Попаданка в царство фейри бесплатное чтение

1

– Ну поехали! – канючила Вика, дородная девица с пышными формами, уплетая здоровенный бутерброд с колбасой, даже и не подумав разделить его пополам. А ещё подруга, называется! – Что ты будешь делать в своём захолустье? Рассказывать, что поступила на филфак, потому что безумно хотела стать учительницей чистописания и литературы?! Нести людям смысл печатного слова?!

Вика в притворном экстазе возвела глаза к небу, изображая, каким тоном я буду вещать будущим ученикам.

– Никто не поверит! – заключила она и откусила ещё кусок.

Мы сидели в парке недалеко от того самого университета, куда меня занесли баллы по ЕГЭ. Там мы с весёлой хабаровчанкой и познакомились, да так, что сдружились за пару недель, пока обе болтались в Москве и пытались узнать, есть ли у нас ещё шанс переиграть судьбу и поступить на более престижный факультет. В моём понимании это был журналистский или юрфак. Факультет иностранных языков, в конце концов!

Уезжая из своей Тмутаракани, а точнее, маленького городка на Волге, я сожгла все мосты. Ещё точнее, сообщила всем знакомым и каждой собаке, что еду за лучшей жизнью и обязательно добьюсь своего.

– Ты ещё скажи, что за миллиардера выйдешь! – фыркнула Кристина, самая завидная красотка нашего школьного выпуска. Видимо, это был предел её мечтаний о лучшей жизни. И она никак не могла поверить, что восемнадцатилетняя девственница можно дать фору ей, в шестнадцать лет сменившей несколько любовников.

– Зачем? – попыталась я ответить фифе в её же манере. Так, чтобы дошло. – Не собираюсь быть ничьей кобылкой в дорогой попоне! Я сама всего добьюсь.

Ну, про попону Крис и не слыхала, но прозвучало оскорбительно! Я же поспешила исчезнуть из бывшей компании школьных друзей, а вскоре и из городка.

И что теперь? Я вздохнула, и Вика, из уважения к моей печали, тоже, не забывая доедать бутерброд, но делая это уже не с таким откровенным удовольствием.

После пары минут размышлений предложение будущей сокурсницы показалось мне вполне здравым. Погостить летом на Дальнем Востоке, а почему бы и нет? Тем более, если её семья оплачивает билет туда и обратно. Мол, у них такие льготы, как у семьи военнослужащих, что всё почти даром. Оформят дальней родственницей, и всех делов!

«Потому что я помру там от скуки», – сразу получила ответ от внутреннего циника. Ехидной части своего я. Эх, ладно, была не была! Жить остаток лета в Москве мне всё равно не по карману!

Нет, можно вернуться домой и сделать вид, что именно это я задумала. Поступить на филфак. Мало ли какие у меня представления о лучшей жизни! Ну нет, этак на меня пальцами показывать станут и смеяться. «Видишь идёт Дашка «Цифра»? Думаешь, куда поступила? На математический? Неа, на филологию!»

Мало мне говорящей фамилии Цифрова, из-за которой даже математичка считала, что я обязана знать её предмет на отлично, так ещё и проклятая филология! Словно насмешка судьбы! Хотела утереть всем нос? Считала себя лучше других? Получи! Зато в Москве.

– Ты у нас месяц проведёшь, а потом вместе сюда вернёмся! – вкрадчиво продолжила Вика, прикончив, наконец, бутерброд.

– Да, дома мне лучше пока не появляться, – произнесла я то, над чем думала последние дни. – Понимаешь, я привыкла всегда быть на коне! Своего добиваться. Вот умру, а всё будет, как решила. Правда, не сразу. Нет, я, конечно, могу давать отпор, но нервы-то, они не железные.

– А то!– поддакнула подруга, доставая из рюкзака ещё два бутера, сходных по размеру с первым. Они были завёрнуты в шуршащую кремовую бумагу. – Здоровье, оно превыше всего!

Я иронически покосилась на толстый ломтик батона и не менее внушительный кусок колбасы сверху него. Ей, конечно, видней! Вике, не колбасе.

– Что смотришь? Бери и ешь! – подруга протянула мне один.

– Думала, уже не предложишь! – вздохнула я и откусила большой кусок, до неприличия набив рот аппетитной булкой. Когда нервничаю, всегда хочу есть. Видимо поэтому и слежу за питанием. Но не сегодня.

– Тебе предложи! Начнёшь рукколу вспоминать да салат листовой. Только аппетит испортишь, – подмигнула Вика и, поймав мой взгляд, добавила: – Ну, попытаешься испортить.

Какое-то время мы просидели молча, смотря на прохожих, спешащих с важным видом по делам и на воробьёв, купающихся в луже, оставленной «вертушкой», поливавшей газон. В такой ясный погожий денёк, да после сытого перекуса, я была согласна на любую авантюру.

– Мать будет рада, – зажмурилась от удовольствия Вика и откинулась на спинку скамейки. Сейчас подруга была похожа на пушистую Мурку, разнежившуюся на солнце после сытной крынки молока. – Она, как тебя увидит, вмиг откормить пожелает!

О, Вика знала, что говорит. Девушка, по её словам, сто раз садилась на диету, часто весьма успешно, но «периоды откорма», как она сама их называла, портили всю малину. А мне как потом, после откорма у матери Вики в глухомани Хабаровской области, худеть? Вдруг, я тоже вернусь килограмм под девяносто?

Ага, можно остаться в общаге, снять комнатуху и питаться на двести рублей в день. Так я точно похудею, но…пожалуй, нет.

– Ладно, но недели на три. Не больше!

Вика угукнула и предложила доесть свой бутерброд. После экзаменов отменному аппетиту всегда найдётся оправдание. И я подругу совсем не винила, более того, согласилась. В конце концов, у нас будет три недели, чтобы совместно приобщиться к дробному раздельному питанию.

Ага, конечно. Но я твёрдо дала себе обещание не отступать и в благодарность за гостеприимство привить Вике постулаты стройности. На том и порешили. И все были довольны.

А той же ночью мне приснился странный сон.

2

Да не просто сон. Кошмар. В темноте меня кто-то искал. Кто-то нечеловеческий. А в ушах раздавался противный звук колокола.

«По ком звонит колокол? Он звонит по мне», – сразу всплыли в памяти знакомые строки. Читать я любила, особенно о заграничной жизни. Наша мне казалась неинтересной, по-мещански простой.

«Если не идти на зов, то меня и не найдут», – подумала я, но где спрятаться, если вокруг только дышащая живая вязкая чернота. Я барахталась в ней, как в киселе, но не тонула. И не плыла. Идеальная приманка. А зов нарастал, колокол бил всё тревожнее и ближе. В темноте я уже различала движущиеся серые тени, такие стройные и вытянутые, что они казались не людьми, а сказочными существами. Великанами или кем-то подобным.

– Тевтат, помоги нам, – донесся до меня шёпот. Говорил молодой человек, но голос был нежен и красив, словно журчание ручейка, хотелось идти на него, не задумываясь.

Но я продолжала барахтаться в киселе, который пришёл в движение и понёс меня вниз по течению. Я плыла мимо чёрной выжженной земли, такой же голой и безлюдной, как и всё вокруг. Фигуры исчезли, возможно, спрятались за холмами, очертания которых я угадывала на фоне светлеющего неба.

– Она близко. Я чувствую, как воды Этны несут её, – сильный мужской голос звучал безучастно, словно рассказывал легенду о далёких мирах, в которую надо просто поверить и принять сказанное за чистую монету.

– Где Дивона? – другой голос, чужой, от которого кровь стынет в жилах, прервал первый, и я сердцем почувствовала его недовольство. – Светлый месяц на исходе.

– Значит, будем ждать тёмный, – ответил первый с непоколебимой уверенностью – Осталось немного. Её найдут и приведут, господин. Боги ценят ваши заслуги.

– Тевтат, помоги нам, – стройный хор мужчин и женщин скрыл от меня тех, чью речь я так и не дослушала. Почему-то я была уверена, что говорят обо мне.

Удар колокола раздался прямо над моим ухом, оглушив и заставив потерять сознание. Последнее, что я запомнила, как тёмный кисель закружил в водоворот, и горло спёрло от нехватки воздуха.

3

Свой сон, повторивший ещё раз в самолёте, который нёс меня на восток страны, я никому не рассказывала. Даже Вике. Она бы начала смеяться или говорить, что это отравленная колбаса тому виной, а шутить мне не хотелось. Да и не стоит поминать лихо, пока оно тихо.

А потом, когда мы добрались до дома Вики, я и вовсе о нём забыла.

Тайга и сопки. Не ожидала, что буду в таком восторге от красот природы. Но по сравнению степью, где я выросла, подруга жила на окраине сказочного леса.

Её дом в прямом смысле был крайним в маленьком городе, названия которого я никак не могла запомнить. Вроде простое, а стоит повторить, начисто стирается из памяти.

И люди в нём были какие-то неприветливые, молчаливые. Окидывали меня странными взглядами, коротко кивали Вике и исчезали за поворотом.

«Зря я приехала», – мелькнула мысль, которую, устыдившись, я засунула подальше. Три недели не три года. Потерплю. Да и зачем мне окрестные жители, когда вон какая красота вокруг!

Пройдёшь полкилометра от крайнего дома и окажешься среди высоких берёз. Да не таких, как у нас, метр с небольшим, а настоящих великанов, упирающихся макушками в хмурое, переливающееся всеми оттенками серого небо.

Ясных дней – по пальцам пересчитать, в основном, как зарядит дождь с самого утра, так до вечера не прояснится. Гостила я у Вики уже пятый день, когда она предложила пойти в лес за ягодами.

– Далеко не уходить! – сразу подбоченилась тётя Глаша, мать подруги. Командный голос выдавал в ней женщину, не привыкшую, чтобы её советы игнорировали. – Ты только от моей не отставай. А ты, егоза, не вздумай шутить и прятаться!

Последние слова были обращены к дочери. Накануне маленького похода мы получили подробные разъяснения: быть всем вместе, от ребят, которые пойдут с нами, ни на шаг. И если что: сразу обратно. Бегом.

– Что это значит? Медведи и волки разве подходят так близко к жилью человека? – округлила я глаза, смутно представляя в живую и тех, и других. Я видела их в зоопарке, но замученный зверь в клетке наверняка мало походил на своего лесного собрата.

– Самый опасный зверь – человек. Знаешь почему? – спросила меня тётя Глаша уже без улыбки.

Я мотнула головой.

– Прикидываться безобидным умеет. Тайга большая, звук поглощает, искать сто лет будут  – не найдут. А у нас с одной стороны сухое болото, с другой – колония общего режима. Так-то безопасно, если далеко не заходить и от своих не отставать.

Я уже хотела было остаться дома. Зачем мне такая малина и ежевика?

– С вами Дублин будет, овчар цепной, чужого не подпустит. На клочки разорвёт! – улыбнулась Глафира Андреевна, видя мой страх.

И я успокоилась. Как оказалось, совершенно напрасно.

4

– Ты, главное, не отставай! – засмеялся Стас, рослый парень в очках, примерно моего возраста. Он тоже приехал домой на каникулы, учился в Хабаровске на программиста. Поэтому посматривал на всех свысока. Особенно на девчонок-гуманитариев. – Никто с тебя сбора малины не требует. И так понятно, что только руки обдерёшь да ягоды подавишь.

И очки поправил, гад. Мол, кого я тут перед собой вижу?

Противная у меня натура. Не могу игнорировать провокаций.

– Это ещё вопрос, – пробурчала я, но так, чтобы все слышали. Слово за слово, и мы со Стасом уже стоим в круге, подбрасывая монету, кто пойдёт по правой тропинке. В двухстах метрах как раз начинались кусты, густо усеянные красными ягодами. А могли бы приезжей и фору дать!

Но игра должна быть честной, и раз уж я ввязалась, надо доводить дело до конца. И униженно просить очкастого зазнайку о снисхождении не хотелось.

Монета упала орлом вверх. Провожаемая смешками и сочувственными взглядами, я свернула налево. Тропинка была широкой, главное, не сворачивать!

– Не уходи далеко! – насмешливо крикнула Вика вслед, и я, не оглядываясь, помахала ей рукой.

Конечно, я не собиралась заблудиться, но именно это и произошло. Тропа вскоре привела к заветному призу. Кусты были покрыты ягодами так густо, что за красным цветом и листьев почти не видно. Поставив таймер на десять минут, я принялась аккуратно срывать каждую ягодку и класть в лукошко.

Десять минут закончились как-то быстро, еще не удалось набрать и половины. Проиграть и вернуться несолоно хлебавши, гордость не позволяла. Я ускорилась. Мне тогда так казалось.

Очнулась я, когда таймер прозвенел во второй раз. Вокруг стояли густые плотные сумерки. Но ведь прошло двадцать минут с тех пор, как я принялась за дело!

5

– Милая барышня, идите сюда! – услышала я мелодичный мужской голос за спиной. И испугалась гораздо больше, чем, если бы вдруг заревел дикий зверь. Настолько спокойный, веющий прохладой голос, что так и тянет повиноваться. «Иди, и всё будет в порядке!» – слышалось между строк.

Медленно оглянувшись и заодно попятившись, так что малина ободрала оголённые части рук и ног, я чуть не села в кусты.

Вид у меня, вероятно, был презабавный, потому что двое парней на том конце поляны дружно засмеялись, как позвонили в серебряные колокольчики.

А я успокоилась. Конечно, это сон. Я устала собирать ягоды, и меня незаметно сморило. Вот и всё объяснение странностям, творившимся вокруг!

В самом деле, странно одетые, с волосами до плеч, перехваченными красивыми обручами на лбу, незнакомцы казались иллюзией. И уж точно никак не походили на зеков, сбежавших из колонии неподалёку.

Впрочем, на разгильдяев, слоняющихся по тайге, тоже. Одеты не по-походному, в руках никаких корзин или вёдер. Рубашки белые, в таких только на приёмы и награждения ходить, а не в лес, по грибы и ягоды.

– Подходите же, Дивона, не бойтесь! – и голоса у них напевные, словно сказочные.

Ага, сейчас! Только ущипну себя побольнее и сразу проснусь. Пока я оставляла на своей руке синяки, мужчины молча, с интересом смотрели на это дело. Словно на диковинную зверюшку в зоопарке. Вроде бы изучил, знаешь, как выглядит, а всё равно повадки вызывают любопытство.

Меж тем мои самые худшие опасения подтвердились. Всё происходило наяву, значит, надо не стоять, а действовать. Бояться я не планировала, поэтому совершенно спокойно отбросила лукошко и побежала в другую сторону, не разбирая дороги.

– Вика-а-а! – кричала я во всю силу лёгких. Деревья мелькали передо мной так, будто я крутилась на карусели. Сколько ни скачи на разукрашенной деревянной лошади, а дальше заколдованного круга не выйти.

Девушка я почти неспортивная, быстро выбилась из сил, но, кажется, оторвалась. Прислонилась к березе, чтобы отдышаться и осмотреться. Вокруг сгустилась темнота, тайга наполнилась новыми звуками, словно проснулась ото сна.

Этого только не хватало! Я уже начала было прикидывать в уме, как найти укрытие до утра, и вспоминать навыки по выживанию, привитые на уроках ОБЖ, как мне на плечо легла узкая ладонь.

– Набегалась, милая барышня? – спросил противный голос с издёвкой. С криком я отпрянула, но тут же попала в неожиданно крепкие, можно сказать, стальные объятия другого маньяка.

Я вырывалась и дралась, как дикая кошка, как тигрица, попавшая в ловушку. Ну, я так и вправду думала, пока не услышала баритон второго, того, что меня удерживал:

– Да набрось уже ей на голову платок! А то бьётся, бестолковая, как рыба об лёд. Ещё пораню ненароком. Она нам целая нужна! – голос властный, нотки и тембр изменились. Этот явно был у них лидером.

– Уверен, что это она? – спросил второй с сомнением в голосе. – Может, надо было других поискать? Эта какая-то тощая. Сразу видать, хворая! Наверное, и работать не умеет. Кайден и не взглянет на такую, а нам попадёт!

– Винни ясно сказала, это та, что мы ищем. Всё, хватит ныть! Берём девушку и поехали! Путь неблизкий, – оборвал второй и достал из кармана брюк то ли флейту, то ли дудочку. Поднёс её к губам, и свирель издала тонкий звук, похожий на стон скрипичной струны.

