Вы не авторизовались

Смерть в сумасшедшем доме бесплатное чтение

Кэролайн Данфорд
Смерть в сумасшедшем доме

Caroline Dunford

DEATH IN THE ASYLUM

Published by arrangement through Rights People, London and The Van Lear Agency

Глава первая
Стихийное бедствие в «Белых садах»

Мадам Аркана запрокинула голову, обратив взор к потолку, при этом ее огромный пурпурный тюрбан опасно накренился.

– Там есть кто-нибудь? – вопросила она у штукатурки театральным шепотом.

Вопреки строгому указанию не сводить глаз с хрустального бокала в центре стола, я тоже посмотрела вверх. Впрочем, недавно приобретенный опыт подсказывал мне, что потолкам доверять не следует ни при каких обстоятельствах…

* * *

«Белые сады» – дом небольшой. Если Стэплфорд-Холл показался бы моей матушке весьма скромным по сравнению с тем, что она привыкла считать «поистине великими домами», то новое жилище мистера Бертрама, по ее мнению, скорее сгодилось бы для оранжерейных растений и прочей флоры, нежели для респектабельных господ. Матушка была бы разочарована, хотя сама она со дня свадьбы с моим отцом, преподобным Иосией Мартинсом, жила в простом сельском домике викария, а после его смерти переехала в коттедж, который мог бы целиком уместиться в бальном зале Стэплфорд-Холла, и там еще осталось бы место для вальсирующих пар, чтобы описать круг почета. Но воспоминания о детстве и юности во дворце ее достославного родителя – герцога, чье имя я не стану называть, – по-прежнему не давали матушке покоя. Я своего деда никогда не видела, а теперь, когда мне приходится самой зарабатывать на жизнь, едва ли ему выпадет честь познакомиться с внучкой.

До прошлой недели и прискорбного случая, связанного с потолком, я была экономкой в «Белых садах». К этой должности меня привела череда неожиданных событий, следовавших одно за другим на протяжении прошлых четырнадцати месяцев. Я нанялась в услужение в январе 1910 года, чтобы помогать матушке и моему братику, малышу Джо, – мы ведь остались без средств к существованию, когда отец нас покинул. Судьба, подобно штормовому морю, забросила меня тогда к воротам поместья Стэплфордов. И в тот же день там произошло убийство. А к тому времени, как разыгралась вторая трагедия – на сей раз погиб сам хозяин, – я уже была глубоко вовлечена в перипетии страшной и опасной истории, нажила себе заклятого врага в лице нового лорда Стэплфорда и заключила сомнительный альянс с его младшим братом, Бертрамом, без сомнений, лучшим представителем семейства ^¹. Разумеется, в поместье никто не знал о моем происхождении, однако подозреваю, что меня сочли весьма странной для простой служанки. Так или иначе, я кое-как пережила печальные последствия двух убийств, а восемь месяцев спустя дела снова приняли скверный оборот.

Экономка Стэплфордов, миссис Уилсон, стала жертвой несчастного случая, о котором мне до сих пор тяжело вспоминать. Скажу лишь, что его причинами были субстанция, производимая лошадью с той стороны, откуда к ней не стоит подходить, очень мокрые ступеньки и несвоевременное решение миссис Уилсон спуститься по парадной лестнице. В результате я получила неожиданное повышение – была назначена исполняющей обязанности экономки на время охоты, устроенной господами на Шотландском высокогорье ^². Неловко говорить, но там опять произошло убийство, и это обстоятельство заставило меня почти что мечтать о возвращении в поместье. В тот раз меня уже никто не подозревал в причастности к преступлению, но обстановка на мировой политической арене сказалась и на жизни нашего тихого уголка Англии – вернее, Шотландии, – из-за чего был арестован новый дворецкий Стэплфордов, прекрасный Рори Маклеод. Он сын шотландского бакалейщика, человек бесправный, но чрезвычайно разумный. И еще Рори – главная причина того, что я согласилась принять пост экономки в «Белых садах», когда мистер Бертрам заявил о намерении обзавестись собственным домом.

Мне с самого начала не следовало рассчитывать на то, что дальше все пойдет гладко. Мистер Бертрам легко загорается новыми идеями и, будучи человеком импульсивным, мгновенно переходит к действию. В свете недавних открытий могу заключить, что «Белые сады» он тоже приобрел под влиянием порыва.

Должна признать, я отчасти спровоцировала его на этот шаг, заявив, что безнравственно оставаться в доме старшего брата только ради сомнительной надежды унаследовать Стэплфорд-Холл по условиям завещания их эксцентричного родителя. Кроме того, я бросила мистеру Бертраму вызов, упрекнув его, что он живет на кровавые деньги Стэплфордов – банкиров, вовлеченных в торговлю оружием, – тогда как у него самого есть приличный во всех отношениях капитал, доставшийся от покойного крестного отца. Однако в тот момент, когда мистер Бертрам умчался вдаль, разгневанный моими дерзкими словами – а он, безусловно, счел бы их дерзкими, даже зная о моем истинном происхождении, – я и не подозревала, что эти слова подвигнут его на покупку первого же попавшегося дома, после чего он вернется и предложит мне должность экономки.

В глубине души я понимала, что соглашаться нельзя. Мы с мистером Бертрамом неравнодушны друг к другу – признаться в этом я могу лишь здесь, на страницах своих записок. И хотя мы никогда ни словом, ни делом не позволяли себе нарушать нормы морали, меня часто посещала мысль, что, не будь я служанкой, мистер Бертрам смог бы выразить свои чувства ко мне открыто и с соблюдением всех приличий. Но разумеется, если бы я познакомилась с ним, не будучи горничной и под своим настоящим именем, оказалось бы, что он куда ниже меня по общественному положению. Ирония ситуации вполне очевидна, только вот ничего смешного я в этом не нахожу.

И помимо прочего, был Рори. Рори имел все основания считать, что мы с ним равны по статусу, к тому же я спасла его от несправедливого обвинения в убийстве, а он со своим острым умом помог мне решить сложнейшую головоломку, когда мистер Бертрам самоустранился от расследования. Потом Стэплфорды, побеседовав со мной и с Рори по отдельности, недвусмысленно довели до нашего сведения, что если мы с ним решим пожениться, то оба, так уж и быть, можем остаться в штате как супружеская пара, однако они не потерпят в своем доме ни интрижек, ни близкой дружбы между слугами.

Честно говоря, я думаю, мы с Рори были поражены не только этим внезапным припадком нравственности у Стэплфордов, но и предположением о том, что нам может взбрести в голову заключить брак после пары недель знакомства. В итоге мы предпочли все же остаться в штате, но теперь соблюдали в отношениях дистанцию – держались друг с другом холодно и отстраненно. Я от этого чувствовала себя крайне неуютно. Мистер Бертрам уехал, и Рори оказался единственным человеком, который был способен дать мне пищу для ума и роскошь беседы. Нас влекло друг к другу, я понимала, что дальше так продолжаться не может, поэтому, когда в поместье вернулся мистер Бертрам, последовала за ним в «Белые сады» в качестве экономки.

Все вышеизложенное ведет к простой развязке: я угодила из огня да в полымя.

«Белые сады» – современный поместный особняк, очень красивый, с изящным и строгим фасадом. Он стоит на болотах. Таких волшебных рассветов и закатов, как здесь, я не видела никогда в жизни. Вокруг дома растут яблони, и когда весной 1911 года на них распустились белые цветы, от этого великолепия захватывало дух. Однако всего через несколько месяцев после нашего заселения начались потопы. Прошел нежданный ливень, подвела какая-то сточная канава – и наш погреб наполнился водой. Я, впрочем, всегда готова принять вызов судьбы, и то, первое, ненастье мы с небольшим штатом прислуги пережили стойко: немедленно вынесли из погреба вещи, высушили всё, что можно было спасти, и выбросили то, что не подлежало восстановлению. Я была довольна собой, поскольку сумела быстро справиться с обстоятельствами и не сдалась перед разгулявшейся стихией.

Но когда через две недели все повторилось, а затем потоп случился в третий раз, стало ясно, что нежданный ливень и затор в отдельно взятой сточной канаве тут не главная беда. Тогда я осведомилась у мистера Бертрама, поговорил ли он с местными жителями, перед тем как купить этот дом.

– Я не вполне понимаю, к чему ты клонишь, Эфимия, – отозвался мистер Бертрам, пока я подавала ему завтрак – яйца с поджаренным хлебом.

– Я клоню к тому, сэр, что дом подвержен затоплениям.

– Тут повсюду болота, – пожал он плечами.

– Полагаю, инженерам пришлось немало потрудиться в свое время, разрабатывая дренажную систему, чтобы здесь можно было начать строительство. Они поистине сотворили невозможное.

– У всех, кто обживается на новом месте, поначалу возникают некоторые неудобства. – Мистер Бертрам развернул перед носом газету, давая тем самым понять, что разговор окончен.

– Сдается мне, это не просто неудобство, сэр. Боюсь, при строительстве дома была допущена ошибка, которую необходимо исправить.

– Пустяки, Эфимия, это же совершенно новый дом, шедевр прогрессивной мысли. Тут один только водопровод – настоящее чудо.

– Водопровод действительно впечатляет, сэр, – согласилась я. – Но меня пугает не та вода, которая течет по трубам. Мне кажется, погреб снова затоплен.

Мистер Бертрам побледнел:

– Мое вино! Я же велел перенести туда новую партию!

– Я взяла на себя смелость не выполнить это указание, поскольку была уверена, что по зрелом размышлении вы и сами признаете свое решение неблагоразумным.

Теперь мы придерживались более официальной манеры общения, чем та, к которой успели привыкнуть в Стэплфорд-Холле и в охотничьем домике на Шотландском высокогорье. Здесь, в глуши – надо признать, в романтически прекрасной глуши, – в особняке с малочисленным штатом прислуги, нам приходилось сталкиваться друг с другом куда чаще, чем мы оба ожидали.

– Боюсь, придется покинуть это место на время ремонта, – осторожно продолжила я. – Запах сырости и плесени из погреба уже добрался до кухни, а с наступлением лета он распространится по всему дому. Обстановка станет антисанитарной.

Мистер Бертрам отодвинул тарелку.

– И что ты предлагаешь, Эфимия? – спросил он почти что в нашей прежней манере.

– Вернуться в Стэплфорд-Холл, пока здесь будут делать ремонт. Продать дом в его нынешнем состоянии вам все равно не удастся, даже если вы захотите это сделать.

– Черт возьми, Эфимия, не хочу я его продавать!

– Тогда тем более вам нужно сделать ремонт, сэр.

Мистер Бертрам резко отодвинулся от стола, содрав ножками стула тончайший слой паркетного воска, который любовно нанесла Дженни, полировавшая полы.

– Я не верю, что все так плохо. – Мистер Бертрам встал и сердито воззрился на меня. – Думаю, ты просто-напросто жалеешь о переезде и хочешь вернуться к работе в Стэплфорд-Холле.

– Если вы так думаете, сэр, то вы, должно быть, считаете меня умалишенной, – сказала я, стараясь сохранять спокойствие. – По-вашему, женщина, пребывающая в здравом рассудке, согласится променять должность экономки на положение простой служанки?

– Вероятно, у тебя имеется веская причина. В Стэплфорд-Холле есть то, чего нет «Белых садах».

– Вы имеете в виду сухой погреб?

– Довольно! А ну веди меня в этот свой погреб – если там воды больше, чем на дюйм, я вернусь в дом брата сегодня же вечером!

– Конечно, сэр. – Я повернулась к двери. – Не желаете сначала сменить обувь на что-нибудь подходящее для погружения?

Мистер Бертрам выдохнул так шумно, что это было похоже на рычание. Он определенно мне не верил. Мы спустились в погреб – я уступила дорогу владельцу этого великолепия. «Ароматная» ледяная вода, хлынувшая в туфли мистера Бертрама, сшитые на заказ, мгновенно заставила его изменить мнение.

– Почему ты сразу не сказала, что все настолько скверно, Эфимия?! – возопил он. – Это же безобразие!

Я хотела ответить, что совершенно согласна – форменное безобразие. Он не верил мне насчет битых яиц и некачественного сыра с фермы «Хэдвел», насчет того, какое количество слуг нам необходимо, и насчет тысячи разных мелочей. Новое положение владельца поместья вскружило мистеру Бертраму голову, и теперь всякий раз, когда я пыталась привлечь его внимание к какой-нибудь хозяйственной неурядице, он воспринимал это как личное оскорбление. По каким-то причинам ему необходимо было постоянно доказывать свою власть и способность контролировать все вокруг. В результате этот джентльмен, всю жизнь проживший в родительском доме, часто сам выставлял себя на посмешище – и набрасывался на меня с упреками.

– Я дам распоряжение паковать вещи? – уточнила я.

В отличие от хозяина, мне удалось приобрести существенные навыки в управлении домашним хозяйством, с тех пор как мы с ним впервые встретились. И по-моему, это злило мистера Бертрама еще больше.

– Мы не можем взять в Стэплфорд-Холл всех слуг!

– Разумеется, нет, – кивнула я. – Мне кажется, местных можно отпустить по домам, хотя вернуть их потом на службу будет затруднительно, если не предложить на время вынужденного отдыха своего рода денежное содержание.

– Это будет мелочь по сравнению с тем, во что мне обойдется ремонт, – тяжело вздохнул мистер Бертрам.

– Я могу вернуться к своей семье, – продолжила я, – но Меррит сюда приехал из Лондона…

– Ричард не станет возражать против еще одного лакея, если я сам буду платить ему жалованье.

– Сэму, чистильщику обуви, и Дженни тоже некуда идти.

– Дженни?

– Это ваша служанка и посудомойка.

– О, я думаю, миссис Дейтон лишняя пара рук не помешает. – Мистер Бертрам вдруг нахмурился: – Мы не сможем взять с собой нашу повариху!

– Ни в коем случае, сэр. Но она будет рада остаться и побыть с новорожденным внуком.

– С внуком? – растерянно повторил мистер Бертрам.

– Она из Хэтфилдов, это ваши арендаторы с фермы «Майл-Энд».

– Боже милостивый, Эфимия, ты же моя экономка, а не… – Он осекся, густо покраснел и сглотнул. – Я хотел выразить недоумение, откуда ты столько знаешь об этих людях. Мы же тут совсем недавно.

– Должно быть, как дочь викария, я умею внушать людям доверие, – ляпнула я, не подумав.

– Но мне казалось, твой отец был…

– Пойду займусь приготовлениями к отъезду, – выпалила я и спешно ретировалась.

Стэплфорды при первом знакомстве заподозрили во мне внебрачную дочь небогатого аристократа, поскольку я умею читать и складно говорю. В то время мне было удобнее оставить их в этом заблуждении.

– Черт! – бросила я в сердцах, перепугав одновременно кухонного кота и повариху.

– Это на вас не похоже, мисс Сент-Джон, так браниться, – покачала головой наша повариха, миссис Твиди. – Что, хозяин по-прежнему упрямится?

– Мистер Стэплфорд согласился с тем, что «Белые сады» нуждаются в ремонте и что мы должны покинуть дом на время, пока здесь будут вестись работы. Всем местным слугам он позволил вернуться по домам с сохранением жалованья. Меррит, Сэм и Дженни последуют за мистером Стэплфордом в Стэплфорд-Холл.

– Что ж, это справедливо, – покивала миссис Твиди. – И у меня будет возможность понянчиться с внуком. А как же ты, милая?

Я растерянно моргнула:

– Честно говоря, не знаю.

– Что за глупости, Эфимия? – раздался голос мистера Бертрама, поднявшегося вслед за мной из погреба. – Разумеется, ты едешь со мной.

Он зашагал прочь, и я устремилась за ним:

– Сэр, вы не должны называть меня по имени в присутствии слуг! Это создает обо мне неправильное впечатление.

Мистер Бертрам резко развернулся ко мне лицом:

– А какое впечатление должно быть правильным, Эфимия? Обращаться «миссис» к столь юной особе – это же просто смешно, к тому же…

– Многие женщины выходят замуж в девятнадцать, – резонно заметила я.

– Но немногие имеют дерзость постоянно спорить со своим господином и перебивать его. Тебе не нравится мой стиль руководства, и…

– Я всего лишь хотела сказать, что такое обращение люди могут неверно истолковать, учитывая, что мы живем здесь уединенно, а вы все еще холостяк, сэр.

– Боже милосердный, она опять меня перебивает! Ты дашь мне договорить хоть одно предложение?

Я хотела указать на тот факт, что он договорил как минимум два, но удержала язык за зубами.

Мистер Бертрам тяжело вздохнул:

– Да, ты опять оказалась права – я не могу в одиночку управлять хозяйством. Мне нужна супруга. Возможно, мне удастся найти свою половину в Стэплфорд-Холле. Как думаешь, Эфимия, тебе, с твоими-то выдающимися способностями организовывать мою жизнь и все время направлять ее в нужное русло, удастся подыскать мне достойную спутницу, а?

– Я, конечно, всего лишь ваша служанка, сэр, но это не повод говорить со мной в столь непозволительной манере!

К этому моменту мы оба тяжело дышали и в бешенстве подступили близко друг к другу.

– Эфимия, так не может продолжаться, – выдохнул мистер Бертрам. – Наши отношения…

Мы смотрели друг другу в глаза, но его мнение о наших отношениях я так и не узнала – в комнату на всех пара́х, чуть не своротив дверной косяк, ворвался восьмилетний Сэм:

– Это правда, сэр?! Вы берете меня в достославный Стэплфорд-Холл? Правда? О, сэр, я там всем начищу ботинки так, как никому и не снилось!

Момент был безнадежно испорчен.

– Едва ли Стэплфорд-Холл можно назвать «достославным», Сэм. И предупреждаю: если мой старший брат увидит, как ты шныряешь по господскому этажу, он с тебя семь шкур спустит.

– Ой-ей… – перепугался Сэм.

– В Стэплфорд-Холле строгие порядки, но на половине прислуги с тобой ничего дурного не случится, – ласково сказала я. – Мистер Маклеод, дворецкий, очень хороший человек.

Мистер Бертрам ожег меня яростным взглядом и зашагал прочь. На этот раз я за ним не последовала.

И в ту самую минуту, когда я глубоко переживала душераздирающую личную драму, по дому разнесся страшный грохот.

– О боже! – вырвалось у меня, и мы с Сэмом помчались на звук.

Влетев в кухню, я замерла как вкопанная на самом краю огромной дыры в полу.

– Миссис Твиди! – в ужасе закричала я.

– Я здесь, милая, – донесся до меня слабый ответ, и повариха кое-как одолела ступеньки, ведущие из погреба. Она была белая с головы до ног.

– П-п-привидение! – пискнул Сэм.

– Господь с тобой, Сэмми, – пропыхтела миссис Твиди. – Это штукатурка. Я спустилась в погреб посмотреть, что еще можно спасти от воды, а проклятый потолок вдруг как обрушится прямо мне на макушку!

– Вы не пострадали? – забеспокоилась я.

Миссис Твиди покачала головой:

– Только напугалась слегка. Этот потолок – сплошь труха да штукатурка, а мы ведь по нему ходили несколько месяцев. Не дом, а гиблое место какое-то!

Мистер Бертрам явился как раз вовремя, чтобы услышать вывод поварихи. Взгляд, которым он меня одарил, ясно давал понять, что во всем виновата именно я. В конце концов, кто, как не я, своими упреками торопила его с покупкой дома? Видимо, для обвинения и приговора этого было достаточно.

На сборы мне понадобилось двое суток. Мы с мистером Бертрамом все это время старательно избегали друг друга. Когда мне случалось неосмотрительно ворваться в какую-нибудь комнату, где находился в тот момент мистер Бертрам, я натыкалась на угрюмый взгляд, и хозяин немедленно удалялся.

В итоге на пути к Стэплфорд-Холлу у меня в душе бушевала буря эмоций. В этом поместье произошли страшные события, мне бывало там невыносимо тяжело, а его нынешний хозяин был если уж не воплощением мирового зла, то по крайней мере человеком с черным сердцем. Но еще в поместье жили и работали мои добрые друзья – горничная Мэри, повариха миссис Дейтон и, конечно, Рори Маклеод. Матушка была бы шокирована, узнав, что я ставлю прислугу куда выше господ, зато покойный отец, думаю, меня бы понял.

Я спрыгнула с подводы, доставившей нас с железнодорожной станции, и направилась ко входу для слуг. Теперь, будучи экономкой, о багаже я могла не беспокоиться – не тащить же его самой. Дверь открылась, и когда я только подходила к крыльцу, чувствуя легкую дрожь волнения, мне навстречу вышли двое. Вход для слуг здесь был таким же большим, как парадный подъезд в «Белых садах». Я и забыла, какой Стэплфорд-Холл огромный.

– Ты что, без багажа приехала? – осведомилась миссис Уилсон, и черные вороньи глазки угрожающе прищурились.

– Рада видеть вас в добром здравии, миссис Уилсон. Наш багаж на подводе, – сказала я. – Меррит, Дженни и Сэм его принесут. Однако, полагаю, помощь им не помешает.

– Вот и помогай. Я у себя в штате бездельниц не потерплю!

– Миссис Уилсон, я не в вашем штате. Мистер Стэ… мистер Бертрам позволил трем своим слугам выполнять необременительную работу в поместье, если это не вступит в противоречие с их прямыми обязанностями. Как глава штата прислуги, я обязана таскать багаж не в большей степени, чем вы.

– Ну да, у тебя ведь тоже есть прямые обязанности, и мы все прекрасно понимаем, в чем они состоят.

– Во время нашего пребывания здесь я буду секретарем мистера Бертрама. – Я так разозлилась на миссис Уилсон, что даже не покраснела, произнося сквозь зубы эту ложь. На самом деле мистер Бертрам, когда я уезжала на железнодорожную станцию – сам он решил отправиться в Стэплфорд-Холл на автомобиле, – сказал следующее: «Помогай там чем сможешь, но не дай Уилсон снова превратить тебя в служанку, иначе мы оба выставим себя в нелепом свете».

Миссис Уилсон что-то буркнула себе под нос – кажется, это было «ба!» или «бе!», а может быть, что-нибудь похуже, – развернулась и ринулась в дом. Я заметила, что на ходу она слегка прихрамывает. Без сомнения, в том своем падении с лестницы она винила только меня, и я честно пыталась найти в своей душе хоть капельку раскаяния и жалости к ней, но не находила. Я все еще искала, когда ко мне подошел Рори Маклеод и протянул руку:

– Как же я рад тебя видеть, Эфимия!

Я пожала его ладонь и улыбнулась, вскинув взгляд. Лучистые зеленые глаза были такими же яркими, какими мне запомнились, а светлые волосы блестели, хотя солнце сегодня пряталось за серыми тучами.

– Я тоже рада тебя видеть, Рори. Как поживают Мэри и все остальные?

– О, прекрасно. Только вот Мэри с утра на нервах, вертится, как уж на сковородке. Всё гадает, как ты будешь себя с ней вести – по-прежнему или как чопорная экономка.

– Ну еще чего! Мэри – моя лучшая подруга.

– Ай ^³, я ей так и сказал, – заулыбался Рори, – но ты же знаешь Мэри. – Он вдруг замолчал, глядя поверх моей макушки. – Кого ты с собой привезла? Надеюсь, среди них нет поварихи?

Я покачала головой:

– Ни за что бы не рискнула привезти повариху, при моей-то великой любви к миссис Дейтон. Большинство наших слуг живут в окрестностях «Белых садов», и мы отправили их по домам с сохранением жалованья. Они свободны до тех пор, пока в особняке не закончится ремонт. Со мной Сэм, Дженни и Меррит. Сэм из сиротского приюта. Он, конечно, тот еще озорник, но благодарен, что его взяли на службу, и очень старается. Сейчас ему поручено чистить обувь, однако мальчишка смышленый, он еще многому научится. А Дженни – наша посудомойка и служанка. Она хорошая девушка, трудится на совесть. Меррит – старший лакей, но будь «Белые сады» побольше, стал бы дворецким. Сам он из Лондона, поэтому мы взяли его с собой. Меррит мечтает поучиться у тебя ремеслу, чтобы занять пост дворецкого, когда мистер Бертрам расширит свои владения.

