Вы не авторизовались

Тайна Приюта контрабандистов бесплатное чтение

Энид Блайтон
Тайна Приюта контрабандистов

Enid Blyton

FIVE GO TO SMUGGLER’S TOP

Enid Blyton’s signature is a Registered Trademark of Hodder & Stoughton Limited

First published in Great Britain in 1945 by Hodder & Stoughton

Иллюстрации Айлин Элис Сопер

Серия «Знаменитая пятёрка»

Machaon®

* * *

Глава 1
Возвращение в Киррин-Коттидж

В один прекрасный день, в самом начале весенних каникул, приуроченных по традиции к Пасхе, четверо друзей плюс собака путешествовали в поезде.

– Уже подъезжаем, – выглянул в окно Джулиан, высокий крепкий подросток с серьёзным и даже мужественным лицом.

«Гав!» – тотчас же отреагировал Тимоти, яростно виляя хвостом и царапая лапами подоконник. Пёс очень хотел посмотреть, куда они подъезжают.

– Тимоти, нельзя! Слезь, – попридержал собаку Джулиан. – Не мешай смотреть Энн.

Энн была сестрой Джулиана, младше его на несколько лет. Девочка высунула голову из окна, подставив лицо набегающему ветру.

– Ой, я уже вижу станцию Киррин! – воскликнула она. – Тётя Фанни, наверное, уже там?

– Ну, разумеется, – сухо ответила Джорджина, двоюродная сестра Энн. В отличие от кузины она выглядела скорее как мальчик, чем девочка. Её кудрявые волосы были пострижены очень коротко, а по возрасту она была почти ровесницей Джулиана. – Разумеется, мама нас встретит, – произнесла Джорджина, невольно вздохнув. – Ах, как я соскучилась по Киррин-Коттидж! В школе, конечно, хорошо, но дома в сто раз лучше. Я мечтаю, чтоб мы снова, как в прошлом году, поплыли на остров… и опять побывали в том разрушенном замке…

– Дик тоже, наверное, хочет, – сказал Джулиан и обернулся на своего брата, симпатичного мальчугана, который продолжал сидеть на диване и спешно дочитывал какую-то книжку. – Дик, мы уже подъезжаем, оторвись. Вон уже станция видна! Или книжка тебе дороже?

– Интереснее, – важно произнёс Дик, перевернув последнюю страницу и захлопнув книгу. – Самая захватывающая история, которую я когда-либо читал. Классные приключения.

– Скажешь тоже! – фыркнула его сестра Энн. – В прошлом году у нас были приключения не хуже.

И это была чистая правда. Прошлым летом пятёрка друзей, включая верного пса, который не отходил от ребят ни на шаг, пережила невероятные приключения. Правда, такое везение случается нечасто, и вряд ли в этом году повторится что-либо подобное. Скорее всего, впереди их ждёт спокойная, размеренная жизнь. А это бесконечные прогулки вдоль берега моря, короткие вылазки в прибрежные скалы, пикники. Интереснее всего, пожалуй, будет загрузиться в тихий безветренный день всем пятерым в лодку Джорджины и уплыть на остров Киррин, вот и всё.

– Знаете, в этом семестре я учился как проклятый, – сказал вдруг Джулиан. – И, думаю, заработал право на нормальные каникулы.

– Ты даже похудел, – согласилась Джорджина. Джорджиной, правда, среди ребят её никто не называл. Все звали её Джордж. На другое имя она просто не откликалась.

– Похудел? Вот приеду в Киррин-Коттидж, – улыбнулся Джулиан, – и твоя мама будет кормить меня как на убой. Так что это беда поправимая. Тётя Фанни отлично готовит. Я буду счастлив снова увидеть её. Она очень хорошая.

– У меня и папа хороший. Надеюсь, сегодня он будет в прекрасном расположении духа, – ответила Джордж. – Ведь недавно он закончил один научный труд, и мама говорит, опыты прошли успешно.

Отец у Джордж был учёным. Вернее сказать, естествоиспытателем. Это такой человек, который объединяет в себе и учёного и инженера. Папа Джордж работал дома и там же проводил свои эксперименты. Друзья его дочери уже давно усвоили, что дядя Квентин любит тишину. И не любит, когда тишину эту нарушают. Тогда он может легко выйти из себя. Джордж в чём-то похожа на своего отца. У неё тоже вспыльчивый характер, и она не стесняется показать свой нрав всякий раз, когда что-то идёт вразрез с её ожиданиями.

Тётя Фанни, мама Джорджины, разумеется, была уже на станции. Как только поезд остановился, все четверо ребят бросились к ней и принялись обнимать. Джордж подбежала к матери первой. Она очень любила свою добрую и нежную мать, чей мягкий и кроткий нрав всегда сглаживал взрывной характер отца и часто был спасением для неё. Тимоти тоже обожал маму Джордж. Он радостно прыгал по платформе и пытался лизнуть тётю Фанни в лицо. И та не смогла устоять, чтобы не потрепать пса за ухо.

– Тимоти, ты как будто ещё подрос! – удивилась она. – Какой же ты стал огромный! Ну ладно, ладно, будет тебе лизаться! Перестань немедленно, ты собьёшь меня с ног!

Тим, конечно, большая собака. Не огромная, но большая. И лохматая. Дети просто обожали этого замечательного пса, который не раз доказывал им свою верность и преданность. Тим разделял с ребятами все радости и огорчения и поистине был полноценным членом их знаменитой пятёрки. Он любил их всех, но больше, разумеется, свою юную хозяйку. Джордж когда-то взяла его маленьким щенком, и с тех пор они ни на день не расставались. Даже в школу уезжали вместе. Им очень повезло, что в частной школе, где училась Джордж, ученикам разрешалось держать домашних питомцев. А иначе бы Джордж ни за что не согласилась бы там учиться.

В Киррин-Коттидж вся компания отправилась на конной двуколке, на которой приехала тётя Фанни. Когда они проезжали поле, подул промозглый холодный ветер, и всем захотелось поднять воротники и плотнее застегнуть пальто.

– Ужас, как холодно! – сказала Энн, зябко ёжась и постукивая зубами. – Даже зимой не было так зябко.

– Надвигается шторм, – ответила тётя Фанни, укрывая девочку пледом. – Ветер дует уже два дня и только усиливается. Рыбакам даже пришлось оттащить свои лодки подальше от берега – из опасения, что их смоет волной.

Ребята видели эти лодки, когда проезжали мимо пляжа, на котором они летом обычно купались. Сейчас, конечно, ни о каком купании не могло быть и речи. От одной только мысли пробирала дрожь.

Ветер буйно гулял над морем. Он гнал на берег низкие сырые облака и с шумом обрушивал на пляж высокие пенистые волны. Всё это очень взволновало Тимоти, и он начал лаять.

– Тихо, тихо, Тим, – успокаивала собаку Джордж. – Прекрати лаять. Ты должен снова научиться вести себя как воспитанная собака. Мы скоро приедем домой, и папа будет очень недоволен, если ты будешь лаять без дела. Он снова будет звать тебя пустобрёхом. А что, мама, папа очень занят? – обратилась она к матери.

– Очень, – ответила тётя Фанни. – Ему сейчас нужно закончить одно важное исследование, зато потом он будет совершенно свободен. Он как-то даже признался, что мечтает отправиться с вами на прогулку. Хотел бы пройтись по берегу или покататься на лодке, если погода к тому времени наладится.

Дети невольно переглянулись. Дядю Квентина трудно было назвать их другом. Да и с чувством юмора у него было не очень. Вернее, он не умел покатываться со смеху раз двадцать на дню по поводу и без повода, как это делали они. И вообще шуток не понимал.

– Хороши будут у нас каникулы, если вдруг дядя Квентин захочет навязать нам свою компанию. Тогда мы влипли, – со вздохом прошептал Дик, повернувшись к Джулиану.

– Тсс, – толкнул брата Джулиан, боясь, как бы тётя Фанни не услышала и не обиделась за своего мужа.

Джордж тоже не понравилась идея сопровождать их повсюду.

– Ну, мамочка, папе же будет скучно с нами! Ну, правда, какой ему интерес тащиться куда-то с нами, когда нам просто хочется побеси… – Джордж прикусила язык. Она никогда не умела вовремя остановиться.

– Что за разговоры я слышу?! – возмутилась её мать. – Конечно, он не так активен, как вы, и быстро устаёт, однако позволь тебе заметить, дорогая, что для взрослого человека тоже важно общение с молодыми людьми.

Дальше они ехали молча, благо что недолго.

– Выгружаемся! – скомандовал Джулиан, когда коляска остановилась возле старого дома, который являлся основным зданием усадьбы Киррин-Коттидж. – Давайте быстрее, а то нас отсюда сдует. Ну и ветрище здесь, тётя Фанни!

– Да, ветер просто ужасный. Мы не сомкнули ночью глаз, так сильно гремела крыша. Джулиан, будь добр, отведи лошадь на конюшню, а мы пока занесём вещи в дом. Твой дядя нам поможет.

Дядя Квентин уже вышел на крыльцо. Это был высокий мужчина с приятными манерами и умным, интеллигентным лицом. Лишь брови его сохраняли привычку внезапно и грозно хмуриться, впрочем, сейчас дядя Квентин радушно улыбался. Он чинно поприветствовал всех детей, пожав руку мальчикам и поцеловав девочек.

– Рад видеть вас в Киррин-Коттидж, – сказал он, целуя Энн. – Очень хорошо, что ваши родители отправились за границу, и у нашей Джорджины снова будет хорошая компания.

Вскоре все уже сидели за столом. Было время полдника, традиционного английского чая в пять часов вечера, и, разумеется, тётя Фанни к нему подготовилась. Она знала, что гости сильно проголодаются, и заранее испекла гору вкуснейших пирожков.

Дети быстро насытились. Даже Джордж, которая никогда не страдала отсутствием аппетита, внезапно простонала: «Ой, я всё», – и откинулась на спинку стула. Она, пожалуй, съела бы ещё один мамин пирожок, но в неё уже больше не лезло.

Тимоти сидел возле её стула и внимательно следил за всеми движениями детей. Конечно, ребята знали, что его ни в коем случае нельзя кормить за столом – но как было устоять и не сунуть ему тот или иной кусочек?

На улице завывал ветер. Стены дрожали, в окнах дребезжали стёкла, стучали оконные рамы, и по всем комнатам гуляли сильные сквозняки. Из-за этих сквозняков в доме сами по себе громко хлопали двери, и так же сами по себе шевелились лёгкие половики, будто под ними быстро проползало что-то живое.

– Смотрите, там будто кто-то есть, – сказала Энн, показывая на половичок у двери.

Тимоти проследил за её взглядом и грозно зарычал. Возможно, он решил, что под половичком крыса. Это был умный пёс, но его собачьего ума в данном случае не хватало.

– Будем надеяться, что к завтрашнему утру ветер стихнет, – сказала тётя Фанни. – Я уже говорила вам, что всю прошлую ночь я не могла уснуть? Джулиан, милый, а почему ты не ешь? Ты выглядишь очень измученным и похудевшим. Тяжело далась учёба, да? Ну, ничего, я постараюсь тебя немного откормить.

Ребята засмеялись.

– Мы так и думали, что ты это скажешь, мама! – громче всех смеялась Джордж. И вдруг осеклась: – Боже, что это?

Все замерли и прислушались. Тим тоже навострил уши. Откуда-то сверху, с крыши, доносились глухие стуки.

– Это черепица, – объяснил дядя Квентин. – Ветер срывает черепицу. Фанни, дорогая, нам нужно будет срочно заняться ремонтом крыши, как только закончится непогода. Иначе однажды нас зальёт дождём.

Полдник закончился, и дети ожидали, что дядя Квентин сразу пойдёт к себе в кабинет. Обычно он так и делал, но на этот раз изменил правилу. Дети собирались сыграть в карты – но как тут поиграешь, если дядя Квентин не даёт никому покоя? Сам он не умел играть даже в «дурака». И вечно всем проигрывал. А постоянно оставлять «в дураках» взрослого человека было как-то неудобно.

– Слушайте, дети, вы случайно не знаете мальчика по имени Пьер Ленуар? – Дядя Квентин отложил карты и достал из кармана письмо. – Он, кажется, учится в твоей школе, Джулиан. И в твоей, Дик, тоже.

– Пьер Ленуар? – задумался Джулиан и тут же воскликнул: – Ну как же! Есть такой! Они с Диком учатся в одном классе. У него кличка Цыга, и он полный псих.

– Цыга? – удивился дядя Квентин. – Почему Цыга?

– Потому что Цыган.

– Цыган? – ещё более удивился дядя Квентин.

– Да нет, не в том смысле, – засмеялся Дик. – Это мы его так зовём, потому что он чёрный. Ну, не то что бы чёрный как головёшка, а очень смуглый. У него чёрные кудрявые волосы и глаза чёрные словно угли, да и брови будто сажей намазаны. И даже фамилия с французского переводится как «чёрный».

– Ну, тогда, наверное, да, – нехотя согласился дядя Квентин. – Уж если и фамилия говорящая, тогда да. Но всё равно называть человека Цыга как-то нехорошо.

– Цыга произносится легче, чем Цыган, – сказал Джулиан. – Цыганом тоже его называют, но всё равно больше Цыгой.

Дядя Квентин больше его не слушал. Он вернулся к письму, которое всё ещё держал в руках.

– Я уже давно переписываюсь с отцом этого вашего Цыги. Мы с ним решаем некоторые моменты одного технического проекта, но нам не хватает личной встречи. На днях я предложил мистеру Ленуару приехать к нам в гости. Он мог бы прихватить с собой сына…

– Что, правда? – оживился Дик. – Это было бы здорово! Хотя он тот ещё артист! Знаете, что он вытворял в школе? Однажды забрался по голой стене на крышу. Он лазает как обезьяна! И с воспитанием у него не ахти…

От этих слов дядя Квентин резко переменился в лице. Он уже пожалел, что пригласил мистера Ленуара с его сыном. Невоспитанных детей он на дух не переносил. А невоспитанных обезьян тем более.

– Хм, – буркнул он, пряча письмо в карман. – Жаль, что я этого раньше не знал. Про сына. Впрочем, это дело поправимое.

– Пап, только не надо ничего менять! – быстро проговорила Джордж. Ей уже нравился этот Цыга, хотя бы и со слов Дика. – Пускай уж приезжает. Нам будет веселее. Дом-то у нас большой.

– Посмотрим-посмотрим, – проговорил хозяина дома, но про себя он уже принял решение: ноги этого хулигана не будет в Киррин-Коттидж. Ещё не хватало, чтобы кто-то тут лазал по стенам словно обезьяна. С него хватит и дочери, которую даже местные рыбаки называют «сорванец в юбке».

Дядя Квентин ушёл к себе только после восьми вечера. Последние часы перед сном он обычно посвящал чтению книг. Тётя Фанни посмотрела на часы и сказала, что Энн пора уже спать.

– Да и тебе, Джордж, не мешает сегодня лечь пораньше, – добавила она. – Заканчивайте, дети.

– Ну, только ещё одну партию, ма! – взмолилась Джордж. – Видишь, как хорошо мы играем? Кстати, ты можешь присоединиться к нам. Сейчас всё равно никому не уснуть. Вон как воет ветер! Я лично буду очень и очень бояться. Садись с нами, ма! Давайте все вместе сыграем одну партию, а потом, так и быть, пойдём все спать. Джулиан, ты уже зеваешь?

Глава 2
Ночное происшествие

Вдоволь наигравшись, дети поднялись по лестнице на второй этаж и разошлись по комнатам. За день они сильно утомились. Сначала было длинное путешествие на поезде, затем долгий вечер в гостиной с родителями Джордж. Все зевали. Пожелав друг другу спокойной ночи, они наконец закрылись в своих спальнях, мальчики – в своей, девочки – в своей.

– Когда же утихнет этот ужасный ветер? – сказала Энн, отдёрнув на окне занавеску и вглядываясь в темноту. – Наверное, уже скоро. Смотри, Джордж, на небе появилась луна. То появится, то опять исчезнет. И тучи бегут так быстро!

– Пусть бегут, – ответила Джордж, забираясь в кровать и натягивая на себя одеяло. – Бр-р, как холодно. Давай, Энн, ты тоже ложись. Не стой у окна, простудишься.

– Это волны там шумят, да? – продолжала вглядываться в окно Энн. – Нет, это дерево. Ваш старый ясень, который нависает над домом. Ветер рвёт его листья, гнёт его ветви, да и весь он скрипит и стонет, будто вот-вот повалится.

– Тим, прыгай ко мне! – позвала собаку Джордж, поджимая под себя ноги. – Боже, Энн, как же хорошо оказаться снова дома и пустить Тима на кровать. Он словно грелка. Нет, в сто раз лучше грелки!

– Но тебе ведь запрещают брать собаку в койку, – сказала Энн, разбирая свою постель. – И в школе запрещали, и здесь. Лучше не приучать его снова. Тётя Фанни ведь думает, что он спит на подстилке.

– Но что я могу поделать, если он не хочет спать у себя на подстилке и перебирается ночью ко мне? Мне что, прогнать его? Ладно, Тимми, лежи. Грей мне ноги. Как там твой нос? Дай пощупать. Холодный. Тогда всё в порядке. Спокойной ночи, Тим. Спокойной ночи, Энн.

– Спокойной ночи, Джордж, – ответила Энн. – А слушай, правда было бы здорово, если бы этот Цыга приехал к нам гости? – проговорила она, уже засыпая.

– Да, – сказала Джордж. – Тогда бы мой папа весь день занимался с его отцом и не приставал бы к нам. Папа, конечно, не нарочно всё портит, но по-другому у него не получается.

– Он просто не умеет всему радоваться, как мы. Он для этого слишком серьёзный, – вполголоса ответила Энн. Она уже почти провалилась в сон, как вдруг…

Сильный стук сотряс дом. Девочки вздрогнули и открыли глаза.

– Боже, – застонала Джордж, быстро догадавшись, что это было. – Это дверь в ванную. Кто-то из мальчишек забыл её закрыть, вот она и хлопает. Папу это всегда дико раздражает. Боже, опять!

– Пусть тогда мальчишки и закрывают её, – ответила Энн, снова проваливаясь в сон и стараясь ничего не слышать. Она уже согрелась, и ей не хотелось вставать.

В соседней комнате Джулиан и Дик тоже не торопились закрывать хлопающую дверь. Они рассчитывали на девочек. Так никто и не встал, пока снизу не донёсся громкий сердитый голос дяди Квентина:

– Кто-нибудь закроет эту дверь или нет? Совершенно невозможно работать!

Все четверо плюс собака выпрыгнули из кроватей и пулей понеслись к ванной. Тим путался у всех под ногами, через него перепрыгивали, падали и, в конце концов, устроили куча-мала. Было много смеха, писка и чертыханий. Лишь шаги дяди Квентина на лестнице заставили всех вскочить и быстро разбежаться по комнатам.

А ветер всё завывал и завывал, сквозняки по дому летали и летали. Наконец и дядя Квентин с тётей Фанни поднялись в свою спальню. Когда дядя Квентин закрывал за собой дверь, та вырвалась и хлопнула с такой силой, что ваза, стоявшая на тумбочке у стены, подпрыгнула и чуть не упала на пол.

Дядя Квентин задумался и, забираясь в постель, сказал жене:

– Ну и дела. Сколько тут живём, ничего подобного ещё не было. Просто ураган какой-то. Если шторм немного усилится, волны доберутся и до рыбацких лодок, вытащенных на берег. Тогда от них не останется и мокрого места. Точнее, наоборот, только мокрое место и останется. Н-да.

– Всё обойдётся, дорогой, – успокоила его тётя Фанни. – За ночь ветер утихнет. Вот проснёмся, и будет солнышко!

Но тётя Фанни ошиблась. Ветер и не думал стихать. Напротив, он словно воспользовался ночной темнотой и набирал всё новую силу. Он выл будто дикий зверь и бросался на дом будто дикий зверь, но уже выпущенный из клетки. Никто в Киррин-Коттидж не мог заснуть. Тимоти лежал в ногах у Джордж и время от времени поднимал голову, прислушиваясь к звукам. Затем он произносил своё долгое недовольное «р-р-р-р-р-р». Ему казалось, что в доме есть посторонние.

Ближе к рассвету ветер окончательно сошёл с ума. Энн казалось, что он достиг последней стадии буйства и теперь что-либо сломает или сломает себе голову сам. Девочка лежала в кровати и дрожала от страха.

Вдруг раздался какой-то странный звук. Вначале как будто кто-то громко застонал, потом послышался треск. Звук был такой, как если бы кому-то в пыточной камере начали ломать кости и вот эти кости затрещали. А сам человек пронзительно закричал. Джордж и Энн разом отняли головы от подушек. Что происходит?

Мальчики в своей комнате тоже услышали странный треск. Джулиан выскочил из кровати и подбежал к окну. В лунном свете чернел старый ясень. Высокий, он всегда нависал над домом, но сейчас он будто заваливался. И правда, он падал!

– Дерево! – в голос закричал Джулиан, испугав сонного Дика. – Дерево сейчас упадёт! Оно сейчас обрушит дом. Надо предупредить всех! Дик, вставай!

Джулиан выбежал на лестничную клетку и громко закричал:

– Дядя! Тётя! Джордж! Энн! Джордж, хватай Энн и быстрее вниз! Дерево падает! Прямо на дом!

