Самурай без меча бесплатное чтение

Хидэёси самый замечательный – и самый необычный – лидер в истории Японии.

Он родился в 1536 году в бедной крестьянской семье. Казалось, ничто не предвещало ему поразительную судьбу. Хидэёси был мал ростом, слаб сложением, необразован и безобразен. Оттопыренные уши, глубоко посаженные глаза, тщедушное тело и красное морщинистое лицо делали его поразительно похожим на мартышку, чем и объяснялось прозвище Обезьяна, которое приклеилось к нему на всю жизнь.

Хидэёси появился на свет в разгар смутного «века борьбы кланов», когда военная карьера или сан священника для честолюбивого крестьянина являлись единственным способом избежать каторжного труда в поле. Более чем скромные физические данные (рост полтора метра, вес пятьдесят килограммов и сильная сутулость) не сулили ему успехов на военном поприще. И все же он сумел взлететь, подобно звезде, к вершинам лидерства и объединить страну, раздираемую вековыми междоусобицами. Как ему это удалось?

Железная сила воли, острый, как бритва, ум, несгибаемое упорство и тонкое понимание человеческой психологии – именно эти качества позволили Хидэёси «превращать скептиков в преданных слуг, соперников в верных друзей, а врагов в союзников»[1]. Не достигший особых высот в овладении боевыми искусствами, этот «самурай без меча» воспользовался другим оружием. Превзойти своих родовитых соперников и стать правителем Японии ему помогли самоуничижительный юмор, хитрость и умение вести переговоры. В иерархическом обществе, где царили нерушимые законы кастовых границ, Хидэёси стал героем отверженных, примером для каждого, кто жаждал сам вершить свою судьбу и стремился подняться, подобно героям Горацио Алгера[2], «из грязи в князи».

В 1590 году Хидэёси стал верховным правителем страны. Получив от императора Гоёдзэя титул регента, он наслаждался царской властью. Императорский двор удостоил его аристократической фамилии Тоётоми, что означает «щедрый министр».

Историки неоднозначно оценивают правление Хидэёси, но все же его поразительные достижения затмевали неудачи, и слава этого выдающегося полководца и государственного мужа продолжала расти и после его смерти (1598). Жизнь Хидэёси была описана – и приукрашена – в подробной официальной биографии «Тайкоки» («Повесть о тайко»), впервые опубликованной в 1625 году.

Сегодня, четыре века спустя, имя Хидэёси знает каждый японский школьник; ему и его подвигам посвящаются бесчисленные жизнеописания, романы, пьесы, кинофильмы и даже видеоигры.

Самураи как образцовые лидеры

В глазах современного читателя фигура самурая в роли эталонного носителя лидерских качеств выглядит сомнительно. По большому счету, японские рыцари эпохи феодализма с их явно недемократическим стилем лидерства и приверженностью принципам беспрекословного повиновения и беззаветной преданности господину вряд ли могут служить примером для современных деловых людей. Самураев прославили подвиги на поле битвы, но никак не мастерское владение технологиями менеджмента. В большинстве своем они были никудышными бизнесменами, плохо разбирались в коммерции и часто становились жертвами беззастенчивого обмана в торговых сделках.

Но именно по этой причине личность Хидэёси заслуживает нашего внимания. В отличие от других самураев, начисто лишенных деловой хватки, Хидэёси показал себя умелым продавцом. На фоне грубых и деспотичных коллег он выглядел эгалитарным лидером, крестьянином, который благодаря силе характера сумел подчинить себе представителей благородного сословия. Его неумение обращаться с мечом с лихвой компенсировалось талантом организатора: Хидэёси умел гениальным образом привлекать, нанимать, удерживать, вознаграждать и продвигать людей по лестнице, которую можно назвать феодальным вариантом современной азиатской корпорации. Сегодня его подход к лидерству остается таким же свежим, как и четыре столетия назад.

Красной нитью в наставлениях Хидэёси проходит мысль о том, что лидер должен сам быть слугой людям, а не превращать их в своих слуг. В наши дни этот этический принцип используется крайне редко. По мнению Хидэёси, ключевое чувство, которое побуждает истинных лидеров посвящать себя служению другим, – это чувство благодарности. Возможно, вы, так же как я, обнаружите, какой сильный резонанс вызывает такой подход к лидерству в современном обществе – и какие поразительные параллели просматриваются между деяниями короля-Обезьяны и самыми острыми политическими проблемами двадцать первого века. От многих сегодняшних лидеров Хидэёси отличается так же сильно, как от своих современников-самураев четыреста лет назад.

Но если Хидэёси был нетипичным самураем, то что же представляли собой самураи в целом? Как социальный класс?

Краткая история самураев

История самурайства началась в седьмом веке нашей эры, когда к власти в Японии пришел клан Ямато, лидеры которого и стали родоначальниками императорской династии. Слово «самурай» первоначально означало «тот, кто служит» и относилось к людям знатного происхождения, охранявшим членов императорского двора. Этот моральный принцип служения лег в основу формирования социальных и духовных корней благородного сословия самураев.

Со временем представителям клана Ямато стало трудно обеспечивать централизованное управление страной, и они начали передавать военные, административные и налоговые функции бывшим соперникам, которые превратились в региональных губернаторов. По мере того как клан Ямато и императорский двор слабели, правители на местах набирали силу. Со временем некоторые из них получили статус даймё – феодальных князей, управлявших своими вотчинами независимо от центрального правительства. В 1185 году князь Минамото но Ёритомо, губернатор восточных провинций и дальний отпрыск императорского рода, установил в стране режим военной диктатуры. Этой датой ознаменовалось вступление Японии в период феодализма (1185–1867). Основанный Ёритомо тип правления получил название сёгунат и просуществовал в Японии почти 700 лет.

Политическая стабильность, достигнутая Минамото в 1185 году, продлилась недолго. Власть поочередно переходила в руки противоборствующих кланов, пока в 1467 году режим централизованного военного правления не рухнул. Япония оказалась ввергнута в пучину анархии. Так началась печально известная «эпоха сражающихся провинций», кровавое столетие борьбы удельных князей, которые защищали свои владения и старались взять верх над соперниками, используя покушения, политические союзы, династические браки, взаимные усыновления и удочерения, а также открытые военные действия. В беспощадной борьбе за консолидацию власти даймё нередко убивали собственных детей и даже родителей.

К моменту погружения Японии в смутную эпоху междоусобиц самураями стали называть вооруженных правительственных чиновников, командиров полицейских отрядов и профессиональных солдат – короче говоря, почти всех, кто носил меч и был готов пустить его в ход.

Несмотря на весь хаос периода военной анархии, в феодальной Японии сохранялась строгая иерархия власти. Формальным правителем считался император, потомок богини солнца Аматэрасу, перед которым обязан был преклонять колени каждый гражданин страны. Однако властные функции императора были почти символическими; фактически они ограничивались раздачей официальных титулов. Император полностью зависел от владетельных князей, финансировавших содержание двора, и не играл роли в практическом управлении делами страны.

Следом за императором на социальной лестнице располагалась придворная аристократия, состоявшая из принцев, принцесс и других вельмож императорской крови. Аристократы были отстранены от практического управления страной и содержали свои дома за счет унаследованных состояний и денежных поступлений от удельных князей.

В формальном подчинении у аристократии находился сёгун, но на самом деле этот человек обладал всей полнотой реальной власти и перед ним были бессильны не только аристократы, но и сам император. Этот верховный военный правитель выполнял функции президента или премьер-министра, принимая повседневные решения по управлению страной. Воцарившийся в эпоху сражающихся провинций хаос объяснялся и тем, что в стране не было сёгуна с непререкаемым авторитетом. Главной задачей этого периода в истории Японии было стремление честолюбивых провинциальных князей, таких как Ода Нобунага, покровитель Хидэёси, проложить себе путь в Киото, получить от императора титул сёгуна и объединить страну.

