Вы не авторизовались

У меня четыре туза бесплатное чтение

Джеймс Хедли Чейз
У меня четыре туза

James Hadley Chase

I HOLD THE FOUR ACES

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство Иностранка®

* * *

Глава первая

Прежде чем отставить поднос с завтраком, Джек Арчер еще раз убедился, что съесть больше нечего. Он заглянул в миниатюрный кофейник, поморщился, потом вздохнул, закурил «Голуаз» и обвел взором убогую комнатушку.

Приходилось ему ночевать в отелях и похуже «Сен-Сабена», но не часто. По крайней мере, гостиница чистая и, что еще важнее, самая дешевая в Париже. Он бросил взгляд на наручные часы – до назначенной с Джо Паттерсоном встречи время еще оставалось. Арчер снова поморщился, подумав о муторной, путаной поездке в метро до отеля «Плаза-Атене»: станции «Дюрок» – «Дом инвалидов» – «Площадь Согласия» – «Франклин Рузвельт» и, наконец, «Альма – Марсо». Он мысленно перенесся в прошлое, когда мог совершить эту поездку в комфортабельном авто с водителем от фирмы «Херц», но то время прошло.

Арчер надел пиджак, глянул на свое отражение в засиженном мухами зеркале. На него смотрел высокий, плотный мужчина лет пятидесяти, с поредевшей соломенной шевелюрой, мясистыми щеками, с красноватым цветом лица и водянистыми голубыми глазами. Из-за появившегося брюшка костюм, с унынием признал Арчер, сидит так себе. Угнетало и то, что костюм, пошитый одним из лучших английских портных, выглядел теперь бесформенным и сильно поношенным. И тем не менее, заверил он себя, глядя в зеркало, вид у него до сих пор представительный: потертый, да, но так хорошо служившая ему аура властности никуда не делась.

Джек выглянул в окно. Сияло солнце. По узкой Севрской улице плотным потоком медленно ползли машины. Звук переключаемых передач и шум моторов доносился даже через закрытое окно. Он решил не надевать пальто, выглядевшее еще более поношенным, чем костюм. Поколебался насчет шляпы. Опыт подсказывал, что шляпа дороговато обходится. Арчер знал, что гардеробщица в «Плаза-Атене» будет рассчитывать по меньшей мере на три франка чаевых за головной убор. Так что, оставив шляпу и захватив видавший виды портфель, Джек вышел в длинный коридор, закрыл свой номер и направился к древнему лифту.

Из номера рядом с лифтом вышел мужчина, тоже запер за собой дверь и нажал кнопку вызова кабины.

Завидев его, Арчер замедлил шаг. Мужчина был по меньшей мере шести футов и трех дюймов роста^[1]. Такого молодца Джек в жизни не встречал: худощавый, но крепко скроенный, с зачесанными назад темно-каштановыми волосами, продолговатым лицом, орлиным носом и черными проницательными глазами. Всю эту картину Арчер охватил одним взглядом. Помимо потрясающей внешности (должно быть, он кинозвезда, подумалось Джеку) его поразила одежда незнакомца. Такой наряд, подумалось ему, должен стоить целое состояние. Вполне повседневные вещи поразительного кроя, безупречного стиля. Ремень от «Гуччи», ботинки от «Гуччи», рубашка ослепительной белизны – все это дышало богатством. Но окончательно добил Арчера, несомненно, галстук «старого итонца»^[2]. Джек прожил в Англии достаточно долго, чтобы узнать этот снобистский, всегда являвшийся для него предметом зависти показатель высокого статуса.

Незнакомец шагнул в кабинку лифта и подождал, пока Арчер присоединится к нему.

Войдя, Джек уловил аромат дорогого лосьона после бритья. Мужчина кивнул ему и улыбнулся.

«Ну и ну! – подумал Арчер. – Вот это франт!» Он ощутил укол зависти. Этот Адонис лет тридцати семи – тридцати восьми казался очень загорелым, а улыбка обнажила блестящие белые зубы. Острый глаз Джека сразу заметил золотые часы «Омега» и золотой перстень-печатку, левое запястье украшал браслет – цепочка из золота и платины.

– Прекрасный день, – заметил незнакомец, когда двери лифта закрылись за Арчером. Голос у него был низкий, глубокий, мелодичный и чувственный. – Весенний Париж!

– Да, – выдавил Джек. Появление столь обеспеченного субъекта в дешевой гостинице выбило его из колеи, и он не нашелся, что еще сказать.

Спутник извлек из кармана золотой портсигар, украшенный инициалами из бриллиантов.

– Я вижу, вы курите, – сказал он и взял сигарету. Затем настал черед золотой зажигалки «Данхилл», тоже инкрустированной алмазами. – Вредная привычка. Как говорят.

Когда двери лифта открылись в холл гостиницы, он закурил, потом, кивнув Арчеру, направился к стойке администратора, оставил ключ и вышел на узкую шумную улицу.

Прожив в отеле последние три недели, Джек дружески сошелся с месье Кавелем, встречавшим гостей и выполнявшим роль консьержа. Он положил на стойку ключ и спросил приятеля:

– А что это был за джентльмен?

Кавель, потасканный коротышка с унылой физиономией, уставился на Арчера:

– Это месье Кристофер Гренвилл. Приехал накануне вечером из Германии.

– Из Германии? Но он ведь наверняка англичанин.

– Да, месье Арчер. Англичанин.

– И как долго он здесь останется?

– Номер был забронирован на неделю, месье.

Арчер дружелюбно улыбнулся:

– Он приехал как раз вовремя – весна в Париже… – Кивнув на прощание, Джек вышел на улицу.

С какой стати такой очевидный богач, как Гренвилл, размышлял Арчер, поселился в самой дешевой гостинице Парижа? Один только золотой портсигар тянет самое меньшее на двадцать тысяч франков. Очень странно! Но, едва войдя на станцию метро, он выбросил Гренвилла из головы и задумался о Джо Паттерсоне и о нелепом проекте, который он пытается провернуть.

Полтора года назад Арчер ни на секунду не допустил бы мысли работать с типом вроде Паттерсона, но теперь он постоянно напоминал себе, что нищему выбирать не приходится.

Сидя в вонючем, тряском вагоне второго класса, Джек погрузился в воспоминания. Полтора года назад он был старшим партнером в уважаемой международной юридической фирме со штаб-квартирой в Лозанне. Он вел швейцарские дела Германа Рольфа, а Рольф был одним из богатейших людей планеты, наравне с Гетти и покойным Онассисом. Арчер и Хельга, жена Рольфа, приглядывали за инвестициями его фирмы в Швейцарии, а эти активы составляли порядка двадцати миллионов долларов.

«Ты потерял чувство меры, – говорил себе Арчер, позволив своему массивному телу колебаться в такт движениям электрички. – И тебе не повезло». Его шанс сделать по-настоящему большие деньги строился на инсайдерской информации о том, что в Австралии есть рудник, где вот-вот обнаружат огромные запасы никеля. Джек не колебался ни минуты. Подсказка пришла от хорошего друга. Паи стоили смешные деньги, и он, пустив в ход средства Рольфа, купил их на головокружительную сумму в два миллиона долларов. Он намеревался вернуть все, как только акции пойдут вверх, но этого не произошло, потому что никакого никеля в руднике не оказалось. Будь Хельга, супруга Рольфа, посговорчивее, расклад для Джека еще мог оказаться не таким уж плохим, но она отказалась помочь. Арчер ожидал, что Рольф подаст на него в суд, но и этого не произошло. Позже Джек сообразил, что Рольф проведал о его, Арчера, любовной связи с Хельгой. А это был не тот человек, чтобы устраивать публичный скандал, и ему хватало ума понять, что на суде Джек обнародует факт своих отношений с Хельгой. Но Рольф все же отомстил. Он очернил Арчера. Был пущен слух: не связывайтесь с этим человеком, смертельный номер.

Когда Рольф отозвал свой счет, фирма Арчера была обречена. Двое других партнеров были в летах и обрадовались возможности удалиться от дел. Арчер получил от них напоследок подачку в пятьдесят тысяч франков и остался без работы. Сперва он не сомневался, что сумеет начать все сначала, но быстро убедился в могуществе слова Рольфа, пусть даже сам старик и умер вот уже пять месяцев назад.

Ни одна уважаемая фирма не соглашалась нанимать Арчера, и постепенно он скатился в среду маргиналов: аферистов, сомнительных дельцов, охотников за легкой наживой, ловкачей, пытающихся сбыть с рук то, что им не принадлежит.

Арчер был не только тонким знатоком международного права и первоклассным налоговым консультантом, его отличала также обходительность, он свободно владел французским, немецким и итальянским языками. Не толкни его алчность на единственный неосторожный шаг, превративший его в расхитителя и обманщика, Джека ждало блестящее будущее. Но он оступился и вот теперь отчаянно старался хоть что-то заработать даже не на приличную жизнь, но на пропитание.

К нему подкатил один латиноамериканец, Эдмондо – «зовите меня Эдом» – Шаппило, намекнувший, что Арчер может поработать юристом на некую крупную промоушен-компанию. Джек, у которого в кармане не оставалось ничего, кроме полученного от партнеров отступного, с трудом скрывал заинтересованность, хотя ему хватало ума понять, что эта «юридическая работа» может оказаться пшиком, так уже произошло с одним дельцом, с которым он сотрудничал. Шаппило, общительный тощий тип с длинными черными волосами, сказал, что компания готова платить Арчеру сто долларов в неделю, да еще полтора процента с заключенной сделки. Шаппило беззаботно трещал о десяти миллионах долларов, и Джек навострил уши.

Затем Шаппило обмолвился о том, что представляет богатого американца, продвигавшего ряд успешных сделок с недвижимостью, и что продажа, о которой идет речь, самая крупная.

– Мистер Паттерсон просто гений по части формирования запроса и обеспечения его финансовой поддержки, – сказал Шаппило, улыбаясь Арчеру. – В эту самую минуту он ведет переговоры с шахом Ирана, и тот проявляет сильный, очень сильный интерес. От вас требуется юридическое сопровождение и составление контрактов. Как мы понимаем, это именно та работа, по части которой вы дока.

Джек подтвердил.

Затем латиноамериканец вручил ему пару чрезвычайно ярких, шикарно напечатанных буклетов, излагающих подробности предложения. Если, изучив бумаги, Арчер сочтет, что может быть полезен, то мистер Паттерсон, который остановился в отеле «Плаза-Атене», с удовольствием с ним встретится.

Компания, которую нужно было продвигать, называлась «Лагеря отдыха под голубым небом». Лагеря предполагалось строить в курортных зонах Европы. В одном из буклетов были виды отдельных домиков с тростниковыми крышами; опытный художник живо изобразил их в сочетании с разнообразными приметами досуга: рестораном, большим бассейном и прочим. Ознакомившись с основным текстом, а затем и с дополнениями, набранными мелким шрифтом, Арчер пришел к выводу, что ничего нового тут нет. Подобных лагерей в Европе существует множество, и, насколько ему было известно, из-за перепада курсов валют многие из них испытывали финансовые затруднения. Но ему предлагают сотню в неделю, а на эти деньги можно жить.

Кто знает, размышлял он, пересаживаясь со своей ветки на ветку, ведущую к станции «Франклин Рузвельт», быть может, шаху хватит глупости вложить свои нефтедоллары в подобную схему? Но едва ли.

В вестибюль отеля «Плаза-Атене» он вошел без трех минут одиннадцать. Эд Шаппило ждал его.

Пожимая ему руку, Шаппило не улыбнулся, и сердце у Арчера екнуло. Обычно латиноамериканец встречал его сияющей улыбкой, но сегодня он казался невеселым.

– Что-то не так, Эд? – с тревогой осведомился Джек.

– Назовем это неким осложнением, – оживился Шаппило и, не отпуская руки Арчера, увлек его в угол, где стояли два кресла. – Но ничего непоправимого. Присаживайтесь.

Он выпустил ладонь Джека и опустился в одно из кресел.

– Шах отклонил наше предложение, совершенно неожиданно, – сообщил Эд. – Это глупо, разумеется, так как ему светила солидная прибыль, но он предпочел отказаться.

Хотя для Арчера это неожиданностью не явилось, неприятно было осознавать, что сто долларов в неделю помахали ему ручкой еще до того, как он успел получить первый платеж.

– Жаль слышать, – сказал Джек.

– Да, но это не конец света. Есть и резервные варианты. Мистер Паттерсон по-прежнему намерен принять вас. – Шаппило скроил гримасу. – Он не в лучшем расположении духа. Просто соглашайтесь с ним во всем, Джек. Бывают времена, когда он сама любезность, но не сегодня утром.

Арчер вперил в него долгий взгляд.

– Эд, он еще намерен принять меня на работу? – спросил он.

– Я бы сказал, что да. В конечном счете сто долларов в неделю – это не бог весть какая сумма. – Шаппило улыбнулся. – Его явно впечатлила ваша квалификация. – Он поднялся. – Идемте. Думаю, вы не откажетесь выпить?

А вот это, думал Арчер, идя за Шаппило по коридору, явное преуменьшение – он просто жаждал выпить!

В одном из уединенных альковов Джо Паттерсон приканчивал четвертый двойной виски за утро.

Это был коренастый крепыш с красным лицом, испещренным оспинами. Крашеные черные волосы с большой проплешиной, нос картошкой, глазки маленькие и злые.

Арчер сразу заметил, что Джо слегка пьян. Это был один из тех американцев – громогласных, вульгарных, кричаще одетых, с неизменной сигарой во рту, – к которым Арчер питал отвращение.

Паттерсон тупо уставился на него, потом махнул рукой, указывая на кресло рядом со своим.

– Ты, значит, Арчер, а? – сказал он. – Выпить хочешь?

– Мартини с джином, пожалуйста, – ответил Джек и сел.

Шаппило щелкнул пальцами, отдавая заказ, а Арчер пока пристроил портфель между ног и посмотрел на Паттерсона.

– Эд говорит, что ты видел наш проспект, Арчер, – продолжил американец. – Что скажешь?

– Я думаю, это очень своевременное и востребованное предложение, – осторожно ответил Джек.

– Ты чертовски прав. – Паттерсон прищурился. – Это то, что надо! Так какого черта черномазые отказались?

– Причины могут быть разными, – уклонился Арчер. – Мне трудно сказать, ведь я не посвящен в ход переговоров.

– Вот долбаные законники! – Паттерсон усмехнулся. Он сделал затяжку и выпустил клуб дыма. – Никогда прямого ответа не услышишь. – Наклонившись, американец указал на Арчера сигарой. – А вот я тебе кое-что скажу. Завтра вечером Эд отправляется в Саудовскую Аравию. Тамошние типчики под завязку набиты долларами. К черту Иран – мы получим деньги от тех, других типов. Как насчет того, чтобы поехать с Эдом и приглядеть за юридическими вопросами?

Представив, как Шаппило трется вокруг какой-нибудь крупной шишки в Саудовской Аравии, впаривая столь откровенное барахло, как «Лагеря отдыха под голубым небом», Арчер с трудом удержался от смеха, но, вспомнив про сто долларов в неделю, сделал вид, что задумался, а потом кивнул:

– Да. Я готов составить компанию мистеру Шаппило. – Джек помедлил, потом продолжил, не очень уверенно: – Но не за сто же долларов в неделю, мистер Паттерсон…

Джо прищурился:

– А кто такое сказал? Вы едете в командировку, я оплачиваю ваши расходы. И еще вы получаете два процента от контракта, который привезете назад. Это реальные деньги, Арчер.

«Сколько раз я все это слышал! – подумал Джек. – Всегда миллионы, всегда такой процент!»

– У вас там имеются какие-то контакты? – спросил он.

Паттерсон допил виски, потом посмотрел на Шаппило:

– Удалось тебе внедриться куда-то, Эд?

Шаппило внимательно изучал свои ногти.

– Ну… нет. С парижскими парнями сложно иметь дело. Думаю, что там, на месте, продвинуться будет проще, чем морочить голову местным посольским.

Паттерсон кивнул:

– Ага. Отправляйтесь и налаживайте связи. – Он поднял пустой стакан. – Эд, пусть нальют еще.

Пока Шаппило щелкал пальцами, Арчер думал. По меньшей мере ему обеспечат бесплатный перелет на Ближний Восток. Идея ему понравилась. Кто знает? Вдруг подвернется какая-нибудь выгодная работенка, тогда можно будет бросить Шаппило и обосноваться на время в Саудовской Аравии. Кто знает…

Пока официант нес Паттерсону выпивку, в коридоре, ведущем к лифтам, началась некоторая суета.

По проходу шли женщина и двое мужчин, сопровождаемые администратором отеля и двумя носильщиками, которые катили тележки, доверху нагруженные великолепными чемоданами.

Арчер узнал женщину, и сердце у него екнуло.

Черт побери, да это же Хельга Рольф!

В последний раз он видел Хельгу, когда предпринял неудачную попытку шантажировать ее, чтобы скрыть растрату от ее мужа. Он вскинул руку, прикрывая лицо, – ни к чему ей видеть его.

Наблюдая за тем, как она проплывает по коридору, Джек испытал приступ бессильной зависти – она выглядела чудесно!

Одетая в замшевое пальто, с шелковистыми и блестящими белокурыми волосами, высоко держа голову, Хельга прямо-таки распространяла вокруг себя ауру богатства и уверенности.

Двое спутников держались рядом. Тот, что повыше, немного наклонился, ведя разговор; который пониже явно лез из кожи вон, стараясь ничего не упустить.

Маленькая процессия достигла лифта и скрылась в нем.

– Вот это куколка! – оценил Паттерсон. – Интересно, кто такая?

Арчер не упустил возможности произвести впечатление на вульгарного американца.

– Это мадам Хельга Рольф, – сообщил он.

Паттерсон прищурился:

– Рольф? Жена того самого Рольфа? Электронного магната?

– Да, только Рольф умер несколько месяцев тому назад. – Арчер сделал глоток мартини. – Хельга теперь управляет корпорацией, и похоже, неплохо справляется.

Последнее замечание вырвалось у него как бы само собой.

Алчные глазки Паттерсона расширились.

– Вот как? А те двое рядом с ней?

Арчер откинулся в кресле и достал пачку «Голуаз».

– Эй, кури по-мужски, черт побери. – Паттерсон извлек сигару в металлическом футляре.

– Спасибо, не откажусь. – Доставая сигару из футляра, Арчер продолжил: – Высокий – это Стэнли Винборн, глава юридической службы Рольфа. Толстый коротышка – вице-президент компании, Фредерик Ломан. – Джек поджег сигару и сделал несколько коротких затяжек. – Полагаю, корпорация стоит нынче больше миллиарда долларов. А личное состояние Хельги составляет самое меньшее сто миллионов, это я знаю точно.

У Паттерсона перехватило дыхание.

– Проклятье! Вот это настоящие деньги!

– Можно сказать и так. – Арчер улыбнулся. Он допил свой коктейль и поставил стакан на стол.

– Эд, пусть ему принесут еще, – распорядился Паттерсон.

Пока Шаппило щелкал пальцами, подзывая официанта, Паттерсон продолжил:

– Похоже, ты знаком с этой куколкой?

Тут Арчеру стоило бы прикусить язык, но от мартини, выпитого на почти пустой после скудного ужина и еще более скудного завтрака желудок, он слегка захмелел.

– Знаком? Да не так давно мы с ней управляли швейцарскими активами Рольфа, а совсем недавно очень близко приятельствовали. – Он подмигнул.

– Чтоб мне сдохнуть! – Паттерсон явно был впечатлен. – Ты хочешь сказать, что трахал ее?

Арчер взял принесенный официантом мартини.

– Мы были исключительно близки, скажем так, – сказал он.

– Ясно, я составил картинку. – Паттерсон пыхнул сигарой. – Подумать только! – Он почесал нос-картошку. – Так она стоит сотню миллионов?

– Около того. – Джек наполовину опорожнил стакан. Теперь он чувствовал себя весьма расслабленно.

– Но больше ты с ней не работаешь? – Маленькие глазки впились в него.

«Будь начеку, – одернул себя Арчер, – придержи язык».

– Мы поссорились. С ней нелегко. Я пришел к выводу, что не могу больше с ней сотрудничать. – Он сделал еще глоток. – Насколько понимаю, Эд позаботится о билетах до Саудовской Аравии? Мне остается ждать инструкций?

Паттерсон надолго задумался, допил виски, потом покачал головой:

– Какого дьявола мы попремся к этим арабским уродам за деньгами, которые можно взять прямо здесь, в этом проклятом отеле?

Арчер вытаращился на него:

– Я не понимаю, мистер Паттерсон. В этом отеле?

Американец наклонился и похлопал Джека по колену:

– Включи голову, Арчер. Учитывая твое знакомство с этой куколкой Рольф, продать ей нашу идею будет для тебя плевым делом. Нам нужна пара миллионов – для нее это крохи. Объясни это ей. О’кей?

Ладони у Арчера вспотели.

– Уверяю, мистер Паттерсон: мадам Рольф не станет вкладывать деньги в летние лагеря. Я слишком хорошо ее знаю. С ней такое не сработает.