Он кричал так громко, чтобы его было слышно во всех комнатах.

Джордж выпрыгнула из кровати, схватила халат и велела Энн быстро одеваться. Девочки выскочили из комнаты, Тим прошмыгнул у них между ног. Через мгновение в другом конце коридора открылась дверь родительской спальни, и в прямоугольнике света показалась длинная худая фигура. Дядя Квентин спешно запахивал свой халат и завязывал пояс.

– Что случилось? Джулиан, ты с ума…

– Тётя Фанни, вы тоже выходите! Скорее! Спускайтесь все вниз! Сейчас на дом обрушится дерево! Слышите, как оно трещит? – кричал Джулиан, сердясь, что никто не реагирует на его слова. – Оно сейчас упадёт на крышу! Слышите, оно уже падает!

Все бросились вниз по лестнице. Дом задрожал, когда дерево начало падать. Корни его, выворачиваясь из земли, лопались со звуком выстрелов. Крона шумно легла на кровлю, толстые крепкие ветки легко пробили черепицу, и та с грохотом посыпалась на землю. Затем треснули стропила, и стала рушиться сама крыша. Проломились чердачные перекрытия.

– Кошмар! Вот ужас-то! – стонала тётя Фанни, от страха закрывая лицо руками. – Я так и знала, что подобное случится. Квентин, сколько раз я говорила, что нужно спилить это старое дерево? Как чувствовала, что когда-нибудь оно обязательно упадёт и разрушит наш дом. Что теперь с нами будет?

Шум падения стих не сразу. На чердаке и на втором этаже ещё долго были слышны треск и стук, что-то с грохотом падало, скрежетало, ломалось, оседало. Дети ошалело вертели головами и в страхе смотрели на потолок, за которым, казалось, происходило нечто совершенно ужасное. Тимоти непрестанно лаял. Он лаял так громко, что дядя Квентин наконец не выдержал и сердито крикнул:

– Кто-нибудь заткните эту собаку, не то я вышвырну её на улицу!

Но заткнуть Тима было не так-то просто, и Джордж пришлось схватить пса за ошейник, оттащить на кухню и закрыть там.

– У меня в голове всё ещё слышится лай, – пожаловалась Энн, когда всё немного стихло. А потом обратилась к брату: – Джулиан, что это было? Дерево сломало наш дом?

Дядя Квентин взял фонарь и осторожно сходил наверх, чтобы оценить нанесённый урон. Вернулся он бледный и озабоченный.

– Чердак весь разрушен, – доложил он. – Один толстый сук проломил потолок в комнате мальчиков, но это ещё полбеды, а вот комната девочек уничтожена почти полностью. Они бы погибли, если бы оставались в кроватях.

В ужасе все молчали. Было страшно подумать, что Джордж и Энн находились и правда на волосок от гибели.

– Я так закричал, что, наверное, разбудил бы мёртвых! – натужно улыбаясь, проговорил Джулиан. А потом признался: – Это потому что я сам жутко испугался. Не бойся, Энн, теперь всё позади. Зато будет о чём рассказать, когда вернёмся домой. И потом в школе тоже…

– Мне кажется, горячий какао сейчас придётся очень кстати, – сказала тётя Фанни, вставая с дивана. Она никак не могла прийти в себя. – Пойду на кухню. Квентин, проверь, пожалуйста, горит ли ещё у тебя в кабинете огонь. Если горит, то мы все переберёмся туда. Здесь очень холодно.

Дядя Квентин подкинул в камин дров, и огонь снова весело затрещал. А когда тётя Фанни принесла всем какао, стало ещё веселее.

Отхлёбывая какао, Энн с любопытством озиралась вокруг. Раньше она никогда не бывала в кабинете у дяди, и всё здесь ей было в новинку. Так вот где, оказывается, он занимается своими научными исследованиями! Вот где ставит опыты, чертит чертежи и пишет непонятные книги! Пока в таких книгах Энн понимала лишь отдельные слова, но она твёрдо знала, что дядя Квентин очень умный.

Однако сейчас он таковым не выглядел. Он был подавлен и растерян. И Энн знала почему.

– Квентин! – продолжала укорять мужа тётя Фанни, бросая на него сердитые взгляды. – Это всё из-за тебя! Я тысячу раз тебе говорила, что надо спилить это дерево. Оно слишком старое и больное и настоящую бурю не выдержит. Вот видишь, всё так и вышло!

– Вижу, дорогая, – хмуро ответил дядя Квентин, помешивая ложечкой горячее какао. – Но ты ведь знаешь, что все последние месяцы я был слишком занят работой.

– Ты всегда занят, когда требуется что-то срочно сделать. И всегда найдёшь себе оправдание! – с жаром произнесла тётя Фанни, а потом со вздохом добавила: – Отныне мне всё придётся делать самой. Больше я не могу подвергать жизнь детей опасности.

– Господи! – не выдержал дядя Квентин и повысил голос. – Да ведь вероятность того, что дерево упадёт, была ноль целых, ноль, ноль… совершенно ничтожна! Никому и в голову не могло прийти, что оно… – Он не договорил, увидев, как тётя Фанни быстро заморгала, готовая вот-вот расплакаться. Он поставил кружку на стол, подошёл к жене и обнял её за плечи.

– Ничего, дорогая. Это просто шок. Мы все здорово испугались. Ты только не волнуйся. Утром я посмотрю, что у нас с крышей. Может, всё не так и плохо.

– О Квентин, – вздохнула его жена, – я волнуюсь не об этом. А о том, где мы сегодня будем спать. Раз пострадал весь второй этаж. Мы ведь не можем вернуться в наши комнаты. Мало того, нам теперь придётся делать ремонт, а дети только сегодня приехали. Где они будут жить, если завтра придут строители и начнут здесь всё ломать? Ремонт может затянуться на целые недели. Я не вынесу всего этого ужаса.

– Не беспокойся, дорогая, положись на меня. Я сам этим займусь, – ответил дядя Квентин. – Извини, что так получилось. Признаю, что это моя вина. Но я всё исправлю, поверь!

Было не похоже, чтобы тётя Фанни сразу поверила мужу, но она всё равно была благодарна ему за то, что он пытался её утешить. Дети делали вид, что не вслушиваются в разговор взрослых, и продолжали молча пить какао. Они по-прежнему верили, что дядя Квентин очень умный, потому что знает много разных наук. А то, что он забыл спилить старый ясень, так это ведь в его стиле. Не зря все говорят, что он «не от мира сего», то есть живёт в другом мире. А оттуда дерева могло быть и не видно.

Видно не видно, но спать-то всё равно было негде. Комнаты наверху полностью или наполовину разрушены, либо завалены мусором, одним словом, приведены в нежилое состояние. Обитатели дома лишились сразу всех спален.

Тётя Фанни ходила по всем помещениям нижнего этажа и доставала из комодов различные пледы и покрывала, чтобы расстелить их на диванах. Один диван стоял в кабинете у дяди Квентина, ещё один, самый большой, находился в гостиной, и маленький диванчик имелся в столовой. Из шкафа тётя Фанни достала раскладушку, и Джулиан помог разложить её.

– Как-нибудь да устроимся. И хотя скоро утро, мы должны хоть немного поспать. Самое страшное уже позади, да и ветер вроде стихает. Или мне кажется?

– Мне кажется, что уже не кажется, – хмуро усмехнулся дядя Квентин. – Всё, что он мог, этот ветер уже натворил и теперь пусть отдохнёт.

После всего пережитого заснуть было трудно. Как бы все ни устали, нервное возбуждение ещё долго не отпускало и взрослых и детей. Энн очень переживала, что ей с братьями теперь негде жить. А оставаться в Киррин-Коттидж – это ж такая обуза для тёти Фанни! На это они пойти не могли. А их родной дом закрыт, потому что родители на весь месяц уехали за границу.

«Только бы не пришлось возвращаться в школу! – вздыхала про себя Энн, ворочаясь на жёстком диване. – Это будет ужасно. А ведь как всё хорошо начиналось!»

Джордж тоже опасалась, как бы утром ей с Энн не пришлось собирать вещи и отправляться назад в школу, чтобы жить там одним в пустом спальном помещении. Всё это означало, что вместе они соберутся теперь только летом, ведь и Джулиану с Диком придётся вернуться в школу.

Тимоти был единственным, кто ни о чём не переживал. Пёс тихонько похрапывал, развалившись в ногах у Джордж, и чувствовал себя совершенно счастливым. Пока рядом хозяйка, ему всё равно, где он будет завтра.

Глава 3
Дядя Квентин находит выход

Ветер дул всю ночь, и всё же к утру его порывы стали ослабевать. Шторм тоже затихал. Рыбаки бросились осматривать свои лодки на берегу. К счастью, они сильно не пострадали. Все в рыбацкой деревне теперь только и говорили что о необычайном ночном происшествии в усадьбе Киррин-Коттидж. Жители намеренно приходили посмотреть на огромное дерево, рухнувшее на дом. Оголённые корявые корни шевелились в воздухе, будто живые.

Поначалу юным обитателям Киррин-Коттидж даже нравилось такое внимание соседей. Поневоле они чувствовали себя героями – хотя бы уже потому, что прошлой ночью избежали неминуемой смерти. При свете дня нанесённый дому урон предстал во всей красе. Это было ужасное зрелище. Все комнаты на втором этаже стали совершенно непригодны для проживания.

Это подтвердила и женщина из деревни, которая приходила помогать тёте Фанни по хозяйству.

– Ремонта тут на несколько недель, душенька! – воскликнула она. – А люди-то у вас есть, которые смогут всё это починить? А то, хотите, я кликну нашего мастера, он мигом прибежит и скажет, что можно сделать. И недорого возьмёт, а?

– Нет, спасибо, миссис Дэйли, – сухо ответил дядя Квентин за жену. – Этим вопросом я займусь сам. Лично. Фанни всё ещё нехорошо себя чувствует, так что ремонт дома я беру на себя. Главное сейчас – разместить где-нибудь детей. Им негде спать.

– Неужели им бедным придётся вернуться в школу? – опечалилась тётя Фанни. – Ты настаиваешь?

– Вовсе нет, – сказал дядя Квентин. – У меня идея получше. – И он достал из кармана письмо. – Сегодня утром я получил ещё одно послание от мистера Ленуара, ну, того господина, с которым мы занимаемся моим проектом. Он пишет… Минуточку, да, вот здесь. – И дядя Квентин зачитал: – «Премного вам благодарен, милостивый государь, что вы любезно согласились принять в своём доме меня и нашего мальчика. Позвольте и мне, в свою очередь, исполнить долг вежливости и пригласить всё ваше семейство погостить в нашем большом доме. Мой сын Пьер и его сестра Мэрибелл будут счастливы обрести новых друзей в лице всех ваших детей». Вот видите! – И дядя Квентин окинул присутствующих торжествующим взором. – Мы получили официальное приглашение. И очень кстати. Так что, детки дорогие, быстренько собирайтесь и отправляйтесь в гости к этому доброму человеку.

– Квентин, как ты можешь! – возмутилась тётя Фанни. – Во-первых, это лишь формула вежливости, обычная в переписке. А во-вторых, ты ничего не знаешь ни об этом человеке, ни о его семье.

– Нет, почему же, знаю. Его сын по кличке Цыга ходит в ту же школу, что Джулиан и Дик. И вообще я знаю мистера Ленуара как очень талантливого учёного и инженера! – с величайшим пафосом произнёс дядя Квентин, будто именно это имело сейчас решающее значение. – Я тотчас же позвоню ему и скажу, что мы принимаем его любезное приглашение. Какой у него номер?

Тётя Фанни с нескрываемым беспокойством смотрела на мужа, который в кои-то веки собрался решить проблему сам. Впрочем, его можно было понять. Он чувствовал себя виноватым. Ведь, будь он хозяйственным, он бы не забыл приказать спилить старый ясень, и тогда ничего подобного не случилось бы. Зато сейчас у него есть возможность доказать, что он тоже чего-то стоит! Тётя Фанни слушала, как муж разговаривает в гостиной по телефону, и тревога всё более охватывала её. Неужели он это сделает? Неужели отправит детей неизвестно куда и неизвестно к кому?

Наконец дядя Квентин положил трубку и вернулся к жене с широкой улыбкой на лице:

– Всё улажено, дорогая. Мистер Ленуар будет счастлив принять всех наших детей. Он так и сказал, что будет счастлив. Ещё сказал, что обожает детей. И жена его тоже. И что их дети будут рады нашим детям. Сейчас я найду машину, и они могут отправляться.

– Но, Квентин… мы не можем вот так просто взять и отправить детей к совершенно незнакомым людям! И потом, я уверена, они сами никуда не поедут. И нисколько не удивлюсь, если наша Джорджина откажется первой.

– Н-да, кстати, – вдруг вспомнил что-то дядя Квентин. – Кажется, мистер Ленуар не любит собак. И потому Тимоти придётся оставить.

– Тогда она уж точно не поедет. Это просто исключено. Наша дочь никуда не поедет без своей собаки.

– А я думаю, что поедет, – решительно сказал дядя Квентин. Про себя-то он давно всё решил, и ему претила любая мысль, что его планам может что-нибудь помешать. – А вот и они! Сейчас я позову их, и ты сама убедишься, что их не придётся долго уговаривать.

Он пригласил детей зайти к нему в кабинет. Они вошли по одному и встали вдоль стенки, будто ожидая наказания. Наказанием для них было бы возвращение в школу, и они очень этого боялись.

– Как вы помните, вчера вечером я спрашивал вас об одном мальчике. Его зовут Пьер Ленуар. Вы сказали, что больше знаете его по кличке…

– Цыга! – хором ответили Дик и Джулиан.

– Цыга, да. Так вот, его отец любезно пригласил всех нас к себе гости. В свой дом, который называется Приют контрабандистов.

Ребята изумлённо переглянулись.

– Приют контрабандистов?! – поразился Дик. – Странно. А почему Приют контрабандистов?

– Потому что так называется их дом, – ответил дядя Квентин. – И что тут странного? В прежние времена, как я слышал, на этом острове находили пристанище контрабандисты. Дом стоит на горе, на вершине холма, и окружён с трёх сторон болотами. Когда-то это был остров, но потом море отступило, и вокруг образовались болота. Сейчас это небольшой городок, и самый верхний дом на краю утёса сохранил прежнее название. Вам понятно?

Ребята дружно закивали. Глаза их загорелись. Им уже не терпелось ехать туда. К тому же Джулиан и Дик хорошо знали Цыгу. Он был отличным парнем.

– Ну так что? – спросил дядя Квентин. – Вы поедете? Или вернётесь в школу?

– Только не в школу! – ответили все хором.

– Что касается меня, то я лично поеду туда с превеликим удовольствием, – сказал Дик. – Похоже, это прикольное место. Да и сам Цыга прикольный. У нас в школе его все любили. А мне так он понравился ещё в тот день, когда подпилил ножку учительского стула. Вот смеху-то было, когда мистер Томс сел на этот стул!..

– Не представляю, как может нравиться человек, который подпиливает у стульев ножки, – сказал дядя Квентин, начиная сомневаться, правильно ли он поступает. – Теперь уж и не знаю, может, вам всё-таки лучше вернуться в школу?

– О нет и ещё раз нет! – снова хором закричали дети. – Мы поедем в Приют контрабандистов! Да, мы поедем!

– Хорошо, – сказал дядя Квентин, довольный, что хотя бы вопрос с детьми улажен. – Должен признаться, я только что звонил мистеру Ленуару, и он устно подтвердил своё приглашение.

– А я могу взять Тимми? – внезапно озаботилась Джордж.

– Нет, это исключено, – ответил её отец. – Мистер Ленуар не любит собак.

– Тогда я не поеду, – сердито сказала Джордж. – Без Тима я никуда не поеду.

– Ну что ж, тогда ты поедешь в школу, – ответил отец. – Всё очень просто. Или-или. И не смотри на меня букой, Джордж. Ты же знаешь, что я этого не люблю.

Джордж насупилась и отвернулась. Друзья смотрели на неё с огорчением. Если Джордж всерьёз заупрямится, это не сулит ничего хорошего. Она может легко пойти наперекор кому угодно и испортить всем настроение. А как было бы здорово поехать всем в этот загадочный дом! Конечно, без Джордж путешествие будет не таким весёлым, но ведь никто не обязан возвращаться в школу только потому, что кое-кому не хочется ехать туда без собаки.

Покинув кабинет дяди Квентина, ребята направились в гостиную. Энн попыталась приобнять Джордж, но та сбросила с себя её руку.

– Не упрямься, Джордж, – увещевала её Энн, – ты должна поехать с нами. Я вообще не представляю, что мы там будем делать без тебя. Да и в школу тебе одной возвращаться тоже не выход.

– Я не поеду одна. Только с Тимом.

Друзья попытались ещё раз воззвать к её благоразумию, но Джордж заупрямилась и больше не хотела ни с кем разговаривать.

– Оставьте меня в покое, мне надо подумать, – сказала она. Однако потом спросила: – А кстати, где находится этот город? Ну, тот, который на холме. Какая дорога туда ведёт?

– Насколько я понял, мы поедем туда на машине, – ответил Джулиан. – И находится этот город тоже на берегу моря, а значит, мы поедем по приморскому шоссе. А почему ты спрашиваешь?

– Я не спрашиваю. Не спрашивайте и вы! – резко ответила Джордж и отправилась гулять с Тимоти. Никто за ней не пошёл. Когда Джордж не в духе, лучше её не трогать.

Между тем тётя Фанни начала паковать чемоданы. К сожалению, некоторые вещи из комнаты девочек пропали, и нужно было срочно найти им замену.

Через некоторое время Джордж вернулась домой одна, без Тимоти. При этом выглядела довольно весёлой.

– А где Тим? – спросила Энн.

– Где-где – нигде! – коротко бросила Джордж и просила не приставать.

– Ты что, решила ехать с нами? – спросил Джулиан, внимательно посмотрев на кузину.

– Да, решила. И поеду, – ответила Джордж, отводя взгляд.

Джулиана это несколько удивило.

Перед дорогой тётя Фанни плотно всех покормила, и вскоре к дому подкатила большая легковая машина. Дик, Энн и Джордж забрались на заднее сиденье, а Джулиан сел впереди. Дядя Квентин передал ему пакет с какими-то бумагами и чертежами, которые предназначались лично для мистера Ленуара. Тётя Фанни поцеловала детей на прощание.

– Надеюсь, что вам там понравится и вы получите массу удовольствия, – сказала она. – Как приедете, сразу же напишите мне. И вообще не забывайте писать каждый день!

Джордж сидела, словно кол проглотила.

– А ты что же, Джордж, даже не попрощаешься с Тимми? – недоумевала Энн. – Это правда, Джордж?

– Ну всё, езжайте! – быстро проговорил дядя Квентин, захлопывая дверь автомобиля и делая знак шофёру трогаться. Он боялся, что в последний момент Джордж опять заупрямится и, передумав, выскочит из машины. – Прошу вас, везите детей аккуратнее и следите за дорогой! – напутствовал он водителя. – Счастливого пути!

Ребята махали рукой и кричали «до свидания», пока машина не вырулила на большую дорогу. Издалека полуразрушенный Киррин-Коттидж вдруг показался им таким маленьким и несчастным, что все замолчали и молчали ещё очень долго. Каждый думал о своём, но всех согревала мысль, что они всё-таки едут не в школу, а в какой-то таинственный Приют контрабандистов. И настроение от этого быстро улучшалось.

– Приют контрабандистов… Звучит неплохо, – задумчиво рассуждала Энн. – У меня в голове уже кое-что вырисовывается. Я представляю старый дом на вершине холма… Непонятно только, почему море так отступило и бывший остров стал полуостровом?

Ей стали говорить, что этот полуостров, считай, что остров, ведь его окружают болота, а это почти что море.

И только Джордж не участвовала в общем разговоре. К ней пару раз обращались, но она никак не реагировала, и её оставили в покое. Все решили, что она переживает из-за Тимми. При этом, как ни странно, Джордж совсем не выглядела несчастной.

Машина перевалила через ближайший холм и помчалась вниз по дороге к морю и рыбацкой деревне. Внезапно Джордж подалась вперёд и тронула водителя за плечо.

– Пожалуйста, притормозите вон у того забора. – И она показала рукой. – Нам нужно кое-кого подобрать.

Джулиан, Дик и Энн посмотрели на Джордж с удивлением. Водитель тоже удивился, но послушно остановил машину. Джордж открыла дверцу и пронзительно свистнула. В ту же секунду из-за ближайшей изгороди вылетел мохнатый шар и, бросившись к машине, пулей влетел внутрь.

Это был Тимоти! Поскуливая, он принялся всех облизывать, а потом начал громко лаять. Вероятно, от избытка чувств.

Водитель обернулся и с недоумением сказал:

– Мы так не договаривались. Ваш отец ничего не говорил мне о собаке.

– Всё в порядке, не нужно так волноваться, – быстро проговорила Джордж, раскрасневшись от возбуждения. – Давайте поедем! Ну пожалуйста…

– Ты с ума сошла, Джордж! – возмутился Джулиан. – Ты хоть понимаешь, что натворила? – Джулиан ещё не решил, радоваться ему, что собака снова с ними, или всё-таки рассердиться на Джордж за её проступок. – А что, если мистер Ленуар выгонит собаку?

