Чисто шведские убийства. Опасная находка бесплатное чтение

Андерс де ла Мотт, Монс Нильссон
Чисто шведские убийства. Опасная находка

Original title:

Ett fynd att dö för

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Copyright © Anders de la Motte & Måns Nilsson 2022

Published by agreement with Salomonsson Agency

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2023

* * *

Мы любим Эстерлен и потому постарались описать его историю и географию как можно точнее. Но в некоторых случаях, когда того требовал сюжет, мы позволили себе немного отклониться от правды. Все персонажи вымышленные, возможное сходство с реальными людьми — не более чем случайность.

Действующие лица

Петер Винстон, 49 лет — Комиссар криминальной полиции, Национальная комиссия по расследованию убийств, Стокгольм

Фелисия Одуйя, 33 года — Хозяйка кафе «у Фелисии» в Комстаде

Туве Эспинг, 28 лет — Следователь полиции Симрисхамна

Леннарт «Тедди» Перссон, 61 год — Торговец антиквариатом, совладелец фирмы «Раск. Скупка имущества» в Гладсаксе

Кристина Лёвенъельм, 49 лет — Психолог, бывшая жена Петера Винстона

Сусанна «Сусси» Перссон, 57 лет — Жена Леннарта «Тедди», совладелица фирмы «Раск. Скупка имущества»

Поппе Лёвенъельм, 54 года — Владелец замка «Ерснэс», новый муж Кристины

Йимми Перссон, 29 лет — Сын «Тедди» и «Сусси»

Аманда Винстон, 16 лет — Дочь Петера и Кристины

Герт «Китаец» Силлен, 71 год — Коллекционер, эксперт по китайскому фарфору

Ларс-Йоран «Эл-Йо» Улофссон, 60 лет — Пасечник, шеф полиции Симрисхамна

Матс Линдеман, 59 лет — Владелец аукциона Линдемана в Тумелилле

Тира Бурен, 52 года — Старший эксперт-криминалист

Фабиан «Фаббе» Андерле, 52 года — Специалист по антиквариату, совладелец аукционного дома в Мальмё

Юнна Устерман, 44 года — Репортер, главный редактор газеты «Симбрисхамнсбладет»

Пес Боб — Колли Фелисии, постоянно крутится в ее кафе

Рената Йонссон-Камински, 39 лет — Прокурор Прокурорской палаты региона Южный Сконе

Кот Плутон — Длинношерстный кот, постоянно крутится в усадьбе Бэккастюган

Анна Тюхе, 42 года — Антиквар, владелица магазина в Мальмё

Пия Ларссон, 60 лет — Экономист, игрок в гольф, интересуется садоводством

Свенск и Эландер — Полицейские в Симрисхамне

Кроль и Тотт — Инспекторы криминальной полиции в Истаде

Пролог

Часы показывали четыре утра, до рассвета оставалось еще не менее часа. Но тут и там среди ярмарочных шатров и припаркованных машин уже виднелись тревожно трепещущие яркие точки — лучи фонариков. Казалось, их владельцы не желали привлекать к себе внимание. Чувство таинственности усиливал туман, повисший над мокрой от росы травой, и негромкие разговоры, которые велись почти шепотом над столами или в брезентовых палатках.

Наступило четвертое воскресенье июля, и ярмарка антиквариата и предметов коллекционирования в Дегеберге должна была открыться не ранее восьми, однако все, кто понимал толк в антиквариате, знали: лучшие сделки заключаются гораздо раньше, при свете карманных фонариков, под тихое шуршание наличных.

Место, где раскинулась ярмарка, находилось чуть в стороне от деревни, в долине реки Мёркавадсон — в том месте, которое на старых картах называлось Троллелиер. Красивое название, происхождения которого никто точно не знал. Тролли и прочая нечисть обосновались в местном фольклоре с тех пор, как люди впервые поселились в этом прекрасном уголке.

Недалеко от этого места, дальше по склону Линдерёдского кряжа, прятались в древнем буковом лесу водопады Форсакарсфаллен. По легенде, углубление между двумя водопадами возникло, когда великанша влюбилась в красивого юношу и вырыла грот для их тайных любовных встреч. Но коварный соперник, ревнивый великан, повернул течение ручья так, что в грот хлынула вода, превратив его в смертельную западню для двух влюбленных.

Научное объяснение, что кряж, водопады и долина возникли при отступлении ледника, звучит более правдоподобно, но гораздо менее выигрышно в устах рассказчика.

Герту Силлену не было дела ни до великанов, ни до троллей. Он приезжал на ярмарку антиквариата тридцать лет подряд, следуя раз и навсегда заведенному ритуалу. Просыпался в пансионате в три часа. Заходил в кухню забрать термос с кофе и бутерброды, в конверте у входной двери оставлял оплату за крошечную спартанскую комнатку — с точностью до кроны. Затем при свете налобного фонаря шел через деревню. За собой он тащил сумку-тележку на колесиках, которую кое-кто пренебрежительно называл «пенсионерской», но которую Герт с каждым годом находил все более удобной.

Это был тощий маленький человечек, двигавшийся мелким, отрывистым шагом, что придавало ему сходство с воробьем. И, как на воробья, на него мало кто обращал внимание. Через всю жизнь он прошел, ни на кого не производя особого впечатления. Правда, в молодости он был помолвлен, но та история ушла в песок. На работе он относился к тому сорту работящих тихонь, которые день за днем, год за годом, никем не замечаемые, делают свою работу, пока не настанет время получить золотые часы и выйти на пенсию.

Но у Герта Силлена имелись другие интересы, куда более важные, чем женщины или карьера.

Хотя ему уже перевалило за семьдесят, а антиквариатом он занимался с юношеских лет, сердце по-прежнему билось учащенно при мысли о предстоящей охоте. Возможно, именно сегодня — тот самый день, когда его ждет главная в жизни находка.

Добравшись до ярмарки, Герт остановился на травяной лужайке, откуда открывался вид на всю территорию, погасил налобный фонарь и позволил себе перевести дух. Выпив кофе из клетчатого термоса и прожевав бутерброд, он постарался прикинуть, где находятся другие искатели сокровищ и какую стратегию ему следует выбрать.

Несколько лет назад, как в раз в такое раннее утро, удача улыбнулась ему. Тогда он разыскал старинный китайский чайник с узором из листьев, который продавец по незнанию уступил ему всего за пару сотен, но который на самом деле потянул более чем на десять тысяч. Впрочем, в ошибке продавца не было ничего странного. Когда речь идет о китайском фарфоре, разница между ширпотребом и шедевром столь мала, что ее может увидеть только эксперт. Мало найдется людей, разбирающихся в китайском фарфоре не хуже Герта Силлена, — по крайней мере, так считал он сам.

Допив кофе, Герт тщательно закрутил крышку термоса, снова зажег налобный фонарь и направился в самую темную часть ярмарочного луга, уверенно пробираясь среди прилавков. Тут и там за ними виднелись продавцы, вяло кивавшие ему спросонок. Где-то поднимали брезент, где-то шуршала газетная бумага, когда товар вынимали из коробок.

Время от времени Герт останавливался, чтобы изучить очередной предмет из фарфора, однако ничего интересного пока не попадалось.

В конце прохода стоял большой стол, на котором громоздились разномастные инструменты, старые игрушки, чашки с отбитыми краями и стопки потрепанных книг. Обычно Герт не тратил время на такие столы, которым место разве что на блошином рынке. Чаще всего они принадлежали скаутским организациям или клубам «Лайонс», которые надеялись заработать на продаже вещей, полученных от жертвователей, но в подавляющем большинстве случаев там попадался один лишь мусор.

Проходя мимо, Герт на всякий случай провел лучом фонаря по вещам, стоявшим на столе. Он уже собирался завернуть за угол, чтобы продолжить путь по следующему проходу, как его внимание привлек один предмет, промелькнувший на границе поля зрения. Резко остановившись, Герт повернул голову, чтобы направить на него луч своего фонарика.

Между двумя подставками для книг и пластмассовой копилкой в виде Дональда Дака стояла низенькая чаша. Она была светло-зеленая, с вырезанным на ней растительным орнаментом, и для нетренированного взгляда выглядела как одинокая сахарница от давно утраченного кофейного сервиза.

Герт подошел ближе. Сердце у него забилось чаще. Он взял в руки чашу и посветил на нее фонариком, второй рукой нащупывая в кармане лупу. Спустив очки на кончик носа, приложил к глазу маленькое увеличительное стекло.

Пристально оглядел кракелюр на глазури, тонкий, словно паутина, едва заметный на поверхности, потом изысканную резьбу, выполненную так виртуозно, что ее легко было принять за машинную.

Однако это была не сахарница массового производства, а нечто совсем другое.

Нечто куда более редкое.

Находка такого калибра, что у Герта чуть не подкосились ноги.

Герт сглотнул, затем еще дважды.

Сердце стучало в груди как молот. Старик решил: он должен купить чашу — сейчас, без промедления, пока из темноты не появился другой заинтересованный покупатель. Герт огляделся, ища продавца, человека, которого можно было спросить о цене и заключить с ним сделку, но никого не увидел. Судя по табличке, это был стол скаутской организации Дегеберги. Ни один скаут не мог даже подозревать, какую ценность держал сейчас в дрожащих руках Герт.

Просто взять чашу? Положить пару двадцаток или даже сотню под копилкой на столе и пойти своей дорогой?

Однако все в нем сопротивлялось такому варианту. Он хотел услышать цену, поступить по правилам, как делал всегда.

К облегчению Герта, откуда-то вразвалочку появился взлохмаченный молодой человек в скаутской рубашке. Похоже, он проиграл при жеребьевке, кому достанется утренняя смена, и выражение его лица было кислое.

— Простите. — Голос изменил Герту, он откашлялся, набрал в легкие воздуха и сделал новую попытку: — Послушайте, молодой человек…

Тут он осекся.

Внезапно, несмотря на темноту, Герт почувствовал, как на него упала гигантская тень. Прямо у него за спиной кто-то стоял. От этого человека пахло водкой и лосьоном для бритья, и от одного его присутствия у Герта на затылке волосы встали дыбом.

— О, кого я вижу! Китаец-Герт! — пророкотал грубый голос. — Что это ты тут тискаешь?

Голос принадлежал мужчине лет под шестьдесят. Он был одет в синюю ветровку, а под ней виднелась клетчатая рубашка, заправленная в джинсы с высокой посадкой, которые с трудом удерживал ремень, застегнутый на последнюю дырочку. На голове поверх буйной шевелюры сидела кепка с надписью «Раск. Скупка имущества».

Герт почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Среди скупщиков антиквариата у наследников Леннарт «Тедди» Перссон пользовался самой дурной славой. Не гнушаясь ничем, он без всякого стыда обирал своих жертв до нитки.

Герт покрылся потом. Если Тедди учует чашу, то немедленно наложит на нее лапу.

— Ничего особенного, — проговорил Грет как можно более равнодушным тоном. — Просто маленькая сахарница. Хотел купить ее для племянницы.

Он снова обратил свое внимание на скаута, стоящего за столом.

— Сколько вы за нее хотите?

Он быстро помахал чашей, чтобы Тедди не имел возможности ее рассмотреть.

— Ну это… сколько дадите, — пробормотал юноша, сонно протирая глаза.

Не выпуская чаши, Герт принялся рыться в бумажнике одной рукой, второй. Он надеялся, что Тедди двинется дальше, оставив его в покое. Но вместо этого огромный мужчина стоял на месте, нависая над ним. Его взгляд обжигал Герту затылок.

— Герт Силлен, — проговорил Тедди ласковым голосом, — главный эксперт по китайскому фарфору во всем Сконе.

Он причмокнул языком.

— Ведь так ты себя именуешь, когда выступаешь перед старушками в кружках по вышиванию крестиком?

Герт молча кивнул. От присутствия Тедди его прошиб холодный пот. Надо как можно скорее заканчивать эту сделку.

— Возьму ее за пятьдесят, — сказал он скауту, протягивая тому несколько купюр.

— А ну полегче на поворотах.

Гигантская лапа Тедди плюхнулась на узкое плечо Герта, оттащив его на полметра от стола, прежде чем скаут успел взять деньги.

— Если главный эксперт Сконе по китайскому фарфору интересуется маленькой сахарницей, то я, черт подери, тоже хочу на нее взглянуть.

Он требовательно протянул к Герту ладонь.

— Нет, она продана, я купил ее, — пропищал маленький человечек.

— Что значит — купил? — фыркнул Тедди. — Деньги у тебя по-прежнему в руке, а паренек пока не сказал «окей». Дай взглянуть.

Герт пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Тедди был в десятки раз сильнее и легко отобрал у него чашу, выкрутив ему руку.

— Так, посмотрим, что тут у нас… — пробормотал Тедди, разглядывая предмет.

— Она м-моя, — заикаясь, выдавил из себя Герт, — не так ли?

Подняв руку с купюрами, он обратился к скауту по другую сторону стола, ища поддержки.

— Правда, он был первым, — подтвердил молодой человек.

Тедди поднял руку, требуя тишины, потом с негромким стуком поставил чашу на стол так, чтобы Герт не мог до нее дотянуться.

— Скажем так, — обратился он к скауту. — Ты, парень, похоже, понимаешь толк в хороших сделках. Я покупаю все, что есть у тебя на столе, за пять тысяч крон. Все до последней штуковины!

Он вытащил толстый лоснящийся бумажник.

— Пять тысяч наличными, и ты сможешь сказать ребятам, что провернул отличную сделку и теперь вам не придется торчать тут весь день на солнцепеке.

Тедди отсчитал купюры и показал парню толстую пачку.

Герт сглотнул. Он должен что-то предпринять. Все что угодно.

Внезапно он заметил за спиной у Тедди движение. Кто-то стоял в темноте — бесформенная тень, наблюдавшая за происходящим. Возможно, еще один покупатель, почувствовавший, что тут что-то намечается, и готовый в любой момент вмешаться в дело.

— Шесть, — пропищал Герт писклявым от паники голоском. — Шесть тысяч.

Ровно столько денег было у него с собой, ни кроны больше.

Оглядев его с головы до ног, Тедди улыбнулся широкой улыбкой.

— Семь, — сказал он, вынимая из толстого бумажника еще пару купюр. — Семь тысяч. Хочешь еще повысить ставки, Герт? Я могу продолжать долго.

— Н-нет, — простонал Герт, по-прежнему сжимая в руке свои жалкие двадцатки. Не надо было на это соглашаться, надо было настаивать на своем праве первого покупателя, а не превращать все это в аукцион, в котором у него не было шансов победить.

Он попытался разглядеть второго покупателя за спиной Тедди, но тень исчезла. Вероятно, ему просто почудилось — и это толкнуло его на фатальный промах.

— Собственно говоря, я был первым… — проговорил Герт, понимая, что игра проиграна.

Скаут, стоящий по другую сторону стола, заерзал на месте, однако его взгляд был прикован к пачке денег.

— Короче… даже не знаю…

Тедди протянул ему пачку денег.

— Возьми денежки, малыш, и скажи своим друзьям-скаутам, что Тедди всех угощает мороженым. Передай девушке в киоске, чтобы записала на мой счет.

Он потряс пачкой банкнот. Похоже, мороженое стало последней каплей.

— Ну что ж, тогда договорились.

Скаут взял деньги.

— Отлично! — Тедди засмеялся и снова взял чашу. — Уложи мне все это добро и поставь коробки за фургоном у двести четырнадцатого места.

Герт почувствовал, что не может вздохнуть. Земля слегка качнулась под ногами.

Все блошиные рынки, которые он посетил, все ранние вставания, весь мусор, который ему пришлось перерыть. Все часы, дни, месяцы и годы, проведенные за чтением справочной литературы, изучением каталогов аукционов и разглядыванием фотографий китайского фарфора в различных музеях, наконец-то принесли желанные плоды. Он сделал Большую Находку — отыскал предмет, о котором мечтал всю жизнь, — лишь для того, чтобы его тут же вырвал у него из рук стервятник от антиквариата Тедди Перссон.

Гигантского мужчину, похоже, только забавляло отчаяние Герта.

Он небрежно держал чашу между большим и указательным пальцами.

— Знаешь, Герт, я не настолько разбираюсь в китайском фарфоре, как ты, но что-то говорит мне, что это настоящая находка.

Ухмыльнувшись от уха до уха, Тедди обнажил целый ряд пожелтевших зубов. Возможно, сыграли свою роль тьма и тени, или же мозг Герта испытывал кислородное голодание, но на какое-то мгновение ему показалось, что Тедди — вовсе не человек, а тролль, злобное существо, которое, прокравшись тайком из леса, стянуло сокровище прямо у него из-под носа.

Запихнув чашу во внутренний карман ветровки, Тедди похлопал Герта по плечу с такой силой, что старик едва не потерял равновесие.

— Загляни ко мне как-нибудь — расскажу, за сколько я ее продал!

Подмигнув одним глазом, Тедди развернулся и пошел прочь.

Герт стоял, словно окаменев, все еще сжимая в руке бумажки по двадцать крон с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

В эту минуту внутри него что-то лопнуло, словно прорвало дамбу, и наружу хлынули подавленные чувства, о которых он все эти годы и не подозревал.

Гнев. Ярость. Ненависть.

Пылающая, слепая ненависть. Внезапно ему вспомнилась сказка, которую рассказывал в детстве дедушка, о том, что тролля можно победить только холодным оружием.

— Это тебе дорого обойдется, — прошипел он себе под нос, провожая взглядом широкую спину Тедди, пока та не растворилась в темноте. — Пусть даже это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!

Глава 1

Стояло воскресное утро. Часы показывали половину девятого, когда комиссар полиции Петер Винстон надел свой пиджак, сшитый на заказ, и, стоя перед зеркалом, поправил узел на галстуке. Как обычно, ему пришлось сильно ссутулиться, чтобы увидеть свое отражение.

Как он сам мог констатировать, месяц отдыха от работы в Национальной комиссии по расследованию убийств сказался на нем положительно. Рыжие волосы выгорели на солнце, лицо приобрело приятный оттенок легкого загара, и он чувствовал себя как никогда бодро.

Весной с ним несколько раз случались необъяснимые обмороки на работе, и врач отправил его на больничный, в результате чего он четыре недели назад против собственной воли оказался в Эстерлене.

Это время он по большей части проводил с дочерью Амандой, бывшей женой Кристиной и ее новым мужем Поппе, владельцем замка «Ерснэс». Довольно скоро он оказался втянут в расследование дела и помог местным полицейским разгадать убийство знаменитой маклерши по имени Джесси Андерссон.

Постепенно преодолев внутреннее сопротивление, Винстон начал со временем все больше ценить Эстерлен, несмотря на странный выговор местных жителей и обилие живности. Но теперь, после трех недель затишья, он чувствовал себя вполне отдохнувшим и даже несколько заскучал. Собственно говоря, он уже мечтал вернуться к работе.

Стоя перед зеркалом, он провел по пиджаку и брюкам своим верным складным роликом. Не потому, что заметил шерстинки или волосы, а просто так, на всякий случай. Покончив с этим делом, он сложил ролик и убрал в карман, еще раз поправил галстук и вышел из спальни в кухню-гостиную.

Жилище, которое выделили ему Поппе с Кристиной, представляло собой идиллический деревянный домик с белеными стенами, тростниковой крышей и частыми переплетами оконных рам. Правда, дверные проемы были низковатые, но Винстон уже привык приседать в нужных местах.

Выбрав одну из кособоких керамических чашек на кухне, он налил себе кофе и стал рассеянно перелистывать газету «Симбрисхамнсбладет», пытаясь убить время.

Они договорились, что заедут за ним в девять, но, насколько он знал Кристину и Поппе, это, скорее всего, означает десять минут десятого.

Один из заголовков в газете гласил:

«Сегодня в Дегеберге открывается ярмарка антиквариата и коллекционирования. Более трехсот участников, целый километр прилавков. Ожидается не менее десяти тысяч посетителей».

Винстон пробежал глазами статью. Нужно подготовиться к тому, что его ждет.

Интереса Кристины и Поппе к антиквариату он не разделял, но дни тянулись довольно однообразно, и это вкупе с тем фактом, что Аманда работала на ярмарке в киоске мороженого, толкнуло его согласиться поехать с ними.

Ему не терпелось увидеть дочь за работой. Она стала такой взрослой. В последние недели они как-то сблизились: все-таки есть большая разница между общением по FaceTime и живыми встречами. Кроме того, его радовал интерес Аманды к полицейской работе.

Перелистывая газету дальше, Винстон заметил упоминание Юнны Устерман. В разгар расследования убийства маклерши он ощутил, как между ним и Юнной протянулась ниточка. Однако дело осложнялось тем, что она была главным редактором местной газеты, а он вел следствие. Когда убийца был задержан, они с Юнной пару раз перезванивались, но потом она уехала в отпуск, и все ушло в песок. Уже через пару недель он должен будет вернуться в Стокгольм. Стоит ли предпринимать новые попытки?

Свернув газету, Винстон положил ее в аккуратную стопку у входной двери.

Затем сложил в карманы мобильный телефон, бумажник и записную книжку в кожаном переплете, снял с крючка черный зонт с ручкой из красного дерева и шагнул за дверь в ясный, солнечный летний день.

При домике под названием Бэккастюган буйно зеленел очаровательный маленький садик. Винстон, всю жизнь проживший в городе, не переставал удивляться тому, как быстро все растет. Только три дня назад он прокатал по всему газону старую пыхтящую газонокосилку марки «Хюскварна» — но, похоже, траву пора снова подстригать. Ползучее растение, доходившее ему до талии, когда он прибыл сюда, теперь уже почти добралось до водосточного желоба под крышей.

Стоя на крыльце, он вдохнул полной грудью. Пахло восхитительно. Наверное, из-за постоянного стресса в своей привычной жизни в Стокгольме он перестал обращать внимание на запахи.

Его мысли прервал темный «ягуар», заехавший на дорожку перед домом.

Поппе, полноватый мужчина в возрасте за пятьдесят, в льняной рубашке, солнцезащитных очках и с платком вокруг шеи, выскочил из машины со стороны пассажирского сиденья.

— Прости, что мы задержались, — сказал он, открывая Петеру заднюю дверь. — Я с удовольствием взял бы вину на себя, но это означало бы солгать.

Кристина, сидевшая за рулем, закатила глаза.

— Ты уверен, что хочешь поехать с нами, Петер? — спросила она, глядя на него в зеркало заднего вида. — Там сплошной антиквариат — значит, мы пробудем там полдня.

— Конечно, хочу, — с наигранным энтузиазмом ответил он. — К тому же мне не терпится повидать Аманду.

Кристина выехала с дорожки и рванула так резко, что Винстон автоматически схватился за поручень под крышей.

— Ты ведь придешь к нам в следующий четверг, когда в замке будет сниматься очередной выпуск «Шоу антикваров»? — спросил Поппе с переднего сиденья. — Фаббе в отличной форме. Это будет самое крутое событие года!

— Фабиан Андерле, — пояснила Кристина. — Он звезда программы «Шоу антикваров». Они с Поппе вместе учились.

Винстон кивнул, делая вид, что понимает, о чем речь.

В телефоне у Поппе звякнуло. Он достал его, поднял темные очки на лоб и громко рассмеялся.

Кристина с любопытством посмотрела на мужа.

— Это от Фаббе?

Поппе кивнул.

— Он уже на ярмарке. Судя по всему, ему не дают прохода. Вот послушай!

Он прочел вслух с дисплея телефона:

— «Стоит мне прикоснуться к подставке для яйца, как народ сразу думает, что это Фаберже. В следующий раз придется замаскироваться. Что скажешь насчет накладной бороды и усов?»

Поппе снова расхохотался.

— Очень в его духе!

Встретившись взглядом с Винстоном в зеркале заднего вида, Кристина снова закатила глаза.

— Если Фаббе действительно не хочет, чтобы его узнавали на ярмарке антиквариата, он ведь может одеться поскромнее и отказаться от этих невероятных очков? — проговорила она.

Поппе сделал вид, что не слышит, — Винстон невольно восхитился этой тактикой.

Они ехали на север по извилистым проселочным дорогам, минуя идиллические деревушки и беленые церкви. Вокруг простирались восхитительные ландшафты: ивовые аллеи и сочно-желтые поля, мягко волновавшиеся на летнем ветру. То тут, то там можно было заметить дымок и пыль от работающего комбайна.

Возле ярмарки в Дегеберге на свежескошенном лугу ровными рядами стояли сотни припаркованных машин. Чтобы попасть туда, надо было свернуть на узкую гравийную дорожку и проехать мимо юноши с пушком на верхней губе и в жилете из светоотражающей ткани, с переменным успехом пытавшегося направить посетителей на определенное парковочное место.

Кристина опустила стекло.

— Добрый день, мы участники, — солгала она. — Только завезем пару предметов.

Не дожидаясь ответа, она снова подняла стекло и проехала мимо растерявшегося юнца.

Прикрыв лицо рукой, Винстон пригнулся на заднем сиденье. Такое поведение было вовсе не в его стиле.

Совсем рядом с ярмарочным пространством с парковки выезжал белый фургон, и Кристина тут же бесцеремонно заняла его место.

— Надеюсь, мне удастся купить что-нибудь для сада. Не хочется тащить покупки через все поле, — объяснила она свое поведение.

— Видишь ли, Петер, у Кристины новый проект, — шутливым тоном произнес Поппе. — Теперь, после трех пожаров и семи наводнений, то есть когда мы закончили ремонт в замке, я предвкушал беззаботные летние дни в беседке с бокальчиком джин-тоника в руке. И что делает моя любимая жена? Конечно же, она требует, чтобы мы немедленно начали создавать в саду копию Версальского парка.

— Ничего подобного! — парировала Кристина. — Я хочу только одного: воссоздать сад вокруг замка в том виде, в котором он существовал двести лет назад. Воспринимай это как культурный проект.

Поппе развел руками.

— Ну зачем же останавливаться на этом? Замок строился в четырнадцатом веке, почему бы заодно не вырыть рвы и не построить подвесной мост?

Вежливо рассмеявшись, Винстон отстегнул ремень безопасности и открыл дверь машины. Ему хотелось поскорее размять ноги и избавиться от переругиваний Кристины и Поппе.

Территория ярмарки — огромная, размером с три-четыре футбольных поля — располагалась в долине и представляла собой бескрайние ряды одинаковых деревянных столов с разноцветными тентами. Столы группировались вдоль проходов, тянувшихся через всю площадь параллельно друг другу. Гул толпы то и дело перекрывал голос из громкоговорителя, делавший объявления.

— Зонт можешь оставить в машине, — сказала Кристина. — Шансы, что пойдет дождь, равны нулю.

— Надеюсь на лучшее, но готов к худшему, — ответил Винстон.

Первый проход был тесным, забитым людьми. Туристы в шортах и сандалиях, с обгорелыми на солнце лицами. Детские коляски, рюкзаки и обилие хот-догов и тающего мороженого — в непосредственной близости от костюма Винстона.

— Будем действовать систематично, чтобы ничего не пропустить, — сказала Кристина. — Сначала просмотрим все проходы, а после пройдемся по внешнему кругу.

Она потянула за собой Поппе к первому ряду столов, а Винстон не спеша пошел следом, опираясь на зонт, как на палку.

Первое, на что он обратил внимание, — это запах. Интересная смесь свежескошенной травы, пыли, старого брезента, сырости и жареной селедки. Он порадовался, что ему не приходится находиться среди всех этих ароматов целыми днями.

Пройдя всего метров десять, он констатировал, что предметы, которыми здесь торгуют, вряд ли можно назвать антиквариатом. Некоторые прилавки были заполнены товарами, подходящими для блошиного рынка, разбросанными в случайном порядке: фрагменты сервизов, виниловые пластинки, старые журналы и проржавевший инструмент. У других продавцов были исключительно продуманные столы с немногочисленными дорогостоящими товарами.

