Я слишком много думаю. Как распорядиться своим сверхэффективным умом бесплатное чтение

Кристель Петиколлен
Я слишком много думаю. Как распорядиться своим сверхэффективным умом

Christel Petitcollin

Je pense trop: Comment canaliser ce mental envahissant

* * *

Вступление

Ко мне на прием пришла двадцатилетняя студентка Камилла и объяснила, что «недостаточно уверена в себе». Как только она начала говорить о своих проблемах, ее переполнили эмоции. Кусая губы и с трудом сдерживая слезы, она без конца извинялась за свою излишнюю чувствительность. По мере ее рассказа я поняла, что передо мной потрясающая, творческая личность, и никаких особых недостатков в ней нет. Как раз наоборот: она прекрасно сдает сессии и, в общем, все в ее жизни идет хорошо. Тем не менее, чем дальше, тем больше она в себе сомневается. Ей кажется, что другие студенты легко находят свое место в обществе. В то время как она, наоборот, с каждым днем все сильнее сомневается, правильно ли выбрала специальность. Чем дальше, тем больше ей кажется, что она выбрала неверный путь.

В компании сокурсников и знакомых Камилла чувствует себя не такой, как все. Круг интересов товарищей сильно отличается от того, что для нее действительно важно. Веселье, царящее на вечеринках, кажется ей искусственным, и она часто удивляется, почему пришла в эту примитивную и скучную компанию. Все, чего ей хочется – поскорее вернуться домой.

Камилла уже давно пытается понять, что с ней не так. Она полна сомнений, ее одолевают вопросы и нелепые мысли, голова идет кругом, и в душе поселились тревога и уныние. Еще немного, и она впадет в депрессию.

Камилла – не единственный такой случай в моей практике. Ко мне на консультацию приходит множество людей, причем самого разного возраста, и все они жалуются, что чувствуют себя не такими, как все. Они страдают от комплекса неполноценности, что влечет за собой умственное перенапряжение.

Эта книга, как и все предыдущие, – результат моих профессиональных наблюдений. Вот уже семнадцать лет я слушаю, наблюдаю и стараюсь понять каждого, кто ко мне приходит. Я научилась тому, что Эрик Берн, отец-основатель Транзактного анализа, называет «марсианское слушание». Подобно неисправному магнитофону, мой слух фиксирует лишь самые значительные слова и ключевые фразы, на основе которых я делаю выводы.

Вот какие короткие фразы я удерживаю в памяти: подобные мысли часто звучат в рассказах этих особенных людей:

• «Я слишком много думаю».

• «Мои близкие говорят, что я слишком сложный(ая) и задаю себе очень много вопросов».

• «Я думаю постоянно, и поэтому мне хочется отключить голову и больше ни о чем не думать».

Крайне часто мне случается слышать такие ключевые фразы:

• «Мне кажется, я с другой планеты».

• «Я никак не могу найти свое место в жизни».

• «Меня никто не понимает» и т. д.

На основе этих коротких фраз я составила психологический портрет людей, которые слишком много думают. У меня в арсенале есть специальные вопросы, задавая которые, я определяю их потребности и мотивацию. Поскольку им всегда важно с кем-то поделиться информацией, они с удовольствием удовлетворяют мою любознательность. Постепенно мне удалось отыскать решения их проблемы. Эта книга написана во многом благодаря их помощи, и я от души благодарна им.

Кто бы мог подумать, что ум способен причинить столько горя и даже сделать человека несчастным? Между тем, именно на это жалуются такие люди. Во-первых, они не осознают, что умны. Во-вторых, утверждают, что мозг не дает им никакой передышки, даже ночью. Они теряют разум от бесконечных сомнений и вопросов. Их восприятие настолько острое, что они запоминают множество ненужных деталей. Иногда им хочется отключить мозг. Но самое мучительное для них – понимать, что они не такие, как все. Им не нравятся существующие порядки. Вот почему они заявляют: «Я с другой планеты!»

Постоянный поток мыслей вовлекает их в бесконечный ассоциативный ряд идей, каждая новая из которых порождает целый рой других. Этот вихрь вращается у них в голове с невыносимой скоростью. В итоге они начинают запинаться или, наоборот, замолкают, обескураженные слишком обширной информацией. Слова не могут передать богатство и сложность их мыслей. Они быстро теряют уверенность в себе, им не на что опереться. Вопросы, которые постоянно вертятся в голове, как зыбучие пески, размывают их систему ценностей. При этом они критикуют только себя: «Почему другие не замечают того, что вижу я? Возможно, я все понимаю неправильно? Да, наверное, я вижу все не так, как надо».

Несомненно, чувствительность, тонкость восприятия и эмоциональность прямо пропорциональны уму. Все эти люди – настоящие сосуды с нитроглицерином. При малейшем толчке они взрываются от негодования, неудовлетворенности или раздражения. В этом мире так мало любви! У идеалистов со сверхэффективной умственной деятельностью, которые, к тому же отличаются чрезвычайно ясным сознанием, нет другого исхода, кроме аутизма или нервного срыва. Поэтому они то погружаются в романтические мечтания, то смиряются с прискорбной действительностью, то смотрят сквозь розовые очки, то впадают в отчаяние. Они даже не помышляют о помощи, потому что им кажется, что люди, готовые помочь, не понимают их проблемы. Советы близких не облегчают их положение: они еще больше уходят в себя. Задавать меньше вопросов себе? Да они только об этом и мечтают! Но как это сделать? Примириться с несовершенством мира? Это невозможно!

Пойти к психологу тоже нелегко. Они боятся, что их сочтут сумасшедшими, и, к сожалению, этот страх обоснован. Как человек с обычным мышлением может понять того, чьи идеи не вписываются в общие рамки? Таблицы, существующие в психоанализе, дробят, расчленяют, подразделяют это тонкое, богатое мышление, определяя его как аномальное, патологическое. Причем это начинается уже со школьной скамьи: такие дети создают проблемы. Они ведут себя слишком активно и неспособны сконцентрироваться, потому что их многоплановому мозгу скучно решать всего одну поставленную задачу. Учителя убеждены, что такие подвижные дети все воспринимают поверхностно. Это не так. На самом деле они способны углубиться одновременно в несколько тем. Многим из них не раз приклеивали ярлыки: дислексия, дисграфия, затруднения в овладении орфографией, в обучении счету и т. д. Когда они становятся взрослыми, им ставят диагноз пограничного состояния, шизофрении, биполярности или подозревают в маниакальной депрессивности. Там, где эти люди со сверхэффективной умственной деятельностью рассчитывали на помощь, они сталкиваются с еще большим непониманием. Вместо решения проблем получают клеймо: «пациент с дисфункцией». Им нужно помочь разобраться в себе и показать, что нет никакой дисфункции, и они просто другие. Однако, к сожалению, происходит все с точностью до наоборот.

Впрочем, поскольку сверхэффективная умственная деятельность еще плохо изучена, не существует термина, который бы обозначал это явление. Можно было бы воспользоваться понятиями «сверходаренный» или «с высоким интеллектуальным потенциалом». Но они настолько избиты, что звучат несколько претенциозно, к тому же, подразумевают значение «более чем все остальные», поэтому совершенно не вписываются в систему ценностей людей со сверхэффективной умственной деятельностью. Их больше устраивает термин «умственной сверхэффективности»: это лучше передает кипение мыслей, переполняющих мозг. Также их устраивает понятие «доминирующее правое полушарие», потому что они не отрицают, что мыслят иначе, чем остальные. «Да, точно, я мыслю не так, как все!» – эту ключевую фразу мне приходится слышать чаще всего. Но самое главное для них – не столько найти приемлемый термин, сколько добиться максимальной его точности. Во-первых, слово не должно быть синонимом другому. Во-вторых, то, что отличает этих людей, невозможно определить одним словом. Так что же делать?

Жанна Сиод Факкин, автор книги «Сверходаренный ребенок» (см. библиографию), нашла замену термину «сверходаренный»: «зебра». Это прекрасное решение! Зебра – нетипичное животное, не поддается приручению и обладает способностью уникально адаптироваться к окружающей среде. Интересно проводить параллели между характером этих людей и животными. С собакой их объединяет преданность и верность, привязанность и самоотверженность. У них есть качества кошки: утонченность, обостренность чувств и подозрительность. От верблюда им досталась невероятная выносливость. И, как белки, они крутятся без устали в колесе!

АЗЛУСЭ (Ассоциация защиты лиц с умственной сверхэффективностью) называет их ЛУСЭ^[1].

Разумеется, название это приблизительное, хотя и довольно точно передающее их ситуацию, но лично я с трудом могла бы использовать такой термин: слишком уж он немелодичный! Иметь сверхэффективный ум – это совсем не то же самое, что быть «лусэ»!

Лично я считаю, что их нужно называть сверходаренными. Но я уверена, что большинство читателей мне возразят: дескать, если они такие умные, могли бы приспособиться к обществу, в котором живут. Но дело в том, что ни один из таких людей не признает себя сверходаренным в привычном смысле слова. Да, есть умные, амбициозные, отличники – но у них-то все наоборот!

Поскольку я люблю называть вещи своими именами, как-то раз я забыла об обостренной чувствительности своих пациентов и, без задней мысли, назвала их сверхэффективными. И что вы думаете? Этим я сразила наповал одних, до смерти напугала других, а третьи сбежали от меня, сверкая пятками! Пусть эта книга послужит моим извинением перед ними. Теперь я использую более образные выражения, рассказывая об особых неврологических сплетениях и о доминирующем правом полушарии. И все равно эта информация их шокирует. Хотя они интуитивно понимают, что не такие, как все, им трудно принять объективную реальность.

Я долго искала слово, которое могло бы обобщить это понятие. Я провела мозговой штурм со своими близкими. Термины ADSL и «Высокая пропускная способность» нам понравились больше всего и даже отчасти позабавили. Мне пришло на ум назвать это «spidermind», имея в виду и быстроту их мысли, и паутину, в которой эта мысль запутывается. Но, в конце концов, термин «сверхэффективный» показался мне самым простым и подходящим. Мне кажется, он понятен (хотя все же недостаточен), и не вызывает недоумения. В любом случае, цель этой книги не навесить на кого-то ярлык, а помочь понять и полностью принять себя, научить жить в полном согласии с постоянным бурлением в голове.

Если вы слишком много думаете, вы наверняка узнае́те себя в описанном человеке со сверхэффективным умом. Ваш слишком много думающий мозг – это настоящее сокровище. Поразительны его тонкость, сложность и скорость. Его мощность сродни мотору болида «Формулы-1»! Но гоночная машина не имеет ничего общего с обычным автомобилем. Если ею управляет неопытный водитель, да по грунтовой дороге, машина несет угрозу. Она покажет все, на что способна, только если за руль сядет профессионал и дорога будет соответствующая. До сих пор мозг водил вас из стороны в сторону. Теперь вы все возьмете под контроль.

Я разбила книгу на три части, в которых хотела рассмотреть самые важные аспекты сверхэффективности:

• Сверхчувствительность и умственное изобилие.

• Ваши представления о себе и истинная непохожесть на большинство людей.

• Третья часть подытоживает все решения, которые я могу вам предложить.

Я знаю, что люди со сверхэффективным умом обожают читать книги по диагонали. Они схватывают общий смысл и часто не дочитывают до конца: достаточно беглого взгляда, чтобы уловить канву сюжета. Именно поэтому я хочу вас предостеречь: если вы сразу откроете последнюю часть, вам будет недоставать слишком много деталей, чтобы объективно судить об уместности предложенных решений. Вот почему я советую пройти со мной весь маршрут, нигде не срезая путь: пройти по этой дороге так, как задумано мною. Найдите время, чтобы понять, что ваша сверхчувствительность чисто неврологического порядка. Попробуйте рассмотреть бурлящие и бьющие через край мысли и понять, чем же ваш ум в действительности отличается от других. Идеализм – один из удивительных аспектов вашей личности. Неправильная самооценка – другой ее аспект, и не самый худший из тех, что затрудняют взаимоотношения с другими людьми. То несоответствие окружению, что вы ощущаете, – объективно. Это лишний повод разобраться, из каких конкретных различий оно состоит. Как только вы изучите все аспекты своей проблемы, решения, предложенные мною, покажутся вам обоснованными.

Я буду считать свою миссию выполненной, если, закрыв эту книгу, вы почувствуете, что примирились с тем, кем являетесь, и признали, что обладаете потрясающим умом. Вам надо научиться управлять им, и он прекрасно вам послужит. И, наконец, в этой книге вам будут представлены «уроки механики» (неврологической), «правила дорожного движения» (эмоциональные и необходимые для общения) и «уроки вождения» (умственного).

Если вы слишком много думаете, то найдете в книге все необходимые объяснения вашего поведения. И, конечно, множество решений!

В этой книге я с удовольствием упоминаю авторов, вдохновивших меня, и их работы, на которые я опиралась. Сноски в конце каждой страницы утяжелили бы чтение, поэтому я сочла нужным указать всех авторов и книги в библиографии. С особой нежностью хочу упомянуть Джил Боулт Тэйлор, Даниэля Таммета, Тони Эттвуда и Беатрис Миллетр, которым я благодарна за ценный вклад в мои познания. Работы Ариэль Адда и Жанны Сиод Факкин были для меня также очень полезны. Большое спасибо обеим.

Часть I. Умственная организация, сложная по своей природе

Глава 1. Сверхчувствительные датчики

«Этот парень too much, этот парень слишком, слишком…»^[2] – такой рефрен «Coco Girls» весело распевали в 80-е годы. Припев полностью передает основную проблему сверхэффективной умственной деятельности. В ней всего слишком много: мыслей, вопросов, эмоций… Подразумеваются чрезмерные качества: сверхчувствительный, сверхактивный, сверхэмоциональный человек… Люди со сверхэффективным умом проживают события жизни с невероятной интенсивностью. Все, что их задевает, как в позитивном, так и в негативном смысле, отзывается в них звоном бьющегося стекла. Даже малейшие происшествия могут разрастись до невероятных размеров, особенно если затрагивают их систему ценностей. Мировосприятие, эмоции, чувствительность, – все увеличивается в десятки раз. На самом деле сверхчувствительна вся система их чувственных и эмоциональных ощущений. Эта обостренность восприятия – неврологического порядка и начинается с восприятия реальности.

Всю информацию мы воспринимаем пятью органами чувств. Нам известно, что есть плохо слышащие и плохо видящие. И все же нам кажется, что все воспринимают мир одинаково. На самом деле это не так. У каждого есть свой уникальный и субъективный способ видения реальности. Устройте показ какой-нибудь квартиры десяти разным людям. И пусть они детально опишут то, что в ней видели: вам покажется, что речь идет о десяти разных квартирах. Человек с визуальной доминантой заметит то, что можно было увидеть: эстетичность обстановки, цвет, освещенность, вид из окна и т. д. Другой посетитель, с чутким слухом, расскажет, шумное это место или тихое. Кинестетики же будут говорить о том, насколько там тепло, упомянут метраж и не забудут об удобствах. А кто-то, у кого сильно развито обоняние, скажет, что пахнет табаком или воздух спертый. Таким образом, каждый выберет ту часть объективной реальности, которая важна для него лично, не обратив внимания на все остальное.

Точно так же каждый из них придаст полученным ощущениям интенсивность. Кто-то найдет, что квартира «немного шумная», другой – что «очень шумная», а третий вообще не обратит на шум никакого внимания. И, наконец, описывая эту квартиру, каждый даст разное количество информации. Человек со сверхэффективным умом воспримет гораздо больше информации, чем среднестатистический. Это называется гиперестезией (повышенной чувствительностью). Он вспомнит гораздо больше деталей, чем большинство других людей, и еще удержит в памяти массу до смешного ничтожных подробностей, на которые никто другой даже внимания не обратит.

Гиперестезия

Вот письмо, которое я получила от Франсуа сразу после моей консультации:

«Мне хочется объяснить вам, что я переживаю ежедневно, на примере моего первого к вам визита (пожалуйста, не обижайтесь).

Я паркуюсь и спрашиваю себя: интересно, а вы паркуетесь во дворе или на улице? Войдя в арку, я пытаюсь угадать, какая машина – ваша. Любите ли вы машины? Думаю, да. И, тем не менее, я не вижу ни одной, заслуживающей внимания. Я говорю себе, что ошибся. Подхожу к домофону. На почтовом ящике и на кнопке звонка ваше имя написано иначе, чем имена остеопатов. Значит, вы появились здесь в другое время, позже или раньше, чем они. Почему? Где вы принимали раньше? Дальше от своего жилья? Или, может быть, у себя дома? А как ваши пациенты отнеслись к тому, что вы переехали? Я вхожу. Второй звонок не работает. Его надо починить. Почему его никто не починит? Я вхожу в комнату ожидания. Никого нет. Интересно, а у остеопатов много работы? Должно быть, вы хорошо организованны, если нет очереди. Журналы у вас старые. Огромное количество журналов «…», и журналов «…» слишком много, на мой взгляд. Неужели вы голосовали за «…»? Какой кошмар! Я смотрю в окно: вид не очень-то. Мне не по себе. Эта стена слишком близко к окну: она закрывает всякую перспективу. Слышу ваш голос, представляю, как вы выглядите. Думаю, высокая и крепкого телосложения. Слышу стук каблуков по ламинату (я не люблю этот звук, он какой-то холодный). Но зачем надевать туфли на каблуках, если вы и так высокая? Я вас вижу, ура, именно такой и представлял. Вы пожимаете мне руку. Я бы с удовольствием вас обнял, чтобы получить больше информации, но, разумеется, не могу этого сделать. Довольствуюсь вашей ладонью: она крепкая, но не слишком. Вы не надушены или духи легкие. Мне это нравится, ненавижу слишком крепкие духи или если женщина слишком надушена. Я иду за вами в кабинет. Задаю себе вопрос – а где же остеопаты? Как они работают? Первая комната – ваш кабинет. Здесь полный порядок, на мой взгляд, даже слишком. И еще мебель: все холодновато, здесь бы какое-нибудь большое растение поставить. Из окна все тот же удручающий вид. На столе нет ничего особенного. Вот только много ручек, все совершенно разные, зачем столько? Вторая комната лучше. Мне очень нравится красное кресло, кажется, оно более старое, чем остальная мебель. Интересно, оно у вас и в бывшем кабинете стояло? Наверняка.

Мы садимся. Вы мне интересны. Я разглядываю ваше платье (я уже начал это делать в коридоре): яркое, привлекает взгляд, хорошо подчеркивает фигуру. У вас нет проблем с фигурой, вы нравитесь себе, это очевидно. И еще, наверняка, нравитесь людям, это чувствуется. Я сравниваю вашу прическу с фотографиями на книгах, которые у меня есть. Мне все нравится. Вы загорелая: думаю, любите море. На вас мало украшений. Это ваш стиль. Думаю, вы предпочтете один неординарный браслет навороченному золотому. Рассматриваю ваши руки, я это всегда делаю при первой встрече. Ваши мне нравятся. Это очень для меня важно. Я всегда напряжен и очень недоверчив. Говорю себе, что манипулировать мною вам ничего не стоит. Это совсем необязательно так, но я ничего не могу поделать: все вижу в таком свете. Перед тем, как прийти к вам, я зашел в газетный киоск на углу вашего офиса. Пробыл там три минуты и задал себе порядка двадцати вопросов…»

Вот как человек со сверхэффективным умом видит повседневную жизнь: на него сыпется информация, он запоминает массу деталей, забегая вперед и додумывая все остальное, опираясь на эту собранную информацию, задавая себе тысячу вопросов, загоняя себя в такое эмоциональное состояние недоверия и напряжения, особенно во время первого знакомства.

Итак, если вы слишком много думаете, главная характеристика вашего мозга – гиперестезия, т. е. крайне острое напряжение всех пяти чувств.

Сюда же еще относятся состояния бодрствования и постоянной тревоги. Как и Франсуа, вы способны замечать малейшие детали, незаметные большинству других людей. Хотя часто шум, свет или запахи и беспокоят людей с гиперестезией, они не понимают, что их чувственные восприятия выходят за рамки нормы. Я им об этом говорю. Сначала они удивленно меня слушают. Потом постепенно, в течение разговора, начинают отдавать себе отчет, что действительно придают значение деталям и способны распознать музыкальный отрывок с самых первых нот или, например, угадать ингредиенты блюда… Но никогда им и в голову не приходило, что остальные люди этого не могут, а ведь они по десять раз на дню убеждались в этом.

Те, кто знает о своей гиперестезии, воспринимают ее только негативно и упрекают себя за нетерпимость, когда переизбыток чувственной стимуляции доводит их до ручки. «Я не переношу, когда в магазине играет слишком громкая музыка, я сбегаю оттуда!» – утверждает Нелли. А Пьер страдает визуальным дискомфортом: «На работе неоновые лампы такие яркие, что раздражают глаза. Но кроме меня никто не жалуется. Меня считают скандалистом!» Есть такие, у кого страдают все органы чувств.

Зрительная гиперестезия

В манере рассказа Франсуа очевидно гиперестезическое зрение – это, прежде всего, очень точное зрение, когда одна мелкая деталь воспринимается раньше, чем общее целое. Было бы интересно проверить, что в аналогичной ситуации увидели бы другие пациенты. Франсуа усмотрел массу мелких деталей: ручки, потертость кресла, вид из окна, журналы в комнате ожидания. У него пронизывающий взгляд, настоящий лазерный луч, постоянно сканирующий все, что попадает в поле его зрения. Он и меня проанализировал с головы до пят: украшения, прическа, руки… В обычной жизни такой чрезмерно испытующий взгляд вызывает беспокойство у того, на кого направлен. Однако цель его – не осуждение, а попытка понять и, как в случае Франсуа, – успокоиться самому. Часто память удерживает незначительные детали. Другим аспектом визуальной гиперестезии может быть сильнейшая чувствительность к освещению.

Слуховая гиперестезия

Человек со слуховой гиперестезией слышит одновременно несколько звуков. Например, радио, разговор гостей и при этом звон посуды в кухне, который, на его взгляд, перекрывает все остальные звуки. Конечно, приятно, если человек настолько тонко слышит музыку, что способен вычленить нежную музыкальную фразу саксофона из общей мелодии. Гораздо хуже, если он не может абстрагироваться от гула газонокосилки на улице: пожалуй, он единственный, кто ее слышит. Люди со слуховой гиперестезией часто лучше слышат низкие звуки, чем высокие. То же самое с отдаленными звуками: их они слышат лучше, чем те, что раздаются вблизи. Это сильно затрудняет общение. Бывает, что новости по телевидению и радио идут под музыку. Люди со сверхэффективным умом делают усилия, чтобы на фоне этого шума воспринимать голос журналиста. Франсуа прислушивается к моему голосу, слушает стук моих каблуков, находит звук паркета холодным, а также замечает отсутствие звонка.