– Тогда он выгонит и меня тоже! – заносчиво ответила Джордж. – Послушайте, давайте мы подумаем об этом позже, а пока главное, что Тим с нами.

– Ну и славно, – сказала Энн, обнимая сначала Джордж, а потом и собаку. – Мне самой всегда кажется, что когда с нами нет Тимоти, то будто нет одного из вас.

– Тогда вперёд! – воскликнул Дик. – Вперёд в Приют контрабандистов! Нас ждёт много интересного в этой поездке!

Машина тронулась и покатила вперёд.

Глава 4
Приют контрабандистов

Дорога шла в основном вдоль берега и лишь изредка на несколько миль уходила в глубь материка. Потом снова показывалось море. Машина ехала уже несколько часов, но ребятам нравилась эта долгая поездка. Вскоре они проголодались, и шофёр сказал, что знает одно приличное место, где хорошо кормят.

Через полчаса машина остановилась у небольшой придорожной гостиницы. Джулиан взял на себя роль старшего и повёл ребят в ресторан. Еда была замечательная, каждое блюдо вкуснее предыдущего. Все остались довольны. Особенно Тимоти. А всё потому, что хозяин гостиницы оказался большим любителем собак. Он велел принести с кухни полную миску всякой мясной вкуснятины – специально для Тимоти.

Но Тим, хоть и был голоден, не набросился на еду, а сперва посмотрел на Джордж. И только дождавшись от неё разрешения, вмиг проглотил всё до последнего кусочка и даже вылизал миску, громко гоняя её по каменному полу. В тот день он познал настоящее собачье счастье. С тех пор он готов был лежать сутки напролёт в ногах у детей, куда бы они не ехали, лишь бы каждые несколько часов они останавливались в придорожной гостинице, где ему подавали бы полную миску мясных обрезков.

Пообедав, дети вышли на улицу, но водителя в машине не оказалось, и они отправились на его поиски. Он ел на кухне с хозяином и его женой, своими давними друзьями.

– Так, значит, ты держишь путь в Кастауэй? – спросил хозяин у водителя, поднимаясь из-за стола. – Ну, тогда счастливой дороги. Только аккуратнее там.

– Кастауэй? – переспросил Джулиан, услышав конец разговора. – Не так ли называется город на холме, где есть дом под названием Приют контрабандистов?

– Именно так, – ответил хозяин.

– А почему Кастауэй? – спросила Энн. – Это, кажется, означает «отверженный», «изгнанник» – нет?

– Именно так, – повторил хозяин. – Отверженный, изгнанник или изгой. Тут своя история. Когда-то это была обыкновенная возвышенность на берегу моря и на ней стояла небольшая крепость. Крепость имела дурную репутацию, поскольку в ней жили и скрывались пираты, разбойники и прочий беспокойный народ. А в те времена в той же местности жил один святой. Однажды он так рассердился на весь этот сброд, что взял и закинул крепость далеко в море. Как бы изгнал её с лона земли. Или, может, сама земля отвергла ту крепость по его молитвам. Как именно это произошло, неизвестно, но в море возник новый остров.

– Очень интересно, – проговорил Дик и задумался. – Наверное, этот остров позднее исправился, то есть люди на нём исправились, раз он снова стал частью материка.

– Ну, наверное. И дорогу ещё потом проложили. Привезли земли и сделали насыпь прямо по болоту. Она и сейчас идёт по болоту, только вот сходить с дороги я бы никому не советовал. Можно запросто увязнуть, и тогда уже всё, конец, засосёт трясина, и никто не спасёт.

– Да, действительно, интересное место, – согласилась Джордж. – Остров разбойников со своим Приютом контрабандистов. И всего одна дорога, чтобы туда попасть.

– Пора ехать, – сказал шофёр, посмотрев на часы. – Нам нужно успеть добраться туда до темна – так велел ваш отец.

Все снова сели в машину. Тимоти пробрался поближе к своей хозяйке и положил голову ей на колени. Джордж погладила своего пса. Он бы с радостью забрался к ней с лапами, но был слишком большим и тяжёлым. Но когда ему вдруг взбредала такая мысль, у неё никогда не хватало духу прогнать его.

Энн закрыла глаза. После обеда её сморил сон. Дорога укачивала, мотор убаюкивал. По крыше машины вскоре застучал дождь. Постепенно задремали все.

– Ну вот, осталось совсем немного, – неожиданно сказал водитель, и Джулиан, сидевший впереди, резко открыл глаза. – Сейчас мы спустимся в низину, а там уже и дорога, которая идёт через болото.

Джулиан разбудил Джордж, а та всех остальных. Ребята ожидали увидеть нечто интересное, но не увидели ровным счётом ничего. Над болотом стоял туман. Напрасно было вглядываться в сплошную белёсую пелену, машина словно въехала в молоко, и единственное, что можно было в нём различить, так это небольшой участок самой дороги, по которой они сейчас осторожно ехали.

– Остановитесь на минуточку, – попросил Джулиан. – Мы хотели бы посмотреть, как это болото выглядит.

– Здесь вообще-то запрещено останавливаться, – ответил водитель, – ну разве что ненадолго. А вот собаку не выпускайте. Не то по глупости забежит на болото, а там, знаете, трясина. Если провалится, пиши пропало.

– Что значит «пиши пропало»? – Энн в ужасе распахнула глаза.

– Тимоти будет не под силу самому выбраться из трясины, – пояснил Джулиан. – И мы тоже вряд ли сможем ему помочь. Поэтому запри собаку в машине, Джордж.

Пёс был страшно разочарован. Он скулил и царапал когтями дверь и с тоской выглядывал из окна. Водителю пришлось серьёзно с ним поговорить:

– Тихо ты! Сидеть! Сидеть, я сказал! Не бойся, они скоро вернутся. Никто тебя не бросит, приятель.

Но пёс продолжал скулить. Через стекло он видел, как Джулиан спустился на несколько шагов с насыпи. Местами под нею лежали большие валуны, выступавшие из болота. Джулиан прыгнул на один из камней, чтобы исследовать поверхность вокруг.

– Это похоже на какой-то ковёр из грязи, мха и мелкой жёсткой травы. Если ступить на него, заметно, как он колышется. Я думаю, что трясина как раз под ним и находится. Если ковёр прорвётся, то грязь засосёт любого.

Энн очень испугалась за Джулиана и закричала, чтобы он вернулся назад:

– Я боюсь! Не пугай меня!

Туман здесь уже не висел сплошной плотной пеленой. Он то редел, то сгущался, наползал ватными клубами и откатывал рваными волнами, принимая попутно самые причудливые очертания. Пахло затхлой стоячей водой и гниющими водорослями. Было сыро и холодно. Тимоти продолжал лаять в машине.

– Если мы сейчас не вернёмся, он расцарапает всю машину, – сказала Джордж.

И они пошли назад. Никто ничего не говорил, потому что не хотелось говорить. Джулиан тоже молчал. Он пытался себе представить, что чувствует человек, провалившись в трясину. Интересно, сколько людей уже нашли здесь погибель? И Джулиан прямо спросил об этом шофёра, когда машина тронулась с места.

– Да, немало народу пропало здесь без вести. Не прямо на дороге, я имею в виду, вообще на этих болотах. Говорят, по ним идёт одна или две извилистые тропы, по которым можно тайно перебраться на материк и обратно. Они существуют ещё с тех времён, когда там не было нормальной дороги. Сам бы я не рискнул ступить ни на одну из таких троп. По ней ходят только те, кто знает там каждую кочку и сможет пройти по ним с закрытыми глазами. Впрочем, кому-то и закрывать их не нужно, потому что они ходят только по ночам. Лихие люди!

– Что-то мне не по себе, – призналась Энн. – Давайте больше не будем об этом говорить. А скоро город?

– Скоро. Сейчас выедем из тумана, дорога снова пойдёт вверх, и оттуда он уже будет виден, – ответил шофёр.

Ребята напряжённо всматривались в даль, где начинали проступать очертания какой-то горы. Склоны её были обрывисты и круты. Гора медленно выплывала из сырой дымки и, казалось, будто парила над землёй. Это и был тот холм, на котором стоял город Кастауэй. Подножие холма по-прежнему плотно окутывал туман, зато вершина его становилась видна всё лучше и лучше. На ней грудились какие-то дома, много домов, крыша к крыше. У некоторых имелись башни. Те были тоже старые, а вернее, старинные, как и сами здания.

– Я понял! Мне кажется, вон то здание на самом верху, на краю утёса, и есть Приют контрабандистов! – воскликнул Джулиан, показывая на большой дом, одиноко стоящий на самом высоком месте холма, над обрывом. – Смотрите, какая у него башня! Должно быть, оттуда открывается замечательный вид на окрестности – как вы думаете?

Все думали примерно так же, но каждый замечал своё. Кому-то здание показалось чересчур мрачным и неприступным, кому-то как минимум неприветливым.

– Мне кажется, оно хранит в себе какую-то тайну, – сказала Энн, особо нажимая на слово «тайну». – Оно выглядит так, будто что-то скрывает на протяжении долгих лет или даже веков. Наверное, с ним связано очень много страшных историй!

Машина медленно двигалась по дороге, потому что туман опять стал сгущаться. На миг даже показалось, что автомобиль может съехать с обочины и скатиться в болото. К счастью, осевую линию дороги обозначала цепочка светящихся точек. Это были какие-то металлические пластины, утопленные в асфальт. Они, как путеводная нить, сверкали в свете жёлтых противотуманных фар и делали движение более безопасным. Затем, по мере приближения к холму, дорога шла вверх.

– Скоро проедем через одну красивую арку, – произнёс водитель. – Раньше на том месте находились городские ворота, да и сейчас город окружён крепостной стеной. Она, знаете, неплохо сохранилась. Широкая, по ней можно даже ходить. Можно обойти весь город по кругу и прийти туда, откуда начался путь.

Ребята тут же решили, что, как только представится возможность, обязательно пройдутся по этой стене. В хороший солнечный день получится неплохая экскурсия.

Дорога пошла резко вверх, водитель переключился на более низкую передачу. Рыча, автомобиль въехал под арку и сразу оказался в настоящем старинном городе.

– Такое ощущение, будто мы попали в прошлое, – с восхищением протянул Джулиан, когда машина покатила по узким, мощённым булыжником улочкам. Низкие старинного стиля дома и небольшие магазинчики имели крепкие дубовые двери, а также необычные шестиугольные окна с переплётами в виде снежинок.

Вскоре с одной из улиц они свернули на короткую подъездную дорогу, которая довела их до массивных кованых ворот. Водитель просигналил, и железные ворота автоматически отворились. Автомобиль проехал внутрь и остановился перед каким-то домом. Это и был Приют контрабандистов.

Ребята вышли из машины, чувствуя себя довольно неуютно. Большое мрачное здание смотрело на них сверху вниз с подозрением. Нижний его этаж был построен из красного кирпича, а верхний срублен из толстых, уже почерневших от времени брёвен. Мощная входная дверь, сделанная из дуба, по своему облику больше соответствовала крепости, а не жилому дому. Карнизы крыши имели причудливые изломы, а на фронтоне выделялись всё те же шестиугольные окна. К восточной стене дома примыкала высокая и крепкая на вид башня, но окна на ней были круглые. Сама башня была тоже круглая в основании, а не квадратная, как другие башни в городе. Вершину её венчал небольшой шпиль.

– Вот это я понимаю, настоящий Приют контрабандистов! – с удовлетворением произнёс Джулиан. – Наверное, контрабандисты в прежние времена использовали такие дома для хранения и переправки нелегальных товаров.

Дик подошёл к двери и позвонил. Для этого ему пришлось с силой подёргать тяжёлое железное кольцо на цепочке. Внутри дома раздался звук колокола. Почти тотчас послышались быстрые лёгкие шаги, и дверь начала медленно, с трудом открываться. Она была очень тяжёлая.

Когда дверь отворилась, на крыльцо выскользнули двое ребят, мальчик и девочка. Мальчик был возраста Дика, а девочка – чуть младше Энн.

– Ну наконец-то! – воскликнул мальчик, приплясывая от радости. – Вот вы и приехали!

– Знакомьтесь, это Цыга, – сказал Дик, представляя своего одноклассника Пьера Ленуара.

Джордж и Энн сначала немного растерялись. Они смотрели на Цыгу с нескрываемым изумлением.

Он, конечно, был весь чёрный. Чёрные кудрявые волосы, чёрные глаза, чёрные брови и очень смуглое лицо. Его сестра по сравнению с ним казалась бледной и хрупкой. У неё были светлые золотистые волосы, большие голубые глаза и такие тонкие белёсые брови, что их почти не было заметно.

– Это Мэрибелл, моя сестра, – сказал Цыга. – Мы с ней словно Красавица и Чудовище.

Цыга оказался отличным парнем, или, что называется, своим в доску. Общаться с ним было легко и просто. Джордж поначалу смотрела на него с подозрением, потому что она вообще очень плохо сходилась с незнакомыми людьми и совсем не умела завязывать дружбу вот так запросто, с первых же минут. Но Цыге было трудно отказать во взаимной симпатии. Трудно было устоять против его живых чёрных глаз и широкой, хотя и немного кривоватой улыбке «хорошего пацана».

– Чего стоим? Заходите, будьте как дома! – радушно пригласил Цыга гостей. А потом обратился к водителю: – Подгоните машину, пожалуйста, вон к тому чёрному ходу. Наш слуга Блок сейчас выйдет и заберёт вещи. Спасибо! А это что за…

С лица мальчика мгновенно слетела улыбка, когда он увидел Тимми.

– Это что? Это ваша собака?

– Моя, – сдержанно улыбнулась Джордж и взяла Тимоти за ошейник. – Это Тимми. Мне пришлось взять его с собой. Я всегда беру его с собой. Куда бы ни поехала.

– Да, но, знаете… в наш дом нельзя с собаками, – встревожился Цыга и испуганно начал озираться, как будто боясь, что сейчас кто-то выглянет из окна и увидит собаку. – Мой отчим терпеть не может собак. Однажды я не смог устоять и подобрал на улице щенка, так он дал мне такую оплеуху, что я снова не мог устоять… теперь уже на ногах. Понимаете? Это каламбур.

Никто не улыбнулся такому каламбуру. Энн чуть не ойкнула, Джордж насупилась.

– Я думала… нет, я думала, что мы сможем где-нибудь его подержать, пока находимся здесь, – наконец сказала она. – Но если это невозможно, тогда я лучше сразу вернусь домой. Пока машина здесь. До свидания!

Она повернулась и быстро направилась с Тимом к автомобилю, который уже разворачивался, чтобы поехать обратно. Цыга на секунду задумался, а потом крикнул:

– Стой, вернись! Мы что-нибудь придумаем. Да остановись же!

Глава 5
Цыга, он же Пьер Ленуар

Цыга сбежал с крыльца и рванул вслед за Джордж. Мэрибелл увязалась за ним. Джордж не успела ещё отойти далеко. Схватив за руку, он потащил её в сторону небольшой двери, которая едва виднелась в кирпичной стене дома. Другой рукой он отворил эту дверь и быстро втолкнул девочку внутрь. Затем благородным жестом пригласил проследовать туда и остальных.

– Ты чего толкаешься? – обиделась Джордж. – Не надо так со мной! Не то я натравлю на тебя Тима, и он тебе покажет.

– Не покажет, – ухмыльнулся Цыга. – Собаки меня любят. Даже если я тресну тебя, твоя собака будет просто вилять хвостом и ни за что меня не укусит.

Джордж озадачилась, но долго думать над словами Цыги было некогда. Через несколько мгновений ребята оказались в небольшом тёмном коридоре, в конце которого виднелась ещё одна дверь.

– Постойте тут, я посмотрю, нет ли там отчима, – сказал Цыга. – Он сегодня дома, и говорю вам, если он увидит собаку, он затолкает вас в машину и без лишних слов отправит назад. А я этого не хочу. Я так мечтал, чтобы хоть кто-нибудь приехал к нам в гости! Не мог дождаться, когда вы появитесь!

Бесхитростные слова мальчика сняли напряжение с ребят, внезапно очутившихся в тёмном помещении. Они ведь не только оказались в чужом доме, но и проникли туда довольно подозрительным образом, чуть ли не через подземный ход. Цыга приоткрыл дверь в конце коридора и осторожно выглянул наружу. Потом обернулся и шёпотом произнёс:

– Всё чисто. Сейчас мы попробуем пробраться в мою комнату. Нас никто не должен увидеть, тем более с собакой. Но только так её удастся спрятать в доме. Готовы?

В предвкушении какой-то интригующей тайны ребята один за другим протиснулись через дверь и оказались в большой комнате с высокими потолками и стенами, обшитыми резными дубовыми панелями. Комната походила на кабинет учёного человека. Посередине стоял большой письменный стол, а вдоль двух стен возвышались книжные шкафы с огромным количеством книг. Везде царил полумрак, но вокруг не было ни души.

Цыга подошёл к одной из дубовых панелей на стене и стал быстро ощупывать её руками. На панели имелись резные планки разного размера, все строго прямоугольной формы. На некоторые Цыга нажимал рукой, но они не поддавались. Внезапно один небольшой прямоугольник поддался нажиму, заскрипел и слегка утопился внутрь. Цыга просунул в щель руку и нажал сбоку какой-то рычажок. В тот же момент самая большая панель медленно ушла внутрь, а затем отъехала в сторону. Образовался проём, достаточный, чтобы ребята могли проникнуть куда-то за стену. А там начинался следующий коридор или даже настоящий подземный тоннель.

– Залезайте! – шёпотом скомандовал Цыга, поторапливая ребят. – Только тихо, не шумите!

Затаив дыхание, ребята друг за дружкой пролезли внутрь. Цыга пролез последним и закрыл за собой дверь. Стало темно, как в склепе. К счастью, у Цыги был при себе фонарик. Он достал его и включил свет. В этом тоннеле можно было спокойно стоять в полный рост, только он был невероятно узкий: два взрослых человека вряд ли бы смогли в нём разойтись. Каменные стены тоннеля отдавали холодом и сыростью. Цыга велел передать фонарик Джулиану, который шёл первым.

– Иди вперёд, – сказал он ему. – Всё вперёд и вперёд, пока не наткнёшься на каменную лестницу. Поднимайся по ней, она незаметно будет поворачивать направо, а затем иди вдоль гладкой стены, выложенной из каменных блоков. Потом я скажу, что делать дальше.

Невольно пригнувшись, Джулиан осторожно двинулся в путь, светя перед собой фонариком. Остальные шли следом, стараясь не отставать. Коридор довольно долго вёл всё прямо и прямо, потом показались каменные ступени, которые уходили резко вверх. Ступени оказались не только узкими, но и очень высокими, особенно для Энн и Мэрибелл, которым было непросто на них подниматься. Зато им единственным не пришлось наклонять голову, потому что потолок на лестнице был странно низок.

Энн уже давно не испытывала восторга от этого приключения. Она вообще не любила тёмных замкнутых пространств. Ночами ей часто снились кошмары, что её заперли в каком-то тёмном подземелье, и она никак не могла оттуда выбраться. Тишины она тоже боялась, а поэтому была очень рада, когда услышала наконец голос Джулиана:

– Девочки, лестница очень крутая. Осторожнее.

– Эй, тихо вы! – донёсся сзади приглушённый голос Цыги. – Нас могут услышать. Тут за стенкой как раз находится столовая. В неё ведёт отдельный ход, но нам нужно дальше.

Вняв предупреждению, ребята старались ступать почти неслышно или даже идти на цыпочках, что было чрезвычайно трудно делать на лестнице, к тому же не прямой, а поворачивающей вбок. Но постепенно они преодолели все четырнадцать ступеней и вышли на небольшую лестничную площадку. Отсюда коридор уходил резко вправо, и он снова был очень узкий. Пожалуй, толстому человеку вообще было бы не протиснуться сквозь него.

Джулиан шёл по коридору по тех пор, пока не упёрся в глухую стену. Он посветил фонариком вверх, вниз, по сторонам. Пути дальше не было. Всюду камень и ничего больше.

– Ты дошёл до конца, Джулиан? – услышал он сзади голос Цыги. – Хорошо. Теперь посвети фонариком вверх, в самый стык между потолком и стеной. Там есть железный рычаг. Дотянись до него и потяни вниз.

Джулиан посветил вверх и на этот раз увидел какую-то ржавую железяку. Он переложил фонарик в левую руку, а правой взялся за рычаг. Ему пришлось повиснуть на нём всем телом, прежде чем тот поддался.

Внезапно один из больших камней в середине стены шевельнулся и отъехал назад. Сразу образовался довольно внушительный проём.

Джулиан в изумлении замер. Он отпустил рычаг и посветил фонариком в дыру. Там было некое ограниченное пространство, и в нём что-то висело.

– Всё нормально, – послышался сзади голос Цаги. – Это шкаф. Он стоит в моей комнате, а это проход сквозь его заднюю стенку. Пролезай туда, Джулиан, мы идём следом. Не бойся, в моей комнате никого нет.

Джулиан пробрался в дыру и очутился внутри большого платяного шкафа, в котором висела одежда Цыги. Пробираясь меж вешалок, он пытался нащупать дверь и случайно толкнул её рукой изнутри. Тотчас в глаза ударил яркий свет. Путаясь среди висящей одежды, ребята один за другим стали выбираться в комнату, залитую тёплым солнечным светом.

