Это будет сказка о любви бесплатное чтение

Пролог

– Суженый мой, ряженый,       

Приходи ко мне на огонь свечи,

Кто для сердца важен мне,

Настоящий облик свой мне покажи!

Суженый мой, ряженый…

Она шептала заветные слова, пристально вглядываясь в гладкую зеркальную поверхность. Позади неё на стене висело ещё одно зеркало, большое и старинное. В руках перед собой девушка держала зажжённую чёрную свечу, и от каждого слова огонёк едва заметно подрагивал, подгоняемый дыханием гадающей. Длинные чёрные волосы девушки шёлковыми лентами лежали на полу, раскинувшись вокруг её ног и сливаясь с чёрным ворсом ковра.

Она, боясь моргнуть, смотрела в зеркало, пока ещё видя лишь своё отражение. В груди взволнованной птицей билось сердце, а пальцы крепко-накрепко вцепились в серебряный подсвечник.

– Суженый мой, ряженый,

Приходи ко мне на огонь свечи…

Вновь слова нарушили тишину комнаты. Она знала, что гадание непременно получится – ночь сегодня была такая. Нужно было только подождать… А ждать она умела.

Вдруг по поверхности зеркала прошла рябь – будто камешек в озеро кинули. Девушка взволнованно закусила губу – давняя привычка. Пальцы сильнее сжали рукоятку подсвечника. А её отражение тем временем медленно растаяло, уступая место чему-то… нет, кому-то другому. Тому, кто предначертан ей судьбой.

Секунды шли неторопливо, что само по себе казалось абсурдным. Но вот в зеркале стал проступать мужской силуэт. Поначалу это были лишь размытые очертания, укрытые пеленой тени. Однако, спустя мгновение – она даже толком не уловила, в какой именно момент это произошло – явившийся образ обрёл и чёткость, и цвета. Будто резкость разом настроили. В открывшемся лике она без труда узнала…

– Варлаам…

Её тихий голос будто спугнул образ, и видение растаяло. В зеркале вновь отражалась она, но уже до крайности удивлённая и растерянная.

– Мой суженый – Варлаам Прибрежный, младший брат Водяного…

Глава 1

Итак, её зовут Виринея. Разумеется, это имя вам ни о чём не говорит. Тогда давайте так: Виринея Кощеевна Бессмертная. Так лучше? Уже догадались? Да, всё верно, она – никто иная, как дочь самого Кощея. Того самого, который имел непосредственное отношение к похищениям Снегурочки, царевны Милолики, Василисы Прекрасной (последней досталось особенно – её он однажды превратил в лягушку). Мало кто знает, что на самом деле Кощей всего лишь искал себе невесту, и все девушки, которые когда-либо побывали в его плену, действительно были симпатичны ему. Более того, тощий и костлявый облик Кощея – не что иное, как искусно созданная им же маска, образ коварного злодея. Кощей желал найти такую девушку, которая разглядит в нём больше, чем он хочет показать, увидит его истинную, не такую уж бездушную, суть. И тогда он бы открылся ей, и красавице не пришлось бы жить с жутким и омерзительным стариком. В конечном счёте такая женщина нашлась (ну вы и сами догадались, ведь дочь-то у него, таки, есть!). Звали её Елена Прекрасная (не путать с Василисой!). Поначалу она, как и другие, воротила нос от своего похитителя, но однажды услышала под окнами темницы разговор Кощея и Бабы Яги, где старуха ругала его за внешний вид и дурацкую выдумку с перевоплощением, мол, при своём-то облике пошустрее жену сыскал бы. Да только Кощей с ней не согласился, и голос его оказался неожиданно печальным. Елене захотелось узнать о нём больше, приподнять завесу непонятной тайны, о которой она (да и никто вообще) и не подозревала…

Спустя время Елена влюбилась в Кощея, стала его супругой и родила ему дочь – Виринею. Но вскоре после рождения дочери женщину свалил страшный недуг, и прожила она совсем недолго. Кощей стал вдовцом и, разумеется, по миру ходили слухи, что это он погубил Елену.

Виринея качнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Она часто думала о матери, которую так и не успела узнать, и о несправедливом отношении сказочного люда к её отцу. Для неё Кощей был, пусть строгим, но неизменно любящим родителем. В детстве он часто подолгу гулял с ней по саду, заботливо выращенному Еленой. С приходом Елены в мрачном замке Кощея появились цветы, красочные картины, расшитые бисером и жемчугами гобелены, сотворённые руками самой Елены. Замок ожил, и по сей день продолжал жить, но уже благодаря Виринее. У той в руках всё не так гладко ладилось, как у матери, однако, стоило девушке взяться за что-то всерьёз, как результат выходил на лицо.

Но в первую очередь Виринея была чародейкой, обученной самим Кощеем. Волшебство давалось ей легче, чем рукоделие. Да и вообще, на отца девушка походила куда больше, чем на мать. Но красота её была чувственной, нежной и манящей. В ней удивительным образом сочетались решительность и неуверенность, интеллект и неуклюжесть, острый ум и эмоциональность. Как и любая женщина, Виринея была импульсивной и гордой. Но ещё и местами неловкой, смущающейся, взволнованной. До выдержки отца ей было ещё очень и очень далеко.

– Впрочем, если он узнает о том, кто мой суженый, даже его железная выдержка может дать трещину…

Пробормотав это, Виринея устало села на кровать и уставилась на стену перед собой. Медленно, будто не в силах поверить в собственные слова, девушка выговорила:

– Мне суждено быть наречённой брата Водяного.

Немыслимо.

Этого не может быть, потому что быть не может! Да, он красив и, как я слышала, умён и силён. Но ведь есть одно обстоятельство…

– Всем известно, что Варлаам близок с Хозяйкой Медной Горы, – сказав это вслух, девушка поёжилась.

Сама она не была знакома со Златой, известной всем под именем Хозяйки Медной Горы, но слышала много нелестных слухов о ней: бессердечная, высокомерная, блудливая, жестокая. И это только вкратце. До сих пор была непонятна история с Данилой-мастером – он же вернулся к ней после того, как сам же покинул её. Однако через какое-то время его вновь увидели в родной деревне. Живёт один, мало с кем разговаривает, но заказы на любую работу по камню берёт всегда, и всегда же выполняет её качественно и в срок. Загадка: то ли Злате он опостылел, то ли он не мог больше терпеть характера Малахитницы, как её называют в народе.

Как бы там ни было, а у нас давно поговаривают, что Варлаам – любовник Златы. Где мне с ней тягаться?

Виринея не очень хорошо понимала, почему сей факт её так расстраивает – в конце концов, гадание могло оказаться неверным. Да и с Варлаамом она была знакома лишь номинально – пиршества да банкеты, где они всегда стояли (ну, или сидели) поодаль друг от друга.

Вряд ли между нами есть что-то общее. И дело даже не в том, что с некоторых пор у отца совсем плохие отношения с Вениамином Водяным – владыкой всея водного пространства… Просто мы с Варлаамом и не общались-то толком, хотя о существовании друг друга знаем. Вот если бы мы никогда-никогда не встречались, то можно было бы предположить внезапную любовь с первого взгляда и так далее, и тому подобное. Но тут что-то явно не сходится, так ведь?

– Может, я что-то с гаданием напутала? – пробормотала девушка, медленно заплетая длинные, до пят, волосы в косу.

Да нет… Чего там путать? Два зеркала да свечка. А я, всё-таки, как-никак, чародейка! И посложнее вещи проделывать умею. Да и бабуля Яга всегда меня за предсказания хвалила – то погоду верную предскажу, то гостя незваного, то несчастье какое предотвращу…

А может, у самой бабули и спросить?..

На самом деле, Яга Виринее не совсем бабкой приходилась. Она была родной тёткой Кощею, то есть отцу Виринеи. А уж кем она самой девушке являлась, та точно не знала – то ли троюродной бабкой, то ли двоюродной, то ли и вовсе не бабкой… Но Виринея с детства приучалась Ягу называть бабушкой, так и повелось. Старуха была не против, а отец никак не поправлял – может, и сам толком не знал, кем же Яга его дочери приходится?

Виринея подошла к книжному шкафу и взяла в руки большой том Энциклопедии Быльграда. Быльград – так называется город, в котором живут все-все сказочные персонажи.

Открыв книгу на нужной странице, Виринея уставилась на изображение красивой женщины с гордо поднятым подбородком и, прямо сказать, жёстким взглядом. Одета она была в длинное тёмно-зелёное платье, расшитое, похоже, настоящими драгоценными каменьями. На голове холодной красавицы был надет кокошник, расшитый в точности так же, как и платье. Угольно-чёрные волосы были сплетены в замысловатую причёску, но свободные пряди спускались до округлых бёдер. Над изображением витиеватыми буквами была выведена надпись: “Злата Горная – Хозяйка Медной Горы, “Малахитница”, “Каменная девка”.

– Красивая, гордая и статная. Варлаама можно понять, без сомнений, – вслух признала Виринея и, против воли, взглянула на своё отражение в зеркале на стене.

Высокая, стройная, с бледной кожей, иссиня-чёрными волосами и выделяющимися аметистовыми глазами. Она была красива, как говорили ей близкие. Но самой Виринее казалось сейчас, что этого недостаточно. Да и, в конце концов, любят-то не за внешность вовсе.

Любит ли Варлаам Малахитницу? И правда ли мне есть до этого дело? Я ничего не понимаю в подобных вопросах. И нет рядом мамы, чтобы подсказать… Подруг, и тех нет. Да и откуда им взяться, когда я всю жизнь на домашнем обучении и за пределы владений папы выхожу крайне редко и в сопровождении охраны… Да и… ни к чему они мне. Дело былое, да науку я уразумела.

А всё из-за того, что однажды, когда Виринея была крохой двух лет, её похитили. Как выяснилось позже, похитителем оказался упырь из дальнего леса, решивший, что Виринея окажется особенно вкусной. Стоит ли говорить, что упыря того боле никто не видал?..

Но, как бы там ни было, а с тех пор Кощей приставил к дочери охрану. Не то, чтобы девушка не понимала мотивов отца, но чем больше времени проходило, тем больше надоедали ей молчаливые охранники, сопровождающие её повсюду, стоило ей пожелать покинуть пределы Кощеевых владений. А ведь ей уже восемнадцать!.. Даром, что оберегают – от одиночества разве скроешься?

