Обучить боевого мага бесплатное чтение

Глава 1

«Стояла поздняя ночь, когда под окнами моего дома заржали лошади, забили копытами. Послышались мужские голоса. Кто-то смеялся.

Я не успела!

Вскочив с постели, аккуратно выглянула в окно. Заскрипела накрахмаленная шторка.

Снежное покрывало отражало свет полной луны и показывало мне их: не менее десяти мужчин в чёрных одеждах держат длинношеих мохноногих коней под уздцы. В руках факелы, на головах капюшоны. Чуть поодаль стоит крытая повозка, запряжённая четвёркой лошадей. Я знаю, что они везут. Точнее, кого. Там есть место и для меня. Но я так просто не сдамся.

Мама распахнула дверь в мою комнату. На её лице застыла маска страха, ночной колпак съехал набок:

— Эрис, лошадь в стойле осёдлана. Беги.

Они пришли раньше назначенного срока. Знали, что не все хотят добровольно следовать за ними.

Сума на случай побега была давно уже собрана и спрятана под кроватью. Как жаль, что отец в отъезде. Я бы очень хотела обнять его на прощание.

— Я задержу их, — шепнул самый родной человек.

Она, поджав губы, посмотрела на меня в последний раз и скрылась за поворотом.

В дверь на первом этаже забарабанили.

Как можно быстрее натягивая на себя тёплую одежду, я закинула тканевый мешок с вещами на плечо и, стараясь не шуметь, спустилась по лестнице.

Мама говорила с ними через закрытую дверь. Делала вид, что не верит. Притворялась, что только проснулась и не может понять в чём дело. Тянула время.

Мысленно попрощавшись с ней, я прошла через кухню и отворила дверь, ведущую на задний двор.

Они вполне могли оказаться и тут. Поджидать.

Но мне повезло.

Ветер поднял снежную пургу, ворвался под одежду. Скрипя настом, я прошла к небольшой конюшне, в которой стояла лишь моя серая кобыла, подаренная отцом совсем недавно.

Вцепившись в удила негнущимися пальцами, вывела Белку во двор, поправила стремена и запрыгнула в седло. Было очень страшно: она могла выдать меня ржанием.

Но Белка была послушной кобылой. Получив пятками лёгкий тычок в бока, она пошла шагом.

В высоком заборе была щель, которую сделал отец, специально для этого дня. Все мы знали, что они придут за мной. Ведь я могу научиться делать то, что не может большинство людей. Я не хочу! И родители не хотели.

Белка протиснулась между прутьев, а мне пришлось лечь ей на спину, чтобы не зацепиться ногами. Впереди меня ждали извилистые ночные дороги Такота. Как только покину город, появится шанс спрятаться от них. Осталось придумать, как миновать городскую стену, и надеяться на то, что удача меня не подведёт.

Белка перешла на рысь, выбивая копытами снежную пыль. Дом, в котором я родилась и прожила всю жизнь, остался позади.

— Надеюсь, маму они не тронут, — шепнула я, прижимаясь к лошадиной шее.

Ледяной ветер бил по лицу, путал чёрные волосы, выбившиеся из-под тёплого капюшона. Я не слышала погони, и это обнадёживало.

Уже была видна городская стена, когда я почувствовала выброс энергии. Носом пошла кровь.

Они поняли!

Подгоняя Белку, миновала городскую площадь и ратушу. Я ещё не слышала их, но знала, что погоня началась.

Сердце отбивало свой бешеный ритм, дыхание сбилось. Кобыла несла меня вперёд к городским воротам. С правой стороны от них к высокой каменной стене жалась небольшая деревянная сторожка. Стоило подъехать ближе, и из неё неспешно вышло двое стражников в тёплых куртках поверх кольчуги, в руках которых были длинные пики.

— Это куда у нас купеческая дочь ночью-то бежит? — подбоченился младший из них.

— Открывай ворота, — буркнул тот, что носил седые пышные усы.

— Но ведь…

— Открывай!

Пока парнишка, которого совсем недавно приняли в городскую стражу, возился с механизмом, усатый обратился ко мне:

— Поезжайте на юг. Там деревенька у леса, а оттуда к морю. Корабль в Айворию отплывает весной.

— Спасибо.

Это всё, что я тогда могла сказать. Видимо, отец договорился с капитаном на случай этого дня. Ведь стражник, которого я даже не знала, понял всё с первого взгляда.

Утерев кровь, текущую из носа, рукавом тёплой рубахи, пустила Белку галопом, надеясь, что она не сломает ногу на первой же кочке.

Закрывающиеся со скрипом ворота за спиной, вселили уверенность в мои действия.

Надо только добраться до морского городка, а уже из Стрегейта плыть туда, где они меня не достанут. Я не хочу быть магом!

Белка несла меня по утоптанной дороге, впереди виднелся тракт, ведущий на юг.

Сзади раздался взрыв. Послышались крики.

Не нужно было разворачиваться, чтобы понять: меня почти догнали. Прижавшись к шее лошади и вцепившись заледеневшими пальцами в поводья, я молила единого бога, веру в которого проповедовала церковь, чтобы он отвёл от меня беду. Я не хочу быть тем, кого все ненавидят! Не хочу подчиняться князю!

Слухи были разными, но для чего правителю нужны были маги в таких количествах на самом деле не знал никто. А узнавать на собственном опыте я не хотела. Хватало того, что большинство ушедших с Тёмными посланникам (именно так люди называли тех, кто пришёл за мной этой ночью) домой больше не возвращались. А те, кто имел такую возможность, кардинально менялись.

Белка перепрыгнула через поваленное дерево, копыта стукнули по заледеневшей земле. Впереди была развилка. Дорога справа расширялась и становилась трактом, который должен был вести на юг, а слева виднелась тонкая тропка, уходящая к темнеющему частоколу деревьев.

Не знаю, что было бы, сверни я направо. Мне было страшно, что они нагонят меня на большой дороге. Там у нас с кобылой было меньше шансов.

Белка, подчинившись моей руке, свернула налево и поскакала к лесу. Высокие деревья шевелили голыми ветвями, тянулись колючками и заледеневшими иглами.

Кобыла летела вперёд, стараясь унести ноги от преследователей. Ветви подгоняли её, стегая по бокам. Несколько раз я чуть не вылетела из седла от удара ветки по лицу или плечу.

Но погоня не отставала.

Казалось, что им нипочём преграды в виде разлапистых деревьев, колючих кустарников и жирных корней, которые вырывались из-под снега и пытались подставить лошади подножку.

Удар в спину выбил меня из седла.

Прокатившись по заснеженной земле, я врезалась в ствол дерева с такой силой, что, налипший на ветви, снег засыпал меня, превращая в небольшой сугроб. Вдохнуть не было сил. Магические путы обожгли запястья и лодыжки.

Из снега меня вырвали мужские руки.

Посланников было шестеро. Высокие, хорошо сложенные маги.

— Добегалась, — усмехнулся поднявший меня на ноги Тёмный посланник.

Ответить я ему не могла. Рот накрыло магией, запрещая говорить.

На шее у преследователя покачивался кулон с небольшим прозрачным кристаллом, по которому иногда пробегали зелёные всполохи. Это он удерживал на мне путы.»

Девушка отодвинулась от столешницы и вновь макнула перо в чернильницу. Заполнять страницы дневника она начала не так давно. Яркие воспоминания так и норовили очутиться где-то, помимо головы Эрис.

Непослушный чёрный локон мазнул по только что выведенным словам. Девушка выругалась, но оставила всё как есть. Ей ещё многое надо было поведать дневнику, а время поджимало.

«В ту ночь меня усадили обратно на лошадь и повезли к городу. У стен нас ждала повозка в окружении ещё пяти магов.

Белку отобрали, а меня затолкали в крытую телегу к остальным забранным. При свете небольшого масляного фонарика я рассматривала попутчиков, пытаясь придумать план побега.

Они тихо разговаривали между собой. Иногда смеялись. Я не понимала, почему они не хотят сбежать, почему позволили магам князя забрать себя без боя. Ведь это наказание!

Или я неправа?

В какой-то момент повозка подпрыгнула на кочке и зависла в воздухе.

— О, скоро уже прибудем, — восхищённо выдохнул невысокий парнишка. На вид ему было не больше пятнадцати. Чего быть просто не могло, ведь обычно посланники приходили, когда возможному магу исполнялось восемнадцать.

— Нас перемещают? — не менее восхищённо выдохнула рядом сидящая девушка с пухлыми щёчками и волнистыми светлыми волосами.

А я всё так же не могла открыть рта. Чувство беспомощности достигало пика, и накатывала истерика.

Повозка с грохотом ударилась о землю и мягко покатилась, иногда подрагивая.

— Школа Кафорда, жди меня! — всё так же радостно воскликнул парень. В свете фонаря его глаза блестели.

Ехали действительно недолго. Дверь распахнулась, и Тёмные посланники начали вызывать нас по одному.

— Сайла Шеатон!

Девушка со светлыми волосами встала и первой вышла из повозки. Послышался восхищённый вздох. Потом тихий вскрик.

— Провести её в здание. Поселить в комнату, объяснить порядки.

— Эрис Кьюнте!

Моё тело начало подчиняться. Медленно встав на затёкшие от неудобной позы ноги, я вышла из повозки.

Школа Кафорда оказалась высоким замком, сложенным из огромных белых блоков. Шпили башен цеплялись за тёмные облака, в окнах первого этажа горел свет.

— Подойди.

Я узнала голос. Именно этот мужчина сдерживал мои путы всё это время. И я более чем уверена, что именно он вышиб меня из седла Белки.

Под нос сунули большой, размером с яблоко, кристалл. Из прозрачного он стал белым. Посланник его встряхнул в руке, возвращая камню прозрачность.

Я надеялась на то, что он сейчас не вспыхнет зелёным, не выдаст меня. Но яркий изумрудный свет ослепил, а из носа пошла кровь.

— Провести. Поселить. Объяснить, — отчеканил он. — Ларк, сын бондаря!

Меня уже взял под локоток один из магов, когда я вспомнила о Белке. Вывернувшись, поспешила обратно к главному посланнику, который уже подносил кристалл к лицу того самого парнишки, что не выглядел на восемнадцать лет.

Камень в мужской руке засиял алым и взорвался.

Маг дёрнул раненой рукой и наотмашь ударил Ларка по лицу:

— Обдурить нас вздумал! Стереть память и отправить домой!

Я видела, как у мальчишки навернулись слёзы на глаза. А маг повернулся в мою сторону:

— Что она тут делает? Увести!

— Моя лошадь…

Но договорить мне не дали. Сознание померкло слишком быстро. Последнее, что я видела, — это то, как сына бондаря двое посланников утаскивали в неизвестном направлении.

Так я очутилась в школе Кафорда.

Я не хотела быть магом. Это не та тропа, по которой я хотела идти.

Было несколько попыток бегства, но все они оканчивались у невидимой силовой стены, которая окружала окрестности. Меня не выпускали.

Уроки я прогуливала как могла, за что получала выговоры и розги. Да, именно так проходил процесс обучения в первый год.

Но если я даже не старалась, остальные вкалывали как последние идиоты. Они боялись вылететь после первого года, который толком никаких знаний не давал, а лишь проверял силу воли и возможности будущего мага.

Но и этот план провалился.

Летом, когда вывесили списки прошедших на следующий курс, я нашла в них и своё имя. Первые несколько часов я ходила в растерянности и не понимала, как такое могло произойти. Вещи, собранные в суму, уже ждали меня в комнате, которую я делила с двумя соседками.

Объяснение не заставило долго ждать. Уже через час я сидела на лавке у кабинета ректора. Надеялась на то, что это всё ошибка и сейчас мне сообщать о том, что я на самом деле вылетела с треском.

— Ваша лень наказуема, ученица Эрис.

В этом заведении игнорировались имена родов. Все были равны под крышей школы Кафорда.

Ректор, невысокий старикашка с тусклыми бесцветными глазами, сидел за столом и даже не поднял на меня взгляда.

— Ваш потенциал вам не заглушить. А наказанием будет летняя отработка на ферме мадам Гофды. Осенью жду вас обратно в более радостном и готовом к обучению настроении.

Тогда я ещё не понимала, куда меня отправляют. Тогда я ещё не знала, что меня ждёт.»

Дверь, ведущая в комнату, хлопнула.

— Опять не пойми чем занимаешься? Несносная девчонка! — на пороге стояла низенькая пухлая женщина. На голове повязан платок, так чтобы седые волосы не трепал летний ветер. — Грядки с ратиниией не прополоты! Пенуилы не кормлены! Чем ты занимаешься, позволь узнать? Опять что-то пишешь! — взмахнула она руками. — Отберу и сожгу!

Эрис захлопнула толстую тетрадку и заткнула пробкой простую деревянную чернильницу:

— Уже иду, мадам Гофда. До вечера всё сделаю.

Хозяйка фермы вновь фыркнула и со скоростью, неприсущей человеку, выбежала на улицу.

Девушка вздохнула и направилась следом. Лето обещало быть весёлым.

Глава 2

Отработка ученицы Эрис проходила на ферме, которая поставляла учебному заведению Кафорда материалы для практических занятий по звероведению, травничеству и магическим эликсирам.

И для девушки это был сущий кошмар.

Её день начинался с поднимающимся на восходе светилом и заканчивался, когда небосвод открывал свою пасть и выпускал в мир мириады ярких звёзд.

Покинув небольшой дом, в котором помещались ровно две кровати и стол, Эрис направилась к дальнему сараю с соломенной крышей и большими застеклёнными окнами. Когда она в первый раз подошла к одному из них и заглянула в помещение, то ничего не увидела. Мощнейшая иллюзия отводила глаза, не разрешая подсмотреть за теми, кого выращивала на своей ферме мадам Гофда.

Магический заслон не пропускал звуков, потому до тех пор, пока девушка не открыла двустворчатые двери, во дворе было тихо. Но стоило нарушить целостность защитного барьера, как какофония оглушила ученицу магической школы.

Пенуилы кричали, вопили, пищали.

Создания были по размеру не больше собаки, но многим длиннее. Их серые тела переплетались в загонах, и было сложно понять, где голова, а где хвост одного пенуила.

Как только Эрис вошла в помещение, звери разом затихли и подняли на посетительницу продолговатые узкие морды с двумя парами глаз. Подозрительные взгляды не обещали ничего хорошего. Ей стоило ещё заслужить доверие этих существ, чтобы пребывание тут не превратилось в кошмар наяву.

Девушка подвязала длинные чёрные волосы зелёной лентой и взяла в руки ведро с кормом, которое висело под самым потолком.

Пенуилы продолжали молча следить за посетительницей. Ждали.

Но стоило Эрис наклониться к первой кормушке, чтобы высыпать в неё перемолотый сбор трав с кусочками мяса, как сзади послышалось:

— Неумеха!

Она закатила глаза, но на провокацию не ответила.

— Маг без силы!

Кто-то из пенуилов издал гортанный смешок.

Эрис знала, что на самом деле они не умеют говорить. Мыслить — да. Но всё остальное лишь сплетение звуков, изданных множеством глоток. А ещё они пытаются вывести её на эмоции, которые являются основной пищей в их рационе.

Освободив ведро наполовину, девушка выпрямилась, улыбнулась и направилась к кормушке напротив.

Пенуилы поворачивали головы, следя за её движениями. Вновь молчали.

— Страшная!

Корм с тихим шелестом наполнял деревянный поддон. Руки ученицы подрагивали. Но не от злости к магическим созданиям, а от недосыпа.

— Кривоногая!

Она лишь фыркнула в ответ, совершенно не соглашаясь с высказыванием.

Уже выходя из сарая, Эрис услышала дикое кудахтанье, свист и плеск, издаваемый пенуилами. Но то, что хотели сказать этим магические создания, осталось загадкой.

Было ли это первое испытание, о котором предупреждала мадам Гофда? Девушка не знала.

Следующим заданием на сегодня была прополка грядок с ратинией и кюхицей.

Первое растение было обычным сорняком с длинными жёлтыми листьями. Но при правильном приготовлении превращалось в прекрасное средство от головной боли. Эрис приходилось несколько раз собственноручно готовить снадобье для матери, которая частенько себя неважно чувствовала.

«Целый участок под ратинию. Зачем? — мысленно возмущалась она, но к хозяйке фермы подходить с этим вопросом боялась».

Кюхиция стелилась по земле, пускала усики. Скоро мелкие зелёные цветы, которые и разглядеть-то сложно, превратятся в жёлтые ягодки. А уже в начале осени созреет урожай.

Засахаренная кюхиция была одной из редчайших сладостей на столах вельмож, а также пополняла силы и отгоняла желание спать.

Школа Кафорда завозила несколько партий ягод перед зимними экзаменами для учеников.

Эрис взяла в руки небольшую тяпку и принялась за работу.

Светило клонилось к западу, когда она с тихим вздохом разогнула спину. На ладонях вздулись мозоли и водянки.

«Зная норов Гофды, она вряд ли залечит мне это, — мысленно вздохнула ученица. — Но попробовать стоит».

Хозяйка фермы была одной из лучших целительниц княжества Грамур, но тратить свои силы на помощь нерадивой ученице не стала. Отругав помощницу, присланную школой, женщина отправилась спать.

Эрис зажгла свечу и открыла дневник.

— Опять до утра просидишь, — пробухтела Гофда, отворачиваясь к стене.

Вместо ответа девушка открыла чернильницу и макнула в неё перо.

«Моя судьба стала известна ещё на ритуале получения имени.

Той весной мне исполнилось семь лет, как и большинству принимавших имена от Судьбы. Люди ещё не слышали о единой вере, никто не поклонялся создателю мира. Все верили в богиню Сэлис, покровительницу людей, белых птиц и прекраснейших цветов — киел.

Десятерых детей с их родителями жрица храма Судьбы встретила поздним вечером у городских ворот. Вместе с ней мы прошли к небольшому пруду за границей Такота. Ледяной ветер бил по щекам.

На женщине было просторное белое платье, прикрывающее пятки. Она шла босиком по холодной земле, с которой всего несколько дней назад сошли снега.

Именно сегодня звёзды должны были показаться человеку и начать падать, расчерчивая небо белыми полосами. Но они были там весь год, после дня, когда взорвалось небо. Катаклизм, породивший магию, случился около двухсот лет назад.

А традиция осталась.

Жрица вошла в ледяную воду по колено, из её уст текли слова на неизвестном мне языке. Но само звучание завораживало, заставляло сердце биться чаще. Казалось, что весь мир перестал дышать, пока звучит этот странный напев, призывающий саму богиню судьбы.

Затем она подозвала к себе меня.

Первой было идти очень страшно. Но за спиной стояли родители, которых я не могла подвести. Ведь именно это твердили мне с самого рождения. Я должна быть достойной наследницей имени рода Кьюнте.

— Не бойся, малышка, — жрица улыбнулась мне. — Возьми это. Аккуратнее.

В правую руку она вложила мне небольшую бутылочку с зельем, а в левую отполированный камень с острыми краями.

Я знала, что они зовут его камнем звезды и верят, будто бы сами боги скидывают частички породы на землю и полируют поверхность до зеркального блеска.

— Пей, — голос был добрым, и я не могла не подчиниться.

Горло опалило сладостью, в нос ударил пряный запах сушёных трав, которые женщина зажгла над моей головой. Звезды пришли в движение. Я видела, как они начали падать, чертить на небосводе предзнаменования для меня. Голова закружилась.

Потом из рук забрали камень, расцарапав ладонь до крови.

Жрица всматривалась в зеркальную поверхность, пытаясь увидеть там мою судьбу. Внезапно по мёрзлой земле простучали копыта. С лошадей спрыгнули мужчины в чёрных одеждах, плащи развивались за их спинами, как крылья.

— Тёмные посланники, — ахнула одна из женщин и потеряла сознание.

Их появление значило только одно: кто-то из детей мог стать магом.

— Успели, — выкрикнул идущий впереди, на его шее покачивался амулет с большим прозрачным кристаллом.

Он был чародеем.

— Ты! — палец указал на меня. — Подойди!

Я отступила на шаг, пытаясь подавить панику. Мама говорила, что они могут приехать на ритуал, но не говорила, что они будут такими страшными.

Это сейчас я понимаю, что просто чувствовала их ауру.

Маг не церемонился, схватил меня за руку и дёрнул на себя. Жрица закричала, но небрежно брошенное заклинание заставило её замолчать. По губам женщины, произносящей судьбу, потекла кровь.

— Стой ровно, малявка, — раздражённо пробормотал посланец и вытащил из-за пазухи прозрачный камень. Он был намного больше того, что сверкал в кулоне мага. И будто бы сиял изнутри.

Я помню только то, как ко мне поднесли кристалл. С секунду ничего не происходило, а потом он засветился светло-зелёным цветом. А у меня из носа хлынула кровь.

— Будущая магесса, — оттолкнул меня от себя посланник, будто брезговал. — Судьба её ясна, жрица?

Женщина кивнула головой и тогда с неё спало заклинание.

— Дитя судьбы, имя твоё — борьба. Эрис, дочь Джеймусда и Тивы, твоя тропа устлана магией. Судьба не предложила тебе иного пути.

В тот день я возненавидела Сэлис и Тёмных посланников. Я была единственной способной к магии из проходивших ритуал. Как же они на меня косились. Будто боялись заразиться. Будто я могла передать им своё проклятие.

В тот вечер отец напился. Он раньше никогда себе такого не позволял.

— Мама, быть магом плохо? — спросила я у неё, когда родитель захрапел в спальне.

— Нет, — тихо ответила она. — Никакой путь не может быть плохим, всё зло только в человеке.

Я поняла её слова по-своему. Тогда я думала, что зло равносильно магии.

Когда в мире появилась новая неизведанная сила, мнение людей разделилось. Одни желали быть магами и падали в ноги тем, кто владел силой. Другие ненавидели чародеев, относили силу к разряду болезней. И я вошла в их число.

Ненавидеть саму себя очень сложно. Но пока я не воспользуюсь запечатанной в себе силой, я не стану магом. Ведь так?»

За окнами стояла глубокая ночь. Задув пламя свечи, Эрис вышла на улицу, тихо скрипнув дверью.

Лето только началось, но нельзя было тянуть до последнего.

Девушка прошла по двору, миновала сарай с пенуилами, прошла вдоль небольшой затемнённой теплички, в которой Гофда выращивала мхи и грибы и остановилась у высоких деревьев с тёмно-зелёными стволами. Половинка Луны освещала округу белым светом, создавая пугающие тени.

Эрис прошла дальше, туда, где растянулся широкий луг с полевыми травами и цветами. Они клонились к земле от ветра, шуршали. Прохладный свежий воздух котёнком зарылся в длинные распущенные волосы ученицы школы Кафорда.

— Надо бежать, — усмехнувшись, она подняла к небу яркие синие глаза. — Иначе мне придётся возненавидеть саму себя.

Она не знала, что хозяйка фермы давно следила за ней с помощью магии, которая текла по венам Гофды вместе с кровью.

Женщина покачала головой и пообещала себе завтра же отправить письмо в учебное заведение. Такая необычная и странная помощница ей попалась впервые.

Обычно присылали тех, кто умолял их не отчислять, они пытались научиться хоть чему-то. Такие выполняли все поручения беспрекословно и лебезили, пытаясь получить одобрение. Никто из них не прошёл испытание пенуилами, а этой девчонке удалось выдержать первый этап без истерик. Будто эти создания не воздействовали на её психику, не вылавливали из памяти самое страшное и не воссоздавали иллюзии из прошлого.

Эрис… У неё были задатки, причём весьма неплохие. Гофда была уверена, что эта девчонка станет кем-то сильнее, чем травница или лекарка. Сила била ключом, несмотря на то, что её запирали в теле и не позволяли развиваться.

Девушка шла по лугу, высокая трава цеплялась за подол простого серого платья, цветы склоняли головки, боясь, что их растопчут.

Ученица шла вперёд до тех пор, пока не натолкнулась на прозрачную стену, ограждающую владения мадам Гофды.

— Не может быть, — разочарованно выдохнула девушка, опускаясь на землю. — И тут стена. Знать бы как через неё пройти, — со злостью она сорвала пушистый зелёный колосок.

Но Эрис знала: для преодоления магического барьера необходимо было обучиться магии. Это был замкнутый круг, из которого девушка ещё не нашла выхода.

Но она не собиралась сдаваться.

Утром следующего дня она проснулась позднее обычного. Мадам Гофда её не разбудила, и это было странно. Вскочив с постели, Эрис накинула на себя платье и выбежала во двор.

Сердце ухнуло вниз, пропустило удар. Во дворе стоял высокий чёрный конь с короткой гривой. Он бил копытом и косился на девушку жёлтым глазом.

«Не простой конь. Магический», — промелькнула мысль у неё в голове.

По узкой тропинке Эрис побежала к лугу. Она чувствовала чужую ауру. А потом увидела хозяйку фермы, прогуливающуюся под ручку с высоким темноволосым мужчиной.

— Посланник, — прошипела себе под нос ученица школы Кафорда.

— А вот и она, — усмехнулся мужчина при виде приближающейся Эрис. — Выспалась, соня?

— Что происходит? — обратилась девушка к мадам Гофде, игнорируя присутствие мужчины.

— Плановая проверка, — ответила та и отвела взгляд.

«Лжёт!» — завопила интуиция Эрис.

Порыв ветра ударил по лицу, отрезвляя. Дыхание перехватило. А у посланника из носа потекла кровь.

Она отбила ментальную атаку, сама того не понимая.

— Действительно, сильная магесса, — расплылся в улыбке мужчина, приподнимая чёрные брови вразлёт. — Возможно, придётся сотрудничать, ученица Эрис. Моё имя Нардер, и я один из отряда так называемых Тёмных посланников.

Повисла пауза.

— О каком сотрудничестве идёт речь? — голос девушки дрожал.

— Точно, — хлопнул ладонью по бедру Нардер. — Первый год обучения ведь только закончился, тебе ещё не сообщили всех нюансов.

— О чём речь?!

— Если вкратце, то ты не сможешь избежать своей участи, и я за этим прослежу.

Глава 3

Отработка продолжалась, несмотря на попытку Эрис найти брешь в защите фермы. Нардер приезжал на своём коне по кличке Гром каждое утро. И уезжал каждый вечер.

Все задания девушка выполняла под его наблюдением, и это до безумия нервировало.

— Хватит за мной ходить! — возмутилась она, когда вновь нос к носу столкнулась с мужчиной у теплицы.

— У меня приказ, — в очередной раз повторил уже приевшуюся фразу Нардер и нагло улыбнулся.

— И как же он звучит?

— Не спускать с опасной магессы взгляд.

— Во-первых, я не магесса, — ткнула она ему в грудь запачканным землёй пальцем. — Во-вторых, опасности от меня, как от той тучки.

Посланник отклонился, нахмурил высокий лоб и посмотрел на небо, по которому плыло единственное белое облачко.

— Боишься запачкать свой прелестный чёрный сюртук? — фыркнула Эрис, обходя мужчину и отряхивая землю с рук.

— Нет. Мне просто нельзя прикасаться к магам, — развёл руками Нардер.

Девушка как раз думала о том, как ему не жарко под прямыми лучами светила в такой одежде, когда поняла смысл сказанного.

— Но ты ведь сам маг?

— Об этом ты тоже узнаешь на второй год обучения, магессочка.

— Я не магесса, — отчаянно простонала Эрис и, подхватив с земли лопатку, направилась к кустам атоки, которые необходимо было окопать и полить удобряющим зельем.

Девушка временно отказалась от попытки побега. Но только временно. Все же очень сложно что-то провернуть, когда за тобой неустанно следят две пары глаз.

Даже ночью, когда Эрис садилась за свой дневник, ей казалось, что за ней наблюдают. И тогда она впервые жалела, что отказалась от магии. Но потом отталкивала от себя эти мысли и погружалась в воспоминания, выливая их на бумагу.

Но и с дневником пришлось повременить.

— За что ты так ненавидишь магов? — задал ей вопрос в лоб Нардер, пока девушка кормила с рук пенуилов.

Создания за последнюю неделю привыкли к ученице Кафорда, так и норовили поластиться или залезть на руки. Гофда была до безумия удивлена поведением хищных тварей, которые тёрлись об ноги Эрис.

— Магов, — повторил один из пенуилов, задрав узкую мордочку к потолку и загребая длинными когтями сено на полу. — Ненавидишь.

— Откуда ты…?

Но увидев наглую ухмылочку на лице посланника, она поняла.

— И как давно ты читаешь мои записи?

— А как давно ты не умеешь защищать их?

— Если ты таким образом пытаешься сказать мне, что магия — это хорошо, то выбрал не тот способ.

— А почему ты так не думаешь?

— Если так интересно, прочти в моём дневнике!

Нардер пожал плечами и без угрызений совести последовал совету.

«Осень я всегда любила. Было что-то притягательное в золотистой окантовке деревьев, шуршащем ковре листьев под ногами и тяжёлых серых тучах над головой.

Но одиннадцатая осень изменила мой взгляд на мир и жизнь. Это сейчас я могу рассказывать и вспоминать все произошедшее без истерик и содроганий. Почти.

Отец собирался с компаньонами ехать на большую ярмарку в Вастов, восточный город, лежащий у подножия гор Кхаразунд. И я напросилась с ним. Мне очень хотелось посмотреть на Истинных Звероловов, которые получали знания и умения за Легендарным океаном.

Где-то там, в далёком королевстве Айвория, одна из школ выпускала таких мастеров. И я очень хотела на них посмотреть.

— Это опасно, — попрекала отца мама.

Но в семье она всегда была второй по главенству. Потому, упросив родителя, я поехала с ним.

Княжество Грамур как самое восточное и небольшое на всём материке имело мало достопримечательностей. Потому на тракте, ведущем к горам, было много пеших и конных путников. Все хотели посетить одну из великих ярмарок, которую каждую осень устраивали в Вастове.

Я уже тогда планировала, как зимой буду жечь со всеми костры на огромной площади в столице княжества. Ярмарку в Такоте я ещё ни разу не пропустила. Оставалось только уговорить отца на поездку в Стрегейт летом. Я никогда не была на их ярмарке у моря, хотя много слышала от людей. Про весеннюю поездку в Хабрунг можно было даже не заикаться. Какая бы ярмарка там ни была, даже отец отказывался меня брать в приграничный город. В то время я ещё не знала причины, которая звучала слишком просто: ренегаты.

Но тогда я тряслась в крытой повозке с товарами, которые в скором времени должны были выставить на продажу в Вастове. В ту осень отец перевозил меха. Я сидела рядом с поклажей и, пока никто не видел, поглаживала слегка жестковатый мех чёрной лисы, серебристую шкурку соболя и ярко-алую шёрстку фараносы. Зима в горах достаточно сурова, потому скупить их должны были быстро. А это значило, что у нас останется время и на то, чтобы повеселиться со всеми.

— А выродок твой где? — после перестука копыт подъехавшей лошади прозвучал грубый низкий голос.

— Ещё раз её так назовёшь, и я не посмотрю на то, что с детства с тобой знаком, — слишком резко отозвался отец, сидящий на козлах повозки.

— Так маг же, — растерянность промелькнула в голосе.

— Пока князь её не заберёт, она останется моей дочерью!

До сих пор помню тот тон, с которым он это сказал. И тогда, сжимая в руках пушистую шкурку куницы, я поклялась никогда не становиться магом. Выродком. Не хотела падать в глазах отца. Это была моя первая клятва.

А разговор тем временем продолжался.

— Джеймусд, она уже не твоя дочь! Она стала выродком после того, как кристалл признал силу!

— Это могла быть ошибка!

— Эти камни не ошибаются!

Они уже не заботились о том, что я услышу. Тонкая стенка повозки защищала только от ветра. Ни от звука, ни о боли она оградить не могла.

Шкурка куницы треснула у меня в руках, а щеки обожгло слезами. Они продолжали ругаться, но я уже не слушала. Мне было достаточно начала разговора.

— Мужики, хватит! Если вы сейчас передерётесь, кто нам платить будет?

Фраза главаря наёмников, которые уже не в первый раз сопровождали отца и его компаньонов на ярмарки, восстановила временное перемирие.

А уже через полторы недели мы наткнулись на них.

До города оставалось не более двух суток пути, когда дорогу нашему отряду перегородила пятёрка всадников. Было в них что-то такое, что отталкивало взгляд. Пугало. Я сидела на козлах рядом с отцом, когда наши повозки остановились.

Вперёд выехал мужчина на пепельной кобыле. В тени капюшона блеснули глаза:

— Купцы, — голос звучал недобро. — Что везёте?

— Пёс, — заговорил друг и компаньон отца, который назвал меня выродком. — Твоё какое дело?

Всадник смерил взглядом тучного мужчину с редкой бородкой и лысиной на затылке. Потом посмотрел на отряд наёмников, которые обнажили мечи.

Взмахнул рукой. И все, кто были в сёдлах, слетели на землю.

— Эрис, в повозку! Спрячься!

Отец толкнул меня назад. Я свалилась в телегу, приземлилась на мех.

Он загородил своей спиной проход, будто защищал. А я тогда ещё не понимала, на кого мы наткнулись. Двигаясь как можно тише, раздвинула полотно, стараясь увидеть происходящее.

Лучше бы я тогда послушалась отца и не смотрела.

Наёмники кинулись на разбойников.

Всадник вновь поднял руку, распрямив ладонь, и резко сжал в кулак. Я видела, как его губы быстро задвигались. А потом почувствовала силу, к которой он воззвал.

Приближающийся наёмник подвернул ногу. Именно так это выглядело. Затем развернулся и ударил от плеча своего союзника. Алой лентой брызнула вверх кровь.

Кто-то закричал. А я отпрянула. Творилось что-то ужасное.

У мужчины по лицу текла кровь. Его собственная. Он был уже мёртв.

Труп вновь напал на наёмников, размахивая мечом, стараясь задеть и ранить как можно больше людей.

— Остановись!

Я даже не сразу поняла, что этот голос принадлежал моему отцу.

Всадник фыркнул, кулак не разжал. Но труп перестал нападать на наёмников.

— Чего ты хочешь, ренегат? — последнее слово мой отец выплюнул.

— Я задал вопрос, а на меня наставили мечи. Я буду сегодня добр и повторюсь. Что везёте, купцы?

— Меха.

— Меха, — задумчиво протянул маг. — Туда, куда мы едем, скоро придёт зима. Мы, пожалуй, заберём одну повозку с товаром и лошадью. Никто ведь не против, друзья.

Отец скрипнул зубами. А все остальные молчали. Наёмники не решались встревать, ведь трупам денег не платят. А купцы испугались, поглядывая на отца, который обычно всем всегда заправлял в их гильдии.

— При одном условии: никто больше не пострадает.

— Ты ещё и условия мне вздумал ставить, человек? — рассмеялся всадник.

— К чему весь этот балаган? — спутница мага откинула капюшон, демонстрируя круглое лицо, на её груди покоилась толстая каштановая коса. Женщина подняла руку и направила на одного из купцов.

— Стой, — раздражённо рыкнул ренегат. — Нам сейчас ни к чему внимание! Пусть отдают и проваливают. Мы никого больше не тронем. Но и у меня есть условие, купец.

Повисла пауза. Было слышно, как жужжат мухи над кобылой, кусают её за шею.

— Поводья твоей лошади мне передаст маг, которого ты везёшь с собой.

— Нет!

— Да.

Не знаю, что мной тогда руководило, но я выскочила из повозки, обошла её, встретилась взглядом с магом. Слышала, как от безысходности застонал отец.

Подойдя к лошади, которая служила нам уже несколько лет, забрала поводья из рук родителя:

— Спускайся.

Он не противился. В его глазах отражалось лишь смирение, и это была одна из самых страшных вещей, которую я видела за свою жизнь.

Ноги вмиг одеревенели. Сделав шаг, я запнулась о камень и чуть не упала.

Женщина рассмеялась:

— Так нынче выглядят будущие магессы Его Высочества?

Только тогда, когда от злости вспотели ладони, я смогла поднять глаза и отчеканить низким, неизвестным мне голосом:

— Я никогда не буду магессой!

— И почему же? — ренегат спрыгнул с лошади, его лицо терялось в тени капюшона, он сделал ко мне навстречу два шага. — Даже сейчас, не используя безделушек, ты вышла из-под моего контроля, дитя. Как ты это сделала?

— Забирай повозку и поваливай, выродок! — гаркнул купец по имени Сумарт.

Маг фыркнул, вырвал из моих рук поводья. Я же надеялась на то, что на столь узком тракте им не удастся развернуть телегу.

— А тебя я запомнил, магессочка с глазами цвета сапфиров, — стоя в пол-оборота сказал отступник. — Если ты не захочешь познавать магию в Кафорде, мы обязательно встретимся».

Эрис выходила из теплицы, когда на неё огромной чёрной птицей налетел Нардер:

— Ты встречалась с ренегатами!

Она пожала плечами и, поправив корзину на сгибе локтя, направилась к погребу.

— Стой!

Встреча с магами-отступниками не давала покоя посланнику.

— Ты ведь всё прочитал, — вспылила девушка. — Так что от меня хочешь, человек без совести?

— Куда они ехали?

— Там всё написано! — глядя в зелёные глаза посланника, ответила она.

Нардер взлохматил чёрные волосы пятернёй и застонал:

— Прошло уже столько лет, а мы до сих пор не обнаружили их логова! Ты хоть понимаешь, что твои показания могут помочь княжеству?

Эрис не ответила, распахнула дверь в погреб и начала спускаться по крутой каменной лестнице вниз.

«Маги, ренегаты, посланники, княжество, — думала девушка. — Да пусть все идут к Случаю!»

Но просто так отделаться от мужчины ей не удалось. Он ждал её во дворе, меряя шагами расстояние от погреба до теплички.

— Ты из-за магии смерти не хочешь быть магом?

— Что такое магия смерти? — вопросом на вопрос ответила Эрис.

— То, что ты описала в своём дневнике. Это запрещённый вид магии, способный нанести непоправимый вред человеку, за который наказанием является смерть. Ренегаты очень часто обращаются к этой силе, а после сбегают, чтобы избежать наказания.

— Потому ко мне приставили посланника? — вздохнула девушка, осенённая догадкой. — Думаете, если я не хочу учиться в княжеской школе, то в скором времени обращусь к магии смерти?

— Ты не сможешь, — хмыкнул Нардер и прикусил язык.

— Почему?

— Об этом тебе расскажут на занятиях.

— Нет уж! Раз уж ты прочитал мой дневник, человек без совести, и начал этот разговор, то отвечай!

— Я не могу.

Положение спасла мадам Гофда, проходящая мимо:

— Почему не в теплице? Чем мы сегодня костры окрашивать будем, Эрис? Собери весь аруас!

Застонав от бессилия, девушка отправилась выполнять поручение.

— Вы не против, если ночь Светила я отпраздную с вами? — нагнал Нардер хозяйку фермы.

— Я только за, — расплылась в улыбке женщина, приноровляясь к шагу статного мужчины. — С таким магом не страшно будет отгонять души гашаргов, ищущие чьим бы телом поживиться.

— Кто такие гашарги? — Эрис, набрав полную корзину синеватого мха, возвращалась обратно.

— И чему вас теперь учат в Кафорде, — взмахнула руками Гофда и, недовольно бурча себе под нос ругательства, скрылась за сараем.

— Земля Алиарна распалась на части. Так боги решили её поделить. Желали они признанья и власти, но имя своё удалось очернить, — продекламировал Нардер строки одной из известнейших баллад, пришедших из-за океана. — По легендам, миру угрожала опасность, и тогда боги, не спросив разрешения у Создателя, разорвали его на материки. Гашарги — это бестелесные духи, которые могут занимать чужое тело. Легион этих существ под командованием двух богинь, Ленилы и Арилы, собирались захватить Земли Алиарна, но остальные помешали им. Теперь гашарги ищут тех, кто готов пожертвовать своим телом или телом близкого человека ради одного желания. В самую длинную и самую короткую ночь в году гашарги выходят на охоту. Тогда и принято жечь костры с особыми травами, которые изменяют цвет и запах пламени. Эти знания ты могла получить на занятиях по истории мира и демонознавству. Если бы не прогуливала.

Несмотря на то, что этот день должен был быть самым длинным в году, закончился он достаточно быстро. Эрис разрешили сбегать к неглубокому ручью, протекающему за лугом у самой границы фермы.

Она смывала с себя грязь, стоя по колено в тёплой воде. Лёгкое течение ласкало кожу. Ученица школы Кафорда улыбалась. У неё созрел план.

Когда Эрис вернулась, Нардер и Гофда уже сложили несколько небольших шалашей из веток и сидели на каменной лавке, попивая горячий напиток из деревянных чаш. У ног посланника стояла корзинка с урожаем синего мха, который собрала в теплице девушка.

Гофда пододвинула к помощнице чашу с травяным отваром и обратилась к магу:

— Где именно вы проходили обучение, Нардер?

Мужчина покосился на Эрис:

— В местах, о которых говорить не стоит вслух.

— О да, конечно, — улыбнулась женщина. — Простите меня за моё любопытство. Это было бестактно.

Ученица школы Кафорда мысленно усмехнулась. Он не хотел говорить при ней. Знать бы ещё причину.

Ночь наступала стремительно. Небо темнело, перемигивались блёклые звёздочки, из-за облаков показался молодой серп луны.

— Пора.

Нардер встал с лавки, поставил пустую чашу на землю. С его рук сорвалась искра, разделилась и подожгла два ближайших шалаша из веток. В небо взметнулось жёлтое пламя. Пока мужчина магией разжигал остальные костры, Эрис подхватила корзинку и вкинула жменю мха в пламя одного из ближайших. Воздух зашипел, сизый дым повалил от огня, который вмиг стал ярко-синего цвета. Запахло жжёным деревом и мятой.

Гофда улыбалась, для неё мох аруас пах морозным воздухом и цветением черёмухи.

Нардер присел у одного из костров, долго всматривался в ярко-синее пламя и думал о том, как же его всё достало. Потом вздохнул и лёг на траву, пытаясь насладиться ночью, когда магия бьёт ключом.

Невдалеке заржал чёрный конь, на котором посланник приехал ещё утром. Эрис, всё ещё сжимающая в руках корзинку, повернулась к животному и непонятно чему улыбнулась.

А к небу поднимался синий дым, трещали поленья, и каждый из находящихся на ферме мадам Гофды чувствовал себя в эти минуты счастливым.

Но самая короткая ночь в году скоро должна была закончиться.

Глава 4

Утро после ночи Светила наступило быстро. Гофда давно задремала на лавочке, но всё ещё сжимала в руках чашу с недопитым отваром. Нардер поддерживал пламя в кострах и время от времени подбрасывал в них заготовленные ветви. Эрис ушла в дом, сказав, что замёрзла.

Воздух и в самом деле был холодным, а ветер свирепым. Он раздувал огонь так, что пламя колыхалось и плевалось в небо искрами.

Треск поленьев заглушил скрип открываемой двери и тихие шаги. Посланник задумался и ничего не заметил.

А девушка, закинув на плечо суму с вещами, кралась к чёрному коню, что стоял у невысокого деревца и щипал траву. Подол платья цеплялся за колючки, которые пытались сдержать беглянку.

— Гром, — зашептала она, — привет, конёк. Покатаемся?

Жеребец тихо фыркнул и отвернул морду.

— Не упрямься, — уговаривала его Эрис, закрепляя ремень от сумы на луке седла. И благодарила Создателя за то, что посланник не додумался расседлать или стреножить животное. — Тебе ведь тоже надоело тут торчать. Поехали, прогуляемся.

Изогнув длинную гибкую шею, Гром заржал. Но Нардер спохватился слишком поздно.

Эрис уже была в седле, задрав подол до бёдер. Она ударила коня пятками и направила к лугу. Его первые шаги были неуверенными, спустя несколько мгновений жеребец перешёл на рысь. Мимо промелькнула теплица, сад. Гром бежал уже быстрее, словно старался нагнать ветер.

Всадница вылетела на луг, залитый первыми лучами светила, и направила коня в сторону ручья. Она давно заприметила там тропку, которая уходила от родника к густому березняку, но магический заслон не пропускал её до этого.

Теперь Эрис ехала на необычном коне, который мог пройти сквозь защиту и пронести её на своей спине.

— Гром! Стоять! — свист ветра и перестук копыт по твёрдой земле заглушил голос Нардера.

Эрис начала напевать мелодию, стараясь сделать так, чтобы конь не услышал хозяина.

Копыта коснулись воды, поднимая брызги. Несколько рыбёшек в панике расплылись в стороны. А девушка уже видела то место, где начиналась незримая стена.

Ветер трепал чёрные волосы, путая их и укладывая в нравящуюся ему причёску. Эрис зажмурилась, ожидая удара.

Но ничего не случилось.

Она не видела, как воздух зарябил, пропуская их с Громом. Не видела, как посланник взмахнул руками и исчез в вихре. И не слышала, как Гофда кричала им вслед ругательства.

Эрис почувствовала лишь лёгкую тошноту и только тогда открыла глаза.

Конь, казалось, ускорялся с каждым шагом. Березняк приближался, мигая белым и чёрным, а ветер с новой силой принялся бить девушку по щекам. Гром заржал, будто от радости. Он давно не носился по открытой местности с такой скоростью, всё чаще хозяин брал его на важные миссии по захвату ренегатов и нахождению новых магов. Конь вёл себя, как маленький жеребчик, и от этого ему даже было немного стыдно. Ровно настолько, насколько может испытывать стыд животное.

Берёзы расступились, пропуская всадницу на смоляном коне, показывая тонкую виляющую тропку. Из-под копыт поднималась пыль и вылетали комья земли. Эрис не знала, куда её несёт Гром, но впервые за всё время испытывала счастье.

До тех пор, пока дорога не вильнула в сторону, а конь не встал на дыбы.

Навстречу всаднице по тропке шёл разъярённый Тёмный посланник, с его рук сыпались искры:

— Гром! Отныне я запрещаю тебе брать на спину кого-то, кроме меня!

Заклинание ударило в грудь лошади, и та, взбрыкнувшись, выкинула из седла Эрис. Девушка слетела на землю, пребольно ударившись боком о камень.

— А ты! — мужчина указал на беглянку пальцем, но договорить ему не удалось.

Воздух за Нардером загустел и толкнул того в спину. С тихим охом он отлетел к ближайшей берёзе, ударился о ствол. Из рассечённой брови потекла кровь.

Эрис уже поднялась с земли и замерла. Гром отступил на шаг и оглушительно заржал. А перед беглянкой воздух приобретал форму. По нечётким контурам угадывалась фигура мужчины, только был он прозрачным. А мир, видимый сквозь силуэт, казался темнее.

— Душа, что желала свободы, — прошелестел воздух, — я могу тебе помочь, если ты действительно всем сердцем этого хочешь.

В тот момент девушка ни о чём не могла думать, кроме своей мечты. Не задалась вопросом, кто явился им и почему предложение поступило только ей. И в памяти не всплыло похожее с этим событие, когда она тоже не понимала, что ею руководит.

— Свободы от силы, — Эрис не узнала свой голос, и это протрезвило. — Кто ты?

— Тот, кто может помочь.

Девушка отступила на шаг, ведь слова были произнесены с нетерпением и… Злостью.

— Эрис! Назад!

Между беглянкой и полупрозрачным существом стал Нардер. В его левой руке сиял сгусток магии, от которой веяло такой силой, что у девушки захватило дыхание.

Воздух колыхнулся, а яркая вспышка озарила округу. Нардер что-то быстро говорил, приближаясь к духу, а потом вскинул руку вверх, и в невидимку ударила молния из чистого летнего неба.

Конь вновь заржал, дёрнул головой. А посланник развёл руки в стороны и быстро свёл их в громком хлопке.

Эрис показалось, что визжит весь мир. Такого отчаянного крика она не слышала в своей жизни ни разу. А маг договорил шипящие слова, и неизвестный утратил контур, исчез.

Секунды превратились в часы, когда посланник поворачивался к беглянке лицом. Девушка чувствовала, как бешено бьётся её сердце, словно старается вырваться из клетки рёбер.

— Идиотка!

Это было первое, что она услышала. Потом Нардер медленно направился к своему коню, мужчину покачивало.

— Что это было?

— Гашарг. О котором тебя предупреждали, — уставшим голосом оповестил маг, утирая кровь, текущую из рассечённой брови. — Они теряют свою силу ближе к полудню. Не могла подождать с побегом?

«У меня получилось», — мысленно восхитилась Эрис, наконец, понимая, что произошло.

— А он мог захватить мою волю?

— Я не специалист по духам и демонам, на занятиях спросишь.

— Занятиях? — сердце пропустило удар. — Я не вернусь в школу!

Нардер, наконец, удостоил беглянку взглядом, на губах застыла ухмылка:

— Правда? И как же ты собираешься действовать сейчас? У тебя нет ни коня, ни силы. В округе шастают демонические души, которые жаждут заполучить твоё тело, а прямо сейчас ты споришь с посланником, который может скрутить тебя одним мизинцем.

«Да он играет со мной, — мысленно возмутилась девушка. — Как кот с мышью! Если бы хотел, давно бы скрутил!»

Он, будто подслушав мысли Эрис, рассмеялся.

А в следующее мгновение мир пошатнулся, исказился. Борясь с тошнотой, ученица школы Кафорда застонала, осела на землю. А когда смогла поднять глаза, увидела перед собой белоснежную стену из огромных блоков. Рядом фыркал чёрный конь, а хозяин гладил его по шее.

— Отработка окончена, ученица Эрис. Остаток лета ты проведёшь тут.

Небо затянули серые облака. Капли срывались, падали вниз, отбивали ритм по стёклам. В комнате было темно. Мрак разгоняла только свеча, стоящая на столе рядом с открытой чернильницей. А женская рука выводила буквы на бумаге. Эрис понимала, что записывать мысли в дневник — плохая привычка, но отделаться от неё не могла.

«Я вновь тут. В этой белоснежной клетке для магов. Случай бы побрал этого посланника. Смотрел на меня, как на прокажённую, когда нагнал! А ведь план почти сработал.

Но я не сдамся. Это была первая удачная попытка. Мне удалось пройти сквозь заслон. Скорее не мне, а Грому. Всё же необходима магия.

Неужели придётся учиться этой силе только для того, чтобы ею не пользоваться? У меня очень плохое предчувствие. Надо бежать».

Но дописать ей не дали. У глаз материализовался небольшой светлячок и заскакал по воздуху.

— Это ещё что такое? — отпрянула от него девушка.

Стоило ученице отодвинуться, как светляк подпрыгнул и оказался у двери. Запищал.

Эрис вздохнула. Видимо, ректор нашёл очередной способ для вызова в свой кабинет. Раньше за девушкой приходил невысокий парень и писклявым голосом сообщал, что её уже ждут. Потом, когда она пропустила несколько важных экзаменов, на всю школу гремел голос, вызывающий её к мастеру. А теперь это.

Встав из-за стола, она захлопнула дневник и сунула его под матрас одной из трёх кроватей. В общем-то, комната, которую Эрис делила с двумя соседками, была небольшой, и кроме кроватей тут вместился ещё один шкаф, стол и три тумбочки. Но сейчас она была полноправной хозяйкой этого помещения.

Соседки ещё не вернулись с практики, которая начиналась сразу после окончания первого учебного года. И никому из учащихся в школе Кафорда не разрешалось посещать родственников и возвращаться домой. Всех учеников рассылали по разным закуткам княжества для выполнения поручений или подтягивания знаний.

А вот на отработку мало кого отправляли. Мало кому давался такой шанс. В этом году Эрис была единственной. Она знала, что те, кого отчислили, ненавидели её за это и не понимали, почему именно она удостоилась этой чести.

Только никакая не честь это была, а наказание. По крайней мере, для Эрис Кьюнте.

Ученица школы Кафорда вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. По-хорошему, стоило бы нарисовать руну защиты на замке, но решив, что сейчас мало кто есть в общежитии, девушка направилась к лестнице.

Длинный коридор, утыканный дверями, ведущими в комнаты учащихся, заканчивался круглым холлом, от которого вверх и вниз шли винтовые лестницы. Придерживаясь за резные перила и стараясь не поскользнуться на каменных ступенях, девушка спустилась на первый этаж. Через несколько минут вышла из западного жилого крыла и свернула направо.

По правую сторону тянулись широкие окна, освещая коридор, а по левую висели картины в тяжёлых рамах и стояли высокие вазы с живыми и засушенными цветами. С каждым шагом запах в помещении менялся, отчего начинала кружиться голова.

Уже через десять минут Эрис стояла на пятом этаже основного здания и ждала, пока массивные двустворчатые двери перед ней распахнутся. Вместе с ней у входа маячил светлячок, меняя свой цвет от жёлтого до фиолетового. Иногда существо издавало странные писклявые звуки, от которых девушку очень скоро начала мучить головная боль.

Она уже собиралась плюнуть на всё и вернутся в комнату, когда двери распахнулись. Краем глаза Эрис заметила, как кто-то растворился в воздухе. Значит, не просто так она ждала.

Вместе с пищащим светлячком вошла в кабинет ректора, за спиной с хлопком закрылись двери.

«Как мышеловка», — подумала девушка.

За широким столом всё так же сидел старик, имя которого не знал никто в школе. Ходили, правда, слухи, что он и есть тот самый Кафорд, что основал учебное заведение, но подтвердить эту информацию никто не мог.

— Ученица Эрис, — ректор поднял на посетительницу бесцветные глаза. Тонкие сморщенные от времени пальцы поглаживали подлетевшего к нему светлячка. — Хотелось бы услышать ваш доклад о прошедшей отработке на ферме мадам Гофды.

— Ну… — протянула девушка. — Мадам Гофда на меня не жаловалась, все её поручения я выполняла.

— А ещё попыталась сбежать несколько раз, — от книжного шкафа отделилась тень, приобретая очертания Нардера. — Украла моего коня, но это уже моя ошибка, и преодолела защитный барьер. Ах да, и чуть не заключила сделку с гашаргом.

— Насыщенная отработка, — усмехнулся старик. — Ученица Эрис, мы ведь с вами это уже обсудили. Школу Кафорда по своему желанию ещё никто не покидал.

«Тогда я буду первой», — подумала девушка.

— И не покинет, — будто прочитав её мысли, добавил ректор. — Мастер Нардер, я так понимаю, Церковь решила вас приставить к этой юной леди?

— Изначально это была плановая проверка почти отчисленного ученика. Но после происшествия, полагаю, стоит приглядывать за особой, сумевшей увести магического коня.

— Да сотрите вы мне память, как тому парнишке, — взорвалась Эрис. — Я не хочу быть магом! Не хочу!

— Это не от вас зависит, — ректор наградил ученицу улыбкой, от которой у девушки по спине поползли мурашки. — На всё воля князя. С этого года никто отчислен не будет. Государству нужны маги!

Глава 5

Округа школы Кафорда была поистине волшебной. Эрис это поняла летом, когда отработка полетела под пушистый хвост лающему животному. С утра и до вечера она находилась вне замка, который ныне служил учебным заведением. И каждый раз она замечала что-то новое.

Сейчас ученица стояла у идеально круглого озера. Ветер не поднимал волн, не выныривали из пучин рыбы. Ничто не нарушало зеркальную поверхность тёмно-синего водоёма.

Полукругом у озера стояли деревья одинаковой высоты. На ветвях пели невидимые птицы и росли неизвестные фрукты, формой напоминающие сердца.

Сняв обувь, Эрис бродила по тёплым острым камешкам, которые устилали берег. Лёгкий ветер подкидывал пряди волос и длинный подол чёрной ученической мантии. Прямые лучи светила кусали в бока и плечи, нагревали голову.

— Выглядишь как предвестник смерти, — в голосе послышалась издёвка.

Девушка повернулась и встретилась взглядом с тёмно-зелёными глазами Нардера.

— Вся чёрная, спотыкаешься, будто цепи за собой тянешь, — ответил он на немой вопрос. — Если начнёшь завывать, то вылитая банши.

— Предвестников видят те, кто в скором времени умрут, — вспомнила Эрис, пробуя пальцем ноги воду. — Ледяная.

— Конечно, это ведь озеро лжи в окружении сада нежности.

— Сколько символики, — бесстрастным голосом ответила она. — Ты долго будешь таскаться за мной, посланник?

— У меня поручение от ректора, которое касается непосредственно тебя.

— Если ты сейчас опять начнёшь рассказывать о том, что мне надо наверстать упущенные знания, то даже не пытайся. В библиотеку тебе меня не затащить.

— Уверена?

— Даже если и переместишь туда, у тебя ничего не выйдет.

Мужчина вздохнул и со злостью прошептал слова заклинания. Эрис не успела даже туфли на плоской подошве подхватить. Они так и остались лежать на берегу озера Лжи.

— Начнём с истории мира.

Ученица школы Кафорда осмотрелась, застонала от бессилия и направилась к виднеющемуся между стеллажами и шкафами выходу. Но стоило Эрис подойти к двери, как та с грохотом захлопнулась, демонстрируя на себе светящуюся алую загогулину. Девушка не знала, как развеять эту руну.

— Приступим с самого начала, — послышался голос Нардера из глубины огромной библиотеки, которая занимала цокольный этаж замка. — По многим версиям, мир создал демиург. Считается, что имя ему Эннэ, что и породило название мира нашего.

— Да эта сказка даже детям известна, — перебила его Эрис, опускаясь на мягкий пуф и поднимая ноги, которые холодил камень.

— Меня мало интересуют дети. А курс истории я тебе прочитаю. Сжатый, естественно.

— И много платят посланникам, ведущим личные уроки?

— До безумия мало. А если ты будешь меня и дальше перебивать, то останешься тут ночевать.

— Всегда мечтала провести ночь с магом! — закатила она глаза.

— Я не гашарг, но выполнить твоё желание в силах, — рассмеялся Нардер.

— Уж лучше детские сказки, — вздрогнула девушка.

— Как пожелаешь, — посланник перевернул пожелтевшую от времён страницу толстого пыльного тома и продолжил: — Так вот, демиург по имени Эннэ не имел пола. Эта версия кардинально разнится с той, что рассказывает Церковь. Именно после основания единой религии, базирующейся на вере в Создателя, считается, что у демиурга два лица. Одно мужское, а второе женское. Таким образом, люди являются похожими на Создателя.

— Ты так и будешь смешивать одно с другим?

