Искусство доброты. Как и зачем быть добрее к себе, миру и окружающим бесплатное чтение

CLAUDIA HAMMOND

The Keys to Kindness

How to be Kinder to Yourself, Others and the World

Copyright © 2022 by Claudia Hammond

© Максим Череповский, перевод на русский язык, 2023

© LiveBook Publishing, 2023

Вступление

Раньше я жила неподалеку от Эбби-Роуд в Лондоне. Каждый раз, когда мне приходилось проезжать по ней, я неизменно напрягалась, приближаясь к одному небезызвестному пешеходному переходу – той самой зебре прямо напротив здания Abbey Road Studios, в котором «Битлз» записали большую часть своих культовых альбомов, включая, разумеется, Abbey Road в 1969 году. Причиной моей настороженности были туристы, обязательно присутствующие в любой момент времени на переходе с целью воссоздать легендарное фото Джона, Ринго, Пола и Джорджа с обложки альбома – четверо на зебре, один из них босиком, пятый перед переходом с фотоаппаратом, и все, как один, плевать хотели на то, что находятся посреди проезжей части.

Понятно, что члены «Битлз» – из самых известных людей на планете, их обожают миллионы. Однако массивный памятник, высотой где-то пять с половиной метров из простого серого камня, стоящий посреди перекрестка буквально в нескольких десятках метров от всемирно известного перехода, был возведен вовсе не в честь свершений этой группы. На одном постаменте играет на арфе бронзовая муза. На другом – медный медальон, на котором изображен благородный профиль гордого мужчины с бородой. По обеим сторонам от памятника несут вечный караул два вычурных фонарных столба. Кому же мог быть поставлен такой роскошный монумент? И за какие дела?

Это памятник английскому скульптору Викторианской эпохи Эдварду Онслоу Форду. Первый вопрос закрыт. Меня всегда больше восхищал ответ на второй. Ибо причина, по которой память Онслоу Форда оказалась столь грандиозно увековечена в истории, заключается в том, что при жизни Форд был настолько популярен среди своих студентов и коллег-скульпторов благодаря своей «очаровательной манере», что после его смерти в 1901 году те собрали немалую сумму на постройку этого внушительного памятника. Свидетельства его безграничной доброты легко найти в письмах с соболезнованиями, адресованных знакомыми покойного его вдове и хранящихся ныне в архиве фонда Генри Мура. Надпись на памятнике гласит: «Возведено друзьями и поклонниками. Будь верен самому себе».

Мне кажется, что из истории с Онслоу Фордом, который, по-видимому, и впрямь был верен самому себе, можно извлечь несколько ценных уроков. С одной стороны, на этом примере становится видно, что люди все же ценят доброту – в редких случаях даже настолько, что воздвигают памятники тем, кто ее олицетворяет. С другой – из этой же истории следует, что мы, кажется, все же недостаточно ценим доброту. Долгосрочное влияние Онслоу Форда на нашу культуру представляется абсолютно незначительным по сравнению с влиянием «Битлз». Легендарную четверку будут помнить еще десятки, если не сотни лет, а про Форда, несмотря на памятник, вероятно, скоро забудут вовсе. Гениальность уважают совершенно заслуженно – не подумайте, я вовсе не предлагаю человечеству переосмыслять ценность этого качества. Мне лишь хочется, чтобы люди больше ценили скромную добродетель, имя которой – доброта, как это делали друзья Онслоу Форда.

Именно этой цели я посвящаю «Искусство доброты». Эта книга – призыв ценить доброту и относиться к ней с большей серьезностью. Все мы на самом деле добрее, чем думаем сами, но могли бы быть еще добрее, чем неоценимо улучшили бы собственное душевное здоровье и благосостояние, а также помогли бы обществу, экономике и окружающей среде. При помощи результатов самых свежих исследований в области психологии, а также одного исследования совершенно нового типа, я надеюсь продемонстрировать положительный эффект, который способна оказывать наша доброта не только на окружающих, но и на нас самих.

Однако быть добрым не всегда просто. Нынешнее устройство мира часто толкает нас на жестокость по отношению к себе и другим. Школы, университеты и офисы теперь стали во многом добрее, чем прежде. Давно миновали времена, когда швырнуть в кого-нибудь печатной машинкой считалось обычным делом (мои старшие коллеги частенько рассказывали подобные истории, когда я только начинала работать на радио). Миновало время, когда детей пороли за отклонения от установленного расписания. Однако личные достижения и успехи, подчас обретенные людьми за счет других, а иногда и путем безжалостного отношения к самим себе, все еще ценятся превыше всего, причем повсеместно. Многие до сих пор считают, что доброта – это слабость, которая сдерживает человека и не дает ему добиться успеха. В этой книге я попытаюсь опровергнуть данное мнение при помощи целого ряда доказательств того, что взаимопомощь и сочувствие выгодны всем нам, а также того, что доброта и способность к эмпатии вовсе не мешают достижению успеха и признания. Более того, чем больше будет доброты – тем лучше будет всему миру.

Также я попытаюсь разобраться в тонком вопросе определения доброты.

К примеру, мне интересно – сколько утверждений из следующего списка верны в отношении лично вас?

❏ Я считаю, что все заслуживают второго шанса.

❏ Мне легко прощать других.

❏ Я часто делюсь с другими вещами, которые мне хотелось бы оставить себе.

❏ Я хотя бы однажды удивил кого-то проявлением доброты.

❏ Я улыбаюсь незнакомцам.

❏ Я хотя бы однажды занимался чем-то для меня неприятным, чтобы помочь другу.

Не можете сказать ничего из этого о себе? Не волнуйтесь. Эти утверждения отражают разные виды доброты – может статься, что вы обладаете достаточно высоким уровнем толерантности и эмпатии, но при этом не склонны активно творить добро или избегать зла. Вероятнее всего, вы в этом отношении ведете себя по-разному в зависимости от конкретных обстоятельств. Скорее всего, вы добры, просто проявляете свою доброту по-разному и делаете это не всегда.

