Коучинг мозга. Как мы можем использовать знания о мозге, чтобы помочь себе развиваться бесплатное чтение

Джозеф О'Коннор
Коучинг мозга: как мы можем использовать знания о мозге, чтобы помочь себе развиваться

Joseph O’Connor and Andrea Dages

Coaching The Brain: Practical Applications of Neuroscience to Coaching

© Кротова Е., перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

Посвящается нашей дочери Аманде

Сокращения

Предисловие

Верьте в коучинг^[1], верьте в себя.

Наука, прекрасная наука, открыла нам, что Вселенная расширяется. А раз она расширяется, то в прошлом галактики были ближе друг к другу. И чем дальше в прошлое, тем ближе. Когда-то вся Вселенная представляла собой лишь точку, невероятно сжатую и раскаленную. Пятнадцать миллиардов лет назад Большой взрыв положил начало той Вселенной, которую мы знаем. После этого температура, изначально составлявшая более триллиона градусов по Цельсию, начала снижаться и из мельчайших частиц появилось то, что мы называем атомами материи.

Сначала во Вселенной существовали лишь газы – пара стаканов водорода и гелия. Затем стали появляться более сложные элементы. Так возникли звезды и галактики, среди которых было и наше Солнце. Спустя четыре миллиарда лет образовалась Земля, на которой зародилась жизнь; появились мы, ее самое молодое создание – homo sapiens. А потом случился еще один Большой взрыв – взрыв мозга, стремительный рост творческой мысли, наградивший человеческих существ безграничным потенциалом и поразительным разумом, способным управлять телом. Мозг отвечает за сердцебиение и циркуляцию воздуха в легких, руководит нашим пищеварением и умелыми руками с отстоящими большими пальцами. Он контролирует наш сон и наши мысли, наши вкусы, прикосновения, слух, зрение и даже оргазмы.

Теперь наука движется к признанию существования сознания – по сути своей, неорганической, нематериальной сверхструктуры мозга, неразрывно с ним связанной. Сознание – штука многообразная. Настолько, что оно способно дать человеку все, чего он хочет, к чему стремится с детства. Настолько, что оно способно воплотить любые мечты.

Есть еще одна часть сознания, о которой мы не подозреваем, – подсознание. Если вы заглянете внутрь себя и откроете сокровищницу, скрытую в нем, то получите доступ к невероятным богатствам. У вас внутри – настоящая золотая жила, которая может стать источником всего необходимого для процветания и жизни, наполненной радостью и благополучием. Многие люди погружены в глубокий сон, потому что не знают об этой неиссякаемой жиле интеллекта и безграничных талантов, скрытой в каждом из нас.

Мы живем в век самопознания. Мы знаем, что наше тело и разум уникальны и ценны. С помощью науки и образования мы создали невероятно сложный и богатый мир. Жизнь никогда еще не была так всеобъемлюще хороша – несмотря на то, что количество психических заболеваний, таких как тревожность, депрессия и суицид, неуклонно растет. Как же объяснить такой парадокс? Именно это и делают Джозеф О’Коннор и Андреа Дейджес в своей книге. И делают это понятно, привнося в коучинг лучшее из теоретической и прикладной нейронауки для более гармоничной и здоровой жизни.

Наполненная страстью и знаниями, объединяющая философию и нейронауку, эта книга – своего рода путеводитель для улучшения психического здоровья и благополучия. Она позволяет взглянуть на здоровье совершенно иначе: не с точки зрения болезней, а с позиции человеческих возможностей.

Книга охватывает основные темы современной нейронауки: восприятие, память, принятие решений, социальный и эмоциональный интеллект. Это уникальное, полное восторженных впечатлений путешествие по органу, который формирует нашу реальность, – по мозгу и сознанию. Это важная книга на животрепещущую тему: как обрести баланс между внешним, материальным благополучием и внутренней, сбалансированной и счастливой жизнью.

Английские слова «коучинг» (couching) и «коуч» (couch) происходят от названия венгерского городка Коч, где была изобретена четырехколесная повозка. В XVIII веке университетские светила Англии приезжали на уроки в своих повозках, управляемых кучерами^[2]. К 1830 году «коучами» в Оксфорде стали называть «частных репетиторов», то есть тех, кто «доставляет», «везет» студентов к их экзаменам. Сегодня коуч – это учитель, указывающий путь к знаниям, следопыт и даже больше.

Эта книга – своего рода инвестиции в жизнь, как в личную, так и в профессиональную. С точки зрения эмоционального интеллекта именно то, что предлагает эта книга, и позволяет всем нам оставаться людьми: гармония между внутренними и внешними навыками. Человек – единственное существо, способное благодаря своему интеллекту созерцать Вселенную и с вниманием относиться к другим формам жизни.

Самое важное для нас – верить в себя. Без этой уверенности в своих ресурсах, своем интеллекте и силах нам никогда не одержать желаемых побед. Как сказала бразильская писательница Кларисе Лиспектор: «Изучайте себя; только так вы поймете, что себя нужно ценить». Или, как говорил Будда: «Мы – то, о чем думаем. Все, что есть в нас, рождается в наших мыслях. Именно из мыслей мы строим свой мир». И наконец, вспомните слова индийского философа Свами Вивекананды: «Выберите идею и сделайте ее своей жизнью. Думайте о ней, мечтайте о ней, живите с ней. И пусть эта идея наполнит ваш разум, ваши мышцы, ваши нервы и все части тела. Это и есть путь к успеху».

В минуты сомнений в собственных талантах давайте не забывать, что все началось с одной-единственной точки, что мы все состоим из одних и тех же первобытных элементов и что все разнообразие Вселенной возникло из простейшей материи.

Добро пожаловать в XXI век коучинга!

Акари Соуза Буль Оливейра, профессор неврологии Государственного университета Сан-Паулу, Бразилия

Фабиано Моулин де Морэс, доцент неврологии в Государственном университете Сан-Паулу

Вступление

В 1918 году великий американский психолог Уильям Джеймс писал: «Природа по старой памяти создала человека из глины и пламени, из мозга и сознания так, что два элемента неразрывно связаны между собой и определяют существование друг друга; но как и почему это происходит, смертным понять не суждено». В этой фразе заключены основные цели и трудности нейронауки. Мы словно пламя – яркое, мерцающее, искрящееся и постоянно меняющееся. Именно так мы себя ощущаем – как сознательное «я», и готовы защищать это. В помощь нам дана материальная сторона, глина, – непривлекательная, но такая необходимая. Пламя всецело зависит от глины, и потому в нашей природе два этих элемента сплетаются воедино. Эта книга – об их взаимодействии. Мы станем ярчайшей вспышкой, как только осознаем свои материальные корни – биологию разума. Цель этой книги – подробно объяснить, как мозг создает переживания, и открыть новые способы наполнить свою и чужую реальность смыслом.

В этой книге мы рассматриваем коучинг с точки зрения когнитивной нейронауки. Она изучает биологическую основу сознания, структуру и работу нервной системы и мозга, а также их роль в формировании поведения и обучении. Коучинг – всем известный действенный способ помочь вырасти и преуспеть, особенно в том, что касается бизнеса. Мы поговорим об открытиях, исследованиях и взглядах, распространенных в когнитивной нейронауке, и вы узнаете, как с их помощью можно улучшить жизнь, раскрыть потенциал и стать счастливее. Это наша работа как коучей; и поскольку книга по большей части посвящена коучингу сознания, все мысли и идеи могут применяться к любому роду деятельности, направленному на помощь людям в обретении лучшего, – будь то тренинги, терапия или руководство. Эта книга для вас, если вы хотите глубже понять процесс мышления, разобраться в чувствах, механизмах принятия решений и принципах благополучия.

Мы начали заниматься коучингом более двадцати лет назад. Психология – наука о пламени – уже тогда была на высоком уровне. А вот когнитивная нейронаука, изучающая то, как глина создает это пламя сознания, была развита куда меньше. Сейчас нейронаука набирает популярность и стремительно развивается, наполняя смыслом все, чего касается. Исследования позволяют подкрепить статьи по психологии изображениями мозга, что делает информацию еще более убедительной для читателя.

Мы сосредоточимся на мозге как на самой большой, сложной и наиболее конкретной части нашей нервной системы. По мере того как нейронаука разгадывает новые загадки мозга, этот орган оказывается все более удивительным – мы даже не можем себе представить насколько.

Сконцентрировавшись на мозге, мы больше узнаем о своих мыслях, эмоциях и поведении, а также о том, как все они формируются, развиваются и меняются. Однако не стоит забывать и о теле. Мозгу оно необходимо, оно часть нас. Все способности нашего мозга выражаются через тело. Кроме того, мозг не существует сам по себе. С самого рождения на него влияет окружение: родители, воспитатели, общество и культура.

Мозг принимает участие во всем, что бы мы ни делали. И поэтому каждый, чья работа связана с помощью людям и обучением, должен знать, как функционирует мозг. Коучи имеют дело с субъективным восприятием своих клиентов. Они задают вопросы, изучают их опыт и стремятся понять переживания, чтобы помочь им осознать собственные цели и ценности и начать жить полной жизнью. Нет, мы не пытаемся свести весь человеческий опыт к функциям мозга. Мы изучаем мозг, чтобы разобраться, как этот опыт создается, а затем на основе полученных результатов исследуем и его. Только тогда мы можем более полно понять свои субъективные переживания и получить практическое представление о том, как управлять своей жизнью.

Мы говорим с клиентами и слушаем их ответы. С точки зрения нейробиологии мы взаимодействуем с очень маленькой частичкой человека – с той, которая обладает сознанием и имеет доступ к части мозга, отвечающей за языковые навыки. Есть множество областей, которые лишены голоса, но которые тоже необходимо услышать. А многие составляющие нашего мышления и механизмов принятия решений и вовсе бессознательны. Проще говоря, мы не знаем, чего еще не знаем. Нам важно найти подход к клиенту в целом, чтобы проследить все тонкости мыслей и эмоций. Видя, насколько плотно все переплетено в человеческом мозге, мы можем глубже взглянуть на проблему. Так мы будем наиболее эффективны как специалисты, а коучинг – наиболее успешен. Чтобы понять самих себя, нужно взглянуть на переживания под другим углом, с другой точки зрения.

Коучинг все еще во многом строится на реальных историях успеха. Необходимо перевести его в более научную плоскость, ведь именно нейробиологические исследования могут укрепить позиции коучинга. Чтобы направить опыт своих клиентов в нужное русло, коучам необходимо знать психологию и нейробиологию (пусть и не во всех анатомических подробностях). Нейронаука дает развернутое руководство к действию. Мы убеждены, что в скором времени, через несколько лет, коучи, не владеющие основами нейронауки, останутся не у дел.

Структура книги

Нам хотелось сделать книгу максимально полезной, поэтому ее основу составляют практические знания и опыт, а не анализ областей мозга и их функций. Каждая глава содержит реальные советы для коучинга. В сносках и примечаниях вы найдете интересные дополнения к тексту. Обращайтесь к ним по мере чтения, не оставляйте на потом.

В первой главе мы знакомимся с нашим нейробиологическим клиентом – мозгом. Сложные термины и латинские названия запоминать не обязательно. Для понимания этой главы, как и всех остальных, степень по анатомии не требуется. Здесь вы получите общее представление о том, из чего состоит мозг и как он работает.

Во второй главе поговорим о нейропластичности, то есть о том, как мозг меняется с полученным опытом. Он подстраивается под новые идеи и обстоятельства. Он отражает перемены, происходящие в вашем обучении, интересах и поступках, усиливая одни связи и ослабляя другие, позволяя им угасать или исчезать полностью.

Третья глава посвящена целям, планированию, мыслительным процессам и «холодному» познанию. Она раскрывает нейробиологию целей от планов до действий.

В четвертой главе речь пойдет о двух системах, направляющих работу мозга: одна вполне самодостаточна, а вторая строится на влиянии окружающего мира. Это удивительный рассказ о том, как просто ввести нас в заблуждение.

В пятой главе мы будем иметь дело с эмоциями и так называемым горячим познанием – эмоциональным мышлением. Мы поговорим о счастье, эмоциональных типах, о так называемом захвате миндалины (немедленная реакция на угрозы или внезапные события), а также о том, как контролировать эмоции. Эмоции «заливают» наш мыслительный процесс подобно капле чернил, растворяющейся в чистой воде, и влияют на каждое наше действие.

В шестой главе поговорим о механизмах принятия решений и о том, как сделать выбор более эффективным. Вся наша жизнь – это череда решений. Мы выбираем тот или иной путь, и пути назад уже нет. Наш мозг выстраивает возможное будущее, сравнивает варианты, интегрирует информацию и эмоции и делает выбор, который, в свою очередь, заставляет меняться наш мозг.

Седьмая глава – о памяти. Точнее, о том, как мы постоянно балансируем между тем, что знаем, и тем, что помним. Память – это не запись случившегося; это реконструкция, создаваемая мозгом каждый раз, когда мы вспоминаем что-то. Клиенты рассказывают свои истории, основываясь на воспоминаниях, – но насколько они реальны?

В восьмой главе обсудим обучение, вознаграждение и формирование привычек. Как мы учимся? Наш мозг делает прогнозы, строит ожидания, и все это постоянно обновляется. Тут мы поговорим о механизмах вознаграждения, дофамине, зависимостях и гедонизме.

Девятая глава посвящена ментальным моделям: образу мыслей и психоритмам, отточенным постоянным использованием. Изношенные нейронные связи ведут к такому же изношенному мышлению и поведению. Ограничение ментальных моделей – самая большая проблема на пути к достижению целей и счастью. Посмотрим, как выбить клиента из колеи закостенелого образа мыслей (и поможем настроиться на новый ритм).

В десятой главе обсудим наш социальный мозг: отношения и эмпатию, доверие и честность.

Одиннадцатая глава посвящена личности. Кто вы? Как ваш мозг создает ощущение себя и целостность восприятия? Ваш мозг скорее манипулятор, чем объективный свидетель.

В последней главе все ниточки сплетутся воедино, чтобы помочь вам увидеть настоящего себя. Надеемся, к концу книги вы будете более информированы и успешны, чем в самом ее начале.

Рассказывая о своих клиентах или других коучах, мы постараемся избегать гендерного разделения.

Мы пишем о том, что нам самим кажется увлекательным. С момента выхода нашей последней книги прошло больше пяти лет, и с тех пор эта сфера значительно эволюционировала. Теперь мы рады поделиться с вами новыми знаниями. Надеемся, вам понравится и вы сможете использовать их с пользой.

Благодарности

Многие внесли свой вклад в создание этой книги. Мы хотим поблагодарить Дэвида Иглмена – нейробиолога, вдохновившего нас. Он настоящий пример безупречного автора, понятно пишущего на эту тему.

Также спасибо редактору из издательского дома «Раутледж» Сюзанне Фрирсон – за то, что верила в нашу идею. Спасибо Анне Лейджес, нарисовавшей бÓльшую часть диаграмм, иллюстрирующих текст этой книги. Наши клиенты заставили нас о многом задуматься, и некоторые их истории мы расскажем в этой книге. Особая благодарность доктору Акари Соуза Буль Оливейре и доктору Фабиано Моулину де Морэсу за написание предисловия. Спасибо Уоррену Зивону, Iron & Wine и Иоганну-Себастьяну Баху за прекрасную музыку, которая помогала нам думать и писать. Нам кажется, они могли бы весьма успешно сыграть вместе.

Наконец, спасибо нашей дочери Аманде, которая всегда задает самые меткие вопросы.

Джозеф О’Коннор и Андреа Дейджес Июнь 2018

Глава 1. Глина и пламя

«Мозг – это хрупкое пристанище души».

Уильям Шекспир

Пролог

В декабре 2016 года во время отпуска в Нью-Йорке мы оба прошли однофотонную эмиссионную компьютерную томографию (ОЭКТ). Нет, мы не были больны – просто хотели внимательнее изучить работу человеческого мозга и решили начать с наиболее доступных экземпляров – наших собственных. Процедура ОЭКТ – опыт довольно необычный. Ты лежишь, стараясь почти не двигаться, примерно полчаса, в то время как три постоянно меняющие свое положение камеры высокого разрешения кружат вокруг твоей головы. Затем эти снимки соединяются, чтобы получился один трехмерный цветной скан. На снимках ОЭКТ не просто отображается структура мозга; они демонстрируют его работу: какие участки функционируют хорошо, какие работают весьма усердно (возможно, даже чересчур), а какие явно не напрягаются.

Как это получается? Чем больше приток крови, тем большее число гамма-лучей улавливается камерой. Области с наибольшей циркуляцией крови отображаются ярче остальных, а те, в которых ток крови снижен, излучают минимум лучей и на снимке выглядят темнее. Мы сделали по два снимка каждый. Один – в спокойном состоянии, а второй – на следующий день во время работы над компьютерным тестом, требующим концентрации и сосредоточенности. Последние снимки выглядели впечатляюще. Они были похожи на фотографии Земли из космоса, с ярко освещенными городами, выделяющимися на фоне обширных темных территорий. На снимках прослеживался определенный паттерн: чем светлее участки, тем более они активны; чем темнее, тем более пассивны. Разница между двумя снимками (в спокойном состоянии и в сконцентрированном) позволяет определить, какие области работают наиболее интенсивно.

