Лидерство без вранья. Почему не стоит верить историям успеха бесплатное чтение

Джеффри Пфеффер
Лидерство без вранья. Почему не стоит верить историям успеха

Переводчик Ирина Матвеева

Научный редактор Сергей Филонович

Редактор Владимир Потапов

Руководитель проекта М. Султанова

Арт-директор Л. Беншуша

Дизайнер М. Грошева

Дизайн обложки С. Хозин

Корректор И. Астапкина

Компьютерная верстка Б. Руссо

© 2015 by Jeffrey Pfeffer

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Интеллектуальная Литература», 2018.

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

«“Лидерство без вранья” проникает в самую суть практики лидерства, раскрывая как преимущества, так и недостатки современных представлений о нем. Вы получите возможность рассмотреть в числе прочих такие качества, как нарциссизм, скромность и эгоцентризм, и задумаетесь, почему они являются важными отличительными чертами эффективных лидеров».

Курт Коффман, соавтор книги «Сначала нарушьте все правила»

«Увлекательное исследование того, почему “индустрия лидерства” не способна формировать выдающихся лидеров. Пфеффер опровергает общепринятые стереотипы и заставляет нас задуматься о том, как и почему ведут себя сегодняшние лидеры. Это незаменимая книга для каждого руководителя, консультанта и всех, кто хочет помочь лидерам».

Мортен Т. Хансен, профессор Калифорнийского университета в Беркли, соавтор книги «Великие по собственному выбору»

«Пфеффер не предлагает универсальных рецептов, никаких “приятных” решений. Он предлагает новые идеи и трезвые решения. Любой, кто серьезно интересуется лидерством, должен прочитать эту книгу».

Стефен Косслин, основатель и декан Школы искусств и наук Минервы

«Джеффри Пфеффер снова ставит перед нами неудобные вопросы о нас самих и о нашей культуре. Эта книга напоминает нам об опасностях, связанных с поиском утешительных советов вместо правды».

Кент Тири, DaVita Healthcare Partners

«“Лидерство без вранья” убедительно развенчивает упрощенные выводы и неоправданные обобщения, которые так часто маскируют под советы и аналитические исследования о лидерстве. Пфеффер приводит примеры того, как такие советы могут принести вред и снизить эффективность лидеров. Эта книга перевернет наши представления об искренности, доверии и скромности и станет обязательной к прочтению для любого, кто предпочитает опираться на научные доказательства, а не на увлекательные истории».

Сим Б. Ситкин, директор Центра лидерства и этики при Университете Дьюка

«В этой замечательной книге Джеффри Пфеффер препарирует общепринятые стереотипы, показывая нам другой путь к успеху в лидерстве, который все мы хотим, но так и не можем найти. Ее нужно обязательно изучать в каждой бизнес-школе».

Эрминия Ибарра, профессор кафедры лидерства и обучения, INSEAD

«Книга бросает вызов традиционному представлению и банальным истинам, подчеркивая важность доказательной базы, если вы хотите повлиять на развитие лидерства».

Барри З. Познер, профессор-стипендиат фонда Акколти, соавтор книги «Вызов для лидера»

«Пфеффер разрушает как своекорыстное мифотворчество консультантов в индустрии лидерства, так и романтическую идеологию проповедников религии лидерства. Его книга, основанная на научных исследованиях и реальных историях, раскрывает неудобные истины о власти, влиянии и успехе и выявляет скрытые моральные парадоксы».

Джеффри А. Зонненфельд, заместитель декана по научным исследованиям лидерства Йельской школы менеджмента, автор книги «Прощание героя»

«Пфеффер с яростным упорством, вооружившись статистическими данными, вторгается в сферу сказок со счастливым концом. Предпочитая доказательства непроверенным историям, Пфеффер обнажает истины, даже когда они неудобны. Оказывается, скромность не всем к лицу».

Штраус Зельник, партнер и председатель совета директоров Take-Two Interactive Software

«Пфеффер приводит подробные систематические доказательства того, как далеки друг от друга риторика и реальность в мире лидерства. Эта жесткая книга, возможно, не вызовет в вас теплых чувств по поводу лидерства, но она предлагает практические советы, как справиться с реалиями работы сегодняшних организаций».

Джулиан Биркиншоу, профессор Лондонской школы бизнеса, автор книги «Стать хорошим боссом»

«Книга Джеффри Пфеффера – это вызов, а в его оценке индустрии лидерства есть много такого, что можно оспорить. Эта доступно написанная и в то же время научная книга будет раздражать одних, вызывать любопытство других, и всех нас она заденет. Но зачем столь легкомысленное название книги с такими глубокими и практическими мыслями?»

Эндрю Петтигрю, профессор, колледж Брасенос

«О лидерстве написано столько же глупостей, сколько о диетах и сексе, и развенчание мифов в исполнении Пфеффера уже давно назрело. Его интересует только правда».

Карл Стерн, бывший генеральный директор Boston Consulting Group

Предисловие к русскому изданию
О лидерстве с болью и надеждой

Если подсчитать, сколько книг и статей ежегодно публикуется по всему миру на тему лидерства, то, простите за простенький каламбур, лидерство будет лидировать с большим отрывом. И вот вы держите в руках еще одну книгу, в названии которой фигурирует лидерство, и вам предстоит решить, читать ее или нет. В чем состоит своеобразие книги Пфеффера?

Само имя автора говорит о многом. Джеффри Пфеффер – ведущий профессор знаменитого Стэнфордского университета, автор многих книг, в том числе переводившихся на русский язык. Он – главный редактор одного из самых известных ежегодных сборников статей о лидерстве. Иными словами, Пфеффер является признанным экспертом в области лидерства.

У книги необычная цель: привлечь внимание читателей к бедственному положению целой отрасли менеджмента, которую автор называет «индустрией лидерства». Он приводит впечатляющие данные о средствах, которые ежегодно тратятся на исследования лидерства и обучение навыкам лидерства, и приходит к печальному выводу о крайней низкой эффективности этих расходов.

Пфеффер – человек острого критического ума. Он решается подвергнуть сомнению некоторые теории лидерства, вокруг которых возникла уже полноценная инфраструктура: целые компании специализируются на тренингах соответствующего стиля лидерства, публикуются результаты исследований, якобы подтверждающих эти теории, работают сайты и порталы и пр. Ценность этой критики состоит не только в выявлении противоречий между положениями этих теорий и управленческой практикой. Она важна, поскольку содействует выработке критического подхода к литературе по менеджменту. Метод, которому следуют многие авторы, состоящий в том, что на основе нескольких положительных примеров делаются далеко идущие выводы, например, об успешности «скромных» лидеров, есть не что иное, как логическая ловушка. Действительно, кто проверил, что другие «скромные» лидеры оказываются столь же успешными, что и описанные в книге Коллинза? Еще хуже дело обстоит с «аутентичным» лидерством. Как показывает Пфеффер, статистика свидетельствует, что среди успешных лидеров гораздо чаще встречаются люди нарциссического склада, чем люди, прежде всего заботящиеся о своих ведомых. Очень точным является и замечание Пфеффера о том, что личность человека претерпевает непрерывные изменения, поэтому возникает серьезная проблема: об аутентичности в какой момент времени идет речь и как быть с принципиальной ситуационностью поведения человека?

Таким образом, размышления и исследование Пфеффера учит читателя оценивать аргументацию авторов теорий и концепций менеджмента и не умиляться красивым морализаторством. Сейчас много говорят о необходимости выработки у менеджеров навыка критического мышления. Книга Пфеффера может служить «хрестоматией» в этой области.

Как это часто бывает, критический потенциал книги превышает ее конструктивный потенциал. Фактически автор всего лишь призывает избавиться от иллюзий, которые на протяжении многих десятилетий сформировались в отношении лидерства, чтобы выработать более реалистические представления о нем. Ему не удается описать, как это можно сделать. Почему? На мой взгляд, прежде всего потому, что Пфеффер, как и многие другие авторы, пишущие о лидерстве, не дает себе труда определить это понятие. Из текста книги следует, что автор считает любого менеджера, занявшего позицию главы компании, лидером. Но такой подход приводит к полному смешению понятий «менеджер» и «лидер». Поражения лидеров, о которых с таким драматизмом рассказывает Пфеффер, фактически оказываются провалами менеджеров, оказавшихся неспособными стать лидерами. Мне представляется, что, пока авторы работ о лидерстве не начнут определять, что они понимают под этим термином, в этой области вряд ли будет возможна конструктивная дискуссия.

Несмотря на определенные ограничения, характерные для книги Пфеффера, ее, безусловно, следует признать вехой в исследовании лидерства. Пфеффер еще раз напомнил нам, что от поиска «идеального» стиля лидерства исследователи отказались много десятилетий назад, что развитие общества порождает потребности в лидерах нового типа и что только системный и честный подход к изучению практики лидерства может дать значимые результаты и повысить эффективность «индустрии лидерства».

Всем, кому интересна тема лидерства и кого вдохновляют бескомпромиссные интеллектуальные упражнения, я советую прочитать книгу Пфеффера.

Сергей Филонович,

декан Высшей школы менеджмента НИУ «Высшая школа экономики»

Предисловие

Если мы хотим изменить мир, где лидеры слишком часто терпят поражение, рушится слишком много карьер и где враждебные для сотрудника компании – обычное дело, для начала следует признать кое-какие факты и понять, почему мы оказались в такой ситуации. Только тогда мы сможем добиться долгожданных сдвигов. Мифы и истории успеха, конечно, утешают, но они плохое подспорье, если мы решили что-то изменить.

Я понял эту истину на собственном опыте. Всякий раз, когда я читаю слушателям программы MBA курс «Пути к власти» или провожу встречи, посвященные своей книге «Власть. Почему у одних она есть, а у других – нет», я слышу один и тот же комментарий: «Ваш материал противоречит многому из того, что говорят и пишут о лидерах и лидерстве другие». И в то же время выпускники, уже получившие степень MBA, часто сообщают мне, что, работая, сталкиваются с пропастью между тем, чему учит индустрия лидерства, и тем, что они узнали от меня или сами вынесли из наблюдений за другими людьми – то есть теми идеями, что сделали их более эффективными и успешными. На это я отвечаю так: общепринятая точка зрения на лидерство больше основывается на ожиданиях, чем на реальности, на желаемом, а не на фактах, на убеждениях, а не на научных данных.

Изъяны современного представления о лидерстве очевидны и серьезно влияют на то, как люди – часто в ущерб себе – управляют своей карьерой. Некритичное восприятие историй успеха разных лидеров мешает нам признавать реальность и принимать меры для улучшения ситуации. Поэтому я решил обратиться к теме лидерства и попытаться понять, почему все книги, блоги и лекции о лидерстве, все деньги, потраченные на развитие лидерских качеств, явно не смогли сделать работу в компаниях более привлекательной и помочь людям добиться успехов в карьере.

Таким образом, эта книга в некотором смысле предваряет мою книгу «Власть». В «Лидерстве без вранья» мы рассмотрим, почему многие популярные представления о лидерстве и усилия, направленные на развитие лидерских качеств, не соответствуют современному положению дел. Это значит, что нам нужно переосмыслить поведение людей. Еще острее мы нуждаемся в новом подходе к обучению и наставничеству, чтобы люди могли хорошо ориентироваться в корпоративном мире, в котором мы все живем. Таковы цели книги «Власть» и курса, посвященного власти в организациях, который я читаю в Стэнфордском университете.

Я начал работать над этой книгой с простой, но в то же время амбициозной целью – заставить людей переосмыслить и перестроить свое поведение в отношении такой важной темы, как лидерство. Моя цель состоит в том, чтобы за ближайшие несколько десятков лет то, что творится в последние десятилетия с организациями и с карьерами, в идеале стало намного более человечным и полезным.

Приведу историческую аналогию. На рубеже ХХ в. врачебная практика и медицинское образование в Америке находились в удручающем состоянии. Пациентам прописывали непроверенные лекарства и предлагали недоказанные научно методы лечения, а финансовое благополучие врачей в большей степени зависело от их обходительности и умения убеждать, чем от научной обоснованности и медицинской эффективности предлагаемых ими средств. Работать врачом мог почти любой, для этого не требовалось лицензии. И, хотя выдающиеся врачи и ученые все же работали (и закладывали основы современной медицины), отрасль изобиловала шарлатанами и знахарями. Многие медицинские вузы являлись частными коммерческими заведениями – их мало волновала наука и очень волновала прибыль. Они не слишком заботились об уровне предлагаемого образования и о последующих успехах выпускников (точнее, о том, какой вред они наносят).

В эту трясину Фонд Карнеги отправил Авраама Флекснера – более известного в среде педагогов, а не врачей, – с заданием изучить состояние американского медицинского образования. Его отчет, изданный отдельной книгой в 1910 г., в корне изменил всю сферу медицинского образования, а также медицинскую науку и практику. После выхода этого отчета треть существовавших тогда медицинских учебных заведений были закрыты, было введено официальное лицензирование врачей, а лечебная практика стала опираться на научную основу. И, хотя эта цель не достигнута, ее необходимость признана большинством медиков, и именно поэтому наметился значительный прогресс в профилактике и лечении заболеваний^[1].

Поразительно, насколько эта ситуация похожа на сегодняшнее состояние индустрии лидерства. Хотите стать тренером по лидерству? Можете поступить в вуз или записаться на одну из многочисленных программ разного качества и научного уровня, где готовят тренеров различной квалификации. Но даже это необязательно. Вы можете стать тренером хоть завтра.

Желаете стать экспертом по лидерству? Можно пройти обучение и прочитать соответствующую научную литературу. А можно обойтись без этого. Если вы убедительны, красноречивы или привлекательны, если у вас имеется достаточно интересная, возвышающая вас над обычным уровнем история (или сочетание каких-нибудь из перечисленных свойств), вы можете стать успешным блогером, лектором и консультантом по лидерству – независимо от того, читали ли вы когда-нибудь (не говоря уже о том, писали ли) какую-либо социологическую литературу по данной теме.

Конечно, сегодня имеется много поистине выдающихся личностей с исключительно высокой квалификацией, прилагающих большие усилия, чтобы улучшить ситуацию в организациях и карьеры лидеров. И в то же время индустрия лидерства полна шарлатанов и мошенников, которые раздают обещания и рассказывают истории – частью правдивые, частью нет, но неизменно вдохновляющие и успокаивающие, – вот только по большей части из них нельзя сделать вывод, что из рекомендуемого действительно работает, а что – нет. И так же, как в медицинской сфере до Флекснера, самый существенный фактор в индустрии лидерства – это деньги, а не полезные знания, доказанные фактами. Гуру в области лидерства пытаются оправдать свое право на существование не знаниями или достижениями, а известностью у публики, и добиваются ее участием в TED-презентациях, ведением блогов или написанием книг, изобилующих советами для лидеров – как полезными, так и абсолютно бессмысленными.

У меня нет иллюзий, я не надеюсь, что эта книга по своему влиянию на индустрию лидерства станет чем-то подобным отчету Флекснера. Но в мире, где работающие безразличны, недовольны и разочарованы, где в компаниях слишком много лидеров, в то время как подлинные лидеры теряют работу, необходимо как можно яснее показать, что сегодня не так в области лидерства, и что можно сделать, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Называя многое принятое сегодня в этой сфере обманом, эта книга предлагает более пристальный, научный взгляд на важные аспекты поведения лидеров. А главное, она призывает всех прекратить, наконец, глотать сладкие, но ядовитые снадобья вместо лекарств.

Джеффри Пфеффер

Введение
Все плохо. И вот почему

Лидеры терпят поражения недопустимо часто, подводя своих людей, организации, общество и даже самих себя. Каждый день мы читаем в новостях все новые истории о провале какого-нибудь руководителя.

Лидеры подводят самих себя. Например, Доминик Стросс-Кан, имевший все шансы стать следующим президентом Франции, был арестован за сексуальные домогательства к горничной в нью-йоркском отеле. Брендан Эйч, генеральный директор Mozilla (разработчика браузера Firefox), подал в отставку из-за политической поддержки акций, направленных против геев. Бывшего СЕО Yahoo! Скотта Томпсона выгнали за то, что тот указал в резюме наличие высшего образования в области информатики, хотя на деле его не имел.

Лидеры подводят своих клиентов. Например, руководители авиакомпаний сделали полеты столь неприятным занятием, что самые выгодные клиенты бегут от них, предпочитая летать частными самолетами, или стараются по возможности вообще не летать. Amazon не продает некоторые популярные книги и DVD, потому что не может договориться с поставщиками. Банки ошибочно обращают взыскание на собственность должников или списывают средства со счетов клиентов таким образом, чтобы начислять максимальные пени за овердрафт.

Лидеры подводят своих акционеров. Вспомним Рика Вагонера, доведшего General Motors до банкротства, Ричарда Фалда, благодаря которому канули в Лету Lehman Brothers, или Эда Ламперта, поставившего крест на легенде розничной торговли – компании Sears.