Паттерсон уставился на него, буравя злыми глазками, потом посмотрел на Шаппило:

– Где тут чертов ресторан? Я хочу чего-нибудь пожрать.

Когда Шаппило махнул рукой в сторону коридора, американец встал.

– А теперь слушай, – обратился он к Арчеру. – Поговори с этой куколкой Рольф и приведи ее ко мне. Все, чего я хочу, – чтобы ты устроил встречу. Продавать буду я. И заруби себе на носу, Арчер: я нанимаю успешных людей. Ты устроишь мне свидание с ней, иначе – не рассчитывай попасть в мою платежную ведомость.

Он затопал по коридору.

– Вы слышали, Джек? – сказал Шаппило, поднимаясь на ноги. – При таком близком знакомстве с ней это не будет слишком сложно. Ну, надеюсь, до скорого.

И Эд последовал за Паттерсоном в ресторан, оставив Арчера тупо смотреть им вслед.

Вернувшись в гостиничный номер и поужинав сэндвичем, Арчер принялся клясть себя за то, что похвастался перед Паттерсоном связью с Хельгой. «Видать, старею!» – подумал Джек. Год назад он ни за что не допустил бы такой ошибки. Что же теперь делать?

Он пересчитал оставшиеся дорожные чеки. Деньги таяли. Не предвиделось иного горячего железа, которое можно было бы ковать; никаких других промоушен-проектов, других предложений работы юристом. И все же он понимал, что к Хельге ему не подступиться.

Во время последней их встречи она пригрозила ему десятью годами тюрьмы! Легко представить ее реакцию на предложение встретиться с типом вроде Джо Паттерсона. Это немыслимо!

Что же делать?

Арчер снял пиджак, повесил его в шкаф, затем растянулся на бугристой кровати. Лучше всего думается, когда полностью расслабишься. Выпитый мартини подействовал, и его потянуло в тяжелую дрему. Проснулся Джек в полутьме. Наверное, проспал часа три, подумал Джек, а потом понял, что кто-то стучит в дверь.

Арчер посмотрел на часы: 18:20. Наверное, горничная, с раздражением подумал он и крикнул: «Войдите!» – одновременно включив свет.

Дверь открылась, на пороге во всем блеске стоял Кристофер Гренвилл.

Арчер ошалело уставился на него, потом с трудом спустил ноги с постели.

– Боюсь, что помешал вам, – произнес Гренвилл низким, мелодичным голосом. – Мне очень жаль.

– Что вы, вовсе нет. – Джек пригладил взъерошенные скудные волосы.

– Глупо с моей стороны, но у меня кончились сигареты, – продолжал Гренвилл. – Нельзя ли попросить у вас парочку – так неохота тащиться в табачный ларек.

Арчер смотрел на этого Адониса, и в его изобретательном мозгу вдруг забрезжила некая идея. Он встал, достал пачку «Голуаз» и протянул гостю.

– Я тоже всегда так делаю, – сказал он с любезной улыбкой. – Меня зовут Джек Арчер. Насколько понимаю, вы англичанин?

– Англичанин до безобразия. Кристофер Гренвилл. Можно взять две? У вас не так много осталось.

Джек скользнул взглядом по безукоризненному костюму, туфлям, браслету из золота и платины.

– Угощайтесь. Я просто отдыхал. Первая половина дня не задалась. Если не спешите, может быть, присядете?

– Не хотел вам мешать. – Гренвилл опустился в скрипучее кресло. – Миленький отельчик, не правда ли?

– Ну, можно сказать и так.

Гренвилл рассмеялся – смех у него был приятный, музыкальный:

– Дешевый, скажем так.

Арчер впился в него взглядом. Гренвилл казался совершенно расслабленным и дружелюбным.

– Без сомнения, это самая недорогая гостиница в Париже, – сказал Джек.

– Знаю. Я провел анализ отелей, и потому я здесь.

Брови Арчера вскинулись.

– В таком случае, мистер Гренвилл, ваша внешность в высшей степени обманчива.

Гость снова расхохотался:

– Как и бывает с наружностью в большинстве случаев. Мне вот кажется, что вы эксцентричный миллионер.

– Хотелось бы, чтобы так было. – Арчер вздохнул. – Я – юрист-международник. Могу я осведомиться о вашем роде занятий?

Гренвилл вытянул длинные ноги и полюбовался начищенными ботинками от «Гуччи».

– Можно сказать, я ловец подходящего случая. И сейчас как раз ищу что-нибудь подходящее. Мир для меня как устрица.

Ловец подходящего случая? Стряхивая пепел с сигареты, Арчер подумал, что это описание превосходно подходит и к нему самому.

– Вы упакованы по первому разряду, – несколько язвительно заметил он. – Куете железо, пока горячо?

– Вы про одежду? – Гренвилл потеребил браслет из золота и платины. – Успешному ловцу случая без этого никак нельзя. Стоит только немного пообтрепаться, шансов остается мало.

Арчер признал справедливость замечания, но оно его задело. Он поморщился:

– Согласен. Однако вы не ответили на мой вопрос.

– Ковать пока нечего, но кто знает? Завтра новый день. Ловец случая живет надеждой.

Джек смотрел на красивое лицо, безупречную одежду, приятную, открытую улыбку. Если этого человека направить в нужное русло, он вполне способен разрешить его проблему с Паттерсоном.

– Пожалуй, я могу предложить кое-что интересное по вашей части, – осторожно забросил он.

– Меня всегда привлекает все интересное, – ответил Гренвилл. – Почему бы нам не покинуть этот унылый интерьер и не разделить тарелку спагетти? – Его улыбка стала шире. – Я целый день не ел, а штука, которая называется моим мозгом, на пустой желудок работает не слишком хорошо.

Арчер почти не сомневался, что нашел нужного человека. Он встал:

– Могу предложить даже кое-что получше. Я закажу вам бифштекс. Идемте.

Часом позже эти двое отодвинули тарелки и устроились поудобнее в креслах дешевого бистро, прикончив перед тем по жесткому бифштексу с гарниром из картошки фри и консервированного горошка. Арчер подметил, что Гренвилл уплетал так, словно не ел несколько дней. Кристофер почти не умолкал, рассуждая мелодичным баритоном о международной политике, парижском искусстве и книгах. Его голос почти гипнотически действовал на Арчера, который с удовольствием слушал и поражался широкому кругозору Гренвилла.

– Это было недурно, – заявил Гренвилл, отложив вилку и нож. – Теперь к делу. О чем таком интересном вы хотели потолковать?

Арчер откинулся на спинку кресла и потянулся за зубочисткой.

– Я думаю, что мы можем организовать взаимовыгодное сотрудничество, но для начала мне хотелось бы узнать о вас побольше. Вы назвали себя ловцом случая. Что конкретно это означает?

– Ваш бюджет выдержит немного сыра? – осведомился Гренвилл. – Обидно будет не завершить такой пир сыром.

– Бюджет не позволяет ничего, кроме кофе, – твердо заявил Арчер.

– В таком случае перейдем к кофе. – Гренвилл улыбнулся. – Может, вы дадите мне какое-то представление о ваших намерениях, прежде чем я выверну перед вами душу?

– Да, это справедливо. – Арчер заказал два кофе. – Мне поручено обеспечивать юридическую поддержку продвижения одной компании. Промоутер – американец, пытающийся собрать средства для финансирования строительства сети лагерей отдыха в солнечной части Европы. Ему требуется примерно два миллиона долларов. Этот тип – крепкий орешек, но, я думаю, мне удастся убедить его нанять вас своим представителем. Идея только-только пришла мне в голову, поэтому с ним разговор еще впереди. Надеюсь, он заинтересуется. Уверен, ваша внешность впечатлит его, но, прежде чем идти к нему, мне нужно знать кое-что и о вас. Так что передаю вам слово.

Гренвилл отхлебнул кофе и поморщился.

– Теперь я представляю, какой вкус был у кофе, который делали из желудей во время войны, – сказал он, а затем вперил в Арчера задумчивый взгляд темных глаз. – Разве идея лагерей отдыха не устарела, учитывая нынешние курсы валют?

Джек одобрительно кивнул. Малый совсем не глуп.

– Это мы обсудим позже. Расскажите о себе.

Гренвилл открыл золотой портсигар, совершенно пустой, нахмурился, потом вопросительно посмотрел на Арчера:

– У вас есть еще сигареты или нам придется перейти в разряд некурящих?

Арчер махнул официанту и потребовал принести пачку «Голуаз».

– Мяч на вашей стороне, Гренвилл, – сказал Джек, когда они закурили.

Его собеседник расцвел в своей подкупающей улыбке:

– Для друзей я Крис, так что зовите меня Крисом. Итак, мяч. Говоря откровенно, я тот, кого называют словом «жиголо», – мужской эскорт. Ремесло презренное, но, как ни крути, все же ремесло. Презирают его те, кому не понять, как велика тяга немолодых женщин к мужскому обществу. Зайдите в любой приличный отель, и вы обнаружите зрелую особу, которая донимает барменов, официантов и с надеждой смотрит на каждого одинокого самца. Их тысячи: богатых, толстых и тощих, непривлекательных, глупых, невротических одиноких женщин, готовых в последний раз броситься кому-нибудь на шею, желая, чтобы их обхаживали и ублажали. И они готовы платить за оказанное внимание хорошие деньги. Я из тех, кто удовлетворяет эту потребность. Все цацки, которые вы видели, – подарки на память от отчаявшихся дам в возрасте. Этот браслет презентовала мне несчастная старушка, вообразившая, что я в нее влюблен. Портсигар – от жирной австрийской графини, заставлявшей меня танцевать с ней каждый вечер в течение трех ужасных недель. К счастью для меня и к несчастью для нее, ее разбил частичный паралич или что-то в этом роде, иначе, наверное, я танцевал бы с ней до сих пор. Мне тридцать девять лет, и последние двадцать из них я делал приятной жизнь пожилых женщин. – Он прикончил кофе и улыбнулся Арчеру. – Ну вот вкратце и все, Джек.

Арчера затопила волна ликования. Это то, что надо!

– Думаю, мы все же можем позволить себе немного сыра, – сказал он.

Когда Джо Паттерсон вошел в вестибюль отеля «Плаза-Атене», стрелки часов на столе консьержа приближались к полуночи. Он задержался у стойки, чтобы забрать ключ, и тут его перехватил Арчер.

– Добрый вечер, мистер Паттерсон.

Американец раздраженно обернулся и увидел Арчера, который ждал его тут уже два с лишним часа.

– Чего тебе надо? – рявкнул он.

– Хочу обсудить с вами кое-что важное, мистер Паттерсон, – вежливо сказал Джек. – Но если час неподходящий…

– О’кей, о’кей. Я был с одной цыпочкой, но, черт побери, она сорвалась с крючка! Пойдем пропустим по чертову стаканчику.

Арчер последовал за Паттерсоном в уединенную нишу и выждал, пока официант принесет напитки, а американец раскурит сигару.

– Вы занимались делом, Арчер? Насчет куколки Рольф?

– Более чем вероятно, что мы сможем убедить мадам Рольф вложить деньги в «Голубое небо», – сообщил Джек.

Паттерсон искоса взглянул на него:

– Ты поговорил с ней? А ведь утром утверждал, что к ней не подступиться.

– То была первая реакция, мистер Паттерсон. Потом я еще раз подумал. И теперь считаю, что ее удастся уговорить.

Американец ухмыльнулся:

– Ага. Пораскинуть мозгами – вещь необходимая. Ты наладил с ней контакт?

– Это непросто, мистер Паттерсон. Нет, я не встречался с ней и не собираюсь этого делать. И тем не менее утверждаю, что мы сумеем убедить ее вложить два миллиона в вашу идею.

Паттерсон хмуро посмотрел на него:

– Кончай ходить вокруг да около, Арчер! Какого черта у тебя на уме?

– Чтобы вы могли ухватить ситуацию, мистер Паттерсон, должен вам сообщить, что Хельга Рольф – нимфоманка, – сказал Джек.

Паттерсон вытаращился на него:

– Нимфа чего?

– Женщина, испытывающая болезненную потребность быть с мужчиной.

Глазки американца округлились.

– Хочешь сказать, что она повернута на сексе?

– И даже несколько более того, мистер Паттерсон. Я с Хельгой знаком больше двадцати лет. Секс для нее столь же необходим, как для вас пища.

Паттерсон был заинтригован. Он отхлебнул виски, стряхнул на пол пепел с сигары и плотоядно воззрился на Арчера:

– Ну и ну! Вот так куколка! Предлагаешь мне отправиться с ней в койку? И если я дам ей то, что нужно, она войдет в дело своими бабками?

Арчер посмотрел на рябое, лоснящееся, жесткое лицо собеседника. «Если бы мы могли видеть себя со стороны…» – мелькнула у него мысль.

– Не думаю, мистер Паттерсон, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Хельга питает интерес к особенным, нестандартным мужчинам. Любит высоких, моложе себя, очень красивых, умных, предпочтительно разбирающихся в искусстве. Ну и разумеется, поскольку она свободно говорит на немецком, французском и итальянском, ожидает того же и от кавалера.

Паттерсон пожевал сигару.

– Господи! Для куколки со сверчком в трусах ей слишком сложно угодить.

– Она стоит сотню миллионов, – заметил Арчер и улыбнулся. – Ей можно позволить себе быть разборчивой.

– Ага. – Американец принялся скрести нос. – Как насчет Эда Шаппило? На вид красавчик и по-испански говорит. Он подойдет?

Арчер печально покачал головой:

– Едва ли Эд из той же обоймы, что Хельга Рольф, мистер Паттерсон. Я вот что предлагаю: допустим, мы найдем идеального кандидата. Он встречается с Хельгой, и та влюбляется в него. Я знаю Хельгу. Стоит ей запасть на мужика, она готова ради него на все. Через неделю или около того наш парень рассказывает ей про идею с «Голубым небом» и просит у нее совета. Открывает, что работает на вас. Как она поступит? Влюбленная Хельга способна быть очень щедрой. Как вы справедливо заметили, два миллиона – сущие крохи для нее. Потом мужчина говорит, что если он не сумеет найти деньги, то окажется без работы. Все это надо изложить очень тонко. Я это устрою, потому как знаю Хельгу. Она раскошелится, я почти гарантирую.

Паттерсон оставил в покое нос, откинулся на спинку кресла и принялся тереть глаза, а Джек тем временем с тревогой наблюдал за ним.

«Все ли я правильно сделал?» – спрашивал он себя. Все зависело от того, как поведет себя этот жирный, потный субъект.

Продолжительная пауза, в течение которой американец размышлял, заставила Арчера покрыться испариной. Наконец Паттерсон кивнул:

– Звучит неплохо. Ладно, я составил картину. Мысль подходящая, Арчер. Как я понимаю, нужно поискать кого-то, кого можно подложить ей. Это будет не так-то просто.

Арчер наконец выдохнул. Он вынул платок и вытер руки.

– Я бы не пришел сюда в такой час с этой идеей, мистер Паттерсон, если бы уже не нашел подходящего человека, – сказал он. – В конечном счете именно за это вы мне и платите – за советы и услуги.

Паттерсон выпрямился:

– Уже нашел?

– Идеальный мужчина для Хельги, – сказал Джек. – Она не устоит.

– Черт побери? И как же ты его отыскал?

Арчер подготовился к этому вопросу и предварительно обсудил его с Гренвиллом.

– Это профессиональный жиголо, мистер Паттерсон. Очень высокого класса, привыкший иметь дело с богатыми дамами пожилого и среднего возраста. Несколько лет назад он занимался одной моей престарелой клиенткой, и мы с ним познакомились. А сегодня мы случайно встретились. Едва заметив его, я понял, что нашел решение нашей задачи. Позвольте представить его вам, и вы в этом убедитесь.

Паттерсон нахмурился и снова принялся теребить нос.

– Жиголо? Черт! Терпеть не могу таких типов. – Отпустив нос, он потер ладонью лоснящееся лицо и продолжил: – Думаешь, он управится с куколкой Рольф?

– Определенно. Не будь я уверен, не стал бы занимать ваше время, – заявил Арчер.

Паттерсон подумал с минуту, потом пожал плечами:

– Ладно. Идея может оказаться хорошей. Ладно, пусть придет сюда завтра утром в одиннадцать.

Гренвилл был очень щепетилен по части места и времени встречи с Паттерсоном.

– Даже если этот субъект меня и не одобрит, так пусть, на худой конец, покормит нас приличным обедом, – сказал он Арчеру. – Передайте ему, что это будет ресторан отеля «Риц» в час, или я вне игры.

– Полагаю, не совсем разумно будет приводить его сюда, – заявил Джек. – Мадам Рольф может увидеть вас вместе. Он, похоже, сильно занят, но готов встретиться с нами в ресторане отеля «Риц» завтра в час дня.

– Какое мне дело до того, занят он или нет? – рявкнул американец. – Я ведь нанимаю его, разве нет?

– Это еще вопрос. Это птица очень высокого полета, мистер Паттерсон. На него большой спрос. Если вы готовы сделать исключение из своих правил, осмелюсь предположить, что для вас выгодно будет принять его условия.

– Условия долбаного альфонса?

– У них свои методы, мистер Паттерсон, – примиряюще сказал Арчер. – Когда он убедит мадам Рольф расстаться с двумя миллионами долларов, я думаю, вы это признаете.

Паттерсон пожевал сигару, потом встал.

– О’кей, пусть будет ресторан в «Рице». – Он хлопнул Джека по плечу. – Молодец, Арчер! – Он достал бумажник и извлек стодолларовую купюру. – Вот, купи себе выпить.

Когда пальцы Арчера сомкнулись на банкноте, Паттерсон, слегка пошатываясь, направился по коридору к лифту.

Сидя вместе с Паттерсоном за угловым столиком ресторана «Л’Эспадон» в отеле «Риц», Арчер наблюдал, как Гренвилл обставил свое появление.

– Вот он, мистер Паттерсон, – сказал Джек.

Гренвилл заставил ждать себя четверть часа, чем весьма испортил настроение Паттерсону.

– Кем он себя вообразил? – то и дело бормотал он, пока тянулись томительные минуты. – Долбаный жиголо!

Но появление Гренвилла его впечатлило. Непринужденный, уверенный в себе, неотразимо привлекательный Кристофер, одетый в безупречный бежевый костюм, чуть помедлил у входа.

Метрдотель кинулся к нему:

– Месье Гренвилл! Какая радость! Вы нас совсем забыли!

Поскольку говорил он на французском, Паттерсон покосился на Арчера:

– Что он сказал?

– Метрдотель рад видеть мистера Гренвилла снова, – перевел Джек.

– Вот как? Меня он так не встречает!

Американец проследил, как Гренвилл обменялся с метрдотелем рукопожатием и парой фраз. Затем тот проводил гостя к столику Паттерсона. По пути Гренвилл задержался, когда пожилой официант, лысый и полный, поклонился ему.

– О, Анри, я думал, ты уже на пенсии, – сказал Гренвилл, пожимая ему руку.

– Дьявол! – буркнул Паттерсон под впечатлением. – Этот малый, похоже, всех тут знает.

– И его все знают в самых знаменитых ресторанах Парижа, – сказал Арчер, восхищаясь устроенным Гренвиллом представлением. – Говорю вам, мистер Паттерсон, это птица высокого полета.

Гренвилл подошел к их столику.

– Привет, Джек, – сказал он, улыбнувшись Арчеру, затем повернулся к американцу. – Вы, видимо, мистер Паттерсон. Моя фамилия Гренвилл.

Паттерсон впился в него своими маленькими злыми глазками. Арчер опасался, как бы американец чего-нибудь не выкинул, но, очевидно, неотразимое обаяние личности Кристофера сработало и с ним.

– Да. Арчер рассказал про вас.

Официант выдвинул для Гренвилла стул, и тот занял место за столом.

– Уже больше года не бывал здесь, – произнес Гренвилл. – Сколько счастливых воспоминаний связано у меня с этим великим отелем!

К нему подскочил сомелье:

– Вам как обычно, месье Гренвилл?

Тот кивнул, пока Паттерсон ошалело таращился. Сомелье сменил метрдотель с меню.

Гренвилл указал на американца.

– Мистер Паттерсон угощает нас, Жак, – сказал он. – Запомните его, это очень влиятельный и важный человек.

– Непременно, месье Гренвилл. – Метрдотель проворно обогнул стол и протянул Паттерсону меню.

Выбитый из колеи, американец уставился в меню, составленное на французском, которого он не понимал, потом буркнул:

– Я буду луковый суп и бифштекс с кровью.

Гренвиллу принесли мартини. Он отпил глоток и одобрительно кивнул:

– Высший класс, Шарль.

– А вы что изволите, месье Гренвилл? – осведомился метрдотель, нависая над Кристофером, как наседка над цыпленком.

Гренвилл в меню даже не заглянул.

– Лангустины, Луи?

– Превосходные, месье.

– Тогда почему бы мне не заказать лангустинов в сухарях и уточку в кастрюльке?

– Отличный выбор, месье Гренвилл.

Кристофер взглянул на Арчера:

– Рекомендую взять то же самое, Джек. Это очень вкусно.