Зачем нам все это понадобилось? Затем же, зачем люди проходят личностные тесты, IQ-тесты или определяют свой тип эннеаграммы,^[3] – хотят лучше понять себя. Я (Джозеф) с восторгом потом разглядывал свои снимки. Такого я раньше никогда не видел, никогда не смотрел на себя с такого ракурса. Это было словно новое окно в мой мир: я видел, как мозг питает мои мысли, настроения, чувства, мечты и кошмары. Еще сканирование показало, что мой мозг более активен в состоянии покоя, чем по ходу решения задач. (Это не так плохо, как кажется, ведь мозг никогда не отдыхает; в нем всегда что-то происходит.)

Однако эти снимки – лишь часть истории. Мы также отвечали на опросники и анкеты о стиле жизни, целях, здоровье, интересах, режиме сна, социальном положении и питании. Во всем этом мозг принимает непосредственное участие, и все это влияет на его работу. Наконец врач помог нам расшифровать результаты, разложил все по полочкам и дал свои рекомендации. О многом из того, что узнали, мы расскажем далее. У нас была масса вопросов: ведь если коучинг меняет людей, получается, он меняет и мозг. Но каким образом?

Так мы ступили на удивительную тропу, которая привела нас (среди всего прочего) к написанию этой книги.

Наш мозг

В этой книге мы ставим два основных вопроса:

• Как наш мозг формирует мир, который мы познаем опытным путем?

• Как мы можем использовать эти знания, чтобы помочь себе и своим клиентам учиться, меняться и быть счастливыми?

Говорят, если бы наш мозг был настолько прост, чтобы мы могли его понять, то мы были бы слишком глупы, чтобы это сделать. Действительно, как полтора килограмма розовато-серой материи, имеющей консистенцию мягкого масла, могли создать Девятую симфонию Бетховена, Тадж-Махал, интернет, сверхзвуковые самолеты, технологию редактирования генома CRISPR-Cas, игру Pokémon Go или спрей-краску для волос?

У нас нет ответа, но в этой книге мы заглянем чуть глубже в эти светящиеся коридоры нашего мозга, чтобы разобраться, как он создает желания, потребности, привычки, убеждения, радости и страхи.

Мы попробуем разобраться в следующих вопросах:

• Как мы злимся на себя, спорим с собой и обманываем себя? (И вообще, кто кого обманывает?)

• Как мы приобретаем и меняем свои привычки?

• Имея бесконечные возможности, как мы решаем, что именно делать?

• Что значит доверять кому-то?

• Как наш мозг связывает воедино все разрозненные кусочки, чтобы создать такое цельное ощущение мира?

Ответы – в тех самых мерцающих коридорах.

В этой книге нейронаука поможет нам понять наши стремления, ценности и убеждения. И тогда, лучше поняв себя и окружающих, мы сможем жить более полной, насыщенной жизнью.

Наш мозг устроен невероятно сложно. Он состоит из ста миллиардов нейронов или нервных клеток (плюс-минус парочка). У каждого нейрона имеется от тысячи до десяти тысяч синапсов – связей с другими клетками. Количество таких связей больше, чем количество элементарных частиц в известной нам Вселенной^[4] (примерно десять и еще семьдесят девять нулей). В мозге содержится более ста пятидесяти километров кровеносных сосудов. И еще этот орган не чувствует боли или удовольствия, хотя отвечает за их возникновение в теле. Все просто: нет мозга – нет боли. Все, что мы знаем о мире, мы знаем именно благодаря мозгу. Он контролирует наше сердцебиение, дыхание, сон, пробуждение, сексуальную энергию и аппетит. Он направляет и определяет наши мысли, настроения, воспоминания, решения и действия. Мир образов, звуков, прикосновений, вкусов и запахов соединяется им воедино – и все ради нас. Но работа, проделанная за кулисами этого светозвукового шоу, от нас скрыта. Какой бы ни была реальность на самом деле, наше восприятие мира формируется исключительно в мозге с помощью миллиардов нервных клеток, сплетающих триллионы электрических и химических импульсов, чтобы спроектировать «действительность» во всем ее буйстве. Мир такой, какой он есть, потому что мы те, кто мы есть. Мы воспринимаем лишь то, что наш мозг позволяет нам воспринимать.

Мы живем в иллюзии того, что способны контролировать свои решения, что являемся хозяевами своей судьбы. Однако большинство наших мыслей, чувств, решений и поступков лежат вне зоны сознательного контроля. Наш мозг, словно волшебник, постоянно что-то прячет от нас, а что-то, наоборот, выводит на первый план. Он мастер иллюзий, отвлекающий наше внимание, чтобы создать реальность, в которой (как нам кажется) мы живем^{1}. По ходу книги мы на практике разберем, что это значит.

Не нужно забывать и о том, что мозг существует в теле, но не управляет им, словно марионеткой. Он – часть этого тела^{2}. Нет у мозга монополии и на нервные ткани. В сердце, например, более сорока тысяч нейронов. В кишечнике – сто миллионов плюс десятки нейротрансмиттеров^[5], из-за чего его еще называют вторым мозгом^{3}. И между этими двумя всегда идет дружеское противостояние.

Метафоры мозга

И по сей день существует множество мифов о мозге, с которыми давно пора покончить. Наиболее распространенный касается того, что мозг – это своего рода мощный компьютер^{4}. Если бы мозг был компьютером, он всегда бы работал одинаково, не завися от погоды, эмоционального состояния, окружения и того, кто его включает. Он бы идеально все запоминал. (И выходил бы из строя, пытаясь совершить два действия одновременно, – тогда человека приходилось бы перезагружать.) Но это не так. На самом деле мозг подвержен влиянию эмоций, поступков и нашего окружения. Да что там – у него даже случаются выходные. У мозга нет процессора – он функционирует скорее как набор отдельных приложений, установленных на одну платформу. Иногда они работают слаженно, иногда конфликтуют, а частенько даже мешают друг другу.

Другое распространенное заблуждение заключается в том, что мы якобы используем лишь малую часть своего мозга. На самом деле почти всегда мы используем весь наш мозг – и всегда используем почти весь. Мозг не спит, когда спим мы; честно говоря, зачастую он куда более активен во время сна, чем во время бодрствования. Миф о 10 % лишь напоминает о том, что в нас куда больше потенциала, чем мы привыкли думать, и что мы можем справляться с разного рода задачами намного лучше. Но это уже область мотивационной психологии, а не нейробиологии.

Наконец, существует прочно укрепившийся миф о том, что левое полушарие мозга отвечает за рациональное мышление, логику и порядок и представляет собой нечто напоминающее университетскую библиотеку. Правая же сторона сумасбродна и артистична – это факультетская вечеринка, где громко играет музыка и все веселятся. В этом есть толика правды, и об этом мы поговорим чуть позже. Каждое полушарие в чем-то хорошо, а в чем-то не очень, но они неразрывно связаны. Например, области, отвечающие за языковые навыки, расположены преимущественно в левом полушарии. Что ж, даже в библиотеке есть место празднику – и на вечеринке может пригодиться логика.

Коучинг и нейронаука

Нейронаука изучает структуру и работу нервной системы и мозга, а также их связь с поведением и обучением. Когнитивная нейронаука – это биология сознания, связь между нашей нервной системой, мышлением и поведением. Мозг – главная часть нервной системы, и мы поговорим о том, как он работает и как это может быть полезно для коучинга.

Нейронаука позволяет нам взглянуть на коучинг по-новому. Она не объясняет поведение напрямую, но помогает понять, как и на чем строится субъективная реальность. Опыт каждого человека обрабатывается мозгом. Наш мир, такой богатый, яркий, музыкальный и разнообразный, создается в полной темноте на непонятном языке электрохимических сигналов, где-то в клетках мозга. Ассоциации и смыслы, которые мы извлекаем из своего опыта, существуют параллельно с нервными связями в нашем мозге. Но это нисколько не умаляет широту нашего восприятия, наоборот, позволяет заглянуть «под капот» и увидеть, как все это происходит. А зная это, мы сами можем создавать лучшую реальность.

Коучинг помогает людям меняться. Но что это значит на практике? Перемены – это движение от настоящего к желаемому. На своих тренингах мы сводим понимание понятия «коучинг» к трем простым вопросам.

Во-первых, где вы находитесь сейчас?

Чтобы двигаться вперед, нужно это понять, особенно данный вопрос касается ограничений и привычек, которые удерживают вас. Нужно сфокусироваться. Нейронаука может многое рассказать о внимании и о том, как его использовать. Пытались ли вы когда-нибудь концентрироваться на чем-либо? Быстрый эксперимент (попробуйте прямо сейчас) покажет, насколько изменчиво и рассеянно наше внимание на самом деле. Сядьте в кресло, облокотитесь на спинку и сделайте десять глубоких вдохов, считая их.

• Давайте! Вы почувствуете себя лучше, даже если это ничего не доказывает.

• Затем повторите это трижды.

• Сконцентрируйтесь на дыхании.

• Как долго вы продержитесь, прежде чем мысли снова разбегутся?

• Первая десятка вдохов дается легко.

• Концентрация и внимание – крайне востребованные качества.

• Так как же фокусировать внимание и не отвлекаться?

Во-вторых, где вы хотите оказаться?

Чего вы хотите достичь? Как вы хотите изменить свою жизнь? Нейронаука помогает понять, как мы формулируем цели, как с помощью эмоций решаем, что делать, и каким образом кратковременная память подкрепляет весь процесс.

В-третьих, что вам мешает?

Если бы меняться было так просто, кому бы был нужен коучинг! Конечно, могут быть и внешние препятствия, но в большинстве случаев нас останавливают сформированные шаблоны мышления, которых оказывается недостаточно для решения проблем. Подобный шаблон или привычка – это некое действие или образ мыслей, который когда-то был эффективен, но перестал быть таковым. Он подпитывается внешними раздражителями, а нейронные цепочки при этом запускаются сами по себе. Постоянное использование помогает привычкам проявляться стремительно и неосознанно – именно так, через повторения легкая паутинка превращается в железную цепь. Привычки – наши союзники, когда мы планируем сохранять все как есть, но как только дело касается перемен, они превращаются во врагов. Отсутствие необходимости думать делает привычку труднопреодолимой. А привычки в образе мыслей ведут к привычкам в действиях. Устоявшийся образ мыслей – это дорога, по которой мы идем, ни о чем не задумываясь. Поэтому понимание принципов работы мозга помогает нам в двух направлениях. Во-первых, мы осознаем, что наши мысли очень просто формируются под давлением окружения и других людей – гораздо проще, чем может показаться. Понимание того, как именно это происходит, дает шанс сопротивляться. Во-вторых, знание того, как мозг формирует привычки, позволяет наиболее эффективно избавляться от них и приобретать новые.

Зачем меняться прямо сейчас? Есть ли вообще подходящее время для перемен? Иногда внезапное потрясение резко открывает глаза на проблему; или какой-то вопрос так долго «горит», что вы начинаете чувствовать запах дыма. Мы меняемся, когда это важно для нас, поэтому тут задействованы наши ценности. В то время как цели и планы могут формироваться рассудком, ценности всегда подогреты эмоциями, и именно ценности подталкивают нас к действиям. Нейронаука подробно объясняет нам, как эмоциональные центры мозга («горячее» познание) действуют в тандеме с более логичными областями («холодным» познанием), чтобы строить планы, расставлять приоритеты и действовать с опорой на них.

В основе перемен лежит обучение. Как же мы учимся? На своем опыте. На нем же основываются наши действия и мысли. Мы меняемся, потому что нечто новое кажется нам более ценным и привлекательным. Но как соотносятся ценности и привлекательность с опытом? Вот тут нейронаука может многое нам рассказать. В мозге есть система вознаграждения, приводимая в действие нейротрансмиттером дофамином. Стоило бы понимать, как все устроено, если мы хотим разобраться в своих ценностях, выгоде и желаниях. Ведь желать вовсе не значит любить. Вы можете хотеть чего-то, от чего не получаете никакого удовольствия. Дополнительный кусок чизкейка, например, на вкус становится как картон после первого же укуса – из-за чувства вины. Желание и пристрастие управляются разными системами в мозге, и они не всегда действуют сообща.

Наконец, завершается коучинг действием – стратегией, которая и позволяет нам прийти от существующего к желаемому. Но действия должны быть выстроенными и согласованными. Что-то нужно прекратить; к чему-то, наоборот, придется себя подтолкнуть. Нужно думать как о быстрых результатах, так и о долгосрочных, приводить в соответствие воспоминания и оставаться сосредоточенным. Добро пожаловать в мир префронтальной коры (ПФК). Расположенная в лобной части, она выполняет функции исполнительного директора нашего мозга. Однако исполнительный директор контролирует далеко не все. Страх может перехватить управление. Например, мы готовим отличную презентацию, но так сильно переживаем, что в ответственный момент можем все испортить. ПФК говорит нам взять себя в руки, но иногда она бессильна против миндалевидного тела – крошечной зоны в глубине мозга, отвечающей за страх. Именно оно играет главную роль в эмоциональном цикле. Когда эмоции вторгаются в обдуманные действия, мы действительно ощущаем, что являемся не одним цельным человеком, а скорее сумбурным сборищем самых разных частиц, у каждой из которых свои интересы. Понимание принципов работы мозга на практике поможет усмирить эту неуправляемую команду и действовать более согласованно и эффективно.

Мы живем в социуме. Да, коучинг-сессия обычно проводится один на один, но каждый клиент привносит в сеанс что-то от своей семьи, близких людей, культуры и общества. Мозг изучают как изолированный орган, но все мы живем в социальном мире. Общество существовало до нашего рождения и будет существовать после нашей смерти. Мы живем в изменчивой среде языков и культур. Мы взрослеем как личности, забывая о том, что многим обязаны окружающим. Наш мозг физически никак не связан с мозгом любого другого человека, но связи все же формируются – через общение и культуру, к которой мы принадлежим. Социальная когнитивная нейронаука (СКН)^{5}, изучающая влияние, которое оказывают на наш мозг окружающие, как раз активно развивается в данный момент. Ни один мозг не существует в изоляции. Окружающие нас люди постоянно стимулируют и меняют наши мысли, эмоции и решения. И эти самые «окружающие» – величайшая загадка. Издавна известно, что они такие же, как мы, но все же другие. Мы не можем точно угадать, о чем они думают, и в то же время каждый день проявляем чудеса чтения мыслей, угадывая, что сделает тот или иной человек. Как нам удается устанавливать такую связь и чувствовать эмоции других, если мозг совершенно обособленно существует исключительно в своей собственной черепной коробке? Это еще один вопрос, на который может дать ответ нейронаука, а коучи способны превратить эти ответы в практические знания.

Рис. 1.1. Команда в закрытой комнате

Изучение мозга помогает нам понять и сознание – непосредственное поле деятельности коучей.

Не нужно детально знать анатомию и разбираться в терминологии – для эффективного коучинга достаточно общего представления о том, как работает эта невероятно сложная система (рис. 1.1).

Коучинг мозга

Давайте проведем один мысленный эксперимент. Представьте, что вас пригласили в интернациональную компанию для проведения коучинг-сессии для топ-менеджеров. Руководитель отдела кадров был весьма немногословен, рассказывая о команде и ваших задачах, но платят они хорошо. Компания считается одной из самых процветающих, крупных и непубличных в мире. Руководители высшего звена – вообще загадка. Никому не известно, кто на самом деле всем управляет. И вот вы сидите в приемной, а команда – в соседнем кабинете за закрытой дверью. Перед тем как вы приступите, вам также сообщают, что в договоре есть кое-какие нестандартные условия.

Во-первых, вы не сможете встретиться ни с кем лицом к лицу. Во-вторых, напрямую с вами будет общаться только исполнительный директор Питер Бах. Он-то и будет говорить за остальных. Все обсуждения команда будет проводить совместно, но вы не будете слышать их разговор – вам сообщат только об окончательных решениях. Вам все это кажется странным, но вы соглашаетесь и начинаете расспрашивать об остальных членах команды, так как не сможете ни увидеть, ни услышать их.

– Так, – начинает руководитель отдела кадров, – бóльшая часть руководящего состава не говорит на вашем языке, так что помогать будут два переводчика, Вера Скор и Джон Брокер. Вера будет переводить ваши слова, а Джон – речь исполнительного директора, пересказывающего вам идеи всей команды.

– Как они справляются с работой? – спрашиваете вы.

– Всякое бывает, – отвечает эйчар. – Обычно все нормально, но каждый периодически встает не с той ноги. И должна предупредить, – продолжает она, – топ-менеджеры очень любят приукрасить факты, чтобы выставить себя в выгодном свете. Помните об этом, когда будете слушать Джона. Он не то чтобы врет, просто экономит на правде.

