Сто лет

Ангел на запрестольном образе Лофотенского собора в Кабельвоге и портрет Сары Сусанне Крог, выполненный пастором Фредриком Николаем Йенсеном.

Неторопливая, немного сумрачная история про жизнь нескольких поколений семьи Хербьерг Вассму. Вернее даже об одной из женщин в каждом поколении, начиная с прабабаушки автора Саре Сусанне и заканчивая самой писательницей. Если говорить в целом, то мне понравилось. Хотя повествование не блещет особой интригой и не скрывает никаких особых скелетов в шкафу, но ровный комфортный слог автора, подробные повседневные описания жизни в норвежской глубинке и яркие персонажи, из взаимоотношения друг с другом, превратили обычную историю «за жизнь» в увлекательнейшее чтение. Немного притормаживало обилие второстепенных персонажей, все-таки семьи в каждом поколении были многодетные, и перепрыгивающие из главы в главу многочисленные братья/сестры, дяди/тети, сыновья/дочери, которые то были детьми, то уже стариками, но снова возвращались в детство, немножко утяжеляли картину. Но с этим приходилось мириться, все-таки роман автобиографичен, и родственников из семьи, как слов из песни, не выкинешь. Хотя надо отдать должное Хербьерг Вассму, она старалась представлять своих героев максимально доступно для читателя. Но их все равно было много… очень много… Конечно, не все из написанного порадовало в равной степени. Наиболее впечатлила, как и многих до меня, линия Сары Сусанне и Юханнеса. Их дочь Элида с мужем Фредриком были интересны чуть менее, но тоже не оставили равнодушной. А вот мать писательницы Йордис и сама маленькая Хербьерг почти ничем не зацепили, слишком тут оказалось много неясностей и полунамеков. Возможно, если бы к финалу все старательно заретушированные писательницей моменты немного прояснились, история получилась бы более цельной, завершенной. А так она просто в какой-то момент остановилась, слишком многое оставив «за кадром». Хотя с учетом, что это все-таки не вымысел, а реальные факты биографии, конечно, у автора есть право не расписывать в подробностях отдельные фрагменты из жизни их семьи, как слишком личные и болезненные. Но тогда, возможно, не стоило об этом упоминать вообще, или сделать это чуть иначе? Но в любом случае столетняя сага семьи Хербьерг Вассму получилась любопытной: и познавательной, и эмоционально насыщенной. Читалась легко и увлекательное. Если бы не недоговоренности и оборванный финал, было бы просто отлично.

Я испытываю чувство зависти, читая семейные саги длительностью от трех поколений, не считая автора. Завидую преемственности, информированности, знанию маршрута перемещения семьи. Завидую памяти, завидую тому, что прошлое не секрет, не тайна в духе "если кто узнает, мы все умрем, нас расстреляют, детей снова расселят в разные детские дома по необъятной Родине"Зависть моя растет, распирает, когда я читаю про привязку какой-то семьи к месту, к земле. К дому, к хозяйским помещениям, ко всякому полезному трудовому инвентарю. Как будто в имуществе и есть код памяти. Без имущества, без недвижимости — где памяти храниться, где обитать, куда ей расти? Где складывать памятные вещи, вешать портреты? Вещи, портреты возможны и уместны только если есть место, точка опоры. Только представьте - портрет есть, а дома нет. Да это просто смешно! Кому нужен портрет без дома? Нет дома, нет портрета. Во всяком случае, для потомков. Дом с землей может быть и есть, земля, место — они никуда не денется. Живут своей жизнью и без нас. Место с домом просто забудется, потому что все недоговорили, умолчали, и спустя годы — никто не сможет сказать, где оно, то место, тот дом? В больших городах есть старинные дома, в них живут люди не имеющие никакого отношения к тем, кто приобрел землю под ними, выносил и заказал проект, оплатил строительство. Их сотни тысяч, миллионы. Это чьи то гнезда, ставшие гнездами для кого-то совершенно постороннего и случайного. Боже, как пафосно звучит реклама по продаже квартир в старинных доходных домах! Или колхозных земель, бывших чьими-то крестьянскими хозяйствами, продающиеся непонятно кем. Казалось бы, нет ничего проще проследить историю собственников, но как бы не так! Архивов прав длительностью более 30 лет не существует, да бог с ним имуществом, не существует архивов записей рождений и смерти считай до середины двадцатого века! Нам не до саг. Не до портретов. Семейная сага в наших местах как знание истории поколений, это как апельсины, выросшие в тайге. Нелепость и неправда. Этот жанр мы не можем себе позволить, в силу особенного пути развития нашей цивилизации. Цивилизации, которой меньше ста лет. Люди без прошлого, без знания имен прабабушек и без понимания откуда они взялись, даже придумать не смогут складно и правдиво. Это как не знать и забыть. У скандинавских народов все по другому. Этот их Хюгге не придумался сам по себе, он из преемственности поколений и семейных традиций. И как следствие наследования имущества потомками, которые из поколения в поколение красят один и тот же фасад дома, чинят свой причал и варят варенье из ягод, собранных с тех же самых кустов, растущих вдоль забора. И где главное действующее лицо, прародительница - женщина. Которая помнит где ее дом.

