Глава Первая
Физическое передвижение сознания

Чтобы прийти к адекватному пониманию психических процессов, необходимо иметь некоторое представление о механизме, посредством которого разум контактирует с телом.

На каждом сантиметре нашего организма находится сеть специализированных волокон, функция которых заключается в передаче нервных импульсов от органов чувств к центральной нервной системе головного и спинного мозга, а оттуда снова к мышцам, железам и другим органам. Органы чувств действуют как приемники ощущений, нервные волокна как передатчики, центральная нервная система как телефонный коммутатор общего назначения, а мышцы, железы и органы как исполнители импульсов ума.

Органы чувств состоят из клеток или наборов клеток, специализирующихся на восприятии определенных видов впечатлений. Другими словами, если им вводится определенный вид стимула, который они приспособлены получать, в их субстанции происходит изменение, вероятно химического типа, которое, как считается, порождает энергию электрического характера и проходит по нервному волокну, как по проволоке. Однако в настоящий момент наши знания о природе нервного импульса являются предварительными и гипотетическими.

Как и все другие живые ткани, нервная система состоит из миллионов специализированных клеток. Эти клетки состоят из основного клеточного тела с удлинениями, обычно двумя. Один из них имеет массу ветвящихся волокон, как корень растения, и называется ДЕНДРИТ. Другой состоит из длинной нити, конец которой растрепан на пряди, так как конец куска камвольной нити может быть распущен. Этот процесс называется АКСОН.

Нитевидные ветви аксона одной клетки переплетаются с ветвями дендрита другой клетки, и нервный импульс, бегущий по нервным волокнам, перепрыгивает через промежуток так же, как электрический ток перепрыгивает через пространство между терминалами дуговой лампы.

Нетрудно заметить, что эти переплетенные волокна, которых насчитывается миллионы, разветвляющиеся по всем частям тела, образуют замечательную систему связи; головной и спинной мозг действуют как центральная телефонная станция.

Мышцы состоят из длинных веретенообразных клеток, способных сокращаться. В их веществе постоянно происходят химические изменения. Кровь и лимфа, которые их омывают, приносят продукты питания и уносят продукты жизнедеятельности.

Эти пищевые вещества, представляющие собой высокоорганизованные химические соединения, хранятся в теле клетки. При получении нервного импульса эти пищевые шарики как бы взрываются; то есть они распадаются на составные химические части, и энергия, которая ушла на их создание, высвобождается в процессе и выполняет работу, для которой предназначены мышцы.

Железы – это химики тела, и в тиглях своих крошечных клеток осуществляют живую химию, на которой основаны наши жизненные функции. Железы регулируют все процессы в организме.

Глава Вторая
Эволюция нервной системы

Самый простой способ понять строение нашей сложной нервной системы – изучить ее эволюцию, начиная с самых простых форм жизни.

В одноклеточном животном, самом примитивном типе живых существ, одна клетка выполняет все жизненные функции; он движется, дышит, ассимилирует, выделяет и чувствует. Однако с развитием многоклеточных организмов разным клеткам дается разная работа, и их заставляют делать это, а ничто иное.

Затем становится необходимым поддерживать координацию между органами чувств, которые воспринимают добычу, и мышцами, которые движутся к ее захвату, и для этой цели используются другие клетки, специализирующиеся на общении.

Таким образом, будет видно, что функциональная единица нервной системы – это не нервная клетка, а то, что называется СЕНСОРНО-ДВИГАТЕЛЬНОЙ ДУГОЙ, состоящей из нерва, переносящего входящие ощущения от органа чувств и контактирующего с другим нервом, который несет исходящий импульс к мышце или органу.

Когда множество мышц становится доступным для движения, необходимо дополнительно связать сенсорно-моторную дугу. Чтобы другие части структуры могли быть задействованы, а реакция не ограничивалась только одной мышцей, нервные клетки образуют петли на дугах и петли на петлях с дальнейшим взаимодействием между собой. Организация становится все более и более сложной, допускает все более и более сложные реакции на раздражители, пока, наконец, не будут достигнуты чудесные осложнения человеческого мозга.

Глава Третья
Как идея превращается в мышление

Когда на каком-либо органе чувств создается впечатление, полученное от него ощущение передается по соединительному нервному волокну в мозг и там переводится с помощью процесса, о котором мы ничего не знаем, из ощущения в мысль.

Мы считаем, что разум учится на опыте ассоциировать определенные виды ощущений с определенными объектами или условиями в окружающей среде, и когда он ощущает эти конкретные ощущения, разум делает вывод, что определенные объекты присутствуют, и формирует ментальные образы или мысленные модели, предназначенные, чтобы представить эти объекты.

Истинность нашего восприятия определяется тем, насколько наша модель мышления соответствует своему оригиналу. Точная копия – это истинная концепция, несовершенная копия – неточная концепция.

Мы «узнаем» объект в процессе классификации, отмечая его сходство или непохожесть на другие уже известные объекты. Когда незнакомый объект привлекает наше внимание, мы проводим с ним процесс сравнения, пока не найдем, к какому отделу в наших концептуальных картинах он должен быть отнесен. Если мы не можем найти идеального совпадения, мы помещаем его в наиболее подходящий отсек, который мы можем обнаружить, а затем отделяем для него небольшой подкласс, тем самым признавая его идентичность в основном и его отличие в деталях от других обитателей этого сообщества.

Например, предположим, что мы приземлились на острове и объект на берегу привлек наше внимание, мы должны попытаться увидеть, какой класс вещей, которые мы уже испытали, он больше всего напоминает. Мы должны понаблюдать за его движениями и отнести его к классу живых существ, если мы увидим его четыре конечности и волосы и сделаем вывод, что это было животное. Если мы замечаем его вертикальное отношение, одежду и оружие и признаем их характерными для человечества, но при этом понимаем, что его кожа отличается по цвету от кожи любого человека, которого мы когда-либо видели раньше, мы должны отделить новое подразделение в отделе нашего Разума, в котором хранились наши идеи, связанные с человечеством, поместить его туда и, вероятно, дать ему отличительное имя, с помощью которого мы могли бы указать его другим людям.

Предположим, однако, что сейчас мы натолкнемся на другой объект такой же природы, и нам не нужно будет делать для него новое подразделение, а мы классифицируем его с ранее исследованным образцом, и, таким образом, на этот раз мы должны почувствовать, что мы «знали, что это был». Фактически, процесс познания – это процесс классификации, и мы чувствуем, что знаем что-то, когда отнесли его к удовлетворительной ячейке среди наших концепций.

Глава Четвертая
Организация верхних уровней мышления

Эти нетренированные в психологии обычно воспринимают разум как однородное целое. Однако наше первое систематическое исследование показывает нам, что ум так же органичен, как и тело.

Организацию разума лучше всего можно понять, представив его как резервуар, поперек которого на разной высоте размещены сита с разной степенью крупности ячеек. Мы должны представить себе разум как состоящий из определенных слоев, а слой, на котором наша сознательная жизнь имеет наиболее постоянный фокус, мы будем считать самым внешним слоем и назовем Центром Сознания. Непосредственно за Центром Сознания находится уровень, который психологи называют Границей Сознания, и оба эти уровня отделены друг от друга решетчатым механизмом, который технически называется ЦЕНЗОР.

Понимание этих двух уровней разума может стать более ясным, если мы теперь рассмотрим способы их использования. Предположим, человек сидит в комнате и слушает лекцию. Что он будет знать? Его внимание, во-первых, будет сконцентрировано на лекции, а, во-вторых, он смутно будет осознавать звуки, издаваемые уличным движением на улице. Усилием воли он обратит внимание только на те идеи, которые связаны с лекцией, и исключит из сознания те, которые связаны с уличным движением. Или, чтобы выразить процесс в психологических терминах, мы можем сказать, что все идеи, связанные с лекцией, допускаются в Фокус сознания, а все идеи, связанные с уличным шумом, хранятся в Границе сознания и что цензорное сито настроен так, что идеи на периферии не могут вторгаться в центр. Его сетки можно представить как имеющие такой размер, что только небольшие компактные идеи, относящиеся к лекции, могут проходить через них, а неопределенные идеи, связанные с уличным движением, сдерживаются.

Нетрудно заметить, что наши способности к концентрации зависят от удовлетворительного функционирования этого психического сита. Чем больше мы сможем добровольно контролировать настройку его ячеек, тем лучше будет наша способность к концентрации; тогда как, если его сетка свободна или неисправна, и мы приобрели небольшой контроль над ней или совсем не смогли ее контролировать, мы обнаружим, что неспособны удерживать свой разум в каком-либо последовательном потоке мыслей, и что центр нашего сознания постоянно подвержен влиянию быть захваченным идеями, чуждыми тому вопросу, на который мы хотим обратить внимание.

Эти два уровня, Центр и Граница Сознания, вместе составляют то, что известно как СОЗНАТЕЛЬНЫЙ РАЗУМ. Это та часть ума, которая в наибольшей степени кажется «нашей самостью». Это часть ума, в которой мы осуществляем всю нашу сознательную ментальную деятельность, но это ни в коем случае не весь умственный дом.

Сразу за Границей Сознания идет уровень разума, который известен как ПРЕДСОЗНАТЕЛЬНЫЙ, БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЙ и многие другие вещи в соответствии со школой психологии, доктрины которой придерживаются. Если, однако, понять его функцию, его можно будет легко распознать за маскировкой разнообразной номенклатуры, что, к сожалению, усложняет изучение психологии.

На этом уровне ума хранятся все идеи, которые мы храним в памяти, но на самом деле не думаем о них. Фактически, это можно определить как уровень сознательной памяти, и точно так же, как Центр отделен от Границы Сознания регулируемым цензорным ситом, точно такое же сито вставляется между Границей Сознания и Подсознанием, и работает по точно таким же принципам.

Таким образом, студент, слушающий лекцию, мог настроить это второе сито так, чтобы позволить всему, что он когда-либо изучал, что имело какое-либо отношение к рассматриваемому предмету, подняться в Центр Сознания и помочь ему понять лекцию. Именно эта способность имеет такое большое значение в определении организации ума, поскольку ранее определенные идеи, поднимающиеся сквозь решето вместе со свежими концепциями, предлагаемыми для рассмотрения, служат эталонами ценностей и образуют постоянный комментарий к лекции.

Эти три уровня вместе, Центр, Граница и Подсознание, образуют уровень разума, к которому у нас есть доступ и который мы можем понять, но мы должны отметить этот момент в связи с этими уровнями, чтобы любая идея, которую мы можем желание рассмотреть должно быть выражено в ярком свете Фокуса Сознания, прежде чем мы сможем его ясно увидеть. Мы не можем рассматривать идею, если она все еще находится в Подсознательном уровне, но мы можем по желанию извлечь ее из Подсознательного и поместить ее в Центр Сознания для нашего рассмотрения.