Еще хуже, что лидеры подводят своих подчиненных. Стэн О’Нил привел к краху знаменитый инвестиционный банк Merrill Lynch, что повлекло сокращение тысяч рабочих мест. Карли Фиорина, Марк Херд, а совсем недавно и Мег Уитмен проводили массовые увольнения в Hewlett-Packard. И, наконец, авиакомпании одна за другой (за исключением Southwest Airlines) в ходе реструктуризации сокращали зарплаты, рабочие места и пенсии сотрудников.

И это лишь несколько примеров из огромного – невообразимо огромного – списка катастрофических неудач лидеров.

Как же они случаются, все эти провалы, – после тысяч книг, лекций, блогов, курсов и программ по развитию лидерских качеств? Как такое возможно после ста с лишним лет научных исследований о том, как правильно выбирать лидеров? Я расскажу вам о том, как случаются неудачи, почему ситуация в этом смысле не улучшается и каким образом можно хоть немного поправить положение дел.

Но сначала давайте договоримся: эта книга – не просто описание провалов различных лидеров. Ее цель – помочь вам понять некоторые причины этих провалов.

Есть два подхода к пониманию многочисленных неудач лидеров, которые ежедневно попадают в заголовки новостей. Во-первых, так называемая теория гнилого яблока. Согласно ей, руководство плохо умеет выбирать нужных людей на лидерские позиции, учебные заведения не способны привить своим студентам этические нормы поведения лидеров, а сами лидеры придерживаются неверных ценностей. Я нисколько не сомневаюсь в справедливости всех этих упреков, однако «теория гнилого яблока» не только не объясняет, почему проблема так распространена, она еще и предлагает трактовку, которая не отличается универсальностью.

Например, когда в 2014 г. General Motors отозвала миллионы автомобилей из-за проблем с системой зажигания (при случайном толчке во время движения ключ зажигания проворачивался, выключая двигатель и все электрооборудование, из-за чего при аварии не срабатывали подушки безопасности). Обозреватели справедливо увязали эту проблему и ее сокрытие производителем не только с 15 уволенными сотрудниками GM, но и с корпоративной культурой компании^[2]. Ни один разумный человек не согласился бы с тем, что в возникновении такой проблемы и в ее последствиях – а ситуация развивалась в течение десяти с лишним лет – виновны несколько нерадивых работников. В конце концов, именно General Motors почти 50 лет назад выпустила опасную модель Corvair, а затем травила Ральфа Нейдера, имевшего смелость привлечь внимание к печальной статистике, свидетельствовавшей об опасности этого автомобиля^[3].

Во-вторых, есть и другой подход к пониманию многочисленных лидерских провалов: это исследование системных процессов, в результате которых на передний план выдвигаются лидеры, часто ведущие себя не так, как ожидают от них окружающие. Это сфера социальной психологии – закономерности формирования черт характера и моделей поведения, приносящих карьерный успех и руководящие должности (кстати, эти черты весьма сильно отличаются от качеств, которые мы по привычке ожидаем увидеть в лидерах). В число этих системных процессов входит и то, как мы рассказываем истории о лидерстве и лидерах, и как оцениваем (или почему не можем оценить) обстановку в их компаниях, и, наконец, то, как преподают науку о лидерстве в учебных заведениях. Мы часто оцениваем (или терпим неудачу, оценивая) исходные условия, рассказываем героические легенды о лидерах и пытаемся упрощенно анализировать их поведение – а это затрудняет постановку точного диагноза и, следовательно, мешает улучшить положение дел.

Я сторонник второго подхода. Я хотел бы помочь вам понять, почему эти провалы по-прежнему происходят недопустимо часто, и уяснить, какие системные и психологические процессы ведут к краху организаций. Это ежедневно происходит в мире, несмотря на наши усилия по воспитанию лидерских качеств и навыков, включая все учебные программы, книги, TED-презентации и т. п. Когда мы разберемся в причинах того, что происходит на рабочих местах, у нас будет больше шансов осуществить эффективные изменения.

Провал индустрии лидерства

Эта книга началась с наблюдений, за ними последовали умозаключения и наконец – понимание. Мои наблюдения таковы: с одной стороны, есть огромная, постоянно растущая индустрия лидерства, состоящая из огромного числа книг, статей, лекций, семинаров, блогов, конференций, тренингов по развитию лидерских качеств. Все это доступно на протяжении многих десятилетий, и за это время рекомендации о том, как повысить эффективность работы групп и организаций, почти не изменились. Лидерам в числе прочего рекомендуется внушать доверие, быть искренними, говорить правду, помогать другим людям (особенно тем, кто работает с ними и на них), демонстрировать скромность, сочувствие, понимание, эмоциональный интеллект и тому подобные разумные и, на первый взгляд, универсальные вещи. С другой стороны, мы видим вокруг себя обескураживающие примеры компаний, полных безразличных, разочарованных сотрудников, не доверяющих своим лидерам. Часто главное их желание – уйти от своего работодателя. И что же в итоге? В итоге мир полон неэффективных организаций, и у самих лидеров дела идут неважно: средний срок их служебных контрактов сокращается, а вероятность крушения карьеры и увольнения постоянно возрастает.

Вот мои умозаключения: индустрия лидерства потерпела крах. Какими бы благими ни были наши намерения, у нас слишком мало доказательств того, что какие-то из перечисленных выше рекомендаций привели к положительным результатам. Зачастую они не только бесполезны, но еще и создают проблемы лидерам, хоть это и не принято признавать. Вследствие этого краха идей как компании, так и многие лидеры находятся сейчас в плачевном состоянии. Еще хуже, что признаки улучшения ситуации практически не просматриваются.

Мое мнение разделяют другие исследователи. Два психолога-консультанта, изучающие сферу лидерства, пришли к выводу, что «едва ли найдется какое-либо подтверждение тому, что все эти усилия… делают лидеров лучше»^[4]. Со мной согласна Барбара Келлерман, преподаватель курса лидерства в Гарвардском институте государственного управления имени Джона Ф. Кеннеди и основатель Центра общественного лидерства. Недавно она написала, что индустрия лидерства «за сорок лет своей истории не сумела улучшить условия жизни людей хоть сколько-нибудь ощутимым, значимым и измеримым образом» и что «повышение нашего коллективного внимания к лидерству совпало с тем, что мы стали ниже оценивать его»^[5].

Какое-то время я думал, что этот парадокс был всего лишь любопытной и, возможно, случайной точкой разрыва между широким спектром полезных советов и рекомендаций для лидеров, с одной стороны, и слишком большим числом неблагополучных организаций и рухнувших карьер, с другой. Но постепенно приходило понимание: дело не только в том, что усилия по воспитанию более эффективных лидеров по прошествии десятков лет так и не дали существенных результатов. Я понял, что многое из того, что происходило и происходит сейчас, почти наверняка (пусть порой и непреднамеренно) усугубляет ситуацию. Ее можно исправить, но задача эта не из легких. Попробую объяснить почему.

Если кого-то заботит психологически и даже физически тяжелое бремя, которое приходится терпеть сотрудникам из-за их хамоватых и надменных начальников, если кого-то волнует наполненная стрессом атмосфера на рабочих местах и та дорогая цена, которую люди платят, когда их лидеры «прогорают» и теряют работу (а я подозреваю, что это волнует многих), тогда провал индустрии лидерства во всех ее формах и видах деятельности следует объяснять и исправлять. Лучшее, что я могу сделать для достижения этого, – написать книгу.

План таков. В этом введении я изложу данные, демонстрирующие четыре положения: (1) индустрия лидерства обширна и известна, но, несмотря на весь ее масштаб, (2) организации в США и во всем мире по большей части заполнены недовольными, безразличными к своей работе сотрудниками, которые не доверяют своим лидерам (хотя, разумеется, есть исключения – компании, входящие в рейтинги наиболее привлекательных работодателей); (3) лидеры всех уровней все чаще теряют работу, отчасти потому, что не готовы к реалиям жизни организации, и, таким образом, (4) индустрия лидерства потерпела крах и, демонстрируя свою неспособность создавать эффективных, успешных лидеров, она не может даже заполнить вакансии руководителей компаний и организаций.

У меня есть предположения по поводу некоторых причин этих провалов. Одна из самых больших проблем состоит в том, что подготовка и развитие лидеров во многом превратились во что-то вроде светской проповеди – пересказ вдохновляющих историй о героических лидерах и исключительных организациях. На какое-то время эти рассказы приводят слушателей в приподнятое настроение, но в компаниях от этого ничего не меняется. В главе 1 я объясняю, почему вдохновение – плохой фундамент для существенных изменений и почему легенды о лидерах, часто содержащие лишь небольшую долю правды, – всегда ухудшают положение дел, иногда значительно.

В последующих главах я рассматриваю часто упоминаемые черты характера и формы поведения лидеров: скромность – в главе 2, подлинность и искренность – в главе 3, правдивость – в главе 4, внушение доверия – в главе 5, заботу о людях – в главе 6. Все это замечательные качества, и, если бы лидеры постоянно демонстрировали их, организации и их сотрудники, несомненно, чувствовали бы себя лучше. Но я покажу, что эти качества демонстрируют очень немногие лидеры, даже из числа самых известных и успешных. Затем я расскажу – и приведу доказательства – о том, почему иногда правильно поступать вопреки предписаниям, по крайней мере это верно для тех, кто стремится строить карьеру. И этот факт лежит в основе утверждения, что именно те качества, которые выбирают и поощряют в большинстве компаний, на деле не могут сделать людей успешными лидерами для подчиненных или не приводят организацию к успеху в долгосрочной перспективе.

В главе 7 из всех этих данных мы извлекаем один важный урок: прежде всего вы должны заботиться о себе. Можно сколько угодно сожалеть, что положительные черты лидеров часто не признаются и не вознаграждаются, а карьерный рост и финансовое благополучие им приносят противоположные качества. Однако такое морализаторство ничего не меняет в сути процесса принятия решений в организациях и практически никак не помогает лидерам в их карьере. Кроме того, преследование собственных интересов, как учат практически все экономические теории со времен Адама Смита, может оказаться полезным не только для вас, но и в целом для социальных систем, включая организации, частью которых вы являетесь. Альтернатива – надежды на то, что некий могущественный, по-отечески добрый и мудрый благодетель найдет вас и будет вас опекать и продвигать, – выглядит в лучшем случае рискованным предположением.

Глава 8 завершает книгу простым, но важным выводом: чтобы изменить мир наемного труда и лидерства, нам придется пойти дальше столь популярных сегодня полуправдивых и своекорыстных историй. В каждой главе, включая это введение, я предлагаю лидерам, да и всем остальным, рекомендации и варианты действий по устранению обсуждаемых проблем. Но я реалист. Если бы этим рекомендациям можно было легко и безболезненно следовать, их бы уже давно воплотили в жизнь.

Моя цель проста. Не нужно писать очередную, не способную ничего изменить для большинства компаний книгу, не нужно никого успокаивать и поднимать настроение людям, которые даже не осознают, что приближаются к краху своей карьеры. Вместо этого пора собрать свидетельства того, что на самом деле происходит с лидерами и лидерством и почему. Даже если знание не подвигнет вас на перемены, вы по крайней мере глубже поймете реалии повседневной жизни организации и это понимание поможет лучше ориентироваться в них. Итак, давайте перейдем к сути этого рискованного предприятия, которое называют лидерством, – к комплексу действий, в основном не способных помочь ни организациям, ни самим лидерам.

Индустрия лидерства обширна

«Лидерство» – популярный термин, охватывающий чрезвычайно широкий спектр действий. Запрос по слову «лидерство» в Google Scholar – поисковой системе, специализирующейся на научно-исследовательской литературе, выдает 2,64 млн ссылок. Поиск в самом Google выдал 148 млн ссылок на этот термин. Amazon отреагировал 117 000 страницами^[6].

Слово «лидерство» выделяется на фоне других отчасти потому, что многие люди, как ученые, так и практики, считают его важным, если не основополагающим фактором бизнеса и эффективности работы организации. Такая безусловная вера в важность лидерства по-прежнему крепка, несмотря на то что научные данные по этому вопросу сейчас гораздо менее однозначны^[7]. Профессор бизнес-школы Джеймс Мейндл назвал этот акцент на лидерстве как факторе успешной работы организаций «влюбленностью в лидерство». Он и его коллеги отмечали, что «создание структуры организации подняло понятие лидерства до высокого статуса и уровня значимости. Его значение подчеркивается, и, таким образом, это понятие приобрело блеск, выходящий за рамки обычного научного исследования»^[8]. Мейндл и его коллеги продемонстрировали, что количество упоминаний лидерства в популярной прессе напрямую связано с экономическими показателями – того и другого было больше в благополучные времена. Изучая различия в использовании термина «лидерство» в разных отраслях промышленности и в отдельных компаниях, Мейндл вновь отметил положительную связь между упоминаниями о лидерстве и производительностью. В итоге он пришел к выводу, что понятие лидерства было придумано, чтобы объяснить очень высокую – или очень низкую – эффективность работы организации. По сути, это способ создания упрощенной модели мира, которая считает возможным личный контроль. Иными словами, если дела идут не слишком хорошо, назначьте козлом отпущения лидера и найдите ему замену.

Если для многих «лидерство» – такой важный термин и даже способ постижения мироустройства, вряд ли нас должен удивлять тот факт, что высшие учебные заведения, заинтересованные в количестве студентов и пожертвований, делают упор на развитие лидерских навыков у своих учеников. И в этом все дело. Университеты часто утверждают, что развивают лидерские способности – навыки настолько востребованные и желанные, что практически все бизнес-школы и многие другие профессиональные учебные заведения, колледжи и университеты делают акцент на развитии лидеров в своих декларациях о миссии. Например, миссия Гарвардской школы бизнеса – «воспитывать лидеров, которые оставят след в мире». В декларации о миссии Университета Уэйк Форест есть фраза «дать студентам представление о мире, в котором они будут лидерами». В исследовании, опубликованном в научном журнале McKinsey Quarterly, отмечено: «Колледжи и университеты предлагают сотни курсов по лидерству»^[9]. В самых разных колледжах созданы центры развития лидерства, они организуют мероприятия по развитию лидерства и одновременно привлекают пожертвования.

Другой показатель роста отрасли лидерства – количество потребляемых ею времени и денег. По оценке преподавателя Школы им. Кеннеди Барбары Келлерман, ежегодно на корпоративное обучение тратится около $50 млрд^[10]. В докладе, подготовленном Американским обществом по обучению и развитию (ATSD)^[11], говорится, что в 2011 г. на обучение и развитие персонала всего было потрачено $156,2 млрд. Конечно, обучение и развитие навыков сотрудников не сводится к воспитанию лидерских свойств, сюда также входят вопросы развития профессиональных умений, повышения качества и различные технические процессы. Тем не менее, по мнению ASTD, на курсы, связанные с управлением и контролем, приходится около 12,6 % всех расходов на обучение, что означает почти 20-миллиардные траты на развитие лидерских навыков^[12]. Согласно подсчетам трех консультантов из McKinsey, американские компании ежегодно расходуют около $14 млрд на организацию и проведение курсов по развитию лидерских качеств. В этой оценке с ними сходятся и другие эксперты^[13].

В большинстве своем рабочие места ужасны

Независимо от времени и денег, потраченных на развитие лидерских качеств, ситуация на рабочих местах (не только в США, но и во всем мире) очень непростая, и в компаниях полным-полно незаинтересованных, разочаровавшихся и недовольных сотрудников. Вот показательные примеры.

Несколько лет назад профессор менеджмента (и по совместительству мой коллега по Стэнфордскому университету, а иногда и соавтор) Роберт Саттон написал книгу под названием «Не работайте с м*даками»^[14]. Она стала бестселлером во всем мире, потому что нашла отклик в сердцах миллионов. Люди говорили Саттону, что собираются купить экземпляр и положить на стол своему начальнику (анонимно, разумеется). Покупатели приобретали книгу и для себя, чтобы осмыслить агрессивную рабочую среду, в которую попадают очень многие из нас, и понять, что делать в такой обстановке. После выхода книги Саттон получил много электронных писем с описаниями – иногда с душераздирающими подробностями – случаев пренебрежения, издевательств и жестокого обращения, которым сплошь и рядом подвергаются сотрудники современных компаний. Одно из возможных объяснений положительной реакции на книгу Саттона и такого множества полученных им рассказов из жизни рядовых сотрудников предприятий состоит в том, что так называемые лидеры, руководители больших коллективов – либо жестокие грубияны, либо просто не нашли контакта со своими подчиненными.

И действительно, систематически поступают данные о травле на рабочем месте: о широко распространенных словесных оскорблениях, крике, ругани и об атмосфере запугивания в целом. В Стаффордширском университете в Великобритании провели опрос студентов, совмещающих учебу и работу, и половина опрошенных сообщила, что в тот или иной момент своей профессиональной жизни подвергались травле на работе^[15]. В рамках другого исследования были опрошены 1100 сотрудников Национальной службы здравоохранения Великобритании, около 38 % из них пережили как минимум один случай издевательства на рабочем месте только за последний год^[16]. Опрос медицинских сестер, работающих в Национальной службе здравоохранения, выявил, что 44 % из них подверглись травле за предшествующие 12 месяцев^[17]. По утверждению двух профессоров менеджмента, 10 % наемных работников в США заявили, что ежедневно становятся свидетелями грубости на рабочих местах, а 20 % опрошенных отметили, что становятся объектами грубого обращения не реже одного раза в неделю^[18].