– Так значит, у вас нет дворецкого?! Эфимия, ты в одиночку управляешь штатом прислуги, в котором есть мужчины?

– Их совсем мало.

– Какая разница? Ты, совсем юная девушка, служишь экономкой в доме холостяка в совершенной глуши. Это никуда не годится!

– О, Рори, перестань. Я проделала долгий путь и ужасно устала. К тому же тебе прекрасно известно, что под крышей Стэплфорд-Холла у служанок куда больше причин для опасений, чем в доме мистера Бертрама.

– Пока я здесь дворецкий, им нечего бояться!

– Ну хорошо, Рори. Но ты же сам знаешь, что мистер Бертрам – порядочный джентльмен.

Рори закусил губу.

– Ладно. Ты взрослая женщина и можешь сама о себе позаботиться.

– Пожалуйста, давай не будем ссориться. Я так мечтала снова оказаться здесь и увидеть всех вас!

– Тогда входи скорее. Мэри с миссис Дейтон заварили чай и ждут тебя на кухне. Миссис Уилсон будет в ярости.

Современная, просторная и светлая кухня полнилась ароматами свежей выпечки. Миссис Дейтон в сбившемся набок чепце бросилась мне навстречу:

– Как чудесно, что ты вернулась, девочка! – Она заключила меня в жаркие объятия. – Да ты совсем исхудала – кожа да кости! Ну-ка, где ваша повариха? Мне нужно сделать ей выговор!

– Она в Норфолке, – засмеялась я. – Мэри, это ты там прячешься?

Мэри смущенно выступила вперед, и я ее обняла:

– Я так по вам скучала!

Теперь они с миссис Дейтон обе сияли улыбками.

– Давай-ка садись пить чай и рассказывай, – потребовала повариха. – Говорят, у вас там крыша обрушилась?

– Я займусь твоими людьми и багажом, – сказал Рори и удалился.

Я же, с удовольствием сделав глоток крепкого горячего чая, принялась посвящать Мэри и миссис Дейтон во все подробности нашей жизни в «Белых садах».

Когда вернулся Рори, прошло уже довольно много времени.

– Миссис Дейтон, – сказал он, – скоро прибудут гости, мне нужна Мэри – пусть еще разок проверит, все ли готово в их апартаментах.

– У вас сегодня званый ужин?! – воскликнула я. – О, мне так жаль! Если бы я знала, не стала бы вас отвлекать. Но миссис Уилсон и словом не обмолвилась…

– Она сейчас наверху с хозяином и мисс Ричендой. Они всё обсуждают этот званый ужин – что, да как, да сколько продлится – и никак не наобсуждаются, – угрюмо буркнула миссис Дейтон.

– И все равно это так увлекательно, – мечтательно сказала Мэри. – Приедут мадам Аркана и леди Грей! ^⁴

– То есть ожидается бал-маскарад? – озадаченно уточнила я.

Тут уж даже мрачное лицо Рори расплылось в улыбке:

– Ай, можно и так сказать. Мэри потом объяснит. Мне неловко тебя беспокоить, Эфимия, но миссис Уилсон заперлась с господами в библиотеке, а мне нужно закончить последние приготовления. Поможешь?

– Конечно! – Я немедленно вскочила из-за стола, хоть и не представляла, как могу пригодиться – Рори знал свое дело лучше, чем я, и умел составлять идеальные планы рассадки за столом для самых сложных компаний гостей.

Он отвел меня в небольшое помещение на первом этаже – из тех, которые, по мнению современных архитекторов, прекрасно смотрятся на чертежах, но которым трудно найти применение в повседневной жизни. Посередине комнаты был установлен круглый стол, принесенный из библиотеки, а вокруг него расставлены стулья. В центре стола поблескивал большой хрустальный бокал, а также по дуге были разложены карточки с буквами от «А» до «Я» и двумя словами – «Да» и «Нет».

– О нет! – вырвалось у меня.

– Ай, – вздохнул Рори, – я тоже это не одобряю. Есть дела, в которые лучше не соваться. Но мисс Риченда велела все подготовить к спиритическому сеансу.

– Она сошла с ума?

– Не в моей компетенции оценивать состояние рассудка мисс Риченды, но если бы я взял на себя такую задачу, то, пожалуй, сказал бы, что тут причина скорее в леди Грей, чем в суевериях хозяйки.

– Леди Грей? Здесь что, завелось привидение? Дом ведь недостаточно старый… – Я нахмурилась. – Хотя покойников он повидал уже немало. В любом случае, я в духов не верю. А ты?

Рори пожал плечами:

– Мой отец говорил, что у его матери был дар ясновидения, но я склонен думать, что спиритические сеансы – это скорее салонная забава для господ, нежели серьезная попытка пообщаться с умершими.

– А что думает лорд Стэплфорд?

– Сейчас он во всем старается угодить мисс Риченде. Надеется, что в добром расположении духа она будет более благосклонна к ухаживаниям его приятеля.

– Он хочет выдать замуж мисс Риченду? Но почему? Насколько я помню, в завещании их отца говорится, что Стэплфорд-Холл достанется именно ей, если мисс Риченда первая обзаведется законным наследником… Впрочем, я могла что-нибудь неверно понять.

– Да неужели? – холодно взглянул на меня Рори. – Ничем не могу помочь. Я не так хорошо знаком с семейными тайнами хозяев, как ты.

Я покраснела.

– Рори, нам нужно поговорить. Я совершила большую ошибку, согласившись на должность экономки в «Белых садах». – Тут я заметила, что он еще больше помрачнел, и быстро добавила: – О нет, ничего дурного не случилось! Просто мистер Бертрам никогда раньше не владел собственным домом, а учитывая его… э-э… импульсивную натуру, я думаю, ему необходима более опытная экономка.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю, – вздохнула я. – Мне бы хотелось вернуться на работу в это поместье. Точнее, вернуть все на круги своя, чтобы стало по-прежнему…

– Только вот повторять эпизод с падением миссис Уилсон с лестницы не надо, я этого не вынесу.

– Я тоже, – печально кивнула я.

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату шагнула мисс Риченда.

– Прошу, входите, – бросила она через плечо, потом увидела меня, замерла на месте и театрально возопила: – Ты?!

– Уже ухожу, мэм. – Я поспешно сделала книксен и поспешила к выходу, но как раз в этот момент порог величественно переступила дама средних лет, увитая шарфами и увенчанная пурпурным тюрбаном. В своем наряде она была похожа на украшенное гирляндами майское дерево, низенькое и пузатое.

– Нет, голубушка, ни в коем случае! – заявила она мне. – Вы не должны уходить – у вас особая аура. – Затем дама обратила взор на Рори: – А вот вам нужно немедленно нас покинуть. Вы пугаете духов.

Рори сглотнул, кивнул и ретировался. Мне показалось, с его стороны это было как-то не по-мужски.

– Вы уверены, мадам Аркана? Перед вами экономка моего младшего брата, который сейчас здесь гостит. Едва ли я вправе распоряжаться его прислугой. – В голосе мисс Риченды звучали медовые нотки, но при этом она полоснула по мне взглядом, который свалил бы замертво лошадь.

Мадам Аркана подошла так близко, что мне удалось с точностью определить по запаху: она предпочитает крепленый херес сухому.

– Этой девушке знакомо смертное дыхание, – сообщила она.

– На ней печать смерти? – уточнила Риченда, и в ее вопросе я отчетливо услышала надежду.

Мадам Аркана рассмеялась, снова обдав меня сладким винно-фруктовым ароматом. Несмотря на это и вопреки своему презрению к ее роду занятий, я невольно почувствовала к ней симпатию. Еще я заметила, что глаза у мадам Арканы странного, но очень приятного сиреневого оттенка. Она, видимо, располнела с годами, но полнота не могла скрыть, что когда-то это была очень красивая женщина.

– Нет, Риченда, у тебя слишком богатое воображение.

Для медиума это было неожиданное заявление. Из холла донесся звон колокольчика у парадной двери.

– Я чувствую, что она имела дело со смертью… – продолжала мадам Аркана, – два, три… нет, четыре раза!

Меня эти слова поразили – конечно, убийства, связанные с семейством Стэплфорд, давно были преданы огласке, но она посчитала и мою собственную горькую утрату – смерть отца.

– Подробностей о том, что сказала, я не знаю, – вдруг подмигнула мне мадам Аркана и повернулась к Риченде: – Видишь ли, духам спокойнее рядом с людьми, которые уже кого-то провожали на ту сторону. Такие люди становятся своего рода стражами врат между мирами.

Риченда широко раскрыла глаза, а затем, вместо того чтобы объявить это сущим вздором, как на ее месте сделала бы я, она прижала руки к груди и воскликнула:

– О, мадам Аркана, так значит, вот отчего я чувствительна к духам? Из-за смерти папа́?

Дама в тюрбане потрепала ее по плечу:

– Ну что ты, что ты, не принимай на свой счет. Не знаю, с чего ты так решила, но…

Дверь снова открылась, и появилось знакомое лицо, которое мне меньше всего хотелось здесь увидеть. В комнату проскользнул рыхлый, несмотря на свои тридцать с небольшим, облаченный в вульгарный костюм в облипочку Макс Типтон, по прозвищу Пуфик.

– Всех приветствую! – провозгласил он. – Дорогая, ты выглядишь обворожительно!

На секунду я подумала, что Типтон обращается к мадам Аркане, но, к моему величайшему удивлению, он устремился к мисс Риченде, схватил ее широченную длань и припал к ней устами. Мисс Риченда жеманно заулыбалась.

– Ради всего святого, Пуфик, постарайся быть не таким омерзительным, как обычно, – раздался незнакомый девичий голос с томными аристократическими интонациями. – Ричи, скажи ему, милая, а то нас всех стошнит.

В комнату грациозной походкой вошла стройная молодая особа с белокурыми локонами. Судя по всему, ее роскошный великосветский наряд стоил больше денег, чем кто-либо из присутствовавших видел за всю свою жизнь.

– Здравствуй, Беатрис, – улыбнулась мадам Аркана. – Ты наконец-то решила снизойти до моих сеансов?

Блондинка направилась к столу, бросив многозначительный взгляд на Пуфика Типтона, и тот кинулся услужливо отодвигать для нее стул.

– Я здесь в своем профессиональном качестве, – отозвалась она, неспешно усевшись.

– Но ты же не потребуешь, чтобы мы называли тебя леди Грей? – сказал Пуфик. – То есть я, конечно, уважаю твою профессию и все такое прочее, но у тебя же нет официального титула, да?

– Я думала, мы все сегодня будем под псевдонимами. Или я ошиблась, Агнес? – Беатрис взглянула на мадам Аркану.

В этот момент прозвучал гонг, возвестивший, что пора переодеваться к ужину. Пуфик нервно хихикнул:

– Как вовремя, да?

– Мне действительно нужно переодеться, – сказала Беатрис и вопросительно посмотрела на меня: – Где моя спальня?

– Прошу прощения, мисс, я не знаю. Но могу навести для вас справки.

– Она не знает! Ричи, кого только ты нанимаешь в служанки?!

Мисс Риченде пришлось объяснить, кто я такая. Под конец она добавила:

– Мисс Аркана желает, чтобы Эфимия присутствовала сегодня вечером на сеансе.

Беатрис пожала плечами:

– Раз уж она служанка Берти, я могу не опасаться, что ее подослали конкуренты. – Она адресовала белозубую улыбку мадам Аркане: – Я ведь тоже не лишена медиумических способностей, поэтому приходится следить за всеми, кто обладает чувствительностью к ду́хам.

– Свою чувствительность ты слишком уж хорошо скрываешь, – проворчала мадам Аркана.

Тут я выскользнула из комнаты и отправилась искать кого-нибудь из прислуги, чтобы напомнить, что леди Грей нужна спальня. Можно было не сомневаться: любые апартаменты, предоставленные Стэплфорд-Холлом, будут прискорбно не соответствовать привычному ей уровню роскоши.

Когда началась суета с последними приготовлениями, я помогала изо всех сил, хотя после долгого путешествия мне хотелось поскорее добраться до подушки. Официально в штате поместья я не состояла, поэтому собиралась подняться в свою прежнюю каморку, как только Мэри и миссис Дейтон перестанут нуждаться в моих услугах. Так что я слегка разочаровалась, когда за мной явился Рори.

– Господа хотят, чтобы ты взывала к духам вместе с ними, – сообщил он.

– Не смотри на меня так неодобрительно. Я не испытываю ни малейшего желания там присутствовать.

– Они и сами спорили насчет тебя, но мадам Аркана настаивает.

– Я не числюсь в штате поместья.

– Мистер Бертрам дал тебе разрешение.

– Что?! Он тоже участвует в этом балагане?

– Все семейство Стэплфорд там.

– Значит, они все с ума посходили, – с чувством бросила я, но все же последовала за Рори. Сам он даже не вошел в комнату – почти втолкнул меня туда и закрыл дверь.

Вокруг стола сидели мадам Аркана, мисс Риченда, Беатрис, лорд Стэплфорд, мистер Бертрам, Макс Типтон, две незнакомые мне леди и миссис Уилсон. Я в изумлении приоткрыла рот, хотя точнее будет сказать, что у меня отвисла челюсть.

– Садись напротив меня, голубушка, – сказала мадам Аркана.

Мистер Бертрам и Беатрис отодвинулись друг от друга вместе со стульями, чтобы я могла втиснуться между ними. Находясь бок о бок, они казались не слишком удачной парой: мистер Бертрам выглядел робким, как птенчик, а Беатрис – коварной, как лиса.

– Теперь, когда с нами две особы, чувствительные к ду́хам, можно начинать, – снова заговорила мадам Аркана. – Прошу каждого из вас коснуться хрустального бокала в центре стола указательным пальцем левой руки.

– Чертовски увлекательно, – поделился впечатлениями Пуфик.

– Прошу всех соблюдать тишину! Никто не должен отнимать палец от бокала, и никто не смеет намеренно его двигать. Можете поверить, я это замечу.

– Там есть кто-нибудь? – вопросила она у штукатурки театральным шепотом.

Под моим пальцем хрустальный бокал дрогнул и сам собой двинулся в сторону.

Глава вторая
Духовный опыт

– Черт! – вырвалось у мистера Бертрама.

Испуганное восклицание моего нанимателя вернуло меня к действительности. Покойный отец не раз сокрушался о человеческой глупости, побуждавшей невежд участвовать в спиритических сеансах. Он никогда не верил в духов. И на чье же мнение могла я положиться – отцовское или мадам Арканы? Ответ был очевиден. Я наклонила голову так, чтобы казалось, будто я не свожу глаз с хрустального бокала, а сама тем временем принялась рассматривать лица собравшихся за столом. У них не было нужды поднимать взгляд, поскольку Беатрис громко произносила буквы, написанные на карточках, к которым приближался бокал. Ее лицо сделалось бледным, над верхней губой выступили капельки пота, прядки светлых волос прилипли к покрывшимся испариной вискам. Возможно, мужчины в тот момент сочли ее невероятно привлекательной, но мне все это казалось подозрительным.

– Х-А-Р-Р-И-С! Эта фамилия для кого-нибудь что-то значит? – спросила Беатрис.

Лорд Ричард оглушительно расхохотался.

– Харрис – родственник кого-то из присутствующих? Он умер? – уточнила мадам Аркана многозначительным шепотом.

– Хотелось бы думать, что этот разгильдяй и олух сдох, но, скорее всего, он сейчас терроризирует прислугу и хозяев в каком-нибудь другом поместье, – сказал лорд Ричард, и я обратила внимание, что нос у него отливает багрянцем от выпитого виски.

– Если не возражаете, сэр, я вас покину, – проговорила миссис Уилсон. – В доме столько гостей – мне нужно позаботиться о должном уровне обслуживания для них и для вас.

– Пуфик, так это твоих рук дело?! – выпалила вдруг Риченда и, к моему изумлению, тоже расхохоталась. – Ах ты негодник! Ну что за безобразие?!

Я озадаченно переводила взгляд с Типтона на Риченду и обратно. Они так пожирали друг друга глазами, что это казалось странным после недавно закончившегося сытного ужина.

– Признаться, я полагала, что это будет серьезный эксперимент, – процедила мадам Аркана. – Я не в цирке выступаю.

Она кипела от негодования. Неужели действительно поверила, что ей отозвался какой-то Харрис? Или же возмутилась оттого, что Типтон переиграл ее на собственном представлении? Мистер Бертрам поймал мой взгляд, и по его лицу я прочла, что он думает о том же самом.

– Возможно… – начал мистер Бертрам.

– Риченда, призови к порядку своих гостей! – потребовала Беатрис. – Я тоже рассчитывала на серьезный опыт. Кроме того, так насмехаться над мадам Арканой непозволительно. – Она сделала паузу и пробормотала себе под нос так, чтобы все услышали: – Впрочем, заметка в газете получится весьма любопытная.

Присутствующие за столом заметно побледнели, словно сами превратились в призраков, которых пытались призвать на беседу.

– Я больше так не буду, честное слово, – поспешно сказал Пуфик. – Для меня подобные забавы в новинку – слегка разнервничался, знаете ли. К тому же перед этим духовидческим опытом я принял нечто… духоподъемное. – Он захихикал над собственной шуткой и оттянул воротничок, как будто тот его душил. – Я ведь не сильно все испортил, мадам Аркана? Теперь все мое внимание будет принадлежать вам. Слово джентльмена.

Не поручусь, но мне показалось, что на последних словах Типтона мистер Бертрам хмыкнул. Впрочем, возможно, он просто прочистил горло. Миссис Дейтон приготовила на ужин свою версию курицы по-французски, и, при всей моей любви к ее поварскому искусству, даже я должна была признать, что блюдо получилось переперченным.

Мадам Аркана, приподнявшись со стула, обвела взглядом аудиторию. Опять же, возможно, мне просто показалось, что всеобщее внимание было будто обращено не к ней, а к Беатрис.

– Мисс Уилтон… вернее, мне следовало бы сказать «леди Грей», – начала мадам Аркана. – Леди Грей, вы желаете, чтобы я продолжила?

– Мечтаю об этом, – любезно улыбнулась Беатрис.

– Тогда прошу всех снова сосредоточиться на бокале.

– Лорд Ричард, я действительно не вижу необходимости в своем присутствии здесь, – опять подала голос экономка.

– Заткнись, Уилсон, – отрезал лорд Стэпл-форд.

Мадам Аркана снова возвела очи к потолку, подвергнув серьезной опасности свой тюрбан.

– Там есть кто-нибудь?

Ничего не произошло.

– Кто-нибудь желает побеседовать с кем-то из присутствующих за столом?

Мы ждали, казалось, целую вечность – ни один дух не соизволил нарушить воцарившееся молчание. У меня затекла левая нога, но я не осмеливалась пошевелиться. Почему-то мы все как один перешли от недоверия к напряженному ожиданию. Хотя, возможно, некоторые задремали – могу объяснить это полумраком и слишком сытным ужином.

Я думала только о том, что мне просто необходимо выпрямить левую ногу, иначе все закончится судорогой. Будь я немного повыше, не пришлось бы так тянуться к бокалу и замирать в неудобной позе. Может быть, мне все-таки удастся расслабить мышцу?..

Бокал дернулся под моим пальцем.

– П-О-Ч-Е-М-У-Т-Ы-О-Б-О-М-Н-Е-З-А-Б-Ы-Л-А-М-А-М-О-Ч-К-А. «Почему ты обо мне забыла, мамочка?» – Беатрис обвела взглядом сидевших за столом. – Кто-то из вас потерял ребенка?

– Если это я, мне о нем ничего не известно, – осклабился лорд Ричард.

– Дикки! – возмутился мистер Бертрам. – Здесь же дамы!

– Это всё, лорд Ричард? Теперь-то я могу идти? – сухо спросила миссис Уилсон.

– Я сижу, значит, и ты будешь сидеть, – прорычал хозяин поместья.

– Лорд Ричард, я не вполне пониманию, как это относится к моим обязанностям экономки…

– Тс-с-с! – перебила ее Беатрис. – Дух еще с нами – бокал теплый.

– Теплый, клянусь Юпитером, – закивал Пуфик. – Может, мы заарканили живую душу?

Бокал снова медленно задвигался.

– М-А-М-О-Ч… – начала читать буквы Беатрис.

Миссис Уилсон вдруг вскочила из-за стола, схватила бокал и отшвырнула его в сторону. Свет в помещении был приглушенный, но, к своему удивлению, я разглядела, что она дрожит.

– Это возмутительно! – выкрикнула миссис Уилсон. – Я не потерплю!.. – и бросилась вон из комнаты.

– Ох черт! – снова вырвалось у мистера Бертрама. – Я еще никогда не видел, чтобы Уилсон давала волю чувствам.

– По-моему, она действительно расстроилась, – заметила Беатрис. – Они с мистером Уилсоном похоронили ребенка?

– «Миссис» – это обращение, полагающееся ей по должности, – пояснила Риченда. – Насколько мне известно, она никогда не была замужем. Правда ведь, Ричард?

– Думаю, ее никто и не целовал ни разу, – поморщился тот. – Кто на такую позарится?

– Ричард! – опять возмутился мистер Бертрам. – Ты пьян!

– Имею право в своем доме!

– Он пока не совсем твой, – заявила Риченда.

Я осторожно встала со стула – дело было не только в затекшей ноге. Я достаточно долгое время провела в услужении, чтобы понимать: если господа при тебе ссорятся, жди беды на свою голову.

В холле меня догнала мадам Аркана.

– Не подскажете, где тут малая гостиная? – спросила она. – Прислуга обещала подать там чай после сеанса. Мне, знаете ли, обычно требуется побыть некоторое время в одиночестве, чтобы прийти в себя.

– Идемте, я вас провожу, – кивнула я.

Мы пересекли облицованный черной и белой плиткой холл. Эхо наших шагов металось между мраморных стен, пока мы не ступили на ковер со спиральным узором и наконец-то в тишине смогли перевести дух.

– Какая безвкусица, – покачала головой мадам Аркана. – Бедняжка Риченда ничего не смыслит в декоре.

Я слегка улыбнулась. Даже самые благосклонные к мисс Риченде люди не смогли бы поспорить с такой оценкой.

– Я знаю, вы считаете спиритические сеансы пустой забавой, – сказала мадам Аркана, когда мы вошли в малую гостиную, – но ду́хи существуют.

Я покивала с серьезным видом и собралась ее покинуть, однако она удержала меня за руку. Не могу сказать, что это была железная хватка, но пальцы медиума оказались на удивление сильными.

– Я заметила, что вы не смотрели на бокал в самом начале, – продолжила мадам Аркана.

– Я… я его не двигала!

– Разумеется, нет, дорогая. Вы вообще всё это весьма не одобряете. Мне почему-то кажется, вы выросли в доме приходского священника, поэтому я подумала, что послание обращено именно к вам.

– Послание? – растерялась я и почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.

– Я не про Харриса. Это, насколько я понимаю, один из здешних бывших дворецких? Лорд Стэплфорд был достаточно пьян, чтобы проделать такой фокус, но в итоге признался мистер Типтон, а он с самого начала казался мне придурковатым молодым человеком.

– Значит, вы имеете в виду послание от ребенка? – ужаснулась я, не представляя, каким образом это может иметь ко мне отношение.

– Нет-нет, оно тоже было фальшивым, – пренебрежительно махнула свободной рукой мадам Аркана. – Право, если люди готовы платить мне за то, чтобы самостоятельно двигать в моем присутствии свою хрустальную посуду, это их личное дело. – Она наконец отпустила меня и направилась к подносу с бисквитами. – Хотя, конечно, то, что произошло сегодня, может кому-то стоить репутации. Жаль, ведь здесь была леди Грей, а я возлагала на сеанс большие надежды.

– Вы имеете в виду Беатрис? Мистер Типтон сказал, что это ненастоящий титул.