В самом деле, эти три уровня разума можно сравнить с кухней, подсознание – это шкаф, край сознания – стол, а центр сознания – чаша для смешивания, а идеи с трех уровней могут быть представлены как ингредиенты пудинга, некоторые из которых убраны в шкаф, некоторые лежат готовыми к руке на столе, а другие фактически находятся в тазе для смешивания и перемешиваются.

Те, что находятся на столе, подобно идеям на краю сознания, лежат готовые к руке повара, но в данный момент она не имеет дела с ними; те, что в шкафу (подсознание), находятся вне поля зрения, но она знает, что они там, и может получить их, если захочет, но на самом деле работают только те, что находятся в тазу.

Для обычного человека эти три уровня составляют все, что есть в его уме, он не имеет представления о странной глубинке, лежащей за узкой полосой цивилизованного побережья, но именно здесь источники его существа берут свое начало, и это – открытие и исследование этой глубинки, что явилось большим вкладом современной психологии в совокупность человеческих знаний.

Глава Пятая
Организация нижних уровней мышления

На уровне разума, известном как подсознание или бессознательное, хранятся все идеи, к которым у нас нет прямого доступа.

Некоторые психологи говорят, что память о каждом впечатлении, которое когда-либо получены органами чувств, регистрируется здесь как на фотографической пластинке, но это мнение не является общепринятым. Однако мы с уверенностью можем сказать, что здесь хранится память обо всем, что когда-либо производило отчетливое впечатление на ум, и играет свою роль в умственной жизни.

Между подсознанием и предсознанием помещается большое главное цензорное решето ума, и именно это имеется в виду, когда в психоаналитической литературе упоминается «цензор».

Это цензорное сито имеет величайшее значение в умственной экономике, поскольку от его функции во многом зависит здоровье ума. Если его сети слишком рыхлые, мы получаем всплеск в сознании идей, которых никогда не должно быть, а если слишком трудно, сознательный разум отрезан от источника своей энергии, подсознания.

Это сито построено на тех же принципах, что и два других, которые мы уже рассмотрели, но у него есть одно фундаментальное отличие: оно не находится под контролем воли; размер его сетки регулируется не тем, что я в то время могу пожелать, а тем, что может определять основной тон моего персонажа.

Таким образом, предсознательное можно уподобить справочной библиотеке, но огромное хранилище подсознания – это хранилище, в котором хранятся архивы, и хотя большая часть из них никогда не затрагивает сознательный разум, именно их косвенное влияние определяет тон персонажа.

Самый удаленный уровень ума, функционирование которого является полностью автоматическим, контролирует все жизненно важные функции тела. Его мыслительные процессы направляют деятельность спинного уровня нервной системы, тогда как на других уровнях разума мозг является их физическим органом проявления. Это доказывается тем фактом, что заболевание головного мозга может вывести из строя мыслительные способности и оставить нетронутыми чисто физиологические нервные функции, тогда как заболевание спинного мозга может привести к неработоспособности нервных процессов функций организма, хотя и психические процессы не нарушены.

Психические процессы удаленного разума управляют его биохимическими процессами, и это уровень, который контролирует непроизвольные мышцы, регулирует кровоснабжение любой части тела, контролирует выработку желез без протоков и, следовательно, химический состав кровь. Именно эти факты могут пролить свет на происхождение многих функциональных нарушений и на феномен психического исцеления.

Хотя автоматический уровень обычно не соприкасается с сознательным умом, на него в огромной степени влияет общее ощущение ментальности и особенно эмоциональные состояния подсознания, отсюда и изменения физиологической функции, которые имеют место при нервных заболеваниях. Этот уровень разума был организован первым в истории биологического развития. Преодоление рудиментарных зачатков жизни происходило автоматически и полностью касалось физиологических процессов. По мере того, как организмы становились более развитыми, для осуществления их жизненной деятельности требовался более высокий тип интеллекта, и мы получаем мышление того типа, которое осуществляется на подсознательном уровне, импульсивное мышление инстинктов.

Уровень за уровнем ум строит себя, как в расе, так и в индивидууме; и уровень за уровнем, под влиянием старости, болезней или лекарств, планы сознания разрушаются в порядке, обратном тому, в котором они развивались. Вначале действуют более недавно организованные высшие центры, а автоматический ум, самый старый и самый устойчивый, за которым стоят эоны привычек, работает до последнего, поддерживая работу телесных механизмов еще долго после всего, что сделало организм, от которого человек отказался.

Глава Шестая
Комплексы

Изучив уровни, на которые разделен ум, мы должны теперь рассмотреть природу материала, который в них хранится, и для этого мы должны изучить работу ПАМЯТИ.

Когда идея приходит в голову, она недолго остается независимой единицей. Кажется, что фундаментальной характеристикой идей является то, что они образуют союзы между собой, и эти группы идей технически известны как КОМПЛЕКСЫ.

Комплекс можно сравнить с ветвистым наростом прудовика; у него есть центральная отправная точка, от которой разветвляются нити, которые разделяют и разделяют, и разветвляются во всех направлениях, и соединяют его с другими системами идей, имеющими аналогичные ветвящиеся нити. Таким образом, если идея по любому предмету входит в наше сознание, мы обнаруживаем, что это не изолированная единица, а один конец цепи, которая разветвляется на всевозможные побочные вопросы; мы затронули не одну мысль, а целую железнодорожную систему.

Эти системы идей распространяются и разветвляются на всех уровнях разума, но если мы проследим их достаточно далеко, мы неизменно обнаружим, что они уходят корнями в один из великих первобытных инстинктов, глубоко в подсознании. Именно из них они черпают жизненную силу, которая связывает их вместе, поскольку все комплексы имеют эмоциональную основу, и именно из инстинктов возникают эмоции.

Давайте возьмем пример из реальной жизни и посмотрим, как работают эти принципы. Например, мужчина может быть бакалейщиком. Таким образом, у него будет Комплекс Бакалейщика, то есть все его идеи, связанные с покупкой и продажей предметов домашнего обихода, будут связаны друг с другом, так что, если цепочка мыслей будет начата в связи с каким-либо одним аспектом его бизнеса, многие другие аспекты могут проникнуть в его сознание.

Бакалея сама по себе не является таким увлекательным предметом, как литература или наука, но мужчине она интересна, и почему? Потому что его продуктовый комплекс коренится в его инстинкте самосохранения, поскольку это средство, с помощью которого он поддерживает жизнь. Если его продуктовый бизнес процветает, он чувствует удовольствие, потому что это означает для него более полную и приятную жизнь. Если она уменьшается, он чувствует панику и страх, потому что его средства сохранения жизни находятся под угрозой.

Однако помимо того, что он бакалейщик, он может быть старейшиной местной часовни и иметь далеко идущий комплекс религиозных интересов, которые разветвляются, переплетаются и имеют свои инстинктивные корни в его подсознании, как и его продуктовый комплекс. Затем, в один прекрасный день, он может посмотреть текущую цену на перец в своем торговом списке, и его мысли перейдут от перца к специям в целом. Их резкий запах наводит на мысль о ладане, и он спрашивает себя, допустим ли вообще ритуал. Здесь можно увидеть, что конечная ветвь его продуктового комплекса вступила в контакт с его религиозным комплексом и привела его в сознание.

Опять же, наш бакалейщик может подумывать о женитьбе, и тут же его продуктовый комплекс уходит в сторону, который укореняется в его репродуктивном инстинкте, а его интерес к продуктовым магазинам подкрепляется большей частью интереса, который накапливается вокруг секса в его жизни, ибо от процветания его бизнеса зависит его перспектива женитьбы.

Таким образом, будет видно, что ум наполнен разветвленной массой комплексов, которые разбрасывают ветви во всех направлениях, и что, если зацепиться за конец какой-либо нити, осторожно потянув за нее, мы сможем нарисовать все комплексы, с помощью которых это связано с сознанием. Так работает память, и даже если идея была «забыта», то есть передана из сознания в подсознание, ее все еще можно восстановить, воспользовавшись этой тенденцией идей слипаться. Ибо, осторожно потянув за части комплекса, к которому он присоединен, находящиеся в Сознании, разветвления, находящиеся в подсознании, можно уговорить на свет. Именно на этом факторе психоанализ основывает большую часть своей работы.

Идеи имеют тенденцию группироваться в комплексы в соответствии с определенными четко определенными принципами.

I. Все идеи, связанные с одним и тем же предметом, имеют тенденцию ассоциироваться вместе.

II. Идеи, которые приходят в голову одновременно, имеют тенденцию ассоциироваться вместе. Например, если я ужасно упал на кусок банановой кожуры, когда иду к столбу, когда я вижу бананы, я думаю о водопадах и ящиках с столбами, а когда я вижу ящики с столбами, я могу думать о бананах и падениях.

III. Идеи причины и следствия становятся связанными вместе.

IV. Идеи, имеющие какое-либо сходство, фундаментальное или поверхностное, склонны напоминать друг о друге. Таким образом, если я думаю о сосисках, я могу вспомнить цеппелины, а если я думаю о падении на банановую кожуру, мой ум может перейти к Ниагарскому водопаду или павшим женщинам.

Этот иррациональный метод мышления имеет огромное значение в прикладной психологии, поскольку большая часть мышления, осуществляемого подсознанием, осуществляется, таким образом, и он дает начало тому особому методу мышления, который будет рассмотрен в главе о символизме.

Глава Седьмая
Инстинкты

Мы уже рассматривали разум как резервуар, разделенный на отсеки ситами с различным диаметром ячеек, теперь давайте рассмотрим течения, которые движутся в воде, заполняющей резервуар. Мы можем схематически представить этот приток как происходящий через один главный канал в подсознание и разделенный там на три потока. Этот главный энергетический канал, обеспечивающий движущую силу всех живых существ, получил множество названий: либидо, жизненный канал; адекватный английский эквивалент – толчок жизни.

Этот поток психической энергии у человека превращается в расходящиеся потоки, которые мы называем тремя великими инстинктами. Первый из них – ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ. Под этим заголовком могут быть собраны все действия, которые мотивируются (1) волей к жизни или самоподдержанием, и (2) волей к более полной жизни или самовозвеличиванием.

Второй большой инстинкт – это ВОСПРОИЗВОДСТВО, или ПОЛА, функция которого состоит в сохранении расы. По этому каналу обычно проходит излишек энергии, оставшийся после того, как требования самообслуживания были выполнены.

Третий великий инстинкт – это СОЦИАЛЬНЫЙ или СТАДОВЫЙ ИНСТИНКТ, которым мы обозначаем ту систему врожденных склонностей и способностей, которая позволяет нам сотрудничать с нашими собратьями и вести социальную жизнь со всеми ее преимуществами и недостатками.

Некоторые животные, однако, не обладают этим третьим инстинктом, но ведут уединенный образ жизни, не признавая никаких связей, кроме связей между партнером и потомством; но более высокоразвитые типы, включая человека, развили эту великую специализацию психической энергии, которая позволяет им вести социальную жизнь.

