Вы не авторизовались

Волчья погибель бесплатное чтение

Мишель Пейвер
Волчья погибель

Michelle Paver

Wolfbane

Издательство АЗБУКА®

* * *

От автора

Мир Торака и Ренн существовал шесть тысяч лет назад, после ледникового периода, но до того, как земледелие распространилось по северо-западной Европе. В те времена на этих территориях был сплошной лес.

Люди выглядели как мы с вами, они были охотниками-собирателями и жили небольшими племенами. Некоторые племена проводили на стойбищах по нескольку дней, некоторые по нескольку месяцев, а некоторые оставались на одном месте круглый год. У них не было письменности, железа или колеса… но им это и не требовалось, они отлично умели выживать. Они всё знали о животных, о растениях, о камнях. Когда в чем-то возникала нужда, они знали, где это взять или как это сделать.

Как и в предыдущих книгах этого цикла, действие «Волчьей погибели» разворачивается в Северной Скандинавии. Природа, в которой обитают мои герои, схожа с природой этого региона, так же как и сезонные колебания продолжительности светового дня.

Однако я изменила горы, реки и береговую линию, подстроив их под мою историю. То есть вы не сможете найти на современных картах географические особенности мира Торака.

Остров Водорослей я придумала, основываясь на собственном опыте путешествий по Аляске и архипелагу Хайда-Гуай в Британской Колумбии в 2016 году. Там, как и Ренн, я чуть не увязла в очень густом и липком зеленом иле. За два часа я преодолела всего две мили, если не меньше, а когда выбралась, была вся в грязи и сосновых иголках. Пока мы пробирались сквозь заросли, мой гид рассказала, как однажды подобрала лосося, которого выронил морской орел, атакованный стаей воронов. Сказала, что съела ту рыбу на ужин. Так в моей «Волчьей погибели» Волк заполучил своего лосося. А еще на Хайда-Гуае мне удалось подобраться к нескольким огромным гнездам орлов, и молодой капитан нашего маленького судна рассказал, что однажды ему пришлось заночевать вот в таком брошенном гнезде. Так Торак с Ренн и переночевали.

На описание призрачной стоянки предков меня вдохновили два разделенных тысячами миль места. Первое – в дебрях Хайда-Гуая, где мы нашли заросшую мхом долбленку (она была сделана древними жителями острова, которые пали жертвой оспы). Второе – ближе к дому, в глостерширском лесу Пейнс-Вуд, где Джонатан Райт любезно показал мне карстовый ландшафт, после того как мы побывали в пещерах Клируэлл в лесу Дин.

Все связанные со льдом детали этой истории взяты из моего январского путешествия в 2020 году вдоль побережья Норвегии на корабле компании «Хуртигрутен».

Описывая то, как Торак и Ренн добывали пищу на побережье, я опиралась на опыт коренных жителей северо-западного побережья Тихого океана. Я тоже жевала сырыми вкуснейшие куски добытых на литорали гигантских гребешков, ела сушеную икру на бурых водорослях, приготовленную по оригинальному местному рецепту. На пляжах Аляски и Хайда-Гуая я легко находила бурые водоросли и съедобные темно-красные, ульву и морской укроп. И так же, как Дарк и Куджай, перекусывала жареным взморником, который еще известен как индейский попкорн; он действительно прекрасно хрусит и по вкусу очень напоминает воздушную кукурузу. Могу добавить, что сельди в местах ее ловли набивается столько, что буквально можно добывать граблями, как это и делают племена в «Волчьей погибели». Их грабли списаны с традиционной снасти жителей острова Нутка.

На описание блуждания души Торака под водой меня вдохновили снорклинг с дикими дельфинами-косатками в норвежском Тюсфьорде в 2005 году и снорклинг на Аляске в 2016-м – еще одно волнующее приключение, запомнившееся помимо прочего тем, что в нескольких ярдах от меня кормился горбатый кит.

Что касается волков, то я с 2004 года, когда вышел «Брат мой Волк», была спонсором «UK Wolf Conservation Trust» вплоть до 2018-го, когда его закрыли для посетителей и волки отправились на заслуженный отдых.

А история о том, как Темная Шерсть выкопала себе запасную берлогу, вовсе не выдуманная, в дикой природе все волчицы так делают.

Идея о больном хвосте появилась случайно, ее подсказали мои соседи в Уимблдоне. Однажды вечером я заметила, что их прекрасная лабрадорша Иона совсем сникла и не может пошевелить хвостом. До этого случая я никогда не слышала об острой каудальной миопатии, также известной как «хвост пловца». Так что спасибо тебе, Иона, и спасибо моим чудесным соседям доктору Марте и профессору сэру Робину Меррею, рассказавшим о недуге бедной Ионы, которая благополучно выздоровела через несколько дней, как выздоровел и Волк.

Что же касается племен в «Волчьей погибели», могу сказать, что не знающие усталости изобретательные охотники-собиратели неизменно продолжают меня вдохновлять.

Сплющенные головы Водорослей пришли от кваквакэваквов, ранее называвшихся квакиутлами, и прибрежных салишей. Многие коренные жители северо-западного побережья Тихого океана, чтобы защитить кожу от солнца, ветра и насекомых, традиционно красили лица смесью из красной охры, хвойного дегтя и жира. Обычай Водорослей носить на себе частички умерших сохраняется у многих тихоокеанских и южноамериканских племен. Так же как и обычай мумифицировать покойников путем бальзамирования или копчения.

Подземные убежища списаны с убежищ унангаксов и алутииков на Алеутских островах и островах Прибылова. Вера в то, что волки и киты-убийцы – это одна и та же душа в двух разных телах, взята у хайда и юпиков. А салиши учат собак пригонять оленей из леса, в котором, как традиционно верят племена северо-западного побережья Тихого океана, водятся демоны и духи.

Каноэ Куджая списано с лодок хайда и макахов. Его копье и сеть Фин-Кединна тоже списаны с орудий племен северо-западного побережья Тихого океана.

Идею с коньками Наигинна я позаимствовала у чукчей Восточной Сибири, которые традиционно передвигаются на таких по тундре. То, как Наигинн использовал аконит (волчью погибель), основано на приемах охоты аляскинских инуитов и чугачей и японских айнов.

Вам могло показаться крайне странным, что рог в «Волчьей погибели» делают из длинной полоски березовой коры, склеивая ее сосновой смолой, но я видела такие и, могу заверить, однажды даже слышала. В 2003 году, когда я собирала материал для книги «Брат мой Волк», мы жили в финском лесу. Наш гид как-то вышел из палатки с таким вот рогом и задул в него. В темном осеннем лесу это звучало очень выразительно.

И наконец, обряд похорон Фин-Кединна основан на верованиях племен охотников-собирателей всего мира. Однако я позволила вождю Воронов обойти традиционный запрет на памятные подарки от покойного. Просто Фин-Кединн не был бы сам собой, если бы не нашел способ успокоить Торака, Ренн и Дарка, не нарушив при этом закон.

А теперь я должна поблагодарить некоторых людей.

Во-первых, команду судна «Айленд роумер», плавая на котором я исследовала острова архипелага Хайда-Гуай. Во-вторых, команду круизного судна «Вайлдернесс эдвенчурер» за путешествие по Внутреннему водному пути через Аляску и по национальному парку Глейшер-Бэй. Во-вторых, команду судна «МС Шпицберген» компании «Хуртигрутен лайн» за путешествие из Киркенеса в Берген.

Как и раньше, отдельная благодарность Джонатану Райту, и не только за экскурсию по пещерам Клируэлла, но и за то, что показал карстовый ландшафт: это вдохновило меня написать целый эпизод для «Волчьей погибели».

Хочу поблагодарить Джеффа Тейлора за экспрессивные и наглядные иллюстрации ко всем книгам этой серии, за карты – все это неоценимый вклад в создание мира Торака. Я благодарна Джеффу за его бесконечную заботу и терпеливое отношение к моим мелочным придиркам.

Также хочу поблагодарить весь коллектив издательства «Head of Zeus» за целеустремленность, за трудную работу, которую он проделал во время пандемии, чтобы издать «Дочь змеи», «Ледяного демона» и «Волчью погибель».

Особая благодарность команде дизайнеров: Джесси Прайс, Бену Прайору и Клеманс Жакине – за такой великолепный том «Волчьей погибели».

И конечно, я должна поблагодарить Иэна Маккеллена. Он на протяжении многих лет находил время, чтобы сделать аудиоверсию очередной книги этого цикла. Я присутствовала на каждой записи под тем предлогом, что смогу помочь, если возникнут вопросы с произношением или еще с чем-нибудь, но на самом деле я приходила насладиться его талантом. Я наблюдала за тем, как он превращался в Волка, как дарил особенный голос каждому персонажу, как оживлял демонов, Тайный Народ или Мать-Море. У меня даже мурашки по спине иногда бегали. Он волшебник двадцать первого века.

И наконец, я хочу поблагодарить двух людей, без которых не получился бы этот цикл. Во-первых, моего прекрасного агента Питера Кокса. Мне бы никогда не пришло в голову перечитать написанную двадцать три года назад и неизданную историю о мальчике и волке, если бы Питер не убедил меня подумать о работе над книгами иного рода. Когда я решила обсудить с ним идею «Брата моего Волка», он встретил ее очень позитивно, заставил поверить в себя. И с тех пор он неизменно меня поддерживает и делится неисчерпаемым энтузиазмом.

И наконец, хочу поблагодарить мою издательницу и редактора Фиону Кеннеди. Фиона живет миром Торака со времен «Брата моего Волка». Я бы не взялась написать последние три книги, если бы не знала, что у штурвала будет стоять Фиона. Я всегда буду ей благодарна за терпение, внимание к деталям и за то, как она бесстрашно защищала мои произведения.

Мишель Пейвер,

Лондон, 2022

Глава 1

Волки даже не подозревали, что за ними наблюдает Демон, что их маленькие яркие жизни могут погаснуть в мгновение ока.

Демон устроился на гряде и наблюдал за ними с самого рассвета. Сквозь занесенные снегом сосны он видел темно-красные валуны, между которыми волчица выкопала логово. Сейчас она была внутри. Два волка бродили вокруг валунов – видимо, ее охраняли, но им довольно быстро это наскучило и захотелось поиграть. Один откусил сосульку от валуна и бросился бежать, второй помчался за ним в погоню.

Теперь волчица задом выползла из логова. К черной шерсти прилипли комки грязи, а брюхо раздулось от готовящихся появиться на свет волчат. Ветер донес до гряды острый запах ее души, и Демон жадно облизнулся. Убить ее проще простого, одна выпущенная стрела унесет сразу несколько жизней… Но не волчица была целью Демона, он охотился на ее друга.

Вот оно.

Далеко вверх по долине возле замерзшей реки еще два волка петляли между деревьями. Тот, что поменьше с белой шеей, – не в счет, Демон шел за большим серым волком.

Какие у него души! Невыносимо яркие!

Демон ненавидел их и одновременно жаждал до них добраться, сожрать и завладеть силой. Потому что, завладев ею, он бы наконец когтями разодрал себе путь к свободе из тела смертного…

Подгоняемый желанием Демон оттолкнулся и заскользил вниз по склону холма на коньках из длинных костей. Нашел с подветренной стороны от волчьего логова занесенные снегом заросли всего на расстоянии полета стрелы. Волчица вернулась в логово. Ее «стражи» продолжали беззаботно играть друг с другом.

Демон достал стрелу из колчана и понюхал смазанный ядом наконечник из черного кремня. Наложил стрелу на тетиву.

Рано или поздно друг волчицы вернется. Да, так и будет. Демон приготовился ждать.

В ближайшей к югу от Логова долине Ренн, осматривая найденные Тораком следы, уловила принесенную ветром вибрацию ненависти и подняла голову.

– Что-то не так? – спросил, продолжая смотреть на снег, Торак.

– Не уверена. Просто показалось, что он здесь был.

– Показалось. Но если это его след, – с отвращением в голосе сказал Торак, – то ему два дня, не меньше.

Где-то вдалеке завыл Волк. Торак приложил ладони ко рту и тоже завыл. Всего через мгновение Волк завыл в ответ.

Ренн вопросительно посмотрела на Торака.

Он пожал плечами.

– Белая Шея пошел за бобром.

– С ними все хорошо?

– Да. А что?

Торак, медленно ступая, отрешенно осматривал снег.

Ренн не ответила. До месяца Ревущих Рек оставалось девять дней, а когда он настанет, все долины заполнит скрежет и треск льда. Но оттепель пока не наступила, зима еще удерживала Лес и не ослабила хватку. Может, поэтому Ренн чувствовала смутную тревогу?

Рип сел на ветку над головой Ренн и осыпал ее снегом.

– Ну не нравится мне, когда ты так делаешь, – пробормотала Ренн, отряхивая парку.

Ворон распушил перья на шее и, поприветствовав ее глухим курлыканьем, вспорхнул с ветки и снова осыпал снегом.

«Наверное, это все от недосыпания», – мысленно сказала себе Ренн.

Накануне вечером она, пока вытесывала наконечники для стрел, порезала подушечку большого пальца, теперь палец распух и начал понемногу болеть. Да и шторм прошлой ночью тоже не пошел на пользу. Шторм был в Море, то есть далеко от стоянки, но после удара Звезды-Молнии она даже от самого отдаленного раската грома просыпалась в холодном поту.

После той беды прошло три месяца, Выжженные Земли лежали далеко к востоку, но и здесь Лес весь был изрезан глубокими шрамами. Чуть раньше они миновали широкий прокос из поваленных после тряски земли сосен.

Торак кивком подозвал Ренн к себе, и она на снегоступах быстро заскользила к нему по снежным заносам.

Торак нашел след. Тот, кто его оставил, не скрывался или сделал это намеренно.

– Это он, да? – спросила Ренн.

Торак кивнул:

– Левая ступня чуть повернута вовнутрь. А еще я нашел вот это. Зацепились за ветки.

Он держал между большим и указательным пальцем три длинных светло-желтых волоса.

– Наигинн, – процедила сквозь зубы Ренн.

Торак отшвырнул от себя волосы, но Ренн их перехватила.

– Они могут пригодиться.

– Для заклинания на поиски?

– Возможно.

– А там что такое? – изменившимся от тревоги голосом спросил Торак.

Всего в десяти шагах от них умирала береза. Белая кора была изодрана. Кто бы это ни сделал, он напал на дерево, чтобы его убить, и поэтому яростно драл когтями ствол, добираясь до внутренней коры.

– Только демон убивает без причины, – глухо прорычал Торак.

Рядом с изуродованной березой нашли тушку мертвой выдры. Наигинн высосал ее глаза, язык и мозги, а остатки бросил гнить, нарушив Договор, который запрещал выбрасывать даже самую мелкую часть добычи.

У Торака желваки заходили ходуном.

– Эти следы когтей на снегу. Как будто… о нет, она не могла быть жива, когда это случилось…

Ренн стало дурно, чуть не стошнило от мерзости и… от стыда. Наигинн был ее единокровным братом, сородичем… Ледяной демон в теле молодого мужчины.

Она представила когда-то красивого парня, но теперь половина его лица была изуродована ожогами. Его глаза цвета бледно-голубого льда с черными, как самая темная беззвездная ночь, зрачками. Никаких присущих людям чувств, никакой разницы между тем, что хорошо, а что плохо.

«Мертвая плоть дает мне только вкус душ, – так однажды сказал Наигинн Тораку. – Мне нужна живая плоть! Каждая трепещущая душа, которая не оставляет попыток сопротивляться, делает меня сильнее и ослабляет связывающие меня путы материнского заклятия!»

Ренн стянула рукавицы и, намотав волосы Наигинна на кусок березовой коры, сунула ее в мешочек для целебных снадобий.

Торак приложил ладонь к стволу березы и беззвучно попросил Лес помочь ей найти новое место, а Ренн поглаживала густой мех мертвой выдры и просила о том, чтобы она нашла покой… Но возможно ли это, если Наигинн сожрал ее души?

– Ты вообще его не чувствуешь? – понизив голос, спросил Торак.

Ренн покачала головой, а потом, задрав рукава парки, показала Тораку зигзагообразные татуировки на запястьях и нахмурилась.

– Совсем не чешутся. Он давно ушел.

Ее преследовало такое чувство, будто они что-то упускают. И Торак, похоже, тоже ощущал нечто подобное.

– В последний раз мы слышали о нем в начале месяца Зеленого Снега, – задумчиво сказал он. – И с тех пор не находили ни единого следа… До сегодняшнего дня. Что он здесь делает?

– О чем ты?

– Ну, эту часть Леса не назовешь безлюдной. Вокруг этого отрога – стоянки племени Ивы, в соседней долине, возле устья Лосиной реки – стоянки Морских Орлов, выше по реке – племя Воронов, потом мы и Волки. И он знает, что мы идем за ним, знает, что все племена начеку… Так почему он так нагло тут объявился?

– Может, просто не умеет скрываться? Он ведь с Дальнего Севера и не знает Леса так, как знаем его мы.

– Но следы он заметать умеет. Сама подумай, Ренн. Три дня назад он встретил рыбаков из племени Кита на месте ловли сельди и как будто случайно сболтнул, что направляется сюда, к Извилистой реке.

– Он назвался другим именем…

– …но не стал скрывать татуировки племени. И шрамы тоже! Думаю, он хотел, чтобы рыбаки заподозрили, что он скрывает настоящее имя. Он знал, что они расскажут о встрече Фин-Кединну и мы, конечно, об этом узнаем. А теперь он оставил для нас след… Нет, Ренн, он не скрывается, он говорит нам: «Наигинн здесь!»

– Может, специально нас подзуживает? Хочет, чтобы мы пошли за ним?

– Хм… – Торак нервно пробежался пальцами по топору из зеленого базальта, заткнутому за пояс. – Он охотится на души. Чем ярче душа, тем лучше. Тогда зачем ему молодые деревья?

Ренн бросило в дрожь. Наигинн стремился пожирать яркие, сильные души, и только у одного существа души были ярче, чем у всех других.

– Он идет не за деревьями, – сказала она, – это обманка.

У Торака расширились зрачки, и кровь отлила от лица.

– Он заманивает нас, специально оставляет следы!

– Потому что ему нужны не мы…

– Ему нужен Волк.

Олень опустил голову и бросился на Волка, тот увильнул от «острых веток» и оббежал оленя, чтобы цапнуть его за пятки. Белая Шея – не такой опытный брат по стае – прыгнул оленю на грудь. Олень встретил его ударом передних лап, и Белая Шея кубарем полетел в сугроб. Отбившись, олень пробежал между деревьями и уже свободнее поскакал по Замерзшей Мокрой.

Белая Шея выбрался из сугроба и собрался броситься в погоню, но Волк остановил его взглядом: «Пусть уходит!» Слишком рискованно – олень был здоров и очень даже силен, так что легко мог распороть брюхо острыми «ветками».

Белая Шея неловко ткнулся мордой под нижнюю челюсть Волка – так он пытался попросить прощения за испорченную охоту. Волк в ответ легонько укусил его за ухо: «Ты учишься. Сейчас идем дальше». И они, принюхиваясь к носящимся в воздухе запахам, потрусили вверх по склону холма.

Горячий Яркий Глаз уже поднялся высоко, среди сосен трещали и ломали ветки для гнезд сороки. Волк любил время Яркого Мягкого Холода – в сугробах всегда легче найти следы добычи. И со стаей все было хорошо. Большой Бесхвостый и сестра по стае охотились в соседней долине, а Камешек и Черное Ухо охраняли Логово. Темная Шерсть была в плохом настроении, как всегда, когда у нее полный живот волчат. Но Волк даже не пытался помочь ей рыть нору, он знал, что, если попытается, она разозлится и задними лапами забросает его комками земли.

Ветер принес запах бобра. Белая Шея жадно втягивал носом воздух. Он был молод и не очень умен – пока еще не знал, что, когда начнешь выкапывать бобра из-под Яркого Твердого Холода, он просто-напросто уплывет.

Волк вдруг учуял новый запах, от которого шерсть на загривке встала дыбом.

Демон.

Волк сразу понял, что это не какой-то мелкий демон, который прячется в тени и которого легко преследовать по запаху. Этот демон был хитрым и очень-очень сильным. Он бродил по Лесу, прикидываясь бесхвостым с белой шерстью, а в прошлом нападал на Волка, на Большого Бесхвостого и сестру по стае.

А сейчас он был очень близко к Логову.

Глава 2

Торак поднялся на гряду. С этого места можно было видеть, как сосны уходят вниз к изгибающейся, словно змея, Лосиной реке. Вверх по течению и по правую руку долина становилась уже, а пороги у Горловины превратились в застывший вихрь льда. Выше, на другом берегу реки он видел красные камни Логова, там была их с Ренн стоянка. Все словно замерло под тяжелым небом цвета сланца, и это было жутковато. Ни волков. Ни Наигинна.

– Смотри. – Ренн указала пальцем на два несущихся серых пятна в стороне Горловины.

Торак сразу понял, что это Волк и Белая Шея, и они не гнались за добычей, они бежали к Логову.

Торак с Ренн начали спускаться с гряды, но, как ни старались, им казалось, что спускаются медленнее, чем в самом кошмарном сне.

Тем временем до Горловины добежали оба волка. Они мчались так быстро, что лапы едва касались льда. Белая Шея, он ведь был моложе, вырвался вперед, а потом вдруг, взвизгнув, подпрыгнул и упал. У него в боку торчала стрела.

– Это Наигинн! – крикнула Ренн и показала на заросли недалеко от Логова. – Вон там!

– Мы идем за тобой, Наигинн! – на ходу вытаскивая стрелу из колчана, закричал Торак. – Живым тебе не уйти!

В зарослях промелькнула фигура человека в одежде из шкуры тюленя. За ним гнались Камешек и Черное Ухо. Но Наигинн, отталкиваясь острыми палками, слишком быстро мчался на длинных коньках из костей к замерзшей реке.

– У меня закончились стрелы! – крикнула Ренн.

Торак на ходу вытащил три из своего колчана и протянул Ренн. Все бы хорошо, но у нее не было возможности прицелиться – мешали деревья.

А Наигинн выиграл время, он съехал по склону на замерзшую реку и помчался вниз по течению. Волк – за ним.

«Брат, вернись!» – завыл Торак.

Но Волка было не остановить. Охота на демона – предназначение волков.

Торак выл не переставая, все бесполезно – Волк и Наигинн уже скрылись из виду.

Вскоре Торак нашел Белую Шею. Молодой волк крутился и, клацая зубами, пытался избавиться от вонзившейся в бок стрелы.

Рана не была смертельной, так почему он волочил по снегу задние лапы?

Когда Торак с Ренн подошли к Белой Шее, передние лапы молодого волка совсем ослабли, он упал на снег. Потом у него вывалился язык, и он с мольбой посмотрел на Торака темно-желтыми глазами: «Помоги».

– Почему он не может двигаться? – еще не успев отдышаться, спросил Торак.

Ренн наклонилась, уперевшись руками в колени, и затрясла головой.

Из-за деревьев появился Камешек и замер, пытаясь понять, как поступить – остаться или мчать за Волком? Черное Ухо подбежала к раненому брату. Она была умнее и часто с ним цапалась, но теперь, поскуливая, принялась вылизывать его морду.

У Белой Шеи задрожали веки… и снова замерли.

У Черного Уха помутнели глаза, словно лед затянул чистую воду на озере.

– Он умер, – сказал Торак так, будто сам не мог в это поверить.