Когда обстановка на рабочем месте враждебная, а лидер склонен к жестокости, от последствий страдают как сотрудники, так и их работодатели. Сотрудники испытывают стресс и депрессию, с отрицательными последствиями для их физического и психического здоровья. «Из-за грубого обращения на рабочем месте сотрудники прилагают меньше усилий, меньше времени проводят на работе, снижается их продуктивность», они более склонны бросить работу^[19].

Неудивительно, что сотрудники, попав во враждебную обстановку и к плохим лидерам, недовольны своей работой. По данным общенационального опроса, проведенного Nielsen Company для организации Conference Board, менее половины сотрудников (47,2 %) сообщили, что удовлетворены своей работой. Это исследование (начавшееся в 1987 г.) показало поразительное снижение удовлетворенности работой: с 61,1 % в 1987 г. до 47,2 % примерно 25 лет спустя. Более того, если не считать нескольких всплесков во время выхода из рецессий, это снижение носило последовательный и устойчивый характер^[20].

Другое исследование удовлетворенности работой, проведенное Right Management в 2012 г. в США и Канаде, выявило, что лишь 19 % респондентов довольны своей работой, причем две трети сказали, что несчастливы на работе. Сьюзан Адамс, журналист Forbes, изложила результаты опроса, проведенного компанией Mercer, занимающейся консультированием в области управления персоналом: опросив около 30 000 человек по всему миру, компания сообщила, что от 28 до 56 % сотрудников хотят бросить свою работу^[21].

Возможно, неудовлетворенность работой для вас не является показателем здоровья рабочей обстановки. Тогда рассмотрим данные о вовлеченности сотрудников. В 2012 г. Институт Гэллапа, обобщив результаты опросов американцев, пришел к выводу, что лишь 30 % работников в США вовлечены в работу и увлечены ею, в то время как 20 % заявили, что работа совершенно их не интересует, они бродят по коридорам, заражая недовольством окружающих и стремясь нанести вред работодателю^[22]. В других местах ситуация еще хуже. Исследование, проведенное Институтом Гэллапа в 142 странах, показало, что лишь 13 % работников эмоционально вовлечены в рабочий процесс, а около 24 % совершенно не интересуются им^[23]. Более того, как отмечает исследовательская организация, несмотря на то что за последние десятилетия экономика претерпела существенные изменения, уровень вовлеченности сотрудников почти не изменился. Если по каким-то причинам вам не нравится исследование Института Гэллапа, схожим образом ситуацию описывают почти все многочисленные исследования и отчеты, регулярно выпускаемые разными консалтинговыми фирмами: они приходят к выводу, что подавляющее большинство сотрудников недовольны своей работой, не вовлечены в нее эмоционально и надеются найти другую.

Что еще важнее, сотрудники недовольны своими лидерами. Очень, очень недовольны. Летом 2012 г. в журнале Parade были опубликованы впечатляющие результаты опроса наемных работников в США: 35 % опрошенных сообщили, что охотно отказались бы от существенного повышения зарплаты в обмен на увольнение своего непосредственного начальника^[24].

В совокупности эти данные показывают, что компании зачастую создают невыносимую обстановку, которая плохо воздействует на сотрудников и приводит к негативным последствиям для работодателей. И нет абсолютно никаких доказательств того, что в других странах ситуация существенно иная или что она со временем улучшается. В общем, каким бы целям ни служили все исследования, книги, лекции, блоги и программы по лидерству, улучшения ситуации на рабочих местах они явно не обеспечивают.

В центре внимания многих исследований феномена лидерства находится демонстрация связи между лидерством и поведением лидеров, с одной стороны, и удовлетворенностью работой, вовлеченностью сотрудников и текучестью кадров – с другой. И полученные данные говорят о полной неэффективности всей кампании под названием «лидерство». Как сказано в одном исследовании, «стиль лидерства и удовлетворенность сотрудников – насущные вопросы, поднимаемые в трудах по теории лидерства в последние годы»^[25]. В другой работе отмечается, что «управление и лидерство – ключевые факторы удовлетворенности персонала»^[26]. А в исследовании, посвященном младшему медперсоналу, указано, что «качественное лидерство в работе с младшим медперсоналом само по себе является важным показателем удовлетворенности работой»^[27]. Если, как показывают десятки исследований, лидерство влияет на вовлеченность, удовлетворенность и текучесть кадров, тогда нужно признать: плачевное состояние этих показателей служит убедительным свидетельством провала индустрии лидерства.

Лидеры регулярно теряют работу и терпят крах

Однако у тех, кто выступает в роли лидеров, положение не лучше. За завтраком знакомый, которого мы назовем Мэттом, рассказывает историю о том, как его сначала уволили из одной известной фирмы в Кремниевой долине, а теперь уже из второй. К счастью, Мэтт, выпускник очень престижной бизнес-школы, человек с выдающимся стратегическим мышлением и деловой хваткой, труженик и очень хороший человек, нашел работу еще лучше – в быстро развивающейся высокотехнологичной компании.

Подшучивая над своими неудачами, Мэтт рассказывает, как потерял обе прежние работы: по сути, он сосредоточился на технической стороне и не обращал особого внимания на политические процессы, особенно на правила в отношениях с начальством – а именно, на требование выполнять их прихоти и бесконечно льстить им.

Может быть, Мэтт просто исключение, но я сомневаюсь в этом. Другой выпускник очень престижной элитарной бизнес-школы рассказывал мне одну за другой истории своих сокурсников, уволенных в течение первых двух лет после выпуска. Он сказал: «Люди с серьезными дипломами обычно не говорят вслух о своих увольнениях, но это происходит чаще, чем вы думаете». По его оценке, основанной на рассказах людей из его круга общения, от 10 до 20 % его талантливых и высококвалифицированных сокурсников покидали работу не по своей воле в течение первых двух лет после выпуска. И снова преобладающей причиной увольнений было то, что люди верили в мир, нарисованный им в бизнес-школе и в книгах рецептов того, как должны вести себя лидеры. Поэтому они были удивлены и совершенно не готовы к тому, с чем столкнулись в действительности. И, когда лидеры этих новых сотрудников не оправдали ожиданий последних, многие прямо или косвенно дали понять этим лидерам, в чем те неправы и что думают об этом подчиненные, тем самым подписав себе приговор.

Карьера рушится не только у менеджеров младшего звена. Топ-менеджеры тоже сталкиваются со все более жесткими условиями, в которых им трудно ориентироваться. Об этом свидетельствуют снижение среднего стажа работы на одном месте и постоянно растущее число увольнений. В докладе Conference Board за 2012 г. о преемственности CEO зафиксировано снижение срока пребывания в должности с 2000 г.^[28] Исследование консалтинговой фирмы Booz также показало снижение срока пребывания в должности высших руководителей и рост числа их увольнений. В 2011 г. были заменены около 14 % руководителей 2500 крупнейших компаний мира, причем самый высокий показатель текучести кадров продемонстрировали 250 крупнейших (по размеру рыночной капитализации) компаний^[29]. Согласно ежегодным отчетам Booz о работе CEO, тенденции к укорачиванию срока и учащению увольнений очевидны не только в США, но и во всем мире.

То же самое говорят и опытные коучи топ-менеджеров: умные, целеустремленные, умеющие вести себя с окружающими, трудолюбивые люди с высокой квалификацией неожиданно часто терпят крах в карьере. Первый критический момент для увольнения наступает, когда, начав работать после окончания учебы, люди переходят с позиций, где могут преуспеть в основном благодаря личным усилиям, на роли, в большей степени зависящие от других, работу, где важнее навыки политической игры. Следующий критический момент настает примерно через 20 лет, когда успешные сотрудники достигают высоких уровней иерархии, на которых все окружающие умны и опытны. В этот момент дифференцирующим фактором становится способность ориентироваться в гораздо более насыщенной политикой среде, населенной игроками, которые по большей части не следуют предписаниям учебников по лидерству.

Слишком мало хороших лидеров и слишком много плохих

Если в плачевности ситуации вас не убеждают некомфортные организации и короткий срок службы лидеров, переживающих затем крушение карьеры (и это еще мягко сказано), есть и другие данные, свидетельствующие, что изобилие лекций, семинаров, книг, блогов, курсов, тренингов по лидерству, не смогли улучшить положение дел. Билл Джентри, сотрудник Центра креативного лидерства, обобщил многочисленные исследования, опубликованные за последние десятилетия. Джентри пришел к выводу, что «эффективность каждого второго лидера и действующего менеджера оценивается негативно (они вызывают разочарование, выглядят некомпетентными, не соответствуют занимаемой должности или вообще никуда не годятся)»^[30]. Иными словами, этот специалист по лидерству, опираясь на значительный массив исследований, пришел к выводу, что 50 % лидеров оказываются несостоятельными. В другом обзоре научной литературы по лидерству авторы пришли к выводу, что «средний уровень управленческой некомпетентности в любой организации достаточно высок»^[31]. В третьем обзоре отмечено, что около половины лиц, занимающих лидерские позиции, очень быстро терпят поражение^[32].

В статье McKinsey Quarterly сообщается, что, несмотря на то что большинство руководителей определяют развитие лидерства как приоритетную задачу, «всего 7 % топ-менеджеров, опрошенных в одной из британских бизнес-школ, считают, что их компании эффективно воспитывают лидерские качества, и около 30 % американских компаний признают, что они не в полной мере пользуются бизнес-возможностями на международном уровне, поскольку не располагают достаточным количеством лидеров нужного уровня»^[33]. В исследовании международной компании Accenture говорится: лишь 8 % топ-менеджеров считают, что их компании успешно справляются с развитием лидеров. А исследование Совета по корпоративному лидерству показало, что «тренинги по управлению людьми повысили производительность всего на 2 %»^[34].

В отчете Института корпоративной эффективности за 2014 г., основанном на опросе 1367 респондентов, говорится, что в 66 % лучших, эффективных компаний считают, что неэффективно совершенствуют своих лидеров и справляются с этим критически важным процессом все хуже. Неудивительно, что малоэффективным организациям он дается еще труднее, 89 % из них ответили, что недостаточно развивают лидерство. То же исследование показало, что даже среди ведущих компаний лишь 27 % имели преемников на высшие должности, что и следовало ожидать, когда компании неэффективно воспитывают лидеров^[35].

Опрос более 14 000 HR-специалистов и руководителей среднего звена «показал: всего 26 % HR-специалистов и 38 % лидеров сообщили, что качество лидерства в их компании «отличное» или «очень хорошее». С перспективами на будущее дела обстоят еще хуже: только 18 % кадровиков и 32 % лидеров сказали, что их скамейка запасных для замещения будущих вакансий сильная или очень сильная^[36].

В докладе Центра общественного лидерства Гарвардской школы имени. Джона Ф. Кеннеди за 2012 г. сообщается, что 69 % американцев считают, что США переживают кризис лидерства, и единственная хорошая новость состоит в том, что в предыдущем году того же мнения придерживались 77 % опрошенных^[37]. По результатам опроса Harris Interactive, с 1996 г. «процент людей, хотя бы в какой-то степени доверяющих лидерам в правительстве, корпорациях и на Уолл-стрит, упал примерно с 90 до 60 %»^[38].

А почему бы респондентам не верить в кризис лидерства и не говорить о снижении доверия к лидерам, когда в числе прочих показателей поразительно часто упоминаются должностные преступления? Дональд Палмер, профессор Калифорнийского университета в Дейвисе, писал: «Нарушения в организациях происходят повсеместно. В 1999 г. Рональд Климент обнаружил, что в 40 % крупнейших американских компаний из списка Fortune 100 за 1995 г. нарушения норм и правил достигали таких масштабов, что информация о них попадала в национальные СМИ в период между 2000 и 2005 годами»^[39]. Да, это значит, что всего за пять лет четыре из десяти крупных компаний оказались замешаны в серьезных нарушениях. Заметим, что эти выводы сделаны еще до финансово-экономического кризиса, начавшегося в конце 2007 г.

Дело не только в том, что низкие оценки лидерам организаций ставят другие люди вроде ученых или общественности в целом. Сами лидеры придерживаются того же мнения. Компания Development Dimentions International (DDI), 40 лет работающая в сфере консультаций по вопросам привлечения, найма и удержания персонала, опубликовала доклад по проблемам лидерства на основе проведенного ею опроса. В докладе отмечается: «В многочисленных исследованиях, включая «Прогнозы в сфере глобального лидерства» за 2011 г. от DDI, лидеры, по их собственному признанию, очень быстро терпят неудачу… В течение многих лет сами лидеры регулярно дают низкую оценку качеству лидерства в своих организациях… Несмотря на все усилия и вложения в развитие лидерства – инновационные формы, современный контент, бизнес-симуляции, акселерационные программы, метод “70–20–10”, более качественную диагностику сильных сторон и областей для будущего развития, – повсеместного повышения эффективности лидерства достичь по-прежнему не удается»^[40]. И это мягко сказано. Исследование DDI, где участвовало почти 1300 человек по всему миру, показало: более одной трети считают, что их начальник неэффективен. Более половины респондентов (около 55 %) сообщили, что хотели бросить работу из-за своего лидера, а 39 % так и поступили.

В чем же причина провала?

Когда многочисленные усилия, прилагаемые с самыми благими намерениями в течение десятилетий, не приводят ни к чему, кроме ухудшения ситуации на рабочих местах и учащения случаев краха карьеры лидеров, этому должно быть какое-то объяснение. На самом деле существует много объяснений, почему в сфере лидерства ничего не меняется к лучшему. Ниже приводятся некоторые из них; еще нескольким мы посвятим следующие разделы книги.

Несовпадение интересов

Однажды за обедом один вдумчивый топ-менеджер (зная, что я пишу книгу о лидерстве и о том, как плохо обстоят дела во многих организациях) сказал: «Ну, хорошо, тогда расскажи мне, что нужно делать, чтобы стать хорошим лидером». Я ответил: «Сначала скажи мне, по какому критерию ты измеряешь “хороших лидеров”. Эффективность? Если да, то за какой период и по каким показателям? Насколько ты держишься за свою работу как лидер? Получаешь ли максимально возможную зарплату? Можешь ли найти более престижную должность в другой компании за минимальный срок? Повышаешь ли вовлеченность сотрудников, снижаешь ли текучесть кадров?» Простой, но важный момент: часто наблюдаемое расхождение в интересах между отдельными лидерами и их организациями означает, что любая рекомендация должна начинаться с готовности к компромиссам и определения реальных приоритетов конкретного человека и многочисленных, зачастую плохо сочетающихся друг с другом методов оценки эффективности того или иного лидера.

Этому несовпадению интересов корпоративных лидеров и групп, членами которых они являются, посвящается все больше книг в области социобиологии – эволюционного подхода к пониманию социального поведения, который изучает несоответствие между тем, что хорошо для отдельных лиц и что – для групп, в которые они входят. Индивиды повышают собственные шансы на выживание, действуя в своих интересах – стараясь любой ценой заполучить ресурсы, необходимые для этого выживания. Однако выживание группы часто зависит от индивидов, которые жертвуют ради нее собственным благополучием, – например, от солдат, бросающихся на ручную гранату, чтобы спасти жизнь своим товарищам, или родителей, отказывающихся от пищи во время голода ради детей. В одной статье, относящейся к этой области, сказано: «Проблема состоит в том, что для функционирования социальной группы как адаптационной единицы ее члены должны что-то делать друг для друга. Тем не менее такое полезное для группы поведение редко делает [конкретного индивида] более пригодным к жизни в ней»^[41].

Кроме того, социальные психологи уже давно установили существование противоречия между необходимостью в том, чтобы лидер помогал своей группе эффективно функционировать, и его личной заинтересованностью в том, чтобы усилить свою власть над остальными, держаться за нее и использовать ее для извлечения личной выгоды^[42]. Часто лидеры, несмотря на надежды и уговоры, в первую очередь концентрируют усилия на собственной карьере и личном благополучии. Рассмотрим такой пример.

Когда бывший предприниматель в сфере информационных технологий Дик Костоло был приглашен из Google в Twitter на должность СОО^[43], он, готовясь к первому дню на новой работе, написал: «Завтра – первый полноценный день на посту СОО в Twitter. Задача № 1: подорвать позиции СЕО, консолидировать власть». Заметьте, он не сказал: «Первый полноценный день, нужно понять, что требуется сделать для большего успеха компании». Этот твит, написанный 13 сентября 2009 г., многими был воспринят как шутка – и, возможно, был ей. Но он оказался пророческим. В октябре 2010 г., 13 месяцев спустя, Костоло был назначен на должность СЕО, сменив на этом посту Эвана Уильямса, одного из основателей компании. Уильямс при этом сказал в своем заявлении: «Я очень рад, что занимаюсь теперь разработкой продуктов. Создавать что-то новое – мое любимое занятие… С сегодняшнего дня я полностью сосредоточусь на этой работе». Однако мало кто из учредителей компаний отказывается от власти добровольно, и нет никаких убедительных доказательств того, что Уильямс, который вскоре ушел из Twitter, был исключением из этого правила^[44].