Пока вы перевариваете сказанное, девушка добавляет:

– А вот для финансового директора Виктора Стрикленда очень важно, чтобы ваши советы приносили результаты. И еще кое-что о нем: он должен видеть прямую выгоду от этой встречи. Ему не нравятся долгосрочные перспективы. Он также любит все новое. Если он уже слышал о чем-то раньше, его не впечатлить, как бы хороша ни была идея.

Вы хмурите брови и глубже зарываетесь в кресло, уставившись на закрытую дверь кабинета.

– Кто еще там? – спрашиваете чуть позже.

– Делла, специалист по оценке рисков. Лучше не оказываться с ней по разные стороны баррикад: она моментально прервет встречу, если почувствует угрозу. Она работает бок о бок с начальником службы безопасности Эндрю Соло.

Вы начинаете переживать, правильно ли поступили, согласившись на эту работу. Специалист из отдела кадров замолкает на секунду и смотрит вдаль.

– Мэри Айленд тоже важный член команды, – продолжает ваша собеседница. – Она помогает всем взбодриться и сфокусироваться на задаче. Без нее они бы не были так организованны. Есть еще Ян Санктум, наш непревзойденный координатор. Он в курсе всего происходящего и знает, кто с чем лучше справится. Не забывайте и о руководителе международного отдела кадров, Ричарде Бордере. Он отлично ладит с людьми. Непременно найдите к нему подход. Есть также начальник отдела обработки информации – Мэри Стид, она ведет протоколы всех встреч. Если кто-то в чем-то запутался, он всегда обращается к ее записям.

Девушка наклоняется ближе к вам.

– Вам стоит знать о ней одну вещь: она все время что-то редактирует. Берет какую-то папку и обязательно меняет что-то в тексте, прежде чем вернуть на место. Так что лучше ведите собственные записи.

– Это все, кто собрался там? – уточняете вы.

– Все, о ком мне известно, – говорит эйчар. – Но, может быть, есть еще кто-то.

Добро пожаловать на коучинг мозга. Давайте разберемся, как сделать тренинг эффективным для всей команды, засевшей в голове^{6}.

Физический мозг

Для начала давайте быстренько разберемся в строении мозга, чтобы понимать, о чем вообще речь. В конце книги есть глоссарий для удобства. Итак, мозг – это невероятно сложная система, и мы постараемся описать ее как можно проще, но не проще, чем нужно. Нейронаука пока не может в полной мере объяснить, как работает мозг (возможно, никогда и не сможет). Конечно, хочется разложить по полочкам все происходящие в мозге процессы, но это невозможно. Некоторые области выполняют вполне конкретные задачи, но им необходима поддержка других участков для полноценной работы. Какая-то зона обязательно задействуется для тех или иных функций, но ее одной не всегда бывает достаточно. Например, гиппокамп отвечает за память. Удалите части гиппокампа – и получите глубокую амнезию. Но нарушения памяти могут вызвать и повреждения других частей мозга, а следы долгосрочных воспоминаний хранятся в лобной доле. Так что когда мы говорим, что «эта часть мозга отвечает за то и за это», мы в действительности имеем в виду, что эта зона играет основную роль в процессе и без нее ничего не выйдет, но для полноценной работы важны и другие участки. Многие области мозга выполняют несколько функций и входят в состав различных систем. (Например, тот же гиппокамп участвует в планировании, обучении и адекватном выражении эмоций.) Дополнительных функций очень много.

С этим разобрались, теперь посмотрим на расположение^{7}. Итак, мозг занимает верхнюю часть нашего черепа и разделен на две части (или два полушария), которые представляют собой зеркальное отражение друг друга. Они соединены между собой большим пучком нервных волокон, известным как мозолистое тело. Бóльшую часть (80 % от всей массы мозга) составляет так называемый большой мозг, или кора больших полушарий^{8}. Она занимает переднюю верхнюю часть черепа, словно пена в велосипедном шлеме, и разделена на четыре части. Первая – лобная доля (расположена за лбом и глазами). Она отвечает за планирование, исполнение решений и рациональное мышление. Она же контролирует наши спонтанные реакции, чтобы они не перерастали в реальные действия. И как вы можете догадаться, лобная доля тесно связана с другими отделами мозга (рис. 1.2).

Рис. 1.2. Кора больших полушарий головного мозга

Рис. 1.3. Мозжечок

Теменная доля (расположенная прямо за лобной) отвечает за ощущения. Именно в этой части коры обозначены области, обрабатывающие восприятие как внешнего мира, так и собственного тела. Височная доля (под теменной и лобной) отвечает в основном за слух и память, а затылочная (расположенная сзади) – за зрение.

Представьте свой мозг в виде сжатого кулака, направленного костяшками вперед. Если смотреть сверху, то костяшки как раз и будут символизировать лобную долю, по краям – височные доли, тыльная сторона рядом с костяшками будет теменной долей, а тыльная сторона у запястья – затылочной^{9}.

Структуры, расположенные под корой, называются подкорковыми и отвечают за основные жизненно важные процессы, а также за эмоции, боль и удовольствие. Таламус – маленький, но очень важный отдел. Поделенный на два полушария, он действует как ретранслятор, координируя сигналы и распределяя их по структурам мозга. Участок, выступающий из нижней задней части мозговой коры, называется мозжечок («маленький мозг»). У мозжечка также два полушария; он координирует движения, положение тела и равновесие. Ниже мозжечка находятся части, связывающие мозг с позвоночником. Они отвечают за основные жизненные функции, такие как дыхание, терморегуляция и циркуляция крови (рис. 1.3).

Другие важные области также располагаются под корой, но остаются невидимыми. Гиппокамп (по одному в каждом полушарии) – место формирования воспоминаний. Миндалевидное тело (опять же, по одному в каждом полушарии) – ключевой игрок в процессе обработки эмоций и эмоциональных воспоминаний, особенно связанных со страхом. Базальные ядра – структуры в нижней части мозга, задействованные в формировании жажды удовольствий и вознаграждения, а также контролирующие движения (рис. 1.4).

Наконец, есть две области, благодаря которым у нас есть возможность понимать язык и говорить. Они довольно малы для столь важной задачи. Зона Брока обычно располагается в левом полушарии лобной доли и отвечает за языковые навыки. Повреждение этой области приводит к потере способности говорить внятными предложениями. В левой части височной доли расположена зона Вернике. Ее повреждения лишают человека возможности понимать письменную и устную речь.

Рис. 1.4. Подкорковые структуры

Как происходит сообщение в мозге

Так как же работает мозг и как координируются различные его области? Мозг состоит из нервных клеток (нейронов), которые переносят информацию, закодированную в электрохимических сигналах^{10}. Они передают информацию друг другу (или тормозят эту передачу). Тело клетки нейрона имеет множество отростков, похожих на волоски, которые по мере отдаления от центра становятся более тонкими и хрупкими. Они называются дендриты и отвечают за получение информации.

У нейронов также есть длинные волокна, аксоны, передающие информацию следующему нейрону на скорости до трехсот двадцати километров в час. Между аксоном одной клетки и дендритом другой существуют небольшие промежутки – синапсы. Чтобы пройти дальше, сигнал должен перепрыгнуть через этот синапс. Сам процесс напоминает использование телефона. Сигнал (голос вашего друга) попадает в трубку и преодолевает некое расстояние, попадая прямиком в ваше ухо. В нервных клетках сигналы передаются через синапсы, в основном с помощью химических веществ (нейротрансмиттеров). Именно нейротрансмиттеры позволяют сигналу идти дальше, к следующему нейрону. Без них это было бы невозможно. Всего существует более ста нейротрансмиттеров. Дофамин, серотонин и гамма-аминомасляная кислота (ГАМК) – наиболее важные из всех с точки зрения процессов, которые мы рассматриваем в этой книге. С ними и эффектом, который они производят, мы познакомимся чуть позже.

Что ж, мы чуть ближе познакомились с командой, закрывшейся в соседнем кабинете. Теперь давайте посмотрим, как меняются ее участники.

Библиография

Claxton, G. (2015). Intelligence in the flesh. New Have, CT: Yale University Press.

Gershon, M. (1999). The second brain. New York: Harper Collins.

Lieberman, M. D. (2007). Social cognitive neuroscience: a review of core processes. Annual Review of Psychology, 58, 259–289.

Глава 2. Нейропластичность: мысли о переменах

Нейропластичность

Коучинг меняет людей. А изменения в поведении и мышлении должны менять и мозг тоже. Когда вы устраиваетесь на новую работу, все ваши повседневные рутины меняются. Когда вы учите новый язык или переезжаете в другую страну, вы начинаете думать иначе. Все это вызывает изменения в мозге: новые нейронные цепочки появляются, как новые дороги к новым городам и деревням. Старые шоссе забываются, некогда густонаселенные области пустеют.

Нейропластичность – это процесс, благодаря которому мозг меняется под влиянием новых мыслей, переживаний и действий. Мозг – это не коллекция безмолвных статуй, а скорее шумная толпа, толкающаяся и гудящая, в которой постоянно происходят новые знакомства и ссоры. Кто-то приходит, кто-то уходит. Нейропластичность – основа обучения и способности меняться, поэтому о ней мы поговорим прежде всего.

Нейропластичность проявляется в трех формах: образование новых нейронов, образование новых синапсов и укрепление существующих синапсов. У новорожденного младенца нейронов в мозге почти столько же, сколько у взрослого человека^[6]. К двум годам его мозг составляет уже 80 % от размера мозга взрослого. По мере роста детский мозг формирует по миллиону синапсов в секунду – это просто невероятно! Мир для ребенка нов, дети учатся на всем без исключения, потому что еще не знают, что полезно и практично. Так что на всякий случай запоминают все.

Со временем становится понятнее, чему стоит учиться и что имеет значение (маме не нравится, когда я кричу, это нужно запомнить). Что-то теряет свою важность (иногда люди носят синие шляпы – и зачем мне эта информация?). Многие нейронные связи утрачиваются, а оставшиеся укрепляются. Чем чаще мы задействуем какие-то из них, тем крепче они становятся. А те, которые не используются, постепенно исчезают. К юности мы теряем миллиарды синапсов; оставшиеся крепко связываются между собой. Мозг взрослого человека формируется на протяжении подросткового возраста, и ранее предполагалось, что на этом история заканчивается^{11}. Затем, в середине 1990-х, работа Элизабет Гоулд и Фернандо Ноттебома^{12} перевернула общепринятые представления. Гоулд доказала, что у животных новые клетки мозга появляются на протяжении всей жизни. Ноттебом в своем исследовании выяснил, что птицам новые клетки необходимы для пения. (Любопытно, что у птиц формирование новых клеток происходит только в естественной среде и прекращается в неволе.) Но это все были эксперименты на животных. Затем, в 1998 году, Петер Эрикссон в своей работе заявил, что новые нейроны образуются и в гиппокампе мозга взрослого человека^{13}. Так, постепенно представление о мозге менялось, и теперь он воспринимается не как статический жесткий диск, а как самообновляющийся организм.

Создание связей – синаптическая пластичность

Изменения в синапсах называются синаптической пластичностью. Именно она определяет то, как мы формируем привычки и осваиваем новые навыки, будь то игра в теннис, печать вслепую или курение. Синапс укрепляется, когда нейроны по обоим его концам активируются в одно и то же время, что позволяет сигналу передаваться более успешно. Если эффект улучшения проведения сигнала сохраняется значительное время после стимуляции, это называют долговременной потенциацией. Принцип установления связи между нейронами на основе синхронной активации лаконично описан в законе Хебба: «Клетки, которые активируются вместе, связываются между собой». Дональд Хебб был канадским психологом, который одним из первых начал изучать нейронные сети в середине ХХ века^{14}. Другими словами, можно заключить, что «нейроны, активирующиеся в разное время, не связываются»^[7].

Конкурентная нейропластичность

Не только синапсы могут создаваться, разрушаться, укрепляться и ослабевать – сами нейроны тоже задействованы. Это не узкие специалисты, а наоборот, работники широкого профиля, способные менять сферу деятельности в зависимости от ситуации. Наш мозг адаптируется гораздо легче, чем мы думаем. Это, в некоторой степени, оппортунистская система, и если какие-то нервные клетки не используются по назначению, то их можно «переобучить» и применить для других целей. Как если бы лишнюю спальню, которой вы не пользовались, кто-то вдруг переоборудовал в кухню, пока вас не было дома. Этот процесс известен как конкурентная нейропластичность, и он подтвержден множественными примерами.

Известно, что слепота компенсируется обострением других чувств, таких как осязание и слух. Это и есть результат конкурентной нейропластичности: слух и осязание используются чаще, вследствие чего нейронные связи, обеспечивающие данные функции, укрепляются и разрастаются. Но конкурентная нейропластичность способна на большее. Неиспользуемые нейроны направляются на другие цели. У слепого человека область мозга, отвечающая за зрительное восприятие (по большей части это затылочная доля), не получает информацию, но при этом не бездействует. Она начинает обрабатывать другие чувства – осязание и слух, например^{15}.

Мы думаем, что воспринимаем внешний мир и ощущаем собственное тело, но на самом деле все происходит только в голове. Мозг – это бесконечная череда темных коридоров, полных электрических и химических сигналов. Любая входящая информация, будь то образы, звуки, прикосновения или вкусовые ощущения, обязательно конвертируется в непонятный нам универсальный язык мозга и только потом трансформируется во все, что мы чувствуем. Эрик Вайхенмайер ослеп в тринадцать лет. В 2001 году он стал первым слепым человеком, покорившим Эверест. Он совершает восхождения с множеством крохотных электродов, подключенных к его языку (потому что язык называют еще «порталом для мозга»). Эти электроды преобразуют видеосигнал в электрические импульсы, которые язык трансформирует в визуальные паттерны дистанции, формы и размера. Получается, информация не обязательно должна исходить от глаз, потому что видим мы не глазами. Мы видим мозгом. Он принимает сигналы от глаз и создает из них то, что мы называем зрением. Мозг может совершенно самостоятельно создавать картинки в затылочной доле, даже не имея никаких данных извне, и проецировать их как галлюцинации. То же происходит и со слухом: мозг создает то, что мы воспринимаем как звуки, декодируя информацию, поступающую через уши. Слуховые галлюцинации рождаются в височной доле. Мы чувствуем мозгом: он трансформирует сигналы от прикосновений к коже. И осязательные галлюцинации бывают – когда человек чувствует то, чего нет. Стимуляция клеток моторной коры головного мозга заставляет человека испытывать определенные ощущения в соответствующих частях тела^{16}.

Мысли и нейропластичность

Мозг меняется в ответ на наши поступки в современном динамичном мире. К этому ведут постоянно повторяющиеся действия. Например, игра на гитаре увеличит и укрепит области первичной моторной коры, контролирующей пальцы. Другие области, включая мозолистое тело, при этом тоже увеличатся и будут более активны^{17}.

Но могут ли мысли изменить наш мозг? Ведь мозг – это физическая, осязаемая часть тела весом около килограмма. А мысли – нечто неуловимое, не имеющее веса. Будь то идеи нобелевского лауреата или размышления о завтраке – все одинаково иллюзорно. И все же мысли способны изменить наш мозг, перестроить нейроны и синапсы. Язык мозга – это электрохимические послания, передающиеся через аксоны и активирующие нейроны. Эти послания – результат как физических действий, так и мыслительных процессов. И то, и другое мозг кодирует одинаково.

Этому есть множество доказательств. В одном эксперименте (Паскуаль-Леоне, 1995)^{18} людей, никогда раньше не игравших на пианино, разделили на две группы. Участники первой в течение пяти дней мысленно проигрывали музыкальный отрывок по два часа ежедневно. Вторая группа практиковалась на реальном инструменте на протяжении того же количества времени. У всех участников исследования отслеживали мозговую активность. К концу эксперимента обе группы могли сыграть это произведение, и у всех участников были похожие показатели. К третьему дню и те и другие играли довольно хорошо. Мысленные упражнения вызывали такую же активность в моторной коре мозга, что и физические.

Мысли меняют мозг, а затем измененный мозг определяет наши будущие мысли. Если мы думаем о чем-то постоянно, постепенно нам станет проще думать об этом. Так и создаются мысленные привычки, которые воодушевляют или ограничивают нас, и они сродни привычкам физическим. Мысли, присутствующие в нашей голове постоянно, из гостей сначала превращаются в квартирантов, а потом и вовсе становятся полноправными хозяевами.

Притча о двух волках объясняет это более поэтично. Один старик рассказывал своему внуку о битве, бушующей в каждом из нас.

– Эта война, – говорил он, – идет между двумя волками, которые живут в каждом. Один из них злой, жадный, высокомерный, переполненный жалостью к себе и неприязнью. Второй – добрый, милый, любящий и спокойный.

Старик замолчал. Мальчик подумал и спросил:

– И какой же из волков победит?

– Тот, которого ты кормишь.

