть и лето, но вода всего плюс двадцать, а не тридцать шесть и шесть! – Парень под мышки вытащил её из прохлады бассейна.

Питомцы задрали длинные зубастые мордочки к потолку и протестующе затрещали, требуя внимания к своим персонам.

Девушка без намёка на стеснение принялась стаскивать с себя надоевшую уже больничную пижаму. Парень, покраснев от стыда, уткнулся в свёрток и, через чур уж сосредоточенно, принялся за узлы.

– Да ладно тебе, Лис, – Мирра уловила его смятение, иронично улыбаясь, сидела, в чём мать родила, ничуть не смущаясь наготы. – Что мы там друг у друга не видели? Я же тебя тоже откачивала после Контакта, забыл?

– Нет, не забыл, – его голос был хрипловат. – Но там всё было немного по-другому… То есть, я был в «неадеквате», так что…

– А сейчас я в «неадеквате»…

Она уже натягивала шерстяной свитер, пока её верный друг, уже приобретя цвет хорошо сваренного рака, одевал ей шерстяные же штаны – наклоны вызывали у девушки уже настоящие приливы дурноты, в глазах темнело, а с бунтующим желудком справляться удавалось через раз. Непростой процесс облачения шёл со скрипом. Одно дело одеваться самому, а вот натягивать всё время собирающиеся складками штанины на чужое, в добавок, очень привлекательное тело… Мирра сама усложнила задачу, намочив ноги, и теперь бедному парню пришлось предварительно полотенцем насухо их вытереть, а уже после браться за остальное. В конце концов, махнув рукой на всю пикантность ситуации, Элан справился-таки с задачей, не очень обращая внимание на то, до каких мест дотрагивались его пальцы.

С гидрокостюмом парень поступил гораздо умнее, сразу собрав его в аккуратные свободные складки, а потом единым движением натянул до самого пояса, благо девушка героическими усилиями помогла ему, в нужный момент приподнявшись на руках. Костюм был сухого типа, то есть имел воздушную прослойку между наружной и внутренней оболочками, так что, в купе с одеждой из натуральной шерсти, великолепно защищал тело от потери тепла.

– Ну вот, другое дело, – Элан снова поднял беспомощную больную на руках. – Поехали…

В углу бассейна глубина была настолько маленькая, что невысокие волны, поднятые хвостатыми непоседами, с лёгкостью переливались через борт. Облачённая в водолазный костюм девушка очень удобно устроилась на мелководье, сидя на дне с вытянутыми ногами. Вода едва доходила ей до плеч, а удачный угол наклона стенки позволил откинуться на спину. Пояс с грузами надёжно уравновешивал подъёмную силу, а перила не давали завалиться на бок, служа хорошей опорой.

Девушка-эволэк едва успела устроиться поудобней, как два китёнка с радостью атаковали слева и справа одновременно. Она нежно привлекла детёнышей к себе, и те притулились с боков, выставив дыхала над водой, и замерли, уловив плохое самочувствие объекта своего обожания.

Элан постелил туристический коврик прямо на бортик бассейна, лёг на живот, наблюдая за семейной идиллией. Дыхание мамы, разомлевшей от счастья, заметно выровнялось, глаза закрылись, и Мирра, уронив голову на грудь, провалилась в сон. Настоящий, здоровый сон не имел ничего общего с горячим бредом, вызванным борьбой между сжигающими вены препаратами и вывертами руин сознания, сознания, отчаянно не желающего возвращаться из такого простого и понятного мира бесхитростной жизни водных созданий в мир человеческой жестокости и беспринципности, в мир, где даже жизнь подростка с лёгкостью приносится в жертву неким идеалам, высшим ценностям общества.

Дельфинята отдыхали в объятиях своей создательницы, размеренно выпуская фонтанчики брызг. Иригойкойя, убаюканный их серенадой, даже не заметил собственного стремительного провала в мир грёз.

Вымотанный дневными занятиями и ночными дежурствами у постели только вышедшей из погружения девушки, он не видел никаких снов, во всяком случае, не запомнил их, а единственным ярким и неприятным воспоминанием о коротком отдыхе была не проходящая даже во сне тревога.

Покой часто обрывался внезапно, и сегодняшнее раннее утро исключением не стало – эволэк так резко дернулся, просыпаясь, что чуть не оказался в бассейне. Сердце бешено застучало, протестуя против резкого перехода от сна к бодрствованию, и, даже полежав, не шевелясь, пару минут, парень не смог полностью унять его неровных ритмов. Настенные часы показывали почти без десяти шесть. Мирра всё также безмятежно сопела носом, навалившись правым боком на перила, а детёныши всё так же жались к ней с обеих сторон. В бассейне стояла гулкая тишина, нарушаемая только едва слышным плеском воды, бьющей о белоснежный кафель бортика.

Но эта милая картина не принесла покой в душу. Нервы были натянуты, внутренний голос что-то нашёптывал, нагоняя тревогу. Элан уже привык к своему обострённому восприятию и понимал, что от неясных, скользящих по грани создания голосов до материализации эфирных фантомов остался один шаг. Он привык доверять чувствам, и те не раз сослужили ему добрую службу.

Парень легонько тронул плечо спящей, не добившись реакции, повторил, но единственным ответом был протестующий стон.

– Мирра, подъём, – он уже шептал ей на ухо, стоя в воде.

По-человечески он понимал девушку, её чаяния. Та только сейчас действительно расслабилась, а полноценный отдых вливал силы в измученное тело и ещё больше измученный разум, но беспокойство нарастало с каждой минутой. Закрытая входная дверь словно излучала видимый только ему свет, постоянно приковывая к себе взор.

– Элан, я спать хочу, отстань…

Мирра снова не пожелала слушаться, а даже наоборот, поёрзала туда-сюда, устраиваясь поудобней, а секунду спустя случилось то, что должно было случиться. Обе створки широко распахнулись, впустив в помещение трёх взрослых. Полякова, Кривошеев и Драбкина Лариса, куратор сони, очень слаженно одной мимикой выразили всё, что подумали об увиденной картине.

– Вот вы где оба, – Александра Викторовна укоризненно покачала головой.

– Амма, – на голос Григория Васильевича сразу явилось подрагивающее изображение, – почему ты допускаешь подобное?

Никто не питал иллюзий, только с разрешения ИР рыжий проказник мог похитить девушку из палаты.

– Её состояние за последние часы заметно улучшилось, нормализовался сон. Рекомендую оставить её здесь под присмотром, надо только позаботиться о температуре тела, больная уже начинает терять тепло. – Электронная умница внимательно оглядела Мирру. – А в целом такая незатейливая, хм, терапия, имеет на удивление серьёзный успех. А теперь все вышли вон, не нарушайте её сон.

Перечить желающих не нашлось. Все, кроме Ларисы Константиновны, захлопотавшей вокруг девушки, подчинились требованию, оставив внезапно пошедшую на поправку больную выздоравливать дальше.

– Ну, рассказывайте. Чем обязан в столь ранний час? – Элан обращался к женщине-куратору, игнорируя второго присутствующего. – И куда бежать?

– В Белоград, на приём к Императрице. – Полякова подмигнула своему подопечному.

– Интуитивно я понимаю, что Вы не шутите, но хоть умыться и одеться можно? – Эволэк был абсолютно серьёзен, чем немало удивил обоих наставников.

– Нужно, – вставил Кривошеев. – Вертолёт на площадке, ждём только тебя.

– Пятнадцать минут, – парень развёл руками и стрелой исчез в коридоре.

Куратор и формальный глава Клана Воздуха направились к выходу, вопросительно переглянувшись.

– Он ждал нашего прихода? – Кривошеев не до конца был уверен в правильности своих наблюдений.

– Без сомнения. – Женщина утвердительно кивнула, непослушные локоны прикрыли глаза. – Как минимум, он почувствовал наше приближение. Конечно, Элан не пророк, но… Он был встревожен и понимал, что источником тревоги будут незваные гости, а не Мирра.

– Очень даже неплохо.

Они миновали пост охраны и вышли на воздух. Уже светало. На поляне, между озером и горой, устало склонив лопасти к земле, стоял военный вертолёт. Пилоты, увидев своих пассажиров, прервали беседу, вопросительно глядя на гражданских.

– Минут десять, – Кривошеев ободряюще показал им большой палец.

Полякова руками упёрлась в хвостовую балку и застыла, задумчиво вглядываясь в зарево на Востоке. День снова обещал быть жарким, ни единого облачка в небе не наблюдалось, не гремел за отрогами гром, предвещая спасительный ливень.

Эволэк появился немного позже, чем обещал, но зато, преобразившись до неузнаваемости. Вместо неряшливого комбинезона с замоченными штанинами он облачился в белоснежные одежды с головы до ног – традиционную форму клана Воздуха. На груди эмблема – вышитый яркий цветок Вайнар, означающий принадлежность именно к касте эволэков, в руках длинный свёрток. Как и многие подростки-мальчишки в общем безразличный к своему гардеробу, он всё же был далёк от мысли отмочить какой-нибудь номер перед Императрицей. Ещё до того как его нога ступила на размеченную площадку, вертушка уже засвистела двигателем, а оба винта, стремительно набирая обороты, резали воздух, всё быстрее и быстрее очерчивая круги выкрашенными в предупреждающий красный цвет законцовками.

Под присмотром бортового техника все трое устроились в спартанских креслах, надев наушники, ибо даже при закрытой двери шум силовой установки боевой машины не давал возможности говорить, не повышая при этом голоса почти до крика.

– Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. – В наушниках раздался весёлый голос пилота. – Пристегните ремни! Напоминаю, что в случае вашей смерти деньги за билет не возвращаются. Приятного полёта! Экипаж вертолёта прощается с вами.

Элан в ответ на столь оптимистичную тираду хмыкнул:

– Приколист хренов!

Впрочем, уже через минуту жизнь ему напомнила, что в каждой шутке есть только доля шутки, а всё остальное – правда.

Стальная птица, зависнув на миг над лужайкой, рванула вперёд и вверх, чуть не срезая лопастями ветви. У летунов явно был однозначный приказ – доставить груз до аэродрома Огнегорска в минимально короткий срок, и те, имея возможность заодно поиздеваться над гражданскими неженками, решили показать всё, на что способны и они сами, и их винтокрылая машина. Пилоты не стали утруждаться подъёмом на эшелон, с последующим полётом на крейсерском режиме, а просто помчались на малой высоте в межгорьях.

Грузноватая на вид машина в руках этих асов превратилась в стремительного сокола, который с ювелирной точностью проходил узости, каким-то чудом не цепляя смертоносные скалы, вихрем баламутил кроны деревьев, заставляя их хаотично изгибаться под бешеным напором воздушных струй. Притихших пассажиров, не привыкших к высшему пилотажу, постоянно бросало в дрожь от вида очередного препятствия, встающего непробиваемой стеной на пути взбесившегося вертолёта. А тот ловким манёвром оставлял его снизу или сбоку, стремительно и грациозно уходил от уже неизбежного, казалось, столкновения, принося облегчение только для того, чтобы через минуту снова попробовать на прочность нервную систему людей.

Полчаса пролетели мгновенно, оставив на всю последующую жизнь неизгладимые впечатления. Вертушка с ходу, не слушая трёхэтажной ругани диспетчера порта, пошла на посадку, камнем упала около маленького серебристого самолётика, уже стоящего на полосе в полной готовности.

Полякова и Кривошеев просто вывалились из грузовой кабины, не выдержав лихачества пилотов. Их шатало, как пьяных. Иригойкойя же, напротив, очень оживился – молодой организм, да ещё и натощак, хорошо справился с полётом. Бодро соскочив за борт, он, пригибаясь от рукотворного урагана, поднятого машиной, отбежал немного в сторонку, повернулся лицом к кабине, и жестами, как мог, выразил переполняющий его восторг. Летуны заулыбались ещё шире и, помахав на прощание руками, снова окунулись в родную стихию.

– Ёлки мохнатые, – Александра Викторовна, борясь с головокружением, выталкивала слова.

Действительно, она была похожа на что угодно, но не на симпатичную женщину, столь привычную взгляду: на голове причёска а-ля взрыв в арматурном цехе, кофточка мокрая от пота, в общем, полёт удался.

Впрочем, офицер, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу у трапа, не оставил времени на переживания, требовательным жестом пригласив всех прибывших в салон самолёта, на этот раз отнюдь не утилитарный. По качеству отделки он мог поспорить с апартаментами многих известных гостиниц, а миловидная стюардесса готова была приложить максимум усилий, чтобы скрасить теперь уже обычный, размеренный полёт нормального пассажирского борта.

Едва успели убрать трап и закрыть вход, как реактивная машина порулила к старту. Внутри было очень уютно, едва пробивающийся снаружи шум двигателей не терзал слух.

– Что за спешка? – Элан задал вопрос своему куратору.

Та с благодарностью приняла от стюардессы небольшой косметический набор, свой впопыхах забыла, и приводила себя в порядок, воюя с безнадёжно испорченной причёской.

– Про Измер слышал? – задала Полякова вопрос, расчёсывая длинные пряди каштановых волос.

– Конечно, есть такая планета. И какая напасть у них случилась?

– Служба карантина допустила прокол: вместе с грузом доставили насекомых, красных муравьёв, если точнее.

Эволэк присвистнул. Да, уж более неудачное стечение обстоятельств просто трудно придумать. Измер был ему хорошо знаком по урокам планетологии. Теплый климат, в меру обильные осадки образовали благодатную основу для быстрой колонизации. Аграрная индустрия стала становым хребтом этого нового дома для сотен миллионов выходцев из средней Азии. Но теперь этот развитый мир стал благодатью для пришлых агрессоров.

– Сельское хозяйство в ряде регионов уже не ведётся вообще не первый год. Без толку сажать – эти маленькие плодожорки сметают всё под чистую. Климат для них просто идеален, никаких перерывов на зимовки и в помине нет, так что, наступление полчищ идёт непрерывно.

– И естественных врагов, способных хоть как-то регулировать численность, тоже нет, – подметил очевидный факт эволэк.

– Под атаками гибнет не только растительный мир, но и домашняя птица, и даже крупный рогатый скот становиться добычей, – продолжала рисовать безрадостную картину куратор. – В общем, дело труба. Ещё года три-четыре, и голод станет неизбежностью.

– Надо же, а я надеялся на летние каникулы Мирру увезти куда-нибудь подальше от наших эскулапов… – Парень на минуту замолчал, глядя на пейзажи, плывущие под изящным крылом – за разговором никто не уловил момент, когда самолёт оторвался от земли. – Почему так поздно обратились?

– Попробовали справиться традиционными методами, а когда по-настоящему полыхнуло, было уже поздно. Даже широкомасштабное применение отравляющих веществ не помогло, только почву сгубили зря. Теперь растить урожаи на многих полях вообще нельзя, так они сильно пострадали от обработки химикатами. А на ещё больших площадях что-то да растёт, но употреблять это в пищу опасно. Природа от такого нокаута очухается не скоро.

– И от нас требуется ни много, ни мало, подвиг, – парень криво усмехнулся.

Он ещё не был ветераном, но хорошо мог представить все трудности, встающие на пути. Не было никаких иллюзий, лёгкой прогулки по знакомым уже волнам Океанеса ждать не приходилось. Хорошее настроение улетучилось, эволэк стал сразу серьёзней.

Элан поудобней устроился в кресле, уйдя в себя. Если в жизни и возникают поводы для беспокойства, то это был именно такой случай, когда можно было не только волноваться, но и бояться по-настоящему, не стыдясь своих чувств.

К счастью, смотря, конечно, для кого, психологи ИБиСа не зря свой хлеб ели, и эволэки пользовались абсолютно заслуженной репутацией меланхоликов-фаталистов, в характере которых странным образом вполне мирно уживались несовместимые, казалось бы, черты.