Я онемела от громких звуков и наглости похитителей, и этого мгновения хватило иродам, чтобы и впрямь накинуть мне на голову тонкий зелёный платок.

– На помощь! – пискнула я, понимая, что никто меня больше никогда не найдёт. Даже беленьких косточек, что останутся лежать где-нибудь под кустиком. Тому, что белорубашечники не закапывают тела жертв, я бы не удивилась. Маньяки, они такие маньяки!

Кричать расхотелось, мной овладела какая-то апатия, захотелось вытянуться в траве и уснуть. Как в той сказке: «что воля, что неволя – всё равно». Последнее, о чём я подумала: «Эх, и спор напоследок проиграла! Ну, бывай, Дарья Алексеевна! Повезёт в следующей жизни».

1

Я очнулась, когда мир вокруг начало трясти и земля полетела вверх тормашками. Всё оказалось проще: меня перекинули через круп белой лошади и теперь везли, очевидно, куда-то далеко. Сразу представилось, что я героиня сериала, которую продадут на невольничий рынок для ублажения знатного господина. И у него обязательно будут кубики на животе.

Мысленно нарисовался мачо, похожий на Брэд Пита во всей красе. Он украдёт мою невинность, а потом женится и положит мир к моим ногам.

Эх, жизнь моя, жестянка! Лучше б я раньше кому-то отдалась. Не было бы так обидно.

Память услужливо подкинула картинку: вот я дома одна, а отчим, пользуясь отсутствием матери, подходит сзади и начинает лапать мою грудь, задрав тонкую рубашку. Я верещу, хватаю со стола нож и грожу воткнуть его между рёбер насильника. Получив подзатыльник и свободу, всё ещё дрожа, я бегом скрываюсь в своей комнате и закрываюсь на ключ. Так и повелось: парень начинал проявлять интерес, намекал на близость, и я вспоминала пахнущие кислой капустой руки отчима. Этого было достаточно, чтобы в желудке появилось противное чувство тошноты.

А теперь съедят меня, невинную, эти гладковыбритые людоеды и не подавятся! Ах, они что-то там говорили о работе, для которой меня своровали. И Кайдене, что на меня и не взглянет. Ему же лучше, если так!

Значит, сначала планируют использовать, а потом съесть. Перспектива была столь невероятной, что я улыбнулась. Поднять себе настроение, быть может, в последний раз – такого шанса я упустить не могла! Стонать и плакать все равно не поможет. Надо бы договориться, зубы заговорить, а там и шанс на побег представится.

– Эй, у меня голова кружится! – громко заверещала я, чтобы привлечь внимание похитителей и за разговором попытаться осмотреться. А может, и выяснить, кто они такие на самом деле и для чего им нужна я. Чем больше информации выужу, тем больше шансов остаться живой.

Крепкие руки второго похитителя стащили меня на землю. Голова и вправду кружилась, я чувствовала, что меня сейчас вырвет, и отползла к ближайшим кустам. Похитители не мешали, видимо, поняли, чем это им грозит.

–Эй, полегче! Это всё-таки мой дом! – раздался в голове тонкий противный голос. Я огляделась, но кроме двух мужчин и трёх статных лошадей никого не увидела. – Куда смотришь? Ты слишком большая, чтобы меня разглядеть. И неповоротливая.

– А кто вы? – спросила я, уверенная, что всё ещё нахожусь под действием наркотика. И разговариваю с самой собой.

– Буду я ещё отчитываться! Ты свои помои вылила рядом, мне теперь переезжать! И всю семью перевозить!

– Простите, пожалуйста! – пролепетала я и, встав с колен, попятилась назад, чем очень рассмешила парней в белых рубашках.

– Смотри, Арлен! Она на пикси напоролась! – сказал первый с иронией.

– Кто это? – Мне как раз было невесело, но я хотела убедиться, что не спятила.

– Вредные сущности, они настолько малы, что никто не знает точно, как они выглядят, – подмигнул мне первый.

– И есть ли вообще, – абсолютно серьёзно сказал второй. Тот, кого звали Арленом. – Поехали, осталось полдороги. Раз уж очнулась и даже успела наследить, садись-ка, гранд-дама, верхом. Умеешь?

Я покосилась на белого жеребца, на спине которого и проделала весь путь, пока была без сознания. Выглядел он смирным и был невероятно красив, горделив, даже на мой дилетантский взгляд. Лошадями я ещё со времён посещения в детстве цирка восхищалась, поэтому решила, что ничего трудного в верховой езде шагом нет.

– Справлюсь, – ответила я, гордо посмотрев на обоих. Пусть подавятся, маньяки! Не на ту напали, сейчас увидят: я не робкого десятка! И так просто со мной не совладать.

– Возьми яблоко, – проговорил первый и сочувственно улыбнулся. Зубы у него были на тысячу долларов, если брать в расценках нашего провинциального города на Волге: белые, ровные. Загляденье! Как у кинозвезды. Оба парня выглядели заблудившимися в лесу моделями с разворота журнала для женщин среднего возраста.

– Спасибо, – ответила я и взяла предложенный фрукт. Второй парень снова усмехнулся. Видимо, ждал, что оплошаю или струшу.

Подавив секундный страх, я подошла к морде лошади и сунула ему яблоко с приторно-ласковым обращением:

– На, коняшка! Кушай!

Животное подняло вытянутую голову и как зыкнуло на меня красным глазом! А потом разинуло пасть с острыми зубами и выхватило яблоко, чудом не откусив руку по локоть. И то, только потому, что я вовремя отпрыгнула!

А конь спокойно пожевал яблоко и громко заржал.

– Это он над тобой смеётся, – сказал Арлен и, не спрашивая моего разрешения, помог сесть верхом. Пахло от него, как и от первого, цветами с тонкой отдушкой мха.

– Что это за лошади у вас такие? Скажите хоть, куда вы меня везёте? – спросила я охранника, заглянув в его зелёные, как луговая трава под ярким солнцем, глаза. Такие бы очи девчонке: отбоя от кавалеров не было бы!

– Каярды это, – тонкие губы Арлена расплылись в усмешке превосходства. – Верные стражи. Да ты вряд ли о них знаешь. Нам придётся скакать по воде, а потом по воздуху, через Дикие Пустоши, пока до царства доберёмся.

– Тридевятого? – спросила я, подняв бровь. И так и не поняла, издеваются надо мной или говорят правду. Вариант, что я одурманена наркотиком, и всё это мне привиделось, тоже не стоило сбрасывать со счетов.

– Нашего. Фейвильд. Запомни это название, дева, – Арлен вмиг посерьёзнел и, сверкнув глазами, грубым и сильным движением прикрепил ремешок, обёрнутый вокруг моей талии, к седлу. – Народа фейри. Будешь острить или попытаешься сбежать, велю кяарду приструнить. Ты ведь видела его зубы? Понимаешь, что он не только яблоками питается?

2

Я словно приросла к седлу, уповая только на силу рук, вцепившихся в шикарную белоснежную гриву острозубого коня.

Чем дальше мы ехали, тем больше я убеждалась, что сплю или всё-таки нахожусь в наркотическом бреду. Поэтому воспринимала всё происходящее с изрядной долей интереса. Ведь если всё понарошку, почему бы и не поиграть в сказку? Главное, не увлечься до смерти! Ох, скорее бы уж действие неведомого наркотика меня отпустило, и привычная реальность распахнула свои неласковые объятия.

«А если я умерла, и спутники везут мою душу в загробный мир?» – подумалось с ужасом. Тогда возникал резонный вопрос: что же меня убило? Аллергия на малину? Нет, не было такого. Переохлаждение в лесу? Как-то не верилось, всё-таки лето. Может, конечно, эти двое меня и прикончили, когда пытались скрутить. Или я заснула, а меня сожрал амурский тигр. Нежненько так, чтобы небольно. Ам – и нет меня!

И всё-таки мысль о смерти была отметена. Вот же я, из плоти и крови, сижу ни жива, ни мертва на самом красивом коне, которого только видела за свою недолгую жизнь. А раз жива, то самое разумное – заткнуться, смотреть вокруг и слушать. Жизнь сама подскажет, за что зацепиться, чтобы удержаться в седле!

Лес внезапно закончился, будто отступил в страхе перед красноглазыми конями и их прекрасными спутниками. Мы помчались через степь. Я, стиснув зубы и сжав круп лошади бёдрами, молилась, чтобы не упасть. Религиозной до этого момента я не была, но здесь или так или «пропадай, моя буйная голова»!

Однако дальше стало только хуже. Кони разогнались сильнее и, оторвав копыта от земли, помчались по небу, словно по невидимым дорогам. Мамочки, дорогие! Я и в самолёте-то летать боюсь!

Всё, что я запомнила, – это свист ветра в ушах, холодный пот, выступивший на лбу, и темноту вокруг. Это я зажмурила глаза, чтобы не видеть удаляющуюся землю. Впрочем, всё оказалось не так плохо. В седле было удобно и нехолодно, я чувствовала себя птицей, парящей над засыпающей землёй. Словно на парашюте над водой, был у меня такой опыт.

«Это всё неправда!» – шептала я мантру, и действительно становилось чуточку легче. Если неправда, можно не тревожиться о будущем и просто расслабиться, воспринимая жизнь, как бесконечное приключение.

Что мы снижаемся, я почувствовала сразу. Ночь внезапно исчезла, словно наверху включили свет. Уши заложило, голова разболелась, но всё это длилось недолго.

В нос ударил солёный запах брызг. Это оно, море! Я помнила его шум, хоть слышала его лишь две недели в жизни. И всё же подумала, что всё это только кажется. Разлепив веки, я вскрикнула: копыта коней едва касались морской глади. Куда ни кинь взгляд, везде виднелась сине-зелёная спокойная вода. Погода стояла жаркая, ветра не было, как и облаков. По спине и ногам катился липкий пот: одежда, что подходила для тайги, совсем не годилась для круиза по морю.

– Эй, долго ещё? – крикнула я спутникам, мчавшимся впереди. Казалось, они не слышат и вообще забыли о моём существовании. Или старательно делали вид.

И тут я случайно сделала глупость: посмотрела вниз. Нет, летели мы не высоко, лошади, скорее, бежали по водной глади. Ужаснуло меня не это, а те, кто плыл под водой.

Огромные китообразные, больше похожие на гигантских акул древности, животные. Таких показывали по каналу ВВС, их скелетами гордятся крупные музеи палеонтологии.

Вода была прозрачной, и я разглядела острые спинные плавники, торчащие, будто мечи. Стоит мне упасть, – и конец. Спутники и внимания не обратят, а даже если заметят, подозреваю, что спасать будет некого.

Я снова закрыла глаза и медленно досчитала до ста. Хороший метод: стоило разлепить веки, и подводный ужас остался позади. Кони привезли нас на песчаный зелёный берег.

Это был оживлённый порт со множеством кораблей, носы которых украшали деревянные статуи. Некоторые изображали женщин, похожих на сирен, другие – страшных идолов, узнавать имена которых мне совсем не хотелось.

– Приехали, – коротко бросил первый похититель, тот, что помладше, и помог мне спешиться. Тело болело, будто меня долго били палками, кожа внутренней поверхности бёдер горела, даже через тонкую ткань брюк я, видимо, заработала ссадины. И вообще чувствовала себя ребёнком, отчаянно желавшим закрыть глаза, уши и спрятаться под кровать. Если монстров не видишь, их как бы и не существует.

– Кто же вы? – тихо спросила я, пользуясь поднявшимся шумом. Вокруг сновали грузчики, надсмотрщики и прочий приезжий люд, совсем не похожий на обычных людей, скорее на героев компьютерной игр в антураже средневековья. Кожей я чувствовала, что вся эта картинка слишком благолепная, чтобы быть правдой.

– Фейри, конечно. У людей короткая память, это всем известно.

– А я вам зачем? – спросила и постаралась не расплакаться. Ничего не слышала о фейри, даже близко. Я мифы Древней Греции-то с трудом помнила.

– Скоро узнаешь, – раздался над ухом недовольный громкий голос. – Мы не сказители, чтобы плести истории от начала времён. Будь терпелива, человек.

Я посмотрела на Арлена (кажется, так его назвал первый), прикрываясь рукой, как козырьком, от солнца.

И всё вокруг стало меняться. Окружающие больше не походили на людей. Я стояла среди джинов, богов или фей, сразу и не разберёшь.

Черты лиц моих спутников сделались более острыми и тонкими, в глазах появился потусторонний блеск, а главное, уши. Они заострились, как у эльфов из фильмов.

– Увидела? Поверила? – усмехнулся второй и махнул рукой, показывая на широкий тракт, ведущий в гору: – Пойдём, Леприка не любит бездельниц и тех, кто вечно опаздывает.

– Кто это? – обгоняя его, спросила я.

– Наставница, ёё приставят следить за твоим обучением, пока не будешь готова, – отрезал Арлен, передавая коней подскочившему мальчишке лет пятнадцати, одетому в синюю униформу.

– К чему готова? Что меня ждёт? Пока не ответите, и с места не сдвинусь, – заявила я и в самом деле остановилась. Двое спутников обернулись и перекинулись друг с другом парой слов на незнакомом языке. Первый, что помладше, взглянул с жалостью.

– Мы могли заставить тебя, так что решай сама. Арт Кайден, говорят, обожает воспитывать строптивиц. А он из тех, кого любят Духи. Не зли его, дева, искренне советую. Иначе в его доме тебе не поздоровится.

И оба посмотрели на меня так, что отбили всякую охоту расспрашивать дальше. Голова шла кругом, и без этого садиста Кайдена. Что ему от меня понадобилось? Вряд ли только тело…

– А как же мой дом? – с нажимом спросила я.

Я застыла посреди дороги и не могла бы сдвинуться с места, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

– Забудь о нём, – Арлен пожал плечами, дотрагиваясь до короткого серебряного кинжала на поясе. Только сейчас заметила, что оба преобразились. Тёмно-зелёная одежда, просторная рубашка и зауженные брюки, лесные эльфы?. – Как тебя звали? А, впрочем, неважно. Запомни, теперь ты Дивона. Предсказанная дева.

– Почему я? – Вот это поворот! Подобного подвоха я и ждала. – Меня будут искать. Точно будут!

– Уже нет, – ответил Арлен, сведя брови на переносице. Было видно, что ему надоело со мной возиться. – Мы не твои наставники. Всё узнаешь в свой час. Но кое-что, думаю, надо прояснить немедленно.

И подойдя ко мне так, что захотелось отступить на шаг, он произнёс:

– Никто тебя не ищет. В твоём мире, с тех пор как ты его покинула, прошли десятилетия, сотни лет. Те, кто тебя знал, давно почили. Вернёшься – сама умрёшь, рассыплешься в прах. Ты теперь принадлежишь этому миру. Назад пути нет, Дивона!

1

Я была бы раздавлена и опечалена этим известием, но поступила разумно. Не поверила. Чтобы не злить похитителей, предпочла просто молчать. И плыть по течению, а там, как повезёт. Дальнейшие события прошли мимо моего внимания. Я была поглощена переживаниями и гадала, что же делать, если всё сказанное Арленом ранее окажется правдой.

Мы поднялись в гору и вошли в город пешком, отстояв приличную очередь: у ворот два привратника с гладко выбритыми лицами и в одежде, больше подходящей для почтальонов, тщательно досматривали приезжих. Однако никто не возмущался задержкой и не пытался обманом пролезть вперёд.

В толпе мелькали лица фей, красивые и тонкие. Местные женщины украшали себя драгоценностями, в основном с камнями всех оттенков зелёного и красного. Встречались среди фейри и люди. Зачастую одетые на местный манер в просторные рубашки и зауженные к щиколоткам брюки. Мужчины погоняли носильщиков, мелких носатых человечков, согнувшихся под тяжестью тюков, и громче прочих сетовали на нерасторопность привратников.

А вот девушек-чужестранок, таких как я, в толпе не было. Значит, я тут одна «избранная»?

Когда подошла наша очередь, младший помощник протянул одному из них свёрнутую напополам бумагу. Привратник принял её и, пробежав глазами написанное, окинул меня подозрительным взглядом.

– Да, это она! – раздражённо произнес мой спутник, имени которого я до сих пор не знала. – Мы приехали издалека и очень устали. Можно ускорить досмотр?