Видите ли, доброта – вещь непростая. Да это и не вещь вовсе. Доброта многогранна и тяжела в определении, ее часто неправильно истолковывают. Я как-то обидела одного вдовца словами о том, что, хоть я и встречала его покойную супругу, которая была блестящим ученым, всего пару раз, я видела, насколько добрым и отзывчивым человеком она была. Я вовсе не имела в виду ничего дурного, но он расценил мои слова как надменную формальщину, принижающую профессиональные заслуги его жены. Наверное, его реакцию можно понять, особенно с учетом регулярного обесценивания достижений женщин на традиционно мужских поприщах. Но все равно грустно: вот вам классический пример того, как доброту недооценивают в нашей культуре. Я бы с удовольствием жила в мире, в котором лучшим, что можно сказать об ушедшем человеке, было бы слово «добрый».

В этой книге я разберу семь ключей к доброте, из которых одни могут показаться вам очевидными, другие – нетривиальными. Все они равны по степени важности, и, дабы получить наиболее полную картину всех аспектов доброты, которая позволит нам изменить мир к лучшему, требуется использовать все семь ключей совокупно.

Первую главу я начну с часто упускаемой из виду темы доброты, которая уже имеется в нашем мире. Да, все так: человечности в мире больше, чем бесчеловечности, – нужно лишь научиться замечать ее и не сбивать себе фокус негативом, неизбежно превалирующим в новостях и соцмедиа. Во второй главе я постараюсь доказать, что доброта полезна не только ее получателям, но и тому, кто ее проявляет. Проявление доброты – это беспроигрышная ситуация сразу для трех сторон: для нас как индивидов, для окружающих и для всего мира в целом. Я покажу, какие преимущества получают люди от собственных проявлений доброты, и, надеюсь, смогу убедить вас, что в этом нет ничего плохого или неправильного и что польза, которую вы извлекаете из собственной доброты, вовсе не преуменьшает благости проявлений по отношению к окружающим. Затем я сделаю небольшое отступление, чтобы поговорить об одной из самых актуальных тем нашего времени – о соцмедиа. В «полуглаве» под названием: «В соцмедиа полно доброты (ну хорошо, не полно, но она там есть)» я буду отстаивать свою точку зрения, что, хоть платформы вроде Facebook[1] и Twitter часто кажутся буквально средоточием ненависти и нетерпимости, это лишь одна из двух сторон монеты, даже в таких вертепах могут цвести доброта и позитив. Затем, в следующей полноценной главе, я рассмотрю более сложный вопрос: можно ли быть добрым и при этом преуспевать в современном мире. Надеюсь, вы не сильно расстроитесь, если я прямо сейчас выдам вам спойлер: решительное ДА. Я докажу, что доброта – это не мягкость и не слабость. Наоборот – подчас это наша скрытая сила.

Дальше идет сложная тема: как, собственно, стать добрее. Пятый ключ к доброте лежит в приложении усилий к тому, чтобы понимать чужие точки зрения и ставить себя на место других, но также и в умении правильно выбирать момент. Эмпатии, как и всему в этом мире, есть свое время и место. В шестой главе я выдвину заявление о том, что нам вовсе не обязательно стеснять себя типичными случайными и каждодневными маленькими проявлениями доброты, о которых мы все многократно слышали. Можно мыслить шире. Большинству из нас никогда не придется проявлять чудеса доблести, но тем не менее каждый из нас способен на героизм и каждый способен заранее продумать потенциальную ситуацию, в которой ему представится уникальная возможность спасти чью-то жизнь. А еще мысли о таких экстремальных проявлениях доброты помогают нам быть добрее в повседневной жизни. Седьмая глава будет немножко отличаться от других, поскольку будет посвящена доброте по отношению не к другим, а к самому себе. Я уверена, что самосочувствие и доброта к самому себе при правильном «пользовании» и без скатывания в эгоизм и гедонизм способны кардинальным образом улучшить душевное здоровье человека. Научившись быть добрыми к самим себе и своим недостаткам, мы сможем оградить собственное благополучие от невзгод, что, в свою очередь, позволит нам больше помогать окружающим.

Закончу я попыткой сформулировать «рецепт» доброты, включающий в себя советы о том, как встроить в собственную жизнь все принципы из этой книги, полученные на основании многих исследований, чтобы стать добрее и начать менять этот мир к лучшему. Вы сможете выбрать варианты, наиболее подходящие вашему образу жизни, – плюс, я надеюсь, у вас возникнут и собственные идеи на тему того, как быть добрее.

В ходе всего нашего путешествия я буду опираться на четкие экспериментальные данные и проверенные методики, опубликованные в научных журналах. За последние два десятка лет эти темы, ранее часто игнорируемые в психологии и нейробиологии, были тщательно исследованы опытными учеными. Я подчеркиваю именно этот аспект по той причине, что книгу о доброте многие интуитивно запишут заранее в наивную сентиментальную чушь без четкой структуры, логики и доказательств. На деле в данном случае верно обратное.

Я также буду часто упоминать свежие результаты, полученные в ходе самого масштабного в своем роде исследования на тему доброты – Теста на доброту, над которым работали мы с коллегами из Университета Сассекса, лидирующего в области исследований доброты. Возглавлял этот проект профессор Робин Банерджи, получивший прозвище «Профессор доброты» (по крайней мере, я часто зову его так). Я развернула это исследование на своих программах и подкастах на BBC – All in the Mind («Все в голове») на Radio 4 и Health Check («Диспансеризация») на World Service.

В рамках Теста на доброту мы предлагали участникам заполнить ряд онлайн-опросников, содержащих вопросы на самые разные темы – от особенностей личности и душевного здоровья участника до степени его доброты в повседневной жизни и процента гипотетического выигрыша, который он готов отдать. Количество людей, решивших принять участие в опросе, нас просто поразило – 60 227 человек из 144 стран. Анализ этого огромного массива данных дает нам достаточно глубокое понимание того, как работает доброта в повседневной жизни среднестатистического человека, а также того, с какими препятствиями мы чаще всего сталкиваемся, пытаясь быть добрее.