Закусив губу, Виринея вновь пролистала книгу и на этот раз открыла страницу с изображением красивого мужчины с длинными бело-голубыми волосами, завязанными в высокий хвост. Одет он был в тёмно-синий наряд, расшитый серебром и белым жемчугом. Глаза на изображении казались холодными, цвета прозрачного озера – льдисто-голубые. Надпись над портретом гласила: “Варлаам Прибрежный – младший брат Вениамина Водяного”.

Виринея осторожно коснулась изображения рукой, скользнула пальцем по нарисованной щеке, мизинцем задела волосы…

Верить ли предсказанию?

Настало время позвать бабушку Ягу. Пусть она поможет ей отделить правду от выдумки.

Глава 2

– Катись-катись, яблочко наливное,

По блюдечку по серебряному,

То, что попрошу, мне откроешь,

Тебе свои мысли доверю я.

Хочу связаться с Бабой Ягой!

Вот такая вот система связи в Быльграде. Почти у всех уважающих себя быльградцев есть такие блюдца с яблоками. Предвкушая вопросы, нужно сразу отметить, что любое яблоко тут не сгодится – лишь то, что самое первое легло на блюдечко. Изначально такой артефакт был всего один, но по его подобию умелые маги и техники создали копии, и вот вам самое настоящее средство коммуникации! Прогресс и в сказках не стоит на месте.

Тем временем, в центре блюдечка расплылось что-то наподобие пятнышка, которое расширялось до тех пор, пока от блюдца не остались одни края. Затем в пятнышке стало проявляться изображение. И вот перед Виринеей уже возникла Баба Яга: седые волосы накрепко заколоты костяной заколкой, платье цвета ночного неба почти сокрыто под цветастой шалью с бахромой, а, вопреки всем сказаниям, добродушное и участливое лицо озарено тёплой улыбкой. Виринея не знала, со всеми ли бабуся там мила и учтива, но с ней было именно так.

– Неужто внученька моя драгоценная? – голос у Яги был звонким и сильным, совсем непохожим на старушечий.

– Здравствуй, бабушка! – улыбнулась Виринея.

– Вижу, вижу в глазах твоих немой вопрос. Что тревожит тебя, Виринеюшка? Отца, может, прогневала чем? Или забижает тебя кто?

Девушка качнула головой и поспешила развеять волнения старушки:

– Нет-нет, бабусечка, всё у меня в порядке! Но вопрос и правда имеется… Даже не знаю, как сказать…

– Как есть, внученька, как есть. Не люблю я этих топтаний на одном месте. Да ты и сама знаешь.

Виринея кивнула и, собравшись с духом, выложила Яге всю правду о своём гадании и своих мыслях на этот счет.

– Вот так номер!.. – похоже, Яга и сама была удивлена. – А не напутала ты чего, дитятко? Может, морок над тобой пошутить вздумал?

– Не знаю, бабушка… Гадание-то простое. Что ж тут напутать можно? Но мне тоже с трудом в подобное верится. Чтобы брат Водяного да со мной был… Да я никогда и не думала об этом!

Старушка понимающе кивнула и вновь молча уставилась на девушку.

– Так что же от меня ты желаешь, девонька?

– Погадай, бабушка! – выпалила Виринея, – Узнай, правда ли моё предсказание верно?

– Ну уж это можно! – без лишних вопросов ответила Яга.

Виринея завороженно наблюдала, как бабушка неторопливо и очень изящно снимает с плеч свою шаль, как бережно раскладывает её на столе, за которым сидела, как из бархатного мешочка её руки достают ветхую колоду карт, как она почти любовно гладит их по, потёртой временем и многочисленными прикосновениями, рубашке… Наконец, расклад был готов, и Баба Яга принялась за его расшифровку. Разумеется, значение каждой карты и каждого их сочетания бабуся знала наизусть, что, само собой, вовсе не удивительно.

– Так-так… – пробормотала старушка, откладывая часть карт в сторону.

Девушка терпеливо ждала вердикта, где-то в душе осознавая, что понятия не имеет, на какой ответ рассчитывает. Брат Водяного ей, конечно, не пара, тут и к гадалке не ходи, уж простите за невольный каламбур.

– Ну, девонька, верно ты всё нагадала, – сказав так, Яга покачала головой. – Ох, и хлебнёшь ты с такой-то судьбой… Он-то, может, и не плох, да проблем себе успел нажить. Долг у него крупный вижу, да не в деньгах он, долг-то тот. Обязательство у него имеется некое. Это обязательство, стало быть, и препятствием для тебя обернётся. А ты маяться будешь, страдать… Внученька, а может перепишем мы судьбу твою? Я многое умею, а уж для тебя-то, кровинушка моя…

– Нет, бабушка.

Виринея задумчиво смотрела на карты, разложенные перед Ягой. На какой-то краткий миг, услышав, что её гадание верным оказалось, девушка почувствовала что-то вроде радости, а это ведь не просто так, не на пустом месте. Уж чему она за свою короткую жизнь и научилась – это тому, что в мире ничего просто так не бывает, а уж в сказочном – и подавно!

– Виринеюшка? – окликнула её Яга.

Девушка встрепенулась и смогла улыбнуться.

– Нет, бабушка, – уже увереннее повторила она, – От судьбы не уйдёшь. Если так мне суждено, пусть так и будет.

Яга вздохнула и принялась складывать карты обратно в мешочек.

– Ох, дитятко, да разве ж мы с отцом твоим такой судьбы для тебя желали? Мы-то с ним хлебнули в своё время, но у тебя ведь всё иначе быть может… Ну не везёт отрицательным героям в сказках – ни в любви, ни в чём-либо ещё. Но ты-то наполовину лишь тёмная!

– Бабусечка, я всё знаю. Но так я решила.

Баба Яга поджала губы, но спорить не стала – знала, что бесполезно. Упрямство-то у них – семейная черта.

– Бабушка, – вдруг вымолвила Виринея, – А ты… любила когда-нибудь?

Пожилая женщина подняла на неё взгляд, полный некой тоски и невысказанных слов. Наступила тишина, и Виринея даже решила, что Яга отвечать не станет, но тут старушка сказала:

– А как же, девонька? А как же? Без любви-то она что за жизнь? – губы Яги медленно расплылись в ностальгической улыбке.

Девушка растерялась, не зная, стоит ли продолжать разговор, но любопытство пересилило сомнения.

– А кто это был, бабушка?

– Иван. Ваня…

– Какой, бабушка?

За столько лет Иванов-то в сказках было не счесть.

– Царевич, девонька. Царский сын, младший из трёх братьев. Давно это было, я тогда старухой-то только прикидывалась, а самой годков-то всего двадцать было.

Старушка тихо рассмеялась, будто вспомнив давнюю шутку.

– Он-то, Иван, значит, приходит к избе моей, говорит заветные слова, мол, повернись к лесу задом, ко мне передом, а я в тот момент на крыльце стояла, ковёр выбивала. Избушка как заскрипела, как повернулась в прыжке, я-то с крыльца и слетела… Да прямо на царевича и свалилась, платок с меня спал, волосы, нарочно мной разлохмаченные, лицо открыли… Ой, вот же Ваня удивился! Ты, говорит, кто?! А я ему с усмешкой так, глядя на него сверху вниз – подо мной ведь он, яхонтовый, – и говорю: “Ну а к кому шёл-то? Она и есть!”. И такая меня гордость взяла, что он от меня глаз отвести не может. Думала, поиграю с ним, с молодцем, на том и разойдёмся, ан нет… Влюбилась. Да взаимно! Он-то на тот момент невесту себе искал, ко мне шёл за советом, в какой стороне искать, – Яга вздохнула, – Нашёл вот. На свою голову.

Виринея уже и жалела, что тему эту завела, но рассказ её захватил. Что же дальше-то было?

– Царь-отец от него отказался, значит. Ну, Ванька мой не из робкого десятка был, махнул на всё рукой и ушёл жить ко мне. Два года мы с ним прожили, всё никак пожениться не могли по-человечески, откладывали что-то всё, тянули… А потом мне по делам отлучиться надо было, оставила я его одного в избе своей, а там в этот день мимо оборотень проходил. Меня-то они не трогают – своя я для всего лесного. А его не признал, зверюга проклятая… – Виринея зажала рот руками, боясь лишний звук издать, – Когда я домой вернулась, ожидал меня истерзанный и разодранный в клочья суженый. А на печи… На печи-то… – бабушка на миг закрыла глаза, будто здесь и сейчас видела эту картину снова, – Обед варится. Не умел ведь готовить, а взялся. Знал, что уставшая вернусь…

Виринея заплакала, снова кусая губы и уже окончательно жалея, что спросила. А Яга глаза открыла, а в них ни одной слезинки, но боль такая в глубине их затаилась, что и словами не описать.

– Прости, бабушка…

– За что, внученька? Всё равно я бы тебе рано или поздно историю эту поведала, а тут и разговор подходящий завязался.

Яга чуть вперёд подалась, будто коснуться девушки желала, и, уже твёрдо, сказала:

– Не бывает любовь простой – вот, в чём суть. Ищешь любви – найдёшь и боль, и страдания, и бессонницу. А коли не боишься этого, позволь хоть подарок тебе сделать, внученька. Открой окошко-то, сейчас дружочек мой к тебе прилетит. Возьми у него то, что принесёт, да носи, не снимая. Оберег это. На удачу, дитятко, на удачу. Без удачи-то в любви совсем тяжко будет.

– Спасибо, ба…

Но Виринея не успела договорить – блюдечко погасло. В этом была вся Баба Яга – не любила долгих прощаний.

В окно раздался стук, и девушка поспешила открыть. В комнату влетел чёрный ворон. В клюве у него поблёскивал браслет: кожаная верёвочка, несколько не огранённых камушков на ней и одна-единственная монетка. А на монетке той символ некий начертан.

Девушка погладила ворона по голове, тот слегка поклонился ей и вылетел в распахнутое окно.

Виринея разглядывала браслет, поворачивая его то в одну, то в другую сторону, когда в комнату постучали. Девушка открыла дверь. На пороге стояла покойница – ну что поделать, раз Кощей Бессмертный над мёртвыми властвует? Волосы совсем юной девушки были длинными-предлинными и выглядели спутавшимися, или, скорее, свалявшимися… Бледно-голубая кожа будто подсвечивалась изнутри, а пустые водянистые глаза смотрели безучастно и равнодушно.

– Его Бессмертное Величество зовёт Вас отужинать, госпожа.

Виринея удивилась – обычно отец не присылал к ней слуг с приглашениями на трапезу. Иногда девушка ела в своей комнате, иногда – в обеденном зале. Кощей всегда спокойно относился к подобным вопросам.