Мадам Аркана уселась в вихре разноцветных шарфов. У нее на губах играла едва заметная улыбка – она прекрасно понимала, что сумела завоевать мое внимание.

– Ее зовут Беатрис Уилтон, для друзей – Би. Она из семьи тех самых Уилтонов, газетчиков. Газетчиков в том смысле, разумеется, что они владеют газетами, а не пишут для них. Беатрис – единственное исключение. Ей позволили вести колонку, посвященную светским сплетням, под заголовком «Записки леди Грей». Это обеспечивает ей приглашения на званые вечера, где можно встретить полезных людей, что на руку Уилтонам, но Би, как мне кажется, хочет большего. Я думаю… – Мадам Аркана заговорщически подалась вперед и прошептала: – Она возомнила себя писательницей! – Затем она снова откинулась на спинку кресла и неодобрительно покачала головой. – Какой позор для семьи. Писателей, конечно, все знают, но кому, позвольте спросить, нужна такая родня?

– А почему вы подозреваете Беатрис в подобных… э-э… устремлениях?

– Из-за длинных слов, дорогая. Она использует слишком длинные слова – и в своей колонке, и даже в застольных беседах. Куда это годится?

– Но ведь если она пишет заметки для газетной рубрики, значит, ее уже можно считать писательницей?

Мадам Аркана откусила добрую половину бисквита и шумно отхлебнула чая.

– Это совсем другое дело. Дамы любят сплетни, и им нравится, когда их имя мелькает в газетах. А мужчины, будучи сильным полом – или, по крайней мере, считая себя таковым с нашего позволения, – читают и пишут только серьезные новости. Это дает им иллюзию, что они всем заправляют. Ни в одной уилтонской газете не позволят представительнице слабого пола писать новости.

– Понимаю, – сказала я, хотя на самом деле не понимала ровным счетом ничего. – Что ж, если вы больше ни в чем не нуждаетесь…

– О, я чрезвычайно довольна! Ваша миссис Уилсон велела заварить чай в полном соответствии с моими указаниями. Она, конечно, сушеная карга, но дело свое знает. Определенно здесь выдерживают высокий уровень обслуживания.

Я начала потихоньку отступать к двери.

– Ах да, послание! – проговорила мадам Аркана. – Порой я слышу такие вещи, особенно если мне удается сосредоточиться, вопреки тому, что мои клиенты пытаются хитрить и заняты собственными трюками. На этот раз пришел мужчина в возрасте, очень добрый… я бы сказала, он викарий, но это лишь мое впечатление…

– Викарий? – Я невольно сжала кулаки. Ну конечно, если она расспросила стэплфордскую прислугу, ей могли сказать, что я выросла в доме викария. Мне хватило глупости проболтаться об этом Рори, хотя я умолчала о своем происхождении в разговоре со Стэплфордами. Тут я похолодела от ужасной мысли: неужели мадам Аркана решила меня шантажировать?

– О, священники часто приходят. Жутко надоедливый народ. Я им постоянно повторяю, что проповеди тут неуместны – на сеансы собираются люди, которым нет дела до христианских заповедей, иначе их бы там не было, верно? Так с какой же стати они будут слушать наставления мертвых священников? Вот если бы эти духи рассказали, как устроена жизнь после смерти, с профессиональной, так сказать, точки зрения… Но честно признаться, на спиритических сеансах от них никакого проку – все время твердят о каких-то бездомных кошках, престарелых родственниках и протекающих церковных крышах.

– Я здесь не работаю, – на всякий случай сказала я, чтобы пресечь дальнейшие попытки вытянуть из меня семейные тайны. – Меня нанял мистер Бертрам. Его дом затопило…

– Ах вот почему викарий все бормотал о том, что вода поднимается, – мгновенно отреагировала мадам Аркана.

Я уже начинала злиться. Эта женщина явно пыталась меня обморочить. Пришлось изобразить матушку и ее самое надменное выражение лица ^⁵.

– Категорически сомневаюсь, что послание адресовано мне.

– Он говорит – вы сейчас копия своей матушки, – засмеялась мадам Аркана.

– Он здесь?

– Сложно объяснить, особенно тем, кто не верит в духов. Это скорее ощущение присутствия, и оно быстро рассеивается. Нет, пожалуй, я не могу сказать, что он здесь был.

– В таком случае… – Я открыла дверь.

– Он велел предупредить, чтобы вы опасались своих врагов. – Мадам Аркана тряхнула головой. – Нет, не так. Он сказал: «Опасайся за своих врагов». Я в этом особого смысла не вижу, но, возможно, вам его слова пригодятся. Он, по-моему, очень беспокоился из-за этого. И еще передал мне странное чувство – как будто должно произойти что-то скверное. Впрочем, не обращайте внимания. Духи вечно пытаются нагнать страха на простых смертных. Иногда мне кажется, что это их единственное развлечение. – Она откинулась на подушки и закрыла глаза. – Скорее всего, вам нечего опасаться, дорогая.

– Разумеется, нечего, – сказала я.

Мадам Аркана открыла один глаз:

– У вас же нет никаких предчувствий, правда?

Я, оставив этот вопрос без ответа, осторожно закрыла за собой дверь и поспешно направилась в свою каморку. Раздеваясь в темноте, я, к собственному неудовольствию, чувствовала, что вся дрожу. Дама в тюрбане была права. Я не могла четко выразить свои ощущения и уж точно не верила, что они как-то связаны с потусторонним миром, но с того самого момента, как мы проехали в ворота Стэплфорд-Холла, у меня в душе нарастал страх, а теперь, задув свечу и оказавшись в непроглядной тьме, я была так напугана, что сердце колотилось, будто внутри кто-то бил в барабан.

Когда я наконец растянулась на вожделенной постели, оказалось, что заснуть будет не так-то просто.

Должно быть, в конце концов мне все-таки удалось задремать, потому что, когда в доме раздался страшный крик, я окончательно очнулась уже на лестнице, по которой спешила вниз изо всех сил. В холл мы с Рори добежали с двух сторон почти одновременно, и при виде его я залилась румянцем, поскольку выяснилось, что спросонок забыла надеть халат, а ночная рубашка была неподходящим нарядом для невинной полуночной встречи.

– Ты слышал? – спросила я, стараясь скрыть смущение. – Кто-то в беде.

Рори скользнул взглядом по моему облачению и немедленно отвернулся.

– Эфимия, возвращайся в постель.

В этот момент появился мистер Бертрам – он тоже спешил, как мог. Остановился, посмотрел на нас по очереди, и его лицо потемнело от гнева.

– Что вы здесь…

Его прервали чудовищный грохот и крик – не менее страшный, чем тот, что разбудил меня.

– Значит, мне не приснилось, – пробормотала я.

Эхо металось вокруг нас по просторному холлу.

– Откуда кричали? – спросил мистер Бертрам, забыв о своем праведном гневе.

А Рори, отличавшийся острым слухом, уже бежал в сторону кухни.

– Эфимия, оставайся здесь! – выпалил мистер Бертрам и устремился за ним.

Конечно, я и не подумала остаться в холле. Кричала женщина, и неизвестно было, в каком ужасном состоянии мы ее найдем, но так или иначе, оставить ее в этот момент без женской поддержки не представлялось возможным.

Я бросилась в коридор. Раздался еще один оглушительный вопль, и теперь уже были слышны звуки борьбы. Стало понятно, что весь этот шум доносится из комнаты миссис Уилсон. «Зачем кому-то понадобилось…» – додумать эту мысль я не успела. Навстречу мне по коридору мчался человек в черном. Его голова была обмотана шарфом. Я хотела уклониться от столкновения, но все служебные коридоры слишком узкие. Перед тем как он оттолкнул меня на полной скорости, я успела заметить голубые глаза, а в следующую секунду пошатнулась, мои босые ноги скользнули по кафелю, и я упала, врезавшись головой в стену.

* * *

Когда я очнулась, рядом звучали два голоса.

– Черт побери, я же его почти поймал! – возмущался Рори.

– Откуда я мог знать? – оправдывался мистер Бертрам. – Я хотел помочь!

– Ничего себе помощь! Я бы прижал его к двери, если бы вы ее не открыли!

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?!

– Вы мне не хозяин. Из-за вас сбежал этот чокнутый, и теперь все женщины поместья в опасности. Раз уж он напал на миссис Уилсон…

– Точно, – совсем другим тоном произнес мистер Бертрам.

– Вероятно, он выбрал миссис Уилсон, потому что ее комната на первом этаже.

– То есть к служанкам на мансардный этаж ему было труднее пробраться? Думаю, ты прав. Если только…

– Вряд ли, сэр. В доме нет чужаков. – Рори замолчал, а потом добавил: – За исключением вашего лакея, сэр.

– Меррит? Ты думаешь, он…

– Я думаю, нужно поговорить с ним до того, как приедет полиция и задаст ему те же вопросы.

– Полиция? – повторил мистер Бертрам. – Ты что, уже телефонировал в полицию?!

– Это в любом случае сделал бы врач.

– Врач знает нашу семью много лет!

– Господи, сэр, женщина чуть не погибла!

– Ладно, ладно, – вздохнул мистер Бертрам. – Ты разбудил моего брата?

– Сделаю это, как только узнаем, что скажет врач, и найдем вашего лакея.

– Ясно. Спасибо, – сухо произнес мистер Бертрам. – Похоже, ты все продумал.

– Рад стараться, сэр, – отозвался Рори, и в его голосе отчетливо звучала ирония.

Веки казались неподъемными, но мне удалось их кое-как приоткрыть. Оказалось, я полулежала на диване в библиотеке, укутанная теплым пледом, а Рори и мистер Бертрам стояли у камина, в котором горел огонь. У Бертрама в руке был большой бокал с бренди, но он явно про это забыл. Я попыталась поднять голову, и мир вокруг опасно закачался.

– Она жива? – дрожащим голосом выговори-ла я.

Рори мгновенно обернулся:

– Не вздумай вставать, лэсс ^⁶, – приказал он. – Врач сейчас придет.

– Эфимия, скажи на милость, о чем ты думала, когда посреди ночи, полуодетая, помчалась ловить преступника? – осведомился мистер Бертрам.

Я поднесла руку к голове и нащупала огромную шишку.

– Я думала, кричавшей женщине понадобится моя помощь после того, как он… как ее… – Я замолчала, запутавшись в словах.

– Это было смело, – прокомментировал Рори. – Чертовски глупо, но смело.

– Он сбил меня с ног, – вздохнула я.

– Ай, и тебе еще крупно повезло. Из миссис Уилсон он сделал отбивную. Видимо, собирался ее убить.

– Боже мой! – ужаснулась я. – Кто это был? Вы его поймали?

– Я не смог его догнать, – сказал мистер Бертрам, – а Рори был слишком занят – он остался и принес тебя сюда по лестнице.

Я слабо улыбнулась Рори, краем глаза заметив, что мистер Бертрам нахмурился.

– Спасибо, Рори.

– На секунду мне почудилось, что он тебя убил, лэсс. Но похоже, ты отделалась ушибом.

– Как ему удалось сбежать? – спросила я.

– Через кухонную дверь в сад и дальше в парк, – ответил мистер Бертрам.

– Вы догадались проверить, где в тот момент находились все, кто был в доме? – резко спросила я. В оправдание своей резкости могу привести лишь полученное сотрясение мозга.

Рори, закусив губу, покачал головой.

– Но это ведь мог быть кто-то из… – Я опомнилась и не договорила.

– Ты разглядела преступника? – спросил мистер Бертрам.

Я закрыла глаза и задумалась.

– Нет, почти ничего не помню. Только черную фигуру, которая налетела на меня и сбила с ног. – Когда я открыла глаза, мир снова угрожающе закачался. – Мне нехорошо…

– Где же этот чертов доктор? – забеспокоился мистер Бертрам. – Рори, сходи за ним.

Едва мы остались одни, он опустился на колени рядом с диваном.

– Как ты меня напугала, Эфимия. Зачем ты спустилась… если только не была с ним, когда…

– Я спала в своей комнате, – холодно проговорила я. – Одна.

Мистер Бертрам поник головой.

– Увидев тебя там, рядом с ним, полуодетую… Да еще весь этот шум… Я не представлял, что и думать…

– Стало быть, вы меня совсем не знаете.

Голова мистера Бертрама свесилась еще ниже.

– Эфимия, – проговорил он. – Эфимия…

– Да? – прошептала я.

– Это ведь был не Меррит?

– Меррит? – растерялась я. – Почему вы решили, что это мог быть Меррит?

– Он чужой в этом доме, а Рори думает, полиция будет расспрашивать обо всех новых людях среди гостей и прислуги, так что Меррит окажется под подозрением.

– Да, вероятно, Рори прав. Значит, надо прямо сейчас заглянуть в комнату Меррита – он ведь не может быть там и в парке одновременно.

Мистер Бертрам поднял голову, и взгляд его ясных карих глаз встретился с моим.

– Прошло уже несколько часов, Эфимия. Ты долго была без сознания. Еще мы потратили время на то, чтобы съездить за доктором, и с тех пор он не отходит от Уилсон. Рори прав – кем бы ни был преступник, он пытался ее убить и почти преуспел в этом. По-моему, врач вызвал карету скорой помощи. Да где же он? Ему нужно тебя осмотреть…

Вернулся Рори и медленно окинул взглядом мистера Бертрама, стоящего рядом со мной на коленях. Тот незамедлительно вскочил, одернул брюки и свирепо спросил, где врач.

– В данный момент он занимается гостьей лорда Стэплфорда, мисс Беатрис Уилтон. Оказалось, у этой молодой леди слабое сердце, и ночной шум в доме, услышанный ею из спальни, сильно разволновал бедняжку.

Мистер Бертрам посмотрел на меня, растрепанную и бледную.

– Но ведь Эфимия… – начал он.

– Она не гостья, – резко перебил Рори. – А врач получил прямое распоряжение от лорда Стэплфорда.

– Ну, с этим я разберусь! – заявил мистер Бертрам и решительно вышел из библиотеки.

Выражение лица Рори смягчилось. Он наклонился и очень осторожно ощупал шишку у меня на затылке.

– Я разбудил Мэри, она сейчас делает для тебя холодный компресс. Пока ты была в обмороке, я не хотел, чтобы тебя тревожили. – Он улыбнулся. – В юности мне частенько приходилось участвовать в драках, так что в синяках и шишках я разбираюсь и могу сказать: ничего страшного тебе не грозит, разве что голова поболит пару дней.

– Все качается, – жалобно сообщила я.

– Ай, ясное дело. Это потому, что у тебя сотрясение мозга. Но ты нормально говоришь, и с реакцией у тебя все в порядке, а это хорошие признаки.

В комнату ворвалась Мэри, размахивая мокрыми полотенцами:

– О нет, Эфимия! Ты что, умерла?!

Даже Рори хихикнул, услышав этот вопрос.

– Давай сюда полотенца, лэсс. – Он аккуратно пристроил холодную тряпку у меня на голове, и боль сразу начала утихать.

– Ох, спасибо, – выдохнула я.

– Хорошо бы еще приложить мешочек со льдом. И ей надо переодеться, пока не пришел доктор, – сказал Рори, обращаясь к Мэри.

– Конечно, я все принесу, – закивала та. – Бедненькая моя, что же тот маньяк с тобой сделал?

– Сбил меня с ног, – отозвалась я. – Но маньяк он или нет, пока неизвестно.

– А кто же еще это мог быть?!

– Мистер Бертрам боится, что это наш лакей, Меррит, хотя он явился к нам с блистательными рекомендациями.

Мэри энергично помотала головой:

– Меррит тут ни при чем.

– Откуда такая уверенность? – полюбопытствовал Рори.

– Мы вместе гуляли.

– В парке? – спросила я.

– Было полнолуние, а на Шотландском высокогорье я привыкла любоваться природой, – принялась оправдываться Мэри. – Меррит – лондонец, как и я, он тут в первый раз, и мне захотелось показать ему красивые виды. Мы прогулялись до ворот и обратно.

– Ночью? – нахмурился Рори.

– Все было чин по чину, – с достоинством сказала Мэри. – Мы оба были в пальто и во всем таком прочем.

– Вы видели, как убегал преступник? – спросил Рори. – Тот маньяк?

– Нет. А должны были?

– Если вы гуляли как раз в то время, когда он напал на миссис Уилсон и мы его спугнули, а также если у него нет крыльев и он не перепорхнул через стену, тогда да, должны были. Другого пути из парка нет.

– Вообще-то наверняка есть, – вмешалась я. – Может, где-то в стене камни расшатались, или он нашел низкую ветку, чтобы перебраться.

Рори покачал головой:

– У нас новый смотритель, он следит за такими вещами и все привел в порядок.

– Но ворота были заперты, – напомнила я.

– Перелезть через железную решетку гораздо проще, чем через каменную стену, – уверенно сказал Рори.

Мэри хихикнула:

– А вы, стало быть, в молодости даром время не теряли, мистер Маклеод? – Она взглянула на наши хмурые лица. – Я просто пошутила. Хотела разрядить обстановку. Вы так выглядите, будто смерть с косой увидели.

– Мэри, ты разве не понимаешь? – мягко спросила я. – Если преступник не пробегал мимо вас с Мерритом, значит, он все еще здесь, в поместье. Это может быть один из тех, кто сейчас находится в доме.

– О господи! – выпалила Мэри. – Кто-нибудь вызвал полицию?

Рори кивнул.

– Тогда лорду Стэплфорду придется с ними объясниться!

– Что ты имеешь в виду, Мэри? – нахмури-лась я.

– Вы что, не слышали? Лорд Стэплфорд и миссис Уилсон устроили дикую свару сразу после вашего столоверчения. Орали друг на друга как оглашенные!

Глава третья
Возвращение сержанта Дэвиса

– Ты видела, как лорд Стэплфорд ругался с миссис Уилсон? – тупо спросила я.

– Она верещала на него как резаная, – сказала Мэри. – Я в жизни такого не слышала.

– Но ты, разумеется, не знаешь подробностей, – вкрадчиво проговорил Рори. – Ты просто проходила мимо, да?

– Возможно, ты остановилась на секундочку, потому что у тебя шнурок развязался? – предположила я.

– Вот теперь, когда ты об этом сказала, я вспомнила, что так все и было.

– Мэри! Мисс Сент-Джон нужно отдохнуть. Она не может сейчас выслушивать всякую ерунду!

– Еще как могу. Рассказывай, Мэри, это поможет мне забыть о головной боли.

Мэри переводила взгляд с меня на Рори и обратно. Все эмоции так отчетливо отражались у нее на лице, что я с трудом сдержала улыбку. Девушка сейчас напряженно решала, что делать: уступить естественной потребности посплетничать о господах или же угодить новому дворецкому. Любовь к сплетням победила, как я и рассчитывала.

– Уилсон не понравился спиритический сеанс, – сообщила Мэри. – Она заявила, что отец лорда Ричарда никогда не подверг бы ее такому испытанию.

– Ее возмущение вполне оправдано, – кивнул Рори. – Нельзя заставлять слуг присутствовать на таких мероприятиях.

– Но она была в бешенстве. Миссис Уилсон никогда не злится на господ, а тут совсем вышла из себя. Хуже того… – Мэри выдержала паузу, наслаждаясь моментом. – Она обвинила лорда Стэплфорда в том, что он двигал бокал.

– Ты уверена? – удивился Рори.

– Она что, верит в призраков? – озадачилась я. – Неужели миссис Уилсон решила, что с ней говорил дух лорда Стэплфорда? – У меня сильнее заколотилось сердце при мысли о том, сколько страшных семейных тайн мог бы поведать покойный хозяин поместья. У него уж точно было немало скелетов в шкафу. – Она подумала, лорд Стэплфорд вернулся рассказать правду о том, что с ним случилось? ^⁷

– Все-таки неслабо ты головой приложилась, – вздохнула Мэри. – Миссис Уилсон верит только в духов из бутылки. Нет, простофиля, она имела в виду лорда Ричарда. Сказала ему, что он жестоко подшутил над ней спьяну и даже не понимает своим скудным умишком, до чего ей от этого было больно. Как думаешь, о чем она толковала?

– Понятия не имею, – быстро сказала я, хотя сразу догадалась. – Наверное, у нее просто случилась истерика.

– Ай, – кивнул Рори.

– О, вы так считаете? – Мэри покачала головой. – Это на нее не похоже.

– Она все-таки женщина в том возрасте, когда… – неопределенно начал Рори и замолчал.

Мэри озадаченно уставилась на него.

– Ну, происходят всякие перемены, ты же понимаешь, – закончил он и густо покраснел, к моему веселому изумлению.

– Думаю, она не понимает, Рори, – сказала я.

Мэри опять принялась рассматривать нас с ним по очереди.

– Вы оба, небось, меня за идиотку держите? – пришла она к выводу. – Ну вот что, мистер Маклеод, если вы расположены остаться с Эфимией наедине, не забудьте почаще менять ей компрессы. А мне надо поспать – чую, дел у меня завтра будет вдвое больше.

– Мэри! – Я чуть не задохнулась от такой беспардонности.

– Еще скажи, что ты недовольна, – подмигнула мне Мэри. – Давай поправляйся скорее. – И выскочила за дверь, прежде чем Рори обрел дар речи.

– Вообще-то, – сказала я, – перед отъездом в «Белые сады» мне казалось, что она строит тебе глазки.

– Ай, – вздохнул Рори. – Так и было.

– И что же, у вас не сложилось?

– Ты вернулась из «Белых садов» и привезла Меррита.

– О, мне так жаль…

– А мне – нет. Она хорошая девушка, но не в моем вкусе, и потом ты же знаешь, как Стэплфорды относятся к связям между слугами.

Я постаралась не выглядеть слишком довольной, и кажется, мне это не удалось.

– Но все же с Мерритом у нее как-то быстро получилось, – пробормотала я.

– Лондонский шарм, – буркнул Рори.

– А что, если Меррит ею просто воспользовался?

Рори округлил глаза, потом кивнул:

– А, я понял, о чем ты. Однако, если Меррит гулял с Мэри, он не мог вломиться к миссис Уилсон.

– Но никто же не сверял время, – заметила я.

– Полиция этим займется.

Мы помолчали. Рори сменил компресс; когда он склонился надо мной, мне почудилось, что лучистые зеленые глаза стали ярче и прозрачней, чем обычно.

– Я по тебе скучала, – вырвалось у меня.

Рори отстранился.

– И по Мэри, – поспешно добавила я. – Мне сейчас кажется, что я вернулась домой.

– Ай, а мне, ввиду недавних событий, кажется, что ты никуда и не уезжала, мисс Неприятности-Ау, – улыбнулся Рори. – Ты сделала свой выбор, когда отправилась в «Белые сады», Эфимия. И это правильный выбор – повышение по службе.

– Другого у меня и не было, – грустно сказала я. – И не думай, что это решение далось мне легко. – По моей щеке скользнула слеза, и я торопливо ее смахнула. – Не обращай внимания, Рори, это все из-за того, что я ударилась головой. Затылок ужасно болит.

– Надеюсь, дело именно в этом, – нахмурился Рори, беря меня за руку. – Мистер Бертрам с тобой хорошо обращается? Он не…

Я покачала головой и тотчас об этом пожалела.

– Нет, – поморщилась я от боли в затылке. – Он не позволяет себе ничего дурного. Но отношения у нас странные. Мистер Бертрам такой импульсивный, из-за этого нам сложно решать хозяйственные вопросы. Никогда не знаешь, что он потребует в следующий момент.

– Ай, бывают такие господа. Они и сами не представляют, сколько хлопот задают слугам.

– Мистер Бертрам не потрудился хорошенько разузнать о «Белых садах» перед покупкой, иначе кто угодно из местных жителей сказал бы ему, что дом затапливает во время каждого ливня. А потом он еще долго отказывался верить, что такая проблема существует. Мы с ним постоянно спорили.

– Спорили? – нахмурился Рори. – Ты не должна спорить с хозяином.

– Знаю, но у нас установились неформальные отношения после смерти его отца и прочих событий.

– Насколько неформальные?

– О, ради бога, Рори! Между нами с мистером Бертрамом никогда не было ничего непристойного и никогда не будет. Может быть, ты уже перестанешь на это намекать?