Следующую ступеньку социальной лестницы занимали носители титула даймё («большое имя»), наследственные феодальные князья, которые возглавляли крупные кланы, владели огромными вотчинами и содержали многочисленные армии. Одни из них были способными воинами, которые создавали провинциальные империи буквально с нуля, другие – бывшими губернаторами, которые отказывались признавать над собой власть центрального правительства и становились суверенными владетелями провинций. Немало было и коварных вассалов, которые узурпировали власть своих слишком доверчивых сюзеренов. Даймё строили на своих землях замки, управляли растущими городами и кормились за счет налогов с горожан и крестьян.

Далее в общественной иерархии располагались самураи, состоявшие на службе у даймё. Лучшие из этих средневековых японских рыцарей были беззаветно преданы своим сюзеренам и строго соблюдали кодекс чести бусидо (обычно этот термин переводится как «идеалы рыцарства» или «Путь Воина»). Худшие мало чем отличались от разбойников с большой дороги.

Еще ниже – социальный статус ронинов, вольных самураев, у которых не было господина. Ронинами становились либо выходцы из обнищавших родов, либо те, кто терял работу, когда их господин разорялся или терпел поражение в битве. Среди ронинов было много и честных воинов, и бандитов. Представители этой социальной группы – последние, кому разрешалось носить фамилию; простолюдины такой привилегии не имели.

В основании социальной пирамиды располагались горожане, ремесленники, торговцы и крестьяне – трудовой народ, составлявший подавляющее большинство населения страны. Эти люди не имели званий и носили только имя, полученное при рождении. Кроме того, они были единственными гражданами Японии, обязанными платить налоги.

В этой пестрой картине сословий самураи оказались самыми яркими, центральными фигурами японской истории, романтическими архетипами, сопоставимыми с европейскими средневековыми рыцарями или ковбоями Дикого Запада. Но после смерти Хидэёси роль самураев кардинально изменилась. С воцарением в стране мира потребность в профессиональных военных резко сократилась. Самураи стали меньше заниматься боевой подготовкой и начали больше внимания уделять духовному развитию, просвещению и изящным искусствам. К 1857 году, когда ношение мечей в общественных местах было запрещено законом, а сословие воинов упразднено, они стали теми, кем был Хидэёси почти три века назад, – самураями без мечей.

Тем не менее их наследие помогло превратить Японию в самую мощную после Соединенных Штатов индустриальную страну мира. Японские корпорации своим успехом во многом обязаны традиционным воинским добродетелям дисциплины, преданности и честной игры, а структура современного японского общества соответствует образу эгалитарного лидера, созданного Хидэёси.

Примечания к тексту

Хотя Хидэёси оставил после себя тысячи писем и других документов, ученые продолжают вести споры по поводу даже таких элементарных фактов его жизни, как год рождения (и это неудивительно, если учесть, что он появился на свет на четверть века раньше Уильяма Шекспира). Историки до сих пор подвергают сомнению достоверность некоторых его подвигов и пытаются установить подоплеку множества заключенных им политических союзов. Тем не менее общие контуры жизни Хидэёси и ключевые достижения признаются фактами.

Читателям следует понять, что исторических документов, в которых Хидэёси формулирует максимы лидерства, не существует. Они экстраполированы автором из «Тайкоки», из реальных событий, из всего, что нам известно о личности Хидэёси, судя по его письмам и другим документам.

Я использовал всю силу воображения, чтобы в нужных местах придать голосу Хидэёси оттенок задумчивости и раскаяния, несмотря на очевидные свидетельства того, что в последние годы жизни он демонстрировал непомерное тщеславие и высокомерие (некоторые историки считают, что в старости у него появились серьезные проблемы с психикой). Чтобы извлечь уроки лидерства из его жизни, мне пришлось представить, что король-Обезьяна к концу своих дней решил предаться размышлениям и пожелал передать потомкам свои мудрые наставления, основанные на честной оценке собственных колоссальных успехов – и катастрофических неудач. Прошу вас простить мне эту вольность.

Примечания к переводу

«Самурай без меча» – это перевод книги писателя Китами Масао «Курсы менеджмента Тоётоми Хидэёси» («Toyotomi Hideyoshi no Keiei Juku»). Люди, владеющие японским языком, заметят, что в оригинальный текст внесены некоторые изменения. Я сделал это по трем причинам.

Во-первых, описанные в книге Китами вопросы управления, которые решал Хидэёси, тесно связаны с социальными традициями и методами ведения бизнеса, характерными для Японии, но незнакомыми большинству читателей. По этой причине в данном издании я кое-что сократил и сфокусировал внимание на теме лидерства, которую представители разных культур понимают одинаково.

Во-вторых, все японцы знают, кем был Хидэёси, многие с детства наслышаны о его приключениях, в то время как большинству читателей «Самурая без меча» вряд ли что-либо известно о нашем главном герое или его подвигах в эпоху сражающихся провинций. Для заполнения таких пробелов, которые Китами мог спокойно опустить, мне пришлось воспользоваться рядом исторических документов, биографий и научных исследований.

В-третьих, я называю Хидэёси «самураем без меча». Мне могут возразить, что, если принять во внимание ужасающие последствия некоторых поступков нашего героя, он не заслуживает подобного прозвища. Но я считаю, что в этом словосочетании точно выражены его неумение владеть боевыми искусствами и стремление одерживать победу над противниками мирными способами. Читателям следует знать, что название «Самурай без меча» я придумал специально для фигуры Хидэёси; оно не может служить характеристикой всего сословия миролюбивых самураев, не используется в тексте Китами и не имеет аналога в японском языке.

Кстати, о языке. Я хотел сделать английский вариант увлекательным и вдохновляющим для широкого круга читателей, но для этого мне как автору и переводчику пришлось пойти на компромиссы. Я представляю японские имена в надлежащем порядке (сначала фамилию, затем имя), но ради простоты употребляю часть полного имени героев, которую читателям будет легче запомнить, будь то фамилия или имя. В результате Хатидзука Короку становится у меня Короку, а Сибата Кацуиэ оказывается Сибатой (полагаю, что большинству читателей и без того нелегко удерживать в памяти и различать такие непривычные и схожие имена, как Мицунари и Мицухидэ, Масанори и Масамунэ и т. п.). Поэтому, чтобы не перегружать текст, я оставил второстепенных героев безымянными и свел к минимуму использование архаичных географических названий шестнадцатого века, многие из которых неизвестны даже коренным носителям японского языка.

Еще одна проблема связана с именем нашего главного героя. Благодаря многочисленным повышениям имя Хидэёси изменялось так часто, что даже японским читателям трудно запомнить, какие имена он носил на разных этапах своей карьеры. Я упростил дело, использовав в книге только одно имя, полученное им при рождении, – Хидэёси.

Я долго мучился с этими и другими трудностями, но в конце концов решил, что строгое соответствие научным фактам сделает эту книгу невыносимо скучной для всех, кроме самых страстных любителей японской истории. Надеюсь, вы останетесь довольны результатом.

И наконец, хочу выразить признательность Китами Масао за то, что он позволил адаптировать эту книгу для англоязычных читателей; моему агенту Марте Джуэтт за ценные советы и неустанную поддержку этого проекта; а также Джеймсу Рейду Харрисону за помощь в редактировании.

Тим Кларк Токио, Япония,и Портленд, штат Орегонавгуст 2006 года

Значит, парень, ты хочешь служить мне?

Чернеющий на фоне темно-синего неба всадник в рогатом шлеме словно демон возвышался надо мной, а я стоял перед ним на коленях в дорожной грязи. Я не мог разглядеть его лица, но в раскатах его голоса ощущалась лишь властность, а в его вопросе не было даже намека на насмешку.