Работоспособность и неподдельное желание сделать по-настоящему важное для общества дело соседствовали с неистребимым стремлением пожить для себя, успеть увидеть как можно больше ярких красок на лугах Вселенной. Дисциплина, без которой просто невозможен любой производственный процесс, близко зналась с бунтарской душой, не признающей многих рамок, очерченных глупыми и жестокими взрослыми, наивно полагающими, что с возрастом автоматически приходит и мудрость, хотя чаще старость приходит одна. Юношеские максимализм и решительность, переходящие в безрассудную храбрость, без наличия которой концепция ОЧК не состоятельна в принципе, были замешаны с ранимостью и сентиментальностью.

Сильные стороны эволэков являлись органическим продолжением их слабостей. В результате, руководителям-взрослым всех звеньев приходилось терпеть выкрутасы подопечных, часто проявляя запредельную выдержку просто потому, что, несмотря на психологическую закалку, девушки в особенности, да и парни становились через чур хрупкими сосудами – единственное не ко времени сказанное слово, и не успеешь глазом моргнуть, а они уже в глубокой депрессии.

Вот и сейчас, Кривошеев, видя демонстрационное игнорирование его персоны со стороны Иригойкойя, вынужден был хранить гробовое молчание. Личная неприязнь, возникшая между ними с первого же знакомства, подогревалась постоянными спорами на темы профессионализма. Явное излишество ряда уже чисто бюрократических надстроек в системе управления рабочим процессом, к которым дерзкий рыжий Лис сразу же причислил и формального лидера клана Воздуха, стало причиной целой серии очень неприятных разговоров. Молодой нахал, не стесняясь разницы в возрасте, высказывал всё, что думает обо всех, не особо заботясь о подборе слов и не щадя самолюбия собеседника.

Но вопреки всем странностям именно особый склад ума и души позволял эволэкам безупречно выполнять все поручения. Естественно, при этом почти все они достаточно вольно интерпретировали получаемые указания, что не раз доводило до бешенства начинающих свою карьеру научных руководителей. С опытом быстро приходило понимание непреложной истины: несмотря на кажущуюся неуправляемость, девушки и парни со своими кураторами очень ответственно подходят к проектам, успешно справляясь с самыми сложными задачами, на которые горазда непредсказуемая матушка-природа.

Но одновременно в душу закрадывался и червячок – подспудное ощущение своей ненужности. С каждым годом оно давило всё сильнее на Кривошеева, да и не на него одного, выедая душу, озлобляя сердце у одних, и делая безразличными флегматиками других. Занимая вроде ответственные и престижные должности, они нутром ощущали на себе снисходительные взгляды эволэков и их кураторов. Эти люди не раз смотрели смерти в лицо, и относились к руководству так же, как бывалые фронтовики относятся ко всяким интендантам, не нюхавшим пороха. Они даже не желали видеть их при обсуждении многих деталей предстоящих погружений, тяготясь присутствием, и с раздражением выслушивая часто бессмысленные рекомендации. А вы как хотели? Что толкового мог посоветовать опытному хирургу вышестоящий начальник, никогда не бравший скальпель в руки? Важность теоретической подготовки никто не отрицал, но как словами описать такое потрясающее, многогранное, пугающее своей мощью явление, как Океанес?

Григорий Васильевич, оторвавшись от созерцания горной гряды, вырывающейся из земли неровным рядом зубов, окинул взглядом своих подчинённых.

Элан, не желая впустую тратить время на бессмысленные разговоры, предпочёл наверстать упущенное за ночь: пристроив голову на коленях Поляковой, он свернулся клубком и мирно посапывал. А женщина старалась не потревожить чуткий сон своего подопечного, ничуть не стесняясь столь интимного поступка со стороны уже вполне взрослого парня – короткая юбка скорее подчёркивала безупречную стройность ног, чем что-либо прятала, а разрез открывал всю привлекательность бедра.

Подобные сцены Кривошеев наблюдал не раз и не два, что заставляло задумываться над отношениями между подающим надежды юным дарованием и уже зрелой, но ещё молодой, и очень привлекательной женщиной. Тот факт, что куратор и эволэк всегда переступают черту сухого делового общения, ещё не означал вседозволенности в поступках и нарушения норм морали. Правда, эти двое не давали повода для прямых обвинений.

Поймав взгляд начальника, и поняв ход его мыслей, Александра лишь подпёрла кулачком голову и закрыла глаза, так же пытаясь урвать хоть пару часов сна. Она всегда испытывала дискомфорт от любопытства окружающих, частенько сующих нос не в свои дела. Но столь открытый интерес к её личной жизни вызывал уже настоящее негодование, которое она скрывала с переменным успехом. Иногда клокочущее раздражение нет-нет, а вырывалось наружу кипящим гейзером, выставляя на обозрение сложную палитру эмоций.

В конце концов, их платонические чувства помогали взаимопониманию, выстраивая надёжный мост между двумя очень непохожими друг на друга людьми. И наоборот, антагонизм начальника и подчинённых только мешал слаженной работе. Слишком много душевных сил отнимали у неё бесконечные попытки сглаживать острые углы в диалогах, если так можно назвать общение, в котором обе стороны и не стремились к гармоничному сотрудничеству, ибо оно было недостижимо. Не может эволэк, ходящий по лезвию ножа, терпеть надоедливую и зачастую откровенно неумелую опеку со стороны профессора, привыкшего к вполне размеренному и безопасному существованию, от которого не дождаться реальной помощи, но зато скорого на всякие нотации.

Александре показалось, что она только клюнула носом, а стюардесса уже деликатно, но настойчиво будила её:

– Проснитесь, пожалуйста. Мы уже заходим на посадку.

В иллюминаторах действительно просматривалась панорама столицы. Пилот целился носом машины в узкую полосу, заходя со стороны моря, а по левому борту вздымались к небу стройные шпили небоскрёбов. Но Элан прилип к правому: похожий на гигантскую плоскую рыбу космический лайнер стоял на стапелях дока. Двухкилометровая ребристая конструкция не оставляла сомнения в правильности идентификации. Там работали его родители, но парень решил позвонить им, а по возможности и повидаться, после визита во дворец.

Серебристый самолётик, словно нехотя расставаясь с воздушными потоками, скользил над самой землёй, коснувшись через чур длинной для такой малютки полосы ближе к середине, и побежал к ожидающему лимузину.

Пересадка снова прошла стремительно, и автомобиль понёс их по трассе, специально предназначенной для высокопоставленных персон. Город с его и без того напряжённым уличным движением перекрывать для проезда всяких шишек не было резона, так что, не мудрствуя лукаво, построили отдельный путь, в основном проходящий под землёй, от порта до самого дворца. Это не столько позволяло обезопасить важных гостей, сколько преследовало целью не создавать пробок в столице. Ярко освещённый туннель скрывал от пассажиров все красоты города, а поглазеть было на что, поэтому, когда машина вырвалась на свет божий, их взорам открылся императорский дворец.

Ничего общего с классикой земного средневековья он, естественно, не имел. Современное здание стрелой уходило в небо. Эволэк и куратор, впервые наблюдающие этот мозговой центр Новой России столь близко, выйдя из машины, непроизвольно задрали головы, силясь разглядеть теряющуюся в высоте острую верхушку. Вокруг колосса шло усиленное движение: сновали автомобили и люди, вертолёты с рёвом уносили кого-то по неотложным делам. Приятно было лицезреть напряжённую работу слуг народа, тем более что на результат их труда можно было наткнуться в любой точке планеты, будь то прекрасные здоровые леса, или промышленные предприятия, или безупречно функционирующие транспортные магистрали.

Никакой помпезной встречи не был и в помине: троицу внутрь проводил тот же неразговорчивый офицер, что встретил их аэропорту Огнегорска. Естественно, сначала проверили документы. Вся компания поднялась, не пешком, разумеется, в приёмный зал, на самый верх.

Оказавшись в шаге от закрытых пока дверей каждый повёл себя по-разному. Офицер одним кивком доложил о выполнении задания какому-то штатскому, и тот исчез в приёмной докладывать о прибытии подданных, а молчун с каменным лицом устроился на диване, дальше он не пойдёт. Полякова заметно нервничала, ежесекундно поправляя то причёску, то одежду, хотя необходимости в этом не было.

– Вы выглядите более чем хорошо. – Иригойкойя отпустил комплемент. Он был наоборот очень оживлён и весел, крутил головой, беспрестанно здоровался с проходящими мимо людьми (вокруг было довольно оживлённо).

– Спасибо, – Александра расплылась в улыбке и несколько раз глубоко вдохнула, поверив, наконец, в свою безупречную внешность.

Кривошеев смерил подчиненного суровым взглядом:

– Что бы без фокусов мне. Как только ступим за порог, останавливаемся на секунду, снова идём вперёд. У третьего, от императрицы, гвардейца, снова останавливаемся и кланяемся. – Тон был холодный.

Эволэк не разделял такого настроения и не собирался напускать на себя фальшивой сосредоточенности.

– Я буду паинькой! – пообещал он, но выражение лица ничего кроме озорства не излучало.

Григорий Васильевич удовлетворённо кивну, не поверив ни единому слову – то, что какой-то «фокус» обязательно будет, можно было и не сомневаться.

Стражи распахнули монументальные двери. Огромное помещение с высокими потолками могло бы вместить целый батальон солдат, но в реальности всю охрану составлял десяток гвардейцев, облачённых в парадную форму, с надраенными до блеска карабинами, застывшими вдоль красной дорожки. По рассказам деда эволэк знал, что их холенный вид скрывает настолько серьёзную боевую подготовку, что относиться к ним как к неким элементам декора не стоит.

Странно, но Императрица не сидела на своём обычном месте, а о чём-то оживлённо беседовала со старшей дочерью, Лизой, немного в стороне от трона, который так назывался скорее по привычке. Не имея ничего общего с безумно дорогими и помпезными аналогами прошлого, он был, тем не менее, красиво и со вкусом сделан, но никакой отделки драгметаллами и камнями не наблюдалось. Просто красному дереву человеческие руки с любовью придали идеальные, гармоничные формы.

Элан резко нагнулся, рассчитанным движением достал из свёртка Вайнар, на этот раз живой, и успел-таки сделать первый шаг вместе со всеми. Троица на секунду замерла, как и положено, под взглядами монарших особ. Кривошеев, видя цветок в руках Лиса, скрипнул зубами от злости, но виду не подал, пообещав парню взбучку одним лишь взглядом.

Вполне слаженно формальный руководитель Клана Воздуха, куратор и эволэк размеренным шагом двинулись вперёд. Три сердца забились трепетно. Как ни успокаивай себя перед решительным шагом, а всё равно волнение захлёстывает разум.

Анна Сергеевна и Елизавета внимательно наблюдали за их приближением. Остановившись повторно, двое сложили тела перед владычицей в низком поклоне, а парень, прижав цветок правой рукой к груди, поклонился гораздо менее глубоко, но уважительно, не отрывая глаз от Императрицы.

Григорий Васильевич, видя всё это боковым зрением, чуть не упал в обморок, Александра замерла, ожидая реакции, но вот эволэк ничего ждать не собирался. Выпрямившись, он без тени смущения сделал несколько шагов, и с поклоном на вытянутых руках предложил Анне Второй принять скромный подарок.

– Какая прелесть, – просто промурлыкала та, довольно улыбаясь. – Вайнар, символ Вечной Жизни. Спасибо тебе, мальчик.

Она любовалась яркой расцветкой лепестков, несколько раз вдохнула непередаваемый аромат. Прекрасный Цветок был святыней эволэков, и они очень болезненно относились к попыткам его массового культивирования, добившись запрета на свободное выращивание и продажу, считая последнее неслыханным кощунством.

– Это творение незабвенной Каниавы, отдавшей свою жизнь за то, чтобы это настоящее чудо увидели человеческие глаза. – Анна Сергеевна с потрясающей грацией прошлась к балкону, словно разговаривала сама с собой, бережно держа бесценный подарок. – Легенда гласит, что она увидела его в своём последнем, седьмом погружении. Он не был её заданием, но Океанес часто подкидывает загадки. Почему-то он показал ей это чудо… Вайнар… Последнее слово, сорвавшееся с её губ…

Очарование и сила сочетались в ней с полным отсутствием мании величия, хотя она и славилась строгостью, но это только шло на пользу. Всё же она правила системой, тут не до панибратских отношений с кем попало.

– Прошу вас, присаживайтесь, будьте как дома. – Она задавала тон общения, пригласив гостей за небольшой столик, накрытый прямо на свежем воздухе.

Полякова и Кривошеев несколько замешкались, а вот их подчинённый тушеваться и не думал. Он занял место сразу за Александрой слева от Императрицы, сначала галантно оказав посильную помощь своему куратору, манипулируя отнюдь не лёгким стулом. А Григорий Васильевич сел по правую руку: Элан хоть и был скор на выдумки, но принцип старшинства нарушать не стал.

– Итак, вы знаете, зачем я попросила вас прибыть? – Анна Сергеевна чуть наклонила голову.

– Да, Ваше Величество, нас в общих чертах ввели в курс дела. – Полякова говорила вполне уверенно. – Есть планы на подобные случаи. Не хотелось, чтобы эти теоретические разработки пришлось воплощать в жизнь, но раз уж так вышло… Сделаем.

– Расскажите, какие варианты у вас в запасе, только не отходите от реализма ни на шаг, – последнее прозвучало не то как приказ, не то как предупреждение, хоть тон и был мягкий.

– Не извольте беспокоиться, Анна Сергеевна, – Элан задорно улыбнулся. – Мы не забываем о возможностях нашей Родины, и не склонны ни недооценивать, ни переоценивать их.

Кривошеев закашлялся от таких речей, но к его облегчению Владычица не проявила ни грамма гнева или нетерпения.

– Итак, – Александра продолжила, – нет времени придумывать что-то сложное. Поэтому лучше всего создать летающее насекомое…

– Бабочку! – снова встрял эволэк и, видя недовольство начальника, продолжил, разведя руками. – Их хоть можно сделать красивыми.

– Да уж, лепить из себя в Океанесе навозного жука, наверно, не очень приятно, – Императрица хохотнула.

– Вот именно, – Полякова уже не нервничала совсем, ведя беседу непринуждённо. – Они мобильны, смогут быстро очистить большие пространства, перемещаясь к новым колониям муравьёв, а относительная простота позволит воспроизвести их в искусственных условиях в огромных количествах. Кроме того, транспортабельность: малый вес и габарит, соответственно можно десятки миллионов особей перевезти одним кораблём. Насекомые хорошо перенесут заморозку перед погрузкой и при перелёте и, что более важно, нормально потом выйдут из неё. Колоссальная численность первой волны позволит нанести поражение врагу сразу во множестве пунктов, это на начальном этапе пресечёт дальнейшее расселение муравьёв по континенту. Когда же получим первое потомство в естественных условиях, на месте, а оно уже будет исчисляться астрономическими цифрами, проблема будет решена.

– Как вы думаете превратить их в хищников?

– Возьмём стрекозу в качестве базы, – Иригойкойя уже не шутил, на карту поставлена судьба целой планеты. – Залазить непосредственно в муравейник нельзя – враг задавит числом. Обеспечим своих питомцев способностью вырабатывать жидкость, которая, попав внутрь колонии, выгонит обитателей наружу, прямо в пасть. Вместо площадной обработки всякой токсичной гадостью будут точечные удары, а отрава природного характера быстрее потом разложится на безопасные вещества, да и немного её будет. На случай серьёзных схваток обеспечим бабочкам иммунитет от муравьиных укусов, можно даже использовать это как катализатор агрессивности: чем больше будут кусаться, защищая свои гнёзда, тем более яростной и бескомпромиссной будет атака.

– Тебе придётся пропустить все эти отравления через себя. Хотя это и касается твоей ментальной проекции, но опасность слишком велика. – Анна Вторая нахмурилась. – Может обойтись без последней задумки?