– Вы ведете себя не так, как подобает господину и служанке.

– Да, возможно, – сказала я гораздо спокойнее. – И это всё усложняет куда сильнее, чем я ожидала. Особенно трудно стало в «Белых садах», где нам приходилось много времени проводить за обсуждением хозяйственных вопросов. Ты прав, я должна держаться почтительнее, но если я молчу, а потом что-нибудь идет не так, мистер Бертрам сердится на меня еще больше. Он привык полагаться на мое мнение.

– Как-то слишком у вас все запутано, – покачал головой Рори.

– Да, – жалобно подтвердила я. – Так и есть. Не надо мне было соглашаться на должность экономки.

Рори сжал мою руку:

– Не расстраивайся, лэсс. Все утрясется.

– Наша старая кухарка всегда так говорила матушке, – грустно пробормотала я. – Только сейчас мне не верится, что есть какой-то выход.

– Ваша кухарка? – озадаченно переспросил Рори.

– Не обращай внимания, – быстро сказала я. – Это все из-за удара головой – я сама не понимаю, что несу.

Рори внимательно посмотрел мне в глаза:

– Эфимия, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Меня спасло появление врача. Он был все в том же твидовом костюме, и, взглянув в его обеспокоенное лицо, я вдруг поняла одну вещь.

– Я не знаю, как вас зовут…

– Доктор Симпсон, мисс Сент-Джон. Жаль, что мы снова встречаемся при столь печальных обстоятельствах. Рори, – кивнул он дворецкому и, примостившись на краешке стула напротив дивана, взял меня за запястье и принялся считать пульс.

Рори пришлось отпустить наконец мою руку. Он неуверенно шагнул к двери.

– Да-да, извольте нас покинуть, – сказал доктор Симпсон. – Я позову, если что-нибудь понадобится.

Рори кивнул и вышел.

– Отличный здоровый пульс, – констатировал врач. – Как вы себя чувствуете?

– Спать хочется, и я говорю всякие глупости.

– Вполне ожидаемо после такого ушиба. Прошу прощения, что задержался, но вы сильная молодая женщина. Если бы то же самое случилось с Мэри, я бы куда больше беспокоился.

– Что с миссис Уилсон?

– Час назад ее повезли в больницу.

Я нахмурилась:

– А почему вы тогда…

– Беатрис Уилтон тоже понадобились мои услуги.

– О, – сказала я.

Доктор Симпсон хмыкнул и принялся водить у меня перед глазами рукой, велев считать количество пальцев, которые оказываются в поле моего зрения.

– Поначалу на заявление о недомогании мисс Уилтон я отреагировал так же, как и вы, но у этой юной леди действительно больное сердце, и сильный стресс мог иметь для нее серьезные последствия.

– Но я все-таки ударилась головой…

– Да, дорогая, но вы – служанка. Скажите спасибо, что мисс Риченда не потребовала осмотреть ее подругу раньше, чем миссис Уилсон, иначе экономка уже была бы мертва.

– А я?

– Жить будете, – улыбнулся доктор Симпсон. – Я скажу Стэплфордам, что вам нужно несколько дней отлежаться. – Он обвел взглядом библиотеку. – Вам здесь удобно?

– Гораздо удобнее, чем на койке в моей каморке, – криво улыбнулась я в ответ.

– Хорошо, тогда я велю вас не тревожить несколько дней. На полное выздоровление обычно требуется неделя, а то и больше, но я думаю, дней через пять вы уже вполне сможете выполнять какие-нибудь простые обязанности.

– Спасибо.

Врач открыл чемоданчик.

– Я выпишу рецепты на укрепляющие микстуры. Не то чтобы вы в них сильно нуждались, но это убедит Стэплфордов оставить вас на несколько дней в покое.

– Миссис Уилсон оправится? Она выживет?

– Не знаю. Я сделал все, что мог. Мистер Маклеод вызвал меня очень вовремя, но тот, кто на нее напал, – мастер своего дела.

– В прошлый раз, когда мы с вами общались, – осторожно начала я, – вы сказали, что знакомы с миссис Уилсон с ее первого дня у Стэплфордов.

– Угу, – невнятно промычал доктор Симпсон.

– Вы намекнули, что у нее есть тайна.

– Вы, должно быть, неправильно меня поняли.

– Я знаю о клятве Гиппократа, – смело сказа-ла я.

– Неужели? В таком случае вы самая необычная в мире служанка. Хотя нет – уже экономка, верно?

– Я понимаю, вы не можете рассказать мне всё…

– Тогда постарайтесь задавать правильные вопросы.

– Кто-то намеренно пытался убить миссис Уилсон. Вы знаете почему?

– Шишка на голове порождает у вас бредовые мысли, мисс Сент-Джон. Это обычное дело. Скоро пройдет.

– Вчера вечером у нас тут был спиритический сеанс.

– Я слышал. Мракобесная чушь.

– Согласна, но мне кажется, кто-то воспользовался этим сеансом в своих целях. Кто-то вполне живой.

Доктор Симпсон пожал плечами:

– Салонные забавы – раздолье для любителей розыгрышей.

– Любитель розыгрышей намекнул, что кто-то потерял ребенка. Миссис Уилсон на это странно отреагировала.

Доктор Симпсон сделался белым как мел.

– Так и было сказано? Что она потеряла ребенка?

– Не совсем так, – осторожно поправилась я. – Намекалось на то, что у кого-то из присутствующих за столом был ребенок, не конкретно у нее.

Врач молчал.

– Помнится, когда-то вы пытались меня пре-дупредить об опасности вступать в близкие отношения с хозяевами, – сказала я. – Но мистер Бертрам совсем не такой, как его отец, да?

– Верно, не такой. – Доктор Симпсон с треском захлопнул чемоданчик. – Настоятельно советую вам, мисс Сент-Джон, обратить мысли в более благоприятное русло. У вас сильный ушиб и нервное потрясение, вам нужно отдохнуть.

Наши взгляды встретились, и он первым отвел глаза; я почти не сомневалась, что разглядела в них страх.

– Конечно, доктор. Когда мы вернемся в «Белые сады», мне понадобится много сил и энергии, чтобы привести дом в порядок.

Он коротко кивнул в знак прощания и удалился.

Я посмотрела на огонь в камине. Пламя весело плясало и потрескивало, а смутные подозрения в моем затуманенном сознании мало-помалу обретали форму. Ответ на вопрос о том, кто напал на миссис Уилсон, казался невероятным, но вполне логичным. Единственным логичным. Возможно, все дело было в моей ушибленной голове, но если я не ошибалась, тогда преступником, желавшим смерти экономке, мог оказаться любой представитель семейства Стэпл-форд. Вернее – тут я вздохнула с облегчением, – любой, кроме мистера Бертрама, потому что он в тот момент был со мной и с Рори. Хотя все Стэплфорды ведь могли сговориться и кого-нибудь нанять…

Позади меня открылась дверь, и я мгновенно похолодела. Стэплфорды отлично знают, что я умею складывать кусочки самых сложных картинок. Пока что в наших отношениях царило шаткое равновесие, но ночные события могли свидетельствовать о том, что все изменилось. Что, если преступник, убегая, так сильно толкнул меня не случайно? Что, если я – следующая жертва после миссис Уилсон?

Я кое-как приподнялась и соскользнула с дивана.

– Эфимия! – воскликнул Рори. – Ты не ушиблась? Я решил заглянуть к тебе перед сном – проверить, не нужно ли чего. – Он помог мне улечься обратно на диван. – Испугалась? Неудивительно, что ты так разнервничалась.

– Все гораздо хуже, – выдохнула я. – Думаю, я – следующая жертва.

Он похлопал меня по руке и укрыл пледом:

– Тебе больше не о чем беспокоиться – я сам проверил, заперты ли двери в доме.

– А если это был кто-то из Стэплфордов или тот, кого они наняли? – спросила я.

Рори подбросил щепы в камин и уселся на стул рядом со мной.

– Что навело тебя на эти подозрения? – поинтересовался он.

– Слова миссис Уилсон, которые слышала Мэри. Мне кажется, я понимаю, почему она кричала на лорда Ричарда.

– То есть ты сложила два и два, и в сумме получилось шесть?

– Я думаю, у миссис Уилсон был ребенок.

– Я понимаю ход твоих мыслей, Эфимия, но у меня тоже есть объяснение. Что, если она действительно родила ребенка в далекой молодости от законного мистера Уилсона, которого уже никто не помнит? Ребенок умер, покойный лорд Стэплфорд об этом знал, и она решила, что лорд Ричард тоже знает. Это, конечно, большая трагедия, но младенцы умирают часто, тут нет ничего из ряда вон выходящего. Возможно, речь шла даже не о ее сыне или дочери, а о ребенке сестры или о позднем дитя ее матери. В общем, младенец умер или родился мертвым, оставив у нее скорбные воспоминания.

– Но послание было вполне определенное: «Мамочка, почему ты меня забыла?» Вряд ли тут речь о младенце.

– Только не говори мне, что веришь в духов.

– Разумеется, не верю. Кто-то из участников спиритического сеанса нарочно составил это послание. Он или они, по сути, угрожали.

– Тем, что они намерены той же ночью напасть на собственную прислугу?

– Ну конечно же нет, Рори!

– Значит, Стэплфорды решили нанять убийцу для миссис Уилсон в течение двух часов после ужина, и этот человек успел сюда приехать? Очень маловероятно.

– Но ты все же не отрицаешь, что причиной ночного нападения на миссис Уилсон стала ее реакция на послание мнимого призрака?

– Послушай, Эфимия, я не знаю. Мне нужно поспать, и тебе тоже не помешает.

– Доктор Симпсон сказал, у миссис Уилсон был ребенок.

– Не мог он тебе такого сказать! – потрясенно помотал головой Рори.

– Ну хорошо, – признала я, – не сказал, но намекнул.

– То есть ты опять упражняешься в арифметике? Уравнение вполне может не сойтись.

– Тебя здесь не было, Рори. А доктор Симпсон и раньше пытался меня предостеречь. Говорил, не хочет, чтобы меня постигла судьба миссис Уилсон.

– Эфимия, у тебя есть дурная привычка навлекать на себя неприятности. Когда же ты наконец поймешь, что прислуга не должна вмешиваться в дела господ? Пусть сами между собой разбираются.

– Все мы равны перед Господом, – повторила я слова отца, чувствуя, как глаза сами собой закрываются.

– Порой я в этом сомневаюсь, – сказал Рори и вышел из библиотеки, тихо прикрыв за собой дверь.

* * *

Я проснулась и обнаружила, что Мэри раздувает огонь в камине. В окна лился солнечный свет – я заморгала и отвернулась.

– Что досточтимая мадам прикажет подать на завтрак? – поинтересовалась Мэри. – Куриное крылышко и стакан шампанского?

– Бокал шампанского, – поправила я. – Но мадемуазель удовольствуется слабо заваренным чаем и кусочком поджаренного хлеба.

Мэри, сев на пятки, взглянула на меня:

– Попробую это раздобыть, да только миссис Дейтон уже готовит для тебя во все тяжкие. По крайней мере, она твердо решила напоить тебя бульоном – считает, тебе понадобятся силы для разговора с полицией.

– О, полиция уже здесь?

– Местные легавые приезжали брать показания, но доктор Симпсон их к тебе не пустил, так что сегодня утром прислали кого-то особенного.

– Мне это льстит, – кисло сказала я.

– Я вот думаю, не входит ли теперь в мои обязанности одевать тебя после завтрака…

– Не заводи шутку так далеко, Мэри. – Я смело приняла сидячее положение, и комната тотчас закачалась вокруг меня. Пришлось обхватить голову руками.

– Эй, полегче! – Мэри бросилась ко мне и уложила обратно на подушку. – Я передам полицейским, что ты еще слишком слаба. Такая бледненькая! Рори сказал, белая, как поганка, или что-то вроде того.

– Как бумага? Нет, я справлюсь. Если есть хоть малюсенький шанс поймать убийцу, то чем раньше я расскажу то немногое, что мне известно, тем лучше.

– Но если что, пеняй на себя, – покачала головой Мэри.

После того как я исхитрилась проглотить скромный завтрак и она помогла мне переодеться, в дверь библиотеки постучали – явилась полиция.

– Батюшки, сержант Дэвис! – в изумлении воскликнула я. – Как приятно вас видеть! – И покраснела. – То есть обстоятельства, конечно, не слишком приятные, но…

– Мисс Сент-Джон, – кивнул мне сержант. Затем он пододвинул к дивану стул, уселся, достал записную книжку, послюнил карандаш и издал глубокий вздох. – Итак, ходят слухи, вы опять спелись с большевиками…

– С большевиками? О боже! – вознегодовала я. – Только не говорите мне, что кто-то снова решил выдать эту чушь за официальную версию! ^⁸

– Я просто пошутил, мисс. Однако любопытно было убедиться, что вы никогда не верили в официальную версию убийства прежнего лорда Стэплфорда. Ее выдвинул мой инспектор, но вы, как весьма сообразительная юная леди, были, очевидно, осведомлены об этом деле куда лучше.

Я откинулась на подушку и попыталась собраться с мыслями. В прошлый раз у меня сложилось впечатление о сержанте Дэвисе, как о человеке проницательном, умном, хитром, но надежном и преданном своему делу, и я не видела причин менять свое мнение.

– Едва ли я могу быть осведомлена лучше, чем полиция, сержант. Мне очень жаль, что вам так показалось.

– Утешьте меня, скажите, что на этот раз вы не спотыкались ни о какие трупы.

– Я не знала, что речь будет идти о трупах, ведь… – начала я и ужаснулась: – О нет, неужели миссис Уилсон?!. – Закончить предложение мне не удалось.

– Нет, насколько я знаю, мисс. Однако доктор Симпсон сказал мне, что ее жизнь висит на волоске. Как говорится, все в руцех божиих.

– Бедная женщина. Она мне никогда не нравилась, но я такого не пожелаю и злейшему врагу, – честно призналась я. В голове у меня звякнул тревожный колокольчик и тотчас смолк.

– Если верить здешним сливкам общества – я имею в виду леди и джентльменов, присутствующих в поместье, – на спиритическом сеансе ничего особенного не произошло. Мероприятие оказалось не столько духовидческим, сколько бездуховным. – Сержант засмеялся над собственной шуткой и вдруг резко оборвал смех. – Но я задаюсь вопросом: нет ли связи между этим сеансом и ночным нападением. Как вы полагаете, мисс Сент-Джон?

– Миссис Уилсон была очень недовольна тем, что ее заставили участвовать в сеансе, и странно отреагировала на послание. – Я замолчала, еще не решив, насколько откровенной можно быть с полицией.

– Что же говорилось в послании?

– Ребенок жаловался, что мать его забыла.

Сержант Дэвис присвистнул в усы и застрочил в блокноте карандашом.

– Должно быть, для кого-то это было нешуточное потрясение, если, конечно, ребенок когда-то существовал.

– Вот именно, – сказала я.

– Прошу вас хорошенько подумать, перед тем как ответить, мисс Сент-Джон. Вы что-нибудь знаете об этом деликатном деле?

– Нет, – помедлив, ответила я. – Ровным счетом ничего.

– Но вы слышали сплетни и у вас появились догадки?

Я решила, что пора сменить тему:

– Вы ведь не местный уроженец, сержант Дэвис?

– Нет, мисс. Я лондонец. Женился в свое время на молодой служанке, очень похожей на вас, а она как раз из здешних краев была, и ей не хотелось расставаться с семьей, так что я переехал сюда.

– Должно быть, сейчас вы об этом сожалеете?

– С тех пор как я имел удовольствие познакомиться с вами, мне все чаще приходится задумываться о верности того решения.

– Получается, с миссис Уилсон вы не были знакомы в ее молодые годы и вам неизвестно, был ли когда-то некий мистер Уилсон?

– По-моему, ко всем экономкам принято обращаться «миссис» независимо от их семейного положения, если, конечно, они не столь непозволительно молоды, как вы, мисс Сент-Джон.

Я усмехнулась в ответ на это ироничное замечание.

– Доктор Симпсон однажды обмолвился, что знал миссис Уилсон совсем юной.

– Неужели, мисс? Это может нам пригодиться, а то неминуемо окажется, что ночное нападение – очередные происки большевиков. Если только вы не расскажете мне что-нибудь полезное про нападавшего, – с надеждой добавил сержант.

– Могу сказать только, что он чуть ниже среднего роста и не слишком мощного телосложения, но достаточно шустрый. И что у него голубые глаза.

Сержант Дэвис пристально посмотрел на меня:

– Вы знаете, что порой описания внешности бывает достаточно, чтобы поймать преступника?

– Не понимаю, к чему вы клоните, сержант…

– Могу я рассчитывать на то, что приметы нападавшего пока останутся между нами?

– Разумеется. Я сделаю все, чтобы помочь полиции.

– А могу ли я получить обещание, что вы не наделаете глупостей, которые еще больше запутают дело?

– У меня нет намерения делать глупости.

– Хорошо, – кивнул сержант Дэвис. – Однако не будем забывать тот факт, что вы уже в третий раз вовлечены в дело о преступлении, имеющем отношение к семье Стэплфорд, и со стороны это выглядит весьма подозрительно. Кое-кто – не будем уточнять, кто именно, – может задуматься, не знаете ли вы об этом деле больше, чем говорите. Попросту выражаясь, кому-то может прийти в голову, что вы знаете слишком много.

Глава четвертая
У мистера Бертрама есть идея

Огонь, разожженный Мэри, бодро потрескивал в камине, но, несмотря на это, меня вдруг охватил озноб. Сержант Дэвис захлопнул блокнот и удалился, а я осталась одна в смешанных чувствах, однако отдых и покой, прописанные доктором Симпсоном, пришлось отложить – не успела дверь закрыться за полицейским, как в библиотеку проскользнул мистер Бертрам. Именно проскользнул – чуть ли не на цыпочках, и выражение лица у него при этом было загадочное.

– Мне уже лучше, – объявила я, рискнув приподнять голову, и сразу пожалела. – Ну то есть почти.

– Чудесно, чудесно. Рад это слышать, мисс Сент-Джон. Вы всех нас очень напугали.

– Что-то случилось? – насторожилась я. – Вы говорите так, будто… – Я осеклась, увидев причину странного поведения своего нанимателя. Причина следовала за ним по пятам.

– Господь милосердный, Бертрам! Это же самая теплая комната в доме! – воскликнула Беатрис Уилтон. – Надо же, как трепетно некоторые господа относятся к слугам!

Мистер Бертрам покраснел:

– Я не сомневаюсь, что мисс Сент-Джон глубоко признательна лорду Стэплфорду за его заботу.

– Чрезвычайно глубоко, – подтвердила я, стараясь сесть на подушках повыше без резких движений. – Чем могу помочь? К сожалению, доктор Симпсон сказал, что я смогу вернуться к выполнению своих обязанностей только через несколько дней.

– Да уж, мы слышали, – покивала мисс Уилтон, усаживаясь на стул, и мне показалось, что она фыркнула.

– Мисс Уилтон – журналистка, – сообщил мистер Бертрам. – Она ведет в газете колонку под псевдонимом леди Грей.

– Бертрам, можешь не стараться – вряд ли эта девушка прочитала за свою жизнь хоть одну газету. – Беатрис подалась вперед, близоруко всмотревшись мне в лицо. – Она совсем юная.

Думаю, разница в возрасте между нами составляла от силы пару лет, к тому же благодаря отцу мой круг чтения был куда приличнее, чем у какой-то газетной колумнистки, гонявшейся за сплетнями, но говорить об этом вслух сейчас было бы неуместно, поэтому я вежливо улыбнулась. Мистер Бертрам, который уже знал эту мою улыбку, торопливо вмешался:

– У мисс Уилтон репортерский склад мышления. Она поможет разобраться, что происходит в доме.

– Бертрам, ты так говоришь, будто мы собираемся обсуждать дело с этой девицей. Ты ее смущаешь. – Беатрис адресовала мне улыбку, еще менее дружелюбную, чем моя собственная, и пододвинулась вперед вместе со стулом, перекрыв мне жар от камина. – Я хочу задать тебе пару вопросов, Урсула. Тебя ведь так зовут?

– Эфимия.

Она пренебрежительно махнула рукой:

– Не беспокойся, я постараюсь сформулировать попроще. Только, пожалуйста, излагай факты, мне не нужны твои домыслы.

Мистер Бертрам закашлялся.

– Послушай, Беатрис, Эфимия оказалась очень полезна в прошлом, когда у нашей семьи были… э-э… неприятности, и…

– Бертрам, ты просил моей помощи, так доверься мне и позволь делать свою работу.

– Конечно, Беатрис.

Я переводила взгляд с одного на другую. Определенно, мистер Бертрам просто не мог проникнуться теплыми чувствами к этой ужасной женщине.

– Итак, Эфимия, расскажи, что тебе известно о любовной истории миссис Уилсон.

– Мне ничего о ней не известно.

– Значит, ты не отрицаешь, что история была?

– Я этого не говорила.

– Эфимия проработала здесь меньше года, – подал голос мистер Бертрам.

– Помолчи, Берти. Вы, мужчины, понятия не имеете, как служанки любят посплетничать. Ну же, Урсула, ты можешь рассказать мне обо всем, что успела подслушать. Я не стану тебя осуждать.

– Но, мэм, вы же хотели услышать от меня только факты, – осторожно напомнила я, – а факты мне неизвестны.

– О, похоже, я в тебе ошиблась, – покачала головой Беатрис. – Ты куда умнее, чем я предполагала. – Она, к моему ужасу, открыла сумочку и достала оттуда монеты. – Сколько?

– Мне вполне хватает жалованья, – холодно сказала я. – Как верно заметил мистер Бертрам, я приехала в Стэплфорд-Холл совсем недавно.

Беатрис Уилтон наклонилась вперед и взяла меня за руку.

– Милая, нечего быть такой гордячкой – любая служанка была бы рада получить чуть больше, чем ей платят хозяева, даже если они очень щедрые. – Она весело рассмеялась. – Уверена, ты можешь сказать о миссис Уилсон что-нибудь важное, если хорошенько подумаешь. Твой мистер Бертрам говорил, что тебя можно назвать почти что образованной девушкой.

Я свирепо покосилась на мистера Бертрама. Надо признать, он выглядел сконфуженным, но, к моему удивлению, вдруг открыл рот и произнес следующее:

– Если ты что-то знаешь, Эфимия, обязательно поделись с мисс Уилтон. Она профессионал.

– Я устала, и у меня кружится голова. Мне надо отдохнуть – заявила я. – И мне не нужны ваши деньги, мисс Уилтон. Я не знаю ничего, что может помочь в этом деле.

Беатрис не шелохнулась, а на ее лице отчетливо читалось злобное упрямство. Жаль, что она сидела спиной к мистеру Бертраму и он этого не видел. Я решила пойти ва-банк:

– По-моему, меня в любой момент может стошнить.

– Святые небеса! – всполошился мистер Бертрам. – Уходим немедленно. Я пришлю к тебе Мэри. – Он стремительно метнулся за дверь.

Мисс Уилтон, прищурившись, взглянула на меня:

– Я не такая впечатлительная, как Берти, однако сейчас предпочту отступить с поля боя. – Она встала и направилась к выходу, но остановилась, уже взявшись за дверную ручку. – Учти, милочка, очень скоро выяснится, что у нас с твоим мистером Бертрамом невероятно много общего. Я, в отличие от мадам Арканы, не умею предсказывать будущее, но вполне может статься, что в твоих интересах побыстрее наладить со мной отношения. Насколько мне известно, ты оказала Бертраму неоценимую помощь в… – Она замолчала, подыскивая нужные слова. – В общем, помогла ему кое с чем разобраться.

– Так значит, он вам все рассказал? – Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Пока не все, но расскажет. Похоже, он необычайно тобой дорожит. А ты им?

– Единственное, что вам нужно, – это собрать сведения для своей колонки в газете, – сказала я, вдруг поразившись собственному открытию.

