Всем сосать! бесплатное чтение

1

Так уж сложилось, что все интересное в Васиной жизни случилось уже после смерти. До нее было не то, чтобы скучно, но уж как-то банально и без сюрпризов. Вася вяло коптил небо, не страдал амбициями, хотел всего и сразу, а получал ничего и постоянно. Но в одну прекрасную ночь в его жизни наступил резкий и безвозвратный поворот.

О своей кончине и сопутствовавших ей обстоятельствах Вася вспоминать не любил. Не потому, что сам факт скоропостижного завершения земного пути вызывал в нем негативные эмоции или душевные муки. Умер и умер, собственно. Бывает со всеми. А с кем еще не было, обязательно будет. Просто Васина смерть была того сорта, что и самому стыдно, и другим не покажешь. Вася предпочел бы уйти из жизни в блеске славы. Уйти так, чтобы друзья и знакомые еще долго вспоминали его кончину, и говорили – да, вот этот умер, так умер. И хотя Васину смерть действительно вспоминали долго, а обсуждали еще дольше, славного во всем этом было мало. Один Васин знакомый, бард-самоучка, даже состряпал гнусный пасквиль в стихах под громким названием «Петушья погибель». Знал бы он, рифмоплет недобитый, на кого задирает лапу своего скудного таланта! А если бы его хит достиг Васиных ушей, недолго бы ему довелось бренчать на своей гитаре. Ибо не больно-то на ней побренчишь, когда она торчит из задницы грифом кверху.

Недолгая Васина жизнь трагически оборвалась с пятого на шестое сентября. Произошло это темной страшной ночью, в самый разгар неистовой бури. Ветер серым волком завывал в небесах, перемешивая массу черных туч. Затем полыхнули молнии, и на землю обрушился ливень, быстро сменившийся ядреным градом.

Та ночь оставила о себе немало воспоминаний в виде разбитых стекол, помятых автомобилей и поваленных деревьев. Но Вася чхать хотел на природные катаклизмы. Автомобиля у него не было и не предвиделось, а чужие горести только поднимали ему настроение. Ничто так не восторгало Васю, как сообщения о стихийных бедствиях, катастрофах и прочих несчастьях.

Стихия бушевала снаружи, а Вася находился внутри. Помимо Васи внутри находились пацаны и шмары общим числом голов пятнадцать-восемнадцать. Вечеринка была в самом разгаре. Поначалу все складывалось довольно весело, но по истечении первого ящика водки гулянье потеряло свой адский задор. Публика начала увядать раньше срока. Кто-то уже упал на затоптанный ковер. Из туалета неслись звуки животного происхождения – там рвало слабого духом.

Вася понял, что лишь он один может спасти увядшую вечеринку. И он сделал это, подойдя к задаче с присущей ему креативной изюминкой. Вася знал – ничто так не поднимает всеобщее настроение, как добрая шутка, произведенная в нужный момент. Вася почувствовал, что момент настал. Заприметив парочку, страстно целующуюся на старом диване, он по стелсу подкрался к голубкам, приспустил штаны, обнажил детородный орган и с лающим смехом окатил любовников золотым дождем.

Вскоре выяснилось, что он поступил правильно – хамы ничего иного и не заслуживали. Вместо того чтобы вместе с Васей посмеяться над его остроумным перформансом, обоссанные не оценили шутки, и повели себя неадекватно. Чувство юмора – редкий дар, и лишь немногие наделены им. Да и глубокий смысл свершенного акта орошения тоже был недоступен средним умам.

В общем, Вася, как любой уважающий себя непризнанный гений, в очередной раз не был понят общественностью.

Парень, по чьему лицу струями стекала желтая урина, с ревом кинулся на Васю с кулаками. Но и Вася был не робкого десятка. Находясь под градусом, он с радостью принимал любой брошенный ему вызов. Этот раз не стал исключением.

Завязалась молодецкая потеха. Оба единоборца были зверски пьяны, поэтому почти все их удары прошли мимо цели. Но в какой-то момент обоссанный случайно зацепил соперника кулаком по скуле. Резкая боль мгновенно превратила Васю в берсерка со стажем. Он набросился на обидчика с утроенной яростью, без труда повалил его на грязный пол и принялся потчевать кулаками по роже. Дело уверенно шло к смертоубийству с отягчающими, но тут набежавшие свидетели стащили Васю с жертвы и вывели из боевого транса несколькими сочными оплеухами.

Сурово обиженный на весь белый свет Вася, не глядя, схватил в жопу пьяную шмару, затолкал ее в какой-то темный грязный чулан и приступил к безопасному осеменению. Совал куда попало, особо не целясь. Шмара не возражала. Она заснула почти сразу же, едва встопорщив усыпанный прыщами зад и прижав лицо к грязному полу.

Вася ритмично двигал бедрами, а сам, тем временем, мыслил о вечном. Ему вечно хотелось стать крутым, богатым и успешным пацаном, а получалось наоборот. Вася нутром чуял, что рожден для большего. Не для того он бременил землю, чтобы барахтаться в нищете и довольствоваться грязными шмарами. Великая судьба была уготована ему. Он чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Ощущение избранности не оставляло его ни днем, ни ночью. Он явно был не такой, как все. В хорошем смысле, а не урод какой-нибудь. Ему было предначертано нечто большее, чем всей прочей биомассе. Для начала он точно не должен был ежедневно ходить на работу. Работа – не для избранного. И у него обязаны были появиться деньги. Просто так, из ниоткуда и много. И первосортным шмарам полагалось падать к его ногам. Вот для чего он был рожден. Но великая судьба не особо-то спешила проявлять себя.

Внезапно вечные думы о вечном были грубо прерваны. Дверь за Васиной спиной с грохотом распахнулась, и сзади зазвучали возмущенные голоса. Затем кто-то громко расхохотался.

Вася уже собрался послать этих шутников куда подальше и потребовать оставить его в покое, но тут случайно опущенный взгляд лишил парня дара речи. Перед ним, на полу, задрав прыщавую задницу и прижав лицо к заблеванному полу, тихо похрапывал лучший друг детства Степа.

– Да они, похоже, пидоры! – закричал кто-то снаружи.

Васю окатила волна липкого ужаса. Как же так? Почему это случилось? Он ведь точно помнил, что завел в чулан бабу. Да, он к ней не присматривался. Да, она показалась ему немного мужиковатой. Но неужели бы он мог перепутать шмару и своего лучшего друга детства?

– Пацаны, вы не поверите! – воскликнул Вася, торопливо выходя из друга. – Меня подставили!

Но оправдываться было бесполезно.

– Фу, пидрилы! – кричали вокруг. – Жопошники, фу!

Все, кто был на хате, сбежались посмотреть на голубков. Вася заметил в руках у многих телефоны, обращенные к нему камерами. Подлые людишки решили увековечить момент его позора.

– Это не то, что вы подумали, – помертвевшим голосом произнес он.

Но ситуация едва ли располагала к двойному толкованию. Все факты были налицо: он сам со спущенными штанами и друг Степа с оголенным тылом.

– Валите отсюда на хуй, петухи! – закричал кто-то. – Нам здесь дырявых не надо!

Вот это он сказал зря. Вася стремительно рванулся сквозь толпу, выбил из рук несколько телефонов, смачно харкнул в чью-то смеющуюся рожу и добрался-таки до обидчика. Одной рукой он вцепился ему в горло, второй душевно двинул в нос. Под костяшками приятно хрустнуло. По лицу болтуна хлынула кровь.

– Убью! – ревел Вася, продолжая яростно махать кулаками. – За пидора ответишь!

– А кто же ты есть? – орали на него со всех сторон. – Ты Степку выеб.

– Это другое! – рявкнул Вася, и засветил в глаз еще кому-то.

Он уже плохо видел все вокруг. Мелькали звериные хари, и он яростно разил их всех, чувствуя себя русским богатырем в окружении какой-то кочевой сволочи.

Многим тогда досталось от Васи. В того словно бес вселился, и бес драчливый. Но в какой-то момент чья-то впоследствии неустановленная рука, вооруженная пустой водочной бутылкой, положила конец Васиным подвигам. Удар пришелся по голове, и был столь силен, что тара разлетелась вдребезги. Вася пошатнулся, что-то злобно прорычал сквозь зубы, рухнул на пол и умер.

Вот так бесславно завершился его жизненный путь. Вася был глубоко православным человеком, бухал на Рождество, квасил на Крещение, и даже носил отнятый у прохожего серебряный крестик, а потому справедливо полагал, что после смерти его безгрешная душа обязана вознестись прямиком в райские кущи.

Но с вознесением вышла промашка.

2

Вася очнулся в темноте. В такой жуткой черной темноте, в какой ему никогда прежде не доводилось бывать. Он лежал на чем-то мягком, его руки были сложены на груди. Подняв одну из них, он почти сразу уперся ладонью во что-то твердое. Ощупал пальцами. Ткань. А под ней вроде бы дерево.

– Э, бля? – произнес он возмущенно.

Голос прозвучал глухо, будто он сидел в деревянной бочке.

Вася быстро ощупал свое вместилище, и чем дальше, тем больше его охватывал леденящий ужас. Потому что по всем признакам выходило, что он пребывает в гробу.

Паника нахлынула, как цунами. Вася заорал, яростно молотя кулаками по крышке гроба. Он звал, плакал, скулил, обещал быть хорошим и больше не ссать с балкона, пока, наконец, совершенно не выбился из сил. Никто не отозвался на его крики. Почему? Ответ на этот вопрос представлялся очевидным. Потому что он находился в двух метрах под землей, в деревянном ящике. Какие-то изверги сунули его в горб, заколотили крышку и похоронили заживо. Похоронили, как водится, на кладбище. Вот и вся история.

Поверить в это было ужасно трудно. Васе, конечно, доводилось слышать страшилки про похороненных заживо людей, но он был не настолько глуп, чтобы верить подобным байкам. Может быть, в древние времена такое и случалось, но в нынешний просвещенный век данная дикость была невозможна. В конце концов, разве каждое почившее тело не подвергалось вскрытию? А после вскрытия не больно-то оживешь.

Но он, тем не менее, каким-то образом угодил в гроб живьем. И его в этом гробу похоронили.

Васю трясло от ужаса. Он задался вопросом, что же теперь с ним будет, и без труда отыскал правильный ответ. От этого стало еще страшнее. И тогда он вновь закричал.

3

Минуло уже несколько часов, или даже дней. В темном замкнутом пространстве ощущение времени полностью терялось.

Бурная истерика давно прекратилась, сменившись мрачным фаталистическим смирением. Вася осознал, что это конец. Никто не услышит его и не спасет. И жить ему осталось недолго.

Он точно не знал, от чего погибнет. Задохнется? Если бы это было возможно, оно бы уже случилось, ведь он провел в гробу немало часов. Значит, ему не грозит отравление углекислым газом. Тогда что? Неужели придется умирать от жажды. О, это была страшная смерть, долгая и мучительная. Во всяком случае, Вася об этом слышал. И он этому верил.

Его вновь затрясло.

Нечеловеческим усилием воли он сумел взять себя в руки. Нет, мучиться он не хотел. Нужно было что-то придумать, и избавить себя от страданий. Каким-то образом оборвать свою непутевую жизнь, быстро и безболезненно. Но как провернуть суицид, лежа в гробу?

Вася еще раз ощупал себя и свое последнее пристанище. В его распоряжении были только тряпки. Что можно было сделать с тряпкой? Связать веревку и повеситься? Идея была хороша, но вот свободного места для ее реализации маловато.

Когда он вконец отчаялся, его слепо шарящая рука наткнулась на какой-то твердый холодный предмет, лежащий возле правого бедра. Вася обхватил его пальцами, и быстро понял, что это бутылка.

Он подтащил ее к груди, свернул крышку и тут же ощутил знакомый аромат. Водка! Какая-то добрая душа поместила в его гроб пузырь огненной воды. Из школьных уроков истории Вася помнил, что древнеегипетских фараонов хоронили с целой горой барахла – видимо это был тамошний метод избавления от скопившегося в гараже хлама. В число помещенного в гробницу приданого зачастую входил и запас пищи. Вот и один из Васиных друзей уважил древний обычай чужой страны. Возможно, этим египтянином был братан Степа. Даже после того анального недоразумения, что произошло между ними, настоящий друг остался другом до конца.

Водка пришлась кстати. Вася с жадностью припал к горлышку, и в четыре подхода выхлебал погребальный дар до капли. На душе сразу стало светлее. Настроение заметно поднялось. Ощупав пустую бутылку, Вася понял, как избавит себя от страданий. Он разобьет ее и перережет вены осколком стекла. Быстро, просто и не слишком больно. Особенно после принятого на грудь пол-литра наркоза.

Но умирать сию же секунду ему расхотелось. Выпитая водка вернула вкус к жизни. Вася прикинул, как бы еще развлечься в последние минуты земного бытия. Вариантов было небогато.

Повозившись, он стащил с себя штаны, умудрившись спустить их до колен, задрал рубаху и обхватил руками свой детородный орган. Тот был вял и безрадостен. Все-таки ситуация была не из тех, что способствуют возбуждению. Но Вася решительно настроился уйти красиво. К тому же, он давно привык, что после водки обязательно следует акт совокупления, и не собирался отступать от традиции даже лежа в гробу.

Вначале он пытался возбудить себя рукой. Он теребил и болтал окаянный отросток, мял его и тормошил, но тот словно забыл, зачем существует на свете. Тогда Вася подключил воображение. Представил нескольких знакомых шмар в различных интересных позах. Не помогло. Попытался возбудиться, припомнив нескольких шмар всемирного масштаба, но и те не справились с возложенной на них задачей.

Все шло к полному фиаско. Вася уже почти опустил руки, но тут его воображение против воли хозяина вывело на экран неожиданную картину. Перед мысленным взором Вася увидел прыщавые ягодицы друга Степы, и в тот же миг ощутил под пальцами наливающуюся мощь корня жизни. В одно мгновение вялый отросток превратился в твердый несгибаемый пробойник.

Вася взялся за дело. Вначале работал неспешно, ритмично, не спуская глаз с воображаемой жопы лучшего друга. Затем невольно нарастил темп. Когда дело подошло к кульминации, Вася наяривал так яростно, что содрогался всем телом. Стон великого счастья сорвался с его губ, и на голые бедра выплеснулась теплая вязкая субстанция.

Вася откинулся на подушку, жалея о том, что нельзя закурить. Он был счастлив. Алкогольный экстаз смешался с восторгом оргазма, и Вася сладко захрапел с дебильной улыбкой на лице.

4

Разбудил его противный скрежет, который, как показалось, звучал прямо внутри головы. Вася поморщился, нехотя выгружаясь из пучины сна. И первым его осознанным ощущением стало мощнейшее похмелье. Будто выжрал вчера пол-литра из горла и без закуски. В принципе, так оно все и было.

Не успел он сгрести в кучу контуженные спиртом нейроны, как скрип сменился грохотом, и окружавшую его тьму нарушил ворвавшийся снаружи тусклый свет. Затем крышка гроба поднялась и медленно отъехала в сторону. Вася увидел над собой низкий грязный потолок, а еще учуял запах гари, будто где-то поблизости жгли костер.

В следующую секунду над ним склонились трое незнакомцев.

Первым из них являлся высокий, чудовищно худой, мужчина лет пятидесяти с бледным надменным лицом. Второй была женщина средних лет, тоже дико худая, неприятно бледная, с острым носом и злыми глазами. Третий оказался совсем не няшка – увидев широкую, покрытую бородавками, харю, Вася чуть не закричал от ужаса.

– Что это он со спущенными штанами? – спросила женщина, окинув взглядом Васины мощи.

Голос у нее был низкий, тягучий. Примерно как у классной руководительницы Васи, когда тот еще посещал школу. Стоит ли говорить, что классуху, эту древнюю злобную ведьму, он ненавидел всей душой. Единственное, что хорошо умела противная бабка, это собирать деньги то на ремонт, то еще на что-то, и поборам этим не было конца. При этом школа выглядела так, будто из нее только вчера выбили дивизию вермахта. Фрицы, отступая, нагадили по-крупному – вдребезги разрушили теплый туалет. В связи с чем школьникам пришлось облегчаться в экстремальном уличном режиме. Когда Вася шел в сортир, Мордором темнеющий на краю школьного двора, он не знал, вернется ли обратно или навечно канет во тьму рокового очка. Этот особый исторический путь с налипшим на краях дерьмом еще долго терзал его в ночных кошмарах.

Немало кровушки попила карга за годы, проведенные Васей в ее черной власти. Но и возмездие вышло неслабым. Едва получив диплом о неполном среднем образовании, Вася направился прямиком к дому ненавистной училки, терпеливо дождался ночи, и метко накидал ей говна в открытую форточку. Причем на метание пришлось занимать очередь – желающих поблагодарить педагога за его самоотверженный труд набежало человек двадцать.

– И в чем это он измазался? – задала еще один вопрос женщина, сосредоточив внимание на нижней половине Васиного тела. – Это воск от свечи? Да почему его так много? Все бедра заляпали.

– Изволили пошалить? – спросил худой мужик у Васи, заметив, что тот открыл глаза и смотрит на них из гроба.

– Вы кто такие? – прохрипел Вася. – Что происходит?

– Успокойтесь, – предложил высокий худой мужчина. – Вы среди друзей. Мы все вам объясним. Но для начала вам нужно привести себя в порядок.

Вася сел в гробу и осмотрелся.

Он находился в небольшой комнате с низким потолком. Освещалась она висящими на стенах масляными лампами. Голые стены были грязны, потолок черен. Незнакомые люди стояли вокруг гроба и как-то странно смотрели на него. Тут только Вася вспомнил о спущенных штанах и поспешил подтянуть их на место.

– Вам нужно принять ванну и переодеться, – сообщил высокий мужчина. – Соблаговолите следовать за мной.

Но Вася уже достаточно прожил на свете, чтобы разучиться слепо подчиняться каждому встречному фраеру.

– Хера с два я с тобой пойду! – отрезал он. – Ну-ка живо объяснили, что за хуйня тут творится?

– Что, прямо здесь? – удивился высокий мужчина.

Худая женщина, одетая в черное платье, глядела на Васю строго и неодобрительно. А вот третий субъект....

Теперь Вася сумел разглядеть его во всех деталях и вновь содрогнулся. Это был горбун. Мерзкий, перекошенный горбун с кривыми ногами, руками, свисающими до пола, и отвратительной харей. Последняя являла собой настоящую плантацию по выращиванию мичуринских бородавок. И стоило признать – урожай выдался рекордным.

– Как я в гроб попал? – спросил Вася.

Высокий мужчина ответил невозмутимым тоном:

– Полагаю, вы умерли.

– Ладно, допустим, – не стал спорить Вася. – А где я сейчас? Вы что, подонки, из могилы меня отрыли?

– Именно так.

– А нахуя?

Брови высокого господина слегка приподнялись. Он спросил:

– Вы предпочли бы остаться там?

Все взвесив, Вася решил, что могила это отстой. Делать там было нечего, к тому же всю водку он выпил за раз. Оставалось только передергивать на светлую память о прыщавом заде друга Степы, что тоже составляло сомнительное удовольствие. Раз-другой приятно, но не вечно же этим заниматься. Он же не пидор, в конце-то концов, да и Степе икаться будет.

– Нет, спасибо, конечно, что эксгумировали, – смущенно поблагодарил Вася. – Но я что-то вообще нихуя не понимаю. Если я отъехал, то почему сейчас живой?

Высокий мужчина чопорно изрек:

– Прежде всего, я предлагаю вам принять ванну и переодеться. От вас пахнет землей и....

Он запнулся, глядя на белые пятна, покрывающие Васины штаны.

– И другим, – добавил незнакомец. – А уж затем мы ответим на все ваши вопросы. Отвечать придется долго, это не разговор на две минуты.

Вася ни на грош не доверял этим мутным типам, но что он мог поделать? Упираться дальше? Хоти они совершить с ним что-нибудь зверское, изнасиловать там, или убить, или нарядить девочкой-волшебницей и сфоткать, давно бы уже приступили к делу.

– Ладно, – сдался он. – Мыться, так мыться. Куда идти?

– Прошу за мной, – предложил высокий мужчина, и шагнул к единственной двери в комнате. – Я провожу вас в ванную.

5

Судя по всему, он находился в каком-то бункере или подземелье. Все оно состояло из длинных узких коридоров, скупо освещенных масляными лампами, помещений с низкими потолками, а еще здесь не было ни одного окна.

Высокий мужчина проводил Васю в ванную комнату, которая поразила того своим убранством. Точнее, поразил контраст между роскошной металлической ванной, явно старинной, похожей на гигантскую раковину какого-то экзотического моллюска, отливающими золотом кранами, и грязными серыми стенами вокруг.

Перед ванной был брошен дешевый поролоновый коврик противно-голубого цвета. Встав на него, Вася стал раздеваться. Элементы погребального облачения он ронял в корзину, которую подал ему высокий мужчина.

– Тебя звать-то как? – спросил Вася, подозрительно косясь на незнакомца.

Тот стоял столбом, равнодушно смотрел на юношу, и, похоже, не собирался уходить.

– Иннокентий, – отозвался мужик.

– А я Вася, – сообщил Вася.

– Это мне известно.

– Да? Откуда?

Вместо ответа Иннокентий молча указал Васе на ванну, как бы говоря – хватит болтать, лезь в воду.

– А ты так и будешь тут стоять? – спросил Вася раздраженно. – Может, остальных еще позовешь?

– Вас что-то смущает? – удивился Иннокентий.

– Да мало ли, – поделился опасениями Вася. – Вдруг ты извращуга. Только я трусы спущу, как начнешь дрочить на мой голый зад. Знаю я вас.

– Нет, этого в мои планы не входило, – ровным голосом ответил Иннокентий.

– Ну, один хуй отвернись, – приказал Вася. – Нечего пялиться.

Мужик пожал плечами и повернулся к Васе спиной.

Тот с тяжелым сердцем спустил трусы. Его не оставляло подозрение, что Иннокентий будет за ним подглядывать. Чем-то этот старый тип напоминал извращенца, любителя сочных мальчиков. Сам Вася был не больно-то сочным, скорее костлявым, но и на его телесные прелести мог сыскаться желающий украдкой передернуть. Следовало быть начеку, и не позволить превратить себя в объект преступной похоти.

Избавившись от исподнего, он осторожно опустился в ванну. Вода могла бы быть и теплее. Вася лег, вытянул ноги, опустил взгляд на свою грудь, и в тот же миг по помещению заметалось эхо его истошного крика.

Иннокентий стремительно повернулся к нему, и увидел Васю, бьющегося в конвульсиях в огромной ванне. Во все стороны летели брызги воды. Вася орал, сучил ногами и не планировал успокаиваться.

– Господин, возьмите себя в руки! – строго потребовал Иннокентий. – Это всего лишь вода. Не бойтесь ее.

– Что за хуйня? – завопил Вася, указывая на свою грудь.

А посмотреть было на что. От его ключиц к солнечному сплетению спускались два грубо заштопанных разреза. Третий опускался от точки их схождения к середине живота. Зашили Васю наплевательски – комочки плоти, грубо перехваченные нитками, превратились в почерневшие шарики, похожие на огромные вздувшиеся бородавки, полные сочного гноя.

Вася вскинул испуганный взгляд на Иннокентия, и простонал:

– Что это? Что это, блядь? Это сон? Или пиздец? На пиздец похоже больше.

Иннокентий стоял над ним, все такой же невозмутимый и холодный, как глыба арктического льда.

– Полагаю, это следы вскрытия, – ответил он таким тоном, словно речь шла о сущем пустяке.

– Полагаешь? – пропищал Вася. – Ты полагаешь? Ебать тебя веслом! Какое еще вскрытие, нахуй? Меня что, вскрыли?

– Судя по всему, да, – спокойно ответил Иннокентий.

– Судя по всему? Ебать!

Васю трясло. Он старался не смотреть на свою грудь, но взгляд против воли сползал на уродливые стежки, протянувшиеся по его несчастной плоти.

– Да что за нахуй? – испуганно проблеял он. – Как же так?

– Беспокоиться не о чем, – произнес Иннокентий своим невозмутимым тоном. – Как вы себя чувствуете?

– Уже не заебись, – признался Вася.

Он прислушался к своим ощущениям, и с удивлением выяснил, что чувствует себя вполне прилично. Чего, разумеется, никак не могло быть после того, как в его организме поковырялся какой-то мясник.

Вскинув на Иннокентия испуганный взгляд, Вася спросил тоненьким голоском:

– Скажи по-русски – что за хуйня со мной происходит? Я что, реально умер?

– Технически – да, – прозвучало в ответ.

– Технически? Это как?

– Это так, что все жизненные функции в вашем организме прекратились, после чего вас подвергли вскрытию, уложили в гроб и зарыли в землю.

Но Васю интересовало не это.

– Тогда почему я сейчас живой? – простонал он, и осторожно дотронулся пальцем до шва на своей груди. Ощущение было мерзкое.

– Не то, чтобы вы в настоящий момент были живы в полном смысле этого слова, – произнес Иннокентий. – В какой-то степени вы все еще мертвы. И останетесь таковым навсегда.

Побледнев, Вася спросил:

– Я что, зомби?

Видел он как-то зомби в кино. Те были мерзкими уродливыми и тупыми тварями, которые бродили толпами по улицам, рычали, смердели и бросались на нормальных людей.

– Нет, разумеется, – ответил Иннокентий, после чего на его лице впервые проступила человеческая эмоция – он позволил себе чуть заметно улыбнуться.

– Тогда кто же я? – допытывался Вася. – Скажи ты мне, сучья харя, Христа ради, что вы со мной сделали?

– Ничего.

– Тогда почему же я жив? Неужели это тот свет? Нет! Не может быть! Тут должны быть телки с сиськами, много пива и шашлыка.

Иннокентий взял брусок мыла и протянул его Васе.

– Вам нужно помыться, – сказал он. – Затем мы все вам объясним.

В этот момент в помещение вошла худая женщина, принесшая комплект одежды.

– Он еще не закончил? – спросила она тихо, обращаясь к Иннокентию.

– Мальчик в шоке, – ответил тот. – Его можно понять.

Женщина опустила одежду на стул, а затем обратилась к Васе:

– Не потереть ли вам спинку, юный господин?

– Нет, не надо, ты старая и страшная, – ответил Вася. – Если есть молодая девка, то зовите. А тебя нахуй.

– Ступай, – сказал Иннокентий женщине. – Скоро он будет готов.

Вася поглядел на мыло в своей руке, затем окунул его в воду и стал тереть свое то ли живое, то ли мертвое тело.

6

Окончив помывку, Вася выбрался из ванны и встал на коврик. Иннокентий подал ему полотенец. Вася вытерся, избегая касаться уродливых швов на груди. Он все боялся, что те могут разойтись в любой момент, и тогда весь его ливер шмякнется на мокрый пол. От подобных фантазий делалось так дурно, что начинала кружиться голова.

Вытершись, он получил новую одежду. И она сразу же вызвала у Васи массу вопросов. В частности, когда Иннокентий протянул ему черные кружевные трусы, по виду явно женские, Вася воспротивился.

– Не бывать пидорству, пока я жив! – заявил он непоколебимым тоном. – Либо мужицкие семейки, либо ничего.

– Да вы ведь уже и не живы, – напомнил Иннокентий.

Вася поморщился – старый хрен умело поймал его на слове.

– Ладно, давай, – проворчал Вася.

Он схватил трусы и с омерзением осмотрел их. Ну, чисто бабское белье. А дальше что, его заставят натянуть чулки и накрасить губы? И стоило ради этого умирать?

К счастью, бог миловал. Черные штаны и черная блуза были еще терпимы, но вот пиджак....

– Да на какой гей-парад ты меня наряжаешь? – воскликнул Вася.

Пиджак был отвратительного фасона – длинный, с высоким стоячим воротником и узкими рукавами. По представлениям Васи, носить что-то подобное могли только представители нетрадиционной сексуальной ориентации и другие пидоры.

– Ну же, – ласково упрашивал его Иннокентий. – Не капризничайте.

– А, ладно, хер с тобой, – буркнул Вася и схватил пиджак.

В последнюю очередь он надел черные туфли и окинул себя взглядом.

– Ну, пидор пидором, – невольно вырвалось у него. – Что ж вы со мной делаете?

– Прошу за мной, – предложил Иннокентий.

– В таком виде? Боюсь, блядь, представить, куда идем. Сейчас дверь распахнется, а там они. Пидоры, в смысле. Уже с вазелином наготове. Ты учти, старый, я свою жопу без боя не сдам. Скорее голову сложу, чем выброшу флаг голубой. Если погибну, считайте меня натуралом.

– Не волнуйтесь на этот счет, – успокоил его Иннокентий. – Анального штурма не будет.

– Хотелось бы верить, – со вздохом проронил Вася. – Ну, ладно. Хуй с ним. Веди, обезжиренный.

7

Узкий мрачный коридор привел их в большое помещение, в котором, как и в ванной комнате, причудливо сочетались слегка увядшая роскошь и откровенный упадок. Слияние этих крайностей было заметно во всем. Некогда яркие обои, необычайно толстые, и, как позже узнал Вася, тканевые, а не бумажные, потускнели и покрылись пятнами разных цветов. Среди них преобладали коричневый и желтый. Паркет из драгоценного красного дерева местами вздулся, дощечки покрывали царапины и сколы, а некоторые из них вовсе отсутствовали на своих местах. Камин – настоящее произведение искусства, с кованой решеткой неземной красоты, был черен от копоти и напоминал врата в какое-то нехорошее место. Картины на стенах, все как одна представлявшие собой портреты незнакомых Васе людей, едва проглядывались под слоем пыли в палец толщиной.

В центре помещения на полу был расстелен ковер. Когда-то давно, лет сто назад, а то и больше, за эту персидскую поделку наверняка отвалили больше, чем Вася мог даже в теории заработать за девять жизней, будь они опущены ему вместо положенной одной. Теперь же ковер имел жалкий и битый жизнью вид. И моль его ела, и ноги топтали, из-за чего он превратился в блеклую тряпку без намека на ворс.

Старинная мебель была лишь жалкой тенью былой роскоши. В своем первозданном виде стулья и диванчики могли бы озолотить, окажись они на витрине антикварного магазина. Но сейчас едва ли кто-то дал бы за эту исцарапанную и потертую рухлядь больше ломаной пенсии.

Освещалось помещение все теми же масляными лампами, которые неизменно распространяли в воздухе запах гари.

Васю поджидали уже знакомые ему персонажи – худая остроносая женщина и уродливый горбун, с мерзостного лица которого не сходила глупая ухмылка.

– Прошу, – обратился к Васе Иннокентий, и указал тому на один из стульев с высокой спинкой. Вася послушно сел, уронив руки на резные подлокотники. Стул оказался довольно жестким. Вася поерзал на нем ягодицами, но так и не нашел для них удобного положения.

– Прежде всего, – заговорил Иннокентий, – позвольте представить наш коллектив. Мое имя вам уже известно. Я – здешний дворецкий.

Вася исподлобья смотрел на Иннокентия, и помалкивал. Он не понимал, что происходит, не понимал, что с ним сделали и зачем, но кое-что он понимал отлично – ему вообще ни разу не интересно, кто эти трое. Лучше бы старый Иннокентий объяснил за швы на его груди. Вот это Васю очень волновало.

Иннокентий, тем временем, указал на худую женщину в черном платье, полы которого волочились по паркету, а высокий жесткий воротник почти упирался в скрытые волосами уши.

– Это Матильда, наша горничная.

Вася тихо хмыкнул.

– Что, простите? – переспросил Иннокентий.

– Наебать решил? – проворчал Вася. – Думаешь, я не знаю, как выглядят горничные?

– А как выглядят горничные? – вежливо поинтересовался Иннокентий.

Вася надулся, сообразив, что его тут держат за тупого. Да, прежде ему не доводилось бывать с визитами в лучших домах Лондона, но про горничных он знал все. Слава богу, целых три фильма о них посмотрел. Назывались картины следующим образом: «Похотливые горничные», «Горничные сосут» и «Горничные сосут 2». Данные киноленты предоставили Васе всю правду о горничных. И глядя на Матильду, он все яснее понимал – нет, это никакая не горничная. Возможно, она была ею когда-то, лет этак двадцать назад. Хотя и в те времена сухая бледная баба едва ли отличалась хоть какой-то привлекательностью.

Не дождавшись ответа, Иннокентий, видимо, решил, что тема горничных закрыта, и переключился на горбуна.

– А это Яков, денщик, – представил он уродца.

Горбун заулыбался шире, обнажив огромные лошадиные зубы, которыми только проволоку перекусывать, и отвесил Васе поклон.

– Ну, вот, собственно, и весь наш дружный коллектив, – подытожил Иннокентий. – Когда-то резиденция рода Носфератовых была полна слугами, но с тех пор многое изменилось, и не в лучшую сторону.

Он замолчал и посмотрел на Васю, как бы ожидая встречных вопросов. Тех у парня накопилось немало.

– Так, – сказал он, вытащив палец из ноздри, в которой до этого деловито ковырялся, – вот что я хочу знать в первую очередь: какого хуя здесь происходит?

Иннокентий подошел и присел напротив Васи. Матильда и Яков встали у него за спиной, как молчаливые часовые.

– Василий, – заговорил старик, – крепитесь и мужайтесь. То, что я вам скажу, неизбежно повергнет вас в шоковое состояние. У вас даже может случиться припадок.

Васю пробрал ужас.

– Что, блядь? – простонал он. – Что случилось? Меня кастрировали, пока я спал? Я теперь импотент на веки вечные? Что вы сделали со мной, гниды подколодные?

– Нет, нет, – быстро заверил его Иннокентий. – Ваша потенция осталась на прежнем уровне. Во всяком случае, мы никак на нее не влияли.

Вася им не верил. Он нутром чуял, что эта мутная компания каким-то образом надругалась над ним телесно и духовно.

– Почему у меня швы на теле? – истерично закричал он. – Почему ваша горничная такая старая и страшная? Почему я умер, а теперь живой?

Вопросы сыпались из него неудержимым потоком. Но в какой-то момент Иннокентий поднял руку, призывая к тишине, и когда Вася захлопнул варежку, произнес:

– Прежде всего, Василий, вам следует узнать главное. Вы....

Он сделал паузу. Та затянулась. На третьей секунде Вася не выдержал и сорвался.

– Я кто? – закричал он. – Пидор? Ты это хочешь сказать? Вот к чему эти кружевные труселя и все остальное. Вы превратили меня в загробного пидора. Ну, не молчи! Признавайся! Это все из-за того недоразумения со Степкой? Ах вы, суки грязные! Пронюхали как-то, да? Не бывать этому! Я себе скорее жопу нитками заштопаю, чем посторонний хуй туда пропущу. В пидоры они меня записали. Еще посмотрим, кто кого запишет. Я бы на вашем месте теперь спал с открытыми глазами.

Когда Вася сделал паузу, чтобы наполнить легкие воздухом, Иннокентий громко произнес:

– Вы вампир.

Воздух шумно вышел из Васи вхолостую. Он дико уставился на Иннокентия, затем окинул взглядом его коллег. Лица Матильды и Якова были серьезны и торжественны.

– Кто, бля? – переспросил Вася тихо.

– Вампир, бля, – повторил Иннокентий.

Вася поднял глаза к низкому грязному потолку, и тяжко выдохнул:

– Пиздец!

8

– Вы как? – осторожно спросил Иннокентий.

Вася опустил взгляд и уставился на дворецкого.

– Хуй знает, – честно признался он.

– Шокированы?

Вася пожал плечами.

Шока не было. Главным образом потому, что все происходящее не воспринималось им всерьез. Это был какой-то дурной сон, галлюцинация или еще что-то в том же фальшивом духе. В жизни такого быть не могло. Он умер, а теперь живой. Он был Васей, а теперь стал вампиром. Но главным доводом в пользу фальшивости всего вокруг служила старая и страшная горничная. Нет, ну где они видели таких горничных?

– Может, водка была с сюрпризом? – вслух помыслил Вася.

Этого не следовало исключать. Он сам и все его знакомые давно уже не покупали спиртное в магазинах, где за него просили непотребно высокую цену. За алкоголем они бегали в гаражи. В гаражах продавалось то же самое, но впятеро дешевле. Правда, всегда оставался риск нахлебаться технического спирта и отъехать. Вася, поразмыслив, решил, что это с ним и стряслось. Он отравился каким-то некачественным стеклоочистителем, и теперь лежит в реанимации, доживая последние часы. А его немногочисленные уцелевшие нейроны создают вот эту предсмертную галлюцинацию.

Вася был лучшего мнения о своих нейронах. Они вполне могли бы порадовать его более приятным видением. Например, как он зажигает в сауне с дюжиной правильных горничных.

– С вами все в порядке? – спросил Иннокентий.

– Да, заебись, – отозвался Вася.

Он коснулся своей груди, и нащупал под одеждой грубые полосы швов. Галлюцинация? А если нет?

– Вампир, значит, – проронил он. – Сука нахуй.

Он посмотрел на Иннокентия. Тот кивнул головой и подтвердил:

– Да, вампир. Вам ведь известно, кто такие вампиры?

Васе было известно. Так же, как и о зомби, о вампирах он знал из кино. И то, что он знал, ему решительно не нравилось. Потому что во всех просмотренных фильмах на вампирскую тематику, а их на Васиной совести накопилось штуки полторы, данные существа представали не в самом приятном свете. Они одевались, вели себя и разговаривали так, будто являлись представителями той самой нетрадиционной ориентации, от которой Вася всегда старался держаться в стороне. Еще вампиры сосали – это Вася помнил точно. Но не помнил, что именно, и это напрягало.

– Как же так? – пробормотал он убитым голосом. – Я же нормальный пацан, без всяких пидорских заскоков. Почему вампир-то? Стоило раз оступиться и случайно зайти в друга, как сразу записали в вампиры. А ведь народная мудрость гласит: один раз не пидорас. Неужели и одного раза достаточно? Почему мне об этом не сказали?

– Вы, как будто, не рады? – участливо спросил Иннокентий.

– Ты издеваешься? – буркнул Вася. – Чему тут радоваться? Тут плакать впору.

Он помолчал, а затем спросил мрачным тоном смертника:

– Ну и когда все это начнется?

– Что именно? – удивился дворецкий.

– Вот это вот все. Погружение в пучину голубятни. Я же не знаю, как все это происходит: какая-то прелюдия предусмотрена, или сразу ебут без лишних разговоров?

Матильда и горбатый Яков удивленно переглянулись. Иннокентий, прокашлявшись, произнес:

– Вы меня, наверное, неправильно поняли. Или у вас неверное представление о вампирах.

– Верное, верное, – буркнул Вася. – Не надо меня успокаивать. Знаю я все о них. В жопу они долбятся.

– Кто?

– Вампиры, конечно. Ну и другие гомики.

Удивление персонала возросло.

– Бывает, кончено, всякое, – осторожно произнес Иннокентий, – но все же я уверен, что у вас совершенно неверное представление о вампирах. Мне кажется, вы полагаете их некоей разновидностью гомосексуалистов.

– Пидоров, – поправил его Вася.

– Пусть так. Но позвольте заметить, что вы ошибаетесь.

Луч надежды озарил голубую тьму, сгустившуюся вокруг Васи. Он резко вскинул голову и воскликнул:

– Так я все еще нормальный пацан?

– Ну, более или менее.

У Васи камень с души свалился.

– Ебать, от сердца отлегло, – простонал он, чувствуя себя на седьмом небе.

Значит, думал он, показалось. Кружевные трусы, бабский пиджак – все это кого угодно смутит. Возможно, это была проверка. Новые знакомые наблюдали за его реакцией. Не исключено, что будут и другие тесты на голубятню. Вася понял, что нужно быть сильным и крепко держать в руках мыло.

Он позволил себе робко улыбнуться. Ему хотелось верить, что Иннокентий его не обманывает. Но про себя он решил, что примет все меры предосторожности, и не допустит, чтобы кто-то подкрался к нему сзади и проник.

– Ну и как же я стал этим вампиром? – спросил Вася. – Как ими вообще становятся? Это ведь никак не связано с еблей в жопу лучшего друга детства?

– Нет, – ответил дворецкий. – А почему вы об этом спросили?

– Забудь! – отрезал Вася. – Это я так, на всякий случай. Так как становятся вампирами, если не через дружеский анус?

– Если речь идет об истинных вампирах, вроде вас, то ими рождаются, – ответил Иннокентий. – Для этого оба, или хотя бы один из родителей должен быть вампиром. Иногда, в редких случаях, вампирские гены передаются через поколение. Еще бывают одноразовые вампиры, созданные в результате определенного укуса. Но это не полноценные вампиры, а довольно посредственный суррогат. Они не могут иметь потомства и отличаются неуравновешенным поведением. Согласно положению всеобщей вампирской конвенции производство одноразовых вампиров находится под запретом. Эти существа создают слишком много проблем, а вот пользы от них никакой. Но если говорить о вас, вы вампир стопроцентно настоящий, потомственный.

– Вот оно что, – задумчиво протянул Вася.

У него было не слишком много родственников, и никто их них не тянул на вампира. Правда, он не знал своего отца – тот сбежал сразу после опыления, едва узнав о том, что скоро станет папой. Мать постоянно путалась в показаниях, когда отвечала сыну на вопросы о его родителе. То говорила, что он летчик-испытатель, то космонавт-любитель, а иногда из нее случайно прорывалась правда, и тогда словарный запас маленького Васи стремительно расширялся и обогащался мощными крупнокалиберными образцами.

– Да ну нахуй, – произнес Вася. – У меня в семье вампиров нет. Алкаши есть, шмары есть, даже один ебнутый есть – троюродный дядя Слава уже седьмой год принудительно отдыхает в санатории с решетками на окнах. Но вампиры… Не, ошиблись вы.

– А как же ваш отец? – напомнил Иннокентий.

Вася так и знал, что дело в папе. Его он никогда не видел, даже фотографий не сохранилось. Неужели тот был вампиром?

– Значит, передалось от папаши, – буркнул Вася. – Лучше бы он мне бабок оставил. Вы, как я понял, знаете его? Где он сейчас?

Иннокентий помрачнел, и произнес траурным тоном:

– Василий. Я должен с прискорбием сообщить вам о том, что ваш отец оставил этот бренный мир три месяца назад.

– В каком смысле – оставил? Он на Луну, что ли, дернул?

– Нет, оставил, в смысле – умер.

– Пиздец какой-то! – простонал Вася.

Хорошие новости сыпалась на него сегодня одна за другой.

9

Вася сидел с угрюмым видом и переваривал поступившую информацию.

– Если вам хочется отдаться скорби, мы оставим вас ненадолго, – предложил Иннокентий.

– Да нахуй, все нормально, – буркнул Вася.

Скорби не было. В конец концов, что ему до какого-то незнакомого человека, который помер три месяца назад. Вокруг все время кто-то умирал. Вот и сам Вася тоже недавно помер.

– Может быть, хотите выпить? – предложил дворецкий.

Вася тот час же оживился. Он и сам хотел спросить, нельзя ли чего, но стеснялся.

– Давай! – выпалил он. – Мне бы водки стакан-другой. За здравие родителя. Точнее, за упокой.

Все трое уставились на него с недоумением, будто Вася выразил желание опрокинуть чарочку мочи.

– Что? – спросил он сердито. – Водки нет? Ну, хуй с вами, трезвенниками, что поделаешь. Тащите пиво.

– Но я имел в виду кровь, – пояснил Иннокентий.

Кровь? Вася поморщился. Что бы это могло значить? Возможно, ему предлагали девственницу. Вася девственниц не жаловал, предпочитая опытных бывалых шмар. Те, по крайней мере, не вели себя так, будто их собираются не ебать, а приносить в жертву сатане, а на пенис не взирали со священным страхом, как на ритуальный кинжал.

– Так как насчет крови? – спросил Иннокентий.

С этими вампирами все было смутно и странно. Вася решил, что лучше прояснить ситуацию, чем согласиться вслепую и потом пожалеть об этом.

– Вы о какой крови базарите? – спросил он.

– Об обычной. Конечно, она далеко не свежая. Нам некогда было поймать для вас жертву. Но у нас есть небольшой запасец.

Вася понял, что девственницы не будет. Его пытались чем-то напоить. Возможно, настоящей всамделишной кровью. Ох уж эти вампиры.

– А пивка точно нет? – спросил он с гаснущей надеждой.

Дворецкий отрицательно мотнул головой.

– Тогда ничего не надо, – сдался Вася. – На сухую погорюю о папке. Хоть я и не знал его, но все же родитель. Вампиром, значит, был. А теперь я и вампир.

Он немного помолчал, не зная, чем бы дополнить поминальную речь. Больше на ум ничего не шло, кроме нескольких анекдотов. Вася решил, что расскажет их в другой раз. Он произнес:

– Ну, посидели, попиздели, батю вспомнили, пора и честь знать. Побегу я, тогда.

– Куда? – удивился Иннокентий. – Вы желаете отдохнуть?

– Домой, – ответил Вася. – Мне на работу надо позвонить. Работа говно, но другой нет. Ходил на биржу труда, предложили двадцать вакансий на выбор. Глянул я на них и охуел на месте. Особенно с зарплат.

Вася трудился разнорабочим на стройке, и сказать, что он ненавидел это дело, значило бы просто промолчать. Стройка была уже восьмая за последние полгода. С прошлых мест его выгоняли за прогулы, праздность и недоразумения, о которых он предпочитал не вспоминать. Но Вася не сдавался. Он верил, что однажды найдет такое место, где сможет ничего не делать и получать за это ежемесячную плату.

Иннокентий произнес:

– Василий, вы, должно быть, не до конца осознаете то, что с вами произошло. Вы не можете вернуться домой.

– Да с хуя ли? – возмутился Вася. – Я там прописан. Заебетесь выселять. Закон на моей стороне!

– Но вы ведь мертвы. Понимаете это? Для всех своих родных, близких и друзей вы мертвы. Вас ведь похоронили. В гробу. На кладбище.

– Подумаешь, – пожал плечами Вася. – Скажу, что произошла врачебная ошибка.

– Боюсь, что этого объяснения будет маловато для ваших близких, – покачал головой Иннокентий. – Если вы явитесь к ним, они сойдут с ума от ужаса, приняв вас за восставшего из могилы покойника. Или за призрак. Люди вообще не выносят всего, что выходит за рамки их повседневного жизненного опыта. Когда они сталкиваются с чем-то необычным, то их психика рассыпается как карточный домик. Все, что удерживает этот домик в целости, это вера в незыблемость привычной структуры бытия. Достаточно слабого дуновения ветра, и он рухнет. Вы же этого не хотите?

– Я в хате прописан и не ебет! – упрямо гнул свое Вася.

– Да как вы не понимаете – вы же не человек. Реакция на ваше появление будет бурной. Вначале ужас и паника. Затем ужас и агрессия. Люди инстинктивно ненавидят все, что рушит их привычный мир. А вы своим появлением потрясете его основы. Поверьте, вы столкнетесь с таким уровнем агрессии, какой и представить не можете. Вас изрубят на куски, пронзят кольями, сожгут останки, а сверху проедутся по ним катком. И хорошо, если на том и успокоятся. Когда дело доходит до расправ, люди, обычно, весьма изобретательны.

Вася невольно побледнел, представив себе описанные Иннокентием процедуры, то есть рубку, проколку, сожжение и прочий ужас. Искушать судьбу резко расхотелось.

– Значит, нельзя вернуться? – произнес он медленно. – Ну, пиздец! А что мне делать-то? Где жить?

– Здесь, – ответил Иннокентий.

– Здесь?

Вася огляделся. Подземелье было старое и грязное, но зато просторное. К тому же Вася никогда не страдал брезгливостью, и пятна на обоях, как и плесень на полу, мало его волновали.

– Но как же я тут останусь? – спросил он. – То есть, на каких правах? Вы учтите, мне за хату платить нечем. А если на работу нельзя вернуться, то просто пиздец.

– Никакой платы не требуется, – заверил его дворецкий. – Все это, – он жестом обвел комнату, – и так принадлежит вам. Здесь фамильный склеп рода Носфератовых. А вы единственный оставшийся представитель славной фамилии. Ваш отец завещал все свое имущество вам.

Вася онемел от удивления и счастья. Неужели сбылась его давняя заветная мечта, и он получил богатое наследство?

О, как же давно и страстно он желал этого. Ковыряясь на ненавистной стройке, он воображал себе, как однажды к нему в дверь постучатся люди, и сообщат, что неизвестный родственник только что помер и оставил своему потомку миллион долларов. На самом деле вся Васина родня состояла из потомственной бедноты, но вдруг какой-то троюродный дядя сумел втихаря выбиться в люди.

И вот давняя мечта сбылась.

– Все мое? – простонал Вася. – Все?

Он быстро обвел взглядом помещение.

– А тут еще много чего? – спросил он. – Есть что-то ценное, что можно быстро продать? Мне просто срочно деньги нужны.

– Зачем? – рискнул спросить Иннокентий.

Вася посмотрел на старика, как на идиота.

– Тачку крутую куплю, – пояснил он то, что представлялось очевидным. – Огромную. Черную. Всегда хотел. Все шмары теперь мои.

Матильда наклонилась к уху дворецкого и что-то тихо прошептала. Тот кивнул головой в знак согласия. А затем произнес:

– Василий, пожалуйста, возьмите себя в руки. Вы все еще не осознаете своего нынешнего статуса.

Но Вася его не слушал. Мысленно он уже несся по улице на огромной черной тачке, а все встречные шмары, видя блеск и сияние его запредельной крутости, тут же скидывали трусы и поворачивались к нему голым задом. А уж как завидовали ему парни – это было едва ли не приятнее, чем вожделение телок.

– Спасибо, папа, – прошептал Вася. – Вот это заебись подарок! Завтра же надо всю эту хуйню осмотреть, пересчитать и прикинуть стоимость. Только бы на тачку хватило.

Матильда покачала головой и произнесла достаточно громко, чтобы ее услышал и Вася:

– И это наследник дома Носфератовых? Ох, намучаемся мы с ним.

10

Крутая тачка предстала перед мысленным взором Васи. Он видел ее как наяву. Он почти мог осязать ее. Даже руку протянул, чтобы коснуться своей мечты кончиками пальцев. Но тут где-то рядом прозвучал голос, вдребезги разнесший волшебное видение.

– Василий, послушайте меня внимательно, – строго произнес Иннокентий. – Очень внимательно, ибо то, что я скажу вам, имеет чрезвычайную важность.

Вася нехотя сфокусировал взгляд на старом надоеде.

– Ну что еще? – проворчал он.

– Вы должны понять ключевую истину: ваша прошлая жизнь кончена. Совершенно кончена. Вы не сможете вернуться не только к себе домой или на работу, но и вообще к людям. Вы больше не принадлежите миру живых. Вы вампир – наполовину мертвец. Ваш мир отныне – тьма.

– Но тачка… – попытался возразить Вася.

– Забудьте обо всем, чем вы жили прежде! – строго приказал Иннокентий.

– Обо всем? – ахнул Вася.

Он понял, что рано обрадовался, когда выяснил, что вампиры и пидоры не синонимы. Судя по всему, его собирались лишить вообще всех радостей жизни. Не будет у него крутой тачки, не будет больше шмар, водки, травы, ягодиц друга Степы….

Последнее вклинилось само собой, и Вася вздрогнул.

– Что это со мной? – простонал он в страхе. – Уж не голубею ли я?

– Ваша дальнейшая жизнь будет протекать в новом мире, – продолжил запугивать дворецкий. – В мире, скрытом от людских глаз. Сейчас вы ничего не знаете о нем, но вскоре узнаете многое. Но для начала вам нужно раз и навсегда отречься от прошлого. Забудьте о том, что когда-то вы вели человеческую жизнь. Забудьте друзей, родных, забудьте все и всех.

– И шмар? – ахнул Вася, схватившись за гульфик. – Вампиры не ебутся? Совсем? Так, срочно заройте меня обратно, откуда отрыли.

– Вампиры это делают, не волнуйтесь, – утешил его Иннокентий.

– Правда? А вы точно не пиздобол?

– Клык даю, – побожился Иннокентий.

– А как они это делают? Мальчик с девочкой, или по-другому? Я по-другому не желаю. У меня принципы.

– Делают как кому угодно.

– А вы меня точно не обманываете?

– Ваш отец сумел же вас как-то зачать.

С этим было трудно поспорить, и Вася слегка успокоился. Ему оставили хотя бы секс. Но утрату едва обретенной крутой тачки он все равно переживал болезненно.

Сжалившись над испуганным и побледневшим Васей, Иннокентий произнес:

– Все не так страшно, как вам кажется. В жизни вампира хватает радостей. На самом деле, она куда веселее и осмысленнее, чем обычное человеческое существование. Просто она немного другая, и к этому придется привыкнуть.

– Лишь бы были шмары да водка, да не пришлось бы в жопу давать, – сказал Вася. – Остальное, с божьей помощью, вытерплю.

Он окинул взглядом комнату, а затем спросил:

– Значит, все это мое?

Дворецкий согласно кивнул.

– А что насчет вас?

– Мы уже много лет верно служим роду Носфератовых. Мы служили вашему отцу, а до того вашему деду. Теперь мы будем служить вам, юный господин.

– А вы тоже эти самые?

– Вампиры? – уточнил Иннокентий.

– Да.

– Разумеется. Кем еще мы можем быть? Уж конечно не людьми. Людям заказан вход в мир вампиров. За одним исключением.

При этих словах на лицах слуг появились довольно зловещие ухмылки. Васе стало не по себе.

– Понятно, – протянул Вася, хотя понятного было мало. О мире вампиров он не знал ровным счетом ничего. И не был уверен, что в этом мире ему понравится. Возможно, у вампиров было принято заниматься каким-нибудь непотребством, идущим вразрез с кодексом конкретного пацана. Вася беспокоился, что его так или иначе могут вовлечь в однополые отношения. Нужно было срочно прояснить все про вампирский образ жизни.

– Ну, и каково это, быть вампиром? – спросил он. – Что вампиры делают?

– Это все равно, что спросить, что делают люди, – ответил Иннокентий. – Каждый занят чем-то своим.

– Но есть же что-то общее.

– Есть. Вампиры пьют кровь.

Вася вспомнил, что ему уже предлагали хлебнуть кровушки, и теперь стало ясно, что это была не шутка.

– Кровь, в смысле, настоящую? – уточнил он.

Дворецкий кивнул.

– А чью?

– Человеческую, разумеется.

Этого Вася и опасался. Не то чтобы у него было какое-то отвращение к крови, но ее вид, особенно в большом количестве, вызывал у него дурноту. Однажды, рукодельничая на балконе, он случайно полоснул себе по венам ножиком, и чуть не рухнул в обморок от вида хлынувшей на пол кровищи. А эти умники предлагают ее пить. Вася понял, что не сможет. Его просто вырвет после первого же глотка. Да и вряд ли этот первый глоток состоится. Скорее всего, блевать он начнет задолго до дегустации, едва взглянув на блюдо.

– А нахуя, простите, вы ее хлебаете? – спросил он. – Чем плоха водка? Кровь, она же мерзкая. Фу!

Тут он понял, что ляпнул какую-то несусветную глупость, поскольку на лицах всех троих появились снисходительные улыбки, а горбатый Яков даже позволил себе хрипло хихикнуть.

– Это в вас говорит человек, – пояснил Иннокентий. – Но вы уже вампир. И скоро ваше отношение к крови изменится.

– Ну да, – проворчал Вася. – Сначала изменится отношение к крови, потом к ебле с мужиками. Все с мелочей начинается.

– Во-первых, кровь вкусная, – стал загибать пальцы дворецкий. – Да, да, не морщитесь, она вкусная. Сами вскоре узнаете. Во-вторых, полезная. На самом деле, не столько сама кровь, сколько содержащаяся в ней жизненная сила. Благодаря ей вампиры могут жить веками.

Васины глаза полезли на лоб.

– Нихуя! – изумился он. – Веками? В смысле – сто лет и больше?

– Иногда гораздо больше.

– Ого! Круто! Слушайте, а хуй все это время стоять будет, или увянет в полтинник?

– Вы будете вечно молоды. И все, что стоит у вас сейчас, будет стоять и через триста лет.

Вася поплыл от счастья. Триста лет. За триста лет он сумеет покрыть тысячи шмар.

– В третьих, – продолжил Иннокентий, – кровь наделяет вампира силой.

– Силой? Какой силой?

– Особой силой, которая не снилась живым. Эта сила позволяет творить настоящие чудеса – по людским меркам, разумеется. Например, заживлять раны. Вас ведь беспокоят швы на вашем теле. Хорошая порция свежей крови, и они исчезнут.

– Мать моя! – ахнул Вася. – А хуй? Хуй от нее сильно растет? А яйца наливаются мощью небывалой?

– Об этом мне ничего не известно.

– Да ведь это самое главное. Надо срочно выяснить. Расспрошу кого-нибудь, кто в теме. А что еще?

Иннокентий довольно улыбнулся. Ему явно нравилось, что Вася наконец-то искренне заинтересовался своей судьбой.

– Еще вы сможете выбрать один из вампирских путей, и развиваться сообразно ему.

– Вампирские пути, – повторил Вася.

Звучало это круто.

– Что это? – спросил он. – Куда ведут? Расскажи мне все. Я и не думал, что быть вампиром так охуенно. Я думал, вы просто педики в черном. А тут такое. Давай, брат Кеша, жги!

11

– Всего существует три вампирских пути, – начал рассказывать Иннокентий. – То есть, на самом деле есть еще и четвертый, но о нем лучше сразу забыть.

– Почему? – спросил Вася.

– Потому что четвертый путь, это, в сущности, никакой не путь. Это тупик. Топтание на месте. Некоторые вампиры оказываются слишком тупыми или ленивыми, или и то и другое одновременно, в силу чего не могут осилить ни одного из путей. В шутку для них придумали четвертый путь, но на самом деле это никакой не путь. Это конченая остановка. Такие вампиры пользуются всеобщим презрением, с ними стараются не иметь дел. Они каста отверженных.

– Опущенные, – кивнул Вася. – Ясно, понятно. Мне такого нахуй не надо. Я конкретный пацан.

– Отрадно слышать, – одобрительно кивнул Иннокентий. – Было бы неслыханным позором, если бы наследник славного рода Носфератовых угодил бы в число вампиров-сосунков.

– Кого?

– Так называют тех самых отверженных.

– Вампиры-сосунки, – повторил Вася. – Ну, все ясно. Типа сосут ребятки по жизни после смерти.

– Для вас же, – вновь заговорил Иннокентий, – на выбор есть три достойных пути. Первый из них – путь вампира-мудреца.

Вася поморщился. Он ничего не имел против мудрецов, но не чувствовал, что сам способен стать одним из них. От всяческой учебы его буквально ломало, школа, и все, связанное с ней, рождало отвращение и тошноту. В посещении учебного заведения была лишь одна отрада – на переменах удавалось пощупать одноклассниц за мягкие места. В остальном же такая тоска, что хоть в петлю лезь.

– И чем занимаются эти мудрецы? – спросил Вася.

– Руководят. Вампиры-мудрецы занимают высокие посты в нашей иерархии. Они принимают решения, отдают приказы. Если вас переполняют амбиции, если вы желаете достичь вершин власти и повелевать другими, путь вампира-мудреца для вас.

Вершины власти. Звучало это очень заманчиво. Вася всегда мечтал покорить их. Он знал, что там, на вершинах, хорошо. Все покорители разъезжали на огромных дорогущих автомобилях, имели самых лучших шмар, купались в бабках и наслаждались полной безнаказанностью. Вася всегда хотел быть частью правящей банды. Ох, он бы развернулся! Он бы ни в чем себе не отказывал. А больше всего ему желалось ощутить на себе злобно-завистливый взгляд простого народа, увидеть, как этот народец, встав на колени, умоляет его, представителя высших сил, помочь и защитить, уберечь и насытить. Вот бы Вася поржал над этими лохами!

– Уже хочу быть вампиром-мудрецом, – признался Вася. Ради такого он готов был преступить через себя и засесть за учебу.

– Похвальное желание, – одобрил Иннокентий. – Достойный путь для наследника рода Носфератовых.

– Ну, а что там еще есть? – спросил Вася. – Вдруг найдется что-то лучше?

– Второй путь, – произнес дворецкий, – это путь вампира-воина.

– О, это тоже круто! – выпалил Вася.

– Вампиры-воины веками совершенствуются в боевых навыках. Они – машины смерти, сеющие гибель и разрушение. Вихрем когтей и клыков врываются они во вражеский строй и оставляют за собой кровь и фарш. Если вы жаждете всеобщего уважения и почета, если вас влечет романтика войны и мучит жажда подвигов, то путь вампира-воина для вас.

– Хочу! Хочу! – выкрикивал Вася, подпрыгивая на старом стуле. – Охуенно очень! Стану крутым, всем пизды вкачу. Покажу им, как меня, вампира-воина, жопошником дразнить.

Путь вампира-воина выглядел тоже крайне заманчиво. Вася всегда мечтал стать крутым и опасным, как герой боевика. Он бы жестоко наказывал всех вокруг, а уцелевшие ползали бы перед ним на коленях и молили о пощаде. И все шмары тоже были бы его. А вздумала бы какая из них ему не дать, так он бы ее зубами и когтями, да в фарш.

– Вампир-мудрец или вампир-воин? – бормотал Вася. – Блядь! Что выбрать-то? Все хочу.

– Третий путь, – заговорил, меж тем, Иннокентий, – это путь вампира-заклинателя.

– Это что за хуй? – быстро спросил Вася.

– Вампиры-заклинатели овладевают контролем над тайными силами, подчиняют себе стихии, контролируют живых существ. В их власти обрушить разрушительный град, или призвать ураган, науськать на жертву стаю собак или рой разъяренных пчел. Если вы стремитесь овладеть тайным знанием и обрести недоступное другим могущество, ваш выбор – путь вампира-заклинателя.

– Ебать! – выдохнул Вася. – Это что, типа магия? Как в кино? Типа махнул палочкой, и всем пиздец?

– Вроде того, – сдержанно улыбнулся Иннокентий. – Только палочкой махать не нужно.

Вася откинулся на спинку стула. Он был просто в шоке. Полчаса назад вампирская участь казалась ему полным отстоем. Но теперь… У него, как у сладкоежки, разбегались глаза при виде огромного ассортимента конфет. Что выбрать? Что? Все казалось невероятно заманчивым. Вася хотел стать большим начальником. И, одновременно с этим, его прельщала стезя могучего воина. Но и крутым колдуном хотелось стать не меньше.

Вася понял, что прямо сейчас он не может определиться с выбором. Все три варианта были одинаково притягательные.

– А на каком из этих путей быстрее всего растет хуй? – спросил он.

– Кто растет? – удивился Иннокентий.

– Хуй. Есть ведь такой путь?

– Э....

Дворецкий выглядел растерянным. Матильда и Яков тоже казались удивленными.

– Я не уверен, что понял вас правильно, – осторожно произнес Иннокентий.

– Сейчас я так скажу, чтобы поняли все, – заверил его Вася. – Есть ли такой вампирский путь, на котором мощно растет хуй. Ну, становится больше. Понимаешь? – увеличивается. Делается длиннее и толще. Прибавляет по сантиметру в год, или даже по два. Может быть, есть какой-то тайный путь вампира-ебуна?

Иннокентий покачал головой.

– Если подобный тайный путь и существует, – произнес он медленно, – то мне ничего о нем не известно. Но, может быть, вы сами сможете это выяснить. Ваш отец много времени уделял каким-то исследованиям, в которые он не посвящал никого, даже нас. После него осталась обширная библиотека, а так же его собственные записи. Возможно, он и нашел тайный путь.

– Да по любому так! – кивнул Вася. – Над чем еще батя мог работать? Точно вам базарю – он искал путь вампира-ебуна. Библиотека, говоришь, осталась? Это место, где книги?

Вася поморщился. Что так, что этак, но ему, похоже, придется осквернять себя чтением. Но ради двух сантиметров в год он был готов и не на такое.

– Хорошо, я сам разберусь, – решил он. – Если есть путь вампира-ебуна, выберу его. Если нет… Ну, хуй знает. Потом решу. Это ведь не срочно?

– О, нисколько, – заверил его Иннокентий. – Путь вампира долог и труден, и спешить с выбором незачем.

– Ну и заебись. Значит, подождет. А теперь....

Он потер живот, внезапно осознав, что голоден.

– А пожрать бы? – спросил Вася.

– Что-что? – не понял его Иннокентий.

– Ну, как – что? Отобедать. Или отужинать. Я в душе не ебу, что там сейчас на дворе. Есть у вас что? Учтите, я не привереда. Жареной картошечки с салом мне за глаза. Ну и парочку сарделек для гармонии.

– Так вы имеете в виду человеческую пищу, – догадался Иннокентий.

– А чью же еще? Не свинскую же. Чай не хряк, а человек разумный.

Дворецкий помрачнел. Васю взяло беспокойство.

– Что? – простонал он. – Что еще? Не молчи, старый. Говори все как есть. После того, что я услышал, меня уже ничто не проймет.

– Это касается человеческой пищи, – сказал Иннокентий. – Вам нужно кое-что узнать о физиологии вампиров. Это важно, поскольку мы заметно отличаемся от людей.

– Ну, валяй, – согласился Вася. – Я слушаю.

12

– Вампиры, Василий, заметно отличаются от людей. Внешне мы схожи, это правда. Но на этом сходство и заканчивается. А главное различие заключается в том, что вампир наполовину мертв. Понимаете?

– Пока нихуя, – признался Вася. – Но ты продолжай.

– Вам, полагаю, известно, как функционирует человеческое тело, – сказал Иннокентий.

– Да, там все просто, – ответил Вася. – Сверху загружается еда, снизу вываливается говно.

– В целом – верно. Человек получает из пищи необходимую для жизни энергию и вещества. Но вампир в этом не нуждается. Вампир поглощает энергию напрямую, из жертвы, через ее кровь. А поскольку обычная пища ему не требуется, его пищеварительная система имеет отличное от человеческого устройство. Грубо говоря, мы способны усваивать и переваривать только кровь. Любая другая пища, попавшая в наш желудок, выйдет из нас в том же виде. Она не будет перевариваться.

– То есть, – силился понять Вася, – если я, скажем, скушаю пирожок с мясом, он целехонький вывалится из моей жопы?

– Нет, из нее вывалится пережеванная масса теста и фарша. Если, конечно, вы не сумеете проглотить пирожок целиком. Но этого я бы делать не советовал. Столь крупный объект может застрять в желудке или кишечнике и закупорить его.

– То есть, – продолжал размышлять Вася, – если я, скажем, съем пельмени, а потом высру их, то после этого их сможет съесть кто-то еще?

– Вряд ли кто-то захочет это делать, – вздохнув, заметил Иннокентий, который понял, что юный господин опять сильно отклонился от темы.

– А если я не скажу, что пельмени из моей жопы? Скажу, свежие, только что из магазина. Получится, да?

Открывался невиданный простор для веселых дружеских розыгрышей. Но Иннокентий опять все испортил, взяв и сказав:

– Василий, вы снова отвлеклись.

– Ну, ладно, проехали, – сдался Вася. – Но я, бля, жрать хочу. Прямо сейчас.

– Это атавистическая реакция вашего организма. Будучи человеком, вы привыкли питаться трижды в день, и эта привычка сохранилась у вас до сих пор. Скоро она пройдет. Вам всего лишь надо ее перетерпеть.

– Охуеть просто, – вздохнул Вася. – Теперь еще и голодать. Ну а что насчет водки?

– Вы имеете в виду алкоголь?

– Конечно. Только не говорите, что все вампиры трезвенники. Я тогда прямо сейчас себе вены вскрою.

– Нет, не волнуйтесь, – попросил Иннокентий. – Вампиры восприимчивы к алкоголю. Но принимать его в чистом виде не следует. Лучше смешивать с кровью.

– Да что ты заладил – кровь, кровь, – фыркнул Вася. – У вас что, без крови вообще ничего не делается? Уже водки просто так ебнуть нельзя. А если посрать приспичило, тоже кровью обмазываться?

– В вас говорит человек, – спокойно пояснил Иннокентий. – Когда вы вкусите крови, ваше мнение изменится.

Вася прислушался к рокоту в своем животе. Жрать хотелось нешуточно. Но одна мысль о крови рождала тошноту. С другой стороны, не с голоду же ему помирать.

– Думаю, здесь необходима дегустация, – произнесла Матильда своим тягучим безжизненным голосом. – Молодой господин сразу повеселеет, когда вкусит крови.

– Жаль, не успели выловить живчика, – прохрипел Яков. – Сцеженная-то она уже не та.

– Ничего, и такая подойдет, – решил Иннокентий. – Матильда, будь добра, принести.

Фальшивая горничная удалилась, а Вася нервно заерзал на стуле. Его собирались поить кровью. И что-то ему это не нравилось.

Матильда вернулась вскоре. Она несла сияющий блеском стальной поднос, на котором высился одинокий фужер, огромный, как братина. Он почти до краев был наполнен густой красной жидкостью. Вася, едва глянув на нее, ощутил набирающую силу тошноту.

– Знаете, мне что-то расхотелось, – пропищал он. – Хуй с ним, поголодаю.

– Нет, зачем же себя мучить? – удивился Иннокентий. – К тому же, рано или поздно вам придется это сделать. Вампир не может жить без крови. Он быстро чахнет, слабеет, его умственные способности снижаются.

Матильда остановилась напротив Васи, держа перед собой поднос. Вася посмотрел на фужер. Тот вмещал в себя пол-литра, не меньше.

– Если заблюю ваш ковер, сами будете виноваты, – мрачно проронил Вася.

– Это ваш ковер, – тактично напомнил ему Иннокентий.

Заблевать свой ковер было бы еще обиднее.

Трясущейся рукой Вася взял фужер. Кровь, густая и темная, наполняла его. Вася ощутил характерный запах этой жидкости, и вдруг с ним что-то случилось. Вместо нарастающей тошноты он ощутил жажду. Запах крови странно дурманил, завораживал, манил к себе. Схожее действие на Васю прежде оказывал запах водки. Но сейчас воздействие было куда сильнее. И Вася понял, что он страстно желает отхлебнуть из фужера.

– Смелее! – прошипел Иннокентий, и его прищуренные глаза странно сверкнули.

– Пейте, юный господин! – торжественно произнесла Матильда.

– Так его, сударь, так его! – требовал горбатый Яков. – У вас в роду одни кровопийцы до седьмого колена. Не посрамите дедов!

Вася медленно поднес фужер к губам. Высунул язык, и коснулся крови его кончиком. И тут же понял, что Матильде придется бежать за добавкой.

С ним произошло что-то странное. Нет, вкус крови не изменился, он был все тем же, солоновато-металлическим. Изменился сам Вася. Кровь показалась ему восхитительной. Он бы ее пил и пил. Вцепившись губами в край фужера, Вася жадно выхлебал все. Потом поднял над собой емкость и стал ловить языком падающие вниз капельки.

– Ну, как? – спросил Иннокентий.

– Охуенно! – признался Вася, облизнув языком окровавленные губы. – Ощущение, будто только что отнял у лоха мобилу, надавал в рот шмаре, бахнул баночку пивка и закурил. Весь кайф жизни в одном стакане.

Он посмотрел на Матильду, и спросил:

– А можно мне еще?

– О, господин, конечно! – забормотала горничная, напомнив в этот момент заботливую бабушку, чья стряпня пришлась по вкусу любимому внуку.

– Что ж я раньше не знал, что кровь такая вкусная? – посетовал Вася. – Я бы только ее и пил.

– То ли еще будет, когда вы отведаете свежей крови прямо из живого человека! – посулил Иннокентий.

– А что, она еще вкуснее? – оживился Вася.

– В тысячу раз, – заверил его дворецкий.

– Заебись! – произнес Вася.

Ему все больше и больше нравилось быть вампиром.

13

– Значит, – сказал Вася, – вампиры этим и занимаются: пьют кровь и прокачивают скиллы?

– Вроде того, – согласно кивнул Иннокентий.

– И все?

– А разве этого мало? У людей и такого нет. Они просто живут непродолжительное время, которое почти полностью посвящают работе, а затем умирают.

– От нее и умирают, – кивнул Вася. – От работы.

Он вспомнил свои трудовые будни на стройке, и его передернуло от отвращения. А когда Вася понял, что больше ему никогда не придется видеть ненавистную рожу прораба, он даже вслух засмеялся от счастья. Все-таки быть вампиром ему нравилось. Вампиры не работали, что уже делало их конкретными пацанами. Пить кровь оказалось неожиданно вкусно и приятно. Ну а насчет обучения какому-то там пути, то Вася решил, что это не горит. Его в школе этим мучали десять лет. Имеет же он право на небольшую передышку.

– Да, наконец-то в жизни повезло, – улыбнулся Вася. – Долго же я этого ждал.

Впрочем, он всегда знал, что так и будет. Потому что и мысли не допускал, что до старости провозится на ненавистной стройке. Это был не его путь.

Но весь кайф обломал сухощавый Иннокентий. Он вдруг сказал:

– Конечно, у представителя славного рода Носфератовых есть и другие обязанности.

Вася, только что вознесшийся на седьмое небо, вздрогнул. Неприятные подозрения охватили его. О каких обязанностях идет речь? Уж не придется ли ему и здесь работать? Это было бы ужасно несправедливо.

– И что нужно делать? – спросил он осторожно.

– Видите ли, господин Василий, – заговорил Иннокентий. – Так уж сложилось, что вы глава старинного вампирского рода. Вы принадлежите к высшей аристократии нашего мира. Понимаете, что это значит?

Вася пока ничего не понимал, но разговор ему не нравился. Какие еще аристократы? Он смутно представлял себе, кто это. Знал только, что это какие-то чопорные пидоры, которые за столом используют сорок восемь приборов только для того, чтобы похлебать простого супчика.

– Ваш отец, – продолжил Иннокентий, – вел замкнутый образ жизни. Он был с головой погружен в исследования, суть которых мне неизвестна. Исследования – занятие благородное. Но из-за этого он полностью запустил семейные дела. Положение рода Носфератовых сейчас плачевное, как никогда. К сожалению, кроме фамилии и родовитости похвастаться вам нечем.

– Вот оно что, – наконец-то сообразил Вася. – А я-то на тачку губу раскатал. Папа, значит, оставил мне в наследство от залупы аромат.

Он с надеждой посмотрел на Иннокентия и спросил:

– Что, вообще ни копейки нет?

– Деньги в нашем мире ничего не значат, – ответил дворецкий. – Все решает кровь.

– Это как?

– У кого крови больше, тот богат. У кого меньше, тот беден. Все просто.

Но Вася так не считал.

– Что-то я вообще нихуя не понимаю, – признался он честно. – В каком смысле – больше, меньше? Да ее, вроде как, во всех примерно одинаково.

Иннокентий сдержанно улыбнулся.

– Вы меня не поняли, – сказал он. – Речь не идет о той крови, которая находится внутри вас. Поймите, кровь – основа существования вампиров. Она поддерживает нашу жизнь, наделяет силой, позволяет достигать вершин могущества. Без нее мы ничто. Но кровь ведь не растет на деревьях. Она находится в венах живых существ. Конечно – людей, потому что пить кровь животных это отвратительное извращение, и вы даже думать об этом не должны.

– Ладно, не буду, – пообещал Вася.

– Людей, разумеется, можно хватать прямо на улицах, – продолжил Иннокентий, – но люди ведь не так уж и глупы. Если мы начнем на них массовую охоту, они могут что-то заподозрить. Вампиры намного сильнее людей, но те имеют одно неоспоримое преимущество – численность. Если мир людей навалится на нас всей совокупной мощью, мы не выстоим. Поэтому нам приходится избегать прямой конфронтации с человечеством. Но при этом нам постоянно требуется их кровь. А если говорить точнее, то жизнь, потому что сама по себе кровь мало что значит, если она не содержит в себе отнятую жизненную силу жертвы. Выход остается один – держать специальные фермы по разведению кормовых людей. Собственно, это и есть главный и единственный вампирский бизнес. Ваш дед, Пантелей Носфератов, был крепким вампиром-хозяйственником. В его собственности находилось два десятка ферм. Но после его смерти все пришло в упадок. Ваш отец, Андрей Носфератов, с головой ушел в какие-то исследования, и вскоре лишился всего, что имел. Остался только этот фамильный склеп, да и он давно пришел в упадок.

– Угу, ясно, – кивнул Вася. – Папа оказался распиздяем. Но я вот чего не понял. Ты говоришь – дед помер, батя помер… А до этого базарил, что вампиры чуть ли не бессмертны. Как же они померли?

Тут Вася понял, что коснулся какой-то запретной, или же просто неприятной темы, потому что лица всех слуг дружно перекосились. Хуже всего это проявилось у денщика Якова – тот скорчил такую жуткую гримасу, что Васе стало дурно.

– Это сложная тема, лучше будет вернуться к ней позже, когда вы полностью освоитесь в нашем мире, – уклончиво ответил Иннокентий.

Вася мог бы надавить на слуг – он чувствовал, что если проявит твердость, те расскажут ему все. Но не стал этого делать. В конце концов, на него за минувший час и так свалилось слишком много новой информации. Уже этот объем придется переваривать пару месяцев. Если добавить еще немного, у него просто лопнет голова.

– Значит, папа просрал весь семейный капитал, – вернулся он к прежней теме.

– Что-то вроде того, – подтвердил Иннокентий. – А потому на ваши плечи ложится нелегкое бремя по возрождению былого могущества рода Носфератовых.

– А это обязательно? – спросил Вася.

Ему не то что было лень, просто он не чувствовал себя в состоянии что-то возродить. Из него даже подсобный рабочий был неважный, а уж какой из него выйдет бизнесмен, даже представить страшно.

– Боюсь, что альтернатива мрачна, – проронил Иннокентий. – Если вы срочно не наладите дела своей семьи, то вскоре лишитесь и этого склепа. Понимаете, что это значит?

Вася испуганно сжался и отрицательно мотнул головой.

– Это значит, что вы станете вампиром-бродягой. Даже для обычного вампира это позор, а уж для наследника славного рода Носфератовых....

Иннокентий не договорил и покачал головой. По его лицу Вася понял, что большего зашквара и придумать нельзя.

– Вы не имеете права до этого докатиться! – твердо сказал Иннокентий. – Кровь из вен, но вы должны спасти честь своей семьи.

– Блядь, – буркнул Вася. – А мне только-только начало нравиться быть вампиром.

14

От всех свалившихся на Васю новостей он почувствовал сильную усталость. Сейчас он предпочел бы хлопнуть стакан белой и завалиться в кроватку, но слуги, вместо этого, устроили экскурсию по новым владениям. В другой ситуации Васю бы очень обрадовал подобный осмотр. Но только не после новости о том, что он нищеброд. Трудно было радоваться наследству, помня о том, что со дня на день в его склеп ворвутся коллекторы.

Тем не менее, фамильное гнездо произвело на Васю впечатление. Склеп был обширен. Он состоял из множества помещений, соединенных между собой длинными узкими коридорами. Те, на взгляд Васи, могли бы быть и шире. Когда он поделился этой мыслью с Иннокентием, дворецкий пояснил:

– Склеп старинный. В те времена было принято строить так. Узкие коридоры удобнее оборонять в случае вторжения.

Вася не стал спрашивать, кто и зачем вторгался сюда. Он сам догадался. Коллекторы, кто же еще?

Всюду, куда ни падал взор, виднелись следы упадка и запустения. Плесень процветала. Роскошная старинная мебель превратилась в исцарапанную рухлядь. Ковры стоптались. Обои покрывали пятна. В склепе стоял тяжелый неприятный запах.

И все же кое-что произвело на Васю впечатление. А именно – библиотека. Та оказалась просто огромной. Ряды полок, заставленных фолиантами, тянулись во тьму и растворялись в ней. От вида множества книг Васю затошнило. Но тут он вспомнил о том, что в одной из этих книг может скрываться секрет увеличения полового члена, и решительно сжал кулаки. Ради двух сантиметров в год Вася готов был перелопатить все эти пыльные тома и прочесть каждую страницу.

Последней на очереди оказалась господская спальня. Всю ее от стены до стены занимал огромный двуспальный гроб с уложенной внутрь периной. Вася поглядел на это лежбище, и невольно зевнул.

– Желаете соснуть? – спросил у него Иннокентий.

Вася метнул на него злобный взгляд.

– Опять проверка? – процедил он сквозь зубы. – Усыпил бдительность, а теперь как бы между делом предложил. Сказал же сразу – не пидор я нисколько! Не хочу сосать! Не буду!

– Вы меня неверно поняли, – поморщился Иннокентий. – Я имел в виду, не хотите ли вы поспать?

– А, это, – расслабился Вася. – Да, вздремнул бы часик-другой. Что-то меня рубит.

– Неудивительно, – улыбнулся дворецкий. – Снаружи утро. А мы, вампиры, дети ночи. Располагайтесь. Теперь это ваша спальня.

Вася окинул взглядом гроб. Тот выглядел вполне уютно.

– Господин, не желаете ли чего-то на сон грядущий? – спросила Матильда.

Вася не отказался бы от минета, но только не в исполнении фальшивой горничной. Еще меньше он хотел этого от Иннокентия или, не дай бог, от Якова.

– Спасибо, все и так пиздато, – буркнул он, уже буквально валясь с ног.

Слуги поклонились и вышли. Вася, зевая, подошел к гробу. В спальне не было ничего, даже картин на стенах. Обои здесь так же, как и везде, отсырели и покрылись пятнами.

– Эх, папа, папа, – протянул Вася, валясь на перину. – И почему ты оказался таким разъебаем? Не мог оставить сыну мешочек баксов? Вот я бы....

Но договорить свою мысль Вася не успел. Новоявленный вампир провалился в глубокий крепкий сон.

15

Спал Вася как убитый, вскрытый и погребенный. В принципе, он всегда отличался отменным сном. Засыпал он так быстро, будто получал пулю в лоб. А вот разбудить его было не так-то просто. Вася успешно игнорировал телефонный писк, поэтому просыпался на работу только под хтонический грохот старого советского чугунного будильника производства нижнетагильского танкового завода. Звук этого устройства мог пробудить ото сна даже древних богов хаоса и тьмы.

В этот раз он тоже проснулся далеко не сразу, а лишь после того, как почувствовал, что некто неизвестный грубо стаскивает с него штаны. Тот, кто был занят этим делом, не пытался соблюсти осторожность. Дергал так, что Васю аж на перине подбрасывало.

– Еб твою мать, бабку, дедку, всю родню! – забормотал Вася сердито. – Хули надо? Дайте поспать, гондоны.

Но неизвестный не внял его просьбе и продолжил свое дело. Вася почувствовал, как штаны сползают по его бедрам, и понял, что пора что-то предпринять. В склепе вместе с ним находились еще три вампира, и ни с одним из них он не хотел бы оказаться в постели, да еще и без штанов.

Он открыл глаза. В скупом свете едва горящих ламп Вася разглядел что-то ярко-желтое, и с удивлением понял, что это волосы. Затем голова повернулась, и на него уставилось детское личико. Девчонка. Совсем мелкая. Вася дал бы ей лет девять, а то и меньше. Но с куда большим удовольствием он дал бы ей под зад коленом. Какого черта эта дура забыла в его гробу? Откуда она вообще здесь взялась?

На девочке было веселенькое голубое платье в розовое сердечко. Из-под него выглядывали тоненькие ножки в туго обтянувших их белых колготках. Малолетка елозила по перине, продолжая стаскивать с Васи штаны. Дело для нее было непростое. Она громко сопела от прилагаемых усилий.

– Лолька, тебе хули тут надо? – спросил Вася. – Ты кто вообще такая?

Девчонка повернула к нему свое кукольное личико, миленькое, прямо-таки ангельское, если бы его не портила кривая похотливая ухмылка и откровенно злобные, сияющие зеленым огнем, глаза. Правда, весь жуткий эффект портил огромный розовый бант в ее золотистых волосах. В комплекте с бантом все остальное уже трудно было воспринимать всерьез.

Девочка приложила палец к губам и зашипела. Вася понял, что она пытается сказать. Чтобы он помалкивал. Но помалкивать Вася не собирался.

– Катись-ка ты отсюда на хер! – предложил он девчонке, и начал вставать.

Вася собирался схватить эту малолетнюю дуру, отвесить ей парочку оплеух, а потом найти Иннокентия и выяснить у него происхождение малолетки. Что еще за сюрпризы?

Но планы сорвались, не успев начаться. Девчонка простерла в его сторону руку, распахнула ладонь, и вдруг неведомая сила припечатала Васю к перине. Он чувствовал себя так, будто на него своим огромным задом уселся хорошо откормленный слон.

– Блядь! – сквозь зубы прохрипел Вася. – Лолька, сука мелкая, ты чего творишь?

Та не стала отвечать словами. Она ответила делом.

Когда ее маленькие пальчики обхватили Васин член, парень вздрогнул от страха. Одному дьяволу было известно, какие планы лелеяла малолетняя маньячка в отношении его детородного органа.

Планы оказались не самыми страшными. Девчонка склонилась над Васиным пахом, и тот ощутил головкой прикосновение ее влажного теплого язычка. Вася изо всех сил боролся с собой. Он старался подавить нарастающее возбуждение, но сопливая блондинка знала свое дело. Несколькими движениями язычка она привела Васин орган в положение полной боевой готовности.

– Что ж за пиздец тут происходит? – чуть не плача, спросил Вася.

Но ответ и так был очевиден. Девчонка взялась за дело. Несмотря на свой обманчиво юный возраст, лолька явно не являлась новичком в оральных делишках. Разумеется, она была не первой, чьи губы касались Васиного естества. Но со столь высокой квалификацией Вася прежде не сталкивался. До этого у него всегда отсасывали грубо и неумело, будто делали одолжение. Сейчас же он буквально вознесся на вершину блаженства. И от этого стало только страшнее. Потому что Вася совсем не желал участвовать в творящемся непотребстве. Будь на месте малолетки шмара лет восемнадцати, он бы только похвалил ее за проявленное усердие. Но Вася не тяготел к детям. Они ему вообще не нравились, ни в каком смысле.

– Перестань! – прохрипел он, продолжая ощущать давящую на грудь тяжесть. Все его попытки пошевелиться ни к чему не привели. Неведомая сила плотно вжимала его в перину.

– Хватит! – взмолился он, глотая слезы.

Но его корень жизни говорил обратное. И малолетка прислушивалась лишь к нему.

По Васиным щекам покатились слезы. Он все понял. Это был сон. Но не просто сон, а сон в наказание. Стоило один раз случайно войти в друга, и вот он уже навеки прописан в стане извращенцев. Теперь он конченый. Темная сторона поглотила его. Сначала друг, теперь малолетка. Что дальше? Как глубоко во тьму падет его грешная душа? Неужели в следующем сне ему придется совокупляться с собакой?

Малолетка нарастила темп. Ее ловкий язычок скользил по головке с таким адским расчетом, что Васю буквально трясло от возбуждения. Он одновременно хотел и не хотел, чтобы эта пытка прекратилась. Надо было ущипнуть себя – это помогло бы проснуться. Но Васины руки были прижаты к перине так сильно, что он не мог пошевелить и пальцем. О том же, что можно, к примеру, цапнуть себя зубами за язык, он просто не подумал. И это было простительно. Малолетняя сосулька довела его до такого состояния, что у Васи помешался ум.

Когда дело дошло до кульминации, Вася едва не отдал богу душу. Такого с ним еще не случалось. Это был всем оргазмам оргазм. Он громко застонал и тут же расслабился, чувствуя себя и гадко, и восхитительно одновременно. Измученный Вася закрыл глаза, и почти сразу же погрузился в сон.

16

Когда Вася распахнул глаза в следующий раз, то малолетней сосульки уже не было в его комнате. Он лежал в гробу со спущенными штанами, а на его оголенных бедрах белели засохшие следы ночного происшествия. Корень жизни, изможденный и поникший, завалился на бок и пытался прийти в себя.

– Блядь, приснится же такое! – простонал Вася.

Он начал догадываться, как было дело. Ему явилось дикое сновидение, в котором какая-то девчонка показала ему оральный мастер-класс. А все остальное он доделал сам, своими натруженными руками. И штаны спустил, и передернул.

Тут Вася поднял взгляд, и невольно заорал благим матом. Перед его гробом безмолвным черным призраком высилась Матильда. Горничная стояла и смотрела на господина, что лежал перед ней со спущенными штанами.

– Ты что, тоже сосать пришла? – помертвевшим голосом спросил Вася. – Я не хочу! У меня… у меня голова болит!

– Уже вечер, господин, – сообщила Матильда, даже не пытаясь отвести взгляда от следов ночного приключения.

– Вечер? – переспросил Вася, быстро подтянув штаны. – А хули тебе надо?

Но тут он вспомнил, что вечер у вампиров это утро, и вопросы отпали сами собой.

– Прикажу Якову наполнить ванну, – сообщила Матильда, продолжая хлестать Васю осуждающим взглядом. – Вам следует помыться.

Помыться действительно было нужно. После дивного сновидения у Васи весь мех на ляжках слипся от кефира.

В ванной его поджидал горбун, который поклонился Васе, а затем встал у стены и стал наблюдать. Вася какое-то время смотрел на урода, а потом спросил у него:

– Тебе что-то надо?

Горбун отрицательно мотнул головой.

– Тогда катись отсюда на хуй.

– А вдруг вам что понадобится? – заговорил Яков.

– Что мне от тебя, говна горбатого, может понадобиться в ванной? – сердито спросил Вася.

– Ну, спинку, там, потереть, или иное место, – навскидку предположил денщик.

– Спинку? – переспросил Вася, которому показалось, что он ослышался. – Иное место? Ты дурак или прикалываешься?

– Яков я, – напомнил денщик.

– Ну, вот что, Яков. Иди-ка ты, братец, в пизду. Дорогу объяснять некогда, сам у кого-нибудь спросишь. Язык и не туда доведет.

До Якова, наконец, дошло, что в его услугах здесь никто не нуждается, и он вразвалочку покинул ванную. Вася захлопнул за ним дверь и запер ее на шпингалет. Затем разделся и забрался в чугунную устрицу.

– Персонал тут, конечно, непростой, – проворчал он, погрузившись в воду так, что на поверхности торчали только нос, глаза и губы. – Специфический. Что ни кадр, то кунсткамера. Хуй знает, чего от них ждать. Нужно глядеть в оба.

Совершив омовение, Вася обнаружил на стуле свежий комплект одежды, точь-в-точь прежний – те же кружевные панцу, тот же пиджак нетрадиционного покроя. Облачившись, он отправился искать столовую. Впрочем, поиски закончились, не успев начаться. Едва покинув ванную, он нос к носу столкнулся с Иннокентием.

– Добрый вечер, господин, – поприветствовал его дворецкий и почтительно склонил седую голову.

– Добрый-то он добрый, да не для всех, – буркнул Вася. – Слушай, братан, можно кое-что спросить?

– Разумеется. Для того я и здесь, чтобы помогать вам во всем.

– Я вот чего хотел узнать, – собравшись с силами, сказал Вася. – Здесь есть кто-нибудь еще, кроме вас троих?

– Здесь, это в склепе? – уточнил Иннокентий.

– Да, в нем.

– Разумеется, – прозвучало в ответ.

Васе стало дурно. Неужели это был не сон? Неужели какая-то лолька наяву забралась в его спальню и подвергла оральному истязанию?

– А кто еще тут есть? – простонал он тихо, боясь услышать возможный ответ.

– Вы, разумеется, – невозмутимо произнес Иннокентий.

Вася злобно уставился на дворецкого.

– Пиздец ты шутник! – проворчал он. – Тебе надо было в клоуны идти. Ну а кроме меня и вас троих тут есть еще кто-нибудь?

– Кроме вас и нас больше никого, – ответил Иннокентий.

– Точно? – прищурившись, спросил Вася. – Без пизды?

Иннокентий приосанился и произнес с достоинством:

– Господин. Вот уже двести лет я состою дворецким в фамильном склепе Носфератовых. Я знаю этот склеп от и до: знаю каждый уголок, каждый закуток, каждую скрипучую половицу и каждого здешнего таракана. Могу вас заверить – если бы здесь был кто-то еще, мне тотчас же стало бы об этом известно.

Эти слова немного утешили Васю. Немного. Но не полностью.

– А никакой девочки тут нет? – осторожно спросил он.

Иннокентий удивленно приподнял брови.

– Девочки? – переспросил он. – Какой такой девочки?

– Да какой-нибудь, – уклончиво ответил Вася. – Просто девочки. Знаешь – девочки. Которые не мальчики.

Иннокентий призадумался. Затем неуверенно вымолвил:

– Ну, разве что Матильда….

– Твоя Матильда ничуть не девочка! Вообще не капельки. Может быть, она и была девочкой когда-то давно, еще при мамонтах, но точно не сейчас. Нет, я говорю про настоящую девочку. Маленькую. Лет, хуй знает, восьми-девяти. Где-то так.

Иннокентий медленно покачал головой.

– Таких девочек, господин, здесь точно нет.

– А не могла какая-нибудь быстро забежать и выбежать, а ты не заметил? – допытывался Вася. – Эти девочки, они ведь шустрые. За ними хуй уследишь. Вроде нет никаких девочек, а потом хуяк, и ты уже заезжаешь на восьмерку.

– Господин, – произнес дворецкий, – этот склеп был построен как крепость. В древние времена вампирские семьи часто враждовали между собой, а потому строили свои убежища так, чтобы в них не мог проникнуть никто посторонний. Уверяю вас, ни девочка, ни мальчик не могли забежать сюда незаметно и так же незаметно выбежать наружу.

– Точно?

– Абсолютно.

Вася шумно выдохнул. Значит, все-таки сон. Конечно, хорошего здесь было мало, такие сны явно не к добру. Но они все же лучше, чем страшная явь. Вася пришел к выводу, что причина всему кроется в перемене обстановки и социального статуса. Все вокруг было для него в новинку, да и сам он теперь стал вампиром, чего с ним раньше не случалось. Вот и приснилась какая-то лютая хрень.

– А почему вы интересуетесь некой девочкой? – вторгся в его размышления Иннокентий.

Вася вздрогнул.

– Ни почему! – отрезал он. – Просто так. Ты, братан, об этом разговоре забудь. Понял меня?

– Разумеется.

– И, смотри, никому не проболтайся. Ни Матильде, ни горбатому. Особенно горбатому.

– Об этом вы могли бы не говорить.

– Ну и хорошо. Как там насчет завтрака? Я голодный что пиздец.

– Прошу за мной, – предложил Иннокентий. – Я провожу вас в столовую.

17

В столовой склепа Вася оказался впервые. В ходе вчерашней экскурсии ему ее не показали, и теперь стало ясно – почему. Нигде в родовом гнезде упадок не ощущался столь сильно, как здесь.

В прежние незапамятные времена столовая была сосредоточием роскоши. Наверняка, за огромным дубовым столом некогда собирались десятки гостей, хлебали кровушку, вели светские беседы, обсуждали курс гемоглобина на фондовой бирже. Это было в ту прекрасную, канувшую в Лету, эпоху, когда семейство Носфератовых цвело и пахло. Ныне сохранился только запах – запах плесени и гнили.

Обшитые драгоценным деревом стены были украшены картинами, навевающими аппетит. На одном полотне на блюде покоилась отсеченная человеческая голова, обильно кровоточащая и хитро подглядывающая одним глазом. С другого натюрморта смотрел фасад донорского пункта. Среди полотен выделялась лишь одна, никак не связанная с едой – на высокой скале, на фоне ночного неба, высилась громада старинного замка с острыми шпилями и зубчатой гранью стены. В одном из окон замка горел жуткий красноватый свет, из-за чего окно напоминало пылающий глаз темного властелина.

Ныне же столовая являла собой печальное зрелище. Огромный стол имел жалкий и потрепанный вид. Панели покрывали пятна и царапины. Часть картин отсутствовала, что сразу бросалось в глаза по более светлым квадратам на обоях. Черный замок остался на месте, но теперь его покрывали засохшие бурые пятна, оставленные то ли брызнувшей кровью, то ли иной субстанцией.

На стенах зеленела плесень, потолок за малым не порос шампиньонами. Под ногами было что-то грязно-серое, в чем не сразу угадывался паркет.

Утонченного изысканно-благовоспитанного вампира подобные условия неизбежно повергли бы в глубокое уныние, но только не Васю. Вася был закален свинарником, как-никак, он же был русским вампиром. Такие скрепы, как грязь, вонь и антисанитария были его естественной средой обитания. Более того, окажись он среди ослепительной роскоши и чистоты, Вася почувствовал бы себя не в своей тарелке. Здесь же он был как дома. Для полного комплекта не хватало только рвущейся в окно музыки, шансона или рэпа, или иного акустического говна, которое вечно звучало в его дворе.

Весь штат прислуги собрался в столовой. Матильда по случаю нарядилась в настоящую форму горничной – добавила к своему черному платью белые фартук и чепчик. Правда, это ее не спасло. Она осталась все такой же сухой и страшной бабой. Яков был самим собой – уродом конченым. Иннокентий, как всегда, излучал элегантную невозмутимость. Он указал Васе на стул во главе длинного пустого стола, а когда новый хозяин подошел, помог тому разместиться. Затем Матильда вышла, а когда появилась вновь, внесла в столовую поднос. Тот был накрыт большим, начищенным до блеска, колпаком. Вася в предвкушении облизнулся. Он успел славно оголодать. Его желудок, привыкший регулярно получать пропитание, решительно протестовал против новой диеты.

Матильда поставила поднос перед Васей. Затем элегантным движением подняла хромированный колпак.

Вася ждал запеченного на углях гуся, тазик салата или хотя бы сковороду, полную яичницы с салом и луком. Но жестокая реальность вдребезги разбила его гастрономические мечты. На подносе одиноко стояла небольшая тарелка, наполненная кровью. Рядом с ней лежала ложка, а по другую сторону вчетверо свернутая белая салфетка.

– Приятного аппетита, господин, – пожелала ему Матильда.

Вася метнул на горничную злобный взгляд. Он заподозрил, что та над ним издевается.

Матильда отошла и встала у стены. Иннокентий застыл за Васиным стулом. Горбун топтался у выхода и дебильно улыбался своими лошадиными зубами.

Заметив, что Вася колеблется, Иннокентий произнес:

– Какие-то проблемы, господин?

Проблемы были. Одна проблема. И заключалась она в том, что Васе нечеловечески хотелось жрать. Он оголодал, как волк. Вампирская диета оказалась просто невыносимой.

– Слушайте, а у вас котлет не завалялось? – спросил он с надеждой.

– Что такое котлета? – осведомился Иннокентий.

– Котлета? Ну, котлета это котлета. Такая круглая хуйня из мяса.

– Мясо?

Иннокентий поморщился, будто услышал какое-то неприличное слово.

– Ну, если нет котлет, то можно хотя бы бутерброд с колбаской, – пошел на компромисс Вася. – Серьезно, мне херово. Желудок уже сам себя переваривать начал.

Дворецкий испустил тяжкий вздох, и устало произнес:

– Я же уже все объяснил вам. Ваша сущность изменилась, а чувство голода, которое вы испытываете, является атавизмом. Скоро оно исчезнет. Потерпите несколько дней.

– Пиздец как тяжко быть вампиром, – посетовал Вася и склонился над столом.

Черпать кровь ложкой показалось ему глупым. Поэтому он протянул руки и ухватил тарелку за края. Поднял ее, намереваясь отхлебнуть через борт, но тут же услышал за своей спиной возмущенный кашель Иннокентия. Вася быстро глянул на Матильду. Та тоже взирала на него с возмущением, будто он совершил нечто удивительно неприличное.

Вася медленно поставил тарелку обратно на поднос.

– Что еще? – проворчал он.

– Господин, я все понимаю, – произнес Иннокентий за его спиной. – Будучи человеком, вы не получили подобающего воспитания. Но никогда не поздно меняться к лучшему. То, что вы только что проделали, совершенно недопустимо.

– Как будто кому-то не похуй? – пожал плечами Вася.

– Нам-то, допустим, похуй, – согласился Иннокентий. – Но есть и те, кому не похуй. Представители вампирской аристократии, частью которой являетесь и вы. Если вы проделаете нечто подобное у них на глазах, то навеки опозорите не только себя, но и весь род Носфератовых.

– Ебать этих аристократов! – буркнул Вася. – Навыдумывали ритуалов, а я теперь страдай.

Он схватил ложку и приготовился погрузить ее в кровавую пучину. И в тот же миг услышал за своей спиной новую порцию кашля.

– Блядь! Что теперь-то не так?

– Господин, вам доводилось прежде держать в руке ложку? – спросил Иннокентий.

Васю переполнило возмущение.

– Что ж я, по-твоему, питекантроп, что ли? – прокричал он, бросив столовый прибор на поднос.

– Но вы держите ее совершенно неправильно.

– Неправильно? – угрюмо буркнул Вася. – Ложку держу неправильно? Ебанулись вы тут все в край.

Иннокентий появился из-за его спины и предложил:

– Позвольте мне показать, как надо.

– Давай, – равнодушно бросил Вася. – Поучи меня щи хлебать.

Он понял, что пока не вызубрит здешние правила, ему даже пожрать спокойно не дадут.

Иннокентий взял ложку тремя пальцами – большим, указательным и безымянным, так, словно держал шариковую ручку. Затем проделал несколько изящных движений, имитируя процесс черпания крови из тарелки.

– Вот так, – повторил он. – Вот так.

– Разве я не так же делал? – спросил Вася.

– Нет, господин. Вы держите ложку так, будто это боевой меч. Но вы не на войне. Вы за столом. А за столом важна не доблесть, но манеры.

Вася с трудом, но все же подавил вспышку бешенства. Беситься не имело смысла. Мир вампиров таков, каков он есть. И под него придется подстраиваться, коль скоро и сам Вася теперь вампир.

Он взял ложку, постаравшись ухватить ее в точности так же, как это только что проделал Иннокентий. Сделав это, Вася вопросительно покосился на дворецкого. Тот одобрительно кивнул.

– Ну, слава яйцам! – выдохнул Вася, после чего деловито зачерпнул полную ложку густой крови и потащил ее ко рту.

Но донести не успел, поскольку за спиной опять прозвучал кашель.

– Кеша, ты, может, простыл? – сквозь зубы процедил Вася. – Пиздуй поставь горчичники и дай мне пожрать!

– Господин, не стоит пытаться загрузить в одну ложку все кушанье, – посоветовал Иннокентий. – Зачерпывайте кровь малыми порциями. Это и удобнее, и изящнее. К тому же, так у вас ничего не будет капать с ложки.

Вася сделал так, как требовалось. Зачерпнул три капельки, медленно поднес ко рту и замер, ожидая нового кашля. Его не последовало. Облегченно выдохнув, Вася с громким хлюпающим звуком втянул в себя кровь и причмокнул губами.

– Что ж, – раздался за его спиной печальный голос Иннокентия. – Никто не говорил, что будет легко.

Вася понял, что опять попрал нормы этикета. Злость разобрала его. Он схватил руками тарелку, поднял ее к лицу и жадно выхлебал все через борт. Часть крови благополучно пролилась мимо рта, оросив каплями пиджак и брюки.

– Заебись! – поделился ощущениями Вася, с громким звоном опустив тарелку на поднос. – Не могу я на пустой желудок этикет изучать. Это ж натуральная пытка. Ну, что у нас на десерт?

Вопрос был адресован Матильде.

– Вам добавки? – уточнила та.

– Не надо, – буркнул Вася.

Кровь была вкусна, но сытости она не прибавляла. Желудок продолжал качать права, и Вася чувствовал, что эта падла не заткнется, даже влей он в него ведро крови. Оставалось только стиснуть зубы и терпеть. Если Иннокентий не соврал, через несколько дней чувство зверского голода должно было прекратиться само собой.

18

После завтрака Иннокентий отвел Васю к запертой двери, указал на нее и сообщил:

– Это кабинет вашего отца. Теперь он ваш. Никто из нас не входил туда после его смерти. Думаю, вы должны сделать это первым.

– Ладно, – согласился Вася.

Ему стало любопытно. О своем отце он не знал ничего, и вот теперь появилась возможность почерпнуть о родителе хоть какую-то информацию.

Иннокентий вручил ему большой железный ключ, после чего удалился. Вася постоял немного, затем вставил ключ в замочную скважину. Повернул его. Услышал щелчок и толкнул дверь от себя.

Что сразу поразило его в кабинете, так это освещение. Масляные лампы по-прежнему горели, хотя, по словам дворецкого, сюда никто не заглядывал на протяжении трех месяцев. Вася заподозрил, что это не масляные, и не лампы. Похоже, осветительные приборы работали на какой-то вампирской магии или секретных технологиях, неведомых смертным существам.

Кабинет оказался небольшим, а свободного пространства в нем было на два шага с четвертью. В центре гордо высился огромный стол, заваленный бумагами. У стен, с двух сторон от стола, протянулись стеллажи, заполненные книгами и папками. Над столом висели два портрета. С одного из них смотрел бородатый мужчина средних лет, на другом была изображена привлекательная женщина неопределенного возраста с хитрыми глазами и лукавой улыбкой. Вася решил, что это какая-то родня. Возможно, дед с бабкой по отцовской линии. Портрета отца в кабинете не оказалось.

Вася подошел к столу и окинул взглядом гору покрывающих его бумаг. Где-то здесь, среди них, мог скрываться секрет великого члена. И кое-что сразу бросилось Васе в глаза – большой желтый конверт, запечатанный воском. Он лежал на самой вершине макулатурного Эвереста, словно бы нарочно пытался привлечь к себе внимание.

Вася поднял конверт и осмотрел его со всех сторон. Надписей на нем не было. Почтовых марок тоже. Но что-то подсказывало Васе, что адресатом послания является он. Кого еще письмо могло дожидаться в отцовском кабинете?

Пожав плечами, он разорвал его и вытащил наружу свернутый вчетверо лист бумаги. Его покрывал мелкий красивый подчерк. Текст, к счастью, был на русском языке. Вася подошел к ближайшей лампе, и прочел вслух:

– Сын мой. Знаю, что подло с моей стороны обращаться к тебе из могилы, но поверь – я не мог поступить иначе.

Вася прервал чтение. Похоже, это было послание, оставленное отцом. И предназначалось оно ему.

Он вновь стал читать:

– В силу грозных и непосильных обстоятельств, никак не зависящих от меня, я не мог встретиться с тобой лично. Но сейчас, когда меня уже нет в живых, я должен кое-что сообщить тебе. Прости за еще одну подлость, но мне придется взвалить на твои плечи ту ношу, что обременяла меня самого все последние десятилетия. Когда-нибудь ты поймешь....

Вася вновь прервал чтение. От волнения у него перехватило дыхание. Он сразу понял, в чем состояло дело – отец решил передать ему секрет тайного пути вампира. Сейчас он узнает, как получать прибавку в виде двух сантиметров в год. А если повезет, то и трех.

Вася стал читать быстрее, пробегая глазами по строчкам. Он искал ключевые слова: «хуй», «рост», «огромный» и «два сантиметра в год».

– Прежде всего, тебе следует знать… так, это не то. Древнее пророчество… хуйня какая-то. Зловещая тьма… вообще хуй знает что такое. Кровавое полнолуние… ебать его, это полнолуние. Вечный сумрак… да нахуй его. Только ты один сумеешь… блядь, да где тут про огромный хуй?

Письмо закончилось, и Вася испытал острое чувство разочарования. Батя извел бумагу понапрасну. Написал о чем угодно, кроме самого важного.

– Ну, пиздец! – проворчал Вася.

Он скомкал родительское письмо и бросил его в плетеную корзину для бумаг. Затем сел на стул и окинул взглядом гору макулатуры. От мысли, что все это придется пересмотреть и перечитать, у него заболел мозг. А когда он вспомнил о библиотеке, то совсем приуныл.

Но делать было нечего. Где-то здесь таилось величайшее сокровище вселенной – секрет непрерывного роста полового органа. И ради его обретения Вася готов был перечитать сотни и сотни томов. Дело предстояло эпическое, но оно того стоило. За непосильный труд ожидалась великая награда.

– Ладно, хули в жопе ковыряться, – произнес он, и пододвинул стул ближе к столу. – Раньше сунешь, раньше вынешь.

Он схватил первую попавшуюся бумагу и углубился в чтение.

19

Поздним вечером, а точнее ранним утром, Вася, обессиленный и истощенный, выполз из отцовского кабинета и поплелся в свою опочивальню. Чувствовал он себя так, будто отпахал на ненавистной стройке четыре смены подряд, после чего его кинули на бабки и не заплатили ни копья. От сотен просмотренных бумаг у Васи закипал мозг. Но самое обидное заключалось в том, что все его труды оказались напрасными – он не встретил ни одного упоминания секретной вампирской методики отращивания огромного члена.

Стоило отдать должное родителю – тот постарался на совесть, пряча открытие века. Перебирая макулатуру, Вася натыкался на что угодно, кроме того, что было нужно ему. В бумагах упоминались древние пророчества, странные обряды, некие знаменитые вампиры прошлого, то есть, по авторитетному мнению Васи – сплошная чепуха. Но он не терял надежды. Секрет грандиозного члена был где-то рядом, Вася чувствовал это. Он не просмотрел и десятой доли бумаг, а ведь оставалась еще библиотека.

– Я в коровью лепешку расшибусь, а найду его! – убеждал себя Вася, плетясь по узким мрачным коридорам фамильного склепа.

Со времени ужина прошло уже часа три, и он слегка оголодал. Вася решил закусить перед сном – в бытность свою человеком он часто так делал. Проблема, однако, состояла в том, что он очень смутно помнил дорогу в столовую, а уж где искать свежую кровь, не знал и подавно. Следовало попросить кого-то из своих слуг выдать ему стаканчик красненькой.

Склеп выглядел пустынным. Уже начался день, и все благовоспитанные вампиры давно отошли ко сну. У Васи тоже слипались глаза, но он понимал, что не сможет уснуть голодным. А если у него и получится, голодный сон не сулил ему ничего хорошего. Не хватало увидеть очередной кошмар. Ему и прошлого хватило за глаза.

Он бродил по склепу, но никого не находил. Звал Иннокентия, но тот не откликнулся. В итоге, ноги привели Васю к какой-то незнакомой двери. Приоткрыв ее, Вася заглянул внутрь, после чего сразу же отпрянул и торопливо захлопнул дверь. Но было поздно – он все увидел.

В пустой комнате, скупо освещенной одной единственной лампой, находилась Матильда. Горничная стояла в центре помещения, притом стояла на одной ноге. Вторая ее нога была закинута за голову так, что ступня с растопыренными пальцами высилась над макушкой как плюмаж рыцарского шлема. Руки Матильды были расставлены в стороны строго параллельно полу. Судя по закрытым векам и умиротворенному выражению лица, горничная спала.

И все бы это было не так страшно, не будь при этом Матильда голой, и имей она привычку брить пикантные участки своего худосочного тела.

Расхотев крови и жить, Вася, пошатываясь, побрел к себе. Теперь он желал лишь одного – как можно скорее закапать глаза серной кислотой.

С третьей попытки он отыскал спальню, захлопнул за собой дверь, разделся и рухнул в гроб. Сон тут же поглотил его.

Васе в кой-то веки что-то приснилось. Он обнаружил себя в квартире друга Степы. Приятели сидели на кухне и привычным манером хлестали пиво. Снаружи, сквозь приоткрытую форточку, доносился шум двора: орали дети и алкаши, из какой-то тачки звучал блатной хит.

– Значит, вампиром стал? – спросил друг Степа, и затянулся сигаретным дымом.

– Да, – ответил Вася.

И добавил, как бы оправдываясь:

– Я не хотел, меня заставили.

– Слышал, вампиры сосут, – сообщил Степа, и странно посмотрел на друга.

Васе стало не по себе.

– Пиздеж! – ответил он быстро.

Степа вновь бросил на друга странный взгляд, и уронил окурок в пустую банку из-под пива. Тот зашипел внутри, из отверстия наружу вырвался клуб жидкого дыма.

– Знаешь, а я ведь тоже вампир, – вдруг признался Степа.

– Да ну нахуй! – изумился Вася. – Серьезно?

Степа важно кивнул головой.

– Вампир, – подтвердил он. – И я сосу.

Тут он резко соскользнул со стула и упал на колени. А затем вцепился пальцами в Васины бедра. Те почему-то оказались голыми. Вася еще удивился, почему это он квасит с другом неглиже, как тот взял и предложил:

– Хочешь, и у тебя отсосу?

Тут Вася начал о чем-то догадываться.

– Это что за голубятня? – вскрикнул он, пытаясь оттолкнуть от себя друга. – Я не пидор, мне такого не надо! Не хочу я этого совсем. Братан, Христом-богом заклинаю, возьми себя в руки! Борись с этим. Не сдавайся. Ты сильный. Ты сможешь.

– А я все равно возьму и отсосу! – гнул свое Степа, после чего набросился на друга.

Степа оказался невероятно сильным. Сильнее, чем обычно. Вася быстро понял, что не сможет его остановить. Друг легко повалил его на пол и крепко ухватил рукой за член.

– Братан, не надо! – закричал Вася в ужасе. – Мы же с тобой не пидоры! Приди в себя, братан! А если ты из них, то меня в это говно не впутывай. Дружба дружбой, но ты палку-то не перегибай.

Но Степа его не слушал. Он навалился на жертву, жадно облизываясь от предвкушения.

Ужас охватил Васю. Не вытерпев голубизны происходящего, он страшно закричал и… проснулся.

В первое мгновение ему показалось, что все хорошо. Это был всего лишь сон. Ужасающий, отвратительный, но сон. Он находился в безопасности, в своем склепе, лежал в уютном гробике и никакой Степа не угрожал ему насильственным минетом.

– Что ж со мной за хрень такая? – простонал Вася, чувствуя струящийся по телу холодный пот. – Неужели….

Додумать мысль он не успел. Потому что понял – в гробу он не один.

Вася медленно опустил взгляд и не сумел сдержать истошного крика. Рядом с ним сидела уже знакомая лолька, смотрела на него и загадочно улыбалась. Впрочем, особой загадки в ее ухмылке не было. Вася сразу понял, что к чему.

Он резко рванулся вперед, намереваясь схватить коварную малолетку за патлы и выбить из нее все анализы до капли. Но не успел. Девчонка взмахнула рукой, и неведомая сила впечатала Васю в перину. А лолька, посмеиваясь, склонилась над его пахом. Ее мелкие пальчики деловито обхватили Васино хозяйство.

– Я сейчас ебнусь! – зарыдал Вася.

Он начал догадываться, что происходит. Это был сосон внутри сосна. На предыдущем уровне кошмара его пытался насильно оминетить лучший друг, а здесь подстерегала одержимая похотью второклассница.

Девчонка, тем временем, взялась за дело. Вася пытался сопротивляться ей. Он представлял себе самые мрачные и депрессивные картины, вызывал в памяти отвратительные воспоминания, но ничего не помогало. Волшебные пальчики лольки в один миг привели его главный калибр в боевое положение.

Дальше разразился сосущий оральный ад. Вася быстро понял, что вчера пережил легкую разминку, а вот сегодня лолька взялась за него всерьез. Кончив в первый раз, он ошибочно решил, что отмучился. Но куда там! Не успел он выплеснуть на бедра поток семени, как крошечные пальчики забегали по его флейте повторно. Затем к ним присоединился влажный язычок. Вася орал и плакал, надеясь на то, что его крики услышит кто-то из прислуги. Но толстые стены склепа глушили все звуки, да и персонал наверняка крепко спал вампирским сном.

Второе кефирное извержение так же не стало последним. Лолька, довольно урча, продолжила истязание. Вася, не стесняясь, ревел в голос и просил пощады.

– Перестань! – молил он чудовище в невинном обличии. – Я тебе конфеток куплю, сука, только прекрати.

Но лольку не интересовали конфеты. В ее распоряжении уже был леденец на мясной палочке.

Третье извержение зародило робкую надежду в Васиной душе. Он знал, на что способен, и был уверен – три раза его предел. Специально проверял, в ручном режиме. Больше он точно не сможет. Сколько бы лолька ни мучила его, она ничего не добьется.

Но лолька добилась. Вася почувствовал, что под ее губками его увядший и обессиленный член вновь обретает твердость. Он закричал и попытался вырваться из колдовской хватки. Нужно было что-то предпринимать. Инфернальная малолетка собиралась высосать из него все соки, не только кефир, но и мозги.

Но все его усилия ни к чему не привели. Неведомая злая сила прижимала его к перине, а лолька продолжала свое орально-черное дело.

20

Вся прислуга обратила внимание на то, что юный господин за завтраком был необычайно угрюм и подавлен. Он даже не выражал протестов, когда Иннокентий давал ему советы касательно того, как правильно держать ложку, как зачерпывать кровь и как погружать ее в рот без сопутствующих звуков. По завершению трапезы, когда Вася приготовился ползти в родительский кабинет, дворецкий, остановив его, спросил:

– Господин, все ли у вас хорошо?

Но отвечать и не требовалось. Ответ крупными буквами был написан на Васином лице. На нем отражалось неземное страдание.

– Знаешь, Кеша, врать не буду – бывало и лучше, – всхлипнув, признался Вася.

Иннокентий деликатно кашлянул, затем огляделся, словно бы желая убедиться в том, что поблизости нет посторонних ушей, и, наклонившись к Васе, сказал шепотом:

– Матильда сообщила, что уже второй вечер застает вас….

– Вот же блядь болтливая! – гневно взревел Вася. – Растрепала, зараза! Небось и фоток наделала. Уже в интернете, да? Все лайки собрали?

– О чем вы? – удивился Иннокентий. – То, что происходит в склепе, не покидает его пределов.

Васе от этого легче не стало.

– Сам не знаю, что со мной такое, – признался он, решившись излить душу хоть кому-то, потому что держать горе в себе не было никаких сил. – Уже вторую ночь одна и та же хуйня. Может, я заболел, а?

Иннокентий задумчиво нахмурился.

– Вампиры, вообще-то, не болеют, – сообщил он.

– Тогда что это? Проклятье? Кара божья? Меня сглазили?

Дворецкий сказал:

– Ну, есть одно предположение.

– Говори! – взмолился Вася. – Говори все, как есть. А заодно и как от этого избавиться. Может, подорожник приложить, или еще чего. Я готов этот подорожник в рот и жопу напихать, лишь бы весь пиздец прекратился.

Иннокентий сдержанно улыбнулся.

– Едва ли здесь уместны подобные медицинские методики. Полагаю, то, что с вами происходит, носит вполне естественный характер.

Вася ожесточенно затряс головой.

– Нет, доктор, – заверил он, – нихуя подобного. Это пиздец как неестественно. Ты бы знал – охуел бы начисто.

– Ну-ну, – подбодрил его дворецкий. – Что вы, господин. Возьмите себя в руки.

– Вторую ночь беру! – буркнул Вася.

– Так, может, все дело в этом? – предположил Иннокентий.

– Да ясен хуй.

– Нет, вы меня не поняли. Вы ведь молодой мужчина в самом расцвете юности. И вам, вполне естественно, свойственны определенные желания. Понимаете?

Вася пожал плечами. Он всегда с трудом воспринимал туманные намеки.

– Физический контакт с представителем противоположного пола, – яснее выразился дворецкий.

– Контакт – дело хорошее, – одобрил Вася. – Но то, что со мной происходит, это не контакт. Это пиздец.

– Так, может быть, нужно перехватить инициативу?

– Чего?

– Ну, смотрите сами. Вам не хватает женской ласки, и вы, повинуясь своим инстинктам, неосознанно удовлетворяете себя во сне. Но если….

Васины глаза широко раскрылись.

– А ведь точно! – воскликнул он с видом озаренного гения. – Я ведь как стал вампиром, ни одну шмару не покрыл. Вот оно что! Это у меня дети в яйцах кричат, наружу рвутся.

Он хлопнул себя ладонью по лбу. Затем, не удержавшись, бросился на Иннокентия и заключил его в крепкие братские объятия.

– Спасибо, Кеша! – пробормотал он. – Выручил. Теперь-то мне все ясно. Я ведь вампир-ебун. Для меня долгое воздержание смерти подобно. Вот почему мне и снится всякая дичь. Это подсознание кричит – хочу ебаться! Шмара нужна. Срочно!

– Кто, простите?

– Ну, шмара. Баба, в общем.

– Какая баба? – еще больше удивился Иннокентий.

– Да любая. Любая, кроме Матильды. Эту нахуй. Не на мой, а просто.

– А, понимаю, – кивнул Иннокентии. – Ну, баба, это не проблема. Здесь подойдет и человеческая самка. Хотя….

– Что? – испугался Вася.

– Понимаете, все-таки вампиры и люди разные существа. Их разность проявляется во многих аспектах, в том числе и в половой сфере. Есть вампиры, которые могут сожительствовать с человеческими самками. Таким, к примеру, был ваш отец. Но есть и те, кто на это не способен.

– Как не способен? – еще больше испугался Вася.

– Совсем никак. Тут ведь вот в чем штука: люди для нас еда. И заниматься сексом с человеческой самкой, это, в каком-то смысле, все равно, что, простите, ебать котлету. На самом деле вампиров, способных вступать в половую связь с людьми, очень мало. Это редкое и порицаемое явление. Шанс того, что вы окажетесь одним из них, невелик.

– Матерь божья! – ахнул Вася. – Да что мне теперь делать-то? Кого ебать? Неужели я обречен на лютую гибель от дикого неуправляемого онанизма? Кеша, брат! Спасай!

– Ну, ну, – сочувственно произнес дворецкий. – Зачем же так отчаиваться? Ведь есть же вампиры-девочки.

– Точно! – опомнился Вася, и вновь хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну, я и тормоз! Совсем отупел от дрочки. Нужно срочно выебать вампирку.

– Скорее уж вампиршу или вампирессу, – поправил его Иннокентий.

– Да, и этих тоже. Слушай, братан, а у тебя нет никакой на примете? Желательно, чтобы была слаба на передок. Нимфоманка тоже подойдет. Мне, потому что, ее уламывать некогда. Яйца буквально в клочья разносит.

Иннокентий задумался.

– Можно, конечно, устроить, – протянул он. – Впрочем, есть более изящный выход из положения.

– Если ты намекаешь на Матильду, то забудь, – буркнул Вася. – Ее лобковые заросли страшны. Я таких дебрей не видел даже в кино про Амазонку. По любому в этом лесу волки водятся.

– Нет, я имел в виду нечто иное, – ответил Иннокентий, и хитро подмигнул Васе. Тот ничего не понял.

– Вот что, – заговорил дворецкий. – Я уже давно собирался побеседовать с вами об этом, но все откладывал, давая вам время свыкнуться со своим новым статусом. Теперь, пожалуй, час настал. Давайте пройдем в каминный зал, там будет удобнее, чем в коридоре.

– Идем, – согласился Вася.

Ради того, чтобы спастись от домогательств инфернальной лольки, он был готов пойти куда и на что угодно.

21

Когда Вася разместился на стуле, а Иннокентий устроился напротив, последний заговорил:

– Господин, я уже сообщал вам о том, что дела семьи Носфератовых обстоят неважно.

Вася кивнул. Эту радостную новость он уже слышал. Вместо богатого наследства он получил старый, заваленный рухлядью, склеп, который со дня на день могли изъять коллекторы.

– С этим нужно что-то делать, – подсказал Иннокентий.

