Чудовище Темного леса бесплатное чтение

Чудовище Темного леса

Глава 1

Говорят, первая любовь запоминается на всю жизнь. Самое светлое чувство на свете заполняет сердце до краев. И вот ты уже готов на все ради объекта вожделения. Видишь в карих глазах обожание и безудержное желание слиться в одно целое. Отдаешь ему невинность, лишаясь чести до брака, и ждешь, когда же он сделает предложение. И тут вдруг умирает его отец. Он становится единственным наследником огромного состояния, получает должность главного инквизитора. А потом смотрит на сиротку, занимающую часть его постели, и думает, как бы от нее избавиться. Ведь и любовь не любовь, когда открылись двери в высший свет Валаама. Но разве я могла сдаться? За первое великое чувство надо бороться насмерть!

Увы. Именно это роковое решение и привело меня в Темный лес…

Люций Ретбоун с самого детства был пределом моих мечтаний. Я влюбилась в него сразу, как только впервые увидела. Тогда мне выпал счастливый билет! Меня выбрали среди других сирот приюта для служения в поместье Ретбоун. Годы упорного труда, отличной учебы и прилежания сделали свое дело. Я стала помощницей кухарки. Несмотря на юный возраст, работой меня заваливали знатно. Да и невзлюбили в рядах прислуги. За что? Для меня это до сих пор неразгаданная тайна. Особенно экономка обожала изощренно издеваться, заставляя часами напролет перебирать крупу и драить до ослепительного блеска огромные котлы. Но никакой работы я не боялась и самоотверженно выполняла все приказы. А в редкие минуты отдыха спешила на задний двор, где старший брат Люция учил его бою на мечах. Завороженная смертельным танцем, я глаз не могла оторвать от храбрых мальчишек. Все мечтала, что однажды младший Ретбоун меня заметит. И он заметил! Счастью не было предела, когда экономка послала меня в комнату Люция. Он тогда сильно простыл, а я каждый час носила ему свежий горячий травяной чай.

Мы разговорились и с тех пор сдружились. В моей пустой жизни появился смысл. В сердце ворвалась первая любовь. День за днем, год за годом наши отношения перерастали в большое и светлое чувство. Как думалось, самое настоящее и сильное. Я поддерживала любимого во всем, утешала, когда с фронта пришла похоронка о том, что его брат Лекс погиб на войне. Мать не выдержала горя и скончалась от сердечной болезни. Остался Люций и его влиятельный отец.

Шло время. Уилл Ретбоун наращивал капитал, заводил полезные связи и пробился в элиту высшего общества. Взошел на пост карателя и стал грозой ведьм и колдунов. Научил всему единственного сына и сделал из него безжалостного инквизитора Валаама. А я…

Я просто любила и ждала его со службы. Наводила уют в его комнате, готовила его любимые блюда, ухаживала за его вещами. Все знали о наших отношениях, а господин Уилл на удивление принял выбор сына.

Люций не сделал мне предложение, но о свадьбе мы говорили часто. Все изменилось после смерти его отца. Последний из рода Ретбоун унаследовал недюжинное состояние, а вместе с этим будто ума лишился.

Теперь мне приходилось терпеть частые загулы любимого и всеми силами отваживать от него падких на богатство девиц. Поместье наполнилось ссорами и истериками. Я рыдала почти каждый день, за что выхватывала от экономки Тамми палкой по хребтине. Она наваливала на меня столько работы, чтобы вечером у меня не оставалось сил на скандалы с Люцием, но я всегда находила время для выяснения отношений. Покорно сносить измены — не в моем характере. Наверное, мне следовало порвать с любимым и сменить работу, но сердцу не прикажешь. И расплата за отчаянную попытку вернуть прошлое, когда мы были счастливы, не заставила себя ждать. Привела в глубокий овраг, заливаемый проливным дождем с темного ночного неба.

— Поймать ведьму! Сжечь паршивку! — доносились до меня мужские голоса и топот копыт элитных рысаков, служащих великой инквизиции.

В полуоткрытый глаз врезалась холодная капля дождя, смешалась со слезой и скатилась к виску. И почему на грани смерти я опять думала о нем? Зачем в подробностях вспоминала весь сегодняшний кошмар?

— Что она здесь делала?! Отвечай! — я остервенело скидывала на пол постельное белье, впитавшее в себя запах чужой женщины, и пыталась докричаться до совести Люция. А он просто стоял у окна спиной ко мне и не двигался. На широких плечах висел халат, а под ним идеальное обнаженное тело. Еще вчера я касалась гладкой кожи, а под моими ладонями бугрились мужские каменные мышцы и уже сегодня он привел в дом какую-то пигалицу! Уму непостижимо! Меня рвало от немыслимой злости на куски, и сердце клокотало в горле.

— Умоляю, скажи, что она не к тебе приходила! — меня настолько переполняло отчаянием, что я готова была поверить в любую спасительную ложь. Лучше обмануться, чем принять жестокую правду и жить с ней.

Я разрыдалась, прижала руку к груди и опала на пол. Хоть на коленях умоляй его одуматься, чтобы сохранить нашу любовь, а Люций холоднее льда. Казалось, служба высосала из него всю душу, забрала то светлое, во что я так отчаянно влюбилась. Остались только пустота и алчность. Я не могла докричаться до любимого, не могла достучаться до его каменного сердца. Я больше не была для него той самой и чувствовала это каждой клеточкой тела.

— Люций, я люблю тебя! Прошу, поговори со мной! Что с нами стало, родной?

Он отвернулся от окна так резко, что халат сполз с его плеч и стек на пол под ноги. У меня дыхание сперло от идеальной мужской красоты. И мурашки колкие по позвоночнику пробежали от холода, который источали его карие глаза.

— В поместье Мэлин от ведьминского мора полегла вся прислуга, — прошил меня насквозь равнодушием. Медленно прошел мимо, приблизился к рабочему столу и достал из ящика лощеную бумагу. — В твоей комнате нашли предметы для ритуала на смерть, — я сразу поняла, к чему инквизитор завел этот разговор и на кого в его руках приказ о сожжении.

— Это ложь! Я не ведьма! Ты знаешь, что я не ведьма! — подскочила с пола и попятилась назад к распахнутому окну, всем нутром чувствуя неладное.

Люций едва заметно улыбнулся краешком алых губ.

— Я просто выполняю свою работу, Синтия. За связь с темными силами ты заслуживаешь смерти, — зачитал он приговор ровным тоном. Только тогда я и поняла, что Люций решил избавиться от меня навсегда, чтобы не путалась под ногами со своей безумной любовью.

Осознать суть подлого предательства до конца не успела, как он засвистел, вызывая своих верных псов.

— Ты за это ответишь! — закричала, сердце пропустило удар и ухнуло в пятки.

В комнату ворвалась инквизиторская свита во всеоружии. Недолго думая, я выпрыгнула из окна, больно ушибла ногу, но поднялась и побежала по тому самому заднему двору, где Люций тренировался с братом.

Я знала, что меня поймают и заживо сожгут, если оступлюсь или упаду. Но тогда мне никогда не отомстить за глубокую сердечную рану. Я должна выжить любой ценой, даже если придется и правда стать ведьмой.

Бежать в Темный лес было безумной идеей, но кто сказал, что я в своем уме? Туда уже несколько лет никто по грибы не ходит. Чудовище поселилось в густой чаще и разорвет на куски любого, кто посмеет ступить на его территорию. А мне плевать! Лучше сгинуть в лапах зверя, чем сгореть на потеху псам инквизитора! Никто меня здесь не защитит. Весь Валаам во власти Ретбоуна.

Я бежала от всадников с факелами на пределе сил. И небеса — немой свидетель погони, изверглись на землю проливным дождем. Вода лилась сплошной стеной, замыливая очертания леса. Ноги скользили по мокрой траве, путались, бились о выступы. Но меня гнала вперед неведомая сила, порожденная невыносимой болью преданного сердца. Я уже почти не чувствовала тела, когда споткнувшись, полетела в глубокий овраг и застыла на дне. Прогнав воспоминания о любимом, я слушала крики мужских голосов и просила судьбу о помощи.

Но она не пришла. Меня обнаружили быстро.

Разъяренные головы псов склонились надо мной. Поганые руки потянулись к моему телу и подняли его из оврага. Дождь-спаситель залил их факелы, но ярость не остудил.

— Убьем тварь! Но сначала порезвимся! Люций разрешил, — один из них наступил мне сапогом на горло, а другой разорвал ткань платья на груди.

«Люций разрешил», — врезалось отравленным клинком в подкорку сознания.

Где слезы, а где дождь уже не разобрать.

Я металась, бесновалась, до крови обломала о жесткие штаны мужчин ногти, но не сдавалась. Прежде чем надругаться, этим тварям придется меня убить! Потом пусть делают с моим бездыханным телом все, что хотят, но не сейчас. Нет! Я все еще живу и чувствую. И пока дышу, буду биться!

— Что б вы сдохли, ублюдки! Я невиновна! — но меня не слышали. Инквизиция вообще никогда никого не слушает. Псы выполняют все приказы Люция, не смотря на их страшное содержание.

Грубо раздвинули мне ноги. Навалились всей толпой, паскуды, распяли руки и зажали рот рукой. Казалось, в этот миг даже небо сильнее заплакало. Утопая в луже грязи, я старалась вгрызться в ладонь мужчины. Пыхтела и извивалась. Уже ощутила давление на живот и распирающую боль внутри, когда услышала холодящий душу вой. Он пронизывал до костей, доводя до пика безумного страха перед лесным зверем.

— Чудовище! — вот и псов инквизиции страх перед кошмаром Темного леса заставил слезть с меня и трусливо кинуться врассыпную.

Безудержным смехом я провожала ублюдков, еще до конца не осознавая, с чем сама могу столкнуться. Приподнялась на локтях, и крик ужаса застрял в глотке. Прямо на меня несся огромный серый волк. Глаза так и застыли зеркалом для зверя, который втоптал меня обратно в лужу мощными лапами и клацнул зубами у горла. Принюхался и замер, а я впитала ноздрями стойкий запах мокрой псины. Он повел ушами, улавливая крики мужчин. Гортанно зарычал, отскочил и выпустил когти. С размаху прошил мою ключицу острыми лезвиями до глубоких кровавых ран. От невыносимой боли я потеряла рассудок и сознание.

Глава 2

— Эгри, опять дохлятину откопал? — услышала грозный мужской голос с рычащими нотками. Хотелось открыть глаза и посмотреть на его хозяина, но побоялась. Наоборот, почти совсем перестала дышать. Прислушалась к себе. Кажется, жива. А вот насколько здорова — хороший вопрос. Спина болела так, будто там не кожа, а сплошная рваная рана, и меня долго на большой скорости волочили по земле. Хотя… Может, так оно и было? И плечо ныло от раздирающей боли. Ключицу, по которой ударил когтистой лапой зверь, и вовсе не чувствовала, словно ее не стало или… откусили, что всего скорее. Точно разбитая телега, причем, страшно грязная, если кто-то, взглянув на меня, принял за дохлятину. Обидно, конечно. — Ты притаскиваешь, а мне потом закапывай, чтобы не воняло, — продолжал сокрушаться голос и мужчина явно ходил вокруг меня, шлепая по лужам. — И нечего мне тут фырчать, Эгри! Вечно я за тобой падаль подбираю. Весь двор провонял, — эй! А вот это не правда! Вовсе не от меня шла вонь. Псиной несло от самого говорящего. Особенно остро это почувствовалось, когда он наклонился и задышал мне в лицо. — Ой, — шепнул мужик и замолчал. Надолго замолчал. Так надолго, что мне захотелось открыть глаза, но я стойко выдержала напряжение. Заодно и дождь проклятый кончился, перестал хлестать крупными каплями по телу.

— Это что-то новенькое, дружочек. Умеешь удивлять. Девка-то живая еще. И что прикажешь с ней делать теперь? — по звуку поняла, что мужик откинул в сторону лопату. Уже неплохо. Хоть не закопает заживо. — Ладно. Не скули. Раз ты отметину на ней оставил, заберу.

Меня грубо подняли с земли и перекинули через широкое плечо мешком картошки. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от боли. Рано выходить на общение со спасителем. Пусть сначала унесет от зверя подальше.

Пока мужик меня куда-то тащил, я гадала, на кого могла наткнуться. И пришла к выводу, что это скорее какой-нибудь чокнутый лесник, по неизвестной причине сдружившийся с чудовищем. Ох, да какая вообще разница, кто он такой? Лишь бы в беде не оставил. Мне нельзя умирать. Сначала я должна отомстить гаду, превратившему меня в дохлятину. О да! Мне есть ради чего жить! И я не отступлюсь, буду бороться!

Судя по дымному запаху и спертому теплому воздуху, меня занесли в дом. Дверь протяжно заскрипела и захлопнулась. Мужчина снова заговорил с волком:

— Гнались за ней что ли? Ноги сбиты в кровь, — аккуратно уложил меня на что-то мягкое, отошел и зашумел посудой.

Послышался звук льющейся воды и чавканье нализывающего лапы зверя.

— Замызганная тряпка на плече, — подошел и дотронулся до моей кожи на шее. Показалось, что его рука затянута мягкой ворсистой перчаткой.

— Это было когда-то серым платьем, похоже, — продолжил он говорить со зверем, который отвечал лишь чавканьем. Снял с меня тряпку, немного приподняв, просунув руку под спину. Подложил подушку под голову и шумно выдохнул. Снова я ощутила запах псины, но теперь с дымной примесью. Так пахли лапы Эми — моей собаки, которая любила вечером развалиться у камина пузом кверху. Она много раз утешала меня в минуты скорби. Я плакала по Люцию, а она слизывала мои слезы и внимательно выслушивала. Я обожала запах ее мощных, но мягких подушечек лап. Вот и сейчас с ностальгией вспомнила преданную подругу. Как она там без меня? Кто сворует с кухни вкусненькое и даст ей полакомиться?

— Знатно ее потрепало, — причитая, начал отмывать мое тело влажной тряпкой, залезая ручищами в самые сокровенные места. Было неловко, но вида не подала. Продолжала строить из себя барышню без сознания. А вот когда он перевернул меня на живот, прикусила губы, чтобы не закричать от боли.

На спине прикосновения тряпки ощущались особо остро. Как назло, спаситель тер тщательно, не пропуская ни кусочка изувеченной кожи.

— Много ссадин, но не глубокие. Прижечь и дело с концом. Жить будет, — после слова «прижечь» я невольно напряглась. И не зря! Вскоре меня поливали, как клумбу и вовсе не водой! Защипало так, что весь мой план не приходить в сознание раньше времени, с треском провалился. Я заорала, заерзала и перевернулась на несчастную спину.

То, что увидели мои воспаленные глаза, сложно описать словами. Да и к чему, если речь от страха отнялась?

Передо мной стоял огромный мускулистый мужик со звериной мордой, покрытой серой шерстью. Оскал зубов был такой, будто он сейчас вцепиться мне в шею и одним махом откусит голову. А глаза человеческие, но не естественного желтого цвета. Складки у вздернутого львиного носа, густые брови и пышная грива, достающая до бугристых плеч. Голый торс по пояс, а ниже черные штаны с широким ремнем.

Если не смотреть на страшную рожу, то можно спутать с крепким мужиком. Но как не смотреть, если звериный взгляд проник в глубину души. Никто не видел чудовище Темного леса, а тот кто видел, никогда не выживал после встречи с ним. По городу ходили слухи, что чудовище — это огромный кровожадный волк, способный одним махом перекусить шею и оторвать голову. Но тот волк, что напал на меня и сейчас мирно лежал у очага, ни в какое сравнение не шел со своим ужасным хозяином!

— Не ори, не покусаю, — махнул громила на меня рукой и отошел от кровати, на которой я распласталась. — Ты не местная что ли? Не знаешь, что в этих землях гулять опасно? Эгри любит человеченкой полакомиться, а я другу отказать в таком удовольствии не могу, — волк навострил уши, когда услышал свое имя, взглянул на меня отрешенно и принялся вылизывать окровавленную лапу.

— Т-ты, — единственное, что сумела вымолвить дрожащими губами.

— А что я? — оскалился и сел за стол на табурет, протяжно проскрипевший под огромным весом чудища. — Подлатаю тебя и беги домой. Эгри отказывается ужинать глупой девицей, как видишь.

Признаться, чем дольше я смотрела на человеко-зверя, тем быстрее привыкла к его страшному виду. Он говорил, как обычный житель Валаама. От него веяло не только псиной, но и безудержной мощью. А еще я краем глаза заметила висящий на стене меч. Значит, мужик им владеет. Удивительно!

— Кто это сделал с тобой? — решилась спросить, проявив жалость. Наверное, его прокляла какая-то ведьма. Но за что так сурово можно наказать? Кошмар!

Он гортанно рассмеялся и отхлебнул что-то из деревянной кружки, покрутил ее в когтистой руке.

— Родился я таким. А что? Не нравлюсь? — подправил ладонью гриву и развалился на табурете, широко расставив ноги. Я опустила взгляд на его босые мохнатые ступни и поежилась.

Вопрос остался без ответа, и теперь он внимательно меня разглядывал. Смотрел прямо в лицо и щурился, будто женщину впервые в жизни увидел.

— Так что ты забыла в Темном лесу, красавица? — игриво оскалился.

— Меня зовут Синтия Нокс, — собрала я всю силу в кулак, прогнала все страхи и выдала на одном дыхании: — Я сбежала от козла, который хотел меня сжечь. И теперь я хочу убить Люция Ретбоуна, а ты мне поможешь!

От удивления у чудовища округлились глаза настолько, что длинные черные ресницы запутались в густых бровях.

— Признаться, ты умеешь поражать, Синтия Нокс!

Глава 3

Я хоть и лежала обнаженная под простыней, справляясь с приступами боли, все равно продолжала смело следить за лохматым хозяином хижины. Сразу видно, что дом неумело сколочен из бревен и веток с натыканными в щели тряпками. По колышущемуся огню в каменном очаге стало понятно, что стены продуваются лесными ветрами. По комнате гулял сквозняк, но было тепло. В углу я заметила подобие печи, а рядом с ней большой деревянный сундук с навесным замком. На дощатом полу круглый половичок лежал только под волком. Тут же миска с водой и разбросанные обглоданные кости. Я даже думать не хотела, человеческие они или нет. Страх стать закуской для зверя прошел. Кто бы стал так носиться с будущим обедом и залечивать ему раны?

Уже в который раз мой взгляд возвращался к начищенному до блеска мечу на стене. Не давал он мне покоя. Будь я в добром здравии, схватила бы оружие и снесла башку инквизитору, по воле которого здесь оказалась. Злость и жажда мести толкали на отчаянные и необдуманные поступки.

— Люций долгое время пользовался моей любовью и привязанностью. Изменял мне со всякими пигалицами! Приводил их в дом и имел в своих покоях! Понятное дело, что я не молчала! Я боролось за нашу любовь… А потом он подло разбил мне сердце, вынес смертельный приговор и натравил своих псов. Он сказал, что они могут надругаться надо мной, а потом сжечь, как ведьму. Я убежала от них в Темный лес. Эгри появился вовремя. Их прогнал, а меня спас и притащил к тебе, — серый волк снова встрепенулся, когда услышал свое имя уже из моих уст.

Чудище внимательно меня выслушало, не дернув и усом. Просто смотрел, прожигая насквозь. Злость плескалась в ярко-желтых глазницах, а черные зрачки превратились в тонкие иголочки. Неужели ему было искренне за меня обидно?

— О вашем городском инквизиторе даже до меня слухи дошли. Он славится особой жестокостью и пользуется повышенным вниманием дам.

Да! Он четко этого козла описал! Я бы сказала, что пользуется он не только вниманием, но и самими дамами. Скольких я ловила в нашей постели, не счесть. И терпела, дура! Докричаться пыталась до его совести. Вот и поплатилась за любовь свою проклятую. Что б ему там икалось, гаду!

— Помоги мне отомстить. Научи убивать, — сказала вкрадчиво, с мольбой, осознавая, что чудище прониклось моей бедой.

— А ты нахальная, — рычаще хохотнул. — Я же и сожрать могу, — его угроза прозвучала, как шутка, поэтому я улыбнулась в ответ. Ну нет, слова зверя ничуть не пугали.

— Ты обещал, что не покусаешь. Да и сожрал бы уже, если бы хотел. Помоги. Взамен я сделаю все, что скажешь! Проси, что угодно! — развела руками.

Он задумчиво поднялся с табурета и подкинул веток в очаг. Они приятно затрещали, пожираемые языками огня.

— А что ты умеешь, Синти? — сократил он мое так, как это делал Люций, и я невольно заскрежетала зубами, вспомнив, как любимый шептал его, покрывая мою шею поцелуями. Как нежно касался моих губ и страстно стискивал талию. От ностальгии горечь скопилась на языке, и предательски заныл низ живота. Тело хоть и потрепанное по его милости, а все еще жаждало близости с мужчиной, который запал в душу и никак не хотел из нее уходить.

— Все умею, — смело заявила. Скромностью не обладала с рождения. — Я работала в поместье Ретбоун помощницей кухарки, а по сути, всю работу по дому делала. Еще ребенком меня из приюта отправили к ним во служение. Могу убирать, мыть, готовить, таскать тяжести. Я вынослива и терпелива! Никакого труда не боюсь! — горделиво вздернула подбородок.

Он снисходительно оскалился и вернулся на скрипучий табурет. Шумно отпил из кружки и жадно вгляделся в пустое дно. Открыл пасть и выжал на шершавый язык капли остатков.

— Нравится мне твоя благородная цель прибить любовника, — стукнул перевернутой кружкой о стол и взглянул на шкаф с покосившейся дверкой. Облизнул усы, когтем выковырял что-то из зуба и сожрал. — А план-то какой? Ну, допустим, научу я тебя сражаться. Что дальше? — пожал мощными плечами.

— Я знаю поместье, как свои пять пальцев, — начала воодушевленно, вспоминая тайные ходы и лазейки большого дома. — Проберусь к Люцию в комнату и снесу уроду башку одним ударом меча. А потом убью себя и буду такова! — резанула с плеча, чем вызвала у чудовища приступ истерического смеха.

— Говняный план, — фыркнул и почесал мохнатый подбородок. — Ты что же? Местью наслаждаться будешь всего несколько минут? С этим великим чувством надо всю жизнь прожить, иначе, зачем заморачиваться? — а лохмач дело говорил! Об этом я как-то не подумала. Но мне простительно. После поездки спиной по земле вообще плохо соображала. Боль от ушибов и ссадин никто не отменял. Кожа горела огнем, а припухшая лодыжка, падла, противно ныла.

— Другого пока нет, — тяжело вздохнула и развела руками, уверяясь в собственной никчемности.

— А ты как истинная ведьма обратись к темным силам, помогут составить план. Тут и моя тогда помощь не понадобится, — ха! Хорош советчик! Неужели я и правда на ведьму смахиваю?

— Не ведьма я никакая, — недовольно прыснула и отвернулась к зашторенному окошку. Вперилась взглядом в запыленную темную ткань. — Я мешала ему баб всяких иметь, скандалы устраивала. Вот он и вписал мое имя в указ о сожжении. В соседнем поместье кто-то мор на прислугу навел. Выставили так, что атрибуты для смертельного ритуала в моей комнате нашли. Подставил он меня, чтобы избавиться, — было как-то неловко в этом снова признаваться. Поступок Люция был настолько подлым, что меня саму за него стыд одолевал.

— Очень в духе инквизитора, — ничуть не удивилось чудище.

— Тебе откуда знать? — злобно вылетело и не поймаешь. Меньше всего хотела обидеть словом чудовище, которое оказалось человечнее Люция, спасло меня и притащило в свой дом. Но было уже поздно исправляться.

— Иногда мне приходится выходить из леса, чтобы купить кое-что на рынке. Тот еще маскарад с маской и мантией! Так вот меж рядов такого наслушаешься, что уши в трубочку сворачиваются. А об инквизиторе разве что ленивый не говорит. Особенно девки сокрушаются, — я и подумать не могла, что чудовище Темного леса может бродить среди обычных людей. Ох, ё! Куда катимся? А народ и не догадывается, с кем в лавке может столкнуться.

— Да-а-а, весь Валлам под себя подмял. Со смертью Уилла Ретбоуна все изменилось. Хороший он был мужик. Справедливый и заботливый. Жаль его, — сказала искренне и посмотрела на чудовище. Казалось, он даже немного взгрустнул. Хотя с чего бы? Откуда ему знать старшего Ретбоуна?

— Надо тебя приодеть, — резко сменил тему разговора и подскочил с места. Засуетился у сундука, мучая замок металлическим ключом. — А то раскинула прелести. Эгри мне тут смущаешь, — на что волк перекатился на спину и подобно домашнему псу выставил пузо, мол, почеши. Зверь вызвал у меня улыбку и напомнил о любимице. Но слезть с кровати и почухать волка голышом не решилась. Простынь совсем уж тонкая, короткая и прозрачная. Прикрыться и правда стоит, пока кое у кого штаны не вздымились. — Лови! — выудил из сундука нечто непонятное и кинул в меня. Поймала рукой на лету и застонала от боли в ключице. — Извини, — пожал мощными плечами и вернулся на привычное место за столом. Начал пристально наблюдать за тем, как я изучаю выданную вещь.

Это было нечто между ночной сорочкой и рубахой. Балахонистое, с завязками на вырезе горловины. Ткань серая, но сразу видно, что раньше белой была, застиранная сильно. Замытые пятна крови и милая такая оторочка по канту черного цвета. Что ж, лучше, чем ничего. И плевать, что скорее всего снята с трупа. Ох…

— Отвернись, — пригрозила пальцем, на что чудовище закатило глаза, скрестило огромные мускулистые руки на груди и картинно отвернулось. — Ты тоже, — приказала встрепенувшемуся волку. Но на зверя угроза не подействовала. Пришлось явить ему прелести на те несколько секунд, когда напяливала на себя рубаху. — Я тут подумала. Мы не познакомились, — вдруг меня осенило. — Как тебя зовут?

Лохмач повернул голову и посмотрел на меня растерянно. Пожал плечами и свел в кучу густые брови.

— У меня нет имени. Ты первый живой человек, с которым я заговорил в лесу. Так что представиться не могу.

Сердце защемило от жалости к неприкаянному чудищу. Я увидела в желтых глазах тоску и одиночество и поняла, что во мне он нуждается так же отчаянно, как и я в нем. Не просто так злодейка судьба притащила меня к порогу его дома. А значит, у моего спасителя и наставника по плану мести бывшему должно быть имя. Обязательно! Не буду же я называть его просто чудищем!

— Как на счет… — задумалась и вспомнила мальчишку из приюта, который однажды спас меня от шайки уродов, избивавших меня каждый день. Он был старше и сильнее. Спокойные и справедливый. Всегда в одиночку ходил и ни с кем не цеплялся. Пожалел слабую девчонку, протянул руку помощи и начистил рожи этим гадам. После этого моя жизнь в приюте наладилась. — Сайвер? — помедлила, ну нельзя же прямо так же. — Нет. Сай! — просияла догадкой.

— Пусть будет Сай, — равнодушно пожал плечами и отрешенно махнул рукой. — Ложись, давай. Я травяные примочки наложу на раны.

Глава 4

Пока чудовище Темного леса по имени Сай с нежностью и трепетом латало мое изувеченное тело, я пристально за ним наблюдала. Повадки, жесты, мимика, ужимки — все человеческое. От зверя в них мало. Потому и пришла к мысли, что не мог этот мужчина родиться чудищем, прожить жизнь затворником и рассуждать как обычный человек, причем, образованный. У него хорошо поставленная речь. Он явно соврал о своем происхождении. Но по какой причине? Мне еще предстоит выяснить. Есть в нем какая-то страшная тайна. Но есть и хорошая новость — мой страх перед чудовищем потух в зачатке. Теперь я видела в нем мощного союзника. Уж не знаю по какой причине, но Люций не вызывал в нем теплых чувств. Видно было, что Сай ненавидит инквизитора не меньше моего. И это радовало.

— Наутро станет намного легче, — закончил он перевязывать тряпками травяные примочки и заботливо накрыл меня простыней. — Суп сварю завтра. А сейчас мне надо уходить. Эгри тебя будет охранять. С ним ничего не бойся. А это, — едва коснулся он раненой ключицы, — знак того, что волк признал тебя своей.

— Куда ты уходишь? — меня разморило от запаха трав и тепла, что исходил от очага, но любопытство не позволяло тут же закрыть глаза и погрузиться в сон.

— Я не ночую в хижине. Есть правила, которые нельзя нарушать. О них я расскажу завтра. А сейчас… просто спи, Синти, — снова это «Синти». Ну, зачем? Опять физиономия этого горного козла изменника всплыла в памяти. Благо, на этот раз я смачно вгоняла ему в глаз толстую иглу. Брызги крови, крик, страх в оставшемся нетронутым глазу. Ух! Прямо песня! И я тут такая со словами: «Помнишь, я говорила, что ты пожалеешь?». Мой раскатистый смех на всю округу, занавес и аплодисменты. Прекрасно сыграно, Синтия!

В мечтах о светлом будущем я даже не заметила, как провалилась в глубокий, вязкий сон. А проснулась от того, что мокрый шершавый язык нагло нализывал мою ляжку. Потерла глаза, разлепила веки и увидела у кровати Эгри.

— У ты! Волчара! — потрепала его за ухом и улыбнулась.

Он прекратил орудовать языком и сел у изголовья. Хлопнул лапой по краю подушки и протяжно заскулил.

— Чего надо? — приподнялась на локтях и к большому удивлению почувствовала, что ключица не болит, спина зудит и чешется, а лодыжка не ноет. Удивительно! Да Саю надо бросит свою хижину, и идти устраиваться на работу в городской госпиталь. Такого целителя там с руками оторвут.

Эгри повел острыми ушами и повернул морду в сторону двери. Я замерла и прислушалась. По звуку казалось, что рубят дрова, потому что знаю, что это такое и не раз сама их рубила для печи из-под плети экономки. Значит, Сай давно проснулся и занялся бытом.

Остаться в стороне не могла. Не так воспитана, чтобы белоручкой прозябать в комнате. Хотелось помочь и показать, что я могу быть полезна. Поэтому, невзирая на слабость, поднялась с кровати, сняла присохшие примочки и прошла пару шагов по полу, испытывая ногу на прочность.

— Согласна, — произнесла, опершись рукой о волка. — Для тяжелой работы рановато. Но… Надо выйти хотя бы. Как думаешь? — поймала себя на мысли, что начала общаться с волком как с человеком, уподобляясь лохмачу. Но было приятно гладить его по жесткой шерстке и чувствовать, как натягиваются жилы мощного животного под моими маленькими ладошками. — Правильно. Нечего валяться в постели целыми днями, — поставила себе цель и толкнула скрипучую дверь вперед.