Практическое применение

Все исследования в области нейробиологии свидетельствуют о том, что мозг – это динамичная и чувствительная система, реагирующая на все, что мы видим, слышим, ощущаем и делаем. Привычки прокладывают в мозге определенные карты, так что каждый раз, когда вы повторяете какое-то действие, эти карты становятся более детальными и проработанными, а нейронные связи укрепляются и формируются быстрее (Мерцених и Дженкинс, 1993)^{19}. Привычки появляются и исчезают, навыки приобретаются и забываются. То, что мы делаем снова и снова, закрепляется; то, что отвергаем, ослабевает.

Как гласит китайская пословица, вначале привычка – это легкая паутинка, а в конце – тяжелая цепь.

Коучинг помогает людям осваивать новые навыки и заменять ограничивающие ментальные модели на более продуктивные. Очень полезно знать, как все это работает в мозге. Многие клиенты буквально чувствуют себя в западне из-за своих привычек и даже бывают убеждены в том, что их нельзя изменить. Другими словами, нельзя научить старую собаку новым трюкам. Коучу порой бывает непросто пробиться через такую убежденность. Сегодня есть исследования, убеждающие нас в том, что мозг – это не инертное неизменное скопление клеток, а самообновляющаяся система. И это понимание сулит освобождение. Это значит, что перемены не просто возможны, они неизбежны. Каждый день мы понемногу меняемся благодаря нашим поступкам и мыслям. Коуч способен стать тем самым человеком, который поможет развить нейропластичность. Клиент определяет, что он хочет изменить, добивается желаемого и поддерживает результат, перестраивая свой мозг с помощью коуча.

Обратная сторона нейропластичности

Попадание в рабство к своим привычкам, совершение одних и тех же действий, непроизвольные ежедневные мысли об одном и том же – вот обратная сторона нейропластичности. Наш мозг развивает то, что мы делаем по привычке: большой палец у любителя строчить сообщения, пальцы у скрипача, вкусовые рецепторы у сомелье. Нейронные связи привычных мыслей сильны, что делает их доступными и быстрыми. Мысли могут быть здоровыми и полезными или разрушительными и пагубными – процесс остается неизменным. Мозг не разбирается, какая привычка хорошая, а какая плохая. Если вы их уже приобрели, изменить и те и другие непросто. Они формируются незаметно. «От еще одного раза хуже не будет» – очень опасная мантра. Цепи привычек порой слишком легки, чтобы их можно было почувствовать, а затем в какой-то момент они уже так тяжелы, что и не разорвешь. Так что первое правило коучей – относиться к привычкам со всей серьезностью и уважением. Мы ведь хотим, чтобы нейропластичность работала на нас, а не против нас.

Именно по этому принципу работают современные веб-технологии и социальные сети. Поисковые сервисы анализируют ваши запросы и выдают результаты, основываясь на том, что вам нравилось раньше. Этот алгоритм строится на утверждении, что с прошлого раза вы совершенно не изменились. В некоторых случаях контент может определяться тем, что мы уже видели, но не тем, что хотели бы увидеть. Эти логические цепочки и электронные тропы усиливаются и предлагаются вам снова и снова. В результате вы оказываетесь в своеобразном пузыре цифрового фильтра, которого не замечаете, потому что не видите его снаружи. Нам хочется верить, что поисковые сервисы выдадут нам то, что мы хотим; но они показывают лишь то, чего, по их мнению, мы хотим, основываясь на том, что мы уже искали раньше. Так же и мозг создает собственные информационные пузыри, если мы не присматриваем за ним, всегда поступая и думая привычным способом.

Мы советуем не зацикливаться и просим управленцев каждые три месяца изучать некую неизвестную сферу интересов. Это может быть радиоастрономия, румынская национальная музыка или история нью-йоркской подземки – не важно. Главное – вырваться из своего пузыря. Наши клиенты потом всегда рассказывают, что теперь они по-новому смотрят на какие-то вещи или им начинают приходить в голову совершенно неожиданные идеи. В свете новых интересов все видится иначе, что позволяет взглянуть на старые задачи под другим углом. Не имеет значения, как долго продлится эта заинтересованность, важно прокладывать новые маршруты в своем мозге.

Вот еще кое-что об обратной стороне нейропластичности: мозг всегда идет по пути наименьшего сопротивления. Сигналы проходят по каналам, которыми мы чаще всего пользуемся. Это ограничивает творчество. Отложите книгу на пару минут и подумайте о морском побережье…

О чем вы подумали в первую очередь?

• Яркое солнце, отражающееся бликами в воде?

• Мягкий белый песок, щекочущий пальцы ног?

• Неспешные волны?

• Возможно, пальма, гамак, пиво со льдом?

• А может, вы живете в городе у моря? В Рио-де-Жанейро, например, и вспоминаете о любимом пляже…

Клише! Все это уже знакомые образы.

В них нет ничего плохого. Мы лишь хотим подчеркнуть, что первые ваши мысли наверняка будут шаблонными. Чтобы творчески подойти к вопросу, вы должны намеренно сойти с проторенной дорожки. Должны перестать довольствоваться простыми ответами. Первое, что говорит клиент, – это, как правило, следствие привычной для него точки зрения на тот или иной вопрос. Пробирайтесь ко второму, третьему ответу. Леонардо да Винчи не доверял первому решению, пришедшему в голову, даже если оно выглядело многообещающе, и всегда копал глубже. Коучам нужно учить своих клиентов быть как Леонардо. Не застопоривайтесь на первых попавшихся ответах, заставляйте клиентов думать и размышлять.

Привычки

Коучинг почти всегда подразумевает изменение привычек. Клиент хочет стать внимательным слушателем? Тогда ему нужно избавиться от имеющихся шаблонов слушания и обзавестись новыми. Клиент хочет регулярно ходить в спортзал? Возможно, у него есть какая-то другая привычка (отдыхать перед телевизором, например) и он хочет измениться. Все дело в том, что, чтобы изменить привычку думать определенным образом, нужно начать действовать по-другому, а чтобы изменить привычку действовать, нужно начать по-другому думать.

Вот как это работает.

Первый шаг – признание. Все коварство привычек заключается в том, что мы их не осознаем. Часто клиенту нужны какие-то напоминания или подсказки, которые помогут «проснуться». Для каждого человека это что-то свое: новое фото на столе, новая заставка на экране или ручка другого цвета – любая вещь, которая идет вразрез с обычной обстановкой. Начните с малого. Если хотите писать, составляйте хотя бы одно предложение в день. Если хотите привести себя в форму – выполняйте несколько отжиманий у стены. Если хотите стать внимательным слушателем, по десять секунд слушайте окружающие звуки, где бы вы ни находились. Обычно клиенты делают даже больше, чем от них требуют, что гораздо лучше, чем попытаться сразу броситься с места в карьер и потерпеть неудачу. Постепенно ваши действия станут качественнее и длительнее, и в итоге новая нейронная цепочка займет свое место. Одна из главных причин, почему людям не дается развитие новых привычек, заключается в том, что они хотят всего и сразу. Но мозг так не работает, он меняется шаг за шагом. Перемены же всегда даются проще, если совершаются в корреляции с мозгом, а не идут вразрез с ним.

Мы рекомендуем своим клиентам также провести «инвентаризацию» своих привычек в той сфере, с которой мы работаем. Некоторые из них нужно будет изменить, а некоторые могут оказаться весьма кстати.

• Что они делают по привычке?

• О чем думают на автомате?

• Какими словами и выражениями они обычно описывают проблемы?

• Если смотреть с точки зрения нейронауки, каковы их привычные нейронные связи?

• Когда клиент осознает свои привычки, он сможет ответить на следующий вопрос:

Какие из них стоит оставить, а какие изменить?

Это очень серьезный вопрос. Обязательно найдутся привычки, стоящие на пути к изменениям. Но будут и те, что помогут. Сама идея перемен кажется такой воодушевляющей и желанной, что мы порой забываем о стабильной базе, с которой можно будет начать. Привычки – источник этой стабильности, и они не всегда наши враги. Успех перемен заключается в том, чтобы знать, от каких привычек избавляться, а какие не трогать.

Внимание

Что еще может сделать нейронаучно подкованный коуч, чтобы помочь своим клиентам измениться? (Простите за неловкую формулировку, мы имели в виду «коучей, знающих, как работает мозг, и готовых действовать с помощью методов, доказанных наукой».) Так вот – они могут помочь своим клиентам быть внимательными!

«Будь внимательнее!» – любимая фраза родителей и учителей, призванная вырвать нас из мира грез. Мы знаем, что быть внимательным значит быть сконцентрированным на чем-то. Учителя хотели привлечь наше внимание к внешнему, а не к внутреннему (то есть не к нашим собственным мыслям и ощущениям). Когда мы сосредоточены на внутреннем, скорее всего, у нас задействованы пассивные сети мозга, части, наиболее активные во время «ничегонеделанья», не связанные с какими-либо действиями, ведущими к достижению целей.

Есть два способа направить внимание в нужное русло. Первый – произвольный, или нисходящий, идущий от префронтальной коры (ПФК); он подкрепляется поставленными целями. Например, сейчас, читая эту книгу, вы произвольно концентрируете внимание. Второй – восходящий, или рефлексивный (непроизвольный), – подкрепляется импульсами, которых вы не можете избежать. Например, вы отвлечетесь от чтения книги, если почувствуете запах дыма или внезапную боль.

Произвольное внимание целиком находится под вашим контролем. Это качество внимания и стимулирует нейропластичные изменения. Основные области, задействованные в формировании произвольного внимания, – это части лобной доли, островковая доля, теменные доли и таламус. Когда мы обращаем на что-то внимание, выделяется в том числе нейротрансмиттер дофамин, который отвечает за концентрацию и положительное отношение. Он также помогает быстрее закреплять воспоминания^{20}. Исследования неустанно подтверждают, что самые эффективные перемены происходят тогда, когда мы подключаем произвольное внимание^{21}.

Этот вывод вполне логичен. Джозеф играл на гитаре много лет, и для него – как и для его учеников – было очевидно, что тридцать минут осмысленных занятий в день более эффективны, чем долгие часы механического повторения. Произвольное внимание особенно важно, когда мы хотим обрести новую привычку: оно помогает нам не спотыкаться о старое. Часто мы мотивируем клиентов подключать произвольное внимание, спрашивая, какими качествами им бы хотелось обладать в сложных ситуациях. Мы заставляем их выступать в разных обстоятельствах: с заметками и без них, с завязанными глазами, в наушниках, где играет любимая (или нелюбимая) музыка. Иногда мы перебиваем и задаем вопросы. Как-то мы попросили тренера, который хотел улучшить свои навыки публичных выступлений, обратиться к волнам с вершины утеса (на безопасном расстоянии, разумеется). Мы делаем это не потому, что такие садисты, а для того, чтобы привлечь внимание человека к тому, чем он занят. Когда тому тренеру действительно придется выступать с речью, ему будет гораздо проще. Осознанность и медитативные практики также помогают укрепить внимание; у них много и других плюсов – с точки зрения нейронауки. Мы еще не раз будем возвращаться к медитации в нашем разговоре о мозге.

Однако быть внимательным порой непросто. Атмосфера на рабочем месте, кажется, создана для развития синдрома дефицита внимания. Нам всегда приходится перескакивать с одного на другое, стремясь к многозадачности: уделять внимание коллегам, незаметно проверяя оповещения смартфона, и одновременно мысленно сверяться с календарем, чтобы равномерно распределить все встречи. Но мозг не многозадачен. Да, он быстро переключается с одной задачи на другую^{22}, создавая иллюзию того, что выполняет несколько дел одновременно. Можно добиться еще более стремительного переключения, но это куда менее эффективно и более сложно, чем научиться концентрироваться на одной задаче. Многозадачность дает худший результат, чем направление внимания на одно конкретное дело. Наконец, многозадачность никак не способствует созданию нейропластичных нейронных связей, потому что не строится на обдуманном, постоянном внимании.

Это подразумевает два варианта действий для коуча.

Для начала объясните клиенту суть многозадачности и убедите в пользе концентрации на одном деле за раз, пусть даже ненадолго. Во-вторых, заставьте его пересмотреть и изменить обстановку на рабочем месте. Чем меньше конкурентной борьбы и одновременных запросов, тем лучше станет обстановка. Можно снизить количество задач, требующих внимания. Изменить атмосферу на работе часто бывает намного проще и эффективнее, чем меняться самому. Коучинг направлен на поиск решений в самом человеке; клиенты хотят развить новые личностные качества и видят трудности иначе. В этом нет ничего плохого, но так можно упустить драгоценные возможности. Как только клиент обретает контроль над окружением и рабочей обстановкой, у него может пропасть необходимость так много работать. Иногда проще найти талантливого человека для выполнения определенной работы, чем тщательно обдумывать, как ее облегчить. Чем больше человек контролирует обстановку на рабочем месте, тем лучше справляется. Поэтому вместо развития нереальных уровней стрессоустойчивости начните с изменения рабочей среды (хотя бы с мелочей). Это не жульничество. Некоторые уверены, что «должны» противостоять преградам, так как относятся к рабочей атмосфере как к чему-то, что не поддается изменениям. Их мозг не знает ничего, кроме этого «должен», и работает с тем, что имеет. Как мы убедимся в следующих главах, окружение оказывает на мозг гораздо большее влияние, чем мы думаем. У нас были клиенты, которые закрывались в кабинетах, все там переделывали, вешали таблички «Не беспокоить», чтобы не отвлекаться и серьезно поговорить с коллегами. И результаты были невероятны. Иногда, если удается изменить окружающую обстановку, отпадает необходимость меняться самому.

Практика

Повторение укрепляет нейронные связи и память, поэтому для того, чтобы добиться нейропластических изменений, мы должны повторять (внимательно и осознанно). Не существует универсального правила по поводу того, сколько раз нужно повторить что-либо и сколько времени на это потребуется. Все зависит от того, чего вы хотите достичь, насколько это трудно и в какой мере в процесс вовлечены физические действия и память. Также важно, к какому уровню мастерства вы стремитесь. Даже кратковременная концентрация, безусловно, укрепляет нейронные связи. Так информация быстрее усваивается, но и скорее забывается. Все это перекликается с психологическими исследованиями, подтверждающими данные «кривой забывания», если мы не упражняемся в усвоении информации. Устойчивые перемены требуют больших временны́х затрат.

Как насчет мысленной проработки? Это эффективно (так как в процессе активируются те же моторные связи, что и во время реальных действий), но ее недостаточно. И причина этого довольно любопытна. Мы учимся на результатах только в том случае, когда не можем их заранее предугадать. Если вы знаете, что случится, мозг ничему не научится. При мысленных повторениях от внешнего мира не поступает никакой обратной связи, все происходит только у вас в голове, поэтому польза от них весьма ограниченна. Это хорошо для закрепления спортивных навыков, так как подобная методика позволяет довести основные движения до автоматизма (вроде удара слева в теннисе, например). Но даже в таком случае без фидбека можно не попасть по мячу, летящему на вас в реальной игре. Поэтому не полагайтесь так уж сильно на мысленные проработки.

Чтобы прокачать какой-то навык до высшего уровня, требуется много времени. Область нейронауки, изучающая профессионализм, только зарождается^{23}. На сегодняшний день самым эффективным считается «правило десяти тысяч часов». Изначально его предложил Андерс Эрикссон^{24}, а широкое распространение оно получило благодаря книге Малкольма Гладуэлла «Гении и аутсайдеры»^{25}. Чтобы преуспеть в любом сложном деле, будь то игра на пианино, преподавательская деятельность, видеоигры, писательство или управление компанией, нужно посвятить этому десять тысяч часов. Это в среднем двадцать часов в неделю на протяжении десяти лет. И это должны быть не просто ленивые занятия: правило подразумевает дисциплину, внимание и обратную связь (вот тут-то коучинг будет как никогда кстати). Вам должно быть интересно. Монотонность – враг внимания, а значит, и нейропластичности. Талант – это не определение мастерства, это лишь ярлык, который мы вешаем на тех, кто очень хорош в чем-то. Даже такие гении, как Моцарт, Тайгер Вудс или «Битлз», ставшие всемирно известными в раннем возрасте, посвятили занятиям полагающееся количество часов. В этом можно убедиться, если внимательно изучить их биографии^{26}.

Физические упражнения

Предполагается, что весь коучинг применяется для области выше шеи. Однако мозг неразрывно связан со всем телом, так что физическая активность тоже важна. Все исследования отмечают, что для плодотворной работы мозга необходимы какие-то упражнения. Речь вовсе не о тяжелой атлетике уровня Олимпиады. Ходьба, бег, езда на велосипеде и любые другие кардиотренировки стимулируют выработку белка BDNF – нейротрофического фактора мозга, чье название уже указывает на его функции. BDNF образуется в мозге и способствует формированию новых нейронов. Он вырабатывается, когда нейроны взаимодействуют между собой, и укрепляет связи, чтобы это взаимодействие сохранялось в будущем^{27}. Он также участвует в выработке миелина – толстой изолирующей оболочки вокруг нейронов, которая усиливает сигналы.