Для начала сразу стоит отметить, что Тест на доброту замечательно продемонстрировал существование различных типов доброты. В пункте, в котором мы просили участников привести примеры проявления их собственной доброты, набралось огромное количество разных ситуаций и случаев, но пятью самыми распространенными оказались следующие:

ПЯТЬ САМЫХ ЧАСТЫХ ПРОЯВЛЕНИЙ ДОБРОТЫ НАШИХ УЧАСТНИКОВ:

1. Я помогаю тем, кто просит меня о помощи.

2. Я не против делать одолжения друзьям.

3. Я придерживаю для других дверь.

4. Я подбираю и возвращаю прохожим выпавшие у них вещи.

5. Меня заботит судьба тех, кто менее удачлив, чем я.

Больше всего поражает обыденность, если не сказать прозаичность, этих действий. Здесь нет ни проявлений необычайной щедрости, ни актов самопожертвования. Вообще говоря, «я не против делать одолжения друзьям» звучит даже как-то скуповато. Зато такие маленькие проявления доброты постоянно происходят вокруг нас – они повсюду, хоть мы часто их и не замечаем. Да, это лишь крохотные капли, но из таких капель образовывались океаны. С учетом этого неудивительно – но все равно приятно, – что результаты опроса показали: доброты в мире на самом деле очень много. Три четверти опрошенных указали, что «достаточно часто» или вовсе «постоянно» сами становятся «получателями» доброты родственников и близких. В отношении пятидесяти девяти процентов участников теста кто-то проявлял доброту в течение суток, в которые они заполняли опросник, а в отношении четверти из них – в течение буквально предыдущего часа.

Помимо прочего, мы в своем опроснике просили участников заполнить шкалу оценки их собственного уровня доброты. Естественно, нам пришлось поверить опрашиваемым на слово, однако разброс полученных ответов позволяет предположить, что опрашиваемые в целом были готовы признать в ряде случаев недостаток доброты. Так что, думается, стоит все же поверить опрошенным и считать полученные результаты достаточно достоверными.

А результаты весьма интересны, в особенности в отношении классификации тех участников, кто набрал по шкале доброты баллы выше среднего. Прежде всего выяснилось, что женщины и религиозные люди совершают чуть больше добрых дел, чем среднестатистический респондент. Однако оказалось, что особенности личности гораздо более важный фактор. К примеру, эмпатичные и открытые новым ощущениям экстраверты не только чаще проявляют доброту, но и, как ни странно, чаще сами становятся объектами проявления доброты. Еще один важный фактор – более важный, кстати, чем религиозность, – система ценностей. Те, кто утверждали, что ценят благожелательность и принцип всеспасения, оказались в среднем добрее тех, кто ценит успех и влиятельность. Однако не стоит переживать, если вы – амбициозный, замкнутый и раздражительный агностик. Это вовсе не делает вас автоматически менее добрым человеком. Наши результаты говорят лишь о средних показателях на очень большой выборке, так что даже угрюмый интроверт, стремящийся к успеху и не верящий в Бога, более чем способен получить очень высокую оценку по этой шкале. (Может статься, вы и сами знаете парочку таких людей?) Тем не менее усредненные показатели ясно дают понять, какие люди в такой выборке в среднем оказываются добрее.

Еще в рамках Теста на доброту мы попросили участников опроса привести примеры слов, которые ассоциируются у них с добротой. В данном случае пятью наиболее частыми вариантами оказались следующие:

ПЯТЬ СЛОВ, ЧАЩЕ ВСЕГО АССОЦИИРУЮЩИХСЯ С ДОБРОТОЙ:

1. Эмпатия.

2. Забота.

3. Помощь.

4. Участливость.

5. Сострадание.

Естественно, слова достаточно ожидаемые, и они действительно практически исчерпывающе отвечают представлениям исследователей о доброте. Впрочем, конкретные термины и точные определения понятий в данном случае являются предметом активных споров в академических кругах. Выходит, даже те, кто занимается изучением доброты, часто спорят друг с другом, в особенности когда речь заходит о составляющих чистой доброты.

И здесь нас вновь выручают результаты Теста на доброту, поскольку они помогают взаимодействовать с людьми с позиции изначального доверия. Конечно же, есть значительная, даже подчас великая доброта в том, чтобы, скрепя сердце, сказать другому человеку нечто неприятное, но полезное для него самого в долгосрочной перспективе. Естественно, некоторые случаи проявления доброты подразумевают те или иные жертвы и даже боль. Есть случаи ярко выраженного и продуманного альтруизма, вроде пожертвования почки незнакомцу. А еще бывают случаи спонтанного героизма и спасения чужой жизни, сопряженного с огромными рисками для собственной. Тем не менее все эти повседневные действия, всплывавшие в ответах людей в тесте – тысячи чашек чая, заваренного для кого-то, тысячи набранных ванн, отпущенных комплиментов, открыток, улыбок в магазинах, оброненных билетов, возвращенных владельцам, – очевидно следует считать актами доброты, так что сбрасывать их со счетов нельзя.

На деле между различными видами доброты есть множество точек пересечения. Доброе дело может подразумевать героизм, выражение благодарности, симпатии, любви, заботы или сострадания, а также все вышеперечисленное в любых сочетаниях. Проявление доброты по отношению к незнакомым людям – уже само по себе самопожертвование, вне зависимости от обстоятельств, однако оно приносит удовольствие тому, кто его осуществляет. Доброта может выражаться лишь ситуативно, когда подворачивается удачная возможность ее проявить, а может подразумевать активный поиск возможностей помочь окружающим – к примеру, путем волонтерской работы. Иногда доброта подразумевает готовность поставить себя на место другого человека и расценить его действия с сочувствием, но она же часто может выливаться в порыв вмешаться в ситуацию и сообщить человеку, что тот действует, не думая о других. Иногда для того, чтобы быть добрым, приходится стать жестоким. Впрочем, конечно, есть и менее неприятные варианты. И, хотя может показаться, что доброты слишком много не бывает, она может принести человеку вред. Доброта проистекает вовсе не из потворства всем прихотям или постоянной готовности подставить другую щеку.