Мисс Уилтон вскинула изящную бровь:

– Я пока не решила, что мне нужно. Но читатели любят новости. Кому захочется копаться в старых сплетнях, если кто-то может предложить свежий материал? – В улыбке, которой она сопроводила это откровение, не было ни капли тепла. – А теперь, раз уж тебе предписан покой, я удаляюсь. Однако мы еще вернемся к этому разговору, можешь не сомневаться.

Я сидела и смотрела на нее широко раскрытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова от изумления. Улыбка на губах газетчицы исчезла, а сама она выскользнула из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Я услышала, как она зовет мистера Бертрама – видимо, не хотела, чтобы я ее опередила. Теперь голос мисс Уилтон звучал сладостно и томно – я опасалась даже, что Бертрам сочтет его чарующим.

Не успела дверь затвориться за мисс Уилтон, как в библиотеку ворвался Рори:

– Что постр-ряслось? Тебе постановилось хужее, лэсс? Есчо р-раз запослать за доктор-ром?

Я осторожно улеглась на подушки.

– Рори, ты не замечал, что превращаешься в истинного шотландца, когда волнуешься?

– Правда? Должно быть, шотландец сам вырывается наружу, когда я перестаю держать себя в руках. Говорят, тебя стошнило прямо на мисс Уилтон!

– Увы, нет, но было бы неплохо, – пробормотала я себе под нос. – Со мной все в порядке, Рори. То есть, по крайней мере, мне не стало хуже. Мисс Уилтон с мистером Бертрамом донимали меня вопросами, пока голова не закружилась, так что пришлось выдумать предлог, чтобы от них избавиться.

Рори подошел ближе и положил ладонь мне на лоб.

– Не удивлюсь, если они так тебя допекли, что начался жар, – сердито сказал он. – Вот уж я им…

– Неужели выскажешь господам все, что о них думаешь? Это на тебя не похоже, Рори.

– Ай, пожалуй. Насколько я слышал, всякий раз, когда ты берешься спорить со Стэплфордами, ничем хорошим это ни для кого не заканчивается, но тебя они терпят. А посмотри на меня: если я потеряю работу здесь, уже нигде ее не найду. Меня арестовывали по обвинению в убийстве на Шотландском высокогорье, и теперь даже для местных полицейских я подозрительная личность. Думаю, лорд Стэплфорд постарался, чтобы им стало известно о моих прошлых связях с коммунистами.

– Но с тебя ведь сняли все обвинения, – возразила я.

– Об этом я и толкую. Для репутации господ любая грязь как с гуся вода, а к таким, как мы, она пристает намертво.

– Но зачем лорду Стэплфорду понадобилось распространять слухи о тебе?

– Потому что он не хочет со мной расстаться.

– Это что, своеобразное признание твоих профессиональных качеств?

– И нежелание платить хорошему дворецкому столько, сколько он заслуживает.

– Ох, – вздохнула я, отводя глаза. – Мне очень жаль, что тебя втянули в ту историю.

– Ничего страшного, лэсс. Уж тебя-то мне точно не в чем винить, наоборот – если бы не ты, я бы закончил свои дни в петле, и я всегда буду благодарен тебе за то, что этого не случилось ^⁹. – Он перевел дыхание. – А теперь можешь набрасываться на меня с кулаками, но я все-таки скажу: мне бы не хотелось, чтобы то же самое произошло с тобой. Пусть Стэплфорды сами разбираются, не позволяй им опять втянуть тебя в неприятности. Миссис Уилсон не была другом ни тебе, ни мне. Если бы я знал что-то полезное, не стал бы, конечно, утаивать это от полиции, но подставлять свою шею ради того, чтобы поймать преступника, напавшего на нее, я не стану. И очень советую тебе последовать моему примеру.

– Хорошо, – сказала я.

– Хорошо? – удивился Рори. – Ты уверена, что тебе не стало хуже? Раньше ты бы не сдалась без борьбы.

– Мистер Бертрам нашел себе помощницу в лице мисс Уилтон.

Рори наконец убрал ладонь с моего лба и сел рядом.

– Рано или поздно он должен был найти помощника для своих детективных забав среди равных себе по положению, лэсс.

– Это не забавы!

– Ты просто ревнуешь его.

– Я не ревную! – поспешно возмутилась я. – И это он мне помогал, а не я ему.

Рори покачал головой:

– Какая ты наивная.

Я предпочла не обращать внимания на эту реплику.

– В любом случае от мисс Уилтон ему никакой помощи не будет. Она предложила мне деньги: по сути, за чистую ложь. Эта девица готова на все, чтобы нарыть сведения для своей газетной колонки.

– Господа привыкли подкупать слуг, Эфимия. Но цена, которую они предлагают, как правило, не соответствует риску.

– Ты не понимаешь, – вздохнула я. – Мисс Уилтон – зло во плоти. Для нее ничто не имеет значения, кроме собственной рубрики в газете, но мистер Бертрам уже поддался ее чарам. Беатрис сказала, он делится с ней семейными тайнами, а ты даже не представляешь, Рори, что известно нам с мистером Бертрамом! Еще Беатрис намекнула, что, если я не помогу ей раскопать историю миссис Уилсон, она сумеет вытянуть из него все подробности о смерти старого лорда Стэплфорда. Мистер Бертрам сам себе не отдает отчета, что он ягненок, которого ведут на заклание…

– Подожди, Эфимия…

– Я ничего не выдумываю, Рори!

– Даже не сомневаюсь, лэсс. Я просто хочу повторить, что тебе не нужно лезть куда не следует. Ясно как день: ничего хорошего от Беатрис Уилтон ждать не приходится, поэтому советую тебе держать рот на замке.

– А как же мистер Бертрам? Он не догадывается о ее планах!

– Ты его экономка, а не ангел-хранитель.

– Но я не позволю ему стать жертвой в руках Беатрис!

– Эфимия, даже если ты отважишься объяснить ему, что его новая подружка действует только в своих интересах и строит козни, он тебе не поверит.

– Поверит! Мы через многое прошли вместе.

– Нет, не поверит, – мягко повторил Рори. – Неважно, как он с тобой разговаривает, ты все равно всегда будешь служанкой в его глазах, а слово служанки против слова госпожи ничего не стоит. Особенно, если означенная госпожа невероятно хороша собой.

– Правда? Я не заметила.

Рори усмехнулся:

– Ты же не мужчина. Она красавица, хоть и стерва, что прискорбно. Впрочем, со временем твой мистер Бертрам и сам это поймет.

– Но…

– Она уже намекала на твое увольнение?

– Да, – сердито буркнула я. – Намекала. Она сказала, что нам нужно поскорее поладить друг с другом, иначе… Ну хорошо, она не предъявляла мне ультиматума, но подразумевала его.

– И если ты нажалуешься на нее своему нанимателю, она от этого только выиграет. Нельзя ставить Стэплфорда перед выбором, Эфимия, – мол, или она, или я. Он выберет не тебя.

Я молчала.

– Ты ведь понимаешь, что я прав?

– Да, – вздохнула я. – И что же мне делать?

– Пусть господа сами разбираются между собой и делают собственные ошибки. Твой мистер Бертрам – человек импульсивный. Без самообладания и способности мыслить рационально он не зайдет далеко.

– А если Беатрис выполнит свою угрозу?

– Она не осмелится. Насколько я слышал – имей в виду, это лишь слухи, – если бы у моего хозяина не было влиятельных друзей на самых высоких постах, он бы сейчас находился совсем в другом месте.

– Но в том-то и дело. Лорд Ричард…

Рори приложил палец к губам:

– Подумай хорошенько, Эфимия. Раз уж мой хозяин сумел избежать наказания за то, что он, по слухам, совершил, ему не составит труда заткнуть рот какой-то репортерше, ведущей рубрику о светских сплетнях. Газета просто не осмелится обнародовать ничего против лорда Ричарда Стэплфорда.

– Ты прав, – жалобно согласилась я. – Но это всё неправильно.

– Я бы сказал, что весь их мир устроен неправильно, потому-то и твержу тебе, что лучше держаться от него подальше.

– Ты действительно думаешь, что, если я не стану вмешиваться, все само собой утрясется?

Рори кивнул:

– Поверь мне, так оно и будет.

– Ты единственный, кому я могу верить.

Рори улыбнулся и, наклонившись, вдруг быстро поцеловал меня в лоб. Потом он покраснел, пробормотал, что его, дескать, ждут обязанности, и ретировался.

Почти весь день я оставалась одна. Мэри принесла мне еду и трещала без умолку о ночных событиях в доме, которые ее сильно взволновали, но днем, насколько я поняла, ничего интересного не происходило, и дело о нападении на миссис Уилсон ничуть не прояснилось. Наступал вечер, я, должно быть, задремала у камина, размышляя о том, что это самый безмятежный день в моей жизни, и тут пришел мистер Бертрам, на этот раз без спутницы.

– Как самочувствие, Эфимия? – поинтересовался он, протягивая мне бокал. – Я подумал, что немножко хереса тебе не помешает.

– Спасибо, – сказала я, прекрасно понимая, что с его стороны это своего рода предложение мира, сделанное со всем изяществом, и потому от вина нельзя отказываться.

– Прошу прощения за наше утреннее вторжение, – продолжил мистер Бертрам. – Беатрис слишком увлечена своей работой в газете.

Я кивнула, вспоминая разговор с Рори и решив держать рот на замке.

– Из ее рассказов я понял, что ей доводилось бывать в разных местах, пользующихся не самой лучшей славой. – Он все еще стоял, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. – Вряд ли она встречала среди прислуги таких девушек, как ты.

– То есть девушек, которых можно назвать «почти что образованными»? – не удержалась я.

Мистер Бертрам наконец сел на стул.

– Я никогда так о тебе не говорил. Она меня неправильно поняла. Я упоминал о твоих умственных способностях, и Беатрис сделала… э-э… неверный вывод.

– Это не так уж важно, сэр, – вежливо отозвалась я.

– Что ты, очень важно. Беатрис думает, что могла случайно тебя обидеть, и ужасно переживает. Она такая ранимая! На удивление чувствительная для той работы, которой занимается. Говорит, ей порой приходится буквально заставлять себя быть безжалостной, чтобы задавать нужные вопросы.

– Бедняжечка, – сказала я, чуть не фыркнув в бокал хереса.

Мистер Бертрам просиял:

– Я знал, что ты поймешь, Эфимия! Вы с ней очень похожи – обе сильные, независимо мыслящие женщины. Разумеется, у вас разное общественное положение, но я уверен, что, если бы для тебя обстоятельства сложились иначе, ты бы тоже стала хорошей газетной репортершей.

Я постаралась принять это за комплимент и молча улыбнулась.

– Ты не очень-то разговорчива сегодня.

– Мне просто нечего сказать, сэр. Я действительно ничего не знаю доподлинно о прошлом миссис Уилсон. И видела я то же самое, что вы: она расстроилась, услышав послание от духа на спиритическом сеансе, а слова доктора Симпсона о ней показались мне слишком туманными. – Я покачала головой. – В общем, мне ничего не известно наверняка, а при таких обстоятельствах важнее всего факты, не так ли? Нападавший был настроен решительно и понимал, что делает, поэтому мне бы не хотелось каким-то образом ввести полицию в заблуждение и направить на ложный след своими безосновательными предположениями, – высказалась я и закусила губу.

Мистер Бертрам смерил меня тяжелым взглядом. Он отлично понял, на что я намекала.

– Мы оба имели несчастье удостовериться, что полиция не всегда демонстрирует должный уровень понимания, верно, Эфимия? В прошлый раз, на Шотландском высокогорье, я пытался убедить тебя не вмешиваться – и жизнь Рори оказалась под угрозой. Если бы ты тогда послушалась моего совета, вместо того чтобы действовать по собственному разумению, сейчас его с нами уже не было бы.

– Тогда были чрезвычайные обстоятельства, – сказала я, стараясь говорить спокойно, хотя использовать против мистера Бертрама его же собственные аргументы было нелегко. – У полиции уже есть подозреваемый в нападении на миссис Уилсон?

– Все в доме под подозрением. И это немыслимо!

– Все, кроме вас и Рори. А также, я полагаю, можно исключить женщин.

– Преступник был невысокого роста и отнюдь не мощного телосложения.

– Значит, ваш брат тоже не годится в подозреваемые, – улыбнулась я.

– Похоже, полиция не слишком серьезно отнеслась к моему описанию преступника, – мрачно проговорил мистер Бертрам. – Никто из нас не успел его как следует разглядеть.

– Но… – начала я и замолчала. – Но вы с Рори должны были видеть этого мужчину… то есть этого человека совсем близко. Может быть, вы заметили цвет глаз и волос?

– Я – нет, и сержант Дэвис сказал мне, что никто не смог назвать ему особые приметы.

Я нахмурилась.

– Ты что-то знаешь, Эфимия?

Был подходящий момент рассказать о том, что я видела глаза нападавшего, и поделиться сведениями, почерпнутыми из разговора с доктором Симпсоном.

Я усиленно подыскивала слова, не зная, как поведать мистеру Бертраму, что их собственный семейный врач подозревает прежнего лорда Стэплфорда в предосудительной связи с экономкой. И хотя у Бертрама не имелось поводов любить родного отца, известие о том, что у покойного лорда был внебрачный ребенок, принять ему будет нелегко.

– Видите ли… – начала я и сглотнула; по многим причинам, в том числе из-за наших необычных, хоть и вполне невинных отношений, продолжить мне никак не удавалось.

Мистер Бертрам подался вперед:

– Да, Эфимия?

У меня в голове звучали предостережения сержанта Дэвиса и Рори, но я была намерена раскрыть правду.

– Видите ли…

Его глаза горели нетерпением, он уже предвкушал, что я сейчас дам ответ на загадку или, по крайней мере, первый ключик к ее решению. Но я колебалась. В этом была опасность для всех нас, к тому же я не знала, насколько правильно мистер Бертрам меня поймет.

– Мне позвать мисс Уилтон? Ты знаешь нечто такое, что ей необходимо услышать, да?

Тут я подумала, не поделиться ли с ним своим мнением о его новой подруге. Господь свидетель, мы с мистером Бертрамом часто спорили, но он всегда был на моей стороне, а я – на его. Однако наши отношения, выходящие за рамки общепринятых, подвергались испытанию с появлением на сцене мисс Уилтон.

Наконец я приняла решение.

– Эфимия, что тебе известно? Ты должна мне рассказать.

– Видите ли, сэр, как я уже говорила мисс Уилтон, мне совсем ничего не известно.

Глава пятая
Лондон и его окрестности

Мистер Бертрам со вздохом откинулся на спинку стула.

– Я думал, если кому-то и удастся разведать об этом деле, так только тебе. Видимо, мисс Уилтон права.

– В чем права?

– Она сказала, что глупо с моей стороны возлагать на тебя непомерные надежды.

Мне немедленно захотелось не просто выложить ему все, что я знала, но и поделиться собственными соображениями по этому поводу, однако матушкино воспитание, видимо, оказалось куда качественнее, чем она сама полагала. Я опять удержала язык за зубами.

– Мне кажется, в этом доме оставаться опасно, – сказал мистер Бертрам. – Не люблю рисковать, поэтому я решил на время куда-нибудь уехать.

– Конечно, сэр, как пожелаете, – сухо произнесла я, ибо не привыкла считать своего нанимателя трусом.

– У мисс Уилтон слабое сердце, и второго потрясения она не переживет, а у тебя есть печально известная склонность вмешиваться в дела, грозящие смертельной опасностью. – Мистер Бертрам встал и принялся мерить шагами библиотеку. – У меня нет другого выхода, кроме как увезти подальше отсюда вас обеих. Как думаешь, ты справишься с обязанностями компаньонки для леди, Эфимия? Ты слишком молода для этого, но, если вы обе поедете со мной, мы таким образом избежим пересудов.

Я уставилась на него во все глаза, так, будто он сейчас изъяснялся на незнакомом мне языке.

– Вы же это не всерьез, сэр? – в конце концов удалось мне выговорить.

– Думаешь, наш отъезд будет выглядеть подозрительно? – Мистер Бертрам обернулся с торжествующей ухмылкой: – Я все предусмотрел. Мне, конечно, придется сказать полицейским, куда мы направляемся, но я возьму с них слово держать это в тайне. Уверен, никто не догадается, куда мы едем.

– Вы тоже пострадали во время ночного нападения, сэр? Преступник и вас ударил?

Мистер Бертрам расхохотался:

– Нет-нет, Эфимия. Не только ты способна строить хитроумные планы. Я решил помочь мисс Уилтон с ее новой статьей.

– Для колонки сплетен?

Мистер Бертрам снова разразился хохотом. Я никогда не слышала, чтобы он так много смеялся, и начала всерьез опасаться за его рассудок. Он сел рядом на краешек дивана и взял меня за руку.

– Знаю, я могу тебе доверять, поэтому все объясню. Би, конечно же, на меня не обидится. – Он замолчал, нахмурился и продолжил: – Ну ладно, наверняка обидится, но когда она познакомится с тобой поближе, все утрясется. А пока оставим это строго между нами.

Я уже не знала, что и думать. Что бы там мисс Уилтон ни наговорила мистеру Бертраму, можно было не сомневаться в одном: она бы не хотела, чтобы он пересказывал это своей прислуге. По крайней мере прислуге женского пола, а конкретно – той, кому он особенно благоволит. Предостережение Рори снова показалось мне весьма уместным.

Я попыталась сесть:

– Мистер Бертрам, вы не должны…

– Мы поможем Би с ее первым настоящим журналистским расследованием! Ты и я. Наши детективные способности и опыт, а также писательский дар Беатрис – все это в совокупности сделает ее звездой.

– И она одобрила ваш замысел?

– Гм, пока нет, но я не такой уж тупица, каким ты меня считаешь, Эфимия. Мы с ней долго беседовали, и мне стало ясно, что она крайне недовольна своей ролью ведущей светской хроники.

– О, – сказала я, поскольку больше тут сказать было нечего.

– Она обмолвилась, что наткнулась на сюжет, из которого можно сделать хорошую статью, но никто ей не позволит довести дело до конца. Беатрис пожаловалась, что у нее просто не хватит сил бросить вызов, как она выразилась, бастионам прессы, безраздельно принадлежащей мужчинам. И я сразу же подумал, что мы обязаны ей помочь!

– Мисс Уилтон пришлась по душе ваша затея?

– Я ей пока об этом не говорил. Она и не подозревает, что навела меня на подобные мысли.

– Наверняка, – покивала я. – Даже не догадывается. Она всего лишь поделилась с малознакомым человеком своими сокровенными мечтами.

– О да! – воскликнул мистер Бертрам, взволнованно вскочив на ноги. – Это же так трогательно, правда?

– Что именно она хочет расследовать?

– Условия содержания людей с затуманенным рассудком в современных домах умалишенных.

– Как актуально.

– Не думаю, что ты знаешь значение этого слова, Эфимия. «Актуально» означает…

– Не берите в голову, сэр. Вы действительно думаете, что мисс Уилтон примет мою помощь? Я ведь всего лишь прислуга.

– Для начала мы ей сообщим, что в этом путешествии ты будешь ее компаньонкой. Я стану рассказывать тебе все, что нам удастся узнать, а ты – делиться со мной своими соображениями. Как в старые добрые времена!

Я лишилась дара речи.

– Когда подвернется удобный случай, я объясню Беатрис, насколько полезной ты оказалась. В мои намерения не входит присваивать себе все лавры, но если какое-то время Беатрис будет думать, что тут только моя заслуга, и это нас сблизит… О, Эфимия, ты же мне поможешь, правда?

– Я ваша прислуга, сэр, потому не вправе отказаться.

– Эфимия, я же никогда не просил тебя делать то, чего бы ты сама не желала, верно?

Тут я поняла, что, вопреки моим чаяниям, мистер Бертрам, как и все господа, пребывает в сладостном заблуждении, что слуги находят высшее удовольствие в том, чтобы им служить.

– В конце концов, – продолжил мой послабевший на голову хозяин, – пока это всего лишь моя идея. Беатрис может не согласиться.

– Не сомневаюсь, она обязательно примет от вас помощь, сэр, – опрометчиво сказала я.

– Спасибо, Эфимия, тебе не придется жалеть о своей доброте! Мы отлично проведем время! – воскликнул этот джентльмен в состоянии помешательства и бросился прочь из комнаты.

Вот тут я сделала то, чего мне никогда не доводилось делать в этом доме, – позвонила в колокольчик для вызова прислуги.

Через несколько минут примчалась запыхавшаяся Мэри:

– Что с тобой?! Стало хуже?

Я обессиленно откинулась на подушки.

– Прости, Мэри, что пришлось позвонить, но мне нужно немедленно увидеть Рори. Дело чрезвычайной важности.

Еще через несколько минут я поняла, что надо было поаккуратнее выбирать слова, потому что Рори примчался быстрее, чем Мэри, и, не успев отдышаться, с бешеными глазами выпалил:

– Эфимия!..

– Со мной все хорошо, – снова ляпнула я, не подумав, в результате чего выдержала громокипящую шотландскую отповедь и лишь после этого получила возможность рассказать о своем затруднительном положении, созданном стараниями мистера Бертрама и мисс Уилтон.

– Ай, вот теперь я вижу, что дело и правда чрезвычайной важности, – под конец признал Рори.

– И что же мне делать?

– Могу предположить, что твоя репутация, так же, как и моя, не поможет тебе найти новое место службы.

– Боюсь, что так, – неохотно согласилась я. – Мне, конечно, не предъявляли обвинения в убийстве, но наверняка на меня все будут показывать пальцами, куда бы я ни пошла.

– Да уж, если служанка попала в поле зрения господ, слухи разлетятся во все стороны.

– Мисс Риченда постарается, – вздохнула я.

– Не стану подтверждать это или отрицать, но…

– Мне нужно кормить семью.

– Тогда у тебя нет выбора. Подчиняйся своему нанимателю, однако советую тебе ничего не видеть, не слышать и не делиться с ним собственными мыслями. Притворяйся тупицей, какой тебя считает Беатрис Уилтон, даже если это ранит твое самолюбие. И хотя я, в отличие от леди Грей, не сомневаюсь в остроте твоего ума, обстоятельства слишком запутанные, а такие, как мы с тобой, Эфимия, созданы не для того, чтобы их распутывать.

Рори взглянул на меня со странным выражением, и я ему улыбнулась:

– Ничего, я не обиделась. Ты прав. Но если уж я остаюсь на службе, можно мне… можно положиться на твою поддержку?

– Конечно, лэсс.

– То есть если я все-таки что-то увижу и услышу…

– Тебе будет трудно держать собственные мысли при себе, так?

– Да, и мне понадобится помощь, чтобы выстроить свои догадки в систему или хотя бы попытаться это сделать.

– То есть сложить два и два и, как обычно, получить шесть? – усмехнулся Рори.

– Пока все это выше моего понимания.

– Я буду рядом, лэсс. Можешь рассказывать мне все без утайки.

– А если ты меня выслушаешь и подумаешь, что надо обратиться в полицию?

– Я так тебе и скажу, лэсс, но, честно признаться, пока что я думаю, у тебя не будет ничего, кроме домыслов и подозрений, и ты не найдешь ни единой улики, которую можно предоставить суду. У них, у господ, всегда так. Все шито-крыто.

– Но я могу попробовать связаться с мистером Эдвардом. Он сказал мне, как его найти.

– Неужели сказал? И Фицрой ^¹⁰ тоже?

Я покачала головой.

– Одной проблемой меньше, – мрачно пробормотал Рори. – Однако мне кажется маловероятным, что ты нароешь нечто, имеющее отношение к государственной безопасности.

– Со Стэплфордами никогда и ни в чем нельзя быть уверенной, – устало сказала я.

– Ай, вот тут уж с тобой не поспоришь, лэсс.