Сон

Последняя и, возможно, неожиданная составляющая нейропластичности – это сон. Сон невероятно важен для мозга. Вместе с осознанностью и физическими упражнениями они составляют трио, от которого нам никуда не деться в коучинге, построенном на работе мозга. Сон признается крайне важным фактором для обучения, памяти, творчества и здоровья^{28}. Нам известно, что сон способствует сохранению воспоминаний, – об этом мы более подробно поговорим чуть позже. Недостаток сна снижает уровень BDNF^{29}, однако пока неизвестно точно, только ли во сне дело или также виноват стресс, который приводит к проблемам со сном. Как бы то ни было, стресс и недосып затрудняют выработку BDNF и негативно сказываются на нейропластичности. От этого страдает наша память и обучаемость.

Итак, для успешных занятий необходимы внимание и сон. Сканирование мозга людей, обучающихся игре на пианино, показало, что после сна движения становятся более «автоматическими» и утром играть гораздо проще. За это отвечает вторая фаза сна, которая приходится на последние два из восьми^[8] традиционных часов^{30}. В 2015 году Олимпийский комитет опубликовал заявление об исключительной важности сна для тренировок спортсменов. Для творческого мышления, публичных выступлений и любой деятельности, требующей хорошей памяти и работы мозга, также необходим здоровый сон. Забавно, что в своем стремлении делать как можно больше и быстрее мы часто пренебрегаем сном, хотя именно он необходим для эффективной работы.

Таблица 2.1. Нейропластичность: главное

Нейропластичность связывает неосязаемый мир мыслей с материальным миром нервных клеток. Каким-то образом глина и пламя смешиваются и дополняют друг друга. Нейропластичность делает многие вещи проще и доступнее, будь то игра на гитаре, публичное выступление, медитация, ковыряние в носу или ссора с детьми. Поняв, как она работает, мы сможем изучать и контролировать свои привычки. А коуч просто открывает человеку путь к нейропластичности (таблица 2.1).

Библиография

Antal, A., Terney, D., Poreisz, C., & Paulus, W. (2007). Towards unravelling task-related modulations of neuroplastic changes induced in the human motor cortex. European Journal of Neuroscience, 26(9), 2687–2691.

Bilalić, M. (2017). The neuroscience of expertise. Cambridge: Cambridge University Press.

Chan, B. L., Witt, R., Charrow, A. P., Magee, A., Howard, R., Pasquina, P. F., … Tsao, J. W. (2007). Mirror therapy for phantom limb pain. New England Journal of Medicine, 357(21), 2206–2207.

Colvin, G. (2008). Talent is overrated. New York: Penguin Books.

Dux, P. E., Tombu, M. N., Harrison, S., Rogers, B. P., Tong, F., & Marois, R. (2009). Training improves multitasking performance by increasing the speed of information processing in human prefrontal cortex. Neuron, 63(1), 127–138.

Ericsson, K. A. (2006). The influence of experience and deliberate practice on the development of superior expert performance. The Cambridge Handbook of Expertise and Expert Performance, 38, 685–705.

Eriksson, P. S., Perfilieva, E., Björk-Eriksson, T., Alborn, A. M., Nordborg, C., Peterson, D. A., & Gage, F. H. (1998). Neurogenesis in the adult human hippocampus. Nature Medicine, 4(11), 1313–1317.

Gladwell, M. (2008). Outliers: the story of success. New York: Hachette.

Hebb, D. (1949). The organisation of behaviour, New York: John Wiley.

Heyman, E., Gamelin, F. X., Goekint, M., Piscitelli, F., Roelands, B., Leclair, E., … Meeusen, R. (2012). Intense exercise increases circulating endocannabinoid and BDNF levels in humans – possible implications for reward and depression. Psychoneuroendocrinology, 37(6), 844–851.

Lucassen, P. J., Meerlo, P., Naylor, A. S., Van Dam, A. M., Dayer, A. G., Fuchs, E….. Czeh, B. (2010). Regulation of adult neurogenesis by stress, sleep disruption, exercise and inflammation: Implications for depression and antidepressant action. European Neuropsychopharmacology, 20(1), 1–17.

Merabet, L. B., Hamilton, R., Schlaug, G., Swisher, J. D., Kiriakopoulos, E. T., Pitskel, N. B., … Pascual-Leone, A. (2008). Rapid and reversible recruitment of early visual cortex for touch. PLoS One, 3(8), e3046.

Merzenich, M. M., & Jenkins, W. M. (1993). Reorganization of cortical representations of the hand following alterations of skin inputs induced by nerve injury, skin island transfers, and experience. Journal of Hand Therapy, 6(2), 89–104.

Münte, T. F., Altenmüller, E., & Jäncke, L. (2002). The musician’s brain as a model of neuroplasticity. Nature Reviews Neuroscience, 3(6), 473–478.

Nottebohm, F., Tegner, M. S., & Christiana, M. L. (1976). Central control of song in the canary, v Serinus Canarius. Journal of Comparative Neurology, 165(4), 457–486.

Pascual-Leone, A., Nguyet, D., Cohen, L. G., Brasil-Neto, J. P., Cammarota, A., & Hallett, M. (1995). Modulation of muscle responses evoked by transcranial magnetic stimulation during the acquisition of new fine motor skills. Journal of Neurophysiology, 74(3), 1037–1045.

Ramachandran, V., & Blakeslee, S. (1998). Phantoms in the brain. New York: William Morrow.

Ramachandran, V. S., Rogers-Ramachandran, D., & Cobb, S. (1995). Touching the phantom limb. Nature, 377(6549), 489.

Sawaguchi, T., & Goldman-Rakic, P. S. (1991). D1 dopamine receptors in prefrontal cortex: Involvement in working memory. Science, 251(4996), 947–951.

Walker, M. (2017). Why we sleep. London: Allen Lane.

Глава 3. Мысли и чувства: нейробиология целей

Платон сравнивал человеческий разум с повозкой, запряженной двумя лошадьми – интеллектом и эмоциями. (Интеллект он представлял как белую лошадь, а эмоции – как черную. Ничего не изменилось: эмоции по сей день воспринимаются как недобрый спутник.) Возница – наше сознание – вечно мучился, пытаясь заставить их скакать в ногу. С тех самых пор этот конфликт не дает нам покоя. Эмоции словно нарушают ход мыслей и искажают суждение. Но, может быть, обе лошади нужны повозке, чтобы двигаться вперед.

Мышление (когнитивный процесс) определяется как знание, размышление и суждение. Оно имеет дело с фактами, информацией и дедукцией и часто основывается на языковых навыках. Это тихое, спокойное озеро мыслей. Эмоции – это чувства по поводу мыслей и переживаний. Они оказывают влияние на наше тело и управляют нами. Это горячие ключи, бурлящие в озере. В итоге река мыслей получается по большей части теплой, с изредка пробивающимися ключами и стандартно спокойным течением. Какой бы ни была температура, мы погружены в мышление с головой. С точки зрения мозга это просто активность в разных областях. Что-то мы испытываем как эмоции, что-то – как мысли.

Мысли и чувства – понятия абсолютно разные, но наш опыт состоит из смеси тех и других. Без мыслей нет чувств, а без чувств нет мыслей. Несколько недель назад мы планировали переехать в новый дом: звонили в компании, организующие перевозку вещей, писали агентам, подсчитывали финансовые расходы. Цели и планы были ясны, но присутствовало и множество чувств: радость при мысли о жизни в новом доме, раздражение от медлительности агентов, тревога за счета, неуверенность в выборе компании-перевозчика. А еще были воспоминания о хороших и трудных временах, пережитых в нашем доме. Но все это было подчинено одной цели – переезду в другой город.

Мышление – это сложный процесс, в котором задействованы многие области мозга. Префронтальная кора (ПФК) непосредственно вовлечена в когнитивный контроль, планирование и исполнительные функции. Она активно участвует в постановке целей, принятии решений и планировании. Это такой самоназначенный исполнительный директор – и как хороший директор, она руководит при помощи остальных членов команды. ПФК генерирует мысли и препятствует проникновению отвлекающих факторов: у нее черный пояс по подавлению незначимых импульсов, раздражителей и ненужных мыслей, что невероятно важно для концентрации внимания. Когда ПФК не справляется со своей работой, у человека развивается синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ)^[9]. Есть много степеней и типов СДВГ, но все они сопровождаются склонностью к рассеянности и трудностями концентрации. Основным лечением при острой форме СДВГ являются стимуляторы, что кажется нелогичным, ведь, казалось бы, стимуляцию в этом случае надо бы ограничить, а не усилить. Стимуляторы «встряхивают» ПФК, заставляя выполнять свои функции по стабилизации внимания и недопущению суматохи в других отделах мозга.

Дорсальная (верхняя) часть ПФК (дПФК) отвечает за «холодное» познание – планирование и управляемые действия. Она также следит за тем, чтобы действия человека были уместными. Человек с развитыми функциями дПФК будет идеальным специалистом по планированию и исполнительным работником, в меньшей степени склонным к эмоциональным всплескам. Вентральная (или нижняя) часть ПФК состоит из орбитофронтальной коры (ОФК) и вентромедиальной префронтальной коры (вмПФК) и отвечает за «горячее» восприятие – эмоциональную память и социально приемлемое поведение. Эта часть активна, когда мы включаем эмоции при взаимодействии с окружающими. Также она используется при моральной или этической оценке ситуации. Человек с развитой вмПФК будет отлично контролировать свое поведение и эмоциональные импульсы. ОФК (дотроньтесь пальцем до переносицы, между глазами – вот прямо там она и расположена) играет исключительно важную роль в интеграции эмоций в процесс принятия решений и объединении «холодного» и «горячего» типов познания, что помогает рационально применять моральные нормы и вести себя соответственно. В идеале дорсальная и вентральная системы должны работать сообща. В планирование и логику вмешиваются эмоции, что делает человека и не слишком скованным правилами, но и не слишком эмоционально неустойчивым. Тут две лошади скачут в ногу.

ОФК также крайне важна для так называемого «обратного обучения» (reversal learning) – процесса, изменяющего наши привычки, когда что-то, что раньше поощрялось, становится нейтральным или неэффективным. Помнится, один наш клиент очень любил поболтать с коллегой-управленцем, пока тот вдруг не стал саркастичным и придирчивым. Тогда то, что раньше доставляло удовольствие, стало неприятным. Наш клиент силился понять, почему это произошло, ему быстро пришлось подстроиться под новые условия, и именно для этого нужна ОФК. Она помогает изменить вектор и не стегать почем зря дохлую кобылу. Без обратного обучения люди продолжали бы делать то, что причиняет им боль, даже осознавая это (рис. 3.1).

Рис. 3.1. «Горячее» и «холодное» познание

Сев за написание этой книги, мы столкнулись с дилеммой: о чем рассказать в первую очередь, об эмоциях или о познании? Или написать большую главу, охватывающую обе темы? Мы решили сначала обратиться к познанию и надеемся, что когда оба явления станут понятны, весь пазл сложится в полноценную картину.

Итак, наша первая остановка – познание и постановка целей.

Нейробиология целей

Чего вы хотите? Этот простой вопрос побуждает нас к действиям; он же является фундаментальным в коучинге. То, что начинается как мысль, в итоге становится действием. Мозг использует один и тот же нейротрансмиттер дофамин и для формирования желаний (через систему вознаграждений и ПФК), и для возможности действовать (через базальные ядра – набор структур, находящихся глубоко в мозге и контролирующих наши движения). Целенаправленные действия настолько характерны для человека, что сложно даже представить, какой была бы жизнь без них^{31}.

Как мы решаем, что делать? Мы выбираем то, что кажется лучшим и наиболее выгодным. Мы хотим чего-то и стремимся к этому. Иногда награда заманчива и привлекательна (секс с желаемым партнером, шоколадный торт или новенький гаджет), и тогда мы испытываем по-настоящему сильное желание. Иногда на кону стоит что-то более абстрактное (самооценка, свобода или репутация), и тогда к желанию примешивается рассудок. Как бы то ни было, мы строим планы в надежде получить то, чего хотим. Мы визуализируем возможное будущее, стараемся предугадать трудности и постоянно корректируем свои действия на пути к достижению цели. Но путь к успеху может лежать через усилия, боль и жертвы, так что в итоге нам может даже не понравиться то, чего мы добились. Желания и симпатии управляются разными областями мозга. Порой нам кажется, что мы хотим чего-то, когда на самом деле нам нужно лишь само чувство, которое, кажется, мы испытаем, достигнув цели.

Мы должны оставаться сконцентрированными на своей цели перед лицом неудач. Вне зависимости от того, достигнем мы желаемого или нет, сам процесс требует от нас нестандартного мышления, планирования и визуализации. Оставаться сконцентрированным и избегать отвлекающих факторов просто необходимо, точно так же как избавляться от старых привычек и приобретать новые. Мы оглядываемся на прошлое и смотрим в будущее, чтобы разглядеть препятствия, источники силы и составить план действий. Здесь требуется слаженная работа многих областей мозга. Но как все это функционирует на практике? Целенаправленное поведение составляют три основных процесса: создание, поддержание и завершение^[10].

Создание

Главная функция мозга – просчитывать будущее. Мозг – это не пассивный комок тканей, реагирующий на происходящее «где-то там». Он непрерывно придает смысл переживаниям, будит воспоминания и предсказывает будущее. А лучший способ предсказать будущее – это создать его.

Мозг генерирует ожидания на основе опыта, а затем с помощью входящей информации изменяет их. Мы не видим, что происходит «там». Мы имеем то, что оказывается «здесь», созданное на основе того, что мы ощущали «там» (в любом случае мы воспринимаем крайне малую часть внешнего мира, многое теряется в процессе обработки). Если сомневаетесь, посмотрите на YouTube видео, где человек в костюме гориллы ходит туда-сюда, а люди даже не замечают его (так работает избирательное внимание)^{32}. Или то видео, где люди меняют внешность, а окружающие не замечают этого (неспособность видеть изменения)^{33}. Подобные штуки работают, потому что мозг прежде всего моделирует то, что ожидает увидеть, и далеко не всегда уделяет внимание тому, что происходит на самом деле. Он постоянно что-то создает – так что все мы своего рода творцы.

Однако мы вовсе не ощущаем себя таковыми, как раз наоборот. Мы чувствуем себя скорее марионетками, отданными на милость других людей и событий. Но процесс создания – это состояние мозга и его отношение к миру. По этому вопросу можно занять одну из двух позиций. Первая – роль творца, обеспечивающего возможности и ощущающего свою силу. Вторая – роль жертвы, реагирующей на события и чувствующей собственную беспомощность. Нам кажется, что для коучей это основное разделение и цель любого тренинга – помочь человеку стать в большей мере творцом собственной жизни, а также не упускать из виду фидбек, поступающий из внешнего мира.

Творцы чувствуют, что способны измениться сами и изменить мир. Жертвы убеждены, что у них нет выбора и они полностью находятся во власти внешних обстоятельств. Творцы получают отклики от внешнего мира; жертвы видят в них лишь ограничения. Творцы знают, что не могут контролировать события, но могут контролировать свою реакцию на них, поэтому события перестают делиться на однозначно плохие и хорошие. Потому что действительно важно лишь то, как они относятся к происходящему и как используют его. Творцы берут на себя ответственность. Жертвы обвиняют других.

В предыдущей главе мы говорили о нисходящих и восходящих процессах. Нисходящие подчиняются нашим целям и планам, позволяют почувствовать себя творцами. Восходящие идут снизу, в результате чего наше внимание попадает во власть импульсов. Восходящие процессы крайне важны, ведь нам нужно обращать внимание на боль, опасность, голод или жажду, например. Это помогает нам выживать. Когда на кону стоит жизнь, мозг не склонен к компромиссам и на первый план выходят именно восходящие процессы. Однако если наше внимание постоянно сосредоточено на событиях, не угрожающих нашей жизни, мы начинаем плясать уже под другую дудку. Укоренившиеся восходящие процессы, обрабатывающие будничные события, превращают нас в жертву.

Постоянные реакции на внешние события вызывают стресс. При угрозе в действие приводится гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая ось (ГГНО)^{34}. Надпочечники начинают вырабатывать гормон стресса кортизол. Стрессовые реакции полезны, так как они дают нам энергию. Репутация кортизола неоправданна, он вовсе не вреден – наоборот, он стимулирует нас и готовит к предстоящим трудностям. Нам нужен кортизол, однако слишком большое его количество, выделяемое на протяжении слишком длительного периода времени, вредно для здоровья и вызывает симптомы стресса: повышенное кровяное давление, перепады настроения и нарушения сна.