Оказалось ли восхождение Костоло к вершине власти – и уходы, и возвращения другого сооснователя компании, Джека Дорси, – полезными для Twitter? Неизвестно. Цена акций Twitter стоит на месте. Но есть много факторов, которые могли бы служить объяснением конфликта внутри компании и кадровых перестановок на высших управленческих должностях, – например, отставки ее СОО в 2014 г.^[45]

Вопреки распространенному убеждению и вопреки одному из основных положений многих теорий в области лидерства, существует значительное противоречие между тем, что хорошо для компании (или ее подразделения) и для ее лидера. На тот случай, если вы проспали последние лет десять, сообщаю: многие СЕО и члены советов директоров пустили свои компании под откос, и, несмотря на это, те же СЕО получали внушительные выходные пособия, а члены совета в основном сохраняли свои места и даже получили новые.

Различие между интересами групп и индивидов становится очевидным в том, на чем неизменно сосредоточивают внимание многие исследователи и создатели вдохновляющих историй успешного лидерства – в основном, если не исключительно, на каком-то одном параметре деятельности группы или компании или на вовлеченности и чувстве удовлетворенности участников команды. При этом редко обращается внимание на те качества и особенности поведения лидеров, от которых зависит их собственное благополучие. Среди показателей такого благополучия – срок службы в позиции лидера, размер зарплаты, сам факт попадания на руководящий пост. Невнимание к тому, что хорошо лично для лидеров, может быть одной из причин, почему бесчисленные советы и рекомендации приносят так мало пользы. Если благополучие лидеров не интересует исследователей (в отличие от благополучия групп или организаций), то самих лидеров оно интересует почти всегда.

У нас слишком мало параметров для определения стандарта поведения лидера

Вторая проблема с многочисленными, но малоэффективными рекомендациями состоит в том, что слишком часто упор в них делается на причинно-следственную связь между разными моделями поведения лидеров и результатами работы команды, но удивительно мало внимания уделяется главному: насколько часто и почему эффективные модели поведения лидера повторяются окружающими и что с этим делать. Вот аналогия, которая помогает понять, почему так важно различать правильные предписания и их реализацию на практике.

В 1847 г. профессор Игнац Земмельвайс, венгерский врач-акушер заметил, что женщины, рожавшие в венском родильном доме, умирали во много раз чаще, чем рожавшие дома. Земмельвайс пришел к выводу: причина в том, что врачи при осмотрах переходили от одной женщины к другой и даже принимали роды, не принимая никаких мер гигиены вроде мытья рук и тем самым распространяя инфекции. После того как Земмельвайс ввел в практику мытье рук раствором хлорной извести, смертность упала с 10 до 1,5 %. Однако Земмельвайса подвергли остракизму и уволили за то, что он заставлял врачей следовать введенному правилу. И только когда Луи Пастер развил теорию болезней, вызванных действием микробов, идея о том, что гигиенические процедуры играют важную роль в медицине, стала общепринятой^[46].

Что ж, истина наконец восторжествовала. Однако, согласно многочисленным свидетельствам, почти через два века после открытия микробной теории болезней гигиена в больницах и кабинетах врачей по-прежнему соблюдается недостаточно. В отчете Центра по контролю и профилактике заболеваний отмечено, что правило мытья рук в среднем соблюдается лишь в 40 % медицинских учреждений^[47]. Проводя экскурсии по Институту сердца штата Миннеаполис, известный кардиолог Роберт Хаузер просит экскурсантов угадать, что из увиденного ими (включая сверхсовременное оборудование) оказывает огромное влияние на излечение пациентов. Правильный ответ – написанные на обычном листе бумаги объявления на дверях палат «Мойте руки».

Налицо факт противоречия между азбучной истиной, что личная гигиена врачей ведет к улучшению здоровья пациентов, и неполным воплощением этого знания на практике. Как же реагирует на это сообщество медиков? Прежде всего, исследований, наглядно подтверждающих устойчивую причинно-следственную связь между гигиеной медперсонала и болезнями, не так много – какой смысл исследовать то, что врачи и так знают? А если все и так это знают, значит, гигиена соблюдается автоматически и измерять частоту ее соблюдения не важно. Вряд ли вы найдете много вдохновенных лекций, конференций и блогов, рассказывающих о врачах, которые моют руки.

Однако чиновники и надзорные организации в области здравоохранения делают две важные вещи. Во-первых, сейчас на многих сайтах, где предлагаются медицинские услуги, указывается степень соблюдения надлежащей гигиены. Тем самым формируется стандарт, отталкиваясь от которого можно отследить, как реализуются с течением времени те или иные конкретные гигиенические меры. Во-вторых, исследователи изучают факторы, повышающие частоту мытья рук и применения других методов профилактики микробного заражения, и стремятся понять, почему полезные практики не входят в привычку.

Сравните этот пример с индустрией лидерства – с ее невниманием к оценке выполнения рекомендаций и отсутствием стремления понять, почему почти ничего не изменилось. Главные вопросы в индустрии лидерства – что и как лидеры должны делать и какой нужен результат. При этом часто забывают фундаментальный вопрос – что происходит в действительности и почему. Пока не будут введены параметры измерения того, что лидеры делают на самом деле и каковы реальные условия на рабочем месте, и пока лидеры не будут нести ответственность за свое поведение и его последствия для организации, ничего не изменится.

Не требуется ни рекомендаций, ни опыта, ни даже знаний

Есть и другие многочисленные проблемы, по которым можно понять, почему в практике лидерства так мало положительных изменений. Вот одна из самых важных: отсутствие всяких «барьеров на входе» в сферу лидерства. Чтобы представить себя экспертом по вопросам лидерства, не требуется никаких рекомендаций, опыта серьезных исследований, знания научных данных – да вообще ничего. Кто угодно может писать книги, читать лекции или вести блог о лидерстве, предлагать консультации и советы или основать консалтинговую фирму, занимающуюся развитием лидерства. Порой кажется, что этим занимаются практически все.

Рич Моран, бывший старший партнер компании Accenture, а теперь – президент Менло Колледжа, заметил, что многие из тех, кто предлагает советы по лидерству: (а) либо никогда не занимали руководящих постов, либо (б), если и занимали, то потерпели на этом посту неудачу, либо (в) часто раздавали рекомендации, идущие вразрез с их собственным поведением. Ему вторит и Роберт Гэндосси, в прошлом – один из руководителей консалтинговой компании Hewitt. Он отмечает, что многие из тех, кто предлагает коучинг и консультации по развитию лидерских навыков, прежде консультировали по вопросам оплаты труда: «В консалтинге по вопросам денежных компенсаций нет ничего плохого, но я не понимаю, почему человек, занимающийся этим, непременно становится экспертом в вопросах лидерства».

Но дело обстоит еще хуже. Мало того, что многие из участников индустрии лидерства не имеют нужной квалификации и соответствующего образования – похоже, они не питают особого интереса к этой теме или интеллектуального любопытства, которые заставили бы их взяться за нужную литературу и самообразование.

Насколько я могу судить, нет прямой взаимосвязи между знаниями проблематики лидерства и успехом в качестве гуру в этой области. Вот лишь один из бесчисленных примеров, которые приходят на ум: представители одной группы, искавшие специалиста по лидерству для выступления на конференции, сказали мне, что пригласили некого лектора, потому что, по словам рекомендателей, у него была симпатичная внешность. Эта история полностью соответствует мнению о том, что цель образовательных мероприятий в области лидерства, даже на университетском уровне, не говоря уже о бесконечных конференциях, съездах и совещаниях – не только помощь руководителям и решение проблем на рабочих местах, но и проведение, по словам одного опытного консультанта, «учебно-развлекательного» шоу.

Размытость понятий

Связанная с этим проблема заключается в том, что отчасти из-за недостатка квалификации у некоторых практиков, отчасти из-за сосредоточенности на нормативных образцах и склонности выдавать желаемое за действительное в индустрии лидерства процветают путаница понятий и неточность определений. Неточность ведет к неверным и амбициозным, то есть просто невыполнимым рекомендациям.

Рассмотрим идею о харизматичном, или трансформационном, лидерстве. Вожделенная цель – харизма. Политики вроде Рика Перри, президента Джона Кеннеди и, конечно же, Барака Обамы обладают огромными преимуществами по сравнению с менее харизматичными оппонентами. Стремительный и устойчивый успех таких компаний, как Southwest Airlines и Apple, часто связывают с харизмой их руководителей – Херба Келлехера и Стива Джобса. Харизматичное лидерство считают особенно эффективной формой лидерства, поскольку она вызывает эмоции в людях и углубляет их связь как с лидером, так и с организацией^[48]. Согласно некоторым исследованиям, харизматичное лидерство обладает глубоким трансформационным воздействием на людей. Те, кто следует за харизматичным лидером, проявляют больше уважения, доверия к лидерам и удовлетворенности ими. Кроме того, у них выше чувство коллективной идентификации со своей группой^[49].

Однако, как наглядно продемонстрировано в разгромной критической работе Даан ван Книппенберга и Сима Ситкина, у исследователей харизматичного лидерства отсутствует четкое определение термина, а также понимание психологических и поведенческих механизмов, которые предположительно являются следствием харизмы. Ван Книппенберг и Ситкин отмечают, что в большинстве таких исследований авторы путают причины и следствия; кроме того, неверны многие измерения понятия харизматического лидерства^[50]. На такой основе невозможно выработать эффективные рекомендации, которым могли бы следовать лидеры.

Как решить эти проблемы

Есть несколько способов повысить эффективность индустрии лидерства и ее участников. Рекомендации непосредственно вытекают из проблем, перечисленных в этой главе.

Оценивайте деятельность лидеров и возлагайте на них ответственность за результаты работы

Один из основных принципов, вытекающих из борьбы за качество, таков: на то, что контролируется, можно влиять. Оценка и измерение концентрируют внимание на проблемах и как минимум делают их заметными. Однако в сфере развития лидерских качеств дела обстоят неважно. Большую часть действий, как утверждает HR-консультант Роберт Гэндосси, оценить нельзя в принципе. К ним относятся многочисленные программы развития лидерских качеств, спонсируемые компаниями и университетами, коучинг, всевозможные книги, блоги и конференции, число которых продолжает множиться и множиться.

Когда количественная оценка возможна, часто просто измеряется объем деятельности – количество встреч, лекций, мероприятий, учебных часов, посещаемость и т. д. В таких случаях оценивается, сколько ресурсов расходуется на воспитание и развитие лидерских навыков, а не то, приносят ли эти усилия какой-нибудь результат. Или, как в случае с книгами или лекторами, оцениваются показатели объемов продаж и полученные доходы, и по умолчанию считается, что рынок отделил зерна от плевел. Мы знаем, что это не так, поскольку возраставшее на протяжении десятилетий число публикаций и лекций не внесло сколько-нибудь заметного улучшения ни в деятельность компаний, ни в карьеры лидеров.

Кроме этого, повсеместно проводятся «опросы удовлетворенности», когда участники заполняют анкеты, отмечая, понравилась ли им та или иная конференция, тренинг или другое мероприятие. Близки к этой методике письменные отзывы, когда людям предлагают оценить те или иные книги или блоги. Как сообщается в докладе о глобальном развитии лидерства Института корпоративной эффективности, в 2012 г. самым популярным методом оценки программ по лидерству был отчет участников о том, насколько они лично удовлетворены прохождением программы, то есть выводился показатель, метко названный в докладе «смайлик-индикатором успешности»^[51].

Это не должно никого удивлять. Именно посредством оценки участниками собственной удовлетворенности большинство университетов и конференций оценивают свою деятельность. Чрезвычайно распространена оценка преподавания, которую дают студенты, ее в той или иной форме применяют более чем в 99 % бизнес-школ. Однако недавнее исследование показало, что взаимосвязь оценки, которую дают студенты, и качества обучения статистически незначима и «чем объективнее измеряются результаты обучения, тем меньше они связаны с оценками студентов»^[52]. В другом исследовании также делается вывод, что «между рейтингами преподавателей и результатами обучения нет тесной связи», что должно привести в замешательство любого, кто опирается на такие оценки^[53]. Как отметил Дж. Скотт Армстронг из Пенсильванского университета, «обучение подразумевает изменение, которое может оказаться болезненным, особенно если оно затрагивает важные для человека установки и его поведение»^[54]. Данные практических исследований показывают, что оценки, которые дают обучаемые, не просто бесполезны, а даже вредны: они могут влиять на поведение преподавателей, делая процесс обучения и личностного роста еще менее эффективным. Это одна из причин, почему Армстронг пришел к выводу, что «составление рейтингов преподавателей пагубно для студентов»^[55].

В 2013 г. вторым по значимости критерием успешности программы развития лидерских качеств по-прежнему считалась оценка участниками собственной удовлетворенности. При этом оценка вовлеченности по отчетам самих лидеров учитывалась лишь в 36 % компаний, принявших участие в опросе, и занимала скромное шестое место^[56].

Неудивительно, что ситуация на производстве по-прежнему оставляет желать лучшего. Вместо того чтобы оценивать, насколько книги, блоги, лекции и т. д. улучшают производственный процесс и обстановку в компаниях, большинство опросов выясняют, нравится ли тот или иной продукт индустрии лидерства ее «потребителям», то есть интересно ли они проводят время и хорошо ли себя при этом чувствуют. Пытаясь отыскать причины неуспеха программ развития лидерских качеств, трое консультантов из McKinsey пришли к выводу, что одной из таких причин является неспособность участников оценить результаты программ. Компании лишь на словах занимались развитием лидерских качеств, не отслеживая реально происходившие изменения. Консультанты McKinsey констатировали: «Слишком часто оценка развития лидерских качеств начинается и заканчивается мнением участника программы»^[57].

Но и это еще не все. Часто лучше не оценивать вообще, чем оценивать не то, потому что вы всегда получаете то, что оцениваете. Если акцент делается на том, насколько людям нравится то, в чем они участвуют, – будь то чтение книги, прослушивание лекции или прохождение тренинга, – главными становятся не существенные аспекты, а то, что нравится участникам, доставляет им положительные эмоции. Проще говоря, оценка развлекательности ведет к увеличению развлекательности, а не к изменению качеств лидера; оценка неактуальных показателей вытесняет оценку актуальных показателей, таких как обстановка на рабочих местах. Улучшения можно достичь лишь за счет оценки адекватных показателей, непосредственно связанных с аспектами, в которых необходимо достичь улучшений. В случае с лидерством актуальными параметрами являются частота действий, которых ожидают от лидера, обстановка на производстве, в том числе вовлеченность, уровень удовлетворения, вера в лидера, и, наконец, карьерное продвижение лидеров. Примечательно, что по этим показателям оценка чаще всего не производится, мало того, они даже не фигурируют среди тем обсуждения мер по развитию лидерских качеств.

Мало того что индустрия лидерства не несет ответственности за положение дел в компаниях, ее не несут и лидеры – по крайней мере так обстоит дело во многих компаниях. В прошлом, когда Hewlett-Packard отличалась позитивной и мощной корпоративной культурой, о которой заботилось руководство компании, конкретные должностные лица отвечали за результаты анонимных опросов сотрудников, проводимых в каждом отделе по всей компании. Карьера некоторых сотрудников тормозилась, поскольку при отличных финансовых результатах их оценки в опросах (включавших такие параметры, как вовлеченность и доверие к лидерам) были низкими.

Есть еще такие компании, как DaVita, поставщик аппаратуры для гемодиализа, которые оценивают приверженность ценностям и таким образом следят за описанными выше результатами. В DaVita работников увольняют за действия, противоречащие культуре компании и ее фокусу на важности диализных центров и их сотрудников. Есть места вроде частной компании-производителя программного обеспечения SAS Institute, где один из основателей, СЕО Джим Гуднайт оценивает менеджеров по их способности привлекать и удерживать талантливых людей. Руководители могут лишиться должности, если в их отделе наблюдается чрезмерная текучесть кадров. Но такая приверженность культуре на рабочем месте – скорее исключение, чем правило. Мы слышим много разговоров о важности культуры и людей, но не видим соответствующих действий. Более типичны истории о компаниях, где высшее руководство, не будучи в восторге от результатов, показывающих вовлеченность, доверие или удовлетворенность сотрудников, просто решает больше не проводить опросы. В конце концов, как сказал один руководитель компании, «если мы не собираемся менять положение вещей, зачем стимулировать ожидания людей, спрашивая их мнение об аспектах корпоративной культуры, которые нас на самом деле не волнуют».

Измерение результатов, оценка поведения лидера, а также того, реализуются ли на практике разные предписания, могли бы прояснить, а затем изменить безрадостную ситуацию в большинстве организаций. Не оценив лидера и обстановку на рабочем месте, просто невозможно понять, что нужно сделать, чтобы улучшить положение вещей.