— Сюда приходят все — от скупщиков наследства до частных лиц и коллекционеров, которые избавляются от излишков, — пояснила Кристина, остановившись перед столиком, где предлагался фарфор пятидесятых и шестидесятых годов. Тарелки и чашки с ярким декором в виде цветов, черточек и точек. Узор из больших зеленых листьев показался Винстону знакомым. — Это сервиз «Берсо» Стига Линдберга, иконы пятидесятых, — пояснила Кристина, потом указала на чайные чашки в черно-белую полоску: — А вот эти называются «Зебра» и стоят по тысяче за штуку.

Винстон сразу понял, что дела у продавцов идут неплохо: вокруг активно происходил обмен купюр и онлайн-переводов на пакеты с тщательно завернутыми в бумагу ценностями. Вдалеке он заметил патрулирующих в толпе Свенска и Эландера, полицейских из Симрисхамна. Увидев его, они кивнули. «Хорошо, что они здесь и на виду, — подумал Винстон. — Такого рода скопления людей всегда привлекают карманных воришек».

— Петер, ты что-нибудь коллекционируешь? — спросил Поппе.

— Разве что неиспользованные дни отпуска, — ответила Кристина, не отрывая глаз от выставленных на столе садовых горшков.

От ее шпильки Винстон смутился.

— Нет, я ничего не собираю, — ответил он.

— А у меня вот целая коллекция ножей для сигар. Увидишь где-нибудь такой — скажи мне.

Кристина застряла у очередного стола, отчего Винстону и Поппе тоже пришлось остановиться. Здесь торговала пожилая пара, по случаю ярмарки одетая по моде шестидесятых годов. На столике лежало множество разноцветных предметов, в основном пластмассовых, из шестидесятых и семидесятых. Винстон отметил про себя, что это вовсе не садовая мебель. Он окинул взглядом соседний прилавок. Там продавались только маленькие глиняные фигурки в примитивистском стиле, показавшиеся ему знакомыми.

— Это Лиза Ларссон, — сказала Кристина. — Но при таких ценах их купят разве что японцы.

Оглядев покупателей, толпившихся у прилавка, Винстон действительно заметил мужчину и женщину азиатской внешности, вертевших в руках фигурки. Рядом с ними на земле стояла большая сумка-тележка.

— Сюда приезжают торговцы антиквариатом со всего мира, — продолжала Кристина. — Мы наверняка столкнемся тут в проходах с кем-нибудь из экспертов «Шоу антикваров».

— А вот и самый известный из них! — воскликнул Поппе и радостно замахал мужчине в болотно-зеленом блейзере с голубым платком на шее и ослепительной улыбкой на губах. — Фаббе, мы здесь!

Толпа расступилась, чтобы пропустить мужчину. Он был в возрасте Поппе, почти абсолютно лысый, в очках необычной формы, в ярко-красной оправе, сделанных явно на заказ у дизайнера.

Судя по взглядам и шепоткам в толпе, его все узнавали.

— Поппе! Кристина! — громко воскликнул он и по очереди обнял их. — Как у вас дела? — Он изобразил на лице ужас: — Но вы с пустыми руками?

— Да мы только что приехали, — извиняющимся тоном проговорил Поппе. — А это Петер Винстон, бывший муж Кристины, лучший полицейский Швеции. — Он слегка похлопал Винстона по плечу. — Фаббе — один из моих самых старых друзей…

— Ну-ну, не такой уж я и старый! — рассмеялся тот, протягивая ладонь Винстону.

— Ну хорошо, один из моих лучших друзей, — поправился Поппе. — Петер, ты наверняка видел его по телевизору.

— Приятно познакомиться, — произнес Петер, когда они обменивались рукопожатиями. Да, он узнал этого человека по какому-то выпуску программы «Шоу антикваров», который однажды случайно посмотрел. Среди всех экспертов, оценивающих в программе антиквариат, Фабиан Андерле был самым заметным и ярким.

Андерле повернулся к Поппе.

— Как хорошо, братец мой, что я на тебя наткнулся, — сказал он. — Можно тебя на пару секунд? Хотел обсудить с тобой один вопросик.

Не дожидаясь ответа, он оттащил Поппе в сторонку.

— Ну вот, понеслось… — пробормотала Кристина скорее самой себе, чем Петеру. — Этот заход со слов «братец мой» стопроцентно означает, что он хочет одолжить денег. А теперь, когда он устроил так, что очередной выпуск «Шоу антикваров» будут снимать у нас в замке, Поппе не сможет ему отказать.

Винстон слушал ее вполуха. Толпа прибывала, и вот-вот кто-нибудь наступит на его начищенные до блеска ботинки — это лишь вопрос времени.

Он решил пойти и разыскать Аманду в киоске с мороженым: в конце концов, он приехал сюда исключительно ради нее.

Внезапно гул толпы перекрыл прекрасно поставленный голос, отчего все в радиусе двадцати метров обернулись.

— Быть не может! Неужели передо мной Шерлок Холмс Эстерлена собственной персоной?

Среди людского моря обрисовалась хорошо знакомая фигура с поднятой в руке палкой. Человек был одет в вышитую рубаху до пола, на голове его красовалась панама, а через плечо была небрежно переброшена шелковая шаль. За его спиной виднелся невысокий тренированный мужчина с южной внешностью, одетый совершенно идентично.

Это были Ян-Эрик Шёхольм и Альфредо, с которыми Винстон познакомился несколькими неделями раньше.

— Петер Винстон, только такой истинный джентльмен, как ты, может ходить по такой жаре в костюме-тройке. Сам я чувствую себя как белый медведь в Африке.

Сняв панаму, актер принялся обмахиваться ее полями.

— Кристина, открой тайну: ему помогает справляться с жарой его холодная красота или ледяное спокойствие?

Винстон смутился и стал переминаться с ноги на ногу.

— Ты сделал нам такой роскошный подарок, Винстон, — продолжал Ян-Эрик, опираясь на руку супруга. — С тех пор как ты раскрыл убийство Джесси Андерссон, журналисты со всего мира просят у меня интервью. «Каково было ощущать себя подозреваемым в убийстве? Какой вклад вы внесли в расследование?» Надеюсь, ты простишь меня за то, что я слегка преувеличиваю свою роль во всей этой истории. Никто не хочет быть статистом.

— Меня это абсолютно не смущает, — с улыбкой ответил Винстон. — Кстати, загадку мы разгадали вдвоем. Туве Эспинг работала со мной в паре. Без нее…

Ян-Эрик замахал на него рукой.

— Само собой, само собой. Каждому по заслугам и все такое. Но благодаря тебе я вернулся из пустыни забвения и вновь вознесся на Парнас.

— Мы надеемся, что благодаря такому интересу Яна-Эрика пригласят на следующий год выступить в «Летних беседах», — вставил Альфредо.

— Да-да, — отмахнулся Ян-Эрик. — Посмотрим, как дело обернется. Эти летние радиопередачи — нечто архаичное да и небезопасное. Достаточно вспомнить, чем все это закончилось для бедняжки Джесси.

Актер сделал грустное лицо и выдержал театральную паузу.

Кристина, уставшая от всего, связанного с убийством Джесси Андерссон, воспользовалась случаем, чтобы сменить тему:

— А вы что здесь делаете? Мне казалось, вы решили заморозить всякий шопинг.

— Так и есть, — выпалил Альфредо. — Я выставил Яну-Эрику ультиматум: с каждой новой купленной вещью выбрасываем одну старую.

— Да, нелегко вам придется, — сказала Кристина. — Здесь так много интересного. Сама я ищу садовую мебель и чугунные горшки, а пока мы тут стоим и болтаем, все находки уходят. Я должна продолжить поиски. А Петер идет на встречу с Амандой.

Она многозначительно посмотрела на Винстона. Ян-Эрик снова надел панаму.

— Удачи в ваших поисках. Au revoir, красивые люди!

Подмигнув Винстону, пожилой актер в сопровождении Альфредо проследовал дальше.

Глава 2

Около одиннадцати Тедди Перссон прогулочным шагом вернулся обратно к своему тенту.

Внутри у него все согрелось от кофе, он с довольным видом напевал себе под нос. Ярмарочный день пока шел на редкость удачно. А дальше будет еще лучше.

Он похлопал по карману, в котором лежала чаша.

Строго говоря, о китайском фарфоре он знал очень мало. Скупая наследство, можно столкнуться с чем угодно, так что лучше знать понемногу обо всем, а не наоборот.

А если ты в чем-то не уверен, всегда можно загуглить.

Кроме того, мода постоянно меняется. Расписные деревенские шкафы, которые он совсем недавно таскал по лестницам и продавал иностранным скупщикам за десятки тысяч крон, теперь не шли совсем. А вот тиковая мебель и латунные лампы, раньше без разбора сбрасываемые в контейнер, теперь продают на престижных аукционах в Нью-Йорке и Париже.

Тедди достал из кармана чашу. До чего же она маленькая и неприметная! Сантиметров пять в высоту и сантиметров десять в диаметре.

Единственное, что ему было известно о китайском фарфоре, — что цены на него в последние двадцать лет заметно подскочили, поскольку китайцы стали выкупать обратно свое культурное наследие. Едва заметив, как Китаец-Герт, дрожа от восторга, вцепился в эту штучку, он сразу догадался, что вещь ценная.

Если он чему-то и научился за сорок лет работы с антиквариатом, так это считывать людей. Благодаря этой своей способности он уже получил предложение по поводу чашу — в пять раз больше, чем заплатил за всю витрину скаутов.

С довольным видом Тедди разразился громкой кофейной отрыжкой.

Павильон фирмы «Раск. Скупка имущества» раскинулся на лужайке у края ярмарочной территории — очень привлекательном месте, которое ему удалось застолбить только в последние годы. Плюсом являлась значительная площадь. Здесь можно было поставить большой тент и несколько столов, получив много места для товара. Особенно Тедди ценил возможность подогнать фургон-дом и припарковать его позади павильона, обеспечив себе постоянный доступ к еде, кофе и туалету, а главное, уединенное место для сделок.

Подойдя к своему павильону, он заметил нечто такое, что заставило его громко выругаться.

— Каждый год одно и то же, черт подери!

Объектом его гнева стал стол с нераспакованными коробками, поставленный в проходе между тентами. Схватившись за столешницу, Тедди одним мощным движением перевернул его. Что-то загрохотало, когда коробки посыпались на землю.

От этого звука из-под соседнего тента выскочил высокий бородатый мужчина.

— Что ты делаешь, черт возьми?

— Помогаю тебе с твоими товарами, Линдеман, — заявил Тедди. — Скажи лучше спасибо. Проход надо держать свободным.

— Идиот ты конченый! — заорал Линдеман и толкнул Тедди в грудь. — Это ценные вещи!

Тедди тоже толкнул его.

— Да что ты об этом знаешь, кретин?! Я убью тебя!

Мужчины сцепились в проходе между тентами. Они были похожи — и комплекцией, и возрастом. Можно было подумать, что это борются, стоя на задних лапах, два бурых медведя.

— Прекратите!

Из тени выступила высокая пожилая женщина. Ее темные волосы были схвачены в хвостик на затылке, на бедре виднелась поясная сумка.

— Тедди! Линдеман! — закричала она. — Что вы тут устроили, черт вас побери?!

Битва сразу же прекратилась. Женщина — это была Сусси, жена Тедди, — сердито уставилась на обоих мужчин.

— Он разбросал мои вещи, — пропыхтел Линдеман, указывая на перевернутый стол.

— Потому что ты поставил их на нашу территорию, — ответил Тедди. — Знаешь прекрасно, где проходит граница, и каждый год одно и то же — ты специально ее нарушаешь, мне назло. Потому что завидуешь!

Линдеман снова шагнул к Тедди, но сдержался, увидев взгляд Сусси.

— Завидую чему? — крикнул он, вытирая пот со лба. — Всем твоим недовольным клиентам? Вдовам, которых ты обдурил?

Тедди побагровел. Он сжал и поднял кулаки, Линдеман сделал то же самое.

— Сейчас же прекратите, вы оба! — прошипела Сусси. — Взрослые люди, а ведете себя как дети! Как не стыдно? На вас уже все пялятся!

Жестом через плечо она указала на толпу посетителей ярмарки, собравшуюся вокруг, чтобы посмотреть на исход схватки. Мужчины успокоились.

— Хватит устраивать этот цирк каждый год, слышите? — продолжала Сусси. — Над вами все смеются. Научитесь договариваться наконец!

Мужчины что-то пробормотали в ответ. Похоже, боевой дух в них угас.

Линдеман наклонился, чтобы поднять перевернутый стол.

— Если что-то сломалось, ты заплатишь, черт возьми, — пробормотал он.

— Пошли мне счет, старый осел!

Тедди сплюнул так, что слюна приземлилась у самых ног Линдемана, развернулся и ушел в свой шатер.

— Схожу в туалет, — буркнул он, проходя мимо Сусси, — а потом пойду поем. Вы с Йимми пока не отходите от павильона.

Он ушел в свой фургон и захлопнул за собой дверь.

Сусси и Линдеман остались стоять, глядя ему вслед.

— Однажды кто-нибудь отплатит Тедди сполна, — глухо произнес Линдеман. — Он получит по заслугам.

Жена Тедди не ответила. Но на мгновение могло показаться, что она кивнула.

Глава 3

Время приближалось к полудню, и Винстон направил шаг к той части ярмарки, откуда доносился запах еды. Там он обнаружил большое открытое пространство с несколькими пластмассовыми столиками. Неподалеку стоял вагончик с надписью «Администрация». Справа от него примостилось несколько передвижных прилавков, слева — стойка со сладостями.

Перед киоском «Замороженная радость» выстроилась длинная очередь. Винстон наверняка мог бы обойти ее, ведь он собирался только поприветствовать Аманду. Но ему некуда было торопиться, к тому же захотелось мороженого.

Стоя в конце очереди, он наблюдал за работой дочери. Похоже, она прекрасно справлялась. Улыбалась клиентам, набирала в ложку мороженое точными решительными движениями. Вид у нее был куда более уверенный, чем у ее коллеги. Видимо, она тщательно продумала все детали — его это очень порадовало.

Очередь быстро росла. Внимание Винстона привлекла пожилая пара, стоявшая позади него. Он невольно подслушал разговор, однако мало что в нем понял. Язык напоминал датский, но интонации были шведские. Винстон так и не смог привыкнуть к местному диалекту и бесконечным дифтонгам. Но это все же лучше, чем датский, где, кажется, и вовсе упразднили все гласные. Соус из гортанных звуков, в котором совершенно невозможно отделить одно слово от другого.

Его лингвистические рассуждения прервал чей-то гневный голос. Чуть в стороне Винстон заметил женщину, которая, судя по ее движениям, была сильно возмущена. Размахивая руками, она ругала стоящего перед ней мужчину.

Винстон вытянул шею, чтобы лучше все разглядеть. Женщине было под сорок: среднего роста, с черными коротко стриженными волосами, в юбке и белой блузке, с дорогой сумочкой через плечо.

Объектом ее гнева стал пожилой мужчина огромного роста. Он преспокойно наблюдал, как женщина прыгает на месте, дико жестикулируя прямо у него перед носом. До Винстона долетали отдельные слова из ее гневной речи:

— Стол пропал… сообщу в полицию… гнусные воры…

Он начал подумывать над тем, чтобы вмешаться — по крайней мере, подойти ближе и выяснить, в чем дело, но не хотел потерять свое место в очереди. Прежде чем он на что-либо решился, женщина гордо удалилась, по-прежнему в бешенстве.

— И не думай, что тебе это так сойдет, Тедди! — бросила она через плечо.

Человек, которого, судя по всему, звали Тедди, несколько мгновений стоял на месте, казалось, совершенно не заботясь о любопытных взглядах со всех сторон. Потом двинулся в противоположном направлении. Винстон понаблюдал за ним, пока тот не растворился в толпе.

Подошла его очередь.

Улыбнувшись папе, Аманда выпалила заученную фразу:

— Добро пожаловать в «Замороженную радость»! Рожок или стаканчик?

— Привет, моя дорогая, — ответил Винстон. — У тебя лучшая на свете летняя работа.

Его дочь прищелкнула языком.

— Весь день выдумывал эту шутку, пап?

— Сегодня утром пришло в голову, — признался Винстон. — Мне, пожалуйста, два шарика в вафельный рожок.

— Видел ссору? — спросила Аманда, привычным движением вынимая из ванночки с водой ложку для мороженого.

— Да, и меня заинтересовало, о чем речь, — ответил Винстон. — Тебе известно, кто эти люди?

— Мужика все называют Тедди. Сегодня утром он угостил за свой счет половину местного скаутского клуба. Надеюсь, он скоро придет и расплатится. Женщину я никогда раньше не видела. Но она, похоже, чертовски на него зла.

Набрав ложкой шарик мороженого со вкусом ревеня, Аманда запихнула его в рожок.

— Знаю, что ты любишь ревень, а второй шарик тебе с каким вкусом?

Винстон растерялся. Об этом он не подумал.

— Ты простоял полчаса в очереди! — воскликнула Аманда. — Давай я выберу за тебя?

— Нет, погоди.

Винстон прочел на табличке, какие есть еще вкусы, и сразу понял, что придется выбирать из огромного количества вариантов.

— Еще один ревень.

Аманда закатила глаза.

— Фантазия — твоя сильная сторона.

Положив еще один шарик в рожок, она протянула ему мороженое. Винстон расплатился, Аманда пробила сумму в кассе.

— Как там мама? — спросила она. — Занята однокурсником Поппе?

— Ты про Фабиана Андерле? Так ты его знаешь?

— Ясное дело. Это же дядя Люсии. Фаббе у меня постоянный покупатель, уже пару раз заходил и брал мороженое. Сейчас он живет у нас в замке, ты в курсе? Пробудет две недели. Мама, мягко говоря, не в восторге.

— Вот как?

Винстон попробовал мороженое. Люсия — лучшая подруга Аманды. Это и многие другие факты о жизни дочери он узнал в последние несколько недель.

— Мама говорит, что Фаббе и Поппе, как соберутся вместе, впадают в детство, — продолжала Аманда. — Но Поппе этому рад, так что она терпит ради него. Как мороженое?

— Очень вкусное, — ответил Винстон.

Аманда сделала жест рукой в сторону очереди.

— Мне надо работать. Можем встретиться завтра. Давай сходим в кино или еще что-нибудь придумаем?

Винстон кивнул и попрощался с дочерью, бесконечно гордый тем, какой умной и самостоятельной девушкой она стала.

Вскоре он нашел свободный пластиковый стул, но, прежде чем сесть, тщательно вытер его бумажным носовым платком. Доев мороженое, остался сидеть, наслаждаясь летним теплом и изучая людей вокруг.

Вскоре он мог констатировать, что здесь присутствуют самые разнообразные личности, от семей с детьми до странновато одетых мужчин и женщин с сумками-тележками.

В какой-то момент в толпе промелькнул Фабиан Андерле, которого легко было узнать по зеленому пиджаку и характерным очкам, но эксперт по антиквариату так спешил, что даже не взглянул в сторону Винстона. По всей видимости, он ненадолго расстался с Поппе.

Вспомнив рассказ Аманды о треугольнике, образовавшемся между Кристиной, Поппе и Фабианом, он невольно слегка позлорадствовал в душе. Похоже, бывшей жене тоже иногда приходится несладко.

Сам же он решил держаться как можно дальше от этой бочки с порохом.

Ему хотелось только одного — провести эту неделю в тиши и спокойствии, пока не настанет пора возвращаться в Стокгольм.

Глава 4

— Ну что, теперь ты сыт и доволен? — холодно спросила Сусси, когда в начале первого Тедди вернулся к своему павильону.

На мгновение он задумался, не рассказать ли ей о чертовой бабе, устроившей скандал, но потом все же решил этого не делать. Сусси слишком пеклась о реноме семейного предприятия, ей не хотелось слушать о недовольных клиентах.

— Да, спасибо, — ответил он.

— На столах становится пусто. Ты не мог бы достать новые товары?

Говоря это, Сусси упаковала в газетную бумагу стеклянную чашу, положила в белый пакет и протянула клиенту.

— А где Йимми? У меня деловые встречи, — буркнул Тедди и огляделся в поисках сына.

— Он занят тем, что грузит в фургон все то дерьмо, которое ты купил сегодня утром у скаутского клуба, — ответила Сусси. — Зачем тебе это понадобилось?

Лицо Тедди расплылось в улыбке.

— Стало жалко ребят. Захотелось им помочь.

Сусси фыркнула.

— Думаешь, я поверю, что ты вдруг обзавелся сердцем?

Оглядев павильон, Тедди сменил тему:

— Сколько мы наторговали?

— Тысяч двадцать пять — тридцать, — ответила Сусси.

Тедди требовательно протянул руку. Несколько секунд его жена колебалась, но потом расстегнула поясную сумку и протянула ему стопку банкнот.

— Все до последнего эре я записала в кассовую книгу, — прошипела она. — Просто к твоему сведению.

Он недовольно кашлянул, запихивая деньги в карман.

— У меня важная встреча, и я не хочу, чтобы мне мешали. Передай это и Йимми, когда он закончит!

Обогнув палатку, он одним большим шагом преодолел лестницу, зашел в фургон и захлопнул за собой дверь. Войдя внутрь, переложил деньги в свой и без того переполненный бумажник и налил себе чашку кофе из термоса.

— Все до последнего эре… — пробормотал он себе под нос. Можно подумать, ему придется отчитываться о своих доходах!

Фирма «Раск» была крупнейшим скупщиком домашней утвари в Эстерлене. Впрочем, она не отличалась разборчивостью. «Деньги можно заработать на всем, даже на мусоре», — говаривал Тедди. Однако клиентам он этого не сообщал.

В обычный рабочий день он выезжал на дом к только что умершему или перебравшемуся в пансионат для престарелых человеку. Там он осматривал имущество и предлагал свою цену.

Тедди выработал собственную тактику: начинал с того, что ругал родственников покойного за то, что они тратят его время: ведь в доме один сплошной мусор. Затем, когда они начинали оправдываться, он называл им невероятно низкую цену. Случалось, что он тут же, не отходя от кассы, покупал и машину в гараже, и весь дом.

Самые ценные предметы Тедди забирал тут же. Потом Сусси, их сын Йимми и несколько помощников упаковывали все остальное в коробки и увозили в антикварный магазин у них на участке.

— Уборка за мой счет, — добавлял Тедди, если родственники не хватались за его предложение или если он сам пребывал в хорошем настроении. На самом деле эта «доброта» ему ничего не стоила: худшие вещи он отдавал поляку, владевшему магазинчиком со всякой подержанной ерундой, а тот в обмен на это посылал парочку уборщиков.

Своей бизнес-моделью Тедди был очень доволен. То, что речь обычно шла об оплате наличными, его тоже более чем устраивало.

Отпив глоток кофе, он достал чашу, которую полдня проносил в кармане.

За эту мелочь он скоро получит тридцать пять тысяч.

Жирный куш привел его в такое прекрасное расположение духа, что ни та маленькая стерва, напавшая на него с обвинениями, ни надутая жена не могли испортить ему день. Тридцать пять тысяч, которые Сусси не сможет записать в свою книжечку, поскольку не подозревает об их существовании.

Эти деньги ему очень пригодятся. Дело в том, что это его последняя ярмарка.

Его ждет другое, спокойное, время: отдых и поездки в хорошей компании, без навязчивых клиентов, таскания тяжестей, пыли и плесени.

Приятные мысли прервал осторожный стук в дверь. Спрятав чашу в шкаф, Тедди приоткрыл дверь и увидел Йимми. Ему было под тридцать, ростом он пошел в отца, но черты лица его были намного мягче.

— Собираюсь в киоск. Хотел спросить: тебе что-нибудь нужно?

Йимми окинул фургон долгим взглядом, словно пытаясь понять, что тут происходит.

Тедди сделал глубокий вдох. Первое желание, которое у него возникло, — отругать сына за то, что тот мешает. Конкретно это яблоко упало далеко от яблоньки: Йимми обладал почти феноменальной способностью вваливаться невовремя. Иногда, особенно в последнее время, у Тедди возникало ощущение, что сын следит за ним. Но даже Йимми не мог сегодня испортить Тедди настроение.

— Нет, спасибо, малыш, — произнес он насколько мог любезно. — У меня парочка деловых встреч, не хочу, чтобы мне мешали. Но спасибо, что ты спросил.

Едва дверь фургона закрылась, как Тедди вытащил один из своих мобильных телефонов.

«Увидимся у киоска с мороженым через полчаса?» — написал он и нажал на «отправить».

Ответ пришел немедленно.

Сердечко и одно-единственное слово:

«Мечтаю».

Тедди достал из шкафа чашу. Держа ее на свету, залюбовался изысканным узором.

«Ясное дело, это непростая штуковина», — подумал он. Может быть, она приносит удачу, и не только в сделках? Пожалуй, глупо было бы ее продавать. Само собой, он пытался погуглить, чтобы выяснить цену, но не нашел ничего подходящего.

Тридцать пять тысяч — сумма неплохая, но вдруг чаша стоит гораздо больше? Нужно ли так рисковать?

Задумавшись над этим, он понял, что потенциальный покупатель проявлял заметный энтузиазм. Так что, пожалуй, надо все это обдумать с холодной головой.

Новый стук, на этот раз в заднюю дверь, заставил его поднять голову.

Тедди приподнял занавеску на крошечном окне, потом открыл дверь.

— Проходи, Даниэль, — сказал он мужчине, ждавшему снаружи. — Хорошо, что ты пришел с черного хода. Тебя ведь никто не видел? У меня для тебя деньжата за последнюю работенку, как я и обещал.

Глава 5

Проведя парочку скучных часов на ярмарке, Винстон отправился к внешнему кругу прилавков, где, как он предполагал, должны были бродить сейчас Кристина и Поппе. И точно, Поппе он нашел в большом павильоне с крышей и частично открытыми стенами, где тот разглядывал штопоры разных моделей. «Аукцион Линдемана» — было написано на большой табличке над входом.

На столах теснились изделия из керамики, старинные латунные предметы, медали и большое собрание умеренно чистых аптечных пузырьков всех размеров с надписанными от руки этикетками.

Торговлю вел молодой человек, в то время как бородатый господин — по-видимому, сам торговец антиквариатом, подумал Винстон — сидел в раскладном кресле, разглядывая покупателей. Он был рослый и мощный и всем, за исключением бороды, напоминал того мужчину, которого Винстон заметил ранее во время ссоры с женщиной.

Продавец попивал пиво из банки. В глазах виднелись красные прожилки, взгляд был слегка затуманен. Губы шевелились, словно он вел беззвучный диалог с самим собой.

В углу павильона стояла подставка с холодным оружием: шпагами, саблями и штыками. Винстон узнал кинжал с латунными деталями на черных ножнах и золотой кисточкой, свисавшей сбоку.

«Кортик офицера воздушного флота, пятидесятые годы», — прочел он на наклейке.

Винстон кивнул с чувством удовлетворения. Дома, в его квартире в Ярдет, висела фотография дедушки в парадном кителе с таким вот кортиком на поясе. В годы холодной войны его дед вылетал на тайные разведзадания над побережьем Балтийского моря. Сам он тоже мечтал стать пилотом, но вскоре выяснилось: он слишком длинный, чтобы уместиться в кабине боевого самолета.

Он достал кортик из ножен. Узкое лезвие, заточенное с обеих сторон, оказалось на удивление острым.

— Не староват ли ты — с мечами играть? — раздался у него за спиной голос Кристины.

— Это не меч, а кортик, — ответил он. — Церемониальный кортик, который носили…

Он сбился на полуслове.