Эти три великих инстинкта действуют и реагируют друг на друга в скрытом поле бессознательного и создают социальную организацию и индивидуальный характер. Однако для того, чтобы понять работу инстинктов, необходимо ясно осознавать, что они универсальны, а не личные по своему объему; выживание или страдания отряда не рассматриваются в схеме вещей, в расчет принимается раса.

Если мы рассматриваем инстинкты как подчиненные только благополучию индивида, мы формируем концепцию, которая не может не сбить нас с пути, когда мы стремимся сделать выводы для практического применения. На работу инстинкта следует смотреть с точки зрения эволюционного прогресса, а не индивидуального благополучия. Это точка зрения, с которой Природа строит свои планы, и мы можем только надеяться понять ее пути, если мы займем ее точку зрения.

Считать человека управляемым разумом – безнадежная ошибка. Инстинкт является движущей силой его действий, а разум используется для выполнения побуждений инстинкта. Однако следует помнить, что инстинкт действует не только в грубых физических формах. Человек обладает эмоциями и интеллектом, а также телом, и на каждом уровне его существа инстинкты выражаются соответствующим образом, действуя эмоционально и интеллектуально, а также физически. Мужчина использует свой ум и мускулы в борьбе за самосохранение, и сексуальный инстинкт не исчерпывается физическим актом продолжения рода.

Акцент делается на этом моменте, потому что в этом заключается ключ к практическому применению психологии к человеческой жизни.

Источником эмоций являются инстинкты; действительно, он может сказать, что эмоция является субъективным аспектом инстинкта. Если инстинкт достигает своей цели, мы испытываем удовольствие; если это разочарование, мы чувствуем боль; и если мы ожидаем его разочарования, мы чувствуем страх.

Всякий раз, когда есть эмоции, должно быть активировано какое-то скрытое чутье. Таким образом, будет видно, насколько преобладающим является влияние инстинктов на нашу жизнь. Фактически, их можно рассматривать как движущую силу мотива.

Когда-то психология занималась процессами рассуждения и рассматривала человека как разумное существо, и действительно, обыватель все еще считает себя таковым. Но исследования современной психологии показали нам, что движущей силой является эмоция, а не разум, и что разум является инструментом на службе эмоций.

Глава Восьмая
Инстинкт самосохранения

Инстинкт самосохранения проявляется в нашем сознании под видом того глубоко укоренившегося цепляния за жизнь, того желания жить, которое характерно для каждого живого существа. Именно этот инстинкт, функционирующий просто у просто организованных существ, побуждает их искать пищу и избегать опасностей, а также заставляет этот сложный организм, цивилизованного человека, выполнять сложные действия по «зарабатыванию на жизнь».

По сути, это эгоистичный инстинкт, поскольку он заставляет человека думать только о своем благополучии и рассматривать других только в той мере, в какой их существование существенно для него. Например, стрельба и охота в период размножения запрещены законом не из-за того, что за жертвами охотятся существа, а потому, что продолжение их вида полезно для нас.

Его влияние, однако, часто модифицируется двумя другими великими инстинктами, влияние которых может стать настолько сильным при определенных обстоятельствах, что побудит человека не только игнорировать свои собственные интересы, но даже отдать свою жизнь за других.

Однако у многих разновидностей животных присутствуют только два инстинкта: самосохранение и воспроизводство; но у животных, которые объединяются в стада или стаи, развивается третий инстинкт, социальный инстинкт. Когда это происходит, действие инстинкта самосохранения сильно изменяется; индивид больше не обязан своим существованием исключительно своей способности справляться с окружающей средой, но зависит главным образом от его способности удерживать свое место в стаде, а на социальную организацию возлагается задача адаптации и выживания. За заблудшей овцой вскоре охотятся, одинокий волк умирает от голода.

Это в равной степени верно и для человека, который также является социальным животным. Бедствия Центральной Европы, вызванные распадом социальной организации после войны, показали нам беспомощность отдельного человека и его полную зависимость от стадной жизни.

Инстинкт самосохранения и его безжалостное функционирование в соответствии с законом естественного отбора стали темой для многих моралистов и социологов материалистического типа, но они склонны забывать, что социализация человечества изменила природу проблемы; единицей выживания является уже не индивид, а социальная организация, членом которой он является. Закон самосохранения уступил место закону сохранения группы, и центр психического притяжения смещен.

Важность этого момента трудно переоценить в практической психологии.

Некоторые психологи различают инстинкт питания от инстинкта самосохранения, но для всех практических целей они идентичны.

При применении стандартов психологии к человеческому характеру необходимо иметь в виду, что у более высокоразвитых типов людей инстинкт самосохранения не реализуется просто продолжением физической жизни; существует самосохранение личности так же, как и телесного существования, и, если у человека нет достаточных возможностей для самовыражения и саморазвития, он будет испытывать это чувство незавершенности и несовершенства, характерное для подавления инстинкта.

Глава Девятая
Болезни инстинкта самосохранения

Инстинкт самосохранения, берущий свое начало в чувстве индивидуальности, обособленности, является мотивом нашего самоутверждения. Необходимо, чтобы каждый член стада обладал определенной степенью самоутверждения, чтобы сохранить свое место среди своих собратьев. Если, однако, это качество выше или ниже требуемого стандарта, его выживание окажется под угрозой. Если, с одной стороны, ему не хватает самоутверждения, он не получит своей справедливой доли средств жизни, доступных для группы, членом которой он является. С другой стороны, если его самоутверждение чрезмерно, это может разрушить социальную организацию и привести либо к исчезновению группы, либо к его изгнанию из нее.

Отсутствие инстинкта самосохранения обычно происходит из-за глубоко укоренившейся психопатологии, слишком сложной, чтобы описывать ее здесь, но мы можем мимоходом сказать, что эта неудача часто происходит из-за разделения целей в подсознании; человек не уверен, какое «я» ему следует сохранить, и поэтому не сохраняет ни того, ни другого. Избыток самосохранения часто развивается у ребенка, которому пришлось нелегко, чтобы найти и выразить свою индивидуальность.

Инстинкт самосохранения имеет большое влияние на жизнеспособность. Все наблюдательные люди должны были заметить, как легко человек, потерявший власть над жизнью или отказавшийся от надежды, поддается болезни.

Глава Десятая
Репродуктивный инстинкт

Репродуктивный инстинкт – это природный механизм, обеспечивающий продолжение вида, и его субъективный аспект представляется нам как все эмоции и ощущения, связанные с сексом.

Как только требования инстинкта самосохранения удовлетворяются, как только индивидуум становится безопасным, адекватно накормленным и достаточно развитым, жизнь стремится переполнить сосуд, который он наполнил, и это психическое давление составляет сексуальное желание.

Секс, однако, нельзя рассматривать только с точки зрения его физических проявлений, он также имеет эмоциональный и ментальный аспекты. Это больше, чем просто избыток энергии в процессе деторождения, это также желание омоложения и жизненного стимула, производимое актом союза. Тот, кто, рассматривая человеческие проблемы, не может выйти за пределы физического слоя сексуального инстинкта, не может не получить ложную точку зрения.

Было заявлено, что психология и физиология должны быть строго разделены. Но невозможно адекватно относиться к половому инстинкту, не рассматривая его в обоих его аспектах, поскольку сексуальная активность работает в психофизическом кругу; органические ощущения стимулируют эмоции, а эмоции воздействуют на органы. Возникающий в уме сексуальный образ вызывает предварительную реакцию физических органов его выражения; и любое раздражение физических органов, даже случайное, имеет тенденцию вызывать соответствующее эмоциональное состояние. Стимул может возникнуть в любой точке психофизического контура, как и торможение.

Половой инстинкт образует ядро огромного комплекса, уступающего только группе идей, сосредоточенных вокруг самой индивидуальности. Его энергия легко переходит ко всем идеям и действиям, которые каким-либо образом связаны с удовлетворением сексуального желания. Одежда, дом, амбиции – все до единого могут быть обязаны своим интересом репродуктивному инстинкту, который использует их как каналы для своей реализации.

Глава Одиннадцатая
Развитие репродуктивного инстинкта

Половой инстинкт в ходе своего развития от инфантильного аспекта до взрослого проявления проходит через четко выраженные фазы, которые мало известны вне рядов психотерапевтов, но имеют большое значение для педагогов и социологов.

Сексуальность ребенка – это просто способность получать удовлетворение от определенных чувств, и это расплывчатое и смутное ощущение, которое он испытывает. Эта способность, однако, по мере взросления ребенка постепенно концентрируется на его физиологических каналах активности, и по мере того, как она концентрируется, ее интенсивность возрастает, подобно тому как спокойные воды широкой и мелкой реки становятся глубокими и стремительными в овраге.

Интересы очень маленького ребенка лишь постепенно выходят за пределы его собственных телесных ощущений, и поэтому он ведет эгоцентричное существование, выходящее за рамки любого взрослого представления об этом термине. Органы размножения, будучи очень нервными в подготовке к своим будущим функциям, оказались способны к более острым ощущениям, чем остальное тело, и поэтому привлекают его внимание. Это АВТОЭРОТИЧЕСКИЙ ЭТАП.

Яркие для ребенка проявления, связанные с выполнением функций тела, также привлекают его интерес. Это КОПРОФИЛЬНЫЙ ЭТАП.

Позже, когда его любопытство к собственному телу удовлетворено, он начинает интересоваться телами других. Это называется ГОМОСЕКСУАЛЬНОЙ СТАДИЕЙ, стадией, на которой он интересуется телами того же пола, что и его собственное, но точнее ее можно было бы назвать стадией недифференцированного интереса, поскольку ребенка интересуют только те, кто находится в таком же состоянии, так же, как он сам, потому что он не осознает, что кто-то устроен по-другому.

Когда это любопытство перерастает, его интерес переносится на тех, кто отличается от него, независимо от того, связаны они с ним или нет. Вскоре, однако, он начинает различать своих ближайших родственников и тех, кто менее тесно связан. Психологи называют это «поднятием инцестовых барьеров», но ребенку это кажется просто движением в центре внимания. Его больше не привлекают его мать и сестры не потому, что он считает неправильным испытывать к ним такие чувства, а потому, что фамильярность порождает презрение и порождает душевное состояние, которое выражается во фразе «безвкусные, как поцелуи сестры».

Теперь ребенок достиг взрослого отношения к сексу, и физическим органам остается только осуществить соответствующее развитие во время полового созревания, чтобы круг замкнулся.

Глава Двенадцатая
Болезни репродуктивного инстинкта

I. Если человеку не хватает энергии, он может не достичь своего полного психического развития и твердо придерживаться одной из более ранних фаз. Таким образом, сексуальная сила взрослого проявляется в незрелой форме, а индивид является извращенцем врожденного типа. Как ни странно, его особенность будет казаться ему нормальной и естественной и не помешает развитию высокого типа характера и безупречного здоровья, хотя его жизненный путь затруднен из-за непреодолимых препятствий на пути к нему, удовлетворение его любовной натуры.

