Королевство. Ведьма для императора бесплатное чтение

Глава I. Святая инквизиция

.

Альтернативное средневековье, похожее на Испанское королевство XVI века.

.

.

— Сжечь ведьму! Поделом ей! — завопил рядом с Катариной грузный плотный мужик, размахивая кулаком в сторону высокого помоста.

От его громкого крика девушка опасливо сжалась в своем легком плаще, нервно оправив на темных волосах съехавший капюшон. Она вновь обратила тревожный взор на столб, где была привязана несчастная жертва. Тощий монах уже запалил хворост под ногами молодой рыжеволосой девицы у деревянного столба, и через несколько минут огонь яростно заполыхал. Не прошло и минуты, как Анхелия закричала в агонии, и сердце Катарины сжалось от боли.

Анхелия была ее родной сестрой, единственным родным человеком, оставшимся после смерти матушки пять лет назад. Все эти годы они жили вдвоем с сестрой в маленьком домике на окраине леса, собирая грибы, ягоды и орехи.

Их матушка, потомственная древесная ведьма, с детства передавала Анхелии и младшей Катарине свои тайные знания и умения. Местные крестьяне часто ходили к ним за снадобьями и помощью в выращивании урожая. Ведь сестры Демар, таково было их прозвище по отцу, слыли в округе сильнейшими ведьмами, знающими заклинания, ворожбу и водили дружбу с духами природы. Жители близлежащих селений расплачивались с ними продуктами или медяками за их услуги, и все эти годы Анхелия и Катарина жили хоть и скромно, но не голодая.

Дар древесной магии редко проявлялся у ведьм, ибо считался самым сложным и едва ли не самым сильным в королевстве. Потому к покойной матушке и сестрам крестьяне относились с глубочайшим почтением и даже благоговением. Ведь древесная ведьма умела вызвать дождь, знала, как налить засохшие колосья новыми соками, могла улучшить урожай плодов на фруктовых деревьях в несколько раз лишь одним прикосновением к коре дерева.

Однако спокойная жизнь сестер закончилась месяц назад, когда в их отдаленное графство пожаловала инквизиция. Эта «черная карающая напасть», как называли ее местные жители, появилась в королеве уже два года назад и пришла из соседних стран, где совсем не осталось волшебников, их всех уничтожили.

Теперь же гендерийские монахи, так назывался Орден святош в серых сутанах с белыми шестиконечными звездами на груди, разыскивал ведьм и ведьмаков по всему графству и с яростным упорством сжигал на кострах, заявляя, что любая магия противна Господу. Король уже смирился с появлением в государстве этих карающих Орденов и отдал в руки инквизиции огромные полномочия. Последние годы в королевстве сжигали сотни ведьм, которые якобы служили темным силам.

Месяц назад по навету одного старика, который выжил из ума, заявляя всем, что мать сестер Демар задолжала ему деньги, Анхелию и Катарину схватили приспешники гендерийских монахов. В тот страшный день старшая сестра помогла сбежать Катарине, но сама попала в лапы инквизиции. После месячного разбирательства была доказана вина Анхелии, заявили, что она действительно древесная ведьма, оттого подлежит казни.

Весь этот жуткий, полный страданий месяц Катарина скрывалась в лесу, а сегодня, узнав о казни, пришла на городскую площадь тайком, чтобы проводить любимую сестру в путь в небесные чертоги.

— Господь всемогущий! Прошу, забери ее скорее на небо! — взмолилась Катарина, желая только одного, чтобы сестра избавилась от страданий.

Забывшись, девушка подалась всем телом вперед, чуть пройдя к помосту и молясь за Анхелию. Капюшон нечаянно спал с ее темноволосой головы, но Катарина не заметила этого, видя, что сестра в последний раз скорчилась, привязанная к столбу, и затихла, безжизненно повиснув на веревках. Катарина облегченно выдохнула, поняв, что душа Анхелии покинула тело и ее мучения окончились. Глаза Катарины наполнились слезами, и она подняла лицо к бескрайнему небу, прощаясь с сестрой.

За ее спиной вдруг послышался громкий плач младенца. Катарина на миг обернулась, подумав, что дитяти, возможно, нужна помощь. Она отметила, что женщина в чепце за ее спиной сунула малышу в рот титьку, и тот замолчал.

Девушка уже хотела отвернуться, но ее взгляд невольно задержался на трех мужчинах, стоявших в десяти шагах позади нее. Двое были одеты как монахи, в черных сутанах и плащах, а третий облачен как буржуа, во все черное, в высокие сапоги и плащ до пола. Шляпа на его голове, надвинутая на лоб, полностью скрывала лицо.

Инстинктивно своим чаянием ведьмы Катарина ощутила, что от этих незнакомцев исходит опасность. Оттого немедля отвернулась. Она перевела взгляд вперед и нечаянно наткнулась глазами на желтое лицо старика, стоящего в трех шагах сбоку нее. Тут же узнав его, девушка испуганно охнула и быстро накинула на распущенные волосы капюшон, пытаясь скрыть лицо.

Но было уже поздно. Горбатый старик узнал ее.

— Она тоже ведьма! Вот она! Она ее сестра! — истошно закричал он во всю глотку, указывая на Катарину костлявым пальцем.

Это был тот самый старик, который оклеветал ее и ее несчастную сестру перед инквизицией.

Невольно Катарина попятилась, желая скрыться в многолюдной толпе. Она понимала, надо немедленно бежать прочь с площади, пока ее не схватили.

— Держите ее! Держите! Она ведьма! — продолжал верещать старик как одержимый.

Не успела Катарина сделать и пары шагов, как один из гендерийских монахов, толстяк, стоявший на помосте для казни, быстро спустился по лестнице и устремился к ней. Она дернулась в сторону от монаха в серой рясе, но наткнулась на старика. Тот вцепился в ее руку, пытаясь удержать девушку. Толстяк уже был рядом и так же схватил ее за руку.

— Ее тоже надо сжечь! Эту древесную ведьму! От них одни беды! — продолжал громко вопить противный стрик.

— Нет! Пустите! Вы обознались! — заверещала испуганно в ответ Катарина, пытаясь вырвать запястье из цепкой лапы толстого монаха.

— Не сбежишь, ведьма! — процедил ей в лицо монах.

— Отличная служба, брат Октавио! — воскликнул высокий тощий монах Педро, который также спустился с помоста и был уже рядом. Он оттолкнул вопящего старика и схватил девушку за другую руку, довольно ухмыляясь: — Дон Гонсало будет очень доволен. Сожжем в этом месяце сразу двух ведьм!

— Нет! Пустите, я не ведьма! — кричала в страхе Катарина, пытаясь вырваться, но тщетно.

Потные монахи, толстый и тощий, уже тащили бедную жертву за собой, а горожане испуганно расступались перед гендерийскими монахами.

Неожиданно на их пути оказался человек в черном и его свинцовый голос пронесся эхом по площади:

— Мы пришли за этой девицей! Она наша!

Непонимающе Катарина уставилась на мужчину в темных дорогих одеждах буржуа, того самого, которого видела позади себя чуть ранее. За ним стояли те же двое монахов в темных сутанах, плащах в пол и капюшонах, скрывающих лица.

Гендерийские монахи, тащившие девушку, быстро остановились и вперили непонимающие взоры в незнакомцев.

— Мы поймали древесную ведьму, она принадлежит святой инквизиции! — тут же заявил брат Педро, сильнее стиснув ладонью запястье девушки. — Уйдите с дороги, сеньоры!

— Эта девица пойдет с нами, — вновь заявил грозно мужчина в черном и поднял голову.

От ледяного угрожающего взора его черных глаз Катарина почувствовала дрожь во всем теле.

— Кто вы такой, сеньор?! — не унимался монах Педро, нервно оправляя свою серую грязную рясу. — С чего это вдруг мы должны отдавать вам девку?

На суровом красивом лице мужчины с четко очерченными скулами появилось жесткое выражение. Он быстро откинул свой длинный плащ, открывая дорогой бархатный дуплет. Все увидели на его груди толстую серебреную цепь, а на ней большой медальон в виде восьмиконечной звезды с крупным закрученным знаком посередине.

— Я Диего де Лотарго. Инквизитор Арагонский, — произнес он свинцовым баритоном.

Окружающая толпа вмиг затихла, с интересом смотря на происходящее и даже забыв о помосте, где догорала сожженная ведьма.

— Инквизитор? — промямлил толстый монах Октавио и невольно отпустил руку девушки.

— Неужели один их великих инквизиторов Арагона пожаловал в наш забытый Богом городок?! — проверещала в благоговейном ужасе одна из торговок, стоящих рядом.

— Мы давно разыскиваем эту девицу, — продолжал чеканить Диего де Лотарго, даже не взглянув на тетку. — Она будет передана на суд святой инквизиции в Арагоне для выяснения ее принадлежности к темным силам. После чего оправдана или подвергнута наказанию, если окажется, что она ведьма. Мы забираем ее.

Понимая, что инквизитор не собирается отступать и явно настроен решительно, монах Педро, будучи посмелее, чем брат Октавио, отрицательно замотал головой и смело заявил:

— Нет, сеньор! — он указал пальцем в медальон на груди инквизитора и выпалил: — Я ни разу не видел католического Ордена с подобным знаком звезды!

Монах боялся того, что если сейчас они отдадут ведьму этим трем, то в их городке не будет выполнено и половины плана по ловле ведьм и ведьмаков за месяц. И маркиз де Трокемадо, наместник города, будет весьма недоволен ими.

— Давно ли ты был в столице королевства, монах? — прогрохотал инквизитор де Лотарго. — Что ты вообще знаешь об Орденах, невежда? Это знак святой инквизиции, которая подчиняется напрямую самому папе Ругрийскому!

— А вы не врете? — не унимался монах Педро.

В следующий миг инквизитор выбросил руку вперед, вытянув из ножен шпагу, висевшую на его бедре. Сделав умелый выпад, он вклинил холодное лезвие в тощую шею неугомонного монаха.

— Грязный червь! — процедил Диего и сильнее надавил острием на кожу на шее Педро. — Я должен оправдываться перед тобой, дохляк? Ты забыл свое место, грешник? Ты лишь презренный слуга инквизиции, а я ее глас и вершитель! Отпусти девицу и ступай прочь, пока я не объявил тебя пособником дьявола!

— Мессир, продырявьте уже этого наглеца, он точно служит тьме! Ишь как защищает ведьму! — грозно поддакнул де Лотарго, один из его монахов. Он распахнул сутану, под которой виднелись штаны и высокие сапоги и положил свою руку на эфес шпаги.

— Пощадите, не убивайте, сеньор! — в страхе пролепетал монах и зло зыркнул на Катарину.

— Продырявьте их обоих, святой инквизитор! — раздался крик из толпы, вызвав злорадное хихиканье вокруг. — У толстяка столько жира, что он даже не почувствует ничего!

Ища злобным взглядом в толпе того, кто это сказал, брат Октавио судорожно сглотнул и затрепыхался:

— Нет, будьте милосердны, не убивайте нас!

Понимая, что с этими сеньорами лучше не спорить, Педро отпустил Катарину и проворчал:

— Забирайте девку, ваше святейшество! — он сам подтолкнул девушку к грозному Диего Арагонскому. — Нам она не очень-то и нужна была, а вы сможете ее как следует разговорить, а то она вон как упирается, не хочет правосудия.

— Я не ведьма, сеньор, тот старик ошибся! — заверещала Катарина, понимая, что эти трое в черном точно не оставят ее в живых.

От их грозных мрачных взглядов она вся тряслась от страха. Она попыталась скрыться в толпе, пока инквизитор убирал свою шпагу, а тощий монах отпустил ее.

— Куда?! — воскликнул один из людей Арагонского и, немедля схватив девушку за длинные волосы, потянул к себе.

Катарина взвизгнула от боли, дернувшись за неумолимой рукой мужчины. Тут же на ее предплечье легла широкая ладонь в перчатке и хриплый голос Диего де Лотарго глухо отчеканил над ее ухом:

— Идем, девка!

Притихшая толпа расступилась, даже не собираясь препятствовать святому правосудию в лице инквизитора, вооруженного шпагой.

Жестко схватив девушку, де Лотарго потащил Катарину за собой. Она упиралась ногами, не желая идти, и отталкивала его руками, но он был так силен, что, даже не замедляя широкого шага, следовал дальше, оттого девушке приходилось бежать за ним.

— Куда вы меня ведете, мессир? Я ни в чем не виновата! — лепетала она.

— Поедем сначала в Картахену, проверим тебя на ведьмовство, — заявил властно Диего.

— Я не ведьма, сеньор. Вам показалось! Этот монах и старик обознались, — стонала Катарина.

— И правда, мессир Диего, смотрите, какие у нее темные волосы, — раздался позади них голос одного из монахов, сопровождавших Арагонского, которые следовали за ними по пятам. — А ведьмы сплошь рыжие.

— Бывают ведьмы и с темными волосами, про то написано в своде законов о ведьмах, — отрезал инквизитор. — Редко, правда. Зато глаза у этой больно яркие, чистой воды смарагд. Только ведьмы такие глаза имеют.

— Не ведьма я, клянусь, — трепыхалась в его жесткой ладони девушка, прекрасно зная, что она самая настоящая потомственная древесная ведьма.

Они уже вышли за пределы многолюдной площади и направилась к привязанным коням.

— Вот проверим тебя на картахенских веретенах, — объяснил Диего, на минуту остановившись и сверху вниз грозно взирая на бледное заплаканное лицо девушки. — Если не ведьма — отпустим.

Де Лотарго чуть помолчал, вновь пробегая взглядом по ее красивому лицу с правильными чертами: округлыми щеками, прямым носом и пухлыми губами. Ее внешность, определенно, нравилась Диего. Девица все же была очень хороша. Вдруг он криво оскалился и произнес:

— А может, и не отпустим. Останешься с нами как трофей.

Он решил пошутить, чтобы немного успокоить девицу, ведь ее глаза выражали неподдельный испуг и даже ужас. Но один из его людей понял все по-своему.

— О, мессир! Мы сможем поразвлечься с ней? — выпалил он тут же.

— Заткнись, Хуан! — процедил Диего, которому не понравилось это заявление кривоглазого.

Поняв, на что намекал усач в пыльной одежде, Катарина забилась в руках инквизитора и едва не плача взмолилась:

— Прошу, сеньор, опустите меня! Мне домой надо.

— И ты замолкни! — буркнул недовольно уже ей Диего. — Надоел твой вой. Сказал, едем в Картахену, это не обсуждается!

Он неучтиво поволок девушку к своему коню, затем вытащил из мешка, привязанного к седлу, веревку и связал ей руки. Катарина уже плакала навзрыд и просила отпустить ее. Но инквизитор Арагонский совершенно не обращал внимания на ее слезы. Он легко приподнял и быстро водрузил девушку на седло, запрыгнув позади нее сам. Обхватив ее тонкую талию крепкой рукой, Диего де Лотарго направил своего жеребца по каменной мостовой. За ним последовали верхом двое его монахов.

Глава II. Катарина

На ночь они остановились в одной из таверн, довольно приличной и чистой.

Заплатив за ночлег и ужин, сеньор де Лотарго велел своим людям отправляться в другую комнату, заявив, что присмотрит за ведьмой сам. Катарина оказалась в спальне с этим опасным человеком и окончательно сникла, когда инквизитор перетянул ее талию веревкой и привязал ее длинный конец к ножке своей кровати. Конечно, Катарина могла с легкостью разорвать эту веревку своей магией, но понимала, что если сделает это, то де Лотарго сразу поймет, что она самая что ни на есть ведьма. Тогда ей костра точно не миновать. Потому она мучительно искала выход, как убежать от этих страшных людей, которые, как и те два монаха, желали ей зла.

Но Катарина отчаянно хотела жить и не собиралась становится безропотной жертвой.

Когда хозяин таверны услужливо принес ужин, она попыталась показать ему глазами, чтобы он помог ей. Но грузный мужик сделал вид, что не замечает взоров девушки, боясь пойти против воли инквизитора Арагонского.

После его ухода Диего уселся на лавку и принялся стаскивать тесные сапоги. В них было невыносимо жарко весь день, и он мечтал их снять.

— Как твое имя? — строго спросил он в какой-то момент, обратив изучающий взор на стоящую около кровати девушку. Она нахмурилась, видимо, думая, отвечать или нет. — Говори правду, если не хочешь, чтобы я остался недоволен.

— Катарина Демар.

— Чудно. Значит, Катарина, — протянул он как-то задумчиво, вновь оглядывая девушку с ног до головы. На ней было темно-красное платье, светлая нижняя рубашка и серый плащ, простая одежда, такую носили крестьянки или трактирщицы в городах. — Так и будешь стоять? Садись за стол и ешь, пока не остыло.

Наконец стянув сапоги и отставив их в сторону, Диего облегченно вытянул уставшие взопревшие ноги.

— Я не голодна, мессир, — ответила тихо Катарина, и ее глаза увлажнились. — Прошу вас, отпустите меня. Я не сделала ничего плохого. Я бедная сирота, и меня некому защитить.

Последние слова она вымолвила так жалобно и просяще, что Диего поморщился. Подняв на нее тяжелый взор, он увидел, как ее большие зеленые глаза заблестели от слез.

В следующий миг он стремительно поднялся на ноги и, пройдя босыми ногами по деревянному полу, приблизился к девушке и жестко схватил ее пальцами за подбородок, приподнимая его.

— А ну прекрати немедля! — процедил он ей в лицо, недовольно сверкая темными глазами.

Катарина сжалась всем телом, в очередной раз отмечая, как он высок. Она тоже не была девицей маленького роста, но инквизитор возвышался над ней почти на целую голову. К тому же его мощные плечи и крепкие руки вызывали в ней страх, и она понимала, что справиться с его силой можно только магией.

— Простите, мессир, но я не могу сдержаться. Я боюсь, — пролепетала она.

— Чего боишься? Меня, что ли? — возмутился он. Его горящий взор давил на нее своей мощью. — Я тебя и пальцем не тронул, а ты весь день только и льешь слезы.

— Простите.

— Вообще не пойму, чего ты все ноешь? Радоваться должна. Я спас тебя от этих одержимых фанатиков-монахов, а то, как и та несчастная, сгорела бы на костре.

— Вы тоже хотите это сделать со мной.

Он отпустил ее подбородок и буркнул:

— Если ты не ведьма, как заявляешь, то тебе нечего бояться. Приедем в Картахену через три дня, проверим тебя на веретенах, подтвердим твою непричастность к ведьмовству, и будешь свободна. Обещаю.

Катарина поджала губы, зная, что ей как раз есть чего бояться.

Отойдя от нее, Диего уселся за стол и принялся за еду. Она же так и осталась стоять на месте, как-то несчастно вздыхая.

— Но можно обойтись без этой проверки? — опять попыталась она. — Отпустите меня сейчас, мессир. Я говорю вам в сотый раз, я не ведьма. А то мне потом долго будет идти до дома.

— Нет. Я не могу нарушить протокол опознания, по которому мне следует проверять всех подозрительных женщин на ведьмовство.

— Как жаль, что вы такой правильный…

— Не только правильный, но и опасный и жестокий, — он вновь обернул на нее давящий предостерегающий взгляд. — И, если ты только попробуешь бежать, пощады не жди. Изведаешь мой шпаги. Поняла, Катарина?

— Я и не думала о том, мессир, — соврала девушка, заламывая руки. — С чего вы взяли, что я хочу убежать?

— По глазам вижу! Потому и говорю. Убежишь — я все равно поймаю и тогда точно не буду таким добрым, как сейчас, и накажу тебя как следует, уж поверь!

— Мне нечего бояться, я честная девица.

— Надеюсь на то, — хмыкнул недоверчиво он, засовывая в рот кусок сочной свинины. — Садись за стол! Я голоден, а ты мешаешь мне есть своим нытьем.

Медленно Катарина доплелась до ближайшей лавки, развязывая на ходу завязки плаща. Сняв его, она аккуратно положила его на лавку. Потом приблизилась к де Лотарго и села за стол рядом с ним, взяв ароматную булку.

Более они не разговаривали.

Через полчаса Диего стянул душный дублет и прямо в рубашке и коротких штанах улегся на свою узкую кровать, велев девушке тоже побыстрее ложиться. Он вальяжно растянулся на спине и закрыл глаза. Но перед этим предупредил Катарину, что чутко спит, а дверь и окна на замке.

