Звездный странник – 3. Лес бесплатное чтение

Афанасьев Сергей

Звездный странник – 3. Лес

1) Появление.

Он сильно ткнулся головой в мягкую густую листву, почувствовав как мелкие пушинки защекотали ноздри. Но боли еще не было – тело словно отмерло и больше не принадлежало ему. Не в силах определить где же он находится, Сергей замер, тяжело дыша и боясь пошевелиться. И тут, разрушив все с таким трудом созданные им преграды, боль прорвалась стремительной лавиной, скручивая его тело в тугой узел, и Сергей мгновенно потерял сознание.

Он долго падал в темноту. И все никак не мог упасть. Полет его был бесконечен. Время от времени кто-то пролетал рядом. Иногда он видел чьи-то глаза, слышал странные вздохи, бессвязную речь…

Когда он очнулся, первое, что он увидел – густые заросли из плотных зеленых листьев, пуха и необычных цветов. Он был в замкнутом зеленом пространстве без неба. Но вокруг было светло – казалось, сами листья испускали необычный желтоватый свет. Да и воздух вокруг был по настоящему лесной – свеж и ароматен.

Сергей с трудом сообразил, что лежит не на земле, а на твердой шершавой коре дерева, абсолютно голый, как и в тот раз, когда он попал в Эпоху Великих Свершений. Где это я? – мелькнула совсем слабая мысль. – Словно какие-то дикие джунгли Амазонки. Он с трудом перевернулся на бок и замер от сильной боли, пронзившей его тело тысячами острых игл. А может, я на Земле? – осторожно подумал он, боясь ошибиться и в глубине души уже не в силах поверить в это. – В каком-нибудь глухом заповеднике или оранжерее?

Однако он был еще сильно слаб, чтобы хотя бы встать. К тому же нестерпимо мучила жажда. Сейчас воды бы, подумал он прикрывая глаза, холодной, родниковой. Сергей ясно представил себе тонкую струйку родника, тихо журчащего среди камней, и солнечные блики, весело играющие в воде, и ее неземной вкус на губах, прохладный и освежающий. И так у него внутри все заныло от этих манящих видений, а во рту пересохло еще сильнее, что жажда, казалось, только усилилась в несколько раз и стало только хуже.

Нет ничего проще, вдруг раздался у него в голове чей-то тихий бесцветный голос. Точнее – этот кто-то даже не сказал, а подумал головой Сергея. Слева за большим комом пуха, – продолжил неизвестный, – будет большой желтый цветок. Внутри него – вода.

Надо встать, совершенно ничему не удивляясь, твердо подумал Сергей сквозь мутную пелену ослабленного сознания, то и дело пытающегося снова покинуть его тело и погрузить его в кому. Надо встать хотя бы на четвереньки, приказывал он сам себе, все еще неподвижно лежа. Вода придаст тебе силы. Ну же, шевелись!

И он медленно перевалился на живот и снова замер, пережидая, когда утихнет вновь вспыхнувшая боль. Потом он очень осторожно поднялся на четвереньки, мутным взором оглядывая окружающий его мир, и от слабости в глазах у него двоилось и изредка темнело.

Что-то похожее на большой ком пуха находилось прямо перед ним – бело-серое пятно среди густой зелени, зацепившееся за многочисленные ветки.

Шатаясь, он упрямо пополз вокруг него, словно автомат, стиснув зубы и превозмогая острую боль всего тела.

Увиденный за пуховой шапкой желтый цветок, размером в пол его роста, Сергей воспринял как должное.

Просунув свое измученное тело между тугими лепестками гигантского цветка и стоя на коленях, он уже с полчаса жадно пил холодную воду. Зачерпывая ее ладонью, он брызгал себе в лицо, на шею и спину, чувствуя, как с каждой каплей обыкновенной воды к нему прибывают силы, а ее холод притупляет боль его тела. И он снова пил, не в силах все еще напиться…

Наконец он отполз назад, на мягкую пуховую подстилку, раскинулся, устало закрыл глаза. Что-то непонятное обволокло его с боков. На секунду стало тепло и уютно. И Сергей мгновенно уснул, словно стремительно провалившись в бездонную темную яму.

Неизвестно сколько времени он плавал в этом тумане – пять минут, несколько суток, а может быть и целую вечность. Над его головой проплывали невероятно белые облака, синело чистейшее небо, стояла удивительно звездная ночь. Над ним склонялись какие-то люди, смотрели с любопытством, качали головами. Иногда из этой толпы выглядывал Закир, странно улыбалась Алла, задумчиво молчала Лана. А когда народ расходился, к нему неслышной грациозной походкой приближался знакомый женский силуэт. Он силился вспомнить, кто же это мог быть, но память отказывала ему. И почему-то именно в этот момент становилось совсем темно и лица ее не было видно. Женщина гладила его по голове теплой нежной ладонью, наклонялась к нему близко-близко, касаясь своими мягкими волосами его лица, успокаивающе шептала что-то. А утром ее сменял Женька. Он был почему-то в форме… Устало садился у изголовья, смотрел на него с грустной улыбкой, подбадривающе подмигивал ему – ну что же ты, мол, заканчивай давай болеть то…

Сергей очнулся так же неожиданно как и потерял сознание. Словно вынырнул из тьмы. Долго лежал совершенно неподвижно, потихоньку приходя в себя и вспоминая все, что с ним случилось. И холодный пот прошиб его.

Элора! – резанула острая мысль. – Она ведь осталась совсем одна! Без моей помощи! И теперь ничто не защитит ее перед Давором!

В бессильной злости он зачем-то резко попытался подняться. Наверное, в желании хоть что-то сделать. Но не смог – острая боль накрепко приковала его к этой лежанке. И Сергей в бессилии заскрипел зубами. Тьма снова навалилась на него.

Он долго метался в полубреду, пока окончательно не осознал – они теперь в разных мирах. И тот мир, мир Элоры, ушел куда-то в свою сторону, двигаясь своим путем. А его жизненная тропа свернула на другие рельсы. И скорее всего – окончательно. Их пути больше не пересекутся. И такая тоска навалилась на него!

Потом он смог все-таки взять себя в руки – рано было еще раскисать. Открыл глаза. Вокруг – все та же светящаяся зелень совершенно незнакомых растений.

Однако пора заняться своим лечением, решил он, с трудом переворачиваясь на спину. Мелькнула далекая мысль – интересно, кто теперь будет начальником его группы? Густав, наверное. Мелькнула, и пропала. Чтобы больше уже никогда не возвращаться к тому, уже прошедшему для него миру.

Он закрыл глаза, расслабляясь. Что-то мягкое и теплое снова незаметно обволокло его, совершенно не причиняя никакого дискомфорта.

Он мысленно просканировал себя. Все та же опухоль в голове. Заметно увеличилась. Да и весь организм был достаточно сильно поврежден. Стало ясно, что лучше бы ему не двигаться хотя бы несколько дней.

Но ведь надо было чем-то питаться?! Иначе откуда взялись бы силы на восстановление?

А еще сильнее его мучила жажда.

Стараясь не делать резких движений, Сергей осторожно открыл глаза. Он лежал в каком-то светящемся изнутри зеленом мешке. Причем светился именно сам мешок. И поэтому вокруг него было довольно светло. А воздух почему-то был свеж и чист, несмотря на замкнутость этого пространства.

Сергей медленно протянул руку. Ткань была теплой и мягкой, и легко поддавалась его слабым усилиям.

Он осторожно выполз наружу. С трудом поднявшись и шатаясь от слабости он первым делом добрался до желтого цветка, надеясь, что он ему не привиделся в горячечном бреду. К счастью цветок был на месте и воды в нем было еще много. Сергей напился от души, чувствуя, как сильно болят суставы и органы ослабленного тела.

Вернулся обратно, с удивлением обнаружив, что мешок, в котором он спал, оказался огромным листом дерева, свернутым в аккуратный квадратик. Сергей устало лег сверху. Это совсем не Земля, подумал он, бессмысленно глядя вверх – на фосфоресцирующие заросли над головой. И листьев у нас таких нет, и деревьев с ветками по три-пять метров в диаметре. Возможно я в каком-нибудь первобытном лесу, сделал он первый вывод, и то, скорее всего, это в лучшем случае. А то вполне может оказаться, что в этом мире и первобытные обезьяны еще не появились, а бродят какие-нибудь огромные динозавры – какова растительность, таков, наверное, должен быть и животный мир. И совершенно непонятно, как я сюда перенесся, ведь я ничего не пил и никаких розовых шариков не проглатывал?! Хотя, впрочем, это могла быть и остаточная реакция от прошлого переноса. И эта странная опухоль в голове – явно увеличившаяся с прошлого раза – тоже имеет ко всему этому какое-то отношение? Например – разрушительный последствия для организма? Ведь такие процессы не могут протекать бесследно?!

Он лежал на мягком листе и мысли его текли устало и отрешенно, словно это думал не он сам, а кто-то другой, а он просто их повторял.

И еще этот бесцветный голос про воду в цветке, снова подумал он. Хотя это, наверное, результат бреда и острой жажды. В человеке все-таки еще так много необъяснимого!

И он расслабился, полностью очистив свою голову, и снова занялся аутотренингом, стараясь мысленными усилиями снять боль и направить остатки сил своего организма на скорейшее исправление нанесенных ему повреждений и ускорению процесса регенерации клеток.

А огромный, чужой, вечно светлый мир плотно обступил его со всех сторон сплошной стеной зелени, навис над ним узорчатыми переплетениями невиданных лиан и неизвестными плодами и ягодами, придерживая его снизу гигантской полукилометровой веткой, окруженной по краям сплошным зеленым ковром и большими скоплениями бело-розового пуха.

Лес принял его в свои объятия.

2) В поисках еды.

Огромная фиолетовая шишка, размером со средний автомобиль, со свистом пронеслась мимо, с жутким треском разрывая массовые скопления мелких листьев. Где-то внизу гулко ухнуло и дерево недовольно загудело. Вжавшись в вертикально торчавший отросток Сергей проводил глазами это явление. Да, подумал он, в этом мире для него, по всей видимости, будет много еще неожиданностей.

Вот уже около часа он осторожно бродил по этой огромной как автострада ветке, не в силах даже представить – каково же тогда само дерево. И за это время ни небо ни земли он так и не увидел. И даже не представлял, как высоко он находится над землей, и на сколько высоко распространяется крона. И пока попытка выйти на край ветки не увенчалась успехом – она часто разветвлялась и Сергей все время выбирал крайний правый путь – чтобы не заблудиться. И когда, став тонкой, ветка изрядно провисал под его тяжестью, все равно со всех сторон его окружала сплошная растительность.

Сергей вернулся к ближайшей развилке, продолжая свое методическое обследование.

Раздвигая руками густые заросли из мелких цветков и листочков он осторожно пробирался по новому ответвлению. Главная опасность, как он уже понял, это не заметить в сплошной густой листве край ветки и оступиться. Ведь совершенно неизвестно, что там ожидает внизу за плотными зарослями, и большая ли здесь высота.

В принципе, этот мир мало чем отличался от земного. Вот только листья обладали странной особенностью рассеивать свет и поэтом даже в самых густых зарослях темно не было. Да и ночи здесь отсутствовали совершенно. Что вело к полной потери чувства времени. Когда захотел тогда и спи. А это, в свою очередь, нарушало весь жизненный цикл земного организма – время приема пищи, время сна – ничего уже не совпадало.

Тщательно выискивая щели в шероховатой поверхности дерева и выбирая ветки по толще он медленно продирался сквозь листву. Видимость была от силы на полметра. Интересно, вяло думал он, то и дело прислушиваясь к себе – тело все еще болело, но уже не так сильно, хотя движения все еще причиняли боль, – должна же эта ветка когда-нибудь закончиться?

Легкое неуловимое движение справа заставило его мгновенно замереть. Неизвестно ведь, как могут выглядеть местные хищники и насколько они опасны. Но ближайшие к нему листья и ветки оставались совершенно неподвижными. Впрочем, при такой-то видимости, подкрасться в этом мире не составляло большого труда.

Немного помедлив, Сергей осторожно продолжил свой путь, решив, что еще метров десять – и уже пора будет возвращаться – телу требовался длительный отдых.

И когда ветка под ним стала уже тревожно прогибаться, густая чаща листвы вдруг резко оборвалась, явно обрезанная чудовищной молнией, и он, покачнувшись, крепко ухватился за ближайший отросток. Прямо перед ним, метрах в двухстах, закрываемый густой кроной, возвышалось соседнее дерево, а под ногами, где-то совсем глубоко внизу виднелись совершенно немыслимые по размеру листья, самое большое из которых было с приличный стадион.

От неожиданности он присвистнул. И как это я не свалился с такой высоты в первое время, когда корчился на ветке?! – подумал он слегка холодея.

Сергей посмотрел наверх и обомлел еще больше. Прямо над ним, метрах в тридцати, нависло странное сооружение явно искусственного происхождения, закрывая собой фактически всю видимую верхнюю часть. А по краям – снова густые заросли. Так что какого цвета здесь небо он так и не узнал. Но сейчас это его совсем не волновало. Не отрываясь, он смотрел на эту замысловатую конструкцию, силясь разглядеть хоть какое-нибудь движение на ее поверхности, созданной из сложного переплетения каких-то вытянутых длинных элементов. Больше всего его занимало одно – кто ее создал, для чего, и есть ли в ней обитатели?

И в этот момент он увидел дриаду. На сколько он помнил, именно так в греческой мифологии назывались лесные нимфы. Опершись на локоть, она небрежно полулежала на ближайшей к нему ветке, слишком тонкой, чтобы выдержать ее тяжесть, и ее тело и миниатюрная набедренная повязка из мелких цветков и листьев настолько слились с окружающей природой, что, если бы не ее лицо, не тонкие руки и ноги, и не пушистая копна светлых волос, он мог бы решить, что она ему почудилась. Да и сейчас он не был твердо уверен в том, что видит перед собой живое существо – ведь ее лицо могло быть только что распустившимся цветком, а ее руки и ноги – золотистыми просветами в листве, а волосы – зацепившимся за тонкий сучок пухом, в изобилии летавшем в этом мире.

Некоторое время он не шевелился и смотрел на это невероятное видение. Мысленно он предполагал, что в этом мире он не мог быть одинок – ведь кто-то же поил его все эти дни, пока он бредил или был без сознания, и пока его организм боролся с последствиями пыток Давора.

Он немного передвинулся назад, в заросли, чувствуя себя без одежды совершенно неловко. Впрочем дриада тоже была обнажена. Хотя на ней было какое-то подобие одежды – из легких и тонких листьев. А он вот не удосужился себе сделать что либо подобное, считая себя чуть ли не единственным человеком на планете.

Не отрываясь они молча смотрели друг на друга.

– Добрый день, – наконец сказал Сергей, пугаясь собственного хриплого голоса, так некстати прозвучавшего в этом зеленом безмолвии. Отцепившись от коры, он поднял правую руку в легком приветствии.

И тут она неожиданно угасла, растворяясь в окружающей природе. И вот ее уже совсем не стало. И даже ветка не качнулась. Видение мелькнуло и исчезло. Остался лишь слабый намек на контуры тела, вспышку красок, волшебный овал лица. И вслед за растаявшим образом постепенно растаяла и его уверенность, будто он видел ее.

Сергей долго смотрел на то место, не зная, как отнестись к только что виденному, и что в связи с этим нужно предпринять. Развесить на листве какие-нибудь оригинальные знаки, привлекающие внимания? Выложить из цветов теорему Пифагора? Броситься искать какие-нибудь поселения? Но как здесь вообще можно перебраться на другие такие же толстые ветки или спуститься на землю? Ведь ничего же совершенно не видно – в том числе и этих других веток, не говоря уже о самой, такой притягательной в этих условиях, земле.

Внезапно чья-то гигантская тень накрыла его. От неожиданности Сергей инстинктивно попытался спрятаться в листве, вскидывая глаза. Прямо над ним сидела огромная бабочка с легким розовым рисунком на крыльях. Вяло шевеля большими мохнатыми лапами она грустно смотрела на него своими черными выпуклыми глазами и от этого взгляда ему вдруг стало жутко.

Не будем пока выяснять, чем питаются местные бабочки, подумал он, на всякий случай скрываясь поглубже в зарослях, мало ли что… И он отправился в обратный путь – на сегодня впечатлений и нагрузок пожалуй было уже многовато.

Выбравшись на твердую ветвь он как смог сделал себе что-то вроде набедренной повязки из опавших листьев и цветков – срывать свежие было неимоверно трудно. Остановился у грозди диковинных плодов, ощущая, как заныл желудок от голода. Но надо соблюдать и элементарную осторожность. Огромные, бросающиеся в глаза ярко-красные ягоды он, на всякий случай, отмел сразу – ведь красный цвет всегда был в природе цветом опасности. Потрогал руками желтоватые и гладкие – твердые, зубами и не укусишь. Зато коричневатые с черными пятнышками были на ощупь мягкими и вполне возможно, что и спелыми. Он немного откусил для пробы – надо же как-то изучать этот мир. Ведь неизвестно надолго ли он здесь задержится? Возможно, что и навсегда.

Сладковато-вязкая мякоть не вызывала отвращения. Больше пробовать он не стал, решив дождаться реакции желудка на эту пищу, и, захватив с собой большую охапку застрявшего в ветвях пуха, доковылял до своего импровизированного жилища.

Устало забрался внутрь, ощущая, как здесь, внутри листа, было все же тепло и уютно. Расстелил пух, смягчив свое ложе. Лег. Боль, усилившаяся после такой затяжной прогулки, сейчас потихоньку отпускала.

Он отсканировал себя более внимательно и поразился – как много все-таки у него было внутренних повреждений. И восстановительные силы организма также разрушены, так что придется только ждать, да потихоньку правильно распределять оставшиеся силы на те или иные участки тела.

Снаружи что-то тихо прошелестело. Кто-то неизвестный осторожно прошел мимо. Задержался на секунду перед его жилищем. И ушел дальше, хрустя валяющейся шелухой. Но Сергей уже не обратил на это внимания, расслабляясь и погружаясь в целительный, как он сильно надеялся, и такой необходимый сейчас сон.

3) Дриада.

Слегка покачиваясь, Сергей уютно развалился на давно уже облюбованном небольшом листе, удачно скрученном в форме кресла и расположенном на самом конце "его" ветки. Вдыхая чистый ароматный воздух этого зеленого мира и посматривая на широкую гладь воды под собой, скопившуюся на гигантском листе, он невольно задумался о своей дальнейшей судьбе. Всю жизнь прожить в пространстве нескольких сотен метров, даже в таком райском уголке как этот, его совершенно не прельщало. Итак, подведем итоги, рассуждал он про себя после того как исследовал все имеющиеся более или менее прочные боковые ответвления, которых оказалось довольно много – более тридцати только найденных им. А сколько еще осталось скрытых от его глаз!? Я здесь заперт, словно в тюрьме, думал он. По стволу далеко уйти не смог – без молотка и гвоздей здесь явно не обойтись. Ни перейти, ни перепрыгнуть на соседние ветки, ни спрыгнуть вниз, ни подняться наверх – все свисающие лианы, которые еще можно разглядеть в этой густой зеленой каше, как назло находятся слишком далеко, не допрыгнуть. Перспектива на будущее – лучше и не придумаешь, усмехнулся он, почесав свой подбородок, начинающий уже существенно обрастать. Однако, судя по щетине, я здесь где-то около недели, заметил он про себя. И Сергей нерадостно перевел взгляд на чуть видневшуюся ветку соседнего дерева, поймав инстинктивный сигнал от подсознания, что там что-то изменилось.

На первый взгляд на ней было все как обычно – сплошной зеленый ковер. Сергей хотел было снова углубиться в свои невеселые мысли о житье-бытие, решив, что скорее всего какая-нибудь мелкая живность мелькнула в зарослях, но тут он вдруг увидел…

Сначала он увидел только отдельные штрихи: сияющую белизну ног, нежное мерцание рук; тени, где тело дриады скрывали мелкие цветки и листочки, расплывчатое серебристое пятно неземного лица. Наконец все это соединилось воедино, и девушка возникла перед ним во всей своей призрачной недосягаемой красоте.

Он узнал ее сразу. Она стояла у вертикального отростка, прислонившись спиной к коре, и ее непропорционально длинные и стройные ноги опирались на шершавую ветвь. Тонкая фигура, сказочное лицо феи, пепельный цвет волос. Та же самая набедренная повязка из редких листьев и цветков также слегка прикрывала ее тело. По инерции он протер глаза, надеясь, что она не исчезнет.

И она не исчезла. И даже наоборот. Справа от нее проступили контуры еще одного тела и из зарослей также медленно возникла еще одна дриада. Она ничем не отличалась от первой, разве что волосы у нее были золотистого цвета. А потом он разглядел еще двух дриад, уютно полулежащих на боковых ветвях.

Одинаково красивые они все смотрели на него, совершенно без эмоций и без каких-либо улыбок.

Это просто какой-то супермодельный рай, подумал он вставая. Придерживаясь левой рукой за тонкую ветвь, он прижал к сердцу правую ладонь и чуть склонил голову в вежливом приветствии. И тут, как и в прошлый раз, они одна за другой угасли, постепенно расплываясь.

Наверное, я их чем-то напугал, решил он, снова усаживаясь в свое кресло. Возможно, они не любят, когда прижимают руки к сердцу. Либо что-то еще.

Некоторое время он терпеливо ждал. Но никто больше не проявлялся из зарослей, и он поковылял к бассейну, найденному ранее в огромном чашеобразном листе. Не глубокому, по пояс, но более двадцати метров в диаметре. Мне бы лежать надо на самом деле, думал он про себя, превозмогая тупую боль при каждом шаге. Да вот что-то никак не лежится.

И когда он, отодвигая очередные заросли, вдруг нос к носу снова столкнулся с гигантской бабочкой, он уже не вздрогнул и не удивился.

– Привет, – небрежно произнес он, ощущая какое-то успокоение и единение с этим миром из-за этого приветствия. – Интересно, ты это или не ты? – спросил он, разглядывая розовый рисунок.

Но бабочка резко хлопнула огромными крыльями, чуть не сбив его воздушной волной, и улетела, ловко лавируя в просветах среди зарослей.

Ну вот, я уже начал разговаривать сам с собой вслух, вяло подумал он. Впрочем, теперь это и мой мир и надо быть вежливым с его обитателями.

На самом подходе к листу-бассейну путь ему преградил пустой кокон. Метра полтора в длину. Сосем свежий, судя по влаге на твердых стенках. А ведь в прошлый раз его здесь не было, вспомнил Сергей. И когда только 'они' успевают? – подумал он, совершенно пока еще не представляя, кто здесь пристроился и кто из этого вылупился.

Справедливо решив, что кокон уже сослужил свою службу и больше никому не понадобится, Сергей толкнул его ногой, и тот с шумом упал в зеленую массу, исчезая в ней, словно в болоте. Некоторое время еще слышался удаляющийся шум и треск. Но все глуше и глуше. А потом и вообще все стихло. И как он не прислушивался – больше ничего не услышал. Либо кокон где-то застрял или увяз, либо земля настолько мягкая и болотистая, что не слышно было падения. Либо вообще он находится очень высоко и шум от удара просто не дошел до него, затерявшись в зарослях, решил он про себя, перестав отсчитывать секунды – попытка определить высоту над поверхностью земли пока не увенчалась успехом.

Широкая зеркальная гладь чистейшей воды этого необычного озера раскинулась перед ним, снова резанув глаза. Она поражала и смотрелась так непривычно и нереально, словно какой-то сказочный мираж добрых и наивных детских фантазий. Казалось, ступишь сейчас, и все рухнет вниз проливным дождем. Но разум подсказывал – раз лист держит такую массу воды, значит выдержит и его без всяких проблем.

Впрочем, лист все-таки чуть покачивался вместе с толстой ветвью. И это было заметно только по легкой ряби, время от времени пробегающей по гладкой поверхности озера.

Он ступил на плоский, чуть шероховатый, край листа. Прошел метра три. Осторожно присел, стараясь не делать резких движений по причине ломоты в теле, а потом и лег на спину, широко раскидывая руки. И прохладная вода приподняла его и держала его тело, хоть и не была соленой.

Он лежал, чуть покачиваясь, наслаждаясь приятной свежестью и чувствуя, как живительные силы вливаются в его тело.

Неподалеку что-то мелькнуло, но он не стал оборачиваться – совершенно не хотелось прерывать приятное ощущение. Тем более, что все эти дни, как он начал выползать из своего жилища, Сергей ловил себя на чувстве, что за ним наблюдают, замечал какие-то блики, легкие мелькания, неожиданный шорох листвы. Впрочем, так ведь и должно быть в любом живом мире, решил он, продолжая лежать на поверхности воды и равнодушно поглядывая на светящиеся заросли над головой, но возникшее чувство легкого беспокойства не проходило, и даже наоборот, слегка нарастало. И Сергей понял, что и сейчас за ним наблюдают. И довольно пристально. А вдруг это какой-нибудь местный хищник? – подумалось ему. Вроде леопарда, например. А я тут разлеживаюсь, словно на курорте. И он с сожалением присел в воде, медленно оглядываясь по сторонам.

Это снова оказалась дриада. Он разглядел только часть лица и кисть руки. Та же самая, судя по пепельным волосам.

Сергей осторожно вышел из воды, стараясь не делать резких движений. Дриада не исчезала. Почти полностью слившись с зарослями она наблюдала как он приближается. И когда осталось метра три, ветка чуть качнулась, и дриада исчезла. И тут Сергей решительно раздвинул заросли, успев увидеть удаляющуюся обнаженную спину – эта игра в прятки и подглядывание стала его раздражать. Тонкое гибкое тело мягко скользнуло в густые заросли, мгновенно растворившись в них. Ни один листочек не шелохнулся.

Он пошел за ней, по мере своих, пока еще немногих, сил, но она ускользала, словно играла с ним – это ощущение не покидало его все время этих гонок. Он все шел и шел, чувствуя нежные прикосновения изумительных по красоте цветков, мягких теплых листьев, а может быть – и чьих-то рук. А она все мелькала впереди, не позволяя ему сократить расстояние, но и не исчезая из виду. Может – она меня зовет куда-то? – мелькнуло у него, – и это совсем не прятки?

Порядков устав, он осторожно отодвинул очередную густую ветку, плотно усыпанную желто-зелеными мелкими листочками и необычными по форму и расцветке фиолетово-черными цветами, сделал по инерции пару шагов, и замер.

Девушка сидела на тонкой ветке, поджав под себя стройные ноги и ее длинные пепельные волосы прикрывали ее обнаженные плечи и тонкую спинку.

– Привет, – вежливо кивнул он, следуя своему правилу здороваться со всеми, кого увидит.

Она тоже кивнула, вдруг улыбнувшись приятной чистой улыбкой, сверкнув при этом идеально белыми ровными зубами.

Он больше не делал попыток приблизиться к ней, боясь что она снова исчезнет. Может я пугаю ее всем своим видом, а не каким-то поступком? – подумал он про себя, медленно присаживаясь на ветвь по соседству. И моя внешность вызывает у нее отвращение?

Но на этот раз она не исчезала.

– О чем говорить будем? Как жизнь тут у вас? – снова сказал он. Она не шелохнулась. Тишина. – Какие здесь у вас развлечения? – продолжил он. – Как погода? – Все то же молчание в ответ. – Впрочем я и сам это вижу, – пробормотал он уже самому себе. – Можете не отвечать.

Девушка и не отвечала. И не шевелилась, глядя на него своими большими глазами, слегка удлиненными к вискам, поражая удивительной и необычно насыщенной синевой белков.

– Ты живешь в том сооружении? – наконец снова спросил он, показав пальцем вверх. Впрочем на ответ он и не надеялся.

Она внимательно посмотрела наверх, на свисающую листву и цветы. Потом снова выжидательно повернулась к Сергею.

Он замолчал, не зная, как себя вести и что делать, и просто разглядывал девушку, поражаясь про себя увиденному.

Красота ее была совершенна. Кожа имела светло-зелено-желтый оттенок, а грудь была небольшой, но тугой, с темно-зелеными сосками.

Чуть заметно перебирая цветы в руках, она серьезно смотрела на него, словно чего-то ждала. Он не шевелился и ничего уже не говорил, чувствуя, что сегодня он излишне много двигался, и это стало о себе давать знать.

И тут он вдруг понял, что стал видеть листву и цветы за ее спиной. Сначала несколько туманно, а потом все яснее и яснее.

Она снова исчезла.

Все, пора домой, устало подумал он, мысленно подразумевая под домом свернутый листок, ставший ему жилищем. Он тяжело поднялся с ветки, осознавая, что смертельно устал он всей этой беготни, и ему срочно требуется отдых.

Сергей медленно шел по теплой шершавой коре, возвращаясь словно на автопилоте к своей хижине и чувствуя как голова кружится все сильнее и сильнее, а тело ломит все больше и больше. И когда к горлу подступила еще и тошнота, он присел, тяжело привалившись спиной к небольшой вертикальной ветке, решив что в сущности нет никакой разницы, где лежать, а отдых ему требовался… и немедленно…

Боль вернулась, тело заломило и мир снова поблек и потерял фокусировку.

Он сидел, чувствуя усиливающееся головокружение, и видимый им мир стал потихоньку вращаться.

Легкий шорох привлек его ослабевающее внимание. Два крупных желтых цветка мягко упали ему на колени. Он с трудом поднял голову – нет никого. Может это уже начинается бред? – подумал он. Снова отвернулся, лежал, смотрел на листву над головой, пытаясь хоть как-то побороть головокружение – провалиться в темноту ему не хотелось, да и неизвестно было – выберется ли он из этой темноты обратно. Снова шорох, теперь уже более явственный. И вдруг от зарослей отделилось что-то, что мгновение назад составляло с ним одно целое. И это что-то снова оказалось дриадой.

Она приблизилась к нему легкой невесомой походкой, ступая прямо по хрупкой листве зарослей – необычайно высокая (выше его на полголовы), и такая же необычайно тонкая, а судя по походке – к тому же еще и ужасно гибкая – как лоза.

Сейчас, вблизи, ее лицо виделось гораздо отчетливей – очаровательное своей сказочной миниатюрностью черт и яркой синевой глаз. Но и эта отчетливость постепенно исчезала, расплываясь от слабости и головокружения.

Она села напротив него, плотно сжав тонкие коленки. Молчала. Молчал и он. Так они тихо сидели. И что-то было в этом сидении, какой-то скрытый, ускользающий для него смысл, он что-то чувствовал, но не мог уловить это, ни объяснить, ни осознать. Она долго смотрела на него. Затуманенным взглядом Сергей глядел в ее большие синие глаза, все больше и больше погружаясь в бесконечную бездну ее черных зрачков. И голова закружилась еще сильнее.

Пошарив рукой возле себя он собрал охапку упавших цветов и протянул ей слабеющей рукой, силясь при этом улыбнуться.

– Это тебе, – сказал он еле разлепив непослушные губы.

Она посерьезнела еще больше и вместе с тем какая-то волна облегчения промелькнула на ее лице. Необычайно торжественно взяв цветы, она придвинулась к нему вплотную, осторожно и как-то неуверенно обняв его своими тонкими руками. Его тело немедленно прореагировало на это прикосновение резкой тупой болью и Сергей непроизвольно вздрогнул, подавив стон. Девушка тут же отстранилась, ее глаза выражали неподдельную тревогу.

– Испугал? – Он попытался улыбнуться, стараясь, чтобы его гримаса окончательно не напугала это небесное создание. – Извини. Так получилось.

Она положила руки ему на плечи и закрыла глаза. Ему стало тепло от ее прикосновения и словно даже чуть-чуть полегчало. А ее лицо становилось все сумрачнее и сумрачнее.

Неожиданно распахнув свои и без того огромные зрачки во всю свою ширь – он снова непроизвольно вздрогнул – она посмотрела на него так, словно пыталась заглянуть в самую глубь коры его головного мозга. И мурашки забегали по его телу, а голова закружилась с новой силой.

Девушка мягко и вместе с тем властно подтолкнула его.

Уже давно ничему не удивляясь, он покорно лег, и от ее взгляда не ускользнуло, как тяжело он это сделал.

Она склонилась над ним, касаясь его своими длинными волосами, и он расслабился и наготы своей больше не стеснялся, словно находился на приеме у врача.

Она осторожно трогала его своими необычайно тонкими и длинными пальцами, нежно гладила его кожу, совершенно не причиняя боли, но при этом озабоченно покачивала головой.

Сорвав в ближайших зарослях какой-то совсем маленький по местным меркам плод, она осторожно мазала Сергея горячей мякотью, почему-то пахнувшей медом. Изредка целуя его грудь и живот – что воспринималось им как часть лечебной процедуры – она натирала все-все его тело и от ее нежных прикосновений он размякал еще больше.

А потом она закончила свой лечебный массаж и легла рядом, осторожно прижавшись своим таким необычным, но все-таки человеческим телом. И это ее движение неожиданно не доставило ему боли.

Секс с ней был странен.

Но когда они наконец успокоились, лавина усталости и тьмы мгновенно навалились на Сергея и он провалился в глубокую бездонную пропасть. Он падал весь свой сон, изредка сквозь проблески сознания замечая, что чьи-то тонкие пальцы и ладошки энергично втирают в него пахнущую хвоей мазь, время от времени с трудом переворачивая его на другой бок. А перед ним снова проходили вереницей знакомые все люди – Закир, небрежно прячущий во внутренний карман легкий пистолет, Алла, аккуратно складывающая в дамской сумочке маленькие жучки, снова появлялся Женька, и снова – в форме, глядя куда-то поверх его головы… и Элора, в разорванном вечернем платье, связанная на полу… Он шагнул к ней. Ты? – хотел он произнести. – Как ты здесь очутилась? И проснулся, потихоньку осознавая, что это всего лишь сон и Элоры нет здесь, и не будет… уже никогда…

Он лежал на левом боку. Бешено колотилось сердце. Кто-то, прижавшись к нему сзади, спал рядом, тихо сопя в спину. Кто бы это мог быть? – без всякого любопытства вяло подумал Сергей. Он медленно протянул руку за спину, нащупав теплое нежное тело. И тут же все вспомнил… И снова забылся…

4) Лея.

