Амулет Призрака. Книга 1 бесплатное чтение

Глава 1.

Робкий луч утреннего солнца прокрался в тесную комнату и лёг прямо на лицо спящей девочки. Брезгливо поморщившись, она отвернулась к стене, накрыла голову тонким одеяльцем и со стоном потянулась. Длинные каштановые волосы переплелись и запутались на подушке в причудливые узоры. Девочка лежала на старом грязном матрасе, который лишь слегка проглядывал сквозь спутанные тут и там одеяла, такие же грязные, ветхие, местами дранные и залатанные. Одним из одеял девочка полностью закрылась от света, оголив свои тощие, но сильные ноги.

Несмотря на позднее утро, девочка не торопилась вставать, а лишь ещё сильнее погрузилась в сладкие грёзы. Ни тёплое летнее солнце, ни будничный шум за окном не могли заставить её встать столь рано. Лишь ближе к полудню её разбудил настойчивый стук в дверь. С трудом удерживаясь на ногах, покачиваясь и зевая, девочка натянула на себя потёртые зелёные брюки, грязную, но когда-то белую майку, и поношенные кеды. Слегка приоткрыв дверь, девочка угрюмо прохрипела:

– Чего надо?

– И тебе здравствуй, соня! – лучезарно улыбаясь, ответил гость.

– Я сплю вообще-то. Что-то срочное?

– Не впустишь меня, Канэраки?

– Ну заходи, Макс… – раздражённо пробормотала она, впуская его внутрь.

В маленькой комнате помещались лишь небольшой матрас на полу, заваленный старыми ветхими одеялами, кучка тряпья, которую хозяйка гордо именовала «одеждой», да стопки старых потрёпанных книг, неряшливо расставленных тут и там на полу. Мебели не было вообще. На покрашенных уже облупившейся зелёной краской стенах были прибиты ржавыми кривыми гвоздями детские рисунки со сказочными существами и персонажами из книг. Грязное пыльное окно в бесцветной деревянной раме было настежь открыто, наполняя комнату теплотой и свежестью жаркого лета.

Макс, в отличие от Канэраки, был одет в добротные выглаженные брюки, белоснежную рубашку и идеально-чистые кожаные ботинки. Мужчина был гладко выбрит, причёсан и свеж. Лёгкая играющая улыбка и светлые серо-голубые глаза создавали образ необычайного красавца. Когда-то давно Макс нашёл Канэраки, дал ей новый дом, вырастил и воспитал. Макс – единственный, кого девочка могла называть другом. Он был для неё семьёй.

Облокотившись на подоконник, Макс, деловито скрестив ноги и спрятав руки в карманы брюк, загадочно взглянул на свою маленькую подружку, усевшуюся по-турецки на матрас. Сонным и скучающим взглядом она рассматривала спутавшиеся одеяла, лениво пытаясь выудить одно из них.

– Как думаешь, ты сможешь убежать от Рыцаря так же, как от Стража? – спросил Макс, всматриваясь в лицо заспанной девочки.

– Не знаю… можно попробовать… – протянула Канэраки, выпутав-таки одно из одеял и уставившись в пустоту.

– Но ты ведь понимаешь, что второго шанса не будет, если тебя поймают?

– О-а-эй, – сладко зевнув, девочка потянулась и с вызовом посмотрела на Макса. – Да, что они мне сделают?! Ха, я маленькая ещё! Из города выгнать не могут, на поля не отправят, разве что надзирателя поставят. И то, если не лень будет…

– На этот раз всё куда серьёзнее, могут и отправить… даже несмотря на твой возраст.

– А что надо делать-то?

– Мы заберёмся к моим…эм-м-м… «старым друзьям». У них есть одна вещь, которую надо украсть и уничтожить. – Макс будто боялся сказать что-то лишнее: водил взглядом по комнате, словно пытаясь найти там нужные слова. – Как думаешь, справимся?

– Смотря куда пробраться, и что придётся тащить, – раздражённо ответила девочка. – А точнее?

– Нужно пробраться в Главное здание Салютема. А там…

– Куда?! – перебив Макса, Канэраки вскочила, оглянулась проверить, закрыта ли дверь, и уставилась в окно, откуда был виден безлюдный двор. – Ты сдурел?!!

– Да что ты кричишь-то? Всё нормально, у меня есть план…

– И как же ты собираешься это сделать?! Подойдёшь к Рыцарям, мило улыбнёшься и попросишь пропустить нас внутрь? Так что ли?!!

– Не ёрничай, я же сказал: у меня есть план! Сегодня вечером на пересменку пойдёт мой друг, он пропустит нас.

– У тебя есть друг Рыцарь?! – Канэраки удивлённо вытаращилась на Макса.

– Хах, у меня много разных друзей… Но есть одно НО. Если нам удастся выкрасть тот прибор, то сработает тревога. За нами выдвинутся другие Рыцари.

– И что тогда делать? Ты же не сможешь убежать…

– Мне поможет укрыться мой друг, он же и поможет уничтожить прибор. Но ты окажешься тут лишней.

– И зачем тогда я там тебе нужна?

– Открыть дверь, за которой спрятан прибор, можно только ключом или изнутри. Она как сейф. Там есть секретные ходы вентиляции, которые знает мой друг. Он покажет, как пробраться внутрь, но как только дверь откроется… Только ты можешь пролезть в вентиляцию! Ты маленькая, а я слишком крупный.

– И что же мне делать, когда сработает тревога?

– Просто беги, как ты всегда делаешь. Рыцари не должны бегать быстрее Стражей, для тебя это не будет сложно.

– А если меня поймают… Что за прибор мы крадём?

– Скажешь, что не знала, что это. Скажешь, наняли и дали талон на еду на месяц. Кстати, вот, держи, – Макс протянул девочке талон, где сегодняшний день был начальным числом, а последний только через месяц.

– Целый месяц, который отберут…– Канэраки взяла расчерченную плотную картонку, пробежалась по ней взглядом и разочарованно протянула обратно. – Это вся твоя оплата?

– Если тебя поймают – это будет повод отвертеться, – Макс отмахнулся от руки с талоном. – А если нет… Что ж, будет маленький отпуск! Ты его заслужила!

– То есть другой оплаты не будет…

– Именно. Но так у тебя будет мотивация!

– И почему я до сих пор с тобой?.. – Канэраки кинула в ухмыляющееся лицо Макса картонку и направилась к выходу из комнаты.

– Целый месяц халявы, если всё пройдёт удачно! Разве этого мало?! А за неудачу никому платить не будут. – Макс подхватил талон, обогнал девочку и встал перед ней, спиной прижавшись к двери. – Не ломайся!

– … Ладно… – немного подумав, ответила Канэраки и выхватила талон из рук своего друга. – Можно попробовать. Когда, говоришь, это? Вечером?

– Да, сегодня в семь встречаемся в сквере у Главного здания. Смотри, не опаздывай. Рыцари очень не любят ждать… – Макс хлопнул девочку по плечу, не обращая внимания на её недовольную гримасу, и, поправив привычным движением руки упавшую на лоб прядь русых волос, ушёл.

Вечернее солнце освятило величественное здание с не менее десятком этажей, красивой лепниной на окнах, напоминающей виноградные листья, слегка выцветшей бежевой облицовкой и двумя могучими мраморными псами, охранявшими вход. Главное здание окружала ровная, выложенная брусчаткой дорога, отделявшая его от таких же красивых, но малоэтажных домов, плотно стоявших по всему городу Салютем. Красивый город, выстроенный трудолюбивыми участниками проекта «Призрак», был насквозь пропитан интригами и обманом. Под белокаменными мостовыми бегали чёрные крысы, жаждущие добраться до съестных припасов местных столовых. В тех же столовых всех кормили по талонам, которые было очень трудно достать. Один сейчас лежал в кармане у хрупкой девочки-подростка, которая собиралась так вероломно пробраться в громоздкое здание с белыми колоннами, и вальяжно сидящими мраморными псами у двери.

Канэраки бродила вокруг Главного здания около получаса, петляя по неровным узким улицам стоящих рядом домов. Она хоть и прекрасно знала лабиринт канализации под ногами и все подвалы, которые к ней приведут, но всё же снова и снова повторяла у себя в голове возможные пути отхода. Солнце уже коснулось горизонта, когда Канэраки, наконец, уселась на горячую металлическую скамью в небольшом молодом сквере рядом с Главным зданием. Ждать пришлось недолго. Вскоре, ровно в семь, на скамейку к Канэраки подсел Макс. Он, как обычно слегка улыбаясь, закинул руку на спинку скамьи и стал рассматривать редких прохожих в сквере.

Люди спешили попасть домой до захода солнца, пока не начиналась другая, ночная жизнь Салютема. Фонарей в городе почти не было, а электричество было дорогим удовольствием, поэтому пользовались им далеко не все. Отчего в городе с наступлением ночи начинали свою жизнь все те, чьи действия никак нельзя было назвать законными. И хоть существование Ночных Стражей помогало жителям Салютема чувствовать себя в безопасности, многие смельчаки, вроде Макса и Канэраки, уже давно промышляли в этом городе. И лучшим временем для этого была именно тёмная безлюдная ночь. Особенно для тех, кто знал тайные ходы…

Внимание Канэраки привлёк странный сгорбленный мужчина в толстовке с накинутым на голову капюшоном. Из-за слепящего заходящего солнца у него за спиной было невозможно разглядеть покрытое тенью лицо незнакомца. Он прислонился к дереву, недалеко стоящему от сидящих на скамье девочки с Максом, и повернулся к ним спиной. Незнакомец любовался закатом, медленно попивая что-то из стеклянной тёмно-коричневой бутылки, сквозь которую игриво просвечивало лучами вечернее солнце. Странный мужчина, который никуда, похоже, не торопился. И даже, возможно, не собирался уходить! Канэраки занервничала и посмотрела на Макса. Тот поймал её взгляд и кивнул. Конечно же, ему тоже этот прохожий не понравился. Возможно, девочке придётся его спугнуть… Дождавшись, пока в округе исчезнут все остальные люди, Канэраки встала и тихонько направилась к незнакомцу, неспешно допивающему остатки своего напитка. Но мужчина, похоже, заметил девочку. Он замер, повернулся к ней и небрежно кинул бутылку в сторону скамьи, попав точно в рядом стоящую урну. А затем подпрыгнул вверх. Из-за слепящего солнца Канэраки не смогла понять, что произошло, но через пару секунд уже увидела перед собой нечто, напоминающее, скорее, слепок человека, нежели его самого. Тело было будто обклеено белоснежной тканью с какими-то неестественно острыми углами в местах сгиба. И хоть казалось, что белая ткань прилегает плотно к телу, невозможно было уловить, где проходят естественные изгибы, будто это покрытие смазывало их.

– Прибор, который ты должна достать, похож на небольшую шкатулку с узкими отверстиями., – неожиданно заговорило это странное тело. – Он должен быть не больше вытянутой ладони. Остальное мне не известно.

– И тебе здравствуй! – язвительно ответила Канэраки, разозлившись на этого чудака, который так напугал её, хоть и оказался на самом деле её напарником.

– Я не должен приветствовать тебя первым, ибо ты намного ниже меня по званию, – Рыцарь ответил спокойно, но с лёгким пренебрежением в голосе. – Более того, ты должна быть благодарна, что я вообще заговорил с тобой. Ты даже не являешься членом проекта.

– Банальное уважение тоже может присутствовать, даже если я не в вашем дурацком проекте! – начиная закипать, девочка ткнула пальцем в грудь возвышающейся перед ней белой статуи и слегка опешила от того, что белая ткань оказалась мягкой, даже слегка пушистой.

– Благодаря нам, девочка, ты сейчас дышишь чистым воздухом без радиации и можешь пить чистую воду! – медленно проговорил Рыцарь, двумя пальцами убирая её руку от себя. – Мы кормим вас и охраняем, а ты огрызаешься на неуважение к тебе?

– Меня кормит мой труд, а не ваше снисхождение! – крикнула девочка, одёрнув руку и зло всматриваясь в лицо, скрытое белой пушистой маской.

– Канэраки, хватит! Так нельзя разговаривать с Рыцарем! – Макс подбежал к Канэраки, обхватил её за плечи и осторожно прошептал в ухо. – Он – охранник власти. Если ему захочется, он вышвырнет тебя из города без суда и следствия. А ты ведёшь себя как надменный ребёнок.

– Послушай своего умного друга, девочка, – вкрадчиво сказал Рыцарь, слегка приблизившись и наклонившись к Канэраки. – Нам не нужны сейчас разборки. Просто сделай свою работу, награду ты уже получила.

Канэраки испуганно глянула на Макса, потом на Рыцаря и кивнула. Сейчас действительно было важно не объяснять свои взгляды на жизнь, а быстро разобраться с ситуацией. Тем более, что Макс был прав: Канэраки зря начала препираться с Рыцарем. В этой схватке ей не выйти победителем. Сейчас они все – одна команда, а значит, должны быть заодно.

Рыцарь осмотрелся по сторонам и неспешно отправился к главному зданию. Макс глянул на Канэраки и, ухмыльнувшись, двинулся следом. Девочка старалась не отставать, но и держать дистанцию в метр–полтора. Это позволит в случае опасности быстро поменять вектор движения и не мешать другому делать ноги.

Ослепляющее вечернее солнце создавало немыслимые длинные тени от молодых посаженных в сквере клёнов, заставляя новоиспечённых подельников пристально вглядываться в каждое мимолётное движение листьев и качающиеся от слабого ветра ещё неокрепшие деревья, за каждым из которых в любой момент мог появиться Ночной Страж. Рыцарь обошёл красивое белое здание, приведя Макса со спутницей к чёрному входу. Дверь была не заперта, но как только все вошли внутрь, Рыцарь задвинул засов. Внутри было прохладно и темно, но вскоре глаза привыкли, и Канэраки смогла рассмотреть металлическую лестницу, ведущую куда-то наверх. Рыцарь молча повёл всех за собой, неслышно ступая по металлическим решётчатым ступеням. По сравнению с ним, Макс со своей спутницей чувствовали себя слонами, глухо барабаня ногами по металлу, как бы они не старались ступать бесшумно. На многих этажах были только грязные с облупившейся краской стены, но время от времени проступали и пыльные запертые двери.

Канэраки уже потеряла счёт этажам, когда они, наконец, добрались до нужного места. Рыцарь отпер хлипкую на вид деревянную дверь и пропустил вперёд своих спутников. Здесь было уже не так темно. Под потолком в маленькой комнате было несколько небольших окошек, которые покрылись толстой желтовато-серой пылью, но через них проходил слабый свет. Из комнаты вела ещё одна дверь, но Рыцарь не стал её отпирать. Вместо этого он открыл на стене люк, находившийся в метре от пола. Действительно, вентиляция была достаточно просторной для хрупкой девочки, а вот крупный и коренастый Макс там, несомненно, застрял бы.

– Заберёшься туда, при первом же перекрёстке направо, смотри – не перепутай, иначе угодишь в ловушку, – строго сказал Рыцарь.

– А дальше? – растерянно спросила она.

– А дальше прямо до упора. Там решётка очень легко снимается, разберёшься. Внизу будет метра два всего, не разобьёшься. Можешь пошуметь немного, там хорошая изоляция. Где прибор, честно, не знаю. Но у тебя будет почти шесть часов на поиски. Думаю, тебе хватит.

– А что будет после шести часов?

– А после уматывай оттуда по той же вентиляции. Миссия будет провалена. В твоих услугах я больше не буду нуждаться.

– Как мило…

Канэраки неожиданно поймала себя на мысли, что ей страшно соваться в эту вентиляцию. Девочка никогда не заходила так далеко, чтобы настолько встревать в дела проекта «Призрак». Несомненно, дело было куда серьёзнее, чем казалось. И по ту стороны вентиляции, как и внутри неё, Канэраки могли ждать большие неприятности… Она взглянула на Макса. Тот смотрел на неё, слегка улыбаясь. Он всегда так улыбался. Словно только что сбылась его мечта, но он слишком сдержан, чтобы рассказать об этом миру. Макс одобряюще кивнул своей подруге. Та, наконец, решилась и полезла в тёмный узкий коридор.

Шахта вентиляции была гораздо уже, чем Канэраки казалось поначалу. Ей пришлось добираться до цели ползком, с трудом пробираясь по тёмному и пыльному лазу. Неожиданно яркий свет ослепил Канэраки. Это она, наконец, добралась к выходу и сняла заслонку. Из огромного панорамного окна открывался изумительный вид на утопающий в закатном зареве город. Просторная уютная зала была обставлена дорогой деревянной мебелью и застлана коврами ручной работы. На потолке вместо люстры было множество ламп, составляющих незамысловатую узорную композицию, а на стенах висели в резных деревянных рамах картины, но что на них изображено, девочка понять не могла. Какие-то мазки, кляксы и что-то похожее на уродливого кричащего инопланетянина.