Тимоти, следуя за своей маленькой хозяйкой, осторожно потянул носом. Ему ужасно не понравилась вся история с путешествием по узкому тёмному тоннелю, тем приятнее было снова очутиться в большом светлом помещении, полном чистого свежего воздуха.

Цыга выбрался последним. Он вернул подвижный каменный блок на прежнее место и привёл в порядок развешанную в шкафу одежду. Интересно, подумал про себя Джулиан, как это ему удалось так легко справиться с таким тяжёлым камнем, который сам он, Джулиан, будучи гораздо сильнее, сдвинул с большим трудом. Наверное, в стене скрыт какой-то хитрый механизм, решил он. Тогда это многое объясняет.

– Снова привет всем! – весело сказал Цыга, приветствуя гостей уже у себя в комнате. Потом он обратился к Джордж, которая держала Тимоти за ошейник: – Можешь отпустить его. Здесь мы в полной безопасности. В этом крыле здания на втором этаже находятся только две комнаты, моя и Мэрибелл. У нас тут отдельный коридор. Пойдёмте, я всё вам покажу.

Цыга пригласил всех на небольшую экскурсию. Действительно, прямо от дверей начинался широкий коридор. Там были голые каменные стены, но каменный пол был застелен толстым тёплым ковром. В дальнем торце коридора находилось большое окно, сбоку виднелась высокая двустворчатая дверь, которая вела дальше в дом. Вход в комнату Мэрибелл находился ровно посередине коридора.

– Поняли? – спросил Цыга, – мы живём здесь словно сами по себе. – Тут даже если собака залает, её никто в доме не услышит.

– И что, сюда никто никогда не заходит? – удивилась Энн. – А кто убирает ваши комнаты?

– Это делает Сара, служанка. Она приходит убираться каждое утро. А так обычно никто. И кроме того, я всегда слышу, когда кто-то входит в те двери, – сказал Цыга и показал на двустворчатые двери в конце коридора.

– Как ты услышишь? – поинтересовался Дик.

– Я сделал специальный звонок. Провёл провод от тех дверей к себе в комнату, и каждый раз, когда кто-то сюда идёт, у меня раздаётся звонок. Хотите, я пойду сейчас и открою, а вы послушаете?

И он побежал в конец коридора и толкнул там одну из створок дверей. Тотчас в его комнате что-то задребезжало. От неожиданности ребята даже вздрогнули, а Тимоти навострил уши и глухо зарычал.

Цыга захлопнул дверь и бегом вернулся к ребятам.

– Слышали звонок? Отлично придумано, согласитесь. Я люблю придумывать что-нибудь такое.

Идея и правда была хорошая, но про себя ребята в который раз подумали: какой странный всё-таки этот дом!

Комната Цыги не имела ничего примечательного, разве что в ней наблюдался небольшой творческий беспорядок. Интерес вызывало окно. Оно было шестигранным и с таким же решётчатым переплётом в виде снежинки, какой ребята уже видели в городе, что было любопытно само по себе.

Энн подошла к окну и тотчас отшатнулась от него. За окном была пропасть! Энн совсем позабыла, что Приют контрабандистов находится на самом краю утёса. Когда-то под ним плескалось море, а сейчас внизу расстилалось солёное болото.

– Ой, как же я напугалась! – призналась Энн, снова посмотрев в окно. – Тут так высоко, что у меня даже голова закружилась.

Ребята приблизились и осторожно выглянули из окна. Никто не проронил ни слова. Слишком впечатляющая картина предстала их взору. Солнце хорошо освещало весь холм, но внизу его лучи ещё не могли пробиться сквозь белый саван тумана. Тот плотно окутывал не только всё пространство болот, но и раскинувшееся вдалеке море. Единственный кусочек суши проглядывал прямо под окном, на самом краю обрыва.

– Когда туман рассеется, море будет видно вон там, – показал рукой Цыга. – Хотя и тогда бывает трудно определить, где заканчиваются болота и начинается море. Но в солнечный день оно становится голубым и будто светится. И я представляю себе, как когда-то оно заполняло всю эту низину, и наша гора была одиноким островом посреди моря.

– Да, мы уже слышали об этом. Мы останавливались на обед в одной гостинице, и хозяин рассказывал нам про остров. Только никто не знает, почему потом море отступило.

– Я тоже не знаю, – улыбнулся Цыга. – Говорят, что скоро оно совсем исчезнет. Не само по себе, конечно, а у городских властей есть проект, по которому эти болота можно будет осушить. Их хотят превратить в поля. Я сам об этом слышал, но пока без понятия, когда это произойдёт.

– Ох, не нравятся мне эти болота, – проговорила Энн, передёрнув плечами. – В них есть что-то зловещее.

Тимоти тихонько заскулил. Тут Джордж вспомнила, что они должны его где-то спрятать, и она повернулась к Цыге:

– Так как насчёт Тима? Не знаю, что ты решил, но его нужно разместить так, чтобы нам было удобно его кормить. И потом, его нужно каждый день выгуливать, понимаешь? Он же большая собака, он много ест, ну и всё такое…

– Не волнуйся, – ответил Цыга. – Я всё продумал. Поверь, я люблю собак и буду только рад, если Тимоти останется с нами. Только ещё раз должен всех вас предупредить. Мой отчим совершенно не переносит собак, и если мой план не сработает, тогда он задаст мне хорошую трёпку, а вас немедленно отошлёт домой.

– А почему он не любит собак? – спросила Энн. – Он их что, боится? Боится, что они его покусают?

– Не думаю, что уж очень боится. Просто он их не любит. И не хочет, чтобы они находились в доме. Подозреваю, что есть какие-то причины, но он сам об этом ничего не говорил. Он вообще очень скрытный человек, мой отчим. Скрытный и странный.

– Насколько странный? – спросил Дик.

– Ну… у него вечно от нас какие-то секреты. И ещё его часто навещают разные люди, они запираются в его кабинете и что-то долго обсуждают. И никто не знает, о чём они там говорят. А однажды ночью я видел, как на самом верху башни вспыхивал и гас какой-то огонь. Непонятно, кто его зажигал и зачем. Я пытался выяснить, но так ничего и не узнал.

– А ты уверен, что твой отчим не связан с контрабандистами? – неожиданно прямо в лоб спросила Энн.

Цыга слегка растерялся.

– Н-не знаю, – протянул он. – У нас в городе уже есть один контрабандист. Вон посмотрите! Видите тот дом слева, ниже по холму? Он там и живёт. Это очень богатый человек. Его фамилия Барлинг. Говорят, что даже полиции известно, чем он занимается, но никто не может поймать его за руку. Он очень богат и влиятелен. Ещё говорят, он держит тут монополию. То есть не позволяет другим заниматься тем же, чем и он. Контрабандой, я имею в виду. Понимаете?

– Понимаем, – сдержанно улыбнулся Джулиан. – История становится всё интереснее. У меня такое чувство, что здесь нас ждут приключения.

– Да брось ты, какие приключения! – со вздохом махнул рукой Цыга. – Здесь никогда ничего не случается. Скука смертная. Ты так говоришь, наверное, потому, что наш город очень старый и под ним есть целая сеть ходов и тоннелей. Когда-то там находились подземные каменоломни, в которых люди добывали камень для строительства своих домов. А потом этими подземельями стали пользоваться контрабандисты. Но это было давно.

– Ну, хорошо, а сейчас… – начал было говорить Джулиан и вдруг замер, быстро взглянув на Цыгу.

И все посмотрели на Цыгу. Потому что в комнате послышался глухой дребезжащий звонок. Кто-то открыл высокие двери в конце коридора.

Глава 6
Приёмный отец Цыги и его родная мать

– Кто-то идёт, да? – испуганно прошептала Джордж. – Что будем делать с Тимом? Говори! Быстро!

Цыга молча схватил собаку за ошейник и довольно бесцеремонно затолкал её в шкаф.

– Сидеть тихо, а то! – пригрозил он псу, перед тем как закрыть дверь. И Тимоти остался один, совершенно ошарашенный. Всё случилось так быстро, что он ничего не успел понять. Он сидел в темноте и напряжённо шевелил ушами.

– Ну а сейчас, дорогие мои гости, – нарочито громко говорил Цыга, – сейчас я покажу вам, где вы будете ночевать. Пойдёмте со мной!

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл человек. На нём были тёмные брюки и светлый серый сюртук. Лицо его поражало полным отсутствием какого-либо выражения. «Это, наверное, очень закрытый человек, – невольно подумала про себя Джордж. – Никто не может сказать, о чём он думает, настолько он погружён в себя».

– А, Блок, привет! – с деланым равнодушием поприветствовал его Цыга. Потом повернулся к друзьям: – Знакомьтесь, это Блок, наш дворецкий, и он же личный слуга моего отца. Он глухой, поэтому вы можете говорить при нём о чём угодно. Но лучше не надо, потому что, хотя он и глухой, он всё понимает.

– Ну, знаешь! Лишь невоспитанные люди могут говорить обо всём в присутствии глухого человека. Это так же нехорошо, как говорить в присутствии иностранца и не переводить, о чём идёт речь, – чопорно сказала Джордж, которая всегда была щепетильна в таких вопросах.

И тут Блок заговорил. Он говорил сухим, монотонным и каким-то механическим голосом, обращаясь только к Цыге:

– Ваш приёмный отец и ваша мать желали бы знать, почему вы приводите в дом друзей, не познакомив их прежде с вашими родителями? И зачем вам нужно было пробираться сюда тайком?

Говоря это, Блок оглядывал комнату так, будто уже знал, что где-то здесь находится собака, но пока не понимал где. Джордж охватила паника. Она вдруг подумала, что шофёр, наверное, проболтался про Тимоти.

– Ну, видите ли, Блок, – начал оправдываться Цыга. – Мне не терпелось показать друзьям, как я живу и какая замечательная у меня комната, что я… Ну, ты ступай, Блок, ступай. Мы сейчас тоже спустимся, через минуту.

Дворецкий вышел, на его лице не отобразилось никаких чувств. Оно оставалось совершенно непроницаемым.

– Какой неприятный человек, – холодно заметила Энн. – Он мне ужасно не нравится. И давно он у вас?

– Уже около года, – рассказал Цыга. – Он появился как-то вдруг. Даже для мамы это было неожиданностью. Он возник из ниоткуда, переоделся в этот свой сюртук и сразу приступил к своим обязанностям. Пошёл к отчиму в кабинет и начал ему прислуживать. Я думаю, отчим нанял его заранее, но почему-то ничего не сказал моей матери. А вот почему – это для меня загадка. И мама тоже была сильно удивлена.

– А она твоя родная мать или мачеха? – простодушно спросила Энн.

– А как ты думаешь? – слегка обиделся Цыга. – Может человек иметь одновременно и отчима и мачеху? Конечно же родная! И для Мэрибелл она родная. А мы с Мэрибелл сводные, потому что её родной отец – он.

– Поняла. Всё это так сложно, – вздохнула Энн, даже не пытаясь разобраться в хитросплетениях родства.

– Пойдёмте, нас ждут внизу, – поторопил ребят Цыга. – Кстати, мой отчим внешне вполне приятный человек. Всегда улыбается, любит громко посмеяться, но, уж поверьте мне, стоит ему впасть в ярость, никому не поздоровится.

– Надеюсь, нам не придётся общаться с твоим отцом слишком часто, – осторожно сказала Энн. – А мама у тебя какая?

– Мама очень хорошая, – быстро проговорил Цыга. – Она такая маленькая и робкая. Как испуганный мышонок. Но очень милая и добрая. Правда, ей не нравится этот дом, и она не хочет здесь жить. А ещё она очень боится моего отца. И хотя вслух этого не говорит, но я-то вижу.

В знак согласия Мэрибелл кивнула своей маленькой головкой. Сестра Цыги была очень робкой, она всё время молчала, но тут вдруг подала голос:

– Я тоже не хочу тут жить! И жду не дождусь, когда поеду учиться в школу, как мой брат. Мне только будет жалко оставлять маму. – И она снова замолчала.

– Ладно, – нетерпеливо проговорил Цыга. – Пошли! Собака пока останется в шкафу. На случай, если Блок решит снова заглянуть сюда. Я закрою шкаф на ключ, а ключ прихвачу с собой.

С чувством некоего предательства по отношению к Тиму, ребята последовали за Цыгой и Мэрибелл. Пройдя по коридору до высоких дверей, они отворили их и оказались на большой лестничной клетке. Оттуда по широкой и плавной лестнице они спустились в просторный и светлый холл. Справа находилась красивая резная дверь. Цыга постучал в неё и открыл.

– Извините меня, папа, – быстро проговорил он. – Прошу прощения за то, что повёл друзей прямо к себе. Но я был так им рад, что немного забылся.

– В который раз убеждаюсь, Пьер, что твои манеры оставляют желать лучшего, – ответил мистер Ленуар густым низким голосом.

Ребята с любопытством уставились на этого человека. Он сидел в кресле, большой, опрятный, со вкусом одетый мужчина, светловолосый, в роговых очках, за которыми прятались такие же голубые, как у Мэрибелл, глаза. Губы его улыбались, но глаза нет.

«Какие же холодные у него глаза!» – поразилась Энн, когда подошла к хозяину дома пожать руку. И рука у него была холодная. Однако мистер Ленуар вполне приветливо улыбнулся Энн и даже погладил её по плечу.

– Ты красивая девочка, – сказал он. – Надеюсь, вы станете хорошими подружками с Мэрибелл. Простите, так получилось, что у Пьера сейчас сразу три товарища, а у Мэрибелл только ты одна. Ха-ха-ха!

Хотя посмеяться стоило бы над ним самим. Потому что мистер Ленуар почему-то принял Джордж за мальчика. Хотя, если честно, Джорджина и выглядела как мальчик – в свитере и джинсах да и подстрижена была очень коротко.

Никто не стал говорить мистеру Ленуару о его оплошности. Не собиралась признаваться и сама Джордж.

Джордж, Дик и Джулиан по очереди подходили к мистеру Ленуару и вежливо здоровались с ним за руку. Его жены рядом не было.

А она сидела тут же, в соседнем кресле, но совершенно в нём потерявшись, утонув. Это была очень маленькая невзрачная женщина с мышиным хвостиком волос и мелкими серыми глазками.

– Ой, какая вы маленькая! – невольно воскликнула Энн, заметив наконец миссис Ленуар.

Услышав это, мистер Ленуар снова громко рассмеялся. Он любил посмеяться от души. Его жена поднялась из кресла и робко улыбнулась. Она была ростом не выше любой девочки, с каким-то кукольным личиком и такими миниатюрными ручками, какие Энн никогда у взрослых людей не видела. Но Энн понравилась эта женщина.

Миссис Ленуар протянула Энн руку и сказала:

– Как мило, что вы согласились приехать к нам погостить! Признаться, я даже немного благодарна тому ужасному дереву, которое упало на ваш дом.

Мистер Ленуар громко захохотал. И даже попробовал развить эту шутку, скорее походившую на чёрный юмор, на что все сдержанно улыбнулись.

– Надеюсь, дети, вам здесь понравится, – произнёс мистер Ленуар, обращаясь к Джулиану, Дику и Джордж. – Пьер и Мэрибелл покажут вам город, а если вы докажете, что уже взрослые и благоразумные, я разрешу вам прогуляться по дороге на материк, и вы сможете сходить там в кино.

– Спасибо! – хором ответили ребята, и мистер Ленуар снова засмеялся. Внезапно он сменил тему и обратился к Джулиану, принимая его за Джордж.

– Ваш отец, молодой человек, обладатель замечательного ума. Я очень надеюсь в ближайшее время увидеть его в своём доме. Хотя бы тогда, когда он приедет вас забирать. Буду рад обсудить с ним наши дела. Мы работаем с ним над одним интересным проектом, однако в своих исследованиях он ушёл чуть дальше меня. Чему я, впрочем, тоже чрезвычайно рад.

– О, – вежливо сказал Джулиан, склонив голову, не зная, что можно на это ответить.

Затем заговорила кукольная жена мистера Ленуара. Она сказала, что их юные гости будут обедать отдельно от взрослых. Еду им будут подавать в той комнате, в которой сейчас готовится к поступлению в школу Мэрибелл. Эта комната так и называется – приготовительной.

– И вот ещё: вы не будете беспокоить моего мужа. Он очень не любит, когда за обедом много говорят. Вынести присутствие сразу шестерых детей ему будет трудно.

И мистер Ленуар снова засмеялся. Но его холодные глаза внимательно изучали детей.

– Кстати, Пьер, – внезапно обратился он к своему пасынку. – Я категорически запрещаю тебе спускаться в катакомбы под городом. Как-то я уже говорил тебе это, но ты не послушался. Ещё я запрещаю тебе лазать неизвестно куда и играть на городской стене, а также водить туда своих друзей. Я не хочу, чтобы ты подвергал их жизни опасности. Ты обещаешь мне?

– Я никогда не лазаю неизвестно куда! – возмутился Цыга. – И никогда не подвергаю ничьи жизни опасности!

– Ты смеешь мне перечить? – мгновенно нахмурился мистер Ленуар, и кончик его носа побелел.

Энн сразу отметила это, ещё не зная, что так бывает всегда, когда мистер Ленуар сердится.

– Прости, папа, но… – начал обиженный Цыга. – Я в этом семестре был одним из лучших в классе. Так хотя бы поэтому… – Он не договорил.

Ребята сразу почувствовали, что он не хочет давать отцу никаких обещаний.

Тут вмешалась миссис Ленуар.

– Послушай, дорогой, – мягко сказала она мужу, – но у Пьера и правда в этом семестре отличные результаты. А ты должен помнить, как обещал ему…

– Хватит! – резко прервал жену мистер Ленуар. С его лица мгновенно исчезла улыбка, и вообще всякую приветливость как рукой смело. – Убирайтесь отсюда! Все!

Не на шутку испугавшись, Джулиан, Дик, Энн и Джордж бочком выскользнули из комнаты. Цыга и Мэрибелл последовали за ними. Цыга с довольной ухмылкой закрыл за собой дверь.

– Я всё-таки ничего не пообещал! – торжественно объявил он. – Он хотел, чтобы мы сидели дома и никуда не ходили. Нетушки! Этот город только сверху кажется таким тихим, но под ним скрывается ужас сколько всего интересного!

– А что такое «катакомбы»? – спросила Энн.

– Это и есть те подземные каменоломни, в которых раньше добывали строительный камень. А потом все эти ходы и тоннели стали использовать контрабандисты, – ответил Цыга. – Никто точно не знает, сколько там этих ходов и куда они ведут. Человек может запросто там заблудиться и уже никогда не выйти обратно. Многие люди там так и сгинули.

– Неужели можно не выйти? – не поверила Джордж.

– Легко! – сказал Джулиан. – Если контрабандисты прятали там свой товар, то, значит, и сами прятались. И уходили по тоннелям всё дальше и дальше, если их искала полиция. У них же, Цыга сказал, до сих пор есть контрабандист. Как, ты говоришь, его фамилия? Барлинг?

– Мистер Барлинг, – подтвердил Цыга. – А сейчас пошли наверх, я покажу вам ваши комнаты. Кстати, оттуда хороший вид на город.

Ребят поселили в двух соседних гостевых комнатах, в одной – девочек, в другой – мальчиков. Обе комнаты находились рядом, только по другую сторону от лестничной клетки второго этажа, на противоположном конце от комнат Цыги и Мэрибелл. Помещения были небольшие, но уютные, чистые, с хорошей мебелью. Как и обещал Цыга, из окон открывался замечательный вид на весь Кастауэй, на его покрытые черепицей крыши и пристроенные к домам башни. Дом мистера Барлинга отсюда был тоже хорошо виден.

Джордж и Энн поселились, естественно, в одной комнате. Для миссис Ленуар не составило труда разобраться, что среди гостей имеются ровно два мальчика и две девочки, а не три мальчика и девочка, как предполагал мистер Ленуар.

– Здесь хорошо, – сказала Энн, осмотрев комнату. – Мне даже нравятся эти дубовые панели на стенах. Цыга, боюсь спросить, а в наших комнатах тоже есть тайные ходы?

– Поживём – увидим, – загадочно усмехнулся Цыга. – А пока располагайтесь. Ваши вещи уже внесены, чемоданы распакованы, одежда разложена… Хотите знать, кто это сделал? Это сделала Сара, наша кухарка и она же служанка. Она вам понравится. Она очень добрая, толстая и весёлая. Не то что дворецкий!

Про верного Тимоти, казалось, все уже позабыли. Но только не Джордж!

– А где мы спрячем Тима? Я всегда должна иметь к нему доступ, чтобы покормить и выгулять. Мне бы хотелось, чтобы и ему было здесь хорошо. Иначе мне лучше отсюда уехать.

– Ему будет здесь хорошо, – пообещал Цыга. – Я запущу его в потайной ход, в тот самый, по которому мы попали в мою комнату. Он сможет там свободно бегать целый день, а выгуливать его будем иначе. Тут есть один путь, который я потом вам покажу.

Джордж сразу засомневалась, что Тиму понравится бегать целый день по узкому тоннелю между кабинетом мистера Ленуара и комнатой Цыги.

– А может, ему ночевать у нас в комнате? Боюсь, что ночью он будет выть, если меня не будет рядом.

– Ну, можно попробовать, – сказал Цыга. – Только надо быть очень осторожным. Если нас застукают, беды не миновать. Ты ещё не знаешь, каким жестоким может быть мой отец.