Рядом с его бывшей женой стояла красивая молодая женщина в летнем платье и кедах, с длинными темными волосами, заплетенными в косу. Смущенный, Винстон вложил кортик обратно в ножны и повесил его на подставку.

— Это Петер, мой бывший муж, — представила его Кристина. — А это Анна Тюхе.

Женщина протянула Винстону загорелую руку, второй приподняв солнцезащитные очки: карие глаза, лет сорок на вид. От ее теплого взгляда в груди у Винстона что-то затрепетало.

— У Анны самый изысканный магазин антиквариата во всем Сконе, — продолжала Кристина.

— Спасибо, очень мило сказано, — проговорила Анна с наигранным смущением. — Но это не соответствует действительности.

Винстон пожал ей руку.

— Приятно познакомиться.

Приятно познакомиться? Ох, почему он так старообразно выражается? Почему бы не сказать «рад встрече» или просто «привет», как, кажется, говорят здесь, в Сконе?

Кристина приподняла многочисленные пакеты в руках.

— Как видишь, у меня много находок. Остался только внешний круг. Пойдешь с нами, Петер, или тебе уже надоело?

— Вовсе нет, — солгал Винстон. — Антиквариат — это очень интересно.

Порывшись в пакетах, Кристина показала свои находки. А вот руки Анны были свободны.

— Я уже положила свои покупки в машину, — пояснила она. — Приехала сюда рано утром, как и большинство профессиональных торговцев. Именно тогда есть шанс обнаружить настоящие жемчужины.

Кристина задала встречный вопрос, и, пока они прогуливались вдоль прохода между прилавками, Анна рассказала пару историй о невероятных сделках, совершенных здесь.

Винстон слушал с большим интересом. Анна вела себя непринужденно и весело, он легко себя чувствовал в ее компании. Оказалось, она владеет магазином в центре Мальмё, где продает мебель скандинавского дизайна середины двадцатого века. Судя по всему, Кристина была одним из крупных приобретателей.

— Именно у Анны я купила тот датский посудный шкаф, который стоит у нас в гостиной.

— Да-да, он великолепен, — кивнул Винстон, понятия не имея, о каком шкафе идет речь.

К ним присоединился Поппе с радостной улыбкой, держа под мышкой какую-то покупку.

— Смотрите, что я оторвал — в буквальном смысле слова!

Он показал модель гильотины высотой сантиметров сорок пять с остро отточенным лезвием, которое можно было поднять, потянув за тонкую веревочку.

— Вот сюда, на плаху, кладется сигара, — с довольным видом пояснил он. — А в цинковую ванночку внизу падает отрубленный кончик. Чух!

Кристина оглядела покупку без восторга.

— Вам с Фаббе нельзя играть с этой штукой, когда вы набрались. Такая игра может стоить тебе пальца.

— Или другой части тела, — шепнула Анна Винстону, отчего он смущенно закашлялся.

Внезапно на руку Винстона упала капля дождя, а следом брызнуло на затылок. Подняв глаза, он увидел большую темную тучу, возникшую из ниоткуда.

— О нет! — воскликнула Кристина. — Неужели будет дождь?

Прежде чем кто-либо успел ответить, долину сотряс удар грома, а в следующую секунду небеса разверзлись.

На ярмарку обрушился настоящий ливень, и посетители кинули искать спасения. Кристина, Поппе и Анна попытались протиснуться под тенты павильонов, но, поскольку остальные старались сделать то же самое, там вскоре стало тесно и мокро.

Винстон же триумфальным жестом раскрыл зонт, который все это время носил с собой, одновременно бросив взгляд на наручные часы. 14:31. Отмечать необычные события — полицейская привычка, сформировавшаяся у него много лет назад.

— Местечка не найдется?

Анна Тихе встала вплотную к нему.

— Конечно, найдется.

Положив ладонь поверх его руки, она выровняла зонтик, чтобы он накрыл их обоих.

— Простите, что навязываюсь.

— Что вы, что вы!

Снаружи по зонтику барабанили капли: дождь усиливался. Всего за несколько минут на земле образовались лужи. Торговцы, небрежно закрепившие свои тенты, промокли насквозь, пытаясь их поправить. Снова загрохотал гром.

Анна придвинулась поближе к Винстону. Она доставала ему примерно до подбородка, и, не зная, на чем остановить взгляд, он стал смотреть вдаль. Запах ее духов показался ему восхитительным и знакомым.

Осторожно склонив голову, Винстон втянул ноздрями запах. Сирень? Жасмин? По крайней мере, не роза.

— Ты всегда носишь с собой зонт? — спросила Анна.

Винстон смутился и выпрямился.

— По крайней мере, в таких местах, — ответил он. — Надейся на лучшее…

— Но будь готов к худшему, — продолжила Анна и несколько секунд смотрела в глаза Винстону.

К его большому разочарованию, дождь прекратился так же стремительно, как и начался. Винстон нехотя сложил зонт, и они с Анной отступили друг от друга.

— Я смотрю, вам там было уютно, — проговорила Кристина с кривой улыбкой.

Винстон сделал вид, что не услышал ее слов.

— Петер, придешь вечером? — спросила Анна.

Он вопросительно поднял брови.

— У нас в замке сегодня небольшой ужин, — пояснила Кристина. — Конечно же, будем рады видеть тебя тоже.

— Прошу прощения, — смущенно проговорила Анна, — я думала…

Винстон поспешил спасти ее из неловкой ситуации:

— Я вовсе не хочу навязываться.

— Что за глупости! — решительно заявила Кристина. — Если я не пригласила тебя раньше, то лишь потому, что все разговоры будут крутиться в основном вокруг антиквариата и будущих съемок телешоу. Фаббе тоже придет. Так что будет здорово, если ты присоединишься. За столом будет больше взрослых, и это создаст лучший баланс.

Она кивнула в сторону Поппе, который как раз проверял, не промокла ли его гильотина для сигар.

— Ну, что скажете? — спросила Кристина. — Не пора ли собираться домой?

Вокруг них хозяева павильонов вовсю стряхивали со своих тентов воду, чтобы вернуться к торговле, но, казалось, ярмарочный кураж улетучился. Большинство посетителей двигалось в направлении парковки.

В последний раз встряхнув свой зонт, Винстон как раз собирался последовать за Кристиной и ее компанией к машине.

Но у одного из больших тентов чуть в стороне что-то начало происходить. Поначалу едва заметно, в виде смутной тревоги в позах посетителей, стоявших ближе всех, как будто раздираемых желанием либо поскорее покинуть это место, либо остаться, чтобы поглазеть.

Этот феномен Винстону доводилось наблюдать ранее, и гораздо чаще, чем ему того хотелось бы. В голове у него зазвучал тревожный сигнал, и он решил подойти поближе.

Движения людей вокруг него становились все более размашистыми, несколько человек быстрым шагом пошли прочь, остальные стояли, вытянув шеи. До него доносились обрывки фраз: «без сознания» и «скорую помощь».

Тревожный сигнал зазвучал громче, Винстон прибавил шаг.

И тут над шумом ярмарки раздался оглушительный звук.

Леденящий душу крик перекрыл все остальное так, что все вокруг замерло.

Глава 6

— Тедди! — услышал Винстон женский голос. — Тедди, дорогой, ответь мне!

Не раздумывая он побежал туда.

У входа в павильон уже собралась толпа. Он протиснулся сквозь нее, мимо столов, нагруженных всем подряд: от настольных ламп и фарфора до штопоров и всякой кухонной утвари.

В задней части, где шатер заканчивался небольшим проходом, ведущим к фургону, стояли, склонившись над чем-то, несколько человек. Их голоса сливались в один возмущенный гул, смешиваясь с сигналом тревоги в голове у Винстона, теперь звучавшим во всю мощь.

— Тедди! — снова закричала женщина. — Скажи хоть что-нибудь!

— Полиция! — прервал ее Винстон. — Что произошло?

Дама в майке и шортах подвинулась, давая ему проход.

В складном походном кресле вплотную к задней стенке шатра сидел мужчина мощного телосложения с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом. Винстон мгновенно узнал его. Это был тот же человек, которого он наблюдал пару часов назад во время ссоры у киоска.

Рядом с креслом коленями на грязной земле стояла рослая женщина. Она трясла мужчину, но реакции не было.

— Полиция! — повторил Винстон, что заставило ее поднять глаза. Лицо у нее было бледное и заплаканное.

— У него сердце, — прошептала она. — Он не дышит. Не знаю, что мне делать.

Винстон приподнял голову мужчины за подбородок. Голова висела, кожа была серая и холодная.

— Помогите мне, — обратился он к бледному, как полотно, молодому мужчине, который в этот момент протиснулся к ним. — Мы должны вынуть его из кресла.

Взявшись за спинку кресла, он потянул его на себя. От этого движения тело медленно завалилось вперед, обнажив окровавленный металлический предмет, торчавший из спинки.

Винстону понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, в чем дело.

Узкое лезвие, которое, судя по всему, воткнули в тело снаружи, прямо через стенку шатра и спинку кресла.

— О боже! — воскликнула женщина, закрыв лицо руками. Молодой мужчина, только что протиснувшийся сквозь толпу, обнял ее. Судя по всему, это был ее сын.

Винстон пощупал у лежащего мужчины пульс, чтобы констатировать очевидное. Мужчина был мертв. Убит средь бела дня, на глазах у сотен свидетелей.

Выпрямившись, Винстон посмотрел на часы.

«14:38», — отметил он про себя. Рослая женщина и ее сын упали на колени рядом с мертвым, громко всхлипывая.

Винстон подумал об Аманде. Судя по всему, по ярмарке разгуливает убийца, но вряд ли ей в киоске с мороженым угрожает большая опасность.

У входа в павильон он заметил две знакомые фигуры, прокладывающие себе путь сквозь толпу.

Это были Свенск и Эландер.

— Что тут такое?

Винстон попытался собраться с мыслями. Может быть, ему стоит уйти в тень, вернуться к Кристине и Аманде, предоставив дело местной полиции?

Он оглядел двух патрульных полицейских, выглядевших совершенно растерянными. Да уж, это совсем не те высококлассные специалисты, которые нужны в подобной ситуации.

Сделав глубокий вдох, он выпрямил спину.

— Посторонним немедленно покинуть павильон, — провозгласил он внушительным голосом. — Это место преступления. Те, кто что-то видел или слышал, пожалуйста, подождите снаружи, у входа в палатку, мои коллеги запишут ваши данные.

Свенск и Эландер все еще стояли у входа в павильон в полном недоумении.

— Чего вы ждете? — раздраженно спросил Винстон. — Оцепите место происшествия!

* * *

В кафе «У Фелисии» в Комстаде царила обычная воскресная суматоха. Пестрая толпа туристов и пассажиров автобусов наслаждалась кофе и булочками в роскошном саду, и, как обычно, колли по имени Боб ходил между столов, приветствуя тех, кто, по его мнению, заслуживал внимания.

Владелица заведения Фелисия Одуйя заглянула через дверь в посудомоечную.

— Дорогуша, у нас закончились чашки, — крикнула она и исчезла столь же внезапно, как и появилась.

— Проклятие! — пробурчала ассистент криминальной полиции Туве Эспинг, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба. Одета она была в футболку, светло-серые тренировочные штаны и тапки-кроксы, а поскольку посудомоечную машину она только что запустила, это означало, что ей придется достать несколько штук из горы использованных чашек, выросшей на прилавке для грязной посуды, и помыть их вручную.

На мгновение Эспинг закрыла глаза и представила себя на спине лошади. Запах моря, ритмичный цокот копыт, барабанящих по песку, солнце в лицо и ветер, развевающий волосы. Все это она могла бы сейчас ощущать, если бы не согласилась в свой единственный свободный день помочь Фелисии в кафе.

Она включила кран и заткнула мойку пробкой. Запустив руки в воду, почувствовала, что в кармане штанов завибрировал мобильник.

Вытерев руки о грязный передник, она принялась вынимать телефон, но не успела.

«Пропущенный звонок от абонента Ларс-Йоран», — прочла она на дисплее. Прежде чем она успела перезвонить, телефон снова завибрировал у нее в руках.

«Эл-Йо» был ее начальником в полицейском участке Симрисхамна и в данный момент отдыхал. В это время года он всегда брал отпуск на две недели, поскольку преступность в Симрисхамне в летний сезон обычно ограничивалась неправильной парковкой машин. Эспинг сразу поняла, что дело серьезное, раз он звонит ей сейчас.

— Привет, шеф! Что-нибудь случилось?

— Туве! — В микрофоне гудел ветер, унося целые слова из фразы шефа полиции: — …немедленно ехать в Дегебергу.

Эспинг прижала трубку к уху.

— Я тебя почти не слышу.

— …На велосипеде. Мы с Маргаритой… в Мёкельне. Едем домой. Буду в участке через семь часов. Поезжай на ярмарку Дегеберги…

Эспинг пыталась разобраться в сути разговора.

— Конечно, я могу немедленно выехать в Дегебергу, но ты должен мне сказать, в чем дело.

— Убийство, — ответил Эл-Йо. — Средь бела дня.

Ровно полчаса потребовалось Эспинг, чтобы добраться от Комстада до Дегеберги. По пути она пронеслась мимо многочисленных камер на дороге, но с квитанциями на штраф придется разбираться Эл-Йо. Хотя она и едет на своем потрепанном стареньком «вольво», Эспинг как-никак полицейский при исполнении, направляющийся по срочному делу. Самому срочному из всех.

Убийство.

Ее первое исключительно самостоятельное расследование убийства.

Эспинг снова и снова мысленно произносила эту фразу. Хотя она была единственным следователем в крошечном полицейском участке Симрисхамна, гора бумаг на ее столе обычно состояла из дел совсем иного рода.

Правда, всего несколько недель назад она расследовала целых два убийства, но тогда ее наставником выступал Петер Винстон. И хотя со временем она привыкла к его неуклюжей манере поведения и по достоинству оценила его методы работы, ей не терпелось наконец-то показать, что она справится и сама. Фраза снова всплыла в мозгу, вызвав на губах совершенно непрофессиональную улыбку.

Ее первое исключительно самостоятельное расследование убийства.

Сворачивая на гравийную дорожку, ведущую к территории ярмарки, Эспинг уже успела все спланировать в голове. Сначала оцепить место преступления, позаботиться о том, чтобы никто из посторонних не топтался там, уничтожая улики.

Оцепить достаточно большую зону, лучше так, чем слишком маленькую, как говорил Петер Винстон. После этого она проведет короткий допрос родственников потерпевшего и поручит другим полицейским допросить свидетелей. Свенск и Эландер обычно всегда патрулируют на ярмарке, так что как минимум двое коллег на месте есть.

Последнее, что она вынесла из прерывистого разговора с начальником, — что Тира Бурен уже вызвана на место, но, прежде чем Эспинг успела спросить, почему он связался с экспертом до того, как позвонил ей, разговор прервался, и с этого момента абонент стал недоступен.

Может быть, под влиянием стресса шеф уронил телефон? Отдавать приказы, несясь на всех парах на велосипеде, — это и впрямь на пределе возможностей Ларса-Йорана.

Впрочем, это уже не имело значения. Она знает, что делать, и готова броситься в бой.

Припарковав машину, Эспинг заметила в одном конце ярмарки сине-белые ленты полицейского ограждения.

Судя по всему, Свенск и Эландер проявили собственную инициативу, что ее весьма удивило. Эти двое обычно не отличались особой предприимчивостью.

Эспинг натянула бахилы и пластиковые перчатки, которые Петер Винстон приучил ее всегда возить с собой в машине, и двинулась к ограждению. Сердце колотилось от предвкушения, и она невольно ускорила шаг.

Возле натянутых лент столпилась кучка любопытных с включенными камерами на телефонах. За заграждением стоял коллега из Кристианстада, охранявший место происшествия. Эспинг отметила, что Свенск и Эландер действительно превзошли самих себя, успев вызвать подкрепление.

Приподняв ленту, она помахала своим полицейским жетоном перед носом коллеги из Кристианстада — эдак самоуверенно и круто, как виделось ей в мечтах еще с того времени, когда она подала заявку в полицейскую академию.

— Туве Эспинг, Симрисхамн. Это мое расследование.

Коллега кивнул и указал большим пальцем через плечо в сторону большого павильона, где два человека в белых комбинезонах экспертов-криминалистов стояли, склонившись над землей.

Стало быть, Тира Бурен уже начала осмотр места происшествия. Отличное начало.

Настал момент вникнуть в курс дела.

Эспинг на такой скорости влетела в павильон, что чуть было не врезалась в хорошо знакомую долговязую фигуру в костюме-тройке.

— А, вот и ты! — радостно приветствовал ее Петер Винстон. — Добро пожаловать.

Настроение у Эспинг упало до нуля.

Какого трижды проклятого дьявола он тут делает? На ее месте происшествия?

— Эл-Йо сказал, что у тебя выходной, — сообщил Винстон, — но что он постарается тебя вызвать. Его было плохо слышно, а теперь и вовсе не дозвониться.

— Знаю, — мрачно буркнула Эспинг.

Теперь она как-то сразу осознала, что стоит перед ним в трениках и пластиковых тапках.

— А вы что тут делаете? — спросила она как можно более сдержанно.

Винстон приподнял одну бровь.

— Разве Эл-Йо не сказал? Я был первым полицейским на месте преступления. Мы как раз занимаемся обследованием места происшествия и допросом свидетелей. Потерпевший вон там.

Обернувшись, он указал на мужчину, лежавшего ничком рядом со складным креслом.

— Имя погибшего Леннарт Перссон, шестьдесят один год, все звали его Тедди. Совладелец фирмы «Раск. Скупка имущества». Судя по всему, пользовался дурной славой в кругах торговцев антиквариатом. Причина смерти на первый взгляд предельно ясна.

Только теперь Эспинг заметила окровавленный клинок, торчащий из спинки кресла. В животе у нее все перевернулось, она судорожно сглотнула. На мгновение ей вспомнилась маклерша, которую всего за пару недель до этого продырявила статуя в виде крюка.

Но тут нечто другое. Не просто толчок и падение, а…

— Хладнокровное убийство, — произнес Винстон, словно прочтя ее мысли. — Смерть наступила между 14:31 и 14:37.

— А вы откуда знаете? — спросила Эспинг с излишней резкостью.

Винстон полистал свою записную книжку.

— По словам его жены Сусси, Тедди вышел из фургона и сел в кресло. — Он перевернул листок. — Вскоре после этого небеса разверзлись, я сам заметил время, было как раз 14:31, и буквально за минуту павильон заполнился людьми, желающими спрятаться от дождя. Ливень продолжался примерно пять минут. Когда люди стали покидать павильон, Сусси обнаружила, что Тедди не отвечает, и стала звать на помощь. Я явился на место в 14:38, примерно в это же время вернулся их сын Йимми. Довольно вскоре я понял, что речь идет об убийстве.

— Где сейчас Йимми и его мама? — спросила Эспинг, больше для того, чтобы прервать рассказ Винстона о самом себе.

— После того как Тира сняла их отпечатки пальцев, я отправил их домой. Они в состоянии сильного потрясения, так что я не видел смысла задерживать их здесь. Их показания у меня, вот тут.

Винстон постучал по записной книжке.

Эспинг закусила нижнюю губу. Он был на месте, он не видел смысла, он записал их показания.

— Орудие убийства — кортик. Церемониальное оружие, которое офицеры воздушного флота носят на парадной форме.

Винстон сделал жест в сторону складного кресла.

— Пойдем, покажу.

Он привел Эспинг за угол, в узкий проход между тентами.

— Как видите, злоумышленник мог перемещаться за палатками, оставаясь практически незамеченным, — пояснил Винстон. — Особенно учитывая тот факт, что посетители были заняты другим, пытаясь спрятаться от ливня. Жертву можно увидеть через окошко.

Он провел Эспинг вглубь прохода, где тент павильона переходил в палатку, служившую крыльцом для дома на колесах. Одна секция брезента была заменена прозрачным материалом, и, как и сказал Винстон, отсюда прекрасно просматривалось кресло Тедди, стоявшее внизу под этим «окном».

Ручка кортика торчала примерно на уровне талии.

Черные ножны с желтыми латунными накладками валялись неподалеку, уже помеченные табличкой Тиры Бурен.

— Одно из креплений вынуто, — проговорил Винстон, указывая кончиком ботинка на пустую металлическую петлю у нижнего края палатки. — Оно валяется в стороне. Вопрос: зачем его вытащили?

Прежде чем Эспинг успела что-либо сказать, из-за угла фургона появилась Тира Бурен.

Старший эксперт-криминалист была, как обычно, одета в белый комбинезон и резиновые перчатки; она шла, согнувшись, на каждом шагу делая снимки большим фотоаппаратом.

Увидев Винстона и Эспинг, она выпрямилась и демонстративно покачала головой.

— Ужас, да и только, — проговорила она. — Более кошмарного места происшествия мне видеть не доводилось. На земле следы от тысяч ног, и наверняка море отпечатков пальцев на всех предметах внутри павильона.

Она потерла лоб тыльной стороной ладони.

— А я-то собиралась выпить вина и посмотреть сериал. Теперь придется поработать — весь вечер и всю ночь. Заберем на экспертизу весь фургон, так будет проще всего. Тем более что ночью обещали дождь. Вскрытие будет в начале недели. Но, думаю, дело не особо срочное? Причина смерти, похоже, очевидна.

Она кивнула на рукоятку кортика, торчащую из стенки палатки.

— На кинжале есть отпечатки пальцев? — спросила Эспинг, просто чтобы что-то сказать.

— На кортике, — поправил ее Винстон. — Отпечатки есть. Боюсь, и мои тоже. Я держал его в руках незадолго до убийства.

— И тут без вас не обошлось, — вздохнула Эспинг.

Сначала он трогает орудие убийства, потом находит труп, начинает распоряжаться полицейской работой. Неужели ей никогда не избавиться от Петера Винстона?

— Он висел вон там, в углу.

Винстон указал на деревянную подставку с холодным оружием в соседнем павильоне.

— А кому принадлежит этот павильон? — спросила Эспинг.

— Некоему Матсу Линдеману.

— Кажется, ему принадлежит аукцион в Тумелилле?

— Точно, — кивнул Винстон, — «Аукционный дом Линдемана». Около одиннадцати другой торговец видел, как он ругался с Тедди. Насколько я понял, Тедди перевернул его стол, и между ними произошла драка.

Эспинг раздраженно развела руками.

— И вы сообщаете мне об этом только сейчас? Орудие убийства принадлежит Матсу Линдеману, и у него также есть мотив. Почему он не сидит в комнате для допросов в участке?

Винстон подергал за круглую резинку на своей записной книжке.

— Потому что он исчез.

Глава 7

— Исчез? — простонала Эспинг.

Ее первое самостоятельное расследование началось совсем не так, как она себе представляла.

— Помощница в павильоне Линдемана в последний раз видела его до дождя, — продолжал Винстон. — Но его машина стоит на месте. Мы объявили о розыске Линдемана по громкоговорителю, все полицейские повсюду ищут его.

— Понятно…

Закрыв глаза, Эспинг ущипнула себя за переносицу, пытаясь собраться с мыслями. Задача казалась почти невыполнимой.

— Можно мы проговорим все с самого начала? — спросила она. — Когда потерпевший прибыл на место?

Винстон снова перелистал записную книжку.

— По словам Сусси, она, Тедди и их сын Йимми прибыли сюда еще вчера, во второй половине дня, и стали распаковывать товары.

— Но ведь ярмарка открылась только сегодня утром? — прервала его Эспинг.

— Для общественности — да, но, насколько я понимаю, торговцы и специально приехавшие скупщики антиквариата заключают сделки в субботу и ранним утром в воскресенье. Жена и сын уехали домой в Гладсакс, а Тедди остался ночевать в фургоне, чтобы охранять павильон.

Винстон перевернул страницу.

— Около пяти утра Сусси и Йимми вернулись на ярмарку и продолжили распаковывать товары. Тедди ходил по ярмарке, заключая сделки с другими торговцами.

Винстон подчеркнул что-то в своей записной книжке.

— Когда около девяти начали прибывать обычные покупатели, Сусси и Йимми вели торговлю в павильоне. Тедди то ходил по ярмарке, то обсуждал сделки, сидя в фургоне. Судя по всему, это обычный алгоритм его поведения, включая ссору с Линдеманом, произошедшую около одиннадцати. Незадолго до дождя, около половины третьего, Тедди вышел из фургона. Остальное вы знаете. Ливень, давка и, наконец, убийство.

Эспинг изо всех сил скрывала свое безграничное раздражение, скорее всего вызванное тем, что Винстон все сделал правильно.

Он перелистнул книжку, открыв новую страницу.

— И еще одно. Помимо драки с Линдеманом, я своими глазами видел Тедди во время другой ссоры.

Эспинг со скептическим выражением лица наблюдала за ним.

— Вскоре после обеда возле киоска с мороженым на него обрушилась женщина лет сорока с короткой стрижкой. К сожалению, до меня донеслись лишь фрагменты их перепалки. Женщина говорила что-то про воров и про то, что Тедди это даром не пройдет. В ответ на ее обвинения он только ухмылялся, и она унеслась прочь, судя по ее виду, крайне взбешенная.

Винстон захлопнул записную книжку.

— Ну вот, это все.

Эспинг буквально лишилась дара речи. Винстон и впрямь обладает уникальной способностью оказываться в центре событий. И вот теперь он стоит перед ней, в этом своем костюме, с самым довольным видом, как будто это его расследование, а не ее.

— Я поймал его! — вдруг громко крикнул кто-то у них за спиной. — Нашел Линдемана!

В одном из проходов появился Свенск, который вел высокого бородатого мужчину, крепко держа его за руку выше локтя.

Винстон прищурился. Это был тот самый человек, которого он видел сидящим в павильоне и попивающим пиво несколькими часами ранее.

Матс Линдеман пошатывался: казалось, ему трудно держаться на ногах. Лицо было красное и опухшее, веки тяжело набухли. Грязная рубашка висела, не заправленная в брюки, а алкогольные пары ощущались за несколько шагов.

— Сидел и дрых в одном из сортиров, — с довольным видом провозгласил Свенск. — Нализался в стельку. Куда теперь его?

Винстону показалось, что вопрос был адресован ему, но Эспинг успела раньше:

— Отвези его в участок. Я допрошу его, как только он протрезвеет.

Свенск потащил за собой Линдемана к машине.

Несколько мгновений Винстон и Эспинг стояли, глядя друг на друга, — каждый ожидал, что скажет другой.

— Ну что ж, — произнесла наконец Эспинг, — большое спасибо, что вы взяли на себя организацию процесса. Дальше справлюсь сама, так что можете вернуться к своему отпуску. Вы ведь скоро собираетесь обратно в Стокгольм, насколько я помню? На следующей неделе, да?

Винстон стоял, топчась на месте. Больше всего ему хотелось бы поехать в участок и послушать, что скажет Линдеман. Но пройдет несколько часов, прежде чем мужик протрезвеет, а Эл-Йо просил его помочь только на первом этапе. Кроме того, очевидно, что Эспинг в его помощи не нуждается. В жизни есть еще кое-что кроме расследований — ему пришлось напомнить себе об этом.

Например, сегодняшний ужин в замке и прекрасная Анна Тюхе.

Он выдавил из себя улыбку.

— Без проблем. Рад был помочь. Удачи!

Кивнув на прощание, Винстон пошел к ограждению. Пройдя пару метров, он обернулся.

— Звони, если что… — начал было он, но увидел, что Эспинг уже исчезла в павильоне.

Глава 8

Около пяти Винстон вернулся назад, в Бэккастюган.

К этому моменту он уже убедился, что с Амандой все в порядке, насколько позволяют обстоятельства. Она была взбудоражена произошедшим, но закончила смену и закрыла киоск, как положено.