Я попытался что-нибудь сказать, но из горла вырвалось лишь слабое сипение. Мой рот пересох так сильно, словно я умирал от жажды. Но нужно было ответить. От ответа зависела моя судьба и – хотя тогда я этого не знал – судьба всей Японии.

Задрав голову так, чтобы охватить взглядом всю демоническую фигуру, я увидел, что он смотрел на меня словно ястреб, готовый схватить когтями полевую мышь.

Когда я сумел заговорить, мой голос был чистым и ровным, с каждым слогом в нем прибавлялось уверенности.

– Именно так, князь Нобунага, – подтвердил я. – Хочу.

Это происходило в разгар смутного времени междоусобиц: «века войн», когда землю заливала кровь и единственным законом был закон меча. Я был подростком, в одиночку скитался от деревни к деревне в поисках счастья, без единого медяка в кармане. Но даже тогда я хотел быть лидером и вести за собой людей, хотя и не догадывался, как далеко заведет меня это желание.

Меня зовут Тоётоми Хидэёси, сегодня я верховный правитель всей Японии, первый крестьянин, которому когда-либо удалось достичь вершины власти[3]. Я единственный князь – из двухсот с лишним даймё, разделивших между собой всю страну, – который добился своего положения упорным трудом, а не получил его по праву рождения. Я поднялся из нищеты, чтобы править могущественной страной и командовать сотнями тысяч самураев. Сейчас я пишу эти слова и надеюсь, что моя история пробудит в людях стремление развивать лидерские качества.

Некоторые из вас уже ведут за собой последователей. Одни только вступили на путь лидерства. Другие за кем-то следуют, но мечтают сами идти впереди. Независимо от вашего положения в жизни, непреходящие секреты, раскрытые на этих страницах, сослужат вам хорошую службу, поскольку они одинаково полезны и для тех, кто подчиняется, и для тех, кому подчиняются.

Люди наградили меня прозвищем Обезьяна за озорной нрав, а также за оттопыренные уши, огромную голову и тщедушное тело. Я мал ростом и некрасив. Тех, кто видит меня впервые, моя внешность повергает в шок – они не ожидают, что самый могущественный человек в стране может оказаться лысым, безобразным карликом. Кое-кто называет меня самым уродливым лидером в истории Японии!

Ну и пусть. Несмотря на славу самого неприглядного верховного правителя, в моей жизни было много людей, которые мне преданно служили, потому что я преданно служил им. В этом «секрет преданности», о котором я расскажу позже.

Вас, возможно, удивит тот факт, что мой успешный путь к вершинам лидерства был построен на азбучных понятиях преданности, благодарности, упорного труда и решительности в действиях. Эти принципы выглядят настолько тривиальными, что на первый взгляд не считаются «секретами». Но мало кто осознает их истинную силу, еще меньше людей понимают, что они формируют основу самурайского кодекса, свода правил поведения, почитаемого сотни лет. Самурайский кодекс охватывает не только сферу обращения с оружием, чему я очень благодарен, поскольку заслужил репутацию худшего бойца в истории Японии! Но в моем арсенале есть другое оружие поистине чудовищной силы – мой разум. И поэтому вы можете называть меня самураем без меча.

На всем пути моего восхождения к вершинам лидерства я неукоснительно следовал этим правилам, они были моими лучшими помощниками. Уроки лидерства, которые я тогда получил, до сих пор не потеряли своего значения, а самурайский кодекс отвечает потребностям лидеров в Японии и за ее пределами.

Я родился в бедной крестьянской семье в селении Накамура[4], что в провинции Овари. Безродный, уродливый, похожий на мартышку бедняк – это я: Хидэёси, мальчик-обезьяна. Мой отец умер молодым. С отчимом мы постоянно ссорились. Я не получил образования, не был обучен ремеслу и не пользовался никакими привилегиями благородного сословия.

Но я старался максимально использовать те немногие достоинства, которыми был наделен. Моим преимуществом стала бедность, потому что именно она помогла мне понять смысл борьбы за существование, которую вынужден вести человек из низов. Девяносто пять процентов тех, кто участвует в битве, – это пехотинцы, люди, стоящие на нижних ступеньках общества. Я хорошо понимаю, что чувствуют и думают такие люди, потому что сам когда-то был одним из них. Вот почему я научился так искусно завоевывать их преданность и вызывать восхищение, и они с радостью готовы ради меня на все. В этом со мной не сравнится ни один благородный господин. Разве могут те, у кого всегда была еда и одежда, понять тех, у кого этих вещей никогда не было?

Моими самыми большими недостатками (по крайней мере, так я считал сначала) были маленький рост и тщедушное сложение. В юности я больше всего на свете желал стать самураем, но для этого мне не хватало силы и ловкости. В век войн каждый князь для защиты своей власти должен был держать собственную армию, поэтому часто солдат набирали из крестьян. Тем из нас, кто не отличался хорошими физическими данными, было трудно отличиться. Я никогда не умел искусно владеть мечом. Любой захудалый ронин[5] легко раскроил бы мне череп в уличной потасовке! Поэтому я быстро осознал, что следует развивать разум, а не тело, особенно если собираюсь сохранить голову на плечах.

Поэтому я стал самураем, который полагается на свои мозги больше, чем на оружие. Я предпочел мечу стратегию, а копью логику. Мой подход к лидерству позволил мне одержать верх над соперниками. Тысячи самураев без колебаний следовали за мной в огонь и воду, за меня с готовностью отдавали жизни и плебеи, и аристократы. Я бесконечно благодарен всем им за их жертвы. А благодарность, как вы увидите, лежит в основе успешного лидерства.

Лидеры должны быть благодарными

У моей истории скромное начало. Помимо бедности, необразованности и незнатного происхождения я был низкорослым, слабым и некрасивым. Но я не позволил этим недостаткам определить мою судьбу. Мною двигало такое страстное желание жить, которое редко встретишь в этом мире. Несмотря на то что мне выпало родиться в семье издольщика, я стремился стать лидером и был намерен не допустить, чтобы мои несовершенства стали преградой. В глубине души я всегда знал, что мой потенциал больше, чем думали остальные.

Мой отец сначала был крестьянином, затем стал пехотинцем в армии клана Ода и вскоре его искалечили в сражении. Чтобы сводить концы с концами, мать была вынуждена работать поденщицей. После смерти отца, когда мне было семь лет, она вышла замуж за человека по имени Тикуами, тоже крестьянина и бывшего солдата Ода.

Я всем сердцем любил свою мать, жизнь которой была цепью тяжких испытаний. Даже маленьким мальчиком я ощущал тяжесть ее мучений, и мою судьбу определило стремление облегчить ее бремя – но лишь после того, как я причинил ей еще больше боли.

Дело в том, что я был большим озорником. Я ненавидел школу, любил швыряться камнями и играть в войну. Матери было трудно меня контролировать, поэтому она поручила заботу о моем воспитании и образовании монахам буддийского храма в надежде, что там меня смогут приучить к дисциплине. Но я пропускал мимо ушей наставления учителей и целыми днями слонялся по улицам, охотясь с бамбуковым копьем за бездомными кошками и сражаясь деревянным мечом с бабочками. Вскоре монахи махнули на меня рукой. Они сказали, что у самого Будды не хватит терпения следить за Хидэёси, и отослали меня домой.

Вернувшись в семью, я косил траву и ловил рыбу, чтобы помочь матери свести концы с концами, но все равно нам часто приходилось голодать. Однако хуже всего было то, что я не ладил с отчимом, который взял в привычку наказывать меня розгами. Однажды моя мать решила, что больше этого терпеть нельзя.