Признайте несовпадение интересов лидеров и компаний

Для этого требуется активнее проводить оценку и включить в нее не только эффективность подразделения и даже удовлетворенность клиентов или сотрудников, но и то, как обстоит дело с карьерами лидеров, в том числе их должностями, зарплатами и перспективой продвижения. И, когда мы увидим (а в этой книге мы будем видеть это часто), как влияют характер или поведение лидера на деятельность компании в сравнении с его или ее собственной успешностью, станет понятно, как важно разобраться, почему возникает расхождение в интересах и как улучшить ситуацию для обеих сторон.

Применяйте более научные методы и обращайте внимание на послужной список

С тех пор как медицина начала свой путь к становлению в качестве доказательной науки с сопутствующим повышением эффективности лечения и скорости медицинского прогресса, идет усердная работа по внедрению профессиональных стандартов. К ним относятся приоритетность систематических научных данных по сравнению с рассказами или примерами из практики, максимально возможная опора на надежные доказательства и, главное, стремление к тому, чтобы лечащие врачи обладали глубокими знаниями и стремились идти в ногу с прогрессом медицинской науки. Именно поэтому в первую очередь были открыты медицинские школы и будущие врачи, чтобы заниматься практикой, были обязаны получить лицензию и непрерывно повышать свое образование.

Трудно представить, чтобы обычный человек, не имеющий медицинского образования, которому случилось применить какой-то эффективный метод лечения, станет затем ездить по всему миру и читать лекции о том, как лечить людей. Но в случае с лидерством именно так все время и происходит: такое ощущение, что ничем не подтвержденные легенды о героических деяниях лидеров дают людям право учить других, как руководить.

Это не означает, что в науке и образовании мало высококвалифицированных и опытных специалистов, связанных с лидерством, – разумеется, они есть. Но, как уже отмечалось, здесь нет никаких барьеров для входа, и успех в индустрии лидерства очень мало или вообще никак не соотносится с научной точностью.

Как уже говорилось в этой главе, индустрия лидерства строится на предположении, что, если следовать всем ее рекомендациям, производительность компаний и моральный дух сотрудников повысятся, и лидеры, в свою очередь, будут более успешными. Но это неправильное предположение. Иногда, хоть и не всегда, гораздо эффективнее поступать ровно противоположным образом тому, что предписывает индустрия лидерства. Более того, если поступать наоборот, это порой намного более удобный и надежный путь к личному успеху. Здесь, как и во многих других областях деятельности, важен компромисс. Чтобы понять, почему лидеры так часто терпят неудачу, в центре внимания должен находиться часто непризнаваемый компромисс между тем, что хорошо для отдельного человека, и тем, что необходимо для удовлетворения потребностей группы.

Прежде чем остановиться на некоторых из самых известных рекомендаций и показать, почему они не применимы ко многим лидерам и часто вообще не работают, нужно ответить еще на один вопрос: почему проповеди, сторителлинг и столь часто упоминаемые умение вдохновлять и целеустремленность лишь усугубляют ситуацию. Это – тема следующей главы.

Глава 1
Почему вдохновение и басни только усугубляют ситуацию

Май 2013. Я присутствую на ужине по случаю окончания образовательной программы для топ-менеджеров в Барселоне. Как обычно, я читал здесь лекции о власти в организациях – точнее, об управлении развитием организации. Увы, как выразилась более 30 лет назад профессор Гарвардской школы бизнеса Розабет Мосс Кантер, тема власти остается последней грязной тайной компаний – тем, что приличные люди вслух не обсуждают, не говоря уже о том, чтобы учить этому топ-менеджеров^[58]. И мой подход, описывающий реальность организаций такой, как она есть, а не какой мы хотим ее видеть, возможно, кажется вызывающим. Вот что рецензент Publishers Weekly написал о моей книге о власти в компаниях (это мнение можно распространить и на мои лекции): «Анализ поведения людей в духе “реальной политики” примут не все, но его откровенность… и прямота свежи и привлекательны»^[59].

Один из участников программы, слишком много выпивший этим вечером, подходит к столу, где сижу я. Он не в состоянии себя контролировать и обрушивается на содержание моих лекций, но в основном предъявляет претензии к тому, что у меня не получилось. «Я хочу, чтобы меня вдохновляли, – заявляет он. – Конечно, я понимаю, вы учили нас тому, что изложено в научной литературе, учили, как ориентироваться в реальной жизни организаций, но я приехал сюда за вдохновением. Задача преподавателя – вдохновить слушателей». Я отвечаю ему: «Если вы ищете вдохновения, посмотрите спектакль, прочтите воодушевляющую книгу, послушайте хорошую музыку, пойдите в художественный музей или найдите пространный трактат по религии или философии. Я – социолог, а не светский проповедник». «Нет, – настаивает он, – вдохновлять меня – это ваша работа как преподавателя менеджмента». Или, как выразился один бывший слушатель программы MBA во время нашего совместного ужина: «У меня адски тяжелая работа. Мне нужна надежда».

Как видно из содержания предыдущей главы, адски тяжелая работа досталась многим, и многие трудятся под руководством неэффективных или даже заносчивых лидеров. Видимо, они думают, что задача бизнес-школ и преподавателей – обеспечить их вдохновением и надеждой. Что ж, многие игроки в индустрии лидерства дают «клиентам» то, чего те хотят. Например, если вы зайдете на сайт бельгийской бизнес-школы Влерик, сразу же увидите заголовок «Ищете вдохновляющий курс менеджмента?»^[60]. И школа Влерик не одинока. Австралийская высшая школа менеджмента при Университете Нового Южного Уэльса в Сиднее также сообщает: «Мы создаем вдохновляющие возможности для обучения»^[61]. «Вдохновляющий» – довольно необычное и, пожалуй, даже неожиданное прилагательное для описания курса или программы обучения. Мне как-то не попадались медицинские, архитектурные, технические или юридические вузы, которые рекламировали бы себя как «вдохновляющие». Польза, серьезная научная база, хорошие преподаватели, инновационность, научная обоснованность, обеспечение фундамента знаний для эффективной профессиональной деятельности – это пожалуйста. Но «вдохновение»? Не думаю.

Допустим, вы лидер, стремящийся изменить ситуацию в своей компании, чтобы повысить вовлеченность сотрудников в общий процесс, их удовлетворенность работой, а заодно и поднять производительность труда. Или же вы рядовой сотрудник, желающий наметить курс к более успешной карьере. В обоих случаях – вам нужно не вдохновение. Вам потребуются факты, доказательства и идеи. Веселье хорошо для спортивных состязаний, но не для тяжелого каждодневного труда по улучшению рабочих показателей и личной карьеры. В этой главе перечислено весьма много причин того, почему вдохновение не только плохая опора для серьезных перемен в организации – оно еще и совершенно бесполезно для тех, кто пытается понять, как добиться большего личного успеха.

Мое мнение о вдохновении явно не поддерживается большинством. То вдохновение, какого искал участник программы для топ-менеджеров, и есть товар, в основном поставляемый индустрией лидерства – это всего лишь положительные эмоции, а не просвещение, развлечение, а не образование, и, самое главное (по крайней мере для их потребителей), надежда, а не отчаяние. А почему бы и нет? Реальная жизнь сложна и, по правде сказать, часто огорчает нас. Кто захочет пройти образовательную программу для топ-менеджеров, послушать лекцию или прочитать сообщение в блоге, если после этого он не почувствует себя счастливее и бодрее? Индустрия лидерства дает то, чего хотят клиенты. А нужно ли это им на самом деле – совсем другой вопрос.

Мифы и басни: почему неточности не избежать

Чтобы выстроить науку о лидерстве, нужны надежные данные. Чтобы извлечь уроки из успеха других, необходимо знать, что именно эти другие делали. Проще говоря, учиться лучше всего на точных и полных данных, качественных или количественных. Но бизнес лидерства изобилует баснями. В автобиографических или полуавтобиографических трудах и выступлениях, в кейсах и биографиях, написанных при участии лидеров, и в своих рекомендациях о том, как нужно руководить, лидеры описывают то, что хотят думать о себе и о мире, и, что еще важнее, то, что они хотели бы внушить о себе окружающим. Истории, рассказываемые лидерами или о лидерах, в первую очередь предназначены для создания привлекательного наследия. Иногда такие рассказы оказываются, мягко говоря, неполными. Призванные сформировать имидж и репутацию, они не являются проверенными фактами, на которые можно ориентироваться. На самом деле это вообще не факты – если не считать фактами или доказательствами рекламу. Примеров такой подмены немало. Вот некоторые из них.

Несколько лет назад бывший глава компании Medtronic, а теперь профессор Гарвардской школы бизнеса Билл Джордж в соавторстве с выпускником программы MBA Стэнфордского университета, а теперь консультантом и лектором Питером Симсом^[62] написал книгу «Уроки выдающихся лидеров». В этом бестселлере, как и во многих других книгах, написанных в этом жанре, отстаивалась важность такой черты в характере лидера, как искренность. Когда книга вышла, я был членом совета директоров одной публичной компании. Вместе со мной там работал человек, занимавший довольно высокий пост в финансовом отделе Medtronic. Я упомянул в разговоре с ним успех «Уроков», ожидая услышать, что изложенные там принципы были реализованы в Medtronic, однако он ответил, что тот Билл Джордж, который дает рекомендации в книге, и тот Билл Джордж, кто дослужился до вершин корпоративной иерархии и встал у руля Medtronic, не совсем одно и то же.

Другой человек с многолетним опытом работы в фармацевтической отрасли, хорошо знающий Medtronic и Билла Джорджа, отметил, что принципы, описанные в «Уроках», пожалуй, в большей степени имели отношение к культуре, выстроенной предшественниками Джорджа, а не им самим. Потом он добавил: «Вероятно, сегодня Билл Джордж [как преподаватель лидерства в Гарварде] ближе к принципам, изложенным в его книге, чем тогда, когда он работал в Medtronic. Идеи “Уроков”, несомненно, более созвучны его нынешним взглядам, чем его поведению в бытность руководителем компании».

Я провел этот пример не для того, чтобы критиковать Билла Джорджа, честного и талантливого человека, искренне заинтересованного в том, чтобы сделать мир и институт лидерства лучше. Конечно, он не единственный представитель индустрии лидерства, кто описал скорее желаемый, чем реальный вариант себя самого и управляемой им компании.

В книгах Джека Уэлча о его работе в концерне General Electric вы никогда не встретите выражение «недоумки из GE». Этот термин я впервые услышал из уст отставного топ-менеджера GE, прежде подчинявшегося непосредственно мистеру Уэлчу. Так он описал сотрудников, которых воспитывала жесткая культура GE с ее политикой, конкуренцией и принудительным ранжированием. Эти слова и такое же описание GE повторила и его жена, много лет проработавшая на высоком посту в HR-отделе компании. То же самое я часто слышал и от других сотрудников General Electric. В трудах Уэлча о его подходе к управлению и достижениях не упоминаются иски по поводу загрязнения окружающей среды, сговора о ценах или мошенничества с оборонными контрактами, имевших место в GE во время его работ генеральным директором^[63].

Предварительно сформированное восприятие (motivated cognition) – один из факторов, объясняющих недостоверность историй, излагаемых в книгах. Неудивительно, что люди стремятся хорошо думать о себе. Они не только ставят себя выше среднего уровня, не только считают, что обладают множеством положительных качеств и что сильные их стороны и есть самые важные (так называемый эффект иллюзорного превосходства^[64]) – у них еще и весьма избирательная память, они помнят о своих успехах и забывают о неудачах. В целом, лидеры хотят помнить свои достижения, не вспоминать худшие поступки, и, разумеется, не желают о них рассказывать – отсюда и умолчания.

Но на деле все еще сложнее. Даже не имея серьезных причин для «выборочного забывания» или приукрашивания действительности, люди неизменно вспоминают события прошлого со значительными искажениями, даже если стремятся быть честными и точными. Множество книг и статей о ненадежности свидетельств очевидцев дорожно-транспортных происшествий или преступлений доказывает тот факт, что, даже когда люди хотят вспомнить и сообщить о событии как можно точнее и не имеют никаких оснований что-то утаивать, память играет с ними злую шутку, и воспоминания часто оказываются ненадежными^[65].

Для лидеров, которые выступают, пишут книги или ведут блоги о своем опыте, это еще более пагубно. Рассказывая свои истории, лидеры так часто воссоздают «собственную» реальность, что вскоре при всем желании уже практически не могут отличить подлинную правду от того, что кажется им правдой. Писатель Бен Дольник проницательно отметил:

Уильям Максвелл писал: «Говоря о прошлом, мы лжем с каждым вдохом». Когда я впервые прочел эту фразу, я понял ее неверно, подумав, что речь идет о том, как нас подводит память. Теперь я понимаю, что это утверждение об искажающем свойстве устной речи – или ее претенциозной сестры, речи письменной. Поскольку одна из самых странных вещей, которые я понял… то, о чем мы пишем, начинает смешиваться с тем, что мы пережили на самом деле, а затем и вовсе заменяет его^[66].

Есть еще один потенциальный механизм, способный сделать рассказы лидеров ненадежными. Обзор обширной литературы по эволюционной психологии говорит о преимуществах – а, следовательно, о повсеместности – самообмана. Эволюционное преимущество самообмана очевидно: если вы можете обмануть себя, то у вас гораздо легче и убедительнее получится обмануть других и тем самым получить предполагаемые выгоды. Подытоживая это исследование и эти теории, антрополог из Ратгерского университета Роберт Триверс и психолог Уильям фон Хиппель отмечают: «Наша предвзятость при обработке информации означает, что человек может обманывать себя самыми разными способами, и некоторые из них не допускают даже бессознательного знания истины»^[67].

Это означает, что истории, рассказываемые лидерами (или, если уж на то пошло, кем угодно), могут не соответствовать действительности, но сам рассказчик может и не осознавать, что его история не отражает истину, потому что он успешно обманул самого себя. Учитывая стремление людей представлять себя в лучшем свете и множество бессознательных механизмов избирательного запоминания и самообмана, верить рассказам лидеров или кого-либо еще без тщательной проверки фактов просто неразумно.

Несмотря на эти когнитивные искажения, мы тем не менее принимаем на веру бесчисленные басни о лидерах и лидерстве, потому что эти истории полностью соответствуют тому, что большинство людей хотели бы думать о мире. Многие истории согласуются с феноменом веры в справедливый мир – понятием социальной психологии, согласно которому (перефразируя замечательную цитату из фильма «Отель “Мэриголд”») в конце концов все будет хорошо, а если не будет, то это еще не конец^[68]. Во многих подобных историях содержится мораль, соответствующая нашим представлениям о жизни, и во многих из них звучит надежда. Но мы часто бываем поразительно не способны оценить точность того, что слышим.

Проблема здесь не в сочинении баек как таковых. Действительно, как напоминают нам братья Чип и Дэн Хиз, часто байки запоминаются куда лучше и звучат куда убедительнее, чем холодные статистические факты^[69]. Сложность же в том, что истории о лидерстве часто преувеличены или являются чистой выдумкой, а их слушатели не затрудняют себя проверкой изложенных в них фактов.

Если мораль и героический характер историй о лидерах напоминают вам мифы (а так и должно быть), возможно, вам вспомнятся и многие аспекты религии. Оно и понятно: религия стремится дать верующим чувство личного контроля над обстоятельствами, веру в справедливость мира и ощущение смысла и цели в жизни, и то же самое делают выдаваемые за истину мифы и басни о лидерстве – часто при помощи удивительно похожих средств. Вот почему я считаю их чем-то вроде нерелигиозных проповедей.

В своем эссе о религии Зигмунд Фрейд провел параллель между функциями религии и тем, как и почему создаются и живут мифы о лидерстве независимо от того, правдивы ли они:

Выдавая себя за знание, они [религиозные представления] не являются подытоживанием опыта или конечным результатом мысли, это иллюзии, реализации самых древних, самых сильных, самых настойчивых желаний человечества; тайна их силы кроется в силе этих желаний. Мы уже знаем, что детский страх перед… беспомощностью порождает потребность в любящей защите… Добрая власть божественного провидения смягчает страх перед жизненными опасностями, постулирование нравственного миропорядка обеспечивает торжество справедливости, чьи требования так часто остаются внутри человеческой культуры неисполненными^[70].

Вера в мифы и рассказы о лидерстве и лидерах влечет некоторое количество положительных и множество отрицательных последствий. Разобравшись в них, мы сможем понять, как и почему многочисленные лекции, книги и блоги только усугубляют – часто значительно усугубляют – проблемы и для компаний, и для тех, кто принимает на себя бремя лидерства.

Последствие первое: цинизм

Так ли важно, чтобы лидеры и те, кто рассказывает истории о них, доносили до нас истину? Да, это в самом деле важно – в нескольких отношениях и по разным причинам. Прежде всего, как уже отмечалось, неточные истории о поступках лидера – плохая основа для рекомендаций. Кроме того, есть и другие проблемы.