Кристина и Поппе покинули ярмарку антиквариата, едва услышав об убийстве. Однако ужин состоится, что очень кстати.

В обычной ситуации Винстон не имел ничего против того, чтобы провести вечер в одиночестве, но после сегодняшних драматических событий он чувствовал, что не может успокоиться. Расследованиями убийств он занимался почти двадцать лет, но каждый раз ощущал прилив адреналина, когда его вызывали на место преступления, — что считал проявлением здоровья. Когда тебе становится все равно, пора на пенсию.

Повесив пиджак, он развязал узел галстука, достал из холодильника банку пива, уселся в тенечке на веранде. У ручья щебетали птицы, над грядками жужжали пчелы, воздух был пронизан запахами лета. Постепенно пульс замедлился. Винстон поискал глазами Плутона, но большого черного кота не было видно.

У них выработался определенный алгоритм — своего рода джентльменское соглашение. В обмен на щедрые порции сардин Плутон держался на почтительном расстоянии. Он не терся о ноги Винстона, не пытался запрыгнуть к нему на колени и, что самое главное, оставил попытки проникнуть в дом, чтобы спать на кровати хозяина.

В последнее время Плутон стал особенно прожорлив. По несколько раз в день он появлялся, мяукая от голода. Винстон заподозрил, что кот сделался разборчив и заменил сардинами свой обычный рацион на ферме, но с этим ничего нельзя было поделать. Полицейский невольно признал, что с котом ему как-то уютнее. Возможно, он слишком долго прожил один.

Перед глазами снова возник вид мертвого тела Тедди. Кортик прямо в сердце — ужасная смерть. И какое странное совпадение, что за несколько минут до того он сам держал в руках орудие убийства.

Мысли понеслись дальше, к Анне Тюхе и тем мгновениям, которые они провели под его зонтом. Ее волосы, карие глаза, сердечная улыбка. Как он тайком наслаждался ее запахом. Это ведь какой-то знакомый аромат!

Поднявшись, он начал обнюхивать сад. Не сирень, не гортензия… Штокроза вообще не пахнет, а вот шиповник и другие цветы, названий которых он не знал, источали сильный запах. Но ни один из ароматов не подходил к Анне Тюхе.

Он подошел к большой жимолости. Вот оно! По вечерам аромат от этого куста становился сильнее. Вне всяких сомнений, от волос Анны Тюхе пахло именно жимолостью. Уткнувшись носом в цветы, Винстон сделал глубокий вдох.

Громкое мяуканье заставило его вздрогнуть. В траве в нескольких метрах от него сидел Плутон, с изумлением наблюдая эту сцену.

Несколько часов спустя Винстон завел свой верный «сааб», чтобы отправиться к Поппе и Кристине.

За рулем он принялся снова размышлять об убийстве. Ему стало любопытно, протрезвел ли Линдеман и сможет ли Эспинг вскоре его допросить. Его потянуло позвонить и спросить, но он сдержался. Судя по ее сухим ответам, она предпочитает вести дело без его вмешательства.

Свернув в аллею, он увидел роскошный замок Ерснэс: розовый фасад, высокие башни и остроконечную медную крышу. Не хватало только кареты из тыквы, четверки мышей и доброй феи.

Припарковав машину поближе к главному входу, Винстон разыскал дорожку в саду, огибающую один из флигелей. Стоял чудесный летний вечер, в саду журчал фонтан, пахло свежескошенной травой. Завернув за угол, он увидел на каменной террасе Кристину, Поппе, Фабиана Андерле и Анну Тюхе.

— О, а вот и наш герой дня! — воскликнул Поппе, когда Винстон стал подниматься по лестнице. — Петер, тебя ждет твой грог! Мы начали без тебя, хотелось успокоить нервишки.

Поппе отошел к столику и стал греметь бокалами и бутылками. Винстон встал возле Кристины.

— Аманда уже дома?

— Она едет. Ее подвезет начальник.

— Отлично, — с облегчением проговорил Винстон.

Он посмотрел на Анну Тюхе и получил в награду улыбку. Она выглядела еще прекраснее, чем утром: вероятно, дело было в длинном платье, вечернем макияже и распущенных волосах. Винстон не мог оторвать от нее глаз.

— Ужасная история, — проговорила Анна. — Как возможно пережить такое, Петер?

— Не знаю, — честно ответил Винстон. Находить верные слова для чувств у него никогда не получалось. — Думаю, только в напряженной работе и чтобы поскорее поймали преступника.

— Бедняга старина Тедди, — покачал головой Андерле. — Он был буквально легендой антикварной отрасли. Ходят слухи, что вы схватили его давнего антагониста Матса Линдемана?

Прежде чем Винстон успел ответить, вмешалась Кристина:

— Может быть, дадим Петеру выпить, прежде чем устраивать перекрестный допрос? У него наверняка выдался трудный день.

Поппе протянул ему бокал.

— За нашего дорогого Петера!

Винстон осторожно отхлебнул грога. Напиток оказался очень крепким. Заметно было, что и Поппе, и его дружок уже приняли, причем Фабиан явно лидировал.

— Так ты и в этом деле будешь помогать полиции Симрисхамна? — спросил Поппе.

— Нет-нет, я только немного помог с первоочередными мерами. А дальше Эспинг и Эл-Йо прекрасно справятся сами. Будем надеяться на быстрое и эффективное следствие.

Винстон произнес эти слова так, словно действительно верил в это.

— Стало быть, беднягу Тедди укокошил Матс Линдеман? — охнул Андерле. — Я слышал, что они подрались сегодня утром. Матс и Тедди враждовали лет двадцать пять. Соревновались в чем только можно.

Он с любопытством подался ближе к Винстону.

— Так что же явилось последней каплей? Поссорились из-за очередной сделки? Или всему виной какое-то событие на ярмарке?

— Сожалею, но я не имею права комментировать следствие, пока оно не закончено.

— Вот именно! — поддержала его Кристина. — Фаббе, оставь Петера в покое. У него предпоследняя неделя отпуска.

По лицу Фабиана Андерле было видно, что у него еще много вопросов, но Кристина принялась рассказывать о своих планах по восстановлению сада вокруг замка.

— Я нашла несколько старинных эскизов. Вон там, в южной стороне, были грядки с пряностями и огород с овощами.

Поппе не проявлял большого энтузиазма.

— Вокруг нас куча фермерских хозяйств, почему бы не покупать овощи, как мы делали всегда?

— Это совсем не одно и то же! — воскликнула Кристина. — Разве помидор, выращенный своими руками в собственном огороде, не вкуснее покупного? Это ведь как с мясом. Ты сам всегда говоришь, что самое вкусное мясо — то, которое ты сам добыл на охоте.

Поппе нехотя сдался.

— Наверное, ты права. Я просто опасаюсь, что ты будешь каждый вечер заставлять меня есть сельдерей домашнего производства.

Он наигранно поежился.

— Предлагаю компромисс, — сказал Андерле и повернулся к Кристине. — Пусть Поппе застрелит сельдерей, прежде чем вы его съедите!

Они с Поппе громко расхохотались. Кристина, кажется, не пришла в восторг от этой шутки.

Анна Тюхе встретилась глазами с Винстоном и закатила глаза, отчего по всему его телу как будто прокатилась горячая волна.

Ужинали они в большом зале, в котором стены были увешаны гобеленами и портретами давно умерших родственников: все без исключения с весьма мрачными лицами. В зале стояла мебель в густавианском стиле, а с потолка свисала хрустальная люстра. Посреди стола красовались два серебряных канделябра с зажженными свечами.

В последние недели Винстон провел в замке много времени, но так и не смог привыкнуть к такому обилию роскоши. Контраст по сравнению с его квартирой в Стокгольме был сокрушительный. Да и для Кристины с Амандой переезд сюда наверняка означал большие перемены. Когда-то они с Кристиной жили в маленькой трехкомнатной квартирке, обставленной мебелью из «Икеи», и каждое утро толкались в метро с такими же заспанными работягами. Теперь Кристина и Аманда живут в сказочном замке и привыкли к куда более комфортным условиям.

К своему большому удовольствию, Винстон оказался за столом рядом с Анной Тюхе. Но, прежде чем он сообразил, что следует выдвинуть ей стул, его опередил Фабиан.

— Спасибо, дорогой, — сказала она и села.

Винстон с разочарованием подумал, что между Анной и Фабианом что-то есть. Пока они были в саду, Анна незаметно вытащила порцию снюса из старинной табакерки Фабиана. Неужели он сам неверно понял ситуацию?

Существовал только один способ разобраться.

Он подался к Анне, чтобы никто другой не услышал их разговор, и слегка приподнял брови.

— Так вы с Фабианом?..

— О боже, нет! — рассмеялась Анна, догадавшись, на что он намекает. — Фаббе я знаю с детства. Он для меня почти что родственник.

Винстон перевел дух, но заметил боковым зрением, что Кристина внимательно смотрит на них.

— Кроме того, он не в моем вкусе, — шепнула Анна.

— Слишком старый?

Анна покачала головой.

— Слишком Фаббе.

Винстон испытал большое облегчение. Фабиан и Поппе всего на несколько лет старше него. А вот Анна, напротив, лет на семь-восемь моложе. Или даже больше.

Она придвинулась еще ближе.

— Я питаю слабость к высоким рыжим мужчинам в костюмах-тройках, — проговорила она с лукавым блеском в глазах. — Лет за сорок, типа сорок девять.

Винстон почувствовал, что краснеет, и не смог сдержать улыбку.

По части готовки Поппе превзошел самого себя. Филейная часть косули, фаршированная чесноком, приправами, грибами и орехами, с соусом на основе красного вина и домашним рябиновым желе.

А вино! Обычно Винстон лишь ухмылялся, читая утонченные описания полноты, ноток и букета. Он всегда считал, что вино — это просто вино. Но то, которым угощал сегодня Поппе, оказалось самым вкусным, какое он пробовал в жизни. Наверняка и самым дорогим.

Фабиан Андерле наполнял всем бокалы, словно это он закатил такой ужин.

— «Пино нуар» девяносто шестого года прекрасно подходит к косуле, не находите? — рассуждал он, довольно причмокивая. — Поппе собирался взять вино девяносто четвертого года. К счастью, я лично отправился с ним в винный погреб и разыскал настоящие жемчужины.

— Вино девяносто четвертого очень неплохое, — возразил Поппе.

— Конечно же, мой дорогой братец. А вот девяносто шестого — просто потрясающее, разве нет?

Фабиан снова наполнил всем бокалы. Кристина посмотрела на Поппе с упреком, но ее муж изо всех сил постарался избежать этого взгляда.

— К тому же вино девяносто шестого на тысячу крон дороже, — шепнула Анна. — Приглашать в гости Фаббе — дорогое удовольствие.

Винстон чуть не поперхнулся. На тысячу крон дороже. Учитывая скромную зарплату полицейского, ему лучше не развивать в себе интереса к винам.

Фабиан с наслаждением покрутил в пальцах свой бокал.

— Подумать только, такая маленькая деталь, как одна циферка на бутылке, может означать такую разницу. Внешне одинаковые, но такие разные. Понюхайте, какой аромат!

Засунув нос в бокал, он стал театрально нюхать.

— Так пахнет на небесах, в этом я совершенно уверен. Чувствуете нотки розы, трюфеля и дубленой кожи?

Винстон поднес бокал к носу и впервые уловил те запахи, которые ему описывали. Чокнувшись с Анной, он с трепетом отпил глоток роскошного вина из погребов Поппе.

Вкусная еда, роскошное вино и к тому же приятная компания. Да, и за пределами работы существует жизнь.

Тем временем в полицейском участке Симрисхамна Эспинг извлекла из кофемашины чашку кипятка и нашла в шкафу в крошечной кухоньке чайный пакетик. Во второй половине дня к ней вернулось хорошее настроение. Правда, Петер Винстон успел сделать многое из того, что собиралась выполнить она сама, но теперь его нет, и дальше решать ей.

По пути обратно к столу она получила сообщение от Фелисии. Это была фотография миски с чипсами, на заднем плане виднелся Боб, лежащий на полу перед телевизором.

В обычной ситуации Эспинг вздохнула бы с тоской. Будучи единственным следователем полиции Симрисхамна, она привыкла, что приходится работать по вечерам и в выходные. Но сегодня ей предстоял допрос подозреваемого в убийстве — первом убийстве, которое она расследует сама.

Она взглянула на часы. Скоро пора разбудить Матса Линдемана от пьяного сна и взяться за дело.

Послав своей партнерше улыбающийся эмодзи, она уселась за стол, чтобы еще раз продумать стратегию допроса. Лучше всего дать Линдеману спокойно рассказать, что произошло. Она будет придерживаться открытых вопросов, не давить на него. Чем больше деталей выяснится, тем лучше. Затем все это предстоит уточнить, подтвердить или опровергнуть.

Она приготовилась к тому, что допрос может занять несколько часов. В смысле, если Линдеман не признается сразу, что было бы вроде и хорошо, но все же принесло бы разочарование.

Эспинг встала, взяла с собой телефон и блокнот и пошла в крошечный изолятор. Свенск сидел в караульном помещении и смотрел телевизор, явно довольный тем, что ему выпала подработка.

Эспинг кивнула ему, чтобы он шел с ней, и открыла ближайшую стальную дверь.

Из камеры ей в лицо ударили алкогольные пары.

— Пора вставать! — громко сказала она.

С кушетки у стены приподнялся заспанный Матс Линдеман с красными прожилками в глазах. Спустя несколько секунд он спустил ноги и расправил широкие плечи. Почесал бороду, смущенно поглядывая на Эспинг.

— Да-а-а, — вздохнул он. — Такая вот гребаная история.

Глава 9

После ужина вся компания переместилась в библиотеку, чтобы выпить кофе с коньяком. По мнению Винстона, эта уютная комната с толстыми коврами и книжными полками из мореного дуба от пола до потолка смахивала на мужской клуб в Лондоне. Посередине стояли диваны и кресла в стиле «Честерфилд», за сотню лет покрывшиеся красивой патиной. Журнальный столик был изготовлен из старого чемодана с красочными наклейками Шведско-американской линии, Транссибирской магистрали и отелей в Санкт-Морице, Луксоре, Сингапуре, Вене и Стамбуле.

Перед тем как они встали из-за стола, в столовую забежала Аманда. Винстон ожидал перекрестного допроса по поводу следствия, но, к его большому удивлению, дочь задержалась всего на несколько минут, взяла себе тарелку с десертом и удалилась в свою комнату.

Впрочем, в обществе Анны Тюхе его разочарование вскоре улетучилось. Она оказалась умной, эрудированной и к тому же умела сострить, что придавало ей пикантности и смутно кого-то напоминало. С того момента, как он приехал в замок, он почти не вспоминал о драматических событиях дня. Присутствие Анны сделало терпимым даже попурри из студенческих песен в исполнении Поппе и Фаббе, что было непростой задачей.

К этому моменту удалые однокашники уже изрядно набрались.

— Петер, будешь сигару? — заплетающимся языком спросил Фаббе.

— Спасибо, нет, — ответил Винстон и покачал головой.

— А жаль, Поппе как раз собирается достать свои лучшие Cohiba. Не так ли, дорогой братец?

Фабиан похлопал Поппе по спине и повел его в тот угол библиотеки, где стоял хьюмидор.

— Фаббе к вам надолго? — спросила Анна, когда два лучших друга отошли настолько далеко, что не могли их слышать.

— Запись «Шоу антикваров» в четверг на следующей неделе, — вздохнула Кристина. — Так что еще десять дней.

Анна рассмеялась.

— Приезжай в Мальмё и поживи у меня, если тебе совсем надоест этот мальчишник.

— Может быть, — проговорила Кристина и повернулась к Винстону. — Кстати, Анна рассказывала, что она тоже будет выступать в «Шоу антикваров»!

Анна стала отмахиваться обеими руками.

— Ой, да ничего особенного. Фаббе обеспечил мне сюжет на пять минут в том эпизоде, который будет сниматься здесь, в Ерснэсе.

— Что значит — ничего особенного? — возразила Кристина. — Ты будешь выступать в качестве приглашенного эксперта в одной из самых популярных телепередач Швеции. Фаббе начинал именно с этого — и смотри, как у него пошли дела. В области антиквариата он звезда первой величины.

Она сделала жест в сторону курительного уголка, где Фабиан и Поппе дымили сигарами, задушевно о чем-то беседуя.

— Как вы думаете, о чем секретничает наша парочка? — спросила Анна.

— Понятия не имею, — вздохнула Кристина. — Скорее всего, о деньгах. В том или ином виде речь всегда идет о них. И просто чтобы вы знали: Фабиан приготовил для нас какую-то игру.

Она шутливо ткнула Петера в бок.

— Ты ведь любишь игры, не так ли, Петер?

Винстон заметил, что Анна Тюхе испытующе смотрит на него. Прежде чем он успел придумать какой-нибудь дипломатичный ответ, в кармане у него завибрировал телефон.

Номер Эспинг. Спасен финальным гонгом.

Извинившись, он выскользнул в роскошный холл. Пройдя десяток метров, свернул в альков, чтобы как-то уединиться. Он был очень рад, что она позвонила, и с любопытством ждал результатов допроса.

— Петер Винстон, — ответил он.

— Это Эспинг. Помешала?

— Вовсе нет.

Последовала короткая пауза, пока его собеседница собиралась с духом.

— У Матса Линдемана алиби. И перед дождем, и после него он находился в администрации ярмарки. Я поговорила с двумя сотрудниками, которые независимо друг от друга подтверждают его историю. Они хорошо его помнят, потому что он был пьян и надоедлив.

За пределами алькова раздался звук, словно кто-то еще вышел из библиотеки.

Приложив трубку как можно ближе к уху, Винстон прижался к стене.

— Так-так, — проговорил он. — А ссора в начале дня?

— Линдеман признает, что схлестнулся с Тедди около одиннадцати утра, — сказала Эспинг. — Кроме того, он сообщает, что они поругались еще раз. Вскоре после обеда Тедди заявился в его павильон, чтобы похвастаться маленькой старинной чашей, которую по случаю купил за гроши на ярмарке. По словам Линдемана — специально, чтобы ему досадить. Именно поэтому он отправился в администрацию ярмарки — требовал, чтобы ему дали на следующий год другое место, как можно дальше от Тедди.

Звук раздался снова. Винстон высунул голову в холл, но никого не увидел.

— Вы отпустили его? — спросил он.

— Сейчас сделаю, — приглушенно ответила Эспинг.

И снова в трубке возникла пауза.

— Кстати, я связалась с Эл-Йо, — продолжала она. — Его телефон отключился, он звонил с заправки. Он едет домой в Симрисхамн, хочет встретиться с нами завтра, в девять утра. Я сказала, что у вас, вероятно, нет времени…

— У меня есть время, — заверил ее Винстон, пожалуй, слишком поспешно.

Снова тишина.

— Что ж… тогда увидимся завтра, — сухо закончила Эспинг.

— Да, — ответил Винстон, — до завтра.

Но разговор уже прервался. Положив телефон в карман, Винстон медленно направился обратно в библиотеку.

Стало быть, у Линдемана алиби. Значит, внешне такое простое дело теперь стало куда запутаннее. А то, что Эл-Йо спрашивал о Винстоне, может означать только одно.

Шеф полиции хочет, чтобы он помог в ведении следствия. Винстон отметил, что невольно улыбается. Его полицейский мозг тут же принялся систематизировать впечатления вчерашнего дня. С появлением новых сведений на все следует посмотреть под новым углом.

Внезапный звук заставил его остановиться. Похоже, кто-то всхлипнул.

Оглядевшись, он заметил еще один альков, до половины скрытый рыцарскими доспехами.

На каменной скамье у стены сидел, сгорбившись, Фабиан Андерле. В одной руке он держал свои большие очки, в другой — белый платок. Плечи его вздрагивали.

— Кхе-кхе, — откашлялся Винстон.

Фабиан вздрогнул, испуганно поднял глаза и тут же поднес платок к глазам.

— Извини, не хотел тебя пугать, — проговорил Винстон. — Как дела?

Фабиан продолжал вытирать слезы, отмахиваясь рукой, в которой держал очки.

— Ничего страшного, — глухо ответил он. — Просто немного устал.

Он засунул платок в карман. Без характерных очков его лицо казалось бледным и заурядным.

— Денек сегодня выдался долгий и насыщенный, силы вдруг кончились. Не говори ничего Поппе, он от души повеселится, услышав, что ему удалось меня споить. — Он тяжело вздохнул. — Как бы нам ни хотелось, но мы уже не молодежь. Время утекает, как песок из пальцев. Беден ты или богат — всех нас ждет один конец.

Винстон стал переминаться с ноги на ногу. Внезапный приступ подавленности у Фабиана застал его врасплох, он не знал, что сказать или сделать. Неловкую тишину прервал громкий звонок. Достав телефон, Фабиан приложил его к уху.

— Андерле, — ответил он бодрым голосом. — Кто-кто? А, да-да…

Винстон воспользовался случаем удалиться и пошел обратно в библиотеку.

Тихонько вернувшись в свое кожаное кресло, он обнаружил, что разговор перешел к драматическим событиям дня.

— Я была в магазине у Тедди Перссона не далее как на прошлой неделе, — почти шепотом проговорила Кристина. — Искала чугунные вазы, чтобы поставить на въезде в аллею. У Тедди большой хутор в окрестностях Гладсакса. Там у него полная неразбериха, масса вещей, почти невозможно что-нибудь найти. И не сказать, что дешево. — Она покачала головой. — Жена и сын тоже там работают. Сын, насколько я поняла, поет в церковном хоре. Ты ведь тоже знала Тедди, да, Анна?

Винстон понимал: ему не следует думать об этом деле, надо расслабиться и наслаждаться свободным вечерком с коньячком, в приятной компании. Но было уже поздно: его мозг начал работать. Подавшись вперед, он стал с интересом слушать.

— Ну, как сказать, знала, — проговорила Анна. — Мир антиквариата достаточно тесен. Я, конечно же, знала, кто это: о нем слышали все. Тедди в основном занимался скупкой имущества умерших. То есть скупал у наследников все оптом, идя скорее от количества, чем от качества. Но время от времени ему попадались весьма ценные вещи, которые он перепродавал настоящим торговцам антиквариатом вроде меня. Мы — так сказать, следующая ступень пирамиды.

— А на самой вершине восседает старина Фаббе, поглядывая на вас всех сверху вниз, — выпалил Поппе излишне громко. Кристина бросила на него сердитый взгляд.

— Извини моего мужа, — сказала она. — Вино с коньяком, похоже, смыли его чувство такта.

— Ничего страшного. — Анна с улыбкой покачала головой. — Поппе совершенно прав. Аукционный дом в Мальмё, где Фаббе является совладельцем, — один из крупнейших игроков на рынке антиквариата. Именно там происходят самые значительные сделки.

Винстон постарался вернуть разговор к личности потерпевшего:

— Ты сказала, что все знали Тедди. Откуда?

Казалось, Анна тщательно подбирает слова.

— О Тедди ходили слухи, что иметь с ним дело непросто. Скупка наследства — особое занятие, ведь выкупают все имущество, иногда и дом с машинами. Поговаривали о том, что он предлагал явно заниженную цену, не платил налогов. Бывало, что клиенты считали себя обманутыми. Но подавляющее большинство антикваров все равно имели дела с Тедди. Никто не хочет упустить хорошую вещь, а ведь никогда не известно, что может всплыть при выкупе всего имущества целиком.

— Ты видела Тедди сегодня на ярмарке? — спросил Винстон.

— Нет. — Бокал с коньяком в руках у Анны слегка качнулся. — Хотя, впрочем, видела. Мы столкнулись сегодня рано утром. Так сказать, на бегу.

Винстон положил ногу на ногу.

— Он что-то говорил?

Она покачала головой.

— Разве что «привет». Наше знакомство, как я уже сказала, было шапочным.

Винстона охватило желание достать свою записную книжку, но он понимал, насколько это было бы неуместно. Вместо этого он постарался дословно запомнить ответы.

— В каком он был настроении?

Анна задумалась.

— Я бы сказала, в приподнятом. Тедди был человеком грубоватым, это часть его бизнес-стратегии. Но когда я столкнулась с ним сегодня утром, он улыбнулся мне и радостно поприветствовал. И еще я заметила, что он был необычно хорошо одет.

Хорошо одет? Это совершенно не вязалось с собственным впечатлением Винстона от Тедди. Судя по всему, Анна прочла его мысли.

— Конечно, не так, как ты, Петер. Но на нем была рубашка, и, похоже, он сбросил несколько килограммов.

— А почему ты спрашиваешь, Петер? — вклинилась Кристина. — Ты ведь не собирался работать над этим делом.

Прежде чем Винстон успел ответить, дверь библиотеки с грохотом распахнулась.

В проеме появился Фабиан Андерле с пачкой бумаг под мышкой и тряпичной сумкой в руках. Выглядел он куда бодрее, чем несколькими минутами ранее.

— Дорогие друзья! — выкрикнул он. — Меланхолия отступила, и я воскрес из мертвых. Настало время для финального аккорда. Но прежде мы с Анной хотели бы вручить нашим замечательным хозяевам небольшой подарок. Петер, можно попросить тебя пересесть на диван?

Жестом указав Винстону, чтобы тот сел рядом с Анной Тюхе, он плюхнулся в освободившееся кресло и положил стопку бумаг перед собой на стол.

— К сожалению, мы не успели его красиво упаковать, — извиняющимся тоном сказала Анна.

Петер с любопытством глянул через ее плечо. Стопку бумаг в голубой картонной обложке соединяли две голубые ленты, завязанные бантиком.

— Что это, такое необычное? — спросила заинтригованная Кристина.

— Откройте — увидите, — загадочно проговорил Фабиан и пододвинул к ней стопку.

Кристина развязала бантик и открыла папку.

На верхней странице лежало засушенное растение. Приклеенная рядом карточка сообщала его латинское и шведское названия, класс, семейство, где, когда и кем оно сорвано. Все это написано синими чернилами старинным почерком с завитушками.

— Гербарий! — воскликнул Поппе. — Как здорово!

— Да, но не простой гербарий, — ответил Фабиан. — Прочти текст на внутренней стороне обложки.

Кристина попыталась разобрать рукописную надпись.

— «Замок Ерснэс и его окрестности. Составлено Беатой Русенкранц в 1848 году», — прочла она.

— Это же бывшая хозяйка Ерснэса! — изумленно произнес Поппе.

— Вот именно, — кивнул Фабиан. — Именно Беата собрала растения и сделала гербарий.

Анна подалась вперед.

— Посмотри сюда.

Она извлекла приложение на более тонкой бумаге, лежащее в самом низу стопки. Открыла первую страницу и показала красивую начерченную вручную карту сада при замке, раскрашенную акварелью, с номерами и указателем.

— Это план того, как выглядела территория вокруг замка в 1848 году. А в самом гербарии сделаны разделы — по разным участкам сада.

— О, как круто! — воскликнула Кристина, водя пальцем по карте. — У них были не только сад и огород, но и целая плантация со всякими пряностями. И беседка возле пруда! Имея эти чертежи, мы все сможем воссоздать!

С сияющим лицом она обернулась к мужу.

— Кажется, это недешево обойдется, — озабоченно пробормотал Поппе.

— Удачно, что эта задача не выпала какому-нибудь бедняку, — с улыбкой сказал Фабиан, поддразнивая друга. Его уныние как корова языком слизала, что очень удивило Винстона. Сейчас мужчина был снова полон энергии, как и в начале ужина. В высшей степени удивительное перевоплощение.

— Где вы такое разыскали? — спросила Кристина.

Анна развела руками.

— Хотите — верьте, хотите — нет: мы нашли его буквально сегодня.

— Не будь такой скромницей, — прервал ее Фабиан. — Анна обнаружила его сегодня. На ярмарке.