Изрядно проголодавшийся Арчер с готовностью кивнул.

Метрдотель удалился.

Гренвилл сверкнул улыбкой и обратился к Паттерсону:

– Джек обрисовал мне ситуацию, мистер Паттерсон, и она кажется мне любопытной. Подробности предлагаю обсудить после обеда. Не годится говорить о делах, когда ешь. – Он рассыпался в своем мелодичном, низком смехе. – Удовольствие прежде работы.

Затем, не дав Паттерсону шанса вставить хоть слово, он разразился длинным монологом про историю отеля «Риц», упоминая имена знаменитостей, словно лично знаком со всеми этими людьми, и прибавил пару анекдотов про излишне эксцентричных посетителей. Ошалевший американец сидел, вылупив глаза.

Подали луковый суп и лангустинов в сухарях. Рядом с Гренвиллом возник сомелье.

– Мистер Паттерсон нас угощает, Шарль, – сообщил Гренвилл. – Здешний винный погреб, мистер Паттерсон, воистину замечателен. Если вы еще не пробовали «Мюскаде» урожая двадцать девятого года, обязательно попробуйте, и, надеюсь, здесь еще найдется пара бутылок «Марго» пятьдесят девятого. – Он поглядел на сомелье. – Ведь найдется, Шарль?

Тот просиял:

– Для вас – непременно, месье Гренвилл.

Паттерсон, ничего не смысливший в винах, оробел и кивнул:

– О’кей. Принесите нам это.

Во время обеда Гренвилл без умолку говорил. Начал он с совета Паттерсону осмотреть новую коллекцию современной живописи в небольшой галерее на Левом берегу.

– Там представлены два модерниста, которые в ближайшие пару лет будут стоить больших денег, – разглагольствовал он. – Красинелла, например, – сейчас никто его не знает, но это имя станет столь же известным, как Пикассо. Можно утроить свои вложения.

От искусства Кристофер плавно перешел к музыке, осведомившись у сбитого с толку Паттерсона, доводилось ли ему слышать замечательного молодого пианиста Скалински, который воистину, воистину удивителен.

Паттерсон рассеянно жевал и что-то бурчал, по-прежнему весьма озадаченный, тогда как Арчер наслаждался едой и устроенным Гренвиллом представлением.

Тот от современного искусства и музыки плавно перешел к кино.

– Париж – настоящая витрина кинематографа сегодня, – щебетал он, приканчивая утку. – Полагаю, у вас нет времени ходить в кино? Но человеку вашего статуса стоит посмотреть кое-какие современные вещи.

Арчер видел, что Паттерсон уже утонул в бесконечном и ровном потоке красноречия Гренвилла.

Кристофер не давал никому ни малейшего шанса вступить в разговор. Его монолог не прерывался до тех пор, пока не подали сорбет из шампанского, от которого Паттерсон и Арчер отказались. Когда с едой было покончено, принесли кофе. Гренвилл поманил к себе сомелье:

– У вас еще остался мой фаворит, Шарль?

– Разумеется, месье Гренвилл.

Кристофер с улыбкой посмотрел на Паттерсона:

– Вы просто обязаны его попробовать, мистер Паттерсон, – это коньяк одна тысяча девятьсот шестого года. Воистину удивительный.

– Я буду двойной виски, – буркнул американец, почувствовав себя поувереннее.

Гренвилл посмотрел на Арчера, и тот ответил, что предпочтет коньяк. Джек поймал себя на мысли, что это первые его слова с момента появления Гренвилла в зале.

Подали виски и два коньяка, затем Гренвилл закурил сигарету, дав Паттерсону вдоволь полюбоваться инкрустированным бриллиантами золотым портсигаром.

– Вам не предлагаю, мистер Паттерсон, – сказал он, извлекая золотую зажигалку. – Уверен, что вы предпочитаете сигары.

– Тут вы чертовски правы, – заметил американец и закурил сигару.

Арчер же принял предложенную Гренвиллом сигарету. Радостно было осознавать, что тому удалось заворожить Паттерсона, как умелый матадор завораживает быка мельканием плаща. Своими познаниями, своим монологом, обращением с метрдотелем и официантами он пробудил в Паттерсоне скрытый комплекс неполноценности – комплекс, который в Европе испытывают многие американцы.

– А теперь, мистер Паттерсон, давайте поговорим о деле. – Гренвилл предложил это, вальяжно раскинувшись в кресле. – Вы, конечно, желаете знать, что покупаете. Позвольте кратко рассказать о себе. Мне тридцать девять. Англичанин, учился в Итоне и Кембридже. Свободно владею немецким, французским и итальянским. Играл в теннис с Родом Лейвером^[3], а также принимал участие в открытом любительском чемпионате по гольфу. Лыжи, водные лыжи, фехтование. Хорошо играю на фортепиано и пою – выступал на вторых ролях в Ла Скала. Езжу верхом, играю в поло. Интересуюсь современным искусством и разбираюсь в нем. Когда я оставил Кембридж, отец хотел сделать меня младшим партнером в своем деле. Это не привлекало меня. – Гренвилл улыбнулся. – Мне гораздо приятнее ухаживать за женщинами в возрасте. У меня талант – делать их счастливыми. Так что последние двадцать лет я профессиональный жиголо, и весьма успешный. Джек рассказал, что вам нужен специалист вроде меня, чтобы взять в оборот Хельгу Рольф. Я с ней не знаком, но уверен, что сумею с ней поладить. Вам нужны от нее два миллиона долларов для проведения некой сделки. Если мы договоримся, то я добуду для вас эти деньги, вне всякого сомнения.

Паттерсон затянулся, выпустил сигарный дым изо рта и воззрился на Гренвилла:

– Допустим. Да, вы на это способны.

Гренвилл сделал официанту знак подлить ему кофе.

– Это не просто вероятность, мистер Паттерсон. Я это сделаю.

Американец надолго задумался; Арчер с тревогой наблюдал за ним. Наконец Паттерсон кивнул:

– Ладно. О’кей. Как вы намерены действовать?

– Предоставьте это мне, – ответил Гренвилл. – Это займет пару недель, но деньги вы получите.

Паттерсон вопросительно взглянул на Арчера, тот кивнул.

– Уверяю, мистер Паттерсон, слово Криса дорогого стоит, – сказал он.

Паттерсон хрюкнул.

– О’кей. Вперед.

Гренвилл сделал глоток кофе.

– Разумеется, с моей стороны тоже есть кое-какие условия, – заявил он. – Насколько понимаю, вы готовы финансировать меня на период, пока я обхаживаю мадам Рольф?

Американец застыл в напряжении:

– Что вы имеете в виду?

– Для встреч с мадам Рольф на равных я собираюсь снять апартаменты в отеле «Плаза-Атене». Взять в аренду престижный автомобиль. Мне нужны пять тысяч франков на накладные расходы. – Гренвилл улыбнулся Паттерсону. – Вы позаботитесь об оплате счетов, я полагаю?

Дав Паттерсону немного подумать, Арчер ласково произнес:

– Это не такие уж крупные вложения, мистер Паттерсон, учитывая возможность получить два миллиона долларов. Вы ведь готовы были, в конце концов, оплатить билеты и прочие расходы на нашу с Эдом командировку в Саудовскую Аравию.

Раздумывая, американец перекатывал во рту сигару.

– Ладно, – сказал он наконец. – О’кей. Но послушай меня, Гренвилл: или ты справляешься, или… берегись. Я поставил на тебя, но ты должен закрыть этот вопрос!

Красивое лицо Гренвилла обратилось в камень.

– Мистер Паттерсон! – В его голосе прозвучала издевка. – Позвольте напомнить, что вы договариваетесь не с одним из своих соотечественников. Вы делец и, разумеется, привыкли вести дела жестко. Это часть вашего профессионального облика, но я ни от кого не потерплю угроз – вроде тех, которые вы мне только что адресовали. Поясняю. Я сказал, что получу у мадам Рольф два миллиона для ваших нужд, и я сделаю это, но на своих условиях. Если вы не верите мне – самое время заявить об этом; но никогда, никогда не стоит угрожать мне, мистер Паттерсон. – Он наклонился вперед и посмотрел американцу прямо в глаза. – Это ясно?

Паттерсон отвел взгляд:

– О’кей, о’кей. Тебя не напугаешь. Ладно, я понял. Забудь.

Арчер, покрывшийся было холодным потом, выдохнул.

– Финансовые вопросы предлагаю вам решать с Джеком. Я рассчитываю получить пять тысяч франков к моменту въезда в «Плазу», – сказал Гренвилл. – А теперь у меня другая встреча. – Он начал подниматься, официант поспешил отодвинуть освободившийся стул. – Благодарю за обед, мистер Паттерсон, и хорошего вам дня.

Подскочил и метрдотель:

– Надеюсь, вы довольны, месье Гренвилл?

– Еда превосходная, Жак. – Гренвилл пожал собеседникам руки и направился к выходу из ресторана в сопровождении метрдотеля.

– О боже! – воскликнул Паттерсон. – И вправду он – высший класс!

– Если кто-то и способен добыть для вас два миллиона, мистер Паттерсон, так это он, – сказал Арчер.

– Ага. – Паттерсон потребовал счет. – Вот это настоящий стиль. Ладно. Не думаю, что этот парень лажанется.

«Очень на это надеюсь», – подумал Арчер, наблюдая, как у американца округлились глаза при виде счета за обед.

Глава вторая

Хельга Рольф, одна из богатейших женщин планеты, принимала ванну в люкс-апартаментах отеля «Плаза-Атене»: она лежала в горячей ароматной воде, которую приводила в движение, покачивая длинными ногами, а руками сжимала крепкие груди.

Хотя Хельга всегда путешествовала ВИП-классом с максимальным комфортом и была избалована вниманием стюардесс, она ненавидела долгие перелеты, особенно в компании Стэнли Винборна, которого не любила, и старого зануды Фредерика Ломана. Однако оба они были весьма полезны в управлении «Рольф электроник корпорейшн».

Став президентом корпорации, она некоторое время подумывала избавиться от этой парочки, но потом решила, что не стоит: работали они очень эффективно.

Идея открыть отделение корпорации в Париже принадлежала Ломану. Он провел переговоры с французским премьер-министром и встретил с его стороны полную поддержку. Так что плюсов у идеи оказывалось много, и Хельга согласилась. Ломан собирался отправиться во Францию для дальнейших переговоров вместе с Винборном.

«Весна в Париже!» – подумала Хельга.

И к изумлению своих подчиненных, заявила, что полетит с ними.

Однако теперь, расслабляясь после утомительного семичасового перелета, Хельга усомнилась в правильности своего решения.

Париж весной прекрасен, если ты предоставлен сам себе; когда же за тобой по пятам ходят два занудных бизнесмена с калькуляторами и когда французская пресса не спускает с тебя глаз, все оказывается не столь уж привлекательным.

Она снова взбаламутила воду красивыми длинными ногами. Вот уже пять месяцев она находится в статусе вдовы.

Волшебный ключик к миллионам Рольфа – в ее руках. Теперь она сама по себе стоит сто миллионов долларов. Ей принадлежат роскошный дом в Парадиз-Сити, роскошный пентхаус в Нью-Йорке и роскошная вилла в Швейцарии. Но свобода? Где она? Любой ее шаг освещается прессой. Боже, как она ненавидит газеты!

Секс для нее был такой же неодолимой потребностью, как выпивка для алкоголика. Когда Рольф умер, Хельга вообразила, что теперь вольна заполучить любого мужчину, которого пожелает, но вскоре осознала, что если она не будет в любовных делах столь же скрытной, как при жизни мужа, то имя ее начнут бесконечно трепать в разнообразных таблоидах.

За пять месяцев так называемой свободы у нее было все лишь три любовника: официант в нью-йоркском отеле, один старый повеса, в дееспособность которого никто поверил бы, да молодой вонючий хиппи, которого она подобрала на дороге и с которым они предались неистовому сексу на заднем сиденье ее машины.

«Так не пойдет, – твердила она себе. – У меня куча денег. У меня есть все, кроме секса. Надо найти мужа – какого-нибудь достойного мужчину, который полюбит меня и будет рядом, будет удовлетворять мои желания. Не хочу ни от кого прятаться. Вот решение проблемы. Единственное решение».

Она вылезла из ванной, остановилась перед большим зеркалом и осмотрела себя. Ей исполнилось сорок четыре. Возраст не портил ее, ведь она не пренебрегала услугами косметологов и соблюдала строгую диету. И вот – женщина с упругой грудью, подтянутой фигурой, округлыми бедрами; блондинка с большими голубыми глазами, высокими скулами, полными губами и прекрасным цветом лица. Выглядела она лет на десять моложе своего реального возраста.

«И что с того?» – горько спрашивала себя Хельга, вытираясь. И лицо, и тело прекрасны, но нет мужчины, который мог бы все это по достоинству оценить!

Вернувшись в спальню, она застала там горничную, которая распаковывала и раскладывала вещи. Хельга согласилась – боже, какая тоска! – поужинать с Ломаном и Винборном в ресторане. Она надела обтягивающее платье из черного шелка, схватила накидку из темных страусовых перьев и спустилась в лифте на первый этаж, где ее поджидали Ломан и Винборн.

Оба подошли к ней. Была уже половина десятого, и Винборн предположил, что коктейли ждут их на столе. Входя в ресторан, Хельга фиксировала обращенные на нее взгляды. Среди посетителей был один полный мужчина с изрытым оспинами лицом, определенно наглый американец, он ел в одиночестве и пялился на нее больше других.

Паттерсон наблюдал, как Рольф расположилась за столиком напротив и кивнул своим мыслям. Арчер прав: к такой дамочке и впрямь нужен особый подход. Управляясь с очередным бифштексом, он наблюдал за Хельгой, как она беседовала со своими спутниками, и говорил себе, что Гренвилл – правильный выбор, чтобы совладать с такой штучкой.

Покончив с едой, Паттерсон неспешно потягивал двойной виски со льдом, пока Хельга не покинула ресторан вместе со своими сотрапезниками. 22:15. Он вышел в вестибюль и увидел, как Винборн и Ломан провожают даму к лифту.

Избавившись от свиты, Хельга подумала: «Что ж, опять две таблетки снотворного! Смогу ли я когда-нибудь поступать как заблагорассудится?»

Оказавшись в апартаментах, она подошла к окну, раздвинула тяжелые шторы и выглянула на улицу. Внизу бурлила парижская жизнь: машины, огни, шум, люди. Но что может предпринять одинокая женщина?

Она снова задернула шторы, потом повернулась и обвела взглядом огромный пустой номер.

Муж!

Вот решение!

Муж!

Хельга сняла одежду и нагой пошла в ванную. Открыла шкафчик, достала снотворное. Проглотила две таблетки, помедлила, вновь взглянула на себя в зеркало.

Вот тебе и первая ночь в весеннем Париже!

Вернувшись в спальню, она надела короткую ночную сорочку и упала в постель. Сколько раз она уже делала это – снотворное вместо любовника?

Муж, думала она, пока препарат начинал действовать. Да, решение в этом – чуткий, замечательный любовник!

Хельга погрузилась в наркотический сон.

Когда Хельга поздним утром вышла из отеля, снаружи ее подкарауливал фотокорреспондент. Хотя похожий на крысу мужичок показался ей отвратительным, она ослепительно улыбнулась ему и помахала рукой, позируя для снимка. Хельга давно приучила себя дружить с прессой.

Она пошла вверх по авеню Марсо, пересекла улицу Квентен и прогулочным шагом, наслаждаясь атмосферой Парижа, добралась до ресторана и бара «Фуке» на Елисейских Полях.

Да, думалось ей, вот он, настоящий Париж весной! Каштаны в цвету, толпы туристов, шагающих по тротуарам, солнышко пригревает, переполненные кафе…

Она села за свободный столик, подошел официант. Хельга решила устроить себе поздний ланч и поэтому заказала мартини с водкой. Официант, впечатленный дорогим шерстяным пальто цвета шампанского, с меховыми манжетами, в мгновение ока принес напиток.

Хельга сидела, расслабленно изучая местных чудиков, глупо выглядящих туристов, пожилых американок в их ужасных шляпах и украшенных драгоценными камнями оправах очков. Это зрелище развлекало ее.

Винборн предлагал совместный ланч, но Хельга, лишь бы избежать его общества, сказала, что прогуляется по магазинам. Она решила, что приятнее пообедать даже и в одиночестве, нежели терпеть монотонную болтовню Винборна.

Но пообедать в весеннем Париже!

Она открыла сумочку и достала портсигар. Зажав губами сигарету, Хельга услышала щелчок и увидела пламя золотой зажигалки, инкрустированной алмазами. Она поднесла сигарету к язычку огня, затем подняла взгляд.

Откуда же ей было знать, что Гренвилл добрый час подкарауливал ее на выходе из отеля, потом следовал за ней по авеню Марсо, увидел, как она заняла столик, и неприметно расположился с ней по соседству.

Хельга заглянула в карие глаза мужчины, и горячая волна желания тут же захлестнула ее.

Вот это мужчина! Все в нем безупречно: кремового цвета костюм, черный с синим галстук, браслет из золота и платины на крепком волосатом запястье и улыбка, обнажающая белые, ровные зубы.

Они рассматривали друг друга.

– Весна в Париже, – произнес Гренвилл своим низким, мелодичным голосом. – Все мечтают о ней, но и она может показаться скучной, когда ты один.

– Но вы-то, разумеется, не один? – отозвалась Хельга.

– Могу я спросить о том же вас?

Она улыбнулась:

– Можете. Я одна.

– Вот и славно. Значит, больше мы не одиноки.

Женщина рассмеялась. Многие годы она знакомилась с интересными мужчинами и часто раскаивалась в этом, но выпивка, солнце и атмосфера Парижа сделали ее слегка безрассудной.

– Больше года не была в Париже. Он, похоже, совсем не изменился, – заметила Хельга.

Гренвилл пожал плечами:

– Время не стоит на месте, увы. Париж изменился. Все меняется. Посмотрите на этих людей. – Он указал на бесконечный поток туристов. – Мне кажется, что люди вроде нас с вами очень быстро становятся анахронизмом. А эти персонажи, разгуливающие перед нами в дешевой одежонке, с длинными немытыми волосами, с гитарами, – именно они в конечном итоге завладеют миром. Люди вроде нас, имеющие вкус, знающие разницу между хорошей и плохой едой, хорошим и плохим вином, постепенно исчезают, и – кто знает? – может, это и к лучшему. Если молодое поколение не осознаёт ценность жизни так, как мы, то оно их и не заслуживает. И конечно, они даже не догадываются, чего лишены.

Не давая себе труда вникнуть в содержание его речей, Хельга просто смотрела на своего собеседника. «Пусть говорит – это он умеет!» – думала она. Звук его голоса успокаивал ее.

Незнакомец минут десять разглагольствовал без остановки, потом резко смолк.

– Я утомил вас.

Хельга покачала головой:

– Вовсе нет. Все это в высшей степени интересно.

Он улыбнулся. «Какой мужчина!» – снова подумала она.

– Если вы никого не ждете, возможно, мы могли бы пообедать вместе? Здесь неподалеку есть замечательный ресторанчик.

«Какой быстрый!» – подумала Хельга, но почувствовала себя польщенной. Этот человек, похоже, был помоложе ее, однако смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Почему бы нет?

– Это было бы мило. Но для начала давайте познакомимся. Меня зовут Хельга Рольф.

Она впилась в него взглядом – слишком часто ее имя вводило собеседника в ступор. Но не в этом случае.

– Кристофер Гренвилл. – Он подозвал официанта и расплатился за свой кофе и мартини Хельги. – Прошу, подождите минуту. Я подгоню машину.

Она провожала его глазами: высокий, прекрасно сложенный, безупречный. И коротко вздохнула. В прошлом она так часто ошибалась в выборе мужчин! Хельга вспомнила про парня в Бонне, который на поверку оказался геем. Вспомнила молодого метиса из Нассау, тот и вовсе был колдуном вуду! Вспомнила мускулистого красавца, по совместительству частного детектива-шантажиста… Много, много ошибок, но, быть может, на этот раз ей повезет?

Новый знакомый помахал ей из приземистого темно-синего «мазерати», на котором подъехал к кафе, двигаясь против движения. Она поднялась и перебежала тротуар. Кристофер распахнул для нее пассажирскую дверцу. Гудели клаксоны, шоферы ругались, но Гренвилл даже бровью не повел.

– Парижане – самые невежливые водители, если не считать, разумеется, бельгийцев, – сказал он, и машина рванула с места.

– Ездить по Парижу всегда казалось мне кошмаром, – сказала Хельга.

– Красивым женщинам не стоит садиться за руль в Париже, – заметил Гренвилл. – Им нужно сопровождение.

Хельга была с этим совершенно согласна.

В конце Елисейских Полей Гренвилл свернул к Левому берегу. Движение было плотным, но он управлял машиной с легкостью настоящего аса. Автомобиль заворожил Хельгу.

– Это «мазерати»? – спросила она. – Никогда не доводилось ездить на таком.

Гренвилл улыбнулся, подумав, каких бабок стоило Паттерсону арендовать эту машину.