Вася невесело усмехнулся. Интересно бы ему было знать – что? Он и обычные рубли не мог заработать в сколь-либо приличном объеме, довольствуясь жалкими крохами, перепадавшими ему на трижды проклятой стройке. А в экономике вампиров он не понимал вообще ничего. У этих все строилось на крови, добывалась которая на неких фермах. Что это за фермы, как они устроены и кого там разводят, Вася не знал. А даже если бы и знал… Ну не обладал он деловой хваткой. Вот была у него подруга детства, девочка Маша, с которой они вместе играли в песочнице. Так вот у Маши хватка была будь здоров. В пятнадцать лет она сбежала из дома, а в восемнадцать уже оказалась на фото, под ручку с депутатом государственной думы. Вася, увидев ее, лишь завистливо вздохнул. Подруга умело и быстро построила карьеру, а он так и остался пустым и нищим местом.

– Можно попытаться наладить дела, – сказал Иннокентий. – Начать все сначала. Ферма крови – дело непростое. Но если очень стараться, то лет через двадцать вы сможете ее построить.

Вася испуганно икнул. Двадцать лет непрерывной пахоты? Двадцать ужасных лет? Он ненавидел работу, будучи человеком, и не изменил своих взглядов, став вампиром. А тут ему предлагали не просто работать, то есть не просто посещать стройку и проводить там время, а вкалывать денно и нощно. И при этом результат следовало ожидать только через двадцать лет. Возможно, следовало. А возможно, что и не следовало. Потому что бизнес, это лотерея. Особенно бизнес, в котором ничего не смыслишь.

А Иннокентий продолжал нагонять жути:

– Таким образом, лет через сто упорного труда, у вас будет три-четыре кровяные фермы. А затем....

– Извини, братан, – прервал его Вася. – Меня сейчас стошнит от отвращения. Ты сказал – сто лет? Сто лет пахать без выходных? Да ну нахуй!

Вася не стал упоминать о том, что с его талантами он и за тысячу лет ничего не добьется. В любом случае, работать он не хотел ни дня.

– Понимаю, звучит мрачно, – согласился Иннокентии.

– Звучит как пиздец, – поправил его Вася. – Брат Кеша, а нет ли иного способа выйти из затруднительного положения? И когда я говорю иного, я имею в виду любого иного. Короче – интим предлагать.

– Есть, – кивнул дворецкий.

– С этого и надо было начинать, – обрадовался Вася. – Что ты сразу зашел с какой-то чернухи? Ну, как мне спасти финансовое положение семьи и не нажить грыжу?

– Старинным аристократическим способом, – пожал плечами Иннокентий. – Выгодным браком.

Вася задумчиво нахмурился.

– Выгодным, значит, – произнес он. – На богатой невесте. Ну, звучит, конечно, заманчиво. Это лучше, чем проработать сто лет и в итоге соснуть соленого. У меня только один вопрос: а какая же богатая дура пойдет замуж за такого нищеброда, как я? Нет, если у тебя есть кто-то на примете, ты не молчи, выкладывай. Я ради денег на многое готов. Пусть она страшная, что пиздец, пусть жирная, прыщавая, даже горбатая, пусть в ее промежностях шумят реликтовые дубравы. Ничто не остановит меня. Большая и чистая любовь к деньгам способна преодолеть все, даже отвращение.

– Ну, что вы, – покачал головой Иннокентий. – Я бы никогда не стал сватать вам описанное вами чудовище. В конце концов, внешность вашей будущей супруги частично передастся вашим потомкам.

– Так кто-то на примете все же есть? – спросил Вася.

Дворецкий кивнул.

– И кто эта дура?

– Почему же сразу дура? Она вполне разумная и образованная девушка. И, должен заметить, весьма милая.

– Милая, умная, богатая, – загнул пальцы Вася. – А в чем подвох-то? Или у тебя есть на нее какой-то компромат, и мы принудим эту пизду к браку методом грязного шантажа?

– Все куда проще, – пояснил Иннокентий. – Как я уже говорил вам, среди вампиров очень ценится родовитость. Аристократы ведут свою генеалогию из глубин веков, а некоторые возводят свой род к кровавому полнолунию. Многие мечтают о том, чтобы войти в число знати. Есть немало вампирских семей, добившихся большого кровавого благополучия. Иные из них действительно богаты. Но даже имея в своей собственности десятки кровяных ферм, они остаются чернью в глазах аристократов. Это, во-первых, обидно, а во-вторых, рождает зависть. Вампиры очень чувствительны к подобной иерархии. Многие нувориши спят и видят, как бы породниться с аристократами и войти в состав высшего общества. Понимаете, к чему я клоню?

– Ну, более или менее, – ответил Вася.

– Вы, конечно, нищий, – озвучил горькую правду Иннокентий. – У вас за душой ни капли крови. Но кое-какой капитал вы все-таки имеете. К примеру – свою фамилию. Род Носфератовых, это не какие-то замухрышки с деревенского кладбища. Это высшая и древнейшая аристократия.

– Продолжай, – велел Вася.

– А теперь смотрите. Вы бедны, но родовиты. А ваша потенциальная невеста происходит из черни, но имеет за душой огромное приданое. Что мы получаем по итогу вашей свадьбы? Получаем взаимную выгоду. Они породнятся с элитой, а вы поправите свои кровавые дела.

Вася слушал и кивал головой. Идея Иннокентия нравилась ему все больше и больше. На самом деле, он всегда мечтал жениться на богатой дуре и жить за ее счет, так что ничего нового тут не было. Просто прежде ему нечем было завлечь дуру, а теперь в его распоряжении оказалась славная фамилия Носфератовых. В конце концов, предки кое-что оставили ему в наследство. Кое-что нематериальное, но довольно ценное.

– Знаешь, а идея-то заебись, – признал Вася. – Нет, серьезно. Я хоть завтра готов под венец. На самом деле, даже сегодня. Мне, потому что, без бабы никак.

– Понимаю, – сказал Иннокентий. – Но вряд ли удастся устроить все так скоро. Вампирский брак это серьезное дело. Он не заключается за два часа. К тому же, вы даже не знакомы со своей потенциальной невестой.

– В постели бы и познакомились, – отмахнулся Вася. – Хули там знакомиться, бабы все на одну пизду.

– А как же все остальное?

– Все остальное в них меня не интересует. Так кого ты там мне сватаешь?

– Есть одна вампирская семья, – ответил Иннокентий. – Кровососкины. Выходцы с самых низов. Их предки прозябали в какой-то деревне. Но сейчас это очень богатые вампиры. В их собственности восемнадцать ферм крови. Это целое состояние.

– Состояние! – мечтательно повторил Вася. Слово было что мармелад.

– Глава семейства Кровососкиных одержим стремлением втереться в ряды аристократии. Он пытается так и этак. Постоянно устраивает богатые приемы, приглашая к себе всю окрестную знать. Поначалу его игнорировали, затем кое-кто стал захаживать. Но не многие. Для вампира-аристократа недопустимо якшаться с каким-то деревенским упырем, пусть у него хоть целый океан крови. Но особые надежды Кровососкины возлагают на свою единственную дочь. Она – их пропуск в высшую лигу. Они уже давно пытаются сосватать ее за какого-нибудь знатного жениха. Пока безуспешно.

Общая картина сложилась в Васиной голове. Богатая семья, мечтающая породниться со знатью. Дочка на выданье. Огромное приданое. И тут появляется он, бедный и знатный жених, да еще и красавец хоть куда.

– Я согласен! – выпалил Вася. – Когда свадьба?

– Да ведь вы даже не знакомы ни с Кровососкиными, ни с их дочерью, – заметил Иннокентий.

– Ладно, познакомь. Можно по телефону. Сейчас созвонимся, а ближе к утру можно и расписаться. Главное, чтобы она сегодня же оказалась в моем гробу.

– Нет, так быстро не получится, – возразил Иннокентий. – Да и нельзя же взять и просто позвонить незнакомым вампирам. Есть определенный церемониал.

– Заебали вы со своим церемониями, – буркнул Вася. – Не можете без них ни крови похлебать, ни палку кинуть. И как мне с ними познакомиться? Что мне делать?

– Ничего. Кровососкины часто устраивают приемы, нужно лишь дождаться следующего. Полагаю, им уже давно известно о вашем появлении, и вас обязательно пригласят в гости. Там-то у вас и появится возможность сойтись и с ними, и с потенциальной невестой. А заодно пообщаться с другими вампирами своего круга. Многие аристократы игнорируют Кровососкиных, но кое-кто, презрев предрассудки, наведывается к ним на чашку крови.

Вася кивнул.

– Все понятно. Сидеть тихо, ждать приглашения. Ясно. Другое не ясно – мне-то что делать? Я за две ночи литра полтора из себя выдоил. Еще день-два в форсированном режиме дрочки, и никакая невеста мне уже не понадобится. Никогда! Понимаешь, Кеша? Тут счет на часы идет.

Дворецкий задумчиво нахмурился.

– Это, конечно, проблема, – согласился он.

– Еще какая!

– Но, знаете, есть у меня одна идея. Может быть, не самая удачная....

– Я сейчас на все согласен, – выпалил Вася. – На любую крайность. Даже планировал руки себе сломать. Но боюсь, что сделаю только хуже. Я же в этом состоянии себя не контролирую. Кто знает, во что все это выльется со сломанными руками. Вот так проснешься утром, а у тебя полный рот кефира. И думай-гадай, как и почему это вышло. Так что выбора, Кеша, нет. Я готов на любую крайность, кроме кастрации.

– Что ж, давайте попробуем, – решился Иннокентий. – Способ, конечно, экстремальный, но если все так плохо....

– Да пиздец все как плохо!

– Тогда решено. Идемте, юный господин, я вам кое-что покажу. То, что может стать временным решением вашей проблемы.

22

Вася спал, как убитый. Всю эту ночь он потратил на разбор отцовских бумаг, и так утомился, что едва дополз до гроба. Казалось, никакая сила не способна вырвать его из объятий сна. Но не тут-то было.

Еще сквозь сон Вася почувствовал неладное. Он медленно приоткрыл глаза, и с ужасом увидел рядом с собой уже знакомую лольку. Но в этот раз малолетка не занималась своим привычным делом. Да и настроение у нее сегодня было не очень. Вместо довольной ухмылки Вася прочел на ее мордашке смесь злобы и какой-то детской обиды, будто родители пообещали купить крошке мороженое, а потом отмазались тем манером, что от холодного у нее заболит горлышко.

Лолька сердито фыркнула и дотронулась руками до Васиного паха. Дотронулась, и тут же отдернула их, болезненно поскуливая и дуя на пальцы. Затем вновь посмотрела на Васю, в этот раз с такой обидой, что парню стало совестно. Он почувствовал себя злодеем, отнявшим конфетку у ребенка.

Но угрызения совести не затянулись надолго. Лолька не была ребенком. Она была монстром, живущим в Васиных снах. И сегодня он впервые поставил этого монстра на место.

– Что, хуюшки? – спросил Вася и криво усмехнулся.

Лолька распахнула ротик, и Вася разглядел в нем два длинных острых клыка. Лолька зашипела, как рассерженная кошка, затем соскочила с его ложа и исчезла.

Вася ликующе рассмеялся. Это была победа всухую. Разгром и унижение. И благодарить за викторию следовало старину Иннокентия.

А ведь вначале идея дворецкого не показалась Васе удачной.

– Что это? – спросил Вася, разглядывая странный предмет.

Иннокентий привел его в большую комнату, заставленную и заваленную коробками и мешками. Похоже, это была кладовка, куда столетиями помещали все, что следовало вывезти на свалку.

Перед ним, внутри деревянного ящика, на слое опилок, лежало удивительное устройство. Вначале Вася решил, что это какая-то кастрюля. Затем, что рыцарская каска. И только с третьей попытки он сообразил, что видит железные трусы.

Повинуясь привычке хватать руками все, что блестит, Вася попытался проделать это и с экзотическим предметом гардероба, но Иннокентий решительно остановил его.

– Не стоит, – посоветовал он. – Это не простой металл. Это серебро.

– И хули? – пожал плечами Вася.

Дворецкий посмотрел на него с немалой долей удивления.

– Ну, серебро, – произнес он. – Вампиры, серебро… Понимаете?

– Нихуя.

– Позвольте, но ведь это известно даже людям.

– Что известно?

– Серебро убийственно для вампиров. Оно обжигает при прикосновении, а серебряный клинок или пуля могут оказаться летальными.

– Да ладно в уши заливать, – усмехнулся Вася. – Серебро не опасно. Это же не уран и не ртуть. Наебали тебя, Кеша. Смотри!

И Вася быстро прижал ладонь к выпуклому боку трусов.

А в следующую секунду он уже метался по кладовке, тряс рукой и матерился на все лады.

– Горячо! – выл Вася. – Горячо! Ебать тебя верблюдом, Кеша! Ты почему меня не предупредил? За что я тебе плачу?

Дворецкий не стал напоминать забывчивому господину, что именно это он и сделал минуту назад. Так же он тактично умолчал о том, что уже полгода не получал положенного жалования.

Когда боль слегка отступила, Вася посмотрел на свою ладонь. Все оказалось не так уж и страшно. Кожа слегка покраснела, но было ясно, что и эта краснота пройдет в ближайшее время. Однако болевые ощущения были очень яркими, словно сунул кисть в кипяток.

– Серебро опасно для вампиров, – повторил Иннокентий.

На этот раз Вася не стал ему возражать.

– И на кой хуй мне эти дьявольские трусы? – спросил он. – Откуда они вообще здесь взялись?

– Их изготовили по заказу одного из ваших предков, – пояснил дворецкий. – Этакий своеобразный пояс верности. Предок был ревнив, и постоянно подозревал жену в изменах. Как позже выяснилось – небезосновательно. Поэтому в свое отсутствие он заставлял ее носить серебряные трусы. Разумеется, она надевала их не на голое тело, иначе серебро сожгло бы ей бедра, зад и многое другое. Обратите внимание – у трусов есть застежка и замочная скважина. Замок очень надежный, его не взломать. А вот и ключ.

Иннокентий подцепил пальцем кольцо, на котором висел один единственный ключик. Тот, к счастью, был не из серебра.

– Пока что мне ясно только то, что прапрабабка была гулящей сучкой, – произнес Вася. – А вот на кой хуй мне всрались эти адские панцу, я что-то не врубаюсь. У меня еще и жены-то нет. На кого мне их надевать?

– На себя, – подсказал Иннокентий.

– На себя? – ужаснулся Вася.

– Не на голое тело, разумеется. Но посудите сами: пока эти трусы на вас, вы не сможете удовлетворять себя во сне. Да, понимаю, спать в них не слишком удобно. Но из двух зол выбирают меньшее. Решайте сами, что вам важнее – комфорт или здоровье.

Серебряные трусы были неудобными и громоздкими, к тому же любое прикосновение к ним голой кожей оборачивалось резкой болью. Но стоило Васе вспомнить похотливую лольку, и он, не раздумывая, согласился на эксперимент.

– Давай попробуем, – решил он. – Нужно положить конец рукоблудному беспределу. Лучше я себе все руки обожгу, и жопу тоже, чем обдрочусь до погибели. Жена еще когда будет. Я до тех пор сто раз успею ласты склеить.

Надевать серебряные трусы на голое тело было нельзя. Пришлось вначале натянуть на себя штаны из плотной ткани. Когда Иннокентий, орудуя в толстых кожаных перчатках, надел и застегнул на Васе пояс верности, тот ощутил странное чувство безопасности. Теперь его хозяйство было сокрыто за толстой серебряной броней. Вот пускай инфернальная лолька попробует добраться до своей сосательной конфетки. А то ишь, взяла моду, ходить сосать как на работу.

И лолька соснула. Не в смысле – добилась своего, а в смысле – потерпела неудачу. Вася лежал на перине и сатанински хохотал. Ему вспомнилось обиженное лицо малолетки, и он заржал еще громче.

– Два-один, сучка! – произнес он довольно. – Два-один!

23

Вася проснулся бодрым, отдохнувшим и полным сил. Настроение было невероятным. Мало того, что он сумел хорошо выспаться, так еще и воспоминание о победе над лолькой наполняло его душу дополнительной дозой позитива. Избавившись от спасительных трусов, Вася облачился в привычный черный наряд и отправился завтракать. Даже постный вид горничной не испортил его настроения.

– Ну, Матильда, чем порадуешь господина? – спросил Вася, потирая руки. – Я бы кровушки да наебнул.

– Боюсь, сегодня вам придется обойтись без завтрака, – вдруг сообщил неизвестно откуда появившийся Иннокентий.

Вася пришел в ужас.

– Что, неужели пиздец? – спросил он помертвевшим голосом. – Мы на мели? Не на что даже крови стакан купить? Да как так-то? Давайте что-нибудь продадим. Я не хочу голодать.

– Кровь есть, – возразил дворецкий. – Но вам лучше будет от нее воздержаться.

– Да с хуя ли? Я в этом доме хозяин, или хуй?

– Прошу вас, успокойтесь, – посоветовал Иннокентий. – Никто не пытается морить вас голодом.

– А похоже именно на это. Я жрать хочу.

– Пожрете. На охоте.

– Где-где? – растерялся Вася. – На охоте? Мы поедем пострелять уток?

– Не их, – улыбнулся Иннокентий. – Другую дичь. Вы уже неплохо освоились в своей новой ипостаси, но остался последний шаг. Шаг, который окончательно превратит вас в полноценного вампира.

– Я так и знал, – процедил Вася сквозь зубы. – Все-таки придется дать в жопу. Вот было у меня предчувствие, что вся эта вампирская тема повязана с голубятней. Не обманула интуиция. Я такие вещи за версту чую. Иной раз пидора определяю по голосу. Бывало, лежишь, спишь ночью, и вдруг какой-то еблан начинает орать за окном. Так я сразу понимаю – это точно пидор. Что характерно – ни разу не ошибся.

– Вообще-то, я имел в виду охоту на людей, – пояснил Иннокентий. – До этого вы пили несвежую кровь. Но это совсем иное дело. Вампир питается не кровью, а жизненной силой жертвы. А ее можно отнять лишь у живого человека.

Тут, наконец-то, до Васи дошло, к чему его готовят. Разумеется, он знал, что эта ночь однажды настанет. Вампиры убивают людей и высасывают из них жизнь – это ему уже объяснили. И раз уж он теперь вампир, то и ему пора пустить в ход клыки.

– Значит, придется кого-то загрызть, – произнес Вася. – Что ж, надо, значит надо. Я готов. Куда идти? Вы уже кого-то поймали? Надеюсь, он вкусный? А вы его подмыли? Мало ли, начну кусать, а он обосрется, меня и себя говном измажет. Нахуй мне этот фекальный соус?

– Вам придется самостоятельно найти себе жертву, – пояснил Иннокентий. – Самостоятельно выследить и убить. С этой целью мы отправляемся в мир людей. Матильда уже вызвала такси. Я буду сопровождать вас, но не стану вмешиваться. Вы должны сделать все сами.

– Ну, хорошо, – согласился Вася, чувствуя нарастающее волнение. Ему предстояло непростое задание – выследить и убить человека. К людям Вася не испытывал ни симпатии, ни жалости, да и вообще, как махровый эгоист, полагал человеком лишь себя одного, а всех остальных мобами и массовкой. Однако прежде ему еще не доводилось обагрять руки кровью. Разве что в мечтах, где он пытал и мучил всех, кому повезло в жизни чуть больше, чем разнорабочему со стройки.

По длинным коридорам они достигли выхода из склепа. Тот оказался в центре старого, заросшего лесом, кладбища.

Стояла дивная тихая ночь. Вася полной грудью вдохнул свежий воздух, уже забытый им за три дня подземной жизни. Затем задрал голову. В небе висела большая холодная луна.

– Идемте, – предложил Иннокентий.

Они зашагали через луг в сторону автомобильной трассы. Вася спросил:

– А нельзя превратиться в летучую мышку? Долетели бы. Я, если честно, ходить не люблю.

– На это способны только вампиры-заклинатели, – ответил Иннокентий. – Да и то после многих лет обучения. А вы, господин, уже выбрали свой путь?

– Я вампир-ебун, и этим все сказано, – с достоинством ответил Вася.

– Не слышал о таком пути. Что-то новое? Я совсем отстал от моды.

– Это тайный путь, доступный лишь избранным и не таким как все, – пояснил Вася. – Я пока еще не выяснил, как им следовать, но жопой чую – все ответы в отцовских бумагах.

– Что ж, удачи вам, – пожелал дворецкий. – Если ваш отец отыскал новый путь, а вы сумеете пройти по нему, то прославите род Носфератовых в веках.

Едва они достигли трассы, как перед ними остановилось такси. Вампиры устроились на заднем сиденье.

– Куда? – спросил водитель – сорокалетний мужик с лицом базарного жулика.

– К людям, – ответил Иннокентий.

– А конкретно?

– Просто отвези нас туда, где живут люди, – холодно произнес дворецкий.

Таксист обернулся и проворчал:

– Шутки шутить будем? Вот что, пидоры. Я....

Иннокентий резко подался вперед и вонзил палец в шею таксиста. Взгляд того тотчас же померк, а словестный понос прекратил выплескиваться из пасти.

– Вези нас к людям, – приказал Иннокентий замогильным голосом. – Живо!

– Слушаюсь, – ответил водитель, и тут же тронул автомобиль с места.

Ехали в молчании. Вася нервничал. Иннокентий был невозмутим, как скала. Таксист, получивший ментальный пинок под зад, послушно крутил баранку. Когда через полчаса впереди показались огни жилых домов, дворецкий сказал водителю:

– Туда нас вези.

– Слушаюсь, – покорно произнес тот.

Вася нервно мял вспотевшие ладони. Ему становилось все больше не по себе. Вдруг рука Иннокентия легка на его плечо. От неожиданности Вася едва не заляпал сиденье.

– Не волнуйтесь, господин, – неожиданно мягким и человечным тоном посоветовал Иннокентий, и улыбнулся. – У вас все получится.

– Да нормально, – буркнул Вася. – Справлюсь. А ты пойдешь со мной, братан?

– Боюсь, что это невозможно. Я буду ждать вас в этой повозке. Вы должны сделать все сами.

– Как скажешь, Кеша, – кивнул Вася. – Сам, так сам.

24

Такси остановилось на окраине микрорайона. Вася открыл дверь и выбрался наружу.

– Удачи, господин, – пожелал ему Иннокентий. – И запомните – вам следует вернуться сюда через четыре часа. Это важно. Мы должны оказаться в склепе до рассвета.

– Кому должны? – спросил Вася.

– Себе. Вампирам не следует находиться под лучами солнца. Они для нас губительны. Как серебро.

– И ты говоришь об этом только сейчас? – ужаснулся Вася. – О чем еще ты умолчал, друг Кеша?

Дворецкий сконфуженно помялся.

– Я думал, вы знаете про солнце, – признался он.

Вася тяжело вздохнул и захлопнул дверь такси. Так или иначе, а ему предстояло серьезное дело. Расспросить дворецкого на тему вампирских слабостей можно было и в другой раз.

Идти прямо во дворы было неразумно. Вася немного поплутал по округе, пока, наконец, не нашел подходящее охотничье угодье. Между группами домов раскинулся обширный пустырь, не освещенный ни одним фонарем. Возможно, когда-то на этом пустыре планировали большую стройку, но либо забили на это дело, либо отложили его до лучших времен.

Пустырь по диагонали пересекала протоптанная людьми дорожка. В одном месте рядом с ней росло больше дерево, окруженное группой кустов. Там-то Вася и затаился, поджидая жертву. Он решил для себя, что не станет привередничать, и сожрет первого же человека, который пройдет мимо. Будь в запасе больше времени, он бы, возможно, выбрал кого повкуснее, но из его головы не шли слова Иннокентия о губительной силе солнечных лучей.

– Серебро губит, солнце губит, – ворчал Вася. – Что вообще хорошего в жизни вампира? Одни недостатки. А теперь еще и сосать надо.

Сосать. Мысль невольно уцепилась за это слово. Вампиры. Сосать. Кровь. Вампиры сосут кровь. Сосут чем?

И тут Васю словно окатили ледяной водой. Он вдруг вспомнил главную фишку вампиров, их отличительную черту – клыки.

Он медленно поднял трясущуюся руку и сунул ее себе в рот. Быстро ощупал пальцами зубы. Те ничуть не изменились. Никаких клыков у него не наросло.

– Блядь, что происходит? – простонал Вася.

Скорее всего, произошло вот что: маразматик Иннокентий в очередной раз забыл рассказать ему что-то очень важное. Например, то, как выпускать клыки.

Вася попытался взять себя в руки. Да, клыков у него не было. Сейчас не было. Но, кто знает, возможно, они появлялись сами собой, непосредственно в нужный момент. Однако в это верилось слабо. Скорее всего, окажется так, что никакие клыки у него не появятся. И что же делать? В принципе, оставались обычные зубы. Кусаться можно было и ими. Но сумеет ли он куснуть так, чтобы добраться до артерии? Да и где ее искать, артерию эту? Вроде как где-то на шее. Но где? Шея-то большая. Замучаешься кусать наугад.

Вася стал ощупывать собственную шею в поисках пульса, пока не вспомнил, что он вампир, наполовину мертвец, и устроен иначе, нежели живые люди.

– Блядский рот! – простонал он.

Все шло наперекосяк, даже не успев начаться.

– Ладно, – решил Вася, – попробую. Наброшусь, как начну кусать. Глядишь, вампирская натура подскажет, что и как делать.

Он сидел в кустах, волновался и ждал. Утекло уже минут двадцать, а ни одна сволочь так и не соизволила пройти мимо. Вася начал догадываться, что перехитрил сам себя. Возможно, люди ходили через пустырь днем, но не ночью. Да и кто тут пойдет в такой час?

– Вот я еблан! – в сердцах произнес Вася.

Он уже приготовился поискать новое место для засады, как вдруг услышал шум приближающихся шагов. Кто-то шел по тропе.

Вася осторожно выглянул из кустов и увидел мужика, бредущего через пустырь. Тот шел, слегка пошатываясь, и что-то насвистывая себе под нос. В руке он нес пакет. Из пакета доносился стеклянный благовест.

Мужик был откровенно неаппетитный. Вася не чувствовал ни малейшего желания есть его. Но он, возможно, был его единственным шансом. Где гарантия, что за ночь здесь пройдет еще хоть кто-то?

Когда мужик миновал кусты, Вася неслышно выскользнул из них и начал заходить на цель. В сказках вампиры двигались бесшумно, а иногда и вовсе парили над землей, не касаясь ее ногами. Возможно, какие-то прокаченные вампиры это и умели, но только не Вася. Он топал и сопел так громко, что мужик услышал его и обернулся.

Нужно было действовать, и действовать решительно. Впереди сияла огнями группа высоток, и Вася прекрасно видел людей во дворе. Если промедлить еще немного, жертва навсегда ускользнет из его лап.

– Привет, – сказал Вася, обратившись к мужику.

– Привет, – буркнул тот, после чего ускорил шаг.

Вася тоже прибавил ходу. Мужик вновь обернулся. В этот раз в его глазах вспыхнул страх.

– Тебе чего? – спросил он быстро. – Закурить?

– Не курю, – ответил Вася, не спуская с жертвы напряженного маниакального взгляда.

– Время сказать? – с надеждой спросил мужик.

– Нет.

Мужик нервно выпалил:

– Да что тебе надо?

Вася растерялся. И, не придумав ничего лучшего, ляпнул первое, что пришло в голову:

– Мужик, дай чуть-чуть пососать.

Глаза жертвы округлились от ужаса. Пакет выскользнул из руки мужика и со звоном упал на землю.

– Да ты пидор! – выдохнул он, пятясь от Васи.

В голосе мужика прозвучал суеверный ужас, будто он только что столкнулся с самым страшным кошмаром в своей жизни. С чем-то таким, чем его пугали с раннего детства, и в само существование чего он не больно-то верил. И вон он предстал перед ним, его главный страх.

– Что? – возмущенно вскричал Вася. – Нет! Нет, мужик, ты все неправильно понял. Я не пидор! Я вампидор. Тьфу ты, блядь! Вампир я. Вампир.

Мужик развернулся и побежал по дорожке. Вася бросился следом.

– Помогите! – закричал мужик, слыша за своей спиной топот преследователя.

– Стой, сука помойная! – рычал Вася. – Стой, падла. Сосать буду!

Эти страшные слова заставили мужика прибавить скорости.

Двор был все ближе. Вася уже видел людей, стоящих возле автомобиля. Их было человек пять. Молодые парни. Если начнут бить, мало не покажется.

– Мужики! – заорал запыхавшийся дядька. – Мужики, спасайте! Петухи восстали! На людей кидаются!

Люди у машины услышали крики и повернулись в их сторону. Мужик, хрипя, вбежал во двор, под свет фонарей. Остановился, обернулся, но никого не увидел за своей спиной. Преследователь исчез, растворившись в ночной темноте.

К потерпевшему подошли и стали расспрашивать.

– За мной настоящий пидор гнался! – слезно поведал мужик, продолжая трястись и заикаться. – Говорит – сейчас как отсосу!

– Совсем эта голубятня распоясалась! – крикнул кто-то.

– Бей пидоров! – поддержал его другой.

Но дальше грозных лозунгов дело, как обычно, не пошло. Да и бить было некого. Ночной злоумышленник успешно скрылся во тьме.

25

Еще минут тридцать Вася сидел в кустах и трясся от страха. Первый отсос вышел комом. Мало того, что намеченная жертва благополучно унесла ноги, так еще и сам охотник едва не угодил под линчевание.

– Какой пиздец! – простонал Вася. – Что делать-то?

Вопрос был непростым. Одно стало ясно – оставаться на пустыре не следовало. Это было на редкость неудачное место для охоты.

Покинув кусты, Вася побрел по дорожке, обогнул несколько высоток и вдруг увидел перед собой одноэтажное море частной застройки. Ветхие покосившиеся домики мирно соседствовали с упиравшимися в небеса зданиями.

Частный сектор показался Васе более перспективным угодьем. Здесь, на темных тесных и безлюдных улочках, у него было больше шансов наброситься на кого-нибудь со спины и пустить в ход зубы. И пусть себе жертва кричит хоть до посинения. Не такие они, русские люди, чтобы среди ночи сбегаться на крик. Наоборот, проверят замки на дверях, да плотнее задернут шторы.

Дважды его постигала неудача. Ему встречались компании подвыпивших подростков, и Вася, затаившись в тени, пропускал их мимо. Нападать на целую толпу было глупо, ему требовался одинокий путник, желательно слабый, не способный оказать серьезного сопротивления.

Уже полчаса Вася бродил по частному сектору. Он был неоднократно облаян собаками, которые реагировали на его появление как-то особенно болезненно, и тут же начинали рвать глотки. Одинокие путники не попадались.

– Сука, не везет! – простонал Вася.

Он представил, как вернется к такси ни с чем, и сообщит Иннокентию, что соснул. Не крови соснул, а вообще. Дворецкий, конечно, не станет его ругать, скорее всего, подбодрит и утешит, но Вася не хотел, чтобы его жалели как какого-то неполноценного. Он, в конце концов, вампир, представитель славного рода кровососов. И должен внушать окружающим не жалость, но ужас.

И вот, наконец, ему улыбнулась удача. Он заметил впереди одинокую фигуру, и понял, что это его шанс. Место было глухое и темное – узкая улочка, зажатая между двумя высокими заборами. Ни оного фонаря не горело поблизости. Если не здесь, то нигде.

Вася начал подкатываться к жертве. И чем ближе подбирался, тем в большее недоумение приходил. Намеченная цель оказалась женщиной, что уже радовало. Но не это смутило Васю. Присмотревшись, он понял, что это монашка.

В первое мгновение Вася едва не передумал ужинать. Но затем, словно опомнившись, взял себя в руки. Ну, да, монашка, ну и что? Это даже лучше. В конце концов, что за жизнь у монашки? У нее ни семьи, ни детей, ни мужика. Живет одна, сама не зная зачем, даже сексом не занимается. Знай себе, поклоны бьет да молитвы бормочет. Она и сама, наверное, будет рада скорее попасть на небо. И никто не станет горевать о ней. Идеальная жертва.

Вася стал быстро настигать монашку. Та неторопливо брела по улице, едва переставляя ноги в своем длинной черном одеянии. Она, разумеется, услышала позади себя торопливые шаги. Остановилась, и начала оборачиваться.

Вася не сбавил шага. Он начал поднимать руки, планируя вцепиться монашке в горло. Так, по крайней мере, он помешает ей закричать. Затем повалит и вцепится зубами. И будет пить из нее жизнь, пока не выхлебает всю до капли.

Монашка обернулась. Ее лицо казалось белым овалом на фоне черного одеяния. Вася был от нее в двух шагах, надвигаясь на жертву с поднятыми перед собой руками. Он успел отметить, что монашка довольно мелкая, росточком ему по плечо, и что справиться с ней, вероятно, будет несложно.

Это было последним, что успел подумать Вася, прежде чем начался форменный кошмар.

Монашка вскинула руку и резко взмахнула ей. Взмахнула дважды, прочертив в воздухе вначале вертикальную, а затем горизонтальную линии. Со стороны могло показаться, что она пытается поймать муху. Но Вася почувствовал иное. Какая-то неведомая сила ударила его в грудь. Он вскинул и рухнул на асфальт.

– Ебучий случай! – прохрипел он, пытаясь сделать вдох. Грудь болела ужасно. Судя по ощущениям, ребра сломались все до одного.

Он поднял взгляд, и ужас пронзил его обжигающей вспышкой. Монашка шла прямо на него. А в ее руке….

Вася закрыл глаза ладонями, ослепленный ярким сиянием. Казалось, прямо ему в лицо светит мощнейший прожектор. Но свет его был не простым. Он не только слепил, но и обжигал кожу. Ощущения были схожи с теми, какие он словил, коснувшись серебра. Здесь эффект был слабее, зато действовал он по площади. От него не спасала даже одежда.

Вася понял, что происходит что-то очень нехорошее, и надо срочно уносить ноги. Но сказать это было проще, чем сделать.

Он встал на четвереньки и попытался ползти. Сзади его окатывало волнами жара. Вася почувствовал, как на заднице занялась шерсть. Повеяло дымком.

Затем до его слуха донеслось бормотание. Тихое, распевное. И каждое слово было подобно гвоздю. Они вонзались в его тело и прижимали к земле.

– Люди! – истошно заорал Вася, корчась на асфальте. – Помогите! Полиция! Ебут! Насилуют! Пожаааар!

Он слышал, как поблизости защелкиваются замки дверей и захлопываются ставни. Соотечественники были в своем репертуаре.

А затем что-то невыносимо горячее легло на его спину. Все Васино тело пронзила страшная боль. Он вскрикнул и потерял сознание.

26

Сколько он пробыл в состоянии обморока, Вася не знал. Но, судя по всему, не слишком долго. Вроде бы он только что отключился, а через мгновение уже распахнул глаза. Но гораздо раньше распахнулся его рот, откуда хлынул громкий пронзительный крик.

– Мать! Блядь! Сука! Жопа! – бессмысленно сквернословил Вася.

Зрение нормализовалось, и он быстро огляделся по сторонам. Огляделся, и трусливо притих.

Каким-то непостижимым образом с ночной улицы он переместился в незнакомую избу. Разглядеть ее во всех деталях не удалось – внутри было сумрачно. Вампиры, вроде как, должны были хорошо видеть в темноте, раз уж являлись ночными существами – так полагал Вася. Но и эта функция у новоявленного кровососа не работала. Все это зародило в Васиной душе подозрение, что вампир из него получился бракованный и всосный. Он не приобрел никаких новых способностей, зато обзавелся целым букетом слабостей и недостатков. А еще по ночам к нему в спальню пробиралась инфернальная лолька и пыталась высосать из него все соки через мясную трубочку.

Помещение, в котором он очутился, было небольшого размера. Судя по всему, это был один из частных домов. В углу стояли старый стол и придвинутый к нему стул. А на стенах были густо развешаны какие-то веселые картинки. Поначалу Вася принял их за календари с жирными котиками, но, приглядевшись, понял – нет, это не котики. Это были образа. С каждой иконы на Васю осуждающе взирал какой-то бородатый персонаж, и всем своим видом говорил – ведаю, ведаю отрок беспутный, что ты суть нехристь и рукоблудник.

– Блядь, да где я? – простонал Вася.

Он попытался припомнить последние события, предшествовавшие обмороку. Шел себе по улице, никого не трогал, планировал слегка загрызть монашку. А потом….

Да, вот потом-то все и началось. Монашка что-то сделала. Точнее говоря, никакая не монашка. Под безобидной внешностью богомолки таился лютый монстр. Он вырубил Васю, а затем притащил в свое мрачное логово. Зачем притащил? Ну, а зачем маньяки похищают своих жертв? Дело ясное – пытать и мучить.

– Надо уебывать, – решил Вася, и попытался подняться на ноги. Он не был связан, или прибит гвоздями к полу, что уже радовало. Возможно, удастся выскочить из дома прежде, чем появится чудовище.

Но побег окончился, не успев начаться. Едва Вася зашевелился, как в черном проеме двери возникло какое-то движение. У вампира волосы встали дыбом. Он почувствовал, что сейчас неминуемо нагрузит в кружевные панцу.

– Кто здесь? – трусливо крикнул Вася. – Не подходи! Я ковидный. Я без маски. Как чихну, забрызжу, нахуй, бациллами.

Черная фигура вступила в комнату. Это была все та же жуткая монашка.

Теперь Вася смог разглядеть ее лучше. Мешковатое облачение не скрывало ядреной фигуры, особенно огромных сисек, гордо торчащих вперед двумя холмами. Лицо оказалось неожиданно симпатичным и молоденьким. Монашке было лет двадцать пять, не больше.

– Не ешь меня, я с говном, – взмолился Вася, едва не расплескав начинку.

Монашка остановилась напротив, вперив в Васю строгий, осуждающий взгляд. Кажется, она тоже знала о том, что в плен к ней попал закоренелый рукоблудник.

– Кто ты? – тихо спросил Вася.

Ему было дико страшно. Прежде он никогда не сталкивался с представителями темных сил, и вообще считал их выдумкой. Но как же он ошибался. Монстры существовали. Они таились под невинной внешностью, жили рядом, и в любой момент могли вписать конкретного Васю в свое меню на ближайшую ночь.

– Давай просто….

Вася хотел предложить остаться друзьями и разбежаться полюбовно, но монашка не дала ему закончить.

– Молчи, сын ночи! – воскликнула она.

Вася послушно захлопнул рот.

– Значит, правду говорили, что в этих краях обитает нечистая сила, – продолжила монашка.

Спорить с этим было глупо. Нечистая сила действительно имела место быть. Вася прямо сейчас наблюдал ее собственными глазами.

– Что ты будешь со мной делать? – спросил он тихо. – Пытать? Терзать? Страпонить?

Монашка поморщилась.

– Я собираюсь очистить тебя, грязная тварь, слуга Сатаны! – выплюнула она.

Про грязь она попала в точку – под напором ужаса Вася слегка испачкался. Но при чем тут был Сатана?

Монашка вышла. Вася сидел на полу и ждал своей участи. Впрочем, он уже догадался, что та будет незавидной.

Вновь появилась монашка. С собой она принесла пластиковую бутылку, наполненную прозрачной жидкостью. Одним глазом следя за Васей, она открутила пробку.

– Что там? – с беспокойством спросил пленник.

А быть могло все, что угодно. Кислота, к примеру.

– Святая вода, – ответила монашка.

– Что? – переспросил Вася.

– Святая вода. Знаешь, что это такое?

– Ну, да, знаю. Обычная водопроводная вода, только называться по-другому.

Монашка криво усмехнулась.

– Что ж, сейчас узнаешь, обычная или нет, – произнесла она зловеще, и шагнула к Васе.

Тот закричал:

– Стой! Подожди! Да хватит, нахуй! Что я тебе плохого сделал?

– Что сделал?

От возмущения монашка даже задохнулась. Ее огромный бюст мощно раскачивался под одеянием, невольно приковывая к себе Васин взгляд.

– Он еще спрашивает! Ты же монстр!

– Я? – изумился Вася. – Я – монстр? Ты что, ебнулась совсем? То есть это я сейчас кого-то пытаю и запугиваю? Пиздец подруга ты шутница.

– Я тебя не пытаю, я тебя очищаю, – пояснила монашка. – Ты – зло. Слуга сатаны. Для тебя нет места в этом мире.

– Это все пиздеж! – возразил Вася. – Я хороший.

Монашка наклонила бутылку и уронила себе на ладонь несколько капель жидкости. Затем, резким движением, бросила их в Васину сторону. Тот закрылся рукой, но пара капелек все же попала ему на ладонь. И сразу стало ясно, что это не просто вода.

– Блядь! – орал Вася, яростно тряся конечностью. Ощущения были схожи с тем, как если бы его прижгли сигаретой.

– Продолжишь отрицать очевидное? – спросила монашка. – Ты вампир.

– И что? – хныча и дуя на руку, спросил Вася.

– Как это – что?

– Да вот так. И, блядь, что? Что дальше? Ну, вампир. И что?

– Да как – что? Как – что? – задохнулась от возмущения монашка, и ее огромные груди снова запрыгали вверх и вниз. – Да то!

– Что – то? – зло спросил Вася. – Предъявить нечего? Подумаешь – вампир. Кто-то в жопу ебется, и ничего. А я всего-то вампир.

– Всего-то?

– Да, всего-то.

– Ты богопротивная тварь! Слуга Сатаны!

– Во-первых, – произнес Вася строго, – прекрати приплетать своего Сатану – я с ним даже не знаком. А во-вторых, какой еще, нахуй, богопротивный? Я, между прочим, православный, на пасху яйца крашу и кулич кушаю.

Монашка настолько изумилась, что открыла рот, и надолго забыла его закрыть.

– Православный? – наконец, с трудом вымолвила она. – Ты православный?

– Ну а хули? – пожал плечами Вася.

– Православный вампир?

– И что? В чем проблема?

Монашка потрясла головой и произнесла:

– Воистину, нет предела мерзости нечистой силы. Да как ты смеешь глумиться в моем присутствии над святынями?

– Какое еще глумление? – не понял Вася. – Правду ведь сказал. Я сам за святыни кому угодно жопу раздеру. Вот помнишь, год назад, собирались храм на месте парка строить? Вышли какие-то безбожники, стали возражать. Так мы их с пацанами живо пиздюлями окучили. Нам за это потом по рублику на брата отсчитали. Лично батюшка и вручил. И рублик дал, и благословил, и грехи отпустил. И я, после этого, безбожник?

– Ври, ври, – отмахнулась монашка. – Тебя это не спасет. Ты чудовище. Убийца. Из скольких людей ты высосал души?

– Ни у кого никогда не сосал, – ответил Вася.

И добавил, решив быть честным до конца:

– Сегодня хотел в первый раз. Гонюсь за мужиком, а он меня пидором ругает. Тут мне так мерзко стало. Думаю – до чего же я докатился?

Монашка долго смотрела на него, а затем произнесла:

– Хочешь сказать, что никогда никого не убивал?

– Нет, – ответил Вася. – Хотел, это было. Два года назад возжелал соседа ебнуть. Притом с особой жестокостью. Даже план разработал, как ночью заберусь через балкон в его квартиру и засуну ему в жопу перфоратор, которым этот еблан целыми днями долбил стены. Но не успел. Сосед сам справился – упал с табуретки и сломал себе ноги. Когда его вытаскивали на носилках из квартиры, я стоял рядом и хохотал до слез. Но сам я ничего делал. Моя совесть чиста.

– Это нетрудно проверить, – заявила монашка. – Я все знаю о вампирах. Мне мой духовный наставник, старец Иоанн, все о вас поведал. Молвил, что когда вампир высасывает из человека душу, то нечестиво исцеляется от всех ран, и даже шрамы рассасываются на теле его богопротивном.

– Ага! – обрадовался Вася. – Вот ты и попалась! Вот тут-то я тебя и уделаю.

Он быстро вскочил на ноги и начал раздеваться.

– Ты чего? – испугалась монашка.

– Сейчас увидишь! – пригрозил ей Вася. – Сейчас все увидишь!

Он скинул пиджак, затем рубаху. После встал так, чтобы свет свечей падал на его заголенный торс. На нем темными полосами выделялись швы, оставшиеся после работы патологоанатома.

– Видишь? – спросил Вася. – Это у меня после вскрытия. То есть, никого я не убивал. Ну, что, выкусила? И ты, и твой Иоанн.

Монашка какое-то время тупо смотрела на его грудь, затем поставила на стол бутылку с водой и молча вышла из комнаты. Вася напрягся. От этой особы можно было ожидать чего угодно.

И монашка не обманула ожиданий, потому что вернулась не с пустыми руками. Она принесла с собой плеть. Да не какую-то плеть для невинных половых забав, а настоящие орудие пытки. У Васи от одного вида этой плетки заболело все ниже спины и выше колен.

– Эй, вот только этого не надо! – попросил он. – Вот не надо, ладно. Я не против всяких экспериментов, но берега нужно помнить. Оно ведь все с малого начинается, а потом глядь, уже ебешь в жопу лучшего друга детства. Или он тебя, что, блядь, еще печальнее.

Но, как оказалось, плеть предназначалась вовсе не для Васи. Монашка вдруг начала раздеваться. С каким-то яростным ожесточением она стащила через голову свой балахон и небрежно бросила его на пол. Под ним у нее оказались только трусы и нательный крест. Притом крест вдруг засиял с такой силой, что Вася почти ничего не успел рассмотреть. А ему хотелось.

Монашка повалилась на колени, схватила плетку и начала деловито стегать себя по спине. Делала она это по-взрослому, без всяких поблажек. После каждого удара на белой коже оставались широкие красные полосы. Огромные сиськи колыхались и подпрыгивали.

– Вот тебе! – громко дыша, бормотала она. – Вот тебе!

Васе стало совсем страшно. Неадекватность новой знакомой перешла все границы.

– Ты что делаешь? – рискнул спросить он.

– Не мешай, – бросила та. – Я со счета собьюсь.

Вася не стал возражать. Он забился в уголок, и оттуда наблюдал за актом жестокого самобичевания.

Тот продлился минут пять. Наконец, славно отстегав себя, монашка уронила плеть и поднялась на ноги. Она взмокла и запыхалась. Пот катился с нее градом.

– Все? – осторожно спросил Вася.

Он надеялся, что никакого продолжения не будет.

– Все, – ответила монашка.

– Можно спросить, нахуя ты это сделала?

– Потому что заслужила, – сказала та. – Ведь я едва не совершила страшное злодеяние. Как я могла знать, что в моих руках окажется вампир-праведник, безгрешная душа, сумевшая превозмочь волю нечистого? Но это меня не оправдывает.

Вася догадался, что вампир-праведник это он. Ну, не прямо уж праведник, грешки водились. Но он еще не высосал ничью душу, тут все было честно.

– Да ладно, бывает, – произнес Вася примирительно. – Подумаешь – ошиблась. Знала бы ты, как я в жизни ошибался. Вот недавно было….

Но тут Вася замолчал, решив не рассказывать новой знакомой о том, как по ошибке согрешил с другом Степой.

– Короче, могла бы просто извиниться.

– Ты такой добрый! – простонала монашка. – О, как мне стыдно. Невинный агнец едва не пал от моей руки.

Она пошла на Васю, распахнув объятия. Тот зажмурился от сияния креста, и попросил:

– Не могла бы ты вот эту штуку снять? Глаза слепит.

Монашка сняла крест и положила на стол. Теперь Вася получил возможность разглядеть сиськи. Те были огромны и прекрасны. Вася сам подался к ним, пошел навстречу, и, не сдержавшись, вцепился в них руками.

– Да! Да! – страстно бормотала потная монашка. – Припади к моей груди!

Вася припал. Его язык скользнул по соску, затем Вася жадно впился в него губами. Монашка гладила его по голове и приговаривала:

– Вот так. Все хорошо. Тебе нечего бояться.

Она опустилась на колени. Вася растянулся рядом. Он терся об ее грудь и блаженствовал.

– Ты воистину святой, – произнесла монашка. – Суметь превозмочь тьму в себе тяжко даже человеку. А уж вампиру…. Я не думала, что такое возможно. Но как тебе это удалось?

– Сиськи! – бездумно промычал Вася, погружая лицо в пучину восхитительного бюста.

– Ты достоин немедленной канонизации, – заявила монашка. – Жаль только, что это едва ли возможно. Церковь полна предрассудков и считает вампиров безоговорочным злом. Ах, если бы они знали о тебе.

– Сиськи! – промычал Вася.

Монашка улыбнулась и вновь погладила его по голове.

– Все хорошо, – сказала она. – Успокойся. Пусть душа твоя возликует.

У Васи она ликовала. И не только душа. Елозя губами по соскам, он тишком запустил правую руку в штаны и приступил к делу. Происшествие, которое началось как лютый хоррор, неожиданно приобрело приятный оборот.

27

– Значит, вам все известно о вампирах? – спросил Вася, сидя за столом и болтая ложкой в чайной чашке.

Новая знакомая, адская монашка, она же сестра Марфа, устроилась напротив, вновь облачившись в свой мешковатый черный наряд. По Васиному мнению, сделала она это напрасно.

– Как выяснилось, не все, – ответила сестра Марфа. – Наставник Иоанн учил, что вампиры – слуги Сатаны. Тьфу!

И монашка трижды перекрестилась. Этот ее жест доставил Васе мало радости – ему словно трижды плюнули в лицо. И вкупе с тем, что он успел пережить и узнать до этого, напрашивался неприятный вывод – христианская атрибутика была для вампира губительна. Святая вода действовала сродни кислоте, крест обжигал, и это они еще не дошли до чтения псалмов. Возможно, в этом случае, Вася просто помер бы в страшных муках.

Быть вампиром нравилось Васе все меньше и меньше. Вместо сверхчеловека он стал каким-то инвалидом, который горел на солнце, горел от святой воды, а сколько еще ему предстояло узнать и изведать. Вася решил, что по возвращению в склеп возьмет Иннокентия за грудки и вытрясет из старика всю правду, сколь бы горька она ни была.

– Но встретив тебя, я поняла, как же мы все заблуждались, – продолжила сестра Марфа. – Оказывается, спастись может и вампир. О, какое невероятное открытие. Нас готовили к тому, чтобы тотчас же уничтожать всякую нечисть, но это было ошибкой. Вампиров нужно не уничтожать, а спасать.

Вася все никак не мог понять, о каком спасении и, главное, от чего, толкует служительница культа. Впрочем, ему не было особо интересно. Одного он хотел от сестры Марфы – повторно ввергнуться в пучину ее молочных желез. А хорошо бы и не только. Сия благочестивая дева рождала в нем похоть звериную. В последнее время он имел близость только с инфернальной малолеткой, да и та была воображаемой. Сестра Марфа нравилась ему куда больше сопливой лольки.

– Это да, нас спасать надо, – согласился Вася. – Мы же, в целом, хорошие.

– Но многие вампиры отдались тьме, – возразила сестра Марфа. – Они пожирают людские души, отнимают жизни, купаются в крови.

– Это они не со зла, – пояснил Вася. – Просто жизнь у них тяжелая.

– Да, да, ты прав, – согласилась монашка.

Тут она уставилась на Васю, и того немного испугал фанатичный блеск ее глаз.

– Я все поняла! – выпалила сестра Марфа, и подалась вперед. Ее огромный бюст рухнул на стол двумя могучими холмами.

– Что ты поняла? – не без опаски спросил Вася.

– Это все божий промысел! Не просто так мы встретились сегодня. На нас возложена великая миссия.

– Какая, например?

– Спасти всех вампиров.

Опять пошел базар про какое-то спасение. Вася не понимал, что имеется в виду. От чего надо спасать вампиров?

Сам он знал не так уж много вампиров, фактически только себя и своих слуг. Но никто из них не выглядел нуждающимся в спасении. Разве что Матильда. Кто-то должен был спасти горничную, и объяснить ей про бритье пикантных участков тела. Был еще Яков – горбун ужасный, но этого, похоже, могла спасти лишь могила. Впрочем, как тут же понял Вася, денщик и так в ней жил, и на пользу ему это не пошло.

– Ты мне поможешь? – спросила сестра Марфа. – Поможешь спасти все эти заблудшие вампирские души?

– Да, хорошо, помогу, – сказал Вася. – Я пиздец какой помощник. А как мы их будем спасать?

– Нужно донести до них слово божье.

– Да как два пальца. Какое конкретно слово? Я как раз хотел одно словечко Якову шепнуть. Точнее два: зубная паста. А то из его рта несет как из жопы немытой. Так что там за слово-то?

– Вот это.

И сестра Марфа опустила на стол библию.

При одном взгляде на книгу у Васи прихватило живот. При втором взгляде он вспотел и затрясся.

– Убери нахуй! – простонал он. – Убери скорее!

– А, понимаю, – кивнула монашка, и спрятал книгу. – Все эти вещи вызывают у тебя боль. Но это пока. Когда ты возвысишься духовно, это пройдет. Я верю, что твою душу можно спасти.

Когда библия исчезла с глаз, Вася шумно выдохнул.

– Поговори с другими вампирами, – сказала сестра Марфа. – Узнай, кого из них можно наставить на путь спасения.

– При случае выясню, – пообещал Вася, сразу исключив из списка потенциальных членов секты всю свою прислугу. Эта троица казалась неисправимой. Возможно, ему удаться завербовать кого-то на обещанном светском рауте у четы Кровососкиных. Правда, Вася до сих пор не понимал, куда и зачем он собрался вербовать вампиров. Но он никогда не парился по таким пустякам. Вася вечно чего-то не понимал по жизни, и давно смирился с этим. Предыдущий опыт подсказывал, что нужно просто что-то делать, а уж дальше будет видно. Чем-то все по любому закончится, не тем, так этим.

– Когда найдешь других вампиров, готовых отринуть тьму и идти к свету и спасению, приходи сюда, и мы обсудим дальнейшие действия, – сказала сестра Марфа. – Я бы дала тебе душеспасительную литературу, у меня тут три коробки из епархии, но ты вряд ли сможешь взять эти книги в руки. Но кое-что ты все же можешь. Обязательно, перед сном, обращайся мыслями к богу.

– Попробую, – пообещал Вася.

Вообще-то перед сном он обычно воображал себе голых баб, огромные сиськи, сцены неистовых совокуплений со своим участием. Придется сократить время порно-фантазий и потратить выкроенные минуты на думы о душе и рае. Оставалось решить, в каком порядке их пускать: сначала порно, а потом душа, или наоборот?

– А сейчас тебе пора, – сообщила сестра Марфа. – Рассвет грядет. Насколько я знаю, вампиры не могут выносить солнечного света.

– Блядь, а ведь точно! – спохватился Вася. – Сейчас бы засиделся, зажарил бы жопу на обратном пути. Побегу скорее.

Сестра Марфа проводила его до выхода. На прощание Вася крепко обнял свою духовную наставницу, яростно ощупав ее духовные сиськи.

– Приходи в любое время, – предложила монашка. – По ночам я не сплю. Молюсь.

Вася представил себе сестру Марфу, голую, на коленях, страстно стегающую свое упругое молодое тело плетью, и едва не сунул руку в штаны.

– Приду! – пообещал он. – Скоро приду.

– Я буду за тебя молиться, – пообещала монашка.

Что Вася будет делать на светлый образ сестры Марфы, он ей не сказал.

28

Вася едва сумел отыскать обратную дорогу. Сделать это оказалось непросто. Выяснилось, что он успел славно углубиться в частный сектор, и теперь с трудом сумел покинуть его запутанный лабиринт.

Небо уже светлело, предвещая скорый рассвет, когда Вася достиг памятного пустыря. Здесь он пытался загрызть свою первую жертву, и был принят ею за попирателя традиционных семейных ценностей.

Отсюда он быстро добрался до ждущего его такси. Распахнув дверь, он сел на заднее сиденье и только тут почувствовал себя в безопасности.

– Я уже начал за вас беспокоиться, – признался Иннокентий.

Он тронул водителя за плечо, и скомандовал:

– Вези нас обратно.

Автомобиль снялся с места и вырулил на трассу.

– Ну, как все прошло? – спросил Иннокентий.

Вася мешкал с ответом. Ему было стыдно признаться в том, что за целую ночь он так и не сумел пососать ничего, кроме сосков сестры Марфы.

– Я уж решил, что вы увлеклись, и впали в кровавое безумие, – поделился своими страхами дворецкий. – Это, знаете ли, тоже нехорошо. Вампирам приходится убивать, но нельзя превращать это вынужденное занятие в хобби. Бывали вампиры, которые совершали подобный грех. Это всегда кончалось плохо, притом и для них тоже.

– Да никого я не куснул, – буркнул Вася.

– Совсем никого? – уточнил Иннокентий.

Вася утвердительно кивнул головой. Он ждал, что дворецкий посмеется над ним, или, что еще хуже, проявит унизительное сочувствие, как к тупому маленькому мальчику, не успевшему донести до горшка и навалившему в трусы. Но Иннокентий не стал ни насмехаться над Васей, ни жалеть его. Он лишь сказал:

– Ну, это нормально.

– Нормально? – переспросил Вася, подозрительно косясь на дворецкого. – Хули тут нормального?

Иннокентий улыбнулся.

– На самом деле, – сказал он, – в первый раз не получается почти у всех. Я и не ждал, что вы сможете. Первый раз, он всегда как бы понарошку.

– Да? – облегченно воскликнул Вася. – Ну, слава яйцам! А то уже решил, что это я такой лох.

– Нет, нет, все нормально, – успокоил его Иннокентий. – Во второй раз у вас все обязательно получится. В крайнем случае – в третий.

– Да у меня бы и сегодня все срослось, если бы этот гад не начал орать и пидором меня дразнить, – буркнул Вася. – Да еще....

– Что? – быстро спросил Иннокентий.

Вася больно прикусил свой болтливый язык. Он едва не разболтал дворецкому о своей встрече с монашкой. А Вася чувствовал, что другим вампирам вовсе не нужно об этом знать.

– Да ничего, – ответил он. – Все как-то не срослось. Но в другой раз я точно смогу. Уж я как присосусь, меня трое не оттащат!

– Только вы не увлекайтесь, – напомнил Иннокентий. – Всегда следите за временем. Солнце наш враг.

– Да, врагов у нас, как погляжу, до жопы, – вздохнув, согласился Вася.

Он зевнул и пробормотал:

– Что-то в сон рубит. Устал, что ли. Скорее бы в гробик.

А про себя подумал, что нужно не забыть надеть серебряные панцу. Они были его единственной защитой против инфернальной лольки.

29

В этот день Вася спал как в раю. Ничто не потревожило его сладкого сна. Разумеется, он не забыл надеть серебряную броню, но сегодня она ему не понадобилась. Похотливая лолька не осчастливила его визитом. И это могло означать только одно – порочная малолетняя сосулька признала свое поражение и навсегда оставила его в покое. Или же это беседа с сестрой Марфой сказалась на нем столь благотворным образом, что он навеки избавился от неуправляемого онанизма.

Так или иначе, но Вася ликовал. Проснувшись вечером, он ощутил необычайный прилив сил, чего с ним ни разу не было за всю бытность вампиром. Вася буквально чувствовал себя в силах пройтись по потолку, но пробовать, конечно же, не стал.

За завтраком все отметили приподнятое настроение хозяина. Вася отпустил комплимент в адрес Матильды, похвалил вечернюю кровушку, ни словом не возразил Иннокентию, делающему ему замечания, и даже ни разу не обозвал Якова горбатым говном, хотя последнее уже успело стать чем-то вроде доброй семейной традиции.

– Жизнь после смерти налаживается, – сказал Вася, выхлебав две тарелки крови. – Уж сегодня я точно отыщу секрет великого хуя.

Он принялся за дело с невиданным прежде усердием. Теперь он не просто бегло просматривал отцовские бумаги, а пытался вникнуть в них, чтобы случайно не пропустить самого главного.

Родитель, судя по всему, был погружен в исторические изыскания. Он собрал обширную коллекцию старинных текстов в оригинале или копиях, большая часть которых была представлена на незнакомых Васе языках. Помимо них были папки, заполненные сканами картин, гравюр и фотоснимков.

Разглядывать картинки Вася всегда любил гораздо больше, чем читать буквы. Раскрыв одну такую папку, он тут же был вознагражден за труды. На первом же листе красовалась копия средневековой гравюры эротического содержания. На ней изображались три голые бабы с довольно большими сиськами. Одна из женщин восседала в некоем подобии каменой чаши или ванны, бесстыдно раздвинув ноги и выставив напоказ все сокровенное. Подруги лили на нее из кувшинов какую-то жидкость. Поскольку гравюра была черно-белой, установить точный состав жидкости было затруднительно. Но по некоторым косвенным признакам Вася догадался, что это не вода. Вероятнее всего, то была кровь.

Он вытащил гравюру из папки, долго рассматривал, а затем решил забрать с собой и повесить в рамочке на стене спальни. В конце концов, ему, как новоявленному аристократу, полагалось приобщаться к высокому искусству.

Следующим в папке шел фотоснимок, точнее копия, отпечатанная на обычной бумаге. Со снимка на Васю глядело странное и довольно жуткое существо – чудовищно худой и абсолютно голый человек с огромными раскосыми глазами, с торчащими в стороны остроконечными ушами и дюжими клыками, нагло выпирающими из пасти. Уродец сидел на стуле, вжав в плечи свою безобразную голову. По сторонам от него стояли двое мужчин в военной форме освободителей западной Польши.

С обратной стороны скана шла сделанная от руки надпись: «Гималайский снежный сосун. 1942год».

– Пиздец какой урод, – покачал головой Вася, и отложил снимок в другую сторону. Эту гнусную рожу он точно не собирался вешать в своей спальне.

Дальше шло настоящее портфолио цирка уродов. От каждого снимка Васю все больше пробирало отвращение. В итоге он захлопнул папку и с омерзением бросил на пол.

– Что за хуйня? – проворчал юный вампир. – Где телки? Где сиськи?

Он открыл следующую папку. Сисек не было и здесь. Вася перелистывал странницы, бегло скользя по ним взглядом. Лишь одно изображение ненадолго приковало Васино внимание. На рисунке красовался крутой мужик с кучей оружия, в кольчуге, ковбойской шляпе и с двумя огромными револьверами в руках. Мужик недобро ухмылялся, демонстрируя пару длинных тонких клыков. Кто этот трансильванский рейнджер, было не ясно. Подпись у рисунка отсутствовала.

– Папа, папа, – покачал головой Вася. – Ну и нахуй тебе все это? Собирал бы фотки голых баб, не и ебал бы себе мозг.

В течение следующего часа Вася перебрал всю папку. Улов оказался скуден. Он нашел всего три изображения, достойные украсить стены его опочивальни. На двух все было как надо – сиськи, жопы, разврат. А вот третья картинка была помещена в избранную коллекцию с большой натяжкой. И Вася продолжал сомневаться, задержится ли она там надолго.

Это вновь была копия старинной гравюры. Средневековый художник изобразил вершину крутого холма, из которой в звездное небо поднимался высокий заостренный то ли кол, то ли столб. На этот кол была насажена задом голая баба. Кол, пробив ее навылет, торчал наружу в районе ключицы. Рядом с ней находился второй участник разыгравшейся драмы – какой-то бородатый мужик. Мужик, по всем признакам, был счастлив – он размахивал руками и лихо отплясывал.

– Пиздец, чернуха, – покачал головой наследник рода Носфератовых, но в итоге гравюра все же пополнила его личную коллекцию. Было в ней что-то жизнеутверждающее. Васе показалось, что он сумел проникнуть в глубокий смысл сего полотна: мужик избавился от надоевшей, попившей из него крови, жены, и теперь ликует, наслаждаясь долгожданной свободой. Этот сюжет был близок Васе. Он ведь тоже некоторым образом пострадал от бабы – ненасытной инфернальной лольки, но сумел победить ее и изгнать обратно в оральную преисподнюю.

За стахановскую смену Вася сумел перелопатить почти всю макулатуру, захламлявшую отцовский кабинет. Нетронутыми остались всего три папки. Вася потянулся за ними, но бросил взгляд на часы, и передумал. Дело уверенно шло к рассвету. Он и сам это чувствовал – глаза начали слипаться, рот трещал под напором зевоты.

– Ладно, не горит, – решил Вася, оставив папки на столе.

Отсмотренные бумаги, которые он счел неинтересными, Вася свалил в большую кучу, решив затем приказать Якову сложить их в мешок и убрать в кладовку. Кабинет, бывший отцовским, а теперь его собственный, нуждался в переделке. Во-первых, нужно было закупить новую мебель, и заметить ею древнюю исцарапанную рухлядь. Во-вторых, Вася остро нуждался в компьютере с подключенным интернетом. Гравюры гравюрами, но он же не первобытный человек, чтобы довольствоваться этими картинками. Ему, просвещенному жителю двадцать первого века, требовался доступ ко всему бездонно богатому кладезю мировой порно-индустрии. Вася был искушенным ценителем откровенного жанра. Обычное незатейливое совокупление давно уже ему наскучило. Он искал чего-то новенького и остренького. И находил.

– Надо бы еще телевизор в спальню повесить, – решил он. – А то без него как-то неуютно.

При содействии Иннокентия он облачился в защитные панцу, и улегся в свой гробик. Некоторое время Вася разглядывал гравюры с сиськами, затем повернулся на бочок и сладко захрапел.

30

Смыкая очи, Вася не ждал никаких сюрпризов. Он был уверен в том, что похотливая малолетка посрамлена и изгнана навеки.

Но он ошибся.

Его разбудила тряска и какая-то суетливая возня. Вася приоткрыл глаза, и тут же весь сон слетел с него полностью, сменившись ощущением всепоглощающего ужаса. Да, она вернулась! Всепоглощающая сосулька снова нагрянула в гости. И в этот раз она подготовилась к свиданию.

Заметив, что он открыл глаза, девчонка зловеще усмехнулась, а затем протянула руку и взяла что-то с перины. Вася сжался от ужаса, рассчитывая увидеть в ее руке кинжал, или шприц, или анальную пробку невыносимого калибра. Но все оказалось еще страшнее. Лолька подняла и показала ему ножовку по металлу.

– Нет! – простонал Вася. – Только не это!

Он бросился на сопливую истязательницу, и вновь его реакция оказалась недостаточно быстрой. Короткий взмах крошечной детской ручки уложил его на перину и прижал к ее поверхности неодолимой колдовской силой.

Лолька собрала свои длинные волосы в пучок, а затем ловко перехватила их резинкой, так что те образовали на затылке пышный конский хвост. После она достала откуда-то толстые кожаные перчатки и надела их на свои ладони. Вооружилась ножовкой, и нависла над Васиным пахом.

– Не надо! – разрыдался Вася.

Полотно пилы коснулось серебряной поверхности трусов. Раздался противный скрежет, отдавшийся во всем Васином теле. Лолька устроилась удобнее, упершись коленом в Васин бок, а вторую ногу поджав под себя. Затем приподнялась, навалившись корпусом на пилу, и приступила к делу. Полотно заскользило по трусам, с каждым движением все глубже вгрызаясь в металл защитного белья. Лолька громко и напряженно сопела. Пот катился по ее перекошенному напряжением лицу. Но в глазах малолетки горел дикий жадный огонь неистовой похоти. Васе стало по-настоящему страшно. Он понял, что недооценил глубину своей порочности.

Вспомнив сестру Марфу и ее благие советы, Вася попытался следовать им. Закрыв глаза, и стараясь не слышать скрежета полотна по металлу, он мысленно воззвал к богу. Он стал уверять его, что будет хорошим, что перестанет заниматься всяческим развратом и с головой уйдет в благотворительность. Построит приют для животных, или даже для людей…. Хотя, кому они на хрен нужны, люди эти, котики и собачки лучше – постгуманизм же. Создаст фонд помощи больным детишкам «Фельдшер Вася», и даже не станет красть оттуда все деньги, а только большую их часть.

Вася дошел до того, что принялся каяться в грехах, делая это без всякой пощады и предпочитая наговорить на себя, чем приуменьшить уровень своей порочности. Но в какой-то момент вдруг с ужасом осознал истину, явившуюся перед ним во всем своем потрясающем и безжалостном блеске – его никто не слушал. Он взывал в космическую пустоту, откуда даже на хер некому было послать.

Вася открыл глаза. Малолетка продолжала свое черное дело. Физические усилия давались ей нелегко. Она запыхалась и взмокла. Ее кукольное личико раскраснелось, пышный хвост золотых волос раскачивался из стороны в сторону.

Вася понадеялся на то, что все обойдется. В конце концов, если лолька всего лишь плод его больного воображения, бояться нечего. Не сможет же воображение распилить серебряные трусы. Пусть себе пыхтит и тужится. Не добраться ей, проказнице, до заветной карамельки.

Вдруг что-то громко щелкнуло, и с лолькиных уст сорвался торжествующий писк. Вася осознал, что ножовка не подвела малолетку. Его броня оказалась сокрушена.

Отбросив пилу, лолька, пыхтя и постанывая, стащила с него распиленный панцирь. Ей это стоило немалых усилий, поскольку весила она раза в три меньше Васи, а тот никак не пытался ей помогать. Но лолька справилась. Держа трусы перчатками, она подняла их, поморщилась, и бросила на пол.

Вася лежал на перине и беззвучно рыдал. Лолька подползла к нему, и торжествующе улыбнулась. Затем подняла руки, показав правой три пальца, а левой один. Вася прекрасно понял эту пантомиму. Счет обновился. Лолька снова перехватила инициативу.

– За что? – спросил он, глотая слезы.

Но лолька уже не слышала его. Она быстро стащила с жертвы штаны, и тут же взялась за дело. Сопротивляться ей было бесполезно – Вася уже усвоил это. Как бы он ни крепился, как бы ни приказывал своему корню жизни лежать и помалкивать, это не работало. На каждую его уловку у лольки была припасена контрмера. Вася пытался сосредоточиться на думах о высоком и чистом, а дьявольская малолетка начинала легонько касаться кончиком языка его трепещущей от возбуждения головки. Ощущения при этом возникали такие, что все высокое со свистом вылетало из головы.

В общем, его сопротивление не дало никакого эффекта. Лолька добилась своего и взялась за дело. Вася откинулся на подушку, стиснул зубы и слезоточил.

В этот раз, словно в наказание, сосулька задала ему жару. Сначала это было приятно, потом не очень, а под конец обернулось настоящим истязанием. Вася орал и плакал. Он дошел до той грани отчаяния, когда забыл о гордости и стыде, и слезно умолял лольку сжалиться над ним. Но малолетка не прервала своего занятия ни на секунду. Она лишь изредка поднимала голову, смотрела на него и недобро ухмылялась. Тем самым она как бы пыталась сказать – будешь знать, как мне сопротивляться. И в какой-то момент Вася действительно раскаялся, что пытался ограничить ей доступ к своему хозяйству. Он вообще во всем раскаялся, даже в том, что родился на свет.

Вася не помнил, когда ушла истязательница – видимо, отключился в процессе. А разбудила его повторно уже Матильда. Горничная стояла над его гробом и с немым осуждением смотрела на своего господина.

Вася медленно поднял голову с сырой от пота подушки. В нем еще теплилась надежда, что это был только сон, что, на самом деле, ничего не случилось. Но это было не так. Распиленные трусы валялись на полу. Снятые с него штаны лежали рядом на перине. А все бедра несчастного Васи были густо покрыты белой ссохшейся субстанцией. Лолька выжала из него не меньше литра. Вероятно, что и больше. Вася даже не подозревал, что способен на такой надой.

– Блядь! – закричал он в ужасе и отчаянии, и повалился на подушку.

Он не понимал, что происходит. Если все это сон, если лолька всего лишь обитатель его кошмара, как она смогла распилить серебряный подгузник? Или это он сам? Но чем? У него ведь не было ножовки.

– Вам нужно помыться, господин, – сухо произнесла Матильда, неодобрительно разглядывая его изнемогший корень жизни. – От вас несет.

Вася свернулся калачиком и горько заплакал. Мог ли он когда-нибудь подумать, что его станут пытать минетом? И мог ли он помыслить, что эта пытка окажется столь успешной?

31

Угрюмый Вася сидел за столом и вяло мусолил кровушку, когда вошедший в столовую Иннокентий заявил с порога неожиданно эмоциональным тоном:

– Возрадуйтесь, господин мой!

Вася медленно поднял на дворецкого взгляд опухших, полных суицидальных дум, очей. Ему почудилось, что дворецкий над ним издевается. Какая радость? О чем он? После сегодняшнего дня Вася утратил всю радость до капли. Всю ее высосала из него инфернальная лолька.

– Что там у тебя? – буркнул он, и вновь уткнулся носом в тарелку с кровью.

– Приглашение на светский раут, – ответил Иннокентий. – Семейство Кровососкиных зовет вас завтра на чашечку крови.

– А, это, – безразлично буркнул Вася.

– Да взбодритесь вы! – призвал его Иннокентий. – У вас появился шанс познакомиться с другими вампирами. И, в частности, с младшей Кровососкиной. Вы же помните, что ваши семейные дела нуждаются....

– Да, да, дела говно, – раздраженно перебил его Вася, и встал из-за стола, так и не доев порцию крови. – Пойду в кабинет, продолжу разбирать ебучие бумаги.

Но в кабинет его не отпустили. Следовало начинать подготовку к завтрашнему визиту.

Для начала нужно было подобрать Васе приличный костюм. Купить или заказать новый наряд было не на что, поэтому пришлось импровизировать. Порывшись по нафталиновым сундукам, Матильда извлекла из них ворох тряпья, принадлежавшего частично Васиному отцу, а частично даже деду. Вся эта экипировка уже давно вышла из моды.

– Недопустимо, чтобы молодой стильный вампир явился на светский раут в костюме сорокалетней давности, – категорически заявил Иннокентий. – Что о вас подумают другие вампиры?

– Подумают, что лох, – пожал плечами Вася.

– Именно. Но вы не лох. Вы наследник старинного и славного рода Носфератовых. Поэтому придется выходить из положения своими силами. Нам поможет вот это.

И Иннокентий показал какой-то глянцевый журнал про моду. На обложке красовался мужчинка в обтягивающем пиджаке, из-под которого выглядывал ярко-розовый топик.

– Я умру, но пидором не оденусь! – злобно проворчал Вася. – Лучше быть отсталым лохом, чем продвинутым жопошником.

– Мы постараемся подобрать для вас что-нибудь приемлемое, – пообещал Иннокентий. – Давайте вместе посмотрим журнал.

Он стал листать страницы, Вася комментировал фотографии.

– Пидор, – бормотал он угрюмо. – Пидор. Еще один пидор. Гей кромешный. Петух очковый. Просто пидор. Пидор в лосинах. Пидор без лосин. Пи… Хм?

– Ага – обрадовался Иннокентий.

Вася осмотрел костюм. Будь выбор, он бы такое ни в жизнь не надел, но все остальные варианты выглядели еще хуже. В этих шмотках у него оставался крошечный шанс сойти за натурала, в любых других он будет выглядеть стопроцентным и безнадежным педерастом.

– Ладно, давай вот этот, – согласился он через силу. – Только где же мы его возьмем?

– Сами сделаем, – заверил Иннокентий.

Тут в дело включилась Матильда. Горничная, как выяснилось, умела шить и была оснащена старинным Зингером. Васю раздели до панцу и подвергли тщательному измерению. Затем Матильда приступила к кройке, используя в качестве сырья старые костюмы прежних владельцев склепа.

– Ну, все? – спросил Вася устало. – Можно я уже пойду?

Ему хотелось скорее закрыться в отцовском кабинете, упасть на стол и задать храпака.

Но никто и не думал его отпускать.

– Внешний вид – лишь половина дела, – сообщил Иннокентий. – Притом меньшая. Для благородного вампира куда важнее манеры.

– Я так и знал, что ты мечтаешь сделать из меня манерного вампидора, – буркнул Вася. – Не заебывай мне разум, я и так всему обучен. В приличном обществе нельзя пердеть громко и в скатерть сморкаться при всех.

– Этого категорически недостаточно, – заверил его Иннокентий. – Вот, прочтите.

И он протянул Васе какую-то толстую книгу. Тот взял ее в руки и озвучил название:

– Нормы вампирского этикета. Ну, ей-богу же, какое-то геевское пособие.

– К вечеру вы должны изучить ее от корки до корки, – сказал Иннокентий.

– Прямо сейчас и начну, – пообещал Вася, решивший, что даже не станет открывать это учебное пособие. – Я в кабинете почитаю, там тихо....

– Нет, читайте здесь, – приказал Иннокентий. – К тому же, вы будете нужны Матильде для примерок. Не бегать же вам всю ночь туда-сюда.

Злобно глянув на дворецкого, Вася сел на стул, положил на колени книгу и раскрыл ее. И с первых же строчек его начало неудержимо клонить в сон. Тут бы ему и задремать, но садистический Иннокентий все время стоял над душой и каждые две минуты тряс его за плечо.

– Читайте, господин, – бубнил он. – Это важно. Как вы сможете произвести приятное впечатление на свою будущую невесту, если не умеете вести себя в приличном кровососущем обществе?

– Да надо ее просто напоить посильнее и выебать раком, – буркнул Вася. – Что ты меня учишь с бабами обращаться. Слава богу, опыт есть.

– Вы читайте, читайте, – требовал Иннокентий.

Но не тот был вампир Вася, чтобы делать что-то из-под палки. Он решил принципиально не читать. Страницы переворачивал, бубнил себе что-то под нос, но читать – не читал. Решил, что вся эта инструкция все равно ничем ему не поможет. Лучше уж вести себя естественно, привычным манером.

Вскоре начались примерки. Матильда работала быстро, и за три часа сумела скроить и сметать приличный костюмчик. Оставалось подогнать его по фигуре.

Пришел горбатый Яков, и принес лучшие туфли из всех имевшихся в наличии. От тех за версту разило гуталином.

– Помните, господин, на вас вся надежда, – твердил Иннокентий. – В ваших руках будущее семьи Носфератовых.

– Да помню я, блядь, – ворчал Вася, в тридцатый раз вползая в поданный Матильдой пиджак.

– Дочь Кровососкиных – вампирша утонченная, благородного воспитания, – продолжал инструктировать дворецкий. – Постарайтесь не ввергнуть ее в ужас грубостью манер.

– Я ей пиздатый фокус покажу, – предложил Вася. – У меня есть один в арсенале.

– Правда? – заинтересовался дворецкий. – Ну, фокусы вещь интересная. А могу ли я его увидеть?

– Ага, смотри.

Вася протянул Иннокентию свою руку и предложил:

– Дерни за палец.

– Что, простите, сделать?

– Ну, за палец дерни. За палец, Кеша.

– За который?

– За любой дергай.

Иннокентий осторожно взял Васю за указательный палец и слегка дернул на себя. В тот же миг Вася звонко испортил воздух и залился радостным хохотом.

– Ну, как, заебись фокус? – спросил он у помрачневшего дворецкого.

– Господин, – траурным голосом произнес Иннокентий, – надеюсь, вы осознаете всю важность завтрашней встречи. Когда я сказал, что от этого зависит ваше будущее, то это была не шутка. Если вы не сумеете найти подхода к наследнице Кровососкиных, то не факт, что вам когда-либо еще подвернется столь же удачная партия.

Вася прекратил смеяться и вновь уронил зад за стул.

– Да понял я, понял, – буркнул он. – Фокусы не показывать. Правда, я и не знаю, о чем мне с ней говорить. О! Расскажу ей пару анекдотов. Я их много знаю.

– А могу ли я услышать эти анекдоты? – спросил Иннокентий.

Вася охотно рассказал несколько, но из всех слушателей смеялся над ними только он сам. Иннокентий мрачнел все больше, Матильда, возясь над костюмом, сокрушенно качала головой. Даже Яков ни разу не улыбнулся.

– Господин, знаете что, не нужно анекдотов, – посоветовал дворецкий.

Вася нахмурился.

– Чем тебе не понравились мои анекдоты? – возмутился он.

– Как бы вам помягче сказать? Они не очень смешные.

– Да брось! – не поверил Вася. – Степка над всеми ими жрал до икоты, даже когда я их по десятому разу рассказывал.

– Господин, вы идете в гости не к вашему другу Степану. Другие могут не понять этого юмора.

– Тупые, значит, – вздохнул Вася. – Ну, тогда я хуй понимаю, что мне делать? Нам с пиздой в молчанку, что ли, играть? Бабы молчунам не дают.

– Попытайтесь сделать ей комплимент.

– Это я могу. Скажу ей – ебать у тебя жопа отпад. Поворотись сюда, дай пощупаю разок.

– Нет, нет, – замотал головой Иннокентий. – Ни слова о жопе. Лучше уделите внимание глазам.

– И это можно, – кивнул Вася. – Скажу ей – ебать как хочу забрызгать твои глаза своим кефиром.

– Может, лучше отклонить приглашение, пока еще не поздно? – не отрываясь от шитья, предложила Матильда.

– Если бы это было возможно, – тяжко вздохнув, произнес Иннокентий. – Но дела так плохи. Либо господин Василий совершит чудо, либо вскоре мы станем бездомными.

Вася понял, что в него не верят и заочно оплакивают провал.

– Я вам всем докажу, что не лох! – пригрозил он. – Нечего меня парить всякой херней. Завтра Вася пойдет в гости и все охуеют.

– Этого я и боюсь, – честно признался Иннокентий.

32

В день перед светским мероприятием лолька не посетила его во сне. Вася даже не пытался понять – почему. К тому же он был слишком взволнован предстоящим делом. В конце концов, он же ехал не просто веселиться и поболтать. На его плечах тяжким грузом лежала ответственность за будущее своего рода. Да и свое собственное, если уж на то пошло. Либо он женится на богатой дуре и станет преуспевающим кровососом, либо соснет и будет сосать всю оставшуюся, бесконечно долгую вампирскую жизнь.

Матильда разбудила Васю чуть тьма. Он быстро опрокинул стакан красненькой и стал облачаться в свой наряд. Стоило отдать должное горничной – ее руки произрастали из нужного места. Костюмчик, состряпанный из старого тряпья, вышел удивительно годным. Вася попросил зеркало, чтобы оценить себя в обновке, но Матильда лишь покачала головой.

– И зеркала, что ли, нет? – ужаснулся Вася. – Какой же я эпический нищеброд! Дай, хотя бы, тазик с водой, в него посмотрюсь.

Матильда нахмурилась еще больше. Вася содрогнулся и выпалил:

– У меня и тазика нет? Бля, я сам себе противен.

– Господин, разве вы не знаете, что вампиры не отражаются в зеркалах? – спросила горничная.

Вася этого не знал. Теперь узнал. Это был еще один минус вампирского бытия. Этих минусов набралось уже три мешка. Проблема заключалась в том, что ни один плюс их до сих пор не уравновешивал. Вася все больше убеждался в том, что вампир это тот же самый человек, только боящийся солнца, христианской атрибутики, не способный выдавить перед зеркалом прыщики и вообще обсос.

Появился Иннокентий. Он был как всегда элегантен и невозмутим.

– Нам пора, – сообщил дворецкий. – Я буду сопровождать вас.

Васе это понравилось. Одному ему было бы страшно соваться в незнакомое вампирское логово.

Как и в прошлый раз, сегодня они путешествовали на такси.

– А что, у вампиров нет своих автомобилей? – спросил Вася.

Они разместились на заднем сиденье. Водитель крутил баранку и не выступал. Он пытался, но Иннокентий ткнул его пальцем в шею и поставил на нужные рельсы.

– Есть, разумеется, – ответил дворецкий. – И автомобили, и водители. Все так же, как и у людей.

– А почему у меня нет крутой тачки и личного водителя? – возмутился Вася.

– Потому что семья Носфератовых испытывает серьезные финансовые трудности.

Вася мрачно буркнул:

– Точно. Совсем забыл. Я же граф Голодракула.

– Скоро это изменится, – подбодрил его Иннокентий. – У вас появится и личный автомобиль, и личный водитель.

– И секретарша, которая станет непрерывно сосать во время поездки? – с надеждой спросил Вася.

– И она тоже, господин.

– Твоими бы устами, – вздохнул Вася. – Ну, далеко еще?

– Путь неблизкий.

– Ладно. Понял. Эй, шеф, – обратился он к таксисту, – включи-ка музыку для пацана. Есть что-нибудь блатное, про воров и зону?

Заиграла приятная слуху музыка. Группа «Расстрельный ров» разразилась своим новым хитом «Петух на нарах кукарекал». Вася закинул руки за голову, прикрыл глаза и постарался расслабиться. Ему требовались спокойствие и уверенность в себе.

33

Резиденция семьи Кровососкиных располагалась под новым кладбищем. Вход внутрь склепа, замаскированный под большое пышное захоронение, был устроен довольно оригинально – массивная надгробная плита не отъезжала в сторону, а поднималась вверх на пневматических пружинах, открывая уводящую во тьму лестницу.

Стоило Васе ступить в склеп Кровососкиных, как он сразу же ощутил всю бездонную глубину имущественной пропасти, отделявшей нищего потомка славной фамилии от преуспевших выходцев из черни. В сравнении с его убежищем склеп Кровососкиных буквально тонул в роскоши. Но это была не замшелая роскошь минувших эпох. Над гробницей явно потрудился какой-то современный дизайнер, придав склепу интерьер президентского номера пятизвездочной гостиницы.

На входе гостей встречал целый полк прислуги, состоящий из двух лакеев и двух горничных. Лакеи были сладенькими мальчиками голубоватого вида. Горничные оказались настолько хороши, что Вася чуть не сунул руку в штаны. Это были молоденькие девушки, стройные, красивые, большеглазые. Они отвесили Васе вежливые поклоны. Вася, проходя мимо, не сумел удержаться и схватил одну из них за попу. Горничная даже бровью не повела. Вероятно, для нее это было привычным делом.

– Как разбогатею, заведу себе таких же телок, – возбужденно бормотал Вася. – Вот это горничные так горничные. Настоящие.

– Возьмите себя в руки, – тихо посоветовал идущий следом Иннокентий. – Помните о своей цели.

– Да и так только о ней думаю. Но ты видел горничных, Кеша? Хотел бы задуть такой милашке?

Дворецкий не счел нужным отвечать на этот провокационный вопрос.

Широкий, ярко освещенный коридор, который после мрака родного склепа казался ослепительным, привел их в огромный подземный зал с высоким белым потолком. Вася остановился в дверях, пытаясь прийти в себя. У него разбегались глаза. Всюду блестели хромированные поверхности, и сиял хрусталь. На небольшой сцене играл оркестр, извлекая из инструментов негромкую приятную музыку.

– Тут пиздато как в магазине, – вырвалось у Васи. – Вот, оказывается, как поживают белые вампиры. Ебать я негр!

Иннокентий наклонился к его уху и быстро зашептал:

– Обратите внимание, вон чета Кровососкиных. Вон там, у барной стойки.

Вася заметил их. Кровососкин старший был невысоким пухленьким мужчиной лет сорока пяти на вид. Этот дядечка походил на кого угодно, но только не на вампира. Скорее он напоминал хомяка-оборотня, который не до конца принял человеческую форму, и сохранил часть черт своей звериной ипостаси.

Рядом с ним стояла высокая плоская женщина в дорогом черном платье, которое прекрасно подчеркивало все недостатки фигуры, начиная плоским задом, и заканчивая плоской грудью. Женщина-доска чем-то внешне напоминала Матильду, но если горничная почти все время ходила с каменно-невозмутимым лицом, то мадам Кровососкина, напротив, гримасничала как заправская макака. Вася с первого взгляда понял, что будущая теща та еще заноза в заднице.

Напротив четы Кровососкиных стоял, заложив руки за спину, высокий красивый парень лет двадцати и о чем-то беседовал с ними, не снимая с лица приторной улыбочки. Кто это такой, Вася не знал. Но Иннокентий тотчас же выручил его.

– А вон тот, рядом с ними, Анатоль Гемоглобинов. Не ожидал увидеть его здесь. Гемоглобиновы – старинный аристократический род.

Вася отметил, что одет Анатоль с иголочки. Не было сомнений, что костюм ему сшили на заказ, и сделал это профессиональный портной, а не горничная широкого профиля.

Затем Васин взгляд скользнул дальше по залу, прошелся по нескольким неприметным вампирским рожам, и уперся в самый интересный объект интерьера.

– Ебать-копать! – вырвалось у Васи. – Кто это?

За одним из столов восседала ослепительно красивая юная блондинка. Все в ней было прекрасно, от густых золотистых волос до круто вздымавшегося бюста, едва не рвущего глубокое декольте. На бледном лице пылали алые губки, а огромные глаза были бездонными черными озерами. На общем вампирском фоне она сияла как алмаз в коровьей лепешке. Вася понял, что жаждет заняться с ней сексом, притом немедленно, и не важно, что она сама об этом думает.

– Скажи мне, что это и есть дочурка Кровососкиных! – простонал он, судорожно вцепившись в плечо Иннокентия. – Просто скажи, что это она!

– Боюсь, вы ошиблись, – расстроил его дворецкий. – Приглянувшаяся вам особа Катрин Изгробова. Рядом ее родители.

Родителей Вася разглядел чуть позже – он был буквально ослеплен красотой Катрин. Предки блондинки гораздо больше походили на настоящих вампиров, чем те же Кровососкины. Особенно папаша – высокий, худой мужик, с бледным скуластым лицом вечно голодного упыря. Мамаша была хороша и выглядела немногим старше своей дочери. Судя по всему, та пошла в нее. Вася подумал, что вот бы ему такую тещу. С такой тещей можно обойтись и без жены.

– Что-то не наблюдаю второй сестры, – заметил Иннокентий.

– Второй? – спросил Вася. – Какой второй?

– Агаты. Она и Катрин близняшки.

У Васи закружилась голова. Так у блондинки, оказывается, имелась точная копия. То есть две шикарные блондинки. Плюс их мамаша. Ох, он бы пригласил их в свой склеп. Ох, он бы показал им свой скилл вампира-ебуна. Живыми бы не выпустил. Драл бы и драл днями напролет. Да и ночами, в принципе, тоже.

В какой-то момент Вася осознал, что транслирует свои фантазии вслух, одновременно пытаясь протолкнуть заранее вспотевшую ладонь под тугой ремень брюк. Иннокентий легонько потряс его за плечо, пытаясь вернуть господину ясность мысли.

Затем дворецкий представил Васе еще нескольких гостей, ничуть не родовитых и не особо богатых.

– Все это, конечно, очень интересно, – сказал Вася. – Но где уже моя будущая невеста?

– В зале ее нет, – ответил Иннокентий. – Возможно, она подойдет позже. Идемте. Нужно поздороваться с хозяевами склепа.

34

Процедура знакомства с Кровососкиными прошла, по Васиному мнению, вполне успешно. Сам он только и думал о том, как бы не сболтнуть лишнего, а поскольку кроме лишнего в Васиной голове редко что рождалось, он преимущественно помалкивал и глуповато улыбался.

Кровососкины выразили бурную радость по поводу его визита. Глава семейства долго тряс Васину руку, мадам Кровососкина улыбалась широко и фальшиво.

– Ваш отец был ученым вампиром, – сказала она. – Вы тоже ученый?

Вася уже открыл рот, чтобы оскорбиться, и сообщить, что он себя такой дрянью, как академическая наука, никогда не позорил и позорить не планирует, но тут верный Иннокентий напомнил ему нормы приличия – больно ткнул пальцем в поясницу. И Вася прикусил язык. Вместо правды пришлось отвечать наспех сочиненное вранье.

– Да, я очень сильно ученый, – произнес он. – Меня даже в академию научную звали. Я их нах послал. Сказал – что мне там с вами, дураками, делать?

Кровососкины уважительно вздохнули.

– Скажите, а над чем вы работаете в данный момент? – полюбопытствовал будущий тесть. – Ваш отец был загадочной личностью. Многие пытались проникнуть в суть его исследований, но он никогда не распространялся о них. Раз уж вы идете по его стопам, может быть....

– Нет! – выпалил Вася, испугав будущую родню. – Мои исследовательские исследования чрезвычайно таинственны. Это секрет. Однажды настанет день, когда мир узнает о них и содрогнется. Но не сегодня.

– Понимаю, – уважительно произнес Кровососкин.

Собеседники взирали на Васю со священным трепетом, будто их и впрямь почтил визитом какой-то Ломоносов.

Вася решил ловко сменить тему, пока его не загнали в тупик вопросами о научной деятельности.

– А где, собственно, ваша дочь? – спросил он, беря быка за рога. – Она же придет?

– О, конечно, – расплывшись в понимающей улыбке, ответила Кровососкина. – Знаете, она мечтает с вами познакомиться. Она у нас тоже очень увлекается наукой. У вас с ней так много общего.

– Шибко умная, значит, – неодобрительно произнес Вася. – Что ж, пускай заглядывает в гости. Позанимаюсь с ней прикладной биологией.

Обменявшись любезностями с хозяевами дома, Вася был подведен Иннокентием к столу, занятому семейством Изгробовых. Эти важные вампиры держались высокомерно. Не было ни улыбочек, ни теплых слов, лишь сухое приветствие. Их очаровательная дочурка окинула Васю скучающим взглядом, не проявив к нему ни малейшего интереса, и наградив лишь двухсекундной фальшивой улыбкой.

– В какие скверные времена мы живем, – мрачно произнес папаша Изгробов. – Что сделалось с нами? Вампиры благородных родов вынуждены посещать вечеринки какой-то черни.

Вася не стал спрашивать, за каким хреном Изгробов вообще явился сюда, раз считает хозяев дома говном на лопате. Новоявленный вампир уже смекнул, что в приличном обществе подобные вопросы задавать не принято. Да и разве он сам прибыл на светский раут не с корыстной целью? Возможно, и Изгробовы оказались здесь по тем же причинам.

Особо поболтать не удалось – Изгробовы и на Васю посматривали косо. Видимо, его благородное происхождение нивелировалось в их глазах плачевным финансовым положением.

Молодой красавец-вампир Анатоль отошел к стойке и демонстративно не обращал на Васю внимания. Вася решил, что отплатит ему той же монетой, а если повезет, то и на спину плюнет.

– Вам бы с ним познакомиться, – посоветовал через плечо Иннокентий.

– Обойдется этот пидор крашеный, – буркнул Вася. – Большого он о себе мнения.

– И не без причины. Влиятельные друзья всегда полезны.

– Отъебись! – буркнул Вася. – Я уже наговорился сегодня на год вперед. Где эта пизда… в смысле – невеста? Сколько мне ее ждать? Она что, не в курсе, что я здесь? Должна была с позавчера на крылечке стоять, жениха высматривать. Похоже, не сильно она замуж рвется. А я ведь могу и передумать. Все локти потом искусает, что такого охуенного мужика упустила.

Невесты не было – она где-то задерживалась. Вася еще немного побродил среди вампиров, познакомился с какой-то клыкастой шушерой, после чего занял одинокий столик и решил, что больше не станет менять дислокацию. Если кому надо, пускай сами подходят и кланяются вампиру-ебуну в ноженьки. А нет, он и в одиночестве не заскучает. Благо мимо пробегал официант с подносом, полным окровавленных фужеров. Вася притормозил его, и попросил принести выпивки.

– Сию секунду, – пообещал тот.

Вася проследил за официантом. Когда тот проходил мимо мадам Кровососкиной, та придержала его и что-то шепнула на ухо. Вася догадался, что дело касалось его.

– Как бы нахуй не отравили, – забеспокоился он. – Кто их знает, что у этих вампиров на уме?

– Господин, могу я оставить вас ненадолго? – спросил Иннокентий.

– Да, иди, – не стал удерживать его Вася.

– Вы уверены? Все будет хорошо?

– Ясен хуй.

– Я могу быть спокоен, что вы не совершите чего-то экстраординарного?

Вася злобно посмотрел на дворецкого и проворчал:

– Ты за кого меня держишь, Кеша? Дни, когда в разгар вечеринки я мог залезть с ногами на стол и насрать в оливье, давно миновали. Теперь я благородный аристократ и сру исключительно в бланманже.

– Ну, хорошо, – недоверчиво глядя на Васю, произнес Иннокентий. – Оставлю вас ненадолго. Хочу перекинуться парой слов со старым приятелем.

– Иди, иди, я не маленький, – напутствовал его Вася.

– В том-то и беда. Маленькому многое простительно. А вот если вы....

– Да не стану я на стол срать, успокойся уже! – громко выпалил Вася. – Мне и не хочется, да и публика тут тоскливая, не оценит шутки. Иди к своему другу.

Иннокентий оставил его и подошел к высокому вампиру средних лет. Они обменялись рукопожатиями и, тихо посмеиваясь, завели беседу.

Вася остался один. Впрочем, скучать ему довелось недолго. Вскоре вернулся официант, и поставил перед ним огромный фужер, полный необычайно густой крови, не красной, как обычно, а какой-то подозрительно розовой.

– Прошу, – сказал вампир.

Вася осторожно наклонился к фужеру и потянул носом воздух. Запах от напитка исходил вполне обычный. Судя по нему, в сосуде была кровь.

– Не пронесло бы с этой жижи, – с беспокойством произнес Вася.

Затем поднял фужер и сделал глоток.

Что ж, отравить его определенно не пытались. У семейства Кровососкиных были на него большие планы. Поэтому подать ему они велели не обычной крови, а какого-то дивного нектара. В сравнении с ним то, чем потчевала Васю Матильда, было сущими помоями.

Вася жадно осушил фужер и выразительно облизнулся.

– Прикажете еще? – спросил официант.

– Ага, – быстро выпалил Вася. – А лучше, чтобы лишний раз не бегать, тащи всю бутылку.

– Бутылку?

– Ну да, бутылку. Или она у вас в бочках? Если так, кати сюда бочку.

Похоже, кровь была какого-то особого, дорогого сорта, потому как официант не кинулся сразу исполнять просьбу гостя, а подошел за инструкциями к хозяйке дома. Та выслушала его и согласно кивнула головой. Вася понял, что будущая теща решила не экономить на прикорме зятя.

Вскоре официант принес большую двухлитровую бутыль странной округлой формы, без этикетки, отлитую из мутного красноватого стекла. Он попытался обслужить Васю, но тот избавил его от лишних трудов.

– Что посуду-то зря пачкать? – пожал плечами гость, выдернул из бутыли пробку и хлебнул прямо из горла.

Официант пронаблюдал этот трюк, и глаза его удивленно округлились.

– Желаете еще что-нибудь? – спросил он.

– Желать-то я желаю до хуя и более, но ты ведь не золотая рыбка, – сказал Вася. – Иди, покури. Не топчись над душой.

Официант оставил его, и Вася, плотоядно облизнувшись, надолго припал к емкости. Это была какая-то удивительно вкусная кровь, которую он пил бы и пил до конца жизни. По мнению Васи, она стала бы еще вкуснее, если бы ее догадались разбавить водкой. Но к его величайшему прискорбию спиртного на светском рауте не подавали.

35

Хоть Васе и не налили водки, но вкусная кровушка все же произвела на него приятный расслабляющий эффект. Он сидел в обнимку с бутылью, и благодушным взглядом пробегался по залу. Мероприятие было откровенно скучным. Хозяева, как могли, пытались оживить гостей, с целью чего перебегали от одного к другому и докучали разговорами. Васю никто не беспокоил. И он был несказанно этому рад. Ему хотелось скорее познакомиться с будущей невестой, и, если повезет, сегодня же оформить ее в каком-нибудь укромном месте. Но та все никак не появлялась.

– Стесняется, что ли? – вслух подумал Вася. – Или увидела меня и решила – ого, нихуя какой красавчик, я его не заслуживаю.

Вася громко рыгнул, отхлебнул из бутылки и посмотрел на чету Изгробовых. К их столу подсел Анатоль и теперь всячески любезничал с шикарной блондинкой. Катрин отвечала ему взаимностью. А на Васю только вскользь глянула, и все.

– Бабам этим только бабки подавай! – обиженно буркнул Вася, благополучно забыв о том, с какой целью он сам находится здесь.

В этот момент за его спиной прозвучали шаги. Кто-то приблизился к его столику. Вася решил, что это вернулся Иннокентий. Но ошибся.

– Приветик, сладенький, – прозвучал над ухом веселый детский голосок.

Вася медленно повернул голову и только чудом не закричал от нестерпимого ужаса. А причина на это была. Перед его столиком образовалась инфернальная лолька из ночных оральных кошмаров.

Великий ужас объял Васю. Он не знал, что и думать. Неужели теперь проклятая малолетка будет являться ему и наяву? Это ведь уже не шутки. Это серьезная беда с башкой.

Вася затравленно огляделся. Подумал, что надо бы кого-нибудь позвать. Но кого? Тут впору было кликать санитаров.

– Ты как будто мне не рад, – сказала лолька.

Теперь галлюцинация еще и разговаривала. Раньше она только сосала и причмокивала. Вася понял, что его болезнь прогрессирует.

Он с великим подозрением поглядел на огромную бутыль, которую успел ополовинить, и страшная догадка озарила его: а не подмешали ли ему в кровушку какой-то дури? Для чего и зачем – вопрос десятый. Но чем еще было объяснить появление лольки наяву? Ясно, что это галлюцинация. Но галлюцинации не случаются просто так, на ровном месте. У всего есть причина, даже у бредовых видений.

– Эй, ты почему меня игнорируешь? – рассердилась лолька, и ткнула Васю пальцем в бок. – Смотри на меня, когда с тобой говорю.

Вася этого не хотел. Он старательно отводил взгляд от ужасного монстра, вырвавшегося из его снов. Девчонка была все такой же, как во время дневных визитов. Только в этот раз на ее голове красовался просто-таки огромный розовый бант. Вася подумал о том, что если к этому банту приделать моторчик, и использовать его в качестве пропеллера, лолька сможет летать, как дрон.

– Зачем ты меня мучаешь? – слезно спросил Вася.

– Я тебя мучаю? – удивилась лолька. – Да это ты себя ведешь как хам базарный. Хоть бы присесть предложил. Перед тобой дама.

Вася не знал, что ему делать. Игнорировать лольку? Но как? Она же вот она, невыносимо реальная. Он не только слышит ее голос, но и чувствует прикосновения. Даже ощущает исходящий от нее аромат духов.

И тут страшное подозрение пронзило Васю. А что, если нет никаких вампиров? И вообще ничего этого не было? Что, если он просто сошел с ума и находится в санатории с решетками на окнах? Лежит в палате, привязанным к койке, обоссавшись, обосравшись, получив пизды от санитаров, и бредит.

– Нет, – затряс головой Вася. – Только не это! Я здоров. Я готов к выписке!

Так и не дождавшись приглашения, лолька сама разместилась на стуле напротив него.

– Ого! – сказала она удивленно, заметив бутылку. – Да тебя тут решили серьезно прикормить.

Она понимающе кивнула.

– Ясно, ясно. Кровососкины нашли-таки лазейку в высшее общество.

– Что тебе от меня нужно, демон? – спросил Вася, со страхом глядя на малолетку, и очень жалея, что ее нельзя перекрестить.

– Да просто поболтать подошла, – ответила та. – Мы ведь с тобой, все-таки, не чужие вампиры.

И она хитренько подмигнула ему. По Васиной спине побежали мурашки. Да уж, не чужие. С учетом объема высосанного и поглощенного лолькой Васиного биоматериала, они могут смело считаться близкой родней. По кефирной линии.

– А если я все-таки ебнулся? – спросил он сам у себя.

– Можно мне глоточек? – сказала лолька.

Вася содрогнулся от ужаса. Глоточек? Уж не надумала ли она сосать прямо тут? О, это был бы страшный скандал. И на перспективной женитьбе можно поставить крест. Да вообще на всем можно. Когда благородные вампиры увидят, как он яростно дрочит посреди зала… Это даже хуже, чем насрать на стол.

– Так поделишься или нет? – спросила лолька, указав пальчиком на бутылку.

Вася понял, что от него требуется, и осторожно пододвинул емкость ближе к воображаемой сосульке. Та обхватила ручками тяжелую бутыль, наклонила ее и плеснула немного крови в чистый бокал. Затем подняла его, и сделала крошечный глоток. Причмокнув губами и зажмурившись от удовольствия, она заявила:

– Да, вот это кровь так кровь! Такую бы да каждую ночь пить.

Подмигнув Васе, она добавила:

– Может, ты и будешь.

Вася решил, что пора звать Иннокентия. Пусть скорее везет его домой, пока не случилось чего-нибудь непоправимо ужасного.

Но делать этого не пришлось. Дворецкий появился сам, словно уловив телепатический сигнал от господина.

– Василий Андреевич, как вы тут? – спросил он, возникнув рядом. – О, я вижу, вы уже познакомились с госпожой Изгробовой. Мое почтение, мадмуазель.

– Приветик, Кеша, – сказала лолька и помахала ему ручкой.

Васины глаза полезли из орбит. Он уставился на Иннокентия и тихо спросил:

– Ты ее видишь?

– Кого, господин? – уточнил дворецкий. – Вашу будущую невесту?

– Да нет же, нахуй. Вот эту пизденку мелкую.

И он указал пальцем на лольку.

Иннокентий удивленно приподнял брови:

– Мадмуазель Агату Изгробову? Вы ведь ее имеете в виду?

– Да. Вот эту вот девчонку, которая сидит напротив. Вот эту вот.

Вася говорил все громче. Его начало трясти.

– Разумеется, вижу, – сказал Иннокентий. – Как же я могу ее не видеть?

– Кровушки, должно быть, перебрал, – предположила лолька и улыбнулась. – Ты ступай, Кеша, ступай. Развейся. С друзьями пообщайся. А мы тут с Васенькой немножко поболтаем.

Дворецкий отошел. Вася сидел, как громом контуженный.

– То есть, – смеясь, спросила Агата, – ты решил, что я ненастоящая? Ну, ты и долбоеб, однако.

– А в прошлые разы? – промямлил Вася, смахивая со лба капли холодного пота.

– Что – в прошлые?

– Тогда тоже все было по-настоящему?

Лолька задумалась.

– Так, дай-ка вспомнить. Ага… Ага… Прошлые разы…. Что у нас там было в прошлые разы? Ну-ка, ну-ка….

Она щелкнула пальцами.

– Да, тогда тоже все было по-настоящему. Не веришь – смотри.

Она протянула ему свою ручку, и Вася разглядел на ней два вздувшихся кружка мозолей.

– Натерла, пока пилила твой серебряный подгузник, – пожаловалась Агата. – Надо же было догадаться его нацепить. Я думала, мы с тобой друзья, а ты вон чего.

Вася судорожно пытался переварить поступившие новости. Выходило, что это никакой не сон. Лолька была реальная, и все ее оральные шалости тоже происходили на самом деле.

– Но Иннокентий сказал, что в наш склеп не может проникнуть никто посторонний, – цепляясь за последнюю соломинку, вспомнил Вася. – Сказал, что это крепость. Враг не пройдет.

– Враг и не прошел, – пожала плечами лолька.

– Но как ты-то пролезла?

Агата выразительно посмотрела на Васю.

– Ты серьезно? Крепость? Крепость, Васенька, это когда армирование в бетоне делают из серебра, чтобы сквозь него не смог пройти развоплощенный вампир-заклинатель. А в твоем склепе армирование из обычной стали, притом говенной. Ты больше своего Иннокентия слушай, он тебе набрешет с три короба.

– Ебать-копать! – выдохнул Вася.

Он с ненавистью уставился на лольку.

– Ах ты пизда малолетняя! Ты зачем надо мной издевалась столько дней?

– Издевалась? – удивилась Агата, взирая на него невинными глазами.

– Конечно. Я от твоих оральных пыток чуть не помер второй раз.

– Я думала, тебе нравится, – смущенно призналась лолька. – Это ведь приятно. Разве нет?

– Во-первых, приятно, это когда сосут, а не высасывают все соки и душу заодно, – бросил ей Вася. – А во-вторых, тебе вообще сколько лет, сопливая?

– Сорок три, – без запинки ответила Агата.

Вася чуть со стула не упал.

– Сколько, блядь? – выдохнул он.

– Сорок три, – повторила лолька.

– Да ты меня за долбоеба, что ли, держишь? Тебе и десяти нет.

Агата тяжело вздохнула и посмотрела на Васю, как на идиота.

– Мы же вампиры, Васенька, – напомнила она. – Или забыл? Вампир навеки застревает в том возрасте, в котором умирает, будучи человеком. Вот тебе сейчас сколько?

– Двадцать три с половиной.

– Вот ты и будешь выглядеть на двадцать три с половиной следующие… ну, сколько протянешь.

– А ты, значит, померла пиздючкой, – наконец-то сообразил Вася.

– Точно. Кончено, такого не планировалось. Я должна была превратиться в вампира в положенные восемнадцать лет, как и моя сестрица, но дерьмо случается. Вот со мной оно и случилось.

– Сестрица? – тупо повторил Вася. – Погодь! Погодь!

Он перевел взгляд на стол Изгробовых, и выцепил глазами шикарную блондинку.

– Ты случайно не сестра вон того мегатонного секс-фугаса? – спросил он.

– Сам догадался? – удивилась Агата. – Надо же. А ты не такой тупой, каким кажешься.

Вася потрясенно покачал головой.

– Вот оно что за хуйня, – произнес он. – То есть, ты подохла в восемь лет, и навсегда осталась сопливой малолеткой.

– Да, такая вот история, – подтвердила лолька, и плеснула себе еще крови.

– Ну, это все пиздец как печально, но нихуя не объясняет всего остального. Ты зачем ко мне в склеп забралась и бесчинства творила?

Хлебнув крови, Агата замялась с ответом.

– Маньячка, да? – спросил Вася. – Больная – лечись!

– Сам ты больной! – огрызнулась лолька. – Просто у меня план такой.

– План? Засосать меня насмерть? Что я тебе сделал плохого, злодейка оральная?

– Почему сразу насмерть? – проворчала лолька. – Я, наоборот, хотела доставить тебе удовольствие.

– У тебя нихуя не получилось.

– А что не так? – заинтересовалась Агата. – В чем конкретно состояла ошибка?

– Да во всем, от начала и до конца. Это же какой-то фильм ужасом с заглотом. Я чуть не ебнулся наглухо.

– Мне казалось, что это романтично, – расстроилась лолька.

– Романтично? Это, блядь, страшно. Реально страшно. Ты так больше никогда не делай.

Агата отпила крови и заметила:

– Теперь понятно, почему все остальные так бурно реагировали. Только они ничего не объясняли, сразу убегали с криком. А могли бы сказать, вот как ты.

– Остальные? – прошептал Вася. – Какие остальные? То есть, я не первая жертва орального истязания? Скольких ты засосала насмерть, душегубка?

– Никто не умер, все здоровы, – обиженно буркнула лолька. – Не нужно раздувать из мухи пиздец. Просто я думала, что это сработает. Мне так казалось.

– Да что сработает? – пытался понять Вася.

Девчонка нахмурилась и буркнула:

– Ничего, забудь.

Но Вася не считал тему закрытой.

– Ты ко мне больше не приходи! – потребовал он. – Я теперь знаю, кто ты и откуда. Я на тебя, падлу, заявление напишу.

– Куда напишешь, Васенька?

– Всюду напишу. Где это видано, чтобы вампира в собственном склепе насиловали? Сегодня сопливая врывается и сосет, а завтра что – проникнет пидор и в жопу трахнет? Не хочу я этого! Чтоб больше ноги твоей в моем склепе не было!

Лолька обиженно надулась и опустила глаза в стол. Вася, глядя на нее, поникшую и несчастную, внезапно ощутил приступ жалости. До того сопливая маньячка выглядела мило и невинно, что на нее просто невозможно было сердиться всерьез.

– Ну, ты, это, не раскисай, – произнес он. – Можешь иногда заглядывать, разрешаю.

Лолька быстро вскинула голову и довольно ухмыльнулась.

– Но! – выпалил Вася, подняв палец. – Но! При одном важном условии.

– Каком?

– Больше никаких тайных вторжений сквозь стену. Приходишь по-вампирски, в дверь. Стучишься, заходишь. Вытираешь ноги. В гости – милости прошу. Но если еще раз влезешь ко мне среди бела дня и начнешь сосать почем зря – нажалуюсь на тебя, так и знай.

– Ага, в гости, значит, можно? – уточнила лолька.

– Приходи, хули уж там, – пожал плечами Вася. – Мультики посмотрим.

– Хорошо, договорились, – пообещала лолька. – Загляну как-нибудь на мультики.

Сказано это было таким тоном, что по Васиной спине забегали мурашки. Он наперед знал, с какой целью малолетка нагрянет в гости. Не на чашечку крови, и не мультики посмотреть. У нее, похоже, только одно на уме.

Агата оглядела зал, а затем спросила:

– Все ждешь эту клушу?

– Которую?

– Кровососкину младшую.

Похоже, все уже были в курсе событий, так что Вася не стал отпираться.

– Да, жду. Ее предки сказали, что она скоро явится.

– Женишься, значит? – спросила лолька, и Васе показалось, что в ее тоне прозвучали нотки ревности.

– Наверное. Хули еще делать? Финансовая ситуация....

– Знаю, знаю, можешь не рассказывать, – перебила его девчонка. – Не у тебя одного эти трудности. Думаешь, мои старики пришли бы сюда, будь у них порядок с делами?

– Вы, значит, тоже нищие? – спросил Вася.

– Не нищие, а испытывающие временные кровавые затруднения, – поправила его Агата. – Вся надежда на сестрицу. Если удастся выгодно выдать ее замуж, мы будем спасены.

– Ну и ну, – покачал головой Вася. – Я думал, быть вампиром круто. Типа приключения всякие и прочая порнуха. А на деле какая-то жопа унылая. Все только и думают, как бы выгодно жениться да замуж выскочить. Все у вас как у людей.

– Ну, у тебя ведь были приключения, – улыбнувшись, напомнила лолька. – Разве нет?

– Это не приключения, это хоррор. Не путай жанры. И кому твою сестру сватают?

– Да есть несколько претендентов, – ответила Агата, небрежно махнув рукой. – Сейчас папа выясняет, кто из них готов щедрее раскошелиться.

– Ясно. А что насчет тебя?

Лолька удивленно приподняла брови.

– Меня?

– Ну, да. Тебя замуж не выдают?

Девчонка невесело засмеялась.

– Выдавать-то выдают, только, кто возьмет?

– Ну, ты уж так не говори. Неужто перевелись педофилы на земле русской?

– Педофилов хватает, – отмахнулась Агата. – Дело-то не в этом. Брак, особенно в наших кругах, это не только постель. То есть, это что угодно, кроме постели. Прежде всего, это юридический акт о совместном владении имуществом. Это раз. А два, это производство наследников. Понимаешь теперь?

Вася со скрипом осознал суть проблемы.

– Вот оно что, – произнес он. – Ты ведь родить не сможешь.

– Ни родить, ни зачать. До этих функций мне еще расти и расти, и никогда не вырасти. Такая жена никому не нужна. Будь за мной богатое приданое, прямо очень-очень богатое, шанс бы еще был. Какой-нибудь голодранец мог бы позариться. Знаешь ведь этих голодранцев. Они за-ради приданого хоть с козой повенчаются.

Вася молча проглотил камень в свой огород.

– Но, как я уже сказала, и с этим пролет, – подытожила Агата.

Вася покачал головой и сочувственно произнес:

– Тяжела доля лольки-вампирки. Теперь понятно, почему ты по чужим гробам лазаешь и сосешь. От безысходности.

– Ну и дурак же ты, Васенька, – покачала головой лолька.

Затем глянула куда-то в сторону, и произнесла:

– О, а вот и твоя потенциальная невеста. Пожалуй, пойду, чтобы не мешать зарождению вашего будущего семейного счастья.

36

Вася повернул голову и увидел двух девушек, направлявшихся к его столику. Одна из них, высокая, с собранными в хвостик волосами, имела самый обычный вид, разве что ее молочные железы вызвали у Васи некоторую вспышку похотливого интереса. Но вот вторая особа неприятно поразила его своей колоритной внешностью.

Давным-давно, когда Вася был сильно моложе и еще посещал начальную школу, на улицах родного города появились люди в странных одеяниях. Вне зависимости от сезона и погодных условий они наряжались в диковинные карнавальные костюмы черно-синих цветов, красили волосы в забавные оттенки и всячески бросали вызов устоявшимся традициям глубинного русского менталитета. Традиция же была проще некуда – будь как все. Благодаря ей на Руси за тысячу лет люди ни одного дня не жили по-людски.

И вот появились эти возмутители спокойствия. При всей своей безобидности они одним своим вызывающим видом рождали гнев в глубинных сердцах. Наспех сочиненные небылицы лишь подогревали градус народной ярости. Людская молва уличала странных мальчиков и девочек в поголовном сатанизме, и объявляла их потенциальными самоубийцами со стражем. На этом основании делался простой вывод – надобно их, мерзавцев, бить, чтоб скорее стали, как все. На Руси так делалось испокон веков – чуть какой Иван возмечтает о бездуховных вещах, о свободе там, о правах, как тут же ему кулаком да по либеральной роже. В данном случае решили не отходить от проверенной веками методики.

Вася, даже будучи второклассником, тоже принял посильное участие в борьбе с попирателями традиций вечной серости и однотипности. Двух таких ряженых петухов, в которых безошибочно опознали гомиков (Вася, как известно, умел определять их даже на слух) он с друзьями жестоко забросал камнями. Неформалы пытались дать сдачи, поэтому детям пришлось перейти с мелкого щебня на крупную фракцию. Затем поверженных клоунов еще и обоссали в девять струй, но это уже совсем другая история.

Так вот, одна из двух, идущих к его столику, девушек, была ожившей отрыжкой той самой, давно увядшей, субкультуры. Черное платье с корсетом, черные прямые волосы, мрачный макияж и пудра без чувства меры – все выдавало в ней существо, отставшее от моды лет на пятнадцать. Особо Васю потрясла черная, как смоль, губная помада. Из-за нее рот девушки напоминал негритянский сфинктер.

– Ебануться и не выжить! – простонал Вася. – Это еще что такое?

Он повернулся за разъяснениями к Агате, но та уже покинула его и присоединилась к своему семейству. Иннокентия тоже не было поблизости. Вася понял, что справляться придется своими скромными силами.

Девушки подошли к его столу и остановились перед ним. Вася сидел и тупо таращился на них, ожидая первого удара. Он решил играть от обороны. Даже успел набросать нехитрый план дальнейших действий. Если размалеванное чудовище бросится и попытается покусать или пососать, он оглушит ее бутылкой, перевернет стол, а сам метнется к выходу.

Пауза затянулась. Девушки стояли и смотрели на него, Вася сидел и смотрел на них. Тактика игры от обороны себя не оправдала. Враги и не думали нападать первыми. Вася понял, что надо брать инициативу в свои мозолистые руки.

– Что, девчонки, в туз и пососать? – предложил Вася первое, что пришло на ум.

Размалеванное чудовище глупо хлопнуло глазами. Ее спутница поморщилась. Затем выступила вперед и произнесла:

– Василий Андреевич Носфератов, позвольте представить вам Ксению Кровососкину.

И указала рукой на напудренную куклу.

Вася громко икнул. Да, он так и знал. Так и знал, что будет какой-то подвох. Но не думал, что все окажется так страшно. От жуткого вида предполагаемой невесты его покинула всякая надежда на потенцию.

Не без труда овладев собой, он медленно поднялся из-за стола. В животе громко булькало. Там плескались залитые Васей два с лишним литра крови.

– Ну, как бы, привет, – сказал он осторожно, стараясь не фокусировать взгляд на вероятной супруге.

– Здравствуйте, Василий Андреевич, – произнесла кукла.

Голос у нее был глухой и неприятный. К тому же страшная девка зачем-то сильно растягивала слова, словно не произносила их, а выдавливала из себя по буковке, как пасту из тюбика. Похоже, помимо проблем со вкусом, она имела и ряд психических отклонений.

Но, с другой стороны, никто ведь не обещал, что будет легко. Ему не отвалили бы богатое приданое просто так, за красивые глазки. Приданое придется выстрадать. Но ради поправки плачевного финансового положения семьи Вася был готов на многое. В целом, он был готов почти на все.

– Присаживайтесь, девчонки, – любезно предложил Вася. – Хотите накатить? Не стесняйтесь. Все за счет заведения.

Ксюша присела на стул, спутница застыла за ее спиной неподвижным часовым. Вася решил, что она присматривает за полоумной наследницей, чтобы та не отчебучила разного. Психи горазды на многое. Вася это знал не понаслышке. Он имел печальный опыт общения с душевнобольными. Все его соседи относились к данной категории граждан. Что снизу, что сверху его квартиры проживали сумасшедшие люди. Их неадекватность порой переходила всякие границы. Например, стоило Васе включить музыку в час ночи, как со всех сторон в стены, пол и потолок начинали стучать кулаки безумцев. Чтобы не слышать этой вакханалии, Вася прибавлял громкость в своих могучих колонках. Тогда сумасшедшие принимались звонить и стучать в его дверь. Но Вася был не настолько глуп, чтобы отпирать чокнутым. Они выли снаружи по-звериному, бесновались на площадке, а он врубал громкость на максимум, чтобы не слышать их чудовищных воплей.

Вновь воцарилось молчание. Напудренная страхолюдина молча хлопала глазами, девчонка за ее спиной обратилась в статую. Вася понял, что разруливать ситуацию придется ему. Что ж, он всегда умел быть душой компании.

– Ксюша, а хотите, я вам фокус покажу? – предложил он.

– Кого? – осторожно переспросила невеста.

– Фокус. Ну, фокус.

Он посмотрел на сопровождавшую Ксюшу девчонку и уточнил у нее:

– Она же понимает, да? Просто некоторым из них хоть кол на голове теши. Вот хоть взять моего соседа сверху. Он такой же. Я ему русским языком молвлю – иди ты уже, наконец, на хуй. А он давай свое – участковому пожалуюсь, сколько можно, ла-ла-ла…. Пиздец отсталый.

– Я понимаю, что такое фокус, – произнесла Ксюша, притом голос ее изменился – она перестала тянуть слова, как кота за мошонку.

– Понимаешь? – обрадовался Вася. – Ну, тогда вот.

Он протянул руку и выставил указательный палец, направив его на собеседницу.

– Дерни за пальчик, – предложил Вася.

– Что сделать? – уточнила Ксюша, не без опаски глядя на устремленный перст.

– За палец дерни. Давай, что ты. Дергай, ну!

Ксюша осторожно протянула руку, легонько коснулась пальцами Васиного перста и чуть заметно потянула на себя.

Тут, к чести Васи, нужно сказать, что уроков благородного этикета он не забыл. Труд Иннокентия не пропал даром. Поэтому греметь низом Вася не стал – это было бы вопиющим моветоном. Вместо этого он внезапно и дико заорал прямо в лицо своей вероятной невесте.

Ту как ветром сдуло. Только что она сидела на стуле, и вот уже стул оказался на полу, Ксюша там же, а ее ноги задрались так высоко, что Вася получил возможность осмотреть их во всех деталях. И увиденное пришлось ему по душе. Ножки у младшей Кровососкиной были что надо.

– Госпожа, вы как? – суетилась сопровождавшая Ксюшу девчонка, пытаясь поднять растянувшуюся на полу хозяйку. Та находилась в глубоком шоке. Ее длинная толстая юбка задралась до колен. Глаза стали большими и мутными.

Вася понял, что пробил его звездный час. Пришла пора показать себя подлинным знатоком джентльменских наук. Он резко вскочил со стула и метнулся к распростертой на полу девушке.