* * *

К автомобилю мистера Бертрама я вышла через два дня. Мисс Уилтон не терпелось отправиться в путь, и понадобились объединенные усилия доктора Симпсона и Рори, чтобы выторговать мне эту небольшую отсрочку. Голова у меня все еще кружилась, и казалось, что я смотрю на мир из-под воды. Стоило мне появиться с маленьким чемоданчиком в руке на крыльце для слуг, мисс Уилтон заявила, что я поеду на «тещином месте» ^¹¹, и разумеется, я решительно воспротивилась. К тому моменту, когда спустился мистер Бертрам, мы с ней уже вовсю обменивались уколами, как заправские дуэлянты, при этом я держалась с надменной вежливостью. Мистера Бертрама я никогда не считала находчивым и сообразительным человеком; он, конечно, был импульсивным, но эти импульсы чаще заставляли его демонстрировать недостаток ума, нежели избыток, однако на сей раз хозяин меня удивил.

– Дамы, умерьте пыл, – спокойно произнес мистер Бертрам. – Мой автомобиль останется здесь. Мы едем на машине Ричарда, я с ним договорился. Поведет Меррит, а Эфимия сядет рядом с ним впереди, там, где и должна сидеть сопровождающая леди слу… – Наши взгляды пересеклись, он запнулся и поправился: – Компаньонка.

Меррит уже ждал нас, одетый в ладную шоферскую униформу.

– Не знала, что ты умеешь водить, – сказала я, когда он галантно помогал мне устроиться на переднем пассажирском сиденье.

– Вот сейчас и проверим. Что тут сложного? – пожал он плечами.

Я, должно быть, побледнела, потому что Меррит рассмеялся:

– Не волнуйтесь, мисс Сент-Джон. Вы и моргнуть не успеете, как это гнездо мрака и погибели под названием Стэплфорд-Холл останется далеко позади.

Я украдкой бросила взгляд через плечо – заднюю часть салона автомобиля от нас отделяла панель из толстого стекла.

– Они смогут нас услышать только через переговорную трубку, – пояснил Меррит. – Это дает ощущение уединенности.

– Кому? – резко спросила я.

– И нам, и пассажирам на заднем сиденье. Кстати, давно хотел вас кое о чем спросить, мисс Сент-Джон, и сейчас, по-моему, подходящий случай. Ой, погодите минутку, они просят трогаться.

К моему облегчению, оказалось, что Меррит и правда отлично водит, так что вскоре мы уже плавно выехали за ворота.

– Я тут озаботился своей карьерой и потолковал на эту тему с мистером Маклеодом, – снова заговорил наш лакей. – Он готов заняться моим обучением, и я подумал, что переход на службу в Стэплфорд-Холл сулит уйму преимуществ.

– Уйму? – усмехнулась я. – Правда?

Меррит трогательно покраснел.

– Хотя лорд Стэплфорд будет рад видеть меня на должности старшего лакея, я, конечно же, не могу просто так бросить вас с мистером Бертрамом в сложных обстоятельствах…

– Ох, Меррит, тебе нужно обсуждать это не со мной, – грустно сказала я. – Столько всего произошло…

– Но если наш хозяин женится, возможно, ему все-таки понадобится дворецкий? – гнул свое Меррит. – И я надеюсь, вы не станете возражать против еще одной служанки в штате?

– Ты имеешь в виду… Но вы ведь с ней только что познакомились!

– При нашем с вами образе жизни, мисс Сент-Джон, нельзя упускать ни единой счастливой возможности. Мы во всем зависим от воли наших господ, поэтому должны не зевать и все успевать.

– Это мистер Маклеод так говорит?

– Ай, – кивнул Меррит. – И как по мне, он совершенно прав. Только почему-то сам своим советом не пользуется. Мэри говорит, все юные девицы из прислуги от него без ума, так что возможностей у него хоть отбавляй.

– Это уж точно.

– Я сказал что-то обидное, мисс Сент-Джон?

– Нет, но мы проехали слишком близко к тому дереву. Думаю, тебе лучше сосредоточиться на дороге.

– Вы ведь замолвите словечко за Мэри, да, мэм? Поговорите с хозяином?

– Разумеется, – буркнула я. – Мэри – моя лучшая подруга, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы ей помочь. Однако я еще не решила, считать ли тебя хорошей партией для нее.

После этих слов Меррит погрузился в молчание. И только тут я поняла, что никто еще не потрудился сказать мне, куда мы едем, а теперь не у кого было спросить.

Видимо, последствия удара головой все еще давали о себе знать, потому что всю дорогу я провела, будто во сне: сидела с открытыми глазами, но в сознании теснились диковинные образы. На лорда Стэплфорда вероломно напали его же собственные усы, и он яростно оборонялся за столом на званом ужине, ерзая рядом со своим покойным отцом и покойным кузеном Жоржем; оба мертвеца при этом были в сорочках с расстегнутыми воротничками и умоляли открыть все окна, чтобы ветерок их остудил хоть немножко, перед тем как они вернутся обратно в пекло. Жорж между делом осведомился, не видела ли я его запасные парадные панталоны. Вдалеке мелькнуло лицо миссис Уилсон, но она тут же провалилась в горлышко гигантской бутылки и забилась внутри о стекло, как муха-великанша. Миссис Дейтон извлекала из печи одно мясное блюдо за другим для Рори, а тот кидал и кидал их под ноги; я хотела было вмешаться, но мне тут же заявили, что упавшее на пол мясо – к свадьбе, такая, мол, примета. Все это происходило под исполинскими облаками в форме глаз. Одна пара была голубая и блестящая, другая – тусклая и неопределенного оттенка, но я знала, что эти глаза принадлежат мистеру Фицрою, который выполнил свое грозное обещание присматривать за Стэплфордами. В том полусне я чувствовала: мистер Фицрой только и ждет, когда дом обрушится им на голову, потому что хочет забрать все бесхозное оружие. Я увлеченно объясняла Рори, как пройти по коромыслу и не упасть на пол вслед за мясом, но тут до меня донеслись голоса.

– Эфимия! – звал мистер Бертрам.

– Мисс Сент-Джон! – вторил ему Меррит.

– О, Бертрам, прекрати уже, девица просто спит. Идем в гостиницу, я замерзла, – перебила обоих Беатрис Уилтон.

Мир вокруг постепенно обретал резкость и объем. На улице толпа прохожих шумела и галдела, высились огромные здания, а в воздухе пахло сажей. Мы были в Лондоне. Я дрожала от холода и не чувствовала рук и ног. Ко всему прочему, голова у меня раскалывалась, и пришлось сделать титаническое усилие, чтобы окончательно вернуться к действительности.

– Кажется, мне нужно прилечь, – выговорила я дрожащими губами.

– Конечно, – засуетился мистер Бертрам, помогая мне выбраться из автомобиля.

– Вообще-то это меня ты должен отвести в гостиницу, а не служанку! – раздраженно бросила мисс Уилтон.

– Мерриту нужно отогнать автомобиль на стоянку, – тихо сказал ей мистер Бертрам.

– Это не оправдание!

Мы сделали несколько осторожных шажков – мне пришлось собрать все силы и сосредоточиться на каждом движении. Без поддержки мистера Бертрама я бы наверняка упала.

– Скажу портье, что она наша дальняя родственница, которая сопровождает тебя в качестве компаньонки, – шепнул мой хозяин мисс Уилтон.

– Бертрам, нельзя так бессовестно лгать людям.

– Беатрис, Эфимия еще не оправилась от сотрясения мозга, а ты со своим репортерским рвением вытащила ее из постели. Она здесь по твоей милости.

– Эта девица притворяется, да еще получает удовольствие оттого, что ты вокруг нее хлопочешь.

Я висела на руке мистера Бертрама, навалившись на него всем телом, и не участвовала в этом разговоре. В конце концов он дотащил меня до номера. Меня не отправили на половину для прислуги – портье, судя по всему, верно оценил и мое положение, и неодобрение мисс Уилтон, однако имел любезность сделать вид, что ничего не понял. В итоге я оказалась в небольшой комнате, предназначенной для бедных родственниц богатых господ, но даже по сравнению с моей спальней в «Белых садах» это были настоящие хоромы. Мистер Бертрам сказал, что распорядился доставить ужин в номер, и выразил надежду, что к утру мне станет лучше.

– А если ты вдруг почувствуешь себя хуже, обязательно вызови гостиничного врача, – добавил он. – Я попрошу Би заглянуть к тебе перед сном, проверить, все ли у тебя в порядке. Сам я наведаться к тебе не смогу, потому что… – он неуклюже переступил с ноги на ногу, – это будет нарушением приличий… А Беатрис искренне беспокоится о твоем самочувствии.

– Спасибо, – сказала я, мечтая лишь об од-ном – чтобы он поскорее ушел и оставил меня одну греться у растопленного камина.

– Она из тех, кто плохо переносит длительные поездки…

– Понятно.

– Она вовсе не хотела тебя обидеть… Я уверен, когда ты узнаешь ее поближе…

– Я бы предпочла лечь поспать, сэр.

– Конечно, конечно. На случай, если тебе что-нибудь понадобится, я дал указания портье… э-э… снабжать тебя всем необходимым. О счете, пожалуйста, не беспокойся. Я чувствую себя виноватым из-за того, что привез тебя сюда, когда ты еще очень слаба. Видимо, я не вполне верно понял доктора Симпсона. Беатрис заверила меня, что поговорила с ним – ей ведь проще, вы обе девушки, – и, по его словам, ты уже вполне оправилась для путешествия.

Мне стало ясно, что заставить мистера Бертрама немедленно покинуть мой номер может лишь какое-то сильнодействующее средство, поэтому я решительно уселась на кровать и принялась развязывать шнурки на своих сапожках. Мистера Бертрама как ветром сдуло.

* * *

Сытный ужин и крепкий сон подготовили меня к встрече со своими спутниками за завтраком. Я надеялась, что завтрак мне тоже подадут в номер, но явился служитель гостиницы и сообщил, что меня ждут внизу. В голове немного прояснилось, и я уже представляла себе, какое лицо будет у Би Уилтон при известии, что ей придется сидеть за одним столом со мной.

Когда я подошла к столику в ресторане гостиницы, она как раз читала познавательную лекцию мистеру Бертраму и повела себя единственным возможным для истинной леди способом – проигнорировала меня, ибо ничего иного истинная леди, обнаружившая, что ей предстоит завтракать в компании экономки своего возможного жениха, сделать не могла.

– Практика лечения душевнобольных появилась в девяностые годы восемнадцатого века, – говорила Беатрис, – и во многом основывается на квакерских идеях ^¹². Это чрезвычайно увлекательная тема. Ты же слышал о квакерах?

– Ну разумеется, – пробормотал мистер Бертрам, не сводя глаз с яйца, сваренного «в мешочек». Он еще не разбил скорлупу и заметно нервничал, как человек, не уверенный в том, что ему удастся справиться с жидким желтком под взором леди, на которую необходимо произвести впечатление.

На его месте я бы заказала омлет и теперь, глядя на мучения хозяина, так и сделала, окликнув проходившего мимо официанта. Тот кивнул, но при этом хмыкнул себе под нос, тем самым любезно дав понять, что понимает мое положение за этим столом. Би в благодарность одарила его лучезарной улыбкой.

– Лечение состоит в том, что душевнобольным пациентам предлагается выполнять несложные задания, делать самые простые, обыденные вещи, чтобы со временем они могли вернуться в общество и найти там свое место.

Бертрам срезал верхушку яйца таким размашистым движением, что она отлетела на скатерть.

– Ох черт! Ты хочешь сказать, что этих людей выпускают из сумасшедших домов?

Би мелодично рассмеялась:

– Только не тех, кто принадлежит к знатным семьям. Они самые опасные для общества. Интересно, почему?

Я воздержалась от ответа, хотя могла бы пролить свет на этот вопрос.

– Выпускают простых людей, Бертрам. Простые люди, вернув себе рассудок, могут быть полезными. Некоторые дома умалишенных даже продают плоды их труда.

– И кто-то это покупает? – спросил мистер Бертрам, героически пытаясь делать вид, что непричастен к устроенному на столе безобразию, и одновременно подзывая официанта.

Беатрис пожала плечами:

– Понятия не имею. Мне лишь известно, что долгое время в дома умалишенных не допускали посетителей. Однако теперь все меняется. Ты читал труды доктора Фрейда? Идеи у него странные, но весьма занятные.

Бертрам побледнел:

– Беатрис, это неподобающее чтение для женщины!

– Совершенно согласна, – спокойно отозвалась мисс Уилтон, откусив от тоста. – Но я читала Фрейда не как женщина, а как журналистка. Не знаю, практикующий ли он алиенист. Из его сочинений следует, что он считает всех нас без исключения душевнобольными, а не сосредоточен на изучении истинных безумцев. Впрочем, я могла что-то неправильно понять.

– Что такое алиенизм? – осмелилась я спросить.

– Определение меры вменяемости или невменяемости преступников, – ответила Беатрис с ледяной улыбкой. Она сделала знак официанту, тот отозвался с первого раза, и беспорядок, устроенный на столе мистером Бертрамом, был немедленно устранен.

Последовала неловкая пауза.

– Не хочешь ли ты сказать, что всех преступников нужно считать безумными? – в конце концов нарушил молчание мистер Бертрам.

Беатрис снова рассмеялась:

– Ну конечно, дорогой. Чтобы совершить преступление, необходимо быть безумным. Верноподданные империи гордятся ее законами и блюдут их неукоснительно.

– Это если они сыты и довольны жизнью, – пробормотала я.

Беатрис сверкнула на меня глазами, и я поспешно укрылась за кофейной чашкой, но все-таки успела заметить по лицу мистера Бертрама, что он шокирован.

– Ты что, не согласен, Берти? – полюбопытствовала мисс Уилтон.

– Я об этом никогда не думал в таком ключе. – Он нервно промокнул рот салфеткой, покосившись на меня – ждал, что я вступлю в разговор, но не дождался и продолжил сам: – Тот дом умалишенных, куда мы сегодня отправимся, как-то связан с Фрейдом или с алиенистами?

– Возможно, там работают алиенисты, но меня интересует совсем другое – что понимает под безумием само общество. Я имею в виду, что вердикт может вынести врач, но, по сути, мы сами решаем, кого хотим изолировать. Ты наверняка догадываешься, о чем я толкую, Бертрам. Время от времени даже в самых знатных семействах случается нечто, выходящее за рамки общественных норм, и гораздо проще отправить источник беспокойства в какой-нибудь приют, подальше от чужих глаз и ушей, иначе, сам понимаешь, пойдут слухи и пересуды. В каком-то смысле родственники таким образом защищают и себя, и своих безумцев.

Я звякнула кофейной чашкой о блюдце, перехватила заговорщический взгляд Беатрис, но мистер Бертрам выглядел совершенно растерянным, будто не понимая, о чем речь.

– В таком старинном аристократическом роду, как твой, наверняка были подобные случаи, – продолжала Беатрис.

– Наш род не такой уж старинный, – сказал Бертрам.

– Но очень влиятельный. Особенно сейчас, когда на нас в любую минуту могут напасть зло-вредные немцы.

Бертрам закашлялся, затем расправил плечи:

– По-моему, о намерении начать войну еще никто не объявлял.

– О, дорогой мой, кто же объявляет о таких вещах? Все просто берут и нападают. Впрочем, если бы ты прочитал ту книгу, о которой я говорила, ты бы все об этом знал. Там каждое слово – правда.

– Я не читаю беллетристику, – отрезал Бертрам. – И не вхож в круг политиков. Моя семья не имеет никакого отношения к международным дрязгам.

Передо мной на столе остывал завтрак, а я была слишком увлечена их беседой. Не знаю, был ли увлечен мистер Бертрам – скорее, он начинал испытывать опасения. Но потом Беатрис сказала то, что выдало – по крайней мере в моих глазах – ее полную неосведомленность о чем-либо:

– Когда работаешь в газетном деле, чего только не наслушаешься.

– О да, конечно, – сказал мистер Бертрам. – Так когда у нас встреча с мистером Фрейдом?

– Дорогой, ну что ты, мы не увидимся с Фрейдом. Мы едем в чудесное современное заведение для умалишенных, где не держат преступников. А потом я напишу более чем пристойную заметку о том, как общество заботится о тех, кому повезло чуть меньше, чем нам с тобой.

Спустя некоторое время мы с мистером Бертрамом стояли у входа в гостиницу и ждали Беатрис, которая пошла надевать шляпку. Поскольку стояли мы там уже минут двадцать, я могла лишь предположить, что шляпка имела замысловатое устройство.

– Однако это может оказаться занятным, – вдруг сказал мистер Бертрам. – Если Беатрис права насчет отношения общества к безумию. Можно будет расспросить алиениста, как определить меру умопомешательства.

Я вздохнула:

– По-моему, люди совершают преступления по самым заурядным причинам: любовь, зависть, жадность, голод, стремление к власти или даже праведный гнев перед лицом несправедливости.

Бертрам кивнул:

– Согласен. Но мысль о том, что специалист может просто указать пальцем на безумца, очень даже обнадеживает, ты не находишь? Тогда дело моего покойного отца…

– Тссс! – прошипела я, потому что на ступеньках крыльца показалась Беатрис.

– Ах вот ты где, Эфимия! Ты что, не слышала, как я сказала, что иду надевать шляпку? Ты, похоже, не в курсе своих обязанностей.

Бертрам подхватил ее под ручку и увлек к стоянке экипажей.

– Эфимия – твоя компаньонка, а не служанка, – напомнил он, когда мы все уселись и карета тронулась в путь.

– Но мне говорили, что она нанялась в Стэплфорд-Холл как служанка Риченды. – Беатрис понизила голос. – И что, вы предпочитаете не распространяться о ее прошлом. Разве нет?

Я вспыхнула от возмущения и неловкости. Мне хватило ума понять, что любые возражения и оправдания с моей стороны вызовут слишком много вопросов, на которые я не намерена отвечать, поэтому ограничилась тем, что дала волю своему воображению: представила себе, как от души пну ее в этом тесном экипаже, если она позволит еще одно подобное высказывание в мой адрес.

– Нет, – лаконично ответил ей мистер Бертрам.

– Нет? – подняла бровь Беатрис.

– Нет, – отрезал он.

– О, какое облегчение! – заулыбалась мисс Уилтон. – Когда я услышала, что ты предложил ей место экономки…

Бертрам сердито засопел, и Беатрис похлопала его по руке:

– Просто мне не нравятся все женщины, с которыми ты общаешься. К тому же я журналистка, поэтому привыкла задавать вопросы, которые никто задать не осмеливается.

– Похоже, знакомство с тобой – дело опасное, – сказал Бертрам.

– Безусловно. Мои знакомые трепещут, но моим друзьям нечего бояться.

Я тем временем поражалась, насколько хитроумную игру затеяла эта женщина. Она уже намекнула, что внебрачный ребенок миссис Уилсон может находиться в доме умалишенных – неужели сейчас хочет дать понять мистеру Бертраму, что его ухаживания оградят семейство Стэплфорд от огласки? При этом я не сомневалась, что она выбрала не того мужчину – Бертрам явно не догадывался, о чем она толкует.

Экипаж загромыхал, останавливаясь, и мы дружно высадились. Бертрам взглянул на карманные часы.

– Не опоздали? – спросил он.

– О, дорогой, ты думаешь, я договорилась о встрече, дав им шанс подготовиться? – С этими словами мисс Уилтон устремилась по мощеной дорожке к большому белому зданию.

Мы с мистером Бертрамом некоторое время с ужасом смотрели ей вслед.

Глава шестая
В доме умалишенных

– Какая же она потрясающая женщина! – воскликнул мистер Бертрам.

Тут я поняла, что дважды ошиблась. Во-первых, на его лице был вовсе не ужас, а восторженное ошеломление, и во-вторых, я в очередной раз позволила собственным чувствам и предубеждениям повлиять на свои выводы, за что меня часто ругали в прошлом. Ничего из сказанного Беатрис не было связано с миссис Уилсон и спиритическим сеансом. Ее устремления и замыслы были вполне практичны – она собиралась упечь в дом умалишенных Ричарда Стэплфорда, тем самым обеспечив Бертраму наследство и статус главы рода. Даже ее желание стать настоящей журналисткой – желание, которым я не могла не восхищаться вопреки своей воле, – имело корыстную подоплеку: она хотела получить доступ на дивертисменты высшего общества с целью найти себе мужа. Разумеется, дело тут было не в деньгах – мисс Уилтон предстояло унаследовать огромный капитал, но, как сказала бы моя матушка, от этого капитала за версту несло типографской краской и торговыми складами. Причина нападения на миссис Уилсон по-прежнему оставалась тайной, зато поведению Беатрис Уилтон нашлось простое объяснение. Стэплфорды принадлежали к новой аристократии, и для меня их титул мало значил, однако для Беатрис Уилтон само слово «леди» перед фамилией было пределом мечтаний. Недаром же она выбрала себе этот смехотворный псевдоним – леди Грей.

– Не думаю, что мое присутствие здесь принесет какую-то пользу, – сказала я Бертраму. – Я не имею ни малейшего представления об устройстве домов для умалишенных или о том, какими им надлежит быть.

– Ты себя недооцениваешь, Эфимия. До того как ты вышла к завтраку, Беатрис сообщила мне, что у нее есть определенные подозрения по поводу этого приюта.

– Подозрения? – насторожилась я.

– Она сказала, что пока не может ими поделиться, дабы у меня не сложилось предвзятое мнение, но просила быть повнимательнее, когда мы там окажемся.

– Вы идете? – крикнула мисс Уилтон. Она уже открыла дверь дома умалишенных, но не успела переступить порог – перед ней вырос джентльмен выдающихся габаритов с явным намерением заполнить собой весь дверной проем.

Мистер Бертрам поспешил на помощь. Очень быстро выяснилось, что экскурсии по заведению не предусмотрены, в том числе за щедрое вознаграждение. На сей раз даже мистеру Бертраму стало неловко, и он густо покраснел, когда мисс Уилтон предложила габаритному джентльмену деньги. Зато подействовала смутная угроза мести со стороны всесильной прессы, и нас в конце концов все-таки проводили в кабинет некоего доктора Франка, пообещав, что он скоро придет. К этому моменту я уже не знала, куда деваться от стыда.

Когда за нашим суровым конвоиром закрылась дверь, мисс Уилтон устроилась в кресле и сняла перчатки.

– По-моему, пока все идет гладко, – заявила она.

Мистер Бертрам пробормотал что-то неразборчивое, а я отошла к стене, на которой висел большой архитектурный план.

– Бертрам, перестань ворчать. Это же не светский визит. Пресса имеет право добиваться сведений любыми средствами во благо общества. Мы, репортеры, – глаза и уши империи.

– Да, Беатрис, но все же служители этого заведения пытаются быть вежливыми.

– А тем временем прячут все следы того, что… В общем, все следы. Пока что я не могу поделиться подробностями.

– Ну разумеется. Однако, если тут все надзиратели такого же телосложения, как наш конвоир, вряд ли нам удастся узнать больше того, что они соизволят рассказать.

– Я умею задавать правильные вопросы, Бертрам. Ты недооцениваешь возможности журналистских расследований.

– Но как вы можете быть уверены в том, что их ответы окажутся правдивыми? – спросила я.

– Я сразу замечу ложь, – надменно отозвалась мисс Уилтон. – А потом копну поглубже. Собственно, тебе все равно не понять.

Парировать этот выпад так, чтобы не скатиться до ее уровня, я не могла, поэтому промолчала и переключила внимание на архитектурный план. Это был вид сверху в разрезе – на нем художник обозначил все помещения и стены под крышами зданий. Оказалось, дому умалишенных принадлежат обширные земельные владения. И удивительное дело – это скорее походило на какую-нибудь ферму, чем на то, как в моем представлении должна была выглядеть закрытая лечебница. По территории были разбросаны многочисленные постройки с отдельными помещениями для мужчин и женщин, а центральное здание на этом замысловатом плане напоминало жилище для очень большой семьи. Вокруг было множество флигелей, беседок и площадок для спортивных игр.

Мисс Уилтон подошла и встала у меня за спиной.

– Здесь нет озера, – сказала она. – Я слышала, что в подобных заведениях все устроено, как в богатых поместьях, но без водоема это совсем не то…

Я озадаченно покосилась на нее.