Яркий солнечный лучик на миг ослепил. Я зажмурилась, сложила руку козырьком и посмотрела на двор, в который меня вчера приволок Эгри.

Да какой уж тут двор! Сплошное месиво из травы и грязи! Но довольно просторно. Собственно, волку этот кошмар был только в радость. Он явно почувствовал себя свинкой и принялся кататься и волочиться по грязи, пачкая шерсть черной субстанцией. Я же стояла на узком деревянном крыльце, схватившись за голову, представляя масштаб работы по купанию огромного волка.

— Эгри так забавляется. Не переживай. По реке разок сплавает и будет снова чистенький, — взмахнул мужик топором и расколол бревно в щепки. — Как ты себя чувствуешь? — выпрямился и стер пот со лба. А я как дурочка обомлела, наблюдая за игрой его мышц в солнечных лучах. О! Если не смотреть на звериную морду моего спасителя… Стоп! Синтия, возьми себя в руки, наконец! Тело, конечно, бесспорно восхищало.

— Сносно. Думаю, смогу тебе помочь. Что надо делать? — спустилась аккуратно с двух ступенек босыми ногами в грязь. Можно и измараться ради благого дела!

— Присядь в тени и почисть овощи для супа, — указал он рукоятью от топора на низкий табурет под деревом и таз с овощами.

Я покорно кивнула и проковыляла к указанному месту. Нашла нож и крепко сжала его в ладони. Орудовать таким не затейливым предметом для меня проще простого. Сай даже не представлял, сколько за свою жизнь я почистила и порезала овощей. Помню, с какой любовью готовила суп для простывшего Люция. Как приносила на подносе вкусности и чай. Как он смотрел на меня своими глубокими добрыми карими глазами…

И в какой момент с ресниц сорвалась слеза, затерявшись в тазу? Почему я, обозленная и отчаянная, вдруг расплакалась на пустом месте? Зачем? А слезы дурацкие капали и капали, застилая мутью обзор.

— Все будет хорошо, — с шепотом на мою голову опустилась большая мягкая рука. Погладила меня по каштановым кудрям. Зарылась пальцами в гнездо на затылке. Пальцы прошлись по шее и плечу, и ушли в никуда. А я подняла на чудовище заплаканный взгляд. Стыдно было плакать, но удержать поток соленой воды не смогла. Прильнула щекой к его ноге и всхлипнула. — Он ответит за каждую твою слезу, обещаю, — эти простые слова окрылили меня настолько, что улыбка сама собой озарила лицо. Я подняла взгляд на спасителя и приподняла таз с нарезанными ровным кубиком овощами.

— Готово, — шепнула и стерла со щек влагу.

— Умница, — похвалил, и тепло разлилось по телу.

Сай забрал таз и пошел к разгоревшемуся костру. Установил над огнем котелок с водой и пододвинул ближе табурет. Уселся и начистил тряпицей половник. Я смотрела в его широченную спину и не решалась подойти. А Эгри продолжал резвиться хрюшкой в грязи. Если не думать ни о чем и просто смотреть на волка, то ничего кроме смеха его поведение не вызывало, но я, дура, думала. Опять вспоминала тот день, когда Люций с братом сражались на мечах на заднем дворе поместья. Тогда Лекс одолел его одной левой и уложил на лопатки. Приставил острие к горлу брата и тут же протянул руку, чтобы помочь подняться на ноги. Старший Ретбоун снисходительно улыбался. Его зеленые глаза сверкали азартом и тем самым отцовским блеском. Он искренне переживал за брата и учил его смело сражаться. Жаль, что у меня не было такого старшего брата Лекса. Тогда моя жизнь могла бы сложиться иначе.

От воспоминай меня отвлек Эгри, резко сорвавшийся с места. Волк побежал в самую чащу леса и скрылся за густыми кустами. И какая муха его укусила?

— Опять лютует кто-то, — буднично отозвалось чудовище. — Жди мертвяка и готовь лопату, как говорится, — рассмеялся, а я напряглась.

— Он почуял человека? Кто-то бросит по лесу? — подошла к Саю сзади и нашла сухой островок рядом с костром. Присела на землю и скрестила грязные ноги.

— Да. Есть круг, за который лучше не заходить. Ты его нарушила вчера, а кто-то сегодня. Эгри охраняет свои владения самоотверженно. Не званые гости нам не нужны, — поднялся он с табурета и закинул в кипящую воду овощи.

— Так кто же на самом деле чудовище Темного леса? Ты или он? — начала я скручивать кудрявые волосы на затылке.

— Чудовищ много, Синти, но живут они не в лесу, а в городе. Просто под масками людей скрываются, — я тогда посмеялась. Не поняла глубинного смысла, лицезрея перед собой самое настоящее чудовище.

Глава 5

Суп на костре получился ароматным, наваристым и вкусным. Лохмач знал толк в готовке и почти идеально подобрал специи к овощному блюду. Пока мы сидели у огня, набивая брюхо, Эгри так и не вернулся с обхода по своим территориям. Знать бы еще, где заканчиваются земли чудовища, и начинается обычный Темный лес Валаама. Но долго думать об этом не пришлось. Отвлек интерес к небольшой постройке, которую вчера не заметила. Прикрытая раскидистыми ветками исполинского дерева покосившаяся лачуга немного смутила. Ни ступеней, ни крыльца. Только дверь деревянная с большим амбарным замком и пара плотно зашторенных изнутри оконцев. Прохудившаяся соломенная крыша с торчащей из нее трубой. Сначала я предположила, что постройка служит неким складом, но тут же отмела эту мысль из-за того, что Сай не ночевал в доме. Тогда где он был всю ночь? Не хотелось настолько стеснять хозяина леса, по сути, выселив его из дома.

— Я могу сегодня на полу лечь. Мне не привыкать спать на твердом, — допила жижу из чарки и вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Это ни к чему, — накрыл он котелок крышкой и отставил подальше от огня. — На ночь я ухожу туда, — указал Сай на лачугу под деревом.

Я сходу уловила, что ему неприятно об этом говорить, и с лачугой связано нечто не хорошее. От того мое любопытство и разыгралось до предела. Захотелось сорвать замок, ворваться внутрь и посмотреть на убранство, окружающее чудовище каждую ночь.

— Почему? — поднялась с земли и стала увлеченно растирать больную лодыжку, делая вид, что просто поддерживаю разговор. Сама же поглядывала из-под ресниц на чудовище.

— Неважно, — едва не зарычал Сай, махнув когтистой рукой в мою сторону. Но ему так легко от меня не отмахнуться!

— В доме ведь просторнее, — продолжала настаивать. — Я не покусаю, обещаю, — игриво подмигнула, улыбнулась и нарвалась на звериный оскал в ответ. Шутку он не оценил и ощерился.

— Значит, так, Синти, — подошел ко мне вплотную и по-отечески положил тяжелую ладонь мне на плечо, стиснул немного и поймал прямой взгляд. — В этих землях я хозяин и если хочешь остаться, будешь жить по моим правилам, — я заглянула в глубину желтых чудовищных глаз и стушевалась. Настроен он был серьезно, поэтому я закивала болванчиком, решив не вступать в обреченный на проигрыш спор. — В лачугу заходить нельзя под страхом смерти. Даже не думай ошиваться рядом и заглядывать в окна! А если рискнешь попытаться открыть замок, оторву ручонки. Понятно? — изобразил подобие улыбки, но снова получился оскал. Длинные усики зашевелились, а широкий нос наморщился, ноздри надулись. Тогда-то я и решила, что мне любой ценой надо вскрыть замок и заглянуть в лачугу. Именно там спрятано нечто таинственное, нечто такое, что даст правдивый ответ о личности моего нового друга.

— Понятно, — накрыла его руку своей и чудовище резко оторвало ладонь от моего плеча, будто обожглось.

— Я не шучу, Синти, — злостно прорычал и мышцы на широком торсе напряглись так, будто его кожа сейчас лопнет. Я невольно смотрела и любовалась идеальным рельефом, что не составило труда, ведь я была ниже Сая на целую голову. Вздымающаяся грудь чудовища находилась как раз напротив моих глаз и манила прикоснуться, ощутить каменную твердость мышц под пальцами. Но я не поддалась интимному порыву.

— Я поняла, честно, — нехотя подняла взгляд на страшную морду и мило улыбнулась.

— Хорошо, — смягчился лохмач. — А сейчас идем, я наложу новые примочки, и уже завтра ты сможешь выполнить мое задание, — жестом повел за собой, и я радостно сошла с места.

— Задание? Завтра ты научишь меня орудовать мечом? — прихрамывая, шла и смотрела в его широкую спину. Ей и задала волнующий вопрос. Мне бы поскорее взять в руки оружие и осуществить свою месть.

— Нет, — рассмеялся, потешаясь над моей наивностью. — Меч — не твое оружие. Слишком тяжелый для такой худощавой крошки. Я подберу тебе другое оружие, — мы вошли в дом и Сай усадил меня на кровать. Засуетился у печи.

Другое? А какое другое оружие он мне подберет? — с тоской посмотрела на красивый начищенный до блеска меч. Крошка, значит? Вот уж нет! Стало немного обидно.

Пока чудище наполняло таз водой, я тихо прошуршала к стене и вцепилась в резную рукоять. Стиснула оружие двумя руками и приподняла над удерживающими его гвоздями. А вот и ничего сложного! Ха!

Осмелев, рванула меч на себя и обалдела от его тяжести. Сгорбившись, попыталась удержать его в руках, но не сумела и уронила на пол. Грохот получился дикий. Сай обернулся на громкий звук столкнувшегося с деревом металла и едва не придушил меня взглядом.

— Проклятье! — выругался и подскочил ко мне. С особым трепетом поднял меч, погладил сталь и вернул оружие на место. Повернулся и окинул меня осуждающим взглядом, замотал головой. — Я разве разрешал его трогать? Вернись на кровать, живо! — отругал, как непослушное дитя и пригрозил пальцем.

Я виновато вздохнула и поплелась к постели с опущенными плечами, снова уселась на край кровати. Обиженно скрестила руки на груди и надулась.

— Зачем так орать? Я всего лишь хотела попробовать, — пробурчала сквозь зубы.

Чудовище притащило таз, специально с громким ударом поставило его на пол и брызги воды окатили мои колени. Затем он бережно обхватил мои стопы и опустил в воду. Взял тряпицу и принялся отмывать ноги от грязи. Я застыла, замерла от неожиданной заботы. Никто и никогда в этой жизни не мыл мне ноги!

— Ты должна меня слушаться, Синти. По незнанию можно всяких дел натворить. А если бы меч упал тебе на ногу и рассек до кости? Я не повитуха, нянчиться с тобой не буду. Так что думай о своем здоровье, если хочешь осуществить месть и умереть красиво, — он так приятно с особой нежностью касался моих стоп, что я едва не заурчала довольной кошкой. Прикрыла веки и на секунду представила свое ближайшее будущее. И оно ой как мне не понравилось!

— Я передумала. Не хочу умирать, — Сай аж застыл, прекратив омывать ноги дорогой гостье.

Только я хотела возмутиться и попросить его продолжить, как он стянул со стула полотенце и грубо всучил его мне в руки. Мол, хорошего понемножку и дальше сама.

— Это правильно, — одобрил кивком и подошел к столу с травами. Принялся разматывать пучки и смалывать сухие листочки в крошку. — Провести остаток жизни в темнице за убийство — гораздо лучше, чем умереть на месте преступления, — обернувшись, саркастично оскалился.

— Мне нужно убить его так, чтобы меня не поймали, — развела руками и улеглась на живот, когда Сай с чашкой травяной смеси направился к кровати.

Аккуратно задрав рубаху до затылка, он прошелся мягкими пальцами по заживающей спине и меня всю мурашками покрыло. Было так приятно ощущать заботу, что закрыла глаза, уткнувшись лбом в подушку.

— Поэтому ты собралась снести ему башку мечом? — заразительно расхохотался, втаптывая кашицу в мою кожу.

— Бесспорно, идея не совсем удачная…

— Я бы сказал глупая, — уточнил, не прекращая потешаться надо мной.

— Отвергаешь, предлагай, — резко бросила в ответ. Мне вот ничуть не до смеха. Я человека убить собиралась. Да, он тот еще козел и человеческого в нем мало, но все же. До этого и мухи не обидела, всех брошенных городских песиков подкармливала, а соседскую кошку, поломавшую лапку, выходила. Вот такой с меня боец! Поэтому Сай должен научить меня быть сильной и сражаться наравне с мужчиной. Уверена, все получится. Упорный труд и терпение всегда приносят свои плоды.

— Испокон веков женским оружием считался яд и, если…

— Точно! — подскочила, но тут же была прибита обратно к постели сильной рукой.

— Не шевелись и приподними живот, обмотаю, — подчинилась и полностью отдалась рукам заботливого чудища. Мысли пошли в пляс. Надо достать смертельный яд, проникнуть в дом инквизитора и подлить ему в пищу отраву. И пусть потом ищут преступника. По сути, меня уже не существует. Подписан указ о моем сожжении. Псы видели, как на меня напал волк. Так что для всего Валаама я уже труп. Прекрасно!

— Отдыхай. Поговорим об этом, когда выполнишь свое первое задание, — расправил рубаху и накрыл меня простыней.

Глава 6

По приказу чудища я весь день провела в постели и чуть не одурела от скуки. Иногда тайком вставала и подходила к мутному окошку. Всматривалась во двор и ждала возвращения Эгри. За это время успело стемнеть, а волк так и не вернулся. Тревожно как-то за зверя. Да и Сай куда-то подевался. В последний раз заходил ко мне в обед. Молча накормил, напоил и задумчивый ушел. Все мои попытки поболтать не увенчались успехом. Пришлось снова вернуться в кровать и набраться терпения.

С приходом ночи мое внимание захватил горящий очаг, который мягко подсвечивал замкнутый сундук. Интересно, что такого ценного хранит в нем чудовище, если запирает на ключ, обитая в одиночестве посреди Темного леса? Я перевела взгляд на меч и успела представить, как обрубаю замок и открываю таинственный сундук, а там… Эх, когда-нибудь любопытство меня погубит!

Сражаясь с тягой пошарить по чужим вещам, вспомнила самый счастливый день в своей никчемной жизни. Тогда лето в Валааме выдалось особенно жарким. На небе ни облачка, воздух спертый, горячий, оплавляющий. Было до того невыносимо, хоть плачь, но я проработала несколько часов на улице, выполняя задания злобной экономки. Едва не расплавилась от лучей полуденного солнца, раскраснелась вся, обливаясь потом. А когда пытка закончилась, вернулась в комнату, напилась воды и упала без сил на кровать. Пролежала так до самого вечера и пришла в себя только когда освежилась в тазу с холодной водой. Скрутила влажные волосы дулей на затылке, поправила фартук и вышла в коридор, где сходу столкнулась с любимым.

О! Люций был безупречен в своей неземной красоте. А еще я заметила, как шальным хмельным блеском горят его карие глаза. Сцапал меня в охапку и обдал жаром дыхания кожу у мочки уха. Зашептал что-то несвязное, поднял меня на руки и потащил на задний двор на глазах прислуги.

Я смеялась, делая вид, что вырываюсь, но крепкие руки плотно сомкнулись на моей талии. От тесных оков любимого я сходила с ума, и было все равно, куда и зачем он меня несет. Лишь бы продолжал, не отпускал, не вздумал уйти. Взволнованная и всклокоченная неожиданной прытью Люция, улыбалась и смущенно опускала взгляд. А когда увидела амбар, в котором мы часто уединялись на мешках с зерном, и вовсе забыла, как дышать. Через полуразобранную крышу хорошо просматривалось небо, и любоваться им было одно сплошное удовольствие, особенно, когда сидишь на коленях у обожаемого мужчины. А в этот вечер круглая луна светила особенно ярко в чистоте синего неба в окружении мерцающих огоньков звезд.

Он внес меня внутрь и по привычке усадил себе на колени. Достал из кармана фляжку, сделал пару глотков, скривился от крепости напитка и протянул мне. Выпить что-то крепче чая мне удавалось редко, поэтому не отказывалась, когда он мне предлагал. Я любила то легкое ощущение эйфории, которое дарила настойка на вишневой косточке, а еще мне нравился ее сладкий вкус и аромат.

Люций проследил за тем, чтобы я выпила не меньше трех больших глотков, и рассмеялся, когда я закашлялась и вернула ему фляжку. Алкоголь приятно раскрывался вкусом во рту и обжигал горло. Сходу дурманил разум и расслаблял мышцы тела.

— У меня для тебя кое-что есть, — снова полез рукой в карман брюк и выудил божественно сверкающее в свете луны ожерелье. Круглые камушки, обрамленные золотом, красиво переливались гранями. Глаз не отвести!

— Это мне? — не могла поверить, что такая красота украсит мою шею, но он с улыбкой кивнул и застегнул ожерелье на моем затылке.

С благоговейным трепетом я коснулась кончиками пальцев драгоценных камней. В порыве благодарности накинулась на Люция с поцелуями. Овила крепкую мужскую шею руками.

Вкус вишневой косточки ощущался на его языке и ввергал меня в безумие страсти похлеще самой настойки. Дыхание обрывалось, сердце выпрыгивало из груди, а по всему телу расползался пожар.

Люций никогда еще так откровенно меня не касался. Его руки были везде. Горячие ладони умело проникали под одежду, сжимали ноющую от вожделения грудь. Проходились по торчащим вершинам сосков. И всем своим нутром я желала ему отдаться, изнывала от вожделения, но остановил остаток здравого смысла. Я отстранилась, чувствуя почти физическую боль от пустоты между нашими разгоряченными телами. Тяжело вздохнула.

— У меня есть только честь и кроме нее больше ничего, — озвучила жестокую правду. Сиротка-прислужница без денег и собственного угла могла рассчитывать лишь на брак с конюхом или, если повезет, с местным кузнецом. А если растерять и честь, то печальная судьба распутной девки, которую никто не возьмет замуж, обеспечена. Я останусь одна. Без семьи и детей. Что может быть ужаснее? — Я не могу, ты же знаешь.

— Посмотри, Синти, — указал он пальцем в небо. — Я люблю тебя, как отсюда до луны, — я посмотрела на круглое светило и заулыбалась. Сердце зашлось галопом от переполняющих чувств. — Придет время, и мы поженимся, обещаю, — покрыл мою шею поцелуями, мягкими губами касаясь контура ожерелья. Залез ладонью под юбку, и я пропала…

— Какая же дура, — шепнула себе под нос, возвращаясь из воспоминания в реальность, и отвернулась от очага к стене. Уставилась в узкий просвет между бревен и замотала головой. — Как до луны… Ты серьезно на это купилась? — продолжала себя корить за непроходимую глупость. — Тупая девка с растоптанным сердцем, — ощутив, что глаза защипало от стремящихся выплеснуться слез, сомкнула веки и заставила себя уснуть. Благо, сон быстро унес меня по темной реке в забвение, и я не успела нарыдаться до опухших глаз.

Утро началось со звука копающей землю лопаты. Я тут же подскочила, наспех избавилась от травяных примочек и вышла на крыльцо. Сощурилась от яркого солнечного света, а когда глаза к нему привыкли, отыскала взглядом источник звука.

Неподалеку от запретной лачуги Сай орудовал лопатой, а рядом с ним сидел Эгри. И тут я заметила за довольно высокой пирамидой накиданной земли торчащую бледную руку.

Шокированная догадкой, побрела босая по двору. Тихо подкралась к чудовищу, но волка так просто не проведешь, он уже заметил мое присутствие и активно завилял хвостом, затронув им хозяина.

— Что-то ты сегодня рано, — Сай перестал копать и обернулся. — Иди, подожди меня в доме. Приберусь за Эгри и вернусь, — указал взглядом на хижину.

Но я не собиралась уходить! Ничего не ответив, подбоченившись, обошла выкопанную глубокую могилу и остановилась напротив насыпи, за которой лежало обнаженное мужское тело. Распахнутые глаза застыли стеклом в предсмертном страхе. Живот вспорот звериными когтями, а внутри…

— Иди в дом, говорю, — Сай накрыл мужчину от груди до коленей какой-то тряпкой, но я успела увидеть, к чему приводит встреча с «милым» питомцем хозяина леса.

Но поразило меня не это. Я узнала мертвеца. Разве можно забыть лицо того, кто сдирал с тебя одежду и жадно раздвигал ноги, чтобы надругаться?

— Прояви уважение к усопшему и прекрати пялиться, — Сай схватил меня за запястье и попытался оттянуть от мертвеца, но я вырвалась и пнула урода в безжизненное плечо.

— Этот гад один из псов инквизитора. Он пытался меня изнасиловать, — проговорила онемевшими губами, вспомнив, как валялась в луже под дождем и думала, что закончу свою жизнь грязной во всех смыслах слова. От этого урода я бы точно отбиться не смогла! Он уже раздвинул мне ноги и проталкивался, когда нас настиг Эгри.

Чудовище воткнуло лопату в землю и приблизилось к трупу. Опустилось на корточки у бледного лица. Брезгливо рассмотрело мужчину и отборно выругалось. Кто бы мог подумать, что Сай владеет подобной лексикой простолюдинов! А еще я совсем не ожидала, что он поднимется и повторит за мной маленький ритуал подлой мести. Правда, пнул он его не в плечо, а в рожу. Подхватил ношу под безжизненные руки и бесцеремонно зашвырнул в могилу.

— Молодец, Эгри! — почесал волка за ухом. — На этот раз сработал отлично, — и принялся закапывать мертвеца, напевая под нос веселую песенку. Кажется, я раньше уже слышала эту мелодию, но никак не могла вспомнить где. Не было сил напрягать воспаленный после увиденного мозг, поэтому махнула на это рукой.

Хоть мои ноги и замерзли стоять на холодной земле, а все равно дождалась, когда от инквизиторского пса останется только бугорок сырой земли. Вспотевший от тяжелой работы Сай вздохнул и откинул лопату. Посмотрел на меня, застывшую на одном месте без чувств, и подошел ближе. Не сразу, но все же решился и обнял. Крепко прижал к мощной груди, погладил по волосам. Я закрыла глаза, прислушиваясь к стуку его сердца. Оно забилось в такт с моим и стало так хорошо и спокойно, будто ничего плохого со мной не случилось. От чудовища веяло защитой. Все равно, что непробиваемым коконом накрыться.

— Как поживают раны? — прошептал над ухом.

— Отлично. Я готова к заданию, — нехотя оторвалась от теплой груди зверя и покрутилась на месте, демонстрируя, что почти не хромаю.

— Тогда иди в дом и жди меня там.

Что ж, пришлось плестись обратно в хижину. Пока дожидалась Сая, ополоснулась в тазу и села за стол с кружкой прохладной воды. Не успела опустошить сосуд, хорошенько смачивая горло, как чудище явилось с широкой улыбкой, на которую только он был способен. Оголил острые клыки, самодовольно обхватывая большую походную сумку. Вытряхнул ее содержимое на кровать и подозвал жестом.

— Это для тебя, — проговорил торжественно.

Я подошла и склонилась над дарами. Черные штаны, серая рубаха, темная мантия с капюшоном, кожаные туфли — все это точно когда-то принадлежало худощавому мужчине и снято с чужого плеча. Но я не брезгливая. Больше всего меня заинтересовали не вещи, а мятый лист бумаги, прибитый бархатным мешочком. Сай взял мешочек и подбросил в воздух, а потом поймал, намекая на звон монет. А я схватила листок и начала зачитывать вслух коряво начерченные слова.

— Женские вещи, обувь, белье, — а на следующем споткнулась. — Ратафия? — удивленно посмотрела на лохмача.

— А что? Я люблю спиртовые настойки. На досуге очень расслабляет, вообще-то, — пожал своими огромными плечами и фыркнул, мол, отстань и читай дальше.

— Четыре бутылки? — полезли мои брови на лоб. — В ней девяносто градусов, — аж жарко стало, когда представила ее крепость. Замахала бумажкой перед лицом, как веером.

Он не ответил, а рыкнул так, будто смачно обложил по батюшке. Я подняла ладонь над головой, оповещая о капитуляции. Уж не мне учить лесного зверя жизни, но удивил, так удивил!

— Зефир? — прочитала следующий пункт и взяла свои слова обратно. Зефиром удивил больше! — Серьезно? Зефир? Точно не мяса кусок нужен?

— Ох! — опустился он на кровать, и она жалобно заскрипела под весом чудовища. — Ну, люблю я зефир! Люблю! Что с того? — всучил мне в руку мешочек с монетами. — Давай, одевайся. Сбегаешь на рынок. Это и есть твое первое задание.

— Я так и поняла, — еще бы! Как только увидела странный список, сразу сообразила, в чем заключается задание. Не зря же он сокрушался, как тяжело такому как он затеряться в толпе.

— Вот и одевайся молча. Там на все хватит. И себе леденец на палочке возьми, — кинул раздраженно и махнул на меня рукой, недовольный допросом.

Я и засобиралась, в уме прикидывая, в какой стороне лучше выйти из леса, чтобы попасть не к главным воротам рынка, а зайти сбоку.

— Эгри тебя проводит. Будь осторожна. Посильнее натяни капюшон и ни с кем не заговаривай.

— Не волнуйся, принесу я твой зефир, — подначила напоследок и рассмеялась. Вот же чудище зефирное!

Глава 7

Когда обувка на пару размеров больше, а веревка едва удерживает на талии штаны, идти по густому лесу не так-то просто. Но я никогда не боялась трудностей. Выполню задание Сая в совершенстве и доставлю все по списку в самый кротчайший срок. Тем более что меня охранял огромный злобный волк, который не прочь подкрепиться заплутавшими путниками. Таких, к счастью, мы не встретили.

— Ну что, Эгри, подошли мы к кромке леса, миленький, — погладила серого зверя между ушами и указала на заброшенный тракт.

Здесь уже пару лет не проезжали повозки торгашей из соседних поселков и городов. Они наладили пути через другую, более безопасную дорогу. Из-за расположения деревьев, что образовали ветвями почти беспросветный туннель, раньше тут находилось пристанище разбойников и мелких воришек. Но теперь все спокойно. Поэтому я смело вышла на каменистую дорогу и побрела в город, в котором будет легко затеряться. Никто не обратит внимание на человека в мантии с походной сумкой наперевес. Многие из близлежащих поселков именно в таком виде и ходят на рынок.

Но для верности я все равно шла настороженно и постоянно оглядывалась. Эгри, сидя у дороги, так и застыл изваянием, из чего я поняла, что волк будет дожидаться меня на этом месте. Что ж, постараюсь не задерживаться.

Ага! Было бы сказано! Когда с головой окунаешься в рыночную суету, совсем теряется счет времени. Как пройти мимо вездесущих лавок с разнообразными товарами? Их хочется разглядывать, щупать, хотя бы мысленно примерять на себя. А особенно сильно любила касаться украшений. Блеск камней завораживал, а особенно цитрин. Он так напоминал о яркости глаз чудовища, что мимо пройти я не смогла. Постояла, поглазела, но заставила себя скорее вернуться к заданию.

Закупившись одеждой и алкоголем, ходила от лавки к лавке в поисках зефира. С настойками все проще. Их повсюду продают, а вот со сладостями беда. Единственная ближайшая кондитерская лавка находилась на самом входе в рынок со стороны центра города. Но ничего не поделаешь. Пришлось топать, попутно краем уха собирая сплетни громкоговорящих людей. Так я узнала, что мор, уложивший всю прислугу соседнего с Ретбоун поместья, оказался вовсе не мором, а сивухой, которой они потравились и испустили за ночь дух. Вот оно как бывает! Выходит, меня по ошибке обвинили. Даже смешно стало. Так инквизитор дела и решает. Чуть что — ведьма или колдун! Удобно-то как. А наказывать за ошибку все равно некому. Не побегут же из-за одной никому не нужной сиротки самому королю жаловаться. Нет, не побегут. Вот и сходит все с рук моему бывшему.

— Самые вкусные сладости Валаама! Налетай, торопись! — скандировал кондитер, лицо которого я хорошо знала. Все же раньше часто ходила мимо его лавки. Тут тебе и лакрица в спиральках на нитках висит, и коробки с пирожными и даже плитки горького шоколада.

Прежде чем подойти, пониже натянула капюшон, вдруг узнает и растреплет, что видел меня живой. Не нужно мне к себе лишнее внимание. Хочу наблюдать за вытянутой рожей этого козла, когда увидит меня живой и здоровой перед собственной смертью.

— Мне бы зефира, — указала на белые пышные сладости, наслаждаясь пряным ароматом кондитерских изделий. До чего, наверное, приятная у него работа. Целыми днями нюхать сладкое.

— Кончено! Сколько взвесить милой даме? Наисвежайший! Пальчики оближете, — я задумалась, прикинув размеры моего голодного чудовища.

— Пару кило давайте, — думаю, на несколько дней должно хватить. Он ведь не уточнил количество ни в штуках, ни по весу.

Кондитер засуетился, аккуратно заворачивая товар в шуршащую бумагу. Объявил цену, и я вдруг вспомнила!

— И леденец давайте. Вот этот в форме звездочки, — указала на красный, пахнущий вишней.

— Скорее! Скорее! — послышались голоса за спиной. Я обернулась и увидела стекающуюся к выходу толпу. И куда все неслись, как оглашенные? Стало интересно, поэтому по-быстрому расплатилась, уложила покупки в сумку и прибилась к народу.

Старалась уловить, о чем все судачат, но как только покинула рынок и оказалась у центральной площади, и так все поняла. Люди любят зрелища. Особенно те, где надо наблюдать за страданиями других. Это нечто древнее, в крови у нас. Все равно, что в театре на заморскую постановку посмотреть. Мало кто пропустит такое событие. Для Валаама с приходом нового инквизитора и театра никакого не надо. Вот тебе и постамент железный посреди города, и кострище, сложенное на нем, и столб, к которому привязана новая жертва. Все как мы любим! Раньше мне казалось, что я одна такая неправильная, остаюсь дома, пока остальные наслаждаются казнью. Но сегодня я упорно пробивалась через толпу в первые ряды, ведь приговор несчастной женщине зачитывал сам Люций Ретбоун.

Зачитывал ровным тоном с каменным лицом, пока веревки на ее руках и ногах затягивали потуже, и кричала она громко:

— Я не виновна! Я не ведьма! Помогите, люди добрые!