– Сейчас как помогу! – крикнул он. – Спокойно! Без паники! У меня все под контролем.

Пока никто не успел опомниться, Вася пошел щупать Ксюшу так и этак, даже запустил руку под юбку и проверил качество нижнего белья. То оказалось достаточно качественным – порвать трусы и унести их в качестве трофея ему не удалось.

– Да что вы творите? – закричала служанка, пытаясь отогнать Васю от тела шокированной госпожи.

– Спасаю ей жизнь! – крикнул Вася. – Если не я, то кто? Не бойся, я знаю, что делаю. Видел три фильма про больницу. Это эквивалентно высшему медицинскому образованию, полученному в российском вузе.

Его руки упали на Ксюшину грудь, и Вася стиснул пальцы, оценивая размер и упругость.

– Пульс в норме, – объявил он. – Теперь измерим артериальное давление.

С этой целью он опять полез под юбку, но тут терпение служанки лопнуло, и она грубо оттолкнула его от тела госпожи. После чего сама помогла той подняться и усадила обратно на стул.

Ксюша нескоро пришла в себя. Вася сидел напротив и сочувственно поглядывал на нее. Девчонке, конечно, не повезло в жизни. Угораздило же ее родиться с такими серьезными отклонениями в психике. Ну, хоть с личной жизнью подфартило. Ей достался редкого сорта жених.

– Госпожа, может, нам лучше уйти? – спросила служанка, наклонившись к Ксюше, и при этом одним глазом злобно поглядывая на Васю, как будто тот был в чем-то виноват.

– Нет, нет, Ольга, все хорошо, – заверила ее та. – Просто я сильно отстала от жизни и не понимаю современного юмора. Вины господина Носфератова в этом нет.

Вася сочувственно покачал головой. Он знал, что у отсталых плохо с чувством юмора. Неоднократно замечал это сам. Соседи, к примеру, дружно не понимали его остроумных шуток. Чего стоила хотя бы его операция «Капремонт заказывали?», которую не оценил никто, кроме верного друга Степы. А он ведь для всех старался. Половину ночи мазал говном стены подъезда. Личный валик на это дело угробил. И материал тоже свой – две недели срал в ведро на балконе, накапливал критическую массу. Но весь этот эпохальный труд не получил должной оценки. Только Степка, братан верный, поржал и выразил восхищение. Эх, Степа, Степа. Где ты сейчас?

– Господин Носфератов, пожалуйста, не делайте так больше, – попросила Васю Ольга. – Никогда.

– Нет, нет, все хорошо, – заверила ее Ксюша. – Я сама виновата. Все время сижу над старинными книгами, вот и отстала от всех современных веяний. Я буду очень благодарна Василию Андреевичу, если он введет меня в курс современных модных тенденций.

– Ввести? – повторил Вася, пытаясь понять туманный смысл длинной и сложной фразы. – Благодарна? Ну, ввести-то я могу, тут меня дважды просить не надо. Про моду, значит….

Он окинул взглядом мрачный наряд собеседницы.

– Вот эти тряпки вышли из моды лет пятнадцать назад, – сообщил он. – Сейчас так никто не одевается, даже конченые обсосы.

– Правда? – растерялась Ксюша. – А я думала, что это классический вампирский наряд.

– Не, такое только уебаны носят, – заверил ее Вася. – Сейчас в моде мини. Юбчонка сантиметров восьми длиной, топик, чулочки. И выглядит приятнее, и возни меньше. Эти твои лохмотья пока снимешь, ебаться расхочется. У тебя там какая-то шнуровка на спине.

– Это корсет, – пояснила Ксюша. – Он подчеркивает….

– Нахуй корсеты! – заявил Вася. – Маечку какую-нибудь надень, желательно полупрозрачную. И с пудрой тоже завязывай.

– Думаете, я переборщила? – забеспокоилась Ксюша, касаясь своего снежно-белого лица кончиками пальцев.

– Это слабо сказано. Не надо краситься, как на блядский карнавал. Сама подумай – вдруг тебе на лицо спустят. И что с твоей побелкой будет? Потечет твоя побелка, и тушь, и прочая хуйня. Я-то сам не из пугливых, меня самого все боятся. А другой какой, слабонервный или сердечник, от твоей потекшей рожи может, как минимум, обосраться, а то и в доски завернуться.

– Что мне на лицо спустят? – искренне заинтересовалась Ксюша.

Вася уже приготовился объяснить, а если надо, то и показать, но тут Ольга громко прокашлялась, выразительно взглянула на Васю, и произнесла с плохо скрываемой угрозой:

– Думаю, вам стоит сменить тему беседы.

Вася не стал возражать. В конце концов, объяснить самое главное он еще успеет.

– Так ты, значит, читать любишь? – спросил он, переводя разговор в другое русло.

– Да, – призналась Ксюша. – Я крайне интересуюсь древними вампирскими преданиями. Слышала, ваш отец был большим специалистом в этой области.

– Ага, – буркнул Вася. – Лучше бы он паленой водкой торговал, умник херов. Глядишь, не пришлось бы сыночку перебиваться с соленого на пресный.

– Простите?

– Да, говорю, папа был тот еще специалист. После него бумаг всяких осталось тонн восемь. Я их сейчас разбираю. Иногда попадается кое-что интересное.

– Правда? – загорелась неподдельным интересом Ксюша. – Значит, вы тоже ученый?

– Я пиздец какой ученый, – важно ответил Вася.

Ксюша наклонилась вперед, почти уронив грудь на стол, и заговорщицким шепотом спросила:

– Скажите, а вам что-нибудь известно о кровавом полнолунии?

Вася задумался. Ему показалось, что он уже встречал где-то это словосочетание, но где и когда вспомнить не удалось. Зато Вася помнил кое-что важное – в полнолуние у него всегда наблюдался каменный стояк.

– Да, кое-что слышал, – соврал он. – На самом деле, много чего.

– Не может быть! – воскликнула Ксюша. – А мне казалось, что эти знания навечно утеряны. Все, что мне удалось раскопать, это жалкие обрывки и туманные намеки. Пожалуйста, хотя бы намекните мне о нем!

Вася решил, что можно и намекнуть.

– Восемнадцать сантиметров, – сказал он с плохо скрываемой гордостью.

– Что – восемнадцать сантиметров? – не поняла Ксюша.

– Ну, намекаю о нем, – пояснил Вася.

На самом деле было четырнадцать с половиной, но Вася не заморачивался с дробями и всегда округлял до целого числа.

Ксюшины глаза расширились, она понимающе кивнула:

– А, вот оно что. Восемнадцать сантиметров… Это… Это сакральное число?

– Если вокруг побрить, он еще больше кажется, – похвастался Вася.

– И все это вы почерпнули в бумагах отца? – восхитилась Ксюша. – Как бы я хотела взглянуть на них.

Вася понял, что это шанс.

– Так в чем проблема? – спросил он. – Приходи в гости. В любое время. Но лучше поспеши. Я приказал Якову, говну горбатому, их в мешки сложить, а потом в кладовку спрятать. Чтобы потом по кладовке не лазать, лучше приходи скорее.

– Я могу хоть завтра, – вызвалась Ксюша.

– Вообще заебись.

Но тут вмешалась служанка Ольга, и напомнила госпоже, что завтра у той запланированы какие-то занятия.

– В таком случае, послезавтра, – выкрутилась Ксюша.

– Послезавтра тоже можно, – согласился Вася. – Приходи, не стесняйся. Бумажки посмотрим, да и вообще. Можно фильм глянуть. У меня дома классная коллекция осталась. Надо бы сходить, забрать. Я ведь так и не успел посмотреть долгожданный блокбастер «Три в одной 8: анальный гамбит».

– Я обязательно приду, – пообещала Ксюша. – Вы не представляете, как меня интересует все, связанное с кровавым полнолунием.

«Во завелась» подумал Вася. «Может, прямо сейчас ее и оформить? Есть же тут укромные места».

Возможно, он и предпринял бы попытку сближения, но служанка Ксюши не отходила от нее ни на шаг, а заодно грубо пресекала все Васины попытки завести разговор на интересующую его тему. Вася решил, что это какие-то очередные непонятные ему заскоки высшего общества, и смирился. В конце концов, послезавтра он наверстает упущенное. Лишь бы потенциальная невеста не приперлась в гости в таком же стремном виде, как сейчас.

37

Остаток вечера прошел спокойно. Блистая остроумием, Вася несколько раз рассмешил Ксюшу, затравив ей      комплект бородатых анекдотов. Ее служанка, напротив, все больше хмурилась, и Вася нутром чувствовал, что Ольге он не нравится. Но плевать ему было на мнение какой-то прислуги. Тут решалась его судьба: будет ли он богатым и преуспевающим вампиром, или так и останется нищим сосуном. Вася был согласен только на первый вариант. Вторым он уже был сыт по горло. Ему хватило побывать нищим человеком, и вкусить унизительной работы на стройке. Довольно с него нищеты! Побарахтался в отстое, и будет. Пора вкусить удовольствий и достатка.

Первое впечатление, произведенное на него Ксюшей, было ошибочным. Та оказалась нормальной девчонкой, только излишне грамотной. Васин женский идеал состоял из огромных сисек и низкого интеллекта. С сиськами у Ксюши все было неплохо, но ума она набралась зря. Для женщины это было непозволительно.

В итоге Вася покинул прием в благодушном настроении, с чувством выполненного долга. Потенциальная невеста была сражена им наповал, все остальные великосветские вампиры очарованы молодым Носфератовым. Единственным, кто за весь прием так и не подошел к Васе, был красавчик Анатоль. Вася решил, что и пошел он, этот петух. Ему сейчас главное жениться, а там уж он всех этих Толиков и прочую сволочь в гробу пронаблюдает.

– Вы неплохо держались, господин, – похвалил его Иннокентий, когда они разместились на заднем сиденье такси. – Я, признаться, немного волновался за вас. Все-таки ваше воспитание оставляет желать лучшего. Вам удалось поладить с юной Кровососкиной?

– Она дала течь на второй минуте разговора! – самонадеянно заявил Вася. – Хотела отдаться прямо на столе, пришлось удерживать силой. Говорит – еби меня сейчас же, не могу терпеть до свадьбы.

– Ох, ну вы и ловелас, – засмеялся Иннокентий. – Будущее семьи Носфератовых в надежных руках.

– Руки тут ни при чем, – заверил его Вася. – Такие дела делаются не ими.

– Ну, чем бы они ни делались, а лишь бы делались, – сказал Иннокентий. – Кстати, господин, вы уже определись с вампирским путем? Какую стезю вы избрали для себя?

– Я вампир-ебун.

– Это понятно. Но что такое вампир-ебун? Вы нашли в отцовских бумагах какую-то тайную информацию?

Вася поморщился. И почему всем так дались бумаги его отца? Иннокентий спрашивает, Кровососкины спрашивали, даже Ксюша спрашивала. Что в них такого особенного? Он уже сколько этих бумаг просмотрел, и кроме нескольких занятных картинок ничего стоящего не обнаружил. И о каком таком кровавом полнолунии говорила будущая супруга?

– Слушай, давай с одним разберемся, потом дальше думать будем, – предложил Вася. – Не могу я с путем определиться, пока не упрочню свое финансовое положение. Вот получу приданое, куплю золотой унитаз со стразами, тогда и посмотрим.

– Что ж, разумно, – одобрил Иннокентий. – В самом деле, будет лучше сосредоточиться на решении насущных проблем. Когда ваше следующее свидание с мадмуазель Кровососкиной?

– Обещала послезавтра заехать, – ответил Вася. – Надо приказать Матильде, чтобы вычистила перину в моем гробу. Мало ли. Начну ебать телку, а пыль как поднимется.

– Вы полагаете, дойдет и до этого?

– Я бы ее и сегодня продырявил, да просто постеснялся. Не при родителях же ее пердолить.

– Ну, вот и славно, – одобрительно кивнул Иннокентий. – Все складывается удивительно хорошо. Только постарайтесь не испортить все дело.

– Не каркай, Кеша. Сам боюсь. Весь как на иголках. Ой, бля. Ой-ой!

– Что такое, господин?

– Укачало. Сейчас блевану. Эй, шеф, тормози! Сука, все наружу лезет.

Такси резко затормозило и выкатилось на обочину. Не дожидаясь, пока автомобиль остановиться, Вася выскочил наружу, согнулся пополам и изверг из себя тугую струю крови.

– Вы как, господин? – спросил появившийся рядом Иннокентий.

– Теперь уже лучше. Что такое? Кровь паленая?

Дворецкий поглядел на огромное кровавое озеро, которое только что выплеснул из себя Вася, и заметил:

– Перебрали чутка. Сколько вы ее выпили?

– Да кто ж халяву считает? Сколько дали, столько и пил. А она, сука, такая у них вкусная....

Тут он прервал свою речь и вновь согнулся пополам. Изо рта вновь хлынул кровавый поток.

– Да вы ее литра четыре выхлебали! – изумленно воскликнул Иннокентий. – Господин, это перебор. Нельзя злоупотреблять кровью. Даже очень вкусной.

– Где же ты раньше был, Кеша, советчик эстонский? – хрипло спросил Вася, и вновь исторг их себя кровавую струю.

38

Накануне визита будущей невесты Вася выстроил весь свой немногочисленный персонал, и поставил пред ним невыполнимую задачу – привести склеп в божеский вид.

– Всю грязь отмыть, – загибал пальцы Вася. – Всю плесень вывести. Пауков, тараканов, мокриц и прочих нелегалов депортировать в камин. Все пятна на обоях закрыть картинами. Хата должна сиять как кошачьи яйца.

– Господин, мне кажется, это лишнее, – заметил Иннокентий. – Мы все равно не справимся с этой задачей. К тому же, ваш фамильный склеп, при всем его упадке, имеет некое мрачное романтическое очарование.

– Не, эта хуйня на телок не действует, – заверил его Вася. – Всякое там очарование и другое говно. Они проще устроены: смотрят и думают – а сколько это стоит? Остальное их не интересует. И, да, насчет романтики. Яков.

– Да, господин? – подался вперед горбун и дико оскалил лошадиные зубы.

– Один твой уебищный вид может распугать всю романтику, – сказал Вася. – Поэтому заранее спрячься в свою нору и не показывайся на глаза, пока она не уйдет.

– Слушаюсь.

– Ну, если всем все понятно, то принимайтесь за дело. Будем работать весь день, если потребуется. Вы будете. Я бы поучаствовал, но мне нужно выспаться и быть в форме. Вдруг она уже завтра даст? Не могу же я разочаровать невесту.

– Думаю, вы сильно забегаете вперед, – покачал головой Иннокентий.

– А я на переде и не настаиваю, – пожал плечами Вася. – Могу ей, если что, и в зад разочек забежать.

Пока слуги безуспешно пытались превратить замшелый склеп в царские палаты, Вася заперся в кабинете и стал продумывать стратегию ухаживания. Первое впечатление, произведенное на него будущей невестой, было смутным. Говорила она складно, что выдавало начитанную, испоганенную образованием, натуру. Внешность потенциальной супруги Васе понравилась, разве что грудь была маловата. В целом же он остался доволен. Когда Иннокентий завел разговор о вынужденной женитьбе на богатой невесте, Вася ждал, что ему подсунут чудовище. Но все оказалось не так страшно. Впрочем, нельзя было исключать наличия возможных подводных камней. В конце концов, он знал о своей невесте очень и очень мало.

– Ничего, – пробормотал он, закинув ноги на отцовский стол. – Познакомимся ближе. Вот придет она сюда, а я ей сразу – айда в спальню. А она спросит – нахуя? А я ей – увидишь. Ну а как в спальне окажемся, тут уж ей некуда будет деваться. Тут уж я ее оформлю по всем меридианам. С живой не слезу….

Замечтавшийся Вася не сразу почувствовал, что стул под ним начинает расплываться. Раздался страдальческий треск, а в следующую секунду Вася рухнул на пол, отбив себе ягодицы и едва не пропоров бок куском древесины.

– Ебать! – закричал он, корчась на полу от боли. – Сучья рухлядь! Папа, почему ты оставил мне одно говно? Мы же вампиры, а не навозные жуки! Неужели ты не любил своего единственного сына?

Он со злости пнул ногой стол, и тот со скрипом отъехал в сторону.

Вася начал подниматься, случайно оперся рукой об пол, а тот неожиданно взял и слегка просел. Совсем чуть-чуть, но Вася, тем не менее, это почувствовал.

Он склонился ниже и присмотрелся. Не сразу, но все же его взгляд различил тоненькую щель, которая очерчивала контур небольшого люка. Ни ручки, ни замочной скважины не было. Вася понял, что обнаружил тайник. Возможно, внутри находились баксы или коллекция порно, тщательно собираемая отцом в течение всей жизни. Оставалось найти способ добраться до наследства.

Вася сходил в каминный зал, и снял со стены старинный меч, который висел в качестве украшения. С ним он вернулся обратно, обнажил клинок и попытался поддеть им крышку люка. Он всадил острие в щель, нажал на получившийся рычаг, и тут же грохнулся на пол с обломком меча в руке. Клинок сломался ровно посередине.

– Заебись, – буркнул Вася. – Оставил папа хлам, так я и его переломал.

Вооружившись обломком меча, он вновь взялся за дело. С каждой минутой Вася проникался все большей верой в то, что в тайнике его ждет несметное сокровище. Возможно, там припрятано золото. Несколько слитков драгоценного металла. Он живо снесет их в ломбард, получит мешок денег, и осуществит все свои мечты.

Исцарапав пол и порезав два пальца, Вася все же сумел подцепить крышку люка. Он нажал на рукоять меча. Послышался треск, скрежет, а затем крышка откинулась, обнажив небольшую полость. В ней покоилась металлическая коробка, размером с большую книгу. Вася вынул ее наружу. Коробка оказалась удивительно тяжелой.

– Точно – золото! – выдохнул он.

Перед его глазами замелькали восхитительные картины – крутые тачки, сиськи, дикая зависть в глазах окружающих. Зависть была приятнее всего. Но Васина радость быстро закончилась. Коробка оказалась заперта, а Вася, промучившись с минуту, так и не сумел проникнуть в ее недра. Он даже несколько раз ударил по ней обломком меча, но тот не оставил на металлической поверхности даже царапин.

Бросив обломок меча, Вася осмотрел коробку. Никакого секрета в ней не было. Папино наследство открывалось обычным ключом, под который имелась подобающая скважина. Была лишь одна проблема – ключ в комплекте не прилагался.

– Ладно, нахуй, – прохрипел вспотевший Вася. – Ты меня еще не знаешь. Я тебе еще покажу.

Он хотел пустить в ход тяжелую артиллерию, и попросить у Якова болгарку, но затем решил не пороть горячку. Если внутри находилась валюта, он мог повредить ее пилой.

– Нужно спросить Иннокентия, может, у него есть ключ, – решил Вася.

Он вернул на место крышку тайника, а коробку взял в руки и понес к себе в спальню. Сокровище следовало хранить ближе к телу, лучше всего под подушкой или периной.

39

До позднего утра Вася потел над отцовским ящиком. Попросив у Якова стамеску, он остервенело ковырял ею вместилище, что вылилось в три новых пореза на пальцах. Ларец остался все таким же неприступным. Более того, все Васины покушения ни оставили на его поверхности ни единой царапины. В какой-то момент Васе начало казаться, что он имеет дело с неизвестным науке сплавом, который не взять вообще ничем, кроме, разве что, ключа. Но тот, к сожалению, отсутствовал. На Васин туманный вопрос о том, не оставлял ли отец каких-то ключей, дворецкий честно ответил, что ничего об этом не знает.

– Ничего, падла, я все равно тебя расковыряю! – пригрозил Вася ларцу.

Затем затолкал его под перину своего гроба, лег сверху и погрузился в сладкий сон.

Пробудившись следующим вечером, Вася принял ванну, облачился в свой лучший костюм, скроенный и сшитый рукодельницей Матильдой, и отправился осматривать склеп. Слуги проделали титаническую работу, пытаясь привести замшелое прибежище в божеский вид, однако Вася, оценив результат, вынужден был признать тот горький факт, что персонал потерпел фиаско. Разумеется, слуги старались. Плесени и грязи стало заметно меньше. Было снято со стен и упаковано в мешки для мусора восемь с половиной кило паутины вперемешку с залипшими в ней дохлыми мухами и тараканами. Даже воздух в склепе как-то посвежел. Немножко. Все еще воняло, но глаза уже не слезились.

Все пятна на обоях постарались прикрыть картинами. Получилось хуже, чем было. Теперь картины висели абы как, внизу, вверху и по диагонали. Притом, поскольку пятен было много, а картин мало, в ход пошло все, что подвернулось под руку, вплоть до новогодних открыток полувековой давности, с которых на Васю смотрели румяные советские дети на фоне пышной советской елки.

В общем и целом Вася вынужден был признать, что эту битву выиграла разруха. Блицкриг не удался. Оставалось надеяться, что потенциальная невеста оценит хотя бы старание.

Впрочем, не обошлось и без успехов. Из каких-то неведомых сусеков Матильда извлекла большую чистую скатерть, не рваную, не заплеванную, не засранную мухами, и постелила ее на столе в столовой. Затем последовал сервиз. Оказалось, что в доме есть приличная посуда. Васе ее раньше не показывали. Видимо, опасались, как бы криворукий наследник рода не переколотил фамильные тарелки. Куда хуже дело обстояло с угощением. Кровь была самая обычная, причем не слишком свежая. Гостья, привыкшая питаться элитными сортами красненькой, едва ли будет довольна предложенным кушаньем. Но Вася решил, что с этим уже ничего не поделать. В крайнем случае, если будущая невеста начнет воротить нос от крови, он плеснет ей своего кефира. И пусть только попробует сказать, что и этот благородный напиток ей не по вкусу.

Все было готово к приему гостьи настолько, насколько это возможно. Марафет навели, стол накрыли, Яков, как ему и было приказано, спрятался в свою берлогу. Вася, несколько волнуясь, прохаживался по каминному залу и разрабатывал тактику покорения женского сердца. Вариантов было два: долгая изнурительная осада или мощный внезапный штурм. На всякий случай, в резерве был припасен третий план наступления – тайком напоить девку и оформить по полной программе. Но Вася решил не прибегать к крайним мерам. В конце концов, его основная задача заключалась в получении богатого приданого, а проникновение во влагалище было лишь средством ее достижения.

В этот момент от раздумий его отвлек похоронный звон колокольчика. Дорогие гости пожаловали.

– Только бы одна пришла, – бормотал Вася, спеша в прихожую. – Если с предками, то херово.

Он успел как раз к тому моменту, когда Иннокентий открыл входную дверь склепа. Но вместо невесты, или хотя бы ее родителей, внутрь шагнул огромный, метра под два, вампир, весь в черном, и с двумя чемоданами в руках. У Васи, едва он увидел этого жлоба, сердце ушло в пятки. Он понял – к нему нагрянули коллекторы. Вот и все. Сейчас дадут пинка под сраку, и он уже бомж. А ведь до спасения оставалось всего ничего. Свадебка уже почти срослась.

– Вы, простите, кто? – спросил Иннокентий у огромного вампира.

– Сеня я, – ответил тот. – Куда вещи ставить?

– Какие вещи?

Сеня не успел ответить на вопрос. Он шагнул в сторону, и из-за его спины показался еще один вампир, габаритами поменьше. Тот тоже тащил два огромных чемодана.

– Куда ставить-то? – спросил он.

– Да вы кто? – повысил голос Иннокентий. – Зачем здесь эти чемоданы?

– Сейчас госпожа явится, она все и объяснит, – ответил ему Сеня.

Госпожа? Васю медленно отпустило. Он понял, что это не коллекторы. Похоже, вместо ужаса кромешного, его ждал приятный сюрприз. Ксюша не просто пришла в гости, она явилась уже с вещами. Возможно, в одном из этих чемоданов лежала дарственная на имя Васи, передающая в его собственность пяток ферм крови.

– Господин, вы что-нибудь понимаете? – спросил у Васи растерянный Иннокентий.

– Догадываюсь, – ответил тот.

Он обратился к носильщикам:

– Так, мужики, ставьте чемоданы пока здесь.

Сеня окинул взглядом прихожую и покачал головой.

– Нет, – сказал он, – здесь не надо. Там еще много чего, все не поместится. Госпожа сказала прямо в ее апартаменты заносить. Ее апартаменты где?

– Да, блядь, хуй знает, – пожал плечами Вася. – Кеша, куда мы ее поселим?

– Есть несколько комнат в западном крыле, – ответил дворецкий. – Они пустуют. Только там не прибрано.

– Хуй с ним. Несите пока все туда. Кеша, покажи им дорогу.

Носильщики потащили чемоданы за дворецким. В этот момент внутрь склепа вошли еще два вампира. Надрываясь, они тащили на руках огромный деревянный сундук, который едва пролезал в двери.

– О, тут, наверное, баксы! – размечтался Вася.

Его немного удивило, что Ксюша не вошла к нему первой, а заслала авангардом носильщиков. Но Васино удивление многократно возросло, когда из дверей донесся знакомый, но неожиданный, голос.

– Ну, долго там еще? – возмущенно пищала Агата. – Сколько можно возиться с сундучком? Я тут стою в темноте и скучаю.

– Сейчас, госпожа, уже почти пронесли, – пыхтели носильщики.

Они протиснули в двери огромный сундук и едва не затоптали Васю. Тот испуганно прижался к стене, все острее чувствуя, что что-то идет не так.

Следом за сундуком из дверей появилась и сама лолька. В этот раз она вырядилась особенно пышно – в яркое розовое платье, чей шлейф бахромой тащился по грязному полу. Над ее головой пылали огромные банты, целых три штуки. Лолька решила добавить немного шика, и повесила в уши серьги из темного золота, выполненные в виде перевернутых пентаграмм. Украшения были слишком тяжелы для детских ушей, и заметно оттягивали вниз мочки.

– А вот и он, Васенька Носфератов! – воскликнула она, заметив растерянного хозяина дома, прижавшегося к дальней стене. – Вечер добренький. Скорее беги сюда и нежно обними долгожданную меня.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – вырвалось у Васи. – Ты что, вместе с Ксюшей приехала? Вот не знал, что вы подруги.

– С какой еще Ксюшей? – поморщилась Агата. – Ни с какой Ксюшей я не приезжала. Я сама по себе приехала.

– Сама? Нахуя?

– Что значит – нахуя? – фыркнула Агата, и отошла в сторонку, пропуская новую партию носильщиков. Те вошли, горбясь под тяжестью чемоданов. Чемоданы были такие огромные, что в каждом из них могла разместиться лолька, и еще осталось бы место для второй такой же малолетки.

– Васенька, должна заметить, что у тебя совершенно невозможные манеры, – заявила Агата. – Слог грубый, неизящный, плюс постоянное злоупотребление бранной лексикой. Ты же аристократ, а не чмо помойное. Изволь, что ли, соответствовать.

– Я институтов благородных пидрил не кончал! – отрезал Вася с нескрываемой гордостью. – Из народа вышел. Из самых его глубин.

– Всплыл, то есть. Не ты первый, Васенька. Оттуда постоянно что-то всплывает. Но ведь это не оправдание. Нужно развиваться. Идти вперед. Становиться лучше.

– Я пытаюсь, – признался Вася, – но с вами разве сдержишься. Только в себя придешь, как тут же какая-то новая хуйня происходит. Вот, например, как сейчас. Так что ты здесь делаешь?

– Какой глупый вопрос, – удивилась Агата. – В гости же пришла. Разве не очевидно? Ты ведь сам меня пригласил.

Носильщики циркулировали мимо непрерывным потоком. Одни вносили чемоданы, ящики и сундуки, другие возвращались порожняком. Вещей уже было выгружено тонны три с половиной. О том, сколько еще их оставалось снаружи, приходилось лишь гадать.

– То есть, – все еще силился понять Вася, – ты просто заглянула меня навестить?

– Проведать, – подтвердила Агата. – Я по тебе ужасно соскучилась.

– Виделись же позавчера, – напомнил Вася.

– Мне показалось, что прошло четыре года. Я ощутила себя женой полярника, ушедшего в экспедицию на север и съеденного белыми медведями. Сижу одна, тоскую, рыдаю. И тут такая думаю – а не навестить ли Васеньку? Его-то, пока что, еще никто не съел.

В это момент два вампира с трудом протиснули в дверь обернутый поролоном гроб.

– А это что такое? – спросил Вася.

– Моя кроватка, – пояснила лолька.

Носильщики зашатались под тяжестью ложа. Лолька громко закричала:

– Осторожнее! Только не уроните. Если разобьете гробик, где же мне спать? Придется лечь вместе с Васенькой в обнимку. Я-то не возражаю, но это может скомпрометировать господина Носфератова в глазах консервативной общественности. Васенька, тебе сильно дорога твоя репутация?

– Она все, что у меня есть, – ответил Вася. – Ты зачем гроб притащила? С ночевкой, что ли, нагрянула?

В этот момент перед ними появился взмыленный Сеня, и спросил:

– Госпожа, куда прикажете рояль ставить?

– Кого, блядь? – ужаснулся Вася.

– В музыкальную комнату, разумеется, – ответила Агата. – Васенька, где у тебя музыкальная комната?

– Прямо по коридору и налево, – ответил обалдевший хозяин склепа. – Только там слив не работает.

– Пожалуй, лучше будет спросить у Иннокентия, – решила лолька.

Она повернулась к Сене и приказала:

– Вы пока все вносите и ставьте где-нибудь тут или там. После разберемся.

Агата отправилась искать дворецкого, а Вася остался стоять на месте и переваривать внезапное вторжение малолетки. Судя по обилию вещей, лолька приехала не в гости, а навсегда. Хотя, что он знал об этих аристократах? Может быть, они даже на пять минут не могут заскочить к приятелю без тонны личного добра.

– Господин, куда шейкер ставить? – спросил у Васи один из носильщиков.

Вася не знал, что такое шейкер, не знал, куда его ставить, зато знал кое-что другое – вся эта херня может сорвать ему свидание с будущей невестой.

– Ставьте куда хотите, – отмахнулся он.

Затем повернулся и закричал:

– Мелкая? Мелкая, бля! Пиздуй сюда вприпрыжку! Что все это значит?

В проходе вновь возникла возня. Вася решил, что это несут рояль. Но вместо очередной группы носильщиков в прихожую робко заглянула Ксюша. Увидев ее, Вася почувствовал дурноту. А он-то надеялся, что успеет разобраться со всем этим до ее прихода.

– Ой, у вас тут что-то происходит, – испуганно произнесла Ксюша, наблюдая за носильщиками и загромоздившими прихожую чемоданами. – Я, наверное, помешаю. Лучше мне зайти в другой раз.

– Нет! – закричал Вася, подбегая к ней и хватая за руку. – Входи, не стесняйся. Не обращай внимания. Это… Ну....

Ксюша была не одна. Вместе с ней пожаловала ее молчаливая спутница Ольга. Как и в прошлый раз, она смотрела на Васю без тени симпатии. Даже не поздоровалась с хозяином склепа, лишь чуть заметно кивнула ему головой.

– Вы ходили за покупками? – спросила Ксюша, со страхом глядя на шныряющих мимо носильщиков.

– Сука мелкая! – невольно вырвалось у Васи.

– Простите?

– Да нет, тут это… Блядь. Как бы сказать. Это все не мое. Мне подбросили.

– Знаете, мне, наверное, действительно лучше зайти в другой раз, – решила Ксюша, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Нет, все нормально! – заверил ее Вася, вновь схватив невесту за руку. – Пойдем отсюда. Они тут сами разберутся.

Васе не хотелось, чтобы Ксюша увидела в его доме Агату, и уж тем более узнала, что та заехала к нему в гости. Мало ли, что подумает будущая невеста. Точнее, что еще она могла подумать, кроме правды? Но инфернальная малолетка не оставила ему шанса. Не успел Вася увести невесту из прихожей, как появилась и сама хозяйка бесчисленных чемоданов.

– Васенька, как тебе не стыдно обманывать маленькую девочку! – возмущенно кричала она. – По указанным тобой координатам совсем не музыкальная комната. Там туалет. И что хочу сказать – таких засранных нужников я в жизни не видела. Понимаю, когда в унитаз не попадают струей. Но как можно навалить мимо него грандиозную кучу? И как можно бросить ее после этого на произвол судьбы? Даже мне стало плохо от этого зрелища. А более возвышенную и нежную особу могло и убить на месте.

Лолька ввалилась в прихожую и увидела Ксюшу. Вася побледнел. Богатое приданое оказалось под угрозой.

Агата какое-то время сверлила Ксюшу взглядом, затем, поморщившись, произнесла:

– А, у тебя тут еще гости. Какой ты у нас, Васенька, популярный. Прямо нарасхват. Ну, не стану вам мешать. Пойду, отыщу Иннокентия.

После чего она опять удалилась.

– А что здесь делает госпожа Изгробова? – спросила Ксюша.

Тон ее был скорее уделенным, чем разгневанным. Вася решил, что у него еще остается шанс успешно отбрехаться.

– Да ты понимаешь, – заговорил он, почесывая затылок, – у нее беда приключилась. Из дома выгнали.

– Из дома выгнали? – воскликнула Ксюша в полнейшем изумлении и ужасе. – Как же так? Я не могу в это поверить!

Ее компаньонка даже бровью не повела, но Вася все равно понял, что в отличие от будущей невесты она в его враки ни капельки не верит.

– Да, указали бедняжке на дверь, – подтвердил Вася. – А куда ей, горемычной, податься? Не на улице же жить. На улице и обидеть могут. Вот я ее и приютил. На время. Пока не подыщет себе новое жилье.

Ксюша какое-то время пристально смотрела на Васю, так что в итоге тому стало не по себе. Он со страхом понял, что сейчас его обзовут лжецом и педофилом, на чем вся история со свадьбой и закончится. Но Ксюша вдруг восторженно выпалила:

– Василий, вы такой добрый! Трудно в наши дни встретить среди вампиров столь глубокое великодушие.

Ольга страдальчески закатила глаза, как бы говоря тем самым – ну и дура же ты, госпожа!

– Да что там, ерунда, – смутился Вася. – Ничего особенного. Разве я мог бросить вампирку в беде? Пусть, думаю, поживет немного. От меня не убудет.

Вновь появилась лолька. Ей так и не удалось отыскать Иннокентия. Вася подозревал, что дворецкий просто спрятался от мелкой заразы.

– Госпожа Изгробова, я так искренне сочувствую вашему горю, – со слезами в голосе произнесла Ксюша. – И одновременно я рада за вас. Не каждый день мы встречаем добрых и отзывчивых вампиров. Вам несказанно повезло.

Агата непонимающе уставилась на нее, затем покосилась на Васю. Тот скорчил страшную рожу.

– А, ну да, да, – произнесла лолька медленно. – Конечно. Это да. Все так. Повезло. Несказанно.

– Мне очень жаль, что жестокосердные родители лишили вас крова, – произнесла Ксюша, и в ее голосе прозвучало искреннее сочувствие. – Но теперь, когда добрый Василий приютил вас....

Лолька оказалась понятливой, и быстро сообразила, что к чему.

– Ой, да, – всхлипывая, и талантливо изображая страдающего ребенка, произнесла она. – Такое несчастье. Я не знала, что делать. Но к моему несказанному восторгу нашлась добрая душа, не оставившая меня в беде.

Она подошла к Васе и нежно прижалась к нему, точь в точь как маленькая беззащитная девочка. В ее больших глазенках заблестели слезы. Даже Васю проняло, хотя он-то знал, с кем имеет дело. На Ксюшу представление произвело еще более сильное впечатление. Она даже пустила слезу из солидарности.

– Васенька такой добренький, – бормотала Агата. – Он мне как старший братик. Я всегда мечтала о старшем братике, который бы любил меня без памяти. А ты, братик? Ты мечтал иметь милую младшую сестренку? Теперь ты ее имеешь. Ты счастлив, братик?

Она обняла своего мнимого благодетеля, причем одна из ее ладоней безошибочно нащупала сквозь штаны продолговатый предмет и жадно вцепилась в него пальчиками. Вася резко подался вперед, его глаза полезли на лоб. Судорожно глотая воздух, он нащупал волосы Агаты и сильно дернул за них. Та вскрикнула и разжала пальцы.

– Сестренка, ты давай-ка не шали! – приказал он ей. – Иначе братик отсыплет тебе порцию братских пиздюлей.

– О, это так мило, – всхлипывая от умиления, призналась Ксюша. – Вы действительно как братик и сестренка.

– Братик разрешил мне спать сегодня вместе с ним, – похвасталась Агата. – Сестренка в экстазе! Она всегда мечтала спать с братиком.

– Ты вперед не забегай, – проворчал Вася. – Я тебе пока что ничего такого не разрешал.

– Братик откажет сестренке? Нет, братик не такой! Братик слишком добр, чтобы заставить сестренку страдать. Братик, мы будем спать вместе. Сестренка расскажет братику сказочку со счастливым концом. Счастливый конец, братик, это самое главное перед сном.

Ольга наблюдала за представлением со скукой и отвращением. Весь это спектакль она видела насквозь.

– Ладно, не стану мешать братику, – сказала Агата. – Пойду искать Иннокентия. Нужно определиться, куда ставить мебель.

– Мебель? – помертвевшим голосом произнес Вася. – Ты что, привезла с собой все свое добро?

– Конечно, братик, – гаденько улыбаясь, ответила лолька. – Как же иначе? Сестренку ведь из дома выгнали. Ты что, братик, забыл?

Она ушла, но явно ненадолго. Вася решил, что сейчас самое время покинуть прихожую и запереться в каминном зале.

– А пойдем-ка отсюда, – предложил он Ксюше. – Пусть себе таскают. Мы пока кровушки выпьем. Ага?

Ксюша робко кивнула головой и улыбнулась. На Васю она взирала без прежней подозрительности, с каким-то нездоровым восторгом. Чего нельзя было сказать о ее компаньонке. Вася чувствовал, что та видит его насквозь. И то, что видит, ей совершенно не нравится.

40

Весь склеп наполнился шумом, грохотом и гулом голосов. Проходи по ночному кладбищу какой-нибудь бесстрашный прохожий, и услышь он эту несущуюся из-под земли какофонию, что бы он подумал? Ничего, наверное. Навалил бы в портки и дал деру. Или пал бы замертво, повергнутый в ужас немыслимый деятельностью потусторонней.

Хозяину склепа тоже приходилось несладко. Он привел гостей в каминный зал, надеясь обнаружить там островок спокойствия среди бушующего океана переезда. Но не тут-то было. Его опередили. В каминном зале несколько вампиров собирали доставленную мебель. Общаться с будущей невестой в такой обстановке было немыслимо.

– Пойдемте, что ли, в столовую, – предложил Вася, уже не зная, куда бежать от лольки и созданных ею проблем. – Я вас кровью угощу.

– Мы, наверное, вам очень помешали, – виновато предположила Ксюша. – Может быть, мне действительно зайти в другой....

– Хуйня! – прервал ее Вася. – Просто не обращай внимания. Мне вы не мешаете, а на прочих насрать.

Говоря о прочих, Вася, в первую очередь, имел в виду самопровозглашенную сестренку.

В столовой оказалось спокойно и тихо. Вася запер входную дверь и усадил гостей за стол, накрытый новенькой скатертью Матильды. Самой горничной нигде не было видно. Возможно, она спряталась в своей комнате из опасения, что грузчики покусятся на ее целомудрие вековой выдержки. Пришлось обслуживать девушек самостоятельно.

– Сейчас посмотрим, где эта ведьма прячет кровушку, – бормотал Вася, проникая на кухню.

Он вошел внутрь и замер в изумлении.

Вампирская кухня отличалась от человеческой. Главным образом потому, что единственным блюдом, которое употребляли вампиры, была кровь, а она не нуждалась ни в каком приготовлении. Поэтому на кухне не было ни плиты, ни множества шкафчиков с посудой и специями, ни всяческих мясорубок, блендеров и прочих микроволновок. Все, что находилось внутри, это огромный холодильник, стол да шкаф с чистой посудой. Была еще небольшая раковина, в которой Матильда мыла тарелки.

Но теперь на кухне появилось некое новшество. Увидев его, Вася растерялся. Он никогда прежде не сталкивался с такими штуками.

А устройство и впрямь было диковинным. Оно представляло собой длинный, метров двух, металлический цилиндр, установленный на массивной станине. Бегло осмотрев конструкцию, Вася заметил электромотор, и понял, что во включенном состоянии цилиндр начинает вращаться вокруг своей оси. С этой целью он был закреплен на огромном подшипнике, а от мотора к нему тянулся привод через сложную систему шкивов.

На этом странности не кончались. В самом теле цилиндра имелись небольшие отверстия, в которые едва бы пролезла даже шариковая ручка. Для чего нужны эти дырки, Вася не понял. Зато он обнаружил на торце крышку, открывающую доступ внутрь цилиндра. В настоящий момент она была заперта на четыре замка-защелки.

На корпусе имелась панель управления – небольшой экран и несколько кнопок с непонятными значками на них. Вася заметил, что провод от прибора тянется куда-то из кухни, и пошел вдоль него. В подсобке он обнаружил бензиновый генератор, с выведенным наружу выхлопным шлангом. К нему-то и был подлечен кабель.

Вася вновь вернулся на кухню и обошел устройство по кругу. Раньше этой штуки здесь не было. Видимо, ее привезла с собой Агата.

– Что же это за говно железное? – спросил Вася, и осторожно стукнул костяшкой пальца по корпусу цилиндра.

В следующий миг произошло нечто страшное. Из недр цилиндра раздался приглушенный металлом человеческий крик.

– Кто здесь? – орал неизвестный, и в голосе его сквозили нотки лютого ужаса. – Где я? Как я сюда попал? Бога ради, помогите мне! Я не могу пошевелиться!

Вася отшатнулся от цилиндра и врезался спиной в стол. Глаза его полезли на лоб, волосы на голове шевельнулись. Внутри цилиндра находился какой-то мужик. Но почему? И зачем?

Ответов не было.

Вася осторожно подошел к цилиндру.

– Эй? – позвал он. – Кто там, нах?

– Я здесь! – закричал неизвестный. – Вы меня слышите? Слава богу!

Судя по звукам, он расплакался от счастья.

– Прошу вас, помогите мне! – взмолился узник.

– Как? – спросил Вася

– Вытащите меня отсюда. Из этого… Я не знаю, что это.

– Мужик, ты, вообще, кто?

– Семен Михайлович я. Курочкин.

– Курочкин, хули ты там делаешь?

– Да не знаю я! – вновь разрыдался мужик. – Помню, как ехал на дачу, никого не трогал. Потом… Не помню! Ничего не помню. Очнулся здесь. Боже, какой ужас. Кто это сделал со мной? За что? Неужели это они?

– Кто? – спросил Вася.

– Масоны!

Вася попятился от цилиндра.

– Мужик, ты потерпи чутка, – сказал он. – Я сейчас вернусь.

– Не уходи! – взмолился Семен Михайлович. – Не бросай меня, друг! Я боюсь. У меня плохое предчувствие.

– Да я тут, рядом, – заверил Вася. – Ты держись, не раскисай. Скоро все будет хорошо.

– Это точно? – с надеждой спросил мужик и громко всхлипнул. – Ты меня не бросишь? Не отдашь на растерзание масонам? Не позволишь им приготовить из меня мацу на вертеле? Я по голосу слышу, что ты хороший человек.

– Не брошу, – пообещал Вася. – Сейчас вернусь.

Он вбежал в столовую. Девушки сидели и о чем-то тихо беседовали. Возможно, обсуждали хозяина склепа – восхищались его красотой, умом и прочими неисчислимыми достоинствами. Вася деликатно вторгся в их приватный диалог.

– Там пиздец какой-то невероятный! – сообщил он взволнованно.

– Где? – тут же заинтересовалась Ксюша.

– Там, в кухне.

– А что там? – спросила Ольга.

– Да там… Блядь! Вам лучше самим на это посмотреть.

Ксюша приготовилась идти, но Ольга решительно остановила ее.

– Если это опасно, госпожа, – сказала она, – вам лучше подождать здесь.

– А это опасно? – спросила Ксюша у Васи.

Тот честно пожал плечами.

– Я все равно пойду, – уперлась Ксюша. – Вдруг вам понадобится моя помощь.

– Госпожа! – воскликнула Ольга. – Моя обязанность оберегать вас от всего, и я исполню свой долг любой ценой.

– Ну, ладно, – сникла Ксюша. – Тогда идите первыми, а я буду держаться за вами и прикрывать тыл.

41

У дверей, ведущих в кухню, Ольга небрежным жестом остановила Васю и бросила ему сквозь зубы:

– Не лезь. Я пойду первой.

– Покомандуй еще в моем доме! – возмутился хозяин склепа. – Дыркам власти не давали. В сих хоромах главенствует мужик.

– Моя обязанность – оберегать госпожу, – напомнила Ольга.

– Я не твоя госпожа. Я твой господин, самец и вожак. Повинуйся властелину мясного скипетра.

– Командовать будешь в туалете, – враждебно огрызнулась Ольга. – Или где ты там свой скипетр теребишь?

– Ты точно служанка? Больно борзая.

– Кто я – не твое дело, – отрезал Ольга. – Но так уж вышло, что мне следует присматривать и за тобой. Не скажу, что меня это радует, но куда деваться.

– Это все потому, что я тебе сильно нравлюсь? – спросил Вася.

– Это потому, что госпожа имеет на тебя интересы. И мне уже заранее жаль бедняжку.

– Ты такая кристально честная, что пиздец, – проворчал Вася. – Ну, ладно, раз настаиваешь, то иди первой.

Ольга вихрем ворвалась в кухню. Двигалась она с какой-то неестественной скоростью. Вася прежде никогда такого не видел.

– Так, тут никого нет, – сообщила она, окинув помещение быстрым взглядом. – Что тебя так напугало?

Вася тоже вошел в кухню.

– Ну, вот это вот, – сказал он, указав на странный механизм.

– Что именно? – не поняла Ольга.

– Да вот же, блядь! Вот это!

– Я тебя не понимаю. Неужели здесь кто-то развоплощенный?

В следующий момент с Ольгой произошла пугающая метаморфоза: ее глаза вдруг засверкали жутким огнем, а вены на лице вздулись так, что стало просто жутко.

Служанка медленно обвела кухню взглядом.

– Нет, здесь точно никого, – выдохнула она с облегчением.

Вася понял, что служанка, она же телохранитель, она же еще бог знает кто, просто издевается над ним.

– Да вот же оно! Вот! – закричал он, тыча пальцем в цилиндр.

– Шейкер? – удивленно спросила Ольга.

– Нет, Вася.

В кухню заглянула Ксюша и спросила:

– У вас все хорошо?

– Да, все в порядке, – ответила Ольга. – Господин Носфератов в очередной раз изволил не смешно пошутить.

Вася злобно уставился на служанку.

– Пошутить? – спросил он свирепо. – А это, по-твоему, тоже шуточки?

И он постучал кулаком по цилиндру. Изнутри тотчас же донесся голос гражданина Курочкина:

– Это ты, друг? Ты вернулся за мной?

– Я здесь, братан, – ответил Вася. – Держись там, спасение близко.

Он торжествующе взглянул на Ольгу.

– Ну, убедилась? Что это, если не пиздец?

– Это шейкер, – спокойно ответила та.

– Какой еще нахуй шейкер? – разозлился Вася.

Тут и Ксюша заметила цилиндр, и отреагировала на него очень странно. Она вскрикнула от радости и уставилась на Васю влюбленными глазами:

– Вы приготовили для нас угощение, – сказала она. – О, как это мило с вашей стороны. Простите, что говорю это. Мне известно, что вы стеснены в средствах. И, тем не менее....

Вася переводил непонимающий взгляд с одной вампирши на другую. Не было похоже, что те нарочно издевались над ним. Кажется, это он чего-то не понимал. Чего-то важного.

Из цилиндра донесся голос Курочкина:

– Брат, как оно там? Скоро ли ты меня спасешь? Мне тут не по себе. У меня очень плохое предчувствие.

– Терпи, братан, – посоветовал Вася. – Я над этим работаю.

Он обратился к Ксюше:

– Слушай, врать не буду. Я вампиром стал, считай, вчера. И много чего не знаю. В частности, нихуя я не могу понять, зачем в этой бочке сидит какой-то мужик по фамилии Курочкин.

– Ну, потому что это шейкер, – ответила Ксюша. – Там и должен кто-то сидеть.

Вася понял, что ему еще очень и очень далеко до становления полноценным вампиром. Те только на первый взгляд мало отличались от людей. На самом же деле, разница была громадная. Главным образом в обычаях и нравах. У людей, к примеру, не было принято сажать мужиков в железные бочки и насильно удерживать их там. А у вампиров такое не только практиковалось, но и было в порядке вещей.

– А можно как-то это объяснить? – попросил Вася.

– Давайте я, – предложила Ольга.

Она указал на бочку, и произнесла:

– Это – шейкер.

– Да понял я, как оно называется, хватит повторять, – проворчал Вася.

– Он производит адреналиновый коктейль.

– Как это?

– Все просто. Внутрь механизма насильно помещается отловленный представитель кормовой популяции. Затем включается шейкер, и центрифуга начинает вращаться. Находящаяся внутри человеческая особь сильно пугается, ее организм вбрасывает в кровь ударную дозу адреналина. Затем, пока тот не успел рассосаться полностью, происходит потребление насыщенной адреналином крови. Теперь вам все ясно, господин Носфератов?

Все – не все, но главное Вася уловил.

– То есть, Курочкину пиздец? – упавшим голосом спросил он.

– Курочкину в любом случае пиздец, – пожала плечами Ольга. – С людьми всегда так. Они постоянно норовят умереть от всего на свете.

Из цилиндра прозвучал взволнованный голос Курочкина:

– Брат, отзовись! Как там все обстоит?

Вася приложил ладонь к сверкающей хромом поверхности бочки и мрачным голосом произнес:

– Братан, все плохо.

– Очень плохо? – разрыдался Курочкин.

– Пиздец как плохо. Братан, ты, главное, не падай духом.

– Что со мной будет? – всхлипывая, спросил узник. – Мне никак нельзя помочь? Может, что-то удастся сделать?

Вася вопросительно посмотрел на девушек. Ольга отрицательно мотнула головой. Что же касалось Ксюши, ее судьба Курочкина вообще не волновала. Она рылась в шкафчиках и искала какие-то трубочки. Спросила даже Васю, не знает ли он, где они. Вася не знал.

– Братан, – произнес Вася, постучав ладонью по боку цилиндра, – шансов мало. Я не знаю, как тебе помочь.

– Боже мой! – заревел в голос Курочкин. – Почему все так случилось? В чем я провинился?

– Братан, крепись, – предложил ему Вася.

– Что со мной будет?

– Братан, об этом нелегко говорить....

В этот момент в кухню вихрем ворвалась Агата.

– Вот, значит, как! – воскликнула она сердито. – Сестренка там потеет, чемоданы таскает, а вы тут решили подкрепиться без нее. Братик, как тебе не стыдно? Я думала, мы поужинаем с тобой вдвоем, в узком семейном кругу.

– Так это ты притащила сюда эту хреновину? – спросил Вася.

– Шейкер-то? Конечно, братик. У тебя ведь в склепе шаром покати.

– А в курсе ли ты, что внутри сидит Курочкин?

– Кто сидит, братик?

– Курочкин.

– Сестренка не знает, кто это. Но кто-то там определенно сидит.

Лолька была недовольна. Она явно не собиралась угощать еще кого-то, кроме себя и Васи. Но теперь неудобно было отказать гостям в угощении.

– Ладно, давайте уж подкрепимся, – решила она.

– Ура! – захлопала в ладоши Ксюша. – Госпожа Изгробова, а где трубочки?

– В холодильнике. Я поместила их туда. Люблю, когда они охлаждают кровушку.

Трубочки были извлечены, и Вася смог на них полюбоваться. Трубочки действительно оказались трубочками, сквозь которые обычные люди посасывали различные напитки. Было лишь одно отличие – каждая из них заканчивалась стальной иглой, как на шприце.

– Ну, все готовы? – спросила Агата. – Васенька, братик ты мой старший, отойти в сторонку.

– А что ты собираешься делать? – забеспокоился Вася.

– Сейчас братик сам все увидит.

И Вася увидел. Лолька нажала на панели управления несколько кнопок, и цилиндр вдруг пришел в движение. Он начал вращаться, быстро набирая обороты. Изнутри несся дикий крик Курочкина.

Ошалевший Вася покосился на девчонок. Ксюша радостно, по-детски, улыбалась. Ольга была невозмутима до ужаса. Агата что-то ворчала себе под нос. Она была недовольна, что придется разделить угощение с теми, кому оно не предназначалось. Ну а Курочкин орал все громче.

Цилиндр крутился где-то с минуту. Затем автоматика сама отключила мотор, и он начал замедляться.

– Приготовились, – скомандовала лолька, и все вооружились трубочками. Все, кроме Васи.

– Братик, не тупи, – посоветовала Агата. – Адреналин рассасывается быстро. Тут мешкать не стоит.

Вася взял из коробки трубочку. Из-за иглы та была непривычно тяжелой.

Цилиндр остановился. В тот же миг девчонки бросились к нему. Пропустив трубочки в отверстия, они резкими отработанными движениями вогнали иглы в тело несчастного Курочкина, и начали жадно высасывать из него кровь. Вася застыл на месте. Крик несчастного страдальца несся из цилиндра. Девчонки, причмокивая, сосали кровь и облизывались.

– Братику требуется особое приглашение? – спросила лолька, оторвавшись от процесса. Ее губы и подбородок были в крови, несколько капелек упали на новенькое розовое платье.

– За что? – ревел внутри Курочкин. – Почему? Не надо! Брат, где ты? Помоги мне, пидорас! Я верил тебе! Ты был мне братом!

Вася подошел к цилиндру, помешкал, а затем сунул трубочку в отверстие. Та почти сразу уперлась в тело пленника. Он надавил на нее сильнее, вгоняя иглу в плоть. Затем обхватил край трубочки губами и приступил к высасыванию.

Поначалу аппетита не было. Крики Курочкина портили его на корню. Но с каждым следующим глотком Вася все больше входил во вкус. Насыщенная адреналином кровь оказалась необыкновенной. Она оказывала на вампира приятное опьяняющее воздействие. Вася сосал с возрастающей жадностью. Рядом, громко хлюпая, трудилась Агата. Она покосилась на Васю и подмигнула ему.

42

Насыщенная адреналином кровь была вкусна и ударила по мозгам не хуже литровой емкости крепкого пива. Но Вася не мог заставить себя насладиться приятным послевкусием. Страшная судьба Курочкина повергла его в уныние. Еще больше раздражала веселая беззаботность вампирш. Они только что засосали до смерти какого-то несчастного мужика, а теперь весело переговаривались, будто так и надо. И если бы только Агата – от этой мелкой сосульки Вася ничего иного и не ждал. Но и Ксюша, которая всячески проявляла себя скромницей и благовоспитанной особой, не чуждой сердечной доброты. И вот эта скромница сидит и весело щебечет, а на ее губах поблескивают капельки человеческой крови. Об Ольге и говорить не приходилось – та была сурова и безжалостна, как кишечный спазм. Впрочем, кровавая трапеза пошла ей на пользу. По крайней мере, она перестала коситься на Васю лютым взглядом, как на своего заклятого врага.

– Ах, нет ничего лучше старого доброго адреналина, – воскликнула Агата, и прижалась к Васе. – Да ведь, братик?

Тот пытался сесть рядом с невестой, чтобы украдкой потрогать ее за интимные участки туловища, но мелкая пакостница и тут перепортила все его планы. Она силой усадила Васю подле себя, а затем обхватила его руками, чисто маленькая девочка, страстно любящая своего старшего братишку. Вася заскрипел зубами, и дал себе слово, что поимеет с мелкой заразой строгий и суровый разговор. Пора было поставить лольку на место, пока она окончательно не села ему на шею.

– Действительно, было очень вкусно, – признала Ксюша. – И кормовая особь так смешно кричала.

И милая девушка захихикала, вспоминая предсмертную агонию несчастного Курочкина. Вася нахмурился сильнее. С какими же нелюдями он связался! Да это же натуральные упыри. Потом он вспомнил, что так оно и есть, и совсем приуныл.

Ксюша глянула на Васю, а конкретно на его мрачное лицо, и участливо спросила:

– Господин Носфератов, у вас что-то случилось? Почему вы так не веселы?

– Да нет, заебись все, – буркнул Вася.

– Что у братика стряслось? – тоже спросила Агата.

– Сказал же – все пиздато!

– Отчего ты братик грустный? Человечек был невкусный?

Вася злобно покосился на сияющую от счастья сестренку, уже начав жалеть о том, что имел глупость позвать ее в гости.

Будь он с невестой наедине, он бы обязательно попытался ее совратить. По части внезапного пикапа Вася был мастер. До сих пор ни одна напоенная до коматозного состояния шмара не отказала ему в доступе к своим отверстиям. Да что там, даже друг Степка поддался Васиному очарованию и подставил тыл. Но нечего было и думать об активном половом наступлении, когда рядом сидела мерзкая лолька, а напротив Ольга. Вася нутром чуял, что эти вампирши не желают ему семейного счастья. Агата, потому что сама заимела на него какие-то виды, а Ольга, потому что просто вредина и злюка.

– Вы такой угрюмый, – продолжила Ксюша. – Скажите, о чем вы задумались? Уверена, вас мучает какой-то важный и глубокомысленный вопрос.

– Что мучает братика? – поддакнула Агата. – Какой вопрос не дает ему покоя? Братик такой мыслитель. Как задумается о чем-то, полдня из туалета не выгонишь. Снаружи стучатся, кричат, плачут, умоляют освободить келью. Но если братик ушел в думы, то хоть конец света, а он с унитаза не слезет.

– Ты сейчас договоришься! – рыкнул на лольку Вася.

– Братик поделится с нами своими глубокими мыслями, или что?

– Поделюсь. Я вот думаю, не пустить ли в склеп квартирантов. Места тут много, а народу, считай, не живет. Только я да трое верных слуг.

– И любимая сестренка, – напомнила Агата.

– Блядь, да. Еще ты. Но сестренка ведь не задержится надолго, правда? Сестренка ведь скоро найдет себе жилье и съедет. Так ведь, да? Да?

Агата подняла на него влюбленные глаза и проворковала:

– Не бойся, братик. Сестренка слишком любит братика, чтобы покинуть его. Она знает, что братик не переживет разлуки. Она уже все решила. Сестренка остается с братиком навсегда.

– Как же это мило! – воскликнула Ксюша.

– Не-не, нихуя, – замотал головой Вася. – Мы так не договаривались. Сестренка сказала, что поживет чуть-чуть, а потом съебется.

– Ах, братик! – воскликнула Агата. – Мы же бессмертные вампиры. Что для нас чуть-чуть? Для нас чуть-чуть и сто лет, и тысяча. Только представь – тысяча лет бок-о-бок с любимой сестренкой.

– Я через год ебнусь, – буркнул Вася. – Скорее всего, даже раньше.

– От счастья, братик?

– И от него в том числе. А сестренке я бы посоветовал не распаковывать чемоданы.

– Братик такой шутник, – улыбнулась Агата, и вновь прижалась к Васе, опять пытаясь ухватить его за член. – Вы бы видели, как он радовался, когда увидел сегодня сестренку. Буквально онемел от восторга.

Последние слова были обращены к Ксюше и Ольге. Невеста вновь умилилась, а вот ее служанка поморщилась. Вася заподозрил, что она знает Агату лучше, чем его потенциальная благоверная.

– Так над чем же вы сейчас работаете? – спросила Ксюша.

– Сейчас нигде не работаю, – ответил Вася. – Раньше на….

Он резко осекся, внезапно осознав, что едва не проболтался. Да разве можно было признаться в том, что он трудился разнорабочим на стройке! Девчонки его засмеют. Или еще хуже – виду не подадут, а про себя подумают, что лох.

– В общем, раньше занимался строительным бизнесом, – солидно ответил Вася. – Руководил крупной фирмой. У меня была крутая тачка и две секретарши с сиськами. А с тех пор, как стал вампиром, работать бросил. Я же теперь аристократ, а им по статусу работать не положено.

– Ах, какой у меня братик! – восхитилась Агата. – Бизнесмен великий. У него была крутая машинка, у него были две секретарши. Что еще у тебя было, братик? Я прослушала – выковыривала макарошки из ушек.

– Нет, я имела в виду область ваших научных исследований, – уточнила Ксюша.

Вася беспомощно поежился и покосился на Агату. Та усмехнулась ему и хитро подмигнула, как бы говоря – ладно, выручу, но ты мне ой как будешь за это сильно должен.

– Братик занят важнейшими изысканиями, – ответила за него лолька. – Его труд глобален, и охватывает много научных областей. Однажды он потрясет мир до основания.

– Ого! – восторженно выдохнула Ксюша.

Ольга нахмурилась еще больше. На ее лице было написано: ага, конечно, врите больше.

– Я оказываю братику пососильную помощь в его работе, – похвасталась Агата. – Можно сказать, я его незаменимая сосистентка.

– Ассистентка, – поправила ее Ксюша.

– Да, именно так. Братик без меня, как без рук. Я делаю то, что прежде он делал руками. Братик обещал упомянуть меня в своей нобелевской речи.

– Скажите, – обратилась Ксюша к Васе, – а ваши исследования случайно не касаются кровавого полнолуния?

Вася беспомощно открыл рот. Все эти мутные вопросы начали его раздражать. Он не мог понять, за каким чертом сюда пришла невеста – отдаться или принимать у него экзамен?

– В том числе, – вновь спасла его лолька. – Братик напряженно работает над темой кровавого полнолуния.

– О, как это интересно, – обрадовалась Ксюша. – Знаете, ведь многие из нас уже не верят в кровавое полнолуние. Мне приходилось общаться с вампирами, которые считают его старинной сказкой. Как вам это нравится?

– Пиздец как нравится, – ответил Вася первое, что пришло на язык.

– Увы, – вздохнула Ксюша. – Мы стали забывать свое прошлое. Тщательно сберегаемое веками наследие утрачивается и перевирается. И теперь уж не собрать уцелевших крупиц. Ах, если бы это было возможно.

– Братик близок к этому, – похвасталась Агата, и попыталась запустить ручонку в Васины штаны. Вася точно знал, куда и зачем она пробирается, и решительно пресек поползновение. За лолькой нужен был глаз да глаз. Стоит зазеваться, и она поставит его в неловкое положение, надоив полные портки кефира.

– Неужели? – воскликнула Ксюша. – Вот значит как. Что ж, теперь я понимаю, почему вы не желаете разглашать сведения о своих изысканиях. И это правильно. Есть те, кто желал бы навсегда вымарать прошлое, подменив его фальшивкой. И эти кто-то очень могущественны. Но когда вы обнародуете свое открытие, им придется признать поражение. Василий, вы настоящий герой!

– Ебать, это так! – радостно выпалил Вася, довольный прозвучавшим комплиментом. У него отпали последние сомнения в том, что его неотразимость сработала. Невеста была покорена, и ее можно было хоть завтра тащить под венец.

– Знаете, – сказала Ксюша, – мне неловко предлагать это вам....

– Не стесняйся, – посоветовал Вася. – Мы же взрослые вампиры. Если хочется дать – просто дай!

– Как вы догадались о моих намерениях? – изумленно воскликнула Ксения.

Вася многозначительно усмехнулся.

– Я ведь действительно собиралась дать вам имеющиеся в моем распоряжении древние тексты, косвенно относящиеся к теме кровавого полнолуния.

– Ах, тексты, – разочарованно протянул Вася.

Ольга схватила свою госпожу за руку и выпалила:

– Нет! Не делайте этого! Эти документы имеют великую ценность. Нельзя раздавать их кому попало.

– Но Василий Андреевич вовсе не кто попало, – улыбнулась Ксюша. – Если не он, то кто сумеет разгадать тайну кровавого полнолуния?

Ольга скорчила такое лицо, что все было ясно и без слов. Она явно считала, что Вася был последним вампиром на свете, который способен разгадать хоть какую-то тайну.

– Мы с братиком очень вам благодарны, – сообщила лолька. – Приносите все, что есть. Мы внимательно изучим ваши манускрипты. Да, братик?

– Изучим, хули ж нет, – подтвердил Вася.

Дальнейший разговор перешел в бытовое русло. Вампирши поговорили о своем, Вася время от времени выдавал реплики, притом, как правило, не к месту. Он надеялся, что ему хоть ненадолго удастся остаться с Ксюшей наедине и ухватить ее за сиську, но бдительная Ольга не отходила от госпожи ни на шаг. За ним же, в свою очередь, зорко следила Агата. В итоге прощание с невестой прошло в атмосфере вопиющего целомудрия.

Едва невеста и ее спутница покинули склеп, Вася медленно повернул к Агате красное от гнева лицо.

– Как это все понимать, еб твою мать? – спросил он злобно. – Ты что же, решила испоганить мое будущее семейное счастье?

– Испоганить? – удивленно переспросила лолька, изображая из себя невинную жертву клеветы. – Братик, о чем ты говоришь? Я прикрывала тебя так и этак, а ты бранишь меня ни за что. Какой жестокий братик. Сестренка на тебя обижена.

– На обиженных срать гоняют, – сообщил ей Вася.

– Нет, на это не рассчитывай. Придется братику ходить по нужде пешочком.

Пока Вася думал, что на это ответить, поезд уже ушел и тема замялась. Коварная лолька опять его перехитрила.

43

Укладываясь в свой гроб, Вася ждал худшего. Теперь похотливая лолька поселилась в его склепе, и наверняка умучает его минетом до повторной смерти. Но сегодня ему повезло. Мелкая зараза всю ночь была занята разбором привезенных вещей, устала, и сразу же завалилась спать.

– Надо будет ее нарочно чем-нибудь заебывать, – подумал Вася вслух. – Уставшая она не сосет. Запомним это.

Но рано он обрадовался, нацелившись на сладкий сон. Агата к нему не пришла. Но и без гостей не обошлось.

Вася спал и созерцал чудесный сон: справедливость восторжествовала, он наконец-то выбился в люди и стал большим начальником. Человек Вася мчался по городу на своем бронированном лимузине, любуясь видом из окна. Там, стоя на тротуаре в коленопреклоненной позе, выстроился электорат. Размазывая по щекам слезы нищеты и бесправия, людишки хором блеяли:

– Уважаемый Василий Андреевич, помогите нам.

– Кормилец, наведи порядок! – взывали они.

– Покарай злодеев! – рыдала чернь.

– Пиздец лошары! – заорал на них Вася, высунувшись из окна по пояс.

Он смачно плюнул в народную массу, окатив слюной сразу пятерых, и уже потянул руки к ширинке, чтобы добавить и желтенькой, но тут реальный мир дал о себе знать и оборвал волшебное сновидение.

Нечто коснулось Васиной шеи. Нечто острое и болезнетворное. Вася дернулся, поморщился, а затем приоткрыл глаза.

Над его спящим телом нависла зловещая черная тень. Васю объял ужас. Его первой мыслью было – лолька! Сопливая оккупантка явилась истязать его орально.

– Да дай ты мне, тварюга, передохнуть! – взмолился Вася слезно. – Ты ж из меня все соки высосала.

Черная тень прошептала:

– Тихо!

Вася замер в страхе. Голос определенно принадлежал не лольке.

– Кто ты? – трусливо пискнул он.

Черная тень склонилась над ним, и Вася сумел разглядеть лицо. И узнал его. Это была Ольга, служанка Ксюши.

У Васи отлегло от сердца. Значит, ничего страшного не происходит. Всего лишь очередная телка пала под напором его могучей сексуальности. А ведь ему сразу показалось странным, что Ольга все время смотрела на него, как на говно. Теперь-то все прояснилось. Она просто старательно скрывала свои чувства под маской напускного безразличия. Ведь едва увидев Васю, такого неотразимого и очаровательного, девка тут же влюбилась в него и возжелала отдаться. Для чего и пробралась среди бела дня в его фамильный склеп.

Ольга была не то, что Агата – для этой подруги Вася готов был изыскать порцию-другую соков.

– Добрый день! – улыбнулся Вася, и его ладони ухватили ягодицы служанки.

У той глаза полезли на лоб. Рука ее резко взлетела вверх, а затем рухнула на Васино лицо. Пощечина оказалась столь сильна, что новоявленный вампир едва не отъехал навечно.

– Ах ты проблядь дикая! – разразился криком Вася. – Да я....

Ольгина ладонь упала на его горло, и Вася почувствовал, как острые когти больно впились в его кожу.

– Еще один звук, и дальше ты будешь жить без головы! – прошипела служанка.

Вася не стал издавать звуки. Он в страхе застыл, ожидая самого худшего. В его голову закралось подозрение, что внезапная гостья пришла не за соками.

Наконец, набравшись храбрости, он тихо пискнул:

– Что тебе нужно?

– Поговорить, – ответила Ольга.

Вася ей не поверил. Когда хотят просто поговорить, не пробираются тайком в чужие спальни, и не избивают мирно спящих вампиров.

– Если будешь вести себя хорошо – не пострадаешь, – пообещала Ольга. – Если нет, то я ничего не гарантирую.

– Я буду охуенно хорошо себя вести! – поклялся Вася. – Ты только прекрати меня душить.

Ольга медленно убрала руку от его горла. Затем слезла с Васи и присела на край горба.

– О чем беседовать будем? – тихо спросил Вася, осторожно ощупав свою шею. К счастью, в той не возникло новых отверстий.

– О моей госпоже, – ответила Ольга. – Мне известно, что ее родители желают породниться с тобой, да и тебе это выгодно. Ты ведь нищий.

– Не нищий, а испытывающий временные финансовые трудности, – обиженно буркнул Вася.

– Это одно и то же.

– А хоть бы и так. В чем здесь твой интерес? Поженимся мы, или не поженимся – это наше дело. Или ты хочешь помешать нашему будущему семейному счастью? Еще и ты, да?

– Что значит – и я? – удивилась Ольга. – А кто кроме меня?

– Никто. Забудь. Так ты здесь за этим? Пришла отнять у меня приданое…. Тьфу, блядь! Пришла отнять у меня возлюбленную? Разлучить с моей ненаглядной… сука, забыл, как ее звать! Маруся? Марина? Ну, вот с той, которая вчера с тобой приходила.

– Ее зовут Ксения, – напомнила Ольга.

– Я так и сказал. Так вот, знай – ничего у тебя не выйдет. Я женюсь вопреки всему. Иначе пиздец и разорение. Я на стройку не вернусь. Лучше смерть, чем опять раствор месить.

– Но я вовсе не собираюсь срывать вашу свадьбу, – сенсационно заявила Ольга.

Это был неожиданный поворот.

– Не врешь? – подозрительно спросил Вася.

– Нет. Мне известно, что ваш брак выгоден в равной степени и тебе и моей госпоже. И я приложу все силы, чтобы посодействовать его заключению.

Вася вообще перестал что-либо понимать.

– Да у нас с твоей госпожой и так все пиздато, – сказал он. – Мы с ней хорошо поладили. Она мне обещала какие-то бумажки принести. Скорее бы. Будет чем жопу вытирать. И, кстати, слышь чего – когда она придет в следующий раз, ты с ней не тащись. Мы тут вдвоем все уладим. Я мастер в таких делах. Сначала за сиську ухвачу, потом трусы сниму, и отжарю по первое число.

Тут Вася задумчиво почесал затылок, и заметил:

– Но прежде надо будет избавиться от лольки. Мелкая блядь точно что-то замышляет. Пошлю ее куда-нибудь. В магазин, или на хуй.

Ольга повернулась к нему и сказала:

– Как раз об этом я и хотела переговорить.

– О лольке? Ну, да, эта приставучая пизденка та еще заноза в жопе. Но я все улажу.

– Твои дела с госпожой Изгробовой меня не касаются. Я хотела бы поговорить о тебе и моей госпоже. И вот о том, что ты сказал.

– Да о чем, блядь? Прекращай этот конкурс загадок.

– О вашей возможной близости.

Вася почесал затылок.

– И? – спросил он, наконец, так ничего и не поняв.

– Видишь ли, – заговорила Ольга, – мою госпожу растили в атмосфере строгих целомудренных правил. Понимаешь?

– Нихуяшеньки.

– Эх, ну ты и тормоз! Как бы это сказать понятнее? Моя госпожа получила возвышенное и непорочное воспитание. Она всю жизнь прожила в условиях тщательного ограждения от всяческого порока.

Вася начал злиться.

– Ты мне мозг решила выебать этими выкрутасами? – возмутился он. – По-вампирски скажи, хули ты! По-вампирски! Нормальным языком. Что с ней не так?

– Да все с ней так! – огрызнулась Ольга. – Просто моя госпожа имеет крайне смутное представление о половой близости.

– Насколько смутное?

– Очень смутное. Прямо примерно никакого.

Вася удивленно хлопнул глазами.

– Подожди-ка, – сказал он, – что ты хочешь этим сказать?

– Моя госпожа непорочна и чиста как телесно, так и мысленно.

– Да это я понял. Или не понял?

Вася растерялся. Он никак не мог уразуметь, о чем толкует незваная гостья. Что не так с его будущей невестой? Какое такое целомудренное воспитание? И почему ему должно быть до этого дело?

– Слушай, мне ее мысли до жопы, – признался он честно. – Пусть одна приходит, и все у нас наладится. Я ей скажу – ой, у тебя там что-то упало из сумочки. Она наклонится поднять, а я тут как тут. Юбку ей задеру, трусы спущу....

Он заметил, что Ольга таращится на него дикими глазами, и замолчал.

– Ты этого не сделаешь! – прорычала она.

– Сделаю, сделаю, – возразил Вася. – Еще как сделаю! Проверенная техника. Только надо дверь будет запереть, чтобы не сбежала, если вырвется.

Служанка сжала кулаки.

– Ты что, не слушал меня? – спросила она.

– Да ты ведь ничего не говоришь. Несешь какую-то хуйню невнятную. Про воспитание какое-то, еще про что-то. Я воспитанных девушек люблю – так и знай. У воспитанных всегда трусы чистые.

Ольга тяжело вздохнула, повернулась к Васе и заговорила:

– Ладно, давай еще раз, и предельно просто. Моя госпожа… В общем, она еще совсем как ребенок.

– Да ну, тоже мне, ребенок! – фыркнул Вася. – Твою госпожу ебать давно пора. Чем я и займусь на нашем следующем свидании. Скажу ей – эй, детка, соси конфетку!

– Только попробуй, и я вырву твое сердце! – пригрозила Ольга.

Вася вконец растерялся.

– Да как быть-то? – спросил он. – Жениться надо, а ебать нельзя. Неразрешимая дилемма. Давай я лучше вот как сделаю: напою ее до беспамятства, и отсношаю как грязную сучку.

– Какой же ты дебил феноменальный! – воскликнула Ольга. – Я все пытаюсь тебе сказать, что моя госпожа ничего не знает о сексе. Даже не знает, что он бывает. Даже не знает, что это такое. Она до сих пор верит в то, что детей приносят летучие мыши.

Вася был потрясен до глубины души.

– Как так-то? – спросил он растерянно. – Она ведь уже большая. Как она может не знать о таких вещах? Есть же интернет – последний рубеж правды в нашем насквозь лживом и продажном мире. Там о сексе много написано и показано. Уж я это знаю не понаслышке. С шестого класса состою в ордене мозолистой длани. И поверь, я там не последний человек. Фактически магистр.

– Ее родители растили дочь в условиях тотального ограждения от пороков, – объяснила Ольга. – Они даже создали для нее персональный интернет, в котором нет ни одного намека на пошлость и непристойность. Моя госпожа до того невинна и чиста, что думает, будто вся близость между мужчиной и женщиной ограничивается держанием за ручки.

Тут наконец-то Вася понял, в чем дело.

– Ебать прикол! – выпалил он с нервным смешком. – Вот это ее сюрприз ожидает на нашем следующем свидании. Я ей скажу – смотри, там что-то на полу валяется. Она наклонится посмотреть, а я в это время....

– Забудь об этом! – потребовала Ольга. – Твои похотливые домогательства могут повергнуть мою непорочную госпожу в состояние глубокого шока и неизбывного ужаса. Она никогда не оправится от этой травмы.

– Я ей хуй покажу и разрешу потрогать, – предложил находчивый Вася.

– Ты хочешь травмировать непорочную деву видом детородного кошмара?

– Блядь, а как быть-то? – растерялся Вася. – Ебать нельзя, хуй показывать нельзя, саму щупать нельзя. Даже говорить об этом нельзя. Ну, поговорить-то придется. Я ей все объясню. Она должна знать правду. Ишь, придумали – интернет они ей непорочный состряпали. Нахуй такую Северо-вампирскую Корею. Взрослая баба, а хуя не видела. Сколько ей вообще лет?

– Тридцать восемь, – ответила Ольга.

Вася выпучил глаза.

– Тридцать восемь! – ахнул он. – И все тридцать восемь лет ей вешали на уши говно про держание за ручку и приносящих детей летучих мышей? Да вас, блядь, судить надо. Нет, я положу конец этой подлой лжи. Я открою ей глаза.

– И как же ты это сделаешь?

– Расскажу все, как есть.

Ольга повернулась к нему.

– Ну, давай, попробуй, – предложила она. – Представить что я, это госпожа. Как ты будешь все объяснять?

– Да легко, – ответил Вася. – Короче слушай: бывают тычинки, бывают пестики, а бывает в жопу. Переходим сразу к последнему пункту.

– Моя госпожа не переживет этого ужаса, – покачала головой служанка. – Я не могу допустить, чтобы ее рассудок подвергался подобному риску.

– Да нет, никакого риска, – заверил ее Вася. – Я аккуратно войду. Все же будущая жена, жопа-то не чужая.

– Ты дурак, а?

– Ну а что делать-то?

– Нужно подвести ее к правде мягко и постепенно, чтобы та не стала для нее ужасным шоком.

– А давай ты сама с ней обо всем поговоришь, – предложил Вася. – Вы же обе девочки, вам будет проще. Объяснишь ей все в теории, а я затем подкреплю дело практикой. Только ты все-все объясняй, на полпути не останавливайся. Чтобы потом она мне глупых вопросов не задавала.

– Нет, я не могу, – решительно мотнула головой Ольга. – Моя любовь к госпоже не позволит мне вывалить на нее всю эту отвратительную правду.

– Тогда расскажу я.

– Нет, ты ввергнешь ее в пучину вечного ужаса.

Вася сел рядом со служанкой и пригорюнился.

– И хули нам делать? – спросил он.

– Я не знаю, – пожала плечами Ольга.

– Пососать не хочешь? – между делом предложил Вася.

– Нет.

– Совсем?

– Вообще ни капельки.

– Ну и зря. Ты многое упускаешь. Потому что в минуты отсоса я прямо в гения превращаюсь. Мозги работают как мотор. Помню, одна шмара у меня сосала, так я чуть открытие не сделал. В голове просто большой врыв – формулы, теоремы, другой всякий пиздец. В таком состоянии я бы точно нашел выход из положения.

Ольга подозрительно покосилась на него.

– Ты врешь, – сказала она.

– Нет! – воскликнул Вася. – Не вру. Да и зачем мне? Я ведь тоже лицо заинтересованное. Если Ксюша не получит подобающего полового воспитания, нахуй она мне такая нужна? За ручки я и с Матильдой могу подержаться.

Ольга тяжело вздохнула и решилась:

– Ладно. Хорошо. Если это поможет спасти госпожу от психологической травмы, я готова принести эту жертву.

– О, другой разговор! – обрадовался Вася, выпрыгивая и трусов и располагаясь в гробу с максимальным комфортом. – Приступай скорее.

Служанка склонилась над Васиным пахом, ее губы робко коснулись головки.

– Смелее! – подбодрил Вася. – Чем лучше будешь сосать, тем умнее я стану. Вот. Вот. Заглатывай его под корень.

Ольга знала толк в делах сосальных. Вначале стеснялась и робела, но вскоре вошла во вкус и вознесла Васю на вершину блаженства. Тот ждал, что после лолькиных истязаний служанке придется трудиться минут сорок, но та управилась всего за три. Вася со сладостным стоном исторг себя на ее лицо и откинулся на подушку с блаженной улыбкой на устах. Ему было хорошо, как никогда.

– Ну, – спросила Ольга, простыней стирая кефир со щек, – тебя озарило?

– Озарило, – не переставая скалиться, простонал Вася. – Давай теперь в жопу.

– Я не о том. Как нам спасти госпожу от психологического кошмара первой брачной ночи?

– А, это….

Вася зевнул.

– Думаю, надо ей книгу купить про половое воспитание, – предложил он. – Там все на детском уровне, ей в самый раз. Я такую однажды видел у друга Степы. Он ее у каких-то пиздюков отнял, и мы над картинками угорали.

Ольга восхищенно уставилась на Васю.

– А ведь и верно! – воскликнула она. – Ты прав. Это гениально.

– Что я тебе говорил? – ухмыльнулся Вася. – У меня, когда сосут, я прямо Лобачевский.

– Да, так и нужно поступить, – решила Ольга. – Необходимо достать такую книгу. Но где?

– Сходи в книжный магазин и купи, – посоветовал Вася.

– Как я пойду, я же вампир? А книжные магазины не работаю по ночам.

– Бля, ну, закажи через инет.

– Точно! Ты гений!

– Это еще что. Вот когда я кого-то в жопу жарю, то в меня Менделеев вселяется. Хочешь на Менделеева посмотреть?

– В другой раз. Сейчас мне необходимо срочно заказать спасительную книгу для госпожи.

Ольга слезла с Васиного гроба, обернулась и сказала:

– Прощайте, господин Носфератов. Я была о вас не самого высокого мнения, но теперь поняла, что ошибалась.

– Заглядывай еще, – буркнул Вася, поворачиваясь на бок.

Как всегда после хорошего минета его неудержимо клонило в сон.

44

Вася сидел в теперь уже своем кабинете и скрупулезно штудировал принесенные из библиотеки тома. Это была только первая партия книг – двадцать штук. Все огромные, толстые, без непристойных картинок. Сплошной текст, мутный, непонятный и дьявольски неинтересный. От непрерывного поглощения всей этой чуши Васю неудержимо клонило в сон. Но юный вампир не сдавался, взбадривая себя щипками и пощечинами. Где-то здесь, в одном из пыльных фолиантов, скрывался величайший секрет вселенной – тайна исполинского пениса без регистрации и СМС. Вася сказал себе, что он доберется до нее любой ценой. Даже если для этого потребуется перечитать сотни пыльных томов. Даже если тысячи.

Весь погруженный в чтение он не заметил, как бесшумно приоткрылась дверь и в кабинет осторожно просочилась Агата. Она призраком прошмыгнула мимо, подкралась к Васе и с громким криком схватила его руками за шею. От неожиданности Вася подпрыгнул на стуле, заорал, потерял равновесие и рухнул на пол. Над собой он расслышал веселый смех мелкой пакостницы, наслаждавшейся успешной диверсией.

– Завтра прикажу Иннокентию обить дверь серебром, – проворчал он. – И поставить пару капканов на входе.

– Испугался, да? – весело спросила лолька. – Какой пугливый братик.

– Чуть в штаны не нахуярил, – честно признался Вася. – Этого ты добивалась, волчица в няшной шкуре? Чтобы я обосрался?

– Ну что ты, братик, конечно же, я не желала тебе такого, – приняв виноватый вид, заверила его Агата. – Почему ты думаешь скверно о своей обожаемой сестренке?

– Это далеко не все, что я о тебе думаю. Хули тебе здесь надо?

Вася поднялся с пола и поставил стул на место.

– Все трудишься, братик? – спросила лолька, окинув взглядом заваленный книгами стол. – Себя не жалеешь.

– Конечно. Это ты целыми днями елду футболишь. А я весь в делах.

– Вижу, вижу, братик, какой ты деловой. Книжек каких-то натащил. Да толстых! Читаешь их, да, братик? Не думала, что ты умеешь. Братик полон сюрпризов.

– Сейчас с ноги втащу! – предупредил сердитый Вася.

– Ну-ну, братик, не исходи на удобрения. Сестренка шутит. Выяснил что-нибудь интересное?

– Ну, кое-что.

– Правда? – оживилась Агата. – Ты что-то нашел про кровавое полнолуние? Покажи мне.

– Нет. Другое. Тут есть книжка про охуенного вампира. Кажется, я нашел себе пример для подражания.

– Неужели сам граф Дракула? – спросила лолька. – Братик высоко метит.

– Кто? – презрительно поморщился Вася. – Дракула? Это тот самый пердун с жопой на голове? Да он залупа вялая. Вот, смотри, дура, что такое вампир с большой буквы!

Вася подал Агате раскрытую книгу. Та опустила на страницы взгляд и тут же, поморщившись, отвела его.

– Барон фон Пропердолиус, – фыркнула она презрительно. – Стоило догадаться, кто именно вызвал у братика такую жаркую симпатию.

– Великий вампир! – с чувством глубочайшего уважения произнес Вася. – Отлавливал всяких баб по округе и стаскивал в свой замок. А потом ебал и кусал их на чем свет стоит. В лучшие дни его гарем-столовая насчитывала до пятисот особей. Вот это я понимаю – вампирище! Как бы я хотел походить на него хоть немного.

– Ну, Васенька, – улыбнувшись, произнесла Агата, – тебе ли, братик, жаловаться. Ты у нас тоже не страдаешь от дефицита женского внимания. У тебя вон и невеста есть. Да не абы какая, а умница да красавица. Кстати, как продвигаются ваши отношения?

– Не суй свой нос в чужую жопу! – резко предложил ей Вася. Его не оставляло ощущение, что подлая лолька так или иначе хочет испоганить ему семейное счастье.

– Вот что мне нравится в братике, так это его склонность называть вещи своими именами, – одобрительно кивнула лолька. – Он говорит как есть, не пытаясь лепить фиговые листы на неприглядную правду. Очень примечательно, что свое будущее совместное счастье с юной Кровососкиной братик величает жопой. Братик предчувствует, что после торжественного жопосочетания его будет ждать семейная жопа. Другой бы сто раз подумал, прежде чем нырять в оную область щучкой, но только не братик. Братик идет в жопу с гордо поднятой головой.

– Тебя это, если что, вообще не касается, – буркнул Вася.

– Сестренка всего лишь за тебя волнуется, – виновато призналась Агата. – Как бы все не сорвалось. Не хотелось бы, чтобы темные силы расстроили свадьбу братика.

– Единственная темная сила, способная все расстроить, это ты.

– У меня и в мыслях такого не было. Все, чего я желаю, это счастья для любимого братика. Когда братика поведут к алтарю, мое сердечко возрадуется. Я уже начала сочинять свадебное поздравление для братика. Оно будет в стихах. Одна беда – прекрасное слово братик ни на что не рифмуется. Хоть свадьбу отменяй.

Вася поморщился. Ему и самому эта свадьба была как кость в горле. Не находись он в шаге от разорения, то в жизни бы не стал торопиться с таким важным делом. А с учетом своего недавно обретенного бессмертия смело отбегал бы в холостяках следующие лет пятьсот. Но злая судьба не оставила ему выбора. Он либо женится на том, что дают, либо будет жить на улице. Притом вечно.

– Ладно, – бросил он. – Ты чего пришла-то? Просто поебать мне мозг, или по делу?

Лолька замялась.

– Да вот, братик, – пробормотала она смущенно, – даже не знаю, как сказать. Сестренке немножко неловко.

– Блядь! Уже страшно до икоты! – взвыл Вася. – Тебе неловко? Тебе? Что же там за дело такое?

– Сначала обещай, что ты мне не откажешь, – потребовала Агата.

– Вот уж это точно хуюшки! – отрезал Вася. – Знаю я твои просьбы. Опять попытаешься вовлечь меня в уголовно наказуемый разврат.

– О чем это братик толкует? Кто, куда и когда его вовлекал? Если память мне не изменяет, братик участвовал в разврате на добровольных началах.

– Ах ты блядь брехливая! – закричал Вася. – Да это же было почти изнасилование. То есть это оно и было. Я пережил психологическую травму.

– Ничего, братик, я тебя вылечу. Знаю средство.

– Отказываюсь! Буду поправляться сам, своими силами.

– Братик, сколько можно полагаться только на себя? От этого самолечения шерсть на ладонях растет и зрение снижается. Доверь сестренке заботу о своем здоровье. Она умеет.

– Не бывать педофильскому грехопадению!

– Братик, какое еще грехопадение? Я намного старше тебя. И опытнее. Не хочу хвастаться….

– Вот и не хвастайся! – быстро перебил ее Вася. – Не хочу ничего знать о твоих сосальных достижениях.

– Ну и пожалуйста. Прочтешь о них в книжке, когда опубликую свои мемуары. А мог бы выяснить все в эксклюзивном порядке. Бывали, знаешь ли, и забавные случаи. Вот сосу однажды….

– Блядь! Я сказал, что не хочу этого слышать!

– Ну и как хочешь. Тогда пообещай, что исполнишь мою просьбу.

– Нет!

– Братик, там ничего такого. Честно-честно. Тебе это даже может понравиться.

Вася почему-то в этом сомневался. Пока что все, что делала с ним Агата, ему ни капельки не нравилось. Он не сомневался в том, что мелкая сосулька и в этот раз затевает какую-то пакость. Иного от нее ждать не приходилось.

– Ну, соглашайся! – требовала лолька. – Ты же не откажешь сестренке! Какой ты после этого братик?

– Никакой. Не брат я тебе, гнида сопливая.

– Ну же! Пообещай, что сделаешь.

– Некогда мне сейчас, – буркнул Вася. – Я весь в делах. Не видишь, что ли?

– Вот, кстати, и об этом. Ты ведь перетрудишься, братик, надорвешься. Грыжу наживешь, или геморрой. Надо ведь иногда и отдыхать. А я как раз и хочу тебе с этим помочь.

– Как? Сатанинским отсосом? Спасибо, но не надо. Я лучше книжки почитаю.

– Да не будет никакого отсоса, – заверила его лолька. – Клянусь сестринской любовью!

Вася устало вздохнул. Он понял, что мелкая не отвяжется от него до тех пор, пока он не согласится на все.

– Ладно, – произнес Вася. – Обещаю тебе помочь, если только речь не о минете.

– Что? – воскликнула Агата, прижав ладони к груди. – Братик, как ты мог такое подумать? Сестренка и минет…. Уж не педофил ли ты, братик? Мне не хочется в это верить, но на это указывает все больше фактов.

– Слышь, заебала уже придуриваться, – устало бросил Вася. – Что ты там хочешь?

Лолька подалась вперед и резко выпалила:

– Братик, пойдем в кино!

Вася удивленно уставился на соплячку.

– В кино? – переспросил он. – В какое еще, нахуй, кино?

– Ну, в кино, – пояснила Агата. – Которое показывают в кинотеатре. Братик же знает, что такое кинотеатр? Братик должен знать, он ведь вырос не в лесу.

Вася поскреб затылок.

– Я что-то нихуя тебя не пойму, – признался он. – Есть какой-то специальный вампирский кинотеатр, где крутят специальные вампирские фильмы?

Агата засмеялась.

– Нет, братик, ничего такого. Кинотеатр обычный, человеческий. И фильм тоже человеческий.

Вася нахмурился.

– И ты, то есть, хочешь туда пойти? – уточнил он.

– Да. Вместе с тобой.

– Зачем со мной? – испугался Вася. – Пиздуй одна.

Агата закатила глаза.

– Ну почему мне достался такой непроходимо тупой братик? – воскликнула она в отчаянии. – Как я пойду в кино одна? Погляди на меня, Васенька. Опусти свои чудесные распрекрасные очи и воззрись на любимую сестренку.

– Не хочу, – проворчал тот. – Глаза бы мои тебя не видели!

– Я же маленькая девочка, братик. Маленькая, миленькая девочка. Объект вожделения всяких педофилов. Днем я не смогу пойти в кино по понятным причинам. Только поздно вечером, после заката. Ну, теперь братик понял, или ему объяснить в двадцать восьмой раз?

В двадцать восьмой раз объяснять не пришлось. Вася сообразил, в чем заключалась суть проблемы. Агата имела внешность восьмилетней девочки. Такую кроху, пожалуй, вечером и в кино-то не пустят. Правда, лолька, будучи вампиром-заклинателем, владела магией и могла пустить ее в ход для достижения своей цели. Заколдовать кассира, к примеру.

– Пойдем в кино, братик, мне одной скучно, – заныла лолька. – Сходим, развеемся. Подышим свежим воздухом. Развлечемся, опять же. Нельзя же все время сидеть под землей. Ты ведь не крот.

Вася задумался. Кино он, в целом, любил, но вот кинотеатры не жаловал. Те являлись местом концентрации моральных уродов, хамов и грубиянов всех мастей. Стоило во время сеанса начать говорить с другом по телефону, как все вокруг поворачивались и орали, чтобы заткнулся. Еще в кинотеатре было скверно с удобствами. Чтобы помочиться, приходилось сползать с кресла и отливать на пол в неестественной позе, да еще и контролировать силу напора и громкость журчания, ведь если уроды заметят отлив, опять начнут орать и ругаться. А как возмущались эти мерзкие хамы, когда Вася возлагал им на головы шелуху от семечек или скорлупки от фисташек! Прямо трагедию из этого делали.

– Вот даже не знаю, – пробормотал Вася. – Может, ну его в топку, это кино.

– Да пойдем! – принялась канючить лолька, тряся его за руку. – Тебе что, трудно, что ли? Надорвешься порадовать сестренку? И фильм я выбрала хороший. Про вампиров.

К реальным вампирам, одним из которых был он сам, Вася относился по-разному. Были и нормальные вампирские пацаны, вроде Иннокентия, но встречались и такие, как Агата. А вот что касалось вампиров киношных, тут все было однозначно – Вася этих существ глубоко презирал. Хотя бы потому, что гетеросексуальностью от сих ребят даже не пахло.

– Вот еще я всякие пидорские фильмы не смотрел, – проворчал Вася. – Нахуй мне эта горбатая вампирская гора.

– Там про любовь, – сообщила лолька.

– Слушай, не жалую я этих клыкастых жопошников, – признался Вася. – Да и что люди подумают? На такие фильмы только петухи и ходят.

– Да там ничего такого, – заверила его Агата. – Голубых нет. Я бы не стала звать братика на непотребный сеанс.

– Ты не спеши с выводами. Голубые, они такие. Их вроде нет, а приглядишься – пидор на пидоре и пидором подмахивает. Мы вон как-то с братом Степой в детстве купили диск с порнухой. На обложке все было как надо – бабы, сиськи. А когда включили диск, то просто в ужас пришли. Глядим, а на экране какие-то потные мужики друг друга в дымоходы жарят. Самое страшное воспоминание из детства. Слава богу, никто об этом случае не узнал. Иначе что бы о нас со Степкой подумали?

– Говорю тебе – кино не про голубых, – заверила Агата. – Оно про большую и чистую вампирскую любовь традиционно-скрепного типа. Тебе обязательно понравится.

Вася сомневался, что будет так. Ему нравились либо крутые боевики, либо порно. Всякие романтические сопли он на дух не переносил.

Но Агата продолжала канючить, и в итоге Вася сдался. В конце концов, ему и впрямь необходимо было немного развеяться. От бесконечного чтения древних манускриптов у него уже рябило в глазах.

– Ладно, так и быть, свожу тебя в кино, – согласился он. – Но учти – денег у меня нет. Сама за себя заплатишь. И за меня тоже.

– На этот счет братик может не волноваться, – посоветовала лолька. – Я еще братику куплю ведро попкорна.

– Нахуя мне твой попкорн? Я же вампир.

– Это чтобы братик знал, какая у него щедрая сестренка.

Вася фыркнул.

– И когда идем? – спросил он.

– Завтра вечером. Я разбужу тебя пораньше.

45

И она не соврала. Действительно, разбудила в несусветную рань, еще засветло. Притом сделала это в своей традиционной манере.

– Да что ж ты делаешь, падла? – возмущенно кричал Вася, прижатый магией к перине. – На сеанс же опоздаем! Пропустим начало фильма, потом нихуя сюжет не поймем.

Агата ничего ему не ответила – ее обычно болтливый рот был занят мясным батончиком.

– Прекрати, бога ради, это сосательное безумие! – потребовал Вася. – Иначе в кино с тобой не пойду!

Лолька извлекла член изо рта, хитро посмотрела на Васю и спросила:

– Что, братик, бросить на полдороги?

Вася уже почти сказал «да», но язык не повернулся. Бросать такое дело наполовину сделанным было просто недопустимо.

– Ладно уж, досасывай, – позволил он.

А сам невольно ужаснулся тому, до чего докатился. Душа его погружалась все глубже во тьму. То ли это вампирская суть брала над ним верх, то ли он всегда был латентным извращенцем, и только ждал удобного случая, чтобы выпустить наружу свою необъятную похоть. В любом случае Васе это не нравилось. Следовало навестить сестру Марфу и успокоить совесть отпущением грехов. Глядишь – полегчает.

Через полчаса подмытый, выбритый и одетый Вася стоял у выхода из склепа и дожидался свою спутницу. Агата задерживалась, прихорашиваясь в своих апартаментах. Наконец, она появилась. Нарядилась сосулька как на детский утренник с чаепитием – в ярко-розовое платье и белые чулочки. Над ее головой высился огромный голубой бант. Не хватало только таблички с надписью «Мечта педофила». Вместе с ней пришел Иннокентий, сообщивший, что уже вызвал такси.

– Будьте осторожны, господин, – шепнул он на ухо Васе.

– Не ссы, братан, я сама бдительность! – заверил тот дворецкого. – Жопой чую, есть тут какой-то подвох. От мелкой дуры можно ждать всего.

Иннокентий покосился на лольку, покачал головой и уточнил:

– Я не имел в виду госпожу Изгробову. Дело в том, что у вампиров много врагов. Вы еще не знаете о них, юный господин, но, будьте уверены, они уж точно знают о вас.

– Да не бойся ты, зануда, – вклинилась в их беседу Агата. – Я позабочусь о братике. В обиду не дам. Если пристанут хулиганы, скажу им, что братик болеет чесоткой и лишаем. Они его точно бить побрезгуют. Ну, Васенька, идем, что ли, а то кино пропустим.

Весь путь они преодолели на такси. Агата не стала попусту расходовать свою магию, и честно расплатилась с водителем нормальными человеческими деньгами. Автомобиль доставил их в мир людей. Несмотря на то, что Вася покинул этот мир всего несколько дней назад, он уже показался ему донельзя странным и чужим.

– Сколько крови здесь ходит! – заметила лолька, вертя головой по сторонам. – Сосать, не пересосать.

– У тебя одно на уме, – буркнул Вася.

Странная парочка в виде высокого худого парня в старомодном черном одеянии и сопровождавшей его девочки в наряде феи приковывала к себе больше внимания, чем хотелось бы Васе. Все было бы не так плохо, не нарядись Агата как на карнавал. Но ей и этого показалось мало. Фальшивая малолетка так и норовила схватить его за руку, и при этом улыбалась совершенно по-идиотски.

– Все вокруг на нас так и смотрят, – заметила лолька. – Наверное, думают, что мы парочка. Правда, это мило, братик?

– Не, нихуя, – мотнул головой Вася. – Думать-то они думают, но не это. Блядь, как бы ментов не вызвали. Не хватало еще и педофилом прослыть. Мало мне пятен на репутации.

– Так ты, братик, он самый и есть, – со злой усмешкой напомнила ему Агата.

– Вот уж хуюшки! – возразил Вася. – Никакой я не педофил, не выдумывай. Меня насильно вовлекли в пучину вампирского разврата. Похотливая малолетка надругалась над моим телом.

– Справедливости ради должна заметить братику, что я, вообще-то, в два раза старше тебя, – напомнила Агата. – И в три раза умнее. И в десять раз милее.

– А на вид все равно мелкая тупая пизда.

– Братик слишком мрачен. Ему бы прыгать от счастья, что пошел погулять с любимой сестренкой. А он ворчит, ворчит.

– Я бы лучше дома остался, – признался Вася, которому не хотелось ни кино смотреть, ни с самозваной сестренкой гулять.

Разумеется, их попытались не пустить на сеанс. Фильм имел подростковый рейтинг, но лолька не вписывалась и в него.

– Вашей доченьке на этот фильм нельзя, – твердила некрасивая баба в кассе.

– Она мне, слава богу, не дочь! – отрезал Вася.

– Ну, тогда сестре.

– И не сестра она мне.

Баба в окошке привстала и пристально посмотрела на Агату.

– Девочка, – спросила она встревоженным тоном, – а кем тебе приходится этот дядя?

И указала пальцем на Васю.

– Этот? – повторила лолька. – Это мой любимый братик.

Кассирша перевела взгляд на Васю.

– Врет она! – буркнул тот. – Мы вообще не родственники.

Баба снова посмотрела на Агату.

– Девочка, а это точно твой братик?

– Это точно братик, – пропищала лолька, включив режим невинного ребеночка. – Братик требует, чтобы я называла его братиком. Он сказал, что если я не буду называть его братиком, он меня накажет. И еще сказал, что если я буду плакать, когда он трогает меня всюду, то не купит конфет. Братик иногда такой неласковый.

Глаза кассирши полезли на лоб.

– Девочка, – простонала она, – а где твои родители?

– Не знаю, – грустно выдавила из себя Агата. – С тех пор как братик забрал меня с детской площадки, я их не видела. Братик сказал, что если я буду проситься к маме с папой, он меня накажет. А он может.

– Да заткнись же ты, дура! – сквозь зубы процедил Вася.

– Что, братик? – хлопая глазенками, спросила Агата. – Нельзя об этом рассказывать, да? Прости, братик, я не знала. Я больше не буду. Не наказывай меня, братик. Не заставляй меня наряжаться горничной и исполнять для тебя непристойные танцы вокруг железной палочки.

Кассирша воззрилась на Васю со смесью ужаса и ненависти.

– Она все врет! – выпалил Вася. – Я не педофил! Меня подставили!

Рот кассирши начал открываться для крика. Вася внутренне сжался, ожидая неминуемой катастрофы. Вот сейчас эта баба заорет на весь кинотеатр, сюда сбегутся люди, и одному богу известно, чем все это кончится. А кончиться может очень плохо. Особенно если лолька продолжит свой гнусный спектакль.

Но в последний момент, когда крик уже готовился сорваться с уст кассирши, Агата быстро вскинула руку, резко взмахнула ей и что-то выпалила тихой неразборчивой скороговоркой. Баба, которая только что собиралась поднять тревогу в связи с обнаружением педофила, вдруг обмякла, потеряв интерес ко всему, и медленно опустилась обратно на стул.

– Можно нам наши билетики? – спросила Агата.

Без лишних вопросов кассирша протянула им билеты. Взгляд ее был пустым и потухшим. Из правой ноздри вытекла струйка вязкой субстанции и сползла по губам. Баба даже не обратила на это внимания.

– Приятного просмотра, – пробормотала она безжизненным голосом, глядя куда-то в пустоту.

– Спасибо, – сказала ей Агата. – Мы с братиком пойдем смотреть кино про любовь.

Кассирша продолжала неподвижно таращиться в одну точку.

– Братик будет трогать меня во время сеанса, – добавила Агата. – Братика хлебом не корми, дай пощупать сестренку за сокровенные участки юного тельца.

И вновь ее слова не вызвали у бабы никакой реакции.

– А еще… – вновь заговорила лолька, но тут Вася схватил ее за руку и оттащил от окна кассы.

– Ты что устроила, гадина? – трясясь от злости, спросил Вася.

Агата махнула рукой – дескать, пустяки.

– Больная что ли? – прорычал Вася. – А если бы….

– Братик, не бзди, у сестренки все под контролем, – самоуверенно заявила лолька.

– А если бы на тебя прямо сейчас кирпич упал и нахуй убил? – не унимался Вася. – Я людей гипнотизировать не умею. Меня бы повязали и закрыли лет на сорок за педофилию и прочую хуйню.

– То есть, тебя только это волнует? – удивилась Агата. – А то, что сестренку камнем убьет, тебе все равно?

– Я сам сестренку убью, если она еще раз такое выкинет! – пригрозил Вася. – Не хочу я срок мотать.

– Братик, ты же бессмертный вампир. От тебя не убудет.

– Ага, блядь, конечно. Раз бессмертный, то можно и на нары. Правильно, хули на свободе делать. За решеткой ведь заебись.

– У братика впереди вечность, а он изошел на говно из-за каких-то сорока лет.

– До вечности можно и не дожить. Сунут в жопу осиновую швабру, и поминай, как звали. А там эта процедура входит в стандартную программу духовно-скрепного перевоспитания путем традиционных высоконравственных пыток.

– Васенька, ты сегодня не в духе, – заметила лолька. – Расслабься. Дыши ровно.

– Расслабишься с тобой! Почему ты не пошла на этот сраный фильм одна? С билетами, как я вижу, проблем никаких.

– Одной скучно, – ответила Агата. – А так у нас с братиком как бы романтическое свидание.

– Ага, размечталась. Свидание. На свиданиях сосут....

Вася сказал, и тотчас же пожалел об этом, заметив зверскую ухмылку, возникшую на лице спутницы.

– Будет, братик, будет, – не переставая ухмыляться, заверила его лолька. – И это будет.

– Пойдем кино смотреть, – поспешил сменить тему Вася.

Собственно, касательно фильма, худшие Васины опасения подтвердились в полном объеме. Он боялся, что ему предстоит смотреть говно про гомиков, и нисколько не ошибся в прогнозе.

Называлось художественное непотребство «Смеркалось 8». Фильм, как умел, пытался рассказать историю любви между стремной бабой и каким-то петухом, которому положено было спать с мужиками, а не заглядываться на девок. За весь сеанс не показали ни сисек, ни писек. Зато соплей размазали тонн пятнадцать. Пару раз за сеанс Вася задремывал и начинал храпеть, но Агата всякий раз толкала его в плечо.

– Братик, не спи! – требовала она, тормоша сонного Васю.

– Да не сплю я, нах! – отмахивался он.

– Братик, ты храпишь.

– Нихуя подобного. Тебе показалось.

– Братик, почему ты не смотришь на экран?

– Я уже посмотрел. Там пиздец какой-то.

Некрасивая девка с заднего ряда наклонилась к Васе и сердито произнесла:

– Послушайте, вы мешаете другим.

– Братик, не мешай другим! – потребовала лолька. – Повернись и смотри кино.

– На хуй все идите! – прорычал Вася.

– Братик, как мы будем обсуждать фильм, если ты его не смотришь?

– Мы не будем обсуждать это дерьмо. Просто не будем, и все.

– Мужчина, вы здесь не один, – опять заявила баба.

– Он с сестренкой, – отозвалась Агата. – Братик привел меня посмотреть кино про вампиров. Не ругайте братика. Он растит меня один. Работает на трех работах. Братик вечно не высыпается. У нас не хватает денежек, но братик выкручивается. Братик почетный донор!

– Правда? – простонала баба.

– Святая истина. Дважды в неделю братик сдает сперму литрами. Сегодня как раз сдавал. Видите, как братик изнемог. Он выдоил из себя тройную дозу. Полведра. У меня неисчерпаемый братик.

– Бля, да заткнись ты уже, скотина! – взмолился Вася, натянув пиджак на голову.

Когда пошли финальные титры, Вася разрыдался от счастья. Его душили слезы радости – наконец эта пытка закончилась.

– Ну, как тебе? – с интересом спросила Агата, когда они покинули кинотеатр.

– Сиденье жесткое, неудобное, – разразился конструктивной критикой Вася. – Подушку не дали. И еще какой-то уебок впереди все время ерзал, будто у него вши. Ну и еще ты выебала мне весь мозг. А в остальном терпимо.

– Я, вообще-то, про фильм, – уточнила Агата.

– Ах, про фильм. Говно голимое твой фильм.

– Тебе совсем ничего не понравилось? – огорчилась лолька.

– Хуй знает. Если ебнуть водки перед просмотром, можно нехило поржать. Но смотреть эту парашу на трезвую голову вредно для психики.

– Там ведь про любовь, – подсказала Агата. – Большую и чистую.

Вася резко остановился и задумчиво произнес:

– Кстати о большом. Хорошо, что ты напомнила. Мне на клапан мощно давит. Нигде не видишь сральника?

Агата огляделась по сторонам.

– Можно вернуться в кинотеатр, – предложила она. – Там наверняка есть туалет.

Но бежать обратно было далеко. Чутье подсказывало Вася, что он не донесет.

Быстро осмотревшись, Вася обозначил рукой направление и скомандовал:

– Давай туда. Вон какой-то темный двор. В самый раз.

– Братик думает, что там его ждет туалет? – усомнилась лолька.

Вася поглядел на спутницу с безграничным удивлением. Как она могла задать такой глупый вопрос? Она что, иностранный агент?

– Двор и туалет – синонимы, – снисходительно пояснил ей за жизнь Вася. – Идем быстрее, иначе сейчас по ляжкам размажу.

46

Интуиция не подвела Васю. Двор оказался что надо – темный, безлюдный, удивительно уютный. Одним краем он упирался в ряд домов, другим в гаражное скопление. Ни один фонарь не рассеивал его вечный мрак.

Само собой, что такое прекрасное и тихое место как магнитом притягивало к себе жаждущих облегчения граждан. Едва Вася с Агатой вступили во двор, как тотчас же были оглушены надрывным кряхтением и звонким пердежом. В ноздри мощно ворвался разящий наповал аромат отчизны.

– Что я тебе говорил? – сказал Вася. – Двор равно туалет. А еще подъезд равно туалет. И любые кусты тоже туалет. В крайнем случае, и тротуар сойдет.

– Люди такие отвратительные засранцы, – проворчала Агата. – А еще мнят себя венцом творения.

– Ты, можно подумать, срать не ходишь, – обиженно проворчал Вася. Хоть он и перестал быть человеком, ему не нравилось, когда кто-то в его присутствии начинал хулить бывших соплеменников. В Васе сразу просыпался яростный патриот человеческой расы.

– Я стараюсь делать это в положенных местах, братик, а не там, где застанет нужда, – фыркнула лолька. – Тем мы и отличаемся от животных. И говоря «мы», я имею в виду себя и иных благовоспитанных граждан.

Васины зубы заскрипели от злости. Как же ему хотелось отвесить этой самодовольной соплячке крепкий и звонкий подзатыльник. Благовоспитанная она, как же. Вот приспичило бы так, что мочи нет, под первым бы кустом присела.

Но сейчас Васе было не до того, чтобы разъяснять лольке прописные истины. Клапан рвало как борт Титаника. Вася деловито огляделся, увидел наиболее темный и уютный участок двора, и бросился туда. Штаны начал спускать на ходу, но когда почти достиг цели, услышал из тьмы зловещий голос, полный холодной и мрачной враждебности:

– Занято!

В этом голосе прозвенела сталь. И еще непоколебимость. Сразу стало ясно – этот трехсот первый спартанец будет сидеть насмерть.

– Сука! – взвыл Вася, едва не просыпая под себя.

На полусогнутых ногах он метнулся к другому темному участку, уже начал приседать, но и там его встретили как оккупанта.

– Занято! – прозвучало из темноты.

У Васи потемнело в глазах. Сфинктер рвало, как четвертый энергоблок. Вручную стискивая булки, он бросился к третьему месту, решив для себя, что в этот раз не отступит. Пусть там и занято, его это не остановит. Если придется, он будет драться за каждую пядь земли.

К счастью, никто не попытался его прогнать. Вася рухнул на корточки и едва не закричал от счастья, когда выплеснул из себя все до капли одной могучей струей.

– Благодать! – простонал он в экстазе.

Из темноты прозвучал ворчливый голос Агаты:

– Вот и сходили с братиком на романтическое свидание. Братик возьми да обосрись. Романтики, блядь, полные штаны.

– Не, бог миловал, – заверил ее Вася, смахивая пот со лба. – Обошлось без этого. А ведь еще бы немного….

– Тебя только это волнует, братик? Только то, что ты не наложил в штаны?

– А в чем еще-то дело?

Лолька не уточнила, но Вася услышал ее сердитое сопение. Похоже, малолетка была чем-то сильно недовольна. И чем, скажите на милость? Свидание удалось на славу.

Вася уже хотел спросить, какая муха укусила сопливую спутницу, но тут где-то рядом прозвучали быстрые шаги, затем шелест спускаемых брюк, а вслед за ними по двору раскатился треск и грохот, сопровождаемый процесс облегчения. Человек не выдержал, и застонал от счастья.

– С облегчением, – прозвучало справа и слева.

– Спасибо, братцы – счастливым голосом поблагодарил добежавший.

Вася посидел с минуту, и в итоге понял, что дело сделано. Он был спасен. Оставалось только....

Тут, уже начав привставать, Вася с ужасом понял, что ему нечем подтереться. Он быстро пошарил по карманам, но там было шаром покати.

– Твою ж мать! – невольно вырвалось у него.

– Что еще, братик? – проворчала Агата. – Заканчивай уже. Мало радости находиться в этом стихийном нужнике. От здешних ароматов у меня уже голова идет кругом.

– Да закончить-то я закончил, – признался Вася.

– В таком случае идем отсюда.

– Есть одна проблема.

– Какая проблема, братик?

Вася замялся.

– Ну, что там у тебя? – не выдержала лолька. – Серьезно, давай быстрее. У меня глаза слезятся.

– Мне подтереться нечем, – тихо пожаловался Вася.

Он ждал, что Агата рассмеется – от этой бездушной гадины не стоило ждать сочувствия и понимания чужого горя. Но девчонка, вместо этого, почему-то разозлилась еще больше.

– Нахуй я вообще пошла куда-то с засранцем братиком? – проворчала она.

Вася не стал напоминать забывчивой лольке, что это она потащила его в кино. Не следовало злить малолетку. Ему требовалась ее помощь.

– Слушай, выручи по братски, найди что-нибудь, – попросил он.

– Найти что, братик?

– Ну, что-нибудь.

– Я тебя не понимаю. Что я должна найти? Если это какой-то квест, то я не хочу в нем участвовать. Я уже пропиталась здешним душком. Всю одежду придется сжечь. А платье ведь совсем новое.

– Чем быстрее ты мне поможешь, тем быстрее уйдем, – сказал Вася.

– Да чем я могу помочь братику?

– Найди какую-нибудь бумажку, или пакет. Мне жопу надо вытереть.

Воцарилось молчание. Затем Агата спросила, уже не пытаясь скрыть раздражения:

– Ты прикалываешься, братик? Где я среди ночи буду искать тебе туалетную бумагу?

– Да необязательно туалетную. Найди какую-нибудь, газету, там, или вроде того. Можешь сорвать объявление со стены. Только глянцевую не приноси, очень тебя прошу. Поищи что-нибудь мягонькое и нежное. Выбирай как для себя.

Ругаясь сквозь зубы, Агата отправилась на поиски. Вася восседал на корточках и терпеливо ждал ее возвращения. Вокруг него непрерывно звучали шаги, слышался треск и зловещее шипение. То и дело с разных сторон накатывали волны фекального смрада. Облегчение шло полным ходом.

Вася вдруг ощутил свое единение с народом, национальное единство на почве большой нужды. Он, вампир, срал рядом с людьми, не чинясь и не брезгуя их обществом. А не в этом ли заключалась та скрепа, что издревле сплачивала отдельных индивидов в народную общность?

Проникнувшись исконностью, Вася невольно задался теми же вопросами, что мучали его предков последнюю тысячу лет.

– И почему мы испокон веков живем в таком говне? – вслух спросил он сам у себя. – Кто в этом виноват? Наймиты запада? Иностранные агенты? Экстремисты? Проклятые либералы?

И глас народный ответил ему.

– Они самые, паразиты, – сказал сидящий рядом собрат по нужде, и лихо грохнул задом. – Что, братан, тоже курочка по скидке? Вот же блядь. Я как чувствовал, что есть в этой курочке подвох. И цвет у нее был странный, и тухлятиной несло. Но цена вдвое ниже обычной…. Не устоял!

– Нет, меня с коктейля пронесло, – соврал Вася.

– По скидке?

– По ней самой. А ведь ничто не предвещало беды….

– Понимаю, – посочувствовал невидимый собеседник. – Бывает.

Вася услышал шуршание и быстро спросил:

– Друг, не выручишь бумагой?

– Это можно. Пацан пацана в беде не бросит.

Национальное единство вновь сработало. Из темноты высунулась рука, протянувшая Васе свернутую вчетверо газету. Тот принял ее и горячо поблагодарил благодетеля.

Подтершись и натянув штаны, Вася выпрямился и тихо позвал в темноту:

– Агата, ты тут?

Ему никто не ответил, если не считать ответом звонкий треск справа.

– Пизда мелкая, отзовись! – потребовал Вася.

По его прикидкам, спутнице уже давно пора было возвратиться обратно. Ее носило где-то минут пять. За это время она по любому нашла бы что-нибудь. Хотя бы агитационную листовку с последних выборов, которыми заклеили и запоганили весь город.

– На бумажную фабрику, что ли, пошла? – проворчал Вася.

Конечно, волноваться за лольку было глупо. Пусть внешне она и выглядела как маленькая безобидная девочка няшной наружности, но по факту являлась злобным и опасным монстром. Такую захочешь – не обидишь. И все-таки Вася не мог отделаться от беспокойства за спутницу. Где ее, спрашивается, носит?

Он решил покинуть двор и посмотреть снаружи. Так и сделал. Вышел, оглядел улицу, но не заметил никаких признаков лольки.

– Ебать ее поленом! – вырвалось у Васи. – Она что, издевается? Свалила, что ли? И как я теперь домой попаду?

Последнее обеспокоило Васю больше, чем судьба пропавшей малолетки. В его карманах было пусто, а гипнотизировать таксистов он не умел. Пешком же было идти далеко, да и обратной дороги он толком не знал.

– Это был последний раз, когда я вышел в люди с сопливой дурой! – зарекся Вася.

И в этот момент кто-то окликнул его. Повернув голову, Вася заметил припаркованный на обочине микроавтобус. Его боковая дверь была открыта. Из нее наружу выглядывал незнакомый мужик и махал Васе рукой.

– Хули надо? – крикнул вампир, не торопясь подходить ближе. От своих соотечественников он добра не ждал, особенно после заката.

– Скажите, а вы случайно не знаете маленькую милую девочку с бантиками? – спросил незнакомец.

Вася вздрогнул. Знал он одну девочку. Маленькую. Но ни разу не милую.

– Допустим, – осторожно ответил Вася. – И что?

– Ой, идите скорее сюда, – стал звать его мужик. – Она здесь. Ей плохо стало, упала, бедняжка, прямо на тротуаре. Мы ее в машину положили. Надо в больницу везти.

Вася, не раздумывая, бросился к микроавтобусу. Агата упала? Потеряла сознание? Но почему? Во дворе, конечно, воняло мощно, но не могла же она надышаться до обморока.

Вася подбежал к микроавтобусу и с ходу сунулся внутрь.

– Где она? – выпалил он. – Где?

Тут, в полумраке салона, он разглядел лежащую на полу пропажу. Лолька действительно была без сознания. Но прежде чем Вася успел проникнуться тревогой за жизнь и здоровье Агаты, он заметил на ее запястьях нечто блестящее и явно металлическое. Кандалы! Такие же браслеты украшали лолькины лодыжки.

В одно мгновение Вася понял все. Это было озарение, внезапное и быстрое, как вспышка молнии. Они угодили в лапы извращенцев. Лолька достанется педофилам, а кому достанется Вася, догадаться тоже было нетрудно.

Силясь спасти свою жопу от неизбежного поругания, Вася попытался выскочить из салона, но путь ему преградил мнимый благодетель. Он набросился на Васю, толкнул его в спину и повалил на пол микроавтобуса рядом с лолькой. Прежде чем Вася успел предпринять что-либо еще, на его голову рухнуло нечто твердое и железное, резко погасившее свет и сознание. Он уже не услышал, как злоумышленник захлопнул дверь микроавтобуса и скомандовал своему подельнику трогать. Автомобиль резко сорвался с места и помчался прочь по ночным улицам города.

47

Приход в сознание был медленным и мучительным, сопровождаясь гадкими ощущениями боли и тошноты. Самочувствие было таковым, будто вчера он смешал водку, пиво, дешевое вино из картонки, конский возбудитель и дихлофос.

Вася попытался пошевелиться, и тут же установил прискорбный факт – его руки были надежно скованны за спиной железными кандалами. Ноги подверглись той же участи.

– Эй? – тихо позвал Вася.

Он лежал в темноте и трясся от страха. Кто-то похитил его. Хотя, почему же кто-то? Вася худо-бедно припомнил обстоятельства своего похищения, и холодный пот брызнул из всех пор его вампирского организма. Он угодил в лапы к извращенцам. Участь его предрешена: вначале изнасилуют, потом убьют. Васю даже не утешило то обстоятельство, что он, будучи вампиром, скорее всего, сумеет пережить это приключение. Так было еще хуже. Смерти-то он, может быть, и избежит, но факт анального надругательства останется с ним навсегда. Он разделит судьбу друга Степы. Что это? Карма? Высшая справедливость? Неужели небеса жестоко карают его за акт случайной содомии?

– Эй? – повторно воззвал Вася. – Есть здесь кто-нибудь?

И вдруг рядом с ним прозвучал знакомый голос.

– Есть, братик, есть, – ответила Агата и мучительно застонала.

– Ты? – обрадовался Вася, хотя особых причин для этого не было. – Мелкая, ты еще живая. Где мы?

– Думаешь, я знаю? – проворчала Агата.

– Ты вампир-заклинатель или пизда с ушами?

– В настоящий момент скорее второе.

Вася удивленно спросил:

– В каком смысле?

Лолька тяжело вздохнула.

– Меня накачали серебром, братик, – пояснила она. – Тебя, полагаю, тоже. Хотя в случае с братиком это была напрасная трата металла.

– Накачали серебром, – медленно повторил Вася. – Но зачем?

– Чтобы ослабить, разумеется. Братику ведь известно, что серебро для нас убийственно. Помнится, братик даже применил его против сестренки. Подлый братик.

– Ебучий случай! – прохрипел Вася. – Накачали серебром.

– В таком состоянии я ничего не могу, – добавила Агата. – Ну а братик ничего не может в любом состоянии.

– Пиздец в кино сходили! – прохрипел Вася.

– Если бы братик не помчался засирать чужой двор, и не выдал бы сестренке квест по поиску бумажки, ничего этого не случилось бы, – напомнила Агата.

– Ну, ты еще меня во всем обвини, – разозлился Вася. – А сама-то как попалась?

– Я всецело увлеклась поиском мягкой бумажки для братской попы, и не заметила подкравшегося злодея, – призналась Агата. – Забота о братской дырочке довела меня до беды.

Вася прикинул, что к чему. Им обоим вкололи какую-то дрянь, которая заблокировала магические способности Агаты. Из чего следовало, что на ее фокусы рассчитывать нечего. Что же касалось фокусов в Васином арсенале, то они точно не могли помочь в сложившейся ситуации. Вряд ли кто-то из похитителей захочет дернуть его за пальчик.

– Мы угодили в лапы извращенцев, – прошептал Вася в ужасе. – Нас ждет надругательство. Блядь! Был человеком, ни разу ни во что не вляпался. А как стал вампиром – нате, пожалуйста. Неужто и впрямь ебать будут? Мне аж не верится. Интересно, как оно в плане ощущений? Жаль нельзя позвонить Степке, навести справки. Может, он подсказал бы чего, присоветовал. Все-таки у него какой-никакой, а опыт есть.