Впрочем, ребята уже догадывались, каким мистер Ленуар может быть. Джулиан с любопытством посмотрел на Цыгу:

– А твой родной отец, он тоже носил фамилию Ленуар?

Цыга кивнул:

– Да. Они были двоюродные братья, мой отчим и мой отец. В роду Ленуаров все всегда были чёрной масти, и лишь мой отчим стал исключением. У нас даже говорят, что блондин Ленуар – это не к добру. Только не говорите такое моему отчиму!

– Скажешь тоже! Мы только и мечтаем, чтобы нам поскорей оторвали головы, – засмеялась Джордж. – Ладно, пойдёмте к Тиму.

Глава 7
Подземный ход

Ребята очень быстро оценили все удобства обедать отдельно от взрослых. Не в столовой внизу, а в той приготовительной комнате наверху, где сначала Цыга, а сейчас и его сестра готовились к поступлению в школу. Никто бы и сам не захотел сидеть за одним столом с мистером Ленуаром. Удовольствие это было ниже среднего. И все сочувствовали Мэрибелл, которой до приезда гостей приходилось обедать с отцом каждый день.

Постепенно ребята освоились на новом месте. Джордж уже находила пребывание в гостях вполне сносным. Убедившись, что Тиму ничего не грозит, она и сама успокоилась. Единственная сложность состояла в том, чтобы вечером приводить собаку к себе. Делать это приходилось в полной темноте, потому что все боялись, как бы их не застукал дворецкий. Блок имел привычку появляться внезапно и совершенно бесшумно, так что его случайная встреча посреди ночи с большой и решительной собакой могла иметь для всех непредсказуемые последствия.

Уже несколько дней Тимоти жил очень странной жизнью. Пока дети были в доме, он оставался в своём узком тоннеле, который постоянно исследовал и обнюхивал, то и дело прислушиваясь к негромкому свисту, каким его звали вылезать. Тогда Тим запрыгивал в шкаф, а оттуда благополучно попадал в комнату Цыги.

Питался пёс очень даже неплохо, потому что каждую ночь Цыга спускался в кладовую при кухне и что-нибудь там добывал. Утром Сара часто удивлялась, куда деваются большие суповые кости, которые она приготовила с вечера для завтрашнего бульона.

Выгуливали Тима по утрам. И это была общая прогулка. Ребята отправлялись на улицу всей гурьбой, собака – с ними.

Впрочем, способ, каким все попадали на улицу, был непрост. В первое же утро после приезда в Приют контрабандистов Джордж потребовала от Цыги объяснить, как они будут выгуливать собаку.

– Тима нельзя не выгуливать, он может заболеть! Но я пока не представляю, как мы сумеем вывести его на улицу. По лестнице не сможем, в доме его увидят. Нам что, опять придётся пробираться через кабинет твоего отца?

– Я обещал, значит, выполню обещание. Я знаю путь, который выведет нас наружу. Не сразу в город, но оттуда мы всё равно попадём на улицу. А когда будем в городе, нас никто уже ни в чём не заподозрит. Даже если встретим Блока. Ему и в голову не придёт, что это наша собака. А мы всегда сможем сказать, что она бродячая и что просто увязалась за нами.

Джордж согласно кивнула. Этот разговор происходил в комнате Цыги. Тимоти, счастливый, лежал на полу у её ног. Комната Цыги пока была самым безопасным местом в доме. А всё потому, что в ней имелся звонок, который срабатывал, когда кто-нибудь открывал двери в конце коридора.

– Пошли, – сказал Цыга, вставая.

– Куда?

– Сначала в комнату Мэрибелл. Бьюсь об заклад, ты удивишься, каким путём нам придётся пройти, чтобы выгулять твою собаку.

Цыга приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого.

– Мэрибелл, сгоняй, пожалуйста, до дверей и посмотри, нет ли кого на лестничной площадке. И дай нам знать, если кто-то будет подниматься по лестнице.

Мэрибелл побежала в конец коридора и тихонько приоткрыла высокую дверь. Тотчас в комнате Цыги задребезжал звонок. Тим вздрогнул и зарычал. Мэрибелл выглянула на лестницу, убедилась, что внизу никого нет, и подала знак, что путь открыт.

И все спешно стали перебегать из комнаты Цыги в комнату Мэрибелл. Потом появилась и сама хозяйка комнаты, слегка запыхавшаяся и раскрасневшаяся. Но ей это даже шло. Мэрибелл была очень похожа на мать, тоже маленькая, тоже мышка, тоже робкая и застенчивая. Подвижные игры ей бы точно не помешали.

Джордж пару раз совершенно искренне и по-свойски попыталась расшевелить её. Но Мэрибелл не понимала даже дружеских шуток. Её большие глаза быстро наполнялись слезами, и она отворачивалась.

– Не дразни её, Джордж. Всё изменится, когда она пойдёт в школу, и у неё появятся друзья, – сказал Цыга о сестре. – Сама представь, каково это находиться целыми днями в застенках мрачного дома. Здесь просто нет детей её возраста.

Ребята вбежали в комнату Мэрибелл и закрыли за собой дверь. А Цыга запер её ещё и на ключ.

– Это на случай, если Блок всё-таки сюда сунется, – объяснил он.

Затем Цыга принялся отодвигать от стен мебель. Сначала все смотрели на него с удивлением, потом стали помогать.

– Зачем мы это делаем? – кряхтя, спросил Дик, вцепившись в тяжёлый комод.

– Нужно вытащить из-под него ковёр, – объяснил Цыга. – Под ковром в полу находится люк. Во всяком случае, раньше он был там, если я всё правильно помню.

Когда вся мебель от стен была отодвинута, стало возможным добраться до ковра. Но под ковром находилась ещё войлочная подложка, и её пришлось тоже снимать. Только тогда дети увидели в полу большую четырёхугольную крышку люка. В неё было ввинчено железное кольцо, которое явно использовалось вместо ручки.

Всех охватило лёгкое возбуждение. Ещё один тайный ход! Весь дом был, казалось, пронизан этими ходами. Цыга взялся за кольцо и потянул вверх. Деревянная крышка поддалась. Ребята заглянули в дыру. Там было абсолютно темно.

– А лестница там есть? – спросил Джулиан, отодвигая от края Энн, боясь, как бы она не упала в дыру.

– Нет. Да вы сейчас сами всё увидите, – ответил Цыга и стал зажигать фонарь, который прихватил с собой. – Смотрите!

Когда стало светло, все ужаснулись. Под люком была глубокая яма, очень глубокая яма.

– Вот это да! – ахнул Джулиан. – Это ведь настоящий колодец! И уходит, наверное, ниже фундамента дома. Зачем он тут?

– Думаю, это было чьё-то тайное убежище, – сказал Цыга. – Здесь прятали людей или, наоборот, прятались от людей. Здесь очень глубоко. Если шмякнешься вниз, мало не покажется.

– Я не поняла. Мы этим путём должны попасть в город? А как же мы спустим собаку? И вообще, как сами спустимся? – спросила Джордж. – Я не намерена прыгать.

Цыга засмеялся:

– А прыгать и не придётся. Вот смотрите, что у меня тут.

Он подошёл к шкафу, встал на цыпочки и стянул с его верхней полки тяжёлый, туго замотанный свёрток. Это была верёвочная лестница, явно приготовленная заранее.

– По ней мы и спустимся.

– Мы-то да, – согласилась Джордж. – А Тимоти? Ещё ни одна в мире собака не научилась спускаться и подниматься по верёвочной лестнице.

– Тогда очень жаль, – с печалью в голосе произнёс Цыга. – А мне всегда казалось, что Тимоти очень умный пёс. Ну ничего, один-два урока, и он будет лазать по таким лестницам быстрее матроса на парусном судне. Шучу.

– Хороши шуточки! – возмутилась Джордж. – И затея тоже глупая.

– Я знаю, что нужно сделать, – произнесла вдруг Мэрибелл, покраснев от смущения. – Мне кажется, что я знаю. Нужно посадить Тимоти в корзину или в короб и спустить на верёвке вниз. И поднимать можно точно так же.

Ребята посмотрели на маленькую девочку с изумлением.

– А что? Отличная идея! – сказал Джулиан. – Спасибо тебе, Мэрибелл. Ты всех нас выручила. Теперь осталось найти вместительный короб. У вас есть большая корзина?

– В кладовке была одна, – ответила Мэрибелл. – Даже с крышкой. Но ею почти никогда не пользуются. Я лично никогда не видела. Мы вполне можем взять этот короб на время.

– Конечно, – сразу согласился Цыга. – Ну да, мы можем его взять. Я о чём-то подобном и думал, только не хотел вам пока говорить. Пойду принесу. – И он поспешил на выход.

– А что ты скажешь, если тебя спросят, зачем тебе плетёный короб?! – крикнул ему вслед Джулиан.

Но Цыга не ответил. Отперев дверь, он оставил ключ в замке и был таков. Этот парень не любил тратить время на лишние разговоры, если решение проблемы казалось ему очевидным.

Цыга вернулся буквально через пару минут, таща за собой большой хозяйственный короб. Он поставил его на пол и поднял крышку.

– Отлично! – сказал Джулиан, заглянув внутрь. – Годится. Как тебе это удалось? Никто ничего не сказал?

– А я и не спрашивал. На кухне никого не было. Сара ушла на рынок за продуктами, а Блок сейчас в кабинете у отца. Не бойтесь, если его вдруг хватятся, я всегда сумею вернуть короб на место. А пока давайте сделаем вот что.

Цыга подтащил верёвочную лестницу к люку и сбросил её вниз. Падая, лестница развернулась в воздухе и достигла самого дна. Спуститься по ней не представляло никакой сложности. Теперь можно было заняться Тимом. Пёс ужасно обрадовался всеобщему вниманию и только вилял хвостом, когда все пристально стали на него смотреть.

Джордж обняла пса за шею.

– Милый мой Тимми! Мне жаль так поступать, но, поверь, другого выхода у нас нет. Зато ты скоро окажешься на улице и сможешь гулять там сколько пожелаешь.

– Я спущусь первым, – сказал Цыга. – И вы подадите мне короб. Но сначала обвяжите этой верёвкой. Она прочная, выдержит. Второй конец верёвки привяжите к ножке кровати. Когда мы будем возвращаться, мы за этот конец сможем вытащить короб обратно.

С Тимом пришлось немало повозиться, прежде чем им удалось засунуть его в короб. Пёс упирался всеми лапами и мотал головой, не желая принимать неудобную для себя позу. Он скулил и даже пару раз звонко гавкнул. Джордж даже пришлось зажать ему пасть рукой.

– Тихо, Тим! Я знаю, тебе сейчас немного не по себе, но ты старайся думать только о том, что мы идём гулять.

Слово «гулять» собака поняла и постучала хвостом по дну короба. Солнце, воздух и вдоволь побегать – что ещё нужно для жизни здоровому псу!

Тим опять разволновался, когда они стали закрывать крышку. Он чуть было снова не залаял, но Джордж была рядом и строгим голосом сказала: «Нельзя!» Лишь тогда Тим смирился и вверил свою судьбу своему собачьему богу.

– Какой умный у тебя пёс, – в восхищении протянула Мэрибелл, стоя рядом с Джордж, а потом обратилась к брату: – Пьер, мы готовы!

Цыга скрылся в дыре, на ощупь находя ногой перекладины лестницы. Фонарь он держал в зубах. Спускался, казалось, он очень долго, пока не почувствовал под ногами твёрдую почву. Посветив вверх фонариком, он крикнул:

– Я на месте. Теперь Тим!

Плетёный короб медленно поехал вниз. Он был тяжёлым и неудобным. Он вращался и задевал углами за бока ямы. Тим тонко повизгивал внутри. Ему очень не нравились такие игры.

Спускали короб Джулиан и Дик. Они старались подавать верёвку как можно плавнее, без рывков, и очень старались его не уронить, но тот всё-таки довольно ощутимо шмякнулся о землю, а затем опрокинулся, Тим вылетел из него и тут же начал оглушительно лаять. До ребят наверху этот лай доносился приглушённо, но они всё равно обеспокоились и заторопились. А Цыга снизу их только подгонял:

– Давайте быстрей, спускайтесь! Джулиан, ты проверил, там дверь точно заперта?

– Да, заперта! – крикнул вниз Джулиан. – Цыга, принимай нас! Первой будет спускаться Энн!

Энн сначала немного трусила. Ей не сразу удалось нащупать под собой лестничные перекладины, однако потом она приноровилась и быстро достигла дна. За ней без всяких проблем и задержек спустились и все остальные.

Оказавшись внизу, почти в полной темноте, но легко расступающейся перед светом фонаря, ребята с опаской и любопытством разглядывали неровные каменные своды и стены вокруг. По стенам сочилась сырость. Вдали виднелись не то пещеры, не то входы в другие тоннели.

– Поразительно! – не смог сдержать своего восхищения Джулиан.

– Я же говорил, что под городом целая сеть подземных ходов. Весь этот холм изрыт тоннелями, как муравейник, – сказал Цыга. – И наш колодец тоже входит в эту систему. Он соединён с другими тоннелями, которые тянутся под землёй на многие и многие мили. Тут есть ходы, до сих пор ещё никем не исследованные. Некоторые даже пропали, пытаясь это сделать. Говорят, когда-то у кого-то была подробная карта всех этих лабиринтов, но потом она бесследно пропала.

– Жуткое место, – содрогнулась Энн. – Я бы ни за что не согласилась ходить тут одна.

– Зато отличное убежище для контрабандистов, – улыбнулся Дик. – Здесь их точно никто не найдёт.

– Я думаю, что в прежние времена контрабандисты знали здесь каждый дюйм, – сказал Цыга. – Ну ладно, хватит стоять, пошли. Вон тот тоннель выведет нас на склон холма. Оттуда нам придётся ещё вскарабкаться вверх, чтобы попасть в город. Любите лазать по горам?

– Не то чтобы любим, но умеем, – ответил за всех Джулиан. – Мы умеем лазать по скалам. Но слушай, Цыга, а ты точно знаешь дорогу? Мы не заблудимся?

– Мы не заблудимся, будь уверен, – сказал Цыга и, держа фонарь над головой, бойко направился к нужному тоннелю.

Маленький отряд осторожно двинулся следом.

Глава 8
Увлекательная прогулка

Тоннель временами петлял из стороны в сторону, но всё время уверенно шёл вниз. Воздух здесь был несвежий, спёртый, а временами пахло просто отвратительно. В некоторых местах Цыга останавливался и светил фонарём вверх. Туда уходили точно такие же колодцы, через какой они спустились из Приюта контрабандистов.

– Кажется, тут дом Барлинга, – сказал в одном месте Цыга. – У многих домов в нашем городе имеются свои выходы под землю. Только они хорошо замаскированы. Чужие о них, разумеется, не знают.

– Ой, я вижу свет! – воскликнула Энн. – Наконец-то! Здесь под землёй так ужасно.

Да, вдалеке уже мерцал дневной свет. Он проникал из небольшой полукруглой пещеры. Та находилась на склоне горы, и именно здесь заканчивался тоннель. Дальше был только крутой обрыв вниз, к болоту. Ребята вышли из пещеры и собрались на нешироком уступе, от которого вверх и вбок вела еле угадываемая тропинка.

– Нам нужно пройти по этой тропинке до городской стены, – показал рукой Цыга, убирая в карман фонарик. – Там стена невысокая, она наполовину разрушена, и мы легко перелезем через неё в город. Как насчёт Тимми, Джордж, он умеет лазать по скалам? Ведь если сорвётся, то будет катиться до самого болота.

Джордж вытянула шею и осторожно посмотрела вниз. Болото выглядело крайне неприветливо. Джордж очень надеялась, что Тим туда не сорвётся. Конечно, собака – не горный козёл, чтобы уверенно скакать по камням, но с какой радости ей спотыкаться на ровном месте?! Тропинка, к счастью, оказалась достаточно ровная и вполне проходимая. Отдельные острые камни и уступы не в счёт.

Перепрыгивая с камня на камень, подталкивая впереди идущих и подтягивая тех, кто идёт следом, ребята выбрались на вершину утёса, откуда уже начиналась городская стена. Она была тут действительно невысокая. Цыга мигом вскарабкался на неё. Этот парень и правда лазал как обезьяна!

– Джулиан, а ты помнишь, как ловко он забрался на крышу школы в позапрошлом семестре? – спросил Дик брата. – Все очень испугались, что он сорвётся и упадёт, но он не упал. А потом прикрепил наш флаг к дымовой трубе и так же ловко спустился.

– Давайте поднимайтесь сюда! – прокричал сверху Цыга. – На улице никого. Скорее, пока нас никто не увидел!

Ребята быстро перебрались через стену и вскоре очутились на одной из узеньких городских улиц. Тим радостно бегал туда-сюда и старательно обнюхивал все столбы и углы домов. Теперь ребята могли не торопиться, а спокойно пройтись по городу. Утренний туман давно рассеялся, ярко светило солнце, весь город и все его окрестности, включая линию побережья, лежали как на ладони.

Кастауэй действительно был очень старый город. Старый и в том смысле тоже, что дома были дряхлые, обветшалые. Некоторые готовы были прямо на глазах развалиться, но люди в них жили, занимались домашними делами, готовили еду – об этом свидетельствовал дым из труб. Магазинчики были крошечные, с маленькими витринами в окнах и с круто нависающими карнизами крыш. Перед одной из витрин ребята остановились.

– Не оборачивайтесь! – раздался вдруг шёпот Цыги. – Это Блок! Сделайте вид, что вы его не заметили, а если он подойдёт, притворитесь, будто не знаете собаку. Даже если Тим будет прыгать и лизаться, пытайтесь отогнать его прочь, говорите, что он бродячий. Мол, вы ему бросили кусок хлеба, вот он и не отстаёт.

Ребята дружно уставились в витрину. Тиму это не понравилось. Он решил, что о нём незаслуженно забыли, подошёл к Джордж и ткнулся носом в её руку. Джордж убрала руку. Тогда пёс потрогал хозяйку лапой.

– Опять эта собака! – делано возмутился Цыга. – Кыш, пошла, отвали! Чего ты к нам пристала? Нечего за нами ходить! Пошла прочь!

Тим решил, что это какая-то новая игра и громко залаял. Он начал прыгать вокруг Цыги и Джордж и пытался лизнуть их в лицо.

– Отвали! – крикнул Цыга, отталкивая собаку.

Блок был уже рядом, абсолютно спокойный, с непроницаемым, как маска, лицом.

– Собака к вам пристаёт? – глухо и без всякого выражения спросил он. – Вот я сейчас её камнем.

– Да вы что! – так и взвилась Джордж. – Камнем? Идите куда идёте. Это какая-то бродячая собака, она походит-походит за нами и отстанет.

– Джордж, не надо так громко. Блок не слышит тебя, – сказал Цыга. – Он глухой.

Но, к ужасу девочки, Блок нагнулся и действительно поднял с земли булыжник, намереваясь отпугнуть им собаку. Джордж, как пантера, бросилась на дворецкого и выбила камень из его рук.

– Не смейте! Не смейте, кидать в собаку камни! – исступлённо закричала она. – Я на вас буду жаловаться в полицию!

– Тихо, тихо, – послышался сзади чей-то вкрадчивый голос. – Что за шум, а драки нет?

Ребята обернулись и увидели очень высокого человека с сильно вытянутым лицом и длинными волосами. Всё остальное в нём соответствовало общему облику – длинный нос, острый, выступающий подбородок, узкие щёлки глаз. «Этот человек острый как игла!» – вдруг подумалось Энн.

– О мистер Барлинг! Здравствуйте, мистер Барлинг! – быстро проговорил Цыга прохожему. – Да нет у нас никакого шума. Драки тоже. Всё нормально. За нами шла бродячая собака, а этот… мистер Блок хотел её отогнать, хотел бросить в неё камень, а… Джордж очень любит собак, вот и всё.

– Понятно. А кто эти дети? – мягко спросил мистер Барлинг, разглядывая незнакомых ребят через щёлки своих глаз.

– Наши гости. Они гостили у своего дяди, только их дом… Дом папы Джордж… Они живут недалеко от Киррина… Их дом сильно пострадал во время бури, и тогда они приехали сюда.

– Ты сказал – Киррин? – переспросил мистер Барлинг, явно заинтересовавшись. – Это такой маленький приморский городок? Там ещё живёт один известный учёный, коллега мистера Ленуара, – так?

– Так. Он мой папа! – гордо ответила Джордж. – Вы знаете папу?

– Я немного наслышан о его проектах. Мистер Ленуар, полагаю, хорошо с ним знаком?

– Нет, не очень. Мне кажется, что не очень. Они только переписываются. Но папа мистеру Ленуару звонил. Он спрашивал его, не можем ли мы приехать сюда на некоторое время. Пожить, пока ремонтируют наш дом.

– О да. И мистер Ленуар, разумеется, любезно согласился принять всю вашу компанию, – сказал мистер Барлинг, а потом обратился к Цыге и ужасно противным, сладким голосом произнёс: – Твой отец очень добрый и великодушный человек, Пьер!

Ребята уставились на мистера Барлинга, не понимая, как можно говорить такие приятные вещи таким гнусным голосом. Всем стало как-то не по себе. И без того было ясно, что мистер Барлинг сильно недолюбливает мистера Ленуара. Ребятам тоже отчим Цыги не очень-то нравился, но мистер Барлинг им не понравился в сто раз больше.