Не иначе, как задумал чего…

– Сейчас спущусь, – ответила она покойнице и, положив подарок Яги на тумбочку, покинула комнату.

Глава 3

Обеденный зал располагался на первом этаже замка и представлял собой огромное овальное помещение с подходящим ему по размеру столом, опять же, овальной формы. Слуги перешёптывались, что Кощей вообще нездорово относится к овалам, напоминающим ему яйцо, в котором, как известно, хранится игла, на конце которой сама его смерть. Правда, яйцо то давно уже не в утке и зайце содержится, а находится в личном тайном хранилище Кощея Бессмертного, до которого добраться можно только убив Кощея. Взаимоисключающие понятия, как вы понимаете.

Тёмно-синее платье Виринеи тихо шелестело по булыжному полу, пока она усаживалась на своё место – по правую руку от Кощея.

– Доброго тебе вечера, дочь, – скрипучим голосом поприветствовал её Кощей.

Виринея взглянула на родителя и улыбнулась:

– По какому поводу ты вновь в этом образе, пап? Снова запугиваешь кого-то?

– Ах, чёрт возьми, забыл совсем!..

Не прошло и двух секунд, как за столом уже сидел совсем другого вида и склада мужчина. На вид ему было не больше сорока лет, средней длины волосы были уложены назад с помощью воска и доходили ему до плеч, в ухе поблёскивала серебряная серьга в виде черепа с рубиновыми глазами. Мужчина был сероглаз и широкоплеч. Мраморно-белая кожа казалась почти прозрачной на вид. Одет он был в тёмно-фиолетовый камзол с серебряными и чёрными вставками.

В общем-то, глядя на Кощея Бессмертного в его истинном обличье, сложно было не понять Елену Прекрасную.

– Да на кладбище какой-то раздрай творился, – пояснил Кощей, вновь обращаясь к дочери, – Устроили там мракобесие, а мне разгребай. И ведь есть же смотрители кладбищенские, а трупы и скелеты всё равно только меня боятся. И то, когда я в “кощеевом” облике.

Виринея хмыкнула, подцепив вилкой кусок хорошо прожаренной курицы. О да, никакой гадостью, вроде сырых крыс, семейство Бессмертных не питалось! А так же в их рацион не входили ни кровь девственниц, ни старинное золото (ну напридумывают же, ей богу!).

Пюре было нежнейшим, как и любила девушка, поэтому сейчас проблемы с гаданием временно отошли на второй план, хотя от этого не становились менее важными.

Да и как отцу рассказать? Он-то с Водяным сейчас в контрах… Из-за истории с мамой – Водяной же тоже хотел заполучить её. Не знаю, любил ли он маму, но отец в любом случае её Вениамину не отдал. Столько лет прошло с тех пор, столько воды утекло (простите за невольный каламбур), да и мамы нет давно, а они так и не общаются. А ведь когда-то, судя по рассказам бабули Яги, друзьями даже были.

– Что-то ты задумчива сегодня, дочь, – Кощей, как всегда, был чрезмерно внимателен.

– Гхм… Да я… просто вечер сегодня такой – тянет на размышления.

Я ему расскажу. Но потом. Да, так лучше будет.

– Это не к добру, – покачал головой Кощей, отпивая из своего бокала, – Ну да ладно, мне с тобой поговорить нужно, Виринея.

По имени обратился. Чёрт.

Не то, чтобы Кощей дочь совсем по имени не звал, но так повелось, что как только имя её называет, так разговор непременно серьёзным оказывается. В последний раз такое было, когда Виринея с лешим поругалась, а он в отместку перестал им грибы, так горячо любимые Кощеем, поставлять. Конфликт был исчерпан, но отец тогда только и твердил: “Виринея, извинись”, “Виринея, зачем вообще было с ним связываться?”, “Виринея, смири свой нрав, до добра не доведёт”. Последнее-то вообще было странно от Кощея слышать – уж не ему про нрав говорить…

– О чём же, папочка? – вкрадчиво поинтересовалась девушка.

– О твоём будущем.

Виринея поперхнулась.

Ах ты ж…

– А что с ним? – осторожно спросила она.

– Тебе восемнадцать уже, как-никак. Пора бы о замужестве задуматься, о семье.

Виринею поражало, как подобные вещи можно говорить спокойным голосом, осторожно надрезая куриное крылышко. Кощей мог.

– Пап, какое такое замужество? Что ты ещё придумал?

Девушка старалась говорить спокойно, не выражая никаких эмоций, которые могли бы подсказать отцу, что она непокорна.

Да нет, на самом деле Кощей не был таким уж тираном или деспотом, однако когда дело касалось его идей (нередко безрассудных), тут он бывал порой чересчур суров. Кощей вообще не любил, когда его критиковали. Да мало какому правителю такое понравится, в общем-то. Не будем, всё же, забывать, что у него было целое Кощеево царство, а значит он самый, что ни на есть, царь! Ну да, выходит, что Виринея – самая, что ни на есть, царевна. Ну царевна, и что ж? Толку с этого ей не особо много. Приятно, конечно, жить в замке и иметь слуг, но вот в личной жизни это никак не помогало, а иногда даже мешало. Да и родство с Кощеем как-то отпугивало претендентов на руку красавицы. Впрочем, как раз это её мало интересовало: ну что это за жених такой, который перед её отцом пасует? Нет, тут ничего складного не выйдет.

– Я нашёл тебе жениха, дочь.

Виринея закусила губу, чтобы не ляпнуть что-то не то. А ляпнуть было что!..

Какого ещё жениха?!

– Гхм… – наконец, подала голос девушка, – Гхм… Хм… Мм…

– Вижу, ты несколько удивлена.

Кощей очень тонко умел подбирать описания ситуаций.

– Надеюсь, это не помешает тебе встретить жениха, как полагается.

– Что, прямо сейчас?! – вырвалось у Виринеи.

– О, ну оставь это. Ты же знаешь, я не люблю долгих церемоний и трату драгоценного времени.

Какого ещё драгоценного, папа? Ты бессмертен! С чего бы тебе время ценить?..

Она знала – спорить с отцом бесполезно. По крайней мере, сейчас. И доказывать ему что-то о том, что её судьба находится совсем в другом месте (предположительно, глубоко под водой) девушка сейчас не собиралась. Не поможет.

– Входи уже! – громко позвал кого-то Кощей.

Двери отворились и в обеденный зал вошёл гость… И Виринея поражённо охнула.

Глава 4

Вышло как в стихах Пушкина:

“Дверь тихонько заскрипела,

И в светлицу входит”…

Он.

Это, верно, жуткий сон?

– Папа, что ты натворил?..

Прямо здесь, посреди зала, в алом одеянии стоял Мстислав Тёмный. Впрочем, вам это имя не скажет ровным счётом ни о чём. Переиграем. Итак, прямо посреди зала стоял персонаж, более известный всем, как Лихо Одноглазое. Выражение лица его было надменным, губы изгибались в кривой ухмылке. Отсутствующий правый глаз был прикрыт длинной прядью кроваво-красных волос. Второй глаз – янтарный – взирал на Виринею безразлично и будто бы с насмешкой. Виринея не раз слышала, как называли его красивым, но какое ей-то дело до того было?

Не может этого быть…

Тем не менее, он стоял здесь и, похоже, не имел ничего против того, что вскоре породнится с Кощеем. Да уж, такой точно не сбежит, будь отцом невесты хоть Змей Горыныч.

– Доброго вечера, Ваше Мрачнейшество. Царевна, и Вам вечер добрый.

Кощей молча кивнул в ответ на приветствие Мстислава. Виринея же медленно отложила вилку в сторону, сделала глубокий вдох и, хорошо поставленным ровным голосом ответила:

– И Вам вечера, барон Одноглазое Лихо, в чьих руках находятся все страхи людские.

– Ну, царевна, к чему все эти церемонии? – насмешливо сказал Тёмный, – Можно просто “Месть”, как называют меня некоторые.

Обычно в такие моменты все говорят, что так их называют друзья, но, как вы понимаете, это был не тот случай.

– Я это учту, – осторожно ответила Виринея.

Отец выбрал ей в женихи Лихо. Разумеется, это был простой расчёт: в плане богатства Мстислав был завидным женихом – свой дом, правда, на отшибе и с видом на кладбище, но Кощея разве кладбищем-то отпугнёшь?; своя конюшня с лучшими вороными конями в целом царстве; карета, отделанная опалами и белым золотом. Ну, вы поняли… Едва ли Кощей думал о любви или других подобных глупостях. И Виринея знала, что это вовсе не означает, что он не желал ей счастья, просто их понятия о счастье, похоже, расходились.

Но сам-то ты по любви женился…

Эта мысль оставляла на сердце девушки горькую обиду. Неужели, отец не хочет, чтобы она была любима?

– Могу ли и я называть Вас по имени, драгоценная царевна? – голос гостя по-прежнему звучал насмешливо.

Хоть горшком назови…

– Не вижу причин отказывать Вам.

– Благодарю, Виринея, – тут же воспользовался разрешением Месть.

– Присаживайся, Мстислав, – наконец, предложил Кощей.

– Благодарствую.

Лихо уселся напротив Виринеи и, будто не замечая её недовольного вида, сладко улыбнулся ей. Положив тёмно-серую салфетку себе на колени, он заговорил, глядя в глаза девушки:

– Должно быть, Вас удивляет моё решение жениться?

Виринея пожала плечами. Откровенно говоря, её мало интересовало, почему он решил жениться – куда больше её волновало, почему именно на ней. О другом бы она подумала, что это жажда наживы, но тут случай явно был другой. Мстислав был хищным добытчиком, весьма запасливым, но золото не имело для него такой ценности, как, скажем, для Кощея.

Не дождавшись от девушки внятного ответа, Месть обратился к Кощею:

– Похоже, дама не рада подобной вести.

– Это удивление сказывается, – ничуть не смутившись, ответил Кощей.

Виринея кинула на отца взгляд, не скрывающий раздражения. Как вообще могло случиться так, что стоило ей погадать на суженого, как на пороге очутился Лихо Одноглазое?

– Вот как…

Голос Мстислава прозвучал недоверчиво, но при этом не казался недовольным. Скорее, заинтересованным, что и вовсе было как-то странно.

Да и плевать. Я не собираюсь замуж. За него не собираюсь.

В зал вошла мёртвая девушка с подносом в руках. Перед гостем поставили золоченную тарелку, наполненную молодым картофелем, щедро посыпанным зеленью. Рядом лежали большие, сочные куски жаренной курицы. Тем временем, покойница налила в бокал красного вина, после чего почти бесшумно удалилась. Мёртвые вообще не любят лишних разговоров.