– О чем ты, братик? – удивилась Агата.

– Да все о том же. О чем еще я могу думать в сложившейся ситуации? Слушай, а что, если обосраться? Вдруг это отобьет извращенцем желание? А я ведь, как назло, только что сходил. Черт! Все против меня. Смогу ли что-то выдавить? Только бы получилось. Буду тужиться как тройню рожая.

– Братик нафантазировал себе странного, – заметила Агата.

– Это не фантазии, это суровая реальность. Извращенцы беспощадны.

– Какие еще извращенцы, братик?

– Которые нас похитили, вот какие, дура ты тупая. Было у меня нехорошее предчувствие. Не хотел я в кино идти. Словно ангел-хранитель на ушко нашептывал – не ходи в кино, Василий, в жопу выебут. А оно и сбылось.

– Братик, ты напрасно тревожишься за неприкосновенность своей попы, – сказала Агата. – Полагаю, что ей-то ничего не угрожает. Но только ей. За все остальное не поручусь.

Вася напрягся, а затем спросил:

– Так это не извращенцы?

– Сомневаюсь, – ответила Агата.

– А кто же тогда?

– Наверняка не скажу, – отозвалась лолька, – но у меня есть одно предположение.

– Какое?

Агата шумно выдохнула.

– Братик, поверь, тебе лучше не знать, – произнесла она. – Иначе, чего доброго, ты точно нагрузишь в трусики. С меня на сегодня хватит благовоний. Романтичный братик уже сводил сестренку в вонючее царство. Платье сестренки пропахло.

Васе стало страшно. Неужели их похитители это некто хуже извращенцев? Да к каким же извергам они угодили в лапы?

– Все так плохо? – простонал Вася. – Все просто пиздец, да? Скажи честно! Не вселяй в меня напрасных надежд!

– Если это те, о ком я думаю, то да, братик, пиздец весьма вероятен.

– А о ком ты думаешь? – с дрожью в голосе спросил Вася. Он терялся в догадках. Если не извращенцы, то кто?

Но дать ответ на этот животрепещущий вопрос Агата не успела. Во тьме послышался лязг ключей. Загремел извлекаемый из дужек замок. Затем скрипнула дверь, и в их узилище узкой полосой скользнул красноватый свет. И прозвучал незнакомый мужской голос:

– Что, голубки, очухались? Эй, ребята, вытаскивайте их.

Вошли ребята, грубо схватили Васю под руки и потащили наружу. Рядом завопила лолька:

– Не трогайте меня, дяденьки! Не обижайте малышку. Вы же не педофилы, да? Вы хорошие. Я по глазам вижу. Вон у того, справа, глазки добрые. Он бы меня отпустил. У вас самих детки есть? А что, если и они окажутся в лапах садистов? Переживут тот же ужас, что и я. Неужели вы не любите своих детишек?

– Заткнись, говно сопливое! – грубо приказал чей-то голос.

Агату попытались схватить, но та решила дорого продать свою жизнь и попыталась кусаться. Попытка вышла успешной – лолька успела кого-то цапнуть, прежде чем первый властный голос проронил негромко, но страшно:

– Что вы с ней возитесь?

– Она меня за руку укусила, – пожаловался один из ребят.

– Ну, так выбейте ей зубы, – равнодушно посоветовал главарь похитителей.

– Нет! – в ужасе завопила Агата. – Дяденьки, не надо! Подумайте о своих детках. Я буду хорошо себя вести. А ваши детки….

Ее схватили под руки и потащили наружу.

Вася первым оказался на улице, и первым выяснил несколько безрадостных вещей. Начать стоило с того, что больше они не находились в городской черте. Находясь без сознания, они, волею похитителей, успели переместиться в какой-то лес. Тот чернел вокруг большой поляны, в центре которой высилась старая хижина с заколоченными окнами и просевшей крышей.

Следующая печальная новость заключалась в численности незаконного бандформирования, осуществившего акт похищения безвинных вампиров. Группировка насчитывала голов пятнадцать, мужиков и баб, молодых и крепких, как на подбор. Все похитители были пьяны, но не настолько, чтобы не держаться на ногах. Умеренная доза алкоголя лишь раззадорила их. Бабы радостно визжали, побегали к пленнику и тыкали его пальцами.

Вася заметил в стороне от хижины несколько автомобилей и уже знакомый микроавтобус. Вокруг избушки валялась целая россыпь бутылок из-под спиртного. Похоже, тут бухали не впервые.

После того, как всех пленников извлекли из хижины, их неласково уронили на землю и сняли с ног кандалы. Вампиры кое-как приняли вертикальное положение и замерли, ожидая своей участи.

Вася хмуро огляделся. Вокруг мелькали довольные пьяные хари, в глазах которых полыхал пугающий огонек кровожадности. В адрес пленных вампиров звучали различные оскорбления, иные весьма обидные. Унижали не только морально. В них летели и плевки. Васе дважды попали в лицо, и один раз в ухо. Он терпел и помалкивал. Не та была ситуация, чтобы возмущаться творимому произволу. К тому же что-то подсказывало Васе, что настоящий произвол еще и не начинался.

Он покосился на Агату. Малолетка была бледна и напугана.

– Ты знаешь этих уебков? – тихо спросил Вася.

– Конкретно этих – нет, – ответила спутница.

– Но кто они такие и хули им надо?

Агата подняла взгляд, и в ее глазах Вася к своему ужасу прочел обреченную покорность неминуемой судьбе. Кажется, лолька знала больше, чем говорила.

– Они оборотни, Васенька, – ответила она с невеселой улыбкой. – А что им надо, ты скоро и сам узнаешь.

Оборотни. Вася не нашел, что на это сказать. Конечно, он знал, кто такие оборотни. С несколькими был знаком лично. Например, его коллега по стройплощадке был настоящим оборотнем. Оставаясь трезвым, он был отличным мужиком, с которым всегда можно было потрещать на разные темы. Но стоило этому вервольфу принять на грудь, как происходила пугающая трансформация. В старом подсобнике просыпался Джон Рембо. Он начинал орать страшным голосом, бросался на всех с кулаками, качал права и всячески демонстрировал свою космическую крутость. За что почти всегда получал по морде. Только хорошо поставленный хук справа мог вернуть его на рельсы нормальности.

К пленникам подошел высокий бородатый мужик лет тридцати, огромный и широкоплечий. Его мышцы едва не рвали в клочья клетчатую рубаху. Когда он заговорил, Вася узнал голос. Это он отдавал приказы. Похоже, данный субъект являлся главой преступной группировки.

– Так-так, – произнес он весело, – только поглядите на этих голубков.

Пьяная погань разразилась радостным смехом. В Васю прилетел еще один плевок. Тому стало обидно. Почему плевали только в него? Могли бы поплевать и в лольку. Что это за гендерная дискриминация? Оплевывать, так всех, без оглядки на пол и возраст.

– Ну и парочка, – ухмыляясь, продолжил здоровяк.

Тут он подался вперед и мощно втянул в себя воздух широкими ноздрями. Затем отпрянул, поморщился и выпалил:

– Что это от вас говном несет? Уже обосрались, что ли?

Похитители так и покатились от смеха. Подняв голову и посмотрев на Васю, Агата спросила:

– Ты не в курсе, братик? Не знаешь, почему от нас пахнет говном? Не догадываешься, где мы могли им провонять?

– Вообще без понятия! – ответил Вася с каменным лицом.

– Мне кажется, братик что-то скрывает.

– Ничего не знаю, меня подставили, – буркнул Вася.

Главарь похитителей опустил взгляд на лольку, которая была ему примерно по пояс, затем перевел его на Васю и сочувственно спросил:

– Как же ты, педофил клыкастый, ее, бедную, ебешь?

– Да знаем мы, как, – завопила какая-то пьяная девка. – У этих сосунов хуи со спичку. Да и те встают раз в сто лет.

Толпа зашлась радостным смехом. Вася побагровел от злости и обиды. Многое он мог стерпеть, и плевки, и оскорбления. Но только не принижение своей половой силы. И лишь колоссальный численный перевес противников да скованные за спиной руки удержали его от самоубийственной глупости. Его – да. Но не Агату.

– Прекратите смеяться над братиком! – потребовала та своим писклявым голоском. – Как вам не стыдно издеваться над слабым и беспомощным созданием? Братик, он как ребенок. Зачем вы обижаете детей? Это жестоко и несправедливо.

Оборотни катались по земле от смеха. Лолька повернулась к Васе и с гордостью произнесла:

– Видел, братик, как круто я поставила на место этих хулиганов.

– Заткнись, пожалуйста! – взмолился Вася.

Тут главарь вскинул руку, и его подельники прекратили сотрясаться от хохота. Они замолчали, глядя на пленных вампиров с каким-то нездоровым хищным азартом.

– Ну, давайте уже переходить к делу, – сказал главарь.

Он повернулся к ним спиной и указал рукой на черную стену леса.

– Вон там, в десяти километрах отсюда, деревня, – сообщил главарь. – Доберетесь до нее – будете жить. Дадим вам полчаса форы. Все честно.

Он повернулся к Васе, криво усмехнулся, и спросил:

– Честно ведь, да? Что молчишь, братик?

Оборотни вновь захихикали. Вася нахмурился и стиснул зубы.

Здоровяк тоже засмеялся и сделал знак своим подельникам. Те подошли и сняли с пленников наручники. Главарь вытащил из кармана мобильник и несколько раз провел пальцем по экрану. Затем посмотрел на Васю и сообщил ему:

– Время пошло, братик.

В критические моменты Вася умел соображать быстро. Он тут же схватил Агату за руку и потащил ее за собой в сторону леса. Но уже через пять шагов понял, что это не вариант. Малолетка едва перебирала своими крошечными ножками. Вася ругнулся, быстро присел на корточки и скомандовал:

– Забирайся!

– Братик, ты что, не понимаешь? – устало спросила лолька. – Это бесполезно. Они....

– Залазь, блядь, на спину, иначе волоком за ногу потащу! – рявкнул на нее Вася.

Агата послушалась и оказалась у него на спине, обхватив Васину шею своими тонкими ручками. Вася легко выпрямился. Лолька почти ничего не весила. Он едва ощущал на себе ее тяжесть.

Через секунду Вася уже мчался к лесу. За своей спиной он слышал пьяные крики, свист и улюлюканье. Звучали и оскорбления. А помимо них угрозы. И Вася склонен был им верить.

На всем ходу он ворвался в лес. Под кронами было темно и жутко. Но Вася худо-бедно различал просветы между деревьями и не сбавлял хода. Лолька молча покачивалась на его спине.

– С направления бы не сбиться, – прохрипел Вася. – Сколько там до деревни?

– Братик, остановись, – мягко сказала Агата.

– Ты ебанулась? Жить, что ли, надоело?

– Нет, не надоело, – пояснила лолька. – Я бы еще пожила. Встреча с братиком наполнила смыслом мое прежде безрадостное существование. Но от того, что ты делаешь, толку не будет. Нам не убежать.

– Бегу здесь только я, ты, сука, едешь с ветерком! – сквозь зубы напомнил Вася.

– Вот мне и жалко братика, – призналась Агата. – Братик попусту тратит силы.

– Заткнись! Не хочу слушать твой пораженческий пиздеж. Мы спасемся. А потом напишем на них заявление.

– Куда, братик?

– Всюду! В вампирскую милицию или еще куда-нибудь.

– Они ведь оборотни.

– Да мне похую. Я подыхать не собираюсь. За полчаса далеко убегу.

– Братик такой глупый, – горько посетовала лолька. – Совсем меня не слушает. Говорю же – они оборотни. Сейчас превратятся в волков и догонят нас в два счета.

Вася резко остановился. Он тяжело и хрипло дышал. Пот катил с него градом.

– В волков превратятся? – прохрипел он. – Реально в волков?

– Да, братик, реально. Реальнее некуда.

– Пиздец! Какого хуя этим мутантам от нас надо?

– Конкретно от нас с братиком им ничего не надо, кроме, разве что, потехи. Это у них такая национальная забава. Вроде охоты.

– И какой мудак выдал этим отморозкам охотничий билет?

Вася в сердцах плюнул на ствол ближайшего дерева.

– Прочему я узнаю обо всей хуйне в самый последний момент? – закричал он гневно. – Могли бы и предупредить об этих оборотнях. Каждый день какие-то сраные сюрпризы.

– Я думала, братик уже в курсе, – призналась Агата. – Иннокентий должен был ввести тебя в курс дела.

– Да он нахуй маразматик!

– Ну, теперь братик знает.

– Да теперь-то уже похую. Догонят, говоришь?

– Непременно.

– Без шансов?

– Увы, братик, но нам не на что надеяться.

Вася секунду раздумывал, затем вновь сорвался с места и побежал через лес.

– Нет, не могу я стоять и дожидаться, когда мне жопу начнут заживо отъедать, – прохрипел он. – Буду бороться.

Он бежал через лес. Агата, покачиваясь на его спине, сообщила ему:

– Вообще-то у нас с оборотнями перемирие. Уже давно. Последняя война закончилась лет сто назад.

– Охуенно они ваше перемирие соблюдают, – пропыхтел Вася.

– Соблюдать-то соблюдают, но не все. Есть группы радикально настроенных отморозков, которые не подчиняются вожакам стай. Они спят и видят, как бы вновь развязать войну.

– Нахуя?

– Ну как нахуя, братик? Зачем развязывают войны? Война – это шанс. Шанс пробиться наверх, занять более высокое положение в иерархии, просто нажиться. За родину, идею и прочие несъедобные вещи воюет только пушечное мясо. А те, кто посылает это мясо на убой, преследуют вполне конкретные личные цели.

– Ебать этих оборотней в сраку! – прохрипел Вася, лавируя между деревьями. – Войны им захотелось. Я им, блядь, покажу войну! Если выживу сегодня, пусть заранее кусают локти. Отомщу по страшному.

– Как, братик?

– Найду их логово и измажу говном дверную ручку. Потом насру под коврик. Потом еще куда-нибудь насру.

– Грядущее возмездие братика потрясает своей жестокостью! – восхитилась лолька. – После такого унижения оборотни точно объявят нам войну.

– Ну и пускай! И не таких нагибали.

Вася собирался бежать все полчаса, побить олимпийский рекорд и достичь спасительной деревни, но он переоценил свои силы. Уже через десять минут он сдулся и перешел на шаг.

– Братик, ну хватит себя мучить! – упрашивала его Агата. – Остановись. Давай потратим с пользой последние минуты нашей жизни.

– Ты кроме как о хуях и сосании вообще ни о чем думать не можешь? – разозлился Вася.

– Это все же лучше, чем бесполезная беготня.

– Нет! – отрезал Вася. – Нельзя сдаваться. Нужно бороться до последнего. Так учил меня физрук. У него на уроках все боролись до последнего. Кто не мог на канат влезть, тех объявлял пидорами. Кто через козла не перепрыгивал, становились опущенцами. А кто не мог десять раз поднять пудовую гирю, тех дразнил дырявыми. И все выкладывались. Даже задохлики жилы рвали, тужились, обсирались. Но норматив выполняли четко.

Но даже суровая школа спартанского физрука не могла прибавить сил. Вася шел еще какое-то время, а затем понял, что полностью исчерпал себя. Он остановился, спустил Агату на землю, а сам, хрипя и морщась от боли в ногах, стал искать большую крепкую палку. Если оборотни рассчитывали на легкую победу, им придется обломаться. Он даст им бой. Покажет, на что способны вампирские пацаны.

– Братик, иди-ка сюда, – позвала лолька, устроившись на высокой кочке. – Иди скорее, проказник. У нас еще минут пять.

– Перед смертью не насосешься! – бросил ей Вася.

– Да прекращай уже там лазать, – проворчала Агата. – Говорю тебе – нам крышка. Ты собрался отбиваться палкой от стаи оборотней? Кем братик возомнил себя?

– Я буду драться! – пригрозил Вася.

– Ох уж этот драчливый братик, – посетовала Агата. – Впустую тратит последние секунды своей жизни.

Вася нащупал здоровенный тяжелый сук полутора метров длиной, поднял его и оценил. Да, это было оружие по нему. Богатырская дубина.

– Русские не сдаются! – заявил он, грозно помахивая бревном.

– Я бы могла привести братику сотни исторических примеров, опровергающих это расхожее заблуждение, – устало произнесла Агата, – но мне тупо лень. Живо брось это бревно, пока не поранился, и спускай свои штанишки.

В этот момент издалека донесся одинокий волчий вой. Спустя секунду его подхватил целый хор. От этого звука у Васи пропало все желание геройствовать.

– Ну, вот и все, – печально констатировала лолька. – Прощай, Васенька. Мне тебя так жаль, так жаль. Ты ведь почти поправил семейные дела, почти женился на этой дуре. У тебя почти все сложилось в жизни….

– Заткнись! – закричал Вася. – Не делай еще хуже. У меня, блядь, всю жизнь так. Одно почти. Я почти родился в семье олигарха, почти выиграл в лотерею миллион баксов, мой хуй почти двадцать сантиметров и далее в том же духе. Я этим почти по горло сыт.

Вновь прозвучал вой, в этот раз заметно ближе. Вася вышел вперед и поднял перед собой дубину, готовясь встречать орду супостатов.

– Васенька, я вот что хотела сказать, – пробормотала Агата. – Ты....

Договорить она не успела. Среди деревьев показались тела чудовищ. Лолька взвизгнула, вскочила на ноги и прижалась к Васе. Тот выставил перед собой палку, прекрасно осознавая всю ее бесполезность. Сейчас их обоих порвут на куски. И хорошо, если это произойдет быстро.

48

Когда из лесной тьмы появился первый оборотень, Вася от страха едва не сходил по себя. Лолька его обманула – никакой это был не волк. Даже близко. Волк по сравнению с ним показался бы жалким мопсом. На Васю надвигался огромный страшный зверь, покрытый грязно-белой шерстью. Из его оскаленной пасти выглядывали длинные острые клыки. Он глухо зарычал, поднявшись на задние лапы. У Васи глаза полезли на лоб. Прижавшаяся к нему Агата пронзительно завизжала.

Из темноты возникли и другие оборотни. Все они были огромны и страшны. Звери полукольцом обступили беспомощную добычу.

И в этот момент в Васиной душе взыграл героизм. Смерть предстала перед ним во всей своей неумолимой неизбежности, но отвага вампирского пацана пересилила страх. Вася сорвался с места и бросился на ближайшего оборотня, намереваясь ткнуть его палкой в глаз. Но на втором шаге к вечной славе богатырь зацепился ногой за кочку и позорно шлепнулся на землю.

В тот же миг по лесу раскатился оглушительный лающий хохот. Оборотни до слез угорали над Васей. Тот поднял красное от обиды лицо и покосился на Агату. Мелкая зараза тоже смеялась.

– Васенька, спасибо тебе, братик ты мой неуклюжий! – поблагодарила она его, утирая слезы. – Развеселил перед смертью. Теперь уже не так страшно.

Вася горько всхлипнул от обиды и унижения. Вот и будь после этого героем: либо засмеют, либо опорочат, либо на памятник насрут.

Огромный оборотень прекратил смеяться и шагнул к Васе. Его пасть разверзлась, обнажив клыки. С них струями стекала вязкая белая слюна. А еще из пасти оборотня несло перегаром – перед трансформацией он успел неплохо набраться.

Скуля от ужаса, Вася на четвереньках попятился от этой пасти, но бежать все равно было некуда. Монстры медлили, забавляясь с добычей и наслаждаясь ее страхом. Но эта игра неумолимо подходила к концу.

Огромный волк наступал, мягко ступая лапами по лесной почве и низко пригнув голову. Его немигающий взгляд был прикован к жертве. Вася продолжал отползать, пока не поравнялся с лолькой.

– Братик, ты драчун, или кто? – пропищала Агата. – Защити сестренку, братик. Сестренка совсем не хочет умирать.

Волк присел, готовясь к прыжку. Вася сжался от ужаса. Это был конец. Теперь уже точно.

– Братик, – слезно канючила лолька, – соверши чудо. Прогони этих тварей.

Если бы Вася мог. Но вид огромного чудовища отбил у него всю охоту геройствовать. Да и много ли было бы проку с его героизма?

И вот волк прыгнул. Резко оттолкнулся лапами от земли и взмыл на огромную высоту. Агата прижалась к Васе и зажмурилась. Сам Вася во все глаза наблюдал за падающей на него смертью.

Но в тот самый миг, когда передние лапы зверя должны были вмять в землю двух вампиров, размазав их в кровавые лепешки, к тем подоспело неожиданное спасение. Из чащи белой стрелой вылетел еще один оборотень. Он метнулся к падающему на Васю волку, ударил его передними лапами и отбросил в сторону. Огромная туша покатилась по земле, с треском сокрушая мелкую растительность.

Белый волк приземлился, повернулся к остальным, вскинул морду и взвыл. От этого воя у Васи отсырело исподнее.

Стая в страхе отпрянула, отступив за деревья. Ее предводитель попытался подняться, но белый волк метнулся к нему и прижал лапой к земле. Затем он взвыл повторно. Похоже, оборотни отлично поняли этот язык. Они еще попятись во тьму, и беззвучно растворились в ней. На месте остались только поверженный оборотень и белый волк, что триумфально высился над ним.

Не успел Вася опомниться, как монстры начали трансформироваться. Они стремительно приняли человеческий облик. Вася сразу узнал лежащего на земле мужика. Это был главарь похитителей, лидер преступной группировки и просто гондон. Правда, теперь он выглядел не таким героем, как полчаса назад. Мужик был абсолютно голым и грязным, успев знатно вымазаться в земле. На его некогда надменном лице застыло выражение какого-то детского страха.

А над ним, гордо стоя во весь рост, высилась прекрасная юная девушка с пышной гривой снежно-белых волос. Как и оборотень-бандит, она тоже была абсолютно нага. И эта нагота шла ей лучше любого наряда.

– Охуеть какие сиськи! – невольно вырвалось у Васи.

– Не смотри на эту срамоту, братик, не надо! – забормотала Агата, пытаясь закрыть ему глаза ладошкой. – Ты благовоспитанный вампир. Ты не должен оскорблять себя созерцанием порочных соблазнов.

– Отъебись, ага! – потребовал Вася, которому очень даже хотелось посмотреть на эти соблазны. Волчица была шикарна. Васе захотелось поучаствовать с ней в совместной случке.

Блондинка безжалостно наступила ногой на горло мужика. Тот захрипел и попытался что-то сказать, но из его горла вырвалось только сдавленное бульканье.

– Доигрался ты, Валера, – строго произнесла спасительница, и ее пышные груди грозно качнулись. – Отбегался. Мы же предупреждали – не уймешься, пиздец тебе наступит. Вот он самый и подоспел.

Мужик слабо дернулся, но вырваться не смог. Он весь сжался от страха и принял обреченный вид.

В этот момент из леса начали появляться другие волки, которые прямо на ходу превращались в людей. Среди них были и мужчины и женщины, все здоровые, крепкие и голые. Разбойника Валеру взяли под руки и вздернули в вертикальное положение. Едва он выпрямился, как блондинка мощно и умело прописала тому по роже. Затем, недолго думая, ловко добавила с колена в пах. По лесу разнесся пронзительный визг. Вася невольно содрогнулся. Ему почудилось, что он расслышал хруст скорлупы. Больше Валере не суждено было стать папой.

Вася позволил себе робко понадеяться на лучшее, хотя обилие голых людей вокруг пугало его. Банда оборотней, намеревавшаяся убить их с лолькой, разбежалась, но где гарантия, что вновь прибывшие не решат сделать то же самое?

Но тут рядом с ним прозвучал голос Агаты.

– Не трясись, братик, – посоветовала она. – Скорее всего, нас не убьют.

– Скорее всего? – пискнул тот.

На самом деле, скорее всего, было куда лучше, чем гарантированное убиение, грозившее им не так давно. Но Вася предпочел бы твердую определенность, притом в свою пользу.

– Вон та беловолосая бесстыдница, соблазняющая братика низменными прелестями, это Снежана, дочь вожака здешней стаи, – пояснила лолька. – У нас с ними мир.

– Значит, она нас не тронет, да? – с надеждой спросил Вася.

– Если только не решит замести следы этого досадного инцидента, способного повлечь за собой дипломатический скандал, новый виток межвидовой вражды и прочие неприятные последствия для всех.

Вася трусливо вздрогнул. А ведь оборотни легко могли устранить парочку вампиров. Что им стоит? Они в лесу, свидетелей тут нет. Убьют тихонько, в землю зароют, и все, труба. Будто и не было на свете Васи пацана и сосульки малолетней.

В этот момент к ним подошла Снежана. Она была очень хороша. Вася изо всех сил пытался отвести взгляд от ее сосков, но у него не получалось. Эти соски были не того сорта, чтобы так просто перестать глазеть на них. Вася понял, что еще немного, и он заработает хроническое соскоглазие.

– Госпожа Изгробова, – сказала Снежана, обратившись к лольке, – у меня буквально нет слов, чтобы выразить свое негодование по поводу этого досадного происшествия. Мне лишь остается уповать на то, что вы примете мои глубочайшие извинения.

Вася понял, что их, похоже, не убьют, и шумно выдохнул. Жизнь его была не сахар, но и расставаться с ней ему не хотелось. В конце концов, пока он жил, у него оставался шанс на внезапное счастье.

– Происшествие и впрямь досадное, – ответила Агата, быстро возвратившая себе самообладание. – Но, к моему большому удовольствию, оно завершилось лучше, чем могло бы. Мы с братиком не держим на вас зла.

Снежана перевела взгляд на Васю.

– Позвольте мне принести свои глубочайшие извинения и вам, господин....

– Носфератов, – подсказала лолька.

Блондинка уставилась на Васю с безграничным удивлением и даже испугом.

– Носфератов? – повторила она медленно. – Но как же так? Ведь последний представитель рода Носфератовых недавно скончался.

– Это его сынок Васенька, – сообщила Агата. – Он вырос среди людей и лишь недавно стал вампиром. Васенька дик и не образован, но я лично занимаюсь его воспитанием. Мне уже удалось приучить братика попадать в унитаз, но привычка смывать за собой упорно отказывается приживаться в нем.

– Ах, вот оно что, – протянула Снежана.

Она вновь обратилась к Васе.

– Примите мои соболезнования, Василий Андреевич, – сказал она. – Наша стая была дружна с вашим отцом. Он часто бывал у нас в гостях. Мне очень жаль, что нам приходится знакомиться в такой ужасной обстановке. Но если я что-то могу сделать для вас....

Вася только того и ждал.

– Разрешите пощупать ваши сиси! – выпалил он.

– Простите? – не поняла Снежана.

– Братик, что ты несешь! – возмущенно закричала Агата. – Твоя вопиющая распущенность переходит все границы. Свет не сошелся клином на сисях, братик. У женщин есть и иные, заслуживающие большего внимания, достоинства. Душа, там, к примеру. Богатый внутренний мир.

– Сиси пощупать хочется, – ничего не слыша, гнул свое Вася, не спуская глаз с буферов Снежаны.

– Ну, если вы настаиваете, – смущенно произнесла та.

Васины руки тотчас же упали на ее грудь. Из пасти у вампира хлынула похотливая слюна.

– Какой кайф! – простонал он. – Вот это сисяндры!

– Братик, хватит! – ворчливо требовала лолька, пытаясь оттащить его назад. – Братик, опомнись! Тебя околдовали. Это черная магия оборотней.

– Я не использовала никакой магии, – сообщила Снежана, с беспокойством глядя на перекошенное похотью лицо вампира и наблюдая его совершенно безумный взгляд.

– Так я тебе и поверила! – взвизгнула лолька. – Братик угодил под гипнотическую власть твоих сисек. Ты пытаешься подчинить себе братика и погубить его.

– У меня такого и в мыслях не было! – воскликнула Снежана. – Василий Андреевич, что с вами? Вам плохо?

– Сиси… – простонал Вася, пуская пузыри и балдея от счастья.

– Братик гибнет! – в отчаянии воскликнула Агата. – Кто-нибудь, спасите братика!

В этот момент Снежана быстро отступила от Васи и закрыла свою грудь ладонями. Вася замер, затем моргнул несколько раз кряду и удивленно спросил:

– Что со мной было? Я ничего не помню. Состояние аффекта, не иначе.

– Брехливый братик решил косить под дурачка, – проворчала красная от гнева Агата. – Братик притворяется невменяемым. Но сестренка знает правду. У нас с братиком состоится серьезный разговор.

49

Оборотни любезно предложили спасенным вампирам доставить их домой, на что те, разумеется, согласились, поскольку оба не представляли себе, где находятся. При этом Вася согласился сразу, а вот Агате это решение далось нелегко. Она мрачно бубнила что-то про заговоры, козни, черную магию и страшную опасность, нависшую над братиком. Когда же Вася прямо спрашивал ее, о чем речь, Агата делала страшное лицо и заявляла, что братику лучше не знать об этом ради его же блага.

Они вернулись обратно к хижине, где их уже поджидали автомобили стаи. Что же касалось главаря похитителей, то его под руки увели в другом направлении. Когда Вася спросил, что будет с разбойником, Снежана ответила, что совсем ничего, поскольку оборотни не верят в загробную жизнь.

– Обещаю вам, мы обязательно переловим и прикончим всех этих отступников! – грозно пообещала Снежана, имея в виду оборотней, похитивших Васю с лолькой и принудивших их участвовать в сафари.

– Да я бы и сам с ними разобрался, – начал хвастаться Вася, выделываясь перед блондинкой. – Не с тем они связались. Ты появилась за секунду до того, как в лесу разразилась бы кровавая баня.

– Братик, успокойся, – ласково попросила Агата, глядя его ладонью по бедру. – Все уже позади. Тебе ничего не угрожает. Бедняжка так перепугался, что до сих пор бредит.

– Я в своем уме! – возмутился Вася. – Я реально собирался драться с волками.

– Братик, ты драчун-то драчун, но в другом смысле. Ничего, вернемся в склеп, сестренка согреет тебе вкусной кровушки и почитает сказку перед сном. И одеяло в твоем гробике подоткнет под матрац, как ты любишь.

– Ты говоришь с вампиром-убийцей! – закричал Вася. – С чудовищем в человеческом обличии. Я такой монстр, что самому пиздец как страшно. Мои руки по локоть в крови.

– По локоть-то да, но не в крови, – возразила лолька, после чего начала объяснять Снежане. – Вчера братик пытался вытереть себе попу, но что-то пошло не так. Он выскочил из туалета, крича что-то про дешевую бумагу, а его руки были по локоть….

Вася подскочил к Агате и зажал ей рот ладонью.

– Ты ее не слушай, – быстро сказал он Снежане. – Сестренка больна. Приходится следить, чтобы постоянно пила таблетки. Как пропустит прием, то все, пиздец.

В этот момент Агата изловчилась и куснула Васю за ладонь. Тот с криком отдернул руку.

– Братик, прежде чем совать свои конечности в лицо сестренке, осмотри их и обнюхай сам, – сердито посоветовала лолька. – Сдается сестренке, после вчерашнего инцидента ты так и не вымыл руки с мылом.

Возле своих машин оборотни оделись, а затем Снежана лично повезла спасенных вампиров домой.

После того, как прелести блондинки скрылись под одеждой, Вася пришел в себя настолько, что смог мыслить и говорить более-менее разумно.

– Так ты, значит, знала моего папашу? – спросил он у Снежаны.

– Разумеется, – ответила та. – Он часто гостил в нашем логове. Пожалуй, Андрей Носфератов был единственным вампиром, которого принимал мой отец. Ваш родитель был с головой погружен в некие научные исследования, касающиеся темы далекого прошлого. Он проводил немало времени в хранилище нашего логова, изучая старинные манускрипты.

Снежана покосилась на Васю, и спросила:

– А что насчет вас? Вы пошли по стопам своего отца?

Вася не успел ответить, его опередила лолька.

– Да, да, братик тоже ученый, – заверила она блондинку. – Его академические знания потрясают. Еще бы он научился смывать за собой, и братику цены бы не было.

Украдкой поглядывая на Снежану, Вася подумал о том, что папаша явно наведывался к оборотням не только с научными целями. Он успел пронаблюдать баб-оборотней, и понял своего родителя. В отличие от вампирш, которые были, откровенно говоря, на любителя, бабы-оборотни потрясли Васю своими сочными телами. Эти крутые бедра, ядреные зады, огромные груди… И почему он родился вампиром, а не оборотнем? Вот вечно ему не везло.

– Знаете, думаю, мой отец мог бы принять вас в нашем логове, – сообщила Снежана. – Раз уж вы сын Андрея Пантелеевича, и продолжатель его дела, то....

– Обязательно приеду! – выпалил Вася, обрадованный возможностью ближе сойтись с волчицей своих греховных грез. – Когда заскочить? Могу хоть завтра. Покажешь свою комнату.

– Братик, поумерь свой пыл, – посоветовала Агата, косясь на Снежану злобными глазами, полными жгучей и вполне объяснимой зависти. – Сестренка не может тебе этого разрешить. Нельзя вот так просто ходить в гости к оборотням.

– А в чем проблема? – не понял Вася.

– Хотя бы в том, братик, что вампиры и оборотни не слишком жалуют друг друга. Пусть сейчас у нас и мир, но ты сам видел, насколько он шаток. Если братик пострадает, я этого не вынесу. Нет, ты никуда не пойдешь!

– Еще раз повторяю – наша стая не имеет никакого отношения к произошедшему инциденту, – повысив голос, заверила Снежана. – И я лично гарантирую Василию Андреевичу полную безопасность, если он надумает осчастливить наше логово своим визитом.

– Уж я осчастливлю! – прогудел Вася, руками прижимая к сиденью рвущий штаны пенис.

– Ты, братик, не спеши, – настырно требовала лолька. – Тут нужно все хорошо обдумать, все взвесить, посоветоваться с сестренкой….

– Да хули взвешивать? – взорвался Вася. – Чай не на рынке. Я же просто в гости заскочу. По дружески.

– Вампиры и оборотни не друзья! – отрезала Агата.

Судя по тому, как нахмурилась Снежана, она придерживалась того же мнения.

– Ну и напрасно, – сказал Вася. – По-моему, это глупо. Зачем вам, в смысле – нам, враждовать? Наоборот, мы должны работать вместе, как одна команда.

– Вместе? – фыркнула Агата. – С этими вот лохматыми? Братик, ты перегибаешь палку.

– Это слишком смелое заявление даже для сына Носфератова, – неодобрительно заметила Снежана.

– Да вы смотрите сами, – быстро заговорил Вася. – Вампиры, они что делают?

– Что? – хором спросили девчонки.

– Они пьют кровь. Так?

– Ну, в целом, да, братик, – согласилась лолька.

– А оборотни что делают? – спросил Вася.

– Что?

– Оборотни едят мясо. Так?

– Это правда, – признала Снежана.

– Ну, вот оно все и сходится. Нахуя им, то есть нам, ссорится? Надо работать в паре. Один попил, другой поел, и все счастливы. Охуеть я умный, да? Сам себе порой поражаюсь.

Снежана уставилась на Васю как на эстрадного кумира. Даже лольку проняло.

– Воистину, одной этой фразой вы превзошли умом своего отца! – с чувством произнесла блондинка.

– А я всегда знала, что братик умный, – сочла нужным сообщить Агата.

Вася самодовольно ухмыльнулся. Может быть, в школе он и слыл дураком, но в том не было его вины. Причина крылась в совершенно идиотской системе образования, производящей посредственностей и убивающей на корню любые ростки независимой гениальности. Но Вася бережно сохранил свой росток. Он боролся с системой десять долгих лет. Он клал на учителей и их болтовню, принципиально не делал домашние задания, выходя к доске молчал, как на допросе. Его пытались сломить, но обломали зубы. И вот теперь его тщательно сбереженная гениальность засияла во всю мощь. Особо же его порадовало то обстоятельство, что он сумел произвести впечатление на Снежану. Эту ядерную девку он хотел примерно так же интенсивно, как и непорочно-сисястую сестру Марфу – монашку его греховных помыслов.

На прощание Снежана вручила Васе телефонный номер, и предложила звонить в любое время, как только ему захочется посетить логово стаи. В тот же миг за ним будет прислан автомобиль, который с комфортом доставит дорогого гостя по нужному адресу.

– Скоро позвоню, – пообещал Вася, нежно прощаясь со Снежаной.

Агата, напротив, была мрачна и распрощалась со спасительницей довольно сухо. А когда автомобиль Снежаны тронулся, мелкая вампирша покосилась на Васю и что-то процедила сквозь зубы. Тот не расслышал, а зря, иначе принял бы меры безопасности. Но он расслабился и не ждал подвоха. А потому, когда среди ночи в его гроб залезла мелкая сосулька, Вася оказался беззащитен перед лицом принудительного минета.

– Давай не сегодня! – взмолился он, наблюдая за тем, как лолька, что-то бормоча себе под нос, стаскивает с него трусы. – Я устал по лесу бегать.

– А на сиськи этой сучки пялиться братик не устал? – злобно спросила Агата. – А щупать их братик не надорвался? Не ври, Васенька, ты полон сил. У тебя их даже слишком много. Пора слегка поубавить.

После чего задала Васе такую оральную трепку, что он едва не лишился рассудка и признаков загробной жизни.

Когда спустя два с лишним часа истязание завершилось, Вася, обессиленный и чуть живой, лежал на перине и горько плакал.

– На сегодня, пожалуй, достаточно, – сделала вывод лолька. – Продолжим завтра.

– Завтра? – в ужасе простонал Вася.

– И завтра, братик, и послезавтра. В тебе слишком много похоти, Васенька. Будем утолять.

Лолька удалилась, а Вася еще долго лежал без сна, беззвучно плакал и раздумывал о самоубийстве.

50

Как вскоре оказалось, Агата вовсе не шутила, когда угрожала ему сосальным геноцидом. На следующий день оральное истязание возымело продолжение. Вася не мог понять, что за бес вселился в инфернальную малолетку. Она как будто за что-то злилась на него, и за что-то наказывала. Наказывала, надо признать, просто бесчеловечно. При этом мелкая гадина ничего не отвечала на прямой вопрос. Вася тысячу раз спросил у нее – за что? А та, знай себе, сосала да причмокивала. В конечном итоге Вася сообразил, что должен понять это сам. Это был такой адский квест – либо он сообразит, чем разозлил лольку, либо та неминуемо засосет его до смерти.

Но ничего путного на ум не приходило. Вася понял, что ему требуется мудрое слово и духовное наставление. И лишь один человек мог обеспечить его и тем, и другим.

Агата не только пытала его минетом, но и пыталась контролировать каждый его шаг. И когда он засобирался в город, она тут же устроила ему допрос.

– Куда намылился, братик? – спросила она строго.

– Мне надо, – уклончиво ответил Вася.

– Тогда я с тобой.

Чего Вася точно делать не собирался, так это знакомить лольку с сестрой Марфой. Он чувствовал, что эти женщины не сойдутся характерами.

– Нихуя! – отрезал он решительно.

– Я поеду! – уперлась Агата.

– Сиди дома, блядь.

– Ха-ха. А ты попробуй меня здесь удержать. Если братик думает, что сумеет, его ждет большой сюрприз.

Вася и пробовать не стал – знал, что это бесполезно. Лолька была неудержима. Она проходила сквозь стены, врывалась в запертые помещения и сосала часами напролет. Она была настоящим сосальным берсерком. Такую захочешь – не удержишь. Поэтому Вася пошел на хитрость. Он решил соврать.

– Я к другу еду, – сказал он как можно более убедительно.

– К другу? – недоверчиво спросила лолька. – У братика есть друг?

– Да. Друг Степа. Мы с ним вместе с тех времен, когда еще в штаны срали. То есть где-то класса с пятого.

Агата сердито фыркнула.

– Так братик говорит о человеке? – выпалила она. – Тупому братику разве не объясняли, что нельзя контактировать со старыми знакомыми и прежней родней? Для них ты мертв, братик. Неужели до тебя до сих пор не дошло?

– Да знаю я, блядь, – буркнул Вася. – Степа заебись пацан, не выдаст. Мы с ним так близки, так близки....

Тут Вася вспомнил день своей смерти, а так же предшествовавшие ей обстоятельства. В частности – встопорщенный, усыпанный алыми прыщами, зад лучшего друга. Что только они ни прошли вместе: и огонь, и воду, и анал. Такие друзья на вес золота.

– Я все равно с тобой пойду, – уперлась лолька. – Сестринское сердечко подсказывает мне, что брехливый братик задумал какую-то аферу. Он говорит, что идет к другу, а сам собирается ринуться к белобрысой сучке.

– К кому? – не сразу понял Вася. – А, к Снежане. Да нет же, бля! Зуб даю.

– Братские зубики мне без надобности. Но я все равно пойду с тобой.

– Да нахуя? – разозлился Вася. – Я иду к корешу, а ты что там будешь делать? И потом, Степа ведь спросит, кто ты такая. И что я скажу?

– Правду. Что я твоя любимая младшая сестренка.

– Степа, конечно, туповат, все-таки трижды головой кирпич ловил. Но даже он помнит, что у меня нет ни сестер, ни братьев. Решит, что я педофил.

– Ты, братик, он самый и есть, – напомнила Агата.

– А кто меня им сделал? – закричал Вася. – Кто подверг меня сосательному насилию?

– Вот как ты, братик, заговорил, – злобно прищурившись, прорычала лолька. – Насилуют тебя, значит? А ты, бедненький, страдаешь.

– Ну а хули? – пожал плечами Вася. – Который день крестные муки принимаю. Матильда уже заебалась простыни от кефира отстирывать.

– Что ж, хорошо, – хищно усмехнулась Агата. – Учтем. Видимо братик не знает, что такое настоящее насилие. Ничего, сестренка это изменит. Братик узнает все. Он узнает даже больше, чем ему хотелось бы.

Вася помертвел от ужаса. Отношения с малолеткой испортились, и с каждым днем становились все хуже. Ему срочно требовалось укрепить себя духовно. Без напутствия сестры Марфы он точно пропадет.

– Я иду к другу! – заявил он. – Один!

– Да пиздуй ты куда хочешь, – отмахнулась лолька и пошла по своим делам.

– Вот же бабы! – проворчал Вася, получая от Иннокентия наличные деньги на оплату такси. – Хуй проссышь, что у них в голове.

– Вас точно не нужно сопровождать? – спросил Иннокентий.

– Нет, Кеша, сам справлюсь. Уже большой. Ты лучше приглядывай в оба глаза за лолькой. Эта мелкая пизда с каждым днем все несноснее.

– Возможно, вам следует поговорить с госпожой Изгробовой по душам, – подкинул идею дворецкий.

– Я бы уже давно это сделал, если бы не ее магия, – признался Вася. – Не владей она колдовством, таких бы пиздюлей вкатил, что она бы месяц на ноги не встала. Но расклад сил не в мою пользу. Придется терпеть выходки сопливого влагалища. Глядишь, сама успокоится.

Уже знакомого микрорайона Вася достиг без приключений. Таксист ему попался адекватный: с разговорами не лез, дерьмовую музыку не включал, лишних вопросов не задавал. Добравшись до места, Вася честно расплатился и побрел в гости к сестре Марфе.

Когда на его пути возник знакомый пустырь, Вася невольно сбавил шаг. Здесь он впервые пытался поохотиться на людей, потерпел жестокий облом и был ошибочно принят за пидора. Вася вспомнил о том, что до сих пор так и не записал на свой счет ни одной двуногой жертвы. Был, правда, братан Курочкин, принявший мученическую погибель внутри вампирского шейкера, но и в том эпизоде Вася мог считаться в лучшем случае соучастником, да и то довольно пассивным. Курочкин в любом случае не выжил бы. Три вампирки засосали бы его так и этак, что с Васей, что без него.

Васе стало обидно за себя.

– Да вампир ли я, или хуй вялый? – разозлился он.

В самом деле, разве он не грозный и опасный упырь? Разве не волк среди овец? Он сын ночи, оживший ужас, мрачная легенда воплоти. Ему бы купаться в крови да жрать людишек толпами. Так почему же он до сих пор никого не загрыз? Не потому ли и лолька села ему на шею, что не уважает как мужика и кровососа, а видит в нем тряпку и сосунка?

– Дать бы этой сестренке пизды! – размечтался Вася. – Но как?

Он значительно превосходил Агату в плане физической силы, но ему нечего было противопоставить ее магии. Или все-таки кое-что было?

Тут Вася припомнил нечто важное. Когда их похитили оборотни, они накачали обоих каким-то серебряным раствором. И тот раствор полностью заблокировал все сверхъестественные способности Агаты. Следовательно, если он проделает то же самое, мелкая гадина на какое-то время окажется беззащитна. И вот тогда-то....

– Грядет возмездие! – мечтательно протянул Вася. – Сестренка будет страдать. Она станет просить пощады и прощения, но братик не внемлет ее мольбам.

Но прежде чем он приступил к построению плана жестокой вендетты, его отрезвило четкое осознание того, что это не сойдет ему с рук. Он мог временно лишить лольку магии, и отлупить заразу ремнем. Но ведь затем силы вернутся к ней. И вот тогда сестренка ему все припомнит. С процентами.

– Нахуй, – буркнул Вася. – С этим сопливым говном свяжешься, потом сто раз пожалеешь.

Он в задумчивости брел через пустырь, и почти достиг деревьев, где прятался во время прошлой охоты. Повернул голову, и вдруг увидел человека, ищущего по тропинке. Вася, не раздумывая ни секунды, щучкой нырнул в заросли. Действовал он спонтанно, без какого-либо плана, как и всегда в своей жизни. Просто решил, что пора бы уже потерять вампирскую девственность и хлебнуть самостоятельно добытой кровушки. Вот прямо здесь и сейчас.

Он затаился в кустах и ждал. Вскоре до его слуха донеслось громкое дыхание, будто человек только что пробежал стометровку и запыхался. Вася напрягся, готовясь к вампирской атаке. Его охватила кровожадность. Сейчас он станет настоящим вампиром! Как выскочит из кустов, как загрызет случайного прохожего, а то и двух-трех. А после вернется домой и объяснит лольке, кто в склепе самец.

Человек прошел мимо зарослей, и Вася сразу же выскользнул из них. В прошлый раз он совершил фатальную ошибку, промешкав слишком долго и позволив жертве достигнуть освещенного двора. В этот раз такого не повторится.

Вася быстро настиг цель. Как назло, судьба подсунула ему очередное неаппетитное блюдо – по тропинке ковыляла невысокая, но ужасно толстая баба. Ее задница была широка, что страна родная. Из-под короткой розовой майки, едва натянутой на округлое тело, огромной пузырчатой складкой неистово выпирало сало.

Внешний вид блюда едва не отшиб вампиру весь аппетит. Но Вася взял себя в руки и заставил продолжить преследование. Этак если куски перебирать, он останется вампиром-девственником навсегда. Не то, чтобы Вася как-то уж рвался скорее расстаться со своей кровавой невинностью, она его, в общем-то, не особо и тяготила, просто он чувствовал, что это нужно сделать, и все тут. Пока он самостоятельно не высосет жизнь из человека, он не станет настоящим полноценным вампиром. А Васе не хотелось задерживаться в стане неполноценных.

Жертва услышала шаги за своей спиной, остановилась и обернулась. Глянув на еду анфас, Вася лишился последних крох аппетита. Особо сильное впечатление производило лицо – округлый бесформенный шар плоти, жира и прыщей. Глядя на эту харю Вася испытал сомнение. Было еще неизвестно, кто кого из них съест. Вася нацеливался только на кровь, а вот толстуха могла пожрать его целиком.

– Не-не, нахуй надо, – пробормотал Вася.

В конце концов, не до такой же степени он отчаялся, чтобы давиться всякой дрянью. Ему хватило того раза, когда он отравился беляшом три года назад, и просидел три дня и три ночи на белом троне. Тот случай научил Васю, что к пище нужно относиться с осторожностью.

Какое-то время они оба стояли друг напротив друга. Вася временно впал в ступор, потрясенный страшной рожей еды. А толстуха таращилась на него вначале с опаской, потом с удивлением, и вдруг громко выдохнула:

– Я так и знала, что это однажды произойдет!

Вася невольно вздрогнул. Знала? Она знала? Неужели жуткая баба в курсе на тему вампиров? Но кто же она такая? Оборотень? Нет, не может быть. Вася наблюдал баб-оборотней – те как на подбор были спортивными, подтянутыми и зверски сексуальными. А перед ним стоял какой-то мешок с говном. В кого он может перекинуться? В свинью?

Точно так же толстуха не походила на монашку – выпускницу скита отца Иоанна. Для монашки она была слишком вульгарно одета, да и по сравнению с сестрой Марфой выглядела сущим чудовищем.

– Извините, обознался, – буркнул Вася и попытался уйти от греха подальше. Но грех не пожелал так просто расстаться с ним.

– Я знала! – вновь простонала толстуха. – Я верила! Я не сомневалась! Ты пришел за мной!

– Не-не, я просто мимо проходил, – быстро сказал Вася, отводя от себя все подозрения.

– Не нужно стесняться, – страстно сопя, потребовала толстуха. – Я не боюсь! Я готова.

– А я нет! – отрезал Вася, пятясь от неадекватной жертвы. Та, в свою очередь, наступала на него. Васе стало не по себе. Он не мог понять, с кем столкнулся в этот раз. О чем еще он не знает? Может, это зомби? Или тролль? На тролля баба немного смахивала. По правде, очень сильно.

– Я твой любимый сорт пирожков, – выпалила она, после чего начала зачем-то стаскивать с себя майку, оголяя свои массивные жировые напластования.

– Эй! Эй! – закричал Вася, в ужасе закрывая руками глаза. – Хватит, нахуй! Прекрати этот мерзкий стриптиз! Пощади мою потенцию!

– Ты вампир, я знаю, – как безумная, бормотала толстуха. – Ты полюбил меня с первого взгляда.

– Хуя у тебя фантазии, хавронья! – возмутился Вася. – Таких, как ты, я люблю только по жопе пинать.

– Нет, это любовь! – бредила толстуха, продолжая наступать на Васю осадной башней жира и ужаса. – Забери меня с собой в свой лесной коттедж.

– Хуев тележку! – бросил ей Вася. – На ней и поедешь.

– Хочу увидеть, как ты светишься, – несла пургу толстуха.

Вася содрогнулся. Чего она хочет? Увидеть, как он что? Светится? Уж не собирается ли этот монстр сжечь его на костре?

Толстуха резко сорвалась с места и бросилась на вампира. Но Васина реакция оказалась быстрее. Он уже вприпрыжку мчался через пустырь, оставив тролля далеко позади.

– Нам все равно суждено быть вместе! – прозвучало вдогонку.

– Ебать свинозавр! – ужаснулся Вася на бегу.

А сам, тем временем, пытался понять, как толстуха раскусила его. Чем он выдал свою вампирскую суть? Вроде бы ни клыков не показывал, ни магии, да и хотел бы – показать все равно нечего.

Вася решил, что ему следует быть осторожнее. Множество опасностей подстерегало вампира, и о большинстве из них он не имел ни малейшего представления.

51

С третьей попытки он сумел отыскать избушку сестры Марфы. Свет в окнах ее домика не горел. Возможно, богомолка уже легла спать. Но Вася все равно постучал в калитку. Ему срочно требовались мудрый совет и душеспасительное напутствие. Темные силы сжимали вокруг него свое грозное кольцо. Теперь к их числу примкнула самка тролля. Вася бы хотел, чтобы его домогались красивые девушки, а не восставшие из булочной.

Вскоре внутри домика проскрипели половицы. Затем скрипнул засов и дверь приоткрылась. В лунном свете предстала сама сестра Марфа, голая, потная, тяжело дышащая, навевающая своим видом греховные помыслы.

– А, Вася, – обрадовалась она, узнав молодого вампира. – Входи скорее.

Вася вошел, быстро миновал прихожую и ворвался в комнату. Он ожидал увидеть следы одиночного разврата, но вместо них обнаружил лежащую на полу плеть. Похоже, сестра Марфа не блудила в одиночку, а занималась своим излюбленным самобичеванием.

Вскоре к нему присоединилась и сама хозяйка, успевшая набросить сутану на потное тело.

– Как хорошо, что ты пришел, – сказала она. – Я уже стала за тебя беспокоиться. Ты единственный праведник в логове монстров. Если они разглядят свет в твоей душе, тебя ничто не спасет.

Вася заверил сестру Марфу, что он успешно скрывает свой свет, и разоблачение ему не грозит.

Поставив перед гостем чашку с чаем, Сестра Марфа уселась напротив. Заметив, что Вася имеет озабоченный вид, она спросила:

– Все ли у тебя хорошо? Мне кажется, нечто гнетет тебя.

– Да так, хуйня, – отмахнулся Вася.

А затем, собравшись с духом, спросил:

– Сестра Марфа, а тролли бывают?

– Тролли? – удивленно повторила монашка.

Она задумалась, что-то припоминая.

– Отец Иоанн молвил о многих адских тварях, населивших этот мир вопреки воле творца, – произнесла она медленно. – Но тролли…. Это ведь что-то из скандинавской мифологии. А почему ты спрашиваешь о них?

– Да на меня напал тут один, – пожаловался Вася.

– Тролль? – воскликнула сестра Марфа. – Здесь?

– Да, неподалеку.

Монашка автоматически перекрестилась, чем заставила Васю поморщиться.

– Святые угодники! – покачала головой сестра Марфа. – Теперь еще и тролли. И откуда только лезет вся эта дрянь? Извини, Вася, тебя я в виду не имела. И что же он хотел, этот тролль?

– Да я сам толком не понял, – ответил Вася, припоминая все обстоятельства встречи с чудовищем. – Оно рвалось в какой-то коттедж попасть, а потом заявило, что хочет меня сжечь. Ну и еще какую-то хуйню несло, я всего не запомнил.

– А как выглядел это тролль?

– Да пиздец страшно.

– Он походил на человека?

– Не очень.

Сестра Марфа вновь перекрестилась.

– Святые заступники, – произнесла она с чувством. – Зло повсюду. Как нам устоять? Вася, будь осторожен. Я не знаю, что на уме у тролля. Если столкнешься с ним вновь, убегай. А я, в свою очередь, постараюсь выследить его, раз уж он обитает в округе. Если крест и молитва не подействую, придется прибегнуть к методам грубой силы.

Васю эти слова не особо утешили. Где сестре Марфе одолеть тролля? Да тролль сожрет монашку и не подавится.

– Ну, поведай мне о своих успехах, – попросила сестра Марфа. – Тебе уже удалось найти вампиров, желающих обрести спасение?

– Я пытался, – ответил Вася, болтая ложкой в чае и одним глазом косясь на выпирающие из-под сутаны груди.

– И как успехи? Многие ли из них готовы обратиться к господу?

Вася поморщился.

– Да есть там одна… – протянул он.

– Вампирша? – оживилась сестра Марфа. – Непорочная дева, насильно обращенная в богопротивную тварь? О, Васенька, мы обязаны спасти ее несчастную душу. Нельзя допустить, чтобы жертва темных сил оказалась в аду.

Лично Вася считал, что лольку поздно спасать. Она была безнадежна. Единственное, что могло пойти ей на пользу, это жестокая взбучка. Но вдруг это он чего-то не понимал в тонкостях воспитания малолетних маньячек?

– Насчет этой вампирки, – вновь заговорил Вася. – У нас с ней вроде как поначалу все складывалось хорошо, а потом она чего-то взъелась на меня. Хуй пойми почему. Я вроде бы ничего и не делал, а она прямо на говно вся изошла. Даже не знаю, спасем ли мы ее. Надежда на это тает с каждым днем. Я вот думаю, может ее прибить проще? Это тоже, в некотором роде, спасение. Если не ее самой, то хотя бы других от нее.

– Неужели вампирша обозлилась на тебя без всякой причины? – спросила сестра Марфа.

– Ну да. На ровном месте взъелась. Я у нее спрашиваю – какой бес в тебя вселился? А она, знай себе, сосет, и ничего не отвечает.

– Сосет? – переспросила сестра Марфа.

– Кровь сосет. Кровь. Ничего другого не сосет.

Монашка задумалась.

– Возможно, ей просто недостает доброты и ласки, – предположила она.

Вася скептически хмыкнул. Чего Агате точно недоставало, так это тройной порции жестоких тумаков.

– Вряд ли доброта тут поможет, – признался он.

– А ты уже пробовал?

Вася задумался. Он припомнил свои отношения с лолькой, и вдруг с удивлением осознал, что та не слышала от него ни одного доброго слова. Все, что видела от него малолетняя сосулька, это грубость и оскорбления.

– Неужели дело в этом? – простонал Вася.

А ведь так оно и могло быть. В конце концов, Агата являлась обычной бабой, пусть и застрявшей навечно в теле ребенка. Возможно, ей тоже иногда хотелось почувствовать себя любимой, или хотя бы кому-то нужной.

Тут Вася припомнил их совместный поход в кино, который лолька упорно величала свиданием. И как же он вел себя на этом свидании? На сеансе постоянно храпел. Затем обругал выбранный спутницей фильм. А на десерт уселся срать во дворе. Да еще и выдал Агате квест по поиску бумаги.

– Вот я долбоеб! – в сердцах выпалил Вася.

– Ты понял нечто важное? – обрадовалась сестра Марфа.

– Все я понял! – вскричал Вася, вскакивая из-за стола. – Пора мне. Нужно домой бежать.

– А как же чай?

– Нахуй чай.

– Я еще хотела тебя одной хорошей молитве научить….

– Нахуй молитвы. У меня от них язык дымится.

Он быстро подбежал к сестре Марфе, крепко обнял ее и уткнулся носом в пучину бюста. Поелозил там немного, и рванул к двери.

– Я еще зайду! – крикнул он. – Просто сейчас некогда. Надо проверить, как оно сработает. Доброта и ласка, значит. Хорошо, будет ей доброта и ласка. Я ее, суку, так обласкаю, что мало не покажется.

Вася стрелой вылетел из домика сестры Марфы. Та не придумала ничего лучшего, как перекрестить его вслед. Вася словно получил под зад кувалдой, и с криком рухнул на асфальт. Обернувшись, он прорыдал:

– За что?

– Прости, привычка, – смущенно призналась сестра Марфа. – Да благословит тебя....

– Нахуй замолчи! – взвыл вампир.

– Ой, извини, забыла. Как же тебе, бедненькому, тяжело. Как же ты страдаешь.

Вася поднялся на ноги и быстро зашагал прочь. А сам все ждал, что ему вот-вот прилетит в спину еще одно болезненное благословение от доброй сестры Марфы.

52

Но прилетело кое-что иное. Вася значительно отдалился от жилища сестры Марфы и немного расслабиться, когда вдруг чья-то рука упала на его плечо. Не успел Вася опомниться, как ему в спину уперся некий твердый предмет – либо ствол револьвера, либо дилдо. А над самым ухом зловеще прозвучал незнакомый мужской голос:

– Пули серебряные, освященные старцем Куприяном из скита преподобного Пантелея Пустынника. Чтобы отправить тебя в ад, хватит и одной.

Вася не видел никаких причин сомневаться в словах незнакомца. Тот знал, что имеет дело с вампиром, и хорошо подготовился к этой встрече.

– Деньги в правом кармане брюк, – пискнул Вася. – Бери все.

А сам подумал, что придется вернуться к сестре Марфе и занять у нее на такси. В противном случае, он не успеет добраться до склепа засветло.

Но незнакомца, подстерегшего его в темном переулке, не интересовали деньги.

– Шагай! – приказал он, легонько толкнув пленника в спину. – Вздумаешь дурить – убью. Так и знай.

Вася и теперь ему поверил.

Они углубились в лабиринт узких грязных улочек. Вася отметил, что дома по сторонам выглядят все хуже и беднее. Кажется, их занесло в какой-то неблагополучный район, в царско нищеты и алкоголизма. Это было не самое удачное место для ночных прогулок, но Васино мнение ничего не решало. Незнакомец продолжал прижимать к его спине ствол пистолета, и это отшибало всякое желание протестовать и капризничать.

Вдруг из пучины старых частных построек черной громадой выплыло двухэтажное здание. В его окнах не уцелело ни одного стекла. Дверей не было, на их месте темнел пустой проем входа. Постройка выглядела брошенной и явно аварийной. Но зловещий похититель направил Васю именно к ней.

Когда они достигли входа им навстречу шагнула закутанная в черное фигура. Человек быстро обыскал Васю, но не нашел при нем никакого оружия. Деньги, лежащие в брючном кармане, он не тронул.

Васю ввели внутрь здания. Там было темно, как в могиле. Уже на втором шаге Вася споткнулся об какой-то кирпич и едва не грохнулся носом в пол. Спасибо похититель придержал его за плечо.

– Я же тебя предупреждал! – злобно прорычал он Васе в затылок.

– Да я нихуя тут не вижу, – плаксиво признался тот.

– Ты, и не видишь во тьме? – хмыкнул незнакомец. – Ну-ну, смешно. Еще раз дернешься, угощу серебром.

К счастью, впереди вскоре забрезжил свет. Он шел из подвала, куда уводила бетонная лестница. Вася спустился по ней вместе со своим похитителем.

Здание только казалось брошенным. Но в его подвале кипела таинственная и зловещая жизнь. Пока Васю вели по длинному узкому коридору, скупо освещенному слабыми тусклыми лампами, он замечал шныряющих во мраке людей. И люди эти произвели на пленного вампира довольно тягостное впечатление. Все они были бледны, суетливы, а в их глазах светился коктейль из неразлучных спутников – самозабвенного фанатизма и лютой глупости. Вася начал подозревать, что угодил в лапы каких-то сектантов. Возможно, эти религиозные фанатики практиковали изуверские техники, вроде оскопления. Вася понял, что он решительно отвергает идею вступления в ряды их духовной общины.

Путь его завершился в глухой комнате, небольшой и скупо освещенной. Пленника прижали спиной к стене, а затем на его запястьях защелкнулись кандалы. Один из сектантов, бледный, мрачный, из пасти которого исторгался аромат выгребной ямы, прохрипел Васе в лицо:

– Даже не пытайся вырваться, тварь! В кандалах содержится примесь серебра. Тебе не сбежать, исчадье тьмы.

Вася не стал сообщать о том, что он не сумел бы разорвать и обычных, железных кандалов. Пусть эти дебилы думают, что он крут и опасен.

– Что вам от меня надо? – спросил Вася трусливо. – Кто вы такие?

– Скоро ты все узнаешь, – прозвучало в ответ, и прозвучало зловеще.

Это была неприкрытая угроза. Вася сразу понял, что ничего узнавать не хочет. А еще понял, что быть вампиром ему окончательно разонравилось. Пока оставался человеком, жил себе спокойно. Но стоило пополнить кровососущее поголовье, так тотчас же обзавелся целым сонмищем врагов. И это при том, что никому из них Вася не сделал ничего плохого. Пока не сделал. Но подобное желание постепенно крепло и разрасталось в его черной вампирской душе.

Вскоре в комнату набилось с дюжину сектантов. Все они таращились на пленника с неприкрытой враждебностью и мрачно безмолвствовали. Васе чем дальше, тем больше делалось не по себе. Вампирская интуиция подсказывала ему, что это приключение не кончится добром.

Наконец, он не выдержал и воскликнул:

– Да что вам, пидорам подземным, от меня надобно?

Один из бледнолицых выступил вперед, и вдруг выхватил из-под плаща меч. Проделал он это столь резко и неожиданно, что Вася едва не остался заикой.

Холодно сверкнувший клинок приблизился к его лицу. Вася невольно вжался в стену, чуя копчиком, что это не обычная сталь. Скорее всего, клинок меча содержал в себе примесь серебра, и примесь немалую. Вот ткнут его сейчас такой штукой, и все, отбегался.

– Молчи, нечистый! – прорычал тип с мечом. – Еще одно слово, и я отсеку твой порочный язык.

– Лучше отсечь заранее, – выступил с предложением другой сектант. – Вдруг он попытается нас околдовать.

В этот момент Вася понял, что считаться крутым и опасным вампиром совсем не круто. Эти люди приписывали ему слишком много сверхъестественных способностей, и могли со страху сделать что-нибудь нехорошее.

– Не стану я колдовать, – быстро выпалил Вася. – Слово пацана. И хватит в меня этим хуем железным тыкать. Что вы хотите от меня: моих денег? мою жизнь? мою жопу?

Тип с мечом не успел ответить, потому что в этот момент в помещение вошла женщина средних лет, некрасивая, с лицом, похожим на жабью морду. Остальные сектанты тотчас же расступились перед ней. Вася понял, что это и есть глава тоталитарной секты.

Баба остановилась напротив и надолго залюбовалась Васей. Вася тоже ее осмотрел, и пришел к выводу, что это страшилище он бы стал сношать только в самом крайнем случае. Например, если бы они вдвоем оказались на необитаемом острове. Да и тогда он скорее предпочел бы собственную руку или низших представителей животного царства.

– Ну и мерзкая же тварь, – нарушила молчание баба.

– Сама бы в зеркало посмотрелась, – буркнул Вася.

– Дайте, я ему язык отрежу, – вызвался тип с мечом.

Но женщина остановила подчиненного. Она произнесла:

– Всему свое время, брат. Если этот вампир окажется бесполезен, мы отрежем ему не только язык.

Васю прошиб холодный пот. Он как чувствовал, что это какие-то поехавшие сектанты с уклоном в самоистязание. Кажется, такие чудаки назывались скопцами. Отрезали себе яйца и радовались. Уж не собрались ли они насильно записать и его в свое выхолощенное братство?

– Знаешь ли ты, вампир, кто мы? – спросила женщина у Васи.

– Догадываюсь, – тихо произнес тот.

– Хорошо. Так будет проще. В таком случае, тебе известно, как мы поступаем с такими, как ты.

Слезы заструились по Васиным щекам. Неужели ему действительно собираются отрезать яйца? То есть вот просто взять и отрезать. Он спустился в подвал самцом, а покинет его евнухом. И как дальше жить? Конечно, в этом был и плюс – лолька, вероятно, оставит его, стерилизованного, в покое. Но эта мелочь служила слабым утешением.

– Прошу, не надо! – взмолился Вася. – Хотите, побейте меня, обоссыте, в жопу трахните. Но только не режьте яйца!

Женщина поморщилась.

– Какие еще яйца? – спросила она.

– Мои, родненькие, пушистые, – прорыдал Вася. – Вы же секта кастратов-богомольцев. Я готов в вашу общину денег пожертвовать на храм. Свечек купить. Службу заказать. Только шары не трогайте.

Бледные люди зашептались, их предводительница раздраженно произнесла:

– Никакая мы не секта. И яйца твои нам не нужны.

– Зато мне они нужны! – горячо заверил Вася. – Пусть дальше болтаются, ага!

– Это уж будет зависеть от тебя.

– За яйца я хоть родину продам, хоть в жопу дам! – с готовностью выпалил Вася. – Что вам нужно? Говорите! Я все сделаю. Хочешь, старая, отлижу? Да, вот так вот, сразу. Иду ва-банк. Только скажи, и я сделаю. Приятного, конечно, будет мало. Тоже мне радость – старую манду мусолить. Но я готов пойти и на этот отчаянный шаг.

Женщина поморщилась.

– Молчи, источник порока! – строго приказала она Васе. – Ты еще не знаешь, с кем связался. Ибо мы – рыцари лиги непорочного бытия. С древних времен наш орден неустанно борется со злом во всех его проявлениях. Мы враги всего темного, мерзкого и богопротивного, такого как видеоигры, аниме, покемоны и детская порнография.

– Насчет покемонов согласен, – кивнул Вася. – С этими пидорами надо что-то делать. Но чем вам остальное-то не угодило?

Его реплика осталась без ответа.

– Наш мир погряз во тьме! – гнула свое старуха. – Распутство процветает. Я отсмотрела восемьсот часов отменной… тьфу ты! отборной детской порнографии.

– Зачем? – спросил Вася.

– Я отсмотрела тысячу часов гей-порно.

– За это нужно давать ачивку, – заметил пленный вампир.

– Мною было отсмотрено пятьсот часов грязного скотского секса с животными.

– Да где вы все это находите? – возмутился Вася. – Зачем просто хвастаться? Давайте ссылки. Тут обычную порнуху хуй посмотришь – рекламой заебут. Только, значит, расчехлишь и плюнешь на ладонь, а тебе – возьми кредит, установи браузер, сделай ставку. Сбоку вылезает какая-то хуйня с бабским фото, а там приписка: Марина, сорок лет, хочет секса в двухстах метрах от вас. Вы если с таким столкнетесь, то не верьте. Это обман. Я однажды пытался искать. Обшарил все в радиусе двухсот метров, всех соседей обошел. Нихуя никакой Марины, и секса тоже никто не хотел. Кроме меня. Хотя один мужик со второго этажа угрожал выебать в жопу, если я еще раз постучусь в дверь. Будем считать, что он тоже хотел.

– Этот преступный контент распространяют за деньги. За пятьсот рублей я видела, как девушка славянской наружности грешила с конем….

– Ну, за пятьсот я и сам коня выебу, – признался Вася. – А есть что-нибудь бесплатное? Это не потому, что я нищеброд. Просто у меня принципы.

– Зло многолико, и оно повсюду, – буровила старуха. – Но главная наша цель, это источник всей мирской мерзости. Знаешь ли ты, о чем я говорю?

– Откуда, бля? Я здесь впервые.

– Я говорю о тебе и таких, как ты. О вампирах. Вы, слуги сатаны, сеете тьму по миру. Вы совращаете невинных, растлеваете непорочных, искушаете праведных и губите целомудренных.

– Ебать ведро поклепа! – возмутился Вася. – Что это за блядские обобщения? Кто это – мы? Не спорю, среди вампиров есть те, кто подпадает под твое описание. Одну такую даже знаю лично. Но вот я – ни-ни. Моя совесть чиста.

– Так мы тебе и поверили.

– Бля буду! Спросите сестру Марфу.

– Кто это?

– Монашка сисяшка. Она тут живет неподалеку. Охуенно праведная. Так вот мы с ней лучшие друзья.

Женщина криво усмехнулась.

– Вот ты и попался, – сказала она со злой радостью в голосе. – Вот ты и выдал себя со всеми вампирскими потрохами. Тебе удалось совратить какую-то монахиню. Одурачить ее и завлечь на темную сторону.

– Нихуя подобного! – возразил Вася. – Это сестра Марфа меня спасла. Разрешила за сиськи потрогать, а потом назвала невинным агнцем.

– Не желаю слушать эту вопиющую ложь! – отрезала женщина. – Вы, вампиры, источник и корень всего зла. Кто, по-твоему, придумал богомерзкие видеоигры?

– Билл Гейтс, – ответил Вася.

– Вампиры! Чтобы прививать детям тягу к насилию. Видеоигры страшное зло. Бич нашей эпохи. Чума двадцать первого века.

– Вы бы для начала из пятнадцатого выбрались, – буркнул Вася.

– Видеоигры – услада сатаны! – выпалила старуха. – Они сводят детей с ума. Превращают их в серийных убийц.

– Я знаю еще более страшную хуйню, – признался Вася.

– Еще более страшную? – подалась вперед старуха. – Какую? Говори!

– Картошка! – выпалил Вася.

Сектантка тупо уставилась на него.

– Картошка? – повторила она.

– Картошка пиздец зло, – кивнул Вася. – Все маньяки и злодеи ели картошку. Она-то и привела их на путь кровопролития.

Видя, что сектанты все еще сомневаются, Вася добавил:

– Гитлер ел картошку.

Сектанты зашептались. Но их предводительница мотнула головой и выпалила:

– Не пытайся заморочить нам головы, вампир! Уж мы-то умеем распознавать зло. Картошку едят все, но злодеями становятся немногие. А вот видеоигры….

Тут бабка осеклась и дико выпучила глаза. Какое-то время из ее головы доносился скрежет заржавелых шестерней, но неисправный механизм так и не сумел выполнить возложенную на него функцию.

– Видеоигры – зло! – прошептала она.

– Видеоигры и картошка, – добавил Вася.

– А аниме! – воскликнула бабка. – Знаешь, кто придумал аниме?

– Буряты?

– Вампиры!

– Бурятские вампиры?

– Нет, просто вампиры.

– Блядь, и тут мы.

– Конечно, ведь аниме зло. Оно в корне разрушает детскую психику и формирует у жертвы искаженную картину мира. Регулярный просмотр аниме превращает ребенка в извращенца.

– А ведь да, – выпалил Вася. – Ведь верно. Степка, братан, аниме тишком посматривал, это я точно знаю. А потом его в жопу трахнули. Ну да, все сходится. Слушайте, вы мне прямо глаза открыли. А я, грешным делом, себя винил. Еще удивлялся – как это я, конкретный пацан, мог лучшего друга оформить? Думал, что меня подставил комитет трехсот спартанцев при содействии Пентагона. А выходит, причина в аниме. У меня прямо камень с души упал. Аниме-то действительно зло.

– Именно так. А еще этот проклятый интернет.

– Что такое? Вам его отключили?

– Он – зло! – завопила старуха. – Гадкое, отвратительное место, где каждый грешник волен высказывать все, что думает. Рассадник зла, вольнодумия и порока. Содом и Гоморра двадцать первого века. Очаг разврата и пропаганды подросткового суицида. Его нужно срочно запретить.

Вася устало вздохнул.

– Слушайте, я ведь не директор интернета. И не Билл Гейтс. И даже не бурят. Хули вы до меня-то доебались?

– А покемоны! – не слыша его, воскликнула баба. – Они разрушают духовные скрепы нации. Они....

– Да нахуй покемонов! – крикнул Вася. – Я что, на покемона похож? Что вам от меня-то надо?

Предводительница фанатиков замолчала и уставилась на Васю.

– От тебя? – переспросила она.

– Да, блядь, от меня.

– От тебя нам кое-что надо. Мы нуждаемся в информации.

– Хорошо, я всех сдам! – с готовностью выпалил Вася.

Женщина мрачно ухмыльнулась.

– Не надейся обмануть нас, вампир! – прорычала она. – Мы умеем распознавать ложь.

– Врать не буду, все скажу, – заверил ее Вася. – Только яйца не трогайте. Ну, что хотите знать?

– Нам нужна информация о кровавом полнолунии.

Вася поморщился. Он уже слышал об этом полнолунии. Притом неоднократно. Но до сих пор ни одна сволочь не удосужилась объяснить ему, что это такое. Впрочем, он и сам не проявлял большого любопытства.

– Я об этом полнолунии нихуя не в курсе, – признался он. – Давайте я вам что-нибудь другое сенсационное расскажу. Хотите знать, бреет ли Матильда пизду?

Женщина шагнула к нему и злобно прошипела:

– Не увиливай, упырь! Ты расскажешь нам все!

– Да я в душе не ебу, что такое кровавое полнолуние, – расплакался Вася. – Слышал об этом, врать не буду. Но что это такое – не знаю. Я вампиром-то стал недавно. Мне еще ничего не объясняли. И не собираются. Всем, похоже, похуй, знаю я что-то или нет. Иннокентий в маразме, Матильда странная, Яков – говно горбатое, а лолька вообще пиздец какой-то с бантиками.

Женщина нахмурилось.

– Ты не врешь, – констатировал она.

– Конечно, – горячо заверил ее Вася. – Знай я что-нибудь, рассказал бы сразу. Хотите про Якова расскажу? Извращенец он ужасный, Яков этот. Запирается в своей комнате, наряжается в женское платье и ажурные чулки, достает из сундука елдак дубовый....

– Это нам совсем не интересно! – прервала его женщина. – Нас интересуют сведения о кровавом полнолунии, и только. Мы знаем, что это что-то очень важное. Что-то такое, что может изменить мир, притом не в лучшую сторону. Но нам так и не удалось добыть больше сведений. Вампиры предпочитали скорее умереть от пыток, чем выдать секрет.

– Если бы я знал, я бы сразу все вам рассказал! – заверил Вася. – Бля буду!

– Но ты ведь можешь узнать. Если мы отпустим тебя, ты сумеешь собрать информацию о кровавом полнолунии, и передать ее нам.

– Да, да, так все и будет! – охотно закивал Вася.

– Именно так и будет, – заверила его женщина, надвигаясь на Васю со зверской ухмылкой на лице. – Потому что в противном случае мы найдем твой склеп, ворвемся в него и отрежем твои яйца.

– Мои? – пискнул Вася, чувствуя, как его мохнатые шарики сжимаются до размеров двух молекул.

– Твои! Твои! Я лично займусь этим.

Под Васей к тому времени уже образовалась лужа, притом она не на сто процентов состояла только из пота.

– Собери информацию и передай ее нам! – потребовала женщина. – И тогда мы сохраним тебе яйца. В противном случае....

Она резко протянула руку и ухватила Васю за причиндалы. Тот взвыл от боли и разрыдался.

– Я все сделаю! Все сделаю! – бормотал он, глотая слезы. – Все узнаю и вам расскажу!

– Вот и умница, – похвалила его сектантка, а затем нехотя разжала пальцы, выпустив на волю измятое Васино хозяйство.

Затем рыцари отстегнули кандалы, вывели Васю из здания и дали пинка под зад. Тот тут же бросился бежать, миновал несколько улиц, и лишь тогда позволил себе остановиться и отдышаться. Его трясло от страха, чудом сбереженные яйца болезненно ныли.

– Это пиздец! – простонал Вася, смахивая со лба литр трусливого пота. – Так жить нельзя. Мне нужен ствол, а лучше два. И парочка гранат. Без них я больше из склепа не выйду.

Он побежал обратно к микрорайону, где собирался поймать такси. Вася был весь с головой погружен в свои переживания, и не заметил человека, украдкой следящего за ним. Все мысли вампира были лишь о том, как не лишиться своих драгоценных мохнатых шариков.

53

На заднем сиденье такси Вася немного успокоился и обмозговал имевший место инцидент. Какие-то очередные уроды совершили наезд на его вампирскую персону. Это случилось не впервые, и нужно было что-то предпринять, чтобы обезопасить себя в будущем. Возможно, следовало взяться за изучение вампирского каратэ. Или магии. Магия нравилась Васе больше. Каратэ нужно было практиковать годами, изнуряя себя физическими тренировками. А вот магия осваивалась в два счета. Выучил парочку заклинаний минут за пять, и вперед кастовать фаерболы. Так, во всяком случае, это виделось Васе.

Более того, он даже знал, кто мог бы преподать ему несколько магических уроков. Так уж сложилось, что в его склепе с недавних пор поселилась вампирка-заклинательница. Агата наверняка могла научить его колдовским премудростям. Но прежде следовало наладить с ней отношения.

К счастью, теперь Вася знал, что ему следует делать. Сестра Марфа не подвела своего прихожанина, и наставила его на путь истинный. Вася решил подключить хитрость, и расположить к себе малолетнюю сосульку методом ласки и доброты. И то и другое будет фальшивым, но лольке и такое сойдет.

Достигнув кладбища, Вася не стал сразу же спускаться в родовой склеп. Он отправился бродить по погосту, среди крестов и памятников. В ночной час здесь не было ни души. А в силу того, что кладбище было старым и, считай, заброшенным, сторож тоже отсутствовал. Вампиру можно было не опасаться случайных встреч с представителями кормовой популяции. Поэтому он без опаски брел по заросшим тропинкам, разглядывал надгробия и корчил смешные рожицы портретам усопших.

Ему требовался план действий, четкий и эффективный. Следовало с ходу огорошить Агату добротой и нежностью, притом в таком объеме, чтобы лолька не успела ничего заподозрить. По некоторым косвенным признакам Вася заключил, что малолетка не чужда романтики, и решил сыграть на этой слабости сосального берсерка.

– Будет ей, блядь, романтика, – сказал он, ехидно посмеиваясь.

Для начала он решил удивить малолетку букетом цветов. Бабы обожали эти гербарии, хотя Вася и не понимал – почему. Дохлые цветы являлись самой бесполезной вещью на свете. Будь, к примеру, он женщиной, то ухажеров с цветочками слал бы сразу на хер, а то и дальше. Уж если взялись дарить, пусть дарят что-то полезное и вкусное. Например, палку сервелата. Или полкило ветчины. Или сырное колесо. Или свиной окорок. За окорок можно и в жопу дать. Это подарок так подарок. А цветочки путь козам презентуют, а после с ними же и спят.

Но лолька была бабой, существом глупым и иррациональным, а потому имела высокую цветочную восприимчивость. Вася решил преподнести ей такой букет, чтобы мелкая три дня не смогла прийти в себя от счастья. Поскольку живых цветов взять было негде, а искать лениво, он приступил к формированию букета из подручных материалов. Благо вокруг раскинулось кладбище, где не было недостатка в искусственных растениях.

После часа напряженного труда Вася стал счастливым обладателем огромного букета пластмассовых цветов. Те подобрались не первой свежести, многие выцвели на солнце и покрылись пылью, но вампир решил, что и так сойдет. Он хотел заодно прихватить и пышный венок с романтической надписью «Помним. Любим. Скорбим», но решил не вываливать за раз все козыри. Следовало соблюдать меру. Если он притащит и букет, и венок, лольку может разорвать от счастья.

С огромным букетом в руке Вася направился к входу в склеп. Дверь ему отпер Иннокентий. Увидев цветы, дворецкий слегка опешил.

– Что это, господин? – спросил он удивленно.

– Букет, Кеша, – ответил Вася.

Это привело дворецкого в еще большее замешательство.

– Кто-то презентовал вам его? – осторожно спросил тот.

Вася возмущенно крикнул:

– Кому? Мне? Я не пидор, чтобы мне букетики дарили! Опомнись, Кеша, с мужиком базаришь. Букет не для меня.

– А для кого же, господин?

– А вот секрет. Кстати, где сейчас мелкая пизда?

– Госпожа Изгробова изволит пребывать в своих апартаментах.

– В своих, – буркнул Вася. – Каких еще своих? Наглая лолька скоро меня из склепа выживет. Вот так придешь домой, а на дверях новый замок. Ну да я тоже не промах.

– О чем вы, господин? – спросил Иннокентий, который решительно не понимал туманных речей хозяина.

Вася похлопал его по плечу и посоветовал:

– Не парься, Кеша. В свое время ты все узнаешь.

Прежде чем идти к Агате Вася решил сперва переодеться в домашний наряд. Сменить одежду было необходимо. После тесного знакомства с сектантами из лиги непорочного бытия, от Васи слегка попахивало, притом не самым романтическим образом.

Но едва войдя в спальню, Вася тотчас же забыл о своих грандиозных планах. Потому что сразу же заметил слегка приподнятую перину в своем гробу. Кто-то лазал под нее с одного края. И явно не просто так.

Бросив букет на пол, Вася метнулся к перине и резко поднял ее над гробом. В тот же миг крик ужаса сорвался с его уст. Металлический ларчик, найденный им в тайнике отца, бесследно исчез. Кто-то подло похитил его у законного наследника.

Круг подозреваемых был невелик, и Вася с чистой совестью исключил из его числа всю прислугу. Эти вампиры верой и правдой служили его семье, и не стали бы брать без спроса господские вещи. Оставалась только....

– Ах ты мелкая пиздень! – прокричал Вася, подхватив с пола букет.

Сомнений не было – воспользовавшись его отсутствием, лолька цинично проникла в его спальню, обыскала ее, нашла сундучок и украла его. А ведь внутри могли находиться акции Газпрома, или секрет великого члена, или просто баксы, или иное сокровище значительной ценности. И теперь это семейное достояние оказалось в потных ручонках бессовестной малолетней сосульки.

Вася вихрем вылетел из спальни и понесся по узким коридорам склепа. Когда на его пути возник Иннокентий, дворецкий пришел в ужас от вида хозяина. Наследник славного рода Носфератовых был что сам сатана.

– Все ли у вас хорошо, господин? – осторожно осведомился Иннокентий.

– Я ее убью! – завопил Вася. – Пойми, Кеша, иного выхода нет.

– Кого вы убьете, господин?

– Эту мелкую пизду, кого же еще!

– Госпожу Изгробову?

– Во-во, ее самую. Госпожу Сосалкину!

– А нельзя ли это отложить? – спросил дворецкий. – Госпожа Изгробова велела не беспокоить ее сегодня. Она изволила сообщить, что будет занята каким-то чрезвычайно важным делом.

Васе стало дурно до тошноты. Он представил себе гнусную лольку, с противным смехом выгребающую его баксы из отцовского ларца.

– Полагаю, дело и впрямь важное, – задумчиво произнес Иннокентий. – Она попросила у Якова какие-то инструменты.

– Инструменты? – выпалил Вася. – Какие еще инструменты?

– Наверняка мне это неизвестно. Какие-то.

Но Вася и сам уже все понял. Малолетка собиралась вскрыть ларец. Возможно, она уже успела сделать это и теперь готовилась скрыться с похищенным добром.

Рыча от злости, Вася помчался по коридорам. Когда впереди замаячила дверь в покои госпожи Изгробовой, он находился на той стадии бешенства, что готов был придушить сопливую воровку на месте.

Хлипкий шпингалет не выдержал первого же хозяйского удара. Дверь с грохотом распахнулась. На пороге предстал Вася, красный от гнева и с огромным букетом в руке.

Агата сидела за столом, вооружившись отверткой и пассатижами. Перед ней стоял похищенный ларец. Девчонка испуганно уставилась на Васю. Оправдываться было бесполезно – ее застукали на месте преступления в окружении неопровержимых улик.

– Васенька, – забормотала она, – ты чего это так вырываешься? Что-то случилось?

– Да, кое-что, – сквозь зубы процедил Вася, и шагнул в спальню.

Лолька бросила инструменты на стол и спрыгнула со стула. Васин вид внушал ей ужас. Такого Носфератова она еще не видела.

– А что это у тебя там, братик? – спросила она, трусливо пятясь к своему огромному гробу с тремя, уложенными бутербродом, перинами. – Букетик, что ли?

– Букетик, – подтвердил Вася, в чьих глазах полыхал огонь неземной ярости.

– Это для меня, да? – робко спросила Агата.

– Для тебя, для тебя.

– Правда, братик?

– Бля буду!

С этими словами Вася взмахнул огромным букетом, и хлестнул им лольку по лицу. Девчонка с визгом рухнула на пол.

– Я из тебя, сестренка сраная, все дерьмо-то повыколочу! – взревел Вася, делая новый замах.

В это раз букет мощно обрушился на задницу госпожи Изгробовой. Та завопила и задергала ногами.

– Прекрати, братик! – потребовала она сквозь слезы. – Иначе я....

Букет снова прошелся по заднице. Агата взвыла, резко перекатилась на спину, и ее глаза недобро сверкнули.

– Сам напросился, гадский братик! – прорычала она и выбросила перед собой руки.

Могучая сила подняла Васю в воздух, а затем резко впечатала в стену. Букет выпал из его руки и разлетелся россыпью пластмассовых цветов. От удара из Васи едва не вылетел дух и полкило анализов. Но если прежде он покорялся колдовской силе мелкой сосульки, то сегодня решил бороться до конца. Слишком велик был объявший его гнев. Сопливая квартирантка совсем потеряла берега, и позволила себе слишком много лишнего. Похищение отцовского ларца стало последней каплей. Чаша Васиного терпения переполнилась говном ярости.

– Убью! – прорычал он, и бросил все силы на преодоление лолькиной магии.

И в этот раз у него получилось. Он почувствовал, что сопротивление начинает слабеть. Вася отлепился от стены и сделал в сторону Агаты первый шаг.

У сосульки глаза полезли на лоб. Она явно такого не ожидала. Вновь ее руки взлетели вверх, и в Васину грудь ударила невидимая силовая волна. Он пошатнулся, но устоял. А затем, напрягшись всем телом, сумел сделать еще один шаг вперед.

Какое-то время между ними происходила напряженная борьба. Лолька бездумно расходовала свою энергию, пытаясь остановить озверевшего братика, но и Вася не сдавался. Он продолжал выдерживать магические удары, стоя как могучий дуб, гордо бросающий вызов порывам ураганного ветра.

И в какой-то момент магия Агаты начала слабеть. Похоже, сосулька опустошила свои энергетические закрома. А Вася по-прежнему был полон сил и решимости учинить экзекуцию.

– Как? – в отчаянии простонала лолька, вдруг осознавшая, что не сумеет сдержать натиска озверевшего Носфератова.

– Сила ебуна, сучка! – прорычал Вася. – Думала, это все шуточки?

Похоже, именно так Агата и думала прежде. Теперь уже нет.

– Васенька, давай просто сядем и спокойно поговорим! – взмолилась она, из последних сил сдерживая наступающего вампира.

– Мы, блядь, поговорим! – пообещал ей Вася. Выглядел он в этот момент настолько страшно, что Агата невольно взвизгнула от ужаса.

– Братик, – прокричала она, – сестренке невероятно жаль.

– Еще нет! Но скоро будет.

– Васенька, я тебе клянусь....

В этот момент Вася рванулся вперед и сокрушил магию Агаты. Та вновь попыталась сотворить ударную волну, но сил на это у нее не осталось.

– Братик, твое доброе сердце не позволит тебе бить ребенка! – закричала сосулька с гаснущей надеждой.

– Ты не ребенок, ты проблядь дикая! – заорал Вася.

– Братик, в нашей семье нет места насилию! Мы живем в атмосфере взаимной любви, гармонии и всепрощения. Да, ведь? Да?

– Я здесь устанавливаю правила! – взревел Вася, колотя себя кулаками в грудь. – Домашнему насилию быть!

Лолька с визгом бросилась через спальный гроб. Вася легко поймал ее за ногу. Второй рукой он схватил за ухо огромную подушку Агаты, сделал богатырский замах, и обрушил пуховое орудие на пищащее тело сопливой воровки.

Ударом лольку буквально вмяло в перину. Она приглушенно запищала. Этот звук заиграл музыкой в Васиных ушах. Наследник рода Носфератовых ликовал. Он вновь вскинул над головой подушку, продолжая удерживать жертву за ногу.

– Васенька, прости! – завопила Агата, повернув голову, и видя занесенную на ней подушку.

– Пизды! – радостно заорал Вася, и повторно обрушил на сосульку оружие возмездия.

– Кто-нибудь! – зашлась криком Агата. – Звоните детскому омбудсмену! Передайте ему, что здесь жестоко истязают маленькую де….

Подушка рухнула на лольку, оборвав поток ее воплей.

– Звоните в полицию! – визжала Агата. – Братик трогал меня везде и всюду. Он, похоже, педофил….

Еще удар.

– Звоните семейному психологу! – воскликнула Агата, беспомощно елозя на перине. – У братика наблюдается совершенно беспричинная вспышка агрессии….

Подушка поднималась и падала снова и снова. Лолька орала, визжала, звала на помощь и просила прощения. Но Вася был глух к ее мольбам. Он торжествовал победу. Наконец-то ему удалось показать обнаглевшей квартирантке, кто в этом склепе мужик и хозяин. К черту ласку и доброту – эти вещи имели сомнительную эффективность. В отличие от крепкой безжалостной взбучки.

На пятой минуте истязания в комнату осторожно заглянула Матильда. Похоже, горничную привлекли несущиеся из спальни крики.

– Господин, все ли у вас хорошо? – осведомилась она.

Вася обрушил подушку на тело сосульки, и радостно выдохнул:

– Все просто охуенно, Мотя!

– Помогите мне! – пропищала чуть живая Агата. – Братик вконец обезумел. Я хочу жить!

Вася схватил подушку двумя руками и так приложил лольку, что едва не перешиб надвое ее гроб.

– Не прикажете ли подавать ужин? – спросила Матильда, абсолютно безучастная к судьбе истязаемой гостьи. Кажется, горничная придерживалась того золотого правила, что ей надлежит прислуживать только своему хозяину, а на всех остальных можно успешно наплевать. И если ее господин изволит колотить кого-то в своем доме, то так оно и надо.

– Минут через десять, – бросил ей Вася. – Сейчас, закончу, приму ванну, и отужинаю.

– Васенька, уже достаточно! – простонала Агата. – Десять минут ужасно много. Сестренка этого не выдержит. У сестренки отнялись ноги и почки.

– Еще пизды! – ликующе заорал Вася, и ударил ее подушкой.

Он не считал, что лолька получила свое в полной мере. Та очень старалась, зля Васю. Приложила все силы, чтобы вывести его из себя. Так что теперь ей грех было жаловаться. Могла бы сообразить, чем все закончится, если долго и методично бесить вампира-ебуна.

54

В этот день Вася спал так сладко, как никогда прежде. Проснувшись поздним вечером, он почувствовал себя полным сил и бодрости. Позитив буквально бил через край. Он немного беспокоился, как бы Агата не надумала отомстить ему, но на это едва ли стоило рассчитывать. Вчера он проделал титанический объем работы, выколачивая из малолетки всю ее дурь. Минут пятнадцать он лупил ее подушкой, и прекратил сие приятное занятие лишь когда лолька перестала пищать и только слабо бессильно вскрикивала. Стало ясно, что если взбучка возымеет продолжение, дело может кончиться смертоубийством. Агата, конечно, зверски бесила, но Вася все же не желал ей смерти. Шлепнув оную подушкой в последний раз, он оставил малолетку приходить в себя, а сам отправился принимать ванну. Идя по коридорам, он весело насвистывал и довольно улыбался.

Прекрасное настроение сопровождало его и сегодня. Явившись на завтрак, Вася застал весь штат прислуги в полном составе. Но что особенно удивило его, так это наличие в столовой Агаты. Обычно мелкая лентяйка дрыхла до полуночи, а завтрак требовала к себе в комнату. И вдруг, как положено, явилась в столовую. Более того, сегодня она была одета в строгое черное платье, черные чулочки, а над ее головой не высились привычные банты. Едва Вася вошел в столовую, она тут же вскочила на ноги и со страхом уставилась на строгого хозяина. Васе это понравилось. Наконец-то сопливая заноза начала питать к нему подобающее уважение.

Вася подошел к столу, остановился и медленно обвел помещение взглядом верховного властелина всего сущего. На миг он задержал его на лольке. Агата тут же съежилась и слегка присела, явно планируя забиться под стол. Наблюдая столь отрадное поведение, Вася испытал истинный восторг. Вот, оказывается, как чувствует себя в доме настоящий мужик. Тот самый настоящий мужик старой закалки, проникнутый духом домостроя и ветхозаветными догмами. У которого все домочадцы от жены до детей ходят на цыпочках с синяками на лицах, боясь лишний раз привлечь к себе строгое внимание повелителя избы.

Весь преисполненный горделивого величия, Вася важно опустился на поставленный Иннокентием стул. И только после того, как великодержавные ягодицы мужика водрузились на положенное место, Агата позволила себе присесть. Садилась медленно, с опаской, ожидая гневного окрика или хука справа. Вася с трудом подавил желание пугнуть малолетку. Но решил не перегибать палку. Мужик строг, но справедлив.

Завтрак прошел в атмосфере восхитительного молчания. Лолька не поднимала глаз от тарелки, и использовала свой прежде болтливый рот только для загрузки в оный крови. Слуги безмолвно наблюдали за трапезой господина. Они тоже почувствовали, что хозяин ныне уже не тот, что прежде. Раньше он был бесхарактерной тряпкой, теперь же переродился в мужика сурового. А у сурового мужика не забалуешь. Суровый мужик бьет, значит любит.

Вася выхлебал свою порцию крови, затем терпеливо дождался, пока Агата закончит вычерпывать кушанье из своей тарелки, и строгим тоном произнес:

– Госпожа Изгробова, извольте сопроводить свою жопу в каминный зал. Нам с вами предстоит серьезный разговор.

На лольку стало страшно смотреть. Она смертельно побледнела и так затряслась от страха, что уронила на пол окровавленную ложку

– Братик, не надо больше серьезных разговоров! – взмолилась она трусливо. – Сестренка уже все поняла. Правда-правда.

Вася довольно ухмыльнулся.

– Заебись, что поняла, – одобрил он. – Ты не ссы, бить не буду. Скорее всего. Просто пообщаемся.

В каминный зал Агата явилась как на заклание. Она вошла с поникшей головой и несчастным видом христианской мученицы, идущей на арену Колизея для участия в совместном шоу с парочкой голодных львов. Лолька явно не верила, что все обойдется одним разговором. Перерожденный Вася, Вася, в котором пробудился дух сурового мужика, тяготел к рукоприкладству. Это был мужик, бьющий в доме всех, от жены до кота. Настоящий суровый мужик-оборотень – вне дома хомяк, в доме дикий лев. А когда Агата увидела железный ларчик, стоящий на столе, она совсем сникла. Беседа явно ожидалась с кулаками.

Дождавшись, пока лолька медленно доползет до стула и заберется в него, Вася указал на отцовский ларец и спросил у воровки:

– Ну, признавайся, сумела открыть?

– Не сумела, – буркнула лолька, не осмеливаясь поднять глаза на строгого мужика.

– Пиздишь, поди, – уличил ее Вася. – Что-то вытащила оттуда, и обратно закрыла, да?

– За кого ты меня держишь, братик? – робко возмутилась Агата, изображая оскорбленную невинность. – Я не какая-то воровка.

– Да неужели? А кто же спиздил мой сундук? Или тебе его подбросили?

– Я его не крала, – старательно объяснила Агата. – Я его временно позаимствовала. Сестренке просто стало любопытно, что братик прячет внутри этой коробочки. Попыталась открыть замок с помощью магии, но не смогла.

– Почему?

– Эта штука, – Агата указала на ларчик, – многослойная. Внешняя оболочка из какого-то прочного сплава, а внутренняя выполнена из чистого серебра. Детали замка частично тоже серебряные. Вампирская магия не действует на проклятый металл.

– Нихуя себе, – удивился Вася, лишний раз убеждаясь в том, что в ларце спрятано великое сокровище. В противном случае, зачем бы папа принял такие меры безопасности?

– Сестренке не удалось открыть его при помощи телекинеза, – пожаловалась лолька. – Тогда она попыталась инструментами....

– Руки бы сестренке переломать! – проворчал Вася. – Тебе бы понравилось, если бы я залез в твою комнату и стал копаться в ящике с твоими трусами?

– Если братику сильно хочется, он может сделать это в любой момент, – потупив взгляд и слегка покраснев, прошептала Агата. – Сестренка не знала, что братик тяготеет к ее трусикам. Не сдерживайся, братик. Утоли свои фетиши.

– Да нахуй мне не упали твои вонючие трусы! – закричал Вася. – Ты от темы не уходи. Зачем украла мой сундук и пыталась взломать?

– Я думала, братик прячет там свои постыдные порно-журналы, – сообщила Агата. – Сестренка желала выяснить потаенные сексуальные пристрастия братика.

– Совсем, что ли, дура? – изумился Вася. – С чего бы я их стал прятать? Мне уже не десять лет.

– А что же тогда в ларце? – спросила Агата.

– Хуй его знает, – пожал плечами Вася. – Это папашин сундук. Я его нашел в тайнике. Только ключ к нему не прилагался.

– Вот оно что, – наконец поняла лолька. – Так этот ларец достался тебе от папы. Васенька, братик, я этого не знала. Иначе никогда бы не позволила себе прикоснуться к нему.

– Да ладно, проехали, – буркнул Вася.

Но Агата вовсе не считала эту тему исчерпанной.

– А ты, не разобравшись, распустил руки, – принялась обиженно бормотать лолька, всеми силами изображая себя невинной жертвой, а Васю – тираном и извергом. – Как тебе не стыдно, братик? Ты избил маленькую девочку. Избил жестоко и беспощадно. Я ведь могла умереть. А все из-за какого-то глупого недоразумения. Должно быть, тебе сейчас очень стыдно, да, братик?

– Вообще нихуя не капельки! – признался Вася.

Но говоря это, он лукавил. Слова Агаты задели его. Действительно, уж не перегнул ли он палку? Малолетка, конечно, заслуживала хорошей трепки, но не зверского подушечного геноцида.

По всей видимости, сомнение в справедливости свершенного акта возмездия ярко проступило на Васином лице. Тот по неопытности и молодости еще не умел хорошо скрывать своих эмоций. Агата, не спускавшая с жертвы внимательного взгляда, заметила слабину, и тотчас же усилила жалостливый натиск.

– Мне ведь и так тяжело в жизни, братик, – всхлипывая, горько забормотала она. – По воле рока я оказалась навечно заключена в тело маленькой девочки. Как, по-твоему, я себя чувствую, видя свою сестру – прекрасную цветущую девушку? Ведь и я должна была стать такой же – желанной красавицей. А стала вот этим!

По раскрасневшимся щекам Агаты катились слезы. Васе стало не по себе. Он почувствовал себя конченой мразью, виноватой во всем, от вымирания мамонтов до подорожания капусты. В самом деле, ну что такого сделала мелкая сосулька? Все ее проделки в худшем случае являлись невинными шалостями. А он до полусмерти отлупил ее подушкой. Ну не Гитлер ли он после этого?

– Мне так тяжело! – в голос разрыдалась лолька. – Никто меня не любит. Даже для своей семьи я обуза. Зачем им такая дочь? Меня же нельзя выгодно выдать замуж. Они смотрят на меня, как на какого-то урода. Видел бы ты, братик, как они радовались, когда я сообщила, что временно собираюсь пожить у тебя. Чуть праздник с фейерверком по этому поводу не закатили.

Вася понял, что польстил себе, проведя параллель с Гитлером. Тот на его фоне был вполне безобидным пареньком. Последний из Носфератовых чувствовал, что еще немного, и он расплачется сам. Его жестоко терзали угрызения совести. Сам себе он виделся конченым подонком, терзателем невинных и беспомощных детей.

– Все вампиры относятся ко мне, как к неполноценному существу, – заливалась слезами Агата. – Косятся на меня и перешептываются за спиной. А я все слышу, братик. Я же не глухая. Думаешь, мне не больно? Думаешь, мое сердечко не разрывается на части?

Она запрокинула голову и заревела навзрыд. Вася резко отвернулся, чтобы лолька не заметила заблестевшие в его глазах слезы. В этот момент он чувствовал себя так гадко, как ни разу в жизни. Вася понял, что никогда не простит себе того, что сделал. И как только у него поднялась рука?

– Я надеялась, что хотя бы братик окажется не таким, как остальные, – сквозь слезы пробормотала лолька. – Думала, он будет относиться ко мне с теплотой и нежностью. Но я ошиблась. Братик плохой!

Она скорчилась в кресле и зашлась рыданиями. Васе захотелось провалиться сквозь землю. Он был готов буквально на все, лишь бы загладить ужасную вину перед сопливой сестренкой. Тело само рвалось рухнуть на колени, а затем нежно утешить обиженную квартирантку и извиниться за свой несправедливо жестокий поступок. Вася решил, что выждет пять минут, даст лольке выплакаться, а затем вымолит прощение.

Но судьба не предоставила ему пяти минут. Дверь в каминный зал вдруг приоткрылась, и внутрь заглянула Матильда.

– Господин, – сообщила она, – к вам прибыли гости.

При этих словах Агата заревела еще громче.

– Какие гости? – быстро спросил Вася, нутром чуя беду.

Интуиция не подвела молодого вампира.

– Юная госпожа Кровососкина с компаньонкой. Иннокентий уже ведет их сюда.

Васе стало дурно. Он представил, как Ксюша и Ольга сейчас войдут сюда, и увидят рыдающую лольку. А та, разумеется, тотчас же разболтает им о причине своего слезотечения. В красках распишет, как братик Васенька жестоко отлупил свою младшую сестренку подушкой. И что после этого подумает о нем невеста? Понятно, что. Решит, будто ее потенциальный супруг неуравновешенный дебил, склонный к спонтанному рукоприкладству. А это уже серьезный повод пересмотреть планы на грядущее замужество. Потому что расчет расчетом, но жить с неадекватным существом никому не захочется.

Вася метнулся к рыдающей Агате, легонько потряс ее за плечо и быстро сказал:

– Ну, ты, это самое, кончай. Хватит реветь.

– Что? – спросила лолька, подняв красное, мокрое от слез, лицо. – Мне уже и поплакать нельзя? Нельзя оросить горькими слезами знойную пустыню своего одиночества? Ты лишаешь меня даже этого права? Жестокий деспот!

Она вновь начала реветь, притом заметно громче прежнего. Вася сжал кулаки с такой силой, что едва не пропорол ногтями кожу на ладонях. Ему хотелось схватить малолетку за ногу и зашвырнуть ее в камин.

– Слушай, пиздуй к себе, – взмолился он, – и там орошай свою пустыню хоть в три ручья. Серьезно. Ко мне гости пришли.

– Понятно, братик, все понятно, – простонала Агата, прерывая свою речь громкими всхлипами. – Ты такой же, как мои жестокие родители. Они тоже не желали показывать меня гостям. Стеснялись такой дочери. И ты стесняешься, да? Считаешь меня уродкой?

– Да причем тут это? – растерялся Вася, шокированный прозвучавшими обвинениями. – Не стесняюсь я тебя. Просто нельзя же при гостях сопли лить....

Но лолька еще громче зашлась рыданиями. Вася отошел от нее, обхватив руками голову. Над спасительным браком оформились очертания чего-то круглого и медного.

В этот момент дверь в зал распахнулась, и внутрь шагнул Иннокентий.

– Господин Носфератов, к вам гости, – чопорно сообщил он, пропуская следом Ксюшу и Ольгу.

Девушки вошли и тут же застыли в дверях, с удивлением и ужасом глядя на свернувшуюся калачиком Агату. Та корчилась в кресле и ревела так горько и громко, словно только что пережила немыслимое горе. Ее черное платье намокло от слез, щеки и ладони были в соплях. Досталось даже креслу – лолька успела обслюнявить и его.

– Я вас оставлю, – сказал Иннокентий и быстро выскользнул вон из каминного зала. Дворецкий был хитер, и успел унести ноги, оставив своего господина расхлебывать всю эту кашу самостоятельно.

55

– Что у вас случилось? – тихим испуганным голосом спросила Ксюша после секундного замешательства.

Вася стоял столбом, и не знал, что сказать. Правду? С тем же успехом можно было прямо сейчас послать невесту на три веселых буквы. Потому что она точно не захочет связывать свою жизнь с вампиром, жестоко избивающим беспомощных маленьких девочек.

– У вас стряслось какое-то несчастье? – нахмурившись, спросила Ольга.

У Васи оно стряслось. Долгожданная свадьба оказалась под угрозой срыва. От этого ему самому захотелось закатить истерику с соплями и воплями.

Ксюша робко приблизилась к рыдающей Агате и нежно коснулась рукой ее содрогающегося плеча.

– Госпожа Изгробова, что с вами? – участливо спросила непорочная дева.

Лолька прервала свои рыдания и подняла на Ксюшу заплаканное лицо. Васин сфинктер мучительно сжался. Сейчас мелкая сосулька расскажет все, и тогда его вампирская жизнь будет кончена. Точнее говоря, кончена будет его счастливая и сытая вампирская жизнь. А начнется новая, жизнь вампира-сосунка. Коллекторы отберут его склеп, он останется без дома и слуг. И чтобы не загнуться от голода, вынужден будет пойти работать. А куда он мог пойти без образования и профессиональных навыков? Только обратно на стройку. Он станет вампиром-разнорабочим, самым позорным кровососом в истории. Его имя приобретет нарицательный характер. Родители буду говорить своим детям – учитесь хорошо, детишки, иначе пойдете по стопам Васьки Носфератова, лоха эпического.

Васю объял такой ужас, что ему захотелось упасть на колени и начать биться головой об пол.

– Госпожа Изгробова, что с вами? – повторила вопрос Ксюша.

Но вместо ответа Агата вновь обрушилась в пучину рыданий. Ксюша схватилась за сердце и выпалила:

– Что же произошло? Какая трагедия постигла вас?

Она вновь вопросительно посмотрела на Васю, но тот стоял столбом и тупо моргал глазами.

– Неужели все настолько плохо? – воскликнула Ксюша.

В этот момент к Васе подошла Ольга и, наклонившись к нему, тихо произнесла:

– Господин Носфератов. Касательно нашего дела.

– Какого еще дела? – непонимающе пробормотал Вася. Сейчас ему было не до каких-то дел. Медный таз подступал все ближе.

– Дела, связанного с половым просвещением моей безгрешной госпожи.

Не сразу Васе удалось понять, о чем идет речь. Когда же он, наконец, сообразил, то решил, что это уже не имеет значения. Сейчас лолька нажалуется на него Ксюше, и свадьбу тотчас же отменят навсегда.

– Я сделала так, как вы советовали, – прошептала Ольга. – Купила ту самую книгу.

– Охуеть как интересно, – мрачно проронил Вася.

– Но....

Ольга замолчала.

– Что – но?

– Все сорвалось, – горьким голосом призналась служанка.

– Почему? Что там могло сорваться? Разве трудно было просто сунуть ей эту ебучую книгу?

– Да я сунула. И моя госпожа даже заинтересовалась. Она ее прочла от корки до корки.

– Значит, все пиздато. Теперь она точно знает, откуда берутся дети.

– Боюсь, что нет, – печально проронила Ольга.

Вася покосился на собеседницу.

– Неужели она настолько тупая, что ничего не поняла? – с надеждой спросил он.

Если бы его потенциальная невеста действительно оказалась клинической дурой, еще оставался шанс выкрутиться. Пусть себе лолька жалуется. Он, Вася, тоже не оплошает. Как наврет с три короба, как по ушам проедет, как мозги запудрит – и дело в шляпе.

– Понять-то она поняла, – вздохнула Ольга. – Только решила, что все это относится лишь к людям, а не к вампирам.

– Ебать она у вас дура! – тихо ужаснулся Вася.

– Госпожа не дура. Она чиста и непорочна.

– И еще без мозгов. Ты должна объяснить ей, что вампиры тоже ебутся.

– Я не могу. Никогда не прощу себе, если шокирую госпожу. Для нее это станет настоящим ударом. Как я стану рассказывать ей обо всей этой грязи? Госпожа невинна и чиста. Она не выдержит этого потрясения.

– Чем дольше будете скрывать, тем хуже.

– Господин Носфератов, – заявила Ольга, – нам нужен новый план.

Вася устало вздохнул. Не одно, так другое. И еще это – нам. Он-то тут при чем? Разве это ему положено объяснять сорокалетней бабе про секс? Не он же осуществлял ее половое воспитание по северокорейскому образцу.

– Мы должны призвать орального Лобачевского, – заявила Ольга. – Он подскажет, как проступить. Давайте быстренько отлучимся и сделаем это.

– Боюсь, в этой непростой ситуации нам не обойтись без вмешательства анального Ломоносова, – покачал головой Вася.

Все это время Ксюша пыталась добиться от Агаты каких-то объяснений. Мелкая сосулька продолжала рыдать в три ручья. Ксюша присела рядом с ней на кресло и стала нежно гладить ту по голове.

– Какое же ужасное горе обрушилось на вас? – выспрашивала она, и в ее глазах тоже заблестели слезы солидарности. – Неужели....

Тут она воскликнула:

– Неужели все дело в большой и чистой любви?

Лолька прекратила реветь, медленно подняла голову и тоном умирающего лебедя простонала:

– Да!

После чего вновь обрушилась в пучину рыданий.

– Так причиной послужила несчастная любовь? – удивилась Ольга. – Никогда бы не подумала, что госпожа Изгробова будет так безутешно рыдать из-за любви. Судя из того, что я о ней слышала, эта подлая и циничная особа любит только себя и сосать.

С этой удивительно полной и емкой характеристикой Агаты трудно было поспорить. Но Вася, тем не менее, возразил:

– Ты неправа. У мелкой пизды богатый внутренний мир и прочая хуйня. Она просто прикидывается куском говна, а на деле очень ранимая.

– Госпожа Изгробова, скажите, кто тот черствый и жестокий вампир, что отверг ваши возвышенные чувства? – допытывалась Ксюша.

Лолька распахнула рот на всю доступную ширину и принялась визжать так громко и пронзительно, что Вася невольно заткнул уши пальцами. Он не переставал удивляться, откуда в такой мелкой девчонке столько слез и крика. Другая бы уже околела от обезвоживания, а эта с каждой секундой только набирает истеричные обороты.

– Василий, скажите хоть вы! – взмолилась Ксюша.

– Что сказать? – испугался Вася.

– Кто тот бездушный мерзавец, что не пожелал ответить взаимностью на чистую любовь госпожи Изгробовой?

– Да я, это… Я, короче....

Вася понял, что надо бежать отсюда под любым предлогом.

– Я сейчас в штаны нахуярю! – закричал он, схватившись руками за живот. – Срочно на парашу надо. Скоро буду. Ждите!

И он пулей вылетел из каминного зала.

Отбежав подальше, Вася остановился в коридоре, прижался спиной к холодной стене, и перевел дух. Все складывалось скверно, и опять причиной всего творящегося дерьма была самозваная сестренка. Вася уже сто раз успел пожалеть, что поднял на нее руку. Надо было поднять топор, и зарубить малолетку наглухо. Потом бы тихо, без шума, зарыл тушку на кладбище, и концы в воду. Никто бы ничего не доказал. Только так можно было навсегда укротить сопливую сосульку и оборвать поток создаваемых ею проблем.

Рядом прозвучали шаги, и Вася в страхе вскинул голову. Но это была всего лишь Ольга.

– Что там? – выпалил он испуганно. – Мелкая пизда проболталась?

– О чем проболталась? – подозрительно глядя на него, спросила служанка.

– Да нет, ни о чем. Просто спросил.

Ольга какое-то время пристально разглядывала Васю, а затем задала вопрос:

– Господин Носфератов, сознайтесь – вы и есть несчастная любовь госпожи Изгробовой?

Вася чуть соплями не подавился. Он закашлялся, с ужасом косясь на собеседницу.

– С чего ты взяла? – прохрипел он.

Та пожала плечами.

– Я же не слепая. И не дура. Госпожа Изгробова поселилась в вашем склепе. Учитывая ее репутацию, можно было предположить, что она избрала вас своей новой сосальной жертвой. Но в свете последних событий напрашивается вывод, что она воспылала к вам высокими и сильными чувствами. Она уже призналась вам в любви?

– Чего? – испугался Вася. – Нет, ничего такого не было!

– Вы в этом уверены?

– Я же не еблан, чтобы такое не заметить.

– Может быть, она сообщила об этом не прямо, а в форме намека?

– Если только в форме минета, – сквозь зубы проворчал Вася.

– Простите?

– Да не, ничего. И вообще, ты эту хуйню из головы выбрось. Нахуй мне не нужна эта мелкая пизда. Для меня на свете существует лишь одна баба – твоя несравненная госпожа.

– Значит, это не вы безответная любовь госпожи Изгробовой?

– Ясен хуй. Да и вообще, какая там еще любовь? Просто мелкой пизде пореветь захотелось. Мало ли, что там ей в голову взбрело. Она же с придурью. Иной раз заговаривается, а то и вовсе бредит.

– Неужели госпожа Изгробова больна психическим расстройством? – ужаснулась Ольга.

Вася с радостью за это ухватился.

– Она не просто больна, она на всю голову дура! – заверил он собеседницу. – Несет хуйню в режиме нон-стоп. Вечно жалуется, что кто-то избил ее подушкой.

– Подушкой? – удивленно переспросила Ольга.

– Ага, подушкой.

– Но почему именно подушкой?

– Да я и сам нихуя не понимаю, – пожал плечами Вася. – У нее какое-то помешательство на этих подушках. Каждую ночь что-то про них рассказывает. То жалуется, что ее Иннокентий подушкой отмудохал, то Яков, а то и даже я.

– Как необычно, – прошептала Ольга. – Подушка? Возможно, подушка имеет для госпожи Изгробовой особое сакральное значение. Не связана ли она с застарелой психологической травмой? Или в образе подушки воплотились ее потаенные фаллические фобии.

– А я тебе о чем, – поддакнул Вася. – Ебанутая она, и весь сказ.

– Надо же, – покачала головой Ольга. – Действительно, все это похоже на какое-то психическое расстройство. Бедная госпожа Изгробова. Все вампирское сообщество считает ее шлюхой, а она, на самом деле, глубоко несчастное, страдающее тяжким недугом, существо.

– Что нисколько не мешает ей быть шлюхой, – добавил Вася. – И поскольку мы разобрались с диагнозами малолетней дуры, не воззвать ли нам разок-другой к старине Ломоносову?

– К вызову Ломоносова я сейчас не готова, – призналась Ольга. – Давайте ограничимся Лобачевским.

Воззвание к Лобачевскому осуществилось в большом темном чулане. Опустившись на колени, Ольга мощно взялась за дело. Чувствовалось, что ради блага своей госпожи она способна заглотить и не такое. Вася блаженствовал. Счастливая улыбка расцвела на его лице. Поглаживая рукой трудолюбивую голову служанки, он почти сумел отрешиться от всех мирских забот, навалившихся на него в последнее время, как вдруг....

Что-то шевельнулось в темном углу кладовой. Что-то явно живое. Резко вспотевший Вася уже приготовился орать от ужаса, но прежде чем крик сорвался с его уст, разглядел во мраке знакомую физиономию. Горбатый Яков украдкой притаился в уголке, приспустил портки и суетливо дергал свой окаянный отросток. Вася не стал прогонять горбуна, лишь погрозил ему пальцем. Яков виновато улыбнулся, но дела своего не прервал.

56

К тому времени, как Вася и Ольга вернулись в каминный зал, лолькина истерика прекратилась. Теперь малолетка сидела рядом с Ксюшей, громко шмыгала сопливым носом и что-то рассказывала тихим шепотом непорочной вампирше. Но стоило Васе войти в зал, как конспиративная беседа тотчас же оборвалась.

Ксюша встала и направилась к нему. Вид у нее был решительный и довольно суровый. Вася заранее сжался от ужаса. Он все понял – Агата сдала его со всеми потрохами. Сейчас будущая свадьба будет отменена, богатая невеста покинет его склеп, а затем....

Вася мысленно ухмыльнулся. Он понял, что за этим последует. Последует визит к онанисту Якову, и получение у того набора необходимых инструментов. Для намеченного дела требовались топор, пила и лопата. Ну и еще большой полиэтиленовый пакет для переноски расчлененных останков малолетней гадины.

– Господин Носфератов, позвольте вам кое-что сказать, – произнесла Ксюша, вплотную подойдя к Васе. Тот невольно отметил, что от будущей невесты приятно пахнет. Это был будоражащий аромат нераспечатанного влагалища.

– Слушаю, – пискнул Вася, готовясь получить словестную выволочку, а то и пару звонких оплеух.

– Я и прежде знала, что вы благородный вампир, – произнесла Ксюша с чувством, – но не подозревала, что настолько. Знайте же, что мое уважение к вам неизмеримо возросло.

Продравшись сквозь туманный смысл витиеватой фразы, Вася с горем пополам сообразил, что это была скорее похвала в его адрес, нежели острая критика. Похоже, Агата все же не рассказала правду, вместо чего насочиняла какого-то вранья. Оставалось только выяснить – какого именно. От мелкой сосульки трудно было ждать добра без подвоха.

– Да, я такой, – смущенно пробормотал Вася, одним глазом косясь на лольку и пытаясь получить хоть какую-то подсказку. Но по виду мелкой гадины трудно было что-то понять. Она приняла вид профессиональной жертвы со стажем – смотрела в пустот несчастными глазенками и громко шмыгала носом.

– Госпожа Изгробова рассказала мне все, – сообщила Ксюша.

Вася напрягся. Было ясно, что лолька рассказала не правду, иначе реакция непорочной девы была бы иной. Но что она там наплела, эта мелкая пакостница? Неизвестность пугала, и Вася попытался осторожно прояснить ситуацию.

– А точно ли она все рассказала? – спросил он хитро. – Ничего не утаила?

Ксюша охотно попалась в коварную ловушку.

– Она поведала все! – выдохнула та. – Все, о своей несчастной любви. О том, как ее светлые чувства были отвергнуты и высмеяны жестокосердным избранником. О том, как она на этой почве решительно расхотела жить на свете. И о том, как лишь вы один поддержали ее в трудную минуту и фактически спасли от самоубийства.

В прежней жизни Вася был туповат. Но верно молвит народная мудрость – с кем поведешься, от того и нахватаешься. Вот он и нахватался изворотливости от гнусной малолетки. В мире вампиров требовалось умение врать и выкручиваться как уж в китайском ресторане, иначе было не выжить.

– А, ну да, да, – закивал головой Вася. – Так все и было. Поддержал. Спас. Да.

– Лишь об одном несчастная госпожа Изгробова умолчала, – продолжила Ксюша. – Она не пожелала сообщить имени того черствого и бездушного негодяя, что так жестоко обошелся с ней. Ведь этот моральный урод не ограничился одной насмешкой. Вообразите себе, Василий Андреевич, он, страшно сказать, подверг влюбленную в него девушку жестокому избиению.

– Нихуя себе! – возмущенно вскричал Вася, одним глазом косясь на лольку. Та сидела в кресле с несчастным видом страстотерпицы, но наследник дома Носфератовых мог бы поклясться – мелкая сосулька едва сдерживала довольную ухмылку.

– Вы не знали об этом? – спросила Ксюша. – А ведь это правда. Этот выродок, этот позор вампирской нации, избил госпожу Изгробову подушкой. Представляете – подушкой!

– Какой душераздирающий пиздец! – ужаснулся Вася, схватившись руками за сердце. – Неужели подушкой?

– Да, да, подушкой. Он жестоко бил ее полчаса, не меньше.

– Полчаса? – переспросил Вася. – Точно полчаса? Может, всего минут пятнадцать?

– Нет, госпожа Изгробова сообщила, что сие варварское истязание продлилось ровно тридцать две минуты с четвертью.

– Вот же пиздоболка мелкая.

– Простите?

– А? Нет, нет, это я о своем. Просто охуеваю со всей этой любовной драмы. Несчастную госпожу Изгробову побили подушкой. Какой вопиющий ужас.

И Вася покачал головой, не будучи в силах выразить словами переполняющее его возмущение.

– Только я вот что думаю, – продолжил он. – Подушка, она же мягкая. Может, госпожу Изгробову не избили, а любя отшлепали? Просто если бы я захотел отпиздить госпожу Изгробову…. Нет, я не в том смысле, что мне хочется, или собираюсь. Чисто гипотетически если бы захотел. Так вот, если бы чисто в теории я захотел вкатить госпоже Изгробовой недетских пиздюлей, то не стал бы делать это подушкой. Я бы воспользовался палкой. Огромной толстой палкой, дубовой или березовой. А еще одну припас бы на случай поломки первой.

– Избиение подушкой тоже страшное насилие, – заявила Ксюша. – Госпожа Изгробова такая маленькая и беспомощная. Много ли ей надо?

– Много, – кивнул Вася. – Очень много. Она мала, да говниста. Тут и палкой не обойдешься.

– Что?

– Ничего. Это я снова о своем. Знаете, хуй с ним, с этим избиением. Лолька жива, здорова, и заебись. Незачем старое ворошить.

– Ну, не знаю, – покачала головой Ксюша. – Я бы все-таки хотела найти того негодяя, что избил госпожу Изгробову и наказать его.

– Воистину, – поддержала ее Ольга. – Где это видано, чтобы вампиршу из благородной семьи били подушкой? Подобное деяние не имеет никаких оправданий.

Вася злобно уставился на лольку. Та сидела в кресле с видом святой страстотерпицы, только что принявшей великие и безвинные муки. Мелкая пакостница не нажаловалась на него прямо. Она решила действовать более изощренно. Ей, похоже, доставляло удовольствие перекатывать в ладошке братские шарики. Но и Вася кое-чему научился за свою недолгую вампирскую карьеру.

– Знаете, в этой любовно-драматической истории не все так однозначно, – вдруг сенсационно сообщил он.