– На свободной дороге это просто чудо.

Через несколько минут он свернул с бульвара Сен-Жермен на маленькую боковую улочку.

– Теперь надо где-то припарковаться, – объявил Гренвилл. – Немного терпения.

Он обогнул квартал, затем, снова въезжая на улочку, заметил тронувшийся с обочины автомобиль. Не обращая внимания на гудки сзади, Кристофер уверенно загнал «мазерати» на освободившееся место. Не успела Хельга и глазом моргнуть, как он уже выскочил из машины и распахнул пассажирскую дверцу.

– Ловко проделано, – вырвалось у нее.

– Когда живешь в городе, нужно или научиться таким вещам, или пропасть навсегда. – Гренвилл взял ее под руку. – Здесь совсем недалеко. Вам понравится. Надеюсь, вы проголодались?

Хельга, привыкшая к роскошным парижским ресторанам, впрочем, не была особенно довольна, когда увидела непритязательно оформленный вход в бистро – с грязными занавесками, тусклой бронзой на двери. А когда Гренвилл распахнул дверь, ее взору предстала узкая длинная комната, полная весьма упитанных стариков-французов, уплетающих за обе щеки.

Из-за стойки выплыл исполинских размеров мужчина, лысый, с животом, похожим на пивной бочонок. Его полное лицо со множеством подбородков расплылось в улыбке.

– Месье Гренвилл! Глазам не верю! Сколько лет, сколько зим! – Стиснув ладонь Кристофера, он активно потряс ее.

– Клод! – отозвался Гренвилл с улыбкой. – Я привел совершенно особого друга. Мадам Рольф. – Он повернулся к Хельге. – Это Клод, он некогда был шеф-поваром в «Тур д’Аржане»^[4]. Мы знакомы уже очень много лет.

Слегка обескураженная, Хельга обменялась с толстяком рукопожатием.

– Нам что-нибудь эдакого, Клод, – продолжал Гренвилл. – Но не слишком тяжелого. Понимаешь?

– Разумеется, месье Гренвилл. Сюда, пожалуйста.

Под заинтересованными взглядами едоков Клод, слегка страдавший от одышки, проводил Хельгу и Гренвилла в небольшой обеденный салон на четыре столика: уютный, безукоризненно-чистый и уединенный.

– Однако тут мило! – воскликнула изумленная Хельга, пока Гренвилл подставлял ей стул. – Не знала, что в Париже существуют такие места.

Гренвилл и Клод обменялись улыбками.

– Еще как существуют, и это – одно из самых мной любимых, – сказал англичанин, усаживаясь. – А теперь скажите, не будете ли вы против рыбного ланча?

– Нет.

Кристофер повернулся к Клоду:

– Тогда по шесть белонских устриц каждому и морской язык по-кардинальски. И дополним это, скажем, «мюскаде».

– Превосходно, месье Гренвилл. Аперитив не желаете?

Гренвилл посмотрел на Хельгу, которая покачала головой.

– Несколько минут, месье Гренвилл. – Клод удалился.

– Вы не пожалеете. Морской язык по-кардинальски – лучший в Париже. Соус делается из жирных сливок, датских креветок и мелко истертого панциря лобстера. – Кристофер предложил ей свой портсигар.

– Красивая вещь, – сказала Хельга, взяв сигарету.

– Да. Подарок одного австрийского графа. – Гренвилл вспомнил мучительные часы, когда он возил толстую тетку по танцевальному залу. – Я оказал ему небольшую услугу.

Хельга бросила на него изучающий взгляд. Не насмешка ли промелькнула в темно-карих глазах?

– И чем же вы занимаетесь в Париже? – осведомилась она.

Он пренебрежительно взмахнул рукой:

– Бизнес. И удовольствия. А вы, наверное, приехали покупать одежду. Надолго здесь задержитесь?

– Я здесь тоже по делам. Но и наряды куплю, конечно, тоже.

Гренвилл сделал вид, что удивлен.

– Поверить не могу, что такая красивая женщина приехала в Париж по делам. Не может быть! – Затем он хлопнул себя по лбу. – Рольф? Ну конечно! Мадам Рольф! Какой же я глупец!

Подали устриц на подложке из колотого льда.

– Воистину объедение, месье Гренвилл! – кудахтал Клод. – Я сам ими занимался.

Устрицы и вправду были великолепны.

Гренвилл одобрительно кивнул, и Клод вернулся в кухню.

– Итак, вы та самая легендарная мадам Рольф, – промолвил Крис с улыбкой. – В газетах только о вас и пишут. Я польщен. И вы остановились в том же отеле, что и я, – вот ведь стечение обстоятельств!

Хельга посмотрела ему прямо в глаза:

– Да, мне посчастливилось стать чрезвычайно богатой женщиной. И при этом мне часто приходится невыносимо скучать, – вполголоса сказала она.

Гренвилл посмотрел на нее, сочувственно кивнул:

– Да. Могу себе представить: настырное внимание прессы, никакой реальной свободы, сплетни и огромная ответственность. – Накалывая устрицу, он покачал головой. – Да, я понимаю.

– А вы все же чем занимаетесь? – неожиданно повторила вопрос Хельга. Ей очень хотелось разузнать побольше об этом привлекательном мужчине.

– Тем и этим. Давайте не будем портить аппетит мерзкими вещами вроде бизнеса. У ваших ног Париж, а Париж – один из самых восхитительных городов в мире.

И Гренвилл начал рассуждать о том, почему Париж так очарователен. Хельга слушала как завороженная. Он все еще говорил, когда подали морской язык, и не умолкал в продолжение всего ужина, при этом ни на миг не показавшись скучным, пока не настал черед кофе.

– Многие годы я не ела так вкусно и не узнавала столько нового, – улыбнувшись, сказала Хельга.

Гренвилл улыбнулся в ответ и пожал плечами:

– Да, еда была хороша. Я заболтался. – Он покачал головой. – Стоит мне найти хорошую компанию, как я начинаю слишком много болтать. Но увы, пора возвращаться к делам. Меня ждет скучная деловая встреча. Позвольте подвезти вас до отеля.

Он оставил ее на пару минут, чтобы оплатить счет и перемолвиться парой слов с Клодом. Обменявшись с хозяином рукопожатием и улыбками, они вышли из бистро и направились к «мазерати».

– Я вот думаю, не согласились бы вы повторить этот опыт? – спросил Крис, заводя машину. – Обещаю не говорить так много. – Он ослепительно улыбнулся ей. – В Фонтенбло есть один ресторанчик… Не откажете в любезности поужинать со мной завтра?

Хельга не колебалась – этот мужчина действительно заинтересовал ее.

– Это было бы чудесно.

Он подвез ее к отелю «Плаза-Атене» и проводил до лифта. Ожидая, пока кабинка спустится, они смотрели друг на друга.

– Могу я звать вас Хельгой? Такое прекрасное имя, – сказал Гренвилл.

– Разумеется, Крис.

– Так, значит, завтра вечером в восемь в вестибюле?

Она кивнула, коснулась его запястья и вошла в лифт.

Джо Паттерсон, сидя в одной из ниш, наблюдал и удивлялся. Когда Хельга скрылась из виду, Гренвилл подошел к американцу.

– Никаких проблем, мистер Паттерсон, нужно лишь несколько дней. – Затем, оставив Джо сидеть с разинутым ртом, направился к стойке администратора. – Открытку и конверт, пожалуйста.

– Извольте, месье.

На открытке Гренвилл написал: «Благодарю за Вашу красоту и Ваше общество. Крис». Затем сунул открытку в конверт, запечатал и надписал на нем имя Хельги.

– Пошлите мадам Рольф двенадцать красных роз. Прибавьте к моему счету, – распорядился он, после чего вышел из гостиницы и двинулся к месту стоянки «мазерати».

Тем вечером Арчер и Гренвилл встретились с Паттерсоном в ресторане отеля «Георг V». Паттерсон был слегка пьян и пребывал в хорошем настроении.

– Ты выбрал нужного человека, Арчер, – заявил он, как только они сделали заказ. Потом широко улыбнулся Гренвиллу. – А ты хваткий парень. Прям закружил эту куколку, она так и млела от тебя.

Гренвилл вскинул бровь:

– Это моя профессия, мистер Паттерсон.

– Ага. Да уж, ты ловок.

Когда им подали копченую лососину, американец продолжил:

– Хочу, чтобы ты был в курсе моей затеи, Гренвилл. Это нельзя упустить. – И он стал распространяться насчет летних лагерей.

Гренвилл вежливо слушал, а Арчер, уже знакомый с этой информацией, налегал на еду.

– Землю в наши дни не так-то просто найти, – говорил Паттерсон, размахивая вилкой. – Но я присмотрел кусочек в Южной Франции – расположение первый сорт. По моим прикидкам, за два миллиона баксов там можно построить шикарный лагерь. Надо только убедить ее выложить эти денежки – это ваша задача. Тут у меня все бумаги и красочный буклет для нее. Изучи их, а если что-то будет непонятно, обращайся к Арчеру. Он в курсе.

Гренвилл заверил его, что именно так и поступит.

– Как только она попадет на крючок, – продолжал американец, – предложим и другие места. Я давно положил глаз на красоты Корсики. Можешь намекнуть ей…

Арчер решил слегка спустить Паттерсона с небес на землю.

– Должен напомнить вам, мистер Паттерсон, что Хельга очень опытна в делах. Если она решит вложить деньги, роль дремлющего партнера ее не устроит. Ей захочется получить частичный контроль.

Паттерсон нахмурился:

– Не хочу, чтобы какая-то баба совала нос в мой проект. – Он глянул на Гренвилла. – Скажи ей, что я дам двадцать пять процентов прибыли, но никакого контроля.

К удивлению Арчера, Крис отреагировал спокойно:

– Без проблем. Думаю, что мне удастся все устроить так, как вы хотите.

Просияв, американец похлопал его по руке:

– Вот и молодец! Все в твоих руках, управляйся как знаешь. Сколько примерно уйдет времени, чтобы выжать из нее деньги?

Гренвилл пожал плечами. Последовала пауза, в ходе которой им подали бифштекс.

– Весьма неосторожно торопить процесс, мистер Паттерсон, – ответил он наконец. – Я бы сказал, по меньшей мере дней десять. – На его лице сверкнула ослепительная улыбка. – Мне ведь еще нужно затащить ее в постель.

– Лады. Со сроком о’кей, но прошу поумерить расходы.

– Не стоит срезать углы на пути к двум миллионам долларов, – возразил Гренвилл, отрезая кусок бифштекса. – У мадам Рольф сложилось впечатление, что я богат. Мне нужно соответствовать образу.

– Это так, но будь поскромнее – я-то ведь деньги не печатаю.

– А у кого их много в эти дни? – легкомысленно заметил Крис и произнес очередной монолог, на этот раз на тему дороговизны ночной жизни в Париже. Он был столь информирован, что смог поразить даже Паттерсона.

После ужина он попросил Гренвилла записать адресок первоклассного борделя, который тот упомянул.

– Полагаю, стоит туда заглянуть, – сказал американец и подмигнул. Затем потребовал счет.

– Спросите Клодетту, – посоветовал Кристофер очень серьезно. – Она будет стоить лишь немного дороже.

– Клодетту, значит? Ага, хорошо. О’кей, вы, двое, не пропадайте. И полегче с тратами. – На слегка нетвердых ногах Паттерсон вышел из ресторана.

– Что за мерзкий тип! – произнес Гренвилл и подозвал официанта. – Немного коньяку и еще кофе, пожалуйста.

– Да, мерзкий, – согласился Арчер. – Однако пока он обеспечивает меня средствами к существованию.

– Ты же не поверил, что Хельга клюнет на этот смехотворный проект, правда? – спросил Гренвилл, вскинув брови.

Арчер покачал головой:

– Конечно нет. Но пока Паттерсон верит, мне гарантирована сотня долларов в неделю, а тебе – развлечения и роскошь.

– А когда она откажет? Что дальше?

Джек пожал мощными плечами:

– Тогда, наверное, ты присмотришь себе старушку для прокорма, а я – нового промоутера.

Гренвилл добавил сахара в кофе.

– Шутишь?

Арчер сурово воззрился на него:

– Надо смотреть в лицо правде.

– Дорогой мой Джек, это же определенно пораженческая позиция. Давай рассмотрим ситуацию. За пару часов я окрутил одну из богатейших женщин мира. Она страстно желает заполучить меня в постель. Как только мы станем любовниками (а это произойдет очень скоро), передо мной откроется дорога – при условии аккуратных и обдуманных действий – к ее миллионам. Должен признать, что планы и заговоры никогда не были моей сильной стороной. Но у меня сложилось впечатление, что это по твоей части. Если я ошибаюсь, поправь меня, и больше не будем об этом говорить.

– Продолжай, – сказал Арчер, насторожившись. – Думаю, тебе есть что предложить.

– Я предлагаю кинуть Паттерсона и, работая вместе, выкачать из Хельги столько денег, сколько получится.

Джек надолго задумался, потом покачал головой:

– Не лучшая идея, Крис. Без финансовой поддержки Паттерсона мы далеко не продвинемся. Ты не сможешь разъезжать на «мазерати» и жить в «Плаза-Атене», я вообще окажусь на грани нищеты. Согласен, избавиться от Паттерсона – очень хочется, но где брать деньги? И еще: ты пока увидел лишь одну сторону Хельги. Я же ее знаю. Она не только красива, но и тверда, проницательна, и у нее мозги прекрасного финансиста. Я расскажу тебе кое-что. Хельга – дочь выдающегося юриста-международника и получила отличное образование в сфере права и экономики. Она работала с отцом в Лозанне, и я был их партнером, поэтому мне известна ее деловая хватка. Ее ни в коем случае нельзя недооценивать. Она мгновенно чует любой подвох. Она очень умна, и это многое определяет. Разумеется, у нее есть слабость – это секс, но уверяю тебя, что стоит ей лишь заподозрить нечистую игру – и секс отойдет на второй план.

– Поживем – увидим, – отозвался Гренвилл. – Спасибо за сведения, но я по-прежнему склонен бросить Паттерсона – не сразу, разумеется, – и пощипать Хельгу самостоятельно. Но тут не обойтись без тебя, Джек. Ты обязательно придумаешь схему, по которой мы сможем выкачать из нее пару миллионов. Ты только придумай, что делать, а уж я со своей стороны обещаю с этой Хельгой управиться.

Размышляя, Арчер полуприкрыл глаза. В последней схватке верх остался за Хельгой, и она ужасно обошлась с ним. Недурно было бы отомстить, но как?

– Мне нужно все обдумать, – сказал он.

– О чем я и говорю. В нашем распоряжении десять дней, пока этот мерзкий человечек нас финансирует. Мы позволим ему думать, что все прекрасно, а затем бросим. Так что думай, Джек.

– Еще раз предупреждаю, Крис: Хельгу нельзя недооценивать, – повторил Арчер. – Она крепкий орешек.

Гренвилл весьма мелодично рассмеялся:

– Если бы ты видел, как она на меня смотрела сегодня, то не переживал бы. Плод вот-вот упадет в руки.

Вернувшись в свой неуютный номер, Арчер вытянулся на кровати. Его деятельный, изобретательный ум напряженно работал в течение последних двух часов, но план, по которому Хельга могла бы отдать в их пользу два миллиона долларов, так и не родился.

Разочарованный и уставший, Джек включил маленькое радио, чтобы прослушать одиннадцатичасовой вечерний выпуск новостей. Главной темой был захват пяти заложников в аэропорте Орли с требованием выкупа в десять миллионов франков.

Арчер раздраженно выключил приемник, встал с постели и начал раздеваться. Затем, наполовину стянув с себя рубашку, замер и посмотрел на радио, стоящее на прикроватном столике.

«А чем не идея?» – спросил он себя.

Той ночью он почти не сомкнул глаз.

«Реле де Флор» – это крошечный ресторанчик, спрятавшийся позади дворца Фонтенбло. Мадам Тоннель, владелица заведения, встретила Хельгу и Гренвилла и проводила в зал всего на пятнадцать столиков.

– Я уже сделал заказ, – сказал Крис, когда Хельга уселась. – Хочу, чтобы вы попробовали одно из лучших блюд Франции, цыпленка Оливье. Оно просто удивительно, и мадам Тоннель превосходно его готовит. А пока мы ждем, предлагаю насладиться донышками артишоков в приправе из уксуса и оливкового масла.

Хельга, совершенно неотразимая в абрикосового цвета брючном костюме, улыбнулась ему:

– Похоже, Крис, вы хорошо знаете Париж. Это местечко как раз в моем вкусе. Мне так надоели шикарные рестораны.

«Никогда не встречала такого чудо-мужчины! – думала она. – Наверняка он хорош в постели! И муж из него тоже может получиться чудесный!»

– Я побродил по свету, – ответил Гренвилл, пожимая плечами. – Мне хотелось бы показать вам рестораны Вены, Праги, Москвы. А теперь позвольте рассказать про «цыпленка Оливье». Прежде всего, Оливье – это один из величайших французских поваров, создатель изысканных рецептов. Подготовка цыпленка слишком сложна, чтобы ее подробно описывать. Ингредиентов множество: шесть яичных желтков, жирные сливки, масло, коньяк, эстрагон, лук-шалот, сердцевина сельдерея и прочее. Главный секрет в том, что в конце цыпленка поливают соусом из лобстеров.

– Звучит божественно! – воскликнула Хельга, весьма впечатленная.

– Блюдо особенное. – Гренвилл улыбнулся. – Для особенно прекрасных женщин.

И снова Хельгу обдало жаром.

– Крис, а чем вы зарабатываете на жизнь? – спросила она, пока они поглощали донышки артишока.

Тем утром Гренвиллу позвонил Арчер и попросил встретиться в бистро на Севрской улице.

– У меня появилась идея, – сообщил Джек. – Но над ней еще нужно поработать. Вот что пока нужно делать.

И он принялся в подробностях излагать Гренвиллу, как следует обращаться с Хельгой. Крис внимательно слушал и кивал.

– Свози ее куда-нибудь сегодня вечером и верни в отель. В постель с ней не иди, – подчеркнул Арчер. – Я Хельгу знаю: чем дольше она ждет, тем легче ею управлять. Завтра уезжай из гостиницы на пару дней. Оставь ей любезное послание: мол, уезжаю по делам. Пусть потомится, способ верный. Через два дня возвращаешься и укладываешь ее в койку. И с тех пор, я думаю, проблем с ней не будет.

Гренвилл принял совет.

В ответ на вопрос Хельги он пожал плечами и изложил подготовленную легенду:

– Мои повседневные нужды покрывает доход с капитала. К тому же в данный момент я работаю на богатого американца, продвигающего проект с недвижимостью. Мне приходится встречаться с прижимистыми дельцами и уговаривать их вкладывать в этот проект деньги. – Он улыбнулся. – Время идет, и – кто знает? – быть может, мне и удастся кого-нибудь найти. Тогда я получу приличные комиссионные.

– А в чем суть проекта? – осведомилась Хельга.

– Едва ли он заинтересует вас, – сказал Гренвилл, следуя наущению Арчера. – Да и кто станет говорить о делах в столь изысканном обществе?

В этот миг мадам Тоннель внесла цыпленка. Такой вкуснятины Хельга не пробовала еще никогда.

Пока они ели, Хельга не мешала Крису говорить, но сама едва слушала. Она размышляла над его словами. Проект с недвижимостью? У нее ведь столько денег! Быть может, стоит поучаствовать в проекте и таким образом привязать к себе этого удивительного человека?

Но к разговору она вернулась, только когда они возвращались в Париж в «мазерати».

– Этот проект с недвижимостью, Крис… Не может ли он оказаться интересным для меня?

Гренвилл про себя улыбнулся. Как хорошо Арчер знал эту женщину!

– Определенно нет. Все ваше время наверняка поглощает «Рольф электроникс». Нет, это явно не для вас.

– Откуда вам знать? – резко отреагировала Хельга. – Я интересуюсь самыми разными вещами!

– Я не могу ничего обсуждать без моего так называемого босса. Простите, Хельга, но так. И уверяю, там нет ничего привлекательного.

– Ладно, – ответила она, нахмурившись.

Гренвилл принялся рассказывать ей про историю леса Фонтенбло, но Хельга почти не слушала.

Как и предсказывал Арчер, мысль о проекте с недвижимостью не покидала ее, и она явно была раздосадована. Она считала, что в стоящую затею можно было бы выгодно вложить деньги, а еще (и это было гораздо важнее) общие дела более тесно связали бы ее с Крисом.

Они подъехали к отелю «Плаза-Атене».

– К несчастью, у меня деловая встреча с боссом, – сказал Гренвилл, когда они вошли в вестибюль. – Это был чудесный вечер, и я благодарю вас за компанию.

Хельга смотрела на Гренвилла, не зная, что из алькова за ней наблюдает Паттерсон.

– И вам спасибо, – сказала она. – Это было сказочно. А цыпленок…

Гренвилл проводил ее до лифта, поцеловал ручку, одарил на прощание долгим взглядом, а потом ушел.

Было всего одиннадцать вечера, но Хельга, придя в свой номер, разделась и легла в постель. Ей было спокойно и радостно.