— Невероятно! — воскликнул Поппе. — Каковы шансы так попасть в яблочко?

Анна кивнула и улыбнулась.

— Хотя, — продолжила она задумчиво, — где еще в мире можно найти такую вещь, как не в этих местах? В тридцатые годы такие гербарии стало очень модно делать самим, но этот — аж 1848 года. Собран всего через семьдесят лет после смерти Карла Линнея.

— О! — с восторгом воскликнула Кристина. — Какой потрясающий подарок! Огромное вам спасибо!

— Это мы должны благодарить за чудесное гостеприимство, — задушевным тоном произнес Фабиан.

Откинувшись на диване, Винстон наблюдал за всей компанией. Гребарий правда оказался на редкость в тему.

Отпив глоток коньяка и поставив свой бокал, специалист по антиквариату хлопнул в ладоши.

— А теперь — финальный аккорд. Как я и обещал, я подготовил небольшую игру.

Он стал вынимать из тряпичной сумки какие-то предметы.

Первым оказалась бронзовая статуэтка, которая изображала обнаженного юношу, стоящего на большой ладони. Вторым — белая фарфоровая сахарница с красивой росписью и золоченым декором. Третий и последний предмет представлял собой грубо вырубленную деревянную фигуру быка, совокупляющегося с коровой.

— Где ты это раздобыл? — спросила Кристина. — Здесь, в замке?

— Само собой, в одном из шкафов в коридоре, рядом с кухней, — ответил Фабиан. — Поппе разрешил мне устроить небольшую охоту за сокровищами. Хорошее настроение всем гарантирую.

Довольный Поппе посмеивался, потирая руки.

— Эту штуку я отправлю прямиком в помойку, — решительно заявила Кристина. — Самая уродливая поделка из всех, что я видела.

Тем временем Винстон и Анна оказались ближе друг к другу. Поскольку он не придвигался к ней, то предположил, что это сделала она. Ее колено коснулось его ноги, через ткань брючины он ощутил тепло.

— А сейчас нам предстоит угадать, сколько стоят эти предметы, — заявил Фабиан. — Расположите их по ранжиру от одного до трех и укажите, за сколько, по-вашему, эта вещь могла бы уйти на аукционе.

Раздав всем листочки бумаги и ручки, он достал порцию снюса и положил за губу.

В обычной ситуации Винстон относился к коллективным играм довольно прохладно. Вероятно, тут сыграли роль коньяк и компания — так или иначе эта игра показалась ему вполне сносной, даже приятной.

Кристина повернулась к Анне.

— Ты будешь участвовать? Ведь для тебя это как детская забава.

Анна рассмеялась.

— Напротив! Я разбираюсь только в дизайне двадцатого века.

— Если не выиграешь, тебя уволят из «Шоу антикваров» еще до выступления, — произнес Фабиан с наигранной суровостью.

— Можешь не волноваться, Анна, — сказал Поппе. — То, что происходит в Ерснэсе, не выйдет за эти стены.

Участники игры вертели в руках предметы, взвешивали их в руках, пытались прочесть клеймо. Винстон понятия не имел, что искать, поэтому исходил из внешнего вида. В конце концов он пришел к выводу, что наиболее ценной является статуэтка, затем — сахарница, а последней — странная скабрезная скульптура.

Убедившись, что все выполнили задание, Фабиан собрал листочки, быстро проглядел их и откашлялся.

— А теперь правильный ответ, — провозгласил он. — Сахарница сделана на Датском королевском фарфоровом заводе и относится к сервизу под названием Flora Danica. Одно из самых красивых фарфоровых изделий, расписано вручную в Копенгагене. У датской королевской четы этот сервиз стоит на столе, когда приходят особо важные гости. Стоимость сахарницы — десять тысяч крон.

— Пожалуй, пора перестать мыть ее в посудомойке, — шутливо проговорил Поппе.

— Бронзовая статуэтка называется «Рука Бога» и создана Карлом Миллесом. Это знали все, кроме Петера, но с ценой вы не очень угадали. На аукционе она стоила бы пятьдесят тысяч крон.

Он сделал театральную паузу.

— И вот мы подошли к последнему объекту. Эротическая скульптура, изображающая быка и корову. Вы дали за нее от пяти до ста пятидесяти крон.

— Продано! — крикнула Кристина и стукнула кулаком по столу.

— Боюсь, вы немного пожадничали, — возразил Фабиан. — Скульптура называется «Коровья свадьба» и создана очень талантливым скульптором родом отсюда, из Эстерлена, по имени Чивикс-Лассе. Вероятно, он неизвестен широкой публике, но во всем мире есть коллекционеры, охотящиеся за его работами, и поэтому эта скульптура — самый дорогой предмет на столе. На международном аукционе она ушла бы за двадцать тысяч евро.

Поппе поперхнулся коньяком.

— Что ты говоришь? Двадцать тысяч за совокупляющихся быка и корову?

Кристина поджала губы.

— Надо же, а я об этом ничего не знала, — улыбнулась Анна, слегка толкнув Винстона локтем в бок.

Поппе взял в руки деревянную скульптуру и принялся ее разглядывать.

— Подумать только, так тонко действовать топором! Какое мастерство! Просто шедевр! Понимаю, за что знатоки так ценят этого скульптора. Как, ты сказал, его зовут — Чивикс-Лассе? С этого момента она будет стоять на почетном месте у главного входа. Что скажешь, дорогая?

— Ни за что на свете, — решительно заявила Кристина. — Может быть, она и дорогая, но по-прежнему чудовищно уродливая. Продай ее, чтобы мы от нее избавились.

Поппе и Кристина продолжали переругиваться, но тут Винстон заметил, что Фаббе и Анна обменялись многозначительными взглядами. Между ними происходила какая-то игра.

— Фаббе… — проговорила Анна, требовательно подняв брови.

Фабиан развел руками.

— Друзья, — сказал он, — я вас разыграл. Никакого Чивикс-Лассе не существует. Эта скульптура ничего не стоит.

Крякнув от разочарования, Поппе со стуком поставил деревянную фигурку на стол. Остальные разразились громким смехом.

— Надеюсь, вы меня прощаете. — Фабиан сделал обезоруживающий жест. — Этой шуткой я хотел проиллюстрировать, как на нас влияют деньги. При оценке предметов я сталкиваюсь с этим постоянно. Когда люди узнают, что какой-то предмет очень ценный, они начинают смотреть на него другими глазами, замечают красоту, которой раньше не видели. Но ценность постоянно меняется. Вещи, которые еще несколько лет назад невозможно было продать, — латунные лампы с бахромой, например, — вдруг всплывают на международных аукционах по фантастическим ценам. И тут шведы тоже начинают думать, что это красиво. Короче, каждый видит то, что хочет видеть.

Винстона розыгрыш Фабиана позабавил, а его рассуждения были созвучны тому, что он замечал в своей полицейской работе. С того момента, как человека объявляли главным подозреваемым, на него смотрели по-другому. И нередко следствие начинало просто искать доказательства, подтверждающие эту версию.

Фабиан положил два пальца на бронзовую статуэтку.

— Чтобы закончить нашу игру на мажорной ноте, скажу, что статуэтка Миллеса стоит не пятьдесят тысяч, как я сказал, а сто пятьдесят тысяч. В последние годы цены на него сильно поднялись.

Поппе просиял.

— Тогда именно ее мы поставим на почетном месте в большом холле. В свое оправдание могу сказать, что мне она всегда нравилась.

— А совокупляющихся животных мы бросим в камин, — сказала Кристина с довольным выражением лица, указывая на деревянную скульптуру. — Забавная была игра, Фабиан. И еще раз спасибо за чудесный подарок.

Винстон отметил, что ее прежняя неприязнь к Андерле явно ослабла.

— Осталось сказать последнее, — с довольным видом произнес Фабиан, поднимая свой бокал.

Винстон сделал то же самое. В очередной раз он встретился глазами с Анной Тюхе, и снова она наградила его улыбкой. Можно сказать, что вечер удался на славу. А завтра утром ему предстоит встретиться с Эспинг и Эл-Йо и включиться в новое расследование убийства. Очередной ребус. Очередная головоломка.

— За ваше здоровье! — провозгласил Фабиан. — За наших хозяев, и спасибо за чудесный вечер!

Глава 10

Винстон не спеша прихлебывал утренний кофе. Прогноз погоды, бормотавший по кухонному радио, предсказывал на понедельник облачность и моросящий дождь над Эстерленом, что полностью соответствовало серому небу над усадьбой Бэккастюган.

Перед ним лежала раскрытая газета «Симбрисхамнсбладет» с кричащим заголовком: «Торговец антиквариатом убит на ярмарке в Дегеберге».

В статье он не нашел ни искажения фактов, ни каких-либо необоснованных догадок. Журналисты часто недооценивают, насколько их публикации могут навредить следствию, но «Симбрисхамнсбладет» публиковала серьезные репортажи. К счастью, газета не упоминала ни то, что полиция задержала подозреваемого, ни то, что он вскоре был отпущен. Статья была написана коллегой Юнны Устерман — скорее всего, это означало, что Юнна по-прежнему в отпуске.

Как ни странно, Винстон испытывал перед ней легкое чувство вины.

Ночью ему приснилась Анна Тюхе, да и днем ему трудно было отогнать мысли о ней. Накануне вечером, когда пришло время расставаться, она мягко обняла его на прощание, но он, следуя своей идиотской манере, не проявил никакой инициативы. Не пригласил ее куда-нибудь, даже не спросил номера телефона. Нельзя сказать, чтобы он когда-то умел флиртовать. Ему повезло: будучи высоким и привлекательным, он всегда рассчитывал на то, что смелая женщина сама сделает первый шаг. Пожалуй, настало время пересмотреть такое отношение к жизни.

Но сначала он отправится в полицейский участок Симрисхамна и займется более срочными делами.

* * *

Эспинг пришла на работу рано и теперь, сидя за столом, делала расшифровку допроса Линдемана. В участке царило отпускное затишье. Камеры пустовали, за стойкой администратора никого не было.

Спала она плохо: всю ночь лежала и злилась. Эл-Йо не полагается на ее способности и намерен еще раз попросить о помощи Петера Винстона. Иначе чем объяснить тот факт, что он пригласил их обоих прийти к нему утром?

Некоторое время спустя Винстон и Эспинг сидели в кабинете Эл-Йо с чашками кофе в руках.

Никто из них не проронил ни слова. Эспинг рассеянно перелистывала бумаги. Эл-Йо не появлялся. На окне, где уныло вяли горшечные растения, жужжали усталые мухи.

— А вот и он, — сказал Винстон, когда стукнула дверь служебного входа.

По коридору приближались быстрые шаги, сопровождаемые металлическим позвякиванием. И вот в дверях появился Эл-Йо.

Шеф полиции был одет с головы до пят в облегающее трико. Ярко-желтая спортивная футболка обтягивала его округлый живот, а штаны до колен с поролоновой подкладкой в шаговом шве открывали мускулистые белые икры. В качестве вишенки на торте лицо Эл-Йо украшали огромные футуристические солнцезащитные очки, делавшие его похожим на располневшего шестидесятилетнего Терминатора.

Эспинг с трудом сдержала смех, отметив боковым зрением, что и Винстону это далось нелегко.

— Только приехал, — вздохнул шеф полиции. — Вчера вечером меня застиг дождь, пришлось переночевать под тентом. Ни разу в жизни так не мерз.

Он плюхнулся в свое офисное кресло, снял очки и шлем, потом кроссовки и носки и засунул ноги в кроксы, ждавшие под столом.

— Опять каша заварилась. Еще одно тяжкое преступление в нашей сельской идиллии. «Симбрисхамнсбладет» только об этом и будет писать, а меня начнут останавливать в магазине встревоженные пенсионеры.

Взгляд Эл-Йо остановился на кофе Винстона.

— Есть что-нибудь поесть?

Винстон принес шефу полиции чашку кофе и кусочек плетенки с корицей.

Когда он снова сел рядом с Эспинг, она заметила, что одна ноздря Винстона немного подергивается, как будто его обоняние раздражает какой-то запах в помещении.

— Спасибо тебе, Петер! — вздохнул Эл-Йо. — Маргарета осталась в Мёккельне, и я обещал ей вернуться как можно скорее.

Он откинулся в кресле с чашкой кофе в одной руке и булочкой — в другой.

— Ну что ж, доложите обстановку. Расскажите с самого начала.

— Разумеется, — быстро выпалила Эспинг, чтобы Винстон не успел перехватить инициативу. — Как тебе известно, вчера, в воскресенье, Леннарт «Тедди» Перссон был обнаружен убитым на ярмарке в Дегеберге. Несмотря на то что вокруг находилось несколько тысяч человек, никто не заметил, когда произошло убийство, поскольку все были заняты, прячась от внезапного ливня. Однако Винстон, оказавшийся на месте одним из первых, считает, что убийство произошло вскоре после 14:30.

Винстон открыл было рот, но Эспинг не дала ему возможности вставить хоть слово:

— На первом этапе мы заподозрили его соседа по ярмарке и давнего врага Матса Линдемана. Утром того же дня они с убитым повздорили, и к тому же кинжал…

— Кортик, — вставил Винстон, — церемониальный кортик, принадлежность парадной формы воздушного флота.

Эспинг тяжело вздохнула и продолжила:

— К тому же орудие убийства было взято из павильона Линдемана. Кроме того, он был сильно пьян и после убийства избегал находиться на месте происшествия.

Эл-Йо проглотил кусок булочки с корицей и с явным удовольствием запил ее большим глотком кофе.

— Явный подозреваемый, — согласился он, сделав озабоченное лицо. — Однако выяснилось, что у Линдемана алиби?

— Именно так, — констатировала Эспинг. — Как минимум три разных свидетеля подтверждают, что он находился в помещении администрации ярмарки до, во время и после ливня. Так что его мы, к сожалению, вынуждены вычеркнуть из списка.

Винстон задумчиво кивнул.

— М-да, на легкий вариант рассчитывать не приходится, — вздохнул Эл-Йо. — А что говорит экспертиза?

— Мы получили предварительный отчет. Тира Бурен работала полночи, но пока не нашла ничего такого, что помогло бы нам продвинуться дальше. Скоро будут результаты вскрытия, но от него вряд ли стоит ожидать сюрпризов.

Эл-Йо задумчиво стряхнул с футболки несколько крупинок жемчужного сахара.

— Как обстоят дела со свидетелями?

— Жена Тедди и их взрослый сын находились в павильоне, когда было обнаружено тело. Вчера Винстон провел с ними предварительный допрос, но я также договорилась с ними о встрече у них дома.

— Отлично, — сказал Эл-Йо и повернулся к Винстону: — А ты, Петер, что думаешь об этом деле? Межличностный конфликт или же нам следует опасаться новых убийств?

Эспинг закусила губу.

— Насколько я понял, Тедди был весьма противоречивой фигурой в антикварной отрасли. Я слышал, что выкуп имущества умерших, которым в основном занимался Тедди, нередко приводит к конфликтам. Более того, вскоре после обеда я своими глазами наблюдал ссору Тедди с неизвестной женщиной возле киоска с мороженым. Она бросала ему в лицо различные обвинения.

— Интересно! — пробормотал Эл-Йо.

Эспинг невольно восхитилась, что Винстон уже составил себе такое точное представление о Тедди и его деятельности.

— Так каким должен быть наш следующий шаг, по твоему мнению? — спросил Эл-Йо, вытягивая ноги и шевеля пальцами.

От этого движения у Винстона снова задергалась ноздря.

— Как верно заметила Эспинг, надо встретиться с семьей убитого, — ответил он. — Ответ очень часто кроется там.

— Отлично! — Эл-Йо отставил кофейную чашку. — Тогда у меня к тебе последний вопрос.

Подозревая, что сейчас последует, Эспинг еще крепче закусила губу.

— Хочу спросить тебя, Петер, готов ли ты поработать и над этим делом? На этот раз не тайком, а совершенно официально. Твой больничный наверняка закончился, и я могу послать запрос в Стокгольм, чтобы тебя откомандировали ко мне.

Эспинг уставилась в свои бумаги. Менее всего на свете ей хотелось такого поворота событий. Ее первое самостоятельное расследование убийства выскальзывало у нее из рук.

— Само собой! — бодро ответил Винстон.

— Замечательно! — просиял шеф полиции. — Немедленно позвоню в Стокгольм. Мы очень ценим, что ты готов нам помочь. Правда, Туве?

Эспинг выдавила из себя улыбку:

— Конечно.

— Хорошо, тогда не буду вас больше задерживать, — сказал Эл-Йо. — Звоните, как только что-нибудь обнаружите.

Эспинг и Винстон поднялись.

— Туве, останься, пожалуйста, на минутку, — добавил шеф полиции, сделав ей знак закрыть дверь. — Ты разочарована, не так ли?

Эспинг плюхнулась на стул, сложив руки на груди.

— Ясное дело, я разочарована, — сердито ответила она. — Этим следствием должна была руководить я. Мне кажется, я доказала свою компетентность, когда мы работали над расследованием убийства Джесси Андерссон.

Эл-Йо кивнул:

— Разумеется. Ты очень талантливый полицейский. Беда в том, что решения в данном случае принимаю не я.

Сделав небольшую паузу, он продолжал:

— Полицмейстер хочет направить сюда Кроля и Тотта.

Эспинг охнула. Кроль и Тотт — так звали двух следователей из Истада, с которыми ей пару раз доводилось сталкиваться. Несмотря на смешные имена, это были два весьма высокомерных типа, с которыми она абсолютно не желала иметь дело.

Эл-Йо подался вперед.

— Сама понимаешь, что будет, если сюда приедут Кроль и Тотт. Они будут работать по своему плану, а тебе придется варить им кофе, распечатывать бумажки и быть на побегушках. Включить в состав следственной группы Винстона — единственный способ сохранить контроль. Центральное место в работе следствия тебе гарантировано, а когда все закончится, у тебя на счету будет два раскрытых убийства.

Эспинг вздохнула и уставилась на мух, по-прежнему жужжавших на окне. Вне всяких сомнений, начальник прав. Меньше всего ей хотелось варить кофе для этих самодовольных задавак из Истада. Тогда она, пожалуй, предпочтет педантичного стокгольмца.

— Кто будет руководить работой — я или Винстон? — спросила она.

— Пока мы не задержим подозреваемого, я остаюсь и буду лично руководить предварительным следствием, — ответил Эл-Йо. — И ты, и Винстон работаете под моим началом. То есть будете на равных, окей?

— Окей, — кивнула Эспинг.

Шеф полиции придвинул к себе настольный телефон.

— Хорошо. Тогда я звоню в Стокгольм. А вы постарайтесь, пожалуйста, раскрыть это дело как можно скорее, чтобы я мог вернуться к Маргарете.

Только теперь Эспинг ощутила одуряющий запах потной спортивной одежды и мокрых носков, который, должно быть, так раздражал нос Винстона. Но если он снова собирается работать здесь, в Эстерлене, вместе с ней, то ему придется потерпеть некоторые неудобства.

Решительно открыв дверь, она пошла в сторону гаража.

Для служебного транспорта машина была довольно чистой и ухоженной. Тем не менее Винстон достал свой ролик для одежды и тщательно провел им по пассажирскому сиденью, чтобы убедиться: никакие микроскопические волоски и пылинки не пристанут к его костюму.

Эспинг, сидевшая за рулем, проверяла в телефоне почту, делая вид, что ничего не замечает.

— Вы готовы? — спросила она, когда он открыл дверь.

Не ответив, Винстон устроился на сиденье, поправил брюки и пристегнулся.

— Как получилось, что вчера вы находились на ярмарке антиквариата? — спросила Эспинг, когда они выехали из гаража. — И откуда вы так много знаете про Тедди и его делишки?

— Строго говоря, все благодаря Кристине и Поппе.

Винстон рассказал о посещении рынка и ужине в замке. Он предвкушал, как поделится с Эспинг.

— Хотите сказать, что играли в игру «Сколько это стоит» с самим Фабианом Андерле? — изумленно переспросила она.

— Э-э-э… ну да.

— Фелисия умрет от зависти, когда я ей расскажу! — Эспинг потрясла головой. — Она не пропускает ни одного выпуска «Шоу антикваров». На самом деле она дралась когтями и зубами, чтобы получить заказ на обслуживание съемок на следующей неделе. Думаю, ради того, чтобы сделать селфи с Фабианом Адерле. Я просто начинаю ревновать.

— Вот как, — проговорил Винстон. На самом деле увлечение Фелисии антиквариатом не должно было его удивить: все ее кафе обставлено очаровательными предметами интерьера и старинной мебелью. А Фабиан Андерле отлично умеет развлекать публику. На мгновение Винстон подумал, не рассказать ли коллеге о пьяных слезах Андерле и его чудесном возвращении в норму, но решил все же не распространять мелкие сплетни.

Эспинг протянула ему пластиковую папку.

— Сусанна Перссон, в девичестве Раск, пятьдесят семь лет, родом из Эстерлена. Зовется Сусси, замужем за Тедди с начала девяностых. Фирму «Раск» основал когда-то ее дедушка. На сегодня им с Тедди принадлежит по половине. Единственный сын Йимми живет с родителями, хотя ему уже двадцать девять.

— Как вы знаете, я с ним вчера побеседовал, — сказал Винстон. — Мне он показался не слишком разговорчивым, хотя, возможно, это объясняется трагическими обстоятельствами.

Эспинг свернула влево, на проселочную дорогу, и продолжила свой рассказ:

— Семья Перссон проживает на хуторе в Гладсаксе, там же у них и магазин. Через несколько минут мы будем на месте.

Глава 11

Как и предсказывало бюро погоды, начал моросить мелкий дождь. Асфальт на дороге окрасился в темный цвет, Эспинг включила дворники. По радио, включенному в машине, обсуждался вопрос о столпотворении на парковочных местах у пляжей Эстерлена.

Винстон открыл папку с материалами. Помимо информации о семье и предприятии Тедди в ней содержались текст допроса Матса Линдемана и рапорт Тиры Бурен о находках в фургоне. Какая-то деталь привлекла его внимание, и он принялся перелистывать бумаги.

Эспинг пришлось сбросить скорость, когда прямо перед ними на дороге появился трактор с прицепом.

— Расскажите про ту женщину, которую вы видели во время ссоры с Тедди, — сказала она.

Винстон тревожно смотрел в зеркало заднего вида, пока Эспинг, газанув, на узкой дороге обгоняла трактор.

— Ей около сорока, — ответил он, — рост примерно сто шестьдесят, волосы темные, короткая стрижка. Была хорошо одета и очень разгневана. Но Тедди ее эмоции, похоже, не очень волновали.

Эспинг быстро взглянула на Винстона.

— Хотя пару часов спустя его обнаружили мертвым.

— И правда, — кивнул он. — Эта загадочная женщина точно представляет для нас интерес.

Некоторое время они сидели молча. Эспинг смотрела далеко вперед, размышляя по поводу ссоры Тедди с той женщиной. Если речь идет о деловых отношениях, в которых что-то пошло не так, то, может быть, Сусси знает, кто это?

Они догнали еще один трактор, и тут зазвонил ее телефон. Держа руль одной рукой, она вытащила из кармана мобильный. Скрытый номер. Кто-то из коллег.

— Туве Эспинг.

Это была Гунилла, администратор полицейского участка.

— В чем дело?

— Тут одна женщина хочет поговорить с тобой, — сказала Гунилла. — Она намерена сделать заявление по поводу кражи со взломом.

В этот момент впереди открылось свободное пространство. Зажав телефон между щекой и плечом, Эспинг вклинилась рядом с трактором и обогнала его.

— Я за рулем, — сказала она в трубку. — Заявление может принять кто угодно. Или пусть заполнит бланк в интернете.

— Но она хочет поговорить именно с тобой, — настаивала Гунилла.

— К сожалению, у меня нет времени. Пока.

Не дожидаясь протестов Гуниллы, она закончила разговор.

Поскольку Эспинг — единственный следователь в участке, заявление рано или поздно все равно попадет к ней на стол, в стопку под названием «балласт». Однако сейчас ей надо сосредоточиться на расследовании убийства, все остальное подождет.

Подавшись вправо, она закинула руку назад и достала прозрачный пакет с уликами, лежавший на полу перед задним сиденьем. Внутри находились потрепанный кожаный бумажник и маленькая красная записная книжка, смахивающая на ту, в которой делал свои записи Винстон, — правда, у него был черный «молескин». Эспинг протянула ему пакет.

— Бурен с ними закончила, так что можете открыть и посмотреть.

Отложив в сторону папку, Винстон констатировал, что в бумажнике Тедди содержится большая сумма наличными и целая пачка квитанций.

— Все зарегистрировано, да? — спросил он.

Эспинг кивнула.

— Я хочу отдать вещи жене.

— А мобильного телефона у него не было? — спросил Винстон.

— У него их было целых три! — ответила Эспинг. — Два — при нем, а третий — в фургоне, но Бурен пока не успела скопировать содержимое.

Пока Эспинг сосредоточилась на дороге, Винстон достал красную записную книжку. Она была изогнута, как если бы ее носили в заднем кармане.

Осторожно открыв ее, он перелистал несколько страниц. Книжка была совершенно хаотично и неразборчиво исписана именами и номерами телефонов — чернилами разных цветов. Некоторые записи были зачеркнуты, другие обведены в кружочек — похоже, без всякой системы. Однако на последней странице Винстон обнаружил страницу с относительно разборчивыми строками цифр. Несколько раз цифры суммировались, иногда вычитались, а общая сумма выносилась в нижнюю часть страницы. Вероятнее всего, это была своего рода кассовая книга. Вверху страницы было написано сокращение, которое Винстон не без труда расшифровал как «Причитается с М. Л.». Слово «причитается» было написано с двумя ошибками: «пречитаеться».

— Вы это видели? — спросил он Эспинг. — Некто с инициалами «М. Л.» задолжал Тедди денег.

— М. Л. — это может быть Матс Линдеман?

— Об этом тоже следует спросить Сусси, — ответил Винстон.

Они въехали на посыпанный гравием двор, окруженный хуторскими постройками. Вдоль одной стороны тянулся жилой дом, облицованный внизу серым камнем и покрытый белой штукатуркой. Он состоял из одного этажа, однако мансардные окна на крыше наводили на мысль, что чердак тоже используется как жилое помещение. Напротив, по другую сторону двора, стояла конюшня, объединенная с Г-образным сараем. Над входом в бывшую конюшню висела табличка «Антикварный магазин». Последней постройкой на хуторе был гараж из рифленого железа. За приоткрытой дверью виднелся грузовик с надписью «Раск. Скупка имущества».

Еще не успев вылезти из машины, Винстон услышал собачий лай. Он вздохнул. Неужели всем, кто живет за городом, обязательно заводить собаку? Он оглянулся, но никакого длинношерстного злоумышленника не увидел. Уже что-то.

Когда Эспинг и Винстон приблизились к главному зданию, им навстречу на крыльцо вышла Сусси. Это была рослая женщина. Волосы она собрала в строгий узел на затылке, лицо было мрачное.

— Извините, что принимаю вас на кухонном крыльце, — произнесла она. — В большой прихожей я заперла собак.

У входа в дом валялась в беспорядке куча обуви: сапоги, кроссовки, рабочие ботинки с металлическими носами. Вдоль стены висело бесчисленное количество курток и комбинезонов.

Везде пахло собаками, к тому же ощущался еще один отчетливый резкий запах, который Винстон не мог определить.

Эспинг сняла обувь, а вот Винстон остановился на пороге просторной кухни. Пол был покрыт собачьей шерстью и клочьями пыли, так что полицейскому совершенно не захотелось ступать по нему в носках, как, впрочем, где-либо еще.

— Можете не снимать обувь, — сказала Сусси, видимо, заметив его колебания.