В этой книге я буду считать добротой действия, направленные на улучшение положения другого человека. Ключевым здесь является слово «направленные», поскольку все мы наверняка можем вспомнить пару-тройку случаев, когда сами хотели как лучше, но в итоге наша добрая задумка пошла не по плану.

Участников Теста на доброту мы спрашивали не только о проявлениях доброты с их стороны или по отношению к ним, но и об актах доброты, которые они наблюдали со стороны. В частности, мы просили указать, где именно это происходило:

ПЯТЬ НАИБОЛЕЕ ЧАСТЫХ МЕСТ ПРОЯВЛЕНИЙ ДОБРОТЫ, ПО МНЕНИЮ ОПРОШЕННЫХ:

1. Дома.

2. В медицинских учреждениях.

3. На работе.

4. На природе.

5. В магазинах.

А вот местом, в котором, согласно мнению наших участников, проявления доброты наблюдаются реже всего, оказался интернет. Думаю, никто не удивлен – с учетом постоянной ругани и ненависти, которые мы регулярно видим в соцмедиа (хотя и там, разумеется, люди бывают добры и оказывают друг другу поддержку – больше об этом в главе 3¹/₂). Однако меня более заинтересовали другие места, в которых, согласно результатам опроса, участники теста редко наблюдали проявления доброты, – общественный транспорт и улица. Такой плачевный результат в отношении автобусов и поездов меня озадачил, поскольку я сама веду личный дневник, в котором отмечаю проявления доброты людей друг к другу в общественных местах. И раз за разом я вижу, как поднимают по лестницам инвалидов-колясочников, уступают места пожилым и как выпавшие вещи возвращают владельцам. (К слову, помимо результатов Теста на доброту, я по ходу книги иногда буду приводить выдержки из собственного Дневника доброты. Рекомендую и вам завести такой.)

В рамках опроса мы попросили участников вспомнить последнее проявление их собственной доброты, а также последний раз, когда кто-то проявил доброту по отношению к ним. Надо сказать, что листы бумаги с табличками и проиндексированными данными редко оказывают на меня влияние в эмоциональном плане, однако, просматривая тысячи коротких записей, каждая из которых была посвящена добрым делам одних людей по отношению к другим, я была глубоко тронута и, честно сказать, пару раз даже прослезилась. Есть мнение, что, совершая нечто хорошее и доброе в отношении другого человека, мы ощущаем некое теплое свечение – оно видно на снимках ЭЭГ. Так вот, я совершенно точно ощутила его, просто читая о множестве таких добрых дел. Так что между главами я буду приводить некоторые записи, чтобы и вы смогли разделить со мной это волшебное чувство.

Прежде чем закончить вступление, мне хотелось бы осветить одну тему, которую часто упускают из виду, когда речь идет о доброте. Возможно, все дело в кажущейся очевидности этого аспекта, из-за которой на такие исследования тяжелее получить финансирование, но люди часто забывают о пользе добрых дел для тех, в отношении кого их совершают, – гораздо больше внимания уделяется пользе, которую они несут для тех, кто их, собственно, совершает. Однако ведь все мы на собственном опыте знаем, что доброта в отношении нас самих дарит нам прекрасное чувство того, что о нас заботятся, что нас готовы выслушать, что нас любят, ценят и, самое главное, что мы связаны с другими людьми. Такие связи оказывают колоссальное влияние на наше благополучие. Исследования в области психологии показывают, что доброта и эмпатия напрямую влияют на наше развитие в детстве, на наши последующие отношения с людьми и на то, как мы справляемся с невзгодами[2]. Доброта оказывает на нас ощутимый положительный эффект. Вот всего несколько примеров:

Как взрослые, так и дети оценивают отношения с другим человеком как более приятные, если тот способен ставить себя на их место.

Отношения, в которых люди ощущают доброту по отношению к своим любимым, чаще оказываются прочными и долговечными.

Склонные к эмпатии люди меньше зацикливаются на переживаниях из-за неправильных, по их мнению, действий своих любимых и больше склонны прощать их.

Студенты, которым предлагают оценить лектора, ценят его заботу и участливость по отношению к учащимся в девять раз больше, чем его компетентность.

Больные раком дети субъективно испытывают меньше боли, если их родители проявляют к ним эмпатию[3].

Конечно, это банальность, но ее стоит отметить: нам нравится, когда люди добры к нам.

Двадцать или чуть больше лет тому назад примерно в одно и то же время решили выйти на пенсию два известных журналиста. Один из них закатил по такому случаю шикарную прощальную вечеринку в лондонском клубе с дорогим вином и первоклассным обслуживанием, причем платил за все это работодатель. Гостей набралась не одна сотня, включая сильных мира сего. С трибуны лились потоком дифирамбы, восхваляющие профессиональные заслуги и достижения журналиста, но при этом многие провели тот вечер, тихонько обмениваясь историями о том, как невыносимо было работать с этим человеком.

А второй журналист организовал свою гораздо более скромную прощальную вечеринку самостоятельно. Бюджет был невелик, так что гости сами скидывались на еду. Ни одного серьезного воротилы на праздник не заявилось, зато пришли, несмотря на субботний вечер, совсем молодые люди, работники ресепшен и уборщики – все явились, чтобы как следует проводить на пенсию журналиста, которому было уже за шестьдесят. И весь тот вечер разговоры шли не о профессиональных заслугах журналиста, коих и в данном случае было немало, а о том, какой замечательный он человек.