Ксюша и Ольга вопросительно уставились на него. Агата тоже подняла взгляд и навострила уши.

– Вы не все знаете, – продолжая подпускать туману, сообщил Вася. – Эта охуенно запутанная и трагическая история имеет под собой двойное дно.

– Расскажите нам все! – жадно потребовала Ксюша.

Вася покосился на лольку и торжествующе ухмыльнулся. Ксюша и Ольга относились к его словам с не меньшим доверием, чем к болтовне сопливой лгуньи. А это означало, что какое бы вранье он из себя ни исторг, его, скорее всего, примут за чистую монету. Он понял это. Но и лолька не была дурой.

– Не нужно, прошу вас! – воскликнула она, вновь наводнив глаза слезами. – Оставим эту трагическую историю прошлому. Жизнь продолжается.

– Нет уж, я все-таки расскажу, – уперся Вася из вредности.

– Братик, заклинаю тебя, не надо! – заревела Агата, вновь проваливаясь в пучину истерики.

– Действительно, лучше этого не делать, – поддержала ее Ксюша. – Мое сердце разрывается от жалости при виде страданий госпожи Изгробовой.

– А при виде страданий господина Курочкина у тебя ничего нигде не рвалось? – чуть слышно проворчал Вася.

Он мог бы настоять и сочинить про лольку кучу отвратительных гадостей, но Вася придержал коней. Он решил дать малолетке еще один шанс. Но если она не воспользуется и им, то пусть пеняет на себя.

57

Вскоре все уже сидели в креслах, неспешно потягивая из фужеров доставленную Матильдой кровь. Как только тема с нецелевым использованием подушки была закрыта, Агата тут же перестала тяготиться душевными страданиями и заметно повеселела. Жалуясь Ксюше, она сквозь слезы буровила, что навечно лишилась аппетита, но стоило Матильде подать ей фужер с кровью, вцепилась в него и ополовинила одним глотком.

На столике, среди посуды, Вася заметил прямоугольную сумку, и обратил на нее внимание. Он точно помнил, что раньше ее здесь не было.

– Это моя сумка, – пояснила ему Ксюша. – Здесь те самые манускрипты, которые я обещала вам принести.

Вася уже и думать забыл о каких-то там манускриптах. У него и без них хватало проблем. Все, что имело сейчас для него значение, это предстоящая выгодная женитьба, и поправка его постыдного малокровия. Вася желал, чтобы это произошло как можно скорее. Как только их с Ксюшей официально распишут в вампирском загсе, целый Эверест рухнет с его плеч. Ну а уж после можно будет заняться менее важными делами. Для начала дать под зад сопливой квартирантке. Пусть катится домой – погостила, пососала и будет. А еще принудительно записать Якова на прием к стоматологу. Пришла пора привести ужасные зубы денщика в порядок. У благородного и преуспевающего вампира не может быть слуги с зубами, черными как ночь. Затем последует капитальный ремонт склепа. Вася собирался выкинуть отсюда весь оставшийся от предков нафталиновый хлам, содрать со стен поросшие плесенью обои, и заметить их стильными и модными пластиковыми панелями, чтобы было красиво как в офисе.

– Вы не желаете на них взглянуть? – удивилась Ксюша, заметив, что Вася не проявляет к бумагам никакого интереса.

– Взглянуть? – переспросил тот. – На что взглянуть?

– Братик, тебе принесли древние манускрипты, – подсказала Агата таким тоном, словно обращалась к маразматику или отсталому. – Те самые, которые ты так мечтал увидеть.

И торопясь оправдать Васину рассеянность, Агата объяснила гостьям:

– Братик очень сильно переживает за свою сестренку. Только и думает о том, как бы помочь ей скорее преодолеть психологическую травму. Боже, что за братик!

– О, это так трогательно! – умилилась Ксюша.

– Братик настоящее сокровище! – заявила Агата. – Не смущайся, братик, это правда. А что же ты не смотришь манускрипты? Ты посмотри, братик, посмотри. Сестренке тоже любопытно.

Метнув на лольку злобный взгляд, Вася взял со стола сумку и раскрыл ее. Внутри, каждый в отдельном прозрачном файле, находились пожелтевшие от времени листы пергамента. Вася довольно небрежно вытащил один из них и уставился на страницу как баран на новые ворота.

– Это что такое? – произнес он растерянно, таращась на страницу.

Вместо символов нормального русского алфавита лист был покрыт какими-то дикими бурятскими каракулями.

– Ебать ребус! – вырвалось у Васи.

Агата бросила взгляд на лист и спросила:

– В чем дело, любимый братик?

– Да заебись все, в целом. Но что это за субтитры к аниме?

– Ну что ты, братик, – улыбнулась Агата. – Тебе ли, величайшему специалисту в древней истории, научному столпу и гению мысли, не узнать старинную вампирскую письменность?

Вася враждебно покосился на лольку. Он понял – порка подушкой не пошла заразе впрок. В этой мелкой вредине содержалось столько отборного говна, что его еще выколачивать и выколачивать.

– Ныне осталось очень мало вампиров, способных читать кровопись, – заметила Ксюша. – Но вы, господин Носфератов, наверняка один из них. Я-то сама с трудом разбираю этот текст со словарем. Многие символы мне непонятны. Значение их туманно или утрачено. Но для вас ведь это не проблема?

Вася рта не успел раскрыть. Сестренка его опередила.

– Братик свободно владеет кровописью с восьми лет, – заявила она, влюбленными глазами взирая на Васю. – Таланты братика неизмеримы. Он делает открытия в геометрии, рассчитывает в уме движение небесных светил, постигает тайны квантовой физики и при этом успевает страстно обожать любимую сестренку. Иногда мне даже не верится, что у меня такой братик. Я щипаю себя ночами, чтобы убедиться, что братик мне не снится.

Ксюша в полном восторге уставилась на Васю. Тот смущенно проронил:

– Ну да, да, я такой. Да.

Он снова уставился на страницу, покрытую незнакомыми каракулями. А сам подумал о том, что бумажки, вероятно, древние и очень дорогие. При везение их можно очень выгодно продать какому-нибудь коллекционеру старинного говна. Вырученных денег хватит на большую черную тачку и киллера для лольки.

– Очень надеюсь, что вам удаться почерпнуть из этих текстов что-то новое о кровавом полнолунии, – выразила свои пожелания Ксюша.

Опять всплыло это полнолуние. Кто только ни упоминал о нем. Даже фанатики из секты непрочного бытия. До сих пор Вася успешно клал на это полнолуние – его волновали совсем другие вопросы. Но теперь даже ему стало любопытно. Кровавое полнолуние – что это? Какое-то событие? Если о нем говорится в старинных текстах, то произошло оно в далеком прошлом.

Ксюша, скорее всего, могла бы многое ему рассказать, но спрашивать об этом прямо было нельзя. В конце концов, это ведь он тут специалист. Вася решил, что позже расспросит Агату. Должна же от мелкой сосульки быть хоть какая-то польза.

Стоило вспомнить о госпоже Изгробовой, как этот мешочек говнеца тут же организовал братику очередную пакость.

– Васенька, – невинно хлопая глазками, промурлыкала Агата, – а не мог бы ты прочесть нам что-нибудь вслух? Говорят, в устах подлинного знатока древний вампирский звучит просто невероятно. Почитай нам, братик, а мы послушаем.

Васе захотелось схватить лольку за ноги и убить об край стола. Все-таки мало, мало он бил ее подушкой. Да и подушка была не тем средством. Тут мог помочь только дубовый кол.

Подброшенная лолькой идея, конечно же, пришлась по душе всем.

– Господин Носфератов, почитайте нам! – взмолилась Ксюша.

– Если вам не трудно, – добавила Ольга. – Хотелось бы услышать, как звучит наш древний, почти забытый, язык.

Вася попытался соскочить с темы.

– Хуй знает, стоит ли, – забормотал он, очень жалея, что при гостях нельзя двинуть лольке в ухо. – Вдруг тут какие-то темные заклинания или иная поебень. Как начну читать, и пиздец наступит сразу.

– Уверяю вас, в этих текстах не содержится никаких заклинаний, – сообщила Ксюша. – Все они – часть древней исторической хроники.

– Братик, ну почитай! – начала канючить Агата, тряся Васю за руку. – Ну, давай! Пожалуйста! Сестренка тебя просит. Ты же любишь сестренку?

Вася стиснул зубы. Нужно было что-то делать. Он опустил взгляд на станицу, и не увидел ни одного знакомого символа. Только абсолютно чуждые черточки, кружочки, точки, стрелочки. И почему древние вампиры не писали по-русски, как все нормальные люди?

– Ну, ладно, попробую, – сдался он. – Только вы учтите, что мой диалект может отличаться от вашего. Просто я обучался у вампиров-старообрядцев из сибирских ебеней. Они читают немножко по-другому.

– О, как интересно! – воскликнула Ксюша. – По большому счету, мы ведь наверняка не знаем, как должен звучать древний язык. Живых носителей не осталось, а то, что сохранилось, восстановлено по крупицам и имеет сомнительную подлинность. Возможно, именно вы являетесь последним, кто владеет древним знанием.

– Ну, раз такое дело....

Вася склонился над листом, делая вид, что вчитывается в старинную кровопись. Он прокашлялся, прочищая горло, и заговорил глухим низким голосом:

– Ебус взъебус! Охуенус! Разъебун курды мандай! Вагинатус инферналус. Дилдос жопус проникалус. Залупанус невъебенус. Анус вклочьяс разрыванус. Мазус факус заебакус. Лолькус будет отпиздякус.

Вася бросил на стол лист пергамента и заявил:

– Уф! Устал. Думаю, пока хватит.

– Невероятно! – в полнейшем экстазе простонала Ксюша. – Как волшебно звучит древний язык. Он совсем не такой, как представляют многие. Словно мы пронзили время и оказались в глубоком прошлом.

– Васенька такой полиглот, – радостно захлопала в ладоши Агата. – Братик, почитай еще. Древний язык в твоем исполнении просто музыка для ушей.

– Хватит на сегодня! – строго бросил Вася. – Потом еще почитаю. В другой раз. Это, блядь, не шутки, это наследие предков. Оно не для забавы.

– Вы так правы, – согласилась Ксюша. – Нам бы всем следовало поучиться у вас уважению к наследию глубокой старины.

– И не только этому, – подмигнул невесте Вася. – Я до хуя чему могу обучить. Вот приходи как-нибудь одна, позанимаемся по индивидуальной программе.

Ксюша не успела ничего ответить, поскольку в зал вошел Иннокентий. Сквозь его всегдашнюю невозмутимость в этот раз проступала тень беспокойства.

– Господин, – произнес он тихо, – могу я ненадолго отвлечь вас от приятной беседы.

– Что такое? – спросил Вася, поворачиваясь к дворецкому.

– У нас… как бы это сказать… возникла небольшая проблема.

Вася побледнел.

– Блядь! Что теперь-то? – простонал он в ужасе.

А сам вспомнил о сектантах из лиги непорочного бытия. Уж не эти ли отморозки нагрянули в его берлогу?

58

– Я вначале не хотел вас беспокоить, поскольку не придал этому значения, – говорил Иннокентий, ведя Васю длинными узкими коридорами склепа. Ксюша, Ольга и Агата увязались следом. Девушкам было любопытно.

– Да скажи ты прямо – что там такое-то? – взмолился Вася, до икоты напуганный неизвестностью.

– Сейчас вы сами все увидите.

Вася застонал, предвкушая очередной дерьмовый сюрприз. Иных в его жизни не случалось. Даже превращение в вампира не изменило этой тенденции.

Дворецкий привел его в помещение, в котором Васе не доводилось бывать прежде. Фамильный склеп был велик, раскинувшись под всем кладбищем, и Вася до сих пор не успел осмотреть его целиком. Да он и не стремился к этому. Отец оставил ему в наследство только плесень и рухлядь, а это были не те достопримечательности, ради которых Вася стал бы отрывать зад от стула.

Помещение имело странный вид. Оно было небольшим, круглым, с голыми бетонными стенами, и подозрительно напоминало рубку подводной лодки. Это сходство усиливал прибор, похожий на перископ. Тот располагался в центре этого загадочного зала.

– Ну, что? – нетерпеливо спросил Вася, нутром чуя прибытие очередного вагончика с фекалиями.

– Взгляните сами, – предложил Иннокентий, и указал ему на перископ.

Вася подошел к прибору, взялся за ручки и прижал лицо к окуляру.

Он не сразу понял, что видят его глаза. Затем сообразил. Кладбище. То самое, что раскинулось над его фамильным склепом. Судя по всему, глаз перископа был размещен на каком-то высоком памятнике, что позволяло обозревать все пространство могильника.

Вася замечал кресты и ограды, старые венки и скудную растительность. Он слегка повернул перископ, но его взору вновь предстали сплошные могилы, служащие кровлей его склепа. А гробы с покойниками были в своем роде черепицей.

Развить эту мрачную мысль Вася не успел. Очередное смещение перископа заставило его забыть обо всем и громко вскрикнуть от неожиданности.

По ночному кладбищу, среди оград и крестов, медленно брела одинокая фигура. Было что-то неуловимо зловещее в ее сомнамбулическом движении. У Васи от страха вспотели промежности. Став частью тайного мира тьмы и ужаса он успел повидать немало странного и жуткого. Но вот это существо… Что оно? Призрак? Ну вот только привидений ему в родовом склепе и не хватало.

– Заметили? – спросил Иннокентий.

Вася медленно отошел от перископа, и к прибору тут же подскочили девушки, принявшись по очереди заглядывать в окуляр.

– Что это? – помертвевшим голосом спросил Вася. – Кеша, брат, скажи прямо – что оно такое?

– Полагаю, это человек, – невозмутимо ответил дворецкий.

– Человек? – тупо повторил Вася.

Для человека это существо вело себя крайне нетипично. Людям не было свойственно бродить по старым ночным кладбищам, да еще и в одиночку.

– А ты уверен? – уточнил Вася, которого не отпускало смутное беспокойство. – Вдруг не человек? Хуй знает, мало ли, кто там восстал из ада. Надо что-то делать, Кеша. Настрогать колов осиновых и крестами запастись.

– Едва ли в нашем случае предложенные вами меры будут уместны, – высказал свое мнение Иннокентий.

В этот момент Ксюша, наконец-то получившая доступ к перископу, радостно сообщила:

– Это точно человек. Самка. Никаких сомнений.

– Баба? – скептически проворчал Вася. – Обычная баба, и ночью на кладбище? Да ну нахуй. Говорю вам – это какой-то подвох. Кеша, свистать всех наверх. Задраить люки.

– Она там что-то говорит, – вновь произнесла Ксюша, продолжавшая вести наблюдение за объектом. – Не могу прочесть по губам, слишком плохо видно.

– Это не проблема, – сказал Иннокентий. – На некоторых могилах установлены микрофоны. Можно попробовать послушать с их помощью.

Он подошел к пульту у стены и пощелкал выключателями. Динамик ожил. Вначале из него несся хрип, затем треск, затем какой-то шелест, будто кто-то деловито мял газету. Дворецкий поочередно включал и выключал микрофоны. И в какой-то момент из динамика зазвучал женский голос. Качество воспроизведения было отвратительным настолько, что с трудом удавалось разобрать слова. Похоже, аппаратуру установили лет семьдесят назад, и с тех пор не обновляли. Но даже под соусом из хрипов, вигов и шелеста голос показался Васе подозрительно знакомым. Он явно слышал его прежде, притом не так уж и давно.

Неизвестная баба бормотала, как заведенная:

– Вампир! Где ты, вампир? Я знаю, что ты здесь. Не стесняйся, возьми меня. Ты полюбил меня с первого взгляда. Я твой любимый сорт пирожков. Вампир!

– Она знает о вампирах? – удивилась Агата.

– И о склепе, похоже, тоже, – заметила Ольга.

– Но как это возможно? – растерялась Ксюша. – Люди, в большинстве своем, в нас даже не верят. А те, что верят, либо дети, либо застряли в развитии на детском уровне.

– Возможно, она из какого-то рыцарского ордена, – высказала предположение Агата. – Некоторые из этих придурков уцелели и до сих пор охотятся на нас. Лет пятнадцать назад ко мне приставал один такой нахальный дядька. Звонил к нам в склеп и дышал в трубку. Я терпела три дня, а после обратилась в милицию. Сказала им, что взрослый дядя пристает к маленькой девочке, трогает ее руками, зовет погулять в лес. В принципе, почти не соврала. А заодно указала место обитания злостного педофила – этот тормоз звонил с одного и того же номера, с телефона в съемной квартире. Там его и взяли тепленьким. Ох уж эти педофилы – такие глупые.

– Оболгала мужика и заебись, – проворчал Вася. – И как только тебе, пизде брехливой, милиция поверила?

– Так уж устроены люди, братик, – сообщила Агата. – Да и вампиры, в целом, тоже. Все они отлично знают, что дети являются самыми брехливыми существами на свете. Но как только речь заходит о педофилах, взрослые дяди и тети с радостью верят в любой детский бред. Ребеночек ведь не может врать. Хотя в любом другом вопросе никто и не подумает принимать на веру детскую болтовню.

– Какой пиздец! – покачал головой Вася. – Это все новомодные тенденции. Раньше с детишками не церемонились – пиздили каждый день поленом по голове во славу Домостроя, и все людьми вырастали. Ну, те, которые переживали воспитательный хардкор, вот они вырастали. Остальные вычеркивались из генофонда нации нахуй. Естественный отбор поленом творил чудеса. А теперь вон чего – ляпнет какой-нибудь малолетний дебил или дура то-то и то-то, а невинный дядя на восьмерку заезжает. Начинаю превращаться в детоненавистника.

– Братик, определись уже – педофил ты или педофоб, – посоветовала Агата.

– Я сиськолюб-консерватор.

– Сомневаюсь, что это действительно рыцарь, – заметила Ольга, вновь прижав лицо к окуляру перископа. – Она одна. И ведет себя странно. Вы только ее послушайте.

Все замолчали и прислушались к бормотанию бабы. Та продолжала звать некоего вампира, который, по ее мнению, был влюблен в нее без памяти.

– Может, это просто сумасшедшая? – предположила Ольга. – Представители кормовой популяции часто сходят с ума от бесцельности и ущербности своего бытия.

И тут, прислушиваясь к несущемуся из динамика бормотанию, Вася, наконец, вспомнил, где слышал этот голос. Он быстро подошел к перископу, отстранил Ольгу, и сквозь прибор уставился на бредущую по кладбищу фигуру. Присмотрелся, и понял, что страшная догадка верна. Так и есть – меж крестов и оград брела толстозадая хавронья, с которой он повстречался на пустыре.

– Ебануться и не выжить! – вырвалось у Васи.

Он не мог понять, как эта дура сумела выследить его. И, главное, зачем.

Вася отошел от перископа, замечая, что все вампирши, а вместе с ними и дворецкий, внимательно смотрят на него. Во всех глазах застыл немой, но понятный вопрос.

– Ты что-то знаешь об этом, братик? – озвучила его Агата.

– Нихуя не знаю! – выпалил Вася, но его поведение говорило обратное.

– Мне кажется, господину Носфератову известно больше, чем он говорит, – заметила Ольга.

– Господин? – с нажимом произнес Иннокентий.

– Братик? – вторила ему Агата.

– Да что за наезды с нихуя? – возмущенно закричал Вася. – Я первый раз вижу эту бабу, которая за просто так доебалась до меня вчера на пустыре.

Слишком поздно он понял, что сболтнул лишнего. Теперь уже не было смысла отпираться – он сам себя сдал. Понимая, что иного выхода нет, Вася рассказал всю правду.

– Пристала ко мне – забери меня в лесной коттедж, да забери, – жаловался Вася. – Я говорю – на хуй иди и там оставайся. А она как бросится. Еле ноги унес. Решил, что это тролль или еще какая-то скотина.

– Что, вот так просто, без причины? – подозрительно спросила Агата. – А ты ни о чем не умалчиваешь, братик?

– Нихуя! Клянусь боярышником!

– Может быть, это ты сам вскружил ей голову? – продолжала допытываться лолька. – Признавайся, братик, ты пытался совратить человеческую самку? Пошел по папиным стопам?

Вампирши взирали на него с осуждением, Иннокентий тоже. Вася аж задохнулся от возмущения.

– Да за кого вы меня принимаете? – закричал он гневно. – Чтобы я, да на эту хавронью полез? Да я лучше друга Степу снова в жопу приголублю… То есть – нет! Нет! Не снова! Я оговорился. Никакое не снова. Просто приголублю. Точнее – не приголублю. Короче – идите на хуй, я ни в чем не виноват!

– Братика подставили? – спросила лолька.

– Да! Именно! Заебали уже подставлять.

– Что есть, то есть, братик, – кивнула Агата. – Если бы я не верила братику как себе, я бы подумала, что он что-то скрывает.

– Все так и было! – заорал Вася, колотя себя кулаком в грудь. – Да вы посмотрите на это чудовище! Я же не зоофил.

– Но каким образом эта женщина обнаружила наш склеп? – спросил Иннокентий. – Только не говорите, что вы назвали ей свой адрес.

– Ничего я ей не называл! Слава богу, еще в своем уме. А как нашла – хуй знает. Может, следила за мной.

– В любом случае, отпустить мы ее не можем, – произнес Иннокентий обрекающим тоном. – Даже если эта самка очутилась здесь случайно, позволить ей уйти было бы недопустимым риском.

– Это уж точно, – согласилась с ним Агата. – Но давайте сначала спросим у братика. Вдруг он захочет поселить эту самку в своем склепе на правах наложницы?

Вася с ненавистью уставился на мелкую заразу.

– Ничего такого я не хочу! – прорычал он. – Этот свинозавр одним своим видом отшибает всю потенцию на год вперед.

– Значит, братик не станет возражать, если мы разберемся с ней? – хищно ухмыльнувшись, спросила лолька.

– Да на здоровье! Можете загрызть хоть сейчас. Хотя....

Тут Вася кое о чем вспомнил и хитро улыбнулся.

– А вообще, – произнес он, не переставая загадочно скалиться, – есть у меня одна пиздатая идея.

59

Толстая девка медленно брела по ночному кладбищу и звала своего возлюбленного. Много лет она мечтала о том, чтобы встретить вампира. Обычные смертные мужики в ужасе шарахались от ее жировых напластований, но вампир – он не такой. Вампир сразу разглядит ее доброе сердце, душу, богатый внутренний мир и прочие достоинства, без труда закрыв глаза на некоторые особенности внешности. Баба знала, что она страшнее бегемота. Но ведь это только по человеческим меркам. А вот по меркам вампиров она писаная красавица. Всем ведь известно, что у вампиров чем жирнее, тем милее.

– Вампир, вернись ко мне! – взывала толстуха, скользя взглядом по встающим вокруг крестам и надгробиям.

Ей удалось проследить за своим возлюбленным до этого кладбища, а затем тот словно сквозь землю провалился. Возможно, так оно и было. Толстуху немного удивило, что ее суженый обитал на могильнике. Уж она-то точно знала, что настоящие вампиры живут в лестных коттеджах, светятся на солнце, красят ногти и отбеливают анусы. Что бы вампиру делать на кладбище? Тут же так темно и мрачно.

– Вампир! – взывала толстуха. – Выходи. Не бойся. Твой любимый сорт пирожков уже здесь.

Толстуха не сомневалась в том, что однажды настанет тот день, когда осененные ореолом таинственности красавцы начнут беспричинно домогаться ее. Вампир уже появился. Оставалось дождаться подхода оборотня. А потом она будет долго думать, кого из них выбрать. Но в глубине души толстуха уже все решила. Она выберет вампира. Потому что так надо.

И вдруг среди темных надгробий возникла высокая черная фигура. Толстуха вздрогнула, но быстро подавила свой страх. Она узнала его.

– Ты! – простонала она в экстазе. – Скорее хватай меня на руки и беги через лес.

– Ебнулась что ли? – проворчал Вася. – Да я нахуй надорвусь. Твои полтораста килограмм не всякий кран поднимет.

Вася подошел к ней и с отвращением уставился на жирную бабу. Он не мог понять, какого черта эта дура притащилась за ним. Но на что бы она ни рассчитывала, ее в любом случае ждал большой сюрприз.

– Ты отведешь меня в свой лесной коттедж и познакомишь с семьей? – быстро спросила толстуха, пытаясь прижаться к возлюбленному.

– Заебала своим коттеджем, – буркнул Вася. – Иди, короче, за мной.

Вампир привел ее к замаскированному под могилу входу. Бетонные ступени уводили вниз, во тьму.

– Нам туда, – сказал Вася.

Толстуха не испугалась. Чего ей было бояться, когда рядом возлюбленный? Он защитит ее от всех опасностей. Да и о каких опасностях может идти речь, если дело касается вампиров? Вампиры, они же все няшки и душки.

Спустившись по ступеням, она оказалась в каком-то подземном бункере с холодными бетонными стенами. Там ее встретила целая делегация. Компания подобралась интересная. В ее число входил пожилой импозантный мужчина, две молодые привлекательные девушки и маленькая, невыносимо милая, девчушка лет восьми.

– Вы семья моего вампира? – спросила толстуха. – Я так рада с вами познакомиться.

Вася присоединился к ним, и, надавив рычаг, запер вход в склеп. Толстуха не придумала ничего лучшего, как прижаться к нему. Она была потная и плохо пахла. Даже на фоне бывших Васиных шмар она выглядела натуральным чудовищем.

– А это твоя сестренка? – спросила толстуха, указав пальчиком на Агату.

– Сестренка, сестренка, – ответила та, не спуская с гостьи недоброго взгляда.

– А это твой папа? – спросила она, указав на Иннокентия.

– Папа, папа, – подтвердил Вася.

– А эти девушки?

– Родня по материнской линии. Ну, идем.

– В спальню? – оживилась толстуха.

Вася поморщился.

– Почти, – ответил он. – Сначала сделаем из тебя вампирку.

– Правда? – оживилась толстуха.

– Бля буду.

– Ты меня укусишь, да? Нежно, да? За шейку, да?

– Сейчас сама все увидишь, – пригрозил ей Вася.

Хозяин склепа привел незваную гостью на кухню. Там, на фоне старого серого кафеля, сверкал хромом привезенный лолькой шейкер.

– Что это? – заинтересовалась толстуха, продолжая тереться о Васю жирными боками. Тот с трудом подавлял желание оттолкнуть от себя этот центнер сала.

– Это специальное устройство, превращающее людей в вампиров, – соврал Вася.

– А как же укус?

– Это прошлый век. Прогресс не стоит на месте.

Толстуха вновь уставилась на странный прибор.

– И как это работает? – спросила она.

– А вот сейчас и увидишь, – пряча улыбку, ответил Вася.

Не подозревая подвоха, сальная гостья выразила готовность пройти любую процедуру, лишь бы стать вампиршей. А когда Агата по секрету сообщила ей, что став вампиршей, она автоматически превратится в красавицу стройняшку, толстуха без раздумий полезла в цилиндр.

Точнее, попыталась пролезть, но тут же столкнулась с серьезной проблемой. Голова успешно прошла внутрь, кое-как удалось втиснуть плечи и жирные бока. Но огромный зад наотрез отказывался проникать в цилиндр. Вася вместе с Иннокентием изо всех сил толкали его внутрь, но жопа была слишком велика.

– Может, меня намылить? – предложила из цилиндра толстуха.

– Может, надо было меньше жрать? – проворчал Вася, с ненавистью взирая на исполинское гузно.

Тут к нему подошла Агата, поманила к себе и произнесла с озабоченным видом:

– Братик, не хочу мешать твоим планам, но тут есть одна небольшая загвоздка. Шейкер имеет строгое ограничение по весу. В него нельзя загружать кормовую особь весом более ста килограмм.

Вася ударил кулаком по цилиндру и спросил:

– Эй, ты сколько весишь?

После секундной паузы изнутри донеслось:

– Шестьдесят один с половиной.

– Ну, это только жопа. А сколько вся?

– Шестьдесят два с четвертью.

Но эта информация определенно не являлась достоверной. Толстуха явно польстила себе раза в три.

– Васенька, не рисковать бы, – посоветовала Агата. – В инструкции написано....

– Да нахуй твои инструкции, – отмахнулся Вася. – Ты баба, к тому же глупая, в технике не смыслишь. У любого механизма есть дополнительный запас прочности. В инструкции сказано сто, а по факту он и двести вывезет.

– Но она ведь даже не пролезает внутрь, – напомнила лолька.

Вася покосился на огромный зад и жирные ляжки, торчащие из цилиндра.

– Наполовину-то зашла, – сказал он. – И так пойдет.

– Но в инструкции....

Вася отмахнулся от Агаты. Что она, баба, могла понимать в сложной технике? Ее удел варить борщи и мыть посуду.

– Тут немного неудобно, – прогудела толстуха из цилиндра. – Скоро там уже меня превратят в стройную вампирку?

– Сейчас все будет, – заверил ее Вася, подходя к панели управления. – Так, посмотрим. Что тут у нас? Это скорость вращения? Стоит шестьсот оборотов в минуту. Маловато. Ставим тысячу.

– Васенька, давай лучше я, – предложила лолька, с возрастающей тревогой наблюдая за действиями своего старшего братика.

– Не лезь, – бросил ей Вася. – Тысяча оборотов – заебись. Время… По умолчанию минута, но этого мало. Ставим две.

– Васенька....

Но Агата уже ничего не успела сказать, потому что Васин палец утопил кнопку пуска.

Шейкер загудел. Цилиндр начал медленно вращаться, постепенно набирая обороты. Толстуха быстро поняла, что с ней происходит что-то не то, и разразилась пронзительным визгом. Ее огромная задница вращалась все быстрее. Жирные ляхи превратились в лопасти пропеллера.

– Девчонки, готовьте трубочки, – скомандовал Вася. – Сейчас хлебнем халявного адреналина.

В тот момент, когда перегруженный шейкер начал подпрыгивать, жутко выть и сыпать искрами, Вася сообразил, что ситуация вышла из-под мужицкого контроля. В кухне стоял оглушительный грохот. Жирные ноги жертвенной хрюшки вращались с такой скоростью, что слились в сплошной круг. Визг жертвы заглушался надрывным воем двигателя. Шейкер, как живой, прыгал по кафелю пола. Из двигателя повалил дым. Приборная панель заискрилась и погасла.

Схватив за руку свою госпожу, Ольга бросилась вон из кухни. Вася решил последовать их примеру. Он рванулся к выходу, но на втором шаге налетел на лольку и упал на нее, придавив сопливую квартирантку своим телом.

А затем шейкер ворвался. Со страшным грохотом механизм разлетелся на части. Над Васиной головой засвистели куски металла. Сорванный с подшипника цилиндр пронесся по воздуху и с грохотом грянулся об стену. Дымящийся электромотор еще какое-то время визжал и вращался, затем в нем что-то громко щелкнуло, и он торжественно заглох. Кухню заволокло дымом. В воздухе повис запах сгоревшей проводки.

Вася рискнул приподнять голову и осмотреться. Катастрофа отгремела и завершилась. Шейкер исчез, превратившись в россыпь бесформенного металлолома. У дальней стены застыл смятый цилиндр. Из его чрева выглядывали окорока негабаритной хавроньи. Вокруг хромированной бочки стремительно расплывалась лужа крови.

В этот момент из-под Васи прозвучал придушенный писк:

– Братик, слезь нахуй с сестренки!

Вася привстал с Агаты. Та была чуть живая. Она медленно приходила в себя. Когда ее взгляд сфокусировался на Васе, она простонала:

– Ты закрыл меня своим телом, братик? Ты решил пожертвовать собой ради сестренки? Васенька, это так....

– Нихуя подобного, не фантазируй. Я просто на тебе поскользнулся.

– Ты не только герой, братик, ты скромный герой.

В кухню заглянула вначале Ольга, а затем и Ксюша.

– А где шейкер? – спросила непорочная вампирша. В ее руке Вася заметил приготовленную трубочку.

– Сломался нах, – буркнул Вася, обозревая учиненный разгром. Он чувствовал, что Матильда не обрадуется тому бардаку, что возник на ее кухне.

– Бракованный, наверное, был, – сказал Вася, подходя к цилиндру.

Он ударил его ногой и позвал:

– Эй, свинозавр, ты там как?

Ответа не последовало. Зато кровь изнутри полилась сильнее. Красная лужа заполнила собой треть кухни.

– Братик закрыл меня своим телом! – хвасталась счастливая Агата. – Он принял удар на себя, но спас сестренку. Как же он меня любит!

– Василий Андреевич настоящий герой! – с чувством произнесла Ксюша.

– Еще бы он научился читать инструкции к бытовой технике, – проворчала Ольга, – и ему цены бы не было.

60

Кладбищенская земля оказалась удивительно жестка и неподатлива. Неутомимый Яков долбил ее ломом, а Вася с Иннокентием выгребали грунт лопатами. Яма медленно углублялась и раздавалась вшить. Хотя какая уж там яма – целый котлован. Мало того, что сама толстуха была огромна, как бегемот, так к ней еще добавился мятый хромированный цилиндр. Извлечь из него тело не удалось, то засело внутри намертво. Яков, правда, подкинул дельную идею с расчленением, даже предложил сбегать в свою мастерскую за пилой, но Вася отверг его инициативу. Он еще не настолько погрузился во тьму и зло, чтобы заниматься разделкой человеческой туши. В итоге глава рода Носфератовых принял волевое решение – зарыть толстуху прямо в цилиндре. Благо тот ни на что больше не годился. Шейкер разлетелся вдребезги, и никакой ремонт уже не мог вернуть его в рабочее состояние.

– Может, все-таки по гарантии примут? – с надеждой спросил Вася. – Мелкая, когда ты его покупала?

– Покупала недавно, – ответила Агата. – Но на гарантию рассчитывать не стоит. Едва ли то, что произошло с шейкером, является гарантийным случаем. Я же советовала тебе, братик, для начала заглянуть в инструкцию.

Вася виновато поскреб затылок, пожал плечами и промолвил:

– Да кто ж знал, что все так получится? Я же хотел как лучше. Думал, кровушки адреналиновой хлебнем. Для всех старался.

– Не казни себя, братик, – утешила его лолька. – Я куплю новый шейкер. На этот раз более вместительный.

Агата не злилась на Васю. Малолетка вбила себе в голову, что тот нарочно закрыл ее своим мужественным телом, и по сему поводу вознеслась на седьмое небо от счастья. Вася несколько раз пытался переубедить ее, официально заявлял, что у него и в мыслях не было спасать никого, кроме, разве что, себя. Но лолька ему не верила.

Пока мужчины горбатились, прекрасная половина вампирства праздно стояла рядом и наблюдала за рытьем могилы. Подле них на земле лежал мятый хромированный цилиндр – тот заметно сплющило при ударе о стену. Из него торчала исполинская задница и толстые ляхи неудачно состоявшейся жертвы.

– Братик, в следующий раз заманивай на ужин худышек, – подсказала Агата.

– Никого я не заманивал, – пропыхтел Вася, вычерпывая землю из могилы. – Эта дура сама приперлась. И чего ей было надо?

– Кажется, она мечтала о большой и чистой любви, – целомудренно покраснев, предположила Ксюша.

– Для большой любви у нее слишком большая жопа, – буркнул Вася. – Любви ей подавай. Похудеть-то не пробовала, а?

Последний вопрос был обращен к покойной толстухе, частично торчащей из цилиндра. Та, разумеется, ничего не ответила.

– Как это жестоко и несправедливо с твоей стороны, братик, – покачала головой лолька. – По-твоему, любви достойны лишь эталонные красавцы и красавицы. А как же быть всем остальным? Остальных-то, как ни поверни, большинство.

– При чем тут красота? – проворчал Вася. – Можно же, хотя бы, жрать поменьше. Ты погляди на этот неохватный жопеньдель!

И он указал лопатой на торчащее из цилиндра гузно.

– А вот мне ее даже жалко, – вдруг призналась Ольга. – Она ведь просто, по-человечески, хотела быть счастливой.

Вокруг раскинулось безмолвное ночное кладбище. Над лесом черных крестов и памятников по звездному небу медленно плыли обрывки облаков. Где-то вдалеке ухнул филин. Над вампирами, шурша крыльями, проносились летучие мыши.

Вася выпрямился и смахнул пот со лба.

– Ну, может, хватит? – спросил он, оценивающе глядя в яму.

Но более опытный в таких делах Яков возразил ему.

– Куда там хватит, сударь? – покачал головой горбун. – Этакая туша, да еще и бочка. Тут рыть и рыть.

– Блядский целлюлит! – порычал Вася. – Могли бы отвезти к реке и просто утопить. Нахуй эти раскопки? Я уже весь взмок.

– Братик, прояви ты хоть каплю уважения, – потребовала Агата возмущенным голоском. – Эта несчастная, жаждущая любви, девушка пришла сюда в надежде на счастье. Мы не поймали ее и не притащили силой. Она явилась сама, на зов любви.

– Единственный зов, который слышала при жизни эта дура, это зов холодильника в ночи, – заметил Вася.

– И, тем не менее, она заслуживает достойного погребения. К тому же, так она навсегда останется с тобой. Ты будешь в своем склепе, а она станет разлагаться наверху.

Вася бросил лопату и с ненавистью уставился на лольку.

– Ну и нахуй ты это сказала? – спросил он. – Пытаешься пробудить во мне угрызения совести? Можешь не стараться.

– Вам совсем не жалко этой бедняжки? – спросила Ксюша.

– Жалко?

Вася ушам своим не поверил. Вампирши, живущие бесконечным истреблением невинных людей, решили втолковать ему за жалость.

– А как насчет вас самих? – спросил он сердито. – Вам не было жалко братана Курочкина?

– Кто такой Курочкин? – удивилась Ксюша.

– Вот-вот. Ты даже не знаешь, кто, блядь, такой Курочкин. Убила его, и не знаешь. А ведь он успел стать для меня почти братом. У него, между прочим, была своя жизнь: дача, где он горбатился все лето, встопорщив жопу в небеса; жена – дура и истеричка; дети – уебаны. Но вы отняли у него все. Вы просто взяли и ни за хуй убили Курочкина. И вот его вам, почему-то, не жалко. А какую-то левую бабу вдруг пожалели. Да лучше пусть умрут сотни толстух, чем один Курочкин!

– Кто такой Курочкин? – тихо спросила Ксюша у своей служанки. Та непонимающе пожала плечами. Лолька тоже этого не знала.

– Вы даже не можете вспомнить убитого Курочкина, – принялся стыдить вампирш Вася. – Сколько таких Курочкиных на вашей совести? Ломаного говна не стоит ваша жалость. Вы монстры!

Агата криво усмехнулась, Ольга нахмурилась, в Ксюшиных глазах заблестели слезы.

– Господин Носфератов, какие ужасные слова вы говорите, – простонала она. – Но зная вас и ваш великий ум, я начинаю опасаться, что они не беспочвенны. Неужели....

Она схватилась за сердце.

– Неужели мы действительно творим злодеяния? Я не могу в это поверить. Мы ведь хорошие.

– Братана Курочкина схарчили заживо, и все равно хорошие, – проворчал Вася. – Пиздец какие бессовестные вампирки.

– Вы, госпожа Кровососкина, не принимайте упреки Васеньки близко к сердцу, – посоветовала лолька непорочной деве. – На братика иногда находит. Он ведь стал вампиром недавно, и до сих пор мыслит человеческими категориями. А у людей принято представлять себя святым и безгрешным, а всех окружающих грязным и порочным говном. Братик пытался привычно проделать данный трюк. Он, дескать, совестливый и добрый, а мы тут все монстры и злодейки. Так ведь, братик? Ты к этому ведешь?

– Я такой хуйни не говорил, – обиженно буркнул Вася.

– Да это и так понятно. Стыдишь нас каким-то Курочкиным, а сам-то?

– А хули сам-то? – с вызовом спросил Вася.

– А такого. Мы, по крайней мере, убиваем людей лишь с целью пропитания. Такова наша природа. Ты же не станешь стыдить киску за то, что она ловит мышек?

– Хватит, нахуй, приплетать каких-то кисок! – потребовал Вася. – Не киска съела Курочкина.

– Курочкин пал жертвой естественного хода вещей, – пояснила Агата. – Мы хищники, он добыча. Так устроен мир. Но у меня, братик, имеется встречный вопрос. Зачем ты лишил жизни эту несчастную девушку? Просто так, смеха ради?

– Да я ведь не знал, что твой шейкер пойдет по пизде, – пожал плечами Вася. – Думал, хлебнем кровушки, взбодримся.

– Нет, братик, все ты знал, – продолжила наседать лолька. – Ты сделал это нарочно, подло продумав все заранее. Хотел цинично повеселиться. Посмеяться над чужой смертью. Вот не ожидала такого от братика.

– Ну, немножко смешно действительно было, – вдруг призналась Ксюша и на ее губах заиграла лукавая улыбка. – Когда шейкер заработал, и ноги толстой девушки начали вращаться, было так забавно.

– Слава яйцам! – воскликнул Вася, воздев руки к ночным небесам. – Хоть у одной из вас есть чувство юмора.

– Госпожа Кровососкина, немедленно прекратите подыгрывать братику! – строго потребовала лолька. – Ничегошеньки смешного в его выходке не было. Это было тупо и жестоко – более ничего. А тебе, братик, должно быть очень стыдно.

– Не, нихуя, – покачал головой Вася. – Вообще не стыдно. Жирная сама сюда пришла. Нехуй шляться по кладбищам темными ночами. Силы зла не дремлют.

– Ее смерть была бессмысленной и жестокой, – заявила Агата.

– Ну да, конечно, – кивнул Вася. – Вот если бы мы ее сожрали, то дело другое. Это было бы для нее намного лучше. А я так скажу – она подохла быстро, легко и в некотором смысле креативно. Но вот кто действительно принял мученическую смерть, так это братан Курочкин. Господи! Сердце кровью обливается, как его вспоминаю.

– Опять этот Курочкин, – тихо сказала Ольга. – Кто же, все-таки, эта загадочная личность?

– Думаю, это собирательный образ жертвы, сформировавшийся в сознании господина Носфератова под воздействием чувства вины, – предположила Ксюша. – Василий стал вампиром недавно. Ему трудно принять тот факт, что люди являются дня нас кормовой базой. Он воспринимает их как своих соплеменников. Вот он и придумал этого Курочкина. Курочкин олицетворяет всех вампирских жертв.

– Совершенно верно, – громко согласилась с ней Агата. – Вы абсолютно правы, госпожа Кровососкина. Именно так все и обстоит. И это лишний раз доказывает, что братик остается больше человеком, нежели вампиром. Ведь создание собирательных образов тоже свойственно представителям кормовой популяции.

Вася ощутил сильнейшее желание приложить лольку лопатой по лицу. Она уже давно на это напрашивалась.

– Хватит уже обсирать людей! – потребовал он. – Нам… в смысле им и так несладко. Думаете легко быть человеком? Нихуя! Мир людей суров и беспощаден. Иногда им приходится совершать отвратительные поступки. Но люди так поступают не потому, что плохие, а потому, что их вынуждают обстоятельства.

– Опять-таки братик продемонстрировал на публику яркий пример человеческого мышления, – кивнула Агата. – У них даже поговорка такая есть: не мы говно, жизнь говно. По факту же это банальное перекладывание собственной вины на абстрактные коллективные плечи.

– Ты просто никогда не была человеком, – обиженно буркнул Вася. – Да, люди слабы. Слабы телесно, слабы духовно. Но мы… в смысле, они, терпят и превозмогают все трудности. Разве это не достойно уважения?

– Достойно что, братик? Терпение? А что в нем достойного? Особенно если учесть, что, в большинстве случаев, за этим терпением ничего не стоит, кроме трусости и пассивности. У еды на этот счет есть еще одна показательная поговорка: нас ебут, а мы не против.

Вася гневно отбросил лопату, вылез из ямы и навис над лолькой.

– Вот, значит, как? – прорычал он. – Люди, значит, говно? А что же вы, такие хорошие и умные, этим говном питаетесь?

– Братик, ты успокойся, не горячись, – попросила его Агата. – Я не утверждала, что люди говно, это ты сам ловко додумал. Люди, это млекопитающие семейства приматов. А питаемся мы их кровью и жизненной силой. Да, в них есть и говно. Но все оно сконцентрировано у них в головах. Вампиры не едят мозги, и уж подавно не кормятся их содержимым. Поэтому ты напрасно ругаешь нас говноедами. Говноеды, это люди – каждый из них считает своим долгом накормить окружающих фекалиями, плещущимися в его кочерыжке. Но вампиры выше этого. И тебе, братик, следует непрерывно гордиться тем, что ты один из нас, а не из них.

Вася громко и сердито засопел. Со стороны могло показаться, что лолька его уела. Она и сама в это поверила. Но как же плохо она знала любимого братика, и как же недооценивала его коварства. Весь этот спор был ему глубоко безразличен. На людей Васе было наплевать. Все, чего он хотел, это соскочить с работы. И перепалка с лолькой послужила для этого отличным поводом. В итоге, пока он собачился с мелкой сосулькой, Иннокентий и Яков дорыли могилу без него.

Затем трое мужчин не без труда скатили в яму цилиндр с торчащими из него окороками.

– Кто-нибудь что-нибудь хочет сказать? – спросил Вася, ладонью смахивая со лба капли трудового пота.

– Я хочу, – подняла ручку Агата. – К несчастью, мне неизвестно имя это девы, но....

– Все, хватит нахуй! – оборвал ее Вася. – Еще кто-нибудь? Кеша, скажешь пару слов? Нет? Ну и заебись.

– Я не закончила, – надулась мелкая. – У меня заготовлена целая речь.

– Прибереги для собственных похорон.

Вася передал лопату Якову и приказал забросать тело землей. Слуги довольно быстро зарыли могилу и утрамбовали грунт. Затем Яков набрал сухой листвы и набросал ее сверху, скрыв от посторонних глаз место недавнего погребения.

– Ну, вот и все, инцидент исчерпан, – ухмыльнулся Вася. – Избавились от тела и погуляли на свежем воздухе. Сейчас спустимся в склеп и помянем жирную кровушкой. Сплошные полюсы. Вечер, я считаю, удался.

Он покосился на надувшуюся лольку, и весело сказал:

– Не вешай нос, соплячка. Толстухе так даже лучше. Все равно ей ничего не светило в жизни. Кому бы она на хуй сдалась с такой-то жопой?

Агата проводила Васю недобрым взглядом, а затем, когда тот повернулся к ней спиной, хищно ухмыльнулась, явно задумав нечто малоприятное для своего любимого старшего братика.

61

Следующей ночью Вася засобирался в гости к оборотням. Он немного опасался, что лолька попытается либо помешать ему, либо увязаться следом, но Агата внезапно преподнесла сюрприз, не выказав никакого желания сопровождать старшего братика в этой поездке.

– Ты только поглядывай в оба, – посоветовала она. – Все-таки оборотни нам не друзья.

– Не ссы, прорвусь, – пообещал Вася.

И добавил:

– Раз уж ты все равно остаешься здесь бездельничать, для тебя есть домашнее задание.

– Задание? – удивилась Агата. – Братик желает, чтобы сестренка сочинила в его честь хвалебную оду? Я напишу стишок о братике, в котором выражу всю свою любовь.

– Нахуй стихи, – отмахнулся Вася. – Лучше переведи на русский те бурятские папирусы, что принесла моя будущая невеста.

– Братик слишком много требует от своей сестренки, – посетовала Агата. – Сестренка не очень хорошо училась. Вместо изучения кровописи она отдавалась мечтам о большой и чистой любви. Приглашенный учитель пригрозил, что нажалуется родителям, но сестренка заставила его молчать.

– Дай угадаю – сосала за пятерки? – произнес Вася.

– Братик иногда такой проницательный, – захихикала Агата.

– Вот же ленивая двоечница! Только сосать и научилась.

– Лучше уметь что-то одно, но на пять с плюсом, чем все, но на два с минусом, – философски рассудила лолька. – Кстати, а что насчет братика? Братик хорошо учился в школе?

– Не будем ворошить прошлое, – буркнул Вася.

– Неужели и братику приходилось сосать за пятерки?

– Нет! Охуела, что ли? Я честный двоечник!

– Братик такой принципиальный. А ведь догадайся братик отлизать классной руководительнице, он бы получил шанс выбиться в люди.

– Хватит сочинять гнусные выдумки! – потребовал Вася. – Лучше берись за работу.

– Братик слушал попой? Я почти ничего не понимаю в кровописи.

– Ну, ты уж постарайся, – посоветовал ей Вася. – Как-нибудь со словарем.

– У сестренки нет словаря.

– Поищи в библиотеке. Там миллион книг. Наверняка есть и словари.

– Почему я вообще должна это делать? – возмутилась Агата.

– Потому что я так сказал – и это раз. Два – коль уж ты тут поселилась, то отрабатывай квартплату. И три – если справишься, свожу тебя еще раз в кино про вампидоров.

– Правда? – оживилась Агата. – Братик не врет?

– Бля буду!

– Что ж, в таком случае сестренка постарается. Но пообещай, что не уснешь на сеансе.

– Это будет непросто, – признался Вася. – От вампирского говна про сопли можно даже ненароком отъехать. Но я постараюсь. Поставлю перед сеансом кофейную клизму. Если не поможет, сяду на серебряную булавку.

Стоило набрать данный оборотнями номер, как трубку тотчас же сняла Снежана. Она сразу узнала Васю по голосу. Едва узнав, что тот желает нагрянуть в гости, волчица сообщила, что уже высылает за ним автомобиль.

Транспорт прибыл через час после звонка. К воротам кладбища подкатила шикарная черная тачка, предназначенная для перевозки конкретных пацанов. Вася гордой походкой вышел к ней, сопровождаемый верным Иннокентием.

– Вы уж будьте осторожны, господин, – советовал дворецкий, имея при этом встревоженный вид.

– Не ссы, Кеша, я умею за себя постоять, – круто заявил Вася.

– Даже вампир-воин не выстоит против стаи оборотней.

– Я не какой-то вампир-воин. Я вампир-ебун.

– А что умеет делать вампир-ебун? – спросил дворецкий.

– Вампир-ебун, Кеша, умеет многое. Если небеса будут благосклонны, сегодня я покажу свои таланты одной белобрысой крошке.

– Но господин….

– Все, не нуди. Мне пора на случку.

Вася, как царь, разместился на заднем сиденье, и автомобиль повез его в логово оборотней.

Какое-то время они пилили по трассе, а затем свернули куда-то в лес. По сторонам от дороги встали черные стены деревьев. Вася с беспокойством поглядывал наружу. Куда это его везут?

Вскоре впереди возникли огни. Вася решил, что это и есть логово, но ошибся. Дорогу перегораживал некий КПП, со шлагбаумом, будкой и вооруженной охраной. Люди в черной форме пропустили автомобиль без досмотра и волокиты.

За постом дорога вновь потянулась через лес. За пять минут им не попалось ни одной встречной машины. За окнами царила тьма, которую не рассеивал ни единый огонек. Васе чем дальше, тем больше становилось не по себе. Действительно ли его везут в гости? Не ждет ли его очередной дерьмовый сюрприз? В бытность свою человеком он обожал фильмы про бандитов, и подобный сюжет часто фигурировал в них: какого-нибудь беспечного фраера обманом увозят глубоко в лес, где его уже поджидает бригада братков с бензином и спичками.

Набравшись храбрости, он спросил у водителя:

– Далеко еще?

– Нет, – не оборачиваюсь, бросил тот.

Вася беспокойно заерзал на сиденье. Возможно, все-таки стоило прихватить с собой лольку. При всей своей говнистости та обладала набором боевых навыков потустороннего типа и могла заступиться за братика. Впрочем, как уже успел выяснить Вася, колдовские способности малолетки были не такими уж и значительными, раз даже ему удалось превозмочь их. Но в любом случае, вдвоем было бы не так страшно, как одному перед лицом неизвестности.

Впереди вновь возникли огни. Их свет разгорался все ярче, пока они не превратились в череду фонарей, освещавших подступы к воротам.

Пригнув голову, Вася с ужасом смотрел в окно. Путь преграждала стена, в обе стороны уходящая в лес. И стена эта была воистину велика. Такая стена могла бы отделять жилье высокопоставленных чиновников от грязного и нищего мира презренной черни. Полотно дороги упиралось в массивные железные ворота. Это была настоящая крепость посреди леса.

На воротах дежурила вооруженная стража. В этот раз люди с автоматами не поленились заглянуть в салон автомобиля. Один из них направил луч фонаря в бледное Васино лицо и строго спросил:

– Господин Носфератов?

Вася едва не начал рефлекторно оправдываться, что это был не он, и что его подставили. Но вампир нашел в себе силы и ответил:

– Он самый.

Документы спрашивать не стали, поверили на слово.

Огромные створы ворот медленно распахнулись. Автомобиль въехал на внутреннюю территорию.

За высоким забором скрывался настоящий городок. Городок чистый, уютный, напоминавший населенные пункты загнивающего запада, которые Васе доводилось наблюдать только в кино. От всего здесь веяло вопиющей бездуховной чуждостью. Не было ни безобразных гор бытового мусора, ни милой сердцу разрухи, ни лутающих помойки стариков. По сторонам от пронизывающей поселок широкой дороги выстроились ряды аккуратных однотипных коттеджей. В окнах домов горел свет. Он же изливался с вершин часто стоящих фонарей. Из салона автомобиля Вася замечал группы гуляющих по тротуарам прохожих. Разумеется, оборотней. На одной шестой части суши по-людски жил кто угодно, кроме, собственно, людей.

В центре поселка мощной громадой высился огромный трехэтажный особняк – внутренняя цитадель лесной крепости. Автомобиль затормозил возле его крыльца.

Водитель открыл дверь, выпуская Васю наружу. Тот не без робости покинул машину и невольно задрал голову, любуясь огромным, облицованным гранитом, фасадом здания. Все вокруг дышало достатком и умеренной, но от того еще более бросающейся в глаза, роскошью. Вася ощутил себя попаданцем. Его словно бы занесло в альтернативную ветвь реальности, в которой родимая сторонка не барахталась в нищете, отстое и величии, а процветала и благоденствовала. Васе стало немного страшно. Он не имел ни малейшего представления о том, как жить в этом незнакомом и чуждом ему мире.

– Ебать оборотни буржуи! – невольно вырвалось у Васи.

Чем больше он видел, тем сильнее жалел, что родился вампиром. Потому что по сравнению с оборотнями, вампиры казались жалкими нищебродами. Ну, по крайней мере, он-то точно.

На возвышении широкого крыльца, по сторонам от дверей, ведущих в особняк, уже выстроились слуги. Васин взгляд засек горничных – ядреных молодых кобылок с великими сиськами наперевес. Затем он вспомнил свою костлявую Матильду, и чуть не расплакался от жгучей зависти.

Двери особняка распахнулись, и вниз по широким ступеням спустились двое. Одной из них была уже знакомая и ощупанная Васей Снежана. По случаю прибытия дорогого гостя одна облачилась в шикарное красное платье с глубочайшим вырезом, сквозь который наружу яростно рвались ядреные груди. А чуть впереди вышагивал высокий могучий мужик лет пятидесяти, с такими же белоснежными волосами, как и у Снежаны. Этот дядя напоминал бодибилдера в отставке. Однако, даже уйдя на покой, он явно не забросил силовые тренировки.

Огромный мужик остановился перед Васей, нависнув над ним и вперив в того пристальный взгляд зловеще-желтых глаз. Вася почувствовал, как его шары начинают сжиматься от страха. Вдруг лолькины слова о том, что вампирам и оборотням далеко до нежной дружбы, не были пустой болтовней? Уж не занесло ли его во вражеский стан? Сейчас он во власти оборотней. Те могут сделать с ним все, что угодно: съесть, покалечить, кастрировать, пустить по кругу насухо, а потом все равно кастрировать.

Но вот мужик заговорил, и его голос прозвучал вполне дружелюбно.

– Господин Носфератов, мое почтение, – произнес он и улыбнулся. – Несказанно рад познакомиться с вами лично. Я Геннадий Волков, вожак нашей стаи. Но вы можете звать меня просто дядя Гена.

Новообретенный дядя протянул Васе свою огромную ладонь. Тот глянул на эти мясные тиски, и внутренне сжался. Возникни у дядюшки такое желание, он легко превратить конечность гостя в полкило мелкоразмолотого фарша.

Морально готовясь к худшему, Вася робко вложил свою лапку в огромную ладонь дяди Гены. Но страхи его были напрасны. Вожак не стал пускать в ход всю свою силу. Он совершил рукопожатие легко и нежно.

Затем дядя Гена произнес:

– Прежде, чем мы войдем, я хотел бы принести вам официальные извинения за имевший место досадный инцидент. Смею вас заверить, что все мерзавцы, дерзнувшие поднять на вас лапу, уже пойманы и жестоко наказаны. И я надеюсь, что это происшествие не послужит поводом для нового витка эскалации межвидовой вражды.

– Да нормально все, – небрежно заверил вожака Вася. – Подумаешь, небольшое приключение. Мне даже понравилось. Я ведь и сам мог их всех на куски порвать, просто напрягаться не хотелось. У меня черные шнурки по бесконтактному бою на топорах вприсядку. Меня многие боятся. Я прошел суровую школу войны в отряде каратистов-подводников «Морской огурец».

Тут его взгляд вновь упал на глубокий вырез платья Снежаны, и он простонал, роняя похотливые слюни:

– Здравствуйте, мои дорогие. Ну, не скучали тут без меня?

– Добрый вечер, Василий, – поприветствовала его Снежана.

– Ага, и тебе тоже привет.

Почетного гостя ввели в особняк. Внутри оказалось богато. У Васи буквально разбегались глаза от вида многочисленных красивых и дорогих предметов. Вспомнив собственный убогий склеп с пятнами на обоях, с плесенью, вонью, рухлядью и небритыми промежностями Матильды, Вася ощутил себя жалким нищебродом. И вновь пожалел, что не родился преуспевающим оборотнем.

Вместо того чтобы докучать Васе разговорами, радушный хозяин сразу, без прелюдий, повел гостя в обеденный зал.

Тот был огромен. За бесконечно длинным столом могло рассесться десятка четыре гостей. Слуги уже успели расставить на белоснежной скатерти тарелки и разложить столовые приборы. Последних оказалось неожиданно много. Вася, пробежавшись по ним глазами, растерялся, и понял, что рискует опростоволоситься незнанием кормового этикета. Что в какой руке держать? Зачем ему положили три вилки? Зачем четыре разных ножа? Что ему делать со всем этим арсеналом? Он же не хирург.

Васю, как почетного гостя, усадили по правую руку от хозяина дома. Напротив него устроилась Снежана и ее декольте.

– Прикажете подавать на стол? – спросил один из слуг, наклонившись к вожаку.

Дядя Гена оглядел зал, нахмурился и пророкотал:

– Так, а где Емельян?

Слуга замялся с ответом, явно чуя, что тот не порадует сурового владыку. Зачем все же пискнул:

– Господин Емельян еще не спускался.

Желтые глаза вожака налились холодной яростью. Наблюдая за хозяином дома, Вася внутренне сжался, ожидая, что сейчас здоровяк сорвется и тогда никому не покажется мало. Но тот ограничился лишь тем, что процедил сквозь стиснутые зубы:

– Передай ему, что у него две минуты!

Слуга поклонился и вышел. Дядя Гена покосился на Васю и пожаловался:

– Беда с этими детьми. Хорошо хоть дочь пошла в меня. Но вот сын....

И вожак закатил глаза.

Вася попытался представить себе сыночка дяди Гены. Судя по всему, тот был таким же двухметровым громилой, как и папаша. Тоже, поди, все свободное время только и делал, что тягал гантели да горстями жрал протеин. Сейчас как войдет чудище стероидное, плечами двери разворотит, ягодицепсами стул в дребезги порвет. Вася недолюбливал качков, поскольку на их фоне выглядел ничтожным заморышем, что отрицательно сказывалось на его мужицкой самооценке.

– У тебя-то самого нет детей? – спросил у Васи дядя Гена, непринужденно переходя на «ты».

– Кто ж их знает? – пожал плечами Вася.

Множество шмар покрыл он за свою жизнь в состоянии пьяного угара. Возможно, одну из них, а то и нескольких, умудрился опылить. И если те не сделали своевременный аборт, где-то на белом свете мог бегать Васин потомок.

– А у меня вот двое, – вздохнув, сообщил вожак. – Двое-то двое, а по факту, считай, что одна.

С этими словами он протянул свою огромную ладонь и с неожиданной нежностью погладил Снежану по голове. Васе тоже захотелось ее погладить. Но только не по голове, а за другое место.

– Ну а мой сынок....

Вожак поморщился.

– В общем, сам увидишь. Я просто заранее тебя готовлю, чтобы краснеть не пришлось. Хотя, – он вздохнул, – все равно ведь придется. И в кого такое уродилось? У нас в роду до седьмого колена одни волчары. А этот....

Вожак махнул рукой, давая понять, что никакие слова не способны выразить его родительскую трагедию.

– Неужели пидор? – рискнул спросить Вася.

– Хуже, – покачал головой дядя Гена.

– Рэпер, что ли? – ахнул Вася.

– Нет, хуже.

Вася растерялся. Куда уж хуже? Хуже было некуда.

В этот момент двери распахнулись, и в обеденный зал вошел невысокий худой юноша с болезненно-бледным лицом, больше похожий на вампира, чем все настоящие вампиры, которых до сих пор видел Вася. Собственно, за вампира его Вася вначале и принял. Но ошибся.

– А вот и он, – тоскливо вздохнул вожак. – Наследник моего рода.

И вожак грязно выругался свозь зубы.

Пацан подошел к столу и робко присел на стул рядом с сестрой. На ее фоне он выглядел конченым доходягой. Снежана лучилась здоровьем и свежестью. От ее юного тела исходили могучие волны сексуальной энергии. Братец же имел такой вид, будто доживал на этом свете свои последние дни. Его безрадостный взгляд был пуст и отрешен. Костлявые плечи смешно оттопыривали висящий мешком пиджак.

Дядя Гена какое-то время буравил сыночка сердитым взглядом, а затем не выдержал и строго спросил:

– Опять дрых до полуночи?

Сынок ничего не ответил, только глубже втянул голову в плечи.

– Все мы вынуждены были ждать тебя, невоспитанный отрок! – продолжил наезжать на потомка хозяин дома. – В том числе и наш дорогой гость, господин Носфератов младший.

Емельян вскинул взгляд и удивленно уставился на Васю.

– Вы сын Андрея Пантелеевича? – спросил он тихо.

Голос его был тонкий и писклявый.

– Да, да, сын, – ответил за Васю вожак. – Андрюхе то, земля ему гемоглобином, за своего наследника с того света краснеть не приходится. А я при жизни хлебнул позора.

Емельян вновь насупился и опустил взгляд на скатерть.

Тут, наконец, появились слуги, внесшие в обеденный зал приготовленные разносолы. Вася быстро схватил салфетку и сунул ее краем за воротник, чтобы не заляпать объедками свой единственный выходной костюм. Собираясь сегодня в гости, он, по древней славянской традиции, нарочно ничего не ел, повышая, тем самым, желудочную вместимость.

– Ожидая тебя, мы приготовили особое угощение, – по секрету сообщил Васе дядя Гена.

Тот заранее облизнулся. Угощения он любил. Особенно за чужой счет.

В этот момент вошли четверо слуг, несущих за края огромный овальный поднос. Тот был накрыт большим хромированным колпаком. Судя по напряженным лицам носильщиков, внутри находилось что-то очень тяжелое.

Поднос поставили на стол и выдвинули в самый его центр. Затем двое слуг с трудом подняли огромный колпак.

Вася ожидал увидеть внутри все, что угодно, но оборотни сумели его удивить. Потому что на подносе, в позе печеного поросенка, скорчилась какая-то голая толстая баба некрасивой наружности, лет, примерно тридцати, надежно связанная прочными веревками по рукам и ногам. Самым же удивительным было то, что баба находилась в сознании. Она вертела головой и испуганно смотрела по сторонам. Наверное, ей хотелось что-то сказать, но этому препятствовало огромное яблоко, крепко забитое в рот.

– Изволь видеть, – сказал вожак, представляя главное блюдо. – Это собственной персоной Маруся Какашкина, больше известная как Вампирелла де Лямур.

Вася беспомощно пожал плечами. Он впервые слышал эти дурацкие имена.

– А, не знаешь ее? – уточнил дядя Гена. – Что ж, в таком случае, тебе крупно повезло. Ибо эта гнусная пародия на человека является грязной и бессовестной клеветницей

Маруся резко замотала головой и что-то приглушенно замычала сквозь яблоко.

– Да, да, является, – с нажимом повторил вожак. – Это, с позволения сказать, существо прославилось в кругах не обремененных интеллектом организмов сочинением мерзостных историй о вампирах, выставляя оных в самом отвратительном свете.

– На вампиров бочку катила? – строго спросил Вася, покосившись на пленницу. – И что эта пизда о нас врала?

– И вспоминать не хочется, – покачал головой дядя Гена. – От ее отвратительных пасквилей бросает в рвоту. Сия кормовая особь насочиняла дюжину историй, в которых все вампиры – пидоры.

У Васи от возмущения пропал дар речи. Ненадолго. Через секунду он вернулся на место.

– А я все думаю, почему у нас, вампирских пацанов, такая репутация, – простонал он, схватившись за сердце. – Что ни кино о вампирах, так все про каких-то пидорасов. А оно вон, значит, откуда ноги-то растут. Это происки охуевших людей.

Вася резко ударил кулаком по столу. Маруся приглушенно завопила сквозь яблочный кляп.

– От нее досталось и оборотням, – пожаловался дядя Гена. – И чтоб ты думал – оборотни у нее тоже все голубые. Понял, да? Раньше они нас боялись, а теперь решили опозорить. Нас ведь, якобы, не существует. Можно не опасаться, что однажды за свою мерзкую ложь придется держать суровый ответ.

Пленница замотала головой, как бы желая сказать, что она невинная овечка и все обвинения в ее адрес являются чистой воды поклепом.

– Ах ты гнида грязная! – зарычал Вася, схватив один из ножей, что лежали перед ним на столе. – Так вот из-за кого вампиров теперь считают кончеными жопошниками. Что мы тебе плохого сделали, животное? Или ты что-то знаешь?

Васю внезапно объял дикий ужас. А что, если о его случайном проникновении в друга детства уже стало известно широкой народной общественности? Неужели об этом отвратительном недоразумении уже пишут книги? А дальше что, эти сволочи еще и кино снимут? Да после премьеры ему вовек не отмыть мужицкую честь от вселенского позорища.

– Если бы этим отвратительным делом занималась одна Какашкина, – заметил дядя Гена. – Но негодяев, порочащих наши виды, развелось как грязи. Их стараниями что вампиры, что оборотни в массовом сознании кормовой популяции превратились в каких-то петухов.

– Я так и знал, что в этом деле замешаны темные силы в лице комитета трехсот глиномесов! – закричал Вася. – Пропаганда жопничества набирает обороты. Кто встанет на пути голубятни, если не я? Живо принесите мне топор, утюг и пассатижи! Начну карать Какашкину по всей строгости вампирских понятий!

Пленница на подносе задергалась и глухо закричала сквозь яблоко.

– Легче, друг Василий, – унял разбушевавшегося гостя дядя Гена. – Какашкина и так получит сегодня по заслугам.

И он громко хлопнул в ладоши. В тот же миг перед связанной пленницей появились два суровых оборотня в кожаных фартуках. С собой они принесли набор ножей и стопку тарелок.

Мастера разделочных наук бодро взялись за дело. Ловко орудуя инструментами, они сделали на теле пленницы несколько надрезов, и умело сцедили из них кровь. Когда та наполнила собой глубокую тарелку, ее подали дорогому гостю. Затем от жертвенного тела было отрезано два куска мяса, притом ни абы каких, а с филейной части, и эти лакомства вскоре оказались перед вожаком и его дочуркой.

На всем протяжении процедуры пленница оставалась в сознании. Она слабо дергалась, насколько это позволяли делать путы, и глухо орала в яблоко. Глаза Какашкиной лезли на лоб. На подносе под ней образовалась обширная лужа крови.

– Что ж, давайте отобедаем, – предложил дядя Гена с улыбкой.

Вася хотел напомнить, что не все получили свои порции. Сыну вожака почему-то не выделили куска свежей человечины. Но тут появилась служанка, и поставила перед юношей тарелку с каким-то зеленым отстоем. Приглядевшись, Вася понял, что это некий овощной салат.

Дядя Гена тоже увидел зелень и пришел в ярость. Он бросил на стол вилку и нож, а затем взревел страшным голосом:

– Что? Опять? Решил опозорить меня перед гостем? Живо жри Какашкину!

– Не буду! – насупившись, прогудел Емельян.

Гневный отец явно пугал его до икоты, но парень нашел в себе силы противостоять ему.

– В последний раз тебе говорю, – пророкотал вожак. – Эй, – крикнул он, обращаясь к слугам, – отрежьте ему кусок Какашкиной. А эту траву уберите немедленно с глаз долой. Либо пусть жрет мясо, либо ничего.

Салат исчез, а перед Емельяном возникла тарелка с огромным окровавленным куском человечины. Юный оборотень поморщился и отвернулся от своей порции.

– Беда, беда, – покачал головой дядя Гена. – Ты уж, брат, не обращай внимания на этого позорного оборотня. Уж и не знаю, что с ним делать?

Васе, на самом деле, было плевать на Емельяна и его капризы. Он был всецело поглощен своей порцией крови. На мгновение прервав насыщение, он спросил у радушного хозяина:

– Пиздить не пробовали?

– Я уже все испробовал, – убитым голосом проронил дядя Гена. – Я его даже к ветеринару водил. Думал, что он больной. Но оказалось, что он не больной, а идейный. Вегетарианец!

Последнее слово вожак выплюнул так, будто оно являлось тягчайшим оскорблением. И, похоже, так и было, потому что при нем поморщились и Снежана, и все слуги.

– Папа, ну, хватит, – пробубнил парнишка. – Я тебе уже сказал, что не стану есть мясо. Это не этично.

– Клянусь, я однажды сорвусь и убью тебя! – выпалил вожак. – Ешь Какашкину, сукин сын!

– Вот только маму сюда не надо приплетать, – буркнул Емельян.

– Нет, надо. Будь она жива, она бы тебя враз к мясу приучила. А нет, дала бы пинка под сраку. Это я, добрый, терплю тебя, дефективного.

Видя, что сынок наотрез отказывается прикасаться к мясу, вожак выпалил:

– Убирайся из-за стола!

А затем добавил, обратившись к слугам:

– Чтоб больше никакими овощами его не подкармливали. Узнаю об этом – шкуру спущу. Либо пусть жрет мясо, либо подыхает с голоду.

Емельян поднялся из-за стола и понуро поплелся вон из обеденного зала.

– Вот такие дела, – печально протянул дядя Гена, обращаясь к Васе. – Как быть – ума не приложу. Это ведь мой наследник. А из него наследник, как из говна ракета. Неужели все-таки придется тишком прибить, а всем сказать, что пошел в лес и заблудился.

– Ему к конкретным пацанам надо, – подсказал Вася. – Они ему живо мозги вправят.

– Думаешь? – оживился вожак.

– Бля буду. Тут одними пиздюлями не обойтись. В таком деле требуется особая, проникнутая духом крутости, среда. Но побои, конечно, тоже понадобятся, куда без них?

Дядя Гена воззрился на Васю, как на своего спасителя.

– Василий, – выпали он, – спаси нашу семью! Возьми этого оболтуса к себе на воспитание. Ты конкретный пацан, я вижу. Другие потерпели неудачу. Вся надежда только на тебя.

Не очень-то хотелось Васе становиться нянькой для какого-то травоядного задрота, но в этом заключался отличный шанс ближе сойтись с данным семейством, и, в частности, с одной его представительницей.

– Знаете, а почему бы и нет, – заявил он. – Обещаю – я сделаю из вашего сына настоящего стопроцентного мужика.

62

Дальнейшая трапеза прошла в теплой семейной атмосфере. Вася был теперь не только дорогим гостем, но и спасителем родовой чести, и дядя Гена всячески демонстрировал ему свое расположение. Когда речь зашла о Васином отце, вожак откинулся на спинку стула, и с грустью произнес:

– Да, хороший был мужик. Частенько у меня гостил. Ума была палата. Все обо всем знал. Особенно о всяких древних штуках. Тут он просто любого за пояс затыкал. Я и сам, в своем роде, любитель старины, но до твоего папаши мне было как до Луны.

Он покосился на Васю и спросил:

– А ты, слышал, по отцовским стопам пошел.

– Есть немного, – благодушно ответил Вася, нежно поглаживая раздувшийся от крови живот.

Он выхлебал три полные тарелки и чувствовал себя превосходно. Что же касалось главного блюда, то оно уже отмучилось. Какашкина продемонстрировала удивительную стойкость – ее успели славно разделать, прежде чем баба перестала подавать признаки жизни. Васю это порадовало. А то приглушенные вопли жертвы слегка портили ему аппетит.

– Ну, значит, ты зашел по адресу, – улыбнулся дядя Гена. – Знаю, вампирское начальство тщательно прячет древние тексты и почти никого не допускает к ним. Твой отец постоянно на это жаловался. Но у меня все иначе. Я прошлого не боюсь.

– А я вообще ничего не боюсь! – похвастался сытый Вася, и одним глазом покосился на Снежану. Очень бы ему хотелось заполучить на воспитание именно ее. Ох, он бы воспитывал эту волчицу днем и ночью, во всех возможных позах.

– Мой архив, конечно, не так обширен, как вампирское хранилище древнего знания, но и он содержит в себе немало интересного, – продолжил дядя Гена. – Андрюха проводил в нем много времени. Если ты продолжаешь его исследования, то двери архива всегда открыты для тебя.

Обед закончился, и Снежана вызвалась проводить дорогого гостя в архив. Дядя Гена сказал, что будет ждать его в своем кабинете, где они смогут продолжить приятное общение.

По длинным, тонущим в роскоши, коридорам особняка, Снежана повела Васю смотреть на книги. Но тот предпочитал смотреть на задницу провожатой. Алая ткань поочередно обтягивала ягодицы Снежаны, и Вася с трудом удерживался о того, чтобы броситься и вцепиться в них руками и губами.

Путь их завершился у лифта, что несколько удивило Васю. Дом был всего трех этажей высотой. Зачем тут лифт? Но когда двери закрылись, и кабина поехала вниз, он понял – особняк лишь верхняя надстройка. Все самое интересное скрывалось под поверхностью земли.

Лифт опустил их на восемь этажей вниз. Когда его двери открылись, Вася увидел длинный коридор с голыми бетонными стенами. Здесь было очень прохладно и тихо. Ни один звук не проникал с поверхности в это подземелье.

Они миновали коридор. Вася слышал только собственное напряженное дыхание и стук каблуков Снежаны по паркету. Затем перед ними возникла дверь, навевающая ассоциации с банковским хранилищем. Снежана набрала код на панели, и стальная плита беззвучно отъехала в сторону.

– Прошу, – сказала девушка.

Вася шагнул внутрь.

За дверью оказался небольшой тамбур, прегражденный с противоположной стороны еще одной стальной дверью. Когда оба оказались в нем, первая дверь закрылась. Вася услышал тихое гудение и ощутил струю теплого воздуха.

– Тексты, что хранятся здесь, имеют неимоверную древность, – пояснила Снежана. – Мы поддерживаем для них оптимальный температурный режим и подходящую влажность. Любое изменение баланса может оказаться для них губительным.

Дверь открылась, но за ней оказалось вовсе не хранилище. Это было длинное помещение с рядом белых шкафчиков. Напоминало оно раздевалку. Ей и являлось.

– Нам придется снять свою одежду, – пояснила Снежана. – Создаваемый тканью статический заряд может негативно сказаться на древних текстах.

С этими словами она ловко сбросила с себя алое платье. Под ним не было ничего, кроме кружевных трусиков вызывающе-кровавого цвета. Снежана избавилась и от их. Затем повернулась к Васе.

– Господин Носфератов, раздевайтесь, – предложила она.

Вася стаял столбом и таращился на прекрасное женское тело. По его подбородку струилась слюна, взгляд помутнел и сделался диким. Затем, словно опомнившись, он быстро сорвал с себя одежду.

– Теперь, – продолжила Снежана, – нужно покрыть тела специальным составом, который воспрепятствует выделению пота. Подойдите ближе, господин Носфератов, я вам помогу.

Из тюбика Снежана выдавила на ладонь нечто, похожее на прозрачный крем, и принялась втирать его в Васино тело своими горячими ладонями. Вампир терпел, сколько мог. Не очень долго. Секунд двадцать. Но когда ладонь Снежаны скользнула на его живот, Вася не выдержал.

– Подожди минутку! – взвыл он, отбегая в сторону. – Я сейчас.

– В чем дело? – удивилась девушка.

Вася прижался лбом к холодной поверхности шкафчика и зажмурил глаза. Кровь боевым барабаном грохотала в его висках. В паху создалось такое напряжение, что Вася всерьез озаботился собственным здоровьем. Шутки шутками, но если так пойдет и дальше, его яйца действительно могут взорваться.

– Соберись! – приказал он себе. – Ты мужик или говно? Власть сисек велика, но я не поддамся. Я буду бороться.

– Василий, с вами все хорошо? – осведомилась Снежана.

Вася услышал ее шаги за спиной. Не находись он в логове оборотней, уже давно набросился бы на бабу, и будь что будет. Но сейчас следовало держать себя в руках. Если Снежана не одобрит его порыва, это может плохо кончиться. Он даже сбежать не сможет, ведь на его пути к свободе вставали стальные двери с кодовыми замками.

– Я намажу вам спинку, – предложила Снежана, и ее ладони заскользили по Васиным лопаткам.

Вася резко подался вперед и с грохотом вонзил член в поверхность шкафчика. На той образовалась глубокая вмятина – Васин стояк обрел такую крепость, что стал пригоден для обработки твердых пород камня. Возможно, именно таким инструментом древние египтяне обтесывали гранитные блоки для своих пирамид.

Горячие ладони Снежаны начали плавно спускаться к его ягодицам. Вася горько застонал, вонзив зубы в нижнюю губу. У него подкашивались ноги, и это было неудивительно. Судя по ощущениям, давление в его яйцах превысило показатель в тысячу атмосфер.

Ладонь Снежаны прошлась по правой ягодице, а затем деловито скользнула в ущелье. Вася резко вскинул голову и выпучил глаза. Он мертвой хваткой вцепился в шкафчик, продолжая неосознанно таранить его членом. На дверке не осталось живого места – вся она покрылась глубокими вмятинами.

Вася сам не понял, каким чудом пережил эту процедуру. Но самое тяжкое испытание поджидало его впереди.

– Все, я с вами закончила, – сообщила Снежана. – А теперь вы помогите мне намазать спинку.

От этих слов давление в головке возросло еще на сотню атмосфер. Вася понял, что сейчас его хозяйство взорвется, и он погибнет страшной смертью. Да и Снежана тоже – ее неминуемо утопит хлынувший из закромов кефир. Он вырвется наружу и огромной разрушительной волной пронесется по хранилищу. Никто не спасется.

– Втирайте сильнее, Василий, – требовала Снежана, повернувшись к нему спиной.

Вася тер, а сам проклинал себя за то, что не взял в поездку малолетнюю сосульку. Вот бы она сейчас пригодилась. Вася бы эту самопровозглашенную сестренку напоил белковым коктейлем на всю оставшуюся жизнь. У мелкой из ушей бы полилось. Но Агата осталась дома. А он был здесь. И справляться со всеми испытаниями ему предстояло в одиночку.

И Вася справился. Несколько раз у него темнело в глазах, однажды он едва не потерял сознание, но мужик не сломался и выдержал все.

– Вот и хорошо, – улыбнулась ему Снежана. – Идемте.

Бледный и чуть живой Вася согласно кивнул головой. На ватных ногах он последовал за девушкой.

Между раздевалкой и хранилищем оказался еще один тамбур, где проводилась финальная дезинфекция посетителей. Загудели невидимые механизмы. Вампира и оборотня обдало волной холодного пара, а затем осыпало каким-то порошком. Следом по их телам скользнули алые лучи. Вася старался не смотреть на Снежану, но глаза сами поворачивались в нужную сторону. И чем больше он видел, тем мучительнее становилось жить.

Наконец процедура завершилась. С шипением открылась дверь, и они ступили в хранилище древнего знания.

Вася ожидал увидеть все те же бесконечные книжные полки, но просчитался. Вместо них вдоль стерильно-белоснежных стен выстроились сверкающие хромом шкафы. На каждом имелась табличка с незнакомой символикой.

– Здесь мы храним наследие далекого прошлого, – произнесла Снежана. – Те жалкие крохи, что дошли до нас из глубин веков. Увы, но многое из того, что уцелело, некому ни прочесть, ни понять. Ваш отец проводил в этом хранилище много времени. Он работал вот с этим массивом.

И Снежана указала на один из шкафов. Рядом с ним стоял металлический стол и стул подле него. На столе лежал ноутбук, стопка бумаги и несколько шариковых ручек.

Снежана открыла тяжелую дверь шкафа. Внутри, на полках, Вася увидел плоские контейнеры из прозрачного пластика. В каждом из них находился лист пергамента. Все они были пожелтевшими от времени, сильно поврежденными, с разлохмаченными краями, пятнами грязи и даже сквозными дырами. Снежана указала на вторую полку сверху. Там лежало десять пластиковых контейнеров с письменами.

– Ваш отец много изучал вот этот текст.

Она бережно вынула контейнеры и стопкой положила их на стол. Вася бросил взгляд на верхний контейнер, и обнаружил на желтой поверхности пергамента уже знакомые ему закорючки. Эта была все та же древняя кровопись – письменность первобытных вампиров.

– Вы, полагаю, владеете древним языком? – спросила Снежана.

– Разъебыть анал жопенций, – выпалил Вася. – Сиськанайн пиздон вагинус.

– Ничего себе! – невольно вырвалось у Снежаны. – Вы так свободно читаете кровопись. Даже ваш отец не знал древнего языка на столь высоком уровне. Ему приходилось биться над каждой строчкой. В кровописи каждый символ имеет целый ряд значений, которые могут меняться в зависимости от контекста и других символов. Это, без преувеличения, самая сложная письменность из всех существующих. Хотя, зачем я рассказываю это вам? Вы ведь и так все знаете.

Снежана указала на ноутбук.

– Это компьютер вашего отца. Он принес его сюда и работал на нем. Думаю, вам будет любопытно взглянуть. Я отойду, чтобы не мешать вам.

Вася был рад, что Снежана скрылась с глаз долой, поскольку ее близость создавала серьезную угрозу яичной детонации.

Он сел за стол, чувствуя голыми ягодицами неприятный холод стальной поверхности табурета. Затем поднял экран ноутбука.

В компьютерах Вася разбирался мастерски – умел открыть поисковик и вбить в него два заветных слова «порно видео». Но тут внезапно выяснилось, что ноутбук не имеет соединения с интернетом. Вася решил пошарить в пучине жесткого диска, но тот оказался пуст. К счастью, в перечне подключенных устройств отображалась флешка. Вася сунулся в нее. Точнее, попытался сунуться, но столкнулся с серьезной проблемой – та не желала открываться и требовала какой-то пароль.

– Ебать тебя страшно! – выпалил Вася. – Открывайся, сука нахуй. Там по любому папина коллекция лютого порно.

Но флешка продолжала требовать пароль. Вася вновь залез в жесткий диск, надеясь отыскать пароль там, однако память машины была пуста.

– Блядь, да что ж такое? – простонал Вася.

– Какие-то проблемы? – спросила возникшая за его спиной Снежана.

Вася повернулся к ней. Он расслабился и не был готов сопротивляться сиськам. Когда те предстали перед ним во всем своем великолепии, Вася почувствовал критический скачек давления. Хрен буквально разрывало, яйца трещали по швам. Вскочив со стула, он закрыл глаза ладонями и забормотал:

– Не думай о сиськах! Не думай о сиськах!

Но это было невозможно сделать. Сиськи стояли у него перед глазами. Они были повсюду. Они надвигались, окружали. И давление начало возрастать.

– Василий, да что с вами? – недоумевала Снежана.

Должно быть, она издевалась. Вася почувствовал резкую боль и закричал:

– Ложись!

В следующую секунду произошло извержение. Вася услышал громкий плеск и невольно отнял ладони от лица. На полу перед ним раскинулась огромная лужа густого кефира. Его несчастный член судорожно вздрагивал, продолжая ронять молочно-белые капли с конца головки.

Не успел Вася оправдаться в том духе, что не хотел, что его подставили, и вообще это был не он, как над головой пронзительно завыла сирена.

– Что за хуйня? – испугался Вася.

– Сигнал биологической угрозы, – ответила Снежана. – Датчики обнаружили инородное вещество биологического происхождения.

Не обнаружить его было трудно – своим веществом Вася залил весь пол.

– Если срочно не устранить угрозу, автоматически запустится система очистки, – предупредила Снежана.

– Это плохо, да? – пискнул Вася.

– Вообще-то да. Система распыляет реагент, уничтожающий любые биологически активные организмы.

– Ну и хуй бы на них.

– А как насчет нас?

Вася вздрогнул. А ведь точно. Они ведь тоже были биологически активными организмами.

– И какой еблан придумал такую систему? – закричал Вася в панике.

Но не этот вопрос стоял на повестке дня. Система уже начала обратный отсчет.

Вася глянул на лужу кефира, и ужаснулся. В этот раз он выдал, так выдал. Словно нарочно изверг целое озеро.

– Есть какая-нибудь тряпка? – спросил Вася. – Чем все это вытереть?

– Тряпка не поможет, – пояснила Снежана. – Биологический материал нужно удалить полностью.

А материала этого было пруд пруди. Будто террорист-смертник подорвал банк спермы, а потом сбежались его подельники и подрочили на руины.

Сирена продолжала завывать. Васю охватила паника.

– Что делать? – чуть не расплакался он, проклиная свои не в меру продуктивные яйца. – Нам что, крышка?

Васе стало дурно. Он и прежде знал, что семя может сгубить его. Случайное опыление какой-нибудь бабы и последующая вынужденная женитьба на ней – это ли не трагедия? Но все повернулось еще ужаснее. Он погибнет в луже собственной спермы. Его уничтожат собственные не рожденные детишки.

– Остается только один выход! – заявила Снежана.

Вася не успел спросить, что она задумала. Снежана вдруг опустилась на колени, склонилась над порожденным Васей морем и начала быстро поглощать его с громкими страстными хлюпами. Ее язык скользил по гладкому полу, собирая на своем пути весь кефир до капли. Снежана ликвидировала биологическую угрозу единственным доступным способом, принимая весь удар в себя. Она была близка к успеху, когда на голову героического ликвидатора внезапно обрушился новый кефирный выброс.

– Василий, прекратите! – потребовала Снежана, с осуждением взирая на свежую дозу густого биологического материала.

Вася и рад бы был прекратить извержения, но вид Снежаны, жадно поглощающей его кефир, не оставил вампиру не единого шанса. Он не успел опомниться, как спустил повторно. И снова выдал рекордную урожайность.

Тональность сирены изменилась. Она стала пугающе громкой. Снежана самоотверженно лакала кефир. Вася, чтобы не добавить ей работы, забился в угол и уткнулся лицом в холодную стену. Он ждал, что в любую секунду может сработать система очистки, и тогда его непутевой жизни настанет конец, но вместо этого случилось чудо – сирена, взвыв еще разок, смолкла.

Вася осторожно повернулся к Снежане. Та как раз поднималась на ноги. Пол под ее ногами блестел, словно его вылизали языком. Так оно, в сущности, и было.

– Василий, вы как? – осторожно спросила Снежана. – Стоит ли ожидать рецидива?

– Да! – простонал Вася.

– Тогда давайте скорее покинем хранилище. Вы желаете забрать ноутбук вашего отца?

Вася согласился прихватить компьютер, хоть и без особого энтузиазма. Ноутбук был дешевым, без связи с сетью, а что касалось пароля к флешке, то Вася знать не знал, где его искать, и стоит ли вообще это делать. Возможно, папа держал пароль только в своей голове. В этом случае тридцать два гигабайта отменного дрючева так и останутся недоступны для его единственного сына.

63

После спуска в хранилище состоялся еще один обед. Похоже, оборотни любили поесть, и совершали эту процедуру не трижды и даже не пять раз на дню. Вася так нахлебался халявной крови, что едва держался на ногах. Он с трудом дотащился до каминного зала, рухнул в огромное мягкое кресло, и понял, что не встанет отсюда следующие сутки. Радушный хозяин тоже полагал, что гостю некуда торопиться.

– Оставайся на день, – предложил Васе дядя Гена. – У нас в подвале есть гостевая комната, где часто останавливался твой отец.

– А хули бы нет? – благодушно улыбаясь, спросил Вася.

Васе хотелось осмотреть огромный дом, в частности заглянуть в спальню Снежаны и украсть на память ее трусики, но хлебосольство оборотней не оставило ему ни малейшего шанса. Не успевал Вася прийти в себя после очередной трапезы, как вновь звали к столу. Отказываться было неудобно, да и не хотелось. Кровь, которой его здесь угощали, была свежей и очень вкусной.

В итоге только ближе к утру Вася сумел вырваться из порочного круга бесконечных трапез, и отказаться от одного из приемов пищи. Это немного привело его в чувства. Настолько, что он нашел в себе силы сыграть несколько партий в биллиард. Играл Вася ужасно, часто промахиваясь кием по шару, но дядя Гена, из вежливости, поддавался ему.

Забава затянулась до рассвета, пока Вася не начал зевать и клевать носом. Вожак обратил на это внимание.

– Ты, кажется, утомился, – сказал он. – Доченька проводит тебя в твои апартаменты.

Вася желал, чтобы доченька не только проводила его, но и задержалась на день. Он бы задал ей еще кефирной работы.

Но уйти не удалось, поскольку внезапно зазвонил телефон. Дядя Гена снял трубку, какое-то время слушал, а затем обратился к Васе.

– Это тебя, – сказал он.

Вася удивился.

– Меня? Да кто там, нахуй?

Но стоило прислонить трубку к уху, как все сразу же стало ясно. По Васиным барабанным перепонкам ударил писклявый голос Агаты.

– Васенька, – тараторила малолетка, – рассвет уже грядет. Где ты пропадаешь, братик? Машина сломалась на дороге, да? Проколола колесо? Гадская машина! Братик, спрячься от солнышка. Я сейчас же вызову для тебя таски.

– Не надо нихуя вызывать, – проворчал Вася.

– Почему? Где ты? Оборотни схватили тебя? Пытают? Удерживают в плену?

– Никто меня не удерживает. Я просто останусь у них на день.

Возникла пауза. Лолька переваривала информацию. Затем в трубке прозвучал ее тихий испуганный голос:

– Васенька, ты ни в коем случае не должен этого делать.

– С хуя ли?

– Поверь сестренке, просто не должен, и все. Это очень опасно.

– Хули ты несешь, сопливая?

– Это не шутка, братик. Вампиры-заклинатели обладают способностью прозревать будущее. И сестренке было видение.

Вася поморщился. А он-то надеялся отдохнуть в гостях от лольки. Но та достала его и здесь.

– Братик, я видела твою гибель от сисек! – выпалила Агата. – Васенька, запомни, ты должен опасаться сисек. Не подпускай их к себе. Запрись в комнате и никому не открывай. Если станут стучаться, притворись, что тебя нет дома. Особенно же опасайся белобрысой сучки. Слышишь меня?

– Спокойного дня, – буркнул Вася и повесил трубку.

– Кто это был? – спросил вожак. – Судя по голосу, какая-то маленькая девочка.

– Да просто номером ошиблись, – буркнул Вася.

В этот момент телефон зазвонил вновь. Вася резко сорвал трубку и рявкнул в нее:

– Отъебись от меня, пизда тупая!

– Простите?

Голос явно не принадлежал лольке. Спустя секунду Вася его узнал. Это была Ольга, служанка перспективной невесты.

– Василий Андреевич, это вы? – спросила она.

– Допустим, – ответил Вася. – Ты как меня нашла?

– Позвонила к вам в склеп. Иннокентий сообщил, что вы гостите у оборотней, и дал номер.

– Заебись. И чего тебе надо?

– Я бы хотела обсудить с вами наше дело.

– Какое еще дело?

– Дело полового просвещения моей госпожи.

Вася устало поморщился.

– Слушай, я сейчас занят, – проворчал он. – И устал немного. Это не горит.

– Нет, горит, – возразила Ольга. – Я подслушала разговор господ Кровососкиных. Они планируют вскоре пригласить вас к себе и повести дело начистоту. А это значит, что ваша свадьба может произойти в течение месяца.

– И заебись, – сказал Вася.

– Нет, ни разу. Что будет с моей госпожой в первый брачный день?

– Ебать ее буду, помяни мое слово.

– Она этого не переживет.

– Все переживают, а она не переживет? Нихуя с ней не случится.

Но служанка не унималась.

– Если надо, давайте обратимся к анальному Ломоносову! – воскликнула она. – Я готова на все, лишь бы уберечь госпожу от психологической травмы.

– Ладно, – бросил Вася. – Приезжай завтра, посоветуемся с Ломоносовым. А теперь пока, я устал и спать хочу.

Он повесил трубку.

– Кто это был? – спросил дядя Гена.

– Из банка звонили, – соврал Вася. – Сказали, что мой личный кабинет взломали, и мне нужно прямо сейчас назвать все свои данные по телефону, а потом повесить на шею табличку с надписью «лох» и не снимать ее до конца жизни.

Внезапно вновь зазвонил телефон. Вася сорвал трубку и заорал в нее:

– Я же сказал – приходи завтра, выебу в жопу! Что непонятного?

– Братик, а ты уверен? – испуганно пропищала лолька. – Звучит, конечно, интригующе, но ты ведь понимаешь, что....

– Блядь, это ты! – закричал Вася. – Отъебись от меня, дура. Ложись спать.

– Братик, мне было еще одно видение. Только что. Минуту назад. Теперь сомнений нет – твоя погибель таится в сиськах. Ни в коем случае не подпускай к себе никаких баб, особенно Снежану. Слышишь, братик – особенно Снежану. Если ты позволишь ей соблазнить себя, то вечное проклятье падет на....

Вася бросил трубку на рычаг.

– Опять ошиблись номером? – сочувственно спросил вожак.

– Заебали ошибаться! – буркнул Вася.

Сразу вслед за этим телефон зазвонил вновь. Вася сорвал трубку и крикнул:

– Я тебя подушкой ушатаю, сука безмозглая!

– Простите? – испуганно пискнули на другом конце провода.

Вася напрягся. Это была не лолька. И даже не Ольга.

– Кто там? – тихо спросил Вася. – С кем я говорю?

Вместо ответа неизвестная попросила:

– А можно к телефону Емельяна?

Но Вася уже и сам узнал этот голос.

– Сестра Марфа? – прошептал он в трубку.

В динамике взвизгнуло.

– Кто вы? – быстро спросила сестра Марфа. – Откуда знаете меня?

– Да это же я, Вася.

– Вася? А, Васенька!

В голосе сестры Марфы прозвучало облегчение.

– Что ты там делаешь? – спросила она. – Это ведь резиденция оборотней.

– Я тут в гостях, – ответил Вася. – А ты зачем сюда звонишь?

– Хотела поговорить с Емельяном.

– Вы с ним что, друзья?

– Он, как и ты, ступил на путь спасения. Я имела с ним душеспасительную беседу. Этот праведный волколак отрекся от мяса и приобщился к блаженному вегетарианству. Ему приходится тяжело, но он не сдается. Я изо всех сил поддерживаю его морально.

– Думаю, он уже спит, – сказал Вася. – Но ты не ссы. Завтра он переезжает ко мне, так что сможете сколько угодно болтать по телефону.

– О, Васенька, ты решил взять под свою опеку этого праведного оборотня, – воскликнула сестра Марфа. – Ты воистину святой. Да благословит тебя бо....

Вася с воплем бросил трубку на рычаг и потер ладонью задымившееся ухо. Сестра Марфа была хороша и добра, но ей стоило научиться сдерживать свои православные касты при работе с потусторонним контингентом.

– Кто это был? – спросила у него Снежана.

– Звонили из наебтелекома, – ответил Вася. – Предлагали подключить хуеву кучу ненужных услуг всего за девятьсот девяносто девять рублей. Сам не понимаю, как отказался.

В этот момент телефон затрезвонил вновь. Вася снял трубку.

– Ты со своими благословениями полегче, – проворчал он. – Хочешь, чтобы у меня мозг взорвался, и яйца вкрутую сварились?

– Василий Андреевич, я не могу ждать до завтра, – заявила Ольга. – Мы должны действовать прямо сейчас. Скажите, что мне сделать, чтобы мягко и без травм просветить госпожу на тему половых отношений? Хотя бы с чего мне начать.

Вася бросил трубку на рычаг. Телефон сразу же зазвонил вновь.

– Братик, инфернальная тьма сгущается над твоей мошонкой! – воскликнула лолька. – Мне только что было третье видение....

Вася схватил аппарат и швырнул его в стену. Тот разлетелся вдребезги, рассыпавшись россыпью пластика и металла.

– Извините, – буркнул Вася. – Сорвался. Телефонные террористы заебали просто насмерть.

64

Васю разместили по-царски. Гостевые покои для вампиров оказались в сорок раз богаче, чище и уютнее, чем родной склеп. Уже одно то, что на здешних стенах не цвели колонии плесени, а пол под ногами не скрипел и не проседал при каждом шаге, поднимали предоставленные апартаменты до пятизвездочного уровня.

Когда Вася увидел гроб, то невольно ахнул. Тот был огромен и прекрасен. В нем был уложен высокий упругий матрац. Вася с разбега рухнул на ложе и уткнулся лицом в подушку. Невероятно, но от той не воняло плесенью, нафталином и Матильдой. Оказывается, бывало и так.

Перекатившись на спину, Вася увидел над собой белоснежную гладь натяжного потолка. Как же разительно он отличался от грязно-серого свода родимой спальни, где в углах раскинулись паучьи тенета, а на самой поверхности противно чернели какие-то маслянистые пятна.

– Я в раю! – простонал Вася.

Вот что значило жить в достатке и роскоши. А он сам являлся аристократом только по названию. Без внушительного состояния этот громкий титул стоил не больше коровьей лепешки.

В Васиной голове тут же начал складываться очередной хитрый план стремительного обогащения без напряга. Вася обожал строить подобные планы. Все они сводились к тому, что он внезапно, и не вспотев, вдруг получал все на блюдечке. Вася считал, что именно так и обретается великое богатство. Потому что потеть он уже пробовал. На стройке. И быстро убедился в том, что потный путь не ведет к успеху. Он ведет в другое место, где, в конечном итоге, оказываются все честные труженики.

Вася в то место не рвался. Он только-только из него вырвался. Вася хотел красивой и богатой жизни. На этот раз – через постель.

Он решил плюнуть на Ксюшу, и переключить свое внимание на Снежану. За душой у этой невесты было много добра. Да и сама она нравилась Васе гораздо сильнее, чем непорочная Кровососкина.

Вася понимал, что на его пути к бабкам встанет немало препятствий. Главным образом дремучие предрассудки. Вампиры с оборотнями находились в конфронтации, что продолжалось, похоже, с незапамятных времен. Но кто-то ведь должен был положить конец этой бессмысленной вражде. Вася решил, что он-то его и положит, притом в буквальном смысле. Возьмет и женится на Снежане. И никто ему не запретит. Лолька, понятное дело, изойдет на говно, Иннокентий станет ворчать о поруганной чести рода Носфератовых, Матильда тоже не одобрит хозяйскую выходку. Ну и хер на них! Главное, что здесь у него все схвачено. Будущий тесть в нем души не чает. А что касается Снежаны, так та давно и страстно влюблена в молодого вампира – уж в этом-то Вася не сомневался. Вася вообще не сомневался в том, что обладает невероятной сексуальной притягательностью. Факты отрицали это, но Вася был не так глуп, чтобы доверять фактам. Факты могли подделать враги. Лучше было полагаться на собственное чутье. А оно подсказывало Васе, что тот неотразим. Ну и что, что любая девушка, не находящаяся в состоянии опьянения высшей степени тяжести, отшивала его еще на подступах, не успевал он и рта раскрыть. Это ничего не доказывало.

Вася с наслаждением прокатился по обширному ложу, затем поднялся на ноги и пошел осматривать апартаменты. В ванной он обнаружил душевую кабину, и решил помыться. Чутье подсказывало Васе, что этой ночью ему стоит ждать гостей. Точнее – гостью. Очарованная Снежана не сможет устоять перед его могучей сексуальностью, и с минуты на минуту прибежит к дверям его покоев.

Насвистывая, и водя бруском мыла по своему худощавому телу, Вася воображал себе всякие приятные вещи. Затем, чистый и ароматный, вернулся в спальню, набросил на тело мягкий, вкусно пахнущий, халат и рухнул в гроб. Чтобы скрасить ожидание секса, он включил огромный, висящий на стене, телевизор, и стал разыскивать эротику.

За просмотром познавательного контента прошел еще час, а в Васину дверь так никто и не постучался. Вампир понял – Снежана над ним издевается. Абсурдную возможность того, что волчица не жаждет вступить с ним в немедленную случку, он даже не рассматривал. Чтобы с ним, да не захотела! Если не с ним, то с кем? Он после Аполлона второй красавец на деревне. Возможно, что и первый. Оставалось лишь одно объяснение – в силу благовоспитанности и врожденной скромности блондинка стесняется сама нагрянуть к нему в гости. Скорее всего, она ждет, что первый после Аполлона сам проявит инициативу.

По истечению часа Вася слез с гроба, сунул ноги в тапки, запахнул халат и пошел на случку сам.

Оборотни, как и вампиры, относились к существам ночного типа. Поэтому особняк, куда Вася поднялся из своего гостевого подвала, тонул в тиши и мраке. Все окна были задернуты плотными шторами, почти не пропускавшими дневной свет.

По длинному широкому коридору Вася достиг лестницы, ведущей на второй этаж. Логика подсказывала, что хозяйские спальни должны располагаться там. Поднявшись по ступеням, Вася уже приготовился повернуть за угол, как вдруг его чуткий слух зафиксировал какие-то звуки – загадочное шуршание и громкое возбужденное сопение. У Васи глаза полезли на лоб от возмущения – уж не началась ли случка без него? Желая выяснить это, он осторожно заглянул за угол.

Перед ним протянулся длинный, обшитый дубовыми панелями, коридор с множеством дверей. Несмотря на полумрак, Вася заметил, что одна из дверей слегка приоткрыта. А напротив нее застыла сгорбленная фигура.

От всего этого веяло таинственностью и чужим делом, а Вася просто обожал помещать свой нос в подобную субстанцию. Он решил подойти и выяснить, что происходит. В крайнем случае, соврет, что искал туалет.

Миновав поворот, Вася неслышно зашагал по коридору. Полы в особняке оборотней были что надо – ни одна паркетная дощечка не издала под его ногами ни звука. Вася мягко ступал по ним, подбираясь к жертве крадущимся тигром. И вскоре он узнал неизвестного, обосновавшегося средь бела дня в коридоре. Этой таинственной личностью оказался наследник дяди Гены и его будущий воспитанник – вегетарианец Емельян собственной персоной.

По мере приближения добавились иные захватывающие подробности. Слегка согнувшись, Емельян сквозь приоткрытую дверь заглядывал в комнату, а его правая рука была помещена не куда-нибудь, а прямо в трусы. И судя по ее ритмичным движениям, она там вовсе не бездействовала.

Оборотень был так увлечен процессом, что не заметил Васю даже тогда, когда тот подошел вплотную и встал за его сгорбленной потной спиной. Емельян громко сопел от возбуждения, неистово теребя соленого. Вася уже собрался по-дружески пугнуть травоядного волка – заорать ему в ухо или оформить с колена под зад, но тут случайно заглянул в приоткрытую дверь, и мгновенно забыл обо всем.

Дверь вела в спальню, погруженную в полумрак. Но Васины глаза уже в достаточной степени привыкли к темноте, и он разглядел все. Там, на широком ложе, лишь слегка прикрыв простынкой свое прекрасное тело, спала Снежана. Блондинка не обременяла себя ни пижамой, ни трусами. Вася разглядел длинные стройные ножки, животик с чуть заметно проступающим рельефом накаченного пресса, а над ним двумя холмами высились сиськи волшебной формы. Пышная белая грива Снежаны разметалась по подушке. Одна рука была небрежно откинута в сторону. Вторая конечность, словно невзначай, покоилась на единственном участке божественного тела, прикрытого уголком простыни.

Вася сам не заметил, как его ладонь скользнула под халат и нащупала там пышущий страстным жаром стержень. Рука пришла в движение. Шуршание ткани халата и его громкое напряженное сопение наконец-то привлекли внимание Емельяна. Оборотень слегка повернул голову, и его глаза полезли на лоб. Впрочем, Вася отдал должное будущему ученику – тот сумел сдержать испуганный крик.

– Василий Андреевич, что вы здесь делаете? – прошептал он, продолжая работать правой.

– У меня к тебе тот же вопрос, – сказал Вася, не сбавляя темпа.

– Я… я….

Емельян растерялся, не зная, чем оправдать свое присутствие в коридоре, да еще напротив спальни спящей сестры. Наконец, он выпалил:

– Я просто мимо проходил! А что вы здесь делаете?

– А я….

Вася одним глазом созерцал божественное тело красавицы. А сам с новой силой сожалел о том, что не оказался оборотнем.

– Я туалет искал! – заявил он.

– У вас в гостевых покоях есть туалет, – напомнил ему Емельян, и сменил уставшую руку.

– А он не работает, – соврал Вася, наращивая темп.

– Но туалеты есть и на первом этаже.

– А мне захотелось поссать на втором.

Какое-то время вампир и оборотень наяривали молча. Затем Емельян прошептал:

– Василий Андреевич, это не то, что вы подумали.

Вася сменил руку и ответил:

– А что тут можно подумать? На сестренку дрочишь. Извращенец, однако.

– Нет, это не то, чем кажется, – выпалил Емельян. – Это другое. Тут все сложнее. Цепь фатальных совпадений и трагических случайностей. Я могу вам все объяснить. Просто…. Я кого-то видел!

– Видел?

– Да! В особняке кто-то есть. Кто-то посторонний. Возможно, это вражеский ниндзя.

– Ниндзя?

– Он самый. Его могли подослать.

– Весь в черном?

– Да.

– С мечами?

– У него их два.

Вася распахнул халат, чтобы не натереть о его ткань головку, и проворчал:

– Ты меня за долбоеба держишь? Ниндзя у него завелся. Ты грязный порочный сестрофильский извращенец, одержимый инцестом и похотью.

Емельян покраснел от стыда.

– Вы меня раскусили, – прошептал он. – Как вам это удалось? В чем я прокололся?

– Да тут хуй знаешь с чего начать. Все улики против тебя.

– Я ужасный грешник! – выпалил оборотень, охваченный жгучим чувством раскаяния, что не мешало ему продолжать свое занятие. – Сестра Марфа наставляла меня на путь благочестия и светлых помыслов, но это не помогло.

– На нее ты тоже дрочил, бесстыдник? – спросил Вася.

– Нет! – замотал головой Емельян. – Сестра Марфа чиста и непорочна. У меня бы никогда рука не поднялась….

– Опять ведь пиздишь, – уличил его Вася. – Знаю я сестру Марфу. Чтоб ты на нее ни разу не передернул – не верю!

По щекам Емельяна покатились слезы раскаяния.

– Да, я это делал! – выдохнул он. – Много раз. Я боролся с искушением, я думал о высоком и чистом, но сестра Марфа… ее сиськи… Я осквернил светлый образ непорочной девы своим мерзким рукоблудием. Я представлял себе, как сношаю сестру Марфу по-всякому. Какая же я подлая свинья!

– Что есть, то есть, – согласился Вася. – Сначала сестра Марфа, теперь просто сестра. Любишь ты сестричек, как я погляжу. Могу тебе свою сестренку одолжить за полцены.

– У вас есть сестра? – спросил Емельян.

– Появилась недавно.

– Она миленькая?

– На любителя.

– Ну и дрочили бы на нее! – посоветовал оборотень. – Почему вы делаете это на мою сестренку?

– Ты больной, а? – возмутился Вася. – Чтобы я, да на свою сестру дрочил? Опомнись! Я же не ты. Мне и того хватает, что она у меня сосет через день.

– Вы спите со своей сестрой? – полным зависти голосом выпалил Емельян, и так резко дернул рукой, что едва не порвал на себе трусы.

– Нет! Дурак, что ли? Как тебе такое в голову взбрело? Она же еще маленькая. Кефиром только подкармливаю, а остальное – ни-ни. Я же не педофил какой-то. Ты меня с собой, извращенцем грязным, на одну доску не ставь.

Вася почувствовал, что дело подходит к кульминации. Судя по тому, что Емельян нарастил темп, оборотень тоже был близок к извержению.

С протяжным стоном Вася оросил белыми каплями дверь в покои Снежаны. Емельян спустил в трусы и тихо заскулил от счастья.

– Василий Андреевич, мне так стыдно, – пробормотал оборотень, вытирая ладонь о стену. – Я действительно грязный извращенец.

– Не казни себя, – посоветовал Вася. – Ты жертва. Вини во всем общество и разлагающее влияние социальных сетей.

– Вы считаете, что для меня еще открыт путь спасения? – с надеждой спросил Емельян.

– Не сомневаюсь в этом. А после моего воспитательного тренинга ты сам себя не узнаешь.

– Папа сказал, что я буду у вас учиться.

– Ага. Будешь. Завтра поедем ко мне. Да ты не горюй. Сможешь дрочить на мою сестренку. Можешь ее даже выебать, или съесть. Вообще твори с ней что хочешь. Разрешаю. Если она не выживет, а надеюсь, что так и будет, я на тебя не обижусь.

– Лучше я буду делать это на сестру Марфу, – лукаво улыбаясь, сказал Емельян. – Я трепетно храню ее фотографию. Мне удалось щелкнуть ее в самый разгар ночного самобичевания.

– Ты должен срочно явить мне нерукотворный образ сестры Марфы! – воспылал Вася. – Благочестивая дева давно не идет у меня из головы. Как же хочется причастить ее кефиром.

– Василий Андреевич, вы буквально проникли в самую глубину моих благих помыслов, – улыбнулся Емельян. – Я тоже страстно мечтаю устроить сестре Марфе анальную всенощную.

– А я… – сказал Вася, готовясь озвучить свои благие планы на монашку.

Но в этот момент дверь в спальню распахнулась и на пороге предстала Снежана. Из-под наброшенной на тело простыни выглядывали стройные ножки и половинка правой груди.

– Вы мне дадите сегодня поспать, или нет? – сердито спросила волчица. – Что у вас здесь за митинг? Братец, ты опять взялся за старое?

– Нет, я просто кого-то видел, – промямлил побуревший Емельян. – Подумал, вдруг ниндзя….

– Не прекратишь это, пожалуюсь отцу! – строго предупредила его Снежана. – Сколько можно дрочить на близкую родственницу? Ну ладно, в десять лет, ну в одиннадцать. Но тебе уже скоро восемнадцать. И ты опять мне дверь забрызгал?

– Это не я, это….

И Емельян указал пальчиком на Васю. Снежана тоже посмотрела на него и спросила:

– Василий Андреевич, а что вы здесь делаете?

– У меня туалет сломался, – соврал тот.

– И вы пришли онанировать сюда? – спросила Снежана, наблюдая Васин пенис, нагло торчащий из-под халата.

– Ниндзя мимо пробегал, – пожал плечами Вася. – Дай, думаю, поймаю. Мало ли, еще упрет чего.

– Идите уже спать, – буркнула Снежана, и захлопнула за собой дверь в спальню.

– Ох уж эти сестренки, – покачал головой Вася. – Ладно, пойдем-ка, в самом деле, по гробам.

– А разве вы не хотите взглянуть на фото сестры Марфы? – напомнил Емельян.

Вася прикинул в уме, и ответил:

– Знаешь, взгляну, пожалуй. Голую, значит, заснял. Потную. А сиськи видно?

– Обижаете, – улыбнулся оборотень. – Я ради них и старался.

– Ну, веди, показывай. Как тут устоять? Ух, сестра Марфа, держись. Сейчас будет тебе икаться в две руки.

65

Следующей ночью, после полуночи, Вася покинул логово оборотней и поехал в родной склеп. Ехал не с пустыми руками. С собой он вез отцовский ноутбук с запароленной флешкой. А так же юного воспитанника – сынка дяди Гены. Того отправили на мужицкий тренинг с двумя грузовиками приданого.

– Учись хорошо, сын, – наставлял отпрыска вожак. – Во всем слушайся дядю Васю. Он вставит тебе ума. А если и он не сумеет....

Дядя Гена не договорил, но всем, включая Емельяна, стало ясно, что если тот не обретет соответствующих мужицких качеств в вампирском логове, то домой ему лучше не возвращаться, вместо чего, утяжелив себя пудовым нашейным кулоном, пополнить статистику пропавших без вести на дне подходящего для такого дела водоема.

В родном склепе Васю встретили как с войны. Похоже, в глубине души домочадцы сомневались, что хозяин сумеет благополучно унести ноги из логова оборотней. Иннокентий в порыве чувств даже обнял своего господина. Матильда, утирая платочком слезы, поцеловала ему ручку. Яков тоже полез целоваться, но эту попытку близости Вася решительно пресек. Он не собирался допускать горбуна к своему прекрасному телу, пока тот не познает зубную пасту и мыло душистое.

Новость о том, что в их склепе отныне будет проживать оборотень, не обрадовала слуг, исповедующих консервативные взгляды на давнюю межвидовую вражду. На Емельяна они косились без намека на гостеприимство, целоваться и обниматься не лезли. Возражать, правда, тоже не стали – все-таки слово хозяина было законом, но и по сердцу им эта выходка не пришлась.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – сказал дворецкий Васе.

– И я, братан, на это надеюсь, – признался тот.

А затем добавил:

– Да ты не ссы. Оборотни нормальные пацаны. К тому же мне оказали высокую честь, доверив стать наставником этого сопляка. Буду делать из него мужика сурового.

Емельян топтался в прихожей и со страхом обозревал холодные бетонные стены склепа. Еще его явно пугали здешние вампиры, особенно Яков. Горбун таращился на гостя как на кровного врага и непрерывно скалил огромные черные зубы.

Оставив Иннокентия руководить разгрузкой вещей и готовить гостю комнату, Вася отправился поглядеть, что поделывает лолька. Мелкая сосулька вызывала наибольшее беспокойство. За минувшие сутки она могла натворить любимому братику кучу дерьмовых сюрпризов. В частности – вновь похитить отцовский ларчик и попытаться взломать его варварским способом.

Первым делом Вася проверил свою спальню. Папин сундучок спокойно лежал под периной. У Васи отлегло от сердца. Затем он сходил в свой кабинет, но и там было пусто. Оставив ноутбук на столе, Вася отправился в лолькины покои. Но и те оказались пусты. Вася пустился на поиски, которые, в итоге, привели его в библиотеку. Там-то он и обнаружил малолетнюю труженицу.

Тишком проникнув в книжное хранилище, Вася глазам своим не поверил. Лолька сидела за огромным столом, и была с головой погружена в работу. На ее детском личике смешно смотрелось серьезно-состроченное выражение. Вокруг сосульки громоздились огромные тома. Агата листала большую книгу, и что-то выписывал из ее на лист бумаги.

Вася покачал головой, любуясь этой беспрецедентной идиллией. А он-то собирался с ходу устроить мелкой взбучку, отругать, а то и отходить подушкой. Но при виде того, как усердно и самоотверженно мелкая выполняет его поручение, Вася едва не прослезился. Он решил, что вампирка заслужила небольшое поощрение. Он, так и быть, сводит ее в кино. И даже постарается не заснуть на сеансе. И не обосраться после.

Вася покашлял, привлекая к себе внимание Агаты. Лолька подняла голову и уставилась на него. Но вместо бурной радости по поводу долгожданного возращения любимого старшего братика, на кукольном личике малолетки оформилось откровенно враждебное выражение.

– Ого, какие вампиры, – произнесла она холодно, с подчеркнутой аккуратностью положив ручку на поверхность стола. – Да это же сам Василий Андреевич Носфератов. Ну, братик, как тебе понравилось в гостях у наших заклятых врагов? Не чувствуешь себя коллаборационистом? Каково это, братик, вступить в ряды Вампирской освободительной армии?

– Не знаю, что за хуйню ты городишь, но в гостях было заебись, – честно признался Вася. – Накормили, развлекли. В кой-то веки почувствовал себя человеком, а не гражданином.

– Братика, выходит, развлекли, – сквозь зубы процедила Агата. – Братик подвергся всяческому развлечению. Сестренка тут с ума сходит, днями не спит, в гробу ворочается, аппетит утратила, а братик изволит развлекаться. Гадский бессовестный братик потерял последние крохи стыда.

– Что ты на говно исходишь? – примирительно спросил Вася, подошел к лольке и попытался погладить ее по затылку. Но мелкая зарычала, как рассерженная кошка, и Вася быстро отдернул руку из опасения, что сопливая злюка вцепится в нее зубами.

– Пока сестренка кубометрами глотает книжную пыль, братик блудит с представителями низших биологических видов, – проворчала Агата.

– Глотать – сестренке не привыкать, – заметил Вася. – И о каких еще представителях речь?

– Сестренка говорит об оборотнях. Хотя, зная братика, можно предположить, что он не ограничился и ими. Братик погряз в развратных действиях невозможного характера. Сегодня оборотни, а завтра кто? Вот так войдешь к братику, а он бобра имеет на отцовском столе. Или даже черепаху. Как тебе черепахи, братик?

– На хуй иди со своими черепахами! – потребовал Вася. – И чего это ты ставишь оборотней в один ряд с бобрами?

– Братик не силен в научных дисциплинах, – кивнула Агата. – Это понятно. Но тут ведь все просто, братик. Что есть оборотень? Оборотень это наполовину волк. А что есть волк, братик? Волк это считай та же собака. Так что же мы имеем в итоге, братик? А имеем мы то, что братик запятнал себя актом вопиющего фуриебства. Вот не знаю, братик, как это все согласуется с высокими стандартами мужицкой чести. Наследник старинного и славного рода, и вдруг ебет собак. Братская распущенность перешла все границы.

Вася задумчиво поскреб затылок.

– Во-первых, оборотень и собака не одно и то же, – заметил он. – Даже близко не похожи. А во-вторых, если уж на то пошло, никого я не ебал.

Лолька метнула на него быстрый взгляд.

– Это правда? – спросила она недоверчиво. – Братик не обманывает сестренку?

Вася кивнул головой, подтверждая свои слова.

– И что же остановило братика на краю бездонной пропасти разврата и грязного соития?

– Главным образом то, что не предложили поучаствовать в случке, – признался Вася.

Агата склонилась над книгой и мерзко захихикала.

– Да, братик, мне тебя даже немножко жалко, – гаденько посмеиваясь, сказала она. – Ты-то рассчитывал, что в гостях тебе обломится понюхать у волчицы под хвостом, а нюхать пришлось только под своим. Бедный, жалкий братик.

– Заткнись, блядь! – рявкнул Вася. Слушать эти полные злорадства речи было очень обидно. Ему ведь действительно не обломилось. А он очень того хотел.

Но лолькина радость была слишком велика.

– Сгорая от похоти, братик помчался в гости, – принялась бормотать она, сияя ярче начищенного унитаза. – Братик предвидел скотскую оргию с грязными оборотнями. Но как же он обломался! Братику не дали.

– Сейчас ударю, если не заткнешься, – угрюмо предостерег малолетку Вася.

– Как это в твоем духе, братик – вымещать зло на беззащитной сестренке, – хихикая, сказала Агата. – Но давай рассуждать здраво: разве сестренка виновата в том, что тебя не допустили к волчьему влагалищу? Разве твоя милая обожаемая сестренка имеет какое-то отношение к тому, что тебя не сочли достойным спаривания? Нет, братик, это не так. Это был исключительно твой провал. Наверное, сейчас тебе до слез обидно, да? Самооценка ушла в минус. Братик спрашивает себя – почему меня отвергли? Братик в смятении. Или же братику известна причина отказа? Неужели Снежану не впечатлил размер братского оборудования? Это, конечно, было жестоко с ее стороны. Могла бы притвориться. Сделать вид, что ее все устраивает. Или все было еще хуже, братик? Неужели при виде твоего хозяйства она рассмеялась? Так и было, да, братик? Ах, она зараза! Я сейчас позвоню ей и все выскажу! Она у меня узнает, как высмеивать братскую письку.

– Заткнись, тварь! – сквозь зубы процедил Вася.

– Братик рассчитывал на сладкий секс, а вместо этого получил психологическую травму. Братик, ну хоть передернуть под дверью у Снежаны удалось? Такое себе достижение, но лучше, чем совсем ничего.

Вася онемел от ужаса. Откуда сопливая дрянь узнала об этом? Угадала случайно? Или она действительно обладает пророческим даром?

К счастью, лолька не заметила его реакцию на свою болтовню. Она была слишком сильно поглощена злорадством.

– Ничего, братик, не горюй, – продолжая посмеиваться, сказала Агата. – Пусть тебе не дали в логове оборотней, это еще не повод отчаиваться. Уж ты мне поверь, братик – женская ласка тебя не минует.

Прозвучало это как угроза, но Вася в тот момент не придал словам малолетки большого значения. Решил, что лолька намекает на очередной внезапный отсос в собственном исполнении. К этим оральным набегам он уже немного привык.

– Кстати, – как бы между делом, сказал Вася, – у нас с сегодняшней ночи новый квартирант. Заебись, да?

Вся веселость мигом сошла с лольки. Она медленно подняла голову и посмотрела на Васю. Глаза малолетки опасно сузились.

– Неужели братик хочет сказать, что притащил сюда эту белобрысую суку? – прорычала Агата.

– Ой, а что такое? – посмеиваясь, спросил Вася. – Ты не рада?

– Да это же....

Агата задохнулась от возмущения.

– Это вопиющее непотребство! – вскричала она смешным писклявым голоском. – Это попрание всех устоев и традиций. Оборотень в вампирском логове? Братик, в этот раз ты зашел слишком далеко. Есть границы, которые нельзя нарушать. Ты не один живешь на свете, братик. Вампирское сообщество сурово осудит братскую выходку. У нас тут не анархия, знай это. Есть и законы, и правительство, и силовые структуры. И работают там одни упыри. Якшаться с оборотнями – почти преступление. Если кто-то донесет о братском поведении куда следует, жди беды. А это может случиться. Практику анонимных доносов, братик, еще никто не отменял. Немедленно отошли Снежану обратно, пока не случилось беды.

– Кого отослать? – удивился Вася. – Снежану?

– Братик же сказал, что у нас новый квартирант. Ты ведь ее имел в виду – бесстыдную белобрысую сучку, охваченную похотью и жаждой совращения братика?

– Эх, хотел бы я ее иметь, – мечтательно вздохнул Вася. – Но нет, речь, к сожалению, не о ней. О ее брате. Мне его отдали на воспитание. Попросили сделать из сопливого юнца мужика эталонного. Ну а кого об этом просить, как не меня?

– Ах, о брате… – облегченно выдохнула лолька.

Вася спросил:

– А что, вот это вот все, что ты сказала, серьезно? Могут быть проблемы, да? Типа накажут, да? Штраф выпишут или сразу на бутыль?