– Хидэёси, – сказала она, – раз ты не хочешь учиться, и монахи больше не соглашаются с тобой заниматься, я договорилась отдать тебя в ученики соседям, чтобы ты мог освоить хоть какое-нибудь ремесло.

Я не поверил своим ушам. Я всегда считал мать своим единственным союзником.

– Как ты можешь так со мной поступить? – спросил я. Услышав это, она заплакала и сжала меня в объятиях так сильно, что я чуть не задохнулся.

– Боюсь, что если ты и дальше будешь перечить отчиму, то добром это не кончится. Однажды он не сможет остановиться и забьет тебя до смерти. Я не могу больше этого выносить. Прошу тебя, ради бога, покинь этот дом. Я буду всем сердцем скучать по тебе, но ты должен уйти.

– Нет! Я не хочу уходить! – заплакал я. – Я люблю тебя, мама!

– Выслушай меня внимательно, Хидэёси, – проговорила она сквозь слезы. – Чтобы жить в этом мире, надо иметь землю и деньги. Я не хотела снова выходить замуж, но нам нужно было выжить. Теперь ты должен сам позаботиться о себе.

Это был не последний раз, когда мне пришлось покинуть родной дом, чтобы по настоянию матери поступить в обучение. Похожие сцены повторялись снова и снова, каждый раз с одинаковым результатом. Мать умоляла меня найти себе хорошее место. Я отправлялся обучаться новому ремеслу в другую семью, где через несколько месяцев меня выставляли за дверь, после чего я снова возвращался домой. Мать осыпала меня упреками. В отчаянии она ломала руки и лила горькие слезы. Но я пропускал ее увещевания мимо ушей и мечтал только о том, чтобы стать слугой самурая.

Однажды я принял решение.

– Мама, я ухожу навсегда, чтобы найти свой собственный путь, – заявил я. – Я не вернусь, пока не добьюсь славы.

Хотя мне было всего пятнадцать лет, решимость в моих глазах убедила ее в бесполезности любых возражений.

Провожая меня со слезами на глазах, она вручила мне тяжелый мешок медных монет, которых было достаточно, чтобы покупать рис в течение года. Моя мать знала, какие опасности подстерегали подростка, в одиночку скитающегося по стране, и боялась, что мы больше никогда не увидимся. Поэтому она отдала мне все деньги, которые предназначались мне в наследство. Это было больше, чем оставляли детям работающие крестьяне. Она отказывала себе во всем, чтобы сберечь каждую монетку! Внезапно я осознал, как сильно она меня любит и скольким ей пришлось пожертвовать. Впервые в жизни мною овладело чувство искренней благодарности. В тот день, когда я отправился в путь по проселочной дороге, уводившей меня из родной деревни, за пределами которой мне еще никогда не приходилось бывать, я принял твердое решение сделать все, чтобы облегчить жизнь своей матери. Я пробьюсь наверх, избавлю ее от непосильного труда в поле и предоставлю такие удобства, о которых она могла только мечтать.

Благодарность разожгла во мне неудержимое желание расти самому и помогать другим. Вопреки распространенному мнению, сущность лидерства заключается в том, чтобы служить другим людям, а не пользоваться их услугами. Тем, кто стремится вызвать у окружающих желание следовать за собой, необходимо усвоить «секрет благодарности»: лидеры должны быть благодарными.

Лидеры должны трудиться больше других

Уход из родного дома ознаменовал начало новой жизни в поисках работы. В Киёсу, первом остановочном пункте на моем пути, я потратил большую часть наследства на покупку иголок для сшивания хлопковых тканей. Иглы стоили дорого, но нести их было легче, чем мешок монет, и они всегда пользовались спросом. В то время Японии требовалось много хлопковых тканей – они шли не только на одежду, но и на военные нужды. Я планировал продавать иголки деревенским швеям и самурайским семействам.

Жизнь бродячего розничного торговца тяжела, особенно для пятнадцатилетнего подростка. Вскоре я израсходовал последние сбережения и стал браться за любую работу – уборщика, возницы, за все, что мог найти, лишь бы наполнить едой живот. Я спал под открытым небом и целыми днями ничего не ел.

Иногда я даже просил милостыню!

Порой мне удавалось найти работу, пусть даже за сущие гроши и на короткое время. Я перепробовал десятки занятий, работал плотником, бондарем, рыбаком, плавильщиком металла, косцом, помощником углежога, продавцом масла, точильщиком ножей – всего не упомнишь. Я в совершенстве освоил искусство рыночной торговли, научился угадывать желания покупателей и работодателей, улавливать настроение толпы. Мне пришлось быть свидетелем щедрости и жадности, признательности и подлости, великодушия и вероломства. Наблюдая за поведением людей в разных сферах жизни, включая коммерческую и социальную, я оттачивал способность разбираться в характерах. Постепенно мое умение проникать в тайники человеческой души росло, я научился определять потребности представителей всех сословий и завоевывать их доверие.

Но мечта стать самураем по-прежнему привлекала меня больше, чем перспектива достичь мастерства в плебейских профессиях. И я направился в Сунпу[6], резиденцию клана Имагава, могущественного самурайского рода, который правил тремя провинциями на берегу Тихого океана. Чтобы туда попасть, мне пришлось несколько недель тащиться по нескончаемой дороге Восточного моря – главному транспортному пути, связывающему западную и восточную Японию. Шагая по ней, я снова и снова прокручивал в голове, как стану просить князя Имагаву взять меня на службу.

Однажды, когда я отдыхал на мосту, мимо меня проезжал вассал рода Мацусита. Его звали Наганори[7], он занимал должность управляющего замком. Позднее он рассказал, что, впервые увидев меня, не понял, кто я: человек, похожий на обезьяну, или обезьяна, похожая на человека!

– Откуда ты, парень? – спросил Наганори, глядя на меня вниз с высоты.

– Из деревни Накамура, что в провинции Овари, – ответил я, – я направляюсь на восток искать работу в поместье самурая.

Наганори расхохотался.

– Да кто наймет такого тощего коротышку?

– Да вы и сами не очень похожи на господина. То, что моя внешность не приглянулась вам, еще не значит, что она не понравится другим!

Услышав эту неожиданно насмешливую отповедь, он снова расхохотался, а затем продолжил меня расспрашивать. Я сумел привлечь внимание члена влиятельного самурайского рода!

Наганори отвел меня в замок Мацусита и представил другим вассалам как «забавного парнишку». Я вызвал у них дружный смех, жадно пожирая каштаны и хурму, которые мне бросали. Они тоже стали называть меня Обезьяной. Вскоре меня уже знали все обитатели замка, а повара кормили до отвала два раза в день.

Так началась моя жизнь в клане Мацусита. Мацусита – вассалы клана Имагава, который возглавлял Ёсимото, знаменитый генерал и покровитель искусств. Сначала меня определили на должность носителя сандалий, который повсюду следует за своим господином в течение дня, надевая и снимая обувь, а заодно выполняет бесчисленные мелкие поручения. Затем меня повысили до камердинера. В этой должности я следил за гардеробами господ и помогал им одеваться и раздеваться. В конце концов мне поручили заведовать кладовыми.

Поскольку я превосходно выполнял свою работу, меня стали считать ценным слугой. Князь Мацусита удостоил меня чести носить мою первую фамилию – Накамура, по названию моего родного города[8].

Я чрезвычайно гордился ролью хранителя кладовых. Я завел сторожевую собаку и приложил все усилия к обеспечению сохранности имущества. С моим назначением на эту должность случавшиеся раньше кражи полностью прекратились. Эта работа мне нравилась, как и все остальные должности, – и не только потому, что я наконец выбрался из унизительной бедности. Я считал каждое новое поручение, каким бы тривиальным оно ни было, еще одной ступенькой вверх по карьерной лестнице. Поскольку у меня не было никаких физических достоинств, я решил, что единственный способ отличиться для меня – исключительное рвение в работе.

