Дитя во времени

Мне было так сложно ответить, понравилась ли книга....и все же 4 звезды. Есть что-то такое в ней, что притягивает. Я читала ее долго, то бросая, то возвращаясь к ней. Единственный вопрос: почему пара не искала почти девочку? Очень много рефлексии, самокопаний, самостоятельных линий в сюжете, что под конец уже и забываешь, с чего всё началось. Единственное, что очень понравилось - язык писателя, красивый, сочный, метафоричный. Не жалею, что прочитала. Все-таки Макьюэн очень достойный писатель

Всё время, что я читала "Дитя во времени", в голове вертелось одно ощущение: хорошая книга. Сложно убедить кого-то этим клише, но Макьюэн действительно мастерски владеет словом. Он пишет очень чисто, но при этом не стерильно, и он по-настоящему видит своих персонажей. Ему веришь.Он описывает очень тяжёлые состояния человека, пережившего потерю. От лихорадочной активности до ступора - и из ступора назад. И этой логике веришь, к перемене в состоянии Макьюэн подводит аккуратно, скрупулёзно. (всё так и было)При этом у него нет навязчивого желания всё объяснить читателю дословно. Самые пронзительные места - это там, где он оставляет тебе пару строк, обрывает Стивена на полуслове, и у тебя самого в горле что-то щёлкает. При этом, нет, не сентиментальная книга, никто читателя на эмоции не разводит.Ещё прекрасно чувство абсурда у Макьюэна - везде, где он говорит о политике. Очень умный дядька, очень выверенно пишет, очень много думал. Обязательно буду ещё читать.А отзывы во втором часу ночи писать больше не буду.

...Кажется, Ницше называл настоящей зрелостью умение быть серьезным, подобно ребенку во время игры?Объемное какое-то произведение. Вроде и все об одном - а при этом линии повествования явно загибаются в пространстве, в результате снова пересекаясь на другой стороне шара.Не могу сформулироваь одним словом, и даже одним предложением, о чем книга. "о детском писателе потерявшем свою дочь, а вместе с ней и смысл существования?" "о несчастных взрослых и потерянном времени"? "о времени и мистике"? "о безумии окружающего мира и надуманых проблемах"? "о любви"?Лично меня больше всего задела история Чарльза, заставила задуматься, далеки ли многие из нас от такого "безумия". Но и остальное тоже. Все верно, все в точку.