Канэраки немного постояла, привыкая к свету, а затем устремилась на поиски. Она искала под подушками диванов, смотрела под коврами, обшаривала картины и низенькие столики. Но нигде не было и намёка на загадочную шкатулку. В этой комнате вообще не было мелких предметов. Ничего. Солнце уже село, и искать становилось всё сложнее, но зажечь свет было нельзя, т.к. на улице сразу бы заметили. В конце концов, Канэраки, отчаявшись, упала на ковры и задумчиво уставилась в потолок. Где же эта маленькая, размером с ладонь шкатулка, если здесь и спрятать её негде? Девочка задумчиво рассматривала потолок, усыпанный множеством необычных светильников – круглых, треугольных, квадрадных… КВАДРАТНЫЕ! Канэраки завороженно уставилась на один, сильно выделяющийся среди прочих. Он не был прозрачным, и больше напоминал коробочку, встроенную в плафон. Но вот проблема… До потолка метри три, не меньше.

Немного поразмыслив, Канэраки встала, оглядела стены, потолок. Его конструкция была панельной. Панели держались на балках, образующих ровную сетку на потолке, а к сетке были припаяны держатели для многочисленных светильников. В теории, за эти держатели вполне можно зацепиться и добраться до заветной шкатулки. Оставалось надеяться, что материал тут был прочный. Не зря эта комната отделана как сейф снаружи. Даже панорамное окно, если приглядеться, было толстым как стена.

Канэраки, разбежавшись и подпрыгнув, зацепилась за край вентиляции и поднялась к потолку. Ухватившись за первый держатель светильника, девочка планомерно добралась до того, в котором была заветная шкатулка. Аккуратно схватив её, Канэраки спрыгнула на пол. Ничего… «Ни сирены, ни криков, – подумала она. – Может, надо выйти из комнаты? А зачем мне открывать дверь, если я также могу вернуться через вентиляцию?». Канэраки бросилась к вентиляции, забралась туда, но тут же наткнулась на металлическую заслонку. Сигнализация сработала, но была бесшумной, чтобы не дать вору осознать опасность. Девочка рванула к двери; на ней был большой вентиль. Канэраки не стала долго думать, а просто покрутила его несколько раз по часовой стрелке, и тяжёлая толстая дверь медленно открылась. Яркий свет ударил в глаза девочки, на мгновение ослепив. Макс, оказавшийся вместе с Рыцарем сразу за дверью, выхватил шкатулку и, бросив короткое «беги», ринулся со своим другом по коридорам. Канэраки хотела бежать за ними, но после первого же поворота упустила их. Видимо, тут были потайные ходы… Но почему Рыцарь не смог взять и её с собой?!

Канэраки, судорожно соображая, бросилась по лабиринту коридоров в поисках хотя бы лестницы вниз. Вскоре ей удалось найти большую арку, за которой была широкая белоснежная лестница с гранитными перилами и бежевым ковром по центру. На удивление, здесь никого не было. Осторожно оглядываясь, девочка побежала вниз. Пройдя с десяток этажей и, так никого и не встретив, она добралась до выхода. Большая дубовая дверь оказалась не запертой, а на улице Канэраки встретила только ночная тишина. Девочка глубоко вздохнула, наслаждаясь прохладой и свежестью. Запах ночного города успокаивал и прояснял сознание. В восторге от своей удачи Канэраки помчалась домой, окрылённая и счастливая, что так легко справилась с казавшимся таким сложным заданием. Несколько раз девочка оглядывалась, всматриваясь в освящённые слабым лунным светом дома, пытаясь поймать цепким взглядом тени Ночных Стражей, но никого так и не заметила.

Наконец, оказавшись у себя в комнате, Канэраки с шумным выдохом упала на матрас. Блаженная улыбка растеклась по лицу девочки. Талон на месяц грел карман, а лёгкая победа над таким, казалось бы, невозможным делом согревала душу сильнее, чем горячий ужин. Сейчас Канэраки не хотелось ничего, кроме как упиваться собственным величием и удачей.

В дверь постучали. В полной уверенности, что это зашёл Макс, девочка вскочила и бросилась открывать. За дверью оказался Рыцарь.

– Зачем ты здесь? – разочарованно спросила Канэраки. – Всё не так сложно оказалось, я и без вас справилась, как видишь. Но могли бы и меня спрятать, не так уж это было и сложно.

– А много вас было? – спросил незнакомец.

Это был не тот Рыцарь, что был другом Макса. Голос у того был мягче, словно бархатное урчание кота. А у нежданного гостя голос был выше и звонче, с лёгкой задоринкой, будто он также улыбался как Макс.

Паника волной накрыла Канэраки и, наконец, открыла ей глаза. Пустая лестница, открытая дверь, никого на улице… Ну, не могло быть всё так просто! Словно кто-то освобождал путь воровке, чтобы проследить за ней.  Только что переполнявшие её счастье и ликование сменились ужасом, заставив Канэраки, наконец, осознать: её одурачили. Она со всей силы толкнула дверь и побежала, выскочив в распахнутое окно. Всего каких-то пара метров… хорошо, что первый этаж. Быстро вскочив, Канэраки ринулась вперёд. Куда бы она ни вляпывалась раньше, ей всегда удавалось сбежать. Она рванула так быстро, что не заметила преграду в темноте и рухнула прямо на землю. Пронзительная боль врезалась в руки, вытесняя ужас и выпуская ярость. В ладони впились осколки разбитых бутылок, которые вечно оставляет гуляющая пьянь. Канэраки вскочила, судорожно осматриваясь в поисках того, что заставило её упасть. Но вокруг не было ничего. Лишь истоптанная земля, темнота и плавно выпрыгивающий из окна Рыцарь. Девочка даже не услышала, как его ноги коснулись земли. Канэраки, растерянно озираясь и медленно ступая назад, посматривала то на Рыцаря, движущегося к ней, то на пустой тёмный двор, окружавший её.

– Сейчас всё гораздо серьёзнее, – всё также игриво сказал Рыцарь, медленно подходя ближе. – Мы не можем позволить, чтобы ты просто так ушла. Где то, что ты украла?

– Я… ничего… – девочка растерянно смотрела на него, осторожно пятясь назад.

– Всё ещё можно исправить, если ты вернёшь украденное. Это очень важно, так что мы готовы простить тебя, если ты пойдёшь навстречу.

– Я… не могу. У меня нет…

– Где оно?

– Его забрал Рыцарь.

– Рыцарь?! Среди нас нет предателей!

– Значит, вы ошибаетесь! Среди вас есть такие же предатели и трусы! Ничем вы не лучше!

– Сколько тебе лет, милая?..

– Тринадцать…

– Ну, значит, в тринадцать твоя вольная жизнь будет окончена. Я даю тебе последний шанс. Скажи, где предмет, который ты украла?

– Да, нет его у неё, – неожиданно раздался голос рядом с девочкой.

Невидимое нечто всё это время было рядом. Словно призрак справа от девочки стал появляться человек. Сначала полупрозрачной беловато-радужной дымкой, и в одно мгновение вдруг сразу весь. Канэраки чуть не села. Он был так близко, что можно было уловить его дыхание, если б девочка лишь прислушалась. Освещённый слабым лунным светом, рядом стоял высокий, статный мужчина лет сорока. Он был одет лишь в тугие светлые шорты. Абсолютно белые, будто светящиеся от лунного света, длинные волосы падали на крепкие широкие плечи. Незнакомец внимательно смотрел на Канэраки, будто пытаясь вспомнить, знакомы они или нет. Спустя несколько минут, девочка пришла в себя и попятилась от него, с трудом удерживаясь на ногах.

– Ну, неужто ты думаешь, что теперь, когда для тебя я стал видимым, ты всё ещё сможешь от меня уйти? – невозмутимо спросил незнакомец, сложив руки на груди.

– А ты кто?! – опешив, спросила Канэраки.

– Жаль, что ты плохо учишься в школе…

– Я вообще в неё не хожу, – девочка внезапно осмелела, заметив, как замер Рыцарь неподалёку.

– Ах, значит, таким умным девочкам, как ты, не обязательно посещать школу? – Незнакомец широко улыбнулся, явно сдерживая смех.

– Всё что нужно я сама изучаю в книгах, – Канэраки ощутила, как горят истекающие кровью руки, и вцепилась ими в брюки, чтобы остановить кровь.

– Почему же в книгах ты не прочитала, кто создал проект «Призрак»?

– Этому проекту сотни лет! Какое мне дело до его создателя?!

– 817, если быть точным. И я – его создатель. – Незнакомец, упираясь руками в бока, гордо поднял голову и ехидно посмотрел на Канэраки.

– Тогда тебе должно быть больше 800 лет, – с сомнением проговорила девочка. – Почти 900, если учитывать твой нынешний возраст.

– Странно ты считаешь… Мой возраст примерно 860 лет, плюс-минус год-два.

– Плюс-минус?! Так долго люди не живут!

– Конечно, обычные люди – да. А я вот могу жить больше. И, если бы ты ходила в школу, то сейчас бы это не было для тебя таким шокирующим открытием.

– Тогда почему ты здесь, такой важный и бесстрашный создатель всего на свете?! – Канэраки сложила руки на груди, скомкав майку в ладонях, и с сомнением посмотрела на странного заносчивого мужчину, которого, похоже, боялся и Рыцарь, всё ещё не решающийся подойти ближе. – Или кончились подопечные-рабы?!

– У меня нет рабов., – обиженно проговорил незнакомец, опустив руки и неожиданно серьёзно продолжив. – Есть лишь последователи, которые служат одной цели – достигнуть мира.

– И ты решил вместе с ними сделать грязную работу и погоняться за посредственным воришкой?

– Этот посредственный воришка только что разжёг войну между мной и свободным народом Границы.

– …

– Даже крылья бабочки могут вызвать цунами на другом берегу. Ты поступила очень опрометчиво. Главное здание на то и имеет такой статус, что неприкосновенно ни для кого. Лишь гости Границы могут устраивать там свои разборки. Наша задача – дать им возможность внутри города решать свои проблемы излюбленным для них способом. Внутри Главного здания нет наших законов для гостей. Есть лишь их законы. И за кражу они предлагают лишь одно: смерть.

– Ты… убьёшь меня?.. – голос девочки задрожал.

– Твоя просветлённость просто поражает! – Незнакомец всплеснул руками, а затем присел прямо на землю, сложив ноги по-турецки и уставившись куда-то в сторону. – Члены проекта «Призрак» не могут убивать. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Ты поставила меня в безвыходную ситуацию! Я не могу отдать тебя им. Не могу убить тебя сам или поручить кому-то другому. И что же мне делать?..

– Ты… можешь сказать, что не нашёл виновного, – после долгой паузы неуверенно ответила Канэраки.

– Призраки не врут, – разочарованно протянул мужчина и внимательно осмотрел Канэраки, остановившись взглядом на майке, медленно темнеющей на груди под руками девочки.

– Призраки?

– Это высший ранг проекта «Призрак», ты должна знать это! Собственно, оттого и пошло его название… – он еле слышно договорил последнее слово, будто уже говорил сам с собой и уж точно думая о чём-то совсем другом.

– Тогда что ты со мной сделаешь?.. – спустя несколько минут молчания, тихо спросила девочка и опустила руки.

Задумчиво наклонив голову набок, Призрак смотрел на руки Канэраки. Странно, но в его глазах она не видела ни злости, ни растерянности. Лишь интерес. Наконец, Призрак до чего-то додумался и, кивнув Рыцарю, встал и плавно удалился, растворившись в воздухе.

Девочка растерянно стояла и смотрела вслед испарившемуся мужчине. Что бы он ни придумал, она не верила, что это будет похоже на светлое будущее. Явно не то, что ждёт обычных осуждённых. На неё резко нахлынуло отчаяние. Неизвестность, ожидавшая её впереди, обжигала холодом и смертью. Из оцепенения Канэраки вывел Рыцарь. Он взял её за локоть и повёл за собой. За ними чёткими ровными кругами оставляла свой след кровь, капающая с рассечённых рук неудавшейся воровки.

Гл

ава 2.

Назойливое и неровное дребезжание лампы за грязным стеклом, встроенной над тяжёлой металлической дверью, выводило Канэраки из себя. Уже несколько часов она слышала лишь его, да тяжёлый и неровный стук своего сердца. В этой маленькой комнате с голыми стенами и грязным полом не было слышно ни звука из внешнего мира. И это сводило сума.

Сквозь маленькое отверстие под потолком должен был поступать воздух, но Канэраки казалось, что его становилась всё меньше и меньше. Она сидела у стены напротив двери и старалась не двигаться. Тщетно пытаясь остановить кровь из ладоней, девочка держала руки над головой, сколько хватало сил. Затем, сделав небольшой перерыв, снова поднимала их. Но силы уже кончались. Перерывы были всё чаще, а руки держать становилось всё тяжелее. Понимая, что помощи ждать не откуда, Канэраки тихонько взвыла. Слёзы градом покатились по щекам, оставляя неровные размытые дорожки в уже застывшей крови. Сознание медленно покидало девочку. Она с ненавистью и отчаянием вспоминала пьянчуг, постоянно оравших во дворе и бьющих бутылки, осколки которых никто не убирал, а лишь втаптывал в грязь.

Сглотнув очередной стон, девочка несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Опустив руки, она вцепилась в свою футболку, скомкав часть из неё в своих кулаках. Но тонкая ткань быстро намокала. Вскоре кровь потекла по животу тонкими струйками и медленно начала впитываться в штаны. Дышать становилось всё тяжелее. Канэраки упала на бок, прижав руки к груди и последний раз, стиснув зубы, взвыла. Не хотели убить, но убили… Ни это ли было решением Призрака, который так кичился своими принципами?

Слабость окутала сознание Канэраки. Не осталось ни ярости, ни отчаяния, ни горечи. Лишь темнота, заполнившая всё вокруг. Яркий свет на несколько секунд прокрался сквозь сомкнутые веки девочки. По онемевшему телу прошла холодная вибрация. Чистая, светлая радость, оттесняющая страх и одиночество. Сознание, которое стало другим, принимало гостя, так яростно желающего быть с Канэраки. Одно целое, навсегда… Никогда не будет одиночества, не будет страха и отчаяния! Они вместе. И больше никогда не смогут друг без друга…

Сквозь тяжёлую дремоту, чувствуя дикую жажду, Канэраки с трудом открыла глаза. Белый потолок, освящённый дневным светом, переливался тенями листьев. Девочка жадно вдохнула свежий воздух из открытого окна, осторожно приподнялась на кровати и осмотрелась. Просторная светлая комната с поклеенными уже давно, но всё ещё яркими голубыми обоями, маленький аккуратный светильник на потолке, небольшой деревянный шкаф в углу, комод с ним рядом, большое зеркало возле одной слегка приоткрытой белой двери, и на вид совсем не прочная такая же входная дверь. Рядом с кроватью была тумбочка, на которой стояли большой графин с водой и стакан. Девочка начала жадно пить прямо из графина. Уничтожив всю воду в нём, Канэраки бросилась к приоткрытой белой двери. За ней оказалась ванная комната, откуда девочка ясно ощущала запах проточной воды. Дрожащими руками Канэраки открыла кран и, поочерёдно наполняя ладошки, наконец, смогла утолить свою жажду. И тут девочка заметила источник второго волнующего её запаха. Это была стеклянная шестилитровая банка со странным белым порошком. Схватив её, Канэраки судорожно начала поглощать содержимое банки, пока не опустошила её наполовину. Присев на пол и постанывая от удовольствия, девочка по щепотке продолжила наслаждаться прекрасным вкусом этого замечательного блюда, которое почему-то стоит именно в ванной.

Вкус чудесного порошка так опьянял Канэраки, что она и не заметила, как кто-то вошёл и заглянул в открытую дверь ванной. Девочка приоткрыла глаза и посмотрела на незваного гостя. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы опознать его. Сейчас она видела его намного чётче. Рослый загорелый мужчина с неестественно белыми волосами до плеч и странными ярко-зелёными глазами. Только теперь он был одет в мятую белую рубашку с криво застёгнутыми пуговицами и такими же мятыми белыми штанами, да ещё и босиком. Это был тот самый Призрак, поставивший ей подножку, отчего Канэраки поранила руки и… Она замерла, уставившись на него. Воспоминания в её голове проносились с тяжестью паровоза, везущего сотню вагонов с углём. Лёгкое осознание смерти… смерти, что вот-вот наступила бы… или это и была смерть?

Призрак присел на колени перед Канэраки, поднёс ладони к своей груди, а после плавно протянул их девочке. «Друг, – внезапно пронеслось в голове у неё. – Нам нужна помощь?». Эта мысль не принадлежала Канэраки. Это был не голос в голове, а просто… осознание. Как перевод того, что произошло. Девочка облизнула с пальцев налипший порошок и прижала банку к себе.

– Вкусно? – насмешливо спросил Призрак. – Я не буду её отбирать.

– … – Канэраки пристально и выжидающе смотрела на него.

– Давай хотя бы познакомимся, раз такое дело. Я – Михаил.

– Канэраки… – хрипло ответила девочка.

– Вот, теперь мы друг друга знаем ещё лучше!

– Что… что ты со мной сделал? – Канэраки испуганно вытаращилась на мужчину, медленно осознавая, что с ней происходит что-то очень странное.

– Сердечно поздравляю тебя! – Радостно пропел Михаил, ловко привстав и вытягиваясь, будто хотел произнести речь. – Теперь ты – участник проекта «Призрак»!

– Я не… я не помню, как… – девочка судорожно разгребала свои мысли в поисках хоть каких-то воспоминаний, но после той тесной комнаты не помнила абсолютно ничего.