Черное Ухо задрала морду и завыла. К ней присоединился Камешек. Их горестный вой полетел над холмами.

Ренн аккуратно вытащила стрелу из бока Белой Шеи и осмотрела рану. Потом осмотрела и понюхала наконечник стрелы из черного кремня. Взглянула на Торака.

– Что? – спросил он.

– Теперь мы знаем, почему он не мог двигаться, – мрачно сказала Ренн. – Волчья погибель.

Как и прочие люди Леса, Торак и Ренн носили с собой все необходимое для охоты, разведения огня и устройства на ночлег. Поэтому им не надо было возвращаться на стоянку, и они сразу отправились на поиски Волка.

На замерзшей реке снегоступы ни к чему, а следы очень хорошо видны. Сложно было не заметить полосы от коньков Наигинна с точками от острых палок по бокам и следы мощных лап Волка, который устремился за ним в погоню. Но Торак с болью в сердце сознавал, что даже бегом они с Ренн ни за что не догонят ни Волка, ни Наигинна.

Он представил, как Наигинн вернулся по своим следам и залег в засаде.

Но Волк ведь слишком умен, чтобы попасться на такую уловку? Он же почует Наигинна задолго до того, как демон заметит его приближение, и не попадет в засаду?

День клонился к закату, и холодное белое дыхание Всемирного Духа окружило их со всех сторон, оно было таким густым, что Торак ничего не видел на расстоянии вытянутой руки. Он выл до хрипоты, но лишь раз услышал долетевший издалека ответ: «Заблудился». А потом – тишина. Но если Волк заблудился, то и Наигинн, скорее всего, тоже.

А теперь еще холодный туман превратился в снег и неотвратимо уничтожал следы на замерзшей реке.

– Все без толку, – сказал Торак. – Я почти ничего не вижу!

– Не могу понять, где мы, – призналась Ренн.

Летом можно было услышать рев перекатов у Горловины, но сейчас зима накрыла непроницаемой тишиной всю Долину Лосей.

Торак понял, что единственный способ найти Волка – отправиться блуждать в теле птицы и парить над Лесом, обладая острым зрением ворона.

– Где Рек с Рипом? – отрывисто спросил он.

– Не знаю.

– Позови их!

– Торак, ты не можешь блуждать в теле ворона, – сурово сказала Ренн. – Ты дал слово ветру, что больше никогда не будешь летать…

– Но это же Волк!

– В таком тумане даже ворон никого не разглядит!

– И что нам теперь делать? Просто бродить тут на ощупь?

– Ты – лучший следопыт в Лесу, ты не потеряешь след!

– Я уже его потерял! Наигинн мог пойти вниз по реке, или свернуть в Лес, или…

Торак осекся, он не мог произнести вслух, что Волк к этому времени уже мог быть мертв.

Волчья погибель.

Торак мысленно представил ядовитую траву с похожими на капюшон парки цветками. Она росла по всему Лесу и за его пределами, и все в ней – стебли, листья и цветки – было ядовитым. Самый маленький ребенок знал, что ее нельзя трогать. До сих пор Торак никогда не задумывался о названии этой травы, а ведь она – убийца волков.

На Дальнем Севере охотники варили корни этой травы, пока они не превращались в липкую слизь, а потом смазывали ею наконечники гарпунов, но аккуратно, только чтобы обездвижить кита или моржа. Яд волчьей погибели быстро выветривался и не загрязнял плоть добычи. Наигинн вырос на Дальнем Севере в племени Нарвала и все знал об этой траве. И демон хотел, чтобы Волк был жив, то есть дышал, но не мог сопротивляться, пока он…

Издалека, с верховья реки донесся вой Темной Шерсти, Камешка и Черного Уха, он сплетался в одну исполненную печали песню, которая эхом разлеталась по долине.

– Что они говорят? – спросила Ренн.

– Горюют по Белой Шее, зовут Волка. – Торак нахмурился. – Перед уходом я сказал Камешку… Сказал, что мы найдем Волка и вместе вернемся в стаю.

– Так и будет, – уверенно сказала Ренн.

Торак ничего не ответил.

Волки разговаривают не только голосом, они говорят ушами, телом, хвостом, и эта их речь едва уловима. Торак не умел говорить, как настоящие волки, но, опустившись на колени рядом с Белой Шеей, сумел донести до Камешка и Черного Уха, что они должны вернуться в Логово и охранять Темную Шерсть. Камешек так тыкался носом ему в щеку, что сразу стало понятно – он верит в то, что Большой Бесхвостый обязательно найдет Волка.

«А если не найду? – подумал Торак, и сердце чуть не остановилось от страха. – Что, если я никогда больше его не увижу?»

Ренн собрала на берегу валежник и развела небольшой костер.

– Мы не будем останавливаться на ночлег! – запротестовал Торак. – Наигинн прямо сейчас может устраивать ловушки для Волка, он…

– Он может быть где угодно, и Волк – тоже. Торак, я уверена! Поэтому я и проведу заклятие на поиски.

Она окрасила лоб «кровью земли» из мешочка с целебными снадобьями, а потом, как подношение хранителю племени, заткнула кусочек вяленого мяса зубра в развилок между ветками ольхи.

Торак развязал свой мешочек с припасами, тоже оставил подношение и попросил Лес присмотреть за Волком. И пожалел, что не сделал этого раньше.

А потом в нетерпении наблюдал за тем, как Ренн устанавливает над костром треногу из веток, подвешивает на ивовом пруте небольшой пучок серой шерсти так, чтобы он не загорелся, а только задымился.

Ренн откинула капюшон, снежинки падали на рыже-каштановые волосы, она напряженно смотрела на дымящуюся шерсть.

Это был клочок подшерстка Волка.

За день до этого они играли в догонялки. Ренн, запыхавшись от смеха, лежала под догнавшими ее волками и скребла Волка пальцами по брюху, а он лизал ее лицо. Видимо, тогда она и припасла клочок шерсти. Тораку было даже жутковато представить, что Ренн заранее поняла: он понадобится для проведения обряда, притом что она не знала, когда именно и почему это случится.

– Что ты сейчас видишь? – спросил Торак.

Ренн молчала, и ее молчание было таким, что у Торака мурашки по рукам от кистей до локтей побежали.

– Он не в Лесу, – наконец очень медленно сказала Ренн, – и не на реке.

– Как так? – удивился Торак. – Где еще ему быть?

– Это то, что я вижу. – Ренн нахмурилась. – Может, это значит, что он добрался до берега?

– Волк ненавидит Море, он бы к нему никогда не побежал!

– Знаю.

Торак развел руки в стороны:

– Тогда где он?

Волк не понимал, где он. Сначала – туман, а сейчас Яркий Мягкий Холод сыпется сверху.

Он потерял запах демона много прыжков назад и теперь, а это было очень страшно, не чуял запаха Леса. Волк выл, пока не осип, но так и не услышал ни Большого Бесхвостого, ни всех других из своей стаи.

Пошел дальше и почуял запах, от которого шерсть встала дыбом. Холодный, древний запах, запах Великой Мокрой. Волк развернулся и пошел в обратную сторону. В прошлом они с Большим Бесхвостым уже ходили по Великой Мокрой в плавучих шкурах, и эти воспоминания были очень плохими. У Великой Мокрой нет морды, но она никогда не молчит. У нее нет лап, но она всегда движется. Она страшная, когда вдруг ни с того ни с сего разозлится, и сила ее не знает берегов.

Вокруг Волка, словно издеваясь, клубился туман. Где-то каркал ворон. Но это был ворон не из его стаи. Волк заскулил от отчаяния.

Он вышел к покрытому Ярким Твердым Холодом холму и взбежал на вершину с острыми зазубринами, чтобы уловить летающие в воздухе запахи. Холодный ветер отбрасывал шерсть назад. Откуда-то издалека доносились странные звуки, словно огромное существо с хрустом грызло кости и, жадно чавкая, высасывало мозг.

А потом раздался оглушительный треск, и холм наклонился, едва не сбросив Волка с вершины. Волк сбежал к подножию холма, и тут снова раздался треск, от которого чуть не заложило уши. Земля под лапами Волка задрожала, и перед ним появилась черная полоса. Волк не успел и хвостом махнуть, как полоса стала шире и превратилась в блестящую черную Мокрую, которую невозможно перепрыгнуть. Попробовать переплыть? Мокрая рычала и, если бы он в нее прыгнул, легко могла его проглотить.

Ветер рассвирепел и драл туман когтями. Волк увидел черные зубцы Леса, и они были пугающе далеко. Среди зубцов вспыхивали мелкие искры. Волк знал, что это были Яркие Звери, Которые Больно Кусаются, их в своих логовах разводили бесхвостые. Но Лес и логова отдалялись, а вокруг Волка лежала огромная, вздымающаяся и утыканная острыми холмами Яркого Твердого Холода черная Мокрая.

Ужас вцепился клыками в брюхо Волка. Он стоял не на земле, это был кусок Яркого Твердого Холода, и ветер уносил его от Леса по Великой Мокрой!

Вой вырвался из глотки Волка, но в итоге превратился в скулеж.

Лес исчез, а ветер уносил его по Великой Мокрой.

Глава 3

Над льдинами в заливе с криками кружили моевки. Ветер с Моря больно хлестал по щекам. Торак, стиснув зубы, брел по стоянке Морских Орлов. Их убежища были похожи на сверкающие от снега огромные вытянутые сугробы. Большинство пустовало – почти все люди племени ушли на места вылова сельди. Развешанная на рамах для сушки рыба смотрела на Торака пустыми мертвыми глазами. Все это казалось дурным предзнаменованием.

Прошлой ночью они с Ренн столкнулись с группой охотников из племени Ворона. Ренн хотела пойти с ними, чтобы посоветоваться со своим дядей Фин-Кединном, но они сказали, что его нет в лагере – ушел на побережье обменивать мех на кремень Морских Орлов. И они с Тораком побрели дальше вниз по замерзшей реке.

На берег вышли уже на рассвете. К этому времени снег и туман отступили, небо очистилось, а мороз стал таким сильным, что дыхание замерзало в ноздрях.

Фин-Кединн был в главном убежище вместе со старейшинами. Торак до всего случившегося успел коротко с ним переговорить, но с тех пор его не видел.

Он что, навечно там засел?

Прищурившись, Торак разглядел Ренн и их общего друга Дарка, колдуна племени Ворона. Они стояли на краю уходящего в море мыса и помогали Ваташ, колдунье племени Морского Орла, совершить еще один обряд на поиски. Они были там уже очень долго и до сих пор не получили никакого ответа.

– Зачем нужно снова это делать? – возмущался Торак.

– Затем что зуд на запястье мешает мне колдовать, – жестко ответила Ренн. – И три колдуна лучше, чем один!

На краю стоянки Торак набрел на женщин, которые скребками чистили шкуры тюленей.

– Не видели волка-одиночку? – спросил их Торак. – Черный мех вокруг плеч и кусочек хвоста отрезан?

Женщины закачали головами. И светловолосого охотника со шрамами на лице и татуировками племени Нарвала они тоже не видели.

Так же отвечали Вороны накануне вечером. И Фин-Кединн. И Дарк. Волк был уже далеко, Торак это чувствовал. Но где? А Наигинн? Он еще идет по следу?

Торак извелся от страха, он потерял след в тумане, а Волк был где-то в Лесу, и за ним охотился демон с колчаном, полным отравленных стрел…

На мысу три колдуна сделали из бледно-серой кожи кишок и тонких палок плавника воздушного змея в форме орла с расправленными крыльями. Ренн нарисовала обугленной палкой глаза. Пока Дарк привязывал к лапам орла длинную веревку из скрученных водорослей, ветер развевал его дивные, белые как снег волосы, а над ним кружила верная спутница и дух-наставник Арк.

Торак с тоской наблюдал за белой воронихой.

Зачем проводить обряды и заклинания, если он может отправиться блуждать в теле Арк? Все, что для этого нужно, – дымовое зелье, чтобы освободить души, и кусочек черного корня.

Торак точно знал, что у Ренн в мешочке со снадобьями есть этот корень. Но когда он попросил кусочек, она наотрез отказала.

– Нет, Торак, не дам! Однажды ты уже нарушил данное ветру слово, второй раз он тебе этого не простит!

За убежищем старейшин стояли сани Фин-Кединна, рядом лежали собаки и грызли кости. Пегая сука с трудом встала и подошла поприветствовать Торака, но ее щенок, почуяв запах волка, держался подальше. У Торака сжалось сердце – щенку было месяца три, когда он нашел Волка, тот был таким же маленьким.

Тораку было двенадцать, когда отца убил медведь. В ту ночь – первую ночь без отца – он набрел на замызганного волчонка, который скулил по своей стае. Неподалеку в грязи лежали мертвые волки – утонули в ливневый паводок, который разрушил их логово.

С тех пор Волк всегда был с Тораком. Они вместе убили своего первого оленя, вместе сражались с демонами и пожирателями душ… нашли себе подруг. Связь между ними была такой сильной, что порой Тораку стоило только захотеть пойти охотиться – Волк тут же появлялся рядом, и уши стояли торчком, а в глазах светилось: «Идем!»

Воздушный змей на мысу был готов к полету.

Ренн поднесла ладони ко рту: «Где Волк?»

Ваташ, колдунья племени Морского Орла, поймала ветер и запустила змея, а Дарк ловко разматывал веревку. Три колдуна наблюдали за тем, как змей то взмывал к небу, то нырял вниз, то замирал в воздухе.

Торак уже почти сдался, но тут выражение лица Ренн изменилось, и она что-то крикнула, но ветер унес ее слова.

А потом они с Дарком побежали вниз по склону.

– Там, на западе! – выдохнула, спустившись, Ренн и показала на волны.

– Что? – изумился Торак. – В Море?

– Да, мы думаем, он там! – сказал Дарк.

– Вы так думаете? – Торак сорвался на крик. – Но что это значит? Он утонул? Его сожрала акула? Забрал Наигинн? Что?

– Мы не знаем, – печально ответил Дарк.

– Это все, что нам дал обряд, – сказала Ренн.

– Не слишком-то много для колдовства! – прошипел Торак, глядя на льдины и поднятые ветром волны, которые тянулись до самого горизонта.

За горизонтом лежали Тюленьи острова, а за ними – только бескрайнее Море… Волк мог быть где угодно.

Ренн подошла ближе и встала с Тораком плечом к плечу.

– Мы найдем его, – сказала она.

– Если он еще жив, а твое колдовство нам этого не сказало.

Ренн закусила губу:

– Я спросила Ваташ, можем ли мы на время взять у них лодку. Она сказала, что все на местах ловли сельди.

Торак открыл рот, чтобы ответить, но в этот миг шкуры, прикрывавшие вход в убежище старейшин, откинулись, и появился Фин-Кединн.

Торак не стал ждать, пока приемный отец выпрямится.

– Волк где-то в Море! – закричал он. – Ты можешь заставить их дать нам лодку!

Фин-Кеддин одной рукой оперся на посох, второй зажал старую рану на бедре и расправил плечи.

– Ты должен кое-что услышать, – сказал он.

– Фин-Кединн, прошу, нам нужна лодка!

– Помолчи, – не терпящим возражений голосом сказал вождь племени Ворона.

И только сейчас Торак заметил, что у него за спиной стоит кто-то еще. Мужчина с крепкими короткими руками и ногами, ростом он был с восьмилетнего мальчишку, но лицо – в морщинах, кожа задубела от ветра, а в проницательных глазах словно отражался свет Моря, на котором он провел всю жизнь.

– Это Апсу, старейшина племени Морского Орла, – сказал Фин-Кединн. – А это, – он указал на появившегося следом за ними парня, – его сын Куджай.

Куджай, высокий и крепкого телосложения, на вид выглядел ровесником Торака. На щеке у него было красное пятно, взгляд грозный.

– Куджай думает, что он видел Волка, – сказал Фин-Кединн.

– Где? – одновременно закричали Торак и Ренн.

Парень пожал плечами:

– Я возвращался с места ловли сельди и заметил его на льдине. Подумал, что это собака…

– Что он там делал? – перебил его Торак. – Он жив?

– Не разглядел, льдина была слишком далеко, и темнело уже.

– Почему ты его не спас? – требовательно спросил Торак.

Куджай свирепо посмотрел на него и ничего не ответил.

– За ним кто-нибудь плыл? – спросила Ренн.

– Не знаю, за ним или нет, – недовольно ответил Куджай, – но, когда уже был виден мыс, я проплыл мимо мужчины на лодке из шкур. Он спросил, не видел ли я волка. Я ответил, что видел.

– Зачем ты ему это сказал? – снова сорвался на крик Торак.

– Потому что он спросил! – отрезал Куджай и, сверкая глазами, топнул по снегу. – И я пытался спасти того волка, но, как уже сказал, льдина была далеко и стемнело!

Торак прикусил костяшки пальцев:

– Мы должны найти его раньше Наигинна. Апсу, прошу тебя… Нам нужна лодка!

– Мои люди должны ловить рыбу, – сухо ответил старейшина.

Торак собрался что-то сказать, но Фин-Кединн остановил его взглядом и повернулся к Апсу:

– Два месяца назад этот волк спас Лес. Он помог вернуть Первое Дерево после удара Звезды-Молнии.

Апсу прищурился и с недоверием посмотрел на вождя Воронов:

– Ты сам это видел?

– Нет, – признал Фин-Кединн.

– Мы видели! – хором закричали Ренн, Торак и Дарк.

Старейшина внимательно их осмотрел, помолчал, потом коротко кивнул и повернулся к сыну:

– Куджай, мы должны это сделать.

– Нет! – возмущенно выкрикнул Куджай.

– Сделай это, – сказал отец.

Парень снова топнул, но при этом покорно буркнул:

– Хорошо, отец.

Апсу повернулся к Тораку с Ренн:

– Мой сын выдалбливает каноэ. Он почти закончил. Помогите ему, чтобы лодка стала годной для моря, а потом можете отправляться на ней за своим волком.

Глава 4

Пока Ренн с Тораком собирали в убежище снаряжение для путешествия по Морю, Фин-Кединн послал Дарка помогать Куджаю заканчивать работу над каноэ.

Парень из племени Морского Орла, не дожидаясь колдуна племени Ворона, ушел в сторону деревьев, и Дарку пришлось его догонять.

– Куда мы идем? – спросил он, поравнявшись с Куджаем.

– К укрытию для лодок, – прорычал в ответ Куджай. – И сколько каноэ ты сделал?

– Нисколько.

– Нисколько? Тогда почему Фин-Кединн решил, что ты способен мне помочь?

– Не знаю. Вообще-то, я неплохо вырезаю по дереву.

– Ха!

Дарк поджал губы и решил, что с Куджаем точно скучно не будет.

Наконец они пришли к пещере в склоне холма, Дарк догадался, что это и есть «укрытие для лодок». У входа в пещеру маленький мальчик поддерживал огонь в костре и присматривал за котлом из кожи. Он робко глянул на Куджая, но Дарк успел заметить в его взгляде неподдельное восхищение. Собака подскочила с подстилки из еловых веток и радостно завиляла хвостом. Арк уселась на сосну и недобро смотрела на собаку. Дарк пригнулся и, войдя в пещеру, обнаружил, что стоит по щиколотку в стружках и вдыхает острый запах свежего древесного сока. Над ним возвышалось каноэ, в котором могло поместиться шесть человек, не меньше. Задняя часть лодки уходила вверх и в конце была вырезана в форме рыбы. А нос – в форме головы волка с остроконечными стоячими ушами. Дарка это впечатлило, в чем он откровенно признался.

Куджай пожал плечами:

– Я учился, глядя, как работает отец. Ни в одном племени нет мастера, который может сделать каноэ лучше, чем он.

– Но с виду лодка уже закончена.

Куджай фыркнул:

– Ну, теперь понятно, что ты ничего не смыслишь в лодках! Я займусь корпусом, а ты промасливай ее изнутри. Начни с распоров^[1].

– Чего? – переспросил Дарк.

Куджай посмотрел ему в глаза:

– Ты шутишь?

– Нет.

– Ты вообще когда-нибудь видел каноэ?

– Конечно видел. У Воронов лодки из оленьих шкур, у племени Кабана – долбёнки, у вашего – из шкур тюленя.

– Их мы используем только летом. А долбёнки племени Кабана вообще не сравнить с нашими лодками!

Дарк разозлился. Всех людей из племени Кабана уничтожил удар Звезды-Молнии, они заслуживали сочувствия, а не насмешек.

– Вот это, – Куджай похлопал по планке, установленной поперек дна каноэ, – распор! А это, – он схватил палку с обмотанным сыромятной кожей концом и опустил его в кожаный котел, – тюлений жир! Втирай хорошенько, а я займусь корпусом. Все понял?

– Да, понял, – пробормотал Дарк.

Работали молча, и от этого Дарку было не по себе. Спустя какое-то время он глянул на Куджая. Тот участок за участком обжигал корпус каноэ факелом, а потом зачищал почерневшие места куском грубой серой шкуры. Это могло занять целый день. Дарк представил, как Торак будет сходить с ума от нетерпения.

– Так, значит, Ренн с Тораком твои друзья, – наконец нарушил молчание Куджай. – Тогда почему ты не поплывешь с ними?

– Я никогда не был в Море и буду им только мешать.

Куджай предплечьем убрал со лба непослушные светлые волосы.

– Они пара?

– Да.

– А у тебя есть подруга?

– Нет. А это пятно у тебя на щеке, откуда оно?

– Не просто пятно, а родимое, – грубовато ответил Куджай. – И до тебя меня уже раз сто о нем спрашивали.

Дарк сделал долгий выдох.

– Кстати, о метках… – Куджай показал на татуировку племени на лбу у Дарка – круг из тринадцати маленьких красных точек. – Что парень из племени Лебедя делает в племени Ворона?

– Живет, – резко ответил Дарк. – Я родился бесцветным, и меня вышвырнули из племени. И до тебя меня уже раз сто об этом спрашивали!

– Я не спрашивал, ты сам рассказал.

– Ладно, теперь ты знаешь.

– Вот и хорошо.

– Да, вот и хорошо.

Время тянулось бесконечно долго. Дарк закончил промасливать внутренности каноэ, и Куджай подбросил ему кусок серой шкуры, при этом назвал ее акульей и велел помогать с корпусом.

Дарк повертел шкуру в руке:

– Акула, она какая?

– Ты что, вообще ничего не знаешь? – прорычал Куджай.

– О Море ничего! – огрызнулся Дарк. – Я вырос в Горах! Почему ты такой злой?

– Потому что я работаю над этим каноэ с прошлой весны!

Арк спорхнула с ветки. Собака убежала в кусты. Мальчишка, который присматривал за кожаным котлом, спрятался за сосной.

– Каноэ – живое существо, – продолжил Куджай, очень стараясь говорить спокойно. – Знаешь, чего стоит сделать одну такую лодку?

Дарк скрестил руки на груди и уставился на костер.

– Сначала ты должен найти липу без единого изъяна и убедиться в том, что она хочет стать каноэ. Потом ты обдираешь ствол и отмачиваешь его в низинном болоте, чтобы стал мягче. Потом месяц за месяцем делаешь по всей длине углубление: выжигаешь ствол раскаленными камнями и выскребаешь угли, снова выжигаешь и снова выскребаешь. И так пока дно не станет толщиной в три пальца, не больше, а борта – в два. После этого растягиваешь дно, снова с помощью раскаленных камней, пара и распоров! Ты по отдельности вырезаешь нос и хвост, закрепляешь их с помощью колышков, чтобы никогда и ни за что не отвалились. Я всю зиму на это потратил! А теперь приходишь ты со своими друзьями и…

– Ладно, понял! – перебил Куджая Дарк. – Но просто чтобы ты знал, Ренн выросла в племени Кита, а Торак учился править лодкой у Тюленей, так что они присмотрят за твоим драгоценным каноэ и вернут его тебе в целости и сохранности!