Неспешная холодная скандинавская проза о трудной жизни трех поколений норвежских женщин. Несмотря на ледяной колкий снег, то и дело бушующие воды фьордов и множество ломающих судьбы трагических событий, книга непостижимым образом умиротворяет, убаюкивает своим сонным, чистым ритмом. Потому что о жизни, простой человеческой жизни безо всяких умствований и прикрас. Вассму пишет об истоках каждого отдельно взятого человека и о собственных истоках, все кочки и рытвины которых надо прожить полностью, чтобы исцелиться, чтобы отдать дань уважения всем, кто был раньше, до нее и до нас. В первую очередь, для меня это гимн женщинам, их силе и смелости, выносливости и мудрости. Мужчины здесь на втором плане. Не представляю, как можно рожать по десять-двенадцать детей, проводя большую часть жизни в состоянии беременности и скорого болезненного разрешения. И при этом еще за всеми следить, уделять всем внимание, кормить, одевать, лелеять. А потом есть ведь еще один большой ребенок - муж, которому тоже надо дарить любовь и вдохновение, оставаться солью на его губах, пока он бороздит фьорды в поисках улова. Меня, как и многих, больше всего тронула история прабабушки Хербьерг - рыжеволосой красавицы Сары Сусанне. Она вышла замуж без особой любви за молчаливого заикающегося Юханнеса, который большую часть жизни переписывался с ней в блокноте, зажатом в сильных мозолистых руках. В ее сердце теплилась жажда чего-то более романтичного и сильного - того, что смог подарить ей пастор Йенсен, рисующий с нее образ заалтарного ангела в церкви, напоенной невысказанными обоими мыслями и желаниями. Но рука об руку с такой книжной любовью всегда идет страдание. В то время как почти немой Юханнес дарит ей совсем другой вид любви - крепкий, надежный, непоколебимый, как гора. Слава богу, она вовремя понимает, как ей повезло с мужем, даже если ее время от времени уводит не туда. Я лично влюбилась в него!История Элиды, посвятившей жизнь больному мужу, тоже тронула. А ведь мать говорила, что изнеженный, ученый, не припособленный к тяжелой мужской работе Фредрик ей не пара! Не представляю, как сложно тянуть за собой десятерых детей, когда действительно любимый, бесконечно дорогой тебе человек каждую минуту балансирует на грани жизни и смерти из-за своего больного сердца. Это подвешенное состояние, когда ни туда ни сюда, то угасающая, то вновь загорающаяся надежда, безумные поездки всем скопом с орущими маленькими детьми по разобщенной стране, через шторм и бури, лишь бы найти средство, способное излечить этого вечно умирающего человека... Но это ведь был ее выбор и ,наверное, она бы не изменила его, даже зная последствия.Третья часть про Йордис, мать писательницы, оказалась самой короткой и неясной, расказанной намеками и полутонами. Наверное, о том, кто ближе всего, кто не является для тебя слегка мифической фигурой, писать сложнее всего. Боишься обидеть, раскрыть слишком много тайн, предать память. Но мне показалось, что Йордис была чуть ли не несчастнее всех. В отличие от своей матери и бабушки, женского счастья она не испытала, из-за смуты войны, полюбила совсем не того человека, каким тот пытался казаться. Этот выбор сломал не только ее, но и дочерей, которым, судя по предельно смутным намекам, пришлось пережить самое чудовищное - насилие со стороны родного отца. На месте любой семьи, я бы мечтала, чтобы обо мне написали такую искреннюю, честную, пронзительную биографию, несмотря на всю боль, пронизанную настоящей любовью. Любовью между мужьями и женами, детьми и матерьми, сестрами и братьями, ледяным морем и кораблями, природой и человеком. Сохранить и увековечить историю - огромное дело, требующее такой же смелости и самоотдачи, какая была присуща прекрасным прародительницам Хербьерг Вассму. Понадобилось сто лет, чтобы деревья выросли. Чтобы прийти к исходной точке.