– Ты умирала… Я думал, что успею вовремя исцелить тебя, но когда я пришёл, ничего не вышло… Мне пришлось посвятить тебя в наши ряды.

– Мои руки… – Канэраки только теперь заметила, как раны на ладонях покрылись плотной пластичной беловато-серой плёнкой.

– Да, именно. Раны эти ребята затянули, но потеря крови была слишком велика.

– И что ты будешь с этим делать?..

– Я?! Ничего. А ты вот сидишь и успешно уничтожаешь хороший стиральный порошок.

– Чего?! – девочка прижала к себе недоеденный трофей.

– Да не страшно! Ешь на здоровье. Они сами синтезируют что надо, так что, думаю, через пару часов тебе полегчает.

– Кто они?

– Если ты готова слушать, могу объяснить.

– Объясни! – Канэраки почувствовала, как внутри неё закипает ярость.

– Всё хорошо, не нервничай. Что бы мы ни сделали, всё можно исправить. Не захочешь быть с нами, я тебя освобожу. И гуляй ты хоть на все четыре стороны…

– КТО ОНИ?!!

– Наники, жучки, симбионты, их по-разному называют, – Михаил затараторил, внимательно осматривая девочку с ног до головы, пока та испуганно таращилась на него. – Микроорганизмы, которые населяют сейчас твоё тело. Это маленькие живые существа, использующие твой мозг в качестве управляющей рубки, чтобы контролировать множество таких же, как они. Сейчас в тебе их немного, но вскоре они смогут расселиться по всему твоему телу, поддерживая тебя и помогая. Иногда ты можешь с ними общаться. Они помогут тебе понять некоторые вещи, лучше видеть и слышать, стать сильнее. Ты сама скоро поймёшь, как они общаются.

– Кажется, уже понимаю…

– Да?! Так, это же здорово! Очень хорошо, если они быстро находят общий язык.

– Я теперь раб, да?..

– Канэраки, здесь никого не держат насильно! Если хочешь – могу освободить тебя прямо сейчас.

– Ага, и умереть от потери крови… Я так понимаю, это они сейчас меня держат на плаву.

– Хорошо, давай подождём, пока ты поправишься. На это уйдёт не так много времени. На восстановление крови уходит пара-тройка часов, если есть сопутствующие ингредиенты.

– Это какие же? – немного успокоившись, Канэраки сосредоточилась и внимательно посмотрела на Михаила.

– Например, всем известный стиральный порошок, который ты так цепко держишь в своих объятиях, – улыбаясь, ответил мужчина, ткнув пальцем в стеклянную банку в руках девочки.

– И сколько его нужно съесть?

– Серьёзный вопрос… Столько, сколько захочешь! Тут ещё мыло где-то лежало… будешь?

Канэраки, наконец, разглядела насмешливую ухмылку Михаила, которую он даже не сдерживал! Он привстал, взял с раковины мыло, протянул девочке и, под недоумённое молчание, бросив «как хочешь…», откусил от него кусочек, будто это был какой-то фрукт. И нет, не стал плеваться. А даже наоборот. Лучезарно улыбаясь, Призрак на глазах у девочки доел его целиком. Выдержав недолгую паузу, Михаил расхохотался. Махнув рукой, он вышел из ванной и открыл входную дверь, впуская удивлённого громким смехом мужчину. Он был ниже и гораздо моложе Призрака.

– Ты бы видел её глаза, когда я съел мыло! – всё ещё заливаясь смехом, с трудом проговорил Михаил, тыкая пальцем в ошалевшую девочку.

– Я бы тоже так смотрел, если бы ты при мне ел мыло, – угрюмо ответил гость. – Даже если прямо сейчас. Даже несмотря на то, что сам его, собственно, время от времени ем.

– Ты – сама серьёзность! Сума сойти! И где ты вдруг провинился?!

– Почему же сразу провинился? Просто не выспался… – странный гость растерянно уставился на Канэраки, которая уже принялась за остатки порошка.

– Ты никогда не высыпаешься, – вздохнул Михаил, утирая слёзы, и хлопнул вошедшего по плечу.

– А ты на меня ещё какую-нибудь соплячку в бреду повесь, и вообще спать перестану… – он отмахнулся от руки Призрака и презрительно фыркнул.

– Андрей!

Несколько минут мужчины многозначительно смотрели друг другу в глаза. Было даже ощущение, что они разговаривают друг с другом. Канэраки доела порошок и уставилась на них. До неё быстро дошло, что предмет их молчаливого спора – она. И что, по-видимому, Андрею придётся нянчиться с ней. Спустя несколько минут, девочка всё же решилась прервать их игру в гляделки:

– А можно я дверь закрою?..

– Мы поговорим снаружи, – ответил ровным голосом Михаил и, пропуская вперёд Андрея, вышел из комнаты.

Канэраки спешно закрыла дверь и, наконец, смогла сходить в туалет. Пара литров воды, выпитой не так давно, уже давали о себе знать. Закончив, девочка осторожно вышла из комнаты и ещё раз осмотрелась. Поймав своё отражение в зеркале, Канэраки разочарованно вздохнула. Пропитанная кровью одеревеневшая футболка свисала на такие же замаранные зелёные брюки. Их было не спасти… Придирчиво осмотрев рядом стоящий шкаф, девочка подошла к нему и осторожно открыла. Внутри на полках аккуратно были разложены стопки одежды. Немного покопавшись в них, Канэраки поняла, что на полках были футболки, спортивные штаны, толстовки, носки и довольно много странного нижнего белья одной из живущей здесь девочки. Внизу шкафа стояло несколько пар новых кроссовок. И всё было серого цвета! Что ж, очень удачно Канэраки оказалась здесь. Никто и не заметит, если отсюда пропадут футболка и штаны. Быстро переодевшись, она оставила лишь свои ботинки. Нижнее бельё девочка тоже трогать не стала: зачем ей такая роскошь? Его носит лишь элита, а не драные оборванки вроде неё.

Тихонько приоткрыв входную дверь, Канэраки заглянула в щель и, убедившись, что никто её не увидит, осторожно ступая, вышла. Сейчас единственным правильным решением девочке виделось возвращение домой. Как минимум, она хотела отоспаться в тишине и спокойствии без назойливых личностей, поедающих мыло, словно деликатес. В узком коридоре с окрашенными голубой краской стенами было ещё с десяток таких же дверей. С его концов были видны лестницы, а прямо по центру, по-видимому, находился освящённый уличным светом просторный холл, в котором, укрывшись за поворотом, спорили двое мужчин.

– Сколько ещё ты будешь вешать на меня таких экспонатов? – уже немного разгорячившись, спрашивал Андрей.

– Боишься опять провалиться? – спокойно и тихо спросил Михаил. – Или ты хочешь брать под опеку только Призраков?

– Она же безродная! Её родители даже не из Салютема!

– Все мы когда-то были безродными. Какая вообще разница?

– Ты знаешь! А если она окажется убийцей? Что мне делать с ней тогда?!

– Это будет уже не твоя проблема. Ну, что ты канючишь?!

– Ты мог спасти её без этого пафоса! Думаешь, я не в курсе? Скучно стало?! Хочешь поразвлечься?!

– Мог бы, не стал бы так рисковать…

– Что-то не припомню там никаких условностей!

– А ты и не должен знать их. Мало ли, что ты слышал…

– Слышал! Видел! Знаю! Из-за твоей безалаберности мне придётся нянчиться с самодовольной дурой-выскочкой, которая не может язык держать за зубами и слушать, что ей говорят! Она не подчиняется! Не знает ни законов нашей жизни, ни банальных правил поведения!

– Вот ты и займись её воспитанием.

– Этим занимаются с пяти лет! С семи подготавливают ко входу в проект, в десять – посвящают! У неё нет ни знаний, ни соответствующей подготовки! Как я запихну все знания в голову идиота-подростка, который так уверен в своей самодостаточности?!!

Больше Канэраки слушать не могла. Этого было вполне достаточно, чтобы вконец возненавидеть и Андрея, и выскочку-клоуна Михаила. Два дурака, что тешатся над ней, словно она кусок стухшего пирога, который обязательно надо съесть, но никому не хочется. Сглатывая комок обиды, девочка бесшумно прокралась по коридору в противоположную от голосов сторону, спустилась по лестнице вниз и оказалась на залитой солнцем лужайке. Газон – травинка к травинке, ровные, выложенные булыжником дорожки, и яркое голубое небо. Солнце по-летнему согревало, и Канэраки, щурясь от ослепительного света, с наслаждением простонала.

«Да… классная погодка!» – бросил мимо проходящий парень. Он не остановился поздороваться, не стал знакомиться или расспрашивать кто она и откуда. Просто прошёл мимо, словно они давно знакомы, и вместе зашли в общую кухню. Канэраки опасливо проводила его взглядом, заметив вдалеке серый бетонный забор, и тут же отправилась к нему.

Добравшись до стены, девочка осознала, что выглядит это вблизи куда внушительнее. Ровная бетонная стена без единой трещинки высотой не меньше пяти метров. Оценив свои силы, Канэраки решила поискать выход традиционным способом. Раз есть забор, значит, где-то должна быть калитка. И там, может, пропустят без всяких вопросов, если остальные люди, проходя мимо, лишь высказывали короткие комментарии о прекрасной погоде, если вообще обращали на девочку внимание.

Прогулка вдоль забора продлилась несколько дольше, чем рассчитывала Канэраки. Лишь через час ей удалось добраться до места, которое можно было назвать «калиткой в заборе». Но какой забор, такая и калитка: высотой пять метров огромные металлические ворота. Внизу была маленькая дверь в рост человека, а рядом стояли два Рыцаря, видимо, охранявших эти ворота. Канэраки, полная невозмутимой решимости, направилась к выходу. Рыцари расступились, позволяя девочке дёрнуть за ручку и убедиться, что дверь заперта.

– Мы выпустим тебя, если тебя будет сопровождать твой Ангел, – мягким мужским голосом сказал один из Рыцарей.

– Ангел? – растерянно пробормотала Канэраки.

– Андрей – твой Ангел. Если он будет сопровождать тебя, то мы откроем.

– Но он разрешил ненадолго сходить домой, чтобы забрать кое-что.

Повисло гробовое молчание. Видимо, такой аргумент Рыцарей-стражей не устроил, поэтому девочка растерянно оглянулась в поисках хоть какой-то зацепки, чтобы выйти наружу. Зацепка быстрым ровным шагом шла навстречу. Каким-то образом Рыцари-стражи связались с Андреем, и он оперативно пришёл на зов. В отличие от Михаила, Андрей был коротко стрижен, можно даже сказать «под ноль», имел хоть и крепкое, но худощавое телосложение. А по возрасту Канэраки не дала бы ему и больше двадцати. «Такой молодой, а уже считает себя таким важным, – обиженно подумала она. – Ну, ничего. Недолго ему со мной нянчиться…»

– Не помню я, чтобы мы с тобой вообще разговаривали, – пробурчал Андрей, всматриваясь в новую одежду девочки.

– А надо было? – невозмутимо ответила Канэраки.

– Вообще, нам стоит познакомиться, для начала…

– Я знаю, как тебя зовут, – девочка сплюнула, скрестила руки на груди и продолжила, еле сдерживая злость. – Моё имя тебе тоже известно. Остальное можно опустить.

– Твои манеры превосходят все мои ожидания! – Ошеломлённый такой наглостью, Андрей невольно усмехнулся. – С ума сойти, что за королевская личность вдруг оказалась под моей опекой!

– Не нужна мне твоя опека! Можешь быть свободен! Я и сама прекрасно справлюсь!

– Интересный момент… Знаешь, а ты ведь не имеешь прав для того, чтобы назначать или снимать опеку с кого-либо. Даже с себя.

– Михаил сказал, что я не раб. Значит, я не обязана тебе подчиняться!

– Можешь не подчиняться, можешь даже не слушать меня. Но рано или поздно ты захочешь есть, пить и даже поспать в тёплой кроватке, так как дни, хоть и тёплые, но ночью всё ещё довольно прохладно. Ты можешь огрызаться и плеваться в меня сколько душе угодно, но на моей стороне время. Я могу прождать рядом с тобой хоть год. Ты не сможешь убежать или спрятаться. Здесь мой дом, здесь наша крепость. Сюда никто не может войти, отсюда никто не выйдет, если это запрещено.

– Михаил сказал, что я свободна! – срываясь на крик, Канэраки опустила руки, стиснув кулаки и еле сдерживая слёзы.

– Пока нет. Скоро можешь быть. По моим расчётам, примерно часа через полтора. Плюс пара часов на освобождение… Только вот раны твои откроются. Дома тебе есть нечего, подельник твой тебя кинул, да и репутация твоя подпорчена при появлении здесь. Теперь ты долго будешь на слуху лишь как шпион, а потом как просто неудачник-воришка. Хороши перспективы!

– А вот это уже не твоё дело! – процедила девочка сквозь зубы.

– Возможно. Но пока ты здесь, отпустить тебя я не могу, оставить наедине тоже. Могу развлечь тебя совместной прогулкой: ты идёшь куда хочешь, а я тебя преследую. Или мы можем пойти подкрепиться в столовую. Там сейчас свежие стейки подают…

Этого слова «стейк» хватило для Канэраки, чтобы мозг судорожно выразил одно желание: «Хочу». Это желание было настолько сильным, что девочка не могла сдержаться, и мучительно-мечтательный вздох вырвался у неё из груди. Андрей ехидно посмотрел на плод своих трудов и, победоносно улыбаясь, развернулся и двинулся прочь. «Я в столовую», – не оборачиваясь, бросил он, и Канэраки кинулась за ним, забыв про мгновенно стихшую ярость.

Здание столовой, скорее, напоминало большой серо-бетонный ангар, нежели обычные городские столовые. Окон не было, лишь пара дверей: с одной стороны, для посетителей, с другой – для поваров. Войдя внутрь, Андрей со своей новой подопечной подошли к одному из окон раздачи. Несмотря на то, что народу внутри было немного, Канэраки заметно нервничала. Сейчас ей казалось, что ангар хоть и большой, но очень тесный. Слишком много было людей, которые могли представлять опасность. Девочка, осторожно оглядываясь, старалась оказаться как можно ближе к Андрею. Тот, заметив странное поведение подопечной, быстро схватил поднос с едой и устремился к ближайшему от выхода столу.

– Говядина с дубовой стружкой! – представил Андрей своей спутнице её блюдо.

– Мне это надо съесть?.. – спросила Канэраки, опасливо глянув на сырой ломоть мяса, посыпанный действительно какой-то деревянной стружкой, но от этого не выглядевший более аппетитно.

– О, да, ты в себя уже приходишь! – Язвительно заметил он. – Так быстро? Не спрашивай, а пробуй.

– А мясо разве не нужно жарить?

– Когда стиральный порошок ела, тогда никаких вопросов не было. А вот к мясу придираешься?

Осторожно принюхавшись, Канэраки всё же поняла, что это сырое мясо, а тем более с этой приправой сверху, пахнет даже вкуснее, чем тот порошок, который девочка ела не так давно, совсем не заботясь о его съедобности. В конце концов, она взяла ломоть сырой свежей говядины и откусила небольшой кусок. Блаженство вкуса невозможно было передать словами. Сочетание парного мяса с нежными дубовыми нотками, который с таким удовольствием разгрызала Канэраки, не дали даже осознать тот момент, что огромный трёхкилограммовый стейк был съеден меньше чем за минуту. Андрей восторженно взирал на успехи своей подопечной. Та вытерла о плечи испачканные кровью щеки, облизнула пальцы и с интересом уставилась в тарелку спутника. Андрей, еле сдерживая гримасу отвращения, уступил спутнице и свою порцию уже поджаренной отбивной. Она исчезла так же быстро, как и первая. Вслед за ними отправились бумажные салфетки, видимо, как десерт.

Наконец, насытившись, Канэраки поняла, что больше не нуждается ни в еде, ни в питье, а желает только одного – вернуться домой и просто выспаться. Андрей взял подносы с посудой и понёс их на мойку, оставив свою подопечную за столом. Та не стала ждать и, осторожно встав, поспешила на улицу. Но стоило Канэраки приблизиться к выходу, как в дверях остановилась странная парочка, рьяно обсуждая что-то очень важное, не допуская возможности перенести беседу в другое место. Девочка застыла на месте, впившись в них взглядом. Они были не просто преградой, а настоящей угрозой для жизни, ведь другой выход находился вне досягаемости Канэраки. Её охватил ужас и паника, стены медленно приближались, потолок наседал прямо на макушку, а враги казались повсюду. Парни в дверях явно готовили засаду. Надо готовиться к бою! Сердце Канэраки бешено застучало, адреналин наполнил всё тело, заставив мышцы напрячься. Она замерла перед прыжком. «Нашли место баб обсуждать!» – неожиданно раздался голос Андрея сзади. Парни посторонились. Он сильными, но ровными движениями вытолкнул на улицу уже готовую к бою девочку.

Тишина, свежий воздух и голубое небо словно окатили обезумевшую Канэраки. Сделав несколько глубоких вдохов, она успокоилась и растерянно посмотрела на своего спасителя.

– Домой хочешь? – участливо спросил он.

– Да… – с удивлением ответила девочка.

– Отлично! Пошли домой.