Однако пришельцев со стороны, которые делают стремительную карьеру, никто не любит. Однажды завистливый слуга ложно обвинил меня в краже какой-то мелочи из кладовых. Другие добавили к этому новые обвинения, и в конце концов Наганори сказал мне, что я вызвал к себе ненависть всей челяди Мацусита. Ему было очень жаль, но он не мог уволить всех злопыхателей, чтобы оставить меня на службе. Поэтому ему пришлось со мной расстаться.

Когда я начал протестовать и клясться в своей невиновности, Наганори разгневался и назвал меня наглецом. Я расплакался и тотчас же покинул замок Мацусита. К тому моменту мне исполнилось восемнадцать лет.

Увольнение явилось для меня суровым потрясением, но уныние быстро улетучилось. Я был уверен, что кто-нибудь обязательно оценит мои достоинства. Я начинал понимать, что обижаться на повороты судьбы бесполезно. Единственное, что может принести пользу, – это уроки, извлеченные из полученного опыта.

Много лет спустя, уже добившись успеха, я нашел время подумать, как достойно отблагодарить тех, перед кем чувствовал себя в неоплатном долгу, кто помогал мне в юности. Я решил разыскать Наганори, вассала клана Мацусита, который взял меня на работу, а потом вынужден был уволить. Мне хотелось выразить ему глубокую признательность за поддержку в начале моей карьеры. Не сумев найти его самого, я наградил его сына, Юкицуну, большим участком земли и сделал его князем. Я сделал все, что мог, чтобы отплатить добром за добро.

Исключительная работоспособность позволяет тем, у кого ничего нет, превзойти тех, кто обладает привилегиями и положением. В этом «секрет усердия»: лидеры должны трудиться больше других.

В критические моменты действуйте смело

Потеряв работу в клане Мацусита, я дал себе слово, что выбор следующего хозяина станет результатом моего сознательного решения, а не случайной встречи вроде той, что произошла на мосту ранее. Но к кому мне поступить на службу?

Моей родной провинцией Овари правил молодой князь Ода Нобунага. В свое время мой отец служил в армии его отца, Нобухиде. За бесстрашие в битвах вассалы прозвали князя Нобунагу «Молнией войны». Принимая во внимание его репутацию, а также собственные наблюдения, я решил, что князь Нобунага окажется для меня не только подходящим работодателем, но и достойным наставником.

Когда я выбрал его на роль нового господина, возникла проблема: как привлечь его внимание? Я был полон энтузиазма, но у меня не было никаких достоинств, включая титул, родословную и репутацию воина. Единственная сфера деятельности, где я чувствовал себя уверенно, – коммерция. Имея за плечами опыт бродячего торговца, я прекрасно разбирался в истинной рыночной стоимости товаров и услуг. Кроме того, я давно заметил, что самураи, которые считали, что подобные вещи недостойны их внимания, часто оказывались беспомощными жертвами хитрых купцов, без труда обводивших их вокруг пальца. Благодаря своей бедности я знал, как нужно экономить каждый грош. Если бы только существовал способ произвести впечатление на господина Нобунагу! Со своей просьбой предоставить мне место в его организации я решил обратиться к князю, поскольку рассчитывал, что такой человек должен ценить в людях смелость и ставить деловые качества выше родословной. Я оказался прав!

Решив смазать колеса моего плана, я познакомился со слугой из замка Ода и заплатил сто медных монет (все деньги, которые у меня были), чтобы он точно сообщил мне, куда и когда поедет князь Нобунага. Это капиталовложение оказалось самым удачным в моей жизни.

Весенним вечером 1554 года, на границе провинций Овари и Мино, я спрятался за кустами рядом с массивными воротами дома одного благородного семейства, где часто гостил князь Нобунага. Это была моя третья попытка подкараулить прибытие молодого князя и его свиты. В первый раз его конь пронесся мимо раньше, чем я успел выскочить на обочину. Во второй раз я окликнул его по имени, но внезапный ливень заглушил мое приветствие и промочил меня до нитки.

В тот вечер удача была на моей стороне. Когда князь Нобунага придержал своего скакуна у ворот, я выскочил на грязную дорогу, склонился так низко, что брови коснулись земли, и воскликнул:

– Господин Нобунага, я предлагаю вам мои услуги!

Глава клана Ода бросил на меня суровый взгляд.

– Значит, парень, ты хочешь служить мне? – процедил он сквозь зубы.

– Именно так, господин Нобунага, – подтвердил я. – Хочу.

– Эта маленькая обезьяна думает, что сможет оказаться полезной, – задумчиво произнес он.

Это было скорее размышление, чем вопрос, но я все равно ответил. Я поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза.

– Да, господин. Думаю, что смогу, – произнес я уважительным, но достаточно уверенным тоном.

Генерал высокомерно вскинул голову.

– Что ж, тогда напомните мне, – произнес он, обращаясь к свите, – во что мне обходится содержание одного из вас? – Нобунага не стал дожидаться, пока кто-то отважится дать ответ. – Один человек съедает в год сто пятьдесят килограммов риса. Прибавьте к этому мисо[9], соль, овощи, бобы, рыбу или дичь раз в десять дней, а также расходы на содержание кухни и доставку продуктов, то есть, в пересчете на рис, еще по сто двадцать пять килограммов на каждого, кого я нанимаю. Добавьте сюда стоимость двух комплектов одежды в год, карманную мелочь на женщин и спиртное, и получится, что даже такой недомерок, как эта обезьяна, ползающая в грязи у моих ног, получает от меня четыреста двадцать пять килограммов риса в год!

Его слова заставили многих пехотинцев потупить глаза. Эта хорошо знакомая лекция означала, что их предводитель не в духе.

– А что ты на это скажешь, Обезьяна? – язвительно бросил князь Нобунага. – Смогут твои услуги оправдать все эти расходы?

– Да, господин, – без колебаний ответил я. – Моя служба вдвое… нет, втрое окупит эти затраты.

– Каким же это образом? – проревел генерал, сжимая поводья.

Мой ответ прозвучал уверенно.

– За счет экономии, мой господин. Я буду работать за троих.

Этот день стал датой официального начала моей службы у князя Нобунаги. Первое время я был простым слугой, но оставался в этом качестве недолго.

Один смелый поступок изменил мою судьбу и может изменить вашу. Не уподобляйтесь человеку, который через двадцать лет начинает вспоминать прошлое и запоздало сожалеть, что не воспользовался единственной возможностью, которая могла изменить его жизнь. Хватайтесь за нее обеими руками!

Удача сопутствует бесстрашным. Лидеры должны безбоязненно использовать «секрет решительности»: в критические моменты действуйте смело.

Посвятите всего себя лидеру

Присоединение к клану Ода оказалось поворотным пунктом на пути моего становления как лидера. Князь Нобунага предоставил мне возможность добиться успеха, потому что высоко оценил мою полезность в делах, не связанных с войной. Я стал его «палочкой-выручалочкой», человеком, способным выполнить любое задание.

В первые дни моей службы у князя Нобунаги мне редко удавалось спокойно поспать ночью. Слуга постоянно должен быть готов выполнить любое приказание своего господина. Мне нужно было предугадывать, когда ему (днем и ночью) может внезапно прийти в голову желание отправиться на соколиную охоту или на верховую прогулку, и заранее приготовить все необходимое. К тому же он держал большую конюшню – и мне надо было угадать, какую из лошадей он соизволит оседлать сегодня, а какую – завтра. Стоит ли упоминать, что сам князь Нобунага напоминал своим нравом дикого жеребца!