– Всё можно, господин ищейка. Куда же её теперь? Сразу?..

– Как и всех, к матушке Гайте, – вступил в разговор Арлен. И кажется, привратник посмотрел на меня с жалостью.

Но тем не менее нас быстро пропустили внутрь города. Вопреки моему ожиданию, он был чист и даже по-своему красив. Белокаменные здания смотрелись празднично, повсюду между домами были развешаны разноцветные плакаты с витиеватыми надписями на незнакомом языке и треугольные флажки. Гул голосов перебивал тонкий перезвон, несшийся со всех сторон.

По улицам, вымощенным крупными булыжниками, катили самоходные чёрные повозки, напоминающие экипажи прошлого, только без запряжённых лошадей. Встречались и мои недавние знакомцы каярды.

Я стала свидетельницей любопытной сцены: один из местных остановил коня у небольшой таверны с вывеской, изображавшей золотой сундук, полный сверкающих монет. Снял с горделивой шеи животного уздечку и что-то прошептал на ухо. Зубастый, громко заржав, растаял в воздухе, оставив после себя след из золотистой пыльцы.

– А нам опять пешком идти? – буркнула я, с тоской смотря на широкий тротуар. Надежды, что всё это сон, таяли с каждой секундой. Не бывает таких видений, Даша! И осознание того, что впереди ждёт меня, судя по реакции местных, чего-то не слишком радостного, наполняло тревогой и печалью. Оптимизма заметно поубавилось.

Маркус вместо ответа поднёс к губам свисток, издавший мелодичную трель, и один из чёрных экипажей остановился рядом.

– Кто такая эта матушка Гайте? – спросила я мужчин, усевшихся напротив на мягкой скамейке. – Зачем я вам понадобилась?

– Нам без надобности, мы свою часть договора почти выполнили, – улыбнулся Арлен, и от этой ухмылки и сквозившего в ней равнодушия у меня сердце ушло в пятки. – А матушка Гайте всех Призванных распределяет. И способности твои выявит.

– Не бойся, – приветливо подмигнул первый спутник. В его по-юношески лучезарных глазах сквозила такая радость жизни, что я даже позавидовала. – Первым этапом всегда идёт обучение ремеслу.

– Какому, например? – спросила я, с ужасом понимая, что ни шить, ни вышивать, ни лепить гончарные изделия не обучена. И вообще, больше привыкла работать головой, чем руками.

– А вот это и определяет матушка Гайта, – Арлен ответил мне таким тоном, который должен был показать, что разговор окончен. – Скоро сама всё увидишь. Впереди у тебя много времени. Почти вечность.

Мужчина выудил из заплечной сумки, похожей на рюкзак, небольшую карту, размером с кредитку и обильно посыпал её золотистой пыльцой из холстяного мешочка, возникшего из ниоткуда, стоило Арлену произнести заклинание, состоящее из двух длинных слов.

Мешочек тот сразу передал Маркусу, который в свою очередь очень бережено стянул его тесёмкой и спрятал в нагрудном кармане. Да так хорошо, что тот не оттопырился и вообще выглядел пустым.

Тем временем Арлен приложил карту к прямоугольной выемке на боковой стенке повозки, и та медленно покатилась.

– Считай, твоё путешествие, Дивона, только начинается, – произнёс мужчина, вмиг показавшийся мне гораздо старше, чем привиделось на первый взгляд. – Удачного пути, куда бы тот тебя ни привёл.

– Например, к великому и ужасному Кайдену? – вставила я свои пять копеек и подняла бровь, как всегда делала, когда не желала, чтобы мне с пафосным видом вешали лапшу на уши.

– Особенно, если к нему, – вставил Маркус и, поймав осуждающий взгляд старшего товарища, стушевался и замолчал.

2

Ох, и почему после этих слов у меня всю дорогу было недоброе предчувствие?

Вообще-то я совсем не суеверна, но какое это теперь имело значение? Мир вокруг стал незнакомым, даже смотреть по сторонам не хотелось. Какой толк, если дорогу обратно мне в одиночку ни за какие коврижки не отыскать?

Бежать сейчас очень глупо, надо вначале разобраться, что к  чему, а потом уже строить планы.

Мои спутники всю дорогу молчали. Маркус, после полученной молчаливой взбучки, избегал моего взгляда, а Арлен откинулся на спинку сиденья и, прикрыв глаза, с улыбкой мурлыкал что-то под нос.

Жалеть себя и накручивать я не стала, а так как делать было нечего, уткнулась в окно. Улицы были заполнены местными жителями, спешащими по делам или прогуливающимися мимо уютных кафе, на вывесках которых так и хотелось написать  «Гусь жареный». Аппетитные запахи щекотали нос и заставляли молча сглатывать слюну. Я была зверски голодна, но жаловаться похитителям не стала. Почему-то возникла уверенность, что ради перекуса экипаж не остановят даже на пару минут.

Вскоре улицы стали более извилистыми, мы миновали местный рынок с торговыми рядами, похожими на палатки звездочётов-иллюзионистов, и вкатились в чёрные кованые ворота, на створках которых, как настоящие, алели красные гроздья рябины. Присмотревшись, я поняла, что это не ягоды, а рубины, искусно вставленные в кованые гроздья.

Арлен и Маркус тут же вскочили и, открыв двери, выскочили каждый со своей стороны экипажа, который какое-то время продолжал катиться, словно машина, катящаяся к красному сигналу светофора.

Во двор высыпали четыре девушки из местных, одна красивее другой. Их волосы были забраны наверх, а не свободно рассыпались по плечам, как у тех, кого я видела на улицах. Всмотревшись в лица, я поняла, что все они близкие родственницы, может, даже сёстры.

– А ну, за работу! – из глубины двухэтажного дома, похожего на казарму, донёсся повелительный женский голос.

Девушки молча кинулись врассыпную и исчезли в пышном саду, производившем впечатление непроходимой чащи, а не, как полагается приличному дому, парка с декоративными аккуратно подстриженными деревцами и кустарниками.

Маркус галантно подал мне руку и помог спуститься. Арлен нырнул в темноту дома, вероятно, направился навстречу его грозной хозяйке.

– Как мне себя вести? – успела я шепнуть Маркусу, пока мы остались одни.

– Мало говори, больше слушай, а спросят, кивай, – только и успел ответить мой случайный наставник, прежде чем Арлен вернулся. Рядом с ним шла невысокая женщина с крючковатым носом и рыжими, как жидкая бронза, волосами.

– Значит, вот эта? – спросила она мужчину, в удивлении поднимая тонкие брови-ниточки. Пышная грудь красавицы пришла в волнение, а. в ярко-зелёных глазах заплескался не то испуг, не то обидное недоумение.

– Всё правильно. Эта, – Арлен сделался мрачнее тучи. – У нас не бывает ошибок.

– Ох, синие шапки, как же я её до завтра в порядок приведу?! – растерянно проговорила хозяйка, обходя меня вокруг и задумчиво теребя подбородок. Вид у неё был несколько раздосадованный, словно вместо приличного товара привезли чуть подпорченный.

Это меня и разозлило.

– Очень просто, – ответила я. – Дайте только поесть и выспаться, и утром я буду в полном порядке.

– Хм, хорошо, – захохотала хозяйка так громко, что невольно представилось, как на доме образуется трещина, и он обрушивается под собственной тяжестью. – Принимаю как есть. Пойдём, милая. Неужели эти мужланы тебя не покормили? Да с них станется. Ищейки хороши, только  когда надо взять след.

Матушка Гайте, доходившая мне до плеча, а я так поняла, это была именно она, цепко схватила за руку и потянула внутрь. Отказывать тому, что обещал харчи, кров и тёплую постель, в моём случае было бы верхом легкомыслия, а я всегда слыла серьёзной вдумчивой девицей.

Оглянувшись на мужчин, которые были единственной связующей нитью между мной и прежним миром, я испытала щемящее чувство потери. Маркус поднял руку и помахал мне, а на лице его блуждала виноватая улыбка. Арлен, скрестив руки на груди, молча поклонился и, дал знак спутнику, что им пора.

Деревянная дверь медленно закрылась, и я почувствовала , как по щекам текут слёзы.

– Ну, давай знакомиться, – хозяйка бодро развернула меня к себе и, хлопнув ладонью по стене, зажгла свет в светильниках, подвешенных к потолку на длинных цепях. – Моё имя Троули. Но ты можешь звать меня матушкой Гайте. Нам предстоит друг друга немного потерпеть, согласна?

И женщина, улыбнувшись, что добавило ей сходства с совой, заглянула мне в глаза, по-матерински, снизу вверх, после чего легонько потрепала по щеке.

– Ну не плачь, Дивона. Сейчас я тебя со всеми познакомлю, мы поедим, а уже с утра отправимся на купание к Зеленозубым камням, – женщина говорила со мной, будто с неразумной или блаженной.

– Озеро Священных рощ и не из такой красавицу сделает, – тихо вздохнула она, словно обращаясь сама к себе.

А вот это уже обидно! Мало того что меня считают дурочкой, так ещё и дурнушкой! Нет, на это я категорически не согласна!

– А зачем из меня красавицу лепить, уважаемая? – спросила я вежливым тоном, но присущее мне ехидство сорвало затею казаться милой и безвредной.

Матушка Гайте смерила меня долгим взглядом и фыркнула:

– А кого из тебя делать? Озёрного монстра? Ладно, завтра разберёмся. Тебе понадобится внешность самой златокудрой Рианнон, богини-матери, чтобы скрасить мужу скверный нрав. У вас, людей, часто дурной характер, а внешность…так себе, – выпустив шпильку, хозяйка повернулась ко мне спиной и, не оглядываясь, пошла прямо по освещённому коридору.

Я заспешила следом, не желая лишиться обещанного ужина. Коридор был настолько длинным, что я уже думала, что мы каким-то образом ходим по кругу. Развешанные по стенам гобелены без рам казались продолжением стен и окнами в соседние миры. Протянешь руку – и один из них затянет тебя на лужайку к прохладному ручью, или в лесную чащу, где среди вековых дубов бродит король-олень. Внезапно я обнаружила, что смотрю на одну из них и, как зачарованная, подхожу всё ближе. Ещё шаг –  и он затянет меня в свой мир…

– Не отставай, Дивона! – окрик матушки Гайте выдернул из грёз, и я стряхнула морок. – Во имя Мэб, что мне тебя потом по всем картинам искать? Чувствую, намучаюсь я с тобой. Ну да ладно, ведь не только я.

Улыбка хозяйки стала такой слащавой, что захотелось попить воды, иначе во рту слипнется. Все эти намёки мне порядком надоели, и я уже собиралась спросить матушку Гайте, что она имеет в виду, но та распахнула неведомо откуда взявшуюся в конце коридора дверь и жестом поманила меня.

– Входи, дева, у нас за столом всегда рады приятной компании, – с иронией произнесла хозяйка, вталкивая меня внутрь.

Я очутилась в просторной светлой столовой, заполненной обычными девушками, не из местных. Они сидели за длинным столом, одетые в одинаковую тёмно-зеленую униформу, просторное платье-тунику, доходящую до средины икры, но стоило нам появиться, как стук ложек и звон стаканов разом стих, а воспитанницы матушки Гайте испуганно посмотрели на меня.

– Знакомьтесь, это новенькая. Дивона, – представила меня хозяйка с неизменной улыбкой, играющей ямочками на её пухлых щеках.

Воспитанницы окинули меня оценивающим взглядом и сразу потеряли интерес, вернувшись к прерванному ужину.

– Эй, кто там есть? Несите приборы, – крикнула моя патронесса, и в дальней стене отворилась дверь, в которую мог пройти только семилетний ребёнок или кто-то с него ростом. Так и получилось, зелёное существо, похожее на гоблина и тех носильщиков, которых я видела в порту, пошаркало к столу с пустой глиняной миской и такого же потрёпанного вида чашкой. Вид у него был печальный, а меня существо окатило таким презрением, будто эту зачуханную миску я вырвала из королевского сервиза его бабушки.

– Фолкор, пошевеливайся, а то превращу тебя в крысу!

Оно подняло непропорционально маленькую голову и посмотрело на хозяйку так, будто хотело сказать: «Лучше так, чем как сейчас».

В сердце закралась жалость: одежда Фолкора выцвела и полиняла, длинные пушистые смолянистые волосы давно не видели расчёски. Жизнь беднягу явно потрепала.

– Ничего, я потерплю. Не превращайте его, пожалуйста, – вступилась я за существо, и оно одарило меня внимательным взглядом. В бирюзовых глазах промелькнул интерес, впрочем, вскоре гоблин потерял ко мне интерес, изобразив на лице выражение тупой покорности.

– Не следует водить дружбу с лепреконами, Дивона. Они всё равно будут тебя ненавидеть. Их природа так же уродлива, как и внешность,– хозяйка говорила всё это с таким открытым пренебрежением, ничуть не стесняясь Фолкора, что в глубине души я поняла, с чем связана подобная ненависть угнетённых. Если сто раз сказать в глаза человеку, что он свинья, в конце концов, тот захрюкает. А не человеку и подавно.

Я села на скамью рядом со стройной девушкой низкого роста. Соседка отодвинулась и произнесла шёпотом:

– Места здесь хватит на всех.

Взгляд у незнакомки был диковатый, но ироничный. Широкое квадратное лицо украшали аккуратный маленький нос и пухлые губки бантиком.

– Иона, разве ты уже наелась? Эй, Фолкор, убери у послушницы миску!

Лепрекон криво усмехнулся и с прыткостью, несвойственной ему ранее, исполнил указание хозяйки, одарив нас ненавидящим взглядом.

Иона фыркнула и лишь молча скрестила руки на груди в знак того, что умолять не собирается. Остальные девушки  уткнулись в свои миски и с удвоенной силой налегли на золотистую кашу, похожую на пшёнку.

 Пока я смотрела на других, передо мной оказалась та же еда, дополненная свежей краюхой хлеба, сводящего с ума ароматом горячей сдобы, а в чашке плескалась белая жидкость, оказавшаяся на вкус молоком с мёдом.

В жизни не ела ничего вкуснее! И хоть в прошлом я мёд не жаловала, теперь он казался мне слаще нектара богов, если тот вдруг существует.

– Всё, трапеза окончена, – подала знак матушка Гайте спустя пятнадцать минут. Иона всё это время просидела молча, не меняя позы. От предложенного втихаря молока девушка категорически отказалась, сверкнув маленькими глазками в сторону хозяйки.

Все встали и застыли на месте, повернувшись лицами к матушке Гайте.

– Завтра у нас будут важные гости, – с пафосом произнесла та, и снова на пухлых щеках заиграли ямочки. – Нас посетят Арт Кайден из рода Келли и наставница новой послушницы Леприка из рода Муррей.

От меня не укрылось, как девушки испуганно переглянулись, но смолчали. Дисциплина здесь была образцовой, не зря этот дом сразу напомнил мне казарму.

– Дриады разведут вас по комнатам, – продолжила хозяйка, и стайка тех самых фей, которых я видела во дворе  тут же вошли в столовую и с серьёзными лицами рассыпались по залу. – И проверят, чтобы через четверть часа все спали в своих постелях. А ты, Дивона, иди со мной.

3

Этой же ночью я лежала в тесной, но отдельной комнате и боялась заснуть, прокручивая в памяти события прошедшего дня. Вот с самого утра мы собираемся в тайгу по ягоды, а вот я уже беседую с Троули, она же матушка Гайте, в её личном кабинете, обставленном, как будуар императрицы. Его главную часть занимало напольное зеркало в старинной раме, напоминающее мне о тех временах, когда придворные дамы разглядывали себя перед каждым выходом в свет. Интересно, зачем это настоятельнице, как все её тут называли?

Я повернулась на бок и мысленно вернулась к нашему последнему разговору.

– Почему на меня все так посмотрели? – спросила я Троули, но та лишь загадочно улыбнулась и ответила так, что стало ещё непонятнее:

– Они завидуют тебе, дева. Твой жених очень знатен и влиятелен, обычно такие не берут человеческих женщин в жёны, разве что в прислугу. Как экзотику. Так что большинство послушниц ждёт работа в порту или в качестве горничных, застилающих господские постели. Безусловно, кто-то должен и это делать, – хозяйка села на диван в стиле рококко и обмахнулась веером, казалось, сотканным из тончайшей паутины.