У осведомлённости Императрицы был простой секрет – она всегда готовилась к деловым беседам, тщательно изучая информацию по конкретному вопросу. В результате, при встречах с представителями самых разных профессий часто сильно удивляла их компетентностью. Анна Сергеевна иногда любила козырнуть своими знаниями, но всё же её информированность была отнюдь не показной.

Эволэк и куратор переглянулись:

– Справимся, – уверенно сказал парень. – Крыланы на Форреле обитают в атмосфере, очень отличной по составу от Земной, особенно в долинах, где скапливаются тяжёлые газы. Вот где действительно пришлось… пропустить через себя. Справимся.

Он излучал уверенность в своих силах, был собран, а прямо-таки материнская забота Владычицы только прибавляла энтузиазма. Действительно, создание крыланов позволило, во многом, решить проблему острейшей нехватки питьевой воды на планете. Её заменил нектар гигантских цветов Нефона, творения Нариолы, кроме влаги содержащей много ещё чего полезного для организма, а среда обитания этих забавных созданий была не самой благоприятной.

– Согласна, – Полякова поддержала, тоже не видя в данном предложении ничего невыполнимого. – Элан сумеет, а такая прямая связь сыграет большую положительную роль, эффективность резко возрастёт. Ну и ещё один вопрос: нужно ограничить и число бабочек.

– Параллельно создадим птицу, – эволэк снова стал весел. – Введём в её организм привязку к бабочкам, метаболическую. Они станут если не единственным, то основным кормом для них. В любом случае без муравьёв вымрут бабочки, а без бабочек – птицы.

– Естественно мы думаем над тем, как, справившись с одной чумой, не породить другие две взамен, – снова закивала Александра. – Птиц много делать не нужно, только первоначальный минимум для успешного развития их популяций в пяти основных очагах поражения.

– Совершенно правильно, – у Григория Васильевича голос прорезался так неожиданно, что все вздрогнули. – Надо сделать так, чтобы в первую пару лет крылатые насекомые размножались без особых помех, а уже потом между тремя видами установиться равновесие.

– Звучит неплохо, – Анна была вполне довольна.

– Александр, – обратился Кривошеев к эволэку.

Зря он это сделал. Их каста очень бережно относится к традициям. Когда эволэки берут себе новые имена, то заключают в них особый смысл, память о друзьях, что-то сугубо личное, закрытое от посторонних, и потому терпеть не могут, когда их называют старыми именами, похожими на все остальные как булки в пекарне.

– Элан, – поправил тот своего начальника, улыбка обнажила клыки. – Вы прекрасно знаете моё имя, не надо пытаться вывести меня из равновесия в таком месте.

– Григорий Васильевич, – своим ледяным тоном Александра вогнала в лёгкий ступор руководителя Клана, – не нужно выяснять отношения здесь и сейчас, момент неудачный. Не хотелось бы напоминать, но Вы – работник ИБиСа, один из самых старших. Не мне Вам рассказывать о силе традиций.

– Разговор сейчас не об этом, Александра Викторовна, я просто хочу задать вопрос своим подчинённым. Все эти выдумки с присвоением новых имён не имеют никого отношения к предмету разговора! Элан, так Элан, мне всё равно!

– А мне нет! – Эволэк отказался от перехода на личности и грубости, и, улыбнувшись, отсалютовал ему бокалом с соком. – И что за вопрос?

Императрица с интересом наблюдала за их небольшим конфликтом, не вмешиваясь, предоставляя возможность высказаться, но и делая из массы интересных наблюдений свои выводы, и уже готовя решения на будущее.

– Успешное создание пары летучих мышей вполне объяснимо, но справитесь ли вы с парой принципиально разных существ?

– Хороший вопрос, – похвалила Анна Вторая, обратив взгляд, полный ожидания ответа, на подданных. Но Поляковой в её тоне послышался и подтекст: а что же ты, сокол ясный, рекомендовал мне этих двоих, если теперь сомневаешься?

– На тренажерах я справлялся с аналогичными задачами. – Иригойкойя сморщил лоб. – Понимаю, не одно и тоже, что реальный Контакт, но получалось. Анна Сергеевна, не сочтите за нескромность, но из всех эволэков с парой сразу справляюсь я один. В учебке, уловив эту особенность, на мне обкатали самые разные варианты пар зверушек и та, что нужна сейчас, не самая сложная. Я просто умею разделять сознание, существуя как бы параллельно в двух телах, хотя из-за этого кое-кто считает меня ненормальным.

– Знаю, – Императрица сочувственно кивнула, – часть психиатров дала заключение о раздвоении личности, хотя это немного странный вывод, ведь вне Океанеса и симулятора эффект не проявляется. Кроме того, на данный момент, ты единственный эволэк-юноша.

– Вообще-то девушки признаны психически более устойчивыми. – Александра взъерошила волосы Элана. – Но этот рыжий лис оказался крепким орешком. Выход из первого погружения дался ему на удивление легко, а результат был просто превосходный.

Про угощения все, увлечённые беседой, напрочь забыли, иногда притрагиваясь только к чаю. В тени плетущихся растений было свежо, а городская пыль не поднималась на головокружительную высоту.

– Я ни сколько не смущаюсь Вашей формальной неопытности, – Анна Вторая была искренна. – Вообще сторонюсь ставить на должности чистых специалистов – они во всём видят только препятствия и границы. Хочешь в каком-то деле помешать конкурентам? Предоставь им в помощь массу специалистов – наслушавшись их умных советов, они не сумеют даже начать работу.

Все посмеялись, и лизоблюдство тут было ни при чём. Примеров, когда именно дилетанты обеспечивали качественный рывок в какой-либо области науки и техники, в истории Человечества предостаточно.

Она на минуту задумалась, наблюдая за причудливой игрой теней: лучи Авроры, разбитые листьями и цветами на множество световых кинжалов, сложили яркую хаотическую мозаику на полу и столе, до неузнаваемости преобразив хорошо знакомые глазу формы мебели и посуды. Все молчали, не решаясь нарушить ход её мыслей.

– Оставьте нас наедине, пожалуйста, – последняя фраза была адресована всем, кроме эволэка и его куратора.

Кривошеев на секунду замялся, но, поняв, что настойчивая просьба касается и его тоже, удалился вместе с охраной и прислугой.

Императрица внимательно оглядела оставшихся подданных по очереди, во взгляде читалось беспокойство.

– Не стану юлить, ситуация складывается прескверная. – Она смотрела на слушателей, сидя в пол-оборота, красиво изогнув брови. – На нас возлагается большая ответственность. Федерация едина скорее на словах, чем на деле, и немалое число влиятельных группировок крайне заинтересованы в том, чтобы мы сели в лужу. Многим итак не импонируют успехи Новой России, а единоличное обладание технологией ОЧК вообще считается противоречием антимонопольной политике, и вызывает массу нехороших мыслей в отчаянных головах.

Действительно, эволэки отбирали самые лакомые куски пирога у корпораций, специализирующихся на биологии. Теория и практика погружения в Океанес, в принципе, известны ещё по печальной памяти «аттракциону» компании «Митсубиси». Но вот Алгоритм, позволяющий правильно считывать информацию с контактёра, разработанный в ИБиСе, оставался тайной за семью печатями уже много десятков лет. Немало желающих было обзавестись аналогичными возможностями по быстрому и эффективному решению проблем, связанных с созданием новых видов животных и растений, но… Видит око, да зуб неймёт.

– С такой работой мы сталкиваемся впервые, – продолжила Анна Сергеевна. – И можно предположить, что всё происходящее – это чья-то тщательно подготовленная провокация, цель которой ясна. В случае провала удастся дискредитировать нашу планету, ИБиС, отнять множество важных, и, чего греха таить, очень выгодных контрактов, связанных с освоением новых миров. Проще говоря, мы лишимся своего высокого статуса, превратимся в обычный тихий мирок на окраине освоенного пространства.

Она сделала паузу, чтобы сказанное лучше усвоилось.

– Поэтому, если вы сомневаетесь в своих силах, лучше скажите сейчас. Никаких упрёков, никакого негативного влияния на ваши судьбы отказ иметь не будет, обещаю. Мне просто нужна стопроцентная гарантия успеха, но без всей этой ерунды с жертвенным героизмом. Итак массу хлопот доставляют правозащитники всех мастей, пытающиеся выставить вполне оправдавшее себя привлечение подростков к контактам с Океанесом чуть ли не как преднамеренное массовое убийство детей.

– Ваше Величество, – Александра решительно мотнула головой, – сто процентной гарантии не было, и быть не может, особенно учитывая жёсткий временной лимит.

– Согласен, – Элан поддержал своего куратора. – Результат нужен был ещё вчера, как говорится. Это всё равно, что ставить на поток конструктивно абсолютно новый самолёт ещё до испытаний. Единственная ошибка, а этапов, на которых ошибку можно допустить несколько, превратит плод колоссального труда в бесполезный хлам.

– Понимаю ваши опасения, – Анна Вторая совершенно неожиданно для них улыбнулась, словно обрадовавшись такому ответу. – Живых существ со всеми их особенностями вам придётся отрабатывать просто на ходу. Параллельно будут запускаться мощности по их воспроизводству. Другого пути просто нет.

Полякова и Иригойкойя переглянулись. У эволэка и куратора всегда одно решение на двоих, никак иначе. Они неожиданно встали и обнялись как можно крепче. Победа или поражение, но чашу придётся испить до дна обоим, и даже боль подростка там за чертой станет болью этой женщины, а смерть, если уж не удастся обмануть костлявую, незаживающей раной в душе останется на всю жизнь.

– Берёмся, – сказали оба одновременно, повернувшись лицом к Владычице.

– Хорошо. – Императрица осталась вполне удовлетворённой. – То, что вы чуть сомневаетесь, а не заливаете, даже импонирует. Но, прошу, не подведите.

* * *

Родителям удалось выкроить время для разговора только ближе к вечеру, так что Иригойкойя с Поляковой немало часов просидели в одной из комнат отдыха, делая первые наброски своих будущих питомцев. Измер ничем особым не выделялся из ряда освоенных планет, но относительно разреженная атмосфера не позволяла использовать земные живые существа. Так очень часто бывало, когда небольшое на первый взгляд отличие заставляло основательно переделывать организмы, хотя бы для того, чтобы итак непростая жизнь в новом мире не превращалась для животных в бесконечную пытку со всеми вытекающими последствиями: плохой плодовитостью, чахлостью и так далее. Нельзя было допустить ситуации, когда организм только и делает, что тратит силы на ненужную, в принципе, борьбу.

Сколько ни бились, стараясь уменьшить размеры, а бабочки маленькими не выходили: каждое крыло почти с ладонь взрослого человека. Дело в том, что чем меньше существо, тем оно больше потребляет пищи относительно своей массы. Конечно, это правило имеет множество исключений, связанных с особенностями метаболизма, но в целом соответствует действительности. А прожорливость истребителей муравьёв должна быть высокой.

С птицами всё выходило проще, только из-за разреженной атмосферы снова пришлось увеличивать площадь крыла, но в целом, всё выглядело неплохо, как и почти любая теоретическая модель.

Единственная серьёзная проблема была в быстрой смене дня и ночи. Планета делала оборот вокруг своей оси всего за шестнадцать часов и сорок минут, так что дневной зной уступал власть ночной прохладе просто стремительно. Резко континентальный климат не преобладал на большей части суши, а зимы были очень мягкими, со средней дневной температурой плюс пятнадцать.

Из общих черт обоих видов в проекте просматривалось стремление не изобретать паровоз, но и не возвеличивать каменный век в эру космических путешествий. Всё, по возможности, делалось проще, благоприятная среда способствовала отходу от всяких экстравагантных решений, содержащих в себе слишком большой элемент риска.

– Что со зрением? – Элан почесал затылок. – Глаза – это самое уязвимое место, а муравьи стреляют кислотой. Поражение будет очень болезненным, а без глаз много не навоюешь.

– Можно сделать систему омывания по типу того, как текут слёзы, избавляя роговицу от мусора. Кроме того, подарим веки, прозрачную плёнку.

– Вроде как некоторые виды акул закрывают глаза перед атакой во избежание травм?

– Абсолютно верно, естественные очки, так сказать.

Средствам нападения и защиты уделялось особое внимание, ведь драться предстояло с существами, абсолютно лишёнными инстинкта самосохранения. Эти будут действительно стоять до последнего солдата.

– Добрый день, – за увлекательным обсуждением появление новых действующих лиц замечено не было.

Мать и отец оказались в комнате не то, чтобы внезапно, но подготовиться к их приходу не успели. Эволэк сидел прямо на ковре у ног куратора, прижавшись щекой к её, в немалой степени, оголённому бедру, руки в белых перчатках поглаживали лодыжку. Даже факт того, что при этом оба с запредельным вниманием смотрели на монитор портативного компьютера, не очень способствовал нормальному началу диалога.

– Мы не вовремя? – Раткин явно растерял хорошее настроение, тон был рассерженный.

– Нет, конечно! – Парень чистосердечно не понял подтекста вопроса. – Вы нам ничуть не помешали – это предельно грубая проработка. В ней просто обозначается набор качеств, которыми…

– Я не об этом. Извиняюсь, конечно, но можно было выбрать несколько иную… позу, для обсуждения работы.

Только через миг до них дошла причина скверного расположения духа инженера-двигателиста. Александра и Элан покраснели, не зная, что и сказать в своё оправдание. Их неформальное общение уже стало постоянной темой для обсуждений, но одно дело стены ИБиСа, а тут родители подопечного. К счастью, жёсткого продолжения нотации не последовало, но дальнейшая речь вогнала обоих в смущение ещё больше.

– Меня радует то, что мой сын интересуется красивыми женщинами, но у вас серьёзная разница в возрасте, и я бы попросил… Ну, Вы меня понимаете.

– Да, я понимаю, Андрей Николаевич, – выдавила Полякова. Она терпеть не могла оправдываться перед кем бы то ни было, и слова сейчас сильно расходились с эмоциями.

Даже уловив недовольство в интонации, Раткин не стал бы развивать тему, понимая, что своевольный подросток всё равно поступит, если захочет, вопреки родительскому наказу, но тут в разговор вмешалась женская солидарность.

– Да ладно тебе, Андрей. – Супруга встала на защиту провинившихся. – У Элана и Саши трогательная дружба, они ведь тандем, и должны быть близкими друзьями. Что тут такого?

Она обняла обоих за плечи.

– Элан… – Раткин покачал головой. – Имена, которые вам дают родители, не подходят?

– Папа, это такая традиция. После первого Контакта ты берёшь себе новое имя, иногда и фамилию, в память о тех, кто был до тебя. Так поступают все эволэки, и я нарушать устоявшийся порядок не собираюсь.

– Конечно, – отец вложил в одно слово все переживания разом. – А ты не боишься, что кто-то возьмёт твоё имя, тоже на память? Ты ведь только что получил новое задание, и, я так понимаю, от Анны Сергеевны персонально. А, стало быть, это очень важно, сверхсрочно и, соответственно, опасно.

Повисла неловкая пауза. Полякова всегда невольно восхищалась Раткиным. Он не повышал голоса, даже когда сердился по-настоящему, был умён и прямолинеен, а его сын перенял отцовскую уравновешенность и несгибаемость, но от матери получил и ещё одно важное качество – изворотливость. Хотя, «изворотливость» – не очень верное слово. Скорее какую-то способность находить выходы из любого лабиринта, в тупик его загнать было невозможно. Вот и сейчас.

– На Измере на грани голода находятся миллионы людей. – Эволэк присел на подлокотник кресла. – Прикажешь их бросить на произвол судьбы? А как же все эти красивые лозунги, вроде, человечество – одна большая семья? Да, я никого из них лично не знаю, но… Мам, пап, вы ведь тоже не относитесь к категории долгожителей. Сгораете тут на своей работе, которую очень любите, считаете очень важной. И она действительно очень важная! Почему же тогда вы не можете принять мою?