Каждый день мы сами выбираем, стать нам жертвой, реагирующей на происходящее, или принять точку зрения творца. Вот пример из жизни одного клиента, который хотел наладить отношения с супругой. Как-то он рассказал, что утром жена сорвалась на него по совершенно незначительному поводу. Непроизвольное внимание незамедлительно отреагировало бы на колкие замечания, что привело бы к беспокойству или даже раздражению и гневу из-за несправедливости сказанного. Подобное поведение вызвало бы ответную реакцию и вскоре привело бы к полноценной ссоре. Но наш клиент решил задействовать нисходящие потоки. Он отметил свою реакцию, принял ее, но не дал ей хода. Он ведь хотел наладить отношения, и это была отличная возможность прояснить, что же беспокоит жену. Он повернул разговор в другое русло. Как только он принял ситуацию, то смог посмотреть на нее бесстрастно. У него был выбор, был шанс стать творцом. А автоматические реакции никогда не бывают созидательными.

Творческое мышление подразумевает нахождение в моменте, внимание к происходящему здесь и сейчас, а не следование за привычками прошлого. Привычка, сформировавшись, уже не требует вашего внимания – она действует сама по себе и больше никак не связана с вознаграждением. Она вырабатывается на автомате и движется по пути, сформированному нейропластичностью. Действия, направленные на достижение целей, и действия, совершаемые по привычке, соперничают в нашем мозге, и только ОФК решает, по какому пути пойти и что выбрать: творчество или простое реагирование. Орбитофронтальная кора отвечает за то, действуем ли мы по привычке или задумываемся, чего, собственно, хотим от происходящего^{35}.

Чтобы остановить привычные действия, ПФК должна затормозить первую автоматическую реакцию. Тогда открывается путь к творчеству. Творчество – это поле для деятельности, но первый шаг – это всегда остановка. Остановка привычного хода мыслей или реакций. Именно это нужно, чтобы освободить пространство для новых идей^{36}. Пациенты с повреждениями ПФК реагируют на окружающий мир заранее запрограммированным образом, не учитывая контекст происходящего. Такое поведение называется «утилизационным», основанным исключительно на реакциях. Действия в таком случае часто бывают странными. Например, один пациент в больнице Парижа, как только ему на глаза попадался молоток, гвозди и картина в кабинете врача, сразу, без всяких на то причин, принимался вешать картину на стену^{37}. Пациенты с повреждениями ПФК часто полностью зависят от внешних раздражителей, и даже тогда их реакции не всегда уместны.

Другое будущее

Прежде всего, ОФК решает, следовать привычке (то есть сформировать ситуацию на основе прошлого опыта) или смоделировать иной вариант развития событий. Новый вариант подразумевает постановку целей. В таком случае ПФК блокирует привычки и отвлекающие факторы. Так начинается процесс создания.

Первый из необходимых для этого навыков – абстрактное мышление. Наше мышление развивается с возрастом: от конкретного и операционального в детстве к более гибкому и дифференцированному в юности и зрелом возрасте. Дети имеют дело с определенными объектами: стулья, молоко, печенье, плюшевые мишки, велосипеды. Затем они учатся объединять предметы в абстрактные категории: мебель, еда, игрушки, транспорт. Как только мы овладеваем этим навыком обобщения, наше мышление начинает совмещать и перестраивать мысли таким способом, который невозможен при конкретном. Абстрактные понятия рождаются в префронтальной коре, а сама способность их создавать оттачивается по мере развития мозга^{38}. Когда мы мыслим абстрактными категориями, то можем и ставить цели (наладить отношения, улучшить лидерские качества и т. д.) и планы на «бытие» – стать лучше, например.

Второй необходимый навык – умение путешествовать во времени. Это позволяет нам не застревать в одной точке в настоящем, а расширять горизонты восприятия до будущего и прошлого. Чтобы ставить цели, нужно уметь оглядываться назад, учиться на опыте и отыскивать там источники сил, а также строить проекции будущего, действуя в настоящем.

Известно, что супрахиазматическое ядро в гипоталамусе – это своего рода «миротворец» мозга. Оно контролирует биологические ритмы сна, температуру тела, память и выполнение задач. Когда ваш режим не совпадает со временем страны, в которой вы находитесь, вы испытываете синдром смены часового пояса – так называемый «джетлаг». Нам еще не очень много известно о том, как мы измеряем длительные временны́е промежутки. ПФК, базальные ядра и гиппокамп, возможно, участвуют в этом процессе^{39}, но как на самом деле все это функционирует, до сих пор загадка.

Подумайте о чем-нибудь, что вы делали в прошлом году… и в позапрошлом.

Откуда вы знаете, что одно воспоминание произошло до другого?

Мозг должен как-то увязывать воспоминания с временны́ми промежутками – хотя чем дальше в прошлое, тем меньше мы уверены в последовательности, тем больше года растворяются друг в друге.

Вот несколько полезных вопросов, которые помогают нашим клиентам на стадии постановки целей:

• Что вы хотите создать?

• Каких изменений вы хотите?

• Когда желаемое произойдет, как изменится ваша жизнь?

• Опишите свою новую жизнь…

• Что будет важно для вас, когда вы достигнете цели?

• На какие вопросы поможет дать ответ достижение этой цели?

Поддержание

Когда мы писали эту книгу, мы как раз собирались переезжать в новый дом за пределами Лондона. Наша дочь переходила в другую школу, и мы хотели перебраться к ней поближе. Мы вообразили дом, в котором хотели бы жить, район и саму новую жизнь. Все это было довольно абстрактно, оптимистично и основывалось отчасти на приятных воспоминаниях из прошлого. Нам нужно было узнать больше о местности, и мы провели много времени, изучая все нюансы и пытаясь прочувствовать атмосферу округи. Затем мы перешли к составлению плана действий. Было непросто нарисовать в голове новую картинку – хотелось, чтобы все было как раньше, просто на новом месте. Это так называемая ловушка экспата. Так, англичане, живущие за границей, по-прежнему едят английскую еду, говорят по-английски с местными, перезваниваются с такими же друзьями-экспатами и ведут образ жизни, максимально приближенный к тому, что был у них в Англии (разве что с более приятной погодой).

За творческим процессом обязательно должно следовать планирование, а затем действия. Все это нужно поддерживать на протяжении длительного периода времени. Чтобы двигаться к цели, необходимо отмечать прогресс и работать над каждым следующим шагом. Для этого нам и необходима кратковременная память. Именно там складируется и обрабатывается информация, хранящаяся недолго (не более нескольких минут). Это своего рода «меловая доска сознания». Сюда мы вытаскиваем долгосрочные воспоминания, двигаем их с места на место, соединяем с настоящим и проецируем в будущее. Кратковременная память очень важна для планирования и поддержания концентрации при достижении целей. Дорсолатеральная префронтальная кора (дПФК) – то самое место, где накопленные знания (изначально хранящиеся в гиппокампе и ПФК) интегрируются с ощущениями настоящего. Эта область также не позволяет раздражителям (таким, как аромат кофе или манящий сигнал оповещения со смартфона) мешать работе кратковременной памяти. Умение удерживать какие-либо мысли и поддерживать их на протяжении времени, не перепрыгивая сразу к решению, – признак подвижного интеллекта и развитого абстрактного мышления, а также творческого начала, способности распознавать паттерны и решать проблемы. Передняя поясная кора (ППК) отслеживает весь процесс. Ее работа – находить ошибки и передавать их в ПФК. Она активизируется, когда мы замечаем неточности или несовпадения^{40}.

Однако формулирование и удержание целей – процесс не только когнитивный. Эмоции постоянно окрашивают наши мысли и могут вмешиваться в него. Работа ПФК прерывается сигналами миндалевидного тела, если мы тревожимся или боимся чего-то. Не стоит забывать также о ценностях и эмоциональных воспоминаниях. ОФК соединяет «холодное» и «горячее» познание, оценивая таким образом эмоциональную окраску мыслей. Именно эмоции и ценности определяют наши решения на пути к цели. Ценности – это то, что важно для нас в данной ситуации, и они тесно связаны с эмоциями в лимбической системе. Именно они отображают то, от чего мы получим удовлетворение.

Завершение

Цели похожи на матрешки: одна прячется внутри другой, третья скрывает четвертую. Поэтому долгосрочные цели всегда разбиваются на более мелкие. Планирование – процесс цикличный, и мы применяем один и тот же подход ко всем промежуточным целям, держа в голове главную.

В нашем случае среди промежуточных целей было: найти агента, разобраться с финансами, найти риелтора, найти подходящий дом, найти покупателей для нашего дома, совершить сделку и, наконец, переехать из старого жилья в новое.

Мы не можем контролировать происходящее, и каждый шаг на пути – это сочетание ваших решений, влияния окружающих и случайных событий. Иногда все идет в соответствии с задумкой, иногда нет. Когда план рушится, передняя поясная кора берется за дело и планирование начинается снова.

Пункт назначения и дорога к нему

Цели должны вознаграждаться – иначе зачем вообще напрягаться? Один из результатов – сам факт прибытия в конечный пункт; другой – дорога к нему. Например, мы получили огромное удовлетворение, закончив эту книгу и предоставив читателям шанс с ней ознакомиться, но и возможность учиться, работая над ней, тоже дорогого стоит. Когда мы думаем о целях, кажется, что их достижение и есть награда, но это иллюзия. Наш мозг эволюционировал на протяжении десятков тысяч лет, и все это время награды и ценности были крайне простыми: еда, убежище, секс – все потому, что сама жизнь была коротка и нестабильна. Теперь наши цели стали более абстрактными и долгосрочными: овладение какими-либо конкретными навыками, саморазвитие, лидерские качества или хорошие отношения. Они могут искажаться, меняться и трансформироваться со временем. И успех тут зависит не только от вас, но и от множества других людей. Даже когда вы получаете то, к чему стремились, результат может оказаться вовсе не таким, какого вы ожидали, и вы не почувствуете того, на что рассчитывали.

У нас было несколько клиентов, которые активно продвигались по карьерной лестнице, триумфально делали шаг на самую вершину и, оглядываясь, в смятении замечали, что вид сверху оказывался совершенно не таким, каким они его себе представляли. Так что сам путь тоже должен быть наградой, иначе достижение цели может превратиться в величайшее разочарование.

Вот отличный пример. Предположим, вы хотите взобраться на Эверест. Вы будете наверху (если восхождение удастся) в лучшем случае минут тридцать. Эти полчаса будут чудесными, но потом вам придется приступить к спуску, а на это могут уйти недели. Подготовка тоже занимает месяцы. Восхождение на Эверест – это удивительное приключение, и оно должно быть значимым и продуктивным целиком, со всех ракурсов. Вид сверху – лишь вишенка на торте. Какой бы ни была цель, мы всегда тратим куда больше времени на ее достижение, чем на конечный результат. Впечатления, которые ждут нас в конце, не длятся долго – и вот нам уже нужно искать новую вершину, которую можно покорить. Сам путь должен быть наградой, и тогда, даже не достигнув конечного пункта, вы все равно будете чувствовать, что все было не зря.

Для путешествия нужны долгосрочные перспективы и длительная концентрация. Все это связано с нейротрансмиттером дофамином – с ним мы познакомимся поближе в восьмой главе. Достаточно сказать, что дофамин доминирует в мозговой системе вознаграждения, заставляя нас хотеть и искать того, что кажется привлекательным. Дофамин действует на ПФК, заряжая нас энергией, желанием и мотивацией. Чтобы сохранять мотивацию, необходимо ставить цели, которые принесут удовлетворение (то есть имеющие для нас ценность). Однако ценность должен представлять не только конечный результат, но и сам путь. Нет ценности – нет дофамина. Нет дофамина – нет мотивации. Нет мотивации – нет действий. (Дофамин также является основным нейротрансмиттером, активирующим базальные ядра.) Когда клиенты жалуются на отсутствие «мотивации», на языке нейротрансмиттеров это значит следующее: «Цель не кажется мне достаточно привлекательной и стóящей, чтобы задействовать мезолимбический дофаминовый путь. Поэтому у меня нет сил и желания что-либо предпринимать для ее достижения». Выход заключается в том, чтобы связать цель с ценностями, а следовательно и с дофамином. С повышением уровня дофамина в ПФК растет и уровень мотивации^{41}.

Гибкость – качество так же необходимое, как концентрация и упорство. Обстоятельства меняются, вместе с ними приходится пересматривать и планы. ОФК отвечает за обратное обучение – процесс, когда некогда приносящие удовлетворение вещи перестают быть таковыми. Передняя поясная кора тоже вступает в игру. Во-первых, она активируется, когда речь идет о долгосрочной перспективе. Повреждения ППК ограничивают горизонт событий до самого ближайшего будущего. Во-вторых, она активируется еще больше контролируемыми действиями. Если клиент не верит, что все в его руках, ППК может не включиться в работу в нужной степени и ограничить временны́е рамки. Задача коуча: помочь клиенту оставаться в зоне своего влияния – там, где он может непосредственно контролировать происходящее.

Практическое применение

Теперь давайте объединим все, что мы узнали, на примере нашей истории с продажей и покупкой дома.

Использование накопленных знаний (дПФК и гиппокамп)

Опыт покупки дома у нас уже был, но раньше нам не приходилось покупать и продавать одновременно. Мы уже как-то искали средства на покупку, и это пошло на пользу. Однако бóльшая часть знаний на основе того, через что мы проходили ранее, не очень-то подошла, ведь условия рынка изменились.

Когда нам не хватало ни опыта, ни знаний по какому-то вопросу, мы связывались с экспертами, агентами по недвижимости и юристами.

Вот два важных урока, которые мы извлекли.

• Следовать проверенному, знакомому пути, конечно, очень заманчиво.

Но очень часто свежий взгляд на ситуацию оправдывал себя.

• Мы «разгрузили» нашу ПФК, поручив профессионалам все, что было возможно.

Хотелось контролировать весь процесс от и до, но это бесполезное желание. Мы отвечали за то, в чем разбирались, и платили специалистам за решение дел, с которыми не справлялись сами.

Вот несколько полезных вопросов:

• Что мне уже известно об этом вопросе?

• Какая часть из этого пригодится сейчас?

• Насколько отличаются обстоятельства в данный момент?

• Кто и что может мне помочь и как все это найти?

Мотивация и вознаграждение (дофамин, ПФК и лимбическая система)

• Мы сформулировали четкие ценности, которые и определяли условия переезда.

• Мы хотели переехать за город, потому что нам нравился такой стиль жизни.

• Мы хотели жить ближе к школе нашей дочери.

Главными приоритетами были пространство, покой и красивые виды.

• Там, где мы жили, тоже было много хорошего, и мы понимали, что придется с чем-то расстаться. На переезд у нас ушло в общей сложности десять месяцев. Много раз мы чувствовали дискомфорт, переживали и спорили, но каждый раз старались не забывать, для чего мы все это делаем.

Вот несколько полезных вопросов:

• Что здесь важнее всего?

• Что я чувствую?

• Совпадает ли намеченное мною действие с приоритетами?

• Я все еще хочу этого?

• Какое мини-вознаграждение я могу придумать для себя, если справлюсь?

Обнаружение ошибок (ППК)

Много раз нам казалось, что все уже устаканилось, но было трудно сохранять спокойствие. Один случай стал настоящей проверкой на прочность. Сделка с одним покупателем сорвалась, и на очереди на просмотр дома было еще трое. И вот, в четыре утра в понедельник Джозефа разбудил звук текущей воды. Испуганный, он вскочил и побежал в ванную, расположенную прямо над кухней. Оказывается, трубу прорвало. Пол был весь залит водой. Джозеф перекрыл воду и спустился на кухню, готовясь к худшему, – и его опасения полностью оправдались. Кухня выглядела так, будто там взорвалась бомба с водой. Осыпавшаяся с потолка штукатурка валялась по всем поверхностям мокрыми ошметками. Тонны строительного мусора, оставшегося за потолочным покрытием, вылезли наружу. Это была настоящая катастрофа. Казалось, потолок уничтожил все наши мечты. Ничего не оставалось, кроме как навести порядок, отменить визиты потенциальных покупателей и начать звонить электрикам, сантехникам и декораторам, чтобы привести кухню в прежнее состояние. На ремонт ушло больше двух недель. В итоге все сложилось как нельзя лучше: сияя белизной и совершенно преобразившись, кухня стала выглядеть еще привлекательнее, чем раньше.

Вот несколько полезных вопросов на данном этапе:

• Каковы риски?

• Что может пойти не так?

• Что я могу сделать, чтобы минимизировать угрозы?

• В какой степени я могу повлиять на ситуацию?

• Как снова прийти в себя?

Обратное обучение и гибкость (ОФК)

Здесь можно привести массу примеров. Бывали моменты, когда нам приходилось давить на риелторов и покупателей. Иногда нам хотелось это сделать, но мы сдерживались, потому что это бы вряд ли помогло. Чаще всего мы предоставляли все агентам, но порой приходилось вмешиваться и брать ответственность на себя. Инцидент с кухней затормозил процесс, и вместо того, чтобы искать покупателей, нам пришлось отложить все ознакомительные визиты на пару недель.

Вот что стоит спросить у себя на данном этапе:

• Какие действия стоит продолжать?

• Какие действия стоит пересмотреть, поскольку в данный момент они не несут пользы?