Она влюбилась в этого мужчину. И, судя по тому, как он посмотрел на нее, он тоже не остался к ней равнодушным. «Ни один человек, – твердил ей внутренний голос, – не сможет имитировать взгляд, полный любви». Откуда ей было знать о высоком профессионализме Гренвилла?

Лежа в кровати, Хельга вдруг затревожилась, осознав, что Крис ни словом не обмолвился о встрече на следующий день. Мысль о жизни в Париже без него казалась пыткой. Париж пуст без него! «Успокойся, – твердила она себе. – Он тоже влюблен. Завтра он позвонит, и мы пойдем в какое-нибудь чудное местечко». Однако сон все не приходил, и в итоге ей снова пришлось принять две таблетки снотворного.

Спала она долго. Встав после десяти, Хельга заказала кофе, затем приняла ванну. Когда она одевалась, зазвонил телефон. Женщина стремительно сняла трубку.

– Это администратор, мадам. – В трубке раздался подобострастный голос. – Сообщение для вас. Разрешите передать?

Разочарованная, что это не Гренвилл, Хельга рявкнула «да» и дала отбой.

Через несколько минут принесли букет роз и записку в конверте.

Послание погрузило Хельгу в бездну отчаяния: «Дела, весьма скучные, требуют моего отъезда. Прошлый вечер был прекрасен. Смею ли я надеяться, что через два дня мы встретимся вновь? Крис».

Целых два дня! Но все же он хочет увидеться с ней снова! Нужно только подождать!

Подойдя к окну, Хельга посмотрела на поток машин в свете яркого солнечного утра. Для нее весна на ближайшие два дня отменяется.

Как и предрекал Арчер, эти дни стали для нее мучительными. Ломан предложил отправиться вместе с ним и Винборном в Версаль, где предполагалось разместить новый завод.

За неимением лучшего она согласилась. Целый день они потратили на обсуждение вопросов с заместителем министра. Хельге не удавалось даже изобразить энтузиазм, все ее мысли были только о Гренвилле. Для закрепления договоренностей чиновник пригласил их на ужин, и снова, не в силах вынести одиночества, она согласилась посидеть с ними в ресторане отеля «Плаза-Атене».

На следующий день Хельга, Ломан и Винборн обедали у французского премьер-министра. И снова она неодолимо тосковала, гадая, думает ли Крис о ней так же непрерывно, как она о нем? Поужинав одна в своем номере, она приняла две таблетки и уснула с мыслью, что завтра вновь увидит его.

Гренвилл же уехал из Парижа и провел два приятных дня в роскошном замке, в Фер-ан-Тарденуа, где сладко ел и посещал поля сражений на Марне в 1914–1918 гг. Ему нравилось гулять самому по себе, тратя денежки Паттерсона, и о Хельге он даже не вспоминал.

Два дня спустя, около одиннадцати утра, Крис вернулся в «Плаза-Атене» и позвонил Арчеру из своего номера.

– Давай вперед, к победе, – напутствовал его тот. – Я говорил с Паттерсоном, он теряет терпение.

И в подробностях изложил, как вести себя с Хельгой.

Гренвилл обещал следовать наставлениям Арчера, затем добавил:

– Есть проблема, Джек. У меня кончаются деньги.

– Об этом говори с Паттерсоном, – сказал Арчер. – Я тут ничем не помогу.

И Гренвилл отправился в комнату к Паттерсону. Тот вместе с Шаппило изучал крупномасштабную карту Корсики.

– Что вообще происходит? – резко осведомился американец. – Где тебя носило два дня?

Гренвилл уселся на стул и улыбнулся Паттерсону.

– Поддерживаю высокую температуру в одних трусиках, – сообщил он. – Мы с Джеком обсудили ситуацию. Он согласился, что мне следует исчезнуть на пару дней и позволить леди дойти до точки кипения. Это принесет плоды сегодня вечером.

– Недурная мысль, мистер Паттерсон, – заметил Шаппило.

– И что же будет вечером? – буркнул американец.

– Я изложу ей суть «Голубых небес» и уложу в койку.

Паттерсон поразмыслил, потом кивнул:

– Звучит славно. А дальше?

Гренвилл развел руками:

– Думаю, она ухватится за идею, но кто знает? Это лишь начало операции. Возможно, она клюнет сразу. Если нет, продолжу ее обрабатывать. Но уверяю вас, мистер Паттерсон: максимум через десять дней вы получите деньги.

– Ну хорошо. – Американец затянулся сигарой и выпустил клуб дыма. – Детка твоя, ты и управляйся.

– Это я и намерен сделать. Но потребуется больше средств, мистер Паттерсон, – ласково произнес Гренвилл. – Ваши пять тысяч вышли. Если хотите, чтобы я продолжил, мне нужно еще пять.

Паттерсон свирепо уставился на него:

– Ты от меня больше ни дайма^[5] не получишь, мистер Гренвилл! Обеспечивай себя сам! Если сделка сладится, получишь процент, но до тех пор твои проблемы, где ты будешь брать деньги!

– К несчастью, мистер Паттерсон, – сказал Гренвилл, – я не располагаю собственными средствами. Я думал, что это очевидно. Либо вы даете мне пять тысяч франков, либо операции конец. Вот и все.

Лицо Паттерсона побагровело.

– А где те деньги, которые я уже дал? – рявкнул он. – Мне нужен отчет!

– В любой момент. – Гренвилл поднялся. – Откровенно говоря, мистер Паттерсон, на кону ведь два миллиона долларов, и ваш подход кажется мне неразумным. Не стоит ли нам забыть о сделке? У меня полно других забот, и препирательства о деньгах порядком меня утомили.

Паттерсон поколебался, поглядел на Шаппило, который кивнул, затем вытащил бумажник, отсчитал три тысячефранковые купюры и положил их на стол.

– Это все!

Гренвилл с грустью покачал головой:

– Что ж, очень жаль. Мистер Паттерсон, забудем обо всем. Вы, конечно, без труда найдете кого-нибудь мне на замену. Когда я говорю о пяти тысячах франков, я именно пять и имею в виду. – Крис повернулся к Шаппило и улыбнулся ему. – Сегодня вечером уезжаю. Весьма заманчивое предложение из Мадрида: очень богатая вдовушка покупает замок. – Он пожал плечами. – Бедная Хельга Рольф! Она лишится любовника из-за каких-то двух тысяч франков. Но то, что теряет одна женщина, непременно находит другая. – Подойдя к двери, он взмахнул рукой. – Счастливо оставаться, мистер Паттерсон.

– Да погоди!

Гренвилл задержался, вскинув брови.

– Вот тебе треклятые пять тысяч франков! Но результат за тобой!

Когда Паттерсон выложил на стол еще две купюры по тысяче франков, Гренвилл вернулся, забрал деньги и пристально посмотрел на американца:

– Я, кажется, упоминал об этом и прежде: не стоит мне угрожать, мистер Паттерсон. Добиваться результата у меня в обычае.

И с этими словами он покинул номер.

Глава третья

Утром, вскоре после девяти, официант принес Хельге завтрак. На подносе лежал запечатанный конверт.

С трудом дождавшись ухода официанта, она вскрыла конверт и обнаружила записку: «Если Вы не против, я постучусь в Вашу дверь в 20:30. Соскучился. Мне очень недоставало Вашей красоты и Вашего общества. Крис».

Хельга возликовала. Она пила кофе и напряженно размышляла.

«Сегодня вечером!» – пульсировала мысль.

На этот раз надо взять ситуацию под контроль. Никаких поездок в бистро. Они поужинают в ее номере, а потом…

Впереди целый день, чтобы приготовиться. Роскошный ужин в апартаментах, никакой прислуги, к черту слухи – и Крис в ее постели!

Зазвонил телефон. Это был Винборн. Он сообщил, что они с Ломаном снова собрались в Версаль. Готова ли она составить им компанию?

Кого интересует строительный участок в Версале, когда в Париже весна?

– У меня разболелась голова. Вы с Фредом и сами управитесь, – резко бросила она и положила трубку.

Потом позвонила работающему в «Плаза-Атене» парикмахеру и назначила встречу на три часа.

– Мне еще потребуется ваш косметолог, – добавила она.

– Конечно, мадам Рольф.

Хельга наполнила ванну и, лежа в облаках ароматной пены, думала о Гренвилле. Сегодня! Закрыв глаза, она представила, как он нежно касается ее, приникает к губам, и издала тихий стон вожделения.

Затем, облачившись в голубой брючный костюм, она связалась с консьержем и попросила прислать к ней метрдотеля.

– Мне нужно организовать ужин на двоих, здесь, в номере, – объявила Хельга, когда он прибыл. – Нечто особенное. Что можете предложить?

– Все зависит от ваших предпочтений, мадам, – парировал метрдотель. – Не могли бы вы намекнуть: рыба, мясо, птица?

– Я же сказала – нечто особенное, – нетерпеливо повторила Хельга. – И никаких официантов в номере. Ужин нужно накрыть заранее, и чтобы все было безупречно.

– Разумеется, мадам. Тогда я рекомендую мусс из лобстеров и телячьи тефтели с грибами; сыр, разумеется, и, быть может, шампанское во льду. Телячьи тефтели – одно из наших фирменных блюд, и его можно оставить на тарелке с подогревом. Так что официант не понадобится, мадам.

Хельга кивнула:

– Если это лучшее, что вы можете предложить…

– Уверяю, мадам, вы не будете разочарованы. Только шампанское, и никаких других вин.

– Тогда к восьми часам.

– Все будет готово, мадам.

Тем временем в бистро на Левом берегу Арчер и Гренвилл держали военный совет.

– Сегодня наступает день «Д», – объявил Гренвилл. – Тащу ее в постель. Мне удалось выжать еще пять тысяч у этого противного мелкого скряги. Твоя доля. – И он протянул Арчеру тысячефранковую купюру.

Арчер, весьма обеспокоенный скоростью, с которой таяли средства в дорогом для жизни Париже, охотно принял деньги.

– Я прочитал весь тот хлам, который Паттерсон дал мне, – продолжил Крис. – В здравом уме на эту идею, скорее всего, никто не купится?

– Это возможно, но крайне маловероятно, – сказал Арчер. – Это рискованная игра, но я уверен, что Хельгу план не заинтересует. Она слишком дальновидна, чтобы вкладываться в такой проект. Вот что надо сказать ей…

В течение следующего получаса Гренвилл слушал, затем, когда Арчер закончил инструктаж, кивнул:

– Да, все это я сделаю. Но что дальше, когда она откажется? Как мы поступим? Есть какая-нибудь идея, Джек?

– Зародыш идеи, которую пока рано обсуждать. Уложите ее в койку. Это самое важное. Именно в постели она станет твоей. – Арчер улыбнулся. – И моей.

В восемь вечера два официанта зашли в номер Хельги, накрыли стол, поместили на тележку тарелку с подогревом и два ведерка со льдом, в которых стояли бутылки шампанского. Пока они хлопотали, сгоравшая от нетерпения Хельга то и дело поглядывала на часы. На ней был шикарный костюм абрикосового цвета от Диора. Украшения были просты: золотые серьги, золотые браслеты. Выглядела она красивой, как никогда.

Прибыл метрдотель и проверил последние приготовления к ужину.

– Теперь все в порядке, мадам, – заявил он. – Все в наилучшем виде, таким и останется. Уверен, вы будете довольны.

Хельга кивнула:

– Спасибо. – Она вручила ему стофранковую купюру, и метрдотель, поклонившись, ушел.

Хельга металась по номеру, то и дело посматривая на часы. Когда стрелки показали 20:30, в дверь постучали. Ей с трудом удалось удержаться и не побежать навстречу. Она открыла дверь.

Гренвилл, в безупречно сидящем черном костюме, при итонском галстуке, взял ее руку и поднес к губам.

– Как вы прекрасны! – воскликнул он. – Мне кажется, прошел целый век с последней нашей встречи. – Войдя в комнату, он заметил накрытый стол. – Но, Хельга, я собирался отвезти вас…

– Только не сегодня, – заявила она, сдерживая дыхание. – Сегодня я угощаю. Давайте выпьем. – Ее рука указала на бутылки на отдельном столике. – Я буду мартини с водкой.

– Это и мой любимый напиток, – сказал он и, поставив на кресло портфель, принялся смешивать коктейль. – Как покупки? – Он улыбнулся. – Приобрели что-нибудь фирмы «Бальмен»?

– Нет. Гуляла по очень скучным стройплощадкам с двумя очень скучными коллегами. А вы?

– У меня в точности то же самое! – Гренвилл рассмеялся. Он принес напитки к большому столу и, когда Хельга села, подвинул стул поближе к ней. – Что мы будем есть?

Она сделала глоток и одобрительно кивнула:

– Коктейль так же хорош, как если бы делал Хинкль.

– Хинкль? Кто это?

– Старый верный мажордом, которого я оставила дома во Флориде. Еще у него получается дивный омлет.

Старые верные мажордомы Гренвилла совершенно не интересовали.

– Но вы не ответили, что мы будем есть.

– Похоже, вы проголодались.

Крис расцвел в своей ослепительной улыбке:

– Еще как! Я только что из Ниццы. Отвратительную жратву, которую подают в самолете, я проглотить не могу, поэтому не ел целый день.

На самом деле на пути обратно в Париж на своем «мазерати» он слегка подкрепился, но Гренвилл никогда не упускал случая снискать сочувствие женщины.

– Из Ниццы? Обожаю юг Франции. Допивайте коктейль и приступим к ужину.

Пока Гренвилл раскладывал мусс из лобстера, Хельга неотрывно смотрела на него и думала: «Он и правда замечательный! Таких чудесных мужчин я никогда в жизни не встречала».

– Расскажите мне про Ниццу, – попросила она, когда они принялись за еду.

– На самом деле, Хельга, мне требуется ваш совет. Возможно, через пару дней мне придется отправиться в Саудовскую Аравию, хотя я, признаться, не хотел бы уезжать.

Известие сразило Хельгу. Застыв, она посмотрела на собеседника:

– В Саудовскую Аравию? Но зачем?

«Боже правый! Неужели я потеряю его?» – мелькнула у нее мысль.

– Это долгая история. Но если у вас хватит терпения, я расскажу. – Он подложил себе еще мусса. – Это великолепно! Не хотите еще?

Хельга помотала головой.

– Рассказывайте про Саудовскую Аравию.

– Это все тот дурацкий проект, – начал Гренвилл. – Чтобы было понятно, позвольте мне вкратце поведать предысторию. Я получаю доход из Англии, оставленный отцом. – (Ложь.) – Прежде его хватало, но теперь – увы. Когда фунт стерлингов стоял высоко, я жил припеваючи, но теперь, при нынешнем уровне инфляции, мне, честно признаться, чтобы обеспечивать более-менее приемлемый уровень, приходится крутиться. Вот я и согласился на дурацкую работу, предложенную одним американским промоутером недвижимости. Зануды такого свет не видывал! Он носится с нелепой идеей создать в курортных местах Европы сеть лагерей отдыха. Ему нужны деньги. Он решил, что я смогу найти инвестиции. Я провел переговоры со множеством бизнесменов, но они не выказали никакой заинтересованности. Теперь мой босс вбил себе в голову, будто в Саудовской Аравии столько денег, что и ему что-нибудь достанется. Я убежден, что из этой затеи ничего не выйдет, но он настаивает. Предложил оплатить все расходы по поездке, а заодно обещает приличный гонорар. – Крис отодвинул тарелку и пожал плечами. – Мне кажется, придется ехать.

Он встал и разложил по тарелкам телячьи тефтели.

– Выглядит очень аппетитно, – сказал он, поставив еду на стол. – Мне нравится ваша идея с ужином наедине.

Но Хельга думала о другом. Ей оставалось пробыть во Франции еще пять дней, затем предстояло вернуться в Парадиз-Сити. Ей невыносима была мысль, что Гренвилл улетит в Саудовскую Аравию и бросит ее здесь одну.

Усилием воли она улыбнулась:

– Я надеялась, что вам понравится. Расскажите об этом проекте, Крис.

«Есть поклевка», – сказал он себе, но лишь неодобрительно махнул рукой.

– Он не представляет интереса ни для вас и ни для кого другого, – заявил Гренвилл, пробуя угощение. – Мм… Весьма недурно!

– Я хочу знать! – Неожиданная холодность ее тона заставила его вздрогнуть.

– Хорошо, чуть попозже. На самом деле все бумаги со мной. – Он кивнул на лежащий в кресле портфель, и это было с его стороны ошибкой.

Арчер предупреждал его, что с Хельгой надо быть крайне осторожным, но, увидев ее настойчивый интерес, Гренвилл потерял бдительность.

Хельга насторожилась, заметив самоуверенную улыбку на его губах. Рассудок «включил» красную сигнальную лампу. Арчер предупреждал Криса, что его клиентка проницательна и способна быстро почуять подвох, но Гренвилл, привыкший иметь дело с недалекими богачками, не отнесся к этим словам с подобающей серьезностью.

Теперь Хельга спрашивала себя, не пролог ли это к некоей афере? Глядя на весело уплетающего тефтели Гренвилла, она убеждала себя, что не стоит быть столь подозрительной, но красный огонек не гас. Она хотела этого мужчину, желала затащить его в постель. Но что, если это просто подстава?

– Так речь идет о Ницце? – как бы невзначай спросила она.

– Нет, о Валлорисе. Там весьма недурной участок земли с чудесными видами.

– Сколько гектаров?

Гренвилл не имел понятия. Он пожал плечами:

– В проспекте все есть. Но давайте насладимся ужином – я и не знал, что тут умеют так хорошо готовить. Добавки не хотите? – Он плеснул себе еще шампанского.

– Нет, мне хватит, спасибо.

Крис понял, что его изучают, и поймал на себе неуютно-прямой взгляд голубых глаз.

– Не будьте такой серьезной, Хельга, – сказал он. – Я же говорил, что этот проект едва ли заинтересует вас, и полагаю также, что и новый король Саудовской Аравии вряд ли поддержит его долларом.

– Что это за американец, на которого вы работаете? Как его зовут?

Гренвилл помедлил.

– Зовут? Джо Паттерсон. Он живет тоже в этом отеле.

– Низенький, толстый и рябой?

Кристофер был поражен.

– Верно. И величайший в мире зануда вдобавок.

– Я его видела. И сколько же ему нужно денег на строительство лагеря отдыха?

Гренвилла охватило неприятное ощущение, что инициатива ускользает из его рук. Эта женщина, разглядывавшая его в упор, начинала его беспокоить.

– Два миллиона долларов. – Он рассмеялся. – Если верить ему, этого достаточно, чтобы купить землю и построить лагерь, но какой разумный человек, в наши-то дни, вложит два миллиона? – Его лицо скривилось. – Впрочем, мне такая сделка была бы выгодна – мне причитается два процента от нее, а это хорошие деньги.

И снова в голове у нее вспыхнула красная лампочка.

– Вполне понимаю вашу заинтересованность, Крис. – Хельга сделала глоток шампанского.

– Но я не очень-то верю, что из этого выйдет толк, но будет любопытно слетать в Саудовскую Аравию. Никогда раньше там не был.

– У вас там имеются какие-то контакты?

Снова испытующий подтекст вопроса встревожил Гренвилла.

– Полагаю, мистер Паттерсон это устроит.

Хельга кивнула, потом отложила вилку и нож.

– Угощайтесь, Крис. Думаю, вы еще не наелись.

– Да, все очень вкусно.

Пока он накладывал себе новую порцию с блюда на тележке, Хельга закурила сигарету.

– Лагерь отдыха, значит? – проговорила она. – Это может оказаться неплохим вложением. Два миллиона? Валлорис? А какие условия предлагает мистер Паттерсон возможному инвестору?

Гренвилл замер, затем вернулся к столу с полной тарелкой и сел.

– Двадцать пять процентов на капитал.

– На удивление щедро. Банки выдают кредиты под значительно меньший процент.

Кристофер пожал плечами. Ему хотелось, чтобы она помолчала. Он действительно наслаждался едой.

– Я в таких вещах не разбираюсь, Хельга.

– А как насчет контроля?

– Насколько я понял, контроль Паттерсон желает сохранить за собой. Но какая разница – ведь вы же не заинтересовались этим даже отдаленно?

Последовала долгая пауза, заставившая его нервничать. Он ел и время от времени поглядывал на нее. Хельга сидела прямо, ее голубые глаза затуманились, лицо было лишено всякого выражения.

– Послушайте, Хельга…

Она нетерпеливо вскинула руку:

– Наслаждайтесь едой, Крис. Я думаю.

Стальная нотка в ее голосе отбила у Гренвилла всякий аппетит. Он отставил тарелку:

– Я сыт.

– Есть еще сыр и шампанское. Угощайтесь.

– А как же вы?

– Мне кофе, пожалуйста.

Гренвилл встал, решив пожертвовать сыром; налил две чашки кофе и вернулся за стол. Он ощущал произошедшую в женщине перемену, но не мог определить, что случилось. Хельга казалась теперь отстраненной и более жесткой.

– Крис, дайте мне взглянуть на бумаги.