Где-то я уже это слышала. И от темных воспоминаний защемило сердце, глотку сковало свинцом и в носу засвербело. О! Все это предвестники позорных слез. Гнать их надо поганой метлой. Не для того, чтобы разрыдаться, я так близко подобралась к инквизитору. Смотрела на него из тени капюшона и дух захватывало. Клянусь перед светлыми силами и темными, что красивее мужчины за всю жизнь не видела. Затянутые в кожаные латы руки и ноги, костюм из дорогой черной ткани, а поверх широких плеч развивающийся на ветру красный плащ. Коротко остриженные черные волосы, гладко выбритые четкие скулы. А глаза… О! Эти глаза! В них можно найти либо счастье, либо погибель. К сожалению, я столкнулась и с тем и с другим.

— Люди! Помогите! Я не ведьма! Спасите! — извивалась в агонии растрепанная светловолосая женщина средних лет. Я раньше никогда ее не видела, но на собственной шкуре прочувствовала какого это, когда тебя убивают ни за что. Мое сердце разболелось от жалости и бессилия. Ничем я помочь ей не смогу.

— Поджигай!

— Сжечь ведьму!

— Будь ты проклята, нечисть!

Вот и ответ разъяренной толпы на мольбы. Люций вынес приговор и отошел в сторону, чтобы жар костра не коснулся его дорогой одежды. Холодный, надменный, совершенно безжалостный, но безумно красивый. Как я могла его любить? И почему даже сейчас, когда любовь превратилась в лютую ненависть, глубоко в душе ощущаю особый трепет? На задворках воспоминаний милый мальчишка кружил меня в танце и дергал за косу, оказывая первые неловкие знаки внимания. Куда это все ушло? Почему кануло в черную пучину забвения? Где справедливость? Почему любовь так жестока? Обидно. Но пора смириться с тем, что как раньше никогда не будет. Мы обязательно еще встретимся с любимым. Эта встреча не первая и не последняя. И в следующий раз я буду готова отомстить! Он на собственной шкуре ощутит ту боль, что мне причинил. Он сильно пожалеет, что избавился от глупой влюбленной девчонки!

Я не стала смотреть, как с воплями ужаса заживо горит женщина. Не стала наблюдать за каменным инквизитором и его псами. Опустив голову, ушла с площади и вернулась на рынок. Снова подошла к кондитерской лавке и купила еще один леденец, чтобы насладиться им по пути в качестве утешения. Маленькое вознаграждение за проявленную силу воли. Я слишком неопытна и слаба. Рано осуществлять задуманную месть. Но увидев его сегодня на площади, еще раз убедилась, что Люций заслуживает смерти от руки той, которую предал и убил!

Глава 8

Я настолько погрузилась в собственные мысли и воспоминания, что двигалась в сторону леса прогулочным шагом. Все же от нагрузки и неудобной обуви лодыжка начала немного ныть. Но я утешала себя тем, что скоро окажусь в хижине и переоденусь в новое. Наконец, прикрою свои женские прелести, и не буду смущать чудовище. С улыбкой вспомнила, как он отмывал меня от грязи, а потом накладывал примочки. Пусть он наполовину животное, но человеческое в нем преобладало. В штанах уж точно! Это я успела заметить. Стыдно признаться, но многое бы отдала, чтобы разглядеть Сая ниже пояса.

— Тьфу! Что за мысли, Синтия? — шепотом саму себя отругала и тут же расхохоталась. Да, определенно! Любопытство — мой главный порок. И все-таки дико интересно.

— Эгри! — увидела выглянувшего из-за дерева волка и вошла в густой лес.

Зверь обрадованно завилял хвостом и повел меня за собой через густую чащу. Весь путь я старалась запомнить дорогу, вдруг когда-то придется выбираться из леса без помощи Эгри. Но все усложняло отсутствие тропок. Приходилось продираться через заросли кустарников и перепрыгивать через вездесущие ручейки, что змейками тянулись по выбоинам в земле. Их легкое журчание успокаивало, особой мелодией сливалось со звуком потревоженной ветром листвы. Я знала, что где-то в Темном лесу есть большая река и раньше горожане часто к ней ходили, но никогда ее не видела. Только частые цветочные полянки встречались на пути. Приятно пахло травами и пыльцой. Разноцветные бабочки порхали над цветами наряду с рабочими пчелками. Благодать, от которой поднималось настроение.

Когда Эгри побежал вперед бодрее, я поняла, что мы приближаемся к хижине. А потом увидела прикрытую листвой лачугу. Огляделась. Чудовищного хозяина не видно и не слышно, значит, можно тайком заглянуть в запретное окошко.

Сердце волнительно отстукивало чечетку по ребрам, когда я тихо подкралась к лачуге и нырнула под ветви дерева. Бесшумно подошла к оконцу и встала на цыпочки. Заглянула в него и наткнулась на плотную шторку. Разочарованно вздохнула, а потом взглядом отыскала щелочку меж заломами ткани. Сложила ладони трубочкой и припала к прохладному стеклу. В темном помещении через такую крохотную щель мало что можно было разглядеть, но я заметила деревянное колесо. Оно стояло лицом к окну.

— Что я говорил о правилах? — послышалось над ухом. Дыхание шепота и кончики усов защекотали мою кожу. От неожиданности дернулась, но сделала вид, что ничуть не испугалась. Отпрянула от окна, натянула самую обворожительную улыбку, на какую была способна и повернулась к чудищу лицом.

Он грозно подбоченился, напомнив мне экономку Тамми. Осуждающий взгляд желтых глаз заставил виновато пожать плечами.

— Я тут мимо проходила, и мне послышалось… — начала выдумывать легенду, но Сай сразу меня оборвал, не желая ничего слышать.

— Еще раз увижу тебя у лачуги, отшлепаю, — продемонстрировал со всех сторон свою огромную ладонь и нахмурился.

Ха! Этим меня не напугать! Мое мягкое место видало пытки и похлеще. Нас в приюте за малейшую провинность розгами секли и ничего. Даже к боли можно привыкнуть. Но сейчас не тот случай, чтобы хорохориться. Я действительно провинилась. Поэтому опустила плечи и тяжело вздохнула.

— Прости, больше не буду, честно, — и все равно не удержалась, добавив: — ты ничего о себе не рассказываешь. А мне надо знать все о своем наставнике.

— Ладно, — махнул рукой и позвал за собой. — Пошли. Все купила? — кинул через плечо.

— Конечно. Ты сомневался? — загордилась. — Что сложного в том, чтобы сбегать за покупками?

— Кому как, — рассмеялся.

Ах да! Я же совсем забыла, как он огромен, волосат и вонюч. Успела привыкнуть.

— Тогда почему так долго? Я уже хотел идти громить город, — пропустил меня первой на крыльцо и распахнул передо мной дверь.

— Громить? — удивленно застыла на пороге и повернулась лицом к чудищу. — Серьезно?

Чтобы я не загораживала ему путь в комнату, Сай обхватил меня за талию, будто пушинку оторвал от пола и втащил внутрь. Поставил в сторонке и отошел на шаг назад. Огромные мышцы на его теле забугрились так, что даже соски на мощной груди зашевелились. Признаться, зрелище завораживало!

— Ты недооцениваешь своего наставника, Синти, — хищно рыкнул и клацнул острыми клыками.

Это точно! Недооценила красоту его шикарного тела. Откровенно залюбовалась, чувствуя, как от смущения разгораются алым цветком щеки. Приличные девушки на мужчин так не пялятся, но я глаз не могла оторвать. От того, чтобы протянуть руку и коснуться его обнаженного торса меня удержал остаток здравого смысла. Насильно опустила взгляд в пол и закивала.

— То-то же! — произнес победоносно. — Давай уже. Доставай покупки.

Я засуетилась, закружилась на месте и подошла к кровати. Поставила сумку на постель и сначала достала кулек с зефиром. Аромат пышной сладости заполонил комнату, и чудище заурчало, будто кот на валериану. Жадно схватил бумагу и уволок. Уселся за стол и, облизывая в предвкушении усища, разорвал бумагу. Я с улыбкой наблюдала за тем, как он целиком засовывает зефирину в пасть.

— Вкусно? — на что не получила ответа, но он был и не нужен. От удовольствия Сай аж глаза подкатывал. До чего же смешно это выглядело со стороны! Сдержать улыбки я не сумела.

Пока он чавканьем признавался зефиру в любви, я разобрала сумку. Бутыли с настойкой поставила на печь и зашла в закуток, чтобы переодеться. Признаться, с бельем немного погорячилась. Купила слишком красивое с кружавочками и оборочками по канту черной шелковой ткани. Никогда такого не носила, но всегда пускала слюни, проходя мимо лавки с женским бельем. Лиф тоже подходил к трусикам по цвету, хорошо поддерживал грудь и ложился на кожу мягким кружевом. Туфли лодочки на прочной сплошной подошве и синее походное платье в пол. В нем и выйти на люди не стыдно, и работу по дому удобно делать. Подол легко подпоясывался. А вот на новую мантию деньги решила не тратить. Купила черную повязку, скрывающую пол лица. Только глаза и торчат. Так будет надежнее выходить в город.

— Ну как тебе? — вышла в центр хижины, расправила юбку и со смехом закружилась.

Не думала, что сумею оторвать чудовище от любимого лакомства, но у меня получилось. Он так и застыл с зефиркой в пасти. Одобрил наряд кивком, и я заметила, как его взгляд упал на довольно глубокий вырез. Ложбинка между грудей заинтересовала Сая особенно остро. И я вновь убедилась, что ниже пояса он обычный мужчина. Ширинка так и набухла камнем. Он заерзал на табурете, когда проследил за моим взглядом, и развернулся ко мне боком.

— Ты не рассказала, почему так долго, — начал говорить воспитательным тоном, как только проглотил зефир.

— Зашла на центральную площадь, — отмахнулась, схватила с тумбы леденец и села за стол напротив него. Медленно развернула лакомство и облизнула кончиком языка. М-м-м вкуснота!

— Зачем? — напрягся всем телом и подался вперед.

Я лизнула леденец еще с большим удовольствием, задерживая конфету на языке, чтобы сладость впиталась в каждый рецептор.

— Инквизиция ведьму сжигала. Вернее, ведьму по приговору, а не по сути. Не верю я, что та несчастная настоящее зло, — заглотила звездочку полностью и смачно вытащила изо рта, облизнула сладкие губы. — Люций приговор зачитывал. Стоял там наверху весь такой красивый, козлина. Вот же паскуда безжалостная!

— Вот как? Я тут думал, что тебя схватили, или того хуже, а ты просто бывшим любовалась! — в этот раз он разозлился ни на шутку. Желтые глаза сверкнули недобрым ревностным блеском. Мне даже страшно стало смотреть в цитриновые омуты, а вдруг на дно утянут?

— Не надо так орать! Он меня даже не заметил, — отмахнулась, чтобы сгладить углы, но не сработало. Сай так сильно разозлился, что стиснул огромные кулаки.

— Больше так не делай, поняла? — припечатал ладонью по столу. И чего вдруг так завелся?

— Поняла, — передразнила его в ответ. У-у-у, чудище лесное! Еще и указывает. — Да поняла я, поняла, — сдалась окончательно под суровым взглядом.

— И еще, — сузил глаза и наморщил нос. — Больше не соси при мне леденцы, — я глянула на красную конфету, а потом на напряженную морду Сая и вмиг все поняла. Рассмеялась так, что чуть с табурета не рухнула.

Глава 9

Я была не права, когда подумала, что зефира хватит на несколько дней. Лохмач слопал его за милую душу в первый же час. А потом еще и леденец мой нахально схрустел. Смотрела я на хищную сладкоежку и думала, откуда он такой взялся? Щель в оконце лачуги не дала ответов на вопросы, а сам он продолжал молчать и что-то от меня скрывать. В немой перепалке мы долго смотрели друг на друга, и в итоге я выиграла бой на острых шпагах взглядов.

— Ладно, наливай, будет рассказ, — стукнул он чашками по столу.

На радостях я подскочила с места и сбегала к печи, схватила бутылку и разлила настойку по сосудам. Удобно устроилась на табурете, обняла чашку ладонями и приготовилась увлеченно слушать. Неужели, наконец, утолю свое дикое любопытство?

Сай втянул носом вишневый аромат и глотнул спиртное. Шумно вздохнул и посмотрел на меня как-то обреченно.

— Я не родился таким, — признал и перевел взгляд с меня на огонь в очаге, будто в пламени заплясало его прошлое. — Пару лет назад я очнулся посреди леса рядом с Эгри и понял — что-то со мной не так. О прошлом ничего так и не вспомнил, сколько не старался. Откуда навыки владения мечом? — пожал плечами. — Понятия не имею. Но, как оказалось, многое умею. Так и остался жить в лесу с волком. Построил хижину и больше не пытался вспоминать о прошлой жизни. Эгри отлично охраняет нашу территорию. Пошли слухи о чудовище и мало кто сунется в эту часть леса. Все было в моей жизни хорошо, пока Эгри не притащил одну полумертвую, но очень любопытную девицу, — он осушил сосуд и приказным жестом указал на чашку, будто я ему личная прислуга.

После услышанного, от возмущения я чуть не задохнулась. С психом махнула залпом настойку и закашлялась от крепости напитка. Жидкость обожгла горло и мигом разогнала кровь по венам. Меня бросило в жар, а потом огонь внутри потух и оставил после себя приятное обволакивающее тепло. Легкая дымка тумана в голове прибавила смелости.

— И это рассказ?! Ты издеваешься?! — вцепилась в чудовище осуждающим взглядом, а ладонью в край стола. Зла не хватало! Снова он водил меня за нос! Вранье же самое настоящее!

— А ты ждала легенду о принце, которого заколдовала старая ведьма? — прыснул со смеху и сам наполнил наши чашки. — Придется тебя разочаровать, красавица, я вовсе не принц. Все банально и просто, а не так, как ты себе нафантазировала, — пожал плечами и усом не повел. И где только так филигранно врать научился?

Но меня так просто не проведешь!

— Не верю, — упрямо сложила руки на столе. — Почему тогда оберегаешь лачугу? А? Что там такого прячешь? — с вызовом заглянула в желтые глаза. Давай, признавайся уже. Мне можно! Я уж точно не побегу всем рассказывать, откуда в лесу чудовище появилось.

— Там ценные вещи. Мое личное, поняла? — проскользнули в его голосе рычащие нотки. Ага, начинал потихоньку злиться, значит, я на правильном пути. Надо поднажать и расколоть Сая.

— И зачем уходить туда на ночь? — я не сдавалась. Все равно докопаюсь до правды!

— Чтобы храпом своим не мешать тебе спать, — парировал лохмач. Вон оно как! На все ответ найдется. Хитрый гаденыш! Но не ту напал. Я же не отстану.

— Оставайся сегодня в доме. Ты мне не помешаешь. Я очень крепко сплю, — заулыбалась. Мы тоже не пальцем деланные.

— Я не буду спать с тобой в одной постели, — уверенно заявил, бросив взгляд на кровать.

— Спи без меня. Лягу на полу. Мне не привыкать, — ха! Лови ответный удар!

Да, да, да! Я почти вывела Сая из себя. Морда озарилась хищным оскалом, который потушил лишь глоток спиртного.

— Если хочешь меня соблазнить, действуй мягче, — засоловели большие глаза чудовища. — Я ласку люблю.

— Еще чего! — нахал! — Нужен ты мне больно! — обиженно надулась. Да что он о себе думает, чудище волосатое?

— Теперь понятно, почему Люций хотел сжечь тебя на костре! Ты та еще кость в горле! — а вот это было обидно. До того обидно, что губы задрожали.

Опустила взгляд в чашку и всмотрелась в рубиновую жидкость, напоминающую свежую кровь. Вспомнилось, как Люций впервые меня ударил за длинный язык. Я тогда на празднике заметила, как вокруг него вьется какая-то высокородная пигалица. Будучи разносчицей на балу в поместье, с лихвой окатила ее выпивкой, словно невзначай опрокинув поднос на ее белое платье. Не выдержала и при всех обложила благоверного отборными ругательствами, чтобы не смел так нагло при мне флиртовать с девицами. А в финале позорной сцены он выволок меня из зала, за волосы потащил к себе в кабинет и с порога отвесил хлесткую пощечину. Одного этого подлого удара хватило, чтобы я упала на пол и схватилась за лицо. Разрыдалась тогда, вцепилась в его штанину и высказала всю боль, что скопилась на душе. Но ему было меня не жаль. Пнул, как собачонку и оставил одну в пустых стенах кабинета. Даже сейчас я ощущала на щеке боль от того сокрушительного удара. Невольно дотронулась до горячей кожи лица и чудом сдержала слезы.

— Вот и поговорили, — шепнула еле слышно и вышла из-за стола.

Прихватив кружку, вышла на крыльцо и села на дощатый выступ. Эгри тут же прилег у ног и принялся утешать, нализывая шершавым языком заживающую лодыжку. Я погладила волка между ушами, и стало немного легче. Он уж точно не даст меня в обиду. Преданное животное никогда не станет попрекать, и всегда будет любить, не смотря ни на что. Я сама раньше была, как верная собачонка для Люция. Ох, сколько на коленях умоляла его о прощении. Сколько валялась у его ног, заглядывая в карие глаза преданным взглядом. Ждала взаимной самоотверженности, а в ответ получала лишь лютый холод.

— Прости, — опустился рядом громила и приобнял за плечо, к себе прижал. Похлопал по спине и тяжело вздохнул. — Я думал по поводу твоего плана мести. И вот что надумал. До празднования дня масок остался месяц. Инквизитор точно не пропустит такой повод и устроит бал-маскарад у себя в поместье. Это хороший вариант, чтобы затеряться среди гостей и пронзить врага отравленным клинком. Иди за мной, — помог подняться и отвел в комнату.

Открыл сундук и достал кожаные ножны с торчащей из футляра рукоятью.

— Я нашел его в лесу. Раньше он принадлежал кому-то из шайки инквизиторов. Смотри, — вручил мне оружие и указал на крохотный, выгравированный на рукояти герб в виде пламени костра.

— Да. Это печать инквизиции. — Подтвердила его догадку. Причем, оружие принадлежало одному из приближенных псов Люция.

— Вот этот меч тебе подойдет. Клинок можно спрятать под одеждой и пронести на бал. Одного четкого удара хватит, чтобы поразить врага. Но нужен сильный смертельный яд. С этим все сложнее обстоит, но справимся. С сегодняшнего дня мы начнем обучение. Уверяю, через месяц тренировок, будешь владеть клинком в совершенстве, — я вытащила оружие из ножен и просияла. Острая сталь даровала надежду на изощренную месть. Убить бывшего и подставить его псов. Это ли не песня?

— Я готова начать, — крепко сжала оружие в руке.

Глава 10

— Не тереби юбку! Не смей задирать! — Сай стоял в углу хижины в обнимку с бутылкой и раздавал указания. То сильно широко ноги расставила, то недостаточно. А сейчас и вовсе запретил мне подпоясывать подол платья для удобства. — Ты должна научиться орудовать мечом в бабском платье. На балу не будет времени юбки задирать. Давай сначала!

Я уже сама едва не рычала зверем, чувствуя, что не одолею эту науку.

— Так достаточно широко? — отвесила картинный реверанс и взмахнула клинком, как веером.

— Пойдет. Главное — найти опору. Почувствовать надо, понимаешь? — так бы и треснула по башке за такую дрессуру! Ничего же не понятно! Но в ответ кивнула и заняла воинственную стойку. С вызовом посмотрела на чудовище и выставила вперед свой маленький меч. — Ох, — иронично вздохнул и рассмеялся. Казалось, что он решил просто развлечься с глупой управляемой куклой, а не урок по ведению боя давал. Я злилась все больше, но терпела и ждала, когда же лохмач навеселится и займется делом.

— Ладно, — отставил любимую бутылку, отодвинул стол, чтобы расчистить пространство и подошел ко мне на расстояние вытянутой руки. — Попробуй меня хотя бы поцарапать, — развел руки в стороны, подставляя всего себя вместо тренировочной груши.

Я коварно улыбнулась. Не попасть в эту громадину невозможно. Так что я совершила первый выпад с чувством неоспоримой победы над противником. Целилась в руку, а разрезала лишь воздух и сама едва не рухнула ничком, а Сай будто бы и не сдвинулся с места. Как так?!

Не хотелось опозориться и показаться совсем уж слабой. Поэтому я собрала все силы в кулак и налетела на чудовище, но он настолько ловко перехватил мое запястье, что я не поняла, как это случилось.

— Давай еще. Целься в сердце, — прижал мою руку, сжимающую кинжал, к своей горячей груди. С дуру я подняла на него взгляд и замерла, улетая в глубину ярко-желтых бесконечно прекрасных звериных глаз. Черные зрачки медленно расширялись, затапливая радужку тьмой. Потусторонний блеск пугал и манил одновременно. За несколько глубоких наших обоюдных вдохов, внутри меня развернулась настоящая огненная буря. Я испугалась того, чего захотело мое тело — затрепетало, взмокло и чуть не раскрылось навстречу огромному чудовищу. Я ужаснулась дикому желанию прикоснуться губами к звериной морде и только собралась отстраниться, как Сай прижался к моему боку каменным возбуждением.

Нет! Я не должна поддаваться неожиданным порывам чувств. Это может все испортить. Не для того я чудом выжила в лесу, чтобы развлекаться с его хозяином. Да и что он обо мне подумает, если спущу тайные желания с петель?

Отскочила, оттолкнувшись от обнаженного торса и показалось, что чудовище стало шире в плечах. В звериных глазах резко сузились зрачки, выдавая животную сущность, которой стоило бояться. Наверное, ему достаточно одного удара, чтобы убить меня на месте. Но вместо этого он сделал шаг вперед, наклонился и рычащим голосом шепнул мне на ухо:

— Нападай, Синти, представь, что перед тобой не я, а Люций. Выпусти ярость наружу.

Прислушавшись к совету чудища, я вздернула подбородок и нашла надежную опору. Подтянула к себе локоть, чтобы совершить резкий выпад и попыталась представить лицо бывшего. Я помнила каждую черточку, каждую впадинку и изгибы манящих губ. И вот уже через мгновение смотрела на подлую рожу Люция. Вся та глупая безудержная любовь должна сейчас превратиться в ярость, но рука отчего-то дрогнула. Показалось, что кинжал стал непреодолимо тяжелым, почти неподъемным. Время шло, а я все никак не могла совладать с эмоциями.

Мужчина приблизился и мягко забрал оружие, не встретив никакого сопротивления. Обхватил меня за талию и замурлыкал мелодию, похожую на колыбельную. Заворожил, укутывая памятью тех дней, когда я была по-настоящему счастлива. Закружил меня в медленном танце, а наваждение все не проходило. Я видела перед собой любимого, и он смотрел на меня с нескрываемым обожанием. Приятное тепло разлилось по телу и уже не удержать в груди заполошное сердце. Где-то на задворках сознания разум подсказывал, что Люций отныне мой самый главный враг. Я желала порвать его на куски, растоптать, убить, но не могла… Предательское тело протестовало, тянулось к нему за недостающей лаской. Истосковалось по самозабвенным поцелуям. Веки отяжелели, погружая меня в темноту фантазии. Ладонью прошлась по крепкой груди, коснулась широкой шеи и запуталась пальцами в густых волосах. Вдох-выдох, вдох-выдох, не выдержала, потянулась к губам, позволяя горячему языку завладеть моим ртом.

Сильные руки подхватили под ягодицы, и я страстно овила его ногами, прижимаясь самой чувствительной точкой к выпирающей ширинке. Заерзала и поднялась выше, чтобы быть ближе к губам. От поцелуя, который превратился в безумный водоворот витиеватых сплетений, участилось дыхание. Дрожь возбуждения сгустилась внизу живота, куда упиралось каменно-твердое намерение.

Он в два шага преодолел расстояние от стола до кровати и уложил меня спиной на постель. Только тогда я распахнула глаза и увидела перед собой не красивое лицо инквизитора, а страшную морду чудовища. Он нависал надо мной исполинской горой, и казалось, вот-вот раздавит. Прошелся кончиком шершавого языка по контуру моей скулы, от чего кожа покрылась мурашками. Я окончательно пришла в себя, когда животное задрало мне юбку и облизало шею от мочки уха до ключицы. Стоило представить, как отдаюсь чудищу и страх подхлестнул попятиться назад и врезаться спиной в стену.

Он убрал от меня руки и посмотрел прямо в глаза. Оскалился в ухмылке.

— Ничего не получится. Ты все еще его любишь и не сможешь убить. Бессмысленно учить тебя бою, — махнул на меня рукой и вернулся в бутылке с настойкой. Положил на стол клинок и шумно отпил. — Тебе лучше уйти и начать новую жизнь в другом городе, — полоснул словами по сердцу и заставил в страхе подскочить с места.

— Не правда! Я не люблю его! Честно. Я хочу отомстить, — принялась оправдываться, расправляя юбку. Черт меня дернул поддаться соблазну!

— Тебе лучше уйти, — повторил с холодом в голосе.

— Ты гонишь меня? — осенило обидной догадкой.

Он не ответил, а просто указал на дверь. Ах вот как! И почему все мужики такие мудаки?!

Разъяренной фурией я вылетела из хижины и побежала, куда глаза глядят, а вслед за мной бросился верный волк.

Глава 11

Я брела в дебрях леса и плакала от обиды и злости на саму себя. Эгри в унисон поскуливал и периодически терся шерсткой о мой бок.

— Иди к нему, милый, оставь меня, — отчаянно шептала волку, но он не собирался бросать беспомощную девушку одну в лесу, в отличие от хозяина, что выгнал меня из дома. Так и знала, что любое проявление близости закончится плачевно. Но в главном Сай прав. Я проявила слабость перед образом инквизитора, а этого допускать нельзя. Как я его убью, если млею от одного лишь воспоминания о нем? Стыдобище! Нельзя любить мужчину, который втоптал тебя в грязь. Должна же быть хоть какая-то гордость!

Выйдя на солнечную поляну, я продолжала себя линчевать. Высокая трава приятно шуршала на ветру. Вкусно пахло цветами, над которыми кружили неугомонные шмели. Природа умиротворяла, утешала и качала в своей зеленой колыбели. Ощутив усталость от бесконечного хождения, нашла дерево с плотным пологом из веток. Села на выступающий корень и отыскала опору в широком стволе. От теплой коры пахло смолой, и я с удовольствием втянула носом воздух.

Эгри застыл как вкопанный, навострив уши, а потом сорвался с места вихрем и затерялся в кустах. Вот и хорошо. Мне сейчас особенно хотелось побыть наедине с собой. Спокойно подумать о том, что произошло в хижине. Невидимый след от языка чудовища так и остался на шее пульсирующей жилкой. Я дотронулась до мягкой кожи, погладила и вспомнила позорную сцену. Было полное ощущение того, что я целую Люция. Те же движения и излюбленный им подхват за ягодицы. Откуда лесному отшельнику знать, как ласкал меня бывший? Что-то здесь не так…

Задумчиво вгрызлась в ноготь и опустила взгляд в землю. Смотрела, не моргая, в одну точку и размышляла. Казалось, что хожу вокруг разгадки, но в упор ее не вижу.

— А что если… — зашептала себе под нос и натужно прищурилась. — Он колдун и поклоняется темным силам? И именно они показали ему мое прошлое с Люцием? — тот потусторонний блеск в глазах, пробирающий до мурашек, ни с чем не спутать. — А в лачуге он проводит страшные ритуалы. Вот и не разрешает мне туда ходить.

Черт! Да какая теперь разница? Мне нужно думать, что делать с собственной жизнью. Куда идти-то?

Я резко напряглась, услышав за спиной характерный треск. Кто-то приближался к поляне, беспощадно по пути ломая ветки. Осторожно выглянула из-за ствола дерева и заметила две тени. Опомниться не успела, как страх подкинул меня вверх. Забралась на дерево и обхватила ветвь руками и ногами.

— Мы уже весь лес обшарили. Нет тут ее. Зверь сожрал. Давай вернемся с новым докладом? Надоело, — раздался неподалеку басистый мужской голос, который я узнала. «Поймать ведьму!» — исторгали из себя эти уста. Еще один из позорных псов инквизитора.

— Ему нужна хотя бы часть тела или кости, — отозвался второй.

Они вышли из зарослей на поляну и уселись на лысую лужайку. Развернули котомку с едой и сложили мечи. А я с замиранием сердца наблюдала за мужчинами и вслушивалась в каждое их слово.

— Слушай, ну давай на кладбище наведаемся, могилу раскопаем и принесем ему кости в мешке?

— Ага! А если не поверит! Мне голова дорога еще, — вгрызся второй в корку хлеба.

— А может поверит. Лучше так, чем бродить тут. Страшно. Сайвер вон пропал без следа. Проклятые тут земли. Я того волка как увидел, так и наложил в штаны. Не выжила девка. Утащил в чащу и разодрал. А кости ее обглодал в своем логове.

— Значит, надо логово найти. И зверя убить.

Я снова услышала треск, только уже рядом с ухом. Сухая ветка накренилась под моим весом и застонала. Вот-вот обломается, и полечу я с ней в обнимку на землю!

Собственно, только ромелькнула эта мысль в голове, как точно так и случилось. С диким треском я приземлилась и выкатилась на поляну. Сильно ударилась плечом, но крик сдержала, вдруг не услышат.

Наивная! Псы вскочили, похватали мечи и кинулись в мою сторону.

— Стой, сука!

О-о-о! Как я бежала! Да на такой скорости с препятствиями ни один элитный рысак дистанцию не преодолеет! В груди до боли клокотало, горло пересохло, дыхание сбилось. Но я нашла в себе силы закричать:

— Эгри! Сай! Помогите!

— Стой, тварь! — послышалось в ответ за спиной.

Уроды не сдавались и нагоняли, а я уже чувствовала, как силы изнашиваются. Но нет! Живой не дамся! Лучше от разрыва сердца сдохнуть, чем к ним в лапы угодить.

Проклятая бабская юбка то и дело цеплялась за колючки, притормаживая мой бег, нещадно рвалась от моих отчаянных рывков. Хорошо хоть обувь удобная. Она-то и помогла мне выскочить из рощи на берег той самой реки, которую никогда не видела.

— Помогите! Сай! — заверещала надсадным криком, надрывая голосовые связки.

В истерике заметалась и увидела на том берегу ущелье. Надо переплыть! Но, черт подери, река полноводная и течение слишком резвое. Обернулась и увидела в метре от себя этих двоих. Вбежала в воду, плюхнулась на пузо и почувствовала, как меня обхватили в четыре руки.

— Поймалась, пташка!

— Гляди-как! Живая!

— То-то Люций обрадуется.

— Наградит!

— Пустите, мрази! Убью! — я билась всем, чем только могла. Ногами, руками, головой, больным плечом, но им хоть бы хны. Будто из стали отлитые, лишь потешались и ржали как кони.

— Вот отродье!

— Да ведьма она!