– Мы доживём лет до восьмидесяти точно. А ты? – Укоризненно сказала мать. – Ведь если не остановишься после третьего погружения… Кто знает, чем всё закончится?

– Еще не было и второго, а вы уже меня хороните. Напрасно. Я думаю насчёт своевременной остановки – это не пустые слова. Ничего пока обещать не могу, слишком многое воспринимать стал иначе.

– Я обещаю, – Александра не очень хотела встревать в семейный разговор, но увильнуть не получится, значит лучше самой проявить инициативу. – Ваш сын вернётся. Он парень способный, сама видела его в деле, и, без лишней скромности, могу заверить, этот рыжий лис не из тех, кого так просто можно сломать. Кроме того, контракт подписан именно на три погружения, а продолжать ли ему после – это зависит от такого множества факторов, что сейчас действительно нет особого смысла гадать на кофейной гуще. Жизнь покажет.

Раткины не собирались устраивать Поляковой сцен с обвинениями типа: «Тебе легко говорить, ведь не ты идёшь туда, а он», и так далее. Александра, как и любой представитель своей профессии, не была сторонним наблюдателем, нагрузка на куратора чудовищная. Эволэк – не кукла, в шкаф не поставишь. Как только контактёр уходит в Океанес, его наставник может забыть о слове «отдых» на долгие недели. До этого напряжённый труд по подготовке к погружению, а после не менее напряжённая работа по восстановлению подопечного.

– Саша, – Екатерина Вячеславовна к категории истеричных личностей не относилась и говорила спокойно, – мы просто не хотим его потерять.

– Не потеряете. – Элан как всегда непреклонен. – Всё будет хорошо!

Все снова остались при своих мнениях и, не желая продолжения бессмысленного спора, вышли из помещения на свежий воздух.

На сюрреалистическом скелете стапеля возвышалась громада звездолёта, резко выделяясь своими габаритами над цехами, служебными помещениями, складами. Даже мощные краны выглядели несуразными, сложенными из тончайших спичек рахитически высоченными стебельками, сгорбившимися в унизительном поклоне исполину. Только несколько человек на планете могли до конца понять всю силу, заключённую в корабле, всю сложную гармонию его конструкций.

Но и в этом завораживающем зрелище было нечто, выделяющееся даже на общем фоне. Фотонное зеркало. Огромная овальная чаша, как бутон неведомого цветка, раскрылась навстречу копошащемуся муравейнику людей и машин, переливаясь идеально отполированной поверхностью. Если идти вдоль неё, то невольно подивишься метаморфозам цвета, который под разными углами зрения меняется с бледно жёлтых до ярких розовых тонов. Переходы цветов плавны и безумно красивы, а отражения движущихся механизмов только вызывают раздражение своей неуместностью. Любоваться на чудо лучше в финале, когда все люди с замиранием сердца будут стоять в сторонке, не дыша, наблюдая за проверкой качества выполненной работы, когда ни одна утилитарная конструкция не испохабит своим отражением безупречного творения подлинных мастеров.

Этот день настанет, но не сегодня. Бесчисленные подъёмники, не понять каким проведением, не путаясь друг у друга под ногами, сновали у самой поверхности зеркала, нанося на него распылением одну за другой тончайшие плёнки. Сколько стоит каждый килограмм этой эмульсии, щедро покрывающей бесчисленные квадратные метры поверхности, лучше было и не думать, а то не заснёшь никогда.

Элан и Александра, не часто видевшие корабли столь близко, открыв рты от изумления, задрали головы и пытались впитать в себя всю красоту и изящество волшебного цветка. Спешащие по неотложным делам работяги только ухмылялись: немного странно одетый юноша, весь белый, как накрахмаленная скатерть, и очень симпатичная женщина, как два ребёнка, потеряв чувство реальности, таращились на диво, не замечая ничего вокруг. Они спешили, на счету был каждый погожий день, позволяющий работать с зеркалом, ведь корабль стоял на открытом воздухе – строить крытый эллинг для такой громадины было бы форменным безумием.

Отец и мать эволэка мгновенно оказались в водовороте событий, руководя действиями людей. Элан сразу как-то погрустнел: поговорить нормально удавалось с каждым годом всё реже и реже. Стремительный поток под названием жизнь часто не оставлял времени даже на простое общение, причём чем взрослее они становились, тем хуже был контакт, тем чаще всё ограничивалось банальными дежурными фразами про здоровье и каждодневную суету. Уходила в небытие непосредственность и открытость, и Иригойкойя всё чаще ломал голову над этим странным явлением и не находил никакого вразумительного ответа. Он отдалялся от родителей, а те, занятые по горло тяжёлой работой, тоже не склоны были замечать перемен.

Скомкано простившись с родными, он заковылял к ожидающей машине. Его тоже несла в неизвестность река времени, а все эти автомобили и самолёты были лишь придатком, средством отвоевать у её стремительного бега хотя бы несколько лишних часов.

* * *

В ИБиС они попали уже ближе к ночи. На утро планов было громадьё, так что, традиционно по домам решили не разъезжаться. Александра ушла спать, читай корпеть над работой чуть ли не до рассвета, а Элан снова взялся за роль няньки.

Вольер был пуст, то есть детёныши находились на месте, а вот самой девушки в воде уже не оказалось: столь продолжительное пребывание в «невесомости» под действием силы Архимеда её ослабленному организму было строго противопоказано. Задавать Амме вопрос о местонахождении больной не было смысла. Поскольку поздний час противоречил проведению процедур (эскулапам всё же больше нравиться мучить других, чем мучиться самим), Иригойкойя прямиком направился в палату. Ноги быстро несли по хорошо знакомому маршруту, и, выполнив очередной поворот, он буквально налетел на Мирру.

Бойцовская рыбка явно не желала проводить ещё одну ночь в одиночной камере пыток, наспех и небрежно одетая ковыляла к лифтам, держась за стену. Девочка-призрак плыла в воздухе рядом, неусыпно наблюдая за её состоянием. Та хоть и выглядела куда как лучше, чем всего сутки назад, но самостоятельно ходила ещё с большим трудом.

Увидев «ночную сиделку» Мирра вся расцвела от счастья, ведь стоит ей попросить, и кавалер отнесёт её на руках хоть на край света.

Элан пулей подскочил к ней, подставив твёрдое плечо:

– Привет, солдат, – он упорно называл её именно так, но шуткой тут и не пахло, было только глубокое уважение к силе воли. – Я снова весь в твоём распоряжении.

– Слышала невероятную новость, будто Вашу персону почтила своим вниманием сама Императрица? – Амма была не в состоянии помолчать хоть немного.

– Да, мы были прямо во дворце, танцевали на балу с самыми красивыми женщинами, которых только можно встретить на званном вечере. – Эволэк и не пытался отвязаться от назойливого эскорта. – И моя персона, должен заметить, была в центре внимания представительниц прекрасного пола!

Элан врал, не краснея, но собеседница была явно не из дочерей какого-нибудь дипломата.

– Рассказывай сказки, ты хоть знаешь, что такое женщина?

Изображение переменилось, приобретя невиданную ранее чёткость и красочность. Повзрослевшая ровно до совершеннолетия за один миг девушка-фантом производила впечатление. Аккуратное синее платье подчёркивало всё, что только может волновать сердце мужчины, неброский макияж был призван лишь довести до совершенства безукоризненно миловидное личико. Только причёска осталась неизменной: два, поменьше, каскада волос опадали на плечи спереди, а ещё один спускался по стройной спине.

– Потрясающе! – Элан похлопал бы в ладоши, но отпустить ношу не мог.

– Вот такой и оставайся, а то вечно как пугало огородное… – Мирра была не в том состоянии, чтобы придаваться тонкостям этики, но и повседневное лицезрение богини электронной вселенной, в столетнем возрасте рядящейся в подростка, уже порядком надоело.

– Вот ещё! – Амма нахмурилась, отчего сделалась ещё симпатичней. – Я не собираюсь изменять себе только потому, что чьему-то больному воображению льстит моя внешность!

– Но ты действительно очень хороша! – Лис сделал комплемент, но эффект получился несколько неожиданный.

– На акварель потянуло? – Съязвила несносная грубиянка.

– Иногда хочется тебя подключить напрямую к высоковольтной линии, – парень покачал головой.

Подобные перепалки были в порядке вещей. Вообще поведение Аммы было более чем странным для ИР, вызывая массу кривотолков о происхождении электронной чудачки. Официальная версия на эту тему как всегда проста и незатейлива: А-1СТТ3327 была произведена специально по заказу ИБиСа, запущена в действие сто восемь лет назад. Именно благодаря предельной простоте в неё никто ровным счётом не верил, но докопаться до сути не получалось ни у кого из эволэков.

– Это я тебя завтра подключу, будешь моей личной кофеваркой работать, а не эволэком! – Привлекательная молодая женщина исчезла, снова уступив место рассерженному на весь белый свет подростку в розовом комбинезоне.

– Если в программу Олимпийских игр включить состязание по вислоухому ослоумию, то ты принесёшь золота Новой России больше, чем вся внешняя торговля! – парировал Элан.

Мирра захихикала. Да, Лис такой, за словом в карман не полезет. Она вообще-то не любила болтунов, но их «высокоинтеллектуальный» спор отвлекал от мыслей о собственном плохом самочувствии.

Небольшой садик был целиком закрыт прозрачным куполом, свежий воздух нёс долгожданную прохладу, избавленную от больничных ароматов, обещая отдых от дневных трудов. Рядом с водоёмом, в сумеречных тенях, стояла пластиковая кушетка, застеленная надувным матрацем, с парой больших, мягких подушек. Столик вмещал пару графинов с соком и фрукты.

– Когда это ты успел? – Мирра оказалась на «королевском» ложе раньше, чем до конца разглядела обстановку.

– Дело нехитрое.

Парень укрыл её лёгким одеялом, и принялся угощать всякой снедью. Есть не хотелось. Так всегда после погружения, организм отвыкает за долгие недели отсутствия сознания от нормальной пищи, и кормить девушку приходилось чуть ли не насильно: хочешь, не хочешь, а надо!

Проглотив для галочки пару апельсинов (лучше съесть самой, не дожидаясь «силового воздействия»), Мирра легла на спину и закрыла глаза. Воздушная постель, чуть приспущенная, охотно приняла нужную форму. Она всегда так делала. Заснуть в такой позе не получалось, хоть тресни, но надо было расслабиться, а уже потом пытаться уйти в мир грёз, иначе всю ночь промучаешься. Несколько глубоких и очень медленных дыхательных упражнений помогли немного унять сердцебиение, огненный комок под диафрагмой жёг уже не так сильно. В сознание влилось тихое журчание воды фонтана, уносящее боль измученного тела, и наполняя образовавшуюся в душе пустоту живительной прохладой.

Но из головы не уходили воспоминания о потрясающей свободе сильного молодого тела, вспарывающего водную гладь легко и непринуждённо. Никаких неуклюжих взмахов ног в нелепых ластах, дающих мизерное продвижение вперёд, тут же гасимое совершенно не приспособленным к водной среде телом. Никаких судорожных вдохов, рвущих лёгкие, привыкшие к постоянному доступу к неисчерпаемому воздушному океану. Всё было иначе.

Отогнать мысли о созданном там мире не получалось, мире пусть и иллюзорном (а иллюзорном ли, вообще-то?!), но таком родном, живом, в котором навсегда осталась частичка её самой. Попытки утихомирить метания души между свершившимся и возможным проваливались одна за другой.

Мирра сглотнула комок, упрямо сжав челюсти. Она человек, родилась и выросла в мире людей, где тоже много прекрасного. Деревья, бесконечным зелёным одеялом бережно накрывшие целый континент. Как приятно было бродить по весеннему лесу, любуясь ещё не сожжённой летним солнцем зеленью, отдыхать у ручья в тени, закинув натруженные ноги на рюкзак, чувствуя спиной прохладу земли. И всё же… Вдруг это просто ошибка, и её настоящий дом там?..

Элан сидел на полу справа, ни жив, ни мёртв, следя за метаморфозами её лица. Оно то расслаблялось, отражая мнимое спокойствие, то спустя полминуты снова напрягалось до оскала. Он не понаслышке знал, что происходит сейчас в скользящей по тонкому лезвию душе. Глубокий стресс, вот как незатейливо называется этот кошмар. Борьба света с каким-то тёмным началом не утихает ни на минуту. Чтобы она ни делала, чем бы ни была занята, будь то медицинское обследование, беседа с психологом, обед в кругу подруг, прогулка у озера на электромобиле, чтение любимой книги, не помогает ничего. Бурлящий вулкан едва сдерживаемых эмоций готов был в любой момент окраситься багряными всполохами взрыва, в пламени которого так легко сгорают хрупкие человеческие жизни.

Так не пойдёт. Парень вздохнул, аккуратно, стараясь не шуметь, достал из-под кушетки гитару. Играть он был не большим мастером, да и вокальными данными похвастаться не мог, но сейчас, в тишине и пустоте сада, никаких чудес для умирающей от тоски по несбывшейся мечте девушки, ничего запредельного и не надо было. Он поудобней устроился на бортике фонтана, не ощущая холода бездушного камня, ещё раз с сомнением глянул на тяжело дышащую подругу. Прибьёт, точно прибьёт, как только твёрже встанет на ноги. А есть ли другой способ вытащить её из этого состояния? Как знать…

От звука гитары Мирра вздрогнула всем телом, хотя парень и не пытался перебудить все окрестности, а очень даже наоборот. Тихая, грустная мелодия едва достигала слуха, пальцы неспешно перебирали струны. Девушка поймала взгляд своего благодетеля. В голубых озёрах она прочла такое глубокое сочувствие, которое никогда не позволяла проявлять к себе никому, отгораживаясь от чужих эмоций приступами злости, сначала несколько показной и наигранной, а потом и настоящей. Бойцовская рыбка была с характером, но любая каменная стена – это лишь способ отгородить от жестокого мира что-то потаённое, дорогое и горячо любимое. Так и она не пускала в глубины своей души посторонних и не очень людей, сама не зная зачем.

Собираются в стаи киты,

Ожидая на свет потомство,

Они дрейфуют к южным морям.

Как всё в природе разумно и просто.

Небо, воздух и океаны -

Им все стихии подвластны,

Но что-то зовет их туда, где тепло.

Туда, где безопасно.

Он пел вполне неплохо, даже попадая в ритм, но главное, что песня шла от сердца. Мирра села, задышала ещё чаще, лёгкие с шумом хватали воздух большими порциями, стена дала первую трещину.

Посреди бескрайних просторов,

Под стынущими облаками

Их ласкают упругие волны

Нежными пенными гребешками.

Всё в природе так просто,

Всё движется солнцу навстречу.

И ничто не грозит их потомству,

Ведь холод не может быть бесконечным.

Глаза девушки наполнились влагой, она с трудом сдерживала крик. Одна её часть молила заткнуть эту песню, задевающую за не успевшие даже зарубцеваться раны, другая, переполненная ностальгией, впитывала каждое слово и нежный голос гитары.

Погружаясь и всплывая,

Следуя зову природы,

Обгоняя птичьи стаи,

Они плывут в тёплые воды.

Я прячу лицо в ладонях,

Я думаю о завтрашнем дне

И вижу караваны китов

Под свинцовым северным небом.

Их глаза закрыты,

Их мысли ничем не встревожены.

Они плывут, не думая о будущем

И не помня о прошлом.

Мирра закрыла лицо руками, хотя стесняться было по большому счёту и некого, и нечего. Сад был пуст, Лис это устроил специально, без сомнения. Тело содрогнулось в первых, ещё беззвучных, судорогах, первые слёзы потекли по щекам.