– Дорогая Беатрис, – поспешил вмешаться мистер Бертрам, – едва ли водоемы уместны там, где живут душевнобольные люди, которые в любую минуту могут…

Мисс Уилтон тупо уставилась на него.

– Не думала, что у дома умалишенных такая огромная территория, – нарушила я неловкую паузу.

– Мы бы с удовольствием ограничились участком поменьше. – На пороге кабинета возник мужчина невысокого роста в опрятном загородном твидовом костюме и в маленьких круглых очках. – Но тогда в окрестностях Лондона трудно было приобрести что-нибудь стоящее.

– Вы доктор Франк? – обернулась к нему мисс Уилтон. – Это немецкая фамилия? – И шепнула нам с Бертрамом: – Всегда нужно заставать собеседника врасплох.

– Нет, но мне часто задают этот вопрос, – ответил доктор Франк на своем безупречном английском. – Столь масштабную коллективную паранойю по отношению к германцам, охватившую все слои населения, я нахожу весьма любопытной. К сожалению, пресса, и ваша газета в том числе, мисс Уилтон, лишь подливает масла в огонь.

«Туше!» – подумала я и немедленно прониклась симпатией к этому человеку.

– Прошу вас, присаживайтесь, – продолжил он. – Постараюсь сделать для вас все, что смогу.

Беатрис коротко представила Бертрама, а я, как компаньонка, и вовсе лишилась этой чести, оставшись для доктора Франка безымянной. После этого мисс Уилтон сообщила о своем желании совершить экскурсию по заведению.

Доктор Франк покачал головой:

– Это исключено. Времена Бедлама ^¹³ давно прошли. Мы, в отличие от домов умалишенных старого типа, предлагаем своим пациентам убежище, защищаем их от внешнего мира, жестокий гнет которого для них невыносим. Здесь не зоопарк.

– Какое удобное оправдание, – проговорила мисс Уилтон. – А кто же надзирает за надзирателями? И кто проверяет, действительно ли их подопечные нуждаются в защите от внешнего мира?

– Члены Комиссии по делам душевнобольных вольны нанести нам визит в любое время без предупреждения, – сказал доктор Франк. – И они нередко к нам наведываются.

Мисс Уилтон, похоже, несколько растерялась.

– Вы, конечно же, слышали про Закон о невменяемости тысяча восемьсот девяностого года? – продолжал доктор Франк. – В нынешние времена просто так отправить на принудительное содержание в психиатрическую лечебницу трудно даже бедного человека, лишенного какого бы то ни было веса в обществе.

– Но домов умалишенных великое множество, они разбросаны по всей стране, и все заполнены пациентами! – заметил мистер Бертрам.

– Вы правы, – кивнул доктор Франк, – весьма прискорбная примета нашего времени. Однако могу вас заверить, что каждый, кого к нам принимают, проходит тщательное освидетельствование, и психиатры, выносящие вердикт, не допускают ошибок.

– Уж не хотите ли вы сказать, что в истории домов умалишенных не было ни единого случая, когда какого-нибудь нежеланного представителя знатного рода помещали на принудительное содержание в клинику, подобную вашей, против его воли? – осведомилась Беатрис.

– В целом можно сказать, что все люди, которые здесь находятся, – нежеланные представители рода людского, мисс Уилтон.

– Я не об этом спрашивала!

– Я понял и хотел бы ответить вам иначе, но это истинная правда: в истории домов умалишенных множество темных страниц.

– Значит, такие случаи бывали!

– Уверяю вас, ни в одной из современных психиатрических лечебниц нет ни единого человека, которому не следовало бы там находиться.

– Но если кого-то на ложных основаниях приняли туда до тысяча восемьсот девяностого года, значит, теперь, спустя двадцать с лишним лет, он уже, вероятно, не сможет вернуться к нормальной жизни? – сказала я.

Все взоры обратились ко мне, и мисс Уилтон неприязненно нахмурилась.

– Вы совершенно правы, мисс… э-э… – запнулся доктор Франк.

– Сент-Джон.

– Мисс Сент-Джон… Вы случайно не родственница Сент-Джонов из Уормингтона? Весьма занятное семейство.

– Кто же признается, что он связан с семейством, которое психиатр считает занятным? – отозвалась я.

Глаза доктора Франка лукаво прищурились за стеклами очков:

– Отлично сказано, моя дорогая. Так вот, повторяю: вы совершенно правы. Длительное пребывание в закрытом лечебном учреждении среди душевнобольных лишит способности освоиться во внешнем мире даже здорового человека. Дом умалишенных – тесный мирок, жизнь здесь бесхитростна, все делится на черное и белое.

– Стало быть, проведя здесь долгое время, люди меняются? Все без исключения? – спросила я.

Теперь уже доктор Франк не стал скрывать улыбку:

– Как приятно встретить человека, наделенного столь проворным умом! Вы ведь принадлежите к обслуживающему персоналу, насколько я понял? Тоже работаете в газете?

– Нет, она не работает в газете, – отрезала Беатрис. – Ответьте на вопрос.

Хорошее настроение доктора Франка мгновенно улетучилось.

– Я бы сказал, те из нас, кому приходится наблюдать распад человеческого разума от горя и несчастий, помутнение рассудка от жестокости внешнего мира, начинают по-иному, возможно более гуманно и великодушно, относиться ко всему роду людскому. – Он опять нахмурился. – Мы заботимся о тех, кто находится на нашем попечении. По крайней мере прилежнее, чем те, кто их сюда поместил.

– Но будучи алиенистом, вы так или иначе стоите в стороне и видите в своих подопечных предмет для изучения? – спросила я. – Мой отец говорил, что о душевнобольных должны заботиться родственники и церковь, вместо того чтобы отдавать их на милость чужих людей.

Мистер Бертрам покосился на меня с удивлением.

Доктор Франк кивнул:

– В словах вашего отца много мудрости. Но дело в том, что большинство здоровых людей не желают заботиться о душевнобольных. Они боятся безумия, как будто оно заразно.

– Но ведь безумие не заразно? – с беспокойством уточнил Бертрам.

Доктор Франк покачал головой:

– Не в том смысле, который вас беспокоит. – Он снова обратил взгляд на меня: – Поверьте, мисс Сент-Джон, я руковожу этой лечебницей в согласии с принципами, которые ваш отец непременно одобрил бы. Мы относимся к нашим подопечным, как к членам одной большой семьи. У нас установлен режим и предусмотрены терапевтические занятия. Спортивные игры и несложный физический труд тоже идут им на пользу – душевнобольные находят удовлетворение и опору для исцеления в чувстве, что они приносят пользу, и даже гордятся собой.

– У вас весьма прогрессивное заведение, – сказала я. – Вы используете много лечебных методик?

– Мало, – опечалился доктор Франк. – Вернее, не так много, как хотелось бы. В основном нам удается справляться с психическими расстройствами, вызванными внешними причинами, то есть разного рода событиями в жизни, такими, к примеру, как рождение ребенка. Затаенные недуги, вызревающие в душе человека, исцелить не так просто, однако мы серьезно работаем над тем, чтобы облегчить бремя наших пациентов.

– Это достойно восхищения, – искренне сказал мистер Бертрам.

– Тот человек, который встретил нас в вестибюле, не слишком-то похож на заботливую сиделку, – заметила Беатрис.

Доктор Франк вздохнул:

– Это дом умалишенных, мисс Уилтон. У наших больных бывают припадки, приступы буйства. И это еще одна причина, по которой мы ограничиваем доступ посетителям. Ради их же собственной безопасности.

– А если я захочу поместить к вам своего родственника? – вдруг спросила Беатрис.

– Вам нужно будет предоставить историю его болезни и два подписанных экспертами подробных медицинских заключения о том, что он страдает душевным расстройством или является умственно отсталым.

– То есть все не так уж сложно, – подытожила мисс Уилтон.

– Члены Комиссии по делам душевнобольных могут освободить человека из-под принудительной опеки, если, посетив его дважды на протяжении нескольких недель, они удостоверятся в его душевном здоровье, – сухо сказал доктор Франк. – В нашей системе исключены злоупотребления.

Мисс Уилтон встала с кресла – видимо, она, так же, как и я, почувствовала, что терпение врача на пределе.

– Вы бы удивились, доктор, узнав, на что способны деньги в моем мире. – С этими словами она покинула кабинет.

Бертрам, пробормотав нечто, похожее на извинения, устремился за ней.

– Мне очень неловко, – сказала я психиатру. – Она… – Я замолчала, так и не сумев подобрать убедительное оправдание поведению Беатрис.

– Она раздражена и фрустрирована, – помог мне доктор Франк. – Развитый интеллект – проклятие женщин в нашу эпоху. Будьте осторожны, дорогая моя. У вас его в избытке.

Мне оставалось лишь развести руками и последовать за своими компаньонами. Нас проводила к выходу невысокая женщина в опрятном фартуке. Она все время улыбалась и твердила, до чего же ей приятно принимать здесь посетителей.

– Она что, из этих?.. – прошептал мне на ухо мистер Бертрам.

– У нее часы и униформа сиделки, – возра-зила я, но не удивилась, что он ошибся, причислив нашу спутницу к умалишенным: женщина демонстрировала чрезмерную жизнерадостность и веселость, которые казались неестественными. Объяснить это можно было лишь тем, что ей приходилось каждый день носить маску оптимизма и бодрости, глядя на человеческие страдания.

Входную дверь для нас распахнул уже знакомый страж. Первое впечатление меня не обмануло – он действительно был огромен и мрачен, – но теперь я рассмотрела этого человека получше: одно ухо у него было расплющено в результате старой травмы и походило на ошметок цветной капусты, а нос был свернут набок. Он стоял слишком близко к дверному проему, и я невольно втянула голову в плечи, постаравшись проскользнуть мимо так, чтобы его не задеть. В этот момент я заметила, как губы великана едва заметно дрогнули в довольной усмешке: он наслаждался своей властью над нами.

Мистер Бертрам вальяжно вложил ему в руку монету и шагнул на крыльцо как ни в чем не бывало – с таким видом, словно мы покидали кофейню, а не дом умалишенных. И это был очень достойный ответ церберу.

– Какое ужасное место, – поморщился Бертрам, когда мы наконец оказались в полной бе-зопасности, рассевшись в экипаже. – Доктор Франк, очевидно, делает все, что в его силах, но атмосфера там гнетущая. А ты отлично держалась, Беатрис.

– Да уж, – отозвалась та, поправляя перчатки. – Тем не менее мне мало чего удалось добиться. В этом заведении произошла таинственная история, и я пока не знаю, как к ней подобраться.

– Но ты же не собираешься туда вернуться? – забеспокоился мистер Бертрам.

– Нет, однако я попытаюсь добиться интервью у кого-нибудь из членов Комиссии по делам душевнобольных. Как ты полагаешь, она и правда существует или доктор Франк блефовал?

– Простите, я не очень поняла, мисс Уилтон, – не выдержала я. – Мне казалось, этот дом умалишенных – тема вашего журналистского расследования…

– Именно так.

– Но разве вы предварительно не навели о нем справки?

Губы Беатрис вытянулись в тончайшую ниточку, означавшую, по-видимому, сдержанную усмешку:

– Что ты имеешь в виду?

– У редакций газет наверняка есть богатейшие архивы сведений или доступ в библиотеки…

– До чего же все-таки занятно иметь дело с экономкой, столь прекрасно осведомленной по всем вопросам. Быть может, вы подскажете мне, мисс, что я должна предпринять дальше в рамках расследования?

– Что ж, я полагаю… – с готовностью начала я, но Беатрис оборвала меня язвительным смешком:

– Право слово, Бертрам, эта девица совсем потеряла стыд! Тебе бы заняться воспитанием прислуги. Вот что, Урсула, не смей учить меня, как делать мою работу. Журналисты должны следовать инстинктам. Как говорят в нашем газетном сообществе, хорошее чутье – лучшее оружие нападения.

Я вскинула брови от изумления и уже приготовилась парировать этот выпад, но перехватила взгляд Бертрама.

– Прошу прощения, я позволила себе лишнее, – проговорила я со всей возможной учтивостью, хотя ее слова вывели меня из себя. – Я всего лишь хотела быть полезной.

Этим изящным извинением я заслужила сдержанный кивок. До конца нашей поездки Беатрис беседовала с Бертрамом, понизив голос, – давала понять, что в моей помощи она не нуждается. Когда мы вышли из экипажа, остановившегося у гостиницы, мисс Уилтон обернулась ко мне:

– До вечера можешь быть свободна. Твое присутствие понадобится только за ужином. К сожалению, общественные нормы запрещают мне сидеть за столом наедине с мистером Стэплфордом, невзирая на то, что он безупречный джентльмен.

Я взглянула поверх ее плеча на Бертрама, который внимательно изучал собственные ботинки.

– Сэр? – вопросительно сказала я.

– Вы с Мерритом можете воспользоваться случаем сойтись поближе, – продолжала Беатрис. – В конце концов, вам посчастливилось оказаться в Лондоне, а ваши услуги сегодня не требуются.

– «Сойтись поближе»? – повторила я с надменной интонацией своей матушки.

Отчасти это подействовало, поскольку Беатрис соизволила слегка покраснеть, но смутить ее оказалось не так-то просто.

– Я полагаю, тебе трудно соответствовать нашему с мистером Стэплфордом уровню и проявлять такое же знание этикета, так что ты должна порадоваться возможности провести время с кем-нибудь равным себе по положению.

Она назвала Меррита равным мне по положению! Я наградила ее таким пылающим взглядом, что меня саму бросило в жар.

– Я получаю указания от мистера Стэплфорда, мисс, – произнесла я тихим, ровным голосом, и, знай она меня получше, этот голос обратил бы ее в паническое бегство.

Бертрам наконец вернулся к реальности:

– Я провожу мисс Уилтон наверх. Если тебя не затруднит, Эфимия, подожди в малом салоне, я бы хотел с тобой поговорить, когда вернусь.

Я кивнула – ну слава богу, образумился, – однако, когда он присоединился ко мне в салоне, отделанном рюшками и финтифлюшками в бе-зудержно розовых тонах, совершенно не подобающих приличной современной гостинице, его лицо было искажено гневом.

– Что ты себе позволяешь, Эфимия?! Мисс Уилтон глубоко удручена твоим поведением! Ей даже сделалось дурно, и она вынуждена была прилечь. Сказала, что сама пошлет за доктором. Ты что, не знаешь, что у нее слабое сердце?

Я растерялась от такой несправедливости и не сразу нашла, что ответить.

– Как ты смеешь указывать Беатрис, что ей делать?!

– Но это же абсурд! – выпалила я наконец. – Она ничего не знает про Закон о невменяемости! Если бы мисс Уилтон действительно занималась журналистским расследованием на эту тему, ей было бы известно, как устроены дома призрения для умалишенных, верно?

– Она объяснила свое мнимое незнание! Беатрис нужно было заставить доктора Франка думать, будто она ничего в этом не смыслит, чтобы подловить его.

– Подловить на чем?

– Не знаю. Я не журналист.

– Она спросила, как сдать в дом умалишенных больного родственника.

– Да, спросила. Возможно, ее подозрения связаны именно с такими случаями.

– Какие подозрения? Вы не думаете, что она имела в виду кого-то конкретного?

– Не думаю, – сказал Бертрам. – В ее семье нет душевнобольных. Она сама меня заверила.

– Я спрашиваю о другом.

– Тогда я тебя не понимаю, Эфимия.

Он расправил плечи и сурово поджал губы – всем своим видом показывал, что бросает мне вызов и ждет ответа.

В дальнейшем мне не раз приходилось мысленно возвращаться к тому разговору и задаваться вопросом, как бы все сложилось, если бы я тогда поделилась с ним своими соображениями, вопреки совету Рори держать язык за зубами. Но так или иначе, я не знала, как сообщить мистеру Бертраму о том, что мисс Уилтон, несмотря на богатство ее семьи, ищет себе выгодную партию, и в этой охоте на женихов он главная добыча. В итоге я пошла на компромисс с совестью и выдала полуправду.

– Прошу прощения, – сказала я. – Мне не дает покоя самочувствие миссис Уилсон. Мы с ней никогда не были друзьями, но я очень переживаю из-за того, что она находится в больнице, в ужасном состоянии, а мы сейчас далеко и не знаем, идет ли она на поправку. – Я гулко сглотнула. – Глубоко сожалею, если я расстроила мисс Уилтон. Я действительно несколько не в себе.

Мистер Бертрам, взглянув в мои ясные очи, увидел подступающие слезы и принял их за признак раскаяния, а вовсе не гнева и разочарования, которые мне с большим трудом удалось подавить. Его лицо мгновенно просветлело:

– Ну конечно! Порой я забываю, что ты всего лишь женщина и не столь крепка умом и духом, как мужчины. Можешь считать это комплиментом, – поспешно добавил он. – Ты самая сообразительная женщина из тех, с кем я знаком, просто еще не до конца оправилась от сотрясения мозга той ужасной ночью.

– Голова у меня и правда побаливает, и я устаю больше обычного, – честно призналась я.

– Нужно было сказать тебе раньше: я телефонировал в Стэплфорд-Холл, и мне сообщили, что состояние миссис Уилсон уже не вызывает опасений, хотя она очень слаба. Теперь она ненадолго приходит в сознание, и в больнице при ней неотлучно дежурят полицейские, чтобы записать показания, как только она будет в силах говорить. – Бертрам помолчал. – Признаться, меня удивило такое повышенное внимание полиции.

– Возможно, они думают, что тот, кто напал на миссис Уилсон, не захочет, чтобы она окончательно пришла в себя.

– Какое чудовищное предположение, Эфимия!

– Зато, увы, реалистичное, – грустно сказала я.

Бертрам на секунду задумался и воскликнул:

– Но это означает, что ты тоже в опасности!

– Возможно, хотя я четко дала понять полицейским, что не разглядела нападавшего.

– И все равно хорошо, что так мало людей знают, где ты сейчас находишься.

– Только люди из С

Скачать книгу

Caroline Dunford

DEATH IN THE ASYLUM

Published by arrangement through Rights People, London and The Van Lear Agency

Глава первая
Стихийное бедствие в «Белых садах»

– Там есть кто-нибудь? – вопросила она у штукатурки театральным шепотом.

* * *

До прошлой недели и прискорбного случая, связанного с потолком, я была экономкой в «Белых садах». К этой должности меня привела череда неожиданных событий, следовавших одно за другим на протяжении прошлых четырнадцати месяцев. Я нанялась в услужение в январе 1910 года, чтобы помогать матушке и моему братику, малышу Джо, – мы ведь остались без средств к существованию, когда отец нас покинул. Судьба, подобно штормовому морю, забросила меня тогда к воротам поместья Стэплфордов. И в тот же день там произошло убийство. А к тому времени, как разыгралась вторая трагедия – на сей раз погиб сам хозяин, – я уже была глубоко вовлечена в перипетии страшной и опасной истории, нажила себе заклятого врага в лице нового лорда Стэплфорда и заключила сомнительный альянс с его младшим братом, Бертрамом, без сомнений, лучшим представителем семейства ¹. Разумеется, в поместье никто не знал о моем происхождении, однако подозреваю, что меня сочли весьма странной для простой служанки. Так или иначе, я кое-как пережила печальные последствия двух убийств, а восемь месяцев спустя дела снова приняли скверный оборот.

Экономка Стэплфордов, миссис Уилсон, стала жертвой несчастного случая, о котором мне до сих пор тяжело вспоминать. Скажу лишь, что его причинами были субстанция, производимая лошадью с той стороны, откуда к ней не стоит подходить, очень мокрые ступеньки и несвоевременное решение миссис Уилсон спуститься по парадной лестнице. В результате я получила неожиданное повышение – была назначена исполняющей обязанности экономки на время охоты, устроенной господами на Шотландском высокогорье ². Неловко говорить, но там опять произошло убийство, и это обстоятельство заставило меня почти что мечтать о возвращении в поместье. В тот раз меня уже никто не подозревал в причастности к преступлению, но обстановка на мировой политической арене сказалась и на жизни нашего тихого уголка Англии – вернее, Шотландии, – из-за чего был арестован новый дворецкий Стэплфордов, прекрасный Рори Маклеод. Он сын шотландского бакалейщика, человек бесправный, но чрезвычайно разумный. И еще Рори – главная причина того, что я согласилась принять пост экономки в «Белых садах», когда мистер Бертрам заявил о намерении обзавестись собственным домом.

Все вышеизложенное ведет к простой развязке: я угодила из огня да в полымя.

– Я клоню к тому, сэр, что дом подвержен затоплениям.

– Тут повсюду болота, – пожал он плечами.

Мистер Бертрам побледнел:

– Мое вино! Я же велел перенести туда новую партию!

Мистер Бертрам отодвинул тарелку.

– И что ты предлагаешь, Эфимия? – спросил он почти что в нашей прежней манере.

– Черт возьми, Эфимия, не хочу я его продавать!

– Тогда тем более вам нужно сделать ремонт, сэр.

– Вероятно, у тебя имеется веская причина. В Стэплфорд-Холле есть то, чего нет «Белых садах».

– Вы имеете в виду сухой погреб?

– Почему ты сразу не сказала, что все настолько скверно, Эфимия?! – возопил он. – Это же безобразие!

– Я дам распоряжение паковать вещи? – уточнила я.

– Мы не можем взять в Стэплфорд-Холл всех слуг!

– Это будет мелочь по сравнению с тем, во что мне обойдется ремонт, – тяжело вздохнул мистер Бертрам.

– Я могу вернуться к своей семье, – продолжила я, – но Меррит сюда приехал из Лондона…

– Ричард не станет возражать против еще одного лакея, если я сам буду платить ему жалованье.

– Сэму, чистильщику обуви, и Дженни тоже некуда идти.

– Дженни?

– Это ваша служанка и посудомойка.

– Ни в коем случае, сэр. Но она будет рада остаться и побыть с новорожденным внуком.

– С внуком? – растерянно повторил мистер Бертрам.

– Она из Хэтфилдов, это ваши арендаторы с фермы «Майл-Энд».

– Должно быть, как дочь викария, я умею внушать людям доверие, – ляпнула я, не подумав.

– Но мне казалось, твой отец был…

– Пойду займусь приготовлениями к отъезду, – выпалила я и спешно ретировалась.

– Черт! – бросила я в сердцах, перепугав одновременно кухонного кота и повариху.

Я растерянно моргнула:

– Честно говоря, не знаю.

Он зашагал прочь, и я устремилась за ним:

– Сэр, вы не должны называть меня по имени в присутствии слуг! Это создает обо мне неправильное впечатление.

Мистер Бертрам резко развернулся ко мне лицом:

– Многие женщины выходят замуж в девятнадцать, – резонно заметила я.

– Боже милосердный, она опять меня перебивает! Ты дашь мне договорить хоть одно предложение?

Я хотела указать на тот факт, что он договорил как минимум два, но удержала язык за зубами.

Мистер Бертрам тяжело вздохнул:

– Я, конечно, всего лишь ваша служанка, сэр, но это не повод говорить со мной в столь непозволительной манере!

К этому моменту мы оба тяжело дышали и в бешенстве подступили близко друг к другу.

– Эфимия, так не может продолжаться, – выдохнул мистер Бертрам. – Наши отношения…

Момент был безнадежно испорчен.

– Ой-ей… – перепугался Сэм.

Мистер Бертрам ожег меня яростным взглядом и зашагал прочь. На этот раз я за ним не последовала.

– О боже! – вырвалось у меня, и мы с Сэмом помчались на звук.

Влетев в кухню, я замерла как вкопанная на самом краю огромной дыры в полу.

– Миссис Твиди! – в ужасе закричала я.

– П-п-привидение! – пискнул Сэм.

– Вы не пострадали? – забеспокоилась я.

Миссис Твиди покачала головой:

– Ты что, без багажа приехала? – осведомилась миссис Уилсон, и черные вороньи глазки угрожающе прищурились.

– Вот и помогай. Я у себя в штате бездельниц не потерплю!

– Ну да, у тебя ведь тоже есть прямые обязанности, и мы все прекрасно понимаем, в чем они состоят.