Надо поскорее заканчивать с этим абсурдным “званым” ужином. Мне определённо есть, над чем подумать…

– Виринея? Ты меня слышишь? – вторгся в мысли девушки голос отца.

– А… Нет, отец, извини, задумалась…

– Наш гость к тебе обращался.

– Гхм… Ну так… пусть обратится ещё раз. Я – вся внимание.

Не смотря на свой слащавый голосок, Виринея определённо выразила взглядом своё отношение к новоявленному жениху.

Но, похоже, Мстислава в этой жизни вообще мало что смущало, потому что он, как ни в чём не бывало, произнёс:

– Я спрашивал, не пожелает ли прекрасная Виринея послезавтра составить мне компанию на конной прогулке?

Не хо-чу.

– Почему бы и нет, я люблю лошадей, – вслух же ответила она.

Если она с самого начала будет всячески выказывать своё недовольство по поводу идеи женитьбы, хорошим это не закончится. Отец, вместо того, чтобы прислушаться к ней, на зло ей ускорит процесс и тогда женой Лиха Одноглазого она станет уже к концу этой недели.

Только гадание не согласно с таким итогом, судя по всему…

– Отец, Месть, – обратилась Виринея к мужчинам, – Откровенно говоря, я сегодня весьма устала, и сейчас хотела бы отправиться к себе. Надеюсь, возражений не будет.

– Я бы, всё же, хотел, чтобы ты посидела ещё немного… – начал было Кощей, однако Мстислав перебил его:

– Всё в порядке, царевна. Конечно, идите отдыхать.

Не ожидавшая такого понимания со стороны Лиха, девушка замешкалась, после чего кивнула, присела в лёгком реверансе и покинула обеденную залу. Мысли были самыми разнообразными…

Глава 5

В комнате царил приятный полумрак. Удобно устроившись в кресле у окна, Виринея разглядывала один-единственный цветок в одном-единственном горшке у неё на подоконнике. Зелёно-голубой узор на горшке смотрелся откровенно неуместно на чёрном мраморе подоконника, да и вообще во всей мрачности комнаты в целом. Однако, горшок с синей орхидеей – подарок бабушки Яги, и девушка относилась к нему трепетно и нежно. Вообще, цветов она не любила, цветов в горшках – тем более. Но эта орхидея воспринималась Виринеей, как некое одушевлённое существо, за которым она была обязана ухаживать, и до сей поры справлялась со своей задачей. Ну, по крайней мере, цветок выглядел здоровым и даже довольным, если растения вообще могут быть довольными.

– Полить надо… – задумчиво сказала девушка, но осталась сидеть в кресле.

Мыслей и правда было многовато. А уж, свалившаяся, как снег на голову, женитьба с Мстиславом и вовсе выбивала из колеи. Нет, не такой жизни она себе желала.

Впрочем, чего уж душой кривить, и союза с Варлаамом я себе никогда и близко не представляла. Но до сих пор мои гадания были точными, да и бабуля подтвердила… Как же лучше поступить? Как разобраться в себе и собственной судьбе?

Был ли точный ответ на этот вопрос? Да нет, конечно. Если бы поставленная задача была так проста, можно было бы назвать её задачей? Но вопрос оставался открытым: что делать?

– Итак, что мы имеем… – пробормотала Виринея, разгладив фиолетовую ткань платья у себя на коленях, – Гадание на суженого (успешное) – одна штука. Суженый (вероятный) – одна штука. Жених (который не является суженым) – одна штука. Строжайшая секретность – имеется. Амбиции отца – бесконечны. Что можно сделать с полученными данными?..

Девушка снова умолкла и посмотрела в окно. Вечер был тихим и спокойным, а вот на душе дочери Кощея спокойствия было не видать. Да и подобный покой казался ей всего лишь затишьем перед бурей. Согласитесь, подобные мысли были не беспочвенны?

Как же Варлаам Прибрежный может быть моим суженым, когда он меня совершенно не знает? Да и этот его роман с Хозяйкой Медной Горы… Что мне-то с этим делать прикажете? Говорят, эта Злата – не хуже своей горы: с места не свернёшь, коли упрётся. А она упрётся. Честно говоря, будь у меня такой ухажёр, как Варлаам, и я бы его отдавать не пожелала…

Виринея вздохнула и принялась задумчиво накручивать на палец длинную прядь чёрных волос.

“Так по всем признакам, Варлаам тебе принадлежать должен, разве не так?” – услужливо подсказал едва слышный шепоток подсознания.

И по каким “по всем”? По одному гаданию и одному подтверждению от бабули? Да, признаков столько, что не знаю, как и запомнить все…

– И что же мне делать? Как вообще подобные вопросы решаются?

Виринея частенько начинала рассуждать вслух, оставаясь одна в комнате. Так ей было проще сосредоточиться.

Закусив нижнюю губу, что было признаком явного волнения, девушка принялась мерить шагами комнату. Нет, так, как сейчас есть – решительно оставлять нельзя. Это никуда не годится.

А как сейчас есть?

А в том-то и дело было, что особо никак. Есть определённое знание, полученное Виринеей магическим путём, а дальше – неизведанность и сплошные вопросы. Если суженый её и правда Варлаам, то, выходит, полюбится она ему? А если Виринея ему полюбится, то, выходит, Хозяйку Медной Горы он не любит? Если не любит, зачем он с ней водится?

Нет, Виринея была не столь глупа, и знала, что отношения нередко строятся не на любви (даже в сказках), а на страсти. Готов ли будет Варлаам отказаться от Златы ради Виринеи? Ведь самой Виринее измены были чужды, и их она не потерпит. Опять же, возвращаясь к гаданию, выходило, что брат Водяного воспылает к ней некими чувствами. Но это вовсе не гарантировало, что он оставит все свои развлечения в прошлом. А, судя по слухам, развлечения Варлаам любил.

– Не слишком ли далеко я забегаю?

Виринея глянула на браслет-оберег, оставленный ею на тумбочке у кровати. Подарок бабушки Яги притягивал взгляд девушки и будто тихонько просил: “Надень меня, надень…”. Не видя причин противиться “призыву”, Виринея действительно надела браслет и тот, весело звякнув, повис на её тонком запястье. Тёплая волна силы мягко проплыла по коже руки – девушка была чуткой к волшебству и улавливала его порой даже на расстоянии. От браслета веяло спокойствием, да и мысли будто тут же прояснились. Наверняка, бабуля вплела в браслет нужный заговор.

– Спасибо, бабусечка! – тихо проговорила девушка.

Итак, решение лежало на поверхности: вместо того, чтобы задаваться бесконечными вопросами, всё, что нужно ей сделать – это узнать ответы у непосредственного источника её волнений. Пришло время навестить Варлаама.

Глава 6

Легко сказать, но Виринея ни разу не бывала в Подводном Царстве. Кощей ей и близко запрещал подходить к Мрачному Озеру – входу во владения Варлаама Прибрежного, князя Подводного Царства. Давний конфликт двух правителей здорово сказывался на обитателях наземного и подводного миров.

Дело-то вот в чём было: Кощей в то время всё невесту себе подходящую искал, а Вениамин Водяной над ним по-дружески подтрунивал, мол, бездельничаешь и поисками суженой прикрываешься – друзьями они, значит, были. Да дружили, как говорится, с малолетства – пакостями вместе занимались, каверзы новые придумывали. В те времена и правителей-то никаких для нечисти не было. А Кощей с Водяным поглядели на это, поглядели, да и решили, что раз никто на троны не метит, то они правителями и станут. Сказано – сделано. Росли оба сильными, не по годам умными и хитрыми. Кто не желал под их началом находиться – того находили способ переубедить или… ну, убрать. А как троны свои заняли, так и обычаи тут же придумывать начали. Вениамин-то, не будь дурак, возьми да и выстави людям из соседнего царства условие: каждый год ему девиц-красавиц поставлять. Топить, значит, в пучинах морских. Выходит, первый-то о женитьбе Веня задумался. Да так и не женился – характер у него слишком тяжёлый, говорят, несговорчивый. Девки его хоть и боялись, а замуж всё равно отказывались идти. А он-то гордый: насильно, говорит, мне жены не надобно.

А Кощей тем временем за богатством охотился. Всякими методами не гнушался пользоваться. Что и говорить – отрицательный персонаж. Однажды шёл он к лешему, который, по слухам, знал, где клад хороший зарыт, а тут как раз Водяному новую девицу ведут. Кощей поначалу издалека наблюдал, потом решил поближе подобраться. Платье на деве было белоснежным, речным жемчугом расшитым. Лицо вуалью прикрыто, а из-под вуали пшеничные волосы струятся волнами. Кощей уж и дальше идти собрался, как вдруг ветер сорвал вуаль с девы и к его ногам принёс. Тут она наблюдателя своего и приметила. Да как прищурилась брезгливо – Кощей-то стариком уже тогда прикидывался, да и слухи о нём не тайной были. Да только тут-то Кощей и понял, что пропал – влюбился без памяти. И похитил деву, предназначенную Водяному. Разумеется, о происшествии Вениамин узнал скоро. Явился к другу в замок своё требовать, а Кощей ни в какую. Нет, и всё. И причин не объясняет, и упрямится. По факту-то девица Водяному принадлежать должна. Кощей ему сундук драгоценностей на откуп предложил, но Вениамин-то гордый – упёрся, мол, верни девицу да верни. Не вернул Кощей Елену. Наотрез отказался. Взбесился тогда Водяной, затопил замок бывшего друга. Но и это не подействовало. Ушёл с обидой дикой, и вот, уже сколько лет прошло, а до сих пор два правителя в контрах.

А Виринея всё равно решение уже приняла – надо идти к Варлааму. Хотела она уже в окошко вылезти, да тут вдруг мысль ей чисто девичья в голову пришла…

Что же я, к суженому своему вот так и пойду? Ни наряда подходящего, ни причёски… Нет уж, дудки!

Решив так, девушка слезла с подоконника и решительно направилась в ванную комнату – благо, к её покоям прилегала личная купальня.

После душа и магической сушки волос (длинные волосы слишком долго сохнут, а времени у Виринеи было не так уж и много – шутка ли, из замка Кощея сбежать?) Виринея тщательно выбрала наряд. Само собой, ничего вычурного или вызывающего: она идёт не на романтическую встречу, пусть даже это встреча с её наречённым. Следовательно, никаких декольте или разрезов на юбках и платьях. Виринее хотелось заглянуть в глаза тому, кого Проведение сочло её парой, и увидеть в них ответы на все свои накопившиеся вопросы. Ответы, которые мог дать только её “единственный и неповторимый”. И всё же, девушка вовсе не ждала волшебства и дикого притяжения друг к другу. А чего именно она ждала – того она и сама не ведала.