Погружаясь и всплывая,

Следуя зову природы,

Обгоняя птичьи стаи,

Они плывут в тёплые воды.

И когда одиночество через край

Переполнит уставшее сердце,

Нам снится кем-то обещанный рай,

Место, где мы бы смогли отогреться.

Девушка уже всхлипывала, лицо исказилось в гримасе боли, пальцы мяли одеяло. Ей уже было чихать на испорченную репутацию «железной» леди, да и не думала она над этим в минуты, когда стена стала рассыпаться под напором столь долго сдерживаемых чувств.

Островок покоя

Среди хаоса и круговерти

Там, где кто-нибудь нас укроет

От ледяного дыхания смерти.

Посреди бескрайних просторов,

Под стынущими облаками,

Скользят киты и огромные волны

Рассекают плавниками.

Я плыву вместе с ними,

Преодолев невозможное.

Просто плыву, не думая

О будущем и не помня о прошлом.

Элан рванул с места, подхватив напружиненное тело. Мирра плакала навзрыд у него на груди, захлебываясь воздухом, колотила руками по плечам, словно требуя вернуть себя назад, в безбрежные океаны, напоённые светом, свободой и волшебным пением китов. Вернуть всё то, что вмиг отняли бессердечные взрослые, открывшие ворота в страну чудес, но не желающие понять отчаянного стремления ребёнка окунуться с головой в этот прекрасный мир и остаться там навсегда. Истерзанная душа уже не могла и не желала быть притворно сильной, тело выло, судорожно билось в объятиях.

Разум девушки, полностью утонув в пучине неизбывного горя, не замечал ничего вокруг. Не замечал железной хватки своего лучшего друга, не дающей ей переломать себе кости о попавшиеся на пути этого урагана эмоций препятствия, не замечал его слёз, не слышал слов утешения, бесконечных просьб понять и простить эту бессовестную выходку.

Застилающая глаза и разум пелена боли и слёз скрыла безобразную сцену. Кто-то в экране монитора увидел происходящее и поднял по тревоге дежурную бригаду врачей. Те, охваченные настоящей паникой, ввалились в сад и были встречены трёхэтажной бранью Элана, поносившего матом всех профессионалов, не способных понять чаяний подростка. Вслед, вперемешку с яростными проклятиями, в людей полетели попавшиеся под руку предметы, из которых убойным действием выделялись оба графина и тяжёлая фарфоровая тарелка. Острые осколки брызнули во все стороны, в купе с кипящим бешенством сначала остановили, а потом и заставили ретироваться всех, кроме девочки-фантома. Амма, смекнув, что к чему, решила оставить всё как есть, даже приняв посильное участие в выпроваживании незваных помощников, рыча и оживлённо жестикулируя, требовала убираться вон…

Безумство Мирры продолжалось не очень долго, но Иригойкойя показалось, будто прошла вечность, прежде чем её безудержные рыдания пошли на спад. Она, всё ещё всхлипывая, задышала ровнее. Мокрое, разгоряченное тело жалось к нему, но во взгляде уже не было беспросветной жути потенциального самоубийцы, и это главное. Парень отлично помнил свои собственные мрачные мысли в период реабилитации, не то, чтобы до рокового поступка оставался один шаг, но, кто знает? Он гладил её слипшиеся волосы, шептал на ухо милые глупости, и с радостью чувствовал, как в его руках тело девушки расслабляется. Прошло ещё немного времени, и она уже просто повисла у него на шее, уставившись глазами в одну точку, и шмыгая носом.

Элан бережно поднял Мирру на руках, вынес из сада. Один вид врачей, всё ещё толпящихся в нерешительности у входа, заставил загривок встать дыбом, а глаза полыхнули недобрым огнём. Но никто, даже Драбкина, не посмел ни приблизиться, ни сказать хоть слово.

До душевых было рукой подать, но полуночников, поднявших на уши уже весь ИБиС, ждал приятный сюрприз: ванна парила, свежие полотенца на вешалке. Элан подмигнул Амме, электронная умница правильно угадала его намерения, и приготовила всё до их прихода. Уже ничего не стесняясь, он освободил больную от одежды, и Мирра с наслаждением погрузилась в горячую воду. Мыльная пена, благоухая ароматами цветов, скрыла измождённое тело.

Немного отмокнув, девушка попыталась потянуться за шампунем, но только окунулась лицом в воду. Лис сам взялся за процедуру мытья её головы, а Мирра прямо под водой растирала себя мочалкой, избавляясь от пота.

После помывки Амма сменила воду на чистую, и они оставили девушку нежиться в приятном тепле. Элан вышел в уже пустой коридор и, прислонившись спиной к стене, съехал на пол. Фантом повторила его движение. Они так и сидели с полчаса, не произнеся ни слова, пока из ванной комнаты не донёсся плеск воды.

Бедная Мирра, едва держась на ногах, кутаясь в полотенце, и шатаясь, смиренно ждала, пока её насухо не вытерли заботливые руки. Затем последовало обратное путешествие в сад, где уже в чистой кровати её ждал вкусный сладкий чай и здоровый крепкий сон. Элан, не отпуская её рук, сидел прямо на полу напротив, героически борясь с усталостью, но как всегда заснул всё же чуть раньше.

***

Утро не всегда начинается с рассвета, а тем более не всегда оно доброе. Вернуться из приятного забытья удалось только к самому завтраку, а тело ныло от многочасового пребывания в не самых удобных позах. Особенно неприятные боли пронзали поясницу, ноги затекли и не слушались. Но все эти мелочи отступали перед наградой за тяжёлый труд: Мирра по-прежнему спала, не реагируя даже на бьющие сквозь стеклянный купол лучи светила. Дыхание ровное, лицо расслабленное и трогательно милое.

Садик был пуст, не считая бытового андроида, убирающего следы вчерашнего инцидента. Он подметал осколки, мыл пол и стены, заляпанные соком, но держался при этом тише воды и ниже травы.

Надо было позаботиться о запасах съестного, уничтоженных начисто во вчерашнем сражении – девушка скоро проснётся, а аппетит у неё будет уже хороший, во всяком случае, на то была надежда. Парень, припадая сразу на обе ноги, побрёл в столовую, проигнорировав вежливую попытку дроида оказать посильную помощь.

В зал он сразу не пошёл, сначала приведя себя в порядок. Движение вернуло пластику одеревеневшим мышцам, холодный душ – бодрое расположение духа, хотя хронический недосып сказывался всё сильнее.

В столовой было немноголюдно, только несколько сонь торопливо приканчивали завтрак, боясь опоздать на занятия. Элан, навалив себе в тарелку салата, сел за ближайший столик, и стал уплетать смесь картошки, солёных огурцов, гороха, лука и ещё невесть чего.

– Как прошла ночь?

Хоть голос был знаком и приятен, но от неожиданности Элан вздрогнул. Полякова, заспанная и в меру растрёпанная, заняла соседний стул.

– Нормально, а Вы снова до утра работали? – Задал дежурный вопрос, не требующий ответа. – Так и надорваться недолго.

– Слушай, Лис, – Александра шумно подышала, – твоё отношение к Мирре очень трогательно, но вчерашнюю выходку так не оставят.

– Да, разбор полётов сегодня будет грандиозный, – Элан сказал это с ленцой. В принципе, ему все разносы были, как с гуся вода.

– А ты не пробовал отстоять свою точку зрения, аргументировано поговорив со старшими, без попыток искалечить людей всякими тяжёлыми предметами?

– Да ладно, ведь ни в кого не попал! Хотя, конечно, кидал серьёзно… – Он почесал затылок. – Поговорить… С молодыми говорят только сквозь скрежет зубов, и только затем, чтобы потом прочитать нотацию о субординации.

– Фу-у-у… С тобой тяжело. – Александра сокрушённо покачала головой. – Нам назначено свидание через час. Так что давай, делай быстро, что задумал, и на ковёр.

– Подождут. Пока Мирра не проснётся, и я собственными глазами не посмотрю на её состояние, никто меня с места не сдвинет. Довели девчонку, спецы фиговы, она с собой сотворить могла что угодно! – Элан шипел, как перегретая сковорода.

Полякова осеклась. Строго говоря, подопечный прав. Эволэка, вышедшего из такого тяжёлого погружения, ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра ни на час. Теоретически Амма следит за больными, но заблуждаться не стоит. Она не человек, и не может дать такой необходимой заботы и тепла, не может интуитивно чувствовать порывов израненной души.

– Ладно, собирайся, я помогу. Всё равно одной мне там делать нечего.

Составив на поднос завтрак для выздоравливающей сони, они двинулись в сад. Мирра уже просто лежала, закрыв глаза, ожидая прихода посетителей, всё равно кто-то да должен был явиться. Явился, как и ожидалось, Лис, но со своим куратором, и оба не с пустыми руками.

Девушка состроила недовольную физиономию знатной особы, которой нерадивые слуги не удосужились вовремя принести завтрак в постель.

– Смотри-ка, оживает! – Элан был несказанно рад положительным сдвигам, хотя и понимал, что до настоящего выздоровления ещё как пешком до Велеса.

– Доброе утро, дорогая моя, – Александра, присев на постель, привлекла девушку к себе.

Та, удивительное дело, не стала отпираться, но всё же больше обрадовалась свежесваренному кофе, который вообще-то было под запретом врачей. Но друг традиционно больше заботился о её самочувствии, чем о соблюдении правил.

– Вот спасибо, – вдыхая божественный аромат, прошептала девушка.

Кофе действительно было самого высшего качества, ИБиС мог себе позволить очень дорогие блюда. Что посеешь, то и пожрёшь, так сказать. Экономить на питании было не с руки, особенно учитывая прибыльность дела.

– А что это тут андроид битый час убирал? – Мирра, жмурясь от удовольствия, пила горячий напиток.

– Да, как сказать… – Элан явно не хотел развивать тему. – Немного вчера попрепирались с врачами.

– Ты что, в них ночными горшками кидался? – Она уже развеселилась всерьёз, но факт того, что память не удержала столь знаменательного события, говорил в пользу правильности неутешительного диагноза, который рыжий плут поставил своей закадычной подруге.

– Нет, он только запустил два графина с соком и тарелку, больше ничего под рукой не оказалось, – вздохнула Полякова, успевшая выведать подробности ночного побоища.

Мирра, видя, что шутки кончились, уставилась на Элана внимательным взглядом:

– Я не очень хорошо помню вчерашнее, – голос стал глух.

– У тебя был небольшой срыв, такое случается, – парень пожал плечами. – Выкинь это из головы. Понимаю, легче сказать, чем сделать, но постарайся. Как ты?

В его взгляде и словах сквозила такая тревога, что девушка, вся приободрившись, прямо заявила:

– Не переживай так сильно, я не собираюсь вскрывать себе вены. Если надо идти, то идите. Лариса уже тут была, скоро зайдёт ещё.

– Хорошо. – Иригойкойя обнял её и поцеловал в щёку. – И не думай так легко отделаться от меня, увидимся, как только освобожусь.

– Буду ждать.

А Элана и Александру ждал не самый приятный разговор. Эволэку был до лампочки накал страстей, который, без сомнения, сейчас будет взвинчен руководством до небес, но чувствовал неловкость: подставил своего куратора он крепко, ведь та несёт полную ответственность за своего подопечного, в том числе и юридическую.

В зале Совета оказалось немноголюдно, но, было понятно, что и присутствующих персонажей с лихвой хватит для полномасштабной экзекуции. Миненков традиционно занимал кресло председателя, у Кривошеева избежать заседания «полевого трибунала» не было никакой возможности, даже теоретической. Тимофеева, как формальная глава Клана Воды, тоже была на месте, ведь инцидент случился с её подчинённой, но тут скорее можно было рассчитывать на её заступничество, чем на головомойку. Колядин Виктор Иванович, глава медицинской службы слыл строгим, но вполне справедливым человеком. Немного горяч, всегда подтянут, всего пятьдесят лет с небольшим, а уже слыл отличным специалистом, но организатор был средний. И, конечно, Колоскова Ирина Сергеевна, самая молодая из вызванных, замдиректора по воспитательной части, не входящая в Совет, но по долгу службы обязанная присутствовать.

– Явились, голубчики, – многообещающим тоном начал председатель.

– Доброе утро, Константин Иванович, – Полякова присела на предложенный стул, а эволэк остался стоять, не сказав положенного приветствия.

– Молодой человек, – Миненков навалился на стол, словно желая быть ближе к провинившемуся, – объясните своё безобразное поведение.

– Моё поведение было рациональным, а не безобразным. Мирре нужно было совсем не то, чем её пичкали.

– Хотите сказать, что оказываемая помощь, отработанная за десятилетия, неэффективна, а мы все тут идиоты? – Колядин криво усмехнулся. – И не сознаём, что лучше, а что хуже для эволэка, вышедшего из погружения?

– В целом, да! Ведь никто из вас там не был.

Миненков ударил кулаком по столу:

– Как всегда! Своеволен, дерзок, я всегда это знал!

– А в ИБиСе работают никудышные психологи, я узнал это недавно, – парировал Иригойкойя, голос напряжён.

– Вы хотите сказать, что нам лучше паковать вещички? – Глава медслужбы начал злится всерьёз.

– Любой из нас поймёт своего товарища несравненно правильней и тоньше. Чем кипятиться, лучше бы подумали над централизованным привлечением эволэков к психологической реабилитации.

– Реабилитации или возможности получить доступ к обнажённым телам симпатичных девушек?! – Колоскова была слишком неопытна, мало чем, по сути, отличаясь от подростков мировоззрением, но свою точку зрения высказала. – Вы подменили собой сестёр медперсонала, чтобы…

Поняв, что кое-кого занесло, Полякова встала на защиту:

– Ирина Сергеевна, не надо драматизировать. Это просто дружеская помощь и, поверьте, очень искренняя.

– Мы с Миррой стали близкими друзьями задолго до того, как связали свою жизнь с ИБиСом, – Элан говорил с обреченной усталостью в голосе. – Она меня выхаживала после первого погружения, я ей оказываю помощь уже во второй раз. Мы никогда не переступали границ, хотя глубоко симпатизируем друг другу.

– Тем не менее, – снова взялся за проповедь Миненков, – постоянное нарушение больничного режима недопустимо! Врачи хотели оказать квалифицированную помощь больной, а Вы чуть не нанесли им травмы!

– Их вмешательство было неуместным. – Девочка в розовом повисла в воздухе посреди зала, по традиции вклинившись в разговор без приглашения. – Иригойкойя применил более правильные методы психотерапии. Пациентке уже стало заметно лучше.

– Он не специалист в этой области медицины, – запальчиво произнёс Виктор Иванович. – Его задача – контакты с Океанесом, а в психиатрии и психологии он профан!

– Согласна, он академиев не кончал, – голограмма пожала плечами, – но интуитивно действовал правильно.

Тимофеева поддержала эволэка:

– Раз его метод оказался эффективным, может, стоит это признать? Мы же сами наделяем их способностью более тонко чувствовать ткань мироздания, так почему бы не пользоваться этим?

– Ограничимся вопросом поведения и дисциплины, – Константин Иванович был непреклонен. – Итак, молодой человек, я, как глава ИБиСа, нахожу Ваши выходки непростительными. Не будь задания, полученного от самой Императрицы, был бы сию же минуту поставлен на обсуждение вопрос о дисциплинарном и материальном наказании и Вас лично, и Вашего куратора!

– Александру Викторовну в покое оставьте, – Элан фыркнул. – Её на месте происшествия не было!

– Нет смысла упрекать человека в бездействии, если его местонахождение противоречило способности повлиять на ситуацию, – согласилась Амма.

– Помолчите оба! – Председатель серьёзно повысил голос, снова досталось столу, папка с бумагами от удара подпрыгнула.

Вот только толку не было: эволэк демонстративно зевнул, а девочка-фантом вообще показала главе ИБиСа язычок и не менее демонстративно отвернулась.