Я точно знаю, какой из этих двух вариантов я предпочла бы в качестве собственной прощальной вечеринки, и надеюсь, что после прочтения этой книги и вы тоже станете желать, чтобы вас в первую очередь запомнили добрым и хорошим человеком. Ведь если так и будет, то получится, что вы прожили полную и счастливую жизнь, были щедры – и это вовсе не помешало вам добиться успеха. Можно быть самым престижным журналистом или даже популярной рок-звездой и при этом оставаться добрым к окружающим. Доброта вовсе не сковывает человека – она дает ему ключ от оков.

В нашу эпоху крайней поляризации мировоззрений, когда даже фразу «#будьдобрее» иногда берут на вооружение в соцмедиа, когда мир стоит перед лицом таких угроз, как военные конфликты, миграционные кризисы, климатические изменения и новые пандемии, человечеству как никогда требуется сотрудничество и тесное взаимодействие людей на глобальном, региональном и общественном уровнях. Растет уровень тревожности, стресса и депрессии, и нам стоит уделять больше сил и времени сочувствию и заботе о близких. Но и для того, и для другого нам следует сначала научиться идентифицировать и ценить доброту. Доброта помогает нам выстраивать связи с другими людьми. Не стоит воспринимать ее как пустяк или как данность. Доброта – фундаментальный элемент человеческой природы. И я надеюсь, что «Искусство доброты» откроет для вас некоторые из загадок и тайн доброты, отворив двери на пути к нашей собственной доброте – по отношению друг к другу, к миру и к самим себе.

ПОСЛЕДНЕЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ДОБРОТЫ СО СТОРОНЫ ДРУГОГО

Подруга тегнула меня под постом в Фейсбуке, назвав меня «лучиком света», – меня это очень обрадовало.

Я повез своего пса на выставку, а там поднялся ветер и у меня никак не получалось поставить навес – аж три человека кинулись мне на помощь, причем все три – женщины.

Моя уже взрослая дочь сделала мне, старухе, педикюр перед свадьбой племянницы.

Мой муж убрал лужу, которую напрудил наш новый щенок, хоть мы и договаривались, что убирать за ним буду я.

Я не смог поехать с друзьями на праздники в Корнуолл. Вернувшись, они привезли мне сумку с традиционными сувенирами. Греет душу каждый раз, как вспомню.

Моя девушка поцеловала меня. Хотя я, вообще-то, страшноватый.

У меня на участке развалилась кормушка для птиц, а друг смастерил из старых досок новую, обработал пропиткой и покрасил, и при этом ни словом мне не обмолвился.

Мой друг выслушал мое долгое нытье, а потом поддержал и дал ценный совет.

Мне придержали тяжелую дверь, и я успела проскочить.

1. В мире больше доброты, чем вам кажется

Несколько лет назад одна моя подруга споткнулась о самокат, брошенный во дворе ее двухлетним сыном. Она упала и поранилась настолько сильно, что пришлось ехать в травмпункт накладывать швы. Какой-то прохожий сразу бросился ей на помощь, а вот ее сын словно бы ничего и не заметил. Ее страдания совершенно его не волновали – он даже не прекратил истерику.

Такие истории наводят на мысль о том, что дети, хоть мы их и любим, по сути своей эгоистичные маленькие монстры. Часто кажется, что их просто не интересуют ничьи проблемы, кроме своих собственных. Есть основания полагать, что в раннем детстве человек находится на самой жестокой и агрессивной стадии своего развития, которая проходит с возрастом – с подростками во многом уже гораздо проще договориться[4]. Но маленькие дети игнорируют чужую боль и даже причиняют ее сами не просто так. Согласно результатам тысяч психологических исследований, им очень тяжело поставить себя на место другого человека, пусть даже их собственной матери. Причина в том, что их мозг еще недостаточно развит, а когнитивные способности весьма ограничены. Они, в общем-то, не виноваты в своем эгоизме. Но это вовсе не значит, что они не способны проявлять доброту.

Все мы хотя бы раз видели двухлетнего ребенка, наотрез отказывающегося делиться игрушкой и крепко прижимающего ее к груди с явным намерением не дать никому другому с ней поиграть. Детей приходится достаточно долго учить делиться, что вполне предсказуемо, поскольку даже не у всех взрослых это хорошо получается. Собственничество – очень сильное чувство. В психологии его называют «эффект владения». Нам в целом нравится обладать своими вещами, и мы неохотно их отдаем или даже меняем на другие. В одной из своих предыдущих книг, Mind Over Money («Разум важнее денег»), я уже рассказывала о хитрых и сложных экспериментах, разработанных с целью измерить этот эффект[5]. К примеру, если вы подарите кому-нибудь кружку, то этот человек, вероятнее всего, не захочет продать ее вам обратно без переплаты, хоть сам и получил ее бесплатно. «Иметь и обладать» часто оказывается нашим девизом.

С учетом того, что даже мы, взрослые, нередко ведем себя таким образом, что же говорить о малых детях? А между прочим, выяснилось, что ужасные двухлетки – вовсе не такие уж и ужасные, когда дело доходит до дележки. По крайней мере, об этом говорят результаты исследования, проведенного Джулией Ульбер с коллегами из Института эволюционной антропологии общества Макса Планка в Лейпциге.

Сперва Ульбер давала парам двухлетних детей по одному мешочку с мраморными шариками. Также каждой паре показывали закрытую коробку с отверстием, внутри которой находился ксилофон. Исследователи демонстрировали детям, что шарик, опущенный в отверстие, падал на ксилофон и извлекал из него громкий звенящий звук – маленьким детям такие звуки очень нравятся. Вам может показаться, что такой эксперимент не заканчивался ничем, кроме детских слез. Шариков-то в мешочке ограниченное количество, а какой ребенок в такой ситуации не захапает себе их все до единого, чтобы по максимуму насладиться издаваемой ксилофоном какофонией? Тем не менее результаты эксперимента оказались более обнадеживающими. Да, в 19 % случаев один из детей действительно забирал себе все шарики, оставляя своего товарища в слезах. Но это не главное. Гораздо важнее, что почти в половине случаев дети – барабанная дробь – разделили шарики между собой поровну[6].