Непонятно только, зачем я, чёрт подери, такому влиятельному синьору?

– Может, он вообще выберет не меня? – спросила я со смутной надеждой. История с нетерпеливым женихом мне не нравилась, больно мутная. С нехорошим душком, вроде скелета в шкафу.

– Конечно, он выберет тебя, Дивона. Предсказанная дева, – улыбка матушки Гайте на миг погасла, и мне достался  пронзительный изучающий взгляд, будто она пыталась разгадать, так  ли я проста на самом деле, как кажусь.

– Что ещё за предсказание? – спросила я, украдкой оглядываясь на кресло, в которое мне так и не предложили сесть.

– Я не сказитель, дева. У меня нет времени на чужую жизнь. Будь ты хоть трижды благословенной, у меня своя работа, за которую хорошо платят. В том числе в неё входит и поддержание молитвы в Священных рощах, за что я получаю благословение Духов. Остальное мне безразлично, – Троули заговорила отрывисто, нервно и порывисто встала, бросив сложенный веер на пустой письменный стол.

– Так, у нас ускоренный курс, – пробормотала она, стоя у закрытого шкафа. Хозяйка открыла створку, но внутри, против моих ожиданий, оказались не многочисленные наряды и коробки с обувью, а картотека с выдвижными ящиками. Сотнями ящиков. «До верха низкорослой настоятельнице ни за что не дотянуться», – мстительно подумала я, глядя как Троули не находит нужное на нижнем ярусе. Но она просто взмывает вверх, как пёрышко, подхваченное лёгким ветерком, и я стою с раскрытым от удивления ртом и глупо моргаю.

Потом настало время озвучивания планов матушки Гайте. Долгих, тщательно выверенных, начиная от эликсира, способного придать глазам серебряный отблеск далёких звёзд, как у всех фейри, заканчивая кратким экскурсом в историю, обычаи и манеры, необходимые жене отошедшего от дел военачальника. Между делом проскользнула фраза о том, что, мол, слишком много знаний мне не пригодятся, в случае чего наставница растолкует правила.

– И всё же самое необходимое запоминай крепко. Бывший начальник туата уже был женат, поэтому ему есть с кем тебя сравнивать, – произнесла под конец матушка Гайте и пожелала мне целую охапку разноцветных снов.

Дриада проводила меня в комнату, подчеркнув, что подобная привилегия есть только у меня, остальные ютятся с соседками. Должно быть, сейчас обсуждают новенькую. Конечно, только явилась, и сразу отдельная комната. Почему я тогда чувствую себя жертвенной овцой?

Ночь выдалась лунной и безветренной. Из распахнутого  окна второго этажа открывался вид на заросший сад, откуда  время от времени доносился весёлый женский смех и звучали песни. Мелодичные, грустные, словно певунья плакалась луне о потерянном возлюбленном. Пение сопровождалось негромкой музыкой, но спать мне мешали не она. И даже не жёсткая кровать с таким тонким матрацем, что казалось я лежу на досках, прикрытых простынёй.

Я жалела, что в пылу лесной погони потеряла сотовый. Так и подмывало проверить, ловит ли здесь сеть и есть ли интернет. Глупо, конечно, но я до сих пор не верила, что нахожусь в другом мире. Возможно, где-нибудь на Северном полюсе, в месте, сокрытом от других глаз магнитным полем, или в Гренландии. Да, хоть бы и в Африке! Главное, что всё это знакомо, а значит, где-то есть нормальный, физический проход в привычную реальность, и мне под силу его отыскать.

Я села в кровати и посмотрела на стул, где ждала утра моя новая одежда. Старую дриада, морща точёный носик, обвернула двумя полотнищами, похожими на саван, и унесла прочь. Наверное, её сожгли от греха подальше. Ещё одна оборванная ниточка из прошлого.

Мне стало грустно, подойдя к окну, я облокотилась на подоконник и долго слушала песню на незнакомом, но очень красивом и мелодичном языке. По щекам катились слёзы, капали и мгновенно испарялись. Прямо как я из тайги. Нетрудно представить, как Вика, Стас и остальные ребята искали меня, потом, наверное, привлекли полицию, мои фото развесили по городу, где жила тётя Глаша и её дочь, отряд добровольцев безуспешно прочёсывал тайгу, ожидая обнаружить хотя бы косточки, обглоданные диким зверем. А потом все разом успокоились. Обвинили себя, оплакали, отпели. Забылись, приняв, что не все истории имеют счастливый конец. Иногда навернувшихся надо просто отпустить.

От жалости к себе и матери, наверное, до смерти верившей, что дочь вернётся, я разревелась до головной боли и красных опухших глаз. Они все мертвы. Все! Даже отчим, желавший «попробовать меня на вкус». Я не говорила маме об этом, во-первых, боялась, что та не поверит или, ещё хуже, обвинит меня, во-вторых, мужик не наглел и после пары раз ограничился сальными шуточками и грязными намёками. А она увядала и вряд ли нашла бы другого. Самый большой страх некоторых женщин – одиночество.

И вот именно этого я и не понимала. «Уж лучше будь один, чем вместе с кем попало». А теперь мне предстоит знакомство с будущим мужем. Скорее всего, он окажется красив, как и все местные, но смогу ли я полюбить его? Или это неважно? Главное – уважать?

Голова начала не просто болеть, но ещё и кружиться. Внезапная слабость чуть не помешала мне дойти до кровати, на которую я рухнула как подкошенная и заснула, надеясь открыть глаза уже в привычном мире. Пусть всё окажется затянувшимся кошмаром! Особенно моя так скоро планирующаяся свадьба.

Я разочарованно оглянулась на Иону. Вообще-то мне не терпелось познакомиться с ней поближе. Видимо, она тоже была не прочь пообщаться, потому как, проходя мимо, задела меня плечом и, словно бормоча изменения, прошептала:

– Повезло тебе, нечего сказать. Жениху не терпится на тебя посмотреть. Из такой дали прискачет, – и, подмигнув, заспешила вслед за остальными. Я смотрела на неё, раздумывая о сказанном, пока не потеряла в толпе девушек её макушку с редкими волнистыми волосами цвета ржи, завитыми в причудливую причёску.

– Пойдём, дева. Я проведу тебя по нашему общему дому и всё расскажу, – заботливо произнесла матушка Гайте, которую я называла про себя по имени, Троули. – Не всему можно верить. Даже своим глазам. И ушам.

1

Утро вернуло меня в тот же самый загадочный мир, куда я попала накануне. Высокая дриада со сложным именем Асцелина подняла меня на рассвете, приказала одеться и следовать за ней.

Напялив зелёную униформу и наскоро умывшись в тазике такой холодной водой, что свело пальцы, я покосилась на глиняный стакан с непонятной жидкостью ядовито-желтого цвета. На всякий случай понюхала её и отставила. Цветы цветами, а приятный запах ещё не о чём ни говорит.

Долго думала, что же делать с волосами, а потом расчесала костяным гребнем с мелкими зубьями, видимо, специально приготовленным для меня на небольшом столике у зеркала, и стянула в привычный хвост. Причёсок, как у местных, мне всё равно не накрутить, так что нечего и выпендриваться! Только смеяться будут. Дриады, фейри, лепреконы, кто бы тут ни жил, а по глазам видно: добротой этот мир, в отличие от солнечного света, не пронизан.

– Я готова, – отчиталась, выйдя из комнаты и прикрыв за собой дверь. И почувствовала себя институткой. Ах, если бы можно было подольше остаться здесь, среди таких же людей, как и я, а не выходить замуж за монстра!

Асцелина улыбнулась и окинула меня придирчивым взглядом:

– Покажи зубы и ладони, – попросила она вполне вежливо, но я не сразу поняла, что хочет. Диалект дриады был настолько специфичным, что приходилось угадывать и додумывать фразы, которые она произносила.

Я выполнила просьбу девушки и позволила осмотреть себя, как лошадь на продажу.

– Пойдём, у тебя рот грязный, – смущённо пролепетала Асцелина и снова улыбнулась, по-прежнему избегая смотреть в глаза.

Я подумала, что испачкалась и поспешила следом, но дриада подвела меня к тазу для умывальника и показала на стакан с ярко-жёлтой жидкостью, который я ранее с опаской оставила.

– Надо полоскать. Утро и вечер, – дриада смотрела на меня, как на ребёнка, или как на дикарку, не имеющую понятия о правилах личной гигиены. – Чтобы от тебя всегда хорошо пахло надо мыться.

Вот спасибо, а то я не знаю! Надеюсь, теперь мне не придётся плескаться в тазу до конца жизни!

Асцелина улыбнулась и очень терпеливо принялась объяснять местные правила: где и когда можно мыться, куда ходить в туалет и прочие бытовые мелочи, которые кажутся таковыми, только когда они есть.

– Ты здесь будешь недолго, не переживай, –  решила  подбодрить меня дриада, вероятно, поймав выражение моего лица к концу этой экскурсии. – Скоро тебя заберут в дом будущего мужа. У богатого арта наверняка есть куча служанок, они помогут госпоже, даже если та что-то перепутает.

На этот раз девушка посмотрела мне в глаза  и улыбаться не стала.

Против ожиданий, на завтрак мы не попали. Послушниц построили во дворе в шеренгу по трое и объявили, что нас ожидает утренняя молитва.

Уж не знаю, судьба ли или случай помог, но я оказалась рядом с Ионой. Вчерашняя соседка по трапезной посмотрела на меня с любопытством и спросила:

– Откуда ты родом?

– Из России, – ответила я, не задумываясь. Называть город на Волге, о котором мало кто слышал, смысла не имело.

– А война уже кончилась? – Вопрос застал меня врасплох.

Я уже собиралась было спросить, какую именно войну та имеет в виду, но смолчала. Матушка Гайте, поставившая меня во второй ряд, цепким взглядом следила, как я себя веду и проявляю ли почтение к заведённым порядкам.

«Запомни, Дивона, главное, – накануне Тройли закончила напутствия именно этими словами. –  Я не знаю, как ты жила раньше, но теперь это не имеет никакого значения. Ты начинаешь всё с начала. И настоятельно рекомендую приступить к изучению наших традиций и обычаев».

Хорошо сказано, только вот как это сделать в мире без интернета?!

Размышлять долго, видимо, здесь не любили. Фейри вечно находились в какой-то деловой суете, не позволяя потерять ни минуты.

Даже во время пешей прогулки к озеру Священных рощ дриады заставляли нас распевать мелодичную фразу на незнакомом языке. От бесконечного повторения одних и тех же слов, значения которых я не понимала, кружилась голова и казалось, что сами небеса льют на нас этот звенящий весенний напев.

Окружающие, видя нашу процессию, почтительно расступались и отходили на широкие тротуары, становясь под тени широких балконов двухэтажных домиков, увитых живой стеной плюща. Все разговоры разом прекращались, а на всегда оживлённые лица местных красавиц пятнами на щеках ложилось смущение. В глазах прохожих, нередко провожавших нас взглядом, мелькал сальный интерес.

Я чувствовала себя свежим мясом, выложенным на прилавок, но это ощущение длилось недолго. Через калитку в городской стене мы беспрепятственно вышли на волю. Туда, где луговые травы доходили до пояса, а воздух был пьяняще свежим и чистым.

«Интересно, нам далеко ещё?» – только успела подумать я, как среди равнинной степи, простирающейся насколько хватало взгляда, возник оазис с настоящими крепкими дубами и раскидистыми рябинами.

Мираж? Вдалеке послышалось журчание воды, и я облизала пересохшие губы. Как хочется пить! Чистой, холодной местной воды, которая на вкус слаще лимонада.

И на это малое желание небеса ответили отказом. Со стороны запада горизонт подёрнулся дымкой, словно ожидалась пылевая буря. Вскоре мир наполнился жужжанием, будто тысячи жуков собрались атаковать нас.

– Как не вовремя, – громко сказала Троули, сделав нам знак прекратить повторять магическую фразу из трёх непонятных слов. Оазис не исчез, но словно замер, так и оставшись недостигнутым раем в полукилометре от цели.

Вскоре я поняла, в чём дело. Нас действительно посетили гигантские чёрные жуки. Два экземпляра размером со слона каждый стремительно снижались, и я начала опасаться, что сейчас они раздавят половину послушниц.

Но нет, этого тоже не произошло. Предсказатель из меня, к счастью, оказался так себе.

Жуки, блестя на солнце глянцевым покровом, плавно опустились неподалёку от нас, подняв сильный ветер, словно рядом приземлился большой самолёт, совершивший межконтинентальный рейс.

Внезапно возникшая тишина резанула по ушам не меньше недавнего гула. На спинах жуков сидели двое, одетые в подобие чёрных комбинезонов. Как мотоциклисты,  шлемы один в один!

– Арт Кайден и арта Леприка! – матушка Гайте направилась навстречу прилетевшим с таким видом, словно именно их и ожидала увидеть.

Сидевшие не шелохнулись, застыв статуями, но стоило Троули приблизиться к жукам, улёгшимся на землю и распластавшим хитиновые крылья, как один из монолитов  ожил и, сняв шлем, в два счёта спустился по крылу, как по горке, на землю.

2

Мне хотелось одновременно вытянуть шею, чтобы как следует разглядеть непрошеных гостей и спрятаться ото всех подальше. Судя по услышанному, оба явились по мою душу и тело.

Спустившийся снял шлем, и я увидела высокого, атлетически сложенного и светловолосого мужчину, одну половину лица которого, начиная с глаза и заканчивая углом рта, закрывала золотистая полумаска, делая его внешность менее слащавой и более загадочной, чем могло быть без неё.

Держа в одной руке шлем, незнакомец поднял вторую для приветствия, но перчатку не снял. Со стороны это смотрелось так, будто он собирался принести Троули клятву.

– Приветствую тебя, хранительница традиций Троули Гайтейская! –  произнёс он мягким голосом с еле заметной хрипотцой. И всё же в словах мужчины сквозило лёгкое пренебрежение, словно он сам считал эти традиции не более, чем устаревшим обычаем, который давно пора упразднить.

Парочка из них вышла презабавная. Настоятельнице пришлось задирать голову и поневоле, в силу малого роста, смотреть на мужчину снизу вверх. Казалось, того это вполне устраивало, потому как сгладить неловкость гость не стремился.

– И я тебя, арт Кайден Таллахарский! –  Троули отзеркалила позу мужчины и между ладонями здоровающихся вспыхнул голубоватый огонёк, похожий на маленькую шаровую молнию. Вспыхнул и тут же погас, никому не причинив вреда. –  Что привело тебя сюда в столь неподходящий час? Ты прервал нашу молитву Верхним Духам и не дал завершить омовение в Священных рощах!

Мужчина ничего не ответил, лишь обошёл Троули и упругим шагом направился к нам. Его спутник продолжал монолитом восседать на распластанном на земле жуке, словно всё происходящее его мало волновало.

И вот тут-то я запаниковала. Не то чтобы боялась незнакомца, но встречу с будущим мужем представляла несколько иной. Более вежливой и галантной. Напор незнакомца и его поведение, свойственное человеку, стоящему выше закона, мне не понравились. Уж если матушка Гайте с её традициями и важной, как мне объяснила дриада, миссией, ему не указ, значит, никто меня не защитит.

– Где она? –  бросил мой нетерпеливый жених через плечо, не замеляя шаг.

Троули, скривив губы, кинулась следом, да так грациозно, будто всю жизнь только и занималась тем, что училась в не зависимости от ситуации оставаться кокетливой соблазнительницей.

– Мы не успели её подготовить, –  сконфуженно улыбнулась настоятельница, будто собиралась начать извиняться. –  Подождите нас в Доме Послушания, через пару кверлов я представлю вам невесту в том виде, в каком ей подобает быть.

– Я хочу посмотреть на неё сейчас, Троули, –  с нажимом ответил мужчина и резко развернулся. Так, что матушка Гайте чудом в него не врезалась.

– Извольте, арт, –  улыбка настоятельницы сделалась ещё шире. –  Дивона, выйди вперёд, дева!

Я так и сделала. Даже если бы у меня вдруг возникла шальная мысль затаиться и оробеть, то затея была бы изначально обречена на провал. Девушки испуганной стайкой мелких рыбёшек, завидевших хищника, расступились полукругом, оставив меня на съедение в центре.