Минут сорок тому назад ее тело жаждало, чтобы им обладали. Весь день напролет Хельга мечтала об этом мужчине, но теперь, по мере того как росла убежденность, что ее разводят, желание сошло на нет.

Именно об этом Арчер, так хорошо ее знавший, и предупреждал Гренвилла: «Стоит ей заподозрить, что ее используют, как секс отойдет на второй план».

И вот теперь именно это и произошло.

– Вы точно хотите заняться этим тоскливым делом? – Гренвилл с досадой ощущал, что над ним начинают доминировать, и это его беспокоило. Прежде ему всегда удавалось брать верх над влюбленными женщинами.

– Я же попросила показать мне бумаги, Крис! – В ее голосе звенел металл.

Несколько оторопевший и растерявший уверенность в себе, Гренвилл открыл портфель и достал цветной проспект с планом устройства лагеря.

– Плесните себе бренди, мне не нужно, – распорядилась Хельга и, откинувшись на спинку стула, погрузилась в изучение буклета.

Тем временем Гренвилл, убедившийся в том, что упустил контроль над ситуацией, поплелся к столику и налил себе коньяку.

– Вы увидите, что… – начал он, но она прервала его нетерпеливым взмахом руки:

– Дайте же мне прочесть!

Кристофер отрезал себе кусок сыра и съел. С бокалом бренди в руке он прогулялся к окну, отодвинул штору и посмотрел на улицу. С этой женщиной, похоже, придется нелегко, говорил он себе. Зато какие перспективы! Хотя его уверенность в себе пошатнулась, Гренвилл не сомневался, что все будет хорошо, нужно только переспать с ней.

Наконец Хельга отложила буклет. Все детали были учтены ею, ничто не осталось без внимания. Она поняла, что проект абсолютно провальный, но придумала, как управлять мужчиной, приобретшим для нее такое значение. Это оказалось до смешного просто.

– Затея любопытная, – сказала Хельга. – Давайте поговорим о ней.

Она устроилась на кушетке, Гренвилл последовал за ней и сел рядом.

– У меня очень много денег, а деньги, по моему убеждению, должны постоянно работать, – начала женщина. – Если мистер Паттерсон в самом деле готов платить двадцать пять процентов дивидендов с двух миллионов, то это интересно.

Гренвилл уставился на нее:

– Но, Хельга, дорогая! Неужто вы всерьез…

Взмах руки заставил его замолчать.

– Два миллиона для меня пустяк, а вам будет приятно получить два процента. Итак, вот как мы поступим. Мы с вами осмотрим то место под Валлорисом. Я обожаю юг Франции. Поездка будет приятная, а заодно и деловая. На пару дней остановимся в Каннах. В отеле «Карлтон» мне всегда рады. Насчет расходов не беспокойтесь, я все беру на себя. Передайте мистеру Паттерсону, что я заинтересовалась и вы уговорили меня изучить все на месте. Сказав ему так, вы гарантируете себе получение комиссионных, если сделка состоится. – Хельга похлопала его по руке. – Давайте полетим завтра рейсом в двадцать два тридцать. Что думаете?

Ошалевший Гренвилл кивнул:

– Это замечательно. Я сообщу мистеру Паттерсону. Он будет очень рад.

– Не сомневаюсь. – Голубые глаза блеснули сталью. – Отлично, Крис! Это очень вдохновляюще. У меня был долгий день. Приготовления предоставьте мне. Давайте встретимся в вестибюле завтра в семь вечера. И вместе полетим в Ниццу.

Шокированный, он понял, что его выставляют за дверь.

– Я надеялся… – промямлил он, но умолк, когда она встала.

– Уже поздно, Крис. Продолжим завтра. – Гренвилл потянулся было за бумагами и буклетом, но она возразила: – Оставьте, я хочу их изучить. Доброй ночи, Крис. Уверена, мы прекрасно проведем время.

Впервые за долгую карьеру жиголо Гренвилл был вынужден полностью подчиниться женщине. Он поцеловал ей руку, затем, совершенно обескураженный, покинул номер. Постоял несколько секунд в коридоре, затем собрался и поспешил к своей комнате. Оттуда Кристофер позвонил Арчеру и дал подробный отчет о событиях вечера.

Из трубки доносилось раздраженное сопение Арчера.

– Я ведь говорил, что она совсем не дура! – взорвался Джек. – Предупреждал! Ты все испортил! Она поняла, что все это развод!

– Но завтра она берет меня с собой в Валлорис! – срываясь на дискант, возразил Гренвилл. – Догадайся она, зачем бы ей это делать?

– Как же мало ты ее знаешь! Ну ничего, научишься, – невесело констатировал Арчер. – Ей нужно твое тело. А теперь послушай, Крис: делай все, что она хочет. Не спорь с ней. Гладь по шерсти. Моя идея вызревает.

– Господи! Какая идея?

– Дай мне еще несколько дней и помни, Крис: даже не мечтай, что тебе удастся перехитрить Хельгу. Это совершенно особенная женщина. – Помолчав немного, Джек продолжил: – А вот мне удастся. Гладь ее по шерсти, а остальное предоставь мне.

Он повесил трубку.

Гренвилл стоял на балконе своего номера в отеле «Карлтон» в Каннах, подставив лицо жарким лучам солнца. Он посмотрел на многолюдный бульвар Круазет. Впервые за всю свою карьеру жиголо он чувствовал себя столь неуверенным в своих силах и несчастным.

Накануне в Париже он переговорил с Паттерсоном и сообщил, что Хельга желает осмотреть место в Валлорисе. Американец просиял и похлопал его по плечу:

– Значит, клюнула! Отлично справился, Гренвилл! Когда она увидит место, то загорится по-настоящему! Там такая красотища! Вот что: как только приедете в Канны, позвони Анри Леже. Его номер есть в телефонной книге. Этот тот самый парень, который продает землю. Он вас обоих туда отвезет. Стоит ей увидеть участок, сделка, считай, уже подписана!

Гренвилл надеялся повидаться с Хельгой, но консьерж в «Плаза-Атене» сообщил, что мадам Рольф вышла и у него нет ни малейшего представления, когда она вернется.

Проведя в бесцельных скитаниях по Парижу одинокий безрадостный день, Кристофер возвратился в свой номер как раз к звонку Хельги. Было шесть часов вечера.

– Встречаемся через час, Крис, в вестибюле, – коротко сообщила она. – Все устроено. Захватите вещи на неделю.

Никогда прежде женщина не отдавала ему приказов. Он попытался было хоть что-то возразить:

– Хельга, я…

– Позже, Крис, – оборвала она его. – У меня тут люди.

И повесила трубку.

Потом позвонил Арчер.

– Как дела? – осведомился он.

– Бог знает! – отозвался Гренвилл. – Она подминает меня! Не знаю даже, сколько я смогу продержаться! Обращается со мной как с проклятым жиголо!

Джек раздраженно рассмеялся:

– А кто же ты? Не принимай близко к сердцу. Плод моих умственных усилий зреет. Когда прибудете в «Карлтон», позвони мне. И запомни, Крис: будь жиголо, тащи ее в постель!

Гренвилл с досадой нажал на рычаг.

Однако ровно в семь вечера он стоял с чемоданом в вестибюле. Он отдавал себе отчет, что Паттерсон, укрывшись в одной из ниш с виски в руке, наблюдает за происходящим.

Хельга появилась в обществе администратора отеля. Последовал долгий обмен прощаниями, чаевые, рукопожатия. Гренвиллу оставалось лишь стоять и смотреть.

Наконец Хельга с улыбкой повернулась к нему:

– Идемте, Крис. – Она рассмеялась.

Ему подумалось, что она выглядит молодой, шикарной. И полной жизни.

На улице ждал «кадиллак» с шофером. Всю дорогу до аэропорта Орли Хельга щебетала без умолку. Она провела кошмарный день в обществе коллег.

– Сколько хлопот вокруг покупки земельного участка! – воскликнула она, воздев руки. – Как я рада, что вырвалась от них! Расскажите, Крис, чем вы занимались сегодня?

Чем он занимался? Ничем. Однако Гренвилл взял себя в руки, придумал визит в картинную галерею на Левом берегу, но вскоре понял, что она не слушает.

В аэропорту двое носильщиков забрали их багаж. Стюардесса проводила их в ВИП-зал. Гренвилл понял, что ему отведена роль статиста, и это его раздражало. В первый раз ему довелось прочувствовать власть миллионов Рольфа. В самолете вокруг них вились две стюардессы. В салон заглянул командир экипажа и пожал Хельге руку, а Гренвилла словно и не заметил. Она, похоже, знала пилота, поскольку спросила про его детей. Гренвилл обнаружил, что он не более чем марионетка, и помрачнел, но Хельга не обращала на это внимания. Она весело болтала, смеялась и развлекалась.

В аэропорту Ниццы их ожидал «мерседес». Немолодой шофер при приближении Хельги снял фуражку. Она пожала ему руку, осведомилась про здоровье супруги. Гренвилл тем временем стоял, чувствуя себя совершенным болванчиком.

Дорога до Канн заняла всего двадцать минут. Администратор «Карлтона» встретил Хельгу на пороге отеля. Когда та представила ему Кристофера, он сдержанно поклонился, едва удостоив гостя взглядом.

– Я так устала, Крис. До завтра! – сказала она и упорхнула, предоставив ему ждать другого лифта, чтобы подняться в свою комнату.

Этим утром вместе с завтраком ему принесли записку: «Жуть! Полно дел. Наслаждайтесь отдыхом. Встретимся в вестибюле в девять вечера. Хельга».

Эта женщина начинала пугать его. Он говорил ей, что бывал в Валлорисе, и только теперь осознал, насколько глупой оказалась эта ложь. Завтра она попросит его показать ей место, а он даже отдаленно не представляет себе, где оно! Надо что-то делать! Кристофер позвонил в офис Анри Леже.

– Месье Леже нет на месте, – ответила девушка. – Он вернется только вечером.

– Я представитель мистера Джо Паттерсона, который выбирает участок земли под Валлорисом, – сказал Гренвилл. – Не могли бы вы подсказать мне, где именно расположен этот участок?

– Месье Леже сейчас как раз там, – сообщила секретарша. – С мадам Рольф.

Гренвилл ощутил, как по спине заструился неприятный холодок.

– Отлично, всего доброго, – сказал он и дал отбой.

Ему припомнилось предостережение Арчера: «Даже не мечтай перехитрить Хельгу».

«Ну ладно, – подумал он, – буду ей подыгрывать. Пересплю с ней – и все изменится. Об этом говорил Арчер. По крайней мере, я всегда твердил Хельге, что проект с недвижимостью смешон».

Он позвонил Арчеру.

– Все в порядке, – заверил тот, выслушав отчет Гренвилла. – Теперь она уже знает, что идея Паттерсона – мыльный пузырь, но по-прежнему заинтересована в тебе. Изображай невинность. Я еду и буду сегодня в отеле «Кларис». Моя идея почти вызрела. Не вешай нос, Крис, выжмем мы из нее два миллиона долларов. Она хитра, но я хитрее.

Гренвилл очень надеялся, что это так.

Он целый день бродил по магазинам в Каннах, плавал в море, однако часы тянулись безрадостно, и вот в 21:00 он ждал Хельгу в вестибюле.

Хельга, в бирюзовом шифоновом платье и с белым палантином из лисы, вышла из лифта и подошла к нему:

– Крис, я умираю с голоду! Мы идем в «Буль д’Ор». У вас был приятный день?

И, не дожидаясь ответа, она устремилась через вестибюль к выходу, у которого ждал «мерседес».

Они быстро подкатили к ресторану над гаванью, где Хельге устроили королевский прием, тогда как Гренвиллу, чувствовавшему себя все более не в своей тарелке, пришлось ждать, пока не закончится обмен любезностями.

– Мы с мужем всегда обедали здесь, – пояснила Хельга, когда их разместили за столиком на террасе. – На Луи можно положиться. – Она улыбнулась метрдотелю, поспешившему приветствовать ее. – Луи, я так рада снова вас видеть! Нам бы не помешал славный ужин. Что посоветуете?

– Почему бы не ваше любимое: блинчики с креветками и тунцом, а также утку с черносливом?

Хельга посмотрела на Гренвилла:

– Это чудесно. Не возражаете?

Гренвилл помедлил. Он пытался напустить на себя важный вид, но уверенность покинула его.

– Годится.

– Выбор вин за вами, Крис. Вы ведь знаток.

Хотя бы тут она предоставила ему свободу! Он принялся изучать винную карту, сомелье ждал. И когда Гренвилл уже готов был сделать заказ, вмешалась Хельга:

– Жак, у вас есть восхитительное «Марго» двадцать девятого года, которое так нравилось моему мужу?

Сомелье поклонился:

– Осталось всего две бутылки, мадам.

– Ах, Крис, вы просто обязаны попробовать. Еще у них есть чудесное «Домен де Шевалье».

Побитый и униженный, Гренвилл закрыл винную карту.

– Как скажете, Хельга.

Он понял, что она полностью подчинила его. «Марго» двадцать девятого года должно стоить по меньшей мере пять сотен франков за бутылку! Но ему припомнился совет Арчера: гладь ее по шерсти.

Обращенные на него глаза Хельги сияли.

– Отлично, Крис. Расскажите, как прошел ваш день.

– Мой день? Побродил по городу, искупался. Скучал по вас.

Последнее порадовало ее, и она похлопала его по руке:

– Я тоже по вас скучала. Завтра все изменится – будем развлекаться вместе. Умираю от желания поплавать.

– А вы чем занимались? – поинтересовался он, все уже зная.

– Поговорим об этом позже.

От устремленного на него взгляда в упор ему сделалось не по себе.

Они принялись за еду, оказавшуюся превосходной, и болтали о том о сем. Кристофер поймал себя на мысли, что не может начать ни один из своих монологов, хотя планировал рассказать ей про Монте-Карло и принца Ренье. Почему-то Хельга доминировала и в разговоре, когда вспоминала о долгих неделях, проведенных ею в Каннах с Германом Рольфом.

– Давайте вернемся в гостиницу, – сказала она, когда с угощением было покончено.

К его облегчению, Хельга сама оплатила чек и дала щедрые чаевые.

– Расходы за мой счет, Хельга, – негромко возразил он, но она вроде бы и не услышала.

Их отвезли в отель, и они вместе отправились в ее номер. Хельга вышла на балкон и стала смотреть на море, на толпы отдыхающих, на пальмы и фонари.

– Люблю Канны, – сказала она, когда Гренвилл присоединился к ней.

– Да, это особенный город.

Он стоял рядом с ней, и на душе у него было тревожно и неуютно.

– Теперь поговорим о деле. – Хельга упала в кресло.

Гренвиллу хотелось, чтобы Арчер был рядом. Эта женщина подавляла его. Никогда еще не встречал он женский характер такой силы, не слышал внезапного металла в голосе и не наталкивался на такой прямой взгляд.

– О деле? Конечно. – Кристофер сел рядом. – То есть об идее Паттерсона?

Хельга улыбнулась:

– Крис, вы обладатель множества талантов, но проекты с недвижимостью явно не для вас.

Гренвилл закинул одну длинную ногу на другую, открыл портсигар, предложил Хельге. Та взяла сигарету, и он тоже.

– Возможно, вы правы, – сказал Гренвилл, закурив.

Она запрокинула голову и рассмеялась. Глядя на нее, Кристофер неожиданно поймал себя на мысли, что это действительно красивая женщина. Линия ее шеи была безупречна.

– Когда вы рассказали мне про этот проект с «Голубым небом» и про свое участие в нем, я решила проверить, – продолжала Хельга. – Вчера я поручила моим людям навести справки про Джо Паттерсона. А сегодня утром осмотрела участок под Валлорисом. Теперь позвольте сообщить, что удалось выяснить. Для начала – Джо Паттерсон. Он провел пять лет в американской тюрьме за мошенничество. Денег у него очень мало, едва хватает, чтобы соблюсти приличия. «Голубое небо» – лишь одна из его многочисленных афер. Утром я побывала в кадастровом бюро Валлориса. Через тот участок земли проходят две пешеходные дороги, так что строиться там нельзя. Агент Леже – жулик. Говоря откровенно, Крис, вы дали вовлечь себя в аферу.

Гренвилл достал платок и вытер вспотевшие ладони.

– Разве я не говорил, Хельга, что никто в здравом уме…

– Да, – оборвала его она. Кристофера бесила эта ее привычка постоянно перебивать. – Про Паттерсона лучше забыть. Мне жаль, потому что два процента с так называемой сделки вам не светят.

Он пожал плечами:

– Уж так устроена жизнь, да? На самом деле всерьез я никогда на них и не рассчитывал. – Он глядел вниз, на толпу прогуливающихся. – Возможно, мне лучше отыграть роль в этом фарсе до конца. Если Паттерсон действительно хочет отправить меня в Саудовскую Аравию, он может мне за это заплатить.

Гренвилл, считая, что ловко вывернулся, посмотрел на Хельгу. Но ее проницательный взгляд заставил его поежиться. Он вымученно улыбнулся.

– Забудьте про Саудовскую Аравию, – отрезала женщина. – Я могу вам кое-что предложить.

– Вы? Что же?

– В моей корпорации найдется применение вашим талантам. Я предлагаю вам стать членом управляющего персонала компании.

Гренвилл сохранил невозмутимый вид с трудом.

– Но я ничего не смыслю в электронике.

– И не нужно. Вы будете моим личным помощником. – Хельга положила руку на его ладонь. – Вы даже не представляете, каким количеством дел мне приходится заниматься, а рядом с вами я смогу уменьшить свою работу наполовину. Что скажете?

«Ага, вот оно!» – подумал Гренвилл и внезапно обрел уверенность в себе. Его пальцы коснулись запястья Хельги.

– Буду рад, но хотелось бы уточнить. – Он поглядел на нее тем чувственным взглядом, который всегда производил на дам в возрасте неизгладимое впечатление. – Насколько личным помощником мне предстоит стать?

– Очень, очень личным, дорогой Крис, – ответила Хельга и встала.

Следуя за ней в спальню, Гренвилл говорил себе, что на этот раз все сделал верно. Он почти слышал, как Арчер аплодирует ему за кулисами.

Хельгу разбудили теплые лучи солнца, проникающие через щели жалюзи. Она томно потянулась, вздохнула, потом открыла глаза. Посмотрела на часы на тумбочке. Десять утра.

Никогда она так хорошо не спала. Повернувшись на бок, Хельга посмотрела на соседнюю подушку и коснулась ее рукой.

Гренвилл ушел вскоре после трех ночи. Ей страшно не хотелось его отпускать, но оба согласились, что ради соблюдения приличий ему следует вернуться в свой номер.

Она провела пальцами по своим шелковистым волосам.

Какой любовник! Лучше не бывает!

Хельга выгнулась, мечтая, чтобы Крис был рядом, чтобы снова ласкал ее.

Какой любовник!

Несколько минут она лежала неподвижно, восстанавливая в памяти события минувшей ночи. Идеально! Нужно эту ночь повторить еще раз, еще и еще! Этот чудо-мужчина просто обязан стать ее мужем! Ей теперь невыносима была любая мысль о возможной разлуке с ним. Он наделен множеством достоинств: красивая внешность, ум, способности и к тому же великолепен в постели!

«Втюрилась!» – сказала она себе и рассмеялась. Да. И почему нет? Он любит ее так же неистово, как она его.

Она поняла это по тому, как он смотрел на нее, как ласкал. Разумеется, следует быть осторожной. Не давить, не торопить событий. Крис ведь англичанин, и ему присуща английская сдержанность. Наверняка в голове у него присутствует дурацкий пунктик, что не следует жениться на более богатых женщинах, тем более – на таких, как она. «Но с этим, – сказала Хельга себе, – я уж как-нибудь справлюсь».

Но уж точно не в отеле «Карлтон».

В задумчивости женщина повернулась, потом вдруг улыбнулась. Ну конечно – вилла в Кастаньоле! Вот идеальное любовное гнездышко, спрятанное от глаз пронырливых журналистов. Только она и Крис. Лучше и не придумаешь!

Герман Рольф, которому всегда нравилось проводить месяц или около того в Швейцарии, купил виллу у успешного американского режиссера. Она располагалась совсем рядом с Лугано, с нее открывался чудесный вид на озеро. Именно там, на вилле, ее однажды безуспешно пытался шантажировать Арчер. Но это уже в прошлом. То местечко как нельзя лучше подходит для тайного романа.

Она начала быстро соображать. Потребуется кое-что организовать. Для начала нужно найти надежного человека для присмотра за виллой. Местные женщины любят посплетничать. Она вдруг улыбнулась и обняла подушку.

Хинкль!

Этот добросердечный толстяк пятнадцать с лишним лет ухаживал за Германом Рольфом, а теперь перенес всю свою преданность на Хельгу и по-отечески заботился о ней.

Ну конечно, Хинкль!

Схватив телефонную трубку, она попросила консьержа выяснить детали насчет перелета из Майами в Женеву, а заодно – из Ниццы в Женеву.

Затем, нажав на рычаг, Хельга позвонила синьору Транселу, который присматривал за виллой в Кастаньоле, и велела, чтобы дом открыли и сделали уборку; ее прибытие ожидается послезавтра.