Канэраки с трудом понимала, где находится, поэтому просто устремилась вслед за Андреем. Раз он так легко смог только что вытащить её из засады, то и домой, скорее всего, доведёт. Шли они долго. Свежий воздух больше не давал девочке облегчения, а лишь больше подстёгивал у неё желание добраться домой. Ей хотелось тишины, безопасности и долгого блаженного сна. Андрей привел свою подопечную к зданию, где она не так давно проснулась.

– Это ты домой меня привёл?! – возмущённо спросила Канэраки и остановилась.

– Да, это твой дом, – спокойно ответил Андрей, обошёл её и стал легонько подталкивать вперёд.

– Это в каком месте он мой дом? – разочарованно протянула девочка, послушно последовав в дом, уже устав от этого тяжёлого и странного дня.

– Это комната в нашем общежитии, – рассказывал Андрей, пока вёл Канэраки лёгкими толчками в спину. – Одежду тебе предоставили на твой размер, всё твоё. Пока ты осваиваешься со своими симбионтами, тебе не стоит думать о другом доме. Пока они в тебе, ты живёшь здесь. Комната 17, корпус 3. – Мужчина открыл ту комнату, в которой проснулась девочка и втолкнул её туда. – Ключи лежат в верхнем ящике комода, он всё равно пуст. Можешь не закрываться, к тебе никто чужой не войдёт, но, конечно, на твоё усмотрение. Но смотри, что у меня ключей нет. В принципе на второй этаж я спокойно залезу в окно… но лучше не запирайся от меня.

– Ты можешь в любой момент ворваться ко мне?! – Канэраки развернулась и возмущённо уставилась на Андрея.

– Да, могу.

– А если я не хочу, чтобы ты вообще когда-либо входил сюда?

– Пока это невозможно, но как только ты немного освоишься, мы можем обсудить это.

– И когда же я освоюсь, по-твоему?! Я вообще-то не собираюсь здесь оставаться!

– Как скажешь. Но, может, немного поспишь сначала?

Канэраки удивлённо уставилась на Андрея. Создавалось впечатление, что он просто читал её мысли! Уже третий раз он так чётко и ясно подсказал именно то, что ей сейчас нужно. Кровать манила девочку так сильно, как ничто другое на свете. Наконец, сдавшись навалившейся сонливости, она плюхнулась на кровать, не снимая одежды. Все споры сейчас казались бессмысленны, а присутствие Андрея почему-то успокаивало Канэраки. А эта комната в присутствии него казалась такой уютной и безопасной…

Андрей сидел на полу, устало облокотившись на стену. Вытянув одну ногу вперёд, а вторую поджав к себе, усталый Ангел наблюдал за первой лихорадкой обращённой. Она лежала на небольшой металлической кровати, время от времени вздрагивая и постанывая. Футболка, которую Канэраки надела утром после душа, уже вся была пропитана кровавым потом. Плед, укрывавший кровать от пыли, скомканный сжимался в объятиях девочки. Она то и дело пыталась укрыться им, но потом снова сжимала в бесформенный комок и неистово прижимала к груди, постанывая от боли.

Глубокой ночью к Канэраки зашёл Михаил. Его встретил замученный и усталый взгляд Андрея.

– Зачем я здесь? – тихо пробормотал он.

– А ты не знаешь? – недоумённо спросил Михаил. – Ты же её Ангел, должен присматривать за ней.

– Не очень это приятное зрелище… – Андрей с отвращением покосился на девочку. – Да, и что с ней станет? Она либо труп на утро, либо готовая. И я тут ничего не решу.

– Ты можешь позвать меня, например… – Призрак приблизился к нему, лишь мельком взглянув на Канэраки, и внимательно посмотрел в измученные глаза Ангела.

– Ты не сможешь спасти её, – уже громче ответил он. – Не смог же до этого. Тогда какой от тебя толк?.. Кстати, почему? Что в ней особенного?

– В ней? Ничего. Думаю, я один тут «особенный». Андрей, у меня к тебе просьба. Я готов помочь тебе с чем угодно, лишь бы ты сейчас помог мне.

– Чего ты хочешь? – раздражённо спросил Андрей, пытаясь уловить в почему-то счастливых глазах Михаила хотя бы намёк на разгадку такого странного поведения.

– Она должна выжить, – медленно проговорил Михаил, уставившись на девочку. – Пока я не знаю зачем, но должна.

– Не думаю, что ей что-то угрожает…

– Нет, ты не понял! – Призрак стал как никогда серьёзен, всё ещё не теряя этого странного блеска в глазах, и посмотрел в глаза Андрея, будто заглядывая ему в душу. – Сегодня, завтра, всегда! Сколько сможешь, сохраняй ей жизнь.

– Ты же сказал, что в ней ничего особенного!

– Ничего, кроме одного… Она, – Михаил сжал кулаки и шумно выдохнул. – Мой билет домой…

– Чего?!

– Я застрял здесь. – Призрак опустился на колени, поравнявшись с Андреем, схватился за голову и уже не сдерживаясь, прокричал. – Я устал ждать! Устал заниматься игрой в песочнице! Столько лет… Она – мой билет домой! И пока я не узнал, как этот билет использовать – сохрани его! Я прошу тебя!

– Почему же ты сам не хочешь с ней возиться? – немного опешив, Андрей упёрся руками в пол и вжался в стену.

– Мне надо уехать ненадолго… – Михаил встал и заговорил уже тише, заметив ошеломлённый взгляд собеседника. – Как ты заметил, я часто уезжаю, и не могу брать её с собой.

– Если она – важнее всего здесь, почему ты не можешь бросить эти поездки?

– Андрей, я не смогу тебе всё объяснить в двух словах… Она нужна мне. Я не могу рассказать большего. Я лишь прошу оказать мне услугу, а взамен даю тебе полное покровительство. Ты можешь больше не ходить на службу, не выполнять задания, только сохрани ей жизнь! Любой ценой…

– Так, может, просто запрём её в четырёх стенах, да выставим охрану? – усмехнувшись, предложил Андрей, обрадовавшись возможности, наконец, избавиться от девочки.

– Так нельзя. Пусть тренируется, растёт и развивается. Не мешай ей жить. Только присматривай за ней.

– Не понимаю я этих сложностей… – Андрей, опираясь о стену, медленно встал. – Ладно, Миш, я постараюсь выполнить твою просьбу.

– Спасибо! И… меня зовут Михаил. Моё имя не имеет сокращений.

Призрак строго взглянул на Андрея. Этот миг он запомнит навсегда. Это был нечеловеческий взгляд. Живые зелёные глаза прожигали Рыцаря изнутри, а симбионты внутри него будто разом настроились на нового хозяина. Одно слово… и Андрея разорвало бы на части. Стоит только попросить… Осознание было таким явным, что он не сомневался. Михаил не просто просил. Это был приказ, подкреплённый угрозой. Ни один Призрак так не заставлял симбионтов жить, как их родоначальник. И он был для них Богом.

– Михаил, – спокойно сказал Андрей. – Я не боюсь смерти или пыток, мне не нужны угрозы. Я – Человек. Я знаю разницу между мной и ИМИ. Я знаю, чего хотят ОНИ, и чего хочу я. Мне слишком хорошо знакома концепция объединения сознания, поэтому я и не хочу быть Призраком. Я тот, кем хочу быть. Я лишь хочу спасти свой мир. Не знаю, с другой ты планеты или просто мутант, но мне не нужна вражда. Я помогу тебе уйти. Жаль, что мой мир – для тебя всего лишь песочница. Но я хочу его сохранить. Даже ценой своей жизни.

Михаил насмешливо улыбнулся. Волна робости симбионтов прошла. Они снова подчинялись Андрею. Тот проводил взглядом загадочного Призрака, бесшумно удалившегося из номера Канэраки. Её Ангел обречённо смотрел на светлеющее небо. Новый день ему предстоит провести здесь, в этой комнате. Лихорадка никогда не длится меньше трёх дней. Но девочка жива. Главное – первая ночь. Дальше – только томительное ожидание. Только бы не упустить пробуждение нового члена улья…

Глава 3.

Странный непрекращающийся шум заставил Канэраки проснуться. Открыв глаза, она присела на кровати и осмотрелась. В комнате никого не было. Окно было закрыто, а шторы задёрнуты. Девочка никак не могла понять, откуда исходит этот звук, смешавший в себе невнятные приглушённые крики, гулкие ритмичные хлопки и звон металла. В один момент на Канэраки накатило сильное чувство тревоги. Что-то было не так. Девочка привстала с кровати, глянула в зеркало и от увиденного шарахнулась назад. Из зеркала на Канэраки смотрел человек весь в крови в разорванной футболке, лишь слегка прикрывавшей запретные места. И хоть спортивные штаны и сохранили свою целостность, но свой светлый цвет потеряли навсегда. Канэраки устремилась в ванную и, когда, наконец, смогла отмыться и переодеться, оценила, зачем столько сменной одежды. То, что было на девочке недавно, уже можно было только выбросить. Собравшись с мыслями, она внезапно поняла, что почти ничего не помнит ни о том, кто она, ни о том, где находится. Только имя, возраст, да слабое представление о человеке, который недавно был рядом. Он точно был мужчина, старше её, сильнее и опытнее… только вот в чём? Канэраки не стала долго думать, а решила разузнать всё лично. Она уверенно вышла из своего номера и спешно спустилась вниз.

Запах пота и крови резко ударил в нос девочке, и та быстро зажала нос рукой. Впереди под противным моросящим дождём всего в нескольких метрах от неё люди сражались за свою жизнь. Рядом с Канэраки на стене медленно рисовались дыры от пуль, отбрасывая маленькие горстки пыли и приближаясь к ней. Она отпрыгнула в сторону, устремляясь прочь. Светлые силуэты людей, будто обтянутых белой тканью, смешались с теми, кто был в обычной одежде. Прижимаясь к земле и петляя между сражающимися, Канэраки пересекала поле боя, не зная, куда бежит и зачем, но понимая, что, остановившись, скорее всего, умрёт. Несколько раз кто-то из людей пытался подсечь её, но девочка успевала подпрыгнуть и ловко уйти в сторону. Увидев перед собой трёхэтажный дом, Канэраки решает, что спрятаться в нём – лучшее решение. Только сейчас до неё дошло, что нужно было при первых же выстрелах вернуться в здание, а не бежать на открытую местность.

Огромное белоснежное существо с грохотом приземлилось перед испуганной девочкой, не дав добежать до входа в здание всего-то пару шагов. Отскочив назад, она обомлела. Перед ней поднимался с земли настоящий ангел! Тот самый, что с перинными белоснежными крыльями, который летает в облаках и служит Богу. Ангел был не просто белоснежный. Он светился настоящим чистым светом, не позволяя даже опознать контуры тела. «Где твой Ангел?» – раздался вибрирующий голос в голове Канэраки. «Ангел…», – в ответ выдохнула она. В ту же секунду крылатое создание бросилось наперерез выстрелу, направленному прямо в голову растерянной девочки. За ним последовала пулемётная очередь. Белоснежный ангел, прикрывая крыльями Канэраки, внезапно схватил её и взмыл в небо. Поджав ноги, она вцепилась в руки спасителя. Тот резкими рывками в воздухе уходил от пуль, поднимаясь всё выше и кружа над полем боя. «Ищи его, – вновь раздался голос в голове. – Ищи своего Ангела». Канэраки тщетно пыталась опознать хоть кого-то, кто носился и дрался там внизу. Она не знала там никого, вообще никого! И как бы она ни всматривалась, то не видела на поле того, кто был бы хоть как-то похож на ангела. «Где он?» – вибрирующий голос врезался в сознание, словно топор, рассекающий дрова. «Я не знаю… не знаю!» – отчаянно вскрикнула Канэраки. Рывок – и они, рассекая воздух, поднялись ещё выше. Теперь девочка рассмотрела под собой дома, окружённые ярко-зелёным газоном и редкими деревьями. Огромная территория была окружена высоким забором, за которым было ещё множество таких же ограждённых секторов, а за стеной был город Салютем. Этот город Канэраки помнила. Помнила улицы, по которым ходила, столовую, в которой изредка удавалось что-то съесть и вечную охоту на крыс в подвалах. Но никого из людей. Ни имён, ни адресов, ни даже как выглядел собственный дом. Девочка была уверена, что номер, в котором она проснулась – точно не то место, где она жила раньше.

Из дымки воспоминаний Канэраки вырвал крутой бросок вниз. Они с ангелом стремительно неслись к земле, но… не долетев пары метров, крылатый резко спикировал и ударил крыльями о землю, приземляясь, и мгновенно рассыпая их в прах. Девочка вылетела из его хватки, рухнув вперёд. Вскочив, она увидела, как человек, покрытый белой тканью, сражался с другим, одетым в чёрную одежду, закрывающую всё тело. Даже голова его была обвязана чёрной повязкой, позволяя увидеть лишь глаза. Воин в чёрном орудовал тати1, словно это было продолжение его рук, заставляя противника вытворять немыслимые пируэты. Оружия Рыцарь не имел, поэтому никак не мог противостоять подобной атаке. Он нырял под ударами меча, подсекая своего врага, взмывал в воздух, перепрыгивая его. Но каждую попытку хотя бы прикоснуться к нему воин в чёрном пресекал очередной атакой тати, заставляя противника отступить назад. Но как бы ни старались оба бойца достать друг друга, их попытки были тщетны, так как оба были мастерами своего стиля боя. В конце концов, воину в чёрном надоело плясать вокруг светлой пташки, и он решил пойти на манёвр. Дождавшись, когда в очередной раз Рыцарь попытался перепрыгнуть его, воин в чёрном достал вакидзаси2 и точным движением направил его в шею противника. Вакидзаси должен был пронзить её насквозь, но воин в белом вовремя заметил выпад и, схватив короткий меч прямо за клинок, небольшим диском отсёк в плече правую руку врага. Тот отшатнулся, роняя длинный меч на землю. Кровь хлынула на мятую зелёную траву. Рыцарь прижал свою ладонь, покрытую голубоватым свечением, к остатку руки противника, только что державшую короткий меч, а другой прикоснулся ко лбу воина в чёрном, и тот рухнул на землю, подрагивая в мелких судорогах.

– Неплохо, – отозвался позади Канэраки высокий мужчина в странной одежде, напоминающий средневековый доспех.

– Владимир?! – удивлённо воскликнул человек в белом.

– Для Рыцаря ты хорошо овладел «синим огнём». Может, и за цыплятками своими научишься присматривать?

– Канэраки?! Что ты здесь делаешь?!! Ты ещё сутки спать…

– Куда делся ангел? – спросила девочка, растерянно оглянувшись и увидев за собой вместо светящегося белым светом ангела хоть и слишком крупного, но всё же обычного человека.

– Я – твой Ангел, – сказал Рыцарь, приближаясь к ним.

– Тогда где же твои крылья? – возмущённо спросила Канэраки.

– Ты же не думаешь, что нас так называют, потому что мы носим крылья? – насмешливо спросил он, подойдя к ней.

– А у того были.

– У этого что ли? –Рыцарь указал на мужчину позади девочки.

– Я – не ангел, – посмеиваясь, сказал тот.

– А это ты меня сюда принёс? – удивлённо спросила она.

– Конечно, он, – ответил Рыцарь. – Да, тут можно запутаться, но Владимир однозначно не имеет ничего общего с теми ангелами, которых ты имеешь ввиду. Я вообще удивлён, что ты про них что-то знаешь.

– А кто тогда тут ангел?! – окончательно запутавшись, воскликнула Канэраки.

– Ангел – это жаргонное название наставника, который должен присматривать за новичками, – сказал Рыцарь. – Ангел тут я, но только по отношению к тебе. У нас это используют только в таком выражении. Тут вообще мало кто представляет, откуда пошло такое название, а уж тем более его истинное значение…

– Андрей, хватит болтать! – рявкнул Владимир, указывая за спину Рыцаря.