— Пустите, порчу наведу! Слизнями срать будете, твари! — орала не своим голосом, жалея о том, что на самом деле душу темным силам не продала.

Они выволокли меня на каменный берег и повалили на спину. Один руки за головой крепко держал, другой ноги.

— Порезвимся? — слащаво улыбнулся блондин.

— Нет времени. Связывай давай! — заозирался второй по сторонам.

— Будьте прокляты! До конца своих дней под себя ходить будете, если не сдохните! — я не унималась, осыпая псов проклятиями.

— Сдохнут, Синти! — о! этот спасительный рычащий голос, как длань небесная обрушился на врагов.

Они так и застыли, устремив перепуганные взгляды вверх. А там громила отбрасывал на нас широкую тень. Ярость в желтых глазах, опасный звериный оскал на морде, а в руке стальной меч. Эгри выпрыгнул из-за спины хозяина и набросился на пса, что сжимал мои руки. Под душераздирающие крики вцепился клыками в горло врага.

— Пожалуйста, не… — другой отпустил меня и поднял руки, сдаваясь, но Сай не позволил ему договорить. Одним взмахом меча снес уроду голову и та покатилась к реке, а тело рухнуло на камни. Второй тоже затих, испустив дух в пасти волка.

Я в ужасе вскочила и врезалась в торс чудовища. Обняла его и расплакалась, как ребенок.

— Прости меня дурака, прости, — наглаживал он мои волосы, а я вздрагивала, от шока не в силах вымолвить и слова. — Прости, моя маленькая. Я больше никогда тебя не отпущу, — поднял меня на руки, крепко прижал к себе, и я овила его шею, свернулась калачиком в тесных объятых и ощутила себя в полной безопасности. Страх медленно отступал.

Глава 12

Чтобы не видеть, как Эгри дожирает инквизиторского прихвостня, а Сай обшаривает трупы, чтобы разжиться их имуществом и избавляется от тел, села на берегу и опустила ступни в прохладную воду. Смотрела на противоположный пустынный берег и старалась прийти в себя. И поразила меня вовсе не страшная смерть мужчин. Покоя не давали слова псов, а особенно ярко запомнились те, в которых говорилось об инквизиторе. «Ему нужна хотя бы часть тела или кости», «То-то Люций обрадуется», — странно это все. Зачем ему искать бывшую, от которой так жестоко избавился? Может, он сделал это сгоряча, а теперь жалеет? Может, в нем теплится надежда, что я выжила и… Ой! Нет! Опять меня понесло не в те дебри! Есть нерушимые факты, и верить нужно только им. Остальное просто лирика глупой влюбленной девчонки, а я уже не такая. Теперь мне еще больше хотелось посмотреть в подлые глазенки Люция, когда буду проворачивать отравленный клинок в его плоти.

— Он меня ищет, — пошевелила пальчиками ног в прозрачной воде.

— Что? — Сай не услышал. Был занят мертвяками.

Я обернулась и скривилась от отвращения. Чудовище как раз схватило отрубленную голову за волосы, и так и застыло, уставившись на меня. Со стороны картина выглядела жутко, но я отчего-то улыбнулась. Все же мое проклятие сбылось и мрази подохли.

— Люций ищет меня, — повторила громко. — Я слышала разговоры псов. Ищет живой или мертвой, поэтому отправляет своих людей в лес. Ему зачем-то нужны мои останки.

Свободной рукой Сай почесал гриву и нахмурил морду, а Эгри оторвался от разодранного тела и облизнул красную от крови пасть. Чудная у нас троица, ничего не скажешь!

— Я подумал об этом, когда еще первого прикапывал. А теперь сомнений не осталось, — с размаху крепкой руки Сай пульнул голову в воздух, словно мячик, и она пролетела надо мной, плюхнулась в речку и поплыла по течению. — Вопрос в том: зачем?

О! Это очень хороший вопрос! Но как найти на него ответ?

— Может… — поднялась на ноги и отошла от воды. Что-то вдруг отпало желание резвиться в недрах речки. Мало ли что еще мимо проплывет. — Может он жалеет, что меня… — проговорила быстро, но фразу не закончила. Чудовище зарычало и схватилось за окровавленный меч.

— Жалеет, конечно, что не сжег тебя на площади и не насладился агонией своей зазнобы, — обхватил лезвие куском ткани и одним резким движением стер кровь с клинка. Тут же принялся за мечи врагов, очищая их таким же способом.

Я оторопела, осознавая, что нельзя было даже намеком озвучивать, что в Люцие осталось хоть что-то человеческое. А самое обидное, что Сай прав.

— Вот скажи, куда деваются сожженные на костре останки ведьм? — подошел к котомке, которую соорудил из плаща одного из псов. Аккуратно уложил оружие и принялся завязывать ткань крепкими узлами.

— Псы собирают их в мешок и уносят с площади, — однажды я лично это видела, но никогда не задавалась вопросом, что будет с костями дальше.

— Во-о-т! — поднял палец вверх под поскуливания Эгри. Волк нажрался людской плоти до отвала и растянулся на солнце пузом к лучикам.

— Что вот? Не понимаю, к чему ты клонишь, — подошла к животному и села рядом. Принялась чухать ненажорливое пузико.

— М-да, Синти, ведьма из тебя никакая, — оскалился и приблизился к обглоданным трупам. Ухватил руку одного и второго, поволок обоих по каменному берегу к реке. — Колдуны могут поклоняться светлым силам или темным. Инквизицией запрещена и та и другая, но разница все же есть. Для темных обрядов нужны жертвы, — отправил в плавание первого пса. — Ты никогда не задумывалась, как получилось так, что молодой довольно посредственный аристократ занял столь высокую должность и, по сути, завладел огромным городом? — и второго ногой с берега выпихнул, отдавая во власть реки. А я перестала чесать Эгри и крепко задумалась.

— Ты считаешь, что Люций колдун? — истерично хохотнула и стала судорожно прокручивать в памяти картины прошлого.

Сай зашел в воду по пояс и повернулся спиной к берегу. Наклонился, чтобы смыть с себя кровь, а у меня появилась возможность безнаказанно разглядывать полуобнаженное тело чудища. Какие уж тут картины прошлого, когда перед тобой мускулистый мужик плещется. Да так старательно себя трет, что хочется присоединиться. Что за насмешка судьбы? Кто приделал такому потрясающему телу столь страшную морду?

— Это многое бы объяснило, — еще и голос бархатисто-мягкий хоть и с рычащими нотками. А шелест реки стал для него красивым фоном и заворожил так, что в чувства меня привел холодный мокрый волчий нос. Эгри ткнулся в мою ладонь и требовательно рыкнул. Я кивнула и продолжила чесать его мохнатое пузо. — Как думаешь?

— Хочешь сказать, что инквизитор колдун и сжигает своих же? — это прозвучало так абсурдно, что я поежилась. — Никогда не замечала, чтобы он занимался колдовством. Никогда не находила странных вещей и не видела обрядов. Я знаю поместье, как свои пять пальцев. Все равно бы за столько лет заметила что-то странное. Нет, — замотала головой, вперившись взглядом в довольную мордашку волка. Даже не заметила, как Сай вышел из воды. Посмотрела на него, когда капли с мокрого тела меня оросили.

— Дурак он что ли, вещи для обряда раскидывать по дому, — рассмеялся Сай и сел со мной рядом. Вырвал из земли сочную травинку и вставил меж зубов, посасывая зеленый сок. — Для таких дел всегда имеется отдельное тайное укрытие.

— Прямо как твоя лачуга, ага, — подколола и рассмеялась, но он пропустил мой выпад мимо ушей и продолжил грызть траву. Чудище, называется!

— Если все так, как я думаю, то ему нужны твои кости для обряда, и он не успокоится, пока их не найдет. А это грозит тем, что однажды он узнает, что ты жива и здорова. Пошлет в лес целый отряд, и мы с Эгри можем не справиться. Уж не знаю, что в его больной голове твориться, но тебя не отдам, — посмотрел мне в глаза и схватил за подбородок влажной когтистой рукой. Зафиксировал лицо, чтобы не смогла отвернуться. — Сегодня я едва тебя не потерял. Больше подобного не допущу, — с каждой секундой все глубже погружалась в огромные желтые омуты и сердце ускорялось. — Мы найдем подходящие кости, нацепим на них все, что тогда осталось от твоего платья и подкинем псам. Если после этого он продолжит посылать людей на твои поиски, то мои догадки верны. И это значит, что одной тебе соваться на бал не стоит. Я помогу тебе его убить, — пообещал, глядя прямо в глаза и теплая нега разлилась по всему телу. Это лучшее, что я в жизни слышала. Сегодня мы с чудовищем стали самыми настоящими союзниками и… друзьями? Разве можно дружить с мужчиной, который одним своим видом вызывает затянутую жгутом приятную боль в животе? Сомневаюсь.

Я потянулась рукой к четкой скуле и коснулась впадины щеки. Кончиками пальцев прошлась по мохнатым усам вокруг выступающего рта. Посмотрела на прямые черточки губ и вытянула изо рта чудища травинку. Он ослабил хватку, позволив моему лицу приблизиться. Сущие миллиметры отделяли мои губы от его. Один крохотный порыв и мы сольемся в поцелуе. Но я остановилась, задержав дыхание. Замерла, чтобы понять, что он чувствует. Показалось, что мир застыл, а мы в нем словно мухи в янтаре. От недостатка воздуха закружилась голова, веки отяжелели и опустились темными полотнами на глаза. И тогда я ощутила мягкое прикосновение губ. Сделала живительный глоток воздуха и ответила на поцелуй. На этот раз я целовала Сая, а не Люция. Хваталась за спину чудовища. К нему с нежностью льнула. К его голому торсу прижималась. Внутри все кипело и плавилось от немыслимого притяжения наших тел. Его рука сорвалась с моего подбородка и на миг задержалась горячим прикосновением в ложбинке между грудей. Он очертил дорожку до самого низа живота и резко обхватил мою талию. Отстранился, лишая меня возможности углубить поцелуй и сорваться в бездну страсти.

Из наваждения я выходила медленно, тяжело дыша. С усилием раскрыла глаза и столкнулась с сияющими желтизной озерами.

— Пора отправляться на раскопки, — сказал столь будничным тоном, будто ничего важного между нами не случилось.

Все еще пребывая в состоянии легкой невесомости, я одобрительно качнула головой.

Глава 13

Оказалось, что таскаться по лесу в поисках подходящих костей — не мое. Эгри то и дело унюхивал захоронения, да все не те. Так что через несколько часов я окончательно выбилась из сил. Сай вовремя это заметил и проводил меня до хижины, а сам взял мои тряпки, что остались после побега от инквизиции, и ушел в густой лес. Только тогда я полностью расслабилась и почувствовала, что люто проголодалась. От овощного супа ничего не осталось, собственно, как и от зефира. Тогда я начала обшаривать дом в поисках чего-то съестного. Заглядывала в ящики, открывала шкаф и даже в печь сунулась, но, увы. Раздосадованная провалом, под рычание голодного желудка села на табурет Сая и подумала о том, что пора снова выйти в город. Но на этот раз список составлять буду я. Где это видано, чтобы в доме не было ни круп, ни муки?

И тут мой взгляд будто дернули за лассо. Сундук в углу комнаты чудовище запереть на замок то забыло! Вот это удача! Возможно, там и найду, что пожевать, пока дожидаюсь хозяина. Подошла к массивному деревянному изделию и залюбовалась аккуратной работой мастера. На городском рынке я подобных сундуков не встречала. Роспись больно дивная и покрыт качественным лаком. Осторожно приподняла крышку, заглянула в щель, ничего не сумела разглядеть, обернулась, чувствуя себя воришкой. Прислушалась к шорохам и поняла, что все тихо. Можно полазить внутри без последствий, а потом сложить все, как было. Но для начала надо запомнить расположение вещей. Сверху бумажный сверток, затянутый бечевкой. Под ним аккуратно сложенная мужская одежда, причем, ткань не из дешевых. Даже черные бархатные вставки имелись. Разворачивать не стала, потому что вряд ли потом смогу сложить таким же ровным квадратом.

— А вот и мой кинжал, — прошептала с улыбкой, лелея сталь в руке. — Я не подведу. Обязательно научусь. Мы еще с тобой подружимся и повоюем, — пообещала оружию и отложила на пол в сторонку.

Было интересно продолжать раскопки.

— О! Вот это да!

Выудила увесистый мешочек и заглянула внутрь. А там целое состояние! Монеты высшего номинала вываливались наружу. Да за такую сумму можно домик в пригороде купить! Неужели наворовал за годы отшельничества? Вряд ли. Если только нападал на торговые экипажи. Но через Темный лес давно никто не ездит. Откуда у чудища столько золота?!

Снова я дурой себя почувствовала. Обманывает, что ничего о прошлом не помнит. Не хочет правду говорить. Скрывает что-то важное, гад! Но я ведь докопаюсь!

Наплевав на аккуратность, с головой ушла в сундук, вытаскивая наружу остальное.

— Ага! — попалась в руки добротная дорогая одежда, которую носят только аристократы Валаама. И шился он явно лучшим мастером — оторочка идеальна. Но смутил размер. Плечи моего монстра в такой пиджак не войдут. — Хм, — с чужого плеча снят? А выглядит, как ни разу не одеванный. Подобные костюмы носит инквизиция. — Да! — покрутила в руках, внимательно ощупывая темную ткань. Определенно я права. Только что это дает? Я запуталась еще больше!

Наспех осмотрела другие мужские вещи и уложила обратно в сундук, стараясь не нарушать порядок. Закрыла крышку и вернулась на табурет в раздумьях.

В кружке Сая оставалась недопитая вишневая настойка. Я втянула носом приятный ягодный аромат и махнула залпом, чтобы хоть чем-то обмануть голод. Вздрогнула, поежилась, скривилась вся, но зато как-то быстро повеселела. Нашла в шкафу еще одну бутыль, наполнила чарку и взглянула на свое несчастное платье. Подол весь в дырах и репьях. Проще отрезать, чем очистить и залатать.

Подкрепившись еще парой глотков, вернулась к сундуку и вытащила маленький меч. Не снимая платья, отрезала ткань до колен и вышла из хижины, чтобы прикопать ошметки. Нашла небольшую лопатку у лачуги и выкопала ямку. Притоптала мусор землей и замерла на месте. Показалось, что в оконце запретного строения что-то сверкнуло.

Не накати я настойки, вряд ли бы снова сунулась к лачуге. Осмелела настолько, что подошла к двери и схватилась за навесной замок. Тонкий кончик кинжала как раз вошел в скважину. Эх и забилось же в предвкушении мое сердечко! Губы растянулись в шальной улыбке. Сейчас узнаю, что он там прячет!

Только хотела легонько провернуть кончик в замке, как где-то неподалеку завыл Эгри. И что за проклятье такое!

Недовольно фыркнув, оставила лачугу в покое и потопала к хижине. Отправила меч в сундук и села за стол. Склонилась над чашкой и взгрустнула. Вспомнила те светлые дни, когда мы с Люцием, его братом и соседскими мальчишками играли в чехарду. Старший Ретбоун был самым высоким и ловким. Сложно мне было играть в паре с Лексом. Через меня то легче простого перемахнуть, а вот через него… Но он специально мне поддавался, сгибаясь чуть ли не до земли. Хороший был парень, жаль, что погиб на войне. Зато захоронили с почестями. В холле поместья вокруг его портрета целая вереница медалей за доблесть и отвагу, проявленную в бою. Отец гордился тем, что сын ценой собственной жизни вывел отряд из окружения и пал смертью храбрых. Я помню те похороны. Закрытый гроб. Говорили, что по кускам несчастного собирали. Море белых цветов и душераздирающий плачь несчастной матери. Но Люций не плакал. Ледяным, отрешенным взглядом уже тогда обладал. Ни единый мускул на лице не дрогнул на панихиде родного брата. А я рыдала, потрясенная потерей. Даже сейчас сердце от жалости сжималось.

— Ты что делаешь? — ворвался в комнату Сай, когда я поднесла к губам чарку.

— Да вот, человека хорошего поминаю, — вздохнула и глотнула.

— Это какого еще человека? — прошел он к умывальнику и носком сапога подпихнул ведро под навесную чашу. Подергал за металлический штырь и сполоснул руки.

— Лекса Ретбоуна, — снова тяжело вздохнула и уставилась в темное грязное пятно на столе. Надо бы уборкой на досуге заняться. — У инквизитора был старший брат. С детства военному ремеслу обучался, а когда война на границе началась, в первых рядах отправился. Ох и рыдали местные девчонки, его провожая. Честный был, благородный. Все мои подружки по нему тайно вздыхали, но его интересовали только сражения. Так и не женился. До генерала дослужился и погиб в бою. Глядишь, если бы выжил, и моя жизнь бы иначе сложилась. Не стал бы тогда Люций наследником, и не испортили бы его богатство и власть. Все ведь Лексу бы досталось.

— Ну, помер и помер, все там будем, — небрежно отмахнулся и направился ко мне. Прищурился, взглядом прикидывая, сколько настойки осталось в бутылке. Подошел к столу, с жадностью схватился за горлышко, закупорил и убрал в покосившийся шкафчик. — Поминки закончились! Пухом ему землица и все такое. Идем, я рыбы наловил. Надо почистить.

— А что с костями? — поднялась на ноги, придерживаясь за край стола. Немного повело, подвернула стопу на ровном месте, но Сай меня ловко подхватил под руки.

— У-у-у, да кто-то у нас тут перебрал на поминках, — громко рассмеялся, — ай-ай-ай, Синти, — легонько шлепнул меня по попе, взвалил мешком на одно плечо и потащил к выходу.

— Я чуть-чуть, — живот сдавило, и я икнула. — Простите, — засмеялась от самой себя. — Хороший был мужик, правда. Вот как ты прям. Только красивее. Ой, — сама не поняла, что сморозила, особо больше не соображая. Хмель затуманил голову и заставлял смеяться по любому поводу.

— Понятно, — рыкнул Сай и резко свернул к кровати. Аккуратно меня уложил и подсунул под голову подушку. — Поспи немного, — по-отцовски погладил по плечу, и я накрыла его руку ладонью, заглянула в добрые желтые глаза.

— Прости.

Кивнул головой, улыбнулся и накрыл меня покрывалом.

Глава 14

Проснувшись на рассвете, была удивлена, что проспала так много времени. В голове шум, а во рту пустыня. Свесив ноги с кровати, чуть-чуть посидела, понемногу приходя в себя. Собралась с силами и подошла к умывальнику. Напилась и умылась одновременно, а пока вытиралась, бросила взгляд на стол и тут же вспомнила, что со вчерашнего дня ничего не ела.

Удобно устроившись на табурете, заглянула под полотенчико и облизнулась. Жареная на костре рыба сводила с ума ароматом, а кувшин был наполнен не менее ароматным травяным чаем, но, к сожалению, уже холодным. Я с улыбкой прижала к груди полотенце, расчувствовавшись. Обо мне так никто никогда не заботился. Все больше я о ком-то.

После вкусного и сытного завтрака захотелось отплатить хозяину леса добром. Надо напечь этому сладкоежке пирогов с вареньем! Они у меня всегда отменно получаются, но нужно сбегать на рынок. Теперь моя очередь составлять список. Поэтому подошла к шкафу, нашла бумагу и карандаш. Почесав затылок, взялась за дело.

— Доброе утро, — вошел Сай в хижину в лучах восставшего солнышка, когда я закончила.

— Доброе, — поднялась с места и подошла к чудовищу, сжимая в руке листок. Встала на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его щеки. — Спасибо за рыбу, — чмокнула, и он едва заметно засмущался. Легонько приобнял меня в ответ, из-за чего у меня захватило дух и быстрее забилось сердце. Вспомнила, какую чушь вчера несла под хмелем и опустила в пол виноватый взгляд, но Сай будто бы этого не заметил.

— Что это? — указал на бумагу.

— Я тут список накидала. Надо на рынок сбегать, а ты пока печь почисть. У нас на ужин пироги! — он внимательно вчитался в листок. — Да и платье прохудилось, — потеребила неровно отрезанную юбку.

— Не лучшее время для прогулок в одиночестве, — коснулся выбившейся из высокой прически волнистой пряди и очертил мою скулу кончиком пальца до самого подбородка. Задержал взгляд на приоткрытых губах. — Пойдем вместе. Тебе одной все равно столько не унести. Собирайся!

— Вместе? — не успела удивиться, как Сай подошел к сундуку и начал в нем рыться.

— Да. Похвально, что ты не забыла записать настойку, но где зефир?

— Ой, — я рассмеялась и подбежала к столу. Наспех исправила оплошность и залюбовалась результатом. Рядом с моей рукой возник кинжал в ножнах, пристегнутых к кожаному поясу.

— Всегда носи его с собой. Привыкай, — распорядился Сай. Что ж. Ничего сложного. Пристегнула и забыла.

На табурет через плечо чудища полетела черная кожаная маска, перчатки, а следом мантия подобно той, в которой я ходила. Все эти вещи в итоге прибило мешочком с монетами, но не тем большим, который я нарыла в сундуке, а другим.

Сколько же у него золота?

— Эгри побежал следить за периметром. Что-то не спешит инквизиция с визитом в Темный лес, — захлопнул сундук и обернулся. — Ты чего застыла? Одевайся.

— Эгри за костями следит? — типа моими костями?

— Да. Так что вдвоем пойдем, без сопровождающего, — указал он на мою мантию, подгоняя. А сам натянул на морду маску, через прорези которой только глаза еле как видно. Подобные носили прокаженные из долины Теней. Иногда они спускались в столицу, чтобы посетить рынок, пряча пораженные болезнью лица. Валлаамцы всегда сторонились этих людей. Так что хорошее прикрытие выбрал для себя Сай.

Вскоре мы оба выглядели путниками из долины в черных мантиях с капюшонами. Но по сравнению с чудовищем я походила на мелкую девчушку. Его огромное тело сложно чем-то скрыть. Этакая черная грозовая туча. Но зато не страшно, что кто-то пристанет. Рядом с Саем я вообще забывала, что такое страх.

Всю дорогу по лесу он рассказывал, как они с Эгри искали кости. История, конечно, увлекательная, но я снова думала о Люцие. Опять вспоминала прошлое, старательно выискивая в нем намеки на то, что хваленый инквизитор сам и есть то зло, с которым борется. Искала, но не находила. Рядом с чудищем спокойно, но выбраться в город без него было бы сподручнее. Тогда я смогла бы пробраться в поместье и проверить одно тайное место. В заброшенном амбаре имелся подвал. Я видела только крышку в полу, но она всегда была закрыта на замок. Может, если я найду доказательства колдовства и отправлю жалобу королю, Люция сожгут на костре? Тогда мне не придется убивать его собственными руками! Чем ли не план?

Я взглянула на болтливую темную тушу. Проблема в том, что Сай не позволит мне так рисковать, не отпустит в поместье в логово врага. Значит, надо придумать, как это сделать тайком. Сегодня была бы отличная возможность, но он увязался со мной. Ладно. Подумаю об этом потом. Сейчас мы как раз вышли к заброшенному тракту.

— Не беги так быстро, — схватил меня за локоть и дернул на себя. — Это привлекает ненужное внимание.

Я закивала и сбавила шаг. Вскоре мы уже были перед боковым входом в рынок. О! Каждое утро здесь все оживало. Лавки заполнялись товарами, а ряды людьми. Словно рыба в воде я маневрировала меж лавок с корзиной в руках. Вот мука лучшего качества, а вот и крупы. Чуть поодаль малиновое варенье — мое любимое. Я даже на время забыла, что где-то рядом ходит чудовище. А когда вспомнила, поняла, что он нещадно отстал.

Нашла недовольного Сая почти в самом начале торгового ряда, что первый от бокового входа. Он стоял у лавки с мехами со сложенными на груди руками, затянутыми в черные перчатки. Пусть глаз за капюшоном не видно, но зато он явственно ощущался.

— Прости, пожалуйста, увлеклась, — мило улыбнулась и пожала плечами. — За зефиром надо в тот ряд, что ближе к площади, — потянулась к нему рукой, но он отдернулся.

— Дальше не пойду. Подожду тебя здесь.

— Не обижайся, — прильнула к Саю ласковой кошечкой. — Идем?

— Нет, — четко отрезал.

— Пожалуйста, я покажу тебе…

— Я сказал: нет! — и тут меня осенило. Как обухом по голове ударило. Дело вовсе не в обиде и не в упрямстве. Есть веская причина, почему он не может идти дальше этой лавки. То ли сила, которая с ним это сотворила, не пускает, то ли нечто иное. Теперь понятно, почему он так набросился в прошлый раз на зефир. Кондитерская находится в противоположном краю рынка и Сай просто физически дойти до нее не может. Вот и рад был отправить меня за покупками.

Мне в голову залетела шальная мысль. Интересно, он убьет меня, если пропаду на некоторое время? Определенно — убьет! Но рискнуть все же стоит!

— Тогда держи корзину. Я сбегаю за зефиром и вернусь, — всучила ему в руки покупки и поспешила удрать, пока он не успел сообразить, что я что-то задумала.

К слову о масках! По пути я прихватила одну невзрачную и спрятала за ней лицо. На всех парах выбежала с рынка и обогнула главную площадь по дуге, прячась под тенью деревьев. До поместья отсюда пару минут ходьбы быстрым шагом, но мне нужен задний двор. Там в заборе есть лазейка. Такая мелкая и худая девчонка, как я, с легкостью просочится внутрь. А на месте уже и до амбара рукой подать. До чего же кстати Сай заставил меня прихватить кинжал! Будет чем поковырять в замке.

В это раннее время экономка обычно собирает прислугу на кухне и раздает всем задания. Кормить лошадей еще рано. Так что с конюхом я вряд ли столкнусь. Охрана делает обход по владениям после завтрака. Я должна успеть проверить подвал!

Глава 15

Я знала, что поступаю безрассудно, что рискую быть пойманной и убитой, но желание докопаться до правды толкнуло протиснуться через щель в заборе. Тот самый до боли знакомый задний двор раскрылся, как на ладони. Поодаль конюшня с элитными рысаками. За ней псарня. А через тропу торец длинного двухэтажного дома. Тренировочная площадка совсем заброшенной стала, но именно она отделяла меня от большого амбара с прохудившейся крышей.

Превратившись в бестелесный черный дух, чувствуя, как нервы натягиваются до предела, подбежала к амбару. Слилась со стеной здания, прислушиваясь к шорохам. Сердце стучало в висках и мешало своим громким набатом. Я часто задышала, стараясь успокоиться и прогнать страх. Рядом никого. Можно двигаться дальше.

Осторожно, порхающей над землей бабочкой, я прошла вдоль стены и заглянула за угол. Невольно сжала кулаки, когда увидела допотопную будку и мою любимую Эми на цепи у конюшни. Собака тоскливо смотрела вдаль, положив хмурую мордашку поверх лап. Если покажусь ей на глаза, может выдать лаем. Поэтому пришлось проглотить жалость и мигом прошмыгнуть внутрь приоткрытой двери амбара. Здесь пахло сеном, кормами и пылью. От защемившей в груди тоски до боли поджала губы. Но некогда предаваться воспоминаниям. Что было, то прошло. Те дни под звездным небом никогда не вернуть.

Переступая через мешки, я прошла в конец амбара и присела на корточки. Начала откидывать разбросанное по деревянному полу сено в поисках навесного замка. И вдруг застыла одним из множества мешков, когда услышала голоса. Легла на пол и поджала под себя ноги.

— А здесь что? — спросил женский голос и следом послышался скрип открывающейся двери.

— Здесь хранятся корма и сено для лошадей. Ничего интересного, — а вот второй голос я узнала сразу.

Ненависть и страх быть обнаруженной смешались в дикий коктейль эмоций. Но я ничем себя не выдала. Затерялась в темных мешках. Не то что не дышала почти, даже не моргала, будто ведьмовским заклинанием пораженная.

— Как же ничего? — кокетливо рассмеялась девушка. — Здесь мы можем побыть наедине. Надоели вечно снующие по дому слуги. Иди ко мне, Люций.

Тьфу! Ну и стерва похотливая! И надо же мне было залезть в амбар в это самое время! Вот что теперь делать?

— Только если твой ротик откроется мне навстречу, — заворковал козлина!

Я так и ухватилась за рукоять кинжала, чувствуя, что могу не выдержать и набросится на этого урода с занесенным над головой клинком.

— О-о-о, я только об этом и мечтаю, — понизился женский голос, и послышалась какая-то возня. Неужели штаны с него стягивает, падла?

— Глубже, милая, глубже.

Девка в ответ причмокнула, и вся эта грязная картина предстала в моей голове в жарких подробностях. Каждый стон четко совпадал с фантазией.

Вот он наматывает женские волосы на кулак в своей излюбленной манере. Вот вонзает твердую плоть меж пухлых губ. Достает до самого горла, вдалбливаясь в рот девки до упора. Она кряхтит от недостатка воздуха и непристойных позывов, но продолжает открывать рот все шире. Лижет головку кончиком языка и размазывает влагу по подбородку. А он смотрит на ее мокрое лицо и ухмыляется, упиваясь властью, подкатывает глаза от удовольствия и шепчет:

— Еще глубже… Быстрее… Соси быстрее!

По звукам кажется, что она в предсмертной агонии, но он останавливается, дает ей несколько секунд отдышаться. А потом спешно ставит ее на четвереньки и гневно откидывает юбки. С треском рвет белье и шлепает по ягодице, выбивая из влажных уст стон боли.

— Какая мокрая, — ощупывает дырочку, погружает в ее нутро один палец за другим. — Хочешь? — стон в ответ. Он окунает пальцы ей в рот. Второй рукой хватает за округлую попку и входит. Врывается жестко, до самого упора, со смачным шлепком. И вот она уже стонет беспрестанно, хрипло. Он двигается все быстрее, а она уже кричит от экстаза. А у меня предательские слезы с не моргающих глаз покатились. И я убеждаю себя в том, что это вовсе не от ревности, не от обиды. Просто устали глаза, просто высохли и заслезились.

— Да! Да! — совсем обезумела девица. — Люций! Да! Не останавливайся! Бери меня! — выкрикивает грязные словечки и пыхтит.

— Синти! — произносит он и, взревев, кончает, а я невольно открываю рот, не ожидая услышать свое имя. Не может быть! Послышалось.

— Жизель, — обиженно поправляет девушка. — Я не Синти.

И тут я полностью выпала в реальность, стараясь прогнать из головы жуткую картину его грубого сношения с какой-то профурсеткой. Мразь! Он всегда мне изменял! А теперь выкрикивает мое имя в экстазе? Имя той, кого убил?! Чертов извращенец! Ненавижу! Будь проклят тот день, когда меня взяли на работу в поместье Ретбоун!