К счастью, в этот момент Тим увидел другую собаку и радостно побежал за ней. Блока уже рядом не было, он незаметно отошёл и теперь уходил всё дальше и дальше. Мистер Барлинг тоже попрощался, чему дети были только рады. Они поспешили за бегущим впереди Тимом, на ходу обсуждая эти две неожиданные встречи.

– Мне кажется, Блок в самом деле собирался кинуть камень в собаку. И кинул бы, если бы ты, Джордж, не помешала ему, – сказал Джулиан. – Как ты набросилась на него!

– Так ему и надо, – ответила Джордж. – Я не могла допустить, чтобы кто-то перебил Тиму лапу. Нам и так не повезло, что мы столкнулись с этим человеком.

– Ты имеешь в виду Блока? – спросил Цыга. – Это просто случайность. Вряд ли мы встретимся на улице ещё раз. И даже если это произойдёт, мы всегда сможем сказать, что собака нас узнала и снова увязалась.

Продолжив прогулку по городу, по его узким и крутым улочкам, ребята вскоре утомились и решили отдохнуть в небольшой кофейне. Там они выпили по чашечке горячего, дымящегося кофе и съели по сладкой булочке. Тимоти проглотил даже две булочки, и ему было мало. После кофейни Джордж зашла в лавку мясника и купила для своего друга килограмм отличных мясных костей. Она намеренно поинтересовалась у Цыги, в какую лавку ходит их дворецкий, и пошла в ту, куда Блок никогда не заглядывал. Ей не хотелось, чтобы мясник случайно проговорился, что дети покупали у него кости для собак.

Обратно в Приют контрабандистов ребята вернулись тем же путём, что и ушли. Сначала они спустились по тропинке к входу в пещеру, затем по тоннелю добрались до колодца, расположенного под комнатой Мэрибелл, а потом вскарабкались по верёвочной лестнице. Джулиан и Дик поднялись первыми, пока Джордж сажала Тима в корзину и привязывала верёвку. Тимоти опять тихо заскулил, когда корзину начали поднимать и она снова стала стукаться о стенки колодца. Джулиан и Дик изрядно попотели, вытаскивая собаку наверх. Дрожащими от усталости руками они ловко развязали корзину и выпустили пса на волю.

До обеда оставалось десять минут.

– Быстрее закрывайте люк и кладите ковёр на место, а потом бегите мыть руки! – скомандовал Цыга. – А я пока отведу Тима к себе в комнату и снова запущу в тоннель. Джордж, где те кости, которые ты ему купила? Я положу их ему. Пусть грызёт, когда захочет.

– И не забудь поставить миску с чистой водой, а ещё постели какой-нибудь коврик, на котором он будет спать, – настаивала Джордж. – Я, кажется, об этом уже просила.

– А я, кажется, уже сделал, – улыбнулся Цыга. – Не волнуйся, Джордж. Так, постойте! Мебель мы задвигать не будем. Скажем, что играли в одну игру, для которой нам нужен был ковёр. А то замучаемся каждое утро двигать это туда и обратно, когда придёт время выгуливать пса. Но навести порядок всё-таки надо.

Едва они успели прибраться, как Блок принёс обед. На этот раз ему помогала Сара. Ребята охотно сели за стол. Они чувствовали себя голодными, несмотря на то, что в городе перекусили. Блок разливал в тарелки суп.

– Надеюсь, собака к вам больше не приставала, – проговорил он своим сухим ровным голосом и косо посмотрел на Джордж. Блок явно не забыл, как эта девчонка ударила его по руке, выбив из неё камень.

Цыга покачал головой и показал рукой «нет». Не было смысла открывать рот и произносить «нет» вслух, потому что Блок всё равно бы ничего не услышал. Сара между тем убрала суповые тарелки и принялась подавать второе.

Кормили в Приюте контрабандистов очень вкусно, и все порции оказались на удивление большими. Сегодня они были съедены до последнего кусочка. Аппетитом не могла похвастаться только Мэрибелл, а вот Джордж старалась при первой возможности поделиться кусочком с Тимом, который сидел под столом, положив голову ей на колени. Жизнь налаживалась!

Так прошло несколько дней. Несколько дней вполне беззаботной и счастливой жизни. Каждое утро Тимоти ходил на длительную прогулку. Ребята уже привыкли к такой процедуре выгуливания. Они легко спускались и поднимались по верёвочной лестнице и без больших хлопот спускали и поднимали в плетёной корзине Тима.

Во второй половине дня они обычно играли в разные игры и в карты у Цыги или Мэрибелл или читали. Тимоти почти всегда был рядом, благо что звонок исправно дребезжал, когда кто-то заходил в коридор.

Вечером наступало самое интересное. Требовалось переправить Тимоти в комнату девочек, потому что по прихоти хозяйки пёс должен был спать у неё в ногах. Происходило это в тот момент, когда мистер и миссис Ленуар садились ужинать, а Блок и Сара им прислуживали. Дети ужинали на час раньше, так что мистер и миссис Ленуар выходили в столовую по своему распорядку. Это было самое удачное время, чтобы перебежать с Тимом из одного крыла здания в другое.

Тиму всегда нравилась эта ежевечерняя пробежка. Он радостно вилял хвостом, останавливался, чтобы обнюхать какой-нибудь ещё незнакомый угол, но честно нырял под кровать, едва оказывался в комнате девочек, и лежал там, пока не наступало время спать. Лишь после этого он перебирался на кровать Джордж и разваливался у хозяйки в ногах.

На ночь Джордж и Энн всегда запирали свою комнату на ключ. Они опасались, как бы Сара или даже миссис Ленуар не решили вдруг посреди ночи их проведать, чтобы, скажем, подоткнуть одеяло. К счастью, никто не приходил, и Джордж скоро успокоилась. С собакой в ногах она чувствовала себя как дома.

А вот утром возвращать Тима в комнату Цыги было куда менее весело. Делать это приходилось ещё до того, как все встанут. К счастью, Джордж умела просыпаться в любое время, на какое она заводила свой внутренний будильник. Так что каждое утро ровно в полвосьмого она вставала, брала Тимоти за ошейник и бежала с ним к комнате Цыги. Тот сразу же выпрыгивал из своей постели. Его будил звонок, сигнализирующий о том, что кто-то проник в коридор. Схема работала как часы.

– Надеюсь, вам по-прежнему нравится у нас, – каждый раз говорил мистер Ленуар, встречаясь с ребятами где-нибудь в доме. И они нарочито кивали:

– О да, мистер Ленуар, очень нравится. Спасибо!

– Мы прекрасно проводим время, – добавлял Джулиан. – Это самые спокойные каникулы в нашей жизни.

О, если бы он знал, что скоро этому спокойствию придёт конец!

Глава 9
Что происходит в башне?

Однажды ночью Джулиан проснулся оттого, что дверь в комнату открылась. Он вскочил:

– Кто тут?

– Это я, – раздался приглушённый голос Цыги. – Я кое-что видел. Хотите пойти со мной и посмотреть?

Джулиан разбудил Дика, они оделись и все втроём совершили ночную вылазку. Цыга провёл их через весь дом и предложил зайти в небольшое подсобное помещение, скорее напоминающее чулан со старыми вещами. Там всюду громоздились какие-то коробки, картонки, лежали старые игрушки, валялась рваная одежда, стояли треснувшие вазы и было много разных вещей, явно не подлежащих починке или ремонту.

– Идите за мной, – прошептал Цыга, подводя ребят к единственному окну в доме, откуда была видна башня. – Видите?

Ребята выглянули в окно и чуть не вскрикнули. На самом верху башни через определённые промежутки времени то вспыхивал, то гас свет. Как будто кто-то передавал сообщение азбукой Морзе. Точка – тире – точка, точка и так далее. Это не могло быть случайностью.

– Кто-то кому-то что-то передаёт, – прошептал Цыга. – И я не знаю, кто это делает.

– Может, твой отчим? – спросил Джулиан.

– Сомневаюсь. Я проходил мимо его комнаты и слышал, как он храпит. Но мы можем сходить и посмотреть, действительно ли он там.

– Пошли. Только давай очень тихо, чтобы нас не застукали. – Джулиану не особо нравилась мысль ходить ночью по чужому дому и заглядывать в чужие спальни.

И они все втроём пошли посмотреть, действительно ли мистер Ленуар находится там, где он должен быть. Он был у себя в спальне. Из-за закрытых дверей отчётливо доносился размеренный храп.

– Тогда, может, это Блок? Это он там, на башне, а? – шёпотом спросил Дик. – Уж больно этот тип подозрительный. Я бы ему ни на грош не доверял. Мне кажется, это точно он!

– Ладно. Теперь сходим посмотрим, где сейчас Блок, – прошептал в ответ Цыга. – Если его комната пуста, значит, он на башне. Но в любом случае, если Блок кому-то сигналит, он может это делать только с ведома или по просьбе моего отца.

– Верно! Он и приказал! – тотчас пришёл к выводу Джулиан, который уже давно понял, что никому из взрослых в этом доме доверять нельзя.

Ребята использовали лестницу чёрного хода, чтобы попасть в ту часть дома, где жила прислуга. Сара спала в одной комнате со своей кухонной помощницей, которую звали Харриет. Блок спал отдельно.

Цыга осторожно приоткрыл дверь в комнату дворецкого и медленно просунул голову внутрь. Комната была залита лунным светом. Кровать Блока стояла возле окна. И на кровати лежал сам Блок. Хорошо различались контуры его тела под одеялом, на подушке темнело то, чему явно надлежало быть человеческой головой.

Цыга прислушался, однако звуков дыхания не услышал. Наверное, Блок умел спать очень тихо, как ребёнок. Тогда Цыга беззвучно притворил дверь и махнул Джулиану и Дику рукой, чтобы те возвращались на лестницу чёрного хода.

– Он там? – спросил Джулиан уже на лестнице.

– Там. И это значит, что не он сигналит с башни. Но кто же тогда? Больше в доме никого нет. И это не могут быть ни мама, ни Сара, ни Харриет. Или это кто-то живущий в доме тайно, о ком мы ничего не знаем, и кто прячется от всех?

– Скажешь тоже! – прошептал Джулиан, чувствуя, как холодок пробежал у него по спине. – Слушай, а давай опять пойдём к башне и попробуем туда заглянуть. Или подождём, когда оттуда кто-нибудь выйдет. Надо выяснить, что это за человек, а потом скажем твоему отцу, хорошо?

– Нет. Не будем пока ничего говорить. Сначала я всё хочу выяснить сам. Я попробую подняться на башню. Только надо быть очень осторожным. У нас башня круглая, и лестница внутри винтовая. Ступеньки узкие. Там нельзя будет спрятаться, если кто-то начнёт спускаться.

– А что находится на верху башни? – шёпотом спросил Дик, когда они снова шли по ночному дому. Вокруг стояла полная тишина и царил полумрак, лишь только узкие полоски лунного света пробивались сквозь шторы на окнах.

– Наверху-то? Там почти ничего нет, – ответил Цыга. – Только стол, два кресла да ещё книги. Когда летом очень жарко, но дует ветерок, там очень хорошо сидеть и читать. Можно и не читать, а просто смотреть вокруг. Рассматривать город, природу, море. Оттуда видно очень далеко.

Пройдя через весь первый этаж, ребята вышли на небольшую лестничную площадку, откуда вверх поднималась винтовая лестница с каменными ступенями. Сквозь узкое окно-бойницу на лестницу сверху падал лунный свет. Это значило, они уже вышли за пределы дома и теперь находились в основании башни. Здесь имелась ещё одна дверь, наподобие французского окна, от пола до потолка, и она выходила отсюда прямо в сад. Сейчас окно было плотно закрыто и к тому же занавешено плотными шторами.

– Вы лучше подождите здесь. Не надо идти наверх всем, – сказал Цыга. – Втроём нам будет труднее убегать вниз, если что. Мы только будем мешать друг другу. Я пойду один. А вы оставайтесь тут и ждите. Я попробую посмотреть сквозь щёлку, если найду её в двери, или через замочную скважину.

Сказав это, Цыга стал осторожно подниматься по лестнице, за поворотом которой вскоре и пропал. Джулиан и Дик отступили и встали за шторы, которые прикрывали французское окно. К счастью, оно не освещалось снаружи луной и там было темно.

Цыга благополучно добрался до конца винтовой лестницы, которая сужалась и сужалась и наконец вышла на небольшую треугольную площадку, где находилась дверь, тяжёлая, очень прочная дубовая дверь, к тому же скреплённая железными полосами. Сбоку от двери имелось небольшое углубление, ниша, сделанная, вероятно, для того, чтобы иметь возможность пошире распахнуть её, а затем и закрепить створку железным крюком.

Сейчас дверь была закрыта. Напрасно Цыга припадал к ней то тут, то там, пытаясь найти щёлочку, чтобы заглянуть внутрь. Он норовил посмотреть и сквозь замочную скважину, но та оказалась чем-то заткнута. Тогда Цыга приложил к двери ухо и прислушался.

Изнутри доносились только приглушённые металлические звуки: клик, клик, клик и больше ничего.

«Очень похоже на щелчки выключателя фонаря, – подумал про себя Цыга. – Значит, он продолжает сигналить. Но кто он? И зачем он это делает? И почему забрался на нашу башню? Хотел бы я это знать!»

Внезапно щелчки прекратились. Послышался звук приближающихся шагов, и дверь резко распахнулась.

У Цыги не было ни секунды на раздумья. Он едва успел отскочить и спрятаться в нише, надеясь, что человек его не заметит. К счастью, в этот момент луна ушла за облака и в башне стало совсем темно. Человек действовал спокойно и уверенно. Закрыв за собой дверь, он в два шага пересёк лестничную клетку и быстро пошёл вниз. Фонарь он включил только раз, чтобы увидеть начало лестницы, найти первую ступеньку, а потом его снова выключил.

Цыгу он не заметил, а тот даже не пытался пойти следом за незнакомцем – настолько был перепуган. Да и луна вскоре снова вышла из облаков, освещая помещение башни своим предательским бледным светом. Зато Цыга хорошо слышал тяжёлые шаги, которые ещё долго доносились снизу, но становились всё глуше и глуше.

«Это шаги взрослого человека, вряд ли Джулиан и Дик спутают их с моими», – успокаивал себя Цыга.

А Джулиан и Дик, стоя тем временем за шторами, вовремя услышали тяжёлые, подозрительные шаги и подались чуть глубже. Они ни на секунду не усомнились в том, что это не Цыга. К тому же Цыга наверняка как-то предупредил бы их о своём приближении.

Человек спокойно прошёл мимо выхода в сад и скрылся в глубине дома.

– Надо проследить за ним, – шепнул Джулиан Дику. – Только тихо!

Сказав это, Джулиан хотел выбраться из-за штор, но запутался в них, и, пока разбирался, Дик уже исчез. Он отправился выполнять задание один. Ему удалось в последний момент разглядеть в лунном свете тёмный силуэт, который как раз сворачивал за угол. На цыпочках Дик проследовал в том же направлении и опять увидел удаляющуюся тень на фоне одного из окон. Тень быстро перемещалась, затем скрипнула дверь, которая выходила на лестницу чёрного хода.

Дик проследил за тенью, пока она не скрылась в той части дома, где жила прислуга. Он даже успел заметить, как открылась и закрылась одна из дверей, а именно та, что вела в комнату дворецкого. Выждав несколько долгих минут, он подкрался к двери. К счастью, она была закрыта неплотно: между створкой и косяком осталась небольшая щель. Дик прислушался. Ни звуков шагов, ни каких-либо разговоров. Дик приложил глаз к щёлке. В комнате было, как и раньше, достаточно светло. Только пусто. Косой луч лунного света лишь переместился из одного угла комнаты в другой, туда, где стояла кровать. На кровати по-прежнему спал дворецкий. Как же так могло быть? Неужели та тень, за которой он следил, была только призрак, который вдруг вылетел в окно? Куда вообще он мог деться?

Дик напряг слух. Тишина. И вдруг отчётливо послышался тяжёлый человеческий вздох, потом скрип кровати. Видимо, Блок перевернулся на другой бок. Затем снова тяжело вздохнул.

Дик возвращался совершенно озадаченный. Цыга к этому времени уже спустился вниз и встретил возле лестницы Джулиана, который рассказал, что Дик пошёл по следу за неизвестным человеком. Ребята отправились на поиски Дика, как вдруг буквально лоб в лоб наткнулись на него, крадущегося в темноте. Все трое едва не вскрикнули от испуга.

– Дик! – Джулиан пришёл в себя первым и тут же спросил: – Ну что? Ну как? Ты видел, куда он пошёл?

Дик подробно рассказал, что он увидел:

– Знаете, этот человек просто зашёл в комнату Блока и исчез. Может, там тоже есть тайный ход? Ты знаешь о таком ходе, Цыга?

– Я ничего не знаю. То крыло здания относительно новое, оно было пристроено много позже. Там вообще не может быть никаких тайных ходов. Нет, я даже не представляю, куда он мог исчезнуть. Странно.

– Это надо выяснить, – сказал Джулиан. – Здесь явно какая-то тайна, которая требует расследования. Слушай, а как ты вообще узнал о сигналах с башни?

– Случайно. Однажды мне не спалось, я хотел почитать. А в той кладовке когда-то я видел книжку, которая меня интересовала. Я помнил про неё, но всё было недосуг сходить за ней. А тут я дозрел. Я пошёл за этой книгой в кладовку, случайно выглянул в окно и вдруг увидел, что на башне мигает свет…

– Интересно, – произнёс Дик.

– Потом я уже намеренно ходил туда ещё несколько раз, но больше сигналов не видел. Потом я подумал и вспомнил, что в ту ночь на небе была луна. И решил, что когда луна появится вновь, я снова схожу туда. И вот сегодня… А дальше вы всё знаете. Короче, история повторилась.

– А вспомни, пожалуйста, в какую сторону с башни подавались сигналы? – задумчиво спросил Джулиан. – В сторону моря или в сторону суши?

– В сторону моря, – мгновенно ответил Цыга, и лицо его озарила догадка. – Постойте! Значит, на море должны быть те, кому всё это предназначалось. Может, они и сейчас там?

– Наверно, контрабандисты, – предположил Дик. – Давайте тогда уж поднимемся на башню и посмотрим, что там происходит. Или не происходит.

По винтовой лестнице они поднялись на башню и проникли в маленькую комнату на самом верху. Сначала там было темно, потому что луна на какое-то время скрылась. Пришлось подождать. Через некоторое время луна вышла из-за облаков и сразу осветила всю местность. Ребята стояли у окна и смотрели в сторону моря.

Освещённые лунным светом, болота уходили и вправо и влево и тянулись далеко до самой линии горизонта, где-то там переходя в море. Тумана над болотами не было.

Пока ребята вглядывались в даль, луна снова скрылась.

– Смотри! – внезапно прошептал Джулиан и схватился за руку Дика. – Там что-то есть. Кажется, я что-то вижу. Правее вон того места. – И он показал рукой.

Дик и Цыга вглядывались в темноту, изо всех сил напрягая зрение. Теперь они тоже что-то видели, и это «что-то» представляло собой цепочку слабых огоньков. Но эти огоньки были так далеко, что нельзя было сказать наверняка, двигались они или нет. Потом огоньки пропали, это луна в очередной раз залила всю округу своим бледным светом. И появились вновь минут через десять, когда снова сделалось темно.

– Смотрите, они стали ближе, – прошептал Цыга. – Точно, ближе! Контрабандисты. Это точно контрабандисты, и они направляются сюда, в Кастауэй, прямо в наш город!

Глава 10
Тимоти подаёт голос

Девочки наутро были страшно расстроены, когда услышали о ночных приключениях мальчиков.

– С ума сойти! – воскликнула Энн, глядя на ребят широко распахнутыми глазами. – Кто-то ночью сигналил с башни! А потом зашёл в комнату Блока и исчез, а сам Блок оставался в кровати?

– Очень интересно, – сухо сказала Джордж. – И очень плохо. Плохо, что вы меня не разбудили. Нас. Меня и Энн. – И она посмотрела на Энн, словно приглашая обидеться тоже.

– У нас не было времени, – стал оправдываться Дик. – И потом, у вас был Тим. Его бы пришлось оставлять в комнате или брать с собой, но тогда бы он мог спугнуть незнакомца!

– Этот человек подавал сигналы контрабандистам, – уверенно сказал Джулиан. – Возможно, они приплыли из Франции на каком-нибудь судне, подошли к болоту поближе и только ждали условленного сигнала. Лишь после этого они ступили на болото, чтобы по одной, только им известной тропе двинуться в сторону города. У каждого человека должен быть свой фонарик. Каждый должен был светить себе под ноги, чтобы не потерять тропу и не провалиться в трясину. В городе их, конечно, ждали. Кто-то ведь должен был принять товар и припрятать его.

– Кто? – задумался Дик. – Может, мистер Барлинг? Цыга же говорил, что он занимается контрабандой. Нет, вряд ли. Сигнал шёл от нашего дома, а не от дома Барлинга. Здесь какая-то загадка.

– Да, её надо обязательно разгадать, – твёрдо сказала Джордж. – Какие-то люди ходят ночью по вашего дому и делают что хотят. Цыга, надо что-то предпринять! Надо выследить этого человека!