Кинестезическая гиперестезия

Атмосфера помещения, влажность или сухость воздуха, тепло, шершавость или гладкость на ощупь, ощущения контакта с одеждой, – вот на чем фокусируется внимание. Франсуа пишет, что ему хотелось бы меня обнять. Но он не осмелился. Это была лишь первая встреча, но нередко люди с гиперестезией спрашивают, можно ли им меня поцеловать. В некоторых особо эмоциональных ситуациях им хочется объятий. В этом желании нет ничего двусмысленного. Дружеское объятие поможет им справиться с излишней эмоциональностью и еще, как обмолвился Франсуа, «получить больше информации». К ним неприменимо правило, принятое в традиционной психотерапии: к пациенту нельзя прикасаться. Прикосновения чрезвычайно для них важны.

Обонятельная гиперестезия

Большинство людей редко получают информацию с помощью обоняния. Это в большей степени присуще животным. Я подтруниваю над гиперестезиками, говоря им, что у них собачий нюх. Они, подобно Франсуа, входят в мой кабинет, принюхиваясь и размышляя о моих духах; морщатся, если в воздухе пахнет табаком или одеждой предыдущего пациента. Флоранс даже просит меня проветрить комнату, если ей кажется, что «этим воздухом уже дышали»! Обонятельная гиперестезия – это счастье, если нужно оценить аромат дорогого вина или ощутить нежный запах цветка. Но она становится настоящим кошмаром, когда вокруг тошнотворный запах или неприятные искусственные духи. Франсуа ненавидит дурманящие духи.

Вкусовая гиперестезия

Часто гиперестезики бывают большими гурманами. Доверяя инстинкту, они определяют мельчайшие оттенки запаха корицы или паприки, отгадывают географическое происхождение кофе или шоколада. По большому счету, им не страшны пищевые отравления, потому что от них не ускользнет даже малейший подозрительный привкус.

По сравнению с людьми умственной сверхэффективности, обычные люди получают из внешнего мира очень мало информации. Иногда «сверхэффективные» вынуждены это признать. Неожиданно для себя они замечают, что окружающие какие-то туповатые или заторможенные. Но они тут же гонят эту мысль: нет! Ни в коем случае нельзя судить других людей и признавать столь смущающую разницу! А между тем, разница эта неврологического порядка и совершенно объективна. Она была подтверждена научно. Имейте смелость принять эту реальность. Это начало объяснения того немыслимого различия между вами и теми, кто вас окружает. Понаблюдайте за вашим окружением и убедитесь сами, как мало внимания они уделяют тому, что вокруг. Это удивительно. Франсуа вдруг понимает: «Так вот почему у меня часто такое странное впечатление, что люди вокруг меня как будто сонные!»

Эйдетизм

В гиперестезии есть количественный аспект: число замеченных вами деталей и деление их на более мелкие части. Есть в ней и качественный аспект: тонкость нюансов, например мельчайшая разница между двумя почти одинаковыми оттенками или едва заметная фальшивая нота в музыкальном отрывке. Интенсивность внимания и запоминания – часть этого явления, а у сенсорной перцепции есть еще один, менее известный аспект – эйдетический.

Видели ли вы когда-нибудь, как ребенок рассматривает божью коровку? Его взгляд – настоящий микроскоп. Он внимательно исследует малейшие детали, удивлению его нет предела. Блеск панциря, тонкие прожилочки, фасеточные глаза, дрожащие усики, потрясающее строение панциря, раздвигающегося в разные стороны, чтобы выпустить прозрачные крылышки. Для определения этой качественной утонченности восприятия используется специальное понятие – эйдетизм.

Как приятно ощущать на языке нежную ягодную кожицу варенья, как удивительна лакированная поверхность листка на ветке, бархатистость лепестков розы или хрусталь росинки, какая сладостная дрожь охватывает нас, когда мы надеваем мягкий кашемировый свитер или замираем при мелодичных звуках пианино. Гиперестезия – качество того же порядка, делающее внимание утонченным, устремленным к поэзии и искусству. Сколько человек, не считая детей, в вашем окружении достигает этого уровня утонченности и наслаждения в своем восприятии мира?

Синестезия

В большинстве случаев гиперестезия сочетается с синестезией, то есть совместной активацией чувств в мозгу. Например, люди с синестезией видят цветные слова или объемные цифры.

Катрин говорит: «Я слышу кожей. Меня пробивает озноб еще до того, как я понимаю смысл слов». Франсуа, улавливая шум шагов по ламинату, замечает, что пол холодный (комбинация звука и ощущения), а мой голос помогает ему представить, как я выгляжу (ему кажется, что я высокая и полная).

Синестезия благоприятно действует на память. Именно поэтому люди со сверхэффективным умом запоминают массу деталей, кажущихся большинству незначительными.

Синестезия – чаще всего способность бессознательная. Когда я спрашиваю у такого сверхэффективного человека, обладает ли он синестезией, ответ всегда один и тот же: «Нет, абсолютно ничего подобного». Разумеется, я ему не верю. Вся моя практика показывает, что гиперестезия и синестезия всегда идут рука об руку. И тогда я, в середине нашей беседы, неожиданно спрашиваю: «А какого цвета слово „вторник“?» Ответ следует незамедлительно: „Желтый!“. Мой удивленный собеседник, один из сверхэффективных, пытался оправдаться, дескать, брякнул, что в голову взбрело. Тогда я решилась на следующий шаг. Когда беседа продолжилась, я, улучив момент, снова неожиданно спросила: «А вот слово „стол“ какого цвета?» – и сразу услышала в ответ: «Зеленый». Человек смутился. Да, теперь совершенно очевидно: он видит слова в цвете. Это не поддается рациональному объяснению, но это так! И тут последовали воспоминания из детства: у «В» – большой живот, «2» похожа на золотистого лебедя, «1» – черный гарпун. И еще – шум водопада, вибрировавший у него в животе, и даже, что совсем непонятно, – запах курицы, совершенно желтый… Слушайте, хватит уже себя подавлять! Найдите время и вспомните все эти забавные детские штучки. Возможно, они-то и лежат в основе синестезии.

Эстезические странности

Гиперестезия может принимать особые формы в зависимости от того, в чем выражается сверходаренность. Например, на уровне слуха: человек будет сверхчувствителен к некоторым звукам, а к другим – нет. То же самое – с тактильностью: некоторые поверхности при контакте имеют притягательную силу, принося удовольствие, а другие – наоборот, вызывают отторжение и неприятие. То же может происходить и с пищей. Допустим, мягкое и вареное кажется человеку противным, или апельсин – несъедобным.

Вильям, у которого синдром Аспергера, утверждает, что стрекотание кузнечика сводит его с ума, в то время как всякие другие фоновые шумы, даже гораздо более резкие, ему безразличны. До странности нечувствительный к боли и неприятным запахам, он не переносит конкретную одежду из синтетики, но страстно любит прикосновение меха и плюша и с удовольствием мнет их в руках.

Замедлители информации

Гиперестезия до определенной степени – необыкновенная удача. Это источник богатейшей информации об окружающей среде. Она пробуждает активное любопытство по отношению к внешнему миру, но может стать изнурительной помехой, если человек крайне чувствителен. Очень часто таких людей слепит свет, слишком яркий или сложный декор режет глаз, какой-то звук или чей-то разговор кажутся невыносимо громкими. То им слишком жарко, они вспотели. То воздух слишком сухой или наэлектризованный. Этикетка на шее трет кожу: это может стать постоянным раздражителем. Сильно надушенные или потные люди вызывают у них тошноту. Ко всему прочему, сверхэффективный человек не может абстрагироваться от того, что у него перед глазами, он не способен отключить свою сенсорную систему. Объяснение снова неврологическое. Здесь речь идет о дефиците скрытого торможения.

У большинства людей в сенсорных информационных отделах происходит автоматическая сортировка. Ненужная информация сворачивается сама собой. И мозг готов сфокусироваться на главном. Эта автоматическая сортировка стимулов позволяет сконцентрироваться на том, что важно. У людей со сверхэффективным умом эта сортировка происходит не автоматически, а вручную. Человек сам должен решить, что заслуживает его внимания, а все остальное отправить на задний план. Эта ручная расстановка – вещь очень трудная. Она требует сознательного усилия. Как правило, в повседневной жизни сверхэффективным людям очень трудно решить, что сейчас важно, а что – нет. Здесь речь идет об уровне сенсорного выбора. В конечном счете, попытки сортировать стимулы так же утомительны, как сам факт их существования. Изнуренный сверхэффективный ум, заваленный сенсорной информацией, терпит ее постоянно, днем и ночью. Вот почему люди со сверхэффективным умом так мечтают отключить мозг.

Нормальный человек, услышав о такой перенасыщенности мозга, пожав плечами, скажет: «Подумаешь! Не обращай на это внимания!», – он думает, это легко. Ему действительно достаточно просто не обращать на это внимания. Обычные люди даже не представляют себе, что может переживать человек со сверхэффективным умом. Например, если он идет по улице, его внимание полностью захвачено шумом машин, идущими прохожими, содержанием витрин. Внимание рассеивается в ста направлениях, и ему беспрестанно приходится снова концентрироваться.

С самого своего прихода в ресторан Нелли раздражает громкая музыка. В то же время она слышит гул голосов из-за соседних столиков, отовсюду доносится звон тарелок и приборов, а еще перед ней мелькают снующие официанты, плюс запах пищи, входящие и выходящие клиенты и чрезмерно яркий свет. Ей мучительно трудно сосредоточиться на разговоре друзей, сидящих с ней за столом. Для нее провести вечер в таких условиях – настоящий подвиг.

Жизнь проникает в нас через пять органов чувств. Быть человеком с гиперестезией – значит быть чрезмерно живым. Радость жизни проявляется здесь и сейчас, насыщая его чувства приятной информацией: красивые образы, мелодичные звуки, сладостные чувства, ароматы и вкусовые ощущения.

Люди со сверхэффективным умом готовы радоваться всегда: они могут растрогаться, наблюдая закат или слушая пение птицы.

Именно в эти моменты они больше всего ощущают свою непохожесть на других. Пытаясь поделиться своими чувствами с близкими, они наталкиваются на непонимание: «Ну да, классно, но это всего лишь закат. Ты же не впервые его видишь! Пойдем?» – вздыхают близкие, а то еще и подтрунивают: «Фью-фью, птички! Сколько тебе лет?»

Но гиперестезия объясняет также, почему эти люди, хоть и подвержены недолгой депрессии, но, тем не менее, сохраняют радость жизни, – молчаливую, скрытую и очень сильную, готовую вспыхнуть при первом же луче солнца.

Глава 2. От сверхчувствительности до сверхпроницательности

Сверхчувствительность

Гиперестезия значительно расширяет восприятие мира и обостряет чувствительность. Такие люди сверхчувствительны к свету, звуку, жаре, холоду и, особенно, к чрезмерному возбуждению. Часто они ни с того, ни с сего могут закричать: «Да выключите вы этот телевизор! Нечего его смотреть!» Или: «Может кто-нибудь закрыть окно?»

Благодаря тонкости чувств, человек с гиперестезией улавливает массу деталей, как правило, не заметных для других. На их глазах нередко можно заметить слезы умиления, они быстро раздражаются в стрессовых ситуациях и при малейшей несправедливости рвутся в бой. Они чувствительны к тону, словам, выражению лица и жестам говорящего. Из-за этого им необходимы уточнения. В их понимании одно слово не всегда является синонимом другому, потому что у каждого свои оттенки. Именно поэтому они так часто придираются к словам.

Люди с гиперестезией очень обидчивы, их легко задеть любой критикой, упреками, насмешками, и, если у собеседника есть какая-то задняя мысль, они обязательно инстинктивно угадают ее.

Очень неприятно, когда ты получаешь массу информации и при этом наталкиваешься на непонимание близких, которые этого не заметили. «Да нет же, ты все придумываешь!» – самая распространенная и обидная фраза, которую часто слышат сверхэффективные, едва начинают делиться с кем-то своими впечатлениями.

Уровень их интересов, качество внимания и способность чувствовать себя сопричастными окружающему миру прямо пропорциональны их гиперестезии.

В одном интервью Амели Нотомб^[3] объясняла заинтригованному журналисту, что она ощущает себя виноватой за каждую катастрофу, происходящую в мире. «Как только происходит землетрясение, война или голод, у меня создается впечатление, что это из-за меня, что в этом есть и моя вина».

То есть любая информация глубоко трогает людей со сверхэффективным умом, потому что они чувствуют себя частью существующего мира. Подобно Амели Нотомб, сверхэффективные нередко принимают на себя ответственность за все плохое, что происходит в мире, а также корят себя за пассивность. Как мы узнаем позже, мысли сверхэффективных управляются правым полушарием. Известно, что правое полушарие отвечает за эмоции и чувства. Можно даже сказать, что вся информация, прежде чем попасть в мозг, проходит через душу. А если это так, почти невозможно оставаться рациональным и холодным. Эмоции охватывают сверхчувствительных людей, как внезапная буря. Их настроение постоянно меняется, они как будто несутся на американских горках: то их захлестывают приступы гнева и ярости, то возникает ощущение беспокойства, то вдруг накатывает депрессия. Но точно так же они могут воодушевиться, взлететь на волне эйфории и ощутить несказанную радость.

Такая сверхчувствительность порождает множество проблем. К чувству собственной беспомощности, когда надо контролировать ситуацию, добавляется непонимание собственных механизмов и неодобрение со стороны окружающих. Потому что в нашем обществе чувствительных и эмоциональных людей часто считают слабыми, незрелыми и импульсивными, а следовательно, наивными, глупыми и безрассудными. Психология немедленно навесила на них ярлык, назвав «людьми в пограничном состоянии».

Если вы принадлежите к этой группе людей, чувствительных и эмоциональных, то прекрасно все это знаете! Окружающие беспрестанно читают вам мораль и ворчат, как на малых детей: «Это просто глупо плакать или возмущаться из-за такой ерунды. Не надо все принимать близко к сердцу. Надо быть гибче». В общем, если прислушаться к этим нотациям, критике и советам, без конца изливающимся на сверхчувствительных людей, можно подумать, что в любой жизненной ситуации надо оставаться безразличными, равнодушными и бесчувственными. Так что же, это и есть единственное решение проблемы?

Еще совсем недавно так оно и считалось. Только рациональное мышление, логика и бесстрастность принимались как правильные и разумные. Эмоции же считались нашими врагами: они сбивают с толку и мешают принимать правильное решение. К счастью, в последнее время появилось другое мнение: мы стали замечать, что эмоции занимают важное место в процессе мышления и в принятии решения. Сейчас для обозначения этого эмоционального ума принято использовать термин ЭК (эмоциональный коэффициент). Этот ЭК показывает возможности индивидуума контролировать свои импульсы, индивидуальную мотивацию, сопереживание и способность находить взаимопонимание с другими людьми. У сверхэффективных есть огромный эмоциональный потенциал, он не просто их наполняет, а переполняет, и они пока не умеют его использовать.

Разумеется, у сверхчувствительных людей, постоянно испытывающих осуждение, выслушивающих критику и вынужденных стыдиться себя, сложилось о самих себе самое неблагоприятное мнение. А между тем, попробуем вообразить мир, лишенный этой сверхчувствительности. Никакой креативности, ни грамма сопереживания, ни тени юмора. Население, рациональное и умеющее осуществлять самоконтроль, живет без малейших теплых человеческих чувств. Что станет с человечеством, не способным возмущаться, бунтовать и, главное, впадать в энтузиазм, пусть даже и глупый, но такой заразительный? Сверхчувствительность – это настоящая теневая власть. Сверхчувствительность – составная часть всего. Если вы сверхчувствительны, то наверняка доброжелательны, альтруистичны и очень сердечны с теми, с кем общаетесь. Зато по отношению к себе вы требовательны и в любой момент готовы идти на попятный и посмеяться над собой. Сила вашего ума – это открытость, любознательность, чувство юмора и простодушие, живое и креативное. И, наконец, ваше чувство справедливости, прямота, целостность и искренность не имеют себе равных. Чем скорее вы примете себя таким, как есть, тем лучше сумеете использовать эту невероятную чувствительность. Потому что ключом к эффективному использованию собственного ЭК является знание самого себя. По мере того, как вы будете сами себя постигать, вы будете понимать и смиряться со своими эмоциональными бурями. Ваши эмоции станут вашими друзьями и поводырями^[4].

Сверхэмоциональность

Поскольку мозг сверхэффективных людей управляется чувствами, ничто не остается без их внимания.

Люди со сверхэффективным умом чрезвычайно нуждаются в любви, одобрении, человеческом тепле и даже в ласке, им необходима теплая и позитивная обстановка.

Их эго чрезвычайно хрупко, поэтому они до болезненности чувствительны к мнению окружающих, не способны принимать его не буквально, и к тому же им нужно, чтобы их постоянно подбадривали. Людям «обычным» все это кажется нелепостью. В книге «Путешествие по другую сторону моего ума» ее автор, Джил Боулт Тэйлор^[5], рассказывает, как после инсульта вдруг ощутила эту недостаточность собственного эго, ей вдруг стало не хватать любви, нежности, заботы: ее левое полушарие оказалось «выключенным», и она была вынуждена пользоваться лишь правым. Впервые в жизни она стала улавливать добрые намерения или напряженность собеседников, и то и другое она принимала очень близко к сердцу. Для нее это было настоящим открытием. А для сверхэффективных – это самое обыденное явление.

Обучение таких людей возможно при одном условии: если учитель и сам предмет обучения вызывают у них сильные положительные эмоции. Совершенно бесполезно повторять сверхэффективным, что они работают ради учителя или ради своих родителей. Когда я объяснила все это Кристин, она улыбнулась и рассказала следующее:

«В седьмом классе я была влюблена в учителя физики: в течение целого года у меня была оценка 18/20. В следующем году нам поменяли учителя – дали пожилую женщину. К моему огорчению от потери любимого учителя прибавилось еще и то, что новая учительница была холодной и сдержанной. Ко всему прочему, у нее изо рта плохо пахло. Я делала все, чтобы не стоять к ней близко. Она вела у нас физику два года, и моя средняя оценка упала до 4/20. В тот день, когда вывешивают результаты экзаменов, из всех учителей пришла только она. На доску с нашими результатами она посмотрела обычным, ничего не выражающим взглядом. Но при виде наших оценок лицо ее просияло, в глазах появились слезы радости. Если бы я знала раньше, как она нас любит и что холодность ее – лишь маска, думаю, моя хорошая оценка сохранилась бы до самых выпускных. Потом я долго раскаивалась в том, что недооценила ее». Вы не поверите: в конце этого признания Кристин с трудом сдерживала слезы.

Сверхэффективные люди испытывают особые страдания, если им приходится работать в холодной или неприятной атмосфере или они вынуждены подчиняться приказам глупого начальника с манией величия. Они замыкаются, когда на них кричат, упрекают или давят. В идеале, в работе с такими сотрудниками надо отказаться от критики и, наоборот, всячески поддерживать и подбадривать их, выказывая полное доверие.

Лучший стимул для сверходаренных людей – желание быть на высоте наших ожиданий и продемонстрировать свои способности.

К сожалению, до обидного мало таких фирм, где сотрудников принято подбадривать, а не ругать.

Управление стрессом

Из работ психотравматолога Мюриэль Салмон можно понять, как стресс действует в области мозга. В мозге есть одна железа, названная миндалевидным телом, играет роль часового, в нужный момент подающего сигнал тревоги. В ее функции входит раскодирование информации из внешнего мира и принятие решения, стоит ли паниковать. В ситуациях агрессии, физической или психологической, она активизируется и начинает производить в надпочечных железах гормоны стресса: кортизол и адреналин. Благодаря действиям миндалевидного тела весь организм напрягается и готовится к бегству или сражению. Гормоны стресса мгновенно открывают ресурсы организма и, обостряя чувства, увеличивают скорость рефлексов и силу мышц. Кровоток, сердцебиение и дыхание ускоряются, и мышцы, готовясь к действиям, сокращаются: вы либо вступаете в бой, либо спасаетесь бегством.

Но в большинстве стрессовых ситуаций побег или сражение невозможны или неуместны. А значит, миндалевидное тело мозга объявило напрасную тревогу, произошел «перегрев». На нервные центры коры головного мозга, призванные анализировать ситуацию и смягчать реакцию, подан сигнал тревоги. Чтобы перенапряжение этой железы не привело к смерти, – а передозировка адреналина может привести к остановке сердца, как и нейронное отравление кортизолом, – мозг размыкает своеобразную цепь, поставляя иные химические вещества: морфин и кетамин, которые отключают систему тревоги. Миндалевидное тело ставится в положение «Выкл.». Как только миндалевидное тело нейтрализовано, человек как бы отключается от окружающего мира и абстрагируется от эмоций. И хотя стрессовая ситуация никуда не делась, он больше ничего не ощущает, его охватывает чувство нереальности происходящего. Это называется расстройством. Человек становится зрителем происходящих событий.

Хотя этот механизм расстройства позволяет остаться в живых, он грешит серьезными недостатками. Человек остается в стрессовой ситуации, причем никак не пытается выйти из нее, более того, в таком случае не может начаться процесс улучшения состояния. Миндалевидное тело, изолированное и обезболенное постоянными выбросами морфина и кетамина, уже не может перебросить эмоциональный шок в другую структуру – гиппокамп, этакую программу обработки и стока воспоминаний и приобретенных знаний. Стрессовая ситуация останется «в памяти» миндалевидного тела. Часто в течение долгих лет при каждой ретроспекции человек мысленно переживает воспоминание целиком, оно столь же интенсивно, как и тогда, когда произошло. Поскольку миндалевидное тело вынуждено было отключиться, заложенный в памяти момент всегда будет переживаться как в первый раз. Этот механизм называется «посттравматический стресс».

У людей со сверхэффективным умом были обнаружены особая чувствительность миндалевидного тела и необычайно низкий порог реакции. Возможно, это вызвано тем фактом, что на миндалевидное тело постоянно воздействуют гиперестезия и эмоциональность, то есть оно совершенно естественным образом находится в состоянии бдительности. И тогда при каждом эмоциональном толчке происходит ментальное выключение. Префронтальная кора головного мозга, источник рассудочной деятельности, а значит, здравомыслия, выведена из игры. И размышление становится невозможным. В этом случае сверхэффективные произносят нелепицы или совершают странные поступки. Они сами же первыми будут этому удивляться, как только префронтальная доля снова начнет функционировать как надо. Вот что заставляет сомневаться в уме сверхэффективных людей: они знают, что порой кажутся такими глупыми!

Такой неожиданный уход от действительности может произойти в любом месте и в любое время. У сверхэффективных часто рассеивается внимание, они уносятся в мечты, мысленно отсутствуют. Такое обычно случается на праздничных вечеринках. Они, точно так же, как и Камилла, совершенно неожиданно «отключаются». Все разговоры кажутся им банальными и скучными, шутки – пошлыми и глупыми. Они как бы отрываются от внешнего мира и спрашивают себя, что они тут делают; единственное их желание – скорее уйти домой.