Мужчина, отбросив доходившие до плеч прямые волосы на закрытую маской часть лица, подошёл ко мне. Я всё гадала, сколько ему лет, еле заметные морщинки в уголках глаз, говорили, что не так уж мало. У наречённого были красивые миндалевидные серые глаза, которые смотрели колюче и с явным превосходством. К этому добавились нахмуренные брови, и загадочный красавец-жених, слегка скользнув взглядом по моей фигуре, обернулся к настоятельнице.

– В этот раз боги посмеялись надо мной. Я оценил их иронию, –  произнёс он громко, чтобы слышали все. –  Вы рассчитываете, что озеро у Зелёнозубых скал изменит её?

– Вы слишком придираетесь к бедной девочке, –  снисходительно ответила Троули, показывая дриадам, чтобы те вернули меня в строй и восстановили порушенные вторжением важного господина ряды. –  В конце концов, жена вам нужна не только для услады.

– Оставим пока в покое мои тайные мотивы, –  оборвал её Кайден. –  И всё же в прошлые разы они были гораздо привлекательнее.

Кто-то в толпе злорадно захихикал, и смешки стали раздаваться то тут, то там. Обиднее всего, что исходили они не от дриад, не от фейри, славящихся красивой внешностью, а от своих же. Тех, кто сам был не без недостатков.

Чёрт, я вообще не считала себя уродиной! Ну худа, так некоторые только и мечтают о таком теле, обычная в общем девчонка, симпатичная даже, без явных изъянов. Не королева красоты, конечно, но… Терпеть прилюдные издевательства мне надоело. Была, не была! Может, за дерзость меня отправят домой?

– … покажем её арте Леприке, –  тем временем донеслись до меня стальные ноты насмешливого голоса жениха.

– И чем я вам так не нравлюсь, уважаемый? –  голос предательски дрогнул на последнем слове. Ничего, пусть думают, что от гнева. Я снова сделала шаг вперёд и встала, скрестив руки на груди.

Кайден, задери его медведь, обернулся с таким видом, будто не понимал, кто это там смеет вякать и, не найдя никого другого, посмотрел на меня. Сверху вниз, но без строгости, будто раздумывал, чтобы такое мне ответить, что бы я поняла.

Троули возвела глаза к небу, видимо, прося там терпения, и махнула мне, знаком велела встать на место, но я в любом случае была намерена довести начатое до конца и побороться с судьбой за право жить там, где хочу сама, а не окружающие монстры с привлекательными лицами.

От жениха пахло горькими луговыми травами и, несмотря на внешность, он не показался мне слащавым. Такой тип мужчин-мальчиков я всегда терпеть не могла! Но и этот господин с шарфом на шее доверия не вызывал.

Когда он подошёл ближе я заметила, что шарф скрывает уродливый шрам, багровой нитью пересекающий горло. От Кайдена не укрылось, на что я смотрю, и лишь вызвало кривую ухмылку.

– Многим, – спокойно ответил он. – Тело худое. Лицо не запоминающееся. Впрочем, тебе повезло, возможно, при следующей нашей встрече я не вспомню о такой дерзости.

И рука, затянутая в чёрную перчатку обхватила мой подбородок, повернув голову в сторону:

– Для начала тебе не помешает помыться. – Тонкий длинный нос жениха презрительно сморщился.

– Может, если я вам так не по нраву, отправите меня домой? – тут же нашлась я, помня, что железо надо ковать, пока горячо. Жених от меня не в восторге, значит, шансы растут.

Окружающие посмотрели на меня, как на ребёнка, по неразумению своему сморозившего глупость, не стоившую обсуждения. Лишь в толпе девушек кто-то протяжно вздохнул.

– До скорой встречи, – бросил мне жених и отвернулся, поспешив к оставленному насекомому, размером с небольшой самолёт. Троули зашикала на меня, так и оставшуюся стоять, где была, чтобы скорее вернуть к остальным.

А я почти никого не слышала и не видела, застыв окаменелостью. Как бы я ни была противна будущему мужу, а отказываться от меня он не собирался. О возвращении домой речи не шло.

Я бы, наверное, так и вросла здесь в землю, посреди равнины, в двух шагах от оазиса, если бы не новое лицо, возникшее напротив.

– Не бойся, Дивона! Я твоя наставница. Моё имя Леприка. Тебе, наверное, сложно запомнить столько информации, но постарайся, – пропела медноволосая красавица, очертив указательным пальцем мои губы. В ореховых глазах застыла насмешка.

– Не прикасайтесь ко мне, пожалуйста! – отшатнулась я. Подтрунивать над собой я никому не позволю! Казнить не казнят, раз уж я так важна, бить, вроде, тоже не собираются. А раз так, можно и похулиганить.

– Что ты сказала? – вспыхнула наставница. Веснушки, густо рассыпанные по её щекам, сильнее проступили на побледневшей коже. – Да как ты смеешь?! Жалкая людишка!

Через секунду её рука уже была занесена для пощёчины. А я приготовилась ответить тем же. «Глупо, невероятно глупо», – подумала я, прежде чем увернуться. Готовая ко всему, даже умереть, сражаясь за право не стать чей-то игрушкой.

Возможно, спустя полчаса я бы здраво рассудила, что не следует так поспешно портить со всеми отношения, тем более, что хозяева здесь они, а не я. Но сейчас, когда мной двигала обида, я испытывала кураж и желание вцепиться им напоследок в глотки.

И тут случилось чудо, спасшее меня от неминуемой опалы, тюрьмы или порки, смотря по тому, что тут у них применяется к строптивицам.

Наставница успела только замахнуться снова, как её руку перехватили. И сделал это тот самый недовольный моей внешностью жених.

От удивления я даже застыла на месте. Впрочем, как и остальные.

– Не позорься, Леприка! – коротко бросил Кайден и тут же добавил совершенно другим тоном: мягким, ласкающим слух: – У нас ещё много дел.

И, отпустив её руку, заботливо убрал короткую прядь волос с её лица. Дама улыбнулась и показалась мне, если не ровесницей, то годящейся в старшие сёстры.

– Конечно, ты прав. Извини, – смущённо пропела она и снова вспыхнула. А потом еле слышно прошептала: – Ты знаешь, мне не легко.

Даже если бы я была слепоглухонемой, и то, по искрам, ощущаемым в воздухе, догадалась бы, что эти двое далеко не друзья и соратники.

Отлично! Мне в мужья достанется мужчина, влюблённый в ту, которая набивается мне в наставницы и готова избить только за то, что его женой станет не она. Я ничего не забыла?

Ах да, они, наверное, ещё и любовники.

– Леприка вернётся к вечеру, – мимоходом бросил жених, обращаясь к Троули, и та низко поклонилась тем, кто больше не удостоил её ни единого взгляда. То же самое сделали и дриады, шикнув на нас, чтобы мы не стояли, как овцы, и не таращились молча вслед уходящим.

Парочка надела шлемы, и мужчина помог своей спутнице взобраться на крыло жука, а потом отрывисто крикнул что-то неразборчивое, и насекомое аккуратно подняло крыло, чтобы наездница скатилась на его спину, в специально закреплённое для поездки сиденье.

Кайден вмиг запрыгнул в своё, и вскоре от огромных жуков на земле осталась лишь примятая трава и пыльное облако в воздухе.

– Повезло тебе, Дивона! – грустно улыбнулась Троули и по-матерински погладила меня по плечу. Я не отшатнулась, в жесте настоятельницы не было ничего унизительного. Она и вправду жалела меня. – Когда вернёмся, я лично сделаю для тебя трискель. Амулет охранит и поможет пережить это.

– Скажите, матушка Гайте, – я растерянно заглянула в глаза собеседницы, – я ведь не первая жена этого господина?

– Нет, дева. Не первая, – вздохнула та. – Их всех нарекали Дивонами. Призванными девами.

– Кем призванными? – спросила я вслед настоятельнице, которая, доведя меня до места в ряду, собиралась вернуться к своим прерванным вторжением обязанностям.

– Верхними Духами. Богами. Ты скоро сама всё узнаешь. – Троули обернулась и громко скомандовала: – Приготовимся, сёстры, к ритуалу посвящения. Добро пожаловать в Неметон!

1

Обряд посвящения оказался весьма интересен и, возможно, я бы уделила ему больше внимания, не будь так огорчена предыдущими событиями.

– Тебе понравится результат, – прошептала Иона, незаметно пожав руку в знак поддержки.

Я улыбнулась в ответ и взбодрилась. Что толку горевать о том, что уже случилось, и о том, что ещё не произошло? Уныние никогда не было моим выбором.

Неметон, как все называли оазис, казался райским садом с вечно зелёными рощами. Раскидистые столетние дубы, выглядящие как на обоях к рабочему столу ноута, мешались с ясенями с удлиненно-яйцевидными кронами. Дугообразно искривлённые нижние ветви были направлены вниз и увешаны разноцветными лентами. Усеянная плодами-крылатками, похожими на сломанные пропеллеры, земля хрустела под ногами, обутыми в сандалии с тонкими подошвами.

Это были единственные звуки, наполнявшие рощи, если не считать, конечно, тонкого журчания воды, похожего на звон серебряных колокольчиков. Именно это напомнило о том, как я хочу пить. «Интересно, разве никому во время обрядов не хочется в туалет?» – подумала я, когда мы присели полукругом, в несколько рядов, на траве возле дуба. Настолько старого, что его кора казалась чёрной и словно отполированной, лишь в нескольких местах зияли глубокие трещины, будто раны, нанесённые мечом или секирой. Или тем, чем здесь принято пользоваться.

Перед его могучим стволом встала Троули, незаметно для меня сменившая утреннее одеяние на светло-зелёный наряд, похожий на сарафан. Распущенные волосы мягкими волнами ниспадали на оголённые плечи.

– Приветствуем вновь прибывших! – торжественно произнесла она, оглядывая нас. Мне показалось, что матушка Гайте задержала на мне взгляд чуть дольше, чем на других послушницах. Затеряться в толпе, как я планировала изначально, не получилось, каким-то образом меня вынесло в первый ряд.

– Славно вам будет у нас, так пусть же и нам хорошо будет с вами! – продолжила настоятельница, и дриады, сидевшие с нами, повторили, словно эхо.

– В благословенное время послали нам вас духи, – матушка Гайте опустилась на колени. – Приближается трёхгодичный великий праздник, когда мы устраиваем поминки по великой Богине. И чтобы сделать вас достойными членами нашей общины, озеро у Зеленозубых скал должно смыть с тел память о том, что вы оставили за чертой. Относитесь к ритуалу с должным почтением, и помните, что речные нимфы, обитающие в священном озере, накажут тех, кто не отринул думы о прошлом.

Троули говорила с таким благоговением, что по телу пробегала дрожь, а я недоумевала: зачем этим нимфам проверять нас. Других дел, что ли нет? Как говорила Алиса из сказки: «всё страннее и страннее».

Одна из дриад подошла к настоятельнице и с поклоном передала той холщовый мешок, внутри которого, стоило матушке Гайте развязать его, обнаружились тряпичные куклы без лица. Их было ровно двадцать пять, и каждой досталось по одной. Моя игрушка чуть отличалась по цвету от остальных и была выполнена из ткани более тёмной окраски.

В руках дриад появились небольшие ножницы  с кривыми концами, и я с тревогой покосилась на них, не смея нарушить песнопения дриад, которыми они сопровождали нас до священного источника.

Озеро было небольшим. Тёмная вода казалась холодной, скрывающей подводных чудовищ, только и ждущих, когда им принесут в жертву очередную деву. Я оглядываясь, желая поглядеть на Зеленозубые камни и понять, почему их так назвали, но сколько ни вращала головой, так и не увидела.

Две дриады неожиданно подошли ко мне и, взяв за руки, в наступившей тишине, давящей на уши, вывели из толпы. Зелёное платье, которое я надела только этим утром, уже лежало на песке, а я осталась в одном нижнем белье, ещё том, что напоминало о доме. Вскоре и эти вещи присоединились к верхней одежде. Раздевшись догола, я не испытала смущение или стыд. Всё происходящее до сих пор казалось настолько нереальным, что я с минуты на минуту ожидала пробуждения.

Мне молча срезали довольно длинную прядь волос и с поклоном передали её матушке Гайте. Та, прочитав короткую молитву на незнакомом языке, спрятала волосы в отдельный мешочек и прикрепила его на пояс, дав мне взамен ожерелье со светло-зелёным камнем, напоминающим опал.

– Надень это, дева, – мягко произнесла она, самолично отдавая его. – И пусть духи возьмут тебя под своё покровительство. Пусть уйдут недуги, слабость, и минует ранняя седина. Пусть сердце наполнится радостью и силой, гостеприимством и искренностью.

Я выполнила то, что просили. Без сожаления, с недрогнувшим сердцем пошла вперёд, сжимая в руках тряпичную куклу, пока воды озера не лизнули ступни. Против ожидания, они были тёплыми, почти ласковыми.

Оглянувшись назад, я увидела лишь тех, кто напряжённо следил за мной, словно от этого обряда зависела жизнь всего города. Да даже если бы и так, я не испытывала к ним жалости. Меня, как щенка, в прямом смысле кидали в воду, и никто не спрашивал, готова ли я к новой жизни, хочу ли такой судьбы. Это было никому не интересно.

Я просто шла, проваливаясь в вязкий ил, пока вода не коснулась шеи, и остановилась, не зная, что делать дальше. Могли хотя бы заранее дать инструкции, что-то объяснить, но я уже поняла, что здесь никто мне не враг, но и никто не друг. Даже соотечественницы не проявляли заботы или простого участия.

Стоять в воде и ждать, пока меня кто-либо сцапает, не хотелось. Опустив куклу в воду, я сделала шаг и поплыла к другому берегу, надеясь достичь его в два счёта. Как бы ни так! Сколько я ни старалась, берег так и остался недоступным, манящим  близостью ясеней, спускающих ветви к спокойной воде.

Я поняла, что нужно делать. Картинка всплыла в голове сама собой. Нырнуть. Камень на шее будто превратился в булыжник, тянущий вниз, и, глубоко вздохнув пару раз, я окунулась с головой. Ярмо на шее не давало всплыть, а только утягивало на дно, которое сразу ушло из-под ног. Лёгкие разрывало от желания вздохнуть, кровь прилила к голове, я барахталась изо всех сил, но быстро устала. Тело отяжелело…

И я утонула, увлекаемая ожерельем всё глубже. Туда, откуда не было выхода.

«Может, я умру здесь и очнусь дома, в своём мире?» – напоследок подумала я. Воздух закончился. Совсем, до последней молекулы. Игра была проиграна, я подчинилась и сделала вдох.

2

Рот наполнился водой, отдающей запахом тины, но я вдохнула, не захлебнувшись! В первое мгновение даже опешила и посмотрела вниз. Чёрная вода не просветлела, дна по-прежнему было не видно, но я не задыхалась! Даже дотронулась до шеи, ожидая нащупать жабры, иначе как я могу дышать под водой?! Но ничего подобного заметно не было.

Более того, сила, держащая меня под водой, ослабила хватку. Камень на шее потеплел, и тело стало лёгким, в душе расцвела непонятная радость, словно я только что поняла, насколько мне повезло оказаться здесь.  Неведомая рука потянула вверх, и я, не сопротивляясь, позволила тёплой воде вытолкнуть тело, как пробку, на поверхность.

В там светило ярко солнце, воздух был напоен ароматами цветов и свежей зелени. В таком мире хотелось жить, а люди или фейри населяют его, сейчас не так уж важно. Я легкомысленно подумала, что со всем справлюсь и поплыла обратно.

Стоило выйти из воды, как дриада укутала меня в белую простыню и отвела к остальным. Девушки расступились, освободив место. Я откинула мокрые волосы, чтобы хорошенько отжать и замерла, не понимая, снится это мне или происходит наяву.

Впрочем, пришла в себя довольно быстро, здесь по-другому не выживешь, а если даже удастся, то останешься никем, низшим сортом. Нет, я в душе не карьеристка, но и всю оставшуюся жизнь работать официанткой в порту или заправлять господские постели не собираюсь!

Мои волосы, густотой которых я по праву гордилась, теперь ещё и заметно посветлели. Не до уровня пергидрольной блондинки, конечно, но светло-русыми их теперь можно было назвать смело. Долой мышиный цвет, который так меня огорчал в прошлой жизни.

– Ты теперь совсем прехорошенькая! – защебетали вокруг подруги по несчастью.