Вздыхая над своей нелегкой участью, Катарина облегчилась в отхожее ведро, стоявшее за занавеской в углу комнаты, и тихо легла на свою кровать, прямо в платье, только чуть ослабив завязки корсета. Она долго лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к тихому похрапыванию инквизитора и думая о том, как же ей выпутаться из всей этой ситуации.

.

На следующее утро Катарина встала совсем не выспавшись. Бессонная тревожная ночь давала о себе знать, ведь ее пугала неизвестность.

После плотного завтрака, когда де Лотарго приказным тоном велел ей есть как следует, потому что до вечера остановок для трапезы не предполагалось, инквизитор сопроводил ее в отхожее место, далее к каменному рукомойнику. Позже, дожидаясь, пока парни оседлают лошадей, Катарина стояла под пристальным взором Диего, заплетая длинные косы.

Около семи утра они покинули таверну и направились далее на восток королевства.

Катарина опять оказалась на коне, впереди де Лотарго. Но сегодня он вел себя как-то по-другому, более внимательно и чересчур неспокойно. Еще с утра она почувствовала его плотское желание. Инквизитора явно привлекала ее женская сущность. Будучи ведьмой, она вмиг ощутила его мужскую энергию, направленную именно на нее. Вчера этого не было, но, возможно, она пребывала в сильном страхе за свою жизнь и просто не заметила этого?

Но факт оставался фактом. Еще поутру в таверне она заметила пристальные изучающие взгляды де Лотарго.

Уже к полудню Катарина утвердилась в мысли, что нравится этому зловещему инквизитору. Его пристальный взор постоянно описывал круги по ее лицу, надолго останавливаясь на губах. Сегодня он даже прикасался к ней не так грубо и жестко. Удерживая ее на крупе коня впереди себя, он бережно обвивал крепкой рукой ее стан, прижимая девушку к своей груди. Она сидела к нему боком и ощущала его свежее дыхание. Де Лотарго то и дело опускал на нее взгляд, словно проверяя, все ли с ней в порядке.

Катарина делала вид, что не замечает его вожделения, которое владело его телом. Он пытался скрыть это от нее, но у него это плохо выходило, ибо взгляд был слишком горяч и красноречив.

Вскоре в голову девушки стали лезть странные порочные думы о соблазнении инквизитора. Если она нравилась ему, почему бы этим не воспользоваться?

Катарина знала о своей красоте и привлекательности, ибо не раз парни из их деревеньки говорили ей о том. Но она всегда оставалась холодна ко всем призывным словам и намекам на плотскую близость. Она мечтала подарить свою чистоту только мужу, а тот, в свою очередь, появится, после того как она полюбит. И никак иначе.

Но теперь, пребывая в безвыходной ситуации и зная, что вот-вот де Лотарго разоблачит ее ведьминскую сущность, она решила отдать самое ценное, что у нее было, за свою свободу. Однако сначала надо было выяснить, насколько сильно инквизитор Арагонский впечатлен ее прелестями, что ради этого готов пойти на отступление от своих принципов.

.

Диего проснулся от легкой ласки, невероятно приятной и нежной. Ощущая цветочный свежий аромат, он вдохнул полной грудью и открыл глаза. Так и было. Он лежал на спине, а эта темноволосая красотка, приподнявшись на локте, отчего-то пристроилась рядом. Склонившись, она рассматривала его.

— Чего тебе? — хриплым ото сна голосом спросил он, видя, как во мраке комнаты светятся ее изумрудные глаза.

На ее хорошеньком лице читалось волнение.

— Мне приснился кошмарный сон, — сказала с придыханием она. — Могу я лечь рядом с вами? Мне будет не так страшно.

— Э-э-э, — замялся он и тут же довольно оскалился: — Ложись.

Дважды повторять Катарине было не нужно. Она прижалась к его боку, оказавшись головой у его плеча.

— Могу обнять тебя, если хочешь, — предложил Диего.

— Да-да так будет лучше, — закивала она, обрадованная тем, что он не прогнал ее, а, наоборот, принял ее на своем ложе.

Повернувшись к девушке, он обнял ее сильной рукой, его лицо оказалось чуть выше ее головы и оттого подбородок упирался в ее макушку. Катарина затихла рядом с ним.

Как он и предполагал, сон покинул его, а в голове закружили страстные мысли о девушке, лежащей в его объятьях. Она была такой юной, грациозной и невозможно соблазнительной своими густыми мягкими волосами, узкой талией, тонкими нежными руками и упругими грудями. Главным же, что вызывало в его теле неудержимый поток вожделения, были ее чарующие манящие очи, а еще запах. Неповторимый, пьянящий.

Еще вчера на площади Диего сразу же отметил ее прелестный вид, утвердившись в мысли, что настоящие древесные ведьмы всегда имеют редкостную красоту.

В какой-то момент Катарина сильнее прижалась к нему и подняла призывный взор.

— Вы такой сильный, мне совсем не страшно с вами, — проворковала она.

Диего все прекрасно понял, чего она хотела, и, естественно, отказываться не стал.

Неумолимо склонившись к ее лицу, он быстро нашел ее губы, обхватив затылок широкой ладонью, и прижал девушку к себе. Поцелуй показался ему долгим и сладко-упоительным. Он отметил, что Катарина совершенно не умеет целоваться, но очень жаждет показать ему свою опытность. Опять же, не желая разочаровывать ее, Диего немного ослабил напор своих губ. Запустив свою ладонь в ее распущенные волосы, он принялся очень осторожно, словно лаская, прикусывать и целовать ее пухлую нежную губку, показывая, что поцелуй может быть и другим. Он чувствовал, что такая нежность ей точно понравится. Через несколько секунд Катарина и сама ответила ему такими же легкими поцелуями, обхватив его торс руками.

Искушенный в любовных играх и повидавший в своей жизни множество женщин, Диего был сражен ее пылкостью и неопытностью. Ее сладость, невинность и желание угодить ему сильно взбудоражили его существо. В какой-то момент он понял, что надо немедленно остановиться, пока не случилось того, о чем бы он впоследствии пожалел.

Резко разжав объятия, он отстранился от девушки и упал на спину, прикрыв глаза, и приказал ей:

— Довольно этих нежностей, Катарина. Я устал и хочу спать. Ступай на свою кровать.

— Но я только хотела… — начала она.

— Возможно, в другой раз. Пойди от меня! — уже зло добавил он, чувствуя, что еще немного, и его желание будет не остановить.

Глава III. Соблазн

К полудню следующего дня Диего был крайне зол.

Похоже, эта девица, заметив его влечение к ней, вознамерилась соблазнить его во что бы то ни стало. Она подолгу призывно смотрела ему в глаза, томно вздыхала, сама прижималась к его груди, сидя впереди в седле. В общем, использовала на полную мощь свое женское кокетство. Она даже стала улыбаться ему так соблазняюще и открыто, что Диего окончательно оторопел.

Да, он и вчера отмечал прелесть ее юного тела и яркую красоту лица, но сегодня с ней было невозможно находиться рядом. Она умело возбуждала в нем темные алчные желания. Он чувствовал, что скажи он Катарине призывное слово, как она сама бросится к нему на шею, желая продолжения.

Однако Диего помнил о своей миссии. И знал, что, несмотря на все ее призывные речи, жесты, он будет делать все по-своему. Оттого теперь злился, ибо устоять перед чувственным призывом, исходящим от Катарины, было совсем не просто.

Она точно была ведьмой, думал он, когда они скакали по неширокой дороге, ведущей через поля. Раз она так умело соблазняла, он от ее близости постоянно пребывал в возбужденном лихорадочном состоянии. Естественно, он не показывал Катарине этого и не поощрял, когда она якобы нечаянно сама прижималась к нему, заявляя, что так ей удобнее ехать. Это бесило Диего неимоверно. Разумно и хладнокровно думать о деле, когда эта девица так себя ведет, было почти невозможно.

Он всегда все решал с холодной головой и спокойным сердцем. Это касалось и интимных интрижек с женщинами. Но сейчас ему казалось, что эта девица вертит, как хочет, его желанием. И это ему было не по душе.

Дабы немного оградить себя от ее чар, де Лотарго посадил девушку на лошадь позади себя. Привязал ее веревкой к своему поясу, чтобы она ненароком не свалилась от быстрой скачки. Так было гораздо спокойнее двигаться в сторону Картахены. Эта соблазнительница находилась сзади в седле и ее прелести не возбуждали его взора.

Вечером они остановились за хорошую плату в доме у одного из местных торговцев. Благо в спальне, которую Диего занимал вместе с Катариной, была отдельная комнатка для прислуги. Именно в нее он и отправил девушку спать, чтобы она не маячила перед его носом и в то же время была под присмотром. В ту ночь он нормально выспался.

.

После полудня следующего дня инквизитор Арагонский и его свита остановились в одном крупном селении, чтобы дать отдых лошадям и поесть. Катарина намеренно уселась в таверне напротив Диего, всю трапезу не спускала с него горящего призывного взгляда и томно вздыхала. Она то и дело как бы невзначай проводила пальцами по вырезу платья, оправляя тесьму на выпуклой груди, пытаясь привлечь внимание де Лотарго. Поняв еще позавчера ночью, что Диего привлекает как женщина, Катарина все эти два дня лезла вон из кожи, пытаясь соблазнить де Лотарго. Это был единственный способ получить свободу, а возможно, даже саму жизнь.

Однако все это время с того поцелуя инквизитор вел себя сдержанно и никак не проявлял своего интереса или влечения к ней. Даже сейчас, сидя напротив, он молча поглощал баранину и, прищурившись, как-то хитро взирал на девушку. Катарина искренне не понимала, отчего он более не клюет на нее призывные действия, но все равно продолжала свою атаку на него.

За обедом Хуан и Андрес обсуждали, по какой дороге лучше направиться дальше до Картахены. По их словам, оставалось всего два дня пути. Девушка поняла, что надо действовать решительнее.

На ее удачу вечером они остановились на ночлег прямо у полноводной реки. До ближайшей деревеньки ехать было далековато, а лошади уже устали. День стоял жаркий, оттого прохлада ночи не пугала путников.

Расположившись на большой поляне у костра, мужчины наловили на мелководье рыбин на ужин и решили запечь их на огне. Уже почти стемнело, когда Диего заявил, что хочет охладиться после жаркого дня, и направился к реке. Катарина тут же встрепенулась и громко спросила его:

— Могу я пойти с вами, мессир? Я бы тоже ополоснула ноги.

Окинув подозрительным взглядом девушку, Диего молча кивнул, и Хуан развязал веревку на ее талии. Инквизитор направился вальяжным шагом к реке, а Катарина, оставив свой плащ у костра, поспешила за ним. Когда они достигли берега, она быстро скинула легкие кожаные туфли и неглубоко вошла в воду, как будто споласкивая ноги. Бросая призывные долгие взоры на инквизитора, она надеялась, что после всех ее действий де Лотарго сам подойдет к ней и предложит то, что ей надобно.

Но этого не происходило. Диего начал медленно раздеваться, складывая одежду на большой камень у воды. Время шло, а он как будто не обращал на нее внимания. Катарина начала нервничать. Неужели он был слишком строгим инквизитором и не хотел воспользоваться ситуацией, когда красивая девица оказалась в его власти?

— Думаю, тебе следует отвернуться, Катарина, — заявил властно Диего, когда на нем остались лишь короткие подштанники и рубаха.

Она быстро отвернулась, кусая губы и лихорадочно соображая, что ей делать. Второй такой возможности у нее могло не быть, понимала она.

Услышав всплеск, Катарина стремительно обернулась и увидела, как де Лотарго мощно поплыл вдоль берега, наслаждаясь прохладой воды. Она прошлась взглядом по его мускулистым рукам и широким плечам, выступающим над водой, и в ее голове созрел безумный план.

Она колебалась недолго. Когда решимость в ее существе достигла наивысшей точки, Катарина быстро обернулась, отмечая отсвет костра и едва различимые фигуры двух мужчин. Она понимала, что, возможно, Хуан и Андрес увидят ее позор, но была готова к этому.

Выйдя из воды, девушка и остановилась на берегу. Она начала стремительно развязывать шнуровку на груди платья.

— Мессир! — окликнула она Диего, который в эту минуту уже плыл обратно к берегу из глубины.

Быстро скинув платье на песок, Катарина осталась в одной рубашке, доходившей до колена. Де Лотарго остановился, встав в воде вертикально, и вода была ему по пояс. Он смотрел на нее, и девушка, дернув широкую горловину, уронила последнюю вещь к своим ногам, оставшись обнаженной.

Когда она сбросила с себя последние покровы и осталась совершенно голой, Диего с шумом втянул в себя воздух. Ее белое тело с округлыми бедрами, высокими небольшими грудями и узкой талией было изящным и совершенным творением. Длинные красивые ноги, тонкая шея, черные блестящие волосы, все вызвало в его существе трепет.

Ступая по песку босыми ногами, Катарина направилась прямо к нему в воду. Диего, замерев, следил, как подрагивают ее груди и переливаются в лунном свете ее густые распущенные по плечам волосы. Он не двигался, а ждал. Он хотел понять, на что готова пойти эта девица, чтобы получить свободу. И был впечатлен ее решимостью идти напролом к своей цели. Он осознавал, что она задумала, и знал, что у нее все равно ничего не выйдет. За всю жизнь еще никому не удавалось властного и грозного Диего подчинить своей воле и заставить делать то, чего он не хотел, не зря в юности среди рыцарей его называли «стальной брат».

Но Катарина в силу своей юности и наивности решила, что сможет вертеть им только оттого, что обладает прелестным телом и смазливым личиком. И за это ему хотелось проучить ее как следует. Хочет его соблазнить? Что ж, пусть получит то, чего жаждет.

Девушка медленно подошла к нему и остановилась в шаге от него. Вода доходила до середины ее груди, и Диего отчетливо видел, как заострились ее соски. Она подняла лицо и устремила на него призывный горящий взгляд.

— Катарина, ты что-то задумала? — спросил инквизитор, прекрасно понимая, что она вознамерилась сделать.

Вместо ответа девушка прильнула к его голому торсу и, чуть приоткрыв губы, томно вздохнула.

— Вы очень красивы, мессир, — проворковала она и, окончательно осмелев, сама поцеловала его.

Она была почти на голову ниже, оттого ей пришлось встать на цыпочки, чтобы достать до его губ. Через миг она отстранилась, а Диего так и стоял, не двигаясь и не прикасаясь к ней.

— Поменяла тактику, ведьма? Теперь вместо слез хочешь соблазнить меня? — оскалился он и, уже сам склоняясь к ее губам, тихо вымолвил: — Хотя мне это нравится. Твои прелести порождают во мне более спокойные и хорошие эмоции, нежели твои слезы.

— Вы были правы, отчего мне плакать? — сказала она тихо, заглядывая в его карие глаза и пытаясь понять, что он на самом деле думал в этот миг. — Если вы будете великодушны и отпустите меня, мессир, я подарю вам самое ценное, что у меня есть, — добавила она твердо.

Он прекрасно знал, о чем она говорит, но ему все же хотелось подразнить ее отчего-то, потому он спросил:

— Что же это?

— Я девственна. И готова сейчас стать вашей, а после вы отпустите меня…

Катарина была готова заплатить такую цену за свою свободу, и в эту минуту думала только об одном, чтобы этот инквизитор не оказался слишком правильным и благочестивым. И пошел на поводу у своего желания, которое отчетливо читалось в его сверкающих от похоти глазах.

Соблазн был велик, а Диего был сотворен не из железа. Оттого он просто чуть прикрыл глаза и глухо выдохнул, склоняясь к ее губам и с невероятной нежностью прикоснулся своим ртом к ее губам.

Возликовав, Катарина поняла, что одержала верх. Быстро обвив руками его плечи, она вновь приподнялась на цыпочки и с пылом ответила на его поцелуй. Руки Диего вмиг стиснули тонкое нежное тело девушки, яростно прижимая ее к себе, а его губы неистово начали атаку на лицо и губы.

Все произошло стремительно, страстно и безудержно прямо в воде, когда де Лотарго некоторое время удерживал легкое тело девушки в своих сильных руках на весу, приподнимая ее и направляя движения ее бедер в такт своему ритму. Она же, обвив стройными ногами его чресла, удерживалась за его мощные плечи, чувствуя, как руки мужчины крепко держат ее за ягодицы.

Когда все закончилось, раскрасневшаяся Катарина наконец встала на дно, едва Диего отпустил ее бедра. Во время соития она умело медитировала и успокаивала свое лоно, дабы заглушить боль от первой близости с мужчиной. Оттого сейчас она ощущала только небольшое покалывание в промежности и напряжение от его недавнего напора.

Желая все же удостовериться до конца, Диего бесцеремонно наклонился и провел рукой по внутренней стороне бедра Катарины. Подняв пальцы, он отчетливо разглядел немного крови на них.

— Не солгала, — хрипло произнес он и довольно улыбнулся, окончательно пораженный всем произошедшим. Ведь она не только решилась на этот шаг, но и действительно оказалась чиста. — Подумал, что врешь…

Глава IV. Негодяй

Положив руку на ее талию, Диего вновь прижал Катарину к себе, очень бережно, ощущая под ладонью ее бархатистую прохладную кожу.

— Благодарю, Катарина… — выдохнул он тихо, и его пальцы прошлись по ее лицу, лаская щечку девушки.

— Теперь я могу уйти и вернуться домой, мессир? — с надеждой в голосе спросила она.

Как она боялась ранее этого действа, но оно оказалось совсем не гадким, как говорила ей матушка. Наоборот, даже каким-то необычным и привлекательным. К тому же в обмен она получила долгожданную свободу.

— Нет, — сказал он твердо, его рука сильнее сжала ее талию.

— Но все же мне надо домой. Я отдалась вам, теперь ваш черед выполнять обещание.

— Ты едешь со мной в Картахену, ведьма, как я и сказал тебе четыре дня назад, — с невозмутимым спокойствием ответил инквизитор.

— Но как? — опешила девушка. — Вы же согласились, чтобы я …

— Я не говорил тебе об этом ни слова.

— Ах! Но я подумала, раз вы промолчали и прикрыли глаза, то согласны отпустить меня за мою уступчивость.

— Нет. То, что произошло сейчас, ничего не меняет в моем прежнем решении. Едем в Картахену вместе для проверки на веретенах.

— Ах вот как! — воскликнула возмущенно Катарина и отскочила от него на пару шагов, сбросив его руку. Девушка поняла, что она всего лишь глупая девица, которая отдалась ему, а он и не собирался отпускать ее на свободу. — Вы воспользовались мной, удовлетворили свои гнусные желания, и все? Это подло! Вы… вы…

— Катарина, ты сама разделась, сама зашла в воду, первая поцеловала меня. Я не принуждал тебя, это было твое желание, — отчеканил он свинцовым голосом.

Диего вмиг вышел из себя. Сама все устроила, он только подыграл ей, а теперь она хотела выставить его подлым соблазнителем? Нет, никакое удовольствие не могло изменить его решение и свернуть с цели. Она должна была это понять еще раньше. Конечно, он должен был сказать ей правду, что все равно не отпустит ее никуда. Но соблазн обладать этой девицей в тот миг был так велик, что он промолчал. Но она-то должна была понимать, что он не желторотый юнец, готовый плясать под ее дудку, только оттого, что она отдалась ему. Раз не распознала его жесткую непреклонную натуру за четыре дня, что ж, пусть пожинает плоды своей доверчивости.

— Какой же вы мерзавец! Бесчестный негодяй! — воскликнула она порывисто.

В тот миг Катарине было так обидно и горько, что она потеряла всякий страх перед грозным инквизитором де Лотарго.

— Негодяй оттого, что ты сама залезла на меня и сама же целовала? — уже возмутился он, и его серьезное лицо окрасилось вдруг приторно-сладкой ухмылкой. — Сладкая моя девочка, ни одни женские прелести не могут столкнуть меня с выбранного пути.

Поняв, что он еще и потешается над ней, Катарина пришла в неистовство. Ведь ему явно пришлась по вкусу их близость, она видела и чувствовала это. Так нет чтобы отпустить ее в награду за дар, сейчас он надел маску строгого и властного святоши.

— Ублюдок! — процедила в ярости девушка и сама поразилась, откуда знает это бранное слово.