Посттравматический стресс происходит из напряженных ситуаций, откладывающихся в миндалевидном теле, и при каждой «отключке» в нем залегает еще одна, новая ситуация, которую не может обработать, обдумать и успокоить гиппокамп. Таким образом, сверхэффективные люди очень часто находятся в латентном посттравматическом стрессе. Благодаря эффекту залегания, эти стрессовые отголоски делают их все более энергичными. Похоже, некоторые такие люди предпочитают жить чуть ли не в постоянном расстройстве, пропуская через интеллект все эмоционально накопленные ситуации; таких людей уже не считают сверхчувствительными. Напротив, создается впечатление, что их ничто не волнует, что они как бы проплывают где-то рядом со своей жизнью. Благодаря защитным механизмам, к которым они прибегают для создания некой отстраненности, их можно принять за людей холодных и бесчувственных, но это лишь внешнее впечатление. Внутри у них все по-прежнему кипит и клокочет.

Гиперэмпатия

Чтобы завершить эту картину, нужно добавить, что сверхэффективные люди – гиперэмпатичны. Они улавливают, догадываются, моментально чувствуют эмоциональное состояние окружающих людей, даже если с ними не знакомы. Они всегда знают, когда у других все хорошо или, наоборот, плохо, причем чувствуют это инстинктивно.

Сверхэффективные, как губка, против своей воли впитывают чужие эмоции.

Но не путайте их эмпатию с сочувствием, это, скорее, эмоциональное вторжение. Им совсем не хочется сопереживать чужим страданиям. Совершенно неожиданно и против их воли ими овладевают эмоциональные состояния людей, с которыми они сталкиваются. Эти вторжения бывают настолько сильными, что вызывают у них усталость. Вот почему многие из них не выносят толпу и всеми способами ее избегают. Помимо шума, движения и многочисленных сенсорных возбуждений, это эмоциональное вторжение приносит им много беспокойства и утомляет их.

Вероника объясняет мне: «Хуже всего я чувствую себя в супермаркете: ощущаю малейшее раздражение людей. Поэтому покупаю все в дневное время в небольших магазинчиках. Я делаю покупки очень быстро, глядя в свой список, и стараюсь как можно быстрее уйти из этого противного места!»

Зато гиперэмпатия развивает доброжелательность. С одной стороны, она позволяет понимать людей, в результате чего пропадает желание их осуждать. Но с другой стороны, когда человек эмпатичен, он не может остаться в хорошем настроении в присутствии грустного человека. Если кто-то рядом находится в стрессе, он тоже теряет спокойствие. Поскольку сверхэффективный человек чувствует себя хорошо, только если и у других все в порядке, он изо всех сил заботится об окружающих. Не способен причинить боль намеренно, только случайно, поскольку сам первый страдает от этого. Бескорыстные по природе, они не могут понять, как можно быть мелочным и расчетливым. Опираясь на свою логику, они полагают, что в основе всего должно лежать доброе расположение, а не расчет. Им незнакома беспричинная злоба и жестокий умысел. Это полный нонсенс. Эти качества делают их чрезвычайно уязвимыми для манипуляторов и всякого рода мошенников. Обманите их раз, потом другой, и вскоре сверхэффективные озлобятся, станут подозрительными, превратятся в параноиков и замкнутся в себе. Единственной их защитой станет изоляция.

Одно из самых ценных качеств сверхэффективных людей – они умеют слушать и оказывать поддержку попавшим в беду.

Телепатия

Если человек очень восприимчив, понимает невербальный язык, чувствует эмоции других и улавливает малейшие оттенки настроения, то он, в конце концов, сможет прочитать и их мысли. Большинство сверхэффективных, сами того не осознавая, совершенно естественно практикуют телепатию. Обычное дело для них – знать, чего хотят окружающие. Но непрерывное внимание, которое против их воли направлено на других, может вызывать беспокойство у людей неискренних и скрывающих свои мысли.

Вот что рассказывает Кристина: «Позавчера я зашла к подруге отдать книгу. Дома ее не было, дверь открыл муж. Эта пара давно в состоянии развода, и муж считает, что жену сбили с толку ее подруги и, в частности, я. Я сразу же почувствовала его ненависть и проклятия, которые он мысленно произносит в мой адрес. Он понял, что мне известны его мысли, и еще сильнее разозлился. Я быстро ушла. Мне потребовалось много времени, чтобы очиститься от того негатива, который он на меня вылил».

Поскольку они сами хорошо понимают человеческую природу, то думают, что и их понимают так же хорошо. Равнодушие окружающих настолько шокирует и оскорбляет их, что они считают его сознательным. Они радуются, когда понимают, что это далеко не так, что большинство людей просто не умеют читать невербальные посылы. Тем не менее, им грустно сознавать, что им не уделяют и сотой доли того внимания, которым они так щедро одаряют других.

Сверхпроницательность

Анни говорит мне: «Я вижу все, малейшей детали не укрыться от моего внимания. Всегда знаю, помылся человек или нет, почистил ли он утром зубы и сменил ли белье. Я замечаю нечищеные ботинки, порванный подол, оторванную пуговицу. Самые ничтожные детали бросаются мне в глаза, но при этом я воспринимаю человека в его целостности. Глядя, как он одет, как ведет себя и разговаривает, сразу понимаю, с кем имею дело. Если честно, мне это совсем не нужно, но я не могу этого не видеть. Это сильнее меня. Прекрасно знаю, что моя проницательность раздражает: даже если я ничего не говорю, люди чувствуют, что я все о них знаю, им неуютно рядом со мной. Я вижу, когда они сами себя обманывают. Малейшее мое замечание кажется им оскорбительным, они хотят избежать правды. Я сразу понимаю, что идет не так, и знаю, как это исправить. Я так одинока и устала от всего этого».

От телепатии до сверхпроницательности всего один шаг, который сверхэффективные, как правило, и совершают. Сверхпроницательный человек – значит «очень проницательный». Здесь нет ничего невероятного. Достаточно быть внимательным к самым незначительным деталям и связывать их между собой, и тогда интуитивно легко понять все, что не сказано или не видно невооруженному взгляду.

«Эти супруги повторяют, что обожают друг друга, я же думаю, что на самом деле между ними нет любви. Почему? Не знаю. Это интуиция. В течение всего вечера они ни разу не обменялись понимающим взглядом и не прикоснулись друг к другу». Как правило, на это замечание сразу отвечают: «Да нет, ты, как всегда, видишь плохое! Просто вокруг было много народа!» Когда несколько недель спустя эта пара развелась, все сильно удивлялись, а сверхэффективный расстроился. Он же говорил, но его приняли за вестника беды. А значит, ему не стоит напоминать, что он знал это заранее. Сверхэффективные, наподобие Кассандры, многое видят, слышат и чувствуют заранее, но обречены на молчание, ибо никто не желает знать об их предчувствиях.

Синдром Кассандры

Кассандра – прекрасная троянская принцесса. Сам бог Аполлон влюбился в нее, и она обещала выйти за него замуж в обмен на способность предсказывать будущее. Но, получив этот дар, Кассандра передумала и отказала Аполлону. В отместку он лишил ее дара убеждения. И, несмотря на точность предсказаний, ей никто не верил. Ее пророчества о том, что путешествие Париса в Спарту принесет несчастье, что троянский конь – ловушка и город будет полностью разрушен, не были услышаны.

Синдромом Кассандры называют способность заранее знать о будущих неприятностях и невозможность этому помешать.

Рассмотрим три точки зрения на это необычное явление.

Первая состоит в том, что люди, знающие все заранее, бесконечно страдают и живут в изоляции от общества. Им бы хотелось быть полезными, предотвращать неизбежное, но их резко обрывают как надоедливого предвестника беды. Когда предсказание сбывается, нашим ясновидящим неловко напоминать, что они ведь предупреждали! Если бы они осмелились сказать: «А я вам говорил!» – окружающие отреагировали бы негативно.

Второй момент, о котором важно поговорить, касается неспособности человека отказаться от своих предвещаний. «Вылез гвоздь вверх – молоток обратно прибьет» – гласит японская пословица. Лучше заблуждаться вместе с толпой, чем быть правым в противовес ей. Как гласит народная мудрость, «с волками жить – по-волчьи выть». И, несмотря на это, многие упорно продолжают резать правду-матку и даже проповедовать, рискуя стать всеобщим посмешищем. Кстати, смех может быть неплохим способом заставить слушать себя. Похоже, это хорошо понял Жан-Клод Ван Дамм. Он развлекает всех своими афоризмами и высказываниями, поскольку их печатают, они расходятся по всему миру! Это может получить силу убеждения. В какой-то момент люди задумаются: «А что, во всем этом есть своя доля истины!»

Что ж, Аполлон выбрал прекрасное наказание для строптивой Кассандры: дар предсказания, которым она владела, оказался бесполезным без дара убеждения. Нужно обладать неимоверной харизмой, чтобы заставить толпу поверить своим словам. А ведь могут появиться и противоположные точки зрения! Если в коллективе господствует единое мнение, любое возражение подавляется. Когда все считают, что дела идут хуже некуда, вы никогда не докажете обратное, даже если владеете конкретными фактами. Точно так же при всеобщей эйфории не будут услышаны призывы к благоразумию. Но здесь мы уже незаметно перешли к синдрому Титаника.

Если вам свойствен синдром Кассандры, помните, что каждый учится на собственном опыте, на своих ошибках. Старайтесь удерживать при себе свои предсказания: предоставьте каждому развиваться в своем ритме. В крайнем случае, если вы уверены, что ошибка приведет к неприятным последствиям, сделайте два-три осторожных предупреждения, но если убедитесь, что вас не хотят слушать, сразу замолкайте. Ну, и еще самым чистосердечным тоном, как инспектор Коломбо, задайте человеку уместный вопрос, о котором он не подумал, например: «Поставить стиральную машину на балкон, чтобы освободить место? Прекрасная мысль! А как ты думаешь, куда будет уходить вода?»

Загадочные способности

Лишь когда сверхэффективные чувствуют, что их понимают и признают, они, все же с осторожностью, опасаясь насмешек, признаются, что с ними случаются паранормальные явления: телепатия, исступленное состояние чистой любви и единения с природой, ясновидение, предчувствия. Они утверждают, что могут видеть ауру, ощущать присутствие сверхъестественного и даже вспоминать предыдущие жизни…

После долгих колебаний Пьер сознался мне, что однажды, сидя в ракитнике и любуясь прекрасным пейзажем, дающим волю мечтам и фантазиям, он вдруг испытал чувство тождественности с этим ракитником, неизъяснимый покой и любовь. Это было новое волнующее состояние, его очень трудно объяснить и еще труднее принять.

Джил Боулт Тэйлор – ученый-рационалист. Однако во время инсульта она пережила почти мистическое ощущение расширения сознания. Среди прочего она описывала состояние слияния со вселенной, ощущения единого с ней целого и погружения в море вселенской любви.

Повторюсь, во всем этом нет ничего загадочного. Пьер и его ракитник – на самом деле, по-научному говоря, – единая семья. Генетический код человека состоит из тех же четырех нуклеотидов, что и у всех живых организмов. Для того чтобы слиться с природой и ощутить близость ко всему живому, не исключая насекомых и растения, достаточно это осознать.

Большинство сверхэффективных, обладая всеобъемлющим умом, чувствуют свою принадлежность ко вселенной и испытывают глубочайшее уважение к жизни во всех ее проявлениях.

Абстрактно говоря, все состоит из атомов, движущихся в потоке энергии, и мы сами – не исключение. Так, например, между столом и любым из нас есть лишь небольшая разница в несколько видов атомов и в частоте их колебаний. Все мы, от мала до велика, можем экспериментировать с этими состояниями благодаря нашему правому полушарию. Джил Боулт Тэйлор даже смогла увидеть пиксели. Реальность потеряла для нее определенные контуры. Все, что ее окружало, она видела как на картинах импрессионистов и воспринимала как движение массы точек. Мне думается, именно это и объясняет невероятную скромность сверхэффективных и их нежелание чувствовать себя выше остальных. Настолько хорошо им известно, что они всего лишь капля в океане жизни.

Что еще, по признанию сверхэффективных, мешает им, так это ощущение полного погружения в отрицательное внутреннее состояние других людей. Часто они утверждают, что чувствуют присутствие паранормального или видят столь реальные кошмары, что спрашивают себя, а не происходит ли это в параллельном мире? Я много раз слышала рассказы о паранормальном даре, о спиритическом и эзотерическом опыте. Я верю в искренность сверхэффективных, доверивших мне свои признания. Впрочем, в этой книге мне бы не хотелось развивать эту тему.

Тем, кто желает углубить свои знания по этому вопросу, я предлагаю прочесть превосходные книги Мари-Франсуаз Неве^[6]. В них вы найдете то, о чем я говорила выше. Квантовая физика также может предоставить интересные факты, объясняющие некоторые из этих явлений. Я всеми способами поддерживаю людей, подверженных паранормальным явлениям, и горячо рекомендую им продолжать эти духовные искания в своем ритме с опорой на собственную интуицию. Объективно мы живем в крайне рациональном мире, где жажду единения друг с другом не может удовлетворить даже наше божество – банковская карта. Главное, оказавшись на пути духовных исканий, не забывайте о своем здравом смысле.

В первых главах книги мы исследовали эту гиперчувствительность, вашу гиперчувствительность, в основе которой – пять чрезвычайно развитых чувств. Найдите время, посмотрите, как функционируют эти весьма чувствительные датчики. Вы звучите, как хрусталь. До сегодняшнего дня вас, конечно же, упрекали в том, что вы устроены не так, как другие. Пора с этим смириться, больше того, отныне вы можете этим даже гордиться.

Получайте удовольствие от своей гиперестезии. Если каждый день вы будете все больше и больше доверять себе, то обязательно поймете широту своих скрытых способностей. Вы узнае́те человека по его духам или шагам, догадываетесь, из каких ингредиентов состоит блюдо, выделяете тонкий звук флейты в музыкальной фразе. Вы можете вспомнить массу сенсорных подробностей, если согласитесь доверять своей памяти и позволите ей работать, как ей того хочется. Имейте смелость довериться своим ощущениям и интуиции. А теперь мы отправимся на правый берег вашего мозга.

Глава 3. Особый неврологический кабель

Разница между левым и правым полушариями

В первой части я предложила вам познакомиться со всеми аспектами вашей гиперчувствительности и ее последствиями. Сейчас же я предлагаю исследовать возможности вашей оригинальной мысли.

Большинство людей полагает, что мозг у всех человеческих существ одинаковый и поэтому и мыслят все одинаково. Это не совсем так. С биологической точки зрения, наш мозг состоит из двух полушарий, которые соединяются между собой с помощью мозолистого тела.

Когда я провожу семинар по знакомству с правым и левым полушарием, я всегда рисую на доске вот такой рисунок и спрашиваю участников, что здесь изображено:

Ответ всегда один и тот же: «Радостная рожица». Тогда рядом я рисую другую картинку:

Едва я к ним поворачиваюсь, они дружно кричат: «А здесь она не очень радостная!»

Тогда я интересуюсь у группы, почему они решили, что это лицо и откуда видно, что оно радостное или не очень. Здесь все усложняется.

– Ну, это лицо, потому что тут есть глаза, нос и рот!

– Нет, здесь нет ни глаз, ни носа, ни рта. Здесь есть две черточки и две кривые.

– Да, но все же рот улыбается!

– Рот? Какой рот? Это просто кривая линия!

Если мыслить рационально, на рисунке нет никакого лица, однако мы все его видим. Вот как можно обнаружить у нас существование двух полушарий! Левое полушарие воспринимает на рисунке лишь черточки и кривые. Больше того, узнает и двойку, потому что знакомо с символами. Правое полушарие сразу «видит» лицо и даже его эмоции, хотя и не может объяснить почему, поскольку не владеет языком.

Левое полушарие – линейное, методичное, вербальное и цифровое. Оно умеет называть, описывать, определять. Использует числа и арифметические действия, дробит единое целое на части и разбирает их одну за другой. Еще его называют символическим, абстрактным, рациональным и логичным. Оно решает задачи последовательно, хронологически, устанавливает причины, а следовательно, способно к удивительным умозаключениям. Поскольку левое полушарие осознает единичность человека, оно толкает нас к независимости и индивидуализму.

Правое полушарие живет настоящим моментом. Оно отвечает за сенсорную информацию, интуицию и даже инстинкт. Воспринимает вещи глобально и может восстановить целое, имея в своем распоряжении лишь часть, даже самую ничтожную. Очень часто правое полушарие знает, но не может объяснить, откуда. Его мысль разветвлена и изобильна, оно выдает сразу несколько решений. Чувствительное, эмоциональное, а значит, иррациональное, оно сродни человеческому роду и даже живому миру. Оттого имеет столь альтруистическое и великодушное видение мира.

Поскольку у каждого полушария своя логика, то и язык у них разный. Язык левого полушария называется цифровым. Это объективный, логичный, рассудочный язык: он объясняет, интерпретирует и анализирует. Совершенно очевидно: здесь речь идет о языке, используемом в науке, обучении и предпринимательстве. Зато оно никогда не сможет обозначить проблему и оказывается несостоятельным, когда дело касается состояния души.

Язык правого полушария состоит из фигур, символов и метафор, он является языком синтеза, целостности и служит для глобального восприятия вещей. А еще это язык юмора, звуковых ассоциаций, двусмысленностей, каламбуров и игры слов, а также смешения буквального и метафорического смысла. Он может даже сбивать с толку левое полушарие.

Теперь нетрудно понять, что люди по-разному обрабатывают информацию в зависимости от того, какое полушарие у них доминирует. Вся логика человека и даже образ его мышления зависят от того, где у него находится центр рассудочной деятельности. В большинстве случаев (от 70 до 85 %) доминирует левое полушарие. У сверхэффективных (от 15 до 30 %) доминирует правое полушарие. Разница между этими двумя полушариями настолько велика, что можно подумать, что это люди с разных планет. А все из-за того, что у них разный неврологический кабель.

Если мы думаем, что другой человек воспринимает мир и относится к жизни точно так же, как мы, то, естественно, рассчитываем на понимание с полуслова и одинаковую реакцию в определенных ситуациях. Так, каждое общество развивает свои социальные нормы и шаблоны поведения, которые не надо объяснять: они и так всем известны. Кодексы, действующие в нашем западном обществе, прекрасно подходят людям, у которых доминирует левое полушарие, потому что их большинство.

А вот сверхэффективные как раз ничего в этом не понимают. От них ускользает логика левого полушария. С детства они сталкиваются со сложными и непонятными ситуациями: их все время упрекают в глупости, дерзости или в вызывающем поведении. В школе проблем становится еще больше: они не слушают учителей и плохо себя ведут. Попытки прояснить недоразумение ухудшают положение. Взрослые, доведенные до крайности, не стараются понять их, а набрасываются с обвинениями в злом умысле, как будто дети нарочно творят дурные поступки! Сверхэффективные дети и взрослые всегда готовы к тому, что могут допустить оплошность, поэтому ощущают неловкость, находясь в обществе. Например, во время спокойной беседы вдруг наступает холодное молчание. Определенно, что-то произошло. Но что? Смущенный сверхэффективный не может понять, что же на самом деле случилось во время общения, поэтому ему трудно оценить сложившуюся ситуацию. Это непонимание усложняет социальные контакты людей с доминирующим правым полушарием. Ну почему у других все так просто?

Различие виднее, если говорить о чувстве юмора. Вот рассказ Джерома: «Больше всего я ненавижу, когда кто-нибудь начинает рассказывать анекдот. Обычно я сразу напрягаюсь при одной мысли, что надо будет рассмеяться в ответ, хотя услышанное, скорее всего, будет совсем не смешно. Анекдоты меня раздражают, а ведь надо сдержаться и не показать этого».

У сверхэффективных чрезвычайно развито чувство юмора, но оно настолько специфично, что его трудно понять. Ну и шутите между собой, в своем обществе сверхэффективных! Скорее всего, шутки, которые могут развеселить Джерома, не произведут впечатления среди людей с доминирующим левым полушарием.

Левое полушарие помогает осуществлению мечтаний и конкретизации планов.

Чтобы его развить, начните читать и писать, изучайте предметы и задачи, требующие концентрации и точности, например, займитесь поделками или шитьем. Некоторые виды спорта, особенно единоборство, помогут развить настойчивость, терпеливость и улучшат чувство равновесия.

Правое полушарие отвечает за творчество. Чтобы развить его, обратите пристальное внимание на художественные виды деятельности: живопись, рисунок, аппликацию, лепку, танец, музыку и т. д. Все это стимулирует правое полушарие. Некоторые занятия позволяют правому полушарию справляться со своей эмоциональностью и успокаивают умственное кипение: медитация, релаксация, ки-гонг, тай-ши, йога, и т. д. Все это очень вам поможет.

Можно развить функции другого полушария, но самое главное, прежде всего, принять самого себя таким, какой есть и наслаждаться удивительными возможностями своего мозга.

Умственная сверхэффективность

Разветвленная мысль

Манон должна сделать доклад по итальянскому Возрождению. Она с удовольствием приступает к работе, но чем больше углубляется в тему, тем больше теряется. Каждый новый факт влечет за собой следующий, а тот, в свою очередь, выводит на десятки других. Было бы здорово рассказать обо всех этих вещах! Но как из всей информации отобрать самую важную? И как понять, что важно, а что нет? Заинтересовавшись одной темой, она пускается в новые поиски, вдруг ее выносит на какого-то художника, и она, затаив дыхание, любуется его картинами. И, поскольку художник этот не так известен, как другие итальянские мастера, ей бы очень хотелось в своем докладе заострить внимание именно на нем, чтобы как-то реабилитировать его имя. Но ведь живопись – это всего лишь один аспект Возрождения, а говоря о пятнадцатом веке, нельзя не коснуться философской мысли того времени. Надо бы рассказать о Пико делла Мирандола, но невозможно ограничиться одним его произведением. И вот она уже с увлечением читает его философские труды, от него плавно переходит к Эразму Роттердамскому, тот уводит ее еще дальше от основной темы: ведь его мысли так проницательны! Вдруг, поняв, что ушла от заданного вопроса, она пытается сконцентрироваться на главной задаче. Обязательно надо рассказать о Козимо де Медичи, меценате, гуманисте и политике-авангардисте. И Манон вновь пускается в поиски. В своем воображении она видит себя элегантной дамой флорентийского двора: вот она, держа под руку какого-то щеголя, выходит с приема на вилле в Кареджи. Она вскакивает из-за стола. Время идет, доклад все никак не выстраивается! Теперь ей ясно, что флорентийское Возрождение – это всего лишь одна сторона итальянского Возрождения. А надо бы сказать и о том, что происходило в Риме, и в Венеции, и в… Манон растеряна: у нее ничего не получится!