Йимми сидел за столом. Он не поднялся, не поприветствовал гостей, а когда Эспинг сказала ему «привет», что-то буркнул в ответ, уткнувшись носом в стол. Винстон отметил, что фигура у него от отца, однако мягкими чертами лица он не похож ни на одного из родителей.

Они уселись, и Сусси подала кофе в чашках с изображением ярко-зеленых лягушек.

— Я собираю лягушек, — пояснила она. — Первую получила в подарок от дедушки, когда мне было пять лет. Сейчас их у меня штук восемьсот.

Только теперь Винстон осознал, что его окружают лягушки: на переднике, тапочках и банке с печеньем. Они смотрели с подсвечников и цветочных горшков. Даже солонка и перечница были в форме лягушек. Тысячи пар выпученных глаз уставились на него.

— У Йимми в комнате и живые лягушки есть, — сказала Сусси и поставила на стол вазочку в виде лягушки, где лежали красно-белые карамельки.

Эспинг взяла одну из них, но, судя по ее напряженному выражению лица, лакомство оказалось не особо вкусным.

— Я обычно говорю, что собираю лягушек, а сама замужем за жабой, — продолжала Сусси.

Всхлипнув, она посмотрела в стол и закрыла лицо рукой.

— Извините меня, — сказала она, оторвала кусок бумажного полотенца от рулона на подставке в виде лягушки в мундире дворецкого и вытерла слезу.

Полицейские молча переглянулись. Выждав несколько секунд, Эспинг положила на стол телефон.

— Когда будете готовы, я включу запись, и начнем допрос.

— Нас в чем-то подозревают? — резко спросил Йимми.

Винстон откашлялся.

— Вовсе нет. Напротив, я надеюсь, что вы располагаете информацией, которая поможет нам найти убийцу Тедди.

— Вы хотите сказать, что это не Матс Линдеман? — переспросила Сусси с явным облегчением.

— Нет, Линдемана мы отпустили, — пояснила Эспинг. — У него алиби на то время, когда был убит Тедди.

— Какое счастье, — вздохнула Сусси. — Я знаю Матса лет сорок и была уверена, что он неспособен на такое. Приятная новость среди всего этого кошмара…

Винстон достал записную книжку, а Эспинг включила запись на телефоне.

— Нам уже известно, что Тедди переночевал в машине, а вы с Йимми присоединились к нему сегодня утром, — сказал Винстон. — Знаем также, что около одиннадцати утра Тедди и Линдеман повздорили. Не могли бы вы рассказать, чем был занят Тедди после того?

— Ну, нам в павильоне он не помогал, — вздохнула Сусси. — Думаю, обошел ярмарку, со всеми пообщался, выпил кофе с другими торговцами.

— Вы видели, как он с кем-либо разговаривал?

— Тедди болтал со всеми: с Линдеманом, ясное дело, и с нашими соседями с другой стороны. Кроме того, к нему в фургон весь день приходил народ.

Винстон наблюдал за Сусси, которая снова принялась промакивать щеки бумажным полотенцем.

— Вы знаете, кто именно?

Не переставая плакать, она покачала головой.

— В павильоне толпилась масса народа. Я стояла спиной к палатке и ко входу в фургон, так что далеко не всех видела. Но вскоре после обеда появился этот, из «Шоу антикваров», Фабиан Андерле. Это я знаю совершенно точно, потому что он вежливо поздоровался со мной, прежде чем зайти в фургон к Тедди.

Винстон и Эспинг переглянулись.

— Понятно. Кто еще?

Сусси вздохнула. Губы у нее дрожали.

— Как я уже сказала, вокруг меня все время стояли покупатели. К тому же знаю, что некоторые приходили к Тедди через другой вход. Те, кто хотел провести сделку конфиденциально.

Винстон повернулся к Йимми.

— А ты видел, чтобы кто-нибудь заходил к Тедди?

Йимми только отрицательно покачал головой.

— В обеденное время его видели возле киоска с мороженым, во время ссоры с темноволосой коротко подстриженной женщиной, — продолжал Винстон. — Вам известно, кто бы это мог быть?

Сусси и Йимми удивленно посмотрели друг на друга.

— Не-е-ет, — протянула Сусси, — понятия не имею.

Эспинг придвинула телефон поближе к жене Тедди.

— Не могли бы вы рассказать, что произошло непосредственно перед тем, как он умер?

— Когда он вышел из фургона, то пожаловался, что у него болит живот. Я сказала, что в этом нет ничего удивительного, ведь он выпил много кофе и толком не поел. Предложила ему один из бутербродов, которые сделала для себя и Йимми, но он не захотел. Видимо, то, что я готовлю, его не устраивало. — Сусси обиженно поджала губы. — Потом он попросил Йимми сходить купить ему воды.

— «Рамлёса», — уточнил Йимми. — Мне это показалось странным, папа обычно пьет только колу.

— Как бы то ни было, — продолжала Сусси, — когда Йимми ушел, я осталась одна в павильоне со всеми покупателями. Попросила Тедди мне помочь, но он только что-то пробурчал в ответ, сел в складное кресло в дальнем углу палатки, ведущей к фургону, и натянул кепку на глаза. Когда он не в настроении, разговаривать с ним бесполезно. Потом вдруг начался ливень с грозой. Павильон заполнился людьми, которые прятались от дождя. Все это продолжалось минут пять-шесть. А когда дождь закончился…

Она всхлипнула, прижала к глазам скомканное бумажное полотенце.

— Когда дождь прекратился, я окликнула Тедди. Сказала ему, чтобы он оторвал задницу от кресла и помог мне стряхнуть с крыши павильона дождевую воду. Но он не ответил. И я сама подошла к нему. Только в этот момент мы заметили, что лицо у него совершенно серое.

Она смолкла. В кухне слышалось только гудение холодильника. Куда бы Винстон ни направлял взгляд, отовсюду на него смотрели лягушачьи глаза.

— Последние слова, которые я ему сказала, были недобрыми, — всхлипнула Сусси. — Меня это очень мучает.

Она вытерла еще одну слезу. Йимми продолжал смотреть в стол.

— У Тедди были враги? — спросила Эспинг, выдержав небольшую паузу. — Помимо Матса Линдемана.

Сусси снова всхлипнула, покачала головой.

— Насколько я знаю — нет. Но Тедди мне далеко не все рассказывал.

Винстон записал.

— Кто-нибудь был должен Тедди крупные суммы? — спросил он.

— Понятия не имею. Он постоянно заключал самые разные сделки.

Винстон показал ей потрепанную записную книжку Тедди:

— Вы узнаете это?

Сусси кивнула.

— Без нее он из дома не выходил.

— Его записи довольно сложно разобрать, — сказал Винстон.

Вдова взяла красную книжечку и рассеянно перелистала ее.

— Мой муж страдал дислексией, — пояснила она. — Думаю, только он сам и мог прочесть свои записи. Документацией, бухгалтерией, перепиской с властями и всем прочим занималась я.

— В книге много цифр, в бумажнике мы обнаружили большое количество наличных, — произнес Винстон. — Имели место незаконные сделки?

Сусси заерзала на месте, пытаясь встретиться глазами с Йимми.

— Мы расследуем убийство, — напомнила Эспинг. — Нас не интересуют нелегальные доходы.

Сусси вздохнула.

— Ну да, ведь в нашей отрасли часто расплачиваются наличными. Я строго слежу за тем, чтобы все декларировать, ведь это предприятие носит мою фамилию. Но Тедди совершал целый рад нелегальных сделок. Так поступают все, он был не хуже других.

Винстон открыл страницу с цифрами и заголовком про долг М. Л. и показал ей.

— Это могут быть суммы, которые кто-то задолжал ему?

— Вполне возможно, — ответила Сусси. — Хотя Тедди был не особо щедр, меня удивляет, что кто-то так долго ходил у него в должниках. Честно говоря, я понятия не имею, кто бы это мог быть. Но в кабинете у Тедди осталось много бумаг. Можем пойти посмотреть.

Она сделала им знак подняться, вывела их в прихожую и дальше, во двор. Отперев дверь в одной из пристроек, Сусси провела их в комнату без окон, с зеленым замызганным ковровым покрытием на полу и разномастными стеллажами вдоль стен. Везде теснились разнообразные вещи и предметы. Посреди комнаты стоял заваленный письменный стол.

Винстон и Эспинг зашли внутрь, а Сусси и Йимми остались в дверях, словно не желая заходить в кабинет Тедди.

— Трудно поддерживать порядок, когда приходится вывозить имущество из пяти домов каждую неделю, — извиняющимся тоном проговорила Сусси. — Сюда попадало то, что Тедди собирался проверить или не хотел выставлять в магазине. А потом чаще всего так и оседало здесь, ведь каждый день поступают новые вещи.

Винстон обратил внимание на сумку для гольфа в углу, которая выглядела совершенно новой. Посреди комнаты стояла коробка с разномастными алкогольными бутылками, большей частью нераспечатанными, покрытыми пылью.

— Это тоже из домов усопших, — пояснила Сусси. — Мы забираем из дома все, но некоторые вещи невозможно продать. Просто не знаешь, что с этим делать, — вот и стоит тут. То же самое со сладостями и продуктами в морозилке. Что, выбросить? Нет, тогда уж лучше отдать или кого-нибудь угостить.

Винстон бросил взгляд на Эспинг, та состроила гримасу отвращения. Видимо, догадалась, откуда взялась карамелька, которую она съела в кухне.

Мысль о том, чтобы есть залежавшиеся сладости, принадлежавшие умершему человеку, вызвала у Винстона легкую тошноту. Он оглядел беспорядок на столе. Горы бумаг, ручек, батареек, винтиков, банок и маленьких фарфоровых фигурок. Одной рукой он подозвал к себе Эспинг и указал на мобильный телефон, лежащий среди всего этого хаоса.

Эспинг покачала головой и вздохнула.

— Еще один? Тира Бурен будет в истерике.

Она обернулась к Сусси.

— Сколько было у Тедди телефонов?

— Три-четыре, не меньше. Выкупая имущество, мы получаем массу мобильных телефонов. У Тедди было два номера, зарегистрированных на фирму, и еще парочка сим-карт с поминутной оплатой.

— Зачем?

Сусси пожала плечами.

— Он говорил, что, когда ему нужно позвонить, он никогда не может найти свой телефон. Так что они у него валялись везде. В машине, в фургоне, здесь, в кабинете. Все нужные ему номера у Тедди были в голове или в записной книжке. Весьма запутанная система, но он в ней прекрасно ориентировался.

Винстон взял со стола телефон.

— Этот мы заберем с собой.

На доске для заметок висело множество бумаг: распечатки результатов аукционов, копии телефонных списков, календарь десятилетней давности и напоминания, давно утратившие актуальность. Вместо того чтобы снимать старые записки, Тедди просто прикалывал поверх них новые.

Отгибая листок за листком, Эспинг продвигалась назад во времени, как археолог, снимающий пласт за пластом, до самой пробковой доски. Газетная вырезка из девяностых. «В Истаде родился младенец рекордных размеров».

— Он весил шесть килограммов и триста граммов, — гордо заявила Сусси, указывая на Йимми. — Шестьдесят четыре сантиметра. Его вытаскивали четыре акушерки.

— У вас есть код? — прервал ее Винстон, указывая на большой серый сейф. Эспинг бросила на него благодарный взгляд

— К сожалению, нет, — ответила Сусси. — Его знал только Тедди. Так что придется взламывать. Если только код не записан в каком-нибудь тайном месте.

— Я знаю код, — внезапно заявил Йимми.

— Ты? — изумленно переспросила Сусси.

Винстон тоже удивился. Тихий домашний сыночек, оказывается, вполне себе на уме.

Подойдя к сейфу, Йимми ввел несколько цифр, потом повернул ручку и открыл дверь.

Винстон заглянул внутрь. На полке лежали прозрачные пакетики с золотыми вещицами. Часы, цепочки с подвесками, запонки, золотые монеты — все свалено в одну кучу. На другой полке лежали толстые пачки наличных.

Эспинг присвистнула.

— Тут, пожалуй, несколько сотен тысяч, — сказала она и сделала несколько снимков своим мобильным телефоном. — У него всегда лежало так много наличных?

— Иногда, — ответил Йимми. — Отец совершал много сделок.

— Так это он дал тебе код от сейфа? — спросил Винстон.

— Не-а… Но я столько раз видел, как он его набирал, что…

Тем временем Винстон снова достал свою записную книжку.

— Стало быть, ты в курсе того, чем занимался Тедди?

— Да… то есть… — Йимми и Сусси снова переглянулись. — Не могу сказать, что я знал обо всех его делах.

— Нет-нет, — дружелюбно сказал Винстон, — но, может быть, ты поможешь мне выяснить одно обстоятельство? Когда мы допрашивали Матса Линдемана, он рассказал, что Тедди заходил к нему в павильон уже после ссоры и хвастался удачной покупкой, которую сделал на ярмарке. Это была какая-то маленькая старинная чаша. В протоколе осмотра фургона она не значится, и при нем ее не оказалось.

Эспинг подняла брови, но промолчала.

— Отец ничего не говорил про чашу. Но он вполне мог отставить ее куда-нибудь в нашем павильоне. Так он поступал со многими другими вещами, которые покупал. В таком случае она в одной из коробок в грузовике. Я еще не успел все разгрузить.

— Ты не мог бы показать его нам? — спросил Винстон.

— Конечно, давайте покажу.

Сейчас Йимми уже не выглядел таким угрюмым, как раньше. Он указал им дорогу из кабинета к сараю из рифленого железа, где стоял грузовик. Сусси не пошла с ними. Извинившись, она вернулась в жилой дом.

По-прежнему моросил дождь. Но Эспинг раздражало не это. Ее бесило, что именно Винстон задал вопрос о чаше, а еще больше — что именно он, а не она сама заметил, что этой чаши нигде нет.

Йимми открыл задние двери грузовика. В затхлом воздухе внутри кузова повис смешанный запах пыли и сырости с легким оттенком плесени.

В кузове стояли с пару десятков коробок и несколько больших предметов, прикрытых одеялами.

Йимми запрыгнул в кузов и принялся переставлять коробки, но вдруг замер.

— Как странно.

Он почесал в затылке.

— Что такое? — спросила Эспинг.

— Сверху стоят тяжелые коробки. Но мы никогда так не грузим. Тяжелые — вниз, легкие — сверху. Отец научил меня этому, когда я был еще маленьким. И еще — смотрите…

Йимми указал на пол в кузове грузовика, где лежало несколько скомканных газет, которые, судя по всему, использовали как упаковку при укладывании в коробку.

— Даже не знаю, но у меня такое чувство…

Он снова почесал в затылке.

— Какое у тебя чувство, Йимми? — спросил Винстон.

— Кажется, в наших коробках кто-то рылся.

— А кто это мог быть?

Пожав плечами, Йимми отвел глаза.

— Понятия не имею, — уклончиво ответил он.

Глава 12

Коридор полицейского участка был пуст. Судя по всему, Эл-Йо уехал домой, чтобы принять душ и переодеться, но Эспинг отметила, что запах его мокрой спортивной одежды все еще висит в помещении.

— Йимми только притворяется дурачком, — сказал Винстон, когда они уселись в ее кабинете. — На самом деле он все видит и все слышит. Наблюдателен.

— И к тому же подозревает, кто мог рыться в грузовике, — добавила Эспинг.

— Вне всяких сомнений. Вопрос в том, почему он не хочет нам рассказать. Дадим ему время хорошенько подумать, прежде чем прижмем его всерьез.

Эспинг отметила, что происходит. И его последняя фраза, подразумевавшая некое «мы», подтверждала ее подозрения. Он пытается перетянуть на себя следствие, как было и в деле Джесси Андерссон.

— У меня совсем другое предложение, — ответила она. — Нам… — она сделала паузу, так что слово повисло в воздухе, — следовало бы побеседовать с вашим новым другом Фабианом Андерле. Сусси рассказала, что он навещал Тедди в его фургоне. Может быть, Андерле даст нам дополнительную информацию о той чаше.

— Отличная идея, — откликнулся Винстон, сложив руки и скрестив пальцы. — К тому же Фабиан может раскрыть нам кое-какие тайны антикварного мира. А то там легко перепутать принцессу с лягушкой.

Он сам засмеялся своей шутке, весьма удивив Эспинг. Очевидно, что Винстон, в отличие от нее, пребывал в прекрасном расположении духа.

— С меня на сегодня лягушек достаточно, — проворчала она. — На всю жизнь хватит.

— Это при том, что нам не пришлось знакомиться с живыми амфибиями Йимми, — добавил Винстон. — В доме стоял отчетливый запах террариума. Вернее, это называется палюдариумом.

Вид у него был задумчивый, но Эспинг понятия не имела, о чем он говорит.

— Лягушки живут и в воде, и на суше, — продолжал Винстон. — В аквариуме есть только вода, в террариуме — одна земля. А вот в палюдариуме есть и то и другое.

Он с довольным видом кивнул, словно разгадал исключительно важную мыслительную головоломку.

— Стало быть, у Йимми палюдариум для лягушек!

Эспинг вздохнула. Следствие только началось, а она уже кое от кого устала.

Тут зазвонил ее мобильный. Взглянув на дисплей, она положила телефон на стол и включила функцию громкой связи.

— Бурен, я включила динамик. Здесь я и Винстон.

Старший эксперт рассмеялась.

— А, интуиция мне не зря подсказывала, что вас снова поставят в пару. Легендарный дуэт, раскрывший убийство маклерши, и прочее.

— Ты что-нибудь нашла? — прервала ее Эспинг.

— Да как сказать, — ответила Бурен. — Техническая экспертиза, как я и подозревала, оказалась сильно затруднена. На месте преступления сотни пальцев и подошв. Я запросила сведения у провайдера мобильной связи, но, когда на одной и той же маленькой площади находятся тысячи телефонов, объемы данных совершенно необозримые.

— Отпечатки пальцев на орудии убийства проверили? — спросила Эспинг.

— Да, но тут вынуждена вас разочаровать. На рукоятке только отпечатки Матса Линдемана. На клинке и ножнах — отпечатки пальцев нескольких человек, в том числе ваши, Винстон.

Винстон смущенно закашлялся.

— Однако по другим отпечаткам в нашем реестре нет совпадений. К сожалению, это все, что есть у меня на сегодня, — подвела итоги Бурен. — Сейчас мы работаем в фургоне на предмет отпечатков, а заключение вскрытия будет в середине недели. В бюро судебно-медицинской экспертизы тоже время отпусков. Однако там вряд ли стоит ожидать каких-то сюрпризов, так что более всего нам сейчас нужна информация о мобильных телефонах Тедди. Я все время подгоняю наш айти-отдел, так что, надеюсь, проверка телефонов скоро будет закончена.

— К сожалению, у нас для тебе еще один телефон, — сказала Эспинг.

— Четвертый?

— Да, уж прости. Мы нашли его час назад в кабинете потерпевшего.

Эксперт громко застонала.

— У айтишников будет нервный срыв. Ну что ж, придется мне покрепче всадить им шпоры в бока.

— Мы перешлем его тебе немедленно, — пообещала Эспинг. — Спасибо, Бурен!

Она закончила разговор.

— Ничего, — раздраженно подытожила она. — Жестокое убийство посреди ярмарки, а нам совершенно не за что зацепиться.

— Так бывает, — ответил Винстон. — Полицейская работа предполагает методичность. Мы должны допросить всех свидетелей по порядку, собрать всю доступную информацию. Рано или поздно найдем зацепку.

Эсп

Мы любим Эстерлен и потому постарались описать его историю и географию как можно точнее. Но в некоторых случаях, когда того требовал сюжет, мы позволили себе немного отклониться от правды. Все персонажи вымышленные, возможное сходство с реальными людьми – не более чем случайность.

Действующие лица

Петер Винстон, 49 лет – Комиссар криминальной полиции, Национальная комиссия по расследованию убийств, Стокгольм

Фелисия Одуйя, 33 года – Хозяйка кафе «у Фелисии» в Комстаде

Туве Эспинг, 28 лет – Следователь полиции Симрисхамна

Леннарт «Тедди» Перссон, 61 год – Торговец антиквариатом, совладелец фирмы «Раск. Скупка имущества» в Гладсаксе

Кристина Лёвенъельм, 49 лет – Психолог, бывшая жена Петера Винстона

Сусанна «Сусси» Перссон, 57 лет – Жена Леннарта «Тедди», совладелица фирмы «Раск. Скупка имущества»

Поппе Лёвенъельм, 54 года – Владелец замка «Ерснэс», новый муж Кристины

Йимми Перссон, 29 лет – Сын «Тедди» и «Сусси»

Аманда Винстон, 16 лет – Дочь Петера и Кристины

Герт «Китаец» Силлен, 71 год – Коллекционер, эксперт по китайскому фарфору

Ларс-Йоран «Эл-Йо» Улофссон, 60 лет – Пасечник, шеф полиции Симрисхамна

Матс Линдеман, 59 лет – Владелец аукциона Линдемана в Тумелилле

Тира Бурен, 52 года – Старший эксперт-криминалист

Фабиан «Фаббе» Андерле, 52 года – Специалист по антиквариату, совладелец аукционного дома в Мальмё

Юнна Устерман, 44 года – Репортер, главный редактор газеты «Симбрисхамнсбладет»

Пес Боб – Колли Фелисии, постоянно крутится в ее кафе

Рената Йонссон-Камински, 39 лет – Прокурор Прокурорской палаты региона Южный Сконе

Кот Плутон – Длинношерстный кот, постоянно крутится в усадьбе Бэккастюган

Анна Тюхе, 42 года – Антиквар, владелица магазина в Мальмё

Пия Ларссон, 60 лет – Экономист, игрок в гольф, интересуется садоводством

Свенск и Эландер – Полицейские в Симрисхамне

Кроль и Тотт – Инспекторы криминальной полиции в Истаде

Пролог

Часы показывали четыре утра, до рассвета оставалось еще не менее часа. Но тут и там среди ярмарочных шатров и припаркованных машин уже виднелись тревожно трепещущие яркие точки – лучи фонариков. Казалось, их владельцы не желали привлекать к себе внимание. Чувство таинственности усиливал туман, повисший над мокрой от росы травой, и негромкие разговоры, которые велись почти шепотом над столами или в брезентовых палатках.

Наступило четвертое воскресенье июля, и ярмарка антиквариата и предметов коллекционирования в Дегеберге должна была открыться не ранее восьми, однако все, кто понимал толк в антиквариате, знали: лучшие сделки заключаются гораздо раньше, при свете карманных фонариков, под тихое шуршание наличных.

Место, где раскинулась ярмарка, находилось чуть в стороне от деревни, в долине реки Мёркавадсон – в том месте, которое на старых картах называлось Троллелиер. Красивое название, происхождения которого никто точно не знал. Тролли и прочая нечисть обосновались в местном фольклоре с тех пор, как люди впервые поселились в этом прекрасном уголке.

Недалеко от этого места, дальше по склону Линдерёдского кряжа, прятались в древнем буковом лесу водопады Форсакарсфаллен. По легенде, углубление между двумя водопадами возникло, когда великанша влюбилась в красивого юношу и вырыла грот для их тайных любовных встреч. Но коварный соперник, ревнивый великан, повернул течение ручья так, что в грот хлынула вода, превратив его в смертельную западню для двух влюбленных.

Научное объяснение, что кряж, водопады и долина возникли при отступлении ледника, звучит более правдоподобно, но гораздо менее выигрышно в устах рассказчика.

Герту Силлену не было дела ни до великанов, ни до троллей. Он приезжал на ярмарку антиквариата тридцать лет подряд, следуя раз и навсегда заведенному ритуалу. Просыпался в пансионате в три часа. Заходил в кухню забрать термос с кофе и бутерброды, в конверте у входной двери оставлял оплату за крошечную спартанскую комнатку – с точностью до кроны. Затем при свете налобного фонаря шел через деревню. За собой он тащил сумку-тележку на колесиках, которую кое-кто пренебрежительно называл «пенсионерской», но которую Герт с каждым годом находил все более удобной.

Это был тощий маленький человечек, двигавшийся мелким, отрывистым шагом, что придавало ему сходство с воробьем. И, как на воробья, на него мало кто обращал внимание. Через всю жизнь он прошел, ни на кого не производя особого впечатления. Правда, в молодости он был помолвлен, но та история ушла в песок. На работе он относился к тому сорту работящих тихонь, которые день за днем, год за годом, никем не замечаемые, делают свою работу, пока не настанет время получить золотые часы и выйти на пенсию.

Но у Герта Силлена имелись другие интересы, куда более важные, чем женщины или карьера.

Хотя ему уже перевалило за семьдесят, а антиквариатом он занимался с юношеских лет, сердце по-прежнему билось учащенно при мысли о предстоящей охоте. Возможно, именно сегодня – тот самый день, когда его ждет главная в жизни находка.

Добравшись до ярмарки, Герт остановился на травяной лужайке, откуда открывался вид на всю территорию, погасил налобный фонарь и позволил себе перевести дух. Выпив кофе из клетчатого термоса и прожевав бутерброд, он постарался прикинуть, где находятся другие искатели сокровищ и какую стратегию ему следует выбрать.

Несколько лет назад, как в раз в такое раннее утро, удача улыбнулась ему. Тогда он разыскал старинный китайский чайник с узором из листьев, который продавец по незнанию уступил ему всего за пару сотен, но который на самом деле потянул более чем на десять тысяч. Впрочем, в ошибке продавца не было ничего странного. Когда речь идет о китайском фарфоре, разница между ширпотребом и шедевром столь мала, что ее может увидеть только эксперт. Мало найдется людей, разбирающихся в китайском фарфоре не хуже Герта Силлена, – по крайней мере, так считал он сам.

Допив кофе, Герт тщательно закрутил крышку термоса, снова зажег налобный фонарь и направился в самую темную часть ярмарочного луга, уверенно пробираясь среди прилавков. Тут и там за ними виднелись продавцы, вяло кивавшие ему спросонок. Где-то поднимали брезент, где-то шуршала газетная бумага, когда товар вынимали из коробок.

Время от времени Герт останавливался, чтобы изучить очередной предмет из фарфора, однако ничего интересного пока не попадалось.

В конце прохода стоял большой стол, на котором громоздились разномастные инструменты, старые игрушки, чашки с отбитыми краями и стопки потрепанных книг. Обычно Герт не тратил время на такие столы, которым место разве что на блошином рынке. Чаще всего они принадлежали скаутским организациям или клубам «Лайонс», которые надеялись заработать на продаже вещей, полученных от жертвователей, но в подавляющем большинстве случаев там попадался один лишь мусор.

Проходя мимо, Герт на всякий случай провел лучом фонаря по вещам, стоявшим на столе. Он уже собирался завернуть за угол, чтобы продолжить путь по следующему проходу, как его внимание привлек один предмет, промелькнувший на границе поля зрения. Резко остановившись, Герт повернул голову, чтобы направить на него луч своего фонарика.

Между двумя подставками для книг и пластмассовой копилкой в виде Дональда Дака стояла низенькая чаша. Она была светло-зеленая, с вырезанным на ней растительным орнаментом, и для нетренированного взгляда выглядела как одинокая сахарница от давно утраченного кофейного сервиза.

Герт подошел ближе. Сердце у него забилось чаще. Он взял в руки чашу и посветил на нее фонариком, второй рукой нащупывая в кармане лупу. Спустив очки на кончик носа, приложил к глазу маленькое увеличительное стекло.

Пристально оглядел кракелюр на глазури, тонкий, словно паутина, едва заметный на поверхности, потом изысканную резьбу, выполненную так виртуозно, что ее легко было принять за машинную.

Однако это была не сахарница массового производства, а нечто совсем другое.

Нечто куда более редкое.

Находка такого калибра, что у Герта чуть не подкосились ноги.

Герт сглотнул, затем еще дважды.