Она ринулась прочь из реки, сверкая обнаженной спиной и соблазнительными белыми ягодицами. Уже через пару секунд она оказалась около своей одежды.

Вновь став серьезным, Диего смотрел, как она торопливо натягивает на себя рубашку, платье, туфельки, и чувствовал, что ему не по себе. Да, она была права, и он поступил как мерзавец. Если бы он открыто озвучил, что при любом раскладе не отпустит ее, она бы наверняка не стала ублажать его. И, естественно, сейчас Катарина была в ярости.

Когда она полностью облачилась в платье, она обернулась к мужчине, который так и стоял в воде и следил за ней, и громко выпалила:

— Будь ты проклят, де Лотарго! Я больше не буду подчиняться тебе!

Она быстро побежала по песку в сторону дальнего леса.

Побледнев, Диего понял, что сильно обидел ее. Он немедленно устремился прочь из воды к своей одежде, собираясь как можно скорее догнать ее, и со всей силы гаркнул в сторону костра:

— Эй, олухи! Ведьма сбежала!

.

Катарину поймали быстро. Хуан и Андрес приволокли брыкающуюся девушку спустя полчаса обратно на поляну к костру. Диего в этот момент сидел одетый у огня, деловито переворачивая палки с запеченной рыбой.

Свою магию она боялась использовать против них. Все же существовала вероятность того, что она сможет сбежать или они отпустят ее. В противном случае они будут уверены, что она ведьма, и натравят на нее всех одержимых монахов королевства.

Когда парни с Катариной приблизились, Диего окинул внимательным взглядом девушку. На ее лице были вовсе не слезы, как он ожидал, а недовольство. Ее зеленые глаза горели негодованием и злостью. Это вновь удивило его, ведь он считал, что она умеет только плакать.

— Уж погоняла она нас по лесу, как есть косуля дикая, — заявил Хуан, подтолкнув девушку к костру и надавив ей на плечи, чтобы она села рядом с де Лотарго.

— Думала сбежишь? — оскалился ей в лицо Диего. — От Хуана еще никто не сбегал.

— Идите вы все к черту! Я все равно сбегу! — выпалила Катарина непокорно.

— Да неужто? — хмыкнул инквизитор, снимая с огня первую готовую рыбину. Он протянул ее девушке и примирительно сказал: — Держи, поешь. Успокоишься.

Все же Диего ощущал вину перед ней, и это ему совсем не нравилось. Ведь он всегда считал себя во всем правым, а сейчас чуял нутром, что поступил неправильно.

Катарина демонстративно отвернулась от него, показывая свою обиду. Она так старалась угодить ему, чтобы он отпустил, а он оказался гадким и жестоким. Из ее глаз опять побежали тихие слезы.

— Не будешь? — удивился инквизитор и отдал рыбу Хуану, который сел рядом с ним с другой стороны. Кидая в сторону девушки пытливые взоры добавил: — Твое дело. Хотя и правда, ты сегодня не заслуживаешь еды. Обозвала меня, убежала, опять слезы льешь.

Взяв следующую палку с рыбой, де Лотарго с аппетитом вонзил в белое мясо свои зубы.

Катарина осознала, что роль послушной ласковой овечки нисколько не смягчила сердце сурового инквизитора, потому решила отныне вести себя естественно.

— Вам нравится истязать меня? — вспылила она, вновь оборачивая к мужчине лицо.

— Я истязаю? — Диего даже поперхнулся куском рыбы. — Это как же, позволь спросить?

— Да, вы! Воспользовались мной как блудливой девкой и довольны!

— Не правда, ты сама пришла, — заявил он мрачно.

— Теперь вы все время будете напоминать о моем глупом поступке?! Могли бы уже и помолчать о том, мессир де Лотарго!

— Святые угодники! — воскликнул Диего. — Оказывается у нашей скромной запуганной девицы боевой нрав! Хорошо же ты его скрывала, Катарина. Я ведь почти поверил в то, что ты тихая овечка…

Он даже довольно оскалился ей в лицо, понимая, что такая Катарина нравится ему гораздо больше, нежели ноющая пленница.

Недовольно фыркнув, девушка опять отвернулась от него.

— Мессир, а что сейчас, как с ней? — спросил Андрес, уплетая свою рыбину. — Связанную держать ее будем?

— Наверное, до Картахены свяжем, — кивнул Диего, вновь косясь на затылок девушки с разбросанными по плечам темными волосами. — Завтра купим ей отдельную лошадь, к седлу и привяжем.

.

Следующим вечером они остановились в небольшом селении Ромиру, где на оживленном рынке инквизитор купил для девушки лошадь. Две недели в прибрежных землях королевства стояла жара, оттого жители пытались больше времени проводить в тени садов. Когда Диего появился с кобылой во дворе местного купца, где они снимали две комнаты для ночлега, Катарина и два его парня сидели за столом в беседке с крышей, увитой зелеными листьями винограда. Завидев Диего, хозяин, находившийся тут же, громко позвал его:

— Мессир де Лотарго! Идите с нами трапезничать. Моя женка, Мартина, только что сготовила вкусную паэлью с овощами! — купец тут же дал подзатыльник десятилетнему сыну, велел ему: — Помоги сеньору!

Мальчишка забрал у де Лотарго купленную кобылу, привязав ее рядом с поилкой для лошадей.

Диего уселся с Хуаном на лавку за стол. Быстро осушив полный кувшинчик прохладного вина, инквизитор устремил взор на Катарину, сидящую напротив, через стол. Она тоже кидала на него быстрые взгляды, ковыряя в своей тарелке ложкой, видимо, не горя желанием есть.

Уже через минуту расторопная хозяйка Мартина поставила перед инквизитором полную деревянную миску паэльи и положила кусок ароматной пряной лепешки. Жадно вонзив зубы в хлеб, Диего прожевал кусок и заявил:

— Я купил тебе лошадь, Катарина.

— Мне все равно, — огрызнулась она, отводя от него взгляд и показывая, что до сих пор обижена на него.

— Отчего же? Теперь поедешь верхом одна, как настоящая сеньора, — ухмыльнулся он.

— Я не сеньора. И лучше вы бы отпустили меня, мессир, — сказала она наставительно. — Я бы за такую милость молилась за вас Богу каждый день.

— Ведьмы умеют молиться? — прыснул со смеха Хуан.

— Ведьмы, по-твоему, не люди? — парировала Катарина. — Молитва — это общение с Богом, а Бог не разбирает, ведьма ты или инфанта. Он смотрит в сердце человека.

— Какое умное заявление, Катарина, — заявил Диего, отпивая вина из кувшинчика. — Вижу, что ты совсем не глупа, как все время талдычишь мне.

— Если бы вы еще поняли, что я не ведьма, мессир, и отпустили бы меня, — с надеждой заявила девушка.

— Не надоело еще ныть? — процедил де Лотарго.

Наконец-то он перестал смотреть на нее и принялся раздраженно есть, быстро вонзая ложку в ароматную паэлью и засовывая ее в рот. Было видно, что ему не по душе эти разговоры Катарины про свободу.

Глава V. Яблоки

Наутро, когда де Лотарго привязывал девушку к седлу, он как-то призывно улыбался и довольно долго задержал свои ладони на ее бедрах. Катарина же недовольная и еще жаждущая сбежать, не выражала восторга от его заигрываний. Она была сильно обижена на него за то, что он воспользовался ей, и присутствие рядом инквизитора было тягостно и мучительно. Ей все время казалось, что Диего в душе потешается над ней, наверняка думая, что она глупа и доверчива. Потому желание сбежать от этой неприятной троицы у девушки крепло с каждым днем все сильнее. Она могла это осуществить, но только со свободными руками.

— Хотя бы руки не связывайте мне, — пробурчала Катарина, пока он еще не отошел от нее. — Мне неудобно будет держаться в седле.

Окинув ее подозрительным и долгим взглядом, инквизитор спросил:

— Обещаешь, что не сбежишь и не будешь ворожить?

— Не сбегу, — кивнула тут же девушка. — А ворожить никогда не умела.

— Ну-ну, сделаю вид, что верю тебе, Катарина, — по-доброму ответил он и не стал ей связывать руки. Криво скалившись, он уже тише добавил: — И только оттого, что ты была ласкова со мной.

— Можно уже забыть об этой глупости? — возмутилась она, чувствуя, как его ладонь прошлась по ее ноге вниз и остановилась на изящной голени.

Не обращая внимания на ее недовольство, Диего поднял на нее лицо и начал ласкать ее ногу сильными пальцами через чулок, чуть повыше туфельки.

— Почему сразу глупости? — заявил он хрипло. — Мне понравилось.

— Если вы думаете, что я вновь клюну на ваши прелести, то ошибаетесь, мессир!

— Мои прелести? Ты находишь меня соблазнительным, Катарина? — усмехнулся он, и его рука полезла выше под ее юбку.

— Нет! Я не так сказала! — выпалила она, скидывая его руку со своей ноги.

— Тогда объясни.

— Плата вперед!

— Какая еще плата? — не понял он.

— Вы пишете мне индульгенцию с вашей росписью,что отпускаете меня, и тогда, может быть…

— Может быть что? — поинтересовался он хитро, ему нравилось дразнить ее.

— Вы всё поняли!

— Понял. Но нет, Катарина. Я прекрасно обойдусь и без твоего соблазнительного тела, главное — выполнить то, что поручено.

— Дело превыше всего?

— Конечно.

Он отошел от девушки, оставив ее руки свободными. Быстро вскочил на своего жеребца и взял поводья ее кобылы в свою руку, заявив:

— Предупреждаю, Катарина, я доверяю людям один раз. Если кто-то нарушает слово, то…

— Я поняла, мессир, — хмуро ответила она.

— Прекрасно.

.

После полудня инквизитор Арагонский с девушкой и его людьми достигли провинциального городка Масаррон. Проезжая по шумным улочкам верхом, всадники искали, где можно пообедать и немного передохнуть перед дальнейшей дорогой. До заветной Картахены оставалось всего шесть часов верхом, и де Лотарго намеревался уже сегодня вечером достичь древнего святилища катаров.

Когда они выехали на шумную площадь, где шла бойкая торговля, Катарина уже пребывала в безумном напряжении. Она понимала, что времени почти нет и вот-вот этот вредный инквизитор проверит ее на веретенах и подтвердит, что она ведьма. Потому яростно искала выход. Открыто ворожить она не могла. Однако, проезжая по площади, она наблюдала за многочисленными горожанами. Здесь в этот дневной час торговали всем чем угодно, от свежей живой рыбы и булок до коней и кудахчущих кур.

План побега родился в ее голове внезапно.

Руки ее были свободны, потому, сделав пару нужных движений пальцами, она внимательно проследила за тем, как с большого лотка чуть впереди вдруг начали падать на землю яблоки. Тут же нищие ребятишки бросились поднимать их, создав хаос у лотка. В следующий миг Катарина потоком воздуха выбила из рук одного буржуа мешочек с золотом, который, упав не землю, рассыпался монетами. Немедля девушка увеличила силу ветра, и тот начал сдувать с прилавков легкую утварь. И для верности отстегнула привязанных лошадей, внушив животным панический страх. Все она сделала молниеносно, за пару минут, даже не поднимая рук и лишь ворожа умелыми пальцами и губами.

На площади мгновенно начался настоящий хаос. Отвязанные испуганные лошади разбежались, снося ближайшие прилавки. Люди кричали, толкались, ругались. Все торговцы пытались удержать свои товары, а горожане, толкаясь и суетясь, старались схватить тайком упавшие продукты. Проворные ребятишки собирали с земли оброненные деньги буржуа.

Поднялась такая паника и неразбериха на площади, что Катарина как-то незаметно отстала от своих трех спутников-пленителей. Быстро развернув кобылу, она юркнула в ближайший узкий проем между домишками. Воодушевленная тем, что у нее всё получилось, Катарина со всей силы понукала лошадь, поскакав вперед на соседнюю улочку.

Чувствуя, что ей, возможно, удаться сбежать, девушка торопливо скакала вперед, понимая, что надо немедленно где-то спрятаться, пока эта троица не поняла, что она сбежала. Затравленно озираясь по сторонам, она преодолела галопом несколько маленьких улиц. В какой-то момент Катарина стремительно повернула за угол дома и тут же вскрикнула, невольно осадив кобылу. На ее пути возник этот зловещий инквизитор, загородив своим жеребцом дорогу. Как де Лотарго умудрился оказаться здесь, когда еще пять минут назад пытался выехать из той толкотни на площади, она не понимала.

Диего быстро пришпорил коня и оказался рядом с ней, схватив вожжи ее лошади.

— Умно придумано, Катарина! — процедил он, зло сверкая на нее глазами. — Только я опытный воин, и убежать от меня не так просто даже тебе, хитрюга!

— Это не то, что вы подумали, мессир! — воскликнула Катарина.

— Еще раз устроишь нечто подобное, точно не пощажу тебя, ведьма! — процедил в ярости он, наклоняясь к ней и быстро стягивая ее запястья ремнями и привязывая их к луке ее седла.

— Не ведьма я! — воскликнула в бессилии она, и из ее глаз брызнули слезы.

— Ага. Думаешь, я поверю, что яблоки покатились от ветра, а лошади взбунтовались сами по себе. Точно твои проделки, Катарина!

— Не ведьма я, — снова повторила девушка уже через слезы, расстроившись оттого, что ее попытка бегства не удалась.

— Чую, что ведьма. И если ты не оставишь свои попытки сбежать, то…

— Опять грозите? Только и можете… — промямлила она.

— Катарина, я устал от твоих выходок, — заявил Диего грозно, уже закончив связывать ее руки, довольный тем, что теперь она не сможет ворожить. — Говорю в сотый раз — тебе не сбежать от меня. Отныне я не отпущу тебя ни на шаг от себя. Больше я тебе не верю. Теперь поехали!

.

До Картахены они добрались поздно вечером. Улицы города уже опустели, и благочестивые горожане творили молитвы перед сном. Двигаясь со своими спутниками в темноте по пыльной дороге между разноцветными домишками, Диего то и дело осматривался по сторонам, цензорски оглядывая немногочисленных прохожих, которые попадались им навстречу.

— Даже лучше, что уже полночь, — заявил инквизитор, когда неподалеку на одной из часовен пробило двенадцать ударов колокола, — беспрепятственно пройдем в святилище катарских ведьм.

Чуть обернувшись, он довольно оскалился, смотря на Катарину, ехавшую сбоку от него. Девушка промолчала, совершенно не разделяя его приподнятого настроения. Она видела, что де Лотарго прямо светится оттого, что они наконец добрались до нужного места.

— Жрать охота, — произнес хмуро Андрес, ехавший впереди.

— Сначала дело, потом вино, — отрезал инквизитор.

— Мессир, а если окажется, что она не ведьма, мы сможем с ней позабавиться? — спросил вдруг Хуан, ехавший позади Катарины. Он то и дело облизывал похотливо губы, окидывая масляным взглядом ее округлые бедра и длинные волосы.

— Еще чего! — тут же возмутилась Катарина, обернувшись и предостерегающе оглядывая крепкого парня. — Я порядочная девица.

— Ну да, а я папа Ругрийский, — криво оскалился ей в ответ Хуан. — Что-то с мессиром ты по-другому пела. Или тебе только инквизиторов подавай?

— Только подойди ко мне, Хуан, и ты узнаешь, какие ногти у недовольной девицы.

— Так я не один буду, Андрес ты со мной, если что?

— Я бы тоже попробовал ее, мессир, — откликнулся Андрес, обернувшись. — С вашего позволения, конечно.

— Замолкните! — приказал грозно де Лотарго. — Кричите на всю улицу, а нам незачем привлекать внимание.

— Мессир, вы позволите им надругаться надо мной? — спросила Катарина зловещим шепотом, устремив на его лицо нервный взор.

— Успокойся. Никто тебя не тронет, — ответил ей Диего, оглядываясь по сторонам. — Мы уже рядом.

.

Вскоре они приблизились к заброшенному каменному зданию-ротонде с обвалившейся крышей и облезлыми колоннами. Старинный храм-святилище катаров стоял чуть в отделении от домишек горожан в конце глухой улочки.

Остановив коней у пестрой дорожки из цветной мозаики, ведущей к арочному входу в святилище, мужчины спешились. Хуан начал привязывать лошадей, а Диего подошел к Катарине, не жаждущей спускаться.

— Слезай, — велел он, протягивая руки к девушке, и быстро стащил ее с седла.

— Клянусь, что я не ведьма, мессир, — запричитала Катарина, упираясь ногами и не желая сама идти внутрь святилища.

Ее сопротивление вызвало у Диего лишь кривую ухмылку. Обхватив ее талию сильной рукой, он просто приподнял девушку над землей и потащил ее на весу внутрь.

— Мессир де Лотарго, вы же добрый. Я знаю, что добрый, смилуйтесь надо мной, — стонала она.

— Хватит лить слезы, ведьма, — сказал он, поморщившись. — Неужели ты думаешь, я отступлюсь сейчас, когда мы у цели?

Войдя с девушкой в арку-вход, Диего прошел внутрь и огляделся. Лунный свет хорошо освящал пространство внутри, беспрепятственно проникая через округлую дыру вверху, где некогда была крыша. Инквизитор приблизился к противоположной стене и начал внимательно рассматривать затейливые орнаменты, выдавленные прямо в каменной стене. Хуан и Андрес уже встали за его спиной. Блуждающим взглядом Катарина пробегала по стене, не понимая, как они собрались выяснить, что она ведьма. Конечно, она слышала о картахенских веретенах и что они якобы могли выявить ведьмину сущность, но всегда думала, что это только красивая катарская легенда.

— Вот они! Веретена! — воскликнул вдруг инквизитор, указав рукой в сторону.

Он вновь приподнял девушку, понимая, что по собственной воле она никуда двигаться не будет, и перенес ее, словно куклу, на нужное место.

У Катарины возникло безумное желание выхватить из ножен висевший на его поясе кинжал и нанести удар этому упертому инквизитору. Потом применить к этих трем мерзавцам свою магию и сбежать. Но она до последнего не хотела раскрывать свой дар, надеялась на спасение и на то, что эти веретена не покажут ее сути.

Диего уже поставил ее к стене спиной. Его руки неумолимо втолкнули ее стройное тело в небольшое углубление в камне, напоминающем очертаниями силуэт человека. Положив на лоб девушки свою тяжелую ладонь, де Лотарго притиснул ее затылок к прохладной стене.

— Стой смирно, Катарина, — велел он, осматривая ее и видя, что она полностью попала в контуры вмятины в стене.

В следующий миг стена задрожала от некой силы, и Катарина испуганно замерла. Вдруг сборку по контуру вмятины из небольших щелей полезли зеленые гибкие стебли некоего растения. Эти тонкие зеленые лианы быстро достигли конечностей и тела девушки и начали опутывать ее растительными мягкими нитями. Испуганно вскликнув, Катарина попыталась убрать руку, но Диего вмиг притиснул ее кисть обратно, и тут же зеленый стебель обвил ее запястье, словно путами, не давая ей отстраниться от каменной стены.

— Началось! — воскликнул с воодушевлением де Лотарго и, видя, как стебли опутывают все тело девушки, не позволяя ей двинутся.

Довольный он отступил от нее на несколько шагов, не обращая внимания на истошные крики Катарины.

— Пустите меня! Не надо этого! — кричала она, и из ее глаз брызнули злые слезы.

Глава VI. Веретена

Катарина ощутила, как камень потеплел, а стебли-путы мягко, но крепко удерживают ее у стены. Только ее шея и голова были свободны.

— Какое чудо расчудесное! — восхитился Хуан, видя, как по стене начали пробегать разноцветные всполохи.

Вся стена озарилась огненными всполохами, похожими на огромные колеса от прялок, именно веретенами назывались в древности прялки в королевстве. Эти светящиеся колеса заполонили всю каменную стену, завертелись и ярко сверкали разноцветными огнями. Это все происходило вокруг Катарины, полностью оплетенной и скованной зелеными лианами.

— Замолкни, Хуан! — огрызнулся инквизитор. — Еще магию нарушишь!

— Простите, мессир.

Катарина дергалась и пыталась освободиться, но все было напрасно. Мягкие стебли крепко держали ее у стены. Вдруг углубление, где стояла девушка, начало подниматься вверх вместе с Катриной и затем начало медленно вращаться по часовой стрелке. Она оказалась словно привязанной к большому колесу-веретену, засветившемуся за ее спиной, и оно начало медленно убыстрять темп вращения.