• От каких действий следует отказаться в свете изменившихся обстоятельств?

Действия (базальные ядра)

Если все хорошо спланировано, все идет как по маслу. Можно выстроить пошаговый план, но имейте в виду, что реальность куда более сложна и вам неизбежно придется что-то менять и подстраиваться под обстоятельства. Есть такая военная поговорка: «Стратегия работает до первого контакта с врагом». Или, как бы сказали мы: «План действий работает до первого обрушения кухонного потолка». Но всегда есть запасной план.

Вопрос лишь один:

• Что делать дальше?

Существует множество целей, для которых нужны конкретные действия, но существуют и так называемые общие цели (саморазвитие, например). Они более личные, но мозг работает с ними по тем же принципам. Создание, поддержание и завершение – комплексный процесс, в котором одновременно задействовано очень много систем, и наш мозг прекрасно справляется с этим. А вот со сбором и анализом информации дела обстоят не так замечательно. Об этом мы и поговорим в следующей главе.

Таблица 3.1. Нейробиология целей: главное

Библиография

Abraham, A., Pieritz, K., Thybusch, K., Rutter, B., Kröger, S., Schweckendiek, J., … Hermann, C. (2012). Creativity and the brain: Uncovering the neural signature of conceptual expansion. Neuropsychologia, 50(8), 1906–1917.

Amabile, T. M., Conti, R., Coon, H., Lazenby, J., & Herron, M. (1996). Assessing the work environment for creativity. Academy of Management Journal, 39(5), 1154–1184.

Carter, C. S., Braver, T. S., Barch, D. M., Botvinick, M. M., Noll, D., & Cohen, J. D. (1998). Anterior cingulate cortex, error detection, and the online monitoring of performance. Science, 280(5364), 747–749.

Dumontheil, I. (2014). Development of abstract thinking during childhood and adolescence: The role of rostrolateral prefrontal cortex. Developmental Cognitive Neuroscience, 10, 57–76.

Gremel, C. M., Chancey, J. H., Atwood, B. K., Luo, G., Neve, R., Ramakrishnan, C., … Costa, R. M. (2016). Endocannabinoid modulation of orbitostriatal circuits gates habit formation. Neuron, 90(6), 1312–1324.

Grondin, S. (2010). Timing and time perception: A review of recent behavioural and neuroscience findings and theoretical directions. Attention, Perception, Psychophysics, 72(3), 561–582.

Knight, R. T., Grabowecky, M. F., & Scabini, D. (1995). Role of human prefrontal cortex in attention control. Advances in Neurology, 66, 21–36.

Lhermitte, F. (1983). ‘Utilization behaviour’ and its relation to lesions of the frontal lobes. Brain, 106(2), 237–255.

Sawyer, K. (2011). The cognitive neuroscience of creativity: A critical review. Creativity Research Journal, 23(2), 137–154.

https://www.youtube.com/watch?v=vJG698U2Mvo

https://www.youtube.com/watch?v=VkrrVozZR2c

Глава 4. Мышление: хитрости и ловушки

Коучи задают своим клиентам вопросы, заставляющие думать, а из полученных ответов выводят новые вопросы. Все это помогает раскрыть проблему и заставляет клиентов взглянуть на нее под другим углом. Коучинг – это по большей части когнитивный процесс, и все мы гордимся своими умственными способностями. Но есть и плохие новости: мыслительные функции мозга довольно ненадежны. Этот механизм далек от объективности и логики. Наше повседневное мышление искажает, упрощает и выворачивает наизнанку поступающую к нам информацию. Хорошие новости заключаются в том, что если мы поймем, как все это работает, то сможем думать лучше. В этой главе мы поговорим о ловушках, в которые может попасть мышление без нашего ведома.

Два вида мышления

Мы владеем двумя системами мышления. Первая – быстрая, автоматическая и по большей части бессознательная. Она стремительно делает выводы, основываясь на «правилах большого пальца»^[11], многие из которых обусловлены эволюцией. Они позволяют найти быстрые, простые ответы, подходящие для обычных ситуаций. Мы пользуемся этой системой, принимая ежедневные рутинные решения, но она ненадежна, полностью подчиняется обстоятельствам и зависит от того, где и с кем мы находимся. В сложных ситуациях мы полагаемся на нее на свой страх и риск. Это своего рода «мышление без мышления», без паузы на раздумья. Данная система широко известна как «быстрое мышление», или (что довольно прозаично) Система 1 – так ее назвал Даниэль Канеман в своей работе по поведенческой экономике^{42}. Мы склонны оправдывать свои быстрые ответы, потому что у нас практически (или совсем) отсутствует рефлективный доступ к мышлению^{43}. Мы не очень-то сильны в «размышлениях о мышлении». Система 1 активирует островковую долю головного мозга, переднюю поясную кору и части лимбической системы.

Система 2 – медленная, сознательная и рефлективная. Она гораздо более надежна, но… требует усилий и подавления быстрых, очевидных (хоть и часто неверных) ответов Системы 1. Система 2 использует абстрактное, внеконтекстное мышление и нужна нам для принятия важных решений. Она получает информацию, аккуратно анализирует ее, находит, чего не хватает, не отвлекаясь на происходящее здесь и сейчас. Система 2 использует неокортекс, особенно префронтальную и теменную кору.

А как же интуиция? Это точно не про Систему 1. Потому что под интуицией в данном случае понимается Система 2 – не такая поверхностная и имеющая большой запас опыта. Некоторые люди способны делать правильные выводы, имея крайне мало информации (так называемые тонкие срезы)^{44}. Они часто называют это интуицией, однако, это скорее быстрая оценка, основанная на обширных знаниях^[12] (рис. 4.1 и 4.2).

Наше мышление представляет собой смесь этих двух систем. Однако, чтобы обойти Систему 1 и использовать Систему 2, нужно приложить усилия. Система 1 вытекает из понятия «когнитивного скряги»^{45}. Нам хочется тратить на суждения как можно меньше усилий; мы все в некотором роде скупцы, накапливающие ресурсы и моментально использующие Систему 1. Но не спешим никого осуждать: это стандартный процесс работы мозга.

Рис. 4.1. Принятие решений: Системы 1 и 2 в действии

Первый ответ клиента на заданный вопрос обычно продиктован Системой 1. Поэтому мы, как правило, не принимаем его, особенно если он звучит моментально. Это просто первое, что приходит в голову.

Вслед за быстрым ответом мы задаем вот какие вопросы:

• Это ваша первая мысль. А какая вторая?

• Скажите что-то менее очевидное. (Для этого нужно уже хорошо сойтись с клиентом, но фраза очень эффективная.)

• Это ваше лучшее предположение?

• Поразмышляйте еще немного, а потом скажите, что думаете.

Тот же подход мы используем к тем клиентам, у которых будто бы есть быстрые ответы на все вопросы. Такие люди производят впечатление всезнаек, и это ловушка Системы 1.

Система 1 в действии

Система 1 ненадежна по трем причинам.

Первая. Она использует проторенные легкие пути (эвристику), причем повсеместно и без разбора. Например, мы склонны думать, что высокие симпатичные люди лучше справляются с разными задачами, и больше им доверяем^{46}. Мы делаем такой вывод менее чем за десятую долю секунды, основываясь всего лишь на внешности^{47}. Это может привести к серьезным ошибкам^{48}.

Вторая. Система 1 строится на вере, а не на анализе и размышлениях.

Третья и самая важная. Система 1 находится под влиянием обстоятельств и дает ответы, основанные на сиюминутном контексте, а не на общих принципах. Другими словами, она крайне зависима от того, что происходит в данный конкретный момент. Система 2 принимает во внимание прошлое, настоящее и будущее, а уже потом обращается к текущему моменту.

Вот главные недостатки Системы 1.

Нежелание признавать поражение

Мы ненавидим проигрывать куда больше, чем любим выигрывать. Гарантированная прибыль (пусть и маленькая) всегда более привлекательна, чем риск потери. При неудачах (таких, как, скажем, инвестиции в акции, падающие в цене) мы с большей вероятностью пойдем на риск еще больших потерь, если есть шанс вернуть средства (пан или пропал)^{49}. Проигрыш не обязательно должен быть материальным; это может быть что угодно, что представляет для нас ценность: уважение, любовь, благополучие или свобода. Со всем этим люди действуют по принципу «все или ничего».

«Статус-кво» – это тоже разновидность отказа признавать поражение. Система 1 стремится сохранить статус-кво, потому что перемены рассматриваются ею как потери. И не важно, сколько хорошего принесут с собой эти изменения; чувства утраты чего-то вполне достаточно для того, чтобы склонить чашу весов к тому, чтобы оставить все как есть. Это объясняет, почему многие клиенты, заявляющие, что хотят перемен, на самом деле не меняются. Все приходят к коучингу с желанием изменить что-то, но никто не думает о том, от чего придется отказаться в процессе. Поэтому люди могут сопротивляться переменам, даже если цена не столь высока.

Когда несколько лет назад Джозеф размышлял над переездом из Лондона в Бразилию, он сомневался и постоянно думал о том, что теряет. Андреа попросту переформулировала установку, предложив ему думать о том, что он оставляет^{50}. Второе можно контролировать; потеря же – это нечто, что просто случается и над чем у вас нет власти. Когда вы «оставляете» что-то, подразумевается, что оно никуда не исчезает и вы всегда можете вернуться и вновь обрести это. А когда теряете, вещь исчезает навсегда. Эта формулировка тогда очень помогла Джозефу, а также многим клиентам.

Еще одна разновидность этой особенности – ловушка «невозвратных затрат». Случалось ли вам когда-нибудь с нетерпением ждать определенного фильма, концерта или спектакля? Вы предвкушаете отличный вечер. Свет гаснет, представление начинается, но пять минут спустя вы понимаете, что это просто катастрофа. Перед вами встает выбор: встать и уйти или же продолжать сидеть в надежде, что к концу все станет получше. Если остаетесь, вы попадаете в ловушку невозвратных затрат. Вы уже потеряли время и деньги (что не радует), но не хотите этого признавать. Но это бессмысленно! Зачем тратить еще больше времени? Того, что упущено, уже не вернуть. Тот же принцип заставляет наших клиентов поддерживать малоприятные отношения или провалившиеся инвестиции. Некоторые из них в поте лица работали над проектами, которые были обречены на провал, но нежелание признать это не позволяло им поставить точку.

И чем же тут поможет коучинг?

Во-первых, знания – это сила. Расскажите клиенту о Системе 1 и неприятии потерь. Во-вторых, изучите положение клиента в настоящий момент времени: оно может быть не таким радужным, как кажется. В-третьих, обратите внимание на манеру клиента говорить о решениях с точки зрения приобретений и убытков.

Наконец, будьте внимательны с формулировками. Убедитесь в том, что клиент совершенно точно понимает, какие выгоды и неудачи ждут его в каждом конкретном случае.

Если существует вероятность потерять что-то, постарайтесь убедить клиента посмотреть на ситуацию объективно. Есть вещи, которые просто необходимо отпустить, чтобы обрести нечто лучшее. Можете использовать уловку с заменой слова «потерять» на «оставить».

Выборочное внимание

Система 1 направляет наше внимание. Мы ищем что-то знакомое, особенно в неизвестном, новом. То, что знакомо, цепляет взгляд. Забавно, что нам даже не обязательно это осознавать. Вы, скорее всего, сочтете человека более привлекательным, если раньше уже видели его фотографию, даже если не помните этого^{51}. Исследования также доказывают, что люди с большей вероятностью принимают утверждения на веру, если слышали их ранее (даже если клянутся, что понятия о них не имели)^{52}.

Мы также ждем того, чего ожидаем. Ожидания – это наши попытки предсказывать будущее, и мы изо всех сил стараемся быть хорошими прорицателями. Мы ищем свидетельства, даже самые безосновательные, которые доказывают нашу правоту. Мы ждем, что люди будут вести себя определенным образом, и часто даже не замечаем, что они действуют иначе. Это называется «слепота невнимания» (attentional blindness): мы не видим того, чего не ожидаем увидеть, особенно если нам сказали смотреть на что-то другое. Знаменитый пример – эксперимент с «гориллой в комнате». На видео студенты в белых и черных футболках передают друг другу баскетбольный мяч. Ваша задача – сосчитать количество передач. В середине записи выбегает некто в костюме гориллы, останавливается в центре, бьет себя в грудь и убегает. Большой процент людей при первом просмотре не видит гориллу – несмотря на то что приборы, отслеживающие движения глаз, показывают, что человек смотрел прямо на нее^{53}. При повторном просмотре участники эксперимента удивляются, как могли не заметить такое.

Еще забавнее этот эксперимент прошел в Университете Западного Вашингтона. Клоун с красным носом в яркой фиолетово-желтой одежде проехал по студенческому городку на одноколесном велосипеде. Проведенный после этого опрос ста пятидесяти студентов показал, что лишь 50 % гулявших в тот момент в одиночестве видели клоуна. (Еще меньше заметивших было среди тех, кто общался в компании, и только 25 % студентов, использовавших мобильный телефон, видели клоуна. Современные технологии усиливают слепоту невнимания.)

Предвзятость подтверждения

Предвзятость подтверждения – это разновидность слепоты невнимания.

Мы замечаем и помним лишь те детали, которые соответствуют нашим мыслям.

Часто мы видим лишь то, что хотим увидеть. Это подтверждается многочисленными исследованиями, проводившимися с 1998 года^{54}. Мы замечаем факты, подкрепляющие то, что мы уже знаем, и игнорируем или пропускаем мимо ушей то, что нашему знанию противоречит. Фактически мы бываем слишком самонадеянны и с радостью продолжаем верить в свои идеи, закрывая глаза на очевидное. У нас был клиент, собравший целую папку доказательств некомпетентности своего непосредственного начальника. Он был полностью убежден, что этот человек бесполезен на работе, и каждый день приносил новые подтверждения. Как-то он заявил, что готов оставить свою убежденность и на неделю стать совершенно беспристрастным. Мы посоветовали ему провести эту неделю за сбором доказательств того, что его руководитель хорошо выполняет свои обязанности. В результате собранные улики были так же убедительны, как и предыдущие, что немало удивило клиента. Его начальник, оказывается, тоже был человеком, у которого случались хорошие и плохие дни. Необъективное восприятие заставляет людей трактовать происходящее на основе имеющихся готовых мыслей и установок.

А теперь загадка.

• Посмотрите на четыре карты ниже. У каждой из них на одной стороне нарисованы птица или тигр, а на другой – гнездо или роза (рис. 4.3).

• Дано следующее утверждение: у всех карт с птицей на обратной стороне изображено гнездо.

• Какие две карты нужно перевернуть, чтобы доказать истинность этой гипотезы?

Рис. 4.2. Необъективное восприятие

Подумайте, прежде чем читать дальше.

Большинство скажет, что перевернуть нужно карту A с птицей. Это верно. Если на обратной стороне не гнездо, условие не соблюдается.

Второй распространенный ответ – перевернуть карту C с гнездом (на другой стороне которой должна быть птица). Но… это ответ Системы 1. Если на обратной стороне окажется птица, это будет соответствовать гипотезе, но не подтвердит ее (потому что ничто не мешает карте с тигром тоже иметь гнездо на обратной стороне). Нужно перевернуть карту D с розой, потому что если там изображена птица, то это опровергнет утверждение.

Эта простая игра на самом деле куда глубже. Даже когда на кону ничего не стоит, мы стремимся найти доказательства, подтверждающие идеи, а не опровергающие их^{55}. Неудивительно, что предвзятость восприятия так сильна. Система 1 распознает утверждения, стараясь сделать их правдивыми (подтвердить). Система 2, наоборот, старается представить их ложными (проверить)^[13]. «Исключение подтверждает правило» – наиглупейшая поговорка из когда-либо придуманных. Исключение всегда опровергает правило и означает, что есть еще более конкретное правило.

Клиенты должны знать о предвзятости подтверждения. Это не какая-то глупость, а обычный принцип работы мозга. И коучи правильно делают, когда предлагают найти доказательства, опровергающие наблюдения или мысли клиентов. Всегда просите привести противоречащие примеры, задавайте вопросы, идущие вразрез с утверждениями человека. Если он прав, поиск примеров, не соответствующих его заявлению, тоже не повредит.

Эффект доступности

Мы обращаем внимание на то, что доступно. Нас подхватывает вихрем собственного опыта и тем, что нам известно, даже если это нерепрезентативная информация. Планируете полететь на самолете? Сознание тут же вспоминает две авиакатастрофы, случившиеся за последние месяцы, и заставляет нас задуматься над тем, чтобы поехать на поезде. Авиакатастрофы всегда имеют большой резонанс: они активно освещаются, и мы их запоминаем (в новости попадает много негатива, что еще больше определяет наше мышление). Мы забываем про тысячи безопасных перелетов, совершенных за то же самое время, ведь они не попали в новости. Получается, опять же, что мы не знаем, чего не знаем, и часто даже не пытаемся это исправить.