Завтракали они одни. Блок принёс завтрак и ушёл. Вернулся он лишь затем, чтобы забрать посуду, и, как назло, явился в тот самый момент, когда Энн спрашивала у Дика:

– А какой контрабандой занимается мистер Барлинг? Какие это товары?

И в тот же момент она получила удар по ноге. Кто-то пнул её под столом.

– Ты чего? Больно же! – обиженно вскрикнула Энн, поняв, что это сделал Цыга. – Чего я такого сказала? – И тут же получила второй удар по ноге. Лишь после этого она оглянулась и увидела Блока. – Да он же глухой, – прошептала она, пригнувшись к столу. – Он ничего не слышит.

Блок уже убирал со стола. Его лицо, как всегда, оставалось непроницаемым. Цыга всё ещё косился на Энн. Та сидела теперь очень прямо, закусив губу, на глазах проступали слёзы. Одной ногой она потирала другую, ту, где сильно болела лодыжка. Как только Блок вышел, Энн набросилась на Цыгу:

– Как ты мог! Что я такого сделала! Теперь я не смогу ходить! – Она нагнулась и принялась гладить больную ногу. – Ты ведь сам говорил, что Блок глухой!

– Я всегда говорил, что он ведёт себя как глухой. И надеюсь, что он и в самом деле глухой. Но сегодня он будто слышал все твои слова. И отреагировал! В его лице сразу что-то такое промелькнуло, когда ты спросила, какой контрабандой занимается мистер Барлинг.

– Тебе показалось, – хмуро сказала Энн, всё ещё потирая ногу. В любом случае нельзя пинать человека так больно. Достаточно было слегка прикоснуться, и я бы поняла. Хорошо, я больше не буду говорить ни о чём в присутствии Блока, но я не сомневаюсь, что он глухой как пень!

– Я тоже согласен, что он глух как пень, – поддержал сестру Дик. – Вчера я случайно уронил тарелку прямо у него за спиной. Тарелка разбилась вдребезги, вы же сами видели, а он и не вздрогнул. Как будто ничего не случилось.

– Не важно, – ответил Цыга. – Всё равно я не доверяю Блоку, глухой он или нет. Мне кажется, он умеет читать по губам или чувствовать как-то по-другому. Многие глухие развивают в себе такую способность.

После завтрака они, по обыкновению, шли на прогулку в город. Тимоти теперь относился к корзине как к неизбежному злу, без которого не видать желанной свободы. Теперь он сам запрыгивал в этот ненавистный прежде короб, сворачивался на дне калачиком и мирно ждал, когда закроют крышку.

В то утро они опять встретили в городе Блока. Дворецкий узнал собаку ещё издалека и очень долго на неё смотрел.

– Внимание, впереди Блок, – предупредил друзей Джулиан. – Мы идём прямо на него. Никто не отгоняет собаку. Все делают вид, что уже привыкли к ней, потому что она встречает нас тут каждое утро.

Так они и поступили. Тим, конечно, слегка расстроился из-за внезапной потери интереса к нему, но у него в городе были и свои собачьи дела.

– Я вижу, вы подружились с этой псиной, – остановил их Блок, когда они проходили мимо.

– Ну да. Этот пёс встречает нас здесь каждое утро и какое-то время ещё бежит следом, – ответил Джулиан. – Наверное, хочет, чтобы мы его взяли с собой. Вообще-то он умный, хороший пёс.

Блок посмотрел на Тима и ничего не сказал. Тим тоже посмотрел на Блока, но зарычал. Напоследок дворецкий предупредил ребят, чтобы они ни в коем случае не брали собаку домой. Мистер Ленуар её просто убьёт.

Джулиан взглянул на Джордж и заметил, что она опять готова взорваться. Он не мог этого допустить и быстро проговорил, обращаясь к дворецкому:

– Конечно-конечно! С какой это стати? Мы вовсе не собираемся приводить кого-то в дом.

Блок не отреагировал. Его лицо оставалось бесстрастным и неподвижным. Уходя, он посмотрел на Тима, но по дороге ещё дважды оглянулся на детей, развлекающихся вместе с собакой.

– Отвратительный тип, – тихо сказала Джордж, когда он скрылся из виду. – Как можно так спокойно говорить такие ужасные вещи!

Встреча с Блоком испортила всем настроение, и ребята вернулись домой чуть раньше. Один за другим они поднялись в комнату Мэрибелл, втащили Тима и закрыли люк.

– Пойду отведу собаку на место, – сказала Джордж. – Я оставлю ему бисквиты. Сегодня я купила ему отличные бисквиты, именно такие, какие он предпочитает, большие и хрустящие.

Она подошла к дверям и уже собиралась повернуть ключ, как Тимоти вдруг замер, а потом зарычал. Джордж немедленно схватила собаку за ошейник. Тим стоял, упираясь всеми лапами в пол, скаля зубы и неотрывно глядя на дверь. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Джордж приложила палец к губам и еле слышно прошептала:

– Тсс! За дверью кто-то стоит. Тимми чует это. Говорите громко, будто мы играем в карты. А я пока запру Тима в шкафу, в котором лежит верёвочная лестница.

И тут все начали шуметь, кричать, спорить, как будто они играют в карты, а Джордж бесцеремонно подтащила Тима к шкафу, быстро затолкнула его туда и плотно закрыла за ним дверь. Потом она тоже включилась в общую игру.

– Моя очередь сдавать! – громко крикнул Джулиан, доставая из комода колоду карт. – В прошлый раз выиграл ты, Дик, сегодня моя очередь.

Он быстро сдал карты, и все начали играть, громко обсуждая первое, что им приходило в голову.

– Моя взяла!

– Нет, моя!

– Это моя карта!

– Твоя карта бита! – спорили они по каждому пустяку, распаляясь всё больше и больше. Любой, кто слушал за дверью, никогда бы не догадался, что они вовсе не играют, а только притворяются.

Джордж всё время бросала внимательные взгляды на дверь. В какой-то момент она увидела, как дверная ручка шевельнулась. Показалось, подумала Джордж. Но нет! Ручка и в самом деле начала медленно поворачиваться, пока не дошла до упора. Кто-то явно пытался открыть дверь снаружи. Он даже дёрнул её, но дверь была заперта на ключ. Ручка медленно вернулась в первоначальное положение. И в этом положении замерла окончательно. Больше не шевелилась. Прошло ещё какое-то время. Ручка оставалась неподвижной. Надо было полагать, что человек, стоявший за дверью, ушёл. Но это нельзя было знать наверняка.

Впрочем, выход был. Джордж подала всем знак, чтобы они продолжали играть, а сама подошла на цыпочках к шкафу и, зажав рукой Тиму пасть, осторожно выпустила его из шкафа. Потом взяла пса за ошейник и подвела к двери. Тим бегло обнюхал дверь, а затем поднял голову на хозяйку, беспечно виляя своим пушистым хвостом.

– Всё в порядке, – сказала Джордж. – Кто бы там ни был, он ушёл. Иначе бы Тим учуял. Давай, пока всё чисто, быстро отведём его в твою комнату, Цыга. Кто бы это мог быть, как ты думаешь?

– Блок. Я думаю, Блок, – уверенно сказал Цыга. Он повернул в замке ключ, открыл дверь и выглянул наружу. Никого. На цыпочках Цыга добежал до входной двери в конце коридора и выглянул на лестничную клетку. Там тоже никого. Он махнул рукой, и Джордж с Тимом выскочили из комнаты Мэрибелл.

Вскоре Тим был уже в полной безопасности. Он лежал на полу в тоннеле между кабинетом мистера Ленуара и комнатой Цыги и грыз свои любимые бисквиты. Он уже попривык к такой жизни отшельника, живущего в полной темноте и тишине.

Вернув собаку на место, ребята стали ждать обеда.

Дик наставлял сестру:

– Ещё раз, Энн, прошу тебя, думай, о чём говоришь, особенно в присутствии Блока. Возможно, что этот глухой и правда умеет читать по губам.

– Хватит мне об этом напоминать! – заносчиво отвечала Энн. – Я уже поняла и больше рта не открою! Я так и буду есть с закрытым ртом! И если он сможет что-то прочитать по моим губам, тогда он действительно непростой человек!

Вскоре Блок принёс обед, и ребята сели за стол. Дворецкий бесшумно двигался вокруг стола, расставляя тарелки и раскладывая приборы. Сара на этот раз не помогала ему, у неё был выходной, но Блок довольно ловко орудовал черпаком, разливая из супницы луковый суп. Подав первое, он отправился за вторым.

Ребята ели молча, и тут вдруг в тишине отчётливо послышался лай собаки.

Джордж чуть не уронила ложку в тарелку.

– Что это?

Пусть далёкий и приглушённый, но это был явно собачий лай. Его ни с чем нельзя было спутать.

– Это Тимми, – прошептал Джулиан. – Что с ним? Наверное, бегает по тоннелю и что-то ищет. Сейчас он недалеко. Но если его слышим мы, значит, могут услышать и другие!

– Когда вернётся Блок, все должны делать вид, что никто ничего не слышит, – строго предупредил Цыга. – Ни звука, ни слова, будто мы тоже все глухие. Но почему он всё-таки лает?

– Он лает от возбуждения и азарта, – прислушалась Джордж. – Я узнаю этот лай. С таким лаем он гоняется за кроликом или крысой. У него сносит крышу, когда он видит их убегающими, и готов гоняться за ними до одурения. Господи, как громко он лает! Уж скорее бы он поймал эту крысу и хорошенько придушил!

В этот момент Блок вернулся со вторым. Тимми только что перестал лаять, но через минуту начал опять.

«Гав! Гав!» – доносилось словно из подземелья.

Джулиан пристально наблюдал за Блоком, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Блок подавал жаркое, ловко раскладывал его по тарелкам, быстро менял приборы. Он ничего не говорил, но привычно посматривал на детей, вежливо пытаясь понять, нет ли у них каких-нибудь пожеланий или просьб.

– Суп сегодня вкуснейший, – сказал Джулиан, взглядом приглашая всех присоединиться к разговору. – Должен отметить, что Сара замечательно готовит.

– А какие имбирные булочки она печёт! – добавила Энн. – Язык проглотишь. Особенно когда они только что из печи, с пылу с жару.

«Гав! Гав!» – подтвердил издалека Тим.

– Джордж, твоя мама тоже замечательно печёт, – громко проговорил Дик, обратившись к кузине. – У неё такой отменный фруктовый пирог, лучший в мире! Интересно, как там обстоят дела с ремонтом? – сменил он тему. – Как ты думаешь, они уже починили крышу или нет?

«Гав!» – снова вмешался Тим, что могло означать или «не знаю», или «не в курсе», или «вот я сейчас тебя поймаю!», но тогда это относилось не к крыше, а к крысе.

Разложив каждому второе, Блок снова удалился, унося пустые тарелки. Джулиан встал из-за стола, подошёл к двери и выглянул в коридор. Потом обернулся к друзьям:

– Пожалуй, я должен согласиться, что он глух как пень. Я специально следил за ним, когда лаял Тим, и заметил бы как минимум движение глаз.

– Да, это так, – согласилась Джордж. – Если бы хоть что-то услышал, он хоть как-то отреагировал бы, хотя бы удивился, что мы тут сидим и ничего не слышим. И не обращаем на лай никакого внимания. У него бы от этого просто мозги поехали!

Это было смешно, и ребята хихикнули. Они уже съели второе и теперь ждали, когда Блок принесёт на десерт пудинг.

Дверь открылась. Но это был не Блок. В комнату вошел мистер Ленуар. Он вошёл со своей привычной улыбкой на губах и внимательно посмотрел на детей.

– Вы обедаете? – проговорил он, как будто не ожидал, что придёт некстати. – Извините за вторжение. Ну, как вам обед? Всё было вкусно? Добавки не хотелось?

Ребят немного обижало, что с ними разговаривают как с маленькими, и они молчали.

– Спасибо, сэр, – наконец поблагодарил за всех Джулиан. – Всё было очень вкусно. Нам очень понравилось. Сара замечательно готовит. Спасибо.

– Ну хорошо, хорошо, – слегка растерянно проговорил мистер Ленуар и надолго замолчал. Ребята ждали, что будет дальше. Они очень надеялись, что мистер Ленуар быстро уйдёт, но он почему-то медлил. Он будто чего-то ждал. И дождался! Тим снова залаял.

«Гав! Гав! Гав!»

Глава 11
Джордж хочет домой

Мистер Ленуар склонил голову набок. В таком положении он оставался несколько минут, потом внимательно посмотрел на ребят. Те делали вид, что ничего не произошло. Мистер Ленуар ещё раз прислушался, но опять ничего не сказал. Он подошёл к книжной полке, на которой лежал альбом с рисунками Джулиана, и стал его листать.

Легко было догадаться, что он просто ищет повод задержаться. В голове у Джулиана промелькнула мысль, что мистеру Ленуару, наверное, кто-то сказал, что в доме был слышан собачий лай, и вот теперь он пришёл, чтобы лично в этом удостовериться. А чем ещё можно было объяснить его приход? За всё время их пребывания в доме мистер Ленуар ещё ни разу не поднимался в приготовительную комнату.

Тимоти снова залаял. На этот раз звук шёл совсем издалека, но он по-прежнему был различим. Мистер Ленуар вскинул голову, и тут Цыга с Джордж оба заметили, как стремительно белеет кончик его носа, а это был верный признак приближающейся грозы.

– Вы слышите этот звук? – резко спросил мистер Ленуар, ни к кому не обращаясь.

– Какой звук? – вежливо переспросил Джулиан.

Тим снова залаял.

– Этот! – резко выкрикнул мистер Ленуар. – За стеной! Вы не слышите?

Тут за окном раздался крик чаек, и Джулиан тотчас воспользовался возможностью прикинуться дурачком.

– Ах, этот! Это чайки, мистер Ленуар. Сегодня они особенно раскричались. Наверное, к непогоде. Вы же знаете, как они умеют кричать на разные лады. Однажды я слышал, как чайка мяукала. То есть кричала так, будто мяукает котёнок…

– Чушь! – возмущённо выкрикнул мистер Ленуар. – Вы ещё скажите, что чайки могут лаять как собаки!

– Могут! Наверное, могут и как собаки! – горячо выступил на защиту брата Дик с выражением убеждённости на лице. – Если они мяукают словно кошки, почему бы им не лаять как собаки?

Тим радостно лаял за стеной. Мистер Ленуар в упор посмотрел на ребят:

– Вы слышите? Отвечайте! Вы слышите этот звук?

Ребята старательно склоняли головы набок, точно передразнивая хозяина дома, а потом старательно потрясали этими головами.

– Я ничего не слышу, – сказал Дик.

– И я ничего, – сказала Энн.

– А я слышу крик чаек, – сказал Джулиан, приложив ладонь к уху. – Ну, точно, быть непогоде, клянусь вам!

– А я сейчас слышал, как внизу хлопнула дверь, – с невинным выражением лица произнёс Цыга, но тут же опустил глаза, не сумев выдержать долгий взгляд отчима.

Тот посмотрел на пасынка с нескрываемым раздражением. Этот человек умел быть неприятным.

– А я слышу, как от ветра стучат ставни, – включилась в общую игру Мэрибелл. Она тоже хотела внести свой клад в спасение собаки, хотя и очень боялась своего отца.

– Довольно! – оборвал игру мистер Ленуар. Кончик его носа был белее белого. – Хватит меня обманывать! А теперь послушайте. Я знаю, что это собака, и вы знаете, что это собака! И ещё вы знаете, что я знаю, что это собака! А теперь мой вопрос: где эта собака?

– Какая собака? – снова начал Джулиан и нахмурил лоб, как будто хотел врезать кулаком. – Я что-то не пойму вас, сэр. О какой собаке вы говорите?

Мистер Ленуар взглянул на Джулиана так, будто хотел дать ему крепкий подзатыльник. Он даже сжал кулак, но потом просто прошипел:

– Слушайте! И хорошенько! И не говорите мне, что вы ничего не слышите!

Шипение мистера Ленуара всерьёз испугало ребят, и они стали вынужденно вслушиваться в то, что происходило за стеной. К счастью, в этот момент Тимоти замолчал. То ли он поймал крысу, то ли та от него сбежала, однако пёс замолчал. Ни единого звука больше не доносилось из-за стены.

– Простите, – наконец проговорил Джулиан слегка обиженным тоном. – Но я действительно ничего не слышу.

– Я тоже не слышу, – сказал Дик, и его дружно поддержали остальные, потому что на этот раз все честно ничего не слышали.

– Тогда послушайте вы меня, – сказал мистер Ленуар. И начал говорить медленно, чётко произнося каждое слово. – Когда. Я. Поймаю. Эту. Собаку. Я велю её отравить. Я не потерплю никаких собак в моём доме!

Он резко развернулся и быстро вышел. И как раз вовремя, потому что Джордж была уже готова броситься на мистера Ленуара и пустить в ход и зубы и ногти. Но Энн перехватила свою кузину и зажала ей рукой рот, не позволяя выкрикнуть что-нибудь обидное ему вслед.

– Молчи, Джордж, молчи! – шептала она. – Будет только хуже!

Джордж отвела руку Энн от своего рта и больно прикусила нижнюю губу. Лицо у неё пошло красными и белыми пятнами. Она вскочила и со злости даже топнула ногой:

– Да как он смеет! Как он смеет!

– Замолчи, пожалуйста, – попросил Джулиан. – В любую минуту может вернуться Блок, и нам нужно правильно разыграть удивление от того, что сюда приходил мистер Ленуар, которому почудился в доме лай собаки. Блок не должен прочитать по нашим губам, что мы что-то знаем.

В то же мгновение дверь распахнулась, и вошёл Блок. Он принёс пудинг. Лицо дворецкого сохраняло прежнюю невозмутимость. Энн снова подумала, что у него не лицо, а маска. Восковая. Гипсовая. Хорошо бы посмертная.

– Как всё же странно, что мистеру Ленуару послышался лай собаки, – несколько раз проговорил за пудингом Джулиан, и все дружно ему поддакивали. Если бы Блок всё-таки умел читать по губам, он никогда бы не смог узнать наверняка, лаяла собака в доме или нет.

После обеда ребята отправились в комнату Цыги и стали держать там военный совет.

– Сейчас мы должны решить, что нам делать с Тимом, – ребром поставила вопрос Джордж. – Но для начала я хочу выяснить одну вещь. Знает ли твой отец, Цыга, об этом тоннеле между его кабинетом и этой комнатой? Может ли он туда проникнуть и найти Тимоти? Если да, то Тимоти ведь может броситься на него, ты же знаешь.

– Да. Но я не уверен, что мой отчим знает о существовании тоннеля. Да я и сам обнаружил его совершенно случайно. Конечно, всё может быть…

– Тогда мне придётся вернуться домой, – вздохнула Джордж. – Я не могу допустить, чтобы Тимми отравили.

– Ты не поедешь одна, – сказал Джулиан. – Мы не можем этого допустить. Если поедешь ты, поедем и мы. Но тогда мы не сможем помочь Цыге разгадать тайну, о которой недавно узнали.

– Ребята, только не уезжайте! – забеспокоился Цыга. – Мой отчим мне этого не простит. Потому что у него планы на твоего отца, Джордж.

Джордж колебалась. Ей не хотелось подводить мальчика, которого она успела полюбить. С другой стороны, она и не могла рисковать жизнью своего четвероногого друга.

– Мне всё равно. Сейчас я пойду, и позвоню папе, и скажу ему, что очень соскучилась по нему. И по маме. Я и правда по ней скучаю. Пусть приедет за мной. А вы оставайтесь и разгадывайте ваши тайны без меня. Но вам же потом будет стыдно, если вы задержите меня здесь, а Тим из-за этого погибнет. Теперь они будут всюду его искать. В любой момент они смогут найти тайный ход и кинуть туда кусок отравленного мяса.

А ведь никто как-то и не подумал об этом раньше. И все замолчали. Джулиан вздохнул. В словах Джордж была горькая правда.

– Хорошо, делай как знаешь, – сказал он. – Телефон в холле. Иди и звони. Там сейчас никого.

Джордж выскользнула из комнаты Цыги, прошла по коридору, вышла на лестницу и спустилась в холл. Телефонный аппарат стоял в холле на высокой тумбочке типа секретера. Джордж набрала домашний номер.

Гудка долго не было. Лишь когда уже показалось, что линия неисправна, раздались характерные звуки: «Бру-бру-бру». Это отозвался телефон в Киррин-Коттидж.

Джордж уже знала, что она скажет отцу. Скажет, что ей нужно обязательно вернуться домой вместе с Тимом. Просто-напросто обязательно. А вот почему нужно обязательно, это она ещё не придумала. Но надеялась, что придумает по ходу разговора. А может, и не нужно будет ничего придумывать. Может, отец просто скажет: «Хорошо, я сейчас приеду за тобой». Вот и всё. Но даже если не скажет… Нет, ей всё равно нужно немедленно вернуться домой. Сегодня или завтра.

«Бру-бру-бру», – продолжало раздаваться в трубке. Джордж набрала в грудь воздуха: «Вот сейчас. Вот сейчас он ответит». Но отец не отвечал.

Почему же никто не снимает трубку, начала беспокоиться Джордж, и в тот же момент в трубке что-то щёлкнуло, и бесстрастный голос девушки-оператора сообщил:

– Номер не отвечает. Попробуйте позвонить позже.