— Вставай, давай. Идем. Скоро конюх явится, — отрешенный холодный голос инквизитора вернулся. Заскрипела дверь. Послышались удаляющиеся шаги, но я не спешила отмирать, продолжая прикидываться мешком.

Эти гады истратили мое время! Не успею вскрыть замок до прихода конюха. Нужно выбираться и попробовать в другой раз.

Сердце все еще стучало в висках, а в ушах эхом отдавались стоны страсти. Стало так противно, что захотелось помыться, будто это меня тут сейчас отымели среди пыльных мешков. Фу! Как я могла предаваться утехам с этим мерзавцем? Хорошо, что он снова открыл мне глаза на свою поганую душонку. На один шаг стало легче с ним расправиться.

И все равно в голове постоянно возникал вопрос: почему он назвал ее моим именем?

Чтобы больше не терять драгоценное время и как можно скорее удрать из поместья, я осторожно поднялась с места и подошла к двери. Заглянула в щель и внимательно осмотрела окрестность. Никого! Пора убираться подобру-поздорову. Прошмыгнула на улицу и поспешила завернуть за здание. Снова бросила взгляд на несчастную Эми и мысленно пообещала собаке, что найду способ ее забрать.

Двинулась вдоль стены, пересекла площадку и подбежала к забору. Вмиг просочилась наружу и со всех ног бросилась подальше.

На оживленной улице перешла на быстрый шаг и вскоре вернулась на рынок. Руки дрожали, когда отсчитывала монеты за зефир. Прижала к груди бумажный сверток и помчалась к лавке с мехами. Думала, что уже издалека увижу огромную черную фигуру, но Сая не было на прежнем месте. С тревогой я заозиралась по сторонам и вскоре увидела его у бокового входа в рынок.

Чувствуя, что меня ждет неминуемая расправа, поспешила подойти к чудищу и протянуть сверток со сладостями.

— Такие очереди! Ты не представляешь! — всплеснула руками, а он перехватил мое запястье и приложил мою ладонь к моему лицу.

— Да! Такие огромные очереди, что ты маску успела купить? — усомнился в правдивости моих слов.

— Я решила, что так надежнее, — заговорчески шепнула, и он выпустил запястье из захвата. Потянулся к моему плечу и смахнул сухую траву.

— И в стоге сена поваляться успела?

Вот же наблюдательный! Ничего от него не скроешь! Но я продолжала врать.

— Передо мной как раз бабка со стогом сухих трав стояла. Достала в лицо тыкать. Пришлось поскандалить. Зефир, знаешь ли, так просто не купить, — развернулась и пошла к выходу, чтобы он не успел завалить меня новыми вопросами.

Глава 16

Пока мы шли к хижине, Сай бросал на меня подозрительные взгляды, но я упорно делала вид, что ничего не случилось, хотя в груди невыносимо щемило. Запах амбара, казалось, впитался в кожу и преследовал весь путь, напоминая о страстной сцене соития. Как быстро он утешился, не правда ли? Подумаешь, сожрало лесное чудовище твою первую любовь! Плевать он на меня хотел! Но тогда в голове не вязалось то, что он отправлял псов искать мои кости, а во время экстаза выкрикивал мое имя… Кстати, о костях! Эгри встретил нас на подходе к дому, довольно виляя хвостом. Неужели наживка сработала и они клюнули?

— Молодец! — Сай потрепал волка за ухо. — Они забрали твои кости, — обратился уже ко мне с самодовольной ухмылкой.

— Угу, хорошо, — восторгов Эгри не разделила и направилась прямиком в хижину.

Пока освобождала стол от кухонной утвари, Сай разобрал купленные продукты и засуетился у печи.

Хорошенько подвязав волосы, чтобы не выпадали из прически, сполоснула руки и повязала полотенце вместо фартука. Посмотрела на дырявую юбку и досадно стукнула ладонью себя по лбу.

— Забыла купить новое платье.

С руками по локоть в саже чудовище обернулось и глянуло на мое платье. Пожал плечами, мол, без разницы ему, что на мне надето.

— Завтра утром быстро на рынок сбегаю, — проговорила вскользь и засуетилась у стола, подготавливая таз для теста.

Но мимо Сая мое уведомление не прошло, хотя я очень на это рассчитывала.

— На рынок? — медленно поднялся, нависающей над моей головой горой. Схватился ладонями за край стола и вымазал его сажей. — Прямо манит тебя в город, я смотрю, — взгляд яростный и пронзительный. От него мурашки по коже пробежали, но я стойко выдержала атаку.

— Не могу же я в тряпках перед тобой расхаживать, — кокетливо заулыбалась, но обаяние не сработало. Желтые глаза не смягчились.

— От чего же? Я вовсе не привередлив, — подался вперед через весь стол и почти коснулся мохнатой гривой моего лица. — Нет повода опять идти на рынок.

— Такое чувство, что я здесь не в гостях, а в плену, — разозлилась. Не хватало еще, чтобы он мне что-то запрещал! Я почти физически ощутила, как его взгляд удавкой смыкается на моей шее. Осталось привязать другой край веревки к руке и выводить меня собачонкой на прогулку. Пожила я уже свое на привязи. Хватит!

— Ты здесь… — помедлив, обошел стол и приблизился ко мне вплотную, — только потому, что я тебя не добил. Прояви уважение к хозяину дома, в котором живешь, — надавил он словами так, что я невольно вжала голову в плечи. Рывком он содрал с меня полотенце, вытер руки от сажи и кинул перепачканную вещь на пол.

— Почему же не добил? — процедила сквозь зубы, не веря своим ушам. Теперь он будет попрекать меня спасением?

— Потому что пожалел, — схватил меня за подбородок когтистыми пальцами и вцепился взглядом в мои губы. Шумно вздохнул. — Я защитить тебя хочу. Если будешь каждый день бегать в поместье Ретбоун, рано или поздно тебя поймают и убьют. Как тогда я буду жить дальше? — прошептал тихим шелестом листвы, а я вся затряслась от нахлынувших на глаза слез. Чувства, которые зарождались рядом с ним, пугали и будоражили кровь.

— Ты хочешь жить со мной и дальше? И после того, как я убью Люция? — неуверенно коснулась его крепкого торса, выставляя рукой легкий барьер между нами. Он сомнет его одним движением, если захочет, но так мне казалось, что я держу все под контролем.

— Неважно, чего я хочу. Жить отшельником в лесу и ждать, когда чудовища перестанут бояться и поднимут на вилы — не лучшая участь для молодой красивой девушки. Скоро ты уйдешь в большой мир, я знаю, поэтому нам не стоит привязываться друг к другу, — а сам смял мой хилый барьер. Рука соскользнула и упала вниз безвольной плетью. Наши тела соприкоснулись. Наполненные слезами глаза не удержали влагу. Капли сорвались и покатились по моим щекам. Я прекрасно понимала, о чем он говорит. Но в мыслях эта правда звучала мягче. Суровые слова. Совсем не те, которые хочется услышать, глядя в глаза спасителю. Но о! Силы светлые и темные! Как же меня манил этот огромный необузданный зверь! Внутри все с ног на голову переворачивалось.

— Уйдем вместе, — прошептала и овила его шею руками, зарываясь пальцами в жесткую гриву.

Он прижал меня к себе еще теснее. Большая рука на моем подбородке дрогнула и ослабла в захвате, опустилась на ключицу.

— Я не смогу покинуть Темный лес. За колдовской круг мне не зайти. А заканчивается он на рынке у лавки с мехами, — озвучил он то, о чем я догадывалась. — Я навсегда привязан к этому месту.

— Это как-то связано с лачугой? — он кивнул едва заметно, и я поднялась на цыпочки, прижалась щекой к его щеке. Закрыла глаза, чувствуя, как сливается воедино наше дыхание, будто оно одно на двоих. — Расскажи, что с тобой случилось? Я помогу. Вместе мы найдем выход, — шептала ему на ухо, искренне надеясь на доверие.

— Выхода нет, — глухо отозвался и нашел мои губы губами.

И тут я пропала, ощутив сладость томного поцелуя. Потянулась рукой, вцепилась в густые волосы чудовища, провела пятерней по голове, схватилась за крепкую шею. Ноготки царапнули его плотную кожу, и распалилась безудержная страсть, от которой мы так отчаянно бежали.

Я дала волю чувствам и позволила себе спуститься руками ниже. Твердая сталь мышц бугрилась под моими ладонями. Ощупывать вот так откровенно этого сильного и невероятного зверя было настолько запредельно приятно, что тихий стон сорвался с губ. Сай заглушил его глубоким, требовательным и дерзким поцелуем. Я задыхалась от напора той страсти, с которой он пожирал меня, прикасаясь к тем местам тела, которых раньше касался лишь Люций.

— Ты сводишь меня с ума, — выдохнул мне в губы, лишь на миг оторвавшись, а потом припал к ним с новой силой, безжалостно сминая, проникая в рот языком. Прогнал с задворок моего сознания все мысли о бывшем. Заполонил собой все пространство. Терпкий маскулинный запах с примесью лесных трав доводил до безумия. Мне хотелось вобрать его в себя без остатка. Он напрочь оттеснил аромат проклятого амбара.

— Хочу сходить с ума с тобой, — отозвалась еле слышно в его губы и вновь углубила поцелуй.

От его жарких хлестких прикосновений к моим интимным местам, стало душно и горячо, в ушах зашумело, тело за несколько вдохов-выдохов, смешанных с объятиями и касаниями, перегрелось, в груди загрохотало сердце, пульс застучал в висках. Я держалась на ногах только благодаря его сильным рукам и окончательно обмякла, когда он наклонил меня назад и навис огромной мордой над вздымающейся грудью. Поддел острым когтем застежку на спине и платье пало под натиском зверя. Ткань сползла к талии вместе с бельем, оголяя мою грудь перед чудовищем.

Сай хищно улыбнулся, когда поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. А потом припал губами к горошине соска, терзая ее языком до легкой боли, едва прикусывая острыми зубами. Внутри меня все затрепетало в предвкушении невероятного удовольствия. Даже не поняла, как оказалась на постели, прижатая огромным зверем. И не сдвинуться, и не убежать. Я чувствовала, что чудовище никуда меня не отпустит. Это остро читалось в больших желтых глазах и безумно мне нравилось.

Остатки платья полетели на пол. Он бесцеремонно скользнул ладонью по внутренней части моего бедра и коснулся заветного треугольника.

— Ты так прекрасна, — шепнул, продолжая ощупывать тонкую ткань трусиков.

Его зрачки расширились и затопили желтую радужку чернотой. Потусторонний блеск ошпарил огненным жаром, стоило чудовищу одним движением разорвать преграду и коснуться трепещущей между ног вершины. Невольно выгнулась навстречу порочной ласке. Вцепилась пальцами в простыни, чтобы не вознестись к потолку от всепоглощающего чувства страсти. Надавил на меня своим мощным телом и вновь припал губами к груди, лаская соски, вбирая их в себя поочередно, страстно покусывая и терзая.

Контролировать возбужденные стоны больше была не в силах. Он спускался все ниже и ниже, клеймя мое нагое тело жаркими поцелуями. А когда добрался до влажных лепестков, припал губами к чувствительному бугорку. С особым трепетом обвел языком внутри окружность, наслаждением вбирая в себя мои соки.

Затрепетала, задержав дыхание от накатывающего наслаждения, силой сжала волосы чудища и потянула его морду на себя, уплотняя горячие поцелуи. Он обхватил мои бедра сильными ладонями, приподнимая их над кроватью, и теснее слился с моим телом. Смело и напористо погружал в жаркие недра кончик широкого языка. Зарычал, когда я оттянула его гриву до предельной боли. Хрипло застонала в ответ, неистово теснясь к его губам. Ощутила, как каждую мышцу, будто молнией пронизывает. Оторвалась спиной от постели, словно оказалась на краю пропасти и вот-вот переступлю грань. Настал миг самого пика блаженства, и я обессиленно упала на кровать, все еще ощущая острые спазмы под нежными поцелуями Сая.

Это было нечто! Подобного блаженства никогда не испытывала, потому что дарила его всегда сама, не требуя ничего взамен. Никогда Люций не делал для меня ничего такого.

Казалось, из моего тела выплеснулся огонь, а Сай вобрал его в себя горячими соками. Порочно сладко, но до жадного мало. Я рванула мужчину на себя, силой толкнула и приложила ладонью спиной к кровати. Где-то за гранью хмельного тумана села поверх рвущегося наружу орудия Сая. Нашла опору в виде широкого влажного торса и максимально обхватила чудовище ногами. Заерзала сверху, обхваченная когтистыми пальцами за талию. Поймала взгляд звериных глаз и заурчала кошкой, продолжая тереться о вздыбленную ткань нежными лепестками. Дотянулась до ширинки и попыталась высвободить твердую плоть, но Сай резко перевернул меня на спину и подскочил на ноги.

Хватая ртом пустоту, я ничего не могла понять, а он застыл у окошка. И тогда я услышала протяжный вой Эгри.

Глава 17

Пока я в спешке собирала свою одежду с пола, Сай выбежал из дома. Я еще раз услышала душераздирающий вой волка и поспешила облачиться в платье. Вышла на крыльцо и никого не увидела. Лишь потухшее кострище и аккуратно сложенная пирамидка дров для печи рядом.

Поднялся сильный ветер. Он нещадно трепал листву деревьев, что обнимали лесное жилище плотным зеленым кольцом. Это он сгустками потоков доносил до моих ушей страшные звуки. Стало так тревожно, что я вернулась в хижину за кинжалом. Крепко сжала в ладони рукоять, выставила острие вперед и снова выбежала наружу.

Застыла в ужасе, когда огромная темная фигура вышла из тени деревьев на поляну. Невольно прижала руку ко рту, чтобы не закричать от страха. Сай нес на руках обмякшего Эгри, с чьего хвоста стекала кровь. Я кинулась им навстречу, но грозный голос чудовища меня остановил.

— Набери таз воды! Быстрее!

В суете я кинулась обратно в дом. Оставив дверь распахнутой, швырнула кинжал на стол и подбежала к умывальнику. Задействовала тот таз, в котором собиралась замешивать тесто. Наполнила его водой из чаши умывальника и поставила у кровати. Только успела распрямить простынь, как Сай внес волка внутрь и сходу уложил его на постель.

— Что случилось? Что с Эгри? — я бросилась за тряпкой, стараясь не смотреть на несчастное поскуливающее животное. Пальцы дрожали так, что по пути к кровати я пару раз уронила отрез ткани на пол.

— Инквизиция случилась, — рыкнул Сай и склонился над животным. — Арбалетом подстрелили.

Из Эгри не торчало арбалетного болта, значит, Сай его уже вытащил.

— Но по закону охотиться в лесу можно только с луком и стрелами, — закон! Вот же чушь сморозила! Это раньше он соблюдался, до того, как мерзкая тварь в лице Люция заняла пост главы.

— Возьми в сундуке ножницы, — не ответив, он выхватил тряпку из моих рук, и я поняла, насколько ему, огромному и грозному чудищу, сейчас страшно за раненного питомца. Трясло Сая похлеще, чем меня.

Кинулась к сундуку, открыла крышку и начала шарить в вещах. То и дело наталкивалась на мешочки с монетами, а ножницы никак найти не могла.

— Сейчас, мой хороший, мы справимся, — Эгри жалобно поскуливал, а хозяин его успокаивал тихим монотонным голосом.

И вот, наконец, я нащупала сомкнутые лезвия и выудила большие ножницы. Такими местные цирюльники делали стрижки аристократам. На стали выгравированы характерные завитки. Эти точно из Валаама. Но думать об этом было некогда. Подбежала к Саю и отдала ножницы. Склонилась у изголовья кровати и коснулась мокрой морды Эгри. Заглянула в звериные глаза и едва не расплакалась. Если они закроются навсегда…

Сцепила зубы. Сейчас надо быть сильной и хладнокровной.

Клоки окровавленной шерсти полетели на пол и вскоре Сай добрался до глубокой раны под ребрами волка.

— Тише, маленький, — гладила я Эгри по вытянутому носу, а он всхрапнул и закрыл глаза. Я припала лицом к его морде, продолжала тихо говорить: — Все будет хорошо. Скоро побежим с тобой по поляне. Головы им пооткусываем. Маленький мой, — его дыхание замедлилось, а у меня слезы выступили из глаз. Будто сквозь пелену смотрела, как Сай промывает страшную рваную рану, из которой беспрестанно сочилась кровь.

— Что им надо? Разве кости не сработали? — спросила у чудовища.

— Много инквизиторских псов мы в последнее время перебили. Охота началась, — и тогда я поняла, что случилось то, о чем Сай предупреждал. Пока Люций жив, это не закончится. Неравен час, когда они явятся с факелами и вилами всей сворой. Тогда нам точно конец.

— Это я виновата. Это с моим появлением все началось, — отчаянно сжала кулак, до боли врезаясь в ладонь ногтями.

Сай промолчал, что говорило за себя лучше любых слов. Вода в тазу окрасилась в красный. Я поцеловала Эгри в макушку, и пошла менять воду. На улице стояло полное ведро с дождевой. Вылила грязную и снова наполнила таз. Поставила его у ног чудища и застыла на месте, наблюдая за тем, как Сай пытается травяными примочками остановить кровь. Смотрела и понимала, что если в скором времени не достать нормальных лекарств, волк умрет.

— Когда моя собака Эми сильно поранила лапу, я давала ей специальные лекарства. Они сразу помогли заживить рану. Я сейчас схожу в аптекарскую лавку и куплю все, что нужно.

— Нет! — не успела сойти места, как он зарычал зверем. — Я убил двоих! Тела оставил на берегу. За ними придут другие. Тебе опасно выходить в лес.

— Он умрет! — крикнула так, что в ушах зазвенело. И смысл этой страшной правды врезался острыми осколками в мое сознание.

И не только в мое, похоже. Сай поднялся с колен и в один шаг преодолел расстояние между нами. Посмотрел на меня так, что душа наизнанку вывернулась.

— Я тебя не отпущу, Синти, — шепнул и коснулся моей щеки окровавленной ладонью. В огромных желтых глазах застыла влага, а я и не думала, что чудовище умеет плакать. — Тебя поймают и убьют. Я останусь здесь совсем один, — казалось, он уже похоронил друга, но я не собиралась сдаваться! В ответ коснулась его звериной морды, провела кончиками пальцев по приоткрытым губам и замотала головой.

— Надо идти сейчас, пока они не успели выпустить в лес других псов. Я успею. Обещаю, — приподнялась на носочках и поцеловала чудище в нос. На миг прикрыла глаза, довольствуясь секундами единения нашего дыхания. — Я вернусь с лекарствами. Эгри будет жить.

Сай тяжело вздохнул и отшатнулся, а я посмотрела на едва дышащего волка через его плечо. Не осталось времени на раздумья. Он медленно умирал. Рана слишком глубокая.

Чудовище снова опустилось на колени у кровати, и молча продолжило обкладывать вспоротую плоть кашицей из трав. Я расценила это, как согласие. И пока он не передумал, наспех накинула мантию, схватила кинжал, мешочек с монетами и выбежала из хижины.

Глава 18

Малейший шорох живого леса набатом отдавался в висках. Я вздрагивала каждый раз, когда с ветки срывалась птичка. Под ногами трещал сухоцвет, над головой шелестела листва. Я отчаянно сжимала в руке кинжал, но готовность в любой момент вступить в бой, ничуть не успокаивала. Рядом не было грозного Эгри и чувство безопасности испарилось. Но смело бежать дальше подстегивала страшная картина рваной раны волка. Я должна успеть! Я обязана его спасти! Из-за меня в их размеренную жизнь ворвалась беда, и чувство вины пожирало изнутри. Мне бы только все исправить…

Кто-то ухнул над головой, и сердце упало в пятки. От страха я на миг забыла, как дышать, остановилась и прижалась спиной к стволу дерева. Уронила лицо в ладони и позволила себе тихо заплакать. Со слезами наружу выплеснулась зубодробительная тревога. Стало немного легче. Я смахнула с кожи влагу, набрала полную воздуха грудь и пошла дальше. Специально перешла на спокойный шаг, обострив до предела все органы чувств. Казалось, слилась с лесом воедино и стала его важной частью. Хвала силам светлым и темным, что по пути никого не встретила. Но когда выходила из чащи на тракт, за спиной услышала волчий вой. Совсем не такой, как у переростка Эгри, а простой, больше похожий на собачий. Но некогда было об этом думать. Я бросилась бегом по пустой дороге, по пути пряча кинжал за пояс. У входа в рынок до треска ткани натянула на лицо капюшон и влилась в суетливую толпу.

Лучшая аптекарская лавка находилась в самом центре торгового ряда. Небольшая постройка с треугольной черепичной крышей и массивной деревянной дверью с витражным стеклом. Ворвавшись внутрь, я встала в конец очереди и опустила голову. Сюда мне приходилось ходить не раз еще в той моей прошлой жизни. Вокруг знакомые лица и все та же продавщица. Улыбчивая тучная женщина порхала меж полок с такой ловкостью, что можно было только позавидовать. О лекарствах она знала все и всегда могла посоветовать лучшие настойки и порошки. Бывало, когда не было очереди, мы болтали с ней, обсуждая значимые события городка. Что-что, а потрещать она любила, и я даже обрадовалась большому скоплению людей в лавке.

Как только подошла моя очередь, прочистила горло и постаралась изменить голос.

— Мой пес сильно распорол брюхо. Нужен заживитель, — выдала сходу, без приветствий. Обычно так и делали пришлые из поселений.

— Собака большая? Сколько весит? — участливо откликнулась женщина и нагнулась, будто невзначай, а сама попыталась заглянуть под мой капюшон, чтобы увидеть лицо.

— Не знаю. Очень большая. И рана глубокая. Много крови потеряла, — ответила довольно нервозно, побоявшись разоблачения.

— Пожалуйста, можно поторопиться? — раздался за спиной скрипучий голос сварливой старухи и аптекарь засуетилась. Подошла к самой высокой полке, подставила табурет и стала наскоро собирать склянки в бумажный пакет.

— Это должно помочь. Надо делать перевязки. А лучше к лекарю обратиться.

— Спасибо, — выхватила я пакет и отсчитала монет больше положенного. Только развернулась на месте в порыве побежать к выходу, как услышала:

— Синтия? Ты ли это? — голос аптекаря стал тонким, в нем чувствовались нотки надежды и сомнения. Неужели узнала? Аж в глазах от этой мысли потемнело.

Я растерялась и застыла истуканом, но меня спасла бабулька.

— От боли в суставах мне мазь и настойку давай, — внимание женщины забрала на себя покупательница и я мигом улизнула из лавки без ответа.

С облегчением выдохнув, прижала пакет к груди и помчалась к выходу из рынка. Полдела сделано. Осталось добраться до хижины и полечить Эгри. Это грело душу. Я искренне верила, что успею, и волк нас не покинет. Иначе я не знаю, что тогда со мной будет. Не смогу себе простить.

Стараясь не думать о плохом, бежала по тракту, постоянно спотыкаясь. Вскоре добралась до нужного участка дороги и юркнула в кусты. На миг остановилась, чтобы осмотреться и снова услышала леденящий душу вой. Страх скользкой удавкой сомкнулся на шее, сдавливая горло. Я снова схватилась за рукоять кинжала. Одной рукой прижимала к себе пакет, а другой выставила оружие острием вперед. Кисть тут же заболела от напряжения, но было плевать. Не стоит забывать, что в лесу и без Эгри полно опасных животных. И мне ой как не нравился нарастающий волчий вой.

Пошла по примятой траве, повторяя обратный путь, сражаясь с невидимым противником в образе ветра. Он безжалостно меня трепал, скинул порывом капюшон с головы и принялся сооружать из моих волос гнездо. Только когда я преодолела поляну и очутилась в лесной гуще, проказник оставил меня в покое и дал нормально отдышаться. А впереди самая сложная часть леса. Здесь надо продираться сквозь колючие кустарники и поглядывать наверх, чтобы никакая живность с ветки не упала на голову.

Устав держать в руке кинжал, заткнула его за пояс и снова все мои чувства обострились до предела, но четко следить за каждым новым шумом мешал нескончаемый вой. Что такое с местными волками? До полнолуния еще далеко.

Мысленно сокрушаясь, петляла меж деревьев и в какой-то миг поняла, что заблудилась. Вовсе не на нужную полянку вышла, а угодила носком ноги в топь. Отскочила и растерянно заозиралась по сторонам. Как такое могло случиться? Я ведь уже наизусть знала дорогу к хижине!

— Вот бездна! — ругнулась вслух и попятилась назад.

Вздрогнула от едва уловимого треска. Посмотрела направо и заметила, что рядом прошмыгнул волк. Стало не на шутку страшно. Это для Эгри я друг, а кто я для остальных обитателей леса?

— Попалась тварь! — сообразить ничего не успела, как со спины меня кто-то схватил и сдавил сильной рукой горло.

«Вот и все», — пролетела в голове мысль.

Бумажный пакет невольно выронила. Зазвенели склянки.

Я хватала ртом воздух в отчаянной попытке не задохнуться. Попыталась вырваться, но он приподнял меня от земли. Не нашла опоры, ноги повисли в воздухе. Одной рукой царапала руку мужчины, затянутую в кожаную перчатку, а другой нашла рукоять кинжала. Стиснула его изо-всех сил, судорожно вспоминая, чему успел научить Сай.

— А я говорил Люцию, что не твои это кости. В лесу поселилась, ведьма! Ну, ничего. На этот раз мы тебя точно сожжем!

Казалось, у меня сейчас вытекут глаза, шея сломается и голова отвалится от тела. Каждая мышца напряглась до боли. Если промахнусь, то ни мне, ни Эгри не выжить. Шли секунды, а я все никак не находила подходящего момента для нападения. Решила обмякнуть и притвориться, что лишилась сознания, чтобы он ослабил хватку.

Повисла и ощутила, что инквизитор сдавил горло еще хлеще. Рядом раздался утробный рык. Сквозь пелену слез я увидела волков. Нас окружала целая стая.

— Пошли вон! — кричал мужик и тормошил меня из стороны в сторону.

И вот настал миг, когда его рука на долю секунды оторвалась от моей шеи. Собравшись с последними силами, я резко развернулась и вонзила клинок в его горло. Даже не думала, что войдет так легко, как нож в масло. Испугалась, заглянув в стекленеющие глаза. Вырвала кинжал из его плоти и пошатнулась.

Он опал сначала на колени, а потом повалился на бок. В себя прийти не успела, как волки набросились на инквизитора и стали рвать его в клочья. Заполошно подняла с земли пакет и кинулась, куда глаза глядят.

Непонятно как, но добежала до хижины с окровавленным кинжалом в руках. Ворвалась в дом и швырнула клинок в умывальник. Мельком взглянула на себя в маленькое зеркальце и ужаснулась. Вместо здоровых белков, глаза налились кровью. Но было некогда о себе думать.

— Синти! — подошел ко мне Сай, но я отмахнулась и не повернулась к нему лицом. Боялась испугать. Сейчас не время обсуждать мою вылазку.

Скинула с плеч мантию и подбежала к кровати. Прижалась ухом к волку и ощутила замедленное дыхание. Живой!

— Не мешай! Отойди! — хрипло отозвалась, высыпая из пакета лекарства. Разложила их на тумбе и начала очищать рану от бесполезных травяных примочек. Промыла, засыпала заживляющим порошком.

— Приподними его! — приказала, и он молча выполнил просьбу.

Я плотно перебинтовала рану и откупорила склянку с жидким лекарством.

— Открой ему пасть. Скорее!

У меня даже руки не тряслись, когда я все до последней капли влила Эгри в пасть. А когда закончила, то отошла на шаг и посмотрела на Сая, а он в ужасе приоткрыл рот. Вот тогда силы и покинули тело.

— Синти! — подхватил он меня на руки до того, как я лишилась чувств.

Глава 19

— Баю-бай, баю-бай, ты, собаченька, не лай, Белолапка, не скули, мою детку не буди. Баю-бай, баю-бай, спи, малышка, засыпай. Ночь пришла и дрему привела. Тишина в лугах, в лесах. Звезды ходят в небесах… — доносились до меня слова знакомой колыбельной, но я никак не могла вспомнить, где и когда ее слышала. — Ветерок дудит, дудит, играет, сладко песню напевает. Да не громкая она. Только звездам и слышна, — качало меня на руках чудовище, словно дитя малое, а я делала вид, что продолжаю спать, хотя уже давно проснулась. Мне хотелось слушать эту детскую песенку бесконечно. Его тихий голос успокаивал, прогонял тревоги. Но даже колыбельная не в силах стереть из моей памяти взгляд стремительно стекленеющих глаз, а волчий вой так и раздавался на задворках сознания. — Баю-бай, баю-бай, спи, малышка, засыпай, — веки задрожали от накатывающихся слез.

Не открывая глаз, я нащупала густую гриву и обхватила руками крепкую шею Сая. Прижалась к нему до дрожи, вдыхая ворох теплых ароматов его тела. А он продолжал тихо мурлыкать колыбельную и качать меня из стороны в сторону. Я никогда не знала ни материнской, ни отцовской ласки и сейчас мне было приятно представлять себя крошкой в заботливых руках родного человека. Это чувство не выразить словами. Оно обволакивало мягким, уютным коконом и прогоняло страхи. Но оно не могло длиться вечно. Эгри всхрапнул и Сай замолчал. Флер полного забвения рассеялся, и я открыла глаза, ощупывая взглядом окружение.

Сай сидел на полу рядом с кроватью, привалившись спиной к стене. Крепко прижимал меня к торсу коленями и смотрел на волка. Эгри не шевелился, но дышал бодрее. Изредка посапывал и поскуливал во сне. Бинты налились подсохшей кровью. Пора было их поменять.

— Что случилось в лесу? — Сай поймал мой взгляд в ловушку и пытливо вцепился глазами в глаза. Не отвертеться от ответа.

— Я человека убила, — признавшись, пожала плечами. — Инквизитор накинулся сзади и начал меня душить. А потом, откуда не возьмись, появилась волчья стая. Они отвлекли его, и я сумела вырваться и воткнуть кинжал в его плоть. Помню, как волки накинулись на мужика, а я побежала, — Сай прикоснулся к моей ноющей от боли шеи и утробно зарычал.

— Нельзя тебе больше здесь оставаться. Безопаснее будет уехать из города. Купишь домик в поселении и…

— Нет! — ошарашенная его словами, отпихнулась и подскочила на ноги. Пошатнулась, ощущая слабость, но устояла, вцепившись в спинку кровати. — Ты снова меня гонишь? — слезы, что давно уже требовали выхода, горячими ручьями потекли по щекам. Я смотрела на чудовище сквозь искаженный влагой мир и мотала головой.