Я понимаю, что многим родителям такие результаты могут показаться сказкой, чем-то из другого, более совершенного мира. Но это чистая правда, и самое интересное на ней не заканчивается. Когда эксперимент решили сделать изначально несправедливым и стали давать одному ребенку больше шариков, чем другому, треть детей, получивших больше шариков, поделилась с обделенными.

Результаты поистине поразительные. Но надо понимать, что результаты экспериментов Ульбер – вовсе не какое-то чудное исключение из правил. Оказывается, маленькие дети не просто способны проявлять доброту – подобно взрослым, они еще и испытывают удовольствие от помощи другим (реакция, которая, как я еще не раз упомяну на страницах этой книги, не просто не умаляет проявленной доброты, а усиливает ее).

Теперь вообразим другой эксперимент. Представьте, что исследователь развешивает постиранную одежду на бельевой веревке при помощи прищепок. Тем временем рядом ребенок играет с теми же самыми шариками и коробкой с ксилофоном. Рано или поздно у ребенка кончаются шарики, а у исследователя – прищепки. Последний берет с подоконника шкатулку и делает вид, что никак не может открыть крышку. Ребенок наблюдает за происходящим. В какой-то момент исследователь «сдается», и все еще закрытая шкатулка оказывается на полу. Лишившийся способных занять его внимание шариков ребенок не может устоять перед соблазном повозиться со шкатулкой и попытаться открыть крышку. Поскольку все подстроено, крышка, естественно, с легкостью отворяется. Внутри шкатулки ребенок находит один из трех возможных предметов: бесполезный кусок пластика, шарик или же прищепку.

Учтем, что все происходящее записывается на видео, чтобы исследователи имели возможность позднее проанализировать мимику и язык тела участника-ребенка. И именно в тот момент, на котором мы сейчас остановились, с точки зрения такого анализа, начинается самая интересная часть эксперимента, поскольку исследователи обнаруживают совершенно четкие и легко фиксируемые различия в реакции ребенка в зависимости от того, какой предмет он находит в шкатулке. При виде бесполезного куска пластика он остается индифферентен, а то и вовсе проявляет признаки разочарования. Шарик, естественно, радует малыша заметно больше. Но приятнее всего ребенку становится именно тогда, когда он находит прищепку (такой результат был зафиксирован во всех случаях, кроме одного). На видео можно понаблюдать за тем, как дети подходят к исследователю, чтобы вручить прищепку, – грудь колесом, а улыбка на лице гораздо шире, чем у детей, которые находили в шкатулке шарик. Их совершенно явно радует находка, бесполезная для них самих, но нужная, как они видели, развешивающему белье взрослому. Надо сказать, это один из моих самых любимых экспериментов в области детской психологии – малыши вели себя очень мило и проявляли явную доброту[7].

Так что, несмотря на распространенное мнение, маленькие дети вполне способны проявлять доброту – делиться и помогать другим. А с еще одним видом доброты – утешением – знакомы даже тоддлеры.

Обратимся к исследованию, проведенному в 1990-х годах психологом Кэролин Зан-Векслер из Национального института психического здоровья в Мэриленде в США. Она предлагала матерям изображать расстройство или боль на виду у своих малышей в возрасте от года до двух, а затем записывать свои наблюдения за их реакцией. (Дабы убедиться в том, что матери не домысливают степень отклика своих чад, некоторых женщин при этом снимали на видео.) Матери кашляли, делали вид, что задыхаются, понарошку ударялись ногой или головой и шипели от боли, потирая якобы ушибленное место. Некоторые изображали апатию, сидя без движения по десять минут кряду и лишь тяжело вздыхая. В самых драматических случаях женщины притворялись, что плачут на протяжении секунд десяти. В качестве дополнительной информации матери также отмечали реакцию детей на реально происходившие в их быту неприятности.

Кэролин Зан-Векслер и участницы выделяли случаи, когда малыши пытались обнять маму, погладить ее или поцеловать, а те, что постарше, – сказать что-нибудь успокаивающее. Некоторые дети реагировали собственным хныканьем или слезами. Согласно результатам исследования, более половины наблюдаемых детей старше года хотя бы раз проявляли в такой ситуации доброту – в основном путем объятий и поглаживаний. Дети в возрасте одного года реагировали с сочувствием примерно в 10 % случаев «расстройства» матери. Немного, но все же это показатель. Те же, кто достиг возраста двух лет, проявляли доброту во впечатляющих 49 % случаев.

Итак, о чем же нам говорят эти результаты? Во-первых, они доказывают, что даже годовалые дети способны распознавать материнский дискомфорт и реагировать на это проявлениями доброты. Но в то же время нельзя говорить, что доброта является наиболее распространенной реакцией среди детей младшего возраста. Вспомните хотя бы ситуацию с моей подругой и самокатом. Иногда малыши, кажется, радуются несчастьям своих матерей, особенно тем, которые они устроили сами. Однако даже такие случаи не стоит считать проявлениями детского садизма, поскольку, по мнению Зан-Векслер, в ряде экспериментов матери переигрывали, добавляя ситуации «комичности»[8]. Признаюсь, после таких заявлений мне еще больше хочется самой увидеть те видеозаписи.

Еще одним известным и влиятельным исследователем, интересующимся темой детского альтруизма, является Майкл Томаселло, также работающий в Институте физики общества Макса Планка и принимавший участие в ряде экспериментов, описанных выше. В рамках одного из своих исследований Томаселло с коллегой обнаружили, что в возрасте 18 месяцев многие дети уже готовы сами открыть выдвижной ящик шкафа, к которому направляется экспериментатор, если руки у того заняты стопкой журналов[9]. Причем делают они это даже с учетом того, что их предварительно занимают увлекательной игрой – чтобы помочь, им приходится ненадолго оторваться от развлечения. Более того, добрые мини-самаритяне при этом переползают через расставленные на их пути препятствия – настолько сильно их желание помочь исследователю.