– Нет, не вернут!

– Вернут, они уже не раз выходили в Море…

– Это было летом! Весна – самое тяжелое время года!

Дарк упер руки в бока:

– И чем мне теперь заняться?

– Втирай жир в хвостовую часть.

Задняя часть каноэ напоминала выпрыгивающую из воды рыбу с короткой, уплощенной сверху головой и высоким спинным плавником. Про себя Дарк вынужден был признать, что Куджай – очень хороший резчик.

Куджай заметил, что Дарк любуется его работой.

– Уверен, ты не знаешь, зачем я их вырезал, – сказал он.

– Могу догадаться, – ответил Дарк. – Волк на носу лодки помогает увидеть, куда вы плывете. Рыба в хвосте отгоняет подкрадывающуюся сзади опасность.

Куджай приподнял брови:

– Ну наконец он хоть что-то понял сам! Только это не рыба, это морской волк.

– Я понятия не имею, что это за существо, – вздохнул Дарк.

Куджай скривил губы:

– Некоторые племена называют их Охотниками, но мы пользуемся старым именем. У них черно-белый окрас, они невероятно быстрые и ничего не боятся.

– Большие?

– Больше дельфина и меньше кита. Хотя зачем я тебе это говорю, ты ведь наверняка ни дельфина, ни кита ни разу в жизни не видел.

Дарк рассмеялся.

– Морские волки священны, – продолжил Куджай. – Только поэтому мой отец и помогает твоим друзьям найти их волка.

– Но наш Волк не морской волк, он просто волк.

– Это одно и то же существо. Когда волк заходит в Море, он превращается в морского волка. Когда морской волк выходит на берег, он превращается в волка. Два тела – одна душа. Понимаешь?

– Значит… Морские волки помогут нашему Волку?

– О, не надейся, морские волки охотятся на всех подряд!

– Они и людей пожирают?

– Если те попадутся им на пути.

Дарк потянулся к мешочку со снадобьями.

– Я вотру в корпус «кровь земли», она защитит моих друзей.

– Это же последний шаг. Как ты узнал? – поразился Куджай.

– Я колдун, – сухо ответил Дарк.

Куджай взял плетеную из березовой коры миску с красно-коричневым порошком и собрался высыпать его в оставшийся тюлений жир, но Дарк помешал.

– Давай используем мой, – сказал он и вытащил из мешочка со снадобьями довольно крупный кровавик.

У Куджая даже челюсть отвисла.

– Я слышал о том, что «кровь земли» бывает такой красной, но никогда не видел. Где ты его взял?

– В одной пещере. Ну, что скажешь? Вотрем немного в твою лодку?

Торак проснулся до рассвета. Ему снился Наигинн в шкуре Волка, и он смеялся. Усохшие лапы Волка болтались у демона на груди, а глаза превратились в пустые щели на изуродованной морде.

Торак выполз из убежища, от холода запершило в горле. Небо еще было темным, мерцало Первое Дерево, его свечение окрашивало снег в бледно-зеленый цвет. Дрейфующий лед в бухте напоминал бледные лоскуты, сшитые новым черным льдом. Когда они с Ренн отправятся в Море, им придется пробиваться через них, пока течение не придет на помощь.

– Лед – стихия Наигинна, – тихо сказала Ренн, – похоже, он ему помогает.

Лицо у нее было измученным и напряженным, она сжимала и разжимала в рукавице раненую руку.

Торак спросил, как там порез, не стал ли хуже, но Ренн только повела плечом и сказала:

– Я послала Рек с Рипом на поиски Волка, но не уверена, что они меня послушаются. С воронами всегда так, непредсказуемые.

Торак смотрел на Море.

– Наигинн опережает нас на день, если не больше, и он лучший гребец на Дальнем Севере…

– А Море бескрайнее, и он не знает, в какую сторону ушел Волк. А мы хотя бы знаем.

– Но…

– Волк жив, Торак.

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю, не наверняка. Но заклятие на поиски сказало, что он на западе. Я думаю, это дает нам надежду.

Лагерь просыпался, в полумраке появились оранжевые огни факелов. На берегу Апсу со старейшинами высматривали в Море и в небе знаки, предсказывающие погоду. Куджай с братьями отправились в лес за каноэ.

– Пойду найду Дарка, – сказала Ренн. – И сделаю приношение Матери-Морю.

– Только быстро, – пробормотал Торак.

«Постоянно что-то задерживает, – думал Торак, вышагивая по снегу. – Когда Волк пошел за демоном, я должен был отправиться за ним. Не должен был останавливаться ради того, чтобы подарить покой Белой Шее, не должен был прощаться с Черным Ухом и Камешком. Если бы только я был более жестоким. Таким, как Наигинн…»

Заметив Фин-Кединна, Торак подбежал к вождю и отвел его в сторону.

– Возьми это, – вполголоса сказал он и вложил в руку приемного отца рожок с целебными снадобьями.

Фин-Кединн даже растерялся:

– Ты не можешь уйти без него!

Рожок был сделан из отростка рога Всемирного Духа… и он был вдвойне ценен, потому что его вырезала мать Торака.

– Присмотри за ним, – настойчиво сказал Торак. – Так будет надежнее.

Вождь племени Ворона провел указательным пальцем по метке, вырезанной на отшлифованной поверхности рожка. Ярко-голубые глаза пронзали души Торака насквозь.

– Ты оставляешь его мне не для того, чтобы я его сохранил, – тихо сказал вождь. – Этот рожок… И душа той, кто его сделала… Они дарят тебе равновесие, делают устойчивым. Но ты не хочешь сохранять равновесие. Ты хочешь стать безжалостным. Как демон, на которого охотишься.

– Сбереги его, – сказал Торак. – И не говори об этом Ренн!

Дарк помогал Тораку и Куджаю загружать каноэ, а Ренн незаметно ушла поменять повязку на руке. Чтобы отогнать демонов, она использовала ивовую кору, толченые ягоды можжевельника и горькую полынь, но ничего не помогло. Из раны сочился желтый гной, опухоль разрасталась, а боль была такой сильной, что она с трудом могла сжать кулак. Ренн быстро сделала примочку из раздавленного корня кислицы, а потом полоской оленьей кожи привязала к ране мякоть гриба «лошадиное копыто».

Сосны за спиной еще были похожи на фиолетовые тени, но темно-красная полоса рассвета над Лесом постепенно становилась оранжевой. Дул северный ветер, в бухте ломался лед. Ренн не помнила, был это прилив или отлив. Прошлой ночью она с Тораком изо всех сил старалась запомнить все, что им рассказывали Морские Орлы о течениях, подводных скалах, разрывных течениях, морских волках и островах с опасными зыбучими песками.

– Как твоя рука? – спросил Фин-Кединн, незаметно подошедший к Ренн.

Ренн вздрогнула от неожиданности и соврала:

– Лучше.

Вождь усмехнулся:

– Поэтому ты оставила лук Дарку?

Ренн пожала плечами:

– Соленая вода может повредить луку.

– Хм. Ты спала?

– Немного. Думала о Волке.

Несколько зим назад Ренн унесло на льдине. Она помнила окружавшую ее черную воду и жуткое чувство одиночества.

Их окликнул Торак, и, пока они шли к каноэ, Ренн заметила, что хромота Фин-Кединна усилилась. А еще заметила седину в темно-рыжих волосах, тени под глазами и глубокие морщины возле рта.

– Давно боль стала такой сильной? – спросила она.

– Ваташ дала мне целебную мазь. Должно помочь.

Ренн это не убедило. Эту рану дядя получил в схватке с демоном-медведем пять зим назад. Ренн перепробовала все средства. И Дарк тоже. Ничего не помогло.

– Давай поменяемся браслетами-оберегами, – бодро предложил Фин-Кединн. – Дарк наложил заклятие на мой, оно поможет залечить твою рану.

Ренн слабо улыбнулась:

– Не увиливай от вопроса.

Вождь хмыкнул:

– Кто бы говорил! Сама-то притворяешься, будто рука не болит.

Они остановились и поменялись браслетами.

– Торак рассказал, что вы с ним стреляли в Наигинна, когда тот напал на волков.

– Конечно стреляли.

– Должен ли я напоминать о том, что Наигинн твой единокровный брат? И о том, что закон племен запрещает убивать родственников?

– Да, но…

– Ренн, убьешь Наигинна – станешь изгоем. И больше никогда не сможешь быть с Тораком. Или со мной.

– Знаю.

– И все равно полна решимости сделать это, чтобы изгоем не стал Торак… Точно так же и Торак, который тоже родственник с Наигинном, готов защитить тебя.

Ренн ничего не ответила. Фин-Кединн иногда слишком уж многое подмечал.

– Я собираюсь найти способ уничтожить демона без того, чтобы вы с Тораком стали его убийцами, – спокойно, но с нажимом сказал Фин-Кединн. – Я хочу, чтобы вы оба вернулись… и не как изгои. Это для меня главное!

Ренн попыталась что-то ответить, но у нее ком застрял в горле. Она почувствовала себя восьмилетней девочкой. Ее отца только что убили на замерзшей реке, и Фин-Кединн пообещал за ней присматривать. И он сдержал данное слово. Ей очень хотелось верить в то, что дядя найдет способ уничтожить Наигинна без того, чтобы кто-то стал изгоем, но она не понимала, как такое возможно.

Торак снова их окликнул, ему не терпелось скорее выйти в Море.

И тут Ренн вдруг заметила движение на краю Леса. Пригляделась и втянула воздух сквозь зубы. Среди деревьев стоял белый лось и как будто бы наблюдал за ними. Белые лоси – большая редкость, считалось, что увидеть такого – дурной знак.

Вдруг появление этого лося – знак того, что с Волком что-то случилось?

– Ренн, давай быстрее! – закричал Торак. – Дни и так короткие, не хватало еще потерять половину утра!

Белый лось развернулся и исчез в Лесу. Фин-Кединн смотрел ему вслед, но лицо его оставалось непроницаемым.

– Торак прав, – пробормотала Ренн. – Дни короткие.

Фин-Кединн посмотрел на нее сверху вниз, и лицо его смягчилось. Он притянул Ренн к себе и крепко обнял. Зажмурившись, она вдохнула его запах, запах дыма и оленьей шкуры.

– Возвращайся скорее, – сказал Фин-Кединн. – И пусть хранитель всегда летит с тобой.

Наконец они с Тораком забрались в каноэ и отплыли от берега. Торак сидел на коленях на носу лодки и греб веслом с двумя лопастями. Ренн сидела в хвосте, крепко удерживая здоровой рукой рулевое весло.

Как только они миновали мыс, ветер усилился, а с ним и волны, которые принялись раскачивать каноэ вверх-вниз.

Ренн оглянулась и увидела стоящих на берегу Фин-Кединна и Дарка. Казалось, это они уплывают от нее, а не наоборот.

И она не знала, увидит ли их когда-нибудь снова.

Перед ней простиралось открытое Море, непознанное и бескрайнее.

И Волк был где-то там, один во власти Матери-Моря. А Мать-Море не знала жалости. Она была такой сильной, что ее дыхание порождало приливы и отливы. Если она была довольна, то посылала людям китов и тюленей для охоты. Если нет, насылала штормы, которые разрушали стоянки и утаскивали лодки с рыбаками в бездонные глубины.

– Я не чувствую его, Ренн, – сказал через плечо Торак. – Совсем не чувствую Волка.

– Он слишком далеко. То, что ты его не чувствуешь, еще не значит, что он мертв.

– Невыносимо даже думать о том, что он совсем один плывет где-то на проклятой льдине! А если он решил, что мы его бросили?

– О Торак, он точно знает, что мы его ищем!

Торак обернулся. Шрам на щеке стал заметнее, в светло-серых глазах отражалась нестерпимая мука.

– Я все время себе это повторяю… А он? Вдруг он думает, что мы никогда за ним не придем?

Глава 5

Волк замерз, вымок, ему было одиноко, но он ни капли не сомневался в том, что Большой Бесхвостый его ищет.

«Я никогда тебя не оставлю», – так однажды сказал Большой Бесхвостый.

Когда бы Волк ни попадал в трудное положение, Большой Бесхвостый всегда его спасал. Даже когда плохие бесхвостые забрали Волка из Леса и отдавили ему хвост, брат по стае нашел и освободил его.

Мысленно Волк видел, как брат и сестра по стае плывут по Большой Мокрой на нетонущей шкуре. Они найдут его, Волк не сомневался.

Но когда?

Волк не чуял никаких запахов и не слышал никаких звуков, кроме плеска и шипения волн, а под лапами потрескивала и стонала Яркая Твердая Холодная. Он не видел птиц Наверху. И земли нигде не было видно. Ничего, только бесконечная утягивающая его Великая Мокрая.

Шерсть от волн промокла насквозь, от брызг щипало глаза. Волк встряхнулся и чуть не упал. Его подташнивало от качки.

И пить хотелось. Волк оскалился на небольшие кусочки Яркой Твердой Холодной, которые лежали на ее склоне. Один был похож на лемминга, и Волк слегка ударил его лапой. «Лемминг» заскользил в сторону. Волк погнался за ним, бил лапами, но тот ловко уворачивался, пока не спрыгнул в Мокрую и больше уже не выныривал.

Так и не утолив жажду, Волк принялся грызть край Яркой Твердой Холодной. Она опасно накренилась и чуть не сбросила его с себя – ей не нравилось, когда ее грызли, и Волк решил больше этого не делать.

Тогда он поднял морду и завыл, но вой был таким одиноким, что он быстро умолк.

Потом вдруг уловил доносившиеся издалека пронзительные крики птиц. Забрался на вершину Яркой Твердой Холодной и напряг глаза, нос и уши.

Вот они! Ныряют за рыбой!

Подплыв ближе, Волк услышал в глубине странные, часто повторяющиеся щелчки и протяжный вибрирующий вой. Он узнал этот вой, когда-то уже его слышал. Это были большие черно-белые рыбы, которые охотились стаями. Как волки. Они были умными, волки Мокрой.

Волк видел, как они вдалеке ныряли, чтобы выгнать рыбу на поверхность, оглушали ее ударами хвоста по волнам и хватали мощными челюстями. А над ними с криками кружили птицы и дрались друг с другом из-за остатков рыб.

А теперь к охоте присоединилась самая большая рыба! Эти рыбы – громадные, словно горы, их плавники длинные, как деревья. Когда они открывают подобные пещерам пасти, чтобы проглотить стаи рыб, из их огромных черных голов поднимаются высокие струи брызг.

У Волка шкура натянулась от страха. Он охотился на овцебыков и бизонов, дрался с медведями, с плохими бесхвостыми и с демонами… И все равно против этих охотников Великой Мокрой он был беззащитен, как новорожденный волчонок.

Но вскоре охота закончилась. Рыба-гора и охотники Мокрой исчезли, ее глубины затихли. Птицы улетели. Остались только плавающие в пене ошметки рыбы.

Мимо Яркой Твердой Холодной медленно плыл рыбий хвост, и голод снова напал на Волка.

Если он прыгнет за хвостом, сможет ли потом вернуться обратно?

На поверхности появилась лоснящаяся голова и схватила зубами хвост. Это была рыба-собака. Она лениво перевернулась на спину и зажала добычу в плавниках. Начала жевать. Посмотрела круглыми глазами на Волка: «У меня есть рыба, а у тебя нет!»

Вдруг Яркая Твердая Холодная обо что-то ударилась, и Волк сразу забыл о рыбе-собаке.

Он добрался до земли!

Земля была голой, бугристой, какой-то маленький остров из черного камня, но все равно – земля, и Волк, не раздумывая, на нее спрыгнул. Камни были скользкими и на удивление мягкими… Прямо перед носом Волка с громким шипением ударила вверх струя Мокрой. Он тут же перепрыгнул обратно на Яркую Твердую Холодную. «Остров» снова зашипел, рыба-гора подняла длинный плавник… Потом резко задрала огромный хвост и нырнула на глубину.

Потрясенный Волк бродил по Яркой Твердой Холодной. Чтобы как-то успокоиться, полакал Мокрую. Вкус у нее был противный, и пить еще больше захотелось.

Волк улегся на живот.

Что, если Большой Бесхвостый не придет? Что, если не сможет прийти? Что, если демон с бледной шкурой убил его и сестру по стае?

Горячий Яркий Глаз поднимался Наверх и смотрел вниз на Волка. От постоянного раскачивания закружилась голова…

Теперь он ушел в сны. Снова стал волчонком. Он был в безопасности, в Логове, и мать вылизывала ему живот. Теперь он играет с Большим Бесхвостым в преследование. Подкрадывается и сбивает брата по стае с ног, а тот визжит и скалит маленькие прямые зубы – так он смеется. А где-то скулят волчата…

Волчата?

Волк резко проснулся.

Услышал, как хлопают крыльями птицы, и увидел далеко Наверху две точки. Волк вскочил, залаял и завилял хвостом. Чуть не упал в Мокрую от радости. К нему летели два ворона… И это были его вороны, вороны его стаи! А значит, Большой Бесхвостый и сестра по стае скоро за ним придут!

Вороны опустились на Яркую Твердую Холодную и стали расхаживать, повизгивая, словно волчата. Они любили так его дразнить. Волк скулил и вилял задом, пытаясь рассказать о том, что случилось, а они отпрыгивали в стороны и не подавали никаких признаков понимания.

Вороны взлетели на вершину Яркой Твердой Холодной и какое-то время рассматривали оттуда Волка, а потом каркнули, взмахнули крыльями и улетели.

Волк воспрянул духом и начал ждать их возвращения.

Они наверняка улетели за Большим Бесхвостым!

Горячий Яркий Глаз катился по Верху. Большой Бесхвостый не появился.

Впервые после того, как его увели из Леса, Волк вспомнил о том, что брат по стае не был настоящим волком. Большой Бесхвостый не видел в темноте, у него почти не было чутья и слуха. Разве в силах он найти Волка в бесконечной Большой Мокрой?

Волк сел на задние лапы, ему было так плохо, что он даже не мог завыть. Мокрая начала грызть его Яркую Твердую Холодную. Волк думал о Темной Шерсти и Камешке, о Белой Шее и Черном Ухе. Тоска по ним была до боли сильной.

Что, если Темная Шерсть ослабнет после появления волчат, а его не будет рядом, чтобы принести добычу или отогнать медведей?

Волк вдруг услышал отдаленные щелчки и протяжный вибрирующий вой, похожий на вой стаи волков… но это были не волки.

Пошатываясь, подошел к краю Яркой Твердой Холодной.

В глубине, всего в одном прыжке от того места, где он стоял, виднелось бледное мерцающее пятно. Пятно постепенно увеличивалось. Оно поднималось к Волку.

Почувствовав тревогу, Волк тяжело задышал и попятился.

Вернулись волки Мокрой.

Над волнами плавно и не спеша появилась крупная голова с коротким носом. Волк видел бледное брюхо, белые пятна за глазами… Черные внимательные глаза неотрывно смотрели на него. А потом существо медленно ушло на глубину.

Волк перебежал на противоположную сторону Яркой Твердой Холодной. Невдалеке, чтобы посмотреть на него, всплыл еще один волк Мокрой и почти сразу исчез. Потом еще один. И еще.

Волк точно знал, зачем они это делали, потому что сам так поступал, когда охотился.

Волки Мокрой оценивали добычу.

Глава 6

Управлять каноэ оказалось намного проще, чем думал Торак. Широкое днище делало его устойчивее лодки, обтянутой шкурами, а высокий нос в форме головы волка разрезал волны и защищал от брызг.

Но сильный встречный ветер был против них, и когда они добрались до места вылова сельди, стоял уже полдень.

Повсюду, куда ни посмотри, покачивались на серебристых от рыбы волнах лодки. Чайки с криками ныряли в воду. В отдалении киты выдыхали фонтаны пара.

Большинство Морских Орлов были слишком заняты выловом сельди, чтобы вступать в разговоры с чужаками, но один рыбак все-таки сказал, что видел собаку на льдине.

– А куда плыла эта льдина? – спросил Торак, выгребая так, чтобы их каноэ встали бок о бок.

– Я не смотрел, – хмуро ответил рыбак.

Он сосредоточенно водил граблями с зубцами из кости по косякам сельди и сбрасывал рыбу в лодку, постукивая граблями по борту.

– А ты не видел мужчину в лодке? – спросила Ренн.

Рыбак покачал головой, но девушка с ближайшего каноэ крикнула:

– Я видела, как та льдина поплыла на юго-запад! Думаю, течение уносит ее к островам…

– К Тюленьим островам? – крикнул Торак.

Девушка кивнула:

– Туда уходит течение!

Торак с Ренн переглянулись.

– Раньше мы добирались до этих островов за день, – сказала Ренн. – Возможно, Волк уже доплыл до земли.

– Если только его льдина не перевернулась, – сказал Торак. – И если течение не пронесло его мимо островов еще дальше в Море. Если, если, если!

Под лодкой, извиваясь, словно змея, проплыла акула.

Торак представил, как его брат по стае смело плывет по волнам, а к нему приближается акула с разинутой пастью…

«Но даже встреча с акулой, – подумал Торак, – будет лучше, чем то, что сделает Наигинн, когда настигнет Волка».

– Давай поплывем на запад, – предложила Ренн.

– А что еще нам делать, – пробормотал Торак.

Он знал, как плыть вокруг острова Тюленя, но на острове Бакланов никогда не был и никогда не видел остров Водорослей. Если Волк добрался до этих островов, он мог быть на любом из них… Или на одном из разбросанных по Морю мелких островов.

Небо затянули облака, и вскоре лицо начал жалить снег с дождем, но парки, которые им дали Морские Орлы, отлично сохраняли тепло и не пропускали влагу. Еще им дали накидки и обмотки на ноги из легкой непромокаемой кожи кишок; рукавицы из рыбьей шкуры с подкладкой из меха оленя и высокие башмаки из тюленьей шкуры. И у них были щитки для защиты глаз от солнца: у Торака – старый, из светлого отшлифованного отростка оленьего рога, а вот у Ренн – новый. Узкие щели делали лицо Ренн непроницаемым, и ее щиток был из черной китовой кости. Из такой Наигинн делал ловушки в Глубоком Лесу, и это служило для Торака неприятным напоминанием о том, что ледяной демон был ее единокровным братом.

Когда Ренн постучала Торака по плечу, он чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Ты это слышал?

Торак положил весла на колени и прислушался. Из глубины Моря доносился слабый свист и – жутковатый протяжный визг. Торак узнал эти звуки. Их издавали большие черно-белые рыбы, которых они с Ренн знали как Охотников, но Апсу называл их морскими волками. Однажды они преследовали Торака и едва не настигли.

Постепенно пугающие звуки стихли, и Ренн шумно выдохнула:

– Кажется, ушли.

Торак кивнул:

– Судя по звукам, они охотились.

День клонился к закату, Торак греб и всматривался в Море, плечи молили об отдыхе, глаза болели от напряжения… Но Волка нигде не было видно. Только льдины и захваченные чайками мелкие острова.

«Так мы ничего не добьемся, – подумал Торак. – Я должен отправиться блуждать в теле чайки!»

Ренн копалась в мешочке с целебными снадобьями.