Простынь, конечно, скрывала многие прелести, но я почувствовала, как налилась грудь, до этого напоминающая подростковую. Кожа приобрела еле заметный золотистый загар, будто подсвечиваясь изнутри!

– Я думаю, вы поладите с артом Кайденом, – улыбнулась Иона и по-хулигански подмигнула мне, отбросив с лица налипшую прядь.

– Не знаю, не знаю, – пробормотала я, вернувшись мыслями к недавней встрече с будущим мужем и своей наставницей. Интересно, мы будем жить все под одной крышей, и, уйдя из моей постели, этот недобрый таинственный господин отправится навещать Леприку?

Конечно, оставалась призрачная надежда, что совместной постели у нас с ним не будет, и Кайден женится совсем по другой причине.

Меня так и подмывало спросить, куда делись его прошлые жёны, но ясно было, что ответ мне не понравится.

Да и не время пока. Сосредоточившись на собственных ощущениях и убедившись, что внутреннее содержимое осталось прежней, лишь внешность изменилась к лучшему, я успокоилась и принялась смотреть на преображении остальных.

Совсем новеньких было четверо, включая меня. Как же дорого бы я дала, чтобы переговорить с ними с глазу на глаз и выяснить, как они попали сюда и для чего. Но ритуал окунания в озеро продолжался, оставалось только наблюдать и восхищаться переменами во внешности тех, кто выходил из волшебного озера.

Кожа обращённых стала ровной, без единого прыщика, родимые пятна исчезали без следа, словно слизанные водой. Глаза засияли, некоторые девушки даже стали выше и тоньше, не потеряв при этом индивидуальных черт.

И всё же этот салон красоты был затеян неспроста. Да, фейри хотели сделать нас привлекательнее, видимо, не терпели несовершенства, и за это им спасибо, только всё равно оставалось ощущение, будто нас, как кобылок, готовят к продаже.

– Итак, мои прекрасные девы! – начала настоятельница речь, когда ритуал был окончен. – Свет Солнца изменил вас, а свет грядущей Луны уравняет пришедших и родившихся здесь. Теперь ваши сны буду такими же яркими, как и дни. Это первый подарок Духов, который, надеемся, придётся вам по нраву. Ваша жизнь пройдёт среди цветущих полей и садов Фейервильда, но хорошенько запомните заветы и правила, которым вас обучат. Ибо за их нарушение от расплаты никому не скрыться, ни королю, ни сыну короля…

Я слушала витиеватую речь, недоумевая, насколько здешние жители любят тратить время на пустословие. В том, что всё не так просто и надо соблюдать законы, никто и не сомневался. И я боялась, что самый главный из них: заткнись и прими то, что тебе уготовили боги. Или те, кто говорит от их имени.

На этот раз песнопения длились недолго. Новобранцам вернули одежду, и, облачившись, мы двинулись обратно. Дорога, как и водится в сказках, разительно отличалась от той, которой мы пришли, но я уже не обращала внимания. Достаточно того, что здесь всё пронизано магией, законов которой я пока не знала.

Неметон сделал подарил нам напоследок ещё один подарок. Достигнув огромных валунов, покрытых мхами и напоминающих уменьшенные копии камней с острова Пасхи, я чуть не чертыхнулась, когда один из них оказался у меня за спиной.

Проходя мимо, каждая из нас касалась валунов ладонью. Я выбрала тот, который «подкрался» сзади и положила палец на кончик носа гротескного лица, почти не различимого под толстым слоем мха. И тут же отдёрнула руку, потому что мне показалось, будто камень вздохнул.

– Теперь вы будете говорить и понимать наш язык, – произнесла Троули мимоходом безо всякого пафоса. Даже с иронией.

– Здорово, а разве раньше не понимали? – спросила я соседку, голубоглазую девушку с мечтательным взглядом. Такие обычно в детстве пишут стихи и самозабвенно читают их в кругу восхищённых юным талантом родственников.

Кстати, не имею ничего против, даже восхищаюсь творческой жилкой, позволяющей не замечать земных проблем, пока те не стукнут по голове. И ведь не всегда стукают, вот в чём соль!

– Нет, – мелодично пропела девушка, сама похожая на златокудрую богиню. – Когда пересекаешь черту миров, говоришь на своём языке, но так, что тебя понимают. И ты понимаешь тех, кто говорит на языке фейри, но слышишь их, будто все вокруг изъясняются по-твоему.

– Полезная штука. Зря я столько лет на английский убила, – буркнула я и улыбнулась собеседнице. Всё-таки она терпеливо объяснила всё это, а не отмахнулась. Мол, придёт время, сама поймёшь. – Меня Дарьей зовут.

– Дивоной, – шёпотом поправила голубоглазая. – Забудь своё имя и никогда его больше не произноси. Мы не можем иметь ничего общего с людьми. Больше нет.

– Тали верно говорит, – подтвердила другая, чьи морковно-рыжие волосы блестели под солнцем, словно огненный факел в ночи. – Мы все уже не люди. Нам нельзя брать их одежду, еду, питьё. Старый мир умер и похоронил нас под прежними именами. Теперь я Игрейна.

Говорившая вздохнула так, будто оплакивала близкого, и дотронулась до шнура, висевшего на шее. Её камень напоминал необработанный рубин, и сейчас он вспыхнул, словно зрачок демона.

– А меня Талиесин назвали, – голубоглазая прыснула в ладонь, но через мгновенье напустила на себя загадочный вид. – Вполне поэтично, мне нравится. Не то что Мэри!

Дальше болтать нам не позволили. Дриады развели девушек по разным рядам, чтобы больше не шептались и не нарушали торжественную тишину, с которой мы покинули Неметон. Стоило отвернуться, как оазис исчез, словно мираж пустыни.

Идти обратно пешком труда не составило. Ноги налились силой, тело стало выносливым и гибким. Хотелось смеяться и плясать, пока не упаду от усталости. Судя по сердцу, радостно замершему при звуках флейты, я только этим и должна заниматься. Почему-то была уверена, что это именно флейта зовёт меня сейчас на танец, хотя в прошлом не имела склонности к музыке и не отличила бы звук контрабаса от скрипки.

Прошлое… Оно стремительно затягивалось паутиной, я была уверена, что однажды проснусь и не вспомню себя прежнюю. По крайней мере, после купания тоска по дому притупилась.

Возвратившись в город, первое, что я сделала – начала читать надписи. Они и вправду сделались понятными, как и то, что город готовился к празднику. «Лугнасад – начало жатвы», – было написано всюду.

– Что это за праздник? – спросила я дриаду, идущую рядом и следящую за порядком.

– В эту неделю случится твоя свадьба, – улыбнулась она так, будто говорило что-то приятное до мурашек. – Арт Кайден прибудет сюда и заберёт тебя в Тару. Это совсем близко к Цересалии, столице царства.

Я старалась всё запомнить, жалея, что со мной нет хоть какого-то завалящего карандаша и обрывка грязной бумаги. Возможно, Леприка и преподаст уроки, но доверять высокомерной бабёнке, ревнующей меня к своему мужчине, не хотелось. Будь она приветливее, я бы при первом случае заверила ревнивицу, что не собираюсь претендовать на любовь мужа.

Только бы узнать, что ему от меня надо? Оставалось надеяться, что это не наследники.

Больше никто не смел смотреть на меня косо. Похоже, местные жители и вправду считали нас, вернувшихся после обряда, полноправными жителями царства. Хотя, если верить девушкам, шагавшим рядом, высшая раса никогда не примет нас за равных.

Мы для них, как тот лепрекон, которого матушка Гайте всё время распекала за нерадивость. И Леприка была хорошей иллюстрацией к этим словам.

Наставница прибыла вечером, как и обещал мой наречённый. В это время я уже обжилась в комнате, куда принесли множество красивых вещей, начиная от зеркальца в медной оправе, заканчивая индивидуальной посудой. Такой красивой, что даже неудобно было из неё есть.

– Это подарок арта Кайдена, – произнесла дриада Асцелина, когда леприконы втащили сундуки с домашней утварью.

Что же это значит? Он старается задобрить меня, загладить свою нетактичность днём? Что ж, посмотрим. По закону жанра не хватает только прекрасных платьев.

Не успела я отпустить по этому поводу шуточку, как очередной сундук оказался доверху забит тканями. Да такими тонкими и красивыми, что язвить расхотелось.

– Выберите для начала три рулона, и швея изготовит чудесные наряды, достойные королевы Титании, – с придыханием сказала Асцелина. – Мы здесь любим красоту во всём. Мелочей не существует.

Я, позабыв обо всём на свете, погрузилась в выбор тканей для платьев. Современная мода фейри мне нравилась: одежда элегантная, лёгкая, яркая и в то же время совсем не стесняющая движений.

Местные жители ни минуты не сидели без дела, но не выглядели усталыми. Я не встречала больных или старых. Хотелось думать, что здесь, как в обещанном людям раю, нет старости и болезней, как и смерти. Но…не верилось

1

Вечером, как и обещал жених, прибыла моя наставница. Я уже сидела в своей комнате, в ожидании, вооруженная как советами матушки Гайте, так и амулетом в виде броши, приколотой к платью.

Золотая пластинка на первый взгляд казалась лишь загадочной безделушкой. Три изогнутые линии, исходящие из одной точки, словно завитки морских волн. Внутри каждой помещалась змеиная голова с хохолком на затылке, больше напоминающая драконью.

– Носи этот змеевик, Дивона, – торжественно произнесла Троули, и зелёные глаза увлажнились, словно она облагодетельствовала меня чем-то архиважным. – Он даёт власть над временем, исполняет желания. Конечно, будущее подвластно лишь тому, кто крепко держит в руках магические нити. И умеет сплетать их в нужные узоры.

Я повертела брошь в руках, и, пожав плечами, приколола её к платью. Будет знак отличия – это раз, и символ особого расположения настоятельницы – это два. Никаких магических нитей я не ощущала, возможно, это выдумка или опция, доступная только фейри. «Было бы здорово погуглить этот трискель», – подумала я и снова затосковала по родному миру. Там я хотя бы знала основные правила игры.

Но долго унывать не стала и на этот раз. Мне предстояла новая битва с личной наставницей, невзлюбившей меня с первого взгляда.

– Добрый вечер, Дивона! – пропела с порога Леприка, старательно делавшая вид, что утренней встречи не было. – Вижу, ты неплохо освоилась в нашем мире.

Иронично подняв бровь, Леприка окинула меня изучающим взглядом, ненадолго задержавшись на змеевике.

– Что ж, тем лучше для нас обеих, – улыбка не сходила с её тонких губ и выглядела приклеенной. – У нас есть ровно неделя до Лугнасада. Тебе уже определили умение?

И наставница, усевшись в кресло, выразительно посмотрела на меня. Мол, ну хоть это уже сделано?

Я отрицательно помотала головой.

– Троули специально затягивает с этим, – фыркнула Леприка. Её остро наточенные ноготки впились в обивку кресла. – Не позволяй, Дивона, отнять то, что принадлежит тебе по праву перехода.

– Что за умение? – осторожно поинтересовалась я, присаживаясь в кресло напротив. Леприка вопросительно вскинула брови, но промолчала. Неужели надеялась, что я буду стоять по стойке смирно, как солдат на плацу перед генеральским смотром?

– Твоя способность. Ткать кружева, замешивать тесто, лепить фигурки из глины… То, что дано тебе Духами.

Ясно, рабочая специальность. Конечно, блага местной цивилизации и гостеприимство местных надо отрабатывать.

– Я как-то руками не очень работаю, – растерянно проговорила я, надеясь, что меня освободят хотя бы от такого дара. – Всё больше головой.

– Вот как? Любопытно… Неужели среди людей ещё не перевелись маги? Что же это, позволь узнать? Ясновидение, оморочка, или ты следопыт, способный видеть знаки, оставленные столетия назад?

Нет, она надо мной издевается? Я подозревала, что очень даже может быть, и поэтому ответила в том же ироничном ключе:

– Нет, не то. Я мастерски плету интриги, с полувзгляда определяю гнилое нутро и на два щелчка пальцами разгадываю тайные помыслы окружающих.

Я ответила наставнице такой же двусмысленной улыбкой, которую она так щедро презентовала мне во время наших встреч.

На этот раз Леприка не торопилась с язвительным ответом. Возможно, думала, как побольнее меня задеть.

– Хм. Посмотрим, что скажет Троули, – слова прозвучали с каким-то злорадным подтекстом. – Ладно, довольно нести чушь. Поговорим о деле. То, что тебе надо знать, человек. Наша культура гораздо древнее вашей, но миры всегда жили в тесной связи. Это именно мы принесли вам железо, золото, обучили укрощать лошадей. Твои предки поклонялись моим как богам. Так что не вижу повода для зазнайства.

Понятно, Леприка хочет внушить, что я должна быть благодарна похитителям, забравшим меня из столь отсталого мира.

– Да, тебе надо научиться благодарности, Дивона, – словно прочтя мои мысли, ответила наставница. – Уверена, скоро это придёт. По завершении седмицы ты получишь именной золотой браслет и станешь полноправной подданной короля Оберона. И вольной заключать брак.

Ага, так вот к чему всё идёт!

– Жаль только, что не смогу выбрать суженного по сердцу, – сокрушённо вздохнула я. – Названный жених, при всех его несомненных достоинствах, пугает меня.

Светло-ореховые глаза Леприки заметно потеплели, и впервые она рассмеялась звонко и искренне.

– Приятно, что ты неглупа, Дивона. Кайден оценит твою лесть, и, возможно, недолгое время брака вы проведёте ко взаимному удовольствию.

– Недолгое? – оживилась я и уже хотела воскликнуть: «Слава всем богам!»

– Браки на Лугнасад называются временными и заключаются сроком на один год. В следующий Лугнасад вы расстанетесь, и ты будешь вольна вступить в новый брак. Как временный, так и постоянный.

Всё звучало так заманчиво. Я чувствовало себя крепостной, которой объявили, что на следующий Юрьев день она сможет поменять барина. И всё же слишком всё было гладко.

– А зачем такому достойному арту временные браки? – осторожно спросила я, затаив дыхание в ожидании ответа.

Леприка и здесь нашлась быстро, словно отвечала по заранее заготовленному уроку:

– Для усиления влияния на подаренных его императорским величеством землях. Временные браки показывают как мужчин, так и женщин, с самой лучшей стороны. Достаточно трижды вступить во временный брак, как за тобой закрепится слава покорной, но в тоже время самостоятельной жены, умеющий выбирать мужей и жить с ними в мире и согласии. После этого, Дивона, тебе предложит руку самый достойный из нас. Для перешедших черту это наилучший вариант. Заметила, что наши считают вас вторым сортом? Неофициально, конечно…

– И потом он женится на вас? – метнула я в лицо Леприки вопрос, как остро наточенное копьё.

Она побледнела, даже веснушки пожухли, но спустя пару мгновений ответила, глядя в глаза:

– Ты и впрямь умеешь читать в чужих душах, Дивона. Я очень надеюсь на это.

– А почему вы не вступаете во временные браки? Он не разрешает? – осторожно спросила я, пытаясь выяснить, тиран ли мой будущий временный муж.

– А смысл? Арт Кайден и так согласен на мне жениться, – пожала она плечами и чуть заметно покраснела. – Знаешь, ты мне нравишься больше его прочих жён. Думаю, мы сможем если не дружить, то хотя бы мирно сосуществовать неподалёку.

В это верилось с трудом, но я сочла, что благоразумнее промолчать. В этом мире нельзя оставаться девочкой-припевочкой, нюхающей цветочки и восхищающейся залитой солнечным светом поляной, полной красных маков. Я видела такую неподалёку отсюда, за чертой города.

Вскоре Леприка попрощалась, сказав, что на первый раз с меня достаточно знаний, и исчезла в коридоре, ведущем к кабинету Троули.

То, что слова Леприки надо делить как минимум надвое, я поняла сразу, поэтому с таким нетерпением ждала прихода Асцелины и начала её расспрашивать о временных браках.

– Да, всё верно, – произнесла она. – Лугнасад – единственная седмица, когда допустимы временные браки и последующие разводы.

Ох, всё-таки повезло!

– А где у вас библиотека? – хитро улыбнулась я, думая, что сейчас обставлю всех на два шага. Читать по-местному я теперь умею, значит, все карты в руки.