Для него открыты два курса. Он может стать настоящим извращенцем, и в этом случае он подвергается порицанию общества, потому что он неверен своему доверию не использовать избыток своей жизненной силы для создания стада и расходует ее по каналам, которые не могут привести к воспроизводству, и это тратит его впустую, и потому что любое сексуальное отклонение чрезвычайно заразно из-за силы внушения, будь то пример или наставление, и могло бы привести других и нормальных людей к аналогичным антиобщественным действиям. Именно этот сильный инстинкт сохранения расы вызывает у нормального человека отвращение и гнев ко всем формам ненормальности.

Однако несчастный может вместо этого стать потенциальным извращенцем и подавить в своем подсознании желания, которые он считает неправильными. Он пытается вести нормальную жизнь, но взрослая форма секса не удовлетворяет его, и в своем сердце он действительно желает ненормальной формы, которую он должен был перерасти и оставить позади. Это желание, которому цензор не позволяет проникнуть в сознание, прибегает к символическому выражению и порождает множество форм безумия и невротизма.

II. Человек может развиваться вполне нормально, когда некоторый шок, часто весьма незначительный, или какое-то чрезмерное давление окружающей среды может искусственно остановить его развитие, и он будет проходить через те же фазы, что и потенциальный извращенец, но с самого начала обладая лучшим психологическим материалом., он обычно склонен к невротическому заболеванию, а не к безумию. Те, кто заботится о детях, должны быть осторожны, чтобы не повергнуть ребенка в шок, сделав строгий выговор, когда его любопытство и действия принимают нежелательную форму; такое действие придает этому вопросу чрезмерное значение в сознании ребенка и может привести к остановке развития на той фазе, которая представлена нежелательной деятельностью. Объяснение и совет будут более эффективными, чем выговор, и не оставят нежелательных последствий.

III. Человек может вполне безопасно достичь нормальной взрослой жизни, но его энергия, не находящая выхода на этом уровне из-за силы обстоятельств, может вернуться к одной из примитивных фаз, через которые он прошел, и он может приобрести извращение сексуальной привычки с тем же самым. ответственность перед болезнью, которую мы отметили выше.

IV. Чрезмерная сексуальная активность может привести к чрезмерной реакции на нормальные сексуальные стимулы, и тогда человек может сознательно обратиться к ненормальным формам удовлетворения в надежде получить удовлетворение.

Глава Тринадцатая
Сублимация

Если отказать инстинкту в его выражении и подавить все связанные с ним идеи в подсознании, это приведет к неприятностям. Нижнее течение реки можно опорожнить, просто устроив плотину поперек ее русла, но это не решает проблемы излишков воды, которая собирается за препятствием, пока не выйдет из берегов и образует болото. верховья. Если необходимо отклонить реку от ее русла, тогда необходимо обеспечить альтернативное русло, поскольку вода продолжает спускаться с холмов и должна быть каким-то образом утилизирована.

Именно с этой инженерной проблемой приходится сталкиваться психотерапевту. Мы знаем, что большая часть психических и нервных расстройств вызвана подавлением полового инстинкта. Этот великий инстинкт, в его ментальном и физическом аспектах, настолько фундаментален и настолько силен, что он не может быть полностью подавлен с безопасностью для индивидуума или, с точки зрения безопасности для общества, не может быть предоставлен полную свободу действий. Мы стоим перед дилеммой, поскольку социальные законы требуют, чтобы она выражалась только в очень ограниченных условиях, в условиях законного брака, и даже тогда не в неограниченной степени; и природа требует, чтобы оно было выражено, как только физические органы его проявления станут достаточно развитыми, чтобы функционировать.

Мужчина в среднем возрасте решает эту проблему для себя, попустительствуя содержанию класса женщин-изгоев, само существование которых игнорируется обществом и является плодородным источником страданий, болезней и преступлений. Но для женщин, если они не готовы навсегда присоединиться к классу изгоев, клапана социальной защиты не существует, и мы находим среди них гораздо более высокий процент, чем среди мужчин, страдающих от нервных расстройств, вызванных подавлением полового инстинкта. Это также относится к мужчинам, которые из-за идеализма или страха перед болезнью не идут на компромисс.

Эта проблема оказалась бы такой же неразрешимой в будущем, как и в прошлом, если бы мы не знали теперь, что закон трансмутации энергии из одной формы в другую так же верен для психологии, как и для физики. Преобразование технически известно как СУБЛИМАЦИЯ.

Это одно из важнейших открытий современной психологии, поскольку оно дает решение серьезных социальных проблем, угрожающих ткани цивилизации.

Как на практике можно добиться этого результата?

Во-первых, полностью изменив наше отношение к сексу и осознав, что проблема не решается игнорированием ее существования. Во-вторых, перенеся сексуальную проблему из области подсознания в сознательный разум и откровенно столкнувшись с ней, и овладев ею с помощью практики контроля мысли, трансмутируя наши эмоции вместо их подавления. В-третьих, обеспечивая канал творческого интереса вниз, по которому могут течь энергии, которые мы хотим отклонить от их примитивного канала проявления.

В этом заключается ключ ко всей проблеме; жизненная сила течет к интересующей точке. Если интерес и внимание сосредоточены на физических ощущениях, тогда жизненная сила будет течь или пытаться течь через канал репродуктивных органов, или, если ее проявление не проявляется, будет поддерживать постоянное раздражение и стимуляцию. Но если интерес переместится на эмоциональный или ментальный уровень, жизненная сила найдет выход в творческой деятельности на этих уровнях и истощит физическое давление.

Психические и физические привычки жизни нелегко сломать, но если мысли терпеливо и настойчиво удерживать вдали от физических ощущений и концентрироваться на внешних интересах, закон умственных и физических привычек придет нам на помощь, и жизненная сила будет научитесь течь по новому каналу с безопасностью для человека и с пользой для общества.

Не следует путать процесс контроля мысли с разделением идей. В диссоциации мы нечестны по отношению к себе, отрицая наличие определенных качеств в нашей природе. Связанные с ними идеи подавляются в нашем подсознании, и их сдерживает непроизвольный подсознательный цензор. В управлении мыслями мы допускаем примитивную сторону нашей природы и приступаем к работе над ее обучением, и поскольку мы знаем, что сосредоточение на мысленных образах сексуальной природы вызывает физическую реакцию, мы исключаем эти идеи из сознания, но в этом случае подавление не в подсознание, а в предсознание, и это один из добровольных цензоров, который обеспечивает выполнение команды и остается под нашим контролем.

Во всей работе по перевоспитанию необходимо четко помнить о различии между подавлением и диссоциацией. Определенное количество репрессий неизбежно в социальной жизни, поскольку каждый человек жертвует чем-то из своих личных желаний ради выгод сотрудничества со своими товарищами, а принесенная таким образом энергия направляется на социальные цели. Однако диссоциация – это всегда патология, и никогда не следует допускать ее возникновения.

Глава Четырнадцатая
Маладаптация к окружающей среде и психопатология

Классификация болезней проводилась в то время, когда тело считалось всем человеком, а разум – второстепенным побочным продуктом, влияние которого было незначительным. Однако современное открытие радикально изменило наши взгляды.

Многие психические заболевания имеют физическое происхождение и их вообще не следует классифицировать как психические. К этому классу относятся психические расстройства, возникающие в результате заболевания или травмы головного мозга; болезнь матки; состояние отравленной крови и фатальное функционирование желез без протоков, место которых в нашей экономике так важно и так мало изучено; и многие другие причины подобного характера.

Если оставить в стороне этот тип болезней, которыми, строго говоря, психология не занимается, мы обнаруживаем, что настоящие психические заболевания делятся на первое широкое подразделение: врожденные и приобретенные. При врожденном заболевании ненормальный человек разрушается в нормальной окружающей среде, а при приобретенном заболевании нормальный человек разрушается в ненормальной среде. В обоих случаях результаты одинаковы, но лечение и перспективы выздоровления очень разные.

Границу между здоровым и больным разумом провести нелегко, но мы можем считать разум больным, если он не может нормально реагировать на окружающую среду. Таким образом, если события, которые должны глубоко взволновать нас, оставляют нас равнодушными, или мы расстроены вещами, которые не должны иметь силы беспокоить нас, мы можем считать, что наш ум работает плохо. Однако никогда не следует забывать, что психические расстройства варьируются от раздражительности, депрессии и плохой памяти до их крайних проявлений в различных формах безумия.

Еще труднее провести разделение между нервными и психическими заболеваниями, но для всех практических целей чувство реальности может использоваться как разделительная линия; как только он теряет чувство реальности, человек переходит границу безумия. Невротик знает, что с ним что-то не так, но с миром все в порядке; сумасшедший считает, что с ним все в порядке, но что-то не так с миром.

Постоянная цель ума – поддерживать гармоничные отношения между человеком и окружающей средой; чтобы обеспечить приспособление к постоянно меняющимся условиям, которым подвергается организм, и извлечь из них максимум пользы. Если этого не происходит, вступает в действие закон выживания наиболее приспособленных и автоматически устраняет непригодных.

Те, кто потерпел неудачу, не смогли приспособиться к условиям, в которых они живут. Неспособность адаптироваться может быть вызвана одной из двух причин: человек может быть ненормальным или окружающая среда может быть ненормальной.

Современные социальные условия в цивилизованном сообществе, как правило, препятствуют автоматическому устранению непригодных и позволяют им жить дальше. Мы не будем здесь касаться физической неспособности адаптироваться из-за уродства или недостатка выносливости, а ограничимся проблемой адаптации на ментальном уровне.

Если есть трудности с умственным приспособлением к окружающей среде и обретением удовлетворения и душевного покоя, тогда человек сталкивается с особой проблемой. Ему разрешено продолжать физическую жизнь, но он не может обрести душевный покой. Чтобы избавиться от этого невыносимого состояния, бессознательно прибегают к определенным устройствам. Эти устройства имеют характер буферов или амортизаторов и при условии, что человек не слишком сильно отклоняется от обычного типа, который адаптирован к окружающей среде, и что среда также не слишком сильно отличается от типа, для которого человек был разработан, то эти устройства эффективно защищают его чувства от грубых потрясений обстоятельств и позволяют ему сохранять самообладание и душевное спокойствие.

Если, однако, нагрузка, оказываемая на психический амортизатор, слишком велика для того, чтобы он мог адекватно ее поглотить, то отскок буферных пружин выводит из строя механизмы ума и проявляется в нервных и психических расстройствах. Подобно физическому заболеванию, психическое заболевание – это попытка Природы исправить само себя.