Он проснулся в хорошем настроении. Сон был на удивление глубоким и спокойным. Дриады рядом не было. Впрочем, этому он совсем не удивился, смутно вспоминая все произошедшее накануне.

Он лег на спину. Расслабился. Просканировал себя. Организм заметно шел на поправку, причем за последние несколько часов он сделал большой скачок в данном направлении. Интересно, подумал Сергей, чем же это она меня натирала? Надо будет как-нибудь узнать у нее при встрече. И тут он осекся – а будет ли она, эта встреча? С чего он вообще вдруг решил? И это было логично, но настроение несколько испортилось.

Сергей вылез из хижины, внимательно огляделся. Но вокруг было тихо – никто грациозно не лежал на ветке, ни чьи длинные ножки не ступали по коре дерева. Он взял из заранее сложенной кучки ближайший плод, из уже проверенных, и слегка позавтракал. Прогулялся к желтому цветку, вдоволь напился прохладной водой с сильным минеральным привкусом. Сходил к бассейну, искупался, полежал на поверхности на спине, по привычке бесцельно разглядывая листву над головой. Вернулся обратно. Заглянул в хижину. Пусто. Да и по дороге никто не касался его, никто не мелькал. Сергей посмотрел на обыкновенную зеленую гусеницу, чуть больше его размером, которая совсем недавно пристроилась на соседнем с его жилищем листе. Впрочем, ее бока были расписаны яркими сочными красками, а в довершении всего впереди виднелся небольшой желтый венчик, словно корона.

– Ну что, Принцесса? – сказал он, снова ощущая, как неуместно звучит человеческий голос в этой зеленой тишине. – Вот и остались мы с тобой совсем одни.

Гусеница чуть скосила глаза и толстую шею, наверное среагировав на шум. Посмотрела на собеседника, ничего интересного для себя не нашла, и снова отвернулась. Да и мысли Сергея тоже витали где-то далеко, совсем в ином направлении.

Женщины – существа непредсказуемые, думал он. Ветреные. Удовлетворили свое любопытство и пропали. Формы жизни разные, а суть, скорее всего, везде одинакова.

Он прогулялся до кресло-образного листа. Небрежно развалился, впрочем уже совершенно равнодушно. Долго смотрел на ветки напротив – но никто там не появился. Потом поднял голову. Интересно все же, несколько вяло подумал он, что же это за конструкция такая, и для чего она нужна? И кто ее построил? Впрочем и вопросы он задавал уже просто так, по инерции, понимая, что чтобы ответить на них необходимо как минимум как-то туда подняться.

Мягкие теплые руки нежно обняли его за плечи. Он резко обернулся уткнувшись в густую копну пепельных волос.

– Привет! – выдохнул он с огромным облегчением. – Не успел тебе сказать в прошлый раз – спасибо за лечение, – быстро проговорил он, словно боясь, что она снова исчезнет. Впрочем Сергей нисколько и не надеялся на то, что она сможет понять его.

Девушка внимательно посмотрела на него, прислушиваясь к звукам его голоса, и чуть заметно и несколько неуверенно улыбнулась. Теперь ее лицо было совсем близко, а его организм не был затуманен тем упадком сил, который мешал ему реально воспринимать окружающий его мир. И при более внимательном разглядывании она оказалась еще более изумительно красива. И эти огромные глаза с синими белками совсем не казались чем-то неправильным. Тем более, что они напоминали ему Элору, хотя и были заметно темнее. Зеленоватый оттенок кожи не был навязчивым. А тонкость тела и длина ног только усиливали ее красоту и совершенно не казались чем-то уродливым. Но больше всех его поражала глубина ее глаз, и та открытость и доверчивость, что так притягательно светилась в них.

Повинуясь его жесту дриада села к нему на колени, поражая его почти полным отсутствием веса, прижалась всем своим телом, впрочем все также неуверенно, словно боялась, что он ее прогонит. Может, ей снова надо подарить цветы? – подумал Сергей. Может это какой-то местный ритуал или знак? Он огляделся по сторонам. Сорвал пару цветков, которые поддались ему, протянул их дриаде. И она вдруг улыбнулась более открыто, с каким-то облегчением и с жаром прижалась к Сергею, нежно прикасаясь к его телу своей щекой и твердыми темно-зелеными сосками упругих грудей. Не упасть бы с листа, несколько отстранено подумал Сергей, помня, что лист навис над пропастью метров этак в сто, а то и больше. Но и эта мысль быстро пропала, уступив место нахлынувшему жару, и зов плоти еще сильнее перекрывала волна успокоения, возникшая от того, что он не одинок на этой планете, теперь уже не одинок, теперь их стало уже двое. И все это привнесло ему огромное облегчение, и девушка с зеленой кожей была уже родной и близкой, и окружающий мир вместе с ласками дриады тоже становился роднее и ближе.

Обнявшись они тихо сидели на ветке, свесив вниз ноги.

Открыто улыбаясь, она срывала какие-то маленькие плоды, ловко доставая их из самых зарослей и угощала ими Сергея. Плоды были вкусными и необычайно ароматными.

Доев очередной плод, Сергей перехватил ее руку, крепко прижав девушку к себе.

– Подожди, – сказал он. – Скажи лучше, как тебя зовут?

Должна же она издавать хоть какие-то звуки, подумал он. Да и голос ее очень хотелось бы услышать.

Девушка молчала, с интересом прислушиваясь к его словам.

– Я вот Сергей, – он демонстративно ткнул себя в грудь открытой ладонью. – Понимаешь? – спросил он, пытаясь прочесть ответ в ее глазах – поняла ли она его жесты. Девушка все также доверчиво смотрела на него и в ее глазах пока ничего не промелькнуло.

Он еще раз ткнул себя в грудь.

– Сергей, понимаешь? – переспросил он. – А ты? – Он мягко прикоснулся ладошкой к ее груди. Прижав его руку к своему телу, дриада взяла из своей легкой туники цветок и неуверенно протянула его Сергею. В ее глаза был немой вопрос.

– Нет, я не про это, – покачал он головой, думая, как все-таки ей объяснить. Ведь надо же с ней как-то общаться, как-то ее называть, даже несмотря на то, что она совершено не разговаривает. Не говорить же ей – Эй, подойди ко мне, Эй, помоги… Или может назвать ее Эей? – вдруг мелькнуло у него. – Эя.. Эя.. Эя… – протянул он задумчиво. – А что? В этом что-то есть.

Сергей чуть поморщился и девушка, отстранившись, тут же увяла на его глазах. Лицо ее стало печальным. Видно было, что она старается понять его, хочет понять, но ничего у нее не получается.

– Ладно, – сказал он, притягивая ее к себе и стараясь как-то успокоить. – Я тебе сам дам имя. Ты не будешь против? – Она внимательно смотрела на Сергея. И от этого ее искреннего желания понять его ему вдруг стало легко и приятно. Сергей мягко прижал дриаду, слегка поглаживая по теплой спинке. – Имя "Пятница" конечно с большими традициями, но, наверное, несколько комично и глуповато, – говорил он ей, и этот односторонний разговор все равно был приятен, словно она ему отвечала. Хотя она, конечно же, отвечала, только что-то свое, взглядом, движениями тела и ресниц… – Назову тебя Леей, – сказал он первое, что пришло ему в голову, этакое певучее, короткое и созвучное имени "Эя". – Не возражаешь?

Возражений в ее синих словно море глазах не было. Она все также внимательно смотрела на него, и ему вдруг очень сильно захотелось ее поцеловать. Обняв ее за теплый затылок он притянул ее к себе и в ее глазах прочел легкую тревогу. Тогда он свободной рукой быстро пошарил вокруг себя, нащупал какой-то цветок и протянул его девушке. Ритуал был соблюден.

На сегодня с цветами пожалуй надо уже повременить, подумал он, откидываясь на кору дерева и прислушиваясь к своему телу. Сердце бешено колотилось, слегка подташнивало и голова кружилась. Уж очень большая выпала нагрузка за последнее время.

Дриада привстала, чуть склонившись над ним, потерлась щекой о его щеку, а потом как-то незаметно втянулась в заросли листвы словно в туман.

Сергей снова остался один, в легком недоумении и озадаченности – появится ли она снова, и если да, то когда? Впрочем – на сегодня все, надо отдохнуть, приказал он себе, прогоняя все остальные мысли.

Он лежал неподвижно, усиленно занимаясь аутотренингом. После мазей Леи организм шел на поправку ускоренными темпами. Полностью погрузившись внутрь себя, Сергей помогал ему быстрее восстанавливаться. Абсолютно отрешившись от окружающего мира он лежал совершенно неподвижно полностью подчинив все проходящее внутри тела процессы своей воле, слившись с ними в одно целое.

Часы проходили один за другим, пока легкий листочек не упал ему на лицо. Стряхнувшись и снова возвращаясь к реальности он спокойно, не поворачивая головы, одними только глазами, посмотрел наверх и в бок.

Почти прямо над ним, только немного в стороне, на листьях, грациозно полулежала Лея в изящной позе пресытившейся аристократки.

Как всегда она была ужасно красива.

Улыбнувшись, он показал рукой вверх, на странное сооружение, последнее время занимающее все его мысли.

– Ты оттуда?

Дриада посмотрела в указанную сторону, потом – опять на Сергея. И у него снова мурашки пробежали по коже от синевы ее глаз. Словно они имели какое-то гипнотическое воздействие.

– Ты там живешь? – повторил он.

Она молчала.

– Или оттуда? – он показал вниз, на предполагаемую землю. – Где твой дом, друзья, родители?

И тут она вдруг покачала головой, потом обеими ладошками провела прямо перед собой, крест на крест, словно выстраивая какую-то стенку. А затем взяла его за руки, закрыла свои глаза, снова открыла, провела правой рукой по его глазам. Он покорно прикрыл свои веки. Она снова взяла его руки, чуть сжимая его ладони своими тонкими пальчиками. Сергей расслабился и тут же что-то резкое толкнуло его мозг, решительно потеснив его мысли. От неожиданности он вздрогнул и попытался поймать этого интервента. Но все уже затихло. Сергей насторожился, ожидая повторения. На этот раз он был готов и успел уловить быстро промелькнувшие образы – какие-то невероятно объемные скопления чего-то непонятного, какой-то бесформенной массы, копошащиеся и сталкивающиеся друг с другом, словно облака, какое-то чувство неожиданной раскрепощенности, словно вдруг видишь мир одновременно из тысячи разных точек.

От напряжения он взмок и открыл глаза, тяжело дыша. Дриада тут же открыла свои и с тревогой посмотрела на Сергея.

– Все нормально, – устало улыбнулся он, вытирая пот и стараясь утихомирить сердцебиение. – Просто я несколько не приспособлен к такому способу общения, извини. Мне нужны будут тренировки.

Она неуверенно улыбнулась в ответ.

Расслабляясь, он нежно положил ее на тонкий слой мягкой листвы и пуха, животом вниз. Лея покорно вытянула руки и закрыла глаза.

Сергей чуть дотрагивался до ее хрупкого тела, внимательно его изучая. Такое же строение как и у людей, рассуждал он про себя. Позвоночник, лопатки, ребра… Только вот косточки довольно мягкие, больше напоминающие хрящики. Кожа – гладкая и ровная, с желтовато-зеленым отливом.

Довольно крупное, размером с ладонь, темноватое пятнышко между лопаток привлекло его внимание. Наверное, что-то вроде родимого пятна, подумал он, осторожно поглаживая это место пальцами. Оно не имело четко очерченных границ и по форме напоминало кленовый листок. Больше пятен на ее теле он не обнаружил.

Потом Сергей, продолжая свои приятные исследования, осторожно перевернул ее на спину. Лея по прежнему лежала с закрытыми глазами, но дыхание ее заметно участилось.

И здесь все было так же, как и у людей. Возможно, только температура тела была несколько побольше – градусов сорок.

Он нежно водил пальцами по ее тонкой коже, изучая дриаду, каждый сантиметр ее пространства, каждый скрытый уголок, и легкая дрожь пробегала по телу девушки.

А потом Сергей взял ее за руку и твердо повел в свое жилище. Почему-то ему хотелось, чтобы она обязательно жила там. Скорее всего это был пережиток его цивилизации. Мой дом – моя крепость, замкнутое пространство собственного мира.

Она покорно пошла следом и походка ее была удивительно грациозной, мягкой и величественной. Даже королевы и принцессы не смогли бы пройтись с большим достоинством.

Они отдыхали на мягкой пуховой подстилке его жилища. Точнее – отдыхал он один, а дриада просто лежала рядом, посматривая на Сергея, и изредка, ненароком, щекотя своими пушистыми мягкими волосами. Так они мирно и лежали рядышком, наслаждаясь присутствием и теплом друг друга, пока Сергей не забылся, не противореча в самом необходимом своему ослабленному организму.

Сон его был недолог, но тем не менее проснулся он снова в одиночестве. Довольно бодро выбрался наружу.

– Ну что, зеленая? – весело спросил Сергей гусеницу, зачем-то дружески похлопав ее по спине. – Как лежится? Жирок нагуливаем?

Гусеница только вяло пошевелила усиками. А Сергей, не зная, чем бы заняться, пошел просто бродить по веткам, собираясь осмотреть те боковые ответвления, на которых он еще не был.

Лежа на небольшой, прогнувшейся под его тяжестью, веточке он с интересом смотрел вниз, в небольшую щелку среди густых зарослей. Под ним, метрах в десяти, виднелась другая толстая ветка, идущая почему-то перпендикулярно той, на которой он жил. Возможно, она росла от другого дерева. Но не сама по себе ветвь привлекла его внимание, а то, что на ней происходило. По ней шли муравьи. Целая колонна. Они шли в два стройных ряда, друг за другом, вполне организованно, неся в своих щупальцах плоды разных размеров и расцветок, крылья бабочек, чьи-то огромные щупальца и лапы, а также всевозможный строительный мусор. А самое интересное было то, что размер этих муравьев был вполне соизмерим с его собственным размером.

Наверное, и сооружение над головой, это всего лишь улей гигантских пчел, мелькнуло у него. Или все тот же муравейник. Правда, я пока там не видел ни одной пчелы или муравья, но ведь это еще ничего не значит.

И, глядя на останки живых когда-то существ, он подумал, что в сущности ему повезло, что он живет на этой ветке, а не на той, например. Оказаться у этих муравьев на пути ему не очень-то хотелось.

Впрочем, везение это какое-то не такое… Жить в ограниченном пространстве одной, хоть и гигантской, ветке, ему по-прежнему мало улыбалось. Дриадам то хорошо, они созданы для этого мира, их тела необычайно легки, а вместо костей возможно у них тонкие хрящики, и поэтому им совершенно несложно перемещаться с ветки на ветку – были бы хоть какие-то промежуточные веточки.

Лея все также неожиданно вышла из зарослей. Казалось, она просто отделилась от них. Она медленно приближалась к Сергею и он присел, залюбовавшись ее походкой, красотой и стройностью ее притягательного тела. Вдруг очень сильно захотелось подарить ей цветы, но он отбросил эти мысли – надо все-таки давать возможность своему организму восстанавливаться. К тому же сейчас у него появились совсем другие идеи, которые усиленно боролись с его желаниями.

Лея остановилась прямо перед ним и Сергей любовался ею снизу – она была хороша абсолютно со всех сторон и, вполне возможно, что она понимала это и ей было приятно его внимание.

Он привстал. Дриада обняла его, крепко прижавшись своим плотным животиком и сверху заглядывая в его глаза – она все-таки была выше его. Сергей поцеловал ее теплые нежные губы. В ответ она потерлась щекой о его щеку. Но научный азарт и жажда естествоиспытателя все-таки взяли вверх в поединке желаний, и он, взяв ее за руку, отвел на ближайший, давно уже присмотренный им, отросток. Здесь, встав на самый край, он показал пальцем на видневшийся глубоко внизу гигантский лист, размером больше стадиона. Сергей попытался объяснить ей, что он хочет туда – пройтись по этому листу. Но Лея ничего не понимала и он вспомнил, что язык жестов в этом мире почему-то не прижился. И тогда Сергей взял ее руки в свои и закрыл глаза. Он представил тот лист во всей его гигантской ширине, и что он сам находится точно на его середине, и причем идет легким прогулочным шагом. Сергей силился изо всех сил, пытаясь как можно четче и красочнее передать увиденное, чтобы она поняла, какой именно лист он имеет ввиду, и что он именно хочет. Он вспотел от усилий и, устав, наконец посмотрел на дриаду. Она стояла перед ним с закрытыми глазами, бледнее обычного, и еле держалась на ногах. Испугавшись за Лею он быстро потряс ее руки. Глаза дриады с трудом приоткрылись. Вялым движением она потерла свои виски и покрутила рукой над головой. Возможно, она хотела сказать, что он несколько перестарался в своих усилиях. Отстранившись, она подошла к выступающему вверх отростку и прислонилась обеими руками к коре. Буквально несколько секунд она стояла совершенно неподвижно, а потом подошла к Сергею уже вполне бодрая и улыбающаяся.

Лея стояла рядом, внимательно вглядываясь в его лицо, а потом вдруг быстро приблизилась и крепко его обняла, неуверенно улыбаясь при этом. Она настойчиво подвела его к другому краю ветки – противоположному тому, откуда был виден заветный лист. Остановилась у густого скопления мелких листочков под ногами. Она сделала легкий шаг вперед, но Сергей непроизвольно удержал ее от неминуемого падения.

Лея улыбнулась.

– Надо прыгать? – спросил он.

Она молчала, продолжая приятно улыбаться.

Будем считать, что она правильно меня поняла и лучше знает, что надо делать, подумал он про себя, решив полностью довериться дриаде. Единственное, что его тревожило, так это то, что их массы абсолютно разные, и что для нее безопасно, то для него может оказаться смертельным.

Он прижал ее к себе поплотнее, и, зачем-то набрав в легкие воздух, прыгнул вниз, в эти густые заросли.

5) Полет вниз.

От свободного полета желудок с непривычки сместился куда-то в ноги. Они летели сквозь густую кашицу и мягкие листочки нежно щекотали их кожу. А потом они упали на большой наклонный лист и покатились по нему, словно по большой горке, с завитушками и поворотами, ускоряясь все сильнее и сильнее.

Лист был влажным. То ли по нему стекала вода из какого-то природного резервуара, то ли он сам выделял влагу. И они, крепко держась за руки, стремительно неслись по этой природной горке словно находились в старинном аквапарке. И Лея радостно улыбалась чему-то.

Непривычный к такому способу передвижения Сергей прилагал немало усилий, чтобы держаться того же пути, что и Лея, старательно прикрывая рукой обожженный бок – он боялся ободрать уже образовавшиеся подсыхающие коросты, оставшиеся от ожогов в Подземке.

Впрочем, скольжение было легким и даже приятным, окружающий мир светился невероятным разноцветием, радуя глаз буйством своих красок и многообразием их оттенков.

Напряжение первых метров пути постепенно прошло и Сергей уже с радостным любопытством стал посматривать по сторонам, как вдруг, впереди из зеленой массы медленно проступила ветвь толщиной около метра, преграждая им дорогу. А потом эта преграда вдруг стремительно понеслась им навстречу. Дриада, отпустив его руку, совершенно не двигаясь телом, тем не менее как-то ловко стала перемещаться по листу вправо на более крутой участок. Сергею, следуя за ней, пришлось изрядно поработать пятками и ладонями, стараясь не потерять прямолинейности своего положения, чтобы тело не закрутило на листе.

Здесь, на новом месте лист имел уже совсем другой изгиб. Впрочем, Сергей успел уже разглядеть, что под веткой они явно не проскочат, и слегка пожалел, что согласился на это путешествие. Ведь у дриад и масса другая и строение тела иное. Да и местная среда для них все-таки более привычная. А что для дриад – родной мир, то для него вполне может оказаться сплошными опасностями. Впрочем, решил он, даже дриады при вертикальном спуске вряд ли безболезненно ударяются о такую твердую преграду. Скорее всего – они ее как-то обходят. Осталось только верить Лее и внимательно наблюдать за ней.

Дриада уже неслась далеко впереди. Где-то у самой преграды, когда казалось, столкновение было неминуемо, и Сергей, похолодев, ожидал услышать тупой удар и увидеть как ломаются мягкие хрящики дриады, Лея ловко подлетела на своеобразном трамплине – выпуклости на листе, и ловко перелетела через ветку, тут же исчезнув в листве.

Энергично заработав руками Сергей постарался выбраться на этот курс, надеясь что скорости спуска и изгиба трамплина вполне хватит и для его массы. Со всего разгона шмякнуться в кору этой деревянной стены ему совсем не хотелось.

А вот и крутой трамплин. Сергей напрягся. Резкий провал в яму, и тут же – сильный подброс. И он сам тоже, для надежности, постарался подпрыгнуть телом.

Ветвь стремительно пронеслась под ним в паре каких-то сантиметров. И он, словно снаряд, вошел в очередные заросли, разрывая из своим телом и прикрывая лицо рукой.

От свободного полета снова захватило дух. Сердце замерло, словно он, находясь у себя, в грузовых секторах Атланта, выключил гравитацию и с разбега нырнул в невесомость…

Он летел довольно долго, и дуга уже плавно перешла в вертикальное падение. И то, что совсем не видно было куда же он летит и что там ждет его внизу – сильно его нервировало.

Вдруг, среди редеющей массы листвы он разглядел что-то темное и огромное. Понял – он падал на гигантский лист. Возможно – на тот же самый, по которому только что катился. Наклон листа был довольно крут, так что какое-то время Сергей еще летел рядом с ним, медленно сближаясь с гладкой зеленой поверхностью, словно космический челнок на посадке.

А вот и касание. Легкий толчок. Он немного прокатился, подпрыгнув и перекувыркнувшись через голову. Но смог быстро застабилизироваться – работа в невесомости давала о себе знать.

А скорость все нарастала. В ушах уже начало свистеть, и влага, выделяемая листом, рассекалась его телом, образуя две мощные, словно от глиссера, расходящиеся в разные стороны струи, весело барабаня брызгами по стремительно пролетающей мимо растительности.

Впрочем, вскоре заросли начали потихоньку редеть. Горка была абсолютно прямой, без низко нависших веток и он расслабился, созерцая окружающий его мир. Вот кто-то пузатый и толстый медленно и упорно пробирался по ветке, неторопливо перебирая мощными мохнатыми лапами. Вот промелькнули две обнаженные длинноволосые дриады. Радостно улыбаясь, они спрыгнули со своих цветочных лож, легко обогнали Сергея и исчезли где-то совершенно в ином направлении…

Постепенно видимость улучшилась. Он стал видеть метров на сто, сто пятьдесят вперед. И то что он там разглядел – совсем его не обрадовало.

Он стремительно приближался к гигантскому темному пятну могучей ветви, которая словно скала метров в тридцать высотой выросла на его пути. И эта скала стремительно приближалось. Казалось, лист упирается прямо в нее, словно сросся с веткой в единое целое. Такую мощь не перепрыгнуть. И не обойти. И Леи уже не было видно. И подсказать было не кому.

Теоретически он понял – надо спрыгивать с этой горки. Но вот в каком ее месте?

Он быстро стал перемещаться к центру листа, пытаясь найти листовую жилку, понадеявшись на эту выпуклость.

Впрочем, жилкой оказалась не выпуклость а ложбинка. Вернее – целый канал, словно трасса бобслея. И по нему несся мощный поток воды. Сергей свалился в кипящую водную стихию, успокоенный уже тем, что вода в горах всегда пробивала себе пути, что уж тогда говорить о дереве…

И все же ему пришлось вжаться в листок всем телом, набрав побольше воздуха и погрузившись с головой в эту своеобразную речку.

Сергей стремительно пролетел под мощной ветвью, глядя из воды на темную массу над головой и надеясь, что здесь нет выступающих сучков – на такой скорости его просто распороло бы на две половинки.

Но вот темень над головой наконец-то сменилась радостным зеленоватым светом и он, вынырнув из канала, вздохнул с облегчением.

А дальше наклон листа резко пошел на убыль, скорость совсем угасла и вскоре он, провалившись в листовую лакуну, выпал на небольшую пуховую полянку.

Он неловко приземлился, еле сдерживая стон. Прокатился по инерции несколько метров, перекувыркнувшись пару раз. Замер, лежа на животе и широко раскинув руки. Тело уже ломило от этой гонки. Неловко поднялся. Огляделся. Небольшое свободное пространство, образованное в густой листве, явно походило на логово какого-то крупного животного. Оно было тщательно устлано толстым слоем пуха, что и обеспечило Сергею мягкую посадку. В дальней части этой берлоги виднелись густые заросли молодых веток. Расходясь широким веером, они огибали какой-то толстый нарост. По бокам логова в зарослях листвы виднелись два протоптанных тоннеля – широкое и узкое. Узкое уходило горизонтально, а широкое явно шло откуда-то сверху. Леи нигде не было видно и подсказать куда двинуться дальше было некому. Недолго раздумывая он нырнул в узкое, решив, что более просторное протоптал сам хозяин этого места и ходить по его дороге не следует.

Пригнувшись, Сергей пополз на четвереньках, прокладывая головой путь среди мягких цветов.

Метров через пять он выбрался на свободную развилку-тоннель. Сел передохнуть.

Среди хаоса лиан и листвы, сквозь переплетения изогнутых веточек разной толщины, среди обилия цветов разных размеров, форм и расцветок, ровными рядами висели огромные гроздья одинаковых черных плодов, по форме напоминающих собою цилиндры с округлыми краями.

Что-то заскрипело – протяжно и неприятно. Сергей успел заметить, как вдали кто-то достаточно крупный – явно не дриада, поспешно спрятался за плод. Но Сергей не успел как следует разглядеть это существо.

И в этот момент что-то звонко и оглушительно треснуло. Да так, что в голове зазвенело. Сергей мгновенно упал на ветку, прикрывая голову руками. Слышать на какое-то время он перестал. И когда все стихло, он осторожно огляделся. Оказалось, что это лопнул один из цилиндров, и его семена, словно снаряды, разнеслись в разные стороны, разорвав зеленую завесу и проделав в ней отверстия. Лепестки побитых цветков упали к ногам Сергея.

Он на всякий случай спрятался за толстый отросток, у которого со стороны этих странных плодов весь бок был избит, образуя на коре ветви большую гору из трухлявых опилок. Здесь-то Сергей и разглядел тонкий просвет вокруг прочной лианы, уходящей вертикально вниз. Значит этим путем достаточно часто пользовались, решил он.

Ухватившись за природный канат, Сергей, предварительно подергав его для надежности, неторопливо спустился вниз, оказавшись на твердой деревянной опоре.

Пройдя несколько шагов по тропинке он уперся в другую ветку, по диагонали пересекающую эту и давно уже вросшую в нее. Пройдя вдоль новой преграды Сергей убедился, что ее не обойти. Вздохнув, он ухватился за щели в коре и кряхтя пополз наверх.

Выбрался на ровное место. Отдышался. Огляделся.

Он сидел на узкой, но очень хорошо утоптанной тропинке. Совсем рядом с ним лежал наполовину обкусанный плод. И судя по следу укуса – рот или пасть этого едока была достаточно внушительной.

Сергей протянул было руку к этому плоду, как вдруг что-то мягкое коснулось его сзади. Он вздрогнул от неожиданности, резко разворачиваясь.

Это была Лея. Улыбнувшись своей загадочной улыбкой, она поманила его за собой.

Вздохнув, Сергей с трудом поднялся. Идти уже никуда не хотелось. Но тонкий силуэт дриады уже растворялся в листве, норовя совсем исчезнуть за ближайшим поворотом, и Сергей по мере своих сил кое-как ускорил шаг. Вдруг дриада свернула с тропинки в сторону – на более тонкое ответвление. Остановилась на краю облома – по всей видимости кто-то достаточно массивный, в несколько тонн, оборвался здесь, обломив собой хрупкую ветку.

Лея легко и очень высоко подпрыгнула. Ухватилась за провисшую дугой лиану. Скользя по ней она опустилась метров на пять. Разжала руки. Заросли в виде мелких листочков, цветов и пуха сомкнулись над дриадой. Сергей немного помедлил, наслаждаясь тишиной и возможностью дать своим еще не окрепшим мышцам отдохнуть. Ни звука вокруг, ни шороха, ни какого-либо движения. Вздохнув он изловчился и, превозмогая боль, слегка разбежался и что есть силы подпрыгнул. Это у него получилось достаточно неловко, но все-таки он умудрился ухватиться правой рукой за лиану. Подтянул и левую. Лиана провисла гораздо сильнее – по сравнению с дриадой – все-таки разность их масс давала о себе знать. Он медленно переместился по ней, выискивая в сплошных зарослях под собой то место, где исчезла дриада. По дороге он задел что-то мягкое и фиолетово-красное, которое тут же обдало его вязкой пахучей слизью.

Вздохнув в очередной раз он разжал руки.

Снова свободное падение. На этот раз – совсем недолгое. Неожиданно он с шумом упал в воду. Ушел метра на два.

Энергично вынырнул, судорожно глотая воздух и ошеломленно выискивая глазами, где же здесь берег. Кругом, на сколько позволяла видимость, только густые заросли плотной стеной нависали над гладью воды.

Из-за большой грозди бананообразных плодов, но только ярко красного цвета, наполовину погруженных в воду, медленно выплыла Лея. Она почему-то радостно улыбалась ему. Развернувшись, она легко и свободно поплыла куда-то в сторону. Сергей последовал за ней.

Плыли они достаточно долго, и Сергей начал уже уставать, когда наконец-то показалась кромка листа. Впрочем, здесь она была достаточно крутой. Хотя для Леи это не явилось серьезным препятствием, и дриада легко выбралась на берег. Но Сергею пришлось проплыть еще немного прежде чем он обнаружил нависшую над водой лиану.

Кое-как выбрался на берег. Сил уже ни на что не оставалось. Устало лег на берегу, упав в мягкие скопления белого пуха. Идти давно уже никуда не хотелось. Тем более – на далекую середину выбранного им листа-стадиона.

Лея присела рядом, с любопытством посматривая на него и улыбаясь своей загадочной улыбкой – одними уголками губ.

Она поманила его дальше. Но Сергей решительно покачал головой, чем ее сильно удивил – она просто этого не поняла.

Тогда он показал руками, что хочет пить и лежать. Это она поняла. Сунув руки куда-то в заросли она вытащила малиново-желтый цветок, с толстыми мясистыми листьями. Протянула Сергею. Внутри была вода. Ее вкус сильно отличался от того, что ему приходилось пить раньше. Он пил ее долго и с большим наслаждением.

Изредка ему казалось, что что-то большое медленно движется по ровной глади бассейна, прячась в нависших зарослях. Но когда он резко оборачивался – там ничего совсем не было – пустота. Открыто улыбаясь и совершенно не подавая признаков какого-то волнения, Лея принялась кормить его диковинными плодами, вкус которых невозможно было описать.

А потом они снова отдыхали.

А потом они снова шли какими-то, известными только Лее, тропами. Цели этого путешествия он не понял. В переданных ею образах он смог разобрать только то, что она хочет показать ему что-то большое и живое. Но вот что?

Лея стремительно вела его по незнакомым местам, заставляя время от времени прыгать вниз в указанных ею точках. А иногда приходилось и подниматься по лианам, чтобы через несколько метров снова спрыгнуть в густые плотные заросли, и очутиться на поджидающей их другой ветке или листе.

Впрочем, этот путь был недолог, и вскоре огромное, даже по местным меркам, свободное пространство распахнулось прямо перед ним, и противоположный край терялся где-то вдали, в легкой зеленой дымке.

И все это пространство было густо усеяно дриадами. Их было тысячи, а возможно – и десятки тысяч. Заняв все многоярусные замысловатые переплетения веток и лиан, гроздья цветов и нераспустившихся бутонов. И вся эта масса молчаливо кишела, разбившись на группки, которые время от времени распадались, образовывая новые. Лесная жизнь бурлила во всю.

Лея ловко лавируя среди всего этого столпотворения повела Сергея куда-то в самую гужу.

Стараясь ни кого не задеть и не наступить Сергей с любопытством осматривал местное население.

Одинаково высокие и тонкие дриады все-таки были разными. Разными были цвет волос, оттенок белка глаз, рисунок между лопатками. Изредка в группе дриад выделялась одна, имеющая несколько другой цвет кожи. И как заметил Сергей, такая дриада пользовалась повышенным внимание. Близнаходящиеся старались дотронуться до нее, погладить. А такие дриады посматривали на всех с какой-то странной снисходительной улыбкой.

Наконец Лея подвела Сергея к небольшой группке дриад, расположившейся в чашечке небольшого цветка, на подобие земной ромашки. Дриады сидели и возлежали на мягкой желтой сердцевине.

Обрадовавшись появлению Леи они стали ласково дотрагиваться до нее руками, весело улыбаясь. Касались друг друга телами, обнимались. Стоя в сторонке Сергей изредка ловил на себе их доверчиво-любопытные взгляды.

Среди всей этой компании особенно выделялась одна дриада. Этакая роскошная красавица. Выше всех ростом. С манерами, явно выделяющими ее из всех. С яркими рыжими волосами и с более светлой, чем у подруг, кожей. Она одна не проявила интереса к вновь пришедшим. Только раз посмотрела на Сергея и отвернулась, совсем не обращая на него внимания, не смотря на сильно выраженное любопытство к нему других дриад.

Может, местная аристократия? – подумал он, отметив про себя ее явно барские замашки.

Но потом она вдруг снова внимательно посмотрела на него. И что-то странное промелькнуло в ее огромных, даже по местным меркам, глазах. Если бы она была земной женщиной, он бы подумал, что она его где-то видела, и теперь узнала его.

Так же к ним подходили дриады и из других групп. У него создалось такое впечатление, что они прибегают посмотреть именно на него.

Впрочем, любопытство дриад не вызывало у него удивления – они ведь были все-таки женщинами.

Изредка они вдруг устремлялись к вновь появившейся дриаде, особенно, если та имела отличный от всех остальных цвет кожи. И та явно млела от получаемого удовольствия.