– Что это? – спросила Асцелина. На миловидном, почти кукольном лице дриады застыло непонимание.

– Ну, архив. Собрание книг, – нетерпеливо объясняла я, думая, как бы получше объяснить известную с детства вещь. Вот тебе и просвещённое царство! – Я хочу углубить свои познания в местных обрядах и обычаях, понимаешь? Хотелось бы почитать о них подробнее. И просто об истории Фейвильда.

Асцелина прищурила глаза и одарила меня долгим взглядом, в котором читалось недоверие.

– Вы проверяете меня, Дивона? – медленно спросила она. – Так знайте, я законов не нарушаю. Так и передайте матушке Гайте.

Я тут же принялась заверять дриаду, что спросила безо всякой задней мысли. Она немного успокоилась, но было видно, что не до конца.

– Книги и любые письменные пересказы запрещены. Знанием должны владеть только те, кого подвигли на это духи.

– Но как же так? То есть я не могу узнать то, чего мне не расскажут? Глупо! – фыркнула я.

– Вовсе нет. Знания – великая сила. И не в тех руках она способна пошатнуть основы царства. Есть волхвы, они знают почти всё от самого начала. К ним идут за помощью или советом. А остальным это ни к чему. То, что тебе скажут здесь, ты и узнаешь.

– Но вдруг я что-то забуду? – в отчаянии спросила я, не понимая, к чему такая секретность.

– Значит так угодно Верхним духам, – отрезала Асцелина таким тоном, что стало понятно: разговор окончен.

Посокрушавшись, я решила действовать следующим образом: вести дневник. Да, это тоже было запрещено. Осталось придумать ему тайное место.

Аккуратно спросив об этом за ужином у Ионы и Игрейны, я получила подтверждении словам дриады. И всё же, неужели девушки не вели дневников? Эти двое казались мне наиболее разумными и менее экзальтированными, чем прочие.

– Нет, – был дан краткий ответ. Возможно, мне не доверяли. Но отказываться от плана я не собиралась.

Достать бумагу оказалось тем ещё квестом, но с этим я справилась. Стащила листы на кухне, где переписывали истраченные продукты. Не бог весть какое богатство, но на первое время хватит. Осталось найти карандаш или перо с чернилами.

Я хотела стащить одно из класса, где мы занимались по утрам. В основном тренировались для ведения хозяйственных записей и умения ставить отметки в книге рода мужа. Это единственная книга, разрешённая дома. И то, когда супруг умирал, она сжигалась вместе с его прахом, а наследник должен был начать вести свою собственную, по памяти.

– Вы знаете, что мне предстоит временный брак с Кайденом? – спросила я девушек, с которыми нашла общий язык. Иона и Игрейна посмотрели на меня долгими взглядами и кивнули, а Талиесин протяжно вздохнула. В её голубых, как озёра, глазах промелькнуло сожаление.

– Через год я стану свободной, – продолжила я развивать тему. Что-то они темнят. – Говорите, что не так?

– Не знаю, стоит ли это того, – уклончиво ответила голубоглазая. Игрейна предпочла отмолчаться.

– Да что с ним, задери медведь, не так?!

– Три прежние жены арта не прожили дольше восьми месяцев, Дивона, – выпалила Иона.

Компания, попрощавшись, разбежалась по комнатам, а я так и осталась с открытым ртом посреди коридора. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

1

Последующие дни напоминали раскручивающийся чёртов маховик. Сначала тебе кажется, что всё не так уж критично, потом всплывает одна неприятность, но она ещё невеликого масштаба. Вот вроде бы даже весы качнулись в твою сторону – и раз! Ты снова в… глубоком кризисе.

Итак, этот Кайден, решивший во что бы то ни стало взять меня в жёны, оказывается, трижды вдовец. Герцог Синяя борода какой-то! Притом никто из девушек, с которыми я оказалась в Доме Послушания, не знал о том, почему так вышло. Троули тоже отказалась отвечать на мои вопросы, сославшись на то, что об этом я совсем скоро смогу спросить жениха лично.

– Я так и поступлю, матушка Гайте! – ответила я с решимостью генерала, остатки армии которого только что ушли в неравный бой.

– Непременно, моя дорогая, – улыбнулась Троули, но на этот раз как-то ненатурально, словно сама понимала, что веселиться тут нечему. – И помни: все смерти в этом и том мирах не случайны. Они не бывают безвременными или мирными. Смерть – это завершающий узор изначально заданной судьбы, Дивона.

Большего, как я ни просила, Троули мне не открыла. Хотелось рыдать и рвать на себе волосы от невозможности узнать нечто большее, потому что информацию мне давали таким крохами, что превратись они в хлебные, ими не насытилась бы и пичуга. Приходилось чуть ли не подслушивать по коридорам разговоры дриад и задабривать подарками Асцелллину, чтобы она рассказывала бытовые мелочи. На большее её не хватало.

Подруги по несчастью тоже оказались не слишком разговорчивыми, словно опасались, что я побегу докладывать об этом Троули.

– Ты не понимаешь, – ответила мне Иона, прищурив глаза, когда я достала её просьбами о помощи. – Никто тебе не расскажет. Знание здесь – та же валюта, но их не всегда купишь даже за деньги. Передача знаний для большинства здесь гейс. Запрет. Табу. Нарушишь свои гейсы, приблизишь крылатую. Умрёшь.

И больше ничего не объясняя, молча отошла в другой конец музыкального зала, где мы слушали, умеющих играть на флейте, волынке и каком-то подобии гитары. Большинство из нас уже обрели собственное ремесло, остались только трое: Игрейна, Тали и я.

Следующие два дня мне было как-то не до мыслей о будущем муже, потому что настало время выявить моё Умение с большой буквы «У». Никогда не думала, что обретение ремесла – такая сложная вещь! Или это только в моём случае?

С самого раннего утра дриады выстроили нас во дворе, как советских пионеров на зорьку. Я ожидала новой речи, поэтому не особенно беспокоилась, скорее старалась подавить зевок. Как оказалось, обретение Умения происходит с рассветом. В этом доме нас ни о чем не предупреждали заранее, видимо, мотивируя это тем, что жить надо не по нашему плану, а по расписанию мужа. Хотя, как я поняла, возможно, вступить в брак захотят не с каждой из нас. Впрочем, истинного патриархата у фейри тоже не было. Даже царством правили двое на равных – король Оберон и королева Титания. Хотя действительно видели их единицы.

– Дивона, не спи,– толкнула меня в бок локтем Игрейна, да так, что я чуть не согнулась пополам. Из всех нас, субтильных девушек, она была самой фигуристой.

Я хотела огрызнуться, но, посмотрев на дриад, уже заметивших волнение в строю, осеклась. К счастью, я стояла в числе средней пятёрки, поэтому могла надеяться, что меня не заметят. Вскоре появилась матушка Гайте с распущенными волнистыми волосами, в белоснежном платье похожая на невесту. Только вместо фаты на голове блестел золотистый обруч.

Ожидая чего-то наподобие обряда с погружением в озеро, я уже приготовилась к долгому представлению. Но всё оказалось проще.

Дриада подала настоятельнице холщовый мешочек, похожий на тот, который используют для игры в лото. Нас троих вызвали из строя, каждая должна была вытянуть своё Умение. Две девушки посмотрели на меня так выразительно, что я решилась и шагнула вперёд. Не укусит же меня то, что внутри!

С некоторой опаской опустив руку в горловину, я нащупала  тонкие деревянные пластинки. Такие гладкие, с закруглёнными краями, что не будь я в этом мире, где пока не встречала ничего искусственного, подумала бы, что они выполнены из пластика.

Долгий выбор привлекал ненужные взгляды, поэтому я схватила первый попавшийся квадратик и, покрутив в руке, отдала настоятельнице. Им оказалась светло-серая дощечка с написанным посредине знаком. Даже показалось, что где-то я уже такой видела. По центру изображён ромб, от которого вверх и вниз отходили симпатичные рожки.

Объяснять его значение прямо сейчас мне никто не стал. Я даже порадовалась этому, отметив, что уже неплохо начинаю прогнозировать поведение окружающих. Собственно, я не горела желанием узнать, что просто рождена быть пряхой или мойщицей окон, а все мои попытки стать журналистом или юристом – чушь и блажь.

Талиесин робко протянула руку, будто её должны были опустить в чан с пираньями, и схватив первый попавшийся кусочек кости, протянула его матушке Гайте. То же самое, только гораздо медленнее, проделала Игрейна. Девушка с таким глубокомысленным видом копошилась в мешочке, словно вот-вот готовилась выудить оттуда смысл жизни. Да не тот, навязанный, а сам что ни на есть настоящий.

То ли в шутку, то ли в назидание за нетерпение, матушка Гайте начала объявлять результаты с конца.

– Игрейна вытянула руну Феху, – громко произнесла она так, будто всем сразу должно стать понятно. – Первую руну от начала времён. Твоё Умение – помогать женщине разрешаться от бремени, превращая слёзы боли в радость и любовь. Воистину, ты многого добьёшься. После окончания обучения, Игрейна, тебя ждут целители.

Девушка довольно улыбнулась и почти не поморщилась, когда на её запястье, с внутренней стороны, там где особенно чувствительно, тонкой железной палочкой с утолщением на конце нанесли этот символ. Дриада, держа девушку за руку, второй медленно водила по коже, оставляя голубоватый след. Всё это заняло не больше минуты. Руна вспыхнула и исчезла.

Игрейна заняла своё место среди остальных, и я даже не узнала у неё, как планировала, больно ли всё это.

– Сегодня у нас только старшие руны, – продолжала матушка Гайте, и мне показалась, она очень этому рада. – Талисиен вытянула Ансуз. Твоё умение, дева, давать советы женщинам и мужчинам, которые будут в нём нуждаться. Ты поступишь под покровительство Оракулов.

Талисиен распахнула голубые глаза, в которых читалось недоверие: «Вы точно ничего не перепутали?» Но сбить с толку Троули было не просто. Она уже дала знак старшей дриаде, и та с лёгкостью, привычным движением хирурга, изо дня в день накладывающего швы, нанесла на запястье девушки узор.

Теперь дело дошло и до меня.

Со мной опять всё оказалось не просто.

– А тебе, Дивона, придётся тянуть ещё одну кость, – с улыбкой сказала Троули. – Ты вытянула Ингуз.

– И что это значит? – спросила я, когда мне протянули мешок для повторного выбора. Просто так, ничего не объяснив.

– Ингуз – это бабочка. Только не раскрывшая крылья. Ты пришла к нам в состоянии кокона, где тепло, уютно, привычно. И поэтому, Дивона, тебе так не хотелось с ним расставаться.

Кажется, Троули снова нашла себя. Настоятельница просто обожала долгие речи, а я сама дала ей возможность залиться соловьём, но ведь не дело – промолчать и позволить фейри, пусть они и хозяева здесь, решить всё без моего участия. Да, в главном так и будет, и чем больше я буду понимать, что происходит вокруг, а главное, почему, тем скорее найду способ устроить жизнь по собственному разумению. Переиграть хозяев на их собственном поле.

– Но приходит время, когда находиться в коконе больше невозможно. Его ткань рвётся, форма изменяется. Необходимо двигаться дальше. Но тебе не сделать этого, Дивона, не превратившись в бабочку. Ингуз говорит, что ты готова, но пока не ясно, к чему именно.

Спрашивать дальше я не стала. По опыту знала, снова последует вязь красивых слов, посмотри на которые издалека, как на картину, получится полная бессмыслица. По крайней мере, для меня.

На этот раз знак напоминал букву Х.

– Гебо, – кинула Троули. – Так я и думала. Партнёрство. Ты миротворица. Улаживать споры и мирить враждующих – твоё Умение.

На мгновение мне показалось, что наставница хочет добавить что-то ещё, но Троули нарушила свою же традицию красноречия и дала знак дриаде начинать. Девушка протянула руку, и я, чуть помедлив, сделала так же. В конце концов, боль если и была, походила на покалывание слабого тока.

Знак на коже исчез, но я чувствовала, как горит рука, и тепло ползёт по жилам, грозя охватить всё тело.

Едва переступив порог комнаты, я легла в постель и натянула одеяло. Меня бил озноб, трясло как в лихорадке. Наконец, я блаженно уснула, поняв, что больше не надо никуда спешить.

– Дивона, проснись! – теребили меня за плечи сильные руки. – Проснись же!

Я открыла глаза, сев в постели так резко, что картинка перед глазами задвоилась.

– Что такое? – сонно спросила, соображая, что из произошедшего за последние дни привиделось, а что случилось наяву.

– К вам скоро приедут гости. Надо подготовиться, – Асцелина продолжала встряхивать меня за плечи и, отбросив одеяло, подала обувь.

– Кто? Который час? – спросила я, бросив взгляд на окно, за которым по-прежнему стояла ночь. – Я только легла.

– Уже вечер, соня. Ты так и свадьбу проспишь! – засмеялась дриада, и я будто услышала звон сотни маленьких колокольчиков.

Асцелина же, пользуясь моим замешательством, снова откинула одеяло, которым я успела прикрыться.

– Арт Кайден будет здесь через кверл. Может, чуть позже, – ответила она уже серьёзно. – Нехорошо будет, если он увидит вас в таком виде. Сами понимаете, пощады от арты Леприки вы не дождётесь. Даже несмотря на новое Умение.

Так, кверл – это полтора часа. Значит, привести себя в порядок я успею. Не ради жениха, разумеется, но Асцелина права: я не собираюсь больше давать этой парочке повода для насмешек.

– С чего же мы начнём? – спросила я дриаду и наткнулась на задумчивый взгляд зелёных, как луговые травы, глаз.

– С головы. Всегда самое важное находится наверху, – ответила она так, будто устала повторять один и тот же нетрудный для запоминания урок. И тут же усадила меня перед огромным зеркалом в тяжёлой серебристой раме.

– Когда будете учить свою прислугу, первым делом накажите ей быстро приводить вас в порядок по утрам, – твердила она, и от волшебных пальцев, ерошивших волосы, меня снова потянуло в сон.

– А можно пригласить тебя? – спросила я и, заметив, что она нахмурилась, тут же добавила: – Не в качестве прислуги, конечно. Моей личной помощницы.

– Ты ведь знаешь, Дивона, что я не могу далеко отходить от ясеней. Да и Троули не отпустит.

Мне показалось, что в принципе дриада не против, а я так хотела иметь хоть одного своего человека во враждебном доме, что была готова на всё. Даже засадить земли мужа ясеневыми рощами!

– Твой муж не обрадуется, что я увязалась за тобой, Дивона, – добавила Асцелина, закрепив простую причёску парой золотистых шпилек. В итоге с той стороны стекла на меня смотрело подобие греческой богини. – Арт Кайден решит, что Троули шпионит за ним. А он довольно вспыльчив, так что, извини.

– Всё решаемо, – произнесла я, не настаивая. Будет, о чём поговорить с будущим мужем!

Подготовка заняла не так много времени, как я предполагала. Конечно, новые платья, обещанные портнихой, ещё не были готовы, но я считала, что это не беда. Достаточно с этого высокомерного фейри и моей обновлённой внешности!

Я с нетерпением ждала нашей новой встречи. Желание её приблизить, однако, совсем не носило романтического характера. Я горела желанием заключить сделку. Предварительно, конечно, выяснив, что случилось с теми тремя бедняжками, носившими моё имя.

Как бы окружение ни пыталось убедить меня, что арт Кайден – достойнейший фейри, а по совместительству мечта любой женщины, ситуация виделась мне не такой радужной, как остальным. Кожей чувствуя обман и ловушку, я отчаянно боролась, чтобы избежать опасности, не понимая, в чём она состоит.

– Арт Кайден Таллахарский! – объявила Асцелина с таким выразительным взглядом, что я, так и быть, поднялась на ноги, хотя изначально предполагала остаться в кресле. Меньше всего в мои планы входило остаться с ним наедине. Я ведь просила Асцелину присутствовать при нашей встрече, но, видимо, страх или почтение к моему жениху оказались сильнее обещаний, данных чужестранке.

– Доброго вечера! – произнёс вошедший мужчина почти приветливо. Золотая полумаска, закрывающая половину лица, снова была на нём. Я даже предполагала, что он не расстается с ней, когда занимается любовью. Меня аж передёрнуло! Проверять это не было никакого желания.