Похоже, доклад будет путаным, бессвязным, бестолковым, может, даже не по теме: если ей так уж хочется рассказать о незаслуженно забытом художнике и о философии Эразма Роттердамского. Ее учитель никогда не узнает, сколько часов она провела над подготовкой доклада, сколько открытий сделала: ее скрупулезной работы никто никогда не оценит.

Как и Манон, вам свойственно то, что называется разветвленной мыслью. То есть одна мысль порождает десяток других, те, по ассоциации, в свою очередь, наталкивают вас на новые… и несть им числа. Этим объясняется тот факт, что ваш мозг непрестанно работает. Открываются как бы все новые и новые двери. Если вы, как и Манон, будете серьезно и глубоко исследовать каждую новую идею, а потом возвращаться к основной теме, это сильно осложнит вашу жизнь. Впрочем, все зависит от того, до какой степени вы готовы углубиться в детали.

Зато, если судить по пройденным Манон путям-дорожкам, такая мысль очень креативна. Манон очень обрадовалась, если бы ее попросили описать один день из жизни современника итальянского Возрождения. Она наверняка проделала бы еще дополнительную работу: почитала о еде, одежде, развлечениях, времяпрепровождении людей той эпохи, и вся эта информация сама собой сплелась бы вокруг этого персонажа. Нередко для сверхэффективных достаточно одного правильно выбранного элемента, чтобы все разрозненные части сами собой собрались в единое целое.

Так вот: как только ваша мысль начнет рассеиваться, как это было у Манон, вернитесь к главной теме, найдите основную нить повествования. Зачем я это делаю? Какова моя главная задача?

Разветвленная мысль особенно эффективна, если нужно принять правильное решение.

В отличие от последовательного, линейно порождающего одну идею за другой, этот тип мысли параллельно исследует различные варианты. Случается это естественным образом, бессознательно, очень быстро: можно подумать, что решение пришло в голову само собой. Вероятно, так делаются гениальные открытия. Или так у нас на глазах кто-то быстро находит правильное решение. В большинстве случаев сверхэффективные не могут объяснить, откуда знают, что нужно делать и говорить.

Кристине всегда казалось, что, выбирая жилье, она особо не напрягается, и всякий раз, найдя его, удивляется, насколько оно отвечает ее требованиям. Ей подходит все, именно такое и нужно: комнат и шкафов – сколько надо, окна выходят, куда хотелось, рядом, в шаговой доступности, магазины, школа и транспорт. Понимая, как функционирует ее мозг, она знает, что все эти детали много раз обдумывались ее умом. Поскольку делалось это быстро и бессознательно, ей казалось, что она принимает решения, не задумываясь, но на самом деле все было продумано, и хорошо продумано!

То, как люди с развитым правым полушарием принимают решения – это искусство: они делают это молниеносно… или не делают вообще!

У людей с доминирующим правым полушарием скорость передачи нервного импульса больше, их нейронная организация позволяет обрабатывать одновременно огромное количество информации. Следовательно, разветвленная мысль должна бы считаться более эффективной. Между тем в западном обществе для того, чтобы без проблем учиться в школе и потом найти свое место в жизни, более подходит доминирующее левое полушарие.

Жажда трудностей

Если не надо сосредоточиваться на конкретном сюжете и концентрироваться, этот тип мысли функционирует сам собой. Мысль скользит по своим разветвлениям, перескакивает с пятого на десятое и беспрестанно впадает в ступор. Сверхэффективные знают, что они рассеянные и неорганизованные мечтатели. Вот почему отказываются называть себя сверходаренными.

Например, они могут вдруг оказаться на кухне с ложкой в руке и задаваться вопросом, что же они хотели здесь сделать. Им требуется время, чтобы вспомнить ход своих мыслей: «Ах да, я же хотел взять варенье!»

Лоран работает официантом в баре. Вот что он мне рассказывает: «Чушь какая-то. Когда на террасе почти нет посетителей, я вынужден записывать заказы. Иначе, пока иду в бар, я их забываю, и, что еще хуже, у меня всегда проблемы со счетом: я должен складывать цифры столбиком. Но если бар набит битком, я прячу в карман блокнот и ручку и считаю в уме. И не забываю ни один заказ, считаю на бегу, в долю секунды прикидываю сдачу и ни разу не ошибся. Ну как это понимать?»

Я сравниваю разветвленную мысль с судном на воздушной подушке. Ему нужно придать начальное ускорение, но, развив полную мощность, оно само несется на немыслимой скорости. На немыслимой! Когда вопрос простой, мозг сверхэффективного человека занят не полностью и чуть ли не «засыхает». Чтобы работать в полную силу, ему нужны сложные задачи. Только тогда он ощущает неземную радость, близкую к умственному оргазму. А как иначе испытать свою интеллектуальную мощь? Так и хочется воскликнуть: «Есть порох в пороховницах!» Жаль только, что, подобно Лорану, оценивая свои умственные возможности, вы вспоминаете лишь моменты, когда были рассеяны и невнимательны. Сверхумный? Я? Да вы что, шутите?

Отрицательные стороны разветвленной мысли

Такое непроизвольное скольжение мысли по своим разветвлениям имеет и отрицательные стороны. Оно может вызвать как эйфорию, так и депрессию, причем и та, и другая наступят совершенно неожиданно и будут очень сильными. Вот вы думаете: «Было бы здорово, если…» – и с удовольствием рисуете в воображении заманчивые картины. Но совершенно неожиданно посреди этих радужных мечтаний к вам приходят сомнения и страхи, например: «Но нельзя, чтобы…» И – оп! Вы погружаетесь в мрачные мысли. Именно поэтому сверхэффективных людей часто путают с маниакально-депрессивными либо навешивают на них ярлык биполярности. Смены настроения могут быть такими внезапными и резкими! К тому же эти мысли возникают так быстро, что сам человек порой не может объяснить, почему вдруг рассмеялся или расплакался.

Вам обязательно следует научиться контролировать поток мыслей. Для этого, когда думаете, смотрите на себя со стороны, затормаживайте поток идей, чтобы выбрать правильную.

Понаблюдайте за собой, когда думаете. Обратите внимание на то, как вы перескакиваете с одной мысли на другую. Проделайте тот же путь в обратную сторону. Какая мысль навела вас на эту? А на предыдущую? Со временем вы сможете управлять потоком своих мыслей. Никто, кроме вас, не сможет поставить преграду черным мыслям.

Например: вы собираетесь перейти дорогу по «зебре». Мимо с бешеной скоростью проносится какой-то лихач, чуть не задевая вас. Мысль о том, что он мог вас сбить, полностью меняет ваше настроение. Пока ничего странного, любой на вашем месте реагировал бы так же. Но этот любой переведет дыхание и двинется дальше. Ну а вы? Ваш мозг не успокоится, если его не остановить. «А если бы я погиб? В порядке ли у меня документы?» И вот в вашей голове уже проносится вихрь мыслей: банк, страховка, воображаемые похороны. А что свалится на голову родственников? Эта мысль вызывает у вас дрожь и отрезвляет: «Ладно, не надо преувеличивать! Меня бы просто ранило». И тут все начинается сначала: «скорая помощь», больница, вынужденный простой в работе. А если бы тот лихач еще и погудел, представляете, сколько бы это дало дополнительных переживаний? Возможно, вы часами будете представлять злоключения, которые могло бы вызвать это ДТП. Многие сценаристы позавидуют вашей способности к построению сложнейших сюжетных схем. В итоге вы погрузитесь в стресс, и в душе поселится тревога. А всего-то и нужно, что сказать: «Стоп. Ничего страшного не произошло. Этот безумный водитель уже далеко. Я жив и здоров. Я не собираюсь полоскать себе мозги этой историей. Хватит сочинять истории, лучше использую-ка я свою креативность и представлю себе прекрасный вечер, который мне сегодня предстоит».

Чтобы обуздать ум, нужны энергия и твердость. Твердо решите заблокировать доступ негативным мыслям. Образно выражаясь, снимите свой мозг с автопилота и перейдите на ручное управление.

Сила вашего воображения такова, что позволяет переживать виртуальные ситуации почти с той же интенсивностью, что и реальные. Поскольку оно работает одинаково хорошо как в положительную, так и в отрицательную сторону, то при первых признаках тревоги или депрессии вы без труда можете воспользоваться какими-то запасными мыслями и переориентировать свой мозг.

Асан с улыбкой признается мне: «Это точно. Как только я начинаю думать о своем ребенке, в голове у меня проясняется. Ему четыре месяца. Одна его улыбка заставляет меня забыть все проблемы. Нет такой неприятности, которую можно сравнить с радостью от его рождения».

А вам? Какая мысль неизменно доставляет хорошее настроение вам?

У вашего мозга есть достоинства и недостатки; еще один минус разветвленной мысли в том, что она дарует вам способность ощущать удовольствие еще до того, как вы его получите. Например, вы долго обдумываете какой-то удачный проект. И вдруг является мысль: «Ну, и зачем мне все это надо?»

Коринн нужно организовать отдых для семьи. Она просматривает сайты отелей, турфирм, отмечает места, где побывать, изучает памятники и их историю. Поскольку она хорошо продумала все детали, отпуск должен получиться на славу. Ни одна неприятность не омрачит отдых. Но вот они приезжают на место. Ей там уже нечего делать, муж озадачен: Коринн знает эти места, как свои пять пальцев!

Чтобы не заблудиться в лабиринтах собственного рассудка, многие сверхэффективные люди приучились думать вслух. Это замедляет и структурирует поток мыслей. Если и вам свойственен спасительный рефлекс разговора с самим собой, не волнуйтесь, вы не сошли с ума! Наоборот, это направляет мысли в правильное русло и успокаивает их. Впрочем, нелишне позаботиться о тех, кто оказался рядом: они могут подумать, что у вас не все дома! Стоит как-то предупредить возможную нездоровую реакцию, например: «Я думаю вслух. Надеюсь, это вам не помешает?»

Сомнения и многочисленные вопросы

Помните Франсуа, задававшего себе десятки вопросов в течение всего трех минут, пока он шел ко мне в офис?

Сверхэффективный мозг – это настоящая фабрика по производству сомнений и вопросов.

Часто бывает, что сами того не желая, сверхэффективные терзают меня сомнениями и необходимыми уточнениями. Их вопросы столь конкретны, что я то и дело пускаюсь в пространные объяснения. Они ужасно перестраховываются, их возражения чрезвычайно обоснованны. Мне приходится долго приводить доказательства, аргументировать, возражать, давать подробные объяснения. Услышав аргумент, с которым трудно спорить, сверхэффективный все же ставит его под сомнение, и вот начинается: «Да, но…». Он боится ошибиться и в то же время – быть обманутым. На следующем сеансе вновь возвращаемся к тому же вопросу. «Почему вы так уверены, что я сверхэффективный?» И надо все начинать сначала. Порой все умозаключения кажутся замком из песка, который рассыпается под волнами их недоверия.

В некоторой степени это даже неплохо. В общем и целом, все дело в вере. В мире, состоящем из движущихся атомов, относительно все, даже плотность стола. Признанные научные теории то и дело оттесняются новыми открытиями. Так вот, доказательством быстрого ума является готовность переосмыслить общепринятую истину. Какое счастье, что есть такие нетрафаретные умы, кто жаждет пересмотреть никем не оспариваемые факты! Впрочем, способность к самокритике – свидетельство гибкости и скромности. Признать право другого человека думать иначе – это признак толерантности. И еще: умение проверить информацию, прежде чем принять ее, говорит о благоразумии и зрелости. Ведь этому мешают столько сомнений и вопросов. Когда все может быть поставлено под сомнение и у многих вещей проступает обратная сторона, мир становится зыбким и вызывает неуверенность. На первый план выступают экзистенциальные вопросы, и именно они становятся основными: зачем мы живем? Почему умираем? Отчего на Земле столько страданий?

Именно этой потребностью сомневаться и задаваться вопросами мы и усложняем свой мозг: он не может существовать, если в него не бросать зерна для перемолки. Но есть вопросы крайне болезненные, тревожные и, самое главное, на которые нет ответов. Так вот, тем из вас, кого мучают эти экзистенциальные темы, я советую прочитать книгу Сусанны Мак Маон «Карманная психология»^[7]: в ней вы найдете целый ряд простых, конкретных и успокаивающих ответов на эти вопросы. Для наэлектризованных умов эта книга – настоящий холодный душ.

Таким образом, постоянно пересматривая систему ценностей и свои мысли, человек живет в изменчивом, непостоянном, а значит, тревожном мире. Этот бесконечный пересмотр подрывает самоуважение, и в результате чужие суждения берут верх над собственными. Это опасно, поскольку расшатывает взгляды и принципы человека и, как следствие, он легко становится объектом манипуляций.

Бесконечные перебежки между прошлым, настоящим и будущим

Усаживаясь на ступени современного амфитеатра под открытым небом, Мартин говорит себе, что со времен античных театров ничего нового не изобрели. Он думает о том, как испокон веков люди любят театр, и сразу испытывает приступ нежности ко всему человечеству. Ему чудятся древние римляне и греки: вот они в тогах сидят на каменных ступенях под тем же самым небосводом и тоже ожидают начала представления. Он чувствует духовную близость с ними. Сегодня вечером играют пьесу Мольера, постановка очень современная. А сюжет нисколько не потерял злободневности! При каждом взрыве смеха Мартин растроганно думает, что над этими репликами смеются уже на протяжении трехсот лет! И еще через триста наши потомки, сидя в таком же амфитеатре, так же будут хохотать над ними.

Как у Мартина, мозг сверхэффективных практически никогда не ограничивается настоящим, он в постоянном движении между прошлым и будущим.

Вот что пишет родителям семилетний мальчик из летнего лагеря: «Здесь все так здорово! Надеюсь, если я когда-нибудь об этом забуду, Бог поможет мне все вспомнить!» Этот ребенок уже понимает, что у него будут воспоминания и что их можно забыть. Точно так же трехлетняя Ванесса совершенно серьезно сообщает своей шестидесятилетней соседке: «Когда я вырасту, маме будет столько лет, сколько тебе, а ты уже умрешь!» «Да ты, моя дорогая, уже все о жизни поняла!» – отвечает соседка, большая умница, должно быть, немного задетая этим умозаключением. Удивительно, насколько рано проявляется это осознание быстро проходящего времени, недолговечности момента.

«Мама, а ты умрешь?» – озабоченно спрашивают дети. «Только когда стану старушкой», – пытаются успокоить их матери. Но сверходаренные дети знают, что жизнь недолговечна и каждый человек может умереть в любую минуту. В них постоянно живет тревога, которую невозможно усмирить обычными успокаивающими и, на их взгляд, малоубедительными речами.

Вкупе с разветвленностью мысли, которая исследует все варианты и приходит к правильному выбору, именно эти непрекращающиеся скачки между прошлым и будущим и придают принятым решениям мудрость и благоразумие. Прежде чем действовать, сверхэффективный сначала продумает все возможности и учтет все мыслимые последствия. Поскольку он неспособен думать только о себе и считает, что принадлежит к более глобальной системе, он учтет и возможные побочные эффекты для других.

Сверхэффективный принимает только экологичные решения, которые не нарушают личные, семейные и межличностные отношения – как его, так и окружающих.

Вы не рискуете врезаться в стену, разориться или прийти к катастрофичным последствиям, если решение принято сверхэффективным человеком. И здесь мы снова видим нашу бедную Кассандру и ее четкое предвидение вероятных и неотвратимых несчастий, действий, предпринятых без предварительного размышления. Похоже, большинство людей не видит дальше собственного носа. Они ведут свои дела, не оставляя возможности для отступления или значительных корректировок. Это вызывает стресс у людей рассудительных: совсем как в кино, когда беспечный герой не видит опасности, подстерегающей его сзади, а зритель видит.

В вечерних новостях ведущий говорит о том, что, поскольку молодежь постоянно слушает громкую музыку в наушниках, число глухих подростков возрастает. И показывают, как прямо на улице берут интервью у молодой девушки с наушниками. Она отвечает: «Если все время думать о последствиях, то и делать ничего не захочется!» Если перед телевизором сидит сверходаренный, он воскликнет: «Как это можно не думать о последствиях своих поступков?»

И все же жизнь мы проживаем в настоящем. Как только ваши умственные исследования ненадолго прекратятся, сконцентрируйтесь на данном моменте и попробуйте отвлечь свои мысли на что-то другое. Вы так хорошо умеете видеть красоту, слышать мелодии, ощущать запах духов и свежесть воздуха! Смакуйте этот воздух, который с такой остротой доносят до вас ваши пять чувств! Сядьте и вдохните глубже. Вы живете здесь и сейчас!

Крутятся-вертятся крылья мельницы

Вам ясно и без меня: ваш мозг подобен мельнице с беспрестанно крутящимися крыльями. Еще на ум приходит известный образ несущегося велосипеда… Но мне этот пример кажется не очень точным: у велосипедистов иногда такой вид, будто едут они через силу, да и на подъемах им приходится нелегко. Эти мысли – совсем другое дело: они простые и размеренные. Лично мне нравится сравнение с неутомимой белкой в колесе, такой ловкой и расторопной симпатягой.

Но метафора с мельницей подходит еще больше, потому что ассоциируется с перемалыванием зерна, то есть крутится она не без пользы. Самая важная функция этого прекрасного мозга – молоть что-то нужное. И когда ваш мозг перемалывает хорошее зерно, он счастлив. Все время кормите его обучением, разработками проектов, бросайте ему вызов. Признайтесь: вам все интересно, ваш мозг обожает поглощать новые знания. И еще: если вы делаете четыре или пять дел одновременно, то счастливы, как никогда! Ну, и зачем себе в этом отказывать?

Гислэн вдруг осознает, насколько сама виновата в мучающем ее чувстве неудовлетворенности: «Мне давно хочется изучать английский, но все говорят, что в моем возрасте – это блажь, и он никогда мне не пригодится! Поэтому я так и не решилась записаться на курсы, хотя рядом со мной есть Дом культуры». После нашей беседы Гислэн твердо решила изучать английский и не обращать никакого внимания на сомнения, которые наверняка начнут приходить ей в голову. И она совершенно права, потому что когда мельница вращается вхолостую, наступает скука, а там и до депрессии недалеко. Неудивительно слышать жалобы некоторых сверходаренных детей: «Мне скучно в школе. Я ничему не учусь». Очень многие из них подавлены тем, что в школе им не хватает зерен для помола.

Я уверена, что мозг большинства людей, находящихся в хронической депрессии, привык крутиться впустую, и на его жернова бросают одни лишь стерильные пережевывания. Тут даже можно использовать термин интеллектуального недержания или анорексии. Вот почему я думаю, что сверхэффективного человека можно вылечить от депрессии, найдя ему занятия, от которых он будет чувствовать себя полезным и сумеет использовать свои интеллектуальные способности: это поставляет на мельницу доброе зерно для помола.

И, наконец, коль скоро у вас есть такая мощная мельница, следите, чтобы никто не бросил туда песка, потому что это испортит ее механизм. К несчастью, такое случается, когда пути сверходаренного пересекаются с путями личности с нарциссическим расстройством. Сверхэффективные – люди смелые и деятельные. Они умеют смотреть в лицо трудным ситуациям. Нет таких особо тяжелых проблем, решения которых они бы не нашли, если только информация объективна и полна здравого смысла. Но манипуляторы искажают ее, жульничают, противоречат сами себе, лгут и сознательно изводят сверхэффективных, которые со своей врожденной доброжелательностью не способны увидеть ложь, злонамеренность и недоброжелательность. Чем дальше заходит дело, тем меньше они понимают. Нередко ситуации, подстроенные злыми людьми, могут довести сверходаренных до сумасшествия.

Хоть и капризная, но удивительная память

Если говорить о памяти сверходаренных людей, здесь не все однозначно. Иногда им кажется, что у них невероятная память. Они запоминают отдельные сцены, детали одежды, самые незначительные диалоги многолетней давности. Зато когда им нужно запомнить важные, но неинтересные вещи, их мозг объявляет забастовку. В эту непокорную голову никак не укладывается невыразительная информация! Как же функционирует эта память?

Даже если какая-то ситуация не имеет особого смысла, разум все равно улавливает, сортирует и, естественно, запоминает информацию. Все данные останутся и, если надо, всплывут в памяти без особых усилий. Разговор зашел о тете Софи? В памяти тут же выскочит файл, наполненный нужными ассоциациями: платье, которое на ней было на свадьбе ее дочери, или фраза, произнесенная ею в какой-то незначительной ситуации, последние новости о ней… Все это, разумеется, возникает бессознательно. Но если вас вдруг попросят вспомнить какую-то точную информацию, память поставит блок. Особенно, если на вас еще и надавят.

Когда речь идет об обучении и запоминании, здесь, как правило, все решает душевное расположение. Если предмет интересный и то, что вы изучаете, вам нравится, все уляжется в голове само собой! То же самое произойдет, если учитель симпатичный, доброжелательный и страстно любит свой предмет. Вам остается только позволить своему мозгу получать удовольствие от новых знаний. Информация запомнится без усилий. Но если предмет вам не нравится или его содержание кажется бесполезным и скучным, если учитель равнодушен, скептичен или просто неприятен, ваше обучение неизбежно застопорится. Единственное, что может заставить вас убрать блокировку – если вы увидите в этом обучении пользу.

Предмет обучения обязательно должен казаться вам полезным или интересным.

Многие сверходаренные ученики лицея спотыкаются на программе бакалавриата, потому что она кажется им абсурдной и оторванной от реальной жизни. Какой во всем этом смысл? Иногда было бы логично вставить тот или иной предмет в более обширную школьную программу или объяснить студентам, как конкретно применить эти знания в повседневной жизни: тогда занятия обретут смысл. Еще можно представить им программу обучения как видеоигру: ведь им не требуется обоснований для поиска меча, эликсира или кольца. То же самое и с учебой. Если вы не любите предмет, все же его можно изучить, чтобы набрать нужное количество баллов для продолжения учебы. Или еще можно представить бакалавриат как мостик, переброшенный к профессии, которую им очень хочется получить. Каждый предмет – как одна ступенька этого мостика. Конечно, можно и даже нужно менять прогнившие ступеньки, но пока следует пройти по такому пути, какой есть. В конце концов, сверходаренные любят, когда им бросают вызов. Так вот, если представить это скучное обучение как вызов, это вполне может пробудить их интерес.

Чтобы лучше запоминать скучные, но нужные факты, создайте свою собственную ассоциацию, образ, поговорку или присказку. Это может быть картинка, анекдот, шутка, стишок. Все мы помним школьные «уж замуж невтерпеж» или «цыган на цыпочках стоит и цыц цыпленку говорит». Это называется мнемотехникой. И еще: если хотите, чтобы мозг работал эффективно, займите его чем-то другим. Не забывайте, что ему необходимы трудности: он многофункционален. Например, чтобы лучше выучить материал, двигайтесь, ходите по комнате или включите музыку, пусть она звучит фоном: так вам будет легче сфокусировать внимание. У сверходаренных детей уже существует такой рефлекс. К величайшему удивлению родителей, они могут готовить уроки и одновременно смотреть телевизор, переписываться с друзьями в чате и слушать музыку. Самые маленькие умудряются делать уроки, прыгая на кровати. И у них получается!