Мы замечаем случайности и придаем им куда большее значение, чем стоило бы, потому что они доступны. Мозг распознает паттерны и всегда ищет связи и ассоциации, чтобы наполнить смыслом окружающий мир, даже если никакого смысла в происходящем нет^{56}. Мозг ненавидит случайности, ему всегда нужно, чтобы все имело какое-то значение. Клиент звонит, стоит о нем вспомнить. Совпадение? Безусловно. Мы помним такие моменты, потому что они необычны, забывая о том, что тысячи раз думали о клиентах, которые после этого не звонили. Мир полон таких совпадений, которые Система 1 выстраивает в паттерны. «Беда не приходит одна» – эта народная мудрость будет истиной… пока вы ждете, что вот-вот случится еще что-то плохое.

В качестве разновидности эффекта доступности выделяют так называемую «ошибку выжившего». Мы переоцениваем шансы на успех, потому что победители часто появляются в заголовках новостей и мы запоминаем их. Историю пишут победители; о проигравших мы и не слышим. Мы знаем о крупных компаниях, которые начинали очень скромно, и думаем, что у нас получится так же. Может, и получится, но не стоит забывать о сотнях тех, кто пытался воплотить те же идеи и прогорел. Изучайте и неудачные попытки, чтобы понять, что люди сделали неправильно. Учитесь не только на примерах с пьедесталов – заглядывайте и на кладбища.

Помните об «ошибке выжившего», когда работаете с клиентом, который занят важным проектом. Здорово, если он уверен в себе и вдохновлен историями успеха, но все же следует быть внимательнее к своим стратегиям и не повторять путь слепо лишь потому, что он сработал для кого-то другого. Нас всегда настораживает, когда клиент говорит что-то вроде: «Я знаю, что это сработает, потому что мой приятель Джон уже провернул подобное». Хорошо, но сколько еще людей пытались и у них ничего не вышло? Какие исключительные обстоятельства помогли Джону преуспеть в том, что не получилось у многих других?

Ловушка результативности

Система 1 оценивает решения по их конечному результату, а не по процессу, к нему ведущему. Взгляните на следующие предложения:

Выглядит вполне верно, правда? Идеальная логика.

А теперь взгляните на это:

Серьезно? Очевидно, что это неверно, но заметьте: логика та же, что в первом варианте.

Потому что сама логика неверна. Первую последовательность следует выстроить вот как:

Вы не замечаете ложного аргумента в первом случае, потому что согласны с ответом. Мы склонны сразу делать выводы, с которыми согласны (Система 1), вместо того, чтобы проверять логику, которая к ним привела (Система 2).

Правильный выбор вытекает из корректного процесса принятия решений. Даже подбрасывание монетки даст верный ответ в половине случаев. Результаты зависят от множества факторов, большинство из которых не поддаются контролю.

Как в примере со слоном, успех может быть результатом процесса совершенно ошибочного. Например, некий коуч заявляет, что владеет абсолютно проверенным и доказанным методом привлечения клиентов. Предположим, он набирает восемьдесят других коучей, чтобы те проверили его стратегию. На самом деле метод не так уж хорош и работает лишь в одном случае из четырех. Получается, что шестьдесят человек останутся ни с чем, но двадцать преуспеют. Затем тот же коуч предлагает этим двадцати вложиться в его идею. По теории вероятности десять (50 %) согласятся. Итак, он берет этих десятерых в качестве примера. Каждый раз он рассказывает только их истории успеха. После нескольких таких сессий подобных историй у него будет более чем достаточно. И именно этих людей он будет указывать в качестве тех, кто мог бы рекомендовать его метод. Их называют «успешными обезьянками»^{57}. Они будут нахваливать методику, рассказывая всем, как она хороша. (Но это не так. На самом деле им просто повезло.)

Фундаментальная ошибка атрибуции

Эта ловушка порождает множество проблем. В ее основе лежит то, что мы приписываем результат заслугам людей, забывая об обстоятельствах. Мы постоянно недооцениваем влияние окружения на поведение и поступки человека. И это неудивительно. Мы хорошо знаем свои собственные намерения и когда оцениваем других, то полагаем, что все происходит точно так же и людьми движут исключительно намерения. Мы не берем в расчет саму ситуацию (но в то же время легко объясняем собственные провалы давлением обстоятельств). На практике это значит, что мы делаем очень поспешные выводы о людях, предполагая, что они действуют одинаково в любом случае. Надежность и возможности в большей степени определяются обстоятельствами, но мы склонны приписывать эти качества людям, не принимая во внимание их поведение в конкретной ситуации. Мы навешиваем ярлыки вроде «надежный» или «недостойный доверия», когда на самом деле все не так однозначно. Большинство людей вполне надежны при одних обстоятельствах и совершенно ненадежны в других. Это значит, что мы можем довериться человеку в ситуации, когда ему не стоит доверять, и взять на работу кого-то, кто окажется совершенно некомпетентным.

Мы чрезмерно переоцениваем собственный опыт, влияние и знания. Это иногда называют «эффектом озера Вобегон» (термин, придуманный профессором Дэвидом Майерсом в отношении выдуманного городка, где «все женщины сильны, все мужчины красивы, а все дети развиты выше среднего»). Опросы показывают, что большинство людей считают себя как раз «выше среднего»^{58}, о чем бы их ни спрашивали. (Действительно, кто признается, что его интеллект ниже среднего уровня развития?) Помните об этом, когда спрашиваете клиентов о том, в какой степени они владеют теми или иными навыками.

Чем больше мы изучаем нейронауку, тем больше осознаем, насколько важен контекст. Исследования лидерства – отличный пример. Библиотеки полны книг о качествах, необходимых лидерам, и о том, что, овладев этими качествами, вы тоже станете отличным лидером. Системе 1 нравится, когда истории простые и личные, но она постоянно забывает о том, что успех складывается из личных достижений и обстоятельств. Вы должны оказаться в нужном месте в нужное время. Постоянное непоколебимое упорство – одно из самых недооцененных качеств, необходимых для успеха. Появляется все больше исследований о ситуационном лидерстве, говорящих о том, что лидеру вовсе не обязательно быть харизматичным и вдохновляющим – достаточно просто представлять своих последователей перед оппозицией^{59}.

Если клиент знает об этой особенности Системы 1, он будет более реалистично оценивать свои навыки и способности окружающих. Результаты станут восприниматься как совокупность личных достижений человека и сложившихся обстоятельств. Он будет стараться создать благоприятную атмосферу для других, думать о подходящем месте и времени для своих действий, и, избавившись от частых заблуждений, станет более эффективным в своем деле.

Причина или следствие?

Система 1 скора на выводы, особенно в том, что касается причин и их следствий. Мозг всегда ищет шаблоны, а причинно-следственные паттерны очень важны. Они позволяют предсказать результат, если вам известна причина. Ведь результат всегда следует за причиной… но это вовсе не значит, что произошедшее после чего-то произошло вследствие этого. Люди моют руки перед едой, но мытье рук не заставит никого есть. Если две вещи происходят последовательно, это вовсе не означает, что одна вытекает из другой. Как правило, есть еще третья – вот она-то и является причиной. Пляжи, где продается больше всего мороженого, также занимают первые строчки по количеству солнечных ожогов. Мороженое и солнечные ожоги между собой никак не связаны, но зато связаны с большим количеством отдыхающих. Связь не означает причину. Другими словами, если два события происходят вместе, это не означает, что одно стало причиной другого. Между ними вообще может не быть никакой связи.

Например, существует очень тесная корреляция между потреблением сыра и смертью в результате запутывания в собственной пижаме. Чем больше сыра вы едите, тем выше шансы умереть таким образом^{60}. Взаимозависимость составляет почти 95 %, что является весьма внушительным результатом с точки зрения статистики.

Чем же объясняется столь неожиданная опасность потребления сыра в постели?

Если съесть слишком много сыра, можно действительно умереть во сне. (Пожалуй, если будете сильно дрожать от таких сырных кошмаров, и правда запутаетесь в собственной пижаме.) Еще одно столь же нелепое объяснение заключается в том, что опасная пижама усиливает желание есть сыр. Но, возможно, разгадка кроется в чем-то еще. (В лишнем бокале вина, например?) Скорее всего, это абсолютное совпадение и пример того, что, внимательно отбирая информацию, можно найти причину практически для всего^{61}. Политикам на заметку.

Логическое мышление

Мы действительно можем мыслить логически, но это требует усилий. Логика – это лишенный чувств набор правил, а мозг к такому не очень-то приспособлен. Логика не зависит от контекста. Ниже представлен тест на проверку когнитивных способностей, изобретенный Шейном Фредериком^{62}. Перед вами три простых вопроса, которые могут даже быть вам знакомы. Однако многие люди отвечают неверно, так как, не задумываясь, руководствуются выводами Системы 1.

1. Бита и мяч вместе стоят 1 доллар 10 центов. Бита стоит на 1 доллар больше мяча. Сколько стоит мяч?

2. Если пять станков вытачивают пять деталей за пять минут, как долго сто станков будут вытачивать сто таких деталей?

3. В озере образовалось скопление кувшинок. Каждый день оно увеличивается вдвое. Если за сорок шесть дней кувшинки заполнят половину озера, за сколько дней они заполнят озеро целиком?

Ответы – в примечаниях к главе^{63}.

Еще одна широко известная загадка – парадокс Монти Холла.

• Представьте, что вы на телешоу и перед вами три закрытые двери.

• Вам говорят, что за одной из них – ценный приз (10 000 долларов), а за другими двумя ничего нет. Вы выбираете дверь. Назовем ее Дверь A.

• Ведущий открывает одну из двух оставшихся дверей (Дверь B) – за ней пусто.

• Перед вами теперь две закрытые двери: та, которую выбрали вы (Дверь A), и оставшаяся неизвестная (Дверь C).

• И снова ведущий просит вас сделать выбор. Как вы поступите, чтобы увеличить свои шансы на выигрыш: останетесь при своем выборе (Дверь A) или измените решение (Дверь C)?

Подумайте немного.

Система 1 быстро заявляет, что у вас один шанс из трех получить приз. Так что не имеет значения, измените вы решение или нет. Поэтому многие остаются при своем изначальном выборе. (Здесь также имеет место ловушка статус-кво и невозвратных затрат. Предположим, вы выберете другую дверь, а потом выяснится, что приз был за той, которую вы назвали первой. Это будет невыносимо.)

Затем Системе 1 приходит другая мысль. Вы ведь сейчас выбираете из двух дверей: за одной ничего нет, а за другой – приз. Ваши шансы – пятьдесят на пятьдесят, так что не особенно важно, какую дверь открыть – вполне можно остаться при своем и остановиться на Двери A. (Статус-кво и невозвратные затраты все еще работают.)

На самом деле, как ни удивительно, если вы измените решение и выберете Дверь C, ваши шансы выиграть будут два к трем. Не будем углубляться в статистику, но, если не верите, поиграйте в подобную игру и убедитесь сами^{64}.

Урок, который можно извлечь из парадокса Монти Холла, состоит в том, что чем больше у вас информации, тем более правильное решение вы в итоге примете. Новая информация все меняет. Сначала вы не знаете вообще ничего, так что ваши шансы – один из трех. Потом у вас появляется больше информации (один неудачный вариант отсеялся), так что вы находитесь в более выгодном положении.

Практическое применение

Знание принципов работы Системы 1 делает коучинг проще и эффективнее. Во-первых, воспринимайте изначальный ответ клиента как материал для работы, а не как окончательный результат. Это с большой вероятностью лишь верхушка айсберга. Всегда задавайте дополнительные вопросы, углубляйтесь в суть, размышляйте.

Во-вторых, подвергайте сомнениям каждое утверждение клиента, начинающееся словами «Очевидно…» или «Совершенно ясно…». Что-то может быть очевидно или ясно только для Системы 1. И в-третьих, с большим подозрением относитесь к примерам, которые приводит клиент, если они вытекают из его взгляда на ситуацию. Тут может объявиться необъективное восприятие. Просите привести другие, противоречащие сделанному заявлению примеры. Если человеку ничего не приходит на ум, попросите придумать что-то к следующей встрече.

Система 1: главное

Еще одна полезная штука – выстраивание плана действий в обратном порядке, от цели к настоящему моменту. Настоящее полно предубеждений и заблуждений, которые могут помешать реализации хорошего плана. Будущее – это чистый лист. Так поместите цель в будущее и двигайтесь в обратном направлении. Это позволит минимизировать ловушки. Не спрашивайте клиента, с чего он начнет. Попросите его представить, что цель уже достигнута, и спросите, что он делал прямо перед тем, как прийти к этому. Потом спросите, что предшествовало этому действию и продвигайтесь к моменту в настоящем. Так планирование будет эффективнее, чем при движении размышлений от настоящего к будущему.

Сила контекста и прайминг

Фиксирование установок (или прайминг) – это все то, что в данный момент оказывает влияние на наше мышление. Наши мысли «фиксируются» контекстом и определяются текущей ситуацией куда больше, чем мы можем себе представить. Вот несколько примеров, которые, возможно, вас удивят.

Первый пример – эксперимент, получивший название «Флоридский эффект». Организаторы разделили студентов колледжа на две группы, и каждая прошла тест на ассоциации. Контрольная группа получила тест со случайными словами. Участники второй тоже думали, что в их тестах слова выбраны случайно, но нет: у них многие слова ассоциировались со старением и различными болезнями. (Флорида фигурировала в тесте как излюбленное место американских пенсионеров. Среди слов попадались «забывчивый», «лысый», «седой».) Студентов снимали на видео, когда они шли по коридору после теста. Те, чьи тесты были связаны со старением, двигались заметно медленнее, чем контрольная группа. Никто из них не верил, что слова как-то влияли на их поведение. В другом похожем эксперименте одной группе дали тест со словами, ассоциирующимися с грубостью, а второй – с вежливостью. После прохождения теста со всеми участниками провели интервью. Участники первой группы перебивали интервьюера значительно чаще, чем члены второй. Прайминг не изменил их отношения к человеку, задававшему вопросы (они не считали, что он вел себя грубо). Изменилось их собственное поведение^{65}.

Очень полезно держать в голове тот факт, что нечто столь незначительное может менять наше поведение, а мы об этом и понятия не имеем. В еще одном эксперименте^{66} участники лучше играли в «Тривиал Персьют»^[14] после прохождения теста, слова в котором ассоциировались с интеллектом, и хуже, если слова имели отношение к глупости. Кажется, чем больше люди находятся под влиянием фиксированных установок, тем сильнее их эффект.

Наш мозг довольно бесхитростно воспринимает окружающий мир и буквально понимает метафоры. На этом и строится прайминг. Мы называем людей «холодными» или говорим, что они «тепло» относятся к окружающим, имея в виду их дружелюбность или отстраненность. Префронтальная кора (ПФК) воспринимает это как метафоры, но другие части мозга, у которых есть доступ к языковым навыкам, интерпретируют фразы дословно. В одном эксперименте^{67} участники, которым дали на пару секунд подержать чашку горячего кофе (а другой группе, наоборот, холодного), назвали интервьюера человеком, «тепло» относящимся к людям, внимательным, щедрым – в отличие от тех, у кого был контакт с холодным напитком. Но как физические ощущения теплоты могут активировать мысли о характере? Части мозга общаются между собой с помощью электрических сигналов, а не конкретных понятий, а все ощущения, как физические, так и психологические, проходят через островковую долю. Эта зона активна, когда мы чувствуем изменения температуры и когда нас кто-то касается. Она же активируется, когда мы испытываем доверие, эмпатию, смущение или стыд.

Что насчет эмоционального определения расстояний? Мы говорим о «близких» друзьях и «дальних» родственниках. Здесь дистанция – лишь метафора для обозначения отношений. Но что, если и сюда закрался прайминг?

Да, именно так. В 2008 году^{68} был проведен эксперимент касательно мыслей о близости и дистанцированности. Участники, которым внушалась идея отдаленности, менее эмоционально реагировали на сцены насилия и заявляли, что больше (чем другая группа) наслаждались сценами, вызывающими смущение. Мысли о дистанции также снижали эмоциональную привязанность к семьям и домашней атмосфере. Нам не удалось найти исследования участков мозга, которые активизируются во время восприятия расстояний и близости чувств, но прайминг подразумевает, что связь между ними существует.

Прайминг играет очень важную роль. Даже в коучинге имеет значение, что мы читаем, с кем общаемся, что делаем перед ключевыми встречами, беседами или презентациями. Также крайне важно, чем клиент занимался непосредственно перед тем, как прийти на занятие с коучем. В повседневной жизни этот эффект может быть незаметным, но на важные решения и встречи он порой влияет существенно.

Постановка якоря

Наши действия определяются информацией. Доступная информация влияет на наше поведение, даже если не связана с проблемой напрямую. Мозг все равно пытается ее использовать.

Скажем, как вы думаете: пирамида Хеопса в Гизе выше или ниже ста метров?

• Обдумайте свое самое близкое к правде предположение.

• Запишите свой ответ.