— Мне тоже нелегко далось это решение, — поднялся он с пола исполинской горой и закрыл своим мощным телом окошко, за которым царила глубокая ночь. — Пойми, Синти, они больше никогда не оставят нас в покое. Я хочу тебя защитить. Отправляйся в поселение в наемном экипаже, купи себе домик на окраине и живи мирно. Я разберусь с Люцием сам, даю слово, — чтобы не сойти с ума от этой ранящей сердце тирады, склонилась над Эгри. Начала аккуратно убирать испорченные бинты.

— Принеси чистой воды, — произнесла со злостью.

— Ты меня слышишь, Синти?! — повысил он тон и коснулся моего плеча.

Я резко стряхнула с себя его ладонь.

— Воды принеси! — только тогда за спиной услышала звон бьющейся о металлическое ведро ручки. Хлопнула дверь и я позволила себе выпустить изо рта жалобный стон. Еще немного и разрыдаюсь в голос. Поэтому тут же его проглотила, но он распирающим комком застрял в горле, выдавливая изнутри еще больше слез. Они капали на серую шерстку волка, а руки дрожали, словно при ознобе. Не обращая на это внимания, продолжала аккуратно снимать бинты с раны.

Эгри встрепенулся и заскулил от боли, не открывая глазок.

— Тише, миленький, тише, мальчик. Потерпи, родненький, — наклонившись, обняла волка и уткнулась в серую мордашку лбом. Шумно схватила ртом воздух и простонала.

Нельзя так! Нет! Я не смогу уйти. Как буду жить дальше без лесного чудовища, чей образ намертво проник под кожу? Разве можно вырвать его из сердца и все забыть?

— Синти, позволь мне, — поставил на пол ведро и мягко опустил руку на мое плечо.

И я позволила, потому что понимала, в этом состоянии не справлюсь с перевязкой.

Волоча за собой налитые свинцом ноги, прошла к столу и опустилась на табурет.

— Не выгоняй меня, Сай, — произнесла на надрыве и с надеждой посмотрела на чудовище, а Сай даже не обернулся.

— Я не гоню, Синти, я спасаю тебе жизнь. Другого выхода нет. Сегодня ты чудом спаслась. Мне будет спокойнее, если ты уедешь подальше от леса. Начни все заново. А Люцию я за тебя отомщу. Однажды до тебя дойдут слухи о том, что главного инквизитора не стало. Тогда ты будешь спать спокойно. Там, далеко, ты выйдешь замуж, родишь деток и будешь счастлива, поверь, — говорил, не поворачиваясь ко мне лицом, говорил, как наотмашь по щекам бил. Это звучало настолько же правильно, насколько жестоко.

Мне хотелось вспыхнуть яростным пламенем, закричать во все горло: «Нет!», начать все вокруг крушить, но отчего-то сидела на месте, слизывая с губ соленые слезы. Почти не шевелилась, лишь изредка всхлипывала.

— Лекарства хорошие. Эгри поправится. Я о нем позабочусь. А сейчас мне пора уходить в лачугу. Я постелил тебе на печи. Отдохни, наберись сил. На рассвете я провожу тебя до тракта. Там и попрощаемся, — от последнего слова у меня мурашки по спине побежали, кончики пальцев похолодели. Казалось, вдохнуть чистый воздух полной грудью я больше никогда не смогу.

— Разве так можно? — отозвалась полушепотом.

— Так нужно, — как раз закончив с волком, он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза.

Впервые я увидела в желтых омутах безразличие. И стало страшно. Тот самый пустой и бесчувственный взгляд, которым однажды одарил меня Люций.

Оторопев, вросла в проклятый табурет и зажала рот рукой, чтобы не исторгнуть крик ужаса. Нет, убивать не так страшно, как вдруг ощутить этот дикий холод от него.

— Спокойной ночи, — вышел из хижины и запер за собой дверь.

А я медленно припала щекой к прохладному дереву стола и тихо запела:

— Баю-бай, баю-бай, спи, малышка, засыпай… и меня не забывай…

Глава 20

Всю ночь я не спала, обдумывая его слова. Вспоминала безразличный взгляд и проваливалась в пустую бездну желтых глаз. Бесцеремонно ворвалась в жизнь отшельника и все испортила. Сама виновата. Изначально нельзя было оставаться в лесу. Надо было в первую очередь подумать о его безопасности, а меня всецело захлестнуло чувство мести. И вот к чему это привело. Саю без меня будет лучше. Не стоит слушать предательское сердце, лучше довериться разуму и уйти, как он того хочет.

Вот уже и слезы к рассвету просохли, и Эгри открыл глазки. Я набросила мантию поверх изодранного платья, скрутила жгутом волосы на затылке и погладила острую сталь кинжала, который собралась забрать с собой на память о чудовище Темного леса, что спасло меня от смерти и приютило. Окунула оружие в ножны на поясе, присела на корточки у кровати и улыбнулась волку.

— Спасибо тебе, миленький, что спас меня от страшной смерти. Никогда я тебя не забуду, — он так жалобно на меня смотрел, что сердце еле выдерживало. Снова противный холодный ком подкатывал к горлу, но я должна быть сильной! Хватит реветь! — Скоро поправишься. Может, свидимся когда-нибудь, — тихо заскулил, потерся мокрым носиком о мою щеку и лизнул ухо.

Через окно в хижину ворвался первый лучик солнца, оповещая, что пора. За дверью послышался шум, и я хотела подняться на ноги, но Эгри остановил меня лапой. Мягко опустил ее на мое плечо и заскулил протяжнее, продолжив раздирать мое сердце на куски.

Сай вошел в дом воинственной походкой, бросил на нас мимолетный взгляд и направился к сундуку. Достал самый увесистый мешочек с монетами и произнес ровным тоном:

— Идем, провожу тебя до тракта.

И я хотела тут же подчиниться и встать, но волк не отпускал. Уткнулся мордашкой мне в шею, обнял мощными лапами и зарычал.

— Отпусти, миленький. Мне надо уйти, — но никакие уговоры не действовали на тоскующего волка.

— Эгри, отпусти! — жестко приказал хозяин, но своенравный питомец его ослушался. Поскуливая, приподнялся и подгреб меня под себя лапами. — Эгри! Синтия уходит. Здесь ей не место! — я выхватила ртом большой глоток воздуха и стиснула зубы, глотая обиду.

Волк же был глух к приказам чудовища. То утробно рычал, то поскуливал. И мне самой пришлось проявить силу воли. Скрепя душой, оттолкнулась от Эгри и отошла на пару шагов назад, но настырный волк начал вставать.

Сай подбежал к нему и уложил обратно на постель.

— Не смей. Побереги себя. Мы будем жить как раньше. Помнишь? — после этих слов у меня что-то лопнуло в груди. Невыносимо стоять и смотреть, как животное страдает. Вырвалась из душной хижины на свежий воздух и закрыла уши руками, услышав душераздирающий жалобный вой Эгри за дверью.

Это слишком больно для меня! Рвало на части так, что слезы снова брызнули из глаз. Но я успела их стереть до того, как ко мне подошел Сай.

— Идем, — вручил мне мешок с монетами и повел за собой с оголенным мечом в руках.

Мы отошли достаточно далеко от хижины, а я все еще слышала надрывный вой волка. О! Как же мне хотелось упасть на колени и завыть с ним в унисон! Завыть от осознания, что не нужна чудовищу. Никому в этом мире не нужна! Одни беды от моего существования. Всем было бы лучше, сгори я в тот день на костре. Но вопреки всему мне отчаянно хотелось жить. Наверное, поэтому я запретила себе оборачиваться и заставляла ноги идти дальше по лесу. Смотрела в широкую спину Сая и кусала губы. Забуду. Когда-нибудь рана на сердце затянется, а память затуманится. Когда-нибудь…

Как-то странно поймала себя на мысли, что почти не думала о Люцие. Стало безразлично, что с ним будет. Та яростная жажда мести больше не горела костром, а медленно тлела угольком. Но от этого не легче. Молча шла к тракту, как на заклание. Молчал и мой мохнатый проводник. Каждая мышца полуобнаженного тела напряжена. Он размахивал мечом, безжалостно кромсая разросшиеся кусты, а я вздрагивала каждый раз, когда оружие со свистом разрезало воздух. Не хотелось, чтобы этот тяжелый путь подошел к концу. Лучше вечно бродить по лесу с чудовищем, чем распрощаться с ним навсегда. Все мое нутро противилось расставанию, но Сай так решил. Я по глазам его видела, что спорить бесполезно. Остается лишь подчиниться и уйти из его жизни.

Вот и показался овражек, за которым заканчивался Темный лес. Я перемахнула через него и застыла истуканом на обочине пустой дороги.

Сай подошел ко мне сзади, и я невольно прикрыла веки, ожидая, что меня обнимут сильные мужские руки. Я ощущала исходящее от тела чудовища тепло, но объятий не дождалась. Развернулась и подняла взгляд. С тоской посмотрела в желтые глаза и потянулась к его приоткрытым губам. Но он остановил, заключив мое лицо в ладони.

— Так будет правильно. Не держи на меня зла, Синти, — прошептал и набросил на мою голову капюшон. — Сделай, как я сказал. Купи уютный домик и начни новую жизнь.

— Мне будет плохо без тебя, — сорвался голос в тихий стон. Снова потянулась к нему руками, но он шумно вздохнул и отстранился.

— Ты сильная. Ты справишься, — попятился назад. — Прощай, — и скрылся меж густых деревьев прежде, чем я ответила:

— Прощай.

Не знаю, сколько простояла на обочине, вглядываясь в чащу леса, холодея от одной мысли, что это конец. Неужели больше никогда не увижу свое чудовище и его серого друга?

Глава 21

Я медленно и бесцельно куда-то шагала, а в итоге добралась до опостылевшего рынка. Царившая вокруг суета никак не трогала. Внутри мой мир продолжал рушиться, и сердце ныло от тоски. Я купила новое платье без примерки. Бархатистая черная ткань прекрасно выражала переживаемый мной траур. Еще приобрела большую походную сумку, куда влезет все необходимое для долгого путешествия. И все же покупки немного отвлекали от мрачных мыслей, но ровно до тех пор, пока я не дошла до кондитерской лавки. Белоснежные пышные зефирки вызвали новый приступ слез. Их аромат намертво врезался в нос. Даже за пределами рынка я четко его ощущала. С этого момента возненавидела сладость окончательно и бесповоротно.

Огибая безлюдными улочками площадь, совсем выбилась из сил и поняла, что не вынесу тряску в экипаже. Нужен горячий обед и комната для отдыха. Город я хорошо знала, но никогда не бывала в таверне «Грезы Алейи», что считалась забегаловкой для прокаженных и дальних путников. В таких местах инквизиторская свора даже проездом не останавливается, значит, там я смогу подкрепиться и переночевать, а еще спокойно обдумать, в каком направление ехать, чтобы начать новую жизнь. Будь она неладна!

Вскоре без происшествий добралась до старого деревянного двухэтажного здания с треугольной крышей. Для аншлага время раннее так что я с легкостью заселилась в крохотную комнатушку с одной лишь кроватью, тумбой и окошком, выходящим на улицу у входа в таверну. Отхожее место находилось внизу, поэтому я переоделась в новое платье, прикрыла лицо капюшоном и посетила первым делом клозет. Уже потом выбрала столик в конце трапезной и сделала заказ. Забилась в угол лавочки и исподлобья рассмотрела пространство.

Мебель хоть и старенькая, потрепанная временем, но зато чистая. Даже потертые полы уборщица намывала с особой тщательностью, несмотря на то, что находилась в интересном положении. Круглый живот выпирал из накидки так сильно, что казалось, женщина вот-вот разродится.

У стены из деревянных бочонков с краниками стояла девушка в белом фартуке с кружевной оборкой. Увидев пятно на барной стойке, она схватила тряпку и кинулась его отмывать. А я перевела взгляд на пожилого мужчину, сидящего за столом в другом конце зала. Вот тогда сразу и поняла, почему работницы так ответственно следили за порядком. Он перебирал какие-то бумаги и краем глаза поглядывал на женщин. А потом и вовсе приказным жестом подозвал девушку у стойки к себе, чтобы тыкнуть ей в лицо бумагой. Хозяин таверны, не иначе.

Беременная уборщица стерла пот со лба и тяжело задышала, только хотела наклониться к ведру, чтобы сполоснуть половою тряпку, как мужчина и ее к себе подозвал. Я не слышала, о чем они говори, но после недолгой перепалки уборщица в слезах выбежала на улицу, а хозяин устало откинулся на спинку лавки.

Девушка в фартуке поспешила убрать ведро со шваброй в коморку под лестницей. Возвращаясь к стойке, она мило мне улыбнулась и вскоре принесла заказ. С подноса на стол опустилась тарелка наваристого мясного супа, следом за ней овощное рагу и кружка их лучшего медового эля. Я тут же расплатилась монетой, не требуя от миловидной разносчицы сдачи.

— Прошу прощения за неприглядную сцену, леди. Бекки давно уже не должна была работать. Глубоко на сносях. А сегодня хозяин принял решение отстранить ее от работы. Пожалел, а она в плач. Некем нам ее заменить. За три монеты никто работать не хочет. А хозяин требовательный у нас. Чистоту и порядок любит.

Отпив сладкого отменного эля, что неожиданно для такого заведения, подняла на девушку заинтересованный взгляд.

— Я готова работать у вас уборщицей и за две монеты, — девушка просияла и едва не кинулась на меня обниматься.

— Правда? Я сейчас позову мистера Беона и…

— Погоди! — схватила я ее за запястье. — У меня есть условие. Пусть предоставит мне любую комнату для проживания. И работать я буду в защитной маске. Не переношу пыль.

— Да, да! Конечно! — упорхнула разносчица и после короткого разговора с хозяином, начала подзывать меня жестом.

Я не знала, правильно ли поступаю, вновь ослушавшись Сая, но так я хотя бы буду жить неподалеку от Темного леса. В Валааме мне все родное. Каждая улочка, закуток. А маска убережет от посторонних глаз. Вряд ли я встречу в таверне на окраине города кого-то из знакомых.

Мистер Тиберий Беон оказался довольно приятным деловым мужчиной. Сначала расспросил меня, и пришлось сочинять историю на ходу. Я сказала, что родом из долины и раньше работала уборщицей в храме при обители прокаженных. А теперь прибыла в столицу и как раз ищу похожую работу. Красочно расписала все свои умения и в этом не соврала. В уборке со мной мало кто сравнится. Экономка Ретбоунов три шкуры снимала за к�

Глава 1

Говорят, первая любовь запоминается на всю жизнь. Самое светлое чувство на свете заполняет сердце до краев. И вот ты уже готов на все ради объекта вожделения. Видишь в карих глазах обожание и безудержное желание слиться в одно целое. Отдаешь ему невинность, лишаясь чести до брака, и ждешь, когда же он сделает предложение. И тут вдруг умирает его отец. Он становится единственным наследником огромного состояния, получает должность главного инквизитора. А потом смотрит на сиротку, занимающую часть его постели, и думает, как бы от нее избавиться. Ведь и любовь не любовь, когда открылись двери в высший свет Валаама. Но разве я могла сдаться? За первое великое чувство надо бороться насмерть!

Увы. Именно это роковое решение и привело меня в Темный лес…

Люций Ретбоун с самого детства был пределом моих мечтаний. Я влюбилась в него сразу, как только впервые увидела. Тогда мне выпал счастливый билет! Меня выбрали среди других сирот приюта для служения в поместье Ретбоун. Годы упорного труда, отличной учебы и прилежания сделали свое дело. Я стала помощницей кухарки. Несмотря на юный возраст, работой меня заваливали знатно. Да и невзлюбили в рядах прислуги. За что? Для меня это до сих пор неразгаданная тайна. Особенно экономка обожала изощренно издеваться, заставляя часами напролет перебирать крупу и драить до ослепительного блеска огромные котлы. Но никакой работы я не боялась и самоотверженно выполняла все приказы. А в редкие минуты отдыха спешила на задний двор, где старший брат Люция учил его бою на мечах. Завороженная смертельным танцем, я глаз не могла оторвать от храбрых мальчишек. Все мечтала, что однажды младший Ретбоун меня заметит. И он заметил! Счастью не было предела, когда экономка послала меня в комнату Люция. Он тогда сильно простыл, а я каждый час носила ему свежий горячий травяной чай.

Мы разговорились и с тех пор сдружились. В моей пустой жизни появился смысл. В сердце ворвалась первая любовь. День за днем, год за годом наши отношения перерастали в большое и светлое чувство. Как думалось, самое настоящее и сильное. Я поддерживала любимого во всем, утешала, когда с фронта пришла похоронка о том, что его брат Лекс погиб на войне. Мать не выдержала горя и скончалась от сердечной болезни. Остался Люций и его влиятельный отец.

Шло время. Уилл Ретбоун наращивал капитал, заводил полезные связи и пробился в элиту высшего общества. Взошел на пост карателя и стал грозой ведьм и колдунов. Научил всему единственного сына и сделал из него безжалостного инквизитора Валаама. А я…

Я просто любила и ждала его со службы. Наводила уют в его комнате, готовила его любимые блюда, ухаживала за его вещами. Все знали о наших отношениях, а господин Уилл на удивление принял выбор сына.

Люций не сделал мне предложение, но о свадьбе мы говорили часто. Все изменилось после смерти его отца. Последний из рода Ретбоун унаследовал недюжинное состояние, а вместе с этим будто ума лишился.

Теперь мне приходилось терпеть частые загулы любимого и всеми силами отваживать от него падких на богатство девиц. Поместье наполнилось ссорами и истериками. Я рыдала почти каждый день, за что выхватывала от экономки Тамми палкой по хребтине. Она наваливала на меня столько работы, чтобы вечером у меня не оставалось сил на скандалы с Люцием, но я всегда находила время для выяснения отношений. Покорно сносить измены – не в моем характере. Наверное, мне следовало порвать с любимым и сменить работу, но сердцу не прикажешь. И расплата за отчаянную попытку вернуть прошлое, когда мы были счастливы, не заставила себя ждать. Привела в глубокий овраг, заливаемый проливным дождем с темного ночного неба.

– Поймать ведьму! Сжечь паршивку! – доносились до меня мужские голоса и топот копыт элитных рысаков, служащих великой инквизиции.

В полуоткрытый глаз врезалась холодная капля дождя, смешалась со слезой и скатилась к виску. И почему на грани смерти я опять думала о нем? Зачем в подробностях вспоминала весь сегодняшний кошмар?

– Что она здесь делала?! Отвечай! – я остервенело скидывала на пол постельное белье, впитавшее в себя запах чужой женщины, и пыталась докричаться до совести Люция. А он просто стоял у окна спиной ко мне и не двигался. На широких плечах висел халат, а под ним идеальное обнаженное тело. Еще вчера я касалась гладкой кожи, а под моими ладонями бугрились мужские каменные мышцы и уже сегодня он привел в дом какую-то пигалицу! Уму непостижимо! Меня рвало от немыслимой злости на куски, и сердце клокотало в горле.

– Умоляю, скажи, что она не к тебе приходила! – меня настолько переполняло отчаянием, что я готова была поверить в любую спасительную ложь. Лучше обмануться, чем принять жестокую правду и жить с ней.

Я разрыдалась, прижала руку к груди и опала на пол. Хоть на коленях умоляй его одуматься, чтобы сохранить нашу любовь, а Люций холоднее льда. Казалось, служба высосала из него всю душу, забрала то светлое, во что я так отчаянно влюбилась. Остались только пустота и алчность. Я не могла докричаться до любимого, не могла достучаться до его каменного сердца. Я больше не была для него той самой и чувствовала это каждой клеточкой тела.

– Люций, я люблю тебя! Прошу, поговори со мной! Что с нами стало, родной?

Он отвернулся от окна так резко, что халат сполз с его плеч и стек на пол под ноги. У меня дыхание сперло от идеальной мужской красоты. И мурашки колкие по позвоночнику пробежали от холода, который источали его карие глаза.

– В поместье Мэлин от ведьминского мора полегла вся прислуга, – прошил меня насквозь равнодушием. Медленно прошел мимо, приблизился к рабочему столу и достал из ящика лощеную бумагу. – В твоей комнате нашли предметы для ритуала на смерть, – я сразу поняла, к чему инквизитор завел этот разговор и на кого в его руках приказ о сожжении.

– Это ложь! Я не ведьма! Ты знаешь, что я не ведьма! – подскочила с пола и попятилась назад к распахнутому окну, всем нутром чувствуя неладное.

Люций едва заметно улыбнулся краешком алых губ.

– Я просто выполняю свою работу, Синтия. За связь с темными силами ты заслуживаешь смерти, – зачитал он приговор ровным тоном. Только тогда я и поняла, что Люций решил избавиться от меня навсегда, чтобы не путалась под ногами со своей безумной любовью.

Осознать суть подлого предательства до конца не успела, как он засвистел, вызывая своих верных псов.

– Ты за это ответишь! – закричала, сердце пропустило удар и ухнуло в пятки.

В комнату ворвалась инквизиторская свита во всеоружии. Недолго думая, я выпрыгнула из окна, больно ушибла ногу, но поднялась и побежала по тому самому заднему двору, где Люций тренировался с братом.

Я знала, что меня поймают и заживо сожгут, если оступлюсь или упаду. Но тогда мне никогда не отомстить за глубокую сердечную рану. Я должна выжить любой ценой, даже если придется и правда стать ведьмой.

Бежать в Темный лес было безумной идеей, но кто сказал, что я в своем уме? Туда уже несколько лет никто по грибы не ходит. Чудовище поселилось в густой чаще и разорвет на куски любого, кто посмеет ступить на его территорию. А мне плевать! Лучше сгинуть в лапах зверя, чем сгореть на потеху псам инквизитора! Никто меня здесь не защитит. Весь Валаам во власти Ретбоуна.

Я бежала от всадников с факелами на пределе сил. И небеса – немой свидетель погони, изверглись на землю проливным дождем. Вода лилась сплошной стеной, замыливая очертания леса. Ноги скользили по мокрой траве, путались, бились о выступы. Но меня гнала вперед неведомая сила, порожденная невыносимой болью преданного сердца. Я уже почти не чувствовала тела, когда споткнувшись, полетела в глубокий овраг и застыла на дне. Прогнав воспоминания о любимом, я слушала крики мужских голосов и просила судьбу о помощи.

Но она не пришла. Меня обнаружили быстро.

Разъяренные головы псов склонились надо мной. Поганые руки потянулись к моему телу и подняли его из оврага. Дождь-спаситель залил их факелы, но ярость не остудил.

– Убьем тварь! Но сначала порезвимся! Люций разрешил, – один из них наступил мне сапогом на горло, а другой разорвал ткань платья на груди.

«Люций разрешил», – врезалось отравленным клинком в подкорку сознания.

Где слезы, а где дождь уже не разобрать.

Я металась, бесновалась, до крови обломала о жесткие штаны мужчин ногти, но не сдавалась. Прежде чем надругаться, этим тварям придется меня убить! Потом пусть делают с моим бездыханным телом все, что хотят, но не сейчас. Нет! Я все еще живу и чувствую. И пока дышу, буду биться!

– Что б вы сдохли, ублюдки! Я невиновна! – но меня не слышали. Инквизиция вообще никогда никого не слушает. Псы выполняют все приказы Люция, не смотря на их страшное содержание.

Грубо раздвинули мне ноги. Навалились всей толпой, паскуды, распяли руки и зажали рот рукой. Казалось, в этот миг даже небо сильнее заплакало. Утопая в луже грязи, я старалась вгрызться в ладонь мужчины. Пыхтела и извивалась. Уже ощутила давление на живот и распирающую боль внутри, когда услышала холодящий душу вой. Он пронизывал до костей, доводя до пика безумного страха перед лесным зверем.

– Чудовище! – вот и псов инквизиции страх перед кошмаром Темного леса заставил слезть с меня и трусливо кинуться врассыпную.

Безудержным смехом я провожала ублюдков, еще до конца не осознавая, с чем сама могу столкнуться. Приподнялась на локтях, и крик ужаса застрял в глотке. Прямо на меня несся огромный серый волк. Глаза так и застыли зеркалом для зверя, который втоптал меня обратно в лужу мощными лапами и клацнул зубами у горла. Принюхался и замер, а я впитала ноздрями стойкий запах мокрой псины. Он повел ушами, улавливая крики мужчин. Гортанно зарычал, отскочил и выпустил когти. С размаху прошил мою ключицу острыми лезвиями до глубоких кровавых ран. От невыносимой боли я потеряла рассудок и сознание.

Глава 2

– Эгри, опять дохлятину откопал? – услышала грозный мужской голос с рычащими нотками. Хотелось открыть глаза и посмотреть на его хозяина, но побоялась. Наоборот, почти совсем перестала дышать. Прислушалась к себе. Кажется, жива. А вот насколько здорова – хороший вопрос. Спина болела так, будто там не кожа, а сплошная рваная рана, и меня долго на большой скорости волочили по земле. Хотя… Может, так оно и было? И плечо ныло от раздирающей боли. Ключицу, по которой ударил когтистой лапой зверь, и вовсе не чувствовала, словно ее не стало или… откусили, что всего скорее. Точно разбитая телега, причем, страшно грязная, если кто-то, взглянув на меня, принял за дохлятину. Обидно, конечно. – Ты притаскиваешь, а мне потом закапывай, чтобы не воняло, – продолжал сокрушаться голос и мужчина явно ходил вокруг меня, шлепая по лужам. – И нечего мне тут фырчать, Эгри! Вечно я за тобой падаль подбираю. Весь двор провонял, – эй! А вот это не правда! Вовсе не от меня шла вонь. Псиной несло от самого говорящего. Особенно остро это почувствовалось, когда он наклонился и задышал мне в лицо. – Ой, – шепнул мужик и замолчал. Надолго замолчал. Так надолго, что мне захотелось открыть глаза, но я стойко выдержала напряжение. Заодно и дождь проклятый кончился, перестал хлестать крупными каплями по телу.

– Это что-то новенькое, дружочек. Умеешь удивлять. Девка-то живая еще. И что прикажешь с ней делать теперь? – по звуку поняла, что мужик откинул в сторону лопату. Уже неплохо. Хоть не закопает заживо. – Ладно. Не скули. Раз ты отметину на ней оставил, заберу.

Меня грубо подняли с земли и перекинули через широкое плечо мешком картошки. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от боли. Рано выходить на общение со спасителем. Пусть сначала унесет от зверя подальше.

Пока мужик меня куда-то тащил, я гадала, на кого могла наткнуться. И пришла к выводу, что это скорее какой-нибудь чокнутый лесник, по неизвестной причине сдружившийся с чудовищем. Ох, да какая вообще разница, кто он такой? Лишь бы в беде не оставил. Мне нельзя умирать. Сначала я должна отомстить гаду, превратившему меня в дохлятину. О да! Мне есть ради чего жить! И я не отступлюсь, буду бороться!

Судя по дымному запаху и спертому теплому воздуху, меня занесли в дом. Дверь протяжно заскрипела и захлопнулась. Мужчина снова заговорил с волком:

– Гнались за ней что ли? Ноги сбиты в кровь, – аккуратно уложил меня на что-то мягкое, отошел и зашумел посудой.

Послышался звук льющейся воды и чавканье нализывающего лапы зверя.

– Замызганная тряпка на плече, – подошел и дотронулся до моей кожи на шее. Показалось, что его рука затянута мягкой ворсистой перчаткой.

– Это было когда-то серым платьем, похоже, – продолжил он говорить со зверем, который отвечал лишь чавканьем. Снял с меня тряпку, немного приподняв, просунув руку под спину. Подложил подушку под голову и шумно выдохнул. Снова я ощутила запах псины, но теперь с дымной примесью. Так пахли лапы Эми – моей собаки, которая любила вечером развалиться у камина пузом кверху. Она много раз утешала меня в минуты скорби. Я плакала по Люцию, а она слизывала мои слезы и внимательно выслушивала. Я обожала запах ее мощных, но мягких подушечек лап. Вот и сейчас с ностальгией вспомнила преданную подругу. Как она там без меня? Кто сворует с кухни вкусненькое и даст ей полакомиться?

– Знатно ее потрепало, – причитая, начал отмывать мое тело влажной тряпкой, залезая ручищами в самые сокровенные места. Было неловко, но вида не подала. Продолжала строить из себя барышню без сознания. А вот когда он перевернул меня на живот, прикусила губы, чтобы не закричать от боли.

На спине прикосновения тряпки ощущались особо остро. Как назло, спаситель тер тщательно, не пропуская ни кусочка изувеченной кожи.

– Много ссадин, но не глубокие. Прижечь и дело с концом. Жить будет, – после слова «прижечь» я невольно напряглась. И не зря! Вскоре меня поливали, как клумбу и вовсе не водой! Защипало так, что весь мой план не приходить в сознание раньше времени, с треском провалился. Я заорала, заерзала и перевернулась на несчастную спину.

То, что увидели мои воспаленные глаза, сложно описать словами. Да и к чему, если речь от страха отнялась?

Передо мной стоял огромный мускулистый мужик со звериной мордой, покрытой серой шерстью. Оскал зубов был такой, будто он сейчас вцепиться мне в шею и одним махом откусит голову. А глаза человеческие, но не естественного желтого цвета. Складки у вздернутого львиного носа, густые брови и пышная грива, достающая до бугристых плеч. Голый торс по пояс, а ниже черные штаны с широким ремнем.

Если не смотреть на страшную рожу, то можно спутать с крепким мужиком. Но как не смотреть, если звериный взгляд проник в глубину души. Никто не видел чудовище Темного леса, а тот кто видел, никогда не выживал после встречи с ним. По городу ходили слухи, что чудовище – это огромный кровожадный волк, способный одним махом перекусить шею и оторвать голову. Но тот волк, что напал на меня и сейчас мирно лежал у очага, ни в какое сравнение не шел со своим ужасным хозяином!

– Не ори, не покусаю, – махнул громила на меня рукой и отошел от кровати, на которой я распласталась. – Ты не местная что ли? Не знаешь, что в этих землях гулять опасно? Эгри любит человеченкой полакомиться, а я другу отказать в таком удовольствии не могу, – волк навострил уши, когда услышал свое имя, взглянул на меня отрешенно и принялся вылизывать окровавленную лапу.

– Т-ты, – единственное, что сумела вымолвить дрожащими губами.

– А что я? – оскалился и сел за стол на табурет, протяжно проскрипевший под огромным весом чудища. – Подлатаю тебя и беги домой. Эгри отказывается ужинать глупой девицей, как видишь.