На вечеринке некий предприниматель и бывший составитель бизнес-кейсов, неплохо знакомый со многими преподавателями лидерских навыков, отвел меня в сторонку и начал приводить примеры того, как один опытный топ-менеджер, тоже читающий курс о лидерстве, откровенно лжет, говоря о себе, своей компании и своих отношениях с коллегами и подчиненными. Я задал все тот же вопрос: «А какая разница?», и мой собеседник тут же отреагировал. Он не просто видел огромную разницу между тем, чему учит этот менеджер, и тем, как он ведет себя на самом деле, – он был глубоко разочарован и расстроен. Он говорил, что слишком часто случаи, когда люди учат одним моделям поведения, а сами поступают противоположным образом, порождают цинизм в тех, кто наблюдает такое лицемерие. Его вывод был таков: предпочитая искать на совещаниях и тренингах по развитию лидерских качеств вдохновение вместо понимания, мы не получаем в итоге ни того, ни другого. Мы не вдохновляемся, узнавая, что истории о лидерстве – по большей части вымысел. И не приходим к пониманию, потому что не собираем информацию, которая поясняла бы суть эффективного лидерства.

Есть еще одно неприятное последствие. Слыша рекомендации и примеры, мало соответствующие тому, что большинство из нас наблюдают в повседневной жизни, люди становятся злыми и циничными не только по отношению к индустрии лидерства – они перестают доверять данным социологических исследований и выводам социологов. В конце концов, если мы перестаем верить тренингам, лекциям и книгам о лидерстве, многие из которых стали популярными и широко цитируются, почему мы должны доверять любому другому материалу аналогичного формата, получающему такой же восторженный прием? Недоверие к тому, что выдают за исследования на тему лидерства, сказывается на реакции людей на работу социологов вообще, затрудняя формирование практики управления, опирающейся на фактические данные^[71].

Последствие второе: потеря рабочих местили возможностей для карьерного роста

Сотрудница одной из знаменитых компаний Кремниевой долины сидит у меня в кабинете и рассказывает о поступках троих человек: коллеги, начальника и главы отдела HR. Проведенный ею маркетинговый анализ принес компании около $4 млн, а ей, с учетом ее опыта и профессионализма, – должность главы отдела маркетинговой аналитики. Она стала самым молодым руководителем в компании и единственной женщиной, непосредственно подчинявшейся своему начальнику. Один из ее коллег подошел к их общему боссу и предложил, чтобы ее отдел перешел под его руководство – весьма умный способ не только расширить сферу своего контроля, но и получить больше специалистов в свое распоряжение и повысить производительность его отдела.

«Как вы отреагировали?» – спрашиваю я. Она отвечает, что использовала знания о межличностных отношениях, полученные на курсе по лидерству и в просторечии называемые «дружбой без границ», чтобы восстановить отношения с коллегой. «Зачем вы это сделали?» – спрашиваю я. «Потому, – говорит она, – что меня учили выстраивать на работе искренние и доверительные отношения». На вопрос, увенчались ли ее усилия успехом, она отвечает, что эта тактика не сработала вообще, потому что ее коллега не был заинтересован ни в «налаживании отношений», ни в доверии, ни в искренности – он всего лишь хотел заполучить себе в подчинение ее команду. Ситуация не новая.

Когда она обратилась к своему начальнику, а затем к руководителю HR-отдела, и объяснила, что происходит, напомнив, что поведение ее коллеги не соответствует провозглашенным компанией ценностям и тому, чему из учили на многочисленных тренингах по развитию лидерских навыков, те не нашли ничего лучшего, чем посоветовать ей научиться как следует заботиться о себе самой (к этой теме мы вернемся в главе 7). Сегодня эта женщина работает в другой компании в другой части страны.

Проблемы возникают не только при исполнении должности. Иногда люди теряют возможность получить хорошую работу, уверовав в столь часто внушаемые им советы по лидированию. Вот еще один пример. Топ-менеджер из Южной Америки (назовем его Мартином), возглавлявший организацию в сфере здравоохранения, был вынужден уйти с должности по желанию основателя компании и ряда частных инвесторов. Одна из претензий к нему состояла в том, что, несмотря на несомненный ум и талант (он окончил ведущую бизнес-школу в США), его воспринимали как недостаточно волевого руководителя. Я объяснял Мартину, как следует вести переговоры об уходе, чтобы не пострадала его репутация. В результате он возглавил направление внутренних операций крупнейшей фармацевтической компании.

Компанию, которой он еще недавно руководил, купил лидер отрасли, а, поскольку новому владельцу было за 70, ему нужен был управляющий текущей работой компании. Мог ли это быть Мартин? Вряд ли. За ужином с человеком, который отлично знал ситуацию, я спросил о перспективах Мартина. Тот, не задумываясь, ответил, что новый владелец не питает уважения к Мартину, потому что он «не лидер».

Я стал настойчиво расспрашивать, что это означает, и в ответ он заговорил не об умении Мартина выстраивать корпоративную культуру, не о мастерстве бизнес-аналитика и не о его надежности и искренности, то есть не о качествах и умениях, которыми, по всеобщему мнению, Мартин в полной мере обладал. Он сказал, что Мартин не умеет демонстрировать гнев, волю и отстаивать свои интересы. Эти замечания казались особенно удивительными, ведь я слышал их из уст человека, который рекомендует участникам устраиваемых им семинаров развивать в себе именно те качества, что свойственны Мартину. Никогда со сцены этих семинаров не прозвучит обратное. Тем не менее мой собеседник согласился с новым владельцем насчет профнепригодности Мартина. Какая ирония – организатор известных семинаров о лидерстве, где выступают люди, пропагандирующие один набор лидерских качеств и моделей поведения, основывает свои оценки и суждения о потенциальном руководителе на противоположных критериях!

Я знаю слишком много подобных примеров. Люди сталкиваются с проблемами в карьере, потому что поверили тому, что говорится в книгах, блогах и на тренингах. Одному из таких людей было рекомендовано выстроить более тесные неформальные отношения с подчиненными, привнести больше искренности во взаимоотношения с ними. И каков был результат? Подчиненные использовали личную информацию, которой он с ними поделился, чтобы подорвать его репутацию в компании.

С сотнями и тысячами подобных примеров люди сталкиваются ежедневно. И вот результат: в феврале 2014 г. технический директор одного медиаконцерна дал слушателям моего курса «Пути к власти» шокирующе прямолинейный совет: «Расходитесь по домам и выбросьте все ваши книги о лидерстве в мусорную корзину, а еще лучше – подарите их конкурентам, желающим занять ваше место».

Мифотворчество и байки о лидерах создают карьерные проблемы и для героев этих историй: порой от преклонения окружающих у них начинает кружиться голова, и, уверовав в собственное величие, они перестают внимательно смотреть по сторонам (или ослабевает их паранойя?). Так или иначе, иногда они теряют работу.

Вот случай из жизни. Джордж Циммер, открывший в 1973 г. на накопленные $7000 компанию Men’s Wearhouse, занимающуюся продажей мужской дизайнерской одежды со скидками и недавно расширившую бизнес за счет аренды смокингов и продажи униформы. В 2013 г. компания заработала почти $2,5 млрд, ее рыночная капитализация составила $2 млрд. Циммер набрал в совет директоров тех, кого знал и кто ему нравился, нанял топ-менеджеров и наблюдал за их ростом вместе с компанией. Сам он был лицом компании, повсеместно мелькающим в теле- и радиорекламе со своей фирменной фразой: «Вам понравится ваш новый внешний вид. Гарантирую». В 2011 г., когда Циммеру было уже за 60, он назначил давнего сотрудника компании Дага Эверта на пост СЕО, а сам возглавил совет директоров. И в июне 2013 г. это совет сместил и уволил Циммера. Как могли выбросить Джорджа Циммера из компании, которую он сам основал, чей бренд он воплощал, те, кого он взял на работу и знал не один десяток лет?

Есть много ответов на этот вопрос, и многие из них связаны с верой в мифические качества лидеров. Когда в 2012 – начале 2013 гг. стоимость акций компании просела, совет был встревожен угрозой враждебного поглощения. Как объяснил мне Циммер, он заявил совету, что с учетом особенного бренда компании и связи с клиентами, которую он лично олицетворяет, а также мощной корпоративной культуры компании и его эмоциональной связи с 15 000 сотрудников, он и представить не может, что кто-то способен решиться на недружественное поглощение. И чем больше Циммер в это верил, тем более немыслимым казалось, что компания может избавиться от него.

Одним из элементов упомянутой культуры компании при Циммере на посту гендиректора было отсутствие значительного разрыва в размере заработной платы между руководителями и рядовыми сотрудниками. Заняв новый пост, Эверт первым делом значительно повысил зарплату себе. Затем у него возникли разногласия с Циммером относительно судьбы небольшой сети магазинов с низкими ценами, не приносившей такой же прибыли, как основной бренд.

Циммер передал формальный контроль над компанией, но не хотел молча мириться с решениями, с которыми был решительно не согласен. И, быть может, потому, что он сам нанял и привел в совет директоров все высшее руководство, он был не слишком почтителен, а иногда даже груб (или прямолинеен) с теми, кто не соглашался с ним. Если вы легенда, герой, личность, привыкшая, чтобы все всегда было по-вашему, тогда правила, общественные условности и принципы корпоративного управления утрачивают актуальность. Джордж Циммер никак не ожидал, что в ходе конфликта, завершившегося его увольнением, оппоненты мобилизуются, переубедят остальных членов совета и поставят бывшего босса перед фактом.

Кроме расслабленности и самоуверенности, возникающих вследствие многолетнего пребывания у власти, есть еще одна проблема, порождаемая мифотворчеством. И она тоже может стоить лидерам места. Легендарные, героические лидеры попадают под удар потому, что спустя какое-то время, независимо от своих деловых навыков и лидерских способностей, они больше не в состоянии соответствовать мифам, которые сложили о них окружающие. «Бунт» против вчерашних кумиров – нормальная человеческая реакция. Большие надежды сменяются большими разочарованиями.

В 2009 г., когда глава компании Autodesk Кэрол Бартц сменила Джерри Янга на посту генерального директора Yahoo! знаменитая интернет-компания ни к чему не стремилась и испытывала явные трудности с самоопределением. С приходом Кэрол связывали большие ожидания. «Поначалу ее появление было с оптимизмом встречено на Уолл-стрит, ее считали спасительницей, волевым лидером, которая вернет компании былую форму»^[72]. Примерно два года спустя, совет директоров Yahoo! уволил ее – по телефону и даже не имея на примете кандидата в преемники. Находясь под давлением с первого дня работы, приглашенная на роль спасительницы Бартц была обречена, ведь от нее ожидали преображения компании – то есть чуда, которого не достигли ни она, ни ее преемники.

Последствие третье: нереалистичные требования к себе

Истории о лидерах и мифы об их сверхспособностях влекут и иные проблемы. Когда мы превращаем лидеров в супергероев, происходят три одинаково вредоносные вещи: (1) лидеры ощущают, что не соответствуют этим легендарным образам, и поэтому либо просто не пытаются что-либо делать из-за этого очевидного несоответствия, либо оправдывают им свое бездействие; (2) люди не хотят принимать (не говоря уже о том, чтобы искать самим) истории о неудачах или мысли о несовершенстве лидеров, они теряют осмотрительность, не видят примеров провалов и неудач и уж тем более не учатся на них; (3) предлагая в качестве образцов для подражания редких, необычных людей, индустрия лидерства попадает в ловушку, пытаясь учить всех без исключения на редких и часто случайных примерах. Она не может выработать посильные рекомендации для обычных людей с предсказуемыми результатами. Рассмотрим каждую из этих проблем по порядку.

Что касается первого пункта, было бы очень полезно видеть в лидерах реальных людей и признавать их недостатки. Это помогло бы всем остальным понять, что, если они неидеальны и совершают ошибки, это не страшно, потому что такими же были самые интересные и многого добившиеся личности в истории. Значит, у «обычных» людей нет причин не пытаться добиться чего-то выдающегося. В связи с этим писатель и преподаватель Майкл Дайсон приводит пример несовершенства Мартина Лютера Кинга, чтобы проиллюстрировать то, как важно не мифологизировать лидеров. Описав, каким образом личность Кинга была приукрашена, Дайсон отмечает: после того как стало известно о многочисленных связях Кинга с женщинами, «я впервые почувствовал, что только теперь понимаю истинный масштаб того, чего сумел достичь Кинг… Идеализируя Кинга, мы принижаем человеческое достоинство недооцененных людей… Более внимательный взгляд на личность Кинга должен подвигнуть нас на перемены в окружающей жизни, укрепляя нашу веру в то, что благо могут творить и несовершенные люди»^[73].

Нельсону Манделе, которого иногда называют отцом современной Южно-Африканской Республики, тоже поклонялись почти как святому, особенно ближе к концу его жизни. Конечно, Мандела достоин восхищения и его заслуги бесспорны, но мифологизация во многом умаляет его реальные достижения. Мандела был прагматичным политиком – по словам Пьера де Воса, «одним из самых выдающихся революционеров своей эпохи, но все-таки политиком».

Нельсон Мандела не был святым. Мы бы осквернили его память, если бы считали его таковым. Как и все поистине исключительные личности, он был человеком из плоти и крови, со своими особенностями, тайнами и слабостями^[74].

Желание людей видеть и слышать только хорошее, игнорировать противоречивые или негативные факты и тем самым выстраивать образы лидеров исходя из неполной информации, понятно, но прискорбно. Вторая связанная с этим проблема такова: в своем стремлении учиться исключительно на успехах, люди упускают возможность учиться на провалах, а ведь часто это более полезные и интересные уроки. Призывы «учиться на ошибках» общеизвестны, но по большей части игнорируются^[75]. Эми Эдмондсон, профессор Гарвардской бизнес-школы, изучающая работу сферы здравоохранения, утверждает, что «редко встречаются медицинские организации, систематически и эффективно извлекающие уроки из неудач, которые случаются в медицинской практике». По ее словам, это серьезно мешает повысить эффективность системы здравоохранения^[76]. Два других исследователя-маркетолога отметили, что «неудачи могут вести к успеху как в природе, так и в бизнесе. Подобно тому, как динамичным экосистемам необходимы смерти, чтобы стареющие организмы вытеснялись активно растущими, прекращение нерентабельных видов деятельности ведет к накоплению капитала»^[77].

И, наконец, третья проблема: поскольку лидеры и лидерство мифологизированы, люди пытаются обобщать исключительные случаи и учиться на них. Не говоря уже о том, что сами эти случаи при ближайшем рассмотрении частенько не выдерживают критики, анализ редких событий – очень непростое занятие. Исследования Джеркера Денрелла, профессора бизнес-школы Университета Уорик, показывают, как часто результат в удивительно малой степени зависит от умений лидера. К ним зачастую примешиваются везение и другие случайные комбинации факторов^[78]. Денрелл утверждает, что, как правило, лучше учиться на примерах тех, кто работает очень хорошо, но не попадает на самый верх. Достижения таких людей с большей вероятностью являются результатом их способностей и усилий, а не случайных удач, поэтому их примеры более надежны и достоверны, по ним можно делать выводы о том, как достичь успеха.

Вдохновение не ведет к эффективности

Даже если не брать в расчет, что фактическая точность, логическая строгость и полезность историй о лидерстве, некритически воспринимаемых нами, весьма сомнительна, есть более прагматичная причина с осторожностью относиться к этим поискам вдохновения в чужих успехах. Помогают ли вдохновляющие нас легенды осуществлять перемены? Нет, не помогают.

Но именно потому, что вдохновение – не лучшее средство для ощутимых изменений, на нем можно недурно зарабатывать, снова и снова вдохновляя людей.

Мы немало знаем о том, как можно изменить модель поведения, и вдохновение занимает далеко не первое место в списке эффективных стратегий. Сначала вдохновение повышает нашу мотивацию действовать с большей интенсивностью или иначе. Но мотивационного эффекта хватает ненадолго, эмоциональный подъем снижается.

Еще важнее, что вдохновение и порождаемая им мотивация никак не способствуют изменению условий работы людей – то, как оценивают и оплачивают их труд, с кем они работают, что говорят им коллеги и т. д. Когда вдохновляющее событие заканчивается, исполнители возвращаются к прежним условиям и, скорее всего, взаимодействуют с теми же людьми внутри компании и вне ее. Они могут реагировать несколько иначе, чем до прилива вдохновения, но я бы не стал рассчитывать на это, учитывая потенциальную способность обстоятельств оказывать устойчивое влияние на поведение людей.

Это особенно справедливо, если ничего не меняется в информационной среде, окружающей человека. Из множества трудов по социологии мы знаем, что большое влияние на наши взгляды и поведение оказывает фон – информация вокруг нас, в том числе поступающие физические сигналы. Например, люди склонны больше тратить на нужды школы, когда голосуют в школьном здании, а не в другом месте^[79]. Люди, окруженные логотипами производителей фаст-фуда, ведут себя более нетерпеливо^[80]. Те, кто покупает поддельные солнцезащитные очки известных брендов, чаще склонны обманывать в других ситуациях^[81]. Люди, работающие при более тусклом освещении, тоже обманывают больше, как будто более темная обстановка способствует проявлению темных сторон их личности^[82]. Количество съедаемой нами пищи отчасти зависит от размера тарелки^[83]. Информационная среда, исходящие из нее сигналы, в огромной степени влияют на наше поведение, в то время как чтение книги или блога о лидерстве или прослушивание очередной мотивирующей речи не изменяет поведения людей на рабочем месте.