Испугавшись Катарина закричала. Уже через миг она оказалась вниз лицом, а потом снова вверх. Вдруг светящееся веретено, к которому она была привязана, окрасилось в ярко-фиолетовый цвет.

— О да! — возопил низким голосом де Лотарго. — Цвет индиго! Ведьма как есть! Я даже не сомневался!

— Нет-нет! Отпустите меня! — кричала дико Катарина, глотая слезы и задыхаясь от густых прядей волос, падающих то и дело на ее лицо.

Веретено же все крутилось и крутилось дальше, не быстро, но неумолимо. Зеленые лианы намертво приковывали девушку к светящемуся веретену. Индиговый свет начал бледнеть, и уже через пару мгновений колесо за Катариной стало совсем белым. Склонив голову, девушка уже как-то злобно пыталась зубами разгрызть свои путы, но не доставала.

— Да еще какая мощная магия у нее! — возбужденно возглашал Диего, отмечая иссиня-белый свет веретена. — Такой ослепительно белый свет, воистину сильная ведьма!

Диего прекрасно помнил все наставления старухи Жероны, рассказавшей ему все подробности устройства этих картахенских веретен катаров.

Спустя еще минуту веретено за девушкой стало окрашиваться в зеленый насыщенный цвет, означающий древесную магию. Наконец веретено прекратило свой ход, и Катарина опять оказалась верх головой. Ее волосы от движения упали, и она невольно сдувала их с лица, а по ее щекам катились крупные слезы.

Стена быстро начала гаснуть, и все рисунки крутящихся веретен пропали уже через миг. Веретено с Катариной медленно спускалось вниз, и зеленый яркий свет, так и горел за девушкой.

Инквизитор медленно приблизился к Катарине и убрал с ее лица прядь волос, которые мешали ей.

— Настоящая древесная ведьма… — произнес он в каком-то благоговении. — Долго же я искал тебя...

Она же смотрела на него так несчастно и с таким страхом в глазах, что он растрогался. Стебли растений начали раскрываться и уползать обратно в щели, освобождая Катарину, а по ее щекам так и текли слезы. Желая утешить ее, инквизитор обнял девушку за плечи, склоняясь к ней.

— Все… все закончилось, не бойся, — начал он утешать ее, целуя в лоб и гладя по волосам. — Больше ничего делать с тобой не буду, успокойся…

Катарина недовольно оттолкнула его руки, не желая, чтобы он утешал ее. Диего чуть отступил, а на его лице появилась белозубая довольная улыбка.

— Ну что, моя сладкая девочка, хотела меня обмануть? — проворковал он. — Я нутром чуял, что ты и есть древесная ведьма.

После ее слов девушка сжалась и замерла, опершись спиной в каменную стену. Она прищурилась и каким-то напряженным странным взглядом проводила по инквизитору и двум его парням. Ее правая рука прижалась к левой, и она сцепила пальцы, ее глаза вмиг широко раскрылись, и она выпустила нужную энергию.

В следующее мгновение раздался сильный скрежет, и облезлая колонна рядом затряслась. От нее вдруг откололся большой каменный кусок и, поднявшись в воздух, стремительно полетел на мужчин.

— Пригнитесь! — скомандовал де Лотарго, видя, как огромный камень летит прямо ему в голову.

Андрес, стоявший первым, едва успел присесть на корточки, а Диего резко отскочил в сторону, Хуана же летящая глыба ударила в плечо. От силы удара он упал на землю. Мгновенно сориентировавшись, Диего подскочил к Катарине и скрутил ей руки за спиной. Он развел ее ладони друг от друга, пока она вновь не начала ворожить.

— Медные перчатки, Андрес! — крикнул он парню.

— Щас, мессир! — закивал тот. — Ух ты, кровожадная гадина! — добавил зло Андрес, торопливо вытаскивая из сумы перчатки с медными пластинами, вшитыми в кончики пальцев и в запястье.

Диего и Андрес, держа брыкающуюся Катарину, надели на нее кожаные перчатки с медью, и Диего защелкнул на запястьях девушки специальные замочки.

— Все, Катарина, теперь не выйдет твоего волшебства, — заявил он ей.

Они опустили ее, и девушка действительно ощутила, что ее энергия из рук не выходит за эти перчатки. Она начала нервно дергать их, пытаясь снять, но они сидели крепко на ее ладонях.

— Ключ у меня, Катарина, потому успокойся, — велел наставительно де Лотарго, вытаскивая из узкого ворота кожаной куртки небольшой ключик, висевший на серебряной тонкой цепи. — Теперь мы знаем, что ты ведьма, потому просто успокойся.

Он обнял ее за талию сильной рукой и потащил за собой наружу.

— Вы сожжете меня на костре, мессир? — выпалила она сквозь слезы.

— Нам надо поговорить, — буркнул он.

Существо Катарины охватил жуткий ужас, она понимала, что теперь ей точно не миновать плахи. Она так надеялась на чудо, но его не произошло. Точнее, оно произошло, и эти волшебные веретена показали, что она ведьма, как и следовало ожидать. В этот момент Катарина вспомнила слова покойной матушки, что они, древесные ведьмы, светятся изумрудным светом, и именно этот свет и увидел опасный инквизитор.

— Не надо, пустите меня, мессир, — стонала она. — Я не хочу на костер. Я не причинила никому вреда, я безобидна…

— Вот языком мелет! Безобидна! — возмутился Хуан, следовавший за ними, потирая ушибленное плечо. — Только что чуть не угробила нас тем булыжником.

— Я не хотела этого! Я не хочу умирать, мессир! — не унималась она в истерике, когда они вышли из полуразрушенной ротонды на улицу.

Диего вдруг остановился и, схватив девушку за плечи, встряхнул ее и пронзительно посмотрел ей в глаза.

— Катарина, успокойся наконец! — велел он. — Обещаю, ты не умрешь.

— Нет, вы меня обманываете, — всхлипнула она обреченно, не веря ему.

Он был инквизитором, и целью его служения было искать и сжигать на костре ведьм. Она знала это точно. Так всегда твердила ее матушка.

— У меня приказ — найти и доставить живую древесную ведьму императору Оритании, — заявил громко Диего. — Потому я и искал тебя.

— Какой император? — пролепетала девушка, не понимая. — Вы же инквизитор Арагонский, вы…

— Я не инквизитор. Это была ложь. Я оританский идальго, Диего де Лотарго. Командир первого рыцарского корпуса королевства Оритании, ныне империи. Это двое моих рыцарей. Мы прибыли из соседнего королевства, Катарина.

Заморгав глазами, еще не в силах осознать все его непонятные слова, девушка тихо пролепетала:

— Я не понимаю.

— Императору Родриго I нужна древесная ведьма. Мне приказано найти ее. Так как в нашей стране всех ведьм истребили еще двадцать лет назад, нам пришлось искать в других королевствах. Потому ты пойдешь с нами, Катарина. Мы отвезем тебя к императору.

Смахнув с глаз слезу, Катарина немного пришла в себя.

— То есть вы не сожжете меня на костре?

— Нет. Тебя велено доставить целой и невредимой. Никто не причинит тебе вреда, слово идальго.

— Но зачем я понадобилась вашему императору? — опешила она.

— Не знаю. Вроде для какого-то обряда или колдовства. Ты же умеешь ворожить. Наверное, для того. Я не разбираюсь в этом, — поморщился Диего и повел ее далее к лошадям. — И самое главное, Катарина, мой император обещал щедро наградить тебя, если ты поможешь ему в этом колдовстве. Думаю, ты сможешь попросить у него взамен много золота или что-то другое.

— Вы что же, специально выслеживали меня, думая, что я ведьма?

— Можно сказать и так. Сначала мы заприметили твою сестру, но, к сожалению, не смогли спасти ее, было слишком поздно. Потому я не стал терять время, чтобы отобрать тебя у этих фанатиков-монахов. Пока я был не уверен, что ты ведьма, мы молчали о том, кто мы. Теперь я сказал тебе все.

— Я прямо в растерянности, — пролепетала девушка, когда они уже подошли к лошадям.

— Садись в седло, Катарина, — велел де Лотарго, стоя над ней, и уже положил руки на ее талию, чтобы помочь ей.

— Что вы с ней церемонитесь, ваша светлость?! — прохрипел зло Хуан, быстро запрыгивая на своего жеребца. — Привяжите ее к седлу, и поехали уже домой, осточертело таскаться по этому захудалому королевству.

— Думаю, Катарина умная девица и поедет с нами по собственной воле, так? — заявил властно Диего, закидывая девушку на лошадь. — Не каждый раз за твою магию предлагают кучу золота.

Катарина долго молчала, смотря, как Диего отошел от нее и принялся поправлять сбрую своего коня. В ее голове царил хаос. Она не понимала, как поступить. Оказывается, этот невозможный властный Диего де Лотарго не был инквизитором, а был одним из командиров вражеской армии. Между соседним королевством Оританией и их королевством уже многие десятилетия шла война, которая на данный момент немного утихла. И теперь Катарина понимала, отчего мужчины скрывали, кто они такие. Это было опасно для них. Ведь их могли схватить как рыцарей вражеской армии и повесить.

Она пребывала в смятении.

— А если я откажусь ехать? — спросила она.

— Глупо, — хрипло отозвался Диего, обернувшись к ней

Он проворно взобрался в седло и приблизил своего жеребца к ее лошади.

— Я не хочу никуда ехать, мессир, — заявила категорично девушка и прижала к себе вожжи, чтобы де Лотарго не смог удержать ее лошадь. — Я не поеду в ваше королевство, даже если ваш король озолотит меня.

— Наше королевство стало империей, ведьма, — громко заявил Андрес, сидевший верхом рядом. — После того как наш король Родриго Непобедимый отвоевал у вас южные земли и восточные острова в море.

— Здесь мой дом, — добавила она, недовольно зыркнув на Андреса.

— Значит, я немедленно сдам тебя настоящему инквизитору и монахам, — пригрозил Диего, властно ухватив вожжи от лошади девушки мертвой хваткой. — И предоставлю им доказательство того, что ты ведьма.

— Жаждете моей смерти, мессир?

— Нет, — хмурясь, ответил де Лотарго. — Я хочу, чтобы ты сама поехала с нами, исполнила волю императора и получила за свои услуги золото. Потом ты будешь свободна.

— Нет, — категорично выпалила девушка.

Сведя брови к переносице, де Лотарго притиснул своего коня к ее лошади и угрожающе склонился к лицу Катарины.

— Выбирай, ведьма, или костер, или едешь с нами. Третьего варианта не будет.

— Опять угрожаете мне? — устало вздохнула она, отвернув от него лицо.

— Ты должна понять, Катарина, — все же решил объяснить он, тяжело вздохнув. — Я слишком долго искал такую, как ты… древесную ведьму, чтобы сейчас вот так взять и просто отпустить тебя. Хотя вижу, что мои слова не убеждают тебя. Потому скажу так — ты едешь с нами, и точка.

Он дернул поводья ее лошади и пришпорил своего жеребца. Его парни поехали за ними.

— Вы что же, для вида давали мне выбор, дон де Лотарго? Ехать в ваше королевство или нет? — возмутилась она, сверкая на него непокорно глазами.

— Конечно, моя умная Кати, — ответил Диего и кровожадно оскалился ей в лицо, продолжая набирать темп. — Выбора у тебя никогда не было. Ведьма должна быть доставлена императору, таков приказ.

Глава VII. Идальго

Глубоко за полночь они остановились на постой в одном из трактиров, где хозяин согласился их принять среди ночи. Оказались свободными всего две комнаты, потому как и первые ночи Катарина осталась в спальне вместе с де Лотарго.

Отказавшись от ужина, который принес хозяин, Катарина застыла у окна и каким-то печальным взглядом смотрела на звездное небо. Она чувствовала себе несчастной. Конечно, на ее душе стало гораздо спокойнее, чем раньше. Она знала, что смерть ей теперь не грозит, но все же она не хотела подчиняться этим оританцам и ехать в их страну, она хотела остаться здесь в Ламбридоре.

В это время Диего с аппетитом умял кусок холодной говядины с хлебом, запил все вином и уселся на свою кровать, стягивая сапоги. Он цепким взглядом окидывал девушку и отмечал мимику на ее лице, сидя сбоку.

— Опять плачешь, моя сладкая? — в какой-то момент произнес глухо он, отставляя сапоги, и вытягивая обнаженные ступни на деревянном полу. — Напрасно. У тебя появилась такая возможность: остаться в живых, обрести свободу, да еще и денег заработать. И всего-то надо — съездить ненадолго в соседнее королевство и поворожить для императора.

— Все у вас просто. Там другая земля, люди, я должна оставить родину и…

— Если на родине ты не нужна и тебя хотят сжечь? Зачем такая родина?

— Какая есть.

Он встал и подошел к ней. Положив руки ей на плечи, Диего развернул девушку к себе лицом и, устремив горящий взор в ее изумрудные очи, произнес:

— Катарина, пойми. Так будет лучше для всех. Я выполню приказ, ты будешь свободна. Все прекрасно складывается.

— Для вас.

— Подумай, если император щедро наградит тебя за услуги, ты сможешь купить себе землю с домиком и жить в нашем королевстве. В нашей империи гонений на ведьм нет. Король Родриго отменил всю кровавую инквизицию, едва взошел на трон еще пятнадцать лет назад. Ты сможешь заниматься своими магическими делишками безбоязненно, конечно, не причиняя вреда жителям. Неужели ты не понимаешь всего этого?

Пытаясь ее убедить, Диего даже улыбнулся ей по-доброму. Она же так долго пронзительно смотрела ему в глаза своими чарующими колдовскими глазами, так что жесткий взор Диего дрогнул. Его руки сами потянулись к ее талии. Уже через миг он быстро склонился к ее губам, притягивая девушку в своей твердой груди, и поцеловал. Катарина не ответила на его поцелуй, позволяя его губам страстную атаку. Вскоре де Лотарго выпрямился, пытливо смотря ей в лицо, пытаясь понять, понравился ли его поцелуй ей или нет.

На удивление Катарине поцелуй показался приятным, такой властный и нежный одновременно. Но, естественно, она не собиралась ему об этом говорить.

— Зачем вы это делаете? — тихо спросила она.

— Ты мне по душе, Катарина.

— Опять врете?

— Нет, — мотнул он головой. — Красавицу с таким огненным нравом впервые встречаю. Как ты ловко тем камнем чуть нас не пришибла, — он даже хмыкнул. — Настоящий боец ты, Катарина.

Он вновь склонился к ее губам, а его ладонь спустилась ниже, поглаживая ее ягодицы через ткань юбки.

— Хотите меня соблазнить? — прищурилась она.

— Почему бы и нет. Знаешь, постоянно вспоминаю ту нашу близость в реке. Если все сложится удачно, мы могли бы быть вместе, после того как император отпустит тебя.

— Ага, сейчас! — возмутилась она. — Вы коварный наглый тип, соблазнивший меня, держите меня в неволе, а еще и надеетесь взять меня замуж? Я не пойду за вас!

Она скинула его руки со своего стана и отошла.

— Я разве говорил про венчание, Катарина? — усмехнулся он, скрестив руки на груди.

— Ах, даже так?! Тогда точно не трогайте меня, ваша светлость! — возмутилась она, понимая, что этот мерзавец точно решил только позабавиться с ней и потом бросить.

Отчетливо были видны его замашки идальго, богатого дворянина, который, видимо, не привык к отказам простых девиц. Катарина окинула его взглядом.

Диего де Лотарго и впрямь был невозможно хорош собой: крепкая фигура, высокий рост, длинные ноги, сильные мускулистые руки. Загорелое лицо его с темными чуть волнистыми волосами и цепкими большими карими глазами красивое, с высеченными словно из камня скулами и высоким лбом было очень привлекательно. На вид ему можно было дать лет тридцать с небольшим. Во всем его облике чувствовалась потаенная сила хищника, коварного соблазнителя и властного воина в одном лице.

Диего пожал плечами на ее выпад и отошел к своей портупее, достал шпагу и нож и, усевшись на постель, принялся деловито чистить оружие небольшой тряпкой. Катарина же осталась стоять у окна, присев чуть на подоконник. Она недовольно следила за мужчиной, желая как-то задеть этого идальго де Лотарго. Ей до сих пор не давал покоя его гнусный поступок там, у реки, когда он хитростью воспользовался ею как блудной девкой. И то, что он не только не ответил за него, а еще и предлагал всякие дерзости, видимо, считая себя неотразимым и соблазнительным. Хотя, если честно признаться, думала про себя девушка, он таким и был. И это более всего раздражало Катарину.

— Знаете, мессир, я даже разочарована тем, что вы не инквизитор, — сказала она.

— Почему? — удивился он, поднимая на нее лицо.

— Ведьма и инквизитор, который не знает, чего хочет больше, сжечь ведьму или овладеть, — это так романтично.

— Романтично? Ничего романтичного не вижу.

— Вы же оказались обычным воякой на побегушках у императора, — добавила она едко.

— Это временно. К тому же император лишил меня только военного звания командира. Мой титул идальго наследственный, и его у меня не отнять. Когда я привезу тебя, император вернет мне звание командира и еще даст титул маркиза, как награду, — ухмыльнулся он.

— За что вас разжаловали?

— За ведьму.

— Как? Была еще одна ведьма? — удивленно воскликнула Катарина. — Которую вы отвезли императору, и она не понравилась ему?

— Почти угадала. Одну я поймал, она была самая настоящая древесная ведьма. Но ее умыкнули прямо у меня из-под носа бешеные фанатичные монахи. Они сожгли ее, я не успел. А вторая девка оказалась вовсе не ведьмой. Фиглярка, обманщица, хотела только денег. Император был сильно разгневан на меня, потому что я не могу выполнить его приказ.

— Хмм, дон Диего де Лотарго, значит, и вы не все делаете правильно?

— Да, Катарина, я тоже могу ошибаться. Но с тобой ошибки не будет.

— Вы так уверены в себе, идальго? — поморщилась она, слыша его властный тон.

— С тобой все по-другому, Катарина, — заявил уверенно он. — Я намеренно проверил тебя на картахенских веретенах и отныне не спущу с тебя глаз, чтобы ты не сбежала или тебя кто не выкрал. Так что все будет распрекрасно. Через неделю мы будем в Сарагоссе. Я передам тебя императору, а себе верну звание и положение при дворе.

Его самоуверенные речи, когда он все решил за нее, раздражали ее неимоверно.

— Вы мне надоели, дон Диего де Лотарго! Когда же я избавлюсь от вас наконец! — прошипела Катарина.

На ее недовольство он вдруг соблазнительно улыбнулся и, похлопав ладонью рядом с собой по кровати, проворковал:

— Хватит изображать мегеру, Кати. Иди лучше ко мне. Обещаю быть ласковым, тебе точно понравится.

Она поняла, что он дразнит ее. Видимо, его забавляла вся эта ситуация. Но Катарина не собиралась отвечать на призывы этого красивого опасного рыцаря. Пусть катится лесом со своими предложениями. Ладно, она поедет по его воле с ним в Оританию, но никаких больше развлечений с нею не будет.

— Оставьте меня в покое, идальго! — буркнула она и начала нервно расстегивать крючки на платье.

Через пять минут она сняла платье и, быстро умывшись, улеглась на свою кровать. Накрывшись вязаным одеялом, девушка закрыла глаза, намереваясь хоть пару часов отдохнуть от этого вредного Диего.

.

Наутро Катарина проснулась от нежной истомы. Она сладко потянулась, в каком-то легком возбуждении, и тут же ощутила, как мужские руки оглаживают ее живот и грудь.

— Доброе утро, Кати, — произнес хриплый голос Диего над ней, и Катарина вмиг открыла глаза.

Облокотившись одним коленом о ее кровать, этот невозможный де Лотарго находился в опасной близости от нее и явно намеревался поцеловать. Она хотела остановить его, но в последний момент передумала. Она позволила ему завладеть своими губами и даже ответила на поцелуй. Его ласки были умелы, а губы горячи. Она не понимала, что с ней, и отчего она так послушна его воле, но, когда руки Диего властно приподняли ее над кроватью, прижимая к своей груди, девушка как будто пришла в себя.

— Так и не оставляете своих попыток соблазнить меня? — выпалила она, отворачивая от него лицо и упершись руками в его твердые мускулы на груди.