– Тем более, – продолжил Миненков, – что и Ваше, госпожа Полякова, поведение в последнее время вызывает массу досужих разговоров.

– Что Вы имеете в виду? – Александра уже прекрасно знала, что имеется в виду, но вопрос задала не из праздного любопытства.

– Ваши отношения с подопечным переходят определённую грань. Я смею надеяться, что всё это не более чем слухи, но предостерегаю Вас.

Элан уже готов был вспылить по-настоящему. Вопрос тут даже был не в том, прав или нет директор ИБиСа в своих обвинениях, просто он терпеть не мог публичных склок и унижений. Хочешь высказать человеку всё, что о нём думаешь? Сделай это наедине с ним! Но его опередили:

– Мои отношения с подопечным касаются меня и его, и никого больше, – куратор говорила тихо, но, уже явно теряя контроль над собой. – Мне с ним работать, а не Вам. Может для Вас это и новость, но тандем куратор-эволэк изначально подразумевает очень многое из того, что считается не совсем педагогически допустимым в общеобразовательных заведениях. В частности, очень редко встречающееся абсолютное доверие и искренность, искренность, часто гораздо более полная, чем при общении с родителями. Нет этого, не будет и результата.

– С моей точки зрения, – Амма снова полезла в разговор, – нет ничего плохого даже в физической близости куратора и эволэка. Это только будет способствовать укреплению отношений и улучшит взаимопонимание. Он уже вполне взрослый, а она привлекательная женщина.

Физиономии у всех вытянулись, Лис с трудом сдерживал смех, а Миненков побагровел от злости.

– Ну, всё, с меня хватит! – Председатель впился в электронную бестию невидящим взглядом. – Сегодня же в министерство уйдёт докладная о твоём служебном несоответствии!

– Боюсь, боюсь! – Амма развела руками.

Повисла напряжённая тишина, минутная пауза позволила всем хоть немного остыть.

– Доложите о работе над проектом, – видя, что продолжение лекции приведёт только к нарастанию противостояния, Миненков перевёл разговор на другую тему.

– Общие схемы готовы, можно приступать к теоретическому моделированию. – Полякова явно была рассержена, но докладывать надо. – Через пару суток начнём работу на тренажёре, дней через двенадцать-четырнадцать будет готова матрица.

– Вот и займитесь делом, – буркнул председатель. – Всё, идите, работайте.

Не сказав ни слова, оба удалились из зала, злые и раздосадованные. Самое плохое заключалось в том, что такая творческая работа требовала особого состояния души, вдохновения, а после столь «приятного» разговора с руководством собраться было непросто.

– Вот старый козёл! – Александра, похожая на рассерженную кошку, пнула очередную дверь. – Какое его собачье дело…

– Не сердитесь, – Элан обнял её за талию, словно и не было никаких нотаций. – Собака лает, а караван идёт!

Полякова глубоко вдохнула, шумно выдохнула. Лифт гостеприимно открыл двери, и понёс их вниз. Действительно, злиться сейчас было глупо, но привычка снова и снова прокручивать диалоги в голове не позволяла некоторое время вырваться из замкнутого круга, по которому бегали разбуженные эмоции. Ей было понятно, что ночное происшествие не имело особого отношения к вызову на ковёр. Просто, Миненкову надо ежедневно докладывать на самый верх, а головомойка была побочным мероприятием, так сказать. Настроение в верхушке ИБиСа было отнюдь не праздничным, из-за головотяпства карантинной службы, да ещё и не родной, на карту поставлен не просто престиж института. В случае неудачи немало «погон» полетит с плеч и, соответственно, людей с постов. Хотя работа ИБиСа в принципе не отличалась лёгкостью, но накатанная колея уже приносила свои плоды. Даже в случае неудачи, а они хоть и редко, но случались, тяжёлых последствий, как правило, не было. Но сейчас всё иначе.

– Ладно, слушай сюда внимательно, – Александра уже остыла. – В час дня, чтобы как штык был в «пилотажке», просмотришь модели. Сон по десять часов каждый день, не меньше. С Миррой видеться не запрещаю, но выполняй обязательно.

– Есть, командир! – Парень лихо отдал честь.

Было ясно, что от роли ночной сиделки он не откажется ни за какие коврижки, но хоть будет больше внимания уделять собственному здоровью. Здоровью, которое ему, ох, как пригодится в ближайшие месяцы. Впрочем, напомнила себе куратор, ей тоже не следует забывать о конечности всех прочностных характеристик собственного бренного тела.

– Только при одном условии, – Элан словно (а словно ли?) прочитал её мысли. – Вы себя тоже побережёте. И без отговорок!

Последняя фраза была сказана довольно жёстко.

– Ладно, ладно! – Александра в притворном испуге замахала руками. – Договорились.

Дав друг другу обещание, и понимая невозможность следовать данному слову, оба с чувством выполненного долга разошлись по своим делам. Эволэк умчался к своей хворающей подруге, а куратор отправилась готовить модели для первого просмотра.

* * *

Элан лежал как на иголках, хотя и честно вникал в происходящее. Эволэки почти поголовно не переносили «пилотную» версию будущей работы, хотя бы потому, что компьютерное моделирование было не в состоянии до тонкостей воспроизвести ощущения, возникающие при настоящем погружении. Конечно, никто не ставил под сомнение важность создания матрицы будущего существа, которая, по крайней мере, позволяла на первом этапе избавиться от совсем уж грубых ошибок. Но, всё же, уже имея опыт реального Контакта, эволэк в «пилотажке» чувствовал себя как профессиональный спортсмен, на которого напялили крепко сшитую, но скверно скроенную одежду и обувь. Вроде всё на месте, но… Пытаешься прыгнуть, а штаны, треща по швам, не позволяют ногам сильнее оттолкнуться, пробуешь бежать, что есть мочи, а кроссовки предательски натирают ступни, тесная, неудобная, майка мешает сделать правильный замах, и так далее.

Предварительная подготовка вообще не имеет ничего общего с погружением. Вместо медитации – куча проводов, вместо восторга слияния души с Великой Рекой – банальное воздействие электрических импульсов на нервные центры.

– Всё совсем по-другому, – прошептал он, заёрзав, устраиваясь поудобней в кресле.

– Не отвлекайся, – строго одёрнула его Александра.

Она не столько услышала недовольный голос, сколько увидела неестественные воздушные кренделя, которые стала вдруг выписывать в трёхмерном пространстве голограмма бабочки. Умом она понимала всю тяжесть испытания, ведь подопечный без движения часами находился в полу-лежачем положении, пока Амма прогоняла через его сознание массу вариантов будущего чуда биоинженерии, пробуя разнообразные варианты крыльев, тела, хвоста, лапок.

Сейчас Элан «летел» при сильном ветре, лавируя между бесчисленными стеблями потомков кукурузы, одной из основных сельхоз культур Измера. Толстые стебли и широкие листья гнулись под напором воздуха, грозя ежесекундно хлестнуть своими упругими, жёсткими телами по хрупкому созданию, прервав его невесомый танец, превратив белоснежное чудо в комок безобразных, исковерканных ошмётков, которые послужат лишь дополнительной пищей незваным пришельцам.

Манёвры поначалу получались неважно, столкновения следовали одно за другим, но после обеда дело пошло на лад: уже почти час и тридцать минут Вилиан, так назвали бабочку, пробирался через бескрайний частокол зелени, вполне сносно управляясь со своими несущими поверхностями. Эволэк, пусть грубо, но вполне реалистично, воспринимал фантомные воздушные потоки, а Амма, считывая идущую от мозга информацию, а то и получая от него или куратора прямые приказы, наконец, подобрала оптимальную форму и площадь крыльев. Теперь существо приобрело вполне гармоничный облик, и успешно боролось с тугими струями обманчиво податливого газа. Оно то стелилось над самой землёй, где крепкое основание растений почти не позволяло раскачиваться стеблю, то взмывало вверх, окунаясь в беснующийся микромир, заполненный мельканием зелёных плетей, ловко уворачиваясь от их хлёстких ударов.

Для Элана всё это напоминало компьютерную игру высокой сложности, в которой он уже с самого утра управлял странным существом, рваными движениями крыльев прокладывающим себе дорогу к недостижимому горизонту. Постоянная необходимость реагировать на множество опасностей не позволяла расслабиться ни на секунду, ведь от качества предварительной проработки зависела степень тяжести пребывания в Океанесе в первые часы новой жизни. Теоретически можно нырнуть сразу, но делать этого, конечно, не следовало, иначе намучаешься в агонии, пока разум не подстроит «тело» под Эфирный Мир. Силы лишними никогда не будут там, а поэтому он гонял себя до седьмого пота, не считаясь со временем, даже потребовал переиграть два сценария, пройдя заданные условия снова, пока не счёл результат удовлетворительным.

Полякова была очень довольна. Хотя её подопечный и отличался норовистым характером, в работе выкладывался на все сто, не допуская ни малейшей халтуры. Его упрямство входило в русло созидания, не только не доставляя хлопот, а наоборот, способствуя, безо всяких принуждений, работе с высокой самоотдачей. Никогда он не пытался действовать по принципу: и так сойдёт, акцентируя внимание на мелочах, проходя по новой самые сложные дистанции. «Эта дотошность и внимание к деталям когда-нибудь спасут ему жизнь», – мелькнуло в её голове. Куратор не знала, что в уже не таком и далёком будущем скользнувшая по краю сознания мысль окажется пророческой. Она сосредоточенно, борясь с усталостью, следила за сложнейшим пилотажем Вилиана, который вопреки всем законам вероятности умудрялся уже в стотысячный раз ускользать от гибели своими резкими сменами направления, скорости и высоты полёта.

Сложнейшая система галоизображений с высочайшей точностью, качеством и красочностью воспроизводила сельскохозяйственное поле, по которому ветер гнал зелёные волны. Иногда Александра покидала свой пост, больше похожий на кабину летательного аппарата, окунаясь в этот призрачный океан, следя за полётом огромной бабочки с расстояния пистолетного выстрела. Её не переставала удивлять молниеносность, с которой эволэк реагировал на изменения окружающей обстановки: Вилиан, послушный его воле, с кажущейся непринуждённостью скользил в сплошном мельтешении встающих на пути препятствий. Он то кружился на месте, прокладывал себе путь сбоку, снизу, смело нырял в живые тоннели, вспархивал над колышущейся зелёной массой, снова падал почти к самой земле.

За всей этой видимой простотой скрывалась напряжённая работа. Элан, весь мокрый от пота, ловил взглядом множество угроз, бабочка плела сложнейшую нить своего многотрудного пути. Александра, уже нередко не различающая от усталости деталей, всё чаще покидала рабочее место, предпочитая наблюдать за полётом вживую. Оба были на пределе выносливости, но их переполняла решимость довести начатое до логического конца. Когда дело спорится, организм использует скрытые резервы, сердце, радуясь успеху, зовёт вперёд. С лица эволэка не сходит улыбка. Закрыв глаза, он полностью отдался полёту, отсчитывая последние метры дистанции. Амма решила напоследок подкинуть в топку дров: мелькание смертоносных ловушек из стеблей и листьев почти слилось в единую зелёную стену, но бабочка с безукоризненной точностью выписала замысловатую траекторию, вырвавшись-таки на волю.

Элан тяжело задышал, возвращаясь из виртуального мира. От многочасовых непроизвольных сокращений мышцы болели, причём, казалось, все разом. Во рту пересохло, из головы не выходили хаотические движения растений, а разум «на автопилоте» прокладывал дорожку в этой круговерти, хотя «пилотка» уже была выключена.

– Что ж, неплохо, – всегда скупая на похвалу Амма нахмурилась, разглядывая шатающегося как пьяного «лётчика». – На сегодня с него хватит.

– Годится для матрицы? – отчаянно растирая виски и глаза, спросила Полякова.

– Да, вполне. Лучший результат маловероятен, и трату сил на повтор я считаю нерациональной.

– Ура! Пытка закончилась! – Эволэк, утирая пот, пытался стоять на ногах, но пол предательски качался, что, удивительно, только прибавляло ему хорошего настроения.

Куратор с улыбкой смотрела на подопечного. Отчаянная борьба с вышедшим из-под контроля вестибулярным аппаратом продолжалась недолго. Парень широкими галсами, каким-то чудом умудрившись не снести дорогостоящее оборудование, добрался-таки самостоятельно до двери, напевая при этом, что-то вроде, я танцую пьяный на столе, ввалился в санузел.

– Завтра будем учить Вилиана ходить по земле, – девочка-фантом потянулась, приподнявшись на носочки.

– Может, дадим ему денёк отдохнуть? – Полякова с сомнением глянула на дверь, за которой скрылся подопечный.

Даже хорошая звукоизоляция не могла полностью погасить характерные звуки, выдающие не лучшее состояние эволэка – бедолагу попросту рвало.

– Очухается, – без тени сомнения заявила Амма. – Время поджимает, Вы сами обещали результат за две недели, вот теперь и выкручивайтесь!

Александра осеклась, крепко задумавшись. Да, они поставлены в очень жёсткие рамки. За любой срыв сроков руководству ИБиСа придётся отчитываться перед Анной Сергеевной лично, которая, без сомнения, ежедневно получает подробнейшие доклады о продвижении работ. Миненков их сожрёт с потрохами, стоит только не выполнить взятых обязательств. И хотя существовала теоретическая возможность выйти непосредственно на Императрицу через голову руководства, но такой шаг наверняка сделает невозможной дальнейшую работу в ИБиСе вообще: взбешённые нарушением субординации члены Совета превратят её жизнь в настоящий ад, а отношения итак напряжённые. Хотя в последние дни, проникнувшись важностью задания, старики стали вежливей и заботливей, благожелательность могла смениться на открытую вражду очень даже быстро.

– Элан крепкий малый, но всё же…

– Хочешь или нет, – продолжила укоризненно электронная чудачка, – а послезавтра придётся прогнать программу с секретами и пищеварением. Завтра никакой пощады не ждите, нас ждёт проработка наземного перемещения.

– А затем самое сложное, проверка бабочки как комплекса во всех сезонах, – вздохнула куратор.

– Да, на Измере нет холодных зим, надо обеспечить Вилианам возможность действовать круглый год, а это подразумевает и необычно большую продолжительность жизни, и способность давать потомство в оба сезона дождей.

– Да, эти четыре месяца единственные, когда треклятые твари сбавляют темп продвижения! – Александра допила уже трижды успевший остыть кофе. – Будь нормальные минусовые температуры, и задача упростилась бы на порядок!

– Чем богаты, тем и рады, – пожала плечами собеседница.

Обе обернулись на шум. Элан на удивление быстро пришёл в относительно нормальное состояние и снова дал о себе знать, появившись в зале: бледный как смерть, мокрый как мышь, довольный как слон. Повод для гордости был, чего уж там, ведь небрежное Аммино «сойдёт» сходило за Орден Славы. Чаще после тренажёра она награждала эволэков всякими едкими прозвищами, из которых «недотёпа» или «непроходимая тундра» были самыми мягкими.

– Как ты себя чувствуешь? – Полякова, видя усталость в раскрасневшихся глазах, всерьёз сомневалась в способности Элана продолжать и дальше в таком же темпе.

– Ничего, – он совсем неубедительно приободрился, – ещё пара дней, как я понимаю, и можно будет обкатывать весь цикл от начала до конца.

Умом Полякова понимала его нетерпение, ведь для любого эволэка главным является сам процесс, который походит на увлекательную, захватывающую игру. Скучные теоретические занятия не могли подменить собой практической работы, а именно желание двигаться вперёд оставалось главным стимулом для человека. Вот только испытывать сейчас себя на прочность было неразумно.

– Я всё же поговорю с Константином Ивановичем, – куратор нахмурилась. – Тебе перед комплексной обкаткой нужен денёк, чтобы перевести дух.