Синьор Трансел заверил, что немедленно все исполнит.

Потом она распорядилась насчет кофе.

Перезвонил консьерж и назвал время двух рейсов, она поручила ему заказать один билет из Майами и два из Ниццы.

Принесли кофе.

Хельга вызвала коммутатор отеля и попросила соединить ее со своей резиденцией в Парадиз-Сити. Оператор сказал, что ему потребуется всего несколько минут.

Она выпила кофе, закурила и стала ждать, думая о Гренвилле.

Зазвонил телефон.

– Ваша резиденция на линии, – сообщил оператор.

– Хинкль? – возбужденно спросила Хельга.

– Да, мадам. Надеюсь, у вас все хорошо?

Ей с трудом удалось удержать смешок. Это так похоже на Хинкля!

– Чудесно! У меня новости!

– Вот как, мадам? – Его сочный епископский голос четко звучал в трубке. – Похоже, новости хорошие.

– Хинкль, я влюбилась!

Последовала пауза.

– Похоже, это превосходная новость, мадам.

– Я встретила мужчину, за которого хотела бы выйти замуж!

Еще одна пауза. Затем Хинкль сказал:

– Уверен, что джентльмен вас достоин, мадам.

Она рассмеялась:

– Ах, Хинкль, не будьте таким нудным! Он чудесный человек! Но слушайте. Я распорядилась, чтобы виллу в Кастаньоле открыли. Хочу пожить там неделю или две, чтобы получше узнать мистера Гренвилла. Вы меня понимаете?

– Да, мадам. И вы желаете, чтобы я был рядом.

– Именно. Бросайте все дела. Я заказала для вас билет на самолет. – Взяв листок со своими пометками, она сообщила ему номер рейса и время вылета.

– Разумеется, мадам. Я буду в аэропорту Женевы послезавтра в десять тридцать вечера.

– Мы с мистером Гренвиллом прилетим туда же чуть позже. О Хинкль, я так счастлива! – Она отправила воздушный поцелуй.

– В таком случае и я рад за вас, мадам.

Хельга повесила трубку.

Теперь машина. Она набрала агента фирмы «Роллс-Ройс» в Лугано.

– Мне нужен «роллс», – сказала Хельга, представившись.

– Вам повезло, мадам Рольф. Мы только что получили новый «Камарг». Автомобиль воистину удивительный, двухцветный: серебристо-черный.

– Я хочу его! Я прилетаю в аэропорт Женевы в половине одиннадцатого послезавтра. Свяжитесь с синьором Транселом, моим представителем в Лугано. Он все устроит.

– Машина будет ждать вас в аэропорту, мадам.

Волшебный ключ Германа Рольфа!

Крис! Милый Крис! Как ей хотелось, чтобы он был сейчас с ней! Еще два дня – и они будут неразлучны, вдали от прессы. Только он, она и Хинкль!

– Расслабься, Крис, – утешил Арчер. – Все идет как надо.

Они сидели в дешевой забегаловке на Канадской улице.

– Легко говорить! – яростно возразил Гренвилл. – А я должен с ней жить! Господи! Она такая собственница! Не хуже паучихи, пожирающей самцов!

– Да брось! – резко сказал Арчер. – Мы получим от нее по миллиону. Так что придется потрудиться. Сделано немало, и сделано хорошо, но впереди еще много работы. Она окончательно попадет к нам в сети, когда решит, что ты не против жениться.

Гренвилл застыл:

– Жениться?

– Как именно ты создашь впечатление, что мечтаешь повести ее под венец, – твоя забота, – заявил Джек. – Я знаю Хельгу. Она одинока, запала на тебя, и как только она поверит в возможность вашего брака, мы так насадим ее на крючок, что уже не сорвется.

Гренвилл сообщил, что Хельга увозит его на две недели на виллу в Кастаньоле, и Арчер просиял:

– Лучше не придумаешь! Именно поэтому я и говорю, что все идет как надо. Как хорошо знаю я эту виллу! – Он посмотрел на Гренвилла. – Значит, она дала тебе денег?

– Настояла. Сказала, чтобы я пошел и купил одежду!

– Ну, одежда понадобится. Не стоит так уж раздражаться. В конечном счете ты ведь профессиональный альфонс, правда? – Арчер улыбнулся. – И сколько она дала?

– Сто тысяч франков!

Арчер кивнул.

– Хельга всегда щедра с любовниками. Немного чрезмерно, но она ведь ворочает миллионами, в конце концов. – Он помолчал, сверля собеседника глазами. – Крис, для осуществления плана мне нужны деньги. Что, если ты передашь мне пятьдесят тысяч?

– Что, если ты посвятишь меня наконец в свой таинственный план? – огрызнулся Гренвилл.

– Ну разумеется. – Арчер откинулся на сиденье. – На самом деле он очень прост, как и полагается любому хорошему плану. После трех дней на вилле в Кастаньоле, после того, как ты убедишь Хельгу в безмерном желании жениться на ней и затрахаешь ее до беспамятства – уж прости мне столь грубое выражение, – тебя похитят и потребуют выкуп. И этот выкуп будет составлять два миллиона долларов.

Гренвилл ошалело уставился на собеседника:

– Да ты рехнулся? Похитят? Меня?

– Похищение будет бутафорским, но выкуп-то – настоящим, – заметил Арчер. – Хельгу я знаю. Как только она поверит в скорую свадьбу, мы сможем делать с ней все, что заблагорассудится. Представь ситуацию. Все чудесно: любовь, брак, одиночество забыто. Голова идет крýгом от счастья. И тут тебя внезапно похищают. Не заплатив два миллиона долларов, она никогда не увидит тебя вновь. Денег у нее много, и она не станет колебаться ни минуты, чтобы выкупить тебя. Мы получаем два миллиона: один мне, другой тебе. Что скажешь?

– Черт побери! – Гренвилл казался ошеломленным. – А если Хельга обратится в полицию?

– Нет. Я так ее запугаю, что у нее и мысли такой не возникнет. Я знаю Хельгу. Она заплатит.

– Хорошо, она платит. Что дальше?

– Получаем деньги и тут же покидаем Швейцарию. Еще раз повторю: я знаю Хельгу. Поняв, что ее развели, она тоже шума не поднимет – гордость не позволит!

– Как будут передаваться деньги? – осведомился Крис.

– Хороший вопрос. Мы с Хельгой заклятые враги. Как только тебя похитят, я свяжусь с ней. Это доставит мне величайшее удовольствие. У меня есть номерной счет в одном частном швейцарском банке. Она перечислит туда деньги, а половину я переведу тебе.

– Но кто осуществит похищение? – с тревогой спросил Гренвилл.

– Этим я как раз и занимаюсь. У меня есть в Женеве хорошая зацепка. Не беспокойся на этот счет. – Арчер посмотрел на часы. – А теперь дай мне пятьдесят тысяч франков. Через час я должен отправиться в Женеву.

Гренвилл помедлил, потом достал из кармана пачку французских банкнот и передал Арчеру половину. Тот сунул деньги в карман.

– Из Женевы я поеду в Лугано, – сказал Джек. – Остановлюсь в гостинице «Де Сюисс». Найди меня там. Твоя задача сейчас – убедить ее, что ты жить без нее не можешь. Остальное предоставь мне. – Он улыбнулся компаньону. – Похищения сейчас в моде. Хельга ничего не заподозрит. Когда это случится, не геройствуй: чуть посопротивляйся для виду, но не более того. Все должно произойти внезапно. Тебя увезут с виллы, затем надо будет лишь подождать вместе со мной поступления денег.

– Не нравится мне эта затея, – с тревогой сказал Гренвилл. – В прошлом у меня случались трения с законом, но я никогда не доходил до чего-то криминального.

– Здесь нет ничего криминального, Крис. – Арчер встал. – Полиция замешана не будет. Думай о том, как распорядишься миллионом долларов. С такими деньгами богатые старухи не нужны. Люби Хельгу, Крис, – вот твоя работа. Чем сильнее ты ей нужен, тем легче будет выкачать из нее деньги.

Гренвилл глубоко вздохнул:

– Ну хорошо. Когда это случится?

– Спустя три дня после того, как вы обоснуетесь на вилле. Но перед этим нам надо будет встретиться. Как только я все устрою, дам знать. – Джек помедлил. Взгляд его посуровел. – Однажды она переиграла меня, теперь моя очередь.

Глава четвертая

Года за два до описываемых событий, когда Джек Арчер еще был старшим партнером в уважаемой международной юридической фирме в Лозанне, ему поступил телефонный звонок.

– Говорит Мозес Сигел, – произнес голос с резким американским акцентом. – Знаете такого?

Арчер всегда читал «Геральд трибьюн» и потому знал, что Мозес Сигел – один из главарей мафии, разыскиваемый ФБР за уклонение от налогов.

– Да, мистер Сигел, – осторожно отозвался он. – Я о вас читал.

– Ладно. Послушайте, мне нужен совет, и я за него заплачу. Парень, который дает советы такой шишке, как Герман Рольф, мне, кажется, тоже подойдет. Завтра в восемь вечера я буду в ресторане Берни в Женеве. Приходите туда, и вам кое-что перепадет. – Американец повесил трубку.

В течение нескольких минут Арчер колебался. С одной стороны, он знал, что Сигел в бегах, с другой – знал, что людям из мафии отказывать опасно. Поэтому, не говоря ни слова партнерам, чтобы их не пугать, Джек решил, что встреча с этим человеком может оказаться лично для него весьма прибыльной. Ресторан, принадлежащий некоему Берни, располагался на боковой улочке близ набережной Гюстав. Выглядело заведение нереспектабельным, сумрачным и дешевым.

В дверях Арчера встретил пронырливого вида полный коротышка с бородой, который сообщил, что мистер Сигел ждет.

Бородач, представившийся как Берни, проводил Джека через многолюдный общий зал в заднюю комнату, где жирный, с кустистыми бровями итальянец потягивал ликер кампари-сода.

– О’кей, Берни, – проурчал он. – Живо притащи нам чего-нибудь пожевать. Мне некогда.

Он указал Арчеру на стул.

– Перейду сразу к делу, – сказал Сигел, когда юрист устроился напротив него. – У меня на руках куча грязных денег. Мне нужно их отмыть. Что посоветуете?

Берни принес две тарелки спагетти с томатным соусом, плюхнул их на стол и исчез.

– Наличными или в ценных бумагах? – спросил слегка ошарашенный Арчер.

– Наличными.

Сигел принялся за спагетти, чавкая, как свинья.

– Я могу организовать счет в надежном частном банке с идентификацией только по номеру, – предложил Джек.

– Ага, слыхал о таких. О’кей, решено. Деньги у меня с собой. – Сигел кивнул на потертый чемодан, стоявший рядом. – Два с половиной миллиона баксов.

Арчер вздрогнул:

– Хорошо, мистер Сигел. Я все организую.

– Получишь за это пятьдесят тысяч швейцарских франков. О’кей?

Эти денежки отправятся прямиком в карман Арчера, который не собирался делиться ими с партнерами.

– Меня все вполне устраивает, мистер Сигел.

– Значит, решено, ха? – Сигел говорил и одновременно ел. Спагетти свисали у него изо рта, и у Арчера эта картина вызывала омерзение. – Забираете бабки, ха?

Мафиози рыгнул, затем снова набил рот едой.

– Я навел о вас справки, Арчер. Вы парень что надо, но если думаете, что сможете улизнуть с моими бабками, то подумайте еще раз. Мои ребята вас достанут.

– И в мыслях не было, – оскорбился Джек. – Давайте деньги, я все устрою. Оставьте адрес, куда сообщить номер счета.

Сигел кивнул:

– Моей жене. – Он извлек бумажник, достал пачку швейцарских франков и визитку. – Вот ее адрес, а вот гонорар. – К этому времени он почти целиком уничтожил спагетти, к которым Арчер не успел еще даже притронуться, и посмотрел на часы. – Мне пора двигать.

Вошел Берни:

– Что-нибудь еще, Мозес?

– Некогда. Мой треклятый самолет вот-вот взлетит. Эй, Берни, пригляди за этим парнем. Его зовут Джек Арчер. Он позаботится о моих деньгах. Джек оказал мне услугу – окажешь услугу ему? – Потом Сигел обратился к Арчеру: – Берни у нас в этом городе Мистер Реши Проблему. Если что-то понадобится, только скажи ему, он все устроит. Ведь так, Берни?

– Как скажешь, Мозес, как скажешь, – отозвался Берни.

Арчер этот разговор запомнил.

Покинув аэропорт Женевы, он попросил таксиста отвезти его к ресторанчику Берни. Сидя в машине, он вспоминал, как отвез два с половиной миллиона долларов в банк и поместил на депозит. Директор банка был его знакомым, поэтому трудностей не возникло. Номер счета Джек отправил жене Сигела. Два месяца спустя он прочитал в «Геральд трибьюн», что Мозеса Сигела застрелили.

Расплатившись с таксистом, Арчер вошел в убогий ресторанчик. Берни, немного постаревший и погрузневший, стоял за стойкой. Он узнал гостя и двинулся навстречу, протянув крепкую потную ладонь:

– Мистер Арчер!

– Привет, Берни!

– Заходите, отведайте спагетти. – Он проводил Джека в заднюю комнату. – Принесу еще бутылку «вальполичеллы».

Вскоре он вернулся с вином и макаронами.

– Присядьте-ка, Берни. Мне нужно с вами поговорить, – сказал Арчер, принимаясь за еду, поскольку проголодался.

– А зачем еще вам приходить? – Берни рассмеялся. – Слыхали про Мозеса? Кто-то до него добрался – то ли враги, то ли копы.

– Читал.

Берни вернулся к двери, закрыл ее, потом устроился напротив Джека.

– Нравится?

Арчер перемешал спагетти с соусом.

– Очень вкусно, Берни. Имеется небольшая проблема, и вы можете мне помочь.

– Помогу, если смогу.

– Мне нужны два надежных парня. Надежность в данном случае означает, что они получат за работу деньги и забудут все, что делали.

Берни кивнул:

– Что за работа, мистер Арчер?

– Этим двоим нужно будет имитировать похищение – повторяю: имитировать! Будущий похищенный сам попросил меня об этом. Между нами, он хочет припугнуть женщину, с которой живет. Все, что надо будет сделать парням, – приехать в дом, выглядеть устрашающе, скрутить того человека и увезти. Полиция замешана не будет. На самом деле это не более чем розыгрыш для упомянутой дамы.

Берни взял деревянную зубочистку и принялся ковырять в зубах.

– И что же дальше? – поинтересовался он.

– А вот что. Бабенка поверит, что бойфренда действительно похитили. Он побудет вдали от нее пару дней, затем вернется. – Арчер пожал плечами. – Парень думает, что это поможет укротить ее.

Берни кивнул:

– Что насчет денег, мистер Арчер?

– Вы подыщете мне двух надежных парней, и я заплачу вам за это пятьсот франков. С ними же я уговорюсь об оплате при встрече.

Долгую минуту Берни продолжал ковыряться в зубах, потом мотнул головой:

– Нет, мистер Арчер, это обойдется немного дороже. За тысячу франков я подыщу вам нужных парней.

Джек был не в том положении, чтобы торговаться.

– Ну хорошо, пусть будет тысяча.

Берни просиял:

– Приятного аппетита, мистер Арчер. Я все устрою. – Хозяин ресторана поднялся и оставил Арчера одного.

К тому времени, когда Джек прикончил спагетти и бутылку вина, Берни вернулся.

– Ну что ж, мистер Арчер, готово, – доложил он, плюхнувшись всей массой на стул напротив. – Я знаю подходящих парней. Болтаются тут по вечерам. Они ребята надежные, а вот работенка у них не очень. – Он мотнул головой неодобрительно. – Они ходят на туристических катерах и, кстати, говорят по-английски. Деньги им, естественно, очень нужны. Младшего зовут Жак Бельмон, старшего – Макс Седжетти. Парочка гомиков. – Берни ухмыльнулся. – Уверяю вас, мистер Арчер, они на все готовы, если вы им заплатите.

Джек кивнул:

– Увидеть бы их да потолковать.

– Разумеется, мистер Арчер, поговорите. И если они не подойдут, только скажите – я подыщу других.

– Эти сейчас здесь?

– Конечно. По вечерам они всегда здесь.

Швейцарец посмотрел на Арчера, и тот, уловив намек, предъявил ему тысячефранковую купюру.

– Друг Мозеса – мой друг, – сказал Берни, пряча банкноту в карман.

Он выглянул из двери и щелкнул пальцами.

В комнату вошли двое: один высокий, худой, с волосами до плеч, узким лицом, близко посаженными глазами, второй, что называется, в теле, годами десятью старше приятеля; шевелюра из крашенных в соломенный цвет волос напоминала взъерошенное птичье гнездо. Лицо его было совершенно невыразительным, зато маленькие черные глазки смотрели цепко.

Оба были одеты в потертые джинсы и засаленные спортивные рубашки. Они подошли к столу и остановились, глядя на Арчера. Оба не понравились ему, но Мозес Сигел считал, что на Берни можно положиться. Надо работать с тем, что есть, напомнил себе Джек.

– Садитесь, – предложил он.

Оба уселись.

– Меня зовут Седжетти, – представился дородный. – А это Бельмон.

– Берни говорит, что вы парни надежные. – Арчер старался выглядеть жестким. – И лучше бы вам такими и оказаться! Один мой приятель хочет, чтобы его похитили, – ему надо припугнуть свою подружку. Полиции в деле не будет. Это всего лишь розыгрыш для его бабы, но выглядеть он должен убедительно. Вы должны ворваться на виллу, схватить парня – сопротивления он не окажет, – а потом отвезти его в другое место и оставить там. Вот и все, что нужно сделать. Потом просто забыть обо всем и вернуться в Женеву. Вилла неподалеку от Лугано.

Седжетти кивнул:

– Берни сказал нам, что все на мази. Нам подходит. – Он наклонился вперед, маленькие темные глазки заблестели. – Сколько?

– Скажем, по две тысячи франков каждому? – предложил Арчер.

Седжетти погрустнел:

– Не пойдет, мистер Арчер. Мы оставляем работу, уезжаем из Женевы. Нас вообще могут уволить. По пять тысяч каждому будет куда лучше.

– По четыре, и ни франком больше, – отрезал Джек.

Двое парней переглянулись.

– Годится, – сказал Седжетти. – Расходы за ваш счет?

– Да.

– И половину вперед?

– Нет. По тысяче каждому сейчас, остальное – когда исполните работу.

Арчер достал две купюры по тысяче франков и выложил на стол. Седжетти схватил их и сунул в карман.

– Вы должны быть в масках, выглядеть очень опасными, – продолжал Джек. – Ну и пушки, разумеется. Раздобудете?

– Маски и пушки – не проблема. – Седжетти улыбнулся. – Я понял, что вам нужно.

– Похищение – через три дня, вечером восемнадцатого. Вы оба восемнадцатого в два часа дня должны быть в гостинице «Де Сюисс» в Лугано. Я остановлюсь там. При встрече обговорим последние детали. Прихватите с собой пистолеты и маски. Все ясно?

Седжетти кивнул.

– Машина у вас есть?

Снова кивок. Арчер извлек пятисотфранковую банкноту.

– Это на текущие расходы. Итак, встречаемся в гостинице «Де Сюисс» в Лугано в четырнадцать ноль-ноль восемнадцатого.

– Договорились, – сказал Седжетти, пряча в карман пятьсот франков.

По ходу разговора Арчер все более обращал внимание, что компаньон Седжетти не сказал ни слова, просто сидит и рассматривает свои ладони.

– Что скажете, Бельмон? – резко обратился к нему Джек. – Согласны?

– Если я согласен, то и Жак согласен, – быстро вмешался Седжетти. Оба швейцарца встали. – Увидимся, мистер Арчер.

Коротко махнув рукой, Седжетти вышел из комнаты. Бельмон последовал за ним.

Вошел Берни:

– Подходят, мистер Арчер?

– Думаю, да. Послушайте, Берни. Я немало сделал для Сигела, – сказал Джек. – Он меня заверил, что вы мастер улаживать дела, и я полагаюсь на вас. Вы совершенно уверены, что этим парням можно доверять?

– Пусть мне проткнут сердце и перережут глотку, если это не так. Не беспокойтесь, мистер Арчер. Вы платите по справедливости, они исполняют, вот и все.

Все еще тревожась, Арчер встал:

– Они загребут восемь тысяч франков меньше чем за час работы. Это по справедливости?

Берни кивнул:

– Для них это большие деньги. У вас не будет проблем, мистер Арчер.

Арчер пожал ему руку:

– Вызовете мне такси?

– Ждет прямо у дверей, мистер Арчер. Надеюсь увидеть вас снова.

Когда Джек уехал, Седжетти и Бельмон вышли из туалета, где пережидали до его ухода.

– Что он затеял? – спросил Седжетти, подходя к расположившемуся за стойкой Берни.