— Опомнилась? — оскалился он и, опустив голову, приник горячими губами к ее груди, выступающей над вырезом рубашки. — Тебя и соблазнять не надо, моя сладкая, ты и так вся горишь…

После его нагловатых слов, а более от того, что он продолжил целовать ее грудь, через сорочку Катарина пришла в негодование.

— Уберите руки! — возмутилась она, сильно оттолкнув его. Диего чуть отстранился. — У нас договор, идальго! Позабыли? Вы везете меня к императору для обряда, взамен я получаю свободу.

— Помню я все, Кати, — оскалился он, склоняясь уже к ее губам. — Но почему не совместить дело с приятными ласками.

— Без ласк переживете, ваша светлость! — прошипела она. — Вы совсем не заслуживаете их!

— Может, и не заслуживаю, — как-то ехидно заявил Диего, отпуская девушку из объятий и отходя от нее. — Но признайся, ты хочешь близости со мной так же сильно, как и я. Наверняка вспоминаешь, что было у реки.

— Вовсе нет! — выпалила она, обернувшись к нему, садясь на кровати.

— Ну-ну, врунья из тебя некудышная, — хмыкнул де Лотарго. Подойдя к кувшину с водой, он начал наливать воду. — Смотришь на меня тайком, да так горячо, что я не могу не ответить на твой призыв, ведьма, — добавил он и вновь ей улыбнулся, начав намыливать лицо.

— Вы разбираетесь в женских взглядах, сеньор?

— Разбираюсь, и уж получше, чем ты в мужчинах, — добавил он многозначительно.

Катарина поняла, что он опять намекает на то, как она опрометчиво отдалась ему тогда. Она вмиг пришла в негодование и прошипела:

— Запомните, Диего де Лотарго, я больше никогда не буду целовать вас. И больше не повторю ошибки.

— И зря, моя вредная Кати. Поцеловала бы меня, была бы спокойнее, — заявил он хитро, поднимая к ней мокрое лицо.

Глава VIII. Шпага

На следующий день в полдень они остановились на одном из рынков Аликанта. Коней Диего и Андреса требовалось подковать, ведь путь до Сарагосса, столицы Оританской империи, предстоял еще долгий. Дожидаясь, пока кузнец сделает свою работу, де Лотарго с парнями сидели на улице у одного из трактирчиков и пили охлажденное вино. Катарина же, сполоснув в колодце руки и лицо, стояла чуть в стороне от Хуана и Андреса, кидающих кости на большую бочку. Она отчетливо видела, что Диего то и дело кидает взгляды в ее сторону. Он следил за ней, и она понимала, что ей все равно не сбежать. В прошлый раз ей удалось отъехать только на пару кварталов, когда он поймал ее. Девушка отказалась пить вино с этими наглыми оританцами, считая, что они не имели право насильно везти ее куда-либо.

Мимо них по шумной улочке проходили горожане: торговки с рыбой и булками, крестьяне с котомками, монахи с капюшонами на головах, немногочисленные буржуа со своими слугами.

Катарина безразличным взором следила за двумя мальчишками, ворующими яблоки с лотка местного торговца фруктами. Грузный толстяк не видел этого, ибо в эту минуту что-то шептал на ухо долговязой сеньоре с корзиной в руках.

В какой-то момент на другом конце улицы появился отряд из пятнадцати латников в приметных желтоватых доспехах с острыми шлемами на головах. Это была местная охрана, следившая за порядком в городе. Они шли в их сторону, и Катарина не спускала с них заинтересованного взгляда, отмечала, как железные доспехи на их плечах блестят на солнце. Впереди военного отряда важно шествовал сержант в широкополой шляпе и перевязью на груди.

Вмиг девушку осенила яркая мысль. Неожиданная и дерзкая. Понимая, что, может, все получится, Катарина тут же встрепенулась. Быстро выстроив в голове план действий, в следующую секунду она обернулась к своим пленителям и спросила:

— Сеньор де Лотарго, могу я купить персиков у того лавочника напротив?

Быстро пробежав глазами по девушке и далее по открытой лавочке с фруктами и булками, Диего кивнул и, улыбнувшись, согласился:

— Сходи, Катарина. Выбери, что тебе понравится, я потом рассчитаюсь.

— Благодарю, ваша милость, — выпалила она довольно.

Она стараясь придать голосу спокойствие, но от того, что она задумала, внутри у нее всё бурлило от волнения. Она отметила, что Диего вновь принялся пить вино, следя за тем, как Хуан и Андрес кидают кости на деревянную перевернутую бочку. Они постоянно чертыхались и спорили, то один, то другой, недовольные выпавшими числами.

Катарина перешла на другую сторону улочки и начала делать вид, что выбирает персики. Торговец не обращал на нее внимания, продолжая охмурять долговязую девицу. Она косила взором на де Лотарго, видя, что он то и дело кидал в ее сторону цепкие взгляды. Следил за ней как коршун, и она прекрасно это видела.

Когда отряд латников, состоявший из пикинёров и арбалетчиков поравнялся с ней, Катарина подождала, пока первые пройдут и чуть прикроют ее от оританцев, и быстро обратилась к одному из вояк:

— Кабальеро, мне надобно сказать вам одну важную вещь.

— Сеньорита, что вы хотели от меня? — тут же отозвался один из пикинёров, чуть остановившись, видя ее прелестное лицо.

— Вон там напротив оританские лазутчики. Сидят за той бочкой, пьют вино. Они пробрались в наше королевство, чтобы шпионить и все высматривать.

— Что? Вы уверены, сеньорита? — вымолвил, нахмурившись, мужчина, и тут же метнул взор в сторону де Лотарго и его парней, на которых указала рукой Катарина.

— Вы должны их схватить! Это оританские офицеры! Они взяли меня в плен и хотят увезти в свою страну. Я боюсь их! — продолжала зловещим шепотом Катарина.

Сейчас между Оританией и Ламбридором было временное перемирие, но вскоре должна была вновь начаться война на севере страны, ведь могущественный воитель, король Родриго I, намеревался далее завоевывать земли Ламбридора. И Катарина прекрасно поняла, что Диего со своими людьми перемещался по их королевству тайно, явно не собираясь оглашать всем, откуда они прибыли. Но теперь она поняла, что у нее появился шанс избавиться от власти этого грозного де Лотарго, сыграв на давней вражде между их странами.

— Сержант Педро! — немедля окрикнул кого-то впереди пикинёр.

Он уже достиг командира и что-то сказал ему на ухо.

— Откуда вы, сеньорита? — спросил подозрительно Педро, вмиг приблизившись к девушке.

— Я Катарина Демар, цветочница из Мироги. Эти люди схватили меня и насильно везут в Оританию. Говорю вам, они шпионы оританского короля. Они говорили, что у них приказ разведать сколько латников и пушек теперь в городе.

— Отряд за мной! — быстро отчеканил Педро, и латники устремились через улицу. Едва они приблизились к оританцам, как сержант отдал другой приказ: — Окружить этих трех!

Диего медленно поднялся на ноги и инстинктивно положил ладонь на эфес шпаги. Хуан и Андрес так же вскочили, бросив кости и не понимая, отчего пикинёры окружили их.

— Не советую вам доставать шпагу, сеньор! — сказал угрожающе Педро, доставая арбалет и направляя его в грудь де Лотарго. Пятеро арбалетчиков сделали то же самое, держа на прицеле оританцев, остальные прикинёры приготовили пики. — Нас больше, и мы не хотим напрасного кровопролития.

— Мы тоже не хотим драки, сержант, — грозно заявил Диего, все же оставляя свою ладонь в кожаной перчатке на эфесе шпаги.

— Назовите ваши имена, сеньоры, и покажите бумагу, что имеете право на проживание в королевстве.

Диего незамедлительно полез рукой за пазуху, хмуро окидывая взглядом Катарину, подошедшую к ним, и латников.

— Вот бумага, сержант, — заявил грозно он. — Я дон Диего де Лотарго, буржуа из Мендоса. Это мои люди.

— У них поддельные бумаги! — воскликнула громко Каатрина, чувствуя, что сейчас этот хитрый де Лотарго опять выйдет сухим их воды. — Это оританские лазутчики! Говорю вам, они высматривали здесь все, офицер! Они требовали, чтобы я помогла им проникнуть в замок Альказар!

— Это ложь! Эта женщина безумна! — прохрипел Диего в бешенстве, испепеляя Катарину яростным взглядом.

— Посмотрите на рукоять его кинжала и шпаги, там оританский сокол! — выпалила Катарина громко, она прекрасно запомнила гравировку на оружии де Лотарго, когда он вчера чистил клинок.

Сержант взглядом подал сигнал своим людям, и вмиг два пикинёра набросились на Диего сзади. Один из них схватил его за руки, а второй дернул перевязь на поясе де Лотарго и, щелкнув замком, стянул ее. Диего глухо зарычал и резко дернулся из рук двоих, что держали его. Третий пикинёр пришел им на подмогу и ударил Диего в лицо и в живот, чтобы чуть усмирить.

Первый уже передал его шпагу Педро, тот отметил на эфесе шпаги доказательства высокого военного чина де Лотарго и грозно заявил:

— Оританский идальго! Соколов с короной на голове, чеканят только для них! Вяжите его! И этих двух взять! — тут же распорядился сержант.

Но оританцы, поняв, что отступать некуда, ввязались в драку. Даже без оружия Диего быстро отбросил двух пикинёров, что удерживали его, и ногой ударил третьего. Хуан и Андрес тоже попытались бежать, и сержант выстрелил в одного, ранив его в грудь. Упав Андрес глухо застонал, а остальные пикинёры с остервенением набросились на Диего и Хуана, пытаясь усмирить их.

Даже без оружия оританцы сопротивлялись почти четверть часа, пока латники не повалили Хуана на землю, сильно избив и заломив его руки за спину. Диего, который пытался драться сразу с четырьмя, удалось усмирить только ударом эфеса шпаги по голове. На миг потеряв сознание, де Лотарго рухнул на колени. Этим воспользовались ламбрийцы, забрали у него еще один нож и, связав его руки сзади, оставили стоять на коленях на пыльной дороге.

— Вот бешеный оританец! — прокряхтел хмуро сержант Педро, сплевывая кровь с губы и поднимая с земли свою широкополую шляпу. Он потирал выбитое плечо, в которое угодил свинцовый кулак Диего чуть ранее.

— Всех связали, сержант! — раздался голос одного из пикинёров.

— Хвалю, мои львы! — ответил довольно Педро и, подойдя к де Лотарго, так и стоящему на коленях, которого удерживали двое латников за плечи, чтобы он не поднялся на ноги, произнес: — Ничего, оританский пес, сейчас отведем тебя в тюрьму Альказар, капитан Санчес тебя быстро усмирит.

— Ну, берегись, злыдня! Тебе это с рук не сойдет! — процедил зло Диего в сторону Катарины, испепеляя ее взором и понимая, что именно она и устроила все это действо.

— Вы хотели похитить меня, — выпалила в ответ девушка. — А я честная девица, не буду служить врагам королевства! — Обернувшись к сержанту, она нервно спросила: — Надеюсь, эти лазутчики-оританцы получат по заслугам, кабальеро?

— Не беспокойтесь, сеньорита. Вы все сделали верно. Их казнят сегодня или завтра, — заверил ее сержант Педро. — Едва капитан Санчес узнает, что они здесь вынюхивали расположение наших войск, то немедленно отдаст приказ их повесить. В живых их точно не оставят. Вдруг сбегут и доложат все своим, это опасно.

— О, благодарю вас, сеньор, — закивала Катарина, чуть успокоившись и хмуро смотря на связанного Диего, который так и продолжал вырываться, дергая связанными руками.

Пребывая в ярости, Диего из подлобья кидал угрожающие взгляды на эту предательницу, которая сдала их ламбрийцам. Он был так зол, что на мгновение у него появилась мысль рассказать напыщенному сержанту, что Катарина ведьма, чтобы ее тоже схватили. Но чувство сострадания к ней все же пересилило его гнев и жажду мести. Ведь девушку могли отдать снова гендерийским монахам и ее бы сожги на костре. Однако ее выходка сейчас была просто чудовищна, и Диего распалялся все больше. Не выдержав, Диего сквозь сжатые зубы, прорычал в ее сторону:

— Думаешь, избавилась от меня? Не радуйся, девка! Я все равно найду тебя, и ты ответишь за всё!

Де Лотарго даже не мог предположить, насколько коварна эта с виду тихая и покладистая девица, постоянно изображающая из себя жертву. Но, похоже, это была только видимость. Ведь и тот летящий камень, едва не прибивший их в святилище, и то соблазнение его у реки, и теперь это дерзкая выходка, доказывали, что эта ведьма далеко не глупая смиренная овечка. Наоборот. Такую хитрую змеюгу еще надо было поискать. Она точно не собиралась сдаваться и боролась всеми возможными средствами. И, как ни злился в этот миг Диего, в глубине души он был восхищен этой девицей.

— Не бойтесь его угроз, сеньорита, — заверил ее Педро. — Завтра их всех вздернут за горло на площади, вам ничего не угрожает.

— Спасибо, сержант, — пролепетала она тихо.

Отчего-то Катарине было совестно и неприятно смотреть на связанного Диего на коленях. Ситуация казалась ей гадкой и неправильной. Но этот властный наглый де Лотарго не оставил ей выбора. Потому и поплатился за навязанную власть над ней.

Нахмурившись, она напряженно смотрела, как латники подняли оританцев на ноги и поволокли далее по улице. Катарина же провожала отряд печальным взором и пыталась успокаивать себя мыслями, что все сделала верно.

Глава IX. Наказание

В тот день она долго бродила по Аликанту, совсем не зная, что делать дальше, и куда податься. Возвращаться в свой родной городок она опасалась. Там ее знали в лицо, и наверняка гендерийские монахи разыскивали ее. Она понимала, что ей надо найти службу и ночлег. Но что она умела? Немногое: готовить, убирать и ворожить.

Решив податься в служанки, Катарина несколько часов к ряду шаталась по городу, но все места были заняты. Даже помощницы трактирщикам не требовались. Потом она вдруг вспомнила про лошадей, которых они привязали на той улочке, и вернулась туда, но животных уже не было. Трактирщик сказал, что лошадей конфисковали латники и увели в Альказар.

Ближе к вечеру она вышла на окраину городка и устало присела на каменную ступеньку у одного из домов. Далее виднелись виноградники и фруктовые сады. Устало вздыхая и вытянув намозоленные ноги, она подумала о том, что у нее нет ни денег, ни еды. Час назад ей удалось на рынке умыкнуть небольшой хлеб у булочника, подняв крендель с лотка магией и переметив по воздуху себе в ладонь, пока никто не видел. Но Катарина понимала, что это воровство, и для ее души это действо губительно. Правильнее было заработать деньги честно и купить еду.

Последние недели за все платил Диего, и она почти позабыла, что такое нужда. Эти мысли вызвали у нее неприятное чувство сожаления. Она думала, о том, что не хотела, чтобы так все кончилось. Но ничего уже было не изменить. Ее взгляд упал на легкие сапожки из мягкой коричневой кожи, которые на той неделе купил ей де Лотарго, и ее настроение стало совсем печальным.

Вдруг Катарина увидела мальчика лет десяти. Он вышел из зеленых зарослей виноградника. На плече он нес мотыгу, а в руке корзину полную винограда. Девушка тут же встрепенулась и, поднявшись на ноги, окликнула его.

— Что вам угодно, сеньорита? — спросил мальчик.

— Твой отец работает на этом винограднике?

— Они принадлежат нашей семье. Мы с братом помогаем отцу.

— Как тебя зовут, мальчик? — заулыбалась Катарина.

— Хулио.

— Хулио, я могу сделать так, чтобы ваши виноградники принесли в этот год в три раза больше плодов. Вы сможете его весь продать и разбогатеть.

— И как вы это сделаете?

— Я умею говорить с деревьями и растениями, и они слушают меня. Я попрошу у них, помогу лозам расти быстрее, напитаю их соками. Виноград станет лучше, и в следующем месяце вы уже соберете большой урожай, обещаю.

— Вы древесная ведьма? — шепотом прошептал мальчик, округлив глаза.

— Да, Хулио, — заулыбалась она. — Ты можешь передать своему отцу все, что я сказала? За свои услуги я возьму немного, мне нужна еда и кров. Все. Вы же получите богатый урожай.

— Конечно, сеньорита! Я обязательно расскажу все отцу, — закивал мальчик. — Отец наверняка обрадуется, а то в этом году совсем нет дождей. Пойдемте со мной.

Мальчик отвел Катарину на свой двор и, угостив ее гроздью винограда, оставил в просторном открытом хлеву, заявив, что вернется с отцом. Она уселась на маленький скрученный стог сена, решив ждать. Мальчик ушел. Она ждала довольно долго, около двух часов, и солнце уже начало клониться к горизонту.

Раздались голоса, и в хлев вошел мужчина, а за ним трое монахов. За ними семенил Хулио.

— Вот эта ведьма, святые отцы! — выпалил худощавый мужчина, указывая на нее рукой.

— Господин, что вы задумали? — испуганно спросила Катарина, поднимаясь на ноги.

— Она наплела моему сыну, что может вырастить урожай всего за месяц! Это же явно дьявольские делишки! Забирайте ее, пока на мой дом не обрушилась Господня кара! — верещал хозяин.

Катарина сжалась всем телом, когда один из монахов схватил ее за плечо и велел:

— Пошли, ведьма, пришло время каяться.

— Нет, я не ведьма, — заверещала девушка.

Несмотря на все слезы Катарины и ее нежелание идти, гендерийские монахи потащили ее прочь со двора виноградаря и далее по улице. Глотая горькие слезы и пытаясь вырваться из рук одержимых фанатиков, девушка трагично думала о том, что не может применить свою магию. Ведь все сразу поймут, что она ведьма. Потому она только просила ее отпустить.

Она трагично думала о том, что сейчас ей на помощь не придет Диего де Лотарго, как тогда, на площади. Нет, он был арестован. Возможно, его уже повесили, как обещал сержант Педро. И теперь Катарина снова была одна в этом жестком беспощадном мире. Она чувствовала, что ее настигла кара за то, что она предала Диего и его парней.

.

Тусклый лунный свет едва пробивался в сырую темницу, где находилась Катарина. Вот уже четыре дня она сидела в этой жуткой камере, в аббатстве Собридо, ожидая своей участи. В первый же день Катарину привели на допрос к аббату Лецио. Тот велел девушке сразу во всем признаться. Поначалу Катарина упрямилась и уверяла всех, что она не ведьма, но после ее притащили в другой зал, где стояли орудия пыток, и ее стойкость вмиг исчезла.

Когда неприятный старик Лецио начал в красках описывать все предстоящие ей мучения, в руках теребя жуткие кривые щипцы, Катарина с перепугу призналась во всем. Сказала, что она ведьма, и просила только не мучить ее. Она знала, что теперь ее непременно сожгут, так заявил ей Лецио. Она была готова, ведь быстрая смерть от костра ей казалась лучше, чем пытки, после которых она все равно бы во всем призналась. Она прекрасно знала, как выбивали признания монахи.

Сегодня была последняя ночь перед казнью. Накануне вечером тот же неприятный аббат Лецио сообщил ей страшную новость: завтра утром она будет сожжена на главной площади как ведьма и мир станет чище. На это заявление девушка промолчала. Ведь она никогда и не делала ничего плохого людям. Только помогала им растить их фруктовые сады и злаки и еще могла собрать в кучу нужные облака и устроить дождь. Но объяснять это фанатику Лецио не хотела. Единственным дурным поступком, который она совершила своей магией, был тот самый бросок камнем в Диего.

Как она сейчас жалела, что так необдуманно поступила с де Лотарго, с Хуаном и Андресом. Зачем она сдала их латникам? И чего добилась? Их повесили, а теперь и она дожидалась казни.

Перестав ходить по камере, Катарина медленно опустилась на каменное возвышение у стены, служившее ей ложем и покрытое соломой, и несчастно вздохнула. Ее запястья были заключены в небольшую деревянную колодку, не позволяющую ей соединить пальцы рук и ворожить. В таком положении Катарина могла только поднимать юбку, когда испражнялась в углу в пробитое в полу отверстие.

На ее глаза вновь навернулись слезы. Она не хотела умирать. Она была так молода. Всего девятнадцать лет. Отчего все было так несправедливо на этом свете?