– Я, в общем-то, и не против, – от звука голоса Миненкова, незаметно оказавшегося в «пилотажке», двое присутствующих резко обернулись. – Успехи налицо, и, думаю, если вы уложитесь в два оставшихся дня, Её Величество не будет против небольшой передышки.

– Ёлки зелёные, – эволэку стало плохо, несильный, но испуг, взбаламутил организм снова, он согнулся, держась за стену.

– Может вызвать врачей? – Глава Совета выглядел встревоженным, хотя было понятно, что тревожится он больше за себя.

– Нет, лучше обойтись, насколько это возможно, без стимуляторов. – Полякова знала, о чём говорила, всякая химия слишком сильно влияет на мозг. – Лучше сделаем так. Марш отдыхать! Чтобы через три часа храпел как грузчик после смены!

– Есть, командир! – Элан взял под козырёк и уже вполне твёрдой походкой покинул помещение.

– Какие новости? – Миненков обращался скорее к Амме, понимая неизбежность пристрастной оценки со стороны куратора. – Мне докладывать уже через два часа.

– Вилиан летает хорошо, даже при неблагоприятной погоде, – девочка в розовом не смогла продолжить.

– Вилиан? – перебил её будущий докладчик.

– Производное от Le Voilier Blanc, парусник белый, французский, – пояснила Полякова. – Элан не называет существ в честь себя любимого.

Руководитель ИБиСа смешался, ведь ему тонко намекнули на давний грешок, но нашёл в себе силы наступить на горло самолюбию:

– Неплохо звучит, итак…

– Я задала максимально возможный уровень сложности, двухчасовой полёт в кукурузном поле при сильном ветре. Первые две попытки были ни рыба, ни мясо, а третья успешная – за полтора часа с хвостиком ни одного фатального столкновения.

– Почему именно два часа? – не понял он, видимо, находя временной отрезок через чур коротким.

– Расчёты показывают, что это предельная продолжительность полёта, – Александра была неприятно удивлена непониманием со стороны руководства таких очевидных вещей.

– Больше нельзя? – поинтересовался Константин Иванович.

– Можно, но не стоит, – смирившись с необходимостью всё разжевать, продолжила пояснения куратор. – Бабочка – не сокол, пролетать десятки километров за день ей не нужно, а размеры и без того уже немаленькие.

– Поддерживаю, – согласилась Амма. – Дальнейшее наращивание характеристик приведёт к резкому росту размеров существа. Вы вообще с кем собрались бороться, с муравьями или с людьми? Не, я, конечно не против, если вас интересует биологическое оружие, то мы можем поработать и в этом направлении.

– Амма хочет сказать, что дальнейший рост размеров противоречит массовости выпуска, сейчас мы не перешли ещё оптимальных величин.

– Хорошо, переведите мне данные о последнем полёте, я просмотрю у себя. Жду Вас, Александра Викторовна, завтра в девять утра, как всегда с подробным планом на текущий день.

– Хорошо, – Полякова кивнула, радуясь в душе.

План и без того уже был расписан в подробностях, так что появилась возможность нормально поспать. Правда, перед этим нужно было решить непростую задачу: заставить Лиса отдохнуть как следует.

А задачка, действительно, была не из лёгких. Рыжий плут, сам чуть живой от нагрузки последних дней, приплёлся к Мирре в гости. Та уже выглядела несравненно лучше, хотя ночной инцидент имел место всего шесть дней назад. Уже неплохо давались пешие прогулки, правда, больше часа организм не выдерживал, и приходилось их сильно ограничивать. Бодрость духа снова поселилась в теле, и улыбка стала частым гостем на её лице. Элан радовался переменам, хотя девушка всё глубже погружалась в меланхолию, но это состояние было для неё естественным.

Они молча шли по тропинке вдоль берега, красный диск Авроры уже спустился к самому горизонту, но жёг по-прежнему нещадно. Горы отбрасывали колоссальные тени, а водоём манил прохладой. Спустившись по склону, парень и девушка сняли обувь и пошли прямо по песчаной отмели, распугивая стайки форели. Контраст между разгорячёнными телами и озером был разительным: бьющие из-под земли ключи ничего и знать не хотели о знойном лете, вливая в бездонное зеркало чистейшую и холодную воду.

– Ты выглядишь хуже, чем я себя чувствую, – Мирра жаловалась только ему, и то очень редко, а сейчас уже начинала беспокоиться не за себя.

– Галопом скачем, – Элан развёл руками. – Как бы сказала на это Йоханна: не спеши, а то успеешь!

Мирра зашлась смехом, для пущего веселья ногой взбаламутила водную гладь, окатив шутника с головы до ног. Тот ответил тем же и вскоре оба драчуна уже были мокрые до нитки. Отдышавшись, парень отвел свою подругу на берег. Даже минутное напряжение выжало её как лимон, и они, сняв верхнюю одежду для просушки, повалились на тёплый песок.

Оба лежали, жмурясь от удовольствия, лучи Авроры приятно припекали сверху, лёгкий ветерок тут же уносил излишки тепла.

– Как проект? – Мирра задала вопрос, глядя в небо.

– Ещё два пробных, завтра и послезавтра, потом на «пилотажке» от А до Я. В общем, неделька осталась, и можно в путь.

– То есть, когда я совсем очухаюсь, сразу придётся нянчиться с тобой.

– Похоже на то, – Элан скосил взгляд.

Девушка лежала, как и он, заложив руки за голову, её бледная кожа выдавала долгое пребывание в закрытых помещениях, мышцы уже не бугрились, как прежде, несмотря на массажи и стимуляции во время погружения.

– Ты чего? – Она повернула голову, уловив его сосредоточенную внимательность.

– Ты сильно ослабла, – констатировал он очевидный факт, совершенно не стесняясь другого: её мокрое нижнее бельё мало что скрывало. – Раньше ты была помускулистей.

– Ничего, скоро встану на ноги и займусь собой всерьёз.

Так всегда, после Контакта приходилось приводить в порядок не только рассудок, но и тело. А, поскольку, в здоровом теле и дух здоровый, то физическим упражнениям уделялось огромное внимание. Даже сильно ослабленная Мирра ежедневно работала на тренажёрах, ходила пешком, плавала, правда в основном с дельфинятами, но их беззаботные игры и искренняя любовь целебным бальзамом ложились на душевные раны, только ускоряя выздоровление. Амма, настоящая умница, припёрла медиков к стенке, добившись, чтобы многочасовые сеансы общения с детьми стали обязательной ежедневной терапией.

Элан тяжело вздохнул. Тут его спутнице повезло так, как эволэкам везёт нечасто. Обычно создание существа под конкретные миры сопровождается целым букетом жёстких условий и трудностей, связанных со спецификой планеты (на всякую ерунду отвлекать ресурсы ИБиСа не станут). В итоге, и девушкам, и парням остаётся только наблюдать за своими чадами сквозь стекло вольеров, отгородившись прозрачной стеной от агрессивной среды со всеми её газами, излучениями, давлением и прочими трудно совместимыми с организмом прелестями. Мирра же создавала китообразных для водоёмов своей родной планеты. Тут всё было в ажуре – общайся хоть до посинения. Она и сидела в бассейне каждый день. До посинения…

Своих крыланов Элан видел вживую только раз, перед самой отправкой заказчику. Его, ещё не совсем здорового, облачённого в скафандр, пустили-таки в огромный герметичный аквариум, где среди гигантских светящихся цветов он на пару с Нариолой провёл несколько часов, наблюдая за жизнью далёкого мира, мира, в котором никогда не бывал, и вряд ли будет. Вместе с радостью и гордостью в их души тогда вкралась и непередаваемая тоска, ведь они расставались со своими детьми навсегда. Пусть они не умели разговаривать, но оба эволэка, не обращая внимания на пристальное наблюдение со стороны персонала, переобнимали всех своих чад, бережно гладя крылья и бутоны перчатками, целуя их сквозь стекло шлемов. Невозможность дотронуться своей кожей до столь милых глазу тел и стеблей, вдохнуть знакомый по Океанесу пьянящий аромат цветов подняла такую волну эмоций, что взрослые переполошились не на шутку – эволэки, прямо в вольере, прибавив работы автоматике скафандров, полностью утратили контроль над чувствами, рухнули на колени под раскидистыми листьями и просто разревелись на плечах друг у друга.

Подобные сцены были отнюдь не редкостью, но на их обсуждение было наложено негласное табу, даже штатные психологи обходили эту тему стороной. Только сами эволэки и их кураторы имели моральное право лезть в такие глубины, изливая душу товарищу по несчастью.

Впрочем, люди бывают разные, и кое-кто пытался зло подшутить над Эланом: столь бурную реакцию Нариоле в вину никто и не думал ставить, девочка всё-таки, а вот парню попытались привесить ярлык «слабака». На беду шутников их вычислила никто иная как бойцовская рыбка, до вмешательства взрослых успевшая так намять острякам бока, что желание демонстрировать новые достижения в устном народном творчестве пропало надолго и у всех сразу. Под раздачу же главных призов попал кое-кто из персонала, Мирра не собиралась драться с взрослыми мужчинами на кулаках, но против лома нет приёма: один умник получил удар коленом в пах, спустя пару минут в другом помещении об спину другого сломался стул. Забияку взгрели, конечно, на всю катушку, но главными виновниками были сочтены всё же взрослые: не досмотрели, не сдержались, когда надо было. Тем более что о ЧП стало известно родным эволэков, и под их нажимом четверо сотрудников ИБиСа даже попрощались со своими постами.

– Ага, нашлась пропажа! – Неспешный ход мыслей нарушил голос Драбкиной, которая на пару с Поляковой уже битый час искала свою подопечную.

Парень и девушка даже не пытались скрыть досады от того, что их уединение было столь грубо нарушено.

– Лис, неужели трудно взять телефон, когда выходишь наружу? – укоризненно спросила Александра.

– Так спокойней, никто не звонит.

Странно, но вездесущая Амма не раскрыла их местоположение, решив, что так лучше, заставив двух женщин изрядно попотеть.

– Мирра! – Лариса Константиновна упёрла руки в бока, загородив садящееся светило. – Ты бы хоть чуть прикрылась! А ты, бессовестная рыжая морда, и доволен!

– А что, она очень красивая… – пожал плечами Элан.

– Хоть бы купальник одела! – продолжала неистовствовать куратор. – А то в трусах тут красуешься!

Мирра только хмыкнула:

– Он здоровый жеребчик, его возбуждают не кружевные трусики, а то, что под ними.

Драбкина стала красной, как помидор, Полякова свалилась в приступе смеха, а парень и девушка только улыбались, глядя на таких ещё юных взрослых. Впрочем, оба куратора не веселиться пришли.

– Одевайтесь оба, прогулка закончена. – Полякова, ещё не до конца уняв смех, постучала указательным пальцем по наручным часам.

Удивительно, но препираться молодёжь не стала. Тут вопрос был не в старшинстве, просто они души не чаяли в своих кураторах, и из кожи вон лезли, лишь бы не доставлять им ненужных хлопот. С любым другим руководителем у этой парочки разговор был бы короткий.

Вообще в ИБиСе сложилась немного странная, мягко выражаясь, система управления, при которой Учёный Совет, формально являясь высшей инстанцией, не имел фактического влияния на эволэков. Тем было абсолютно фиолетовы все приказы свыше, но своих «нянек» они в меру слушались, работая на совесть, в том числе из простого чувства ответственности за своих старших, ведь плохое выполнение поставленной задачи может легко сломать им и жизнь, и карьеру. Именно особые отношения младших начальников со своими подопечными стали цементом фундамента института, а верхушка обитала как-то сама по себе, закрывая глаза на многие шалости молодёжи до тех пор, пока их выходки явно не препятствовали работе.

Вот и сейчас уставшие, но довольные, два куратора подгоняли своих отбившихся от стаи детёнышей, получая в ответ весёлые подначки.

– А поспать в бассейне можно? – жалобным тоном проскулила девушка.

– Нет, весь день плескалась, и всё тебе мало! – Лариса беспокоилась всерьёз, ведь продолжительное погружение в воду сродни невесомости, а это чревато даже для здорового человека. – У тебя самой скоро хвост вырастит.

– Было бы здорово… – Мирра опёрлась о ствол дерева, переводя дыхание, и, с силой оттолкнувшись, неуверенной походкой продолжила путь.

– И не мечтай, сегодня сон в постели, – Александра поддержала коллегу. – Можешь Элана использовать в качестве подушки, но чтобы по десять часов на каждую пару глаз, не меньше!

«Подушка» неусыпно следил за своей подругой, но не лез без особой на то необходимости в помощники, ведь ей надо восстанавливаться физически.

– Амма, – Полякова позвала сразу, как только все четверо переступили порог холла.

– Я здесь! – Чудо в розовом тут же возникло посреди помещения. – Как прошла прогулка?

– Не пересказать, – Мирра немного насторожилась от такой вежливости, ожидая подвоха.

– Амма, проследи, пожалуйста, за этими двумя, – Александра кивнула на молодых. – Через два часа у них по расписанию отбой. Не лягут спать, шепни мне, я их уложу лошадиной дозой снотворного.

– Развести их по комнатам, или как? – с невинным выражением на личике спросило фантомное создание.

– Пусть хоть вместе, мне главное, чтобы рыжий с утра был в форме. – Погрозила парню кулаком. – Смотри у меня! Никаких романтических прогулок под луной!

– Ревнуете? – Иригойкойя приподнял бровь.

Полякова зарычала, состроив жуткую гримасу, не пойми, может притворно, или злясь уже в серьёз.

Парень обнял Мирру:

– Пойдём, я спою тебе колыбельную.

– У меня от твоих песнопений кроме истерик ничего не бывает, – запротестовала та в ответ, двинувшись по коридору.

Элан не отставал ни на шаг, тем более что его подруга прямиком следовала в ненавистную одиночную палату. За её психическое состояние можно было уже не волноваться, но они давно стали очень дружны, дорожили часами проведёнными вместе, ведь ничто на свете не заменит искренней радости от общения с родственной душой.

Зайдя в палату, Мирра стала стаскивать с себя рубашку, готовясь облачиться в больничную пижаму, да так и застыла, обалдело глядя на кровать. Элан, по обыкновению, не заметив разительной перемены в обстановке, был вогнан в шоковое состояние только тогда, когда увидел остолбеневшую подругу с вытянутой физиономией и, проследив за её взглядом, понял причину изумления.

– Добрый вечер, – Амма прямо-таки промурлыкала слова.

Предельно чёткая голограмма электронной шутницы была не просто повзрослевшей, как несколько дней назад. Почти касаясь простыни, в воздухе застыла безукоризненно сложенная молодая женщина, в чёрном нижнем белье совершенно недвусмысленного покроя. Шикарные волосы тяжёлыми волнами бежали по белоснежной ткани, взгляд излучал томление, каждый изгиб тела просто кричал о сжигающей страсти.

За спиной с лязгом капкана закрылась дверь, отрезая единственно возможный путь к отступлению. Парень и девушка затравлено озирались, уже не зная, что и думать о происходящем.

– Чего стесняетесь? – Шалунья мило улыбнулась, на прехорошеньком личике смесь торжества и веселья.

– Это ещё что за фокус?! – У Мирры прорезался голос, но за злостью пряталась почти неконтролируемая паника.

– Просто выполняю распоряжение, – соблазнительная длинноволосая красавица сделала небрежный жест рукой, «улеглась» на спину, с потрясающей грацией выгнулась, издав непристойный вздох. – Вам обоим надо выспаться, а если вы перед этим хорошенько… расслабитесь…

В последнее слово она вложила такую интонацию, что и парень, и девушка непроизвольно попятились, покраснев до корней волос, а искусительница даже не дала им опомниться. Её тело перетекло, по-другому и не сказать, из положения лёжа в положение стоя, и на секунду замерло, демонстрируя волнующие линии груди, талии, бёдер, а потом с неподражаемой лёгкостью двинулось к попавшей в силок парочке. Лицо женщины почти исказилось от хлещущих через край эмоций. Она стянула перчатки и, довольно улыбаясь, бросила их, заставив и Элана, и Мирру непроизвольно пятиться по диагонали, хотя предмет её одеяния растаял в воздухе, прежде чем коснулся двух обалдевших людей.