— Это не я, — возмутился мужчина, встряхнув книгу, — это они так повествуют.

— Тогда давай от себя и вкратце. Тут холодно.

— Потерпишь! — огрызнулся он. — А от себя не могу, я как воспитанник и выпускник одной из церковных школ даже не имею права говорить о множестве богов, как о чём-то реальном.

— Церковь, выпускающая магов, — задумчиво протянула Эрис.

— Об этом узнаешь уже в этом году, — осклабился мужчина. — Продолжим. Итак, был создан мир, люди, звери. Но пришла напасть, об этом во всех историях и религиях одно сказано: мор и чума явились под светило. Имя этому мору было гашарги. Или как они себя звали — Легион. Под командованием двух сильнейших существ они попытались захватить мир.

— Под «существами» ты подразумеваешь богинь.

— А есть разница? — не получив ответа, он продолжил: — Тогда высшие создания раздробили мир, помешав предательницам Лениле и Ариле захватить всю власть.

— Как обычно, из-за куска земли цапаются.

— Ты можешь меня не перебивать? Между прочим, не так просто рассказывать одно, когда с детства тебе в голову вдалбливали другое.

— А никто не говорил, что я послушная ученица и благодарный слушатель, — девушка показала Нардеру язык.

— А никто не говорил, что я терпеливый и добрый учитель.

С пальцев мага сорвалась искра заклинания. А в следующее мгновение голос у ученицы пропал.

— Так-то лучше, — усмехнулся посланник, магией запрещая девушке ещё и двигаться. — Продолжим. После разделения мира на куски между нашим и соседним материком образовалась стена, не пропускающая суда. О ней тебе должны будут рассказать на истории магии. Потому опустим. Множество островов и архипелагов… Тоже не интересно. Война Судьбы со Случаем? Так, а это тоже всем известная история, потому, если не знаешь, сама прочитаешь. Что там дальше? Ага! Образование великой Империи Олсиил! Если вкратце, то за двести с лишним лет небольшое королевство захватило половину мира, и по сей день ведутся боевые действия. Занимает империя большую часть нашего материка от Западных рифов до Диких земель на севере. Если карту хоть раз в глаза видела, то должна понимать, о чём я говорю. Поговаривают, что ныне правящий император Олси Третий Суровый продал душу гашаргам взамен на мировое господство. Неизвестно, правда, истина это или слухи, но Церковь настаивает на сий версии. И честно говоря, боится того, что люди перейдут в религию Кюспи, которая утверждает, будто бы человек сам себе властитель. И только он сам может решать, по какому пути идти в жизни. Но есть и свои минусы в молодой религии. Каждый рождённый под взглядом Кюспи, а это богиня, как ты могла догадаться, всецело принадлежит императору и его семье. В любой момент он должен быть готов получить оружие и выйти против врагов. Но об этом мало кто знает. Эрис, ты меня слушаешь? Эрис!

Но девушка уже давно спала, скрутившись калачиком на неудобном пуфе.

Нардер откинул от себя ценный фолиант, раздражённо взлохматил волосы и движением руки отправил ученицу в её комнату.

Проснётся Эрис ближе к вечеру, когда косые лучи светила заглянут ей под ресницы. А у кровати будут стоять туфельки на плоской подошве.

«Самое счастливое воспоминание. Наверное, об этом нужно думать, когда попадаешь в полнейшую задницу.

И я помню этот день, как будто он был вчера.

Небо затянуло свинцовыми тучами. Крыши домов надели белоснежные шапки. А ведь ещё утром снег перемигивался под лучами светила россыпью алмазов. Отец ушёл рано. Зимняя ярмарка в Такоте совпала с Ночью Огня, и все купцы были сильно заняты первым событием.

В далёком прошлом Ночь Огня была праздником, посвящённым одному из богов. Но с приходом новой религии, проповедуемой церковью, всё изменилось. Теперь люди разжигали костры в честь Создателя и таких образом очищались от налипшей за год грязи и страданий. Сжигали их, перепрыгивая через пламя. Но традиция дарить родным подарки осталась. От мамы я получила великолепнейшее ожерелье из белого жемчуга. А ей подарила тонкий ажурный браслет ручной работы из жёлтого золота. Не зря ведь целый год отцу в лавке помогала.

На городскую площадь мы отправились вдвоём.

— А как же папа?

— Он обязательно к нам присоединится, — улыбнулась мне мать. — Что за подарок ты ему приготовила?

— Кошелёк.

Она рассмеялась:

— И зачем ему кошелёк?

— Уважаемый купец должен где-то хранить свои сбережения.

Тогда я не думала о банковских отделениях и о складах, на которых отец хранил свою прибыль в виде товаров. А кожаный мешочек я собственноручно вышила мелкими бусинами и недорогими самоцветами.

Площадь была забита людьми. Все о чём-то говорили, смеялись. Голоса смешивались в сплошной гул, от которого вскоре разболелась голова. В центре, у самой ратуши, сложили огромный костёр. Все ждали первосвященника и бургомистра. Мог ещё приехать князь со своей семьёй, но они очень редко показывались простым людям и больше устраивали балы и ужины в своём поместье — огромном замке в северной части столицы.

Мама разговорилась с одной из подруг, а я направилась к центру площади, прокладывая себе путь локтями. До тех пор, пока меня не дёрнули назад за руку.

— Эй! Ты тут самая наглая, что ли?

Я развернулась и встретилась взглядом с высоким парнем. На узком лице было написано недовольство. А тёмные глаза пылали злостью. Видимо, ему хорошо досталось от меня локтем.

— Прости, но с моим ростом я отсюда ничего не увижу, — попыталась я разрядить обстановку. Нельзя было пятнать родовое имя, меня этому учили с самого рождения.

Парень недовольно фыркнул, но отпустил:

— Зовут тебя как, малявка?

— Эрис Кьюнте.

— Купеческая дочка, значит. А чего одна?

— Не одна.

— Ладно, идём. Дальше ты всё равно сама не пройдёшь.

Возмутиться я не успела. А рыжеволосый парень вновь схватил меня за руку и потащил вперёд к костру, который ещё не разожгли. Надо сказать, что с его помощью в первых рядах мы оказались быстро. Первосвященник с бургомистром уже закончили свою речь, но я не для того рвалась сюда. Сейчас должны были выбрать жрицу Ночи и Огня. По нынешним поверьям Создатель вселялся в тело девушки на некоторое время и выбирал ей спутника жизни, а также ограждал от бед и несчастий до следующего праздника. В прошлом году первосвященник выбрал мою знакомую, которая потом несколько недель кичилась этим в городской школе, где детей из состоятельных семей обучали грамоте.

В этот раз я намеревалась стать жрицей. И для этого встала на носочки, чтобы казаться выше.

Юноша рассмеялся:

— Тебе и отсюда ничего не видно?

— Хочу казаться выше, — я отмахнулась от него, высматривая первосвященника, который куда-то запропастился.

— Зачем?

— Чтобы меня заметили и сделали жрицей ночи, — как дураку объяснила я.

— А зачем?

— Что зачем? — я, уже не выдержав, воскликнула.

— Зачем становиться жрицей Ночи? Ты так хочешь подпалить тот костёр? Танцевать и петь, пока на тебя смотрит толпа? Или хочешь почувствовать прикосновение Создателя?

От потока вопросов, что сыпал на меня новый знакомый, я замерла. Не знала, что ответить.

— Я просто хочу, чтобы Марила перестала рассказывать мне, как это круто быть жрицей Ночи Огня. И хочу найти своего избранника, — признание было тихим, но парень услышал.

— Сколько тебе лет, Эрис Кьюнте?

— Пятнадцать.

— А твоей подруге?

— Она мне не подруга! Шестнадцать.

— Эта девочка уже вышла замуж?

Я отрицательно помотала головой.

А парень усмехнулся:

— Видишь, всё это неправда. Она уже совершеннолетняя и после Ночи Огня или Ночи Очищений, как её теперь называют, так и не нашла своего избранника, — парень наклонился ближе. — Совсем необязательно становиться чьей-то жрицей, чтобы встретить любовь.

Тогда меня впервые обдало жаром. Но не от костра. Тепло шло не снаружи, а изнутри.

— Как звучит твоё имя? — мой голос хрипел.

— Гинт.

— Просто Гинт?

— Да, малявка, не у всех есть родовые имена.

Я прикусила язык и бросила осторожный взгляд на нового знакомого. Он казался старше, выше, умнее. Я боялась, что обидела его. Но Гинт как ни в чём не бывало указал на костёр:

— Начинается. Встань на носочки, если всё ещё хочешь стать жрицей этой ночи.

Но я уже не хотела.

Остаток праздника прошёл как во сне. Первосвященник выбрал девушку, вручил ей факел. Толпа шумела, пела вместе со жрицей песню и наслаждалась её танцем. А я мечтала, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Отец так и не пришёл, а подарок дожидался его ещё неделю.

Всё вернулось в привычную струю. Вот только Гинт не шёл у меня из головы.

Спустя неделю мы встретились на рынке.

Послеобеденное светило разбрасывало свои лучи по очищенной от снега мостовой. Между палатками сновали люди, кричали торговки, воняло рыбой. Я несла на сгибе локтя корзину с купленными овощами, выращенными в теплицах, когда увидела его. Парень выделялся в толпе. Был выше многих, а волосы, казалось, горели огнём.

Гинт был не один. Придерживаясь за локоть, рядом с ним шла невысокая женщина в поеденном молью тулупчике, волосы покрывал тёплый платок. Она улыбалась, отчего на пухлых щеках появлялись ямочки.

Сначала появилось желание подойти. Но потом воспитание взяло верх, и я просто замедлила шаг. Он заметил.

— Эрис!

Я повернулась, улыбнулась:

— Светлых дней, тёплых звёзд, Гинт.

Парень растерялся, ведь я поприветствовала его как равного. Мало кто сейчас использовал эти слова, и он, возможно, не знал продолжения фразы.

— Тихих ночей, попутных ветров, — услышала я в ответ. — Мама, познакомься, это, — Гинт замер, не зная, как меня представить.

— Хорошая знакомая, — помогла я ему.

— Эрис Кьюнте, — не растерялся юноша. — А это моя мама.

— Саби, — согнулась в поклоне женщина.

В тот момент мне стало до безумия неловко. Она поприветствовала меня как дворянку и указала на своё место в обществе.

— Мне очень приятно с вами познакомиться, — как можно приветливее улыбнулась я женщине.

Не заметила я полупустой корзинки в её руках и потёртой до дыр юбки. Тогда я мечтала лишь о том, чтобы побыстрее отсюда уйти. Ситуация вышла очень неловкой.

Гинт мне кивнул, будто прочитав мысли:

— Ты прости нас, но уже поздний час.

— Ничего, — поспешила я его уверить. — Все хорошо. Была рада с вами познакомиться, мадам.

Саби залилась краской и что-то невнятно пробормотала. А уже отходя к одному из многочисленных лотков, я услышала, какой подзатыльник схлопотал Гинт.

Мать парня оказалась обычной дояркой на одной из ферм, которые окружали столицу княжества. Она была не очень довольна выбором сына, и долго его попрекала тем, что мы разного поля ягоды. А мои родители ещё ничего не знали.

Тогда мы начали тайком встречаться и прогуливаться по разбитому в южной части Такота парку. Зимние деревья качали белоснежными от инея ветвями, ветер поднимал снежную пургу.

— Я не думал, что ты именно такая, — однажды признался он мне и схлопотал снежком в грудь.

— Какая?

Рядом с Гинтом мне было спокойно и уютно. И совершенно не холодно, хотя та зима лютовала.

— Простая, — в ответ запустил в меня снегом парень.

Прохожие оборачивались, скрывая улыбку.

— Я должна на это обидеться? — усмехнувшись, подняла взгляд, и утонула в чёрных омутах глаз.

— А хочешь?

Губы были тёплыми и нежными. Я даже не сразу поняла, что произошло. А он целовал меня всё настойчивее, требуя ответа. Под его напором я сдалась. Мир вокруг будто перестал существовать. Был только он.

Та зима стала для меня сказкой. Мы проводили много времени вместе. Гинт рассказывал мне о себе, а я слушала, наслаждаясь его голосом. Когда замерзали руки в тонких перчатках, парень отогревал их своим дыханием. И всегда улыбался.

Я влюбилась. Да, дочь первого столичного купца влюбилась в сына доярки.

Когда отец узнал, он пришёл в ярость:

— Тебя видел лорд Банавр в компании какого-то молокососа! Дочь, я жду объяснений.

Я мялась с ноги на ногу, но всё же сказала правду.

Родитель завыл, хватаясь за голову.

— Не смей! — тряс он пальцем перед моим носом. — Я не позволю тебе связать свою жизнь с каким-то отбросом! Не для этого я поднимался с самых низов! Не для этого получил герб и фамилию у самого князя!

— Через несколько недель мне исполняется шестнадцать, — я сама не знала откуда столько злости в моём голосе. — Совершеннолетие, папа.

— И что?

— Я смогу сама решать, с кем мне связывать свою жизнь.

— До тех пор, пока я твой отец — нет!

В глубине души я понимала его чувства. Но слова вырвались сами собой, и я до сих пор о них жалею.

— Ты — не мой отец, ведь я будущая магесса!

После того случая отношения с родителем испортились. Он мало со мной разговаривал. Избегал. Но у меня был Гинт, и я не сильно переживала по этому поводу.

А потом с моей сказкой случилось то же самое, что обычно происходит с такими историями. Она закончилась.

Весенний дождь барабанил по деревянной крыше пристройки. Пахло сеном и сушёными полевыми травами. Ветер хлопал дверью. В полумраке я не видела его глаз, а губы были всё такими же настойчивыми.

Поцелуй прервался внезапно. Будто бы он вспомнил что-то такое, что отвлекло его.

— Эрис, — от его голоса у меня кружилась голова. — Я хотел с тобой поговорить.

Тогда тревога впервые сжала моё сердце.

— Говори, — я постаралась ответить ему беззаботно.

— Я кое-что узнал от друга… И прежде чем что-то делать, хотел поговорить с тобой, — казалось, что он тянул время. — Не верить ему у меня нет причин. Скажи, это правда, что Создатель устлал твой путь магией?

Я замерла, прикрыла глаза. Гинт ждал. Не торопил. Я чувствовала его тяжёлое дыхание, которое обжигало кожу на шее.

— Да.

— Почему ты мне не сказала?

— Я не собираюсь становиться магом, — моя рука упёрлась в его грудь. — Не хочу идти по этой тропе.

— С неё не сворачивают, — в любимом бархатном голосе я услышала разочарование. — Прости. Но… Я больше не хочу тебя видеть.

Ему было больно так же, как и мне. Я это чувствовала.

— Только из-за того, что меня признал кристалл?

Мои глаза привыкли к полумраку. Я видела, как он помотал головой, потом кивнул и тяжело вздохнул.

— Моего отца убили маги. Решили ограбить и убили. Церковь признала их вину. Прости, но я не могу.

Я простила. Но забыть его не смогла.»

Дверь в комнату хлопнула, задымилась.

— Создателя в свидетели, Эрис! Что ты сделала с руной защиты?!

Девушка вскочила из-за стола и кинулась к выходу. Выругалась. Ведь и правда защитный знак был нарисован неверно.

— Сейчас, — крикнула она. — Подожди секунду.

Вернувшись к тумбочке, Эрис открыла дверцу и вытащила небольшой пузырёк со светящейся внутри серебристой жидкостью. На первом курсе их научили магией создавать простейшие руны, но девушка не собиралась этими знаниями пользоваться. Вместо этого Эрис выпросила у преподавателя специальный раствор, который мог без применения силы вырисовывать знаки. Подправив рисунок, она открыла дверь, впуская соседку.

— Фух! Всё так же игнорируешь свою сущность?

Рыжеволосая девушка улыбалась. В голубых глазах плясали маленькие демоны-пакостники.

— С возвращением, Чадрана.

Соседки обнялись.

Новоприбывшая кинула мешок с вещами на свою кровать и села рядом:

— Рассказывай, как отработка?

— Да ничего интересного, — усмехнулась Эрис. — Мне удалось пройти через заслон.

— Ого! — глаза Чадраны поползли на лоб. — Ничего интересного, да? И как?

— Магический конь.

— У кого угнала? — переложив рыжие локоны на правое плечо, спросила она.

Эрис закашлялась:

— Ну… У Тёмного посланника.

Повисла пауза.

— Я не ослышалась?

— А как твоя практика? — попыталась съехать с темы наследница рода Кьюнте.

Чадрана недовольно хмыкнула, но ответила:

— Да практика, как практика. Потаскали нас по пещерам, показали птиц-катир. Ничего интересного. А эта когда вернётся? — кивнула девушка на пустующую кровать.

Эрис пожала плечами.

— Тогда слушай, — рыжеволосая слегка наклонилась. — С нами ездил парень. После третьего года обучения он.

— Ты же знаешь, что мне неинтересно про твои похождения слушать, — отмахнулась девушка, берясь за расчёску.

Чадрана тихо рыкнула:

— Он ненавидит магов так же, как и ты. Хочет сбежать. Проболтался мне. Могу познакомить.

Отложив расчёску, Эрис повернулась к соседке по комнате:

— Кто он?

— Скоро узнаешь, — пообещала подруга и хитро улыбнулась.

Глава 6

Эрис проснулась от звука упавшего предмета, которым оказалась её соседка по комнате. Алесса поднялась с пола, пнула чей-то зимний шарф и выругалась так, что цветы, стоящие на тумбочке в прозрачной вазе, опустили головки и заалели.

— Ну ты и соня, — усмехнулась Чадрана, завидев, что последняя из них открыла глаза.

— Я бы не удивилась, проспи она посвящение, — Алесса уже сидела на своей постели и тщательно расчёсывала короткие волосы шоколадного цвета. — Наша Эрис ведь всё ещё не хочет быть магессой. Так?

— Так, — передразнила её девушка и, потянувшись, села.

— У тебя не больше десяти минут, — напомнила рыжая и, встав, расправила складки на чёрной ученической мантии.

Сегодня они все узнают кого на какой факультет зачислят. На выбор влияла и сила мага, которую он мог развить, и желание работать в определённой отрасли и даже удача. Но Эрис мечтала только об отчислении или успешном побеге. Слова подруги, сказанные несколько недель назад, не шли у неё из головы. Очень скоро у неё появится единомышленник. Человек, с которым можно провернуть самую сложную авантюру в её жизни.

«Поскорее бы этот парень вернулся с практики, — думала наследница рода Кьюнте и втискивалась в чёрную, такую же, как и у всех первогодок, форму».

Втроём они покинули комнату. Вместе со всеми учениками вышли во двор замка и построились шеренгами перед главным входом. Было шумно, несмотря на то, что кроме перешедших на второй год обучения, в школе никого не было. Остальные учащиеся ещё не вернулись с практики. До начала осени оставалась неделя.

— С какого он факультета? — обратилась Эрис к Чадране.

Та лишь мотнула головой и приложила палец к губам:

— Потом об этом поговорим.

Алесса подозрительно покосилась на них и, прикрыв карие глаза, попросила у Создателя удачи. Девушке очень хотелось выполнить мечту отца, который был до безумия рад, когда узнал судьбу дочери. Кузнец закрыл свою мастерскую и три дня поил и кормил людей за свои деньги. Он кричал о том, что его дочка станет самой сильной и известной магессой века. Она не могла его подвести.

По толпе пробежал шумок. А потом все разом замолчали.

Двери школы распахнулись, на ступени вышел невысокий старец. Глаза терялись под густыми бровями, лицо покрывала паутина морщин. Но несмотря на всё, спина его была ровной, а шаг быстрым.

— Сколько же ему лет? — послышалось откуда-то сбоку.

Эрис повернулась, но так и не увидела того, кто задал вопрос.

— Приветствую в стенах школы Кафорда, перешедшие на второй курс обучения! — голос, усиленный заклинанием, прогремел по округе. — В этом году отбор прошло намного больше людей, чем в прошлом. И на это есть своя причина. Княжеству нужны маги. Но об этом позже, — ректор закашлялся. — Внимание! С этого года меняются специальности. Школа Кафорда больше не выпускает алхимиков, бытовиков, иллюзионистов. Также закрыты курсы любовной и музыкальной магии. Руническая отныне будет вмещаться в один курс, так же, как и эликсироведение.

Ректор замолчал, позволяя ученикам пошептаться и обсудить новость. Многие были разочарованы. Ведь в начале первого курса им объявили кем они могут стать, а теперь бо́льшая половина специальностей просто закрылась.

— Наверно, сейчас стоит объясниться, — вновь зазвучал голос. — Все вы знаете из истории, что княжеская семья поддерживала нашу школу с момента её основания. Пришло время ответить тем же. Не буду скрывать от вас правду. Грядёт война. Развяжем её мы. Маги. Именно мы будем той ударной волной для захвата и присоединения соседних государств к будущей империи. С этого года вы можете стать лекарями, которые необходимы в сражениях. Специализация лекаря ныне тесно связана с бывшими травниками. Теперь это одно и то же. Княжеству необходимы боевые маги, это я думаю и так понятно. Артефакторы остались и теперь являются действительно необходимы государству. Ведь воевать будут не только маги, а простым людям нужно оружие посильнее чем меч или копьё. А также мы будем выпускать сновидцев. Это был приказ самого князя. Наш правитель верит в предсказания по снам, потому я не смог ему отказать. Осталось четыре пути, один из которых уже выбран для вас преподавателями и Создателем. Распределительные списки висят в холле школы. С ними вы сможете ознакомиться в ближайшее время. На этом все. Форма, конечно, будет изменена в соответствии с тем на какой из факультетов вы будете зачислены. Да хранит вас Создатель!

Обычно после речи, ректора провожали овациями и криками. Но сейчас он уходил под звуки тишины.

— Нет, ты представляешь! — возмутилась Чадрана, когда дверь за главой школы закрылась. — Любовную магию убрали из программы!

— Тебе то что, — фыркнула Алесса, — ты и без магии пользуешься спросом.

— Ты хотела сказать «популярностью», — с угрозой в голосе поправила её подруга.

«Хоть бы моего имени не было в списках, — мысленно причитала Эрис. — Пусть меня исключат. Я ничего не умею, зачем им такой маг?»

— Эй! Ненавистница звания магесс, ты меня слышишь? — Алесса уже прыгала перед девушкой, пытаясь привлечь её внимание. — Идём!

Ученики, толпящиеся перед входом, уже почти все вернулись в замок, а на поляне перед школой остались только они втроём. Чадрана уже стояла на нижней ступени и нетерпеливо стучала каблучком туфли по камню.

— Извини, задумалась, — Эрис отогнала все мысли о том, что ни от одного мага княжество теперь не откажется.

— Пора посмотреть кого куда запихнули, — недовольно пробурчала рыжеволосая и открыла тяжёлую дверь.

Вся толпа второкурсников теперь расположилась в круглом холле. Прямо напротив выхода в воздухе висели раскрученные пергаментные свитки, а перед ними стояла высокая девушка с короткими синими волосами.

— Не протолкнёмся, — удручённо пробормотала Чадрана и оперлась спиной о тонкую ажурную колонну бежевого цвета.

— Больше тормозить надо было, — Алесса пропалила взглядом соседку, которая нервно накручивала длинную чёрную прядь на палец.

— Да ладно тебе, — осадила её рыжеволосая. — Ей и так непросто.

— Непросто? — вспылила дочь кузнеца. — Да ей дар в руки дали, а она нос воротит!

— Для тебя это может и дар, — тряхнула шевелюрой девушка, — Куда бы ты ещё из своей деревни выбралась? Замуж бы за какого-нибудь пьянчугу вышла и каждый год ему детишек рожала. Вот это завидная судьба!

Эрис устало вздохнула. Уже не первый раз она была свидетелем перепалки этих двух, но впервые оказалась их причиной:

— Людей меньше стало. Идёмте!

Алесса что-то пробурчала под нос и первой направилась к девушке, что стояла у парящих свитков.

— Не обращай на неё внимания, — шепнула Чадрана, — это она от незнания.

— Имя? — высоким звонким голосом спросила синеволосая, поправляя тонкими пальцами длинный рукав чёрной мантии с красными манжетами.

— Алесса.

Девушка прошептала себе что-то под нос и трижды щёлкнула пальцами. Свитки пришли в движение, захватывая человека в вихрь. А потом резко замерли.

— Алесса, — повторила магесса, держа в руках один из свитков. — Оценки по предметам за первый год обучение «удовлетворительно» и выше, на испытании силы показала средние результаты, — она что-то невнятно пробормотала, продолжая читать характеристику ученицы. — Факультет лекарей и целителей. Удачного учебного года.

Девушку оттеснили от свитков. И первой к ней подбежала Чадрана:

— Что такое? На тебе лица нет! Эй, Алес!

Будущая лекарка подняла на соседку по комнате полные слёз глаза:

— Это ведь самый худший факультет во всём Кафорде. Меня отец убьёт, — она всхлипнула и уткнулась в плечо той, с которой всего несколько минут назад ругалась.

— Ничего не убьёт, — гладила её девушка по волосам. — Лекари до безумия полезные ребята. Как без них мир обходиться будет? А ты у нас будешь самым лучшим лекарем, ведь правда, Эрис? Эрис!

— Конечно, будет, — поддержала её подруга, отрывая взгляд от парящих свитков. — И отец будет тобой гордиться.

— Вы, правда, так думаете? — Алесса подняла опухшие от слёз глаза на соседок. — О, вы самые лучшие! — обняв сразу обеих за шеи, она вновь разрыдалась. — Значит, ты придёшь ко мне, когда забеременеешь и настанет время рожать, Чадрана?

— Упаси Создатель, — осенила себя рыжеволосая защитным знаком, но потом спохватилась, увидев глаза подруги. — Я ни к тому, дурында! Прекращай рыдать! Какие беременности в моём-то возрасте!

— А вот я слышала, — встряла в их разговор светловолосая девушка, стоящая позади троицы, — что как раз в твоём-то возрасте…

— Хлебало захлопни! — слишком резко отозвалась Чадрана и, оставив почти успокоившуюся Алессу на Эрис, направилась к зависшим в воздухе свиткам.

— Имя? — всё тем же высоким и до безумия холодным голосом спросила магесса с синими волосами.

— Чадрана Бонвини.

— Имя рода тут ничего не стоит, — надменно оповестили её, — за год можно было это и запомнить. Чадрана, — свиток уже был в женских руках, — много прогулов, но экзамены сданы на «превосходно». Испытание силы пройдено со второго раза. Первый проспала. — Повисла пауза. — Чадрана, добро пожаловать на факультет сновидцев и прорицателей. Успешного учебного года.

— Ну хоть высплюсь, — рассмеялась девушка, возвращаясь к подругам. — Эрис, твой черёд.

Но та не спешила:

— Может, если я не узнаю на какой факультет меня зачислили, то и учиться не придётся.

— У меня иногда такое чувство, — поделилась Алесса, — что ты не магию не любишь, а учиться.

— Иди давай, — подтолкнула её в спину Чадрана. — Незнание тебя не спасёт!

Вздохнув, Эрис направилась к уже уставшей девушке. Половина свитков давно лежала на полу в скрученном состоянии.

— Имя?

— Эрис.

Возможно, ученице показалось, но в глазах синеволосой отразился интерес. Она выхватила один из листов и принялась читать:

— За первый год обучения посещено десять занятий, на экзамены не явилась. На испытание силы не явилась. Была отправлена на отработку, где показала себя лучшим образом. Эрис, я могу вас поздравить, вас зачислили на факультет боевых магов. Успехов в новом учебном году.

Девушка показалась, что у неё выбили пол из-под ног. Будто во сне она вернулась к подругам и ничего не смогла сказать, лишь беззвучно разевала рот.

— Что там? — от нетерпения запрыгала Алесса.

— Факультет боевых.

Чадрана скептически изогнула бровь:

— За какие заслуги?

— Так радуйся, дурочка, — будущая целительница попыталась обнять соседку, а потом вспомнила её отношение ко всему происходящему и отшатнулась.

— Эрис, не переживай, — опередила будущая сновидица, — скоро я вас познакомлю. Но ему будет необходима твоя помощь. Понимаешь?

Алесса крутила головой, пытаясь понять о чём говорят подруги, но сути не улавливала.

— Я не буду учиться магии, — вновь запротестовала девушка.

Чадрана обречённо вздохнула и покрутила пальцем у виска:

— Если хочешь, чтобы всё было по-твоему, нужна сила.

Глава 7

Осень манила остатками тепла. Учащиеся в школе Кафорда старались как можно больше времени проводить на улице. Светило грело, отдавая последнее людям, а ветер ласково гладил их по волосам.

Первым занятием на второй год обучения была совмещённая лекция по истории магии. Ученики заняли места в огромной аудитории, находящейся в восточном крыле, и ждали преподавателя, который опаздывал.

С каждой секундой гул в помещении нарастал. Вскоре сидящие на двух соседних стульях не могли разобрать слов друг друга.

— Где преподаватель? — Алесса вновь задавала этот вопрос старосте своего потока.

Парнишка расслышал её только с третьего раза и развёл руками. В первый год обучения ни один из мастеров не смел опоздать, и никто не знал, что в такой ситуации делать.

Эрис сидела на задней парте и листала томик, позаимствованный в библиотеке. Чадрана болтала с рядом сидящим парнем, практически соприкасаясь с ним лбами.

В аудитории вмиг стихли все звуки. Те, кто до этого разговаривал, схватились за шеи, ведь воздух перестал поступать в лёгкие.

— Так-то лучше, — по дощатому полу застучали каблучки. К высокому преподавательскому столу подошла миниатюрная женщина с зачёсанными назад серыми волосами. — Время учиться, а не болтать.

Она кивнула головой, прерывая наспех брошенное заклятие. На её шее покачнулся увесистый кулон с огранённым прозрачным кристаллом.

— Начнём!

Алесса склонилась над партой, готовая впитывать знания, которыми с ней собирались щедро поделиться. Чадрана вдохнула сладкий воздух и со злостью покосилась на женщину.

— Меня зовут Миссале Аугодарпиас. Но вы можете называть меня магессой или мастером Миссале. По специализации я рунический маг и буду читать курс истории магии. Сегодня мы пробежимся с вами по основным датам и событиям, а уже позднее рассмотрим каждый период отдельно и подробно. Ах, да, ещё я буду вести практические занятия у потока лекарей до тех пор, пока магесса Гофда не вернётся в стены школы.

Эрис вздрогнула, услышав знакомое имя, и отложила книгу в сторону. Она позволила Чадране уговорить себя пойти на эту лекцию только для того, чтобы узнать природу вещей, которых избегает. Подруга смогла убедить её, что врага надо знать в лицо. Собственно поэтому наследница рода Кьюнте сейчас сидела в этой аудитории и внимательно слушала магессу Миссале.

— Все вы знаете, — женщина расхаживала перед большой зелёной доской, — что двести тридцать лет назад случился катаклизм. Именно тогда небо получило звезды навсегда. Что?

Девушка за первой партой, тянущая руку вверх, ответила:

— А разве не все время так было?

— Нет. До момента, когда взорвалось небо, звёзды устилали небосвод лишь весной.

Спросившая кивнула и что-то записала в толстую, прошитую белыми нитками, тетрадь.

— Вопросов больше нет? — магесса окинула взглядом аудиторию. — Хорошо. Продолжим. Помимо звёзд, появился в небе объект, которому дал имя небезызвестный учёный Эдвас Солт. О его личности мы поговорим позже, — уточнила женщина, увидев сразу несколько взметнувшихся рук. — Эти и другие изменения в мире повлёк сильнейший магический взрыв. Дело в том, что в горах Кхаразунд, которые пролегают на западе нашего княжества, многие тысячелетия хранились залежи Сотхановых руд. Это, — Миссале подцепила кулон пальцем, — представитель этой породы. Именно из-за кристаллов, что мы ныне используем, между нашим и соседним материком находилась непреодолимая преграда, которая позднее была разрушена неизвестной нам силой. Многие учёные и философы ломают головы, что же могло послужить причиной катастрофы. Но до сих пор никто толком не смог сказать, что именно вызвало катаклизм, начавшийся в ночь, когда взорвалось небо. Но факт остаётся фактом. Пятнадцатого июня первого года новой эры случился выброс энергии, открывший людям доступ к огромной силе. Но только тринадцатого апреля восьмого года мы обнаружили залежи неизвестных человечеству кристаллов. С тех пор началось становление магии.

— Магесса Миссале, а можно сделать перерыв? — перебил её староста потока сновидцев и прорицателей.

Женщина вздрогнула, перевела на него взгляд:

— Да, конечно. Через десять минут жду тут.

Ученики завозились, кто-то стремглав бросился к выходу, кто-то остался сидеть на месте.

Эрис проводила взглядом Чадрану, которая, мило беседуя с двумя парнями, вышла из аудитории.

— Как тебе занятие? — на соседний стул присела Алесса.

— Часть из того, что тут рассказали, я знала, — повернулась к ней девушка.

— Откуда?

— У отца была небольшая библиотека, — призналась Эрис. — Он выдал мне несколько книг. Говорил, что это для общего развития.

Будущая целительница пожала плечами. В её семье толком и читать никто не умел, ни то, что библиотеку дома заводить.

Ученики начали постепенно возвращаться в аудиторию, и Алесса убежала обратно на своё место, на несколько рядов ниже.

— Большинство тут, — окинула вернувшихся взглядом Миссале. — Продолжим.

Эрис облокотилась о спинку стула и сложила руки на груди, готовая слушать. Девушке даже самой себе было стыдно признаться, но ей нравилось то, как эта женщина рассказывает.

— После того, как люди обнаружили неизвестные минералы, началось их изучение. Но случилось то, что чаще всего происходит в таких случаях. Неизвестные вещества начали пагубно влиять на здоровье учёных. Из сотни собравшихся до конца эксперимента дожил лишь десяток. Дело в том, что человек без предрасположенности к магии вскоре теряет способность здраво мыслить, если проводит много времени рядом с сотхановым кристаллом. А у тех, у кого есть предрасположенности, начинаются кровотечения носом, головные боли и тошнота. Из сотханового минерала излучается энергия, которую обученный человек может преобразовать в силу невиданных масштабов. Но несмотря на потери, учёным удалось понять природу и способности этих камней. Следующее занятие мы как раз и посвятим сотхановым кристаллам. А через десять лет в Грамуре был основан конклав учёных, которые впоследствии стали сильнейшими магами. Именно с них началось развитие новой силы.

Чадрана вернулась на место, значительно опоздав. Ярко-коралловая помада была слегка размазана. Эрис лишь усмехнулась.

— Так как маги и магессы начали выходить из-под контроля, — продолжала рассказывать Миссале. — Для тех, кто не знает, звание мага и магессы можно получить после достижения пятой ступени, но об этом позже. Так вот, после того, как появились отступники от правил, Конклав основал несколько школ при Церкви, где обучали людей, чьи способности могли глушить магию. Мы все привыкли называть их Тёмными посланниками, хотя изначально именовались они Следителями. Именно эти люди должны были присматривать за сильными, достигшими как минимум третьей ступени, магами. К ним Церковью и Конклавом приставлялся один из следителей.

По коридорам раздался оглушающий звон.

— Занятие окончено, — оповестила учащихся магесса Миссале. — Есть ли у вас вопросы?

— Мастер, — обратилась к ней светловолосая девушка с факультета артефакторов, — а как получить свой кристалл и ступень мага?

— Ступень как раз зависит от кристалла, — ответила ей преподаватель. — Пятая, самая низкая, присваивается после окончания нашей школы. Именно Кафорд выдаёт магу его первый сотхановый кристалл. Тогда же вы и получаете звание мага или магессы, до того момента вы можете зваться лишь учениками и никак иначе. Тот, кто хочет больше, должен обратиться в Конклав. Там он получит список заданий, которые необходимо выполнить для приобретения нового кристалла и следующей ступени.

— Это значит, что любой может дослужиться до звания Первого?

— Увы, — усмехнулась Миссале, — не все могут дожить до этого момента. Задания до безумия опасны и иногда длятся не один десяток лет.

— Так кристалл же должен поддерживать и продлевать жизнь.

— Да, — подтвердила женщина, — откуда вам это известно?

— Библиотека, — потупив взгляд, ответила ученица.

— Вы правы. Кристалл поддерживает жизнь и молодость в теле хозяина. Но всё зависит от той силы, которое тело может перенести. Не всех магов допускают к следующей ступени, аргументируя это тем, что он не переживёт силу нового кристалла.

На этом закончилась первая лекция по истории магии. Эрис шла по узкому коридору вместе с Чадраной. Но если будущая сновидица была весела и улыбалась каждому встречному, то её подруга выглядела мрачнее тучи.

— Эрис, ты чего?

— Посланников приставляют только к сильным магам, достигшим как минимум третьей ступени. А за мной тут один уже тягается. А я и пятую не получила.

— И что тебя смущает? Может, он чувствует потенциал?

— Именно это и смущает, — громче, чем было необходимо ответила девушка в чёрно-синей ученической мантии.

— Вот встретишься со своим Следителем и спросишь у него. А сейчас не о том думаешь. Мы почти пришли.

Чадрана первая вышла на задний двор школы Кафорда, спустилась по широким ступеням, свернула направо от большой статуи грифона и остановилась. Эрис с каждым шагом замедлялась. Встреча с неизвестным парнем, который разделял её взгляды, пугала. Но она доверяла соседке по комнате.

Новый знакомый оказался невысоким светловолосым магом с большими серыми глазами. Именно на таких чаще всего ведутся девчонки. И Эрис даже в чём-то понимала подругу, которая обратила внимание на него, наплевав на все принципы о том, что кавалер должен быть обязательно выше.

— Привет, — парень, не церемонясь, чмокнул Чадрану в щёку и уставился на её спутницу. — Это она?

— Да.

— Время борьбы, — слишком громко продолжил он. — Нельзя навязывать выбор! А моё имя Селадор.

— Эрис, — кивнула головой девушка.

— Да, я знаю, — казалось, что энтузиазм — вечный спутник этого молодого человека. — Тогда надо действовать. Срочно! Есть план?

— Эм… Я думала, что у тебя он есть.

— Не страшно. План — дело такое, всегда придумать можно, — широко улыбался Селадор.

Чадрана переводила взгляд с одного на другого и время от времени ловила себя на мысли, что зря это все затеяла. Да, она хотела познакомить этих двух, и даже нашла для этого повод. Но поведение Селадора сильно изменилось с того момента, как парень пытался добиться её расположения. Теперь он больше был похож на маленького ребёнка, которому подарили новую игрушку. И девушке эта разительная перемена до ужаса не нравилась.

— Тогда оба думаем над планом, — тут же решил парень. — Через две недели в это же время встретимся тут и всё обсудим. Договор?

Эрис с опаской покосилась вначале на подругу, потом на протянутую ей ладонь. Вздохнув, она пожала руку:

— Договор.

Глава 8

— Сегодня у нас будет занятие, посвящённое одной истории, которая легла в основу нескольких легенд, — мужчина с огромной лысиной посреди шикарной тёмной шевелюры расхаживал по небольшой аудитории.

Группа боевых магов в чёрно-синих мантиях сидела на узких лавках, перед ними на партах лежали раскрытые тетради. Занятие по истории мира началось несколько минут назад и обещало быть интересным. В этот раз никому из них не придётся выступать перед аудиторией и отвечать на каверзные вопросы мастера Ингора. Сегодня практическое занятие превратилось в лекцию. И все были этому только рады.

Эрис забилась в дальний угол комнаты, прислонившись спиной к холодной стене, выкрашенной в нежно-зелёный цвет. Ей не нравилось посещать занятия, но соседки не оставляли другого выбора. Алесса с Чадраной, будто сговорившись, будили её и сопровождали под конвоем на пары, не слушая возражений. И это притом, что у будущей сновидицы занятия начинались ближе к вечеру и заканчивались поздней ночью.

— Семёрка Истинных. Они на самом деле существовали и сыграли довольно большую роль в истории. Легенда начинается с того, что семеро простых людей встретились на просторах заброшенных земель, кишащих демонами и монстрами. Легенда не говорит, что они там делали. Но, по историческим сведениям, приблизительно в то время небезызвестное королевство Айвория начало завоёвывать земли, во избежание войны с соседом.

— А почему война должна была быть? — перебил преподавателя кто-то с первых парт.

— О, молодой человек, это очень интересный вопрос. Видите ли, один из семёрки оказался младшим сыном тогдашнего короля, Йосфрина Адрака Рэварда. И война должна была начаться из-за того, что королевич не возжелал жениться на баронессе из соседнего герцогства, именуемое Фарлондом. Да-да, в то время ещё поддерживалась традиция ущемлённого государства. Кто-нибудь знает, что это значит?

Вверх взметнулась рука. Парень с остриженным под корень тёмными волосами поправил очки, сползшие на кончик носа, и затараторил:

— Брак между высокопоставленными особами разных государств подчинялся определённым правилам. При отказе от связывания судеб, как это тогда называлось, обиженная сторона имела право объявить войну, если территориально была больше оппонента. На самом деле война была лишь условной, но иногда служила поводом для действительно великих завоеваний и разрушений мощнейших держав. Потому никто не хотел рисковать и старались найти решение в расширении границ.

— Очень хорошо, — довольно улыбнулся мастер Ингор. — А знаете, откуда пошла эта традиция?

— Да. Существует легенда о двух возлюбленных, которые развязали войну после того, как женщина отказала мужчине перед очами Создателя. Если я не ошибаюсь, это была легенда о Сэлис и Авандане.

— Именно так, — преподаватель обошёл стол и оперся о него спиной. — Теперь вернёмся к легенде и истинным событиям. Семеро охотников действительно встретились на заброшенных землях во время завоевательной кампании.

Преподаватель взмахнул рукой и быстро проговорил заклинание. Так как он был магом, специализирующимся на иллюзиях, все занятия проходили красочно и интересно.

Между ним и учениками из воздуха шагнули семеро человек.

— Это Истинные. Именно о них мы с вами поговорим. Начнём от двери. Гилиам Йосфрин Рэвард, младший сын короля Айвории. Позднее он станет Истинным Бойцом.

Мужчина с тёмными глазами и светлыми короткими волосами сделал шаг вперёд. За его спиной виднелась рукоять большого меча.

— Мартон. До путешествия он был главой клана охотников небольшой деревеньки на северо-западе королевства. Он Истинный Травник и один из помощников знаменитого учёного Эдваса Солта.

Почесав лысину, иллюзия мужчины с разорванной правой ноздрёй прикрыла яркие зелёные глаза.

— Драдер. Охотился на благо общины под командованием Мартона. Истинный Лекарь.

Высокий юноша наклонил голову вбок. Чёрные волосы, собранные в хвост, он обернул вокруг шеи. А в правой руке было зажато копьё.

— По дошедшим до нас сведениям, он верил, что без его оружия остальные не обойдутся. Рядом с ним стоит Лилиит, единственный охотник, пошедший по своему пути. Сила девушки была настолько непохожей на привычные ветви, что получила звание Отражателя. Думаю, понятно, на чём специализировалась охотница.

Невысокая девушка шагнула вперёд и сделала книксен. Но в фиалковых глазах блеснула искра неповиновения. Она вернулась на место, поправив длинные каштановые волосы, на кончиках свернувшиеся в колечки.

— Осванд. Истинный Зверолов. По дошедшим до нас сведениям парень родом из горной деревушки.

Мужчина с пышной рыжей шевелюрой кивнул головой.

— Рядом с ним Истинный Иллюзионист, Томас. Именно из-под его пера вышла книга, помогающая проходить инициацию охотникам. У нас в библиотеке хранится один из сокращённых экземпляров.

Смуглый мужчина широко улыбнулся.

— И, конечно же, Истинный Сказатель. Леоф Дехасти, барон Айвории.

Светловолосый парень с тонким шрамом на щеке обвёл взглядом аудиторию и растворился в воздухе. Так же, как и его друзья.

— Именно об этих людях рассказывают легенды. Именно им удалось возродить касту со сверхспособностями. Я даже могу сказать, что они почти маги. Почти, — преподаватель улыбнулся. — Саму легенду пересказывать я вам не буду, несколько книг с разными трактовками хранится в нашей библиотеке. Но мы с вами пройдёмся по фактам и датам, где эти семеро умудрились отличиться, и оговорим действия, которые помогли им войти в историю.

Ученики с интересом наблюдали за тем, как по мановению мужской руки на доске появилась огромная карта мира.

— В тысячу восьмисотый год до эры Взорвавшегося Неба Истинные Охотники были объявлены в розыск. Обвинялись они в разбое, нападении на высокопоставленных особ и заговоре против государства. За их головы на ту пору была назначена великая награда. За всем этим стоял Орден Теневых, который всё время, после того, как каста Истинных прекратила своё существование, помогал населению мира справляться с монстрами и другими напастями. В тысячу восемьсот первом году охотников поймала личная гвардия короля и доставила пред очи Главного Совета. Думаю, вам стоит знать в лицо этих людей.

Вновь воздух меж преподавателем и учениками зарябил. Первым предстал высокий статный мужчина с чёрными волосами и кустистыми бровями. Но несмотря на густую растительность, лицо его было гладко выбритым.

— Маркиз Мураз Шониэл. С него начался Совет. Маркиз долгое время был единственным советником самого короля.

— Простите, — перебила его девушка со светлыми волосами, — но зачем нам знать личности людей, которые давно мертвы. Мало того, это не только не наше княжество, но и не наш материк.

— Сайла? Я прав? — обратился к ней мастер Ингор. — Маги часто оказываются приближены к правителям и особам высокого ранга, вам необходимо знать и понимать то, что происходило в мире до вашего рождения. И стараться сделать всё возможное, чтобы общество не повторяло ошибок минувших дней. Ситуация, случившаяся много веков назад, вполне может повториться. А личности… Вы должны понимать, что все они таки же люди, как и вы.

Сайла фыркнула, но вслух ничего не сказала.

А иллюзия дополнилась высокой девушкой с морковно-рыжими длинными волосами.

— Рядом маркиза Лиола Садри. Самая молодая в Совете. Эта девушка рано осталась без родителей и получила свою должность благодаря добродушию короля.

Фантомы развеялись. А на их месте появилась другая пара. Мужчина с тонкими усиками над губой и очками, зависшими на кончике носа, и женщина в шикарном тёмно-синем платье с двумя толстыми чёрными косами.

— Граф Эдвас Солт, знаменитый учёный и один из первооткрывателей сотхановых кристаллов. Рядом с ним графиня Аусиен Бурхе, о ней нам известно крайне мало, что и не удивительно.

Фигуры растаяли, заменяясь новыми. Высокий мужчина в чёрно-белом одеянии и женщина с разноцветными глазами и светлыми волосами.

— Мафелт Мэнбур Вэна, за свою жизнь написал несколько трактатов на тему равновесия зла и добра в мире. Проповедовал серость жизни и что всё в ней равноправно. Мафелтесса Корнея Идаш известна тем, что попала в Главный Совет, убив собственную мать и её фаворита. Хотя позднее стала положительным персонажем, всячески помогала своему народу финансами и благотворительными акциями. Мэнбур Вэна считал, что таким образом она восстанавливает баланс.

Пара исчезла. Вместо них появились двое, держащиеся за руки. У мужчины была обожжена правая половина лица, которую он пытался скрыть за длинными каштановыми кудрями. Его руку сжимала в своей ладони худощавая женщина с короткими чёрными волосами.

— Виконт Лиамунд Холас и виконтесса Лизаб Холас. Единственная супружеская пара в Совете. Поговаривают, что она имела влияние на мужа, но и это продлилось недолго. Они были первыми, кто выступил за казнь Истинных.

С каждой парой Ингор ускорялся.

— А это барон Рудольф Домин и баронесса Маргер Анфлес.

Перед учениками предстал полноватый мужчина в чёрном парике и женщина, собравшая волосы в высокую причёску с живыми цветами.

— Барон злоупотреблял наркотиками и детьми. Не самый положительный персонаж в истории королевства. А баронесса вошла в анналы, как самый жестокий человек тех времён. От её имени написан сборник казней. Именно эти люди должны были судить Истинных, привезённых в столицу отрядом «Щитовые мечи». Но мнения разделились, и вышло равное количество тех, кто хотел их смерти, и тех, кто их решил помиловать. Разрешил ситуацию король, позволивший семёрке вступить в его гвардию. Именно так начался путь Истинных.

— А в легенде говорится, что они погибли при сражении с отрядом короля, — встряла одна из учениц.

— Легенды часто лгут, — усмехнулся мастер Ингор. — А мы с вами изучаем историю. Таким образом, Истинные получили разрешение на жизнь и поклялись Совету и королю в верности. В тысячу восемьсот первом году восемнадцатого июня в своих покоях нашли мёртвым Йосфрина Адрака Рэварда и на трон восходит его старший сын Косбан Йосфрин Рэвард. Во время бала в честь коронации совершается нападение на известного нам всем учёного Эдваса Солта. Там же и погибает Леоф Дехасти, Истинный Сказатель. Именно по этой причине стезя Сказателя ныне не в почёте, так как школы охотников не в состоянии передать все знания последователям. Дальнейшим важным событием стала битва в долине меж Фарлондом и Айворией. Пятьсот воинов выступили против шестерых охотников и погибли в неравном бою. Именно эта битва является основной в данной истории. Люди, которые даже не были магами, без труда уложили пятьсот хорошо обученных воинов. Есть над чем подумать, верно?

— Дайте угадаю, наш князь вдохновился именно этой битвой и решил с помощью магов захватить весь мир? — выкрикнул кто-то с задней парты.

Преподаватель почесал переносицу:

— Вполне возможно. Но меня не посвящали в планы нашего правителя, потому не могу ответить на ваш вопрос. А домыслы — дело не для историков. После победы в той битве Истинные укоренились на просторах своей родины и началось возрождение грандиозной касты, которая и по сей день имеет великих воинов и людей под своими стягами.

— Так себе история, — потянулась Сайла. — Легенда намного красочнее и интереснее описывает все эти события. Особенно мне понравилась любовная интрижка между Лилиит и Гилиамом, там столько страсти и ненависти. Девушка ведь до последнего момента считала его виновным в гибели своей деревни.

— Занятие окончено, — перебил её мастер Ингор. — А те, кому интересны лишь любовные интрижки, почитайте книги всё той же маркизы Садри. Она очень много написала пока была беременна. А детей они с Истинным наплодили много.

Эрис вышла из аудитории в коридор и столкнулась там с Алессой и Чадраной.

— Что там у тебя дальше? Практическое занятие по боевой магии?

— Вам заняться больше нечем, кроме как следить за тем, посещаю я пары или нет?

— Да ладно тебе, — Чадрана схватила её за руку и потащила вперёд. — У тебя всё равно пока нет выбора.

— Тем более, — нагнала их будущая целительница, — если мы не будем тебе помогать, у тебя ничего не выйдет.

— Стоп! — Эрис резко остановилась и отдёрнула руки от подруг. — Кто вам приказал?

— Ну с чего ты взяла, — начала было ученица с факультета сновидцев и прорицателей, а потом запнулась, встретившись взглядом со взбешённой будущей боевой магессой. — Нас вызывали к ректору и пригрозили отчислением, если ты не обучишься хотя бы азам. Не подставляй нас, пожалуйста.

Она даже не знала, как отреагировать на эту просьбу. С одной стороны, была её личная ненависть и клятвы, а с другой — подруги, которые выручали и помогали ей множество раз.

— Вам известно, почему ко мне приставили посланника?

Алесса качнула головой:

— Но он тоже присутствовал, когда нам угрожали.

— Просили, — прошипела Чадрана, нервно оглядываясь. — Не угрожали, а просили. — Эрис, пожалуйста, сделай хотя бы вид, что ты заинтересована в обучении.

— Что-то я не пойму, почему они так с тобой возятся, — призналась ученица с факультета лекарей и целителей.

— Я тоже, — хмуро призналась девушка. — Но я знаю, где получу ответы.

— А теперь на занятие, — подтолкнула её в спину рыжеволосая. — У тебя сейчас практика по боевой магии в сто пятнадцатой комнате. Да, нам выдали твоё расписание, — опередила все возможные вопросы Чадрана.

Эрис, вздохнув и помахав соседкам ручкой, направилась к нужной двери. А в мыслях она уже несколько раз убила и ректора, и несносного посланника с зелёными глазами.

Занятие уже началось, когда девушка вошла в аудиторию. Ученики столпились у стола преподавателя, на котором находился огромный прозрачный кристалл. Стоило Эрис сделать шаг, как голова отозвалась болью, а из носа хлынула кровь.

— Ничего себе, — воскликнула миниатюрная женщина с выкрашенными в алый цвет волосами. — Девушка, как вас зовут?

— Эрис, — прохрипела ученица, вытирая кровь носовым платком, который всегда носила с собой на такой случай.

— Сейчас вы все стали свидетелем того, как ученица Эрис неосознанно поглотила энергию, излучаемую сотхановым камнем. Или осознанно?

— Нет, — прогундосила она в ответ, зажав нос.

— Посидите вот там в уаголочке, отдохните, — добродушно уплыбнулась женщина. — Раз все на маесте, я могу начать. Моё имя Фуинда, и я боевой маг. Сегодня у нас с вами практическое занятие, на котором каждый из вас должен научиться порционно поглощать энергию из сотханового кристалла. Он может вас не признать, это вполне нормальное явление. Ведь этот камень имеет хозяина. После окончания школы вы получите свои персональные кристаллы и тогда сможете творить великие вещи. А пока придётся довольствоваться тем, что имеем. Начнём с вас, — указала она пальцем на девушку со светлыми волнистыми волосами. — Как вас зовут?

— Сайла.

— Хорошо, Сайла. Подойди к кристаллу и положи на него руки. Что ты чувствуешь?

Ученица выполнила это требование:

— Лёгкое покалывание на кончиках пальцев и головокружение.

— Значит, он разрешает тебе воспользоваться его силой. Попробуй впустить её в себя. Может начать тошнить.

Шли секунды, Сайла глубоко задышала.

— Хватит! — оторвала Финда женские руки от камня. — Теперь попробуй её преобразовать в заклинание. Для этого тебе понадобится представить то, что ты хочешь получить, и произнести формулу. Сегодня мы начнём с самого простого: вызовем искру. Всё что тебе нужно сделать для столь элементарного заклинания — это представить, как у тебя загорается огонёк на пальцах и произнести «персикан сет игнис». Давай!

Сайла зажмурилась и прошептала себе под нос слова. Ничего не произошло.

— Представь! — закричала магесса Финда. — Ты должна почувствовать пламя на кончиках пальцев!

— Персикан сет игнис, — уже увереннее пробормотала девушка, а с её пальцев сорвался искра и упала на пол, оставляя чёрную точку.

— Хорошо, — похвалила её преподаватель и указала на лавку. — Присядь теперь, отдохни. После первого раза обычно сильно кружится голова и тошнит.

Покачиваясь, Сайла направилась к Эрис и села рядом.

— Кто следующий?

Занятие пошло быстрее. Почти у всех получалось с первого раза. Первое в их жизни заклинание отзывалось тошнотой и головной болью, а один из парней даже упал в обморок.

— Ничего, — приговаривала магесса. — Так бывает. Отнесите его на лавку. Так, кто остался?

Эрис вжалась в стену, надеясь, что её не заметят.

— Она! — сдала однокурсницу Сайла, всё ещё сидящая рядом.

— Ученица Эрис, — позвала девушку мастер Финда. — Пожалуйста, подойдите к кристаллу.

Обречённо вздохнув, наследница рода Кьюнте встала со своего места и направилась к учительскому столу. Уже на подходе к сотхановому камню у неё закружилась голова.

— Слова всё те же. Надо просто напитаться энергией кристалла и преобразовать её в искру. У тебя уже раз получилось поглотить силу. Попробуй теперь это сделать осознанно.

— Как всё просто, — прошипела сквозь зубы девушка и положила руки на сотхан.

Пальцы вздрогнули, на кончиках вспыхнули искорки. Эрис сильнее вдавила ладони в ребристую поверхность камня, чувствуя, как они немеют. Дух захватило от хлынувшей силы. Кристалл вздрогнул.

Сотхановый камень помутнел, становясь молочно-белым, затем затрясся. Изумрудное сияние ослепило собравшихся в аудитории.

Всё произошло слишком быстро. Финда чудом успела поставить магический щит.

Кристалл взорвался, устилая пол осколками. Волна огня поднялась на месте разрушенного артефакта и устремилась к Эрис. Из окон посыпались осколки, стол вспыхнул и развалился на куски. А пламя ударило ученицу в грудь. Эрис вскрикнула и отлетела назад, ударившись спиной об угол парты.

Из глаз и рта ученицы хлынул ослепительный белый свет.

Глава 9

— И что, ничего нельзя сделать? — голос громовыми раскатами отбивался от голых белоснежных стен.

— Раны слишком серьёзные, — мягко отвечала собеседница. — Я впервые работаю с увечьями, нанесёнными взрывом сотханового кристалла. Да ещё и такого мощного!

— Неужели они никогда до этого не взрывались?!

— Взрывались. Вот только их хозяевам помощь была уже не нужна!

— Гофда, ты ведь понимаешь, что мне голову оторвут за такое? Это ведь я не уследил и позволил ей подойти к этому камню. А ты не хочешь мне помочь!

— То есть ты знал про то, что случится, и ничего не сделал?

— Были подозрения, но никакой конкретики!

— Церковь повесила это дитя на тебя, не перекладывай вину на меня. Лучше ей действительно стереть память, и пусть протянет спокойную человеческую жизнь.

— Некогда княжеству нужно оружие. Ты ведь знаешь, что такое эволюция? Магия в ней иная!

— Нардер, ты говоришь, как фанатик. И мне это не нравится. Мне не нравится эта военная кампания, начатая правителем.

— Мне тоже не нравится. Но только то, что мы до сих пор не знаем природы и возможностей силы, которая породила взрыв.

Женщина покачала головой и, громко хлопнув дверью, вышла из лазарета.

От шума Эрис вздрогнула и открыла глаза. Но пошевелиться ей не позволяла магия. Обездвиживала.

— Очнулась? — свет от окна перегородила мужская фигура. — Как себя чувствуешь?

— Пережёванной, — ученица школы Кафорда могла двигать лишь глазами.

— Сейчас, — посланник положил руки ей на живот. — Меня обучали священной магии, она сильнее того, что могут дать тебе целители. Если помолчишь и не будешь об этом никому говорить, я помогу.