– «Кровь земли»! – бормотала она. – Вот чувствовала же: что-то забыла! Надо же так сглупить! Торак, подкинь мне свой рожок, пожалуйста.

– Ренн, солнце садится, ты пока лучше следи за горизонтом, вдруг земля появится!

Торак не хотел говорить Ренн о том, что оставил свой рожок Фин-Кединну, и все тянул, но долго так не могло продолжаться.

Вскоре Ренн заметила невысокий остров, который с виду вполне подходил для стоянки. С подветренной стороны нашли между скалами каменистую бухту с пологим берегом и полоской зеленоватого песка, за которой росли искривленные от ветра деревья. Возле скал стояли три маленькие косули, они жевали водоросли и наблюдали за каноэ.

Начинался прилив, Торак развернул каноэ, как ему советовал Куджай, – носом в море, чтобы накатывающие волны вынесли их на берег.

– Кажется, я вижу следы волка! – вдруг крикнула Ренн.

– Где?!

– Вон там, на песке!

Ренн спрыгнула в воду и побрела к берегу.

Косули скрылись за деревьями, со скал вспорхнули кулики и закружили над бухтой, пытаясь громкими криками отпугнуть чужаков. Торак заметил, что косули не убегали напрямик через песок, а решили его обогнуть. Потом обнаружил воткнутое между камнями видавшее виды копье.

Какой-то предостерегающий знак?

Он запоздало вспомнил о том, что Морские Орлы рассказывали про зыбучие пески, и закричал:

– Ренн, вернись!

– Я пытаюсь! – раздраженно крикнула в ответ Ренн, но к этому времени уже по щиколотку увязла в зеленой, перемешанной с песком грязи.

– Не дергайся, увязнешь еще глубже!

– Да помню я, что они говорили! Но это не так-то просто!

– Вот, хватайся за весло!

К счастью, Ренн не успела зайти далеко, и Торак смог вытащить ее на твердую землю.

Перепачканная в зеленой вонючей грязи, Ренн больше всего злилась на саму себя.

– И что хуже всего, там и следов-то никаких не было! Мне показалось, – жалобно сказала она.

Стоянку устроили на галечной полоске над скалами. Торак развел костер и соорудил убежище, установив перевернутое каноэ на короткие палки, после чего обложил его со всех сторон плавником.

Ренн почистила свою верхнюю одежду и развесила сушиться.

Морские Орлы дали им с собой мешочек с копченой селедкой, но они с Ренн решили ее приберечь, и Торак отправился добывать пищу к прибрежным камням. Он убил пару больших красных крабов, собрал пригоршни лилового морского мха и хрустящей морской капусты.

С наступлением вечера резко похолодало. На отмели позвякивал дрейфующий лед. Кулики с недовольными криками кружили над бухтой.

Торак за весь день ни разу даже мельком не видел Рек с Рипом и начал думать, что, возможно, они его избегают, чувствуя его острое желание блуждать в их телах.

– Мне нужна «кровь земли», – сказала Ренн. – Можно, возьму немного из твоего рожка?

Торак посмотрел ей в глаза и сказал:

– У меня его нет. Я оставил рожок Фин-Кединну.

– Зачем? – искренне удивилась Ренн.

Немного поколебавшись, Торак все-таки ответил:

– У меня постоянно такое чувство, как будто он меня сдерживает, тянет назад.

– От чего сдерживает?

– От всего того, что я не должен делать. – Торак сломал палку, которой ворошил костер. – Мне не позволено блуждать в теле птиц. Я не могу убить родственника… А Наигинна ничего не сдерживает.

– Он – демон, Торак, а ты – человек.

Торак отшвырнул сломанную палку в сторону.

– Чтобы убить добычу, надо думать, как она.

– Но не становиться такой же, как она!

– Я ничем не рискую.

– Ты уже в опасности, – серьезно сказала Ренн. – После того как мы вышли в Море, я постоянно об этом думаю. Все эти законы, которые ты нарушал в прошлом: нарушил клятву, не сдержал данное ветру обещание, вслух называл имена умерших… И твои блуждания, они оставляют следы в душах. Гадюка, ледяной медведь… Пожиратель Душ.

– Моя душа блуждала в Лесу. Для нее это точно хорошо!

– Но Лес ослаб после удара Звезды-Молнии. Твой дух уже повредился, Торак. А теперь без рожка с целебными снадобьями… Раньше мне никогда не приходило это в голову, но сейчас я думаю, что рожок каким-то образом удерживал тебя в равновесии.

Торак был потрясен. Он и сам об этом думал, но услышать такое от Ренн, а она, словно эхо, повторяла слова Фин-Кединна… Да, это было похоже на правду.

– Ладно, – вздохнув, сказала Ренн, – раз его нет…

Она развязала мешочек со снадобьями и, взяв щепотку толченого кровавика, присыпала раненую руку.

Торак не мог оторвать взгляд от мешочка у нее на коленях. В нем лежал черный корень, с помощью которого он мог освободить свои души и отправиться блуждать в поисках Волка. А кулики все еще кружили над бухтой.

«Просто возьми его! – сказал себе Торак. – Она не сможет тебя остановить – ты сильнее!»

Он метнулся к Ренн, но она уже почувствовала исходящую от него злобу и вскочила на ноги.

– Отдай его мне! – процедил Торак сквозь зубы.

– А если ты разгневаешь ветер и он нашлет бурю? Ты убьешь нас обоих… И Волка тоже!

– Я сказал – отдай его мне!

Торак шагнул к Ренн. Она попятилась.

В костре треснуло бревно, к небу взметнулись искры.

«Что я делаю? – подумал Торак. – Это же Ренн!»

– Прости, – пробормотал он и, спотыкаясь, пошел к скалам.

Под башмаками скрипели водоросли, в небе висел тонкий месяц. Перед ним лежало бескрайнее черное Море.

Сердце постепенно успокоилось, кровь перестала шуметь в ушах. И тут ему в голову закралась одна мысль.

«Однажды я блуждал в рыбе… И в тюлене. Я знаю, как это – быть легким и быстрым… очень-очень быстрым…»

Ответ был таким простым, что Торак чуть не рассмеялся.

Ему не обязательно лететь по воздуху, он может мчать по Морю!

А в Море обитают существа гораздо сильнее и безжалостнее тюленей.

Глава 7

– Какое самое сильное существо в Море? – шепотом спросил Дарк.

– Охотник или добыча? – вполголоса уточнил Куджай.

– Не важно, главное – самое сильное.

– Кит.

– Нарисуй его!

Парень из племени Морского Орла видел, что колдун из племени Ворона говорит серьезно, поэтому без лишних слов согласился.

У рыбы, которую он нарисовал на снегу, было брюхо с бороздками, длинные узкие плавники по бокам, рот с опущенными уголками и совсем маленький спинной плавник.

– Горбатый кит, – сказал Куджай. – Что ты задумал?

– Я должен поскорее сделать такого! Помоги найти все необходимое для этого.

– Зачем?

– Потом объясню.

– Объясни сейчас!

– Куджай, времени почти не осталось!

– Верно. И что тебе нужно?

Торак с Ренн уплыли день назад, а Дарк и Фин-Кединн остались в лагере Морских Орлов, чтобы закончить торговлю.

В ту ночь Дарку приснилось, будто он под водой. Вода была черной, и в ней чувствовалась угроза. Но она не была направлена на Дарка, она плавно скользила за Тораком, Ренн и Волком. Они кувырком опускались в глубину к разинутым челюстям морских волков…

Дарк резко проснулся и от ужаса долго не мог восстановить дыхание. Его друзья понимали, что отправляются навстречу опасности, но даже не подозревали, насколько она велика. Дарк в этом не сомневался.

Спасти их можно было только с помощью морского колдовства, и, хотя Дарк ничего не знал о Море, он нутром чувствовал, что Ваташ ему не поможет. Торак, Ренн и Волк были его друзьями, поэтому обряд должен совершить он, а не кто-то другой.

Когда он разбудил Куджая, луна уже зашла. Они на карачках выползли из убежища. К великому облегчению Дарка, парень из племени Морского Орла больше не стал его ни о чем расспрашивать и принялся собирать необходимое для обряда.

В небе мерцали звезды, но, когда друзья добрались до укрытия для лодок в Лесу, рассвет был уже близок.

Пока Куджай разводил костер, Дарк расстелил на земле большой кусок шкуры серебристого палтуса и вырезал из него два силуэта кита в локоть длиной и два длинных узких плавника. Быстро сшил половинки кита сухожилиями, но оставил дыру, через которую затолкал внутрь водоросли и запихнул в брюхо камень, чтобы кит быстрее ушел под воду. Зашив дыру, прикрепил плавники и добавил два глаза из раковин мидий, чтобы кит мог найти его друзей.

Куджай смешал горячий клей из рыбьих костей с черной жидкостью осьминога, которого убил копьем возле скал. Дарк добавил в получившуюся смесь толченую «кровь земли» и нарисовал на брюхе кита бороздки, которые ему описывал Куджай, и метки силы на хвосте.

Чучело готово. Если его кит понравится Матери-Морю, она пришлет помощь.

– И что теперь? – спросил Куджай.

– Поплывем в открытое Море и там его отпустим.

– Нам потребуется лодка. Я этим займусь!

Когда они отплывали от берега, небо уже светлело. Куджай вел большое каноэ своего брата между позвякивающими осколками льда, а Дарк, зажав чучело кита между коленями, сидел на распоре, крепко вцепившись руками в борта лодки.

Звезды таяли в небе, чайки пролетели мимо к месту вылова сельди. Как только они миновали мыс, каноэ подпрыгнуло на волне и в лицо Дарку ударил ледяной ветер.

Он перегнулся через борт и сразу об этом пожалел – дна не было видно.

Куджай улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

– Только не говори, что тебя тошнит от качки!

– Хватит грести, – буркнул Дарк. – Мы достаточно далеко отплыли.

Куджай ловко удерживал каноэ в равновесии, а Дарк произносил заклинание. Близился рассвет, на востоке появилась тонкая красная полоса.

Вдруг он опоздал? Вдруг морские волки уже напали?

Дарку казалось, что он произносит заклинание целую вечность.

Но он все-таки добрался до конца, опустил чучело кита за борт каноэ головой вниз и, наблюдая за тем, как серебристая рыба уходит в темноту, тихо сказал:

– Отправляйся к Матери-Морю, спаси моих друзей!

Волки Мокрой исчезли, но Волк знал, что они не ушли далеко. Он больше не слышал их воя, но чувствовал желание продолжить охоту. Они вернутся, просто ведут себя как все охотники – ждут, когда голод и страх ослабят добычу.

Горячий Яркий Глаз поднимался Наверх и наблюдал за ходящим туда-сюда Волком. А Волк с тревогой заметил, что его Яркая Твердая Холодная стала меньше, чем вначале. Мокрая стекала с ее краев, а холм с острыми зубцами на вершине превратился в гладкий скользкий пригорок.

Ветер вдруг принес знакомый запах. Да! Вдалеке на краю Великой Мокрой Волк увидел землю!

И в этот раз это была настоящая земля, а не задремавшая рыба-гора. Волк почуял запах камней, папоротника и настоящих деревьев. Но между ним и землей лежала слишком широкая полоса Мокрой, Волку ее не переплыть. Вот если бы Яркая Твердая Холодая подплыла ближе!

Волна окатила Волка и едва не сбила с лап. Яркая Твердая Холодная становилась все меньше, и Волк отчетливо слышал, как Великая Мокрая грызет ее брюхо. Страх вцепился зубами в кишки. Скоро от Яркой Твердой ничего не останется.

А снизу тем временем доносился вой обитающих в Мокрой волков.

Торак услышал крики морских птиц и с новыми силами навалился на весло. Солнце поднялось выше, над пенящейся полоской Моря двигались черные точки. Это олуши и кайры ныряли в волны. Торак легко представил, как под водой охотятся киты.

– Мы слишком близко подплыли! – крикнула Ренн и повернула рулевое весло.

– Нет, плывем прямо! – закричал Торак. – Я должен подобраться ближе!

Если, вместо того чтобы болтаться в каноэ, у него получится блуждать в теле кита, шансов найти Волка будет гораздо больше. Море было неспокойным, каноэ прыгало по волнам, как заяц весной, а киты все еще были далеко. Пока Торак изо всех сил греб в их сторону, выдыхаемые ими фонтаны брызг исчезли, а с ними улетучились и птицы.

Торак перестал грести, опустил один конец весла в воду, а второй приложил к уху.

– Что ты делаешь? – с подозрением спросила Ренн.

Торак отмахнулся и приложил палец к губам.

Сквозь плеск волн, ударяющих в борта каноэ, он расслышал отрывистый свист, визги и протяжный вибрирующий вой. Торак улыбнулся. Это были не просто киты, это были морские волки!

– Туда! – закричал Торак и погреб на звуки.

– Что ты делаешь? – снова спросила Ренн.

Вдалеке появились фонтаны брызг, высокие черные плавники и изгибающиеся дугой блестящие черные спины.

Если бы он смог отправиться блуждать в теле самого умного и быстрого охотника Моря, он бы точно нашел Волка! И Наигинна тоже. Он бы поднырнул под лодку ледяного демона, подбросил его в воздух, а потом поймал бы в челюсти и…

Послышалось низкое шипение, и рядом с каноэ поднялся фонтан брызг. Потом еще один и еще… Теперь уже семь черно-белых морских волков плыли вровень с каноэ, одновременно выдыхали, свистели и визжали, переговариваясь друг с другом.

Ренн, крепче ухватив рулевое весло здоровой рукой, отчаянно пыталась развернуть лодку.

– Оставайся с ними! – продолжая усиленно грести, крикнул Торак. – Дай мне мешочек со снадобьями!

– Собрался блуждать в теле морского волка? С ума сошел?

– Быстрее, они уплывают!

К этому времени морские волки ушли вперед на много корпусов каноэ… Только один упорно держался позади лодки. Судя по тому, что на его шкуре не было ни единого шрама, Торак легко догадался, что он еще совсем молодой. И любопытный – в какой-то миг из-под воды появилась его голова, и он внимательно посмотрел на людей в лодке. Потом, как будто играя, ударил по волнам плавником и чуть не затопил лодку.

Торак в ответ ударил веслом по воде, а потом бросился к Ренн:

– Дай мне корень!

Ренн пнула его:

– Ты души медведя почти не можешь контролировать, а дух морского волка точно в десять раз сильнее!

Морской волк нырнул под лодку и перевернулся на спину, показывая светлое брюхо и выдыхая пузыри, от которых запенились волны.

– Не вздумай ко мне приближаться! – предупредила Ренн и собралась выбросить мешочек со снадобьями за борт, но Торак перехватил ее запястье.

Она закричала от боли, когда он вывернул ей руку и отобрал мешочек.

Морской волк держал в челюстях длинную ветку водорослей и словно бы приглашал поиграть.

Торак лихорадочно порылся в мешочке, достал черный корень и запихал в рот.

– Выплюни, пока еще не поздно! – процедила сквозь зубы Ренн, прижимая к груди раненую руку.

– Я должен найти Волка! – неразборчиво ответил Торак.

– А как же я? Если твои души отправятся в тело этого волка, как они смогут вернуться? Я останусь с твоим телом и буду смотреть, как ты умираешь! Одна с трупом посреди открытого Моря!

Торак открыл рот, чтобы ответить… и резкая боль скрутила кишки, и души вырвались на свободу. Ренн выкрикивала его имя, но ее голос заглушило бульканье пузырей, и он, плавно ударяя по воде огромным хвостом, устремился на глубину.

Он не чувствовал своего веса и опьянел от радости в полете по прекрасному зеленому Морю. Он слышал, как рыбы щиплют водоросли, как лает и рычит треска. Слышал писк своих братьев и сестер, слышал зов матери, которая была вожаком стаи. Мысли быстро перелетали между ними, и он понимал каждую и то, к чему они стремились. Он ответил, послав в огромную и постоянно меняющуюся сеть звуков шквал щелчков.

Сквозь сверкающий дождь рыбьей чешуи увидел вдалеке косяк селедки, который раскачивался и подрагивал, как трава на ветру. Видел чаек и кайр, которые быстро летели сквозь воду, и белые крылья олуш, которые спешили убраться с пути.

А потом он понял, что видит все это не глазами, а с помощью звуков. Он «видел» тюленей, которые убегали от него в огромный, испещренный солнечными бликами лес покачивающихся водорослей. Видел тонкую мойву, которая быстро, подобно ласточкам, летала между золотисто-зелеными ветками, колючих оранжевых звезд и актиний, которые фиолетовыми щупальцами трогали лучи света. Он был внутри звуков, они пробегали сквозь него и щекотали кожу.

Дух морского волка был таким сильным, что Торак забыл обо всем, кроме охотничьего азарта и желания присоединиться к стае.

Теперь мать кричала о том, что добыча ослабла и пришло время убивать. Братья и сестры, двигаясь как одно целое, с возбужденным писком окружили добычу.

Повинуясь непонятному порыву, Торак всплыл, чтобы осмотреть мир над водой. Ветер остудил голову, он выдохнул в колючий воздух.

Внутри морского волка Торак вдруг, как от удара, стал собой. Увидел сквозь туман выдохов братьев и сестер Ренн. Она, скривившись от боли, пыталась одной рукой править лодкой.

Потом увидел вдалеке обтянутую кожей лодку. И Наигинна – светлые волосы развевались на ветру, и лицо превратилось в маску смерти. Он плыл за Ренн.

Увидел черные плавники – его стая окружила добычу, которая испуганно присела на раскачивающейся льдине.

«Нет!» – закричал Торак, но жажда крови морского волка, словно красный прилив, захлестнула его дух.

Их добычей был Волк.

Глава 8

Волк прыгнул в Большую Мокрую и, барахтаясь, вынырнул на поверхность. Волны били в морду, холод кусал за грудь. Волки Мокрой шли за ним, их свист и визги звенели в ушах. Он, напрягая до боли лапы и хвост, отчаянно продолжал плыть.

Где же земля?

Гигантская волна подняла Волка и бросила вниз. Он не мог дышать, кувыркался в ослепляющем потоке пузырей и не знал, в какую сторону всплывать. Смутно разглядел крупные пятнистые силуэты, они двигались на него и собирались убить. Высоко над ним покачивались и мерцали блики Горячего Яркого Глаза.

И Волк, несмотря на дикую боль в груди, начал карабкаться наверх.

Выбираясь на поверхность, услышал стремительно приближающийся новый вой. Это были не морские волки, их вой звучал не так пронзительно, и они были гораздо сильнее волков Мокрой. Это были рыбы-горы.

Волк вырвался наружу и, задыхаясь, цапал зубами воздух. Увидел, как волны разрезают высокие черные плавники. Волки Мокрой уже почти его настигли, но за ними возникла рыба-гора, и у Волка появилась надежда. Судя по их низкому вою, они шли не за ним…

Тогда, возможно, они помогали ему?

Ударяя по воде хвостом, Торак старался обогнать братьев и сестер по стае. Он должен был раньше их добраться до Волка.

А Волк казался таким маленьким, волны то и дело захлестывали морду, но он смело греб лапами в сторону безнадежно далекой земли.

Торак изо всех сил стремился его спасти, но дух морского волка был сильнее, а жажда крови такой лютой, что он не мог отказаться от охоты. Он был волком, который охотится на Волка, он не знал жалости и хотел убивать.

Плавно нырнул, перевернулся и поднялся к мелкому существу, которое, яростно перебирая лапами, плыло против света. Подплыл ближе, открыл челюсти…

«Нет», – завопил Торак и сумел резко отвернуть огромную голову в сторону и закрыть челюсти.

Изумленный морской волк развернулся, чтобы повторить атаку, но Торак сделал так, что он просто боднул Волка, как будто хотел поиграть. Волк от удара вылетел из воды и, взвизгнув, плюхнулся обратно. А морские волки снова нацелились на свою добычу. Их было слишком много, Торак не смог бы их удержать.

И тут торжествующие визги морских волков сменил означающий тревогу писк. Угроза поднималась к ним из глубины Моря. Торак тоже ее почувствовал и в потоке щелчков «увидел» стаю горбатых китов, которые шли на его стаю.

Таких китов он еще никогда не видел – обитающие под водой существа двигались легко и грациозно, они, словно крыльями, взмахивали огромными плавниками, и каждый удар массивных хвостов приближал их к ним.

Морские волки растерялись – киты никогда на них не нападали! И все же именно это они и делали. Один кит, взмахнув плавником, отбросил сестру морского волка на глубину, другой нацелился на Торака. Тот, дернув хвостом, уклонился и отплыл на безопасное расстояние.

Сквозь стену пузырей увидел, как огромные киты окружили Волка и заскользили вокруг него и под ним так, чтобы морские волки не могли повторить нападение. Они защищали Волка, как мускусные быки защищают телят.

А потом стая морских волков ушла – Мать-Море запретила охоту.

Торак отстал и вынырнул.

Наигинн держался подальше от китов и в суматохе не заметил Волка, но увидел Ренн. Он плыл к ней так быстро, словно летел по волнам, а она, скривившись от боли, отчаянно гребла к видневшемуся из воды маленькому острову.

Оказавшись в пределах досягаемости, Наигинн отложил весла и взял гарпун. Дух Торака рвался защитить брата по стае, и, прежде чем морской волк смог ему противостоять, он ринулся за ледяным демоном.

Ренн поняла, что не уйдет от Наигинна, и схватила лук Торака. Оскалившись от боли, попыталась наложить стрелу на тетиву.

Наигинн с торжествующим криком замахнулся гарпуном. Ветер был на его стороне, а гарпун в три раза мощнее стрелы.

Но вдруг Наигинн замер. Он видел, что к нему несется морской волк, несется, чтобы напасть. На мгновение Торак увидел голубые, как лед, глаза на изуродованном шрамами лице. А потом Наигинн метнул гарпун. Торак поднял хвост, намереваясь перевернуть лодку демона, и острая боль ужалила хвостовой плавник. Удар не получился, вместо лодки он ударил по воде, и поднявшаяся волна выбросила его добычу из лодки.

Торак снова нырнул и развернулся, чтобы достать свою добычу с глубины. Наигинн бултыхался в воде, он не мог от него уйти.

Но уходил.

Наигинн уверенными широкими гребками плыл к своей лодке… а с хвостом Торака было что-то не так, он онемел и не мог пошевелить плавниками.

Закружилась голова, онемение распространилось по брюху к плавникам…

Волчья погибель.

Наигинн ранил его отравленным гарпуном.

Глава 9

Торак почувствовал на лице ледяную воду. Открыл глаза.

Ренн отложила ковш и склонилась над ним. Лицо ее побледнело и осунулось. Казалось, она изо всех сил пытается не показывать своих чувств.

– Не могу пошевелиться, – пробормотал Торак.

– Твои души были отравлены. Теперь яд выветривается.

– Где Наигинн?

– Ушел. Перед тем как опустился туман, я увидела, как он забрался в лодку и уплыл. Меня он не заметил, спешил убраться подальше от китов.

У Торака кружилась голова, его подташнивало, но он все-таки сумел сесть.

– Я видел Волка! Он плыл к острову. Мы должны найти его раньше Наигинна.

– В таком тумане? Я сюда-то еле добралась.

Торак от бессилия ударил кулаком по борту каноэ. Туман был настолько густым, что дальше носа лодки ничего не было видно. Торак перегнулся через борт, его вырвало. Под ним кружилась, словно в водовороте, морская капуста, мелкие волны накатывали на камни, и от этого стало еще хуже.

– Где мы? – спросил Торак.