Это то, что составляет психическое заболевание (органическое безумие исключено из этого определения). Реакция разума на то, что он не может усвоить. Однако не следует думать, что психическое расстройство обязательно означает безумие. Любое неправильное функционирование разума относится к категории психопатологии, и точно так же, как болезни тела варьируются от преходящего недомогания до смертельного органического заболевания, так и болезни разума варьируются от раздражительности и забывчивости до полного упадка сил.

Глава Пятнадцатая
Конфликт

Как мы уже видели, нашей жизнью движут три великих инстинкта. Однако мгновение размышлений заставит нас осознать, что, поскольку эти инстинкты различны по своим целям, они иногда могут оказаться в оппозиции друг другу. Это состояние известно психологам как КОНФЛИКТ, при котором один инстинкт может быть удовлетворен только за счет другого. Например, человек может голодать и испытывать искушение украсть, чтобы утолить голод. Здесь мы видим конфликт между самосохранением и стадным инстинктом, потому что, если он ворует, он может потерять свое место в стаде, а если он не ворует, он может потерять свою жизнь. Поразительно, сколько людей выберут последний вариант, доказывая силу и фундаментальность стадного инстинкта. Мужчина будет разорван двумя путями, и он сможет удовлетворить только один инстинкт за счет другого.

Или, опять же, он может влюбиться в женщину, в которой ему отказывают в брачных законах его страны. Здесь мы видим конфликт между половым инстинктом и стадным инстинктом. Или он может влюбиться в человека, жениться на котором ему было бы социально или профессионально невыгодно, и здесь мы видим конфликт между половым инстинктом и инстинктом самосохранения.

Теперь, в каждом из этих случаев большое количество силы заперто и становится недоступным для общих целей жизни, так как происходит лобовое столкновение между инстинктами, и каждый из них умоляет всю свою энергию нейтрализовать силу инстинктов. Другой. Вся жизнь замирает, пока идет битва. Общеизвестно, что человек, оказавшийся в такой дилемме, не может прийти ни к какому решению, не предпринять никаких решительных действий в любой сфере своей жизни. Необходимо найти какое-то решение, и любое решение лучше, чем продолжение конфликта, боль которого невыносима.

Во-первых, человек может обдумать все до конца и, действуя в соответствии со своей природой, отдать победу тому или иному противнику, оставив побежденный инстинкт самому искать приспособления. Однако для того, чтобы занять такую позицию, требуются огромные силы, а многие не в состоянии это сделать. Некоторые ищут решение проблемы, удерживая инстинкты в разных частях разума и никогда не сравнивая свои особые мольбы, как это делал известный писатель учитель естественных наук. В будние дни учитель преподавал доктрины эволюции, а по воскресеньям – доктрину особого творения, и когда его спрашивали по этому поводу, он вспыхивал страстью и отказывался обсуждать это.

Однако растерянный ум очень часто находит третье решение, известное как диссоциация.

Подавление и диссоциация – это два термина, используемых в современном психологическом языке, и автор часто слышал, как они используются как взаимозаменяемые термины, но это не так. Подавление означает, что определенные идеи закладываются в подсознание и не могут вернуться в сознание. Диссоциация означает, что некоторые из этих идей, вместо того, чтобы лежать тихо в подсознании, отделяются от интеграции личности и действуют независимо. Эти два фактора мышления будут подробно изучены в следующих главах.

Глава Шестнадцатая
Подавление

Подавление – это отказ позволить идее войти в сознание. В тот момент, когда он вырисовывается на краю сознания, внимание решительно отворачивается от него. К этому приему прибегают, когда в ум приходит идея, противоречащая нашему характеру, и когда мы обнаруживаем, что мыслим мысли, которые не соответствуют общему тону нашей природы. Не желая признавать себе, что у нас есть такая сторона в наших предрасположенностях, мы отворачиваемся от отталкивающих образов. Поскольку невозможно стереть из головы любую идею, которая когда-то входила в него, мы стараемся хранить эти идеи, поскольку они должны храниться где-то в той части, которая наиболее удалена от сознания, и поэтому, используя технические приемы психолога, мы подавляем их в наше подсознание.

Если вспомнить, что каждый ребенок рождается в этом мире маленьким дикарем и что только благодаря образованию он достигает цивилизации, легко понять, что наша примитивная природа – это не то, на что наше развитое «я» может относиться с каким-либо самодовольством. Мы все знаем, что неподготовленный ребенок эгоистичен и грязен, и что мы сами до того, как наше обучение успело повлиять на нас, были эгоистичными и грязными, мы не можем логически отрицать. Но через этот период была прикрыта милосердная пелена забывчивости, поскольку мы развились во что-то настолько отличное от того, чем были раньше, что наше примитивное Я совершенно противно нам, и прибегают к репрессиям, чтобы предотвратить этот неприятный призрак нашей изначальной природы от посягательства на нашу самооценку.

Все идеи нецивилизованного типа, которые приходят в голову, склонны вызывать у нас определенную реакцию, отсюда и успех этой грязной истории. Ибо примитивная сторона нашей природы не мертва и шевелится во сне, если в ее слух звучит нота той же высоты; поэтому идеи, которые пробуждают нашу низшую природу, быстро вытесняются в подсознание, чтобы не претворяться в жизнь. Подавление – это, по сути, механизм самоотвращения.

Остается открытым вопрос, является ли подавление нормальным или ненормальным; является ли это частью функционирования здорового духа, или же его следует рассматривать как психическое зерно или мозоль, попытку со стороны природы усилить точку давления, которая, хотя и предназначена для защиты, уместна стать болезнью.

Роль сознания в подавлении также остается открытым вопросом. На мой взгляд, идея должна присутствовать в сознании, прежде чем можно будет понять ее природу и сформировать суждение, которое приведет к ее изгнанию.

Нет никаких сомнений в том, что, если бы мы были достаточно сильными, мы могли бы справиться с этими проблемами в сознательном уме посредством контроля мысли, и к этому подавлению прибегают только тогда, когда первая линия защиты падает перед натиском со стороны нижняя сторона нашей природы. Следовательно, подавление можно рассматривать как реакцию, вызванную слабостью; разум, который был идеально адаптирован к окружающей среде, ассимилировал весь опыт и стал сильнее в процессе.

Глава Семнадцатая
Диссоциация

Хотя средство подавления может адекватно справиться со многими нежелательными мыслями, которые вторгаются в нас, оно не в состоянии делать это во всех случаях. Затем процесс переходит на следующую стадию, и происходит ДИССОЦИАЦИЯ.

Диссоциация – это патологическое забывание. Эмоции – это жизнь идеи. При обычном забывании воспоминание погружается в подсознание, потому что к нему прилагается недостаточный интерес, чтобы позволить ему оставаться в сознании. Если, однако, идея, связанная с какой-либо сильной эмоцией, подавляется в подсознание, эта эмоция как бы оживляет ее и заставляет вести самостоятельную жизнь. Он отделяется от личности и, как говорят, диссоциирован. Следует отметить, что в нашем исследовании памяти мы увидели, что идеи никогда не остаются изолированными, а имеют тенденцию образовывать ассоциации между собой или, как их технически называют, комплексы. Диссоциированная идея не является исключением из этого правила; Он не только формирует союзы со своими товарищами по заключению, но его цепочкам ассоциаций удается ускользать от цензуры и разветвляться на другие уровни разума с далеко идущими последствиями, порождая большую часть нелогичности и необоснованности, которые мешают нашим попыткам рациональное мышление.

Мы уже отмечали, что комплекс – это группа идей, удерживаемых вместе некоторым эмоционально настроенным интересом, и, поскольку все эмоции уходят корнями в инстинкт, из этого следует, что все комплексы должны быть связаны с тем или иным инстинктом. По мере того, как они погружаются в подсознание, они, следовательно, спускаются по каналу инстинкта, к которому они принадлежат, и, плывя против течения, они имеют тенденцию блокировать течение этого конкретного инстинкта и заставлять его выражаться через вспомогательный канал, который они пытаются открыть.

Легко увидеть, что серьезные последствия должны возникать из-за препятствия, стоящего на фарватере такой огромной силы, притягивающей к себе, согласно закону ассоциации идей, все мысли, которые могут приходить в голову по тому же вопросу или которые имеют реальное или символическое сходство с ним. Как было верно сказано, подсознание растет за счет сознания, и баланс ума нарушается. Напор жизни, источник всей энергии, вместо того, чтобы свободно течь с уровня на уровень, блокируется комплексом и задерживается в подсознании, заставляя давление на этом уровне подниматься до опасной точки. Сознательный разум лишается своей жизненной силы, порождая у человека императивные и хаотические потребности, которые он не может сформулировать даже самому себе, и не в силах выразить их или получить их удовлетворение.

Глава Восемнадцатая
Символизация

Мы можем представить себе диссоциированный комплекс с давлением инстинкта, стоящим за ним, постоянно стремящимся избежать цензора и вернуться в сознание, где его желания могут быть преобразованы в действие, и увидеть, как цензор, подкрепленный всем весом персонажа, решительно отказывается позволить его побег.

Мы видели, что диссоциированный комплекс, следуя обычным законам ассоциации, образует союзы с идеями, имеющими символическую или причудливую связь с самим собой. Эти идеи, не являющиеся сами по себе нежелательными для персонажа, цензором разрешены для проникновения в сознание. Затем диссоциированный комплекс, пользуясь своим союзом с ними, изливает свои сдерживаемые эмоции по сформированным таким образом каналам ассоциации и, таким образом, получает выход в сознание. Это приводит, однако, к совершенно другим результатам, чем те, которые были его первоначальным намерением, и порождает те иррациональные симпатии, антипатии и эксцентричность, которые характерны для человека, чей ум не работает гладко.

Пример этого показан на примере женщины, которая заметила, что медные таблички на дверях врачей вызывают у нее особое очарование. При исследовании истории выяснилось, что в юности она влюбилась в семейного врача, который был женатым мужчиной. Чувствуя, что эта привязанность ошибочна, она решительно выбросила ее из своей жизни (то есть вложила в свое подсознание). Связь между доктором и медной пластиной была достаточно очевидной, но, поскольку медные пластины не вызывали возражений, цензор не оказал им сопротивления, и эмоции, сосредоточенные вокруг доктора, образ которого был похоронен в ее подсознании, позволили достичь сознания, перенося на невинную латунную пластину.

Подсознание использует символизм точно так же, как и поэт, но использует прием, которого нет у поэта. Он помнит, что пара противоположностей имеет связующее звено в самой своей полярности, и использует отрицательное, чтобы выразить положительное, если положительное противоречит персонажу. Таким образом, незамужняя женщина, чей здоровый сексуальный инстинкт не реализован через мужа и детей, может заболеть. Она может читать литературу о пресечении торговли белыми рабами до тошноты и усугубления ситуации, может развивать то, что называется безумием старых дев, и воображать, что совершенно невинные мужчины приставали к ней безнравственным вниманием (которого она втайне желает в глубине души) и обратиться в полицию за защитой.