В итоге девушка надела тёмно-фиолетовое платье из лёгкого, парящего материала, рукава которого были длинными и расклешёнными, собранные “фонариками” на предплечьях. Платье было отделано серебряной шёлковой тесьмой. Из украшений Виринея надела только браслет-оберег, подаренный Бабой Ягой. Вообще-то, она любила кулоны и колье, а так же диадемы и ободки, но сейчас посчитала, что всё это будет лишним.

Волосы она заплела в свободную косу, на том и остановилась.

Туфельки, на два тона темнее платья, завершили образ, и Виринея снова залезла на подоконник. Комната девушки находилась в башне, а потому путь до земли не представлялся близким, как вы понимаете. Будь Виринея обычной девушкой, и ей бы сейчас пришлось нелегко, однако она была дочерью Кощея и чародейкой – что ей высота?

– Ветер свободолюбивый призываю,

Помощи его желаю!

Выполни, Ветер, просьбу мою –

Одолжи мне силу свою!

В тот же момент вихрь, будто огромной невидимой ладонью, обхватил тело девушки и плавно понёс её к земле. Всё это время Виринея озиралась по сторонам, опасаясь быть замеченной отцом или охранниками. Ох, если приставленная к ней стража заметит её побег – начнётся чёрт знает что. Да, Виринея шла сразу на несколько рисков, страшнейшим из которых было – разгневать отца. Это грозило ей либо посмертным заточением, либо немедленным замужеством. Был ещё вариант, что Кощей согласится выслушать её оправдания, но на это, честно говоря, рассчитывать не приходилось – у Кощея была масса достоинств, но снисходительность среди них не значилась.

Через несколько секунд, в течении которых Виринею не оставляло чувство тревоги, её ноги коснулись земли. Места в Кощеевом царстве были мрачные, трава почти не росла, а сама земля походила на золу. Лес, через который девушке надо было пройти, дабы оказаться у Мрачного Озера, был будто выжжен: листва была жухлая и едва держалась на сухих и корявых ветвях; пахло здесь не привычной обычному человеку лесной прохладой, а пылью и давней сыростью; ветер завывал где-то вдали, покачивая уродливые кроны и угрожая и вовсе поломать их… Да, Кощеево Царство – это Вам не молочные реки и кисельные берега.

Виринея окинула взглядом округу и поспешила к Проклятому Лесу: чем скорее она скроется среди деревьев – тем больше шансов завершить начатое без помех.

Как ведутся такие разговоры? Тем более с тем, с кем до этого не общалась вообще. Вполне осознаю, что меня, видимо, примут за сумасшедшую. Да я и сама себя сейчас не слишком нормальной считаю. Но… Но если я ничего не предприму, то зачем вообще было гадать? Можно было бы просто плыть по течению, смиренно принимая судьбу. Можно было бы просто выйти замуж за Мстислава. Только… я всё ещё верю в счастливый конец для себя. Да и бабуля сказала, что шансы стать счастливой у меня есть…

Размышляя так, девушка ловко переступала через многочисленные корни деревьев, торчащих то тут, то там из-под сухой земли. Пару раз царевна спотыкалась и негромко чертыхалась себе под нос. Чем ближе она подбиралась к берегу Мрачного Озера, тем сильнее сдавали нервы. Идея по-прежнему казалась безрассудной, но что ей было делать, скажите на милость? Если она промедлит, промолчит – её выдадут замуж за нелюбимого, и на этом её сказка будет окончена. Но Виринее хотелось верить в нечто более светлое и справедливое. Ведь даже её отец сумел полюбить, и любовь эта была взаимной! Неужели она, имея таких уникальных родителей, будет молчаливо ожидать своей участи?

– Нет уж, увольте…

Собственный голос, прозвучавший в лесной глуши, оказался тихим и подрагивающим. Это девушку разозлило – не положено чародейкам слабость показывать.

– Знамо ли дело – дочкам самого Кощея Бессмертного замуж против воли выходить?

Таким образом, несколько реабилитировавшись перед самой собой, Виринея продолжила путь более быстрым шагом, будто бы за ней уже гнался Мстислав в свадебном фраке и с кольцом в руках.

Когда неподалеку, среди корявых веток, забрезжил мертвенно-бледный свет, девушка не смогла сдержать вздоха облегчения: Проклятый Лес славился своей непредсказуемостью – в нём могли заблудиться даже сильнейшие из мира сказок. Виринея не исключала возможности, что Лес и с ней захочет сыграть злую шутку, но, похоже, ей повезло.

Могу предположить, что всё делаю правильно.

Нет, девушка вполне понимала, что такое объяснение, как говорят, притянуто за уши, но иногда необходимая надежда исходит из чего-то зыбкого и едва ли правдивого. Самообман ли, вера ли в лучшее – кто знает?..

Наконец, она подошла к самому краю озера, где, мирно покачиваясь, была привязана к колышку лодка. Она выглядела весьма потрёпанной временем, но Виринея знала, что только на ней можно доплыть до середины Мрачного Озера, откуда и нужно взывать к Водному Царству. Виринея никогда раньше не делала этого, однако слышала не раз, как происходит такой обряд.

Приложив левую ладонь к запястью правой руки, на которой был надет подарок Яги, Виринея сделала глубокий вдох и села в лодку.

Глава 7

Стоило девушке устроиться в лодке, как верёвка отвязалась сама, и лодка поплыла по водной глади, всё дальше и дальше от берега. Ни вёсел, ни какого-либо моторчика – чистая магия. Сердце Виринеи забилось взволнованной птицей в груди – встреча с суженым, знаете ли, иногда вызывает подобные реакции.

Суженый… Суженый… Вот, к чему привело моё гадание. К добру ли, к худу ли – не ведаю.

Виринея теребила кончик косы и покусывала нижнюю губу – привычка ещё с детства. Она знала, что зайдя так далеко, назад уже не повернёт, и считала, что так и должно быть. Отступать – это не про неё. А значит, только вперёд!

Под мягким, но неизменно холодным светом луны, озеро выглядело серебряным и необъяснимо манящим. Ходили про него слухи, что утопленниц в нём немерено – мол, само озеро девиц заманивает. Слышала Виринея также, что так озеро зачаровал Вениамин Водяной, до жути любивший юных дев. Те ведь после гибели ранней русалками становились.

Но я здесь не для того. Моё дело серьёзнее, да и к старшему Водяному отношения не имеет.

Стоило ей подумать так, как лодка резко остановилась ровно посреди озера. Девушка огляделась, будто усомнившись, что прибыла к нужному месту, но затем пришла в себя и, не теряя времени даром, склонила лицо к самой воде и прошептала:

– Варлаам Прибрежный. Варлаам Прибрежный. Варлаам Прибрежный.

Трижды произнеся это имя, Виринея почувствовала себя неловко. Причину ей назвать было сложно.

Однако, шли секунды, а ничего не происходило. Виринея вглядывалась в поверхность озера, пытаясь увидеть там хоть что-то.

Всё ли я сделала правильно? Неужто, ошиблась?..

И тут по воде прошла рябь, будто кто-то разом кинул в озеро множество камушков. Из воды, прямо рядом с лодкой, показалась голова девушки: бледная кожа и волосы с зеленоватым оттенком, в которых виднелись, будто случайно запутавшиеся в них, водоросли. Несмотря на мертвенную бледность, русалка была красивой.

– Дочь Кощея, что нужно тебе в Подводном Царстве? – прозвенел серебряными колокольчиками в ночной тишине голос русалки.

– Мне нужен Варлаам Прибрежный. По… личному вопросу.

Русалка глянула на неё огромными водянисто-голубыми глазами, а после, не сказав больше ни слова, скрылась под водой.

– Постой! Пожалуйста!

Виринея вцепилась в края чуть покачнувшейся лодки – видно, русалка задела её хвостом. И вновь наступила тишина.

Но другого пути нет… Если… Если я сама нырну, то скорее утону, нежели попаду в нужное мне место. Так что же мне делать? Попробовать нашептать на воду ещё раз?

Мысли взволнованным роем кружились в голове, сменяя одна другую, будто картинки в калейдоскопе, но тут Мрачное Озеро… загудело. Или это можно было назвать иначе, но девушке сейчас было не до этого. Она почувствовала, как лодку стало покачивать, и сильнее вцепилась пальцами в её края, но тут произошло невероятное (впрочем, бывает ли в сказочном мире невероятное – ещё вопрос): на озере, прямо из ниоткуда, появилась огромная, высоченная волна и, будто рука великана, накрыла лодку вместе с Виринеей. Не успев вскрикнуть или даже испугаться, Виринея принялась цепляться руками за всё подряд, но кругом была сплошная вода: куда делась лодка – непонятно. В какой-то момент она отчётливо ощутила, как вода наполняет лёгкие, лишая её возможности дышать. Девушка лишь успела подумать, что это – самая глупая смерть для дочери Кощея, как вдруг подводный вихрь подхватил её и понёс в тёмную глубину озера. Виринея впервые сталкивалась со столь мощной магией воды, а оттого, невольно, даже восхитилась ею. Без сомнения, нужно обладать недюжинной силой, чтобы так искусно управлять этой своенравной стихией!

Наконец, она очутилась… Так где же она очутилась?

Вокруг царила атмосфера роскоши и изысканного вкуса: комната (а это, без сомнений, была она) была выполнена в тёмно-бирюзовых тонах, буквально уставлена креслами и мягкими пуфиками, резными столами и столешницами, украшена картинами с разнообразными изображениями моря. Что примечательно, воды здесь не было. Зато, на огромной кровати (Виринея таких и не видывала!) лежал сам Варлаам Прибрежный и, с выражением лёгкой заинтересованности и едва заметной надменности, рассматривал свою гостью.

Девушка вдруг стушевалась, не очень представляя, как начать столь странный разговор. К тому же, сложно было не признать, что в жизни брат Водяного выглядел ещё более прекрасным, чем на иллюстрации к книге. Она разглядывала стройное тело, облачённое в нечто, вроде шаровар и накидки на обнажённый торс; длинные бело-голубые волосы, разметавшиеся по расшитым золотом подушкам; правильные черты лица. Взгляд девушки замер на глазах-льдинках, разглядывающих её – непрошенную гостью и, возможно, нарушительницу спокойствия.