– Что? А, нет, нет. Не волнуйся, братик. Ничего не будет.

– Но ты же только что сказала....

– Ничего я не говорила! – отрезала Агата. – Братику послышалось.

Вася нахмурился.

– Тебя хуй поймешь, – проворчал он. – Говоришь одно, потом другое.

– Сестренка сложная и многогранная натура, – с гордостью ответила Агата.

– Скорее просто неадекватная, – поправил ее Вася. – Ну, многогранная, работу сделала?

Он склонился над столом, ожидая увидеть написанный красивым подчерком конспект. Вместо этого Агата положила перед ним лист бумаги, исписанный, в лучшем случае, на треть. Притом большая часть слов была грубо зачеркнута, а те, что остались нетронутыми, упорно не складывались в наполненные смыслом предложения.

– Это что, ответы на кроссворд из вчерашней газеты? – строго спросил Вася. – Где перевод, бля?

– Сестренка трудилась не покладая рук, – горделиво похвасталась лолька, словно и впрямь совершила великое достижение.

– Трудилась? В смысле – ковырялась в носу? Или в ином сестринском месте? Ты ведь нихуя не сделала!

– Братик, ты неблагодарная свинья! – завопила Агата. – Думаешь, так просто переводить кровопись? Особенно не зная древнего языка. Сестренка превзошла себя. Она пожертвовала сном и кровью ради….

– Ради нихуя! – перебил ее Вася.

Он взял лист в руку и пробежался по нему глазами. Перед ним был бессмысленный набор слов. И толку от этого набора не было никакого. Суть кровавого полнолуния так и осталась для Васи тайной.

– Братик должен немедленно начать хвалить трудолюбивую сестренку! – обиженно прогудела лолька.

– За какой, к примеру, хуй? – удивился Вася, бросая лист на стол.

– Я очень старалась! Я была на грани надрыва. У меня пошатнулось здоровье. Я….

– Хвалят за результат, а не за старания.

– Неблагодарный гадский братик! А в кино меня сводишь?

– Нет, нихуя.

– Братик обещал! – обиженно завопила лолька, капризно суча ногами. – Братик наебал наивную сестренку! Обманул ребенка. Нахуй такого братика!

– Нет работы, нет зарплаты, – сказал ей Вася. – И поверь, сопливая, в наших широтах это далеко не самый хуевый вариант.

Агата сердито надулась.

– Ладно, братик, – пробормотала она обиженно. – Сестренка пойдет к себе и изольет в подушку литры слез горькой обиды. Но не думай, что это сойдет тебе с рук. Гляди, не пришлось бы после кусать локотки.

Обиженная Агата покинула библиотеку с видом оскорбленной до глубины души особы. Провожая ее взглядом, Вася запоздало пожалел о своей резкости. Возможно, стоило все-таки сводить мелкую дуру в кино. От него бы не убыло. В конце концов, еще один сеанс про светящихся на солнце жопошников он бы как-нибудь пережил. Зато теперь говнистая малолетка точно организует ему какую-то феерическую пакость.

Но Вася недооценил свою сестренку. Та сработала на опережение, и заготовила для него феерическую пакость в превентивном порядке.

66

Накануне самого страшного дня в Васиной жизни ничто не предвещало грядущей катастрофы. Ночь прошла буднично. Слуги занимались вселением нового жильца, Агата, обидевшись на Васю, заперлась в своей комнате, а сам хозяин склепа сидел в каминном зале и разглядывал древние тексты, принесенные ему будущей невестой. Таращась в незнакомые закорючки, Вася все ждал, что с минуты на минуту произойдет внезапное озарение, и он с ходу научится читать кровопись. Но чуда не случилось. Древние письмена оставались для него такой же бессмысленной и непостижимой абракадаброй, как и таблица умножения.

– С кем бы, нах, перетереть об этом ебучем полнолунии? – помыслил Вася вслух.

Невеста и ее служанка Ольга исключались сразу – для них он был знатоком древней истории. Оборотни тоже считали его великим ученым. Оставалась только лолька, но Вася не испытывал доверия к мелкой гадине – та могла нарочно наврать ему с три короба, чтобы старший братик впоследствии выставил себя еще большим идиотом, чем являлся по факту.

– Сука, почему нет книги «Кровавое полнолуние для русскоязычных чайников»? – проворчал Вася.

Он понял, что таращась в манускрипты, ничего не добьется. Да и время было уже раннее. Вася зевнул, небрежно бросил пергаменты на стол, и побрел в спальню.

Растянувшись в уютном двуспальном гробу, Вася сладко заснул, не ожидая ничего плохого. Некому было прервать его безмятежный сон. Даже мелкая сосулька обиделась на него сегодня, и вряд ли нагрянет со своими оральными забавами. Вася рассчитывал сладко проспать до вечера, но злой рок распорядился иначе.

Сон последнего из Носфератовых был крепок. Вася не услышал, как тихо приоткрылась дверь в его покои, и как внутрь скользнула массивная черная тень. Не почувствовал, как что-то большое и потное вползает на его перину. И лишь когда чьи-то пальцы начали стаскивать с него семейки, он вырывался из объятий Морфея.

– Мелкая, да иди-ка ты, что ли, на хуй! – проворчал он сквозь сон, решив, что в его гроб опять забралась лолька. – Свожу я тебя в кино про пидоров. Свожу. Два раза свожу. Только дай поспать.

Но настойчивые руки продолжали стаскивать с него трусы. Вася понял – лолька решила идти до конца. А поскольку сопротивляться ей было трудно и лениво, он решил просто смириться и перетерпеть. Пусть себе сопливая напасть пососет да отвалит. Это ей будет вместо похода в кино.

Но вскоре Вася пересмотрел свои планы. Чьи-то пальцы вдруг грубо вцепились в его член. На лольку это было не похоже. Та обладала громадным опытом обращения с мужским детородным органом, и всегда оперировала им с предельной аккуратностью. Сейчас же ухватили так, будто Васин хрен являлся стоп-краном несущегося в пропасть поезда.

– Ты что, охуела? – зарычал Вася, одновременно с этим распахивая глаза. – По жопе давно не получала? Могу это….

На этом моменте Вася лишился дара речи. И не только его. Лишь каким-то чудом юному вампиру удалось сохранить в здравии свой несчастный рассудок. Потому что в его гробу находилась вовсе не Агата. Над ним нависла жирная страшная баба, недавно убитая бракованным шейкером. Убитая насмерть, окончательно и бесповоротно. Но почему-то вновь вернувшаяся к жизни.

Но не столько сам факт пришествия толстухи с того света поверг Васю в ужас. Он уже успел привыкнуть к разной чертовщине, и воспринимал ее как должное. Кое-что иное заставило его волосы зашевелиться на голове. Толстуха была без одежды. Совсем. И зрелище это едва не вышибло из Васи последние остатки разума.

Он дико таращился на белый мешок жира и пота. Огромные складки наплывали одна на другую. Сало было повсюду. Все это противно перекатывалось и тряслось.

– Привет, любимый! – произнесло существо.

Вася закричал и попытался выпрыгнуть из гроба. Толстуха бросилась на него и навалилась сверху всеми десятью пудами неземной красоты. Васю мощно вдавило в перину. Гроб под ним затрещал.

– Вот мы и вместе, – выдохнула тварь, наваливаясь на Васю всей целлюлитной пучиной. Вампир кричал и плакал. Он пытался выдраться из-под жировой лавины, но на это не хватало сил. Сало доминировало. Оно все плотнее вжимало его в днище гроба. От бабы несло едким зловонным потом. Все ее бесформенное тело было покрыто какой-то противной липкой слизью.

Вася не мог понять, что происходит. Каким дьявольским чудом эта тварь вернулась к жизни? Кто она? Жирозомби? Восставшая из сала? Нечестивый целлюлитный дух? Неужели толстуха явилась с того света, только чтобы отомстить ему за все хорошее. Вася всегда знал, что бабы злопамятные, но не думал, что настолько. Похоже, не врали многочисленные ужастики на тему того, как брошенные дуры возвращались из мертвых, чтобы превратить жизнь своих бывших в ад кромешный.

– Я тебя не убивал! – прохрипел Вася, подавляемый салом адским. – Это был несчастный случай. Шейкер, говно бракованное.

– Посвяти же меня в свои сексуальные пристрастия, – потребовала толстуха.

Вася чувствовал, что еще немного, и из него всеми путями полезет начинка. Сало продолжало давить. Жировые колоссы наваливались на него. Исполинские ягодицы дрябло-потной фактуры рухнули на его живот, и едва не переломили Васю надвое. Огромное белое пузо с бездонным кратером пупка начало опускаться на Васю, и тот понял, что это его погибель. Сверху двумя огромными мешками сала нависали бесформенные образования, которые язык не поворачивался назвать сиськами. Опустошитель холодильников, губитель сдобы, мегатонна целлюлита наваливалась на Васю. Тот из последних сил ухватился пальцами за край гроба и попытался вытащить себя из-под сверхмассивного тела. Ему повезло, что толстуха потела, как в бане. Напрягая мышцы, он начал выскальзывать на свободу. А сам думал о том, что сию же минуту рванет к сестре Марфе. Только она могла спасти и сохранить его от жирного чудовища из ада.

– Возьми меня! – требовала толстуха. – Унеси в свой лесной коттедж!

– Ты пиздец какая жирная! – закричал Вася, делая последнее усилие.

Вот из-под туши выскользнули его бедра, затем ступни, и он обрел свободу. Вася бросился к двери, рванул ее на себя, и вдруг выяснил, что та заперта на замок. И все бы ничего, если бы ключ оставался на месте. Но его не было.

Вася понял – ключ находится у толстухи.

Та уже ползла к нему по перине. Вася глянул на нее, и его вырвало. В тусклом свете волшебных ламп свинозавр был ужаснее самого ужаса. Жир колыхался и перекатывался, дряблое тело казалось наполненным водой презервативом.

– Кто ты, тварь? – закричал Вася.

Целлюлитная сущность надвигалась. Вася понял, что пришло время для крайних мер. Толстуха явно принадлежала к миру зла и тьмы. А это означало, что на нее должны были подействовать фокусы сестры Марфы. Одна беда – они действовали и на Васю. Но несчастный вампир не думал о последствиях. Как бы сильно ему ни досталось, это не имело значения. Главным было спасись от домогательств свинозавра.

Вася пошел ва-банк. Не жалея ни себя ни жирную он стиснул челюсти и лихо перекрестил целлюлитного монстра. В тот же миг спальню сотряс хоровой крик. Васю бросило спиной на дверь, и он принялся наяривать на воображаемой балалайке, лихо тряся обожженными пальцами. Толстухе тоже досталось. Православный каст сбросил ее с гроба и швырнул об стену.

– Я теперь тоже прекрасная вампирка, – буровила целлюлитная, пытаясь воздвигнуть на ноги свои полтораста кило хтонической красоты. – Мы обречены быть вместе.

Смысл ее слов не сразу дошел до Васи. А когда дошел, тому стало дурно. Вампирка? Жирная теперь вампирка? Но как это было возможно?

Вася знал, что вампирами либо рождаются и становятся после смерти, либо превращаются в них путем некоего укуса. Вряд ли толстуха была потомственным вампиром – для этого она была слишком страшна. Оставалось лишь одно адекватное объяснение – какой-то несознательный вампир разрыл ее могилу, укусил покойницу, и вот она здесь, пришла подвергнуть испытанию Васину потенцию.

В следующую секунду Вася уделал Шерлока Холмса. Он раскрыл преступление в два счета.

– Я ее пиздец убью! – вырвалось у Васи.

Но прежде, чем приступать к возмездию, следовало как-то покинуть спальню.

Толстуха едва успела подняться на ноги, когда к ней подлетел Вася и лягнул ее в огромный живот. Жир пошел семибалльными волнами. Девка взвизгнула, и вновь растянулась на полу.

Тут Вася заметил в углу нечто, сперва принятое им за парашют немецкого диверсанта. Приглядевшись, он понял, что это безразмерные труселя незваной гостьи. А из-под них выглядывало что-то металлическое и блестящее. Ключ!

Вася схватил его и бросился к двери. Успел вставить ключ в замочную скважину, когда услышал за своей спиной тяжелые шаги чудовища. Обернулся, и закричал от ужаса.

На него надвигалась гора жира. Это был воистину сальный голем. Женщина-хрюшка распахнула потные объятия, и попыталась обхватить Васю руками. Тот с криком бросился на нее и двинул кулаком по роже. Тот глубоко погрузился в огромную щеку и едва не увяз в ней. Вася вскинул ногу, и добавил ею в живот. Толстуха опрокинулась навзничь, рухнула на гроб и едва не разнесла его своей стремящейся к бесконечности массой.

Васина рука уже поворачивала ключ в замке. Он распахнул дверь, выскочил в коридор, и тут же запер ее за собой. И очень вовремя – почти сразу же изнутри в нее забарабанили кулаки толстухи.

Дверь содрогалась от ударов. Вася медленно отступил от нее по коридору. Его трясло. Он ждал худшего. Если дверь не выстоит и падет под натиском жира, то куда ему бежать? Но толстуха билась внутри и что-то кричала, но не могла преодолеть вставшую на ее пути преграду. Пока не могла.

Пошатываясь, Вася побрел темными коридорами фамильного склепа. Его била крупная дрожь, не только от пережитого ужаса, но и от набиравшего силу гнева. Он твердо вознамерился взять грех на душу. Сопливая террористка долго злила его, долго нарывалась. И час пробил. Сегодня она получит за все. И пусть не рассчитывает отделаться подушкой. Время подушек прошло. Вася не поленится сходить к ближайшей осине, выломать там двухметровый кол, и заколотить его сестренке в задницу.

Ударом ноги он распахнул дверь в комнату малолетки.

– Выходи, сука! – прорычал он страшно. – Выходи, казнить буду!

Но спальня Агаты оказалась пуста. Вася быстро осмотрел ее, заглянул в шкафы, сундуки и даже под гроб. Лольки нигде не было.

– Спряталась, значит, – решил он, зверски скаля зубы. – Чует, кошка, в чьи тапки насрала. Ну, хорошо, сестренка. Поиграем в прятки. Я иду искать. А как найду, тебе пиздец.

В коридоре Вася столкнулся с Иннокентием. Дворецкого разбудил шум и грохот, и он пришел выяснить его причину.

– Где этот кусок сопливой пиздятины? – спросил у него Вася.

– Полагаю, в такой час госпожа Изгробова пребывает в своих апартаментах, – ответил невозмутимый Иннокентий.

– Нет ее там!

– В таком случае....

Он не успел кончить фразу. Оба, и господин, и слуга, расслышали жуткий, полный ужаса, крик, разносящийся по узким коридорам склепа. Не сговариваясь, они бросились к источнику шума.

Крики неслись из-за закрытой двери. Вася с ходу врезался в нее плечом и едва не сорвал с петель. Он влетел внутрь, за ним следом вбежал Иннокентий.

На кровати, весь в слезах и ужасе, корчился Емельян. Оседлавшая его Агата как раз закончила стаскивать с него трусы и уже приготовилась приступить к своему излюбленному профильному занятию. Злобная похотливая ухмылка играла на ее детском личике. Она уже обхватила пальцами член оборотня, но ворвавшийся Вася спутал все ее оральные планы.

– Братик, – виновато забормотала лолька, испуганно уставившись на Васю, – это совсем не то, чем кажется. Я знаю, как это выглядит, но поверь – все не так.

– Помогите! – захлебывался криком Емельян.

– Ты! – прорычал Вася, испепеляя Агату страшным взглядом.

– Васенька, прости! – разрыдалась вдруг лолька. – Да, я почти изменила тебе. Я падшая женщина, это общеизвестно. Накажи меня за это, а потом прости и люби еще сильнее, чем сейчас.

– Василии Андреевич, – захлебываясь слезами, простонал Емельян, – она с меня трусы стащила, а потом зачем-то захотела мою писю в свой рот засунуть. Что происходит? Почему? Мне страшно!

– Ты еще не лезь со своей писей, – грубо отмахнулся Вася. – Это все часть сурового мужицкого тренинга. Терпи и превозмогай.

Говоря это, Вася шагнул к лольке и отвесил ей такую любящую оплеуху, что мелкую сосульку снесло с кровати. Она растянулась на полу и горько разрыдалась.

– Васенька, не жалей меня, – рыдала она, запрокинув голову и пустив по щекам два слезных ручья. – Не за что меня жалеть. Такая уж я есть. А все из-за чего? Все из-за недостатка любви и ласки. Если бы только кто-нибудь полюбил меня. Какой-нибудь молодой симпатичный вампир по фамилии Носфератов....

– Заткнись, дура! – заорал Вася, и схватил тяжелый деревянный стул, являвшийся частью привезенной Емельяном мебели. Вася и свою-то мебель в гневе не жалел, а уж чужую и подавно.

– Вааасееенькааа… – запрокинув голову, распустила нюни лолька.

Юный оборотень вскочил с постели и спрятался за спину своего наставника.

– Василий Андреевич, – выпалил он испуганно, – вы ее знаете? Кто это?

– Да пизда безмозглая! – предельно честно ответил Вася.

И закричал, обращаясь к малолетке:

– Ты нахуя превратила жирную в вампирку? Нахуя, я тебя спрашиваю!

– Вааасееенькааа… – продолжала реветь Агата.

– Я ее сейчас ушатаю наглухо! – прокричал Вася. – И хуй мне кто что предъявит. Это стопроцентная самооборона.

– Это все ради тебя, братик! – заливаясь слезами, выкрикнула лолька.

Вася опешил.

– Ради меня? – повторил он. – Ты что, издеваешься? Нахуя мне сдалась свиноматка восьмидесятого уровня? Я не фермер, и не зоофил.

– Просто я вспомнила, как ты мучился угрызениями совести из-за Курочкина, и решила тебе помочь. Я знала, что братик станет винить себя в смерти этой толстенькой девушки. Виду не подаст, а сам-то, бедненький, весь изведется. А братику ведь и так несладко. Недавно его отвергли, подорвав самооценку и уверенность в собственной мужественности. Еще пара-тройка таких ударов, и братская потенция прикажет долго жить. Я не могла допустить, чтобы братик страдал. Поэтому я вернула к жизни толстую девушку. Теперь твоя совесть чиста, братик. Ты сможешь спать спокойно, и твоя пися не увянет раньше срока.

Вася заорал диким зверем и замахнулся стулом. Лолька сжалась от ужаса. Вася секунду стоял с занесенным табуретом, затем с силой ударил им о стену над головой Агаты. Стул разлетелся вдребезги.

– Что же все-таки случилось, господин? – осведомился Иннокентий.

– Да что! То самое! Эта мелкая пизда превратила жирную пизду в вампирскую пизду. А та взяла, и залезла ко мне в койку. Я думал или обосрусь, или ебнусь. До сих пор трясет!

– Как? – вскинула голову лолька. – Она сделала что

– За что мне все это? – пожаловался Вася, вспоминая пережитый хоррор. – Этакий пиздец, да еще без трусов.

– Толстая Курочкина проникла в спальню братика, да еще и проделала это в бесстыдно голом виде? – воскликнула Агата. – Вот же неблагодарная дрянь! Я же ей все объяснила – Васенька мой. Три раза объяснила. Еще спросила – ты точно все поняла? А она – да, да, ясно.

– Охуенно, – проворчал Вася. – Вы уже и поделить меня успели. Только одного не учли: Вася свиней не ебет. И сопливых малолеток, кстати, тоже.

– В душе я взрослая женщина! – пронзительно закричала лолька, вновь начав плакать.

– Но ебут не в душу, – напомнил ей Вася.

В этот момент откуда-то издалека донесся треск и грохот. У Васи чуть сердце не остановилось. Он все понял.

– Свинозавр вырвался на свободу! – простонал он. – Иннокентий, брат, у нас есть какое-нибудь оружие против жирных вампиров? Какие-нибудь серебряные пули крупного калибра, и ружье для охоты на слонов.

– Таких вооружений мы не держим, – ответил Иннокентий. – Но в оружейном зале склепа хранится святой меч рыцаря Николая, выигранный в карты вашим прапрадедом у чернокнижника Виссариона. На его клинке выгравированы могущественные молитвы, разящие наповал что вампира, что оборотня.

Вася схватил дворецкого за плечо и выпалил:

– Скорее идем за мечом, братан! У нас мало времени. Целлюлит уже вышел на охоту.

67

Впервые за все время проживания в фамильном склепе тот внушал Васе такой лютый ужас. Прежде он многого не замечал: ни гнетущей, давящей на психику, тишины; ни мрачной атмосферы инфернального запустения; ни зловещей протяженности узких бетонных коридоров. До кучи стоило помнить о том, что над головой раскинулось обширное кладбище, где гнили кости сотен и даже тысяч бедолаг, отмучившихся свое. Склеп был воистину пугающим местом. Ему не хватало лишь одной детали – жуткого монстра. Но теперь и этот пункт был соблюден.

Отряд вампиров, в ряды которого затесался один оборотень, короткими перебежками продвигался по тоннелям. Васю трясло. Он все ждал, что из-за следующего поворота вырвется жирное нечто и бросится на него всей своей адской тушей. Руки так и чесались надавать лольке подзатыльников, но Вася решил отложить экзекуцию до лучших времен. Сперва следовало разобраться с проникшим в склеп монстром.

Вскоре к их дружине присоединилась Матильда. Тощая горничная тихим призраком вывернула из-за поворота прямо перед отрядом. Не всем удалось сохранить хладнокровие при ее появлении. Вася и Емельян невольно вскрикнули от ужаса, и их трудно было обвинить в малодушии. Матильда успешно внушала ужас и половое бессилие. Она брела по мрачным коридорам в одной ночной рубашке, имевшей непростительно высокую степень прозрачности. Сквозь желтоватую ткань слишком хорошо проглядывалось все самое чудовищное. В частности – дремучая лобковая дубрава. Дряблые, висящие пустыми авоськами, сиськи, тоже могли добавить невольному наблюдателю седых волос на голове.

– Господин, почему вы не спите в своем гробу? – неодобрительно спросила Матильда, заметив среди прочей публики и побледневшего от ужаса Васю.

– Тихо! – зашипел на горничную тот. – Пойми – в склепе зло!

– Господин, это вы зря, – покачала головой Матильда. – Конечно, кормовой биологический вид считает нас злом, но мы ни в коем случае не должны перенимать эту точку зрения.

– Замолчи! – зашипел на нее Вася. – Она может услышать нас.

– Да кто?

– Свинозавр из преисподней.

Больше Матильда не стала задавать вопросов, и просто присоединилась к отряду.

Затем, когда они почти добрались до оружейного зала, Иннокентий вспомнил, что ключ от него находится у Якова.

– Смерти ты моей хочешь, да? – прорычал Вася. – Свинозавр наступает на пятки, а мы тут круги нарезаем.

Дворецкий виновато пожал плечами.

Пришлось идти к Якову. Денщик спал мертвецким сном. Кроватью он пренебрегал, развалившись прямо на полу, куда предварительно бросил какой-то затертый коврик. Почивать Яков предпочитал в натуральном виде, без трусов и простыни. Когда дверь в его комнату открылась, первым, что увидел Вася, оказались тощие ягодицы горбуна, грозно обращенные к входу.

– Что это? Что такое? – забормотал денщик, когда его начали трясти в несколько рук.

– Где ключ от оружейного зала? – прорычал Вася, тормоша беспробудного слугу.

– Господин? – щуря сонные глаза, промямлил денщик. – Чего изволите? Пяточки помассировать?

– Я тебе сейчас почки помассирую, говно горбатое! – разозлился Вася, и отвесил слуге парочку звонких оплеух. – Где ключ, мутант?

– Который, сударь?

– От оружейного зала, блядь!

Яков сел и почесал затылок.

– Ключ? – повторил он озадаченно. – Ключ? Хм…. Вот ведь задачка. Ключ? Дайте-ка покумекать.

Кумекал он минуты три, а затем его уродливое лицо прояснилось.

– Ага, вспомнил! – возликовал он, глядя на господина в ожидании похвалы.

– Ну? – с трудом сдерживая ярость, спросил Вася.

– Дык вон там, в комоде. В верхнем ящике.

Вася метнулся к комоду, сунулся в ящик, и обнаружил в нем целую россыпь разнообразных ключей. Выяснять, какой из них подходящий, было некогда. Он сгреб все, что были.

– Идем! – скомандовал Вася подчиненным. – У меня душа не на месте. Свинозавр все ближе.

Яков, успевший натянуть свои огромные семейные панцу в коричневый горох, примкнул к отряду.

Дверь в оружейный зал выглядела внушительно. Толстые доски и оковка из металла могли задать работенку любому тарану. Вася трясущимися руками стал пробовать ключи. Один не подошел, второй тоже. Попробовал третий, и тот не влез.

– Блядь! – простонал Вася, трясущийся рукой заталкивая в замочную скважину четвертого претендента. Тот тоже не пожелала проникать внутрь.

Вампирская интуиция нашептывала ему – толстуха близко. Она идет за ним. Она хочет его. Она одержима жаждой соития.

– Господин, а что это вы такое делаете? – полюбопытствовал сонный Яков.

– А на что это, по-твоему, похоже? – огрызнулся Вася. – Дверь, блядь, пытаюсь отпереть!

Он испробовал еще один ключ, и снова потерпел неудачу.

– А, – понимающе протянул Яков. – Дверь, значит. Так этими ключами вы ее вовек не отопрете.

Вася медленно повернул к денщику перекошенное яростью лицо.

– Что ты, блядь, сказал? – прорычал он.

– От этой комнаты ключ в другом ящике, – ответил Яков. – Вы верхний открыли, а он в нижнем.

Вася осознал, что вскоре ему придется навсегда расстаться с Яковом. Денщик непростительно задержался на своей должности. Да и на этом свете тоже. Пришла пора уволить его и похоронить без свидетелей.

– Живо тащи сюда нужный ключ! – приказал он денщику. – Живо! Одна нога здесь, другая тоже здесь.

– Это я мигом, – пообещал Яков. – Вы токмо не серчайте.

Когда он ушел, Вася провел ладонью по потному лицу и простонал:

– Почему вокруг меня вечно одни уебаны? Где классные умные, приятные в общении, люди? Есть ли они на свете? Я начинаю в этом сомневаться.

– Подобное имеет тенденцию липнуть к подобному, милый братик, – тихо подсказала Агата.

Вася едва сдержался, чтобы не влепить лольке с кулака по роже.

Денщик как ушел, так и пропал. Утекла минута, другая, третья. Вася чувствовал, что сейчас он сорвется, и тогда пострадают вообще все.

– Да где там носит эту горбатую падлу? – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Я схожу за ним, – вызвался Иннокентий.

– Нет, – остановил его Вася – Идем все. Вы чего, фильмы ужасов не смотрели? Нельзя разделяться, когда поблизости бродит чудовище.

Они достигли комнатки Якова и заглянули внутрь. Денщик сладко спал на своей лежанке, поворотившись к выходу голым задом.

– Ебать тебя оглоблей! – закричал Вася, врываясь в комнату и пробивая горбуну с ноги по ягодицам.

Яков хрюкнул и поднял голову.

– Господин? – спросил он удивленно, потирая слипающиеся глаза. – Чего ль надо, ась?

– Сука тупорылая! – навис над ним Вася. – Где ключ, животное? Ключ! Вставай, говно горбатое! Ищи ключ!

Яков кое-как сообразил, что от него хотят.

– А, ключ, – кивнул он. – Ключ-то да. На месте. Яков порядок чтит. У него все куда надо прибрано.

У Васи опустились руки. Всяких дураков он повидал в своей жизни, но Яков без труда выбился в топ-один.

– Яков, где ключ от оружейного зала? – спокойным ровным голосом спросил Иннокентий.

– От оружейного-то? Дык вы же его забрали с другими. Я вот пришел, да и вспомнил – он ведь, голубчик, там, со всеми, и лежал. Ну, думаю, вы и сами догадаетесь. Вот и лег почивать. А вы чего, не догадались?

– Тебе известно, что ты еблан? – спросил у денщика Вася.

– Нет, сударь, – ответил тот.

– Так знай, ты – великий еблан. Как тебя, ущербного, только на эту работу взяли? Как ты, ошибка эволюции, собеседование прошел?

– По блату, – улыбнувшись, сообщил горбун со всей возможной откровенностью. – Иннокентий мой троюродный дядя. Вот он меня сюда и пристроил.

– Я ничего об этом не знаю, – замотал головой дворецкий. – Это клевета. Не слушайте его, господин. Дурак мелет чушь.

– Вставай, надевай трусы и пошли обратно, – потребовал Вася. – Пока не откроешь оружейный зал, спать не ляжешь. А продолжишь тупить, лишу сна на неделю.

Яков не подвел, и с третьей попытки сумел подобрать нужный ключ. Щелкнул замок, тяжелая дверь открылась. Отряд шагнул внутрь.

– Так, где этот трижды ебучий святой меч? – быстро спросил Вася, обозревая оружейный зал. Точнее, оружейную комнату. А еще точнее – оружейный чуланчик. Помещение было три на четыре метра, с голыми каменными стенами и черным, как и во всем склепе, потолком. Оружия внутри оказалось на три войны с четвертью. Все оно было представлено прислоненной к стене огромной ржавой алебардой и двумя сгнившими от старости арбалетами.

– Он лежал здесь, – сообщил Иннокентий, указав на стол у дальней стены. – Точно помню. Когда в последний раз заходил сюда, видел его на месте. А было это… Да, где-то с год назад.

Что там было год назад, Вася не знал. Но сейчас стол был пуст. Святой меч таинственно исчез.

Вася медленно повернулся к Якову.

– Говно горбатое, где меч? – спросил он страшным голосом.

– Знать не знаю, – испуганно пробормотал Яков, со страхом взирая на озверевшего хозяина. – Разве бы я взял? Уж Яков хоть и недалек, хоть на пятерки не учился и институтов не кончал, но господское добро никогда не присвоит. Он себе скорее руку отгрызет, а такого не сделает. Да я и не входил сюда ни разу. Даже когда открывал дверь для госпожи Изгробовой. Она сама внутрь вошла, а я токмо снаружи караулил.

Васин взгляд медленно сместился на лольку.

– Эй, ты, пизда ужасная, что ты делала в оружейном чулане? – спросил у нее Вася.

– Ничего сестренка не делала, – старательно отводя взгляд и пытаясь принять максимально непричастный вид, заюлила та. – Я решительно не понимаю, о чем говорит этот горбатый дядька. Он же не в себе. У него состояние аффекта. Такому свидетелю веры нет.

– Ну как же, госпожа Изгробова, – заговорил Яков. – Вспомните. Это было на следующую ночь, как вы к нам изволили въехать. Вы ко мне тогда пришли и спросили, есть ли в склепе Носфератовых что-нибудь ценное. А я прикинул, да и ответил, что окромя святого меча тут и нет ни шиша. Вот тогда-то вы и попросили свести вас в оружейный зал. Зашли туда порожняком, а оттуда вышли с чем-то, завернутым в тряпицу. И еще наказали мне строго никому о том не рассказывать. Сказали, что это секрет. Я вот и помалкивал. Понимаю же – секрет, значит секрет.

Вася опять посмотрел на лольку.

– Где меч? – прорычал он страшным голосом. – Где, сука, меч? У тебя одна попытка. Или говори правду, или я тебя вот этим топором уебу напополам.

Васина рука потянулась к древку ржавой алебарды.

Агата сопела, кряхтела, а затем выпалила:

– Продала я его! Продала! Доволен, братик?

– Нахуя? – растерялся Вася.

– Что значит – нахуя? А чем мне было расплачиваться за шейкер, братик? Он, между прочим, в кредит куплен, а выплачивать тот кредит мне нечем. Сестренка испытывает бедственное финансовое положение. Родители с недавних пор урезали мое содержание. Экономят средства, копят на свадьбу для сестрицы. Мне едва хватает на чулочки и помадки.

По Васиным щекам покатились слезы отчаяния. Он никогда не верил в мировой заговор, но в этот момент почти изменил свое мнение. Ему начало казаться, что глобальные силы зла и ужаса ополчились на него и приняли решение превратить жизнь последнего Носфератова в кромешный ад.

– Васенька, братик, прости свою сестренку, – жалобно пропищала лолька. – Я и допустить не могла, что этот меч кому-то понадобится. Он же в этой комнате уже лет двести пылился. Сестренка прикинула и решила, что и хер бы с ним. Зачем братику меч? Братик ведь не пойдет на войну за правое дело. Братик ведь не дурак. А после, как разбогатела, я бы его обратно выкупила и на место вернула. Никто бы ни о чем не узнал.

– Разбогатела? – безжизненным голосом спросил Вася. – Ты? Каким образом ты, пизда безмозглая, можешь разбогатеть?

Лолька пожала плечами.

– Ну, братик, есть много путей: выиграть в лотерею, найти клад….

Вася опустился на пол и горько разрыдался. Агата осторожно приблизилась к нему и нежно погладила ручкой по голове.

– Не убивайся ты так, братик, – посоветовала она. – Все еще наладится.

Но Вася в это не верил.

68

Спустя пятнадцать минут все они переместились в мастерскую Якова. Здесь денщик чинил фамильный хлам, регулярно выходящий из строя. При всей своей тупости горбун имел золотые руки. Только его стараниями в склепе до сих пор было хоть что-то, кроме мусора и плесени.

В мастерской стоял токарный станок с ножным приводом, точильный круг, верстак с тисками, а на стенах были развешаны различные инструменты, от отверток до рубанков. Весь представленный арсенал кустаря словно прибыл из глубокого прошлого, века из девятнадцатого. Яков и сам казался попаданцем в обратную сторону – этакий питекантроп, явившийся из неолита, но так и оставшийся обезьяной сущей.

Вася осмотрел хозяйство денщика, и выступил с предложением:

– Раз уж мелкая пизда похитила святой меч, а другого оружия под рукой нет, давайте импровизировать.

Он указал на бруски и доски, лежащие в углу, и спросил:

– Как насчет кола? Кол в сердце, говорят, помогает.

– Разве что осиновый, – сообщил Иннокентий.

– А это не осина?

– Нет, господин, – объяснил Яков. – Тут вот березка, липка, есть дубок. Осины нет. Фу ее, плохое дерево. Не ровен час, заносу посадишь, так она после житья не даст.

– Житья тебе подавай, – злобно глядя на денщика, проворчал Вася. – А ты его заслужил, житья-то? Тебя, говно горбатое, тоже бы на кол посадить не мешало.

– Да за что ж меня-то? – простонал денщик.

– Во-первых, потому что урод. Во-вторых, просто хочется. Только вот кола у нас нет. Эй, народ, а что насчет дубового? Вдруг сработает?

Иннокентий отрицательно мотнул головой.

– Этим вампира не убить. Если попасть точно в сердце, можно замедлить, но у сытого вампира регенерация тканей проистекает очень быстро. Речь идет буквально о секундах.

– А вдруг она голодная? – с надеждой выпалил Вася. – Где бы толстуха крови взяла?

В этот момент Агата робко подала голос.

– Васенька, братик мой возлюбленный, толстая девушка не голодная, – тихо пискнула лолька. – Когда сестренка ее обратила, то угостила кровушкой. Подумала – пусть себе покушает. Ей ведь сильно досталось перед кончиной.

Вася сжал кулаки. Он не мог поверить в то, что такая маленькая лолька может создавать столько проблем.

– Значит, рубить, колоть и пиздить кувалдой свинозавра бесполезно? – спросил Вася, злобно глядя на Агату.

– Да, братик, бесполезно. Совершенно бесполезно. Сестренка теряется в догадках, как же нам быть.

– Для начала сестренке следует заткнуться и не провоцировать братика, – посоветовал ей Вася. – Братик пиздец как зол!

– Перечисленные вами средства не помогут, – сообщил дворецкий.

– Заебись, короче. И что нам делать? Чем вообще можно убить жирного вампира?

– Серебро, осина, святое оружие, – загнул пальцы Иннокентий.

– Было, блядь, у нас, святое оружие! – прорычал Вася, испепеляя лольку взглядом. – Было, да нахуй сплыло. Сопливая террористка из Лолибана спиздила папино наследство.

– Не ругайся, братик, – промямлила мелкая сосулька. – Сестренка сделала это для твоего же блага. Думала, вот братик обрадуется, что у него теперь есть шейкер.

– Теперь уже нету! Пизда ему на днях пришла.

– Но ведь братик сам и его и сломал. Братик тыкал кнопки наугад, не слушал умненькую сестренку, игнорировал инструкцию, оправдывал свои действия мужицким статусом.

– Да если бы я знал, что шейкер мой, я бы с него пылинки сдувал! – закричал Вася. – Ладно, что еще?

– В принципе, это все, – подытожил Иннокентий. – Ну, еще может помочь истовый служитель культа, искушенный в обрядах и сильный в вере. Но где ж его взять?

Вася сразу же подумал о сестре Марфе. Да, эта сисястая богомолка умела кастовать православную магию. Еще как умела. Вот только у него не было ее телефона. Разве что....

– Эй, Емеля, у тебя есть номер сестры Марфы? – быстро спросил Вася.

– Есть, – ответил оборотень.

– Тогда звони ей немедленно. Скажи, пусть срочно приезжает. Все бросает, и сюда.

– Хорошо, – ответил Емельян, извлекая из кармана телефон.

Он набрал номер и стал ждать. После серии гудков в трубке послышался голос сестры Марфы. Голос был прерывистым и запыхавшимся. Вася понял, что сестра Марфа по своей привычке опять стегала себя плетью во мраке ночном.

– Ало? – сказала она. – Это ты, Емеля?

– Я, – ответил оборотень. – Сестра Марфа, тут такое дело....

Вася резко вырвал телефон из его рук и крикнул в трубку:

– Сестра Марфа, это я. Да, да, Вася праведник. Сестра Марфа, бросай все нахуй и дуй ко мне. Куда дуть? Записывай адрес.

Вася быстро объяснил монашке, как кратчайшим путем добраться до его фамильного склепа.

– Я не понимаю, что случилось? – взволнованно вопрошала сестра Марфа.

– Случился пиздец! Ситуация на грани полной жопы. Мы все в опасности.

– Неужели в деле замешаны адские силы? – встревожилась сестра Марфа.

– Они самые! – закричал Вася, глядя при этом на Агату. – Происками темных и сопливых сил свинозавр восстал из преисподней. Мы тут чудом выживаем. Вся надежда только на тебя. Сестра Марфа, ответь, ты можешь ушатать вампира?

– Ушатать, это как?

– Это наглухо. Чтобы он больше не ожил. Убить, то есть, нахуй и с концами.

– Ты имеешь в виду полное физическое уничтожение?

– Именно. Уничтожение…. Бля, как это пиздато звучит. Сестра Марфа, ты ведь сможешь, да?

– Ну, я бы не стала называть это уничтожением. Это не убийство, а скорее очищение.

– Мне по хую, как это называется, лишь бы жирная сдохла. Приезжай скорее. Поторопись. Бери кресты, псалмы, святую воду, черного козла…. А, нет, это из другого цирка. Короче, бери все, что нужно, и срочно сюда.

– Хорошо, я сейчас же вызову такси, – крикнула сестра Марфа в трубку. – Держись, Вася.

Сестра Марфа отключилась. Вася вернул телефон Емельяну и произнес:

– Что ж, теперь остается только ждать. Лишь бы монашка добралась сюда быстрее, чем свинозавр доберется до нас.

– Монашка? – поморщилась лолька. – Братик пригласил сюда монашку? В свой родовой склеп? В склеп благородной и древней семьи Носфератовых? Какое неслыханное попрание всех вампирских устоев.

– Если бы одна тупорылая мелкая пизда не продала святой меч, не пришлось бы этого делать, – напомнил ей Вася.

– Но где вы вообще познакомились с монашкой? – спросил Иннокентий.

– Это вышло случайно. Да она нормальная, не волнуйтесь. Главное, если она начнет вас спрашивать про спасение души и всю хуйню, кивайте и говорите, что спасаетесь изо всех сил. Лолька, сука безмозглая, тебе ясно?

– Вот я еще буду отчитываться перед какой-то монашкой! – фыркнула малолетняя сосулька.

– Будешь! – заверил ее Вася. – Как миленькая будешь. А если нет, попрошу сестру Марфу провести еще одно очищение. Пускай изгонит из тебя беса оральной ненасытности и сонм демонов, отвечающих за тупость.

69

Затаившись, вампиры и один оборотень тихонько сидели в мастерской Якова. Сестра Марфа обещала позвонить сразу же, как только доберется до кладбища. Но прошло уже не меньше часа, а ее все не было. А вот свинозавр все это время не сидел на месте.

Прижав ухо к двери, Вася слышал снаружи голос чудовища. Толстуха бродила по коридорам в поисках жертвы. Иногда она звала Васю. Звала обманчиво ласковым голосом. Обещала вести себя хорошо и не бросаться на него с домогательствами. Но Вася не верил монстру.

– Где уже эта чертова сестра Марфа? – в отчаянии простонал Вася.

Он прекрасно понимал, что рано или поздно толстуха обыщет весь склеп и нагрянет сюда. Мастерская Якова имела самую обычную деревянную дверь. Такую сможет выбить даже человек, не говоря уже о стопятидесятикилограммовом вампире.

– Скорее, сестрица! – взмолился Вася.

Но вместо телефонного звонка снаружи вдруг донеслись мелодичные трели дверного колокольчика. Кто-то активировал его, желая войти. И едва ли это могла быть сестра Марфа. Вход в склеп был надежно замаскирован под обычную могилу. Обнаружить его мог лишь тот, кто уже бывал здесь прежде.

– Кто это может быть? – прошептал Вася.

Он рискнул открыть дверь и выбраться в коридор. И сразу же расслышал женские голоса. Один из них принадлежал толстой вампирке, а два других....

Васе стало дурно до тошноты. Он понял, что толстуха только что впустила в склеп Ксюшу и Ольгу.

Страх перед жирным чудовищем уступил место новому, еще более сильному ужасу. Вася понял, что толстуха своей неадекватностью может сорвать его спасительную свадьбу. И он, не раздумывая, рванулся к входу. Пришла пора показать жирной дуре всю мощь вампира-ебуна в боевом режиме.

Толстуха действительно сумела открыть вход в склеп и впустить гостей. Ксюша и Ольга сильно удивились, обнаружив, что отперла какая-то толстая и голая девка.

– А вы, простите, кто? – спросила невеста, не признав недавно умученную шейкером особу.

– Я возлюбленная здешнего вампира, – с гордостью похвасталась толстуха.

– Возлюбленная? – проворчала Ольга. – Что здесь происходит? Где Василий Андреевич?

Толстуха уже собралась что-то сказать, но в этот момент появился сам хозяин склепа. Он вылетел из коридора и на всем скаку ударился в толстуху плечом. Та с визгом полетела на пол.

– Бежим! – закричал Вася, хватая невесту за руку. – Свинозавр на свободе!

– Что здесь происходит? – испугалась Ксюша.

– Стой, вампир! – завопила с пола толстуха. – Люби меня скорее. Я выбираю тебя, вампир!

Ольга замешкалась, Вася схватил за руку и ее. Затем он силой потащил вампирш по коридору. За их спинами прозвучал обиженный визг толстухи:

– Он мой! Я его любимый сорт пирожков!

– Кто эта девушка? – на бегу спросила Ксюша.

– Вот именно, – поддержала ее служанка. – И почему она назвала себя вашей возлюбленной?

– Позже все объясню, – выпалил Вася. – А сейчас шевелите ногами. Свинозавр близко.

Они почти добрались до мастерской, когда навстречу выскочил Емельян.

– Василий Андреевич, – закричал он, размахивая телефоном, – сестра Марфа звонит. Она на кладбище.

– Скажи ей, что вход в центре. И он открыт. Пусть спускается и валит самую жирную вампирку.

В этот момент за своей спиной Вася услышал тяжелый топот огромных жирных ножищ. Он обернулся и закричал от ужаса. На него неслось полтораста килограмм отборного целлюлита. Этакая туша могла запросто снести любую дверь.

– Спрячьтесь в мастерской и оставайтесь там, – крикнул он невесте и ее служанке. – Я отвлеку свинозавра на себя.

– Вы настоящий герой! – с чувством произнесла Ксюша. – Позвольте мне разделить с вами ваш отважный подвиг.

Вася силой затолкал ее в мастерскую и захлопнул дверь. Затем повернулся и уставился на бегущую толстуху. Та неслась на него по узкому коридору адским сгустком сала, пота и кошмара. Вася сжал кулаки, и решил, что не сдастся без боя. Русские не сдаются, сказал он себе, а если сдаются, то после всячески это отрицают.

С грозным ревом он бросился в бой. Толстуха надвигалась. Ее огромный зад почти полностью перекрывал узкий коридор. Белый дряблый живот спускался вниз до середины бедер. Груди – два бесформенных сгустка жира, подскакивали и с громкими противными шлепками ударялись о потное тело. Но хуже всего была рожа. Вася лишний раз поразился тому, как с такой кошмарной харей можно мечтать о большой любви.

– Возьми меня! – завизжала жирная, распахнув объятия навстречу возлюбленному.

– Ебать страшно! – заорал Вася.

В последний момент он скользнул в сторону и прошмыгнул мимо сального ужаса. Его плечо случайно коснулось тела толстухи, и Васю окатила волна отвращения. От жирной массы шел жар и смрад едкого вонючего пота.

Влажные пальцы скользнули по его спине, но Вася, поддав ходу, уже несся по узкому коридору. За его спиной тяжело грохотали ножищи злобного тролля.

Впереди замаячила лестница, ведущая наружу. Вася решил, что сейчас выбежит на поверхность и спрячется на кладбище. Среди крестов и надгробий будет больше места для маневра, чем в узких коридорах склепа. Потому что если толстуха загонит его в тупик, ему несдобровать. Сначала она отнимет его потенцию, а затем и жизнь.

Он повернул на лестницу, и едва не столкнулся с сестрой Марфой. Та вскрикнула, увидев Васю, на чьем лице застыл великий ужас.

– Сестра Марфа! – заорал вампир, заключив монашку в объятия. – Ты здесь! Сука, наконец-то!

– Я здесь, здесь, – успокоительно погладила его по спине сестра Марфа. – Что случилось, Вася? Исходя из твоего звонка, я поняла, что стряслось нечто ужасное.

– Пиздец стрясся полный! – разрыдался Вася. – Сестра Марфа, ты веришь в демонов?

– Они существуют, – серьезно кивнула монашка. – Иногда в этот мир из темных глубин ада проникает нечто, одержимое злом.

– И жиром! – добавил Вася. – Сестра Марфа, твой час пробил. Пора вкатить пизды великому злу.

– Я готова, – заверила его монашка. – Моя вера тверда, как соски на морозе. Но где же обещанный демон?

Отвечать не пришлось, демон пожаловал сам. Толстуха вбежала в прихожую и увидела своего возлюбленного в объятиях какой-то монахини.

– Как это понимать? – завизжала она. – Вампир, что происходит?

– Вот он, демон ебаный! – завопил Вася, указывая на нее. – Свинозавр, пособник Люцифера.

– Это вот демон? – с сомнением произнесла сестра Марфа, разглядывая толстуху. – На вид так обычная жирная девушка.

– Я не жирная, – обиженно проворчала та, – я позитивно упитанная.

– Говорю тебе, это пиздец какой демон! – кричал Вася, тряся сестру Марфу за плечо. – Слышала бы ты ее хулу на святую веру. Она тут такое несла, что все иконы со стен попадали. Говорила, что вместо трех храмов в день лучше строить по три туалета. Потому что храмов, говорит, и так до жопы, а посрать по-людски негде. От южных, говорит, морей, до полярного края, народ-богоносец в кусты да ямы гадит на корточках. Как весна наступает да снег сходит, не продохнешь от духовности. Повсюду кучи, лужи, смрад.

– Неужели она такое сказала? – ужаснулась сестра Марфа.

– Ебать да! И это я еще смягчил, пожалел тебя.

– Боже ты мой! Она воистину демон. Ибо кто еще может нести такую богопротивную ересь? Строить туалеты вместо храмов? Да ведомо ли тебе, исчадье ада, что русский человек обращен всеми помыслами к небу? Ибо открылось ему, что бренная жизнь суть тлен и прах. Русский человек телесно проживает в говнище и отстое, а духовно уже одной ногой в раю. Он и нарочно пытается засрать все вокруг, чтобы подчеркнуть низость и грязь всего материального. Когда русский человек, сидя со спущенными штанами над грязной ямой, смотрит глазами одухотворенными на золотой купол храма, тогда открывается ему промысел божий.

– А еще она сказал, – наябедничал Вася, – что все попы толстые, потому что нихуя постов не соблюдают. Других призывают голодать, а сами трескают тайком. Запираются в своих кельях, и ну котлеты с беляшами наворачивать.

– Как? – ужаснулась сестра Марфа. – Неужели она сказала и такое?

– Ну не сам же я эту хуйню выдумал! – ответил Вася. – С чего бы это я, вампир-богоносец, стал бы кого-то оговаривать? Мы, православные упыри, на невинных не клевещем.

– О, святые угодники! – в отчаянии воскликнула сестра Марфа. – Нет предела мерзости инфернальной. Как можно обвинять святых отцов в наличии лишнего веса. Как будто он у них от хорошей жизни. Они ведь....

Сестра Марфа задохнулась от возмущения.

– Они ведь денно и нощно борются с силами ада. Это не животы, это трудовые грыжи. Это боевые раны, полученные в сражениях с войском адовым.

– А еще, – не унимался Вася, – она сказала, что чем деньги на храм жертвовать, лучше их на себя и своих близких потратить. Говорит, что лучше бы бабки-богомолки внукам компы да консоли покупали, чем в церковь их несли. Потому что внук хотя бы стакан воды на смертном одре поднесет, а в церкви забесплатно даже не отпоют.

Глаза сестры Марфы превратились в две узкие злобные щелочки.

– А вот тут, демон, ты перегнул палку! – прорычала она. – Вот такого святотатства я не потерплю. Отойди-ка Васенька в сторонку. Сейчас я покажу этому исчадью ада силу непорочной инокини.

Вася бросился в коридор, прекрасно понимая, что сейчас сестра Марфа начнет творить свои православные касты. Он рассчитывал, что успеет забежать за угол и отсидеться там, но ошибся. Юный вампир недооценил мощь боевой монашки.

В руках у сестры Марфы появились табельные распятья. Они полыхнули таким светом, что залил собой весь склеп. Вася ощутил сильный жар, и ускорил шаг. До его слуха донеся болезненный вой толстухи.

Сестра Марфа зашла с козырей, и сразу запела самые убойные псалмы. Ее мощный голос раскатывался по узким коридорам, сотрясая бетонные стены. Бегущий Вася заорал от боли и заткнул пальцами дымящиеся уши. Сзади несся пронзительный визг свинозавра. Сестра Марфа запела громче. Коридор потонул в ослепляющем сиянии. У Васи подкашивались ноги и дымился зад. Он сделал последнее усилие, и свернул за угол. Стало чуть легче, но не намного. Слова песнопений доносились и сюда.

Вдруг по склепу разнесся жуткий рев, от которого дрогнули стены и Вася. Он стремительно набрал силу. Казалось, там, в прихожей, реально орет какой-то адский демон. Но и сестра Марфа не сплоховала. Она запела громче. Монстр завопил от боли. Его крик достиг наивысшей ноты, а затем раздался громкий хлопок и все стихло.

Вася осторожно извлек пальцы из ушей. Псалмы больше не звучали. Свет так же не изливался из коридора. Вася рискнул выглянуть за угол. Он заметил сестру Марфу, которая махала ему рукой.

– Ступай сюда, Вася, – позвала она. – Все закончилось.

Вася миновал коридор и вошел в прихожую.

Сестра Марфа выглядела уставшей. На ее лице блестели капли от пота, а огромная грудь колыхалась от частого дыхания.

– Васенька, ты ошибся, – сообщила она. – Никакой это был не демон. Обычный вампир.

И сестра Марфа указала на стену. Там, на сером бетоне, чернело зловонное пятно копоти, повторяющее контур жирного вампирского тела.

– Ты ее убила? – спросил Вася. – Скажи, что да!

– Не убила, а очистила, – возразила сестра Марфа. – Теперь ее грешная нечистая плоть разрушена, а душа вознеслась в райские кущи.

– Но она точно не вернется? – допытывался Вася. – Вдруг через день-другой опять нарисуется? Я уже это проходил: убьешь, закопаешь, а она назавтра опять живая.

– Не бойся, – успокоила его сестра Марфа. – Оттуда не возвращаются.

В прихожую осторожно заглянули Иннокентий и лолька. За их спинами топтались остальные вампиры и один оборотень.

– Братик, что тут такое было? – спросила Агата. – У меня чуть ушки не задымились.

– Сестра Марфа победила инфернальный целлюлит! – счастливо выпалил Вася. – Выходите, не бойтесь. Жирной больше нет.

Вампиры столпились в прихожей, с любопытством разглядывая черный след на стене. Ксюша извлекла из кармана телефон и попросила Ольгу снять ее на фоне копоти.

– Это твои друзья? – спросила сестра Марфа. – Они тоже ищут спасения?

– Ищут, ищут, – заверил ее Вася. – А больше других вот эта мелкая пизда. Ее очень сильно надо спасать.

И он указал на лольку.

– Какое прелестное дитя, – умильно заулыбалась сестра Марфа.

– Это только до тех пор, пока она молчит, – предупредил Вася.

Тут в прихожей возник Емельян и тут же бросился в объятия к сестре Марфе.

– О, и ты здесь! – обрадовалась та. – Как хорошо. Нечистым созданиям, ищущим спасения души, лучше держаться вместе.

– Какого хера эта монашка тут забыла? – проворчала лолька, сердито глядя на сестру Марфу, а в особенности на ее огромную грудь и ядреные бедра. – У нас здесь логово вампиров или воскресная школа?

– Скажи спасибо сестре Марфе, неблагодарный кусок говнятины! – потребовал Вася. – Если бы не она, свинозавр заебал бы нас до смерти. А виновата во всем ты. Превратила жирную пизду в вампира, украла и продала ебучий меч.

– Давай, братик, вали все на сестренку, – проворчала Агата. – Как это в твоем духе, братик, не замечать бревна в своем глазу, но возводить на пьедестал невинные шалости сестренки. Тебя послушать, так сестренка виновата вообще во всем.

– Да потому что так и есть! – крикнул Вася.

– А если доискаться первопричины всего, братик? – предложила Агата. – По чьей вине толстая девушка нашла наш склеп? Разве по моей? Разве не братик беспечно позволил ей проследить за собой? А почему она стала за ним следить? Не потому ли, что братик соблазнил ее пошлыми домогательствами?

– Это неправда! Я ее не домогался.

– Конечно, так братик и признается. Он лучше будет винить во всем обожаемую сестренку. Это проще, чем признать собственную вину.

Васино терпение лопнуло.

– Так, сестра Марфа, – сказал он. – Знаешь что? Оставайся. Сама видишь – для тебя тут работы непочатый край. Одну лольку спасать заебешься.

– Остаться здесь? – удивилась монашка.

– Здесь. Здесь. Ты не думай, тут нормально. Условия точно не хуже, чем в твоей избе.

– Господин, это уже переходит всяческие границы, – недовольно проворчал Иннокентий. – Вы желаете поселить в своем склепе монахиню?

– Да, желаю! – заявил Вася. – Мне так спокойнее. Кто еще сумеет защитить меня от всяких монстров?

– Братик, нет! – воскликнула Агата. – Это недопустимо! Сестренка решительно против.

– Да мне вообще насрать на сестренку и ее протесты, – честно признался Вася.

– Ты должен принимать в расчет мнение всех членов семьи.

– Ты не член семьи. Даже не пизда. Даже не домашний питомец. Ты охуевшая квартирантка, которая не платит за хату и непрерывно пакостит.

– И на этом основании можно творить что вздумается? – спросила Агата.

– Я руководствуюсь соображениями безопасности. Что делать, если к нам ворвется еще какой-то демон? Вот был бы у меня святой меч, тогда другое дело. А без меча придется прописать сестру Марфу.

– Братик, любимый, не надо ее прописывать! – принялась канючить лолька. – Я обязательно верну твой меч. Как разбогатею, сразу выкуплю его обратно.

– Начинай богатеть, сопливая, – гаденько улыбнулся Вася. – Как только вернешь железку, сестра Марфа сразу же съедет.

70

Появление в склепе монашки было встречено вампирами без особой радости. Слуги – кровососы старой закалки, сочли подобный шаг юного господина экстравагантной и дикой выходкой, но открыто перечить не стали. Лолька перечила, и еще как, но кто бы ее слушал. Ольга тоже была не в восторге от Васиного решения. Она заявила, что подобные поступки могут подорвать авторитет старинного рода Носфератовых, что в перспективе негативно скажется и на ее госпоже. А вот госпожа, напротив, очень заинтересовалась сестрой Марфой.

– Знаете, мне прежде не доводилось лично общаться с духовным лицом, – призналась она, когда все переместились в столовую. – Мои представления о вас базируются на основе художественных фильмов, таких как «Монахиня из ада», «Монастырь проклятых девственниц», «Новые жертвы одержимой монахини» и «Зло в рясе 2. Черная месса».

– Госпожа, вы забыли тот жуткий фильм, после которого три дня не могли сомкнуть глаз, – напомнила Ольга.

– Оля, перестань, – засмущалась Ксюша. – Это ведь было так давно. Любого двадцатипятилетнего ребенка поверг бы в ужас «Крестный ход по колено в кровищи».

Отмечая победу над толстухой, Вампиры цедили кровушку, а специально для сестры Марфы заказали пиццу с доставкой. Курьер чудом добрался до кладбища, едва не поседел, пока нашел вход в склеп, но Иннокентий в свойственной ему манере успокоил паренька. Тот ушел обратно счастливым и с промытыми мозгами.

– Ну, у меня тоже небогатый личный опыт общения с представителями тьмы, – призналась сестра Марфа. – В основном я черпала информацию из средневековых трактатов и наставлений отца Иоанна. И лишь позднее познакомилась с Емельяном и Василием – вампиром-праведником.

– Так это ты научила его вегетарианству? – спросил Вася, кивком головы указав на оборотня. – Ну и подгадила ты ему этим. Пиздюка из дома гонят. Отец прибить грозится. А ведь он реально может.

– Нет, до отказа от мяса я дошел сам, своим умом, – признался Емельян. – В этом мне помогли мудрые и всезнающие наставники из интернета. Они мне на форуме все за мясо объяснили. Я прежде думал, что мясо вкусное и полезное, а они сообщили, что мясо это падаль, останки живых существ, и что с этической точки зрения его поедание недопустимо. Показывали снятые на бойнях шокирующие видео. Меня так пробрало. Я даже плакал.

– Мозги тебе просто засрали, – буркнул Вася.

Емельян удивленно уставился на своего наставника.

– Так это все неправда? – спросил он. – Значит, бойни не являются конвейерами смерти, а мясники воплощением вселенского зла?

– Пиздец ты говна понабрался, – покачал головой Вася. – Понятно, почему твой батя с тебя охуел.

– Но как же быть с мясным вопросом? – не унимался Емельян. – Допустимо ли его употребление?

– Ясен хуй. Мясо вкусное и полезное. С тех пор, как я стал вампиром, больше всего скучаю по мясу. Мне даже иногда котлеты снятся. Просыпаюсь весь в слюнях, с изжеванной подушкой во рту.

– Но на форуме писали....

– Да пиздоболы на твоем форуме! – оборвал его Вася. – Вот что – в рамках мужицкого тренинга запрещаю тебе заходить на любые сайты, кроме сайтов с анальной порнухой.

– Да, учитель, – покорно подчинился Емельян. – Вам виднее. Вы мудры.

– И выбрось из головы все это вегетарианское говно! – потребовал Вася. – Может, каким-то людям оно и подходит, но ты, бля, оборотень. Понимаешь, для оборотня жрать траву противоестественно. Это как если бы ты своего лучшего друга в жопу отжарил.

Тут Вася резко запнулся, сообразив, что опасно приблизился к запретной теме. Что случилось между друзьями навсегда останется между друзьями. Посторонним об этом знать незачем. Как говорится – двое в сраку, а третий лишний.

Ксюша вновь обратилась к сестре Марфе. Монашка была для нее интересной диковинкой.

– Мне, право, неловко вас расспрашивать, – пробормотала она смущенно, – но так хочется больше узнать о вашей организации.

– О, не стесняйся, – с улыбкой предложила сестра Марфа. – Спрашивай обо всем, о чем пожелаешь.

Впрочем, монашка очень быстро пожалела о своих словах.

– Скажите, – спросила Ксюша, – а правда ли, что все служители христианского культа педофилы?

– Что? – ужаснулась сестра Марфа. – Нет! Это не так! Далеко не все. Откуда ты только этого нахваталась?

– Вам надобно педофилов? – спросила Агата. – Я знаю одного такого. Имени не назову, но дам туманную подсказку – я зову его любимым братиком.

– Заткнись, пизда безмозглая! – потребовал Вася. – Никакой я не педофил!

– Братик подумал на себя? – удивилась лолька. – С чего бы братику так думать? Педофил, это ведь тот, кто отдается грязному блуду с маленькими девочками, так ведь? Вы об этих педофилах? Ну, тогда братик тут совсем не при чем.

– Сука, сейчас с ноги втащу! – пригрозил ей Вася.

– Братик точно не педофил! – заявила Агата. – Он любит сестренку чистой непорочной братской любовью. Он так любит сестренку, так любит, что даже принимает вместе с ней ванну. Братик лично моет сестренку, мылит ее своими заботливыми братскими ладонями, нежно трет ее мочалкой везде и всюду. Как же это трогательно. Братик обожает красиво наряжать сестренку – он покупает ей ажурные чулочки и прозрачные трусики, а когда сестренка надевает их, любуется ею непорочным взором. Братик даже спит с сестренкой в одном гробу. Он нежно прижимает ее к себе, гладит по голове, а иногда по попе, и при этом громко дышит от непорочного возбуждения. Нет, ничто не указывает на то, что братик педофил. Все факты на стороне братика.

– Еще одно слово, и я тебе говна в рот напихаю! – предупредил лольку Вася.

– Зачем, братик? – искренне удивилась та. – Это какая-то новая игра? Сестренка не уверена, что ей понравится. Братик просто золото, но иногда им овладевают странные желания.

Вася занес руку для удара. Агата прижалась к столу и закрыла голову руками. Вася все равно втащил бы леща – ему очень хотелось, но он постеснялся бить при всех подлую злодейку в невинной шкуре. Решил, что сделает это позже, без свидетелей и ногами.

– А правда ли, что служители культа собирают деньги с прихожан, а после тратят их на собственные нужды? – задала еще один вопрос Ксюша.

– Нет! Это не так! – воскликнула сестра Марфа. – Откуда вы все это взяли? Из какого-то безбожного источника? Все собранное до копеечки идет на храм. Конечно, кое-что священнослужители вынуждены оставлять и для себя. Повторю – вынуждены. Ибо все мы люди и потребности имеем. Не может же батюшка ходить пешком – ему нужен автомобиль. Понятное дело, не дешевый, ибо необходимо поддерживать авторитет церкви. Поэтому часть пожертвований уходит на покупку автомобиля немецкого производства. Еще батюшке нужен дом. Батюшка не может жить в халупе или общежитии. Ему положен либо двухэтажный особняк, либо квартира площадью от ста метров и больше. В плане питания батюшка тоже довольно затратный. Если кормиться дешевой и некачественной едой, всяким там пальмовым маслом и пельменями по скидке, можно подорвать драгоценное здоровье. Этого нельзя допустить. Потому батюшки вынуждены покупать дорогие и самые лучше продукты. Не ради себя. Ради своих прихожан. Ибо кто, если не они, уберегут мир от происков дьявольских?

– Ой, братик, сестренка, когда вырастет, тоже хочет стать батюшкой! – заявила Агата. – Чтобы ей несли денежки, а она бы их себе да в кармашек. Тогда сестренка быстро выкупила бы святой меч, и кое-какое духовное лицо вылетело бы отсюда на хер.

– Весьма похвальное желание, – одобрила сестра Марфа. – Благая цель – посвятить себя служению господу. Но вам, для начала, следует посещать службы.

– Нет, это невозможно, – заявила лолька. – Мы с братиком не ходим в церковь.

– Понимаю, – кивнула сестра Марфа. – Вампиру нелегко войти в божий храм.

– Мы с братиком не ходим в церковь по другой причине.

– Могу ли я ее узнать?

– Однажды я пошла на службу, и в церкви у меня украли кошелек, – заявила Агата.

Сестра Марфа чуть со стула не упала.

– Не может быть! – воскликнула она. – Этого просто не может быть. Церковь посещают только верующие. Они не могли.

– Ну, не знаю, – пожала плечами Агата. – Вошла с кошельком, а вышла без него. Кто-то да спиздил.

– В принципе, церковь имеет свободный доступ, – задумчиво произнесла сестра Марфа. – Внутрь мог проникнуть атеист. Это единственное разумное объяснение.

– Нет, полагаю это все-таки сделал кто-то из ваших, – возразила Агата.

– Нет! Не может быть! – замотала головой сестра Марфа. – Почему вы так считаете?

– Я в это просто верю, – скромно ответила Агата.

Сестра Марфа прыснула.

– Ну, ты даешь, дитя. Просто веришь – и все? Да это же какой-то абсурд. Здесь требуются неопровержимые доказательства. Разве можно базировать сколь-либо серьезное утверждение на одной лишь вере?

– Вот и мы с братиком того же мнения, – кивнула Агата. – Поэтому и не ходим в церковь.

Когда до сестры Марфы дошло, она уставилась на лольку со смесью обиды и враждебности. Впрочем, ей довольно быстро удалось вернуть себе внешнее благодушие.

– А правда, – не унималась Ксюша, – что священники постоянно обманывают прихожан разными фокусами?

– Что ты! Что ты! – ужаснулась сестра Марфа. – В церкви не обманывают.

– А еще там кошельки не воруют, – буркнула Агата.

– Но мне доводилось слышать, – продолжила Васина невеста, – что сотрудники религиозных организаций фабрикуют якобы чудеса – мажут иконы маслом и провозглашают их чудотворными.

– Они и правда чудотворные! – заверила ее сестра Марфа. – Разве не чудо, когда на поверхности иконы проступают капельки масла?

– Братик, сестренка в затруднении, – призналась Агата. – Она не может взять в толк, что чудесного в масле?

– Хватит, нахуй, богохульствовать! – потребовал Вася.

– Я не богохульствую, а всего лишь пытаюсь разобраться, – заявила лолька. – Кстати, а какое масло считается более чудесным – сливочное или подсолнечное? Бывает еще пальмовое масло. Что насчет него?

Сестра Марфа воззрилась на мелкую сосульку с безграничной любовью, и произнесла елейным голосом:

– Ваше сердце отягощено многими горестями и печалями. Но и для созданий тьмы открыт путь к спасению.

– Это все невероятно интересно, но мне до сих пор не ясна судьба украденного кошелька, – сказала Агата.

– Есть одна хорошая молитва, – доверительным тоном сообщила сестра Марфа. – Совсем слабенькая, вам не повредит. Зато очень сильно помогает. Произносите ее трижды в день, и через полгода ощутите положительный духовный эффект.

– Благодарствую за совет, но лучше уж я хлебну кровушки, – ответила лолька. – Или еще чего-нибудь бодрящего, с высоким содержанием белка.

И она хитро подмигнула Васе.

– А еще я слышала, – вновь сказала Ксюша, – что служители культа занимаются систематическим осквернением могил. Якобы извлекают из гробов кости, а затем целуют их в порядке очереди.

– Фу! – поморщилась Агата. – Теперь мы с братиком точно не пойдем в церковь.

– Это не просто кости, – старательно объяснила сестра Марфа, косясь на лольку с возрастающей неприязнью. – Это святые мощи.

– Что такое святые мощи? – заинтересовалась Ксюша.

– Ну, это такие кости....

– Это такие кости, как и любые другие, только называются иначе, – перебила ее Агата с плохо скрываемой насмешкой.

– Нет, не такие же, как другие! – настойчиво возразила сестра Марфа. – Они чудотворные.

– Это косточки-то? – удивилась Агата. – Косточки чудотворные? Да ведь это же просто гнилые мослы. Какие в них чудеса? Братик, ты это слышал? У тебя, выходит, наверху сплошные чудеса, целое кладбище чудес, а братик и не в курсе.

– Заткнись! – потребовал Вася. – Не гневи бога!

– Он мне разрешил говорить все, что взбредет в голову! – заявила Агата.

– С чего ты это взяла, дура?

– Я в это верю, братик. И вера моя крепка. Ты же не станешь оскорблять чувства верующей сестренки и сомневаться в ее словах.

Тут лолька слегка шевельнула пальцами, и ее фужер с кровью медленно поднялся над столом. Он сделал несколько кругов, повинуясь движениям ее руки, а затем плавно опустился на скатерть.

– Сестренка показала чудо чудное, – самодовольно заявила Агата. – Очередь костей.

– Сие есть бесовское колдовство, – обиженно произнесла сестра Марфа. – Чудеса, они об ином.

– О чем же?

– Об ином, и все. Они есть проявление благодати.

– Кого?

– Благодати.

– А что это такое? – спросила лолька.

– Это такая особая божественная штука, – объяснила сестра Марфа.

– А что она делает?

– Ну, всякое.

– Например?

– Она....

Сестра Марфа задумалась, а затем выпалила:

– Она может чудесно исцелять.

Агата задумчиво нахмурилась.

– Это очень интересно, – призналась она. – У вампиров, таких, как мы с братиком, исцеление происходит после приема внутрь крови представителей кормовой популяции. Хорошая порция крови исцеляет даже самые тяжелые раны. С благодатью так же?

– Ну, не совсем, – ответила сестра Марфа, поглядывая на Агату без малейшего намека на любовь и всепрощение. Мелкая вампирша чем дальше, тем больше выводила монашку из себя своими провокационным вопросами.

– Да что ты с этой дурой разговариваешь? – проворчал Вася. – Эй, мелкая, не заебывай сестру Марфу своим хроническим дебилизмом.

– Сестренка пытается разобраться в духовных вопросах, – заявила Агата. – Братику бы тоже не мешало это сделать.

Она вновь обратилась к монашке:

– Вот, допустим, кому-то оторвало взрывом руки, ноги и, к примеру, сиськи. Он приходит к волшебным костям, и у него все отрастает заново? Как это будет по-научному, мудрый братик?

– Пизды дам! – пригрозил Вася.

– Верно, братик. Регенерируется. Так это бывает с волшебными косточками?

– Нет, – медленно выговорила сестра Марфа, опасаясь какого-то подвоха. – То есть, и такое возможно. Если вера сильна.

– Какая вера? – спросила Агата.

– Вера в мощи.

– Это как же так?

– Ну, просто верить надо. Если не верить, магия… Тьфу ты! Чудо не сработает.

Лолька задумчиво нахмурилась. Затем спросила:

– А есть какие-нибудь подтвержденные случаи этого волшебства?

– Конечно! – воскликнула сестра Марфа. – Их множество.

– И что, – не унималась мелкая сосулька, – прямо приносят к костям умирающего, и он тут же встает здоровенький? У всех на глазах? Подносят следующего – то же самое? Ну и ну, братик. Сестренка в шоке. Сестренка не понимает ровно одного – почему среди представителей кормовой популяции так много больных и немощных? Разве трудно нарыть столько волшебных косточек, чтобы хватило на всех?

Сестра Марфа нахмурилась и поджала губы.

– Чудо это не шоу, – произнесла она наставительно. – Это так не работает.

– Сестренка совсем перестала что-либо понимать, – призналась Агата. – Когда вампир пьет кровушку, он всегда исцеляется, а не через раз. А что насчет волшебных косточек?

– Есть ряд случаев чудесного исцеления, подтвержденных независимыми представителями духовенства, – сквозь зубы процедила сестра Марфа.

– Ряд – это сколько? – потребовала конкретики Агата.

– Десятки.

– А многие ли приходят к волшебным косточкам?

– О, да! Миллионы паломников! Это так чудесно, так благостно. Нескончаемый поток верующих….

Но восторженная речь сестры Марфы была грубо прервана лолькой.

– То есть приходят миллионы, а исцеляются десятки? – уточнила она. – Сестренка чем больше все это слушает, тем больше убеждается в том, что у нее пытаются повторно стянуть кошелек. Сдается сестренке, ваши волшебные косточки вообще никак не работают.

Сестре Марфе стоило невероятного труда удержать себя в руках.

– Работают! – произнесла она холодно, строго глядя на Агату. – Но для этого нужно искренне верить. А на это способны немногие.

– Искренне верить, – пробормотала лолька. – Искренне, значит….

Агата задумчиво нахмурилась, но больше не произнесла ни слова. Вася, косясь на мелкую пакостницу, испытал приступ тревоги. Его не оставляло ощущение, что сопливый генератор проблем опять задумал для братика какой-то ужасающий сюрприз.

71

На следующую ночь Вася вновь сидел в своем кабинете и потел над пыльными томами. Он искал ответы на сакральные тайны вселенной. Как отрастить огромный член? Как продлить потенцию в бесконечность? И что, наконец, такое кровавое полнолуние?

Но тексты книг были туманны. Вася узнал много нового, забавного и не очень. Выяснил, что вампиры на протяжении всей истории жили бок о бок с людьми, но никак не вмешивались в дела кормовой популяции. На фоне всего прочитанного Васе стало интересно, почему вампиры просто не управляли людьми. Зачем они таились в тени, всячески скрывая сам факт своего существования? Ведь вампиры были намного могущественнее людей. Среди них встречались особи, обладавшие чуть ли не безграничной силой. Вампиры-мудрецы, способные одной речью подчинить себе многотысячную толпу. Вампиры-воины, превосходящие силой целое войско. Вампиры-заклинатели, призывавшие ураганы и наводнения, сотрясавшие земную твердь и насылавшие на неугодный контингент мор, чуму и диарею. Что люди могли противопоставить такой силе?

Но при всем этом вампиры продолжали прятаться в тени. Более того, они позволили людям расплодиться и развить технологии, в том числе и в военной области. А ведь следовало держать кормовую популяцию на уровне первобытнообщинного строя, непрерывно запугивая тупых дикарей демонстрацией своих сверхъестественных способностей. Лично Вася именно так бы и поступил. Но не он принимал решения. У вампиров имелись свои органы власти, и именно они определяли общую политику.

– Понятно, – буркнул Вася, оторвавшись от очередной книги. – Нет у вампирской нации настоящего сильного лидера. Вот если бы я….

Он мечтательно подкатил глаза к потолку, представив себя в роли верховного властителя с безграничными полномочиями. Показал бы им всем сильную, вагонами гребущую, руку. Построил бы себе дворец с блядями, а лучше два, купил бы яхту, а лучше три. Окружил бы себя холуями, а кто слово против брякнет – на швабру мерзавца!

– Да, я бы навел порядок, – протянул Вася, видя себя верховным упырем на золотом унитазе. – Поднял бы вампирство с колен.

В этот момент в дверь его кабинета постучали.

– Занято! – недовольно крикнул Вася. Он был раздражен тем, что его отвлекли от сладких мечтаний.

Дверь приоткрылась, в кабинет заглянул Иннокентий.

– Господин, к вам гость, – сообщил он.

– Ксюша, что ли? – оживился Вася. – Во зачастила. Надеюсь, сегодня она одна. Пора нам плотно заняться ее половым воспитанием. Подмой ее, Кеша, и веди сюда.

– Боюсь, что это не госпожа Кровососкина, – опечалил его Иннокентий.

– А кого же там хуй принес?

– Вас почтил визитом господин Анатоль Гемоглобинов.

Вася наморщился.

– Это еще что за хуй безвестный? – спросил он.

– Разве вы не помните? Вы же видели его на приеме у Кровососкиных.

Тут Вася, наконец, припомнил. Анатоль. Тот самый слащавый пидор, который не пожелал подойти к Васе и поздороваться. Даже не смотрел в его сторону.

– И хули ему тут надо? – спросил Вася сердито.

– Возможно, он сам вам об этом расскажет, – предположил Иннокентий.

Вася тяжело вздохнул и проворчал:

– Ладно. Заводи его сюда.

Через минуту в кабинет шагнул высокий молодой вампир, подтянутый, элегантно одетый, с красивым лицом греческого бога. Он остановился и свысока посмотрел на хозяина склепа. Вася сидел за столом в одних семейках и покрытой пятнами футболке. Заниматься умственным трудом он предпочитал в комфортной одежде.

– Доброй ночи, господин Носфератов, – проронил Анатоль.

У Васи заскрипели зубы. Этот фраер бесил его все больше. Его высокомерный тон лишь подлил масла в огонь.

– Здорово, – буркнул Вася.

– Вижу, вы заняты, – заметил гость.

– Ебать тружусь, аж жопа в мыле, – произнес Вася.

– Но, я надеюсь, вы сумеете уделить мне пару минут?

– Пару уделю, – осторожно кивнул Вася. – Что хотел?

Анатоль вопросительно покосился на свободный стул напротив Васиного стола. Стул этот притащила лолька. Мелкая сосулька завела привычку приходить в чужой кабинет, усаживаться напротив и глазеть на Васю. Отлично знала, что того это дико бесит. Но делала нарочно. Сидела до тех пор, пока Вася не срывался и не выгонял ее из кабинета.

– Садись, хули уж там, – пожал плечами Вася.

Анатоль подошел к стулу, слегка наклонился над ним, затем провел пальцами по тканевой обивке, и лишь после этого позволил себе присесть. Уселся так, будто был тут хозяином – дерзко откинулся на спинку и закинул ногу на ногу.

– Что ж, – произнес Анатоль, – я вижу, вы вампир занятой. Я, собственно, тоже спешу. Поэтому сразу перейду к делу. Чем быстрее мы все решим, тем лучше.

Вася нахмурился. Он терялся в догадках, какое дело могло привести сюда этого ушлепка. И что они будут решать? Они ведь даже не знакомы.

– Дело вот в чем, – произнес Анатоль ровным голосом. – Я хочу, чтобы вы отказались от своего намерения жениться на госпоже Кровососкиной.

Вася дико выпучил глаза.

– Чего, блядь? – вырвалось у него.

– Думаю, вы меня расслышали, – зевнув, сказал Анатоль.

Вася, разумеется, расслышал. Но буквально ушам своим не поверил.

– Слышь, петушок, – порычал он. – А ты не охуел ли часом?

– Вовсе нет, – улыбнулся Анатоль.

– А я думаю, что все-таки охуел. С хуя ли я буду отказываться от бабок? Тьфу, блядь! В смысле – от брака?

– На это есть причины, – ответил гость.

– Да ты что? А в чем тут твой интерес?

Анатоль поморщился.

– Хорошо, – произнес он, – будем говорить начистоту. Моя семья в настоящий момент испытывает кровавые затруднения. Это всячески скрывается, и правда известна немногим. Но она такова, что мы стоим на пороге разорения.

– Нищеброды! – расплывшись в счастливой улыбке, протянул Вася.

– Временно испытывающие кровавые трудности, – поправил его Анатоль.

Вася криво усмехнулся. При своем появлении щеголь сумел произвести впечатление своим дорогим костюмом и повадками отпрыска олигарха. Но теперь выяснилось, что за всей этой мишурой скрывалась голая жопа.

– Кажется, я понял, – произнес Вася. – Ты тоже решил подкатить свои крошечные шарики к моей невесте и наложить лапу на богатое приданое.

– Что-то вроде того, – не стал отрицать Анатоль.

– Ну, так залупой тебе по губам, – бросил ему Вася. – Раньше надо было чесаться. Кто успел, тот и жених.

– Вообще-то я приступил к этому делу раньше вас, – сообщил Анатоль.

Вася удивился.

– Раньше?

– Да, и намного. Только в отличие от вас я вел дело грамотно, выбивая максимально большое приданое. Сколько вам пообещали?

– Вроде бы пять ферм крови, – не раздумывая, честно ответил Вася.

Анатоль усмехнулся.

– Пять? Ну и ну. Да вы, я вижу, недорого цените свою фамилию. Потому что лично я рассчитывал минимум на восемь. И поверьте, я бы добился своего. Мне уже почти удалось раскрутить Кровососкиных, но тут появились вы. Выскочили, как черт из ада. И спутали мне все карты.

Наконец-то до Васи дошла суть дела. Чопорный петух сам затачивал писюн на богатую невесту, но слишком затянул с этим, набивая себе цену. А затем появился Вася, и Кровососкины решили воспользоваться случаем и сэкономить.

– Ебать ты лох, – весело засмеялся Вася. – Что, упустил невесту? Теперь посасывай и сглатывай. Знаешь, как говорят – за двумя зайцами погонишься, а медведь тебя в жопу трахнет.

Прекрасное лицо Анатоля на миг исказилось злобной гримасой. Лишь на миг, но и этого хватило, чтобы Вася понял, насколько сильно у этого деятеля разрывает шоколадный.

– Я пришлю тебе приглашение на свадьбу, – сказал он с улыбкой. – А теперь не смею задерживать. Ты ведь у нас нищий. Тебе надо искать работу.

– О, нет, – хищно усмехнулся Анатоль. – Этого я делать не стану.

– Что так? – притворно удивился Вася. – Или ты не мужик? Если мужик, должен пахать. Всего добиться самостоятельно. А не охотиться за богатыми невестами.

Анатоль холодно рассмеялся.

– Сразу видно, что вас вытащили с самого дна, – произнес он, едва сдерживая злость. – Все эти идейки про святость самостоятельных достижений и благость непрерывной работы как раз и внушаются безмозглой черни.

Вася нахмурился.

– Чего, нахуй? – спросил он.

Анатоль притворно вздохнул, как вампир, вынужденный объяснять тупому собеседнику прописные истины.

– В условиях капитализма, господин Носфератов, успешен не тот, кто много работает, а тот, у кого есть капитал. Поэтому капитализм и называется капитализмом. Единственная эффективная тактика при капитализме, это непрерывное накопление и преумножение капитала. Задача в том, чтобы приумножить полученное от предков и передать это потомкам. И что немаловажно, воспитать своих детей таким образом, чтобы они не промотали наследство, а продолжали сохранять его и преумножать. В этом и состоит суть капитализма. Но суммарный объем капитала ограничен. Новые капиталисты могут возникать лишь за счет сокращения богатств уже существующих. И этому всячески препятствуют. В частности, формируя особый потребительский менталитет. Судя по вашему лицу, вы не знаете, что это такое.

– А судя по твоему лицу, ты пидор пассивного типа, – буркнул Вася обиженно.

Анатоль усмехнулся и продолжил:

– Капиталистам не нужны конкуренты, капиталистам нужна рабочая сила. И они формируют ее из массы человеческого материала, внушая этой массе определенные установки. Например, что надо много работать, и только в этом случае ты добьешься успеха. Вот только успеха почему-то достигают исключительно отпрыски миллиардеров, а стахановцы получают за свои труды проблемы со здоровьем и нищую старость. А все заработанные ими деньги почему-то не превращаются в капитал, но тупо тратятся на всевозможное модное говно с ограниченным сроком годности. Вообще-то, если вы вдруг не знали, вся рекламная индустрия направлена исключительно на то, чтобы не дать нищебродам скопить капитал. Задача в том, чтобы лох пахал до смерти, попутно тратя до копейки все заработанные гроши. Капиталисты тут в двойном выигрыше: у них не появляются конкуренты, а заодно возникает безграничный рынок сбыта для производимого барахла. Поэтому умные люди оставляют своим детям капитал и умение преумножить его. А дураки дают детишкам образование, чтобы те имели возможность пахать до смерти на чужого дядю.

Анатоль замолчал, насмешливо поглядывая на Васю. Затем он продолжил:

– Поэтому, господин Носфератов, не стоит предлагать мне подыскать себе работу. Я же не дурак. У меня есть капитал – моя фамилия. И я желаю преумножить его, как и полагается, заключив выгодный брак. А работать, если угодно, можете вы сами. Кажется, вам уже доводилось этим заниматься. На стройке, если не ошибаюсь.

Вася только чудом усидел на месте и не бросился на этого урода с кулаками. Гость подготовился, и навел о Васе справки. Даже выяснил, что тот, будучи человеком, опозорил себя честным трудом.

– Не твое дело, где я работал! – прорычал Вася. – Но сказать тебе я хочу следующее – залупу ты лошадиную поимеешь, а не богатую невесту. Усек?

Анатоль издевательски усмехнулся.

– Я в этом не уверен, – заявил он самодовольно. – А вам советую придержать язык. Я пришел сюда не просить, а требовать. И мне есть чем подкрепить свои требования.

Он сунул руку во внутренний карман пиджака, и вытащил стопку фотографий. Затем бросил их на Васин стол.

– Не угодно ли ознакомиться? – спросил гость, продолжая ухмыляться.

Вася опустил взгляд на фотографии. И тут же вздрогнул. Потому что на первой же из них красовался он сам, лежащий в собственном гробу со спущенными штанами. А лолька, склонившись над его пахом, увлеченно заглатывала мясную карамельку.

Вася пальцем сдвинул верхнюю карточку. На следующей оказалось то же самое, но уже в другую ночь. Вася быстро просмотрел снимки. Тех было десять. И на всех был запечатлен Вася, подвергающийся настильному высасыванию.

Что ж, это был серьезный компромат. У Васи затряслись руки. Богатство уплывало из них буквально на глазах.

– Разумеется, я не хотел бы доводить до крайности и показывать эти снимки Кровососкиным, – сообщил Анатоль. – Но, думаю, этого и не понадобится. Есть ведь и другие аргументы.

Вася медленно поднял на собеседника полный муки взгляд.

– Вы ведете себя удивительно неразумно, – сказал Анатоль. – Якшаетесь с оборотнями и даже посещаете их логово. Разве вы не в курсе, что они наши враги? И еще, насколько мне известно, вы поселили в своем склепе монахиню. Это просто выходит за все возможные рамки. И, наконец, ваши исследования. Вам следует знать, что высокопоставленные вампиры резко негативно относятся к теме кровавого полнолуния. Эта тема запретная, и ворошить ее незачем. Но ваш отец, а теперь и вы, игнорируете мнение правящей верхушки. Неужели вы полагаете, что это сойдет вам с рук? Думаете, у вампиров анархия? Стал вампиром, и делай что хочешь? Это не так, господин Носфератов. За одни только ваши исследования вы можете нажить себе крупные неприятности. Вплоть до заключения в темницу.

Вася побледнел. Стоило отдать должное Анатолю – тот реально хорошо подготовился к этой беседе.

– Я бы не хотел пускать в ход компромат, и уж тем более доносить на вас руководству, – сообщил он, вставая со стула. – В наших общих интересах уладить это дело полюбовно. Все, что от вас требуется, это отказаться от намерения жениться на Кровососкиной. Просто сообщите ей, что раздумали. И не надо смотреть на меня с такой обидой. Каждый борется за свое счастье. Возможно, вам еще улыбнутся удача, но не в этот раз.

Он направился к двери. Вася чуть слышно произнес:

– Откуда?

– Что? – спросил Анатоль, повернувшись к нему.

– Откуда эти фотографии и вся информация?

– Ах, это.

Анатоль улыбнулся.

– Что ж, пожалуй, это я могу вам сообщить. Мне удалось заслать к вам своего шпиона. Бедная дурочка уже давно влюблена в меня и все на что-то надеется. Стоило мне поманить ее пальчиком, и она тут же согласилась помочь.

– Лолька! – прорычал Вася, скомкав в кулаке фотоснимки.

– Ну, всех благ вам, господин Носфератов, – произнес Анатоль. – Надеюсь, что вы примете верное решение. Помните, что это в ваших интересах. Не заставляйте меня пускать в ход грязные методы.

Он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Вася остался сидеть за столом, чувствуя себя жертвой анального фистинга.

72

После ухода Анатоля Вася просидел без движения минут двадцать. Он честно пытался обмозговать ситуацию и найти какое-то решение возникшей проблемы, но быстро понял, что с этим можно не заморачиваться. Решения не было. Он еще сумел бы как-то отбрехаться перед невестой, благо та была глупа и невинна. Но что он мог противопоставить карающей машине тоталитарного вампирского режима? Если Анатоль настучит на него в вампирское КГБ, дело может обернуться конкретным медным тазом. Вася любил слушать песни про зону, уважал тюремную романтику, но сам ни в коем случае не рвался на нары.

– Блядь! – простонал он, с трудом сдерживая слезы.

А ведь как все хорошо складывалось. Если бы не....

Тут он стал вспоминать свою вампирскую карьеру, и волосы зашевелились у него на голове. Потому что выходило, что во всех его бедах, несчастьях и неприятностях виновато одно единственное существо. Это оно пакостило ему изо всех своих силенок, оно отравляло ему загробное существование. Не будь его, и Васина жизнь состояла бы из сплошного позитива.

– Я ее убью! – тихим страшным голосом произнес Вася.

Он решил для себя, что если уж ему и предстоит мотать срок, то пусть это будет срок за реальное преступление. Хотя, какое уж там преступление. Он окажет огромную услугу всему вампирскому сообществу, избавив его от мелкой надоедливой гадины.

Вася поднялся из-за стола. На его губах заиграла зверская улыбка маньяка. Насвистывая, он покинул кабинет и двинулся по коридору.

Но ему было не суждено достичь цели. На полпути его перехватил Иннокентий.

– Господин, – сообщил он, – вас просят к телефону.

– Не сейчас, Кеша, – ответила Вася. – У меня срочное дело. И кстати насчет него. Сходи к Якову, и попроси у него топор.

– Какой топор, господин?

– Острый, Кеша. Самый острый. А еще возьми у Матильды клеенку. Она мне понадобится. Я буду расчленять.

– Господин, может быть вам все-таки подойти к телефону? Вас очень просят.

– Да кто там еще?

– Не знаю. Какая-то женщина.

– Какая еще женщина?

Вася поморщился, затем решил:

– Ладно, я возьму трубку, а ты пока пиздуй за топором.

Он дошел до телефонного аппарата, взял лежавшую на столике трубку и произнес в нее:

– Доброй ночи. Хули надо?

В трубке послышалось хриплое астматическое дыхание. Затем зловещий незнакомый голос произнес:

– Ты умрешь через семь дней.

– Вы номером ошиблись, – буркнул Вася. – Я вас всех переживу, и на ваши могилы насру.

– Вот уж это вряд ли, – злобно прошипела трубка, и в этот раз Вася узнал голос. Он принадлежал поехавшей бабе, стоящей во главе лиги непорочного бытия.

– Вы, кажется, забыли о нашем разговоре, – прошипела сектантка.

– Помню я все, – буркнул Вася. – Откуда у вас мой номер?

– Мы все о вас знаем, – заверила его сектантка. – У нас длинные руки.

– Оторвать бы вам ваши руки, чтобы добропорядочных вампиров не доставали, – разозлился Вася. – Хули ты сюда звонишь, старуха?

– Хочу напомнить вам о вашем задании. Нам нужна информация о кровавом полнолунии. Вы обещали ее предоставить. Но не предоставили. Вы что, хотите вынудить нас к грубости?

Тут Васю взяла злость. Да кем себя возомнили эти поехавшие уроды? В конце концов, они имеют дело с вампиром, а не с лохом беззубым.

– Слушай ты, пизда несвежая, – прокричал Вася в трубку. – Вы что там, вконец охуели? Решили, что можно вот так просто наехать на Васю вампира?

– Наш орден сильнее, чем вы думаете, – угрожающе выплюнула сектантка. – Нас не остановят ваши вампирские фокусы. С нами благочестие и святая непорочность.

– Да у меня тоже кореша крутые есть, – рявкнул Вася. – Про оборотней слыхала?

– Допустим.

– Вот они все мои друзья, целая стая. Что, хочешь стрелку забить? Давай. Подъезжайте всем своим петушиным составом. И я со своей братвой подтянусь. Посмотрим, кто кого. Но учти, засохший клитор – Вася пленных берет только сзади. Но тебе на это нечего рассчитывать, ты старая и страшная, и говном у тебя изо рта воняет. Что, съела? Думала, сможешь меня запугать? Ебать ты дура!

– У нас тоже есть друзья, – гавкнула трубка. – «Общество поголовного благочестия», «Партия публичного мироточения», «Союз оскорбленных доносчиков», «Движение за иконы против прививок», «Объединение православных коммунистов- староверов», и «Клуб любителей ненавидеть всех».

– Нарываешься? – спросил Вася. – Жаждешь, чтобы и я братву подтянул? Подъедут конкретные пацаны, разгонят нахуй весь ваш балаган. Хочешь, как в девяностые? Будет. Могу устроить даже как в сороковые.

В трубке на какое-то время воцарилось молчание. Затем женщина произнесла:

– Вижу, по-хорошему вы не хотите.

– Не хочу, блядь, совсем по-хорошему! – взревел Вася. – Нельзя с вами, суками, по-хорошему. Вы только один язык понимаете – язык пиздюлей.

– Что ж, – произнесла сектантка сухо, – в таком случае у меня не остается выбора. Придется действовать грубо.

– Ага, давай! – расхрабрился Вася. – Жду не дождусь. Я тоже умею быть грубым. Как ворвусь в шоколадный без вазелина, то-то узнаешь, что такое грубость.

В трубке вдруг зазвучал издевательский смех. Вася опешил. Опешил, и немного струхнул. Неужели сектанты настолько круты, что не испугались даже оборотней? Что ж у них там за мафиозная структура?

– Хорошо, что вы вспомнили про заходы в шоколадный, – продолжая хихикать, произнесла собеседница. – Я как раз об этом и хотела сказать.

– О чем? – напрягся Вася.

– О вашей склонности к, скажем так, извращениям определенного рода.

Вася ничего не понял.

– Говори по-русски, животное! – потребовал он.

– А я и говорю. Видите ли, господин Носфератов, волею случая в нашем распоряжении оказалась одна прелюбопытная видеозапись с вашим непосредственным участием.

У Васи похолодело в мошонке.

– Какая запись? – пискнул он.

– Очень, очень любопытная запись. На этой записи вы, еще будучи человеком, входите в шоколадный к какому-то мужчине. Ничего такого не припоминаете?

У Васи чуть ноги не подкосились. Конечно, он припоминал. Разве такое забудешь! Это ведь был день его смерти. День, когда он случайно согрешил с лучшим другом детства.

Вася вспомнил, что многие из бывших на вечеринке снимали его на телефоны. Похоже, одна из этих записей и попала в руки к сектантам.

В трубке вновь прозвучал голос поехавшей бабы:

– Полагаю, вам бы не хотелось, чтобы мы распространили эту запись среди вампирского сообщества. Что останется от вашей репутации, когда все увидят вас в подобном свете?

Вася без сил сполз по стеночке на пол.

– Ну, так что, господин Носфератов, будем сотрудничать?

– Будем, – помертвевшим голосом проронил Вася.

– То-то же, – усмехнулась собеседница. – В таком случае ставлю вам крайний срок – трое суток. Если за это время вы не предоставите нам полную информацию о кровавом полнолунии, мы опубликуем видео на всех вампирских и человеческих ресурсах. Все понятно?

– Все, – послушно ответил Вася.

– Вот и славно. Через три дня я перезвоню. И лучше бы вам к тому времени закончить со сбором информации. Иначе....

Она не договорила и отключилась. Вася бросил мерно гудящую трубку на стол и обхватил голову руками.

– Что делать, блядь? – простонал он. – Что?

Медные тазы наплывали на него со всех сторон. Вася сжал кулаки и потребовал от себя быть сильным.

– Я справлюсь! – произнес он, сам себе не веря. – Я не сдамся! Я всех победю!

Он поднялся на ноги и прикинул, с чего ему начать распутывать клубок проблем.

– Знаю, – прорычал он хищно. – Сначала ушатаю лольку! Потом пидора Анатоля. А потом заеду в гости к этим уебкам из лиги непрочного говна, и размажу их по стенам.

73

Вася крадучись приблизился к лолькиным покоям. Он прижал ухо к двери и прислушался. Изнутри доносилось приглушенное бормотание малолетки. Похоже, та увлеченно беседовала с кем-то по телефону. Возможно, с самим Анатолем. Сосательная шпионка сливала неприятелю очередную порцию добытого компромата. Какое еще грязное белье последнего представителя славного рода Носфератовых она раскопала?

В Васе бурно закипело говно. Слишком много крови попила из него эта мелкая дура. И если бы только крови. Она чего только из него ни пила, тварь ненасытная. И все ей мало, все мало.

Но всему приходит конец. Он пришел и Васиному терпению. А теперь конец неумолимо надвигался и на сопливую шпионку. Час расплаты пробил.

Вася тихонько толкнул дверь и обнаружил, что та не заперта. Он приоткрыл ее шире, заглянул внутрь и обмер.

Комната Агаты превратилась в логово сатанистов-школьников, почерпнувших сакральные знания из социальных сетей и откровений запойного алкоголика, живущего по соседству. Горели многочисленные свечи, отчего воздух сделался душным и горячим. А между ними лежали кости. Человеческие кости. Почерневшие, старые, хорошо подгнившие. Тут были и ребра, и позвонки, и черепа. Кости лежали на полу, на столиках, даже в спальном гробу. На многих темнела налипшая земля. В углу Вася заметил выпачканные глиной инструменты – лопату, заступ и кирку.

Лолька стояла на коленях, повернувшись задом к двери, и бормотала что-то чуть слышно, обращаясь к высокой пирамиде из черепов. Вася невольно и не без опаски прислушался. От сопливой дуры можно было ждать всего. Та владела магией, но не владела мозгами. С нее станется вызвать из глубин преисподней какой-нибудь адский ужас, а братику потом придется расхлебывать еще и это сестринское дерьмо.

Но когда Вася расслышал слова Агаты, ему стало реально не по себе. Уж лучше бы она призывала сатану.

– Волшебные кости, чудесные кости, подарите мне сиськи! – взывала мелкая к останкам. – Хотя бы небольшие. Вы же волшебные, да? Вы чудесные? Так дайте сиськи. Жалко вам что ли? Я прямо сильно-сильно верю. Сиськи хочется. Дадите, да?

От всей этой фантасмагорической сцены Васе захотелось перекреститься. Делать он этого, конечно, не стал. С его губ сорвался вопрос:

– Это что за пиздец?

Лолька испуганно вздрогнула и стремительно обернулась. Ее кукольное личико исказилось злобной гримасой.

– Братик, тебя стучаться не учили? – визгливо закричала она, вскакивая на ноги.

– Откуда здесь эти мослы? – спросил Вася.

– Это не братского ума дело. Зачем братик вламывается в мою комнату без стука? А если бы сестренка была не одета? Или братик именно на это и рассчитывал?

– Как будто у тебя там есть на что смотреть, – презрительно бросил хозяин склепа.

– Сестренку начинают терзать сомнения, – сказала Агата. – Она отказывалась верить в то, что братик педофил, но нельзя же вечно закрывать глаза на жестокую правду. Братик пытался застукать сестренку голенькой и подвергнуть преступному совращению.

Стараясь не слышать бредней малолетки, Вася поддел ногой лежащий возле двери мосол. С того на пол посыпалась земля.

– Ты что, нарыла их на нашем кладбище? – спросил Вася.

– Братику жалко? – надулась лолька. – У братика на кладбище костей не допросишься. Братик скупердяй. Подумаешь, сестренка разрыла несколько могилок.

– Несколько?

Вася оглядел заваленную костями комнату.

– Да ты же половину кладбища перекопала! Вот же дура! Нахуя ты это сделала? Клад, что ли, искала?

– Это не твое дело, братик, – проворчала лолька. – И оставь уже вопиющую привычку вламываться в чужие спальни без стука.

В этот момент Вася припомнил разговор, состоявшийся между вампиршами и сестрой Марфой. Похоже, Агата поняла слова монашки о чудотворных мощах слишком буквально. И решила вымолить у костей немного сисек. Как и положено дуре, она сразу взялась за дело, вместо того, чтобы предварительно разобраться в теме.

– Так это обряд призыва сисек, – ужаснулся Вася. – Ебать ты безмозглая!

– Проваливай, нехороший братик! – злобно выкрикнула лолька. – Я была близка к прорыву. У меня почти получилось. Мне удалось наладить духовный контакт с костями. Я прямо чувствовала, что еще немного, и волшебные кости исполнят мое желание.

Но Вася никуда не ушел. Он сурово нахмурился и произнес:

– Я все знаю.

– Очень самоуверенное заявление для братика. Особенно с учетом того, что эрудиция братика не является его сильной стороной.

– Но я, тем не менее, все знаю, – повторил Вася.

– Братик пришел повыебываться перед сестренкой своим большим умом? – с кривой усмешкой спросила Агата. – Братик осилил какую-то книжку с картинками, и возомнил себя мудрецом? Ах, братик, сестренка знает тебя, как облупленного. Ты можешь разыгрывать спектакль перед глупой клушей-невестой, но сестренку тебе не одурачить.

Васин взгляд упал на инструменты. Лопата… Заманчиво. Заступ… Тоже неплохо. Кирка… Кирка просто отлично. То, что нужно.

Он медленно выговорил:

– Мне известно, что ты собирала на меня компромат и передавала его пидору Анатолю.

Лолька прекратила суетливо бегать по комнате и замерла. В ее устремленных на Васю глазах возник страх.

– Что ты сейчас сказал, братик? – пискнула она.

– Что слышала. Ты за мной шпионила, а затем сливала все своему приятелю. Не отпирайся, мелкая пизда, он сам тебя сдал.

– Сам? – убитым голосом проронила лолька.

– Да. Только что был у меня. Выдвинул ультиматум. А заодно признался, кто помог ему собрать компромат.

Глаза Агаты испуганно забегали.

– Васенька, – забормотала она тихо, – это совсем не то, чем кажется. Да, я помогала Анатолю. Но я и не думала тебе вредить.

– Знаю, – кивнул Вася.

– Правда? Братик, ты мне веришь? Какой хороший братик!

Она попыталась заключить Васю в объятия, но тот суровым жестом пресек ее чувственный порыв.

– Верю, – сказал Вася. – Ты действительно не думала. Потому что нечем. Ты просто делаешь говно всем вокруг, в основном, конечно, мне. Потому что ты монстр. Я только сейчас это понял. Ты ебаный монстр. Все мои проблемы от тебя одной.

– Братик, это неправда! – замотала головой лолька. – Ты невероятно преувеличиваешь вину сестренки.

– Правда, правда, – кивнул Вася, не отрывая взгляда от кирки. – Я специально все припомнил. Все говно, которое со мной случилось, исходило от тебя.

– Это совпадение, братик, – пискнула Агата, и в ее больших глазах заблестели слезы. – Васенька, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю. Мне бы и в голову не пришло целенаправленно тебе вредить. Я всего лишь пыталась тебя уберечь.

– Уберечь? От чего?

– От необдуманного шага, продиктованного жаждой наживы. Братик, ты же не любишь Ксению. Зачем тебе на ней жениться? Жениться нужно по любви. Да и ты, братик, ей тоже глубоко безразличен. Она вообще какая-то тупая. Просто ее родители хотят войти в число аристократов. Ты для них не более чем средство достижения цели. Я пыталась уберечь братика от семейного несчастья. Поверь сестренке, женившись на Кровососкиной, ты бы страдал всю оставшуюся жизнь. Я не могла этого допустить.

Вася буквально видел, как богатое приданое уплывает от него в руки проныры Анатоля. Кровавые фермы, должные обеспечить ему жизнь в достатке и роскоши, проходят мимо и достаются другому. А он остается у разбитого корыта все с той же голой жопой, что и прежде. Точнее, с голой жопой и поголубевшей репутацией, потому что сектанты явно выложат в сеть видео с его участием. И помешать он им не сможет, потому что до сих пор даже не выяснил, что такое кровавое полнолуние.

Кто-то должен был за все это ответить.

Мечтательно улыбаясь, Вася потянулся к кирке. Лолька, проследив за ним взглядом, быстро спросила:

– Братик, а чего это ты такое делаешь?

– Сейчас сестренка узнает, – ответил тот, когда его пальцы сомкнулись на рукоятке инструмента. Кирка была что надо – тяжелая, удобная. И смертоносная.

– Васенька, – забормотала Агата, – не в крови ведь счастье. Знаешь, как говорят – с милой и в шалаше рай. Звучит по-идиотски, но ведь это правда.

– Уж не ты ли та самая милая из сраного шалаша? – спросил Вася.

Лолька покраснела.

– Ну, возможно, – буркнула она.

Вася криво усмехнулся.

– Ты что, реально дура? – спросил он. – Нахуй ты мне сдалась? Погляди на себя.

– Васенька, стерпится-слюбится.

– Какое, в жопу, стерпится? Ты же ребенок. Знаю, по паспорту тебе уже сорок с хвостом, но ебут не в паспорт. Да и я не педофил, и вряд ли им стану. Я люблю сиськи, понимаешь? Большие сиськи? Где твои сиськи?

Лолька начала плакать, но в этот раз давление на жалость не сработало. Вася однажды пожалел ее, пригласив в гости. С тех пор он еще сто раз пожалел, но уже о своем опрометчивом поступке.

– Васенька, мы что-нибудь придумаем, – пообещала ему Агата.

Вася выпрямился, держа кирку в руке.

– Я уже придумал, – сообщил он, и его глаза зверски сверкнули в полумраке.

Лольку охватило беспокойство.

– Васенька, – забормотала она трусливо, не отрывая взгляда от кирки, – братик, ты чего это затеваешь, проказник? Ты так не шути!

– А это не шутка! – зарычал Вася, поднимая орудие над головой.

Он шагнул к лольке с занесенной киркой. Та вскрикнула, вскинула руки, и ударила его своей магией. Васю швырнуло в стену. Агата с визгом выбежала из спальни.

– Вампиры добрые, спасите-помогите! – донесся из коридора ее визгливый крик. – Братик ебнулся немножко! Сестренку обижает!

– Беги, беги, – прорычал Вася, поднимаясь на ноги. – От меня не сбежишь!

Он вышел в коридор и двинулся по нему, ведя жалом кирки по бетонной стене, отчего та производила ласкающий слух скрежет. Лолька, которая почти миновала коридор, в страхе обернулась. Увидев Васю, она вскрикнула, и бросилась за угол. Вася взревел и сорвался с места. Он мгновенно преодолел коридор, свернул на угол и увидел лольку, спешащую к его кабинету. Та прошмыгнула внутрь и захлопнула за собой дверь.

– Попалась, сучка мелкая! – ухмыльнулся Вася.

Из его кабинета не было другого выхода. А дверь в него запиралась на единственный хлипкий шпингалет.

Вася достиг кабинета и кулаком постучал в дверь.

– Открывай, пизда! – потребовал он.

– Братик, давай успокоимся и просто поговорим! – взмолилась Агата. – Зачем эти скандалы?

– Нахуй разговоры! – рявкнул Вася. – Я ими сыт по горло. Вампир-ебун жаждет действий.

Вася сделал замах, и обрушил кирку на дверь. Железное жало пробило в ней небольшую дыру. Сквозь нее Вася заглянул внутрь. Лолька металась по кабинету, ища другой выход. Но его не было.

Вася отступил, и вновь пустил в ход свое орудие. Старая дверь легко поддавалась воздействию. После пятого удара из нее вылетела целая секция, образовав проем шириной пятнадцать и длиною пятьдесят сантиметров. В эту дыру Вася сунул свое перекошенное гневом лицо и прорычал:

– Тебе пиздец!

Лолька забилась в угол и завизжала от ужаса.

– Помогите! – кричала она пронзительно. – Иннокентий! Сестра Марфа! Кто-нибудь! Заступитесь бога ради! Здесь происходит насилие над ребенком.

– Не-не, еще не происходит, – сатанински захохотал Вася. – Не забегай вперед, сестренка. Всему свое время: время разбрасывать камни, и время получать за это пизды.

– Братик пытается надругаться над моей детской невинностью! – завопила Агата. – Спасайте малютку! Братик показал свое истинное лицо. Я его раскусила – он точно педофил.

– Не ссы, сопливая, – посоветовал Вася. – Твоей невинности ничто не угрожает. Обещаю – умрешь целкой.

Он вновь отступил от двери и пустил в ход кирку. После пятнадцатого удара шпингалет не выдержал и отлетел. Дверь с грохотом распахнулась. Вася вихрем ворвался в кабинет. На его перекошенном гневом лице играла улыбка профессионального детоубийцы.

Он обвел взглядом помещение. Лольки нигде не было. Зато из-под стола доносилось какое-то трусливое шуршание.

– Пиздато спряталась, – злобно засмеялся Вася. – Надежнее только под одеялом.

Лолька поняла, что отсидеться не удастся, и выглянула наружу.

– Братик, пощади! – взмолилась она. – Дай мне шанс. Я буду лучшей женой, чем тупая Кровососкина. Мы с тобой созданы друг для друга. Я Телец, ты Овен – идеальный союз.

– Я Козерог! – сквозь зубы процедил Вася.

– Козерог, братик? Стоило бы догадаться…. Ну и ладно, братик. Козерог и Козерог. Не Петух же, в конце концов. Да и вообще, гороскопы, это все ерунда и обман. В них только дураки и верят. А мы же с тобой умненькие. Мы и без всяких гороскопов будем счастливы. Все у нас с тобой будет хорошо. Однажды обязательно разбогатеем.

– Уж ни в лотерею ли выиграем? – не преставая скалиться, спросил Вася.

– Ну, мало ли.

Вася пошел на Агату. В его очах полыхал адский огонь злого торжества. Лолька взвизгнула, затем быстро схватила ноутбук, доставленный Васей из логова оборотней, вскинула его над головой и пронзительно завопила:

– Не подходи, братик! Ни шагу ближе, иначе я его разобью!

Вася замер, но лишь на секунду.

– Разбивай, мне похуй, – признался он. – Я все равно пароля не знаю.

Лолька замешкалась, а вот Вася оказался проворен, как никогда. Он бросился к сосульке и вырвал у нее из рук ноутбук.

Агата с визгом метнулась к двери. Видя, что добыча уходит, Вася не придумал ничего лучшего, как швырнуть ей вдогонку отцовский компьютер.

Попал в яблочко. Ноутбук врезался лольке в затылок, и мелкая зараза с визгом ударилась об стену. Компьютер же, отскочив от дубовой головы малолетки, рухнул на пол и разлетелся вдребезги.

Лолька корчилась у плинтуса, потирала отбитую голову и тихо плакала. Вася опустил взгляд на обломки ноутбука, и вдруг, среди россыпи пластмассы и микросхем, заметил предмет, явно не являвшийся деталью электронного устройства. Он наклонился, и поднял с пола крошечный стальной ключик.

В этот момент в кабинет заглянул Иннокентий.

– Господин, как вы и приказывали, я принес топор и клиентку, – сообщил он. – А еще Матильда просила вам передать, что если вы затеваете расчленение, делайте это, пожалуйста, на кухне. С кафеля проще смывать кровь и кишки, чем с паркета.

Лолька, слыша это, зарыдала громче. Вася вновь посмотрел на крошечный ключик в своей руке, а затем сказал дворецкому:

– Не надо больше топора и клеенки. Тащи бинт и зеленку. Похоже, я пробил тупой пизде башку.

Лолька перекатилась на спину и счастливо прокричала сквозь слезы:

– Васенька, ты меня простил? Сжалился надо мной, да? Как я счастлива! Какой же добрый и великодушный братик мне достался! Не братик – сокровище. Сущий бриллиант.

– Вставай, дура, хватит грязь с пола собирать, – проворчал тот.

Агата кое-как поднялась на ноги. Ее пошатывало. Вася подошел к ней, грубо повернул к себе спиной и осмотрел затылок. Медицинское вмешательство не требовалось. Все обошлось огромной шишкой. Еще одна такая же наросла у лольки на лбу, в том месте, которым она врезалась в стену. Но даже и эти ранения уже начали затягиваться. Вампирская регенерация делала свое дело.

– Жить, к сожалению, будешь, – обнадежил Агату Вася.

Лолька прижалась к нему, обхватила ручонками и залилась слезами.

– Васенка, прости меня, – ревела она. – Я не со зла. Это все от большой и чистой любви.

– Да заебала уже! – проворчал Вася, отталкивая от себя малолетнюю истеричку. – Хватит вытирать об меня свои сопли.

Он вновь посмотрел на ключ в своей руке. Что ж, вот и пришла пора выяснить великий секрет отцовского ларца.

74

На пути в его спальню к Васе присоединились сестра Марфа и Емельян. Монашка сообщила, что слышала ужасные крики, которые сильно ее встревожили.

– Мне показалось, что какая-то невинная душа тяжко страдает от детского насилия, – призналась сестра Марфа.

– Вот именно – показалось, – успокоил ее Вася. – Поверь мне – ни одна невинная душа не пострадала.

Ларчик был на месте – покоился под периной в Васином гробу. Наследник рода Носфератовых извлек его и поставил на стол. Он чувствовал всю торжественность и величие момента. Сейчас ему откроется отцовское наследство. Наверняка внутри скрывалось что-то невероятно ценное. Что-то такое, что перекроет весь подъехавший в последнее время негатив.

Агата, сестра Марфа, Емельян и Иннокентий сгрудились за Васиной спиной. Всем им тоже было любопытно.

– Хочу сразу предупредить, – сказал Вася. – Что бы ни оказалось внутри, я ни с кем не поделюсь. Все мое.

С этими словами он вставил ключик в крошечную замочную скважину. Тот вошел как родной. Вася слегка повернул его вправо, и услышал тихий щелчок. Крышка ларчика едва заметно приподнялась.

Вася коснулся ее дрожащими от волнения пальцами и медленно поднял. Заранее зажмурился, готовя себя ко всему. Что же там? Чек на миллиард долларов? Акции на ту же сумму? Дарственная на крутую черную тачку? Или долгожданный секрет непрерывного увеличения полового члена с четырнадцати с половиной сантиметров в бесконечность?

– Что там? Что? – сгорала от любопытства лолька. – Васенька, покажи.

Вася не без страха приоткрыл один глаз. Затем второй. И заглянул в ларец.

– Это что за хуйня? – невольно вырвалось у него.

В ларце лежал довольно большой прямоугольный предмет, обернутый белой упаковочной бумагой.

– Коробка внутри коробки, – произнес Вася. – А внутри, должно быть, еще одна коробка.

Ему стало не по себе. Неужели папа решил жестоко пошутить над своим отпрыском, и оставил ему одну упаковку, в которую забыл завернуть наследство.

Вася быстро схватил предмет, и тут же ощутил приятную тяжесть. Нет, внутри определенно была не пустота.

– Васенька, да что там? – суетилась Агата, пытаясь просунуть голову под Васины руки.

– Подожди, нахуй, сам еще не знаю.

Вася аккуратно сорвал бумагу. И в этот момент удивление его многократно возросло.

– Ебать! – вырвалось у Васи. – А что это за хрень?

Все подступили ближе и уставились на предмет в Васиных руках. Первым его опознала Агата.

– Васенька, это кассета.

– Ебать кассета! А почему она такая огромная? И куда ее пихать?

– Это кассета для видеомагнитофона, – добавила сестра Марфа. – У нас в скиту был такой. Отец Иоанн показывал нам учебные записи по платному изгнанию бесов из одержимых маразмом бабок.

Вася повертел кассету в руке. Сам он никогда не видел подобных штук, поскольку появился на свет уже после того, как видеомагнитофоны канули в небытие.

– Кассета, – произнес он. – То есть, на ней какое-то кино.

Тут Васю озарило.

– Вот оно что! – выпалил он. – Это видео урок по отращиванию огромного хуя. Или величайшая порнуха всех времен и народов. Так, давайте скорее посмотрим. Куда, вы говорите, вставлять эту хреновину?

Иннокентий вместе с Матильдой отперли одну из кладовок, заваленную давно устаревшими приборами. Вася заметил огромную медную трубу граммофона, и решил, что завтра же сдаст ее в пункт приема металлолома.

– Вся старая техника хранится здесь, – сообщил Иннокентий, осторожно пробираясь в хранилище рухляди. – У Носфератовых не принято выбрасывать вещи без крайней нужды.

– Да, мы такие, – с гордостью подтвердил Вася. – Я и дома ведро не выносил неделями, пока соседи не начинали жаловаться на вонь и мух. Семейные традиции, они даже в генах заложены.

После продолжительных поисков из кладовки был извлечен старый телевизор, серый и ворсистый от пыли. Затем, в ходе раскопок, Иннокентий вынес черную прямоугольную коробку видеомагнитофона.

Технику почистили от пыли, паутины и мышиного дерьма, вытряхнули из нее тараканьи мумии, после чего умелец Вася взялся подключать аппаратуру.

– Братик, давай я помогу, – предложила лолька.

– Отстань, нахуй! – презрительно фыркнул Вася. – Кто в доме мужик? Мужик рождается на свет с умением юзать любую технику. На то он и мужик.

– Васенька, я твой мужицкий статус не оспариваю, но вспомни шейкер.

Вася злобно уставился на Агату.

– При чем тут ебучий шейкер? – крикнул он. – Шейкер был бракованный. Я это сразу понял. У мужика-то глаз наметан. Я его как увидел, сразу смекнул – говно китайское.

Вася вновь сунулся за телевизор, и секунд двадцать напряженно пыхтел там. Затем прозвучал громкий нездоровый щелчок.

– Васенька, все ли у тебя хорошо? – обеспокоилась лолька.

Вася появился из-за телевизора. Лицо его было красным от злости.

– Накаркала! – заорал он на лольку. – Из-за тебя штекер сломался.

Вася показал провод, на конце которого темнел обломок штекера.

– Васенька, можно я попробую починить? – попросила Агата.

– Нет! – отрезал тот. – Это мужицкая работа. Глупой бабе тут делать нехуй. Просто смотри и восхищайся, как мужик Вася чинит-починяет. Руки-то злотые, хули. В них любая работа огнем горит.

По требованию господина Иннокентий принес ножик, пассатижи и моток синей изоленты.

– Учитесь, бабы! – потребовал Вася, схватил нож и тут же порезал себе палец.

– Сука! – завопил он, тряся окровавленным перстом. – Лолька, пизда недобрая. Опять ты во всем виновата!

– Я к тебе даже не приближалась, – обиделась мелкая сосулька.

– У тебя глаз дурной. Отвернись. Не смотри!

Вася взялся за пассатижи. Решил аккуратно отсоединить контакты от обломка штекера, а затем… Впрочем, до следующей стадии даже не дошло. Инструмент выскользнул из ловких Васиных пальцев, и рухнул ему на ногу, прямо на мизинец.

– Блядь! – заорал Вася, прыгая на одной ноге.

– Братик, что? – закричала Агата. – Ушибся? Пусти-ка, подую.

– Отъебись! Не приближайся! У меня ничего не болит. Мужик я или говно?

– Да ты мужик, мужик, – согласилась лолька. – Просто может это не твое? Ты бы бросил, пока вконец не покалечился.

Но мужик не сдался так просто. Стиснув зубы, Вася взялся за дело с мужицким упорством. И оно возымело результат. Вася окончательно доломал первый штекер, и сильно повредил второй. А заодно ножом порезал провод в трех местах.

– Сука говнище! – заорал он, бросая обломки кабеля на стол. – Эта срань ремонту не подлежит! Нужно новый покупать.

Лолька подошла к столу, взобралась на стул и взяла в руки истерзанный Васей кабель.

– Я все-таки попробую, если ты не возражаешь? – спросила она.

Вася презрительно усмехнулся.

– Опомнись, дура! Мужик не смог! Куда ты-то, дырявая, лезешь? Что мужик не сделал, того всем бабам на свете за сто лет не смочь.

Но лолька все же взялась за работу. Вася махнул рукой, дескать – пусть ее играется. Все равно ничего не выйдет.

– Надо другой кабель поискать, – обратился он к дворецкому. – А если нету, то купить. Только где мы его среди ночи купим?

– Это очень старая техника, – произнес Иннокентий. – Будет непросто найти для нее комплектующие.

У Васи заскрипели зубы. Он, наконец, сумел открыть отцовский ларчик, но все никак не мог узнать секрет великого члена. Теперь палки в колеса вставляла древняя рухлядь.

И вдруг прозвучал голос Агаты.

– Кажется, готово, – сообщила она, держа в руках кабель, во многих местах перебинтованный изолентой.

– Ага, как же, – презрительно усмехнулся Вася. – Готово. Мало его изолентой перемотать. Его чинить надо. Понимаешь, дура? Чинить! А починить такое способен только настоящий мужик. Ты настоящий мужик? Нет. Ты даже на настоящую бабу не тянешь.

Лолька скрылась за телевизором и стала возиться там, подключая кабель.

– Поглядите на эту дуру! – угорал Вася. – Думает, что что-то починила. Ебать, мелкая, да отойти оттуда нахуй и не позорься. Куда тебе, бабе примитивной, суметь мужицкое дело сделать?

Лолька подключила кабель, затем нажала какие-то кнопки на телевизоре и видеомагнитофоне. Экран засветился синим.

– Готово, – сообщила она. – Можно вставлять кассету.

Васино лицо пошло пятнами. Какое-то время он боролся со жгучим чувством стыда, а затем выпалил:

– Ну и подумаешь! Так любой дурак сможет – тяп, ляп, на соплях. Долго ли твой кабель прослужит? Мужик, когда делает, он делает на века. А твоя хуйня завтра развалится.

– Да нам ведь только одну кассету и посмотреть, – осторожно напомнила Агата.

Васе захотелось ударить мелкую сосульку табуретом. Метровая дрянь покусилась на святое – на его мужицкую суть.

– Ладно, – буркнул он. – Посмотрим так. Но завтра я все сам починю. Уже как надо. На века. Не то, что ты, абы как и через жопу.

Он схватил кассету и направился с ней к магнитофону. Лолька быстро преградила ему дорогу и осторожно попросила:

– Васенька, давай лучше я вставлю.

– Да с хуя ли? Что ж я, и вставить, что ли, не смогу? Мужик, и не вставлю?

– Нет, все-таки доверь это мне. Ты никогда не имел дела с такой техникой, а мне приходилось.

Вася секунду колебался, затем нехотя протянул кассету Агате.

– Ладно, держи, – буркнул он. – Так и быть, доверю тебе это ответственное дело. Гордись! Тебе, бабе, мужицкую работу поручили. Когда еще такое будет.

Лолька сообщила, что очень горда, затем подошла к видеомагнитофону и поместила в него кассету. Та исчезла внутри. Из прямоугольной коробки какое-то время доносились таинственные звуки, а затем синий экран телевизора покрылся рябью помех. Вася уже хотел радостно закричать, что лолька сломала все, но тут помехи разгладились. На экране Вася увидел знакомый кабинет – его собственный. Узнал стол, и портреты над ним. А за столом сидел худощавый мужчина лет сорока и смотрел прямо в камеру.

Вася понял, кто он, за секунду до того, как ему сообщил Иннокентий.

– Господин, это ваш отец, – тихо сказал дворецкий. – Андрей Пантелеевич Носфератов.

75

Вася во все глаза уставился на своего родителя. Он никогда не видел его прежде, даже на фото. Мать, иногда, описывала его словами, но те описания были довольно странными. Из них выходило, что отец передвигался на четырех ногах, имел рога, хвост и громко блеял. В реальности все оказалось не так страшно. Батя был обычным человеком. Точнее – обычным вампиром.

Приглядевшись к нему, Вася уловил определенное фамильное сходство. Он был похож на отца. Разве что папа имел более интеллигентный вид. Вася, почерпнувший половину своих генов от потомственных пролетариев в бессчетном поколении, был более быдловатым.