Глава Девятнадцатая
Фантазии, мечты и иллюзии

Мы уже видели, что эмоции тесно связаны с инстинктом, и что это толчок побуждающих инстинктов побуждает нас к действию, заставляя стремиться удовлетворить потребности нашей природы и, попутно, выполнить определенные расовые и эволюционные цели.

Наша первая попытка, движимая этими побуждениями, – осуществить наши желания во внешнем мире с помощью телесных усилий. Если это усилие не достигает своей цели или если обстоятельства лишают нас возможности предпринять это усилие с какой-либо надеждой на успех, тогда ум часто возвращается к второстепенному достижению и представляет его успех в сферах фантазии и вымысла., где нет причинно-следственных закономерностей для проверки его действия. Золушка на кухне строит фантазию о бале принца. Она видит, как ее желание исполняется в театре разума.

Этот фактор в нашей природе влияет на большую часть наших психических процессов и считается главным фактором, определяющим природу не только наших сновидений, но и симптомов нервных и психических заболеваний, как будет показано позже.

Во время сна каналы физических чувств, посредством которых впечатления достигают ума, более или менее закрыты, и эго, которое никогда не прекращает свою деятельность, отброшено назад к ресурсам своих воспоминаний. Не руководствуясь разумом и суждением, он рассматривает их, следуя по цепочкам связанных идей в соответствии с законами памяти, которые мы рассматривали в предыдущей главе.

Однако эти блуждания, хотя и совершаются с нелогичностью, которая отличает нижние уровни нашего ума, не являются полностью бесцельными, поскольку определяются различными факторами. Может случиться так, что физические или сенсорные впечатления, смутно различимые во время сна через частично закрытые двери органов чувств, вызовут ход мыслей, или вопросы, которыми ум был занят в течение дня, могут продолжать занимать его, ненаправленная мода во сне. Но определяющим элементом сновидения, которому уделяется наибольшее внимание в современной психологии, является усиление инстинктивных желаний, которым было отказано в исполнении в бодрствующей жизни. В наших снах мы видим реализованные, как и в фантазии, желания, которые не смогли реализовать в реальности или, возможно, даже не смогли получить доступ к нашему сознанию из-за действия цензора, который стремится исключить из сознания все тревожные или отталкивающие имеет значение. Ибо во сне вся наша болезненно приобретенная цивилизация отпадает от нас, высшие центры нашего существа пребывают в бездействии, а наше примитивное, естественное «я», контролируемое, но никогда не упраздняемое, выражает свои фундаментальные, необученные желания в своей элементарной форме.

Однако эти пожелания редко выражаются напрямую. Они настолько чужды нашему цивилизованному «я», что даже во сне наши привычки мышления утверждаются и проверяют то, что должно быть выражено. Обычно они искажаются почти до неузнаваемости путем подмены грубых образов инстинктивных потребностей более приемлемыми идеями, и по мере того, как подсознание связывает идеи вместе в соответствии с их поверхностными или случайными ассоциациями, будет видно, что странные и запутанные драмы будут разворачиваться. действует на сцене ума, пытаясь представить исполнение какого-то примитивного инстинктивного желания.

Современные методы психологического исследования широко используют сновидения для исследования уровней разума, к которым у нас нет прямого доступа, и психотерапия использует тот же метод, чтобы проследить причины психических расстройств. Ибо если ход мыслей, которые ум следовал в своем развитии от грубого инстинктивного, часто физического, желания к завершенной драме сновидения, снова проследить от образов сновидения до лежащих в основе идей, которые их породили, мы может обнажить скрытые источники мотива и характера; отсюда то большое использование метода анализа сновидений в современной психотерапии.

Интересно отметить, что заблуждения лунатиков построены на тех же принципах, что и фантазии наших воздушных замков. Они также представляют собой исполнение желаний, которым было отказано в реализации и которые достигли своей окончательной формы с помощью тех же примитивных методов мышления, которые ответственны за наши мечты. Фактически, их можно рассматривать как фантазию, которая продвинулась на шаг ближе к реализации, чем мечта наяву.

Симптомы истерика имеют аналогичное происхождение, но представляют собой желания диссоциированных комплексов, а не желание всей личности, как это бывает при безумии.

Таким образом, мы видим, что, если нашим желаниям будет отказано в выражении в нашей жизни, они построят себе замки сновидений во время сна, в которых мы можем временно жить как монарх всего, что мы наблюдаем. И если эти желания будут очень императивными, если в них будет вовлечена большая часть нашей природы, тогда сон может перетекать в бодрствующее сознание, и мы будем жить среди наших собственных субъективных мятных картинок, а не среди объективных реальностей, и будем действовать в соответствии с ними роль, которую мы отводили себе в драме сновидений, вызывая ужас у зрителей, которые объявляют нас сумасшедшими.

Однако сумасшедший не является иррациональным. Он будет абсолютно рациональным, если после того, как его посылки будут предоставлены, он доведет логические выводы из этих посылок до их окончательного заключения. И как только будет осознано, что в основе этих фантазий, которые, как мы видим, он реализует, лежит какое-то фундаментальное и по сути естественное желание, тогда мы увидим, что ключ к лечению безумия лежит в этих желаниях и в той области разума, которая дает подняться к ним.

Глава Двадцатая
Психотерапия

В то время как многие формы психических заболеваний имеют физическое происхождение в головном мозге, нервной системе и состоянии крови, многие другие являются чисто психическими от начала до конца, хотя тело может быть выбрано в качестве сцены некоторых из их проявлений. Современная медицина учится лечить психические заболевания психическими методами, и из них могут быть интересны основные типы. Однако следует помнить, что психотерапия является самой молодой из наук и все еще находится на экспериментальной стадии, хотя первопроходцы проделали великолепную работу. Они не могут утверждать, что сказали последнее слово о структуре человеческого разума, даже если они знали все, что должно было быть известно, не оставляя ничего для лжи, обнаруженного в ходе будущих исследований. Они будут последними, кто будет требовать от себя самого, хотя их ученики не всегда одарены такой же гениальной скромностью. Эволюция продолжается, во главе которой стоит человеческий разум, так что утверждения, которые были верны в отношении человеческой природы до Великой войны, возможно, придется изменить и дополнить, когда Великий Мир станет установленным фактом.

Наши знания о разуме, его болезнях и терапии далеко не полны. Исследование каждого человеческого разума по своей природе является путешествием открытий. Хотя береговая линия ментального ландшафта может быть нам известна, внутренние районы не нанесены на карту. Мы не знаем, что стоит за человеческой личностью; мы в равной степени игнорируем точную природу его отношений с окружающей средой, и пока наше знание находится в этом состоянии, мы не можем говорить ни по одному вопросу с окончательностью.

Глава Двадцать Первая
Психоанализ

Основы этого метода и теории были заложены Зигмундом Фрейдом из Вены и изложены им в его эпохальной книге «Толкование сновидений», опубликованной в 1900 году. В настоящее время существуют две школы психоанализа. Венская школа, которая строго придерживается доктрин Фрейда, и цюрихская школа, которая придерживается модификации этих доктрин, как их учил доктор Юнг.

В то время как обе школы согласны в общих принципах анатомии психики, они различаются в своих учениях о способах действия психических заболеваний. Фрейд считает, что функциональные нервные расстройства возникают из-за удержания в подсознании инфантильного отношения к жизни, особенно к сексу, и что это отношение, которое нужно было перерасти и оставить позади, создает стрессы и напряжения в уме, которые приводят к проявлениям психических заболеваний. Он дает нам представление о накоплении эмоций в этой ране в уме, точно так же, как гной накапливается в абсцессе, вызывая нежность и боль. Функция психоаналитика состоит в том, чтобы вскрыть абсцесс, приведя пострадавшего в сознание, в результате чего подавленная эмоция реализуется и полностью переживается и, таким образом, избавляется от нее. Этот процесс известен как ОТКЛОНЕНИЕ.

Психолог, проводящий анализ, очень вероятно, станет реципиентом этой подавленной эмоции, потому что в момент ее прихода в сознание он склонен стоять на линии огня. Это принятие подавленных эмоций оператором считается наиболее важной фазой лечения и известно как ПЕРЕДАЧА.

Нельзя отрицать то, что этот фактор переноса открывает двери для самых серьезных трудностей и опасностей. Трудно найти связующее звено между чрезмерным влиянием и бездушным безразличием. Утверждается, что более тщательный анализ отработает эмоции, которые удалось выявить в ходе многих анализов, но на практике этот процесс не так прост и часто приводит к осложнениям.

Этот перенос эмоций на аналитика вместе с пагубными последствиями постоянного и продолжительного сосредоточения на отвратительных аспектах жизни, который имеет место в психоанализе, составляют серьезные возражения против этого метода терапии.

Юнг считает, что психическое заболевание возникает из-за неспособности адаптироваться к настоящему, что ведет к регрессу к инфантильному образу мышления. Таким образом, будет видно, что две теории, хотя и основаны на одних и тех же данных, фундаментально различны и должны вести к различиям в практическом применении.

Обе школы исследуют подсознание посредством анализа сновидений, и к этому методу цюрихская школа также добавляет метод, известный как реакция Word. Процесс анализа сновидений чрезвычайно сложен. Вкратце, пациенту дается указание рассказать сон, затем этот сон рассматривается по пунктам, а «свободные ассоциации» прослеживаются следующим образом. Ему приказывают взять образ во сне в качестве отправной точки, расслабить свой разум и посмотреть, куда он идет, теория заключается в том, что он будет восстанавливать ассоциативную цепочку идей, посредством которых образ сновидения был получен из основного желания. Существует сложная техника интерпретации этих образов сновидений, настолько сложная, что выходит за рамки настоящего тома. Насколько эта техника правильна, а какая произвольна, все еще остается вопросом мнения психологов. У нас пока мало данных о роли, которую играет непреднамеренное внушение со стороны психоаналитика, что, несомненно, в некоторых случаях является значительным фактором и чрезвычайно фальсифицирующим и вводящим в заблуждение оттенком.

Метод ассоциации Юнга менее подвержен возражениям на основании произвола, и его действие проще. Составлен список от десятка до сотни и более слов. Первые полдюжины слов обычно не имеют особого значения, но затем следуют серии слов, которые, как считается, специально связаны с различными типами комплексов, которые могут отщепляться от сознания. Списки из них были составлены разными учениками этой школы, но хотя один из этих списков обычно используется в качестве основы, аналитик обычно вставляет слова, которые, по его мнению, особенно важны для конкретных проблем пациента. Эти слова обращаются к пациенту по одному, и ему приказывают произнести первое слово, которое приходит ему в голову в связи с каждым словом. Время, затрачиваемое на это, занимает секундомер, обычно работающий с точностью до одной пятой секунды.