Насколько же он старше её?.. На сто лет? На двести? Как бы там ни было, а разница в возрасте велика. Остановит ли это её? Пока не известно…

Он, похоже, из тех мужчин, о которых говорят, будто они слишком прекрасны, чтобы быть настоящими. Однако, судя по рассказам бабули, обычно совершенную внешность уравновешивает несовершенство ума или поведения.

И всё же, Виринея никак не могла отвести глаз от этого, абсолютно неземного (во всех смыслах) мужчины. Это вот и есть та самая любовь? Или просто наваждение? Девушка не знала, и была в откровенном замешательстве. До того момента, пока она не попала в покои Варлаама Прибрежного, ей всё казалось довольно простым: прийти, увидеть, влюбиться или не влюбиться. А дальше уже действовать по обстоятельствам. Но сейчас с Виринеей творилось нечто невообразимое – она была одновременно и растеряна, и смущена, и поражена. Да ещё много чего сейчас было намешано в мыслях и сердце девушки – так сразу и не разберёшь.

А надо было сразу. Понимаете? Как ей действовать, когда она даже толком не могла определить, влюбилась уже или нет? Вообще, по какой шкале это определяется? И есть ли такая шкала?..

Видимо, молчание затянулось, потому что нарушил его сам хозяин покоев:

– Стоит ли мне заметить, что я нахожусь в некотором недоумении оттого, что дочь Кощея Бессмертного решила посетить мою скромную обитель?

Голос оказался глубоким и тягучим, как мёд. Его хотелось слушать и слушать ещё, смаковать, как самое любимое лакомство, как недоступный доселе деликатес. Девушка сделала крохотный шажок назад, но, спохватившись, вернулась на исходное положение, сжав тонкими пальцами фиолетовую ткань платья и мимоходом не без удивления отметив, что одежда её суха, несмотря на способ, каким она попала сюда. Воистину, чудеса! Ну да не о том сейчас сказ…

Виринея понятия не имела, что в таких случаях полагается говорить, согласно этикету, а потому выпалила всю правду, как на духу:

– Недавно я гадала на суженого, и гадание показало мне Вас.

Говоря это, девушка отметила, как брови Варлаама удивлённо выгнулись. Ну, то, что он казался удивлённым, как раз было ожидаемо.

– Я хочу понять, – продолжила девушка, чуть помолчав, – верно ли предсказание. Правда ли, что Вы – мой суженый?

После недолгой паузы девушка вновь услышала его восхитительный голос:

– Гхм… Я, должен признаться, давно привык к причудам юных барышень, но подобное слышу впервые. А Вы умеете удивлять, царевна. Позвольте полюбопытствовать: как же Вы собрались выяснять, правда Ваше предсказание или ошибка?

Да, этот вопрос тоже был ожидаем, вот только не было у девушки на него достойного ответа. Поэтому из её уст вновь прозвучала правда:

– Я не знаю, князь.

Варлаам долго вглядывался в черты её лица, будто надеясь отыскать ответ там. Но и ему на данный момент это было не под силу.

И вдруг мужчина чуть привстал и, протянув руку, поманил Виринею к себе. К кровати, на которой он возлежал.

Откровенно говоря, пусть и всего на миг, но девушкой овладело необъяснимое желание действительно приблизиться к нему, такому властному, прекрасному и чувственному. Но здравый смысл возобладал, и она лишь покачала головой:

– Ты красив, князь, не спорю. Но я – не слуга, не наложница и не питомец, чтобы подманивать меня столь оскорбительными жестами.

Сказав это, девушка осознала, что сердится. Оно и не мудрено! Как смеет он так бесцеремонно вести себя с ней, пусть даже и находится она сейчас в его покоях?! Она здесь по важному делу, а он позволяет себе подобное обращение. Узнай об этом её отец, и конфликта было бы не избежать.

Но отец не узнает.

И тут Варлаам вдруг одним плавным движением встал с постели и приблизился к ней. Каждый шаг – будто часть танца. Даже волосы покачивались в такт красиво и своевременно, обрамляя и подчёркивая черты идеального лица. Мужчина остановился в такой опасной близости от Виринеи, что девушка почувствовала лёгкий и освежающий запах бриза. Этот запах ей был приятен и казался почти родным. Девушка буквально замерла, прислушиваясь к своим ощущениям и гадая, зачем он нарушил границы её личного пространства.

В этот момент Варлаам резко подался вперёд, и Виринея по инерции отступила назад, желая возобновить дистанцию, и, одновременно, сожалея об этом решении. Однако, неосторожно наступив на подол собственного платья, девушка негромко вскрикнула, а в следующий момент неловко повалилась на пол.

Варлаам был не из тех, кто может упустить подвернувшуюся возможность. Не давая ей шанса опомниться, мужчина склонился над ней и… поцеловал.

Виринея задохнулась от этого действа. Да, несомненно, она должна сейчас оттолкнуть нахала – негоже девушке при первой же личной встрече быть такой доступной! Да и мужчина ни в коем разе не должен так открыто пользоваться ситуацией. Да-да, всё верно, да только… В один миг всё это перестало иметь значение для Виринеи. Остались лишь он и она, и никого вокруг. Никого и ничего. Только его нежные губы на её дрожащих губах. Лишь его размеренное дыхание. Лишь бешеный стук её сердца. Билось ли его сердце с такой же силой? Она не знала.

Поцелуй стал более смелым и язык водяного проник в её рот, вырывая из самого горла приглушённый стон. Руки Виринеи взметнулись вверх и обняли его торс, поглаживая пальцами шёлковую ткань белоснежных одежд. Ей вдруг захотелось прижаться к нему сильнее, ощутить его тепло, утонуть в его нежности.

Момент был полностью разрушен звуком открывшейся в покоях двери. Стоило отдать должное Варлааму – он не попытался тут же отстраниться от неё, делая вид, что ничего не было. Впрочем, перед кем ему отчитываться?

Перед Малахитницей, например… Но она, говорят, не покидает своих владений.

Виринея медленно открыла глаза, будто пробуждаясь ото сна. Но это, определённо, был не сон и не морок. Это был Варлаам, её суженый…

Тем временем, мужчина поднял голову, чтобы взглянуть на вошедшего. Это оказалась русалка. Лёжа на полу, Виринея понимала, как глупо выглядит со стороны, но, может, в ней не было достаточно гордости, чтобы тут же вскочить на ноги?

– В чём дело, Милада? – спокойно спросил хозяин покоев.

Русалка низко поклонилась и густые длинные пряди волос молочным водопадом упали на мраморный пол.

– Прошу меня простить, мой господин, за то, что вторглась в Ваши владения без Вашего на то разрешения…

Голос красавицы оказался под стать ей – мелодичный и переливающийся, будто хрусталь.

– Оставь это, Милада. Уверен, у тебя были на то причины.

Уважает тех, кто находится в его власти… Отец бы назвал это, пожалуй, слабостью. Но я… нахожу это прекрасным.

– Да, мой господин, – тем временем ответила русалка и, выпрямившись, произнесла, – Хозяйка Медной Горы прислала весточку, что ожидает Вас… – Милада на миг замешкалась, но всё же закончила фразу, – немедленно.

Виринея глянула на Варлаама и успела заметить, как посуровело его лицо, как напряглись мышцы его рук, как похолодели глаза. Девушка предположила, что он не слишком-то доволен отношениями со Златой. Похоже, у Малахитницы и впрямь был суровый нрав.

Теперь взгляд Варлаама переместился к Виринее и, как показалось девушке, потеплел. Впрочем, после первого в жизни поцелуя воображение склонно приукрашивать действительность.

Надо что-то сказать. Прямо сейчас. Иначе… будет поздно.

О том, что именно должно быть поздно, Виринея не имела ни малейшего понятия, но, увидев, как мужчина открыл рот, намереваясь что-то сказать, опередила его:

– Хоть что-нибудь!

Да, фраза вышла не совсем такой, как она планировала, но всё же…

– Что? – не понял Варлаам.

Откашлявшись и переборов себя, чтобы не отвести взгляда от внимательных глаз-льдинок, девушка продолжила, хотя уже несколько тише:

– Я имела ввиду, почувствовал ли ты хоть что-нибудь, князь?

Она и сама не заметила, как перешла на ты. И сорвалось это с уст столь естественно, будто так и должно быть.

Внутри девушки зародилось тепло. Словно невиданный цветок, оно разрасталось в душе и касалось самых потаённых уголков её сознания. Глядя в эти восхитительные глаза, девушка не сомневалась в названии цветка…

Хорошо ли? Плохо ли?

Многие скажут, мол, слишком скоропалительно! Но, друзья, это ведь сказочный мир. А, как известно, любовь с первого взгляда здесь не в новинку. Да и какое, собственно, нам дело, когда главными героями этой истории являемся не мы?

– А ты умеешь удивлять, царевна…

– У меня есть имя!

Виринея всего лишь желала услышать собственное имя из его уст, но вышло несколько резковато. Однако, взгляд её аметистовых глаз был сердит. Возможно, само её положение и не подразумевало праведного гнева, – всё ещё лёжа на полу, прижатая к прохладному мрамору телом самого хозяина покоев, с раскрасневшимися, – а в этом она не сомневалась! – щеками… И всё же, Виринея не настолько забылась. Хотя могла бы, поведи он себя чуть иначе…

Не желает меня обольщать?..

Настырный червячок сомнения незаметно прокрался в мысли девушки, и она просто постаралась не обращать на него внимания.

– Верно, царевна, – слегка растягивая слова, прошептал Варлаам, и на лице его заиграла усмешка, – Но ведь и у меня оно есть, не правда ли?

– Это… – девушка силилась достойно ответить ему, но в конце концов сдалась и признала, – справедливо.

– То-то же.

Похоже, Варлаам решил, что тема закрыта, но не тут-то было…

– Тогда… гхм… Варлаам, – услышав своё имя, князь удивлённо воззрился на Виринею, – Почувствовал ли ты что-нибудь?

Она выжидательно смотрела на него, такого красивого и совершенно непонятного ей.

– Почувствовал ли я?.. – услышала она его задумчивый голос. – Уже давно все мои чувства будто заморожены. Я не испытываю ни к кому ни ненависти, ни любви, ни даже интереса.

Виринея прикрыла глаза, стараясь не выказать обиды, когда её лица вдруг едва коснулись прохладные пальцы. Девушка вновь смотрела на идеальное лицо князя Подводного Царства. Смотрела, и никак не могла прочесть его настроения.

– Но, похоже, тебе удалось вывести меня из этого долгого сна, Виринея.