В рамках другого эксперимента Томаселло с коллегами предлагали малышам вскрыть запертую шкатулку в компании другого человека. К величайшему удивлению, они обнаружили, что, в то время как взрослому справиться с задачей помогали 42 % испытуемых, 75 % решали помочь, если партнером был их сверстник[10]. Это свидетельствует о том, что, во-первых, дети понимают, что их ровеснику сложнее справиться с задачей, чем взрослому, а во-вторых, они помогают явно бескорыстно, поскольку логично предположить, что взрослый с большей вероятностью может наградить их за помощь. Мозг детей еще недостаточно развит, чтобы дойти до понимания концепции выгодного взаимодействия. Они проявляют отзывчивость просто, собственно, по доброте душевной. Томаселло уверен, что эта доброта «намертво впаяна» в человека и является неотъемлемой частью комплекса, который делает нас людьми.

При проведении другого эксперимента Майкл Томаселло обнаружил, что шимпанзе, рожденные на воле, но выкормленные людьми и в большей степени склонные при этом проявлять агрессию, чем доброту, часто подают абсолютно незнакомому им человеку предмет, до которого тот никак не может дотянуться, при том что им не выдают за это бананы.

Томаселло называет маленьких детей «неизбирательными альтруистами». Если ребенок решает помочь – он помогает любому, что, согласитесь, совершенно очаровательно. Лишь с возрастом дети становятся более привередливыми в этом отношении. Это логично с точки зрения эволюционных процессов – в детстве мы проводим большую часть времени с родственниками и другими людьми, которых знаем и любим, так что недоверие нам в целом без надобности. С возрастом мы начинаем все чаще и чаще сталкиваться с незнакомцами и, как следствие, развивать собственные суждения и системы оценок окружающих, призванные дать нам понять, кому можно доверять, а кому нет, и правильнее распределять свою доброту.

Маленьких детей также не заботит их репутация, добрая или дурная. Нет, им, конечно, приятны похвалы родителей, но у них отсутствует представление о том, как окружающие относятся к ним в целом, а не в рамках той или иной отдельно взятой ситуации. Они не способны осознать важность следования общепринятым нормам поведения.

С возрастом представления о доброте и добрых поступках у детей усложняются. Это хорошо демонстрируют результаты исследований Джона-Тайлера Бинфета, профессора из Университета Британской Колумбии и явно очень доброго человека – среди его многочисленных достижений числится разработка программы BARK – Building Academic Retention through K9s (англ. «Повышение академической успеваемости при помощи К9»). Интересно, сколько времени у него ушло на то, чтобы придумать эту аббревиатуру? BARK подразумевает использование терапевтических собак для поддержки и улучшения психологического состояния находящихся в состоянии стресса студентов. В 2020 году Джон-Тайлер принял участие в конференции Kindfest – ежегодном фестивале, посвященном празднованию Всемирного дня доброты, – которую я вела в режиме онлайн в разгар пандемии. Рядом с Джоном-Тайлером сидел великолепный золотой ретривер, который замечательно помогал всем участникам расслабиться и вести непринужденную беседу. Но к делу – нас сейчас больше интересует исследование Джона-Тайлера, в рамках которого детям было дано задание нарисовать примеры их собственных добрых дел[11].

По его мнению, добрые дела можно разбить на категории, такие как физические или инклюзивные, многосторонние проявления доброты, хоть сами дети и не способны осознать такие концепции до определенного возраста. На одном из рисунков, отображающих физическое проявление доброты, к примеру, восьмилетняя девочка запечатлела себя помогающей встать упавшей подруге. На другом – инклюзивное проявление доброты – одна девочка плачет, а другая спрашивает у нее, что случилось. Плачущая отвечает, что ей не с кем играть, и спрашивающая говорит, обращаясь к зрителю: «Так что я стала играть с ней». На следующем рисунке, который мне безумно понравился, была изображена в качестве проявления доброты достаточно сложная и нетривиальная концепция: мальчик нарисовал себя сидящим за партой с огромными ушами. Он пояснил, что «помогал учителю тем, что внимательно слушал».

Профессор Бинфет рассказал зрителям Kindfest, что, давая задание школьникам нарисовать примеры проявлений доброты со стороны их учителей, он ожидал увидеть рисунки, на которых учитель раздает ученикам конфеты или увеличивает длительность перемены за счет учебного времени. Словом, ему казалось, что дети станут рисовать проявления доброты, направленные непосредственно на них. Однако он с удивлением обнаружил, что примерно в половине случаев вместо этого дети рисовали учителя, помогающего, например, другому ученику с заданием по математике. А в качестве собственного определения доброты десяти- и одиннадцатилетние дети выдавали Джону-Тайлеру фразы вроде: «Это когда ты помогаешь окружающим чувствовать себя нужными и счастливыми».

Также юных участников исследования попросили запланировать пять добрых дел на следующую неделю. В получившихся списках оказались такие проявления доброты, как помощь соседу с покупками и угощение брата пиццей. Было одно особенно милое и на самом деле явно тщательно продуманное доброе дело – один мальчик написал, что постарается изо всех сил не упоминать свою маму при друге, поскольку мама этого друга умерла в прошлом году. Весьма впечатляющий для такого нежного возраста уровень сдержанности и способности ставить себя на место других, не находите?[12]