Какое-то время отец молча смотрел в камеру. Затем откашлялся в кулак и произнес негромким приятным голосом:

– Что ж, сын мой, если ты смотришь эту запись, значит, меня уже нет в живых.

– Как он узнал? – воскликнул пораженный Вася. – Ебать папа ясновидец!

– Тсс! – шикнул на Васю Иннокентий.

Андрей Носфератов сложил руки на столе, и вновь заговорил:

– Знаю, сын, у тебя накопилось немало вопросов. Тебе ведь интересно, почему я ушел из семьи еще до твоего рождения и никогда не пытался вступить с тобой в контакт. Хотел бы я объяснить тебе все, но это заняло бы слишком много времени. А его-то в моем распоряжении и нет. Поэтому перейду сразу к главному. Сын мой, ты должен завершить труд всей моей жизни. Докопаться до истины и явить ее миру вампиров. Надеюсь, тебе хватит сил разгадать главный секрет вселенной.

– Боже ты мой! – простонал Вася. – Да ведь он говорит про тайну великого пениса! Я так и знал....

– Да тихо ты! – шикнула на него Агата.

– Думаю, ты уже догадываешься, о чем идет речь, – произнес отец.

Вася кивнул. Конечно, он догадывался, чай не тупой. Речь шла о двух сантиметрах в год. А то и трех.

– О кровавом полнолунии, – закончил отец.

Вася вздрогнул.

– Что-что? – растерянно пробормотал он. – Какое еще нахуй кровавое полнолуние? А где же великая тайна гигантского хрена?

В этот момент на Васю зашикали со всех сторон, и он поспешил захлопнуть варежку.

Андрей Носфератов, тем временем, продолжил:

– Пусть мы никогда не встречались лично, сын мой, но я внимательно наблюдал за тобой. Я должен был убедиться в том, что мой наследник окажется в состоянии закончить великое дело, в том случае, если со мной случится вполне ожидаемое несчастье. И скажу тебе честно – ты подавал немного надежд. Выражусь яснее – сынок, ты туповат.

– Охуеть! – содрогнулся Вася. – За что, папа? Нет бы, поддержать, ободрить. А он взял и обосрал потомка.

– Чем дольше я следил за тобой, – вещал отец, – тем в больший ужас приходил. Твои школьные оценки удручали. Ты не сумел осилить даже тот примитив, что преподавали на уроках. Уже тогда я заподозрил неладное и предположил худшее – мой сын страдает задержкой в развитии.

По Васиным щекам покатились слезы. Вот, значит, что думал о нем папа. Он считал своего любимого сыночка отсталым дебилом.

– Я надеялся, – продолжил Андрей Носфератов, – что твои таланты проявятся хоть в какой-то области. Но ты был плох во всем. Таких тупорылых ебланов я прежде не встречал.

Вася рыдал навзрыд. Он ждал от отца слов любви и поддержки, а получил поток жестокой и безжалостной критики.

– Когда ты кончил школу, я решил, что уж теперь-то ты возьмешься за ум. Я ждал, что мой сын добьется выдающихся успехов, и мне не придется больше за него краснеть. Но ты устроился на стройку. Святое кровопускание! Сын! На стройку! И все было бы не так страшно, если бы через неделю тебя с позором не выгнали с работы за отвратительный поступок.

– Это был несчастный случай на производстве! – помертвевшим голосом простонал Вася. – Я не виноват. Меня подставили враги.

– То, что ты совершил, было просто невозможно, – покачал головой отец. – Я не ждал такой тупости от наследника нашего рода.

– Давайте перемотаем, – быстро предложил Вася. – Тут все равно ничего интересного. Давайте, ну!

Но папа не оставил ему шанса.

– Сын, ты насрал в неподключенный к канализации унитаз. Зачем, сын? Почему? Я ломал голову над твоим поступком, и не сумел найти ему объяснения.

– Я был в состоянии аффекта! – закричал Вася.

– Но это еще не все, – покачал головой отец. – Когда ты понял, что произошло, то попытался скрыть следы преступления. Ты взял унитаз и понес его к окну.

– Хватит! – тряс головой Вася.

– Но ты не донес его, сын. Будучи криворуким ебланом, ты наклонил его слишком сильно. Говно хлынуло наружу, ты поскользнулся на нем, упал и разбил унитаз.

– Выключите это кино! – рыдал Вася. – Не хочу смотреть! Папа злой! Он меня не любит!

– Помнишь, какое прозвище тебе дали строители? – спросил отец.

Вася помнил, хоть предпочел бы и забыть.

Но папа услужливо напомнил:

– Говноваська. Святые доноры! Говноваська! И это мой сын. Мой единственный сын, покрывший себя фекалиями и позором. О, я страдал! Я вопрошал небеса – за что? Почему мой наследник оказался Говноваськой?

Вася, не сдерживаясь, рыдал в голос. Агата легонько тронула его за плечо и ласково произнесла:

– Васенька, не убивайся ты так. Подумаешь, случился какой-то неприятный эпизод. Ну, придумали тебе грубые и жестокие люди обидное прозвище. Я все равно тебя люблю.

– Тебя выгнали с работы, и ты устроился на новую стройку, – продолжил срывать покровы отец. – Я надеялся, что тот позорный эпизод с дерьмом был чистой случайностью, и ты еще проявишь себя. И ты проявил. Отличился и на новом месте.

– Выключите этот пиздец! – закричал Вася сквозь слезы. – Папа злой! Я не хочу его слушать.

Но отцовский голос продолжал безжалостно звучать:

– На второй день после устройства ты решил смешно пошутить и насрать в шахту лифта. Сын, что с тобой не так? Опять какие-то забавы с говном. Сын, в мире много других вещей, помимо говна. Почему тебя тянет только к нему? Вот и в тот раз ты опять решил пошутить с фекальным душком. Сел, свесил жопу над шахтой, и начал срать. Но в процессе потерял равновесие и упал в шахту.

Андрей Носфератов покачал головой.

– Это был твой шанс погибнуть и прервать свою дерьмовую жизнь, но ты спася. Пролетел два этажа и рухнул на дощатый настил, прямо в собственное говно. И вымазался в нем сверху донизу. Помнишь, какое прозвище дали тебе рабочие?

Вася хотел бы забыть, но не получалось.

– Говношлеп, – подсказал папа. – Тебя нарекли Говношлепом и уволили. Уже второй раз за одну неделю. Даже тупой человек сделал бы из этого выводы. Но только не ты. Ты пошел на третью стройку. Завидное упорство, сын. И история повторилась. Опять шутка, опять говно, опять позорная кличка и увольнение. Спору нет, попытка подмешать фекалии в штукатурку уже прогресс на фоне твоих прошлых выходок. Но с дозировкой ты явно переборщил. Тебя вычислили. И нарекли Говномазом. А затем уволили с позором.

– Убейте меня! – требовал Вася, заливаясь горькими слезами. Словно вся жизнь прошла у него перед глазами. И вся она была наполнена манипуляциями с дерьмом. Он поскальзывался на нем, падал в него, обмазывал им стены, заворачивал в фантики от конфет и пытался скормить коллегам. Васе стало страшно. Неужели с ним действительно что-то не так?

– Отчаяние охватило меня, – признался отец. – Я почти опустил руки. Почти поверил, что мой сын дегенерат. Все указывало на это. Не только на работе, но и в свободное время ты вел себя как феерический еблан. Взять хотя бы тот случай, когда ты пришел на день рождения к другу и нассал в компот. А чтобы никто ничего не заподозрил, пил его наравне со всеми.

– Я всего-то два глоточка сделал, – простонал Вася, пораженный тем, откуда эта история стала известна отцу. О ней ведь не знала ни одна живая душа. Но затем вспомнил, что папа не живой, да и души у него нет. Он коварно следил за своим сыном, тщательно фиксируя все его тупости и мерзости. И это было несправедливо. Потому что не они одни составляли Васину биографию. Были в ней и светлые, даже героические эпизоды. Например, однажды Вася спас тонущего в пруду ребенка. Бросился, и вытащил из воды, когда малец уже почти пошел ко дну. Васю за это сильно хвалили, даже хотели дать грамоту. И дали бы, не разболтай спасенный пацан о том, что это именно Вася и столкнул его в пруд.

– Мне было тяжело, – промолвил отец. – Я страдал. Мне было стыдно, что я породил на свет такого долбоеба. Но затем меня словно осенило. Да, мой сын еблан. Он обожает играться с говном и по всем признакам отсталый. Но вдруг за всем этим непотребством таится скрытый потенциал? И чем дольше я об этом думал, тем сильнее убеждался в том, что так оно и есть. В итоге я пришел к следующему выводу: твоя кромешная тупость обусловлена человеческой природой. Чем скорее ты станешь вампиром, тем лучше. А спешить следовало. Я знал, что темные силы сгущаются надо мной. Мне требовался продолжатель моего дела. И тогда я пошел на отчаянный шаг.

Вася напрягся. Он не понимал, о чем толкует папа.

Родитель, впрочем, тут же все объяснил.

– Воспользовавшись своими познаниями в области высшей алхимии, я изготовил концентрированный экстракт голубики, и добавил его в твой чай. Зелье должно было сработать месяца через три-четыре, временно пробудив в тебе страсть к мужикам. А поскольку все твое окружении состояло из оголтелых гомофобов, я не сомневался в том, что друзья просто прибьют тебя, едва ты проявишь голубые наклонности.

Вася был потрясен настолько, что не находил слов. Так вот откуда взялась его противоестественная тяга к другу Степе. Вот в чем причина содеянной им содомии. Это все папа и его зелье. Вместо того чтобы просто отравить сына, он решил ввергнуть его в очередную пучину несмываемого позора.

– Так или иначе, – продолжил любящий родитель, – но раз ты смотришь это видео, мой план сработал. Теперь ты вампир, и, я надеюсь, это перерождение пошло тебе на пользу. Наверняка ты уже давно перестал быть идиотом, одержимым играми с говном. Теперь ты взялся за ум, набираешься знаний и уже успел прославить род Носфератовых. А потому ты готов к исполнению той миссии, что уготована тебе. Сын мой, пришло время узнать правду. Правду, которую тщательно скрывали от всех вампиров на протяжении тысяч лет. Речь, как ты сам понимаешь, пойдет о кровавом полнолунии.

– Папа опоил меня пидорским настоем? – простонал Вася. – Он заставил меня оформить в шоколадный тоннель лучшего друга детства? Ебать такого папу!

– Что-что? – навострила уши лолька.

– Ничего! – спохватился Вася. – Тебе послышалось.

А сам подумал, что мама, возможно, была не так уж и не права, когда описывала родителя сущим козлом. Тот, похоже, как раз им и являлся.

Андрей Носфератов вновь заговорил:

– Сын мой, полагаю, тебе уже известно, что такое кровавое полнолуние. Но я все же поясню еще раз. В современной мифологии вампиров кровавым полнолунием называется момент нашего появления в этом мире. Кто-то считает его актом творения, кто-то мутацией, кто-то результатом эволюционного процесса. Но суть одна – кровавое полнолуние, это миг появления вампиров. Никто не знает, когда и как это случилось. Согласно официальной, усиленно внедряемой гипотезе, вампиров создало некое божество, вылепив оных из глины. Скажу сразу – все это хрень собачья. Данная байка является заимствованием из дремучих человеческих верований. И то, что ее внедряют в головы юным вампирам, отнюдь не случайность. Мои следующие слова, вероятно, шокируют тебя, но знай – вся современная вампирская культура является заимствованной, и базируется на человеческих представлениях о нас и нашем образе жизни. Знаю, на первый взгляд это может показаться странным. Ты спросишь – как мы, вампиры, можем перенимать людские представления о себе? Тем более что их представления о вампирах базируются примерно ни на чем, и большей частью являются бредом сумасшедшего. Но в том-то и дело, что мы, вампиры, лишились собственного прошлого, а по большому счету и самих себя. И у меня есть основания полагать, что это было сделано умышленно. Кто-то нарочно отнял у нас самобытность, и подогнал под созданный людьми образец. Разумеется, это произошло не вчера. Данный процесс растянулся на тысячелетия. В прошлом вампиры еще помнили многое из того, что ныне безвозвратно утрачено. Старинная кровопись таит в себе немало откровений, но почти не осталось тех, кто способен прочесть и понять их. Современный вампир, это зеркальное отражение медийного образа кровососа, созданного массовой культурой кормового вида. Все, от нашего внешнего вида до образа жизни, перенято от людей. И поверь мне, это произошло не по естественным причинам. Разумеется, мы и люди живем бок о бок, и не можем не контактировать между собой. Но наши миры редко пересекаются. Естественных условий для культурного обмена почти нет. Мы питаемся людьми, и только. Они считают нас фольклорными персонажами и не воспринимают всерьез. Мы не одно целое. Никакого мультикультурного котла нет, и никогда не было. Наши народы всегда жили порознь. Так почему же мы, в итоге, стали такими, какими представляют нас люди?

Андрей Носфератов говорил все быстрее. От его невозмутимости не осталось и следа. Он горячился, и энергично жестикулировал, то и дело стуча по столешнице ребром ладони.

– Я давно заподозрил неладное, – признался любящий отец. – Много лет я изучал кровопись и разбирал древние тексты, до которых удавалось добраться. Но удавалось не до всех. Главное вампирское хранилище древних знаний закрыто, и доступа в него нет. Я так и не сумел пробиться внутрь. И понял – это тоже неспроста. Дело попахивало заговором. Но, к счастью, были и иные источники информации. Я изучил все, что смог. Перечитал все древние тексты, попавшие ко мне в руки. Но не сумел узнать ничего конкретного. Истина надежно скрывалась за искусственно возведенной завесой лжи. И я почти опустил руки, но вот однажды ко мне случайно попал один любопытный свиток. Древность его была несомненна. К тому времени я уже отлично разбирал кровопись, и мне не составило труда расшифровать его. И меня ждал сюрприз. Текст был средневековой копией с более раннего документа. И он наконец-то пролил толику света на окутанную мраком тайну. В нем упоминалось кровавое полнолуние, а заодно и некое место на севере. Место, в котором вампиры впервые ступили в этот мир.

Андрей Носфератов помрачнел и добавил:

– Увы, но я уже не смогу выяснить правду. За мной давно следят, и с ночи на ночь они могу предпринять попытку ликвидации. Но ты, мой сын, должен завершить мое дело. Отправляйся на север и отыщи все ответы. Открой вампирам глаза на истинную природу кровавого полнолуния. Я оставляю тебе координаты.

Отец поднял со стола лист бумаги и направил его в камеру. Вася краем глаза заметил, как лолька быстро выхватила из кармана фломастер и записала цифры на своей ладони.

– Но будь осторожен, – произнес ныне покойный вампир. – Тебя попытаются остановить. И сделают это любой ценой. Могущественные силы заинтересованы в сокрытии правды. Но опасность не должна останавливать тебя. Найди ответы и предъяви их миру. Пусть все узнают об истинной природе кровавого полнолуния. И да, еще одно – прекращай свои забавы с говном. Ты ведь наследник рода Носфератовых, а не дебил отсталый. Верю в тебя, сын. Удачи тебе.

На этом запись оборвалась, и на экране зарябили помехи. Затем они вновь начали проясняться. Из динамиков донеслись хлюпы и стоны. Когда оформилась картинка, Вася увидел голую женщину с небритыми подмышками, в чей рот активно загружался мясной батончик. Похоже, папа записал свое послание поверх какой-то древней порнухи.

Агата взяла пульт и выключила телевизор. Затем она, и все остальные, повернулись к Васе.

– Господин, что вы собираетесь делать дальше? – нарушил молчание Иннокентий.

Вася поднялся со стула. Его лицо отразило крайнюю степень решимости. Он сжал кулаки, гордо выпятил грудь и выпалил:

– Сбегаю посру!

После чего пулей вылетел из комнаты.

76

По истечении двадцати минут в дверь Васиной резиденции постучались чьи-то кулаки.

– Занято! – сердито крикнул глава и единственный представитель славного рода Носфератовых.

– Васенька, ты там жив? – позвала Агата.

Вася нахмурился. Он сидел на грязном стульчаке, и напряженно думал думу. Думал все двадцать минут. И все больше убеждался в том, что любящий родитель подложил ему нехилую свинью. Вампирское начальство явно было против того, чтобы отдельные члены кровососущего сообщества копались в прошлом и доискивались правды о кровавом полнолунии. Но папа этого ли то не понял, то ли решил, что самый везучий. И дерзко пошел наперекор руководству. За что, вероятно, и поплатился жизнью. Но ладно бы своей – в конце концов, жизнь ведь его, и он волен был распоряжаться ей по собственному произволу. Но батька не придумал ничего лучшего, как втянуть в свое суицидальное хобби и единственного сына. Васе было глубоко плевать на кровавое полнолуние и тайны минувших эпох. Он хотел одного – выгодно жениться, получить богатое приданое, и жить припеваючи. Но, похоже, об этом можно было забыть. Свадьба, можно сказать, уже накрылась медным тазом. Теперь на очереди была и жизнь. Вася чувствовал, что он уже узнал больше, чем следовало. Папа что-то раскопал. Что-то, что могло пролить свет на природу кровавого полнолуния. И теперь он желал, чтобы сынок отправился на место и выяснил все сам, фактически подписав себе сметный приговор.

Самое обидное заключалось в том, что Вася не мог просто выйти из игры. Он это чуял седалищным нервом. Даже если он честно скажет, что не интересуется кровавым полнолунием и делами давно минувших дней, ему никто не поверит. Он же, в конце концов, Носфератов. Да и его поступки были красноречивее любых слов. Чего стоил только визит в логово оборотней и посещение их архива. А теперь еще и эта кассета с посланием от почившего родича. Все это либо уже известно репрессивным вампирским органам, либо станет известно в ближайшее время. Вокруг шпионы и предатели. Одна лолька чего стоит. А ведь она, возможно, не единственная, кто стучит на юного вампира. Вдруг завербованы вообще все, и даже слуги? Иннокентий вряд ли предал бы своего господина, а вот Матильда могла бы. Не говоря уже о Якове. Горбун был ярким представителем пятой автоколонны. Вася чувствовал, что денщик, не задумываясь, продаст его за жеваную карамельку.

Из-за двери вновь прозвучал голос Агаты:

– Братик, ты что, проглотил осиновый кол?

– Хули надо? – буркнул Вася угрюмо. – Дай посрать по-вампирски.

– Братик, продолжительное пребывание на унитазе может повредить здоровью. Лучше выходи. Нам нужно все обсудить.

– Что обсуждать-то? – проворчал Вася.

– А разве нечего? Твой папа оставил тебе послание.

– Лучше бы денег, блядь, оставил.

– Братик, нам необходимо начать подготовку к экспедиции.

От этих слов Вася чуть не соскользнул со стульчака.

– Чего? – вскричал он, вскакивая на ноги и распахивая дверь. – Какой еще экспедиции?

– Ну, обычной, братик, – удивленно ответила лолька. – Экспедиции на поиски великой правды о кровавом полнолунии. Ты ведь смотрел папину кассету вместе со всеми. Зачем тогда задаешь глупые вопросы?

Васе показалось, что он ослышался.

– Ни в какую я экспедицию не собираюсь! – закричал он.

– Но как же послание твоего отца, братик? Мы стоим на пороге величайшего открытия.

– Нихуя! Лично я стою на пороге разорения. И это далеко не все, что мне грозит. А виновата в этом ты, мелкая проблядь! Это ты продала меня гондону Анатолю.

– Я тебя не продавала, братик, – возразила Агата. – Мои поступки носили бескорыстный характер.

– Ну, значит ты просто дура! – сообщил ей Вася. – Сделала говно забесплатно.

– Я уже объясняла братику, что действовала исключительно из благих побуждений. Васенька, поверь, никакая кровь не стоит того, чтобы навсегда связывать себя с нелюбимым вампиром.

– Да речь, блядь, вообще не о свадьбе! – закричал Вася. – Меня грохнуть могут. Как папу. И все из-за этого ебучего кровавого полнолуния.

– Вряд ли братика убьют, – задумчиво покачала головой Агата. – Скорее всего, просто сфабрикуют уголовное дело и приговорят к длительному сроку заключения в «Вампирской тишине». Дадут лет тридцать. Братик отсидит и выйдет с чистой совестью. Не волнуйся, братик, сестренка будет тебя ждать. Передачи станет приносить....

Вася едва сдержал порыв схватить мелкую сосульку за волосы и зверски утопить в унитазе. Та, похоже, не видела ничего плохого в том, что ее старший братик заедет на тюрьму. Притом заедет туда за просто так. Он ведь ничего не сделал, и делать не собирался. И меньше всего на свете желал докопаться до истинной природы кровавого полнолуния. Вот только кто же ему поверит?

– Васенька, выбора нет, – заявила лолька. – Мы должны немедленно отправляться на поиски правды.

– Пиздуй куда хочешь, я тебя не удерживаю.

– Мы поедем вместе с братиком.

– Я с тобой на одном кладбище гнить не лягу.

– Васенька, хватит капризничать. У тебя нет выбора. Тебя так и так либо посадят, либо убьют. Ты должен разгадать секрет кровавого полнолуния. Только так ты сумеешь спастись. Когда широкая вампирская общественность узнает правду, властям придется смириться.

– Это еще смотря какая общественность, – буркнул Вася. – А то ведь общественность разная бывает. Бывает зубастая, а бывает беззубая. Так вот беззубую общественность никто не боится, ей только на голову срут.

– Не волнуйся, Васенька, вампиры в этом плане не похожи на представителей кормового вида, – обнадежила его лолька. – Они не позволяют столетиями срать себе на голову. Но чтобы вампиры встали за тебя горой, ты должен предъявит им нечто важное. Великую правду. Правду о кровавом полнолунии, братик.

Вася злобно покосился на лольку.

– А в чем здесь твой интерес? – спросил он подозрительно.

– Сестренке тоже любопытно, – ответила мелкая сосулька.

Вася в это не поверил. Не было похоже на то, чтобы лолька интересовалась кровавым полнолунием. Сфера ее интересов ограничивалась сосанием членов и издевательством над любимым братиком.

Агата заметила недоверчивое выражение на Васином лице, и добавила:

– У сестренки есть и корыстный интерес. Совершив великое открытие, братик прославится и быстро разбогатеет. После чего ему не придется насиловать себя вынужденным браком с непорочной дурой.

– Разбогатею? – удивился Вася. – Каким образом?

– Вампир, разгадавший тайну кровавого полнолуния, не останется без поддержки. Узнав, в каком бедственном положении находится наследник рода Носфератовых, многие захотят помочь братику. Не успеет братик оглянуться, как уже будет иметь десяток-другой ферм крови и обожаемую сестренку в придачу.

– Правда? – оживился Вася. – Вот это было бы заебись. Я про халявные фермы. Сестренку-то сразу на хуй, а вот фермы бы мне не помешали. Но что-то я ссусь немного. Опасно это все.

– Опасно ничего не предпринимать, – возразила лолька. – За братиком и так рано или поздно придут. Думаю, в твоем склепе завелся шпион.

– Да, завелся один. Ты. Так завелся, что хер выведешь.

– Сестренка не шпионка, сестренка тайная благодетельница братика под прикрытием. А в том, что настоящий шпион тут точно есть, сестренка не сомневается. И еще здесь повсюду может быть установлена прослушивающая аппаратура. Или даже камеры. В вампирских спецслужбах работают одни извращенцы – кому еще понравится подглядывать за другими? Не удивлюсь, если они наблюдали за тем, как братик какает, и онанировали на это.

– Фу! – содрогнулся Вася. – Мерзость-то какая. Хотя, знаешь, может быть, ты и права. Было у меня какое-то ощущение нехорошее. Как сяду срать, сразу такое чувство, что за мной пидоры подглядывают. Я на ЦРУ грешил. Эти могут. Они еще и биоматериал воруют.

– Братику не показалось. Так все и было. Братский биоматериал давно в руках врагов. Агенты влияния воспользовались тем, что братик не всегда смывает за собой, и зачерпнули.

– Не преувеличивай. Такое и было всего пару раз.

– За вчерашнюю ночь, братик, пару раз. Но были ночи и до этого.

– Ладно тебе. Кто старое помянет….

– Но братик сам все время поминает старое, – сочла нужным напомнить Агата. – Вечно хвастается подвигами предков, деяниями пращуров и прочими событиями минувших эпох, к которым не имеет никакого отношения.

– Это другое! – отрезал Вася. – И вообще, хер с ним, с биоматериалом. Чай не последний был, еще отложу. Если выживу. А вот это под охуенным вопросом.

– Потому нам следует спешить, – сказала Агата. – Чем быстрее мы разгадаем секрет кровавого полнолуния, тем лучше. Только великая правда сумеет защитить нас от карающей машины властного беззаконья.

– Нас? – фыркнул Вася. – Меня, а не нас! Тебе-то, пизда, ничего не грозит.

– Нет, братик, нас. Сестренка тоже теперь в этом замешана. Мы с братиком повязаны кровавой нитью. Навечно.

– Не перегибай палку.

Вася нахмурился. Лолька была права – бездействие не решало никаких проблем. Его все равно обвинят и упекут. Но не сделает ли он еще хуже, если попытается отправиться на поиски правды? Но тут Вася вспомнил лолькины слова о том, что ему светит тридцатка, и понял – хуже уже некуда.

– Ну, предположим, я соглашусь, – произнес он. – И что дальше? Где искать эту сраную правду?

Агата подняла свою ладонь и показала Васе цифры, написанные на ней красным фломастером. Тот отрицательно мотнул головой, дескать – не понял. Малолетняя сосулька устало вздохнула.

– Братик, это же координаты, – пояснила она. – Они указывают на место, откуда нам следует начать наши поиски.

– И где оно, это место? – спросил Вася.

– Сестренка пока не знает. Ей необходимо взглянуть на карту. Ну, так что, братик надумал искать правду?

– Ну а хули еще делать? – безнадежным голосом проронил Вася. – Либо так, либо закроют на тридцатку. А то и вовсе шлепнут.

77

Вскоре все переместились в библиотеку. После непродолжительных поисков Иннокентием были найдены и извлечены из тубусов многочисленные географические карты, как старинные, так и вполне современные. Вася смотрел на них с безнадежностью в очах. Схемы, планы, карты, чертежи – все это было не его. Он был силен в иных дисциплинах – побухать, поебаться, поплевать в потолок. В общем, Вася был гуманитарием до мозга костей. Поэтому последний из Носфератовых скромно встал в сторонке, не путаясь под ногами у Агаты.

Лолька развернула на столе большую карту мира, долго что-то высчитывала, а затем тукнула пальцем в какую-то точку, и провозгласила:

– Здесь!

Вася робко подошел и склонился над картой. Палец малолетней сосульки указывал куда-то в Сибирь. Точнее сказать было трудно – из-за громадного масштаба карты лолькин пальчик закрывал собой обширную область.

– Нужна карта данного района, – сказала мелкая.

Такая вскоре нашлась. Развернув ее, Агата вновь провела подсчеты, и ткнула пальцем в поверхность карты.

– Это здесь! – заявила она.

– А что там такое? – спросил Вася.

Все склонились над картой.

– Кажется, там ничего нет, – подал голос Емельян. – Только тундра.

– Сибирские ебеня, – кивнул Вася. – Где там поблизости человеческое жилье?

Лолька склонилась над картой, почти уткнувшись носом в ее поверхность.

– Вот, кажется, что-то, – сообщила она. – Какая-то Колыма-69.

– Это город? – спросил Вася. – Судя по названию – жопа вселенной.

– Не знаю, братик. Город или поселок.

– Сейчас посмотрю, – вызвался Емельян, извлекая из кармана телефон.

Визит в Гугл принес результат. Колыма-69 оказалась бывшим закрытым городом, где в прежние времена подневольные граждане великого и могучего ковали ядерный щит от свободы, достатка и прав человека. Затем выяснилось, что вместо щита изготовили медный таз, на чем история города и закончилась. После распада империи зла на кучку мелких злодейских княжеств Колыма-69 лишилась государственных заказов, и ее единственное градообразующее предприятие, производящее какое-то никому не нужное военное говно, быстро пришло в упадок. А вслед за ним пришел в то же состояние и сам городок. Началось стремительное бегство местного населения. Моисея не нашлось – разбегались по одному, кто в чем был, бросая жилье, автотранспорт и личные вещи. Уже к десятому году в городе проживало меньше сотни бедолаг, а в пятнадцатом Колыма-69 была официально признана городом-призраком. Последняя, относящаяся к ней информация датировалась семнадцатым годом. Группа туристов случайно набрела на заброшенный город, и решила, что это квест. Спустя неделю один из группы вышел к людям. Он был дик, грязен и безумен. Он что-то кричал о хтоническом ужасе, о тьме и кошмаре, непрерывно гадил и выл по-звериному. Судьбу его пропавших товарищей установить не удалось.

– Веселенькое, похоже, местечко, – решил Вася. – И как туда попасть?

Емельян оторвал взгляд от экрана.

– Пишут, что в городе прежде был аэропорт, – сообщил он. – Но тот не действует с восьмого года. Автобусы и поезда туда не ходят. На автомобиле тоже не добраться – обрушился мост через пропасть, навсегда отрезав Колыму-69 от мира живых.

– Если был аэродром, значит, осталась взлетная полоса, – сделала вывод лолька. – Там сможет сесть самолет.

– Он у тебя есть? – спросил Вася.

– Угоним, братик, – отмахнулась мелкая. – Подумаешь – большое дело.

– Охуенная идея, – проворчал Вася. – Мало мне проблем с законом, еще и за терроризм в розыск объявят.

– Если братика за что-то и объявят в розыск, то только за совращение малолетней сестренки.

– Это еще надо разобраться, кто кого совратил.

– Никто, братик, и разбираться не станет. Все же очевидно – взрослый дядя надругался над маленькой девочкой.

– Но улики… – не унимался Вася.

– Какие улики, братик? О чем ты? Хватит одних показаний пострадавшей сестренки. Сестренка скажет – братик трогал меня тут и тут. После чего братик опомниться не успеет, как уже будет признан педофилом.

– Это какой-то блядский произвол! – ужаснулся Вася. – Кто написал такие ебанутые законы?

Лолька вместо ответа загадочно улыбнулась. По Васиной спине прошел холодок. Он понял, что вплотную приблизился к опасной тайне и почти разоблачил заговор фальшивых малолеток. Сколько их таких же, как Агата, по всему миру? Одна лолька ничего собой не представляет. А соберутся вместе, и будет страшная сила. Неужели сопливое лобби и проталкивает законы, дарующие им полную власть и безнаказанность? А ведь если так пойдет и дальше, они весь мир поработят. Если этого уже не случилось. Возможно, тайный комитет трехсот лолей давно и успешно властвует над человечеством.

От мрачных размышлений Васю отвлек Емельян. Оторвавшись от телефона, он робко сообщил:

– Вообще-то, у нашей стаи есть самолет. А моя сестра умеет им управлять.

– Нет, это недопустимо! – тут же заявила Агата, едва услыхав о Снежане. – Лучше угоним пассажирский борт. Заодно будет кем перекусить. Братик, нахуй оборотней. Сестренка им не доверяет. Особенно одной из них.

– Тихо! – шикнул на нее Вася.

Он обратился к Емельяну:

– Ну-ка, ну-ка, еще раз – у вашей стаи есть собственный самолет? А он долетит до этой Колымы-69?

– Думаю, да. Но мне неизвестно, в каком состоянии находится тамошняя взлетная полоса.

– Не волнуйтесь об этом, – произнесла сестра Марфа. – Знаю я одну надежную молитву для освящения небесных кораблей. Под ее распев мягкая посадка обеспечена. В корпорации Роспиздосмос каждую ракету молитвою этой освящают, и она еще ни разу не подвела.

– Я слышал, месяц назад у них что-то ебнулось, – напомнил Вася.

– Это безбожники сглазили.

– И до того что-то падало.

– Дьявол не дремлет, – печально вздохнула сестра Марфа. – Мы освящаем, он проклинает. Не всегда победа оказывается на стороне света. Но мы не сдаемся.

– Значит, решено, – определился Вася. – Братан, звони сестре. Объясни ей ситуацию. Чем быстрее отправимся, тем лучше.

В этот момент в библиотеку вошла Матильда, и произнесла своим тягучим голосом:

– Господин, как вам гости.

Васин сфинктер сжался до размера микрона.

– Вот и все, – простонал он, побледнев и схватившись за сердце. – Вот и не успели. Пришли за мной. Лолька, чтоб передачи приносила каждую неделю. Сигарет приноси, кровушки. Ну и вазелина баночку. Хуй знает, как там все повернется.

Дверь в библиотеку распахнулась шире, и внутрь вошли Ксюша и Ольга.

– А, это всего лишь вы, – шумно выдохнул Вася. – Отставить вазелин.

– Доброй ночи, господин Носфератов. – поприветствовала его Ксюша. – Ой, я вижу, вы заняты. Мы бы не хотели вам мешать.

– Не хотели – не мешайте! – грубо посоветовала ей лолька. – Братик занят очень сильно, ему не до вас. Он собирается отправиться на поиски великой правды о кровавом полнолунии. Только это секрет, и мы вам о нем ни за что не расскажем.

– Неужели? – воскликнула Ксюша. – Правда о кровавом полнолунии? Василий, молю вас – возьмите меня с собой!

– Госпожа, нельзя ехать куда-то без разрешения родителей, – напомнила ей Ольга.

– На это нет времени! – отмахнулась непорочная вампирша. – Секрет кровавого полнолуния слишком важен.

– Братик, не бери их! – начала канючить Агата. – Я им не доверяю. Вдруг они шпионки?

– Да нет, шпионка тут ты, – напомнил Вася забывчивой сосульке.

В этот момент Емельян дозвонился до своей сестры. После короткого разговора он протянул трубку Васе. Тот схватил телефон и сказал:

– Привет, сладенькая. Какие планы на вечер?

– О чем говорил мой брат? – спросила Снежана. – Какой еще самолет? Какая Колыма-69? Куда вы собрались?

– Секрет кровавого полнолуния вот-вот будет разгадан, – сообщил ей Вася. – Мною. Но мне требуется помощь. Емеля сказал, у вашей стаи есть личный самолет.

– Да, есть.

– И что ты умеешь им управлять.

– Умею. Но куда ты хочешь отправиться?

– На Колыму-69 же.

– Но где это?

– Объясню все при личной встрече. Но нужно спешить. Силы зла не дремлют.

– Хорошо, – после некоторой паузы, ответила Снежана. – Я подготовлю самолет к вылету. Приезжайте на наш семейный аэродром. Мой брат знает дорогу.

– Уже лечу! – заверил ее Вася. – До скорой встречи, сладенькая. Целую сисечки взасос.

Вася бросил телефон оборотню.

– Все готово, – сообщил он. – Самолет ждет. Емельян, ты едешь со мной. Пришла пора завершить твой мужицкий тренинг и превратить тебя в альфа-самца.

– Я тоже еду! – заявила лолька. – Я ни за что не отпущу братика одного в дальние края, да еще в компании белобрысой сучки. Кто-то должен проследить за братиком. Братки подвержен влиянию порочных женских чар.

– И я с вами, – сообщила сестра Марфа. – Куда вы без моих молитв?

– И мы тоже! – вставила Ксюша. – Я многие годы билась над разгадкой тайны кровавого полнолуния, и не упущу момента, когда правда будет явлена миру.

– Хорошо, – решил Вася. – Едем все. Немедленно. Ксюша, ты на машине? Мы все в нее поместимся?

– Поспешите, господин, – напутствовал его Иннокентий. – Разгадайте величайшую тайну вселенной и прославьте род Носфератовых.

Все участники экспедиции покинули библиотеку и направились к выходу. Но в прихожей их уже поджидал сюрприз.

Там стоял Яков. А в руках он держал ручной пулемет с заправленной в него лентой. Лента была переброшена через плечо горбуна.

– Что за хуйня в моих хоромах? – строго спросил Вася. – Уйди с дороги, говно горбатое!

– Нет! – прорычал Яков, и поднял оружие, направив дуло на своего господина. Васе стало нехорошо.

– Предупреждаю сразу – все пули с серебряным напылением, – сообщил Яков.

Вампиры в страхе замерли. В узком коридоре горбун мог легко положить их одной очередью.

– Почему, Яков? – спросил Иннокентий. – Я думал, мы одна семья. Как ты мог предать своих господ?

– А так! – с вызовом крикнул горбун. – Плевал я на этих господ. Служишь им, служишь, и никакой благородности.

– Неправда, – возразил Вася. – Помнишь, я вчера плюнул на пол, а когда ты вытирал мой плевок, я тебе сказал спасибо.

– А после плюнули мне на голову.

– Это другое. Нечего все смешивать в одну кучу.

– Вы меня говном горбатым обзываете, – пожаловался ранимый Яков.

– Давай смотреть правде в глаза – ты именно оно и есть.

– А я им быть не хочу! – оскалив лошадиные зубы, заявил денщик. – Мне пообещали награду. Щедрую. Сказали, что превратят меня в красавца. И тогда мне даст женщина.

– Какая женщина? – спросил Иннокентий.

– Да хоть какая-нибудь. Я хочу пощупать сиськи! Только не свои. Свои уже надоело.

– Ты предал своего господина ради сисек, – покачал головой дворецкий. – Какая низость. Какой позор.

В этот момент в коридоре прозвучал демонический смех Васи. Глава рода Носфератовых адски хохотал, не сводя глаз с денщика. Якову стало не по себе.

– Что такое? – встревожился он. – Вы надо мной смеетесь? Не надо! Еще посмотрим, кто будет смеяться последним.

– Глупое горбатое говно, – не переставая хихикать, произнес Вася. – Думаешь, я не знал о твоем предательстве? Решил, что сумеешь обмануть меня? Да ты же тупой еблан. Кого ты можешь обмануть?

Яков опешил.

– Вы все знали? – пискнул он испуганно.

– Еще бы, – заверил его Вася.

– Тогда почему вы ничего не сделали?

Васина улыбка стала шире. В глазах появился демонический блеск.

– А я сделал, – зловеще прошептал он.

У Якова так сильно затряслись руки, что он едва не выронил пулемет.

– Что вы сделали? – проблеял он трусливо. – Что?

– Я подмешал серебряную пудру в твою кровушку, – заявил Вася. – Много пудры. Смертельную дозу. С минуты на минуту она начнет разъедать твое тело. Еще не чувствуешь?

Глаза горбуна полезли на лоб. Он вскрикнул, и прижал ладонь к груди.

– Начинает жечь? – участливо спросил Вася. – То ли еще будет. Сейчас из твоей жопы повалит дым. Тебя ждет такая агония, что охуеешь. Ты будешь умирать три дня и три ночи. Медленно сгорать заживо. А я буду наблюдать за этим, и хохотать. Стану дико угорать, обоссу тебя немного, трахну в жопу кочергой. И это только в первые пять минут. У меня там целая программа из трехсот сорока пунктов. Ты пройдешь через все, обещаю.

Яков выпучил глаза. Затем с его уст сорвался вопль ужаса. Он резко вскинул пулемет, прижал ствол к подбородку и выпалил:

– Я не доставлю вам такого удовольствия. Я умру с честью! Я вас переиграю!

Грянул выстрел. Пулемет рухнул на пол. Следом за ним туда же приземлилось тело горбуна. Пуля навылет пробила его голову и снесла верхнюю часть черепа. Весь потолок забрызгало мозгами денщика.

– Надо же, поверил, – удивился Вася. – Все-таки хорошо иметь дело с дебилами.

Он подобрал с пола пулемет и протянул его Емельяну.

– Мужицкий накал нарастает – сообщил Вася. – Если кто-то еще попытается нас остановить, не жалей патронов.

– Я вас не подведу, учитель, – заверил его оборотень.

Весь отряд покинул склеп и заспешил к автомобилю Кровососкиной, поджидавшему их на трассе.

78

Прежде Васе никогда не доводилось летать на самолетах. Он происходил из бедной пролетарской семьи, да и сам не умел заработать денег. Тех грошей, что перепадали ему на стройке, хватало только на трамвай. Самолеты Вася наблюдал с земли. Крошечные точки, ползущие по небу и оставляющие за собой расплывающийся воздушный след, вызывали в его душе смесь черной зависти и болезненной злобы. Вася представлял себе, как на этих самолетах наглые богатые люди везут свои жопы на южные курорты, скрежетал зубами и желал им всем упасть и разбиться. А каждое сообщение об авиакатастрофе воспринималось Васей с неприлично бурной радостью. Слыша об очередном воздушном судне, не долетевшем до пункта назначения, Вася радостно ухмылялся и бормотал:

– Так вам, суки!

Самолет у оборотней оказался что надо. Это была большая и дорогая машина с комфортным салоном для пассажиров и большим грузовым отсеком. В этот отсек по приказу Снежаны был помещен вездеход. Узнав все обстоятельства дела, та рассудила, что на месте им понадобится транспорт повышенной проходимости.

– От Колымы-69 до места больше сотни километров, – сказал она. – Вряд ли в городе нам удастся найти транспорт. Брат сказал, что этот населенный пункт покинут жителями.

Подготовка к вылету затянулась. Ночи на нее не хватило. С рассветом все вампиры спрятались от губительных солнечных лучей в салоне самолета, а оборотни продолжили подготовку к вылету. Ксюша и Ольга задремали, сестра Марфа тоже. Агата зевала через каждые три секунды, но из солидарности с Васей не спала. Тот же был бодр и взволнован. Притом причиной волнения была не перспектива скорого раскрытия великих вампирских тайн. Вася думал о том, как ему быть дальше. Темные силы в лице начальства ополчились на него. Они сумели завербовать и склонить на свою сторону даже Якова, наобещав дураку три короба вранья. Горбун был туп, и поверил им. Но Вася понимал, что не все его враги окажутся такими же безмозглыми, как ныне покойный денщик. Как бы, чего доброго, вампиры не попытались сбить в воздухе их самолет.

Подготовка к вылету завершилась уже за полдень. Снежана заняла кресло пилота и по внутренней связи приказала пассажирам пристегнуть ремни.

– Стюардесса будет, нет? – допытывался Вася.

О стюардессах, как и о горничных, он знал из кино. Если ленты не врали, стюардесс хлебом не корми, дай устроить групповую оргию на высоте. Вася надеялся, что и ему повезет принять участие в подобном мероприятии.

Самолет заскользил по взлетной полосе, затем легко оторвался от земли и взмыл в небо. Вася почувствовал, как машина набирает высоту. Полюбоваться видами из окна он не мог – снаружи стоял ясный солнечный день.

– Летим на Колыму-69, – прозвучал из динамиков голос Снежаны. – Можете пока поспать, путь неблизкий.

Салон самолета был уютен, и больше напоминал богатую гостиную. Вместо загона с тесными рядами кресел и узким проходом между ними, в салоне стояли большие мягкие диванчики с набросанными сверху подушками. Ксюша, Ольга и сестра Марфа уже спали, свернувшись на них калачиками. Лолька крепилась, крепилась, а затем клюнула носом и завалилась на подушку. Один Вася держал бодряк.

В салон вошел Емельян и сказал ему:

– Учитель, вам нужно вздремнуть. Неизвестно, что ждет нас на месте.

– Ничего хорошего, как обычно, – буркнул Вася, растягиваясь на диванчике.

Лолька, не выходя из спячки, попыталась подползти к нему и нежно прижаться, но Вася решительно оттолкнул ее ногой. Он все еще был зол на мелкую сосульку за все совершенные ею пакости.

– Думаете, нам придется сражаться? – спросил оборотень.

– Кругом враги, – ответил Вася, и широко зевнул. – Ты, главное, пулемет проверь. И не робей, если что. Это твой шанс стать героем в глазах сестры.

Васе показалось, что он лишь на секунду закрыл глаза, как уже чья-то рука коснулась его плеча.

– Ебать на работу! – простонал Вася, еще не до конца проснувшись. Он решил, что ему пора вставать и плестись на ненавистную стройку. А там всякие уроды будут заставлять его работать. Его! Работать! Вот же уроды!

Он распахнул глаза, и увидел над собой физиономию Емельяна.

– Учитель, мы подлетаем к Колыме-69, – сообщил тот.

Вася сел и потер глаза. Рядом с собой он обнаружил мирно сопящую Агату. Мелкая зараза в спящем состоянии казалась невинным ангелочком. Сроду не подумаешь, какая бездна говна скрывается за этой няшной ширмой. Великое зло, только и ждущее случая вырваться наружу и нагадить за шиворот любимому братику.

– Вставай, пизда! Приехали.

Он толкнул лольку. Та нехотя разлепила глаза.

– Братик? – пробормотала она. – Завтрак уже готов?

– Охуела или как? Тебя еще, может, на руках отнести до тарелки?

– Странно, что братик до сих пор не завел такой привычки, – посетовал Агата. – Где мы, братик? И почему мы спим вместе? Неужели ты совратил сестренку? Неужели склонил ее к безудержному инцесту? Неужели….

– Заебала фантазировать! – отрезал Вася. – Поднимайся, сука нах, и организуй мне резко завтрак.

– Я думала, братик будет готовить завтрак для любимой сестренки, – огорчилась лолька.

– Ты ошиблась. Все наоборот.

– Я братику не служанка! – буркнула малолетка.

– И служанка, и кухарка, и прачка. Заебешься отрабатывать весь нанесенный ущерб. А будешь выступать, сдам тебя в аренду педофилам.

Вампирши и сестра Марфа тоже проснулись. Снежана сообщила по внутренней связи, что они могут открыть иллюминаторы. Вася так и сделал, правда, увидел снаружи лишь ночную тьму да блеклые крапинки звезд.

Лолька прикатила тележку с едой. Все, что нашлось для вампиров, это консервированная кровь. Вася сделал глоток, поморщился и поставил свой стакан на стол. Вампирши тоже отказались питаться консервами.

– Говорила вам, надо угнать пассажирский борт, – сказала лолька. – Хоть не голодали бы.

– Возможно, удастся найти еду в городе, – предположила Ольга.

– Ага, в брошенном. Какая там еда?

В это момент из динамиков внутренней связи прозвучал голос Снежаны:

– Пристегнитесь. Заходим на посадку. Возможно, она будет жесткой. Я не знаю состояния полосы.

Вася послушно сел в кресло и пристегнул ремень. Агата тут же попыталась забраться к нему на колени.

– На хуй иди отсюда! – возмущенно крикнул Вася, отгоняя от себя самопровозглашенную сестренку.

– Братик, это все ради тебя, – начала объяснять малолетка. – Если мы разобьемся, я смогу тебя защитить. В крайнем случае – умрем вместе.

– Садись рядом и защищай оттуда.

– Оттуда далеко. Пусти меня на колени. Обхвати меня нежно. Держи крепко, не отпускай.

– Не бывать этому! Катись в пизду!

– Братик!

Пока они припирались, самолет, снизившись, коснулся колесами полосы. Касание вышло жестким. Всех вампиров и одного оборотня, пристегнутых к креслам, принялось болтать и подбрасывать. Лольке, которая так и не удосужилась занять свое место, пришлось хуже прочих. Мелкую начало швырять по салону. Та с визгом подлетала вверх и шлепалась на пол.

– Братик, спаси сестренку! – завопила она, когда очередной толчок вскинул ее до полотка. Лолька замахала руками, и с воплем шлепнулась на пол.

– Пиздец какая она дура! – ужасался Вася сквозь плотно сжатые зубы.

Самолет заскользил по полосе. Та, похоже, находилась не в лучшем состоянии. Колеса то и дело проваливались в какие-то ямы или подскакивали на кочках. Самолет трясло, его несчастный корпус непрерывно издавал страдальческие стоны и скрипы.

Грохот и тряска нарастали. За окнами проносилась ночная тьма. А тут еще сестра Марфа возьми да начни читать псалмы. Вампиры зашлись криком, и стали корчиться от боли.

– Замолчи нахуй! – требовал Вася.

Мимо него с визгом пролетела Агата и ударилась об стену.

Когда Васе стало казаться, что катастрофа неминуема, все неожиданно закончилось. Тряска начала спадать. Стон металла стих. Лолька прекратила летать по салону и растянулась на полу.

Самолет проехал последние метры и замер. Затем в динамике раздался щелчок, и прозвучал усталый голос Снежаны:

– Мы прибыли на Колыму-69.

– У меня все болит! – заныла Агата, корчась на полу. – Братик, подуй! Осыпь сестренку поцелуями.

– Вот почему детей нужно перевозить связанными и в багажном отделении, – сказал Вася, отстегивая ремень безопасности. – Ну, что, идем, глянем, где мы.

79

Снаружи царила темная, беспросветная ночь. Спустившись на взлетную полосу, Вася огляделся, рассчитывая заметить поблизости очертания города. Но увидел лишь тьму вокруг, и звезды над головой. В злом завывании холодного северного ветра слышались мрачные пророчества. Тот сулил беду, и Вася склонен был ему верить. Все в его жизни вечно шло через область профессиональных интересов проктолога. Вот и теперь Вася с дрожью в анусе ожидал внезапную порцию говнеца. Он почти не сомневался в том, что она на подходе.

Когда зрение немного привыкло к темноте, Вася сумел различить очертания аэропорта, где в прежние времена принимали пассажиров. Но это было давно, в былинные времена самого вкусного пломбира и самых длинных очередей. Ныне же здание превратилось в мрачную заброшенную руину с выбитыми стеклами и загаженными помещениями.

Оборотни выгрузили из самолета вездеход. Могучая машина была достаточно велика, чтобы вместить всех участников экспедиции. Вася, как самый умный, занял переднее пассажирское место, предоставив остальным тесниться сзади. Снежана села за руль и повернула ключ зажигания. Двигатель злобно взревел под капотом, и тяжелый вездеход тронулся с места. Его мощные фары залили светом убитую взлетную полосу. Затем лучи скользнули по пустым провалам выбитых окон здания аэровокзала. На одной из его стен красовалась большая надпись, выполненная чем-то коричневым. Она гласила: «Здесь пиздец! Бегите!».

Вася вздрогнул. Что это? Крик души русского человека, осознавшего конечный пункт особого исторического пути? Или предостережение о конкретной опасности?

Но гадать об этом было поздно. Вездеход уже выкатился на дорогу, ведущую к городу.

Когда-то это было гладкое асфальтовое полотно, но время и стабильность не пощадили советского наследия. Дорога превратилась в сплошную череду ям и ухабов, а кое-где просто кончалась, сменяясь россыпью щебня. Вездеход, громыхая, подскакивал на кочках, его колеса то и дело проваливались в трещины и рвы.

– Нам придется миновать город, – сообщила Снежана, одним глазом поглядывая на экран навигатора. Другим своим глазом она неотрывно следила за дорогой, и правильно делала. Потому что внезапно перед вездеходом возникло нечто серо-ржавое и бесформенное, в чем Вася не сразу опознал искореженный остов старого автомобиля. Пришлось аккуратно объехать этот артефакт по обочине.

Колыма-69 началась внезапно. Из окружающей тьмы вдруг выплыли очертания ветхих, частично разрушенных зданий. В тех не осталось ни окон, ни дверей, лишь черные страшные проемы, похожие на глазницы древнего черепа. Вдоль протянувшейся через поселок дороги громоздились ржавые остовы брошенных автомобилей. Среди них затесалась лежащая на боку детская коляска. Вася видел ее всего мгновение, но ему показалось, что из коляски торчала крошечная ручка. И еще что она шевелилась.

Последний из Носфератовых ощутил холодок ужаса, вползающего в его вампирскую душу. В какое же проклятое место занесло их оставленное отцом послание! Город выглядел невообразимо жутко. От него за версту веяло чем-то глубоко инфернальным.

Ощущение всепоглощающей жути заметно возросло, когда их вездеход достиг центра города. Некогда здесь располагалась площадь с клумбами, скамейками и неизменным бетонным Лениным на постаменте. За Ильичом, как и положено, высилось безвкусное здание дома культуры.

Но так было прежде. До тех пор, пока мрак не снизошел на Колыму-69. С тех пор все изменилось. Не было больше ни клумб, ни цветов, ни скамеек. Площадь покрывали обломки и мусор, среди которого преобладали пустые бутылки из-под ликероводочной продукции. Ленин выстоял, но лишь частично. Его устремленная в светлое будущее рука была раздроблена, и на ее месте топорщились изогнутые тентакли арматуры. У статуи не было лица – его сменил уродливый темный скол. Преображенный Ленин напоминал жуткого монстра, вождя тентаклей, восставшего из глубин тьмы и мрака. За его спиной темнела руина дома культуры. Вдоль его фасада, на темно-красном фоне, шла ужасающая своим непостижимым смыслом надпись: «Мор. Труп. Хуй».

– Бля буду, зона опережающего развития, – мрачно проронил Вася, стараясь лишний раз не смотреть в окно.

Колыма-69 пропиталась зловещей мистической жутью. Это место было буквально создано для того, чтобы стать обителью самого мрачного и отвратительного кошмара. Вася вроде как сам принадлежал к миру тьмы. Он все же был вампиром, хоть и вампиром хреновым. Но даже ему, сыну ночи, в этом месте было страшно до икоты.

Вдруг, без всякого предупреждения, Снежана ударила по тормозам. Вася, который, как и полагалось крутому перцу, забил на ремень безопасности, едва не вышиб головой лобовое стекло. Потирая ладонью ушибленный череп, он сквозь зубы прорычал:

– Нахуя?

Он повернулся к Снежане и невольно вздрогнул. Волчица смертельно побледнела. Ее округлившиеся от ужаса глаза неотрывно смотрели вперед. Смотрели на что-то.

Ожидая худшего, Вася медленно повернул голову и не сумел сдержать испуганного крика, который очень удачно заглушил иной, вырвавшийся из Васи, звук. Прямо на дороге, преграждая путь их вездеходу, стояло нечто. Нечто человекообразное. Но человек ли? Вася в этом сомневался. Колыма-69 точно была не тем местом, где могли обитать люди. В этом городе давно обжились иные силы. Те, что пришли извне. Выползли из адского измерения ужаса и мрака. Само зло в чистом, неразбавленном, виде.

– Кто это там? – пискнула с заднего сиденья Агата, бесцеремонно елозя на коленях прочих пассажиров. – Кто там, братик? Сестренка немного встревожена! Не за мной ли они пришли?

– Да кому ты, нахуй, сдалась? – проворчал Вася.

– А вдруг унесут? – волновалась лолька. – Вдруг схватят и утащат в темноту?

– Тебя как утащат, так и притащат. Еще умолять будут, чтобы обратно взяли.

– Так это человек, или кто? – спросил Емельян.

– Откуда людям взяться в столь гиблом краю? – возразила сестра Марфа. – Пока мы ехали через город, я не заметила ни одного храма шаговой доступности. Воистину безбожные земли.

– Если это какой-то представитель темных сил, мы могли бы спросить у него дорогу, – высказала предложение Ольга.

– Дура что ли? – ужаснулся Вася.

– Ну, мы ведь с ним одной природы.

– Откуда ты знаешь, какой оно природы? Вот подойдешь поздороваться, а он тебе голову откусит по самый клитор.

И Вася снова уставился на черную фигуру, застывшую в свете фар.

Снежана тихо сообщила:

– На вездеходе установлено бортовое вооружение. Могу дать очередь из пулемета.

– Поможет ли? – засомневался Вася. – А если еще больше разозлим? Давайте без резких движений. Вдруг им нужна только лолька? В этом случае мы сможем договориться полюбовно.

В этот момент Агата пронзительно завопила, перепугав всех участников экспедиции:

– Смотрите! Смотрите! Там еще один!

И она не соврала. К первой черной фигуре на дороге медленно присоединилась вторая. А затем из тьмы возникла и третья.

– Да сколько же их тут? – испуганно пропищал Емельян.

– Василий Андреевич, мне страшно, – призналась Ксюша, вцепившись пальцами в Васино плечо.

Черные безмолвные фигуры продолжали появляться. Их уже скопилось столько, что они полностью перекрыли всю дорогу.

– А в аду-то на хозяйстве кто-нибудь остался? – трусливо пропищал Вася.

Вездеход еще мог пробиться сквозь толпу, но Снежана не спешила идти на таран. Ни вампиры, ни оборотни не понимали, с кем столкнулись. Возможно, Колыма-69 была населена ужасными чудовищами, которым что вампир, что оборотень, что монашка – все протеин.

– Может, стоит вернуться и поискать объездной путь? – подкинула идею Ольга.

– Поздно, – пискнул Емельян, догадавшийся посмотреть назад.

Выяснилось, что и там тоже успели скопиться зловещие черные твари.

– Мы окружены! – трусливо пропищала Агата. – Васенька, что нам делать? Ты же не дашь в обиду свою любимую младшую сестренку? Ты лучше сам погибнешь, а меня спасешь. Сам погибай, а сестренку выручай. Братик ты, или кто?

– Василий Андреевич настоящий суровый мужик, – заявил Емельян. – Он разберется с ними в два счета.

– Господин Носфератов храбро спасет нас от чудовищ, – решила Ольга.

– Ах, он такой герой! – не осталась в стороне Ксюша.

– Что, вот так вот, да? – злобно прокричал Вася. – Типа я должен пойти и все разрулить? Один? Да вы вконец охуели!

– Кому еще это под силу, если не настоящему мужчине? – спросила Снежана.

– Братик, не ссы, будь мужиком! – потребовала Агата, толкая спинку Васиного кресла. – Ты же не хочешь, чтобы мы рассказали всем о том, как ты позорно струсил каких-то мутантов? Настоящий мужик не испугался бы.

– А ты вообще заткнись! – рявкнул Вася. – Еще поучи меня, каким я мужиком должен быть. Я кодекс мужика ведаю от и до.

– Братик, мужик должен защищать слабых и беззащитных сестренок! – настаивала лолька. – Хватит выебываться, иди и разберись с мутантами. Или ты что же, не мужик, что ли? Я думала, ты мужик, а ты вот чего. Я начинаю сомневаться, точно ли ты братик, а не сестренка.

Редко когда Вася о чем-то жалел, но сейчас довелось. Он пожалел о том, что до сих пор не убил гнусную лольку. Слишком много крови и спермы попила из него эта гадина. И она все никак не желала поумерить свой аппетит.

– Они наступают! – вдруг взвизгнула Снежана.

Она была права. Черные тени приближались к вездеходу со всех сторон. От вида этих инфернальных сущностей Вася пропотел, как в бане.

– Если попросят сакральную жертву, отдадим им мелкую пизду! – простонал он. – Трудное решение, но я готов его принять. Мелкая, собирайся, тебе сходить на этой остановке.

– Ну вот, – разочарованным тоном протянула Агата. – Я-то думала, что братик мужик. А он какой-то совсем не мужик. Мужик бы сам бросился в рот к мутантам, а любимую сестренку бы спас.

– Заткнись! – заорал на нее Вася. – Мужик и долбоеб не синонимы – запомни это!

– Да с каких же это пор? – изумилась Агата.

– Василий Андреевич, что нам делать? – воскликнула Ксюша. – Темные силы сжимают кольцо.

Черные фигуры обступили вездеход. Они были повсюду.

– Что вам надо? – трусливо закричал Вася. – Не подходите! Мы невкусные! Возьмите лольку и проваливайте!

– Братик самый вкусный из нас! – завопила Агата. – Я пробовала – он объедение. Была бы я монстром, съела бы только братика.

– Да ты и есть монстр! – заорал на нее Вася. – Эй, демоны, забирайте мелкую. Хотите, я ее для вас раздену и подмою.

– То есть вот теперь братик захотел раздеть сестренку, – проворчал Агата. – А где ты был раньше, братик? Зачем ты столько времени подавлял своего внутреннего педофила?

Одна из демонических фигур прильнула к водительской двери, и Вася сквозь стекло разглядел во мраке грязное и бородатое, но вполне человеческое лицо. Люди? Здесь? Вот что-то Васе в это не верилось. Но затем он различил лица иных сущностей, и все они были сугубо человеческими.

– Да это не демоны, а какие-то бомжи! – воскликнула Ольга, тоже опознавшая в существах обычных людей.

Один из чумазых почти вплотную прижал лицо к стеклу и разглядел людей внутри вездехода. Его мрачная физиономия прояснилась. Глаза широко раскрылись, за ними последовал рот. Он прижал ладони к двери вездехода и радостно закричал:

– Родненькие! Хорошенькие! Явились!

– Не трогайте машину! – потребовала Снежана.

Толпа снаружи разразилась радостными криками. Люди вскидывали руки к небесам, срывали с себя лохмотья и всячески выражали свой безмерный восторг.

– Наконец-то! – заорал один из них. – Они пришли! Пришли солдаты НАТО!

– Ставьте нас скорее на колени! – требовал другой мутант, и сам принял обозначенную позу.

– Угнетайте нас! Угнетайте! – упрашивали люди снаружи. – Навязывайте нам чуждые ценности. Мы на все согласны, только дайте пожрать.

Какой-то тощий юноша с дикими глазами прижал лицо к стеклу, провел по нему языком, и завопил:

– Отсосу за гамбургер!

– Мужчина, не слюнявьте нашу машинку! – вопила лолька, стуча ладонью по стеклу.

К другому окну припала широколицая конопатая молодуха с ребенком на руках. Трехлетний пацан, укутанный в какие-то лохмотья, сосал палец и глупо моргал глазами.

– Заберите кроху! – завопила баба во все горло. – Отдайте там, в Европах, однополой семье на растерзание. Нехай геем вырастет, так хоть поживет, как человек.

Какой-то горлопан снаружи вдруг затянул на весь город ужасающим голосом:

– О сэй кен ю си бай дэ донс ирли лайт….

– Печеньки, печеньки-то привезли? – оживленно выспрашивали снаружи.

Ладони и лица скользили по стеклам. В десятках глаз застыла дикая надежда.

– Кто они такие? – ужаснулась Ксюша. – Это ведь люди? Василий Андреевич, что вы об этом думаете?

– Да уебывать надо, вот что я думаю! – закричал Вася. – Снежана, трогай!

– Но ведь они преградили дорогу.

– А ты тихонько. Авось под колеса-то прыгать не станут.

Вездеход тронулся с места. Люди продолжали бежать вокруг него и стучать ладонями по стеклам и крыше. Раздались крики, полные отчаяния:

– Не уезжайте! Мы гей-парад проведем. Мы все сделаем! Только не бросайте!

Снежана прибавила ходу. Автомобиль вырвался из людской толпы и стал отдаляться от нее. Грязные бедолаги бежали следом и слезно умоляли оккупантов немедленно их поработить.

– Прости господи, какие страсти! – пробормотала сестра Марфа и тишком перекрестилась.

– Вот тебе и город призрак, – проворчала Агата.

– Внутренний туризм не для слабаков, – буркнул Вася. – В иных краях и хуже бывает. Эти хоть съесть не пытались.

80

За Колымой-69 дорога обрывалась. Дальше простерлись нехоженые земли.

Вездеход медленно полз по кочкам и ухабам, старательно объезжая огромные валуны и встающие на пути ямы. Свет фар скользил по каменистой почве, поросшей клоками скудной однообразной зелени.

– Далеко еще? – спросил Вася у Снежаны.

Та одним глазом покосилась на экран навигатора, и сообщила:

– Еще километров пятьдесят.

Она перевела взгляд на Васю.

– Что ты надеешься обнаружить на месте?

Вася ответил предельно честно:

– Огромный бесплатный кабак с блядями и дискотекой. Там меня всю оставшуюся жизнь будут поить водкой и ублажать орально. А еще пусть среди его посетителей окажется педофил-детоубийца. Не скажу тебе – зачем. Но он мне нужен, и срочно.

– Вряд ли на все это стоит рассчитывать.

Вася и сам понимал, что размечтался. Откуда посреди гиблой тундры взяться оазису алкогольного разврата? Нет, там определенно находилось что-то другое. Но вот что? Какое наследие оставило кровавое полнолуние, случившееся тысячи лет назад? Вот будет номер, если прибыв на место, они обнаружат там огромный, заросший ягелем, кратер. В таком случае только и останется, что похоронить себя в этой яме заживо. Потому что возвращаться Васе было некуда. Дома его поджидала вампирская гэбня и лига непорочного бытия с убойным компроматом наизготовку.

Местность становилась все более неприветливой. Равнина сменилась пологими холмами, усеянными каменным крошевом. Иные валуны были столь велики, что напоминали небольшие скалы. Вездеход подскакивал на камнях, дребезжа и завывая. Вася крепко стиснул челюсти, дабы ненароком не откусить себе язык. Тот был ему нужен для предстоящей совместной жизни с богатой невестой.

Продвижение становилось чем дальше, тем труднее. И в какой-то момент перед вездеходом возникла непреодолимая преграда – высокая неприступная стена черных скал. В ее толще проглядывалась узкая щель, куда мог бы пролезть вампир, но не автомобиль.

– Дальше не проехать, – сообщила Снежана, и заглушила двигатель.

Она взглянула на экран навигатора.

– Еще километр прямо, – сказала она. – Думаю, дойти пешком будет проще и быстрее, чем искать обходной путь.

Весь отряд покинул транспорт. Ольга взвалила на спину рюкзак с запасцем крови, Емельян забросил на плечо пулемет. Остальные двинулись налегке с фонарями в руках.

Агата, сделав два шага и оступившись на скользком камне, плаксиво потребовала:

– Братик, родненький, понеси сестренку нежненько на себе.

– Да не охренела ли ты вконец, сестренка хуева? – возмутился Вася.

– Братик, я не смогу идти! – начала ныть лолька, усевшись на камень и талантливо изображая беспомощного ребенка. – Я сломаю ножки. Я слабенькая.

– И говнистенькая. Оставайся в машине.

– Ты бросишь сестренку одну? – воскликнула мелкая сосулька, и в ее больших глазах заблестели слезы отчаяния. – Братик, нет! Я здесь не выживу. А если волки придут за мной?

– Тебе ничего не грозит, – успокоил ее Вася. – Волки говном не питаются. Они тебя чуть-чуть понюхают, и побрезгуют.

– Братик, ты эгоистичный гондон! – запрокинув голову, завопила Агата, капризно суча ножками. – Ты обрекаешь любимую сестренку на гибель? Как ты сможешь с этим жить?

– Даже не знаю, – призадумался Вася. – Это будет непросто. Такое счастье для здоровья вредно. Как наяву вижу – просыпаюсь такой, и вдруг вспоминаю, что мелкую пизду заживо съели в тайге. Сердце нахуй может взорваться. Ну, от радости.

– Мы не можем бросить несчастную госпожу Изгробову на произвол судьбы и волков, – заявила Ксюша. – Господин Носфератов, прошу вас.

– Да заебали вы все в край! – проворчал Вася. – Почему я должен таскать на себе этот мешок с анализами?

– Она же ваша сестренка, – напомнила Ксюша.

– На хуй таких сестренок!

– Братик, как ты можешь быть таким жестоким? – завопила Агата. – Если ты так относишься к любимой сестренке, как же ты станешь относиться к своей будущей супруге? Я бы сто раз подумала, прежде чем выходить за тебя замуж.

Мелкая паразитка ударила в больное место. Вася понял, что дешевле уступить, пока сопливая на настроила против него Ксюшу.

Подойдя к Агате, он присел на корточки и скомандовал:

– Забирайся, лентяйка.

– Братик такой добренький! – радостно воскликнула сосулька, обхватив его шею руками. – Обожаю кататься на братике.

– Сильно к этому не привыкай, – посоветовал Вася.

– Ах, я бы не слезала со спины братика всю свою жизнь!

– Ясно понятно, какие у тебя планы, – проворчал Вася. – Я и прежде догадывался, что ты мечтаешь сесть мне на шею. Только хуй ты угадала. На Васю как сядешь, так и слезешь.

– Не тряси, братик! – капризно потребовала лолька, дергая его за уши. – Не дрова-таки везешь, а любимую сестренку.

– Еще одно слово, и ты не вернешься из этого ебучего похода. Сестренка, блядь! Навязалась на мою голову. Только и слышишь – там педофилы, тут педофилы, везде педофилы. Хоть бы один на тебя позарился, и унес куда-нибудь с концами.

– Один и позарился, – захихикала Агата.

Вася стиснул зубы. Нужно было промолчать. Он чувствовал, что еще немного, и мелкая дрянь доведет его до греха. И тогда у него больше не будет сестренки. Оно бы и хорошо, но не убивать же лольку на глазах у будущей невесты. Вдруг она все неправильно поймет. Не осознает, что сие стопроцентная самооборона. Еще решит, что Вася маньяк, а не благородный герой, разрывающий пасть сопливому монстру. Хотя пасть у монстра была еще та. С виду пальчик не пролезет, а по факту туда и конский проскочит.

Отряд гуськом направился к скалам. Трещина в них была шире, чем показалось издали. Вампиры, оборотни и монашки без труда проникли в нее.

Они очутились в узкой расщелине меж встающих до небес скал. Та, извиваясь, вела их вперед. Васе приходилось тяжелее прочих. Мало того, что его оседлала сосулька, так пассажирка еще и фонарем светила куда угодно, только не ему под ноги. Из-за этого Вася пару раз едва не грохнулся носом вперед. Самому ему нечем было держать фонарь – обе руки он задействовал, чтобы фиксировать на своей спине бессовестную наездницу.

– Ого, Васенька, смотри, тут такие интересные горные породы! – восклицала сосулька, водя лучом фонаря по каменным стенам расщелины. – Вон кварц. А здесь кремень.

Вася вновь зацепился ногой за какой-то выступ и едва не упал.

– Кремень-поебень! – гневно прокричал он. – Свети мне под ноги, зараза, иначе пойдешь пешком.

– Не злись, Васенька, не исходи на каку. Мне же интересно. Я так редко выбираюсь куда-то из дома. А ведь ты, как любящий братик, мог бы свозить меня в интересные места.

– Могу послать в парочку, но пойдешь ты туда одна, – проворчал Вася.

Расщелина тянулась все дальше. Казалось, ей не будет конца. Снежана, идущая впереди отряда, периодически поглядывала на экран навигатора.

– Мы движемся верно, – сообщила она. – Скоро прибудем на место.

– Мне прямо не терпится скорее узнать тайну кровавого полнолуния, – призналась Ксюша, которая по-детски радовалось этому внезапному приключению. – Интересно, что же там окажется. Неужели древнее хранилище сакрального знания?

– Божественное откровение, – высказала свою версию сестра Марфа. – Утраченное евангелие, что положит конец эре научно-дьявольского прогресса и ознаменует эпоху средневековой благодати.

– Пиво там, пиво, – пыхтел Вася. – Огромный бочонок холодного свежего пива.

Вскоре они достигли выхода из расщелины. Тот вывел их к подножию огромного пологого холма, подозрительно похожего на искусственный курган. Правда, для кургана он был слишком велик. Под такой горой можно было смело похоронить целую армию с конями, доспехами, шлюхами, лутом и дальней родней.

– Так, почти пришли, – сообщила Снежана. – Осталось еще пятьдесят метров вон в том направлении.

Они двинулись вдоль подножия холма, огибая огромные, разбросанные как попало, гранитные валуны.

– Еще немного, – произнесла Снежана.

Голос ее дрожал от возбуждения. И не только она пребывала в этом состоянии. Все были в предвкушении великого открытия. Все, кроме Васи. Тому было наплевать на полнолуние, что кровавое, что бескровное. Все, чего он хотел, это решить свои проблемы и выгодно жениться. Да еще избавиться от наездницы, которая с каждым шагом тяжелела на три килограмма. Что же касалось древних тайн зловещих эпох, то их разгадыванием пусть занимаются другие. Те, что не сумели выгодно жениться и получить богатое приданое. В общем, лохи и нищеброды.

Они отшагали еще с десяток метров, обогнули россыпь валунов, и вдруг остановились.

Перед ними чернел вход в пещеру. Свет фонаря, скользнувший внутрь, высветил довольно узкий проход, уводящий куда-то под холм, в толщу земли.

– Ебать дырища! – выдохнул Вася, спуская Агату на землю. – Там медведя нет? А то залезем без стука, а топтыгин нам пизды вкатит.

Он покосился на сопливую сосульку, и предложил ей:

– Лолька, иди первой.

– Я пойду! – круто, как бывалый герой горячих точек, заявил Емельян.

Он сбросил с плеча пулемет, взял его в руки и шагнул в пещеру. Снежана двинулась за ним, освещая брату путь. Вампиры и сестра Марфа пошли следом.

Пещера, то сужаясь, то расширяясь, и извиваясь, как кишка, уводила их все глубже. В одном месте пришлось опуститься на четвереньки. Всем, кроме лольки. Мелкая только слегка пригнула голову, чтобы не цепляться макушкой за каменный свод.

– Неужели мы нашли тайный скит легендарного старца Кондратия Пещерника? – предположила сестра Марфа.

– Ебать Кондратий суслик! – изумился Вася. – Экую нору прокопал. Хотя, что еще делать одному? Баб нет, водки нет. Остается только норы рыть.

Но не было похоже, что пещера являлась делом рук Кондратия. Она производила впечатление естественного образования. Да и пролегла она сквозь толщу горных пород. Чтобы пробиться сквозь них, Кондратию понадобился бы отбойный молоток и много свободного времени.

Вдруг впереди прозвучал взволнованный голос Емельяна.

– Я что-то вижу! – крикнул оборотень.

– Если это желтое, блестящее и в слитках, то не трогай – оно мое! – предупредил его Вася.

– Нет, тут что-то другое.

Все подошли ближе.

– Это что такое? – удивленно спросил Вася.

Пещера кончилась, упершись в ровную стену. В очень странную стену. Чем дольше лучи фонарей скользили по ней, тем больше Вася убеждался в том, что это не камень. А когда Снежана шагнула ближе и стукнула по поверхности тыльной стороной фонарика, отпали последние сомнения. Металл. Затем Вася пригляделся внимательнее, и вздрогнул. Потому что различил тончайшую щель. Вася проследил за ней. Щель поднималась, затем поворачивала горизонтально, шла какое-то расстояние и вновь спускалась вниз, очерчивая прямоугольный контур.

– Да это, бляха, дверь! – выдохнул Вася. – Чтоб мне с другом согрешить.

– Скорее – люк, – поправила его Ксюша.

– Не похоже это на скит Кондратия, – покачала головой сестра Марфа. – Скорее, на какой-то подземный бункер.

– Бункер с пивом и шлюхами, – мечтательно протянул Вася. – Я хочу внутрь.

Вася растолкал всех, подошел к люку и толкнул его руками. Ничего не произошло. Он забарабанил по нему кулаком. Затем закричал:

– Впустите, суки!

– Ни ручки, ни замочной скважины, – задумчиво произнесла Ольга. – Остается сделать единственный вывод – эта дверь отпирается только изнутри.

– Ну, заебись, попили пива! – трагически прокричал Вася. – И что теперь делать? Нахуй мы сюда притащились? Это, блядь, и есть великая тайна кровавого говна? Как внутрь-то попасть? Я сквозь стены ходить не умею.

В этот момент Вася расслышал за собой тихий смех. Он обернулся. Агата стояла за их спинами и мерзко хихикала во мраке.

– Что, братик, вот и пригодилась тебе любимая младшая сестренка, – произнесла она с невыносимым самодовольством. – А ведь сколько всего я от тебя натерпелась. Ты мне грубил, оскорблял меня, неоднократно подвергал насилию. И постоянно называл бесполезной. Мог ли ты подумать, что сумеешь разгадать тайну кровавого полнолуния только благодаря мне?

– Что несет эта поехавшая дура? – спросил Вася у прочих членов экспедиции.

– Сейчас увидишь, братик, – пригрозила лолька. – Отойди-ка в сторонку. Сейчас сестренка покажет, какая она полезная.

Лолька подошла к двери. Какое-то время она просто стояла и смотрела на металлическую плиту. А затем произошло нечто странное – ее крошечное тельце начало таять в воздухе. Вася глазам своим не поверил, и на всякий случай потер их ладонями. Но ничего не изменилось. Лолька продолжала исчезать. Вскоре она стала прозрачной настолько, что Вася разглядел сквозь нее поверхность люка.

– Ебать колдовство! – невольно вырвалось у Васи.

Когда Агата почти растворилась в воздухе, она шагнула вперед и исчезла, пройдя сквозь металл.

– Надеюсь, по ту сторону не поджидает никакая опасность, – заметила Ксюша. – Я немного тревожусь за госпожу Изгробову.

– Да, я тоже, – поддержал Вася. – Если мелкую пизду порвут раньше, чем она откроет дверь, будет до слез обидно. Получится, что зря приехали. Хотя, с другой стороны, и не совсем зря.

Ждать пришлось минут пять. В итоге Вася и сам начал волноваться за малолетнюю сосульку. Кто знает, что скрывалось по ту сторону люка. Вдруг там обитал поехавший старец Кондратий или еще какой-нибудь монстр. Но вот раздался шипящий звук, и люк плавно отъехал в сторону. В образовавшемся проеме появилась лолька с сияющей на лице самодовольной улыбкой.

– Извините, что долго, – сказал она. – Не сразу разобралась, как тут все работает. Братик, ты по мне очень сильно скучал?

– Меньше, чем ты думаешь, – ответил Вася. – Ну, что там внутри?

– Там....

Агата запнулась, а затем произнесла:

– Будет лучше, если вы увидите все сами.

81

За люком открылось помещение, напоминающее шлюз. Его стены были выполнены из того же загадочного серого металла, что и корпус сооружения. Возле люка обнаружилась панель с рычагами и копками. Приглядевшись, Вася заметил на них уже знакомые ему закорючки. Это была древняя кровопись. Следовательно, подземный бункер был сооружен вампирами. Возможно, в темные незапамятные времена. И именно где-то здесь, под огромным курганом, таился величайший секрет всех времен и народов – рецепт грандиозного пениса.

Из шлюза вела вторая дверь, над открытием которой пришлось повозиться. Коллектив попытался взвалить это дело на Васины плечи, мотивируя свое решение тем, что господин Носфератов величайший знаток кровописи, и уж он-то разберется, какие кнопки жать. И Вася бы разобрался. Ему было не привыкать тыкать кнопки наугад. Из-за этой привычки он едва не уронил подъемник с рабочими, после чего был уволен с очередной стройки. Но к счастью, в дело вовремя вмешалась Агата. Мелкая сосулька уже неоднократно убеждалась в том, что братика ни под каким предлогом нельзя подпускать к сложной технике.

– Давайте лучше я, – вызвалась она, подходя к пульту.

Ее крошечные ручонки пробежались по кнопкам и утопили вниз пару рычагов. Вслед за этим послышалось зловещее шипение, и люк плавно втянулся в стену.

За ним открылся длинный коридор, обшитый все тем же металлом. Свет фонарей скользил по его стенам и потолку, не выявляя ни единого пятнышка ржавчины. Столько лет прошло, а металл выглядел так, будто его отлили вчера.

Вязкая тишина окутывала подземный бункер. Отряд в немом благоговении проследовал по коридору, который вывел их в огромный зал. Вампиры и оборотни в страхе остановились, с ужасом и восхищением созерцая обширную рукотворную пещеру, обшитую все тем же вечным металлом. Зал имел множество выходов. Широкие лестницы уводили на следующий уровень. Из стен, на разной высоте, выступали полукруглые балконы. А еще Вася заметил две цилиндрические кабины лифтов.

На одной из стен обнаружилось нечто вроде плана здания. Понять, что к чему, было невозможно. А все поясняющие надписи были выполнены все той же кровописью.

– Господин Носфератов, вы что-нибудь понимаете? – тихо спросила Ольга.

– Конечно, – буркнул Вася, глядя на план как на новые ворота.

С чертежами у него все обстояло примерно так же, как с кнопками. Вася несколько раз в жизни пытался собрать мебель, руководствуясь прилагающийся инструкцией, и результат всегда оказывался чудовищным. Один комод после Васиной сборки даже пришлось выбросить. Умелец собрал его так, что три опытных мужика не смогли ничего ни понять, ни исправить.

– И куда нам идти?

Хотел бы Вася это знать. Но он старательно сделал вид, что вчитывается в древние надписи, а затем указал пальцем в один из коридоров, уводящих из зала в неведомые глубины.

– Нам туда! – заявил Вася уверенно.

– А что там? – спросила Снежана.

– Там очень заебись! – проворчал Вася. – Кто тут мужик? Хватит доставать меня вопросами. Просто идите за мной и не выступайте.

И он первым зашагал в сторону избранного коридора. За своей спиной он расслышал голос Ксюши, обращенный к ее служанке.

– Я, конечно, не так хороша в чтении кровописи, как Василий Андреевич, но кое-что поняла. Кажется, этот коридор ведет в место под названием крипта.

Вася покосился на шедшую рядом с ним лольку и тихо спросил:

– Эй, пизда, что такое крипта?

Малолетка подняла на него взгляд, недобро ухмыльнулась и ответила:

– Скоро узнаешь, братик. Ты же у нас мужик.

После этих слов Вася едва не повернул назад. Но мужицкий статус не позволил ему этого сделать. Потому что мужик, он такой: даже если понимает, что совершил глупость, все равно не бросит начатого и доведет дело до разгромного конца. Все просрет, все переломает, все испортит, но дело сделает. Ибо нет большего бесчестья для мужика, чем признать свою неправоту. Особенно в тех нередких случаях, когда он реально неправ.

Коридор шел не прямо, а извивался хитроумной кишкой. То и дело на его металлических стенах возникали надписи на кровописи. Возможно, они предупреждали об опасности и советовали дважды подумать, прежде чем идти дальше. Вася, проходя мимо них, ощутил себя ущербным существом. Все таки умения читать и писать настолько прочно вошли в список обязательных скиллов, что при их отсутствии возникало ощущение собственной неполноценности.

Коридор вывел их к очередному люку. Притом этот люк отличался от прочих – солидный, сложный, и явно очень толстый. Он словно стоял здесь для того, чтобы сдерживать нечто, заключенное в крипте. Люк всем своим видом говорил – одумайтесь, пока еще не слишком поздно!

Агата уже взялась за изучение панели управления. Спустя минуту она заявила:

– Похоже, тут требуется ввести код. Братик, у тебя есть мужицкие идеи?

Вася подошел к пульту. Он увидел россыпь треугольных кнопок, каждая из которых была украшена одним иероглифом кровописи.

– Код, говоришь? – произнес он.

Вася склонился над кнопками, поднеся ближе фонарь. Затем протянул руку и нажал несколько штук. Ничего не произошло. Он снова нажал те же кнопки, но уже в иной последовательности. Снова мимо.

– Не думаю, что тыкать кнопки наугад, это хорошая идея, – заметила Снежана.

Вася пропустил ее реплику мимо ушей. Он предпринял третью попытку. И в этот раз сработало. Раздалось тихое шипение, и огромный люк начал медленно вползать внутрь стены.

– Потрясающе! – невольно выдохнула Ксюша.

– Василий Андреевич, как? – воскликнула Ольга.

Все остальные, включая лольку, взирали на него, как на чудотворца.

– Да ладно, хуйня – смутился Вася. – Вы что, домофонов никогда не видели? Какие кнопки сильнее потерты, те и надо жать.

– Святые доноры, он реально гений! – вырвалось у Снежаны.

– Братик такой умненький, – не сдержала комплимента Агата.

– И красивый, – скромно дополнил Вася. – Ну, идем глядеть, что там в этой крипте. Крипота, поди, сплошная.

Он первым шагнул внутрь, и замер. Потому что за люком открылся еще один огромный зал, больше прежнего. И выглядел он довольно пугающе.

По его стенам и высокому потолку змеились тысячи проводов и шлангов. Иные провисали вниз, до дрожи напоминая тела ползучих гадов. А вдоль стен, с обеих сторон от широкого центрального прохода, выстроились какие-то странные штуковины, похожие на большие металлические капсулы. Отряд приблизился к первой из них и осмотрел. В крышке капсулы оказалось небольшое стеклянное окошко, сквозь которое удалось заглянуть внутрь. Там было пусто.

– Думаю, эти штуки предназначались для вампиров, – предположила Ольга. – Они похожи на гробы для сна.

– Скорее уж на капсулы гибернации, – возразила лолька, тыча контейнер пальцем.

И она была права. Подобные устройства Вася видел в фанатическом кино про космос. Люди забирались в такие ящики и засыпали долгим сном, пока звездолет годами тащился сквозь холодную пустоту. А потом на его борту оказывался ксеноморф, и ну всех жрать. Но зачем эти штуки здесь, в подземном бункере?

– Давайте осмотрим остальные, – предложила Ксюша. – Возможно, нам удастся обнаружить живых вампиров.

Разделившись на две группы, они стали проверять капсулы, но все они, как одна, были пусты. Огромный зал тянулся без конца. Капсул в нем было сотни, но все постояльцы, если таковые имелись, покинули их давным-давно. Вася уже отчаялся найти хоть что-то интересное. Без особой надежды он подошел к очередной капсуле и направил луч фонаря на стекло. И тут же взвыл от неожиданности, напугав своих соратников, а сам в страхе отпрянул от железного вместилища.

Через секунду рядом с ним оказался весь отряд. Вампиры и оборотни поочередно заглядывали внутрь железного контейнера. И там было на что посмотреть. За толстым стеклом находилась молодая женщина, бледная, черноволосая, и с закрытыми глазами.

– Консервированная баба! – выдохнул Вася, пытаясь осмотреть обнаруженное тело целиком. Но стеклянное окошко оказалось для этого слишком маленьким.

– Нужно открыть капсулу, – заявила Ксюша, уже начав изучать кнопки на панели управления.

– А стоит ли? – засомневалась Ольга. – Мы ведь не знаем, кто она.

– Вампир, разумеется. Кем еще она может быть?

– Но почему она здесь одна? Почему все остальные капсулы пусты? Вдруг это неспроста?

– Вдруг она монстр? – тихо пискнул Емельян.

– Что вы на нее наговариваете? – разозлился Вася. – Еще ничего не знаете, а уже обосрали с головы до ног. Это же баба. Живо открывайте ящик.

– Братик, ты же не собираешься набрасываться на нее? – спросила лолька. – Вдруг она мертва. Неужели тебя и это не остановит?

– Ничего страшного. Главное не признаки жизни, а степень сохранности тела. Открывайте крышку, я первый на очереди.

Ксюша и Агата совместными усилиями сумели разобраться в управлении капсулой. С третьей попытки им удалось отыскать верную комбинацию клавиш. Вслед за этим раздалось шипение, и внутри капсулы вспыхнул яркий свет. Затем тяжелая крышка с шипением приподнялась и медленно отъехала в сторону.

Вася заглянул внутрь, и понял, что не прогадал. Экспедицию уже можно было считать успешной. Обнаруженная баба была шикарна. Ее стройное аппетитное тело плотно облегал какой-то странный костюм из черного блестящего пластика. Этот наряд очерчивал каждый изгиб завлекательной фигуры. В особенности огромные сиськи потрясающей формы.

– Сисяндры! – обрадовался Вася, жадно вцепившись в них руками.

– Братик, фу! – воскликнула лолька. – Это отвратительно.

– Отъебись! – проворчал Вася. – Это все ради науки. И потом, она еще не протухла. Даже не воняет.

Не отрывая рук от грудей женщины, он склонился и стал шумно втягивать носом воздух.

– Довольно приятный запах, – сообщил Вася. – Баба вполне свежая. Ее еще можно использовать часов пять-шесть. Дальше будет затруднительно, но освежитель воздуха может существенно продлить срок эксплуатации.

В этот момент женщина открыла кроваво-красные глаза и уставилась на Васю.

– Ебать она живая! – завопил тот, в ужасе отскакивая от капсулы.

Остальные тоже отошли подальше. Никто не знал, чего им следует ждать от загадочной незнакомки.

Та медленно села и осмотрелась. Затем зевнула. После чего с видимым трудом выбралась из капсулы. Ее заметно пошатывало, но она быстро приходила в себя.

– Кто вы? – произнесла она, глядя на группу незнакомых вампиров, оборотней и монашек.

Не дождавшись ответа, женщина спросила:

– Что с остальным экипажем?

– Больше тут никого нет, – тихо ответила лолька.

Брюнетка уставилась на нее.

– Никого нет? – повторила она. – Этого не может быть.

Она окинула взглядом длинный зал с капсулами.

– Как же так? – проронила она растерянно. – Куда они все делись? Мы должны были ждать....

Тут она спохватилась, повернулась к отряду, и выпалила:

– Какой сейчас год?

– Две тысячи двадцать первый, – ответила Ксюша.

Брюнетка удивленно моргнула.

– Чего? – переспросила она. – Это невозможно. Зачем вы меня обманываете?

– Это правда, – подтвердил Вася. – Две тысячи двадцать первый, без пизды. С пиздой тоже.

– От рождества Христова, – добавила сестра Марфа.

– От чьего рождества? – наморщилась брюнетка.

– Христова.

– Это еще кто такой?

Сестра Марфа ужаснулась.

– Да она безбожница! – простонала монашка.

– Нет, вы мне скажите, какой сейчас год от ночи первой крови, – попросила брюнетка.

– А это что такое? – уточнила лолька.

Брюнетка в ужасе схватилась за голову.

– Сколько же я провела в анабиозе? – простонала она.

Ксюша шагнула вперед и осторожно спросила:

– Скажите, а вы вампирша, да?

– Разумеется. А вы....

Брюнетка прошлась взглядом по всей компании.

– Так, большинство из вас вампиры, – произнесла она с явным облегчением. – И два оборотня. А вон та, в смешном халате, она....

Глаза брюнетки расширились.

– Она что – человек? – выдохнула незнакомка. – Настоящий человек?

– Сестра Марфа, – представил монашку Вася. – А ты у нас кто? Скажи, не являешься ли ты хранительницей величайшей тайны вселенной – секрета грандиозного пениса?

Брюнетка вздохнула и представилась:

– Мое имя – Анемия. Я второй помощник капитана Кровоглотуса.

– Капитана чего? – спросила Снежана.

– Капитана космического корабля «Кровавое полнолуние». Вы сейчас находитесь на его борту.

Вампиры, оборотни и монашка обменялись удивленными взглядами.

82

– Так это, получается, не бункер со шлюхами? – огорчился Вася. – Здесь не наливают? И даже не сосут?

– Нет, разумеется. Это корабль. А что, разве снаружи было не ясно?

– Снаружи вообще нихуя не ясно, – сказал Вася. – Снаружи это просто большая гора с маленькой дыркой.

– Гора? – простонала Анемия. – Пресвятой гемоглобин! Да сколько же я проспала?

Тут она сглотнула голодную слюну и виноватым тоном спросила:

– Скажите, а могу ли я перекусить вашей сестрой Марфой? Я такая голодная, что просто ужас.

– Необязательно никем перекусывать, – сообщила Ольга, снимая с себя рюкзак. – У меня тут есть.

Едва в дрожащие от предвкушения руки Анемии попала емкость с кровью, как вампирша тотчас же жадно припала к ней губами. В мановение ока она выхлебала все до капли и попросила добавки. Ольга протянула ей второй сосуд.

– Значит, это погребенный под курганом космический корабль, – сказала Ксюша. – То есть, получается, в древние времена вампирские технологии носили невероятно продвинутый характер. Но почему столь высокоразвитая цивилизация бесследно исчезла с лица земли? Почему мы не сумели сохранить всех достижений наших далеких предков?

Анемия выхлебала вторую порцию крови, уронила на пол пустой пластиковый контейнер, счастливо улыбнулась и пояснила:

– Все совсем не так, как ты думаешь. В этом мире никогда не было никакой высокоразвитой вампирской цивилизации. Этот корабль и мы, его экипаж, прибыли сюда с другой планеты. Она и является нашим домом. Мы преодолели сотни световых лет, чтобы добраться от Кровуса до Земли. Наша экспедиция носила разведывательный характер и заключалась в поиске населенных разумными существами миров, осуществляемой в рамках программы всегалактического анального зондирования. Обнаружив в этой звездной системе планету, потенциально населенную живыми существами, мы совершили посадку. Но та была неудачной. Случилась авария. Корабль получил значительные повреждения. А вскоре, после проверки всех систем, стало ясно, что мы не сумеем починить «Кровавое полнолуние» своими силами. К тому же, из-за вышедшей из строя системы связи мы лишились возможности послать домой сигнал бедствия.

– Так, я что-то, бля, не понял, – признался Вася. – Вы какие-то инопланетные вампиры? Если да, то признавайся – правда ли, что у всех инопланетянок пизда поперек?

– Все вампиры инопланетные, – пояснила Анемия. – И мы, что прилетели сюда с Кровуса, и вы, наши далекие потомки. Когда мы высадились на этой планете, здесь не было и намека на разумную жизнь. Наиболее перспективными в плане развития организмами являлись волосатые приматы, но у них было мало шансов эволюционировать во что-то приличное. Все, на что им хватало ума, это кидаться друг в друга говном и радостно улюлюкать.

– Братик свято блюдет традиции седой старины, – заметила Агата. – Вот откуда растут ноги у его фекальных забав.

– Заткнись, пизды огрызок! – потребовал Вася, которому вдруг стало нестерпимо стыдно за свое прошлое. Раньше ему казалось, что он крутой пацан и вообще молодец. Но после просмотра отцовского послания обманывать себя стало невозможно. Его биография была писана говном. И об этом не стоило знать никому, в особенности красивым девушкам.

– В первое время мы еще надеялись обнаружить на этой планете материалы, необходимые для починки корабля, – продолжила Анемия. – Но вскоре стало ясно, что на это нечего рассчитывать. Произвести их мы тоже не могли – для этого у нас не было необходимого оборудования. И тогда мы решили пойти на крайний шаг – использовать генератор мозговой активности.

– Это что такое? – спросил Вася.

– Прибор, испускающий волны особого типа. Они стимулируют создание некоего подобия разумности у существ с достаточно большим объемом мозга и подходящим строением тела. В нашем случае такими существами явились обезьяны-говнометчики, как наиболее продвинутые представители фауны этого мира.

Вскоре воздействие генератора принесло плоды. В обезьяньих головах вспыхнула искра разума. Прежде они лишь бегали кругами, лазали по деревьям и кидались говном. Но после воздействия волн на их мозги поведение приматов заметно усложнилось. В ближайшем от места крушения племени мы зафиксировали образование некоего религиозного культа. Обезьяны сложили огромную кучу из говна и стали истово поклоняться ей. Перестрелки говном приобрели глубокий сакральный смысл, и стали частью обрядовых церемоний.

Наш план был прост. Генератор мозговой активности должен был спровоцировать развитие обезьяньей цивилизации. Рано или поздно ее уровень достиг бы той высоты, которая позволила бы осуществить ремонт нашего корабля. Мы же все это время планировали провести в состоянии анабиоза, терпеливо дожидаясь возможности вернуться домой.

Поначалу все складывалось хорошо. Обезьяны быстро развивались. У них возникли речь, наскальная живопись, развились умения, связанные с обработкой камня и древесины, что спровоцировало значительное улучшение орудий ремесла и охоты. Обезьяны стали лучше питаться, успешнее защищаться от хищников. Численность их популяции стремительно росла. Но связь с корнями все еще была сильна в них. Время от времени в обезьянах пробуждались первобытные инстинкты, и тогда они вновь самозабвенно отдавались манипуляциям с говном: устраивали перестрелки, соревнования по метанию в длину, ваяли из него скульптуры, образовывали религиозные культы, поклоняющиеся великому Калу. Но развитие шло неумолимо. Можно было не беспокоиться о том, что оно зайдет в тупик. Для нас настала пора погрузиться в сон и ждать своего часа. Но внезапно выяснилось нечто страшное. Как оказалось, устройство мозга обезьян было близко к устройству нашего мозга. И волны, испускаемые генератором, так же оказывали воздействие на многих вампиров. Но если в случае обезьян эти волны вытаскивали их из пучины дикости к свету разума и цивилизации, с вампирами все обстояло наоборот. Люди и вампиры, под воздействием этих волн, словно бы двигались навстречу друг другу – одни стремительно умнели, а другие деградировали и впадали в дикость.

Далеко не сразу нам удалось осознать всю грозящую нам опасность. Мы проявили преступную беспечность при появлении первых тревожных симптомов умственной деградации вампиров. Да и те поначалу проявлялись в довольно безобидных вещах. В частности, часть экипажа корабля оказалась охвачена суеверным страхом перед технологиями. Среди них стремительно распространилась вера в то, что технологии вредны и опасны. Эти вампиры отказывались проходить положенные медицинские процедуры, из страха, что при инъекции в их организм может быть введен чип. Вера в мистическую силу чипов поглотила их. Нам так и не удалось выяснить, о каких чипах идет речь, и откуда они вообще взяли этот бред. Одно было ясно – пораженные тупостью вампиры верили, что чип сможет контролировать их, управляя эмоциями и поведением. Сюда же можно добавить страх отупевших вампиров перед электроприборами, и вообще всяческим оборудованием, сложнее палки. Он зиждился на вере тупых вампиров в наличие некого заговора, имеющего цель поработить всех и каждого. Что характерно, вождями отупевших вампиров становились наиболее деградировавшие и безнадежные особи. Их речи принимались на веру. По их призывам тупые вампиры несколько раз осуществляли порчу оборудования корабля. Мы не знали, что нам делать с этой загадочной напастью, но главная катастрофа ждала нас впереди.

Однажды ко мне прибежал юнга Сосун, и сообщил, что старпом ведет себя странно. Это меня нисколько не удивило. Он отупел едва ли не прежде других. Целыми днями он слонялся по кораблю и приставал ко всем вампирам со своими бреднями. Старпом неоднократно сообщал, что враги пытались его чипировать, но он превозмог мировой заговор. Несколько раз его заставали за порчей оборудования. В частности он пытался выломать антенну локальной связи, заявляя, что та облучает его какими-то неизвестными науке волнами зла и ужаса. Утверждал, что Земля плоская. Перестал смывать за собой в туалете.

В общем, ничего хорошего от старпома ждать не приходилось. Но то, что я обнаружила, превзошло мои самые страшные кошмары. Когда я вышла из корабля, мне открылась ужасающая картина: старпом бегал в голом виде вокруг скалы, дико улюлюкал и кидался в нее говном. При содействии экипажа мне удалось схватить его и доставить в лазарет. Проведенные анализы дали неутешительный результат. Мозг старпома оказался восприимчив к волнам, испускаемым генератором. Бедняга необратимо отупел в течение полугода. Болезнь развивалась стремительно: вначале бредни о чипах, разговоры о вреде прививок, порча оборудования, отказ от норм личной гигиены, и, наконец, полная деградация. Все попытки привести его в чувства провалились. Старпом скалил зубы, рычал зверем, постоянно гадил и кидался в нас своим пометом. И эта ужасающая метаморфоза коснулась не только его одного. Вскоре многие члены экипажа корабля лишились разума и погрязли в говенных играх. В их числе оказался и наш капитан Кровоглотус. Недуг подкосил его стремительно. Мы до последнего дня не знали, что он уже три месяца спит в шапочке из фольги.

В итоге мне пришлось принять командование на себя. По моему распоряжению всех отупевших вампиров изгнали прочь с корабля. Какое-то время они бродили поблизости и кидались говном в борта «Кровавого полнолуния», а затем, оголодав, отправились к людям и поселились среди них.

Но напрасно мы думали, что избавившись от всех отупевших вампиров, сумели решить проблему. Оказалось, что это не так. Генератор воздействовал на всех вампиров, на кого-то сильнее, на кого-то слабее, но полный иммунитет имели лишь единицы. Вскоре начали тупеть и другие члены экипажа. Еще вчера разумные вампиры вдруг начинали бредить чипами, плоской Землей и тайными свойствами воды из-под крана. Их отлавливали и выбрасывали наружу. Но вскоре на это перестало хватать вампиров. Адекватная часть экипажа стремительно таяла. И тогда мною было принято волевое решение – погрузить всех оставшихся вампиров в анабиоз. Это было рискованно – все-таки нам следовало убедиться в том, что развитие человеческой цивилизации пойдет в нужном нам направлении. Но задержись мы еще немного в состоянии бодрствования, и тоже превратились бы в отупевших дикарей. И вот я и еще восемь вампиров, сохранивших разум, легли в капсулы гибернации. Мы поставили таймер на десять тысяч лет. Нам казалось, что этого времени будет достаточно, чтобы люди успели создать высокоразвитую цивилизацию. Тогда мы смогли бы починить корабль и вернуться на родную планету.

Анемия оглядела ряды пустых капсул, и продолжила:

– Но, похоже, проснулись все, кроме меня. Судя по всему, таймер в моей камере вышел из строя. В то время как пробудились остальные, я продолжила спать. Они почему-то не разбудили меня. Но почему? Что же с ними случилось? И как давно они проснулись?

И Анемия растерянно покачала головой.

Ее слушатели медленно переваривали поступившие сведения. Первой молчание нарушила Ксюша.

– Выходит, вампиры прибыли в этот мир из космоса, – прошептала она. – А потом они же создали людей. Но почему правда об этом так тщательно скрывается? Наверняка руководству что-то об этом известно. Иначе они не стали бы запечатывать хранилище древнего знания.

– Нужно проверить бортовой компьютер, – вдруг предложила Анемия. – Все это время он продолжал функционировать и собирать поступающую извне информацию. Если доберемся до капитанского мостика, получим ответы на все вопросы.

– Значит, идем туда, – решила Агата. – Братик, хватай меня на ручки.

Но тут рядом с ними прозвучал голос, показавшийся Васе чужим. Голос, полный злобы, безумного фанатизма и безжалостной любви к ближнему.

– Никуда вы отсюда не уйдете! – прорычала сестра Марфа.

Все повернулись к монашке.

– Ты о чем? – удивился Вася.

На пухленьком личике сестры Марфы расцвела настолько зверская ухмылка, что Васе стало дурно. Монашку будто подменили. Или, что точнее, из-под маски кротости и доброты наконец-то показалось истинное лицо служительницы культа. Лицо, искаженное ненавистью ко всему живому, не пожертвовавшему на храм.

– Никуда вы отсюда не уйдете! – повторила сестра Марфа, и ее руки скользнули под рясу. – Теперь, когда я обнаружила корень всего зла, эти врата в ад, я уничтожу и их, и вас.

Сестра Марфа резко выдернула руки из-под рясы. В каждой ее ладони полыхало по медному кресту.

– Я очищу вас всех! – зарычала она, надвигаясь на перепуганную нечисть. – Всех, до одного!

83

Сестра Марфа наступала на них. Распятья в ее руках пылали ярче солнца. Физиономию добренькой монашки искажала гримаса лютой злобы.

– Сестра Марфа, прекращай эту ужасную хуйню! – трусливо потребовал Вася, вместе со всеми отступая от озверевшей монашки. – Нормально же все было. Что за бес в тебя вселился?

– Не бес, а святой дух! – рявкнула сестра Марфа. – Или ты думал, что я стала бы просто так якшаться со слугами сатаны? Старец Иоанн возложил на меня священную миссию – обнаружить корень мирового зла и очистить его. И вот я здесь, в самом сосредоточии тьмы и порока. Теперь я разделаюсь с вами, а затем очищу священным огнем сие нечестивое пристанище.

– Братик, я ведь неоднократно предупреждала тебя, что не стоит связываться с монашками, – напомнила лолька. – От них добра не жди. Они одной рукой крестят, а другой бумажник тырят.

– Сестра Марфа, как же так? – всхлипывая, спросил Емельян. – Мы же с тобой друзья.

– У меня нет, и не может быть друзей среди детей ночи! – отрезала та.

– А как же все те часы, что мы провели наедине, ведя душеспасительные беседы?

Сестра Марфа злобно рассмеялась.

– Душеспасительные? – повторила она. – Да у вас, монстров, нет никакой души. И спасать в вас нечего. Вы все порождения ада. Туда-то я вас и отправлю!

Горькие слезы обиды покатились по щекам юного оборотня.

– Выходит, вы меня обманывали? – всхлипывая, спросил он. – Все ваши слова были ложью?

– Это святая ложь, – пояснила сестра Марфа. – Ложь во спасение. Ради великого добра допускается пойти на мелкие злодеяния. А есть ли большее добро, чем истребление зла? Мы все боремся со злом, как можем: кто-то отжимает в пользу церкви музеи и планетарии; кто-то вытесняет из школ богопротивную науку, подменяя ее житиями святых; самые праведные без устали строчат доносы об оскорблении чувств верующих. Это все великое дело добра. Мне же выпало разрушить нечестивую обитель и уничтожить дьявольских тварей. И я сделаю это во славу господа!

– Заебешься! – крикнула лолька.

Она выступила вперед, бросая сестре Марфе дерзкий вызов. На ее ладонях заплясали языки темного пламени.

– Думала, я забуду, что ты соблазняла братика своими сиськами? – прорычала Агата.

Она резко выбросила руки перед собой, издав громкий пронзительный вопль. С ее ладоней, вспыхнув, сорвались сгустки темного огня. Они со свистом понеслись в сестру Марфу. Но монашка не растерялась. Она дважды взмахнула распятьями, и отбила оба магических снаряда, как мячики. А затем, злобно воззрившись на лольку, на одном дыхании выпалила целый псалом. Агата болезненно завопила и бросилась бежать. Из ее ушей валил густой дым. На третьем шаге неуклюжая сосулька оступилась и грохнулась на палубу.

– Братик, пожалей меня скорее! – завопила она, корчась на железном полу.

Но Вася не сдвинулся с места. Он со страхом глядел на сестру Марфу, и не верил своим глазам. Сложившийся у него образ праведной богомолки никак не вязался с нынешней сестрой Марфой, в которую словно двадцать бесов вселилось, а еще сорок были на очереди.

В следующий миг мимо Васи пронеслась стремительная черная тень. В бой пошла Ольга. Ее тело претерпело трансформацию, перейдя в боевой режим. Вены на лице жутко вздулись, взбугрив кожу. Глаза налились кровью. Из пальцев с хрустом вырвались огромные когти. Со скоростью молнии она бросилась на сестру Марфу и обрушила на нее град стремительных ударов. Но ни один из них не достиг цели. Ольга была быстра, но сестра Марфа быстрее. Она уклонилась от когтей вампирши, а затем, уличив момент, ударила Ольгу распятьем. Ту подбросило в воздух, и она с воплем растянулась на палубе.

Сестра Марфа страшно рассмеялась.

– Нечистой силе не совладать со мной! – прорычала она, неотвратимо наступая на перепуганных представителей мира тьмы. – Вам конец! Ненавижу! Уничтожу! Ненавижу! Уни….

И в этот момент в огромном зале крипты оглушительно загрохотал пулемет. Сестра Марфа с визгом закрутилась на месте, словно отплясывая дикий танец. Пули пронзали ее тело, швыряя его из стороны в сторону. Затем она упала. Грохот смолк. В воздухе повис едкий запах порохового дыма.

Вася повернулся к Емельяну. Тот стоял с пулеметом в руках и горько плакал.

– Я ей верил больше, чем кому либо, – тихо пропищал оборотень. – Она была такой доброй, такой искренней, такой сисястой….

– Еще один дурак, – проворчала Агата, с трудом поднимаясь на свои крошечные ножки. – Откуда в вас это болезненное доверие к служителям культа?

Емельян опустил оружие и горько расплакался. Вася подошел к нему и потрепал по плечу.

– Ты все правильно сделал, – одобрительно произнес он. – Мне тоже была дорога сестра Марфа, но иного выхода не было. Кто мог знать, что под личиной доброты, смирения и четвертного размера таится монстр? Все мы жертвы грязного обмана.

– Все, кроме меня, – напомнила Агата. – Я с самого начала ее раскусила. Эх, братик, братик. Вот почему ты никогда не слушаешь младшую сестренку? Она ведь все время оказывается права. Если бы....

Тут лолька резко прервала свою речь и испуганно вскрикнула:

– Смотрите!

И указала трясущимся от страха пальчиком на тело убитой монашки. Все повернулись в его сторону, и тоже не сумели сдержать испуганных возгласов.

Юный оборотень оказался умелым стрелком. Ни одна пуля не прошла мимо цели. Все они вонзились в тело сестры Марфы, превратив оное в окровавленное решето. И вот этот стопроцентный труп вдруг шевельнулся. А затем начал вставать.

Васины волосы восстали дыбом, а по телу, вместе с волнами дрожи, заструились ручьи трусливого пота. Глаза вампира полезли на лоб. Ничего страшнее он в жизни своей не видел. Мертвая, изрешеченная пулями, сестра Марфа медленно поднималась на ноги.

– Что происходит? – тихо прошептала лолька.

Но никто не знал ответа.

Монашка выпрямилась и медленно подняла голову. Пули снесли часть ее черепа. Сквозь безобразную дыру наружу выползало розовое желе мозга. На месте правого глаза зияло черное сквозное отверстие. Губы монашки дрогнули и расползлись в зверской ухмылке. Рот приоткрылся. Из него, вместе с кровью, полились слова:

– Глупые монстры! Думали, что сможете убить меня так легко.

– Ебать как страшно! – простонал Вася. – Что, блядь, происходит? Кто такая сестра Марфа? О чем еще мне забыли рассказать?

– Я хорошо подготовилась к своей священной миссии, – продолжая зверски ухмыляться, сообщила монашка. – В секретном скиту старца Иоанна лучшие православные умы усилили мое тело для борьбы со злом. Они имплантировали в мои конечности мощи великомученицы Пелагеи. Разбавили кровь святой водой. А в мозг поместили микро Чудотворную Иконку Преображения. С моим уровнем святости вам не совладать.

– Да она же святонатор! – завопила лолька. – Я так и знала, что с этой монашкой что-то не так.

– Пробил час очищения! – прорычала сестра Марфа. – Отправляйтесь в ад, слуги сатаны.

Она вскинула руки с зажатыми в них распятьями. Вампиры и оборотни сжались от ужаса, ожидая неизбежного конца. Но тут вдруг в темном зале полыхнула яркая зеленая вспышка, на миг ослепившая всех. А когда зрение отряда восстановилось, то все увидели сестру Марфу, лежащую на полу без головы. Голова покоилась отдельно, в луже густой крови.

Анемия медленно опустила руку.

– Надеюсь, теперь-то она не оживет, – произнесла древняя вампирша.

– Как ты это сделала? – изумилась Ксюша. – Ведь она была буквально напичкана святой атрибутикой. Никто из нас не сумел бы навредить ей.

Анемия устало вздохнула.

– Из вас – да, – согласилась она. – Но на меня ее фокусы не действуют. Потому что они, как и вся человеческая культура, результат воздействия генератора мозговой активности. Вы тоже являетесь жертвами его воздействия. А я нет. Ну а теперь давайте доберемся до капитанского мостика и выясним, что же произошло за минувшие тысячелетия.

84

Следуя за Анемией, отряд покинул крипту и вернулся на главную палубу. Кратчайший путь к капитанскому мостику лежал через лифт, но тот был давно обесточен, как и большинство систем корабля. Анемия пояснила, что перед тем, как лечь в анабиоз, уцелевшие вампиры перевели всю энергию реактора на генератор мозговой активности, оставив на подпитке только капсулы гибернации и главный компьютер.

– Пойдем пешком, – решила она, указывая на лестницу.

Отряд едва успел начать подъем, когда за их спинами вдруг прозвучал какой-то шум. Вампиры и оборотни обернулись, и увидели незнакомцев, вбегавших в зал главной палубы. Лолька тотчас же опознала их.

– Вампирская гэбня! – завопила малолетняя сосулька.

Ворвавшихся вампиров было не меньше двух десятков. На суровых лицах безмозглых мясников застыла непоколебимая решимость исполнить приказ любой ценой. В руках они держали автоматы неизвестной Васе конструкции. Едва заметив отряд на лестнице, вампиры тотчас же открыли огонь.

– Ебать война! – завопил Вася, слыша вокруг себя пронзительный свист пуль. Он не сомневался, что боеприпасы гэбни имеют серебряное напыление, убийственное как для вампиров, так и для оборотней.

– Быстрее! – закричала Анемия, первой бросаясь вверх по лестнице.

Прочие участники экспедиции, пригибаясь, заспешили за ней. Ловкая Агата оступилась на втором шаге и растянулась на ступенях.

– Братик! – завопила она, наполнив свои большие глаза взывающими к жалости слезами.

– Вот же пизда неуклюжая! – рявкнул Вася, сбегая вниз по лестнице.

Вокруг него свистели пули. Иные пролетали так близко, что Вася кожей ощущал поднятый ими ветерок. Колени тряслись от ужаса, исподнее слегка отсырело от небольшой протечки.

Лолька продолжала корчиться на лестнице, протягивая к нему свои тоненькие ручки. Вася подбежал к ней, схватил малолетку за запястье, и волоком потащил ее по ступеням.

– Братик! Больно! – завопила мелкая, ударяясь телом о стальные выступы.

Вася не остановился, продолжая тащить за собой самопровозглашенную сестренку. Вампирская гэбня уже взбегала по лестнице. Пули свистели все чаще, со звоном отскакивая от стальных переборок корабля. В какой-то момент Вася обернулся, и похолодел от ужаса. Один вампир вырвался вперед, и очутился всего в пяти метрах от цели. Промазать с такого расстояния не смог бы и косоглазый паралитик. Автомат начал подниматься. Вася понял, что ему крышка. Сейчас очередь серебряных пуль положит конец его непутевой жизни. Он умрет, не сумев осуществить свою заветную мечту – спустить Снежане на лицо.

Но выстрела не последовало. Мимо Васи пронесся сгусток зеленого дыма, врезался в вампирского автоматчика, и буквально разнес его в клочья. Невредимыми остались только ноги до пупка, все, что было выше, разбрызгалось по стенам и ступеням кровью и мелкими ошметками.

– Быстрее! – крикнула Анемия. – Шевелитесь!

– Васенька, брось меня и спасайся сам! – рыдая, воскликнула лолька. – Я готова погибнуть страшной смертью, лишь бы ты уцелел. Об одном лишь прошу – вспоминай меня хоть иногда. Не забывай любимую сестренку, что пожертвовала ради тебя всем.

– Бросить тебя? – радостно спросил Вася, начав разжимать пальцы. – Охуенно, я так и сделаю.

– Нет! Я пошутила! Ебнулся, что ли? – завизжала малолетка. – Спасай меня любой ценой!

– Да я тебя вспоминать буду, – заверил Вася, пытаясь стряхнуть с руки вцепившуюся в нее Агату. – Иногда. Время от времени.

– Нахуй мне твои воспоминания! – визжала лолька. – Спасай меня скорее! Братик, ты что, долбоеб? Шуток не понимаешь?

Вася вновь потащил Агату по ступеням. Сзади продолжали звучать выстрелы, но автоматчики уже не так храбро шли в атаку. Страшная участь, постигшая их товарища, заставила гэбню призадуматься.

Они помчались по верхней палубе. Снизу продолжали стрелять, и пули с визгом отскакивали от металлического потолка, высекая из него снопы искр. Вася схватил лольку под мышку. Та болталась, как мешок с зерном, и что-то плаксиво скулила.

Анемия подбежала к одному из люков. Ее пальцы быстро забегали по клавишам на панели управления.

– Скорее! – требовал Вася, трусливо оглядываясь.

Автоматчики могли нагрянуть в любой момент.

Те появились на верхней палубе, когда железная плита с шипением отъехала в сторону. На перегородку вокруг двери обрушились пули. Вампиры и оборотни беспорядочной толпой вбежали внутрь, и Анемия заперла за ними дверь.

– Это их ненадолго задержит, – сообщила она. – Но нужно спешить.

Дальше потянулся лабиринт однообразных коридоров, в которых Вася заблудился бы на втором шаге. Но Анемия двигалась уверенно, отлично помня нужную дорогу.

Через некоторое время коридоры вывели отряд в огромный зал, являвшийся чем-то вроде ангара. На его обширной палубе были закреплены летальные аппараты малого типа со сложенными гармошкой крыльями и кабинами, полностью выполненными из похожего на стекло материала.

– За ангаром есть служебная лестница, ведущая на капитанский мостик, – сообщила Анемия. – Поднажмите, осталось немного.

Отряд как раз приготовился поднажать, но не успел. Где-то рядом прогремел страшный взрыв. Ударной волной вампиров и оборотней бросило на пол.

– Что за блядь? – простонал Вася, спихивая с себя приставучую лольку.

Вдоль внешней стены ангара клубился оставленный взрывом дым. Присмотревшись, Вася различил в его пучине какие-то мелькающие фигуры. Васино сердце замерло от ужаса. Неужели и здесь вампирская гэбня? А ведь им почти удалось проскочить.

– Васенька, давай умрем в объятиях друг друга, – завыла Лолька, наваливаясь на него и обхватывая руками.

– Да отъебись ты от меня, дура суицидальная! – возмутился Вася, отталкивая от себя поехавшую сестренку.

– Васенька, нам не спастись! – гнула свое малолетка. – Поцелуй меня взасос на прощание.

Агата, в самом деле, полезла целоваться. Вася с трудом сбросил ее с себя, и вскочил на ноги. И очень вовремя, потому что из дыма появились первые враги. И это были не вампиры.

По палубе ангара бежали рыцари лиги непорочного бытия. Все фанатики были в отливающих серебром кольчугах, а в их руках сверкали длинные мечи. Впереди непорочного воинства неслась, сверкая очами, предводительница тоталитарной секты. У нее тоже был меч.

– Это еще кто? – удивленно спросила Ольга, помогая своей госпоже подняться на ноги. – На вампиров они не похожи. Мудаки какие-то.

В этот момент предводительница сектантов заметила Васю. Вскинув меч, она гневно завопила:

– Принесите мне его яйца!

У Васи потемнело в глазах. Он не знал, как эти маньяки выследили его. Возможно, пока он находился в их логове, ему тишком вживили чип. Или за ним непрерывно велась полномасштабная слежка. Так или иначе, но рыцари ордена непрочного бытия нагрянули сюда. Они пришли бороться со злом и резать яйца.

Емельян вскинул пулемет и дал по рыцарям очередь. Двое из них отмучились на месте, остальные, быстро рассредоточившись, попрятались за металлическими ящиками и малыми кораблями.

– Василий, вы знаете этих людей? – спросила Ксюша.

– Первый раз наблюдаю данных пидоров! – побожился Вася.

– Но та старая некрасивая женщина сообщила, что желает заполучить именно ваши яйца.

Ксюша задумчиво нахмурилась и добавила:

– Яйца? Не понимаю. Разве вы способны их откладывать?

Емельян выпустил в рыцарей еще одну очередь, после чего бросил на пол бесполезный пулемет. Патроны закончились. Отстреливаться больше было нечем.

– Бежим! – крикнула Анемия. – Лестница там.

Отряд бросился за ней. Рыцари заметили вражеское отступление и ринулись в атаку. Впереди их войска неслась безумная предводительница, и страшным голосом требовала немедленно подать ей Васины яйца на блюдечке.

Лишь в самый последний момент Анемия успела захлопнуть люк перед носом сектантов. Те принялись бесноваться снаружи. Было слышно, как они стучат клинками мечей по железной поверхности двери.

– Теперь поспешим на капитанский мостик, – сказала Анемия, и указала на поднимающуюся спиралью узкую лестницу.

Они зашагали вверх, слыша сквозь переборку крики и угрозы озверевших рыцарей.

85

Лестница привела отряд к очередной двери. Когда Анемия справилась с замком и открыла ее, Вася увидел перед собой большой круглый зал с рядами потухших экранов, кресел, диковинных клавиатур и множеством таинственного оборудования. Все здесь выглядело безжизненным и давно заброшенным. На полу, панелях и мониторах лежал толстенный слой пыли. Главный экран – огромный черный прямоугольник, своей ворсистостью напоминал ковер.

– Вы только ничего не трогайте, – попросила Анемия. – Я попытаюсь перевести на мостик часть энергии реактора.

Она взялась за дело, а Вася, послушно застывший в дверях вместе с остальными, напряженно прислушивался. Больше всего он боялся различить в могильной тиши корабля набирающий силу голос безумной старухи, жаждущей его яиц. Одержимость сектантки пугала. Эта фиксация на чужих яйцах и страстная тяга к их обладанию определенно указывала на серьезные психические отклонения.

Вампирше, наконец, удалось пробудить компьютер от многолетнего сна. Капитанский мостик начал медленно оживать. Вспыхивали лампочки, начинали светить экраны, послышалось мерное гудение вентиляции. Затем с видимым трудом проснулся от спячки главный экран. Минуты три по его поверхности лениво ползли колонки цифр и ряды непонятных символов. Те сменились окном для ввода пароля. Анемия пробежалась пальцами по клавиатуре. Экран погас. Когда он засветился вновь, на нем появилась какая-то надпись.

– Ага! – обрадовалась Анемия. – Значит, компьютер все же получал какие-то крохи энергии. Этого хватило, чтобы собрать информацию и составить отчет за минувшие....

Она запнулась, а затем произнесла помертвевшим голосом:

– Пятьдесят тысяч лет. Вот, значит, сколько я проспала.

Отчет оказался в текстовой форме. Поскольку никто из присутствующих не мог бегло читать кровопись, Анемии пришлось отдуваться вслух. Читала она не все, многое пропуская и концентрируя внимание лишь на ключевых моментах.

– После того, как остатки экипажа погрузились в сон, – заговорила Анемия, бегая глазами по строчкам на экране, – обезьяны, под воздействием генератора, начали стремительно превращаться в людей. В то же время одичавшие вампиры деградировали все больше, пока не сравнялись умом с обезьянами. Некоторые из вампиров даже поселились среди обезьян и переняли их образ жизни.

Она прокрутила часть текста.

– По мере того, как обезьяны умнели и становились людьми, они все острее ощущали свое отличие от поселившихся среди них вампиров и угрозу, исходящую от последних. В какой-то момент вампирам пришлось оставить людские сообщества и обосноваться вдали от них.

Следом шло долгое и скучное перечисление обезьяньих достижений на пути эволюции. Анемия пропустила его с чистой совестью.

– Ага, вот здесь интересно, – произнесла она. – Развитие человеческого вида достигло определенных высот. Обезьяньи мозги усложнились настолько, что выработали способность к абстрактному мышлению. Это, в свою очередь, спровоцировало возникновение культуры, и, в частности, бурное развитие мифотворчества. Люди наперебой взялись выдумывать различных существ, якобы населяющих этот мир наравне с ними, что явилось тупиковым, но на тот момент единственно возможным, способом познания окружающей действительности. В поисках объяснения событий и явлений своей среды обитания обезьяны пошли по пути наименьшего сопротивления, не ища ответы, но выдумывая их на ходу. Во всем вокруг им виделась деятельность неких тайных сил потустороннего типа. В звуках грома они слышали грохот небесного барабана, солнце представлялось им горящим в небе костром, а благополучие или отсутствие оного целиком зависело от благосклонности незримых сущностей.