Собственное имя прозвучало, словно музыка, столь тихо произнесённое его чарующим голосом. Надежда встревоженной птицей забилась внутри, когда Варлаам продолжил:

– И очень зря, маленькая царевна. Это было мило, но со мной тебе едва ли узреть счастье. Да ты и сама всё знаешь, не так ли?

И вновь в мысли Виринеи вторглась Хозяйка Медной Горы. Или это Варлаам впустил её туда? Можно, пожалуй, и так сказать…

– Значит… – девушка заставила себя смотреть в его глаза, заканчивая фразу, – Значит, ты отказываешься от меня?

На секунду ей показалось, что Варлаам опровергнет её слова, что успокоит, но вышло иначе:

– Не усложняй всё, маленькая царевна. Нам с тобой не по пути, хотя я и…

Виринея взволнованно смотрела на мужчину, ожидая окончания фразы, но он решил по-другому. Одним плавным движением Варлаам встал с пола и протянул ей руку. Тихо выдохнув, девушка приняла помощь и встала вслед за ним. Нерешительно она подняла взгляд к лицу мужчины и смутилась, увидев, что и он смотрит на неё. И в глазах его затаилась…

– Мне пора. Это было чудесно, хоть и недолго, царевна.

Снова титул…

Виринея лишь кивнула в ответ, не зная, что нужно сказать. А слов, чтобы переубедить его, уговорить остаться, у неё не было.

– Милада, – обратился Варлаам к, всё ещё стоявшей в покоях, русалке, – проводи нашу гостью до берега. Она должна вернуться на сушу в целости и сохранности.

– Да, господин.

– Князь… – начала вновь Виринея.

Варлаам вновь перевёл на девушку взгляд. И, встретив его, Виринея вдруг гордо вздёрнула носик и отчётливо произнесла:

– Мы ещё увидимся.

Глава 8

Увидимся, да… Только сказочник его знает, когда. Да и… если увидимся, к чему это приведёт?

Как и велел Варлаам, русалка сопроводила Виринею до берега, и на этот раз вода была мирной и гладкой. Девушке невольно подумалось, всегда ли вход во владения брата Водяного является таким сложным, или же это оттого, что она пришла без приглашения?

Поблагодарив молчаливую русалку, Виринея побрела домой. Дорога предстояла долгая и, как это всегда бывает, обратный путь был не столь интересен, а потому откровенно скучен. Хотя девушке было, над чем подумать. И о чём вспомнить…

Рука непроизвольно потянулась к лицу и тонкие пальчики коснулись губ, всё ещё пылающих от первого в жизни поцелуя. Она никогда не представляла себе, каким он будет, этот самый первый поцелуй, но сейчас ей казалось, что лучшего она и представить не могла. Так это и есть любовь? Пророчество оказалось верным?

Я хочу, чтобы оно оказалось верным. Да и с чего бы моим пророчествам ошибаться? Уж в этом я мало кому уступаю!..

Но тогда остаётся большим вопросом и проблемой, что же делать с Хозяйкой Медной Горы. Сказочник тому свидетель, Виринея не желала пустых ссор, а уж сходиться в некоем бою за мужчину и вовсе считала верхом неприличия. Не так должны вести себя царевны! И всё-таки, как же отвоевать любимого?

Но Малахитница – не единственная проблема Виринеи. Прошлым вечером отец представил её жениху, не так ли?

– Мстислав Тёмный.

Виринея вполголоса произнесла имя и ей показалось, что лес, через который она шла, на миг будто замер. О да, у Лиха Одноглазого была совершенно заслуженная репутация отрицательного персонажа. И если о других сказочных персонажах можно было сказать, что быль давно поросла выдумками впечатлительных особ, то о Мстиславе, напротив, скорее недоговаривали – то ли не знали всех его деяний, то ли попросту боялись. Разумеется, лучшей кандидатуры в мужья для дочери самого Кощея не сыскать. Только сердцу не прикажешь.

А ей, Виринее, хотелось, чтобы как в лучших романтических сказаниях, чтобы будто в омут с головой и все раздумья – прочь! Ей хотелось испытывать ту самую дрожь, что она испытала, находясь в опасной близости от Варлаама Прибрежного. И даже если судьба её будет неблагосклонна, а жизнь окажется чересчур коротка для того, чтобы успеть открыть все грани любви, она была готова рискнуть.

Но он… отверг меня, разве нет? Во всяком случае, ясно дал понять, что между нами едва ли может быть что-то большее. Как же так? С кем посоветоваться?

– Бабулечка поймёт… И, быть может, даст дельный совет.

Яга всегда была особенно тепла и снисходительна к девушке, ещё когда той и году от роду не было. Любила она внучку, что и говорить. И из всех в сказочном мире Виринея всецело доверяла лишь ей. Отец… Нет, отец бы ни за что не понял. И эта мысль разозлила и, одновременно, опечалила девушку. Насколько всё было бы проще, не будь отец царём и одним из самых жутких персонажей сказочного мира. Иногда его статус коронованной особы перевешивал звание отца.

Мама бы поняла… И, наверняка, будь она рядом, отец бы тоже дал шанс моей любви. И, может даже, попробовал бы договориться с Малахитницей. Но, похоже, моя собственная сказка такова, что мне придётся справляться с проблемами без поддержки влиятельного отца.

– Как будто это меня остановит!

Сказав это в тиши ночного Проклятого Леса, Виринея почувствовала прилив сил и тёплую волну надежды. Была ли она напрасной? Время покажет…

Глава 9

Удивительно, но, похоже, отсутствия Виринеи в замке никто не заметил. И это было прекрасно, ведь значило, что девушка и в будущем сможет осуществлять свои вылазки. Правда, на данном этапе, она понятия не имела, куда выбираться в следующий раз. Да, она могла бы снова “навестить” Варлаама в его владениях, но неизвестно было, как сам хозяин к этому отнесётся, да и проку от этого чуть. Нет, действовать надо было иначе. Но с чего же начать? Виринее определённо нужен был план, хоть какой-то. Но она знала столь мало, что и план не на чем было основывать. А что делать, когда недостаточно знаешь? Искать подсказки и собирать сведения, конечно.

Покручивая меж пальцами подвеску на браслете-обереге, подаренном бабушкой, девушка лежала на кровати и разглядывала потолок. О, разумеется, в потолке не было ничего особо примечательного, просто так ей было проще сосредоточиться.

Вариантов особо нет… Надо связаться с бабулей и спросить совета. Но мне вовсе не нравится постоянно полагаться на кого-то в подобных вопросах! Да, я совсем несведуща в любовных делах, но разве все сказочные персонажи прошли этот путь не самостоятельно? Почему же я всё время ищу помощи?

Виринея резко выдохнула и поднялась с подушек. За окном вовсю разгорался рассвет, хотя в Кощеевом царстве солнце было тусклым, будто просвечивающим из-за туч. Ну не положено замку Кощея Бессмертного сиять в лучах утреннего (да и любого другого) солнца!

Тишину комнаты нарушил звон колокольчиков – кто-то желал связаться с ней по блюдечку. Виринея подбежала к столу и коснулась центра блюдца пальцем, почти уверенная в том, что звонит Яга. Но девушка ошиблась…

Когда пятнышко в центре разрослось, а затем показало изображение, Виринея оказалась смотрящей в лицо Мстиславу Тёмному.

Растерявшись, девушка на автомате проговорила:

– Приветствую барона Одноглазое Лихо, в чьих руках находятся все страхи людские.

Единственный глаз насмешливо сверкнул янтарём и она услышала медоточивый голос Лиха:

– Царевна, разве не договорились мы в прошлый раз обращаться друг к другу по имени?

Девушка молча кивнула, честно позабыв о таком уговоре. Сейчас, когда Мстислав напомнил ей об этом, ей так же пришлось вспомнить вновь, что именно его отец выбрал ей в женихи.

Абсурд.

– Действительно. Я просто удивилась твоему звонку,.. Месть.

Неформальное обращение и сокращение имени дались ей с трудом. Вовсе не видела она в нём ни друга, ни, уж тем более, будущего супруга. Что же делать?

– Так-то лучше, Виринея. Я хотел напомнить о нашей конной прогулке. Это остаётся в силе?

Отказать значило бы не сдержать своего слова. А чего тогда она сама стоить будет, если слово её – всё равно, что пустое место?

– Конечно. Я помню о твоём приглашении.

– В таком случае, через час тебя устроит?

– Да, барон.

Титул непроизвольно сорвался с губ и девушка уловила укоризну во взгляде Мстислава. Однако, не успела она исправить ошибку, как изображение исчезло. Лихо Одноглазое завершил их разговор, не попрощавшись.

Этот мужчина ещё не заслужил права смотреть на меня таким взглядом. И вряд ли заслужит. Но до поры до времени мне придётся играть роль невесты… В данном случае, роль незавидна, увы.

Виринея подошла к гардеробу, дабы выудить из него наряд для езды на лошадях. Чёрные облегающие штаны и удлинённый камзол, расшитый золотыми нитями. Да, в этом наряде девушка особо походила на дочь Кощея – камзол напоминал парадные одежды её венценосного отца. Девушка вовсе не хотела красоваться перед, свалившимся, как снег на голову, женихом, но эта одежда как нельзя лучше подходила для конной прогулки. Виринея не любила дамские сёдла и чувствовала себя в них неуверенно. Ей вспомнилось, как в детстве она впервые оседлала лошадь “по-мужски”, обхватив бока животного ногами, и какую проблему из этого раздул её учитель по верховой езде. “Не по этикету!”, “Не положено!” – то и дело вопил этот неуравновешенный тип. Зато сам Кощей увидел в действиях дочери желание проявить себя, а уж что-что, но индивидуальность Бессмертный ценил и уважал. Собственно, по той причине он и недолюбливал всех царевичей и принцев, коих удалось ему повидать. “Все, как под копирку”, – ворчал он, – “Даже лица похожи. Не удивлюсь, если всё это сборище “рыцарей” произошло от какого-нибудь одного Вани-дурака, а там уж жизнь раскидала”. Виринея усмехнулась, припомнив эти слова отца. Но, шутки шутками, а потому девушка и не мечтала о принце – видать, отпечатались на ней высказывания отца. В том беды она не видела.

И вот нашёл он мне далеко не принца… Руководствовался собственными интересами, не иначе. И ведь все подвалы золотом да каменьями забиты – всё ему мало!

И тут её поразила спасительная мысль. А что, если бы Варлаам предложил за неё больше? Отказался бы отец от возможности хоть отчасти быть причастным к водным владениям? О, разумеется, Вениамин Водяной придёт в ярость, но это уже дело десятое… Кому сейчас интересно его мнение?