— А ты тем временем расскажешь мне о том, что произошло и что со мной не так.

Нардер вздохнул, взлохматил волосы и прожёг взглядом девушку, укрытую тонким одеялом. Сел на стул, руки сложил на коленях.

— Ты знал, что со мной что-то не так, и не сказал, — помогла ему Эрис. — Мало того, это знал ректор и церковь, приставившая посланника к магу, не достигшему третьей ступени силы. Так что, Следитель, в чём заключается моя проблема?

— Первым делом ты спросила, что случилось, — перебил её Нардер, подавляя желание бросить всё, сесть на Грома и ехать куда глаза глядят. — И я тебе отвечу. Взорвался один из десятки уникальных сотхановых кристаллов, который принадлежал Первому магу из Конклава. Ректор сейчас принимает в своём кабинете одного из гонцов от верхушки и объясняет случившееся. А случилось то, что камень оказался слабее мага. Никогда ранее такие мощные кристаллы не взрывались. Обычно происходили взрывы, когда маги пытались вытянуть из сотхана столько сил, сколько в нём быть не может. Но этот… Во взорвавшемся кристалле было столько энергии, что им могли пользоваться ещё несколько поколений магов. Именно для этого его сюда и привезли: Первый маг пожертвовал своей реликвией для того, чтобы ученики имели неограниченный доступ к магической энергии.

— И почему произошло то, что произошло? — каждое слово давалось с трудом, будто что-то давило на грудную клетку, сдавливало внутренние органы.

Посланник отвёл взгляд:

— Я не знаю, почему это происходит с тобой.

— Что происходит? — она пыталась закричать, но голос сорвался на сип.

— Ты реагируешь на магию не так, как остальные. Магесса Финда сказала, что ты, не прикасаясь к кристаллу, смогла поглотить часть энергии. Но это невозможно! Маг может так делать только с камнем, который признал человека своим владельцем. А ещё ты спокойно переносишь мои прикосновения, — в доказательство Нардер взял её за руку и что-то прошептал. Женскую ладонь охватило белое сияние, даря лёгкость и залечивая зарубцевавшиеся ожоги, покрывшие предплечье.

— А не должна? — Эрис всё ещё не могла двигаться, чувствовала тепло мужской ладони.

— В том-то и дело, — усмехнулся посланник. — Выпускники церковных школ после определённого ритуала становятся оружием, которое работает против магов. Если посланник прикоснётся к магу с кристаллом, то у того пропадёт возможность черпать силу из камня. А прикосновение к чародею без кристалла практически летально. Следитель вытягивает силу из мага вместе с энергией и жизнью. Твоё имя попало в рапорты давно. Тогда, когда ты не потеряла сознание от прикосновения посланника на ритуале принятия судьбы. Возле твоего имени стоял жирный знак вопроса. Именно потому меня и приставили к тебе: я должен был следить и предотвращать всевозможные непредвиденные ситуации. Но в этот раз не успел. Моя вина.

«А ещё мне удавалось пользоваться силой без побрякушек, так, маг?» — мысленно спросила девушка, боясь произнести эту фразу вслух.

Но она задала другой вопрос, который тревожил её не меньше, а даже больше:

— Именно поэтому я не могу отказаться от силы? Вы не знаете, как подарить мне свободу?

Нардер молчал, убрал руки от женской ладони. Не мог сказать правды. Да и не хотел.

Дверь в лазарет открылась, впуская хозяйку фермы и сильнейшую целительницу княжества.

— Не в том дело, дитя, — Гофда была серьёзна и не смотрела на посланника. — Твоя сила слишком опасна, и князю на руку иметь секретное оружие при грядущей войне.

— Этого ей было знать необязательно! — посланник прожёг взглядом женщину, что подслушала их, встал со стула и покинул лазарет со скоростью не присущей простому человеку.

После этого разговора Эрис осталась одна. Она много спала, часто кричала от боли и мало ела. Гофда и другие целители делали своё дело, но раны, нанесённые магическим взрывом, затягивались слишком медленно. Частенько забегали Чадрана с Алессой, передавали свежие сплетни и новости.

— Крыло, наконец, починили, — радостно оповестила раненую подругу будущая целительница.

— Какое крыло? — Эрис уже могла сидеть и самостоятельно держать ложку с супом.

— Ну то, которое пострадало от взрыва, — уточнила девушка и прикусила язык, услышав шипение рыжеволосой.

— Чадрана, — протянула ученица с факультета боевых магов, переводя взгляд на подругу, — опять что-то умалчиваете?

— Нам сказали, что тебе нельзя переживать, — вскочила со стула девушка. От резкого движения жёлтый и чёрный цвета мантии смазались, превращая сновидицу в большую пчелу.

— Кто-то ещё пострадал? — зажмурившись, уточнила Эрис. До этого момента она не думала, что взрыв кристалла мог навредить кому-то, кроме неё. Такая мысль даже не появлялась в её голове. Но после слов подруги она вновь почувствовала себя виноватой в случившемся.

— Нет. Ваш преподаватель успела защитить остальных. Некоторых, правда, привалило камнями, но это так, мелочи.

От таких мелочей и подробностей у девушки затряслись руки, и тарелка с супом полетела на пол.

— Ну вот! — Чадрана уже сидела на постели и освобождала ложку из хватки подруги. — Потому и говорить тебе не хотели. Спи давай. Тебе надо набираться сил.

Эрис мотнула головой, не соглашаясь на предложение.

Но сновидица такой ответ принимать не собиралась. Воздух колыхнулся. Звуки были нежными и тихими.

— Сомнум тидур, — шепнула чародейка, погружая подругу в глубокую дрёму.

«Эта засранка применила на мне свою магию! Поверить не могу! Хотя, чего это я? Остальные ведь учатся, познают себя и свои возможности. А я становлюсь лишь причиной разрушения половины школы. Взорвать кристалл такой силы — это, вообще, подвластно человеку? Я — оружие, необходимое князю. Нет, подобный расклад меня явно не устраивает!

Вечером пришёл Селадор.

— Две недели прошло, а ты так и не явилась, — с порога заявил парень и упал на стул перед моей кроватью. — Ну у тебя и видок, подруга.

С ним было сложно не согласиться. Лекари делали всё, что было в их силах, чтобы поставить меня на ноги. Вот только было непонятно, для кого они старались. Гофда оказалась хорошим человеком и прекрасным лекарем. Именно она взяла курирование надо мной и делала всё возможное. Да и невозможное тоже. По словам её помощников, я иду на поправку семимильными шагами.

А вчера я выпросила у Гофды зеркало. Лучше бы этого не делала! По словам целительницы, половина ран уже зажила. Тогда мне страшно представить, что со мной было.

Осмотрев своё лицо в ожогах ярко-алого цвета, я вернула зеркало Гофде и пообещала себе не смотреть на своё отражение до тех пор, пока меня не выпишут из лазарета.

— Так вот, две недели прошло, — вырвал меня из раздумий голос нового знакомого. — Я полагаю, что ты ничего не придумала.

— Угу.

— А у меня есть идея, но нужна твоя помощь, — в серых глазах промелькнул демонёнок-пакостник. — И да, твоя сила тоже.

— Что ты имеешь в виду? — я напряглась. Мне не понравился тот тон, с которым он это сказал.

Селадор обернулся, удостоверился, что никого поблизости нет, и продолжил:

— Ну посуди сама, зачем мне в путешествии балласт, который ничего не может. Пока тебе дают тут знания, прими их. А как только появится момент, я смогу нас отсюда вывести. Ты поняла?

— Ты ведь в курсе, что произошло? — я не получала никаких указаний о том, что не стоит рассказывать о произошедшем посторонним.

— Ты о том, что ползамка развалилось по камешкам после взрыва артефакта? Да, я знаю, чьих рук это дело, — улыбнулся Селадор. — И это только поможет нам сбежать.

— Это усложняет задачу, ведь за мной будет вечный присмотр.

— Брось, — махнул рукой артефактор. — Я все продумал! Ты давай лечись и учись, скоро поговорим, — он обернулся, — при более подходящей обстановке. Сейчас нас никто подслушать не мог, я позаботился. Но впредь не болтай.

Он ушёл.

Предать себя и свои принципы или свою мечту? Никогда не думала, что предстану перед таким выбором. Замкнутый круг! Ведь в любом случае придётся стать магом.

Магесса… Звучит ужасно. Да и не получу я это звание, если не окончу школу. Вот только люди его используют повсюду, не обращая внимания на силы магов. Если уж мне и быть выродком, то буду зваться чародейкой или заклинательницей. Чем им эти названия не угодили? Маг — это звучит гордо. А магесса…»

Дверь в лазарет открылась, впуская Чадрану.

— Как себя чувствуешь? — девушка выглядела встревоженной.

Эрис не ответила. Захлопнула дневник и положила на прикроватную тумбу.

— Всё ещё злишься? — рыжеволосая подошла к окну и раздвинула плотные белые шторы. — Тут…

— Говори уже, — девушка на самом деле уже не злилась на подругу, даже была рада её достижениям в магии.

— На следующей неделе день Создателя, если ты не забыла. Ректор сегодня объявил, что во время праздника все занятия будут отменены, а на празднование приедет сам князь со своей семьёй.

— И? Я всё равно в лазарете валяюсь.

— В том-то и дело, — закусив губу, продолжила Чадрана: — Твой следитель сейчас разговаривает с Гофдой, сама видела. Он предлагает какими-то странными методами поставить тебя на ноги за день. Ор такой стоит, что народ разбегается кто куда. Я решила тебя предупредить.

Дверь вновь распахнулась, впуская посланника, одетого во всё чёрное, и мадам Гофду в бледно-голубом платье.

— Но, видимо, поздно…

— Нардер, я запрещаю! — кричала на ходу женщина. — Она ещё слишком слаба.

— Если эта девчонка пережила взрыв магического кристалла, то и эту магию перенесёт спокойно. О, ты не спишь, — непонятно чему обрадовался мужчина, потирая руки. — Мадам Гофда, при всём уважении к вам, у меня приказ свыше. И посетительницу уведите.

Чадрана успела лишь помахать ручкой и начертить в воздухе символ удачи. Целительница что-то пробурчала и тоже вышла из лазарета.

— Хватит отдыхать, по тебе сокурсники и преподаватели соскучились, — улыбнулся посланник, продолжая растирать руки.

— Что ты делаешь? — Эрис уже сидела на кровати, пытаясь отползти подальше к стене.

— Сейчас будет немного больно, но ты потерпи. Совсем капелька биомагии.

Комнату озарила вспышка бледно-розового цвета, а затем послышался нечеловеческий вопль.

«Если это немного, то я, мать его, легендарный дракон, — подумала ученица перед тем, как потерять сознание».

Глава 10

Эрис опаздывала на занятие, которое в её расписании было обозначено большим знаком вопроса. Слегка прихрамывая на левую ногу, девушка остановилась перед массивной дверью с выбитой на ней эмблемой: меч, пронзающий щит. Знак ей ни о чём не говорил. Но это была дверь, ведущая в нужную аудиторию.

Вздохнув, Эрис вцепилась пальцами в ручку и потянула ту на себя. Дверь с лёгкостью отворилась, выпуская шум в коридор.

— Кто это у нас опоздал? — к ученице повернулся высокий подтянутый мужчина в серой просторной рубахе и таких же серых штанах.

— А это наша болеющая, — опередила девушка Сайла, завязывая длинные светлые волосы в хвост.

— Как ваше самочувствие? — ехидно усмехнулся преподаватель.

— Терпимо.

Эрис обошла мужчину и присоединилась к своей группе в чёрно-синих мантиях. Аудитория представляла собой просторный зал с высоким потолком. Кроме нескольких толстых колонн и оружия, развешенного на стенах, тут ничего не было.

— Повторюсь специально для новенькой. Меня зовут Алтет, и я ваш мастер по боевым искусствам. Сразу же отвечу на вопросы, которые посыпались на меня со всех сторон. Во-первых, я окончил школу охотников и состою в гильдии «Одинокий меч». Во-вторых, нет, девушка, я не женат. А теперь начнём.

Сайла залилась краской, но не отвернулась.

— Факультет боевых магов испокон веков обучается владению холодным оружием. Дело в том, что не всегда у вас будет возможность произнести заклинание или воспользоваться вашим хвалёным кристаллом. Но всегда у вас под рукой может оказаться палка, ножка табурета или меч. Именно потому сегодня мы с вами начнём с азов. Возьмите учебное оружие у двери.

За колонной действительно оказалась стойка с деревянными мечами, которую Эрис изначально не заметила.

Первыми к ней направились парни. Некоторые выбирали оружие наобум, другие взвешивали меч в руке и делали пробные взмахи.

Эрис была одной из последних, кто взял в руки меч. Оружие оказалось лёгким, пустым внутри. Рукоять немного надавливала, но девушка не придала этому значения и вернулась к группе.

— Хорошо, — пробормотал мастер Алтет. — А теперь разойдитесь так, чтобы друг друга не зацепили. Места тут достаточно.

Ученики выполнили требование и вновь обратили свои взгляды на преподавателя, который отошёл на несколько метров от них, в его руке был зажат деревянный меч.

— Так как никто из вас рыцарем или полноправным воином становиться не собирается, пройдёмся только по самому основному. Запомните: самое главное во владении мечом — это стойка. Ноги должны быть разведены и слегка согнуты. В идеале одна нога должна находиться впереди, а туловище наклонено к ней. Но давайте смотреть реальности в глаза. Не всегда успеваешь принять боевую стойку, а иногда враг нападает со спины. Потому вам важно просто удержаться на ногах. Это ясно?

Послышались нестройные односложные ответы, а мастер Алтет продолжил:

— Теперь что касаемо ударов. Я их разделяю на несколько видов. Первый.

Мастер сделал шаг назад, поднял вверх руку с мечом и опустил её перед собой, рассекая оружием воздух.

— Удар, наносящийся вертикально сверху вниз. Ваша основная задача — убить или покалечить врага. Нет никакого смысла бить по ногам, только если вы не собираетесь пощадить противника. Этот удар является довольно сложным для тех, кто не вышел ростом, и для девушек, так как сила, вкладываемая в такой вид удара, прямо пропорциональна наносимому урону. Если мужчины, в основном, отталкиваются от силовых ударов, девушкам присуща ловкость. Им могу посоветовать секущие удары.

Алтет отвёл руку в сторону, поднял над головой и ударил наискосок.

— Таким ударом реально покалечить и нанести серьёзные раны. Причём для него нужна не столько сила, сколько скорость. Чем быстрее ваш клинок пройдётся по врагу, тем глубже будет ранение. Обилие крови скажет вам, насколько сильно вы задели противника. Девушка, вам плохо?

Позеленевшая Сайла махнула рукой и, откинув от себя меч, вылетела из аудитории.

— Бывает, — пожал плечами преподаватель. — Хорошо. Следующий удар горизонтально-рубящий. Им можно бить как в голову, так и по туловищу. Желательно в район груди. И опять же этот удар силовой. Но если меч небольшой и девушке удастся взять его двумя руками, может выйти толк. Показываю.

Мужчина отвёл правую руку в сторону и, сделав шаг влево, рассёк мечом воздух перед собой.

— Наклонный удар по туловищу может быть и прямым, и секущим. Всё зависит от того, каким местом к вам повернулась удача. Для прямого удара потребуется больше сил, чем для секущего. Думаю, тут всё понятно. И один из самых сложных и трудно отразимых ударов — это удар снизу.

Эрис отвлеклась на открывшуюся дверь.

Мастер как раз показывал удар, когда его позвали.

— Что-то случилось?

— Да, вас вызывают в ректорат, — согнулся в поклоне небольшой мальчуган со светлыми растрёпанными волосами.

— Хорошо. Сейчас буду, — вздохнул Алтет. — Тогда отставляю вас на время самих. Задачей будет отработать стойку и движения, что я вам показал. О спаррингах говорить ещё очень рано. Но если вы будете быстро всё схватывать, я могу и передумать.

Дверь за преподавателем закрылась.

— Ну, это надолго, — усмехнулся один из парней и откинул от себя деревянный меч.

— А вам, юноша, выговор, — открыв дверь, крикнул мастер Алтет и, впустив Сайлу, вновь её закрыл.

Эрис усмехнулась и сделала пробный взмах мечом.

— И зачем нам это нужно? — пробурчала Сайла, пристраиваясь рядом. — Зачем мне меч? Зачем эти огненные шары и силовые щиты? Я, вообще-то, хотела быть бытовым магом, чтобы по дому проще было справляться и за детишками не так внимательно приглядывать.

— Потому что война, — проговорил рядом стоящий парень. — Да и слышал я, что магам чаще всего не удаётся завести ребёнка.

— Это ещё почему? — выдохнув, повернулась к нему Сайла.

— Сотхановые кристаллы излучают нечто вредное для организма.

— Война, — возмутился кто-то из учеников. — Да почему мы должны в этом участвовать? Пусть князь проплачивает воинов и захватывает с их помощью хоть обитель Создателя!

— Тише ты, — шикнул на него друг. — Это может плохо закончиться.

— И что нам могут сделать? — вклинилась в разговор Эрис.

— Рабовладельчество и магию, стирающую память, никто не отменял, — как-то странно усмехнулся он. — Не стоит такие мысли оглашать.

Занятие закончилось с оглушительным звоном, сотрясшим стены замка. Преподаватель так и не вернулся. Староста проследил, чтобы все сложили учебные мечи на место, и закрыл дверь с помощью усовершенствованной защитной руны.

Переговариваясь, будущие боевые маги медленно направились в сторону столовой.

— Эрис! — мужская рука выдернула девушку из потока людей. — Есть разговор!

Нардер потащил её за собой, не обращая внимания на возгласы и нецензурную брань. Коридор вильнул вправо, а посланник затащил ученицу в небольшую нишу, расположенную слева и освещённую факелом. Загородил собой проход.

— Что ты хотел? — она чувствовала спиной холод камней и даже не заметила, что голос дрожит.

А Нардер заметил, усмехнулся.

— Ты что, боишься меня? — сделав шаг навстречу, поинтересовался мужчина. — Сильная, несгибаемая и упёртая магесса, разрушившая могущественный артефакт, боится простого Тёмного посланника?

— Я не магесса, — ткнув в мужскую грудь пальцем, отчеканила она. — И никогда ей не стану.

— И как же мне тебя называть, девушка с ужасным характером?

— Если так хочешь дать мне кличку по судьбе, пусть я буду чародейкой!

— Тебе так не нравится придуманное княжеской семьёй звание? — Нардер заправил чёрный локон ей за ухо.

Эрис отпрянула:

— Ты что-то хотел, кажется.

— Да, — Нардер хитро улыбнулся, — ты никому не должна говорить о том, что произошло в лазарете. Тебя вылечили целители, и никто не применял к тебе один из запрещённых видов магии.

— И почему биомагия запрещена? — громче, чем было необходимо, спросила ученица Кафорда.

— Понимаешь ли, — мужчина приблизился к ней на шаг, — этот вид магии может не только восстанавливать повреждённые органы, а и выращивать новые. Рабочие органы и организмы. Мутанты, люди без воли и цели, мне продолжать?

Эрис вздрогнула:

— Нет. Пожалуй, этих знаний мне хватит.

— Ты начала ходить на занятия, — резко сменил тему посланник. — Похвально.

«Вашими угрозами», — мысленно фыркнула девушка.

— И как они тебе?

— Терпимо.

— Куда ты так спешишь, — остановил её мужчина, сделав шаг в сторону.

— Сейчас по расписанию у меня обед, — Эрис подняла взгляд и увидела насмешку в зелёных глаза следителя. — А потом занятие по демонознавству.

— Там сегодня такой отвратный суп, что лучше не обедать, — поделился наблюдениями мужчина. — Но у меня такое чувство, что тебе просто не нравится моя компания.

— А с какого ляда она должна мне нравиться?

— У торговок на базаре нахваталась? — сморщил нос Нардер. — А почему не должна? Я вроде бы не самый отвратный человек в стенах этой школы.

— Я, вообще, не понимаю, что ты забыл в этих стенах, — перешла Эрис в наступление.

— Может, мне просто хочется быть ближе к тебе, — с насмешкой в голосе предположил мужчина.

— Настолько близко, что не подпустишь ко мне даже воздух, — отвернулась ученица и сделала глубокий вдох.

Мужчина рассмеялся.

— Что смешного? — сложив руки на груди, поинтересовалась девушка.

— Ты себя ведёшь слишком нестандартно. Сложно с тобой.

— Тогда разбирайся в одиночестве, а я пойду обедать, — Эрис обогнула мужчину и направилась к выходу из ниши.

Следующее движение было размытым и слишком быстрым. Нардер дёрнул девушку на себя и, вдавив в стену, прижал собственным телом. А мимо них с тихим шелестом прошёл сам ректор школы Кафорда.

— Что ты творишь? — приглушённо поинтересовалась ученица, чувствуя терпкий аромат мужского тела.

— А ты горишь желанием выслушать лекцию от ректора по поводу испорченного артефакта?

— Нет. Я горю желанием поесть, — Эрис попыталась оттолкнуть от себя посланника, но у неё это не получилось.

«Да что за дерьмо тут происходит?» — мысленно завопила она, подавляя в себе волну паники.

— Приятного аппетита, — пожелал мужчина, мазнув губами по её уху, и отступил в сторону.

А когда Эрис выскользнула в коридор, ударил кулаком по стене и тихо выругался.

Суп действительно был отвратным. Аппетит у ученицы пропал, стоило поднести ложку ко рту. Волна вони ударила в нос и окутала своими парами в кокон.

— Не ешь это! — отодвинула миску с супом Алесса и села рядом на лавку, хлопнув подолом бело-зелёной ученической мантии. — Тебе жить надоело? Сегодня ведь на кухне день экспериментов.

— Ну и ладно, — потянувшись за куском серого хлеба, отозвалась Эрис. — Как день?

— Да никак, — вздохнула целительница, — занятие по травам проспала из-за Чадраны. Она запалила какие-то свечи, и теперь, кроме как спать, в комнате ничего делать не хочется. А анатомию отменили: преподавателя вызвали в ректорат. Вот и сижу тут с утра. А у тебя что?

— На первой паре нас пытались обучить владению мечом, а после обеда у меня демонознавство.

— Что-то занятия у тебя повеселее моих, — усмехнулась Алесса. — Беги тогда, а то опоздаешь. И, Эрис, спасибо.

— За что? — уточнила девушка, дожёвывая корочку хлеба.

Целительница, потупив взгляд, ответила:

— Так тебя ведь нами с Чадраной шантажируют. Я не люблю ни от кого зависеть, но тут так вышло… Прости. И спасибо.

Эрис обняла подругу:

— Всё будет хорошо.

Алесса промокнула салфеткой глаза и улыбнулась.

Занятие по демонознавству было первым, на которое ученица школы Кафорда не опоздала. Будущие боевые маги в чёрно-синих мантиях толпились у двери в аудиторию и о чём-то переговаривались. Шум в коридоре длился ровно до того момента, пока дверь с грохотом не слетела с петель и не сбила одного из парней с ног.

Староста боязливо заглянул в аудиторию и первым вошёл в неё.

— Здравствуйте, — его голос дрожал.

За столом сидела тучная дама в белом платье. Тройной подбородок деформировал лицо, делая его уродливым. Женщина повернула голову и грудным голосом поинтересовалась:

— Имя?

— Фланцо.

— Староста?

— Да.

— Заводи остальных, и дверь прилепите на место.

Атмосфера в аудитории была слишком тяжёлой и мрачной, спорить с преподавателем никто не спешил. Когда дверь встала на место и с тихим скрипом закрыла учеников наедине со странной женщиной, та вновь заговорила.

— Не буду лгать. Мне неприятно с вами познакомиться. Но делать нечего. Моё имя Сесе, я некогда была демонологом. Ровно до тех пор, пока не продала свою душу одному из них.

Эрис поймала удивлённый взгляд Сайлы.

— В прошлом году у нас был другой преподаватель по этому предмету, — заикнулся Фланцо. — Почему его заменили?

— Его никто не заменял, — Сесе уставилась на старосту невидящим взглядом. — Я его съела.

Повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием учеников.

— Чем быстрее я вам изложу материал, тем быстрее вы оставите меня, — преподаватель прикрыла тёмные глаза, а затем затараторила с такой скоростью, что только единицы разбирали слова. — Демоны-нунаби, раса человекоподобных демонов. Внешне выглядят как люди с серой кожей, вены просвечиваются и пульсируют, глаза полностью красные, будто заплывшие кровью. Из особенностей: быстрое перемещение в пространстве и крик, что захватывает сознание в плен. Обитают в селениях, скрытых от простых людей несложной иллюзией. Восприимчивы к стали и огню. На этом всё. Урок окончен. Выметайтесь!

— И что это было? — шёпотом спросила Сайла, когда дверь за их спинами захлопнулась.

Староста пожал плечами, держа в руках журнал посещаемости, в котором через мгновение появилась светящаяся подпись мастера Сесе.

Глава 11

Утро выходного праздничного дня началось со стука в дверь. Чадрана ещё спала, выполняя своё домашнее задание, Алесса куда-то убежала, пока светило не встало, и дверь пришлось открывать Эрис.

На пороге стоял невысокий мальчишка, которого девушка уже несколько раз видела в замке.

— Ну хоть кто-то открыл, — усмехнулся малец, демонстрируя набор острых загнутых внутрь зубов. — Боевой, сновидец и лекарь, я прав?

— Да, — не совсем понимая, что происходит, ответила девушка.

— Держи. К шести вечера всем собраться у банкетного зала, который на пятом этаже восточного крыла.

Эрис приняла из рук посыльного большой шуршащий свёрток и закрыла дверь.

— Наряды принесли? — спросила у неё Чадрана, уже сидя за столом и что-то быстро записывая в тетрадь с пожелтевшими листьями.

— Наряды? — девушка сгрузила свёрток на кровать и подошла к подруге. — Что ты делаешь?

— Надо было предвидеть какая погода будет на эту неделю. Но из-за бормотания Алессы, которая просидела за книгой до самого утра, я почти ничего не сновидела. А где она вообще?

— Затемно куда-то убежала.

— Она хоть иногда спит? — приподняла девушка рыжеватые брови и заткнула пробкой чернильницу. — Давай сюда моё платье, время собираться.

Эрис пропустила к своей кровати подругу, и та с видом хозяйки начала надрывать обёрточную бумагу.

— Чёрно-жёлтое, вот. Смотри какая красота, — притулив к себе длинное жёлтое платье с чёрными вставками, похвалилась сновидица. — Поможешь надеть?

— До вечера ещё прорва времени, — попыталась отнекаться Эрис, отмечая, сколько шнурков и зажимов содержит один лишь корсет.

— С ума сошла? Я хочу выглядеть лучше этих зазноб с моего факультета. Помоги мне, — запрыгала на месте Чадрана, корча мордашку и сжимая в руках наряд тех же цветов, что и её форма.

Через полчаса Эрис уже будет жалеть о том, что согласилась, но сейчас она лишь кивнула головой.

Алесса вернулась ближе к обеду, сияя, как начищенная бляха на кожаном ремне, и застала картину «обиженный и униженный».

— Такое чувство, что ты за всю свою дворянскую жизнь ни разу корсеты не шнуровала, — шипела Чадрана, извиваясь и пытаясь дотянуться до застёжек на спине.

Эрис сидела на кровати и что-то бормотала себе под нос. Не знай Алесса характера соседки, то решила бы что та разучивает новое заклинание. Но, судя по всему, будущая боевая магесса просто тихо материлась.

— Что у вас тут происходит?

— О, Алессочка, — запрыгала на одной ноге сновидица, — будь душенькой, зашнуруй мне корсетец.

— А откуда одёжка-то? — усмехнулась целительница, разворачивая Чадрану к себе спиной и рассматривая хитро скрученный узел, завязанный Эрис.

— Школа всегда предоставляет перед важными мероприятиями, — поведала рыжеволосая, выдыхая по слову между попытками Алессы развязать узел.

Разобравшись с корсетом, целительница направилась к свёртку, из которого выглядывало её узкое платье с лёгкой юбкой в пол.

— Очень даже ничего, — улыбнулась девушка, встряхнув наряд в бело-зелёных тонах. — А откуда ты знаешь об этом, Чадран?

— О чём? — сновидица уже сидела на кровати и, сжимая в левой руке зеркальце, подводила чёрным карандашом глаз. — О нарядах? Так общаться надо не только с одногодками. Ох, девочки, сколько там симпатичных парней. Особенно на закрытой специальности иллюзионистов и боевиков. Не знаю, Эрис, почему ты ещё ни с кем не познакомилась.

Алесса залилась краской и, поглаживая платье, о чём-то задумалась.

— Так, — отложила от себя мешочек с косметикой сновидица, — одевайтесь и я вас накрашу, негоже моим подругам являться на праздник некрасивыми.

Эрис прожгла взглядом Чадрану, но всё же вытащила свой наряд в чёрно-синих тонах.

— Штаны? — скептически изогнула бровь Алесса, повернувшись к боевой чародейке. — Они ни с каким из парней тебя не спутали?

— Судя по рубашке с лифом и корсетом — нет, — усмехнулась девушка, рассматривая широкий кожаный ремень с массивной блестящей бляхой.

— А мне нравится, — вставила свою монету в диалог сновидица, — сразу видно, что с таким магом шутки плохи. А это что? Место для меча?

Эрис ощупала небольшую петлю в ремне:

— Скорее для кинжала.

— Одевайтесь, — повысила голос сновидица и демонстративно встряхнула мешочком с косметическими принадлежностями.

Алесса, которая за всю свою жизнь видела лишь натуральную косметику, приготовленную из подручных материалов, первая скинула ученическую мантию и нырнула в платье. Белоснежная ткань заструилась, заблестела зелёным отливом, очертила фигуру.

— Нет, это никуда не годится, — покачала головой Чадрана и заправила волосы за уши, — не дёргайся. Сейчас всё будет.

В руках сновидицы блеснул небольшой нож, которым целительница затачивала себе карандаш, полученный за какую-то заслугу перед строгим преподавателем. Послышался треск ткани.

— Шагни, — тоном, не терпящим отказов, скомандовала рыжеволосая.

Алесса послушалась. При движении лёгкая белоснежная юбка качнулась, открывая ногу до середины бедра.

— И как мне теперь в этом выйти? — всхлипнула целительница, прикрывая руками дыру в платье.

— Ничего ты не понимаешь, дурочка, — покачала Чадрана ножиком у подруги перед носом, — это добавит тебе эффектности. И тот парень точно обратит на тебя внимание.

— Какой парень? — навострила уши Эрис, за что получила сразу два обречённых вздоха.

— У меня иногда чувство, что ты живёшь в своей вселенной, — покачала головой сновидица, а затем повернулась к Алессе. — Доверься мне. А теперь давай что-нибудь сделаем с твоими волосами.

Что они собирались сделать с короткой стрижкой, девушка, именуемая себя чародейкой и никак иначе, не знала.

Эрис втиснулась в узкие тёмные штаны и накинула просторную белую рубаху, которая доходила ей до середины бедра. Натянула сверху тунику из плотной, такой же, как штаны, ткани, и надела пояс с множеством кармашков и ремешков.

— А что с обувью? — спросила Алесса, чувствуя, как соседка по комнате с помощью гребня лишает её половины волос.

— Точно! — подпрыгнула Чадрана. — Чуть не забыла! Её принесли ещё вчера днём, пока вы на занятиях были!

Сновидица открыла шкаф и принялась выкидывать оттуда вещи одну за другой. Уже когда на полу образовалась небольшая куча из шарфов, перчаток, чёрных мантий и юбок, Чадрана выудила обычный тряпочный мешок:

— Нашла! Так, это мои, — на пол аккуратно были установлены чёрный туфельки на высоком тонком каблучке. — Алесс, лови! — в целительницу полетела пара белоснежных туфель на большой танкетке. — А это, получается, твои, — последними из мешка сновидица выудила невысокие сапоги на толстой подошве.

— Они точно боевиков за людей не считают, — покачала головой Алесса, примеряя обувку.

— Образ для мага — это всё, — усмехнулась рыжеволосая. — Понимаешь, провидцы всегда выглядели как птички-певчие, для лекарей важнее чистота наряда, потому вы вечно в белом и приближенным к ним цветам. А боевики… Ну сама подумай, что может магесса на каблучках противопоставить вооружённому противнику. Ногу подвернёт и дело с концами.

Эрис подняла сапоги, руки под тяжестью обуви потянулись к полу. В этот момент ей до безумия захотелось заказать пышное платье с утягивающим корсетом у модистки и прикупить туфельки, обшитые материалом в цвет наряду. Но Создатель решил всё за неё, награждая именем и судьбой. И ничего она поделать с этим не могла. Оставался только Селадор — её единственная надежда.

А подруги тем временем уже были готовы к приёму у самого князя, не говоря о школьном празднике.

Усилиями Чадраны Алесса выглядела как первая столичная целительница. Неброско, но со вкусом. Лекарка выцарапала из шкатулки сновидицы шикарную позолоченную брошь в форме легендарной сиукайи. По преданию, последний цветок, продлевающий молодость, сорвала богиня-судьба и превратила в заколку для волос. Казалось, что брошь сияет жёлтым светом, как это делало настоящее растение. Но Эрис, скорее всего, просто показалось.

— Опоздаем, если ты прямо сейчас не обуешься и не сядешь на вот этот стул.

— Зачем макияж боевому магу? — усмехнулась Эрис, хотя на душе у неё было гадко. Всё же она чувствовала себя неуклюжей каракатицей по сравнению с подругами.

— А мы тебе маску нарисуем, врагов отпугивать, если будешь и дальше мне на нервы действовать, — поправляя выбившуюся из несложной причёски прядь, пригрозила сновидица.

Решив, что терять уже нечего, Эрис впихнула ступни в сапоги и ахнула. Чувство тяжести пропало, заменяясь мягкостью гусиного пуха напополам со взбитым облаком. Швы, которое по идее должны били давить и натирать, не чувствовалась вовсе.

— Как на этом ходить? — мимо проковыляла Алесса, подворачивая ноги.

— Вначале пятка, потом носок, — голосом знатока посоветовала ей Чадрана, усаживая вторую соседку на стул и вытягивая наугад из мешочка с косметикой тюбик. — Закрой глаза.

Эрис оставалось лишь повиноваться. Откуда у соседки столько пахнущих, мажущихся и втирающихся веществ спросить она не решилась. Девушка добрые полчаса сидела ровно на заднице, и её это нервировало. Казалось, что всё неправильно, всё не так, как должно быть. А сновидица тем временем завершила начатое.

— Готово, смотри, — в руки боевой чародейке уткнулось небольшое зеркальце в оправе из тёмного материала, похожего на металл.

На девушку из отражения смотрел некто с высокими скулами и ярко-синими глазами, обведёнными чёрным. Губы бледно-кораллового цвета кривились в усмешке. Несколько смоляных прядей были подняты наверх и закреплены за ушами тёмными заколками с мелкой россыпью сапфиров.

— И откуда у тебя столько побрякушек? — покачала головой Алесса, уже достаточно неплохо расхаживая по комнате на высокой платформе.

— Мальчики созданы для подарков, — хитро стрельнула глазками в сторону целительницы девушка.

Та лишь закатила глаза, всем своим видом не соглашаясь с высказыванием подруги.

За окнами начали сгущаться первые осенние сумерки, когда девушки покинули свою комнату, оставив на замке защитную руну. Шелестя нарядами, Алесса и Чадрана пыхтели, поднимаясь по ступеням, и никак не могли нагнать Эрис, которая благодаря удобной одежде и обуви опережала их на целый лестничный пролёт.

В холле пятого этажа толпились люди. Сновидцы и прорицатели были в чёрно-жёлтых одеждах с изобилием золотых украшений. Девушек было многим больше на этом факультете, и парни терялись на их фоне, так что Эрис даже не заметила, какую одежду выдали им. Чадрана, подмигнув подругам, устремилась к своим будущим соперникам. Рыжие локоны подпрыгивали, щекоча обнажённые плечи и ключицу. Затянутая в чёрный корсет грудь казалась больше и выше. Алесса проводила взглядом соседку, нарисовала в воздухе символ удачи и рассмеялась.

— О, я вижу своих, — целительница смотрела в сторону группы людей, стоящих у высоких зарытых дверей, что вели в банкетный зал.

Эрис тоже повернулась в ту сторону. Лекарей было намного больше, чем сновидцев. Девушки надели лёгкие белые платья, а парням выдали серые просторные штаны и плотные зелёные рубахи с поясами и орнаментами. Несмотря на такую простоту в одежде, они не смотрелись сборищем бродяг.

— Прекрасно выглядишь, — Алесса обернулась и вздрогнула.

Со спины к девушкам подошёл парень с желтоватыми волосами и настолько бледной кожей, что Эрис видела паутину вен и капилляров под ней. Он ослепительно улыбнулся и протянул стушёванной целительнице руку в белой перчатке. Девушка отвела взгляд и залилась румянцем.

Боевая чародейка аккуратно, насколько это было возможно в сапогах, наступила подруге на ногу. Алесса бросила на неё растерянный взгляд, но намёк поняла верно. Вложив свою ладонь в мужскую руку, она удалилась вместе со спутником в сторону группы целителей и лекарей.

«Так вот о каком парне говорила Чадрана», — подумала девушка и мысленно усмехнулась.

Глава 12

Высокие потолки зала терялись во мраке. Стены и толстые колонны были украшены канделябрами, пламя свечей танцевало, отбрасывая странные тени. У северной глухой стены тянулись длинные столы, накрытые алыми скатертями, ломились от блюд и кувшинов. Широкие окна были плотно завешены, но света хватало для того, чтобы ученики не натыкались друг на друга. Преподаватели собрались у одного из столов, в глаза рябило от их цветастых одежд, которые заменили собой чёрные мантии с красными манжетами. Играла тихая музыка, но музыкантов нигде не было видно.

— Ужасная одежда, — уже несколько минут подряд стенала Сайла, которую Эрис готова была придушить.

— Зато удобная, — ответил ей Фланцо, слыша все возмущения сокурсницы по поводу штанов да неудобной обуви. И его порядком выводила тема о том, что только их специальность выглядела не слишком презентабельно. — Ты всегда можешь вернуться в комнату.

— И пропустить князя и его старшего сына? Я что, на идиотку похожа?

Староста потока, по всей видимости, думал именно так, но смолчал.

Все ждали семью правителя Грамура, который опаздывал. Преподаватели уже несколько раз брали слово, тянули время.

Столы медленно пустели, животы учеников наполнялись, но праздник не мог начаться без ректора и важных гостей.

В том году первокурсников не приглашали на банкет в честь дня Создателя. Но Чадрана узнала все подробности от одного своего друга. Рассказывала, что присутствовал председатель Конклава, а праздник вместо привычного бала превратился в грандиозную попойку старшекурсников. А после все получили по шее от того самого мага из Конклава. В этом году ошибок повторять школе Кафорда не хотелось, потому спиртные напитки исключили со столов, поставленных для учеников.

— Красное или белое? — рядом с Эрис нарисовался Селадор с двумя бокалами в руках. На парне был шикарный камзол ярко-фиолетового цвета с темно-жёлтыми вставками на рукавах и подоле.

— Это что? — с осторожностью поинтересовалась девушка, уводя нового друга подальше от Сайлы, которая бросала на них чересчур красноречивые взгляды.

— Вино.

— Но оно есть только на столе для преподавателей, — не слишком уверенно проговорила она.

— И? — рассмеялся Селадор. — Так что, красное или белое?

— Белое, — Эрис взяла в руки прозрачный бокал из тонкого стекла, винная волна ударилась о стенку и отхлынула обратно. — Ненавижу красное.

— Буду знать, — слишком серьёзно отреагировал парень и отсалютовал девушке вторым фужером. — Тогда за удачу, которая нам очень скоро пригодится.

— Не здесь? — уточнила Эрис, пытаясь вложить в вопрос сразу несколько смыслов.

— Скоро, — стрельнул хитрым взглядом в её сторону парень, а затем, зажмурив большие серые глаза, выпил лёгкое вино с привкусом фруктов.

Чародейка последовала его примеру, освобождая бокал и возвращая его Селадору. Парень приобнял её за талию и развернул лицом к столу преподавателей:

— Посмотри на этих напыщенных индюков, они не заметили даже пропажи вина.

Эрис услышала второе значение его слов и усмехнулась. Он смог продемонстрировать, что всё у них получится.

Артефактор растворился в толпе так же быстро, как и появился, а девушка вернулась к одетым в чёрно-синие костюмы ученикам.

— Повыше выбрать не могла? — фыркнула Сайла, привлекая внимание Эрис.

Но та не поддалась на провокацию и направилась к одному из столов, мечтая о том, чтобы этот праздник в честь Творца перестал быть таким скучным и чрезмерно напыщенным.

Эрис помнила, как отмечали день Создателя в столице. Такот до самого вечера погружался в тишину и покой, а дети сбегали к реке, которая с шумом несла свои воды к Легендарному океану. Они искали сиукайю, которая, по сказаниям, должна была расцвести в этот волшебный день. И каждый верил, что если сорвать цветок, дарующий вечную молодость, то спустится к нему сам Создатель и выполнит самое сокровенное желание.

А уже вечером город пробуждался: на площади били по струнам и барабанам бродячие музыканты, жители столицы зажигали костры, провожали лето и благодарили Творца за милость и доброту к людям.

После бешеных танцев между кострами под звучание флейт и лютней этот приём казался Эрис слишком чванливым и неправдоподобным. Даже один знакомый граф, друг их семьи, устраивал балы поинтереснее. А на этом девушка засыпала.

Она уже в очередной раз зевнула, когда чёрные высокие двери распахнулись. Серебристая окантовка засияла пламенем, а в зале образовалась тишина.

Первым шёл ректор школы Кафорда. Невысокий старик ровно держал спину, и казалось, что никакие кустистые брови не скроют от его зоркого глаза возможных нарушителей.

За ним шёл высокий мужчина с короткими каштановыми волосами. Глаза цвета морской волны не отражали абсолютно ничего. Пустота и холод. На губах застыла лёгкая улыбка, но было видно, что он привык так приветствовать своих подданных. Несмотря на всё, выглядел князь не старше тридцати лет.

«Неужели магия омолаживает и простых людей?» — промелькнула мысль в голове у Эрис.

К счастью большинства девушек, сегодня правителя не сопровождала его жена, не было с ним и фаворитки. В одной руке он нёс пергаментный свиток, а на вторую был небрежно наброшен тяжёлый дорожный плащ, обитый белоснежным мехом. Край плаща с тихим шелестом скользил по деревянному полу зала, поднимая осевшую пыль.

За князем по пятам шли парень с девушкой. У обоих длинные волнистые каштановые волосы и такие же ледяные, как и у отца, глаза. В отличие от родителя, одеты они были по последней столичной моде. На княжиче красовались широкие штаны ярко-малинового цвета с большими пуфами, длинная белоснежная рубашка и тёмная жилетка, вышитая огромным количеством каменьев. Довершала образ широкополая шляпа с несколькими малиновыми перьями. Княжна выбрала для бала в школе магии пышное платье ярко-жёлтого цвета с высоким лифом и множеством рюш и бантов.

Если правитель выглядел готовым хоть сейчас сорваться в путь или бой, то дети его, казалось, не замечали ничего в своей жизни, кроме веселья.

Девушки вздыхали при виде одинокого красавца князя Алиана и не менее симпатичного княжича Риела, а парни усмехались и строили планы по совращению княжны Дрози.

Процессия прошествовала мимо учеников в дальний конец зала, куда слуги тотчас же притащили три кресла с высокими спинками и пуфами под ноги. Княжеская семья повернулась лицами к собравшимся, но садиться не спешила. Правитель скинул на кресло плащ и, развернув свиток, перевёл взгляд на ректора.

Старик смутился и прошептал несколько слов.

Голос князя Алиана зазвучал набатом в тишине банкетной залы.

— Приветствую вас, будущие маги и магессы будущей империи Грамур, — он дождался, пока все станут на колени перед ним, и только после этого продолжил. — Этот год будет сложным для всех, и я надеюсь на вашу поддержку. Вы, как самые доверенные лица князя, знаете о моих планах. Я не вижу причин скрывать их от моих союзников.

«Союзники? Да ты нашими руками хочешь захватить мир!» — мысленно завопила Эрис, уставившись невидящим взглядом в пол.

Собравшиеся с каждым услышанным словом всё отчётливее понимали, в какую западню заводит их собственный правитель.

— Этой весной, как только вы сдадите выпускные экзамены, а некоторые уже получат свои ступени, я разверну завоевательную капанию. И вы мне поможете воплотить мечты наших с вами соотечественников. Первым падёт королевство Хофалс, что уже столько веков совершает свои безнаказанные набеги на приграничные деревни и города. Наш город Хабрунг, что столько веков стоит стражем на нашей границе, будет отправной точкой. Я надеюсь на то, что вы не отступитесь от клятв, которые маги принесли моей семье в самом начале становления Конклава. Ведь все вы знаете, что происходит с дезертирами, друзья.

Последние слова ледяными пальцами обхватили глотки людей, стоящих на коленях. Им на шеи накинули арканы.

«Смерть, — билась мысль в голове у Алессы, которой уже было всё равно, запачкала оно своё белоснежное платье или нет. — Дезертирство карается смертью!»

— На этом моменте, пожалуй, перейдём к причине нашей сегодняшней встречи. Ведь именно сегодня по Церковной истории Создатель сотворил наш мир. Вы как маги в этот волшебный праздник должны острее чувствовать силу, сконцентрировавшуюся во всех материях. Давайте встретим этот день достойно! Ведь именно Создателю мы обязаны всем.

«День? Ночь на дворе, — мысленно фыркнул Селадор, понимая, что стоять на коленях — не самое приятное действие».

Музыка заиграла громче. Но встать маги смогли, лишь когда князь Алиан занял своё место в кресле и, закинув ногу на ногу, улыбнулся. От этой улыбки у собравшихся по спине пробежали ледяные мурашки. А княжич и княжна уже открыли бал своим танцем.

— Всё хорошо? — от внезапного звука Эрис подпрыгнула на месте, чем очень позабавила Нардера, подкравшегося со спины.

— Не делай так больше никогда!

Девушка наткнулась на наглую ухмылочку и блестящие от непонятной радости зелёные глаза.

— Ты всё-таки меня боишься, — рассмеялся посланник, протягивая ей руку. — Потанцуем?

Эрис не смогла скрыть удивления и заслужила ещё один смешок. А затем он пояснил.

— Сама посуди, в этом зале я могу танцевать только с тобой, потому как больше никто не выдержит моего прикосновения.

— Ещё скажи, что ты не в силах это контролировать, — она тянула время и вытягивала информацию.

— Пока нет, для этого нужно быть многим сильнее, — пожал Нардер плечами, всё ещё протягивая правую руку к Эрис.

— Неужели ты не получил приказа о том, что никто не должен узнать, что именно со мной не так?

— А ты думаешь, они знают, кто я? — в дополнение к своим словам он отступил на шаг, демонстрируя узкие чёрные штаны, заправленные в сапоги и расшитую узором белую рубаху. — Я учитель.

Ученица не знала, что ответить, и не могла найти причину для отклонения предложения.

— Не отказывай мне, — голос был мягким и настойчивым.

И она вложила свою ладонь в его.

Быстрая музыка сменилась медленной. Тёплая мужская рука легла девушке на талию. Перед её глазами был узор, искусно нанесённый на белую ткань. Эрис слышала дыхание Нардера и стук собственного сердца.

Казалось, что музыка играет целую вечность, что они кружат меж других пар несколько жизней. Мимо зашелестело платье княжны, простучали каблучки по полу. Чародейка чувствовала себя сейчас неловко, всё же её одежда была сшита под стать специальности. Чадрана или Алесса выглядели бы в объятиях мужчины намного гармоничнее.

— Ты чего так напряжена?

Она вздохнула и встретилась взглядом с человеком, которому не хотела доверять.

— Нардер, что происходит?

— А на что это похоже? — улыбнулся он и развернул девушку к себе спиной. — Мы танцуем.

— Я не об этом! — правая рука вновь оказалась на мужском плече, а левая на его талии. — Почему ты со мной так возишься? Я — твоё задание, не более.

— Уверена?

Эрис промолчала. Шаг в сторону, назад и вновь в сторону.

— Молчишь?

Она не хотела себе признаваться, но его голос нравился ей всё больше и больше.

— Мне это принять как ответ?

Музыка оборвалась, позволяя танцующим отдышаться и смочить горло свежими напитками. Эрис высвободилась из объятий посланника и сделала шаг назад.

— О, вы со мной не потанцуете? — рядом оказалась княжна Дрози. На бледном лице расцвели алые пятна румянца, глаза блестели.

«Пьяна», — поняла ученица школы Кафорда и ободряюще улыбнулась Нардеру, будто благословляла.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — согнулся в поклоне посланник. — Но, полагаю, что девушка, которая подарила мне первый танец, будет против.

— О, нет-нет, — взмахнула руками Эрис, чувствуя, как взгляд княжны прожигает в ней дыру. — Танцуйте, я нисколечко не против.

— Я тебя где-то видела, — сфокусировала взгляд на лице ученицы дочка правителя. — Имя рода?!

— Кьюнте, — нехотя произнесла чародейка, замечая, как Нардер с интересом прислушивается к их разговору.

— Купечка? — скривилась девушка. — И ты смеешь что-то говорить мне, княжне Грамура?

— Прошу прощения, — присела в реверансе Эрис, удивляясь тому, что её узнали. — Я уже ухожу.

— Мы уходим, — подоспел Нардер, оказываясь между двумя девушками. — Прошу нас простить, Ваше Высочество.

И пока Дрози не успела возмутиться, посланник подхватил чародейку под локоток и вытащил из банкетной залы.

— Уф, и куда её отец смотрит, — первым возмутился мужчина, приваливаясь спиной к холодной каменной стене коридора. — Так напиться на важном мероприятии.

Эрис потирала предплечье, в которое совсем недавно Нардер вдавливал свои пальцы:

— Не знаю. Но я теперь в немилости, так же, как и ты. Потанцевать сложно было?

— Ненавижу, когда женщина пьёт, — признался Нардер.

— О Создатель, за что мне это всё? — застонала чародейка, массируя пальцами пульсирующие виски.

— Она завтра даже не вспомнит о нас, не переживай.

«О нас», — мысленно повторила его слова Эрис и передёрнула плечами.

На этом происшествии закончился бал в честь дня Создателя для ученицы школы Кафорда. Она вернулась в комнату раньше соседок и, раздевшись, села на кровать.

Жилетка сползла со спинки стула и с грохотом упала на пол. Из кармашка выскользнул кулон. Эрис подняла увесистое украшение, поднесла к свече и откинула узорчатую крышку. На ладонь выпала свёрнутая вчетверо бумажка.

«Завтра у кабинета демонознавства. Ты поймёшь когда. Передай кулон одной из боевичек».

Она не знала, кому принадлежал почерк. А потом вспомнила, как Селадор приобнимал её за талию. Видимо, тогда он и спрятал украшение в одном из множества кармашков.

Девушка возродила в памяти прошедший праздник. И закусила губу.

Эрис до сих пор себя корила за то, что позволила случиться тому, что произошло. И мысленно вновь и вновь воспроизводила ту минуту, когда нахальный посланник её поцеловал.

Глава 13

На следующий день после праздника были отменены все первые пары. Но это не помешало Алессе выскользнуть из комнаты, как только светило показалось на горизонте. Чадрана сладко посапывала, зарывшись с головой под одеяло. На тумбочке у её кровати догорала тонкая свеча, источая ароматы лаванды и жасмина. Эрис, несмотря на запахи, витающие в комнате, не спала всю ночь.

Когда за целительницей с тихим хлопком закрылась дверь, девушка встала с кровати и начала собираться. Она надела вещи, которые выдала ей школа на праздник, а сверху накинула чёрно-синюю ученическую мантию.

За этим занятием и застала её сновидица.

— Сегодня?

— Да.

Больше Чадрана ничего не спросила. Ей опасно было что-либо ещё знать. Она просто подошла к подруге и крепко её обняла:

— Будь осторожна.

— Спасибо.

Эрис зажмурилась, не позволяя слезам хлынуть из глаз, и горько усмехнулась. Но сейчас ни в чём нельзя было сомневаться, это был её единственный шанс. Девушка ещё не задавалась вопросом, что она будет делать потом.

— Что дальше? — Чадрана сидела рядом с подругой на кровати.

Та пожала плечами:

— Он сказал, что я пойму.

Дверь распахнулась, а в комнату влетела Алесса. У порога с ноги на ногу переминался тот самый светловолосый парень, чьё имя Эрис не знала. Целительница взлохматила волосы:

— Девки, там какая-то демонятина творится! Ученики взбунтовались, не хотят поддерживать князя, толпой прут на кабинет ректора! Старосты требуют всех туда!

— Видимо, оно, — усмехнулась чародейка, вставая с кровати и подходя к Алессе. — Время прощаться.

Эрис обняла вторую подругу, чувствуя, как та дрожит.

— Береги себя, — прошептала целительница, теперь понимая что к чему.

Чародейка отошла на шаг, кивнула головой и подхватила с пола тяжёлую суму.

Вчетвером они покинули комнату. Алесса держала за руку парня, они шли по коридору и тихо о чём-то переговаривались. Он задавал вопросы, а девушка отмахивались и переводила тему. Чадрана крутила головой, а Эрис молила Создателя и всех остальных богов, чтобы всё в этот день у неё получилось.

— Вот ты где! А то барабаню в комнату уже минут пять, и никто не отвечает! — четвёрку нагнала Сайла. Ученическая мантия на ней была мятая, а волосы растрёпаны. — Вы идёте?

— Тебе-то какое дело? — первой спросила Чадрана, смерив сокурсницу подруги подозрительным взглядом.

— Я не собираюсь служить князю на тех условиях, что он вчера огласил! А вы?

Эрис остановилась, повернулась лицом к Сайле, отвлекая внимание той от хамоватой подруги:

— Вчера ведь был праздник. А много веков назад существовал один обычай: в день Создателя дарили близким людям подарки, — с каждым услышанным словом у Сайлы всё больше расширялись от удивления глаза. — Мы хоть и мало с тобой общались, но я чувствую в тебе родственную душу. Потому прошу, прими этот подарок от меня.

Чародейка вынула из-за пазухи тяжёлый кулон на длинной цепочке и передала его сокурснице.

— Спасибо, — ошарашено произнесла девушка, принимая украшение и надевая его на шею.

— Беги к кабинету ректора, мы тебя нагоним.

Когда Сайла скрылась за поворотом, Чадрана повернулась к Эрис:

— А я, значит, тебе не родственная душа?

Чародейка вздохнула и поймала растерянный взгляд целительницы, которая по-прежнему сжимала руку парня.

— Чадран, подарки никогда в этот праздник не дарили. А много веков назад про день Создателя даже не слышали. А теперь догоните Сайлу. Этим вы мне поможете. И удачи.

Алесса отвернулась, пряча слёзы.

На пятом этаже главного здания у кабинета ректора столпились учащиеся школы Кафорда. В глазах рябило от чёрного, синего, жёлтого и фиолетового. Белого и зелёного было не так много, но иногда и эти цвета встречались. Шум стоял такой, что уши закладывало.

Чадрана присоединилась к остальным прорицателям и вздрагивала каждый раз, как шум достигал своего пика. Она могла поклясться, что видела среди боевых магов знакомую девушку с длинными чёрными волосами, но это, скорее всего, ей просто показалось.

Двери, ведущие в кабинет ректора, распахнулись. Ученики отпрянули назад, а в коридор вышел невысокий старик, приподнял в вопросительном жесте густые брови, пригладил на боках чёрную мантию.

Повисла тишина.

— Могу я узнать причину вашего визита? — нарушил её ректор, не дождавшись ответа на свой немой вопрос.

Толпа не успела выбрать себе предводителя.

— Мы не хотим служить князю! — послышалось с дальних рядов.

— Мы не будем убивать невиновных!

— Жить в мире!

— Не стать вторым Олсиилом!

— Не применять магию во зло!

Старик вздохнул, покачал головой:

— Я услышал вас, друзья. Что ж, кажется пришло время поговорить начистоту. Но вначале поднимите руку, первые и вторые курсы.

Вверх взметнулась половина рук.

— Так я и думал. Тогда начнём с самого простого вопроса. Ответьте мне, первый и второй курсы, чего вы хотели, придя в школу Кафорда. О нет, я знаю ответы. Вы хотели стать известными магами, сильными и независимыми людьми. Быть помощниками при королевских дворах, покинуть наше захудалое княжество и искать себя дальше. Школа Кафорда единственная в своём роде. Мы единственное учреждение, выпускающее магов и магесс. В этом сила Грамура. И неудивительно, что правитель решил этим воспользоваться. Чего вы боитесь? Смерти? Немилости? Скорее всего, да. Так вот, смею вас заверить, что те, кто действительно учатся и впитывают знания, не погибнут и не окажутся в темнице. Вы станете теми, кем мечтали. У вас будет намного больше шансов устроиться в жизни, если у князя Алиана всё получится. А те из вас, кто отличится, получит награды и титулы. Неужели, вам этого мало?

— Никаких войн! — послышалось с задних рядов, но уже не так уверенно.

— Засуньте себе свои титулы в задницу!

— Магия не будет разрушением!

— Магия давно разрушение, — усмехнулся ректор. — С того самого момента, когда некоторые наплевали на все правила. Я тоже не хочу этой войны, но Конклав поддерживает князя. А пойти против Конклава равносильно смерти. Я вам не угрожаю, а предупреждаю. Единственное, что вы можете сделать для выполнения своих мечтаний, — это учиться дальше и возлагать свои надежды на князя и Создателя.

Никто не видел, кто произнёс заклинание. Все видели лишь зелёную искру, которая пролетела небольшое расстояние и впилась в грудь ректору. Он кашлянул, кровь забрызгала подбородок и ворот мантии. Старик пошатнулся и упал.

Кто-то пронзительно закричал. Целители кинулись к ректору, пытаясь хоть чем-то помочь.

А Эрис тем временем спешила к месту встречи с Селадором. Сума оттягивала плечо, и она мысленно молила всех, кто её может слышать, чтобы на пути никто, кроме артефактора, ей не попался.