Но особой популярностью среди обезьяньего поголовья пользовались выдумки о мертвецах. Смерть как явление оставалась загадкой для тупых мозгов дикарей. Умерший человек рождал в них болезненное любопытство и безотчетный страх. Не понимая природы смерти, дикари не могли осознать естественности и неизбежности подобного события. Смерть стала казаться им переходом из одного, живого состояния, в иное, непостижимое и зловещее. С укоренением этого заблуждения связан усложнившийся погребальный обряд, включавший в себя процедуру обезвреживания покойника. Если на заре развития обезьяньей популяции мертвые особи гнили там, где упали, а позже оттаскивались подальше от стоянки, дабы не портить окружающим настроение своим специфическим ароматом и видом, то со временем перечень посмертных манипуляций значительно возрос. Что только дикари ни делали со своими усопшими: мертвецам подрезали сухожилия, связывали их, ломали кости, иногда расчленяли и складывали в могилу кусками. При этом обезьяны руководствовались не столько почтением к телу усопшего, сколько страхом перед ним. Ни у кого из них не было уверенности в том, что мертвец не сможет вдруг встать и начать действовать. А логика подсказывала, что еще как может. Вот человек был жив. Он ходил, говорил, вытесывал каменные орудия и собирал коренья. А теперь он мертв. Он не двигается, не дышит, он холодный и плохо пахнет. С ним произошла непостижимая метаморфоза. А раз она произошла один раз, почему бы ей не произойти дважды, трижды и так далее. Почему бы мертвецу вдруг не встать и не сделать что-нибудь? Что-нибудь хорошее…. Ну вот сомнительно. Жизнь первобытных дикарей была не сахар, приятными сюрпризами не богатая. На что-то хорошее в те годы никто не рассчитывал. А вот на плохое – сколько угодно. И оживший мертвец так же воспринимался как некий источник угрозы, хотя бы в силу своей непостижимой природы.

Вера в то, что мертвец способен ожить и нагрянуть в гости, вынуждала хоронить усопших подальше от человеческого жилья. Для этих целей использовались темные глубокие пещеры, где покойных не просто закапывали, но и зачастую заваливали камнями, чтобы затруднить последним путь наружу. Но постепенно и эти меры стали казаться недостаточными.

Мертвое тело наделяли все более непостижимыми и фантастическими свойствами. Теперь опасаться стоило не только плоти, погребенной в могиле, но и духа, привязанного к останкам. При этом дух не воспринимался чем-то, равным прежде живому человеку. Даже если умерший при жизни был добр и почитаем всеми, дух его мог оказаться враждебен и одержим злодействами. Эта вера породила еще большее усложнение погребального обряда. Теперь уже недостаточно было правильно утилизировать останки. Раз уж основную угрозу представлял дух, его и следовало укротить, для чего меры физического воздействия были бесполезны. Здесь в ход пошли ритуалы и колдовские практики, зародившие институт шаманства. Отныне основной упор при погребениях делался на правильную утилизацию не тела, но духа. Задобренный дух не станет вредить живым. Но дух озлобленный может проникнуться чувством мести и лихо напакостить.

Желая избегнуть подобного, дикари применяли разные методы ублажения духа. Перечень их бесконечно велик. Классическим примером может служить погребальная тризна с последующим погружением в могилу оставшихся после нее объедков. Это типичный случай кормления покойника. При этом насыщается не тело, но дух умершего, который, будучи сытым и довольным, не станет причинять зла живым. А отсюда оставался один шаг до идеи жертвоприношения – преподнесения в дар духу другого духа. Духа животного, или духа человека. Подобная практика распространилась повсеместно и укоренилась на многие тысячелетия.

Но жизнь дикарей была тяжела. Каждый день случалось какое-то дерьмо. Кого-то задирал медведь, кто-то падал с дерева и сворачивал шею, жены изменяли мужьям, детей поедали крокодилы. В силу своей тупости, дикари не могли, да и не пытались, найти естественных объяснений всем творящимся с ними несчастьям. Все плохое, а равно и хорошее, они приписывали проискам духов. А поскольку погребальные обряды совершались неукоснительно, но несчастий не становилось меньше, был сделан вполне логичный вывод – некоторые духи злы по своей сути, и сколько их ни ублажай, таковыми и останутся. Это стало первым шагом к идее изначального самостоятельного зла. Зло перестало восприниматься как эпизодическое проявление, вызванное различными факторами. Зло стало самостоятельным явлением. Обряды и церемонии могли частично оградить от него, но не спасти полностью. А если существует зло, то существуют и его носители – монстры, одержимые стремлением причинять вред людям.

Дальше вновь последовал огромный массив текста, который Анемия безжалостно пропустила. В нем шло подробное описание всевозможных мифологических тварей, выдуманных людьми на заре цивилизации. Анемия лишь отметила, что изначально бестиарий порожденных людским воображением тварей был безгранично велик. Буквально каждый дикарь считал своим долгом выдумать какую-то очередную зубастую и рогатую буку. Но затем, со временем, разнообразие монстров стало спадать. Многие из них сливались воедино, объединяя присущие им черты. В итоге количество чудовищ сократилось, но их бестиарий структурировался и приобрел четкость очертаний. Идя в лес, люди точно знали, что там обитает пять-шесть конкретных злых сущностей, а не миллион непонятно кого. Но особой любовью по-прежнему пользовались мертвецы и все, связанное с ними.

– В этот период и появился первый прообраз нынешнего фольклорного вампира, – заговорила Анемия, водя взглядом по строчкам на экране. – Время шло, но страх перед мертвецами никуда не исчез. Однако теперь страх перед гниющим телом, и страх перед живущим в нем злым духом слились воедино.

Отныне покойник являлся монстром, одержимый злом. Монстром, который в определенное время (обычно ночью, а лучше так ночью и в полнолуние) мог выбраться из своей могилы и нагрянуть к живым людям. И наведывался он лишь с одной целью – сделать зло.

На происки подобных тварей списывались все возможные напасти, от чахотки до запора, но особый ужас рождали происшествия, которым дикари не могли отыскать никакого, даже безумного объяснения. Например, когда поутру они находили в хижине бездыханные тела соплеменников с крошечными ранками на шеях. Чем еще можно было объяснить подобное, как не происками сил зла? И здесь они, в целом, были правы. Потому что именно в тот период вампиры и приняли на себя ту роль, что придумали им люди.

– Приняли роль? – воскликнула Ксюша. – То есть, просто взяли и притворились нечистью? Но зачем? И почему они не подчинили себе кормовой биологический вид, раз значительно превосходили его силой?

– Как же стыдно за предков, – покачала головой Агата. – Братик, а тебе?

– У меня предки заебись! – с гордостью поведал Вася. – За них краснеть не приходится. Каждый второй герой.

– А каждый первый кто? – спросила Агата.

– Заткнись! – потребовал Вася от мелкой провокаторши.

– Боюсь, вы просто не понимаете принципа воздействия генератора мозговой активности, – ответила им Анемия. – Объекту, облучаемому его волнами, навязывается определенная роль. Не будь генератора, и предки людей до сих пор скакали бы по деревьям и кидались калом. Генератор вынудил их взяться за ум. Он заставил группы дикарей покинуть уютные африканские просторы и двинуться в трудный и опасный путь, в земли менее комфортные для проживания. Он заставлял обезьян делать то, что сами бы они не стали делать никогда. Суть генератора в создании цивилизации. А в цивилизации у каждого своя роль. Люди были ее строительным материалом. Генератор вынудил их к этому. Но и вампиры находились под воздействием излучения. И тоже вынуждены были играть уготованную им роль. И роль эта вышла незавидной. Им не было места в мире людей. Поэтому генератор превратил их в монстров – плод людской фантазии, объект суеверного страха. Подстроил под уже сформированный образ чудовища, живущего в могиле и приходящего за людской кровью. При этом важно понимать – вампиры не просто старались прикинуться восстающими из земли покойниками. Они свято верили, что являются именно ими. Неприкаянные и отвергнутые человеческой популяцией за свои вкусовые пристрастия, они заняли тепленькое место в мифах и легендах, став ожившим ночным кошмаром несчастных дикарей. Последние искренне верили в то, что некто злой и опасный иногда является из могил в их селения и отнимает жизни. Так оно и происходило. Генератор мозговой активности вынудил вампиров стать паразитами, обитающими на задворках расцветающей человеческой цивилизации. Люди были для них не только источником пищи, но и в некотором смысле хозяевами, управляющими вампирским поведением. Образ вампира менялся со временем, и настоящие вампиры неосознанно подстраивались под него. Местом их постоянного проживания стали пещеры, служившие для погребений покойников. Вампиры прониклись страхом перед дневным светом, и страх этот был силен настолько, что сказался на их физиологии. Кончилось тем, что оказавшийся на солнце вампир покрывался настоящими ожогами.

– Так это что же получается, изначально вампиры не боялись солнечного света? – удивленно спросила Агата.

– Конечно же, нет, – ответила Анемия. – Звезда этой системы действительно слишком ярка для нас, а ее свет неприятен и доставляет определенный дискомфорт. Но ни о каком страхе и речи не было. Темные очки и кепка полностью решали проблему.

Сила генератора, принуждавшая вампиров подстраиваться под образ, сформированный представителями кормового вида, играла с ними и иные злые шутки. Они рождали в людях страх, и тот побуждал последних к активным действиям. Поскольку дело предстояло иметь с монстрами потустороннего типа, то и меры, принимаемые против них, носили религиозно-мистический характер. Но при всей своей абсурдности они неплохо работали. Всевозможная колдовская атрибутика возымела высокую эффективность. Вампиры стали бояться заклинаний, различных предметов и символов. Не потому, что они рождали в них страх сами по себе. Причина крылась в человеческой вере. Люди редактировали вампирский образ, генератор подстраивал под него вампирское поведение и даже физиологию. И коль скоро люди верили в эффективность защитных заклинаний, у вампиров не оставалось иного выбора, кроме как проникнуться страхом перед бессмысленными наборами слов и песнопений.

Затем из анабиоза начали постепенно выходить вампиры, заснувшие вместе с Анемией. Видя, какая жуткая участь постигла их потомков, они пытались образумить их и открыть им глаза на истинное положение вещей. Но влияние генератора было слишком сильно. Да и сами вампиры к тому времени совершенно одичали. Они превратились в мрачных монстров, живущих во тьме могил и пещер, что ночами охотились на людей, а днями прятались от губительных лучей солнца. В страхе бежали они от заклинаний сильного колдуна, в ужасе шарахались от талисманов и амулетов, костяных бус и священных черепов. Откровения о предках, пришедших со звезд, стали для них слишком сложны и непонятны. Осознав, что с этими бедолагами крови не сцедишь, древние вампиры обратили свой взор на людей. Ими было предпринято несколько попыток взять человечество под контроль. Нехитрые фокусы, вроде хождения по водной поверхности, трансформации жидкостей и оживления мертвецов путем укуса производили на кормовой вид сильнейшее впечатление. Но ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Рано или поздно вампиры слишком увлекались игрой в пророков и богов, и становились жертвами одуревших от фанатизма людей. Анемия осталась последней из тех, кто в незапамятные времена прибыл на Землю из космоса. Останки других членов экипажа «Кровавого полнолуния» покоились в гробницах и пирамидах, пока до них не добрались археологи девятнадцатого века. В итоге динамит и виски сделали свое дело – ни одна вампирская мумия так и не доехала до музея.

Так и повелось с незапамятных пор: люди воображали себе монстров из могил, а вампиры старательно подстраивались под создаваемый людьми образ. С появлением христианства они прониклись священным страхом перед его атрибутикой. Теперь крест стал вызывать у них ужас, святая вода обжигала, осиновый кол мог отправить на тот свет, а от псалмов дым валил из ушей и не только. Каждая следующая эпоха вносила свои коррективы, меняя вампиров против их воли. Вампиры побывали живущими в пещерах монстрами, таинственными обитателями старинных замков, членами тайных обществ, супергероями, а в последнее время откровенными педерастами.

Находясь под воздействием генератора мозговой активности, вампиры не могли уйти с орбиты человеческой цивилизации. Их роль тайных паразитов была вынужденной и неосознанной. Так продолжалось на всем протяжении истории, пока однажды на свет не появился некто, сумевший выйти за рамки сковавшего вампиров умственного плена. Этим героем был Андрей Носфератов.

– Папа! – выдохнул Вася, неистово гордясь родителем. – Батя красавчик! И я весь в него.

– Но как ему это удалось? – спросила Агата. – Почему он смог то, чего не сумели другие?

– Сейчас, – пробормотала Анемия. – Тут должно быть и об этом. Ага, нашла. Толчком к освобождению послужило одно происшествие в далеком детстве Андрея Носфератова. В возрасте двенадцати лет он тайно проник в деревенский хлев и попытался изнасиловать козу. В самый разгар межвидового соития в дело вмешался козел, находившийся в том же судьбоносном загоне. На всем скаку он вонзил рога в зад юного зоофила. И в этот момент в голове Андрея Носфератова что-то щелкнуло. Через жопу обрел он свободу и просветление.

– Сам коз тишком ебал, а меня еще стыдил, что я с говном игрался, – обиженно проворчал Вася. – Нахуй двойные папины стандарты.

– Но почему вампирское руководство так яростно препятствует поиску правды? – спросила Снежана.

– Полагаю, дело в том, что правда известна вашему руководству слишком хорошо, – ответила Анемия. – Но оно банально не хочет ничего менять. Правящей элите меньше всего выгодны глобальные перемены. Элиту устраивает текущее положение дел, в котором она, элита, остается элитой. Ради этого она готова на репрессии, убийства и любые злодеяния, лишь бы оставаться у кормушки. Вся эта чернуха оправдывается особым путем и высшими целями, но на самом деле мотив ровно один – удержать власть любой ценой. И продолжать получать связанные с нею блага.

– То есть, тупо шкурный интерес? – проворчала Агата.

– Обычно им и руководствуются, – пожала плечами Анемия. – Высокие и благородные мотивы – удел романтиков и мечтателей.

– Я все поняла! – воскликнула Ксюша. – Мы должны немедленно отключить генератор мозговой активности и освободить вампиров. Так ведь, да?

Она вопросительно посмотрела на Васю. Тот неуверенно кивнул головой в знак согласия. Сам он мало что понял из слов Анемии. В основном только то, что папаша имел связь с козой и получил на орехи от ее мужа.

В этот момент внизу прогремел сильный взрыв, от которого загудел металл переборок корабля.

– Сектанты ломятся! – простонал Вася, невольно обхватив руками свое хозяйство.

– Быстрее! – скомандовала Анемия. – Теперь, когда ситуация ясна, мы должны как можно скорее отключить генератор.

– А далеко до него? – спросила Агата.

– Он на верхней палубе. Лифты не работают, нам придется добираться до него пешком.

С винтовой лестницы уже звучал топот множества ног. До Васиных ушей донесся визг начальницы сектантов. Сумасшедшая баба требовала подать ей вампирские яйца вкрутую.

– Валим в темпе! – закричал Вася. – Веди, Анемия.

– Братик, возьми меня скорее на ручки, – взмолилась лолька.

– Ебаная лентяйка!

Вася схватил Агату под мышку. Все бросились к двери. С лестницы все громче неслись крики рыцарей. Все они хотели лишь двух вещей – вампирских яиц и вампирской крови.

86

Они неслись по коридорам. За ними гремел топот множества ног. А еще оттуда доносились визгливые крики предводительницы сектантов. Та, не стесняясь в выражениях, откровенно озвучивала все свои планы на Васины шары. И планов этих накопилось громадье. Речь уже не шла о простом отделении мошонки от тела. Безумная старуха разработала целый национально-яичный проект. От перечисления всех его пунктов у Васи едва не отнялись ноги. Волосы шевельнулись на вампирской голове, когда он услышал все эти ужасы. Вася отказывался верить в то, что с яйцами можно проделать столько всего кошмарного. Особенно с его-то яйцами. Ладно бы речь шла о чужих шарах – с этим Вася еще мог бы смириться. Но безумную старуху интересовало только его хозяйство. Она буквально жила одной мыслью о нем. Васины шарики стали ее путеводными звездами.

– Братик, чем тебе удалось так разозлить эту глупую бабушку? – спросила лолька, покачиваясь в кольце Васиной руки.

– Она ебанутая! – воскликнул Вася. – Разве не видно?

– Все ли так просто, братик? Ты, часом, не подглядывал за ней в душе?

– Охуела, мелкая?

– Братик полон сюрпризов. От него можно ожидать буквально всего.

– Конкретно ты можешь ожидать от меня пизды на первом же привале.

– Мне кажется, за болезненной тягой старушки к твоим половым железам стоит нечто большее, чем банальное безумие, – вслух помыслила Агата. – Под маской яичной одержимости не скрывается ли большая и чистая любовь?

Вася промолчал, просто чтобы лишний раз не называть лольку дурой. Сама – шлюха конченая, сосулька великая, что клейма ставить негде. А все мысли о большой да чистой любви. Одно слово – порочное создание. Дитя тьмы.

– Быстрее! – крикнула Снежана, бросив взгляд назад. – Они настигают. Василий, поднажмите.

– Да у меня уже пена из задницы пузырями валит! – прохрипел Вася.

– Братик, ты настоящий мужик или кто? – спросила Агата. – Беги быстрее, трудно тебе, что ли? Ты же не в туалет бежишь. Там-то на кону всего лишь обгаженное исподнее. А здесь и убить могут. Притом не только убить. Старушка жаждет твои яички. Поднажми хотя бы ради них, братик.

Вася бы поднажал. Он бы сильно поднажал. Поднажал бы гнусной лольке коленом на глотку. Вот же зараза неблагодарная. Едет на братике, и еще его подгоняет, будто он животное гужевое. Да не будь Вася отягощен говнистым балластом, он бы уже давно выбился в лидеры марафона. Но нет, приходилось тащить неблагодарную квартирантку. Вася попытался найти хоть одну причину, почему он до сих пор не бросил лольку на произвол судьбы, предварительно наподдав ей под зад коленом, и потерпел неудачу.

– Братик, тебе стоит заняться спортом, – посоветовала Агата. – Ты слабенький. Женщинам нравятся накаченные мужчины. Я бы хотела, чтобы братик был красив и мускулист. В этом случае с ним не стыдно было бы появляться на вампирах.

– Я стисну твои яйца в кулаке и выдавлю из них все соки! – донесся сзади вопль безумной старухи.

Вася выпучил глаза и закричал от ужаса.

– С чего это бабуля претендует на твои яичные соки, братик? – строго спросила Агата. – Ты ей что-то обещал? Все братские соки принадлежат сестренке – так и передай своей пожилой поклоннице.

За спиной грохотали шаги. Сектанты были все ближе.

– Не оторвемся, – решила Снежана. – Брат, стой. Мы задержим рыцарей, а вы отключите генератор.

Никто не попытался удержать оборотней от их геройского порыва. Снежана и Емельян остановились, повернулись к сектантам, и начали трансформироваться в огромных страшных зверей. Правда на деле огромным и страшным зверем была только Снежана, а ее братик больше напоминал дворнягу-переростка.

Сзади зазвучал волчий рев, затем крики и грохот. Там закипела битва.

– Тешу себя надеждой, что белобрысую сучку жестоко и насмерть убьют, – выразила пожелание добрая Агата. – Ишь, взяла моду – совращать братика своими сиськами. Подумаешь, сиськи у нее болтаются. Любят вовсе не за сиськи. Да ведь, братик?

– Заткнись нахуй! – прохрипел Вася. – Просто заткнись! Задрай свою дырку для членов! Еще одно слово, и я тебя брошу.

– Ты этого не сделаешь, братик. У тебя слишком доброе сердце, чтобы бросить сестренку.

Васины зубы заскрежетали от злости. Агата попала в точку. Он действительно был какой-то бесхарактерной тряпкой. Другой давно бы выгнал лольку из склепа, а то и на порог бы ее не пустил, но он терпел все ее выходки, смиренно неся сопливый крест. Но почему? Почему?

– Почему? – закричал Вася вслух.

Агата словно подслушала его мысли, и охотно ответила:

– Васенька, ну какой же ты, все-таки, глупенький. Разве ты еще не понял, что это большая и чистая любовь?

– Нет! Это просто я бесхребетный долбоеб. Но я буду бороться. Я не сдамся!

В этот момент из бокового коридора внезапно выскочили представители вампирской гэбни. Анемия среагировала первой и метнула в их гущу магический шар. Тот взорвался прямо перед мордами карателей, сбив с ног троих из них. Но следом за упавшими уже напирали другие.

– Бегите дальше, я их задержу, – заявила Ольга.

– Я с тобой, – вызвалась Ксюша.

– Нет, госпожа. Это не шутка. Вы можете пострадать.

Ксюша гордо вскинула голову.

– Я уже не ребенок, и могу за себя постоять! – заявила она пафосно.

Времени на дальнейшие споры не осталось – из коридора толпой повалила гэбня. Ольга стремительно бросилась в гущу противников, пустив в дело когти и клыки. Кровь брызнула на железные стены. Каратели посыпались на пол с разодранными глотками. По коридорам прокатились крики боли. Ксюша взмахнула рукой, и ударила в толпу своей магией. Одному из вампиров снесло голову, еще пяток сбило с ног.

– Поднажми, братик! – требовала лолька. – От белобрысой сучки избавились, от непорочной дуры избавились. Какая чудесная ночь! Ночь исполнения желаний. Одна я у тебя осталась, братик Васенька. Сама судьба обрекла нас на вечное единение. Скажи-ка, братик, а куда мы с тобой поедем в кровавый месяц?

– Ты поедешь на хуй, а я останусь дома! – прохрипел Вася, которого буквально корежило от фантазий малолетки на тему их возможного совместного будущего.

– Васенька, а поехали в теплые края, – предложила лолька, пропустив слова братика мимо ушей. – Туда, где пальмы и мягкий песочек. Мы будем гулять по пляжу, загорать в лучах полной луны....

– Да не поеду я с тобой никуда! – закричал Вася. – Ни на юг, ни на север.

– А и правильно, братик, – согласилась Агата. – Что нам, голубкам, дома, разве, плохо, в нашем-то вампирском гнездышке?

Уже и гнездышко стало нашим. Вася решительно не помнил, когда успел прописать в своем склепе говнистую сосульку.

– Если выживем, поедешь к себе домой! – заявил он.

– Ой, братик, ты такой шутник, – отмахнулась малолетка.

В этот момент впереди замаячили огромные раздвижные ворота. Анемия подбежала к пульту и начала дергать рычаги и жать кнопки.

– Мы на месте, – сообщила она. – Осталось немного. Лишь бы остальные продержались и выиграли для нас время.

– Лишь бы мы с братиком не пострадали и выиграли в лотерею, – поправила ее лолька. – На остальных насрать.

Вася уронил Агату на пол, а сам прижался спиной к холодной переборке корабля. Горячий воздух с хрипом вырывался из его легких. Шутки шутками, а ему и впрямь следовало заняться физкультурой. А еще лучше – поставить крест на экстремальных приключениях и зажить тихой, сытой и респектабельной жизнью, в ходе которой не придется бегать, прыгать, драться и непрерывно таскать на себе приставучих малолеток.

87

Огромные створы дверей медленно расползлись в стороны, и тут же в лица вампирам пахнуло удивительно холодным воздухом. Вася, Агата и Анемия вбежали внутрь.

Обшитый металлом зал был велик и темен. Лишь в его центре, слабо светясь немногочисленными огнями, высилась некая удивительная конструкция – огромный цилиндр, обвитый сотнями трубок и проводов. По бокам от него темнели черные провалы колодцев, из которых в зал мощными потоками врывался холодный воздух. Металлические стены сочились влагой. Воздух вибрировал от мерного гула, который расползался по палубе, отдаваясь в ноги и поднимаясь до ягодиц.

– Это он! – сообщила Анемия, указав на огромный цилиндр. – Генератор мозговой активности.

До Васиного слуха донеслись звуки битвы. За их спинами кипела яростная схватка.

– Отключай нахуй это говно! – потребовал он у Анемии.

– Сейчас, сейчас, – ответила та, подбегая к пульту управления. – Так, посмотрим....

Анемия неуверенно подняла руки, и задумчиво нахмурилась. Чем дольше Вася наблюдал за вампиршей, тем яснее осознавал, что та ни бельмеса не понимает в этом оборудовании. Анемия беспомощно водила взглядом по рядам кнопок и рычагов, растерянно взирала на мигающие лампочки, и явно не знала, что делать.

– А что это за дырки такие? – спросила лолька, подойдя к одному из двух, расположенных по бокам, колодцев.

Привстав на цыпочки, она заглянула за ограждение. В тот же миг порыв холодного воздуха поднял дыбом ее пышную шевелюру.

– Осторожнее! – предостерегла ее Анемия. – Это система охлаждения. Если упадешь вниз, то погибнешь.

– Да хер бы с ней, – отмахнулся Вася. – Нашла о ком переживать. Ты агрегат отключай.

– Я пытаюсь! – огрызнулась Анемия. – Не торопи меня.

– Братик, тут такой приятный ветерок, – радостно прокричала лолька. – Иди, посмотри.

– Мне отсюда видно, – ответил Вася, и предложил той. – Ты на ограждение залезь, выпрямись во весь рост и наклонись вперед, так еще приятнее будет. По крайней мере, мне.

Анемия неуверенно протянула руку к одному из рычагов, и тут же отдернула ее. Затем потянулась к какой-то кнопке, и вновь раздумала.

– Да выключай уже эту поебень! – взорвался Вася.

– Думаешь, это так просто? – возмутилась Анемия. – У меня нет опыта обращения с этим устройством. Мне нужно время.

– Отвали нахуй! – потребовал Вася, отталкивая ее от пульта. – Время там какое-то. Сейчас настоящий мужик как порешает за технику.

– Нет, только не это! – взвизгнула лолька. – Васенька, одумайся. Ты мужик-то мужик, но мужик особенный. Не такой, как все. Тебе ни в коем случае нельзя контактировать ни с чем, сложнее лома.

– Василий, позвольте мне самой во всем разобраться, – взмолилась Анемия. – Если запустить неверную последовательность команд, можно спровоцировать хлопок.

– Мы вампиры, нас хлопком не убить, – отмахнулся Вася.

– Этот хлопок уничтожит всю планету.

Агата подбежала к Васе и стала силой оттаскивать его от пульта.

– Васенька, отойди! – требовала она, повиснув на старшем братике. – Еще не хватало, чтобы ты своей рукожопостью устроил конец света.

– Да мужик я или хуй? – возмутился Вася. – Что я, по-вашему, в этом древнем говне не разберусь? Я мясорубку с закрытыми глазами собираю.

– Братик, сборщик херов! Не трогай кнопочки! Себя не жалко, пожалей сестренку.

Хоть и возмущаясь, но Вася позволил оттащить себя от пульта. Шутки шутками, а ведь дело и впрямь могло обернуться атомным хлопком.

– Дайте мне пять минут, – попросила Анемия. – А вы пока следите за входом. Враги могут ворваться в любую минуту.

– Выдай мне шестиствольный бластер с глушителем, и я угандошу их всех! – по-мужицки заявил Вася.

Бластеров не завезли. Зато возле одной из стен стоял большой железный ящик с запчастями. В нем Вася отыскал прочную металлическую трубу метровой длины.

– Ну, давайте, запускайте пидорасов мелким оптом! – героически потребовал Вася, грозно размахивая своим оружием. – Вася вам не какой-то каратэ пиздюк. Он весь шаолинь на хую вращал. Меня все во дворе боялись.

– Братик король двора! – поддакнула Агата.

– Именно так. Когда я входил во двор, люди прятались кто куда.

– Почему, братик?

– Сука, ты тупая, что ли? Потому что я охуенно страшный. Никто не хотел попадаться мне на глаза.

– Гадские людишки! – возмутилась Агата. – Игнорировали братика. Брезговали им. Из-за этого братик обзавелся целым букетом психологических недугов, комплексов и прочего душевного говна. А расхлебывает все это любимая сестренка.

– Да никто мной не брезговал, дура! – закричал Вася. – Меня боялись – пойми это! Я очень крут и опасен.

– С тобой хоть здоровались, братик? В тех редких случаях, когда не успевали спрятаться. Или отворачивались и делали вид, что не замечают братика? Или притворялись, что увлечены телефонным разговором, и быстро проходили мимо? А вслед тебе ничего не звучало? Не слышал ли ты, как твои подданные шепчут в спину: гляньте-ка, опять его величество идет подъезд обоссывать.

– Заткнись, говно сопливое! Меня все уважали.

– Но братик только что сообщил, что все вокруг разбегались от него. Подобное поведение окружающих никак не вяжется с безграничным уважением к братику. Бедный братик. Люди жестоко обидели его. Они не замечали братика. Делали вид, что братика нет на свете. Вот откуда растут ноги у всех твоих мужицких припадков. Братик отчаянно желает не быть пустым местом в глазах социума. Не волнуйся, братик, сестренка любит тебя и таким.

– Я тебя сейчас трубой контужу! – заорал Вася. – Ты говоришь с опасным мужиком.

– Где он, братик? Здесь нет никого, кроме нас и Анемии. У братика завелся воображаемый мужик?

– Да это я опасный мужик! Я имел авторитет.

– Вот это мой братик! – кивнула Агата. – Идет своим путем, ни на кого не оглядывается. Имел он этот авторитет. Нет его у братика, и хер бы с ним. Братик не гонится за всеобщим одобрением. Подумаешь, все вокруг не считают его за человека и брезгуют поздороваться. Братик – герой-одиночка.

– Ты сейчас в колодец полетишь, пизда! – пригрозил покрасневший от гнева Вася. – Думаешь, можно вот так просто подъебывать мужика, и выжить? Да я....

Вася приготовился поведать сопливой дуре о своих великих воображаемых подвигах, но тут заметил в дверях одинокую фигуру, входящую в зал из коридора. Мужицкая мошонка с треском ушла в пятки. Вася опознал незваную гостью.

– Яйца! – злобно прорычала сектантка, тоже заметив Васю.

Выглядела старуха как сатанинский сатана. Глаза ее горели безумием, грязные волосы стояли дыбом. На серебряной кольчуге алели пятна крови. В руке она сжимала меч с длинным узким клинком.

Вид обезумевшей бабки поверг Васю в ужас. Он невольно попятился от вагинального рыцаря, но тут же взял себя в руки, осознав, что поступает не по-мужицки. Где это видано, чтобы мужик боялся бабок? К тому же мужицкая репутация и так была запятнана дальше некуда – в узких кругах Вася прослыл эпическим рукожопом. Осталось только спасовать перед безумной старушенцией, и вообще не отмоешься.

Пока Вася собирался с мужицкими силами, мимо него проследовала Агата, остановилась, смерила старуху презрительным взглядом, и потребовала:

– Отойди-ка братик в задик. Сейчас твоя обожаемая сестренка разберется с поехавшей бабушкой.

Вася с хрустом сдвинул брови и подтянул штаны.

– Нет! – заявил он решительно. – Это только моя битва. Битва за яйца. А ты, сопливая, не вмешивайся, что бы ни случилось. Лучше прикрывай Анемию.

– А ты уверен, братик? – осторожно спросила малолетка. – Вдруг бабуля ранит тебя или даже убьет? Или действительно яйца отрежет – а она ведь запросто, я по ее лицу вижу. Сестренка не может этого допустить. Она слишком любит братика.

– Да ты меня совсем, что ли, в хуй не ставишь? – возмутился Вася. – Думаешь, я не смогу справиться с какой-то ебнутой бабкой? Отойти в сторонку и наслаждайся зрелищем. Смотри, как решает вопрос настоящий мужик.

– Братик, ты, главное, яички береги. Если бабуля отрубит тебе ноги, мы это переживем. Зачем братику ноги? Куда ему ходить? Любимая сестренка уже рядом с ним. Если руки – еще лучше. Братик перестанет бить сестренку. Если и руки и ноги вместе – просто великолепно. Братик окажется в полной сестринской власти. Я окружу его круглосуточной заботой. А чтобы братик не кричал и не звал на помощь, нежненько помещу ему в ротик резиновый шарик. Братик, смело иди в битву, не жалей конечностей. Сестренка о тебе позаботится.

После прозвучавшего напутствия у Васи отпало желание возвращаться из боя живым. Но на кону стояло нечто большее, чем жизнь. Полоумная старушенция покусилась на святое – на шары.

Он удобнее перехвалил трубу, скорчил страшное лицо и пошел на сектантку.

– Зря ты пришла сюда, старая дура! – прорычал Вася. – Да еще и в одиночку. В нашем яичном побоище не будет ничейного результата.

Старуха ничего не ответила, только зверски оскалила гнилые зубы. А затем бросилась на противника с неожиданной прытью. Ее меч взлетел по дуге и со свистом рухнул на Васю. Тот успел парировать его только чудом. По залу раскатился мелодичный лязг металла.

В следующие три секунды Васе пришлось задействовать весь свой мужицкий скилл, чтобы отразить атаки поехавшей старухи. Меч стремительно порхал в ее руке. Вася, подвывая от страха, с трудом отражал удары, а сам едва сдерживался, чтобы не позвать на помощь Агату. Та, как и было велено, стояла подле Анемии и изо всех сил болела за наших.

– Так ее, братик! – требовала она. – Поднажми, Васенька. Ты близок к победе.

Сам Вася видел иное. Бабка была хороша. Слишком хороша. Она явно долго училась обращению с мечом. Что неудивительно, ведь свободного времени в ее жизни был целый вагон. А ведь могла потратить его с пользой, на секс, водку, видеоигры, аниме и ловлю покемонов. Но она предпочла спустить свою жизнь в унитаз фанатичной борьбы непонятно за что.

– Попрощайся со своими яйцами! – рычала поехавшая бабка, продолжая наседать на Васю.

Тот отбивался только за счет молодости, но мужицкие силы стремительно таяли. Вася уже давно не пил крови и его энергетический ресурс почти исчерпался.

– Я положу конец всей мерзости на свете! – рычала сумасшедшая старуха, яростно размахивая мечом перед Васиным носом. – Мы построим новый мир. Мир без грязи и пошлости. Без мата и порнографии. Мир без пороков. Мир без богопротивного аниме. Без сатанинских видеоигр. Мир без интернета – гори он в аду! И, конечно же, без покемонов. Как же я ненавижу покемонов!

Меч и труба столкнулись в очередной раз, выбив сноп алых искр.

– Но сперва, – прорычала старуха, – я собственноручно отрежу твои яйца. А потом засушу их и сделаю погремушку. Она станет последним напоминанием о прежнем, погрязшем в пороках, мире. Потому что покемоны....

Вася лихо отбил клинок, подался вперед и прорычал в лицо старухе:

– Сколько можно повторять, тупая пизда, что я не покемон? Я, сука, вампир!

С этими словами Вася впился зубами в нос сектантки.

Меч выскользнул из руки старухи. Сама она зашлась болезненным визгом и попыталась оттолкнуть от себя Васю. Но тот намертво вцепился руками в ее горло. В его рот хлынула кровь вперемешку с соплями, но Вася жадно хлебал этот противный коктейль. Бабка извивалась и вопила. Ее кольчуга жгла Васины руки, но кровь, наполненная жизненной силой, с каждым глотком вливала в него гигаватты энергии.

Насытившись, Вася разомкнул челюсти и оттолкнул старуху. Та растянулась на железном полу, бессильно постанывая и зажимая ладонями окровавленное лицо. Сзади прозвучали овации – лолька бурно аплодировала настоящему мужику.

– Васенька, ты великий герой! – воскликнула она. – Братик сумел справиться со старой бабкой.

– Думаешь, это так просто? – проворчал Вася, стирая кровь с подбородка. – Тогда ты явно никогда не посещала поликлинику. Знаешь, почему персы пошли к огненным вратам? Потому что не сумели пробиться в Грецию через кабинет терапевта.

– Васенька затмил Ахилла и Геркулеса! – продолжала восторгаться малолетка. – Он жестоко победил пенсионерку.

– Слышь, не прекратишь подъебывать, я еще и тебя победю! – пригрозил Вася.

Он повернулся к поверженной бабке, и радостно закричал:

– Что, получила? Решила наехать на Васю? Большая ошибка с твоей стороны, седая мандатра. Вася крут. Васю не тронь, вонять не будешь.

– Так ее, Васенька, так ее! – требовала лолька. – Унизь эту бабку! Втопчи ее в грязь морально! Заставь ее страдать. Ты настоящий герой. Я всем расскажу, как братик жестоко и беспощадно издевался над беспомощной старухой.

– Блядь, я ее сейчас пришибу! – проворчал Вася, притом в виду он имел отнюдь не начальницу сектантов.

Но прежде чем Вася взялся за второй подвиг и приступил к выколачиванию говна из самозваной сестренки, и он сам, и другие вампиры, услыхали странный и немного пугающий звук. Издавать его мог бы довольно крупный объект животного происхождения, деловито ползущий по железному коробу.

– Что за грохот? – встревожился Вася. – Анемия, скажи, что так и должно быть.

– Нет, – прислушавшись, ответила вампирша. – Не должно. Да я еще пока ничего и не сделала. Этот звук… Как будто что-то крупное перемещается по вентиляции.

Вентиляция! Вспотевший Вася вспомнил, что они находятся на борту космического корабля. А кто мог лазать по его вентиляции? Понятно кто: ксеноморф!

Вдруг в полу зала медленно приподнялась толстая металлическая решетка, а затем с противным скрежетом отползла в сторону. Следом наружу полезло нечто. В первое мгновение Васе почудились тентакли. Однажды он совершил мужицкий грех – глянул аниме хентайного содержания. Ох там эти тентакли дела творили страшные. Всюду лезли. У Васи затряслись руки. После невольного грехопадения с другом Степой он мощно подорвал свой мужицкий статус. Но у него еще оставался крошечный шанс на отмывку репутации. Но если над ним надругаются скользкие тентакли, все будет кончено навеки.

Вася вспомнил, что в аниме тентакли терзали маленькую девочку, и с надеждой покосился на Агату. Вдруг от говнистой сестренки наконец-то будет польза, и она примет на себя удар тентаклей.

Но вскоре стало ясно, что это не тентакли. Все оказалось еще страшнее. Из вентиляционной шахты показалась человеческая кисть. За ней последовали предплечье и плечо. Рука, поднявшись вертикально, резко шлепнулась на пол, вцепилась окровавленными пальцами в какое-то ребро на нем, и начала вытягивать наружу остальной организм.

– Братик, сестренке страшно! – завопила Агата.

– Сам очкую что пиздец! – признался ей побледневший Вася.

Он напрягся, ожидая увидеть голову ксеноморфа с телескопической челюстью. Вася понял, что нужно делать. Едва инопланетная скотина покажется, он тотчас же бросит ей лольку, а сам убежит. Так он разом убьет двух зайцев. Но когда из шахты полезло нечто бесформенное и страшное, Вася мигом забыл обо всех своих планах.

На поверхности показалось нечто, напоминающее жуткий цветок, роль лепестков в котором исполняли окровавленные куски излохмаченной плоти. Вася с оторопью понял, что это человеческая шея. Шея, на которой не было головы.

Голова не заставила себя ждать. Из люка появилась вторая рука. Окровавленные пальцы держали за волосы посиневшую и изуродованную голову. В обезображенном пулями и магией лице с трудом угадывались черты милой мордашки доброй сестры Марфы.

По мертвому обескровленному лицу вдруг пробежала судорога. Посиневшие веки дрогнули и медленно приподнялись. Черные губы разомкнулись, обнажив два ряда зубов. Нижняя челюсть медленно отвисла, а затем резко вернулась на место. Зубы лязгнули с жутким звуком. Следом прозвучал еще один звук – тонкий и пронзительный. Это страх нашел лазейку из мужицкого организма.

– Святонатор вернулся! – вопила Агата, суетливо бегая вокруг пульта и дергая Анемию за руки. – Отключай тут все на хер! Жми наугад, хуже не будет. Святонатор идет по наши черные души!

– Это не святонатор! – помертвевшим голосом произнес Вася, не спуская глаз с чудовища. – Это, мать его, святоморф.

88

Святоморф покинул вентиляцию. Сестра Марфа выпрямилась, слегка завалившись назад и подогнув колени. Ее левая рука пошла вверх. Она подняла голову, нацелив ее лицом на вампиров. Глаза монашки вновь открылись. На Васю уставились мертвые очи, полные зла, ужаса и ненависти. Зубы сестры Марфы вновь громко клацнули. Вася трусливо заскулил и покосился на ворота – не сбежать ли, пока еще можно?

Сестра Марфа двинулась на них. Шла она неуверенно, покачиваясь и оступаясь, но за этой внешней неуклюжестью чувствовалась могучая сила дикого зверя, раненого, но не побежденного, и готового к новой драке. За собой она оставляла след из кровавых капель. Взгляд монашки сфокусировался на Васе. Тот впервые в жизни пожалел, что никогда не жертвовал на храм.

Но тут в неумолимом приближении сестры Марфы произошла заминка. На ее пути возникла бабка с откушенным носом.

Будь старуха хоть чуточку умнее, она давно бы взяла ноги в руки. Но предводительница непорочных сектантов не могла похвастать могучим интеллектом. Вместо того чтобы спасать остатки здоровья, она продолжала сидеть на полу и жевать кровавые сопли. Данный процесс увлек ее с головой. Старая борцунья с пороками прозевала приближение святоморфа. А когда она все же заметила упавшую на нее тень, бежать было поздно и некуда.

Бабка начала поднимать голову, и в этот момент свободная ладонь сестры Марфы упала на нее макушку. Старуха вздрогнула, открыла рот, но вместо вопроса на тему «кто там?» из ее пасти вдруг хлынул дикий крик невыносимой боли. Она попыталась вырваться, но пальцы сестры Марфы сжались, гармошкой смяв кожу на ее черепе и крепко вцепившись в получившийся ком. Пенсионерка извивалась под монашкой, сучила ногами, орала. Сестра Марфа держала ее без особых усилий. А губы монашки, меж тем, беззвучно шевелились.

– Братик, страшно-то как! – завопила Агата, наблюдая агонию старухи. – Что святоморф делает с глупой бабушкой?

Вася не знал, что именно, но нечто определенно происходило. Вначале он ничего не замечал, а затем обратил внимание на то, что предводительница сектантов съеживается на глазах, словно пакет с соком, из которого, вслед за напитком, высасывают через трубочку и весь находящийся внутри воздух.

С каждой секундой бабка все больше походила на мумию. Кожа плотно обтянула ее череп. Вытаращенные глаза вылезли из орбит, а затем лопнули с двумя громкими смешными хлопками. Конечности истончились. Желтая кожа плотно обтянула кости.

По мере того, как старуха превращалась в изюм, сестра Марфа, напротив, здоровела и розовела. В какой-то момент она подняла руку и приставила свою голову на место. Разлохмаченные куски окровавленной плоти зашевелились и начали срастаться. Затем сестра Марфа резко отдернула руку, и выжатые досуха останки старухи с глухим стуком упали на металлическую палубу. Монашка повела головой, проверяя качество ее фиксации на шее, а затем вновь сфокусировала взгляд на Васе.

– Как? – простонал тот. – Как ты это сделала?

– Разве я не рассказывала тебе о чудотворных исцеляющих мощах? – зверски улыбнувшись, спросила сестра Марфа.

– Да ведь ты говорила, что они ни хера не работают, – напомнил Вася.

– Работают, но не все. Самые сильные мощи мы оставляем себе. Они нужны нам для борьбы с нечистой силой и дьявольскими кознями.

– А пастве своей подсовываете обычные мослы? Да вы жулики!

– Братик прозрел! – воскликнула Агата. – Наконец-то. Хоть помрет умненьким.

– Пастве и того довольно, что мы, святые люди, стоим на страже добра и света! – отчеканила сестра Марфа.

– Это паства тебе сказала?

– Паства! – фыркнула сестра Марфа. – Еще не хватало слушать ее мнение. Дай волю каждому говорить то, что вздумается, и мир мигом погрузится во тьму свободы и ересь гласности. Тогда вместо храмов придется строить школы да больницы, скверы так и останутся скверами, а процедуры освящения ракет, поездов, кораблей, остановок и туалетов перестанут оплачиваться из бюджета. Этого ты жаждешь, грязный безбожник? Чтобы все средства шли не в церковную кассу, а на всякую ерунду, вроде медицины и образования? Нет уж, этому не бывать. Достаточно святая Русь страдала под игом безбожников. Отныне наступают светлые времена. Времена духовного возрождения. До великой победы духовности один шаг. Остается преодолеть последние очаги сопротивления, и вся православная Русь погрузится во тьму благодатного невежества. Только представь себе, как десятки миллионов неграмотных дремучих людей, встав на колени, ползут бесконечной ветреницей по бездорожью, влача на спинах иконы и хоругви. То-то будет благодать.

– Недолго же вы проползаете, – проворчал Вася. – Придут китайцы и живо оформят вас всех в трудовые лагеря. Будете там ишачить за миску помоев и новым хозяевам жопы взасос целовать.

– Бог этого не допустит! – торжественно провозгласила сестра Марфа.

– Он тебе сам об этом сказал? – спросил Вася. – Потому что, по всем признакам, на Русь православную вашему богу пофиг.

– В земле русской воссияет духовность великая! – воскликнула монашка.

– Лучше бы тут что-нибудь съедобное воссияло, – буркнул Вася. – Желательно без пальмового масла и прочего говна.

– Сегодня, – торжественно провозгласила сестра Марфа, одухотворенно сверкая глазами, – грянет великая победа над силами зла. Я очищу это адское гнездовище словом божьим и кулаком непорочным.

– Василий, задержи ее! – обернувшись, крикнула Анемия. – Я уже почти разобралась в управлении.

Вася схватил железную трубу в обе руки. Что характерно – обе заметно дрожали. Сестра Марфа была сильна, духовна и смертоносна.

Но тут вперед шагнула Агата и заявила:

– Посторонись-ка братик! Ты уже победил глупую бабушку. А эту монашку я беру на себя.

Лолька вышла вперед, грозно сверкая глазенками. Вася на всякий случай отступил, чтобы не попасть под магический каст. Он с невольным уважением взирал на Агату. Ее крошечную фигурку окутала аура мощи. Даже сестра Марфа притормозила, напуганная грозным видом сопливой героини.

Агата медленно подняла руки, нацелив простертые ладони на монашку. Она расставила ноги, сгорбилась, и пронзительно выкрикнула что-то на незнакомом Васе языке. Наследник рода Носфератовых невольно зажмурился, ожидая молний, взрывов, потоков огня и других спецэффектов. Но вместо этого с ладоней Агаты сорвался жалкий пучок искр и растаял в воздухе.

Лолька напряглась повторно. Тужась изо всех сил, она вновь выкрикнула заклинание, но в этот раз его эффект был еще более жалким – искры не посыпались вовсе, зато Агата, от чрезмерной натуги, звонко испортила воздух.

– Слышь, сестренка, или как тебя там, – проворчал Вася. – Ты колдовать сегодня собираешься? Потому что просто пердеть и я горазд.

Агата повернула к нему красное от стыда личико, и виновато простонала:

– Васенька, сестренка выдохлась. Сил совсем не осталось.

– Хотелось бы знать, на что ты их потратила, – сквозь зубы процедил Вася. – Всю дорогу ехала на мне, нихуя не делала. Один раз сквозь стену прошла, и все.

– Развоплощение очень утомительная процедура. К тому же я давно не кушала.

– Накормить бы тебя кое-чем с лопаты, – бросил Вася. – Ладно, пиздуй отсюда. Опять все ложится на мужицкие плечи.

– Васенька, я тебе помогу. Ты спереди заходи, а я ее сзади за ноги схвачу и за попу укушу.

– Ты иди, это самое, на хуй, или просто в сторонку. Не лезь под горячую руку. Мужик сам все уладит. Ему не впервой.

Вася повернулся к сестре Марфе. Лолька попятилась ему за спину. Монашка шла на него, пуча глаза и бормоча молитвы. Последний из рода Носфератовых с ревом рванулся в атаку. Взмахнул трубой и заорал:

– Удар пацана!

Сестра Марфа резко присела, пропустив трубу над своей головой.

Вася попытался достать ее повторно.

– Атака ебуна! – закричал он, вновь взмахнув оружием. – Активирую ББПЕ режим на максимум.

Труба со свистом резала воздух. Сестра Марфа ловко уходила от ударов, демонстрируя нечеловеческую скорость реакции.

– Васенька, быстрее! – закричала сзади Агата.

– Нахуй всех советчиков! – огрызнулся Вася, и рубанул трубой с плеча.

Он вложил в этот удар всю свою мощь и ярость, всю свою вампирскую суть, что аж трусы лопнули в клочья. Но удар, способный убить слона, так и не достиг цели. Сестра Марфа выбросила руку и перехватила трубу. Ее пальцы мертвой хваткой сомкнулись на Васином орудии.

Секунду они стояли друг напротив друга – невозмутимая монашка и вампир, вдруг осознавший, что дело дрянь. Затем сестра Марфа сделала свой ход. Ее ладонь врезалась в Васину грудь. Последний из Носфератовых услышал хруст костей, а затем почувствовал, что летит. Полет продлился секунду, завершившись жестким приземлением на твердую и холодную палубу.

Откуда-то издалека до едва не угасшего навеки Васиного сознания долетел тошнотворный писк сопливой однополчанки.

– Братик? Братик, что с тобой? – тараторила Агата, тормоша ковром распластавшегося на полу Васю. – Братик, где болит? Куда подуть?

– В жопу себе подуй! – чуть слышно прохрипел Вася.

– Братик, вставай. Вставай, братик! Она идет, братик!

Вася встал бы, если бы мог. Но судя по общему самочувствию, стоять на своих ногах он сумет еще очень нескоро. Если вообще сумеет. Ребра были переломаны все. И не только они. Внутренние органы можно было выбрасывать – свое они отслужили. Вася не чувствовал ничего, ниже жопы. То, что выше, чувствовал, но не радовался этому.

– Братик, какого хера? – вопила над ним Агата. – Ты собираешься защищать любимую сестренку?

– Иди на хуй и дай мне спокойно умереть, – сквозь зубы процедил Вася. Свет начал меркнуть в его глазах. Жизнь по капле уходила из тела.

– Братик, если продолжишь валяться, то точно умрешь! – кричала лолька, тормоша его руками. – Монашка идет!

– Она меня убила, – чуть не разрыдавшись, выплюнул Вася. – Отъебись, дура, дай уйти спокойно.

– Куда? – зашлась в истерике Агата. – Куда братик уходит от своей сестренки? Братик, не бросай меня. Вернись!

– Я вижу ангелов! – блаженно улыбаясь, промямлил Вася. – Они зовут меня. У них водка и шашлык. Прощай, пизда, я возношусь. Напишу тебе в ад. Возможно.

Судя по всему, он действительно вознесся на небеса больше чем одной ногой, потому что боль искалеченного организма вдруг утихла и Вася почувствовал себя вполне неплохо. Он объяснил это тем, что его душа оставила бренное тело и теперь стремится ввысь, навстречу вечной жизни на небе. Одно его смущало – почему он до сих пор чувствовал прикосновения лольки и слышал ее тошнотворные вопли.

– Братик, – визжала она, – поднимайся. Хули же ты развалился? Сейчас сестренку убьют. Понимаешь? Сестренку!

– Скорее бы, – мечтательно произнес Вася.

Боль ушла полностью. Вася даже вновь почувствовал ноги. Обломки ребер больше не упирались в потроха.

Он открыл глаза, ожидая увидеть вокруг себя святых угодников с бухлом и блядями, но вместо этого вновь оказался на холодной палубе корабля. Рядом с ним корчилась Агата, а сестра Марфа приближалась к ним с решительным и грозным видом.

– Что у них там, очередь, что ли? – проворчал Вася. – Почему я опять в этой жопе?

Агата вскочила на ноги и заслонила его своим субтильным тельцем.

– Не подходи! – заверещала она, обращаясь к сестре Марфе. – Не трогай братика!

Сестра Марфа взмахнула рукой и лолька с визгом полетела в сторону. Монашка повернулась к Анемии и приказала:

– Отойди оттуда, нечестивая тварь! Стой на месте и жди очищения.

Она застыла над Васей, глядя на него сверху вниз. Тот слабо шевельнулся, а затем медленно и с явным усилием поднял правую руку, устремив на монашку указательный перст.

– Последняя просьба, – чуть слышно прохрипел умирающий вампир. – Дерни за пальчик.

– Что? – поморщилась сестра Марфа.

– За пальчик дерни, – умоляюще пропищал Вася.

Какое-то время монашка боролась с сомнениями, а затем, чуть наклонившись, легонько коснулась Васиного перста.

Дальнейшее произошло стремительно и беспощадно. Васина рука скользнула вверх, и пальцы сомкнулись на запястье сестры Марфы. Он рванул монашку на себя, и та, потеряв равновесие, начала с воплем заваливаться на Васю. Вампир взвился на ноги. Его правая ладонь упала на левую сиську сестры Марфы, жадно стиснув ее мертвой хваткой. Левая рука скользнула под рясу и мощно впилась в непорочную промежность. Вася взревел от натуги, и рывком поднял сестру Марфу над собой. Та визжала и сучила ногами.

Вася пошел. Сестра Марфа хлестала его псалмами и молитвами, поименно перечисляла небесную бюрократию, пару раз порывалась затеять обряд экзорцизма. Но и Вася был не лыком шит. Его большой палец нащупал клитор сестры Марфы и раз за разом сбивал все православные касты путем грубого воздействия на эрогенную зону.

Впереди замаячил край вентиляционного колодца. Над ним вставал колеблющийся столб ледяного воздуха, мощным потоком бьющего в зал. Ноги подкашивались, уши дымились, но Вася шел. Сестра Марфа начала цитировать послание к каким-то римлянам. Вася римлянином не был. Он не был даже греком. Возможно, он бы выслушал послание к русским, хотя, что нового там могло прозвучать? И так было ясно, что да, послали, а куда и как глубоко – столь ли уж это важно? Так что Вася с новой силой вдавил палец в непорочный клитор, и благочестивая болтовня сменилась воплями и стонами.

– Васенька, мы же с тобой друзья! – завопила сестра Марфа, видя подле себя бездну, окутанную белым туманом. – Я ведь не со зла, Васенька. Прости меня!

– Бог простит! – выплюнул Вася сквозь зубы.

А затем он рывком швырнул сестру Марфу в колодец. В последний раз мелькнула черная ткань сутаны. Сестра Марфа канула в белую пелену, и только ее предсмертный вопль взметнулся на поверхность и эхом забился меж железных стен зала.

– Возвращение ебуна, сучка! – прохрипел Вася, и смачно плюнул в колодец.

89

Обессиленный Вася доковылял до Агаты и вздернул ту на ноги.

– Братик, ты был великолепен! – воскликнула сопливая малолетка. – Как ловко ты прикидывался умирающим. Братик сделал вид, что забыл о способности вампиров исцеляться от любых ран.

– Это был тактический ход, – важно ответил Вася, который, на самом деле, действительно забыл о том, что он вампир. По большому счету это был первый раз, когда вампирская природа сыграла на его стороне.

Лолька полезла обниматься, но Вася небрежно оттолкнул ее от себя и обратился к Анемии.

– Ну, скоро там уже? – спросил он устало. – За это время можно винду три раза установить. Хули ты там возишься? Ждешь, пока подтянется еще кто-нибудь? Мне что же, в одно ебало всех боссов выносить?

– А как же я, братик? – напомнила Агата. – Разве я тебе не помогла?

– Нет, конечно. Ты, как всегда, проявила себя бесполезным говном.

– Как это обидно слышать, братик, – посетовала Агата. – Мог бы приукрасить горькую правду. Хотя бы из любви к сестренке.

– Ты заебала в сестренки записываться, – устало проворчал Вася. – Ты никакая не сестренка. Ты хуй знает кто.

– Ну, просто, знаешь – братик-сестренка… у педофилов это модно, – пояснила Агата.

– Я не педофил, – в который раз признался Вася. – Я люблю взрослых баб с огромными сиськами.

– Неужели для тебя это так важно? – обиженно проворчала Агата. – А как же душа?

– Мне нравятся такие вот округлые сиськи, – не слыша ее, пояснил Вася. – А сильно провисшие не очень.

– Васенька, чувства важнее сисек, – пыталась втолковать ему лолька.

– Мне нравятся сиськи умеренной упругости, – ответил Вася. – Сильно мягкие не жалую. Но и твердые не круто.

– А любовь, Васенька?

– Обожаю сиськи щупать, – признался Вася. – Прямо берешь их и…. Прости, ты что-то сказала?

– Ничего, – надулась Агата.

– Ну и заебись.

Вася повернулся к Анемии и крикнул:

– Ну, когда там уже?

– Все! Готово! – ответила вампирша. – Сейчас. Одну секунду.

Ее пальцы быстро пробежались по рычагам и кнопкам. Затем послышалось шипение, и вся панель, разделившись надвое, разъехалась в стороны. За ней оказалась скрытая доселе гладкая металлическая плита, сияющая черным зеркальным блеском. На ее поверхности выделялось небольшое круглое отверстие, расположенное примерно в метре от пола.

– Ой! – вскрикнула Анемия, уставившись на эту дырку. – Я совсем забыла!

– О чем? – проворчал Вася. – О чем еще ты забыла? Давай уже, просыпайся. Нас скоро нахуй тут убьют.

– Забыла о ключе, – тихо промолвила Анемия.

Что ж, это было логично. Столь важное устройство просто обязано было иметь несколько уровней защиты.

– И где этот ключ? – спросил Вася, не ожидая услышать в ответ ничего хорошего. Такова уж была его жизнь – сплошная череда обломов и дерьмовых сюрпризов.

Анемия ответила не сразу. Но по ее помрачневшему лицу Вася понял все без слов. Похоже, надвигался великий медный таз.

– Тут все не так просто, – проронила древняя вампирша. – Ключом к генератору служил пенис капитана Кровоглотуса.

– Капитанская писька? – воскликнула лолька. – Ваш капитан включал генератор писькой? А что еще он ей делал?

– Вообще-то по-научному это называется биологическим ключом, – пояснила Анемия. – К тому же из-за одной особенности нашего капитана этот ключ невозможно было подделать.

– Какой особенности? – спросил Вася.

– Видите ли, так уж вышло, что у нашего капитана был удивительно маленький член. Прямо-таки крошечный. Я бы даже сказала – микроскопический. Вы же знаете, что средний размер у вампира – двадцать восемь сантиметров. А у Кровоглотуса был всего-то четырнадцать с половиной. Совсем прыщик. Это даже членом не назовешь. Вот поэтому-то ключ и невозможно было подделать. Где еще во вселенной найти вампира с такой же крошечной писькой? Хоть прочеши весь Млечный путь – не сыщешь. Четырнадцать с половиной – ха-ха. Как вспомню эту кроху…. Мы еще подкалывали капитана. Дожидались полтретьего, и спрашивали: капитан, а сколько сейчас время? Так смешно было. Ну, всем, кроме Кровоглотуса. Тот что-то не смеялся. Наоборот, запирался в своей каюте и кричал сквозь слезы. Это было так забавно.

Анемия счастливо улыбнулась, вспоминая старые добрые денечки.

– Ах, – произнесла она, – если бы только среди нас оказался вампир с такой же маленькой писькой, мы смогли бы тотчас же отключить генератор. Но где его найдешь? Где?

Агата медленно повернулась к Васе. Тот стоял столбом, красный, как рак.

– Братик.

Вася трагически закатил глаза и закричал:

– Все пропало! Нам всем конец! Где нам найти такой крошечный писюн?

– Братик! – с нажимом повторила лолька.

– Нет такого писюна поблизости! – продолжал горько кричать Вася. – Эх, вот был бы у меня такой писюн. Но куда там! С моими-то тридцатью восьмью сантиметрами с четвертью тут и ловить нечего. Вон какая дырочка-то маленькая. Да мой туда даже вялым не влезет.

– Братик, ну, будет тебе, – ласково произнесла Агата, поглаживая Васю ладонью. – Подумаешь, ерунда какая. Зато у тебя сердце доброе.

– Заебись утешила! – разрыдался Вася. – Сука нахуй! У всех вампиров по тридцать сантиметров, а со мной-то что не так? Ни клыков, ни скиллов, ни громадного хуя. Я вообще вампир, или говно в пакетике?

– Ты вампир, братик, вампир, только особенный, – пояснила Агата.

– В смысле – урод?

– Нет, в смысле – избранный.

– Не хочу я быть избранным! – расплакался Вася. – Хочу тридцать сантиметров. Хотя бы двадцать, я и на них согласен.

– Я что-то не понимаю, – вмешалась в их разговор Анемия. – Василий, так у вас такой же маленький член, как и у нашего капитана?

– Нет, он чрезвычайно огромен!

– Братик, надо спасти вампирский мир! – требовала Агата. – Хватит капризничать. После, если захочешь, сделаем тебе операцию по увеличению члена. Нарастим пару-тройку сантиментов.

– И что это изменит в масштабах вселенной моего позора? – захлебывался слезами Вася.

В этот момент снаружи донеслись крики и выстрелы. В зал вбежала Ксюша. Ее одежда была изорвана, а сама вампирша с головы до ног покрылась кровью.

– Василий, – закричал она, – скорее! Враги наступают! Мы сдерживали их столько, сколько могли.

К ней присоединилась Ольга, а затем и оборотни. Все они выглядели так, будто три дня держались в ущелье против персидской армии.

– Закройте дверь! – крикнула им Анемия. – Вон тот рычаг.

Дверь закрыли, но вскоре выяснилось, что это ненадолго.

– У них там гранатометы и взрывчатка, – сообщила Снежана, приняв человеческий облик. – Что вы тут возитесь? Почему еще не отключили генератор?

– Возникла одна маленькая заминка, – сообщила Анемия. – Нам нужен пенис длиной четырнадцать с половиной сантиметров.

Она вопросительно посмотрела на Емельяна. Тот, покраснев, признался:

– Девятнадцать с половиной.

При этих словах Вася чуть не умер от черной зависти.

– Что же нам делать? – в отчаянии воскликнула Анемия. – Где нам найти крошечный член?

– Я ума не приложу! – рыдал Вася. – Здесь такого точно нет.

В этот момент за дверью послышалась возня. Похоже, ее начали минировать.

– Братик, ну же, не упрямься! – требовала лолька, толкая Васю к плите с отверстием. – Сиськи, письки…. Все это пустое. Тебе выпала честь спасти мир.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – глотая слезы, бормотал Вася. – Куда мне с моими сорока тремя поместиться в такую крошечную дырочку?

Дырочка была и впрямь крошечная. Глянув на нее, Вася зарыдал в голос.

– Васенька, размер не главное, – убеждала его Агата.

– Ебать не верю! – замотал головой Вася.

– Вдруг тебе еще удастся найти секрет великого пениса. Или он сам подрастет… когда-нибудь. Я в интернете видела один рецепт. Чтобы член рос как на дрожжах, надо всего лишь… А дальше нужно было на рекламу кликнуть, но я что-то постеснялась. Но мы потом кликнем. И все узнаем. Вдруг можно какими-нибудь народными средствами. Мы все испробуем. Тертую редьку, толченую морковь, вареный сельдерей. Ты только суй его, скорее, в дырку.

– Я не понимаю, – призналась Анемия. – Василий, так ваш член походящего размера?

– Нет, у меня пятьдесят восемь!

– Все там, у Васеньки, подходящее, просто он чужих вампиров стесняется, – пояснила лолька. – Васенька, доставай. От этого зависит судьба всего мира.

– Зачем мне такой мир, где у меня четырнадцать с половиной? – завыл Вася, ударяясь лбом о черную металлическую плиту.

В это момент из шахты, куда не так давно Вася сбросил сестру Марфу, донесся какой-то жуткий скрежет. А вслед за ним долетел распевный церковный мотивчик.

– Святоморф жив! – ужаснулась Агата. – Васенька, скорее. Монашка лезет обратно.

– Отвернитесь все! – потребовал Вася. – Никому не подглядывать! Это вопрос жизни и смерти.

Вампиры и оборотни послушно повернулись спиной к пульту. Вася с тяжелым сердцем спустил штаны.

– Ой, какой он крошечный! – раздался у него над ухом чей-то насмешливый голос.

Анемия не удержалась, и подсмотрела. Васю окатила волна жгучего стыда.

– За что? – закричал он надрывно. – Почему?

– Братик, вставляй его уже! – требовала Агата.

– Да хули тут вставлять? Тут и вставлять-то нечего. Ты погляди. Он же просто микроскопический! И как я раньше этого не замечал?

Васина самооценка стремительно рухнула в пропасть.

Дрожащей рукой он приподнял своего кроху. Тот завял и сжался от стыда. Приблизившись к отверстию, Вася попытался пристроить его внутрь, но вялая сосиска упорно не желала проникать в дыру.

– Да вставай же ты, падла! – сквозь слезы унижения потребовал Вася.

Он судорожно теребил свое хозяйство, но корень жизни безжизненно свисал сквозь пальцы.

– Братик, ты там скоро? – нетерпеливо спросила лолька.

– Отъебись! – рявкнул на нее Вася, и вновь стал теребить спасителя мира. – Давай! Поднимай голову. Кругом враги, а ты уснул.

Вася попытался достигнуть возбуждения, но в сложившейся обстановке это было непростой задачей. За дверью копошились враги. Из шахты, молясь все громче, лезла непробиваемая сестра Марфа. А после того, как он узнал среднестатистический размер вампирского пениса, Вася вообще утратил интерес к жизни. Ему хотелось найти укромный уголок и тихо повеситься от стыда.

Вася пошел ва-банк, и представил прыщавый зад друга детства. Но и это не сработало. Похоже, экстракт голубики полностью выветрился из его организма.

– Ну, скоро? – поторопила его Анемия.

– Да я пытаюсь, – простонал Вася. – Думаете, это так просто?

– А что там сложного? Просто сунь член в дыру.

Легко ей было говорить. У нее-то таких проблем не было. Бабы вообще этого не понимали. Им в сексе отводилась халявная роль – лежи себе, раздвинув ноги, да старайся не уснуть от удовольствия.

– Васенька, тебе помочь? – спросила Агата.

– Чем? – в отчаянии прокричал Вася. – Чем тут поможешь? Тут хоть удобряй, хоть поливай. Разве что попытаться использовать гирю. Вдруг немного вытянется? Вон, у брата Степки в гараже двухпудовая стоит. Ее прицеплю. Не сдамся, пока сантиметров пять не натяну. Я буду бороться. Я сильный.

Говоря это, Вася продолжал теребить свой увядший отросток. Но толку от этого не было никакого. Даже нынешние четырнадцать с половиной не желали приходить в боевое положение.

– Не получается! – в отчаянии прокричал Вася. – В такой нервной обстановке ни у кого не встанет. Я не виноват.

– А у меня вот встал, – с плохо скрываемой гордостью поведал Емельян, и продемонстрировал оттопыренные штаны.

Из Васиных глаз хлынули слезы обиды и гордости: ученик превзошел учителя.

– Так, все, пустите меня, – потребовала Ольга. – Раз Василий Андреевич не справляется сам, я ему помогу.

Обычно стоило Васиному члену оказаться в умелых руках и влажных губах симпатичной девушки, как стояк наступал тотчас же. Чаще всего наступал задолго до этого, в превентивном порядке. Но только не сегодня. Ради спасения мира Ольга прилагала все силы и весь талант. Она мяла его в ладошках, она проходилась по нему кончиком языка, она посасывала головку губами. Казалось бы, что еще надо? Но результат так и не был достигнут. Ключ к спасению планеты продолжал пребывать в состоянии вялой сморщенной сосиски.

– А еще вампиры! – презрительно фыркнула Снежана, наблюдая за безрезультатными стараниями Ольги. – Даже сосать толком не умеете. Отойди, пусти меня. Я спасу Землю от гибели!

Снежана взялась за дело с суровым профессионализмом почетной, ордена Ленина, шпагоглотательницы. Но мясной ключик продолжал сохранять свое невыносимо вялое состояние. Вася, не стесняясь, ревел навзрыд, проклиная свои четырнадцать с половиной. Мысленно он угрожал члену, выдвигал ультиматумы. Требовал, чтобы тот встал немедленно, в противном случае обещая пустить в дело топор. Но ничего не помогало: ни команды хозяина, ни губы Снежаны.

– Василий, а он у вас раньше когда-нибудь стоял? – спросила волчица, с нескрываемым разочарованием наблюдая перед своим лицом сморщенную сосиску.

– Дайте, блядь, веревку и мыла брусок! – завопил сгорающий от стыда Вася, вырывая из головы пучки волос.

– Учитель, если хотите, я тоже могу попытаться, – робко предложил Емельян.

– Нет! – закричал Вася. – Не бывать содомии! Лучше Армагеддон, чем очередная голубятня.

– В каком смысле – очередная?

– Ни в каком! Отъебись! Тебе послышалось.

– Давайте я попробую, – подняла руку Ксюша. – Только я точно не знаю, что нужно делать.

Был шанс, что непорочная вампирша освоится по наитию, но отсутствие теоритических знаний и практики загубили все начинание на корню. Не придумав ничего лучшего, Ксюша, первым делом, довольно больно куснула Васю зубками за головку.

– Уйди нахуй, людоедка! – закричал Вася, закрывая ладонями свое многострадальное хозяйство. – И так четырнадцать с половиной. Давайте еще каждая по сантиметру на память отгрызет. С чем я-то останусь? Тут каждый миллиметр на вес золота, а она кусаться вздумала.

– Ладно уж, тряхну стариной, – сказала Анемия. – Ну, показывай его.

Пунцовый Вася медленно убрал руки. Вампирша уставилась на Васин прыщик и невольно расхохоталась.

– Ну и малютка, – смеясь, сказала она. – Точь в точь как у нашего капитана. Какой вялый. Какой сморщенный. Глядишь и думаешь – пенис ли сие, или просто бородавка?

Вася резко отвернулся от бездушной гадины и горько разрыдался. У него в жизни и было-то всего два повода для гордости: пенис и Гагарин. Теперь остался только Гагарин. И Вася в упор не знал, на кой он ему без пениса?

– Неужели мы все погибнем? – воскликнула Ксюша. – Неужели надежды нет?

– Ну а что тут еще можно поделать? – пожала плечами Снежана. – Никакая сила не поднимает письку Василия Андреевича.

– Увы, но это так, – признала Ольга. – Этот детородный орган увял безвозвратно.

– Когда там уже конец света? – заливаясь слезами, кричал Вася. – Хочу сдохнуть!

– Так, ну-ка расступитесь, – ворчливо потребовала Агата. – Отойдите, не толпитесь. Пустите меня к братику. Братик, заебал реветь. Убери свои руки.

– Ничего не выйдет! – горько выл Вася со дна пропасти отчаяния. – Он не встанет. Он больше никогда не встанет. Он навеки поник от стыда.

Лолька склонилась над Васиным пахом, изучающе осмотрела его хозяйство, и взялась за дело.

Вначале Вася не чувствовал ничего. Ничего, кроме всепоглощающего стыда. Но постепенно старания Агаты начали приводить к результату. Вася ощутил, как его увядшее естество наливается силой и крепостью. Все-таки сыграл свою роль богатейший сосальный опыт. Не зря Агата столько лет лазала по чужим гробам и сосала напропалую. Словно предчувствовала, что готовит себя к чему-то важному. К некому судьбоносному дню, когда от качества ее сосания будет зависеть судьба мира. И сегодня она сосала как никогда прежде, вкладывая в это дело всю свою сосальную душонку.

Но в этот момент произошло нечто, едва не перечеркнувшее все старания лольки. Из вентиляционного колодца вдруг донесся жуткий голос сестры Марфы.

– Я иду! – зловеще прогремела монашка. – Скоро я очищу вас всех. Я отправлю ваши души прямиком в рай. Там хорошо. Там повсюду летают иконы и храмы. Там летают ангелы и святые угодники. Они все летают. Вы тоже будете летать.

От этих жутких слов Васины четырнадцать с половиной едва не сжались до трех с четвертью. Но лолька не допустила катастрофы, значительно нарастив сосательный накал. Сосала с такой интенсивной яростью, что уже захлебывалась слюнями. Заглатывала под корень, давясь и хрипя, но не прерывая своего судьбоносного дела.

Грянул взрыв. Прочные металлические двери сорвало и бросило на пол. В зал, в клубах дыма, ворвались враги, сумевшие найти общий язык. Одновременно с этим из колодца показалась рука сестры Марфы. Монашка ухватилась пальцами за край, подтянулась, и высунула наружу голову. Сквозь большой пролом в ее черепе виднелась розовая мозговая масса. Из ее пучины торчал край крошечной иконки.

– Киберсвят вернулся! – закричала Анемия. – Василий, скорее.

Вася и сам ощутил величие момента. Вцепившись пальцами в волосы Агаты, он яростно имел ее в рот. Мелкая хрипела и размахивала руками. Из ее носа, пузырясь, лезли слюни вперемешку с соплями. Глаза дико выпучились. Лолька судорожно сучила ножками.

– Да! – торжествующе взревел Вася, ощущая привычную твердость и мощь. – Вампир-ебун снова в деле.

Он оттолкнул от себя задыхающуюся сосульку, бросился к металлической плите, и резко вогнал мясной ключик в предназначенное для него отверстие.

Секунду ничего не происходило, а затем начался сущий кошмар. Вся плита вспыхнула ярким светом, и Вася почувствовал, как его головку больно пощипывают электрические разряды. Он попытался вырвать член из отверстия, но тот внезапно не пожелал выходить наружу. А над головой, меж тем, набирал силу жуткий гул. Генератор заискрился. По его цилиндрической поверхности пробежали голубые молнии. Весь огромный механизм, проработавший пятьдесят тысяч лет, содрогался и шумел все громче. В его железных недрах что-то громыхало и щелкало.

– Что происходит? – заорал Вася.

– Генератор не может совершить корректное отключение, – прокричала в ответ Анемия. – Он перегружен. Скорее, вынь ключ из разъема, иначе корабль взорвется.

Вася уперся руками в плиту, и попытался вырвать член из дыры. Но тот засел внутри, что твоя репка.

– Не вынимается, – в отчаянии прокричал Вася. – Неужели....

И тут его осенило.

– Неужели он стал больше?

Но Васина радость была недолгой. Анемия огорчила его, прокричав:

– Под воздействием энергии происходит сжатие металла. Еще немного, и твою письку раздавит.

Васины глаза округлились от ужаса.

– Тяните меня! – заорал он истошно. – Тяните все! Любой ценой спасайте пенис, он у меня последний.

Множество рук вцепилось в Васю. Затем они рванули его прочь от плиты. Но пенис твердо сидел в разъеме. Запрокинув голову, Вася дико орал. Он чувствовал, что еще немного, и ему точно оторвут под корень.

– Я спасу братика! – крикнула лолька.

Она ловко поднырнула под Васю, и безжалостно вонзила в его мошонку свои острые мелкие зубки.

Резкая и сильная боль тотчас же отшибла весь стояк. Васин орган опал, и легко выскользнул из отверстия.

Сразу же вслед за этим корабль содрогнулся. Зародившийся в его недрах гул достиг наивысшей точки звучания. Палуба заходила ходуном. Отовсюду несся надрывный скрежет, что-то бухало, что-то звенело. А затем из колодцев охлаждения вверх ударили потоки ослепительно яркой энергии. Один из них поглотил сестру Марфу, и та в одно мгновение превратилась в пар. Энергия, перехлестнув через края, пронеслась по палубе. Оказавшиеся на ее пути вампирская гэбня и рыцари ордена непрочного бытия распались на атомы раньше, чем успели сказать «пармезан». Белое слепящее пламя хлынуло наружу сквозь взорванные двери. По мере его распространения гул усиливался. Палуба тряслась все сильнее. Вампиры и оборотни, растянувшись на полу, с ужасом ждали, что сейчас достанется и им.

– Что происходит? – прокричала Ксюша.

Анемия открыла рот, чтобы что-то ответить, он не успела, потому что где-то над ними раздался страшный взрыв. Казалось, там подорвали водородную бомбу. Палуба содрогнулась в последний раз, а затем все стихло. Генератор мозговой активности больше не светился. Теперь он был обычной безобидной железной бочкой с кучей шлангов и проводов.

90

Подставив лицо порывам холодного северного ветра, Вася глядел вдаль. Над его головой ярко пылали звезды. Вася провел ладонью по потному лицу, и отметил, что рука все еще заметно дрожит. Что было неудивительно. Ему наверняка потребуется немало времени, чтобы полностью прийти в себя после всего этого военно-сосально кошмара.

Огромный холм исчез. Теперь на его месте темнел металлом куполообразный корпус исполинского корабля. Весь грунт, прежде покрывавший его, был сброшен силовым полем и разлетелся по окрестностям.

– Теперь все изменится, – услышал Вася голос Ксюши.

– Не сразу, – возразила ей Анемия. – Но со временем вампиры отойдут от воздействия генератора и станут свободными.

– А люди? Что будет с ними?

– Боюсь, обезьянья участь предрешена. Их возвращение в состояние дикости неизбежно. Думаю, лет через двадцать они начнут кидаться говном, лепить из него идолов, густо обмазываться. Но до тех пор мы должны заставить их изготовить запчасти, необходимые для ремонта корабля. Насколько я поняла, уровень технического развития уже позволяет это сделать. И тогда мы сможет вернуться домой.

– Но наш дом здесь, – возразила Ольга.

– Нет, – покачала головой Анемия. – Это чужая планета. Здесь нам не место. Конечно, те вампиры, что захотят остаться, смогут так поступить. Но зачем? Лет через пятьдесят люди полностью деградируют в обезьян. Их города обратятся в руины, их механизмы разрушатся, их культура канет в небытие. Они будут нагишом скакать по веткам и кидаться говном. А кидаются они метко.

– А я бы хотела увидеть наш подлинный дом, – заявила Ксюша. – Да и другие вампиры, я думаю, решатся покинуть Землю. Василий, а что насчет вас?

Вася не сразу расслышал вопроса. Он стоял на корпусе корабля и обозревал залитые звездным светом окрестности. Выглядели они мрачно. Только камни, голая земля да пятна ягеля. От всего пейзажа веяло депрессивным унынием. Оно же тяжким грузом лежало на Васином сердце. Страшная правда, которую он узнал, жгла его изнутри. Выяснилось, что у всех вампиров огромные пенисы. А у него и ныне покойного капитана Кровоглотуса крошечные. И как, скажите, с этим жить? Капитану-то хорошо, он уже давно отмучился. Но что было делать Васе? Как вынести на своих хрупких плечах тяжкую ношу великого позора?

– Василий? – повторила Ксюша.

Вася вздрогнул и повернулся к ней.

– А? Что? – спросил он.

– Что вы думаете?

Ох, Вася бы рассказал, что он думает. Мрачны были его думы. Тут хоть гирю повесь, хоть две – много не натянешь. А если переборщить, можно и последнего лишиться. Вот перегрузишь, а он возьми, да оторвись. Тогда точно останется только в петлю.

– О чем? – уточнил Вася.

– О том, чтобы отправиться на планету вампиров.

Ни на какую планету Вася отправляться не хотел. Его и здесь все устраивало. Вот бы еще поправить семейные дела, да нарастить сантиметра три-четыре.

– Хули я там забыл? – пожал плечами Вася.

– Но ведь это наш дом.

Дом. У Васи уже был дом. Его фамильный склеп, перешедший ему в наследство от предков. За время своего проживания в нем Вася привык к холодным бетонным стенам, к плесени на обоях, шампиньонам на потолке и плоским формам Матильды. И он не собирался менять его на какую-то далекую планету, где у каждого мужика в штанах по тридцать сантиметров. Да он там со стыда сгорит со своими четырнадцатью с половиной.

– Наш дом здесь, – буркнул он, и вновь обратил свой взор на залитый звездным светом пейзаж унылого бескрайнего севера.

Внезапно рядом с ним оказалась Ольга. Наклонившись к Васе, она прошептала:

– Василий Андреевич, сейчас самый благоприятный момент.

– Да я вот и сам думаю, не передернуть ли мне на родные просторы, – сознался Вася. – Но при всех немножко стесняюсь.

– Вообще-то я имела в виду предложение, – уточнила Ольга.

– Кого имела?

– Вы ведь все еще собираетесь жениться на моей госпоже?

Разумеется, Вася собирался. В противном случае недолго ему удастся прожить в своем фамильном склепе. Даже если не ворвутся коллекторы, все равно ему невыносимо было осточертевшее нищее существование.

– Если желаете сделать ей предложение, сейчас самое время.

– Думаешь?

– Не сомневаюсь в этом.

Вася повернулся к Ксюше. Та о чем-то болтала с Анемией. Снежана и Емельян стояли рядом с ними и грели уши. А вот Агата топталась отдельно от всех, и не выглядела особенно счастливой. Она украдкой поглядывала на Васю, словно чего-то от него ожидая, и быстро отводила взгляд.

– Что ж, – медленно произнес Вася, – думаю, выбора у меня нет.

– Вы так говорите, будто готовитесь к чему-то неприятному, – укорила его Ольга. – Вас ждет семейное счастье с моей госпожой. Она сущий ангел. Вам несказанно повезло.

– Да, да, – согласился Вася.

Странно, но он не чувствовал не малейшего желания жениться на Кровососкиной. Ксюша ему, в целом, нравилась, но не более того. Он, в общем-то, и не сильно ее вожделел. Не больше, чем любую другую симпатичную девушку. Но катастрофическое финансовое положение не оставило ему выбора. Либо он женится, получит приданое и разбогатеет, либо сосать ему всю бесконечно долгую вампирскую жизнь, и не факт, что только кровь.

– Ладно, – решился он. – Сейчас или никогда.

Вася повернулся к остальным. Агата продолжала следить за ним краем глаза. Вася занервничал, опасаясь, как бы мелкая дура не выкинула чего-нибудь в своем безумном духе. С этой станется. Сжав кулаки, он шагнул к вампирам и оборотням, продолжающим обсуждать межпланетные путешествия и дальнейшую судьбу человеческого вида, и громко выпалил:

– Ксения, можно тебя на два слова.

Ксюша повернулась к нему и уставилась на Васю большими невинными глазами. Вся она была до того непорочной и безгрешной, что Васе стало тошно.

– Что вы хотели, Василий? – спросила Ксюша тихо, и на ее целомудренных щеках вспыхнул румянец.

Краем глаза Вася следил за лолькой. Та злобно поглядывала на них и кусала губы. Мелкую прямо распирало от желания нагадить братику по-крупному. Вася решил форсировать события. Агата могла сорваться в любой момент и испоганить ему будущее.

– Ксения, – произнес он нервно, – пойдем в кусты сношаться!

– Что? – растерялась та.

– То есть, нет, не то. Блядь, пизданул по привычке. Я хотел сказать – пойдем в собор венчаться.

Личико вампирши залила яркая краска невыносимого целомудрия.

– Василий, вы делаете мне предложение? – спросила она тихо.

– А то хуй, что ли? Его и делаю. Ну, что скажешь?

– Как я могу отказать величайшему вампиру в истории? – смущенно прошептала Ксюша. – Конечно же, мой ответ – да.

Все вокруг тут же начали поздравлять жениха и невесту и желать им всего наилучшего. Все, кроме Агаты. Та продолжала стоять в сторонке, с обидой косясь на голубков. И судя по ее перекосившемуся от злости лицу, она явно не желала им долгой и счастливой совместно-вампирской жизни.

Эпилог

Темное святилище, чисто убранное и украшенное подобающим образом, было заполнено кровососущим народом. Гости, почетные и не слишком, заняли все расставленные рядами скамьи. Вдоль мрачных стен, расписанных инфернальным орнаментом на тему адских мук и кровавых оргий, горели многочисленные свечи. Сквозь высокий стеклянный купол внутрь заглядывала большая полная луна.

Все вроде бы было на мази, но Вася заметно нервничал. Его встревоженный взгляд скользил по рядам гостей, но большую их часть он наблюдал впервые. Вася с радостью заметил в толпе знакомое лицо Матильды. Горничная принарядилась по случаю торжества, достав из нафталиновых закромов невыносимо траурное черное платье с заплесневелой бахромой.

Следом Вася заприметил мамашу Кровососкину, сияющую украшениями как новогодняя елка. Подобно всем выходцам из низов, будущая теща страдала полным отсутствием вкуса и чувства меры, а так же испытывала болезненную тягу к публичной демонстрации своего финансового успеха. Вася этого не осуждал. Будь у него до жопы бабок, он бы только и делал, что ходил и хвастался перед нищей чернью, купаясь в сладких лучах бессильной черной зависти, бездарно маскируемой смесью восхищения и холуйства.

В толпе гостей мелькнула бледная и мрачная рожа Анатоля Гемоглобинова. Вася нарочно пригласил этого мажора. Во-первых, с целью публично оного унизить, прямо-таки в говно втоптать при всем честном народе, а во-вторых, начистить ему рыло, без какового ритуала не обходится ни одна уважающая себя свадьба.

Отдельно от вампиров, в коконе подчеркнутой пустоты, расположились приглашенные оборотни, дядя Гена, Емельян и Снежана. Вампиры косились на них с неприязнью, но не искренней, а скорее чисто ритуальной.

– Волнуетесь? – прозвучал над ухом голос Иннокентия.

Вася повернулся к дворецкому и натянуто улыбнулся.

– Все пиздато, – заверил он. – Я спокоен, как индейский вождь.

Но нервно дергающийся глаз и бледность лица выдавали его с головой. Конечно же, Вася нервничал. Еще бы ему было не нервничать. Пусть он и стал героем, пусть и совершил великий подвиг, освободив вампиров от бесконечно долгого рабства, это нисколько не поправило его кровавого положения. Вопреки уверениям Агаты, ни одна клыкастая падла не пожелала одарить его баррелями крови. Вообще никто ничего не дал. Подходили, благодарили, руку жали, пару раз чмокнули в щеку. Но чтобы скинуться вампиру-ебуну на сытую жизнь – хренушки. А посему теперь, как и прежде, выгодный брак оставался его единственным шансом на сытую и беззаботную жизнь.

– Что-то мелкой пизды не заметно, – с беспокойством произнес Вася, пройдясь взглядом по залу.

Гостей собралось много, и лолька вполне могла затеряться в их толпе. Но малолетняя сосулька была тем еще шилом, и всегда стремилась привлечь к себе максимум внимания. И у нее это обычно получалось.

– Я отправил ей приглашение, – сообщил Иннокентий. – Возможно, госпожа Изгробова решила проигнорировать его.

– Ну и заебись, если так, – буркнул Вася.

Это было бы лучше всего. Потому что окажись лолька здесь, она непременно отмочила бы какой-нибудь номер. У нее это было в крови. Она не могла прожить и дня, чтобы не нагадить своему любимому братику. А гадила она несоразмерно. Сама была от горшка два вершка, а говна производила, что стадо слонов.

– Семейство Изгробовых уже прибыло, – сообщил Иннокентий.

Вася тоже их заметил. Главным образом лолькину сестрицу Катрин – сногсшибательную блондинку, что надежно приклеивала к своей фигуре все мужские взгляды. Даже древние вампирские пердуны, из коих уже лет триста как успешно сыпался песочек, и те таращились на красавицу полными похоти очами. А вот мелкой сосульки вместе с родней не было.

– Ну и ладно, – отмахнулся Вася. – Хотя бы из-за этой дуры переживать не нужно.

Распахнулись двери святилища. Вася вздрогнул, ожидая увидеть невесту. Но это был фальстарт. Внутрь вошла Анемия в своем черном обтягивающем одеянии. Заметив Васю у алтаря, она помахала ему рукой. Тот ответил ей тем же.

– Успокойтесь, – настойчиво посоветовал Иннокентий. – Не нужно так нервничать.

– Стараюсь, Кеша, – сквозь зубы процедил Вася. – Но как тут успокоишься? Весь, блядь, на нервах. Скорее бы уже расписали и отдали приданое. Вот тогда я успокоюсь.

Он покосился на жреца, старого тощего вампира в торжественном черном облачении, и спросил у него:

– Это вообще все надолго?

– Простите? – не понял тот.

– Ну, вся эта церемония.

– О, нет. Пара минут.

– Пара минут, – простонал Вася. – Пара минут. Пара минут, и я богатый парень. Сука, да где там носит эту пизду?

– Которую? – уточнил Иннокентий.

– Невесту мою, кого же еще?

– Да не волнуйтесь вы так.

– Как же мне, блядь, не волноваться? А если что-то сорвется? В самый последний момент. Как в кино с плохой концовкой. Только герой решает, что у него все пиздато, а тут хуяк, и кишки наружу.

– Что может сорваться?

– Да хуй знает.

Вася поморщился. Он всегда был невезучим парнем. Однажды вечером нашел пятьсот рублей на улице, быстро поднял и сунул в карман. Прибежал радостный домой, извлек находку, и выяснил, что деньги ненастоящие, да еще этой бумажкой кто-то подтерся, прежде чем выбросить. С тех пор из кармана куртки дерьмом несло, сколько ни стирал. И хотя людская молва глаголет, что сие к счастью, вонью все и ограничилось.

– Поверьте, все будет хорошо, – пообещал ему Иннокентий. – Будущее семьи Носфератовых вот-вот окрасится в розовые тона.

– Лишь бы не в голубые, – буркнул Вася, и нервно покосился на дверь.

В черном парадном костюме он чувствовал себя неуютно. Тот был узок не по размеру и жал во всех промежностях до одной. Особенно в центральной. Брюки так яростно впились ему между булок, словно хотели разорвать Васю пополам. К тому же ткань была слишком плотной, и Вася мощно потел. И почему нельзя было прийти на церемонию в любимых трениках?

Вновь распахнулась дверь. Вася резко повернул голову и шумно выдохнул. Наконец-то!

В широкий проход между рядами скамеек ступил папаша Кровососкин. Он вел под ручку свою любимую и единственную дочь. Ксюша была хороша. Черное, как ночь, свадебное платье подчеркивало узкую талию и приятно выпирающую грудь. Позади нее семенила Ольга, придерживая руками длинный пышный шлейф.

– Вот идут мои бабки! – простонал Вася. – Моя беззаботная, сытая жизнь. Неужели дождался.

Ксюша, сопровождаемая отцом, поднялась на возвышение перед алтарем. Ольга занесла шлейф и помогла своей госпоже убрать с лица черную вуаль. Затем Иннокентий, Кровососкин старший и Ольга отошли в сторонку и заняли места в зрительном зале. Жрец громко откашлялся, вскинул руки и торжественным голосом произнес:

– Дети ночи! Мы собрались здесь....

Вася не прислушивался к бормотанию жреца. Он не отрывал взгляда от лица невесты, а сам представлял себе ларчик, содержащий дарственную на пяток кровяных ферм. Он вот-вот разбогатеет. Прощай, унизительная нищета. Прощай плесень на обоях. Прощай дешевая невкусная кровь. Прощай рухлядь, доставшаяся в наследство от предков.

До успеха оставался один шаг.

Жрец произнес положенную речь. Подошло время свадебных клятв. Это тоже была стандартная процедура. Клятву надлежало выучить наизусть и зачитать по памяти. Вася трудился над этим до раннего утра, и сумел выдавить ее из себя почти без запинок.

Завершая положенный церемониал, жрец воскликнул в зал:

– Если кому-то ведома причина, воспрещающая сим вампирам воссоединиться в браке, пусть назовет ее сейчас, либо же молчит до скончания времен.

Вася улыбнулся и нащупал в кармане кольцо. Сейчас! Уже почти! Еще немного! Богатство фактически в его руках.

И вдруг двери святилища с грохотом распахнулись. Все гости повернулись к ним. Вася тоже поднял взгляд и обмер.

В дверях стояла Агата. Выглядела она странно. Вместо привычного наряда феи лолька притащилась на свадьбу в одном купальнике. Тонкие трусики едва прикрывали ее зад. В лифчик, чтобы тот не болтался порожняком, она напихала каких-то тряпок, создав иллюзию наличия сисек.

– Стойте! – пронзительно завопила Агата. – Остановите этот грязный фарс!

У Васи похолодело в области сфинктера. А он-то надеялся, что все пройдет гладко. И ведь ничто не предвещало беды. После возвращения из героической экспедиции Агата съехала от него, и не показывалась на глаза почти две недели. Не только не заявлялась тайком пососать, но даже не терроризировала братика телефонными звонками. Вася рассчитывал, что мелкая смирилась и оставила его в покое. Но как же сильно он заблуждался! Инфернальная сестренка просто готовила ему эпическую пакость.

– Госпожа Изгробова, что это вы делаете? – громко спросил Кровососкин старший.

Агата уже быстро шла по проходу в сторону алтаря. В одной руке она сжимала какой-то продолговатый предмет, завернутый в серую ткань. А второй тащила на веревке огромный надувной банан ярко-желтого цвета. Этот банан был раза в три больше лольки.

– Василий, что происходит? – встревоженным тоном спросила Ксюша.

– Пиздец! – помертвевшим голосом вымолвил Вася.

И он не ошибся.

Перед алтарем дорогу Агате попытался преградить Иннокентий.

– Госпожа Изгробова, вы ведете себя недостойно, – заявил дворецкий.

– Кеша, съебись, – потребовала мелкая. – Я не к тебе пришла.

– Василий Андреевич женится, ему сейчас не до вас.

– Это мы еще посмотрим!

Сотни гостей во все глаза следили за разыгравшимся шоу. Изгробовы прятали лица и сгорали от стыда за свою непутевую дочь. Анатоль сиял от счастья и улыбался во всю ширину лица. Ольга строго сказала лольке:

– Госпожа Изгробова, я не позволю вам помешать зарождению будущего семейного счастья.

– Счастья? – пронзительно, смешным детским голосочком, завопила Агата. – Какое еще, в пизду, счастье? Кто тут счастлив?

– Да все, кроме вас. Успокойтесь и ступайте домой.

– Нечего меня успокаивать! – взвизгнула лолька. – Я здесь для того, чтобы предотвратить этот преступный брак. Васенька, выслушай меня.

Вася стоял столбом с потухшим взглядом и опустившимися руками. Он буквально видел, как богатое приданое проплывет мимо него. Проплывает, проплывает, и уплывает навсегда в неведомые и недостижимые дали. Слезы покатились по Васиным щекам. Слезы несбывшихся надежд. Вся его жизнь катилась в пропасть.

Краем уха он расслышал писк малолетней злодейки.

– Васенька, – тараторила лолька, не обращая внимания на то, что все вампиры шикали на нее и требовали уйти, – помнишь, как ты поставил мне условие? Ты сказал, что если я верну святой меч, ты полюбишь меня.

Вася ничего такого не говорил. Агата что-то выдумала, что-то переврала, но кого это интересовало? Вампирское сообщество навострило уши.

– Так вот, я его добыла! – закричала лолька, суетливо разматывая принесенный предмет. Тряпица спала, и под ней оказался вложенный в ножны меч.

– Что вы себе позволяете? – возмущенно вскричал жрец. – Вы притащили святой меч в темное святилище!

– Васенька, вот меч, – не унималась лолька, пытаясь прорваться к алтарю мимо Иннокентия и Ольги. – Я вернула его. Я сделала это немыслимой ценой. Ради этого я прошла через стыд, позор и твич. Похотливые педофилы жадно созерцали мое непорочное тельце. Они донатили и требовали непристойностей. Хуже других был Грязныйпапик69. Он много донатил, этот извращенец, и просил меня то попрыгать на банане, то облиться водичкой, то покрутить бедрами. Васенька, я думала, что умру от стыда. Но я прошла через все это ради тебя.

– Послушайте, сударыня, какого черта вы притащились в святилище в столь непотребном виде? – закричал жрец. – И зачем, позвольте узнать, здесь этот банан?

– Некогда было одеваться, – отмахнулась Агата. – Да и идти рядом. Я стримы вела из соседнего здания. Там какой-то бассейн бесхозный с тепленькой водичкой....

Глаза жреца полезли на лоб:

– Вы изволили плескаться в священной купели черных слез? – завопил он. – Это святотатство!

– А банан побоялась бросить, чтобы не украли, – добавила Агата. – Он же арендованный. Упрут, а мне за него расплачиваться.

– Но почему здесь? – орал жрец. – Почему вы избрали для своего непотребства сие священное место?

– Ну а где мне это делать? – сердито огрызнулась лолька. – У нас дома бассейна нет. Да и родня у меня дремучая, новомодных веяний не понимает.

– Да что тут такое происходит? – вскричал Кровососкин старший. – Василий Андреевич, хоть вы можете это объяснить?

Вася мог. Происходило то, чего он так сильно боялся. В его жизни наступил очередной эпический облом.

– Васенька, не совершай роковой ошибки! – закричала лолька. – Я знаю, ты женишься только ради приданого. Ты сам говорил, что считаешь свою невесту дурой конченой и пиздой безмозглой. А еще страшной, что крокодил в болоте.

Ксюша вскрикнула от изумления. Ее папаша побагровел от злости.

– Василий Андреевич, неужели это правда? – прорычал он.

– Не позволю ругать мою доченьку крокодилом! – завопила с места без пяти минут теща.

– Васенька, я теперь тоже при деньгах, – продолжила Агата. – У меня уже сто тысяч подписчиков. Педофилы донатят день и ночь. Грязныйпапик69 пообещал продать квартиру и отдать мне все деньги, если я схожу с ним на свидание. А я и схожу. Ради тебя я готова на все. Я даже сиськи себе резиновые сделаю. Вот заработаю больше денежек, и сделаю. Ты же любишь сиськи, я знаю.

– Василий, что происходит? – вновь спросила Ксюша, с ужасом глядя на Агату.

– Происходит то, что я героически спасаю братика от беды! – завизжала лолька. – Ты ему не ровня, лохушка колхозная. Пиздуй обратно на свой деревенский погост и подмахивай там немытым трактористам.

– Да что вы себе позволяете? – взревел Кровососкин старший. – Мы не какая-то чернь!

– Именно она вы и есть! – злобно засмеялась Агата. – Что, нажили кровушки, и возомнили себя аристократами? Хер там дрейфовал! Вы говно. И все здесь считают вас говном. И мы с Васенькой, кстати, тоже.

Кровососкин старший перевел на Васю взгляд налитых злобой глаз.

– Это правда? – вскричал он. – Это правда, Василий Андреевич? Вы считаете наше почтенное и всеми уважаемое семейство говном?

– Считает, считает, – злобно ухмыляясь, заверила его Агата. – Он мне сам об этом неоднократно сообщал. В постели.

Толпа вампиров ахнула. То есть, ахнули не все, а меньшая часть. В основном гости со стороны невесты. Потому что аристократы отлично знали, кто такая Агата Изгробова и чем она успела прославиться.

– В постели? – завопила теща. – Как это понимать?

– Дура, что ли? – прыснула лолька. – Как еще это можно понять?

Тещины глаза полезли на лоб.

– Ты брешешь, мелкая дрянь! – завопила она, и сквозь ее напускное благородство наружу полезла вся колхозная суть. – Стал бы Василий Андреевич ебать такую, как ты! Кому ты вообще нужна?

Ухмылка на лолькином лице стала заметно шире. А в ее прищуренных, налитых кровью, глазах появился сатанинский блеск.

– Плохо вы знаете своего несостоявшегося зятя, – выплюнула она. – На самом деле Васенька – педофил!

Вампиры дружно ахнули.

– Нет! – замотал головой Кровососкин старший. – Нет! Я в это не поверю. Василий Андреевич великий вампир. Вампир, явивший миру правду о кровавом полнолунии. Разоблачивший заговор темных сил. Он не может быть педофилом. Он герой!

– Мне и самой непросто было поверить в это, – призналась Агата. – Я и мысли не могла допустить, что Васенька одержим преступной тягой к деткам. Да и ничто ведь поначалу не предвещало беды. Васенька был со мной очень нежен. Он попросил называть его братиком. Он обожал наряжать меня в разные красивые платьица и лично натягивал чулочки на сестринские ножки, предварительно облобызав их своим братским языком. А с каким удовольствием он обонял ношенные сестринские трусики – вы бы это видели! Прямо прижимал их к лицу и нюхал, нюхал. Оторваться не мог. Приходилось силой отбирать. Мы даже спали с ним в одном гробике, и все было очень даже целомудренно. Кто бы мог подумать, что все это время братик едва сдерживал свою педофильскую похоть.

В ходе этой исповеди все вампиры жадно слушали откровения Агаты. Все, кроме Васи. Тот стоял с потухшим взглядом и имел предсмертный вид.

– Но затем в братика словно бес вселился! – завопила Агата. – Однажды сижу, мультики смотрю, в куколки играю, никого не трогаю. А он такой подходит и говорит – пойдем, сестренка, я тебя помою! А у самого глаза дикие, по подбородку слюни текут. И штанишки вот в этом месте как-то странно оттопырены.

Агата показала, в каком именно месте. Вампиры ахнули.

– Я немного испугалась, и говорю Васеньке – не надо меня мыть, братик, я и так чистенькая. А он уперся, и все тут. Пойдем, говорит, со мной, я тебя хорошо помою. А я ему – братик, ты счета за воду видел? Давай проявим толику экономии, пока по миру не пошли. Мыться по три раза за ночь это слишком. А он свое гнет – пойдем, сестренка, мыть тебя буду. И руки ко мне тянет. Не успела я опомниться, братик меня как схватит, как давай куда-то тащить. Я ему кричу – братик, ты куда, сумасброд, меня несешь? Ванная в другой стороне. А он сопит, красный весь, взъерошенный. Одной рукой сестренку щупает, другую в штаны запустил и ну там что-то делать. Я у Васеньки спрашиваю – братик, а что ты там, в трико, теребишь? Что там у тебя такое припрятано? Тут он просто с ума сошел. Бросил сестренку в гроб, штаны с себя стащил. Я гляжу, а у братика там что-то непонятное. Вроде на писю похожее, но сильно меньше нормы. Что говорите? Какой длины? Ну, я линейку-то не прикладывала, но если на глаз, то где-то сантиметров четырнадцать с половиной наберется. Что это вы смеетесь? Ничего тут смешного нет. Нет бы, посочувствовать, а они ржут. У братика беда на беде – он и педофил, и пися у него маленькая. А эти зубы скалят. Братик, пойдем уже домой, хватит позориться. Ну их, злодеев этих. Сестренка тебя утешит, успокоит. Кровушки согреет. Даже разрешит себя потрогать, как ты любишь.

Как ни велик был актерский талант Агаты, но Кровососкина старшего все же взяли сомнения.

– Нет, я все же не верю! – заявил он. – Чтобы Василий Андреевич, и делал такое…. Ну не может он быть педофилом!

– Это что же значит? – округлив глаза, спросила Агата. – Вы меня считаете вруньей? По-вашему, маленькая милая девочка непорочной наружности может нагло и бессовестно врать? Дядя, а не педофил ли вы, часом? Не заодно ли вы с братиком?

– Нет, я ничего такого… – заюлил Кровососкин. – Я вас вруньей не считаю. Просто….

– Просто что? Просто что?

Кровососкин старший замялся.

– Просто при таких серьезных обвинениях нужны… кхе-кхе… нужны неопровержимые….

– Доказательства? – подсказала Агата. – Вы что же думаете, дяденьки и тетеньки, у меня доказательств нет? Да у меня их на три нюрнбергских трибунала. Каких вам надо доказательств? Вот, например, скажите – стал бы кто-то, не являющийся педофилом, постоянно носить в своем кармане детские трусики и нюхать их при любом удобном случае?

Вампирское сообщество загалдело, обсуждая тему. Вскоре все пришли к выводу, что нет, не стал бы. Потому что кому они еще сдались, детские-то трусы, если не педофилу, да еще и с целью понюхать.

– А вот братик Васенька постоянно таскает в своем кармашке мои ношеные трусики! – сенсационно заявила Агата. – Тайком их ворует и носит. Притом выбирает наиболее пахучие. Нет, вы не подумайте, что от меня воняет, моюсь-то я регулярно. Просто, сами понимаете, побегаешь ночку в трусиках, и те уже попахивают. А братик тут как тут. Затаится и следит, куда сестренка трусики бросит. Только сестренка отвернется, глядь, а трусиков-то и нет. А он, паразит, в карман их, и бежать. Спрячется в укромном месте, достанет свой трофей, носом в него уткнется, и нюхает, нюхает…. Господи прости! Ну и братик же мне достался. Другие братики кто в настолки время убивает, кто за компьютером зрение портит. А мой вон чего выделывает. Я ему говорю – братик, займись, что ли, спортом, или хотя бы курить начни. А то ведь о тебе и рассказать нечего, кроме того, что ты сестринские трусы обоняешь.

Все гости смотрели на Васю как на умалишенное говно. Тот стоял столбом и мечтал провалиться сквозь землю. Он даже не пытался оправдываться. Куда ему было тягаться с сопливой выдумщицей?

– Я нисколько не сомневаюсь в том, что в кармашке братика и сейчас покоятся трусики нежно обожаемой сестренки, – сообщила Агата.

– Ну, это-то нетрудно выяснить, – сказал Кровососкин старший. – Василий Андреевич, покажите свои карманы. Мы быстро убедимся в том, что в них не содержится ничего компрометирующего, и тогда это недоразумение….

Вася медленно потащил руку к одному из карманов. Это был шанс. Уж он-то знал, что никаких трусов у него с собой нет. Его пальцы скользнули внутрь и вдруг наткнулись на что-то мягкое и скомканное. Вася в страхе отдернул руку. Что это? Какого хрена? Он ведь точно не засовывал в карман ничего постороннего, и уж конечно не помещал туда трусы сопливой дьяволицы.

– Что, братик, нашел чего? – невинным голосом спросила Агата. – Ты доставай, доставай. Чего стесняться-то? Как маленьких девочек совращать, так ты смелый.

Вампиры стали требовать, чтобы Вася вывернул карманы. Тому пришлось подчиниться. Он вытащил нащупанный ранее предмет, и побледнел. Им оказались детские трусики Агаты, розовые, с кошачьими мордашками. О том, как эта дрянь попала в его карман, можно было и не гадать. Ее туда подбросили. Вася даже знал, кто именно это сделал.

По толпе гостей пронеся ропот возмущения. Прозвучали такие слова как «педофил», «извращенец» и «дегенерат». Вася отшвырнул трусы, поднял растерянный взгляд и чуть слышно вымолвил:

– Это не мое. Меня….

– Подставили? – быстро спросила Агата. – Я знала, что братик это скажет. Братик относится к педофилам стеснительного типа. Совращает детишек, а потом кричит, что это был не он.

– Мне подбросили, – простонал Вася.

Но он прекрасно видел, что ему никто не верит. Исключение составили разве что Кровососкины. Глава семейства вновь попытался вступиться за будущего родственника.

– Но ведь трусики могли оказаться в кармане Василия Андреевича и по независящим от него причинам, – предположил он.

– О как! – воскликнула Агата. – Это, дяденька, что-то новенькое. Братик, значит, знать ничего не знает, а в его кармашках сами собой появляются сестринские трусики. Вы эти икс файлы бросьте. Вот у вас самого детские трусики в карманах появлялись?

– Нет, никогда! – мотнул головой Кровососкин.

– А у кого-нибудь еще?

Вампиры ответили, что и с ними никогда не происходило ничего подобного.

– Ни с кем не происходило, а с братиком произошло, – кивнула Агата. – Вывод очевиден – Васенька педофил!

– Всему этому наверняка есть какое-то разумное объяснение, – из последних сил не сдавался Кровососкин.

– Естественно, оно есть, – согласилась лолька. – Братик извращенец, и это все объясняет.

– Нет, я имел в виду….

Лолька сердито засопела и проворчала:

– Вы намекаете на то, что трусики, славным образом пребывающие в братском кармашке, не принадлежат его обожаемой сестренке? Хорошо. Давайте проведем трусонюхоскопию. Дяденька, вы будете независимым экспертом!

И Агата указала на Кровососкина. Тот, однако же, не выразил большого желания в чем-то участвовать.

– Я не могу, – забормотал он. – Я недостаточно компетентен в подобных вопросах….

– Ничего, дяденька, не волнуйтесь. «Независимый эксперт» это то же самое, что «случайный дебил с улицы». У вас все получится.

– Нет, я так не думаю, – тряся головой, выпалил Кровососкин.

– Вы справитесь, – подбодрила его Агата. – Нужно сравнить аромат трусиков, обнаруженных в братском кармашке, с ароматом, источаемым любимой сестренкой братика.

– Чего надо сделать? – испугался Кровососкин.

– Понюхать надо, дядя. Понюхайте трусики. Хорошо понюхайте. А после понюхайте меня. Братик, ты ведь не возражаешь, чтобы сестренку слегка понюхал этот дядя? Братик у меня такой собственник. Сам, говорит, сестренку нюхать буду, а другим не позволю. Но мы должны установить истину. Ароматическая экспертиза подтвердит или опровергнет виновность братика. Нюхайте трусы, дяденька.

– Нет! – замотал головой Кровососкин, испуганно глядя по сторонам. – Я не могу! Я не буду!

– Дяденька, тогда вы, – предложила лолька жрецу. – Вы солидный уважаемый вампир. Духовное лицо. А у нас тут как раз духовная проблема. Сравните дух, исходящий от трусиков, с духом, исходящим от моего юного тельца. Только нюхать нужно не везде, а в месте предполагаемого преступления. Вот тут, дяденька. Вот тут нюхайте.

Агата пальцем показала, где конкретно ее нужно нюхать.

Жрец в ужасе попятился от лольки.

– Нет! – затряс головой он. – Я не стану! Мне нельзя!

– Ну, хоть кто-нибудь! – взмолилась Агата. – Неужели же здесь нет ни одного извращенца? То есть один-то есть, он же любимый братик. А помимо него? Неужели никто из вас не нюхает тайком чужие трусы? Или хотя бы свои.

Но добровольцев не нашлось.

– Понятно, – кивнула Агата. – Решили сорвать следственный эксперимент. Пусть же вам будет всем за это стыдно. Да вот только есть у меня и другие доказательства.

С этими словами она деловито запустила ручонку в свои трусики. Немного пошарив там, Агата вытащила наружу несколько мятых фотографий.

– Братик, по-вашему, не может быть педофилом? – воскликнула мелкая сосулька. – Братика, значит, подставили? А взгляните-ка на это, господа скептики!

Она швырнула фотографии в лицо старшему Кровососкину. Тот успел поймать одну из них. Поднес ее к лицу, некоторое время рассматривал с разных ракурсов, а затем изумленно вскрикнул.

– Ну, убедился? – посмеиваясь, спросила лолька.

К Кровососкину присоединилась его супруга. Она вырвала из рук мужа фотографию, взглянула на нее и завопила:

– Какой стыд! Какой ужас! Василий Андреевич, что это значит?

Васе не требовалось глядеть на фото, чтобы понять причину всеобщего возмущения. Он знал, что там запечатлено. Агата снимала свои отсосы для Анатоля, но, похоже, оставила часть фотографий и себе, на добрую память.

– Мама, что там такое? – спросила Ксюша, пытаясь тоже взглянуть на фото.

Теща грубо оттолкнула дочь и завопила:

– Не смотри на эту грязь, доченька! Не оскверняй свои девственные очи видом великого срама.

– Теперь убедились? – злобно посмеиваясь, спросила Агата. – Братик Васенька злостный педофил. И еще нюхач исподнего со стажем. Его возбуждают только маленькие девочки, вроде меня.

– Зачем же он хотел на мне жениться? – простонала Ксюша.

– Да ради богатого приданого, дура ты тупая! – рявкнула Агата. – Ты ему не нужна. Братик извращенец, пойми это. Ему то детей подавай, то животных.

Фотография выпала из тещиных рук. Та дико уставилась на Агату.

– Что? – простонала она. – Василий Андреевич делает это со зверюшками?

– Да такого скотоложца поискать и не найти! – не краснея, заявила лолька. – Он имел неоднократную половую связь с белобрысой сучкой Снежаной. Чтоб у нее хвост отвалился, у падлы этой!

Вампиры ахнули. Но сквозь хор их голосов прорезался гневный, набирающий силу, рев дяди Гены.

– Василий, – закричал он, вскочив со своего места, – неужели это правда? Ты, грязный вонючий кровосос, обесчестил мою любимую доченьку?

– Папа, ничего такого не было, – принялась убеждать родителя Снежана. – Ну, почти.

– Я тебе не верю! – бушевал вожак стаи. – Ты послушай, что говорят про этого Васю. Он же конченый! Детей ебет. Всех ебет. А мы его еще в своем доме принимали! А если бы он, чего доброго, и на меня бы покусился. Я ведь на день спальню не запираю. Вот так пролез бы тишком, гондон безумный, и осквернил бы вожака. Мне бы после этого позора никто лапы не подал.

Снежана стала оправдываться, но дядя Гена схватил ее за руку и потащил прочь из святилища.

– Мы уходим немедленно! – кричал он гневно. – Не желаю иметь ничего общего с этими больными упырями. Сын!

Емельян послушно вскочил на ноги.

– Идем! – рявкнул строгий родитель. – И впредь я запрещаю вам обоим общаться с вампирами. Держитесь подальше от этих моральных уродов!

– Мы тоже уходим! – заявил Кровососкин старший.

– Папа, но как же свадьба? – растерялась Ксюша.

– Не будет никакой свадьбы! Чтобы я отдал свою единственную дочь на растерзание этому извращенцу? Ни за что!

– Вот именно! – поддакнула несостоявшаяся теща. – Пусть мы и вампиры из самых низов, но у нас тоже есть гордость. Я скорее оборотня в зад поцелую, чем соглашусь породниться с этаким выродком.

– Этому не бывать! – заревел дядя Гена, остановившись в дверях. – Ни одни вампирские губы не коснутся моего зада. Сука, да вы же просто больные! То в жопу целуетесь, то детей ебете. Одно слово – упыри!

– Да вы сами друг у друга под хвостами нюхаете! – крикнул какой-то провокатор из вампирской толпы. – Жопы нюхаете! Фу!

Дядя Гена вздрогнул, словно в его спину угодил камень. Он повернул к вампирам побуревшее от гнева лицо и страшно взревел:

– Это другое! Не смешивайте воедино наши священные традиции и вашу грязную распущенность. Мы нюхаем жопы, потому что чтим обычаи предков. А вы просто больные уроды.

– А еще они столбы и заборы метят! – донеслось из вампирской толпы.

Дядя Гена балансировал в шаге от трансформации.

– Да, метим! – взорвался он. – Метим! Но в этом действии сокрыт глубокий сакрально-религиозный смысл. Вам, кровососам, этого не понять.

– Так вот кто все подъезды зассал, – крикнул кто-то из вампиров. – А мы на натовцев грешили.

Из глотки дяди Гены вырвался звериный рев.

– Вот, значит, как! – воскликнул он. – Вот что вы о нас думаете! В глаза клянетесь в уважении и вечной дружбе, а сами тишком поливаете нас говном. Хорошо. Я это запомню. Но пусть знают все – не мы начали эту войну. Если великое перемирие рухнет, то по вашей вине.

Пока никто не успел оскорбить его еще раз, дядя Гена поспешил покинуть святилище, таща на буксире свое потомство.

Следом засобирались и Кровососкины.

– Какой стыд! Какой позор! – возмущалась несостоявшаяся теща. – Как нам после всего этого смотреть вампирам в глаза?

Ксюша еще пыталась что-то возражать, но родители уже схватили ее за руки и потащили к выходу. Ольга семенила следом, придерживая шлейф свадебного платья и неодобрительно косясь через плечо на чуть живого от стыда и ужаса Васю.

Началось массовое бегство. Вампиры толпой ломились в двери, продолжая с гневом и возмущением обсуждать низость падения последнего из Носфератовых. Васю обвиняли во всех смертных грехах: что он педофил, зоофил, в целом моральный урод, что из-за него может начаться война с оборотнями. Начали зарождаться сплетни об иных подвигах Носфератова. Шептались, что он тайком пролез в склеп герцогини Соскиной-Отсоскиной и грязно надругался над восьмисотлетней старушкой прямо в ее фамильном гробу. Многие признавались в том, что давно чуяли в семейке Носфератовых какую-то гнильцу, и что Василий Андреевич является закономерной вершиной многих поколений извращенцев и смутьянов.

Через пять минут огромный зал опустел. Сбежал даже жрец. На месте остались только несостоявшийся жених, верные слуги Иннокентий и Матильда, Анемия и, разумеется, Агата. На полу рассыпались увядшие цветы, вазы с которыми опрокинули подавшиеся в бега гости. Возле алтаря валялось обручальное кольцо, выроненное Ксюшей в тот момент, когда родители потащили ее к выходу.

Вася присел на возвышение алтаря и ослабил галстук, который сдавливал его шею подобно удавке. Рядом робко пристроилась Агата.

– Васенька, – тихо спросила та, – ты ведь на меня совсем ни капельки не сердишься, да?

Вася ничего не ответил.

– Ты ведь понимаешь, что все это я сделала ради твоего же блага? – сказала мелкая сосулька.

Глава рода Носфератовых вновь промолчал.

– Видел этих хамов колхозных, – проворчала Агата. – Сущие дикари! Им бы навоз месить, а они в аристократы нацелились. И с этими жалкими подобиями вампиров ты едва не породнился. Большая ошибка с твоей стороны, братик. Скажи спасибо, что любимая сестренка уберегла тебя от этого необдуманного шага.

Вася продолжал безмолвствовать.

– Не нужна нам эта чернь деревенская! – заявила лолька. – Мы и без них проживем. Да ведь, Васенька? Проживем ведь? Вон я и меч твой выкупила. И уже на новый шейкер заработала. Педофилы донатят почем зря. Через месяц можно будет ремонт в склепе сделать. Даже, наверное, нужно. Я не хотела говорить тебе этого, братик, но в твоем склепе срач. Поклеим новые обои с цветочками. Сантехнику поменяем. Да ведь, братик? Поменяем же?

– Поменяем, – проронил Вася, впервые нарушив молчание.

Агата трусливо сжалась, ожидая самого худшего. Васин взгляд был сосредоточен на святом мече, лежащем на полу в двух метрах от него.

– Васенька, ты же не сделаешь чего-нибудь страшного, о чем будешь остро жалеть всю оставшуюся жизнь? – осторожно спросила Агата.

– Да поздно уже делать, – буркнул Вася. – Шанс упущен. Надо было тебя еще тогда прибить, на банкете. А теперь-то хули?

К ним подошла Анемия и произнесла:

– Надо же, как сильно изменились брачные церемонии у вампиров. В мое время все происходило иначе. Василий, я что-то не пойму – вы женились или нет?

– Васенька вовремя одумался, – заявила лолька. – В последний момент он понял, что никакое приданое не стоит пожизненного союза с нелюбимым вампиром. Да ведь, Васенька? Так и было? Ты вспомни. Все ведь так и случилось.

– Господин, что же нам теперь делать? – скорбным голосом спросил подошедший Иннокентий.

– Неужели это конец? – всплакнула Матильда. – Неужели семью Носфератовых ждет разорение и вечный позор?

– Да что вы заладили – разорение, разорение! – разозлилась Агата. – Мне вчера один вампир-педофил сто литров марочной крови задонатил. А обещал еще больше, если я как бы случайно спущу перед камерой трусики. А я ведь спущу.

– Сто литров марочной крови? – ахнула Матильда. – Да ведь это же целое состояние!

– А ты думала! – самодовольно хмыкнула лолька. – Меня один богатый педофил даже к себе звал. Обещал в шелка одеть и золотом осыпать. Но я ему сказала – нет! Для меня на свете существует только один педофил – любимый братик Васенька.

– Ладно, – произнес Вася, поднимаясь на ноги, – хули тут сидеть. Поехали домой.

– Васенька, а мне с тобой можно? – робко пискнула Агата.

– Не можно, а нужно. Раз уж ты добилась своего и обосрала мне семейное счастье, будешь содержать родовой склеп Носфератовых. Купим тебе надувной бассейн, банан, хорошую камеру, и вперед. Пока не поправишь мое финансовое положение, будешь стримить свое непотребство день и ночь.

– Васенька, я ради тебя на все готова! – завопила счастливая лолька. – Мне только нужно вещи обратно привезти. Хорошо, что я их не распаковывала после переезда. Как чувствовала, что судьба вновь сведет нас вместе.

– Ага, чувствовала она, – буркнул Вася. – Скажи уж честно – строила дьявольский план по срыву моей свадьбы.

Он огляделся. В сторонке, за рядами скамеек, выстроились столы для несостоявшегося фуршета. На них алел частокол бутылок с драгоценной кровью из лучших ферм Кровососкиных.

– Кеша, – обратился он к дворецкому, – найди канистру, и слей в нее всю кровь. Заберем с собой.

– Фу, Васенька, это отвратительно, – поморщилась лолька. – Ты же благородный вампир, а не быдло.

– Ага, благородный, – проворчал Вася. – А ужинать-то сегодня чем? Дома шаром покати. Так что давайте-ка все начинайте сливать кровь. Мелкая, ты тоже. Брось банан и ищи канистру.

– Васенька, банан чужой. Не украли бы....

– Не ссы. Посторожу.

Через полчаса вампиры загрузили в багажник такси пять больших, наполненных кровью, канистр, набились в салон и поехали в фамильный склеп Носфератовых. Развалившись на переднем сиденье, Вася размышлял о своей непростой вампирской судьбе. Много чего произошло за последнее время. Он повидал, узнал и совершил больше, чем за всю предыдущую человеческую жизнь. Разгадал величайшую тайну этого мира, освободил вампиров из плена инопланетного генератора, разобрался с лигой непорочного бытия и победил сестру Марфу. Но самое главное, никто так и не узнал его самой постыдной и грязной тайны. Никто не проведал о том, как он, под воздействием отвара голубики, совершил со своим другом содомское соитие. Пацанская честь была спасена.

– Я тут вот о чем подумал, – нарушил молчание Вася. – Вампиры, получается, прилетели из космоса. А откуда же, в таком случае, взялись оборотни?

– Да кому они нужны, братик! – фыркнула Агата. – Всем насрать на оборотней. Оборотни идут довеском.

– Ну, в целом, да, – согласился Вася. – Насрать, так насрать.

– Ты, Васенька, наплюй на оборотней, – посоветовала лолька. – Лучше посмотри, какое я интересное видео нашла.

В руках у сосульки был телефон, дорогой и огромный, подаренный ей каким-то озабоченным педофилом-подписчиком.

– Называется «Дружеское проникновение», – сообщила малолетка. – Популярное. Пять миллионов просмотров. В час. Давайте глянем. Что там в описании? Ого, братик, тебе это понравится. Два друга педераста занимаются….

– Сразу нахуй! – повелел Вася. – Мне, вампиру строгих консервативных взглядов, глубоко чужды подобные ценности.

Но лолька все равно включила воспроизведение. До Васиных ушей донесся какой-то невнятный шум, сквозь который вдруг прорезался удивительно знакомый голос. Его собственный голос!

Васю прошиб холодный пот.

– Ой! – вырвалось у Матильды. – А почему этот парень так похож на нашего господина?

– Воистину, – согласился Иннокентий. – Вот этот грязный извращенец, имеющий в зад мужика, один в один наш хозяин. Бывают же на свете совпадения.

– Васенька, – протянула Агата, – ты ничего не хочешь нам рассказать?

Вася резко повернулся, выхватил телефон их рук малолетки и выбросил его в окно.

– Нет! – завопила лолька. – Почему? За что? Ради этого телефона я целый час терлась промежностью об резиновый банан! Братик, когда уже ты научишься уважать чужой труд?

Васю трясло от злости и стыда. Все-таки какая-то сука слила на него компромат. Великий позор снизошел на его пацанскую репутацию. Гнусное видео уже посмотрели пять миллионов раз. А сколько еще посмотрят? И сколько раз придется оправдываться, и врать, что в ролике не он, а просто кто-то похожий?

– Братик такой затейник, – хихикая, произнесла Агата. – С виду скромник, а на деле тот еще извращенец. Скачаю братскую яойную порнуху в 4к и буду пересматривать перед сном. И всем друзьям ссылки разошлю. Ах, братик, ты заслуживаешь «Оскара». Какое исполнение! Какая самоотдача! Ты вложил в эту роль всю свою душу.

– Заткнись! – заорал Вася. – Мало тебе, что ты мне всю жизнь загубила, так теперь еще хочешь довести до белого каления этим вопиющим позором. Дрянь мелкая! Сука! Блядь! Говно! Ненавижу быть вампиром!