Первые полдюжины неважных слов покажут среднее время реакции пациента, но если какие-либо слова из последующих будут иметь для него особое значение, то время, необходимое ему для ответа, заметно увеличится. Более того, ответы могут быть любопытными и либо показывать особое отношение к его проблемам, либо, в силу своей неуместности, показывать, что исходная идея была отброшена как невыразимая, а замена была поспешно импровизирована. Если перечитать список еще раз, обнаружится, что, в то время как на те слова, которые не имеют особого значения, обычно отвечают одним и тем же словом реакции, те, которые имеют отношение к эмоциям пациента, вызывают изменение в слове реакции. Затем прибегают к свободным ассоциациям, как в случае с символами сновидений, чтобы обнаружить лежащую в основе цепочку идей и факторы подсознания, из которых они берут свои эмоции.

Многие фрейдисты также используют этот метод, и действительно, два метода анализа сновидений и словесных ассоциаций обычно считаются дополнительными. Основная ценность последнего заключается в том, что его можно использовать в случаях, когда пациент либо не может, либо не хочет сотрудничать.

Различие точек зрения двух школ психоанализа приводит к различию в методах обращения с пациентом. Фрейдист, который считает, что все нервные расстройства происходят из-за сохранения инфантильных привычек мышления, ограничивается анализом и ничем иным, как анализом, мало или ничего не предлагая пациенту в виде объяснений или инструкций, а просто помогая ему раскрыть в глубинах своего подсознания, полагая, что таким образом сдерживаемые эмоции будут отработаны, а отщепленные комплексы вновь связаны с личностью. Ученик Юнга, с другой стороны, полагая, что проблема связана с нынешней неудачей адаптации, хотя и использует психоаналитический метод для выявления и осознания диссоциированных комплексов, использует значительный объем обучения и объяснений в попытке дать пациенту возможность усвоить плоды опыта и приспособиться к своему окружению. Фрейдист жалуется, что последователь Юнга затемняет проблему непреднамеренным внушением и неспособностью обнаружить лежащую в основе цепочку идей и факторы в подсознании, из которых они получают свои эмоции. Ученик Юнга обвиняет первого в том, что он излишне затягивает процесс, позволяя пациенту искать свой собственный путь без помощи более широкого опыта.

Метод обучения и объяснения, широко известный как перевоспитание, в основном связан с именем Дюбуа, который был его первоначальным выразителем, но, поскольку в его время психоаналитический метод исследования причин психических заболеваний был неизвестен, он часто блуждал в темноте и имел дело со вторичными симптомами и эффектами, так что его метод приобрел дурную славу в глазах новой школы. То, что этот метод, при разумном использовании, может принести большую пользу для ускорения выздоровления и уменьшения болезненности процесса, не подлежит сомнению.

Глава Двадцать Вторая
Гипноз, внушение и самовнушение

Очень популярное заблуждение существует в отношении явления, известного как гипноз. Вкратце это можно описать как состояние, при котором разум и суждения субъекта временно не принимаются, и любая представленная ему идея будет принята без размышлений и настолько сильно овладеет разумом, что отреагирует почти автоматически. Это состояние пассивной восприимчивости переходит от легкой абстракции, почти неотличимой от нормального сознания, до состояния, напоминающего сон или каталептическую жесткость глубокого транса. Его проявления и характеристики разнообразны, наиболее любопытны и поучительны, но выходят за рамки настоящей работы.

Разные гипнотизеры используют разные методы для того, чтобы вызвать это состояние, но основным фактором во всех из них является фиксация и остановка внимания и использование внушения. Обычно считается, что именно самовнушение со стороны субъекта, вызванное гипнотизером, является сутью всей проблемы, и что без этого внутреннего сотрудничества, которое часто носит бессознательный и непроизвольный характер, работа оператора будет недоступен.

Гипноз – это старейший известный метод психотерапии, и вместе с психоанализом он снова выходит на передний план в лечении нервных состояний и особенно контузного шока.

Термин «внушение» может использоваться несколько вольно для обозначения любой концепции, предлагаемой одним человеком другому, но в своем психологическом смысле он используется для обозначения тех идей, которые ускользают в сознание человека, но не подвергаются его суждению. Однако в психотерапевтическом смысле он предназначен для процесса внедрения идей в сознание, когда пациент находится в состоянии искусственно вызванной сонливости, но не в бессознательном состоянии под глубоким гипнозом.

Самовнушение, или внедрение идей в подсознание сознательным разумом заинтересованного человека, было сведено к терапевтической системе школой психологии Новой Нэнси и связано с именем Эмиля Кука. Эта школа считает, что внушаемость, или способность позволять идеям настолько владеть разумом, что они выражаются в действиях, является нормальной человеческой способностью. Хотя он является причиной многих или даже большинства болезней, наследниками которых являются как разум, так и тело, оно само по себе не является болезненным состоянием, а является необходимым фактором обучаемости, а зло возникает только тогда, когда неправильные идеи эксплуатируют эту способность. Однако мы также можем использовать его для выражения хороших идей с большой пользой для нашего характера и здоровья.

Внушение, а в трудноизлечимых случаях – гипноз, используются школой Новой Нэнси не как прямой лечебный метод, а для обучения использованию самовнушения, с помощью которого пациент излечивает себя и способен предотвратить рецидив болезни. Утверждается, что этот метод увеличивает уверенность человека в себе, а не подрывает его, и имеет наибольшую ценность не только как терапевтическое средство, но и как метод обучения, и настоятельно рекомендуется его использование в этом аспекте. Но хотя оно имеет признанную ценность в лечении болезней, сомнительно, не приведет ли оно к искусственности и искривлению природы, если применить его к растущему разуму, который развивался по нормальным линиям. Только самое разумное руководство могло избежать этой ловушки.

В книге такого рода невозможно дать знания о психотерапевтических методах, которые могут иметь какое-либо практическое применение; читатель должен обратиться к множеству учебников по этому предмету, если это желательно. Однако необходимо понимать, что современные методы работы с умом чрезвычайно эффективны и что их необдуманное использование можно полностью разрушить природу. Знание, однако, принципов психической гигиены может быть только полезным, хотя любителю следует избегать фактического лечения психических или нервных заболеваний, поскольку какими бы ни были его теоретические знания, практический опыт работы в больнице и убежище может дать точность диагностики. Начало некоторых форм безумия очень трудно отличить от нервного расстройства, даже специалисту, и любитель, который по ошибке попробует свои силы в подобном случае, скорее всего, будет мучительно и сильно запечатлеть свою ошибку в уме.

Психотерапия является самой молодой из наук и находится в состоянии энергичного и здорового роста, но до сих пор не существует ортодоксальной доктрины, которая рассматривалась бы как полностью установленная и принятая всеми школами мысли. Непрофессиональный читатель, для которого предназначена эта книга, поступит правильно, если будет остерегаться догматических выражений мнений, которые могут быть представлены ему в лекции или в печати, поскольку наши знания не в состоянии гарантировать их. Мы многому научились, но мы не знаем всего, и пока мы не узнаем гораздо больше, чем сейчас, мы должны сохранять непредвзятость и судить ориентировочно. Популярная мода на прикладную психологию среди тех, кто не в состоянии сформировать собственное мнение, делает это предупреждение необходимым. Не существует «истины, раз и навсегда преданной» пророком на горе, но есть искренняя группа мужчин и женщин, добавляющих камень за камнем в храм человеческого знания.

Различные методы психотерапии, описанные здесь, обладают всеми без исключения ценностями, но ни один из них не является панацеей от всех болезней, наследником которых является плоть. Наука находится в зачаточном состоянии, и процент излечения отнюдь не является удовлетворительным. Не существует стандарта подготовки ни для медиков, ни для непрофессиональных аналитиков, и из-за того, что современные школы уделяют большое внимание сексу, этот метод открыт для серьезных злоупотреблений со стороны неопытных или нечистых рук.

Глава Двадцать Третья
Практическое применение психологии

Те, кто прочитал предыдущие страницы, увидят, что есть определенные широкие подразделения, на которые они попадают. Давайте теперь рассмотрим эти подразделения в их отношении к практическому искусству жизни.

Первое большое разделение, которое мы изучали, касалось уровней, на которые разделено сознание, и типов мышления, которые осуществлялись на каждом из них. Проблемы памяти и концентрации тесно связаны с этими уровнями и взаимосвязями между ними. Если идея, попав в сознание, исчезает в подсознании, мы говорим, что она забыта, и считаем ее утерянной. Однако, как мы убедились, это не так. Он хранится в подсознании, и мы можем использовать его, даже если не можем получить к нему прямой доступ. Есть старая история о совете, который был дан судье, только что поднявшемуся на скамью подсудимых: «Выскажите свое решение, оно, вероятно, правильное; но не указывайте свои причины, они, скорее всего, будут неправильными». Это просто лаконичный способ сказать:

"Позвольте вашему подсознанию выработать ваше решение в свете огромных массивов данных, которыми оно обладает, включая точное воспроизведение каждой книги законов, которую вы когда-либо читали, каждого замечания, даже случайного, которое вы когда-либо слышали, вместе с накопленным опытом. вашей расы, все из которых вы являетесь наследником, и это, вероятно, будет правильным; но если вы попытаетесь рационализировать это решение, объяснить его с точки зрения вашего сознательного знания, вы можете совершить ошибки, потому что ваш сознательный разум почти не знает столько же, сколько ваше подсознание".

Если бы мы научились доверять нашим подсознательным методам мышления, мы были бы удивлены, обнаружив, на что они способны. Гениальность можно определить как способность использовать подсознание, а вдохновение – как подсознательный всплеск.

Память также можно значительно улучшить, воспользовавшись способностью ассоциации идей, способностью, на которой основаны различные системы памяти. Если мы возьмем любую идею, которую хотим запомнить, и ясно представим ее в связи с какой-либо идеей того же класса, которая настолько знакома нам, что является постоянной частью нашей ментальной мебели, тогда эти две концепции слипнутся, и мы всегда можно использовать второе, чтобы вызвать первого.

Инстинкты, их развитие и методы функционирования составляют второй большой раздел нашего предмета. Будет видно, что мы должны рассматривать нашу жизнь в связи с инстинктами, а не с разумом, но не следует забывать, что сами инстинкты развиваются или, скорее, могут изменяться в своих выражениях под давлением новых условий и в ход их эволюции неуклонно социализируется и цивилизуется. Хотя мы должны понимать, что в своей примитивной форме они лежат в основе нашего существа, в своей развитой форме они также функционируют на его вершине, и что если мы хотим жить хорошо, мы должны гармонизировать их проявление на всех уровнях жизни.

Третий и наиболее важный раздел с точки зрения практической жизни – это тот, который имеет дело с механизмами, с помощью которых разум приспосабливается к окружающей среде. Мы должны сделать своей целью достижение адаптации в сознательном уме путем поглощения и усвоения всего опыта, осознавая, что мы можем извлекать уроки из того, что является злом, а также из того, что хорошо, и что любой опыт, каким бы злым он ни был, который мы извлекаем урок, превращается из яда в пищу.