Между тем Лея с подружками уселись в кружок, и Сергей, немного помедлив, лег на ближайший лепесток, решив как следует отдохнуть.

Он лежал, от нечего делать наблюдая за Леей и ее подружками. Вдоволь наобнимавшись, остальные дриады вновь переключились на рыжеволосую. И та восприняла это как должное, кинув на Сергея, как ему показалось, насмешливый взгляд.

Впрочем и Лея не осталась совсем одна. Две дриады остались возле нее, продолжая ее обнимать и ласкать. Лея улыбалась подругам в ответ и тоже нежно поглаживала их руки и животики. Они весело и беззвучно смеялись.

А красивая дриада расслаблено полулежала на пуховой перине. И группа дриад возле нее ласкала ее тело, поглаживая живот и ноги, целуя плотные соски крепких грудей, создавая небольшую толкучку. Впрочем, места всем не хватало. Да и она в свою очередь кого-то отвергала, а кого-то – допускала до себя. И такая дриада была этим счастлива.

Обратный путь был более утомителен. Превозмогая вновь вернувшуюся боль, Сергей поднимался по лианам, которые показывала ему Лея. Изредка отдыхал на сучках и ветках, и снова лез вверх. Лея же, ловко изгибаясь всем своим телом и почти не пользуясь руками и ногами легко скользила вверх среди обилия веток и листьев, словно красивая рыбка среди экзотических водорослей.

И когда он выбрался на свою ветку, ставшую за это время ему родной, он почувствовал себя дома.

Тесно обнявшись, они тихо лежали на мягком листе. Сергей набирался сил. Хотя они время от времени и целовались. Впрочем, их идиллия длилась совсем недолго – из зарослей вышла еще одна дриада – тоже необычайно красивая, с густыми волосами цвета морской волны. Ступая прямо по тонкой листве, она неторопливо приблизилась к ним, плавно присев напротив Сергея. Чему-то улыбаясь и не мигая глядя прямо в его глаза своими синими глазами, дриада грациозно сняла венок из цветов со своей головы и протянула его Сергею, величественно тряхнув при этом своими длинными волосами. Лея замерла в руках Сергея и словно окаменела. Лицо ее стало необычайно серьезным. Казалось, она нервничала, но старалась сохранить достоинство. Хотя и волновалась, теребя руками цветки и листья в своем наряде, с выпрямленной спинкой и гордой осанкой. А в глазах у нее была такая мольба!..

Мир абсолютно простых отношений, отрешенно подумал Сергей, целуя Лею в щечку, чтобы она больше не переживала. Потом он повернулся к гостье и отрицательно покачал головой, отстраняя от себя венок. На лице отвергнутой дриады выразилось невероятное изумление. Видать, не принято у вас здесь отказываться от цветов, грустно подумал он, и за этой мыслью логично следовал неутешительный вывод, что тогда у них здесь нет и твердых семейных пар, и значит Лея очень скоро его покинет.

А гостья, обидевшись, гордо удалилась, красиво покачиваясь при каждом своем шаге.

Лея, все еще нервничая, вдруг тоже ушла за нею вслед, словно пыталась для чего-то догнать ее. Некоторое время Сергей смотрел вслед ушедшей дриаде. Вот и снова я один, подумал он, словно узник в зеленой клетке. Хотя эта клетка имеет и свои выходы. Да и глупо в своей свободе полностью зависеть от Леи.

И Сергей решительно прислонился ладонями к дереву – основываясь на своих наблюдениях за дриадами, он решил, что и растения в этом мире, похоже, тоже умеют общаться. Сосредотачиваясь, он внутренним взором представил все протекающие внутри этого гиганта процессы, и как с ними сливаются его собственные жизненные потоки. И могучее дерево вдруг вздрогнуло. В нем заметалась паника. Кто это? Чужой? Зачем? Сергей открыл глаза и взглянул на уже успевшую вернуться Лею. Она тоже прислонилась к дереву, но глаза ее были открыты. Она улыбалась ему – смелее мол, продолжай, объясни, что ты с добрыми намерениями. И он снова закрыл глаза.. И увидел. Точнее – почувствовал. Он ощутил себя деревом, во всей его мощи. Он чувствовал каждую ветку, каждый листочек, он чувствовал, как по теперь уже его веткам бегают какие-то зверьки, кто-то копошится в густых зарослях, кто-то прячется в гигантских дуплах и ходах, прогрызенных огромными короедами, ощутил присутствие сотен дриад, отдыхающих в зарослях листвы, просто сидящих на ветках, либо катающихся с больших и наклонных листьев, и почувствовал даже тепло их многочисленных тел.

Он ощущал всю крону могучего дерева во всем ее многокилометровом размахе. И во всей этой массе он почувствовал Лею. Она была уже далеко от него, на противоположной стороне дерева, с той самой зеленоволосой дриадой. Скорее из баловства, чем на самом деле Сергей попытался обратиться к ней. Заговорить с нею. Передать привет.

Последствия были совершенно неожиданными. Лея примчалась мгновенно, испуганно глядя на него широко открытыми глазами. Наверное, посредством деревьев здесь еще не пробовали общаться, местный прогресс не дошел до этого, подумал он, успокаивающе целуя ее в щечки и свободной рукой торопливо выискивая в ближайших зарослях цветы.

6) Корабль.

Леи как всегда не было и Сергей вот уже который час "общался" с деревом.

Поначалу он пытался как-то зафиксировать полученные образы. И это давалось ему с большим трудом, потому что такой огромный поток информации разом перегружал мозг.

Сергей потел от напряжения, голова шла кругом и болела. Но, тем не менее, после часа усиленных тренировок он кое-как научился сосредотачиваться на каком-то одном, узком, участке.

И дальнейшее обучение пошло гораздо быстрее.

И сразу же возникла первая мысль – вырваться наконец-то на свободу и прогуляться по этому миру. Но вот куда пойти? Вниз, к земле? В надежде найти там обихоженные поля, дороги и поселения? Или вверх? К этому странному сооружению? Ведь может быть и так, что поселения в этом мире как раз строятся именно на деревьях! А заодно и взглянуть на местное небо и солнце – уж очень ему этого хотелось – вдруг он увидит какие-нибудь летательные аппараты, замысловатые крыши далеких городов?

Сергей, целенаправленно общаясь с деревом, шаг за шагом изучил свою ветку и ее ближайшее окружение. И понял, что путь с нее есть только вниз – ни одной лианы с верхних слоев не проходили в пределах его досягаемости, даже если бы он прыгнул с разбега.

И Сергей решил первую свою прогулку посвятить походу к земле, полностью сосредоточившись на этом маршруте.

Во-первых, путь показанный Леей на большой лист, отпадал – оттуда не было пути вниз – ни одна из свисающих лиан и близко не проходила от веток нижнего яруса. Но зато где-то неподалеку от его жилища, сразу под ним проходил кривой изгиб нижней ветви, лианы которой в одном месте опускались прямо на большой лист следующей.

Сергей легко нашел место спуска. Но на всякий случай еще раз уточнил у дерева. И дерево подтвердило – да, точно, это то место, как раз между большим (больше Сергея) красным цветком и двумя желтыми.

И все же Сергей медлил. Придерживаясь за огромный лепесток он задумчиво смотрел на зеленую кашицу под ногами, за которой была неизвестность. В том смысле, что уверенности, что он получает от дерева правильную информацию (или правильно ее понимает) у него не было.

Впрочем, заодно проверю и это, бесшабашно подумал он, решительно садясь на шершавую кору и отталкиваясь пятками. Он медленно скатился по боковине и нырнул в заросли ногами вперед. Небольшое легкое падение. Заросли быстро закончились и он увидел стремительно приближающуюся поверхность нижней ветки – гораздо более толстой, чем уже им обжитая.

Сергей успел сгруппироваться и мягко приземлился, спружинив ногами.

Ну вот, дерево его не обмануло, с удовлетворением отметил он про себя. И было это просто замечательно. Теперь осталось пройти метров сто и там, у развилки, с более тонкого ответвления должны спускаться нужные ему лианы.

Сергей неторопливо шел, с любопытством разглядывая новый для него мир. Ветка была заметно толще – метров на пять наверное в диаметре, и ее поверхность не была прямой – по крайней мере в этом месте она шла вниз, но не круто, и босые ноги Сергея легко цеплялись за шершавую кору, не давая ему скользить.

Неожиданно прямо перед ним качнулся цветок. Там явно кто-то прятался. Он осторожно приблизился. Медленно развел листья руками. И вздрогнул. За ним – лицо незнакомой дриады. Близко. Рукой подать. Глаза ее лукаво смеялись. Она очаровательно улыбнулась, нежно протягивая ему свой венок. Сергей не шелохнулся. Улыбка исчезла с ее лица. Дриада равнодушно отвернулась, предоставив ему на обзор свою обнаженную спину и ягодицы. Красиво нагнулась к цветку, слизывая пыльцу. Он отвернулся.

С вами тут с ума сойдешь, подумал он, упрямо продолжая свой путь. Хотя впрочем, наоборот. Я слышал где-то, что одинокий мужчина, попав в окружении многочисленных красавиц, как правило, быстро теряет к ним интерес. То ли наскучивают, то ли что-то еще. Ну что ж, вот и увидим, верно ли это, решил он.

А в следующий раз Сергей увидел только убегающую стайку дриад. Они обернулись, беззвучно смеясь, и скрылись в листве, не шелохнув ни одним листочком.

Впрочем, ветки качались на всем протяжении его пути, скрывая за собой дриад, обитающих в этом месте. По одной или группами, лежа на пуховых перинах или лепестках цветов, они очаровательно улыбались ему, некоторые грациозно протягивали свои венки.

Но он, не останавливаясь, продолжал свой путь, поняв, что если ветка качнулась – значит с ним просто играют местные дриады, это они сделали специально.

Однако этот мир был заселен не только одними дриадами.

Вот пара каких-то незнакомых небольших зверюшек юркнула в заросли. Две толстые зеленые гусеницы куда-то ползли по своим делам прямо навстречу ему. Но места хватало всем и они разошлись совершенно не побеспокоив друг друга.

А вот и какой-то просвет в зарослях.

Сергей из любопытства остановился, заглядывая. Метрах в ста впереди виднелась часть ветки другого дерева – но не того, которое он мог наблюдать со своего кресло-образного листа.

Сергей стоял и смотрел на заросли соседнего великана, думая, что когда-нибудь он наверняка посетит и это дерево, и в этот самый момент густые листья соседа слегка качнулись и на ветку вышла дриада. Совершенно обнаженная, без какого-либо украшения из цветов – только один венок на голове. Она спокойно присела на самый край тонкого отростка, свесив стройные ноги и задумчиво глядя куда-то вниз, и легкий ветерок нежно играл ее роскошными темными волосами.

Несколько секунд Сергей оторопело смотрел на это видение. А оторопеть было от чего – хоть было и далеко, и невозможно было как следует ее рассмотреть, но, наверное, какие-то ее движения, наклон головы, волосы, формы тела, очень сильно напомнили ему об Элоре.

Посидев на ветке несколько секунд дриада снова скрылась в зарослях, а Сергей продолжал стоять и тупо смотреть на опустевшее место.

А потом наконец-то появились лихорадочные мысли.

Первая – немедленно догнать. Но как? Ведь дерево показывает только саму себя, и где ее ветки пересекаются с ветками соседних деревьев оно не знает. Может, ей стоило покричать? – пришла вторая мысль. Но зачем? Дриады на голос не реагируют. Это во-первых. А во-вторых, конечно вероятность схожести все-таки очень велика. Элора – девушка высокая и стройная, и волосы у нее густые и длинные. Достаточно, чтобы у дриады были похожие волосы, плюс, например, схожесть каких-либо жестов, манеры держаться, а уж воображение дорисует все остальное.

Наверное, я просто схожу с ума, мелькнуло у него где-то совсем в глубине.

Он все стоял и не уходил, но никто больше так и не появился, а мысли его текли совершенно в ином направлении. Они вернули Сергея к казалось уже давно забытому, навсегда канувшему в прошлое – к жителям Мегаполиса. К бывшему спецназовцу Закиру, молчаливому Густаву, старающимся как можно интереснее прожечь жизнь Алле с Ники, к добродушному шоферу Ларри, к Коурису наконец. А в первую очередь конечно же к девушке с темными волосами и такими глубокими глазами. Он стоял, смотрел на заросли соседнего дерева и вспоминал их такую смешную свадьбу, а еще раньше – как они прятались вдвоем в нижних уровнях монолита, и она была такая беззащитная! Ну а еще раньше – совсем первая их встреча на лестнице, и голос хозяйки квартиры – Познакомьтесь, моя дочь – Элора… И такая тоска навалилась на Сергея…

И он быстро пошел прочь от этого места, решительно прогоняя некстати нахлынувшие воспоминания. Хватит, думал он, все ускоряя и ускоряя шаги, это все давно уже в прошлом. Забудь. И нечего его ворошить. Как остались там, где-то далеко, и Женька с командиром. Теперь это уже другой мир, и надо как-то находить в нем свое место… И вообще, чем дальше в пространстве видишь человека – тем больше у него сходства с кем-то из знакомых. Наверное, столкнулся бы с этой дриадой лицом к лицу – и внимания бы не обратил. И от подобных мыслей на душе у него несколько полегчало. Вот освоюсь здесь, доберусь до этого дерева, найду ее, загляну ей в глаза, увижу, что сходства то и нет никакого, кроме, наверное, волос… Впрочем, грустно подумал он, Элору я все равно ведь никогда не забуду.

Этот монстр совершенно неожиданно возник у него на пути. Высокое худощавое существо, обтянутое сухой черной кожей, с длинным ворсистым хвостом и с перепончатыми крыльями летучей мыши за спиной, оно имело вполне человеческое лицо, впрочем, такое же неприятное как и весь его облик. Гуманоид!? – мелькнуло у Сергея в голове шальная мысль, впрочем тут же и пропала – на этом существе не было ни следов одежды, ни каких-нибудь посторонних предметов. Зло сверкнув (как ему показалось) красными глазами, оно скрылось в боковых зарослях, неприятно шурша перепонками сморщенных крыльев. И Сергей, поддаваясь неожиданному порыву, пошел за ним. Он не прошел и десяти шагов как снова увидел этого монстра на небольшом открытом пространстве. И не одного. С ним была еще дриада. Причем они занимались сексом. Монстр, услышав шум в зарослях, снова недовольно посмотрел на Сергея, впрочем не прерывая своего занятия, а на лице дриады было написано огромное блаженство, от которого обычно сходят с ума или теряют в экстазе сознание.

А вот и змей-искуситель, поспешно удаляясь подумал Сергей, продолжая "райскую" тему и поражаясь тому, как здесь выглядят дриады мужского пола. И яблоко видать ему совершенно не нужно. Впрочем, интересно, мелькнуло у него, а не будет ли у меня проблем с этими существами из-за Леи? Как они относятся к чужакам и к вторжению на их территорию?

Вот и долгожданная развилка. И густые сети лиан опутали более тонкую ветку. Но надо все-таки еще раз уточнить у дерева, точно ли это то самое место. Он хотел было опуститься на корточки, чтобы положить ладони на кору, но решил, что и так ведь касается дерева – своими босыми ногами. Так почему бы и не попробовать общаться через них?

Он прошелся по дереву босиком, мысленно сосредотачиваясь, но ничего не получалось – контакта не было. Никакого. Почему так – он не знал, ведь в ступнях ничуть не меньше нервных окончаний, чем в ладонях. Возможно – это все психологического плана – человек привык за свою многомиллионную историю ощущать внешний мир через прикосновения пальцев и ладоней, решил он.

Он спустился по лианам в совершенно зеленой каше, ощупью найдя твердую кору ветки.

Продираясь сквозь еще более сгустившиеся заросли, Сергей упорно шел по выбранному им маршруту, стараясь не замечать, что боль в теле несколько усилилась, и совершенно не думать об Элоре.

Изредка перед ним мелькали легкие светлые блики, расплывались контуры женских тел, слышался какой-то посторонний шорох, чьи-то руки нежно касались его.

Несколько раз Сергей быстро оборачивался, но дриады еще быстрее исчезали, и он вскоре перестал обращать на них внимание.

Неожиданно заросли закончились и Сергей просто уперся головой в гигантский скелет абсолютно неизвестного существа. Длинное тело, короткие конечности, оканчивающиеся длинными пальцами – как у человека, длинная шея, огромная зубастая пасть… И размер – гораздо больше скелета бронтозавра, виденного им когда-то в музее, еще на своей Земле.

Остановившись, он долго смотрел на видимую часть этого гиганта, пытаясь совершенно по-новому осознать местный животный мир, осмыслить их взаимоотношения. Но связать хрупких нежных дриад и этого гиганта-монстра в единый конгломерат он никак не мог. Для него они были представителями совершенно разных миров.

Только сейчас в полной мере почувствовав усталость Сергей решил сделать привал. Неторопливо бродя между внушительными ребрами, он осторожно дотрагивался до этих останков, боясь потревожить дух умершего существа.

Кости были гладкими, серо-желтого оттенка. Было видно, что этот монстр пристроился здесь уже давно. Вот только как он погиб? Умер от старости? Или его победило еще какое-то более грозное существо? Или более умное? Человек, например? Или дриады? И откуда он здесь взялся? Или он относится к давно вымершим? А может, такие вот существа до сих пор бродят в редком одиночестве по деревьям? Ведь следы от их движения должны оставаться довольно внушительными. Но Сергей ничего подобного еще не встречал. Хотя, по правде говоря, он нигде еще толком и не был в этом мире, чтобы мог более или менее уверенно судить об его обитателях.

Перекусив подвернувшимися плодами и напившись воды, Сергей продолжил свой путь, решив, что сюда он еще вернется. И обязательно с Леей – для более подробного изучения. Хоть он и не палеонтолог, но все-таки было просто любопытно, что за живность обитала или до сих пор обитает в этом мире.

Размышляя о превратностях жизни он не прошел и двадцати метров, как вдруг, совершенно неожиданно, прямо над ним, метрах в трех, величественно проступила гигантская ветвь чужого дерева.

– Опа-на! – не удержавшись, воскликнул Сергей. Другое дерево – это словно другой мир, совершенно еще неизведанный. И он тут же изменил свой маршрут.

Судя по направлению ветки, это было не то дерево, которое он решил посетить (в смысле, где обитала дриада, так похожая на Элору), но любопытство брало свое, и он лихорадочно взобрался по свисающей лиане и осторожно, с трепетом, ступил на чужую древесину.

У него создалось впечатление, что здесь было уже все по другому – другие заросли, хоть на первый взгляд точно такие же, но чем-то неуловимым отличающиеся, и совершенно другая атмосфера…

Он приложил ладони к коре тонкой вертикальной ветки, и закрыл глаза. Дерево с неохотой – он почувствовал, как оно вздрогнуло – но все-таки пустило его к себе и он увидел весь его грандиозный размах…

Оно было гораздо больше его теперь уже родного дерева и еще сильнее раскинуло свою крону вширь. Он увидел все ветки и все листья на них, всех зверюшек, снующих по ветках, прячущихся в норах или лениво застывших на листьях, все больные и здоровые места дерева, его дупла и находящихся внутри здоровенных жуков. Хотя многое еще было ему непонятно в увиденном – очень и очень много неясных образов.

Вот хотя бы этот предмет – достаточно больших размеров – с летний дачный домик, правильной треугольной формы. Что это может быть? Муравейник? Но вряд ли, маловат, судя по размерам местных муравьев. И Сергей решил заодно посмотреть и на этот объект – любопытство, как известно, двигатель любого прогресса.

Пробравшись сквозь густые переплетения тонких веток он дошел до очередной развилки. По идее где-то внизу должен находится большой лист, и если скатиться по правой его части, то можно попасть на другой, более горизонтальный, который находился всего лишь двумя метрами ниже интересующего его объекта.

Сергей прыгнул в скопившийся пух, разрывая своим весом завесу из мелких веток, мягко приземлился на покатый листок, сгруппировавшись лег на спину и покатился, набирая скорость и вжимаясь в гладкую поверхность, так как в этом месте было более густое скопление мелких веточек, которые неприятно хлестали его по обнаженному телу. Скользя по ворсистой плоскости он старался забирать вправо. Наклон был довольно крут и Сергей быстро набрал скорость, чувствуя, как от трения начинает гореть кожа на влажной поверхности листа. Но вот крутизна стала уменьшаться и скорость быстро перешла на легкое скольжение.

Лист закончился совершенно неожиданно, и следующая листовая пластинка, слегка прогнувшись, мягко приняла его.

Теперь осталось только дойти до ветки, потом – до ствола, обойти вокруг него и он окажется на предпоследней ветке, совсем рядом с этим таинственным предметом. Заодно Сергей наделся, что там тоже будут лианы (так далеко он еще не просматривал свой путь) и по ним он сможет спуститься на самую нижнюю ветку. А оттуда, наверное, и до земли совсем недалеко.

Неровность в коре ствола оказалась не такой широкой как он предполагал и Сергей, прижавшись к стволу дерева, осторожно продвигался вокруг него, пробуя ногой каждый новый выступ – вдруг он окажется трухлявым или слабым?

Но вот и гигантское начало другой ветви. Он присел на растущий листок, переводя дух. Заглянул в цветок-колокольчик, обнаружил воду – напился, почувствовав как заурчало в животе – есть тоже хотелось.

Огляделся, выбирая из множества растущих плодов уже известные – экспериментировать с едой ему сейчас совсем не хотелось.

Знакомый коричневый плод был самим дальним. Сергей потянулся за ним, раздвигая заросли и натолкнулся на что-то настолько чуждое этому миру, что резко отскочил, чуть не потеряв равновесия, напрягаясь и ожидая худшего… И только потом, не сразу, он сообразил, что это был металл.

Небольшой сине-зеленый кусок какой-то конструкции слегка выглядывал из зарослей. Это и был интересующий его объект.

Переждав нахлынувшее волнение, Сергей зачем-то постучал костяшками пальцев. Глухой металлический звук неожиданно отрезвил его.

С трудом продираясь сквозь основательно сгустившиеся заросли, он прошелся вдоль металлической конструкции, пока не наткнулся на небольшой вертикальный отросток, по которому он легко забрался на самый верх этого сооружения.

Он стоял на плоской, но слегка наклоненной, поверхности, и то, что он увидел, поразило его еще больше. Это был небольшой корабль, больше напоминающий космический бот или шлюпку. Но совершенно незнакомой ему конструкции.

Сергей осторожно шел босыми ногами, чувствуя ступней удивительную теплоту этого металла.

Откуда он мог здесь взяться? – пронеслись в голове хаотичные мысли. Местного производства? Или прилетел из глубин космоса?

Сергей посмотрел на густые заросли над головой. Никаких повреждений или остатков какой-либо катастрофы заметно не было. Значит этот бот пристроился здесь уже давно.

А может, это и не звездолет вовсе? А просто какое-нибудь местное сооружение, так на него похожее? В принципе, конечно, все могло быть, но все же больше хотелось верить в его космический характер.

Сергей тщетно искал хоть какое-то подобие люков или иллюминаторов. Но боковые и верхняя поверхности были абсолютно гладкими и без единого шва. И только в одном месте корпус звездолета был поврежден. Волнуясь, Сергей осторожно пробрался в неровное отверстие, но попал в совсем крохотное абсолютно пустое помещение, в котором не было ничего примечательного. Бесцельно постучав и потолкав стенки – в надежде, что возможно одна из них вдруг отъедет в сторону – Сергей выбрался наружу, направившись к самому острию этого вытянутого треугольника. По идее, если это звездолет, то именно там должна находится рубка управления, и большая вероятность найти какие-либо подобия антенн и локаторов.

Но и здесь ничего подобного не было – обыкновенный тупой нос, словно у тарана или молотка. И только на самом его кончике Сергей увидел четкий выдавленный в металле рисунок, сильно напоминающий классическую свастику. В воздухе сразу же повеяло войной, скрипом начищенных сапог, взрывами, лагерями смерти и огромными пожарами. От ближайших кустов потянуло необъяснимой опасностью, словно там затаилось что-то глубоко враждебное всему живому… Чего-чего, а такого он в этом мире почему-то совсем не ожидал.

Сергей передернул плечами, отгоняя это наваждение. Ну зачем же сразу думать о плохом? – рассуждал он. Ведь в мире может быть очень много совпадений. Возможно, это какой-нибудь научный знак или эмблема какого-нибудь исследовательского корпуса.

Вот только все-таки к какой цивилизации принадлежит этот механизм? Но на этот вопрос вряд ли я получу ответ, решил он. Хотя обязательно надо будет привести сюда Лею – возможно, вдруг она сможет мне что-нибудь рассказать очень интересное?

Сидя на теплом металле Сергей решал – что ему делать дальше. Идти вниз? Но туда, после подробного опроса дерева, путь оказался совсем не такой близкий, как ему думалось ранее, а он уже порядком устал, серьезно перегрузив свой еще больной организм. Заночевать здесь и набираться сил перед спуском? Но там осталась Лея. И позвать ее сюда не удастся – дерево все-таки другое. И там в общем-то его какой никакой дом, к которому он уже привык и с которым сроднился.

И он, немного передохнув, отправился в обратный путь.

Последние метры дались ему особенно тяжело. Тело не просто болело – его нещадно ломило, голова кружилась, и в глазах мутнело. Но он все лез и лез по лианам, забравшись в конце концов на ветку, нависшую над его родной.

Удачно соскользнув по лиане и спрыгнув, он точно приземлился неподалеку от своего жилища. Высокая и тонкая дриада стремительно скользнула к нему, вытирая зеленые слезы с больших синих глаз. Прижалась, и это движение уже не вызвало у него боли – он просто уже не чувствовал своего тела.

Сергей прижал ее в ответ, успокаивающе поглаживая по обнаженной спине и волосам.

А ведь она легко могла найти меня, опрашивая дерево за деревом, подумал он отрешенно. Отсюда следует, что логика им не свойственна, либо она и не собиралась его искать. Хотя может быть я и не прав – и логика у них совершенно своя, и мыслят они по-другому.

Уложив его на свежее ложе из пуха, Лея принялась за свое традиционное лечение, снова втирая лесную мазь и чередуя эти действия легкими поцелуями. Приятное тепло мгновенно разлилось по его измученному телу.

А может, мне все это почудилось? – думал он, даже самому себе не сознаваясь, что виденная им (на самом ли деле?) дриада была уж очень сильно похожа на Элору. И сейчас ему казалось, что она совсем и не похожа. Ни капельки. Видать, Элора не хочет меня отпускать, грустно подумал он, все более и более расслабляясь от массажа Леи и незаметно погружаясь в болезненный сон.

Спалось ему плохо. Он то и дело просыпался и засыпал вновь, успокаиваемый нежными движениями прижавшейся Леи. Из головы никак не выходило одно и то же видение. Всю "ночь" он вспоминал Элору, как увидел ее впервые на корабле после извлечения из саркофага, ее испуганные глаза в его каюте, напряженная поза. И она же, такая беззащитная, в заброшенной комнате, где они прятались…

Он снова засыпал и снова просыпался, сквозь сон видя иногда тревожные и вместе с тем преданные глаза дриады. Возможно, мои сны передаются и ей заодно, мелькнуло у него, раз мы спим тесно прижавшись друг к другу.

Надо обязательно и как можно скорее зайти к этой дриаде в гости, забываясь думал он, посмотреть на нее вблизи, увидеть что это совсем даже не Элора, и успокоиться. А то эти сны мне совсем не дадут покоя.

Мыслей о неизвестном космическом корабле, а тем более – о загадочном скелете гиганта, у него в голове даже и не возникало.

7) Корзинка

Он проснулся совсем разбитым. Долго лежал с закрытыми глазами, чувствуя, что Леи рядом нет. Расслабился. Мысленно просканировал себя. Результат был неутешительным.

Что-то я вчера все-таки сильно перестарался, подумал он озабоченно, надо срочно отдыхать и набираться сил, иначе – слягу надолго.

Сергей осторожно, избегая резких движений, выбрался наружу, напился лесной воды, с сожалением отметив, что плоды, которые он припас – все уже закончились, а за новыми идти – потратиться много сил. Снова забрался в свое жилище.

Он неподвижно лежал и неторопливые мысли хаотично протекали в его голове. Скорее всего – это остаточное действие розового шарика, думал он о возможных причинах своего переноса в этот мир. Что-то изменилось в моем организме… на клеточном уровне – иначе я бы заметил. Интересно только, когда это "что-то" активизируется? Стечением каких-либо обстоятельств и внешних раздражителей или само по себе, с какой-то определенной периодичностью? Он задумался. В любом случае выходит, что я в этом мире надолго, почему-то с грустью решил он, а может даже и навсегда. А ведь я больше никогда не увижу Элору, – внезапно промелькнуло у него в голове и такая тоска навалилась на него… – А также и Закира с Густавом, девчонок отдела, семейство Дебюсси, Коуриса, шефа в конце концов… Все они уже навсегда потеряны для меня.

Впрочем, понимая, что от одних сожалений проку не будет, он постарался сменить тему, переключившись на настоящее. Здесь тоже было о чем подумать.

Наверное, пора уже определяться, стал размышлять он, продолжая неподвижно лежать на своем родном листочке, бесцельно наблюдая за жизнью в этом зеленом мареве, что окружала его со всех сторон, а также нависала сверху плотным зеленым ковром. Надо будет найти себе здесь какое-нибудь занятие – не век же валятся на ветках. Что-нибудь полезное, чтобы жизнь имела хоть какой-то смысл, кроме откровенно созерцательного… Сергей сменил позу, попутно отгоняя совсем редких мелких мошек. И я, кстати, так и не расспросил Лею на счет детей. Он задумался. Да, семья, добрая ласковая красавица-жена, ватага детишек, весело играющая в прятки в зеленом мареве веток и листьев… Скорее всего в этом плане у них с Леей ничего не получится. Хотя – все еще может быть.

Мысли все текли и текли, но просто так лежать и ничего не делать, честно говоря, становилось ужасно скучно и в конце концов вскоре ему надоело. Обычно в подобных ситуациях он читал книжки, отвлекаясь. Но теперь единственно чем он мог заняться, продолжая лежать, это разглядыванием жучков, копошащихся в листве над головой. Немного подумав, Сергей огляделся по сторонам и меланхолично подгреб поближе нападавшие вокруг цветы и мелкие отростки старых лиан.

Надо будет обязательно спуститься на землю, думал он, машинально плетя маленький венок – в глубоком детстве соседские девочки помнится зачем-то учили его этому. Но и тогда он не смог, да и не хотел, освоить эту науку – не мужское это дело – и сейчас венок получался довольно кривоватый и постоянно разваливался.

Но это нисколько его не огорчало, главное – что он нашел себе хоть какое-то занятие. И на результаты своего труда он совсем не обращал внимания.

Ведь эта железяка могла быть и местного происхождения, продолжал размышлять он. Неизвестно ведь, как обстоят дела в других частях этой планеты. И вполне возможно, что сейчас небо над моей головой бороздят сотни разных аппаратов, вдруг лихорадочно забегали мысли и он, незаметно для себя перешел от плетения венка на корзинку. А на земле, вполне возможно, проложены дороги, и по ним передвигаются те жители планеты, которые не живут на деревьях…

Монстр-дриад неожиданно возник прямо перед ним. Словно нарисовался из воздуха. Сергей вздрогнул, но остался лежать, отложив свою поделку в сторону. Сверкая огромными красными глазами (это белки глаз у него такие, сообразил Сергей), он буравил его своим взглядом, явно чем-то недовольный. Сергей не мигая смотрел в эту красную муть, помня когда-то давным-давно прочитанное, что в природе отвод взгляда означает слабость и подчинение. Если этот дьявол хочет меня прогнать, думал он, то почему-то он это делает несколько пассивно. Сергей уже наметил точки, куда будет бить, если этот его собеседник вдруг набросится на него. Но монстр не шевелился и не отводил свой взгляд, и только его помятые крылья вдруг резко распахнулись и мелко затрепетали с противным шумом, открыв его взору неприятный белый рисунок, к тому же вроде как бы шевелящийся сам по себе из-за колебаний кожаных перепонок. От неожиданности Сергей дернулся, но взгляд не отвел, представляя, что он находится в своей родной школе штурманов на занятиях по укреплению воли и кто-то из его группы просто нарядился в такой вот маскарадный костюм, и ему дали задание напугать, и за это он получит внеочередное увольнение.

Монстр еще некоторое время пыжился, но в конце концов вдруг резко развернулся, укрываясь крыльями словно плащом и исчез на месте, слегка колыхнув порывом воздуха пару мелких цветочков. Сергей, правда, успел заметить удаляющееся преломление изображений листвы, понимая, что это исчезновение – всего лишь очень хитрый эффект хамелеона.

И когда все стихло Сергей облегченно вздохнул. Что это было он конечно не знал – то ли борьба за территорию, то ли борьба за самку, а то ли что-то еще. Но пока ясно было одно – он победил в этом состязании. И теперь возникал следующий вопрос – каковы будут последствия данной победы? Чем она ему обернется? Впрочем Сергей сдаваться не собирался. Выкинув на какое-то время все из головы, он снова взялся за поделку, успокаивая этим нехитрым занятием свои нервы.

Дриада с густыми рыжими волосами неожиданно проявилась прямо напротив него. Она именно "проявилась", а не вышла, так как ни один листочек не шелохнулся, и она ни одну веточку не отодвинула в сторону. Красивый венок из красных, фиолетовых и голубеньких цветков очень ей шел. Вокруг тонкой и длинной шеи свободно лежало красивое ожерелье из коричневых и синих совсем миниатюрных цветочков, ниспадая на плотную грудь. Кисти рук были обхвачены парой переплетенных цветков. На узких бедрах – символическая узорчатая набедренная повязка из длинных стебельков диковинных растений. И в довершении ее наряда тонкие полоски лиан переплетали щиколотки ног от ступней до самых коленок.

Грациозно ступая, она медленно приближалась к нему, и ее загадочная улыбка сильно его насторожила.