К ним бежали ещё с десяток чужаков в чёрной одежде, доставая из-за пояса длинные японские мечи. В одно мгновение Владимир покрылся ярким светом, а за спиной из маленьких осколков собрались огромные крылья. Сделав пару шагов, он взлетел и направился наперерез врагам. «Держись за мной», – крикнул Канэраки Андрей и встал перед ней, расставив руки немного в стороны. Приглядевшись, девочка заметила, как в его руках как будто из пыли собирались небольшие диски. Через пару секунд Андрей метнул один диск в чёрных бойцов, а затем второй. Затем ещё, и ещё раз. Рыцарь замер на мгновение, поймал два вернувшихся диска и вновь запустил их. С маленьких серых дисков капнула кровь. Канэраки не успевала заметить, ранило ими кого-то или нет. Впереди, пока Андрей издалека старался ранить врагов, Владимир сражался с ними вплотную, ловко орудуя огромными крыльями. Они разбивались при ударе о людей, отбрасывая их в сторону, но потом тут же собирались обратно. Канэраки внезапно почувствовала опасность за спиной. Девочка обернулась и увидела ещё четверых врагов. Через мгновение её оттолкнул плечом Андрей, и бросился метать диски в них. Но он успел лишь слегка ранить чужаков, пока они не подбежали слишком близко. Достав свои катаны3, два воина в чёрном смахнулись с Андреем. Остальные двинулись на беззащитную девочку. Канэраки отшатнулась назад, сосредоточилась. Она глянула на мечи, брошенные на траву побеждённым врагом и внезапно осознала: кроме названия таких необычных мечей, она довольно хорошо понимала, как ими пользоваться. Они лежали в каких-то пяти метрах от неё. Канэраки рванула к ним, ощущая настойчивый взгляд врага в спину. Схватив правой рукой вакидзаси, она вовремя обернулась и подставила под удар катаны свой меч. Направив катану врага в сторону, Канэраки с силой оттолкнула врага плечом. Миг замешательства позволил ей схватить тати, лежавший рядом. Но второй воин в чёрном не дал девочке опомниться и нанёс стремительный удар сверху. Она обернулась и, скрестив мечи, остановила его. И тут с ужасом осознала, что противник, наседая, сейчас просто рассечёт её пополам. Отпрыгнув назад, Канэраки осела на траву, направив меч врага вниз перед собой. И вновь девочка ощутила опасность сзади. Обернувшись, она вовремя остановила направленную на себя сверху катану своим вакидзаси. Но короткий меч лишь замедлял неминуемо надвигающееся лезвие. Второй противник спереди уже замахнулся, направляя круговой удар в шею. Медленное плавное движение Канэраки уловила краешком сознания. Она понимала, что уйти не успеет, и смерть уже дыхнула ей в затылок. Меткий диск, пущенный Андреем, отправил катану противника, метившую в шею Канэраки, вверх, давая долю секунды, пока тот повторит свой удар. Рыцарь подбежал, схватил за руку одного, наседавшего сверху, заставив его катану уйти прочь. Канэраки вскочила, и тут же отразила удар сверху своим тати, а вакидзаси аккуратно, но быстро, рассекла запястье врага. Опустив раненую руку, человек в чёрном пустил катану снизу, целясь в живот девочки, но та упала на траву, подцепила своим вакидзаси меч противника, направив его вверх, а сама кончиком своего тати, рассекла и вторую руку врага. Отшатнувшись, он уставился на Канэраки. И через секунду бросился бежать. Маленький диск пронёсся прямо перед лицом девочки, подрезая бегуна. Тот свалился на траву, схватившись за голень, из которой хлынула кровь. Ни звука Канэраки от него не услышала. Лишь ненавистный взгляд, направленный ей за спину. Встав, она обернулась, увидев за собой валяющихся побеждённых бойцов в чёрной одежде, Рыцаря, Владимира опять в доспехах и… Михаила. Его Канэраки узнала бы, даже будь он полностью прикрыт белой тканью, как Андрей. Михаил будто был светом, единственным ярким пятном в этом мире. Девочка дышала им, чувствовала его силу, силу симбионтов внутри него. Те симбионты, которые находились внутри Канэраки, будто стремились к Михаилу, хотели, желали быть с ним и служить ему. Неожиданно для себя девочка осознала, как различаются их желания. Для неё – это был просто человек со светлыми волосами, а для них…

Михаил смотрел на Канэраки, распахнув глаза от удивления. Он смотрел то на неё, то на мечи в её руках, то на Андрея, чья ткань, медленно растворяясь, оголила израненное тело. Руки уже были покрыты сероватой защитной плёнкой, чтобы остановить кровь, но на груди и спине у него были видны серьёзные раны. Михаил подошёл к Андрею, покрываясь белым ярким светом, но тот отшатнулся, отрицательно качая головой. Раны на теле Рыцаря постепенно покрывались упругой серой плёнкой. «Не стоит, – хрипло сказал Андрей. – Я знаю, во что тебе это обойдётся». Михаил остановился, посмотрел внимательно на него, потом снова взглянул на Канэраки. Сейчас она плохо понимала, что происходит, но вполне чётко уловила в его взгляде болезненную тоску. Девочка посмотрела на свои мечи в руках. «Может, я просто неправильно их держу? – подумала она. – Их же обычно наоборот надо…». Канэраки подбросила свои мечи вверх, поймав их противоположными руками: вакидзаси левой, а тати правой. Взглянув снова на Михаила, девочка обомлела. Тот был в ужасе. Медленно и глубоко вдыхая, Михаил обернулся и побежал прочь, покрываясь белым светом. Красивые белоснежные крылья в одно мгновение собрались за спиной Призрака, и тот сильным рывком взмыл в небо, улетая прочь.

– Думаю, ты спокойно можешь оставить их себе, – сказал Андрей, когда они с Канэраки вошли в её номер, но та всё ещё держала в руках тати и вакидзаси.

– М? – девочка удивлённо посмотрела на своего Ангела, явно плутая где-то в своих мыслях.

– Мечи, которыми ты сражалась…

– А-а-а… Ой, действительно… – она, явно смущаясь, забежала в ванную, взяла полотенце и, обтерев лезвия мечей, аккуратно сложила их в нижний ящик комода.

– Всё нормально? – Андрей всматривался в растерянный блуждающий взгляд Канэраки

– Михаил… Что я не так сделала?

– Не думай об этом. Тут вряд ли именно ты виновата. Ему 800 лет! У него свои странности…

– Да, вы все для меня странные.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно… будто всю память отшибло.

– Присядь…

Андрей усадил Канэраки на кровать, а сам, слегка нагнувшись, встал напротив и взял девочку за голову, аккуратно прикасаясь ладонями к вискам. Тысячи искр ударили в мозг Канэраки. Внезапно она ясно вспомнила сад, в котором так любила гулять, будучи совсем малышкой. Вспомнила, мать, отца… и старшую двоюродную сестру, любившую приезжать на выходные. Они были так похожи… На Канэраки набросились воспоминания: виноградник, разрастающийся на беседке, голуби, которых так любит отец, свежий хлеб с маслом, запах душистых цветов и крики… отвратительные крики агонии и ужаса. Запах палёного человеческого мяса, и горящие почерневшие птицы, улетающие в лес.

– Канэраки, – ворвался в голову девочки голос Андрея. – Посмотри на меня. Успокойся. Ты в безопасности…

– Безопасности?.. – с трудом выговорила Канэраки, открыв глаза.

Наваждение развеялось, как страшный сон. Воспоминания? Или просто галлюцинации, навязанные симбионтами? Девочка всё также сидела на кровати, но из окна уже тянуло вечерней прохладой. Маленькая электрическая лампа мягко освещала тёплым светом комнату. Андрей, уставший и изнеможённый, сидел на корточках перед своей подопечной, всё также держа руки на её голове. Убедившись, что Канэраки в сознании, он убрал руки и, глубоко вздохнув, осел на пол.

– Тебе надо отдохнуть, – равнодушно заметила девочка.

– Думаешь? – шумно выдохнув, исподлобья взглянул на неё Андрей.

– Думаю, что ты уже близок к истощению. И даже короткий сон в пару часов здесь будет более чем уместен.

– Ох, ну конечно! Спасибо за совет! А то сам бы не догадался…

– Всегда рада помочь.

Андрей разочарованно смотрел на получеловека, сидящего перед ним на кровати. Канэраки сейчас не могла оценить шутки, а уж тем более понять ироничность его ответа. Взяв себя в руки, Андрей с трудом приподнялся и коснулся лёгким движением пальцев лба девочки. Та покачнулась, закатила глаза и рухнула на кровать. Наконец, блаженное небытие позволило Канэраки погрузиться в себя. Отдых, который так жаждало тело уже почти три дня, наступил, и она с наслаждением упивалась молчанием мыслей. Андрей растянулся на полу, постанывая от боли. Раны, закрытые серой плёнкой, были слишком глубокими, симбионты не смогут долго так его держать. Глянув на девочку, Андрей убедился, что та окончательно вырубилась и, осторожно встав, вышел из номера.

Глава 4.

Теплый летний ветерок слегка подёргивал тяжёлые плотные шторы у приоткрытого окна. Оттуда доносились весёлые крики и радостный смех. Канэраки медленно привстала с кровати, с трудом вспоминая последние дни и тяжело, но всё же медленно осознавая, где сейчас находится. Девочка сладко зевнула, потянулась и, лёгким движением распахнув шторы, выглянула наружу. Лицо окатило горячим густым воздухом, полным запахов полевых цветов, свежей зелени и раскалённых камней. Множество людей, детей и взрослых, носились по газону и аккуратным тропинкам, болтались на деревьях или играли в мяч прямо там, где совсем недавно сражались люди. Они были так беззаботны, так свободны! Их ничего не волновало. Они просто жили и радовались.

Канэраки вдыхала горячий воздух, будто старалась вдохнуть тот беззаботный мир, который так внезапно оказался перед ней. Мир, который она видела в книгах. И который никогда ей даже не приснится. Девочке так хотелось оказаться там, с ними. Но она была чужой в этом мире счастливых людей. С другой стороны, её же пригласили сюда? Сказали: вот твой дом, о другом даже и не думай пока. Дали одежду и ключи. В конце концов, можно хотя бы постоять рядом с ними… посмотреть поближе.

Переборов накатившее вдруг смущение, Канэраки выбежала в прохладный коридор. Не останавливаясь, она бежала вперёд, к лестнице. Затем вниз. Предвкушая ту же радость, то же беззаботное очарование таким душным и бесконечным летом. Распахнув, наконец, тугую и горячую металлическую дверь, девочка окунулась в распалённое солнцем лето. Густой обжигающий воздух обволакивал, прижигая к телу грязную серую футболку. Канэраки осматривалась, цепляясь взглядом то за проносящихся мимо шмелей, то на птиц, снующих между деревьями, то на людей, по большей части всё же отдыхающих под тенью деревьев, а не бегающих под солнцем. Из окна девочка не заметила их, но теперь присматривалась к отдыхающим возле деревьев молодым, как она сама, и совсем взрослым, как Максим.

На одном старом и раскидистом тополе Канэраки заметила большого чёрного дятла. Он был такой огромный, что девочка приняла его за ворона. Но птица так настойчиво стучала клювом по стволу, что сомнений не оставалось: это был дятел. Она подошла поближе, чтобы рассмотреть его. «Мяч!» – внезапно прокричал мальчишка недалеко от Канэраки. Она лишь успела взглянуть на кричащего краем глаза и инстинктивно закрыла лицо руками. Но мяч ударил девочку сверху точно по макушке. Канэраки вскрикнула, скорее, от неожиданности чем от боли, и прижала рукой ушибленное место, провожая медленно катящийся по траве рядом мяч.

– Ну и что ты стоишь, как вкопанная! – Возмутился белобрысый мальчик с абсолютно непропорциональным гномьим лицом, подбегая за мечом и укоризненно взглянув на девочку. – Где твои инстинкты? За мячом следить надо, раз уж рядом тут шастаешь! И чему тебя только в школе учили?!

– Я вообще-то не училась в школе, – потирая ушиб, смущённо заметила Канэраки.

– Оно и видно! Безродная что ли? – Мальчишка презрительно фыркнул. – Да будет тебе известно, что я – Альберт из рода Белого Ворона. Все мужчины в моём роду стали членами Белой Гвардии. И я тоже стану. А ты – не мешайся у меня под ногами, юродивая.

Канэраки настолько ошалела от такой наглости, что на мгновение потеряла дар речи. Какой наглый мальчишка! Он же года на 3-4 её младше как минимум. Да ещё и уродец, каких поискать надо.

– Ты… ты… – девочка задыхалась от злости. – Ты вообще видел себя в зеркале?! Да какая Белая Гвардия? Тебе, внебрачному сыну карлика и плешивой суки, всю жизнь убирать говно за пьяницами Салютема.

– Чо сказала? – Альберт с такой силой сжал мяч руками, что тот лопнул, издав оглушительный хлопок.

Он мгновенно привёл в чувство разъярённую Канэраки. Рядом с ней стоял не просто мальчишка, а полноценный член проекта «Призрак». Да, Альберт был младше её, но гораздо, гораздо сильнее. И она оскорбила его семью. Никто такого не потерпит.

Мальчишка швырнул мяч в Канэраки. Она увернулась. Но Альберт подлетел к ней за долю секунды. Схватив девочку за горло, он повалил её на землю и сел, придавив сверху. Этот мальчишка был настолько тяжёлым, что Канэраки не могла вздохнуть. И даже не из-за маленькой ручки, с невероятной силой сжимавшей ей горло, а из-за тяжести, придавившей живот. Альберт навис сверху, приблизившись к лицу девочки, и зловеще зашептал:

– Никогда не смей оскорблять мою семью. Ты, отродье, не имеешь право даже думать о них. Твоя жизнь – это копание в грязи. Как свинья. И как свинья ты и умрёшь. Только поэтому, из жалости, я сейчас отпущу тебя. Но если ты ещё хоть раз посмеешь хотя бы заикнуться о моём роде, или о любом другом благородном, я порву тебя на части. Поняла, свинья?!

– Да, – еле слышно испуганно прохрипела Канэраки.

– Мерзость, – Альберт отпустил её, поднялся, поморщившись и отряхивая руку будто от грязи, и пошёл к компании веселящихся от такого шоу мальчишек.

Девочка присела, прокашливаясь. Шея болела, в глазах помутнело. Канэраки пыталась отдышаться, шумно глотая густой и горячий воздух, но это не приносило никакого облегчения. Взмокшая футболка неприятно прилипла к телу. Струйки пота скатывались по лбу и попадали в глаза. Жаркое солнце палило нещадно, нагревая тёмные волосы на ноющей макушке.

Внезапно кто-то сзади подхватил Канэраки под руки и потащил. Ничего не понимая, она попыталась вырваться или хотя бы приподняться. Но сил не хватало. Тяжело дыша, девочка посмотрела наверх и увидела размытый силуэт незнакомого парня на фоне ослепляюще голубого неба. Неожиданно оно сменилось густой зеленью раскидистого дерева. Незнакомец прислонил девочку к стволу и стал обмахивать раскрытой книгой. К нему присоединилась незнакомая смуглая девушка с длинными чёрными волосами.

В тени было не сильно прохладнее, но хотя бы не пекло это ужасное солнце. Да и ребята эти, похоже, не были заодно с белобрысым мальчишкой. Вскоре Канэраки смогла, наконец, отдышаться. Туман перед глазами развеялся, хоть голова и шея всё ещё болели. Теперь девочка смогла разглядеть у девушки озабоченный взгляд узковатых карих глаз, как у жителей Границы. И внимательно смотрящего на Канэраки худощавого, но крепко сложенного парня с русыми волосами и невероятно голубыми глазами.

– Ну как ты? – спросил сидящий рядом незнакомец, захлопнув книгу и положив её на траву.

– Лучше, – прохрипела Канэраки.

– Голова не болит?

– Немного…

– В такую погоду легко получить тепловой удар, – заметила незнакомка и присела напротив. – Тебе бы сейчас в холодный душ. Где твоя комната?

– 17 корпус 3.

Парень встал, помогая подняться Канэраки и, придерживая её, повёл домой. Зайдя в 17 комнату, девочка уже самостоятельно зашла в ванную, закрылась и прямо в одежде залезла в ванную. Открыв холодную воду, Канэраки с наслаждением подставила горячее лицо холодным маленьким струйкам. Она стояла так, как ей казалось, целую вечность. Девочка медленно осознавала, что проступок её может сулить ей много неприятностей, но всё же старательно отгоняла неприятные мысли прочь. Какой смысл думать о проблемах до их появления? В конце концов, она всё же выключила воду и встала у двери, осторожно прислушиваясь. Казалось, за ней никого нет, но что-то внутри девочки подсказывало ей, что в комнате находились двое. Они были дружелюбны и не опасны. Канэраки уставилась на дверную защёлку, погружаясь в сомнительные, отягощающие мысли. Двое странных дружелюбных существ за дверью казались кем-то вроде духов, обитающих там, привидениями. Бесплотные, но всё же заметные. Без эмоций они кружили по комнате, наполняя её загадочным лунным сиянием. Девочка встряхнулась, отгоняя от себя странные видения. Осторожно отодвинув защёлку, стараясь не издавать ни звука, Канэраки медленно приоткрыла дверь.

Никаких призраков в комнате не было. Щуплый высокий парень сидел на подоконнике, скучающим взглядом осматривая вид из окна. Стройная невысокая девушка со смоляными длинными волосами до пояса и слишком загорелая для начала лета разглядывала трофейные мечи. Увидев Канэраки, она нежно уложила их, будто те были живые, и лёгким движением кисти задвинула ящик. Надменным, тяжёлым взглядом, девушка посмотрела прямо в глаза Канэраки, выжидая, и слегка угрожающе.

– Меня зовут Елена, – после небольшой паузы, сказала незнакомка. – Род мой, я думаю, не имеет для тебя никакого значения. А моего парня зовут Валентин. Он, как и ты, безродный.

– Канэраки, – слегка хриплым голосом сказала девочка.

– Это твоё имя? Ка-на…нэ…раки?

– Да, имя. Канэраки.

– Сама что ли придумала? – насмешливо спросил Валентин, оторвав, наконец, безучастный взор с улицы и посмотрев на девочку.

– Даже если и так, что тут смешного? – оробевшая Канэраки с вызовом посмотрела на него.

– Ничего, просто оно очень необычное. Прямо как у жителей Границы. Хотя ты на них, мягко говоря, не очень-то похожа.

– Ты тоже не особо похож на Валентина, если уж на то пошло!

– Не похож? Совсем? – парень довольно неумело изобразил на своём лице удивление, а затем хищно улыбнулся. – На кого же я, по-твоему, похож?