Сердце стучало в груди как молот. Старик решил: он должен купить чашу – сейчас, без промедления, пока из темноты не появился другой заинтересованный покупатель. Герт огляделся, ища продавца, человека, которого можно было спросить о цене и заключить с ним сделку, но никого не увидел. Судя по табличке, это был стол скаутской организации Дегеберги. Ни один скаут не мог даже подозревать, какую ценность держал сейчас в дрожащих руках Герт.

Просто взять чашу? Положить пару двадцаток или даже сотню под копилкой на столе и пойти своей дорогой?

Однако все в нем сопротивлялось такому варианту. Он хотел услышать цену, поступить по правилам, как делал всегда.

К облегчению Герта, откуда-то вразвалочку появился взлохмаченный молодой человек в скаутской рубашке. Похоже, он проиграл при жеребьевке, кому достанется утренняя смена, и выражение его лица было кислое.

– Простите. – Голос изменил Герту, он откашлялся, набрал в легкие воздуха и сделал новую попытку: – Послушайте, молодой человек…

Тут он осекся.

Внезапно, несмотря на темноту, Герт почувствовал, как на него упала гигантская тень. Прямо у него за спиной кто-то стоял. От этого человека пахло водкой и лосьоном для бритья, и от одного его присутствия у Герта на затылке волосы встали дыбом.

– О, кого я вижу! Китаец-Герт! – пророкотал грубый голос. – Что это ты тут тискаешь?

Голос принадлежал мужчине лет под шестьдесят. Он был одет в синюю ветровку, а под ней виднелась клетчатая рубашка, заправленная в джинсы с высокой посадкой, которые с трудом удерживал ремень, застегнутый на последнюю дырочку. На голове поверх буйной шевелюры сидела кепка с надписью «Раск. Скупка имущества».

Герт почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Среди скупщиков антиквариата у наследников Леннарт «Тедди» Перссон пользовался самой дурной славой. Не гнушаясь ничем, он без всякого стыда обирал своих жертв до нитки.

Герт покрылся потом. Если Тедди учует чашу, то немедленно наложит на нее лапу.

– Ничего особенного, – проговорил Грет как можно более равнодушным тоном. – Просто маленькая сахарница. Хотел купить ее для племянницы.

Он снова обратил свое внимание на скаута, стоящего за столом.

– Сколько вы за нее хотите?

Он быстро помахал чашей, чтобы Тедди не имел возможности ее рассмотреть.

– Ну это… сколько дадите, – пробормотал юноша, сонно протирая глаза.

Не выпуская чаши, Герт принялся рыться в бумажнике одной рукой, второй. Он надеялся, что Тедди двинется дальше, оставив его в покое. Но вместо этого огромный мужчина стоял на месте, нависая над ним. Его взгляд обжигал Герту затылок.

– Герт Силлен, – проговорил Тедди ласковым голосом, – главный эксперт по китайскому фарфору во всем Сконе.

Он причмокнул языком.

– Ведь так ты себя именуешь, когда выступаешь перед старушками в кружках по вышиванию крестиком?

Герт молча кивнул. От присутствия Тедди его прошиб холодный пот. Надо как можно скорее заканчивать эту сделку.

– Возьму ее за пятьдесят, – сказал он скауту, протягивая тому несколько купюр.

– А ну полегче на поворотах.

Гигантская лапа Тедди плюхнулась на узкое плечо Герта, оттащив его на полметра от стола, прежде чем скаут успел взять деньги.

– Если главный эксперт Сконе по китайскому фарфору интересуется маленькой сахарницей, то я, черт подери, тоже хочу на нее взглянуть.

Он требовательно протянул к Герту ладонь.

– Нет, она продана, я купил ее, – пропищал маленький человечек.

– Что значит – купил? – фыркнул Тедди. – Деньги у тебя по-прежнему в руке, а паренек пока не сказал «окей». Дай взглянуть.

Герт пытался сопротивляться, но это было бесполезно. Тедди был в десятки раз сильнее и легко отобрал у него чашу, выкрутив ему руку.

– Так, посмотрим, что тут у нас… – пробормотал Тедди, разглядывая предмет.

– Она м-моя, – заикаясь, выдавил из себя Герт, – не так ли?

Подняв руку с купюрами, он обратился к скауту по другую сторону стола, ища поддержки.

– Правда, он был первым, – подтвердил молодой человек.

Тедди поднял руку, требуя тишины, потом с негромким стуком поставил чашу на стол так, чтобы Герт не мог до нее дотянуться.

– Скажем так, – обратился он к скауту. – Ты, парень, похоже, понимаешь толк в хороших сделках. Я покупаю все, что есть у тебя на столе, за пять тысяч крон. Все до последней штуковины!

Он вытащил толстый лоснящийся бумажник.

– Пять тысяч наличными, и ты сможешь сказать ребятам, что провернул отличную сделку и теперь вам не придется торчать тут весь день на солнцепеке.

Тедди отсчитал купюры и показал парню толстую пачку.

Герт сглотнул. Он должен что-то предпринять. Все что угодно.

Внезапно он заметил за спиной у Тедди движение. Кто-то стоял в темноте – бесформенная тень, наблюдавшая за происходящим. Возможно, еще один покупатель, почувствовавший, что тут что-то намечается, и готовый в любой момент вмешаться в дело.

– Шесть, – пропищал Герт писклявым от паники голоском. – Шесть тысяч.

Ровно столько денег было у него с собой, ни кроны больше.

Оглядев его с головы до ног, Тедди улыбнулся широкой улыбкой.

– Семь, – сказал он, вынимая из толстого бумажника еще пару купюр. – Семь тысяч. Хочешь еще повысить ставки, Герт? Я могу продолжать долго.

– Н-нет, – простонал Герт, по-прежнему сжимая в руке свои жалкие двадцатки. Не надо было на это соглашаться, надо было настаивать на своем праве первого покупателя, а не превращать все это в аукцион, в котором у него не было шансов победить.

Он попытался разглядеть второго покупателя за спиной Тедди, но тень исчезла. Вероятно, ему просто почудилось – и это толкнуло его на фатальный промах.

– Собственно говоря, я был первым… – проговорил Герт, понимая, что игра проиграна.

Скаут, стоящий по другую сторону стола, заерзал на месте, однако его взгляд был прикован к пачке денег.

– Короче… даже не знаю…

Тедди протянул ему пачку денег.

– Возьми денежки, малыш, и скажи своим друзьям-скаутам, что Тедди всех угощает мороженым. Передай девушке в киоске, чтобы записала на мой счет.

Он потряс пачкой банкнот. Похоже, мороженое стало последней каплей.

– Ну что ж, тогда договорились.

Скаут взял деньги.

– Отлично! – Тедди засмеялся и снова взял чашу. – Уложи мне все это добро и поставь коробки за фургоном у двести четырнадцатого места.

Герт почувствовал, что не может вздохнуть. Земля слегка качнулась под ногами.

Все блошиные рынки, которые он посетил, все ранние вставания, весь мусор, который ему пришлось перерыть. Все часы, дни, месяцы и годы, проведенные за чтением справочной литературы, изучением каталогов аукционов и разглядыванием фотографий китайского фарфора в различных музеях, наконец-то принесли желанные плоды. Он сделал Большую Находку – отыскал предмет, о котором мечтал всю жизнь, – лишь для того, чтобы его тут же вырвал у него из рук стервятник от антиквариата Тедди Перссон.

Гигантского мужчину, похоже, только забавляло отчаяние Герта.

Он небрежно держал чашу между большим и указательным пальцами.

– Знаешь, Герт, я не настолько разбираюсь в китайском фарфоре, как ты, но что-то говорит мне, что это настоящая находка.

Ухмыльнувшись от уха до уха, Тедди обнажил целый ряд пожелтевших зубов. Возможно, сыграли свою роль тьма и тени, или же мозг Герта испытывал кислородное голодание, но на какое-то мгновение ему показалось, что Тедди – вовсе не человек, а тролль, злобное существо, которое, прокравшись тайком из леса, стянуло сокровище прямо у него из-под носа.

Запихнув чашу во внутренний карман ветровки, Тедди похлопал Герта по плечу с такой силой, что старик едва не потерял равновесие.

– Загляни ко мне как-нибудь – расскажу, за сколько я ее продал!

Подмигнув одним глазом, Тедди развернулся и пошел прочь.

Герт стоял, словно окаменев, все еще сжимая в руке бумажки по двадцать крон с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

В эту минуту внутри него что-то лопнуло, словно прорвало дамбу, и наружу хлынули подавленные чувства, о которых он все эти годы и не подозревал.

Гнев. Ярость. Ненависть.

Пылающая, слепая ненависть. Внезапно ему вспомнилась сказка, которую рассказывал в детстве дедушка, о том, что тролля можно победить только холодным оружием.

– Это тебе дорого обойдется, – прошипел он себе под нос, провожая взглядом широкую спину Тедди, пока та не растворилась в темноте. – Пусть даже это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!

Глава 1

Стояло воскресное утро. Часы показывали половину девятого, когда комиссар полиции Петер Винстон надел свой пиджак, сшитый на заказ, и, стоя перед зеркалом, поправил узел на галстуке. Как обычно, ему пришлось сильно ссутулиться, чтобы увидеть свое отражение.

Как он сам мог констатировать, месяц отдыха от работы в Национальной комиссии по расследованию убийств сказался на нем положительно. Рыжие волосы выгорели на солнце, лицо приобрело приятный оттенок легкого загара, и он чувствовал себя как никогда бодро.

Весной с ним несколько раз случались необъяснимые обмороки на работе, и врач отправил его на больничный, в результате чего он четыре недели назад против собственной воли оказался в Эстерлене.

Это время он по большей части проводил с дочерью Амандой, бывшей женой Кристиной и ее новым мужем Поппе, владельцем замка «Ерснэс». Довольно скоро он оказался втянут в расследование дела и помог местным полицейским разгадать убийство знаменитой маклерши по имени Джесси Андерссон.

Постепенно преодолев внутреннее сопротивление, Винстон начал со временем все больше ценить Эстерлен, несмотря на странный выговор местных жителей и обилие живности. Но теперь, после трех недель затишья, он чувствовал себя вполне отдохнувшим и даже несколько заскучал. Собственно говоря, он уже мечтал вернуться к работе.

Стоя перед зеркалом, он провел по пиджаку и брюкам своим верным складным роликом. Не потому, что заметил шерстинки или волосы, а просто так, на всякий случай. Покончив с этим делом, он сложил ролик и убрал в карман, еще раз поправил галстук и вышел из спальни в кухню-гостиную.

Жилище, которое выделили ему Поппе с Кристиной, представляло собой идиллический деревянный домик с белеными стенами, тростниковой крышей и частыми переплетами оконных рам. Правда, дверные проемы были низковатые, но Винстон уже привык приседать в нужных местах.

Выбрав одну из кособоких керамических чашек на кухне, он налил себе кофе и стал рассеянно перелистывать газету «Симбрисхамнсбладет», пытаясь убить время.

Они договорились, что заедут за ним в девять, но, насколько он знал Кристину и Поппе, это, скорее всего, означает десять минут десятого.

Один из заголовков в газете гласил:

«Сегодня в Дегеберге открывается ярмарка антиквариата и коллекционирования. Более трехсот участников, целый километр прилавков. Ожидается не менее десяти тысяч посетителей».

Винстон пробежал глазами статью. Нужно подготовиться к тому, что его ждет.

Интереса Кристины и Поппе к антиквариату он не разделял, но дни тянулись довольно однообразно, и это вкупе с тем фактом, что Аманда работала на ярмарке в киоске мороженого, толкнуло его согласиться поехать с ними.

Ему не терпелось увидеть дочь за работой. Она стала такой взрослой. В последние недели они как-то сблизились: все-таки есть большая разница между общением по FaceTime и живыми встречами. Кроме того, его радовал интерес Аманды к полицейской работе.

Перелистывая газету дальше, Винстон заметил упоминание Юнны Устерман. В разгар расследования убийства маклерши он ощутил, как между ним и Юнной протянулась ниточка. Однако дело осложнялось тем, что она была главным редактором местной газеты, а он вел следствие. Когда убийца был задержан, они с Юнной пару раз перезванивались, но потом она уехала в отпуск, и все ушло в песок. Уже через пару недель он должен будет вернуться в Стокгольм. Стоит ли предпринимать новые попытки?

Свернув газету, Винстон положил ее в аккуратную стопку у входной двери.

Затем сложил в карманы мобильный телефон, бумажник и записную книжку в кожаном переплете, снял с крючка черный зонт с ручкой из красного дерева и шагнул за дверь в ясный, солнечный летний день.

При домике под названием Бэккастюган буйно зеленел очаровательный маленький садик. Винстон, всю жизнь проживший в городе, не переставал удивляться тому, как быстро все растет. Только три дня назад он прокатал по всему газону старую пыхтящую газонокосилку марки «Хюскварна» – но, похоже, траву пора снова подстригать. Ползучее растение, доходившее ему до талии, когда он прибыл сюда, теперь уже почти добралось до водосточного желоба под крышей.

Стоя на крыльце, он вдохнул полной грудью. Пахло восхитительно. Наверное, из-за постоянного стресса в своей привычной жизни в Стокгольме он перестал обращать внимание на запахи.

Его мысли прервал темный «ягуар», заехавший на дорожку перед домом.

Поппе, полноватый мужчина в возрасте за пятьдесят, в льняной рубашке, солнцезащитных очках и с платком вокруг шеи, выскочил из машины со стороны пассажирского сиденья.

– Прости, что мы задержались, – сказал он, открывая Петеру заднюю дверь. – Я с удовольствием взял бы вину на себя, но это означало бы солгать.

Кристина, сидевшая за рулем, закатила глаза.

– Ты уверен, что хочешь поехать с нами, Петер? – спросила она, глядя на него в зеркало заднего вида. – Там сплошной антиквариат – значит, мы пробудем там полдня.

– Конечно, хочу, – с наигранным энтузиазмом ответил он. – К тому же мне не терпится повидать Аманду.

Кристина выехала с дорожки и рванула так резко, что Винстон автоматически схватился за поручень под крышей.

– Ты ведь придешь к нам в следующий четверг, когда в замке будет сниматься очередной выпуск «Шоу антикваров»? – спросил Поппе с переднего сиденья. – Фаббе в отличной форме. Это будет самое крутое событие года!

– Фабиан Андерле, – пояснила Кристина. – Он звезда программы «Шоу антикваров». Они с Поппе вместе учились.

Винстон кивнул, делая вид, что понимает, о чем речь.

В телефоне у Поппе звякнуло. Он достал его, поднял темные очки на лоб и громко рассмеялся.

Кристина с любопытством посмотрела на мужа.

– Это от Фаббе?

Поппе кивнул.

– Он уже на ярмарке. Судя по всему, ему не дают прохода. Вот послушай!

Он прочел вслух с дисплея телефона:

– «Стоит мне прикоснуться к подставке для яйца, как народ сразу думает, что это Фаберже. В следующий раз придется замаскироваться. Что скажешь насчет накладной бороды и усов?»

Поппе снова расхохотался.

– Очень в его духе!

Встретившись взглядом с Винстоном в зеркале заднего вида, Кристина снова закатила глаза.

– Если Фаббе действительно не хочет, чтобы его узнавали на ярмарке антиквариата, он ведь может одеться поскромнее и отказаться от этих невероятных очков? – проговорила она.

Поппе сделал вид, что не слышит, – Винстон невольно восхитился этой тактикой.

Они ехали на север по извилистым проселочным дорогам, минуя идиллические деревушки и беленые церкви. Вокруг простирались восхитительные ландшафты: ивовые аллеи и сочно-желтые поля, мягко волновавшиеся на летнем ветру. То тут, то там можно было заметить дымок и пыль от работающего комбайна.

Возле ярмарки в Дегеберге на свежескошенном лугу ровными рядами стояли сотни припаркованных машин. Чтобы попасть туда, надо было свернуть на узкую гравийную дорожку и проехать мимо юноши с пушком на верхней губе и в жилете из светоотражающей ткани, с переменным успехом пытавшегося направить посетителей на определенное парковочное место.

Кристина опустила стекло.

– Добрый день, мы участники, – солгала она. – Только завезем пару предметов.

Не дожидаясь ответа, она снова подняла стекло и проехала мимо растерявшегося юнца.

Прикрыв лицо рукой, Винстон пригнулся на заднем сиденье. Такое поведение было вовсе не в его стиле.

Совсем рядом с ярмарочным пространством с парковки выезжал белый фургон, и Кристина тут же бесцеремонно заняла его место.

– Надеюсь, мне удастся купить что-нибудь для сада. Не хочется тащить покупки через все поле, – объяснила она свое поведение.

– Видишь ли, Петер, у Кристины новый проект, – шутливым тоном произнес Поппе. – Теперь, после трех пожаров и семи наводнений, то есть когда мы закончили ремонт в замке, я предвкушал беззаботные летние дни в беседке с бокальчиком джин-тоника в руке. И что делает моя любимая жена? Конечно же, она требует, чтобы мы немедленно начали создавать в саду копию Версальского парка.

– Ничего подобного! – парировала Кристина. – Я хочу только одного: воссоздать сад вокруг замка в том виде, в котором он существовал двести лет назад. Воспринимай это как культурный проект.

Поппе развел руками.

– Ну зачем же останавливаться на этом? Замок строился в четырнадцатом веке, почему бы заодно не вырыть рвы и не построить подвесной мост?

Вежливо рассмеявшись, Винстон отстегнул ремень безопасности и открыл дверь машины. Ему хотелось поскорее размять ноги и избавиться от переругиваний Кристины и Поппе.

Территория ярмарки – огромная, размером с три-четыре футбольных поля – располагалась в долине и представляла собой бескрайние ряды одинаковых деревянных столов с разноцветными тентами. Столы группировались вдоль проходов, тянувшихся через всю площадь параллельно друг другу. Гул толпы то и дело перекрывал голос из громкоговорителя, делавший объявления.

– Зонт можешь оставить в машине, – сказала Кристина. – Шансы, что пойдет дождь, равны нулю.

– Надеюсь на лучшее, но готов к худшему, – ответил Винстон.

Первый проход был тесным, забитым людьми. Туристы в шортах и сандалиях, с обгорелыми на солнце лицами. Детские коляски, рюкзаки и обилие хот-догов и тающего мороженого – в непосредственной близости от костюма Винстона.

– Будем действовать систематично, чтобы ничего не пропустить, – сказала Кристина. – Сначала просмотрим все проходы, а после пройдемся по внешнему кругу.

Она потянула за собой Поппе к первому ряду столов, а Винстон не спеша пошел следом, опираясь на зонт, как на палку.

Первое, на что он обратил внимание, – это запах. Интересная смесь свежескошенной травы, пыли, старого брезента, сырости и жареной селедки. Он порадовался, что ему не приходится находиться среди всех этих ароматов целыми днями.

Пройдя всего метров десять, он констатировал, что предметы, которыми здесь торгуют, вряд ли можно назвать антиквариатом. Некоторые прилавки были заполнены товарами, подходящими для блошиного рынка, разбросанными в случайном порядке: фрагменты сервизов, виниловые пластинки, старые журналы и проржавевший инструмент. У других продавцов были исключительно продуманные столы с немногочисленными дорогостоящими товарами.

– Сюда приходят все – от скупщиков наследства до частных лиц и коллекционеров, которые избавляются от излишков, – пояснила Кристина, остановившись перед столиком, где предлагался фарфор пятидесятых и шестидесятых годов. Тарелки и чашки с ярким декором в виде цветов, черточек и точек. Узор из больших зеленых листьев показался Винстону знакомым. – Это сервиз «Берсо» Стига Линдберга, иконы пятидесятых, – пояснила Кристина, потом указала на чайные чашки в черно-белую полоску: – А вот эти называются «Зебра» и стоят по тысяче за штуку.

Винстон сразу понял, что дела у продавцов идут неплохо: вокруг активно происходил обмен купюр и онлайн-переводов на пакеты с тщательно завернутыми в бумагу ценностями. Вдалеке он заметил патрулирующих в толпе Свенска и Эландера, полицейских из Симрисхамна. Увидев его, они кивнули. «Хорошо, что они здесь и на виду, – подумал Винстон. – Такого рода скопления людей всегда привлекают карманных воришек».

– Петер, ты что-нибудь коллекционируешь? – спросил Поппе.

– Разве что неиспользованные дни отпуска, – ответила Кристина, не отрывая глаз от выставленных на столе садовых горшков.

От ее шпильки Винстон смутился.

– Нет, я ничего не собираю, – ответил он.

– А у меня вот целая коллекция ножей для сигар. Увидишь где-нибудь такой – скажи мне.

Кристина застряла у очередного стола, отчего Винстону и Поппе тоже пришлось остановиться. Здесь торговала пожилая пара, по случаю ярмарки одетая по моде шестидесятых годов. На столике лежало множество разноцветных предметов, в основном пластмассовых, из шестидесятых и семидесятых. Винстон отметил про себя, что это вовсе не садовая мебель. Он окинул взглядом соседний прилавок. Там продавались только маленькие глиняные фигурки в примитивистском стиле, показавшиеся ему знакомыми.

– Это Лиза Ларссон, – сказала Кристина. – Но при таких ценах их купят разве что японцы.

Оглядев покупателей, толпившихся у прилавка, Винстон действительно заметил мужчину и женщину азиатской внешности, вертевших в руках фигурки. Рядом с ними на земле стояла большая сумка-тележка.

– Сюда приезжают торговцы антиквариатом со всего мира, – продолжала Кристина. – Мы наверняка столкнемся тут в проходах с кем-нибудь из экспертов «Шоу антикваров».

– А вот и самый известный из них! – воскликнул Поппе и радостно замахал мужчине в болотно-зеленом блейзере с голубым платком на шее и ослепительной улыбкой на губах. – Фаббе, мы здесь!

Толпа расступилась, чтобы пропустить мужчину. Он был в возрасте Поппе, почти абсолютно лысый, в очках необычной формы, в ярко-красной оправе, сделанных явно на заказ у дизайнера.

Судя по взглядам и шепоткам в толпе, его все узнавали.

– Поппе! Кристина! – громко воскликнул он и по очереди обнял их. – Как у вас дела? – Он изобразил на лице ужас: – Но вы с пустыми руками?

– Да мы только что приехали, – извиняющимся тоном проговорил Поппе. – А это Петер Винстон, бывший муж Кристины, лучший полицейский Швеции. – Он слегка похлопал Винстона по плечу. – Фаббе – один из моих самых старых друзей…

– Ну-ну, не такой уж я и старый! – рассмеялся тот, протягивая ладонь Винстону.

– Ну хорошо, один из моих лучших друзей, – поправился Поппе. – Петер, ты наверняка видел его по телевизору.

– Приятно познакомиться, – произнес Петер, когда они обменивались рукопожатиями. Да, он узнал этого человека по какому-то выпуску программы «Шоу антикваров», который однажды случайно посмотрел. Среди всех экспертов, оценивающих в программе антиквариат, Фабиан Андерле был самым заметным и ярким.

Андерле повернулся к Поппе.

– Как хорошо, братец мой, что я на тебя наткнулся, – сказал он. – Можно тебя на пару секунд? Хотел обсудить с тобой один вопросик.

Не дожидаясь ответа, он оттащил Поппе в сторонку.

– Ну вот, понеслось… – пробормотала Кристина скорее самой себе, чем Петеру. – Этот заход со слов «братец мой» стопроцентно означает, что он хочет одолжить денег. А теперь, когда он устроил так, что очередной выпуск «Шоу антикваров» будут снимать у нас в замке, Поппе не сможет ему отказать.

Винстон слушал ее вполуха. Толпа прибывала, и вот-вот кто-нибудь наступит на его начищенные до блеска ботинки – это лишь вопрос времени.

Он решил пойти и разыскать Аманду в киоске с мороженым: в конце концов, он приехал сюда исключительно ради нее.

Внезапно гул толпы перекрыл прекрасно поставленный голос, отчего все в радиусе двадцати метров обернулись.

– Быть не может! Неужели передо мной Шерлок Холмс Эстерлена собственной персоной?

Среди людского моря обрисовалась хорошо знакомая фигура с поднятой в руке палкой. Человек был одет в вышитую рубаху до пола, на голове его красовалась панама, а через плечо была небрежно переброшена шелковая шаль. За его спиной виднелся невысокий тренированный мужчина с южной внешностью, одетый совершенно идентично.

Это были Ян-Эрик Шёхольм и Альфредо, с которыми Винстон познакомился несколькими неделями раньше.

– Петер Винстон, только такой истинный джентльмен, как ты, может ходить по такой жаре в костюме-тройке. Сам я чувствую себя как белый медведь в Африке.

Сняв панаму, актер принялся обмахиваться ее полями.

– Кристина, открой тайну: ему помогает справляться с жарой его холодная красота или ледяное спокойствие?

Винстон смутился и стал переминаться с ноги на ногу.

– Ты сделал нам такой роскошный подарок, Винстон, – продолжал Ян-Эрик, опираясь на руку супруга. – С тех пор как ты раскрыл убийство Джесси Андерссон, журналисты со всего мира просят у меня интервью. «Каково было ощущать себя подозреваемым в убийстве? Какой вклад вы внесли в расследование?» Надеюсь, ты простишь меня за то, что я слегка преувеличиваю свою роль во всей этой истории. Никто не хочет быть статистом.

– Меня это абсолютно не смущает, – с улыбкой ответил Винстон. – Кстати, загадку мы разгадали вдвоем. Туве Эспинг работала со мной в паре. Без нее…

Ян-Эрик замахал на него рукой.

– Само собой, само собой. Каждому по заслугам и все такое. Но благодаря тебе я вернулся из пустыни забвения и вновь вознесся на Парнас.

– Мы надеемся, что благодаря такому интересу Яна-Эрика пригласят на следующий год выступить в «Летних беседах», – вставил Альфредо.

– Да-да, – отмахнулся Ян-Эрик. – Посмотрим, как дело обернется. Эти летние радиопередачи – нечто архаичное да и небезопасное. Достаточно вспомнить, чем все это закончилось для бедняжки Джесси.

Актер сделал грустное лицо и выдержал театральную паузу.

Кристина, уставшая от всего, связанного с убийством Джесси Андерссон, воспользовалась случаем, чтобы сменить тему:

– А вы что здесь делаете? Мне казалось, вы решили заморозить всякий шопинг.

– Так и есть, – выпалил Альфредо. – Я выставил Яну-Эрику ультиматум: с каждой новой купленной вещью выбрасываем одну старую.

– Да, нелегко вам придется, – сказала Кристина. – Здесь так много интересного. Сама я ищу садовую мебель и чугунные горшки, а пока мы тут стоим и болтаем, все находки уходят. Я должна продолжить поиски. А Петер идет на встречу с Амандой.

Она многозначительно посмотрела на Винстона. Ян-Эрик снова надел панаму.

– Удачи в ваших поисках. Au revoir, красивые люди!

Подмигнув Винстону, пожилой актер в сопровождении Альфредо проследовал дальше.

Глава 2

Около одиннадцати Тедди Перссон прогулочным шагом вернулся обратно к своему тенту.

Внутри у него все согрелось от кофе, он с довольным видом напевал себе под нос. Ярмарочный день пока шел на редкость удачно. А дальше будет еще лучше.

Он похлопал по карману, в котором лежала чаша.

Строго говоря, о китайском фарфоре он знал очень мало. Скупая наследство, можно столкнуться с чем угодно, так что лучше знать понемногу обо всем, а не наоборот.

А если ты в чем-то не уверен, всегда можно загуглить.

Кроме того, мода постоянно меняется. Расписные деревенские шкафы, которые он совсем недавно таскал по лестницам и продавал иностранным скупщикам за десятки тысяч крон, теперь не шли совсем. А вот тиковая мебель и латунные лампы, раньше без разбора сбрасываемые в контейнер, теперь продают на престижных аукционах в Нью-Йорке и Париже.