Ну вот, опять все сначала, недовольно подумал Сергей, незаметно оглядевшись – но Леи нигде не было видно и помочь ему было некому.

Дриада остановилась возле него, ничуть не смущаясь своей наготы, сверкнув чересчур белыми зубами, плавно провела ладонью по красно-фиолетовым цветкам, вплетенным в волосы, и этот ее жест заставил Сергея непроизвольно напрячься – судя по выражению ее глаз, казалось, что она сейчас решительно вырвет цветы прямо вместе с пучками волос, а его самого просто разорвет на части. Такого огня он ни разу еще не видел.

Сергей замер, тщетно стараясь немного расслабиться – вроде совсем негоже так сильно напрягаться, в, казалось бы, простейшей житейской ситуации. Возможно, у них нет такого понятия как брак, думал он, ожидая, когда дриада предложит ему цветы и уже готовый решительно отказаться от этого подарка. Либо семья здесь имеет свои, особенные формы, которые мне пока совершенно не ясны.

К удивлению Сергея и большому его облегчению, дриада и не помышляла ни о чем подобном. Плавно присев рядом, она с интересом смотрела на маленькую корзинку в его руках, чуть наклонившись вперед и касаясь его своими горячими бедрами.

Сергей повертел в воздухе своей поделкой.

– Нравится? – спросил он по привычке.

Дриада склонилась еще ближе, как завороженная глядя на его руки, неуклюже доплетающие корзинку, в которую можно положить разве что маленький орешек. И, наконец вплетя последний цветок, Сергей протянул ей свою поделку, поражаясь ее чересчур увлеченному взгляду. Вежливо кивнув – или это ему просто показалось? – дриада бережно взяла хрупкую корзинку двумя длинными нежными пальчиками, разглядывая со всех сторон, и при этом слегка облокотившись на Сергея.

А собственно говоря, чего я испугался? Светло, тепло, я один, вокруг сплошь красивые женщины, радующие собой глаз! – он непроизвольно улыбнулся. И хоть я и не отношусь к сторонникам гаремов, но все же надо заметить – не только красивых, но еще и обнаженных женщин. Короче – жизнь все-таки прекрасна!

И он с чисто мужским любопытством покосился на дриаду, сознавая, что ему приятно чувствовать тепло ее тела, и что ее прикосновения несколько волнуют его. Не стесняясь, он разглядывал ее, непроизвольно сравнивая с Леей. Конечно, при ближайшем рассмотрении они были совсем непохожи – и не только цветом своих волос… какими-то отдельными чертами лица, движениями рук, походкой, поворотом головы, разрезом глаз, взглядом… Он с удовлетворением заметил, что не смотря на броскую красоту и аристократические замашки рыжеволосой дриады, его Лея была гораздо лучше. Впрочем, иначе и быть не могло.

Положив корзинку на ладонь, дриада с любопытством заглядывала внутрь, совсем не обращая внимания на его интерес к ней и не замечая, что ее разглядывают.

Можно было и раньше догадаться, что с такими вещами они совсем не знакомы, переключившись на другую тему, рассуждал он. Да и зачем они им? Ведь переносить ничего никуда не надо – все и так в избытке и под руками. Правда, тогда совершенно непонятно, зачем они создают это подобие одежды, ведь наготы они не стесняются, а от холодов эти несколько листочков на бедрах вряд ли спасут.

И тут он почувствовал присутствие Леи, не смотря на то что она появилась как обычно – совершенно беззвучно. Осторожно прижавшись к его плечу теплой упругой грудью, она нежно поцеловала его в щеку, задумчиво глядя то на корзинку в руках соседки, то на него самого. Сергей обнял Лею, с интересом поглядывая на рыжую дриаду. Но Лея его интереса не разделяла и вскоре, привстав, снова мягко положила свои руки ему на грудь и замерла. Сергей тоже закрыл глаза, расслабляясь и ложась на спину, и заодно быстренько просканировав свое тело. Лежание – это конечно хорошо, но все-таки и не волшебная палочка, и больших сдвигов за такой короткий срок естественно не произошло.

Стараясь не шевелиться, дышать ровнее и не мешать девушке, он тихо приоткрыл глаза. Лея сидела рядом, на коленках, очень серьезная, полностью сосредоточившись на своих внутренних ощущениях, слегка откинув голову назад, и Сергей непроизвольно залюбовался ее гордой осанкой и тонкими греческими чертами лица. Эх, сфотографировать бы ее в этот момент!, с легким сожалением подумал он, или статую вылепить… интерес публики был бы потрясающим.

Внезапно распахнув свои огромные глаза она озабочено посмотрела на Сергея лазурной синевой белков и недовольно покачала головой. Он улыбнулся ей в ответ, стараясь дать понять, что у него все замечательно. Впрочем, о его состоянии, она скорее всего знала гораздо больше чем он, и бодрыми улыбками обманывать ее было бесполезно. Лея ловко вынула откуда-то из веток маленький плод и Сергей покорно расслабился.

Лечение ее ничем не отличалось от предыдущего – сначала втирание мази, сопровождающаяся поцелуями, а потом, когда он совсем расслабился и разомлел, она осторожно легла сверху…

Сергей скосил глаза – рыжеволосая дриада все еще сидела рядом с ними, самозабвенно играя с корзинкой и, казалось, совершенно не интересовалась тем, что у них происходит. И все же ему было неловко. Лея в это время чуть нависла над ним, опираясь на коленки и руки, чтобы не создавать ему неприятностей, нежно целуя его лицо. Взяв уже сильно увлекшуюся дриаду за руку он переслал ей образ их соседки. Лея открыла глаза, продолжая учащенно дышать. Ее взгляд был затуманен и в нем сквозило непонимание. Сергей рукой показал на рыжеволосую. Лея ничего не понимала, продолжая тереться о Сергея своим плоским животиком. Но присутствие посторонних совершенно его не вдохновляло, и он не мог, да и не желал расслабляться, и рыжеволосая дриада, улыбнувшись, вдруг стала полупрозрачной, слившись с окружающими предметами, впрочем, оставшись сидеть на месте и продолжать осторожно вертеть в руках корзинку, теперь как бы подвешенную в воздухе. Незримая тень мешала ему еще больше и его напряжение в конце концов передалось и Лее.

Ничего не понимая, она присела рядом с ним, взглянув на него неожиданно увлажнившимися глазами, от чего белки ее глаз приобрели еще более темно-синий оттенок. И ему стало ее очень жалко, и он уже было решил как-то уговорить рыжеволосую покинуть их на какое-то время, но тут из зарослей проявились еще две дриады и заключительную фазу лечения пришлось немного отложить.

Такие же прекрасные, как и все остальные, эти две феи приближались с таким величием и грацией, что почему-то захотелось встать и старомодно поклониться, шаркнув при этом ножкой, а в голове завертелись позабытые слова, вычитанные в старинных книгах – мосье, мадемуазель, мерси…

Гостьи присели рядышком, разглядывая сделанную им корзинку, которая от верчения медленно рассыпалась. Но при этом дриада с голубыми волосами почему-то положила свою ладошку на живот Сергея, слегка поглаживая его при этом. Он посмотрел на Лею, но в ее глазах не было тревоги, и Сергей понял, что никаких сексуальных домогательств не будет, и подобные жесты ее не задевают – лишь бы дело не доходило до цветов.

И тут вдруг он почувствовал несмелый поток каких-то образов, словно ему хотели что-то сказать или о чем-то спросить – сплошные зеленые листья, но почему-то находящиеся в непрерывном хаотичном движении – быстро сворачивались в трубочки, еще быстрее разворачивались и снова туго переплетались между собой.

Тщетно пытаясь осмыслить, что от него хотят, но так в этом и не преуспев, Сергей решил ничего пока не отправлять в ответ, так как совершенно не знал, что же на это ответить.

Вновь прибывшие дриады осторожно разглядывали эту новую для них вещицу, причем не выдергивали ее друг у друга, и вообще – не проявляли каких-либо бурных эмоций. Впрочем, возможно, такое поведение и было для них верхом эмоциональности, а возможно и наоборот – по его скромным наблюдениям дриад в этом мире мало что могло сильно поразить.

Он хотел было бросить внутрь цветок, чтобы продемонстрировать корзинку в действии, но потом решил, что это может быть ими неверно истолковано и кинул внутрь листочек, чем привел всех в бурный молчаливый восторг.

Сергей еще сильнее прижал к себе Лею. Да уж, думал он, идиллия, тихая семейная жизнь, красавица-жена, красавицы-соседки, не склочницы, не крикливые какие-нибудь. Можно ходить друг к другу в гости. Простые открытые отношения…

Продолжая лежать в самом центре этого небольшого собрания – все дриады сидели вокруг него – он с нескрываемым интересом наблюдал за ними, как они грациозно сидят, вместо разговоров постоянно дотрагиваясь друг до друга, словно исполняя какой-то молчаливый сидячий танец или балет. Вот голубенькая положила свою руку Лее на коленку, погладив ее, вот рыженькая мягко обняла зеленоволосую за плечи, и та в ответ слегка прижалась своей щекой к ее щечке. Прекрасные феи, все как на подбор. Он заметил одну любопытную особенность – у каждой дриады было родимое пятно между лопаток, и у всех – разной формы. У Леи – небольшое подобие кленового листа, у рыжеволосой – два пятна в виде желудя, а еще у одной – вообще какой-то китайский иероглиф.

Вот так наверное "рай" и должен выглядеть, подумал Сергей в очередной раз. Вот только яблок он тут не встречал. Да и змей тоже. Но зато был здесь Адам. И это – он сам. Один на всю округу.

Безусловно, рыжая среди них – самая аристократичная, более холеная что ли, в своих движениях и взглядах, решил он про себя, сравнивая их между собой – исключая, естественно Лею, которая была вне всякой конкуренции. А голубенькая – более скромная. Реже всех первой трогает руками соседок, и при явном любопытстве уступает осмотр корзинки другим. Зеленоволосая – эта, скорее всего, самая холодная в эмоциональном плане, по крайней мере в этой группе. Держится так, словно она все знает и ни чем ее не удивишь. Вон как смотрит – словно таких корзинок видела сотнями. Но однако, не уходит, и в ее руках моя поделка задерживается дольше, чем в других.

Вот Лея взяла в руки корзинку, и тут же рыженькая дотронулась до ее плеча – видно, что-то ей сказала. И Лея в ответ чуть заметно кивнула головой… Он неожиданно поймал быстрый взгляд рыжеволосой дриады, брошенный ею из-за плеча Леи. И Сергей почему-то смутился, поспешно отводя глаза. А дриада чуть улыбнулась, снова отворачиваясь к подружкам. Глупости какие, недовольно подумал Сергей, злясь на себя. Здесь нет понятия стыда, отношения все естественны как и сама природа, и не надо навешивать на них штампы своей цивилизации.

Но вместе с тем он все-таки непроизвольно, украдкой, посмотрел на рыжую. Дриада весело общалась с подружками, слегка приобняв одной рукой голубенькую и мягко поглаживая другой рукой зелененькую по бедру. И, наверное, почувствовав на себе его взгляд, она озорно, как ему показалась, улыбнулась, и слегка поменяла позу, выгнув и без того прямую спинку и откинув волосы назад, став еще более соблазнительной. И Лея, не оборачиваясь на Сергея, тоже вдруг как-то странно улыбнулась, чуть дотронувшись до коленки рыженькой.

Вот черт!, засмеялся он про себя, какими глупостями голову себе забиваю! На этом дереве обитают порядка тысячи дриад, и наверняка ведь из этой массы найдутся и такие, которые будут гораздо красивее и соблазнительнее этой огненно-рыжей… Да и Леи, наверное, тоже… Но что ж теперь? Бросить все и начать путешествовать по веткам в поисках самой красивой? А зачем? У меня уже есть Лея. И я уверен – такой как она нет и больше не будет.

Его взгляд остановился на Лее, и легкая теплая волна приятной нежности нахлынула на него. Все-таки мне ужасно повезло, подумал он вдруг. Интересно, а как бы она выглядела в одежде? – промелькнула неожиданная мысль. Вечернее платье, туфельки на высоком каблуке, ожерелье на шейке и браслеты на руках? Но почему-то представить Лею во всем этом, да еще где-нибудь в земном офисе или на танцевальной площадке, он не смог – Лея и зеленая крона деревьев, усеянные фантастическими цветами, были для него неразрывны. Впрочем, он только сейчас заметил, что цвет ее кожи несколько отличается от цвета ее подружек. Стал более розоватым что ли. Хотя раньше такого он не наблюдал. И ее глаза… И эта странная ласковая улыбка, характерная для всех дриад подобной расцветки. Интересно, с чем это связано? – подумал он. Впрочем, не надеясь получить ответ.

Дам-ка я им всем имена, вдруг решил он. Чтобы самому не путаться. А то ведь рыженьких и зеленоволосых дриад наверняка здесь очень много.

Не сильно задумываясь и исходя из принципа, что не имя красит человека, Сергей решил назвать рыжую дриаду Эей, как наиболее часто заглядывающую к ним в гости и, значит, обитающую где-то совсем по соседству. Дриаду с голубыми волосами, которую он тоже пару раз видел на ветках – Аэтой. А последнюю из компании – Аэлитой. Что-то меня потянуло на древнегреческие мотивы, усмехнулся он, довольный тем, что мир вокруг него стал обретать индивидуальные черты. Хотя ведь и дриады – существа греческой мифологии, и привычные мне имена, такие как Таня, Наташа или Марина, например, здесь смотрелись бы совсем не к месту.

Первой отвалилась ручка, а за ней и вся корзинка быстро расползлась, рассыпавшись на голые колени девушек бесформенной грудой лиан. И дриады одновременно повернулись к Сергею. Их взгляды выражали какое-то детское недоумение и разочарование. Они явно чего-то ждали. И Сергей согласно кивнул. И самому так болеть веселее, и такое внимание к своей персоне ему было приятно. К тому же ему показалось, что и самой Лее нравится тот интерес, который проявляют к нему ее подружки.

Чуть передвинувшись по листу на новое место – на старом уже все было подчищено – он, все также лежа на боку – чтобы было удобнее – подгреб к себе нападавшие остатки старых лиан.

Корзинку плести было уже неинтересно, и он, как смог, сплел небольшую куклу, которая, впрочем, оставила дриад совершенно равнодушными. Вот кстати, вспомнил он, и детей здесь что-то совсем не видно. Возможно, их воспитывают в специальных яслях, всех вместе? Надо будет потом расспросить про это поподробнее.

Его плетеночная фантазия довольно быстро иссякла и он просто сложил детскую свистульку – прижал большие пальцы рук друг к другу, а остальные пальцы зажал в общий кулак, но так, чтобы внутри оставалось пустое пространство. Он дунул в щелку между большими пальцами и полученный звук явно заинтересовал девушек. И дискотек у вас здесь тоже совсем не бывает, подумал он, высвистывая простенькую мелодию, и дриады вдруг принялись ритмично покачиваться в такт.

Стало еще веселее.

Небрежно развалившись на левом боку, словно римский патриций, и захваченный всеобщим весельем, Сергей взял ближайшую скорлупу от большого ореха и, увлекшись, принялся барабанить по ней что есть сил.

Результат его ошеломил. Дриады вдруг все замерли на месте, округлив в ужасе и без того большие глаза, и мгновенно слились с природой, используя эффект хамелеона. Замер и Сергей, перепугавшись не меньше их и не понимая, в чем тут дело. Стало тихо. Никто не шевелился.

Первой очнулась Лея, вдруг скинув с себя этот столбняк и быстро прижавшись к Сергею, словно ища у него защиты и успокоения.

– Извини, маленькая, – зашептал он ей на ушко, чувствуя необъяснимую вину, и стараясь как можно нежнее гладить ее спину и голову. – Я же не знал. Извини.

Следом очнулись и остальные. Они почему-то тоже все прижались к Сергею, словно маленькие дети, а в их наивно-детских глазах все еще стоял пережитый ужас. И Сергей гладил и успокаивал их всех.

Впрочем, их дрожь потихоньку проходила, и Эя вдруг быстро исчезла в зарослях и тут же появилась снова, неся в ладошках что-то похожее на маленькие белые сморщенные грибы. И дриады разобрали их, словно это было какое-то огромное лакомство или скорее всего – необходимое лекарство. Лея протянула один гриб и Сергею, и он взял, действуя по принципу – раз уж предстоит жить в этом мире, то попробовать надо все.

Гриб был безвкусным. Первое время. А потом в голове потеплело, словно он выпил полный стакан водки, и мышцы сами собой окрепли. Сергей огляделся. Дриады раскраснелись и улыбались ярко и раскованно.

И тут такое началось…

Полностью раскрепостившись, дриады, стоя на коленках и часто касаясь друг друга, словно по команде принялись неторопливо раскачиваться в каком-то танце. И эти касания незаметно перешли в легкие поглаживания и ласки. И Лея, не дожидаясь обряда с цветами, вдруг прильнула к нему, энергично ласкаясь, а остальные дриады смотрели на них, возбуждаясь все больше и больше…

Чем-то недобрым повеяло в воздухе. Это похоже на пир во время чумы, вяло подумал он, не в силах выплюнуть эту белую безвкусную жвачку.

Сергей попробовал было сопротивляться, но Лея и присоединившиеся к ней дриады были очень настойчивы, а наркотическое действие грибов захватывало все больше и больше. И вот уже окружающий мир стал добрым и ласковым, и покачивающиеся в бесшумном танце дриады, с шальными пьяными глазами, мелко вибрируя в трансе, стали невероятно родными и близкими, и все вокруг было просто замечательно, и что-то неизмеримо радостное витало в окружающей атмосфере. А от ласковых прикосновений дриад в голове весело мелькало что-то красное, желтое и голубое.

И он потонул в этой огромной лавине хаотичных красочных картинок…

8) На пути к небу.

Уже больше двух часов он упорно поднимался наверх. Весь путь, естественно, проходил по лианам – лифтов здесь не было. Иногда подъем довольно сильно затягивался и тогда Сергей устраивал себе небольшой привал. Потом следовал опрос дерева о дальнейшем маршруте (иногда, балуясь, он находил Лею, но потом и она куда-то пропала). И снова – в путь. Желание расширить горизонты своих знаний об этом мире было очень велико.

К концу пути первого этапа его маршрута заросли стали особенно густы и он лез по лианам в сплошной зеленой каше, совершенно ничего не видя, но твердо зная, что где-то наверху есть ветка, за которую цепляется нижняя часть той странной конструкции, что притягивала его все это время – первой цели этого путешествия.

Он лез по лианам, чувствуя, что уже начинает уставать, а сколько еще взбираться – неизвестно, может – метров десять – пятнадцать, а может – ветка уже в полуметре, прямо за этими скоплениями фиолетово-красных цветов.

Какие-то мелкие жучки и насекомые сновали среди зарослей, иногда падая ему на плечи и спину. Ядовиты они или нет он конечно не знал. Но они не кололись и не кусались, щекотя его своими лапками и мохнатыми брюшками, и Сергей старался не обращать на них внимания. Правда, один паучок никак не хотел покидать его плечо и Сергея это стало в конце концов раздражать. Остановившись и крепко переплетя ноги лианами, чтобы не соскользнуть вниз, он подставил пальцы левой руки к мохнатому насекомому. Паучок, осторожно оптрогав потные пальцы своими лапками и усиками, все же переполз на подставленную руку, и Сергей поднес паучка к ближайшему цветку, предлагая своему попутчику сменить место. Цветок покачнулся, заросли чуть разошлись и взгляд Сергея уперся в шершавую темно-коричневую кору долгожданной ветви.

Он стоял на прочной опоре и смотрел на выступающую из зарослей маленькую часть этой гигантской конструкции. Она была деревянной и сложена из тонких и гладких бревен, неизвестно как скрепленных между собой. Щели были тщательно проконопачены сухими листьями и пухом и замазаны чем-то бордовым, вроде смолы. Но что больше всего поразило его в конструкции, так это наличие двери, висевшей на белых и толстых шнурах возле аккуратного прямоугольного проема чуть пониже его роста. Ровный и гладкий пол уходил куда-то вверх и вглубь, и внутри было темно. И чем пахло оттуда Сергей определить не мог – чем-то сладковатым и не резким.

Сергей внимательно осмотрел двери, особо остановившись на веревочных петлях – складывалось такое впечатление, что веревки сразу заплели в кольца прямо в двери – никаких швов или узелков не было.

Он долго мялся в нерешительности – заходить или все-таки не стоит? Ведь там в темноте может быть все что угодно – от скопления гигантских пауков, ос или муравьев до жилища каких-либо невраждебных разумных существ, либо вообще оно давно уже заброшено и там никого нет. Впрочем, если это улей или муравейник, рассуждал он про себя, то зачем ему такие плоские полы и ярко выраженные стены и потолки? Ведь такая планировка характерна только для существ, передвигающихся исключительно по горизонтальным плоскостям.

Но и не зайти тоже будет неправильно – иначе зачем было лезть на такую высоту?, подумал он наконец, оглядываясь в поисках чего-нибудь, что могло послужить хоть каким-то оружием, но ничего подходящего не нашел – молодые ветки руками сломать было невозможно, какими бы тонкими они не были, а ни шипов ни сухих веток поблизости не было. И он решительно ступил внутрь, продумывая систему движения, чтобы не заблудиться.

Метров через десять крутого подъема в сгущающейся темноте он вышел на ровную темную площадку. Отсюда расходились три пути: правый – снова куда-то вниз, средний – еще дальше вверх и левый шел горизонтально.

В многоярусных лабиринтах нет смысла придерживаться правила левой руки, подумал он задумчиво. Тут надо свой путь чем-нибудь отмечать на каждой развилке. Например – выкладывать плодами или лианами. Но в любом случае в темноте здесь делать нечего – необходим источник света. Так что придется отложить исследование до лучших времен, решил он. А сейчас – поднимусь еще по среднему коридору – и обратно.

Метров через пять он неожиданно споткнулся о ступеньку, потом – еще об одну, понимая, что теперь пчел и муравьев уже точно можно исключить – им такие детали конструкции явно ни к чему. Он пошел осторожнее, прощупывая в темноте дорогу босыми ногами и держась за стенку. И тут неожиданно его руки провалились в пустоту. Правда – тут же снова уперлись в деревянную стенку. Это была небольшая ниша, размером метр на метр и полметра в глубину. Сергей тщательно ощупал ее стенки – ведь для чего-то же ее сделали? Но вроде щеколд и задвижек нет, и стенка достаточно крепкая, так что на люк или закрытое окно не похоже. А так – что еще может быть? Для чего обычно делают ниши? Для ваз с цветами – единственное что пришло ему на ум. Сергей стал осторожно ощупывать ее дно и тут же наткнулся на какой-то холодный округлый предмет. Еще не видя его, он понял – это был череп. Причем – череп человека, или по крайней мере, человекообразного существа, но никак не дриады, судя по твердости кости.

И в этот момент где-то вдалеке что-то свернуло. Словно кто-то прошел с факелом… Или с фонарем.

Его погоня не была долгой. Таинственный свет так же внезапно пропал, как и появился. А на его крики никто не прореагировал – не вернулся с источником света, чтобы хотя бы посмотреть – кто это здесь шумит? И Сергей, быстро пробежав четыре поворота, остановился – темнота была кромешной, а догонит он этот источник света или нет – было совершенно неизвестно. А остаться здесь и бродить в темноте всю жизнь ему совсем не улыбалось.

Выбравшись из этой конструкции на свет Сергей убедился в правильности своей догадки. Гладко отполированный череп был сильно похож на человеческий и никак не мог быть черепом дриады – у той в теле не было таких крепких и массивных костей.

Да уж, подумал он, там в глубине наверняка ведь скрывается море таинственного и загадочного. Впрочем, любой незнакомый мир на первый взгляд хранит в себе очень много тайн, которые на самом деле всегда имеют какое-то простое и естественное объяснение, подумал он, сожалея что нет здесь никаких автономных источников света – сорванные фосфоресцирующие листья тут же гасли.

Походив еще немного возле двери и постучав в нее несколько раз, в слабой надежде, что вдруг кто-то откликнется и выглянет, Сергей, вздохнув, привязал череп к своему набедренному поясу и полез дальше вверх, стараясь добраться до самой верхушки дерева, увидеть небо, солнце, наконец-то одним взором окинуть этот мир сверху.

В скором времени ветки становились все тоньше, а качание дерева – все ощутимее.

Изредка что-то мелькало в листве, но кто это был – местная дриада или еще кто-либо, Сергей разглядеть не мог. Впрочем, кто бы то ни был, они были у себя дома, и если не захотят показаться – он их никогда не сможет увидеть, а захотят – сами покажутся.

Наконец, изрядно устав, он поудобнее устроился на узком листочке – листьев побольше здесь уже не было – стараясь не свалиться с тонкой ветки от качания. А амплитуда была уже порядочной – пару сотен метров в одну сторону – толчок, остановка, и снова мощный мах в другую… И зачем я сюда забрался? – промелькнула предательская мысль. Скинет ведь. Он усмехнулся. Нет уж, сказал он самому себе, хватит того, что не смог выполнить поставленной цели в первом своем путешествии – добраться до почвы этой планеты. А недостижение результата это, оказывается, очень обидно.

Он лежал, набираясь сил, и думал, что совсем неплохо бы найти еще и воду. Внизу, в просвете, он ясно видел дриаду, сидящую у небольшого вогнутого листа, наполненного водой. Прикладывая к волосам разные цветы, она явно любовалась своим отражением. Но не спускаться же к ней, туда, вниз.

А потом он отвлекся на легкое движение справа.

Тонкое гибкое тело ловко скользило среди густых веток, листьев и цветков. Сергей с любопытством наблюдал за дриадой, до сих пор поражаясь их умению как бы плыть среди местных зарослей и ни за что не цепляться.

Дриада остановилась над Сергеем, свесив длинные тонкие ноги. Полупрозрачная, покачиваясь, она сидела на небольшой веточке, обхватив руками колени, и в ее глазах сквозило легкое любопытство и что-то еще, ему непонятное.

– Добрый день, – сказал он, улыбнувшись.

Дриада тоже улыбнулась в ответ, хотя на ее красивом лице не отразилось никаких эмоций.

Может, у нее узнать про воду? – подумал Сергей. Ведь дерево совсем не сообщает в каких цветах или листьях есть вода, а все встреченные по пути цветы-колокольчики были пусты, а спускаться вниз, к тому озерку, у которого сидела и любовалась своим отражением дриада, примеряющая наряды, он считал лишней тратой сил и потерей времени.

Чуть приподнявшись он медленно протянул к девушке раскрытую ладонь, как бы показывая ей, что хочет что-то сказать. Дриада, не шевелясь, с легким интересом наблюдала за приближающейся рукой.

Сергей смог дотянутся только до ее ноги. Взяв дриаду за тонкую щиколотку, он попытался передать ей образ цветка, наполненного водой, но видно через ногу общения не получалось. И тогда он несильно потянул к себе девушку. Она послушно соскользнула с веточки, прямо ему на руки, совершенно свободно обвив его шею своими тонкими нежными руками и потеревшись своей зеленой щечкой о его бороду.

Она очень удивилась, когда он решительно отказался от предложенных цветов. С таким явлением местный мир явно сталкивался впервые.

Однако трудно мне тут будет, подумалось ему, глядя вслед упорхнувшей дриаде. Обидевшись, она потеряла к нему всякий интерес и выслушивать его просьбы не пожелала.

Наконец ветви стали совсем тонкими и сильно прогибались под его тяжестью. А амплитуда колебания дерева – просто угрожающей – такой что приходилось постоянно привязываться двумя лианами и при передвижении просто перевязывать лианы друг за другом – иначе его точно бы скинуло вниз. Он понял – вершина совсем уже близко. Немного передохнув у тонкого ствола, привязанный лианой, он осторожно пошел по ветке, балансируя в качке и держась за края небольшого листа.

Многочисленные солнца неожиданно ударили в глаза сразу же со всех сторон и он с силой зажмурился, с трудом привыкая к непривычному свету. Потом медленно приоткрыл стиснутые веки. Да, подумал он, это точно не Земля. Такой она никогда не была – да и не будет.

На темно-фиолетовом небе неподалеку друг от друга висели два солнца. Массивные розоватые тучи цепляли ветви деревьев. А перед ним расстилался сплошной зеленый ковер. И только где-то вдалеке в облаках терялись гигантские фиолетовые горы.

Совсем неподалеку над кроной деревьев завис рой, состоящий неизвестно из кого. Кругом порхали бабочки, летали гигантские стрекозы. А где-то вдалеке что-то парило в воздухе, словно висело на одном месте – но местные ли это птицы или какие-нибудь летательные аппараты – Сергей сказать не мог.

Солнц, как оказалось, здесь было все-таки трое. Разных цветов и размеров. Одно большое и желтое находилось в зените, а двое остальных – красное и белое – нависли над горизонтом. Сергей сквозь пальцы быстро засек положение светил относительно дальней кроны деревьев. Досчитав до ста, он снова сверил их положения. Верхнее светило быстро уходило к горизонту, а два остальных перемещались вдоль горизонта, но с небольшим наклоном вниз и рано или поздно оба должны были скрыться, причем почти одновременно. Значит точно, подумал он, этот мир неуклонно темнеет. Впрочем, при таком количестве светил темнота должна быстро пройти.

Плотно привязав себя к гибким веткам, под стремительные рваные колебания верхушки дерева, Сергей пытался что-нибудь соорудить этакое, что с высоты бы воспринималось как признак присутствия разумного существа – на всякий случай – вдруг в этом небе кто-то все-таки летает, разумный?

Конечно, лучше всего было вывесить большой флаг яркой расцветки, из материала явно не местного производства. Но ничего подобного у него, естественно, не было и Сергей не смог придумать ничего лучшего, как просто связать длинные и тонкие ветки верхушки в один большой пучок, в надежде, что такое явление окажется единственным в этом мире и привлечет к себе постороннее внимание.

Качаясь на этих гигантских качелях, так что перед глазами мелькало то небо с облаками, то кроны более низких деревьев, он почти на ощупь находил ветки, уходящие еще дальше вверх, и на несколько раз стягивал их кусками лиан. И когда голова совсем закружилась и к горлу начала подступать тошнота от непрерывной болтанки (отвык от непривычки, наверное – на тренировках подготовки штурманов раньше и не такое бывало), Сергей решил, что хватит уже, и, отдышавшись, осторожно полез вниз.

Неплохо бы еще на звезды взглянуть, думал он по дороге. Как стемнеет, надо будет подняться сюда. Я хоть не обладаю такими знаниями как Женька, но все же, какой никакой, но бывший штурман, и вдруг что-нибудь прояснится, мысленно добавил он.

Превозмогая усталость, он спускался вниз, подальше от этой изнуряющей качки, ища место, где он сможет наконец-то как следует отдохнуть.

И когда колебания дерева стали вполне приемлемыми он с огромным удовольствием растянулся на крепком вогнутом внутрь листе, ощущая как обрадовались клетки его организма.

Немного отдохнув, он побродил по ветке, нашел воду, напился как следует и от души побрызгал на себя, смывая пот, а потом взял найденные плоды и снова улегся в приглянувшийся листок.

Утолив голод и удобно устроившись и закинув руки за голову, он смотрел на редкий в этом зеленом мире, еще видимый в небольшой просвет кусочек неба, сквозь который пробивались редкие лучи солнца, придавая природе веселый, жизнерадостный вид. Непроизвольно прислушиваясь к стрекоту местных насекомых тоже гигантских размеров, мух, бабочек, стрекоз и птиц, и наблюдая за их полетом, он совершенно не к месту подумал, что, наверное, здесь, на этой планете, кислорода должно быть больше, чем на Земле. Ведь там размер насекомых впрямую зависит от его процентного содержания в воздухе. Хотя, скорее всего, эти существа никакого отношения не имеет к членистоногим, неожиданно закончил он. Просто похожи. И также, наверное, и дриады.

И мысли его тут же переключились на Лею. Он подумал было уже позвать ее сюда, к себе, но потом решил, что дорога вниз все-таки ни в какое сравнения ни идет с подъемом, и его следующая остановка наверняка будет уже дома. Так что ни к чему зря гонять девушку и тревожить ее понапрасну.

Он долго стоял у зарослей и смотрел в просвет на ту, манящую его чем-то, ветку, где видел дриаду, так похожую на Элору. Снова опросил дерево, пытаясь в этом потоке образов уловить хоть что-то, хоть какой-то намек на возможность перехода на соседнее, но так ничего похожего не обнаружил – дерево рассказывало только о себе, и, значит, места где ветви чужого дерева подходят достаточно близко – надо искать самому. И вот теперь он стоял и просто смотрел, ожидая, что вот сейчас листья раздвинутся и она выйдет. Он ждал этого момента в нетерпении, отчего-то сильно волнуясь, но никто так и не появился. И Сергей наконец, стряхнув с себя эту непонятную тягу, направился к себе домой.

Спускаясь по гибкой словно резина лиане он решал куда ему пойти в следующий раз. И обязательно надо будет взять Лею с собой. И привести ее, например, к верхней конструкции – наверняка с ее природной интуицией ему легче будет пройтись по его коридорам. Или спуститься к скелету и кораблю – вдруг она что-нибудь сможет прояснить и по ним?

На подходе к дому он снова натолкнулся на бабочку – правда теперь уже с бело-желтым рисунком.

– Привет, – по привычке сказал он.

Бабочка, наверное тоже по привычке, промолчала. Но и не улетала, явно что-то высматривая, и Сергей, опять же на всякий случай обошел ее стороной, непроизвольно ощущая между своих лопаток тяжелый взгляд ее выпуклых, нечеловеческих, немигающих глаз. И это было неприятно. Спина сама по себе, без его вмешательства, напряглась, ожидая предательского нападения, и он, углубляясь в заросли, все ждал почему-то (почему – он ответить не мог), что вот-вот, вот сейчас, она взмахнет своими огромными крыльями и… Но все, к счастью, обошлось. Заросли сомкнулись, скрыв его от неподвижных глаз бабочки, и на душе стало гораздо спокойнее.

Леи нигде не было видно.