Отыскать в голове изученную когда-то информацию бывает и легко, и в то же время трудно. Ведите себя так, будто вы ее помните, и информация всплывет сама собой. Самое трудное – не дать себе поддаться сомнению и не подвергаться самоцензуре. Вот небольшой пример того, как это работает.

Вы смотрите передачу типа «Что? Где? Когда?». И не успел ведущий закончить вопрос, как в вашей голове всплывает ответ. Но вот участники начинают размышлять, и вы уже не так уверены, сомневаетесь, задаете себе вопросы и отбрасываете свой вариант ответа. Других вариантов не находите. А потом оказывается, что ответ, непостижимым образом пришедший вам на ум в первую минуту, и есть правильный. Ну, понятно, при вашем перфекционизме, он верен не на 100 %. Но даже если он приближается к 90 %, значит, у вас поразительная память, и вам есть чем гордиться: первый порыв был правильным!

Плохо, что мозгу с такой быстрой реакцией бывает трудно сделать усилие. Сверходаренным не свойственны терпеливость и усердие. Но ничто в этом мире не совершенно.

Сон людей со сверхэффективным умом

Увы, мозг, постоянно перемалывающий мысли, продолжает делать это и во сне. Многие сверходаренные просыпаются среди ночи, разбуженные снами, очень непростыми, подчас отягощенными сюрреалистическими кошмарами. Ночь не приносит им отдыха. Их мозг подобен телевизору, поставленному в режим ожидания и включающемуся при малейшем движении. Это не так страшно, если только речь не идет о хронической бессоннице. В большинстве случаев сверходаренные люди мало спят, а энергии у них хоть отбавляй. Впрочем, многие из них считают сон пустой тратой времени и с большим неудовольствием ложатся спать. Чтобы как-то восполнить силы, надо научиться в течение дня ненадолго засыпать.

Жан-Марк – журналист. Вот что он мне рассказывает. «Я страдал бессонницей в течение долгих лет. Смирившись с этим, я, как мог, занимал себя ночами: читал, писал, шарил в компьютере в ожидании той минуты, когда меня наконец сморит сон или начнут просыпаться домашние. Софрология^[8] и эриксоновский гипноз помогли мне обрести качественный сон. И, в дополнение к этому, я придумал одну маленькую хитрость. Когда мне кажется, что вместо того, чтобы заснуть, мой мозг начинает крутиться на полную мощность, я даю ему задание на ночь, не забыв переключить его на автомат. «Ты хочешь перемалывать мысли? Прекрасная идея! Так найди мне хорошие сюжеты для статей!» И я благополучно засыпаю под сурдинку урчащего вдалеке мотора. Теперь у меня на тумбочке всегда лежит блокнот с ручкой: как только я просыпаюсь, у меня полно идей!»

Недостаток серотонина

Тем не менее, недостаток сна может воздействовать на другие аспекты ежедневной жизни и привести к нервной депрессии. Сверходаренные часто подвержены смене настроения, нарушению аппетита и сна. Вероятно, значительную роль здесь играет серотонин, ведь его количество непосредственно связано с качеством сна. Серотонин – производное аминокислоты триптофана. В нервной системе он играет роль нейромедиатора. Его действие крайне важно в регулировании настроения, эмоциональности, в пищевых пристрастиях и сексуальном поведении, а также в качестве сна. Депрессия, непреодолимое навязчивое чувство тревоги, булимия и бессонница – все это может происходить из-за плохой регуляции серотонинергических^[9] систем.

Вот несколько путей для увеличения поступления серотонина, которые приведут к хорошему настроению, здоровому сну и наладят аппетит.

Протеины. Лучший способ обогатить организм серотонином – употреблять продукты, насыщенные протеином. Убедитесь, что вы едите достаточно мяса, птицы, рыбы, молочных продуктов, овощей, орехов и т. д. Кстати, пища, богатая протеинами, еще и средство против булимии. Уже известно, что пониженное содержание серотонина может вызвать склонность к сладкому. Если вы неравнодушны к сладкому, подумайте об этом.

Спорт. Количество свободного серотонина в центральной нервной системе увеличивается при физических нагрузках. А значит, спорт – ваш верный союзник. Надо сказать, большинство людей со сверхэффективным умом испытывают сильную потребность в занятиях спортом и страдают, если такой возможности нет.

Планы. Точно так же и с дофамином, который можно назвать «гормоном предвкушения чего-то нового»: он благоприятствует образованию серотонина. Если у вас постоянно есть какие-то новые и интересные проекты, вы эффективнее справитесь с депрессией и скукой. А стресс, наоборот, – враг серотонина.

Расслабление. Поскольку ваше миндалевидное тело чрезвычайно чувствительно, вам жизненно необходимо уметь управлять стрессом и научиться расслабляться. Софрология, гипноз, йога, медитация, – все эти методы помогут вам улучшить сон.

И, наконец, есть одно африканское растение – гриффония, оно непосредственно влияет на количество серотонина. Это растение улучшает качество сна и повышает настроение, избавляя от снотворного или антидепрессанта.

Эти способы достижения комфортного состояния – всего лишь мои советы, а никак не научные изыскания. К тому же, в некоторых случаях недостаток серотонина имеет генетическое происхождение, и таким людям антидепрессанты показаны пожизненно. И, наконец, в некоторых случаях может недоставать чего-то еще или есть какая-то патология. Поэтому необходимо проконсультироваться с врачом.

Гиперестезия, возбудимость, интеллектуальное кипение и психическое пережевывание могут стать настоящей помехой в повседневной жизни. Гомеопатия предлагает широкую гамму средств, снижающих тревожное чувство, предотвращающих депрессию, борющихся с утомляемостью как физической, так и интеллектуальной, а также успокаивающих умственное кипение. Поскольку эти лекарства очень хорошего качества, а самому в них разобраться трудно, необходимо проконсультироваться с гомеопатом, объяснив ему то, что вы сейчас о себе узнаете.

Различные формы умственной сверхэффективности

Ассоциация поддержки людей со сверхэффективным умом (АПСЭУ)^[10]

Ассоциация ПСЭУ – некоммерческая организация, цель которой – оказание помощи людям со сверхэффективным умом. В кодексе АПСЭУ значится, что умственная сверхэффективность причиняет людям страдания, а значит, сродни инвалидности. Незнание и недооценка этого явления приводит к сотням погубленных жизней, к отсутствию самоуважения, депрессии, неприспособленности к жизни в обществе, – и все это отягощено тем фактом, что человек и сам не знает, от чего страдает. Не говоря уже о самоубийствах. Опыт АПСЭУ показывает, что (я цитирую): «обнаружение умственной сверхэффективности у взрослых, с ее последующим длительным и нелегким развитием, вызванным полной умственной реорганизацией субъекта, делает существование человека невыносимым. И если с профессиональными и общественными неудачами часто ничего сделать нельзя, депрессивная патология и ее производные могут быть взяты под контроль и побеждены».

Как только сверхэффективный наконец узнает, от чего страдает, ему становится понятен окружающий мир. Кроме того, эта ассоциация борется против отрицательного имиджа таких людей. Она против терминов «сверходаренный» или «преждевременно развившийся» и ставит целью донести до общества мысль о страданиях, вызванных их непохожестью. Ассоциация не без юмора заявляет, что открыта для любого человека с «кипящими мозгами», что у нее имеется средство против «перегрева» и целый отдел взаимопомощи.

Суть термина ПСЭУ интересна тем, что он дает новое представление о людях, которых принято считать сверходаренными, и принимает всех, у кого бурлящий мозг, вне зависимости от формы, в которой это происходит:

• Людей с гиперестезией, которым мешают чрезмерно яркое освещение, слишком громкие звуки и сильные запахи.

• Людей с перегруженным умом, которые не способны сортировать мысли, крутящиеся в голове.

• Тех, кто говорит вслух, пытаясь поспеть за потоком своих мыслей, а также тех, кто заикается, не успевая за ходом собственных рассуждений.

• Сверхчувствительных, краснеющих, чертыхающихся и плачущих «без всякого повода».

• Тех, чье любопытство ненасытно и до удивления выборочно.

• Сверхактивных, мономанов, аутистов, гиперэмпатичных людей, как губка впитывающих в себя чужие эмоции.

• Людей, пораженных синдромом Аспергера.

Синдром Аспергера: особый случай сверхэффективности

Ким Пик умер 19 декабря 2009 года в возрасте 58 лет от сердечного приступа. Это прототип Рэймонда Бэббита, героя фильма «Человек дождя». Огромная заслуга фильма в том, что он познакомил общество с явлением аутизма самого высокого уровня, известного также как «синдром Аспергера». Но не все случаи синдрома Аспергера столь живописны: после фильма может сложиться карикатурный и пугающий образ этого явления. Обидно, потому что люди, пораженные синдромом Аспергера, нередко умны и чрезвычайно милы в общении.

Типичные характеристики

В 1944 году венский педиатр Ганс Аспергер обнаружил у некоторых детей необычные свойства. Прежде всего, неординарный, почти навязчивый интерес, например, к водонапорным башням, электрическим батарейкам, трамваям, и т. д. Дети, даже весьма нежного возраста, превращались в настоящих знатоков в своей области: они разбирались во всех технических особенностях и цифрах.

Например, пятилетний Давид хотел знать все о Наполеоне, включая его боевые сражения. Леа всерьез интересовалась строением человеческого тела. В четыре года она знала все квадрицепсы и даже подколенную ямку. Она могла перечислить почти все кости в скелете и даже умела считать пульс. Страстью Жака были птицы. Он пронес ее через всю жизнь и сделал своей профессией. Вместе с этими странными склонностями ребенок показывал необычные способности к языку: его словарь и синтаксис были чрезвычайно сложны, он доходил в этом до педантизма. Зато Жак совершенно не был способен принимать участие в разговорах, и у него были колоссальные проблемы в общении со сверстниками.

Аспергер отметил также удивительную память этих детей и их способность к обучению. Все эти явления, сопровождаемые неумением концентрироваться и страхом перед рутинной работой, легко могут привести к обсессивно-компульсивному расстройству (ОКР). Лица у таких детей не слишком выразительные, а взгляд то бегающий, то, наоборот, пугающе внимательный. У них неуверенная походка и неловкие движения. Они отличаются странной гиперчувствительностью (положительной или отрицательной) к определенным звукам, вкусам, запахам или к прикосновению к определенным материалам. Еще они странно выражают свои эмоции.

Эти необычные дети живут в постоянном чувстве тревоги. Совершенно неожиданно у них происходят эмоциональные всплески, никак не соразмерные с породившим их событием. А в других ситуациях, когда от них ждут хоть какой-то реакции, они, наоборот, демонстрируют редкое безразличие.

Судя по всему, синдром Аспергера чаще затрагивает мальчиков: на 8 мальчиков приходится 1 девочка, но у девочек его труднее выявить: их любимые занятия (например, игры с лошадкой или куклой Барби) не столь необычны, а страхи вполне объяснимы. Некоторые психологи полагают, что причиной тому является гипермаскулинизация мозга, требующая «систематизации», а женский мозг, как полагают, больше склонен «эмпатировать».

Изнурительная попытка адаптации

Считается, что в основе проблемы человека, страдающего аутизмом – его неспособность общаться с внешним миром: он не умеет контактировать с людьми. И ничего не понимает ни в реальной жизни, ни в людях. И виноват в этом он сам. Причину начинают искать в наследственности, генах и в функционировании мозга.

Моя практика в области личностного роста людей со сверхэффективным мозгом позволяет рассмотреть эту проблему под другим углом. Например, иногда аутизм служит защитой от многократной гиперестезии и от слишком развитого чувства эмпатии, а следовательно, от вытекающего из этого чувственного или эмоционального навязчивого ощущения. Симптомы, описанные Джил Боулт Тэйлор при нарушении у нее мозгового кровообращения, очень похожи на обычную жизнь людей с синдромом Аспергера. Она признавалась, что в обществе некоторых людей ей приходилось замыкаться в себе, особенно среди тех, кто находился в стрессе, они просто опустошали ее своей энергетикой. А может быть, синдром Аспергера – это излишнее доминирование правого полушария? Надо заметить, что аутисты отличаются прямотой, честностью и соблюдают правила поведения. Их чувствительность к деталям, исключительная память и несомненная логика сочетаются с беспристрастностью и с пугающей искренностью. С самого детства точность их замечаний граничит с дерзостью.

«Мама, почему ты требуешь, чтобы я был вежливым с соседкой, ведь вчера ты сказала папе, что она – змея подколодная?» Надо думать, что такое искреннее умозаключение не способствует добрососедским отношениям. А ведь взрослые даже не понимают, какой стресс у ребенка с развитой логикой вызывает строгое внушение, последовавшее за его замечанием. Переживая стресс за стрессом, один непонятнее другого, ребенок устает от необходимости искать смысл там, где его нет. И тогда он пробует этого избежать, замкнувшись в своем внутреннем мире, таком богатом и спокойном. Так, может быть, аутизм – всего лишь упадок духа?

«Людей аспи»^[11] упрекают в том, что они не умеют читать выражения лиц и понимать интонации, что они не догадываются о мыслях, эмоциях и намерениях других людей. Их эмпатию считают незрелой оттого, что, порой, они принимают обычную вежливость за проявление искреннего интереса. Им ставят в упрек, что они не отличают случайное от умышленного, а также не видят разницы между дружескими и враждебными намерениями. И в самом деле, большинству сверхэффективных непостижим злой умысел, потому что он непродуктивен. Людям аспи и с развитым правым полушарием мозга чрезвычайно трудно приспособиться к неискреннему, а значит, нечестному, нелогичному и противоречивому поведению коллег и знакомых. Их глубоко ранит и выводит из равновесия саркастический тон. А теперь зададимся вопросом: у кого же на самом деле нарушение функции? У аутиста с синдромом Аспергера, который, будучи мизантропом, не способен ни лгать, ни одобрять нелогичные поступки, или у большинства людей с сомнительной моралью и путаным мышлением?

Как только ребенок аспи отдает себе отчет в том, что он не такой, как все, он начинает критически оценивать себя – и это его угнетает. В результате он уходит в воображаемый мир. Осыпаемый насмешками и придирками со стороны одноклассников, он не приемлет действительность и становится надменным. Нередко пытается подражать другим детям и, благодаря своей памяти и вниманию к деталям, подчас может стать великолепным имитатором. И даже заслужить симпатию товарищей. Но отношения в обществе наполняют его тревогой и утомляют. Вот почему ребенок аспи так нуждается в одиночестве: ему нужно восстановить силы. Это одиночество будет его убежищем в течение всей жизни, и редко кто из окружающих сумеет его понять.

Если вы поняли, что все описанное полностью относится и к вам, может быть, стоит задаться вопросом: «А нет ли у меня синдрома Аспергера?» Мне кажется важным обратить внимание на эти пока еще плохо изученные (особенно во Франции) чувства. Зная, что у вас синдром Аспергера, вы перестанете считать себя сумасшедшим и сможете выработать собственные стратегии адаптации. К тому же, диагноз позволит вам получить доступ к терапевтической и педагогической помощи: вас примут и поддержат. Очень важно, когда окружающие понимают неразбериху в голове человека аспи, ощущают его бессилие перед социальными стандартами и уважают его потребность в одиночестве. А еще диагноз способен в лучшую сторону поменять отношение близких – особенно супруга(и) – к вашей персоне. Наконец, человек с синдромом Аспергера может услышать слова ободрения и комплименты, а не критику своих способностей. И, еще, когда вы узнаете, что у вас синдром Аспергера, это поможет вам лучше понять себя, восстановить свою личность и адаптироваться к окружению. Как правило, такие, как вы, понимая свое функционирование, лучше контактируют друг с другом, особенно если у них одинаковые интересы.

Мы предлагаем вам прочитать хартию самоутверждения, написанную Лиан Холлидей Уилли для помощи людям с синдромом Аспергера: им следует принять себя такими, как есть, и жить дальше. Мне кажется, она включает в себя все виды сверхэффективности. Поэтому я предлагаю вам выучить ее наизусть или повесить у себя над столом и постоянно перечитывать!

Хартия самоутверждения (Лиан Холлидей Уилли, 2001)

• Я – полноценный, но я не такой как все.

• Я никогда не поступлюсь своим достоинством, чтобы понравиться окружающим.

• Я – интересный человек, и у меня полно достоинств.

• Я горжусь собой.

• Я способен нормально чувствовать себя в обществе.

• Я всегда, если надо, могу попросить о помощи.

• Я достоин уважения и признания со стороны окружающих.

• Я сделаю карьеру, соответствующую своим способностям и интересам.

• Я буду терпелив по отношению к тем, кому понадобится время, чтобы меня понять.

• Я никогда не изменю самому себе.

• Я буду принимать себя таким, какой я есть.

Нужно ли проходить тест на IQ?

Рано или поздно, люди со сверхэффективным умом задают себе вопрос: разве моя сверхэффективность – не то же самое, что сверходаренность? Может быть, чтобы это узнать, нужно пройти тест на IQ? Лично я не думаю, что это необходимо, более того, я не советую вам делать эти тесты. С тех пор, как их придумали в 1912 году, вокруг них не утихают споры. Немало написано об их полной непригодности.

Сперва они были задуманы в помощь детям, имевшим трудности с обучением. То есть изначально они должны были выявить не сверхумных, а недостаточно умных и преследовали благородную цель помочь им в школьном обучении. Тогда и подумать не могли, сколько выводов о расовых и прочих групповых различиях породит этот тест. Вскоре использование его результатов привело к серьезным этническим проблемам. Когда человечество хочет научиться определять умственные способности, это редко происходит в гуманных целях. Прежде всего, с помощью теста IQ старались подтвердить расовые предрассудки, оправдать господство буржуазного класса над пролетариатом и доказать, что недостаток интеллекта передается по наследству. Самое отвратительное, что делались попытки создания целой череды гениев путем искусственного оплодотворения женщин, считавшихся умными, спермой мужчин, признанных гениями. Людей, называемых слабоумными, стерилизовали.

Теперь эти тесты, претендовавшие на научную строгость, считаются абсолютно субъективными. Сначала IQ был цифрой, полученной делением реального возраста на возраст ментальный. Есть разница между вербальными IQ и IQ действия, причем оба состоят из семи подтестов, каждый из которых представляет собой широкий спектр когнитивных способностей: как памяти, так и общей культуры. Но вопросы очень банальны и малосущественны, а подчас и двусмысленны. Ответы даны заранее, а значит, здесь нет места для творчества. Психоаналитик Мишель Торт^[12] называет эти тесты карикатурой на школьные задания.

Надо заметить, что тесты на IQ не учитывают ни социальный уровень, ни общую культуру человека. А ведь есть неопровержимая связь между результатами IQ и социально-профессиональным уровнем тестируемого. Это объясняется тем фактом, что данные тесты измеряют лишь способности к интеллектуальной деятельности, принятой в привилегированных слоях, а не среди простого народа. То же касается словарного запаса, ставящего простой народ в невыгодное положение. И, наконец, школьный и состязательный характер теста лучше подходит детям из семей, относящихся к элитному классу, более привычным к испытаниям такого рода. Так что же измеряют эти тесты? Может быть, способность привилегированных, с социально-профессиональной точки зрения, людей выполнять конкретные интеллектуальные задачи? Все это как-то искусственно. Ведь тесты на IQ рассчитаны так, что их результаты колеблются симметрично вокруг цифры 100, являющейся средним показателем в графике, названном «кривой Гаусса».

Нормальное распределение (или кривая Гаусса) и измерение IQ. Очевидно, глупых в мире ровно столько же, сколько гениев. Потрясающее равновесие!

Результаты тестов IQ столь гармонично вписываются в кривую Гаусса потому, что сильно стандартизированы: в них есть несколько очень трудных вопросов, на которые могут ответить лишь немногие, и пара-тройка легких, на которые не ответят только люди с сильной умственной отсталостью. Остальные же вопросы служат для оценки среднего интеллекта. Вопросы составлены таким образом, что как раз и получается искомый колокол. По идее, большинство людей способно ответить на 3/4 вопросов, между тем как одна часть меньшинства ответит лишь на 1/4 вопросов, а другая – почти на все. Если тест рассчитан на то, что 95 % людей имеет интеллект от 70 до 130, то как определить точный показатель интеллекта?

И вообще – что такое быть умным? Значит ли это иметь какие-то особые способности к обучению, к музыке или к бизнесу? И какое место отводится уму сердца и КЭ (коэффициенту эмоциональности)? И как относиться к блестящему интеллектуалу с холодным сердцем и эгоисту по природе? И к женщине, совершенно простой женщине-матери, действующей по велению сердца и полной душевного тепла? В последнее время необходимость вывести из понятия IQ новое, более точное определение, породила новые идеи. Роберт Стернберг в 1980 году предложил различать три аспекта интеллекта: аналитический, креативный и практический. По его мнению, знание и умение управлять собственными сильными сторонами и слабостями в этих трех областях могут дать интеллект, способный достигать успеха. В 1983 году Говард Гарднер дал определение восьми типам интеллекта: вербально-лингвистический, логико-математический, музыкально-ритмический, телесно-кинестетический, визуально-пространственный, межличностно-коммуникативный, внутриличностный и натуралистический. Но и эти категории можно сужать до бесконечности, настолько интеллект – понятие тонкое и трудноуловимое.

Именно левое полушарие нуждается в классификации и квантификации всего, что его окружает, и даже того, что, по сути, остается величиной неизмеримой. Это стремление все измерять и оценивать полностью противоположно ценностям правого полушария, которое отказывается от однозначных суждений и любых ярлыков, предпочитая во всем разнообразие. Немало известных, блестящих и творческих личностей в школе учились плохо и, наверняка, получили бы посредственные результаты в тестах на IQ. Почему? Просто эти оценки придуманы «левыми полушариями» для «левых полушарий» и совершенно не подходят «правым». Вот почему людям с более развитым правым полушарием проходить тест на IQ бесполезно и даже опасно. Если они не покажут хороший результат, то будут считать себя слабоумными и тупыми – неудача усилит их и без того низкую самооценку. В первую очередь, это касается людей с синдромом Аспергера: им кажется, что у них высокоразвитый интеллект, поэтому результаты могут их полностью обескуражить. Люди со сверхэффективным умом, одаренность которых данный тест подтвердил, тоже не очень-то продвинулись вперед. Да, к их необычности подобрали цифру, повесили ярлык одаренного человека с высоким IQ, но все равно они чувствуют себя одинокими и непонятыми.