Катарина опять вспомнила Диего и вдруг в пустоту промолвила:

— Боженька, я так ошиблась. Так зло поступила с ним, и с Хуаном, и Андресом. Я так виновата…

Она хотела добавить к своей мольбе еще просьбу Господу, чтобы он помиловал и спас ее. Но у нее не хватило на это смелости. Совесть отчетливо твердила ей теперь, Диего и его парней казнили три дня назад по ее вине. И ей лишь вернулось ее зло, которое она совершила.

В тревожном забытьи Катарина долго сидела, поджав колени к груди, и забылась дремой только глубокой ночью. Свернувшись калачиком на соломе на своем каменном ложе, она даже задремала на некоторое время. Ее разбудил яркий свет факела, когда в темницу открылась дверь.

— Вставай, ведьма! — прикрикнул на нее охранник.

— Уже утро? — пролепетала она спросонья, задрожав всем телом и бросив взгляд на темное окно под каменным потолком.

Она быстро села на каменном ложе. Утренние лучи еще даже не проникали внутрь затхлого помещения. Катарину вновь охватил все тот же липкий страх перед неизбежной смертью. За охранником вошел один из гендерийских монахов в серой грязной рясе. Его лицо скрывал капюшон, а руки были сложены на груди, он перебирал пальцами четки.

— Еще рано, ведьма, — заявил охранник, вставляя факел в держатель в камере. — Отец Бенито пришел исповедать тебя перед смертью.

— Мне не нужна исповедь, — нахмурилась Катарина, мрачно осматривая монаха в грязной рясе, застывшего у входа. Похоже, он молился, так и перебирая четки. — Можно мне лучше воды, господин?

— Принесу позже, ведьма. Зря ты отказываешься от исповеди, — не унимался охранник. — Покаешься, и твоя душа не пойдет в ад.

— Я и так чиста перед Господом и не творила зла, — заявила девушка. — Не то что вы. Я невиновна ни в чем, а вы хотите сжечь меня.

— Я, что ли, хочу? — насупился охранник и сплюнул на земляной пол. — Мне на тебя вообще плевать, девка. Мне приказано, я исполняю. Оставляю тебя со святым отцом. Скоро приду.

Он вышел, заперев дверь на замок. Монах наконец опустил руки и приблизился к девушке. Катарина же, скрестив руки на груди, и, так и сидя на каменном ложе на соломе, непокорно выпалила:

— Напрасно ты пришел, монах! Мне не в чем каяться…

Она подняла босые ноги и прижала их к груди. Уткнувшись подбородком в колени, девушка показала всем видом, что более не намерена говорить с ним. Монах подошел совсем близко к ней и тихим голосом произнес:

— Нам всем есть в чем каяться, Катарина.

Услышав знакомый хрипловатый голос, она быстро вскинула на него глаза. Мужчина уже чуть откинул капюшон с лица.

— Диего! — выпалила она, радостно встрепенувшись, и подалась к нему всем телом, вскакивая на ноги.

Знакомое лицо его с живым цепким взором вызвало в ее душе радостную надежду.

— Тише! — тут же осек ее он громким шепотом.

— Как ты здесь оказался?! Я так рада, что ты жив! Как ты спасся?

— Уж точно не твоими стараниями, ведьма, ты же сделала все, чтобы от меня избавиться, — недовольно буркнул он.

— О, прости меня! Прости за все, Диего! Я такая дура, не думала, что все так выйдет. Я не знала, что вас захотят казнить эти латники.

— Все ты знала, ведьма, верно все рассчитала, — хмуро усмехнулся он, сверкая на нее глазами, и скрестил руки на груди. — И я оценил твою умную стратегию. Но я прощаю тебя.

— Благодарю тебя, идальго! Ты так великодушен, — закивала она.

Катарина подняла свои скованные деревяшкой руки и попыталась ухватить его руку, намереваясь поцеловать кисть. Де Лотарго же не дал ей руки и хрипло приказал:

— Хватит вопить, Катарина, ты можешь говорить шепотом?

— О прости-прости! Ты ведь спасаешь меня? Спасешь, как в прошлый раз? — зашептала она возбужденно, заглядывая ему в глаза снизу вверх и наперед зная ответ.

— Я пришел посмотреть, как тебя сожгут на костре, — проворчал он.

— Ты врешь, — замотала головой она.

— Чего это я вру? — нахмурился он и продолжал зловещим шепотом: — Я простил тебя, но люди должны платить за свои поступки. Андрес мертв по твоей вине.

— Так жаль… За несчастного Андреса я буду молиться Богу.

— Молись, ведьма, только вряд ли это ему поможет. Потому, когда пламя охватит твои ноги и тело, я буду доволен. Раз за хорошее отношение ты платишь черным злом. Разве я много просил у тебя, Катарина?

— Прости меня, Диего! Я поеду с тобой куда скажешь, только помоги мне. Я так боюсь!

— Ладно. За этим и пришел. Заключим вновь сделку.

— Я согласна! — закивала она радостно, даже не дослушав. — Диего, надо только бежать быстрее, пока не вернулся охранник.

— Неугомонная, — оскалился он мрачно. — Буду говорить кратко. Я помогаю тебе сейчас и спасаю от костра. Но ты идешь сама в наше королевство, по своей воле. Без всяких выкрутасов, побегов и магических побоищ.

— Да, хорошо. Я согласна, только пойдем быстрее.

— Дай сюда руки, и почему ты боса?

— Они отобрали мои сапожки, что ты купил, — ответила она грустно.

— Ты клянешься сама идти, Катрина? — произнес он, доставая короткий нож, и умело начал сбивать замок на ее колодках на руках. — Или опять что-нибудь устроишь по дороге и обманешь?

— Нет. Обещаю, что пойду к твоему императору и сделаю, что ему там надо, любую ворожбу. Обещаю. Ведь потом я буду свободна?

— Да, — уверенно кивнул он, освобождая ее руки от колодок и откидывая деревяшку в сторону.

— Тогда даю слово ведьмы, что пойду с тобой, Диего де Лотарго, по собственной воле, — она приложила свою руку к сердцу и кивнула.

— Это что клятва? — он недоверчиво поднял брови.

— Рука у сердца ведьмы посильнее любой клятвы. Теперь мои слова запечатлелись в сердечной чакре, и, если я нарушу слово, могу заболеть или еще того хуже.

— Вечно у тебя все сложно, Катарина, — осалился де Лотарго. — Слушай меня хорошенько. Сейчас войдет охранник, я встану здесь. Ты отвлечешь его, чтобы он повернулся к тебе и…

Глава X. Дорога

Они выбрались за пределы аббатства, когда еще не пропели первые петухи. Диего, так и облаченный с серую сутану и с капюшоном на голове, крепко держал девушку за руку и тащил за собой. Катарина не могла быстро идти босая. Морщась от боли, она терпела, ибо в нежные ступни врезалась каменистая почва, но молчала. Она знала, сейчас главное убежать от погони.

— Надо сегодня же убраться подальше от Аликанта. Пока по нашим следам не пустили всех пикинёров города, — отозвался де Лотарго, сворачивая на одну из пустынных улочек уже на окраине городка.

На удивление, им не попалось по дороге ни одного жителя, кроме одного дряхлого старика с палкой. До рассвета оставался еще час, и жители еще спали.

— А Хуан? Где мы встретимся с ним? — спросила она срывающимся от быстрого бега голосом.

— Хуан сбежал еще по дороге, когда нас тащили в тюрьму. Я помог ему, отвлек латников. Не знаю, где он сейчас, не видел его больше, — ответил Диего, оглядываясь. Они уже достигли ближайшего пролеска. Выбрав направление, он устремился глубже в лес. — Надеюсь, он жив и вернулся в Оританию. Я велел ему это сделать.

— Это было бы хорошо, — закивала она.

Они шли все дальше в лес, и неожиданно Диего дернул девушку за руку и прижал к стволу дерева спиной. Она испуганно ахнула, когда его широкая ладонь легла ей на горло, а в его глазах зажглось угрожающее пламя.

— Ну что, ведьма, — процедил он, угрожающе склоняясь над ней, и тут же его рука сдавила ей горло. — Теперь ты ответишь за все, как я и обещал. Начинай молиться.

— Ты спас меня, чтобы теперь убить? — округлила она глаза, хватаясь руками за его железную руку, которая давила ей горло.

— И как ты сразу не догадалась? Я спас тебя, для того чтобы самому совершить правосудие, предательница! Посмотреть в твои лживые глаза и спросить, отчего ты так неблагодарна.

— Пусти! — захрипела она, задыхаясь, ибо он неумолимо душил ее.

— Я спас тебя от костра, а ты отплатила мне черной неблагодарностью!

— Прости, Диего! Ты приказал мне и вез силой. Потому я так поступила.

Он чуть ослабил свою нажим, и она начала хватать ртом воздух.

— Твои выходки сидят у меня уже в печенках! И почему я до сих пор не придушил тебя за твои дерзости, ведьма?!

Мужчина склонился к ее лицу ниже, испепеляя взором. Она отметила, как он сбивчиво задышал, и поняла, что его гнев перерос в другое чувство, оттого тихо вымолвила:

— Может, потому, что неравнодушен ко мне?

Более не в силах сдерживаться, Диего припечатал ее своим телом к стволу дерева, а его рот стиснул губы Катарины, навязывая ей горячий наказывающий поцелуй. Сначала отталкивая его, Катарина в какой-то миг ощутила, как ее руки сами обнимают его, а губы отвечают на поцелуй мужчины.

— Ты льстишь себе, Катарина, — заявил он мрачно спустя миг, чуть отстраняясь от нее. — Я сам сбежал из каземата только вчера. Услышал, что сегодня собираются сжечь древесную ведьму на площади, потому и подумал о тебе. Все же жаль, если тебя сожгут, вот и все…

— И сразу же пошел за мной? — возбужденно выпалила Катарина, зная, что еще пара часов — и она бы погибла, если бы не он. Она ласково улыбнулась и проворковала: — Как хорошо, что ты такой добрый, Диего, и не держишь на меня зла.

Это было последней каплей. Как она все же умела играть на его чувствах, но он не собирался вновь поддаваться на ее сладкие речи. Диего резко отстранился от нее и выругался.

— Змея, снова запела свою магическую песнью, чтобы усыпить мою бдительность, а потом опять сбежать? — оскалился он хмуро, его даже забавляла их перепалка. — Пошли дальше. Спрячемся в чаще, а вечером схожу куплю тебе обувь.

— У тебя есть деньги? — удивилась она, вновь следуя за ним и морщась от жесткого травяного настила.

— Нет, все забрали в замке, ты же постаралась. Но я разберусь с этим.

Довольно улыбаясь, Катарина следовала за ним, смотря на его широкую спину, даже в грязной рясе он выглядел как-то величаво и грозно. Отчего-то сердце Катарины в этот момент наполнилось приятной радостью и умиротворением. Она чувствовала, что нравится этому опасному де Лотраго, и, видимо, довольно сильно. Стал бы он так рисковать своей жизнью и пробираться в аббатство, спасать ее, когда сам был в бегах, а теперь еще обещал вновь купить ей обувь. Она ощущала его влюбленность, хотя он и старался не показать этого.

— Знаешь, ведьма, до встречи с тобой я не был таким мягкотелым глупцом, — вдруг заявил Диего, оглядываясь на нее, и, дожидаясь, когда она поравняется с ним.

Он вновь зажал ее тонкую ладонь в своей руке и окинул ее недовольным взглядом. Он последовал дальше, а девушка за ним.

— Почему же сразу глупцом? — кокетливо спросила Катарина.

Ей было приятно, что такой статный опасный красавец выделяет ее среди других девиц.

— Твоя дерзкая выходка с арестом заслуживала наказания. Надо было оставить тебя монахам. Это было бы правильно.

— Но ты не сделал этого.

— Мне нужно исполнить приказ императора.

— Неправда, — она хитро прищурилась. Она прекрасно ощущала его страстный настрой по отношению к себе в этот миг. — Может, ты и выслуживаешься перед своим королем, но признайся, идальго, я нравлюсь тебе…

— Я этого и не скрывал никогда, — хмыкнул он, в его глазах появился озорной огонек. — Стал бы я оглаживать в реке твои ягодицы, если бы ты была мне не по вкусу.

— Фу, какой ты бесстыдник!

— Какой есть, Кати, — пожал он плечами. И после этого его «Кати» девушка довольно улыбнулась, понимая, что он наконец простил ее. Он окинул ее властным взором и сказал: — Сейчас идем до ближайшего городка. Там раздобудем лошадей и одежду, тебе обувь. Дойдешь?

— Конечно, — закивала она.

— Оборви нижнюю юбку и обмотай ступни, будет не так больно идти, — посоветовал де Лотарго. — Потом куплю тебе новое платье.

— Ты очень добр.

.

На следующий день, оставив Катарину в лесу, Диего еще на рассвете отправился в небольшой городок неподалеку. Весь день его не было, и Катарина волновалась, как бы он не оставил ее в лесу насовсем. Диего вполне мог это сделать. Вчера он был очень зол на нее. И девушка, весь день сидя у костра, думала о том, что все же он очень хороший и умеет прощать.

К вечеру она начала уже беспокоиться. Ей думалось, что Диего все же решил оставить ее в лесу одну за ее дерзость, или, того хуже, его схватили латники, признав в нем оританского рыцаря. Когда уже совсем стемнело, послышались шаги, и девушка затравленно обернулась. Через минуту к костру вышел Диего, неся на плече небольшую поклажу.

— Ох, Диего! Я так волновалась! — воскликнула Катарина, вскакивая на ноги и обнимая его.

Он крепко прижал ее к себе и выдохнул у нее над ухом:

— Боялась, что оставлю тебя, Кати? Ну, на это не надейся. Я же должен выполнить приказ императора. Я теперь от тебя ни на шаг.

— Ах, опять ты об этом, — буркнула она, отстраняясь от него. — Я правда ждала тебя.

Она увидела, что он одет в простую добротную одежду, как обычный горожанин. Диего опустил свою котомку и развернул ее. Это оказался женский плащ и небольшие светлые сапожки. И еще небольшой закрытый кузовок с едой. Он протянул все девушке.

— Купил тебе плащ и сапожки. Надевай, там тряпки в них, намотай на ноги.

— Где ты взял деньги? — удивилась она.

Отложила вещи и, открыв кузовок, достала оттуда кусок сала, завернутый в ткань, круглый хлеб и три грозди винограда.

— Да так, побатрачил немного, — пожал плечами Диего, устало усаживаясь к костру. —Сначала у местного торговца мешки с мукой перетаскивал в его амбар, потом у виноградаря виноград давил. Сколько заработал, все потратил вот на одежду и еду. Жрать охота, весь день крошки во рту не держал.

— Я могу запечь хлеб на костре, с салом будет вкуснее, — отозвалась Катарина, быстро нарезая хлеб ножом и нанизывая его на палку. — Я набрала родниковой воды, там в ведре, умойся пока, — велела девушка.

Спустя полчаса, наевшись хлеба с салом и закусив виноградом, они прилегли у костра, рассуждая, что делать дальше.

— Завтра к вечеру мы должны дойти до границы королевства. Там перейдем посты и дальше проще будет. Попытаемся найти повозку или карету какую, чтобы не пешком идти. Мое имя многим знакомо в Оритании, думаю, нам помогут.

— Хорошо, Диего, — кивнула Катарина, которая лежала у него на плече.

Рука Диего вдруг легла на ее подбородок, и он чуть приподнял голову девушки, заставив смотреть на себя.

— А было бы совсем хорошо, если бы ты поцеловала меня, Катарина.

— Поцелую, — кивнула, улыбаясь, она и, чуть приподнявшись, наклонилась к его губам. — Как не поцеловать такого заботливого и доброго рыцаря.

— Опять игры свои затеяла, ведьма? — оскалился криво он, прищурившись. — Запела сладкие песни, чтобы потом удрать от меня, как всегда это делаешь?

— Я и не собиралась никуда удирать, — сказала она искренне.

— Конечно, не собиралась, без сапог далеко не убежать, а теперь у тебя сапоги есть.

— Я же поклялась, Диего. Что пойду с тобой. Зачем ты опять?

— А если не собиралась, тогда докажи, что ждала меня, как сказала, — попросил он глухо и, положив свою ладонь ей на затылок, властно наклонил голову девушки к своим губам.

Обвив руками его шею и зарываясь ладонями в его густые волосы, Катарина порывисто приникла к его губам. Диего уже через минуту подмял девушку под себя, переворачивая ее на спину и нетерпеливо развязывая шнуровку на ее платье. Интимная близость была упоительна для них обоих, а страстные ласки трепетны и порывисты, вызывая сладостное наслаждение. Катарина отдалась ему сама, желая этого всем своим существом…

— Диего, я не хочу ехать в Сарагосс, — заявила Катарина, чуть приподнявшись на локте, когда они лежали чуть позже.

Она смотрела на мерцающие звезды, наслаждаясь окружающей тишиной леса и близостью мужчины. Костер уже догорал, тихо потрескивая.

— Почему? — Диего устало открыл один глаз, ему хотелось до жути спать.

Перипетии последних дней умотали его изрядно.

— Не хочу, и все, — буркнула она недовольно и припала к его груди. — Давай не поедем туда, просто будем вместе, уедем куда-нибудь. У меня плохие предчувствия.

— Рассказывай, что опять не так? — нахмурился он, открывая второй глаз.

— Что если я не сделаю то, что надобно императору?

— Почему нет? Ты древесная ведьма, умеешь ворожить, отчего не сможешь?

— А вдруг? — не унималась она, опять приподнявшись над ним и внимательно смотря в его темные глаза. — Если я не смогу ничего, и ваш король не даст мне денег и не позволит остаться в королевстве? Я боюсь этого.

— Я попрошу его, и он позволит тебе остаться, Катарина, — улыбнулся Диего. — И отчего вдруг такое горячее желание остаться в нашем королевстве. Ты же не хотела ехать, а теперь боишься, что не позволят остаться?

Она долго молчала и как-то пронзительно смотрела на него. Диего так же смотрел прямо в ее сверкающие глаза, и ему казалось, что она хочет, чтобы он сам понял, что она хочет, словно боялась говорить ему о чем-то.

— Я боюсь этого, потому что не хочу уезжать от тебя, — пролепетала она тихо, поджав губы.

— Вот те на! — выпалил он пораженно. И тут же приподнял пальцами ее подбородок, тихо спросил: — Неужели ты испытываешь ко мне чувства, Кати? — Она медленно прикрыла глаза, и он за нее ответил: — Любишь, что ли?

— Да! — выпалила она нервно и скинула его пальцы со своего подбородка.

Она попыталась отвернуться, но Диего тут же вновь развернул ее к себе лицом и склонился над ней.

— Я тоже люблю тебя, — проникновенно ответил он и как-то по-мальчишески искренне улыбнулся ей.

— Ты врешь.

— Зачем мне врать? Какой в этом толк? — удивился он.

— Никогда не поверю, что такой богатый, видный идальго мог увлечься простой девицей, такой, как я. Наверняка в Сарагоссе тебя дожидается какая-нибудь красавица. Так?

— Потому ты не хочешь ехать в Сарагосс? — хмыкнул он. — Кати, во-первых, ты не простая девица, моя ведьмочка. Во-вторых, другая девица действительно была, но я устал от нее еще летом, потому отправил подальше.

— Подальше?

— Ну да, — кивнул он и вновь откинулся на спину и прикрыл глаза, вспомнив, что его последняя любовница была непомерно жадной и вредной. Постоянно была всем недовольна. Красивая, конечно, но такая злая, что ее даже слуги не переносили на дух. — Тебе не о чем переживать, кроме тебя, у меня никого нет.

— А когда ты устанешь от меня, тоже отправишь подальше? — задала она вопрос

— Не говори глупости, Катарина. Зачем мне это? Ты мне по нраву, точнее, твой характер мне нравится, к тому же не знаешь, чего от тебя ожидать. Мне всегда нравились такие решительные, хитрые девицы, как ты. А ты еще и красавица.

— Угу, красиво говоришь, Диего, — вздохнула она, вновь притиснувшись к его твердой груди, прекрасно понимая, что такой видный мужчина явно умел завлекать и привораживать девиц словами. — Только я не верю.

— А если обвенчаемся, поверишь?

— Но ты говорил, что не хочешь со мной венчаться, — опешила она вновь, приподнялась над ним.