И всё бы, вроде, выходило отлично, если бы не одно “но”…

– С чего бы Варлааму вообще за меня предлагать что-то? – вслух вздохнула девушка, собирая волосы на затылке в тугой конский хвост.

Нет, вовсе ей не хотелось для Лиха выглядеть привлекательно, но и неряхой Виринея быть не умела. К тому же, если не привести волосы в надлежащий вид перед ездой на лошади, после неё они превратятся в жуткое воронье гнездо. А в случае с Виринеей – в целый водопад вороньих гнёзд. Нет, такой участи своим волосам дочка Кощея не желала.

Отложив гребень в сторону и глянув на себя в зеркало, девушка кивнула каким-то своим мыслям, и отправилась к конюшням: сколько бы у неё не оставалось времени до предстоящей встречи с Мстиславом, а её лошадь нужно было подготовить к поездке.

Глава 10

Лошадка у Виринеи была настоящей красавицей – чёрная, будто сама ночь, с длинной шелковистой гривой и янтарными глазами. Звали её Тайна. Подарок отца на шестнадцатилетие. Да, Кощей знал толк в лошадях. Да и вообще, казалось, во всём знал толк.

Кроме того, что нужно для счастья его дочери…

Впрочем, Виринее тут же пришлось признать, что она и сама не слишком представляет, а что же ей нужно. Казалось бы, ответ напрашивается сам собой, не правда ли? Варлаам Прибрежный. Да только сомнения то и дело закрадывались в душу. Гаданиям своим она доверяла, сердцу – тоже (а оно, несомненно, отозвалось на поцелуй и прикосновения вышеназванного мужчины), но, в отличии от сказочников, сами-то персонажи сказок знали, что до “и жили они долго и счастливо” нужно пройти тысячу и одно испытание, не пасть духом, не растерять веру, не предать себя… А что говорить об отрицательных персонажах? Мало кто для них напишет сказку со счастливым концом – приходится самим стараться. Вот девушка и старалась. Да, пусть на целую половину она и относилась, всё же, к положительным персонажам, так ведь многие об этом забывали. Внешность её не оставляла сомнений в том, кто является её отцом. Удручало и то, что те, кто никогда не видел девушку, распускали слухи, будто она – копия Кощея, каким его привыкли знать! И нет, речь не о его внутренних качествах. Оказывается, хоть она и молода, но выглядит иссохшейся злобной старухой, вместо глаз у неё – зияющие дыры, в глубине которых горят алые огоньки алчности, руки тощие и длиннющие, а волосы – спутанная паутина. Воображение порой рисует сплетникам жуткие вещи, что и говорить. Вы, может, скажете, мол, да и пусть болтают! А девушка и рада была бы согласиться с вами, да только из-за этих слухов многие стали считать, будто её внешность – всего лишь искусная личина, а на деле она – старуха. Забавно, что мало кто знал, что всем известная жуткая внешность самого Кощея Бессмертного – это и есть личина. И такой вот тонкой иронией была наполнена жизнь юной Виринеи. Раньше она не предавала большого значения слухам, но с возрастом познала и горечь обиды, и боль предательства. К примеру, была у девушки в раннем возрасте подруга – мавка из Чёрной реки, расположенной в Проклятом лесу. Про реку эту говаривали, будто кто в ней раз искупается, никогда более на сушу не захочет. И хорошо, если ты, к примеру, бессмертный. А коли нет – смерть тебя быстро настигнет.

Так вот, звали мавку Родника, и была она девчушкой шустрой да сообразительной. История самой Родники была печальной (ну, собственно, а чего ожидать, когда речь о мавке?) – мать её выносила, родить сумела, да отцу с пьяных глаз привиделось, будто волосики у ребёнка шибко белые, а это ведьмовской признак. Как и любое отличие от иных людей в селении – лютые времена были, народ был необразован да на выдумки горазд. Оставил горе-отец ребёнка на берегу реки – утопить-то то ли смелости, то ли совести не хватило. А ночь холодная была, ноябрьская. Закоченела девочка. Сжалились над ней духи речные, да мавкой сделали. Прозвали Родникой. Ходила девочка в ночное время отчий дом проведать, и узнала, что мать её от горя померла, а отец спился да замёрз в сугробе.

Подружились Виринея и Родника. Крепкой была та дружба, как самой кощеевой дочке казалось. А в Роднике-то зависть прорастала, мол, вон она какая царевна, из себя вся: и наряды каждый день новые, и украшений целый сундук, и отец – сам Кощей Бессмертный! И стала Родника потихоньку-помаленьку слухи про Виринею распускать. Якобы, в полнолуние она волком воет да на люд бросается, мертвечину кушает и водицей кладбищенской запивает… Много чего напридумывала. А слухи – они ведь как снежный ком. Слово за слово, выдумка за выдумкой – и вот они, жуткие истории про семейство Кощеево.

Конечно, когда Виринея про предательство подруги узнала, связи с ней все порвала. Мстить не стала – не царское это дело. Сказала только, что жить с этим мавке до конца дней своих…

История, конечно, давняя, да только с тех пор Виринея ни с кем не сближалась и никому не доверялась. Нет друзей – нет предательства. А теперь вот отец пожелал, чтобы она замуж вдруг шла, да не за кого-нибудь, а за Мстислава Тёмного.

Таким образом, вернувшись из пучины воспоминаний в реальность, девушка качнула головой, погладила по густой гриве Тайну и мягко вывела из стойла. Вечер обещал быть долгим.

Она уже подходила к опушке Проклятого Леса, когда из-за деревьев показался силуэт лошади с восседающим на ней мужчиной, длинные волосы которого развивали порывы прохладного ветра. Есть такой тип существ, будь то человек или нелюдь, которые словно создают вокруг себя ауру величия и превосходства над другими. Мстислав Тёмный, Барон Одноглазое Лихо, в чьих руках находятся все страхи людские, был именно из таких существ.

Виринея едва заметно выдохнула и направила Тайну в сторону мужчины. Когда они поравнялись, девушка, наконец, разглядела лошадь Мстислава. Это был мощный жеребец цвета серого, застланного тучами, неба, по массивному телу которого будто и впрямь плыли тени грозовых облаков. Жеребец нетерпеливо бил копытом оземь, будто возмущаясь остановке. Длинная чёрная грива то и дело взметалась в воздух и вновь опадала на мускулистую шею жеребца. Нрав у него, несомненно, был под стать хозяину.

Виринея, наконец, взглянула в единственный глаз Мстислава и встретилась с задумчивым взглядом. Месть первым нарушил молчание:

– И вновь приветствую, царевна.

– Взаимно, Месть.

Называть Одноглазое Лихо по имени до сих пор казалось девушке действием неверным, но обещание своё она не забыла.

Похоже, Мстиславу понравилось, что она выполнила часть их небольшого уговора, так как уголки его губ едва заметно дрогнули. Виринея глядела в чужое лицо и не могла не признать, что внешность у Лиха интересная, и даже привлекательная. Ранее она как-то не задумывалась над этим. По-видимому, сейчас было самое время признать очевидное – Мстислав Тёмный в их краях считался завидным женихом.

Я бы могла напомнить себе, что слава о нём ходит дурная, но какое это имеет значение среди нашего брата?.. Не удивительно, что отец посчитал его достойным моей руки. Но не спросить об этом меня было ошибкой.

– Царевна, ты должна научиться лучше скрывать свои мысли – твоё лицо выдаёт тебя с потрохами, – с насмешкой заметил Мстислав.

Поначалу Виринея стушевалась, но тут же взяла себя в руки:

– Мне незачем скрывать от тебя своё отношение к идее нашего союза, Месть.

С каждым разом называть его так становилось всё легче. Виринея определённо нащупывала свою собственную правду в общении с Лихом.

– Так дело только в отношении к нашему союзу?

Мстислав, определённо, не боялся бесцеремонных вопросов. Но в эту игру могли играть двое.

– Я бы так не сказала.

Неожиданно для неё, Тёмный рассмеялся. Лошадь девушки недовольно фыркнула, и мысленно Виринея с ней согласилась.

– Очень хорошо, царевна! По крайней мере, с тобой не будет скучно.

– То есть, я – развлечение? – тут же поинтересовалась девушка.

– Отнюдь.

Сказав это, Мстислав огляделся и, не дав ей возможности спросить ещё хоть что-либо, добавил:

– Нам стоит отправиться в путь. Что толку в пустых разговорах?

Ничего себе, пустые…

Мстислав направил жеребца вдоль опушки, Виринея последовала его примеру. Тайна то и дело фыркала, и вообще вела себя беспокойно – видимо, нахождение рядом жеребца Лиха не добавляло ей удовольствия.

Как я тебя понимаю, Тайна…

Виринея ласково погладила лошадь по гриве и глянула в сторону Мстислава, который ехал чуть впереди. Его прямая осанка выдавала в нём знатный титул и принадлежность к высокородным. Впрочем, Виринея встречала куда менее воспитанных титулованных особ… Чего только стоил прошлогодний визит Царя Болотного… То-то он шуму наделал: ввалился в тронный зал навеселе, то и дело проявлял неприкрытый интерес к кикиморам, намекнул, что сама-то Виринея не особо красотой одарена (у некоторой нежити представления о красоте весьма разнятся с общепринятыми), за столом ел, не используя столовых приборов… Виринея до сих пор не знала, как её отец вытерпел тот званый ужин.

Глядя на Мстислава, девушка была уверена, что его много в чём обвинить можно, но отсутствие элементарных манер в этот длинный список не входит.

Молчание затягивалось, и девушка, было, решила, что Лихо забыл о ней. В тот же момент Мстислав остановил лошадь и спешился. Девушка недоумевающе глядела на спутника.

– В чём дело?

– Царевна, расслабься. Предлагаю пройтись пешком.

Виринея и сама почувствовала, как взгляд её аметистовых глаз становится недоверчивым. Да и откуда тут доверию взяться?

– С чего бы? Уговор был на конную прогулку.

– Я передумал.

Девушка даже хотела пуститься в спор, но потом решила, что это будет ребячеством. В самом деле, такая уж это проблема?

Вновь погладив Тайну, Виринея спустилась на землю. Мысы кожаных сапожек скрылись в траве. Мягкой поступью девушка подошла к спутнику. Мстислав, к её удивлению, вдруг подал ей руку. Чуть помедлив, девушка скользнула ладошкой ему под предложенную руку, умостив пальцы на сгибе локтя. Отчего-то её действия заставили Мстислава посерьёзнеть – куда-то пропала, ставшая привычной, насмешливость из единственного янтарного глаза.