– И вам, – ответила я, не зная, как его назвать. «Мой лорд» звучало как-то глупо, как и остальные приветствия, которыми знатные дамы из книг и фильмов величают женихов.

– Вы не знаете, что делать при встрече? – спросил Кайден, и в серых глазах появилась насмешка.

– Да, сложно освоиться за несколько дней, знаете ли. Но ваш упрёк понятен, – парировала я, сцепив пальцы в замок.

Мужчина сделал шаг навстречу, желая сократить дистанцию, и я уже хотела отступить, как он одной рукой обнял за талию и прижал к себе.

– Не вздумайте поцеловать, – сквозь зубы проговорила я, но силища у жениха и вправду была нечеловеческой, не давая пошевелиться. Кайден смотрел мне в глаза, не мигая, а я боялась даже дышать, ощущая себя бабочкой, распятой под стеклом энтомолога.

– И не собирался. У меня нет недостатка в желающих. А ты хоть и похорошела, всё равно не в моём вкусе, – спокойно ответил Кайден. – Не дёргайся, а то будет больно. Мне надо кое-что проверить.

Я хотела задать вопрос, но выражение глаз суженого убедило даже сильнее угроз. Лапать меня он не собирался, хотя стоять так близко от сильного и, что греха таить, привлекательного мужчины было волнительно.

Ощущение странности ситуации, какой-то извращённости не оставляло меня. Мы стояли так близко, можно сказать, обнявшись, и всё же это совсем не походило на встречу жениха и невесты.

Наконец, он выпустил меня и отошёл в другой конец комнаты, попутно оглядывая обстановку.

– Вижу, ты получила подарки, – произнёс Кайден таким тоном, будто я их у него на коленях выпрашивала.

– Вы узнали то, что хотели? – спросила я с вызовом. Ох, я об этом пожалею, но не сейчас!

– Вполне, – последовал ответ. Жених сел в кресло и посмотрел на меня, как на товар, который купил, польстившись на красивое описание. – Хочешь спросить, что именно я проверял? Так спрашивай.

– И что же вы проверяли?

Вопрос казался мне важным. Чем больше узнаю о намерениях будущего мужа, тем легче будет понять, как себя вести, чтобы скорее стать свободной.

– Мне сказали, что ты миротворица. Довольно редкое Умение для людского рода. Ваши женщины годятся разве что помогать нашим в составлении простых зелий.

– Если зелья так просты, зачем же могущественным фейри наша помощь? – я попыталась изобразить на лице удивление, но поняла, что вышло нехорошо. Ненатурально.

Кайден вмиг оказался на ногах и встал напротив, словно собирался ударить. В эту минуту я внутренне сжалась. Раньше никому не позволительно было поднимать на меня руку, даже отчим, раз попытавшись, понял, что худой мир лучше доброй ссоры. И разборки с полицией ему ни к чему.

Здесь же я ничего не смогу сделать. Даже послать этого полумасочника перед алтарём!

К счастью, Кайден не стал распускать руки, лишь пригласил на прогулку, но глаза блеснули так недобро, что я поняла: не соглашусь – меня увезут силой. И все сделают вид, что ничего необычного не происходит.

Нет, такого удовольствия я им не доставлю!

– Иногда, Дивона, ты проявляешь чудеса благоразумия, – произнёс жених, но я видела, что мыслями он где-то далеко. Ладно, пусть так. Проедусь в самоходной коляске, как благородная дама, и полюбуюсь окрестностями при полной луне.

Не тут-то было!

– Я предпочитаю прогулки верхом, – улыбнулся Кайден и аккуратно сжал мою руку, как бы помогая спуститься с крыльца.

– Признаться, надеялась, что мы сможем поговорить, – ответила я, слабо надеясь, что жених изменит первоначальные планы. Разве он не видит, что я в платье?!

– Обязательно, – согласился Кайден, но руки не выпустил.

Если у меня и теплилась надежда, что кони окажутся обыкновенными, то взглянув на животных, что смирно стояли во дворе, непривязанными, сверкая красными, как кровь, глазами, я перестала обманываться. Каярды. Зубастые, мчащие по небу, словно по полю.

– Он сбросит меня, – заупрямилась я, разглядев лошадей. – Если хотите убить, то давайте здесь. Я не пойду.

– Какие вы люди глупые, – презрительно произнёс Кайден и чуть не оторвал мне руку. – Без моего ведома не сбросит. Если лягаться не надумаешь.

– Я вам не кобыла, – настала моя очередь фыркать, но жених уже подвёл меня в лошади, заставив погладить по шелковистой гриве.

Я оглянулась в поисках хоть какой-нибудь поддержки, но двор оказался пуст. Даже матушка Гайте не вышла нас проводить, наверное, не хотела вступать в долгие приветствия с тем, кого недолюбливала. А остальные, наверное, выглядывали из окон и хихикали надо мной, вынужденной подчиняться мужчине, которому меня вскоре отдадут в безраздельное владение.

– Его зовут Вихрем, – продолжил как ни в чём ни бывало Кайден. – Если ты понравишься каярду, он станет твоим спутником до конца дней.

Я не решилась спросить, чьих. Время этого вопроса ещё не пришло. Вполне вероятно, что именно на этом чёрном красавце ездили предыдущие жёны моего нынешнего жениха. И так же, как я, боялись его и думали, что через год станут свободными…

Осторожно погладив коня, я сделала шаг и встала рядом с Вихрем. Конь скосил на меня зелёный глаз с вертикальным, как у кошки, зрачком, но стоял смирно. Значит, кусать пока не собирался.

– Я боюсь тебя, – зачем-то шепнула я, уверенная, что каярд понял. Конь фыркнул, отрывисто, совсем как человек, услышавший несусветную глупость.

– Давай помогу, – Кайден обнял меня сзади за плечи и забросил в седло. Жених был очень предупредителен, и так нежен, что я даже оробела и забыла, что собиралась ему сказать.

Капелька мужской заботы, банальное сочувствие моему положению, полная луна и душная ночь – это кружило голову и заставляло верить, что всё образуется. Мне даже любви от него не надо, пусть хотя бы обеспечит сносное существование. И расскажет больше о новом мире, которого я пока не знала и не понимала.

Очутившись в седле, я посмотрела на Кайдена и хотела поблагодарить его, но он уже с равнодушным видом отошёл к своей лошади. А через мгновение мы выехали за пределы двора Дома Послушания.

– Они пойдут шагом, не бойся, – наши глаза снова встретились, и я только кивнула, не сумев вымолвить слов благодарности.

2

Город выглядел сонным, иллюминация приглушила огни. Впрочем, в них не было никакой необходимости, потому что по затемнённым улицам летали светлячки.

– Это магия? – восхищённо прошептала я и протянула руку, которую тут же облепили маленькие огоньки.

– Можно и так сказать, – мягко ответил Кайден, подъехав ближе. – По ночам они дарят нам свет. Говорят, это души наших предков посылают весточку, желая, чтобы тем, кто остался здесь, всегда было светло и уютно.

– Очень трогательная версия, – улыбнулась я и посмотрела из-под ресниц на жениха.

Нет, я вовсе не старалась флиртовать или понравиться, но тот, кто с таким жаром рассказывает легенды, не может не заинтересовать. Видно было, что Кайден любит свой мир и считает его гармонично-совершенным. С этим можно было поспорить, а можно принять красоту этой ночи как подарок.

– Хорошо, если вы действительно так считаете,– сухо произнёс мужчина и подстегнул коня подняться на рысь. Вихрь, словно почуяв команду, сделал тоже самое. Я крепко держала поводья, но тряски не было, и через какое-то время пришло успокоение. Наши кони поравнялись.

– Что вы хотели этим сказать? – крикнула я, чтобы обратить внимание жениха и дождаться ответа. Его тон мне не понравился. Каждый раз, когда я думала, что он вполне себе ничего, Кайден, словно подслушав мои мысли, делал или говорил что-то такое, что заставляло меня злиться.

На этот раз мужчина направил каярда в соседний переулок. Улица сузилась, но всё же мы вполне могли проехать по ней вдвоём, бок о бок.

– Люди очень лживы, – нарушил тишину Кайден.

Я как раз задумалась, почему булыжные мостовые были настолько чистыми, а воздух таким пьянящим. Ведь лошадиный помёт должен оставлять следы?

– Правда? – машинально спросила я, не до конца понимая, о чём он.

– Вот опять. Ты ведь не слушала? Но всё равно сделала вид, что это не так. Было бы честнее признаться, – в словах Кайдена мне почудилась горечь, будто когда-то он пострадал от людской неправды. Да так, что запомнил надолго.

Я боялась спросить, связано ли это с золотой полумаской, что прикрывала левую половину лица и уродливым швом на шее, скрываемом шарфом, чувствуя, что это слишком личное, чтобы довериться первой встречной. Даже если она станет женой.

– Простите, вы правы, – прошептала я, опустив взгляд.

Мужчина притормозил каярда и, подъехав ко мне, заставил посмотреть в глаза. Я выдержала этот взгляд, шарящий по лицу в поисках признаков лжи. Наконец, он отпустил мои руки, и лошади снова пошли шагом.

Какое-то время мы ехали молча. Я не знала, что сказать, а спрашивать, куда держим путь, не хотелось. Просто ночная прогулка по сонному городу, охраняемому светлячками и душами чужих предков. Смогу ли я когда-то назвать это место своим домом?

– На Лугнасад состоится наша свадьба, – нарушил молчание Кайден, но его тон был таким, будто речь шла о чём-то незначительном. – Этот праздник наступит через четыре дня и продолжится ровно пять. Если хочешь о чём-то спросить, то лучше сделать это сейчас.

– Почему именно я?

Вопросов было так много, что я долго не знала, какой из них задать первым. Надо было решаться, и я спросила, не надеясь на ответ. Однако внезапно удостоилась его.

– На тебя указали знаки. Для того, чтобы всё объяснить, потребуются долгие дни, и я не уверен, что это для тебя так уж важно. Могу ответить так: Духи, которым мы поклоняемся, послали мне тебя как награду за прошлые заслуги.

– А других трёх тоже они привели? – выпалила я, не желая запутаться в недомолвках. Пусть ответит, раз так хвастает своей честностью! – Тех, которые не прожили и восьми месяцев в браке?

Я ожидала вспышки гнева, оскорблений, что Кайден встряхнёт меня и грубо ответит, что это не моё дело, но он ехал так же спокойно, как и до этого, будто речь шла не о трёх молодых девушках, которым ещё не настала пора умирать:

– Тоже, – последовал ответ. – Думаешь, я их убил? Можно и так сказать. Тогда тоска, гордыня и глупое упрямство – мои сообщники. Год не такой долгий срок, Дивона. Если, конечно, не тратить его на бесполезные попытки перейти Черту.

– А это возможно? – быстро спросила я. Надежда, почти угасшая, снова вспыхнула в сердце.

– Видишь, и ты допускаешь ту же ошибку. – В сгустившейся темноте я видела только золотистую полумаску, но не выражение его глаз. – На первый раз с тебя достаточно. Нынешний воздух опьяняет людей. Мы мирные существа, Дивона, но нарушить гейсы – значит призвать смерть раньше срока. В этом правиле не бывает исключений. Ни для кого.

И Кайден повернул обратно. Весь путь до Дома Послушания мы больше не разговаривали, что даже радовало.

Я снова получила кусочек пазла, но стройная картинка не собиралась. Слишком многое ещё сокрыто, а жених явно не собирался посвящать меня во все стороны будущей жизни. Возможно, считал, что это пустая трата времени. Мол, всё равно тоска убьёт меня раньше срока, нечего и заморачиваться.

– Спокойной ночи, Дивона, – произнёс Кайден, когда помогал сойти на твёрдую землю. Я соскользнула в его объятия, и на какое-то время мы стояли, смотря друг другу в глаза.

Мужчина первым отвёл взгляд и, ни слова не говоря, свистнул каярдам и скрылся за воротами. Вихрь скосил на меня глаза и тихо заржал.

1

Оставшиеся до праздника дни летели так быстро, что я только успевала следить, как матушка Гайте объявляет за завтраком, сколько осталось до начала Лугнасада.

И вот, наконец этот день настал. Примечательно, что словосочетание «начало жатвы» имело несколько иной смысл, чем просто время сбора первого урожая. Надеясь попасть на развесёлый сельский пир, я оказалась в центре поминальных игр. Какая-то богиня умирала и воскресла каждые три года, и вот сейчас настало время праздника, проводимого с размахом, сравнимым разве что с пирами олимпийцев, как я себе представляла их в детстве.

– Настало время Длиннорукого и Многоискусного! – объявила с утра Троули.

Собравшиеся в трапезной походили на стайку невест с распущенными волосами. На каждой было надето белоснежное платье с золотистой вышивкой на рукавах, вороте и подоле. Дивные наряды из тончайшего льна было даже жалко надевать, а ведь нам предстояло провести в них несколько дней. И всё же я снова отличилась.

Асцелина принесла мне золотистую маску, повелев надеть её и не снимать до захода солнца. Маска была выполнена из атласного материала и больше напоминала венецианскую, чем ту, которую носил мой жених. Она щекотала щёки и давила на уши, но деваться было некуда.

– Я прикажу собрать твои вещи, – проговорила дриада и вздохнула, словно ей жаль было со мной расставаться.

– Ещё успеется, – беспечно ответила я, крутясь перед зеркалом.

Сейчас я напоминала себе древнюю богиню, спустившуюся к смертным, чтобы порадоваться вместе с ними наступающей осени и тем богатым плодам, что она принесёт. Подозреваю, что причиной моего приподнятого настроения и жара, бегущего по телу, был медовый напиток, поднесённый с утра. Золотистая настойка оказалась приятной на вкус, уже через час мне захотелось танцевать и почувствовать на своей талии и бёдрах крепкие мужские руки.

– Мы не знаем, когда жених заберёт вас. Возможно, свадьба состоится сегодня, – уклончиво ответила Асцелина. – Надо быть готовой, Дивона.

Улыбка, коснувшаяся её губ, мне не понравилась. Лукавая и масляная, как и глаза девушки, блеснувшие развратным огнём.

Я знала, что дни Лугнасада знаменуют не только начало жатвы пшеницы и время вязания снопов. Они пропитаны сексуальным подтекстом: слиянием женского и мужского начала. Солнечный бог ещё полон сил, а богиня только что разродилась новым урожаем. Оба молоды и полны сил, чтобы дать ещё потомство.

Однако я всё ещё считала себя лишь наблюдателем. Пусть мне предстоит свадебный обряд, но это просто тест на год и один день, не более того. Игра, фарс.

– Можно идти, – сказала я и с лёгким сердцем отправилась в трапезную, где нас ждал лёгкий завтрак, состоящий из хлеба и молока. Ничего вкуснее я давно не ела. Хлеб напомнил любимую мной чиабатту, только был пышнее и слаще, а холодное молоко немного остудило внутренний жар. Из-за которого мне приходилось стыдливо сжимать бёдра, чтобы не показаться окружающим развратной.

Вскоре мы стайкой высыпали из ворот и влились в праздничную толпу, спешащую за город. Повсюду слышались смех и песни, прославляющие Фейвильд и лёгкую долю «славного народа», как называли себя фейри.

В толпе то и дело слышались приветствия, женский смех, которому вторил мужской, пожелания веселого праздника и богатой жатвы. Дома были украшены разноцветными лентами, из распахнутых окон тянуло запахом свежей выпечки и кислого вина. Вдоль главной дороги каждый хозяева домов выставляли глиняные миски, полные фруктов, над которыми, против обыкновения, не кружились осы или дикие пчёлы. Праздничная толпа катилась мимо, словно спокойная река, и иногда кто-нибудь из проходящих наклонялся и брал из мисок фиолетовый виноград или темно-жёлтую грушу.

Но основное празднество, похожее на районную ярмарку, состоялось за городом, на равнине между пять холмов, по периметру которой фейри выставили длинные столы, накрытые зелёными скатертями с руной вышивкой. Каждый имел право подходить и угощаться, не оставляя взамен серебряных монет.

– Жатва началась! – неслось отовсюду вместо приветствия, и я тоже заразилась всеобщим приподнятым настроением. Казалось, ещё немного – и всё будет лучше прежнего. Ожидание счастья носилось в воздухе и проникало внутрь вместе с выпитым элем и чуть горьковатым пивом.