– Возможно, вполне любопытное и прибыльное дельце, – сказал Берни. – Этот толстый ублюдок Арчер раньше работал на Германа Рольфа, который был под завязку набит бабками. Будь на связи, Макс. Я хочу знать, кого предстоит похитить и кто его подружка. Как только узнаете, где будет похищение, позвоните мне. Усвоили?

Седжетти кивнул.

– Нам нужны маски и пушки.

– Все так ужасно? – Берни осклабился. – Будут вам маски и пушки. А я хочу пока только информацию.

Пройдя через женевскую таможню, Хельга, сопровождаемая Гренвиллом, заметила ожидающего у барьера Хинкля.

Хотя управляющему было всего пятьдесят два, выглядел он намного старше. Это был невысокий, полноватый и лысоватый мужчина. Белые островки волос облагораживали его краснощекость. Пятнадцать долгих лет он самоотверженно ухаживал за Германом Рольфом, страдавшим от последствий полиомиелита. Когда Рольф умер, Хинкль всю свою преданность перенес на Хельгу, он очень ее ценил.

Когда она сообщила, что влюблена, Хинкль встревожился. Он знал ее слабость к мужчинам; увидев, как она приближается, вся сияя, он понадеялся, что, может быть, в этот раз ей повезло. Но, бросив взгляд на Гренвилла, сразу усомнился в этом. При виде этого высокого, слишком красивого, слишком элегантного мужчины в голове Хинкля замигала тревожная лампочка.

– Хинкль, дорогой! – воскликнула Хельга, схватив его за руку. – Как мне вас не хватало! – Она повернулась к Гренвиллу. – Крис, это Хинкль, я вам рассказывала о нем.

Гренвиллу было не до прислуги. Он сдержанно кивнул и сказал:

– Багаж, Хельга. Быть может, он позаботится о нем? – и протянул Хинклю квитанции с таким видом, будто делал одолжение.

– Да, сэр, – отозвался Хинкль.

С этой минуты они стали врагами.

Управляющий обратился к Хельге:

– Новый «роллс» ожидает у выхода, мадам. Дайте мне, пожалуйста, несколько минут.

Щелкнув пальцами поджидающему носильщику, он удалился.

– Крис, милый, пожалуйста, – сказала Хельга. – Хинкль – особый случай. Будь с ним полюбезнее.

Сообразив, что оплошал, Гренвилл поспешил исправиться:

– Прости. Конечно.

Они вместе вышли из вестибюля аэропорта, где на улице их ждал «роллс-ройс» «Камарг».

– Вот это машина! – воскликнул впечатленный Гренвилл.

Обойдя «роллс», Хельга захлопала в ладоши:

– Он великолепен!

Она устроилась на заднем сиденье, а когда Гренвилл сел рядом, взяла его за руку.

– Ах, Крис! Вот когда власть денег действительно приносит мне наслаждение! Как мне повезло! Теперь еще и с тобой! Уверена, тебе понравится вилла.

За несколько минут управившись с багажом и уложив чемоданы в багажник, Хинкль проскользнул за руль.

– В Парадиз-Сити все хорошо, Хинкль? – осведомилась Хельга.

– Да, мадам. Сад выглядит просто замечательно.

– Я велела Транселу приготовить виллу.

– Так я и понял, мадам. Ожидая вашего прибытия, я позвонил ему. Все в порядке.

Хельга похлопала Гренвилла по руке:

– Видишь, как Хинкль заботится обо мне?

– И еще, мадам, – продолжил управляющий. – Поскольку час уже поздний, я забронировал на сегодня комнаты в гостинице «Труа Коронн» в Веве.

– Спасибо. – Хельга повернулась к Гренвиллу. – От Веве до Кастаньолы пять часов езды. Мы приедем на место завтра к обеду. Хинкль, как насчет еды?

– Я проинструктировал Трансела, мадам. Он наполнит холодильник.

Хельга вздохнула и положила голову на плечо Крису. По мере того как «роллс» мчал ее вдоль берега озера к Веве, ею овладевал покой.

В «Труа Коронн» Хельга пожелала Гренвиллу спокойной ночи, сжала его руку, бросив многообещающий взгляд, а затем отправилась в свою комнату. Оказавшись у себя в номере, Гренвилл сразу позвонил Арчеру в отель «Де Сюисс» в Лугано.

– Все готово, – сообщил Джек. – Вам не о чем волноваться. Операция начнется через три дня.

– Не уверен, что мне не о чем волноваться, – возразил Гренвилл. – Этот Хинкль, ее слуга, беспокоит меня.

– Хинкль? – воскликнул Арчер. – Он там?

– Еще как здесь – и всюду сует свой нос. Он невзлюбил меня с первого взгляда, уж я-то в таких вещах смыслю. Эти старые семейные слуги могут оказаться страшно опасными.

– Верно, – согласился Арчер, в свою очередь проникаясь беспокойством. – Хинкля, как и Хельгу, вокруг пальца обвести сложно.

– Ну, заварил кашу, сам и расхлебывай.

– Расхлебаю. Люби ее, Крис, – вот твоя задача. Уверившись, что ты мечтаешь жениться на ней, Хельга пересилит Хинкля. Об остальном позабочусь я.

– Опыт уже есть, – буркнул Гренвилл, пребывавший не в лучшем расположении духа.

– Поосторожнее с Хинклем, – продолжал Арчер. – Будь любезен с ним, льсти, Крис, но без перебора!

И вот на следующее утро Гренвилл направился к Хинклю, протирающему пыль на «роллсе» близ входа в гостиницу.

– Здравствуйте, Хинкль! – поздоровался он как можно приветливее. – Классная машина. Расскажите про нее.

– Я сказал бы, сэр, что это лучший автомобиль в мире, – холодно ответил Хинкль. – Совершенно новая разработка. «Серебряная тень» не идет с ним ни в какое сравнение. Я всегда предпочитаю двухдверный кузов. Над дизайном тут поработал выдающийся мастер, фирма «Пининфарина». В этой модели впервые использовано наисовременнейшее электронное зажигание от «Лукас Опус».

Не обладающий компетенцией, чтобы поддержать разговор, Гренвилл обошел машину вокруг.

– Бензина, как понимаю, кушает много?

– Если вам посчастливилось стать владельцем такого авто, сэр, то стоит приготовиться к расходам на бензин, – ответил Хинкль, по-прежнему холодно и отстраненно.

– Да. – Гренвилл пустил в ход все свое обаяние. – Мадам Рольф рассказывала, как преданно вы заботитесь о ней, Хинкль. Я тоже хочу заботиться о ней.

Управляющий смерил его взглядом, но никаких эмоций на его лице не отразилось.

– Да, мистер Гренвилл.

– Я хочу сделать ее совершенно счастливой, как это удавалось вам, – предпринял Крис еще одну попытку.

Она явно провалилась, потому как Хинкль молча открыл багажник и убрал тряпку, которой протирал пыль.

Гренвилл понял, что столкнулся с серьезной проблемой, – Хинкль держался с откровенной враждебностью.

Тут появилась Хельга.

– Ну что, едем? – Она подошла к Гренвиллу и чмокнула его в щеку. – Хинкль, все в порядке?

– Чемоданы в багажнике. Мы можем отправляться, когда скажете, мадам.

– Тогда вперед. Не могу дождаться той минуты, когда покажу тебе свой швейцарский дом, Крис!

Примерно за десять лет до этого Герман Рольф купил у одного американского режиссера виллу в Кастаньоле, близ Лугано.

Дом был оборудован всем, чего только мог пожелать изобретательный и богатый делец из Голливуда: крытый бассейн с подогревом, открытый бассейн, обширная терраса с видом на Лугано и озеро. Тут имелось четыре спальни, каждая с роскошной ванной комнатой; сауна, комнаты для прислуги, миниатюрный лифт, доставлявший поленья из подвала к большому камину, два кресельных подъемника, которые перевозили жильцов к главной дороге, если те хотели прогуляться, но не желали спускаться сто пятьдесят шагов по саду, залитому в ночное время светом прожекторов. Была тут и кухня, оборудованная по последнему слову техники, позволявшая приготовить обед на два десятка человек. Стоило нажать нужную кнопку – и любую комнату наполнял стереозвук радио или проигрывателя грампластинок. В каждой комнате стоял цветной телевизор. Большая морозильная камера питалась от собственного генератора, и потому отключение электроэнергии никого не пугало. Проложенные через всю виллу телефонные сети позволяли, не вставая с кресла, звонить куда угодно из любой точки виллы. Качество связи обеспечивалось такое, что было слышно дыхание собеседника, находящегося в Токио или в любом другом городе мира. Имелся также кинозал на двадцать мест с мягкими креслами и широким экраном.

Хельга радостно водила завороженного Гренвилла по своим владениям.

Дело шло к обеду. Хинкль удалился на кухню. Все комнаты были готовы к приезду хозяйки.

Хельга завела Криса в свою спальню.

Это была уютная комната, устланная белым ковром, со стенами, обшитыми кожей абрикосового цвета, с зеркалами и мебелью из мореного дуба. Главным предметом мебели была громадная кровать.

– Крис, милый! – обратилась к нему Хельга. – Хинкль в курсе. Мы спим здесь!

Гренвилл, хотя и бодрившийся, был все же слегка подавлен этой роскошью и спросил, нельзя ли ему поплавать.

– Какой бассейн, Хельга! – воскликнул он. – Просто восхитительный! Можно?

– Делай все, что хочется, Крис. Ты дома!

Напевая вполголоса, она оставила его и пошла на кухню, где Хинкль, облачившийся в белое, готовил обед.

– Я так счастлива, Хинкль! – воскликнула женщина. – Разве он не чудо?

– Должно быть, так, – проворчал Хинкль.

Хельга расхохоталась:

– Ах, Хинкль, я хочу выйти за него замуж! Но вы всегда будете с нами.

– Надеюсь, что так, мадам.

Со смехом она ухватила его и закружила в старомодном вальсе. Не касаясь хозяйки, управляющий повторял ее шаги, и так они протанцевали по кухне. Наконец Хельга чмокнула его в щеку и упорхнула. Лицо Хикля погрустнело, и он принялся разделывать курицу.

В спальне Хельга сбросила с себя одежду, надела шапочку для плавания, обернула нагое тело простыней и сбежала по лестнице к бассейну.

Гренвилл нежился в воде, закрыв глаза.

Хельга нырнула, доплыла до него под водой, вынырнула рядом, а затем неожиданно потащила с собой под воду. Перепуганный Крис вырвался и, отплевываясь, наблюдал, как обнаженная женщина рассекает воду с легкостью и скоростью дельфина.

Он сразу понял, что в умении плавать ему с ней не сравниться, и он просто следил за ней со стороны. «Вот это класс!» – думал он, когда она четырежды пересекла бассейн на внушающей зависть скорости; потом она подплыла к нему и обвила руками и ногами. Их губы слились, его руки скользнули по ее телу, крепко прижимая к себе.

Чуть позднее они расположились на террасе, созерцая закат. Когда небо стало багровым, как пламя в топке, Хельга взяла Гренвилла за руку.

– Я всегда надеялась найти такого, как ты, Крис, – сказала она.

– Но хорошо ли это, дорогая? – произнес тот, приступив к исполнению своей партии. – Сейчас все чудесно, но надолго ли?

– Что ты имеешь в виду? – Ее взгляд впился в него.

– Я и ты, наши отношения. – Гренвилл не мог припомнить, сколько раз произносил эту фразу. – Это невозможно, Хельга. Миг влюбленности пройдет. Если бы ты не была так богата…

Она вырвала свою ладонь из его руки и развернулась так, чтобы смотреть прямо ему в глаза. Этот пристальный взгляд его тревожил.

– Объяснись, Крис! – Металл в ее голосе лишний раз напомнил Гренвиллу, что он имеет дело не с какой-нибудь глупой старушкой.

– Но, Хельга, это же очевидно. Не будь ты так богата, я предложил бы тебе выйти за меня. Это сделало бы меня самым счастливым человеком на земле, но англичанину не подобает жить за счет жены.

– В жизни не слышала подобной чепухи! – заявила Хельга. – Кто сказал, что ты станешь жить за мой счет? У тебя масса достоинств. Работая вместе, мы образуем сокрушительный тандем!

Гренвилл поерзал на стуле.

– Достоинствами я не обделен, – согласился он, – но умение делать деньги в их число не входит. Мы только испортим друг другу жизнь. Давай насладимся этими минутами блаженства, а потом я уйду. На самом деле мне…

– Крис, очнись! Ты говоришь, как дешевый актеришко! – Голос Хельги звучал резко. – Несешь настоящий вздор! Мы ведь говорим не о деньгах, а о любви! – Она твердо посмотрела на него. – Я люблю тебя. Теперь скажи честно: любишь ли ты меня?

«Господи, эта женщина опасна! – запульсировала в мозгу Гренвилла мысль. – Все старые сучки упивались такими разговорами. Эта же говорит, что я несу вздор!»

– Люблю ли я тебя? Ты еще спрашиваешь! – Его изворотливый ум напряженно работал. – Ты самая прекрасная в мире!

– Не в оценках дело! – взорвалась Хельга. – Я хочу знать: ты меня любишь или нет?

Гренвилл судорожно вздохнул. Он понял, что загнан в ловушку и выхода нет.

– Хельга, дорогая… Я люблю тебя!

Несколько секунд Хельга пристально вглядывалась в него, он же старался придать лицу самое искреннее выражение. Наконец она откинулась на спинку кресла и улыбнулась:

– Тогда никаких проблем. Самое время выпить. – Она дотянулась до кнопки звонка на столике и нажала на нее.

На террасе появился Хинкль с серебряным подносом, на котором стояли большой шейкер и два стакана.

– Возможно, мистер Гренвилл предпочел бы что-то другое, – сказал управляющий, поставив поднос на стол. – Это мартини с водкой, мадам.

– Все прекрасно, – возразил Гренвилл. О, как в эту минуту ему хотелось выпить!

– Ужин будет готов через полчаса, мадам, – сообщил Хинкль, разливая коктейль.

– Что нас ждет? – поинтересовалась Хельга, принимая стакан.

– Сегодня все немного сумбурно, мадам, но будет фуа-гра и цыпленок по-королевски.

Хельга посмотрела на Гренвилла:

– Можно приготовить стейк, если захочешь.

– Нет-нет, меню Хинкля кажется очень привлекательным.

Управляющий склонил голову:

– В таком случае через полчаса, мадам. Поскольку вечер чудесный, вы наверняка предпочтете поужинать на террасе?

– Отличная идея.

Пока Хинкль накрывал на стол, Хельга и Крис не проронили ни слова. Они сидели и, потягивая напитки, наблюдали, как солнце медленно опускается за горизонт.

– После ужина нам нужно серьезно поговорить, Крис, – сказала Хельга, как только Хинкль вернулся на кухню. – Но пока забудем об этом.

И она принялась планировать вслух предстоящий день:

– Здорово будет съездить в горы. Там есть одно замечательное маленькое бистро, где мы пообедаем. Дадим Хинклю передохнуть. Уверена, завтра на ужин он угостит нас своим чудесным омлетом.

Гренвилл сказал, что будет в восторге. Он чувствовал себя подавленным, полностью подчиненным Хельге. Утешало лишь то, что ему удалось заговорить о браке, а именно этого от него хотел Арчер.

Хинкль хлопотал вокруг, они отлично поужинали. Затем они вышли из-за стола и разместились в шезлонгах, любуясь видом на озеро, которое в свете луны казалось серебряным зеркалом.

Хинкль подал кофе и коньяк и убрал со стола.

– Ступайте спать, Хинкль, – сказала Хельга. – У нас есть все, что нужно. Мистер Гренвилл запрет дверь. Вы, должно быть, сильно устали.

– Спасибо, мадам. Если вы уверены, что ничего больше не надо, я пойду отдыхать.

– Уверена. И спасибо за чудесный ужин. Доброй ночи.

– И вам того же, мадам, – отозвался Хинкль, унося поднос.

– Честное слово, не знаю, что бы я без него делала, – сказала Хельга. – Он – часть моей жизни.

– Да. – Гренвилл закурил сигарету. – Вполне себе представляю.

Повисла пауза, затем Хельга сказала:

– Давай серьезно поговорим о нас, Крис. Начистоту. Я начну. Замуж за Германа я вышла исключительно по расчету. Он был калека, импотент и напрочь лишен даже намека на доброту. Ему требовалась красивая, умная хозяйка, способная управиться со множеством его предприятий, и на эту роль я вполне годилась. Предполагались отношения честные, но я все же обманывала. На мне лежит нечто вроде проклятия: мне постоянно нужен мужчина. – Она улыбнулась ему и похлопала по руке. – Мне опротивели мелкие интрижки, я хочу, чтобы у меня был постоянный мужчина. Я никогда прежде не любила, но теперь влюблена. В тебя.

– Я тоже люблю тебя, Хельга, – проговорил Гренвилл, пораженный ее прямотой. – Но что-то внутри не дает мне жить за счет женщины. Ты слишком богата.

– Ну хорошо, я уважаю эту точку зрения, – отозвалась Хельга. – А теперь скажи вот что: если бы я раздала все деньги, ты женился бы на мне?

Крис вытаращил глаза:

– Но ты ведь этого никогда не сделаешь!

– Не важно, сделаю я или нет! – Снова в ее голосе послышался металл. – Вопрос в том, женишься ли ты, если у меня будет столько же денег, сколько у тебя?

Снова почувствовав себя загнанным в ловушку, Гренвилл коснулся ее руки:

– Конечно да.

Она просияла:

– Не смотри с такой тревогой. Я не настолько глупа, чтобы расстаться с волшебным ключиком моего покойного супруга. Слишком много дверей он отпирает. И поскольку я не намерена опускаться до твоего финансового уровня, остается поднять тебя до моего. Если ты будешь стоить пять миллионов долларов, которые ты заработаешь и которые будут принадлежать только тебе, ты возьмешь меня замуж?

Гренвилл взъерошил волосы пятерней:

– Хельга, прекрати! Я в жизни не заработаю пять миллионов!

– Я покажу, как это сделать.

Кристофер недоуменно уставился на нее:

– Как?

– Пустив в ход все свои способности. Я сделаю тебя старшим партнером в своей корпорации. Мы строим завод во Франции, затем в Германии. С твоим обаянием, с твоей внешностью и владением языками ты без труда сможешь вести дела. Конечно, у тебя будут бухгалтеры, специалисты и помощники, но контроль останется в твоих руках. Ты станешь держателем акций и будешь получать дивиденды. Обещаю, это не будет подарком. Тебе предстоит заработать каждый доллар, который окажется в твоих руках, но я знаю: через три или четыре года ты будешь стоить пять миллионов. Я одолжу тебе эти деньги под шесть процентов. Они твои. – Она улыбнулась ему. – И мы сможем пожениться хоть завтра.

Одна мысль о работе в офисе вместе с Хельгой, под ее руководством, в окружении бухгалтеров и специалистов, заставила Гренвилла внутренне содрогнуться.

– Очень мило с твоей стороны, Хельга, но, честно говоря, я не справлюсь. Это не для меня, – произнес он самым серьезным тоном. – Предложение невероятное, однако…

– Еще как справишься! – В голосе Хельги снова зазвучал металл. – У тебя за спиной буду стоять я и вся моя организация. Нам будет так весело!

В памяти у Кристофера всплыл совет Арчера: «Люби ее».

– Все это чертовски заманчиво, Хельга. – Он встал. – Ты позволишь мне все обдумать? Давай переспим с этим? Я почти уже согласен, если ты готова помогать. Но когда я вижу тебя, такую прекрасную в лунном свете, мне хочется только любить тебя.

– Крис! – Хельга протянула ему руку. – Да, давай займемся любовью.

Он обнял ее, и они вместе шагнули с террасы в гостиную.

– Закроешь дверь на задвижку, дорогой? Я буду ждать тебя, поспеши!

Пока Гренвилл запирал дверь, счастливая Хельга устремилась в спальню.

На следующее утро, ровно в 8:30, Хинкль вошел в спальню Хельги, катя перед собой тележку с завтр�

Скачать книгу

James Hadley Chase

I HOLD THE FOUR ACES

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство Иностранка®

* * *

Глава первая

Из номера рядом с лифтом вышел мужчина, тоже запер за собой дверь и нажал кнопку вызова кабины.

Завидев его, Арчер замедлил шаг. Мужчина был по меньшей мере шести футов и трех дюймов роста[1]. Такого молодца Джек в жизни не встречал: худощавый, но крепко скроенный, с зачесанными назад темно-каштановыми волосами, продолговатым лицом, орлиным носом и черными проницательными глазами. Всю эту картину Арчер охватил одним взглядом. Помимо потрясающей внешности (должно быть, он кинозвезда, подумалось Джеку) его поразила одежда незнакомца. Такой наряд, подумалось ему, должен стоить целое состояние. Вполне повседневные вещи поразительного кроя, безупречного стиля. Ремень от «Гуччи», ботинки от «Гуччи», рубашка ослепительной белизны – все это дышало богатством. Но окончательно добил Арчера, несомненно, галстук «старого итонца»[2]. Джек прожил в Англии достаточно долго, чтобы узнать этот снобистский, всегда являвшийся для него предметом зависти показатель высокого статуса.