– На каком-то островке непонятно где посреди Моря. Тот остров, который ты видел, я тоже видела, но до него отсюда слишком далеко.

– Как мы туда доберемся?

– Я буду грести, – мрачно ответила Ренн. – После того как Наигинн ранил морского волка, киты его и близко ко мне не подпустят. Их как будто сюда прислали. – Она мельком глянула на Торака, но ее лицо оставалось непроницаемым. – Морской волк, которого он ранил, плыл на боку, он посмотрел на меня, и я поняла, что ты внутри его. Подумала, что он утонет и унесет тебя с собой.

– Что с ним случилось?

– Яд выветрился, и он уплыл. Думаю, Наигинн смазал гарпун для Волка, а на морского волка столько яда не могло действовать долго. – Ренн замолчала, как будто снова переживала все, что с ней произошло. – А потом опустился туман, и я вообще ничего вокруг не видела. Эту бухту нашла по звуку прибоя.

Торак заметил, что она прижимает к груди раненую руку.

– Я не хотел сделать тебе больно, – сказал он.

– Но сделал.

– Прости.

Ренн пропустила извинения мимо ушей.

– Я понимаю, ты до смерти боялся потерять Волка, но, Торак, я – твоя подруга. Когда-нибудь я стану матерью нашего ребенка.

– Ренн…

– Если ты еще хоть раз, разозлившись, тронешь меня, я от тебя уйду и больше не вернусь!

– Этого не будет. Клянусь душами моего отца. Эту клятву я никогда не нарушу.

Каноэ ударилось о камни, и Ренн выровняла его веслом.

– Скоро стемнеет. Надо выбираться на берег и устроить стоянку.

Сохраняя тяжелое молчание, они вытащили каноэ подальше на берег бухты, перевернули и подложили под корпус ветки плавника. Торак развел огонь и, оставив Ренн следить за костром, отправился на поиски еды. Среди камней в затопленной во время прилива низине нашел большую оранжевую морскую звезду и нарвал с камней мидий. Вернувшись на стоянку, отдал Ренн руки звезды и, пока она с наслаждением поедала их мякоть, вскрыл половиной ракушки мидии. Большую их часть тоже отдал Ренн.

Она не пользовалась правой рукой, Торак с ужасом заметил, что ее предплечье распухло и браслет-оберег впивался в кожу.

– Давай я его ослаблю…

– Не надо.

– Ренн, перестань, – сказал Торак и, аккуратно распустив узелки, снова завязал ремешки. Потом заставил себя улыбнуться: – У тебя нет лука, но ты все равно носишь браслет-оберег.

– Мне Фин-Кединн его подарил.

Она сидела съежившись у костра и казалась такой маленькой и уязвимой. У Торака до боли сжалось сердце.

– Ренн… Я должен был отправить свои души блуждать в морском волке! Если бы я этого не сделал, не увидел бы Волка или тот остров.

Ренн посмотрела на него блестящими глазами и тихо сказала:

– Знаю. Ты все сделаешь, только бы его найти. Даже если для этого придется оставить меня.

– Нет!

– Но именно так ты и поступил, Торак. Ты оставил меня, чтобы спасти Волка.

Волк плыл целую вечность. Щипало глаза, болел хвост. Он почти не чувствовал лап.

Морские волки ушли, и рыба-гора – тоже, но туман проглотил землю. Волк не понимал, где она, и у него не было сил плыть дальше. Хотелось закрыть глаза и уснуть…

Он очнулся от удара волны. Пришла Темнота, Наверху появились Яркий Белый Глаз и множество его детенышей.

А что это за плеск?

Недалеко впереди он увидел что-то странное – из Мокрой торчала рогатая голова оленя. Олень плыл уверенно, как будто знал, куда направляется. Волк заставил себя сильнее грести лапами.

Туман проглотил все Наверху, и Волк бесконечно долго плыл за оленем.

Наконец почуял запах Леса. Услышал, как волны разбиваются о скалы. Теперь из тумана появились холмы, и Волк увидел, что они настоящие, а не те, что из Яркого Твердого Холода. На этих густо росли деревья!

Олень, тяжело ступая, выбрался на камни, встряхнулся и, пройдя вверх по берегу, исчез в Лесу.

Волны прибили Волка к камням и почти сразу утянули назад. В следующий раз Волк не упустил свой шанс и забрался на горки скользкой и соленой травы. Улегся и тяжело задышал.

Он спасен!

Сил не осталось, даже чтобы стряхнуть с шерсти Мокрую. Пошатываясь, он встал и чуть не упал. Казалось, что земля раскачивается под лапами, а Великая Мокрая все еще не хочет его отпускать.

За горками хрустящей соленой травы Волк почуял густую грязь, а за ней – Лес. Он чувствовал сосны и мох, чуял оленя, росомаху и белку, но запахи были слабые и слегка отличались от тех, которые он знал всю свою жизнь. У Волка кольнуло в груди, он понял, что это не его Лес. Здесь не было волков, не было Большого Бесхвостого, не было его стаи.

Волк слишком устал, чтобы сделать еще хотя бы шаг. Почувствовав жуткое одиночество, он повалился на соленую траву и закрыл глаза.

Пришел Свет, прилетели вороны его стаи и начали клевать его, изображая волчат. Волк попытался ударить по соленой траве хвостом, но хвост так болел, что он не мог им пошевелить.

Потом вороны принялись рыскать в грязи. Они взлетали с ракушками в когтях и бросали их на камни. Вороны повторяли это снова и снова. Ракушки отскакивали от камней, но некоторые разбивались, и тогда вороны пикировали вниз и выклевывали внутренности ракушек.

Умные птицы!

Волк выбрался на камни и стал с надеждой ждать. Он слишком ослаб, чтобы воровать у воронов, но пару разбитых ракушек все-таки добыл. Или вороны специально их ему оставили. Внутренности ракушек были невероятно вкусными, и за ними сразу пришел голод.

Волк съел немного соленой травы, но она была такой противной на вкус, что он выплюнул ее обратно. Мимо пробежало маленькое существо с большими передними лапами. Волк прыгнул, чтобы его схватить, но существо больно ущипнуло за нос, и Волк отпустил добычу. Порывшись в соленой траве, нашел еще больше мерзких щиплющихся существ и тучи жалящих мошек.

Из Великой Мокрой появилась выдра с рыбой в зубах. Она, как будто насмехаясь, глянула на Волка и вприпрыжку побежала в Лес.

Потом в большой луже среди камней Волк нашел невероятное, похожее на гигантского паука существо с телом как большой мясистый комок и длинными извивающимися ногами. Существо заметило Волка и стало бесцветным, брызнуло чем-то черным и втиснулось в очень маленькую для него щель. Волк поскреб передней лапой и сумел вытащить существо наружу, но оно в ответ обмоталось вокруг его морды и залепило собой глаза. Существо было мягким, но при этом очень сильным. Волк, ничего не видя, затряс головой, зажал существо между передними лапами и потянул. Существо плюхнулось в лужу и быстро заползло в щель.

Чувствуя себя побежденным, Волк побрел к деревьям. Грязь жадно засасывала передние лапы. Волк попятился. Передние лапы затянуло еще глубже. Волк зарычал и начал бороться с грязью, но она не отпускала и постепенно добралась до брюха.

Волк увяз. В этом жутком месте даже грязь была против него.

А теперь еще и Великая Мокрая вздумала заползать на берег и постепенно надвигалась на Волка.

Глава 10

– Ты как? Больно? – спросил Торак, помогая Ренн выбраться на камни.

– Все со мной хорошо! – выдохнула Ренн. – Ты лучше на каноэ посмотри!

Когда они плыли на расстоянии полета стрелы от острова, их лодка столкнулась с лавиной ледяной корки и теперь с дырой в корпусе покачивалась на прибойных волнах, как раненый зверь.

Перед ними тянулся пляж из черного песка, на котором тут и там валялся выбеленный ветром и солнцем плавник. За пляжем поднималась стена из сырых, молчаливых и увешанных клочьями мха елей. За елями угадывался Лес – остроконечные верхушки деревьев словно плавали в густом тумане.

Вымокшие и продрогшие, они брели по кучам гнилых водорослей. В луже среди камней Ренн заметила зеленую анемону размером с человеческую голову.

Анемона втянула щупальца и злобно посмотрела на Ренн единственным глазом: «Вы надоели Матери-Морю».

Они быстро развели костер, сняли сырую одежду и согрелись, растирая друг друга охапками сухих водорослей. Пока Ренн проверяла снаряжение, Торак вывернул наизнанку спальные мешки и повесил сушиться. Потом, наполовину одевшись, они вытащили каноэ из воды, поставили его подальше от прибоя у деревьев и закрепили корягами.

Пока Торак искал на берегу следы Волка, Ренн нарвала с елей моха и сделала примочку для больной руки. Короста на ране треснула, и рука заболела еще сильнее. Опухоль тоже увеличилась, и Ренн начала беспокоиться из-за того, что у нее может начаться черная болезнь.

Вдруг она потеряет руку и больше никогда не сможет стрелять из лука?

Лес за спиной был очень тихим и неподвижным, а глухой стук от упавшей на землю сухой ветки только подчеркивал тревожную тишину. Откуда-то из-за облаков донесся одинокий крик орла.

Вернулся Торак.

– Ничего, – раздраженно сказал он, – может, прибой смыл его следы.

– Возможно. Если он здесь, то должен быть в Лесу.

Торак хотел завыть и уже приложил ладони ко рту, но в последнее мгновение передумал.

– Ты прав, – тихо сказала Ренн. – Наигинн тоже может услышать.

Орел спикировал вниз и, поймав в бухте рыбу, полетел к гнезду высоко на сосне.

– Как думаешь, чей это остров? – спросил Торак.

– Точно не Тюленей.

– И не Бакланов. Водорослей? Апсу вроде говорил, что он лесистый.

Ренн кивнула. Она знала только троих людей из племени Водорослей, да и тех не очень хорошо. Халут с братьями приплыла торговать, когда ударила Звезда-Молния, и Вороны приняли их в племя. Но Водоросли не особо смешивались с другими выжившими. Теперь Ренн жалела, что не узнала их получше.

– Все, что я знаю о Водорослях, – сказал Торак, – это то, что они считают волков священными существами и поэтому стараются быть на них похожими. И что на их острове нет ни одного волка.

– Значит, если Волк здесь, они об этом знают.

– Да, но Апсу сказал, что их лагерь на востоке, там берег лучше укрыт от непогоды. А я почти уверен, что мы высадились на западном.

– Что ж, прежде чем мы что-нибудь предпримем, я бы поела, – сказала Ренн. – И еще пить очень хочется!

В бухте не было пресной воды, а бурдюки упали за борт и утонули, но у Торака осталась фляга из кишок тюленя, которую он всегда носил за пазухой. Они выпили всю воду, а потом наполнили флягу плавающим льдом. После этого быстро, но сытно перекусили большими гребешками, разбивая их о камни и высасывая сладкую нежную мякоть.

Когда они полностью оделись, было уже за полдень. Закинув на плечи спальники и мешки со снаряжением, отправились в Лес.

Сразу после первого шага голос Моря затих, и они вдохнули родной с самого детства запах земли.

– Я тосковал по всему этому, – пробормотал Торак.

– Я тоже, – отозвалась Ренн.

В Лесу стало гораздо теплее, чем на берегу, лишь изредка встречались маленькие островки снега, и было очень тихо и зелено. Мох заглушал шаги и свисал с каждой ветки, его зеленый покров смягчал поваленные стволы деревьев, пни и корни. Порой ноги утопали в нем по щиколотку.

Такого заросшего мхом Леса они еще не видели в своей жизни, а еще он был очень густым и труднопроходимым. Ветки цеплялись за мешки, тянули назад за волосы, как будто старались каждый шаг сделать еще труднее. Очень скоро Торак с Ренн перепачкались в грязи и их усыпало еловыми иголками. Колючие кусты ежевики скрывали болотистые участки, мох прикрывал провалы между корнями. Торак один раз угодил в такой и чуть не сломал лодыжку. А еще мох помогал гнилым деревьям притворяться крепкими, Ренн однажды ухватилась за ветку, чтобы сохранить равновесие, а ветка тут же сломалась и отбросила ее назад на Торака.

Но несмотря на все это, они не чувствовали, что Лес к ним враждебен, казалось, он просто упрямится и не хочет пропускать их дальше.

– Эти деревья не желают нам плохого, – задумчиво сказал Торак. – Похоже, они никогда не видели людей. Я бы не стал срубать одно из них, чтобы починить лодку.

И как только он это сказал, деревья задрожали на ветру и забрызгали их каплями воды.

– Говорю же, не буду я вас рубить! – быстро повторил Торак.

Неба видно не было, и вскоре они, потеряв все ориентиры, вынуждены были идти только там, где виднелся хоть намек на тропу. И у Торака, и у Ренн появилось тревожное чувство, будто Лес ведет их туда, куда нужно ему.

Кроме нескольких желтых слизней, они не видели никого – ни охотников, ни добычи, хотя на мху под ногами то и дело попадались раковины мидий, скелеты рыб и кости от крыльев… Их роняли орлы и вороны или оставляли выдры и росомахи.

Ренн наткнулась на небольшую кучку помета, а рядом увидела утоптанный островок мха, где, скорее всего, ночевал олень. Торак заметил следы когтей на дереве, а рядом с ним, в лужице черной грязи, – один-единственный след. Это куница спустилась, попробовала землю лапой и, решив не рисковать, забралась обратно.

– И никаких следов Волка, – хмуро сказал Торак.

– Ты хоть понимаешь, куда мы идем? – раздраженно спросила Ренн. – Я вот не понимаю!

Торак тряхнул головой:

– Нет, но думаю, деревья хотят, чтобы мы шли этой дорогой.

Ренн устало плелась за Тораком и чувствовала себя голой без лука. К тому же, сколько она ни свистела, призывая Рек с Рипом, вороны так и не появились.

Под башмаком хрустнула яичная скорлупа, и Ренн с тоской вспомнила, что до Яичного Рассвета осталось совсем недолго. В это время Всемирный Дух превращается из женщины с волосами из красных ивовых веток в мужчину с оленьими рогами. Ренн любила Яичный Рассвет – племена устраивали праздник с сытной едой, а колдуны собирали яйца клеста и…

– Впереди просвет! – крикнул Торак и ускорил шаг. – Кажется, я вижу… О нет.

Торак опустил плечи.

– Что там? – спросила Ренн.

– Иди сама посмотри, – упавшим голосом ответил Торак.

Ренн протиснулась мимо ствола ели и встала рядом.

– Этого не может быть!

Они вышли на край Леса. Перед ними тянулся берег из черного песка с разбросанным тут и там плавником, ниже на камни мягко набегали волны.

А совсем рядом с ними, именно в том месте, где они его оставили, лежало закрепленное корягами каноэ.

Темная Шерсть хотела, чтобы Волк с ней поиграл, она тихонько поскуливала, лизала его в нос и слегка покусывала за уши.

«Ну же, вставай!»

А Волк лежал на животе и вдыхал ее чудесный теплый запах и запах мяса у нее из пасти. Он хотел встать, но слишком устал. У него не было сил даже вильнуть хвостом.

Вороны тоже его звали: «Кар! Кар! Иди за нами!»

Волк открыл глаза. Темная Шерсть исчезла. Он по шею увяз в холодной грязи, а Великая Мокрая подобралась совсем близко.

Но теперь он был не один. Над головой кружили вороны из его стаи, а маленькая, только наполовину выросшая бесхвостая лежала рядом на животе и пыталась вытащить его из грязи. От нее хорошо пахло рыбой, лицо было узким, как будто сплющенным, а зубы необычно острые для бесхвостых.

Но как она ни старалась, грязь побеждала, а у Волка не осталось сил бороться.

Когда он снова пришел в себя, девочка уже привела помощь – его откапывали трое крепких бесхвостых. Они были взрослыми и умными, сделали подстилки из соленой травы, чтобы грязь и их не затянула. Один, ухватив Волка за переднюю лапу, рывком выдернул ее из грязи и уложил на соленую траву. Потом они освободили вторую лапу. Теперь тянули за задние. Волк взвизгнул, когда кто-то прикоснулся к хвосту. А потом все поплыло перед глазами.

Очнувшись в следующий раз, Волк понял, что лежит на подстилке из мягкого сухого мха. Ему было тепло, а на шерсти не осталось ни пятнышка грязи. Он почуял, что бесхвостые оттащили его в свое большое, пахнущее рыбой логово. Это логово устроено между Лесом и Великой Мокрой, которая больше не идет за ним, а мирно плещется о камни и до нее очень много прыжков.

Появились те трое взрослых бесхвостых и маленькая, которые его спасли. Девочка держала в передних лапах несколько селедок. Взрослый что-то резко ей сказал и попытался отобрать рыбу. Тогда Волк на него зарычал: «Не трогай ее!» И взрослый бесхвостый покорно отступил назад.

Девочка, уважительно наклонившись, приблизилась к Волку и положила селедки рядом с его мордой. Волк был слишком слаб, чтобы поднять морду, а уж чтобы есть – тем более.

Ну, может, только один кусочек.

После третьей рыбины почувствовал, что может поднять голову. Девочка принесла большой пятнистый подрагивающий комок, который сильно пах Великой Мокрой. Это был огромный паук, совсем как тот, который обмотался вокруг морды Волка. Только этот не дышал, и он решил откусить немного от похожей на змею ноги. Мясо было очень вкусным, жестким и совсем без костей. Волк сожрал гигантского паука целиком.

Задремав после сытной еды, Волк почувствовал, как маленькие, лишенные шерсти лапы осторожно поглаживают его бок. Хвост слишком болел, чтобы им вилять, и Волк поблагодарил маленькую бесхвостую, прижав уши.

Свет сменял Темноту, и Волк, постепенно набравшись сил, уже мог между дрёмой и сном понемногу ходить.

Маленькая бесхвостая принесла ему Мокрую в выдолбленном камне и еще больших мясистых пауков. Пахнущие рыбой бесхвостые устроили ему удобное место для сна неподалеку от своего логова и заботливо огородили его стеной из молодых деревьев, чтобы собаки не донимали. Они даже приносили рыбу для воронов из его стаи, и те растолстели так, что, казалось, уже не смогут летать.

Временами приходили сразу несколько бесхвостых и, стоя за стеной из молодых деревьев, смотрели на Волка. У всех, как у маленькой бесхвостой, были узкие лица и острые клыки, и все сильно пахли рыбой. Они были дружелюбными и относились к Волку с большим уважением, но он чувствовал: они чего-то от него хотят. Только не знал чего.

Наконец Волк понял, что достаточно окреп, чтобы пойти охотиться в Лес, но был совершенно сбит с толку, когда обнаружил на пути еще больше молодых деревьев. Они были слишком высокими, чтобы их перепрыгнуть, и, даже оббежав всю стену, он не нашел ни одного лаза наружу.

Встревожившись, снова пробежал по кругу. Ни единой щели между крепкими молодыми стволами. Начал рыть подкоп, но все бесполезно – стволы были вкопаны слишком глубоко.

И тогда он понял, что в западне. Бесхвостые все устроили так, как будто посадили его в глубокую яму.

Волк задрал морду, чтобы завыть, но не стал. Зачем выть, если в этом месте нет ни одного волка, который мог бы его услышать?

Маленькая бесхвостая смотрела на него сверху вниз из-за стволов молодых деревьев. Волк чувствовал, что она его жалеет. Девочка бросила ему селедку, но он даже не посмотрел в ее сторону.

Зачем есть, если он больше никогда не увидит Большого Бесхвостого и свою стаю?

Глава 11

Дарк поднимался к Логову, и снег громко хрустел под снегоступами. Он пообещал Тораку, что будет присматривать за Темной Шерстью, но у него была и своя причина повидаться с волками. Раньше они уже ему помогали, возможно, теперь помогут найти Ходца, старого безумного скитальца, в прошлом – колдуна, в сознании которого еще сохранились крупицы разума.

Арк перелетела с сосны на сосну и осыпала Дарка снегом. Он отряхнулся и задумчиво на нее посмотрел. Белая ворониха научилась этому трюку у Рек с Рипом.

Она пыталась что-то ему сказать? Или просто играла?

В Логове никого не было, но Дарк догадался, что Темная Шерсть поднялась выше на гряду, где вырыла запасное Логово, на случай, если это обрушится.

Холодный ветер шипел над кучками помета и разбросанными кругом добела обгрызенными костями. Дарк сел на камень у входа в Логово и уперся локтями в колени. На него навалилось уныние.

С тех пор как они с Куджаем провели обряд, прошел не один день, а он так и не выяснил, получилось у них или нет. Как не знал, живы ли еще Торак и Ренн.

В то утро его постоянно преследовала мысль, что он должен был сделать что-то еще, что-то очень важное. И вдобавок ко всему Фин-Кединн хотел, чтобы он нашел Ходца. По указанию вождя Дарк оставлял гальку с его метками в местах старой охоты Ходца. Но опять же, это было несколько дней назад и пока ни к чему не привело.

«Это мне не по силам, – мрачно думал Дарк, глядя на грязный снег под ногами. – Я не справлюсь».

И вот тогда он это увидел – слабый след босой ноги. Сердце громче заколотилось в груди. След был необычно коротким, а Ходец потерял от мороза пальцы на ногах и даже зимой не надевал башмаки.

Дарк был не особо хорошим следопытом, да и снег вокруг утоптали волчьи лапы, но он все же нашел в нескольких шагах от Логова еще один след. Его точно оставил Ходец.

На склоне холма над Логовом появился Камешек.

– Камешек, это я! – негромко, но стараясь, чтобы голос звучал уверенно, сказал Дарк.

Молодой волк чуть постоял в нерешительности, но потом прижал уши и сбежал вниз к Логову. Он всегда был настороже, а теперь, после потери Белой Шеи и Волка, стал особенно опасливым.

– Я должен найти Ходца, – сказал Дарк и, наклонившись, почесал молодому волку бок и показал на след на снегу. – Тебе нравится этот старик? Знаешь, куда он пошел?

Камешек старательно обнюхал след, глянул на Дарка и вильнул хвостом. Похоже, он не знал, как помочь.

– Да, конечно, ты не можешь мне помочь, – грустно сказал Дарк. – Просто… Ох, Камешек. Фин-Кединну нужно, чтобы я привел к нему Ходца. Потому что старик в силах вылечить его больную ногу, а я нет! Я – колдун, но не знаю, что делать. Я все испробовал…

Дарк осекся, услышав надрыв в собственном голосе.

Молодой волк посмотрел на него желтыми глазами и беззвучно ускользнул подальше от Логова.

Арк села на плечо Дарка, заморгала и закурлыкала, показывая, как она его жалеет. Ворониха с Камешком чувствовали, что он очень переживает, но не понимали почему. Понять его мог только близкий человек.

Когда Дарк уходил, у него вдруг защемило в груди и он понял: это из-за того, что здесь побывал демон. Дарк чувствовал, что демон был мелким – в Лесу после удара Звезды-Молнии их развелось очень много – и что сейчас его там нет, но Дарк все равно побежал назад и, чтобы защитить Темную Шерсть, если она вернется, втер в камни над Логовом немного «крови земли».

И снова его одолела мысль, будто он упускает что-то очень важное.

Весь день Дарк бродил по долине, но больше не нашел ни одного следа. Уже ближе к сумеркам ему повстречались парень из племени Ивы и девушка из племени Гадюки, которые проверяли силки. Так они ему сказали, а на самом деле просто хотели побыть вместе, они улыбались, все время подталкивали друг друга локтями и почти не слушали Дарка.