Но, если предположить, что дети, взрослея, действительно становятся добрее, получается, что по достижении подросткового возраста они, наоборот, испытывают в этом отношении резкий регресс? Да, но не совсем. Подростки часто бывают невнимательными к окружающим (и вдобавок угрюмыми и немногословными) эгоцентристами, но это в целом нельзя ставить им в вину. Хотя бы потому, что путь к независимости, лежащий через тернии пубертатного периода, действительно весьма извилист и непрост. Результаты нейробиологических исследований профессора Сары-Джейн Блейкмор (большой, кстати, защитницы подростков) показывают, что, по сравнению с мозгом взрослого, все еще находящемуся в стадии активного развития мозгу подростка требуется больше времени и усилий для того, чтобы позволить своему обладателю поставить себя на место другого человека[13]. Задавая испытуемым вопросы типа: «Как, по-вашему, будет чувствовать себя ваш друг, если вы не пригласите его на вечеринку?», профессор Блейкмор, работающая в Кембриджском университете, обнаружила, что взрослые определялись с ответами быстрее, чем подростки, и в целом, вероятно, использовали свой мозг с большей эффективностью. Участки головного мозга развиваются с различной скоростью, и не все поспевают за нашим собственным взрослением. Одна из теорий, объясняющих результаты, полученные Блейкмор, заключается в том, что система поощрения у подростков обычно оказывается развита сильнее, чем префронтальная кора – участок мозга, отвечающий за самоконтроль и планирование действий. Это объясняет распространенную среди подростков склонность к эгоизму.

И все-таки уже знакомый нам Джон-Тайлер Бинфет из Университета Британской Колумбии нашел доказательства того, что и в вопросах проявления доброты подростки вовсе не безнадежны. Как и в случае с детьми, он попросил четырнадцати- и пятнадцатилетних школьников из Канады запланировать на следующую неделю пять добрых дел. Затем он разбил полученные результаты на категории. Самыми популярными оказались примеры, относящиеся к категории помощи другим людям (например, отвести разрыдавшуюся одноклассницу в туалет). Следующими по частоте шли примеры с отдачей собственного имущества (скажем, дать другому подростку четвертак для торгового автомата), а на третьем месте оказались проявления уважения (примечательно, что последние часто включали в себя ситуации, в которых опрашиваемый должен был чего-то не делать – не жадничать за столом, не дразнить брата или друга и так далее).

Также интересно то, что не обнаружилось никаких кардинальных различий в примерах таких проявлений доброты у мальчиков и у девочек, разве что мальчики чаще указывали проявления доброты, относящиеся к категории уважения. Заставляет задуматься (вероятно, потому, что я предвзята по отношению к собственному полу) о том, что девочки, возможно, воспринимают как данность тот факт, что некоторые вещи делать нельзя, в отличие от мальчиков, которые выделяют сдержанность в отдельную категорию проявлений доброты. Впрочем, быть может, я напрасно так строга к мальчикам. Так или иначе, в целом мысли подростков на тему потенциальных проявлений доброты часто поражают своей сложностью и уровнем детализации – были, к примеру, варианты порадовать родителя загрузкой посудомоечной машины, хоть ты сам терпеть не можешь это делать, или заступиться в споре за кого-то, с чьей точкой зрения ты сам не согласен.

Я прямо слышу, как родители из числа моих читателей сейчас говорят, что это все, конечно, очень здорово, вот только есть БОЛЬШАЯ разница между тем, что подросток намерен сделать или не сделать, и тем, что он сделает или не сделает в реальности. И речь может идти о чем угодно – о том, чтобы убрать раскиданную по полу одежду или встать с постели до полудня. Или о том, чтобы заниматься вообще хоть чем-то, кроме видеоигр.

Но и здесь я собираюсь встать на защиту подростков. Ведь в рамках описанного выше эксперимента аж 94 % испытуемых успешно справились с выполнением по крайней мере трех из пяти запланированных пунктов, и в итоге почти двести подростков сделали в совокупности 943 добрых дела. Хотя справедливости ради стоит отметить, что на принимающей стороне этих добрых дел члены семьи или друзья испытуемых оказывались в десять раз чаще, чем незнакомцы[14].

Разумеется, результатам этих исследований не стоит придавать слишком уж большого значения – в конце концов, подростки принимали участие в своеобразной постановке. Но даже с учетом этого фактора, по мнению самого Бинфета, эти результаты его работы хотя бы отчасти опровергают самые отрицательные и негативные из бытующих в обществе стереотипов о подростках. На деле они могут быть очень внимательными и заботливыми, когда захотят.

Мы уже убедились, что даже маленькие дети и подростки могут быть добрее, чем может показаться, однако в целом, конечно же, с возрастом наш «потенциал» доброты и склонность совершать добрые дела увеличивается. Разумеется, это некоторое обобщение – согласно результатам одних исследований молодые люди в среднем оказываются не столь добры, как люди постарше, согласно результатам других – никакой разницы здесь нет. Также надо отметить, что многие из этих экспериментов подразумевают тесты на финансовую щедрость и распознавание возможностей заработать на проявлении доброты, и тут перед нами встает серьезная проблема. Как я уже упоминала в своей книге Mind Over Money – едва речь заходит о деньгах, наше мышление переключается в другой, «финансовый» режим, способный ощутимо исказить наш привычный метод принятия решений[15].

Дабы избежать этой ловушки, авторы одного недавнего исследования решили выяснить, сколько именно физических усилий готовы приложить люди, чтобы принести пользу другому. Проявления доброты часто подразумевают физические усилия – помочь матери поднять коляску по лестнице на железнодорожной станции, погнаться за обронившим что-то прохожим и так далее, – однако такие добрые дела часто оставляют за рамками подобных исследований. Патриция Локвуд из Бирмингемского университета не совершила подобной ошибки.

В рамках ее исследования людей попросили воспользоваться динамометром – прибором, который следует сжимать рукой изо всех сил. Чем сильнее и дольше испытуемый сжимал динамометр, что, к слову, совсем не просто, тем большая полагалась награда – иногда ему самому, а иногда – другому человеку. Итак, что же обнаружили профессор Локвуд с коллегами?

Если вкратце, то старшие испытуемые демонстрировали большую степень доброты. Если быть точнее, люди в возрасте от 55 до 84 лет прилагали равные усилия, чтобы выбить награду что себе, что другим, а вот испытуемые в возрасте от 18 до 36 лет оказались более расчетливыми[16]