Хотя необходимо подавлять определенные типы идей, чтобы они не претворялись в жизнь, давайте никогда не забывать, что подавление не обязательно подразумевает диссоциацию, которая является несмешанным злом. Диссоциации никогда бы не произошло, если бы мы были честны с собой. Когда мы отказываемся признать, даже перед самим собой, что наша природа обладает некоторыми примитивными аспектами, мы препятствуем тому, чтобы идеи, связанные с этими аспектами, были связаны с нашей личностью и занимали свое место в нашей ментальной жизни, поэтому технически они становятся инородными телами в уме, называемые диссоциированными комплексами, которые функционируют независимо от основного комплекса эго.

Вместо того, чтобы занять такую позицию, давайте признаем существование этих примитивных импульсов в себе, и когда мы обнаружим, что их проявления навязывают нам сами себя, давайте мягко, но твердо поставим их на место и проследим, чтобы они не взяли верх.

Давайте никогда не забывать об огромной силе самовнушения, потому что подсознание будет иметь тенденцию переводить в действие любой образ, который ему предъявляется достаточно ярко, особенно если этот образ наполнен эмоциями. Поэтому давайте будем очень осторожны, над какими мысленными образами мы позволяем себе постоянно размышлять, будь то со страхом или желанием, поскольку они будут влиять на нашу жизнь и даже наши обстоятельства в той степени, в которой мы мало осознаем.

Вся наша цель должна состоять в том, чтобы поддерживать целостность личности, предотвращать любое расщепление комплексов идей и видеть, что инстинкты, выходящие на более глубокие уровни нашей природы, должны найти свои каналы чистыми и беспрепятственными, чтобы они могут перетекать в действие на более высоких уровнях нашей жизни.

Глава Двадцать Четвертая
Заключение

Было сказано, что нет никаких сведений о самой далекой звезде, которые рано или поздно будут обнаружены как имеющие отношение к проблемам человеческой жизни, и мы вполне можем спросить, что должна делать сама наука о человеческой природе и вносить свой вклад в решение наших повседневных проблем.

Практическое применение психологии имеет четко определенные области. Его влияние на образование было признано давно, и была проделана очень ценная работа по изучению психики ребенка. Психология стресса в связи с производственной эффективностью также нашла признание в качестве раздела прикладной науки, не лишенного своей практической ценности. Область социальных проблем все еще в значительной степени ожидает исследования, и нет никаких сомнений в том, что изучение психологии преступника и безработного принесет результаты величайшей социальной ценности.

В настоящее время в центре внимания находится область ненормальной психологии. Неоценимо ценные результаты, полученные в этой области исследований, никто не может оспорить, но их ценность не ограничивается только облегчением болезни, но, по мере того, как исследования продвигаются все глубже, выявлением условий, которые вызывают болезнь. Как изучение патологии дало нам науку о гигиене, так и изучение психических заболеваний указывает нам путь к более здоровому мышлению. Он учит нас, что любое ненормальное отношение к жизни вызовет душевный дискомфорт, если не настоящую болезнь, и показывает нам, как показала нам физиологическая гигиена, что если развивающийся интеллект человека заставит его отойти от примитивных условий, в которых инстинкты являются достаточными проводниками, тогда он должен также применять свой разум к новым проблемам, которые порождают новые условия, а не оставлять их решение инстинктам, пригодным только для простейшей формы функционирования.

Инстинкт воинственности или инстинкт бегства не будет вести эволюцию современной армии, равно как и примитивные импульсы не позволят человеку жить хорошо и счастливо в условиях, созданных сложными ментальными процессами, о чем свидетельствует ужасное преобладание. отсутствие нерешенных сексуальных проблем, скрывающихся под красивым зрелищем нашей цивилизации. Две трети, если не больше, нервных расстройств возникают из-за попыток примитивного инстинкта функционировать в цивилизованных условиях и его неспособности адаптироваться. Нам нужно вырвать наши инстинкты из области подсознания и применить к ним наш разум, если мы хотим решить проблемы, которые давят на нас.

На протяжении всей этой книги было видно, что упор делался на функционировании и активности тех уровней разума, которые находятся ниже порога сознания, и указывалось, что инстинкты, а не причина, являются ключ к человеческому разуму. Но также было показано, что разум находится в состоянии эволюции, и что разум, как его последнее развитие, имеет такое же биологическое значение, что и инстинкты секса и самосохранения, и что мы больше не можем позволить себе игнорировать более высокие атрибуты человеческого разума, чем мы можем позволить себе отрицать их истинное место первобытным.

Вкратце, первобытный человек лежит в основе нашего существа, но божественный человек стоит на его вершине, и мы, в своем восхождении, находимся на переходной стадии, когда подсознание и сверхсознание еще не соотносятся в сознании. Мы не видим свое прошлое и будущее иначе, как в смутных картинах сновидений и видений, в неуверенном блеске интуиции, а не в ясном свете разума, и никакое решение какой-либо человеческой проблемы, социального или психологического, не может быть верным, которое не смотрите в будущее так же, как в прошлое. До сих пор психология искала свои стандарты нормальности в примитивном и недочеловеческом, забывая, что цветок человечества является естественным продуктом, а также его сорняками; что религия, милосердие и идеализм являются такой же частью человеческой природы, как и те примитивные инстинкты, которые приводят к безымянным преступлениям. Психология, которая смотрит в прошлое, может показать нам причины, но только психология, которая смотрит в будущее, может найти нам лекарства. Эволюция не прекратила свой прогресс, когда она произвела пещерного человека, охраняющего свою семью, но развила «Фонд Спасения Детей», который до того, как утихли отголоски последнего выстрела, посылал помощь беспомощным молодым из вражеского стада.

Психология, основывающая свою философию на возвращении к примитивному, особенно если эта психология берет на себя решение человеческих проблем (индивидуальных или коллективных), игнорирует данные эволюции. Мы знаем, что вся жизнь зародилась в море и что молодь многих видов все еще проходит первую фазу своей жизни в воде. Однако когда они сошли на берег и жабры уступили место легким, они перестали быть водными существами, а структурные следы их происхождения рудиментарны и не функциональны, и лягушку можно утонуть так же легко, как и любой другой воздух – дышащее существо, несмотря на его головастиковое прошлое.

Так и с человеческой психикой. Несомненно, в ходе своего развития он прошел через примитивную фазу, но если, пытаясь исправить некоторую ошибочную форму развития, он будет отброшен обратно в эту фазу после эволюции в более высокую, он погибнет так же неизбежно, как лягушачий толчок. под водой. Целью психотерапии должно быть не сведение ума к его примитивным элементам и точке зрения, а скорее помочь человечеству совершить тот переход от низшего к высшему, который эволюция навязывает нам, хотим мы этого или нет. Адаптация к окружающей среде – это ключ к жизни, и среда, к которой человек должен помочь приспособиться, если такая помощь потребуется. Это не та среда, которая от поколения к поколению уходит все дальше в прошлое; но то будущее, которое час за часом становится настоящим и от которого нет выхода.

Целью психотерапии должно быть проработка дуги, описываемой эволюцией, и постановка ног расовых странников на ее пути. Это бесполезная и опасная философия, предлагающая возврат к прошлому как бегство от настоящего.

Геология, зоология, социология и сравнительная психология – все они показывают нам эволюцию простого в сложное; от пещерного человека с его небольшими потребностями и проблемами до сложностей современного индустриального общества. И мы видим в небольшом сегменте эволюционной дуги, который нас больше всего интересует, что главным фактором является стадный инстинкт, который все время подталкивает нас к более полной социализации человечества, и что любая адаптация, которую делает человек, должна быть связанным с его интеграцией как социальной единицы, а не с его потребностями как индивидуума.

Диагностическую и описательную психологию следует отличать от лечебной психологии, которой у нас было слишком мало. Одно только исследование ненормального разума не даст нам ключа к здоровой жизни, мы должны изучать социальную психологию, а также индивидуальную психологию, потому что человек – социальное животное, и его умственные процессы определяются этим фактом. Любая адаптация, которую он производит, а адаптация является основой психотерапии, должна быть связана с его социальной группой, а также с его собственными подсознательными желаниями. Недостаточно вынести эти желания в свет сознания, они должны быть синтезированы с остальной частью личности, для социальной организации, единицей которой эта личность является, и для великого эволюционного дрейфа, которым является даже сама раса. но частичное выражение. Психотерапия может начинаться с примитивов, но должна заканчиваться божественным, поскольку оба являются неотъемлемыми факторами человеческого разума.

Об авторе

Дион Форчун

Дио́н Фо́рчун (англ. Dion Fortune, настоящее имя Ва́йолет Мэ́ри Фёрт Э́ванс, 1890–1946) – английская писательница и оккультист.

Вайолет Мэри Фёрт Эванс родилась 6 декабря 1890 года в городке Лландидно в Уэльсе. Ещё в детском возрасте она сообщала о якобы посещавших её видениях, а после перенесённого в возрасте 20 лет нервного срыва обратилась к изучению оккультных наук. Вайолет Мэри вступила в Теософское общество, одновременно изучая психологию и психоанализ в Лондонском университете. Впоследствии она стала врачом-психиатром. Свой псевдоним «Дион Форчун» она изобрела, перефразировав девиз своей семьи, гласивший «Deo, non fortuna» (лат. «Благодаря Богу, а не удаче»).

Начав изучать магию под руководством ирландского франкмасона Теодора Мориарти, в 1919 году Дион Форчун прошла посвящение в «Орден Альфа и Омега», одно из подразделений "Ордена Золотой Зари", возглавлявшегося Сэмюэлем Мазерсом. Позже она перешла в другую «дочернюю организацию» того же ордена. В это же время она начала свою писательскую карьеру.

Позднее Дион Форчун оставила орден Золотой Зари, утвер ждая, что подверглась «магической атаке», и в 1922 году вместе со своим мужем Пенри Эвансом основала собственную организацию под названием «Братство Внутреннего Света» (Fraternity of the Inner Light), в которой она состояла всю оставшуюся жизнь.

Дион Форчун известна как автор нескольких романов и многочисленных рассказов в жанре мистики и фэнтези, частично основанных на её собственных оккультных опытах. Такие её произведения, как «Жрица моря» и «Лунная магия», оказали существенное влияние на развитие учения Викка. Дион Форчун написала несколько книг по оккультизму, из которых наиболее известными стали «Космическая доктрина», «Психическая самозащита» и «Мистическая каббала». Последняя из перечисленных работ считается одним из наиболее авторитетных исследований использования каббалы в герметических учениях. Посвящённые оккультизму работы Форчун отличала необычная для книг такого рода простота изложения Дион Форчун принимала активное участие в «магической битве за Британию» – попытке британских оккультистов «магическими методами» предотвратить вторжение немецко-фашистских войск на территорию Великобритании. Она умерла 8 января 1946 года в Лондоне.