И, наконец, последний аспект тестов на IQ, вызывающий беспокойство: хотя обычно считается, что IQ – цифра окончательная, уже сотни раз была доказана ее неустойчивость. В различные моменты у одного и того же испытуемого наблюдались абсолютно разные результаты. Это означает, что интеллект не может оставаться неподвижным. Разветвленная мысль постоянно обогащается своими собственными мыслительными ассоциациями, без конца создавая новые витки. Вы необычайно умны, и даже больше, чем умны, и совсем не важно, пройден вами тест на IQ или нет. В этом вопросе я совершенно согласна с мнением Даниэля Таммета^[13]: «Важна не величина вашего мозга, а широта вашей души».

Да, вы не такой как все. Ваш мозг контролируется правым полушарием. Мысль ваша глобальна, эмоциональна, интуитивна и молниеносна. А у «нормально мыслящих» она последовательна, рациональна и ограниченна. Это два разных мира, два способа мышления, а следовательно, два менталитета, которые, словно соседи, хоть и живут на одном этаже, но вечно ссорятся. Да, вы явились с другой планеты, и я предлагаю отправиться на ее изучение.

Часть II. Неординарная личность

Глава 4. Идентификационная пустота

Люди со сверхэффективным умом с детства ощущают свое отличие от других и, не понимая причины этого, страдают от идентификационной пустоты. Как составить точное и позитивное представление о себе и осознать, чего ты стоишь, если окружающие понятия об этом не имеют? Каждый день сверходаренные дети сталкиваются с непониманием.

На детской площадке восьмилетняя Леа познакомилась с девочкой. Они бегают наперегонки. Вот Леа, с трудом переводя дыхание, останавливается и меряет себе пульс: «Ничего себе! Как у меня быстро бьется сердце!» Ее новая подружка хохочет: «Ой, не могу! Сердце не в руке, оно здесь!» – и тычет себе в пупок. Леа понимает, что ее принимают за дурочку. Она обижена, но совершенно не в состоянии объяснить то, о чем знает. Подобные неприятные случаи постоянно случаются со сверхэффективными в любом возрасте. Как же утвердить их самоуважение, если они все время чувствуют свою неадекватность?

Представьте, будто вы выражаете свои мысли при помощи света. Спектр, которым вы пользуетесь, имеет инфракрасные и ультрафиолетовые оттенки. «Нормальные» же люди пользуются обычной световой гаммой. Так вот, когда вы с ними разговариваете, они воспринимают вас усеченно, фрагментарно. Красота инфракрасного и великолепие ультрафиолетового им недоступны. Сверхэффективные постоянно переживают такие моменты. Отчасти это объясняет их идентификационную пустоту: зеркало их межличностных отношений неспособно отразить то, чем они являются на самом деле. В нем отображается образ частичный и деформированный: окружающие не могут «отразить» ничего, кроме их странности и ненормальности.

Чтобы было понятнее, выражусь короче и прозаичнее: ваша мысль имеет воронкообразную форму, а у всех остальных она имеет форму трубы. Никогда вам не протащить воронку сквозь трубу. Вот почему большинство людей не в состоянии понять ваш образ мысли. Что и требовалось доказать. «Это зависит от диаметра трубы!» – быстро и весьма логично ответил мне один сверхэффективный ум. Я же говорила, что работать со сверхэффективными не так уж просто!

Преобладание правого полушария тоже в некотором роде содействует вашей идентификационной пустоте: у правого полушария отсутствует эго и индивидуализм. Чисто из любопытства попробуйте быстро заполнить следующие графы:

• Меня зовут…

• Я занимаюсь… (профессия)

• Мой адрес…

• Мой номер телефона…

• Мне нравится и мне не нравится…

• Мои критерии в оценке людей:

• …

• …

Джил Боулт Тэйлор рассказывает, что когда у нее случилось нарушение мозгового кровообращения, парализовавшее левое полушарие, эти данные, ранее столь для нее важные, потеряли свое значение, поскольку функционировать могло только правое полушарие.

Люди со сверхэффективным умом отказываются развивать свое эго. Они уверены, что если слишком много думать о себе, можно стать эгоистом и индивидуалистом. На самом деле, все строго наоборот: эго становится чрезмерно активным, только если оно изголодалось. Накормленное эго спокойно, свободно и приветливо по отношению к другим людям. То есть, эго становится безмятежным, лишь когда человек себя уважает, а это не наш случай.

Самоуважение

Самоуважение – чрезвычайно субъективная вещь. Высокое самоуважение позволяет чувствовать себя в своей тарелке, находить свое место в обществе и уверенно достигать целей. Оно обнаруживает лучшее, что в нас есть. Еще самоуважение важно для морального и физического здоровья. Если оно велико, у нас есть своеобразная моральная «иммунная защита», которая ограждает от стресса и помогает ранам, нанесенным самолюбию, быстро затягиваться.

Низкое самоуважение приводит к психическим проблемам: депрессии, тревожности, алкоголизму и прочему навязчивому поведению.

Оно рождает порочный круг страданий. Человек становится просто одержим собой, причем он не считает себя пупом Земли, а наоборот, с маниакальным постоянством пересматривает свои недостатки и оплошности. Он все больше и больше недоволен собой, все время сравнивает себя с другими, боится, что его отвергнут. Этот страх приводит к строжайшему и изнурительному самоконтролю. Человек находится в постоянном напряжении, общение становится для него утомительным. Обостряется чувство одиночества и неполноценности, развивается скрытность.

Постепенно страх и усталость обнажают эмоции и порождают неадекватное поведение. Человек выглядит агрессивным, злым, закомплексованным и даже хвастливым. Малейшее происшествие выводит его из себя. Он изолируется от окружающих, теряет объективность и уже не способен попросить о помощи. Свои успехи считает случайными и временными, а неудачи – обоснованными, лишь подтверждающими его ничтожество. У него окончательно пропадает желание быть принятым другими людьми, он уже не хочет, чтобы они признавали его успехи.

Самоуважение создается и подпитывается из двух источников:

• одобрение – прежде всего, со стороны родственников, их любовь, симпатия, восхищение, уважение. Когда мы взрослеем, нам важно получать это также от одноклассников, приятелей, коллег, соседей;

• достижения: то, что было признано нами и другими людьми как наш успех.

То есть самоуважение людей со сверхэффективным умом с самого начала строится на зыбком фундаменте. Даже если родители искренне любят своего ребенка, мало-помалу они начнут удивляться, насколько он непохож на других детей, и чем дальше, тем больше. Он слишком возбудимый и эмоциональный! У него такие слабые нервы! Чересчур чувствительный, не оторвать от материнской юбки! И как следствие – на ребенка обрушивается чрезмерная родительская опека. К тому же его все время ругают: то он задает уйму вопросов, то его дерзость переходит границы дозволенного – взрослые выходят из себя. С детского сада мнение окружающих совпадает с оценкой родителей. Он не может стоять на месте, не умеет концентрироваться, не понимает, чего от него требуют. Товарищи не принимают этого чудака и смеются над его странными идеями. Разве может из такого мусора вырасти самоуважение? И это еще не все: как только его начнут упрекать в недостаточном самоуважении, круг замкнется!

Что касается оценки успехов, здесь тоже не все так просто. Прежде всего, отношение к ним окружающих не самое лучшее. В нашем обществе принято больше ругать за ошибки, чем хвалить за удачи. У нас предпочитают критиковать вместо того, чтобы сказать что-то ободряющее. Это прямо противоположно тому, что требуется человеку со сверхэффективным умом, чтобы успокоиться. Общество раздраженно наносит ему одну пощечину за другой и называет его искреннее непонимание злонамеренностью. Допустим, если он ревностно выполняет какое-то задание, то, скорее всего, выйдет за рамки требований учителя. И получит плохую оценку. Важную роль здесь играет и его перфекционизм.

У людей со сверхэффективным умом особенно остро развит перфекционизм по отношению ко всякому предмету, ситуации и любому человеку.

Их базовой моделью является совершенство. А поскольку ничто в этом мире не совершенно, а сверхэффективные с трудом с этим мирятся, их удачи практически никогда не получают должную оценку.

Ян (7 лет) решил нарисовать лошадку. Он ревностно (очень подходящее слово!) принимается за работу и вначале рисует очень сосредоточенно и прилежно, но постепенно все больше раздражается и впадает в ярость. Никак не получается хорошо нарисовать ногу лошади! Это настоящая трагедия. Ян рвет на части лист бумаги и следующие два часа плачет навзрыд. Ничто не может его успокоить. Бесполезно говорить, что лошадь была очень красивая. Он прекрасно знает, что это неправда. Его память зафиксировала путовый сустав и копыто лошади, которые ему не удалось в точности передать на рисунке. Этот неудачный рисунок – начало в череде личных неудач. Внешние оценки не способны нейтрализовать горечь сверхэффективных умов. Они бесконечно страдают, когда могут воспроизвести лишь ничтожную часть того, что вырабатывает их ум. Я почти уверена, что даже Микеланджело считал своего Давида далеким от совершенства!

Страх неприятия

Человек – существо общественное, неспособное жить вне социума. Ему известно, что в одиночку он погибнет. Таким образом, жизненной прерогативой человека является социальная интеграция. Так было уже в доисторические времена: человек, живший в одиночку, становился легкой добычей хищников. И сегодня то же самое: мы не можем обходиться без себе подобных. Конечно, легко вообразить противоположный пример, пусть немного и преувеличенный: отшельник, задумчиво сидящий в своей пещере вдали от мира. А ведь это совершенно неверное представление. С одной стороны, отшельников можно перечесть по пальцам, что доказывает, насколько трудно такое подвижничество. С другой стороны, чтобы молиться в своем ските, ему понадобится по крайней мере одна добрая душа, которая приносила бы еду и питье. Если ему придется обеспечивать свое существование самостоятельно (например, охотиться, ловить рыбу и собирать грибы-ягоды), у него не останется времени на молитвы. Страх неприятия находится на подсознательном уровне. Мысль о том, что отторжение обществом ставит нас под угрозу смерти, находится где-то на уровне животного, утробного инстинкта.

С самого детства люди со сверхэффективным умом испытывают отторжение обществом. Обычно отвергнутый человек старается подстроиться под окружение, чтобы получить его одобрение. У сверхэффективных все не так. Они осознают, что не такие как все, но не понимают, в чем их вина (кстати, чаще всего их не приемлют именно из-за того, как они устроены).

Все отношения сверхэффективных людей, особенно дружеские и любовные, сопровождаются сильным страхом потери: они боятся оказаться покинутыми и отверженными.

В итоге – они часто попадают в сложные и неприятные ситуации, когда их партнеры пользуются и манипулируют ими.

Стратегии адаптации

Людям со сверхэффективным умом постоянно приходится делать неимоверное усилие, чтобы понять это нелепое общество. Постепенно они вырабатывают собственную стратегию адаптации, предпринимая не одну попытку (более или менее результативную) уяснить свою необычность и раствориться в общей массе. Эти стратегии детально разработаны Тони Эттвудом^[14] в рамках его изучения синдрома Аспергера. Мне думается, что они в равной степени относятся и к прочим формам сверхэффективности. У всех сверхэффективных умов одна и та же мечта: перестать отличаться от других людей.

Собственная недооценка и депрессия

Люди со сверхэффективным умом всегда остаются лебедями в стае уток: их беспрестанно упрекают в том, что у них чересчур длинная шея, что они занимают слишком много места и своими крыльями закрывают всем солнце, да и крякают не так мелодично, как остальные. Они делают все возможное, чтобы соответствовать утиным требованиям: учатся втягивать шею, поджимать крылья, хорониться в углу и, главное, крякать по-утиному. Какими же странными и неприглядными становятся эти лебеди, так и не сумевшие до конца перерядиться утками! И тогда они всеми силами пытаются заставить замолчать злые языки, от чьих насмешек так страдают. Когда в самом детстве сверхэффективные осознают, что у них что-то не так, внутри них рождается тиран, непрерывно терзающий душу.

Разумеется, вам этот внутренний тиран незнаком. А между тем, он сопровождает вас с утра до вечера, комментирует все действия, диктует, как себя чувствовать и что думать о себе. Он навязывает весьма субъективные интерпретации, точно отражающие действительность. Следуя за вами повсюду, он непрерывно болтает и заставляет вас терять время на бессмысленное пережевывание прошлого, испытывать ненужный страх перед будущим и анализировать каждое сказанное слово или поступок, ваш или кого-то из окружения. Он сотни раз переписывает заново одну и ту же историю, причем изобретает все новые и новые версии, чтобы доказать, что вы некомпетентны и никчемны.

Самоосуждение усугубляет чувствительность сверхэффективных, заставляя их испытывать все большее чувство вины и впадать в уныние от несоответствия между собой и миром. Нередко их бросает из стороны в сторону: то они, отчаявшись когда-нибудь стать утками, погружаются в депрессию, то вдруг, снова воспрянув духом, впадают в состояние эйфории и восторженности. Столь полярные душевные состояния еще раз объясняют тот факт, что их часто причисляют к личностям с биполярным расстройством. Постоянный упадок духа и чувство вины приводят к скрытому депрессивному состоянию. Как же печально осознавать, что ты не такой, как все в этом мире, непонятном и не желающем тебя принять.

Депрессия у сверхэффективных – не обычная, потому что, как ни странно, она не вступает в противоречие с радостью.

Риск суицида возможен лишь у тех сверхэффективных, кто одновременно страдает от сильного психологического давления. Чтобы больше не изнывать от социальной изоляции и защититься от нападок и неприятия, сверхэффективные сами отходят в сторону. Несмотря на свою сильную любовь к людям, они легко могут уйти в себя. Эти моменты одиночества успокаивают их и позволяют восстановить силы, хотя также могут наполнить и тревогой.

Уход в мечты

Поговорка гласит, что лучше жить в мечтах, чем мечтать о жизни. Но сверхэффективные так не думают. В нашей ограниченной действительности их мечты воплотиться не могут. Зато как соблазнительно мечтать о жизни, когда все идет наперекосяк! Еще в начальной школе дети со сверхэффективным умом, пытаясь сбежать от школьной рутины и мрачной реальности, совершают умозрительный побег. Их богатое воображение создает мечты более конкретные и приятные, чем действительность. Когда они сильно разочарованы или утомлены, то ищут спасения в своем параллельном мире.

Этот виртуальный мир очень продуман и наполнен чудесными мелочами. Он соответствует их ценностям, позволяет быть собой и гармонично проявлять свои способности. Они видят себя окруженными друзьями, которые их понимают и любят. Какое счастье! Правда, есть риск: слишком мечтательный сверхэффективный может проводить больше времени в виртуальном мире, чем в реальном, и убедиться, что последний менее привлекателен, чем его личный рай. В итоге у него пропадет всякое желание вписываться в картину общей действительности, и если он попробует поделиться с кем-то этим параллельным, но таким для него осязаемым миром, его примут за мифомана и шизофреника.

Часто сверхэффективный человек находит спасение в каком-нибудь увлечении, в необычных занятиях: это могут быть лошади, динозавры, космос… И ничто больше его не волнует, такие хобби позволяют ему забыть свои несчастья. Чтение, кино и интернет тоже способствуют этому побегу и, в то же время, могут насытить его жажду знаний и путешествий.

Надменность

Когда град насмешек и приколов ставит под угрозу и без того низкое самоуважение сверхэффективных умов, они принимают вид, полный собственного достоинства, и надевают маску безразличия и презрения. Грязное к чистому не пристанет. Высокомерность помогает защититься от боли унижения. Стыд и гордость – два аспекта, тень и свет одной и той же проблемы. «Я – червь, я – Бог», – резюмирует Кристоф Андре в своей книге «Несовершенные, свободные и счастливые»^[15]. Убедившись, что найти понимание и любовь невозможно, сверхэффективный ум может пойти еще дальше, прибегнув к надменности и провоцированию. Эта надменность дарит ему трагическую иллюзию, что восхищение может заменить любовь. В его уме, живом и остром, родятся меткие, но, порой, оскорбительные реплики. Смотрите не ошибитесь: под его комплексом превосходства скрываются сомнения и неуверенность. За защиту, дарованную высокомерием, он платит ценой постоянного обмана и все растущей жаждой совершенства.

Мартин – хорошее тому подтверждение. Когда ему нужно вести важные переговоры со сто́ящими партнерами, он одевается с иголочки. Так ему удается спрятаться за солидностью и элегантностью. И это срабатывает. Его харизма и уверенность производят нужный эффект, хотя он-то знает, что блефовал. Его успех лишь подтверждает ощущение обмана, совсем не добавляя ему уверенности в себе.

Имитирование

У всех нас были подобные ситуации, когда на шикарной вечеринке не знаешь, как себя вести и начинаешь подражать другим. Люди со сверхэффективным умом, ничего не понимающие в правилах социума, пытаются копировать свое окружение. И поскольку от них не ускользает ни одна деталь, делают они это хорошо. Преобладание правого полушария позволяет им ухватить особенность каждого человека, повторить интонацию и даже мимику. Так они становятся талантливыми имитаторами. Люди от души смеются, а они и рады стараться. Однако они рискуют: маска шутника со временем может стать непомерно тяжелой.

Приятели Фредерика называют его Фрэнки. Все очень рады, когда замечают его на вечеринке. Значит, будет очень весело, и не мудрено, ведь он выдает по три шутки в минуту! Гости рыдают от смеха. Но чем дальше, тем больше Фредерик страшится тусовок, на которые его настойчиво приглашают: там он пьет больше, чем надо, а на следующий день его одолевает тоска. И вообще, на этих вечеринках он чувствует какое-то странное раздвоение. Словно Фредерик смотрит, как Фрэнки разыгрывает паяца, и видит, что друзья потешаются над ним, хотя юмор его на самом деле их не впечатляет. Все это веселье кажется очень ненатуральным. В его душе поселяется тревога. Однажды Фредерик оставил костюм Фрэнки в раздевалке: теперь ему можно быть самим собой, и он с большим облегчением сменил друзей.

В лицее Вильям часто смешит своих одноклассников, очень правдоподобно изображая преподавателей. Сегодня он тих и задумчив. К нему подходит товарищ, трясет за плечо и спрашивает: «Что, сломался автомат с шутками?»

Ложная сущность

Чтобы заполнить эту идентификационную пустоту и снизить риск возможного отторжения от общества, сверхэффективные умы создают железобетонную «ложную сущность». Это «ложное „я“» позволяет нам адаптироваться к жизни. У каждого человека есть такая более или менее ярко выраженная ложная сущность, подстроенная под его потребности. Вот как она работает.

Когда ребенок появляется на свет, он не осознает свою индивидуальность, а считает себя частью матери. Постепенно, отрываясь от нее, он начинает воспринимать себя отдельным организмом. Это принято называть «осознанием самого себя». Затем, объединяя в сознании идентифицирующие посылы, идущие от окружающих, ребенок формирует «образ самого себя». Только если посылы позитивные, у малыша развивается самоуважение. В последующие годы, пройдя путь от осознания себя до самоуважения, ребенок строит свою личность. То есть он может одновременно ощущать себя единственным и неповторимым и похожим на других людей, объединенных в некую группу. У сверхэффективных все строго наоборот. Они сталкиваются с тем, что им невозможно быть собой, потому что их не принимают такими, какие они есть. Их объединение с другими невозможно.

Ребенку нужно, чтобы его слышали, понимали и уважали. Если в семье царят уважение и терпимость, малыш дружит со своим истинным «Я». Созданный им образ самого себя соответствует тому, кем он является на самом деле. Он может быть абсолютно уверен в том, что испытываемые им чувства и желания никем не навязаны. В этом случае его «ложная сущность» остается лишь поверхностным глянцем, который значительно облегчает жизнь в социуме: учтивое поведение, хорошие манеры, осторожное проявление чувств и умение оказать уважение. Ребенок полностью сохраняет свою личность, и, главное, его слушают и уважают.

Но поскольку у семьи, воспитывающей такого ребенка, есть свои трудности, ее члены не всегда способны проявлять уважение и готовность помочь. Сверхэффективность – пока не очень изученное явление, многим взрослым не хватает интеллектуальных способностей, чтобы его понять. Родители впадают в тревожное состояние, ощущая свою беспомощность. Они не знают, что нужно ребенку, не способны ответить на его вопросы и просят его подстроиться под мир, который совсем ему не подходит. И тогда, приучившись отвечать ожиданиям общества, истинное «Я» сверходаренного ребенка мало-помалу гаснет.

Выстроенная человеком со сверхэффективным умом ложная сущность позволяет подстроиться под окружение, но гасит его подлинную личность.

Чтобы лучше объяснить, как функционирует эта ложная сущность, приведу пример. Предположим, я пригласила вас на ужин. Вот он закончился, уже поздно, я устала. Если моя ложная сущность – всего лишь поверхностный глянец учтивости, и я – «настоящая я», то, ощущая потребность в отдыхе, я самым тактичным образом вас выпровожу: «Мы провели великолепный вечер. Мне было очень приятно, что вы пришли ко мне на ужин. Я с огромной радостью увижусь с вами еще раз. Но, поскольку мне завтра рано на работу, и я устала, мне бы очень хотелось сейчас лечь спать». Вы бы не обиделись и все поняли. И мы бы закончили этот вечер довольные друг другом. Ну, а если мне свойственна ложная сущность, я, не сказав ничего подобного, просто откровенно зевала бы, да так красноречиво, что, надеюсь, у вас хватило бы воспитанности сделать правильный вывод. Но если моя ложная сущность как у сверхэффективного, я посчитаю свою усталость нарушением приличий и буду всячески ее скрывать. Вы пришли ко мне в гости. И, как гостеприимная хозяйка, я сделаю все, чтобы вы провели прекрасный вечер до самого рассвета, если вам того захочется. Мы выйдем из моей квартиры вместе.

VIP-приемная

Ложная сущность сверхэффективных подобна VIP-приемной, двери которой открыты для всех. Ее задача – учитывать проблемы, пожелания и мнения собеседников, а главное – обеспечивать их вашим обществом, скромным и приятным. А где же ваше «Я»? Оно с заткнутым кляпом ртом томится в темнице в глубине длинного туннеля под названием тревога. В темнице есть три железные двери (наглухо закрытые): страх быть отвергнутым, тоска от одиночества и ярость от невозможности быть самим собой.

Ложная сущность объясняет те срывы, которые мы наблюдали во время ужина: сверхэффективный не забывает, что в детстве, пытаясь быть собой, он чувствовал лишь неприятие. То же самое случалось и позже, когда он шутил: его юмор никто не понимал, и он попадал в неловкую ситуацию. Значит, настоящее «Я» должно всегда оставаться под контролем ложной сущности. На дружеских вечеринках все идет хорошо, пока не происходит этот внутренний срыв. Что случилось? Либо ложная сущность чуть не потеряла бдительность, но вовремя опомнилась, либо это истинное «Я» заскучало в своей темнице. Возможно, оно вдруг почувствовало разрыв между тем, чем оно является, тем, чего на самом деле хочет, и тем, чего хотят другие.

Со временем ложная сущность человека со сверхэффективным умом может полностью занять все его внутреннее пространство и даже заслужить блестящую репутацию.