Создатель её услышал, и девушка добралась к кабинету демонознавства без приключений. Селадор переминался с ноги на ногу и расплылся в улыбке, увидев спешащую к нему чародейку.

— Опаздываешь.

— Ты не назначал час.

— И то правда. Идём, у нас очень мало времени осталось.

— Куда мы сейчас? — спускаясь по лестнице вслед за парнем, спросила Эрис.

Тот обернулся:

— В подземелье.

— Библиотеку? — уточнила чародейка, чувствуя, что дыхание от быстрого шага и разговоров сбивается.

— Нет. В подземелье.

Девушка захлопнула рот, стараясь дышать носом. Она не знала, что ниже цокольного этажа что-то есть, но теперь она доверяла этому человеку чуть больше, чем полностью.

Селадор вёл её запутанными ходами, узкими заброшенными коридорами и тёмными скользкими лестницами. По ощущениям Эрис, они уже давно миновали цокольный этаж с библиотекой, а ступени всё тянулись вниз.

— Сюда, — остановился парень, у его плеча маячил алый светляк, освещая путь.

Артефактор стоял у низкой железной двери, на замке которой красовалась ярчайшая зелёная руна. Эрис таких в жизни не видела.

— Что там?

— Хранилище. Если мы уходим отсюда, я хочу получить свой кристалл сейчас, да и тебе он не помешает.

Чародейка уже намеревалась сказать, что колдовать в своей жизни не собирается и воровать сотхан для неё не нужно. Да и вообще, у неё очень странная реакция на эти камни. Но не успела.

Парень выхватил из-за пояса необычный кинжал с изогнутым многогранным лезвием и провёл остриём по руне. Сильнейшая магия, которая должна была защищать это место от непрошенных гостей, растаяла, как первый снег, рассыпалась зеленоватыми хлопьями и впиталась в клинок из тёмного металла.

Дверь тихо открылась, впуская двух учеников в самое сердце школы Кафорда.

Коридор петлял, будто его прокладывала огромная змея. На серых каменных стенах висели пустующие поддоны для факелов и масляных ламп. Магический светляк засиял ярче.

Эрис шла молча, отмечая, что вон та клетка с шипами внутри явно неигрушечная, а вон те кости не животного происхождения. От того, что замечала девушка, по спине пробегали мурашки.

Селадор свернул направо.

— Откуда ты знаешь, куда идти?

— Я не знаю, — признался парень. — Но если стоять на месте, то ничего не произойдёт.

Мысленно согласившись с этим утверждением, Эрис вышла вслед за артефактором в огромный круглый зал. У стен высились большие стеллажи с манускриптами, мензурками, стеклянными шарами, банками с мутной жидкостью и огромными сальными свечами. По центру комнаты расположилась статуя обнажённой девы в довольно вольготной позе. Она манила забредшего сюда пальчиком и кокетливо поднимала покрытый рыбной чешуёй хвост.

— Ундина? — ахнула чародейка.

— Она самая, — скривился Селадор. — Уже много веков никто их не видел, а образ продолжают возносить, как нечто достойное. Эрис! Времени нет! Идём!

Девушка отложила в сторону позолоченную чашу, в которой плескалась прозрачная вода. Вылить её у чародейки не получилось.

— Куда идти-то?

Круглый зал не имел выходов. Это означало, что им придётся возвращаться в тот коридор, из которого они пришли.

— Сейчас, — пробормотал артефактор, вновь вынимая кинжал, с помощью которого маги попали в хранилище.

«Какая же сила кроется в этом оружии, если Селадор смог сломать печать на двери?» — подумала Эрис.

По чёрному лезвию заскользили огненные руны, перемигиваясь всеми оттенками красного. Казалось, что кинжал накалился. А затем произошло нечто такое, отчего у девушки полезли глаза на лоб.

Ундина потянулась, зевнула и ударила по воздуху хвостом.

— Магию чую сильную я. Кто же ты, маг, разбудивший меня?

Звук голоса был похож на трение двух камней друг о друга. И первым желанием Эрис было заткнуть уши.

Селадор удивился не меньше спутницы, но виду не подал. Если артефакт, над которым он трудился целых три года смог разбудить это создание, значит так и должно быть.

— Путник, забредший в обитель к стражу, — ответил парень, опустив глаза.

— Чего ты, путник забредший, желаешь, скажи? Силы, молодости аль сердцем дамы сей дорожишь?

— Я ищу Источник. Хотя бы его часть.

— Молвишь о силе, маг молодой. А сможешь ответить на вопрос непростой? О чём поют сирены в пучине морской? О сладком вине, желают мирской покой?

— О любви.

— Ответил ты верно, но это не всё. Сейчас мы пыль с загадок стрясём. Скажи-ка мне, маг, что любит Судьба? Мужчину аль ближе ей людская мольба?

— Она любит Охотника.

— Историю знаешь, вижу я это. Но о знании твоём не расскажут поэты. Ведь не позволю Источник я взять. Тому, кто сорвал колдовскую печать.

Пол задрожал, с потолка посыпалась крошка, рядом плюхнулся жирный паук.

— Эрис, приготовься!

К чему нужно было готовиться, девушка не поняла.

— Случай, мы же опаздываем! — выругался Селадор, выставляя перед собой кинжал.

От пола начали отделяться куски камня, формируя големов.

— Они же почти не пробиваются колдовством, — пробормотал артефактор, не забывая пятиться. — Эрис, как у тебя с магией огня?

— После последнего моего обращения к силе половина замка рухнула, — шёпотом ответила ему девушка.

— Ты же давно к сотхану не прикасалась. Случай!

А тем временем три каменных голема, медленно передвигая массивными ногами, направлялись к нарушителям. А четвёртый загородил выход.

— Бежать некуда, — произнесла и так очевидную вещь Эрис.

— Без сотханового камня мы отсюда всё равно не выберемся. Повторяй за мной! Бола апи!

Кинжал засиял, по лезвию пробежали всполохи огня. Селадор сорвался с места и обогнул одного из големов, зайдя тому за спину. Удар кинжалом был быстрым. Голем пошатнулся и рассыпался на каменные глыбы. Артефактор побледнел и сделал неуверенный шаг назад.

— Эрис!

Девушка сама удивилась своей реакции. Она отскочила к одному из стеллажей, откинув свою суму к стене. Выставила перед собой руки и отчеканила слова, что до этого произносил Селадор.

— Бола апи!

Ладони зачесались, запекли. Пальцы задрожали от напряжения, а между сведённых рук образовался огненный шар размером не больше яблока.

Подавив удивление, она перевела взгляд на противника. Чародейка вспомнила, как перебрасывалась снежками с Гинтом, и оттолкнула заклинание от себя. Огненный шар зашипел и врезался в грудь ближайшему голему. Часть камней осыпалась, но он продолжал идти вперёд.

— Больше энергии! — выкрикнул на ходу парень, обходя второго великана со спины.

«Есть ли во мне эта энергия?» — подумала девушка, вновь поднимая руки.

— Бола апи!

А этот раз пламя вспыхнуло не сразу. Обожгло ладони, а потом между ними запульсировал шар меньше предыдущего. Эрис прицелилась и выпустила его в приближающегося голема. Заклинание угодило в голову, повалив громилу на спину.

То ли от огненного шара, то ли от падения он рассыпался на составляющие. А Селадор тем временем прикончил третьего.

— Остановитесь, маги, разрушение несущие, — пропела ундина, ударив хвостом по воздуху. — Жизнь обрываете в камнях текущую. Стыдно должно быть магам таким. Ведь каждый Создателем нашим любим. Источник хотите вы получить? Аль силу что может он излучить? Стража последнего, воры, не троньте! Отдам я силу, но ложных надежд не стройте! Сломан магом сильным кристалл. Щепкой в море ныне он стал.

Статуя русалки отъехала в сторону, а из скрытой ниши поднялся постамент, на котором лежал небольшой прозрачный осколок.

Эрис сделала вдох и пошатнулась от той энергии, которую излучал сотхановый кристалл. Носом пошла кровь.

Селадор широкими шагами преодолел расстояние до камня и, забрав его, спрятал за пазуху.

— Время уходить.

Чародейка подняла свою суму и направилась за парнем, который обошёл голема, загородившего проход.

— Опасен тот маг, что камень сломал, — от голоса ундины Эрис вздрогнула. — Не человек он и не кристалл. Опасен он очень сам для себя. Проклятие даровали ему небеса.

Двое магов вышли из хранилища, захлопнув за собой дверь, которая ранее была защищена сильнейшей руной. Быстро поднялись по лестнице, но даже до цокольного этажа не дошли. Селадор повернулся на ступенях, впервые оказавшись выше спутницы:

— Ты никому не должна говорить, что мы тут видели и что забрали. Хорошо?

— Только один вопрос, — кивнула в знак согласия Эрис.

— Какой?

— Это осколок от артефакта, который тогда взорвался и чуть не убил меня?

— Да.

Селадор вывел их через подземелье на задний двор замка. К конюшне они пробрались через парк, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Эрис надеялась на то, что Белка дожидается её там. Она не видела её больше года. Ученикам запрещалось приближаться к большинству пристроек на территории школы.

Артефактор всё спланировал заранее. Конюх как раз сладко посапывал на стоге сена, когда два мага вошли в большое здание, сложенное из серого камня. Парень вытащил из-за стойла суму с вещами и вывел первого попавшегося коня, снял со стены его седло и удила.

Чародейка нашла свою лошадь спустя пять минут. Первое мгновение кобыла и девушка смотрели друг на друга, будто не узнавали. А потом Белка приветственно ударила копытом и громко заржала.

— Тише, девочка, — причитала Эрис, надевая седло на свою лошадь и гладя ту по шее. — Теперь нас никто не разделит.

Селадор ждал их у выхода из конюшни, оглядывался, нервничал.

— Чего так долго? Идём!

Лошадей взяли под уздцы и, скрываясь за высокими деревьями да густыми кустами, направились в сторону защитой стены.

«У нас всё получится, — думала девушка. — Часть плана мы уже выполнили».

Артефактор размышлял так же. Рядом с сердцем, в кармане лежал магический артефакт, за поясом был заткнут другой. Всё было готово для того, чтобы покинуть эту тюрьму, названную школой.

Лошади начали прядать ушами, когда магический заслон оказался на расстоянии вытянутой руки. Тогда Селадор передал поводья спутнице и вынул кинжал.

— Возьми, он теперь мне не нужен. В нём есть немного силы из сотханов, я старался напитать его за эти три года как можно сильнее.

Девушка приняла оружие и впервые не почувствовала слабости или головокружения. Кинжал занял пустующее место на поясе, зацепившись небольшой крестовиной за петлю, а парень вынул украденный кристалл. Поднёс его к невидимой преграде и что-то быстро зашептал.

Эрис запрыгнула в седло и не заметила, как трава и цветы у магического заслона пожухли, превратились в пыль.

Селадор оказался на своём коне и первым пустил её шагом. Чародейка видела, как размылись контуры всадника, а потом он и вовсе исчез. Боясь остаться на территории школы в одиночестве, она пнула Белку пятками, и мир пошатнулся.

Глава 14

Двое всадников ехали на восток, лошади копытами поднимали пыль с дороги. Люди пустили коней рысью, озирались. Складывалось впечатление, что они заблудились. Парню казалось, что из-за деревьев за ними кто-то неустанно наблюдает. А, может, и не казалось, ведь люди — редкость для местных жителей. Если они тут, конечно, есть.

— И где мы? — не выдержала тишины Эрис.

— Место, где находится Кафорд, всегда держалось в строжайшем секрете, — нехотя ответил ей спутник. — Я без малейшего понятия, куда нас выплюнуло.

— И куда мы тогда едем?

— Вперёд, — пожал плечами Селадор.

Чародейка что-то невнятно пробурчала.

— На вот, это я для тебя стащил, — конь жёлтого окраса процокал копытами рядом с Белкой, а в руки девушки уткнулся пухлый том, обёрнутый в коричневую кожу. На обложке сияла серебристая защитная руна с необычным завёрнутым хвостиком.

— Что это? — зачем-то спросила Эрис, хотя и так уже догадалась, что может скрываться под обложкой.

— Сборник заклинаний. Редчайший экземпляр, — артефактор был невозмутим, несмотря на то, что внутренне он ликовал. У них получилось!

— Я сбежала не для того, чтобы пользоваться магией!

— Конечно, но защищать тебя я больше не смогу. Сейчас тебя не обнаружат из-за кинжала, который некогда был моим. Он маскирует тебя. Но сила в нём не вечна, а ты не всесильна, чтобы тягаться с Конклавом.

Чародейка закусила губу и посмотрела на книгу, которая лежала перед ней, прислонившись к высокой луке седла.

— Они могут забыть…

Селадор рассмеялся:

— Ты, правда, думаешь, что после столь эффектного побега и кражи артефакта за нами не погонятся? Думаю, что они уже поняли, что именно пропало из хранилища, и ищут нас.

Эрис почувствовала, как липкие пальцы страха сжимают её горло. Она многого не понимала, и было чувство, будто туман, захвативший её в кокон, начинает рассеиваться.

— Мама! — неосознанно воскликнула она и тут же зажала рот ладонью.

— Что такое? — Селадор, любовавшийся огромным лугом и тонкой ниточкой реки, повернулся к спутнице.

— Я только сейчас поняла, что за всё время, проведённое тут, никогда не испытывала тоски за домом и родными. Я их помнила, понимала, что хочу к ним. Но то, что я сейчас почувствовала… Даже не знаю, как объяснить.

Артефактор чему-то улыбнулся:

— Заклинания начинают ослабевать. В защитном куполе, который накрывает важные магические объекты княжества, действует несколько сильнейших заклинаний. Ты бы и не скучала по ним до тех пор, пока не вышла бы из-под этой мнимой защиты.

— Я хочу к ним!

Селадор вздохнул:

— Это первое место, где тебя будут искать, пока не поймают сигнал твоей магии.

— Сигнал моей магии? — приподняла чёрную бровь девушка.

— Угу, — парень обернулся, бросил взгляд на пустую дорогу, — когда нового мага привозят в Кафорд, ему выдают кристалл, якобы для проверки силы. На самом деле камень сканирует мага и запоминает. На артефакторике нам лишь на это намекнули, ничего конкретного. И Конклаву ничего не стоит найти мага, который оставил им частичку себя.

— А если кристалл не признаёт мага?

Парень нахмурился, от былой весёлости не осталось и следа:

— Никогда о таком не слышал.

— Когда меня привезли сюда, — девушка потянула поводья на себя, чтобы Белка притормозила перед поваленным бревном и обошла его, — был парень, из-за которого кристалл взорвался. Тогда они сказали… Сказали стереть ему память, — ошарашено произнесла Эрис, возобновляя тот день в памяти. — Этот кристалл такой же, как тот, что взорвала я?

— В том-то и дело, что нет. Это всё обман. Вместо сотхана подсовывают обычный камень с внедрённой в него частичкой силы. Это обычный артефакт. У меня курсовая была по подобным вещам.

Эрис задумалась, замолчала. Селадор встал на стременах, вглядываясь куда-то вдаль.

— Дым. Возможно, деревушка.

— Послушай, а что такое Источник?

Артефактор вздрогнул и опустился обратно в седло. Деревенька и вправду показалась на горизонте, но ехать до неё было ещё добрых полчаса.

Было видно, что говорить ему совсем не хотелось, но и проигнорировать вопрос своей спутницы он не мог.

— Существует теория, — заговорил Селадор, голос его звучал тихо, — что боги, от которых ныне отказались, были магами. Они поглощали энергию из молитв и превращали её в чудеса или оружие. Есть легенда, в которой упоминается, что Создатель допустил богиню-судьбу к источнику силы, ведь одними молитвами сложно напитаться. Где этот Источник и был ли он на самом деле неизвестно. Но по описанию и свойствам он похож на сотхановые кристаллы. Что если когда-то именно из них напитывались силами сами боги, а теперь эта мощь попала в человеческие руки?

— Звучит страшно, — призналась Эрис. — Ведь тогда человек в силах возомнить себя богом.

— Страшнее другое, — грустно усмехнулся парень. — Конклав себя ими уже возомнил.

Маячившая на горизонте деревня приближалась слишком медленно, будто была сном или иллюзией. Селадор проверил это заклинанием и убедился, что селение реально. Но почему они так долго добираются к нему, объяснить не мог. Эрис от непривычки набила себе задницу седлом, ноги болели от напряжения, хотелось спать. Но девушка не жаловалась, понимая, что теперь она не дочь первого купца столицы. Теперь она сбежавший маг. Отступник.

— Как Алиан то зол будет, — внезапно рассмеялся артефактор. — Мигом пропал осколок камня и та, что его взорвала.

— Алиан, — повторила имя князя Эрис. — Мне что-то напоминает это слово.

— Земля Алиарна распалась на части, так боги решили её поделить, — продекламировал с надменным видом Селадор. — Нашего правителя назвали в честь некогда существовавшего материка. Может, потому ему в голову и бьётся мысль захватить все земли и воссоединить?

— Почему-то мне кажется, что такие мысли посещают любого правителя, вне зависимости от его имени, — пожала плечами чародейка.

Двое уставших в дороге путников добрались до деревни к вечеру. Осеннее светило уже почти спряталось за горизонтом, когда жёлтая и серая лошади остановились у крайнего дома.

На скамье у клумбы с белоснежными цветами, растущими на двух стеблях, сидела древняя старушка и что-то вышивала на пожелтевшем от времени полотне. Если бы Эрис присмотрелась, то увидела бы, что ткань больше похожа на сито, ведь столько раз через неё проходила игла, в которую не была вдета нить. Вот и сейчас старушка прокалывала полотно пустой иглой и не подняла даже взгляда на двух людей, что спешились.

— Бабушка, — обратился к той Селадор.

— Светлых дней, тёплых звёзд, маг, — тихим грудным голосом поприветствовала она его, даже не оторвавшись от своего занятия.

Артефактор замялся, будто не знал, что ответить.

— Тихих ночей, попутных ветров, — выручила его Эрис.

Женщина, наконец, оторвала взгляд от полотна и перевела его на девушку:

— Рада, что ты знаешь это, дитя. Что привело вас в эту деревню?

— Мы сбились с пути, — тут же встрял Селадор, широко улыбаясь, — хотели найти ночлег и узнать, как добраться к ближайшему городу.

— Ближайшего нет, — отстранённо ответила старуха. — Есть любой.

— Это как?

— Куда вы захотите, туда и приведёт вас дорога. Так к какому городу вам надо, сбежавшие маги?

— Одно мгновение, — Селадор схватил спутницу за руку и оттащил подальше от сумасшедшей. — Эрис, тут что-то не так. Она слишком много знает того, что не нужно. И не знает того, что необходимо.

— У нас всё равно нет выбора, — чародейка не могла понять почему, но ей нравилась эта старуха. Было в ней что-то такое, что притягивало девушку, как мотылька на пламя свечи. — Если мы можем выбрать город, то я предлагаю Стрегейт. Сможем сесть на корабль и уплыть в Айворию или Фарлонд. Там нас маги не найдут.

— Найдут, — покачал головой парень. — Расстояние не спасёт нас от гнева Конклава. Или ты хочешь вернуться туда?

Эрис покачала головой.

— У меня есть идея. Сейчас надо добраться до Хабрунга, а там ещё немного попутешествовать.

— Хабрунг? — усомнилась чародейка. — Зачем нам в приграничный город? Ты ведь сам говоришь, что расстояние нас не спасёт.

— Вначале нужно туда добраться, — увильнул от ответа Селадор.

— Нет уж! Говори!

— Да что неясно? — донёсся голос старухи, которая физически не могла слышать их разговора. — К ренегатам собрался твой друг, дитя. Верит, что найдёт среди них своё место и спасётся от преследующей вас бури.

— Селадор?

Чародейка не могла поверить в то, что это правда. Она ненавидела ренегатов за их способность так легко манипулировать человеческими жизнями. Для неё «ренегат» был синонимом слова «убийца». И теперь человек, с которым она сбежала и которого считала другом, собирается отправиться именно туда.

— Эрис, ты не понимаешь, — взмахнул он руками. — Всё, что ты до этого слышала о ренегатах, — полнейшая ложь. Я не отрицаю, что среди них есть мерзавцы и убийцы, но большинство отступников такие же, как и мы. Они не хотят работать на Конклав и князя! Они нам помогут, пойми. Пожалуйста, Эрис, нам надо в Хабрунг.

— Откуда ты знаешь, где они прячутся?

— Я не знаю, — скривился артефактор. — Я верю. Все пути указывают на запад. Нам нужно туда. И к тому же у тебя нет выбора. Или ты станешь боевой магессой князя, или погибнешь.

— Потому ты предлагаешь мне участь ренегата?

— Они уже считают тебя ренегатом! Меня-то точно! Эрис, пожалуйста!

Чародейка развернулась на пятках и направилась к старушке, которая сжимала в руках белоснежный цветок с несколькими лепестками и жёлтой серединкой.

— Это киела, — опередила беглянку женщина. — Она растёт сразу на двух стеблях. А знаешь почему?

— Природа так решила?

— Нет, — тепло улыбнулась старуха. — Все просто, как день. Если бы стебель был один, цветок бы упал.

Женщина поправила длинные седые волосы и поставила растение на двух стеблях обратно на землю. Киела шевельнула лепестками и вновь запахла, будто бы не была сорвана человеческой рукой.

— Кто ты? — ахнул Селадор.

— Одна из выживших Первородных, — честно ответила ему старуха. — Но нет для меня места на постоянной земле, ведь там всем заведует та, что взяла себе имя Эфрикс.

Глава 15

Нардер стоял у начищенных до блеска рыцарских доспехов. Они хранились в Кафорде не один десяток лет, и поговаривают, что когда-то принадлежали великому воину, убившему последнего дракона.

Посланник топтался у двери, ведущей в кабинет ректора, уже не первый десяток минут. И всё никак не мог заставить себя туда зайти. Хотя знал, что там его ждут.

Взлохматив волосы пятернёй, мужчина сделал глубокий вдох, будто собирался нырнуть под воду, и совершил первый шаг по направлению к двери. Нардер чувствовал ауры собравшихся в том помещении и боролся с отвращением. Собравшись с силами, он протянул руку перед собой.

Дверь тихо отворилась, пропуская посланника внутрь.

— Вы только посмотрите, кто соизволил к нам явиться, — тут же воскликнула одна из сидящих за длинным столом.

Нардер отметил про себя, что тут собралась большая часть Конклава.

«Жареное дело», — мысленно покачал головой мужчина.

— Послушник Нардер, — обратился к нему Первосвященник княжества, занимавший своё почётное место в кресле у окна, — рад вас видеть в целости и сохранности. Создатель приглядывал за вами, будьте ему благодарны.

— Конечно, Ваше Святейшество, — склонился выпускник одной из тайных церковных школ.

— Что же, раз все в сборе, — заговорил высокий мужчина с зализанными назад белоснежными волосами и бледными голубыми глазами, сидевший во главе стола, — начнём! — складывалось впечатление, что вместо радужки в глазах человека находятся две льдинки.

Посланник перевёл взгляд на замолчавшего главу Конклава, который, как и все остальные, после вступления в орден магов взял себе новое имя. Гласием. Именно это слово он выбрал из давно мёртвого языка.

Женщина с короткими рыжими волосами встала из-за стола и подошла к Нардеру:

— Время отвечать на вопросы, провинившийся!

Он почувствовал, как магесса Игнис применила к нему какое-то странное заклинание. Для этого ей не пришлось ничего говорить или совершать пассы руками. Она лишь подумала, и мужчина попал под её влияние. Первосвященник недовольно нахмурился, но встревать не спешил.

— Начнём с самого начала, — расхаживая по небольшой комнатке, заговорила Игнис, женщина, которая была правой рукой Гласиема. — Что произошло на ферме, где проходила отработку ученица Эрис?

Нардер почувствовала, как язык выдаёт все секреты за него:

— Ученица Эрис смогла оседлать магического коня, принадлежащего мне и покинуть территорию фермы.

— Правильно ли я понимаю, — повернулась к нему женщина, в её карих глазах плясали язычки пламени, — ученице удалось пройти через барьер только с помощью лошади?

— Это невозможно! — воскликнул мужчина, сидящий за столом.

Нардер не знал его лично, но много слышал. Звали этого мага Ошен. Достиг мужчина первой ступени очень давно, но совершенствоваться после этого не переставал. Из-под его пера ежегодно выходили новые трактаты и книги, в которых рассказывалось о магии и её последствиях. Посланник не знал, кроется ли причина внешности Ошена в колдовстве или в его личных убеждениях, но голова мага была обрита на лысо, а ресницы и брови отсутствовали как таковые.

— Согласна с тобой, — усмехнулась Игнис. — Чтобы преодолеть стену необходима сила, которой не может быть в животном. А это значит, что девушке удалось украсть у вас сотхан. Это так?

— Нет.

Повисла тишина. Собравшиеся знали, что посланник не может сейчас лгать. А это значило, что они что-то упустили.

— Оставим это на потом, — заговорила женщина в чёрном платье, вышитом агатами и рубинами. Она поправила одну из двух угольных кос и махнула ровной смоляной чёлкой. — Сейчас нас интересует другое.

— И что же интересует именно тебя, Фулиго?

Женщина, которая много веков назад сидела на похожем собрании, скривилась. Уж очень Игнис напоминала ей главу Ордена Теневых Айвории.

— Меня интересует, кто в школе Кафорда пользовался запрещённой магией, убившей нашего с вами брата.

Нардер удивлённо выдохнул. О том, что ректор мёртв он знал, но то, что его погубили запретной магией, стало для него открытием.

«Хотя если так, — подумал мужчина, — любая смертельная магия запрещена».

— К этому мы вернёмся, — кивнула Игнис и вновь вперила свой взгляд в посланника. — Как звучало твоё задание, послушник Нардер?

— Следить за объектом, устранять возможные инциденты и не позволить покинуть учебное заведение.

— Таким образом, — усмехнулась женщина в голубом платье с жёлтыми вставками и зелёными рукавами, — ты не справился с двумя из трёх.

— Сейчас говорю я, Этирис! — не повернувшись к ней, вскрикнула Игнис, подавляя желание запустить в женщину с розовыми волосами разрядом молнии.

Та лишь фыркнула и поправила локоны, которые от её прикосновения изменили цвет на алый.

— Вернёмся к заданию, — прикрыв глаза, заговорила магесса, пытаясь сохранить спокойствие. — Инцидент со взрывом сотханового кристалла мы замяли вместе с Кафордом. Да храни, Создатель, душу усопшего. А вот побег из этого заведения ставит под угрозу всё магическое сообщество. Если какой-то соплячке в одиночку удалось обойти эту защиту, грош цена всей нашей силе!

— Не в одиночку, — уточнил высокий и невозмутимый мужчина с короткими серыми волосами.

— Поясни, Петрам, — попросил его Гласем.

— Я подозревал, что в одиночку пробраться в хранилище и похитить кусок одного из десяти артефактов невозможно. И оказался прав. Пропал ещё один ученик. Селадор с кафедры артефакторов.

— Создатель, — застонала Игнис, мысленно представляя, как провинившийся во всём посланник медленно поджаривается на сильном огне. — Таким образом, у нас пропало два ученика и сильнейший артефакт. Просто прелестно! Нардер, что ты пытался сделать, чтобы выбить из дурной башки этой девки идею побега?!

Посланник горько вздохнул и через силу улыбнулся:

— Я пытался её влюбить в себя.

Игнис фыркнула:

— Значит, плохо пытался! Приведите ту девку!

— Ты начинаешь терять лицо, сестра, — осадил её Гласием. — Будь нежнее и добрее к тем, кто слабее тебя, и Создатель позволит тебя дольше ходить под его взором.

Женщина ничего не ответила и отошла к окну. Она видела, как постепенно теряют свою зелёную краску листья и травы, как сильнее дуют северные ветра. Видела, как кутаются в плащи преподаватели и как пьют горячие напитки из деревянных чаш ученики, сидя в одной из многочисленных беседок. Но ничего при этом не чувствовала. Ничего, кроме раздражения.

За спиной Игнис хлопнула дверь, оповещая о том, что убившая ректора явилась на допрос.

Магесса повернулась и тут же вздрогнула от отвращения. Лицо виновницы приобрело красные пятна от рыданий, глаза опухли, светлые волосы были больше похожи на солому.

«Вот так нынче выглядят будущие магессы Его Высочества», — подумала Игнис.

Но вслух сказала иное:

— Назовись, преступница.

Девушка шмыгнула носом, продолжая теребить чёрную ткань ученической мантии:

— Сайла.

— Полное имя!

— Сайла Шеатон.

— Что же, Сайла Шеатон, — Игнис приблизилась к девушке и подцепила её подбородок пальцами. — Отвечай!

Она применила ту же магию, что и на Нардера. Ученица школы Кафорда вздрогнула, её глаза заволокло туманом.

— Какую магию ты применила для убийства собственного ректора.

— Я не колдовала, — голос всё ещё дрожал, так же, как и сама Сайла.

Женщина, взявшая себе имя Фулиго, встала с места и подошла к убийце:

— Какая занятная вещица.

Магесса прикоснулась к кулону, висящему на шее ученицы, а затем сорвала его. Разорванные звенья зазвенели, падая на пол.

— Что там? — заинтересовался Ошен. Глаза его сияли белым. Сложно было определить, где заканчивается белок и начинается радужка или зрачок.

— Артефакт, — не поворачиваясь, ответила женщина, чьё настоящее имя было Аусиен Бурхе. — Практически лишившийся своих сил. Мне нужно немного времени.

Собравшиеся в небольшом кабинете люди с интересом проводили взглядом магессу, которая уже на ходу начала произносить неизвестные даже им слова. Фулиго специализировалась на артефактах, потому никто не посмел даже заикнуться о том, что не время и не место для подобных занятий.

Игнис вздохнула, понимая, что её перебили уже больше десятка раз и вновь заговорила с Сайлой.

— Хорошо, зайдём с другой стороны. Что ты делала в момент, когда заклинание поразило ректора школы Кафорда?

«В Конклаве нас осталось девять», — подумал Гласием, мысленно прощаясь с человеком, чей артефакт совсем недавно уничтожила девчонка из школы Кафорда.

Ученица задумалась всего на мгновение:

— Разговаривала со старостой о том, почему именно его не устраивают порядки нашего мира. А потом кто-то закричал. Это всё, что я помню.

— Нам бы ещё найти зачинщика бунта в школе. Сайла, ты знаешь, кто предложил прийти к кабинету ректора? — обратился к девушке Гласием.

— Имени не знаю, — она отвечала, как кукла, — но это был парень в фиолетово-жёлтой мантии.

— Артефактор, — хлопнула себя по ляжкам Этирис, — спорю на то, что мои волосы больше никогда не сменят цвет, что это тот самый, что пропал вместе с девчонкой.

Игнис потёрла виски, выдавая этим жестом усталость:

— Эту объявить ренегатом и публично казнить. А посланника…

— Стой!

Рыжеволосая обернулась к той, что посмела её перебить. В глазах магессы Конклава бушевало пламя.

— Стой, — мягче повторила Фулиго, по-прежнему сжимая в руке кулон. — Девчонка тут ни при чём. Магия смерти была воспроизведена этим артефактом. Боюсь представить силу того мага, что сотворил его. Кто дал тебе его, Сайла?

— Эрис.

Нардер бродил по пустеющим коридорам школы Кафорда. Он уже получил своё задание в наказание от Конклава, и даже Первосвященник за него не заступился. Но отправляться прямо сейчас посланнику не хотелось.

Мужчина прошёл мимо столовой, свернул направо и остановился в огромном холле, по центру которого высилась статуя Создателя. Одна половина скульптуры была мужской, другая женской.

Когда-то, очень давно, Нардер слышал от древней старухи, просящей милостыню у ворот храма, что на самом деле так изображали Сэлис и Эштуса. Богиню-Судьбу и бога-Случая. Но тогда он не поверил ей и даже медяк не кинул. Сейчас, вспоминая слова той нищенки, посланник понимал, что она могла быть права.

Но не это волновало мужчину. Его мысли занимала девушка с яркими синими глазами, а в ушах все ещё звучал приказ от Конклава, который он не мог проигнорировать. Наказанием за провал миссии была смерть.

«Найти и вернуть. Как же просто!» — думал он.

Глава 16

Первородная назвала своё имя только после того, как услышала, куда именно держат путь маги.

— Хабрунг, — не думал уступать Селадор.

— Стрегейт!

— Тебя найдут и убьют или чего похуже!

Эрис вздохнула, прожигая спутника взглядом. Но сдаваться так просто не собиралась.

— Ты хочешь отыскать тех, за кого объявлена награда. Их казнят!

— Меня тоже. Эрис, я применял запрещённую магию.

Чародейка замерла, не зная, что сказать. Девушке показалось, что пол выбили из-под ног. Человек, которому она доверяла, стал ей вмиг противен.

— З-зачем? — только и смогла выдавить она из себя.

Старуха наблюдала за ними с интересом, отложив полотно в сторону. Она давно не встречала живых людей, и то, что кто-то попал сюда, приравнивалось к чуду. Первородная скучала по былым временам, когда она могла со своими сородичами поговорить так же, как это сейчас делали те двое.

— Чтобы мы могли сбежать, — признался артефактор, понимая, что она его за это никогда не простит.

Эрис прикрыла глаза, слыша, как сердце учащенно стучит где-то под горлом:

— Объясни.

Селадор вздохнул, но уже не видел смысла лгать или увиливать от ответа:

— Я зачаровал кулон на полный паралич дыхательных путей. Но что-то пошло не так, и человек умер.

— Кто?! — девушка чувствовала, как вспотели ладони, как подрагивает глаз от страха.

— Ректор. Он мёртв. Я получил сигнал от артефакта.

Чародейка резко выдохнула, пытаясь взять себя в руки.

«Этого нам не простят! — билась мысль в её голове. — Я ведь тоже к этому причастна! Я сбежала с ренегатом. Случай, что же теперь делать? Совсем не так я себе это всё представляла!»

— Ты отправишься со мной в Хабрунг, — тем временем говорил парень. — Я не позволю им схватить ту, что смогла уничтожить один из десяти артефактов одним прикосновением.

— Каков будет твой ответ, дитя? — обратилась к Эрис старуха.

Чародейка молчала, рассматривая пыльные носки сапог. Сейчас она понимала, что в чёрно-синей одежде выделяется многим меньше, чем артефактор в фиолетово-жёлтой. Думала она о чём угодно, но только не о городе, в котором хочет оказаться. Будь её воля, отправилась бы в Айворию, искать счастье там, попутно заглянув в Такот к родителям. Но что делать сейчас, она не знала.

«Доверять Селадору? Но он ренегат! — сама с собой спорила Эрис. — И он спас нас обоих. Вывел из Кафорда, дал шанс на новую жизнь. Жизнь в изгнании!»

Первородная не торопила девушку, позволяя той разобраться со всем, что навалилось.

Вздохнув и встретившись взглядом со старухой, чародейка произнесла:

— Если это в ваших силах, то укажите нам, пожалуйста, путь в Хабрунг.

— Моё имя Вента, — приветливо улыбнулась женщина, с необычайной прытью вскакивая с лавки. — Дорога до Хабрунга появится к утру, а пока приглашаю вас откушать и выспаться, маги.

Отказаться они не могли и потому, привязав лошадей у калитки, направились вслед на Вентой. Женщина поднялась по ступеням на высокое крыльцо, сколоченное из красного дерева, и открыла дверь, сделанную из того же материала. Несмотря на свой возраст, она не ковыляла и не шаркала о глиняный пол, шла быстро, высоко поднимая ступни, напоминая Селадору цаплю.

Дом Венты оказался небольшой хибарой, в которой была одна большая комната, разделённая занавеской из неизвестного плотного материала. Эрис даже пощупала её, пока хозяйка не видела, но так и не поняла, из чего была соткана материя.

В комнате, где Первородная уже хлопотала у печи, стояла длинная лавка у широкого стола с толстыми ножками и огромный сундук, крышка которого была расписана орнаментами и рунами.

— А тут кто-то ещё живёт? — спросил Селадор, устроившись на лавке и опустив мешок с вещами под ноги.

— Нет, — не повернувшись к нему, ответила Венда. — Там ведро у выхода, сбегай к колодцу на другом конце двора и напои лошадей, маг.

Парень, вздохнув, встал и направился выполнять поручение.

— Это перемолотые, размоченные и засушенные корни сатернии, из них получается прекрасная плотная материя, — произнесла хозяйка, вытягивая из печи глиняный горшок, открыла крышку, выпуская на волю соблазнительные ароматы, от которых у беглянки заурчало в животе. Некстати та вспомнила, что последний раз перекусывала на балу, который устраивала школа в честь дня Создателя.

Эрис подошла к окну, единственному в этой части горницы, и не увидела абсолютно ничего. Белесый туман затянул округу. Первая мысль чародейки была о Селадоре, которого старуха выгнала на улицу.

— Ничего с ним не станется, — пробормотала Венда. — Существует только то, что я хочу и где я хочу. Колодец на самом деле будет на том конце двора, дом останется. А вот мира больше не существует, так же, как и остальной деревни. Мы движемся к Хабрунгу, дитя.

— Как нам вас отблагодарить? — спросила девушка.

На самом деле существовала уйма легенд о том, что Первородные были дикими существами, жившими ещё до прихода богов в мир Эннэлиона. Эрис ещё в детстве слышала их от матери. Там говорилось и о том, как спрятались Первородные по лесам и пещерам, дабы не гореть под двумя светилами. Позже некоторые из них погибли в войне, что развязала Судьба против брата своего, Случая. Большинство из них в основном никогда не показывалось в мире, и все считали их мёртвыми. Одна из последних легенд, где упоминаются Первородные, была об Охотнике, человеке, что стал богом. Там древнее создание выступало в роли добра, наделив силой и могуществом человека, чтобы тот мог защищать братьев и сестёр своих от зверей и другой напасти. Но во всех предыдущих легендах упоминалась лишь дикая натура Первородных и их охочесть до жертвоприношений. Потому и спросила чародейка у приютившей их старухи, чем расплачиваться придётся.

— Беседой, — ответила женщина, ставя на стол непонятно откуда взявшегося запечённого гуся и горшок с овощным рагу. — Соскучилась я тут по обществу человеческому. Тоскливо.

— Неужели нигде нет места?

Усмехнулась Первородная:

— Мой народ мёртв, или таковым считается. Зачем портить столь прекрасную историю ради одной особи?

— Но ведь где-то могут быть ваши сородичи, — неуверенно предположила Эрис.

— Я бы об этом знала, — грустно усмехнулась она. — Осталась ещё одна Первородная, Рощу нашу защищает и оберегает. И только ей позволительно в мире находится, что людям достался.

Хлопнула дверь, извещая о возвращении Селадора.

— Как тут пахнет, — откатывая рукава жёлтой рубахи, проговорил он.

— Как птичка певчая, — хитро усмехнулась Венда. — Переодеть бы тебя, маг, а то на первом же посту вас поймают.

— Нет у меня другой одежды, — буркнул артефактор, мысленно возмущаясь на Эрис, которой Первородная ничего по поводу внешнего вида не сказала.

— Существует всё, о чём я думаю, — пробормотала женщина, откидывая крышку расписанного орнаментами и рунами сундука.

В тот вечер они поели очень быстро. Все остальное время было посвящено разговорам. Говорили о погоде, политике, легендах, пересказывали истории из жизни. Иногда Первородная взмахивала рукой, и кувшин наполнялся соком, вином или элем, в зависимости от того, о чём говорили в это мгновение. И ни один из беглецов не усомнился, что сила этой женщины была многим больше первой ступени. А Первых магов в мире было всего лишь десятеро и все они входили в Конклав.

Эрис ещё не знала, что артефакт, напитанный запретной магией и силой самой чародейки, с одного выстрела убил одного из самых сильных магов мира. А сам Конклав будет несколько недель работать с амулетом, изъятым у Сайлы, чтобы понять, что именно стало причиной смерти великого человека, взявшего себе имя Кафорд.

Уснули маги под утро. Венда положила мага на лавку, а чародейке постелила на сундуке. Первородная впервые за многие года отшельнической жизни улыбалась. До этого она могла только издалека наблюдать за людьми, видеть, как они рождаются, взрослеют и умирают почти в один миг. И, кажется, совсем забыла, как иногда бывает приятно с такими поговорить.

Когда светило зависло между горизонтом и центром небосвода, Венда разбудила своих гостей, сказав, что они могут выезжать из деревни, которая на самом деле была простой иллюзией, и всего через час прибудут в город. Не сказала она им лишь того, что попасть они туда могли ещё вечером. Но старухе было скучно коротать и эту ночь в одиночестве, потому задержала она беглецов в своём доме.

— Езжайте прямёхонько по дороге, — махнула рукой женщина, стоя под прямыми лучами светила, — и доберётесь туда, куда жаждал маг. А ты, дитя, смотри внимательно под ноги.

Эрис не поняла, что хотела сказать этим Первородная, а когда обернулась в седле, чтобы задать этот вопрос, то ни Венды, ни деревни в помине не было.

Белка и Равль, как назвал коня Селадор, уже через полчаса вывезли всадников к высоким серым стенам, которые упирались в светло-серые небеса, будто поддерживая их.

Дорогу им преградил отряд охраны. Приграничный город всегда выполнял роль защитника Грамура от восточных королевств и княжеств, потому тут завсегда подозрительно относились к путникам. Почему артефактор решил, что ренегаты прячутся где-то тут, Эрис не понимала, ведь более защищённого города в княжестве не было.

— Кто такие? — сдвинув шапку на брови, поинтересовался широкоплечий стражник в тёплой куртке поверх кольчуги.

— Путники.

Мужик смерил ответившего ему парня взглядом. Селадор сменил свой броский наряд на простые чёрные штаны и чёрную куртку поверх голубой рубахи. В таких одеждах чаще всего разъезжали или сбежавшие из-под родительской опеки сынки, или разбойники, которые с этих сынков одёжку и сняли.

«Одежда существует до тех пор, пока эта старая карга о ней думает, — мысль не покидала головы парня. — Как только она забудет о вещах, я окажусь голым? Надо срочно найти денег на новую! Тем более что зима скоро нагрянет».

— Проезд монет стоит, — елейно протянул один из подручных капитана отряда. — Десять медяков за лошадь, пятьдесят за человека.

Эрис выразительно посмотрела на спутника. Денег у неё не было, а пока они добирались до Хабрунга, чародейка уговорила Селадора не пользоваться магией, чтобы не привлекать внимания. Хотя тот был категорически против.

— Таким образом, один серебряный и двадцать медяков, — подсчитал в уме стражник, что заговорил с ним первым. — Нет денег — нет проезда.

— А если я занесу деньги через день? — неуверенно поинтересовался артефактор, понимая, что мелочёвки в его кошеле на проезд не хватит.

Мужики захохотали, хватаясь за животы:

— Думаешь, самый умный? Пока не будет монет, ты за ворота носа не сунешь, щенок!

Эрис одёрнула готового уже вступить в перепалку Селадора и развернула лошадь. Белка запрядала ушами, но противится резкой смене маршрута не стала.

Уже отъезжая от высоких защитных стен города, парень заговорил:

— Это всё твоя вина! Я мог зачаровать пуговицу и выдать её за золотой, с которого мы бы ещё и сдачу получили!

Чародейка спрыгнула с Белки и привязала поводья кобылы к низкой ветви одной из аказирий:

— Поверь мне, сейчас пользоваться магией нельзя. Даже самой элементарной. Ты сможешь без силы поймать что-нибудь съестное?

— Ягоды или грибы, на твой выбор, — скривился Селадор, привязывая своего коня рядом.

Девушка не ответила на его подколку и направилась собирать сухие ветви для костра. Шурша осыпавшимися пожелтевшими иглами и пригибаясь под хвойными лапами, чародейка пыталась вспомнить, как можно разжечь костёр подручными средствами, но, как назло, в памяти ничего не всплывало.

Она слышала, как бор живёт своей жизнью, как скачут по высоким веткам грызуны с пушистыми хвостами, пугая больших четырёхкрылых птиц, как стучит своим клювом по древесине небольшая пичуга с красными перьями на хохолке.

Когда она вернулась к месту стоянки, Селадор уже был там и перебирал высыпанные на куртку ярко-алые и синие ягоды. Сгрузив ветви на землю, Эрис села рядом и, несмотря на свой собственный запрет, прошептала:

— Персикан сет игнис.

С пальцев чародейки сорвалась тонкая жёлтая искра и врезалась в поленья. Запахло смолой, вспыхнуло пламя.

— А как же запрет на магию, — усмехнулся парень.

Она пожала плечами и присела рядом с Селадором, который уже разделил урожай на две горсти.

— С них можно было бы заварить сытный отвар, — покачал головой артефактор, — да вот только ни котелка, никакой другой утвари у нас нет.

— Разворачиваемся в сторону Стегейта? — без особой надежды спросила Эрис, уже зная какой ответ получит.

— Нет, — парень вкинул горсть ягод в рот. — Предлагаю всё же зачаровать пуговицу, нанести несложную иллюзию.

— А потом она спадёт, нас найдут и вздёрнут на мечах, — девушка раскусила красную ягоду, по языку ударил кислый привкус, рот заполнился слюной.

— Если всё получится, как я хочу, то стражникам до нас добраться уже не удастся.

— Расскажешь о себе? — внезапно даже для самой себя спросила Эрис.

Селадор покачал головой:

— По крайней мере, не здесь и не сейчас.

Равль ударил копытом и тихо заржал, нарушая тишину, царившую в бору. С раздвоенной макушки аказирии слетела птица, осыпая коня чёрными острыми иголками.

— Доставай ту книгу, что я тебе дал, — скомандовал артефактор, доедая свою порцию ягод и придвигаясь к костру, чтобы погреться.

Дни становились всё холоднее, предвещая скорый приход зимы. Облака над головами напитывались влагой, грозя обильными дождями. Перспектива ночевать под открытым небом не прельщала мага.

— Я чувствую, что сейчас нельзя пользоваться магией, — застонала девушка.

— Хочешь сказать, чувствуешь, как нас ищут? — хищно усмехнулся Селадор. — А как же твоя магия, что распалила для нас костёр. И это ты-то говорила, что не собираешься взывать к своей силе.

Эрис обхватила себя руками, не зная, что ответить. Её разрывало на части от противоречий. С одной стороны, у неё были собственные принципы, а с другой — безопасность и возможности. Это был самый сложный выбор для чародейки, что не желала зваться магессой.

Вздохнув, она встала и направилась к Белке. Негнущимися пальцами расшнуровала горловину сумы с вещами и вынула том с сияющей руной на обложке. Она так и не сломала её.

От последующих действий чародейки зависела её дальнейшая судьба.

«Не только моя, — думала девушка, вытаскивая из-за пояса кинжал, доставшийся ей от Селадора, и нарушая защиту книги, хранящей в себе знания силы».

Артефактор наблюдал за действиями спутницы, затаив дыхание. Он даже представить не мог, что она в самом деле пойдёт на отказ от собственных принципов. И тогда он действительно проникся симпатией и уважением к девушке, что была многим сильнее его самого.

— Что нам нужно? — Эрис селя рядом с Селадором на землю, сухие иголочки затрещали под ней.

— Поищи раздел с иллюзорной магией. Если ты говоришь, что нас могут выследить — рисковать нельзя. Я наведу защиту, которая временно скроет нас от мира, но тебе придётся заколдовать вещь самостоятельно. Сможешь?

Чародейка пожала плечами, зашуршали страницы.

Артефактор тем временем вынул из-за пазухи осколок сотханового кристалла, который с лёгкостью уместился на мужской ладони. Парень зажмурился, стараясь поглотить ровно столько энергии, сколько требовалось на необходимое заклинание. Его учили, что, если маг занимает у чужого сотхана больше сил, чем собирается израсходовать, это потом пагубно влияет на здоровье. Этот осколок ещё не признал его своим хозяином, и, честно говоря, Селадор не знал, что нужно сделать, чтобы тот признал.

«Странная она, — думал парень. — Пользуется магией без подпитки кристаллов. Это, вообще, возможно?»

— Кажется, нашла, — неуверенно пробормотала чародейка, рассматривая одну из страниц.

— Возьми любой камешек, подходящий по размеру. Почему-то мне кажется, что если мы отрежем пуговицу от моей куртки, то ничем хорошим это не закончится.

Эрис усмехнулась, она тоже думала о том, как скоро одежда артефактора растворится в воздухе, и мысленно хихикала над картиной, что представала перед её внутренним взором.

Девушка разгребла руками иголки и выбрала один из серых плоских камешков. Очистив его от комьев земли, она вновь посмотрела на страницу книги, где рассказывалось, какие пассы руками нужно сделать и какие слова произнести. Заклинание было несложным, но Эрис с каждой секундой всё больше сомневалась в собственном решении.

Прикусив щеку, чародейка положила камень себе на колени и прикрыла его ладонями. Зажмурившись и представив золотую монету с гербом княжеской семьи, двухголовым волком, она начала разводить руки в стороны. Пальцы дрожали от напряжения, кисти ныли. Казалось, что магия высасывает все соки из молодого тела.

— Сомниум, — прошептала она, до крови прокусив щеку, — намкам. Турн дере!

Камень подпрыгнул, ударившись о женские ладони, которые вновь накрыли его, и горячим предметом упал обратно на колени.

Эрис глубоко вдохнула и распахнула глаза. А у неё в руках оказалась золотая монета, способная провести их через городские ворота.

Глава 17

Двое всадников приближались к городской стене, когда на мир уже спустились сумерки. Практические чёрные пушистые облака скользили по небу на запад, иногда приоткрывая серп молодого месяца, который изо всех сил пытался озарить округу серебристым светом. Но сил у него было ещё мало, потому двигались путники медленно, боясь, что кони подвернуть или сломают ногу о неровную дорогу.

Навстречу им выехал патруль городской стражи на лошадях. Селадор с немалым удовольствием узнал капитана, который днём не пропустил их в Хабрунг.

— Проходимцы, проваливайте отсюдова, — крикнул широкоплечий мужик, натянув шапку на уши.

— Сколько, говоришь, проезд в город стоит? — миролюбиво поинтересовался Селадор, перекатывая золотой в пальцах.

— Три серебряные монеты, — осклабился один из стражников. — Ночь на дворе, а как знают даже дети, честные путники в такое время не являются.

— Всё зависит лишь от обстоятельств, — развёл руками артефактор. — Меня сейчас интересует только одно, выдают ли многоуважаемые городские стражники сдачу?

Капитан нахмурился. Ещё днём у этих двух не было даже необходимой суммы, а сейчас они намекают на то, что владеют несметным богатством. Из-за скудного освещения он не видел монету, которой игрался артефактор.

«Ограбили уже кого? — промелькнула мысль у мужика. — А хотя… Не в черте города, а значит мне побоку».

— Выдают! Только слезьте с лошадей и подойдите.

Селадор хмыкнул и первым соскочил с коня, дождался пока Эрис последует его примеру и, взяв Равля под уздцы, направился к блюстителям закона города Хабрунг.

Капитан и один из его людей спешились.

— Посвети, Акад! — гаркнул стражник, беря в руки бумаги и зубами выдёргивая из чернильницы пробку. — А вы назовите свои имена!

— Эладор, — усмехнулся маг, наблюдая за тем, как его имя вписывают на одну, лоснящуюся от жира, страницу журнала. — Через «э», а не «е».

— Извиняюсь, — пробормотал мужик, который больше, чем писать, ненавидел лишь разбавленное водой вино. — А девушка?

— Ариса, — маг передал золотой, который был уж слишком тёплым.

— Проверь, — кинул капитан монету другому стражнику и полез за кошелём, чтобы отдать путникам семь серебряных грошей.

Не видел он, как переглянулись путешественники, и того, как в глазах парня промелькнул испуг.

Стражник поймал монету, покрутил её в руках, пытаясь рассмотреть при скудном освещении. А потом сделал то, чего так боялись маги. Он её надкусил клыком.

Послышался треск, а затем вскрик человека, сломавшего зуб.

Капитан отвесил стражнику подзатыльник и отобрал золотой:

— Сколько тебе уже можно говорить, Гино, сходи ты, наконец, к дантисту! Жалование ведь позволяет! Чуть деньгу нам не покорёжил! Вот, судари, ваши семь монет и пропуск. Приятного пребывания в дружелюбном Хабрунге.

Селадор молча забрал деньги и залапанную белую бумажку. До самого города оба мага доехали не проронив ни слова. Они прокручивали в мыслях возможные варианты развития той ситуации и вздрагивали. Ведь у каждого мага должна быть при себе грамота и сотхановый кристалл. А эти двое могли сойти лишь за ренегатов, если бы открылся обман.

Артефактор просунул пропуск в небольшое окошко, выдолбленное в стене, и недовольный заспанный стражник открыл для них ворота. Это были чуть ли не первые путники, попавшие в город ночью.

А вот с трактиром им повезло меньше. Большинство было уже закрыто и не принимало путников, у других хватало постояльцев, так как приграничный город часто работал пропускным пунктом из княжества Грамур в королевство Хофалс. А там, где были места, драли нереальные деньги за кров. Эрис в который раз напомнила спутнику, что монеты эти достались им нечестным путём, но Селадор не поддавался и тащил девушку дальше. Поиски дешёвой таверны продолжались.

После пяти минут ожидания им открыл дверь очередной заспанный трактирщик:

— Чяво надобно?

— Еды и крова, — заученно ответил ему парень, чувствуя, что от усталости уже валится с ног.

Усатый мужик смерил его взглядом, потом осмотрел с ног до головы Эрис и в конце удостоил вниманием лошадей.

— Две монеты за вас и кобыл, судари. Ночь на дворе, как-никак.

Селадор, почувствовав обжигающий взгляд чародейки, лишь кивнул головой в ответ.

— Марха, накорми двух путников! — гаркнул он куда-то вглубь здания и вышел на улицу.

Передав лошадей трактирщику, маги ступили в большой зал с огромным камином в центре. Уставленное столами помещение занимало практически весь первый этаж, лишь где-то там в самом углу располагалась кухня, из которой сейчас сочился запах. Эрис, вдохнув ароматы варенного и тушёного мяса, пропаренных овощей и поджаренной рыбки, почувствовала, как желудок скручивается в тугой узел.

Селадор сел за первый попавшийся стол и, не обратив внимания на засохший жир и грязь на столешнице, лёг на неё:

— Как же я устал.

— Между прочим, это ты жалел денег, — попрекнула его девушка, присаживаясь на рядом стоящий стул и опуская суму с вещами под ноги. — А могли бы за эти же деньги давно поесть и уже несколько часов смотреть красочные сновидения.

Парень, как маленький ребёнок, показал девушке язык, но ничего не ответил.

Он прекрасно понимал, что две серебряные монеты — это обдираловка, но спорить уже ни с кем не хотел. Сил хватало лишь на то, чтобы не уснуть прямо тут.

Жена трактирщика, высокая улыбчивая женщина, вынесла в зал два глиняных горшка с тушёным мясом и овощами, кувшин с красным вином и две деревянные чаши.

— Хозяюшка, — окликнул её Селадор, — а что помимо вина ещё есть?

Женщина обернулась, выдавила из себя улыбку:

— Вода.

— Я заплачу.

— Эль светлый и ягодный морс.

Артефактор вопросительно посмотрел на Эрис, которая даже не сразу поняла, что происходит.

— Эль, — решил за неё парень и положил на стол ещё одну серебряную монету.

Меньше чем через минуту перед чародейкой стояла большая чаша с пенящимся шипящим напитком, а рядом лежали медные монеты — сдача.

— Я ведь помню, что красное ты не любишь, — смог лишь усмехнуться Селадор в ответ на удивление спутницы.

Трактирщик вернулся, как только расседлал и накормил лошадей. Он дождался, пока гости поедят, получил деньги и показал две комнаты, в каждой вмещалось по кровати и стулу на раскачанных ножках.

Впервые за не столь долгое, но столь сложное путешествие Эрис смогла уснуть быстро и выспаться за время, пока светило не встало на горизонте.

Проснулась она от неуверенного стука в дверь.

— Что? — голос хрипел после сна.

Скрипнули петли, в щель просунулся нос Селадора:

— Можно войти?

— Да, — ответила чародейка, натягивая тонкое одеяло по самый подбородок.

Артефактор быстрым шагом ворвался в комнату, скрипнул ножками стула о пол и сел рядом с кроватью:

— Я вот что подумал, — бодро начал он. — С такими растратами денег нам не хватит и на три дня. Потому сейчас я хочу поискать какую-нибудь работу и заодно повыведать у людей, знают ли они что-либо о тех, кого мы ищем.

— Я тут сама не останусь, — постаралась возмутиться девушка.

— Придётся, — не смутился Селадор. — Понимаешь, когда мужчина ищет работу, а рядом с ним находится женщина, то направить нас могут лишь в какой-нибудь публичный дом или ещё куда похуже. Да и мнение о таком мужчине складывается довольно плачевное. Ну и, конечно, нам нельзя привлекать много внимания, — припечатал он последним доводом. — Я уверен, что ты найдёшь чем себя занять.

— И кем же ты, маг, умеющий лишь зачаровывать вещи, собираешься подработать? — попыталась задеть его Эрис.

— Я не всю жизнь был магом, — развёл он руками. — Хотя ты права, с нынешней силой я мог бы получить многим больше денег. Вот, возьми, — Селадор положил рядом с подругой монетку. — Ты ведь сегодня ещё не ела. И не бери у них суп. Он отвратный.

Парень вышел из комнаты быстрее, чем чародейка успела ему что-либо ответить. Вздохнув, она опустилась обратно на подушку, подняв над собой дукат. Лучи светила с интересом изучали небольшую серую монетку, потом отскакивали от блестящей поверхности и исследовали уже потолок и стены.

Желания прямо сейчас куда-то бежать у девушки не было. Сев на кровати и потянувшись, Эрис достала из сумы книгу, на которой когда-то сияла магическая защитная руна. Теперь же том казался обычным и ничем не примечательным. Половина книг в мире выглядела именно так.

Чародейка понимала, что колдовать сейчас нельзя, но подавить в себе желание просмотреть страницы она не смогла. Зашелестели пожелтевшие листы, замелькали картинки положений рук и слова, складываемые в формулы. Для некоторых заклинаний требовались свечи, травы и какие-то кристаллы, не похожие на сотхановые. Для других достаточно было слов и фантазии, которая у мага просто обязана была работать быстро и качественно.