– На тощего дворового кота! Тебе бы больше подошло имя Барсик.

Сложив руки на груди, девочка победоносно уставилась на Валентина. Он, нахмурившись, слез с подоконника, подошёл к ней поближе, остановился всего-то в полуметре от Канэраки и неожиданно издал громкое и протяжное: «Мя-я-у-у». Елена громко расхохоталась. Валентин же снисходительно глянув на свою новую знакомую, вернулся на подоконник, но уже уселся на него прямо с ногами. В грязных, потерявших цвет и форму, кроссовках. Канэраки была настолько обескуражена выходкой этого странного парня, что могла только смотреть на него широко распахнутыми глазами.

– Мы с тобой в одной лодке, – сказала Елена, усаживаясь на кровать, и сочувственно посмотрев на Канэраки.

– Это почему же? – она недоверчиво уставилась на восседавшую, будто на троне, на её кровати брюнетку, с горделивой осанкой и снисходительным, покровительственным взглядом.

– Потому что ты попала в ту же ловушку, что и мы с Валей.

– Ловушку?..

– Альберт теперь от тебя не отстанет. При каждом удобном случае будет тебя задевать и провоцировать. И ничего не сделаешь с ним. Он же сильный, как стая орангутангов.

– Он теперь будет меня преследовать?

– Хах, нет, конечно. Просто лучше бы тебе с ним не пересекаться…

– Подожди-ка… Ты сказала, что мы в одной лодке. Вы, получается, тоже?..

– Не я, а Валя. Он любит посмеяться над чудаками, вроде тебя. И с Альбертом тоже «удачно» пошутил. Теперь он и меня за компанию… С-скотина. – Елена процедила последнее слово сквозь зубы, сжимая кулаки и опустив голову.

– Ничего, найдём и на него управу, – Канэраки потянулась, сжав руки в замок и вытягивая их перед собой, похрустывая костяшками пальцев.

– Ага, как же…

– Не делай из мухи слона, – улыбнувшись, сказал Валентин, подошёл к своей спутнице и приобнял её. – Пугаешь новеньких почём зря. Не такой уж он и страшный. К тому же, кто сказал, что Канэраки не сможет ему противостоять?

– По правде сказать, – Канэраки замялась, подбирая слова. – Он действительно силён. Я даже не ожидала, что такой малыш может быть таким тяжёлым.

– Ты просто совсем недавно в проекте. Когда тебя посвятили?

– Мне кажется, пару дней назад. Сложно сказать. Я помню лишь как меня поймали, а затем, очень смутно, нападение на базу. Остальное время я спала и не могу точно сказать, сколько именно.

– Ну, тогда дня три-четыре, не больше. Неудивительно, что этот гадёныш так легко тебя отделал. Симбионтов пока в тебе очень мало, но скоро станет намного больше. И у тебя есть все шансы поставить его на место.

– Думаешь?

– Чуйка моя подсказывает, что ты и нас с Леной обгонишь. Кстати, если не секрет, почему тебя посвятили? Ты какая-то особенная? Избранная или что-то вроде того?

– Да нет, конечно. Просто…

Канэраки недоверчиво покосилась на своих новых приятелей. С одной стороны, они совсем бескорыстно помогли ей. Притащили сюда, да ещё и не уходят сразу, убедившись, что с ней всё в порядке. Обычно Макс всегда бросал её сразу же, как только она переставала быть полезной. Помогал только в случае, если уж это было совсем необходимо. Оно и правильно. Излишняя опека могла навредить девочке. А ведь ей было нужно учиться выживать в этом суровом и несправедливом мире, не рассчитывая, что в любой момент появится всесильный дядя, который всё исправит и поможет.

С другой стороны, эти двое вполне могли быть здесь ради какой-то своей, пока не понятной Канэраки цели. Раскрываться им и сразу рассказывать всё, что с ней случилось – было по крайней мере странно. С чего бы? Она им ничем не обязана, ведь помощи девочка не просила. Раз они помогли, значит, должны были бы понимать, что ничего за это им не будет. Но… но Елена и Валентин были будто слеплены из того же теста. Канэраки не могла понять, почему они, немного грубоватые, нахальные и явно живущие сами по себе, всё ещё рядом с ней. И почему они кажутся ей кем-то близкими, родными, будто они когда-то давно росли вместе, затем расстались и вот, наконец-то, снова вместе. И это ничуть не изменило их дружбу. И тем более не умаляло то безграничное доверие, которое когда-то было между ними. Да и сейчас есть.

– Всё в порядке, – тихо сказал Валентин, наклоняя чуть голову и заглядывая Канэраки в глаза, будто пытался прочесть её душу. – Можешь не рассказывать, если не хочешь.

– Пока не хочу, – виновато ответила девочка. – Потом…

– Потом, когда сможешь нам доверять? – разочарованно протянула Елена.

– Мы же знакомы всего-то пару часов!

– Тебе ещё сложно понимать, что говорят симбионты, – снисходительно сказал Валентин, подойдя к Канэраки. – Но неужели ты не ощущаешь, что мы с тобой – уже друзья?

– Что?..

– Симбионты используют твой мозг в качестве управляющей рубки. А значит, и относятся к окружающим так, как и ты. Мы с тобой можем говорить словами, а симбионты общаются друг с другом на куда более высоком уровне. И они сразу понимают, могут ли хозяева быть друзьями или, скажем, врагами. Поэтому если ты чувствуешь, что мы для тебя как старые друзья, значит, можно сказать, что таковыми мы и являемся. Даже если увиделись мы впервые. Это очень удобно. И работает безотказно. Послушай, что говорят тебе симбионты. Только не анализируй, не думай. Прислушайся к тому, что говорит твоё сердце, вот тут.

Валентин небрежно ткнул Канэраки пальцем в грудь. Девочка замерла. Прикосновения этого странного парня не вызывали ни отвращения, ни страха. Скорее, они веселили и забавляли. Умом Канэраки понимала, что видит этих людей впервые. Но нутром чуяла – это, возможно, самые близкие люди. Может, не сейчас, а в будущем. На них всегда можно будет рассчитывать. Да и сама девочка была бы готова сделать для этих двоих всё, что ни попросят. И если бы Альберт начал бы задирать этих двоих, то Канэраки, несомненно, вступилась бы за них. Даже понимая, что не победит. И сама отхватит. Это открытие настолько поразила девочку, что та не сразу обратила внимания на тихую, ненавязчивую мысль на краешке сознания. Да и заметила бы её ещё очень нескоро, если бы не странные слова Валентина. Именно эта догадка и давала полный, вполне исчерпывающий ответ на вопрос: зачем абсолютно незнакомые, чужие люди помогли, когда как сами могли нарваться на неприятности? Елена с Валентином совсем не были похожи на людей с синдромом спасателя, каким только повод дай – они сразу помчатся на помощь любому, только лишь чтобы удовлетворить потребность быть «хорошим». И не смахивали эти двое на ополоумевших альтруистов, которые ни смотря ни на что лезут помочь, не особо интересуясь: а надо ли? Елена и Валентин ощущали то же, что и Канэраки. Только в отличие от неё, они уже давно научились понимать такие вот знаки от непонятных существ, копошащихся внутри них. Им стоило лишь оказаться рядом с девочкой, чтобы ощутить ту тёплую волну радости от встречи с новым «старым» другом. Ответ был до невероятного прост. И это вконец выбило Канэраки из колеи.

– Да-да, тебе нужно время, – Валентин разочарованно фыркнул и направился к двери, увлекая за собой свою спутницу.

– Я бы не хотела, чтобы моей жизнью управляли какие-то никчёмные жучки, – раздражённо процедила Канэраки.

– Пока что ты ими управляешь, – сказала Елена, обернувшись и как-то уж слишком грустно улыбнувшись.

– Что ты имеешь ввиду?

– В этом весь смысл всех этих Воинов, Теней, Стражей и прочих. Впрочем, ты и сама всё скоро узнаешь. Но а если не хочешь ждать… что ж, приходи после захода солнца в 5 комнату. В этом же корпусе, но на первом этаже. Но учти, за свою откровенность мы будем ждать от тебя того же. Так что приходи, если сможешь хотя бы притвориться, что доверяешь нам.

Елена надменно посмотрела на Канэраки и осклабилась, видимо, чтобы наглядно показать, как именно выглядит притворное дружелюбие. Валентин, закатив глаза, пробурчал нечто нечленораздельное и увёл свою подружку из комнаты. Прикрывая дверь, он неожиданно обернулся, подмигнул девочке и тихонько мяукнул. Как только дверь закрылась, Канэраки почувствовала, как эти двое удалялись, вновь превращаясь в странных дружелюбных «призраков».

С улицы доносились радостные детские визги. Тёплый ветер неохотно пробирался в комнату и еле заметно обдувал мокрую одежду Канэраки. Девочка долго стояла, уставившись в дверь и стараясь переварить странные факты, которые теперь стали неотъемлемой частью новой жизни Канэраки. Симбионты, которые «читают» других людей как открытые книги и сразу же сообщают своему хозяину, насколько они подходят друг другу. И тот факт, что пока что девочка управляет симбионтами. Значит, дальше будет хуже? Когда наступит момент, что жучки внутри тела захватят власть? И заметит ли это Канэраки? А если заметит, можно ли будем им противостоять? Уж чего, а власть над собственным телом и разумом она никак не хотела отдавать в руки непонятных существ. Да и вообще никому. Больше всего девочка ценила свою свободу, которой раньше обладала. И что же теперь? Симбионты захватят власть над Канэраки? Вопросов было много, но ответить на них могли лишь её новые друзья. Их «призраки» уже давно исчезли за дверью. Видимо, такое «зрение» действовало лишь на небольшом расстоянии.

Канэраки мельком глянула в окно, увидела среди играющих Альберта и резко задёрнула шторы. Всё что угодно, только не видеть снова этого мерзкого мальчишку. Девочка посмотрела в зеркало: мокрые спутавшиеся волосы, измазанные в грязи футбола и штаны. Что ж, Андрей сказал, что вся одежда в шкафу принадлежит Канэраки, поэтому она вытащила из шкафа первую попавшуюся сменную одежду – всё равно вся одинаковая. Обувь решила и вовсе снять, в такую-то жару по траве босиком – одно наслаждение. Переодевшись, девочка порылась в комоде и ванной в поисках расчёски, но так ничего и не нашла. Кое как распутав волосы руками, Канэраки встряхнулась и придирчиво осмотрела себя в зеркале: для прогулки до столовой сгодится. Сейчас девочка больше всего хотела съесть мясо с дубовой стружкой, которое ей брал Андрей. К тому же, на полный желудок куда лучше думается. А Канэраки позарез нужно было обдумать всё то, что ей наговорили Елена с Валентином. И, возможно, хоть что-то понять из новых правил игры, в которую девочку втянул Михаил.

Вышла из здания Канэраки через противоположный вход, чтобы никак не пересечься с Альбертом. Оказавшись на улице, девочка осознала, что не знает, где находится столовая. С трудом вспоминаю вид базы сверху – просторные сектора в виде пчелиных сот – Канэраки понимала, что на поиски столовой в этом секторе можно потратить не один час. Но новые друзья девочки сейчас были далеко, поэтому она осмотрелась в поисках прохожих, у кого можно спросить дорогу. Чтобы не напороться на очередного хулигана, Канэраки прислушалась к своим ощущениям, подходя к неприметному белобрысому парню, читающему в тени незнакомого раскидистого дерева.

– Чего тебе? – не дожидаясь, пока девочка подойдёт совсем близко, спросил незнакомец, даже не поднимая глаза.

– Где тут столовая? – оторопев, выпалила Канэраки.

– Без коня туда почти час топать…

Белобрысый парень указал большим пальцем себе за спину, продолжая читать, не поднимая глаз. Никакой угрозы от незнакомца не было, но и дружелюбным его было трудно назвать. Он, безусловно, был сильнее Канэраки, но это всё, что она смогла «прочитать» в нём. Но самое главное – направление – девочка всё же от него получила. И сразу же отправилась в сторону, указанную странным парнем. «Без коня…» – это немного смутило Канэраки. У них тут что, у каждого по лошадке? Девочка усмехнулась, но не придала особого значения этой мысли. Куда сильнее хотелось еды, и лучше не какой-нибудь, а МЯСА.

До столовой Канэраки действительно добиралась не меньше часа. Она успела изжариться под палящим солнцем, поэтому с удовольствием нырнула в прохладу каменного барака. Народу было внутри немного. Насколько девочка поняла ещё в первый поход сюда, никаких талонов здесь не нужно. Просто приходи и бери, что хочешь. А странные улыбчивые повара с удовольствием подадут тебе всё, что смогут приготовить. Подойди к окошку с раздачей и попроси. Если сырое, так они, ловко орудуя кухонной утварью, быстро соберут желанный обед. Даже поскучать не успеешь.

Дорога домой, к третьему корпусу, была ещё более мучительной. Зайдя в номер, Канэраки тут же бросилась в ванную умываться, заодно и сразу напиваясь прохладной водой из-под крана. Мысли путались от этой невыносимый жары, так что о том, чтобы как следует обдумать всё происходящее, и речи не могло быть. Девочка упала на кровать и тут же заснула.

Канэраки проснулась, когда уже стало совсем темно. Встав и отдёрнув шторы, она увидела сияющий полумесяц и яркие звёзды. Была уже глубокая ночь. На улице было прохладно и свежо. Подумав немного, девочка вышла из номера и спустилась на первый этаж. Можно было сколько угодно обдумывать всё, что говорили ей Елена с Валентином, но получить ответы на свои вопросы Канэраки могла, только непосредственно поговорив с новыми приятелями. Они-то готовы были открыться ей, повинуясь какому-то странному общению симбионтов на «более высоком уровне». И отплатить этим странным ребятам девочка могла, открыв не слишком-то страшную тайну. А если захотят узнать что-то уж совсем личное, то можно и соврать.

На слегка потёртой деревянной двери была будто ножом, но всё же аккуратно вырезана цифра пять. Канэраки, недолго думая, постучала. Дверь открыл Валентин.

– Неужто всё же решилась довериться жучкам? – он впустил гостью, язвительно ухмыляясь.

– Не им, а тебе, – рассеяно ответила Канэраки, оглядывая комнату.

Обстановка в комнате была точно такой же, как у Канэраки, только более обжитая: на комоде валялись резинки для волос и расчёска, несколько книг и кружек. На кровати, сидя по-турецки, сидела с убранными в пучок волосами Елена, держа в руках карты. Судя по всему, ребята развлекались партией «в дурака».

– Будешь с нами? – задумчиво спросила Елена, перебирая в руках около дюжины карт.

– Я хотела спросить про жучков… – неуверенно сказала Канэраки.

– Разговоры играм не помеха, – усмехнулся Валентин, взял с кровати подушку, кинул на пол и плюхнулся на неё. – Садить к Лене.

Канэраки села на кровать, поджав ноги, и молча уставилась на пару оставшихся в колоде карт. Валентин же взял аккуратно сложенные на полу карты, развернул их и бросил к Елене четырёх королей.

– Всю игру копил? – возмущённо спросила Елена, забирая королей к себе.

– Ну что ты, – промурлыкал Валентин, забирая из колоды последние карты. – Просто для тебя ничего не жалко.

Исход игры тут был ясен. Елена с треском продула и, на правах проигравшего, стала перетасовывать.

– Как я и говорила, начинаешь ты, – сказала она, раздавая карты. – Рассказываешь, как тебя угораздило в таком-то возрасте попасть в проект. Тогда и мы расскажем, что тебе интересно.

– А что не так с моим возрастом? – обиженно пробубнила Канэраки, забирая свои карты и расставляя их в удобном для неё порядке.

– Ты слишком старая, уж прости. Мы ж с тобой одногодки вообще-то. Тебе бы уже пора на Стража учиться. Ну или на худой конец Воином быть. А ты – всего лишь посвящённая! В проект принимают с 10 лет, а уж подготовкой-то вообще начинают заниматься с 5.

– Да, я слышала…

– Ну так и не строй тут из себя хрен пойми кого! Ясно же, что не просто так тебя тут поселили. Заплатили что ли за тебя?

– Да нет. Просто жизнь спасали, как я поняла.

– В смысле?

Канэраки, тяжело вздохнув, рассказала им историю про своё последнее неудавшееся ограбление. Странно, но её слушали, не перебивая, а лишь сосредоточенно отыгрывали партию, будто эта история была похожа на обычное скучное рабочее приключение. Особое внимание Канэраки уделила, рассказывая про Андрея, как он утверждал, будто жить ещё ей здесь не меньше месяца. Да и вообще был словно уверен, что она останется здесь навсегда, хотя Канэраки уж точно не хотела задерживаться больше положенного.

– Зря ты так про Андрея, – заметил Валентин, когда она закончила рассказ. – Наставник он хороший, хоть и грубоват иногда.

– Зачем мне наставник? – возмутилась Канэраки.

– Это ты сейчас так говоришь. А потом ведь захочешь остаться. Здесь и еды всегда много, и работа вполне себе человеческая. Да и условия хорошие: одежда новая – только попроси, уютные комнаты в общежитии, новые возможности для тех, кто сможет продвинуться…

– Да, погоди ты. У меня уже есть комната в общежитии. И еду я всегда могла добыть, уж голодной мне очень редко приходилось оставаться. Не хочу я променять новые обои на рабство!