Эффективные методы личностных изменений и самосовершенствования учитывают важность изменения информации, которую получают люди. Исследования показывают, что те, кого просят подписать кодекс чести – символический акт, который возлагает на нас некие моральные обязательства и делает очевидными аморальные поступки, – реже демонстрируют неэтичное поведение^[84]. Хотите больше ходить пешком, чтобы сжигать больше калорий? Купите шагомер и узнайте, сколько шагов вы делаете в день. Хотите изменить режим питания? Заведите дневник и записывайте все, что съели. Большинство устройств и инструментов, ведущих к изменению поведения, исходят из простого, основанного на фактах принципа: поведение людей меняется, если устанавливать им конкретные измеримые цели, напоминать о том, что они должны сделать, измерять эту деятельность, обеспечивать регулярную обратную связь и обеспечивать подтверждение положительной динамики.

Эффективные программы личностного роста также учитывают важность изменения социальной среды – окружения, с которым человек регулярно контактирует. На нас оказывают огромное влияние люди, с которыми мы общаемся, именно окружающие обеспечивают нас информацией и моделями поведения. Например, обследование более 12 000 человек в течение 32 лет показало, что увеличение веса отдельного человека зависит от прибавки в весе тех, с кем этот человек имел социальные связи^[85]. «Общество анонимных алкоголиков» («АА») обеспечивает социальную поддержку (а не вдохновение) тем, кто пытается бросить пить. Как и в случае с увеличением веса, исследования показали, что отсутствие в социальном окружении людей, одобряющих пьянство, повышает вероятность абстиненции даже без учета влияния их участия в программе «АА»^[86].

Кит Феррацци, консультант по вопросам менеджмента, рассказал, как однажды на лекции о том, как внести изменения в корпоративную культуру компании, один слушатель указал ему на сходство рекомендаций Феррацци с программой лечения наркомании^[87]. И это неслучайно: успешные усилия по изменению отдельного человека или организации имеют много общего: например, здесь очень важны поддержка и давление со стороны коллег, поиск наставников, которые помогают соблюдать субординацию и поощряют прогресс, хваля за небольшие улучшения и понимая, что «вы – это компания, в которой вы состоите»^[88]. Поэтому, несмотря на то что, вдохновившись, люди какое-то время испытывают прилив энтузиазма, обычно это никак не меняет их круг общения и поступающие со всех сторон информационные сигналы. Вдохновение вряд ли приведет к окончательным или хотя бы временным переменам в поведении.

Аналогичным образом воодушевляющие речи и семинары о том, как важно повышать качество, не повышают качество работы организации. Это изменение редко происходит и тогда, когда сотрудники слушают рассказы о других организациях, добившихся больших успехов в повышении качества. Повысить качество работы компании можно, только определив необходимое качество каждой конкретной операции, а затем регулярно и часто оценивая их и сообщая результаты (часто в форме графиков и диаграмм) всем сотрудникам, которые несут ответственность за контролируемые ими операции.

В 2011 г., когда Амир Дан Рубин пришел на пост руководителя Стэнфордского медицинского центра, учреждение показывало плохие показатели по многим параметрам, от удовлетворенности пациентов до случаев внутрибольничных инфекций. Менее чем за два года Рубин с коллегами преобразили больницу. Степень удовлетворенности пациентов возросла с 40 до 90 %, время ожидания в отделении скорой помощи резко сократилось, и больница, прежде считавшаяся одной из худших в районе залива Сан-Франциско, теперь выигрывала общенациональные премии за качество ухода за пациентами. Удивительное превращение имело мало общего с вдохновением, хотя Стэнфордский медицинский центр принял декларацию о миссии («Заботиться, просвещать, делать открытия») и о видении («С помощью науки и сострадания исцелять человечество, одного пациента за другим»). Улучшение в основном произошло потому, что Рубин сформировал управленческую команду, ориентированную на повышение эффективности работы. Применительно к каждому аспекту деятельности он поставил вопрос: «Есть ли у вас стандарт?». Именно стандарты и измерения, наглядно представленные в виде диаграмм в каждом блоке больницы, значительно повысили эффективность работы – а не красивые слова и вдохновляющие истории.

Эти рекомендации – не новость. Действительно, многочисленные исследования, в ряде случаев проводившиеся на протяжении десятков лет, показывают: постановка конкретных измеримых целей гораздо эффективнее изменяет поведение сотрудников и улучшает результаты их работы, чем повышение мотивации с помощью историй и примеров^[89].

Знаменитый консультант топ-менеджеров Маршалл Голдсмит в основу своей консультативной практики положил идею о ежедневных размышлениях лидеров над конкретными поступками, помогающими добиться изменений и скорректировать свое поведение. Эта же идея стала неотъемлемой частью программы совершенствования лидерских качеств, разработанной Тааво Годтфредсеном из компании Skillsoft. Программы Голдсмита и Годтфредсена предполагают, что руководитель каждый день в одно и то же время (к примеру, утром или вечером) просит сотрудников оценить себя самих по пяти-шести пунктам, важным для них в личностном и профессиональном плане. Систематическое размышление над своей деятельностью, а еще лучше – измерение ее, с гораздо большей вероятностью приведут к переменам, чем воодушевляющие рассказы.

Ханжество создает проблемы

Помимо вышеперечисленных проблем, весьма контрпродуктивной может стать необоснованная убежденность в том, что вы как лидер становитесь лучше.

Несколько лет назад социальные психологи Бенуа Монен и Дейл Миллер описали понятие морального лицензирования. Эта простая концепция состоит в том, что если люди следуют моральным или этическим нормам, то у них возникает чувство, что в следующий раз они могут позволить себе больше вольностей. Как только мы проявляем по отношению к другим и самим себе положительные моральные качества и таким образом создаем образ хорошего, порядочного человека, нам начинает казаться, что уже нет необходимости снова доказывать свою порядочность. Продемонстрировав высокие моральные качества, мы более свободно относимся к моральным обязательствам и склонны вести себя так, как нам хочется.

В ходе одного исследования люди, которые с самого начала имели возможность продемонстрировать объективность, затем были склонны выказывать предвзятое отношение^[90]. Другое исследование показало: люди, признавшиеся в конфликте интересов, склонны давать слишком эмоциональные, предвзятые советы – им кажется, что, раскрытие своего конфликта интересов перед другими освобождает их от необходимости вести себя этично^[91]. В ходе еще одного эксперимента участники, самостоятельно написав историю о себе с использованием слов, обозначающих положительные качества, жертвовали на благотворительность всего пятую часть от сумм, жертвуемых теми, кто писал о себе историю с упоминанием отрицательных черт^[92]. Как отмечается в обзоре, обобщающем обширное исследование морального лицензирования, «совершив добрые дела, люди иногда начинают считать позволительным совершать аморальные, неэтичные и сомнительные поступки, от которых они воздержались бы, если бы боялись показаться аморальными»^[93].

Последствия такой психологической закономерности для индустрии лидерства очевидны: прочитав пару лекций или написав о своем положительном опыте лидерства, посетив множество тренингов или снискав чью-то похвалу, лидеры повышают свою самооценку. Однажды продемонстрировав лидерские данные, они ослабляют контроль над своим поведением. Это объясняет не только то, почему проявляется лицемерие, но и почему его вызывают те же действия, которые демонстрируют моральные принципы (или лидерские качества). Поэтому не стоит так уж удивляться, когда явные лицемеры зарабатывают незаслуженно высокий статус, проводят тренинги и пишут о лидерстве – чтобы затем позволить себе действовать вопреки их репутации.

Все эти разговоры о великих лидерах создают еще одну проблему: те, кто слишком уверен в своих лидерских способностях, подменяют реальные действия разговорами. Мы с Бобом Саттоном описали подобное явление (проблему декларации о миссии) в книге о разнице между знанием и делом^[94]. По нашим наблюдениям, руководству компаний казалось, что, если они разработали программное заявление и обнародовали его, на этом можно успокоиться. Сформулировав что-то и даже, возможно, повторив сказанное, компании считают, что уже действуют в соответствии со своей декларацией, но, разумеется, часто все обстоит не так. Лидеры сталкиваются и с другим явлением, подтачивающим индустрию лидерства изнутри: услышав о лидерстве, изучив и обсудив его, проникшись его ценностями, люди начинают думать, что их поступки соответствуют их словам. Все это придает им излишнюю уверенность в своих силах и искреннее убеждение, что они ведут себя так, как рекомендуют вести себя другим.

Поскольку слова часто заменяют поступки, следует скептически относиться к тому, что на самом деле происходит в компаниях, управляемых теми, кто считает себя экспертом в вопросах лидерства. К примеру, следует с осторожностью принимать советы по лидерству и кадровой политике от топ-менеджера фирмы, где текучесть кадров доходит до 30 %, а именно такой показатель характерен для некоторых компаний, предлагающих консультации по лидерству.

Часто кажется, что существует отрицательная зависимость между вкладом руководителя в индустрию лидерства и его фактическим поведением. Отчасти это происходит из-за эффекта морального лицензирования, но есть и другая причина. Люди могут читать лекции, писать книги и создавать другие рекламные материалы для того, чтобы отвлечь внимание от своего реального поведения, не имеющего ничего общего с тем, о чем они пишут или говорят. Нередко их потребность заниматься такой деятельностью тем сильнее, чем хуже их поведение как лидеров – сродни тому, как компании, больше других загрязняющие окружающую среду или меньше всех платящие своим сотрудникам, размещают рекламные ролики, где рассказывают о заботе об экологии или о том, насколько их сотрудники довольны своей карьерой. Как сказал в известной строке из «Гамлета» Шекспир: «По-моему, леди слишком много обещает»^[95].

Загляните за завесу героических образов

Рекомендации о том, как добиться прогресса в науке и практике лидерства и как сотрудникам избежать проблем с карьерой из-за лидеров, ведущих себя не так, как провозглашают их компании (или даже они сами), логически вытекают из обсуждения проблем и их причин. Все эти рекомендации довольно легко реализовать, но, к сожалению, такие попытки редко встречаются на практике.

Будьте осмотрительны в отношении лидеров

Практически ни один умный или даже не очень умный человек не делает финансовых вложений, не проявив толику осмотрительности и не убедившись в том, что условия инвестиций соответствуют действительности. Это не означает, что мошенничества в сфере инвестиций не бывает или что людей не вводят в заблуждение, но большинство все же тратит некоторые усилия на проверку того, что им говорят. Однако, когда дело доходит до лидеров и лидерства, осмотрительность куда-то пропадает. Люди слышат всевозможные истории, и, как ни странно, чем история героичнее и неправдоподобнее, тем сильнее люди хотят верить и верят в эту сказку, ничего не проверяя. Проще говоря, стремление верить в героев и справедливость мира превосходит критические способности. Потому-то людей, вступающих в различные организации и следующих за лидерами, ждет разочарование, если не хуже.

Вот один пример. Глава небольшой консалтинговой фирмы в Сан-Франциско, специализирующейся на менеджменте и лидерстве, уговорил талантливого и опытного топ-менеджера (даму) поработать в компании на высокой руководящей должности, чтобы помочь бизнесу развиваться. Лидер консалтинговой фирмы был чрезвычайно умным, красноречивым и харизматичным, со здравыми представлениями о необходимых изменениях и с хорошими навыками развития бизнеса. Кроме того, он поддерживал все хрестоматийные ценности великих лидеров. Но вскоре после того, как талантливая топ-менеджер подписала контракт и приступила к работе, она поняла, что, хотя лидер умел изящно и убедительно говорить о позитивных качествах руководителей, его собственная манера руководить была почти диаметрально противоположна его рекомендациям. Он не выполнял того, о чем говорил. Вскоре его новой подчиненной пришлось не только искать новую работу, но и решать в судебном порядке вопросы, связанные с ее пребыванием в должности и быстрым увольнением. Она могла бы легко избежать этого, проявив должную осмотрительность и серьезное отношение к вероятным последствиям. В фирме, о которой идет речь, когда-то было четыре партнера, потом остался всего один, и некоторые из бывших партнеров хорошо знали о ее проблемах. Кроме того, за предшествующие годы через эту фирму прошел целый ряд консультантов и сотрудников. Поговорив с людьми и проанализировав открывшиеся в результате проблемы, она бы не выбрала столь неудачную работу и не понесла бы психологические и экономические издержки.

Выберите ваших любимых лидеров, о ком вы слышали столько невероятного (кстати, часто от них самих). Затем потратьте полчаса на поиски, чтобы понять, соответствуют ли дела словам – например, посетите сайты вроде Glass Door и другие, где размещаются мнения сотрудников о лидерах, с которыми им пришлось столкнуться, изучите профили лидеров в социальных сетях, а то и публичную информацию о судебных исках. Проведите небольшое исследование, прежде чем верить, попробуйте найти несколько независимых источников. Проверяйте информацию так же, как вы проверяли бы резюме потенциального сотрудника, и даже тщательнее, – под началом этого человека вы, возможно, будете работать, поэтому не жалейте усилий.

Загляните за завесу громких слов и образов прежде, чем начнете поиск, так вы можете отличить сильные стороны от слабых, хорошее от плохого. Никто – ни Мартин Лютер Кинг, ни Нельсон Мандела, ни Ганди – не идеален и не безгрешен. Избавившись от розовых очков, которые многие не желают снимать, вы будете лучше ориентироваться в обстановке, и тогда с гораздо меньшей вероятностью вас постигнет разочарование.

Перестаньте гнаться за «вдохновением»

В жизни часто приходится искать компромиссы, и индустрия лидерства не может удовлетворить всех и во всем. Она с гораздо большим успехом создает героев, мифы, истории и вдохновение, чем улучшает ситуацию на рабочих местах или помогает лидерам удержаться на их постах. В каком-то смысле здесь вина не только индустрии лидерства. Если слушатели хотят вдохновляющих историй и готовы платить за них, рынок обязательно отреагирует и обеспечит им эти истории. Если люди предпочитают увлекательный рассказ образованию, эмоциональный подъем – знанию и пониманию, они получат то, чего желают.

Это означает, что ошибки и недостатки индустрии в значительной степени объясняются предпочтениями ее целевой аудитории – начальников HR-отделов и генеральных директоров, нанимающих очередных гуру в вопросах лидерства, и сотрудников, заполняющих анкеты с вопросами о том, насколько весело они провели время на информационно-развлекательных мероприятиях по лидерству. Автомобильная промышленность отреагировала только тогда, когда потребители захотели более качественных, безопасных и надежных машин. Точно так же, как только покупатели потребовали органических продуктов питания, они их получили, и не только в новых сетях вроде Whole Foods Market, но и в традиционных продуктовых магазинах. Только тогда, когда (и если) потребители продуктов и услуг индустрии лидерства перестанут искать вдохновения и захотят понимать, когда люди потребуют конкретных организационных мер и поведения лидеров, способных улучшить состояние компаний, – лишь тогда что-то изменится.

До сих пор я показывал, насколько велик разрыв между обилием статей, книг, семинаров, блогов о лидерстве и плачевным положением вещей в компаниях и в среде их лидеров. Я доказывал, что, предпочитая воодушевление науке и хорошее настроение реальности, мы лишь продлеваем проблемы на рабочих местах и в карьерах.

В следующих пяти главах я сосредоточусь на пяти качествах, часто считающихся полезными и даже необходимыми для эффективного лидерства: на скромности, искренности, правдивости, внушении доверия и заботе о благополучии других, особенно своих подчиненных. Я нисколько не отрицаю выводы многочисленных (возможно, даже слишком) исследований, связывающих эти (и другие) качества с разными аспектами деятельности группы или организации. Я признаю, что это прекрасные качества и что рабочая обстановка была бы гораздо лучше, если бы больше лидеров ими обладали. Но я хочу задать два простых, прагматичных и важных вопроса. Во-первых, есть ли доказательства того, что эти качества действительно характеризуют большинство или хотя бы многих лидеров? И, во-вторых, поскольку нередко таких доказательств нет, есть ли теория и фактические данные, способные объяснить, почему, действуя вопреки рекомендациям индустрии лидерства, мы очень часто поступаем гораздо разумнее? Это верная тактика для отдельных людей и их карьеры, а в некоторых случаях и для других показателей компании.

Прошу вас по возможности оставить в стороне свои мнения и чувства и попытаться поспорить с этой логикой и доказательствами. Если мы хотим сформировать больше лидеров и создать лучшие условия труда, нам необходимо понять текущее положение вещей и, самое главное, силы, образовавшие тот мир, где мы живем.

Глава 2
Скромность. Почему у лидеров ее нет

Билл Брэдли, в прошлом звезда Национальной баскетбольной ассоциации и сенатор из Нью-Джерси, несомненно, выразил настроения многих людей, когда сказал: «Лидеры должны быть готовы к сотрудничеству, скромны и щедры»^[96]. К сожалению, лишь немногие лидеры, особенно руководители крупных организаций, обладают всеми этими качествами или хотя бы одним из них – тем более скромностью.