Эрис наугад раскрыла книгу и попала на «Список заклятий, который должен знать любой маг».

«Знак свыше?» — подумала она.

Девушка лишь вздохнула, смирилась с тем путём, по которому пошла. И начала вчитываться в формулы и их пояснения, не замечая, что бормочет себе под нос.

— Огненная магия достаточно обширна и сложна в управлении, но начинающему магу тоже необходимо иметь в своём арсенале насколько заклинаний этого типа, — чародейка усмехнулась, когда первым ей попалось заклятие искры, которое она должна была изучить на занятии, но при поглощении энергии для этого взорвался сотхановый кристалл и снесло половину восточного крыла.

Эрис вчитывалась, боясь произносить вслух слова, способные поднять этот трактир на воздух. Она сама не понимала, почему может пользоваться силой без дополнительной подпитки, но решила, что ответ на этот вопрос найдёт позже.

Для себя чародейка отметила несколько боевых заклинаний, парочку защитных и несколько таких, которые не смогла даже классифицировать. После этого она раз за разом повторяла их про себя, стараясь запомнить все нюансы вызова молнии и не спутать её со светлячком, который мог осветить дорогу.

А пока девушка, наконец, начала познавать свою силу, Селадор рубил дрова, тягал охапки хвороста, помогал купцу с его товаром и всё время улыбался. С весёлым парнем всем хотелось поговорить, пошутить, поделиться информацией. Именно последнее было необходимо артефактору. Но с каждым новым собеседником надежда выведать нужные знания постепенно начинала тухнуть.

Ровно до тех пор, пока к лотку купца, которому помогал маг, не подошла девушка в длинном кремовом платье, она прятала свои руки в пушистой муфточке.

— Даже светило сегодня скрылось, боясь проиграть вашей красоте, — широко улыбнулся Селадор возможной клиентке.

Она прищурила голубые глаза и чему-то усмехнулась.

Маг не ждал ответа на свой неуклюжий комплимент, но неловкость ситуации всё сильнее давила ему на плечи.

— Я знаю, что ты ищешь, — наконец, заговорила девушка, вытаскивая руку из муфточки и поправляя светлые локоны.

Но артефактор заметил колечко с небольшим прозрачным камнем. Сотханом.

— Но за информацию тебе придётся заплатить.

День сменился вечером, вечер ночью, а Селадор до сих пор не вернулся. Эрис успела проштудировать половину книги о магии, запомнить больше десятка заклинаний, пообедать и поужинать. Подавляя переживание о друге, чародейка достала свой дневник и футляр с пером. С чавканьем вытащила пробку из чернильницы и, устроившись прямо на пыльном полу, макнула кончик пера в чёрную субстанцию.

«Мы в Хабрунге. Это решение было одним из самых сложных в моей жизни. Селадор рассчитывал на меня, и я не могла его подвести. Я хотела ехать в Стрегейт, а оттуда в Айворию. Отец когда-то рассказывал о королевстве, как о самом безопасном и красочном месте во всём мире. Может, мне бы удалось познакомиться с настоящими охотниками и повидать места славы тех семи, что стали теперь легендой?

Кто знает… Всё это теперь невозможно.

Селадор надеется найти следы ренегатов. Но если Тёмным посланникам это не удалось, то я сильно сомневаюсь, что получится у обычного мага. Хотя ренегат ренегата признать должен.

Я соскучилась. Жутко не хватает родителей. Думала, что смогу их повидать после побега, но не тут-то было. Эта демоническая сила сломала мне всю жизнь! Надеюсь, маме с папой не сообщат о том, кем я стала. Пусть лучше не знают.

Кафорд. Кто бы мог подумать, что я буду скучать за этим ульем. До сих пор не могу поверить, что ради нашего побега Селадору пришлось пойти на убийство. В голове не укладывается. Боюсь представить, что же будет, если нас поймают. Я преступник. Ренегат. Убийца. Мурашки по коже.

Хотелось бы узнать, как обстоят дела у Чадраны и Алессы. Скучаю по ним до безумия. Только сейчас поняла, как сильно они мне раскашивали жизнь. Без них я бы точно сошла с ума от всего того кошмара, которым сама себя окружила в школе. Лишь им и Нардеру удавалось показать мне, что магия — это не только разрушение. Нет! Этого имени тут быть не должно! Следитель остался в прошлом!»

Громко хлопнув дверью, в комнату ворвался артефактор и перевернул чернильницу. Лужа чёрного цвета расплылась на полу, впитывая в себя пыль и труху. Но артефактор, казалось, этого не замечал. Он подскочил к подруге, подхватил её под руки и поставил на ноги:

— Я знаю, где они!

Селадор, вступив в лужу, запрыгал вокруг чародейки, оставляя чернильные следы на чистом полу. Эрис улыбнулась, чувствуя искреннюю радость, источаемую парнем.

«А чернила всегда можно купить», — подумала она, заражаясь счастьем, которое на самом деле ей не принадлежало.

Глава 18

Селадор разбудил Эрис ранним утром, когда ещё над городом висел холодный туман. Когда на серых, вымощенных камнями улицах было так мало людей и повозок, что было реально идти быстро. Иногда мимо проносились экипажи, обрызгивая людей водой из глубоких луж.

Маги двигались по петляющим улицам, вели лошадей на поводу. Путь их лежал к юго-западным воротам. Чародейка зевала, тёрла глаза и вздрагивала от резких порывов ветра. Это утро было ужасно холодным, хотя до зимы оставалось ещё больше месяца.

— Откуда ты узнал? — девушка попыталась разговорить спутника.

Но тот лишь хитро улыбался и мысленно возвращался к тому вечеру, проведённому в тёплом доме городской магессы, состоящей на службе у князя. Девушка, хотя на самом деле ей могло быть многим больше лет, давно работала на ренегатов, помогала им чем могла и время от времени выходила на вылазки, искала магов, которым была необходима помощь.

Вчера ей повезло. Или, скорее всего, повезло именно Селадору. Они отплатили друг другу за помощь и информацию сполна. Никто не был ни на кого в обиде и не ждал удара в спину.

Именно потому сейчас артефактор вёл Эрис к выходу из города. Он знал, где ныне обитают отступники от правил, предписанных Конклавом и княжеской семьёй Грамура. Но рассказывать об этом пока не хотел. Не видел необходимости.

Чародейка лишь обречённо вздохнула, но тормошить парня не собиралась. Белка плелась позади, отстукивая ритм подкованными копытами по брусчатке, и иногда жалобно ржала. Будто чувствовала лошадь, во что ввязалась её хозяйка, и попеняла ту.

Равль, напротив, шагал слишком бодро, высоко держал голову и отгонял хвостом последних теплолюбивых насекомых, которые так и норовили укусить его за круп.

— Я видел открытую книгу, — заговорил Селадор. — Училась?

Эрис с шумом выпустила воздух через нос, демонстрируя своё недовольство. Но всё же была рада, что он с ней заговорил хоть о чём-нибудь.

— Читала. Применять было страшно без чьего-либо присмотра. Да и не уверена я, могут ли нас обнаружить.

— Вряд ли, — пожал плечами идущий впереди маг. — Я спросил вчера у того, кто помог нам с информацией. Обнаружить могут, но только в том случае, если ты будешь использовать очень сильную магию. К примеру, вызовешь огненный дождь, а за ним покроешь весь город льдом.

Ничего не ответив на это, чародейка задалась вопросом о том, кто же помог им.

— Давно хотел у тебя спросить, — продолжил говорить Селадор, будто чувствовал себя виноватым. — Ты практически никогда не пользуешься сотханом для получения энергии. Как тогда тебе удаётся чаровать?

Они говорили аккуратно. Стараясь неосторожным словом не выдать лишнего тем, кто мог их подслушать.

— Не знаю, — призналась девушка. — Последний раз был, когда от взрыва крыло взлетело на воздух. Тогда я почувствовала перенасыщение.

— Логично, ведь артефакт был до безумия мощным. Но, несмотря на это, ты выкачала из него слишком много энергии и даже выжила после этого. Да и взрыв пережила.

Эрис лишь пожала плечами, не зная, что ответить. Она тоже часто задавалась вопросом, что с ней не так и почему князю необходима её особенность. Девушка надеялась на то, что ренегаты смогут дать ответ на этот вопрос.

«Хоть какая-то от них польза должна же быть», — подумала чародейка.

Хабрунг просыпался. На улицах начали сновать торговцы, попрошайки и слуги. Пробираться магам становилось все сложнее, лошади тормозили движение. Путники уже видели стену, ограждающую город, когда дорогу преградил перевернувшийся экипаж.

Кучер безуспешно пытался поднять коляску, лошадь ржала и била копытом. Люди собрались поглазеть, но никто не собирался помогать бедному мужчине с экипажем.

— Стыдно должно вам быть! — послышался высокий голос.

Все разом замолчали, расступились. Вперёд вышла высокородная девушка в длинном чёрном платье и таких же перчатках. Можно было подумать, что у неё траур, если бы не яркая алая шляпка с небольшими полами. У Селадора перехватило дыхание, он узнал её. Но вчерашняя любовница не подала и виду, что знакома тут хоть с кем-нибудь. Вместо этого, она взмахнула руками, напевая заговор.

Кучер отпрянул, а экипаж с тихим стуком приземлился на все четыре колеса.

— Наша Хейна, — с гордостью в голосе прошептал кто-то позади Эрис.

— Да здравствует Хейна!

Магесса не обратила внимание на ликования толпы и, привычным жестом поправив длинные светлые локоны, скрылась за поворотом.

— Если бы не она, мы бы давно в собственных помоях захлебнулись! — приписывал невиданные заслуги один из слуг, которого хозяева отправили за продуктами на рынок.

— Да, — задумчиво потянула пышная дама с пёстрым платком на плечах, — Хейна наша защитница.

Эрис не видела, как от каждой такой реплики Селадора перекашивала гримаса отвращения к самому себе. Ведь за всем, что произошло вчера, он забыл спросить имя девушки, давшей ему очень много. Он ещё не знал, что эта ошибка весьма скоро ему аукнется.

Бледно-жёлтое светило приближалось к полудню, когда двое путников добрались до ворот, отстояли длинную очередь и, наконец, покинули Хабрунг.

Тракт вился жирной змеёй на юг, ведя путников в Стрегейт. Но маги свернули с него на первой же развилке. Буквально через несколько минут всадники въехали в лес. Тропка терялась в высокой траве, холодный ветер бил по листьям, заставляя их шелестеть.

Эрис грела руки под подмышками, обняв себя. Она доверяла Белке и отпустила поводья. Селадор покачивался в седле Равля и то и дело оглядывался, проверяя не преследуют ли их.

— Может, ты мне, наконец, скажешь, куда мы едем?

— Вопрос хороший, ответа нет, — буркнул парень, рассматривая высокое дерево с чёрным стволом, у подножия которого срослось множество красных грибных шляпок.

— В каком смысле?

— Мне карту не нарисовали!

В лесу было намного холоднее, чем в городе. И скоро чародейка начала чувствовать, как замерзают пальцы ног. Лошади шли неохотно, высоко поднимали копыта, чтобы не цепляться за густую траву, укрывшую землю.

И с каждым их шагом Селадор всё больше психовал.

Ровно до тех пор, пока невдалеке не хрустнула ветка.

— Эй, мы тут! Тут! — встав на стременах, закричал маг.

А в следующее мгновение от деревьев отделились тени. Послышался звук натягиваемой тетивы и скрежет мечей, взыскиваемых из ножен.

— Это мы видим, — из-за камня вышел невысокий парень с повязкой на лбу. — Убить их, ребят.

«Вот и доорался», — успел подумать Селадор, перед тем как мимо просвистела стрела.

— Параесдиум унгар! — взмахнула рукой Эрис, складывая пальцы двойной дулей.

Снаряды летели точно в цель, но натыкались на невидимую преграду и осыпались под копыта лошадей. Селадор обернулся в седле, понимая, что эта девушка их только что спасла.

— Маги! — послышались возгласы разбойников.

Они откинули от себя луки и кинулись в ближний бой, выхватили ножи и мечи. А главарь продолжал стоять у камня и с ухмылкой наблюдать за происходящим.

Их окружили. Разбойников было не меньше двадцати. Равль затанцевал, пытаясь скинуть наездника. Белка прядала ушами, грызла удила, но вела себя спокойнее. На ней сидела хозяйка, а значит всё было не так уж и плохо.

Один из мужиков попытался схватиться на поводья песчаного коня. Это стало последней каплей. Животное заржало и встало на дыбы. Селадор не удержался в седле и слетел на землю. А Равль, топча неприятеля, скрылся за высокими деревьями. И только крики взлетающих в небо птиц говорили, в каком направлении унесло скакуна.

Эрис действовала быстрее, чем соображала. Спрыгнув с Белки, она зарылась пальцами во влажную почву и прошептала:

— Пеибекуан гел.

Трава затрещала, покрываясь инеем. Почва захрустела. Всего за мгновение округа покрылась льдом. Разбойники, и стоящие, и медленно окружавшие жертв, приросли к земле. Сапоги и ботинки, казалось, превратились в глыбы криолитов.

Селадор поднял обе руки:

— Бола апи!

Два огненных шара сорвалось с кончиков пальцев. Один сгусток врезался разбойнику в грудь, другой подпалил рядом стоящему лиходею волосы.

Эрис чувствовала силу, пульсирующую внутри. Она рвалась наружу, хотела стать материальной, смертельной. И чародейка позволила ей выплеснуться в слова:

— Эт фуэра экусо!

Её слова прозвучали громом, а следом за ними небо располосовала ветвистая бледно-розовая молния. Зашипел воздух, очистился. Стало легче дышать.

Молния не гасла, становясь всё ярче и ярче. А потом ударила вниз сразу в несколько целей. Разбойники закричали, завоняло палёными волосами. Те, кто выжили после разряда, попытались упасть на землю, потушить горящую одежду. Но глыбы льда вместо ног не позволяли им это сделать.

Селадор раскидывался сгустками огня во все стороны. Сотхановый кристалл пульсировал у него под сердцем, образуя с важным органом тандем.

Лёд захрустел под подошвой сапог. На лице главаря была написана то ли обида, то ли ярость. Эрис не разглядела. А в следующее мгновение он метнул кинжал.

Девушка видела, как он летит. Ровно. Кончик отражает лучи светила, которые пробиваются сквозь плотные кроны. Слова заклинания, которые должны были вызвать магический щит, выветрилось у неё из головы. Она уже чувствовала колебания воздуха.

— Параесдиум унгар.

Голос был тихим, как шелест осеннего ветра, и мягким, похожим на мурчание кота.

Кинжал ужарился о невидимую преграду и со звоном упал на лёд. Словно повторяя действия оружия, упал и главарь. Белоснежный покров, который уже начинал таять, окрасился в карминовый цвет.

Эрис моргнула. Раз. Другой. И только после этого смогла увидеть человека, который её спас.

Он шёл медленно. Капюшон длинного чёрного плаща скрывал глаза и половину лица в тени. Полы хлопали, открывая тёмные синие штаны и такую же рубаху на шнуровке. На поясе был прикреплён меч.

Мужчина откинул капюшон и улыбнулся. В больших серых глазах читалась радость, смешенная с эйфорией. Этот человек был магом, но чародейка не чувствовала опасности. Длинные, выбеленные почти до серого оттенка волосы упали на лицо от порыва ветра.

— Селадор, проказник! — рассмеялся мужчина, подходя к артефактору и заключая того в объятия.

— Я тоже рад видеть тебя, брат!

Эрис переводила взгляд с одного на другого. Они и вправду были чем-то похожи. Вот только Селадор всё равно был ниже родственника на целую голову.

— Надо уходить отсюда, — незнакомец окинул взглядом поляну, на которой валялось около двадцати трупов. — Хорошо поработали!

— Это не я, — смутился парень. — Это всё она!

Ренегат встретился взглядом с Эрис и улыбнулся:

— Я знал, что мы с тобой свидимся, магессочка с глазами цвета сапфиров.

Глава 19

С каждым шагом лес становился всё темнее и неприветливее. Ехать верхом было невозможно из-за низких ветвей, которые скрюченными пальцами хватались за руки, плечи и дёргали за волосы. Эрис вела Белку на поводу, смотрела вниз. Она видела, как из-под больших широких листьев разбегаются светящиеся жучки, как меж жирных корней пробегает юркая ящерка. Чародейка не хотела смотреть на спины тех, за кем следовала.

«Ренегат! — билась мысль в её голове. — Это тот самый ренегат! И он брат Селадора! Как же я влипла!»

А родственники не обращали внимание на девушку. Они весело разговаривали, обходя поваленное дерево, делились новостями. Но сколько бы Эрис ни прислушивалась к их разговору, ничего важного не услышала. Селадор не рассказывал брату о побеге, о краже. Он чего-то ждал? Девушка не знала чего и до боли в пальцах стискивала поводья лошади.

Тропа, по которой шли люди, теперь стала явственно видна, её, словно перила лестницу, ограждали холмы. Деревья на возвышенностях сплетались кронами, образуя арку, укрывающую путников. Огромные грибы со светящимися зелёным цветом шляпками облепливали стволы, очерчивая границу дозволенного простому человеку.

— Как ты нашёл нас? — это был первый вопрос, заданный по существу.

— Такой выброс энергии сложно не заметить, — пожал плечами мужчина. От этого движения светлые пряди заскользили по чёрной ткани откинутого капюшона.

— Нас могли выследить? — Эрис услышала нотки страха в голосе Селадора.

— Нет. Этот лес глушит всё. Частично сам. Частично с нашей помощью.

Ренегат вмиг посерьёзнел и потому его речь стала рубленой, словно он был не уверен, где заканчивается его мысль.

— Откуда у тебя сотхан?

— Давай мы об этом поговорим, когда придём туда, куда ты нас ведёшь, — предложил артефактор.

— Хорошо.

Остаток пути проделали в тишине. Лишь где-то в высоких кронах щебетали птицы, шуршали листьями. Эрис осмелела и начала осматриваться. Лес и вправду был необычным. В обычном лесу не обитали огромные, размером с кулак, светлячки. Они пищали, сталкивались в воздухе, сбрасывая с себя сияющую пыльцу, которая разноцветной крошкой зависала в воздухе. В обычном лесу не двигали своими ветвями деревья, только для того, чтобы большая птица смогла умоститься и начать чистить белоснежные с золотистым отливом перья на четырёх крыльях. И в обычных лесах никогда не водились гианы, чьё грустное пение слышалось издалека.

Тропа расширилась, деревья отступили назад. Перед путниками открылась огромнейшая поляна, уставленная маленькими деревянными домами. Из дымовых труб в небо тянулись мутноватые струйки. У самой кромки леса, за невысокой оградой, сплетённой из толстых веток, били копытами лошади. Сновали люди.

Мимо прошла женщина с большим корытом, наполненным водой, и тихо поздоровалась с ренегатом, который ещё не назвал своё имя для Эрис.

— Добро пожаловать в мир, где магия не запрещена, — улыбнулся мужчина, оборачиваясь к своим спутникам лицом. — Вы не подерётесь, если пока поживёте в одном доме? Мы не успели отстроить несколько жилых помещений, маги редко приходят к зиме.

— Ирвинг!

Ренегат обернулся к всаднице на белоснежном коне. На девушке был обтягивающий мужской костюм для верховой езды, каштановые волосы она собрала в толстую косу, а в руке сжимала поводья Равля.

— Я поймала его у самого озера.

— Твой? — повернулся к брату Ирвинг.

— Да, это та сволочь, из-за которой я себе чуть спину не сломал, — нахмурился Селадор.

— В загон его, — скомандовал ренегат, — расседлать и накормить.

Девушка вздохнула, пропалив взглядом дыру в собеседнике, и спрыгнула на землю:

— Ещё раз заговоришь со мной таким тоном, и вместо важного мужского органа я тебе наколдую жёлудь!

— Какие у вас тут милые порядки, — впервые за всё время пути заговорила Эрис.

А девушка перевела на неё взгляд:

— Что-то не устраивает — проваливай. Ты тут никому не сдалась, недоучка.

И тогда чародейка её узнала. Эта ведьма была вместе с ренегатом при ограблении каравана торговцев. Это она собиралась положить всех, а Ирвинг ей этого сделать не позволил. И такая ярость охватила беглянку, руки так и зачесались кинуть в эту колдунью каким-нибудь страшным заклинанием.

Селадор это будто почувствовал и схватил подругу за предплечье:

— Пойдём, надо устроиться тут и поговорить.

— А такой тон с новенькими я прощаю тебе последний раз, Анен, — в голосе ренегата послышался звон стали. — Ты меня поняла?

Девушка не ответила и, взяв под уздцы Равля, направилась к коновязи.

Ирвинг вёл новоприбывших по узким улочкам, здоровался со всеми, кого они встретили на пути и лишь иногда бросал взгляды на девушку, которую он и не чаял больше встретить.

«Мой обормот-братец тут, да ещё и, сам того не зная, привёл её, — мысленно поражался произошедшему мужчина. — Такие случайности от самой судьбы».

Троица остановилась у небольшого аккуратного дома из тёмного дерева. Крыша, покрытая соломой, укрывала тенью низкое крыльцо. Ренегат остановился и повернулся к брату и его спутнице.

— Поживёте пока тут. В доме два спальных места, стол и печь, которая поддерживает магическое пламя. Но лучше всё же наколоть дров. За домом колодец, воду набирайте оттуда. Я зайду вечером, проверю, как вы обустроились, и заодно поговорим.

Селадор даже не успел ответить, а родственник испарился. Почесав макушку, маг первым поднялся по ступеням и открыл лёгкую, но прочную дверь. Эрис, вздохнув, последовала за другом.

Ирвинг не обманул. В доме действительно было две широкие деревянные кровати в разных комнатах. Разделение на отсеки дома было довольно условным, ведь вместо стен висели плотные занавески. Эрис изо всех сил пыталась вспомнить название материла, которое слышала от Первородной, но так у неё ничего не вышло. С леденящим душу страхом чародейка осознала, что и имени той женщины не помнит, будто того вообще не происходило, а ей лишь приснилось.

— Селадор, — позвала мага подруга, осматривая доставшийся им за так дом, — как звали Первородную?

Парень прищурился, будто пытался напрячь мозг, а потом широко открыл глаза:

— Не помню.

— И я. Что это может быть?

— Мы ведь в том мире, в котором её нет, — тут же нашёл объяснение артефактор. — Может, все дело в этом?

— Может, — протянула девушка, а потом резко сменила тему. — Почему ты не сказал, что твой брат ренегат? Почему не сказал, что у тебя, вообще, есть брат?!

— Это не те сведения, которые были тебе жизненно необходимы, — пожал плечами Селадор, вытаскивая вещи из сумы.

Эрис не нашла что ответить и с силой задёрнула шторку, отделяющую кровать и тумбу от остального помещения. Кинув суму на пол, девушка, не раздеваясь, легла на покрывало. Незаметно для себя, чародейка уснула.

Стук в дверь привлёк внимание Селадора, который уже битый час пытался сварить остатки крупы, которую купила Эрис в городе, на магическом огне. Небольшая по размерам печь шипела, плевалась искрами, но кипятить воду в глиняном горшке, который маг нашёл на окне, не хотела.

Ругаясь и вытирая руки о штаны, артефактор толкнул дверь, впуская брата в помещение.

Ирвинг сделал шаг внутрь, принюхался и выругался точно так же, как его родственник секунду назад.

— Что у тебя тут происходит?

— Ужин варю, не видишь? — фыркнул Селадор, махнув рукой в сторону печи. — Пока Эрис отсыпается, всё на мне!

«Эрис, — подумал ренегат, — так вот как тебя зовут, магессочка с сапфировыми глазами».

А вслух сказал совсем иное:

— Ты какими словами огонь разводил, бестолочь?

— Персикан сет игнис, — ответил парень, гася вызванную на пальцах искру.

— Бытовую магию, я так понимаю, ты прогуливал, — взмахом руки мужчина потушил пламя под горшком, и затем проговорил. — Персикан хидап.

Вода тут же забулькала, посудина затряслась, а под ней плясал небольшой алый огонёк.

— И чему вас там только учат? — прищурился Ирвинг.

— Тому, что ренегаты непременно преступники и убийцы, — открыв штору в комнату, которую можно было бы назвать кухней, вошла чародейка.

Разглаживая помятую на боках жилетку, девушка села на один из трёх стульев и поставила локти на стол. Вдохнув воздух, она скривилась:

— Тут кто-то сдох?

— Готовка — не твоё, — хлопнув брата по плечу, сообщил ренегат и, развернув стул, сел на него. — Пока ваша каша варится…

— Это суп!

Маг прикрыл глаза, мысленно отсчитывая количество известных ему лекарских трав:

— Хорошо. Суп. Сядь.

Эрис давилась смехом и вытирала слезы, бегущие из уголков глаз.

— Нормально тут пахнет, — буркнул Селадор, неверно растолковав истерику подруги, и занял последний стул.

Ирвинг сделал глубокий вдох, обвёл собравшихся взглядом и обратился к брату:

— Рассказывай. Всё по порядку. Ничего не упуская. Начни со дня, когда попал в Кафорд.

Селадор скривился. Он знал, что если родственник говорит рублеными фразами, то лучше всего послушаться.

— Все подробности займут очень много времени. Как только меня забрали из дома, я стащил у одного посланника кинжал. Все эти года напитывал его энергией сотхановых кристаллов, предварительно превратив в артефакт-губку. Думаю, ты понимаешь о чём я.

Ренегат кивнул. Он слышал о магии напитывания и знал, сколько всего приносит маг в жертву для этого. В том, что его брат освоил свой профиль, Ирвинг даже не сомневался.

— Я знал, что рано или поздно наступит день, когда я смогу сбежать. А потом в школу привезли эту девушку. Честно говоря, за первый год обучения она не показала ровным счётом ничего.

Эрис скривилась и перевела взгляд на потолок.

Селадор даже не заметил реакции чародейки на его слова и продолжил:

— Зато на второй год обучения она взорвала один из десяти сотхановых артефактов.

Ирвинг хорошо владел своим лицом, потому просто моргнул, переваривая эту информацию.

«Эта девчонка сломала кристалл одного из Конклава? — мысленно поражался мужчина. — Кто же ты есть, магессочка?»

— Тогда-то я и решил, что вдвоём сбежать будет легче.

— Чадране ты намного раньше рассказал о своих планах, — вклинилась в разговор чародейка, делая вид, что не замечает, как краснеет и бледнеет Селадор под взглядом родственника.

— Продолжай.

Артефактор сглотнул вязкую слюну:

— Как ты знаешь, князь планирует захватить запад и для этого ему нужна сила. На день Создателя он припёрся в Кафорд и сообщил об этом ученикам. Не скрывая того, что многие из них погибнут, а другие попадут в немилость. Это было нам с Эрис на руку. На следующее утро начался бунт, народ шёл к Кафорду за ответами.

— Он мёртв, — перебил Ирвинг. — Я мало получаю тут новостей, но говорят, что была применена магия смерти.

Селадор отвёл взгляд, но родственник понял всё без слов.

— За это тебя надо бы выпороть хорошенько. Но, с другой стороны, их осталось девять. Или, может, наградить?

Эрис ещё не до конца понимала о чём речь. А потом пазл сложился.

«Ректор и был Кафордом, входящим в Конклав десяти первых магов!» — мысленно воскликнула она.

— У меня к тебе только один вопрос, брат, — продолжил ренегат. — Как тебе это удалось?

— На самом деле я не хотел его убивать, — честно признался Селадор. — Я смастерил амулет, в котором запечатал сильное заклинание. Человек, которого оно поразит, должен начать задыхаться. По сути, этого человека можно спасти. Я не знаю, почему магия убила его.

— А как амулет оказался рядом с Кафордом, если вы вдвоём, как я понимаю, уже были достаточно далеко?

— Я передала его однокурснице, — ответила за друга Эрис. — Надеюсь, её не казнят за это.

— Могут, — вполне серьёзно подтвердил опасения девушки Ирвинг. — Но больше шансов, что они уже поняли, кто за всем этим стоит, и ищут вас. Селадор, что вы делали в это время? Как сбежали?

Артефактор вздохнул, переходя к самой сложной части истории.

— Кинжал, над которым я трудился три года, сломал печать Хранилища школы. Там мы нашли осколок сотханового артефакта, который взорвала Эрис. Забрали его и с помощью его силы прошли через защиту.

«Как у него всё гладко в рассказе, — мысленно возмутилась чародейка. — И никто нас там убить не пытался, все прошло легче лёгкого. Так, что ли?»

Ирвинг будто бы почувствовал настроение девушки, усмехнулся.

— Я так понимаю, артефакт ты хочешь оставить себе? — встав и опершись руками о столешницу, уточнил маг.

— Да.

Тон Селадора говорил о том, что никаких возражений он не потерпит.

— Твоё право. Но если он в ближайшее время не признает тебя хозяином, начнётся ухудшение здоровья. Будь с этим аккуратнее, брат. Было приятно познакомиться вновь, магессочка с глазами цвета сапфиров, — шутливо склонил он голову в поклоне, длинные пряди скользнули по столу. — Завтра будет большая охота к грядущей зиме. Надеюсь, что вы к нам присоединитесь. Для общины важен вклад каждого, кто здесь живёт.

Глава 20

Светило посылало свои лучи на разведку в домик, где совсем недавно поселились двое магов. Эрис сдалась практически сразу. Скинув с ног тёплое одеяло коричневого цвета, девушка встала с постели и потянулась. Лучи заскользили по телу, ощупывая женскую фигуру.

Селадор был устойчивее к подобным пробуждениям и, накрыв голову подушкой, продолжал дрыхнуть. Светило пыталось добудиться мага уже около часа, но удалось это только девушке, которая зажгла пламя в печи с помощью магии, показанной вчера Ирвингом, и поставила на огонь шедевральный суп, сваренный Селадором.

Артефактор высунул нос из-под подушки и сморщил его:

— Чем воняет?

— То ли каша, то ли суп, — рассмеялась девушка, расчёсывая длинные чёрные волосы гребнем и заплетая косу.

Маг окончательно проснулся, быстро оделся и вышел к подруге, странно принюхиваясь:

— Вчера он пах по-другому. Признавайся, ты что-то с ним сделала?

— Конечно, — чародейка улыбнулась, — решила разогреть.

Так и не позавтракав, Эрис и Селадор вышли из дома и направились к центру поселения, где маги собирались на охоту. Условной серединой считалась небольшая поляна, трава на ней не росла и, кажется, когда-то стоял обелиск или тотем. Люди всё прибывали и прибывали, казалось, что все жители поселения ренегатов собираются сегодня поймать хотя бы одно животное.

Шум затих, послышался усиленный магией голос, его владельца видно не было.

— В этом году мы вновь устраиваем День Охоты, — Ирвинг говорил медленно, звуки окутывали собравшихся, словно шёлком. — Отдаём дань богу Охотнику и его последователям. Хоть и не был он нашим божеством, история этого человека достойна того, чтобы мы склонили головы и поддерживали традиции. Напомню вам, что запрещённой магией и магией огня пользоваться нельзя. Не забываем, что мы с вами находимся в лесу, пламя с лёгкостью может разрушить это волшебное место. Как обычно, разбиваемся на группы и в путь. К вечеру нас всех тут будет ждать сытный ужин и тепло костра. Люди об этом позаботятся, ведь так? — обратился к кому-то маг. — Да. А теперь в путь, друзья! Да присмотрит за вами благосклонная Сэлис!

— Люди? — переспросила у Селадора Эрис, думая, что она ослышалась.

— Люди, — опередил родственника возникший за спиной чародейки ренегат. — Тут проживают и те, кто не может использовать силу сотханов. — Но они разделяют наш взгляд на жизнь и наши цели.

— И какие цели у убийц?

Ирвинг рассмеялся:

— Не все тут пользуются запрещённой магией, не все убийцы.

— Но ты убийца!

Чародейка покачнулась, будто от сильной пощёчины. В глазах потемнело, а по губам потекла кровь.

— Да как ты смеешь так разговаривать с ним! — заклинание бросила Анен, которая всё слышала. — Ты — мелкая бесполезная девка, которую пожалели только потому, что ты пришла с его братом!

Селадор хватал ртом воздух, чувствовал силу, исходящую от этой женщины, видел сотхан в золотистой оправе, что покачивался на шее в такт её дыхания. Ирвинг ждал.

Эрис пришла в себя после грубо брошенного заклятия и подняла взгляд на кареглазую ведьму, как обозвала её про себя чародейка. Затем пальцы на руках шевельнулись и Анен отлетела назад, сбив нескольких людей и ударившись спиной о землю.

Ренегат наклонил голову вбок и чему-то улыбнулся.

— Ах ты дрянь! — Анен уже была на ногах, с пальцев сыпались зелёные искры.

Селадор отпрянул, узнавая запах магии смерти.

— Назад.

Ведьма вздрогнула от тихого голоса предводителя.

— И сними с неё проклятие. Как видишь, немота не помогает против магов с силой выше третей ступени.

— Как у этой соплячки может быть третья, — фыркнула женщина, взмахнув рукой, снимая своё заклинание.

— Мне тоже это очень интересно, — признался Ирвинг, не сводя взгляда с новоприбывшей девушки. — Но не для этого мы тут собрались. Половина наших уже поймала хотя бы кроля, пора и нам в путь. Анен, за мной! С каждым днём ты меня разочаровываешь всё больше.

Женщина что-то пробормотала себе под нос, перекинула каштановую косу с правого на левое плечо и направилась вслед за магом.

— Селадор, тебе особое приглашение нужно? — крикнул, уже стоя у ряда деревьев, его родственник.

Артефактор подхватил подругу под локоток и потащил вслед за братом.

Казалось, что лес поглотил людей. В него ушло не менее пятидесяти групп магов, но они до сих пор ни на одну не наткнулись. Было теплее, чем думала Эрис. Одежда боевого мага защищала от ветра и воды, но от холода почти не спасала. Но сейчас она переступала через толстые корни, пригибалась, проходя под низкими ветвями, и не чувствовала дискомфорта.

Селадор шёл позади, будто боялся, что подруга плюнет на всё и вернётся в поселение. Она бы так и сделала, но боялась заблудиться. Магию ориентирования она с фырканьем пролистнула и не удостоила раздел в учебнике, который достался ей в подарок от парня, даже взглядом.

Впереди шёл Ирвинг и Анен. Мужчина тихо отчитывал подчинённую. Та бурчала в ответ, но голос повышать не решалась.

В иерархии ренегатов Эрис ещё не разобралась, но то, что брат Селадора тут главный, было ясно, как день.

Где-то сбоку затрещали ветки, послышался дикий рёв.

«Лось? — подумал Селадор, который впервые шёл на охоту, да ещё и в качестве оружия была одна магия».

И только когда зверь, задевающий головой макушки деревьев, чуть не затоптал артефактора, тот понял насколько сильно ошибся.

— Запрет на огненную магию отменяется! — закричал ренегат, выдёргивая Эрис за шкирку из-под огромной мохнатой лапы.

Зверь был похож на помесь горного тролля с обезьяной. Тело покрывала жёсткая бурая шерсть, передвигалось существо прыжками, опираясь на руки-лапы, которых было четыре штуки. Оно вновь заревело, спугивая птиц и пригибая деревья к земле.

— Плутерн, — тихим, полным ужаса, голосом классифицировала зверя Анен.

А существо тем временем заинтересовалось Селадором, который пытался спрятаться под густым кустом атоки, протянуло одну из лап и схватило парня за руку. Тот закричал и взлетел в воздух.

— Не заденьте его! Палите огнём!

Эрис чувствовала, как трясёт Ирвинга, и впервые прониклась к нему дружелюбием.

— Бола апи! — в два голоса вскрикнули девушки, выпуская одинаковые сгустки огня в плутерна.

Пламя врезалось в шерсть, растеклось по ней и погасло. Селадор закричал, чувствуя, как хватка зверя сжимается и хрустят его рёбра.

— Случай! — ренегат вытащил скрытый до сего момента под рубашкой сотхан, сжал его в кулаке и прошептал: — Бадаи игнис.

Огненный вихрь охватил великана, оплавляя толстую, похожую на камень, кожу и сжигая шерсть.

— Параесдиум унгар, — пробормотала чародейка, складывая пальцы правой руки двойной дулей и представляя, как Селадора охватывает в защиту прозрачный кокон.

— Мне не хватает сил. Нужна помощь, — просипел Ирвинг, опустив голову. По его лицу градом катился пот.

Анен оказалась рядом и положила руку на правое плечо, в левой она сжимала свой кулон. Женщина что-то прошептала, от лица отхлынула кровь.

— Новенькая, — окликнула чародейку бледнеющая ведьма. — Чего ты ждёшь? Помоги!

— Нет! Держи щит!

Эрис кивнула, хотя это вряд ли кто мог видеть, и постаралась усилить собственное заклинание, жертвуя ему жизненную силу.

Огненный вихрь, охвативший плутерна, зашипел. Посыпались искры, падая на землю, они испепеляли траву и цветы, оставляли на зелёном покрове чёрные мёртвые пятна. От жара скукоживались листья на деревьях, обугливались ветви. Зверь завыл от боли, но лапу, держащую человека, не разжал.

Щит спасал Селадора от пламени, но не от смертельных тисков, которые становились с каждой секундой сильнее.

Плутерн открыл пасть в крике, выставляя напоказ набор огромных тупых зубов. Вихрь закрутился и ворвался в глотку зверя, втянулся внутрь.

Создание сделало неуверенный шаг. За ним ещё один. А затем рухнуло, подминая под себя деревья.

— Селадор! — Ирвинг, несмотря на бессилие, сорвался с места и уже через мгновение был у туши плутерна. Воздух вокруг существа был тёплым, будто лето решило вернуться на мгновение. — Селадор!

— Живой, — ответил ему приглушённым голосом маг откуда-то из-под руки уже мёртвого гиганта.

Втроём они смогли сдвинуть лапу и поднять парня на ноги. Ренегат закинул руку брата на плечо:

— Мы возвращаемся. Плохой день для охоты.

— Зато хороший для добычи, — пробормотала раздосадованная этим происшествием Анен.

Светило стояло в зените, когда Селадора уложили на постель, и Ирвинг выгнал всех из дома. Анен возмущалась больше всех.

— Я даже её не пускаю, — стоя в дверном проёме сказал ренегат, указывая пальцем на Эрис. — А она тут всё-таки живёт!

Женщина смерила новенькую взглядом и, резко развернувшись, скрылась за поворотом. Чародейка подождала, пока она уйдёт, и села на нижнюю ступеньку крыльца, прислонившись спиной к стене. Девушка через преграду слышала шаги Ирвинга, чувствовала, как тот колдует.

Она задремала, убаюканная магией, которая предназначалась Селадору. Очнулась, лишь когда на ступень рядом сел человек.

— Ну что, магессочка с глазами цвета сапфиров, как тебе наша охота накануне праздника?

— А что за праздник? — поинтересовалась девушка, совершенно запутавшись в днях и числах. — Конец октября… Не припомню никаких праздников.

— Его отмечаем только мы, — улыбнулся Ирвинг, волосы он убрал назад, что делало лицо шире и мужественнее. — День, когда маги перестали подчиняться Конклаву.

Эрис неопределённо дёрнула плечами. Этот праздник был для неё чужд. По крайней мере именно так она думала в ту секунду.

— Как Селадор?

Ренегат улыбнулся тому, как неловко она сменила тему разговора, но ответил:

— К вечеру уже будет на ногах. Рёбра я ему срастил.

Кивнув головой, чародейка отвернулась. Она не знала, что ещё сказать. Благодарить? Так он его брат. Говорить, что магия, спасшая Селадора была могущественна? Он и сам это знать должен.

— Где твой сотхан? — вперив взгляд в вырез рубашки, спросил Ирвинг.

— У меня его нет, — Эрис посильнее затянула шнуровку и запахнула жилетку.

— А откуда ты черпаешь силу? — мужчина выглядел сбитым с толку.

— Возможно, в этом и заключается моя ценность, — усмехнулась она. — Может, потому я нужна князю?

Ренегат не ответил, пытаясь осознать то, что эта магесса пользуется силой совершенно без подпитки.

«Такого быть не может! — думал мужчина. — Ещё Эдвас Солт доказал, что энергия не может так просто браться из ниоткуда и так же в никуда пропадать».

К вечеру Селадору действительно стало лучше. Парень сам встал с кровати, сам дошёл до двери. А потом съехал по косяку, закатил глаза и жалобным голосом попросил у Эрис воды.

— Притворяется, — констатировал Ирвинг, зайдя к брату, когда светило уже почти скрылось за горизонтом.

Чародейка оторвалась от готовки лечебного бульона с сушёными травами, которые нашла и классифицировала в домике, и пропалила друга взглядом. Тот лишь сморщил нос:

— Вот так ты со мной, да, брат? Завидуешь, что за мной красивая девушка ухаживает, и решил всё испортить?

Ренегат издал смешок, больше похожий на волчий вой и распахнул дверь:

— Костры разведены, мясо жарится. Самое время незаметно присоединиться ко всем.

— Но мы ведь ничего не поймали сегодня, — встряла в разговор Эрис.

— Мы сегодня сделали многим больше, чем остальные, — ответил Ирвинг, даже не посмотрев на чародейку. — Плутерны последнее время очень часто ошиваются рядом с селением, а недавно пропал человек. Мы показали им, что ловить тут нечего.

«Или развязали войну», — мысленно добавил про себя ренегат.

Потушив пламя под уже закипевшим отваром, который пах пряностями и мятой, Эрис вышла вслед за мужчинами на улицу. Селадор показательно хромал, всё время хватаясь то за левую ногу, то за правую.

Ночь поглотила поселение ренегатов, лишь хищными глазами то тут то там горели костры. От пламени долетало женское пение и мужской смех. Ирвинг вёл спутников к самому большому костру, сложенному на той самой поляне, где они все собирались днём.

Прямо на земле сидели люди, жарили куски мяса, нанизанные на длинные ветки. Рядом с ними лежала туша огромного оленя, в свете пламени шкура убитого животного казалась золотой и будто бы мерцала.

Ирвинг со смехом присоединился к компании и сел на землю. Ему тут же в руки впихнули ветку с огромным куском красного сочного мяса.

Округу затянул сизый дым, запахи жарящейся дичи, шипение жира, падающего на раскалённые полена. В животе у беглецов со школы Кафорда заурчало, требуя угощения.

— Почти калиера убили, — хвастался мужик, сидящий рядом с Ирвингом. — Эх, дождя бы, проверили бы тогда свою догадку.

Эрис уже хотела задать вопрос, но Селадор её опередил:

— А что за калиеры такие? Первый раз слышу.

Родственник прожёг его взглядом и обречённо вздохнул, передавая уже готовое мясо чародейке:

— Я уже ничему не удивляюсь. Садись, видимо, быть сегодня вечеру легенд.

— Подходящий под это вечер, — улыбнулась Анен, подсаживаясь к Ирвингу и кладя руки ему на плечи. — А ты прекрасный рассказчик.

Ренегат улыбнулся, чувствуя, как женские ручки мнут его плечи.

— История эта пойдёт про богов, в которых ныне не верят. Многих схоронила Церковь своим проповедованием. Была некогда богиня Лиера, которая, по поверьям, заведовала водой и всем, что с ней было связано. И было у неё несколько дочерей, но в легенде упоминается старшое её дитя, Кали. Девушка влюбилась в человеческого юношу, проводила время с ним и по весне пришла к матери с пузом. Разозлилась тогда Лиера на дочь и глупость её, да и прокляла. Превратилось дитя её в прекрасного золотошкурого оленя. Долго хранила обиду Лиера, а потом встретила в лесах животное, до безумия похожего на то, во что превратилась Кали. Пыталась богиня снять своё проклятие, да не вышло у неё ничего. Тогда водница попросила небеса наделять силой могучей зверей с золотым окрасом, когда с небес падает вода. И пошёл дождь, и выросли рога у зверя, и зашевелились они. Заплыли кровью глаза, заревел зверь и из добычи стал хищником. Так появился первый калиер. Но до сих пор говорят, что в дожде слышится плач богини, потерявшей собственное дитя.

— Жуткая легенда, — в тишине проговорила Эрис, возвращая мужчине ветку с мясом.

— Ешь, — усмехнулся Ирвинг, нанизывая свежий кусок на другую палку. — Ты сегодня с самого утра на ногах.

Жир тёк по пальцам, но мясо было настолько вкусным, что чародейка на мгновение даже забыла, где находится и кто её окружает. Ночь была поистине волшебной, и для этого совершенно не нужно было колдовать.

Селадор уже давно танцевал с одной из девушек, лапая её пониже спины. Но та не была против, наоборот, запрокидывала голову назад и громко смеялась. Ирвинг смотрел в костёр, его завораживало его шипение, в нём он видел фигуры.

«Будущее, — думал мужчина, — ты ближе, чем я мог подумать».

Анен убрала руки с его плеч и легла на землю. Женщина считала звезды, усыпавшие чёрное небо, на котором не показалась Луна. Языки пламени отбрасывали на лицо магессы тени, а грудь вздымалась от равномерного дыхания.

«Счастье, — думала Анен. — Как мало для него, оказывается, нужно».

Ближе к рассвету поляна опустела, костры ещё тлели, делились последним теплом. Эрис бродила по селению, задрав голову к светлеющему небу. Селадор попросил несколько часов не тревожить его и ту симпатичную девушку в домике, и чародейка не видела причин отказать ему в столь малой просьбе.

Она как раз обходила один из костров, когда позади послышались шаги.

— Ты чего не спишь в такое время?

Девушка обернулась, она не знала, что сказать Ирвингу. Если выложить правду, то артефактору несдобровать. Наверно…

— Не спится, — солгала Эрис, — и природа тут чудесная.

Ей неприятен был этот мужчина. После того, как она узнала этого ренегата, все чаще память возвращалась к тому происшествию, когда он одним взмахом руки убил человека и превратил его труп в послушную марионетку. От этого воспоминания девушку охватывал ужас и понимание того, что такие случаи происходят почти везде. Ренегаты были неконтролируемой силой, которая могла уничтожить привычный мир. И теперь она оказалась среди них. В ловушке.

— Тебя что-то тревожит, магессочка с глазами цвета сапфиров? — надменно поинтересовался мужчина.

— Хватит меня так называть!

— Тебе не нравится? Странно. А мне казалось, что это звучит так поэтично.

— Это звучит глупо!

— Иди спать, — хохотнул Ирвинг, — Селадор давно спит, а девка та уже ушла.

Эрис закатила глаза:

— Не мог сказать это сразу?

— А как же побеседовать с той, к кому мой образ приходит в кошмарных снах?

Чародейка не ответила и, развернувшись на пятках, поспешила к выделенному ей и Селадору дому. В тот момент ей хотелось придушить обоих мужчин.

Глава 21

Ещё даже не рассвело, как Селадор куда-то сбежал. Эрис проснулась от хлопка двери и непонятно чему улыбнулась, хотя на душе было тяжело. Она потянулась, села, свесив босые ноги с кровати, и подняла с пола суму. Первым на колени лёг дневник, в котором девушка уже очень давно ничего не писала. Не нуждалась в этом. Но всё же открыла тетрадь, пролистнула и наткнулась на последние строки своей последней записи.

«Нардер, — прочитала чародейка имя посланника, выведенное её рукой. — Он мне сегодня снился. Но не могу вспомнить, что было в том сне. Может, это и к лучшему?»

Пересилив себя, она закрыла дневник и потянулась за учебником, который отдал ей Селадор.

«Вчера магия спасла жизнь человеку, — думала Эрис. — Может, если я смогу не применять силу во зло, то и не стану выродком?»

От вчитывания в формулы заклинаний, действующих как обезболивающее и лечащих несложные травмы, её отвлёк стук в дверь. Чародейка вздохнула, встала с кровати, положила книгу на стол у печи и сняла печать, нанесённую Селадором.

На пороге стоял мужчина, преследующий Эрис в кошмарах. Ирвинг прислонился к косяку и смотрел куда-то вдаль. На нём была лёгкая, не по сезону, жёлтая рубаха и просторные чёрные штаны из тёплой ткани. В вырезе рубахи виднелся сотхановый кристалл, через который был протянут простой кожаный шнурок.

— Я к брату.

— Его нет.

— И куда его понесло в такую рань?

— Видимо, это семейное, — пожала плечами чародейка.

— Возможно, — в хищных серых глазах промелькнула заинтересованность. — Вот только Селадор, скорее всего, к девке своей убежал и давно с ней в тепле сидит, а меня даже на порог не пускают.

— Может, потому, что я не твоя девка? — ответила ему тем же тоном Эрис.

— Да, ты всего лишь магессочка князя, сбежавшая из самой охраняемой школы провинции. Я что-то забыл? Ах, да! Ты колдуешь, беря силу на это непонятно откуда!

— И тебя это злит, — усмехнулась чародейка ему в лицо, хотя понимала, что играет со зверем.

— Не отрицаю, — ответил мужчина, делая шаг навстречу, — и хочу узнать причину этого феномена.

Девушка не сдвинулась с места, хотя между ней и ренегатом почти не осталось пространства. Слышала его дыхание.

— Впустишь?

— О таком обычно просят демоны.

— А ты ведь таковым меня и считаешь, — лицо оставалось серьёзным. — И даже не даёшь шанса тебе что-то доказать.

— Какая разница, что о тебе думает какая-то девчонка, сбежавшая из Кафорда?

— Ты права, никакой, — ренегат подвинул Эрис в сторону и вошёл в дом, — но ведь и у тебя ко мне есть вопросы. Почему бы не решить это дело миром.

— Отступник, который решал всё мирно, — фыркнула чародейка, закрывая дверь. — Ты только послушай, как это звучит.

— Как?

— Глупо!

— Девочка, которую я встретил лет восемь назад, сказала мне, что никогда не будет магом. И что я вижу? — Ирвинг захлопнул книгу, лежащую на столе. — Это ведь одно из запрещённых изданий. И почему я не удивляюсь?

— Мне его, между прочим, твой брат подарил, — нахмурилась девушка, опускаясь на стул.

— И тут ты меня тоже не удивила, магессочка с глазами…

— Хватит!

Мужчина хмыкнул и отбил летящую в него молнию. Та зашипела, как потревоженная змея, и потухла, оставляя после себя лишь чёрное пятно на деревянном полу.

— И как ты только это делаешь?

Эрис сделала вид, что интересуется осенним пейзажем за окном и корила себя за то, что поддалась на провокацию.

— Хорошо, — Ирвинг занял место напротив чародейки и поставил локти на стол. — Ты, наконец, разобралась в себе и поняла, что я и есть то самое зло, о котором тебе рассказывают с детства. А знаешь ли ты, что мы стоим лагерем тут уже несколько лет только потому, что охраняем границу? И что таких поселений, по крайней мере, штук двенадцать?

Чародейка по-прежнему смотрела на то, как деревья качают ветвями, как иногда из ещё зелёной кроны выбивается жёлтый лист и ярким пятном летит на землю. Но она слушала.

Ренегат это знал, потому не останавливал свою речь:

— Мы ждём, когда Конклав уговорит правителя на решительный шаг. И, кажется, дождались. Ведь этим летом наш князь собирается развязать войну, о чём с радостью сообщил своим будущим воинам. Но его ли эта идея? Человек, который никогда ничего не имел общего с магией, решает захватить мир с помощью могущественной и неподвластной ему силы. С чего бы это? Может, потому, что это не его идея, а той десятки Первых Магов, что стоит за ним?

— И ты хочешь сказать, что ваше сборище беглецов-убийц, — перебила его Эрис, — в силах свергнуть эту десятку?

— Девятку, — усмехнулся Ирвинг. — Моему брату с твоей помощью удалось убить десятого. Да, не смотри так на меня! Кулон был заряжен на паралич и остановку дыхания, но никак не на мгновенную смерть. Но ты прикоснулась к артефакту и изменила его. Я не знаю, что с тобой не так. Но тебя хочет Конклав на роль оружия, а я такой участи даже злейшему врагу не пожелаю.

— Но почему не позволить им совершить план? — задумчиво проговорила чародейка, хотя до этого боялась и мысли о войне допустить.

— Репутация, — качнулся на стуле мужчина. — Магам невыгодна чёрная репутация. Понимаешь ли, в таком случае они не смогут сосуществовать с простыми людьми. А пока есть мы, то есть те, кого весь мир считает отступниками, репутация всего магического сообщества стабильна. Мы — малое зло. Но если Конклаву удастся воплотить планы о мировом господстве в жизнь, то малым злом уже спастись не удастся.

Эрис нахмурилась:

— И ты готов жертвовать всем только для того, чтобы сохранить чистенькой репутацию Большому злу?

— Жертвовать? — рассмеялся мужчина. — А чем я жертвую? Я живу на природе, окружен прекрасными людьми, мы сотрудничаем с магом из Хабрунга и всегда получаем вести и нужные припасы. Я тут счастлив. Тут я могу колдовать столько, сколько душе угодно. Тут я могу быть тем, кем я являюсь на самом деле.

— Монстром, — прошептала чародейка, пряча взгляд.

— Пусть я и для тебя буду злом, но я не позволю Конклаву заполучить оружие, мощь которого ещё никому не известна.

— Поэтому ты сидишь сейчас тут, рассказываешь мне всё это, — уже громче заговорила Эрис. — Ты хочешь понять, зачем я им.

Это был не вопрос. И Ирвингу не было смысла что-то подтверждать. Она поняла его правильно.

— Что же, — с небольшой заминкой продолжила девушка, — меня это интересует не меньше тебя, а может даже и больше.

— Тогда ты готова к сотрудничеству? — аккуратно спросил ренегат.

— Если только ты не собираешься вынуть мои внутренности и жонглировать ими на потеху публики.

— Нет.

Чародейка молчала. Она видела нетерпение в глазах собеседника и внутренне ликовала.

«Все идёт не так уж и плохо», — думала девушка.

— Хорошо, — наконец произнесла она, не заметив, как коротко выдохнул Ирвинг от облегчения. — Но ты был прав, у меня есть к тебе куча вопросов. И я пальцем не пошевелю, пока не узнаю всё.

Теперь молчал ренегат. Он понимал, что она может таким образом тянуть время сколько угодно, и это ему было невыгодно.

— Твои вопросы на моих условиях, — решил мужчина. — Один вопрос в день, и ты получаешь полный честный ответ. По рукам?

Эрис прожгла взглядом протянутую ей через стол ладонь, но всё же пожала её:

— По рукам. И тогда сразу первый вопрос. В Кафорде говорили, что после выпуска маг получает свой кристалл пятой ступени магии. Но все вы тут с сотханами и, скорее всего, у тебя сила повыше пятой ступени, откуда у всех вас камни?

Ирвинг сохранил лицо каменным, хотя не ожидал, что первый вопрос будет настолько большим и затрагивающим множество тем. Стоило отдать беглянке должное, она умела ставить в тупик. Но Ирвинг не собирался тратить на это много времени, потому постарался урезать ответ до минимума.

— Среди ренегатов есть те, кто действительно ушёл сюда после выпуска из Кафорда, у них остались кристаллы, которыми они до сих пор пользуются. А для тех, кто исчерпал свой камень или по иной причине не может воспользоваться, раз в год мы снаряжаем экспедицию в горы Кхаразунд и вывозим оттуда сотхановые кристаллы, которые по приезде находят себе новых хозяев.

— Восемь лет назад, — протянула Эрис. — Откуда ты ехал?

— Это уже второй вопрос, — хитро усмехнулся мужчина, — а мы с тобой договаривались лишь на один, потому приходи с ним завтра.

— Это не вопрос, а уточнение, — не сдавалась чародейка, уже вскочив со стула.

Ренегат стоял на ногах:

— От смены названия смысл не меняется, а мне ещё к сегодняшнему празднику готовиться. Что же, магессочка с сапфировыми глазами, я рад тому, что мы нашли общий язык. Может, мы вскоре найдём и общего врага.

Эрис закусила губу и даже не огрызнулась на прозвище, которое использовал для неё Ирвинг. Хотя в этот раз оно звучало чуточку лучше.

Праздник, что чтили и отмечали ренегаты, не сильно отличался от прошлой ночи. Горели те же костры, выбрасывая искры в чёрное ночное небо, жарилось всё то же мясо, говорили и смеялись те же люди.

Чародейка покинула дом и бродила меж кострами, чувствуя, как жар и холод попеременно обнимают её за плечи, ласкают руки и лицо. Она могла поклясться, что видела, как Селадор зажимался с какой-то блондинкой, но подойти и поговорить с другом не решилась. Эрис видела Анен, которая разговаривала с какой-то женщиной и впервые улыбалась.

А потом небо взорвалось красным.

Вздрогнув, девушка подняла глаза вверх, отмечая, что никто из людей не поддаётся панике.

«Всё хорошо, — решила Эрис. — Наверное, это одна из традиций ренегатов».

А цвет с красного сменился на жёлтый, потом на зелёный и, наконец, начал угасать.

— Братья и сёстры, — голос, усиленный заклинанием, настиг каждого, — наступил день, когда Лесла Храбрый стал первым свободным магом. Много лет минуло, но мы до сих пор чтим его память и храним благодарность в сердце за тот поступок. Этот человек смог дать нам жизнь и силу!

Ирвинга нигде не было видно, а все отступники, собравшиеся под открытым небом, почему-то смотрели исключительно вверх.

— И не можем мы его подвести теперь, когда и от нас ждут решительного шага. Я, как избранный вами, встретился с представителями других селений. Совет решил, что у нас достаточно сил и возможностей на то, чтобы не допустить войны Конклава с остальным миром. Мы сильны и свободны, мы готовы ко всему. И это очень скоро придётся доказать, — мужчина вздохнул. — Братья и сёстры, я рад, что знаю каждого из вас, и рад, что могу стоять спина к спине с каждым из вас в войне за свободу. И пусть это будет свобода не для магов, а для простых людей. Но мы станем той защитной стеной, которая сдержит разрушительную силу противника, направленную на простого человека.

Небо взорвалось тысячью белоснежных всполохов. Искры разлетались в стороны, формируя силуэт мужчины в длинном плаще. Человек разводил руки в стороны и с них сыпались магические искры.