– Вы уверены, что не видели его? И ничего о нем не слышали? – теряя терпение, расспрашивал Дарк. – Одноглазый изгой? Когда-то был в племени Выдры?

Парень, не скрывая, что ему все это неинтересно, покачал головой, но девушка расплывчато сказала, что вроде как ее отец видел кого-то такого.

– Когда? Где? – сорвался на крик Дарк.

– Мм… Прости, не помню.

Парень потянул девушку за руку:

– Хватит уже, идем!

– Мне жаль!

Девушка беспомощно улыбнулась и позволила парню утащить ее за собой.

Дарк посмотрел им след, и души его сникли. Эти ребята заставили его почувствовать себя покинутым и одиноким. Иногда и Торак с Ренн так делали, хотя, конечно, ничего такого не хотели.

«А скоро наступит весна, – разозлившись, подумал Дарк. – Все в Лесу найдут пару… Все, кроме меня».

Солнце клонилось к закату и, словно янтарные угли огромного костра, подсвечивало снизу облака. Дарк смотрел, как свет постепенно тускнеет и облака становятся похожи на пепел.

Поймал себя на том, что думает о Куджае. Они пару раз вместе рыбачили, но в последний раз парень из племени Морского Орла постоянно ныл из-за своего каноэ, Дарк не выдержал и огрызнулся, в результате они подрались. Синяк на скуле у Дарка все еще болел и служил хорошим напоминанием о том случае. С тех пор он Куджая не видел.

«Глупо, – зло подумал Дарк. – Почему бы просто не пойти к нему и не помириться? Ну, если он к тебе не приходил, значит и мириться не хочет».

Когда он вернулся в лагерь, в небе уже мерцали первые звезды. Собаки спали, свернувшись клубком на снегу, из дыры в крыше главного, построенного из бревен убежища, где зимой ночевало все племя Ворона, поднимался дым.

Но Фин-Кединна там не было. Кто-то сказал Дарку, что вождь – в небольшом убежище на краю лагеря, где селят тех, у кого начинается лихорадка.

– Он не болен, – заверили Дарка, – просто хочет наедине поговорить с Ходцом.

– С Ходцом? – воскликнул Дарк.

На пороге в убежище появился Фин-Кединн.

– А, Дарк, ты вернулся. Идем со мной.

– Как ты его нашел? – замедлив шаг, чтобы идти рядом с хромающим Фин-Кединном, спросил Дарк.

– Я и не находил, – ответил вождь Воронов. – Он увидел оставленный тобой камешек и сам после сумерек приковылял в лагерь.

– Что он говорит про твою ногу? Он может помочь?

– Он ничего не говорит, прикидывается, будто не понимает. Я подумал, что ты мог бы с ним поговорить как колдун с колдуном.

Дарк хмыкнул. Ходец всегда относился к нему с презрением, в лучшем случае просто насмехался.

Хижина для больных лихорадкой была типичным убежищем Воронов с тремя стенами и крышей из шкуры оленя, четвертой стены не было, только поперечная балка, которая уводила дым от костра, но при этом загоняла тепло внутрь. Даже в морозные ночи, чтобы спокойно там спать, хватало обычного спального мешка.

Но если Фин-Кединн и пытался заманить Ходца в тепло, тот не поддался на уговоры. Старик сидел на корточках на снегу возле костра и сдирал шкуру с убитого зайца.

Лапа, одноухий пес Фин-Кединна, стоял рядом и с удовольствием вдыхал исходящую от старика вонь.

Когда они подошли, Ходец даже не поднял голову, но, хихикнув, обратился к Лапе:

– Глянь-ка, пес, он привел белого как мел парня!

Ходец со своими узловатыми руками, кривыми ногами, спутанными длинными волосами и бородой напоминал старое, побитое бурями дерево. Несмотря на холод, на нем была только пара сгнивших шкур, которые он содрал с трупов зверей и даже не удосужился почистить, заплесневелая повязка из шкуры оленя на бедрах, на ногах провонявшие обмотки из кожи угря и перепачканная в саже шкура северного оленя вместо накидки с капюшоном. Передние ноги зверя Ходец обвязал вокруг шеи, и, когда он двигался, копыта глухо стучали по груди.

Фин-Кединн расположился внутри убежища, вытянул вперед больную ногу и продолжил работать над сетью, которая свисала с балки.

– Подумал, что ты мог бы поговорить с Дарком, – сказал он старику, завязывая двойным узлом веревку из водорослей на краю сети.

– Колдуны! – Ходец харкнул зеленой слизью и попал на башмак Дарка. – Какая от них польза?

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Дарк. – Рана Фин-Кединна с виду заживает – шрам чистый, никакой черной болезни, – но внутри что-то не так.

Он перечислил все снадобья и заклинания, которые они с Ренн перепробовали.

– Ничего не помогает.

Арк села на костлявое плечо старика и стала выклевывать вошь из бороды. Старик посмотрел на ворониху, обнажил в улыбке черные беззубые десны и погладил ее по белому как снег крылу.

– Ходец когда-то был колдуном, – промурлыкал он, обращаясь к воронихе.

– Мы знаем, – сдерживая раздражение, сказал Фин-Кединн.

– Пока не потерял глаз, – продолжил, обращаясь к воронихе, Ходец. – Глаз выскочил, и ворон его склевал. Ха! Вороны любят глаза.

Фин-Кединн стиснул челюсти и принялся специальной костью измерять ячейки сети.

– Но боль не проходит, – объяснял старику Дарк.

– И что? – огрызнулся Ходец. – Всем больно!

– Она усиливается, – прорычал Фин-Кединн.

Старик скрюченными пальцами разодрал зайцу живот.

– И он думает, что Ходец может что-то с этим сделать? – с набитым окровавленными кишками ртом невнятно сказал старик.

– Ты помогал нам раньше, – напомнил ему Дарк.

– Сети! Сети! – продолжал бормотать свое старик. – Они пытаются поймать в западню Ходца?

– Конечно нет, – сказал Фин-Кединн. – Но ты можешь оставаться в этом убежище, сколько пожелаешь, мы дадим тебе спальный мешок.

Ходец скривился, как будто даже мысль о тепле и удобстве причиняла ему боль.

Вождь племени Ворона перестал работать и посмотрел на него ярко-голубыми глазами.

– Я прошу тебя помочь. Не моему племени, а мне. Когда-то мы были друзьями.

Лицо старика исказилось от злости.

– Это несправедливо! – завизжал он, отбросил тушку зайца в сторону и вскочил на ноги. – Покажи Ходцу! Покажи ему!

На близком расстоянии его вонь была просто невыносимой. Дарк с трудом поборол позывы к рвоте и с тревогой наблюдал за тем, как Фин-Кединн развязал пояс и спустил штаны, обнажив бедро.

Широкий зарубцевавшийся шрам тянулся до самого колена. Ходец с непроницаемым лицом потрогал шрам похожим на коготь грязным пальцем.

– Это сделал демон.

– Демон-медведь, – грубо оборвал его Фин-Кединн, – не притворяйся, будто не знаешь.

Старик, хихикнув, снова сел на корточки.

– Ходец охотится на демонов в пещерах, а не в телах людей. Этот демон глубоко забрался.

– Что это значит? – процедил сквозь зубы Фин-Кединн.

– Он пожирает нутро. Скоро ты не сможешь ходить.

Огонь в костре затрещал и выплюнул сноп искр. Лапа встал у входа в убежище и настороженно смотрел на хозяина.

Фин-Кединн медленно подтянул штаны и завязал пояс. Прикоснулся к небольшому, вырезанному из тиса ворону, который висел на шнурке у него на шее.

– Ты уверен, что это нельзя излечить?

Ходец фыркнул:

– О, снадобье для такого имеется! Оно навсегда избавит от боли! Это снадобье называется «смерть»!

Продолжая хихикать, старик подобрал с земли тушку зайца и исчез в темноте.

Арк полетела за ним. Дарк не отрывал взгляда от Фин-Кединна.

Вождь племени Ворона долго смотрел на огонь, выражение его лица не менялось, но Дарк чувствовал, что он в смятении.

Потом Фин-Кединн медленно взял кость для измерения ячеек сети, снова снял сеть с крюка и расправил плечи.

– Что ж, теперь я хотя бы знаю, что меня ждет, – тихо сказал он и продолжил работу.

Полуослепший от слез Дарк побрел за Ходцом. В душе все закипало от злости и боли… и от стыда, потому что он был не в силах помочь человеку, которого полюбил, как родного отца.

Заметил Ходца среди берез и громко его окликнул.

– Чего еще? – грубо отозвался старик.

– Ты должен что-то сделать! Ты наверняка сможешь!

– Ходец не может помочь! Никто не может!

– Подожди!

Ходец повернулся к Дарку.

– Чем он занят, когда гоняется за мелкими демонами? Когда изничтожает всяких недоносков, что вечно подкрадываются, и слизняков, что пытаются вырваться? Это не поможет, когда придет самый сильный!

– Ты говоришь о Наигинне?

На изуродованном лице сверкнул глубоко посаженный глаз.

– Колдовство как резьба. Ты должен думать на шаг вперед!

И Дарк вдруг понял, что упускал все это время.

– Даже если его убить… – пробормотал он. – Что будет с душами?

Ходец оскалил черные, похожие на гнилые пеньки зубы.

– Наконец-то белый как мел парень начал думать! Дух ледяного демона будет разгуливать по Лесу! Он очень быстро найдет для себя новое тело.

– Как его остановить?

– Зачем спрашивать Ходца? Белый как мел парень уже знает!

– Нет, я не знаю, поэтому тебя и спрашиваю!

– Белый как мел парень – колдун или мышь? – прорычал старик. – Он думает, Ходец всегда будет рядом? Всегда будет ему помогать?

– Нет, но…

– Белый как мел парень слепой? – Ходец костлявой рукой провел в воздухе дугу от покрытых инеем берез до подсвеченного оранжевым пламенем костра убежища для заболевших лихорадкой. – Он не видит того, что у него под носом?

После этого старик зло сплюнул и исчез в Лесу.

Но вскоре ветер донес до Дарка его голос:

– Ответ прямо перед ним, если у него есть глаза – он увидит!

Глава 12

Когда Дарк вернулся в лагерь, Фин-Кединн еще был занят сетью.

Свет от костра смягчал черты лица вождя, только по глубоким морщинам в уголках рта можно было догадаться, что ему очень больно. Рядом с ним лежали топор, нож и копье для ловли рыбы, а еще – горка камешков одинакового размера, которые он использовал как грузила.

«Как он спокоен, все на своих местах, – поразился Дарк, – и это после того, что услышал».

– А, вот и ты, – поприветствовал его вождь. – То, что он сказал о моей ноге… это останется между нами, да?

Дарк на карачках заполз в убежище, сел на оленью шкуру и поджал колени.

– Почему ты хотел, чтобы я был здесь, когда он об этом скажет?

– Ты – мой колдун, ты должен знать.

– Только поэтому? – спросил Дарк.

Фин-Кединн посмотрел ему в глаза:

– Время от времени, Дарк, стая гусей меняет вожака. Старый вожак перемещается в хвост, а его место занимает молодой гусь.

Дарк в ужасе посмотрел на вождя:

– Но ты не старый!

– Это не важно. Когда я больше не смогу ходить, я не смогу быть вождем племени.

– Нет!

– Дарк, все хорошо, – мягко сказал Фин-Кединн. – Я хотел услышать правду, и я ее услышал.

Дарк отвернулся и посмотрел на звездное небо. В бесконечном далеке мерцало тусклым зеленым светом Первое Дерево.

– Знаешь, – сказал Фин-Кединн, – я ведь никогда не думал, что стану вождем. Все считали, что выберут моего старшего брата, отца Ренн. Да я и не хотел быть вождем. Не думал, что смогу.

– Это ты-то? – искренне удивился Дарк.

Фин-Кединна позабавил такой ответ, он усмехнулся.

– Да, я. – Он отрезал кусок от веревки из скрученных водорослей и крест-накрест перевязал им один камешек. – А теперь я хочу узнать, – уже другим тоном сказал вождь, – ты пошел за Ходцом, смог узнать что-то важное для меня?

Дарк коротко передал слова Ходца о душах демона.

– Мы должны изгнать их в Иной Мир. Если этого не сделаем, он найдет новое тело и все начнется сначала.

– А мы можем это сделать?

– Не знаю. Я не знаю нужного заклинания, не знаю, какой обряд для этого надо провести. Хотел бы я, чтобы Ренн сейчас была здесь, с нами.

– Я тоже. Есть хоть какие-то догадки о том, что с ними могло случиться?

Дарк с несчастным видом покачал головой.

– Я скучаю по ним, – тихо сказал Фин-Кединн. – Хочу их увидеть.

– Я тоже.

Дарк взял нож вождя и повертел в руке. Нож был выточен из рога благородного оленя – рукоять плотно обмотана сухожилиями, лезвие усилено плоскими осколками темно-серого кремня. Как и все, что делал вождь Воронов, нож был простым, но при этом очень надежным и практичным.

– Думаю, – сказал Дарк, проведя пальцем по осколкам кремня, – я должен стать тем, кто убьет Наигинна.

– Нет, Дарк. Ты не убийца.

– Если это сделает Торак или Ренн, кто-то из них станет изгоем. А мой отец…

– …был в сговоре с Наигинном, и ты хочешь искупить его вину. Повторяю, ты не убийца людей.

Полено в костре затрещало и послало в небо сноп искр. В Лесу, как будто в ответ, затрещало дерево.

Дарк наблюдал за тем, как Фин-Кединн привязывает камешек к краю сети, а в ушах звучали безразличный смешок Ходца и его слова: «О, снадобье для такого имеется! Это снадобье называется „смерть“!»

– Ты боишься смерти? – тихо спросил он.

Фин-Кединн перестал работать.

– Умирания – да, если оно мучительное. Но не смерти. Я думаю, она как сильный ветер, который сдувает следы на снегу.

У Дарка защипало глаза.

Фин-Кединн отрезал еще кусок веревки, взял второй камешек и вдруг спросил:

– Тот парень из племени Морского Орла, вы с ним еще рыбачите?

– Ну… нет. Последние несколько дней не рыбачили.

– Почему?

– Мы поссорились.

– А, теперь понятно, – сказал вождь, указывая на синяк на подбородке Дарка. – Из-за чего?

– Да он все говорил о том, как тоскует по своему каноэ, а я сказал, что это всего лишь лодка. Ну и началось.

Фин-Кединн усмехнулся:

– Так помирись с ним! Куджай умный и смелый. Он хороший парень.

– Знаю, – хмуро сказал Дарк и ущипнул шкуру, на которой сидел.

Он думал о том, как сильно отличаются Морские Орлы от людей его племени Лебедя.

А потом тихо пробормотал:

– Почему некоторые племена делают зло и не понимают этого?

– О чем ты?

– Если бы отец Куджая родился в племени Лебедя, как я, они бы бросили его в горах просто потому, что он не похож на остальных.

– Так поступали люди в древние времена. Некоторые с тех пор не переменились, а некоторые стали другими.

Дарк посмотрел на вождя:

– Ты сделал меня колдуном – это еще какая перемена.

– Да уж, – согласился Фин-Кединн. – Еще не было случая, чтобы кто-то выбирал колдуна из другого племени. Я горжусь, что сделал такой выбор.

– И ни разу не пожалел?

– Ни на мгновение. – Фин-Кединн немного помолчал и добавил: – Из тебя выйдет хороший вождь.

– Из меня? Не смешно!

– После удара Звезды-Молнии ты взял на себя ответственность за уцелевших людей.

– Меньше чем на день.

– Но ты отлично справился. – Фин-Кединн стянул сеть с поперечной балки и скатал ее в рулон. – Думаю, я сегодня здесь переночую. Передай другим, хорошо? И, Дарк…

– Да?

– Этот обряд для изгнания душ ледяного демона… Ты найдешь способ.

Дарк покраснел. Фин-Кединн не сказал бы такого, если бы сам в это не верил.

Перед уходом Дарк подкинул еще одно полено в костер, а Фин-Кединн затащил сеть и оружие вглубь убежища и стал разворачивать спальный мешок.

«Ответ прямо перед ним, если у него есть глаза – он увидит!»

И внезапно Дарк увидел ответ, он был четким, как острый осколок кремня, вставленный в желобок лезвия ножа. И он понял, что должен делать.

Дарк ждал до полудня, а когда Куджай так и не появился, подавил в себе гордость и пошел по замерзшей реке в лагерь Морских Орлов.

Куджай был занят работой в укрытии для лодок и не заметил Дарка, но его собака, прижав уши, завиляла хвостом. Арк уселась на ветку и, настороженно поглядывая на собаку, принялась чистить хвостовые перья.

Куджай сидел на бревне у костра и обстругивал кусок кости лося. Он склонил голову, так что Дарк видел только его спутанные светлые волосы и метку – четыре орлиных когтя – на тыльной стороне руки. У Куджая были хорошие кисти – квадратные и сильные. И, как у Дарка, они были в мелких порезах – такое случается, когда подолгу занимаешься резьбой.

Почувствовав, что в укрытии появился кто-то еще, Куджай поднял голову и смерил Дарка спокойным долгим взглядом. У него были серо-голубые глаза, как Море в пасмурную погоду, и такие же глубокие.

Немного неуверенно Дарк сел на корточки с противоположной стороны костра. Куджай продолжил обстругивать кость. Дарк заметил лиловый синяк у него на скуле, над родинкой.

– Это я сделал? – спросил он.

– Ага, – спокойно ответил Куджай.

– Болит?

– Немного. – Куджай посмотрел на челюсть Дарка. – А это?

– Немного.

Куджай хмыкнул.

– Прости за то, что я так сказал про твою лодку, – пробормотал Дарк.

Куджай перестал обстругивать кость.

– А я не должен был так злиться. Просто старшие братья постоянно говорили, что мне никогда не сделать хорошее каноэ, а когда у меня наконец получилось…

Куджай пожал плечами и продолжил работать.

Время от времени он брал из миски, что стояла у него в ногах, жменю чего-то вроде древесной стружки и запихивал в рот. А потом кивком предложил ее Дарку.

– Что это? – спросил Дарк.

– Жареный взморник, – с набитым ртом ответил Куджай.

Дарк попробовал немного. Взморник был хрустящим и солоноватым. Дарк взял еще одну горсть, и они с Куджаем какое-то время просто сидели и жевали.

– Знаешь, – прервал молчание Куджай, – а ты неплохо дерешься, с виду и не скажешь.

– Спасибо, – коротко ответил Дарк.

– Торак меня предупреждал.

– Торак?

– Ага, перед уходом он отвел меня в сторону и сказал: «Если этот парень и выглядит хлипким, это еще не значит, что он слабак!» – Куджай выковырял из щели между передними зубами ниточку взморника. – Он сказал, что отец бросил тебя, когда тебе было восемь, и ты один семь зим прожил в Горах.

Дарк почувствовал, как запылали щеки.

А потом вдруг поймал себя на том, что рассказывает Куджаю о маленьких существах, которых вырезал из камня, о том, как они составляли ему компанию, каждый на один месяц. Как он с ними разговаривал и как ему было плохо оттого, что большинство этих существ пришлось оставить в пещерах.

Он никогда и никому об этом не рассказывал, даже Тораку и Ренн. И теперь недоумевал, как так получилось, что этот парень из племени Морского Орла всего за полмесяца стал для него таким близким… и необходимым.

– Это неправда, что ты родился бесцветным, – сказал Куджай. – У тебя глаза светло-серые, а веки – розовые, как у всех. А синяк, который я тебе поставил, вообще всех цветов радуги.

Дарк рассмеялся:

– Что ты вырезаешь?

– Наконечник для копья. Для копья племени Морского Орла. Знаешь, чем оно отличается от других?

– Нет. Но почему-то уверен, что ты мне сейчас расскажешь.

Теперь рассмеялся Куджай:

– Если поймаешь большую рыбу обычным копьем, а рыба начнет сильно молотить хвостом и вырываться, древко копья может сломаться, и тогда ты потеряешь добычу. Но мы делаем наконечники отдельно от древка. Вырезаем вот здесь углубление, главное, чтобы древко плотно входило. А потом обматываем наконечник и древко крепкой веревкой, так, чтобы их было не разъединить. И даже когда рыба начнет сильно дергаться и оторвет наконечник, он все равно будет связан с древком… так ты поймаешь рыбу и не сломаешь копье.

– Умно, – признал Дарк.

Куджай отложил наконечник в сторону и откинул волосы со лба.

– Так зачем ты пришел?

– То есть, кроме того, чтобы помириться?

– Да, кроме этого.

Дарк взял наконечник и повертел между пальцами.

– Я должен провести один обряд. Не сейчас, но, думаю, уже скоро. Мне нужна твоя помощь.

– Хорошо.

У Дарка даже дыхание перехватило.

Куджай не спросил, что за обряд и что для него потребуется. Он просто сказал: «Хорошо».

– Я должен сделать копье, – сказал Дарк и вернул наконечник Куджаю. – И сеть.

Глава 13

– Что мы делаем не так? – в десятый раз пробормотал себе под нос Торак.

– Не знаю, – чуть слышно ответила Ренн.

Она устала, была подавлена, и боль в руке не давала думать ни о чем другом.

Наступил рассвет их четвертого дня на острове Водорослей. Накануне провалилась третья попытка пройти через Лес.

Ренн оставляла в подношение копченую селедку и просила помощи у хранителей племени. Торак по пути через Лес делал метки, чтобы понимать, если они окажутся в том же месте во второй раз. Но несмотря на все это, деревья раз за разом возвращали их к началу пути.

– Думаю, надо попробовать пройти вдоль берега, – сказал Торак. – Так мы не заблудимся и обязательно выйдем к какой-нибудь реке, а Волк, скорее всего, держится у воды.

– Хорошо. – Ренн с трудом встала на ноги и закинула на плечо мешок.

Рука у нее к этому времени распухла до самого локтя. Она даже порой представляла, как черви болезни прогрызают путь в ее нутро.

Прилив отступил, песок под ногами был твердым, так что поначалу они продвигались очень даже быстро. На берегу кулики расклевывали двустворчатые ракушки, орлы и чайки ссорились из-за крабов, а быстрые и проворные камнешарки сновали вверх-вниз, чтобы не попасть под набегающие волны.

Торак шел медленно и, высматривая следы Волка, не поднимал головы.

Ренн, глядя под ноги, тащилась следом. К середине дня боль стала такой сильной, что переход превратился для нее в ночной кошмар наяву. Дождь со снегом хлестал по щекам, она продрогла до костей, но вдруг с ужасом поняла, что вспотела.

«О нет! Только не лихорадка!»

Подошли к скалистому берегу, здесь Лес сползал к самому Морю и вынудил их карабкаться через поваленные деревья и расщепленные пни.

Торак задержался, чтобы нарвать с камней мидий, и предложил немного Ренн.

– Я не голодная, – сказала она.

– Не похоже на тебя. С рукой все хуже, да?

Ренн бросило в дрожь.

– Я – колдунья, но не могу исцелить себя.

– Надо укрыться от дождя. Идем, я понесу твой мешок.

Торак сунул топор Ренн себе за пояс и взял мешок. Теперь у нее оставались только праща, мешочек со снадобьями и мешочек с копченой селедкой, но ей все равно было тяжело.

– Еще немного, – заверил Торак. – Мы найдем укрытие.