Ну вот, как обычно, подумал он, прогуливаясь по своей родной ветви, никто не соскучился по мне и никто не встречает. Но никто и не касался его теплой рукой, и не вышел из зарослей. Да и дерево сообщило, что Леи на нем нет – по крайней мере в ближайшем окружении. Наверное, где-нибудь заигралась с подружками с соседних деревьев, решил он и, сняв с пояса череп и спрятав его под спальный листок – вдруг он напугает Лею? – направился к бассейну – захотелось немного поплавать и освежиться с дороги.

И здесь Сергей опять натолкнулся на пустой кокон. На том же самом месте, что и раньше. Ну вот, усмехнулся он, снова сталкивая его с ветки, повадился тут кто-то, место себе облюбовал. Надо будет как-нибудь устроить засаду, посмотреть, кто их тут складирует. И, подумав так, Сергей с короткого разбегу нырнул в прохладную чистую воду, бороздя животом мягкое, ворсистое дно совершенно неглубокого бассейна.

Когда он вынырнул, большая тень накрыла его. Сергей быстро вскинул глаза. Та же самая бабочка, судя по рисунку, сидела прямо над ним, сверля его своим безжизненным взглядом. Вот пристала-то, сердито подумал он. Надеюсь, она здесь не высматривает себе добычу? Или, может быть, здесь у бабочек водопой?

Он вылез из воды, недовольный, что ему помешали. Сел поближе к зарослям – на всякий случай.

– Ну что ты привязалась ко мне? – спросил он прямо. – Что ты хочешь?

Бабочка не улетала.

Так они и сидели некоторое время.

– Ну ладно, я домой, – сказал он поднимаясь и видя, что искупаться ему больше не придется. – И не надо меня провожать.

Сергей ворочался с боку на бок и никак не мог уснуть. В одиночестве уже не спалось, да и мысли разные и тревожные не давали ему покоя. Может, что случилось с Леей? – с легким беспокойством думал он. Ведь наверняка и у дриад есть враги. Но вот только кто? Надеюсь – это не бабочки. Да и дерево, опрашиваемое каждые десять минут, молчало. В смысле – ничего утешительного на счет Леи сказать не могло. И на месте сбора дриад ее тоже не было, впрочем, как и самих дриад. Видать, они собирались только по каким-то своим событиям, решил он, например, цветением каких-либо растений, или еще чего. Ведь недаром они меняют окраску. Хоть и не одновременно, впрочем. А она так красиво выглядела с этой порозовевшей кожей! – с тоской подумал он.

И от мысли, что ее он может больше никогда не увидеть, Сергею стало не по себе. И тогда он решительно поднялся, попил воды жадными глотками, успокаивая себя, долго смотрел на заросли в тщетной сумасшедшей надежде – не выйдет ли кто? Ведь знал – нет ее поблизости. Но уж очень хотелось, чтобы дерево ошибалось.

А потом снова лег.

И так – всю свою 'ночь'.

Время шло, на смену сну приходил период бодрствования, потом снова наступал сон, мир вокруг медленно темнел, а Лея все не появлялась. Не приходила и соседка с рыжими волосами. И даже прилипчивая бабочка давно улетела. И только одна мохнатая гусеница продолжала скрашивать его одиночество.

Сергей больше никуда отсюда не уходил, все это время бесцельно бродя по ветке, либо подолгу просиживая в кресло-образном листе, упрямо теребя дерево своими безрезультатными опросами.

Но Лея так больше и не появилась.

9) Сумерки.

Он неподвижно сидел на самом краю листа, тяжело смотрел на те ветки, на которых любила лежать Лея, и ни о чем не думал. На душе была полная пустота. Три дня искали мы в тайге капот и крылья, – вдруг всплыли у него в голове строчки старинной песни. Продолжать, правда, не стал, зная, что дальше там идут такие слова – Три дня искали, мы Серегу… И это было совсем грустно, так как его-то как раз никто и не искал, не собирался искать и никогда этого делать не будет. Никому во всем этом мире он был не нужен. Одинокий чужой человек на чужой для него планете…

В очередной, тысячный поди раз, он меланхолично опросил дерево – Леи нигде не было.

На ветках напротив снова возникла Эя – соседская рыжеволосая дриада. Чуть покачиваясь, они внимательно смотрела на Сергея. Он ей вяло помахал рукой – все-таки старая знакомая.

Сергей и не успел заметить, как она возникла прямо перед ним, неизвестно как держась за легкие заросли. Снизу вверх заглянула ему в глаза, неприятно опалив своей синевой – ведь точно так же это делала и Лея.

Несколько секунд Сергей безразлично смотрел на дриаду.

– Впрочем, ты-то как раз мне и нужна, – сказал он пересохшими от жажды губами, медленно просыпаясь от нахлынувшего на него столбняка. – Может, ты мне сможешь рассказать, куда делась Лея?

Повинуясь его жесту дриада пересела к нему рядом и, чуть улыбнувшись одними кончиками тонких губ, неторопливо выдернула один из цветков, заплетенных в волосы.

Сергей решительно потряс головой, беря ее за свободную руку.

– Нет, – сказал он для большей убедительности – общаться, не произнося ни слова было все-таки тяжеловато. – Сосредоточься.

Крепко и вместе с тем аккуратно держа ее хрупкую руку, Сергей закрыл глаза. Он попытался передать ей образ Леи. Вот она лежит на ветках, а вот ее лицо вблизи – тонкие темные стрелки бровей, большие красивые глаза, поражающие своей глубиной и нежным теплым взглядом, аккуратный ротик приоткрыт в легкой полуулыбке, обнажив белые зубки…

И Эя вдруг резко выдернула руку. В ее глазах он успел прочесть тревогу и беспокойство, прежде чем она растворилась в ближайших зарослях.

Сергей долго смотрел на этот участок зеленого ковра, где скрылась дриада, безразлично отметив про себя, что Эя качнула только два или три листика, и пустота на душе становилась все больше и больше.

Он не знал, сколько он так просидел. Что-то мелькало перед его пустым взором, кто-то проходил мимо, пролетал, проползал. Чьи-то мохнатые лапки щекотали его руки, чье-то низкое жужжание доносилось за его спиной, пока рыжий цвет не заслонил весь мир и густые волосы не уткнулись ему в лицо, щекотя нос и мешая дышать.

Сергей очнулся и отстранился. Это конечно же снова была Эя. И глаза ее на этот раз были печальны и серьезны, а в руках она неловко сжимала все тот же маленький цветочек.

– Это потом, – устало покачал он головой. – Пока не расскажешь.

И он снова взял ее за свободную от цветов руку.

Сергей передал ей только одно изображение – Лея, удаляющаяся по ветке, но зато – несколько раз. В ответ он получил неясный хаотичный поток разноцветных образов. Он сосредоточился, но ничего не было понятно. И он снова передал дриаде образ удаляющейся Леи. В ответном потоке он смог различить что-то похожее на гусеницу и бабочку.

Ее унесла гигантская бабочка? – мысленно спрашивал он, пытаясь нарисовать картинку как бабочка с бесцветными крыльями – вдруг все их образы носят конкретный характер? – хватает Лею и уносится ввысь. А в ответ – образ полета, причем явно все выше и выше. Умерла? – снова спрашивал он, пытаясь мысленно представить как Лея перестает жить и ее плоть разрушается прямо на глазах. Правда он не знал, как дриады устроены внутри, картинка получилось расплывчатой и неясной, и на этот свой посыл он не получил никакого ответа.

Общение у них было долгим, но кроме образов гусеницы, бабочки и свободного парения в воздухе он больше ничего разобрать не смог. Наконец, сильно устав, Сергей отпустил руку Эи и открыл глаза.

Дриада выглядела так, словно ее долго и изощренно мучили.

Мелко подрагивая, она неуверенно обняла его, протягивая уже порядком помятый цветок, и под ее взглядом Сергей устало кивнул головой.

– Ладно, сдаюсь, – тихо сказал он. – Тем более, что уже пообещал.

Сергей обнимал и ласкал девушку и думал только о Лее – это ее тело, ее кожа, ее тепло и ее любовь. И если он сейчас откроет глаза, то увидит ее густые пепельные волосы, ее нежный внимательный взгляд, ее открытую улыбку, утонет в синеве ее глаз. Но он только сильнее жмурил глаза, боясь разрушить это наваждение, боясь снова потерять Лею, только что вновь приобретенную, хоть и в мыслях, и совсем на короткое время. И он не думал тогда, что потом разочарование будет еще горше, а боль утраты – еще острее…

Он проснулся один.

Устало поднялся.

Встретился глазами с гусеницей, куда-то упорно ползущей.

– Принцесса, ты только не лезь, – недовольно сказал он ей.

Гусеница, подъев все приглянувшиеся ей листья, видно решила сменить место своего жительства, оставляя его совсем одного, и отвечать на глупости не собиралась.

Сергей механически умылся. Прошелся по ветке, в тайне ожидая за каждым сгустком зарослей увидеть Лею, спокойно сидящую на ветке. Она подойдет к нему, обнимет, и все будет хорошо… и все будут счастливы. Впрочем, так он думал уже более спокойно – боль утраты все-таки несколько притупилась. Опросил дерево – Леи среди этой массы живых существ, заполонивших дерево, по-прежнему не было. На всякий случай он в очередной раз кинул клич по дереву – Лея, где ты? Отзовись! Лея, приди! Мне плохо!

Подождал немного – никто на этот призыв как обычно не откликнулся. Поплавал в бассейне, посидел в кресле, вяло помахал рукой какой-то дриаде, на секунду задержавшейся напротив него и тут же растворившейся в зарослях, без всякого интереса посмотрел на сооружение над головой, краем глаза ловя любое движение – а вдруг это Лея?

– Ладно, что уж сидеть, – сказал он сам себе, устало поднимаясь. – Надо чем-то заняться, а то закисну.

Он недолго колебался куда направить свой путь – вверх или вниз. Желание идти вниз перебороло.

В его потайном месте за время его отсутствия зарослей несколько прибавилось и пришлось отодвигать их руками, чтобы увидеть ту, так притягивающую его мысли, ветку.

Он сидел и ни о чем не думал. Время шло, никто не появлялся, а он все сидел и сидел. Это ведь было последнее живое существо, которое хоть как-то было ему близко.

Она вышла буквально на секунду. Дриада, так похожая на Элору. Сорвала плод и снова исчезла. А он тоже не стал больше ждать, и все также апатично развернулся и, направившись к спуску, ведущему к космическому боту, прыгнул в заросли в установленном месте. Он скатился по листу, почувствовав, что его изгиб несколько изменился, и ему пришлось во время скольжения несколько раз перекатиться вправо, чтобы попасть на старое место приземления.

На ветке у ближайших зарослей что-то теплое коснулось его. Сергей обернулся. Полупрозрачная дриада с темно-зелеными волосами неуверенно протянула ему свой венок цветов. Он устало покачал головой, отводя в сторону ее руку, и тут случайно увидел ее глаза. И такая в них стояла мольба и отчаяние, словно речь шла о ее жизни и смерти.

Сергей остановился, приблизился к дриаде, мягко, чтобы не повредить хрупкие косточки, взял ее за подбородок, развернул лицом к себе, заглядывая в ее глаза. Да, все правильно, ему не показалось. В них стоял настоящий страх. Все словно сдурели, вяло подумал он, свободной рукой беря ее венок и вешая его на ближайший сучок. Лицо дриады мгновенно вспыхнуло радостью и огромным облегчением. Она стремительно обняла его, прижимаясь всем телом. Впрочем, потереться щекой он ей не позволил – это движение уж слишком резало его сердце.

Хоть она и была ужасно красивой, как и все дриады, но тем не менее секс с ней был не долгим. Они разошлись без всякого сожаления или попытки задержать партнера. Краем глаза он успел заметить как из боковых зарослей, шелестя крыльями, вышел дриад и был тут же стремительно атакован его бывшей партнершей. Сергей даже не усмехнулся про себя – ему совершенно не хотелось думать ни про этот мир, ни про его обитателей и их нравы.

А мир этот между тем потихоньку темнел.

10) У заброшенного космического бота

Он сидел на верхней части космического бота, машинально срывал с ближайших веток мягкие розовато-серые плоды, похожие на ягоды, и думал.

Итак, что мы имеем, меланхолично размышлял он. Какой-то аппарат из металла. Явно – искусственного происхождения. Конечно, самое лучшее для меня, это если он местный. Тогда, значит, где-то здесь, на этой самой планете, находятся существа, владеющие высокими технологиями. И найти их – всего лишь вопрос времени. Другое дело – если он прилетел из космоса… Сергей осторожно погладил теплый корпус, словно он мог рассказать о том мире, откуда он прибыл.

В этом случае тогда все несколько сложнее, продолжил Сергей свой поток умозаключений. Но… что мы видим? Кто-то прилетел – это раз. Второе – явно потерпел аварию. (Конечно, данная поза корабля могла быть вполне естественной для него, но Сергей отбросил эту мысль, как маловероятную). И какие выводы из этого следуют? Опять же, во-первых, раз уж авария, то наверняка была и спасательная экспедиция. А во-вторых, раз уж летели из космоса, в такую даль, то значит им здесь что-то было нужно. И из всего этого следует, что кроме этого корабля сюда должны были прилетать и другие корабли – разные научные экспедиции и все такое прочее. И даже если эта планета совсем не заинтересовала этих исследователей, то должны же остаться какие-нибудь базы или маячки? Пусть даже полностью автоматические.

Сергей меланхолично доел сочную мякоть ягоды, вытер тыльной стороной ладони рот и заметно отросшую бороду.

Мяса бы сейчас, в который раз грустно подумал он. Но не убивать же этих беззащитных доверчивых зверьков? И Сергей, вздохнув, взял следующий плод, слегка напоминающий клубнику, но только идеально черного цвета.

Так что, подвел он итог, в любом случае надо настойчивее изучать планету, понаблюдать за небом, посмотреть на звезды. И если здесь нет технически развитой цивилизации, то следует искать места маячков и баз. Что будет делать когда найдет их, Сергей думать не стал – там на месте будет видно, решил он, главное – это сначала найти. К тому же, вдруг осенило его, наверняка один из них должен находиться где-то поблизости от разбившегося звездолета. Хотя, – задумался Сергей, – где здесь лучше всего разместить маячки? Казалось бы, наверху, ближе к космосу. Но ведь дерево растет и изменяется. А маяк или база, это не то сооружение, которое строят на десятилетия. А если база стоит на почве? То как тогда прилетевшие до нее доберутся?

Сергей кинул кожуру в заросли, и она, кожура то есть, спружинив, вернулась обратно, упав возле его ног.

Короче, решил он, тут думай – не думай, а правильный ответ можно только угадать. Так что лучше планомерно выполнять все, что наметил. И в данном случае, раз собрался дойти до земли – надо это сделать, чтобы потом голова не болела.

Сергей решительно поднялся. Возможно, я еще пожалею, что так поздно туда собрался, подумал он в заключении. Кстати, возможно, что эта деревянная на первый взгляд конструкция на "моем" дереве и есть маяк. Надо будет осмотреть ее сверху. Может там что-нибудь вроде посадочной площадки случайно обнаружится?

И тут внимание его привлек далекий нарастающий гул, словно приближался скорый поезд или реактивный самолет. В воздухе заметно потемнело. Сергей посмотрел себе под ноги. Может, это за тобой? – мысленно спросил он, глядя на корабль, и собираясь отойти подальше – возможно, предполагаемые спасатели, не мудрствуя лукаво, просто выжигают крону дерева, освобождая доступ к своему собрату?

Но тут шум быстро перешел в настоящий рев и с листьев стремительно хлынула вода. Капли дождя, собираясь где то вверху в маленькие ручейки, в конце концов вылились в целые реки, и теперь несколько огромных водопадов, ломая мелкие ветки и срывая листочки и цветы, ухнули на несчастный корабль, который вздрогнул от такого удара и недовольно загудел. К счастью, все эти потоки минули Сергея, иначе его бы просто смыло с дерева.

Спрятавшись под кораблем Сергей продолжил свои неторопливые размышления. Хоть люков видно и не было, но должны же были пилоты как-то входить и выходить? И даже, возможно, экипаж до сих пор пользуется им – ведь неизвестно все ли погибли при аварии и какова у них продолжительность жизни? Впрочем, и предками дриад они быть не могли, улыбнулся он вдруг мелькнувшей мысли, уж больно короткий срок получается для такой эволюции.

Сверху на корабль упало что-то большое, и корпус угрожающе загудел. Но и не шелохнулся.

Сергей поежился. Вода лилась одним сплошным потоком. Вокруг потемнело еще больше. Стало сыро, довольно прохладно и неуютно. Интересно, а как дриады прячутся от такого катаклизма?, подумал он. И в этот момент где-то совсем недалеко гром как шарахнет… И жуткий треск от молнии… Аж в ушах заложило.

Сергей покрутил головой. Однако в раю таких ливней скорее всего не бывает, усмехнулся он про себя. Вот дождь закончится, листья и лианы немного обсохнут, и продолжу свой путь.

Он снова поежился – от возникшего холода. Надеюсь – здесь нет сезона дождей, как в Индии, продолжающегося месяцами. Это было бы совсем нежелательно.

К счастью, дождь вскоре прекратился. Вдруг мгновенно стало тихо, и только остатки воды, уже довольно слабыми маленькими горными ручейками, стекали по листьям, становясь все тоньше и тоньше. Быстро стало светло и влага мгновенно куда-то исчезла, словно впиталась в дерево.

Выбравшись на ветку, Сергей энергично растерся и сделал легкую зарядку, выгоняя из себя остатки холода. Подойдя к ближайшему цветку-колокольчику он уже было собрался напиться свежей дождевой воды, чтобы узнать ее вкус, как вдруг где-то совсем неподалеку что-то зашумело в зарослях, словно кто-то там ходил. Сергей замер. Все местные обитатели, с которыми он сталкивался, передвигались совершенно бесшумно. Находясь под впечатлением своей мысли о все еще бродящих членах экипажа, Сергей осторожно двинулся на странные звуки, углубившись в самую гущу листвы.

Подозрительный шум стих, но он все еще медленно продвигался в заданном направлении и вскоре сквозь заросли увидел небольшое открытое пространство. Именно здесь по его расчетам кто-то шумел. Сергей остался в укрытии – мысль покричать или позвать шумевшего он отбросил.

Он тихо стоял в густой зеленой каше, словно в каком-то спальном мешке, чувствуя, как начали активизироваться мелкие насекомые, и в этот момент на открытое пространство неожиданно вышла обнаженная загорелая дриада в обтягивающих кожаных шортиках. Сергей оторопел. Замерев, он смотрел на это диво, потихоньку сознавая, что эта дриада совсем не было похожа на земную женщину. Это и была земная женщина. Да и к тому же ее нереально светлые волосы были коротко подстрижены, что говорило о наличии ножниц и зеркала, короче – о мелких атрибутах большой цивилизации. Не говоря уже об одежде.

Сергей не дышал, почему-то не решаясь выйти из своего укрытия, и не делая никаких выводов по поводу увиденного – уж больно это все было неожиданно.

Между тем блондинка, спокойно оглядевшись, подняла одну ногу, для удобства оперевшись на приподнятую горизонтальную тонкую ветку, и нагнулась куда-то за заросли, что-то там доставая.

Несомненно она была хороша и красива, и от нее вдруг повеяло земным уютом, теплым летним кафе, лунной дорожкой на Черном море, тополиной аллейкой…

И Сергей неторопливо вышел из своего укрытия, стараясь побольше шуметь, чтобы незнакомка не подумала, что кто-то к ней подкрадывается, и тем самым не напугать ее.

Девушка совершенно спокойно, как-то даже лениво, обернулась на шум. Без какого-либо удивления или беспокойства открыто посмотрела на Сергея и неспешно направилась к нему мягкой кошачьей походкой, покачивая бедрами и очаровательно улыбаясь.

Сергей замер на месте и в голову ему почему-то полезли разные мысли о живых существах-хищниках, маскирующихся под что-то безобидное, красивое и приятное, и лишь в последний момент раскрывающие свою сущность, резко нападающие и поедающие свою излишне доверчивую жертву.

Между тем незнакомка, приблизившись вплотную, вдруг ласково обняла его, плотно и крепко прижавшись своей обнаженной грудью и животиком. Может это все-таки дриада?, мелькнуло у него. Те при встрече ведут себя точно так же.

– Здравствуй, Сережа, – вдруг нежно сказала она приятным грудным голосом прямо ему на ушко. Причем, на хорошо известном ему хоть и устаревшем варианте интерлинка.

Ошарашенный, он молчал, неловко придерживая ее за талию и пытаясь сохранить равновесие, так как девушка фактически перенесла всю свою тяжесть на него.

– Где ты бродил так долго? – между тем все также нежно шептала она, целуя его шею и плечи. – Это нечестно. Я уже устала тебя ждать.

Она отстранилась, заглядывая ему прямо в глаза и ожидая ответа. И то, что он прочел в ее взгляде, заставило учащенней забиться его сердце. Впрочем, там же промелькнуло и что-то вроде искорки какого-то лукавого озорства.

– Слушай, какой ты смешной с бородой! – вдруг засмеялась незнакомка, потеревшись своей нежной щекой о его щетину – прямо как дриада. – Подстричь бы ее поаккуратнее и вообще был бы неотразим.

Сергей молчал, как истукан, ничего не понимая и совершенно не зная, как себя вести в данной ситуации, что делать и говорить.

– Пойдем, – сказала она таким тоном, что ему стало еще жарче. Мягко и вместе с тем решительно она потянула его за руку. – Пойдем, любимый, – снова повторила она вполне серьезно, уже без всяких искорок и улыбок.

И он покорно пошел за ней.

Их сердца еще не успокоилось, и они тяжело дышали, откинувшись на мягком спальном матраце.

– Ты пить не хочешь? – наконец спросил он пересохшими губами.

– Слава богу, заговорил! – засмеялась она, приподнимаясь на локте и нависая над ним. – А то я уже начала бояться за тебя – все молчишь и молчишь, словно чужой. Стала уже думать – уж не разлюбил ли ты меня.

Девушка пошарила рукой в изголовье импровизированной кровати и достала настоящую железную фляжку.

– Пей, – протянула она.

Сто лет он не держал в руках ничего цивильного и эта фляжка, прилипнув к его рукам, показалась вдруг такой родной и близкой…И он жадно припал к холодному горлышку…

Девушка с интересом наблюдала за ним, кончиками тонких ухоженных пальцев поглаживая ему грудь и живот.

Сергей незаметно для себя отпил вполне прилично и протянул фляжку незнакомке, чувствуя себя из-за этого неловко. К тому же она его знала, а он ее – нет. А спросить как ее зовут было, наверное, уже поздно. А после всего случившегося – вообще явилось бы верхом идиотизма.

Девушка взяла фляжку, озорно улыбнулась Сергею, сделала пару глотков, посмеиваясь глазами, видя, что он наблюдает за ней. Завинтила колпачок и грациозно перегнулась через Сергея, пряча ее куда-то и демонстрируя свое совершенное тело во всей его красе.

– Сережка, хочешь есть? – вдруг спросила она, усаживаясь на него верхом, наверное, уже в пятый или шестой раз за их короткую встречу. Впрочем, сейчас все было несколько по другому.

– Хочу, – честно признался он, слегка кивнув головой и по инерции поглаживая ее бедра.

– Ну тогда организуй костер, – сказала она, наклонившись к нему и касаясь своей упругой грудью его груди и целуя его глаза. – Мясо поджарим.

И при упоминании о мясе к своему стыду у Сергея заурчало в животе и потекли слюнки. Ему почему-то вспомнилась рассказанная когда-то давно, еще в прошлой его жизни, Женькой наверное, история о исследованиях отношения к сексу у кошек и котов: если во время занятия сексом кот видит бегущую мышку, он ее игнорирует, а кошка в этой же ситуации всегда бежит за мышкой, бросая кота и это занятие.

Сергей покраснел.

– А мясо откуда? – спросил он, злясь на себя и пытаясь скрыть свое явное смущение.

Девушка снова засмеялась, щекотя его своими волосами.

– Давай я не буду тебе об этом говорить? – сказала она, целуя его и игриво заглядывая ему в глаза. – Хорошо?

Костер весело потрескивал на восьмиугольном железном листе. Надев бледно-розовые кусочки мяса на железные прутья они дружно жарили шашлыки.

Сделав из пучка листьев подобие метелки, Сергей время от времени окунал ее в кусок скорлупы, смачивая в мясном рассоле и сбрызгивая мясо, не давая ему подгореть. Девушка, обхватив коленки руками, задумчиво смотрела на огонь

– Странно все это, – вдруг сказала она. – Не находишь?

– Что странно? – переспросил он.

– Да все, – тряхнула она головой, поправляя волосы. – Эта непонятная планета, чей-то древний звездолет, мы с тобой у костра…

Сергей промолчал, не зная, что на это ответить. Незнакомка конечно же была права, сама наверное не понимая – насколько. И странно было уже то, что именно она говорила ему об этом.

– Готово, – сказал он, протягивая девушке первый шашлык.

Некоторое время они молча ели. Сергей с огромным наслаждением поедал нежное розоватое мясо, обалдевая от соли – ничего более вкусного он в жизни не ел, – и попутно загоняя куда-то в глубь неожиданно возникшие угрызения совести? Ведь это было какое-то местное животное. Извини, сказал он мясу, перед тем как откусить самый первый кусочек, так уж получилось.

– И кто это все-таки был? – спросил Сергей, поедая третий шашлык и чувствуя, что желудок уже основательно набит, но сам он тем не менее еще не насытился.

Незнакомка вяло махнула своим прутиком, подкинув шишек в огонь.

– Шальной кнорр сюда заскочил, – ответила она. – Видать время уже пришло.

– Кнорр? – переспросил Сергей.

– Ну да, – кивнула блондинка, думая о чем-то своем. – Я сама удивилась, увидев его, – пожала она плечами. – Но его же ни с чем не спутаешь – этакое неприятное толстое свинообразное существо с тонкими обезьяньими лапками… Набросился на меня у самого края ветки. Деваться было некуда – пришлось его на мясо пустить.

Сергей посмотрел на крепкий охотничий нож. Представить, как эта тонкая нежная блондинка втыкает его во что-то живое он не смог.

Они тихо лежали на мягких простынях, смотрели на зеленый тент над головой, отдыхая после сытного обеда.

– Давно ты здесь? – наконец спросил Сергей, желая хоть что-то узнать о незнакомке.

Она чему-то засмеялась, ложась на бок и поворачиваясь к нему лицом.

– Какая в сущности разница? – улыбаясь, ответила она, обняв его и целуя ему плечи и грудь. – Давно – не давно… Главное, что мы вместе, – добавила она уже совсем тихо, осторожно ложась на него и мелкая дрожь колдовской волной пробежала по ее телу.

11) Появление Сея.

Девушка сладко спала. И это было первое пробуждение Сергея, когда он проснулся не в одиночестве. Он сидел у костра, смотрел на огонь, получая от этого огромное удовольствие – все-таки уже большой мир, настоящая цивилизация – аккуратной железной кочергой изредка шевеля угли.

Он не сразу услышал шум зарослей – кто-то быстро пробирался к кораблю. Ветви неожиданно раздвинулись, обрызгав его оставшейся на листьях водой, и к кораблю выскочил обнаженный мужчина, правда в отличии от Сергея – в кожаных шортах, и с большим ножом в ножнах на поясе.

Замерев, они некоторое время смотрели друг на друга. Все-таки тоже человек, с легким облегчением подумал Сергей. В душе он ожидал все что угодно.

И тут незнакомец поразил его еще больше.

– Привет, Сергей! – совершенно спокойно сказал он. – Давно ждешь? Я тут немного подзадержался.

– Привет, – ответил Сергей уже ничему не удивляясь.

Незнакомец между тем вывалил из мешка кучу неизвестных Сергею плодов, среди которых особо выделялся один – желтый и большой, похожий на тыкву.

– А где Инн? – спросил мужчина, и на Сергея навалилось огромная волна облегчения – теперь он наконец-то знал имя незнакомки.

– Спит, – ответил он.

Незнакомец остановился и о�

Появление

Он сильно ткнулся головой в мягкую густую листву, ощутив, как мелкие пушинки защекотали ноздри. Но боли еще не было – тело словно отмерло и больше не принадлежало ему. Не в силах определить где же он находится, Сергей замер, тяжело дыша и боясь пошевелиться. И в это мгновенье, разрушив все с таким трудом созданные им преграды, боль прорвалась стремительной лавиной, скручивая его тело в тугой узел, и Сергей мгновенно потерял сознание.

Он долго падал в темноту. И все никак не мог упасть. Полет его был бесконечен. Время от времени кто-то пролетал рядом. Иногда он видел чьи-то глаза, слышал странные вздохи, бессвязную речь…

Когда он очнулся, первое, что он увидел – густые заросли из плотных зеленых листьев, пуха и необычных цветов. Он был в замкнутом зеленом пространстве без неба. Но вокруг было светло – казалось, сами листья испускали необычный желтоватый свет. Да и воздух вокруг был по-настоящему лесной – свеж и ароматен.

Сергей с трудом сообразил, что лежит не на земле, а на твердой шершавой коре дерева, абсолютно голый, как и в тот раз, когда он попал в Эпоху Великих Свершений. Где это я? – мелькнула совсем слабая мысль. – Словно какие-то дикие джунгли Амазонки. Он с трудом перевернулся на бок и замер от сильной боли, пронзившей его тело тысячами острых игл. А может, я уже на своей Земле? Вернулся? – осторожно подумал он, боясь ошибиться и в глубине души уже не в силах поверить в это. – В каком-нибудь глухом заповеднике или оранжерее?

Однако он был еще сильно слаб, чтобы, например, встать. К тому же нестерпимо мучила жажда. Сейчас воды бы, подумал он прикрывая глаза, холодной, родниковой. Сергей ясно представил себе тонкую струйку горного источника где-нибудь на Алтае, тихо журчащего среди камней, и солнечные блики, весело играющие в воде, и ее неземной вкус на губах, прохладный и освежающий. И так у него внутри все заныло от этих манящих видений, а во рту пересохло еще сильнее, что жажда, казалось, только усилилась в несколько раз и стало только хуже.

"Нет ничего проще", вдруг раздался у него в голове чей-то тихий бесцветный голос. Точнее – этот кто-то даже не сказал, а подумал головой Сергея. "Слева за большим комом пуха, – продолжил неизвестный, – будет большой желтый цветок. Внутри него – вода".

Надо встать, совершенно ничему не удивляясь, твердо подумал Сергей сквозь мутную пелену ослабленного сознания, то и дело пытающегося снова покинуть его тело и погрузить его в кому. Надо встать хотя бы на четвереньки, приказывал он сам себе, все еще неподвижно лежа. Вода придаст тебе силы. Ну же, шевелись!

И он медленно перевалился на живот и снова замер, пережидая, когда утихнет вновь вспыхнувшая боль. Потом он очень осторожно поднялся на четвереньки, мутным взором оглядывая окружающий его мир, и от слабости в глазах у него двоилось и часто темнело.

Что-то похожее на большой ком пуха находилось прямо перед ним – бело-серое пятно среди густой зелени, зацепившееся за многочисленные ветки.

Шатаясь, он упрямо пополз вокруг него, словно автомат, стиснув зубы и превозмогая острую боль всего тела.

Увиденный за пуховой шапкой желтый цветок, размером в пол его роста, Сергей воспринял как должное.

Просунув свое измученное тело между тугими лепестками гигантского цветка и стоя на коленях, он уже с полчаса жадно пил холодную воду. Зачерпывая ее ладонью, он осторожно, без резких движений, брызгал себе в лицо, на шею и спину, чувствуя, как с каждой каплей обыкновенной воды к нему прибывают силы, а ее холод притупляет боль его тела. И он снова пил, не в силах все еще напиться.

Наконец он отполз к пуховой куче, медленно лег на мягкую подстилку, раскинулся, устало закрыл глаза. Что-то непонятное обволокло его с боков. На секунду стало тепло и уютно. И Сергей мгновенно уснул, словно стремительно провалившись в бездонную темную яму.

Неизвестно сколько времени он плавал в этом тумане – пять минут, несколько суток, а может быть и целую вечность. Над его головой проплывали невероятно белые облака, синело чистейшее небо, стояла удивительно звездная ночь. Над ним склонялись какие-то люди, смотрели с любопытством, качали головами. Иногда из этой толпы выглядывал Закир, странно улыбалась Алла, задумчиво молчала Лана. А когда народ расходился, к нему неслышной грациозной походкой приближался знакомый женский силуэт. Он силился вспомнить, кто же это мог быть, но память отказывала ему. И почему-то именно в этот момент становилось совсем темно и ее лица не было видно. Женщина гладила его по голове теплой нежной ладонью, наклонялась к нему близко-близко, касаясь своими мягкими волосами его щеки, успокаивающе шептала что-то. А когда женщина исчезала и снова становилось светлее, ее сменял Женька. Он был почему-то в форме… Устало садился у изголовья, смотрел на него с грустной улыбкой, подбадривающе подмигивал ему – ну что же ты, мол, заканчивай давай болеть-то…

Сергей очнулся так же неожиданно, как и потерял сознание. Словно вынырнул из тьмы. Долго лежал совершенно неподвижно, потихоньку приходя в себя и вспоминая все, что с ним случилось. И холодный пот прошиб его.

Элора! – резанула острая мысль. – Она ведь осталась совсем одна! Без моей помощи! И теперь ничто не защитит ее перед Давором!

В бессильной злости он зачем-то резко попытался подняться. Наверное, в желании хоть что-то сделать. Но не смог – острая боль накрепко приковала его к этой лежанке. И Сергей в бессилии заскрипел зубами. Тьма снова навалилась на него.

Он долго метался в полубреду, пока окончательно не осознал – они теперь в разных мирах. И тот мир, мир Элоры, ушел куда-то в свою сторону, двигаясь своим путем. А его жизненная тропа свернула на другие рельсы. И скорее всего – окончательно. Их пути больше не пересекутся. И такая тоска навалилась на него!