— Это было до того, Кати, — улыбнулся он и, положив ладонь на ее затылок, притянул ее лицо к своим губам. Он долго целовал ее, и она, не выдержав напряжения, вытянула голову и спросила:

— До чего? Я не понимаю.

— До того как я понял, что люблю тебя, моя недоверчивая ведьма.

— И когда же ты это понял?

— Вот сейчас и понял. Ты сказала, что любишь, и я подумал, что хочу видеть тебя рядом в качестве жены. Вот смотри, Катарина. Поворожишь императору, он выдаст тебе деньги, будешь свободна. Можем уехать на время в мой замок в Рогарессе, обвенчаться. Потом, если хочешь, можем вернуться ко двору, если войны, конечно, не будет. Отчего ты молчишь, Кати? На таких условиях ты поедешь со мной в Сарагосс?

— Да, — кивнула она довольно.

— И станешь мой женой?

— Да.

— Но я небогат. И мои земли бедны, а мой замок на самой окраине королевства.

— Это неважно, Диего. Я хочу просто жить рядом с тобой, — закивала Катарина.

— Вот и чудесно, моя прекрасная ведьма, — заявил он, страстно целуя ее.

Глава XI. Оритания

— Хвала Создателю, мы дома, — довольно произнес Диего, когда они вошли в помпезный прихожий зал дворца.

Дворецкий услужливо поклонился им и почтительно сказал:

— С прибытием, ваше…

— Да-да, Матео, я вернулся и привез гостью императору, — перебил его как-то неучтиво де Лотарго. — Мы устали и хотели бы поскорее поесть и отдохнуть.

— Как прикажете, — поклонился дворецкий.

Диего, тут же подхватив мужчину под локоть, отвел его в сторону, бросив через плечо девушке:

— Я сейчас, Катарина.

Она понятливо кивнула и прошла дальше, с интересом осматриваясь вокруг. Она невольно вспомнила, как они ехали до Сарагосса почти неделю. Им повезло, пару раз их подвозили на телегах, и потому они добрались без приключений.

Диего уже переговорил с дворецким, и тот быстро куда-то направился.

— Внутри дворец кажется еще больше, чем снаружи, — сказала громко Катарина, обернувшись к Диего.

— Неужели? — удивился де Лотарго, подходя к ней. — Катарина, оставлю тебя здесь, — она тут же обратила на него испуганный взор, словно боясь оставаться одна. Он подбадривающе улыбнулся ей и добавил: — Ничего не бойся. Мажордом проводит тебя куда следует. Мне надо срочно к императору доложить о том, что мы прибыли.

— Да, конечно, иди, — как-то неуверенно сказала она.

— Позже увидимся, — заявил он и быстро чмокнув ее в щеку, поспешил куда-то направо по большому коридору.

Не прошло и четверти часа, как около Катарины, так и стоявшей в прихожей, появился невысокий старичок в черной одежде, сшитой из дорогого сукна.

— Сеньорита, приветствую вас во дворце императора. Я провожу вас в ваши покои, следуйте за мной, — распорядился он вежливо и поклонился. Девушка послушно пошла за ним, озираясь по сторонам. Мрачный коридор едва освещался редкими факелами. — Уже поздно, потому вечернюю трапезу Химена подаст в вашу спальню. Химена будет вашей камеристкой.

— Но мне не нужна камеристка, сеньор, — произнесла Катарина, следуя позади вежливого старика. — Да и не голодна я.

— Приказ, сеньорита, — заявил безапелляционно мажордом. — Камеристка и ужин. Я только исполняю.

— Простите, я понимаю, — закивала Катарина.

— Вот ваша спальня.

Когда важный мажордом оставил ее одну в комнате, Катарина не поверила своим глазам. Огромная великолепная комната, с большими окнами, кровать с балдахином, несколько пуфиков, диванчиков и стульев с резными ножками. Вся обстановка комнаты была в красно-охровых тонах, прекрасно сочетаясь с белыми гобеленовыми стенами, украшенными золотыми росписями.

Катарина подумала о том, что в такой комнате, наверное, пристало жить только инфанте или королеве, не меньше. Отчего ее поселили здесь, она не понимала. Немного опешив от этого великолепия, Катарина так и замерла с открытым ртом посреди комнаты, рассматривая все детали чудесного интерьера. Когда же ее камеристка Химена принесла на большом подносе еще и обильный ужин, девушка утвердилась в том, что император был очень заинтересован в ее услугах, раз ее так баловали не только с комнатой, но и с едой. Однако, может, всех гостей встречали так в Сарагосском дворце?

Наевшись и помывшись в прохладной ванне, которую ей приготовила услужливая Химена, Катарина, уже плюхнувшись на мягкую постель, зевая, спросила:

— Химена, а ты знаешь, где во дворце живут офицеры королевской охраны?

— Конечно, сеньорита.

— Ты сможешь завтра проводить меня туда? — попросила Катарина, желая увидеть Диего.

— Непременно.

.

На следующее утро едва Катарина закончила с завтраком, который услужливо принесла приставленная к ней камеристка, как в ее комнате появился лысый лакей.

— Император примет вас в фарфоровом кабинете, сеньорита, — уведомил галантно слуга, поклонившись. — Прошу вас следовать за мной.

Катарина последовала за осанистым мужчиной в синем дуплете. Небольшая дрожь охватила ее тело, и она шла, осматривая все вокруг. Вчера с Диего они прибыли так поздно, что она не успела разглядеть дворец в потемках. Сейчас же она, глазея по сторонам, была поражена. Богатое убранство дворца впечатляло. Ни разу она не видела подобного великолепия, этой позолоты, обилия фарфоровых ваз, люстр из венецианского стекла, черного эбенового дерева под ногами.

Однажды в детстве Катарина побывала в доме богатого дона Карлоса вместе с матушкой. И убранство того особняка богатого сеньора даже на сотую долю не походило на великолепие, окружающее ее сейчас.

У нужной двери слуга остановился, как-то критично оглядел девушку, кивнул и распахнул перед ней двери.

— Ваше величество, ведьма Катарина Демар по вашему приказу доставлена!

Девушка не услышала ответа монарха, и слуга, так и стоя в дверях, показал ей глазами входить. Она понятливо кивнула и проворно вошла внутрь, лишь обернувшись на звук захлопнувшейся за ней двери. Окинув взором просторный кабинет в светло-палевых тонах, она сцепила пальцы в замок, чуть дрожа.

Император стоял у окна, заложив руки за спину, спиной к ней. Высокий, темноволосый, неподвижный и величавый. В бордовом костюме из дорогого бархата, высоких ботфортах и светлом колете с золотистой вышивкой. Что-то невероятно знакомое привиделось ей в его позе, в наклоне его головы. И Катарина замерла посреди комнаты, почтительно ожидая, когда король обратит на нее внимание.

В следующий миг мужчина повернулся и хрипловатым голосом спросил:

— Как тебе мой дворец, Катарина?

Замерев, девушка вперила в короля Родриго взор и непонимающе заморгала. Она подумала, что ей мерещится или она тронулась умом. Перед ней стоял Диего, такой знакомый и родной, только облаченный в дорогие одежды и с красиво завитыми волосами по бокам. Он даже был выбрит, лишившись многодневной щетины, и теперь его скулы четко выделялись на загорелом лице.

— Я не понимаю, — пролепетала она в недоумении.

— Чего, моя сладкая? — ласково произнес он, подходя к ней и протягивая руку.

Катарина же, словно ошпарившись, чуть отскочила от него, окончательно потеряв разумность мыслей.

— Это же я, что с тобой? — нахмурился он.

— Так ты император? — выдохнула она единственную разумную фразу, которая в этот миг заполоняла ее сознание.

— Да, Катарина. Я император Родриго-Хуан-Диего I, король Оритании и восточных островов Гарийского моря. Диего — мое третье имя.

Он довольно оскалился, остановившись в трех шагах от нее.

Она была так поражена, что никак не могла выстроить в логическую цепочку все происходящее. Как Диего оказался императором, или же это был не он? Судя по его мимике и кривой ухмылке, перед ней стоял именно он, Диего де Лотарго. Но если он был королем Оритании, то как он мог отправиться в соседнее вражеское королевство сам, чтобы разыскивать ведьму? Это было просто непостижимо. Во-первых, это было явно ему не по статусу, а во-вторых, опасно. Его могли опознать, схватить и использовать в качестве заложника ламбрийцы. Что еще это за бред, самому шастать по дорогам лишь с двумя рыцарями? Почему было не послать своих лазутчиков на ее поиски?

— Но я не понимаю уже ничего, — лепетала она пораженно. — Если ты император, зачем сам поехал в другое королевство, взяв собой всего двух людей.

— Двух, чтобы не вызывать подозрения, — объяснил он. — Не мог же я в самом деле взять целый отряд, Кати. Это было бы глупо. Взял самых преданных и умелых в бою.

— Но сам! Зачем сам?! — не унималась она.

— Мне позарез нужна была древесная ведьма. На всех этих олухов-офицеров, что в моей страже, уже надежды не было. Сначала они не довезли ведьму до королевства, я рассказывал тебе — ее выкрали гендерийские монахи и сожгли. Во второй раз привезли шарлатанку, которая не являлась ведьмой. А в моем королевстве не осталось больше ни одной ведьмы! Потому я был в бешенстве. На других надежды не было. Мне требовалась ведьма. Более я не хотел полагаться на кого-то. Потому решил сам, никто лучше все равно бы не сделал этого.

— Но это было так опасно, если бы в Ламбридоре узнали, что сам император ходит по их земле, еще и с такой незначительной охраной, вас бы взяли в плен или убили!

— Для этого я и выдавал себя за инквизитора, ведь на святую церковь замахнуться у любого ламбрийца кишка тонка. Почитай, почти три месяца я спокойно передвигался по твоему королевству, пока ты, моя сладкая, не сдала меня латникам.

— И все же я не могу тебя понять.

— Что же, Кати? Мне надоело, что эти тупые вояки не могут выполнить мой приказ уже пять лет! Пять! При том, что древесная ведьма мне нужна как воздух.

— Но зачем?

— Я уже говорил тебе. Ты должна совершить обряд на священном капище. Избавить меня от бесплодия, только древесной ведьме это под силу.

— Разве у тебя нет детей, Диего?

— Ни жены, ни детей. Была жена в юности, но умерла от степной лихорадки почти сразу после венчания.

— Я думала, это вранье, что король Родриго не женат, — произнесла задумчиво она.

— Вдовец. Более не хотел жениться. Мне нужен наследник, которому я передам трон, а без него жена мне ни к чему. Только маячить будет передо мной и ныть.

— Конечно, свои мужские потребности ты, видимо, привык удовлетворять блудом, — поморщилась Катарина, сделав логический вывод.

— Ни одна моя официальная любовница не оставалась недовольной. Они все имеют титулы маркиз и земли в награду. Более того, они вполне удачно вышли замуж, после того как я отстранил их от двора. Все у них хорошо.

— Да уж… — пролепетала она, и ее сердце траурно забилось.

Она понимала, что теперь, когда Диего оказался императором, Катарина станет одной из тех самых прошлых фавориток, которые ублажали его, а потом, возможно, он наградит ее титулом и землями. А может, и не наградит. Впрочем, землю он обещал ей и ранее за ее ведьмовство. Ревность и горечь заполонили мысли девушки. Теперь она точно не станет его женой, ведь он явно не женится на бедной ведьме, к тому же, как он сказал, ему нужен был наследник. Возможно, потом, после обряда, он и сможет зачать дитя, но кто знает, захочет ли он иметь дитя от нее, Катарины? Скорее всего, нет.

— И много их было? — глухо спросила она.

— Кого?

— Девиц-маркиз, которые ублажали тебя в постели, а потом получили отставку.

— Шесть, — не задумываясь, ответил он, пожав плечами. Диего внимательно посмотрел на нее и спросил: — Ты ревнуешь, Кати? — он приблизился к ней, властно прижимая ее к себе. Склонившись, он продолжал хриплым голосом: — Ты не должна думать об этом. Пока мне нравишься ты.

— Бедные девушки…

— Ничего себе бедные! Я был щедр с ними, поверь, — усмехнулся Диего. — За их руку рыцарский турнир устраивали, они выбирали мужей из десятков самых достойных кавалеров. Ведь они получили в подарок замки и земли, и селения.

— И я тоже когда-то получу отставку, — она высвободилась из его рук и чуть отошла.

— Кати, зачем ты начала разводить это недовольство? — нахмурился он. — Ты, главное, проведи магический обряд, я скажу тебе как, и потом будем думать о другом.

Она долго молчала и потом тихо выдохнула:

— Ты хочешь, чтобы я совершила обряд, избавляющий тебя от бесплодия?

— Да. После этого у меня будут наследники, и я женюсь.

— И все у тебя будет прекрасно, — кисло ответила она, чувствуя, что он все это время только получал от нее телесное удовольствие.

И, едва избавится от бесплодия, сразу же найдет себе девицу красивее и благороднее ее. Он все же император, тут наверняка очередь до соседнего города из желающих стоит. Он был довольно молод, красив, напорист, все было при нем. Вообще, мог жениться на дочери короля соседней страны. Как делали это все монархи. Катарина смертельно побледнела. Вот и ответ, почему он не женился на тех девушках-любовницах, они были для интимных утех. А женится он непременно на инфанте.

— Конечно, прекрасно, — кивнул он. Вновь подойдя к ней, он обнял ее, прижав к своей груди, и, склонившись, на ухо произнес: — У нас будет все прекрасно.

— Я тут при чем? — вспылила она нервно, пытаясь высвободиться из его объятий.

Но Диего крепче прижал ее к себе и не опустил.

— Потому что ты станешь моей женой, как я и обещал.

— А инфанта?

— Какая инфанта? — не понял он.

— Ты разве не хочешь жениться на дочери одного из королей?

— Нет. Зачем? Меня и так все боятся, моя армия непобедима. И вряд ли мне нужны союзники. Я не собираюсь делить свое ложе с неприятной девицей, только чтобы оберегать трон. Дома мне нужна любовь и понимание, а не холодная расфуфыренная королевишна. Довольно на войне всяких мерзких вещей.

— Первый раз такое слышу.

— Знаешь, я вообще уникален, — улыбнулся он. — Не зря я добился очень многого. Мое королевство увеличилось в три раза, за семнадцать лет моего правления, потому что я не поступаю как обычные короли. Кто не боится опасности, может получить многое.

— И ты сам поехал искать ведьму… — будто в продолжение его слов сказала она тихо, констатируя факт.

— Вот! Ты и сама видишь, что я прав. Ты станешь моей женой?

— После обряда?

— Да. Его совершим на днях. Все пройдет удачно, и мы обвенчаемся, Кати.

Она облегченно выдохнула и обняла его сама. Заглядывая в карие глаза, она тихо произнесла с придыханием:

— Я так хочу тебе верить, Диего. Я так люблю тебя.

— Я рад, моя сладкая, — проворковал он, целуя ее.

Глава XII. Богиня

Стояла лунная светлая ночь.

Диего шел заветной тропой уже более часа. Своего нетерпеливого жеребца он оставил у кромки чародейного леса. Пламя факела в его руке сдувало от порывов ветра, но мужчина, не обращая внимания на это, неумолимо двигался дальше. Все глубже заходя в лесную чащу, ступая по скользким от дождя камням, устилающим путь. Наконец появилось древнее капище катаров с высокими деревянными идолами и круговыми каменными дорожками. Окруженное небольшим ручейком по контуру, капище находилось будто на зеленом островке-поляне посреди чародейного леса.

Древнее катарское капище, посвященное древесной богине Живане, таило много тайн. И за многие годы Диего приходил сюда всего несколько раз. Это место напоминало ему об ошибках молодости и глупом бахвальстве, а еще о проклятии, бремя которого он нес на своем челе многие годы.

Трехметровый идол богини Живаны возвышался посередине поляны. В высоком дереве отчетливо просматривался женский силуэт богини, а застывший деревянный лик от старости казался почти черным.

— Живана, ты слышишь меня? — громко позвал Диего, останавливаясь в пяти шагах от деревянного идола и устремляя горящий взор на ее деревянный лик.

Но ответом ему была безмолвная тишина, даже кроны деревьев перестали шуметь листвой, а звонкий ручей, журчавший на капище, потек тише.

— Я знаю, что слышишь богиня, ответь! — не отступал император.

В следующую минуту идол Живаны вдруг затрясся, и поляну наполнил низкий спокойный голос божества:

— Чего тебе, дерзкий парень? Опять жаждешь обмануть меня?

— Я давно не парень, и прошло уже восемнадцать лет, Живана, — устало и как-то обреченно ответил Диего, тяжко вздохнув.

— Для меня времени не существует, я прекрасно помню все, как будто это было вчера, — раздавался голос богини. Идол был неподвижен и только немного дрожал, а звук шел словно из дерева. — Помню все, Диего. Как ты коварно забрал у меня корону и получил королевство, не заслуживая того! — продолжала Живана грозно, и ее деревянная рука чуть отстала от почерневшего от давности древесного тела. — Если бы не моя вездесущая магия, тебе никогда бы не стать королем. Это я посадила тебя на трон! А ты забрал свое словно обратно!

— Живана, обсуждали уже не раз. Я пришел не за этим.

— Нет, слушай, смертный! Я соизволила обратить на тебя внимание и просила только одного — поцеловать, чтобы я ожила и стала человеком, но ты испугался.

— Ты просила, чтобы я женился на тебе, — выпалил недовольно Диего. — Но я не мог. Если бы узнали, что жена короля древесная богиня, то тебя бы сожгли на костре как ведьму!

— Так ты заботился обо мне, Диего?! Никто бы не узнал, кто я на самом деле. Ожив, я бы выглядела обычной девицей.

— Сначала мне надо было уничтожить инквизиторов и прекратить охоту на ведьм в нашем королевстве. И лишь потом я бы смог взять тебя в жены.

— Хватит врать! Признай правду — ты хотел стать королем, но не хотел видеть меня женой.

— Это не так. Я предлагал тебе стать королевой, я был готов поцеловать тебя, чтобы ты ожила…

— Спустя двенадцать лет. Когда понял, что мое проклятье не пустой звук, — завила Живана.

— Но ты отказала.

— Все надобно делать в нужное время, ты опоздал. Теперь я не хочу за тебя замуж, смертный! Ты пожинаешь лишь то, что породил.

— Ты жестоко отомстила мне за мой обман, богиня, — прошептал он себе под нос, им опять завладели мрачные думы. — Всю свою жизнь я плачу за тот грех…

— Это был твой выбор, рыцарь де Лотарго. Ты всего лишь платишь за свой трон Оритании и власть императора.

— В прошлый раз ты сказала, что я могу искупить свою вину.

— Это было шесть лет назад, парень, — заявила богиня спокойно.

Диего поморщился. Живане, похоже, нравилось называть его так, как будто он до сих пор был тем порывистым шестнадцатилетним юнцом, жаждущим завоевать весь мир. И готовым ради короны пообещать древесной богине все что угодно, даже руку и сердце. Но если бы он знал, чем обернется его дерзкий обман. Сейчас он жалел обо всем.

— Тогда ты была добра ко мне... Сказала, как все исправить. Я исполнил всё, как ты велела, Живана, — выпалил порывисто император. — Я нашел ее.

Богиня долго молчала. Ее взор как будто мерцал в дереве и был устремлен на мужчину. Она видела, как Диего напряжен и его большое тело дрожит от нервного состояния. Он пытался держать себя в руках, но Живана чувствовала, как сильно он взволнован, а на его лице были написаны страх и отчаяние. Она знала, что ему нужно от нее то, что он не мог получить все восемнадцать лет, ведь ее проклятье действовало отменно.

— Ты так хочешь получить сына, рыцарь?

— Да! — воскликнул Диего. — Любое дитя, я буду рад любому и дочери тоже! Только сними проклятье, богиня! Сделай мое семя живым.

— Ты сделал то, что я велела тебе?

— Да! Нашел древесную ведьму.

— Неужели? Где же? Всех древесных ведьм давно уничтожили в королевстве.

— Я искал ее по другим странам и нашел. Она любит меня, как ты и велела исполнить… — голос Диего сорвался от переживаний. Столько лет он жаждал получить наследника, и теперь его желание могло вот-вот исполниться. Он повторил громче: — Она любит меня, а не мою корону. Я все исполнил, что дальше, Живана?