Настает время прилива, задул свежий ветер, тени отступают...Мистер Макьюэн, теперь я ваш! Вы из тех писателей для меня, к которым не сразу приходят, которых не сразу принимают, к которым долго присматриваются, о которых никогда не забывают и к которым всегда возвращаются. «Суббота» подтолкнула меня к вам, «Амстердам» отшвырнул, «Дитя во времени» приняла в свои объятия и крепко-крепко сжала. И пусть в умах лайвлибевцев этой книжкой вы вызвали так много негативных отзывов. Чихать! Чихать на них! Ведь мы-то знаем, что «должно быть, есть какой-то более глубокий смысл в ходе времени, и никогда не знаешь наверняка, что вовремя, а что не вовремя»... И почему-то не против мы, и как-то даже нужно нам, свисать на кончиках пальцев с уступа скалы, высоко, в чистом воздухе, и слабеть, и падать навзничь в совершенную, головокружительную пустоту, думая, что «по сути своей это место доброжелательно, мы нравимся ему, ему хочется нравиться нам, оно нравится самому себе»...Дальше... Магия Макьюэна сработала в этой книжке как нельзя лучше. Меня, читателя, умеючи всунули в шкуру детского писателя Стивена и протащили через весь роман. Я потерял дочь. В супермаркете. Это страшно.Я как безумный искал Кейт, безуспешно рыская по Лондону среди всех этих нищих со значками на одеждах. Я наблюдал, как уходит от меня жена, туда, где одиночество, тишина и молчание, где можно попытаться выжить. И оставшись один, все глубже и сильнее погружался в свою потерю. Не способный освободиться, запертый в ловушке боли и уныния, потерявший все надежды на возврат к прежнему, обычному переживанию чувств, течение которых казалось мне движется высоко надо мною и принадлежит исключительно другим людям, беспробудно пил и ничего не делал, не особо стараясь разобраться в том, что творится у меня в голове и как дальше жить. Мои мысленные блуждания не имели цели, я превратился в их жертву и, спустя три года после потери окончательно опустил руки и смирился с отсутствием дочери в моей жизни. Но несмотря на это, подспудно, втайне все-таки ждал перемен и они произошли. Этому поспособствовало сперва полное крушение непроходящего желания найти, когда я наткнулся в школе на похожую на мою дочь девочку, а затем и весть от Джулии, которая кардинально поменяла не только меня, но и весь рисунок моей жизни. У меня были прекрасные друзья, Чарльз и Тельма. Я лазил по дереву, вслед за Чарльзом, этим талантливым бизнесменом и политиком, свихнувшимся на теме детства, ступая на длинные гвозди, испытывая страх высоты и смятение в мыслях, взбираясь в итоге наверх, туда, в гнездо, построенное в надежде оградиться от опасного, враждебного, замешанного на деньгах, надоедливого мира и, видя довольного безумного друга, пуляющего из рогатки в краснеющее небо. Я сидел под грушевым деревом за покрытым ржавчиной железным столом, стоящим посреди полосы нескошенной травы в окружении гигантских маков, львиных зевов и живокости, а также холодными вечерами в доме возле камина, греясь за чашкой кофе и слушая Тельму Дарк, как она, шестидесятилетняя, с всклокоченным седым пучком на голове, скрепленным старинной заколкой, шутливая, самоироничная, поджавшая под себя ноги рассказывает о всех этих мало понятных мне матрицах и кватернионах, броуновском движении, квантовом потенциале, скобке Пуассона и неравенстве Шварца, о функции Грина, о клиффордовой алгебре и алгебре фермионов, об историях про Шрёдингера и его кота, про время, текущее вспять, про то, что Бог был правшой и про другие квантовые чудеса. Я проваливался во времени. Эти черные, новые, такие тяжелые велосипеды — их не забыть и не испортить. Отец, сидящий напротив моей матери в пабе «Колокол» и пьющий пиво — все со мной, все во мне. Я таскал мертвого друга на своих плечах, пробираясь в сумеречном лесу, по снегу, с фонариком, под страшное молчание Тельмы, ждущей меня у дороги. Я прокатился в кабине машиниста, осуществив свою давнюю детскую мечту. Бежал по снегу, лихорадочно и неудержимо. Туда, где было спасение. Я прожил жизнь Стивена. И это чудо. Чудо Макьюэна. P.S. Пусть кто-то из лайвлибевцев упрекает "Дитя во времени" в не целостности, в сумбурности повествования, в отсутствии гладкости и стройности сюжетной линии, мне хочется сказать им «нет». Книга глубокая, блистательно исполненная, как по форме, так и по содержанию. Образы впечатляющие и запоминающиеся, крайне живые и естественные, близкие, трогающие. Однозначно читать эту книгу. И проживать...

Говорят, что горе сближает людей. Однако в любой ситуации найдутся свои исключения. Семья Льюисов, Стивена, Джулии и их трехлетней дочери Кейт - образцовая: все друг друга любят, уважают привычки, обязанности распределены и выполняются с радостью. Вместе и в радости, и в горе. Испытание радостью прошло успешно. Горе навалилось внезапно: минутная рассеянность родителя - и Кейт исчезла, предположительно похищена. И тут же светлый семейный мирок рассыпался на отдельные элементы. Каждый из родителей замкнулся в своем личном горе, в воздухе висят невысказанные упреки в виновности друг друга. Один бегает по городу в поисках дочери, в каждой детской фигурке чудится Кейт, в то время как другой застыл в кресле у камина. Столько лет вместе, а говорить, выражать эмоции, сочувствовать не умеют. Общая беда, но решать ее любящие люди пытаются отдельно. Возможны несколько вариантов: либо каждый в себе переживет это горе и начнет новую жизнь - с тем, кого любит, либо семья действительно распадется окончательно, и разлетятся Стивен и Джулия с невыговоренными обидами и невыплаканным горем по разным сторонам.Макьюэн очень хорошо описал процесс постепенного отдаления друг от друга двух любящих людей: спокойно, без истерик, как естественный биологический процесс.Наверное, эта книга не самая лучшая у Макьюэна, однако она вполне достойна внимания как образец великолепного владения языком, четко выдержанного стиля и подробного психологического разбора.