– Нет тут никакого рабства. Когда Воином станешь, всё ещё будешь сама жучками управлять. Если захочешь, сможешь и до Стража добраться – там да, надо будет подчиняться симбионтам. Но себя ты не потеряешь. А дальше тебе не продвинуться всё равно.

– И зачем мне становиться Стражем?

– Там работа попроще, смен меньше, выходных больше. А про рабство ты не бойся – это только для тех, кто дальше двигается. Рыцари и Призраки уже всё, подневольные. Ну не все, конечно, бывают исключения. Андрей вот – Рыцарь. Но один из самых сознательных. Немудрено, ведь он – медик. А как же им без сознания-то управлять другими симбионтами?

– А он управляет другими?

– Ну, не совсем так. Просто если надо, поможет подлечиться, с головой подружиться. Я – не медик, так что мне сложно сказать, как именно он это делает. Но симбионтами можно управлять, только если ты сам в сознании – это факт.

– А ты, значит, с ним дружишь?

– Да не то что бы дружу… Он был моим Ангелом.

– Почему это «был»?

– Потому что, как видишь, из меня ничего не вышло. Хотя, ты вряд ли это сейчас понимаешь… В общем, мы с Леной как бы брак. Застряли Воинами. Нас таких много, на самом деле. Те, кто не может подчиниться жучкам… ну или не хочет. Я не хочу. Не нужно мне это. Здесь кормят – и ладно. Я из беспризорных, без рода и особых способностей. Родился на полях проекта «Призрак», рос там с мамой, пока ту не убили. Ну меня тамошние Воины и забрали. Я тогда совсем малой был, года четыре мне было. Отдали меня в школу при проекте. Ну и посвятили потом в десять наравне со всеми. Я и в школе-то звёзд с неба не хватал – зачем мне это? Здесь безопасно. Только сразу надо понять, с кем можно общаться, а к кому лучше не подходить. А за стеной и убить могут.

– Ну а зачем же ты мне тогда тут рассказывал, как чудно быть Стражем? А сам-то!

– Так я и не рвусь никуда. А ты бойкая, дерзкая. На работе-то небось заскучаешь.

– Не хочу я быть никаким Стражем. Да и Андрей ясно дал понять, что я ему нафиг не сдалась.

– Но ты подумай всё же. А то Андрея жалко…

– А что его жалеть? Ему же работы меньше – со мной возиться.

– Ему надо пятерых обучить – хотя бы до Тени. А если сможет Призрака поднять, то перестанут ему пихать новичков типа меня с тобой, а каких-нибудь родовых подкинут. С ними проблем меньше.

– Слушай, ты говорила, что помнишь про нападение на базу, – внезапно вмешалась Елена. – Но новичков же не допускают к схваткам!

– Я случайно оказалась там, но почти не участвовала, – Канэраки смущённо посмотрела на неё.

– Это оттуда мечи? Они трофейные, да?

– Да, отыграла у парочки ниндзя.

– Говорят, Михаилу пришлось даже Белую Гвардию звать.

– А кто это?

– Ты не знаешь?! Элитный отряд Призраков. Говорят, они могут исцелить даже безнадёжно больного и летать умеют…

– Я видела такого! Он спас меня. Кажется, его звали Владимир. Он не был похож на обычного человека. Одет в какой-то доспех, а когда бросался в бой, то весь покрывался белым светом, а за спиной у него вырастали огромные крылья! – Канэраки взмахнула руками, показывая, насколько действительно большими они были.

– Да, похож на одного из них… Тебе повезло! Ох, я бы тоже хотела такое увидеть собственными глазами! – Елена прикрыла глаза и мечтательно вздохнула.

– Девчонки, а хотите есть? – встрял в разговор Валентин, перемешивая колоду. – Я сейчас умру с голоду…

– Почему бы и да!

Елена встала с кровати, выхватила карты и бросила их на комод. Валентин поднялся, потягиваясь и разминаясь. «Я только обуюсь,» – бросила Канэраки и ушла к себе в номер. Не включая свет, она нашарила в шкафу новенькую пару кроссовок, оказавшихся слегка великоватыми, но оттого даже более удобными, чем старые износившиеся и истёртые до дыр старые кеды. Выйдя на улицу, Канэраки сразу увидела своих новых друзей, обнимающихся при свете луны.

– Ночью столовая не работает, – сказал Валентин, устремляясь куда-то в сторону забора. – Но поесть тут и на улице можно.

– И что мы будем есть? – протянула Канэраки, разглядывая пустые руки своих спутников.

– Сейчас узнаешь!

Они подошли к одному из обильно разросшихся кустов шиповника. В этом время он цвёл, так что вряд ли можно было полакомиться его плодами. Валентин оторвал веточку с цветком и под недоумённый взгляд Канэраки с аппетитом его съел.

– Ты попробуй, – Елена, оторвала себе веточку и тоже съела. – Теперь ты можешь есть не только сырое мясо, но и практически всё что угодно.

– Прямо всё? – недоверчиво спросила Канэраки, отломив и попробовав ветку шиповника, на удивление оказавшуюся похожу на сладкий пирожок.

– Вкусы эти ребята тоже меняют. Только с совсем уж некоторыми ядами не справляются, так что будь осторожна, когда пробуешь что-то откровенно гадкое. Обычно наники подсказывают, когда что-то нельзя есть. Будто пытаешься землю сожрать или что-то вроде того.

– Т.е. можно есть всё, что вкусно пахнет и приятно на вкус?

– Именно. Траву, ветки, деревья, грибы, мыло, порошки стиральные, мясо сырое, можно даже целиком животных съесть, если припечёт. Так что голодной ты не останешься, даже если забудешь про столовую.

Ребята гуляли до рассвета, перепробовав все растения, деревья и кусты, до которых смогли добраться. В конце концов, они набрели на столовую, которая к тому моменту как раз уже открылась, и решили зайти. Выбрав каждый своё блюдо, друзья уселись за столиком в самом центре и с аппетитом принялись уничтожать свою еду. Валентин почему-то выбрал мясо птицы с костями, в отличие от Елены, любящей слегка недожаренное красное мясо, хотя порцию свою она взяла намного меньше. Но что удивило Канэраки больше всего, так это безупречная осанка своей новой знакомой даже во время еды и странные, немного узкие глаза. Она походила на тех людей, которые приезжали с границы, но у тех было лицо слишком круглое, да и вырез глаз был намного уже. Елена заметила странное внимание девочки и спросила:

– Что тебя так удивляет?

– Ты приехала с Границы, да? – спросила, смущаясь, Канэраки.

– Не совсем. Мой клан живёт в лесах чуть ближе к Салютему. А что?

– Ты очень похожа на них, но мне кажется, будто на самом деле это совсем не так.

– Ахах! Конечно, немного похожа. Но мой род берёт своё начало не с Китая, а с мест южнее Салютема, – Когда там ещё были другие страны, до войны…

– Китая? Какие ещё другие страны?

– Больше тысячи лет назад кроме нашей страны и Китая существовало множество и других стран, ты не знала?

– Нет… Наверное, это рассказывали в школе после того, как я её бросила…

– Ах, вот ты жопа! Бросила школу?! Ну, я думаю, в библиотеке ты найдёшь книги, которые заполнят твои пробелы в истории.

– А тут есть библиотека? – Канэраки прекратила есть и уставилась на Елену.

– Конечно! Хочешь, сходим туда после обеда?

– Давай!

– Мы тогда зайдём за тобой.

Ребята, уже сонные и нагулявшиеся, почти молча дошли до дома. Проводив взглядом Елену с Валентином, которые, держась за ручку, буквально ввалились в свой номер, Канэраки поднялась к себе. Ночи действительно были холодные, поэтому она, промёрзнув от долгой прогулки и усталости, залезла под горячий душ. Горячая вода струилась по телу, приятно согревая кожу. Воспоминания прошедшей ночи вихрем кружились в голове, снова и снова заставляя девочку проживать её. Такого никогда не случалось с Канэраки раньше. Азарт охоты на крыс в канализации, успешные задания, выполненные с Максом, безмятежные ленивые дни, полные книжных приключений и прогулок по задворкам собственного сознания, в поисках новых, интересных миров и людей. Никогда раньше Канэраки не могла так легко и беззаботно провести ночь с людьми, чтобы затем уже считать их друзьями. Может, это было слишком наивно со стороны девочки, ведь она знакома с Еленой и Валентином всего день. Но всё же сердцем Канэраки чувствовала, что это знакомство не закончится скромным посещением библиотеки. Что-то общее связывало их. Не зря симбионты девочки видят внутри новых знакомых дружелюбных призраков. А она не сомневалась, что именно те самые «призраки», которых она чувствовала, и были сообщением от симбионтов.

Вынырнув из своих размышлений, Канэраки выключила воду, натянула на себя брошенную рядом на полу одежду и вернулась в комнату. Распахнув шторы, девочка глубоко вдохнула прохладный утренний воздух. Солнце только показалось над горизонтом, окрашивая голубое ясное небо и прогоняя последние гаснущие звёзды. Было так тихо. И так хорошо. Канэраки, сладко зевнув, легла на кровать. Это был хороший день. Такой день можно было бы с уверенностью назвать счастливым для девочки.

«Встава-а-ай! Уже утро!» – кто-то настойчиво тормошил Канэраки и стягивал с кровати. От неожиданности, девочка хотела сползти с матраса, но неуклюже упала на пол. Звонкий смех Елены взбудоражил сознание, медленно возвращая его к жизни.

– Что… происходит? – еле продирая глаза, спросила Канэраки.

– Не привыкла спать на кровати? – заметил стоящий у двери Валентин.

– А?.. да… я раньше спала на матрасе… – девочка протёрла глаза и удивлённо уставилась на своих гостей. – Что вы тут делаете?

– Так мы же договаривались после обеда! – Бодро ответила Елена, приобнимая ошарашенную Канэраки. – Забыла, что ли?! Просыпайся скорее!

– Да… сейчас… – девочка, пошатываясь, зашла в ванную и жадно стала пить воду из-под крана.

Елена подождала, пока Канэраки выйдет, взяла её под руку и повела за собой. Валентин же, аккуратно прикрыв номер, пошёл за ними, напевая что-то себе под нос. На улице было пасмурно. Тяжёлые серые тучи заволокли небо, будто вот-вот начнётся дождь. Ребята прошли не меньше получаса, пока не оказались возле ничем не примечательного здания, такого же серого и невзрачного, как и остальные дома в этом секторе. Канэраки зашла в здание последней, пропустив вперёд своих друзей.

Множество стеллажей с книгами, тесными рядами заполонившие помещение и до потолка забитые книгами. Канэраки смотрела на этот бесконечный, невероятный склад книг с немым изумлением.

Валентин сразу же устремился к одному из дальних стеллажей и принялся внимательно их осматривать. Елена же подвела Канэраки к книгам, стоявшим ближе всего ко входу, и жестом пригласила её выбрать. На полках стояли книги, в названии которых указывались истории людей и стран, о которых девочка и не слышала. Канэраки замерла, не представляя, с чего стоит начать. Раньше ей никогда не приходилось выбирать среди такого количества книг! Каждая из них попадала к девочке случайно, с трудом добытая воровством или выменянная. И каждая книга для Канэраки была добычей, которую девочка поглощала, жадно вычитывая страницу за страницей. А здесь был настоящий рай! Сколько книг, и все только по истории! Помявшись немного, Канэраки неуверенно взяла «Историю кланов при Границе». Про неё она не раз слышала, и много видела людей оттуда. Но что за кланы там были, девочка даже не представляла.

Елена тоже побродила среди стеллажей и довольно быстро выбрала себе какой-то большой увесистый том в тёмно-коричневой обложке. Валентин же взял с собой несколько небольших, в когда-то ярких потускневших обложках.

– Предлагаю вечером снова собраться и порезаться в картишки, – предложил он, когда они все вместе выходили из библиотеки.

– Можно, – задумчиво протянула Канэраки, рассматривая цветную, узорчатую обложку на своей новой книге.

Встретившись ночью, ребята на этот раз до утра играли в карты. Они беспечно болтали о всяких пустяках, о книгах, немного поговорили о музыке – оказалось, Валентин неплохо играл на гитаре, а Елена хорошо умела петь. Они обещали Канэраки сводить её в их секретное место, когда она немного освоится. И заодно спеть пару песен.

Так проходили дни за днями. Канэраки со своими новыми друзьями гуляла по своему сектору, дегустируя новые деревья, цветы и кустарники. Почти каждую ночь ребята собирались вместе, чтобы снова заиграться в карты. Иногда друзья болтали, не умолкая. Но в последнее время всё больше стали молчать, просто наслаждаясь слаженной игрой слабым, но таким приятным ликованием жучков от такого общества.

Вернувшись однажды вечером домой, Канэраки застала в своём номере Андрея, ожидающего её у окна. Она удивлённо уставилась на незваного гостя, несколько секунд пытаясь вспомнить, откуда знает этого человека, пока в её голове не пронеслось: «Мой Ангел, Андрей». Это не было мыслью девочки. Это, скорее, было похоже на монолог собственных мыслей, но Канэраки его не создавала. Тут же она вспомнила, когда впервые увидела Андрея: когда Михаил впустил его в этот номер, но так и не успел даже представить. Лишь через их разговор девочка смогла услышать имя своего Ангела. И тогда тоже она слышала монолог будто собственных мыслей, когда Михаил показал ей жест «друга». И даже осознание этого опять поразило Канэраки, ведь название этого жеста она даже и не слышала никогда! А Андрей сейчас, наконец-то, предстал перед ней настоящий. Ровные и чёткие линии его лица сочетались с тёмными глазами, короткие чёрные волосы уже немного отросли, а сильное расчерченное мышцами тело прикрывали свободная серая футболка и плотные под цвет штаны. На левой кисти у Рыцаря была аккуратная чёрная татуировка кошачьего следа. Все остальное время в памяти Андрей был лишь как смутное пятно человека, абстрактная картинка, как человек, нарисованный на картине в Главном здании… Мысли девочки разбушевались с новой силой. Воспоминания о том дне нахлынули так ясно, будто произошли только что. «Канэраки?» – нежным бархатным баритоном, чуть улыбаясь, обратился к ней Андрей. – «Не узнаёшь меня, что ли?». И в этот момент Канэраки поняла, откуда эти воспоминания о Главном здании. Рыцарь, который был с Максом, говорил точно таким же голосом! Раньше она, почему-то, не слышала, как говорит её Ангел, помнила лишь, как ясно звучал голос Михаила, а Андрей… будто шептал в её памяти.

– Андрей, ты… – не в силах поверить в своё открытие, с трудом заговорила Канэраки.

– Что? – озабоченно спросил тот.

– Ты… предатель!

– Что?! – недоумение на лице Андрея через секунду сменилось яростью. – Ты знаешь, насколько серьёзно твоё обвинение?!!

– Но ты… тогда в Главном здании…

– Что творится у тебя в голове? – так и не дождавшись продолжения, воскликнул Андрей. – Я же не могу мысли твои читать! Говори.

– Я лучше поговорю с Михаилом, – растерянно пробормотала девочка, собираясь выйти.

– Его сейчас нет в городе. Расскажи, что ты вспомнила, и мы вместе разберёмся. Здесь ты в безопасности, я не смогу тебе навредить. К тому же, ты всегда сможешь обратиться к своим новым друзьям…

– Друзьям? Думаешь, я не понимаю, какая между вами разница?!

– Канэраки, если бы ты могла что-то про меня рассказать, что бы смогло меня дискредитировать, то я, увидев твою реакцию сейчас, уже попытался бы что-то предпринять. Оцени, на секундочку, свои шансы на победу. А теперь подумай, почему я до сих пор даже шаг в твою сторону не сделал.

– А тебе и одного прыжка пока достаточно, чтобы меня достать.

– Я поражён твоим упрямством! Просто расскажи, что ты там себе напридумывала! Вот дождёшься ты, когда приедет Михаил. Конечно, самому главному Призраку здесь очень важно твоё мнение, ведь заняться ему больше нечем. Выслушает он твои догадки, объяснит то, что мог бы и я сказать. И мы, наконец, сможем поговорить! Может, пропустим эту часть? И сразу Я попробую тебе расставить всё по местам? А вдруг у меня получится быть убедительным?

– А что если ты просто не догадываешься о том, что я могу знать?

– Действительно… Только что обратившаяся тут в своей памяти разбирается больше, чем уже десяток лет прослуживший Рыцарь. Я не сомневаюсь в твоих способностях, но мне кажется, ты слабо себе представляешь ещё, на что способен я. И, в первую очередь, скажу тебе – у меня отличная память. И отсутствием логики я пока не страдаю. Даже больше скажу: имею предположение, по поводу чего ты так беспокоишься.

– Да? Поделись-ка своей догадкой.

– Ставлю на то, что ты узнала, наконец, мой голос. Симбионты воспроизвели цепочку в твоей памяти до нашей первой встречи и обозначили подозрительный момент: наша официальная первая встреча таковой не являлась, ты уже слышала мой голос раньше. Я прав?

– Да…

– И слышала ты его, маленькая наглая девочка, когда мне нужно было уничтожить одну маленькую коробочку, так?

– Да… – уже полная растерянности от такой открытости, отвечала Канэраки.