Признаться, чем дольше я смотрела на человеко-зверя, тем быстрее привыкла к его страшному виду. Он говорил, как обычный житель Валаама. От него веяло не только псиной, но и безудержной мощью. А еще я краем глаза заметила висящий на стене меч. Значит, мужик им владеет. Удивительно!

– Кто это сделал с тобой? – решилась спросить, проявив жалость. Наверное, его прокляла какая-то ведьма. Но за что так сурово можно наказать? Кошмар!

Он гортанно рассмеялся и отхлебнул что-то из деревянной кружки, покрутил ее в когтистой руке.

– Родился я таким. А что? Не нравлюсь? – подправил ладонью гриву и развалился на табурете, широко расставив ноги. Я опустила взгляд на его босые мохнатые ступни и поежилась.

Вопрос остался без ответа, и теперь он внимательно меня разглядывал. Смотрел прямо в лицо и щурился, будто женщину впервые в жизни увидел.

– Так что ты забыла в Темном лесу, красавица? – игриво оскалился.

– Меня зовут Синтия Нокс, – собрала я всю силу в кулак, прогнала все страхи и выдала на одном дыхании: – Я сбежала от козла, который хотел меня сжечь. И теперь я хочу убить Люция Ретбоуна, а ты мне поможешь!

От удивления у чудовища округлились глаза настолько, что длинные черные ресницы запутались в густых бровях.

– Признаться, ты умеешь поражать, Синтия Нокс!

Глава 3

Я хоть и лежала обнаженная под простыней, справляясь с приступами боли, все равно продолжала смело следить за лохматым хозяином хижины. Сразу видно, что дом неумело сколочен из бревен и веток с натыканными в щели тряпками. По колышущемуся огню в каменном очаге стало понятно, что стены продуваются лесными ветрами. По комнате гулял сквозняк, но было тепло. В углу я заметила подобие печи, а рядом с ней большой деревянный сундук с навесным замком. На дощатом полу круглый половичок лежал только под волком. Тут же миска с водой и разбросанные обглоданные кости. Я даже думать не хотела, человеческие они или нет. Страх стать закуской для зверя прошел. Кто бы стал так носиться с будущим обедом и залечивать ему раны?

Уже в который раз мой взгляд возвращался к начищенному до блеска мечу на стене. Не давал он мне покоя. Будь я в добром здравии, схватила бы оружие и снесла башку инквизитору, по воле которого здесь оказалась. Злость и жажда мести толкали на отчаянные и необдуманные поступки.

– Люций долгое время пользовался моей любовью и привязанностью. Изменял мне со всякими пигалицами! Приводил их в дом и имел в своих покоях! Понятное дело, что я не молчала! Я боролось за нашу любовь… А потом он подло разбил мне сердце, вынес смертельный приговор и натравил своих псов. Он сказал, что они могут надругаться надо мной, а потом сжечь, как ведьму. Я убежала от них в Темный лес. Эгри появился вовремя. Их прогнал, а меня спас и притащил к тебе, – серый волк снова встрепенулся, когда услышал свое имя уже из моих уст.

Чудище внимательно меня выслушало, не дернув и усом. Просто смотрел, прожигая насквозь. Злость плескалась в ярко-желтых глазницах, а черные зрачки превратились в тонкие иголочки. Неужели ему было искренне за меня обидно?

– О вашем городском инквизиторе даже до меня слухи дошли. Он славится особой жестокостью и пользуется повышенным вниманием дам.

Да! Он четко этого козла описал! Я бы сказала, что пользуется он не только вниманием, но и самими дамами. Скольких я ловила в нашей постели, не счесть. И терпела, дура! Докричаться пыталась до его совести. Вот и поплатилась за любовь свою проклятую. Что б ему там икалось, гаду!

– Помоги мне отомстить. Научи убивать, – сказала вкрадчиво, с мольбой, осознавая, что чудище прониклось моей бедой.

– А ты нахальная, – рычаще хохотнул. – Я же и сожрать могу, – его угроза прозвучала, как шутка, поэтому я улыбнулась в ответ. Ну нет, слова зверя ничуть не пугали.

– Ты обещал, что не покусаешь. Да и сожрал бы уже, если бы хотел. Помоги. Взамен я сделаю все, что скажешь! Проси, что угодно! – развела руками.

Он задумчиво поднялся с табурета и подкинул веток в очаг. Они приятно затрещали, пожираемые языками огня.

– А что ты умеешь, Синти? – сократил он мое так, как это делал Люций, и я невольно заскрежетала зубами, вспомнив, как любимый шептал его, покрывая мою шею поцелуями. Как нежно касался моих губ и страстно стискивал талию. От ностальгии горечь скопилась на языке, и предательски заныл низ живота. Тело хоть и потрепанное по его милости, а все еще жаждало близости с мужчиной, который запал в душу и никак не хотел из нее уходить.

– Все умею, – смело заявила. Скромностью не обладала с рождения. – Я работала в поместье Ретбоун помощницей кухарки, а по сути, всю работу по дому делала. Еще ребенком меня из приюта отправили к ним во служение. Могу убирать, мыть, готовить, таскать тяжести. Я вынослива и терпелива! Никакого труда не боюсь! – горделиво вздернула подбородок.

Он снисходительно оскалился и вернулся на скрипучий табурет. Шумно отпил из кружки и жадно вгляделся в пустое дно. Открыл пасть и выжал на шершавый язык капли остатков.

– Нравится мне твоя благородная цель прибить любовника, – стукнул перевернутой кружкой о стол и взглянул на шкаф с покосившейся дверкой. Облизнул усы, когтем выковырял что-то из зуба и сожрал. – А план-то какой? Ну, допустим, научу я тебя сражаться. Что дальше? – пожал мощными плечами.

– Я знаю поместье, как свои пять пальцев, – начала воодушевленно, вспоминая тайные ходы и лазейки большого дома. – Проберусь к Люцию в комнату и снесу уроду башку одним ударом меча. А потом убью себя и буду такова! – резанула с плеча, чем вызвала у чудовища приступ истерического смеха.

– Говняный план, – фыркнул и почесал мохнатый подбородок. – Ты что же? Местью наслаждаться будешь всего несколько минут? С этим великим чувством надо всю жизнь прожить, иначе, зачем заморачиваться? – а лохмач дело говорил! Об этом я как-то не подумала. Но мне простительно. После поездки спиной по земле вообще плохо соображала. Боль от ушибов и ссадин никто не отменял. Кожа горела огнем, а припухшая лодыжка, падла, противно ныла.

– Другого пока нет, – тяжело вздохнула и развела руками, уверяясь в собственной никчемности.

– А ты как истинная ведьма обратись к темным силам, помогут составить план. Тут и моя тогда помощь не понадобится, – ха! Хорош советчик! Неужели я и правда на ведьму смахиваю?

– Не ведьма я никакая, – недовольно прыснула и отвернулась к зашторенному окошку. Вперилась взглядом в запыленную темную ткань. – Я мешала ему баб всяких иметь, скандалы устраивала. Вот он и вписал мое имя в указ о сожжении. В соседнем поместье кто-то мор на прислугу навел. Выставили так, что атрибуты для смертельного ритуала в моей комнате нашли. Подставил он меня, чтобы избавиться, – было как-то неловко в этом снова признаваться. Поступок Люция был настолько подлым, что меня саму за него стыд одолевал.

– Очень в духе инквизитора, – ничуть не удивилось чудище.

– Тебе откуда знать? – злобно вылетело и не поймаешь. Меньше всего хотела обидеть словом чудовище, которое оказалось человечнее Люция, спасло меня и притащило в свой дом. Но было уже поздно исправляться.

– Иногда мне приходится выходить из леса, чтобы купить кое-что на рынке. Тот еще маскарад с маской и мантией! Так вот меж рядов такого наслушаешься, что уши в трубочку сворачиваются. А об инквизиторе разве что ленивый не говорит. Особенно девки сокрушаются, – я и подумать не могла, что чудовище Темного леса может бродить среди обычных людей. Ох, ё! Куда катимся? А народ и не догадывается, с кем в лавке может столкнуться.

– Да-а-а, весь Валлам под себя подмял. Со смертью Уилла Ретбоуна все изменилось. Хороший он был мужик. Справедливый и заботливый. Жаль его, – сказала искренне и посмотрела на чудовище. Казалось, он даже немного взгрустнул. Хотя с чего бы? Откуда ему знать старшего Ретбоуна?

– Надо тебя приодеть, – резко сменил тему разговора и подскочил с места. Засуетился у сундука, мучая замок металлическим ключом. – А то раскинула прелести. Эгри мне тут смущаешь, – на что волк перекатился на спину и подобно домашнему псу выставил пузо, мол, почеши. Зверь вызвал у меня улыбку и напомнил о любимице. Но слезть с кровати и почухать волка голышом не решилась. Простынь совсем уж тонкая, короткая и прозрачная. Прикрыться и правда стоит, пока кое у кого штаны не вздымились. – Лови! – выудил из сундука нечто непонятное и кинул в меня. Поймала рукой на лету и застонала от боли в ключице. – Извини, – пожал мощными плечами и вернулся на привычное место за столом. Начал пристально наблюдать за тем, как я изучаю выданную вещь.

Это было нечто между ночной сорочкой и рубахой. Балахонистое, с завязками на вырезе горловины. Ткань серая, но сразу видно, что раньше белой была, застиранная сильно. Замытые пятна крови и милая такая оторочка по канту черного цвета. Что ж, лучше, чем ничего. И плевать, что скорее всего снята с трупа. Ох…

– Отвернись, – пригрозила пальцем, на что чудовище закатило глаза, скрестило огромные мускулистые руки на груди и картинно отвернулось. – Ты тоже, – приказала встрепенувшемуся волку. Но на зверя угроза не подействовала. Пришлось явить ему прелести на те несколько секунд, когда напяливала на себя рубаху. – Я тут подумала. Мы не познакомились, – вдруг меня осенило. – Как тебя зовут?

Лохмач повернул голову и посмотрел на меня растерянно. Пожал плечами и свел в кучу густые брови.

– У меня нет имени. Ты первый живой человек, с которым я заговорил в лесу. Так что представиться не могу.

Сердце защемило от жалости к неприкаянному чудищу. Я увидела в желтых глазах тоску и одиночество и поняла, что во мне он нуждается так же отчаянно, как и я в нем. Не просто так злодейка судьба притащила меня к порогу его дома. А значит, у моего спасителя и наставника по плану мести бывшему должно быть имя. Обязательно! Не буду же я называть его просто чудищем!

– Как на счет… – задумалась и вспомнила мальчишку из приюта, который однажды спас меня от шайки уродов, избивавших меня каждый день. Он был старше и сильнее. Спокойные и справедливый. Всегда в одиночку ходил и ни с кем не цеплялся. Пожалел слабую девчонку, протянул руку помощи и начистил рожи этим гадам. После этого моя жизнь в приюте наладилась. – Сайвер? – помедлила, ну нельзя же прямо так же. – Нет. Сай! – просияла догадкой.

– Пусть будет Сай, – равнодушно пожал плечами и отрешенно махнул рукой. – Ложись, давай. Я травяные примочки наложу на раны.

Глава 4

Пока чудовище Темного леса по имени Сай с нежностью и трепетом латало мое изувеченное тело, я пристально за ним наблюдала. Повадки, жесты, мимика, ужимки – все человеческое. От зверя в них мало. Потому и пришла к мысли, что не мог этот мужчина родиться чудищем, прожить жизнь затворником и рассуждать как обычный человек, причем, образованный. У него хорошо поставленная речь. Он явно соврал о своем происхождении. Но по какой причине? Мне еще предстоит выяснить. Есть в нем какая-то страшная тайна. Но есть и хорошая новость – мой страх перед чудовищем потух в зачатке. Теперь я видела в нем мощного союзника. Уж не знаю по какой причине, но Люций не вызывал в нем теплых чувств. Видно было, что Сай ненавидит инквизитора не меньше моего. И это радовало.

– Наутро станет намного легче, – закончил он перевязывать тряпками травяные примочки и заботливо накрыл меня простыней. – Суп сварю завтра. А сейчас мне надо уходить. Эгри тебя будет охранять. С ним ничего не бойся. А это, – едва коснулся он раненой ключицы, – знак того, что волк признал тебя своей.

– Куда ты уходишь? – меня разморило от запаха трав и тепла, что исходил от очага, но любопытство не позволяло тут же закрыть глаза и погрузиться в сон.

– Я не ночую в хижине. Есть правила, которые нельзя нарушать. О них я расскажу завтра. А сейчас… просто спи, Синти, – снова это «Синти». Ну, зачем? Опять физиономия этого горного козла изменника всплыла в памяти. Благо, на этот раз я смачно вгоняла ему в глаз толстую иглу. Брызги крови, крик, страх в оставшемся нетронутым глазу. Ух! Прямо песня! И я тут такая со словами: «Помнишь, я говорила, что ты пожалеешь?». Мой раскатистый смех на всю округу, занавес и аплодисменты. Прекрасно сыграно, Синтия!

В мечтах о светлом будущем я даже не заметила, как провалилась в глубокий, вязкий сон. А проснулась от того, что мокрый шершавый язык нагло нализывал мою ляжку. Потерла глаза, разлепила веки и увидела у кровати Эгри.

– У ты! Волчара! – потрепала его за ухом и улыбнулась.

Он прекратил орудовать языком и сел у изголовья. Хлопнул лапой по краю подушки и протяжно заскулил.

– Чего надо? – приподнялась на локтях и к большому удивлению почувствовала, что ключица не болит, спина зудит и чешется, а лодыжка не ноет. Удивительно! Да Саю надо бросит свою хижину, и идти устраиваться на работу в городской госпиталь. Такого целителя там с руками оторвут.

Эгри повел острыми ушами и повернул морду в сторону двери. Я замерла и прислушалась. По звуку казалось, что рубят дрова, потому что знаю, что это такое и не раз сама их рубила для печи из-под плети экономки. Значит, Сай давно проснулся и занялся бытом.

Остаться в стороне не могла. Не так воспитана, чтобы белоручкой прозябать в комнате. Хотелось помочь и показать, что я могу быть полезна. Поэтому, невзирая на слабость, поднялась с кровати, сняла присохшие примочки и прошла пару шагов по полу, испытывая ногу на прочность.

– Согласна, – произнесла, опершись рукой о волка. – Для тяжелой работы рановато. Но… Надо выйти хотя бы. Как думаешь? – поймала себя на мысли, что начала общаться с волком как с человеком, уподобляясь лохмачу. Но было приятно гладить его по жесткой шерстке и чувствовать, как натягиваются жилы мощного животного под моими маленькими ладошками. – Правильно. Нечего валяться в постели целыми днями, – поставила себе цель и толкнула скрипучую дверь вперед.

Яркий солнечный лучик на миг ослепил. Я зажмурилась, сложила руку козырьком и посмотрела на двор, в который меня вчера приволок Эгри.

Да какой уж тут двор! Сплошное месиво из травы и грязи! Но довольно просторно. Собственно, волку этот кошмар был только в радость. Он явно почувствовал себя свинкой и принялся кататься и волочиться по грязи, пачкая шерсть черной субстанцией. Я же стояла на узком деревянном крыльце, схватившись за голову, представляя масштаб работы по купанию огромного волка.

– Эгри так забавляется. Не переживай. По реке разок сплавает и будет снова чистенький, – взмахнул мужик топором и расколол бревно в щепки. – Как ты себя чувствуешь? – выпрямился и стер пот со лба. А я как дурочка обомлела, наблюдая за игрой его мышц в солнечных лучах. О! Если не смотреть на звериную морду моего спасителя… Стоп! Синтия, возьми себя в руки, наконец! Тело, конечно, бесспорно восхищало.

– Сносно. Думаю, смогу тебе помочь. Что надо делать? – спустилась аккуратно с двух ступенек босыми ногами в грязь. Можно и измараться ради благого дела!

– Присядь в тени и почисть овощи для супа, – указал он рукоятью от топора на низкий табурет под деревом и таз с овощами.

Я покорно кивнула и проковыляла к указанному месту. Нашла нож и крепко сжала его в ладони. Орудовать таким не затейливым предметом для меня проще простого. Сай даже не представлял, сколько за свою жизнь я почистила и порезала овощей. Помню, с какой любовью готовила суп для простывшего Люция. Как приносила на подносе вкусности и чай. Как он смотрел на меня своими глубокими добрыми карими глазами…

И в какой момент с ресниц сорвалась слеза, затерявшись в тазу? Почему я, обозленная и отчаянная, вдруг расплакалась на пустом месте? Зачем? А слезы дурацкие капали и капали, застилая мутью обзор.

– Все будет хорошо, – с шепотом на мою голову опустилась большая мягкая рука. Погладила меня по каштановым кудрям. Зарылась пальцами в гнездо на затылке. Пальцы прошлись по шее и плечу, и ушли в никуда. А я подняла на чудовище заплаканный взгляд. Стыдно было плакать, но удержать поток соленой воды не смогла. Прильнула щекой к его ноге и всхлипнула. – Он ответит за каждую твою слезу, обещаю, – эти простые слова окрылили меня настолько, что улыбка сама собой озарила лицо. Я подняла взгляд на спасителя и приподняла таз с нарезанными ровным кубиком овощами.

– Готово, – шепнула и стерла со щек влагу.

– Умница, – похвалил, и тепло разлилось по телу.

Сай забрал таз и пошел к разгоревшемуся костру. Установил над огнем котелок с водой и пододвинул ближе табурет. Уселся и начистил тряпицей половник. Я смотрела в его широченную спину и не решалась подойти. А Эгри продолжал резвиться хрюшкой в грязи. Если не думать ни о чем и просто смотреть на волка, то ничего кроме смеха его поведение не вызывало, но я, дура, думала. Опять вспоминала тот день, когда Люций с братом сражались на мечах на заднем дворе поместья. Тогда Лекс одолел его одной левой и уложил на лопатки. Приставил острие к горлу брата и тут же протянул руку, чтобы помочь подняться на ноги. Старший Ретбоун снисходительно улыбался. Его зеленые глаза сверкали азартом и тем самым отцовским блеском. Он искренне переживал за брата и учил его смело сражаться. Жаль, что у меня не было такого старшего брата Лекса. Тогда моя жизнь могла бы сложиться иначе.

От воспоминай меня отвлек Эгри, резко сорвавшийся с места. Волк побежал в самую чащу леса и скрылся за густыми кустами. И какая муха его укусила?

– Опять лютует кто-то, – буднично отозвалось чудовище. – Жди мертвяка и готовь лопату, как говорится, – рассмеялся, а я напряглась.

– Он почуял человека? Кто-то бросит по лесу? – подошла к Саю сзади и нашла сухой островок рядом с костром. Присела на землю и скрестила грязные ноги.

– Да. Есть круг, за который лучше не заходить. Ты его нарушила вчера, а кто-то сегодня. Эгри охраняет свои владения самоотверженно. Не званые гости нам не нужны, – поднялся он с табурета и закинул в кипящую воду овощи.

– Так кто же на самом деле чудовище Темного леса? Ты или он? – начала я скручивать кудрявые волосы на затылке.

– Чудовищ много, Синти, но живут они не в лесу, а в городе. Просто под масками людей скрываются, – я тогда посмеялась. Не поняла глубинного смысла, лицезрея перед собой самое настоящее чудовище.

Глава 5

Суп на костре получился ароматным, наваристым и вкусным. Лохмач знал толк в готовке и почти идеально подобрал специи к овощному блюду. Пока мы сидели у огня, набивая брюхо, Эгри так и не вернулся с обхода по своим территориям. Знать бы еще, где заканчиваются земли чудовища, и начинается обычный Темный лес Валаама. Но долго думать об этом не пришлось. Отвлек интерес к небольшой постройке, которую вчера не заметила. Прикрытая раскидистыми ветками исполинского дерева покосившаяся лачуга немного смутила. Ни ступеней, ни крыльца. Только дверь деревянная с большим амбарным замком и пара плотно зашторенных изнутри оконцев. Прохудившаяся соломенная крыша с торчащей из нее трубой. Сначала я предположила, что постройка служит неким складом, но тут же отмела эту мысль из-за того, что Сай не ночевал в доме. Тогда где он был всю ночь? Не хотелось настолько стеснять хозяина леса, по сути, выселив его из дома.

– Я могу сегодня на полу лечь. Мне не привыкать спать на твердом, – допила жижу из чарки и вытерла губы тыльной стороной ладони.

– Это ни к чему, – накрыл он котелок крышкой и отставил подальше от огня. – На ночь я ухожу туда, – указал Сай на лачугу под деревом.

Я сходу уловила, что ему неприятно об этом говорить, и с лачугой связано нечто не хорошее. От того мое любопытство и разыгралось до предела. Захотелось сорвать замок, ворваться внутрь и посмотреть на убранство, окружающее чудовище каждую ночь.

– Почему? – поднялась с земли и стала увлеченно растирать больную лодыжку, делая вид, что просто поддерживаю разговор. Сама же поглядывала из-под ресниц на чудовище.

– Неважно, – едва не зарычал Сай, махнув когтистой рукой в мою сторону. Но ему так легко от меня не отмахнуться!

– В доме ведь просторнее, – продолжала настаивать. – Я не покусаю, обещаю, – игриво подмигнула, улыбнулась и нарвалась на звериный оскал в ответ. Шутку он не оценил и ощерился.

– Значит, так, Синти, – подошел ко мне вплотную и по-отечески положил тяжелую ладонь мне на плечо, стиснул немного и поймал прямой взгляд. – В этих землях я хозяин и если хочешь остаться, будешь жить по моим правилам, – я заглянула в глубину желтых чудовищных глаз и стушевалась. Настроен он был серьезно, поэтому я закивала болванчиком, решив не вступать в обреченный на проигрыш спор. – В лачугу заходить нельзя под страхом смерти. Даже не думай ошиваться рядом и заглядывать в окна! А если рискнешь попытаться открыть замок, оторву ручонки. Понятно? – изобразил подобие улыбки, но снова получился оскал. Длинные усики зашевелились, а широкий нос наморщился, ноздри надулись. Тогда-то я и решила, что мне любой ценой надо вскрыть замок и заглянуть в лачугу. Именно там спрятано нечто таинственное, нечто такое, что даст правдивый ответ о личности моего нового друга.

– Понятно, – накрыла его руку своей и чудовище резко оторвало ладонь от моего плеча, будто обожглось.

– Я не шучу, Синти, – злостно прорычал и мышцы на широком торсе напряглись так, будто его кожа сейчас лопнет. Я невольно смотрела и любовалась идеальным рельефом, что не составило труда, ведь я была ниже Сая на целую голову. Вздымающаяся грудь чудовища находилась как раз напротив моих глаз и манила прикоснуться, ощутить каменную твердость мышц под пальцами. Но я не поддалась интимному порыву.

– Я поняла, честно, – нехотя подняла взгляд на страшную морду и мило улыбнулась.

– Хорошо, – смягчился лохмач. – А сейчас идем, я наложу новые примочки, и уже завтра ты сможешь выполнить мое задание, – жестом повел за собой, и я радостно сошла с места.

– Задание? Завтра ты научишь меня орудовать мечом? – прихрамывая, шла и смотрела в его широкую спину. Ей и задала волнующий вопрос. Мне бы поскорее взять в руки оружие и осуществить свою месть.

– Нет, – рассмеялся, потешаясь над моей наивностью. – Меч – не твое оружие. Слишком тяжелый для такой худощавой крошки. Я подберу тебе другое оружие, – мы вошли в дом и Сай усадил меня на кровать. Засуетился у печи.

Другое? А какое другое оружие он мне подберет? – с тоской посмотрела на красивый начищенный до блеска меч. Крошка, значит? Вот уж нет! Стало немного обидно.

Пока чудище наполняло таз водой, я тихо прошуршала к стене и вцепилась в резную рукоять. Стиснула оружие двумя руками и приподняла над удерживающими его гвоздями. А вот и ничего сложного! Ха!

Осмелев, рванула меч на себя и обалдела от его тяжести. Сгорбившись, попыталась удержать его в руках, но не сумела и уронила на пол. Грохот получился дикий. Сай обернулся на громкий звук столкнувшегося с деревом металла и едва не придушил меня взглядом.

– Проклятье! – выругался и подскочил ко мне. С особым трепетом поднял меч, погладил сталь и вернул оружие на место. Повернулся и окинул меня осуждающим взглядом, замотал головой. – Я разве разрешал его трогать? Вернись на кровать, живо! – отругал, как непослушное дитя и пригрозил пальцем.

Я виновато вздохнула и поплелась к постели с опущенными плечами, снова уселась на край кровати. Обиженно скрестила руки на груди и надулась.

– Зачем так орать? Я всего лишь хотела попробовать, – пробурчала сквозь зубы.

Чудовище притащило таз, специально с громким ударом поставило его на пол и брызги воды окатили мои колени. Затем он бережно обхватил мои стопы и опустил в воду. Взял тряпицу и принялся отмывать ноги от грязи. Я застыла, замерла от неожиданной заботы. Никто и никогда в этой жизни не мыл мне ноги!

– Ты должна меня слушаться, Синти. По незнанию можно всяких дел натворить. А если бы меч упал тебе на ногу и рассек до кости? Я не повитуха, нянчиться с тобой не буду. Так что думай о своем здоровье, если хочешь осуществить месть и умереть красиво, – он так приятно с особой нежностью касался моих стоп, что я едва не заурчала довольной кошкой. Прикрыла веки и на секунду представила свое ближайшее будущее. И оно ой как мне не понравилось!

– Я передумала. Не хочу умирать, – Сай аж застыл, прекратив омывать ноги дорогой гостье.

Только я хотела возмутиться и попросить его продолжить, как он стянул со стула полотенце и грубо всучил его мне в руки. Мол, хорошего понемножку и дальше сама.

– Это правильно, – одобрил кивком и подошел к столу с травами. Принялся разматывать пучки и смалывать сухие листочки в крошку. – Провести остаток жизни в темнице за убийство – гораздо лучше, чем умереть на месте преступления, – обернувшись, саркастично оскалился.

– Мне нужно убить его так, чтобы меня не поймали, – развела руками и улеглась на живот, когда Сай с чашкой травяной смеси направился к кровати.

Аккуратно задрав рубаху до затылка, он прошелся мягкими пальцами по заживающей спине и меня всю мурашками покрыло. Было так приятно ощущать заботу, что закрыла глаза, уткнувшись лбом в подушку.

– Поэтому ты собралась снести ему башку мечом? – заразительно расхохотался, втаптывая кашицу в мою кожу.

– Бесспорно, идея не совсем удачная…

– Я бы сказал глупая, – уточнил, не прекращая потешаться надо мной.

– Отвергаешь, предлагай, – резко бросила в ответ. Мне вот ничуть не до смеха. Я человека убить собиралась. Да, он тот еще козел и человеческого в нем мало, но все же. До этого и мухи не обидела, всех брошенных городских песиков подкармливала, а соседскую кошку, поломавшую лапку, выходила. Вот такой с меня боец! Поэтому Сай должен научить меня быть сильной и сражаться наравне с мужчиной. Уверена, все получится. Упорный труд и терпение всегда приносят свои плоды.

– Испокон веков женским оружием считался яд и, если…

– Точно! – подскочила, но тут же была прибита обратно к постели сильной рукой.

– Не шевелись и приподними живот, обмотаю, – подчинилась и полностью отдалась рукам заботливого чудища. Мысли пошли в пляс. Надо достать смертельный яд, проникнуть в дом инквизитора и подлить ему в пищу отраву. И пусть потом ищут преступника. По сути, меня уже не существует. Подписан указ о моем сожжении. Псы видели, как на меня напал волк. Так что для всего Валаама я уже труп. Прекрасно!

– Отдыхай. Поговорим об этом, когда выполнишь свое первое задание, – расправил рубаху и накрыл меня простыней.

Глава 6

По приказу чудища я весь день провела в постели и чуть не одурела от скуки. Иногда тайком вставала и подходила к мутному окошку. Всматривалась во двор и ждала возвращения Эгри. За это время успело стемнеть, а волк так и не вернулся. Тревожно как-то за зверя. Да и Сай куда-то подевался. В последний раз заходил ко мне в обед. Молча накормил, напоил и задумчивый ушел. Все мои попытки поболтать не увенчались успехом. Пришлось снова вернуться в кровать и набраться терпения.

С приходом ночи мое внимание захватил горящий очаг, который мягко подсвечивал замкнутый сундук. Интересно, что такого ценного хранит в нем чудовище, если запирает на ключ, обитая в одиночестве посреди Темного леса? Я перевела взгляд на меч и успела представить, как обрубаю замок и открываю таинственный сундук, а там… Эх, когда-нибудь любопытство меня погубит!

Сражаясь с тягой пошарить по чужим вещам, вспомнила самый счастливый день в своей никчемной жизни. Тогда лето в Валааме выдалось особенно жарким. На небе ни облачка, воздух спертый, горячий, оплавляющий. Было до того невыносимо, хоть плачь, но я проработала несколько часов на улице, выполняя задания злобной экономки. Едва не расплавилась от лучей полуденного солнца, раскраснелась вся, обливаясь потом. А когда пытка закончилась, вернулась в комнату, напилась воды и упала без сил на кровать. Пролежала так до самого вечера и пришла в себя только когда освежилась в тазу с холодной водой. Скрутила влажные волосы дулей на затылке, поправила фартук и вышла в коридор, где сходу столкнулась с любимым.

О! Люций был безупречен в своей неземной красоте. А еще я заметила, как шальным хмельным блеском горят его карие глаза. Сцапал меня в охапку и обдал жаром дыхания кожу у мочки уха. Зашептал что-то несвязное, поднял меня на руки и потащил на задний двор на глазах прислуги.

Я смеялась, делая вид, что вырываюсь, но крепкие руки плотно сомкнулись на моей талии. От тесных оков любимого я сходила с ума, и было все равно, куда и зачем он меня несет. Лишь бы продолжал, не отпускал, не вздумал уйти. Взволнованная и всклокоченная неожиданной прытью Люция, улыбалась и смущенно опускала взгляд. А когда увидела амбар, в котором мы часто уединялись на мешках с зерном, и вовсе забыла, как дышать. Через полуразобранную крышу хорошо просматривалось небо, и любоваться им было одно сплошное удовольствие, особенно, когда сидишь на коленях у обожаемого мужчины. А в этот вечер круглая луна светила особенно ярко в чистоте синего неба в окружении мерцающих огоньков звезд.

Он внес меня внутрь и по привычке усадил себе на колени. Достал из кармана фляжку, сделал пару глотков, скривился от крепости напитка и протянул мне. Выпить что-то крепче чая мне удавалось редко, поэтому не отказывалась, когда он мне предлагал. Я любила то легкое ощущение эйфории, которое дарила настойка на вишневой косточке, а еще мне нравился ее сладкий вкус и аромат.