– Как же я рад тебя видеть, Эфимия!

– Я тоже рада тебя видеть, Рори. Как поживают Мэри и все остальные?

– Ну еще чего! Мэри – моя лучшая подруга.

– Ай ³, я ей так и сказал, – заулыбался Рори, – но ты же знаешь Мэри. – Он вдруг замолчал, глядя поверх моей макушки. – Кого ты с собой привезла? Надеюсь, среди них нет поварихи?

Я покачала головой:

– Так значит, у вас нет дворецкого?! Эфимия, ты в одиночку управляешь штатом прислуги, в котором есть мужчины?

– Их совсем мало.

– Пока я здесь дворецкий, им нечего бояться!

– Ну хорошо, Рори. Но ты же сам знаешь, что мистер Бертрам – порядочный джентльмен.

Рори закусил губу.

– Ладно. Ты взрослая женщина и можешь сама о себе позаботиться.

– Пожалуйста, давай не будем ссориться. Я так мечтала снова оказаться здесь и увидеть всех вас!

– Тогда входи скорее. Мэри с миссис Дейтон заварили чай и ждут тебя на кухне. Миссис Уилсон будет в ярости.

– Она в Норфолке, – засмеялась я. – Мэри, это ты там прячешься?

Мэри смущенно выступила вперед, и я ее обняла:

– Я так по вам скучала!

Теперь они с миссис Дейтон обе сияли улыбками.

– Давай-ка садись пить чай и рассказывай, – потребовала повариха. – Говорят, у вас там крыша обрушилась?

– Я займусь твоими людьми и багажом, – сказал Рори и удалился.

Когда вернулся Рори, прошло уже довольно много времени.

– И все равно это так увлекательно, – мечтательно сказала Мэри. – Приедут мадам Аркана и леди Грей! ⁴

– То есть ожидается бал-маскарад? – озадаченно уточнила я.

Тут уж даже мрачное лицо Рори расплылось в улыбке:

– О нет! – вырвалось у меня.

– Она сошла с ума?

Рори пожал плечами:

– А что думает лорд Стэплфорд?

Я покраснела.

– И что ты собираешься делать?

– Только вот повторять эпизод с падением миссис Уилсон с лестницы не надо, я этого не вынесу.

– Я тоже, – печально кивнула я.

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату шагнула мисс Риченда.

Рори сглотнул, кивнул и ретировался. Мне показалось, с его стороны это было как-то не по-мужски.

– Этой девушке знакомо смертное дыхание, – сообщила она.

– На ней печать смерти? – уточнила Риченда, и в ее вопросе я отчетливо услышала надежду.

– Нет, Риченда, у тебя слишком богатое воображение.

Для медиума это было неожиданное заявление. Из холла донесся звон колокольчика у парадной двери.

– Я чувствую, что она имела дело со смертью… – продолжала мадам Аркана, – два, три… нет, четыре раза!

– О, мадам Аркана, так значит, вот отчего я чувствительна к духам? Из-за смерти папа́?

Дама в тюрбане потрепала ее по плечу:

– Ну что ты, что ты, не принимай на свой счет. Не знаю, с чего ты так решила, но…

– Всех приветствую! – провозгласил он. – Дорогая, ты выглядишь обворожительно!

– Здравствуй, Беатрис, – улыбнулась мадам Аркана. – Ты наконец-то решила снизойти до моих сеансов?

– Я здесь в своем профессиональном качестве, – отозвалась она, неспешно усевшись.

– Я думала, мы все сегодня будем под псевдонимами. Или я ошиблась, Агнес? – Беатрис взглянула на мадам Аркану.

В этот момент прозвучал гонг, возвестивший, что пора переодеваться к ужину. Пуфик нервно хихикнул:

– Как вовремя, да?

– Прошу прощения, мисс, я не знаю. Но могу навести для вас справки.

– Она не знает! Ричи, кого только ты нанимаешь в служанки?!

Мисс Риченде пришлось объяснить, кто я такая. Под конец она добавила:

– Мисс Аркана желает, чтобы Эфимия присутствовала сегодня вечером на сеансе.

Беатрис пожала плечами:

– Свою чувствительность ты слишком уж хорошо скрываешь, – проворчала мадам Аркана.

– Господа хотят, чтобы ты взывала к духам вместе с ними, – сообщил он.

– Не смотри на меня так неодобрительно. Я не испытываю ни малейшего желания там присутствовать.

– Они и сами спорили насчет тебя, но мадам Аркана настаивает.

– Я не числюсь в штате поместья.

– Мистер Бертрам дал тебе разрешение.

– Что?! Он тоже участвует в этом балагане?

– Все семейство Стэплфорд там.

– Садись напротив меня, голубушка, – сказала мадам Аркана.

– Чертовски увлекательно, – поделился впечатлениями Пуфик.

– Там есть кто-нибудь? – вопросила она у штукатурки театральным шепотом.

Под моим пальцем хрустальный бокал дрогнул и сам собой двинулся в сторону.

Глава вторая
Духовный опыт

– Черт! – вырвалось у мистера Бертрама.

– Х-А-Р-Р-И-С! Эта фамилия для кого-нибудь что-то значит? – спросила Беатрис.

Лорд Ричард оглушительно расхохотался.

– Возможно… – начал мистер Бертрам.

– Мечтаю об этом, – любезно улыбнулась Беатрис.

– Тогда прошу всех снова сосредоточиться на бокале.

– Заткнись, Уилсон, – отрезал лорд Стэпл-форд.

Мадам Аркана снова возвела очи к потолку, подвергнув серьезной опасности свой тюрбан.

– Там есть кто-нибудь?

Ничего не произошло.

– Кто-нибудь желает побеседовать с кем-то из присутствующих за столом?

Бокал дернулся под моим пальцем.

– Если это я, мне о нем ничего не известно, – осклабился лорд Ричард.

– Дикки! – возмутился мистер Бертрам. – Здесь же дамы!

– Это всё, лорд Ричард? Теперь-то я могу идти? – сухо спросила миссис Уилсон.

– Я сижу, значит, и ты будешь сидеть, – прорычал хозяин поместья.

– Лорд Ричард, я не вполне пониманию, как это относится к моим обязанностям экономки…

– Тс-с-с! – перебила ее Беатрис. – Дух еще с нами – бокал теплый.

– Теплый, клянусь Юпитером, – закивал Пуфик. – Может, мы заарканили живую душу?

Бокал снова медленно задвигался.

– М-А-М-О-Ч… – начала читать буквы Беатрис.

– Это возмутительно! – выкрикнула миссис Уилсон. – Я не потерплю!.. – и бросилась вон из комнаты.

– Ох черт! – снова вырвалось у мистера Бертрама. – Я еще никогда не видел, чтобы Уилсон давала волю чувствам.

– Думаю, ее никто и не целовал ни разу, – поморщился тот. – Кто на такую позарится?

– Ричард! – опять возмутился мистер Бертрам. – Ты пьян!

– Имею право в своем доме!

– Он пока не совсем твой, – заявила Риченда.

В холле меня догнала мадам Аркана.

– Идемте, я вас провожу, – кивнула я.

– Какая безвкусица, – покачала головой мадам Аркана. – Бедняжка Риченда ничего не смыслит в декоре.

Я слегка улыбнулась. Даже самые благосклонные к мисс Риченде люди не смогли бы поспорить с такой оценкой.

– Я заметила, что вы не смотрели на бокал в самом начале, – продолжила мадам Аркана.

– Я… я его не двигала!

– Послание? – растерялась я и почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.

– Вы имеете в виду Беатрис? Мистер Типтон сказал, что это ненастоящий титул.

– А почему вы подозреваете Беатрис в подобных… э-э… устремлениях?

– Но ведь если она пишет заметки для газетной рубрики, значит, ее уже можно считать писательницей?

Мадам Аркана откусила добрую половину бисквита и шумно отхлебнула чая.

Я начала потихоньку отступать к двери.

– Ах вот почему викарий все бормотал о том, что вода поднимается, – мгновенно отреагировала мадам Аркана.

Я уже начинала злиться. Эта женщина явно пыталась меня обморочить. Пришлось изобразить матушку и ее самое надменное выражение лица ⁵.

– Категорически сомневаюсь, что послание адресовано мне.

– Он говорит – вы сейчас копия своей матушки, – засмеялась мадам Аркана.

– Он здесь?

– В таком случае… – Я открыла дверь.

– Разумеется, нечего, – сказала я.

Мадам Аркана открыла один глаз:

– У вас же нет никаких предчувствий, правда?

Когда я наконец растянулась на вожделенной постели, оказалось, что заснуть будет не так-то просто.

– Ты слышал? – спросила я, стараясь скрыть смущение. – Кто-то в беде.

Рори скользнул взглядом по моему облачению и немедленно отвернулся.

– Эфимия, возвращайся в постель.

– Что вы здесь…

Его прервали чудовищный грохот и крик – не менее страшный, чем тот, что разбудил меня.

– Значит, мне не приснилось, – пробормотала я.

Эхо металось вокруг нас по просторному холлу.

– Откуда кричали? – спросил мистер Бертрам, забыв о своем праведном гневе.

А Рори, отличавшийся острым слухом, уже бежал в сторону кухни.

– Эфимия, оставайся здесь! – выпалил мистер Бертрам и устремился за ним.

* * *

Когда я очнулась, рядом звучали два голоса.

– Черт побери, я же его почти поймал! – возмущался Рори.

– Откуда я мог знать? – оправдывался мистер Бертрам. – Я хотел помочь!

– Ничего себе помощь! Я бы прижал его к двери, если бы вы ее не открыли!

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?!

– Точно, – совсем другим тоном произнес мистер Бертрам.

– Вероятно, он выбрал миссис Уилсон, потому что ее комната на первом этаже.

– То есть к служанкам на мансардный этаж ему было труднее пробраться? Думаю, ты прав. Если только…

– Вряд ли, сэр. В доме нет чужаков. – Рори замолчал, а потом добавил: – За исключением вашего лакея, сэр.

– Меррит? Ты думаешь, он…

– Я думаю, нужно поговорить с ним до того, как приедет полиция и задаст ему те же вопросы.

– Полиция? – повторил мистер Бертрам. – Ты что, уже телефонировал в полицию?!

– Это в любом случае сделал бы врач.

– Врач знает нашу семью много лет!

– Господи, сэр, женщина чуть не погибла!

– Ладно, ладно, – вздохнул мистер Бертрам. – Ты разбудил моего брата?

– Сделаю это, как только узнаем, что скажет врач, и найдем вашего лакея.

– Ясно. Спасибо, – сухо произнес мистер Бертрам. – Похоже, ты все продумал.

– Рад стараться, сэр, – отозвался Рори, и в его голосе отчетливо звучала ирония.

– Она жива? – дрожащим голосом выговори-ла я.

Рори мгновенно обернулся:

– Не вздумай вставать, лэсс ⁶, – приказал он. – Врач сейчас придет.

Я поднесла руку к голове и нащупала огромную шишку.

– Это было смело, – прокомментировал Рори. – Чертовски глупо, но смело.

– Он сбил меня с ног, – вздохнула я.

– Ай, и тебе еще крупно повезло. Из миссис Уилсон он сделал отбивную. Видимо, собирался ее убить.

– Боже мой! – ужаснулась я. – Кто это был? Вы его поймали?

Я слабо улыбнулась Рори, краем глаза заметив, что мистер Бертрам нахмурился.

– Спасибо, Рори.

– На секунду мне почудилось, что он тебя убил, лэсс. Но похоже, ты отделалась ушибом.

– Как ему удалось сбежать? – спросила я.

– Через кухонную дверь в сад и дальше в парк, – ответил мистер Бертрам.

Рори, закусив губу, покачал головой.

– Но это ведь мог быть кто-то из… – Я опомнилась и не договорила.

– Ты разглядела преступника? – спросил мистер Бертрам.

Я закрыла глаза и задумалась.

– Где же этот чертов доктор? – забеспокоился мистер Бертрам. – Рори, сходи за ним.

Едва мы остались одни, он опустился на колени рядом с диваном.

– Как ты меня напугала, Эфимия. Зачем ты спустилась… если только не была с ним, когда…

– Я спала в своей комнате, – холодно проговорила я. – Одна.

Мистер Бертрам поник головой.

– Увидев тебя там, рядом с ним, полуодетую… Да еще весь этот шум… Я не представлял, что и думать…

– Стало быть, вы меня совсем не знаете.

Голова мистера Бертрама свесилась еще ниже.

– Эфимия, – проговорил он. – Эфимия…

– Да? – прошептала я.

– Это ведь был не Меррит?

– Меррит? – растерялась я. – Почему вы решили, что это мог быть Меррит?

Мистер Бертрам поднял голову, и взгляд его ясных карих глаз встретился с моим.

Мистер Бертрам посмотрел на меня, растрепанную и бледную.

– Но ведь Эфимия… – начал он.

– Она не гостья, – резко перебил Рори. – А врач получил прямое распоряжение от лорда Стэплфорда.

– Ну, с этим я разберусь! – заявил мистер Бертрам и решительно вышел из библиотеки.

Выражение лица Рори смягчилось. Он наклонился и очень осторожно ощупал шишку у меня на затылке.

– Все качается, – жалобно сообщила я.

В комнату ворвалась Мэри, размахивая мокрыми полотенцами:

– О нет, Эфимия! Ты что, умерла?!

Даже Рори хихикнул, услышав этот вопрос.

– Ох, спасибо, – выдохнула я.

– Конечно, я все принесу, – закивала та. – Бедненькая моя, что же тот маньяк с тобой сделал?

– Сбил меня с ног, – отозвалась я. – Но маньяк он или нет, пока неизвестно.

– А кто же еще это мог быть?!

– Мистер Бертрам боится, что это наш лакей, Меррит, хотя он явился к нам с блистательными рекомендациями.

Мэри энергично помотала головой:

– Меррит тут ни при чем.

– Откуда такая уверенность? – полюбопытствовал Рори.

– Мы вместе гуляли.

– В парке? – спросила я.

– Ночью? – нахмурился Рори.

– Все было чин по чину, – с достоинством сказала Мэри. – Мы оба были в пальто и во всем таком прочем.

– Вы видели, как убегал преступник? – спросил Рори. – Тот маньяк?

– Нет. А должны были?

Рори покачал головой:

– У нас новый смотритель, он следит за такими вещами и все привел в порядок.

– Но ворота были заперты, – напомнила я.

– Перелезть через железную решетку гораздо проще, чем через каменную стену, – уверенно сказал Рори.

Мэри хихикнула:

– О господи! – выпалила Мэри. – Кто-нибудь вызвал полицию?

Рори кивнул.

– Тогда лорду Стэплфорду придется с ними объясниться!

– Что ты имеешь в виду, Мэри? – нахмури-лась я.

Глава третья
Возвращение сержанта Дэвиса

– Ты видела, как лорд Стэплфорд ругался с миссис Уилсон? – тупо спросила я.

– Она верещала на него как резаная, – сказала Мэри. – Я в жизни такого не слышала.

– Но ты, разумеется, не знаешь подробностей, – вкрадчиво проговорил Рори. – Ты просто проходила мимо, да?

– Возможно, ты остановилась на секундочку, потому что у тебя шнурок развязался? – предположила я.

– Вот теперь, когда ты об этом сказала, я вспомнила, что так все и было.

– Мэри! Мисс Сент-Джон нужно отдохнуть. Она не может сейчас выслушивать всякую ерунду!

– Еще как могу. Рассказывай, Мэри, это поможет мне забыть о головной боли.

– Ты уверена? – удивился Рори.

– Понятия не имею, – быстро сказала я, хотя сразу догадалась. – Наверное, у нее просто случилась истерика.

– Ай, – кивнул Рори.

– О, вы так считаете? – Мэри покачала головой. – Это на нее не похоже.

– Она все-таки женщина в том возрасте, когда… – неопределенно начал Рори и замолчал.

Мэри озадаченно уставилась на него.

– Думаю, она не понимает, Рори, – сказала я.

Мэри опять принялась рассматривать нас с ним по очереди.

– Мэри! – Я чуть не задохнулась от такой беспардонности.

– Вообще-то, – сказала я, – перед отъездом в «Белые сады» мне казалось, что она строит тебе глазки.

– Ай, – вздохнул Рори. – Так и было.

– И что же, у вас не сложилось?

– Ты вернулась из «Белых садов» и привезла Меррита.

– О, мне так жаль…

Я постаралась не выглядеть слишком довольной, и кажется, мне это не удалось.

– Но все же с Мерритом у нее как-то быстро получилось, – пробормотала я.

– Лондонский шарм, – буркнул Рори.

– А что, если Меррит ею просто воспользовался?

Рори округлил глаза, потом кивнул:

– А, я понял, о чем ты. Однако, если Меррит гулял с Мэри, он не мог вломиться к миссис Уилсон.

– Но никто же не сверял время, – заметила я.

– Полиция этим займется.

– Я по тебе скучала, – вырвалось у меня.

Рори отстранился.

– И по Мэри, – поспешно добавила я. – Мне сейчас кажется, что я вернулась домой.

Я покачала головой и тотчас об этом пожалела.

– Ай, бывают такие господа. Они и сами не представляют, сколько хлопот задают слугам.

– Спорили? – нахмурился Рори. – Ты не должна спорить с хозяином.

– Знаю, но у нас установились неформальные отношения после смерти его отца и прочих событий.

– Насколько неформальные?

– Вы ведете себя не так, как подобает господину и служанке.

– Как-то слишком у вас все запутано, – покачал головой Рори.

– Да, – жалобно подтвердила я. – Так и есть. Не надо мне было соглашаться на должность экономки.

Рори сжал мою руку:

– Не расстраивайся, лэсс. Все утрясется.

– Ваша кухарка? – озадаченно переспросил Рори.

– Не обращай внимания, – быстро сказала я. – Это все из-за удара головой – я сама не понимаю, что несу.

Рори внимательно посмотрел мне в глаза:

– Эфимия, ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Я не знаю, как вас зовут…

Рори пришлось отпустить наконец мою руку. Он неуверенно шагнул к двери.

– Да-да, извольте нас покинуть, – сказал доктор Симпсон. – Я позову, если что-нибудь понадобится.

Рори кивнул и вышел.

– Отличный здоровый пульс, – констатировал врач. – Как вы себя чувствуете?

– Спать хочется, и я говорю всякие глупости.

– Что с миссис Уилсон?

– Час назад ее повезли в больницу.

Я нахмурилась:

– А почему вы тогда…

– Беатрис Уилтон тоже понадобились мои услуги.

– О, – сказала я.

– Но я все-таки ударилась головой…

– А я?

– Гораздо удобнее, чем на койке в моей каморке, – криво улыбнулась я в ответ.

– Спасибо.

Врач открыл чемоданчик.

– Миссис Уилсон оправится? Она выживет?

– Угу, – невнятно промычал доктор Симпсон.

– Вы намекнули, что у нее есть тайна.

– Вы, должно быть, неправильно меня поняли.

– Я знаю о клятве Гиппократа, – смело сказа-ла я.

– Неужели? В таком случае вы самая необычная в мире служанка. Хотя нет – уже экономка, верно?

– Я понимаю, вы не можете рассказать мне всё…

– Тогда постарайтесь задавать правильные вопросы.

– Кто-то намеренно пытался убить миссис Уилсон. Вы знаете почему?

– Шишка на голове порождает у вас бредовые мысли, мисс Сент-Джон. Это обычное дело. Скоро пройдет.

– Вчера вечером у нас тут был спиритический сеанс.

– Я слышал. Мракобесная чушь.

– Согласна, но мне кажется, кто-то воспользовался этим сеансом в своих целях. Кто-то вполне живой.

Доктор Симпсон пожал плечами:

– Салонные забавы – раздолье для любителей розыгрышей.

– Любитель розыгрышей намекнул, что кто-то потерял ребенка. Миссис Уилсон на это странно отреагировала.

Доктор Симпсон сделался белым как мел.

– Так и было сказано? Что она потеряла ребенка?

Врач молчал.

Наши взгляды встретились, и он первым отвел глаза; я почти не сомневалась, что разглядела в них страх.

Он коротко кивнул в знак прощания и удалился.

Я кое-как приподнялась и соскользнула с дивана.

– Все гораздо хуже, – выдохнула я. – Думаю, я – следующая жертва.

Он похлопал меня по руке и укрыл пледом:

– Тебе больше не о чем беспокоиться – я сам проверил, заперты ли двери в доме.

– А если это был кто-то из Стэплфордов или тот, кого они наняли? – спросила я.

Рори подбросил щепы в камин и уселся на стул рядом со мной.

– Что навело тебя на эти подозрения? – поинтересовался он.

– Слова миссис Уилсон, которые слышала Мэри. Мне кажется, я понимаю, почему она кричала на лорда Ричарда.

– То есть ты сложила два и два, и в сумме получилось шесть?

– Я думаю, у миссис Уилсон был ребенок.

– Но послание было вполне определенное: «Мамочка, почему ты меня забыла?» Вряд ли тут речь о младенце.

– Только не говори мне, что веришь в духов.

– Тем, что они намерены той же ночью напасть на собственную прислугу?

– Ну конечно же нет, Рори!

– Послушай, Эфимия, я не знаю. Мне нужно поспать, и тебе тоже не помешает.

– Доктор Симпсон сказал, у миссис Уилсон был ребенок.

– Не мог он тебе такого сказать! – потрясенно помотал головой Рори.

– Ну хорошо, – признала я, – не сказал, но намекнул.

– То есть ты опять упражняешься в арифметике? Уравнение вполне может не сойтись.

– Все мы равны перед Господом, – повторила я слова отца, чувствуя, как глаза сами собой закрываются.

– Порой я в этом сомневаюсь, – сказал Рори и вышел из библиотеки, тихо прикрыв за собой дверь.

1 Более подробно я изложила эту историю в своих записках под названием «Смерть в семье».

2 Эта история поведана в моих дневниковых записях под названием «Смерть на охоте».

3 Да (шотл.).

4 Историческая леди Джейн Грей (1537–1554) – внучатая племянница английского короля Генриха VIII, королева Англии, занимавшая престол всего девять дней. Была свергнута Марией Тюдор и обезглавлена. Легенды о леди Грей с тех пор получили широкое распространение в народе, а ее образ в искусстве XVII–XVIII вв. стал идеалом красоты и нравственности. В популярных английских пьесах призрак леди Грей преследовал неверных мужей. (Примеч. пер.)

5 Матушка, при своем росте четыре фута восемь дюймов, утверждала, что в юности могла одним-единственным взглядом укротить любого кавалера, а некоего молодого герцога и вовсе заставила разреветься. Имя этого герцога она, к сожалению, назвать отказалась.

6 Девушка (шотл.).

7 Страшная правда о событиях, произошедших, когда я только поступила в услужение к лорду Стэпл-форду, была известна лишь его детям и мне самой. Исчерпывающий, но весьма конфиденциальный отчет об этом вы можете найти в моих записках под названием «Смерть в семье».

Скачать книгу

Смерть в сумасшедшем доме бесплатное чтение

Кэролайн Данфорд Смерть в сумасшедшем доме

Глава первая Стихийное бедствие в «Белых садах»

* * *

Глава вторая Духовный опыт

* * *

Глава третья Возвращение сержанта Дэвиса

* * *

Глава четвертая У мистера Бертрама есть идея

Глава пятая Лондон и его окрестности

* * *

* * *

Глава шестая В доме умалишенных

Глава перваяСтихийное бедствие в «Белых садах»

Глава втораяДуховный опыт

Глава третьяВозвращение сержанта Дэвиса

Кэролайн Данфорд
Смерть в сумасшедшем доме

Глава первая
Стихийное бедствие в «Белых садах»

Глава вторая
Духовный опыт

Глава третья
Возвращение сержанта Дэвиса

Глава четвертая
У мистера Бертрама есть идея

Глава пятая
Лондон и его окрестности

Глава шестая
В доме умалишенных

Глава первая
Стихийное бедствие в «Белых садах»

Глава вторая
Духовный опыт

Глава третья
Возвращение сержанта Дэвиса