Моя должность была хлопотной, но сторицей оправдывала затраченные усилия. Помимо служения князю Нобунаге я мог наблюдать за большой семьей Ода и влиятельными представителями других кланов. Я удостоился чести быть причастным к политическим ходам и интригам, широко распространенным в век войн. Но главное – с помощью неустанного труда мне удалось показать себя достойным доверия лидера. Я всегда старался работать втрое больше остальных!

Так же как многим другим, князю Нобунаге нравилось называть меня Обезьяной, а когда мне перевалило за сорок, то Лысой Крысой. Внешность всегда смущала меня, но лидеры должны уметь превращать свои недостатки в преимущества. Однажды во время соколиной охоты князя Нобунаги хищная птица сорвалась с руки сокольничего и запуталась в собственном поводке на вершине высокого дерева.

– Обезьяна, – приказал Нобунага, – освободи птицу!

Я никогда не отказывался выполнять распоряжения старших по званию и горжусь тем, что всегда делал это с готовностью и радостью.

– Слушаюсь, мой господин! – гаркнул я. Затем, подражая шимпанзе, неуклюже зашагал к дереву и принялся карабкаться вверх по стволу. – Я маленькая обезьяна, которая быстро выполняет любое задание!

Мои ужимки вызвали у князя Нобунаги и всех окружающих дружный хохот. Чувство юмора и готовность оказывать услуги – незаменимые качества для каждого, кто стремится стать лидером.

Однажды в морозный зимний день я ожидал князя Нобунагу, стоя у штабной палатки с его сандалиями в руках. Несмотря на то что мне было ужасно холодно, я держал сандалии у себя на груди, чтобы они оставались теплыми. Когда господин Нобунага вышел из палатки и увидел, как я забочусь о его удобстве, то был глубоко тронут. Вскоре после этого я получил значительное повышение.

Преданность другим порождает их преданность вам. Только тот, кто сам предан кому-либо, может претендовать на звание лидера. Если вы стремитесь к тому, чтобы люди последовали за вами, усвойте «секрет преданности»: посвятите всего себя лидеру.

Начальники, подчиненные и самураи

Циники считают благодарность, упорный труд, решительность и преданность элементарными понятиями, не заслуживающими внимания. Но понаблюдайте за миром. Вы увидите, что неблагодарные люди, как правило, несчастны. Вы увидите, что упорный труд – самое главное условие успеха, а удача сопутствует смелым. Вы увидите, что преданность – родителям, детям, начальникам и подчиненным – окупается сторицей.

Кто-то может подумать, что соблюдать эти простые принципы должны только последователи, но не лидеры. Но те, кто стремится вести за собой других, должны научиться служить. А те, кто намеревается командовать другими, должны научиться владеть собой. Поэтому соблюдение принципов лидерства полезно и для начальников, и для подчиненных.

Благодарность, преданность, упорный труд и решительность – в действиях. Эти слова легко соскакивают с языка. Но эти принципы закаляют душу самурая и формируют основу лидерства. Следуйте им, и вы преобразуете вашу жизнь, как это сделал я.

Выбор лидера, за которым имеет смысл последовать, – это самое важное решение в карьере молодого человека. А теперь я расскажу, какие критерии использовал, когда выбирал своим хозяином князя Нобунагу, и какие методы позволили мне отличиться на службе. Изучите мои секреты, и вы сможете сделать то же самое!

Выбирайте дальновидного лидера

Если вы начинаете карьеру с нуля, как я, то залогом вашего продвижения вперед может стать выбор именно того лидера, которому стоит служить. Мне повезло, что я выбрал организацию, которую возглавлял перспективный молодой лидер, Ода Нобунага, ставший моим учителем и покровителем. Достоинства князя Нобунаги превзошли мои ожидания. Его стремительное возвышение в этом мире позволило мне возвыситься вместе с ним.

Некоторые люди заходят так далеко, что целиком приписывают мой успех счастливой случайности, связавшей мою судьбу с князем Нобунагой. Но они путают удачу с целеустремленностью. Они видят во всем везение, но не замечают моего упорства и энтузиазма, а также трезвого расчета в выборе лидера.

Удача влияет на все сферы жизни, но главное значение имеет определение целей и мобилизация сил тела и души на их достижение. Благодарен ли я судьбе за возможность устроиться на службу к князю Нобунаге? Конечно! Но эту возможность нельзя объяснить одной лишь удачей. Я тщательно обдумал, у кого больше шансов объединить страну, и внимательно рассмотрел множество кандидатур, прежде чем посчитал князя Нобунагу наиболее вероятным претендентом на роль будущего сёгуна. Вот четыре критерия, которые я использовал. Вы поступите благоразумно, если сделаете их основанием для выбора вашего следующего работодателя.

Насколько лидер дальновиден?

Насколько прогрессивно он мыслит?

Чему лидер придает большее значение – эффективности или родовитости?

Соответствуют ли размеры его организации вашим целям?

Деятельность князя Нобунаги подчинялась стремлению объединить Японию под властью единого правителя и положить конец веку войн. Именно это и нужно стране и народу. Неуверенность в завтрашнем дне могут ощущать жители любой страны мира, но никто не чувствовал этого острее, чем японские крестьяне в век ужасного кровопролития. Оснований для этого у них было более чем достаточно. Это были поистине черные дни. Лидер – это человек с ясным видéнием лучших времен, способный нарисовать картину будущего и вселить уверенность в других. Князь Нобунага был как раз таким человеком.

Еще одним привлекательным качеством моего нового господина была его молодость. В момент поступления к нему на службу мне было восемнадцать, а князю Нобунаге только исполнился двадцать один год, поэтому я был уверен, что ему суждено долгое будущее. Сочетание молодости и дальновидности – верный залог успеха.

К тому времени, как я присоединился к клану Ода, дерзкое и эксцентричное поведение Нобунаги заставило многих людей, включая членов его собственной организации, усомниться в психической уравновешенности этого человека. Между собой недоброжелатели называли его глупцом, но я знал, что князя можно обвинить в чем угодно, только не в глупости. Он презирал традиционные правила поведения и намного опередил свое время. Нобунага стал первым в Японии полководцем, который сформировал регулярную армию. До той поры военачальники держали в сельских общинах постоянные рекрутские центры, которые в случае необходимости проводили набор крестьян в ополчение. В век войн восемьдесят процентов всех солдат составляли крестьяне, которые играли в жизни страны такую важную роль, что военачальники следовали неписанному правилу избегать сражений в сезон посевных работ и сбора урожая. Князь Нобунага игнорировал эту традицию и радикально изменил соотношение численности крестьян и профессиональных солдат: восемьдесят с лишним процентов солдат его армии были профессиональными военными. Содержание армии, не зависящей от потребностей сельского хозяйства, стало ключевым фактором его военного превосходства – он боролся с традиционным укладом жизни так же упорно, как и со своими врагами!

Князь Нобунага стал автором многих нововведений. В отличие от своих современников, он набирал слуг из представителей разных сословий и географических регионов. В вопросах найма людей он отдавал предпочтение способностям, а не родословной, и награждал их по заслугам, а не по чину. Слухи о новом подходе князя Нобунаги к найму слуг привлекли множество одаренных людей из всех уголков страны.

Кроме того, он избрал неортодоксальный подход к ведению войны, быстро оценив преимущества новых технологий и освоив тактику массового применения огнестрельного оружия. В битве при Нагасино[10] князь выставил три тысячи вооруженных ружьями стрелков – на тот момент применение залпового огня в таких масштабах было небывалым случаем, даже для Европы.

Необразованность и низкое происхождение не позволяли мне получить работу в крупных организациях, возглавляемых высокопоставленными князьями. Но я оптимистично смотрел на ситуацию, рассудив, что в клане меньшего размера новому работнику будет легче наладить непосредственный контакт с руководством. Я посчитал, что если сумею хорошо себя зарекомендовать, то в быстро растущей организации у меня будет больше возможностей для продвижения.