Тедди достал из кармана чашу. До чего же она маленькая и неприметная! Сантиметров пять в высоту и сантиметров десять в диаметре.

Единственное, что ему было известно о китайском фарфоре, – что цены на него в последние двадцать лет заметно подскочили, поскольку китайцы стали выкупать обратно свое культурное наследие. Едва заметив, как Китаец-Герт, дрожа от восторга, вцепился в эту штучку, он сразу догадался, что вещь ценная.

Если он чему-то и научился за сорок лет работы с антиквариатом, так это считывать людей. Благодаря этой своей способности он уже получил предложение по поводу чашу – в пять раз больше, чем заплатил за всю витрину скаутов.

С довольным видом Тедди разразился громкой кофейной отрыжкой.

Павильон фирмы «Раск. Скупка имущества» раскинулся на лужайке у края ярмарочной территории – очень привлекательном месте, которое ему удалось застолбить только в последние годы. Плюсом являлась значительная площадь. Здесь можно было поставить большой тент и несколько столов, получив много места для товара. Особенно Тедди ценил возможность подогнать фургон-дом и припарковать его позади павильона, обеспечив себе постоянный доступ к еде, кофе и туалету, а главное, уединенное место для сделок.

Подойдя к своему павильону, он заметил нечто такое, что заставило его громко выругаться.

– Каждый год одно и то же, черт подери!

Объектом его гнева стал стол с нераспакованными коробками, поставленный в проходе между тентами. Схватившись за столешницу, Тедди одним мощным движением перевернул его. Что-то загрохотало, когда коробки посыпались на землю.

От этого звука из-под соседнего тента выскочил высокий бородатый мужчина.

– Что ты делаешь, черт возьми?

– Помогаю тебе с твоими товарами, Линдеман, – заявил Тедди. – Скажи лучше спасибо. Проход надо держать свободным.

– Идиот ты конченый! – заорал Линдеман и толкнул Тедди в грудь. – Это ценные вещи!

Тедди тоже толкнул его.

– Да что ты об этом знаешь, кретин?! Я убью тебя!

Мужчины сцепились в проходе между тентами. Они были похожи – и комплекцией, и возрастом. Можно было подумать, что это борются, стоя на задних лапах, два бурых медведя.

– Прекратите!

Из тени выступила высокая пожилая женщина. Ее темные волосы были схвачены в хвостик на затылке, на бедре виднелась поясная сумка.

– Тедди! Линдеман! – закричала она. – Что вы тут устроили, черт вас побери?!

Битва сразу же прекратилась. Женщина – это была Сусси, жена Тедди, – сердито уставилась на обоих мужчин.

– Он разбросал мои вещи, – пропыхтел Линдеман, указывая на перевернутый стол.

– Потому что ты поставил их на нашу территорию, – ответил Тедди. – Знаешь прекрасно, где проходит граница, и каждый год одно и то же – ты специально ее нарушаешь, мне назло. Потому что завидуешь!

Линдеман снова шагнул к Тедди, но сдержался, увидев взгляд Сусси.

– Завидую чему? – крикнул он, вытирая пот со лба. – Всем твоим недовольным клиентам? Вдовам, которых ты обдурил?

Тедди побагровел. Он сжал и поднял кулаки, Линдеман сделал то же самое.

– Сейчас же прекратите, вы оба! – прошипела Сусси. – Взрослые люди, а ведете себя как дети! Как не стыдно? На вас уже все пялятся!

Жестом через плечо она указала на толпу посетителей ярмарки, собравшуюся вокруг, чтобы посмотреть на исход схватки. Мужчины успокоились.

– Хватит устраивать этот цирк каждый год, слышите? – продолжала Сусси. – Над вами все смеются. Научитесь договариваться наконец!

Мужчины что-то пробормотали в ответ. Похоже, боевой дух в них угас.

Линдеман наклонился, чтобы поднять перевернутый стол.

– Если что-то сломалось, ты заплатишь, черт возьми, – пробормотал он.

– Пошли мне счет, старый осел!

Тедди сплюнул так, что слюна приземлилась у самых ног Линдемана, развернулся и ушел в свой шатер.

– Схожу в туалет, – буркнул он, проходя мимо Сусси, – а потом пойду поем. Вы с Йимми пока не отходите от павильона.

Он ушел в свой фургон и захлопнул за собой дверь.

Сусси и Линдеман остались стоять, глядя ему вслед.

– Однажды кто-нибудь отплатит Тедди сполна, – глухо произнес Линдеман. – Он получит по заслугам.

Жена Тедди не ответила. Но на мгновение могло показаться, что она кивнула.

Глава 3

Время приближалось к полудню, и Винстон направил шаг к той части ярмарки, откуда доносился запах еды. Там он обнаружил большое открытое пространство с несколькими пластмассовыми столиками. Неподалеку стоял вагончик с надписью «Администрация». Справа от него примостилось несколько передвижных прилавков, слева – стойка со сладостями.

Перед киоском «Замороженная радость» выстроилась длинная очередь. Винстон наверняка мог бы обойти ее, ведь он собирался только поприветствовать Аманду. Но ему некуда было торопиться, к тому же захотелось мороженого.

Стоя в конце очереди, он наблюдал за работой дочери. Похоже, она прекрасно справлялась. Улыбалась клиентам, набирала в ложку мороженое точными решительными движениями. Вид у нее был куда более уверенный, чем у ее коллеги. Видимо, она тщательно продумала все детали – его это очень порадовало.

Очередь быстро росла. Внимание Винстона привлекла пожилая пара, стоявшая позади него. Он невольно подслушал разговор, однако мало что в нем понял. Язык напоминал датский, но интонации были шведские. Винстон так и не смог привыкнуть к местному диалекту и бесконечным дифтонгам. Но это все же лучше, чем датский, где, кажется, и вовсе упразднили все гласные. Соус из гортанных звуков, в котором совершенно невозможно отделить одно слово от другого.

Его лингвистические рассуждения прервал чей-то гневный голос. Чуть в стороне Винстон заметил женщину, которая, судя по ее движениям, была сильно возмущена. Размахивая руками, она ругала стоящего перед ней мужчину.

Винстон вытянул шею, чтобы лучше все разглядеть. Женщине было под сорок: среднего роста, с черными коротко стриженными волосами, в юбке и белой блузке, с дорогой сумочкой через плечо.

Объектом ее гнева стал пожилой мужчина огромного роста. Он преспокойно наблюдал, как женщина прыгает на месте, дико жестикулируя прямо у него перед носом. До Винстона долетали отдельные слова из ее гневной речи:

– Стол пропал… сообщу в полицию… гнусные воры…

Он начал подумывать над тем, чтобы вмешаться – по крайней мере, подойти ближе и выяснить, в чем дело, но не хотел потерять свое место в очереди. Прежде чем он на что-либо решился, женщина гордо удалилась, по-прежнему в бешенстве.

– И не думай, что тебе это так сойдет, Тедди! – бросила она через плечо.

Человек, которого, судя по всему, звали Тедди, несколько мгновений стоял на месте, казалось, совершенно не заботясь о любопытных взглядах со всех сторон. Потом двинулся в противоположном направлении. Винстон понаблюдал за ним, пока тот не растворился в толпе.

Подошла его очередь.

Улыбнувшись папе, Аманда выпалила заученную фразу:

– Добро пожаловать в «Замороженную радость»! Рожок или стаканчик?

– Привет, моя дорогая, – ответил Винстон. – У тебя лучшая на свете летняя работа.

Его дочь прищелкнула языком.

– Весь день выдумывал эту шутку, пап?

– Сегодня утром пришло в голову, – признался Винстон. – Мне, пожалуйста, два шарика в вафельный рожок.

– Видел ссору? – спросила Аманда, привычным движением вынимая из ванночки с водой ложку для мороженого.

– Да, и меня заинтересовало, о чем речь, – ответил Винстон. – Тебе известно, кто эти люди?

– Мужика все называют Тедди. Сегодня утром он угостил за свой счет половину местного скаутского клуба. Надеюсь, он скоро придет и расплатится. Женщину я никогда раньше не видела. Но она, похоже, чертовски на него зла.

Набрав ложкой шарик мороженого со вкусом ревеня, Аманда запихнула его в рожок.

– Знаю, что ты любишь ревень, а второй шарик тебе с каким вкусом?

Винстон растерялся. Об этом он не подумал.

– Ты простоял полчаса в очереди! – воскликнула Аманда. – Давай я выберу за тебя?

– Нет, погоди.

Винстон прочел на табличке, какие есть еще вкусы, и сразу понял, что придется выбирать из огромного количества вариантов.

– Еще один ревень.

Аманда закатила глаза.

– Фантазия – твоя сильная сторона.

Положив еще один шарик в рожок, она протянула ему мороженое. Винстон расплатился, Аманда пробила сумму в кассе.

– Как там мама? – спросила она. – Занята однокурсником Поппе?

– Ты про Фабиана Андерле? Так ты его знаешь?

– Ясное дело. Это же дядя Люсии. Фаббе у меня постоянный покупатель, уже пару раз заходил и брал мороженое. Сейчас он живет у нас в замке, ты в курсе? Пробудет две недели. Мама, мягко говоря, не в восторге.

– Вот как?

Винстон попробовал мороженое. Люсия – лучшая подруга Аманды. Это и многие другие факты о жизни дочери он узнал в последние несколько недель.

– Мама говорит, что Фаббе и Поппе, как соберутся вместе, впадают в детство, – продолжала Аманда. – Но Поппе этому рад, так что она терпит ради него. Как мороженое?

– Очень вкусное, – ответил Винстон.

Аманда сделала жест рукой в сторону очереди.

– Мне надо работать. Можем встретиться завтра. Давай сходим в кино или еще что-нибудь придумаем?

Винстон кивнул и попрощался с дочерью, бесконечно гордый тем, какой умной и самостоятельной девушкой она стала.

Вскоре он нашел свободный пластиковый стул, но, прежде чем сесть, тщательно вытер его бумажным носовым платком. Доев мороженое, остался сидеть, наслаждаясь летним теплом и изучая людей вокруг.

Вскоре он мог констатировать, что здесь присутствуют самые разнообразные личности, от семей с детьми до странновато одетых мужчин и женщин с сумками-тележками.

В какой-то момент в толпе промелькнул Фабиан Андерле, которого легко было узнать по зеленому пиджаку и характерным очкам, но эксперт по антиквариату так спешил, что даже не взглянул в сторону Винстона. По всей видимости, он ненадолго расстался с Поппе.

Вспомнив рассказ Аманды о треугольнике, образовавшемся между Кристиной, Поппе и Фабианом, он невольно слегка позлорадствовал в душе. Похоже, бывшей жене тоже иногда приходится несладко.

Сам же он решил держаться как можно дальше от этой бочки с порохом.

Ему хотелось только одного – провести эту неделю в тиши и спокойствии, пока не настанет пора возвращаться в Стокгольм.

Глава 4

– Ну что, теперь ты сыт и доволен? – холодно спросила Сусси, когда в начале первого Тедди вернулся к своему павильону.

На мгновение он задумался, не рассказать ли ей о чертовой бабе, устроившей скандал, но потом все же решил этого не делать. Сусси слишком пеклась о реноме семейного предприятия, ей не хотелось слушать о недовольных клиентах.

– Да, спасибо, – ответил он.

– На столах становится пусто. Ты не мог бы достать новые товары?

Говоря это, Сусси упаковала в газетную бумагу стеклянную чашу, положила в белый пакет и протянула клиенту.

– А где Йимми? У меня деловые встречи, – буркнул Тедди и огляделся в поисках сына.

– Он занят тем, что грузит в фургон все то дерьмо, которое ты купил сегодня утром у скаутского клуба, – ответила Сусси. – Зачем тебе это понадобилось?

Лицо Тедди расплылось в улыбке.

– Стало жалко ребят. Захотелось им помочь.

Сусси фыркнула.

– Думаешь, я поверю, что ты вдруг обзавелся сердцем?

Оглядев павильон, Тедди сменил тему:

– Сколько мы наторговали?

– Тысяч двадцать пять – тридцать, – ответила Сусси.

Тедди требовательно протянул руку. Несколько секунд его жена колебалась, но потом расстегнула поясную сумку и протянула ему стопку банкнот.

– Все до последнего эре я записала в кассовую книгу, – прошипела она. – Просто к твоему сведению.

Он недовольно кашлянул, запихивая деньги в карман.

– У меня важная встреча, и я не хочу, чтобы мне мешали. Передай это и Йимми, когда он закончит!

Обогнув палатку, он одним большим шагом преодолел лестницу, зашел в фургон и захлопнул за собой дверь. Войдя внутрь, переложил деньги в свой и без того переполненный бумажник и налил себе чашку кофе из термоса.

– Все до последнего эре… – пробормотал он себе под нос. Можно подумать, ему придется отчитываться о своих доходах!

Фирма «Раск» была крупнейшим скупщиком домашней утвари в Эстерлене. Впрочем, она не отличалась разборчивостью. «Деньги можно заработать на всем, даже на мусоре», – говаривал Тедди. Однако клиентам он этого не сообщал.

В обычный рабочий день он выезжал на дом к только что умершему или перебравшемуся в пансионат для престарелых человеку. Там он осматривал имущество и предлагал свою цену.

Тедди выработал собственную тактику: начинал с того, что ругал родственников покойного за то, что они тратят его время: ведь в доме один сплошной мусор. Затем, когда они начинали оправдываться, он называл им невероятно низкую цену. Случалось, что он тут же, не отходя от кассы, покупал и машину в гараже, и весь дом.

Самые ценные предметы Тедди забирал тут же. Потом Сусси, их сын Йимми и несколько помощников упаковывали все остальное в коробки и увозили в антикварный магазин у них на участке.

– Уборка за мой счет, – добавлял Тедди, если родственники не хватались за его предложение или если он сам пребывал в хорошем настроении. На самом деле эта «доброта» ему ничего не стоила: худшие вещи он отдавал поляку, владевшему магазинчиком со всякой подержанной ерундой, а тот в обмен на это посылал парочку уборщиков.

Своей бизнес-моделью Тедди был очень доволен. То, что речь обычно шла об оплате наличными, его тоже более чем устраивало.

Отпив глоток кофе, он достал чашу, которую полдня проносил в кармане.

За эту мелочь он скоро получит тридцать пять тысяч.

Жирный куш привел его в такое прекрасное расположение духа, что ни та маленькая стерва, напавшая на него с обвинениями, ни надутая жена не могли испортить ему день. Тридцать пять тысяч, которые Сусси не сможет записать в свою книжечку, поскольку не подозревает об их существовании.

Эти деньги ему очень пригодятся. Дело в том, что это его последняя ярмарка.

Его ждет другое, спокойное, время: отдых и поездки в хорошей компании, без навязчивых клиентов, таскания тяжестей, пыли и плесени.

Приятные мысли прервал осторожный стук в дверь. Спрятав чашу в шкаф, Тедди приоткрыл дверь и увидел Йимми. Ему было под тридцать, ростом он пошел в отца, но черты лица его были намного мягче.

– Собираюсь в киоск. Хотел спросить: тебе что-нибудь нужно?

Йимми окинул фургон долгим взглядом, словно пытаясь понять, что тут происходит.

Тедди сделал глубокий вдох. Первое желание, которое у него возникло, – отругать сына за то, что тот мешает. Конкретно это яблоко упало далеко от яблоньки: Йимми обладал почти феноменальной способностью вваливаться невовремя. Иногда, особенно в последнее время, у Тедди возникало ощущение, что сын следит за ним. Но даже Йимми не мог сегодня испортить Тедди настроение.

– Нет, спасибо, малыш, – произнес он насколько мог любезно. – У меня парочка деловых встреч, не хочу, чтобы мне мешали. Но спасибо, что ты спросил.

Едва дверь фургона закрылась, как Тедди вытащил один из своих мобильных телефонов.

«Увидимся у киоска с мороженым через полчаса?» – написал он и нажал на «отправить».

Ответ пришел немедленно.

Сердечко и одно-единственное слово:

«Мечтаю».

Тедди достал из шкафа чашу. Держа ее на свету, залюбовался изысканным узором.

«Ясное дело, это непростая штуковина», – подумал он. Может быть, она приносит удачу, и не только в сделках? Пожалуй, глупо было бы ее продавать. Само собой, он пытался погуглить, чтобы выяснить цену, но не нашел ничего подходящего.

Тридцать пять тысяч – сумма неплохая, но вдруг чаша стоит гораздо больше? Нужно ли так рисковать?

Задумавшись над этим, он понял, что потенциальный покупатель проявлял заметный энтузиазм. Так что, пожалуй, надо все это обдумать с холодной головой.

Новый стук, на этот раз в заднюю дверь, заставил его поднять голову.

Тедди приподнял занавеску на крошечном окне, потом открыл дверь.

– Проходи, Даниэль, – сказал он мужчине, ждавшему снаружи. – Хорошо, что ты пришел с черного хода. Тебя ведь никто не видел? У меня для тебя деньжата за последнюю работенку, как я и обещал.

Глава 5

Проведя парочку скучных часов на ярмарке, Винстон отправился к внешнему кругу прилавков, где, как он предполагал, должны были бродить сейчас Кристина и Поппе. И точно, Поппе он нашел в большом павильоне с крышей и частично открытыми стенами, где тот разглядывал штопоры разных моделей. «Аукцион Линдемана» – было написано на большой табличке над входом.

На столах теснились изделия из керамики, старинные латунные предметы, медали и большое собрание умеренно чистых аптечных пузырьков всех размеров с надписанными от руки этикетками.

Торговлю вел молодой человек, в то время как бородатый господин – по-видимому, сам торговец антиквариатом, подумал Винстон – сидел в раскладном кресле, разглядывая покупателей. Он был рослый и мощный и всем, за исключением бороды, напоминал того мужчину, которого Винстон заметил ранее во время ссоры с женщиной.

Продавец попивал пиво из банки. В глазах виднелись красные прожилки, взгляд был слегка затуманен. Губы шевелились, словно он вел беззвучный диалог с самим собой.

В углу павильона стояла подставка с холодным оружием: шпагами, саблями и штыками. Винстон узнал кинжал с латунными деталями на черных ножнах и золотой кисточкой, свисавшей сбоку.

«Кортик офицера воздушного флота, пятидесятые годы», – прочел он на наклейке.

Винстон кивнул с чувством удовлетворения. Дома, в его квартире в Ярдет, висела фотография дедушки в парадном кителе с таким вот кортиком на поясе. В годы холодной войны его дед вылетал на тайные разведзадания над побережьем Балтийского моря. Сам он тоже мечтал стать пилотом, но вскоре выяснилось: он слишком длинный, чтобы уместиться в кабине боевого самолета.

Он достал кортик из ножен. Узкое лезвие, заточенное с обеих сторон, оказалось на удивление острым.

– Не староват ли ты – с мечами играть? – раздался у него за спиной голос Кристины.

– Это не меч, а кортик, – ответил он. – Церемониальный кортик, который носили…

Он сбился на полуслове.

Рядом с его бывшей женой стояла красивая молодая женщина в летнем платье и кедах, с длинными темными волосами, заплетенными в косу. Смущенный, Винстон вложил кортик обратно в ножны и повесил его на подставку.

– Это Петер, мой бывший муж, – представила его Кристина. – А это Анна Тюхе.

Женщина протянула Винстону загорелую руку, второй приподняв солнцезащитные очки: карие глаза, лет сорок на вид. От ее теплого взгляда в груди у Винстона что-то затрепетало.

– У Анны самый изысканный магазин антиквариата во всем Сконе, – продолжала Кристина.

– Спасибо, очень мило сказано, – проговорила Анна с наигранным смущением. – Но это не соответствует действительности.

Винстон пожал ей руку.

– Приятно познакомиться.

Приятно познакомиться? Ох, почему он так старообразно выражается? Почему бы не сказать «рад встрече» или просто «привет», как, кажется, говорят здесь, в Сконе?

Кристина приподняла многочисленные пакеты в руках.

– Как видишь, у меня много находок. Остался только внешний круг. Пойдешь с нами, Петер, или тебе уже надоело?

– Вовсе нет, – солгал Винстон. – Антиквариат – это очень интересно.

Порывшись в пакетах, Кристина показала свои находки. А вот руки Анны были свободны.

– Я уже положила свои покупки в машину, – пояснила она. – Приехала сюда рано утром, как и большинство профессиональных торговцев. Именно тогда есть шанс обнаружить настоящие жемчужины.

Кристина задала встречный вопрос, и, пока они прогуливались вдоль прохода между прилавками, Анна рассказала пару историй о невероятных сделках, совершенных здесь.

Винстон слушал с большим интересом. Анна вела себя непринужденно и весело, он легко себя чувствовал в ее компании. Оказалось, она владеет магазином в центре Мальмё, где продает мебель скандинавского дизайна середины двадцатого века. Судя по всему, Кристина была одним из крупных приобретателей.

– Именно у Анны я купила тот датский посудный шкаф, который стоит у нас в гостиной.

– Да-да, он великолепен, – кивнул Винстон, понятия не имея, о каком шкафе идет речь.

К ним присоединился Поппе с радостной улыбкой, держа под мышкой какую-то покупку.

– Смотрите, что я оторвал – в буквальном смысле слова!

Он показал модель гильотины высотой сантиметров сорок пять с остро отточенным лезвием, которое можно было поднять, потянув за тонкую веревочку.

– Вот сюда, на плаху, кладется сигара, – с довольным видом пояснил он. – А в цинковую ванночку внизу падает отрубленный кончик. Чух!

Кристина оглядела покупку без восторга.

– Вам с Фаббе нельзя играть с этой штукой, когда вы набрались. Такая игра может стоить тебе пальца.

– Или другой части тела, – шепнула Анна Винстону, отчего он смущенно закашлялся.

Внезапно на руку Винстона упала капля дождя, а следом брызнуло на затылок. Подняв глаза, он увидел большую темную тучу, возникшую из ниоткуда.

– О нет! – воскликнула Кристина. – Неужели будет дождь?

Прежде чем кто-либо успел ответить, долину сотряс удар грома, а в следующую секунду небеса разверзлись.

На ярмарку обрушился настоящий ливень, и посетители кинули искать спасения. Кристина, Поппе и Анна попытались протиснуться под тенты павильонов, но, поскольку остальные старались сделать то же самое, там вскоре стало тесно и мокро.

Винстон же триумфальным жестом раскрыл зонт, который все это время носил с собой, одновременно бросив взгляд на наручные часы. 14:31. Отмечать необычные события – полицейская привычка, сформировавшаяся у него много лет назад.

– Местечка не найдется?

Анна Тихе встала вплотную к нему.

– Конечно, найдется.

Положив ладонь поверх его руки, она выровняла зонтик, чтобы он накрыл их обоих.

– Простите, что навязываюсь.

– Что вы, что вы!

Снаружи по зонтику барабанили капли: дождь усиливался. Всего за несколько минут на земле образовались лужи. Торговцы, небрежно закрепившие свои тенты, промокли насквозь, пытаясь их поправить. Снова загрохотал гром.

Анна придвинулась поближе к Винстону. Она доставала ему примерно до подбородка, и, не зная, на чем остановить взгляд, он стал смотреть вдаль. Запах ее духов показался ему восхитительным и знакомым.

Осторожно склонив голову, Винстон втянул ноздрями запах. Сирень? Жасмин? По крайней мере, не роза.

– Ты всегда носишь с собой зонт? – спросила Анна.

Винстон смутился и выпрямился.

– По крайней мере, в таких местах, – ответил он. – Надейся на лучшее…

– Но будь готов к худшему, – продолжила Анна и несколько секунд смотрела в глаза Винстону.

К его большому разочарованию, дождь прекратился так же стремительно, как и начался. Винстон нехотя сложил зонт, и они с Анной отступили друг от друга.

– Я смотрю, вам там было уютно, – проговорила Кристина с кривой улыбкой.

Винстон сделал вид, что не услышал ее слов.

– Петер, придешь вечером? – спросила Анна.

Он вопросительно поднял брови.

– У нас в замке сегодня небольшой ужин, – пояснила Кристина. – Конечно же, будем рады видеть тебя тоже.

– Прошу прощения, – смущенно проговорила Анна, – я думала…

Винстон поспешил спасти ее из неловкой ситуации:

– Я вовсе не хочу навязываться.

– Что за глупости! – решительно заявила Кристина. – Если я не пригласила тебя раньше, то лишь потому, что все разговоры будут крутиться в основном вокруг антиквариата и будущих съемок телешоу. Фаббе тоже придет. Так что будет здорово, если ты присоединишься. За столом будет больше взрослых, и это создаст лучший баланс.

Она кивнула в сторону Поппе, который как раз проверял, не промокла ли его гильотина для сигар.

– Ну, что скажете? – спросила Кристина. – Не пора ли собираться домой?

Вокруг них хозяева павильонов вовсю стряхивали со своих тентов воду, чтобы вернуться к торговле, но, казалось, ярмарочный кураж улетучился. Большинство посетителей двигалось в направлении парковки.

В последний раз встряхнув свой зонт, Винстон как раз собирался последовать за Кристиной и ее компанией к машине.

Но у одного из больших тентов чуть в стороне что-то начало происходить. Поначалу едва заметно, в виде смутной тревоги в позах посетителей, стоявших ближе всех, как будто раздираемых желанием либо поскорее покинуть это место, либо остаться, чтобы поглазеть.

Этот феномен Винстону доводилось наблюдать ранее, и гораздо чаще, чем ему того хотелось бы. В голове у него зазвучал тревожный сигнал, и он решил подойти поближе.

Движения людей вокруг него становились все более размашистыми, несколько человек быстрым шагом пошли прочь, остальные стояли, вытянув шеи. До него доносились обрывки фраз: «без сознания» и «скорую помощь».

Тревожный сигнал зазвучал громче, Винстон прибавил шаг.

И тут над шумом ярмарки раздался оглушительный звук.

Леденящий душу крик перекрыл все остальное так, что все вокруг замерло.

Глава 6

– Тедди! – услышал Винстон женский голос. – Тедди, дорогой, ответь мне!

Не раздумывая он побежал туда.

У входа в павильон уже собралась толпа. Он протиснулся сквозь нее, мимо столов, нагруженных всем подряд: от настольных ламп и фарфора до штопоров и всякой кухонной утвари.

В задней части, где шатер заканчивался небольшим проходом, ведущим к фургону, стояли, склонившись над чем-то, несколько человек. Их голоса сливались в один возмущенный гул, смешиваясь с сигналом тревоги в голове у Винстона, теперь звучавшим во всю мощь.

– Тедди! – снова закричала женщина. – Скажи хоть что-нибудь!

– Полиция! – прервал ее Винстон. – Что произошло?

Дама в майке и шортах подвинулась, давая ему проход.

В складном походном кресле вплотную к задней стенке шатра сидел мужчина мощного телосложения с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом. Винстон мгновенно узнал его. Это был тот же человек, которого он наблюдал пару часов назад во время ссоры у киоска.

Рядом с креслом коленями на грязной земле стояла рослая женщина. Она трясла мужчину, но реакции не было.

– Полиция! – повторил Винстон, что заставило ее поднять глаза. Лицо у нее было бледное и заплаканное.

– У него сердце, – прошептала она. – Он не дышит. Не знаю, что мне делать.

Винстон приподнял голову мужчины за подбородок. Голова висела, кожа была серая и холодная.

– Помогите мне, – обратился он к бледному, как полотно, молодому мужчине, который в этот момент протиснулся к ним. – Мы должны вынуть его из кресла.

Взявшись за спинку кресла, он потянул его на себя. От этого движения тело медленно завалилось вперед, обнажив окровавленный металлический предмет, торчавший из спинки.