Люций проследил за тем, чтобы я выпила не меньше трех больших глотков, и рассмеялся, когда я закашлялась и вернула ему фляжку. Алкоголь приятно раскрывался вкусом во рту и обжигал горло. Сходу дурманил разум и расслаблял мышцы тела.

– У меня для тебя кое-что есть, – снова полез рукой в карман брюк и выудил божественно сверкающее в свете луны ожерелье. Круглые камушки, обрамленные золотом, красиво переливались гранями. Глаз не отвести!

– Это мне? – не могла поверить, что такая красота украсит мою шею, но он с улыбкой кивнул и застегнул ожерелье на моем затылке.

С благоговейным трепетом я коснулась кончиками пальцев драгоценных камней. В порыве благодарности накинулась на Люция с поцелуями. Овила крепкую мужскую шею руками.

Вкус вишневой косточки ощущался на его языке и ввергал меня в безумие страсти похлеще самой настойки. Дыхание обрывалось, сердце выпрыгивало из груди, а по всему телу расползался пожар.

Люций никогда еще так откровенно меня не касался. Его руки были везде. Горячие ладони умело проникали под одежду, сжимали ноющую от вожделения грудь. Проходились по торчащим вершинам сосков. И всем своим нутром я желала ему отдаться, изнывала от вожделения, но остановил остаток здравого смысла. Я отстранилась, чувствуя почти физическую боль от пустоты между нашими разгоряченными телами. Тяжело вздохнула.

– У меня есть только честь и кроме нее больше ничего, – озвучила жестокую правду. Сиротка-прислужница без денег и собственного угла могла рассчитывать лишь на брак с конюхом или, если повезет, с местным кузнецом. А если растерять и честь, то печальная судьба распутной девки, которую никто не возьмет замуж, обеспечена. Я останусь одна. Без семьи и детей. Что может быть ужаснее? – Я не могу, ты же знаешь.

– Посмотри, Синти, – указал он пальцем в небо. – Я люблю тебя, как отсюда до луны, – я посмотрела на круглое светило и заулыбалась. Сердце зашлось галопом от переполняющих чувств. – Придет время, и мы поженимся, обещаю, – покрыл мою шею поцелуями, мягкими губами касаясь контура ожерелья. Залез ладонью под юбку, и я пропала…

– Какая же дура, – шепнула себе под нос, возвращаясь из воспоминания в реальность, и отвернулась от очага к стене. Уставилась в узкий просвет между бревен и замотала головой. – Как до луны… Ты серьезно на это купилась? – продолжала себя корить за непроходимую глупость. – Тупая девка с растоптанным сердцем, – ощутив, что глаза защипало от стремящихся выплеснуться слез, сомкнула веки и заставила себя уснуть. Благо, сон быстро унес меня по темной реке в забвение, и я не успела нарыдаться до опухших глаз.

Утро началось со звука копающей землю лопаты. Я тут же подскочила, наспех избавилась от травяных примочек и вышла на крыльцо. Сощурилась от яркого солнечного света, а когда глаза к нему привыкли, отыскала взглядом источник звука.

Неподалеку от запретной лачуги Сай орудовал лопатой, а рядом с ним сидел Эгри. И тут я заметила за довольно высокой пирамидой накиданной земли торчащую бледную руку.

Шокированная догадкой, побрела босая по двору. Тихо подкралась к чудовищу, но волка так просто не проведешь, он уже заметил мое присутствие и активно завилял хвостом, затронув им хозяина.

– Что-то ты сегодня рано, – Сай перестал копать и обернулся. – Иди, подожди меня в доме. Приберусь за Эгри и вернусь, – указал взглядом на хижину.

Но я не собиралась уходить! Ничего не ответив, подбоченившись, обошла выкопанную глубокую могилу и остановилась напротив насыпи, за которой лежало обнаженное мужское тело. Распахнутые глаза застыли стеклом в предсмертном страхе. Живот вспорот звериными когтями, а внутри…

– Иди в дом, говорю, – Сай накрыл мужчину от груди до коленей какой-то тряпкой, но я успела увидеть, к чему приводит встреча с «милым» питомцем хозяина леса.

Но поразило меня не это. Я узнала мертвеца. Разве можно забыть лицо того, кто сдирал с тебя одежду и жадно раздвигал ноги, чтобы надругаться?

– Прояви уважение к усопшему и прекрати пялиться, – Сай схватил меня за запястье и попытался оттянуть от мертвеца, но я вырвалась и пнула урода в безжизненное плечо.

– Этот гад один из псов инквизитора. Он пытался меня изнасиловать, – проговорила онемевшими губами, вспомнив, как валялась в луже под дождем и думала, что закончу свою жизнь грязной во всех смыслах слова. От этого урода я бы точно отбиться не смогла! Он уже раздвинул мне ноги и проталкивался, когда нас настиг Эгри.

Чудовище воткнуло лопату в землю и приблизилось к трупу. Опустилось на корточки у бледного лица. Брезгливо рассмотрело мужчину и отборно выругалось. Кто бы мог подумать, что Сай владеет подобной лексикой простолюдинов! А еще я совсем не ожидала, что он поднимется и повторит за мной маленький ритуал подлой мести. Правда, пнул он его не в плечо, а в рожу. Подхватил ношу под безжизненные руки и бесцеремонно зашвырнул в могилу.

– Молодец, Эгри! – почесал волка за ухом. – На этот раз сработал отлично, – и принялся закапывать мертвеца, напевая под нос веселую песенку. Кажется, я раньше уже слышала эту мелодию, но никак не могла вспомнить где. Не было сил напрягать воспаленный после увиденного мозг, поэтому махнула на это рукой.

Хоть мои ноги и замерзли стоять на холодной земле, а все равно дождалась, когда от инквизиторского пса останется только бугорок сырой земли. Вспотевший от тяжелой работы Сай вздохнул и откинул лопату. Посмотрел на меня, застывшую на одном месте без чувств, и подошел ближе. Не сразу, но все же решился и обнял. Крепко прижал к мощной груди, погладил по волосам. Я закрыла глаза, прислушиваясь к стуку его сердца. Оно забилось в такт с моим и стало так хорошо и спокойно, будто ничего плохого со мной не случилось. От чудовища веяло защитой. Все равно, что непробиваемым коконом накрыться.

– Как поживают раны? – прошептал над ухом.

– Отлично. Я готова к заданию, – нехотя оторвалась от теплой груди зверя и покрутилась на месте, демонстрируя, что почти не хромаю.

– Тогда иди в дом и жди меня там.

Что ж, пришлось плестись обратно в хижину. Пока дожидалась Сая, ополоснулась в тазу и села за стол с кружкой прохладной воды. Не успела опустошить сосуд, хорошенько смачивая горло, как чудище явилось с широкой улыбкой, на которую только он был способен. Оголил острые клыки, самодовольно обхватывая большую походную сумку. Вытряхнул ее содержимое на кровать и подозвал жестом.

– Это для тебя, – проговорил торжественно.

Я подошла и склонилась над дарами. Черные штаны, серая рубаха, темная мантия с капюшоном, кожаные туфли – все это точно когда-то принадлежало худощавому мужчине и снято с чужого плеча. Но я не брезгливая. Больше всего меня заинтересовали не вещи, а мятый лист бумаги, прибитый бархатным мешочком. Сай взял мешочек и подбросил в воздух, а потом поймал, намекая на звон монет. А я схватила листок и начала зачитывать вслух коряво начерченные слова.

– Женские вещи, обувь, белье, – а на следующем споткнулась. – Ратафия? – удивленно посмотрела на лохмача.

– А что? Я люблю спиртовые настойки. На досуге очень расслабляет, вообще-то, – пожал своими огромными плечами и фыркнул, мол, отстань и читай дальше.

– Четыре бутылки? – полезли мои брови на лоб. – В ней девяносто градусов, – аж жарко стало, когда представила ее крепость. Замахала бумажкой перед лицом, как веером.

Он не ответил, а рыкнул так, будто смачно обложил по батюшке. Я подняла ладонь над головой, оповещая о капитуляции. Уж не мне учить лесного зверя жизни, но удивил, так удивил!

– Зефир? – прочитала следующий пункт и взяла свои слова обратно. Зефиром удивил больше! – Серьезно? Зефир? Точно не мяса кусок нужен?

– Ох! – опустился он на кровать, и она жалобно заскрипела под весом чудовища. – Ну, люблю я зефир! Люблю! Что с того? – всучил мне в руку мешочек с монетами. – Давай, одевайся. Сбегаешь на рынок. Это и есть твое первое задание.

– Я так и поняла, – еще бы! Как только увидела странный список, сразу сообразила, в чем заключается задание. Не зря же он сокрушался, как тяжело такому как он затеряться в толпе.

– Вот и одевайся молча. Там на все хватит. И себе леденец на палочке возьми, – кинул раздраженно и махнул на меня рукой, недовольный допросом.

Я и засобиралась, в уме прикидывая, в какой стороне лучше выйти из леса, чтобы попасть не к главным воротам рынка, а зайти сбоку.

– Эгри тебя проводит. Будь осторожна. Посильнее натяни капюшон и ни с кем не заговаривай.

– Не волнуйся, принесу я твой зефир, – подначила напоследок и рассмеялась. Вот же чудище зефирное!

Глава 7

Когда обувка на пару размеров больше, а веревка едва удерживает на талии штаны, идти по густому лесу не так-то просто. Но я никогда не боялась трудностей. Выполню задание Сая в совершенстве и доставлю все по списку в самый кротчайший срок. Тем более что меня охранял огромный злобный волк, который не прочь подкрепиться заплутавшими путниками. Таких, к счастью, мы не встретили.

– Ну что, Эгри, подошли мы к кромке леса, миленький, – погладила серого зверя между ушами и указала на заброшенный тракт.

Здесь уже пару лет не проезжали повозки торгашей из соседних поселков и городов. Они наладили пути через другую, более безопасную дорогу. Из-за расположения деревьев, что образовали ветвями почти беспросветный туннель, раньше тут находилось пристанище разбойников и мелких воришек. Но теперь все спокойно. Поэтому я смело вышла на каменистую дорогу и побрела в город, в котором будет легко затеряться. Никто не обратит внимание на человека в мантии с походной сумкой наперевес. Многие из близлежащих поселков именно в таком виде и ходят на рынок.

Но для верности я все равно шла настороженно и постоянно оглядывалась. Эгри, сидя у дороги, так и застыл изваянием, из чего я поняла, что волк будет дожидаться меня на этом месте. Что ж, постараюсь не задерживаться.

Ага! Было бы сказано! Когда с головой окунаешься в рыночную суету, совсем теряется счет времени. Как пройти мимо вездесущих лавок с разнообразными товарами? Их хочется разглядывать, щупать, хотя бы мысленно примерять на себя. А особенно сильно любила касаться украшений. Блеск камней завораживал, а особенно цитрин. Он так напоминал о яркости глаз чудовища, что мимо пройти я не смогла. Постояла, поглазела, но заставила себя скорее вернуться к заданию.

Закупившись одеждой и алкоголем, ходила от лавки к лавке в поисках зефира. С настойками все проще. Их повсюду продают, а вот со сладостями беда. Единственная ближайшая кондитерская лавка находилась на самом входе в рынок со стороны центра города. Но ничего не поделаешь. Пришлось топать, попутно краем уха собирая сплетни громкоговорящих людей. Так я узнала, что мор, уложивший всю прислугу соседнего с Ретбоун поместья, оказался вовсе не мором, а сивухой, которой они потравились и испустили за ночь дух. Вот оно как бывает! Выходит, меня по ошибке обвинили. Даже смешно стало. Так инквизитор дела и решает. Чуть что – ведьма или колдун! Удобно-то как. А наказывать за ошибку все равно некому. Не побегут же из-за одной никому не нужной сиротки самому королю жаловаться. Нет, не побегут. Вот и сходит все с рук моему бывшему.

– Самые вкусные сладости Валаама! Налетай, торопись! – скандировал кондитер, лицо которого я хорошо знала. Все же раньше часто ходила мимо его лавки. Тут тебе и лакрица в спиральках на нитках висит, и коробки с пирожными и даже плитки горького шоколада.

Прежде чем подойти, пониже натянула капюшон, вдруг узнает и растреплет, что видел меня живой. Не нужно мне к себе лишнее внимание. Хочу наблюдать за вытянутой рожей этого козла, когда увидит меня живой и здоровой перед собственной смертью.

– Мне бы зефира, – указала на белые пышные сладости, наслаждаясь пряным ароматом кондитерских изделий. До чего, наверное, приятная у него работа. Целыми днями нюхать сладкое.

– Кончено! Сколько взвесить милой даме? Наисвежайший! Пальчики оближете, – я задумалась, прикинув размеры моего голодного чудовища.

– Пару кило давайте, – думаю, на несколько дней должно хватить. Он ведь не уточнил количество ни в штуках, ни по весу.

Кондитер засуетился, аккуратно заворачивая товар в шуршащую бумагу. Объявил цену, и я вдруг вспомнила!

– И леденец давайте. Вот этот в форме звездочки, – указала на красный, пахнущий вишней.

– Скорее! Скорее! – послышались голоса за спиной. Я обернулась и увидела стекающуюся к выходу толпу. И куда все неслись, как оглашенные? Стало интересно, поэтому по-быстрому расплатилась, уложила покупки в сумку и прибилась к народу.

Старалась уловить, о чем все судачат, но как только покинула рынок и оказалась у центральной площади, и так все поняла. Люди любят зрелища. Особенно те, где надо наблюдать за страданиями других. Это нечто древнее, в крови у нас. Все равно, что в театре на заморскую постановку посмотреть. Мало кто пропустит такое событие. Для Валаама с приходом нового инквизитора и театра никакого не надо. Вот тебе и постамент железный посреди города, и кострище, сложенное на нем, и столб, к которому привязана новая жертва. Все как мы любим! Раньше мне казалось, что я одна такая неправильная, остаюсь дома, пока остальные наслаждаются казнью. Но сегодня я упорно пробивалась через толпу в первые ряды, ведь приговор несчастной женщине зачитывал сам Люций Ретбоун.

Зачитывал ровным тоном с каменным лицом, пока веревки на ее руках и ногах затягивали потуже, и кричала она громко:

– Я не виновна! Я не ведьма! Помогите, люди добрые!

Где-то я уже это слышала. И от темных воспоминаний защемило сердце, глотку сковало свинцом и в носу засвербело. О! Все это предвестники позорных слез. Гнать их надо поганой метлой. Не для того, чтобы разрыдаться, я так близко подобралась к инквизитору. Смотрела на него из тени капюшона и дух захватывало. Клянусь перед светлыми силами и темными, что красивее мужчины за всю жизнь не видела. Затянутые в кожаные латы руки и ноги, костюм из дорогой черной ткани, а поверх широких плеч развивающийся на ветру красный плащ. Коротко остриженные черные волосы, гладко выбритые четкие скулы. А глаза… О! Эти глаза! В них можно найти либо счастье, либо погибель. К сожалению, я столкнулась и с тем и с другим.

– Люди! Помогите! Я не ведьма! Спасите! – извивалась в агонии растрепанная светловолосая женщина средних лет. Я раньше никогда ее не видела, но на собственной шкуре прочувствовала какого это, когда тебя убивают ни за что. Мое сердце разболелось от жалости и бессилия. Ничем я помочь ей не смогу.

– Поджигай!

– Сжечь ведьму!

– Будь ты проклята, нечисть!

Вот и ответ разъяренной толпы на мольбы. Люций вынес приговор и отошел в сторону, чтобы жар костра не коснулся его дорогой одежды. Холодный, надменный, совершенно безжалостный, но безумно красивый. Как я могла его любить? И почему даже сейчас, когда любовь превратилась в лютую ненависть, глубоко в душе ощущаю особый трепет? На задворках воспоминаний милый мальчишка кружил меня в танце и дергал за косу, оказывая первые неловкие знаки внимания. Куда это все ушло? Почему кануло в черную пучину забвения? Где справедливость? Почему любовь так жестока? Обидно. Но пора смириться с тем, что как раньше никогда не будет. Мы обязательно еще встретимся с любимым. Эта встреча не первая и не последняя. И в следующий раз я буду готова отомстить! Он на собственной шкуре ощутит ту боль, что мне причинил. Он сильно пожалеет, что избавился от глупой влюбленной девчонки!

Я не стала смотреть, как с воплями ужаса заживо горит женщина. Не стала наблюдать за каменным инквизитором и его псами. Опустив голову, ушла с площади и вернулась на рынок. Снова подошла к кондитерской лавке и купила еще один леденец, чтобы насладиться им по пути в качестве утешения. Маленькое вознаграждение за проявленную силу воли. Я слишком неопытна и слаба. Рано осуществлять задуманную месть. Но увидев его сегодня на площади, еще раз убедилась, что Люций заслуживает смерти от руки той, которую предал и убил!

Глава 8

Я настолько погрузилась в собственные мысли и воспоминания, что двигалась в сторону леса прогулочным шагом. Все же от нагрузки и неудобной обуви лодыжка начала немного ныть. Но я утешала себя тем, что скоро окажусь в хижине и переоденусь в новое. Наконец, прикрою свои женские прелести, и не буду смущать чудовище. С улыбкой вспомнила, как он отмывал меня от грязи, а потом накладывал примочки. Пусть он наполовину животное, но человеческое в нем преобладало. В штанах уж точно! Это я успела заметить. Стыдно признаться, но многое бы отдала, чтобы разглядеть Сая ниже пояса.

– Тьфу! Что за мысли, Синтия? – шепотом саму себя отругала и тут же расхохоталась. Да, определенно! Любопытство – мой главный порок. И все-таки дико интересно.

– Эгри! – увидела выглянувшего из-за дерева волка и вошла в густой лес.

Зверь обрадованно завилял хвостом и повел меня за собой через густую чащу. Весь путь я старалась запомнить дорогу, вдруг когда-то придется выбираться из леса без помощи Эгри. Но все усложняло отсутствие тропок. Приходилось продираться через заросли кустарников и перепрыгивать через вездесущие ручейки, что змейками тянулись по выбоинам в земле. Их легкое журчание успокаивало, особой мелодией сливалось со звуком потревоженной ветром листвы. Я знала, что где-то в Темном лесу есть большая река и раньше горожане часто к ней ходили, но никогда ее не видела. Только частые цветочные полянки встречались на пути. Приятно пахло травами и пыльцой. Разноцветные бабочки порхали над цветами наряду с рабочими пчелками. Благодать, от которой поднималось настроение.

Когда Эгри побежал вперед бодрее, я поняла, что мы приближаемся к хижине. А потом увидела прикрытую листвой лачугу. Огляделась. Чудовищного хозяина не видно и не слышно, значит, можно тайком заглянуть в запретное окошко.

Сердце волнительно отстукивало чечетку по ребрам, когда я тихо подкралась к лачуге и нырнула под ветви дерева. Бесшумно подошла к оконцу и встала на цыпочки. Заглянула в него и наткнулась на плотную шторку. Разочарованно вздохнула, а потом взглядом отыскала щелочку меж заломами ткани. Сложила ладони трубочкой и припала к прохладному стеклу. В темном помещении через такую крохотную щель мало что можно было разглядеть, но я заметила деревянное колесо. Оно стояло лицом к окну.

– Что я говорил о правилах? – послышалось над ухом. Дыхание шепота и кончики усов защекотали мою кожу. От неожиданности дернулась, но сделала вид, что ничуть не испугалась. Отпрянула от окна, натянула самую обворожительную улыбку, на какую была способна и повернулась к чудищу лицом.

Он грозно подбоченился, напомнив мне экономку Тамми. Осуждающий взгляд желтых глаз заставил виновато пожать плечами.

– Я тут мимо проходила, и мне послышалось… – начала выдумывать легенду, но Сай сразу меня оборвал, не желая ничего слышать.

– Еще раз увижу тебя у лачуги, отшлепаю, – продемонстрировал со всех сторон свою огромную ладонь и нахмурился.

Ха! Этим меня не напугать! Мое мягкое место видало пытки и похлеще. Нас в приюте за малейшую провинность розгами секли и ничего. Даже к боли можно привыкнуть. Но сейчас не тот случай, чтобы хорохориться. Я действительно провинилась. Поэтому опустила плечи и тяжело вздохнула.

– Прости, больше не буду, честно, – и все равно не удержалась, добавив: – ты ничего о себе не рассказываешь. А мне надо знать все о своем наставнике.

– Ладно, – махнул рукой и позвал за собой. – Пошли. Все купила? – кинул через плечо.

– Конечно. Ты сомневался? – загордилась. – Что сложного в том, чтобы сбегать за покупками?

– Кому как, – рассмеялся.

Ах да! Я же совсем забыла, как он огромен, волосат и вонюч. Успела привыкнуть.

– Тогда почему так долго? Я уже хотел идти громить город, – пропустил меня первой на крыльцо и распахнул передо мной дверь.

– Громить? – удивленно застыла на пороге и повернулась лицом к чудищу. – Серьезно?

Чтобы я не загораживала ему путь в комнату, Сай обхватил меня за талию, будто пушинку оторвал от пола и втащил внутрь. Поставил в сторонке и отошел на шаг назад. Огромные мышцы на его теле забугрились так, что даже соски на мощной груди зашевелились. Признаться, зрелище завораживало!

– Ты недооцениваешь своего наставника, Синти, – хищно рыкнул и клацнул острыми клыками.

Это точно! Недооценила красоту его шикарного тела. Откровенно залюбовалась, чувствуя, как от смущения разгораются алым цветком щеки. Приличные девушки на мужчин так не пялятся, но я глаз не могла оторвать. От того, чтобы протянуть руку и коснуться его обнаженного торса меня удержал остаток здравого смысла. Насильно опустила взгляд в пол и закивала.

– То-то же! – произнес победоносно. – Давай уже. Доставай покупки.

Я засуетилась, закружилась на месте и подошла к кровати. Поставила сумку на постель и сначала достала кулек с зефиром. Аромат пышной сладости заполонил комнату, и чудище заурчало, будто кот на валериану. Жадно схватил бумагу и уволок. Уселся за стол и, облизывая в предвкушении усища, разорвал бумагу. Я с улыбкой наблюдала за тем, как он целиком засовывает зефирину в пасть.

– Вкусно? – на что не получила ответа, но он был и не нужен. От удовольствия Сай аж глаза подкатывал. До чего же смешно это выглядело со стороны! Сдержать улыбки я не сумела.

Пока он чавканьем признавался зефиру в любви, я разобрала сумку. Бутыли с настойкой поставила на печь и зашла в закуток, чтобы переодеться. Признаться, с бельем немного погорячилась. Купила слишком красивое с кружавочками и оборочками по канту черной шелковой ткани. Никогда такого не носила, но всегда пускала слюни, проходя мимо лавки с женским бельем. Лиф тоже подходил к трусикам по цвету, хорошо поддерживал грудь и ложился на кожу мягким кружевом. Туфли лодочки на прочной сплошной подошве и синее походное платье в пол. В нем и выйти на люди не стыдно, и работу по дому удобно делать. Подол легко подпоясывался. А вот на новую мантию деньги решила не тратить. Купила черную повязку, скрывающую пол лица. Только глаза и торчат. Так будет надежнее выходить в город.

– Ну как тебе? – вышла в центр хижины, расправила юбку и со смехом закружилась.

Не думала, что сумею оторвать чудовище от любимого лакомства, но у меня получилось. Он так и застыл с зефиркой в пасти. Одобрил наряд кивком, и я заметила, как его взгляд упал на довольно глубокий вырез. Ложбинка между грудей заинтересовала Сая особенно остро. И я вновь убедилась, что ниже пояса он обычный мужчина. Ширинка так и набухла камнем. Он заерзал на табурете, когда проследил за моим взглядом, и развернулся ко мне боком.

– Ты не рассказала, почему так долго, – начал говорить воспитательным тоном, как только проглотил зефир.

– Зашла на центральную площадь, – отмахнулась, схватила с тумбы леденец и села за стол напротив него. Медленно развернула лакомство и облизнула кончиком языка. М-м-м вкуснота!

– Зачем? – напрягся всем телом и подался вперед.

Я лизнула леденец еще с большим удовольствием, задерживая конфету на языке, чтобы сладость впиталась в каждый рецептор.

– Инквизиция ведьму сжигала. Вернее, ведьму по приговору, а не по сути. Не верю я, что та несчастная настоящее зло, – заглотила звездочку полностью и смачно вытащила изо рта, облизнула сладкие губы. – Люций приговор зачитывал. Стоял там наверху весь такой красивый, козлина. Вот же паскуда безжалостная!

– Вот как? Я тут думал, что тебя схватили, или того хуже, а ты просто бывшим любовалась! – в этот раз он разозлился ни на шутку. Желтые глаза сверкнули недобрым ревностным блеском. Мне даже страшно стало смотреть в цитриновые омуты, а вдруг на дно утянут?

– Не надо так орать! Он меня даже не заметил, – отмахнулась, чтобы сгладить углы, но не сработало. Сай так сильно разозлился, что стиснул огромные кулаки.

– Больше так не делай, поняла? – припечатал ладонью по столу. И чего вдруг так завелся?

– Поняла, – передразнила его в ответ. У-у-у, чудище лесное! Еще и указывает. – Да поняла я, поняла, – сдалась окончательно под суровым взглядом.

– И еще, – сузил глаза и наморщил нос. – Больше не соси при мне леденцы, – я глянула на красную конфету, а потом на напряженную морду Сая и вмиг все поняла. Рассмеялась так, что чуть с табурета не рухнула.

Глава 9

Я была не права, когда подумала, что зефира хватит на несколько дней. Лохмач слопал его за милую душу в первый же час. А потом еще и леденец мой нахально схрустел. Смотрела я на хищную сладкоежку и думала, откуда он такой взялся? Щель в оконце лачуги не дала ответов на вопросы, а сам он продолжал молчать и что-то от меня скрывать. В немой перепалке мы долго смотрели друг на друга, и в итоге я выиграла бой на острых шпагах взглядов.

– Ладно, наливай, будет рассказ, – стукнул он чашками по столу.

На радостях я подскочила с места и сбегала к печи, схватила бутылку и разлила настойку по сосудам. Удобно устроилась на табурете, обняла чашку ладонями и приготовилась увлеченно слушать. Неужели, наконец, утолю свое дикое любопытство?

Сай втянул носом вишневый аромат и глотнул спиртное. Шумно вздохнул и посмотрел на меня как-то обреченно.

– Я не родился таким, – признал и перевел взгляд с меня на огонь в очаге, будто в пламени заплясало его прошлое. – Пару лет назад я очнулся посреди леса рядом с Эгри и понял – что-то со мной не так. О прошлом ничего так и не вспомнил, сколько не старался. Откуда навыки владения мечом? – пожал плечами. – Понятия не имею. Но, как оказалось, многое умею. Так и остался жить в лесу с волком. Построил хижину и больше не пытался вспоминать о прошлой жизни. Эгри отлично охраняет нашу территорию. Пошли слухи о чудовище и мало кто сунется в эту часть леса. Все было в моей жизни хорошо, пока Эгри не притащил одну полумертвую, но очень любопытную девицу, – он осушил сосуд и приказным жестом указал на чашку, будто я ему личная прислуга.

После услышанного, от возмущения я чуть не задохнулась. С психом махнула залпом настойку и закашлялась от крепости напитка. Жидкость обожгла горло и мигом разогнала кровь по венам. Меня бросило в жар, а потом огонь внутри потух и оставил после себя приятное обволакивающее тепло. Легкая дымка тумана в голове прибавила смелости.

– И это рассказ?! Ты издеваешься?! – вцепилась в чудовище осуждающим взглядом, а ладонью в край стола. Зла не хватало! Снова он водил меня за нос! Вранье же самое настоящее!

– А ты ждала легенду о принце, которого заколдовала старая ведьма? – прыснул со смеху и сам наполнил наши чашки. – Придется тебя разочаровать, красавица, я вовсе не принц. Все банально и просто, а не так, как ты себе нафантазировала, – пожал плечами и усом не повел. И где только так филигранно врать научился?

Но меня так просто не проведешь!

– Не верю, – упрямо сложила руки на столе. – Почему тогда оберегаешь лачугу? А? Что там такого прячешь? – с вызовом заглянула в желтые глаза. Давай, признавайся уже. Мне можно! Я уж точно не побегу всем рассказывать, откуда в лесу чудовище появилось.

– Там ценные вещи. Мое личное, поняла? – проскользнули в его голосе рычащие нотки. Ага, начинал потихоньку злиться, значит, я на правильном пути. Надо поднажать и расколоть Сая.

– И зачем уходить туда на ночь? – я не сдавалась. Все равно докопаюсь до правды!

– Чтобы храпом своим не мешать тебе спать, – парировал лохмач. Вон оно как! На все ответ найдется. Хитрый гаденыш! Но не ту напал. Я же не отстану.

– Оставайся сегодня в доме. Ты мне не помешаешь. Я очень крепко сплю, – заулыбалась. Мы тоже не пальцем деланные.

– Я не буду спать с тобой в одной постели, – уверенно заявил, бросив взгляд на кровать.

– Спи без меня. Лягу на полу. Мне не привыкать, – ха! Лови ответный удар!

Да, да, да! Я почти вывела Сая из себя. Морда озарилась хищным оскалом, который потушил лишь глоток спиртного.

– Если хочешь меня соблазнить, действуй мягче, – засоловели большие глаза чудовища. – Я ласку люблю.

– Еще чего! – нахал! – Нужен ты мне больно! – обиженно надулась. Да что он о себе думает, чудище волосатое?

– Теперь понятно, почему Люций хотел сжечь тебя на костре! Ты та еще кость в горле! – а вот это было обидно. До того обидно, что губы задрожали.

Опустила взгляд в чашку и всмотрелась в рубиновую жидкость, напоминающую свежую кровь. Вспомнилось, как Люций впервые меня ударил за длинный язык. Я тогда на празднике заметила, как вокруг него вьется какая-то высокородная пигалица. Будучи разносчицей на балу в поместье, с лихвой окатила ее выпивкой, словно невзначай опрокинув поднос на ее белое платье. Не выдержала и при всех обложила благоверного отборными ругательствами, чтобы не смел так нагло при мне флиртовать с девицами. А в финале позорной сцены он выволок меня из зала, за волосы потащил к себе в кабинет и с порога отвесил хлесткую пощечину. Одного этого подлого удара хватило, чтобы я упала на пол и схватилась за лицо. Разрыдалась тогда, вцепилась в его штанину и высказала всю боль, что скопилась на душе. Но ему было меня не жаль. Пнул, как собачонку и оставил одну в пустых стенах кабинета. Даже сейчас я ощущала на щеке боль от того сокрушительного удара. Невольно дотронулась до горячей кожи лица и чудом сдержала слезы.