Чем лучше я узнавал князя Нобунагу, тем сильнее становилась моя уверенность в том, что он был тем перспективным лидером, которому стоило служить. Вы хотите продолжить свое восхождение по карьерной лестнице? Тогда воспользуйтесь «секретом прозорливости»: выбирайте дальновидного лидера.

Бросайте все силы на выполнение текущего задания

Я начал свою карьеру у князя Нобунаги с должности носителя сандалий, так же как у Наганори, первого самурая, которому я служил. Но князь Нобунага был необычным лидером: в вопросах военных действий, управления покоренными территориями, ведения дипломатических переговоров или руководства низшим персоналом он верил в компетентность своих подчиненных и позволял им выполнять обязанности наилучшим с их точки зрения образом. Приняв решение, он властным голосом отдавал короткий приказ, вскакивал в седло и галопом уносился прочь, предоставляя толпе исполнительных слуг самим решать, как уложиться в отведенные сроки. При таком молниеносном стиле руководства поддерживать заданный темп было чрезвычайно трудно даже в самые лучшие времена!

Круглосуточная активность была привычным образом жизни в замке Ода, поэтому я выбрал себе жилище рядом с главными воротами. Постелью мне служила соломенная циновка, расстеленная на земляном полу, но отдых в таких условиях позволял следить за всеми передвижениями князя Нобунаги и мгновенно исполнять все его желания – пусть даже это делало возможность полноценного ночного отдыха несбыточной мечтой!

Другие слуги относились к моей работе свысока, но я гордился своим положением и вкладывал всю душу в выполнение порученных обязанностей. Моя линия поведения была проста: всегда бросай все силы на выполнение текущего задания. Любое поручение, даже самое незначительное, отданное тем, кто стоит выше тебя, требует полной самоотдачи.

Значительная часть моих обязанностей состояла в выполнении личных пожеланий князя Нобунаги, и я всячески стремился привлечь его внимание к моей исполнительности. Например, однажды рано утром в замке начался пожар. Я проснулся раньше, чем прозвучал сигнал тревоги, и сразу же побежал к конюшне, где услышал испуганное ржание лошадей и увидел силуэты мечущихся в панике людей на фоне языков пламени. Князь Нобунага быстро оделся и спустился во внутренний двор. В тот момент, когда его фигура вынырнула из облака дыма, я появился перед ним с оседланной лошадью. Сидя верхом, ему было удобнее руководить спасательными работами.

В другой раз князь Нобунага с горсточкой солдат отбыл в предрассветном тумане, чтобы внезапно напасть на передовой пост неприятеля. Когда его жеребец рысью миновал ворота замка, он заметил одинокую фигуру человека, сидящего на коне и с нетерпением ожидающего своего хозяина за крепостными стенами.

– Кто это там? – выкрикнул он.

– Это я, Хидэёси! – прозвучало в ответ. Я сумел распознать признаки предстоящей вылазки и решил, что должен сопровождать своего господина.

Князь Нобунага был удивлен таким проявлением храбрости у слуги, не обязанного участвовать в военных действиях, но я был решительно настроен выйти за границы предписанных функций. Превосходить ожидания – девиз всей моей жизни.

Князь Нобунага любил соколиную охоту и мог отправиться на нее в любое время дня. Когда у него возникало это желание, он отправлялся во внутренний двор, сажал на руку хищную птицу и кричал: «Есть тут кто-нибудь?» В таких случаях князь неизменно слышал мой ответ: «Я здесь, мой господин!» Вскоре мой хозяин привык к тому, что Обезьяна всегда появляется рядом, стоит только его позвать. Я никогда не упускал возможности выполнить пожелание князя, пусть даже оно состояло в том, чтобы принести воды, очистить заросшую сорняками дорожку или отыскать подстреленного воробья.

Однажды вечером во время какой-то военной кампании князь Нобунага со своими солдатами отдыхал в походном лагере. Все вокруг заволокло жутким туманом, таким густым, что не было видно даже протянутой руки. Зная, что солдаты, несущие караул по ночам, могут расслабиться, князь Нобунага решил проверить их бдительность. И в этот момент он вдруг услышал, как кто-то обходит посты и кричит: «Караульным не спать! Караульным не спать!»

Эти странные совпадения продолжались каждую ночь, ровно в час Лошади[11]. Заинтригованный князь Нобунага решил выяснить, кто этот таинственный дозорный. Естественно, это был я! Моя бдительность произвела на князя такое впечатление, что он повысил меня в должности.

Успешные лидеры понимают «секрет полной самоотдачи»: бросайте все силы на выполнение текущего задания.

Используйте свои природные способности

Люди часто удивляются – хотя лишь немногие осмеливаются спросить, – почему, невзирая на мои физические данные, я преуспел на военной службе. По правде говоря, мое умение обращаться с оружием оставляло желать лучшего. Поэтому вместо того, чтобы размахивать мечом или копьем, я решил, что от меня будет больше проку, если я стану орудовать костяшками счетов – старинного механического калькулятора, которым я мастерски владел. Я предложил князю Нобунаге возложить на меня задачу поставки дров.

Вряд ли существовало место, более далекое от мира самураев, чем должность заготовителя дров. Она была незаметной, непривлекательной и непрестижной. Другие слуги смотрели на нее с презрением; она ассоциировалась у них с заботами замковой кухни, куда отправляли самых бестолковых работников.

Однако я чувствовал, что сумею улучшить финансовое положение дома Ода за счет сокращения расходов. Господин Нобунага отличался от своих современников тем, что отмечал и награждал людей за невоенные заслуги, а также поощрял стремление подчиненных развивать естественные способности. Я смог выделиться из общей массы потому, что Нобунага признавал ценность слуг, умевших хорошо работать не только руками, но и головой.

Возможность показать, на что я способен, представилась мне после того, как князь Нобунага переехал в замок Киёсу и поставка дров превратилась в серьезную проблему. Дрова были необходимы для приготовления пищи и обогрева, а цена на них с каждым годом росла.

Моим первым шагом в качестве нового заготовителя дров стало тщательное изучение расхода топлива. Я отправился на кухню, чтобы определить количество дров, сжигаемых каждый день для приготовления пищи.

– Доброе утро! – весело поприветствовал я кухонных работников, которые бросили на пришельца с обезьяньим лицом недоверчивые взоры. – Я пришел немного вам помочь! – заверил их я.

Я сразу же принялся промывать и варить рис для супа, а в процессе работы измерял количество сжигаемых дров. Кухонные работники явно знали свое дело и трудились честно.

– Молодцы, – сказал я. – Продолжайте в том же духе. Вы не тратите понапрасну ни одного полена.

После этого я занялся изучением вопроса поставок топлива. Мой предшественник, возмущенный потерей должности, встретил меня с нескрываемой враждебностью. Он был высоким, угрюмым человеком, слепым на один глаз. Радостно улыбаясь и делая вид, что не замечаю недовольства, я поприветствовал его с самым почтительным видом, на какой только был способен.

– Здравствуйте, уважаемый. Меня зовут Хидэёси. Мне поручили заготовку дров, но я в этом деле ничего не смыслю. Не будете ли вы так добры, чтобы познакомить меня с тонкостями этой работы?

– То есть ты собираешься доложить о моих промахах князю, – проворчал мужчина.

– Да у меня и в мыслях такого не было! – искренне возмутился я. – Все, что мне нужно, – это узнать, как вы закупаете и доставляете дрова в замок.

С неохотой бывший заготовитель дров стал посвящать меня в детали, и я понял, что все из рук вон плохо. Во-первых, он вел закупки беспорядочно и не имел четкого плана заготовок. Во-вторых, заключение договоров с поставщиками поручалось подчиненным. В-третьих, на пути в замок дрова проходили через руки многочисленных посредников.