Именно ей будут оказываться знаки внимания, восхищения и любви. И тогда истинное «Я», оставаясь в своей темнице, будет все острее чувствовать себя одиноким, покинутым и несчастным. Когда человек не позволяет себе быть самим собой, неважно, из-за страха ли быть отвергнутым или опасаясь зависти, то каковы бы ни были его успехи, его никогда не покинет ужасное чувство пустоты и фальши. Он будет думать, что не нашел своего места в жизни, страдать оттого, что его принимают не за того, кто он есть на самом деле, а ведь именно так и происходит! Но если вы боитесь потерять любовь людей, вы никогда ее не получите. За эту железобетонную ложную сущность приходится расплачиваться перфекционизмом, отказом от своих чувств, неуместными агрессивными импульсами, отношениями, замешанными на стыде и чувстве вины, а также тревогой и сильными депрессиями.

Синдром купальника

Чтобы завершить знакомство с механизмом функционирования вашей ложной сущности, позвольте рассказать о злоключениях Филиппа. Однажды, разговаривая с сестрой по телефону, он обмолвился, что вечером едет к друзьям, Винсену и Фло. Сестра в восторге: «Прекрасно! Раз уж ты едешь к Винсену, не мог бы ты сделать небольшой крюк и заехать к родителям: забери мой купальник, я оставила его у них, посмотри в шкафу…», и т. д. Небольшой крюк, о котором идет речь, – это расстояние в целый час! Филипп ушел с работы слишком поздно и поэтому поехал прямо к Винсену и Фло, но про просьбу сестры не забыл. И вот, выйдя от друзей в час ночи, он делает тот самый крюк, чтобы забрать купальник. И только когда этот купальник лежит, наконец, у него в машине, то есть миссия его уже почти выполнена, его охватывает ярость. Что за зануда – его сестрица! Могла бы сама сто раз съездить к родителям и забрать свой купальник. И вообще, наверняка, у нее есть другие купальники. Что за привычка приставать к нему с идиотскими просьбами в самый неподходящий момент! Но только рассказывая эту историю мне, Филипп вдруг понял, что легко мог бы отказать сестре, а он даже не подумал о такой возможности.

Я рассказала эту историю Натали, еще одному сверхэффективному уму. Она всплеснула руками: «Ну, конечно! Я бы тоже поехала за купальником! Когда меня просят что-нибудь сделать, я даже не задумываюсь, могу ли выполнить просьбу. Это мне и в голову не приходит, я сразу отвечаю „да“. Более того, я бы сразу стала прикидывать, как вставить это дело в свое расписание!»

Квентин – инженер. Я рассказываю ему историю Филиппа и реакцию на нее Натали. Он криво улыбается: «Да я только этим и занимаюсь. На работе только и делаю, что езжу забирать купальники. Дохожу до того, что то и дело спрашиваю коллег, не нужно ли им тоже привезти какой-нибудь купальничек!»

Вот как появилось понятие «синдром купальника», преддверие «burn out» (эмоционального выгорания) у сверхэффективных умов. Теперь, когда вы почувствуете, что падаете с ног, вам будет ясно: это на вас давит купальник!

От синдрома купальника к стокгольмскому синдрому

Этот синдром получил свое название от одного удивительного случая. В одном из банков Стокгольма преступники взяли заложников, которые через шесть дней стали ярыми защитниками идей своих похитителей. Почему люди потеряли способность мыслить критически и восприняли логику преступников? Это связано с длительным стрессом. Кстати, в многочисленных случаях плохого обращения с детьми также заметен парадоксальный механизм стокгольмского синдрома.

В случае сверхэффективных умов страх быть отвергнутым, критика со стороны взрослых и насмешки сверстников сродни психологическому насилию. Даже если речь идет о небольшой агрессии, последующий за нею стресс может породить стокгольмский синдром. Именно им объясняется то старание, с которым сверхэффективные удовлетворяют ожидания окружающих и уже после нескольких фраз проникаются их идеями, не в состоянии ничему противостоять. Страх быть отвергнутыми и покинутыми делает их очень внушаемыми, и, следовательно, они становятся чрезвычайно легкой добычей для ментального манипулирования.

Обуздание своей ложной сущности и обретение истинного «Я» придает чувство уверенности и покоя.

Именно этими чувствами вы проникаетесь сейчас, читая эту книгу. Постепенно вы примиритесь с тем потрясающим человеком, каким являетесь на самом деле, и дадите ему свободно самовыражаться. Вот ключевая и довольно простая фраза, способная расширить пространство для жизнедеятельности вашего истинного «Я». Вместо того чтобы повторять: «Да, я согласен», говорите: «Знаете, меня это не устраивает». Попробуйте произнести эту сильнодействующую фразу.

«Можно тебя попросить заехать за моим купальником?» Ну, а теперь ваша реплика…

Как только осознаете, что ваши чувства и желания принадлежат не кому-то другому, а вам, истинное «Я» начнет исцеляться. Чтобы излечиться от латентной депрессии, высвободите запретные и подавленные чувства и прислушайтесь к своей природе. Именно из такого умения слышать человек черпает внутреннюю силу и самоуважение. Вы имеете право грустить, впадать в отчаяние или ждать помощи, не боясь кого-то побеспокоить. Нормально испытывать страх, когда тебе угрожают, так же, как испытывать злость, когда к тебе не проявляют должного уважения или грустить из-за непонимания. Постепенно вы узнаете, чего вам не хочется, а уже затем – чего хочется. А потом вы позволите себе выражать эти желания, не боясь быть изгоем. Только ребенок в период формирования нуждается в безусловной любви. А взрослый может без нее обойтись. Вам больше не нужно нравиться всем подряд, чтобы выжить.

Депрессии можно избежать, когда чувство самодостаточности укореняется в искренности испытываемых нами чувств, а не в обладании теми или иными качествами. Вам не нужно доказывать свою ценность, свое достоинство. Вы совершенны в вашем несовершенстве.

Довольствуйтесь тем, какой вы есть на самом деле. И с этого дня ваша идентификационная пустота заполнится.

Глава 5. Идеализм

Жажда абсолюта

Одновременно с этой железобетонной ложной сущностью люди со сверхэффективным умом обладают стальной системой ценностей. Если и есть что-то, в истинности чего они уверены на все сто, так это она!

Эта система ценностей состоит из абсолютов, и у нее очень высокие критерии. Сверхэффективные четко представляют себе, что такое справедливость, искренность, порядочность, честность, дружба и любовь; они отстаивают свои критерии, полагая их очевидными и безусловными. Нередко то, что они наблюдают в повседневной жизни, разочаровывает их: оказывается, не все разделяют их убеждения. Тогда, обнаруживая несправедливость, человеческую злобу и предательство, они спускаются с небес на Землю и бунтуют. Но они не в состоянии отказаться от своих идеалов, они уверены в своей правоте. «Я не желаю знать, что мир не таков, как я думаю!» – воскликнул пришедший ко мне на прием один из этих утопистов.

Эта жажда абсолюта толкает их на крайности: то они выказывают безмерное доброжелательство и становятся очень милыми, сострадательными, терпеливыми и понимающими, то превращаются в непримиримых моралистов, раздражаясь, если кто-то нарушает их моральный кодекс: ату их, грубиянов, халявщиков и обманщиков! С возрастом перед этими искателями истины открываются два пути: либо они становятся мудрецами, либо озлобленными ворчунами. Среди них встречаются такие, которые умудряются перескакивать с одного варианта на другой, как пинг-понговый мячик.

Именно из-за требующей совершенства системы ценностей эти филантропы производят впечатление пришельцев с других планет и с таким трудом находят свое место в социуме. Существующие в обществе кодексы поражают их или возмущают: слишком много недоговоренностей, двуличия, малодушия, глупых лицемерных обычаев! И полное отсутствие простоты и искренности!

Создается впечатление, что их идеал совершенства где-то высоко, под потолком, а реальность – внизу, под ногами. Они зависли посередине и делают немыслимые акробатические телодвижения, чтобы, уяснив расхождения и несовершенства реальности, все же установить свою систему ценностей. Когда надо уладить разногласия и конфликты на работе или в семье, их гибкости нет равных. Разумеется, наши «гуттаперчевые акробаты» очень от этого устают, но убеждать их снизить свои требования или уступить – безнадежно.

Нередко сверхэффективных называют «инвалидами по зрению оттенков», а они считают такое определение оскорбительным и абсурдным. Система ценностей не может иметь нюансов, которые ослабляют понятие и со временем становятся призывом к скрытому его искажению. Вы думаете, я преувеличиваю? Тогда посмотрите, во что превратится самый фундаментальный запрет: «Не убий», как только у него появится вариант: «Не убий. Впрочем, смотря в каком случае!» Именно так фундаментальные запреты превращаются в повсеместно растущую вседозволенность. К счастью, сверхэффективные на это не поддаются, и большинство из них – благодаря своей моральной целостности. Они могут жить лишь в согласии со своей системой ценностей.

Маризу часто оскорбляет и бьет муж. С недавнего времени я подвожу ее к мысли набраться смелости и уйти от него. Это непросто. По ее этическим нормам, она дала слово, и у нее есть обязательства. Она пересказывает мне одну неприятную сцену, когда муж снова ругал ее, утверждая, что она плохая хозяйка, потому что не умеет правильно складывать салфетки. И, несмотря на это, она продолжает ухаживать за ним, вести хозяйство, стирать и готовить. Я удивляюсь такой самоотверженности. На мой взгляд, этому сварливому мужу стоило бы самому сложить салфетку и сварить себе яйца! Может быть, она боится, что если взбунтуется, то муж применит насилие? «Да нет, вовсе нет, – отвечает она, – просто я терпимая». Я замечаю, что терпимость до такой степени – это уже иначе называется. Она восклицает: «Поверьте, это не из-за него! Я так поступаю для себя. Именно так я представляю себе супружескую жизнь. Мне не хотелось бы опускаться до его уровня и отвечать ему тем же. Я следую своему представлению о том, как надо себя вести!»

В систему ценностей сверхэффективных входят врожденная честность и невероятная бескорыстность.

Иногда я ради шутки предлагаю им решить такую дилемму:

– Вот вы в полном одиночестве прогуливаетесь по парку и вдруг видите на дороге кошелек с деньгами, а внутри – ни имени, ни адреса. Что вы сделаете?

– Буду искать владельца.

Я настаиваю на своем:

– Но ведь там не написано имени. Ведь любой нечестный человек может сказать, что это его кошелек и просто заберет деньги себе.

Я прилежно играю роль адвоката дьявола, доказывая, что они могли бы оставить деньги себе, поскольку их владельца найти практически невозможно, да и сумма не столь значительна. Но результат нулевой.

– Я знаю, это очень глупо, но я никогда не мог бы оставить эти деньги себе!

– Ладно, а теперь скажите, вас шокировало бы так же, если кто-то все же оставил бы эти деньги себе?

– Ну, немного меньше!

Большинство людей со сверхэффективным умом абсолютно бескорыстны. Деньги их нисколько не интересуют. «Нормально мыслящие» никогда этого не поймут. Такие люди – просто находка для манипуляторов. Мне приходится тратить очень много сил на то, чтобы сверхэффективные поняли: те финансовые проблемы, которые они переживают в браке, в дружеских отношениях, в семье или даже на работе, сильно смахивают на мошенничество. Даже если деньги для них не важны, они не так богаты, чтобы позволять себя обворовывать. Защищаться их могут заставить только такие аргументы: деньги, которые у них воруют, – это деньги их детей, и бескорыстие поощряет мошенников.

Как не упустить того, без чего, как нам кажется, мы будем несчастны? Достаточно не навязывать другим свое видение мира. Именно так идеалисты могут отстаивать свое право быть тем, кто они есть, не поступаться своей прямолинейностью, доброжелательностью, жаждой абсолюта, сохранить контакт с реальностью и смириться с тем, что другие ведут себя иначе.

«Именно так я и делаю, – объясняет мне Кристина. – Я не сужу других, но если вижу ошибку, даже в мою пользу, на кассовом чеке или на счете, сообщаю об этом и прошу ее исправить. Я понимаю, все думают, что я идиотка, но по-другому я не могу».

Слабые места в системе ценностей

Если послушать этих пушистых Заботливых мишек^[16], у них единственно правильная система ценностей. В общем-то, нельзя сказать, что это не так: если бы все человечество разделяло ее, земля стала бы Эдемским садом. И все же, поскольку этого пока не произошло, я позволю себе сделать несколько критических замечаний по поводу этой системы ценностей.

Она создана только для великодушных людей, разделяющих их взгляды. И совершенно не пригодна для мелких и нечестных, пожалуй, даже опасна, если вокруг есть хищники. Со львом нельзя обращаться как с котенком. Одним словом, в этой системе не хватает программы «Обнаружение и управление нечестными и злыми людьми». К тому же в этой системе ценностей нет точных границ благожелательности. Но вы же прекрасно знаете народную присказку: «Слишком хорошо – тоже нехорошо»… Так все-таки: «Где граница?» Кстати, эта система ценностей соответствует ложной сущности, запрограммированной в «безусловной VIP-приемной».

Другой отрицательной стороной этой системы ценностей является то, что она рискует стать доминирующей над существующими правилами и законами. Если какой-то установленный порядок или правило кажутся сверхэффективному несправедливыми, нелогичными или беззаконными, он не в состоянии подчиниться, чего бы ему это ни стоило. Зато он покорно примет наказание за нарушение этого правила. В системе его ценностей предусмотрено, что такое возможно и с этим нужно смиряться. Со свойственной им проницательностью сверхэффективные замечают абсурдность, опасность и несправедливость там, где никто другой этого не увидит. И поэтому их протест будет воспринят, как прихоть или каприз. Фрустрация гарантирована!

Как правило, умственная сверхэффективность сопровождается абсолютной честностью и добросовестным соблюдением законов. Кроме тех случаев, когда сверхэффективный находит существующий порядок глупым или какой-то закон – неправильным.

Диву даешься, насколько эти нерешительные, во всем сомневающиеся люди становятся несговорчивыми, если что-то идет вразрез с их представлением об идеале.

У них всегда торжествует их личная этика. Они могут поплатиться за свое неординарное поведение штрафом или даже тюрьмой. Наказание свое они понесут с достоинством, так и не признав свою вину. В конце концов, именно благодаря таким, как они, диктатуры наталкиваются на сопротивление. Их храбрость не уступает силе их убеждений. Но в некоторых случаях они преувеличивают, и создается впечатление, что они желают навязать свои собственные законы.

Франсуа вспоминает, как во время переменок он всегда защищал тех, кого обижали, собственноручно наказывая притеснителей. Следовавшие за этим наказания никак не могли поколебать его убеждения. Он полагал, что делает то, что должен. Но его чистая душа не осознавала, что он участвует в играх драматического треугольника. Ему казалось правильным быть преследователем преследователя и спасать жертву, которая, вполне вероятно, была не так невинна, как он думал^[17].

И, наконец, довольно щекотливы их отношения с начальством. В системе ценностей, где нет места ревности, зависти и играм власти, в порядке вещей общаться с людьми на равных, каково бы ни было занимаемое ими положение. На сверхэффективных можно произвести впечатление лишь прямотой, смелостью или очевидным профессионализмом, которым они искренне восхищаются. Если ничего этого нет, они будут обращаться одинаково как с секретаршей, так и с генеральным директором. Их спокойствие неправильно понимается теми, кто привык к поклонам и реверансам. С самого детства у них происходят конфликты со старшими. Это начинается с родителей и воспитателей в детском саду и продолжается до зрелого возраста, когда на работе возникают проблемы с иерархией. Им мало кепки начальника на голове. Нужно, чтобы он был компетентен и давал умные распоряжения, по возможности, не в обидной форме. Иерархическая лестница не имеет в глазах сверхэффективного никакого значения.

Это подтверждают слова Филиппа: «В столовой я столкнулся с начальником отдела кадров и сказал ему, что хотел бы взять учебный отпуск. Это взбесило моего непосредственного шефа: он уверен, что я так поступил с целью навязать ему свою волю, но ведь это не так! Мне просто представился случай! Все равно я бы обязательно особо поговорил с ним об этом». По мнению Филиппа, в том, что он поговорил сначала с высшим начальством, нет ничего предосудительного. Это глупости и пустая трата времени.

Такая манера вести себя одинаково со всеми может сбить с толку и обескуражить тех, кто, желая найти свое место под солнцем, привык подчиняться иерархии. Можно было бы избежать многих недоразумений, если бы сверхэффективные взяли на себя труд выразить своим шефам то почтение, которое им так нужно для самоуважения. Неприятности начинаются с того самого момента, когда уровень требовательности подчиненного оказывается выше, чем у начальника. И почти всегда так случается со сверхэффективными. Их ум, здравомыслие, скорость исполнения и перфекционизм создают массу проблем на работе.

И последняя проблема этой системы ценностей: сверхэффективные, благодаря своей врожденной прозорливости и бла�

* * *

Вступление

Ко мне на прием пришла двадцатилетняя студентка Камилла и объяснила, что «недостаточно уверена в себе». Как только она начала говорить о своих проблемах, ее переполнили эмоции. Кусая губы и с трудом сдерживая слезы, она без конца извинялась за свою излишнюю чувствительность. По мере ее рассказа я поняла, что передо мной потрясающая, творческая личность, и никаких особых недостатков в ней нет. Как раз наоборот: она прекрасно сдает сессии и, в общем, все в ее жизни идет хорошо. Тем не менее, чем дальше, тем больше она в себе сомневается. Ей кажется, что другие студенты легко находят свое место в обществе. В то время как она, наоборот, с каждым днем все сильнее сомневается, правильно ли выбрала специальность. Чем дальше, тем больше ей кажется, что она выбрала неверный путь.

В компании сокурсников и знакомых Камилла чувствует себя не такой, как все. Круг интересов товарищей сильно отличается от того, что для нее действительно важно. Веселье, царящее на вечеринках, кажется ей искусственным, и она часто удивляется, почему пришла в эту примитивную и скучную компанию. Все, чего ей хочется – поскорее вернуться домой.

Камилла уже давно пытается понять, что с ней не так. Она полна сомнений, ее одолевают вопросы и нелепые мысли, голова идет кругом, и в душе поселились тревога и уныние. Еще немного, и она впадет в депрессию.

Камилла – не единственный такой случай в моей практике. Ко мне на консультацию приходит множество людей, причем самого разного возраста, и все они жалуются, что чувствуют себя не такими, как все. Они страдают от комплекса неполноценности, что влечет за собой умственное перенапряжение.

Эта книга, как и все предыдущие, – результат моих профессиональных наблюдений. Вот уже семнадцать лет я слушаю, наблюдаю и стараюсь понять каждого, кто ко мне приходит. Я научилась тому, что Эрик Берн, отец-основатель Транзактного анализа, называет «марсианское слушание». Подобно неисправному магнитофону, мой слух фиксирует лишь самые значительные слова и ключевые фразы, на основе которых я делаю выводы.

Вот какие короткие фразы я удерживаю в памяти: подобные мысли часто звучат в рассказах этих особенных людей:

• «Я слишком много думаю».

• «Мои близкие говорят, что я слишком сложный(ая) и задаю себе очень много вопросов».

• «Я думаю постоянно, и поэтому мне хочется отключить голову и больше ни о чем не думать».

Крайне часто мне случается слышать такие ключевые фразы:

• «Мне кажется, я с другой планеты».

• «Я никак не могу найти свое место в жизни».

• «Меня никто не понимает» и т. д.

На основе этих коротких фраз я составила психологический портрет людей, которые слишком много думают. У меня в арсенале есть специальные вопросы, задавая которые, я определяю их потребности и мотивацию. Поскольку им всегда важно с кем-то поделиться информацией, они с удовольствием удовлетворяют мою любознательность. Постепенно мне удалось отыскать решения их проблемы. Эта книга написана во многом благодаря их помощи, и я от души благодарна им.

Кто бы мог подумать, что ум способен причинить столько горя и даже сделать человека несчастным? Между тем, именно на это жалуются такие люди. Во-первых, они не осознают, что умны. Во-вторых, утверждают, что мозг не дает им никакой передышки, даже ночью. Они теряют разум от бесконечных сомнений и вопросов. Их восприятие настолько острое, что они запоминают множество ненужных деталей. Иногда им хочется отключить мозг. Но самое мучительное для них – понимать, что они не такие, как все. Им не нравятся существующие порядки. Вот почему они заявляют: «Я с другой планеты!»

Постоянный поток мыслей вовлекает их в бесконечный ассоциативный ряд идей, каждая новая из которых порождает целый рой других. Этот вихрь вращается у них в голове с невыносимой скоростью. В итоге они начинают запинаться или, наоборот, замолкают, обескураженные слишком обширной информацией. Слова не могут передать богатство и сложность их мыслей. Они быстро теряют уверенность в себе, им не на что опереться. Вопросы, которые постоянно вертятся в голове, как зыбучие пески, размывают их систему ценностей. При этом они критикуют только себя: «Почему другие не замечают того, что вижу я? Возможно, я все понимаю неправильно? Да, наверное, я вижу все не так, как надо».

Несомненно, чувствительность, тонкость восприятия и эмоциональность прямо пропорциональны уму. Все эти люди – настоящие сосуды с нитроглицерином. При малейшем толчке они взрываются от негодования, неудовлетворенности или раздражения. В этом мире так мало любви! У идеалистов со сверхэффективной умственной деятельностью, которые, к тому же отличаются чрезвычайно ясным сознанием, нет другого исхода, кроме аутизма или нервного срыва. Поэтому они то погружаются в романтические мечтания, то смиряются с прискорбной действительностью, то смотрят сквозь розовые очки, то впадают в отчаяние. Они даже не помышляют о помощи, потому что им кажется, что люди, готовые помочь, не понимают их проблемы. Советы близких не облегчают их положение: они еще больше уходят в себя. Задавать меньше вопросов себе? Да они только об этом и мечтают! Но как это сделать? Примириться с несовершенством мира? Это невозможно!

Пойти к психологу тоже нелегко. Они боятся, что их сочтут сумасшедшими, и, к сожалению, этот страх обоснован. Как человек с обычным мышлением может понять того, чьи идеи не вписываются в общие рамки? Таблицы, существующие в психоанализе, дробят, расчленяют, подразделяют это тонкое, богатое мышление, определяя его как аномальное, патологическое. Причем это начинается уже со школьной скамьи: такие дети создают проблемы. Они ведут себя слишком активно и неспособны сконцентрироваться, потому что их многоплановому мозгу скучно решать всего одну поставленную задачу. Учителя убеждены, что такие подвижные дети все воспринимают поверхностно. Это не так. На самом деле они способны углубиться одновременно в несколько тем. Многим из них не раз приклеивали ярлыки: дислексия, дисграфия, затруднения в овладении орфографией, в обучении счету и т. д. Когда они становятся взрослыми, им ставят диагноз пограничного состояния, шизофрении, биполярности или подозревают в маниакальной депрессивности. Там, где эти люди со сверхэффективной умственной деятельностью рассчитывали на помощь, они сталкиваются с еще большим непониманием. Вместо решения проблем получают клеймо: «пациент с дисфункцией». Им нужно помочь разобраться в себе и показать, что нет никакой дисфункции, и они просто другие. Однако, к сожалению, происходит все с точностью до наоборот.