Через какое-то время он все-таки смог взять себя в руки – рано было еще раскисать. Открыл глаза. Вокруг – все та же светящаяся зелень совершенно незнакомых растений.

Однако пора заняться своим лечением, решил он, с трудом переворачиваясь на спину. Мелькнула далекая мысль – интересно, кто теперь будет начальником его группы? Густав, наверное. Мелькнула, и пропала. Чтобы больше уже никогда не возвращаться к той, уже прошедшей для него вселенной.

Он закрыл глаза, расслабляясь. Что-то мягкое и теплое снова незаметно обволокло его, совершенно не причиняя никакого дискомфорта.

Он мысленно просканировал себя,

обращаясь к отдельным частям организма. Сердце, легкие, печень, желудок, кишечник, селезенка – есть проблемы. Проверил кости и мышцы ног – также пока ничего хорошего. Прошелся по позвоночнику, чувствуя, как ему откликается каждый позвонок, давая знать, что здесь, к счастью, все в порядке. Глазные яблоки, уши, бронхи, головной мозг… И все то же странное образование в районе темечка. К тому же не то что не уменьшается, наоборот, заметно увеличилось.

Сергей сосредоточился на проблемных участках, заставляя свой организм сконцентрировать там свои защитные силы, ускоряя процесс заживления.

Да уж, подумал он, заканчивая сеанс, весь организм достаточно сильно поврежден. Стало ясно, что лучше бы ему не двигаться хотя бы несколько дней.

Но ведь надо было чем-то питаться?! Иначе откуда взялись бы силы на восстановление?

А еще сильнее его мучила жажда.

Стараясь не делать резких движений, Сергей осторожно открыл глаза. Он лежал в каком-то светящемся зеленом мешке. Причем светился именно сам мешок. И поэтому вокруг Сергея было довольно светло. А воздух почему-то был свеж и чист, несмотря на замкнутость этого пространства.

Сергей медленно протянул руку. Ткань была теплой и мягкой, и легко поддалась его слабым усилиям, приоткрыв выход. Он осторожно выполз наружу. С трудом поднявшись и шатаясь от слабости он первым делом добрался до желтого цветка, надеясь, что он ему не привиделся в горячечном бреду. К счастью, цветок был на месте и воды в нем было еще много. Сергей напился от души, чувствуя, как сильно болят суставы и органы ослабленного тела. Промыл обожженный бок – защитная повязка исчезла вместе с одеждой.

Вернулся, с удивлением обнаружив, что мешок, в котором он спал, оказался огромным листом дерева, свернутым в аккуратный квадратик. Сергей устало лег сверху. Это совсем не Земля, подумал он, бессмысленно глядя вверх – на фосфоресцирующие заросли над головой. И листьев у нас таких нет, и деревьев с ветками по три-пять метров в диаметре. Возможно, я в каком-нибудь первобытном лесу, сделал он первый вывод, и то, скорее всего, это в лучшем случае. А то вполне может оказаться, что в этом мире и первобытные обезьяны еще не появились, а бродят какие-нибудь огромные динозавры – какова растительность, таков, наверное, должен быть и животный мир. И совершенно непонятно, как я сюда перенесся, ведь я ничего не пил и никаких розовых шариков не проглатывал?! Хотя, впрочем, это могла быть и остаточная реакция от прошлого переноса. И эта странная опухоль в голове – явно увеличившаяся с прошлого раза – тоже имеет ко всему этому какое-то отношение? Например – разрушительные последствия для организма? Ведь такие процессы не могут протекать бесследно?!

Он лежал на мягком листе и мысли его текли устало и отрешенно, словно это думал не он сам, а кто-то другой, а Сергей просто их повторял.

И еще этот бесцветный голос про воду в цветке, снова подумал он. Хотя это, наверное, результат бреда и острой жажды. В человеке все-таки еще так много необъяснимого!

И он расслабился, полностью очистив свою голову, и снова занялся аутотренингом, стараясь мысленными усилиями снять боль, и направить остатки сил своего организма на скорейшее исправление нанесенных ему повреждений и ускорению процесса регенерации клеток.

А огромный, чужой, вечно светлый мир плотно обступил его со всех сторон сплошной стеной зелени, навис над ним узорчатыми переплетениями невиданных лиан и неизвестными плодами и ягодами, придерживая его снизу гигантской полукилометровой веткой, окруженной по краям сплошным зеленым ковром и большими скоплениями бело-розового пуха.

Лес принял его в свои объятия.

В поисках пропитания

Огромная фиолетовая шишка, размером со средний автомобиль, со свистом пронеслась мимо, с жутким треском разрывая массовые скопления мелких веток и листьев. Где-то внизу гулко ухнуло и дерево недовольно загудело. Вжавшись в вертикально торчавший отросток Сергей проводил глазами это явление. Да, подумал он, в этом мире для него, по всей видимости, будет много еще неожиданностей.

Вот уже около часа он осторожно бродил по этой огромной, как автострада, ветке, не в силах даже представить – каково же тогда само дерево?! И за это время ни небо ни земли он так и не увидел. И даже не представлял, как высоко он находится над поверхностью планеты, и на сколько высоко распространяется крона. И пока попытка выйти на край ветки не увенчалась успехом – она часто разветвлялась, и Сергей все время выбирал крайний правый путь – чтобы не заблудиться. И когда, став тонкой, ветка изрядно провисла под его тяжестью, все равно со всех сторон его окружала сплошная растительность.

Сергей вернулся к ближайшей развилке, продолжая свое методическое обследование.

Раздвигая руками густые заросли из мелких цветков и листочков он осторожно пробирался по новому ответвлению. Главная опасность, как он уже понял, это не заметить в сплошной густой листве край ветки и оступиться. Ведь совершенно неизвестно что там ожидает внизу за плотными зарослями, и большая ли здесь высота.

В принципе, этот мир мало чем отличался от земного. Вот только листья обладали странной особенностью рассеивать свет и поэтом даже в самых густых зарослях темно не было. Да и ночи здесь отсутствовали совершенно. Что вело к полной потери чувства времени. Когда захотел тогда и спи. А это, в свою очередь, нарушало весь жизненный цикл земного организма – время приема пищи, время сна – ничего уже не совпадало.

Тщательно выискивая щели в шероховатой поверхности дерева и выбирая ветки потолще он медленно продирался сквозь листву. Видимость была от силы на полметра. Интересно, вяло думал он, то и дело прислушиваясь к себе – тело все еще болело, но уже не так сильно, хотя движения все еще причиняли боль, – должна же эта ветка когда-нибудь закончиться?

Легкое неуловимое движение справа заставило его мгновенно замереть. Неизвестно ведь, как могут выглядеть местные хищники и насколько они опасны. Но ближайшие к нему листья и ветки оставались совершенно неподвижными. Впрочем, при такой-то видимости, подкрасться в этом мире не составляло большого труда.

Немного помедлив, Сергей осторожно продолжил свой путь, решив, что еще метров десять – и уже пора будет возвращаться – телу требовался длительный отдых.

И когда ветка под ним стала уже тревожно прогибаться, густая чаща листвы вдруг резко оборвалась, явно обрезанная чудовищной молнией, и он, покачнувшись, крепко ухватился за ближайший отросток. Прямо перед ним, метрах в двухстах, закрываемый густой кроной, возвышалось соседнее дерево, а под ногами, где-то совсем глубоко внизу виднелись совершенно немыслимые по размеру листья, самое большое из которых было с приличный стадион.

От неожиданности он присвистнул. И как это я не свалился с такой высоты в первое время, когда корчился на ветке?! – подумал он слегка холодея.

Сергей посмотрел наверх и обомлел еще больше. Прямо над ним, метрах в тридцати, нависло странное сооружение явно искусственного происхождения, закрывая собой фактически всю видимую верхнюю часть. А по краям – снова густые заросли. Так что какого цвета здесь небо он так и не узнал. Но сейчас это его совсем не волновало. Не отрываясь, он смотрел на эту замысловатую конструкцию, силясь разглядеть хоть какое-нибудь движение на ее поверхности, созданной из сложного переплетения каких-то вытянутых длинных элементов. Больше всего его занимало одно – кто ее создал, для чего, и есть ли в ней обитатели?

И в этот момент он увидел дриаду. На сколько он помнил, именно так в греческой мифологии назывались лесные нимфы. Опершись на локоть, она небрежно полулежала на ближайшей к нему ветке, слишком тонкой, чтобы выдержать ее тяжесть, и ее тело и миниатюрная набедренная повязка из мелких цветков и листьев настолько слились с окружающей природой, что, если бы не ее лицо, не тонкие руки и ноги, и не пушистая копна светлых волос, он мог бы решить, что она ему почудилась. Да и сейчас он не был твердо уверен в том, что видит перед собой живое существо – ведь ее лицо могло быть только что распустившимся цветком, а ее руки и ноги – золотистыми просветами в листве, а волосы – зацепившимся за тонкий сучок пухом, в изобилии летавшем в этом мире.

Некоторое время он не шевелился и смотрел на это невероятное видение. Мысленно он предполагал, что в этом мире он не мог быть одинок – ведь кто-то же поил его все эти дни, пока он бредил или был без сознания, и пока его организм боролся с последствиями пыток Давора.

Он немного передвинулся назад, в заросли, чувствуя себя без одежды совершенно неловко. Впрочем, дриада тоже была обнажена. Хотя на ней было какое-то подобие одежды – из легких и тонких листьев. А он вот не удосужился себе сделать что-либо подобное, считая себя чуть ли не единственным человеком на этой планете.

Не отрываясь они молча смотрели друг на друга.

– Добрый день, – наконец произнес Сергей, пугаясь собственного хриплого голоса, так некстати прозвучавшего в этом зеленом безмолвии.

Отцепившись от коры, он поднял правую руку в легком приветствии, и дриада вдруг неожиданно угасла, растворяясь в окружающей природе. И вот ее уже совсем не стало. И даже ветка не качнулась. Видение мелькнуло и исчезло. Остался лишь слабый намек на контуры тела, вспышку красок, волшебный овал лица. И вслед за растаявшим образом постепенно растаяла и его уверенность в том, что он видел.

Сергей долго смотрел на то место, не зная, как отнестись к только что виденному, и что в связи с этим нужно предпринять. Развесить на листве какие-нибудь оригинальные знаки, привлекающие внимания? Выложить из цветов теорему Пифагора? Броситься искать какие-нибудь поселения? Но как здесь вообще можно перебраться на другие такие же толстые ветки или спуститься на землю? Ведь ничего же совершенно не видно, в том числе и этих других веток, не говоря уже о такой притягательной в этих условиях, земле.

Внезапно чья-то гигантская тень накрыла его. От неожиданности Сергей инстинктивно попытался спрятаться в листве, вскидывая глаза. Прямо над ним сидела огромная бабочка с легким розовым рисунком на крыльях. Вяло шевеля большими мохнатыми лапами она грустно смотрела на него своими черными выпуклыми глазами и от этого взгляда ему вдруг стало жутко.

Не будем пока выяснять, чем питаются местные бабочки, подумал он, на всякий случай скрываясь поглубже в зарослях, мало ли что… И он отправился в обратный путь – на сегодня впечатлений и нагрузок пожалуй было уже многовато.

Выбравшись на твердую ветвь он кое-как сделал себе что-то вроде набедренной повязки, используя опавшие листья и мелкие цветки – срывать свежие было неимоверно трудно, да и жалко. Остановился у грозди диковинных плодов, ощущая, как заныл желудок от голода. Но надо соблюдать и элементарную осторожность. Огромные, бросающиеся в глаза ярко-красные ягоды он, на всякий случай, отмел сразу – ведь красный цвет всегда был в природе цветом опасности. Потрогал руками желтоватые и гладкие – твердые, зубами и не укусишь. Зато коричневатые с черными пятнышками были на ощупь мягкими и вполне возможно, что и спелыми. Он немного откусил для пробы – надо же как-то изучать этот мир. Ведь неизвестно надолго ли он здесь задержится? Возможно, что и навсегда.

Сладковато-вязкая мякоть не вызывала отвращения. Больше пробовать он не стал, решив дождаться реакции желудка на эту пищу, и, захватив с собой большую охапку застрявшего в ветвях пуха, доковылял до своего импровизированного жилища.

Устало забрался внутрь, ощущая, как здесь, внутри листа, было все же тепло и уютно. Уплотнил пух, смягчив свое ложе. Лег. Боль, усилившаяся после такой затяжной прогулки, сейчас потихоньку отпускала.

Он отсканировал себя более внимательно и поразился – как много все-таки у него было внутренних повреждений. И восстановительные силы организма также разрушены, так что придется только ждать, да потихоньку правильно распределять оставшиеся силы на те или иные участки тела.

Снаружи что-то тихо прошелестело. Кто-то неизвестный осторожно прошел мимо. Задержался на секунду перед его жилищем. И ушел дальше, хрустя валяющейся шелухой. Но Сергей уже не обратил на это внимания, расслабляясь и погружаясь в целительный, как он сильно надеялся, и такой необходимый сейчас сон.

Дриада

Слегка покачиваясь, Сергей уютно развалился на давно уже облюбованном небольшом листе, удачно скрученном в форме кресла и расположенном на самом конце "его" ветки. Вдыхая чистый ароматный воздух этого зеленого мира и посматривая на широкую гладь воды под собой, скопившуюся на гигантском листе этажом ниже, он невольно задумался о своей дальнейшей судьбе. Всю жизнь прожить в пространстве нескольких сотен метров, даже в таком райском уголке как этот, его совершенно не прельщало. Итак, подведем итоги, рассуждал он про себя после того как исследовал все имеющиеся более или менее прочные боковые ответвления, которых оказалось довольно много – более тридцати только найденных им. А сколько еще осталось скрытых от его глаз?! Я здесь заперт, словно в тюрьме, думал он. По стволу далеко уйти не смог – без молотка и гвоздей здесь явно не обойтись. Ни перейти, ни перепрыгнуть на соседние ветки, ни спрыгнуть вниз, ни подняться наверх – все свисающие лианы, которые еще можно разглядеть в этой густой зеленой каше, как назло находятся слишком далеко, не допрыгнуть. Перспектива на будущее – лучше и не придумаешь, усмехнулся он, почесав свой подбородок, начинающий уже существенно обрастать. Однако, судя по щетине, я здесь где-то около недели, заметил он про себя и нерадостно перевел взгляд на чуть видневшуюся ветку соседнего дерева, поймав инстинктивный сигнал от подсознания – там что-то изменилось.

На первый взгляд на ней было все, как обычно, – сплошной зеленый ковер. Сергей хотел было снова углубиться в свои невеселые мысли о житье-бытие, решив, что скорее всего какая-нибудь мелкая живность мелькнула в зарослях, но тут он вдруг увидел…

Сначала он увидел только отдельные штрихи: сияющую белизну ног, нежное мерцание рук; тени, где тело дриады скрывали мелкие цветки и листочки, расплывчатое серебристое пятно неземного лица. Наконец все это соединилось воедино, и девушка возникла перед ним во всей своей призрачной недосягаемой красоте.

Он узнал ее сразу. Она стояла у вертикального отростка, прислонившись спиной к коре, и ее непропорционально длинные и стройные ноги опирались на шершавую ветвь. Тонкая фигура, сказочное лицо феи, пепельный цвет волос. Та же самая набедренная повязка из редких листьев и цветков слегка прикрывала ее тело. По инерции он протер глаза, надеясь, что она не исчезнет.

И она не исчезла. И даже наоборот. Справа от нее проступили контуры еще одного тела и из зарослей также медленно возникла еще одна дриада. Она ничем не отличалась от первой, разве что волосы у нее были золотистого цвета. А потом он разглядел еще двух дриад, уютно полулежащих на боковых ветвях. Одинаково красивые они все смотрели на него, совершенно без эмоций и без каких-либо улыбок.

Это просто какой-то супермодельный рай, подумал он медленно вставая. Придерживаясь левой рукой за тонкую ветвь, он прижал к сердцу правую ладонь и чуть склонил голову в вежливом приветствии. И видения, как и в прошлый раз, одна за другой угасли, постепенно расплываясь.

Наверное, я их чем-то напугал, решил он, снова усаживаясь в свое кресло. Возможно, они не любят, когда прижимают руки к сердцу. Либо что-то еще.

Некоторое время он терпеливо ждал. Но никто больше не проявлялся из зарослей, и он поковылял к бассейну, найденному им ранее в огромном чашеобразном листе. Не глубокому, по пояс, но более двадцати метров в диаметре. Мне бы лежать надо на самом деле, думал он про себя, превозмогая тупую боль при каждом шаге. Да вот что-то никак не лежится.

И когда он, отодвигая очередные заросли, вдруг нос к носу снова столкнулся с гигантской бабочкой, он уже не вздрогнул и не удивился.

– Привет, – небрежно произнес он, ощущая какое-то успокоение и единение с этим миром из-за этого приветствия. – Интересно, ты это или не ты? – спросил он, разглядывая розовый рисунок.

Но бабочка резко хлопнула огромными крыльями, чуть не сбив его воздушной волной, и улетела, ловко лавируя в просветах среди зарослей, известных только ей одной.

Ну вот, я уже начал разговаривать сам с собой вслух, вяло подумал он. Впрочем, теперь это и мой мир и надо быть вежливым с его обитателями.

На самом подходе к листу-бассейну путь ему преградил пустой кокон. Метра два в длину. Совсем свежий, судя по влаге на твердых стенках. А ведь в прошлый раз его здесь не было, вспомнил Сергей. И когда только "они" успевают? – подумал он, совершенно пока еще не представляя, кто здесь пристроился и кто из этого вылупился.

Справедливо решив, что кокон уже сослужил свою службу и больше никому не понадобится, Сергей толкнул его ногой, и тот с шумом скатился в зеленую массу, исчезая в ней, словно в болоте. Некоторое время еще слышался удаляющийся шум и треск. Но все глуше и глуше. А потом и вообще все стихло. И как он ни прислушивался – больше ничего не услышал. Либо кокон где-то застрял или увяз, либо земля настолько мягкая и болотистая, что не слышно было падения. Либо вообще он находится очень высоко и шум от удара просто сюда не долетает, затерявшись в зарослях, решил Сергей про себя, перестав отсчитывать секунды и продолжая путь – попытка определить высоту над поверхностью земли пока не увенчалась успехом.

Широкая зеркальная гладь чистейшей воды этого необычного озера раскинулась перед ним, снова резанув глаза. Она поражала и смотрелась так непривычно и нереально, словно сказочный мираж добрых и наивных детских фантазий. Казалось, ступишь сейчас, и все рухнет вниз проливным дождем. Но разум подсказывал – раз лист держит такую массу воды, значит без всяких проблем выдержит и его.

Впрочем, лист все-таки чуть покачивался вместе с толстой ветвью. И это было заметно только по легкой ряби, время от времени пробегающей по гладкой поверхности озера.

Он ступил на плоский, чуть шероховатый, край листа, погружая ноги в воду. Прошел метра три, углубившись по пояс. Осторожно присел, стараясь не делать резких движений по причине ломоты в теле, а потом и лег на спину, широко раскидывая руки. И прохладная вода приподняла его и держала его тело, хоть и не была соленой.

Он лежал, чуть покачиваясь, наслаждаясь приятной свежестью и чувствуя, как живительные силы вливаются в его тело.

Неподалеку что-то мелькнуло, но он не стал оборачиваться – совершенно не хотелось прерывать приятное ощущение. Тем более, что все эти дни, как он начал выползать из своего жилища, Сергей ловил себя на том, что за ним наблюдают, замечал какие-то блики, легкие мелькания, неожиданный шорох листвы. Впрочем, так ведь и должно быть в любом живом мире, решил он, продолжая лежать на поверхности воды и равнодушно поглядывая на светящиеся заросли над головой, но возникшее ощущение легкого беспокойства не проходило, и даже наоборот, слегка нарастало. И Сергей понял, что и сейчас за ним наблюдают. И довольно пристально. А вдруг это какой-нибудь местный хищник? – подумалось ему. Вроде леопарда, например. А я тут разлеживаюсь, словно на курорте. И он с сожалением присел в воде, медленно оглядываясь по сторонам.

Это снова оказалась дриада. Он разглядел только часть лица и кисть руки. Та же самая, судя по пепельным волосам.

Сергей осторожно вышел из воды, стараясь не делать резких движений. Дриада не исчезала. Почти полностью слившись с зарослями она наблюдала как он приближается. И когда осталось метра три, ветка чуть качнулась, и дриада исчезла. Сергей быстро раздвинул заросли, успев увидеть удаляющуюся обнаженную спину – эта игра в прятки и подглядывание стали его раздражать. Тонкое гибкое тело мягко скользнуло в густые заросли, мгновенно растворившись в них. Ни один листочек не шелохнулся.

Он пошел за ней, по мере своих, пока еще немногих, сил, но она ускользала, словно играла с ним – это ощущение не покидало его во время этих гонок. Он все шел и шел, чувствуя нежные прикосновения изумительных по красоте цветков, мягких теплых листьев, а может быть – и чьих-то рук. А она все мелькала впереди, не позволяя ему сократить расстояние, но и не исчезая из виду. Может – она меня зовет куда-то? – мелькнуло у него. – И это совсем не прятки?

Порядков устав, он осторожно отодвинул очередную густую ветку, плотно усыпанную желто-зелеными мелкими листочками и необычными по форму и расцветке фиолетово-черными цветами. Сделал по инерции пару шагов, и замер.

Девушка сидела на тонкой ветке, поджав под себя стройные ноги и ее длинные пепельные волосы прикрывали ее обнаженные плечи и тонкую спинку.

– Привет, – вежливо кивнул он, следуя своему правилу здороваться со всеми, кого увидит.

Она тоже кивнула, вдруг улыбнувшись приятной чистой улыбкой, сверкнув при этом идеально белыми ровными зубами.

Он больше не делал попыток приблизиться к ней, боясь что она снова исчезнет. Может я пугаю ее всем своим видом, а не каким-то поступком? – подумал он про себя, медленно присаживаясь на ветвь по соседству. И моя внешность вызывает у нее отвращение?

Но на этот раз она не исчезала.

– О чем говорить будем? Как жизнь тут у вас? – снова сказал он. Она не шелохнулась. Тишина. – Какие здесь у вас развлечения? – продолжил Сергей. – Как погода? – Все то же молчание в ответ. – Впрочем я и сам это вижу, – пробормотал он уже самому себе. – Можете не отвечать.

Девушка и не отвечала. И не шевелилась, глядя на него своими большими глазами, слегка удлиненными к вискам, поражая удивительной и необычно насыщенной синевой белков.

– Ты живешь в том сооружении? – наконец снова спросил он, показав пальцем вверх. Впрочем, на ответ он и не надеялся.

Она внимательно посмотрела наверх, на свисающую листву и цветы. Потом снова выжидательно повернулась к Сергею. Он промолчал, не зная, как себя вести и что делать, и просто разглядывал девушку, поражаясь про себя увиденному. Красота ее была совершенна. Кожа имела светло-зелено-желтый оттенок, а грудь была небольшой, но тугой, с темно-зелеными сосками. Чуть заметно перебирая цветы в руках, она серьезно смотрела на него, словно чего-то ждала. Он не шевелился и ничего уже не говорил, чувствуя, что сегодня он излишне много двигался, и это стало о себе давать знать.

Вдруг он понял, что стал видеть листву и цветы за ее спиной. Сначала несколько туманно, а потом все яснее и яснее.

Она снова исчезла.

Все, пора домой, устало подумал Сергей, мысленно подразумевая под домом свернутый листок, ставший ему жилищем. Он тяжело поднялся с ветки, осознавая, что смертельно устал он всей этой беготни, и ему срочно требуется отдых.

Сергей медленно шел по теплой шершавой коре, возвращаясь словно на автопилоте к своей хижине и чувствуя как голова кружится все сильнее и сильнее, а тело ломит все больше и больше. И когда к горлу подступила еще и тошнота, он присел, тяжело привалившись спиной к небольшой вертикальной ветке, решив что в сущности нет никакой разницы, где лежать, а отдых ему требовался… и немедленно.

Боль вернулась, тело заломило и мир снова поблек и потерял фокусировку.

Он сидел, чувствуя усиливающееся головокружение, и видимый им мир стал потихоньку вращаться.

Легкий шорох привлек его ослабевающее внимание. Два крупных желтых цветка мягко упали ему на колени. Сергей с трудом поднял голову – нет никого. Может это уже начинается бред? – подумал он. Снова отвернулся, посмотрел наверх, на листву над головой, пытаясь хоть как-то побороть головокружение – провалиться в темноту ему не хотелось, да и неизвестно было – выберется ли он из этой темноты обратно. Снова шорох, теперь уже более явственный. И вдруг от зарослей отделилось что-то, что мгновение назад составляло с ним одно целое. И это что-то снова оказалось дриадой.

Она приблизилась к нему легкой невесомой походкой, ступая прямо по хрупкой листве зарослей – необычайно высокая (выше его на полголовы), и такая же необычайно тонкая, а судя по походке – к тому же еще и ужасно гибкая – как лоза.

Сейчас, вблизи, ее лицо виделось гораздо отчетливей – очаровательное своей сказочной миниатюрностью черт и яркой синевой глаз. Но и эта отчетливость постепенно исчезала, расплываясь от слабости и головокружения.

Она села напротив него, плотно сжав тонкие коленки. Молчала. Молчал и он. Так они и сидели, глядя друг на друга. И что-то было в этом сидении, какой-то скрытый, ускользающий для него смысл, он что-то чувствовал, но не мог уловить это, ни объяснить, ни осознать. Она долго смотрела на него. Затуманенным взглядом Сергей глядел в ее большие синие глаза, все больше и больше погружаясь в бесконечную бездну ее черных зрачков. И голова закружилась еще сильнее.

Пошарив рукой возле себя он собрал охапку упавших цветов и протянул ей слабеющей рукой, силясь при этом улыбнуться.

– Это тебе, – сказал он еле разлепив непослушные губы.

Она посерьезнела еще больше и вместе с тем какая-то волна облегчения промелькнула на ее лице. Необычайно торжественно взяв цветы, она придвинулась к нему вплотную, осторожно и как-то неуверенно обняв его своими тонкими руками. Его тело немедленно прореагировало на это прикосновение резкой тупой болью и Сергей непроизвольно вздрогнул, подавив стон. Девушка тут же отстранилась, ее глаза выражали неподдельную тревогу.

– Испугал? – Он попытался улыбнуться, стараясь, чтобы его гримаса окончательно не напугала это небесное создание. – Извини. Так получилось.

Она положила руки ему на плечи и закрыла глаза. Ему стало тепло от ее прикосновения и словно даже чуть-чуть полегчало. А ее лицо становилось все сумрачнее и сумрачнее.

Неожиданно распахнув свои и без того огромные зрачки во всю свою ширь – он снова непроизвольно вздрогнул – она посмотрела на него так, словно пыталась заглянуть в самую глубь коры его головного мозга. И мурашки забегали по его телу, а голова закружилась с новой силой.

Девушка мягко и вместе с тем властно подтолкнула его.

Уже давно ничему не удивляясь, он покорно лег, и от ее взгляда не ускользнуло, как тяжело он это сделал.

Она склонилась над ним, касаясь его своими длинными волосами, и он расслабился и наготы своей больше не стеснялся, словно находился на приеме у врача.

Дриада осторожно трогала его своими необычайно тонкими и длинными пальцами, нежно гладила его кожу, совершенно не причиняя боли, но при этом озабоченно покачивала головой.

Сорвав в ближайших зарослях какой-то совсем маленький по местным меркам плод, она осторожно мазала Сергея горячей мякотью, почему-то пахнувшей медом. Изредка целуя его грудь и живот – что воспринималось им как часть лечебной процедуры – она натирала все-все его тело и от ее нежных прикосновений он размякал еще больше.

А потом она закончила свой лечебный массаж и легла рядом, осторожно прижавшись своим таким необычным, но все-таки человеческим телом. И это ее движение неожиданно не доставило ему боли.

Секс с ней был странен.

Но когда они наконец успокоились, лавина усталости и тьмы мгновенно навалились на Сергея и он провалился в глубокую бездонную пропасть. Он падал весь свой сон, изредка сквозь проблески сознания замечая, что чьи-то тонкие пальцы и ладошки энергично втирают в него пахнущую хвоей мазь, время от времени с трудом переворачивая его на другой бок. А перед ним снова проходили вереницей знакомые все люди – Закир, небрежно прячущий во внутренний карман легкий пистолет, Алла, аккуратно складывающая в дамской сумочке маленькие подслушивающие жучки, снова появлялся Женька, и снова – в форме, глядя куда-то поверх его головы… и Элора, в разорванном вечернем платье, связанная на полу… Он шагнул к ней. Ты? – хотел он произнести. – Как ты здесь очутилась? И проснулся, потихоньку осознавая, что это всего лишь сон и Элоры здесь нет, и не будет… уже никогда…

Он лежал на левом боку. Бешено колотилось сердце. Кто-то, прижавшись к нему сзади, спал рядом, тихо дыша в спину. Кто бы это мог быть? – без всякого любопытства вяло подумал Сергей. Он медленно протянул руку за спину, нащупав теплое нежное тело. И тут-же все вспомнил… И снова забылся.

Лея

Сергей проснулся в хорошем настроении. Сон был на удивление глубоким и спокойным. Дриады рядом не было. Впрочем, этому он совсем не удивился, смутно вспоминая все произошедшее накануне.

Лег на спину. Расслабился. Просканировал себя. Организм заметно шел на поправку, причем за последние несколько часов он сделал большой скачок в данном направлении. Интересно, подумал Сергей, чем же это она меня натирала? Надо будет как-нибудь узнать у нее при встрече. И тут он осекся – а будет ли она, эта встреча? С чего он вообще вдруг решил? И это было логично, но настроение немного испортилось.

Сергей вылез из хижины и внимательно огляделся. Вокруг было тихо. Никто грациозно не лежал на ветке, ни чьи длинные ножки не ступали по коре дерева. Он взял из заранее приготовленной кучи верхний плод – из уже проверенных – и легко позавтракал. Потом прогулялся к желтому цветку, вдоволь напился прохладной водой, имеющей сильный минеральный привкус. Сходил к бассейну, искупался, полежал на поверхности на спине, по привычке бесцельно разглядывая листву над головой. Вернулся. Заглянул в хижину. Пусто. Да и по дороге никто не касался его, никто не мелькал. Сергей посмотрел на обыкновенную зеленую гусеницу, чуть больше его размером, которая, явно, совсем недавно пристроилась на соседнем с его жилищем листе. Ее бока были расписаны яркими сочными красками, а впереди виднелся небольшой желтый венчик, словно корона.

– Ну что, Принцесса? – сказал он, снова ощущая, как неуместно звучит человеческий голос в этой зеленой тишине. – Вот и остались мы с тобой совсем одни.

Гусеница чуть скосила глаза, не тревожа толстую шею. Наверное, среагировав на шум. Посмотрела на собеседника, ничего интересного для себя не нашла, и снова отвернулась. Да и мысли Сергея тоже витали где-то далеко, совсем в ином направлении.

Женщины – существа непредсказуемые, думал он. Ветреные. Удовлетворили свое любопытство и пропали. Формы жизни разные, а суть, скорее всего, одинакова.

Он прогулялся до кресло-образного листа. Небрежно развалился – уже совершенно равнодушно. Долго смотрел на ветки напротив – но никто там не появился. Потом поднял голову. Интересно все же, вяло подумал он, что же это за конструкция такая, и для чего она нужна? И кто ее построил? Впрочем, и вопросы он задавал уже просто так, по инерции, понимая – для того, чтобы получить на них ответ, необходимо, как минимум, сначала как-то туда подняться.

Мягкие теплые руки нежно обняли его за плечи. Он резко обернулся, наткнувшись на густую копну пепельных волос.

– Привет! – выдохнул Сергей с огромным облегчением. – Не успел тебе сказать в прошлый раз – спасибо за лечение, – быстро проговорил он, словно боясь, что она снова исчезнет. Впрочем, Сергей нисколько и не надеялся на то, что она сможет хоть что-то понять.

Девушка внимательно посмотрела на него, прислушиваясь к звукам его голоса, и чуть заметно и несколько неуверенно улыбнулась. Теперь ее лицо было совсем близко, а его тело не было сковано тем упадком сил, который мешал ему реально воспринимать окружающий мир. И при более внимательном разглядывании дриада оказалась еще более изумительно красива. И эти огромные глаза с синими белками совсем не казались чем-то неправильным. Тем более, что они напоминали ему Элору, хотя и были заметно темнее и больше. Зеленоватый оттенок кожи не был навязчивым. А тонкость тела и длина ног только усиливали ее красоту и совершенно не казались чем-то уродливым. Но больше всех его поражала глубина ее глаз, и та открытость и доверчивость, что так притягательно светилась в них.

Повинуясь его жесту дриада села к нему на колени, поражая его почти полным отсутствием веса, прижалась всем своим телом, все также неуверенно, словно боялась, что он ее прогонит. Может, надо снова подарить ей цветы? – подумал Сергей. – Может это какой-то местный ритуал или знак? – Он огляделся по сторонам. Сорвал пару цветков, которые поддались ему, протянул их дриаде. И она вдруг улыбнулась более открыто, и с каким-то облегчением прижалась к Сергею, нежно прикасаясь к его телу своей щекой и твердыми темно-зелеными сосками упругих грудей. Не упасть бы с листа, несколько отстранено подумал он, помня, что лист навис над пропастью метров этак в сто, а то и больше. Но и эта мысль быстро пропала, уступив место нахлынувшему жару, и зов плоти еще сильнее перекрывала волна успокоения, возникшая от того, что он совсем не одинок на этой огромной планете, теперь уже не одинок, теперь их стало уже двое. И все это привнесло ему огромное облегчение, и девушка с зеленой кожей была уже родной и близкой, и окружающий мир вместе с ласками дриады также становился роднее и ближе.

Обнявшись они тихо сидели на ветке, свесив вниз ноги.

Открыто улыбаясь, дриада срывала какие-то маленькие плоды, ловко доставая их из самых зарослей, и угощала ими Сергея. Плоды были вкусными и необычайно ароматными.