«Неудивительно, что цены на дрова растут как на дрожжах! – подумал я. – Почему бы не отказаться от посредников и не закупать дрова у производителей?»

Направляясь к мельнице и обдумывая свою схему прямых закупок, я обратил внимание на множество засохших деревьев, захламлявших лес. Внезапно меня осенило. Я развернулся и поспешил к дому старосты деревни.

– Сколько, по-вашему, сухих деревьев на территории вашей деревни? – спросил я старосту. – Может, вы позволите мне забрать их бесплатно? Если вы привезете их в замок, я дам за каждое сухое дерево несколько молодых саженцев.

Проницательный старик улыбнулся, подсчитывая в уме, какую выгоду незнакомец может принести жителям деревни. Он рассказал им о моем предложении, и крестьяне начали охотно привозить дрова прямо в резиденцию. Вскоре князь Нобунага вызвал меня в свои покои.

– Как я понимаю, ты придумал новый способ заготовки дров? – спросил он.

– Да, мой господин, – ответил я. – Прямые поставки дров в замок Киёсу не будут нам ничего стоить. Правда, придется заплатить за саженцы.

По выражению лица князя Нобунаги я мог сказать, что он думает: «Этот человек отличается от других моих слуг».

Если вы стремитесь стать лидером, усвойте «секрет отличия»: желая выделиться, используйте свои природные способности.

Подчиняйте свои интересы интересам лидера

Самым отъявленным негодяем в истории клана Ода был один из самых сильных его воинов, Мицухидэ[12]. Когда-то мы с ним были братьями по оружию; сейчас я проклинаю даже его имя.

Мицухидэ, как и я, был вассалом князя Нобунаги, но на этом наше сходство заканчивалось. Мицухидэ получил прекрасное образование и гордился своей ученостью. Он не прощал ошибок и редко демонстрировал чувство юмора. Эксперт в области боевых искусств, Мицухидэ постоянно заботился о совершенствовании собственного мастерства и целенаправленно стремился к достижению этой цели.

По сравнению с ним я выглядел неотесанным, полуграмотным мужланом. Я с одинаковой готовностью развлекал своими шутками аристократов и плебеев. Как солдат я представлял собой посмешище. Однако вместо того, чтобы добиваться славы путем самосовершенствования, я посвятил себя служению своему лидеру.

Например, как только я стал слугой князя Нобунаги, то сразу же принялся изучать своего нового работодателя. Каждый его поступок становился для меня примером, из которого я старался извлечь полезный урок. Исключительное усердие, с которым я стремился понять хозяина, позволило мне досконально изучить его характер, симпатии и антипатии. И чем больше я его узнавал, тем сильнее становилась моя преданность ему.

Знаменитый «водный штурм» замка Такамацу в 1582 году продемонстрировал глубину моей преданности. Во время осады мне в голову пришла идея отрезать защитников от поставщиков продовольствия и подкреплений союзников, заставив ближайшую реку затопить крепость и окрестные земли. Эта стратегия обеспечила падение Такамацу, но вместо того, чтобы захватить замок самому, я отправил князю Нобунаге послание с предложением прибыть на место, взять на себя командование армией и пожать лавры победителя. Я хорошо усвоил самый надежный способ добиться продвижения: позаботиться о том, чтобы твой хозяин выглядел как можно лучше!

Тем временем Мицухидэ принес интересы своего лидера в жертву собственной гордыне. Когда я вел осаду Такамацу, князь Нобунага отправил Мицухидэ и тринадцати своим генералам приказ напасть на другие крепости. Согласно традиции, имя Мицухидэ, как самого знатного по происхождению, должно было стоять в документе первым, но по какой-то причине оказалось в середине списка. Ранее у него уже возникали острые разногласия с князем Нобунагой, а теперь он усмотрел в этой случайности личное оскорбление и посчитал его каплей, переполнившей чашу. Нарушив приказ, он направился в Киото, где предательски убил нашего господина, после чего попытался провозгласить себя сёгуном.

Это коварное предательство потрясло страну и вызвало хаос в доме Ода, но я сохранил трезвость рассудка и поклялся отомстить. Я немедленно заключил перемирие с врагом, а затем стремительным маршем повел свои войска на Мицухидэ и разгромил его силы. В конце битвы Мицухидэ бежал с поля боя и был изрублен группой крестьян.

Позднее я познакомлю вас с подробностями «великого марш-броска», предпринятого с целью отомстить за убийство князя Нобунаги, а также с тем, как последующие события сделали меня верховным правителем. А пока запомните «секрет служения»: подчиняйте свои интересы интересам лидера.

Видéние и выбор

Когда я был молодым и наивным, то думал, что лидеры – это люди, которые всегда принимают правильные решения. Опыт жизни показал, что даже великие лидеры совершают ошибки. Сейчас я постиг истину: великие лидеры могут ошибаться, но они не сомневаются в правильности конечной цели. Четкое и верное виде́ние будущего, способное вселить в последователей надежду и уверенность, – отличительная черта подлинных лидеров. Уверенность князя Нобунаги в необходимости объединения Японии способствовала его превращению из рядового феодала в верховного сюзерена, из управляющего десятками в повелевающего миллионами. Ясность и сила этого видéния помогли мне достичь вершины власти.

Помните: люди, которых вы выбираете в покровители, влияют на траекторию вашей жизни больше, чем дело, которому вы решаете посвятить себя. Склонностью преувеличивать значение дел и преуменьшать значение людей страдает молодежь. Советую вам обращать меньше внимания на то, что вы делаете, и больше на то, кому вы служите.

Я выбрал лидером Ода Нобунагу. Кого выберете вы?

Я не верю в существование «невозможного». За свою жизнь мне пришлось совершить множество, казалось бы, невозможных вещей. Теперь я могу сказать, что главная задача каждого лидера – делать невозможное возможным. Но как?

Подходите к каждому заданию с непреклонной решимостью

Я сумел достичь многого именно потому, что не боялся принимать и осуществлять свои решения. Я всегда действовал так, словно от успешного выполнения текущей задачи зависела вся моя жизнь – как порой и случалось!

Чтобы чего-то достичь, нужна уверенность. Люди быстро находят причины, превращающие трудности в неодолимые преграды. Они убеждают себя в том, что стоящая перед ними проблема слишком трудна, а успех невозможен. Но зачем с самого начала занимать пессимистическую позицию? Не лучше ли вместо этого подумать, как достичь цели?

Непреклонная решимость закаляет волю, превращая ее в серп, способный скосить любое препятствие на пути. Великие лидеры верят, что могут все. В этом их «секрет неустрашимости»: подходите к каждому заданию с непреклонной решимостью.

Будьте лидером, а не начальником

Человек, который вас боится, выполнит приказы, но никогда не будет верным. Если вы ставите себя выше своих работников, то знайте: как только судьба от вас отвернется, они отвернутся то же. Люди, которых вел за собой я, согласились бы по моей просьбе пройти и через врата ада. Но если бы я относился к ним с презрением, они сбежали бы от меня при первой возможности – и правильно бы сделали.

Если вы станете вести себя на равных со своими последователями и будете воодушевлять их силой своего виде́ния, то справитесь и с неодолимыми на первый взгляд препятствиями. Я понял это, когда князь Нобунага приказал мне восстановить стену замка Киёсу.

Мне исполнился двадцать один год, когда во владения князя Нобунаги вторгся могущественный Ёсимото, предводитель клана Имагава и правитель провинций восточного побережья. В том году свирепые тайфуны разрушили часть трехсотметровой стены из камней и земли, окружавшей замок Киёсу, где размещалась наша резиденция. Если бы войско Ёсимото подошло к замку до завершения ремонта стены, нас могли перерезать как овец.