«Наверно, это и есть тот самый первый маг», — решила Эрис.

Рисунок начал таять, а где-то там, в небе, над каждым селением ренегатов он ещё был виден, хоть и просвечивались через Лесла Храброго звёзды.

Стоило Ирвингу закончить свою воодушевляющую речь, как женские голоса затянули жалостливую песню. Из завывания чародейка так и не смогла распознать слов.

— Привет, — рядом на холодную землю сед Селадор. — Чего такая угрюмая?

Девушка приняла из рук парня деревянную чашу с горячим отваром и обхватила её ладонями.

— Я запуталась, — призналась она. — Зачем ты привёл меня в это место?

— Потому что тут безопасно, — в который раз повторил артефактор. — Эрис, что не так?

— Кто плохой в этом мире? — чародейка смотрела на ветви, которые трещали от жара. — В детстве мне говорили, что ренегаты являются злом, так как убивают людей. В Кафорде мне говорили, что отступников необходимо поймать и вздёрнуть на шибенице, потому что они пользуются запрещённой магией и идут вразрез с принятыми правилами. А теперь я среди них, я почти одна из них, и пока никто тут не убил и не навредил человеку. А по речи твоего брата можно понять совершенно иное.

Селадор слушал эту исповедь и непонятно чему улыбался.

«Мне удалось, — думал маг. — Ты наконец поняла, что не всё так просто в этом мире. Что нет ни чёрного, ни белого».

В тени дома стоял человек. Слова девушки с распущенными смоляными волосами долетали до него обрывками, но и этого было достаточно. Он привалился к стене, сложенной из красных брёвен, и откинул капюшон. По плечам рассыпались светлые длинные пряди.

— Вот ты где, — из ночной тьмы шагнула высокая женщина. — После речи тебя найти не могут.

— Что ты хотела, Анен? — довольно грубо спросил мужчина.

— Честно? — она ждала ответа, но не дождалась. — Я хочу знать, для каких целей тебе эта соплячка. Что ты задумал?

Ирвинг повернулся к женщине, которая несколько сезонов согревала его теплом своего тела:

— Тебе какое дело?

— Если ты ищешь мне замену, скажи об этом прямо!

Ренегат запрокинул голову и рассмеялся. Анен сложила руки на груди и, поджав губы, ждала, пока он закончит.

— Зачем искать замену тому, кто уже давно освободил место? — отсмеявшись, спросил Ирвинг, чувствуя, как бывшая любовница прожигает в нём взглядом дыру.

— Значит, я права. Ты хочешь эту соплячку, Ирв!

— Я хочу одного, — смерив Анен тяжёлым взглядом, произнёс маг, — чтобы ты перестала преследовать меня и мои дела. Мои интересы и мысли принадлежат лишь мне, делиться ими с той, что предала меня, я не собираюсь.

— Я тебя не предавала!

Ренегат закатил глаза и, не ответив, оставил женщину наедине с собой. Она услышала лишь то, как хлопнул его плащ, и, тихо застонав, осела на землю.

Глава 22

Дни становились все короче и холоднее, ветра всё суровее. Эрис произносила заклинание вызова бытового огня, когда в дом без стука ворвался ренегат, которого в этом селении признали главным.

— О, вы оба тут! — воскликнул он, глядя только на брата, развалившегося за столом и листающего книгу с заклинаниями. — Это хорошо. У вас есть несколько минут на то, чтобы собраться. Сейчас отправляемся в Хабрунг.

— И тебе доброе утро, — буркнула Эрис, вытирая руки о фартук, нацепленный поверх коричневого платья, захваченного с собой ещё из Кафорда.

«Что я тут делаю? — каждый день она начинала с этого вопроса и не находила ответа, но и бежать не хотела. — Тут безопасно, — думала девушка. — Безопаснее чем где-либо ещё».

— А зачем нам в город? — покачнувшись на стуле, поинтересовался Селадор.

— Раз в сезон я вывожу людей за припасами, а вам одежду на зиму прикупить не мешало бы. Я сомневаюсь, что костюмы боевого мага и те вещи, что я дал тебе, брат, смогут защитить вас от морозов.

— Всё это, конечно, хорошо, — вновь подала голос чародейка, — но денег на новую одежду лично у меня нет. Перезимую как-нибудь.

— Средства выделены уже, — пожал плечами мужчина, — у отступников есть свои спонсоры и методы заработка. Так что жду вас у дома.

Селадор вздохнул и отложил в сторону книгу, которую по-прежнему держал в руках. Парень посмотрел на соседку, которая мяла в руках фартук и о чём-то размышляла. Эрис вздрогнула и перевела взгляд на друга. Тот в ответ пожал плечами и встал со стула.

Ирвинг действительно ждал беглецов из Кафорда у крыльца. Мужчина, задрав голову, смотрел на серые облака, затянувшие небо, и думал о том, как скоро пойдёт дождь. Невдалеке с ноги на ногу переминалась группа людей. Именно обычных людей. Магов ренегат не собирался тащить в Хабрунг за покупками.

Селадор сошёл первым и дружественно хлопнул брата по плечу, хотя для этого пришлось встать на носочки. Эрис вышла следом, облачённая в чёрно-синюю одежду боевого мага, волосы она убрала наверх.

Холодный осенний ветер попытался сбить девушку с ног, когда ты закрывала дверь. Жалобно завыл, когда не получилось растрепать причёску и вновь толкнул в грудь. Но чародейка этого не заметила, присоединилась к магам.

— Все в сборе. Я открою портал. Он будет активен три часа. Пожалуйста, управьтесь к этому времени.

Селадор нахмурился.

— Всё хорошо? — дёрнула его за рукав рубахи Эрис.

— Дурное предчувствие, — признался маг. — Да и брат чем-то взволнован.

Девушка закусила губу. А ренегат тем временем снял с шеи свой сотхановый кристалл, сжал его в ладони и поднял обе руки к небу.

— Вакту транфер дан! — воздух перед магом дрогнул, пошёл волнами. — Вилаях тубах далам! Руанэ дан!

С неба ударила молния прямо перед Ирвингом. Воздух вздрогнул, застывая овальным сияющим контуром. А внутри клубилось непрозрачное мерцающее свечение.

— Я пойду первым, чтобы предупредить нашего друга, — обратился мужчина к людям. — Возвращайтесь по одному, дабы не пали подозрения на человека, взявшегося нам помогать. Селадор, пойдёшь последним.

Ирвинг замер, а потом сделал быстрый шаг и растворился в сиянии портала.

Увидев, что их предводитель ушёл, люди начали потихоньку подходить к магическим воротам и исчезать в светящемся контуре. Эрис подошла к порталу предпоследней и пошатнулась, как от оплеухи. Носом пошла кровь.

«Какая же сила в этом маге, если он в состоянии создать и поддерживать такое заклинание», — подумала девушка, делая шаг.

Пропали запахи и звуки. Исчез весь мир. Осталась лишь тьма и холод, принявшие человека в свои смертельные объятия. Чародейка почувствовала, как липкий страх хватает её за горло длинными пальцами, а перед глазами пляшут искры.

Но ощущения схлынули так же быстро, как и появились. А мир преобразился. Эрис стояла у высокой перекрученной у корня яблони, землю устилали ковром пожухлые листья, путаясь ещё в зелёной траве. Неподалёку виднелся роскошный особняк, огороженный высоким каменным забором. Через открытые кованные ворота по одному выходили люди, которых чародейка видела всего несколько минут назад в селении ренегатов. У каждого в руках была корзинка или небольшая тележка, которая тарахтела колесиками по гравию. Где они их взяли, осталось для девушки загадкой.

А позади раздался тяжёлый кашель — это Селадор преодолел портал и теперь боролся с рвотными позывами, упёршись руками в колени.

С лавочки, укрытой тенью большой ивы, встали двое. Одного чародейка узнала, это был Ирвинг в кожаной куртке и таких же штанах, заправленных в короткие тёплые ботинки. Рядом с ним шла худая женщина в длинном тёмно-зелёном платье, светлые локоны были собраны в высокую причёску и придавлены миниатюрной шляпкой с вуалью. Правой рукой дама придерживалась за локоть сопровождающего её мужчины, а в левой несла закрытый алый зонт.

— Позвольте представить вас моему другу, — заговорил Ирвинг, стоило паре сократить расстояние. — Это наш помощник в Хабрунге, леди Хейна. Это мой брат Селадор и его подруга Эрис.

Чародейка вздрогнула, впервые услышав, как ренегат назвал её по имени. А у Селадора так скривилось лицо, будто он разом прожевал целую горсть кислой атоки.

— Приятно с вами познакомиться, — кивнула головой девушка. — Друзья мастера Ирвинга — это и мои друзья тоже. Вам всегда будут рады в моём поместье.

Чародейка видела странные взгляды, которое артефактор кидал на Хейну, и не могла понять, в чём дело. Ирвинг тоже это заметил и нахмурился.

— Вам наверняка пора, — не очень-то и дружелюбно продолжила девушка, которую жители Хабрунга звали защитницей города, — не хотелось бы тратить ваше время, друзья.

— Да, вы правы, — улыбнулся Ирвинг, — у нас ещё много дел. Благодарю от всего сердца за помощь, надеюсь, портал вас не сильно потревожит.

— Нисколечко, — ответила на улыбку Хейна, — я замаскирую его иллюзией, так чтобы он был виден только людям, уже единожды через него прошедшим.

— Это очень любезно с вашей стороны, — вновь склонил голову ренегат.

— Рада быть полезной.

Попрощавшись, тройка покинула поместье леди Хейны. Ирвинг вёл магов по широким улицам, проходили они через мосты и площади. Отступник вёл их к кварталу купцов, где за хорошие деньги можно было купить всё, начиная от одежды и заканчивая оружием. Потом резко остановился, повернулся:

— Селадор, откуда вы друг друга знаете?

Артефактор замялся, отвёл взгляд, там увидел Эрис и уставился на носки своих сапог.

Чародейка хихикнула. Это картина старшего и младшего брата развеселила ей. Но родственники этого, кажется, даже не заметили. Потому как Ирвинг продолжал ждать ответа, а Селадор не спешил его давать.

— Говори.

Парень вздохнул и, наконец, встретился взглядом с братом:

— Когда мы попали сюда с Эрис, то не знали в какую сторону двигаться, чтобы искать вас. А с ней я случайно встретился на рынке, тогда я ещё не знал, кто она, даже имени не знал. Она помогла, указала путь, подсказала его.

— Чего она попросила взамен? — продолжал допрос старший из семейства.

Селадор покраснел, тем самым отвечая на вопрос брата. Ирвинг застонал, схватившись за голову.

— Вы переспали?

— Да.

— И ты не спросил её имени?

— Да…

Эрис чувствовала накал, возникший между этими двумя, и ей с каждой секундой становилось всё больше не по себе.

— Идиот!

— Да что не так-то? — вспылил артефактор, повышая голос.

— Она очень давно заключила сделку с демоном, который подливает её жизнь за счёт мужской силы тех, которых она соблазняет под чужой личиной! Спроси ты имя, то тебе ничего бы не угрожало!

Селадор уставился на свою ширинку, пытаясь осознать масштабы катастрофы. Но судя по тупому выражению лица до него смысл слов Ирвинга доходил очень туго.

— Детей иметь не сможешь, — начал ему разжёвывать родственник. — И так не факт, что мог бы. Так и с бабой спать не сможешь!

— Но пока-то могу…

Ренегат завыл, хватаясь за голову и взглядом прося у Эрис помощи. Но та лишь развела руками, не зная, что в таких ситуациях делают.

— И как дальше? — непонятно чему улыбаясь, спросил Селадор.

— Можно просить у неё пощады, но это тебе придётся делать в одиночку, — почесал макушку ренегат. — А, вообще, я никогда не слышал, чтобы демон так просто отпускал жертву. Создатель, чем же ты думал, когда ложился на незнакомую тебе бабу. Пусть даже и божественно красивую!

Артефактор молчал, не зная, что на это ответить. В его голове всё ещё не укладывались вещи, сказанные родственником.

«Я — жертва, — думал парень. — Да не, быть такого не может! Ирвинг наверняка что-то путает! Она не могла связаться с демоном!»

Эрис молчала, наблюдая за мужчинами, и понимала, что совершенно ничем не может помочь другу. Чародейка чувствовала себя виноватой, ведь и из-за неё в том числе Селадору пришлось идти на такой шаг.

— Это был его выбор, — будто подслушав мысли девушки, сказал ренегат, а затем вновь обратился к Селадору. — Как будем возвращаться, я предоставлю тебе возможность поговорить с Хейной. Может, тебе удастся с ней договориться.

— Я не буду ждать, — решил артефактор. — Я пойду к ней сейчас.

Ирвинг не успел ничего сказать, Селадор уже был на том конце площади, а вскоре и вовсе затерялся в толпе.

— И где вы только воспитывались? — удручённо покачала головой Эрис.

— Это твой вопрос на сегодня? — ухмыльнулся мужчина, возобновляя путь к кварталу купцов. За улыбкой он старался скрыть волнение.

— Пусть будет, — пожала плечами девушка, подстраиваясь под быстрый широкий шаг спутника.

Ирвинг хмыкнул, но спустя мгновение заговорил.

— Мы родом из Вастова. Отец всю свою жизнь провёл в одной из каменоломных шахт, а мать пасла овец. Я самый старший ребёнок в семье, потому, когда сказали, что у меня есть предрасположенность к магии, отец пил несколько дней. За что получил шрамы от плети. Видимо, сказалось то, что сотхановые залежи были не так далеко от места, где мы проживали, самого младшего из семьи тоже постигла участь мага. Теперь ты знаешь нашу историю, магессочка.

Её даже не передёрнуло от обращения:

— А сколько вас было? Как ты оказался среди ренегатов? Селадор знал, что ты отступник? Какая разница в возрасте?

— Полёгче, — усмехнулся мужчина, прищуривая глаза, — один вопрос в один день. Помнишь?

— Но это не вопрос, а уточнение!

— Я на свой ответил, — Ирвинг пропустил последнюю реплику мимо ушей. — Вот там лоток с одеждой, хозяйка меня уже увидела, потому получишь скидку. — Эрис почувствовала, как в ладонь уткнулась золотая монетка с вычеканенным на ней двухголовым волком.

Она хотела что-то сказать, но взгляд уткнулся в удаляющуюся мужскую спину.

«Кинул», — подумала чародейка и направилась к указанному ей лотку.

За прилавком, заваленным вещами, стояла худощавая женщина лет пятидесяти. Голову она повязала серым платком, но из-под него кое-где выбивались чёрные с серебристыми нитками пряди. Цепкий взгляд прошёлся по фигуре возможной покупательницы и остановился на монете, которую девушка всё ещё держала в руке.

— Что нужно-то?

«Да, это не платье у модистки заказать по последнему писку столичной моды», — подумала Эрис, пытаясь рассмотреть сваленные в кучу вещи.

— Так что, — поторопила чародейку торговка, поглядывая на подходящую к её лотку пожилую пару постоянных клиентов.

Девушка вздохнула, обдумывая что ей необходимо для зимовки в лесу, и заговорила:

— Две пары тёплых штанов, три шерстяные рубашки и плащ длинный с капюшоном и меховой оторочкой.

Услышав пожелания покупательницы, женщина вытащила из-под прилавка огромный баул, набитый вещами, и с изяществом уличного трюкача выудила из него серые и чёрные штаны из тёплой плотной ткани. Поверх них легла светло-зелёная рубашка со шнуровкой на груди, чёрная тёплая кофта с узкими длинными рукавами и бледно-красная вещь, больше похожая на тряпку. Накрыло покупки длинным чёрным плащом, обитым мехом серого кролика.

— Пятьдесят, — огласила цену торговка и добавила, многозначительно подняв брови: — это с уступкой.

— Благодарю, — Эрис передала женщине в руки монету, — а можно как-то упаковать вещи?

Чародейка не заметила, откуда появился пожелтевший от времени пергамент. А женщина уже мастерски обвязывала свёрток коричневой бечёвкой.

«Да, это не шикарные цветные банты на пакетах от лучших модисток Такота и даже не дорогая зелёная верёвка из цинисты», — мысленно вздохнула девушка.

Торговка содрала с неё ещё десять медяков за упаковку и выдала свёрток. Эрис не успела ничего сказать, а женщина уже была занята новыми покупателями.

Отойдя от лотка, чародейка поняла, что без понятия, в какую сторону ушёл Ирвинг и ждёт ли он её вообще. Вполне вероятно, что мужчина свалил по своим делам и не собирался тратить драгоценное время на ожидание той, которую он зовёт никак иначе, чем магессочкой с сапфировыми глазами.

«Сдались ему эти сапфиры!» — мысленно ругалась девушка, обходя толпу, образовавшуюся вокруг рыбного прилавка.

— Тухлятина! — послышалось сбоку. — Создателя вам в свидетели, за это ещё десять медяков требовать!

— Люди! Что же это твориться-то? — поддержал его второй голос. — Надурить люд простой пытаются!

— Да мы тебя сейчас сами выпотрошим, — подключился третий недовольный покупатель.

А чародейка постаралась как можно быстрее миновать разъярённую толпу и свернула направо. Судя по грохоту, который девушка услышала через мгновение, прилавок с тухлой рыбой таки перевернули.

Она сделала ещё несколько шагов и замерла с открытым ртом.

На деревянном, плохо сколоченном ящике сидел мужчина, которого она знала. Но узнала не сразу. Он улыбался, что делало его моложе лет на десять. Длинные светлые пряди покачивались от лёгкого ветра, время от времени закрывая лицо. Руки были разведены в стороны, пальцы растопырены.

В правой руке горел небольшой магический огонёк, меняя цвет раз в несколько секунд. Он сиял, и Эрис знала, что на самом деле им нельзя обжечься. Пламя ледяное. А над левой ладонью порхали магические полупрозрачные бабочки. Садились на пальцы, шевелили тонкими голубыми усиками. Крылья трепетали на ветру, сбрасывая волшебную пыльцу, зависающую в воздухе сияющим крошевом.

А вокруг мага столпилась малышня. Были тут дети и постарше, наверное, сбежали из-за прилавков, за которыми помогали родителям или мастерам. А были и совсем крохи. Они спотыкались, тянулись за бабочками, падали и вновь поднимались. Девочка в сером платье с большой заплаткой на попе схватила ренегата за прядь волос, которая в лучах светила казалось белоснежной, и что было силы дёрнула.

Одна из бабочек отлетела от мужской руки и, беззвучно хлопая крыльями, умостилась малышке на нос. Та несколько раз моргнула и, напрочь позабыв о мужчине, потянулась пухлыми ручками к собственному лицу.

Мальчишка чуть постарше хватался за штанину и плащ мага, тыкал пальцем в волшебное пламя и улыбался. Языки колдовского огня облизывали его кожу и не обжигали.

Ирвинг поднял голову и встретился взглядом с Эрис. Улыбка до сих пор играла на его губах, а пламя в руке изменило цвет на красный. Детки запищали и кинулись ловить бабочек, которые сорвались с мужской ладони и полетели в сторону таверны с нечитаемым названием.

Потушив ледяной огонь, он встал с ящика:

— Ты справилась?

Эрис кивнула головой и уже открыла рот, но ренегат её перебил:

— Ни слова.

Их путь к поместью леди Хейны пролегал практически через весь город. Шли молча. Чародейка крутила головой, пытаясь рассмотреть всё и запомнить. Всё же Хабрунг отличался от родного ей Такота. Не было тут домов выше второго этажа, никто не украшал ставни росписями и орнаментами. Все здания были серыми и невзрачными, даже на крышах не везде можно было найти петушка или голубя.

«Мрачно, — решила для себя девушка. — Тут очень мрачно».

Но люди, снующие по улицам, будто бы не замечали этого. Они вели себя точно так же, как и их собратья в более красивых местах: смеялись, переругивались, доказывали свою точку зрения. Богатые господа ездили в экипажах, которые занимали большую часть дороги, виляющей между домами и городскими зданиями. Бедняки сидели у канав и просили подаяний, а дети бегали и громко кричали.

Чародейка засмотрелась на стайку ребятни и не заметила, что её спутник резко остановился. Лишь влетев в его спину носом, девушка поняла, что что-то не так.

— Уходим.

Ирвинг быстро свернул в один из переулков, пытаясь сообразить, как им обойти возникшее из ниоткуда препятствие. Его спутница ещё не поняла в чём дело, но старалась не отставать.

Всё встало на свои места, когда за их спинами раздался металлический лязг и грубый мужской голос окрикнул:

— Именем князя Алиана, ни с места! Вы подозреваетесь в использовании магии в стенах Хабрунга без разрешения городских властей. Поднимите руки и медленно повернитесь!

Чародейка услышала тихий вздох ренегата, а потом он первым обернулся лицом к стражникам, которые зажали их в одном из узких переулков.

— Хорошо! Теперь женщина!

Стараясь двигаться как можно медленнее, Эрис повторила движение Ирвинга. Но ни один из них не поднял рук.

— Ты! — глаза усатого стражника полезли на лоб. — Это же та ведьма, которая Гино зуб сломала!

Девушка поймала на себе вопросительный взгляд ренегата, но лишь отмахнулась.

— Взять их! Это маги!

Понимая, что терять нечего, Ирвинг взмахнул рукой. Поток воздуха смёл людей к стене дома. Загремело железо. Те, кто устоял на ногах, кинулись на преступников, выставив перед собой мечи.

— Нет, — предостерёг чародейку мужчина, когда та постаралась произнести заклинание. — Маг только я.

— Хаесус кебатан!

Белый свет вспыхнул прямо перед блюстителями порядка. Они закричали. Кто-то упал на колени. Кто-то завыл о том, что ослеп. А когда свет рассеялся, возвращая мир во власть светила, двух преступников и в помине не было. Лишь два следа в грязной луже говорили о том, что маги тут действительно были и стражникам ничего не привиделось.

— Найти! — фальцетом заверещал капитан подразделения, понимая, что за такой косяк его запросто могут лишить ни то что жалования — головы.

А маги были уже далеко от того переулка. Эрис запыхалась, пытаясь удерживать темп бега и пакет с вещами. Ирвинг фыркнул, завидев страдания девушки, и отобрал свёрток.

— Так кому ты там зуб выбила, магессочка?

— Не выбила, а сломала, — между выдохами проговорила она. — Нам с Селадором надо было попасть в город. А денег не было. Вот и зачаровали мы камень под золотую монету.

Договорить ренегат ей не дал. Перебил громким смехом. Мужчина оперся ладонями о колени и в такой позе хохотал. Он достаточно явно представил себе дельнейшие действия защитника порядка, и эта картинка так и стояла у него перед глазами.

— Я рада, что тебя это позабавило, — огрызнулась Эрис, обходя мужчину и пытаясь понять, в какой стороне расположено поместье леди, которая покрывала отступников и помогала им.

— Направо, — отсмеявшись, помог ей с этим колдун. — Надо найти Селадора и удостовериться, что все люди вернулись в селение. А с тобой весело, магессочка.

Чародейка не успела ничего сказать. Мимо просвистел арбалетный болт и врезался в стену, высекая каменную крошку.

— Случай! — Ирвинг отскочил в сторону, — Тардэ!

Бегущие к ним стражники как-то странно замедлились. Будто не бежали, а шли. Даже волосы и плащи вели себя необычно.

— Идём! — дёрнул отступник Эрис за собой. — Не тормози!

Мимо мелькали дома, площади, мосты. Торговцы что-то кричали вслед двум, уносящим ноги, людям. Погоня отстала. Но Ирвинг не сбавлял темп. На подходе к особняку защитницы Хабрунга колдун накинул на себя и свою спутницу отводяющую взгляд иллюзию. Нельзя было допустить, чтобы Хейну заподозрили в сговоре с ренегатами.

Леди встретила их в сквере, неподалёку от портала, ведущего в поселение отступников. Рядом с ней стоял Селадор. По лицу артефактора было сложно понять, говорил ли он с женщиной о проблеме или поддался искушению вторично.

Хейна тоже ничем не выдавала эмоций. Она улыбнулась запыхавшемуся Ирвингу и Эрис, которая уже думала, что ноги она откинет где-то по пути сюда.

— В чём дело? — нахмурилась колдунья.

— Стража, — махнул в сторону города рукой отступник. — Мы чуть не попались. Но они не видели, куда мы свернули, — поспешил заверить магессу мужчина. — Ты в безопасности.

Морщины на женском лице разгладились, она вновь улыбнулась:

— Вы последние. Всё уже вернулись.

— Благодарим за вашу любезность, — чинно ответил ренегат, переходя на «вы».

Хейна одарила его ещё одной улыбкой и кивнула головой. Вуаль слегка покачнулась и Эрис показалось, что она увидела странный хищный блеск в глазах колдуньи.

Распрощавшись, троица направилась к старой перекрученной у корневища яблони. Ирвинг так и не отдал свёрток с вещами чародейки и нёс его сам. Девушка бросила вопросительный взгляд на Селадора. Она переживала за друга.

Артефактор поймал этот взгляд и широко улыбнулся, демонстрируя практически все свои зубы. Он постарался вложить в эту улыбку всю свою симпатию к храброй боевой магессе. А мысленно парень повторял лишь одну фразу, услышанную от хозяйки этого поместья.

«Жизнь покинет тело, как только сойдёт снег. Я бессильна. Прости».

Глава 23

— А чем отличаются сотханы для магов разных ступеней?

Она задавала вопросы каждый день и каждый день получала на них ответ. И этот раз не стал исключением.

— В основном размером. Чем больше камень, тем сильнее излучаемая им энергия. И тем сильнее маг. Соответственно и жизнь этого колдуна будет продлеваться без дополнительных ритуалов и заклинаний. Если я не ошибаюсь, то тебе удалось разрушить один из самых больших сотхановых кристаллов. В Грамуре их всего было десять, так же, как и магов, достигших первой ступени.

«Разрушила кристалл, убила хозяина, — задумалась Эрис. — Хоть и не умышленно… Какая же участь ждёт меня за это?»

— Я ответил на твой вопрос?

Ирвинг сидел на большом камне. Лес, окружающих двух людей, был тихим и по-зимнему сонным. Снег кружил в воздухе большими хлопьями, садился на траву и не таял. Серое тяжёлое небо наседало на верхушки деревьев, цеплялось за них облаками и осыпало ледяными белоснежными крупицами. Ветра практически не было, и природа напоминала чародейке стеклянный шар с кусками ваты, который уже встряхнули, и теперь искусственный снег оседает на фигурку города, человека или дерева.

— Да.

— Хорошо, тогда продолжим вчерашнее занятие. В этот раз я оберну тебя в невидимый кокон, который не позволит тянуть силу из окружающего мира.

Эрис усмехнулась.

Этому мужчине удалось понять, как работает сила девушки, но причин и границ они ещё не обнаружили.

— Тебе не нужен сотхан, — сказал Ирвинг несколько дней назад, держа её за предплечье. — Потому как энергию на заклинания ты тянешь из окружающего мира. Ты действуешь как кристалл. Как живой, ходячий сотхан. Я хочу понять, что ты ещё можешь.

Она действительно поглощала энергию из окружающей среды. Могла и из кристалла, которым с ней делился ренегат, но особой разницы не было.

— Готово. Давай. Колдуй.

Ирвинг переживал не меньше чародейки. А, может, даже и больше.

Эрис обошла камень, на котором сидел мужчина, пытаясь привыкнуть к новому чувству. Заклинание, что применил на неё отступник, было похоже на тонкую плёнку, корку льда, которая может проломиться от человеческого веса. Было чувство хрупкости и незащищенности. Холода и одиночества. С каждой секундой чародейке всё больше становилось не по себе.

— Мне долго ждать? — поторопил её Ирвинг, напоминая о своём присутствии.

Девушка подняла левую руку. Вывернула запястье, устремив пальцы к земле, и прошептала:

— Торбилом пасуран.

Налетел ветер, взметнул вверх чёрные распущенные волосы чародейки, поднял снежную пыль, закрутился вокруг девушки вихрем. Застонал, завыл, затряс верхушками деревьев.

Указав направление, Эрис отпустила ураган. Воздушный поток зашумел ветвями, попадающимися ему на пути, скидывал с них налипший снег, поднимал с земли ледяную крошку. Закружил в танце небольшую ёлочку и опал. Растворился, как будто никогда не существовал.

Выдохнув, чародейка опустилась на припорошённую землю. Лицо её было бледнее снега, а глаза горели ярким синим племенем. Ренегат соскочил с камня и присел на корточки рядом с девушкой, провёл рукой над её макушкой, что-то шепча. Сняв заклинание, он подал Эрис руку, помогая подняться.

И покачнулся сам.

Через несколько мгновений у мужчины потемнело в глазах. Контуры мира размылись, исказились.

Он рухнул, как подкошенный. Задёргался. Из уголка рта потекла кровь.

Зато чародейка чувствовала себя всесильной. Будто могла мир развернуть и заставить его двигаться в обратном направлении. В первые мгновения она не поняла, что произошло, а потом вскрикнула. Попыталась выудить из воспоминаний нужное заклинание.

— Трантмент, — вскричала девушка, падая на колени и прикладывая ладони к мужской груди. — Случай тебя дери, Ирвинг! Трантмент!

Ренегат вновь задёргался, застонал. Прошло, казалось, несколько часов, и он открыл большие серые глаза. Смотрел на чародейку и не видел. Будто сквозь неё на мир глядел.

А потом пробормотал:

— Впечатляет.

Эрис помогла ему сесть.

— Ты как? Что это было?

— Жив.

Сердце бешено билось в груди, ломало рёбра. Чародейке не удавалось восстановить дыхание. И она повторила:

— Что это было?

Ирвинг усмехнулся, перевёл на неё взгляд:

— Ты меня чуть не убила, магессочка с сапфировыми глазами.

Мужчина с кряхтением встал с земли, отряхнул налипший снег. А затем продолжил:

— Я не ошибся. Ты похожа на кристалл. Ты и есть ходячий сотхан. Тянешь силу из окружения, а если ослабеваешь, убиваешь взрывом человека, которому принадлежишь. Только ты не камень, а я не твой хозяин. Твои силы иссякли, и ты не смогла черпать их из окружающей среды. Потому ты черпнула их из меня. Через прикосновение.

Она слушала его, как заворожённая, наконец осознавая, что с ней происходит. Им удалось понять лишь часть, но и этого было достаточно.

— Прости, — пробормотала Эрис, опуская глаза. — Тебе нужен лекарь.

— Я дойду сам, — отшатнулся от чародейки маг и поковылял в сторону селения.

Девушка вздохнула и не стала спорить. Дождавшись, пока Ирвинг скроется из поля зрения, она залезла на камень, где всего несколько минут назад сидел отступник и магией сформировала первый снежок. Подержав его на расстоянии вытянутой руки несколько мгновений, Эрис запустила им в ствол высокого граба. Снаряд разбился о чёрную кору и застыл белым пятном на шероховатой поверхности. Она сформировала ещё один снежок и запустила следом.

Вскоре весь ствол граба больше напоминал берёзу, чередуя белый с чёрными цвета. А чародейка сидела на камне, обхватив свои колени, и уже не сдерживала слёз.

В доме было тепло. Магическое пламя горело на печи, согревая небольшую хатку, доставшуюся невысокой девушке с длинными светлыми волосами.

Селадор сидел на узкой лежанке и смотрел на то, как Малха набрасывает на своё худощавое, практически девичье тело вязаное платье. Но внешность была обманчива. Хоть и выглядела эта колдунья не старше семнадцати, на самом деле было ей давно за сорок. И была она хитра, как старая лисица.

Потянувшись, показав молодому любовнику себя с лучшего ракурса, она повернулась к магу лицом и чарующе улыбнулась:

— Сегодня было хорошо.

Парень ответил ей на улыбку, но смолчал.

«Хорошо будет до тех пор, — подумал он, — пока снег не сойдёт с этой земли. Не так много времени у меня осталось».

Малха взяла со стола большую иглу и надколола указательный палец. Выступила бисеринка ярко-алой крови. Колдунья что-то прошептала и слизнула её языком. Закрыла глаза от удовольствия и опустилась на лавку, закинув ногу на ногу.

— Запрещённым балуешься, — в шутку укорил её Селадор, поднимая с пола смятую рубаху и накидывая её на тело.

— Кем запрещено? — звонко рассмеялась девушка и вновь наколола палец.

И тогда артефактор задумался.

«Несколько месяцев. В лучшем случае четыре, в худшем — два с половиной. Какая к случаю разница, на что я потрачу последние месяцы своей жизни? Брат был неправ. Я отдал тому демону не своё мужское здоровье, а свою жизнь. И Хейна ничего с этим поделать не смогла. Или не захотела? К Случаю!»

— Ты чего? — как-то странно посмотрела на любовника Малха.

Вместо ответа парень прошептал слова заклинания. Игла выскользнула из женской руки и медленно поплыла по воздуху. Колдунья уже хотела возмутиться о том, что не ему решать, чем она балуется в свободное от ткачества время, но вовремя себя заткнула.

Селадор поймал в руки иглу, прикрыл на секунду глаза, а затем резко всадил её в подушечку большого пальца и повторил слова заклинания, которое всего минуту назад произнесла Малха.

Потекла кровь. Артефактор слизнул её и зажмурился от неестественной сладости. Она ударила в голову, застучала в висках, сердцебиение участилось. По телу разлилось тёплое удовольствие, обвило в кокон.

Светловолосая девушка прислонилась спиной к стене и усмехнулась. Когда-то давно её приговорили к смерти за обращение к магии крови. Но теперь она была свободна и вольна делать то, что ей угодно. А прямо в это мгновение нашла единомышленника. К её глубокому удивлению, парень, пришедший сюда совсем недавно и даже ещё не получивший своего дела, поддержал её странное и несколько дикое увлечение.

Малха встала, подошла к Селадору, села рядом и добавила в предыдущее заклинание силы, чтобы усилить наркотический эффект. Парень улыбнулся и притянул девушку к себе, размазывая кровь из пальца по её груди.

Эрис пригибалась под тяжестью двух деревянных вёдер, в которых плескалась ледяная колодезная вода. Она могла бы переправить их к дому с помощью магии. Но не хотела.

Холодный ветер бил по щекам, оставляя красные пятна на местах ударов. Волосы взлетали смоляной волной к небу, а потом вновь опадали вниз, обнимая плечи и отплетаясь вокруг шеи.

— Эй, соплячка!

У дома, в тени сбросивших листья деревьев стояла высокая женщина, укутанная в длинный серый плащ. Капюшон она сняла, на груди покоилась толстая каштановая коса, словно дикая пустынная змея.

Анен улыбалась. Но улыбка была жутковатой, больше похожей на оскал. Она вышла из-под тени, под подошвой сапог захрустел снег.

— Поговорить хотела.

— Говори, — повернулась к ней лицом Эрис.

Колдунья усмехнулась и шевельнула указательным пальцем. Ведра вылетели из женских рук и окатили ледяной водой девушку. Чародейка прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, постаралась успокоиться. А Анен тем временем заговорила.

— До меня дошли слухи, что ты покусилась на жизнь нашего предводителя, — она растягивала слова, медленно приближалась к Эрис. — А отступники такого не прощают.

Она выкинула руку вперёд.

— Эт фуэра экусо!

— Параесдиум унгар!

Заклинания были произнесены одновременно.

Длинная фиолетовая молния, шипя, преодолела расстояние, метя в промокшую до последней нитки чародейку. Но Эрис успела сложить пальцы левой руки двойной дулей. Разряд молнии врезался в прозрачный защитный кокон и растёкся по нём мелкими извивающимися лучиками.

— Истерихат парисае, — сжав кулак, проскандировала Анен.

Магический щит рассыпался на осколки, те падали на снег и превращались в тонкие струйки дыма.

Беглая боевая магесса княжества Грамур уже была готова ставить новую защиту.

— Остановись!

Голос прозвучал как громовой раскат в ясную ночь. Ирвинг, прихрамывая, спешил к двум колдуньям. Эрис трясло на ледяном ветру, но ноги будто приросли к земле, и она не могла сдвинуться с места.

Анен его будто бы не слышала, с пальцев сорвалась белоснежная стрела.

Чародейка видела, насколько быстро та приближается, и понимала, что не успеет поставить защиту.

То, что произошло в следующее мгновение, никто не смог объяснить.

Заклинание настигло девушку, врезалось в тело. Но ничего не произошло.

Эрис вздохнула от неожиданности. Голова закружилась. Ирвинг что-то кричал, но звуки не долетали до неё. Чародейка видела ухмылку на губах Анен, испуг на лице ренегата и чувствовала огромную силу, которая рвалась наружу. И она не стала её сдерживать.

Огненный вихрь поднялся с земли, охватив обеих девушек в объятия. Одежда и волосы Эрис в момент высохли, Анен кричала. Рубашка на ней уже тлела, плащ висел кусками, коса догорала.

— Остановись! — долетел до чародейки знакомый и уже такой привычный голос. Только не было в нём сейчас насмешки, лишь страх. — Эрис, прекрати!

Она вздрогнула.

«Моё имя, — со скоростью молнии пролетела мысль в её голове, — он назвал меня по имени!»

Пламя танцевало вокруг них, но больше не жалило. Анен хныкала, сидя на горячей чёрной земле. Одежда практически не прикрывала пострадавшее от огня тело.

— Ещё раз ты посмотришь в мою сторону, — заговорила чародейка, не узнавая своего голоса, — и уже никто тебя не спасёт.

Стена пламени опала. Лишь нагретый воздух и выжженная земля говорили о том, что произошедшее не привиделось тем, кто в это время был на улице.

Колдунья вскочила с земли, вытерла лицо чёрными от сажи руками и побежала к лесу. Ирвинг не успел её остановить, но, честно говоря, и не очень-то хотел.

Эрис покачнулась и чтобы не упасть, схватилась за деревце, которое чудом не пострадало в перепалке двух ведьм. Ренегат стоял в нескольких шагах, на лице был написан испуг и что-то ещё. Что-то, что чародейка не смогла понять.

— Что это было?

— Ты назвал меня по имени, — хриплым голосом ответила ему девушка.

— Что это было?!

— Не серчай на неё, — заговорила женщина, не бывшая магом. Она подошла и подняла с земли покрытые копотью вёдра. — Не она виновата, а та вторая.

Ирвинг зарычал, совершенно по-звериному, и зарылся пальцами в волосы:

— Случай! Зачем ты пришла? Почему именно в моём селении? Всё ведь было спокойно!

Девушка грустно улыбнулась, поймав полный ярости взгляд ренегата, а затем рассмеялась. Хохотала долго, до тех пор, пока не скрутило живот и не хлынули из глаз слёзы.

— Что смешного?

Но ответить ей не позволил нарастающий гул. Он в одно мгновение превратился в писк, а потом завыли трубы, установленные на каждом доме. Мимо пробежал мужчина в синем плаще.

— Посланники!

— Нас нашли!

Ирвинг изменился в лице, подскочил к Эрис и схватил её за руку.

А из леса на поляну выехали всадники в чёрных одеждах. Вёл их темноволосый мужчина на смоляном коне по кличке Гром.

Глава 24

Заржали лошади, забили копытами. Мимо всадника в чёрном плаще со свистом пролетела яркая алая вспышка. Нардер удержал коня и направил его в самую гущу сражения. Взмахнул рукой, применяя магию, известную только выпускникам церковных школ. Белый сияющий сгусток, который мог испепелить человека на месте, просто растаял в воздухе.

А женщина, произнёсшая запрещённое заклинание, закричала и кулем осела на землю. Ноги и руки её были связаны сияющими серебристыми верёвками. Он мог бы её убить, разрешение было. Но не видел в этом необходимости. Концы пут тянулись к руке посланника. Но не эта женщина была его целью. Закрепив оковы ещё одним заклинанием, мужчина двинулся дальше.

Кто-то кричал. Мимо пронеслась серая лошадь, вырвавшаяся из коновязи. Горело несколько домов. То тут, то там ренегаты произносили заклинания, а посланники заглушали их проклятие молчанием. Словно большие чёрные хищные птицы, они налетали на отступников и набрасывали антимагические путы.

Но не всем так везло. Кое-где лежали тела, покорёженные или испепелённые. Некоторые были в чёрных одеждах, другие были ренегатами. Кто-то опять закричал. Женщина. Её голос перешёл на визг. Потом на писк. И, наконец, затих.

— Люди! — заорал посланник в тёмно-серой куртке. — Тут есть люди! Аккуратнее! Не калечить их!

Но ренегаты, не бывшие магами, уже избрали свой путь. Засвистел воздух, и в грудь посланнику в серой куртке вонзилась стрела с жёлтым оперением. За ней ещё одна. Люди без магического дара не собирались сдаваться живыми. У них были идеалы и принципы, за которые стоило умереть.

Натягивая тетиву, худощавый парень поймал огненный сгусток в живот. Выплюнул кровь на подбородок и выпустил стрелу. Снаряд сорвался с ложа и, рассекая воздух, поразил ренегата, сражающегося со светловолосой девушкой, которой на вид было не больше семнадцати лет. Только удостоверившись, что стрела поразила цель, юноша упал на землю и залил снег алой кровью.

Малха поблагодарила уже мёртвого парня и кинулась к своему дому. Дорогу ей преградил посланник на огромном чёрном коне. Она видела, как он поднимает руку и знала, что за этим следует, но не могла этого допустить.

Она закричала. Но это был не крик страха или паники. Колдунья взывала к силе. И та отозвалась. Вырвалась из её тела и помчалась навстречу всаднику с обритой на лысо головой. Того просто смело. Выбило из седла и потащило по земле. Мужчина ударился виском о камень, почувствовал, как кровь застывает в венах. Превращается в лёд. Больше он не пошевелился.

Нардер искал её. Ту, что нарушила планы Конклава, Церкви и князя. Но не мог отыскать в этом кошмаре, который происходил в поселении ренегатов. Посланник знал, что она тут. Теперь чувствовал. Ведь он был её Следителем. А потом эту тонкую нить, которая указывала ему путь, будто бы перерезали острозаточенным ножом.

На его коня налетела женщина. Выглядела она ужасно. Раны на теле хоть и были свежими, но нанесены не силой выпускников церковных школ. А это значило, что на неё напали свои. В карих глазах плескалась ненависть и ярость, но направлена она была не на Нардера. Каштановые волосы еле доставали до плеч, острижены были неровно. А потом посланник понял, что они просто сгорели.

— Ты ищешь беглую ученицу!

Она не спрашивала, а утверждала. И мужчина кивнул головой.

«Ренегат, — подумал Нардер. — Почему я её слушаю?»

— Я для тебя её отыщу, но сбереги мне жизнь. Обещай!

Мужчина не мог пошевелиться. Это было не заклинание, а его собственные мысли.

«Я и так рядом, зачем мне её помощь? Не смогу я её от суда защитить. Это обман!»

— Обещай! — Анен вцепилась тонкими длинными пальцами в поводья Грома. — Я найду её и нашего предводителя! А ты не позволишь им меня публично казнить! Обещай! — голос сорвался на фальцет.

И он кивнул.

— Хорошо, — колдунья оскалилась, из разбитой губы текла кровь. — Иди за мной. Я помогу тебе, а ты помоги мне. Иначе тебя настигнет моё проклятие, которое я прокричу перед своей смертью вместо последнего слова.

Нардер почувствовал, как по спине бегут мурашки, но не вздрогнул. Кивнул.

А на другой стороне поселения Ирвинг выбил дверь в дом.

— Селадор! Где ты, Случай тебя дери!

Артефактор перешагнул через тело мужчины в чёрной одежде, под посланником растекалась лужа крови.

— Я слышал крики.

Эрис вцепилась в косяк двери и беззвучно открывала рот.

«Я привела их сюда. Они пришли за мной. Я всех погубила!» — билось в её голове.

— Нужно уходить!

— Ты хотел сказать «бежать», — как-то неестественно усмехнулся артефактор.

Ирвинг не понимал, почему брат медлит. Почему ведёт себя так странно и необычно. Он был сам на себя не похож.

— Хорошо. Идём, — Селадор взял с лавки тёплую кожаную куртку, доставшуюся ему от родственника, и вышел на улицу.

Снег, устлавший землю, был весь истоптан, изрыт. Дома на противоположном краю селения горели. Кто именно их поджёг останется загадкой. Возможно, это было чьё-то неаккуратно брошенное заклинание.

Кричали люди, сверкала магия, ржали лошади.

— Идём! — Ирвинг указывал в сторону леса.

Селадор усмехнулся и повернулся к брату спиной.

— Что ты, Случай дери, делаешь?! — гаркнул ему в ухо ренегат, резко разворачивая за плечо.

— Хочешь бежать — беги, — наклонив сторону вбок, проговорил артефактор. Глаза его блестели.

Недоумение отразилось на лице отступника.

«Он что, под наркотиком?» — успел подумать мужчина.

Селадор скинул его руки с плеч:

— Тебе есть кого спасать. Мне тоже. Это моё последнее слово.

Он сорвался с места и побежал к одному из догорающих домов. Это был дом Малхи.

— Мы не можем его так просто оставить! — воскликнула Эрис.

— Он сделал свой выбор, — тихо проговорил Ирвинг, опуская глаза. — А с выбором свободного мага стоит считаться.

Парень бежал, не чувствуя ног. Мимо мелькали горящие дома, скачущие лошади и тела. Сложно было определить, кто из них мёртв, а кто связан с помощью антимагии. Но это мало интересовало Селадора.

Он видел, как хрупкую светловолосую девушку подкидывает в воздух, а затем прикладывает о землю заклинание одного из посланников.

Селадор завидовал брату, который нашёл свой смысл жизни в синеглазой чародейке. Он завидовал, несмотря на то, что у него была она. Та, кто его понимал. Она была той, что принимала его таким, какой он есть. А теперь…

Женское тело с грохотом упало на землю. Шея была вывернута под неестественным углом, глаза стеклянные.

Теперь её уже не было.

Завыв, как раненый зверь, Селадор поднял руку. Посланник, исполнивший приговор, вынесенный много лет назад, повернулся в его сторону.

— Она погубила три деревни. Выпустила их кровь для призыва демона, — высоким голосом проговорил он, будто оправдывался.

Но магу было всё равно, его дни и так были сочтены. Он поднёс правую руку к лицу и одним движением зубов разорвал себе вены на запястье. Потекла тёмно-красная кровь, пачкая рукава рубахи и снег под ногами.

Мужчина, исполнивший приговор, вынесенный Конклавом, не успел.

Селадор сложил руки замком, вогнув мизинцы вовнутрь, и растопырил большие пальцы. Слова звучали шипением жира, который капал на раскалённые поленья. Кровь лилась из открытой раны, напитывая заклинание мощью.

Посланник пошатнулся и закричал. Зрачки закатились, изо рта пошёл дым. А артефактор не останавливался. Он резко развёл руки в сторону и довершил начатое.

Снег растаял в одно мгновение, утопив округу в клубах пара. Лошади, испугавшись, начали отступать, скидывать с себя людей. Ренегаты, почувствовав силу собрата, вновь ринулись в бой.

Мир погряз в криках, стонах и смехе. Но ничто не длилось вечно. Из-за действий Селадора почти всем не связанным антимагией ренегатам придётся умереть.

Ирвинг бежал через лесной бурелом. Клял себя за то, что не смог раздобыть лошадей и за то, что бросил брата. Он почувствовал, когда Селадор воззвал к магии крови. Теперь он жалел о многом, но уже ничего не мог исправить. Мог только помешать Конклаву воспользоваться необычайным скрытым потенциалом девушки, которая не отставала от него сейчас ни на шаг.

Эрис запыхалась, цеплялась за корни и ветки, которые так и норовили подставить подножку. Но ни разу не упала. Содрала кожу на руках о ствол дерева, через который пришлось перелазить. Молчала.

А потом Ирвинг покачнулся. Его брат погиб. Эрис поняла всё без слов.

«Селадор! Почему? — она мысленно бичевала себя. — Ты не должен был! Это всё из-за меня! Я должна была выйти к ним и сдаться! Тогда все бы выжили!»

— Никто бы не выжил! — в очередной раз этот отступник продемонстрировал умение читать мысли. — Хватит! Нужно уходить!

— Подожди, — она остановилась, привалилась к дереву спиной, — они всё равно нагонят. Нашли селение, перебили всех.

— И они потеряли многих, — кровожадно усмехнулся ренегат. — Мои люди знали, на что шли. Но сейчас мы были не готовы. Бои должны были развернуться к весне.

— Иди. Я постараюсь спасти хотя бы тебя.

— Меня? — удивился отступник. — Того, кто приходил к тебе в кошмарах с детства? Ты хочешь спасти ренегата и отдать в руки Конклава ту силу, что скрываешь в себе? Магессочка, да ты ненормальная!

— Тогда убей меня! — расставив руки в стороны, закричала она. — Ты ведь об этом думал всю дорогу? О том, как бы не отдать оружие в руки врага? Так не отдавай! Убей меня! Пусть жертвы твоих людей не будут напрасны!

Он рассмеялся. Запрокинул голову назад, издавая клокочущий смех. А она злилась. Злилась на него, себя, Селадора, весь магический мир и на Конклав.

Кусты затрещали. Первой в их поле зрения попала Анен. Женщина шла медленно, покачивала бёдрами, слово соблазняла. А за ней на своих двух вышел мужчина с короткими чёрными волосами.

— Нардер, — выдохнула чародейка, отступая от дерева.

Ирвинг поднял руки, готовясь напасть первым. Не позволить посланнику заглушить его магию. Главное было улучить момент.

— Глупый-глупый мальчик, — усмехнулась колдунья, глядя на бывшего любовника. — Как женщину выкинуть из сердца, так легко. А как её подарок, так не смог. И даже магию слежения не почувствовал.

Ренегат выругался, клял себя за глупость. А затем одним движением сорвал с шеи один из двух шнурков. Железный кулон в форме полумесяца упал на снег. Больше она не могла его отследить.

Этого времени хватило для того, чтобы Нардер щёлкнул пальцами. Светящиеся серебристые путы овили лодыжки мужчины. Ирвинг потерял равновесие и упал на снег. От прикосновения антимагии у него пропала добрая половина сил.

«Я не чувствую свой сотхан, — подумал он. — Я потерял с ним связь».

— Прекрати! — Эрис выставила перед собой руки, между ними искрилась белоснежная ветвистая молния.

— Нет! В этот раз ты от меня не уйдёшь!

Верёвка, глушащая магию, скользнула по правой ноге чародейки вверх. Но та лишь фыркнула и оттолкнула от себя молнию. Посланник погасил её до того момента, пока разряд достиг цели.

— Ты необычнее, чем я думал, — хищно усмехнулся мужчина, невольно вспоминая их поцелуй за дверью банкетного зала школы Кафорда. — Но и у меня есть на тебя управа.

На снег перед девушкой упало два предмета.

Эрис почувствовала, как удавка затягивается у неё на шее.

Ирвинг тем временем смог освободиться из магических пут и оказаться за спиной чародейки.

— Мне потребуется твоя помощь, — шепнул он ей на ухо, готовясь использовать самое сильное заклинание в своей жизни.

— Нет! — она отскочила от него, как ошпаренная.

Упав на колени, девушка загребла руками снег. На ладонях остался лежать небольшой кожаный кошель, вышитый бисером и самоцветами неумелой детской рукой. С него свисал ажурный золотой браслет.

— Что с моими родителями? — прошипела она, чувствуя, как сила сливается с яростью и ищет выход.

Глава 25

Зала, казалось, сверкала. Сияла богатством и украшениями. Толстые колонны тёмно-коричневого окраска были украшены узорами цветов и завитками вьющихся растений. На потолке красовалась фреска, изображающая огромный фрегат, бороздящий высокие волны. На рифах сидели ундины и русалки, подбрасывали морские капли большими хвостами, которые покрывала крупная рыбья чешуя, и улыбались. А корабль, гонимый ветром, не сбивался с курса, не отвлекалась команда на пышногрудых красавиц с зелёными и светло-голубыми волосами. Ничто не могло помешать кораблю с большой статуей льва на носу.

Пол устилала мелкая мозаика, складывающаяся в рисунок. Но человек, шедший по ней, не смотрел под ноги. Не видел он символов княжества и Церкви, не обратил внимания на здание, похожее на то, в котором собирался Конклав. Нардер смотрел только перед собой.

А и там было на что посмотреть. У дальней стены зала расположилось два белых трона на высоких пьедесталах. Спинки, инкрустированные алмазами и обитые белым золотом, сияли как роса в первых лучах светила. Одно белоснежное кресло пустовало, на втором восседал князь Алиан собственной персоной.

Мужчина закинул ногу на ногу и покачивал ею. Начищенный до блеска носок сапога ловил косые лучи светила, просачивающиеся через большие витражные окна, и запускал их зайчиками в сторону бороздящего волны фрегата. Князь Грамура сложил руки на груди и рассматривал собственные кольца, не обращая внимания на идущую к нему процессию.

По бокам от белых престолов располагались два чёрных кресла. Но в отличие от тронов князя и княгини, места княжича и княжны не имели возвышения. Риел откинулся на простую, ничем не украшенную высокую спинку и с презрением смотрел на людей, приближающихся к ним. Дрози разглаживала складки на молочно-белом платье с голубыми вставками на рукавах и чему-то улыбалась.

Процессия из десяти человек остановилась в нескольких шагах от правителя, люди стали на одно колено.

Герольд стукнул тонким посохом о мозаичный пол и высоким голосом известил:

— Прибыли посланники Церкви с важным докладом.

Алиан встал с места, не позволив глашатаю продолжить заготовленную речь.

— Сегодняшний день начался с чудесной новости. В мой дворец прибыл первый чародей Гласием и известил меня о том, что в скором времени все наши планы будут приведены в действие. Это ли не прекрасно! А с чем пожаловали ко мне выпускники церковных школ?

Нардер, все ещё стоя на одном колене, поднял голову:

— Миссия, возложенная на наши плечи, была выполнена, Ваше Высочество. Убежище ренегатов найдено и уничтожено. Выжившие взяты в плен и привезены в столицу для публичной казни.

— А девушка?

— Захвачена и привезена со всеми, — покорно ответил Нардер, опуская взгляд.

— Действительно, день наполнен превосходными новостями, — расплылся в улыбке князь. — Какие были осложнения, посланник?

— Всё прошло гладко, Ваше Высочество. Погибшие в битве с отступниками знали, на что шли, и не держали ни на кого зла и обиды. Такова наша сущность.

— Прекрасно, — подал голос мужчина, которого до этого никто не заметил.

Алиан был недоволен, что его перебили, но виду не подал. Ведь перебил его никто иной, как первый чародей Грамура, глава Конклава, маг, взявший себе имя Гласием.

— Это очень хорошая новость, посланник Нардер, — улыбнулся мужчина с зализанными назад белоснежными волосами. — В каком состоянии девушка?

— Жива и здорова, — ответил выпускник церковной школы, удивлённый тем, что первый чародей запомнил его имя. — Она прибыла в Такот по своей воле, лишь стоило ей узнать, что родственники её находятся в гостях у великого князя Алиана.

— Время, которое они будут гостить у меня, будет недолгим, — жестоко усмехнулся правитель. — Но насколько быстро пролетит этот короткий миг тоже зависит от этой девушки.

«Они всё равно умрут, — понял Нардер. — Как бы ни повела себя Эрис, её родители всё равно будут убиты этим человеком. Не понимаю я её. Тогда, в лесу, она могла спасти и себя, и того мужчину. Ей ничего не стоило убить меня. Но она сдалась. Она поступила ровно так, как предрекла Тенебрис».

— Я слышал, что посланникам удалось захватить предводителя небольшой группки ренегатов и доставить сюда живым. Это так?

Посланник встретился взглядом с князем:

— Да, это так, Ваше Высочество.

— Прекрасно. Наградите этого посланника. Ваше имя войдёт в историю, Нардер. Вы сделали слишком много для Грамура, я постараюсь отплатить вам по достоинству.

От услышанных слов посланнику стало не по себе. Будто не похвалил его правитель, а смертный приговор подписал. Но, как и требовал того этикет, Нардер приложил кулак к сердцу и проскандировал:

— За князя и Конклав жизнь и честь!

— Приведите пленников. Я хочу видеть предводителя и необходимую нам женщину! — отдал приказ князь и вернулся на своё место.

Выпускники церковных школ во главе с Нардером заняли места у одной из колонн и замерли, словно статуи.

Двустворчатые высокие двери в тронный зал распахнулись. Вошло с десяток стражников в темно-зелёной форме. Звуки шагов казались громовыми раскатами в тишине, возникшей в помещении. Собравшиеся даже не сразу заметили, что в центре идут двое. Высокий мужчина со светлыми, практически серыми, волосами, достающими до лопаток и невысокая девушка с локонами цвета вороного крыла.

Стражники расступились, стоило им дойти до середины залы, стали полукругом вокруг пленников. Вот только не выглядели они заключёнными. Мужчина смотрел на князя с вызовом, хоть и были стянуты его руки магической, сияющей серебром, верёвкой, а на шее сомкнулся обычный железный ошейник с длинной цепью. Конец цепи сжимал в руке широкоплечий стражник, готовый в любой момент остановить ренегата.

Движений девушки ничего не сковывало. Не было на руках и ногах пут, не сдавливали шею кандалы. На лице застыла маска презрения.

Алиана охватила волна ярости, когда он увидел двух преступников, которые не чувствовали себя таковыми. И он решил любыми способами стереть с лица захваченной отступницы эту безмятежность и спокойствие.

— Гостей пригласите, — тихим шелестящим голосом попросил князь стражников.

На ренегатов он не обратил внимания, продолжал рассматривать свои перстни с большими драгоценными камнями. На указательном пальце поблескивал зелёными всполохами прозрачный самоцвет. Это был сотхан, лишившийся своих сил. Алиан до сих пор помнил, сколько усилий ему стоило выпросить у магов этот камень, и очень гордился собой. Часами мог любоваться необычным и таким могущественным артефактом, хоть и не было в нём больше магической силы.

Двери вновь распахнулись. В этот раз стражи было меньше, ведь вели они не преступников, а гостей самого князя Грамура. Хоть двое людей и гремели толстыми цепями, сомкнувшимися на кистях и лодыжках, они были приглашены самим правителем в его имение.