Но где? Песчаный берег закончился, впереди лежали только камни под нависающими скалами, до Моря было всего два шага, и волны обдавали их холодными брызгами.

Если бы Торак не придерживал Ренн за пояс, она бы обязательно упала.

– Впереди пещера, – сказал он ей на ухо.

Ренн увидела в отвесной скале глубокую, как от удара гигантским топором, расщелину. В нее одна за другой набегали и откатывались высокие волны. Ренн все это не нравилось, но другого выхода не было.

Внутри было так тесно, что Торак, расставив руки, легко мог дотянуться до противоположных стен. Расщелина эхом повторяла шум Моря. От сырых стен густо пахло солью.

Откуда-то сверху проникал слабый лунный свет, и Торак разглядел в глубине расщелины уступ, который мог послужить пусть и небольшим, но убежищем.

Уступ был завален корягами и водорослями, Торак соорудил из них «гнездо» для Ренн, потом помог залезть в спальный мешок и вдобавок укрыл ей плечи своим.

– А как же ты? – стуча зубами, спросила Ренн.

– Я разведу огонь, скоро ты согреешься.

Ренн, словно сквозь сон, наблюдала за тем, как Торак пытается разжечь огонь. Коряги были сырыми, но у него все-таки получилось. Первые языки огня осветили его худое волевое лицо, и Ренн с удивлением поняла, что у нее на глаза набежали слезы.

– Теперь я точно знаю, что ты заболела, – сказал Торак. – Ты ведь никогда не плачешь.

– Иног-гда п-плачу.

– Напомни хоть раз, за последние два лета.

Торак пытался разговорами отвлечь ее от боли, она это понимала и постаралась улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса.

Потрескивал костер, дым уходил к звездам. Ренн стянула рукавицы и протянула ладони к огню. Она думала о Волке.

«Где он? На этом острове? Или его труп объедают рыбы? А Наигинн?»

Перед мысленным взглядом всплыло лицо ледяного демона. Она злилась из-за того, что он пробрался к ней в голову.

– Думаешь, Наигинн здесь? – спросил Торак, словно прочитав ее мысли.

– Я его не ч-чувствую… Но, д-да, д-думаю, он здесь.

Торак подкинул в костер еще одну корягу.

– Кое-что я все никак не могу понять. Если я действительно его убил…

– О Торак, нет…

– Но если все-таки убил. Что случилось с его душами?

Ренн удивленно заморгала:

– Я об этом не думала. Он – демон. Демона мало просто убить. Мы должны изгнать его дух в Иной Мир.

– Как?

– Не знаю. Я… – Ренн снова зазнобило. – Не-не могу пов-верить, что не п-подумала об этом…

На нее накатила тошнота, и она закрыла глаза. Шум волн вдруг стал громче, а запах Моря сильнее.

Торак встал:

– Надо забраться выше.

– Что? Почему? Я останусь здесь.

Торак аккуратно снял с плеч Ренн свой спальный мешок, а потом поставил ее на ноги.

– Ренн, прости, прятаться здесь – плохая идея.

– Но у меня нет сил, чтобы карабкаться наверх!

– Боюсь, все же придется. Мы не можем здесь оставаться. Начинается прилив.

Торак нащупал еще один выступ, за который можно было ухватиться, и подтянулся выше. Заметил на полпути к верху расщелины широкий уступ. Если он сможет дотащить туда Ренн, она будет в безопасности, там Море ее не достанет. А он выберется из расщелины, найдет, из чего сплести крепкую веревку, и вытащит ее…

Ренн стояла внизу на уступе и моргала от едкого дыма. С каждым всплеском волны поднимались все выше. Скоро они доберутся до ее башмаков.

– Лезь ко мне! – крикнул Торак. – Это рядом, у тебя получится!

Ренн попыталась, но, вскрикнув, сорвалась. Она не могла подтянуться на одной руке.

– Сейчас! Я тебе помогу!

Торак спустился обратно на уступ. Ренн била дрожь, но Торак, пока карабкались плечом к плечу, смог ее успокоить, и они поднялись чуть выше.

Под ними Море затушило костер и послало вверх клубы дыма.

Торак посмотрел вниз: там, где они еще совсем недавно грелись у огня, бурлила и пенилась вода. Казалось, что за грохотом волн о камни он слышит глухой смех Матери-Моря: «Думали, я так просто вас отпустила?»

Тораку хотелось закричать в ответ: «За что ты нас наказываешь? Что мы сделали не так?» Но он уже знал ответ. Они ни в чем не провинились… Матери-Морю было все равно.

Ренн прижалась к каменной стене. Губы у нее посинели, а лицо стало белым, как кость.

– Держись, – сказал Торак. – Я найду путь вон к тому уступу и вернусь за тобой… Ренн? Ты меня слышишь?

Ренн кивнула.

Отчаяние придало Тораку сил и ловкости, он довольно быстро добрался до уступа, а когда на него забрался, прикоснулся к чему-то холодному, но не к камню. Увидев, что это, Торак чуть не упал вниз. Уступ уже был занят, на нем сидел сморщенный труп и как будто бы улыбался Тораку.

Сморщенная кожа обтягивала необычно узкий череп, а в глазницы были вставлены камешки лунного цвета. Губы усохли и обнажили острые желтые клыки.

– Что там? – крикнула Ренн.

Торак не ответил. Он заметил еще один уступ на противоположной стороне расщелины, а над ним еще несколько. Все они были вырублены людьми и поднимались до самого верха. И на каждом сидел, обхватив костлявыми руками такие же костлявые колени, усохший мертвец. Вся пещера была заполнена мертвецами.

А потом Торак заметил кое-что еще. У одного мертвеца не было головы, у другого ступни. У молчаливого компаньона Торака не хватало правой кисти, кто-то очень аккуратно ее отрубил.

Торак не знал, что все это означает, но ему было совершенно ясно, что племя Водорослей потратило много времени и сил на то, чтобы в таком виде сохранить своих предков. И конечно же, они не простят тех, кто осквернил своим присутствием их покойников.

– Что там? – снова крикнула Ренн.

Торак коротко описал ей картину.

Ренн немного помолчала и спросила:

– Они свежие?

– Я так не думаю! – с нервным смешком прокричал в ответ Торак.

Свежий мертвец опасен, потому что его души еще бродят поблизости и могут попробовать завладеть живыми. Да уж, Ренн не могла об этом не думать, даже сейчас.

Торак посмотрел на Ренн, потом на уступ и решил, что места хватит для обоих, и для мертвеца тоже. С людьми из племени Водорослей они потом как-нибудь разберутся. А пока мертвецу придется немного посидеть в компании с живыми.

– Сюда легко забраться! – стараясь подбодрить Ренн, крикнул Торак. – Ты справишься!

Вода быстро поднималась и уже бурлила вокруг ее щиколоток. Еще немного, и она смоет Ренн с уступа.

– Ренн? Ты должна сюда подняться!

Дотянувшись до небольшого выступа здоровой рукой, Ренн вставила носок башмака в щель в стене и подтянулась.

А Торак, насколько только мог, потянулся вниз.

– Хватай мою руку! Ты почти добралась!

– Я… не могу дотянуться!

– Нет, можешь!

Но она не могла. Оба, как ни старались, не могли дотянуться друг до друга.

В расщелину ворвалась мощная волна и обдала их фонтаном из брызг.

Торак смотрел в округлившиеся от ужаса глаза Ренн.

– Поднимайся один! – задыхаясь, крикнула она.

– Я тебя не оставлю!

– Ты должен! Выбирайся и приведи помощь!

– Я не успею! Море тебя заберет!

Торак сам не понял, как ему удалось так быстро снова спуститься к Ренн. Просто обнаружил, что стоит рядом с ней по колено в ледяной воде.

– На том уступе ты будешь в безопасности, – твердо сказал он. – Полезешь первой. Я за тобой. Я не дам тебе упасть!

Ренн все делала, как он говорил. Тораку не нравилась такая покорность подруги, это означало, что ее яркая душа потускнела.

Она почти добралась. Торак напряг ноги, ухватил Ренн за бедра и подтолкнул вверх на уступ. И в тот же миг Море заревело и попыталось сорвать его со стены.

Ренн отодвинулась в сторону, чтобы освободить место для Торака, и чуть не сбросила мертвеца с уступа.

– Быстрее! – закричала она.

Но теперь уже у Торака начались судороги от холода. Вода бурлила вокруг бедер, ноги онемели, а промокшая насквозь одежда тянула вниз.

Ренн выкрикивала его имя, но Море заглушало голос.

Торак посмотрел ей в глаза. Он перестал чувствовать пальцы. Не мог больше цепляться за отвесную стену.

Не услышал, но увидел, как Ренн одними губами кричит: «Нет!»

В голове мелькнула мысль, что сейчас он умрет и больше никогда ее не увидит.

– Оставайся там! – крикнул Торак. – Там ты в безопасности! Жди отлива… спускайся… и уходи! Ренн, я…

Море выбило дыхание из груди.

– Торак! – закричала Ренн.

Он хотел сказать: «Прости, я люблю тебя», но в голове помутилось, тепло покидало тело. Пещеру заполнил клокочущий смех, но теперь он не был зловещим, наоборот, он словно манил Торака за собой. На него навалилась сонливость, хотелось к Матери-Морю… Хотелось вечно плыть в ее объятиях.

Глава 14

Ренн услышала далекие крики чаек, а рядом тихое бормотание женщин и плач ребенка. Смутно поняла, что голая лежит под теплым одеялом из невероятно мягких перьев. Ее рука была перевязана до локтя чем-то очень сильно пахнущим водорослями. Боль ушла. Лихорадка тоже.

Приоткрыв глаза, она увидела, что лежит в небольшом шалаше. Вокруг полумрак, потому как шалаш сделан из блестящих черных костей, некоторые киты используют их вместо зубов.

Рядом с ней сидела девушка в рубахе из шкуры тюленя. У нее было окрашенное в красный цвет лицо, неестественно узкое, как у всех Водорослей, и два белых бугорка вместо бровей. Из-за этих бугорков казалось, что девушка чем-то напугана или очень сильно удивлена. Череп у нее был лысый, если не считать узла волос на макушке. С виду она казалась ровесницей Ренн, но волосы – седые, как у старой женщины.

Девушка, зажав в губах конец стебля длинной водоросли, вторым водила над телом Ренн и при этом издавала отрывистые звуки, как будто что-то высасывала. Потом отвернулась в сторону и дунула в мешочек из сыромятной кожи. Видимо, изгоняла последние следы лихорадки.

– Цвет у нее стал лучше, – просипела какая-то старуха, которую Ренн не могла увидеть.

– Жалко, что она такая страшная, – пробормотала девушка с узлом седых волос на макушке.

– Все, кто с востока, такие, – сказала женщина, голос которой показался Ренн знакомым.

– Но голова! – раздался детский голос. – Фу, какая она круглая!

– А ее друг не так уж и плох, – заметила старуха. – Жаль, что мать не заточила ему зубы.

Торак. Ренн широко открыла глаза.

– Где Торак?! – крикнула она и попыталась сесть.

– С ним все хорошо, – успокоила ее седая девушка. – Он в другом шалаше для исцеления. Отдыхай. Ты еще очень слабая.

Когда Ренн очнулась в следующий раз, повязка с руки исчезла, а над ней склонились три женщины и девочка. У всех были заточенные клыки и узкие красные лица, как это принято в племени Водорослей. Ренн узнала только одну, Халут, которая после удара Звезды-Молнии выживала вместе с племенем Ворона. Девочка рядом с ней, несомненно, была дочерью Халут, бритая наголо, измазанная «кровью земли» голова и белые бугорки вместо бровей делали ее похожей на маленький мухомор.

– Что случилось? – пробормотала Ренн. – Как вы нас нашли?

– Предки дымом призвали нас в свою пещеру, – мрачно сказала девушка с узлом волос на макушке.

Ренн вспомнила усохшего мертвеца, которого она чуть не столкнула с уступа.

– Простите. Мы не знали, что это их пещера.

Женщины молчали, и Ренн от этого стало не по себе.

Потом она поняла, что ребенок в шалаше все еще надрывается от плача. Девушка с седыми волосами протянула руку за спину и покачала корзину из коры березы. Рев перешел в тихий, прерывающийся иканием плач.

– Меня зовут Элупали, – сказала девушка. – Халут ты знаешь. Это ее дочка Ямна. А это, – она указала на старуху, – Латрен.

– Мы не уверены, что правильно поступили, когда спасли вас, – сказала Халут и прикоснулась к висевшему на шее амулету из длинной кости. – Возможно, предки хотят, чтобы мы вас наказали.

– Зачем вы приплыли на наш остров? – просипела Латрен, вцепившись в миску с «кровью земли» у себя на коленях.

– Мы искали нашего брата по стае, – ответила Ренн. – Он волк, его унесло в Море на льдине. Вы его видели? Может, слышали его вой?

Ямна заметно насторожилась, а Халут со старухой неуверенно глянули на Элупали. Та разгладила рубаху на коленях и улыбнулась Ренн, показав острые белые клыки.

– Это правда, что ты и твой друг живете с волками?

Ренн даже растерялась:

– Да, и Халут об этом знает.

– Я знаю об этом, потому что ты мне так говорила, – холодно сказала Халут. – На самом деле я никогда не видела тебя с волком.

Элупали почесала голову под узлом седых волос.

– Вот видишь, мы не знаем, правду ты говоришь или нет.

– Зачем мне вас обманывать?

Элупали повернулась к Латрен:

– Мой предок не дал ответа, а твой?

Старуха покачала головой:

– Думаю, он хочет, чтобы мы ее одели.

С мягкой настойчивостью женщины помогли Ренн надеть безрукавку, и нижние штаны из меха белки, и носки из подшерстка собак. Поверх этого натянули парку и штаны из кожи гаги с невыщипанными черно-белыми перьями. К парке были пришиты перья хранителя племени Ренн, а сама парка – украшена косичками из рыбьей кожи, окрашенной в красный, желтый и синий цвета. Ренн это совсем не понравилось. Как она сможет охотиться, если добыча увидит ее за день пути?

К великому облегчению Ренн, ей вернули рукавицы, высокие башмаки из тюленьей шкуры и все остальное снаряжение, включая пояс колдуньи, мешочек со снадобьями и браслет-оберег, который подарил Фин-Кединн. Но оружия не отдали, только пращу, да и ту, наверное, лишь потому, что не поняли, что это оружие.

Когда она спросила, где топор и нож, ей ответили непонимающими взглядами.

– Они тебе больше не понадобятся, – сказала Халут.

– Почему? – встревожилась Ренн.

Латрен похлопала ее по руке:

– А теперь сделаем тебя похожей на волка!

Старуха настояла на том, чтобы волосы Ренн затянули в узел на затылке, отчего лицо стало как будто уже, и обрезали ногти, чтобы заострились. Но когда Латрен предложила ей измазать лицо «кровью земли», Ренн мягко отказалась. А когда старуха предложила подпилить зубы, отказ прозвучал гораздо тверже.

– И последнее – позволь мне выщипать тебе брови, умоляющим голосом попросила Латрен и помахала щипцами из двустворчатой ракушки.

– Нет, – все больше раздражаясь, коротко ответила Ренн.

Латрен воздела руки к невидимому небу:

– Она отказывается от помощи!

– Твоими стараниями она выглядит гораздо лучше, чем раньше, – заверила старуху Элупали. – А ее друг – просто вылитый волк. – Она повернулась к Ренн: – Вы с ним сделали ребенка?

– Нет! – чуть ли не выкрикнула Ренн.

– Почему?

– Тебе какое дело?

Ни Ренн, ни Торак не хотели детей, не желали рисковать, потому что в них сидела зараза Пожирателя Душ. Но Ренн не собиралась рассказывать об этом женщинам из племени Водорослей.

Латрен неодобрительно зацокала языком:

– Она одумается! А когда одумается, я научу ее перевязывать им головы, чтобы выросли красивыми.

– Вот такими! – с гордостью сказала Элупали и наклонила корзину, показывая своего ребенка, который наконец заснул.

Красное сморщенное лицо ребенка было зажато между крепко связанными дощечками. Каждая дощечка была подбита мхом, но, несмотря на это, судя по плачу ребенка, они все равно причиняли ему боль.

– Как ты можешь делать такое с собственным ребенком? – спросила потрясенная Ренн.

Улыбки застыли на лицах женщин.

– Так делали наши предки, – оскорбленно сказала Латрен.

– От этого вреда не больше, чем от татуировок, которые вы, живущие на востоке, делаете своим детям, – добавила Халут.

– Мы делаем это, когда детям исполняется семь лет, – возразила Ренн. – Мы не причиняем боли детям!

Женщины возмущенно переглянулись.

– Предкам это не нравится! Совсем не нравится! – заявила Латрен.

– Откуда ты знаешь? – спросила Ренн.

– Потому что они здесь! – воскликнула Элупали и сняла узел седых волос с макушки, под которым оказался лысый, вымазанный «кровью земли» череп. – Эти волосы принадлежали моей бабушке!

– Это, – Халут прикоснулась к длинной кости на шее, – моего брата!

– Моего отца! – Латрен подняла миску с колен, и Ренн увидела, что это выкрашенная в синюю волнообразную полоску половина человеческого черепа.

Ренн в ужасе посмотрела на Халут:

– Ты никогда не рассказывала, что вы такое делаете!

Халут насупилась:

– Вы бы не поняли.

И Ренн решила, что с нее достаточно.

– Я хочу увидеть Торака! Прямо сейчас!

– Да, сходи повидайся, – грубовато сказала Элупали. – Может, он тебя вразумит!

Ренн вышла из сумрака шалаша и зажмурилась от яркого дневного света, в воздухе так воняло рыбой, что заслезились глаза.

Возле второго шалаша для исцеления стояла группа мужчин. Увидев Ренн, они замолчали. Их одежда из тюленьих шкур была с желтыми и зелеными оторочками, а капюшоны из плетеной коры выкрашены в синий цвет. У всех были мощные плечи и кривые ноги, как у людей, которые больше времени проводят, сидя на веслах, а не ходят по земле. Когда они говорили, на красных лицах словно вспыхивали ярко-белые острые клыки.

Латерн толкнула Ренн в спину:

– Иди к своему другу!

И в тот же миг мужчины расступились, Торак побежал к Ренн, а она бросилась к нему в объятия.

– Они не пускали меня тебе, – сказал он, вдыхая запах ее волос. – Как ты?

– Хорошо, – пробормотала она, прижавшись к его груди.

Торак взял ее за плечи и немного отстранился. Его напряженное лицо заметно смягчилось.

– Ты выглядишь гораздо лучше…

Ренн кивнула:

– Лихорадка прошла. И они вылечили мою руку.

Они посмотрели друг другу в глаза и на мгновение вернулись в то жуткое мгновение, когда Море грозило разлучить их навсегда.

– Я думал, что больше никогда тебя не увижу, – сказал Торак.

Ренн почувствовала, что он хочет ее поцеловать. Она тоже хотела этого, но только не в присутствии половины племени Водорослей.

Торак отвел ее немного в сторону и вполголоса сказал:

– Они какие-то странные! Никогда не заходят в Лес дальше чем на бросок гарпуна! Считают, что Лес принадлежит духам!

– И они сжимают палками головы собственных детей, – шепотом сказала Ренн. – И носят на себе части умерших родственников!

– Они забрали мое оружие. Ты заметила, что они дали нам одежду совсем не такую, как у них.

И только сейчас Ренн обратила внимание, что на Тораке очень красивая и очень непрактичная одежда из белой шкуры кита с лиловой окантовкой на рукавах и подоле парки.

– Шкура кита очень непрочная, – сказал он, – рвется, как лист с дерева. Как думаешь, что все это значит?

– Не знаю, но шкура птицы тоже долго не прослужит. – И Ренн рассказала Тораку о том, что говорили женщины о своих предках. – Думаю, они пытаются решить, что с нами делать – спасти или наказать.

– И они что-то знают о Волке. Я уверен, что знают!

– Я тоже так думаю.

Они оглянулись на две группы женщин и мужчин племени Водорослей. Те стояли возле шалашей для исцеления и равнодушно за ними наблюдали.

Поселение Водорослей располагалось в широкой бухте, за которой начинался густой Лес. В этом конце бухты в Море впадала река, и на мелководье покачивалось несколько прекрасных каноэ. По форме они напоминали каноэ племени Морского Орла, но борта были расписаны яркими желтыми, синими и красными узорами. Неподалеку лежали груды сетей, копий и граблей для вылова сельди.

На берегу реки женщины потрошили рыбу и складывали в корзины. Вдоль берега в поисках отбросов бродили собаки, чайки пикировали на груды вонючих ракушек. Дальше стояли коптильни из китовых ребер, на решетках были развешаны селедка и связки моллюсков, а мальчишки поддерживали огонь.

Подальше от берега девушки работали у ям для готовки пищи. Ямы были окружены воткнутыми в землю белыми ракушками. Ренн догадалось, что это сделано для того, чтобы в темноте кто-нибудь не угодил в такую яму.

И тут она поняла, чего в этой картинке не хватает.

– А где их убежища?

– Вон там. – Торак указал на ряд низких, покрытых дерном холмиков ближе к Лесу. – Они живут под землей. Спускаются через крыши. – Он перешел на шепот. – Они показали мне весь лагерь, но вон туда и близко не подпустили. – Торак скосил глаза на высокую стену из бревен в противоположном конце бухты. – Они точно что-то там прячут!

Ренн хотела ответить, но в этот миг на ближайшем к ним холме открылся люк, и оттуда выглянула узкая красная голова молодого мужчины.

– Залезайте внутрь, – очень серьезно и даже торжественно сказал он. – Наш вождь Чинут желает, чтобы вы присутствовали на пиршестве.

Глава 15

Ренн следом за Тораком спустилась по бревну-лестнице в пахнущее землей убежище. Внутри было сумрачно, людей много, все сидели, скрестив ноги, и молчали, как будто чего-то ожидали.

Убежище оказалось на удивление просторным. Несмотря на то что под низким потолком из ребер кита была развешана на просушку верхняя одежда, Ренн смогла выпрямиться, а вот Тораку пришлось сутулиться. Она заметила, как у него заиграли желваки на скулах – он ненавидел замкнутые пространства.

Стены убежища были выложены расщепленными бревнами, на которых нарисовали волнистые, похожие на водоросли зеленые линии. Под ногами хрустели настоящие сушеные водоросли. В дальнем конце помещения на специальном помосте спали под лосиными шкурами дети. Ни у кого из них не было привязанных к голове дощечек. Видимо, детей с дощечками уложили в другом убежище, чтобы не мешали пиршеству плачем.

Единственным источником света служило огромное, выдолбленное из камня блюдо в форме кита с тонким слоем ворвани на дне. От него к потолку поднималась мерцающая линия огня. Там же по колено в ворвани стояла вырезанная из синего сланца фигура какого-то невообразимого существа. У него были короткие кривые лапы, морда как у лисы, а уши длинные, словно у зайца. Ренн до�

Скачать книгу

Michelle Paver

Wolfbane

Издательство АЗБУКА®

* * *

От автора

А теперь я должна поблагодарить некоторых людей.

Мишель Пейвер,

Лондон, 2022

Глава 1

Вот оно.

Какие у него души! Невыносимо яркие!

Рано или поздно друг волчицы вернется. Да, так и будет. Демон приготовился ждать.

– Что-то не так? – спросил, продолжая смотреть на снег, Торак.

– Не уверена. Просто показалось, что он здесь был.

– Показалось. Но если это его след, – с отвращением в голосе сказал Торак, – то ему два дня, не меньше.