Доев очередной плод, Сергей перехватил ее руку, крепко прижав девушку к себе.

– Подожди, – сказал он. – Скажи лучше, как тебя зовут?

Должна же она издавать хоть какие-то звуки, подумал он. Да и голос ее очень хотелось бы услышать.

Девушка молчала, с интересом прислушиваясь к его словам.

– Я вот – Сергей, – он демонстративно ткнул себя в грудь открытой ладонью. – Понимаешь? – спросил он, пытаясь прочесть ответ – поняла ли она его жест. Девушка все также доверчиво смотрела на него и в ее глазах пока ничего не промелькнуло.

Тогда он еще раз ткнул себя в грудь.

– Сергей, понимаешь? – переспросил он. – А ты?

Он мягко прикоснулся ладошкой к ее груди. Прижав его руку к своему телу, дриада выдернула из своей легкой туники маленький цветок и неуверенно протянула его Сергею. В ее глаза был немой вопрос.

– Нет, я не про это, – покачал он головой, думая, как все-таки объяснить ей такое казалось бы элементарное действие. Ведь надо же с ней как-то общаться, как–то ее называть, даже несмотря на то, что она совершено не разговаривает? Не говорить же ей – Эй, подойди ко мне, Эй, помоги… Или может назвать ее Эей? – вдруг мелькнуло у него. – Эя… Эя… Эя… – протянул он задумчиво. – А что? В этом что-то есть.

Сергей чуть поморщился и девушка, отстранившись, тут же увяла на его глазах. Лицо ее стало печальным. Видно было, что она старается понять его, хочет понять, но ничего у нее не получается.

– Ладно, – сказал он, притягивая ее к себе и стараясь как-то успокоить. – Я сам тебе дам имя. Ты не будешь против? – Она внимательно смотрела на Сергея. И от этого ее искреннего желания понять его ему вдруг стало легко и приятно. Сергей мягко прижал дриаду, слегка поглаживая по теплой спинке. – Имя "Пятница", конечно, имеет большие традиции, но, наверное, несколько комично и глуповато, – говорил он ей, и этот односторонний разговор все равно был приятен, словно она ему отвечала. Хотя она, конечно же, отвечала, только что-то свое, взглядом, движениями тела и ресниц… – Назову тебя Леей, – сказал он первое, что пришло ему в голову, этакое певучее, короткое и созвучное с именем "Эя". – Не возражаешь?

Возражений в ее синих, словно океан, глазах не было. Она все также внимательно смотрела на него, и ему вдруг очень сильно захотелось ее поцеловать. Обняв ее за теплый затылок он притянул дриаду к себе, и в ее глазах прочел легкую тревогу. Тогда он свободной рукой быстро пошарил вокруг себя, нащупал какой-то цветок и протянул его девушке, и она тут же улыбнулась. Ритуал был соблюден.

На сегодня с цветами пожалуй надо повременить, через какое-то время подумал Сергей, откидываясь на кору дерева и прислушиваясь к своему телу. Сердце бешено колотилось, слегка подташнивало и голова кружилась. А то за последнее время я себя излишне перегрузил. Хотя, надо признать, местный способ лечения болячек тоже имеет свои преимущества – организм, по-крайней мере, начинает более энергично бороться со своими проблемами. Главное – не перестараться.

Дриада, закончив лечебную процедуру, привстала, чуть склонившись над ним потерлась щекой о его щеку, а потом как-то незаметно втянулась в заросли листвы словно в туман.

Сергей снова остался один, в легком недоумении и озадаченности – вернется ли она, и если да, то когда? Впрочем, на сегодня все, надо отдохнуть, приказал он себе, прогоняя все остальные мысли.

Он лежал неподвижно, усиленно занимаясь аутотренингом. После мазей Леи организм шел на поправку ускоренными темпами. Полностью погрузившись внутрь себя, Сергей помогал своему телу быстрее восстанавливаться. Абсолютно отрешившись от окружающего мира он полностью подчинил все проходящее внутри тела процессы своей воле, слившись с ними в одно целое.

Часы проходили один за другим, пока маленький невесомый листочек не упал ему на лицо. Отряхнувшись и снова возвращаясь к реальности он спокойно, не поворачивая головы, одними только глазами, посмотрел наверх и в бок.

Почти прямо над ним, только немного в стороне, на листьях, грациозно полулежала Лея в изящной позе пресытившейся аристократки. Как всегда, она была невероятно красива.

Улыбнувшись, он показал рукой вверх, на странное сооружение, последнее время занимающее все его мысли.

– Ты оттуда?

Дриада посмотрела в указанную сторону, потом – опять на Сергея. И у него снова мурашки пробежали по коже от синевы ее глаз. Словно они имели какое-то гипнотическое воздействие.

– Ты там живешь? – повторил он, почему-то дрогнувшим голосом.

Она молчала.

– Или оттуда? – он показал вниз, на предполагаемую землю. – Где твой дом, друзья, родители?

Она вдруг покачала головой, потом обеими ладошками провела прямо перед собой, крест на крест, словно выстраивая какую-то стенку. А затем взяла его за руки, закрыла свои глаза, снова открыла, провела правой рукой по его глазам. Он покорно прикрыл свои веки. Она снова взяла его руки, слегка сжимая его ладони своими тонкими пальчиками. Сергей расслабился и тут же что-то резкое толкнуло его мозг, решительно потеснив его мысли. От неожиданности он вздрогнул и попытался поймать этого интервента. Но все уже затихло. Сергей насторожился, ожидая повторения. Замер в настороженном ожидании, понимая, что это Лея таким способом хочет что-то ему передать. На этот раз он был готов и успел уловить быстро промелькнувшие образы – какие-то невероятно объемные, хаотично движущиеся скопления чего-то непонятного, каких-то бесформенных масс, которые двигаясь то плавно, то скачкообразно, сталкивались друг с другом, словно облака. И вместе с этими образами он вдруг почувствовал какую-то вселенскую раскрепощенности, словно увидел окружающий его мир одновременно в тысячах разных его мест.

От напряжения он взмок и открыл глаза, тяжело дыша. Дриада тут же открыла свои и с тревогой посмотрела на Сергея.

– Все нормально, – устало улыбнулся он, вытирая пот и стараясь утихомирить сердцебиение. – Просто я несколько не приспособлен к такому способу общения, извини. Мне нужно будет тренироваться.

Она неуверенно улыбнулась в ответ.

Расслабляясь, он нежно положил ее на тонкий слой мягкой листвы и пуха, животом вниз. Лея, послушная его рукам, покорно вытянулась и закрыла глаза.

И Сергей, чуть-чуть дотрагиваясь до ее хрупкого тела, принялся внимательно его изучать. Такое же строение, как и у людей, рассуждал он про себя. Позвоночник, лопатки, ребра… Только вот косточки довольно мягкие, больше напоминающие хрящики. Ребер гораздо больше. Какие-то мягкие пластины. Кожа – гладкая и ровная, с желтовато-зеленым отливом.

Довольно крупное, размером с ладонь, темноватое пятнышко между лопаток привлекло его внимание. Наверное, что-то вроде родимого пятна, подумал он, осторожно поглаживая это место пальцами. Оно не имело четко очерченных границ и по форме напоминало кленовый листок. Больше пятен на ее теле он не обнаружил.

Потом Сергей, продолжая свои приятные исследования, осторожно перевернул ее на спину. Лея по-прежнему лежала с закрытыми глазами, но дыхание ее заметно участилось.

И здесь все было так же, как и у людей. Возможно, только температура тела была несколько побольше – градусов тридцать восемь.

Он нежно водил пальцами по ее тонкой коже, изучая дриаду, каждый сантиметр ее тела, каждый скрытый уголок, и легкая дрожь пробегала по телу девушки.

А потом Сергей взял ее за руку и твердо повел в свое жилище. Почему-то ему хотелось, чтобы она обязательно жила именно там. Скорее всего, это был пережиток его цивилизации. Мой дом – моя крепость, замкнутое пространство собственного мира.

Она покорно пошла следом и походка ее была удивительно грациозной, мягкой и величественной. И даже королевы и принцессы не смогли бы пройтись с большим достоинством.

А потом они снова отдыхали. На этот раз – на мягкой пуховой подстилке его жилища. Точнее – отдыхал он один, а дриада просто лежала рядом, посматривая на Сергея, и изредка, ненароком, щекотя его своими пушистыми мягкими волосами. Так они мирно и лежали рядышком, наслаждаясь присутствием и теплом друг друга, пока Сергей не забылся, не противореча в самом необходимом своему ослабленному организму.

Сон его был недолог, но, тем не менее проснулся он довольно бодрым. И снова в одиночестве. Энергично выбрался наружу.

– Ну что, зеленая? – весело обратился Сергей к неподвижной гусенице, зачем-то дружески похлопав ее по спине. – Как лежится? Жирок нагуливаем?

Гусеница только вяло пошевелила усиками. А Сергей, не зная, чем бы заняться, решил просто побродить по веткам, собираясь осмотреть те боковые ответвления, на которых он еще не успел побывать.

Шел наобум, сворачивая на боковые ветки, которые становились все тоньше и тоньше. И наконец – тупик, совсем тонка ветка, сквозь листву которой просматривалось наличие какого-то открытого пространства. Сергей осторожно, ползком, добрался до самого края. Лег. Пространство, впрочем, оказалось небольшим, метров двадцать-тридцать в диаметре. И все та же густая листва по краям. Ни неба, ни земли не видно. Он с интересом посмотрел вниз, прямо под собой, в небольшую щелку среди густых зарослей. Под ним, метрах в десяти, виднелась другая толстая ветка, идущая почему-то перпендикулярно той, на которой он обитал. Возможно, она росла от другого дерева. Но не сама по себе ветвь привлекла его внимание, а то, что на ней происходило. По ней шли муравьи. Целая колонна. Они шли в два стройных ряда, друг за другом, вполне организованно, неся в своих жвалах плоды разных размеров и расцветок, крылья бабочек, чьи-то огромные клешни и лапы, а также всевозможный строительный мусор. А самое интересное было то, что размер этих муравьев был вполне соизмерим с его собственным размером.

Наверное, и сооружение над головой, это всего лишь улей гигантских пчел, мелькнуло у него. Или все тот же муравейник. Правда, я пока там не видел ни одной пчелы или муравья, но ведь это еще ничего не значит.

И, глядя на останки живых когда-то существ, он подумал, что в сущности ему повезло, что он живет на этой ветке, а не на той, например. Оказаться у этих муравьев на пути ему не очень-то хотелось.

Впрочем, везение это какое-то не такое… Жить в ограниченном пространстве одной, хоть и гигантской, ветке, ему по-прежнему мало улыбалось. Дриадам-то хорошо, они созданы для этого мира, их тела необычайно легки, а вместо костей, возможно, у них тонкие хрящики, и поэтому им совершенно несложно перемещаться с ветки на ветку – были бы хоть какие-то промежуточные веточки.

Лея все также неожиданно вышла из зарослей. Казалось, она просто отделилась от них. Она медленно приближалась к нему и Сергей, заметив боковым зрением движение, обернулся и присел, залюбовавшись ее походкой, красотой и стройностью ее притягательного тела. Ему вдруг очень сильно захотелось подарить ей цветы, но он отбросил эти мысли – надо все-таки давать возможность своему организму восстанавливаться. К тому же сейчас у него появились совсем другие идеи, которые усиленно боролись с его желаниями.

Лея остановилась прямо перед ним и Сергей любовался ею снизу – она была хороша абсолютно со всех сторон и, вполне возможно, что понимала это и ей было приятно его внимание.

Сергей привстал. Дриада обняла его, крепко прижавшись своим плотным животиком и сверху заглядывая в его глаза – она все-таки была выше его ростом. Сергей поцеловал ее теплые нежные губы. В ответ она потерлась щекой о его щеку. Но научный азарт и жажда естествоиспытателя все-таки взяли вверх в поединке желаний и он, взяв ее за руку, отвел на ближайший, давно уже присмотренный им, отросток. Здесь, встав на самый край, он показал пальцем на видневшийся глубоко внизу гигантский лист, размером больше стадиона. Сергей попытался объяснить ей, что он хочет туда – пройтись по этому листу. Но Лея ничего не понимала и он вспомнил, что язык жестов в этом мире почему-то не прижился. И тогда Сергей взял ее руки в свои и закрыл глаза. Он представил тот лист во всей его гигантской ширине, и что он сам находится точно на его середине, и причем идет легким прогулочным шагом. Сергей силился изо всех сил, пытаясь как можно четче и красочнее передать увиденное, чтобы она поняла, какой именно лист он имеет в виду, и что он конкретно хочет. Сергей вспотел от усилий и, устав, наконец посмотрел на дриаду. Она стояла перед ним с закрытыми глазами, бледнее обычного, и еле держалась на ногах. Испугавшись за Лею он быстро потряс ее руки. Глаза дриады с трудом приоткрылись. Вялым движением она потерла свои виски и покрутила рукой над головой. Возможно, она хотела сказать, что он несколько перестарался в своих усилиях. Отстранившись, она подошла к выступающему вверх отростку и прислонилась обеими руками к коре. Буквально несколько секунд она стояла совершенно неподвижно, а потом подошла к Сергею уже вполне бодрая и улыбающаяся, словно впитала в себя большой глоток живительной силы.

Встала рядом, внимательно вглядываясь в его лицо, а потом вдруг быстро и крепко обняла, неуверенно улыбаясь при этом. Потом настойчиво потянула его к другому краю ветки – противоположному тому, откуда был виден заветный лист. Он покорно пошел следом. Остановились у густого скопления мелких листочков под ногами. Она сделала легкий шаг вперед, но Сергей непроизвольно удержал ее от неминуемого падения.

Лея улыбнулась.

– Надо прыгать? – спросил он.

Она молчала, продолжая приятно улыбаться.

Сергей посмотрел вниз. Там, за мелкой листвой был виден другой гигантский лист, неизвестно откуда берущий свое начало. Он наклонно уходил куда-то вниз, в густые зеленые заросли, в буйство растительности – разноцветные вьюнки праздничными ленточками разбегались в разные стороны, цветы от очень маленьких до размеров выше Сергея хаотично проглядывали сквозь толщу листвы и скопления пуха, какие-то мелкие насекомые неторопливо сновали во всем этом хаосе следуя своими, известными только им, тропинками.

Будем считать, что она правильно меня поняла и лучше знает, что надо делать, подумал он про себя, решив полностью довериться дриаде. Единственное, что его тревожило, так это то, что их массы абсолютно разные, и что для нее безопасно, то для него может оказаться смертельным.

Отбросив сомнения он решительно прижал ее к себе поплотнее и, зачем-то набрав в легкие воздух, прыгнул вместе с дриадой вниз, в эти густые заросли. В полную неизвестность.

Полет вниз

От свободного полета у Сергея желудок с непривычки (давно он не был в невесомости) сместился куда-то в ноги. Они падали сквозь густую кашицу и мягкая мелкая листва нежно щекотала их кожу. А потом они шлепнулись на большой наклонный лист, продолжая держаться за руки, и покатились по нему, словно по большой горке, с завитушками и поворотами, ускоряясь все сильнее и сильнее.

Лист был влажным. То ли по нему стекала вода из какого-то природного резервуара, то ли он сам выделял влагу. Но благодаря этому Сергей от скольжения не испытывал никакого дискомфорта. Они, крепко держась за руки, стремительно неслись по этой природной горке словно находились в старинном огромнейшем аквапарке, размером с целую планету, и Лея радостно улыбалась чему-то.

Непривычный к такому способу передвижения Сергей прилагал немало усилий, чтобы держаться того же пути, что и Лея, старательно прикрывая рукой обожженный бок – он боялся ободрать уже образовавшиеся подсыхающие коросты, оставшиеся от ожогов, полученных им в Подземке.

Впрочем, скольжение было легким и даже приятным, окружающий мир светился невероятным разноцветьем, радуя глаз буйством своих красок и многообразием их оттенков.

Напряжение первых метров пути постепенно прошло и Сергей уже с радостным любопытством посматривал по сторонам, как вдруг, впереди из зеленой массы медленно проступила ветвь толщиной около метра, преграждая им дорогу. А потом эта преграда вдруг стремительно понеслась им навстречу. Дриада, отпустив его руку, совершенно не двигаясь телом, тем не менее как-то ловко стала перемещаться по листу вправо на более крутой участок. Сергею, следуя за ней, пришлось изрядно поработать пятками и ладонями, стараясь не потерять прямолинейности своего положения, чтобы тело не закрутило на листе. Тем не менее он смог разглядеть, что под веткой он явно не проскочит, да и в сторону от нее сместиться никак не успеет, и сильно пожалел, что согласился на это авантюрное для него путешествие. Ведь у дриад и масса другая и строение тела совсем иное. Да и местная среда для них все-таки более привычная. А что для дриад – родной мир, то для него вполне может оказаться сплошными опасностями. Впрочем, решил он, даже дриады при вертикальном спуске вряд ли безболезненно ударяются о такую твердую преграду. Скорее всего – они ее как-то обходят. Осталось только верить Лее и внимательно наблюдать за ней.

Дриада уже неслась далеко впереди. Где-то у самой преграды, когда казалось, столкновение было неминуемо, и Сергей, похолодев, ожидал услышать тупой удар и увидеть, как ломаются ее мягкие хрящики, Лея ловко подлетела на своеобразном трамплине – выпуклости на листе, и ловко перелетела через ветку, тут же исчезнув в листве.

Энергично заработав руками Сергей постарался выбраться на ее курс, надеясь что скорости спуска и изгиба трамплина вполне хватит и для его массы – со всего разгона шмякнуться в кору этой деревянной стены ему совсем не хотелось.

А вот и крутой трамплин. Сергей напрягся. Резкий провал в яму, и тут же – сильный подброс вверх. И он сам тоже, для надежности, постарался подпрыгнуть телом, словно прыгал на лыжах с трамплина.

Ветвь стремительно пронеслась под ним в паре каких-то сантиметров. И он, прикрыв лицо рукой, словно снаряд, вошел в очередные заросли, стремительно разрывая их своим телом.

От свободного полета снова захватило дух. Сердце замерло, словно он, находясь у себя, в грузовых секторах Атланта, выключил гравитацию и с разбегу нырнул в невесомость.

Он летел довольно долго, и дуга уже плавно перешла в вертикальное падение, и чем закончится этот его полет одному богу известно.

Вдруг, среди редеющей массы листвы, он разглядел что-то темное и огромное. Понял – он медленно, по касательной, падал на гигантский лист. Скорее всего – на тот же самый, по которому только что катился. Наклон листа был довольно крут, так что какое-то время Сергей еще летел рядом с ним, медленно сближаясь с гладкой зеленой поверхностью, словно космический челнок на посадке.

А вот и касание. Легкий толчок. Он немного прокатился, подпрыгнув и перекувыркнувшись через голову, но смог быстро остановить вращение своего тела – работа в невесомости давала о себе знать.

А скорость все нарастала. В ушах уже начало свистеть и влага, выделяемая листом, рассекалась его телом, образуя две мощные, словно от глиссера, расходящиеся в разные стороны струи воды, весело барабаня брызгами по стремительно пролетающей мимо растительности.

Впрочем, вскоре заросли начали потихоньку редеть. В этом месте горка была абсолютно прямой, без прогибов и трамплинов и без низко нависших веток, и он расслабился, созерцая окружающий его мир. Вот кто-то пузатый и толстый медленно и упорно пробирался по ветке, неторопливо перебирая мощными мохнатыми лапами. Вот промелькнули две обнаженные длинноволосые дриады. Радостно улыбаясь, они спрыгнули со своих цветочных лож, легко обогнали Сергея и исчезли где-то совершенно в ином направлении…

Постепенно видимость улучшилась. Он стал видеть метров на сто, сто пятьдесят вперед. И то что он там разглядел – совсем его не обрадовало.

Он стремительно приближался к гигантскому темному пятну могучей ветви, которая, словно скала метров тридцать высотой, выросла на его пути. И эта скала стремительно приближалось. Казалось, лист упирается прямо в нее, словно сросся с веткой в единое целое. Такую мощь не перепрыгнуть. И не обойти. И Леи нигде не было видно, и подсказать было не кому.

Теоретически он понял – надо спрыгивать с этой горки. Но вот в каком ее месте?

Он стал быстро перемещаться к центру листа, пытаясь найти листовую жилку, понадеявшись на эту выпуклость.

Впрочем, жилкой оказалась не выпуклость, а ложбинка. Вернее – целый судоходный канал. И по нему с ревом, бурля и пенясь, несся мощный поток воды. Сергей свалился в кипящую водную стихию, успокоенный уже тем, что вода в горах всегда пробивала себе путь – что уж тогда говорить о каком-то дереве…

И все же, при приближении, ему пришлось, набрав побольше воздуха, погрузиться с головой в эту своеобразную речку, стараясь держаться дна, и надеясь, что здесь нет выступающих сучков – на такой скорости его просто бы разорвало на части.

Темная деревянная скала резко приблизилась и Сергей стремительно пролетел под мощной ветвью, глядя из воды на темную массу над головой, чтобы знать, когда можно будет выныривать. А ветка все не кончалась, буравя своей толстой корой водный поток, и воздух в легких потихоньку заканчивался, разрывая грудную клетка, а Сергей все держался у самого дна, боясь зацепиться за выступающую кору.

И когда в глазах начали расплываться красно-фиолетовые круги, он совершенно спокойно подумал: А как же Лея? Или она может гораздо дольше находиться под водой? А может она вообще не дышит?

И в этот момент над головой наконец-то посветлело, темень резко сменилась на радостный зеленоватый свет, и он, резко вынырнув из канала, судорожно вздохнул с огромным облегчением, но в то же время с опаской глядя вперед – вдруг там еще одно препятствие?

А дальше наклон листа резко выпрямился, скорость потока замедлилась и вскоре Сергей, провалившись в листовую лакуну, выпал на лист уровнем ниже, упав на небольшую пуховую полянку.

Он неловко приземлился, еле сдерживая стон. Прокатился по инерции несколько метров, перекувыркнувшись пару раз и хорошенько обвалявшись в пуху. Замер, лежа на животе и широко раскинув руки. Тело неприятно ломило от этой гонки. С трудом поднялся. Огляделся. Небольшое свободное пространство, образованное в густой листве, явно походило на логово какого-то крупного животного. Оно было тщательно устлано толстым слоем пуха, что и обеспечило Сергею мягкую посадку. В дальней части этой берлоги виднелись густые заросли молодых веток. Расходясь широким веером, они огибали какой-то толстый нарост. По бокам логова в зарослях листвы виднелись два протоптанных тоннеля – одно широкое, а другое – узкое. Узкое уходило горизонтально, а широкое явно шло откуда-то сверху. Леи нигде не было видно и подсказать куда двинуться дальше было некому. Недолго раздумывая он нырнул в узкое, решив, что более просторное протоптал сам хозяин этого места и ходить по его дороге явно не следует.

Пригнувшись, Сергей пополз на четвереньках, прокладывая головой путь среди мягких цветов.

Метров через пять он выбрался на свободную развилку-тоннель. Сел передохнуть.

Среди хаоса лиан и листвы, сквозь переплетения изогнутых веточек разной толщины, среди обилия цветов разных размеров, форм и расцветок, ровными рядами висели огромные, в два его роста, гроздья одинаковых черных плодов, по форме напоминающих собою цилиндры с округлыми краями.

Что-то заскрипело – протяжно и неприятно. Сергей успел заметить, как вдали кто-то достаточно крупный – явно не дриада, поспешно спрятался за плод. Но Сергей не успел как следует разглядеть это существо.

И в этот момент что-то звонко и оглушительно треснуло. Да так, что в голове зазвенело. Сергей мгновенно упал на ветку, прикрывая голову руками. Слышать на какое-то время он перестал. И когда все стихло, он осторожно огляделся. Оказалось, что это лопнул один из цилиндров, и его семена, словно снаряды, разнеслись в разные стороны, разорвав зеленую завесу и проделав в ней отверстия. Лепестки побитых цветков упали к ногам Сергея.

Он на всякий случай спрятался за толстый отросток, у которого со стороны этих странных плодов весь бок был изрезан, образуя на коре большую гору из трухлявых опилок. Здесь-то Сергей и разглядел тонкий просвет вокруг прочной лианы, уходящей вертикально вниз. Значит этим путем достаточно часто пользовались, решил он.

Ухватившись за природный канат, Сергей, предварительно подергав его для проверки на прочность, неторопливо спустился вниз, оказавшись на твердой деревянной опоре.

Пройдя несколько шагов по тропинке он уперся в другую ветку, по диагонали пересекающую эту и давно уже вросшую в нее. Пройдя вдоль новой преграды Сергей убедился, что ее не обойти. Вздохнув, он ухватился за щели в коре и кряхтя пополз наверх.

Выбрался на ровное место. Отдышался. Огляделся.

Он сидел на узкой, но очень хорошо утоптанной тропинке. Совсем рядом с ним лежал наполовину обкусанный фиолетовый плод. И судя по следу укуса – рот или пасть этого едока была достаточно внушительной.

Сергей протянул было руку к этому плоду, как вдруг что-то мягкое коснулось его плеча. Он стремительно развернулся, ожидая встретиться с таинственным едоком, который наверняка вернулся за своей едой.

Но это была Лея. Улыбнувшись своей загадочной улыбкой, она поманила его за собой.

Вздохнув, Сергей с трудом поднялся. Тело ломило, идти никуда не хотелось. Но тонкий силуэт дриады уже растворялся в листве, норовя совсем исчезнуть за ближайшим поворотом, и Сергей по мере своих сил кое-как ускорил шаг. Вдруг дриада свернула с тропинки в сторону – на более тонкое ответвление. Остановилась на краю облома – по всей видимости кто-то достаточно массивный, не менее двух-трех тонн, оборвался здесь, обломив собой хрупкую ветку.

Лея легко и очень высоко подпрыгнула. Ухватилась за провисшую дугой лиану. Скользя по ней она опустилась метров на пять. Разжала руки. Заросли в виде мелких листочков, цветов и пуха сомкнулись над дриадой. Сергей немного помедлил, наслаждаясь тишиной и возможностью дать своим еще не окрепшим мышцам отдохнуть. Ни звука вокруг, ни шороха, ни какого-либо движения. Вздохнув он изловчился и, превозмогая боль, слегка разбежался и что есть силы подпрыгнул. Это у него получилось достаточно неловко, но все-таки он умудрился ухватиться правой рукой за лиану. Раскачиваясь, подтянул и левую. Лиана провисла гораздо сильнее – по сравнению с дриадой – все-таки разность их масс давала о себе знать. Он медленно переместился по ней, выискивая в сплошных зарослях под собой то место, где исчезла дриада. По дороге он задел что-то мягкое и фиолетово-красное, которое, убегая, тут же обдало его вязкой пахучей слизью.

Вздохнув в очередной раз он разжал руки.

Снова свободное падение. На этот раз – совсем недолгое. Неожиданно он с шумом упал в воду. Ушел метра на два.

Энергично вынырнул, судорожно глотая воздух и ошеломленно выискивая глазами, где же здесь берег. Кругом, на сколько позволяла видимость, только густые заросли плотной стеной нависали над гладью воды.

Из-за большой грозди бананообразных плодов, но только ярко-красного цвета, наполовину погруженных в воду, медленно выплыла Лея. Она почему-то радостно улыбалась ему. Развернувшись, она легко и свободно поплыла в сторону. Сергей последовал за ней.

Плыли они достаточно долго, и Сергей начал уже уставать, когда наконец-то показалась кромка листа. Впрочем, здесь она была достаточно крутой. Хотя для Леи это не явилось серьезным препятствием, и дриада легко выбралась на берег. Но Сергею пришлось проплыть еще немного прежде чем он обнаружил нависшую над водой лиану.

Кое-как выбрался на берег. Сил уже ни на что не оставалось. Устало лег у самой кромки воды, упав в мягкие скопления белого пуха. Идти давно уже никуда не хотелось. Тем более – на далекую середину выбранного им листа-стадиона.

Лея присела рядом, с любопытством посматривая на него и улыбаясь своей загадочной улыбкой – одними уголками губ, поманила его следовать дальше. Но Сергей решительно покачал головой, чем ее сильно удивил – она просто этого не поняла.

Тогда он показал руками, что хочет пить и лежать. Это она поняла. Сунув руки куда-то в заросли она вытащила малиново-желтый цветок, с толстыми мясистыми листьями. Протянула Сергею. Внутри была вода. Ее вкус сильно отличался от того, что ему приходилось пить раньше – напоминало какой-то экзотический сироп. И он пил долго и с большим наслаждением.

И пока он пил, краем глаза видел, как что-то большое медленно движется по ровной глади бассейна, прячась в нависших зарослях. Но когда Сергей резко оборачивался – там ничего не было – пустота. Только потревоженная гладь воды медленно успокаивалась, освобождаясь от сморщенной ряби. Он вопросительно посмотрел на дриаду – нет ли в этом какой-либо опасности. Но Лея, открыто улыбаясь и совершенно не подавая признаков какого-то волнения, принялась кормить его диковинными плодами, вкус которых невозможно было описать.

А потом они снова отдыхали.

А потом они снова шли какими-то, известными только Лее, тропками, и цели этого путешествия он не понимал. В переданных ею образах он смог разобрать только то, что она хочет показать ему что-то большое и живое. Но вот что?

Лея стремительно вела его по незнакомым местам, заставляя время от времени прыгать вниз в указанных ею точках. А иногда приходилось и подниматься по лианам, чтобы через несколько метров снова спрыгнуть в густые плотные заросли, и очутиться на поджидающей их другой ветке или листе.

Впрочем, этот путь был недолог, и вскоре огромное, даже по местным меркам, свободное пространство распахнулось прямо перед ним, и противоположный край терялся где-то вдали, в легкой зеленой дымке.

И все это пространство было густо усеяно дриадами. Их было тысячи, а возможно – и десятки тысяч – заняв все многоярусные замысловатые переплетения веток и лиан, а также гроздья больших и очень больших цветов и нераспустившихся бутонов. И вся эта масса бурлила в полной тишине, разбившись на группки, которые время от времени распадались, образовывая новые. Лесная жизнь кипела во всю.

Лея, ловко лавируя среди всего этого столпотворения, повела Сергея куда-то в самую гущу.

Стараясь ни кого не задеть и не наступить, Сергей с любопытством осматривал местное население.

Одинаково высокие и тонкие дриады все-таки были разными. Разными были цвет волос, оттенок белка глаз, рисунок между лопатками. Изредка в группе дриад выделялась одна, имеющая несколько другой цвет кожи. И как заметил Сергей, такая дриада пользовалась повышенным внимание. Близнаходящиеся старались дотронуться до нее, погладить. А такие дриады посматривали на всех с какой-то странной снисходительной улыбкой.

Наконец Лея подвела Сергея к небольшой группке дриад, расположившейся в чашечке небольшого цветка, наподобие земной ромашки. Дриады сидели и возлежали на мягкой желтой сердцевине.

Обрадовавшись появлению Леи они стали ласково дотрагиваться до нее руками, весело улыбаясь. Касались друг друга телами, обнимались. Стоя в сторонке Сергей изредка ловил на себе их доверчиво-любопытные взгляды.

Среди всей этой компании особенно выделялась одна дриада. Этакая роскошная красавица. Выше всех ростом. С яркими рыжими волосами и с более светлой, чем у подруг, кожей. Она одна не проявила интереса к вновь пришедшим. Только раз посмотрела на Сергея и отвернулась, совсем не обращая на него внимания, несмотря на сильно выраженное любопытство к нему со стороны других дриад.

Может, местная аристократия? – подумал он, отметив про себя ее явно барские замашки.

Но потом она вдруг снова внимательно посмотрела на него. И что-то странное промелькнуло в ее огромных, даже по местным меркам, глазах. Если бы она была земной женщиной, он бы подумал, что она его где-то видела, и теперь вдруг вспомнила и узнала. Но на этом ее внимание к нему и ограничилось, она снова отвернулась и продолжения не последовало.

Лея присела в общий кружок. Сергей, немного помедлив, пристроился неподалеку на ближайший лепесток, решив как следует отдохнуть, и с любопытством наблюдая за всем тем, что происходило вокруг. Он все старался понять – что же это такое? Общее собрание, наподобие выборов или принятия еще какого-нибудь ответственного решения? Местный базар, где просто обмениваются новостями? Еще что?

Время от времени к ним подходили дриады и из других групп. У него создалось такое впечатление, что они прибегают посмотреть именно на него.

Впрочем, любопытство дриад не вызывало у него удивления – они ведь были все-таки женщины. Тем более, что они обязательно устремлялись к вновь появившейся дриаде, особенно, если та имела отличный от всех остальных цвет кожи. И та явно млела от получаемого удовольствия.

Он лежал, от нечего делать наблюдая за Леей и ее подружками. Вдоволь наобнимавшись, остальные дриады вновь переключились на рыжеволосую. И та восприняла это как должное, кинув на Сергея, как ему показалось, насмешливый взгляд.

Впрочем и Лея не осталась совсем одна. Две дриады остались возле нее, продолжая ее обнимать и ласкать. Лея улыбалась подругам в ответ и тоже нежно поглаживала их руки и животики. Они весело и беззвучно смеялись.

А красивая дриада расслаблено полулежала на пуховой перине. И группа дриад возле нее ласкала ее тело, поглаживая живот и ноги, целуя плотные соски крепких грудей, создавая вокруг нее небольшую толкучку – места всем не хватало. Да и она, в свою очередь, кого-то отвергала, а кого-то допускала до себя. И такая дриада была счастлива этим.

Но вот Лея с дриадами вдруг устремились куда-то. Сергей настороженно привстал, размышляя – последовать за ней или остаться? Ведь если Лея исчезнет, он один не сможет вернуться к своей хижине, и ему придется теперь уже обживать это, новое для него место. А жить в такой толчее что-то ему не очень-то хотелось. Впрочем, решив, что если Лея захочет убежать от него, она легко сделает это, и поэтому он снова прилег на лепесток, лениво наблюдая, как Лея и дриады подбежали к свисающим гроздьям разноцветных цветков, напоминающих наши колокольчики, но размером не менее метра, как они принялись надавливать на что-то, и на них закапала благоухающая жидкость – он отсюда почувствовал это. И обнаженные дриады, красивые своей неземной красотой, стояли под ним, весело и беззвучно смеясь, и растирая себя и друг друга… И Сергей, пораженный до глубины души, заворожено смотрел на них, на Лею, не в силах оторваться. Сердце его учащенно стучало.