Грамотная постановка спектакля позволила Амме загнать бедолаг в угол. Те тесно прижались друг к другу, округлившимися глазами следя за каждым движением роскошной красавицы. Она не просто мерила шагами расстояние, разделяющее их, а ещё и умудрялась вкладывать в каждый шаг мегаватный заряд страсти. Руки не спеша скользили по бёдрам, губки чуть приоткрыты, глаза невинной школьницы-шкодницы, дорвавшейся-таки до запретного, но очень желанного плода.

Сотканные из света ручки легли на плечи парня и девушки, ласкали их лица. Обоим показалось, что они чувствуют её пальцы, нежные прикосновения чёрных водопадов волос, упругость прижавшихся грудей, вдыхают её дурманящий аромат.

– Оставляю вас наедине, обещаю не подглядывать, – полный томной теплоты голос будил живые тела.

– Не испорть моих стараний, – умоляюще прошептала Амма на ухо Элану, но так, чтобы услышала и Мирра, а потом обратила плутовской взгляд на девушку. – Не зевай, куй железо пока горячо.

Фантом внезапно растаял в воздухе, оставив эволэков распирать угол. Они дружно сползли по стене на пол, тяжело переводя дыхание, стараясь не смотреть друг на друга, и просто уставились в пространство остекленевшими глазами. Амма, конечно, не зря слыла чудачкой, но подобного не припоминалось.

Элан и Мирра понемногу приходили в себя, беря в узду расшалившиеся гормоны.

– Ты видела то же, что и я? – Парень вытер пот со лба.

– Я такого даже в цирке не видела, – девушка была поражена произошедшим не меньше.

Нервная встряска уходила в прошлое, бешеный выброс адреналина и много чего ещё сменился слабостью. Оба безудержно зевали, а поскольку сидеть дальше на полу не было никакого резона, прямо в одежде повалились на единственную в палате кровать и, крепко обнявшись, уплыли в царство сновидений.

Снов, впрочем, на этот раз не было, чему, если честно, Элан был несказанно рад. После пробуждения гипоталамуса зазеркалье раскрылось в таком блеске, что реалистичность снов просто пугала. Парень часто вставал утром разбитый – «бродилки» по ту сторону, бывало, выматывали разум не меньше, чем настоящая жизнь. Кошмары, если таковые уж посещали, приобретали совершенно причудливые формы, успешно соперничая с самыми изощрёнными сценариями кинематографа далёкого прошлого Земли. Просто вырубиться на много часов, дать отдохнуть не только телу, но и сознанию – это несбыточная мечта почти каждого эволэка.

Резкий толчок, вызванный подсознательным ощущением пристального внимания, традиционно привёл к мгновенному и очень неприятному пробуждению. Даже не открывая глаз, Лис был абсолютно уверен в правильности предположения – Александра в палате.

– Какая прелесть! – Полякова взъерошила волосы зашевелившихся в кровати эволэков. – Вот так бы и всегда, спали как младенцы.

Элан сел, попутно придав вертикальное положение и Мирре. Задавать вопросы было бессмысленно, пора вставать.

– Доброе утро, – сказал парень, не очень уверенный в том, что оно доброе.

– Доброе утро, сони, – куратор была свежа и полна энтузиазма.

Мирра не захотела расставаться со столь удобной опорой и навалилась на своего друга, усиленно демонстрируя нежелание включаться в круговерть очередного дня, но потуги были напрасны.

– Привет героям любовного фронта! – Голос Аммы горном разрезал воздух, сама безобразница выкристаллизовалась из ниоткуда, просто лучась от счастья.

– Слушай, безмозглый пучок электронов, – бойцовская рыбка смерила её многообещающим взглядом, – у тебя вообще интегралы за коды заехали?

Океан счастья на лице фантома тут же сменился зацветшей стоялой лужей:

– Ничего не было?

– А что ты ждала, мы оба еле живые! – девушка вспылила, запустив подушку в изображение.

– Я, значит, старалась, – Амма, тоже не страдая избытком терпения, возмущённо жестикулировала, – а они всё пустили коту под хвост!

– Уймись, – прорычала Мирра, – мы не жеребец с кобылой на случке!

– А ты чего молчишь, мерин деревянный? – та и не думала ослаблять натиск.

– Спокойно все!!! – Александра повысила голос, пресекая разгорающуюся ссору. – Амма, что ты вытворила на этот раз?

– Просто пыталась помочь, – пожала плечами.

– Устроив нам эротическую сцену с собой в главной роли! – съязвила Мирра.

Полякова несколько секунд не знала, что и сказать, затем без затей, тяжело вздохнув, выдавила:

– Вы двое, в душ, десять минут, время пошло. А, ты… займись чем-нибудь полезным…

Оставшись в комнате одна, женщина ещё раз тяжело вздохнула, осмотрела столик, уставленный коробочками с дюжиной разных противозачаточных средств – Амма не поскупилась – взъерошила свою причёску:

– Сумасшедший дом какой-то, – чертыхнулась она, и отправилась в «пилотажку» запускать очередной виртуальный полигон.

* * *

Природа, изрядно помучив всё живое испепеляющей жарой, наконец, смилостивилась. Ливни, пришедшие со стороны океана, щедро орошали землю, высушенную за долгие недели палящим летним солнцем. Ветра сбили температуру, и теперь не приходилось жадно хватать ртом колючий сухой воздух. Белоград больше не походил по вечерам на доменную печь, которая, остывая, выбрасывала в атмосферу кубические километры перегретых газов, не принося никакого облегчения обитателям даже в ночные часы.

На большой высоте было необыкновенно свежо. Воздух, напоённый влагой и запахом озона, приятно холодил тело, выветривая из гудящей головы напряжение последних четырнадцати дней.

Иригойкойя, улыбаясь своим мыслям, опёрся на перила уже знакомого балкона, кругом обегающим верхушку дворца, наблюдая за очередным атмосферным фронтом. Вспышки молний выхватывали из темноты колоссальные массивы грозовых облаков и тут же гасли, делая вечернюю тьму ещё непрогляднее. Только рукотворные огни столицы горели ровно, заливая желтоватым светом огромные пространства, отвоёвывая у ночи архитектурные ансамбли, парки, дороги, небоскрёбы, мосты.

Полякова, дыша полной грудью, наслаждалась естественной свежестью. Опостылевший кондиционированный воздух хоть и спасал от жары, но в нём всегда чувствовалась искусственность. Природная стихия вложила в молекулы газов свою душу, делясь жизненной силой со всеми существами на континенте.

Императрица ещё не пришла, но и время встречи ещё не наступило. Хотя часы отсчитывали последние минуты, оставшиеся до аудиенции, нервного напряжения не было и в помине – умела Анна Сергеевна располагать к себе людей, не заставлять их тратить силы на бессмысленные и вредные для дела душевные переживания.

Александра за плечи повернула Элана к себе лицом, тщательно поправила ворот его безупречно белого одеяния.

– Будь умницей, ладно? – Она ободряюще подмигнула, хотя взгляд оставался серьёзным. – Сегодня очень важный вечер. Ты сильно устал, но надо взять себя в руки.

– Можно подумать Вам легче пришлось, – парень в ответ скользнул руками по воротнику её блузки.

Никакой неряшливости в одежде, конечно, не смог бы найти даже самый придирчивый взгляд. Оба гостя постарались на славу, всё-таки не на студенческую пьянку пришли. Но эти жесты взаимной заботы были очень дороги обоим, и не простое желание поправить гардероб коллеги двигало сердцами.

Эволэк и куратор действительно были измотаны. Почти три недели пронеслись как один миг, переполненный тяжёлой работой на симуляторе. Каждый вечер они без задних лап падали на кровати только для того, чтобы весь следующий день снова мечтать о провале в спасительное забытье. Причём термин «вечер» отражал только окончание рабочего дня, который всегда заканчивался глухой ночью под протяжный вой волков в окрестных горах и серебряный свет Велеса и Сварога, двух верных спутников планеты. После обкатки матрицы на «пилотажке», а это занимало всё светлое время суток, они на пару составляли отчёты, спорили друг с другом и с начальством, перекидывались колкими фразами с неугомонной Аммой, чья работоспособность не ограничивалась хлипким органическим телом. Верпай, то есть птица, далась сравнительно легко, а вот с насекомым пришлось повозиться. Даже выпросили четыре дополнительных дня, но уложиться сумели в три.

Анна Вторая застала подданных врасплох, появившись из арочной тени. Она часто так делала, подлавливая интересующих её людей в приватные мгновения, но не из женского любопытства, просто это позволяло глубже заглянуть в тайники их душ.

Женщина и, по сути, ещё подросток заключили друг друга в объятиях, не роняя ни звука, делились теплом.

Вот и настал день, которого они с таким нетерпением ждали и боялись одновременно. Сегодня будет принято необратимое решение о запуске биоиндустрии целой планеты на полную мощь. На чашу весов будет брошена вся сила Новой России. Сотни предприятий, больших и малых, сотни тысяч людей замерли в обманчивой статике, готовые уже завтра слиться в единый живой организм, нервным центром которого станут эти два хрупких человеческих сознания.

Прошла бесконечно долгая минута, прежде чем куратор и эволэк заметили присутствие монаршей особы. Дернувшись, как от удара током, они отпрянули в разные стороны, и даже полумрак не мог скрыть их смущения.

– Добрый вечер, – Анна Сергеевна не сочла за труд поздороваться первой. – Не нужно стесняться своих чувств, тем более, сегодня.

Говорила она негромко, как всегда искренне, но извиняться за внезапное появление не собиралась. Так было нужно, и только.

Полякова и Иригойкойя склонились в приветствии, причём парень повторил движение прошлого приёма, не уперев глаза в пол, и не подставляя свою беззащитную шею Владычице, а твёрдо встретил её взгляд. Императрица не возражала против такого отхода от этикета, тем более что он не содержал ни намёка на неуважение к её персоне.

– Добрый вечер, Ваше Величество, – слаженно ответили подданные.

– Идёмте, – Императрица жестом пригласила следовать за ней.

Балкон был, как зебра, страной контрастов: тёмные участки обильно прорежены бьющим из многочисленных окон светом, перила и оплетающие их цветы то сливались в единую неразличимую массу, то представали в мельчайших деталях. Взгляд непроизвольно силился проникнуть за стекло, но занавесы туманом прятали глубину помещений, лёгкие и невесомые, но непроницаемые.

Одна из дверей открылась в небольшой зал, где за столом собрались пять человек. Приглашение было разослано только тем, кто действительно необходим. Присутствие Миненкова и Кривошеева было понятно, но трёх остальных ни эволэк, ни его куратор в лицо не знали.

Под прицелом пяти пар глаз юноша и женщина заняли места, чувствуя себя неловко – даже Императрица так не приковывала к себе внимание присутствующих, как они, простые работяги невидимого фронта.

– Позвольте, господа, представить вам наших будущих звёзд всех выпусков новостей, – Анна Сергеевна не чуралась юмора. – Элан Иригойкойя, эволэк, и его куратор, Александра Полякова.

Кто произнёс дежурную фразу, кто просто кивнул, но все оценивающе смотрели на них, и Элан почувствовал, как шевельнулось глубоко внутри раздражение. Не любил он публичности, что поделать.

– Куприянов Анатолий Евгеньевич, министр биологической промышленности, – продолжила экскурс Анна Вторая. – Нефёдов Михаил Альбертович, глава космической промышленности, и, конечно, министр финансов Терентьев Максим Максимович. Итак, Элан, расскажи кратко о текущих результатах.

Анна Вторая очень грамотно строила встречу: сначала высказывался самый младший, потом по старшинству, никак иначе. Если предоставить слово сразу старшему, то младшие могут стушеваться и говорить не то, что думают…

– Ещё раз добрый вечер, – голос эволэка от волнения резанул высокими тонами. – Оба существа, как вы знаете, это птица и бабочка, за истёкшие почти три недели были проиграны на виртуальном полигоне. Результат вполне удовлетворяет, естественно, насколько это вообще можно сказать о любой теоретической модели. Отработаны основы опорно-двигательного аппарата под Измер, в остальном, методом внесения небольших изменений в уже хорошо известные живые существа. Словом, изобретать велосипед не стали. Вот и всё.

– Александа Викторовна, – Императрица пригласила куратора продолжить.

– Благодарю, Ваше Величество, – Полякова выглядела спокойней подопечного. – Действительно, изобретать нечто заумное мы не стали. Верпа имеет только одно существенное отличие от вполне обычной птицы – это привязка к бабочке как к пище, только от неё она получит необходимые вещества, способствующие нормальному развитию организма, но и тут сложностей не предвидится. Вилиан вопреки кажущейся сложности – вполне обычная компиляция уже отработанных матушкой-природой решений. В результате матрица вызывает большое доверие именно своей предсказуемостью.

Императрица обратила взор на Кривошеева, тот приосанился:

– Согласен с положительной оценкой. Всё в достаточной степени проработано, вероятность неприятных сюрпризов мала.

– Я так же доволен результатом, – Миненков не кривил душой. – Особенно если учесть временные ограничения, могу лишь похвалить своих подчинённых, работали не жалея себя! Проект разумен и в высшей степени реалистичен!

Куприянов, невысокий полный мужчина лет семидесяти, как ответственный за самую сложную часть проекта взял слово.

– Я внимательно изучил данные по обоим существам. Импонирует относительная простота, Вилиан пригоден к по-настоящему массовому воспроизведению. У нас шесть крупных предприятий способны вот так, с ходу, взяться за дело, только одно будет привлечено к работе над Верпами. Вопрос стоит только так: сразу запуск необычно большой серии, никаких исследований опытных партий ждать не стоит, как я понимаю.

– Нас поджимает время, – Анна Сергеевна нахмурилась. – С момента получения запроса прошёл уже месяц, погружение займёт минимум ещё два. Если следовать обычной схеме, то Измер получит помощь через полтора года, не раньше.

– Но в случае неудачи убытки будут исчисляться астрономическими суммами! – Терентьев встал с места, привлекая всеобщее внимание. – Я понимаю, что восстановление сельхозугодий целого материка также стоит дорого, и Новой России в любом случае придётся внести свой вклад в благородное дело, но мы не в праве подрывать собственную экономику. Я решительно против торопливости. Лишний год уже мало что добавит к развернувшейся трагедии, но посильное участие всей Федерации позволит избежать действительно тяжкого бремени расходов. Мы слишком многое взваливаем на собственные плечи!

Императрица не любила лизоблюдов, предпочитая окружать себя людьми с твёрдым характером. Максим Максимович был одним из самых важных деятелей, выполняющим функцию «дедушки мороза» для охлаждения неуёмных порывов многих горячих голов. Скупердяем он не был, но народный рубль охранял лучше полиции. Вообще, политическая и экономическая жизнь любой державы – это гонка над бездонной пропастью. Не только ревёт пламенный мотор, но и надсадно визжат тормоза, и есть множество моментов, когда тормоза более важны, чем двигатель.

Терентьев, да и не только он, проявлял твёрдость позиции: коллективная помощь погорельцам может быть и эффективней, и мене накладной. Да, в случае успеха политические дивиденды не только окупят все расходы, но и принесут пользу в перспективе, в том числе и материальную. Успех сулит новое усиление заслуженной славы ИБиСа, новые контракты для биологической промышленности, и живительная финансовая река вольёт свежие силы в, казалось бы, чуть не надорвавшийся мир. Но провала по-человечески боялись.