Впрочем, поскольку сверхэффективная умственная деятельность еще плохо изучена, не существует термина, который бы обозначал это явление. Можно было бы воспользоваться понятиями «сверходаренный» или «с высоким интеллектуальным потенциалом». Но они настолько избиты, что звучат несколько претенциозно, к тому же, подразумевают значение «более чем все остальные», поэтому совершенно не вписываются в систему ценностей людей со сверхэффективной умственной деятельностью. Их больше устраивает термин «умственной сверхэффективности»: это лучше передает кипение мыслей, переполняющих мозг. Также их устраивает понятие «доминирующее правое полушарие», потому что они не отрицают, что мыслят иначе, чем остальные. «Да, точно, я мыслю не так, как все!» – эту ключевую фразу мне приходится слышать чаще всего. Но самое главное для них – не столько найти приемлемый термин, сколько добиться максимальной его точности. Во-первых, слово не должно быть синонимом другому. Во-вторых, то, что отличает этих людей, невозможно определить одним словом. Так что же делать?

Жанна Сиод Факкин, автор книги «Сверходаренный ребенок» (см. библиографию), нашла замену термину «сверходаренный»: «зебра». Это прекрасное решение! Зебра – нетипичное животное, не поддается приручению и обладает способностью уникально адаптироваться к окружающей среде. Интересно проводить параллели между характером этих людей и животными. С собакой их объединяет преданность и верность, привязанность и самоотверженность. У них есть качества кошки: утонченность, обостренность чувств и подозрительность. От верблюда им досталась невероятная выносливость. И, как белки, они крутятся без устали в колесе!

АЗЛУСЭ (Ассоциация защиты лиц с умственной сверхэффективностью) называет их ЛУСЭ[1].

Разумеется, название это приблизительное, хотя и довольно точно передающее их ситуацию, но лично я с трудом могла бы использовать такой термин: слишком уж он немелодичный! Иметь сверхэффективный ум – это совсем не то же самое, что быть «лусэ»!

Лично я считаю, что их нужно называть сверходаренными. Но я уверена, что большинство читателей мне возразят: дескать, если они такие умные, могли бы приспособиться к обществу, в котором живут. Но дело в том, что ни один из таких людей не признает себя сверходаренным в привычном смысле слова. Да, есть умные, амбициозные, отличники – но у них-то все наоборот!

Поскольку я люблю называть вещи своими именами, как-то раз я забыла об обостренной чувствительности своих пациентов и, без задней мысли, назвала их сверхэффективными. И что вы думаете? Этим я сразила наповал одних, до смерти напугала других, а третьи сбежали от меня, сверкая пятками! Пусть эта книга послужит моим извинением перед ними. Теперь я использую более образные выражения, рассказывая об особых неврологических сплетениях и о доминирующем правом полушарии. И все равно эта информация их шокирует. Хотя они интуитивно понимают, что не такие, как все, им трудно принять объективную реальность.

Я долго искала слово, которое могло бы обобщить это понятие. Я провела мозговой штурм со своими близкими. Термины ADSL и «Высокая пропускная способность» нам понравились больше всего и даже отчасти позабавили. Мне пришло на ум назвать это «spidermind», имея в виду и быстроту их мысли, и паутину, в которой эта мысль запутывается. Но, в конце концов, термин «сверхэффективный» показался мне самым простым и подходящим. Мне кажется, он понятен (хотя все же недостаточен), и не вызывает недоумения. В любом случае, цель этой книги не навесить на кого-то ярлык, а помочь понять и полностью принять себя, научить жить в полном согласии с постоянным бурлением в голове.

Если вы слишком много думаете, вы наверняка узнае́те себя в описанном человеке со сверхэффективным умом. Ваш слишком много думающий мозг – это настоящее сокровище. Поразительны его тонкость, сложность и скорость. Его мощность сродни мотору болида «Формулы-1»! Но гоночная машина не имеет ничего общего с обычным автомобилем. Если ею управляет неопытный водитель, да по грунтовой дороге, машина несет угрозу. Она покажет все, на что способна, только если за руль сядет профессионал и дорога будет соответствующая. До сих пор мозг водил вас из стороны в сторону. Теперь вы все возьмете под контроль.

Я разбила книгу на три части, в которых хотела рассмотреть самые важные аспекты сверхэффективности:

• Сверхчувствительность и умственное изобилие.

• Ваши представления о себе и истинная непохожесть на большинство людей.

• Третья часть подытоживает все решения, которые я могу вам предложить.

Я знаю, что люди со сверхэффективным умом обожают читать книги по диагонали. Они схватывают общий смысл и часто не дочитывают до конца: достаточно беглого взгляда, чтобы уловить канву сюжета. Именно поэтому я хочу вас предостеречь: если вы сразу откроете последнюю часть, вам будет недоставать слишком много деталей, чтобы объективно судить об уместности предложенных решений. Вот почему я советую пройти со мной весь маршрут, нигде не срезая путь: пройти по этой дороге так, как задумано мною. Найдите время, чтобы понять, что ваша сверхчувствительность чисто неврологического порядка. Попробуйте рассмотреть бурлящие и бьющие через край мысли и понять, чем же ваш ум в действительности отличается от других. Идеализм – один из удивительных аспектов вашей личности. Неправильная самооценка – другой ее аспект, и не самый худший из тех, что затрудняют взаимоотношения с другими людьми. То несоответствие окружению, что вы ощущаете, – объективно. Это лишний повод разобраться, из каких конкретных различий оно состоит. Как только вы изучите все аспекты своей проблемы, решения, предложенные мною, покажутся вам обоснованными.

Я буду считать свою миссию выполненной, если, закрыв эту книгу, вы почувствуете, что примирились с тем, кем являетесь, и признали, что обладаете потрясающим умом. Вам надо научиться управлять им, и он прекрасно вам послужит. И, наконец, в этой книге вам будут представлены «уроки механики» (неврологической), «правила дорожного движения» (эмоциональные и необходимые для общения) и «уроки вождения» (умственного).

Если вы слишком много думаете, то найдете в книге все необходимые объяснения вашего поведения. И, конечно, множество решений!

В этой книге я с удовольствием упоминаю авторов, вдохновивших меня, и их работы, на которые я опиралась. Сноски в конце каждой страницы утяжелили бы чтение, поэтому я сочла нужным указать всех авторов и книги в библиографии. С особой нежностью хочу упомянуть Джил Боулт Тэйлор, Даниэля Таммета, Тони Эттвуда и Беатрис Миллетр, которым я благодарна за ценный вклад в мои познания. Работы Ариэль Адда и Жанны Сиод Факкин были для меня также очень полезны. Большое спасибо обеим.

Часть I. Умственная организация, сложная по своей природе

Глава 1. Сверхчувствительные датчики

«Этот парень too much, этот парень слишком, слишком…»[2] – такой рефрен «Coco Girls» весело распевали в 80-е годы. Припев полностью передает основную проблему сверхэффективной умственной деятельности. В ней всего слишком много: мыслей, вопросов, эмоций… Подразумеваются чрезмерные качества: сверхчувствительный, сверхактивный, сверхэмоциональный человек… Люди со сверхэффективным умом проживают события жизни с невероятной интенсивностью. Все, что их задевает, как в позитивном, так и в негативном смысле, отзывается в них звоном бьющегося стекла. Даже малейшие происшествия могут разрастись до невероятных размеров, особенно если затрагивают их систему ценностей. Мировосприятие, эмоции, чувствительность, – все увеличивается в десятки раз. На самом деле сверхчувствительна вся система их чувственных и эмоциональных ощущений. Эта обостренность восприятия – неврологического порядка и начинается с восприятия реальности.

Всю информацию мы воспринимаем пятью органами чувств. Нам известно, что есть плохо слышащие и плохо видящие. И все же нам кажется, что все воспринимают мир одинаково. На самом деле это не так. У каждого есть свой уникальный и субъективный способ видения реальности. Устройте показ какой-нибудь квартиры десяти разным людям. И пусть они детально опишут то, что в ней видели: вам покажется, что речь идет о десяти разных квартирах. Человек с визуальной доминантой заметит то, что можно было увидеть: эстетичность обстановки, цвет, освещенность, вид из окна и т. д. Другой посетитель, с чутким слухом, расскажет, шумное это место или тихое. Кинестетики же будут говорить о том, насколько там тепло, упомянут метраж и не забудут об удобствах. А кто-то, у кого сильно развито обоняние, скажет, что пахнет табаком или воздух спертый. Таким образом, каждый выберет ту часть объективной реальности, которая важна для него лично, не обратив внимания на все остальное.

Точно так же каждый из них придаст полученным ощущениям интенсивность. Кто-то найдет, что квартира «немного шумная», другой – что «очень шумная», а третий вообще не обратит на шум никакого внимания. И, наконец, описывая эту квартиру, каждый даст разное количество информации. Человек со сверхэффективным умом воспримет гораздо больше информации, чем среднестатистический. Это называется гиперестезией (повышенной чувствительностью). Он вспомнит гораздо больше деталей, чем большинство других людей, и еще удержит в памяти массу до смешного ничтожных подробностей, на которые никто другой даже внимания не обратит.

Гиперестезия

Вот письмо, которое я получила от Франсуа сразу после моей консультации:

«Мне хочется объяснить вам, что я переживаю ежедневно, на примере моего первого к вам визита (пожалуйста, не обижайтесь).

Я паркуюсь и спрашиваю себя: интересно, а вы паркуетесь во дворе или на улице? Войдя в арку, я пытаюсь угадать, какая машина – ваша. Любите ли вы машины? Думаю, да. И, тем не менее, я не вижу ни одной, заслуживающей внимания. Я говорю себе, что ошибся. Подхожу к домофону. На почтовом ящике и на кнопке звонка ваше имя написано иначе, чем имена остеопатов. Значит, вы появились здесь в другое время, позже или раньше, чем они. Почему? Где вы принимали раньше? Дальше от своего жилья? Или, может быть, у себя дома? А как ваши пациенты отнеслись к тому, что вы переехали? Я вхожу. Второй звонок не работает. Его надо починить. Почему его никто не починит? Я вхожу в комнату ожидания. Никого нет. Интересно, а у остеопатов много работы? Должно быть, вы хорошо организованны, если нет очереди. Журналы у вас старые. Огромное количество журналов «…», и журналов «…» слишком много, на мой взгляд. Неужели вы голосовали за «…»? Какой кошмар! Я смотрю в окно: вид не очень-то. Мне не по себе. Эта стена слишком близко к окну: она закрывает всякую перспективу. Слышу ваш голос, представляю, как вы выглядите. Думаю, высокая и крепкого телосложения. Слышу стук каблуков по ламинату (я не люблю этот звук, он какой-то холодный). Но зачем надевать туфли на каблуках, если вы и так высокая? Я вас вижу, ура, именно такой и представлял. Вы пожимаете мне руку. Я бы с удовольствием вас обнял, чтобы получить больше информации, но, разумеется, не могу этого сделать. Довольствуюсь вашей ладонью: она крепкая, но не слишком. Вы не надушены или духи легкие. Мне это нравится, ненавижу слишком крепкие духи или если женщина слишком надушена. Я иду за вами в кабинет. Задаю себе вопрос – а где же остеопаты? Как они работают? Первая комната – ваш кабинет. Здесь полный порядок, на мой взгляд, даже слишком. И еще мебель: все холодновато, здесь бы какое-нибудь большое растение поставить. Из окна все тот же удручающий вид. На столе нет ничего особенного. Вот только много ручек, все совершенно разные, зачем столько? Вторая комната лучше. Мне очень нравится красное кресло, кажется, оно более старое, чем остальная мебель. Интересно, оно у вас и в бывшем кабинете стояло? Наверняка.

Мы садимся. Вы мне интересны. Я разглядываю ваше платье (я уже начал это делать в коридоре): яркое, привлекает взгляд, хорошо подчеркивает фигуру. У вас нет проблем с фигурой, вы нравитесь себе, это очевидно. И еще, наверняка, нравитесь людям, это чувствуется. Я сравниваю вашу прическу с фотографиями на книгах, которые у меня есть. Мне все нравится. Вы загорелая: думаю, любите море. На вас мало украшений. Это ваш стиль. Думаю, вы предпочтете один неординарный браслет навороченному золотому. Рассматриваю ваши руки, я это всегда делаю при первой встрече. Ваши мне нравятся. Это очень для меня важно. Я всегда напряжен и очень недоверчив. Говорю себе, что манипулировать мною вам ничего не стоит. Это совсем необязательно так, но я ничего не могу поделать: все вижу в таком свете. Перед тем, как прийти к вам, я зашел в газетный киоск на углу вашего офиса. Пробыл там три минуты и задал себе порядка двадцати вопросов…»

Вот как человек со сверхэффективным умом видит повседневную жизнь: на него сыпется информация, он запоминает массу деталей, забегая вперед и додумывая все остальное, опираясь на эту собранную информацию, задавая себе тысячу вопросов, загоняя себя в такое эмоциональное состояние недоверия и напряжения, особенно во время первого знакомства.

Итак, если вы слишком много думаете, главная характеристика вашего мозга – гиперестезия, т. е. крайне острое напряжение всех пяти чувств.

Сюда же еще относятся состояния бодрствования и постоянной тревоги. Как и Франсуа, вы способны замечать малейшие детали, незаметные большинству других людей. Хотя часто шум, свет или запахи и беспокоят людей с гиперестезией, они не понимают, что их чувственные восприятия выходят за рамки нормы. Я им об этом говорю. Сначала они удивленно меня слушают. Потом постепенно, в течение разговора, начинают отдавать себе отчет, что действительно придают значение деталям и способны распознать музыкальный отрывок с самых первых нот или, например, угадать ингредиенты блюда… Но никогда им и в голову не приходило, что остальные люди этого не могут, а ведь они по десять раз на дню убеждались в этом.

Те, кто знает о своей гиперестезии, воспринимают ее только негативно и упрекают себя за нетерпимость, когда переизбыток чувственной стимуляции доводит их до ручки. «Я не переношу, когда в магазине играет слишком громкая музыка, я сбегаю оттуда!» – утверждает Нелли. А Пьер страдает визуальным дискомфортом: «На работе неоновые лампы такие яркие, что раздражают глаза. Но кроме меня никто не жалуется. Меня считают скандалистом!» Есть такие, у кого страдают все органы чувств.

Зрительная гиперестезия

В манере рассказа Франсуа очевидно гиперестезическое зрение – это, прежде всего, очень точное зрение, когда одна мелкая деталь воспринимается раньше, чем общее целое. Было бы интересно проверить, что в аналогичной ситуации увидели бы другие пациенты. Франсуа усмотрел массу мелких деталей: ручки, потертость кресла, вид из окна, журналы в комнате ожидания. У него пронизывающий взгляд, настоящий лазерный луч, постоянно сканирующий все, что попадает в поле его зрения. Он и меня проанализировал с головы до пят: украшения, прическа, руки… В обычной жизни такой чрезмерно испытующий взгляд вызывает беспокойство у того, на кого направлен. Однако цель его – не осуждение, а попытка понять и, как в случае Франсуа, – успокоиться самому. Часто память удерживает незначительные детали. Другим аспектом визуальной гиперестезии может быть сильнейшая чувствительность к освещению.

Слуховая гиперестезия

Человек со слуховой гиперестезией слышит одновременно несколько звуков. Например, радио, разговор гостей и при этом звон посуды в кухне, который, на его взгляд, перекрывает все остальные звуки. Конечно, приятно, если человек настолько тонко слышит музыку, что способен вычленить нежную музыкальную фразу саксофона из общей мелодии. Гораздо хуже, если он не может абстрагироваться от гула газонокосилки на улице: пожалуй, он единственный, кто ее слышит. Люди со слуховой гиперестезией часто лучше слышат низкие звуки, чем высокие. То же самое с отдаленными звуками: их они слышат лучше, чем те, что раздаются вблизи. Это сильно затрудняет общение. Бывает, что новости по телевидению и радио идут под музыку. Люди со сверхэффективным умом делают усилия, чтобы на фоне этого шума воспринимать голос журналиста. Франсуа прислушивается к моему голосу, слушает стук моих каблуков, находит звук паркета холодным, а также замечает отсутствие звонка.

Кинестезическая гиперестезия

Атмосфера помещения, влажность или сухость воздуха, тепло, шершавость или гладкость на ощупь, ощущения контакта с одеждой, – вот на чем фокусируется внимание. Франсуа пишет, что ему хотелось бы меня обнять. Но он не осмелился. Это была лишь первая встреча, но нередко люди с гиперестезией спрашивают, можно ли им меня поцеловать. В некоторых особо эмоциональных ситуациях им хочется объятий. В этом желании нет ничего двусмысленного. Дружеское объятие поможет им справиться с излишней эмоциональностью и еще, как обмолвился Франсуа, «получить больше информации». К ним неприменимо правило, принятое в традиционной психотерапии: к пациенту нельзя прикасаться. Прикосновения чрезвычайно для них важны.

Обонятельная гиперестезия

Большинство людей редко получают информацию с помощью обоняния. Это в большей степени присуще животным. Я подтруниваю над гиперестезиками, говоря им, что у них собачий нюх. Они, подобно Франсуа, входят в мой кабинет, принюхиваясь и размышляя о моих духах; морщатся, если в воздухе пахнет табаком или одеждой предыдущего пациента. Флоранс даже просит меня проветрить комнату, если ей кажется, что «этим воздухом уже дышали»! Обонятельная гиперестезия – это счастье, если нужно оценить аромат дорогого вина или ощутить нежный запах цветка. Но она становится настоящим кошмаром, когда вокруг тошнотворный запах или неприятные искусственные духи. Франсуа ненавидит дурманящие духи.

Вкусовая гиперестезия

Часто гиперестезики бывают большими гурманами. Доверяя инстинкту, они определяют мельчайшие оттенки запаха корицы или паприки, отгадывают географическое происхождение кофе или шоколада. По большому счету, им не страшны пищевые отравления, потому что от них не ускользнет даже малейший подозрительный привкус.

По сравнению с людьми умственной сверхэффективности, обычные люди получают из внешнего мира очень мало информации. Иногда «сверхэффективные» вынуждены это признать. Неожиданно для себя они замечают, что окружающие какие-то туповатые или заторможенные. Но они тут же гонят эту мысль: нет! Ни в коем случае нельзя судить других людей и признавать столь смущающую разницу! А между тем, разница эта неврологического порядка и совершенно объективна. Она была подтверждена научно. Имейте смелость принять эту реальность. Это начало объяснения того немыслимого различия между вами и теми, кто вас окружает. Понаблюдайте за вашим окружением и убедитесь сами, как мало внимания они уделяют тому, что вокруг. Это удивительно. Франсуа вдруг понимает: «Так вот почему у меня часто такое странное впечатление, что люди вокруг меня как будто сонные!»

Эйдетизм

В гиперестезии есть количественный аспект: число замеченных вами деталей и деление их на более мелкие части. Есть в ней и качественный аспект: тонкость нюансов, например мельчайшая разница между двумя почти одинаковыми оттенками или едва заметная фальшивая нота в музыкальном отрывке. Интенсивность внимания и запоминания – часть этого явления, а у сенсорной перцепции есть еще один, менее известный аспект – эйдетический.

Видели ли вы когда-нибудь, как ребенок рассматривает божью коровку? Его взгляд – настоящий микроскоп. Он внимательно исследует малейшие детали, удивлению его нет предела. Блеск панциря, тонкие прожилочки, фасеточные глаза, дрожащие усики, потрясающее строение панциря, раздвигающегося в разные стороны, чтобы выпустить прозрачные крылышки. Для определения этой качественной утонченности восприятия используется специальное понятие – эйдетизм.

Как приятно ощущать на языке нежную ягодную кожицу варенья, как удивительна лакированная поверхность листка на ветке, бархатистость лепестков розы или хрусталь росинки, какая сладостная дрожь охватывает нас, когда мы надеваем мягкий кашемировый свитер или замираем при мелодичных звуках пианино. Гиперестезия – качество того же порядка, делающее внимание утонченным, устремленным к поэзии и искусству. Сколько человек, не считая детей, в вашем окружении достигает этого уровня утонченности и наслаждения в своем восприятии мира?

Синестезия

В большинстве случаев гиперестезия сочетается с синестезией, то есть совместной активацией чувств в мозгу. Например, люди с синестезией видят цветные слова или объемные цифры.

Катрин говорит: «Я слышу кожей. Меня пробивает озноб еще до того, как я понимаю смысл слов». Франсуа, улавливая шум шагов по ламинату, замечает, что пол холодный (комбинация звука и ощущения), а мой голос помогает ему представить, как я выгляжу (ему кажется, что я высокая и полная).

Синестезия благоприятно действует на память. Именно поэтому люди со сверхэффективным умом запоминают массу деталей, кажущихся большинству незначительными.

Синестезия – чаще всего способность бессознательная. Когда я спрашиваю у такого сверхэффективного человека, обладает ли он синестезией, ответ всегда один и тот же: «Нет, абсолютно ничего подобного». Разумеется, я ему не верю. Вся моя практика показывает, что гиперестезия и синестезия всегда идут рука об руку. И тогда я, в середине нашей беседы, неожиданно спрашиваю: «А какого цвета слово „вторник“?» Ответ следует незамедлительно: „Желтый!“. Мой удивленный собеседник, один из сверхэффективных, пытался оправдаться, дескать, брякнул, что в голову взбрело. Тогда я решилась на следующий шаг. Когда беседа продолжилась, я, улучив момент, снова неожиданно спросила: «А вот слово „стол“ какого цвета?» – и сразу услышала в ответ: «Зеленый». Человек смутился. Да, теперь совершенно очевидно: он видит слова в цвете. Это не поддается рациональному объяснению, но это так! И тут последовали воспоминания из детства: у «В» – большой живот, «2» похожа на золотистого лебедя, «1» – черный гарпун. И еще – шум водопада, вибрировавший у него в животе, и даже, что совсем непонятно, – запах курицы, совершенно желтый… Слушайте, хватит уже себя подавлять! Найдите время и вспомните все эти забавные детские штучки. Возможно, они-то и лежат в основе синестезии.

Эстезические странности

Гиперестезия может принимать особые формы в зависимости от того, в чем выражается сверходаренность. Например, на уровне слуха: человек будет сверхчувствителен к некоторым звукам, а к другим – нет. То же самое – с тактильностью: некоторые поверхности при контакте имеют притягательную силу, принося удовольствие, а другие – наоборот, вызывают отторжение и неприятие. То же может происходить и с пищей. Допустим, мягкое и вареное кажется человеку противным, или апельсин – несъедобным.