Обратный путь был более утомителен. Превозмогая вновь вернувшуюся боль, Сергей поднимался по лианам, которые показывала ему Лея. Изредка отдыхал на листьях или ветках, и снова лез вверх. Лея же, ловко изгибаясь всем своим телом и почти не пользуясь руками и ногами, легко скользила вверх сквозь зеленые заросли, словно красивая рыбка среди экзотических водорослей.

И когда он выбрался на "свою" ветку, ставшую за это время ему родной, он почувствовал себя дома.

Тесно обнявшись, они тихо лежали на мягком листе. Сергей набирался сил, хотя они время от времени и целовались. Впрочем, их идиллия длилась совсем недолго – из зарослей вышла еще одна дриада – тоже необычайно красивая, с густыми волосами цвета морской волны. Ступая прямо по тонкой листве, она неторопливо приблизилась к ним, плавно присев напротив Сергея. Чему-то улыбаясь и не мигая глядя прямо в его глаза своими синими глазами, дриада грациозно сняла венок из цветов со своей головы и протянула его Сергею, величественно тряхнув при этом своими длинными волосами. Лея замерла в руках Сергея и словно окаменела. Лицо ее стало необычайно серьезным. Казалось, она нервничала, но старалась сохранить достоинство. Хотя и волновалась, теребя руками цветки и листья в своем наряде. Присела с гордой осанкой. А в глазах у нее была такая мольба!…

Мир абсолютно простых отношений, отрешенно подумал Сергей, целуя Лею в щечку, чтобы она больше не переживала. Потом он повернулся к гостье и отрицательно покачал головой, отстраняя от себя венок. На лице отвергнутой дриады выразилось невероятное изумление. Видать, не принято у вас здесь отказываться от цветов, грустно подумал он, и за этой мыслью логично следовал неутешительный вывод, что тогда у них здесь нет и твердых семейных пар, и значит Лея очень скоро его покинет.

А гостья, обидевшись, гордо удалилась, красиво покачиваясь при каждом своем шаге.

Лея, все еще нервничая, вдруг тоже ушла за нею вслед, словно попыталась что-то ей объяснить или узнать. Некоторое время Сергей смотрел им вслед. Вот и снова я один, подумал он, словно узник в зеленой клетке. Хотя эта клетка имеет и свои выходы. Впрочем, абсолютно глупо в своей свободе полностью зависеть от Леи.

И Сергей решительно прислонился ладонями к дереву – основываясь на своих наблюдениях за дриадами, он решил, что и растения в этом мире, похоже, тоже умеют общаться. Сосредотачиваясь, он внутренним взором представил все протекающие внутри этого гиганта процессы, и как с ними сливаются его собственные жизненные потоки. И могучее дерево вдруг вздрогнуло. В нем заметалась паника. Кто это? Чужой? Зачем? Сергей растерянно открыл глаза, пристально взглянул на ствол, пораженный тем, что дерево, выходит, на самом деле также видит его и ощущает, как и он его. Смелее, подбодрил он себя, продолжай, объясни, что ты с добрыми намерениями. И он снова закрыл глаза. И увидел. Точнее – почувствовал. Он ощутил себя деревом, во всей его мощи. Он чувствовал каждую ветку, каждый листочек, он чувствовал, как по теперь уже его веткам бегают какие-то зверьки (по-крайней мере расплывчатые и совершенно непонятные ему движущиеся образы), кто-то копошится в густых зарослях, кто-то прячется в гигантских дуплах и ходах, прогрызенных огромными короедами, ощутил присутствие сотен дриад, отдыхающих в зарослях листвы, просто сидящих на ветках, либо катающихся с больших и наклонных листьев, и почувствовал даже тепло их многочисленных тел.

Он ощущал всю крону могучего дерева во всем ее многокилометровом размахе. И во всей этой массе он почувствовал Лею. Она была уже далеко от него, на противоположной стороне дерева, с той самой зеленоволосой дриадой. Скорее из баловства, чем на самом деле Сергей попытался обратиться к ней. Заговорить с нею. Передать привет.

Последствия были совершенно неожиданными. Лея примчалась мгновенно, бледно-желтая, испуганно глядя на него широко открытыми глазами. Наверное, посредством деревьев здесь еще не пробовали общаться между собой, местный прогресс не дошел до этого, подумал он, успокаивающе целуя ее в щечки и свободной рукой торопливо выискивая в ближайших зарослях цветы.

Корабль

На следующий "день" Лея, как обычно, отсутствовала, и Сергей, сидя возле своего домика, вот уже который час упорно тренировал свое "общение" с деревом.

Поначалу он пытался как-то зафиксировать полученные от дерева образы. И это давалось ему с большим трудом, потому что такой огромный поток информации разом перегружал мозг.

Сергей потел от напряжения, голова шла кругом и болела. Но, тем не менее, после часа усиленных тренировок он кое-как научился сосредотачиваться на каком-то одном, узком, участке, вылавливая из общего хаоса какие-то детали, мелкие образы.

И дальнейшее обучение пошло гораздо быстрее. От вылавливания мелких образов он сразу перешел к вылавливанию групп мелких образов. И это оказались фрагменты отдельных веток деревьев. Потом он смог распознавать некоторых обитателей – в основном это дриады и гусеницы. Потом смог группировать эти ветки, словно пазл, в более или менее целостную структуру.

И когда он смог понимать дерево процентов на двадцать – достаточно много еще оставалось совершенно непонятного – у него сразу же возникла мысль – вырваться наконец-то самому на свободу и самостоятельно прогуляться по этому миру. Но вот куда пойти? Вниз, к земле? В надежде найти там обихоженные поля, дороги и поселения? Или вверх? К этому странному сооружению? Ведь может быть и так, что поселения в этом мире как раз строятся именно на деревьях! А заодно и взглянуть на местное небо и солнце – уж очень ему этого хотелось – вдруг он увидит какие-нибудь летательные аппараты, замысловатые крыши далеких городов?

Идея подняться наверх ему понравилась больше всего и от предвкушения того, что совсем скоро он, возможно, увидит цивилизацию, Сергей, с неимоверным энтузиазмом, принялся более целенаправленно общаться с деревом, шаг за шагом изучая свою ветку и ее ближайшее окружение – в плане дороги наверх. И к своему удивлению понял, что путь с нее есть только вниз – ни одной лианы с верхних слоев не проходили в пределах досягаемости его рук – даже если бы он прыгнул с разбега.

И Сергей решил первую свою прогулку посвятить походу к земле, полностью сосредоточившись на этом маршруте.

Во-первых, путь, показанный Леей на большой лист, отпадал – оттуда не было пути вниз – ни одна из свисающих лиан и близко не проходила от веток нижнего яруса. Но зато где-то неподалеку от его жилища, сразу под ним проходил кривой изгиб нижней ветви, лианы которой в одном месте опускались прямо на большой лист ветви, расположенной еще ниже.

Сергей легко нашел место спуска. Но на всякий случай еще раз уточнил у дерева. И дерево подтвердило – да, точно, это то место, как раз между большим (больше Сергея) красным цветком и двумя желтыми.

И все же Сергей медлил. Придерживаясь за огромный лепесток он задумчиво смотрел на зеленую кашицу под ногами, за которой скрывалась неизвестность. В том смысле, что уверенности, что он получает от дерева правильную информацию, или же правильно ее понимает, у него не было.

Впрочем, заодно проверю и это, бесшабашно подумал он, решительно садясь на шершавую кору и отталкиваясь пятками. Медленно скатился по боковине и нырнул в заросли ногами вперед. Короткое падение. Заросли быстро закончились и он увидел стремительно приближающуюся поверхность нижней ветки – гораздо более толстой, чем была уже им обжитая.

Сергей успел сгруппироваться и мягко приземлился, спружинив ногами.

Ну вот, дерево его не обмануло, с удовлетворением отметил он про себя, проверил экспериментально. И это было довольно существенное открытие.

Теперь ему, следуя карте, отложенной в голове, осталось пройти метров сто и там, у развилки, с более тонкого ответвления должны спускаться нужные ему лианы.

Зуд первооткрывательства усилено толкал его в спину и Сергей шел по маршруту, с любопытством разглядывая новый для него мир. Ветка была заметно толще и ее поверхность не была прямой – по крайней мере в этом месте она шла вниз, но не круто, и босые ноги Сергея легко цеплялись за шершавую кору, не давая ему скользить.

Неожиданно прямо перед ним качнулся цветок. Там явно кто-то прятался. Он осторожно приблизился – ведь должны же быть в этом мире какие-то хищники! Не бывает так в природе, чтобы никто никого не ел! Очень медленно развел листья руками. И вздрогнул, столкнувшись лицом к лицу с незнакомой дриадой. Совсем близко. Рукой подать. Глаза ее лукаво смеялись. Она очаровательно улыбнулась, нежно протягивая ему свой венок. Сергей не шелохнулся. Улыбка исчезла с ее лица. Дриада равнодушно отвернулась, предоставив ему на обзор свою обнаженную спину и ягодицы. Красиво нагнулась к цветку, слизывая пыльцу. Он отвернулся.

С вами тут с ума сойдешь, подумал Сергей, упрямо продолжая свой путь. Хотя, впрочем, наоборот. Я слышал где-то, что одинокий мужчина, попав в окружении многочисленных красавиц, как правило, быстро теряет к ним интерес. То ли наскучивают, то ли что-то еще. Ну что ж, у меня есть возможность убедиться в этом, – несколько равнодушно подумал он, огибая цветок, который был выше его раза в три. И тут-же увидел стайку дриад, которые быстро порхнули к зарослям, обернулись, беззвучно смеясь, и скрылись в листве, не шелохнув ни одним листочком.

Впрочем, ветки на его пути стали качаться довольно часто. И за всеми ними обитали дриады. По одной или группами, лежа на пуховых перинах или лепестках цветов, они очаровательно улыбались Сергею. А некоторые грациозно протягивали ему свои венки. Но он, не останавливаясь, продолжал свой путь, догадавшись, что если ветка качнулась, значит с ним просто играют – дриады это делают специально.

Однако окружающий мир был заселен не только одними дриадами.

Вот пара каких-то незнакомых небольших зверюшек юркнула в заросли. Две толстые зеленые гусеницы куда-то ползли по своим делам прямо навстречу ему. Но места хватало всем и они разошлись совершенно не побеспокоив друг друга.

А вот и какой-то просвет в зарослях.

Сергей из любопытства остановился, пробрался по трех и пяти метровым листьям к самому краю просвета. Замер. В метрах в ста впереди виднелась часть ветки другого дерева.

Сергей стоял и смотрел на заросли соседа-великана, думая, что наступит время и он свободно будет переходить с одного дерева на другое, и когда-нибудь он наверняка посетит и этого соседа. И в этот момент густые листья соседа слегка качнулись и на ветку вышла дриада. Совершенно обнаженная, без какого-либо украшения из цветов – только один венок на голове. Она спокойно присела на самый край тонкого отростка, свесив стройные ноги и задумчиво глядя куда-то вниз, и легкий ветерок нежно играл ее роскошными темными волосами.

Несколько секунд Сергей оторопело смотрел на это видение. А оторопеть было от чего – хоть было и далековато, и невозможно было как следует ее рассмотреть, но, наверное, какие-то ее движения, наклон головы, волосы, формы тела, очень сильно напомнили ему об Элоре.

Посидев на ветке несколько секунд дриада снова скрылась в зарослях, а Сергей продолжал стоять и тупо смотреть на опустевшее место.

А потом наконец-то появились лихорадочные мысли.

Первая – немедленно догнать. Но как? Ведь дерево показывает только саму себя, и где ее ветки пересекаются с ветками соседних деревьев оно не знает. Может, ей стоило покричать? – пришла вторая мысль. Но зачем? Дриады на голос не реагируют. Это, во-первых. А во-вторых, конечно вероятность схожести все-таки очень велика. Элора – девушка высокая и стройная, и волосы у нее густые и длинные. Достаточно, чтобы у дриады были похожие волосы, плюс, например, схожесть каких-либо жестов, манеры держаться, а уж воображение дорисует все остальное.

Наверное, я просто схожу с ума, мелькнуло у него где-то совсем в глубине.

Он все стоял и стоял, но эта дриада так больше и не появилась, а мысли его текли совершенно в ином направлении. Они вернули Сергея к, казалось, уже давно забытому, навсегда канувшему в прошлое – к жителям Мегаполиса, к бывшему спецназовцу Закиру, молчаливому Густаву, старающимся как можно интереснее прожечь жизнь Алле и Ники, к добродушному шоферу Ларри, к Коурису, наконец. А в первую очередь конечно же к девушке с темными волосами и такими завораживающими глазами. Он стоял, смотрел на заросли соседнего дерева и вспоминал их такую смешную свадьбу, а еще раньше – как они прятались вдвоем в нижних уровнях монолита, и она была такая беззащитная! Ну а еще раньше – совсем первая их встреча на лестнице, и голос хозяйки квартиры – Познакомьтесь, моя дочь – Элора… И такая тоска навалилась на Сергея!…

И он быстро пошел прочь от этого места, решительно прогоняя некстати нахлынувшие воспоминания. Хватит, думал он, все ускоряя и ускоряя шаги, это все давно уже в прошлом. Забудь. И нечего его ворошить. Как остались там, где-то очень уж далеко, и Женька с командиром. Теперь это уже другой мир, и надо как-то находить в нем свое место… И вообще, чем дальше в пространстве видишь человека – тем больше у него сходства с кем-то из знакомых. Наверное, столкнулся бы с этой дриадой лицом к лицу – и внимания бы не обратил. И от подобных мыслей на душе у него несколько полегчало. Вот освоюсь здесь, доберусь до этого дерева, найду ее, загляну ей в глаза, увижу, что сходства-то и нет никакого, кроме, наверное, волос… Впрочем, грустно подумал он, Элору я все равно ведь никогда не забуду.

Этот монстр совершенно неожиданно возник у него на пути. Высокое худощавое существо, обтянутое сухой черной кожей, с длинным ворсистым хвостом и с перепончатыми крыльями летучей мыши за спиной, оно имело вполне человеческое лицо, впрочем, такое же неприятное, как и весь его облик. Гуманоид?! – мелькнула у Сергея шальная мысль. Впрочем, тут же и пропала – на этом существе не было ни следов одежды, ни каких-либо посторонних предметов. Зло сверкнув (как ему показалось) красными глазами, оно скрылось в боковых зарослях, неприятно шурша перепонками сморщенных крыльев. И Сергей, поддаваясь неожиданному порыву, пошел за ним. Он не прошел и десяти шагов как снова увидел этого монстра на небольшом открытом пространстве. И не одного. С ним была еще дриада. Причем они занимались сексом. Монстр, услышав шум в зарослях, снова недовольно посмотрел на Сергея, впрочем, не прерывая своего занятия, а на лице дриады было написано огромное блаженство, от которого обычно сходят с ума или теряют в экстазе сознание.

А вот и местный змей-искуситель, поспешно удаляясь подумал Сергей, продолжая "райскую" тему и поражаясь тому, как здесь выглядят дриады мужского пола. И яблоко, видать, ему совершенно не нужно. Впрочем, интересно, мелькнуло у Сергея, а не будет ли у меня проблем с этими существами из-за Леи? Как они относятся к чужакам и к вторжению на их территорию?

А вскоре – и долгожданная развилка. И густые сети лиан опутали более тонкую ветку. Но надо все-таки еще раз уточнить у дерева, точно ли это то самое место. Сергей хотел было опуститься на корточки, чтобы положить ладони на кору, но решил, что и так ведь касается дерева – своими босыми ногами. Так почему бы и не попробовать общаться через них?

Он прошелся по дереву босиком, мысленно сосредотачиваясь, но ничего не получалось – контакта не было. Никакого. Почему так – Сергей не знал, ведь в ступнях ничуть не меньше нервных окончаний, чем в ладонях. Возможно – это все психологического плана – человек привык за свою многомиллионную историю ощущать внешний мир через прикосновения пальцев и ладоней, решил он.

Присел. Прижал ладони к шершавой коре. Закрыл глаза. Да, все правильно, ошибки не было, это – именно тот путь.

И Сергей решительно спустился по лианам в плотной зеленой каше, то и дело пытаясь ногами найти твердую кору ветки.

Нашел. Перебрался с лианы на твердую поверхность, по-прежнему в густых зарослях не видя дальше своей ладони. Снова присел – необходимо было сориентироваться в этом мареве, определиться, куда теперь идти, а то ведь немудрено и свалиться вниз – заблудиться в этом мире Сергей уже не боялся.

Продираясь сквозь еще более сгустившиеся заросли, Сергей упорно шел по выбранному им маршруту, стараясь не замечать, что боль в теле несколько усилилась, и отгонять от себя возникшие мысли об Элоре.

Изредка перед ним мелькали легкие светлые блики, расплывались контуры женских тел, слышался какой-то посторонний шорох, чьи-то руки нежно касались его.

Несколько раз Сергей быстро оборачивался, но дриады еще быстрее исчезали, и он вскоре перестал обращать на них внимание.

Неожиданно заросли закончились и Сергей просто уперся головой в гигантский скелет абсолютно неизвестного существа. Длинное тело, короткие конечности, оканчивающиеся длинными пальцами – как у человека, длинная шея, огромная зубастая пасть… И размер – гораздо больше скелета бронтозавра, виденного им когда-то в музее, еще на своей Земле.

Остановившись, он долго смотрел на видимую часть этого гиганта, пытаясь совершенно по-новому осознать местный животный мир, осмыслить их взаимоотношения. Но связать хрупких нежных дриад и этого гиганта-монстра в единый конгломерат он никак не мог. Для него они были представителями совершенно разных миров.

Только сейчас, в полной мере почувствовав усталость, Сергей решил сделать привал, передохнуть. Неторопливо бродя между внушительными ребрами, он осторожно дотрагивался до этих останков, боясь потревожить дух умершего существа.

Кости были гладкими, серо-желтого оттенка. Было видно, что этот монстр пристроился здесь уже давно. Вот только как он погиб? Умер от старости? Или его победило еще какое-то более грозное существо? Или более умное? Человек, например? Или дриады? И откуда он здесь взялся? Или он относится к давно вымершим? А может, такие вот существа до сих пор бродят в редком одиночестве по деревьям? Ведь следы от их движения должны оставаться довольно внушительными. Но Сергей ничего подобного еще не встречал. Хотя, по правде говоря, он нигде еще толком и не был в этом мире, чтобы мог более или менее уверенно судить об его обитателях.

Перекусив подвернувшимися знакомыми плодами и напившись воды, Сергей продолжил свой путь, решив, что сюда он еще вернется. И обязательно с Леей – для более подробного изучения. Хоть он и не палеонтолог, но все-таки было ужасно любопытно, что за живность обитала или до сих пор обитает в этом мире.

Размышляя о превратностях жизни он не прошел и двадцати метров, как вдруг, совершенно неожиданно, прямо над ним, метрах в трех, величественно проступила гигантская ветвь чужого дерева.

– Опа-на! – не удержавшись, воскликнул Сергей.

Другое дерево – это словно другой мир, совершенно еще неизведанный. Да еще и так близко. И он тут же изменил свой маршрут.

Судя по направлению ветки, это было не то дерево, которое он решил посетить (в смысле, где обитала дриада, так похожая на Элору), но любопытство брало свое, и он лихорадочно взобрался по свисающей лиане и осторожно, с трепетом, ступил на чужую древесину.

И поймал себя на мысли, что здесь все было уже по-другому – другие заросли, хоть на первый взгляд точно такие же, но чем-то неуловимым отличающиеся, и совершенно другая атмосфера…

Сергей приложил ладони к коре тонкой вертикальной ветки, и закрыл глаза. Дерево с неохотой – он почувствовал, как оно вздрогнуло – но все-таки пустило его к себе и он увидел весь его грандиозный размах…

Оно было гораздо больше его теперь уже родного дерева и еще сильнее раскинуло свою крону вширь. Он увидел все ветки и все листья на них, всех зверюшек, снующих по ветках, прячущихся в норах или лениво застывших на листьях, все больные и здоровые места дерева, его дупла и находящихся внутри здоровенных жуков. Хотя большинство ему еще не было понятно в увиденном – очень и очень много неясных образов.

Вот хотя бы этот предмет – достаточно больших размеров – с летний дачный домик, правильной треугольной формы. Что это может быть? Муравейник? Но вряд ли. Маловат, судя по размерам местных муравьев. И Сергей решил заодно посмотреть и на этот объект – любопытство, как известно, двигатель любого прогресса.

Пробравшись сквозь густые переплетения тонких веток он дошел до очередной развилки. По идее где-то внизу должен находится большой лист, и если скатиться по правой его части, то можно попасть на другой, более горизонтальный, который находился всего лишь двумя метрами ниже интересующего его объекта.

Сергей прыгнул в скопившийся пух, разрывая своим весом завесу из мелких веток, мягко приземлился на покатый листок, сгруппировавшись лег на спину и заскользил, словно на ледянке, набирая скорость и вжимаясь в гладкую поверхность, так как в этом месте было более густое скопление мелких веточек, которые неприятно хлестали его по обнаженному телу. Скользя по ворсистой плоскости он старался забирать вправо. Наклон был довольно крут и Сергей быстро набрал скорость, чувствуя, как от трения начинает гореть кожа на влажной поверхности листа. Но вот крутизна стала уменьшаться и скорость быстро перешла на легкое скольжение.

Лист закончился совершенно неожиданно, небольшой полет, и следующая листовая пластинка, слегка прогнувшись, мягко приняла его.

Теперь осталось только дойти до ветки, потом – до ствола, цепляясь за кору и мелкие ветки, обойти вокруг него и он окажется совсем рядом с этим таинственным предметом. Так как эта ветка являлась предпоследней толстой веткой на могучем стволе дерева, Сергей заодно наделся, что там найдутся лианы (так далеко он еще не просматривал свой путь), по которым он сможет спуститься на самую нижнюю ветку. А оттуда, наверное, и до земли совсем недалеко.

Неровность в коре ствола оказалась не такой широкой как он предполагал и Сергей, прижавшись к стволу дерева, осторожно продвигался вокруг него, пробуя ногой каждый новый выступ – вдруг он окажется трухлявым или слабым?

Но вот сквозь листву проступило и гигантское начало другой ветви. Сергей присел на растущий листок, переводя дух. Заглянул в цветок-колокольчик, обнаружил воду, напился, почувствовав как заурчало в животе – есть тоже хотелось.

Огляделся, выбирая из множества растущих плодов уже известные – экспериментировать с едой ему сейчас совсем не хотелось.

Знакомый коричневый плод был самим дальним. Сергей потянулся за ним, раздвигая заросли и натолкнулся на что-то настолько чуждое этому миру, что резко отскочил, чуть не потеряв равновесие, напрягаясь и ожидая худшего… И только потом, не сразу, он сообразил, что это был металл.

Небольшой сине-зеленый кусок какой-то конструкции слегка выглядывал из зарослей. Это и был интересующий его объект.

Переждав нахлынувшее волнение, Сергей зачем-то постучал костяшками пальцев. Глухой металлический звук неожиданно отрезвил его.

С трудом продираясь сквозь основательно сгустившиеся заросли, он прошелся вдоль металлической конструкции, пока не наткнулся на небольшой вертикальный отросток, по которому он легко забрался на самый верх этого сооружения.

Он стоял на плоской, но слегка наклоненной, поверхности, и то, что он увидел, поразило его еще больше. Это был небольшой корабль, больше напоминающий космический бот или шлюпку. Но совершенно незнакомой ему конструкции.

Сергей осторожно шел босыми ногами, чувствуя ступнями удивительную теплоту этого металла.

Откуда он мог здесь взяться? – пронеслись в голове хаотичные мысли. Местного производства? Или прилетел из глубин космоса?

Сергей посмотрел на густые заросли над головой. Никаких повреждений или остатков какой-либо катастрофы заметно не было. Значит этот бот пристроился здесь уже очень давно.

А может, это и не звездолет вовсе? А просто какое-нибудь местное сооружение, так на него похожее? В принципе, конечно, все могло быть, но все же больше хотелось верить в его космический характер.

Сергей поискал хоть какое-то подобие люков или иллюминаторов. Но все было тщетно – боковые и верхняя поверхности были абсолютно гладкими и без единого шва. И только в одном месте корпус звездолета был поврежден. Волнуясь, Сергей осторожно пробрался в неровное отверстие, но попал в совсем крохотное абсолютно пустое помещение, в котором не было ничего примечательного. Бесцельно постучав и потолкав стенки – в надежде, что возможно одна из них вдруг отъедет в сторону – Сергей выбрался наружу, направившись к самому острию этого вытянутого треугольника. По идее, если это звездолет, то именно там должна находится рубка управления, и большая вероятность найти какие-либо подобия антенн и локаторов.

Но и здесь ничего подобного не было – обыкновенный тупой нос, словно у тарана или молотка. И только на самом его кончике Сергей увидел четкий выдавленный в металле рисунок, сильно напоминающий классическую свастику. В воздухе сразу же повеяло войной, скрипом начищенных сапог, взрывами, лагерями смерти и огромными пожарами. От ближайших кустов потянуло необъяснимой опасностью, словно там затаилось что-то глубоко враждебное всему живому… Чего-чего, а такого он в этом мире почему-то совсем не ожидал.

Сергей передернул плечами, отгоняя это наваждение. Ну зачем же сразу думать о плохом? – рассуждал он. Ведь в мире может быть очень много совпадений. Возможно, это какой-нибудь научный знак или эмблема какого-нибудь исследовательского корпуса.

Вот только все-таки к какой цивилизации принадлежит этот механизм? Но на этот вопрос вряд ли я получу ответ, решил он. Хотя обязательно надо будет привести сюда Лею – возможно, она сможет рассказать мне что-нибудь интересное?

Сидя на теплом металле Сергей решал – что ему делать дальше. Идти вниз? Но туда, после подробного опроса дерева, путь оказался совсем не такой близкий, как ему думалось ранее, а он уже порядком устал, серьезно перегрузив свой еще больной организм. Заночевать здесь и набираться сил перед спуском? Но там осталась Лея. И позвать ее сюда не удастся – дерево все-таки другое. И там в общем-то его какой никакой дом, к которому он уже привык, и с которым он сроднился.

И он, немного передохнув, отправился в обратный путь.

Последние метры дались ему особенно тяжело. Тело не просто болело – его нещадно ломило, голова кружилась, и в глазах мутнело. Но он все лез и лез по лианам, забравшись в конце концов на ветку, нависшую над его родной.

Удачно соскользнув по лиане и спрыгнув, он точно приземлился неподалеку от своего жилища. Высокая и тонкая дриада стремительно скользнула к нему, вытирая зеленые слезы с больших синих глаз. Прижалась, и это движение уже не вызвало у него боли – он просто уже не чувствовал своего тела.

Сергей прижал ее в ответ, успокаивающе поглаживая по обнаженной спине и волосам.

А ведь она легко могла найти меня, опрашивая дерево за деревом, подумал он отрешенно. Отсюда следует, что логика им не свойственна, либо она и не собиралась его искать. Хотя может быть я и не прав – и логика у них совершенно своя, и мыслят они по-другому.

Уложив его на свежее ложе из пуха, Лея принялась за свое традиционное лечение, снова втирая лесную мазь и чередуя эти действия легкими поцелуями. Приятное тепло мгновенно разлилось по его измученному телу.

А может, мне все это почудилось? – думал он, даже самому себе не сознаваясь, что виденная им (на самом ли деле?) дриада была уж очень сильно похожа на Элору. И сейчас ему казалось, что она совсем и не похожа. Ни капельки. Видать, Элора не хочет меня отпускать, грустно подумал он, все более и более расслабляясь от массажа Леи и незаметно погружаясь в болезненный сон.

Спалось ему плохо. Он то и дело просыпался и засыпал вновь, успокаиваемый нежными движениями прижавшейся Леи. Из головы никак не выходило одно и то же видение. Всю "ночь" он вспоминал Элору, как увидел ее впервые на корабле после извлечения из саркофага, ее испуганные глаза в его каюте, напряженная поза. И она же, такая беззащитная, в заброшенной комнате Мегаполиса, где они прятались от людей Давора…

Он снова засыпал и снова просыпался, сквозь сон видя иногда тревожные и вместе с тем преданные глаза дриады. Возможно, мои сны передаются и ей заодно, мелькнуло у него, раз мы спим тесно прижавшись друг к другу.

Надо обязательно и как можно скорее зайти к этой дриаде в гости, забываясь думал он, посмотреть на нее вблизи, увидеть что это совсем даже не Элора, и успокоиться. А то эти сны мне совсем не дадут покоя.

Мыслей о неизвестном космическом корабле, а тем более – о загадочном скелете-гиганте, у него в голове даже и не возникало.

Корзинка

Он проснулся совсем разбитым. Долго лежал с закрытыми глазами, чувствуя, что Леи рядом нет. Расслабился. Мысленно просканировал себя. Результат был неутешительным.

Что-то я вчера все-таки сильно перестарался, подумал он озабоченно, надо срочно отдыхать и набираться сил, иначе – слягу надолго.

Сергей осторожно, избегая резких движений, выбрался наружу, напился лесной воды, с сожалением отметив, что плоды, которые он припас – все уже закончились, а за новыми идти – потратит много энергии. Снова забрался в свое жилище.

Он неподвижно лежал на мягкой подстилке и неторопливые мысли хаотично протекали в его голове. Скорее всего – это остаточное действие розового шарика, думал он о возможных причинах своего переноса в этот мир. Что-то изменилось в моем организме… на клеточном уровне – иначе я бы заметил. Интересно только, когда это "что-то" активизируется? Стечением каких-либо обстоятельств и внешних раздражителей или само по себе, с какой-то определенной периодичностью? Сергей задумался. В любом случае выходит, что я в этом мире надолго, почему-то с грустью решил он. А может даже и навсегда? А ведь я больше никогда не увижу Элору, – внезапно промелькнуло у него в голове и такая тоска навалилась на него… – А также и Закира с Густавом, девчонок отдела, семейство Дебюсси, Коуриса, шефа в конце концов… Все они уже навсегда потеряны для меня.

Впрочем, понимая, что от одних сожалений проку не будет, он постарался сменить тему, переключившись на настоящее. Здесь тоже было о чем подумать.

Наверное, пора уже определяться, стал размышлять Сергей, продолжая неподвижно лежать на своем родном листочке, бесцельно наблюдая за жизнью в этом зеленом мареве, что окружала его со всех сторон, а также нависала сверху плотным зеленым ковром. Надо будет найти себе здесь какое-нибудь занятие – не век же валятся на ветках. Что-нибудь полезное, чтобы жизнь имела хоть какой-то смысл, кроме откровенно созерцательного… Сергей сменил позу, попутно отгоняя совсем редких мелких насекомых, которые попытались залезть на него. И я, кстати, так и не расспросил Лею на счет детей. Он задумался. Да, семья, добрая ласковая красавица-жена, ватага детишек, весело играющая в прятки в зеленом мареве веток и листьев… Скорее всего в этом плане у них с Леей ничего не получится. Хотя – все еще может быть.

Мысли все текли и текли, но просто так лежать и ничего не делать, честно говоря, становилось ужасно скучно и в конце концов вскоре ему надоело. Обычно в подобных ситуациях он читал книжки, отвлекаясь. Но теперь единственно чем он мог заняться, продолжая лежать, это разглядыванием жучков, копошащихся в листве над головой. Немного подумав, Сергей огляделся по сторонам и меланхолично подгреб поближе нападавшие вокруг цветы и мелкие отростки старых лиан.

Надо будет обязательно спуститься на землю, думал он, машинально плетя маленький венок – в глубоком детстве соседские девочки, помнится, зачем-то учили его этому. Но и тогда он не смог, да и не хотел, освоить эту науку – не мужское это дело – и сейчас венок получался довольно кривоватый и постоянно разваливался. Но это нисколько его не огорчало, главное – что он нашел себе хоть какое-то занятие. И на результаты своего труда он совсем не обращал внимания.

Ведь эта железяка, так похожая на космический бот, могла быть и местного происхождения, продолжал размышлять он. Неизвестно ведь, как обстоят дела в других частях этой планеты. И вполне возможно, что сейчас небо над моей головой бороздят сотни разных аппаратов… Мысли вдруг лихорадочно забегали и он, незаметно для себя перешел от плетения венка на корзинку, невольно ускоряя работу пальцев. А на земле, вполне возможно, проложены дороги, и по ним передвигаются те жители планеты, которые не живут на деревьях…

Монстр-дриад неожиданно возник прямо перед Сергеем. Словно нарисовался из воздуха. Сергей вздрогнул, но остался лежать, отложив свою поделку в сторону. Сверкая огромными красными глазами (это белки глаз у него такие, сообразил Сергей), он буравил его своим взглядом, явно чем-то недовольный. Сергей не мигая смотрел в эту красную муть, помня когда-то давным-давно прочитанное, что в природе отвод взгляда означает слабость и подчинение. Если этот дьявол хочет меня прогнать, думал он, то почему-то он это делает несколько пассивно. Сергей уже наметил точки, куда будет бить, если этот его собеседник вдруг набросится на него. Но монстр не шевелился и не отводил свой взгляд, и только его помятые крылья вдруг резко распахнулись и мелко затрепетали с противным шумом, продемонстрировав неприятный белый рисунок, к тому же вроде как бы шевелящийся сам по себе из-за колебаний кожаных перепонок. От неожиданности Сергей дернулся, но взгляд не отвел, представляя, что он находится в своей родной школе штурманов на занятиях по укреплению воли и кто-то из его группы просто нарядился в такой вот маскарадный костюм, и если Сергей не испугается, то получит внеочередное увольнение.