— Девица должна сказать это здесь, при мне. Я увижу, искренне она любит тебя, Диего, или нет.

— Как прикажешь. Я приведу ее сюда, и Катарина скажет все перед тобой.

— Удивительно, парень. Ты смог внушить девице даже любовь?

— Она не знала, что я король, она полюбила меня до того, как узнала.

— Значит, в тебе есть свет, парень? Любви ведьм заслуживают только лучшие мужи. Приводи завтра свою девицу. Наденешь ей на голову мою корону, и все свершиться. После ее признания ты вновь станешь здоров, и от твоего семени сможет понести любая дева.

— О, благодарю, Живана, благодарю! Я приду завтра с Катариной, — закивал радостно мужчина.

Как-то глупо улыбаясь своим счастливым мыслям, Диего быстро поспешил прочь с капища, но вдруг ему в спину раздался голос богини:

— Смертный! Ты разве не хочешь узнать, что станет с твоей ведьмой, после того как твое проклятье исчезнет?

Диего резко остановился, медленно обернулся и сделал обратно к идолу несколько шагов. Деревянная фигура богини вновь чуть затряслась, ее глаза горели зеленым огнем.

— И что же с ней случится, Живана? — насторожившись, спросил мужчина.

— После того как ты наденешь мою корону на голову ведьме, она умрет.

— Что ты сказала?

— Твоя Катарина смертна и не выдержит волшебной силы моей короны. Своей древесной магией она заплатит за то, чтобы снять твое проклятье. Но после умрет. Ибо только богиня может носить мою корону.

— Отчего ты не сказала этого раньше? — выдохнул Диего в ужасе от этого откровения. — Неужели это правда?

— Ложь мне неведома. Едва корона окажется на ее голове — она умрет. Ты же получишь обратно свое здоровое семя.

— Тогда уговора не будет! — пророкотал Диего в неистовстве, он даже предположить не мог, что Катарина пострадает от этого обряда. — Я отказываюсь! Мне ничего не надо от тебя, богиня, — упавшим голосом сказал он, опуская голову.

— Отказываешься, Диего? — спросила Живана. — Ты не хочешь снять проклятье?

— Нет.

— Ты столько лет жаждал получить наследника, искал пути, нашел эту ведьму, а теперь, когда цель так близка ты отказываешься, парень?

— Такой ценой мне не нужно твое прощение, — прохрипел он срывающимся от волнения голосом.

Ему стало трудно дышать, и он начал дергать ворот, ослабляя шнур. Он понимал, что никогда не сможет пойти на это — отдать на смерть невинную девицу, только чтобы искупить свой давний грех. Он не мог совершить еще одну подлость. Ведь Катарина любила его и верила ему. Он не мог предать ее.

— За все надо платить, Диего, разве ты позабыл? — тихо молвила Живана.

— Катарина будет жить, я сказал! — огрызнулся зло он. — А я постараюсь смириться с тем, что у меня не будет детей.

— Твой выбор, смертный, — ответила Живана. — Я предлагала тебе искупить вину.

— Прощай, — процедил он, все еще не в силах поверить во все происходящее. Столько лет поисков, преодоление опасностей, мук — и все зря.

— Погоди! — раздался приказ богини, и вдруг поднялся сильный ветер. — Повернуть время вспять нельзя, рыцарь. В тот миг, когда ты поцеловал древесную ведьму Катарину, волшебство начало действовать.

— Что это значит, Живана? — насторожился Диего, чувствуя, что богиня хочет сказать ему нечто более жуткое, чем раньше.

— Лишь то, что магическое веретено уже вертится, Диего. Если не закончишь древний обряд искупления вины, ты лишишься всего, что имеешь. В тот час, когда поцеловал ведьму, ты подписался под тем, что готов все исполнить, все до конца, и волшебство начало действовать. Если нарушишь магический круг и прервешь его, то лишишься власти и могущества. Ты больше не будешь королем.

— Ты врешь! — прохрипел он в ужасе.

— Нет. Моя магия посадила тебя на трон, она и лишит тебя власти. Ты останешься простым рыцарем Диего де Лотарго. И навсегда бесплодным. Но зато твоя Катарина будет жить.

— Это просто невозможно понять!

— Все просто, парень. На одной чаше весов империя и наследник, а на другой — жизнь твоей древесной ведьмы. Выбирай!

— Ты предлагаешь мне выбрать убийство ни в чем не повинного существа, чтобы дальше наслаждаться жизнью?

— За могущество и наследников надо платить. У тебя был шанс заплатить малым — жениться на мне изначально. Но ты решил пойти по трудному пути. Выбор за тобой, Диего.

Он чувствовал, что его сердце бешено билось сейчас, не в силах вынести эти жестокие слова Живаны.

— Я ошибся! Я был неправ! Я раскаялся в том! — вскричал император в исступлении, сжав кулаки. — Ты должна уже простить меня, богиня! Сколько можно таить злобу?

— Злобу? — переспросила спокойно Живана. — Я не знаю, что это такое, смертный. Земные чувства давно не присущи моему существу. Я просто вершу справедливость.

— Пощади, сделай так, чтобы она жила, — взмолился он.

— Темные поступки искупают светлыми, рыцарь, тебе ли не знать об этом. Ты так хотел власти и могущества, что шел напролом к своей цели, обманом. Теперь пришло время платить.

— Замолчи! — прохрипел он, закрыв руками уши, более не в силах слушать это все.

— Решай, смертный! Когда решишь — приходи. Я буду ждать…

.

Шатаясь на ватных ногах, Диего пробирался через чащу обратно к месту, где привязал своего коня. Горящий факел дрожал в его твердой руке.

Холодный пот струился по его вискам, а сердце бешено стучало. Дикая несправедливость мучила его, и отчаяние владело его существом. Все, что он строил столько лет, его империя, его королевство, все могло пойти прахом. Он знал, что его любили в народе, ведь все эти годы Диего старался управлять во благо страны. Он снизил почти вдвое налоги, взымаемые с жителей, развивал торговлю, отменил смертную казнь без суда, голода в королевстве не было уже более десяти лет. Даже на завоеванных землях население относилось к нему с уважением, потому что оританские воины безнаказанно не грабили и не насиловали. За всем следили специальные привратники, докладывая о всех бесчинствах императору.

Даже ведьмы и ведьмаки в его стране жили безбоязненно, и все последние годы перебирались на житье в Оританию из соседних королевств, где свирепствовала инквизиция. Волшебники имели разные способности: огненные, лечебные, водные и другие, — и теперь служили на благо государства, получая за свои магические дела жалование из казны. Но все же даже среди них не было древесной ведьмы, именно поэтому он отправился на поиски сначала в Марнию, а потом в Ламбридор.

Восемнадцать лет назад богиня Живана устроила так, что Диего признали племянником тогдашнего умирающего короля. Потому он и взошел на трон, когда король умер, ибо у того не было более наследников. Но сейчас, когда Живана говорила, что он может лишиться всего только по одному ее желанию, он верил ей. Ибо действие ее проклятия, а прежде головокружение от собственного возвышенияна трон он испытал сполна. Ведь тот свидетель, который восемнадцать лет назад признал его родственником короля, мог и не появиться. И теперь все его начинания, все его дела, которыми он горел все эти годы, могли остаться только в его воображении.

Диего достиг своего жеребца и с мрачной решимостью вскочил в седло, поскакав прочь из чародейного леса. Через час он намеревался быть во дворце. Мрачные трагичные думы терзали его, а воспоминания о Катарине причиняли боль.

Она была так молода и не заслуживала быть принесенной в жертву. Если бы он знал, чем все это кончится, он даже не прикоснулся бы к Катарине. Но он не знал, богиня хитро промолчала о конце обряда. Прямо как он, когда обманул Живану, не договорив, что не женится на ней.

Но сейчас было поздно. Он должен был отдать жизнь Катарины за корону. Ведь его империя теперь была самой большой и могущественной на континенте. К тому же он мог родить долгожданного наследника. И всего-то надо было принести в жертву одну ведьму.

Жуткие мысли заполонили его голову. Всего одна ведьма, и все, и он осуществит долгожданное желание. И совсем не важно, что Катарина любила его и верила ему.

— Неважно, я справлюсь с этими глупыми чувствами и колебаниями, — шептал нервно Диего. — Я император Оритании и останусь им!

Глава XIII. Рыцарь

На следующий день, в полдень, Диего пришел на капище вместе с Катариной. Солнце играло бликами на деревянных идолах, голубые небеса звенели чистотой, свежий ветерок обдувал лицо. Окруженное со всех сторон чащей древне капище казалось безмолвным и светлым.

Но на сердце Диего лежала тяжелая ноша. Он знал, чего ожидала от него древесная богиня. Он был готов исполнить ее жуткое условие, чтобы остаться и дальше королем Оритании и получить долгожданного наследника.

Он подвел Катарину к идолу Живаны и, окинув взором деревянную недвижимую богиню, сказал:

— Живана, я привел ее. Вот моя Катарина.

Ответом ему было молчание. Но Диего знал, что богиня все видит и слышит. Он понял, что Живана ждет от него. Сглотнув ком в горле, он устремил взгляд на девушку.

— Ты любишь меня, Катарина? — спросил он властно ее.

— К чему ты это спрашиваешь, Диего? Ты же знаешь ответ, — залепетала Катарина, озираясь и не понимая, зачем надо было приходить на это заброшенное капище в чаще леса лишь вдвоем. Но Диего сказал, что только здесь можно было совершить обряд по исцелению от бесплодия.

— Ответь, Катарина! — приказал он раздраженно.

Вся эта ситуация, а более то, что должно было свершиться после, терзала Диего. Он не мог реагировать на все это спокойно.

— Я люблю тебя, Диего, — искренне ответила девушка.

— Сними с моего чела корону, Диего, — раздался голос Живаны в голове мужчины в следующий миг. Богиня говорила телепатически, видимо, специально, чтобы их не слышала девушка. И, похоже, она утвердилась в том, что Катарина действительно любит его. Живана продолжала повелевать: — Надень корону на голову девицы! После этого все свершится. Ты останешься императором Оритании и получишь здоровое семя…

Диего чуть прикрыл глаза, показывая, что понял, и медленно приблизился к идолу. Всматриваясь в неподвижный деревянный лик Живаны, он осторожно снял с дерева медную корону, украшенную драгоценными изумрудами. Повернувшись обратно к Катарине, Диего приблизился к ней. Он чуть замер в шаге от девушки, словно не решаясь продолжить свое действо.

— Что теперь, Диего? — спросила Катарина, улыбаясь ему.

От ее искренней ласковой улыбки ему стало не по себе. Он ощущал себя подлецом-злодеем, оборотнем, который намеревался сделать страшное зло в угоду своему тщеславию и богатой жизни.

Пребывая в лихорадочном состоянии, Диего так сжал руками корону, что острые края впились в его кожу. Он понимал, что должен надеть корону на ее темноволосую головку, и был готов. Еще вчера он сделал окончательный выбор — отдать Катарину на смерть, чтобы сохранить свою власть и получить сына. Но сейчас, в этот миг, непонятное колебание завладело его сердцем. А руки словно ослабели.

Изумрудный взор Катарины, такой яркий и любящий, который она не спускала с его лица, вызывал в его сердце дикую бурю.

— Диего? — пролепетала девушка, не понимая, что происходит.

— Я должен надеть тебе на голову корону, — пояснил он глухо, и Катарина послушно кивнула в ответ.

Диего ощущал, что богиня внимательно следит за всем происходящим и ждет его действия.

Наконец он решился.

Медленно Диего поднял корону двумя руками, испепеляя темным взглядом Катарину. Он чувствовал, как бешено бьется его сердце, отдавая ударами крови в висках. Он приблизил корону к лицу девушки, и она, чуть прикрыв глаза, послушно чуть склонила голову.

Время как будто остановилось для него.

Удар, еще один удар сердца, и вдруг Диего ощутил, как его озарила пронзительная светлая радость. Да! Он принял наконец трудное решение.

— Мне не нужна твоя корона, Живана! — зарычал Диего и в следующий миг мощным движением кинул корону в ручей, журчащий в паре метров от них. — Забирай! Я отказываюсь от королевства и всего!

Тут же ветер утих и смолкли трели птиц. Наступила гробовая тишина.

Катарина испуганно охнула, вперив в мужчину недоуменный взгляд, ничего не понимая, а потом увидела, что корона не утонула в небольшом водном потоке, а, поднявшись на поверхность, поплыла по ручью.

Вдруг Катарина закатила глаза и начала оседать. Сознание оставило ее. Диего тут же подхватил ее, не давая упасть, и осторожно прижал к себе, бережно опуская девушку на траву.

— Кати, — прошептал он над ней обеспокоенно. — Катарина, что с тобой?

Он не понял, почему она потеряла сознание. Ведь он не надел на нее проклятую корону. Он легко похлопал ее по щекам, обеспокоенно всматриваясь в ее лицо. Через минуту девушка пришла в себя.

— Что случилось? — прошептала она, непонимающе смотря на него.

— Ничего, моя сладкая, — тихо вымолвил Диего, тяжко вздохнув.

Он окинул быстрым взглядом свою одежду. На нем были простой колет, штаны и сапоги, легкие доспехи на плечах. Облачен в простую одежду, как обычный рыцарь. Он понял, что Живана исполнила свою угрозу. Он больше не король Оритании. Вот и все, теперь он простой рыцарь и вся его империя в прошлом. Он знал, что Живана может изменять прошлое и даже стирать ненужную память у простых смертных. Но был готов в этому. Он ласково улыбнулся Катарине, чуть приподнимая ее на руках.

— Теперь все хорошо, Кати, теперь все...

Диего помог девушке встать на ноги. Она окинула его взглядом и провела по его вискам ладонью.

— Нет, что-то произошло, — заявила она. — Смотри, у тебя исчезла с висков седина. И ты выглядишь гораздо моложе.

— Неужели, Катарина? — удивился мужчина. — Как такое может быть?

— Может, если ты исцелился от какой-то болезни, — ответила она.

— У меня нет болезней, Кати, кроме… — замялся он, понимая, что единственный его недуг, бесплодие, отныне так и остался с ним навечно.

И с этим теперь надо научиться жить. Теперь он не император, и наследники ему не нужны. Но все же он хотел сына или дочь. Возможно, им с Кати взять какого-нибудь подкидыша? Ведь в аббатствах часто оставляют ненужных малышей.

Он тихо улыбнулся Катарине, смотря в ее любимые глаза. Теперь девушка была единственным существом на этом свете, которое что-то значило для него. Королевства у него теперь не было, да и власти. Об идеях новых преобразований в империи можно было позабыть.

Отныне новая жизнь. Диего мотнул головой, словно стряхивая морок старых воспоминаний, и крепко обнял девушку, поцеловав.

— Люблю тебя, Кати, и это главное. Все у нас будет хорошо…

— И я тебя, Диего, — закивала она, сама прижимаясь к нему.

— Отчего бы нам не поселиться в небольшом домике у реки? — предложил вдруг Диего. — Устроюсь на службу к местному идальго, купим небольшой кусок земли.

— Это было бы прекрасно.

— И ты не будешь жалеть, что я не король? — спросил он, пытливо заглядывая в глаза Катарине.

— Король? Какой король? Это шутка, Диего? — спросила она удивленно.

И Диего облегченно выдохнул.

— Спасибо хоть за это, Живана, — обернулся он к черному идолу богини. Понимая, что именно Живана сделала так, что девушка не помнила, что он был королем. Словно стерла ее воспоминание о его власти и могуществе. Чтобы утвердиться в своей правоте, он спросил у Катарины: — Помнишь, как мы познакомились?

— К чему ты спрашиваешь? — удивилась она. И видя, что он напряженно ждет ее ответа, вздохнула и сказала: — Ты спас меня от фанатиков-монахов, которые хотели сжечь меня на костре. А теперь привез сюда, в свое королевство, потому что здесь нет охоты на ведьм.

— И ты полюбила меня просто так, несмотря на то что я беден.

— Конечно, рыцарь. Я люблю тебя, мне неважно твое состояние. Я говорила тебе о том, Диего, — заверила она его и поцеловала в щеку. — Смотри, можем сначала взять домик в аренду у местного дона. Пока не подкопим денег на выкуп.

— Почему бы и нет, моя Кати. Пойдем отсюда.

Обняв девушку за талию и крепко прижимая ее изящный стан к себе, Диего направился прочь с капища. Впереди его ждала новая жизнь. Жизнь с Катариной. Но он не жалел о своем выборе, ибо в этот миг его совесть и сердце твердили ему о том, что он сделал все правильно. Сейчас он был спокоен и счастлив. Главное, что с ним была Кати, его прекрасная строптивая ведьма. А все остальное наладится.

Они почти покинули округлое место капища, окруженное бегущим ручейком, намереваясь далее идти в чащу.

— Диего де Лотарго! — раздался вдруг громкий глас позади них.

Диего и Катарина невольно остановись и обернулись.

Посередине капища вместо древнего черного идола богини стояла прекрасная дева трехметрового роста. Облаченная в зеленые сверкающие одежды в пол, с длинными изумрудными волосами, спускавшимися на траву. На ее голове сияла та самая проклятая корона, самоцветы на которой сейчас превратились в живые благоухающие цветы. Она вся светилась в лучах солнца и казалась полупрозрачной.

— Богиня Живана! — выпалила Катрина в радостном восхищении, не спуская завороженного взгляда с прекрасной девы. И уже тише объяснила Диего, даже не смотря на него: — Матушка рассказывала, что она существует, и вот она!

— Ты права, девица! — продолжала богиня. — Я древесная богиня, Живана. А ты древесная ведьма — моя магическая сестра.

— Чего ты еще хочешь, богиня? — спросил недовольно Диего, не понимая, что происходит и зачем Живана приняла свой очередной облик. Он знал, что она могла менять до десяти своих обличий.

— Я вижу, что твое сердце очистилось от скверны, рыцарь! — продолжала вещать Живана. — Твой свет пересилил твою тьму. Я всего лишь испытывала тебя, Диего. Ты действительно изменился с того времени, как я впервые увидела тебя много лет назад. Тогда тобой двигала лишь жажда наживы и власти. Сейчас в твоем сердце я вижу любовь и справедливость. Ты заслужил свой маленький рай на земле. Я дарую тебе обратно твой трон, император Оритании, а твой наследник живет под сердцем Катарины. Будьте счастливы. Прощайте!

Сияющий облик Живаны исчез, и посреди капища опять возник деревянный недвижимый идол древесной богини.

— Что она сказала, я не поняла? Какой император? — переспросила девушка, устремляя пытливый взор на загорелое лицо Диего.

— Ты тяжела, Катарина? — пораженно выпалил он, напряженно всматриваясь в ее глаза.

Известие о том, что он зачал дитя в чреве Катарины произвело на него гораздо большее впечатление, чем то, что он остался императором.

— Да, Диего, — смущенно ответила она, опуская взгляд. — Сегодня поутру я почувствовала, что под моим сердцем зародилась новая жизнь.

— Ты не могла преподнести мне большего дара, моя Кати, — в благоговейном восторге выпалил Диего, страстно целуя ее и бережно прижимая девушку к себе. Спустя минуту он отпустил из своих крепких объятий и ласково велел: — Пойдем, Катарина, нас наверняка уже ждут…

Они быстро вышли с капища и устремились в лесную чащу. Спустя четверть часа они вышли на просторную поляну, где оставили свою свиту.

— Ваше величество, мы уже стали беспокоиться, — вымолвил главный советник, приближаясь к Диего. — Я же говорил, вам не стоит надевать такой простой наряд и идти без охраны. Это опасно!

— Все хорошо, Жиромо, — оскалился Диего, хлопая советника по плечу и видя, что тот совсем не изменился. Это все тот же его верный помощник на протяжении многих лет. Похоже, только воспоминания Катарины изменила богиня, остальные люди так ничего и не и заметили. — Все ли хорошо в моем королевстве, дон Жиромо?

— Конечно, император.

— Прекрасно, — кивнул Диего. — Тогда повелеваю устроить грандиозные празднества на целых три дня по всему королевству. В честь моего завтрашнего венчания с девицей Катариной Демар.

— Как вам будет угодно, ваше величество, — поклонился советник.

— Император? — опешила Катарина, устремляя непонимающий взгляд на Диего. — Ты император?

— Я непременно все объясню тебе, Кати…

.

КОНЕЦ