Где-то вдалеке завыл Волк. Торак приложил ладони ко рту и тоже завыл. Всего через мгновение Волк завыл в ответ.

Ренн вопросительно посмотрела на Торака.

Он пожал плечами.

– Белая Шея пошел за бобром.

– С ними все хорошо?

– Да. А что?

Торак, медленно ступая, отрешенно осматривал снег.

Рип сел на ветку над головой Ренн и осыпал ее снегом.

– Ну не нравится мне, когда ты так делаешь, – пробормотала Ренн, отряхивая парку.

«Наверное, это все от недосыпания», – мысленно сказала себе Ренн.

Торак кивком подозвал Ренн к себе, и она на снегоступах быстро заскользила к нему по снежным заносам.

Торак нашел след. Тот, кто его оставил, не скрывался или сделал это намеренно.

– Это он, да? – спросила Ренн.

Торак кивнул:

– Левая ступня чуть повернута вовнутрь. А еще я нашел вот это. Зацепились за ветки.

Он держал между большим и указательным пальцем три длинных светло-желтых волоса.

– Наигинн, – процедила сквозь зубы Ренн.

Торак отшвырнул от себя волосы, но Ренн их перехватила.

– Они могут пригодиться.

– Для заклинания на поиски?

– Возможно.

– А там что такое? – изменившимся от тревоги голосом спросил Торак.

– Только демон убивает без причины, – глухо прорычал Торак.

У Торака желваки заходили ходуном.

– Эти следы когтей на снегу. Как будто… о нет, она не могла быть жива, когда это случилось…

– Ты вообще его не чувствуешь? – понизив голос, спросил Торак.

– Совсем не чешутся. Он давно ушел.

Ее преследовало такое чувство, будто они что-то упускают. И Торак, похоже, тоже ощущал нечто подобное.

– О чем ты?

– Может, просто не умеет скрываться? Он ведь с Дальнего Севера и не знает Леса так, как знаем его мы.

– Он назвался другим именем…

– Может, специально нас подзуживает? Хочет, чтобы мы пошли за ним?

– Он идет не за деревьями, – сказала она, – это обманка.

У Торака расширились зрачки, и кровь отлила от лица.

– Он заманивает нас, специально оставляет следы!

– Потому что ему нужны не мы…

– Ему нужен Волк.

Волк вдруг учуял новый запах, от которого шерсть на загривке встала дыбом.

Демон.

А сейчас он был очень близко к Логову.

Глава 2

– Смотри. – Ренн указала пальцем на два несущихся серых пятна в стороне Горловины.

Торак сразу понял, что это Волк и Белая Шея, и они не гнались за добычей, они бежали к Логову.

– Это Наигинн! – крикнула Ренн и показала на заросли недалеко от Логова. – Вон там!

– Мы идем за тобой, Наигинн! – на ходу вытаскивая стрелу из колчана, закричал Торак. – Живым тебе не уйти!

– У меня закончились стрелы! – крикнула Ренн.

А Наигинн выиграл время, он съехал по склону на замерзшую реку и помчался вниз по течению. Волк – за ним.

«Брат, вернись!» – завыл Торак.

Но Волка было не остановить. Охота на демона – предназначение волков.

Торак выл не переставая, все бесполезно – Волк и Наигинн уже скрылись из виду.

Рана не была смертельной, так почему он волочил по снегу задние лапы?

– Почему он не может двигаться? – еще не успев отдышаться, спросил Торак.

Ренн наклонилась, уперевшись руками в колени, и затрясла головой.

У Белой Шеи задрожали веки… и снова замерли.

У Черного Уха помутнели глаза, словно лед затянул чистую воду на озере.

– Он умер, – сказал Торак так, будто сам не мог в это поверить.

Черное Ухо задрала морду и завыла. К ней присоединился Камешек. Их горестный вой полетел над холмами.

– Что? – спросил он.

– Теперь мы знаем, почему он не мог двигаться, – мрачно сказала Ренн. – Волчья погибель.

Он представил, как Наигинн вернулся по своим следам и залег в засаде.

А теперь еще холодный туман превратился в снег и неотвратимо уничтожал следы на замерзшей реке.

– Все без толку, – сказал Торак. – Я почти ничего не вижу!

– Не могу понять, где мы, – призналась Ренн.

– Где Рек с Рипом? – отрывисто спросил он.

– Не знаю.

– Позови их!

– Но это же Волк!

– В таком тумане даже ворон никого не разглядит!

– И что нам теперь делать? Просто бродить тут на ощупь?

– Ты – лучший следопыт в Лесу, ты не потеряешь след!

– Я уже его потерял! Наигинн мог пойти вниз по реке, или свернуть в Лес, или…

Торак осекся, он не мог произнести вслух, что Волк к этому времени уже мог быть мертв.

Волчья погибель.

– Что они говорят? – спросила Ренн.

– Так и будет, – уверенно сказала Ренн.

Торак ничего не ответил.

Ренн собрала на берегу валежник и развела небольшой костер.

– Он может быть где угодно, и Волк – тоже. Торак, я уверена! Поэтому я и проведу заклятие на поиски.

Это был клочок подшерстка Волка.

– Что ты сейчас видишь? – спросил Торак.

Ренн молчала, и ее молчание было таким, что у Торака мурашки по рукам от кистей до локтей побежали.

– Он не в Лесу, – наконец очень медленно сказала Ренн, – и не на реке.

– Как так? – удивился Торак. – Где еще ему быть?

– Это то, что я вижу. – Ренн нахмурилась. – Может, это значит, что он добрался до берега?

– Волк ненавидит Море, он бы к нему никогда не побежал!

– Знаю.

Торак развел руки в стороны:

– Тогда где он?

Волк не понимал, где он. Сначала – туман, а сейчас Яркий Мягкий Холод сыпется сверху.

Вой вырвался из глотки Волка, но в итоге превратился в скулеж.

Лес исчез, а ветер уносил его по Великой Мокрой.

Глава 3

Он что, навечно там засел?

– Зачем нужно снова это делать? – возмущался Торак.

– Затем что зуд на запястье мешает мне колдовать, – жестко ответила Ренн. – И три колдуна лучше, чем один!

На краю стоянки Торак набрел на женщин, которые скребками чистили шкуры тюленей.

– Не видели волка-одиночку? – спросил их Торак. – Черный мех вокруг плеч и кусочек хвоста отрезан?

Торак с тоской наблюдал за белой воронихой.

– Нет, Торак, не дам! Однажды ты уже нарушил данное ветру слово, второй раз он тебе этого не простит!

Воздушный змей на мысу был готов к полету.

Ренн поднесла ладони ко рту: «Где Волк?»

Торак уже почти сдался, но тут выражение лица Ренн изменилось, и она что-то крикнула, но ветер унес ее слова.

А потом они с Дарком побежали вниз по склону.

– Там, на западе! – выдохнула, спустившись, Ренн и показала на волны.

– Что? – изумился Торак. – В Море?

– Да, мы думаем, он там! – сказал Дарк.

– Мы не знаем, – печально ответил Дарк.

– Это все, что нам дал обряд, – сказала Ренн.

За горизонтом лежали Тюленьи острова, а за ними – только бескрайнее Море… Волк мог быть где угодно.

Ренн подошла ближе и встала с Тораком плечом к плечу.

– Мы найдем его, – сказала она.

– Если он еще жив, а твое колдовство нам этого не сказало.

Ренн закусила губу:

– Я спросила Ваташ, можем ли мы на время взять у них лодку. Она сказала, что все на местах ловли сельди.

Торак не стал ждать, пока приемный отец выпрямится.

– Волк где-то в Море! – закричал он. – Ты можешь заставить их дать нам лодку!

Фин-Кеддин одной рукой оперся на посох, второй зажал старую рану на бедре и расправил плечи.

– Ты должен кое-что услышать, – сказал он.

– Фин-Кединн, прошу, нам нужна лодка!

– Помолчи, – не терпящим возражений голосом сказал вождь племени Ворона.

– Куджай думает, что он видел Волка, – сказал Фин-Кединн.

– Где? – одновременно закричали Торак и Ренн.

Парень пожал плечами:

– Я возвращался с места ловли сельди и заметил его на льдине. Подумал, что это собака…

– Что он там делал? – перебил его Торак. – Он жив?

– Не разглядел, льдина была слишком далеко, и темнело уже.

– Почему ты его не спас? – требовательно спросил Торак.

Куджай свирепо посмотрел на него и ничего не ответил.

– За ним кто-нибудь плыл? – спросила Ренн.

– Зачем ты ему это сказал? – снова сорвался на крик Торак.

Торак прикусил костяшки пальцев:

– Мы должны найти его раньше Наигинна. Апсу, прошу тебя… Нам нужна лодка!

– Мои люди должны ловить рыбу, – сухо ответил старейшина.

Торак собрался что-то сказать, но Фин-Кединн остановил его взглядом и повернулся к Апсу:

– Два месяца назад этот волк спас Лес. Он помог вернуть Первое Дерево после удара Звезды-Молнии.

Апсу прищурился и с недоверием посмотрел на вождя Воронов:

– Ты сам это видел?

– Нет, – признал Фин-Кединн.

– Мы видели! – хором закричали Ренн, Торак и Дарк.

Старейшина внимательно их осмотрел, помолчал, потом коротко кивнул и повернулся к сыну:

– Куджай, мы должны это сделать.

– Нет! – возмущенно выкрикнул Куджай.

– Сделай это, – сказал отец.

Парень снова топнул, но при этом покорно буркнул:

– Хорошо, отец.

Апсу повернулся к Тораку с Ренн:

Глава 4

– Куда мы идем? – спросил он, поравнявшись с Куджаем.

– К укрытию для лодок, – прорычал в ответ Куджай. – И сколько каноэ ты сделал?

– Нисколько.

– Нисколько? Тогда почему Фин-Кединн решил, что ты способен мне помочь?

– Не знаю. Вообще-то, я неплохо вырезаю по дереву.

– Ха!

Дарк поджал губы и решил, что с Куджаем точно скучно не будет.

Куджай пожал плечами:

– Но с виду лодка уже закончена.

Куджай фыркнул:

– Ну, теперь понятно, что ты ничего не смыслишь в лодках! Я займусь корпусом, а ты промасливай ее изнутри. Начни с распоров[1].

– Чего? – переспросил Дарк.

Куджай посмотрел ему в глаза:

– Ты шутишь?

– Нет.

– Ты вообще когда-нибудь видел каноэ?

– Конечно видел. У Воронов лодки из оленьих шкур, у племени Кабана – долбёнки, у вашего – из шкур тюленя.

– Их мы используем только летом. А долбёнки племени Кабана вообще не сравнить с нашими лодками!

– Да, понял, – пробормотал Дарк.

– Я никогда не был в Море и буду им только мешать.

Куджай предплечьем убрал со лба непослушные светлые волосы.

– Они пара?

– Да.

– А у тебя есть подруга?

– Нет. А это пятно у тебя на щеке, откуда оно?

– Не просто пятно, а родимое, – грубовато ответил Куджай. – И до тебя меня уже раз сто о нем спрашивали.

Дарк сделал долгий выдох.

– Я не спрашивал, ты сам рассказал.

– Ладно, теперь ты знаешь.

– Вот и хорошо.

– Да, вот и хорошо.

Дарк повертел шкуру в руке:

– Акула, она какая?

– Ты что, вообще ничего не знаешь? – прорычал Куджай.

– О Море ничего! – огрызнулся Дарк. – Я вырос в Горах! Почему ты такой злой?

– Потому что я работаю над этим каноэ с прошлой весны!

Дарк скрестил руки на груди и уставился на костер.

– Нет, не вернут!

– Вернут, они уже не раз выходили в Море…

– Это было летом! Весна – самое тяжелое время года!

Дарк упер руки в бока:

– И чем мне теперь заняться?

– Втирай жир в хвостовую часть.

Куджай заметил, что Дарк любуется его работой.

– Уверен, ты не знаешь, зачем я их вырезал, – сказал он.

Куджай приподнял брови:

– Ну наконец он хоть что-то понял сам! Только это не рыба, это морской волк.

– Я понятия не имею, что это за существо, – вздохнул Дарк.

Куджай скривил губы:

– Большие?

Дарк рассмеялся.

– Но наш Волк не морской волк, он просто волк.

– Значит… Морские волки помогут нашему Волку?

– О, не надейся, морские волки охотятся на всех подряд!

– Они и людей пожирают?

– Если те попадутся им на пути.

Дарк потянулся к мешочку со снадобьями.

– Я вотру в корпус «кровь земли», она защитит моих друзей.

– Это же последний шаг. Как ты узнал? – поразился Куджай.

– Я колдун, – сухо ответил Дарк.

– Давай используем мой, – сказал он и вытащил из мешочка со снадобьями довольно крупный кровавик.

У Куджая даже челюсть отвисла.

– Я слышал о том, что «кровь земли» бывает такой красной, но никогда не видел. Где ты его взял?

– В одной пещере. Ну, что скажешь? Вотрем немного в твою лодку?

– Лед – стихия Наигинна, – тихо сказала Ренн, – похоже, он ему помогает.

Лицо у нее было измученным и напряженным, она сжимала и разжимала в рукавице раненую руку.

Торак спросил, как там порез, не стал ли хуже, но Ренн только повела плечом и сказала:

Торак смотрел на Море.

– Наигинн опережает нас на день, если не больше, и он лучший гребец на Дальнем Севере…

– А Море бескрайнее, и он не знает, в какую сторону ушел Волк. А мы хотя бы знаем.

– Но…

– Волк жив, Торак.

– Откуда ты знаешь?

– Не знаю, не наверняка. Но заклятие на поиски сказало, что он на западе. Я думаю, это дает нам надежду.

– Пойду найду Дарка, – сказала Ренн. – И сделаю приношение Матери-Морю.

– Только быстро, – пробормотал Торак.

Заметив Фин-Кединна, Торак подбежал к вождю и отвел его в сторону.

– Возьми это, – вполголоса сказал он и вложил в руку приемного отца рожок с целебными снадобьями.

Фин-Кединн даже растерялся:

– Ты не можешь уйти без него!

– Присмотри за ним, – настойчиво сказал Торак. – Так будет надежнее.

– Сбереги его, – сказал Торак. – И не говори об этом Ренн!

– Как твоя рука? – спросил Фин-Кединн, незаметно подошедший к Ренн.

Ренн вздрогнула от неожиданности и соврала:

– Лучше.

Вождь усмехнулся:

– Поэтому ты оставила лук Дарку?

Ренн пожала плечами:

– Соленая вода может повредить луку.

– Хм. Ты спала?

– Немного. Думала о Волке.

– Давно боль стала такой сильной? – спросила она.

– Ваташ дала мне целебную мазь. Должно помочь.

Ренн слабо улыбнулась:

– Не увиливай от вопроса.

Вождь хмыкнул:

– Кто бы говорил! Сама-то притворяешься, будто рука не болит.

Они остановились и поменялись браслетами.

– Торак рассказал, что вы с ним стреляли в Наигинна, когда тот напал на волков.

– Конечно стреляли.

– Да, но…

– Ренн, убьешь Наигинна – станешь изгоем. И больше никогда не сможешь быть с Тораком. Или со мной.

– Знаю.

Ренн ничего не ответила. Фин-Кединн иногда слишком уж многое подмечал.

Торак снова их окликнул, ему не терпелось скорее выйти в Море.

Вдруг появление этого лося – знак того, что с Волком что-то случилось?

– Ренн, давай быстрее! – закричал Торак. – Дни и так короткие, не хватало еще потерять половину утра!

Белый лось развернулся и исчез в Лесу. Фин-Кединн смотрел ему вслед, но лицо его оставалось непроницаемым.

– Торак прав, – пробормотала Ренн. – Дни короткие.

– Возвращайся скорее, – сказал Фин-Кединн. – И пусть хранитель всегда летит с тобой.

Как только они миновали мыс, ветер усилился, а с ним и волны, которые принялись раскачивать каноэ вверх-вниз.

И она не знала, увидит ли их когда-нибудь снова.

Перед ней простиралось открытое Море, непознанное и бескрайнее.

– Я не чувствую его, Ренн, – сказал через плечо Торак. – Совсем не чувствую Волка.

– Он слишком далеко. То, что ты его не чувствуешь, еще не значит, что он мертв.

– О Торак, он точно знает, что мы его ищем!

Торак обернулся. Шрам на щеке стал заметнее, в светло-серых глазах отражалась нестерпимая мука.

– Я все время себе это повторяю… А он? Вдруг он думает, что мы никогда за ним не придем?

Глава 5

Волк замерз, вымок, ему было одиноко, но он ни капли не сомневался в том, что Большой Бесхвостый его ищет.

«Я никогда тебя не оставлю», – так однажды сказал Большой Бесхвостый.

Но когда?

Тогда он поднял морду и завыл, но вой был таким одиноким, что он быстро умолк.

Вот они! Ныряют за рыбой!

Мимо Яркой Твердой Холодной медленно плыл рыбий хвост, и голод снова напал на Волка.

Если он прыгнет за хвостом, сможет ли потом вернуться обратно?

Вдруг Яркая Твердая Холодная обо что-то ударилась, и Волк сразу забыл о рыбе-собаке.

Он добрался до земли!

Волк улегся на живот.

Волчата?

Волк резко проснулся.

Волк воспрянул духом и начал ждать их возвращения.

Они наверняка улетели за Большим Бесхвостым!

Горячий Яркий Глаз катился по Верху. Большой Бесхвостый не появился.

Пошатываясь, подошел к краю Яркой Твердой Холодной.

Почувствовав тревогу, Волк тяжело задышал и попятился.

Вернулись волки Мокрой.

Волк точно знал, зачем они это делали, потому что сам так поступал, когда охотился.

Волки Мокрой оценивали добычу.

Глава 6

Но сильный встречный ветер был против них, и когда они добрались до места вылова сельди, стоял уже полдень.

– А куда плыла эта льдина? – спросил Торак, выгребая так, чтобы их каноэ встали бок о бок.

– Я не смотрел, – хмуро ответил рыбак.

– А ты не видел мужчину в лодке? – спросила Ренн.

Рыбак покачал головой, но девушка с ближайшего каноэ крикнула:

– Я видела, как та льдина поплыла на юго-запад! Думаю, течение уносит ее к островам…

– К Тюленьим островам? – крикнул Торак.

Девушка кивнула:

– Туда уходит течение!

Торак с Ренн переглянулись.

– Раньше мы добирались до этих островов за день, – сказала Ренн. – Возможно, Волк уже доплыл до земли.

Под лодкой, извиваясь, словно змея, проплыла акула.

«Но даже встреча с акулой, – подумал Торак, – будет лучше, чем то, что сделает Наигинн, когда настигнет Волка».

– Давай поплывем на запад, – предложила Ренн.

– А что еще нам делать, – пробормотал Торак.

Когда Ренн постучала Торака по плечу, он чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Ты это слышал?

Постепенно пугающие звуки стихли, и Ренн шумно выдохнула:

– Кажется, ушли.

Торак кивнул:

– Судя по звукам, они охотились.

«Так мы ничего не добьемся, – подумал Торак. – Я должен отправиться блуждать в теле чайки!»

Ренн копалась в мешочке с целебными снадобьями.

– Ренн, солнце садится, ты пока лучше следи за горизонтом, вдруг земля появится!

– Кажется, я вижу следы волка! – вдруг крикнула Ренн.

– Где?!

– Вон там, на песке!

Ренн спрыгнула в воду и побрела к берегу.

Какой-то предостерегающий знак?

Он запоздало вспомнил о том, что Морские Орлы рассказывали про зыбучие пески, и закричал:

– Ренн, вернись!

– Не дергайся, увязнешь еще глубже!

– Да помню я, что они говорили! Но это не так-то просто!

– Вот, хватайся за весло!

К счастью, Ренн не успела зайти далеко, и Торак смог вытащить ее на твердую землю.

Перепачканная в зеленой вонючей грязи, Ренн больше всего злилась на саму себя.

– И что хуже всего, там и следов-то никаких не было! Мне показалось, – жалобно сказала она.

Ренн почистила свою верхнюю одежду и развесила сушиться.

– Мне нужна «кровь земли», – сказала Ренн. – Можно, возьму немного из твоего рожка?

Торак посмотрел ей в глаза и сказал:

– У меня его нет. Я оставил рожок Фин-Кединну.

– Зачем? – искренне удивилась Ренн.

Немного поколебавшись, Торак все-таки ответил:

– У меня постоянно такое чувство, как будто он меня сдерживает, тянет назад.

– От чего сдерживает?

– Он – демон, Торак, а ты – человек.

Торак отшвырнул сломанную палку в сторону.

– Чтобы убить добычу, надо думать, как она.

– Но не становиться такой же, как она!

– Я ничем не рискую.

– Моя душа блуждала в Лесу. Для нее это точно хорошо!

– Ладно, – вздохнув, сказала Ренн, – раз его нет…

Она развязала мешочек со снадобьями и, взяв щепотку толченого кровавика, присыпала раненую руку.

«Просто возьми его! – сказал себе Торак. – Она не сможет тебя остановить – ты сильнее!»

Он метнулся к Ренн, но она уже почувствовала исходящую от него злобу и вскочила на ноги.

– Отдай его мне! – процедил Торак сквозь зубы.

– А если ты разгневаешь ветер и он нашлет бурю? Ты убьешь нас обоих… И Волка тоже!

– Я сказал – отдай его мне!

Торак шагнул к Ренн. Она попятилась.

В костре треснуло бревно, к небу взметнулись искры.

«Что я делаю? – подумал Торак. – Это же Ренн!»

– Прости, – пробормотал он и, спотыкаясь, пошел к скалам.

Под башмаками скрипели водоросли, в небе висел тонкий месяц. Перед ним лежало бескрайнее черное Море.

Сердце постепенно успокоилось, кровь перестала шуметь в ушах. И тут ему в голову закралась одна мысль.

«Однажды я блуждал в рыбе… И в тюлене. Я знаю, как это – быть легким и быстрым… очень-очень быстрым…»

Ответ был таким простым, что Торак чуть не рассмеялся.

Ему не обязательно лететь по воздуху, он может мчать по Морю!

А в Море обитают существа гораздо сильнее и безжалостнее тюленей.

Глава 7

– Какое самое сильное существо в Море? – шепотом спросил Дарк.

– Охотник или добыча? – вполголоса уточнил Куджай.

– Не важно, главное – самое сильное.

– Кит.

– Нарисуй его!

– Горбатый кит, – сказал Куджай. – Что ты задумал?

– Я должен поскорее сделать такого! Помоги найти все необходимое для этого.

– Зачем?

– Потом объясню.

– Объясни сейчас!

– Куджай, времени почти не осталось!

– Верно. И что тебе нужно?

Торак с Ренн уплыли день назад, а Дарк и Фин-Кединн остались в лагере Морских Орлов, чтобы закончить торговлю.

В небе мерцали звезды, но, когда друзья добрались до укрытия для лодок в Лесу, рассвет был уже близок.

Чучело готово. Если его кит понравится Матери-Морю, она пришлет помощь.

– И что теперь? – спросил Куджай.

– Поплывем в открытое Море и там его отпустим.

– Нам потребуется лодка. Я этим займусь!

1 Распоры – банки на гребной шлюпке, сиденье гребца.

Скачать книгу

Волчья погибель бесплатное чтение

Мишель Пейвер Волчья погибель

* * *

От автора

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

От автора

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Мишель Пейвер
Волчья погибель