Мужчина поддерживал невысокую женщину за локоть, насколько ему это позволяли кандалы. Тива спотыкалась, голова её была опущена, на щеке расцвёл фиолетовый синяк. В каштановые, рассыпавшиеся по плечам волосы проникло серебро, украшая женскую голову богатством. Джеймусд выглядел не лучше жены. Первый купец Такота хромал на правую ногу, нижняя губа распухла и до сих пор кровоточила, а некогда чёрные волосы стали практически белыми. Изменения не произошли только с глазами.

Нардер теперь понимал, в кого пошла Эрис.

Ярко-синие глаза главы семейства Кьюнте горели огнём. Джеймусд не скрывал ненависти и презрения, испытываемого к князю, и демонстрировал это всеми возможными способами. Получив тычок по рёбрам, он скривился, но глаз не опустил.

«Сломаны, — с одного взгляда понял посланник. — У него сломаны рёбра. Два или даже три».

Гости остановились сбоку от пленников. Стражники дёрнули их за цепи, заставляя стать на колени. Тива тихо застонала, Джеймусд лишь скривился, прикусив изнутри щеку.

— Добро пожаловать, уважаемые гости. Рад видеть семью Кьюнте в полном составе. Рад, что все вы приняли моё приглашение, — князь говорил медленно, отмечая как бледнеет Эрис при взгляде на родителей.

Не заметил Алиан лишь того, как сжались её кулаки и вспыхнули яростью глаза. Ирвинг поджал губы, он видел перемены, произошедшие с девушкой, и они ему не нравились.

— Сегодня вы воссоединились под крышей друга, и за это надо выпить, — мужчина принял из рук слуги кубок и за один глоток осушил вино, которое в нём плескалось. Утерев рот салфеткой, Алиан вновь устремил взгляд холодных бирюзовых глаз на Эрис. — Я думаю, ты рада, дитя, что я организовал встречу с родственниками. Увы, в следующий раз вы увидитесь не так скоро.

Чародейка прожгла его взглядом и медленно двинулась к родителям. Дорогу ей преградил один из стражников. Девушка чувствовала его страх, всё же он посмел стать на дороге ренегата. А отступника не сдерживали ни путы, ни клятвы.

— Пропустить! — холодно бросил князь.

Эрис обошла стражника и приблизилась к родным. Тива подняла на дочь заплывшие кровью глаза. В них стояли слёзы.

— Мама, — девушка сделала ещё один шаг и заключила мать в объятия.

Та вздрогнула, но не отстранилась. А потом тихим хриплым голосом спросила:

— За что ты так с нами?

Чародейка сделала шаг назад:

— О чём ты, мама?

— Зачем ты нас так подставила, дочь? — спросил у неё человек, которого она называла отцом.

Алиан наблюдал за происходящим и кривил губы в усмешке. Изначально ему предлагали магией подкорректировать сознание семьи Кьюнте, но он отказался. И не прогадал. Пыточные камеры сделали все и без волшебства. Он лишился дела и дома, а она — семьи. Этого было достаточно. Осталось сломить последнюю из этого небольшого рода. И начало для этого было положено.

— Я никогда… — начала было Эрис, но осеклась, поняв, как смотрят на неё родители.

«Как на выродка, — подумала она. — Ренегата».

— Простите, — она опустила глаза, и тогда Ирвинг увидел, как в них потухло желание сопротивляться.

«Нет, магессочка, — мысленно запричитал отступник. — Ты не должна сломиться. Не должна поддаться князю!»

— Раз эта душещипательная сцена подошла к концу, — вновь заговорил правитель, не удосужившись стереть ухмылку с лица, — то стоит поговорить и о будущем. Для предводителя ренегатов судьба ясна, как день. Вначале пыточная, ведь нам нужны сведенья, а потом плаха.

Ирвинг выдержал взгляд Алиана. Ни один мускул не дрогнул на лице отступника. Он знал, на что шёл.

— А вот с вами, ученица Эрис, ситуация выходит многим сложнее, — он выдержал паузу, стараясь растянуть удовольствие, которое доставляла ему эта сцена. — Ваши родственники не желают покидать мои владения, а я не вправе выгонять гостей. Это ведь некрасиво. Я прав?

Алин будто бы ждал, что ему ответят. Но повисла тишина, нарушаемая лишь всхлипами Тивы, которая сама себя ненавидела за отвращение к собственному ребёнку.

— Но мы найдём компромисс, я прав, ученица Эрис?

Девушка всё ещё смотрела на родителей. Сердце в груди предательски сжималось, на глаза наворачивались слёзы.

«Отступники не плачут!» — одёрнула она себя.

— Я вас не предавала, — сказала чародейка шёпотом, но родители её услышали. А потом повернулась к Алиану. — Чего желает от меня Великий Князь, будущий император Грамура?

Мужчина рассмеялся. Его позабавило подобное поведение человека в ситуации, когда смерть была бы лучшей наградой.

— Отныне и до конца своих дней ты, девочка, будешь служить во благо Грамура, — уже без тени улыбки проговорил Алиан. — И тебе придётся принести клятву прямо здесь и сейчас. Чем сильнее будет твоё желание, тем дольше твои родственники прогостят в моём имении. Слово правителя Грамура.

«Не смей!» — мысленно завопил Ирвинг, понимая, чего именно добивается Алиан.

Эрис встретилась с ним взглядом и почти сразу его отвела. Чародейка сделала шаг в сторону правителя и стала на колени. Зашуршала ткань.

— Я клянусь служить во благо княжества Грамур и ни при каких условиях не предам свою Родину.

— Ученица Эрис с этого момента становится собственностью Конклава, такова воля князя, — усмехнулся Алин, приняв слова девушки и подтвердив их.

Тива и Джеймусд опустили взгляды. Нардер склонил голову набок, было сложно прочитать по его лицу эмоции. А вот ренегат открыто показывал отвращение и ненависть. Настолько открыто, что стражникам пришлось применить силу, чтобы Ирвинг не вмешивался в происходящее.

Девушка встала с колен и одарила правителя широкой обезоруживающей улыбкой.

— Проводите гостей в их покои.

Глава 26

Где-то капала вода. С тихим шелестом по камням сновали крысы, переплетались хвостами, но двигались беззвучно, не пищали. Местные хищники ждали пока можно будет урвать кусок добычи. Но пленники самого князя Грамура были ещё в состоянии отпихивать их ногами.

Эрис сидела на невысокой каменной лавке, вбитой в стену, и прислонилась спиной к холодным склизким камням. Ей не было дела до того, что она запачкает светло-зелёную рубашку о слизь и грязь, скопившиеся тут за века. Холод проникал под одежду, ласкал кожу, вызывал мурашки. Но и до этого ей не было дела.

«Они не были под заклятием, — думала чародейка, опустив голову, — я бы почувствовала это. Они винят меня. Случай! А ведь родителя правы! Это всё из-за моей непокорности! Останься я в Кафорде, всё было бы по-другому. Селадор остался бы жив, ректор тоже. А мы все не были бы пленниками Алиана. Нардер продолжал бы за мной следить… Нардер. Предатель! — она мысленно себя одёрнула. — Он всего лишь делал свою работу. Скорее всего, и ему или его близким угрожали расправой. Грамур. Прекрасная империя выйдет. А меня в любом случае передали бы в руки Конклаву…»

— Эрис, — из-за стены, к которой она прислонилась, послышался стук. — Эрис!

Чародейка вздрогнула, узнав голос. Он второй раз в жизни обратился к ней по имени.

— Что? — голос осип и хрипел.

— Ты как?

Она громко вздохнула и подняла взгляд к потолку, который терялся во мраке:

— Запуталась.

— Поговори со мной. Считай это последней моей просьбой перед смертью.

— Я могу разорвать твои путы? Я ведь могу сейчас спасти нас…

— Можешь, — ответил Ирвинг, — но не нужно. И нет, я не хочу умирать. Ты принесла клятву.

Девушка усмехнулась:

— Ты так и не понял, да? Я принесла её не князю, а княжеству. Потому я могу сейчас вынести эту стену, решётку и разорвать твои путы.

Ренегат рассмеялся:

— Можешь, но твоих родителей убьют. Ты ведь именно из-за этого сдалась. Ты хочешь спасти их, пусть и собственной жертвой.

— Я могу помочь сбежать тебе.

— Ты хочешь, чтобы я бросил тебя одну? Нет уж, магессочка с сапфировыми глазами. Не после всего, что произошло.

— Ты винишь меня, — она не успела договорить.

Ирвинг с той стороны ударил кулаком по стене, загремели цепи:

— Нет! Я бы поступил на твоём месте так же! Если тебе есть за что бороться, значит ты жив!

Она вздрогнула, но молчала. Его голос успокаивал, поддерживал.

«Давно такого не было, — подумала Эрис. — Да уж, самое время!»

— Ирвинг? — позвала она.

— Да?

— Прости меня.

— За что?

— Я предала ренегатов.

Мужчина рассмеялся. Девушка слышала, как звенят кандалы от судорог, которые его сотрясали. А Ирвинг продолжал хохотать. Звуки отбивались от высоких голых стен и заполняли собой всё пространство.

— Ты, — выдавил он, отсмеявшись, — предала отступников. Ты сама себя слышишь?

— Малое зло, — Эрис сама не заметила, как улыбнулась, — мне оно стало ближе.

— Как ты пришла к этой мысли? — уже серьёзным голосом спросил у неё пленник из соседней камеры.

— Жизнь — петляющая дорога, на которой я заблудилась, — прикрыв глаза, ответила чародейка. — Я до сих пор не понимаю умом, что верно, а что нет. Не вижу глазами, где зло, а где добро. Но нечто другое, то что я не могу объяснить словами, подсказывает мне, что рядом с тобой, в том селении, я наконец-то обрела дом.

Он молчал. Не знал, что ответить. Не знал, как поступить. Эта девушка ворвалась в его жизнь вихрем и перевернула всё кверху дном. Но этот бардак был тем, о чём он мечтал.

«И мне это нравится, — подумал Ирвинг. — Я сижу в клетке князя, в ожидании пыток и казни и думаю о том, что рад такому раскладу. Спутала же ты мне карты, Эрис».

— Ирвинг, — обратилась к нему девушка, — что случилось между тобой и Анен?

— Почему тебе это так интересно?

Она замялась на мгновение:

— Что могло произойти между людьми, чтобы один из них сдал другого врагам?

— Это твой вопрос на сегодня? — хохотнул мужчина.

— Да.

— Маги не могут иметь детей, — вздохнув, заговорил ренегат, — бывают лишь редкие исключения. И мы стали им.

Эрис закусила губу, в памяти всплыло воспоминание из Хабрунга, где отступник развлекал простых городских детишек магией.

«Тогда он был счастлив, — подумала девушка. — Таким, как тогда, я его больше никогда не видела».

— Но Анен приняла решение за меня. Она убила нашего ребёнка, а вместе с ним погибла и моя любовь к этой женщине.

Чародейка поймала себя на мысли, что ей в принципе неприятно слышать от этого мужчины о другой женщине. Но потом она одёрнула себя, ведь он просто отвечал на её вопрос, как делал это каждый день после того решающего разговора.

— Я ответил на твой вопрос?

— Почему она так поступила?

Послышался тяжёлый вздох, а затем Ирвинг ответил:

— Если бы я знал, магессочка, если бы я только знал.

В тишине, образовавшейся в темнице князя, было слышно лишь дыхание двух узников и шелест крысиных хвостов.

— Они будут ставить над тобой эксперименты, — сказал мужчина.

— Я знаю, — чародейка сжала кулаки. — Ты мне веришь?

— Ты что-то придумала?

Девушка не ответила, опустила взгляд.

— Эрис, — вновь позвал её по имени ренегат, — я помолюсь Сэлис за тебя, пусть присмотрит и осветит твой путь. Ходить во тьме опасно.

— Сэлис, — хмыкнула она, — даже не Создателю?

— Я никогда не признавал той версии, что предложила Церковь, — пожал плечами Ирвинг, хотя собеседница и не могла этого видеть.

— Спасибо.

Они молчали. Где-то вдалеке капала вода. Было сложно определить, какое сейчас время суток. Эрис уже хотела вновь заговорить с Ирвингом, когда вдалеке послышались шаги.

«Видимо, за мной, — подумал ренегат, мысленно подготавливаясь к пыткам. — Я ничего им не расскажу».

Но посетитель остановился у камеры Эрис. Чародейка подняла взгляд и встретилась с яркими зелёными глазами. Лицо Нардера словно было выточено из камня. Она приподняла брови в немом вопросе.

Посланник вытащил из-за пазухи небольшой свёрток и кинул его на пол. С глухим звоном подачка упала на камни.

— Что это?

— Тебе это может пригодиться, — размыто ответил мужчина. — Я думаю, что ты найдёшь ему применение.

— Постой, — окликнула его чародейка, когда Нардер, хлопнув плащом, повернулся спиной и уже собирался уходить.

Посланник замер на мгновение, а потом двинулся в сторону выхода, будто не услышал просьбы девушки.

Эрис встала с лавки и подошла к решётке. Длинный узкий коридор освещало всего несколько масленых ламп, вставленных в небольшие ниши. Одна из них была как раз у камеры чародейки. Девушка присела на корточки и отогнала слишком наглую крысу от свёртка, обвязанного дорогой зелёной верёвкой из цинисты.

Вернувшись на лавку, она развязала узел и развернула шуршащую обёртку из серого материала. На ладонь выпал небольшой стилет с тонким серебристым лезвием и простой, ничем не украшенной деревянной ручкой.

— Что он принёс? — аккуратно спросил из-за стены Ирвинг. Он помнил, что именно этот посланник отдал Эрис вещи родителей. И именно он каким-то образом обнаружил скрытое от глаз мира селение ренегатов.

— Он принёс смерть, но только мне решать, чья она будет, — ответила чародейка.

Девушка провела пальцем по холодному гладкому клинку и представила, как вгоняет его себе под сердце.

«Нет, — одёрнула она себя, — если бы он желал моей смерти, то сделал бы всё иначе. Эта смерть не моя. Я держу в руках чужую гибель».

Нардер вышел из темницы князя и обернулся. За ним никто не следил, и это было на руку. Стараясь не привлекать лишнего внимания, мужчина поднялся по ступеням широкой винтовой лестницы и открыл дверь в свои покои, выделенные им самим Алианом. Правитель настоял на том, чтобы посланник и Следитель Эрис задержался. Нардер улыбнулся, пока всё шло по плану. Оставалась лишь самая малость.

Маг взмахнул рукой, покрывая свои покои заклинанием. Только тогда засиял обод портала, подул холодный зимний ветер, разбросал листы, сваленные на столе. Из мерцающих магических врат вышла фигура, закутанная в большой чёрный плащ. Она скинула капюшон.

Поправив длинные светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, Хейна заговорила:

— Приветствую, Нардер. Какие новости?

Посланник улыбнулся и протянул девушке один из наполненных красным вином кубков:

— Увы, Селадора мы не спасли. Твоё письмо пришло с небольшим опозданием.

Защитница Хабрунга печально вздохнула. Ей нравился юноша, и она корила себя за то, что пошла на поводу у демона, с которым заключила договор.

— Жертвы всегда были.

— Мы стремимся к тому, чтобы их было как можно меньше, — качнул головой посланник, делая глоток из своего кубка. — Какие новости?

— Нам нужно ещё немного времени. Ты передал ей?

— Да.

— Я вижу, что ты не понимаешь, — нахмурилась Хейна. — Просто выполняй поручения.

— Она выживет?

Женщина отвела взгляд.

— Ответь!

— Должна, — ободряюще улыбнулась защитница Хабрунга. — Ирвинг понял, как вы их нашли?

— Не знаю.

— В принципе, это и неважно. Чуть позже тебе придётся ему об этом сообщить.

— Меня посвятят в планы? — без особой надежды спросил посланник.

— Выполняй свою роль, — осадила его Хейна. — Твоя задача помочь нам, и пока что ты с этим прекрасно справлялся. Были промахи, но мы это спишем на то, что ты не хотел лишиться головы. Все мы знаем, каким бывает князь и те, кто им управляют. Будь осторожнее.

Нардер не успел ответить. Женщина взмахнула рукой и исчезла в сиянии портала, оставляя его в одиночестве.

Посланник вздохнул и осушил кубок. На столе лежала пухлая тетрадь, прошитая толстыми нитками. Мужчина взял её в руки и пролистнул. Записи, выведенные тонким, наклонённым в правую сторону почерком, замелькали перед глазами.

Он натолкнулся на последнюю, там было его имя.

«Она вспоминала обо мне, — подумал мужчина. — Стою ли я этого? Двойной агент Нардер, посланник и ренегат. Два в одном!»

Ему стало противно от самого себя. В кубок полилось вино, наполнило его до краёв. Мужчина выпил залпом, практически не чувствуя вкуса.

«Дело осталось за малым, — подумал он. — Нужно ещё немного времени, и тогда всё встанет на свои места. Надеюсь, что ты меня простишь, Эрис. Твоё рождение очень сильно повлияло на всё магическое сообщество. Извини нас за то, что твоя жизнь стала такой».

Посланник вернул дневник ученицы школы Кафорда на место и подошёл к окну. За прозрачным толстым стеклом порхали большие белые снежинки, пряча округу от взглядов людей. Где-то там должны гореть огни Такота, который продолжал жить бурной насыщенной жизнью. Ещё никто из людей не знал, какие перемены произойдут в ближайшем будущем и какие последствия они за собой повлекут.

Даже Нардер ещё смутно представлял себе то, что в скором времени произойдёт. Но мужчина выбрал свой путь и свою цель, от которых он не отказался бы и под страхом смерти.

А снег падал из серых пушистых облаков, устилал землю тёплым белоснежным покрывалом. Надевал на дома тёплые шапки, укутывал деревья в мягкие шубки и заметал следы женщины, которая предала ренегатов только для того, чтобы в конце концов их спасти. А снег всё падал, запутывая людей всё больше, и никто из них уже не был уверен, что действует правильно. Никто, кроме девяти оставшихся первых чародеев. До глобальных перемен оставалось не более суток.

Нардер отошёл от окна, поставил кубок на стол и с тихим вздохом опустился в глубокое кресло. Несколькими словами он зажёг оранжевое пламя в большом каменном камине и прикрыл глаза. Мужчина улыбался, сам того не замечая. И впервые за всю свою не такую уж и долгую жизнь он понимал, что делает всё правильно. Впервые он чувствовал себя свободным, таким, каким и должен был быть. И пусть люди зовут его отступником или ренегатом, каждому в этом мире пришлось выбрать сторону и идею, за которую стоило умереть.

Глава 27

Через несколько часов после того, как чародейка получила кинжал, за Эрис пришли. Ирвинг из-под бровей следил за тем, как девушку выводят из камеры двое широкоплечих стражников в полном обмундировании. Они держались от неё на расстоянии, подталкивая в спину тупыми концами алебард.

Колдунья удерживала спину ровно и с вызовом смотрела на людей, которых за ней прислали. Глаза горели недобрым пламенем, и это раздражало и пугало стражников.

Ирвинг ничего не сказал ей вслед, зная, что она и сама прекрасно всё понимает. Мужчина проследил взглядом за тем, как конвой скрылся во тьме коридора и вернулся на узкую каменную лавку, ожидать своих палачей.

Эрис нарочно шла медленно, иногда специально спотыкалась о неровности пола и порожки. Когда стражники подвели её к широкой винтовой лестнице, девушка хищно усмехнулась.

Подъем, который обычно занимал не больше пяти минут, растянулся на добрые полчаса. Она замирала на каждой ступени и время от времени останавливалась якобы для того, чтобы перевести дыхание. Стражники терпели.

Путь оборвался у ничем не примечательной дубовой двери с ручкой в форме волчьей морды. Один из конвоиров отворил её и пропустил Эрис вперёд.

Комнатка, освещённая двумя десятками свечей, была небольшой. У широкого витражного окна расположилось глубокое тёмно-красное кресло, у стены большая лохань с исходящей паром водой и несколькими раскладными столиками. У окна стояли две служанки, которых приставил к чародейке князь.

— Опаздываете, госпожа, — склонилась в поклоне одна из девушек, отчего чепчик сполз на лоб.

За окном только-только забрезжил рассвет, и чародейка не понимала куда она опаздывает. Видимо, этот вопрос застыл на лице, потому как вторая служанка поспела на него ответить.

— Сегодня гости прибывают в замок и нам приказали вас к приёму подготовить, госпожа.

Эрис ещё раз окинула взглядом комнату и заметила свёрток с вещами в кресле.

«Приём? — мысленно удивилась девушка. — А что на нём забыла преступница в моём лице? Если только это не Конклав приезжает, чтобы забрать меня отсюда и увезти в место ещё страшнее».

— А что ещё на сегодня запланировано? — чародейка приподняла бровь, как можно медленнее прошествовала к креслу и, скинув с него свёрток, уселась.

«Наглость, — думала она, — это то, что должно мне сейчас сыграть на руку».

Первая служанка лучше владела своим лицом, она поправила чепчик и даже улыбнулась:

— Обо всём этом мы можем поговорить, когда госпожа будет принимать ванну.

— Госпожа будет принимать ванну в одиночестве, — с каменным лицом поправила её Эрис.

— Но у нас приказ, — неуверенно пробормотала вторая девушка, бросая взгляды на стражников, которые по-прежнему стояли в дверях и выпускали из комнаты тёплый воздух.

— Вам приказано сделать так, чтобы я явилась на приём в том шмотье, — отступница указала на валяющийся на полу большой свёрток, — предварительно смыв с тела грязь темницы. Это будет выполнено, а вы пока можете поесть и поспать за то время, пока я буду собираться.

Служанки переглянулись. В их взглядах читалась неуверенность и страх.

«Боятся, что я сбегу? — подумала чародейка. — Неужели не в курсе, какими средствами меня тут удерживают?»

А вот стражники, по всей видимости, слышали последние сплетни.

— Пусть будет так, — глухо отозвался мужик, который из-за пленницы поднимался сюда целых полчаса. — Мы останемся за дверью и, как только вы будете готовы, проведём дальше.

Эрис слегка кивнула головой, возрождая в памяти весь тот этикет, который изучала в детстве, когда отец только получил от Алиана в подарок имя и герб нового рода.

Всего через секунду она осталась одна.

«Мне доверяют настолько сильно или верят в то, что родители смогут меня сдержать? — подумала она, откидываясь на спинку кресла. — В любом случае они оказались правы. Пока что».

Посидев так ещё несколько минут и успокоив трепыхающиеся в грудной клетке сердце, чародейка встала и подошла к высокой деревянной бадье. Пар уже не поднимался. Эрис провела ладонью по водной поверхности и вздрогнула, по коже побежали мурашки.

— Калефас, — прошептала девушка, сжимая ладонь в кулак.

Вода заволновалась, пошла пузырями. Почувствовав блаженное тепло, исходящее от лохани, пленница князя улыбнулась. После холода и сырости подземелья эта комната казалась ей царскими покоями.

Борясь с желанием как можно быстрее избавиться от одежды и нырнуть в горячую воду, она медленно сняла рубашку, штаны, поставила сапоги у бадьи. Ступая босыми ступнями по пушистому ковру молочно-белого цвета, Эрис обошла комнату несколько раз и только после этого поднялась по приставленным к лохани ступенькам и опустила ногу в воду.

Тепло медленно окутывало женское тело, убаюкивало. Но спать было нельзя. Чародейка взяла с рядом стоящего столика жёсткую мочалку и большую бутылочку. Откупорила. В воздухе запахло мёдом и молоком. Взбив рукой воду и получив первую пену, девушка запрокинула голову назад и закрыла глаза.

«Перед грядущим ужасом я получу максимум удовольствий», — решила она, делая глубокий вдох.

От тёплого сильно пахнущего воздуха вскоре закружилась голова, а жидкость в лохани с каждым движением мочалки становилась всё мутнее. Кожа покраснела и покрылась мелкими ссадинами, вода обжигала.

Чародейка, закончив с процедурами, не спешила покидать бадью. Нежилась в тепле.

Когда за витражным окном, изображающим огромного прыгающего льва, светило поднялось над горизонтом, а вода остыла, Эрис открыла свёрток с вещами.

Первыми в женские руки попали длинные узкие штаны из плотного белоснежного материала. Отложив их в сторону, чародейка вытащила следующую вещь, оказавшуюся платьем ярко-синего цвета. Ткань была мягкой на ощупь, по текучести напоминал шёлк, но это был не он. Тряхнув платьем и отдалив его от себя на расстояние вытянутых рук, она смогла рассмотреть вещь.

То, что показалось девушке платьем, на самом деле спереди оказалось длиной до середины бедра, а сзади подол должен был доходить до колен. Узкие рукава расширялись к низу, по ним спускалась серебристая вышивка. Но взгляд чародейки был приковал к тому, что украшало верх необычного платья. Чуть пониже груди располагался объёмный белоснежный череп животного, материал напоминал серебро, но Эрис не была ни в чём уверенна. От черепа тянулись роскошные костяные рога, охватывающие лиф платья и тянущиеся своими остриями к ключице и шее.

Понимая, что больше тянуть время нельзя, девушка втиснулась в штаны и заправила их в высокие чёрные сапоги, проигнорировав тем самым туфли на небольшом каблучке, оставшиеся лежать на полу. Платье шнуровалось на спине и чародейке пришлось вспомнить одно из специфических заклинаний, чтобы справиться в одиночку. Вырез оказался достаточно глубоким, а лиф изнутри плотным. Завязав синюю ленту, тянущуюся от рукавов к шее, прикрыла волосами узел. Последним она спрятала стилет в голенище сапога.

Влажные после принятия ванны локоны подпрыгивали на каждом шагу.

— Сисцум, — прошептала Эрис, проводя рукой по волосам. Повалил пар.

Проверив рукой, высохли ли после заклинания волосы, чародейка направилась к двери.

Зал, в который стражники привели пленницу, находился на первом этаже замка. Через тонкие прозрачные стены был виден укрытый снегом парк. Деревья укутались в белоснежные шубки, в лучах светила мерцая россыпью алмазов.

В центре помещения журчал большой каменный фонтан со статуей обнажённой девушки в середине. В нём плавали золотистые рыбки, разевали рты и гонялись за кормом, который высыпала в воду одна из служанок. То тут, то там в огромных горшках росли причудливые растения, между ними вилась белоснежная каменная дорожка.

У одной из стен стоял длинный стол, ломящийся от блюд и угощений. В тени двух деревьев, пустивших свои корни в чёрные горшки, играли на свирелях и лютнях музыканты, пела девушка в лиловом платье.

Во главе стола восседал Алиан, при виде вошедшей в зимний сад Эрис, он улыбнулся. Но глаза правителя оставались всё так же холодны. По правую руку от князя сидела женщина в тёмно-малиновом платье без выреза. На вид ей было больше пятидесяти пяти, но чародейка узнала её — это была супруга Алиана, Корел. Волосы женщины были убраны в высокую причёску с большими заколками из рубинов.

«Значит, я была права, — подумала чародейка, — наш князь и в самом деле омолаживается с помощью магии».

Место по левую руку от Алиана занимал глава Конклава, чародей Гласием. Волосы мага, как всегда, были зализаны назад, и напоминали небольшой снежный сугроб. Рядом с ним расположилась княжна Дрози, которая без умолку щебетала с братом, сидящим слева от неё.

Эрис обратила внимание на то, что за столом сидят почти все маги из Конклава. Ни с кем из них лично она знакома не была, кроме Хейны, которая откинулась на спинку стула и с нескрываемым удовлетворением на лице наблюдала за пленницей, которую провели к рядом стоящему свободному стулу и усадили напротив темноволосой женщины с двумя тёмными косами.

«Мне знакомо её лицо», — мельком отметила девушка, опускаясь на стул.

Алиан дождался, пока чародейка займёт своё место, и только после этого встал. Музыканты замолчали, а князь заговорил:

— Сегодня, прямо за этим столом решится судьба империи Грамур. Позвольте представить вам девушку, которая после этого дня станет собственностью Конклава. Эрис Кьюнте.

Ей стоило встать, поклонится собравшимся. Но Эрис и бровью не повела.

«Наглость, — повторяла она сама себе, — сейчас меня может спасти только она».

Но Алиан будто бы и не заметил того, что чародейка не подчинилась общепринятым правилам.

— А где наши гости? — с какой-то странной интонацией бросил князь стражникам, замершим у выхода, как две статуи, а затем вновь обратился к сидящим за столом: — Я полагаю, что лица собравшихся тут должны быть известны ученице школы Кафорда. Нет? Что же, тогда я возьму на себя честь представить их.

Дальнейшая речь князя не была похожа на те, которые ему приходилось произносить на балах и официальных приёмах. Он говорил так, будто бы общался со старыми друзьями в закрытых покоях.

Маги молчали, наблюдали за тем, как правитель ломает комедию, и не смели ему мешать. Пока что.

— По истории всем нам известно, что Конклав основал Первый маг Грамура, и имя ему было Гласием. Прямо тут, Эрис, перед тобой сидит живая легенда, чародей, который положил начало нашей идее.

Мужчина с ледяными глазами улыбнулся кончиками губ и наградил ученицу школы Кафорда мимолётным взглядом.

«Что-то не так, — поняла девушка. — Он взволнован!»

А Алиан тем временем продолжал непонятно для кого представлять магов, собравшихся за столом в зимнем саду.

— Женщина, ставшая вторым Первым магом Грамура, Игнис.

Эрис встретилась с магессой взглядом и непроизвольно вздрогнула. Пусть и выглядела она молодо и привлекательно, пусть короткие рыжие волосы были закручены в симпатичные локоны, а фигура затянута в узкое светло-зелёное платье, взгляд Игнис выдавал всю её сущность. В карих глазах бушевал пожар, готовый сожрать девушку за раз. Но Эрис выдержала этот взгляд на секунду дольше и заметила промелькнувший в глазах Первой чародейки интерес.

— Первая магесса не с нашего континента, Фулиго.

«Мне до ужаса знакомо её лицо», — в очередной раз подумала Эрис, посмотрев на женщину, сидящую напротив.

А Фулиго не обратила на неё никакого внимания. Она устремила свой взгляд куда-то вдаль и пила из прозрачного бокала тёмно-красное вино.

— Петрам, самый молодой маг Конклава, — тем временем продолжал знакомить Эрис с остальными гостями князь.

Мужчина, которого представил Алиан, оказался высоким и широким в плечах, сидел он сразу на двух стульях, так как на одном не вмещался.

— Это сезонное, — шепнула чародейке соседка с правой стороны.

— А та леди, с которой вы сейчас перекинулись словами, — магесса Тенебрис, — улыбнулся правитель, — она последние несколько лет выполняет очень важную миссию для Грамур: проживает в Хабрунге и помогает княжеству информацией.

«Леди Хейна, — подумала Эрис, сдержав свои эмоции, — так вот кто ты такая. Теперь всё становится на свои места. А я-то не могла понять, как посланники вышли на селение ренегатов… Предательница!»

А Тенебрис тем временем подозвала к себе пажа и о чём-то зашептала слуге на ухо. Парнишка кивнул головой и выбежал из зимнего сада.

— И последние на нашем приёме магесса Лигна и маг Люкс, — нахмурившись, представил гостей Алиан. — Они являются первооткрывателями парной магии. Всё же родственные узы должны значить что-то поболеше слов.

Эрис поддалась интересу и вывернула шею, чтобы посмотреть на двух последних представленных ей магов.

Лигна улыбнулась, заметив интерес к своей персоне. Женщина с ровными блестящими каштановыми волосами и яркими зелёными глазами вызвала у чародейки ассоциацию с весной. Видимо, магесса знала, какое впечатление производит, потому как лиф и рукава её коричневого платья были расписаны зелёным растительным орнаментом и рунами. Рядом с ней сидел высокий и до безумия худой мужчина с длинными чёрными волосами и глубоко посаженными чёрными глазами.

Какие именно родственные связи были между этими двумя, чародейка так и не поняла, а вникнуть или спросить об этом ей не позволили.

Открылись двери, слуги внесли небольшой стол и два стула. В руках служанки хлопнула зелёная скатерть, сервировка заняла не больше минуты.

— А вот и наши опоздавшие гости, — нашёлся Алиан. Князь сидел на своём месте и смотрел на тех, кого две стражников вводили в зал.

Игнис сморщила нос от отвращения, Петрам прикрыл глаза, а Фулиго даже не обернулась. Эрис почувствовала, как в горле у неё образовывается ком и не пропускает воздух в лёгкие.

В сопровождении стражников в зимний сад вошли двое. Тива придерживала подол длинного кремового платья, Джеймусд смотрел вперёд. Оба шли медленно. Кровоподтёки и ссадины, скрытые под дорогими светлыми одеждами, не позволяли держать им спины ровно и шагать как некогда они умели.

«Как зверей в клетке, — вспыхнула мысль в голове у чародейки. — Их привели сюда, чтобы я вела себя как подобает подарку князя Конклаву!»

— А где, позвольте узнать, Этирис и Ошен? — нарушила тишину Игнис. — Сегодня все девять должны были быть тут.

Хейна вздрогнула и перевела взгляд на магессу:

— Они сегодня опоздают, забыла вас предупредить.

— А с каких пор ты, Тенебрис, в курсе их дел? — приподняла рыжую бровь женщина.

— Всё очень просто, — ровным голосом ответила защитница Хабрунга, — Я сегодня говорила с Этирис через транслятор, она просила передать извинения за двоих.

«Не всё так просто, как ты говоришь», — подумала Эрис, замечая, как дрожат руки Хейны.

— Даже так? — Гласием не позволил Игнис вновь открыть рот. — В таком случае мы не вправе им отказать.

Опять заиграла музыка, застучали приборы. Дрози бросала на чародейку достаточно красноречивые взгляды.

«Помнит меня, — подумала Эрис. — И хранит обиду».

Княжна почти не прикасалась к пище. Гласием старался соблюдать этикет и развлекать соседствующую по столу особу беседами и разговорами, подкладывал ей в тарелку угощения, подливал в кубок вино. Но Дрози благодарила его короткими кивками и неискренними улыбками. Алиан не обращал внимания на супругу, князь держал в левой руке бокал с вином и с интересом наблюдал за гостями. На указательном пальце в лучах светила поблескивал перстень с прозрачным камнем.

Эрис не отрывала взгляда от стола, который расположился по другую сторону от каменного фонтана. Она видела, как осторожно её родители поглощают пищу, будто боятся, что её сейчас отберут, как Тива бросает осторожные взгляды в её сторону и тут же отводит глаза. Джеймусд сидел спиной к дочери и что-то говорил жене. Та кивала головой и раз за разом устремляла свой взгляд на собственного ребёнка, которого наперекор здравому рассудку продолжала любить всем сердцем.

Музыка сменилась на лирическую, бард запела:

Фулиго сморщила нос, выказывая своё отношение к подобным сочинениям местных менестрелей. Лигна покачивалась на стуле в такт мелодии, губы её чуть заметно шевелились.

Алиан встал со своего места, отставил в сторону бокал и медленно двинулся к Эрис. Супруга князя проводила его грустным взглядом, но ничего вслед не сказала.

Тенебрис резко развернулась, задевая локтем столовые приборы. Вилка полетела на белые камни, которыми был покрыт пол.

— Достань его, — шепнула леди Хейна, повернувшись к чародейке.

Девушка не сразу поняла смысл сказанного и просто потянулась за упавшим столовым прибором. Но под стулом было пусто. Женщина, сидящая по соседству, ничего не роняла. А голенище сапога пленницы вмиг оказалось слишком широким.

«Стилет! — успела испугаться чародейка. — Он пропал!»

— Ученица Эрис, — услышала она голос правителя над собой, — не подарите ли вы мне первый танец?

Девушка выровнялась и обворожительно улыбнулась мужчине. Ножки стула скрипнули о камень, когда она вставала.

— С превеликим удовольствием, — чародейка вложила левую руку в протянутую правую ладонь Алиана.

Князь ответил на улыбку, вот только глаза цвета морской волны продолжали источать ледяную ярость, направленную на гостью. Эрис почувствовала, как левая рука мужчины устроилась на её талии и подняла взгляд.

— Сапоги? — тихо, чтобы никто кроме чародейки его не смог услышать, спросил мужчина. — Ты не приняла мой подарок, соплячка.

Девушка сделала шаг вправо, затем назад. Выгнула спину.

— Увы, Ваше Высочество, вы не смогли подобрать необходимый размер.

Алиан скрипнул зубами и крутанул чародейку вокруг её оси.

Менестрели ударили в барабаны, увеличивая темп и скорость танца.

— Череп калиера на твоём наряде, — уже громче заговорил князь, — достаточно символичен, как для вещи.

— И в чём же заключается его символизм? — как можно спокойнее спросила Эрис, чувствуя, что мужские пальцы с силой сжимают её руку.

— Эти звери были редки и ценны, — ответил Алиан, пытаясь понять, почему указательный палец левой руки горит огнём. — А их внутренние органы имели чудесные свойства. Например, у калиера было два сердца и правильно приготовленные снадобья из них могли пробудить мертвеца на недолгое время. Безутешные родственники выкладывали целое состояние только для того, чтобы попрощаться со слишком быстро почившим родичем или спросить, где тот спрятал свои сокровища. Ты, Эрис, тоже уникальна, но, как и калиеру, чтобы принести пользу, тебе придётся умереть.

Чародейка слушала слова Алиана и собственное сердце, которое стучало где-то под горлом.

Они в танце обошли фонтан. Брызги воды долетали до Эрис, которую закружил правитель. Быстрым шагом они прошли мимо стола её родителей.

— Какая милая пара, — не скрывая отвращения, сказал князь. — Сколько дней они ещё смогут прожить? Как думаешь, магессочка?

Она не ответила. Шаг назад, вперёд и в сторону.

— А я тебе отвечу, — продолжал мужчина, — весь всё зависит от твоего поведения.

Эрис усмехнулась, отметив про себя, что один из перстней князя засиял зелёным. Но он сам этого пока ещё не заметил, так как смотрел в яркие синие глаза девушки, которую считал пленницей и вещью.

Музыка вновь сменилась на медленную, исчезло звучание барабанов, запела свирель и лютня. Менестрель молчала.

Чародейка почувствовала, как широкий рукав платья стал слишком узким. Что-то укололо в ладонь. Улыбнулась.

— Знаешь в чём отличие между мной и калиером?

— Интересно послушать, — бирюзовые глаза князя вспыхнули недобрым огоньком.

— Всё очень просто, — ответила девушка, делая шаг назад и опуская руку. Алиан повторил её движение, сильнее вжимая пальцы правой руки в её бок. — Когда калиер мёртв, он добыча. Но когда жив — хищник. Как видишь, я ещё жива.

— Хищник лишь под небесной водой, — скривил губы в усмешке мужчина.

— Дождь для меня — это твоя кровь.

Эрис дёрнула князя на себя. Из рукава выскользнул стилет с тонким длинным лезвием и простой, ничем не украшенной деревянной ручкой. Алиан не успел. Клинок вошёл ему под рёбра и дотянулся остриём до сердца.

Музыка продолжала звучать. Словно барабан, сердце билось у чародейки под горлом.

Правитель княжества Грамур сделал шаг назад и упал в фонтан. Вода окрасилась в карминовый цвет, а на краю парапета остался лежать один из его перстней. Камень в нём сиял ровным светло-зелёным светом.

Эрис повернулась лицом к собравшимся. В её руке всё ещё был зажат стилет, который магией вложила ей в руку магесса, взявшая себе имя Тенебрис.

Дрози закричала, вскочила с места, опрокинув стул. Гласием хмурился, поднимал руки. А чародейка улыбалась, чувствуя, как со стилета капает чужая кровь, превращает её в хищника.

Глава 28

В небольшом камине догорали толстые поленья, источая ароматы смолы. С треском и шипением время от времени выстреливали искры. Освещения хватало на то, чтобы небольшой кабинет не терялся во тьме. Над камином висела огромная карта всего материка, нарисованная на пожелтевшей от времени бумаге. У широкого завешенного плотными шторами окна высился стол на пяти ножках, в форме кошачьих лап. Почему ножек было именно пять не знал никто, даже хозяин этого кабинета.

Северная стена была уставлена шкафами из светлого дерева, полки прогибались под тяжестью книг, свитков и фолиантов. Иногда встречались хрустальные шары на бархатных подставках и толстые, не тронутые пламенем свечи. Их белые фитили говорили о том, что не настал ещё тот час, когда они готовы будут загореться, не хотят они ещё плакать окрашенным воском.

У шкафов стояло три кресла, и в каждом из них сидело по человеку. Женщина барабанила пальцами по обтянутому кожей подлокотнику и о чём-то задумалась, глядя на пламя в камине. Свет выхватывал её острые черты лица, тёмно-малиновые волосы и длинное платье, сшитое из разных типов и цветов ткани.

— Свершилось, — наконец сказала она, напрягая спину.

— Уже? — удивился мужчина с полностью белыми глазами.

Всякий раз, как этот маг смотрел на третьего человека, того бросало в дрожь. Но он держал лицо и не показывал этого открыто.

— Да, Алиан мёртв, — острые черты лица сгладила улыбка. — Теперь можно.

Маг с обритой головой приподнял брови, которых тоже не было:

— А что скажет наш друг?

Друг казался бледнее мела. Но стоило отдать ему должное, голос не дрогнул.

— Наши планы осуществились. И я удивлён, что так скоро, — в последних словах проскочила нотка сарказма, но гости короля сделали вид, что этого не заметили. — Вы так и не озвучили своё последнее условие.

— А разве оно не очевидно? — приподняла синюю бровь Этирис. — Грамуру потребуется защита для того, чтобы всё прошло гладко. Нам необходима твоя армия, но не для завоевания.

Король Хофалса кивнул головой в знак того, что понял о чём говорила гостья.

— А взамен?..

— А взамен, — перебил правителя большого королевства Ошен, — Конклав предоставит всему миру доступ к сотхановым кристаллам, а соответственно и к магии. До этого момента дорогу преграждали десять сильнейших магов, княжеская семья и многотысячное обученное магии войско.

— Сто пятьдесят лет, — протянула Этирис. — Целые сто пятьдесят лет велась скрытая война и теперь ей стоит положить конец. Но не так, как планировал это сделать Алиан, не открытым сражением, а подписанным договором.

— Могу я узнать, что послужило столь разительным переменам в планах Конклава? — король задал вопрос, который тревожил его уже почти тринадцать лет.

Ровно столько времени прошло с первого визита одного из магов, входящих в Конклав княжества Грамур. Именно тогда весь мир замер в ожидании, больше никто не пытался нарушить границ западного княжества и овладеть такими заманчивыми рудами, знание о которых просочилось в остальной мир около пятидесяти лет назад.

Ошен с Этирис переглянулись. Женщина провела рукой по волосам, меняя их цвет с тёмно-малинового на нежно-голубой.

— Можете. Всё дело в одном ребёнке, который после получения своей судьбы попал в рапорты с большим знаком вопроса возле имени. Девочка странно реагировала на кристаллы, которыми проверялась сила мага. А всё началось с того, что она не отреагировала на прикосновение человека, которого вывели специально для того, чтобы контролировать отступников. Тогда ещё никто ничего не понял, но за ребёнком было установлено наблюдение. Из того, что нам удалось понять, следует, что девочка является магом от природы, а не от взаимодействия с камнями, добытыми в горах Кхаразунд. Ей совершенно не нужны дополнительные предметы для того, чтобы творить волшебство, хотя и к их помощи она может прибегать. Оказалось также и то, что люди, которые должны были контролировать магов, не имеют над ней власти. Магия эволюционировала. А это значило только одно: эта девочка такая не одна. Природные маги могли родиться где угодно. Если не взять таких чародеев под контроль и не подсказать им путь, всё может завершиться достаточно плачевно. Именно потому Конклав ныне разделился во мнениях. Появились те, кто хочет поделиться магией со всем остальным миром.

— Мы совершили слишком много ошибок, — заговорил Ошен, позволяя магессе передохнуть. — И на этом этапе они должны закончиться. Один из нас погиб, потому что мы не оценили масштабы возможной катастрофы. А это, на минуточку, лишь один человек.

— И где сейчас эта девочка? — пересохшими от волнения губами прошептал король Хофалса.

— Её имя Эрис, — ответил Ошен, — и сейчас она находится в резиденции князя Алиана. Правитель только что умер от руки этого ребёнка, с которого и началась революция в магическом мире. Прямо в это мгновение она стоит на краю обрыва.

— А что? — взволнованно прошептал король, поправляя растрёпанные седые волосы. — Что хотели другие маги Конклава от неё?

— Они хотели её, — честно ответила Этирис. — Хотели понять, почему она иная. В здании Конклава под лабораторию отведён целый этаж, она дожидается девушку уже несколько лет. Я боюсь, что вы не уснёте, Ваше Величество, если я расскажу вам хотя бы толику того, что было уготовано для Эрис главой Конклава.

— Тогда прошу вас, скажите, — попросил король, переживающий о судьбе девушки, перевернувшей с ног на голову все магическое сообщество, — что с ней будет сейчас, с этой Эрис?

Ошен прикрыл выбеленные магией глаза:

— Если мы не поспешим, она умрёт.

И такая тоска сжала человеческое сердце, потерявшее трёх сыновей в боевых действиях, что мужчина закричал:

— Так отчего же вы всё ещё тут? Идите! Спешите! Помогите той, которая сама того не ведая, помогла нам! Не позвольте ей погибнуть, когда весь континент в шаге от мира!

— Со всем континентом вы загнули, Ваше Величество, — горько усмехнулась магесса Этирис, вставая со своего кресла, — империя Олсиил вряд ли пойдёт на уступки и подпишет мирный договор только потому, что магом может оказаться один из их людей.

Ошен тоже встал, свернул в трубку пергамент, на котором совсем недавно поставил свою подпись король Хофалса. Таких документов у мужчины с собой было больше десятка.

— Я рада, что мы стали союзниками, — улыбнулась женщина, — примите это от нас. В надежде на долгое и плодотворное сотрудничество.

Седой король остался в своём кабинете в одиночестве. Камин всё так же плевался искрами, в помещении пахло сладкой смолой. А в мужской руке лежал небольшой камень, по которому иногда пробегали зелёные искорки.

«Хранить в закрытом помещении от простых людей, — вспомнил он предостережение мага, который носил имя Кафорд. — Надо спрятать этот подарок как можно надёжнее, — решил один из союзников восставших магов Конклава княжества Грамур».

Промежуток времени между падениями капель был равен двум минутам. Ирвинг это рассчитал ещё несколько часов назад, и теперь звук капающей воды помогал ему следить за временем.

С момента, когда увели Эрис прошло больше шести часов. Насколько больше, ренегат сказать не мог. А потом звук упавшей капли заглушила хлопнувшая дверь. Шаги. Кто-то вступил в лужу, разбрызгав воду.

У камеры остановился мужчина в чёрной одежде. Свет масляной лампы выхватил его лицо из тьмы.

— Позлорадствовать пришёл? — усмехнулся отступник, чувствуя, как антимагические путы обжигают кожу в присутствии их хозяина.

Нардер качнул головой:

— Мне приказали привести тебя в пыточную.

— И пришёл один…

— Это угроза? — ухмыльнулся посланник, снимая с пояса связку ключей.

Ирвинг молчал. Ключ со скрипом вошёл в скважину, с лязгом повернулся и открыл замок. Прошептав несколько слов и сняв второй магический заслон, Нардер открыл решётку.

Ренегат встал, смерил выпускника тайной церковной школы взглядом.

— Стоит поспешить, — по лицу посланника было сложно понять, шутит он или нет.

— Я бы прогулялся по окрестностям, — растягивая каждое слово, ответил ему Ирвинг, — ознакомился с местными достопримечательностями.

— У тебя ещё будет на это время.

Нардер щёлкнул пальцами. Антимагические путы зашевелились, словно были живыми, и опали на пол. Всего через несколько мгновений от них не осталось и следа.

Движение ренегата было размытым. Мужская рука сжалась на горле противника. Посланник был прижат к стене, на скуле расцветал алый кровоподтёк.

— Что это, Случай дери, значит?! — прошипел отступник, сжимая пальцы на глотке человека, из-за которого они с Эрис тут оказались.

— Погаси своё заклинание, — тихо проговорил Нардер. — А если ты сейчас же не уберёшь руку, я верну кандалы.

Посланник видел непонимание, написанное на лице узника князя, и пока ничем не мог ему помочь.

— Эрис нуждается в помощи. Именно потому ты сейчас пытаешься возродить в памяти смертельное заклинание против меня, а не чувствуешь, как твоё тело разрывают калёными щипцами.

Ирвинг отпустил посланника и сделал шаг назад.

— Уже лучше, — усмехнулся Нардер, потирая шею.

— Ты тянешь время.

— Да. Иначе мы подоспеем слишком рано, а это будет подозрительно, — кивнул выпускник церковной школы. — Вот теперь можем идти.

— Что происходит? Почему ты освобождаешь меня после того, как поймал?

— Твоя поимка была разыгранной сценой, точно так же, как и поимка твоих союзников. Мне жаль, что многие из них погибли, мы не этого хотели. Но ради того, что в скором времени произойдёт, их жертва не была напрасной.

Посланник не видел, как сжались кулаки Ирвинга, как вспыхнула в его глазах ярость и ненависть.

«Селадор погиб из-за постановки! — подумал мужчина. — Ты погубил моего брата!»

А Нардер с каждым шагом ускорялся. Уже не шёл — летел. Мимо мелькали серые стены и решётки. Темница закончилась у простой деревянной двери. Стражи нигде не было.

— Где все?

— В зимнем саду, — не сбавляя шаг, ответил посланник.

Двое мужчин уже бежали по широкому коридору, соединяющему два крыла замка. Окна из толстого мутного окна покрылись игольчатыми узорами. Ветер с устрашающей силой врезался в стены поместья, сотрясая их.

— А что там? — восстановив дыхание, спросил Ирвинг.

Нардер притормозил, перевёл взгляд на отступника:

— Там только что умер Алиан от руки Эрис.

Глава 29

Дрози кричала, упав на колени и устремив взгляд к фонтану. Маги Конклава смотрели на Эрис. Чародейка слышала, как мать что-то зашептала дрожащим от ужаса голосом, но не обернулась.

— Это и есть благодарность за все, магесса Эрис? — первой заговорила Игнис.

— Я не магесса, — качнула головой девушка. — И никогда не буду ею.

— Как интересно, — рассмеялась Лигна. — И что же нам теперь делать, малышка? Мы не потерпим, чтобы какая-то соплячка спутала нам все планы.

— Алиан мёртв, — перебила её Эрис, не понимая откуда столько наглости в её голосе.

«Видимо, накопила за сегодня, — подумала она. — Тяжёлый день».

— Я вижу, — иронично приподняла рыжие брови Игнис. — И что? У нас есть его жена и двое детей, кто-нибудь да сядет на трон и станет нашей следующей марионеткой.

— А ты ещё этого не поняла? — ослепил своей улыбкой девушку Люкс. — Алиан никогда не был тем, кто принимал решения.

Гласием вскинул руки, выпуская заклинание, которое плёл всё то время, пока остальные говорили. Им нельзя было упустить девушку, которая могла перевернуть все представление о магии.

— Параесдиум унгар мелиор! — взмахнула рукой Хейна.

Шипящие, как раскалённая сталь, верёвки врезались в прозрачную стену и опали. Путы упали на белые камни и проплавили в них дыру перед тем, как исчезнуть.

— Тенебрис, — прошипел, как и его магия, Гласием, — я должен был догадаться.

Леди Хейна, договорив заклинание, опустила руку и обошла фонтан. Стала рядом с Эрис:

— Так уж вышло, Гласием, что твоя точка зрения оказалась дыркой между двух аппетитных булок. И у меня нет никакого желания её разделять.

— Это что же получается, — Фулиго сложила руки на груди в замок, — ты нас предала, Тенебрис? Пошла в одиночку против Конклава. Ты дура или самоубийца?

Женщина ей не ответила, стараясь учуять магию, которую плёл кто-то из Первых.

Но Эрис среагировала быстрее. Она оттолкнула защитницу Хабрунга в сторону, и яркая жёлтая молния пролетела мимо. Разряд угодил в прозрачную стену, по ней прошла трещина. Стекло вылетело и осыпалось со звоном на пол.

В помещение ворвался ветер. Завыл. Подкинул юбки, волосы и скатерти, швырнул снегом. Зазвенели столовые приборы, падая на каменный пол. Вскрикнула менестрель, уронив лютню.

Отворились двери и, бряцая железом, в зал ворвался отряд стражи. Вот только опоздали они. Князь был мёртв, княгиня уже исчезла в неизвестном направлении, а их дети лежали на полу под столом и жалобно скулили.

— Именем князя Алиана, — гаркнул капитан, пытаясь перекричать ветер, — что здесь произошло?

— Нет больше Алиана, — захохотала Игнис и сделала то, о чём мечтала уже давно: послала в стражников волну пламени.

Огонь клубился, извивался, шипел. Те, кто успел упасть на пол, выжили. Остальных постигла участь запечённых птиц, которые все ещё стояли на столе.

Гласием ничего ей не сказал, хотя следовало бы. Между пальцами Главы Конклава заискрились молнии. Ветер растрепал его уложенные назад белоснежные волосы, кинул в лицо пригоршню снега.

Дневное небо заволокли тучи и случилось то, чего никогда не бывало зимой. Грянул гром, в самое высокое дерево парка врезалась яркая розовая молния. Затрещал граб, раскололся на две части, загорелся.

Выжившие стражники помогли выбраться Риелу и Дрози, прикрывали их своими спинами. Но не было дел чародеям до простых людей.

— Одумайся, Тенебрис! — Петрам высился над всеми магами огромной тушей мяса.

«Как скала, — подумала Хейна. — Он удачно подобрал себя имя из мёртвого языка».

А вслух сказала совсем иное:

— Силентиум!

Это было заклинание на несколько минут запрещающее всем колдовать. Магесса тянула время, понимала, что в одиночку против шести Первых магов не выстоит.

— Чего ты добиваешься?

Голос Гласиема заглушал ветер. Стихия бушевала, врывалась в зимний сад через разрушенную стену. Снег валил из чёрных туч, из них же время от времени вырывались молнии. Но были они слабы, не чета первой. Никто из магов не хотел тратить силы на поддержание пугающей погоды. Потому как некого было пугать.

Эрис бросила взгляд назад. Её родители, обнявшись, сидели у одного из огромных глиняных горшков. Высокое дерево, укрывшее их своей тенью, трепетало узкими зелёными листьями на морозном ветру.

— Магия будет доступна всеми миру, — озвучила свою идею Тенебрис. — Больше не будет стычек и войн из-за того, что кто-то владеет уникальным ресурсом! Нет больше никакого смысла в сотханах! Эрис это доказала!

— Ты сошла с ума, — завопила Игнис. — Магия не должна быть достояниям общественности! Эта уникальная сила только для избранных! Ты хочешь порушить всё то, что мы строили годами. Я тебе этого не позволю!

Они замолчали, ветер утих. В образовавшейся тишине ученица школы Кафорда выпустила из рук стилет. Он несколько раз перевернулся в воздухе и со звоном приземлился на пол.

— Я не стану животным для препарирования, — впервые открыла рот девушка.

Ветер ожил, ударил чародейку в спину, выдул из каменной чаши фонтана мутную воду, выкинул нескольких рыбок.

— Тогда ты сдохнешь здесь! — лицо Лигны исказила гримаса ненависти.

Глаза магессы расширились, зрачок поглотил зелёную радужку, а одно из ближайших к чародейке растений зашевелилось. Ветви удлинились, и метнулись к Эрис.

Хейна взмахнула рукой, останавливая тем самым колдовство магессы.

Игнис объединила свои силы с Гласиемом, и они выплюнули в двух противников сияющий голубой сгусток.

«Какая сила», — первым делом подумала Эрис, чувствуя, как носом идёт кровь.

Это заклинание должно было испепелить Хейну и Эрис на месте, оставить от них лишь пепел и воспоминания как о людях, ставших против Конклава. Но сгусток не долетел.

Он растаял в воздухе, как утренний туман.

В дверях зала стояло двое. Мужчина, за чьей спиной ветер игрался чёрным плащом, медленно съезжал по косяку, потратив почти всю доступную силу на то, чтобы воззвать к антимагии и приглушить силу двух Первых магов. Второй поддерживал его и морщился, ведь это прикосновение доставляло ему массу проблем, но рук не разжимал. Ветер трепал выбеленными светилом волосами, бил ими по лицу.

Эрис было дёрнулась в их сторону, но Тенебрис её остановила. И по одному взгляду магессы чародейка поняла, почему она это сделала. Целью Конклава была девушка, и нельзя было подставлять под удар тех, кто только что спас их.

«Чего ты ждёшь? — хотела крикнуть Эрис. — Почему не перенесёшь нас отсюда? Почему мы ещё тут, Хейна? И что, вообще, происходит?»

А женщина встретилась взглядом с Ирвингом и кивнула головой.

Ренегат разжал руки, позволяя посланнику осесть на пол.

Игнис хищно усмехнулась, поднимая руки:

— На два ренегата больше или на два ренегата меньше?

«Селадор! — подумал Ирвинг. — Это они виноваты!»

Мужчина вскинул руки и повторил движение, которое решило судьбу его брата. Он одни движением зубов разорвал вены у себя на руке. Потекла кровь, открывая доступ к запрещённой магии.

Стена пламени натолкнулась на прозрачную преграду, наколдованную отступником. Она двигалась.

Сантиметр за сантиметром щит, укрывший посланника и ренегата, сдвигался в сторону Первых чародеев, которые наконец поняли, что это не игра. И так просто заполучить желаемое им не удастся.

Петрам, Люкс и Лигна устремились к новоприбывшим. Игнис перенаправила свою магию в сторону Хейны и Эрис. Гласием пока бездействовал, но это могла быть только видимость.

А вот Фулиго, казалось, совсем не было дел до того, что происходит. Женщина, раскидав тарелки, села прямо на стол и время от времени клала в рот устрицу в винном соусе.

«Аусиен Бурхе, — словно молния осветила память Эрис. — Это она! Быть не может! Графиня ведь жила около двухсот лет назад на соседнем материке. Магия! Она омолодила её и продлила жизнь. Свидетель известных Истинных охотников сейчас просто жрёт, пока остальные борются за жизнь и планы!»