Возьмем Дональда Трампа, 417-го в списке самых богатых людей в мире, опубликованном Forbes, чье состояние приближается к $4 млрд. В 2012 г. Трамп пытался (хотя и недолго) стать кандидатом в президенты от Республиканской партии^[97]. Он регулярно пишет в Twitter, его лицо не сходит с телеэкранов (даже вел собственное телешоу^[98]), и, как известно, все свои здания Трамп называет в свою честь. Совсем недавно он поругался с мэром Чикаго Рамом Эмануэлем, установив гигантские буквы из нержавеющей стали высотой более 60 м на 96-этажном здании Trump International Hotel and Tower, втором по высоте в Чикаго. Буквы составляют фамилию Трамп – а какую же еще? Эмануэль заявил, что «построенное с архитектурным вкусом здание испорчено архитектурно безвкусной надписью»^[99].

Трамп обеспечивает работой многих ведущих юмористических телепрограмм, и Джеффри Зонненфельд, профессор менеджмента Йельского университета, подобно многим другим, задался вопросом о стиле лидерства Трампа. О выходившем в эфир несколько лет телешоу Трампа «Кандидат» Зонненфельд сказал, что оно не демонстрировало «образец лидерства», а в своей статье в Wall Street Journal назвал программу комбинацией «саморекламы, наглости и обмана»^[100]. Многие наблюдатели сомневаются в деловой хватке и финансовом успехе Трампа, отчасти из-за банкротства его игорных заведений^[101], но кое-что Трампу точно удалось, – он создал бренд, который стоит целое состояние. Его имя у всех на слуху, но, что еще важнее, его проекты получают широчайшее освещение в прессе. Это чрезвычайно важно в сфере недвижимости, ведь конечная задача Трампа – продавать отели, казино и жилые дома на высококонкурентном рынке. Возможно, Трамп знает о лидерстве кое-что такое, что мало ценится, но весьма полезно.

Несмотря на то что Трамп и легионы нынешних и бывших СЕО сейчас пишут книги о себе и своих качествах и достижениях, в исследованиях высокоэффективных организаций и лидеров часто подчеркивается такое качество характера, как скромность. Например, в бестселлере о менеджменте «От хорошего к великому» и в статьях, основанных на исследовании, проведенном для этой книги^[102], Джим Коллинз пишет о так называемых лидерах 5-го уровня. Это самые профессиональные руководители, те редкие люди, которые умеют показывать выдающиеся результаты в течение длительного времени, поскольку превращают компании среднего уровня в генераторов исключительной прибыли. Коллинз утверждает: хотя лидеры – не единственный фактор, необходимый для повышения эффективности, без лидеров 5-го уровня преобразование компании из хорошей в великую практически невозможно.

Одно из важнейших качеств, отличающее, согласно Коллинзу, этих лидеров от всех остальных топ-менеджеров – их исключительное смирение, скромность. Это качество помогает лидеру испытывать искреннюю благодарность к другим за коллективные достижения компании. Коллинз отмечает, что лидеры 5-го уровня не любят говорить о себе, предпочитая говорить о компании и вкладе других ее руководителей. Лидеры 5-го уровня, описанные Коллинзом, по большей части не очень хорошо известны за пределами своих компаний и практически не замечаются деловой прессой, что соответствует их склонности не рекламировать себя, не требовать к себе внимания. Скромность подразумевает и признание своих недостатков и ошибок, понимание, что никто, какими бы выдающимися ни были его результаты, не знает всего, и поэтому коллективная мудрость часто превосходит знания одного человека. Приняв эту истину, вы включаете гораздо больше людей в процесс принятия решений и смиренно выслушиваете их советы и отзывы.

Скромность как желательную черту лидера выделяет не только Коллинз. Она и сопутствующее ей уважение к способностям других регулярно рекомендуются тем, кто хочет стать эффективным лидером^[103]. Умеренность как одно из важных качеств этического лидера упоминается восточной и западной философскими традициями^[104]. Поскольку скромность (по крайней мере внешняя) столь желательна для власть предержащих, в некоторых исследованиях испытываются стратегии уменьшения воспринимаемых различий в объеме власти и способы демонстрации скромности окружающим – например, использование самоиронии^[105].

Почему скромность могла бы быть полезным качеством

Акцент на скромности кажется разумным, и мысль, лежащая в основе рекомендации быть скромным, выглядит здравой. В конце концов, если вы, словно солнце, затмеваете своей властью окружающих, они становятся незаметны. Одна из причин, почему люди уходят из компании, состоит в том, что они чувствуют себя недооцененными, а свой вклад в общее дело непризнанным. Поведение людей, получающих лавры за чужой счет, часто вызывает раздражение. Скромные лидеры реже претендуют на чужие заслуги и склонны признавать вклад окружающих – поэтому скромность влечет снижение добровольной текучести кадров.

Вряд ли люди будут так же упорно трудиться над «вашим» проектом или «проектом начальника», как они трудились бы над «нашим» или, еще лучше, «их собственным» проектом. Этот факт обусловлен по крайней мере двумя психологическими процессами. Первый иногда называют неявным эгоизмом. Это понятие подразумевает, что мы любим вещи, которые напоминают нам нас самих или отождествляются с нами. Неявный эгоизм основывается на идее о том, что человек любит себя, ему нравится все то, что напоминает ему себя или связано с ним самим^[106]. Соответственно, больше сил вкладывается в проекты, с которыми отождествляют себя их исполнители.

Второй принцип предполагает, что люди предпочтут то, что ощущают своим. Этот феномен называется эффектом дарения и описывает, как и почему мы больше ценим то, что имеем, просто потому, что оно наше^[107]. Например, в классическом исследовании, проведенном в Университете Виктории, участникам предложили выбор между кофейной кружкой и 400-граммовой плиткой швейцарского шоколада. 56 % испытуемых выбрали кружку, 44 % – сладость. Однако, когда людям сначала подарили кружку, а затем предложили обменять ее на шоколадку, лишь 11 % согласились на обмен. А из тех, кто получил шоколадку, только 10 % захотели обменять ее на кружку^[108]. Это и другие исследования показывают: мы готовы платить больше, чтобы сохранить некий предмет, как только он становится нашей собственностью и начинает с нами ассоциироваться^[109]. Связь со стилем лидерства, основанным на скромности и стремлением держаться в тени, очевидна: ожидается, что признание заслуг сотрудников и внушение им чувства собственности повышают их приверженность компании и степень отождествления себя с ней, или с конкретными проектами, или задачами.

Кроме того, если люди видят, что не получают достаточного признания за хорошую работу, а все лавры достаются лидеру, они могут начать работать спустя рукава. Они резонно придут к выводу, что не стоит прилагать слишком много усилий, если никакие их дела не вознаграждаются и качество их работы не получает признания. Поэтому неудивительно, что, как показывают исследования эффективности лидеров, противоположное скромности качество – нарциссизм – отрицательно сказывается на многих аспектах деятельности лидеров. Это видно и по эмоциональной реакции подчиненных, и по результатам группы^[110].

Рекомендация лидерам быть скромными согласуется и с тем наблюдением, что люди не любят тех, кто занимается саморекламой и самовозвеличиванием. Исследования показывают: люди, рекламирующие себя, воспринимаются другими людьми отрицательно^[111], а те, кто скромно молчит по поводу своих способностей и мастерства, нравятся окружающим больше, чем те, кто хвастает своими достижениями^[112]. В других исследованиях выяснилось, что хвастливые выступающие оказываются наименее эффективными, тогда как умеренно скромные люди получают самые положительные оценки слушателей^[113]. Поскольку способность вызывать симпатию – важная составляющая межличностного влияния, скромники, вызывающие большую симпатию вследствие своей скромности, при прочих равных условиях оказываются более влиятельными.

И есть еще один механизм, говорящий в пользу скромных лидеров. Джим Коллинз отметил, что время – величина конечная и весьма ограниченный ресурс, особенно для лидеров. Лидеры, которые тратят время на саморекламу и пропаганду своих достижений, отнимают ценное время и отвлекают внимание от работы, помогающей их компаниям бороться с конкурентами. Это похоже на известное «проклятие обложки Fortune»: народная мудрость гласила, что, если СЕО появился на обложке этого делового журнала, его компанию скорее всего ждут финансовые трудности, потому что он больше времени посвящает журналистам, чем клиентам, сотрудникам и поставщикам. В качестве примера проблемы саморекламы Джим Коллинз привел Ли Якокку, бывшего СЕО компании Chrysler.

Ли Якокка спас Chrysler от катастрофы… Примерно к середине срока его пребывания на посту руководителя компании ее акции выросли в 2,9 раза по сравнению с рынком. Но затем Якокка занялся собой. Он стал регулярно появляться в ток-шоу… снялся более чем в 80 рекламных роликах, обдумывал мысль о том, чтобы баллотироваться на пост президента США и рекламировал свою автобиографию… Во второй половине пребывания в должности личные акции Якокки взлетели, но акции Chrysler упали на 31 % ниже рынка.

Почему нескромность может сработать лучше

Несмотря на все доказательства и разумность рекомендации быть скромными, здесь есть серьезные проблемы. Прежде всего, скромность – редкое, возможно даже, чрезвычайно редкое качество в среде лидеров. В самом деле, если серьезно воспринимать книгу «От хорошего к великому», шансы на трансформацию, необходимую для значительного повышения производительности, крайне низки. Из 1435 компаний, попадавших в список Fortune-500 между 1965 г. и периодом, когда Коллинз проводил свое исследование, лишь 11 совершили переход из хороших в великие – а это меньше 1 %. По-видимому, Коллинз обнаружил лишь 11 скромных (и в том же время решительных) лидеров почти в 1500 изученных им компаниях. Конечно, Коллинз изучал лидеров не в первую очередь, его исследование искало способы преуменьшить роль лидеров. Но даже если число скромных лидеров во много раз превосходит цифру, определенную Джимом Коллинзом, она все равно будет составлять крохотную долю всех СЕО крупных компаний.

Во-вторых, Коллинз говорит о лидерских качествах людей, уже достигших поста СЕО и занятых улучшением экономических показателей своих организаций. Возникает вопрос: какие качества полезны прежде всего для того, чтобы добраться до вершины. Факты свидетельствуют, что скромность не всегда помогает добраться до вершины или удержаться на ней.

В-третьих, как отмечает Майкл Маккоби в своей книге «Эффективный нарцисс», инновация, которая почти по определению нарушает условности и предлагает новый взгляд на те или иные продукты, отрасли или бизнес-модели, требует презрения к предрассудкам окружающих и упорства перед лицом невзгод и неудач – черт, характерных для нарциссической личности^[114]. Маккоби практически приравнивает дальновидных лидеров к тем, кому в разумной степени свойствен нарциссизм.

Нарциссизм

Хотя у нас нет достаточных научных данных о скромности и ее эффективности для лидеров у нас, зато имеется обширная литература о тесно связанном с этим (пусть и противоположном по значению) явлении – о нарциссизме. Исследования нарциссизма помогают оценить полезность рекомендации быть скромным и увидеть, в какой мере лидеры являются нарциссами, и в какой – скромными людьми.

Иногда нарциссизм считают формой расстройства личности, но нарциссическое поведение довольно распространено, особенно среди лидеров. Майкл Маккоби отметил, что многие из самых известных и уважаемых глав компаний, включая Билла Гейтса (Microsoft), Стива Джобса (Apple) и Джека Уэлча (General Electric), демонстрировали нарциссические черты и поведение. Маккоби включает в этот длинный список и Джона Д. Рокфеллера, Роберта Джонсона, основателя и руководителя Black Entertainment Television; Дж. Крейга Вентера (Celera Genomics), и Джима Кларка, основателя Silicon Graphics и бывшего СЕО Netscape. В числе прочих нарциссических лидеров – Дэвид Геффен (соучредитель киностудии Dreamworks), Майкл Эйснер (Disney), Кеннет Лэй (Enron) и многие политики, включая Сталина и президента Джорджа У. Буша. Личность всех этих людей определяет стремление быть в центре внимания и уверенность, что им все должны^[115].

В литературе по психологии нарциссизм определяется как преувеличенное чувство собственной значимости, высокомерное поведение и отсутствие сочувствия к другим, навязчивые фантазии о неограниченном успехе или власти, вера в свой особый статус, включая фиксацию на общении с людьми или организациями высокого статуса, необоснованное чувство, что вам кто-то что-то должен, и жажда вызывать восхищение^[116]. Нарциссизм можно измерить с помощью проверенного метода – «Опросника для определения нарциссической личности (NPI)^[117]. Кроме того, его можно измерить косвенно: например, в одном исследовании влияния нарциссического руководителя на компанию рассматривались выделение его роли в годовых отчетах, использование им местоимения первого лица единственного числа («я») в интервью, частота упоминания его имени в пресс-релизах компании и размер финансовой компенсации по сравнению со вторым лицом в компании^[118]. Употребление местоимения «я» – особенно показательное проявление нарциссизма, когда СЕО говорят о себе, хотя должны говорить о своих компаниях или командах.

Вы можете применять эти и другие аналогичные показатели нескромности и высокомерия, чтобы структурировать наблюдения за лидерами, с которыми сталкиваетесь, и получить ответ на вопрос: как высокомерная поглощенность самим собой влияет на карьеру в организациях. Я думаю, ваши наблюдения могут быть как минимум столь же убедительны, как и любые факты, представленные мной. Если вы настроитесь на оценку нарциссизма, демонстрируемого в естественных условиях, вы сможете понять, когда самовозвеличивание эффективно, а когда – нет.

Мы много знаем о нарциссизме, в числе прочего – то, что за последние несколько десятилетий степень нарциссизма значительно повысилась среди студентов колледжей^[119]. У американцев степень нарциссизма выше, чем у граждан многих других стран и регионов^[120], отчасти потому, что нарциссизм связан с индивидуализмом, характерным для американской культуры. Мужчины, как правило, более нарциссичны, чем женщины, – возможно, потому, что мужчины несколько более конкурентны, а женщины более склонны к сотрудничеству, а также потому, что нарциссическое поведение гораздо меньше соответствует гендерной роли женщины.

Студенты бизнес-школ особенно склонны демонстрировать нарциссизм, и это важно, потому что многие руководители приходят и в коммерческие, и в некоммерческие организации, имея бизнес-образование, особенно в последнее время. В одном исследовании 560 студентов факультетов психологии и бизнеса в США было установлено, что измеренная степень нарциссизма (а) выше, чем исторический средний показатель, что соответствует идее о том, что степень проявления нарциссизма со временем растет; и (б) значительно выше у студентов бизнес-школ по сравнению со студентами-психологами^[121].

Нескромность и успех

Как мы вскоре увидим, нескромность во всех ее проявлениях – нарциссизм, самореклама, самовозвеличивание, необоснованная уверенность в себе – прежде всего помогает людям занять лидерскую позицию, а затем положительно влияет на их способность удерживать эту позицию, получать больше ресурсов (зарплату) и даже помогает в некоторых, хотя и не во всех, аспектах их работы. На первый взгляд, это может показаться нелогичным. В конце концов, люди, которые рекламируют себя, менее симпатичны, а способность вызывать симпатию – основа влияния на окружающих и причина, по которой они предпочитают именно этого индивида. Кроме того, нескромность и самовозвеличивание могут нанести урон самооценке и снизить размер вознаграждения, получаемого коллегами и подчиненными такого лица. Все это правда. Но правда и следующее.

Многие лидерские роли (возможно, даже большинство) не определены до конца: что именно должен делать лидер, кто лучше других подойдет на эту должность и часто даже то, как нужно выполнять свои лидерские обязанности. В этих условиях с удвоенной силой действует так называемая предвзятость подтверждения. Это старое доброе понятие социальной психологии означает склонность людей искать и интерпретировать доказательства и опыт, которые соответствуют их уже сформированным убеждениям и ожиданиям^[122]. Предвзятость подтверждения помогает объяснить, почему первое впечатление довлеет над дальнейшими: как только у человека формируется впечатление, он начинает игнорировать несоответствующую информацию, но ищет и явно переоценивает доказательства первого впечатления. Поэтому, если вы излучаете уверенность и достаточно убедительно претендуете на компетентность, наблюдатели склонны воспринимать любую информацию о вас в соответствии с идеей о том, что вы знаете, что делаете и заслуживаете позиции лидера.

Здесь имеет место и другой процесс. Чтобы вас выбрали на роль лидера коллеги или начальство, необходимо, хотя и недостаточно, чтобы те, кто делает выбор, заметили вас. Незаметного человека не могут избрать для важной работы, потому что нельзя выбрать то, что нельзя запомнить. Вот почему в маркетинге имеется столько доказательств важности простого эффекта узнаваемости^[123] – его суть в том, что, поскольку люди выбирают то, что кажется им знакомым и потому комфортным, свойство быть заметным, запоминаться – непременное условие при оценке эффективности рекламы. То же самое верно для лидеров и лидерства. Полезно быть известным, иметь собственный бренд – проще говоря, выделяться.

Ради саморекламы необходимо отказаться от скромности и вести себя так, чтобы привлекать внимание к своим положительным качествам, прошлым достижениям, планам на будущее, а также к тому, что вы заслуживаете достойной работы, денег или продвижения в карьере