Непростая, суровая книга. Знаете, иногда бывает, находит тоска, тягучая, вязкая, почти депрессия. И кажется, что мир потемнел, краски поблекли и вокруг только зима и мрак.  Вот и здесь так. Люди живут. Женятся, рожают детей,  случается, влюбляются, но у них нет радости. Мне кажется, вся их жизнь- рутина. Вся их жизнь - борьба. Суровая, повторюсь,  история, с горчинкой, с ледяным привкусом. История, которой сотня лет. Вековая семейная сага с момента, когда Сара Сусанне сказала "да" молчаливому заике Юханнесу и до воскресной морозной ночи, когда её внучка Йордис родила девочку, которую назвала "языческим" именем Хербьёрг. Вообще, мне так показалось, скандинавские авторы любят писать о женщинах. Почему-то они всегда на переднем  плане. И не то чтобы главнее мужчин, просто харизматичнее, ярче, что ли.Кто они, эти женщины, прародительницы Хербьёрг Вассму? И почему роман о них так популярен и востребован?Вот Сара Сусанне. Именно с неё начинается эта история. Она вышла замуж не по любви. Я вообще, если честно, не поняла, почему она согласилась. Но в её случае "стерпится-слюбится" сработало. И хоть в её жизни были другие мужчины, ветреной Сару Сусанне назвать нельзя. Она сохранила уважение к Юханнесу, она понимала его без слов. А это говорит о многом. И да, это с неё пастор Фредрик Йенсен написал ангела на запрестольном образе Лофотенского собора в Кабельвоге. Интересно, не правда ли?Элида. Непослушная дочь, преданная жена. Судьба подарила ей любовь и счастье материнства, но поставила перед очень трудным выбором. Так уж получилось, что в семье своей она была стержнем. Любящая жена, но строгая мать. Сильная, страстная, она верила в лучшее, она, не сомневаясь, бросила дом, приняла перемены, разлуку с детьми. Всё для того, чтобы победить болезнь мужа. Гордая в своей любви, почему-то нелюбимая собственными отпрысками, Элида яркий пример самопожертвования и внутренней женской силы.Йордис. Хрупкая, мечтательная, одинокая. И в то же время сильная и независимая. Как-то не вышло у неё с любовью. Да ещё и эта странная тайна, о которой Йордис никогда не знала. Да и читатель тоже может только догадываться. Возможно, оно и к лучшему. Я лично не была готова к мерзостям. От книги и так веет холодом.Финал смытый, не совсем ясный. Но ведь жизнь продолжается. И, возможно, в дальнейшем нас ждёт встреча с новыми и старыми героями."В земной жизни горе и счастье чередуются друг с другом. Иногда все становится черным. Но ненадолго." И радость тоже не может быть вечной. Так устроена жизнь. Нам остаётся с этим смириться.Ф/М 2015 22/25