Тенебрис подняла руки, творя какое-то страшное заклинание, сотхановый кристалл в её кольце сиял зелёным светом, показывая, как много энергии хозяйка черпает из него.

«Если это её кристалл, — подумала чародейка, — то почему нам говорили, что у Первых магов во власти огромные сотхановые камни?»

Хейна бросила взгляд на чародейку:

— Тебе нужно лучше защищать свои мысли, дитя. Но я отвечу. Все потому, что у Первых магов во власти несколько кристаллов. Но об этом мало кто знает. Они напитывают свои небольшие камни от основного, который поддерживает в них силу и могущество. Ты разрушила основу одного из наших.

«А потом убила его!» — подумала Эрис, выколдовывая сгусток пламени.

— Кафорд бы всё равно скоро умер без Основы. Не больше десяти лет.

Гласием пошевелился. И в этот момент затряслись стены замка, посыпались камни. Оставшаяся в фонтане вода выплеснулась на пол, унося прочь золотых рыбок. Закричала Тива, хватаясь за мужа.

А крыло, в котором находился зимний сад, оторвалось от земли и взмыло в небо. Всё, кто до этого стоял, попадали. Один из музыкантов не успел сбежать или хотел поучаствовать в битве, чтобы потом написать новую балладу о сражении магов Конклава. Но ему это было сделать не суждено. С визгом он съехал по белым камням и вылетел через стену, которой больше не было. Его визг ещё долго стоял у Эрис в ушах.

Поехал стол и стулья, скрипя ножками. Ветер с тройной силой начал бить в стёкла, стараясь столкнуть устоявших вниз.

Хейна довершила своё заклинание, выравнивая парящее здание так, чтобы больше никто не вылетел из него на землю.

Тенебрис уже забыть забыла о том, что тянула время и стояла в защитной позиции только потому, что ждала помощи. И она пришла. С ужасным опозданием, но воздух дрогнул, вырисовывая сияющий контур портала.

Из клубящейся тьмы внутри магического обода шагнуло двое. Женщина в разноцветном, словно сшитом из заплаток, платье и мужчина в серой курточке и таких же штанах.

— Этирис! — удивлённо воскликнула Лигна, играючи отбивая смертельное заклинание, посланное Ирвингом. — Опаздываешь!

Ошен смерил магессу взглядом выбеленных магией глаз. Женщина вздрогнула, но виду не подала.

— Прошу нас простить, — лучезарно улыбнулась Этирис. — Отрыть портал на движущийся объект не так-то и просто, особенно когда кто-то запретил это делать.

Гласием и бровью не повёл.

— Раз всё в сборе, — не смутилась магесса с волосами цвета спелой сливы, — я озвучу наши достижения. Благодаря Кафорду и Тенебрис нам удалось подписать мирный договор с более чем пятнадцатью государствами.

Игнис скрипнула зубами, волосы вспыхнули пламенем:

— Предатели сегодня сдохнут!

Глава 30

Ошен принял удар огненной стены на себя. Точнее, на свой блок, который казался водной поверхностью. Пламя прикасалось к ней, шипело и тухло. Зал заволокло паром, стало сложно дышать.

Эрис кинулась к фонтану. На бортике балансировал перстень князя Алиана, чудом не закатившись и не вылетев с парящего в небе зимнего сада, как это сделал его хозяин. Кольцо обжигало пальцы, камень сиял.

— Напитай его ещё! — крикнула Хейна, запуская чёрным матовым сгустком в Петрама.

Мужчина, который казался выше и шире в плечах самого большого силача княжества, споткнулся и упал. Глаза закатились.

Первых магов осталось восемь.

Ирвинг подхватил с пола меч, который уронил один из стражников. Клинок сиял ярко-голубым пламенем. Выставив оружие перед собой, ренегат увернулся от белой стрелы, выпущенной Лигной, и разрубил лиану, которая уже обернулась вокруг его лодыжек.

— Отступники должны быть повешены, — захохотала магесса, хаотично двигая пальцами.

Дерево, стоящее за спиной Ирвинга, изогнуло ветви и охватило ими горло мужчины.

— Бола апи!

Сгусток пламени с треском врезался в растение. Нардер оказался рядом и одним движением левой руки исцелил раны отступника. Разорванные вены тоже затянулись. Лишь запёкшаяся на рукаве кровь говорила о том, что он взывал к запрещённой магии.

— Эрис!

Чародейка успела повернуться и сложить пальцы левой руки двойной дулей.

— Параесдиум унгар!

Ледяная стрела, вылетевшая из руки Гласиема, врезалась в щит. Защита пошла трещинами, покрылась инеем и лопнула, оцарапав кожу на руках у девушки.

Этирис и Тенебрис стояли спина к спине и чаровали синхронно. Летящие в них заклинания отрикошечивали и ранили их создателей. Фулиго прикоснулась пальцем к полу и что-то прошептала. Белые камни вмиг почернели, заблестели. Нардер уворачивался от огненной струи, выпущенной Игнис, поскользнулся и проехал на одной ноге несколько метров, пока не врезался в чашу фонтана. Она загудела, обдавая посланника ледяными каплями, которые от прикосновения с магом превращались в льдины. А Гласием уже позабыл о нём и вновь повернулся к Эрис.

Чародейка, скользя по почерневшим камня, добралась до выбитой стены зимнего сада. Воздушный поток поддерживал крыло замка на такой высоте, что у девушки перехватило дыхание — город маячил внизу небольшой чёрной точкой.

Ветер ударил её в грудь, пытаясь сбить с ног и утянуть вниз. Но Эрис устояла. Поддерживая равновесие несложным заклинанием, которое она запомнила ещё со времён обучения в школе Кафорда. Она уже видела то дерево, под которым затаились её родители.

Тива прижалась к мужу, её плечи вздрагивали от всхлипов. Джеймусд смотрел прямо в глаза дочери. В его взгляде читался испуг и непонимание.

«Он боится меня, — поняла чародейка, не останавливаясь. — И пусть! Но я не позволю им погибнуть!»

— Где же ещё могла оказаться магессочка Эрис, если не рядом со своими папашкой и мамашкой? — пренебрежительно фыркнула Игнис, преграждая девушке путь.

Ученица школы Кафорда поджала губы, промолчала.

— Я сотру это выражение с твоего лица!

— Параесдиум унгар мелиор! — поставила усиленную защиту чародейка.

Почти вся магия Игнис была связана с огнём, и заклинание, произнесённое Эрис, блокировало её более, чем полностью. Первая магесса усмехнулась, прекращая осыпать девушку заклятиями. Она получила приказ от Гласиема уничтожить этого человека любой ценой.

— Если она не будет служить нам, — сказал Первый чародей, — то сотри её с лица мира.

Игнис развернулась вполоборота, на её пальцах заплясали язычки пламени. А в следующее мгновение струя огня ударила в том направлении, где прятались от сражения Тива и Джеймусд.

— … мелиор! — воскликнула Эрис.

Магический щит замер в миллиметре от женского плеча, защищая семейство Кьюнте от огненного заклинания.

— Попалась, — прошептала Игнис, оказавшись за спиной девушки.

Дёрнув за волосы, магесса приставила к её горлу кинжал. От лёгкого прикосновения магического лезвия открылась рана, по шее потекла горячая липкая кровь.

— Вот и пришёл конец, — рассмеялась женщина, наматывая длинные чёрные волосы ученицы на кулак.

Эрис зажмурилась, чувствуя, что сила в ней набухает, как бутон нераскрывшегося цветка.

«Кровь, — поняла она, — она напитывает мою силу. И делает она это быстрее, чем когда я тянула энергию из окружающих меня предметов».

Кольцо Алиана, которое она до сих пор сжимала в руке, накалилось до предела. Чародейка кинула его под ноги, интуитивно понимая, что после этого произойдёт.

Замок тряхнуло. Этирис отлетела к стене, сшибая вазоны и горшки с цветами. Гласием удержал равновесие, мимо него проехал стол, сбивая с ног Люкса и утягивая за собой.

Чародей не успел проговорить заклинание и поймал в живот белоснежную стрелу, выпущенную Нардером. Свесив голову на грудь, он сорвался в пропасть. Первых магов осталось семеро.

Игнис отлетела в сторону, сбивая с ног Ошена. Тенебрис взлетела в воздух и зависла под самым потолком, пока камни не перестали ходить ходуном. Фулиго поступила так же. Магессы встретились взглядами, которые не обещали ничего хорошего.

Лигне повезло меньше. Она в это мгновение создавала заклинание, способное обездвижить Нардера и Ирвинга, которые обходили её с двух сторон. Но всплеск энергии из взорвавшегося сотханового кристалла сбил формулу и магесса оказалась сама обездвижена. Ренегат кровожадно усмехнулся и шевельнул пальцами.

Если бы она могла кричать, то округу бы разорвал жуткий нечеловеческий вопль, но магесса не смогла и губ разлепить. Запретная магия лишила жизни очередного Первого мага княжества Грамур.

Их осталось шестеро.

Эрис подползла к родителям, которые держались из последних сил. Девушка чувствовала, как с шеи течёт кровь, пачкает синий лиф платья, впитывается в объёмный череп калиера и наполняет её внутренний резерв силой.

Взорвавшийся сотхан имел в себе слишком мало энергии, потому зданию вреда не нанёс. Чародейка ещё не знала, что взрыв кольца унёс с собой жизни двух Первых магов княжества Грамур.

В глазах Тивы промелькнул страх, а потом Эрис дёрнули назад за волосы.

— Думаешь так просто, — шипела Игнис, таща за собой чародейку по полу, — избавиться от Конклава? Соплячка!

И тогда цветок силы расцвёл. Раскрылся, мазнув нежными лепестками, выпустив волну аромата, захватившую девушку в кокон.

Вторая, после Гласиема, закричала, отдёрнула руку, не понимая, что происходит. Эрис уже стояла на ногах, приковывая взгляды собравшихся к своей персоне.

В ярких синих глазах плясали огоньки. Волосы трепал несуществующий ветер, меж локонами пробегали искры молнии, которые и ужалили Игнис за руку.

Чародейка видела периферийным зрением, как Нардер помог встать матери, поддержал отца. Доверила посланнику тех, кого защищала. Поверила ему. И сосредоточила всю свою ярость на женщине, стоящей напротив.

Игнис наблюдала за тем, как Эрис развела руки в стороны, как объяло их яркое синее пламя. Только не известно было Первой магессе заклинание, вызванное этой девушкой. И это пугало её. Пугало и Гласиема, который не знал, что происходит.

Рыжеволосая чародейка взмахнула рукой, ставя щит.

Жуткий оскал исказил лицо Эрис.

Ледяная стрела срикошетила в сторону, не достигнув цели. Гласием пошатнулся от той силы, которая отбила его заклинание. А сияние сорвалось с рук Эрис, врезалось в поставленный Игнис щит и разнесло его на мелкие осколки.

Фулиго попыталась вмешаться, но её снесло заклинанием Ошена и впечатало в стену. Женщина сплюнула кровь и подняла горящие злостью глаза на мужчину, которого некогда считала своим союзником.

А синее ледяное пламя охватило фигуру Игнис. Она закричала. Ноги оторвались от земли, её подкинуло под самый потолок. Сияние усилилось.

Гласием взмахнул руками, читая заклинание, которое могло спасти даже от смертельной магии. Этирис запустила в него горшком, из которого торчали остатки некогда шикарного дерева. Первого чародея княжества Грамур смело, сбило с ног, сорвало чтение формулы.

А Эрис выпускала весь страх, ярость и боль в силу. Напитывала. Игнис вскрикнула последний раз. А потом сияющая синим магия ворвалась ей в лёгкие через рот и нос.

Она прожила ещё мгновение. Бездыханное тело некогда сильной магессы упало на камни. Чародейка повернулась к собравшимся в зимнем саду замка Алиана. В глазах стояло непонимание.

Фулиго отшатнулась. Гласием отвёл глаза. Этирис и Тенебрис не спешили ей на помощь. Ошен открыл портал и помог Нардеру переправить родителей чародейки в безопасное место. Все они понимали, что происходит с девушкой, но никто не хотел вмешиваться.

«Это то, чего мы боялись, — подумала Этирис. — Её магия вышла из-под контроля. Вот что будет с теми, кого не обучать магии. Они будут чаровать на уровне интуиции и губить себя этим».

«Сила, завязанная на эмоциях, — размышлял Гласием, ставя вокруг себя защиту. — Это самое худшее, что могла дать ей природа».

«Может, они были правы? — мысленно спрашивала у себя Фулиго, вспоминая то, что случилось двести лет назад. Она выступала против Истинных, которые оказались решающим фактором в мире того времени. — Я опять ошиблась?»

«Бедное дитя, — думала Тенебрис. — Ты должна себя перебороть. Нельзя так ненавидеть саму себя, Эрис. Нельзя!»

«Хотя бы её родители этого не видят», — подумал Ошен, наблюдая за тем, как тело чародейки взмывает в воздух, и его охватывает яркое синее пламя.

— Нардер! — Ирвинг дёрнул его за руку и зашипел от того чувства, которое доставило ему прикосновение посланника. — Останови её! Ты ведь в силах!

Выпускник церковной школы мотнул головой:

— Она иная. Моя магия на неё не действует.

Ренегат зашипел и кинулся к фонтану, который чудом уцелел в побоище магов.

— Эрис! — от девушки шёл жар и энергия, которые сбивали с ног своей мощью.

«Она сейчас как большой сотхан, — понял мужчина. — Если не остановить хаотичное излучение силы, она может погибнуть от истощения. Взорваться».

— Эрис! Остановись! — Ирвинг подошёл настолько близко, насколько позволяла ему сама чародейка, зависшая в воздухе между полом и потолком.

Сияние, охватившее девушку, начало пульсировать, напоминая биение сердца.

— Ану сейчас же спустилась вниз, — крикнул он, задирая голову. — Эрис, немедленно!

Тенебрис прикусила губу, представляя то, как этого мужчину сейчас размажет по камням зимнего сада. Фулиго, по всей видимости, думала так же.

Она открыла глаза. Вырвавшиеся из них лучи света мазнули по отступнику. На лице промелькнуло узнавание.

— Эрис, — мягче попросил он, — вернись.

Свет, окутавший чародейку, дрогнул. Она подняла правую руку, направила на него.

— Только попробуй, — усмехнулся он, — и я вновь забуду, как произносится твоё имя.

«Угроза? — подумал Гласием. — Он ей в таком состоянии ещё угрожать вздумал? Я не удивлюсь, если этот ребёнок окажется сильнее всех нас, выращенных на сотханах, вместе взятых».

Чародейка замерла всего на секунду, а потом кулем рухнула на пол. Синее яркое свечение втянулось в колдунью и затаилось в теле до следующего раза.

Он уже был рядом, помог сесть.

— Задала же ты мне жару, магессочка с сапфировыми глазами.

Эрис тихо фыркнула, не в силах выразить всё то возмущение, которое вызывало в ней это обращение.

— Как себя чувствуешь?

— Опустошённой, — голос хрипел, а она не помнила и половины произошедшего.

Чародейка резко села, схватилась за голову.

— Что такое?

— Где Нардер?

Сейчас она думала только о своих родителей, которых спас её Следитель.

Ирвинг прикрыл глаза, но ответить не успел.

— Эрис, как же ты нас всех напугала, — проговорил посланник, подавая руку девушке.

Она вложила в его ладонь свою и встала с холодного пола. Ветер ворвался в помещение через выбитые стены и спутал волосы чародейки.

Глава 31

После того, как Эрис смогла взять себя в руки, в зимнем саду, парящем в небе, повисла тишина. Свистел ветер, трепал подолами нарядов, играл с волосами людей. Выл, пытаясь обратить на себя внимание.

Гласием заговорил первым:

— Эта демонстрация была запланирована?

Этирис скривилась:

— Конечно, нет. Мы не собирались причинять вред этой девочке.

— В этом есть смысл, — усмехнулась Фулиго, подтягивая длинную перчатку на правой руке. Куда делась её пара оставалось загадкой, — потому как вы подписали мир с государствами запада, поставив ученицу Эрис в пример того, что может произойти с необученными природными магами. Я права?

— Да, — улыбнулась Тенебрис, — нам не на руку была бы смерть уникального мага.

Эрис до боли сжала руку Нардера, слушая то, о чём говорила оставшаяся пятёрка Первых магов княжества Грамур. Посланник чувствовал, как чародейку бьёт крупная дрожь.

«Сколько же ты пережила», — подумал мужчина, притягивая её к себе и обнимая.

Девушка не сводила взгляда с Первых чародеев и чародеек и даже не заметила действий Нардера. Зато заметил Ирвинг.

Гласием пригладил растрепавшиеся белоснежные волосы, укладывая их магией назад:

— В любом случае демонстрация произвела на меня впечатление. Особенно то, что из Конклава в живых осталось пятеро членов. И двух из них уложила девчонка, которая по силам не должна достигать и пятой ступени.

— Двое? — приподняла бровь Фулиго.

— Кафорд, — напомнил Первый чародей.

«Убийца, — билась в голове у Эрис мысль. — Я убийца!»

— И что дальше? — Хейна на протяжении всего разговора плела заклинание, которое в случае чего должно было укрыть всех от силы Гласиема.

Но оно не пригодилось.

— Мы можем обсудить, — сказал глава Конклава, — как дальше управлять княжеством. Нам нужен новый правитель, который не подумает бунтовать против нас, и новые союзники. На это мы потратим не один день и не одну ночь.

— Хочешь сказать, что готов принять нашу сторону? — сложив руки на груди, спросил Ошен.

— Конечно, нет, — усмехнулся Гласием. — Но готов пойти на уступки для того, чтобы уберечь всё то, что мы создавали на протяжении стольких лет. За эти тринадцать лет изменилось слишком много, и всё из-за одной девчонки. Признаться смею, что мне не по душе такой расклад карт, но они уже на столе, а не в моей руке.

Фулиго дождалась, пока завершит свою реплику глава Конклава, и заговорила:

— А я согласна принять вашу сторону и принести свои извинения ученице Эрис. Пожалуй, за двести с лишним лет я, наконец-то, начала что-то понимать в жизни. Грустно.

Но несмотря на эту фразу, сказанную магессой, чародейка так и не дождалась слов извинения. Видимо, маги могут просить прощения лишь без адресата.

— В таком случае, — закатила разноцветные рукава Этирис, — стоит перенестись в Средоточие и обсудить все нюансы. Тенебрис?

Хейна массировала виски:

— Слушаю.

— Что скажешь? Кафорда среди нас больше нет.

— И ты решила сделать меня ответственной за всё? — стрельнула в её сторону глазами магесса.

— Неужели ты против? — скривился Гласием. — Не поверю! Кто-кто, а ты всегда хотела занять моё место и стать главой Конклава. Теперь всё встало на свои места.

Тенебрис и бровью не повела, не удостоила мужчину взглядом.

— Этирис, мне льстит твоё доверие, — кивнула Хейна. — И, возможно, ты права во всём. В таком случае нам остаётся только вернуть кусок замка на прежнее место и открыть портал.

— Вернуть на место, — почесал лысую голову Ошен. — Это будет не так просто. По моим расчётам, мы уже находимся за пределами Грамура.

Выжившие маги собрались у фонтана и первым делом закупорили дыру в стене, через которую врывался ветер и мокрый снег. Светило медленно ползло к горизонту, скользя косыми лучами по заснеженным просторам и врезаясь в стены парящего высоко в небе замка.

Чародейка, отогревшись и отойдя от шока, высвободилась из тёплых объятий посланника. Окинула взглядом превратившийся в руины зал и повернулась лицом к мужчине.

— Я бы хотела услышать объяснения, Нардер.

Он вздохнул, отвёл взгляд ярких зелёных глаз:

— Что именно?

— Как это всё вышло? — стараясь подобрать слова, взмахнула руками Эрис.

— Твоя сила вышла из-под контроля. Ты — природный маг. Тебе не нужны камни-сотханы и другие атрибуты классического мага. Твоя сила идёт изнутри, из эмоций и переживаний. Ты с лёгкостью поглощаешь энергию из мира, который тебя окружает, и так же с лёгкостью её отдаёшь. Именно из-за последнего ты чуть не погибла.

— Я убила женщину, — ахнула Эрис, прижав ладони к лицу.

— Да, это была Игнис, одна из Первых магесс Грамура. Теперь понимаешь, какая сила в тебе скрыта?

Она не ответила, вновь обвела взглядом помещение.

— Нардер, а почему ты на стороне ренегатов?

Посланник вздохнул. Он и сам себе не мог дать чёткого ответа на этот вопрос. А эта девушка требовала его прямо здесь и сейчас. Следитель не мог не ответить своей подопечной.

— Потому что я не смог защитить тебя от самой себя. Моя сила дала сбой, а твоя отличалась от других.

— И ты решил стать отступником? — она приподняла чёрную бровь. — Стать на сторону тех, кто пользуется магией смерти и крови?

— Иногда использование такой силы оправдано, — пересилив сам себя, ответил Нардер. — Я ведь тоже обращался к биомагии, когда получил приказ поставить тебя на ноги любой ценой.

— Помню, — чародейка вздрогнула, всё же воспоминания были не из приятных.

— Я ответил на твой вопрос? — улыбнулся мужчина.

— Я всё равно тебя не понимаю, — обхватив свои плечи руками, призналась Эрис. — Я многого не понимаю. Но оно мне и не нужно, я убедилась окончательно. Магом быть я не хочу.

— Это уже не от тебя зависит, — вздохнул Нардер. — Твоя сила иная, и Конклаву, точнее, тому, что от него осталось, потребуется твоя помощь.

«Неужели это не конец? — мысленно вздрогнула девушка. — Не хочу!»

А зимний сад быстро приближался к столице Грамура, Такоту. Люди поднимали головы, тыкали в небо пальцами, закрывали рты ладонями. Над их головами проносился островок земли, из которой торчали корни, с частью замка князя Алиана. Косяк птиц с криком кинулся в сторону, огибая объект, который всю свою жизнь пробыл частью земной поверхности.

Первые маги колдовали разом, позабыв про разногласия и вражду. Всё было так же, как ранее. С одним небольшим отличием: их осталось пятеро.

Совместными усилиями Гласием, Тенебрис, Фулиго, Ошен и Этирис вернули замку князя целостность, восстановили стены, оживили погибшие растения и кивнули друг другу, как старые друзья.

— Что ты теперь будешь делать? — спросила чародейка у своего следителя.

— Свою работу, — пожал плечами мужчина. — Буду находить новых магов и отлавливать тех, кто идёт вразрез с принятыми правилами.

— А потом вновь окажешься на стороне ренегатов, — усмехнулась Эрис, отмечая про себя, что посланник сильно изменился.

— Если у Конклава получится то, о чём я думаю, то число отступников значительно сократиться. Не будет больше вражды магов с магами из-за взглядов на мир. Ведь теперь магия будет для всех.

— Даже не знаю, радует меня такая перспектива или нет, — рассмеялась чародейка, впервые ощущая лёгкость в общении с Нардером.

Посланник не ответил. Он смотрел на Эрис и понимал, что за этот короткий промежуток времени она очень выросла.

«Стала сильнее, — подумал он, — намного сильнее».

— Ты спас моих родителей. Вывел их отсюда, — перевела тему девушка. — Спасибо.

Чародейка сделала шаг назад и склонилась перед мужчиной в глубоком поклоне.

— Вывел не я, а мастер Ошен, — постарался уменьшить свои заслуги Нардер.

Первый чародей, услышав своё имя, повернулся и наградил выпускника церковной школы тяжёлым взглядом выбеленных магией глаз.

— Пусть так, — продолжила Эрис, — но ты увёл их, когда моя сила вышла из-под контроля. И я тебя за это благодарю. Не хотела я, чтобы мама с папой увидели меня такой. Для них я всегда буду выродком, — она проглотила слёзы, ставшие комком в горле, — но пусть они этого хотя бы не видят.

— Вот мы и на месте! — радостно известила всех женщина с ярко-жёлтыми волосами.

— Этот цвет тебе не идёт, Этирис, — дружелюбно улыбнулась Фулиго.

Магесса показала язык и повела рукой по волосам, меня оттенок на сапфирно-синий.

И тогда Эрис словно молнией прошибло. Она развернулась на пятках, отмечая, что дверь не была распахнута, как сейчас, осмотрела зимний сад. В углу стояли Первые маги, стол и стулья вернулись на свои места, правда, в несколько покорёженном виде, даже вода журчала в фонтане. Не хватало только одного человека.

Нардер приподнял брови в немом вопросе, пытаясь понять, что происходит с чародейкой.

Эрис ещё раз осмотрела восстановленный зимний сад, а уже потом озвучила вопрос, который для неё самой прозвучал громом среди ясного июльского неба:

— А где Ирвинг?

Глава 32

Она не помнила, как выбежала из зала, как путалась в коридорах и как вылетела на улицу, засыпанную снегом. Чародейка знала лишь одно: она опаздывает и теряет.

«Нет! — мысленно твердила она. — Ты от меня таким образом не сбежишь! Ты должен будешь послать меня лично! Высказать всё, что думаешь. Но не так. Не молча! Долбанный ренегат!»

Снег сыпал в лицо, облепливал брови и ресницы, формировал седину на чёрных локонах. Ветер бил по бледным щекам, трепал подол платья и толкал в грудь. Мороз пробирал до дрожи, но девушка этого, казалось, не замечала.

— Дамнум квайрере, — глотая холодный воздух, проговорила она, представляя образ мужчины, который дважды ворвался в её жизнь и перевернул всё суждение о мире.

Перед внутренним взором появился всадник на тёмной лошади на фоне заходящего светила. Он пустил кобылу галопом, низко наклонившись к шее животного. Ветер трепал полы тёмного плаща, хлопал ими, как большими крыльями.

— Ирвинг, — зарычала чародейка, срываясь с места и жалея, что не умеет открывать порталы.

Конюшня нашлась достаточно быстро. Девушка ворвалась в неё, как маленький ураган, пронеслась по коридору и свернула в одно из стойл.

Серый в белых яблоках конь оторвался от кормушки, поднял морду и недовольно заржал.

— Нет времени, — буркнула Эрис, снимая со стены седло и удила. — Ты не Белка, но тоже вроде быстроногий.

Конь показал зубы и топнул задней ногой.

— Погодка чудесная, — проговаривала девушка, накидывая на животное седло, — прогуляться сейчас самое оно.

Но зверь так не думал, противился что было мочи.

— Госпожа, что это вы делаете? — окликнул чародейку конюх, потирая сонные глаза.

— Коня седлаю, — не оборачиваясь, ответила Эрис.

— Так это же Сильвестр! — видя, что девушка даже не отшатнулась, парнишка добавил. — На нём никто уже лет пять не ездит, после того как сын графа шею сломал. Дикая лошадь, хозяев живьём жрёт!

Чародейка заглянула коню в глаза и накинула поводья:

— Нет времени перебирать. Передай его хозяину, что я его верну.

— Он ничейный…

Сильвестр присел на задние ноги, собираясь пятиться дальше. Эрис дёрнула его за поводья с такой силой, что конь заржал от недовольства, выпучивая глаза.

— Идём, лошадка. Там погода — просто чудо.

Зверь сделал один неуверенный шаг, потом ещё один. И на глазах удивлённого конюха послушался незнакомую девушку, вышел под открытое небо.

Снег валил стеной, сложно было разглядеть, что происходит в десятке шагов. Ни о какой конной прогулке речи и быть не могло, но Эрис не собиралась так просто сдаваться. В отличие от Сильвестра.

Конь упирался, опускал морду, ржал.

— Ведёшь себя, как кисейная барышня, — перекрикивая ветер, охарактеризовала скакуна девушка.

Конюх вышел на улицу, придерживая шляпу, которую так и норовило унеси бушующей стихией.

Эрис запрыгнула в седло, конь присел на задние ноги, протестуя. А потом получил ладонью промеж ушей и пятками по рёбрам.

— Шевелись, Сильвестр!

На глазах ошарашенного конюха зверь стал на дыбы, пронзительно заржал. Но хрупкая невысокая девушка удержалась в седле. Конь приземлился на всё четыре копыта и со скоростью молнии сорвался с места.

Оседлавшая дикого зверя, который погубил больше десятка хозяев, держала путь на запад.

Прижавшись к горячей конской шее, Эрис прошептала:

— Дамнум квайрере.

В этот раз картинка не появилась. Вместо неё девушка увидела карту княжества, алой нитью был отмечен путь беглеца. Она опаздывала.

— Он там через порталы лошадь гонит, что ли? — прошептала она, утыкаясь носом в конскую гриву. — До Хабрунга рукой подать. Как же ты лошадь гонишь, Ирвинг? Скорее, Сильвестр!

Скакун недовольно заржал на удар пяток в бока, но припустился ещё быстрее. Снег летел из-под его копыт, из ноздрей вырывались горячие клубы пара. Он впервые за несколько лет вышел на дорогу и был этому несказанно рад.

Когда конь замедлился, она выпрямилась в седле. Тракт был усыпан снегом, проехать не представлялось возможным. Конь стал как вкопанный и покосился на наездницу глазом, будто спрашивая: «И что дальше?»

— Торбилом пасуран!

И без того сильный ветер завыл, засвистел. Она указала рукой направление и выплеснула в заклинание намного больше сил, чем оно того требовало. Воздушный поток поднялся у самых копыт Сильвестра и вихрем устремился по тракту, на запад. Снег поднимался в воздух и оседал по бокам дороги, очищая путь.

Конь одобрительно фыркнул и сорвался с места, бежал настолько быстро, будто соревновался со стихией. Эрис вцепилась заледеневшими пальцами в поводья, мысленно прося зверя двигаться ещё быстрее.

«Если я не успею, — думала она, — я себе этого никогда не прощу».

Она уже понимала, что задумал мужчина.

Ещё когда они пытались разобраться, что не так с её силой, Ирвинг проговорился о том, что будет делать, если всё столбы, поддерживающие его в этой жизни, рухнут.

— Я отправлюсь в Олсиил, — сказал он тогда. — Императору нужны хорошие и бесстрашные воины. Если меня ничего держать не будет, я ему пригожусь.

Она вдавила пятки Сильвестру в бока и легла на шею, снижая сопротивление воздуха.

«Ты не Белка, — думала она, поглаживая скакуна по серой в белых яблоках шее. — Но послужи мне не хуже, прошу».

Светило спряталось за верхушками высоких деревьев, почти скрылось за горизонтом. Последние лучи блуждали по остывшей и покрытой белой глазурью земле. Снег перемигивался, слепил.

Быстроногий конь сбился на шаг, захрапел.

«Загнала, — подумала чародейка, спрыгивая со спины скакуна. — Угробила!»

Но Сильвестр лишь покосился на внезапную наездницу и, недовольно фыркнув, побрёл дальше. Эрис приложила ему руку к шее на ходу, поглаживала. Знай она заклинания воодушевления или повышение энергии, обязательно бы воспользовалась. Но такого в арсенале ученицы школы Кафорда не было.

Подул ветер, разгоняя стену снега. Впереди замаячила чёрная точка посреди белой пустоши.

Таверна стояла практически посреди дороги. Не было вблизи деревни или хотя бы хутора из нескольких дворов. Навстречу девушке выскочил парнишка, смерил взглядом лёгкую, явно недешевую одежду, цокнул языком и отобрал поводья коня. Сильвестр настолько устал, что даже противиться не стал. Лишь заржал, будто бы говоря: «Не забудь меня тут».

Эрис толкнула дверь и вошла в небольшой задымлённый зал таверны. Она уже знала, что там увидит. А увидит она там несколько грязных столов и стульев, компанию пьяниц и компанию путешественников в потёртой одежде.

Заклинание её не обмануло. За дальним столом в тёмном углу сидел человек. На голове капюшон, в руках деревянная чаша с крепкой настойкой.

Столкнувшись с разносчицей, чародейка дошла до цели и села на свободный стул, поставила локти на стол:

— И что это значит, Ирвинг?

Он поднял на неё помутневший от алкоголя взгляд и фыркнул:

— Нашла.

— А ты сомневался?

— Зачем?

— Почему ты уехал? — пошла в наступление чародейка. — Не предупредив, не попрощавшись и ничего не сказав. Ирвинг!

— Магессочка, гоняющаяся за ренегатом, — рассмеялся мужчина. — А это не сценарий для анекдота?

— Поговори со мной! — прошипела девушка, чувствуя, как сила внутри набухает, словно нераскрывшийся бутон.

— Хочешь поговорить? — в тени капюшона опасно блеснули глаза. — Хорошо. Но не здесь. — Осушив одним глотком чашу и со стуком поставив её на стол, ренегат встал и направился к выходу из таверны.

Эрис поднялась, оправила подол платья, который сзади был длиннее, чем спереди, и поспешила за отступником, не желая оставаться тут, в компании сомнительных субъектов.

Ирвинг стоял во дворе, запрокинув голову назад. Снег холодил его лицо, облепливал длинные пепельные волосы, засыпался в капюшон.

— Ты хотела говорить, — голос хрипел, глаза были закрыты. — Так говори!

Ближайший сугроб взлетел на воздух, осыпая чародейку застывшими комьями снега. Мужчина рассмеялся, видимо, считая этот трюк забавным.

Она вздрогнула, прищурилась:

— Остынь, Ирвинг!

Ледяная пластина, на которой стоял отступник, поехала в сторону. Ирвинг полетел в сугроб. Лёжа в нём, как медведь в берлоге, разразился смехом.

— Припёрлась сюда только для того, чтобы кинуть меня в снег?

Эрис прикрыла глаза, стараясь заглушить силу, готовую вот-вот вырваться наружу:

— Ты так и не ответил. Почему ты уехал? Это мой вопрос на сегодня!

«Уехал, чтобы у тебя была возможность нагнать, — сам себе признался он. — Именно потому я не воспользовался телепортом».

Отступник встал, отряхнул с плаща снег, смерил чародейку взглядом. Их разделяло не больше пяти шагов, и это шаги казались девушке огромной пропастью.

— Спрашиваешь так, будто не догадываешься, — покачнувшись, заговорил Ирвинг. — Будто не ты нежилась в объятиях мужчины, с которым выглядела счастливой. А ведь он тот, кто тебе нужен, магессочка. И ты ему нужна, он может тебя касаться, целовать, гладить, любить. И там, — мужчина ткнул рукой в сторону Такота, — он это доказал!

— Что ты несёшь? — качая головой, пробормотала Эрис.

— Я где-то оказался неправ? — взмахнул он руками, прожигая девушку яростным взглядом. — Где я ошибся, магессочка с сапфировыми глазами?!

— Начнём с того, — она сделала шаг в его сторону, — что я ни с кем не обнималась! Не до того было, знаешь ли. Когда после выброса энергии тебя мутит и хочется блевать, целоваться ни с кем не тянет, как бы он тебя не обнимал и не гладил! С этим разобрались? — не дождавшись ответа, Эрис продолжила: — Мне до задницы, чего хочет Нардер! Я не хочу быть рядом с человеком, предавшим меня дважды, даже если на самом деле никакого предательства не было и в помине!

— А с ренегатом и отступником, значит, быть хочешь? — вырисовывая на лице препротивную ухмылку, поинтересовался Ирвинг.

— Да, Случай тебя дери, хочу! Иначе какого ляда я пёрлась в такую даль за идиотом, который не видит очевидных вещей!

Мужчина потёр переносицу:

— И на каком базаре ты таких выражений нахваталась, магессочка?

Ренегат пошатнулся от влетевшего в него снежка.

— Ещё раз так меня назовёшь, и я превращу тебя во что-нибудь настолько отвратное, что тебя даже раздавить никто не захочет!

— А силёнок хватит? — не стирая с лица ухмылки, спросил он.

— Для тебя — хватит, — заверила его Эрис.

— В таком случае мне даже добавить нечего, — Ирвинг потянулся к завязкам на плаще, сделав два шага к чародейке, накинул ей его на плечи. — Ты всё сказала за двоих.

— Это в первый и последний раз, — улыбнулась она, чувствуя тепло и запах сандала, исходящие от плаща.

— Больше ты не будешь задавать мне вопросы? — склонив голову вбок, поинтересовался он.

— Буду, — тихо ответила Эрис, чувствуя его дыхание у своего лица, — каждый день, который подарит нас Сэлис.

— И даже не Создатель? — хмыкнул Ирвинг, повторяя интонацию вопроса, который некогда задала ему девушка в темнице князя.

— Я никогда не признавала той версии, что предложила Церковь, — ответила чародейка его же словами.

А снег всё сыпал, заметая округу, сглаживая неровности своего покрытия. Белоснежная стена скрывала от любопытных взглядов двух магов, которые, позабыв обо всём на свете, целовались, стоя на холодном ветру.

Утро наступило слишком быстро. Серые небеса перестали осыпать округу снегом, ветер улёгся. В комнате было холодно, но они этого не чувствовали.

Эрис уже сидела на кровати, одеяло сползло. Ирвинг, подложив руки под голову, наслаждался видом обнажённого женского тела. Она смутилась, повернулась спиной, сняла со спинки узкой кровати платье с черепом калиера.

— Мы всегда будем так мириться? — потянувшись, уточнил мужчина.

— А ты решил со мной ссориться? — приподняв правую бровь, спросила чародейка.

— Если такие перемирия будут всегда, то я готов пожертвовать душевным равновесием, — рассмеялся он, получая в грудь наколдованным снежком.

«И что мне ему ответить? — подумала Эрис. — Что я бы тоже пожертвовала всем, лишь бы просыпаться каждое утро в его тёплых объятиях?»

«Надо же, — мысленно присвистнул отступник, — всё происходит даже лучше, чем в самых смелых моих мечтах. Когда же мне придётся расплатиться за своё счастье?»

Воздух колыхнулся, завибрировал. Чародейка зажмурилась от яркого света, ударившего по глазам, а Ирвинг начал плести заклинание. Но из сияющей арки портала шагнула знакомая им леди Хейна и робко улыбнулась.

— Надеюсь, не помешала, — не отводя взгляд, заговорила она. — Но больше ждать мы не могли, вы и так сбежали в неизвестном направлении, никого не предупредив. Конклав пришёл за Эрис.

Ирвинг почувствовал, как внутри что-то обрывается, а женщина, взявшая себе имя Тенебрис, продолжала говорить.

— Так уж вышло, что ряды Конклава поредели, глава сменилась, и нам нужна помощь девушки, которая умчала на ворованном коне в закат. Эрис, мы хотим предложить тебе место среди Первых магов, как первой природной магессе. Отказ не принимается.

Чародейка беззвучно открывала рот.

— Тем более ты поклялась в верности Грамуру.

«Вот и вышла боком моя клятва, — подумала она. — А я ведь специально говорила о верности к провинции, а не к князю. В свои же сети!»

— И да, Ирвинг, Анен объявилась. Ей каким-то образом удалось избежать не то что казни — следствия. А с её тёмным прошлым это должно было быть ужас, как сложно. Она хочет тебя видеть, ждёт в Такоте.

Ренегат прикрыл глаза.

Эрис кинула на него взгляд и, не найдя искомой поддержки, повернулась к Хейне. Голос, к её удивлению, звучал ровно, она пыталась потянуть время:

— Тенебрис, мы ведь можем договориться?

Магесса передёрнула плечами, будто сгоняя с них ручную птицу:

— Не о чём говорить, всё уже решено за тебя. С этого дня ты становишься одной из Конклава, обучаешься магии в стенах Средоточия и достигаешь первой ступени под надзором лучших магов Грамура. После восстановления Конклава мы открываем границы и выполняем задуманное.

Отступник слушал слова Тенебрис и не слышал. Не хотел. Это всё значило, что он потеряет ту, к которой шёл столько лет.

— Моё мнение никого не интересует, да? — чародейку била крупная дрожь.

— Да.

Завыл ветер, сотряс мутное стекло. Эрис съёжилась, но не от зимнего мороза, а от образовавшейся внутри холодной пустоты.

— Прямо сейчас ты отправляешься со мной, — сказала Хейна. — Твоё обучение займёт какое-то время. Попрощайся с Ирвингом, вы больше не увидитесь. По крайней мере в ближайшие десять лет.

— В таком случае, — с каменным лицом заговорила девушка, — попрощаться мне надо не только с ним. Хейна, открой портал к моим родителям. Ты должна знать, где они сейчас.

Тенебрис кивнула:

— Знаю, они в том месте, которое ты раньше звала домом.

Ирвинг уже был одет и стоял позади Эрис:

— Я иду с тобой.

Магесса ничего не ответила, лишь взмахнула рукой. Рядом с аркой, из которой вышла Хейна, появилась ещё одна.

— У тебя десять минут. Потом жду вас тут. Попробуете сбежать — пожалеете.

Ренегат смерил взглядом женщину, которая помогала ему несколько лет, но ничего не сказал. Эрис первая подошла к порталу, затаила дыхание и сделала шаг.

Тошнота. Головокружение. Холод.

Джеймусд и Тива сидели за столом, неспешно поглощали пищу, тихо переговаривались, не могли поверить в то, что всё закончилось. Служанка, нанятая совсем недавно в дом семьи Кьюнте, сложила грязные тарелки в стопку и сделала шаг от стола.

В это же мгновение воздух засиял, а из него шагнуло два человека. Девушка пошатнулась и вцепилась в предплечье мужчины. Служанка взвизгнула и уронила посуду на пол. Черепки разлетелись по нему с оглушающим звоном.

— В следующий раз заходи через дверь, — холодно поприветствовал своего ребёнка Джеймусд.

Эрис почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, но сдержала их.

— Мама, папа, я пришла попрощаться.

— Я так и знал, что магия до добра не доводит! — стукнул кулаком по столу глава семейства, даже не посмотрев на дочь.

Тива молчала, отводила взгляд.

Чародейка набрала воздуха в лёгкие, Ирвинг сжал её руку. Чувствуя такую необходимую поддержку, она вновь заговорила:

— Мне жаль, что так всё получилось. И я рада, что вы живы.

— Можно подумать, в этом есть твоя заслуга, — фыркнул Джеймусд.

— Хватит! — ренегат не выдержал. — Если бы не ваша дочь, вы бы тут не сидели!

— Если бы не она, — мужчина смерил взглядом спутника Эрис, — то мы не оказались бы в немилости князя и не лишились всего того, что наживали за свою честную тяжёлую жизнь.

— Хорошо, — скрывающимся на всхлип голосом произнесла девушка, выпуская руку Ирвинга. — Я пришла попрощаться. Я попрощалась. Жаль, что в таком тоне. Надеюсь, что когда-нибудь вы сможете меня понять и простить, — она развернулась на пятках и направилась к выходу из кухни.

— Куда это ты собралась? — вскочил со своего места Джеймусд.

— Собираюсь воспользоваться дверью, — не оборачиваясь, ответила Эрис и вышла из кухни.

Глава семейства Кьюнте встретился взглядом с отступником и вздрогнул. Столько ненависти он не видел ни в одних глазах.

«Хорошо, что они уходят», — подумал мужчина.

Тива вскочила со стула и, обогнув Ирвинга, выбежала из кухни. Дочь она нагнала у выхода.

— Эрис, — окликнула та, что раньше была самым родным человеком для чародейки.

Девушка повернулась. Между ними было несколько шагов, которые Тива не решилась пройти.

— Прости его, — тихо начала она, опустив глаза. — Не со зла он. Ты же знаешь его отношение к магам.

— Знаю, мам, — грустно улыбнулась Эрис, чувствуя, как тоска сжимает сердце. — Знаю и не держу зла.

Тива решилась на шаг, затем на ещё один и, наконец, обняла дочь. Почувствовала, как та дрожит, словно от холодного ветра.

— Прости меня, — прошептала чародейка, уткнувшись носом в материнское плечо.

— Это ты меня прости. Ты ведь никогда не хотела быть магом…

— И не хочу. От этого столько боли, что я бы с радостью отказалась от всего, но теперь не могу. Я поклялась.

Эпилог

Тенебрис сидела на кровати и рассматривала свои ногти, когда в воздухе появился ещё один портал и из него шагнул Ирвинг и Эрис.

— Моим побрезговали воспользоваться? — спросила Хейна, закрывая магическую арку, ведущую в дом семьи Кьюнте.

— Хозяин дома был не очень рад разлому в пространстве, — ответил ренегат, отодвигая чародейку в сторону.

— В таком случае я могу считать, что ты со всеми попрощалась. Идём.

— Нет.

Тенебрис с интересом посмотрела на отступника, которой стал между женщинами, приподняла светлые брови в немом вопросе.

— Нет, Хейна, — повторил Ирвинг. — Ты мне кое-что должна, и пришло время возвращать этот долг.

— Я? Тебе? — со смехом поинтересовалась магесса. — И что же я тебе должна, ренегат?

— Ты отняла у меня брата.

Повисла пауза, нарушаемая лишь свистом ветра, пробивающегося в не закупоренные щели трактира, где-то внизу переговаривались люди, но разобрать что-то было достаточно сложно.

— Я не отдам тебе, Глава Конклава, эту девушку.

— Променяешь брата на женщину?

— Селадор мёртв, — Ирвинг старался говорить медленно и ровно, но голос подводил. — И в этом твоя вина.

— Моя? — ещё сильнее удивилась Тенебрис.

— Что должен был получить твой демон? — напрямую спросил Ирвинг. — Отвечай!

— Его жизнь, — не отвела взгляда Хейна.

— Ты мне должна, — повторил мужчина. — Я забираю Эрис, мы покидаем Грамур. Ни один маг, имеющий хоть какое-то отношение к Конклаву не приблизится к нам. Никто не посмеет претендовать на её свободу. И ты сделаешь всё возможное и невозможное для этого. И если только кто-то из вашей шайки окажется на пороге нашего дома, я за себя не ручаюсь, Хейна. Ты меня поняла?

Тенебрис приблизилась к порталу, из которого пришла, и, не проронив ни слова, исчезла.

— Теперь ты на самом деле свободна, — повернулся к Эрис мужчина.

— Мы свободны, — поправила его чародейка, — но только в том случае, если она отдаст тебе долг.

— Отдаст. Я в этом не сомневаюсь.

— Что значит исчезли? — кричала Этирис, распугивая ручных голубей, сидящих на парапете.

— Об Эрис придётся забыть, — тихо ответила магесса, взявшая себе имя Тенебрис после того, как связалась с демоном. — В Конклаве таким людям не место, мы найдём ей подходящую замену.

Ошен молчал, непонятно чему улыбаясь.

Тёплый ветер обнимал девушку за обнажённые плечи, трепал остриженными светлыми волосами мужчины. Они, взявшись за руки, брели через зеленеющую рощу. На макушках деревьев пели первые весенние птицы, невдалеке журчал ручей.

Молодая трава цеплялась за длинный подол светлого платья, путалась в бляхах на сапогах. Но они шли дальше, что-то искали.

Стайка пёстрых птичек сорвалась с небольшого куста и взлетела в яркое синее небо. Рваные белые облака плыли с запада, точно так же, как и эти двое несколько месяцев назад.

Эрис первой заметила странное бледно-алое растение, которое оплетало несколько деревьев, создавая большую арку.

— Цинта абади, — Ирвинг переступил через большой камень, — знаешь, как переводится с мёртвого языка?

— Да, — улыбнулась чародейка, — вечная любовь.

— Не всё уроки ты в Кафорде прогуливала, — рассмеялся он, притягивая к себе девушку и впиваясь в губы поцелуем.

Она засмеялась, вывернулась из объятий. Зашелестел подол длинного белого платья. Поправив венок из киел на голове, Эрис закусила нижнюю губу и сделала шаг назад.

— Сбежать решила? — достаточно серьёзно поинтересовался Ирвинг.

— Это ты у нас обычно бегаешь, — ехидно усмехнулась чародейка, обходя ров, который заметила задолго до приближения. — Просто… Ты когда-нибудь думал, что всё оберётся так?

— Как?

Она замерла, пытаясь подобрать слова:

— Быстро и сложно.

— Ты снилась мне каждую ночь после нашей встречи у Вастова, — усмехнулся колдун. — Я думаю, что Сэлис давно что-то задумала, проказница.

Эрис закусила губу:

— Никогда бы не подумала, что решу связать свою жизнь с ренегатом. Ты ведь тоже снился мне после той встречи, но, увы, в кошмарах.

— Твой личный ужас воплотился в жизни, — рассмеялся Ирвинг. — Не жалеешь, что выбрала этот путь, — изначально он хотел упомянуть имя Нардера в этом вопросе, но в самый последний момент сменил формулировку.

— Нисколечко.

До бледно-алой арки оставалось не больше двадцати шагов.

— Не передумал?

— Я ждал тебя всю жизнь, моя чародейка с сапфировыми глазами.

— Даже не магесса? — уточнила Эрис, первой делая шаг под вьющееся растение, носящее название цинта абади.

— Ты обещала превратить меня в нечто отвратное, если я ещё раз так тебя назову, — улыбнулся Ирвинг, протягивая возлюбленной правую руку.

— Хорошо, что ты это помнишь, — вложив свою ладонь в его, сказала она.

Взявшись за руки, два мага стояли под волшебным растением и молчали. По давним сказаниям, цинта абади могла проверить истинны ли чувства тех, кто хочет прожить вместе всю жизнь, или лгут они сами себе. Долго в это верили люди, ведь лжецы после обряда слияния судеб не выживали.

Два тихих голоса в унисон прошептали слова, активирующие древнее заклинание, наложенное на проклятое растение. Засияла арка красным, открылись мелкие бутоны, запахли цветы с двумя лепестками.

Ирвинг повернулся лицом к девушке, ради которой готов был обернуть мир и заставить двигаться его в обратном направлении.

«Как же ты изменила мою жизнь, — подумал он. — Спасибо тебе за это».

Будто отвечая на мысленную фразу Ирвинга, чародейка встала на носочки и мягко прикоснулась губами к уголку его рта.

Засияла цинта абади пуще прежнего, подтверждая, что любовь этих двух истинна и будут соединены их судьбы богами.

Но не видели этого сияния влюблённые, потому как, закрыв глаза, самозабвенно целовались под магическим растением, которое в давние времена люди звали вечной любовью.

Бонусная глава

С момента побега двух магов в королевство Айворию прошло больше пяти лет. Стояло знойное лето. Казалось, что светило не уходит с небосвода вовсе. Никто не помнил, когда шли последние дожди, ветер залёг в своей берлоге и не думал носу казать.

В Брасирине, северном городе, ещё можно было выживать. Что происходило в южных резиденциях, Эрис даже думать не хотела.

В домике близ морского побережья царил полумрак, ветер с моря приносил бриз и свежесть. Чародейка сидела в тени на плетёной лавке и зарывалась пальцами ног в золотистый песок, которым был услан весь задний двор их дома и все побережье Оркридского моря.

Она смотрела на водную, непоколебимую гладь и улыбалась. Ветер играл отросшими чёрными прядями и будто бы гладил её по голове.

Шаги были тихими, лишь песчинки хрустели под весом мужчины, которой возвращался домой после аудиенции с одним из местных графов. Эрис повернула голову и встретила мужа широкой улыбкой. Ирвинг не удержался и улыбнулся в ответ. Эмоции разгладили его лицо, делая мага моложе на десяток лет.

Он присел рядом, приобнял любовь всей своей жизни за плечи и поцеловал в висок. А потом с трепетом отогнул край мягкой ткани, которой был укутан свёрток в руках Эрис.

— Моё сокровище, — прошептал он, наблюдая за тем, как их трёхмесячная дочь во сне подёргивает курносым носом и посапывает.

Жена ничего ему не ответила, положила голову на его плечо и прикрыла глаза. В это мгновение она была настолько счастлива, насколько и мечтать не смела. А море все шумело, разбиваясь пенной волной о скалы и рифы, гоня косяки рыб по течению и живя своей огромной свободной жизнью.

— Как сегодня всё прошло? — шёпотом спросила Эрис, чувствуя, как прерывисто дышит Ирвинг.

— Самодуры и болваны, — как можно тише ответил мужчина. — Они не понимают, что держание сотхановых кристаллов в открытом доступе может навредить простым людям, а выделять финансы для небольшой школы не собираются. Спасибо охотнику из гильдии «Щитовой меч», он смог донести до них мысль, что маг в моём лице не может ошибаться в таких вещах. Заседание перенесли на завтра, — он горестно вздохнул. — Думаю, что перенесут ещё несколько раз.

— У тебя всё получится, — чмокнула его в щеку та, что стала первым природным магом.

Малышка открыла яркие синие глаза, захныкала.

— Вся в мать, — улыбнулся Ирвинг, забывая обо всех проблемах разом и забирая дочь из рук Эрис. — Ещё одна магессочка с сапфировыми глазками.

Чародейка хитро прищурилась, вспомнив своё давнее обещание.

— Не смотри на меня так, — показал язык маг. — На нашу дочь это не распространяется.

— Знала бы раньше, — посетовала Эрис и рассмеялась.

Воздух перед их домом дрогнул, пошёл рябью, а потом появился сияющий контур портала. Через мгновение из матовой дымки на песок ступила высокая женщина в лёгком чёрном платье, светлые волосы рассыпались по плечам. Тенебрис кисло улыбнулась и сделала шаг в направлении двух магов.

Ренегат отреагировал мгновенно. Вскочил с лавочки, наложил защиту на ребёнка и жену, а потом метнул в гостью сгустком маслянисто-чёрного цвета.

Женщина, называющая себя Хэйной, отбила заклинание:

— Я не за этим сюда пришла.

— Тогда уходи, — голос Ирвинга дрожал, левой рукой он прижимал к себе хныкающая дочь. — Я предупреждал, если хоть один маг, связанный с Конклавом, появится на пороге нашего дома, я за себя отвечать не буду. Уходи!

— Не кричи ты так, Ирвинг, — качнула головой Тенебрис, — ребёнка напугаешь.

Эрис уже стояла за спиной мужа, готовая в случае чего действовать как большой сотхановый кристалл. Эта сцена настолько позабавила магессу Грамура, что она расхохоталась.

— Зачем ты пришла? — в отличие от мужа, голос Эрис не дрожал. — Что тебе от нас нужно?

— Какая завышенная у вас самооценка, — хмыкнула женщина, продолжая стоять под прямыми лучами светила. — Я пришла поздравить вас с рождением дочери, — улыбка вышла фальшивой. — А также сообщить о том, что свой долг я выплатила сполна. Информация о ренегате, Ирвинге и ученице Кафорда, Эрис, полностью уничтожена. Вас больше не существует в том мире, который вы так спешно покинули. Больше ни Конклав, ни ваши бывшие знакомые вас не отыщут и не потревожат. Мне кажется, я сделала больше чем достаточно для того, чтобы укрыть двух беглецов от взора всего мира. И это всё при том, Ирвинг, что ты продолжаешь контактировать с миром магии здесь. Но и от этого я отвела взгляд Конклава, мы нашли замену природному магу, потому Эрис может спать спокойно.

— Ты ждёшь от нас благодарности? — маг не сводил взгляда с нежданной гостьи и не опускал руки, в которой пульсировало светло-зелёным цветом смертельное заклинание.

— Ни в коем разе, — шутливо взмахнула руками она. — Кто я такая, чтобы ждать благодарности. Ах да, Нардер, тот самый Следитель Эрис, вас до сих пор разыскивает, с ним я ничего не смогла сделать. Спутала следы как могла, но есть шанс, что он вскоре вырастет на вашем пороге так же, как и я сегодня. Жаркий день, не находите?

Ирвинг вместо ответа громко скрипнул зубами.

— Уходи, — тихо попросила Эрис, чувствуя ту ярость, которую испытывает её муж.

Тенебрис широко улыбнулась:

— Хорошо, я уйду. Но помните, я вернула тебе долг, Ирвинг. Больше я вам ничем не обязана.

Она развернулась, оставляя в рыхлом песке вмятины от высоких каблуков, и исчезла в сиянии портала.

Только тогда он отдал жене ребёнка и с тихим стоном опустился на плетёную лавку. Несмотря на всё произошедшее малышка умудрилась уснуть крепким сном. Проверив нет ли на ней проклятий и успокоившись, Эрис прошла до кроватки, установленной на веранде в тени высокой ивы, и уложила дочку на мягкую перину.

Только после этого чародейка подошла к мужу и села рядом, взяла его руки в свои.

— Посмотри на меня, — она практически умоляла.

Ирвинг повернулся к жене лицом, в серых глазах стоял страх. Но это был страх не о себе, а о тех двух сокровищах, которые ему достались.

— Все будет хорошо, — твёрдым голосом сказала Эрис. — Мы есть друг у друга. Мы трое свободных магов. Они нас недостанут. Я тебе это обещаю.

И он поверил. Прижал жену к своей груди и сделал вид, что не замечает, как трясутся её плечи от пережитого. Он вдыхал запах её волос и понимал, что является самым счастливым человеком на этом свете.

«И пусть гоняется за нами Конклав, — думал он. — Пускай припрётся этот Следитель. Они не имеют власти, пока эти два создания с синими, как сапфиры глазами, рядом со мной. Я никому не отдам их».

Море гнало волны, налетел холодный северный ветер. Он дул, что было мочи, разгонял застоявшуюся жару, поднимал с земли пыль и песок, закручивал в невысокие смерчи. Небо мигом потемнело, загремел гром. Воздух очистился, стало легче дышать.

А они сидели в обнимку, чувствуя тепло друг друга, знали, что в нескольких шага от них спит их дочь и были счастливы. Именно в этот момент, когда угроза вновь появилась на горизонте, они поняли, что на самом деле счастливы.

И уже не так страшен был тот мир, от которого они сбегали пять лет назад. Теперь им было всё по плечу, ведь их было трое. Трое свободных магов.

Ветер все дул, усиливался. А Эрис рассказывала мужу, что вчера говорила по транслятору с подругами, которые помогли ей сбежать из Кафорда. Рассказывала о том, что Чадрана нежданно-негаданно выскочила замуж за какого-то герцога, а Алесса стала одной из лучших целительниц Такота и работает под крылом мадам Гофды.

Ирвинг слушал её и ему было абсолютно все равно, о чём говорит его жена. Он просто слушал её голос и наслаждался им.

А потом с небес хлынула стена дождя. Малышка проснулась и захныкала. Смеясь и пряча ребёнка от стихии, они скрылись в доме, который был уютнее только тогда, когда все трое были под его крышей. Этот небольшой домик на краю Брасирина был тем, о чём они мечтали все свою жизнь.

А проблемы? Да у кого их нет. Они вместе, а значит справится.