Джордж положила трубку на место. Наверное, родителей нет дома. Может, куда-нибудь уехали? Ладно, она перезвонит.

Бедная Джордж пробовала ещё трижды, но результат был прежний: никто в Киррин-Коттидж не снимал трубку. Когда Джордж пыталась дозвониться в четвёртый раз, её увидела миссис Ленуар:

– Джорджина, вы пытаетесь дозвониться домой? Вы не получили последнего письма?

– Да, я не получила последнего письма, – ответила Джордж. – А сейчас три раза подряд звонила домой, но там никто не отвечает.

– Мой муж сегодня получил письмо от вашего отца. Насколько я поняла, вашим родителям стало невозможно жить дома из-за того шума, который производят строители, – сказала миссис Ленуар. – У вашего отца из-за постоянного стука топоров и молотков ужасно разболелась голова, и они решили уехать на неделю-другую куда-нибудь отдохнуть, чтобы переждать ремонт. В ответном письме мой муж пригласил их погостить у нас. Завтра станет известно, примут ли они наше приглашение или нет. Они сказали, что сообщат по телефону. Мы сами вчера пытались позвонить им, но дома уже никого не было.

– О, – только и смогла сказать Джордж, поражённая этой новостью. И очень удивилась, что мама ей ничего не сообщила. «Наверное, решила сделать сюрприз», – подумала Джордж.

– Ваша мама непременно вам уже обо всём написала. Мы наверняка получим это письмо со следующей почтой. Просто почта ходит не всегда регулярно. Но мы в любом случае будем очень рады принять ваших родителей у себя. Мистер Ленуар давно мечтает о встрече с вашим отцом. Он считает его настоящим гением.

Когда Джордж вернулась к ребятам, все сразу поняли, что она принесла какие-то новости.

– Мы с Тимоти пока не можем вернуться домой, – объявила она. – Папа с мамой, не вынеся шума ремонта, уехали отдыхать.

– Ого! Так это же здорово! – обрадовался Цыга. – Я очень рад. Значит, ты останешься здесь. Нам без тебя и Тима было бы очень скучно, правда.

– Твой отчим написал моему отцу письмо и пригласил моих родителей погостить здесь, – продолжала Джордж. – И теперь я ума не приложу, как нам быть с Тимоти? Родители же обязательно спросят о нём – а что я отвечу? Не могу же я им соврать, что отвела Тима в деревню к рыбаку по имени Альф и попросила его подержать собаку до тех пор, пока я буду в отъезде. Не настолько же низко я пала, чтобы так врать родителям!

– Ладно, мы что-нибудь придумаем, – пообещал Цыга. – Я тоже могу попросить кого-нибудь в городе подержать собаку у себя. А что? Мне кажется, это неплохая идея, а?

– Действительно, – обрадовалась Джордж. – Почему нам раньше это не пришло в голову?

Идея была хорошая, но осуществить её в тот же день никак не удавалось. После традиционного полдника миссис Ленуар пригласила детей в свои покои и попросила поиграть с ней в карты. Никому не удалось выйти даже на минутку, чтобы проведать Тима и узнать, как он там. Ладно, сказала себе Джордж, сегодня он переночует как всегда, а завтра мы решим вопрос его безопасности.

Миссис Ленуар впервые пригласила детей к себе и объяснила почему.

– Видите ли, – сказала она, – муж взял машину и уехал по делам на материк, так что у нас появилась редкая возможность хоть немного побыть вместе. Он не любит, когда в доме шумят, зато сегодня можно похулиганить! – И миссис Ленуар заговорщицки подмигнула ребятам.

В другое время они, наверное, обрадовались бы, но только не сегодня. Джордж не оставляли мысли о Тиме, а Джулиан пытался понять, зачем это мистеру Ленуару понадобилось ехать на материк? Может, это как-то связано с той ночью? Может, ему надо поскорее избавиться от контрабанды? Разумеется, если это вообще контрабанда и те световые сигналы были связаны с ней.

Внезапно зазвонил телефон. Миссис Ленуар отложила карты и поднялась.

– Это, наверное, звонят ваши мама или папа, Джорджина. Сейчас я пойду и узнаю. Надеюсь, мы сможем принять их уже завтра.

И она вышла в холл к телефону. Дети замерли в ожидании. Так приедут родители Джордж или нет?

Глава 12
Блок попадает в ловушку

Миссис Ленуар вернулась через несколько минут и первым делом улыбнулась Джордж:

– Звонил ваш отец. Он приедет завтра, но один, без мамы. Ваша мама поехала к своей тётушке. Той нездоровится, и ваша мама останется при ней на несколько дней. А ваш отец будет очень рад встретиться с моим мужем и обсудить их общие дела. Очень мило с его стороны.

Детей, разумеется, более обрадовал бы приезд мамы Джордж, а не дяди Квентина, поскольку всем было хорошо известно, какой у него непростой характер. Впрочем, дядя Квентин большую часть времени наверняка будет проводить с мистером Ленуаром, и это всех несколько успокаивало.

Игра в карты затянулась допоздна, и миссис Ленуар сразу отправила детей спать. Джордж собиралась взять Тимоти в свою комнату – теперь уже, вероятно, в последний раз – и Цыга отправился на разведку посмотреть, всё ли чисто на горизонте. Всё было чисто. Отчим ещё не приехал, Блока нигде не было видно, Сара что-то напевала на кухне, гремя посудой, и её помощница Харриет была там же и вязала носки.

Наверное, Блок решил устроить себе выходной и ушёл в город, подумал Цыга и пошёл сказать Джордж, что можно забирать Тимоти. На лестничной площадке второго этажа, которую им с собакой пришлось бы пересекать, он вдруг остановился. Что-то привлекло его внимание. Он даже не сразу понял что. Была какая-то непонятность с окном и шторами на нём. Приглядевшись, Цыга увидел под нижней оборкой штор два чёрных носка. Нет, это были не такие носки, какие обычно вяжут. Это были носки ботинок, большие, чёрные, выпуклые. За шторами стоял человек. В первый момент Цыга даже немного струхнул, но быстро сообразил, чьи это могут быть ботинки. Да Блока же! Это мог быть только он.

«Кто же, кроме него? – прикидывал в уме Цыга. – Выходит, он решил нас подкараулить? Решил застукать нас в тот момент, когда мы пойдём с собакой? Ну хорошо. Погоди же, Блок!»

И Цыга побежал к друзьям предупредить, что на них устроена засада. Этим он очень напугал Джордж, но сам же и успокоил её, сказав, что у него уже созрел план.

– Он готовит нам ловушку, но в свою ловушку сам же и попадёт! Сейчас я схожу за верёвкой, а потом мы все вместе пойдём на лестничную клетку и схватим грабителя.

– Какого грабителя?

– Который прячется за шторами. Я неожиданно нападу на него и нанесу ему несколько ударов. Джулиан и Дик тем временем повиснут на шторах, дёрнув их так, чтобы они упали на Блока. Потом мы все вместе навалимся на дворецкого, закатаем его в ткань и свяжем верёвкой.

Внезапно все развеселились. Они представили, как Блок будет лежать и дёргаться на полу, словно засунутый в мешок поросёнок! Но им его не жалко. Он противный.

– Отличный план! – обрадовалась Джордж. – Значит, пока будет общая суматоха, я успею пробежать с Тимоти мимо вашей куча-мала. Только боюсь, как бы собака не ввязалась в драку. Тим может запросто укусить Блока.

– Тогда держи Тимоти покрепче и не отпускай, – сказал Джулиан. – Сразу беги в вашу комнату и закрой за собой дверь. Ну что, готовы?

Все были готовы. Цыга сходил за верёвкой, и ребята, крадучись, начали продвигаться по коридору в направлении лестничной клетки. Вот они открыли входную дверь и вышли на площадку, где за шторами прятался Блок. Блок был крупный мужчина, и гардинная ткань в том месте, где он стоял, заметно колыхалась.

Джордж с Тимом находились в глубине коридора и ждали момента, когда можно будет перебежать через лестничную клетку. Неожиданно раздался такой пронзительный крик, что Джордж чуть не подскочила от испуга, а Тим едва удержался, чтобы не залаять. Это Цыга издал боевой клич и со всей силы бросился на предполагаемого грабителя, нанося ему удары куда ни попадя.

– Атас! На помощь! Атас! – кричал он во всё горло.

Блок не ожидал такого оборота событий и в первые секунды даже оторопел. Потом он стал неуверенно отбиваться, но ему пришлось действовать вслепую, не видя, кто и откуда на него нападёт. К тому же удары его смягчались занавесками, а главное, удары, которые он наносил, чаще всего попадали в пустоту. Между тем Джулиан и Дик тоже стали наступать. Началась реальная потасовка. О том, что надо оборвать шторы и уронить их на Блока, все уже позабыли. Шторы упали сами собой. Мало того, тяжёлой палкой карниза Блока хорошо стукнуло по голове. Бедный дворецкий совсем растерялся. Он почувствовал, как что-то сверху упало на него, будто на него накинули мешок. К тому же нижний край штор запутался в ногах, и, наступив на них, Блок упал. Он повалился в тот самый момент, когда на него насели сразу трое мальчишек, да ещё и Энн пыталась подскочить и ударить его своим маленьким кулачком.

Упавшего Блока ребята продолжали мутузить, одновременно пытаясь связать верёвкой. Для Джордж с Тимом это был лучший момент проскочить мимо. Что она и сделала. Только не учла, что у Тимоти своё представление о мелких радостях жизни. Уж он-то никак не мог миновать хорошую потасовку. Дрыгающаяся нога Блока из-под шторы была ничуть не хуже убегающей крысы или кролика. Тим вырвался из рук Джордж, подскочил к Блоку и с глубоким удовлетворением вонзил в его ногу свои острые зубы.

Раздался истошный вопль. Разумеется, Тимоти не постеснялся бы укусить Блока и во второй раз, потому как и вторая нога была тоже очень достойна славной участи крысы или кролика, но сильный шлепок по морде заставил пса поднять голову. Джордж в мгновение снова ухватила Тима за ошейник и потащила его, упирающегося, прочь. Тимоти был обескуражен. Его ещё никогда не били по морде! Второй шлепок окончательно привёл Тима в чувство. Он поджал хвост и понуро поплёлся за своей хозяйкой, а в комнате тут же забился под кровать и притих там, как умерший от стыда.

Но сердце Джордж разрывалось от жалости.

– О Тимми, милый, я ведь тебя ударила! – уже запричитала она. – Просто сама не знаю, как такое могло получиться.

Тимоти высунул из-под кровати голову и скосил на хозяйку свой собачий глаз. Джордж встала на колени и погладила пса по голове:

– Прости меня, Тим. Но ты всё равно был не прав. А если бы тебя увидели? Что бы мы тогда сказали мистеру Ленуару, когда бы дворецкий поклялся, что он собственными глазами видел в доме собаку? Я и сейчас не знаю, как мы выкрутимся из всей этой истории. Пойду посмотрю, что там делается, а ты лежи тут и не высовывайся.

Тим понимающе постучал хвостом по полу. Джордж выскочила из комнаты и побежала на шум сражения, которое, казалось, и не думало затихать. Замотанный в штору с головой, Блок продолжал ещё сопротивляться. Он глухо и зло рычал, дёргал обмотанными верёвкой ногами, извивался всем телом, а трое мальчишек продолжали сидеть на нём верхом и спелёнывать его всё сильнее и сильнее. Блок походил уже за гусеницу, шевелящуюся внутри собственного кокона.

Спасение явилось в виде мистера Ленуара, который только что вернулся домой и ещё не успел снять верхнюю одежду. Он быстро поднимался по лестнице, а за ним спешила его маленькая, испуганная жена.

– Что там наверху происходит? – грозно вопрошал мистер Ленуар, задирая голову вверх. – Что там творится посреди ночи?

– Мы поймали грабителя! Грабителя мы поймали! – тяжело дыша, выкрикнул в ответ Цыга, сам поверив в собственную фантазию.

Мистер Ленуар быстро преодолел последние ступеньки, выскочил на площадку и опешил. Открывшаяся перед ним сцена на несколько секунд лишила его дара речи.

– Грабителя? Какого грабителя? – произнёс он несколько растерянно. – Где вы его взяли?

– Он прятался здесь, за шторами, – показал пальцем на окно Джулиан. – Мы заметили его и успели схватить, пока он не скрылся. Вы уже вызвали полицию?

– Полицию? – ещё больше растерялся мистер Ленуар.

– Выпустите меня! Выпустите меня! – глухо доносилось изнутри матерчатого кокона.

– Господи, да это же Блок! – в гневном изумлении воскликнул мистер Ленуар. – Что вы с ним сделали? Развяжите его. Немедленно!

– Да это не Блок, – пробовал возразить Цыга. – Он прятался тут за шторой! Это грабитель!

– Выпустите меня! Меня укусили! Выпустите! – продолжал кричать Блок.

– Делайте, что вам сказано! – рассвирипел мистер Ленуар, и кончик носа его побелел. А это уже о чём-то говорило.

Ребята неохотно слезли с туши дворецкого и стали развязывать верёвки. Блок скинул с головы последнюю складку штор. Он был потный и красный как варёный рак и сипло, прерывисто дышал.

– Негодяи! Эти маленькие негодники!.. – сразу закричал он. – Я не потерплю! Я этого так не оставлю! Меня укусили! Это была собака! Только собака могла меня так укусить! Вы видите, сэр?

Он задрал штанину, и все увидели у него на ноге, чуть повыше лодыжки два круглых красненьких пятнышка, которые уже становились лиловыми.

– Собака? – пискнула миссис Ленуар, очень удивившись. – Здесь нет никаких собак!

– Но кто же тогда его укусил? – повернулся мистер Ленуар к жене.

– Ладно, чего уж там, это я его укусил, – неожиданно признался Цыга, к безмерному удивлению всех присутствующих. При этом лицо его оставалось серьёзным, более того, оно приобрело какой-то смиренно-покаянный вид. – Увлёкся, вот и укусил. Не нарочно. Вы же сами говорили, что я не умею контролировать себя. Вот, видно, и потерял всякий контроль. – И Цыга грустно вздохнул.

– Чушь! – возмутился мистер Ленуар. – Не смеши меня. То же мне Дракула! А вы поднимайтесь, вставайте, Блок! Рана, кажется, неглубокая. Дайте мне её осмотреть.

– А чего там осматривать? – быстро заговорил Цыга. – Сразу же видно, что это мои зубы. Вот поглядите! – И он широко открыл рот, а потом начал поворачиваться ко всем, чтобы лучше показать, что там у него внутри. Все по очереди осторожно заглянули ему в рот. В верхнем ряду зубов у него действительно имелось два небольших клычка, хотя не длиннее, чем у остальных людей. – Убедились? – торжественно произнёс Цыга. – Сейчас я должен пойти и почистить зубы. У меня во рту ещё вкус человеческих ног.

Мистер Ленуар, как ни был сердит, ничего не успел сделать со своим пасынком. Он бы с радостью схватил его за ухо, но Цыга ловко увернулся и тотчас убежал.

– Иду чистить зубы! – прокричал он издалека, убегая по коридору, в то время как его друзья отворачивались и давились от смеха.

Они всячески избегали показывать своё весёлое настроение перед лицом мистера Ленуара и его жены, которые так окончательно и не поняли, кто или что укусило их дворецкого.

– Всё, хватит, ступайте спать! – приказал наконец мистер Ленуар. – Надеюсь, мне завтра не придётся жаловаться на вас, когда приедет ваш отец. Ну или дядя. Я не очень разбираюсь, кто кому отец, а кто дядя, но я думаю, этот человек имеет гораздо больше прав наказать вас. Вряд ли бы вы позволили себе такую выходку в его доме. Напасть на нашего бедного дворецкого и замотать его, как куль, в штору – это просто неслыханно! Если Блок уволится, я вам этого не прощу.

А вот дети искренне пожелали, чтобы Блок поскорее уволился. Было бы здорово никогда больше не видеть этого ужасного человека с его каменным лицом и ничего не выражающим взглядом! Ведь Блок выслеживал Тима, они были в этом абсолютно уверены. И если завтра ему повезёт чуть больше, он поймает собаку. Тогда он немедленно отравит её или сделает что-нибудь столь же ужасное. В этом все были абсолютно уверены.

Однако на следующее утро Блок как ни в чём не бывало продолжал исполнять свои обязанности. Когда он подавал завтрак, его лицо по-прежнему ничего не выражало. Зато угроза прозвучала в словах.

– Поберегитесь, сударь, – скосился он на Цыгу. – Как бы вам не пришлось очень скоро пожалеть о содеянном. Я знаю, что у вас есть собака. Я это точно знаю. Меня не проведёшь.

Ребята молча переглянулись. Цыга усмехнулся и стал нервно постукивать по столу пальцами. Однако ответил он вполне достойно:

– Вы лучше сами поберегитесь, Блок. А то снова окажетесь замотанным, как куль, и я, боюсь, снова не смогу удержаться, чтобы не укусить вас за ногу. У меня с утра так и чешутся зубы. – И Цыга опять широко раскрыл свой рот.

Блок посмотрел на рот мальчика так, будто ничего и не слышал. Он вышел из комнаты и мягко прикрыл за собой дверь.

– Ну как я его? – повернулся к друзьям Цыга.

Кто-то сказал «молодец», кто-то сдержанно улыбнулся, а Джордж в который раз испугалась. Теперь уже по-настоящему. Было во взгляде Блока нечто такое, что не оставалось сомнений: этого человека уже ничто не остановит. И Джордж впервые серьёзно пожалела, что она вообще сюда приехала.

После завтрака тревога только усилилась. В комнату девочек влетел Цыга, он просто кипел от возмущения:

– Джордж, представляешь, меня выселяют! Я буду спать вместе с Джулианом и Диком! Блок и Сара уже переносят туда мои вещи. А в моей комнате будет жить твой отец! Даже не знаю, смогу ли я теперь вывести Тима на прогулку ещё до приезда твоего отца.

– Цыга! – в ужасе воскликнула Джордж. – И что делать?

– Не знаю.

– Пойду сама погляжу.

В то утро Джордж несколько раз попыталась проникнуть в комнату Цыги, но всякий раз натыкалась то на Сару, то на Блока, которые убирали и готовили помещение к приезду нового гостя. Блок бросал на Джордж холодные и как бы равнодушные взгляды, но подозрение чувствовалось во всём его облике. Он ходил, усиленно прихрамывая на одну ногу, и уже это одно говорило, что он ничего никому не простил.

В какой-то момент Джордж удалось проникнуть в комнату Цыги, но едва она заскочила туда, дворецкий был тут как тут. К счастью, она не успела выдать место, где прятался Тимоти. Она только начала открывать шкаф, когда сзади раздался ровный механический голос:

– Что вы здесь делаете? Я не затем убирался здесь всё утро, чтобы вы опять устраивали тут беспорядок. Уходите, пожалуйста.

И Джордж ушла. А что ей оставалось делать?! Но она не сдалась. Она дождалась, когда дворецкий отправился подавать обед взрослым, и снова сделала вылазку. Толкнула дверь, и сердце у неё оборвалось. Комната была заперта на ключ!

Глава 13
Бедная Джордж!

А вот теперь Джордж была в настоящем отчаянии! Она ещё никогда в жизни не попадала в такую кошмарную ситуацию. Она пошла искать Цыгу. Тот был в комнате Джулиана и Дика, мыл руки и готовился к обеду.

– Цыга, у нас осталась единственная возможность попасть в тот тоннель, где сейчас находится Тим. Это через кабинет твоего отца!

– Через кабинет? – слегка испугался Цыга. – Это невозможно. Отец сейчас там. Но даже если не там, он убьёт любого, кто посмеет зайти к нему без спроса. Там он хранит все свои документы, результаты исследований и тот проект, который сейчас готовится показать твоему отцу.

– Меня это не волнует, – ответила Джордж. – Мне нужно попасть в кабинет! Пойми, Тим сейчас умрёт от голода.

– Не сейчас. И не умрёт, – резонно возразил Цыга. – Когда он проголодается, он просто поймает крысу и, будь спокойна, сожрёт её за милую душу.

– Тогда он умрёт от жажды, – не сдавалась Джордж. – Там нет воды, и ты прекрасно это знаешь, Цыга.

А вот это была проблема.

Когда подали обед, Джордж просто не могла ничего есть. От волнения она потеряла всякий аппетит. Она твёрдо решила во что бы ни стало проникнуть в кабинет мистера Ленуара, а оттуда в тоннель. Но ещё не продумала, что будет делать дальше. Главное было сейчас – спасти Тима.

Джордж решила действовать на свой страх и риск. Они меня будут отговаривать, думала она, или будут предлагать помощь, но сейчас я должна полагаться только на себя. Потому что вопрос идёт о жизни и смерти.

На очередной военный совет после завтрака Джордж отправилась вместе со всеми, но скоро извинилась и вышла. Никто не обратил на это большого внимания, потому что все спорили о судьбе Тима, каждый предлагал свой план действий. Однако у Джордж план спасения собаки уже был, и он был предельно прост. Она просто зайдёт в кабинет мистера Ленуара и попробует найти там потайную дверь, нажимая на все подряд прямоугольные планки дубовой панели.

Цыга не сомневался, что его отец сейчас в кабинете. Более того, уходя, он всегда запирал дверь на ключ. Не было никаких шансов проникнуть туда незаметно.

– А где Джордж? – спрос

Скачать книгу