– Коробочка эта – прибор, приводящий в ужас симбионтов, отчего они могут убить своего носителя. Официально я никак не мог его уничтожить, так как он был в Главном здании. О его привилегиях, думаю, ты знаешь. А гости наши – те, кто напал чуть позже. Они бы и так это сделали, но будь они со своим прибором – нам бы пришлось повозиться. Конечно, с Белой Гвардией им не справиться. Эти бессмертные и симбионтов-то не всегда внутри себя имеют. А наши гости лишь подозревали о существовании Белой Гвардии, но, скорее, как о чём-то мифическом, нежели реальном. Вот и прокололись, бойцы… Михаил не давал чёткой установки на уничтожение прибора, но кинул вполне конкретный намёк. Рыцари могут действовать на своё усмотрение, вот я и занялся этим. Можешь рассказать ему, что ты узнала, но это ничего не изменит. Я – не предатель. Как и многие из нас, я действовал по наводке Михаила, не более того. Если он будет так узнавать про каждые наши махинации, то сойдёт сума от того, что придётся скрывать. А так… Пока главный Призрак ничего на знает, он с лёгкостью может водить за нос обнаглевший вольный народ Границы. Играя по правилам, мы бы давно уже потеряли свою мощь. Это политика.

– Я так и знала, что вы все двуличные лицемеры! Сами гордитесь своей честностью, а обманываете друг друга только так!

– Никто никого не обманывает. Мы лишь не задаём вопросы, ответы на которые не хотим услышать. Этот мир не так прост…

– Какая разница, КАК ты это оправдываешь? Сути это не меняет.

– Ну, это твоё право иметь своё мнение по этому поводу. Старайся только не слишком кричать об этом на улице. Тебя ещё ждёт много таких открытий, если, конечно, ты всё ещё хочешь остаться….

– Остаться?..

– Ты хотела уйти сразу, как только заживут твои раны. Что ж, они зажили. От твоего присутствия здесь уже не зависит твоя жизнь.

– Но… разве у меня есть выбор?

– Выбор всегда есть. Здесь тебя никто не держит. Даже дадут еды немного с собой, когда будешь уходить.

– Я… не хочу… уходить.

– Почему же? Мы же так отвратительны в твоих глазах.

– Во-первых, здесь есть еда и крыша над головой. Я так понимаю, здесь с этим ни у кого нет проблем. Собственный туалет и душ вообще за гранью моего понимания! Такое расточительство… У нас был один на весь этаж. И то, воду давали только по определённым часам. А столько одежды… у меня даже в лучшие времена никогда не было нижнего белья. Прости за откровенность, но это лучшее сравнение. У нас таким не пользуются дети. Да, и взрослым не всегда удаётся достать… А, во-вторых, мы не так уж и отличаемся. Ложь и лицемерие не редкость у вольного народа. Но среди них бывают и пьяницы, убийцы… – последнее слово Канэраки выделила с особым отвращением, – да и вообще не очень умный народ. Мне с ними скучно. А здесь… здесь у меня уже появились друзья, с которыми легко общаться. Мне некуда возвращаться. Единственное, что я бы хотела забрать из своей прошлой жизни – это книги, которые остались у меня дома.

– Украденные книги, я так понимаю…

– Ну, какая разница?! Им они всё равно не нужны были. Они бы всё равно ушли на обмен, а я хотя бы их читала.

– Удивительная способность! А то те, кому бы они были проданы, тоже бы их не читали. Так, подпирали бы шкаф.

– Знаешь, это не твоё дело! Тебе не приходилось выживать в тех условиях, в которых выросла я!

– И ты решила улучшить условия своей жизни, воспользовавшись случайным предложением Михаила… Что ж, не думаю, что ты долго протянешь здесь. Всё не так радужно, как ты думаешь. Хочешь остаться – нужно будет работать.

– Ох, думаешь меня этим можно напугать?! Я не лентяйка.

– Да? Ну, тогда попробуй догадаться, что делают ребята твоего возраста и даже чуть старше, так беззаботно нежась на солнышке? Ты же не думаешь, что они не подняли свой статус просто из прихоти? Им дали короткий отпуск, тебе посчастливилось с ними встретиться в этот момент. В остальное время в этом секторе не так много народа.

– Статус?..

– В проекте «Призрак» действует система статусов. Первый – Воин Призрака. Сможешь обучаться боевым техникам. Второй – Тень Призрака. Будешь разведчиком, сопровождающим, помощником. Третий – Ночной Страж. Они не служат Призракам. Они охраняют ночной город. Четвёртый – Рыцарь Призрака. Это блюстители закона и порядка, судьи и палачи. Мы – защитники воли Призраков. Пятый и последний – Призраки. Они – закон. Они – высшая инстанция. Это максимальное взаимодействие симбионтов и людей, их настоящее воплощение симбиоза. Их мысли едины, их воля – воля симбионтов.

– Но тогда человек теряет свою сущность…

– Именно. Но тебе это не грозит. Девушки вообще никогда выше Стражей не поднимаются. Они не могут потерять себя. Рыцари почти безропотно подчиняются приказам симбионтов, мы слушаемся их советов, словно это наши мысли. Надеюсь, ты разницу их мыслей и своих различаешь?

– Да, она довольно очевидна.

– Что ж, тебе предстоит вскоре открыть и разницу ощущений. Многие навязаны. Например, ты сейчас ненавидишь убийц – это я могу сказать однозначно. Замечала ли ты за собой это раньше?

– Нет… – ошарашенно пробормотала Канэраки. – Я, скорее, боялась их.

– Ну, это одно из первых. Воином ты сможешь стать тогда, когда научишься различать свои ощущения и ощущения симбионтов внутри тебя. На это может уйти не один год. Тенью – когда перестанешь бороться с их навязыванием чувств.

– А что, они могут как-то делать плохо?

– Нет, но ты потом поймёшь, о чём я. Здесь лучше самой почувствовать. Стражем ты станешь тогда, когда будешь контролировать свои чувства, чтобы не давать симбионтам повода подавлять их. Например, злость, зависть или обида. Это плохие чувства, особенно, когда неуместны. Девочки вообще очень впечатлительны, поэтому справиться с этим им сложно. Рыцарем, как я уже и сказал, тебе не стать. Подчиняться полностью эмоционально симбионтам крайне сложно. А уж Призраком… тут нужно и тело своё им отдать. В общем, хочешь остаться – стремись стать Ночным Стражем.

– А что, если я не хочу быть никем из них? Не могу я просто работать и жить тут в своё удовольствие?

– Хах, конечно, можешь! Только не захочешь. Работа здесь не из лёгких: выходных нет, летом по месяцу отпуск по группам. Вот как раз послезавтра вторая группа отправляется работать. И ты с ними, раз хочешь остаться. Как раз у нас есть время, чтобы я познакомил тебя с твоим питомцем.

– Работа меня не пугает! В городе мы каждый день охотились, чтобы добыть себе пищу.

– Ну что ж. Твоё право. Я всё, что мог, тебе рассказал. Раз ты согласна – пошли.

Андрей, ухмыляясь, вышел. За ним озадаченная, но уверенная в своих силах, Канэраки. Они пришли в другой конец сектора базы к небольшому выходу, шириной в пару метров. Здесь не было ворот, но по бокам от прохода стояли по двое Рыцарей. На проходящих мимо девочку и Андрея они не обратили ровно никакого внимания. Канэраки уже хотела было возмутиться, что за охрана такая, но, выйдя из своего сектора, внезапно оказалась на огромной территории, также где-то очень далеко огороженной забором.

Андрей привёл свою подопечную на пастбище лошадей. Они были повсюду, мирно щипая траву или, нежась на солнышке, подрёмывая на земле. Завидев гостей, животные насторожились. Те, что были поближе к выходу, осторожно отошли подальше. Через несколько секунд Канэраки заметила, как один из коней приближается к ним. Он был статным жеребцом: чёрная длинная грива, тёмно-коричневое лоснящееся тело и красивые сильные ноги.

– Бабура, здравствуй! – ласково промурлыкал Андрей подошедшему к нему коню и дружелюбно потрепал его за гриву.

– Это что, ТВОЙ что ли?! – удивлённо воскликнула Канэраки.

– Да, и у тебя такой же будет.

– Мой конь?!

– Тут есть девочки и мальчики – на твой вкус. Всем свободным сейчас не должно быть больше четырёх. Выбирай себе того, с кем сможешь договориться.

– Я могу себе выбрать любого из них?! А что с ним потом делать?

– Я объясню. Но сначала найди того, с кем сможешь договориться…

Канэраки, не слушая дальше, рванула к лошадям, пасущимся перед ней. Они от такой прыти резко отпрыгнули назад, а половина из них тут же унеслась прочь. Теперь девочка поняла, что нужно быть осторожнее. Она неторопливо шла и придирчиво разглядывала каждого жеребца, выбирая из многочисленных рыжих, гнедых, тёмных и светлых, однотонных и раскрашенных в разные цвета, словно природа на них разыгралась. Если бы Канэраки предложили коня раньше, она бы не стала так придираться к расцветке. Это же собственная лошадь! Какая разница, какого она цвета?! Но сейчас, не зная об этих конях больше ничего, девочка старалась определить своего хотя бы по расцветке. Наконец, Канэраки решила остановиться на одной белоснежной кобыле с мелкими серыми пятнышками по всему телу. Но та вдруг отпрянула от незнакомой девочки назад, раздувая ноздри и вскидывая передние копыта. Озадаченная таким поворотом событий, Канэраки глянула на Андрея, стоявшего в паре десятках метрах от неё около входа на пастбище. Он довольно улыбался и явно не собирался помогать ей. Тогда девочка, осторожно подбираясь к своей избраннице, начала ласково говорить с ней, уговаривая подпустить к себе. Но кобыла была неприступна. Стоило Канэраки подобраться к ней близко, как та неожиданно напала, резко набросившись на неё. Вскинув копыта, молодая лошадь хотела затоптать обнаглевшую девочку, но та вовремя отпрыгнула в сторону. И только теперь Канэраки поняла: вокруг было множество диких, необъезженных лошадей. Никто из них не пустит её к себе на спину, и уж тем более не позволит собой управлять. Это осознание пришло быстро и явно не без помощи симбионтов. Ещё через мгновение адреналин наполнил кровь Канэраки. Кони были дружны друг с другом, и как только она посмела напугать одного из них, то сразу же стала для них врагом. Свою ошибку она осознала, понимая, что сейчас придётся бежать. И бежать быстро. В одно мгновение окружавшие девочку лошади бросились на неё, пытаясь затоптать. Они действовали слаженно и чётко, не толкаясь друг с другом, а чередую действия один за другим. Канэраки бежала, с трудом успевая петлять между животными, уклоняясь от ударов сверху и прижимаясь к земле. В какой-то момент один из коней бросился наперерез прыжку девочки, и та, не удержав равновесие, рухнула на траву. Покатываясь из стороны в сторону, прижимая к телу руки, Канэраки с трудом успевала уйти от копыт, летящих сверху. Схватившись за одно из них, она рывком смогла подняться и броситься бежать дальше. С ужасом понимая, что понятия не имеет, куда бежать, девочка разглядывала разбушевавшееся стадо в поисках хоть одного спокойного жеребца, на которого смогла бы забраться и спастись. Подныривая под очередным конём, вставшем на дыбы, Канэраки заметила белоснежного жеребца с ярко-красными глазами, внимательно смотревшего на неё. Он был спокоен и рассудителен, лишь с любопытством уставившись на странную маленькую девочку, которую так невзлюбило его стадо. Недолго думая, Канэраки рванула к нему и, ухватившись за гриву, поднялась на спину единственному животному здесь, кто не хотел её смерти. Девочка вспомнила, что когда-то читала про таких животных. Это альбиносы. У них не хватает красящего пигмента, от чего глаза имеют цвет крови, а кожа белая как снег. Такие животные много не живут, так как часто болеют. «Может, тебе просто плохо, вот ты и не хочешь моей смерти», – с жалостью подумала Канэраки. Но конь под ней внезапно возмутился, зафыркал и рванул вперёд. Такого она не ожидала, и с трудом удержалась на его спине. Белоснежный жеребец нёсся сквозь своё стадо, которое перестало гоняться за незнакомой девочкой. Они приняли её, как только та забралась на их друга. Но альбинос, похоже, решил показать своей новой хозяйке, на что он способен. Он носился сквозь стадо, резко останавливаясь и меняя направление, отталкивал зазевавшихся собратьев и метался из стороны в сторону. Молодой конь не хотел сбросить свою наездницу. Он только показывал, что ничуть не хуже остальных лошадей, которые их окружали. В какой-то момент Канэраки осознала, что не просто догадывается о чувствах альбиноса, а как будто читает его мысли. По крайней мере, те, которые он ей показывает. Но конь не мог думать словами, поэтому девочка ощущала лишь его отношение к ней. Альбинос полюбил Канэраки с первого взгляда. Она стала для него всем. Они были так похожи: их отношение к миру и жизни, их свободолюбие и дерзость, их любовь к музыке и простоте. Девочка чувствовала небывалое единение с жеребцом под собой, и быстро поняла, как управлять им. Одного мысленного пожелания вернуться к Андрею хватило, чтобы альбинос привёз её к нему, плавно остановившись.

– Неплохо, – сказал Андрей, уже стоявший без Бабуры.

– Неплохо?! – возмущённо спросила Канэраки, спрыгнув с коня. – Они меня чуть не затоптали!

– А зачем ты так набросилась на них? Нужно лучше меня слушать, а если не понимаешь – просто спросить.

– Ты же сказал выбрать любого!

– Я сказал найти того, с кем сможешь договориться. Я же не сказал, что это будет кто угодно.

– Ты просто играешь словами, чтобы меня запутать!

– Я стараюсь выражаться понятнее, но ты слишком торопишься. Будь спокойнее. Если тебе не понятно, что я говорю – просто расспроси, я попробую объяснить по-другому.

– А сразу нельзя по-другому? По-человечески?!

– Канэраки, я тебя совсем не знаю. И совсем не знаю, как для тебя «по-человечески». Я – твой друг. И стараюсь, чтобы мы понимали друг друга. Но если ты будешь просто кричать на меня, а не пытаться понять, ЧТО я тебе говорю, то мы никогда не придём к согласию.

– Я не кричу, просто испугалась…

– Сейчас ты можешь меня послушать?

– Я и так слушаю.

– Думаю, ты уже поняла, как управлять им. Ваши симбионты нашли сходство ваших характеров и определили друг для друга. Теперь он – твой конь. Его нужно беречь. Когда он умрёт, тебя освободят от симбионтов, даже если это случится завтра. В среднем лошади живут 25-30 лет; именно столько и должен человек жить с симбионтами. Это правило нерушимо: пока живёт твой конь – ты в проекте, его смерть – твоя свобода. Другого тебе никто не даст, так что будь внимательна. Всё понятно?

– А почему не дают другого? А вдруг его убьют во время боя? Или просто, втихаря?

– На пастбище он в безопасности, но ты можешь пользоваться им даже вне базы на свой страх и риск. Конечно, кони тоже с симбионтами, поэтому они очень умны, и смогут себя защитить или убежать. И даже драться с тобой могут. Но если его убьют, без исключений – тебя освобождают. Это способ контролировать население базы, выживаемость людей с симбионтами и находить предателей, ведь животных обычные Призраки посвящать не могут, только такие, как Михаил.

– А людей могут посвящать только Призраки?

– Да, только Призраки, причём не все – это очень сложный процесс. Люди с симбионтами не живут больше 45 лет. Их освобождают немного раньше, чтобы дать возможность прожить подольше. Но симбиоз с такими сложными организмами вызывает тяжёлое поражение мозга, только Михаил каким-то образом с ними «подружился». После 30 ты уже будешь чувствовать сложность восприятия, обычно тогда и становятся Призраками, если готовы. Тут без симбионтов сложно – они становятся твоими глазами и ушами. Потом, к 40 ты уже начинаешь терять разум, если не освободишься. И умираешь.

– А почему же тогда в 30 не освобождают? Если всё так плохо, то можно и без животных обойтись. Люди же не самоубийцы!

– Канэраки, всё не так просто. Чем дольше ты с симбионтами, тем сильнее к ним привязываешься. Смерть твоего коня – нерушимое условие выбывания из проекта «Призрак». Только так человек, которому не оставили выбора, сможет принять свою судьбу. Поверь, к моменту освобождения многие люди предпочли бы самоубийство расставанию.

– Бред какой-то!

– Ты уже сейчас, несмотря на свою раннюю непоколебимость, так легко согласилась остаться.

– Я же объяснила уже, почему!

– Не важно. Ты и после сможешь найти повод остаться, и не увидишь причин уйти. Это психология человека: никому из нас не хочется быть одиноким, а с НИМИ… ОНИ всегда с нами.

– То есть ты хочешь сказать, что это навязанное ими чувство? О чём ты до этого говорил?

– Почти, но не совсем так. Это твоё желание не быть одинокой. Более самодостаточные люди не чувствуют такой эйфории.

– Мне не нужен никто! Не было у меня никогда чувства одиночества… Пфф… Нашёл тут неженку!

– Главное, я обрисовал тебе принцип. Как его понимать – твоё дело. А теперь я расскажу тебе принцип ментального общения. Знаешь, что это?