Я спас РФ бесплатное чтение

Глава 1. «Альфа»

2045 год. «Альфа».

Пальцы сжать в кулаки. Запястье напрячь до предела, до едва слышного скрипа в синтетических мышцах.

А потом тянуть со всех сил, до тех пор, пока в глазах не потемнеет от натуги и не появятся радужные круги от чрезмерного напряжения, охватившего вытянутое в струну тело.

Затем минута отдыха и опять…

Пальцы сжать в кулаки. Запястье напрячь до предела…

Десятки тысячи подобных циклов постепенно начали давать результат. На правом титановом наручнике, появился небольшой люфт, позволяющий чуть-чуть повернуть ладонь.

Альфа знала до секунды сколько времени она провела в сером железобетонном саркофаге, растянутая словно голая кукла на титановых колодках, прикованных к полу, стенам и потолку.

58 суток. 18 часов. 27 минут. 07 секунд.

Она могла выдержать многое, но постепенно усталость начинала брать своё. Альфа расслабилась, замерла и отдала команду сознанию на сон, оставив встроенный в затылок имплант следить за тем что происходит вокруг.

Обычно ей ничего не снилось, вместо этого мозг прокручивал запечатлённые воспоминания из её прошлого, обостряя и выделяя кое какие моменты, на которых Альфа ранее не обращала внимание.

***

2043 год. «Альфа, Серый».

Несмотря на ночное время, из-за наваленного вокруг снега, все окрестности складов госрезерва отлично просматривались.

Альфа скинула снегоступы и длинный пуховик, прикрывающий диверсионный костюм «Хамелеон». В отличии от пуховика, меняющий окраску броне-костюм, плохо защищал от пятидесятиградусного мороза.

Прикопав снятое в сугроб, она прошла вдоль кирпичной стены склада и завернула за угол.

Серый стоял в изголовье, навсегда застывшей очереди, насмерть замёрзших беженцев, которых так и не пустили на территорию комплекса складов госрезерва.

Подойдя ближе к напарнику, она проследила за его взглядом, направленным на оледеневшее лицо стоявшей во весь рост молодой женщины, около ног которой свернулись занесённые снегом замёрзшие дети.

Льдисто голубые глаза женщины продолжали с надеждой смотреть на высокие ворота пропускного пункта, которые перед ними так и не открылись.

— Твари — прорычал Серый и непроизвольно погладил покрытый инеем затвор «АК-441У».

Альфа кивнула и указала на заваленную сугробами дорогу, выходящую с территории складов.

— Эти твари, давно отсюда не выезжали — зло констатировала она.

— А что им делать снаружи? У них же там всё есть. И этого всего им хватит лет на пятьдесят — не менее зло сказал Серый.

Он был прав. Сейчас только в надземных ангарах сложены несколько тысяч тонн, всякого полезного оборудования. Полевые кухни, генераторы, защитные противорадиационные костюмы, тёплая одежда, оружие, медикаменты, медицинское оборудование и топливо — причём очень много топлива. Кроме этого под землёй находятся выработки старой каменоломни, забитые различным провиантом, способным прокормить довоенную Уфу в течении двух недель.

— Знаю Серенький. Только не пойму почему они внешние посты охраны не выставили?

— А зачем? Разве к ним ещё кто-то поедет? До лагеря эвакуированных восемьдесят километров, а до разбомблённой и фонящей радиацией Уфы пятьдесят. Дороги давно не чищены, да и способных передвигаться машин во всей области можно пересчитать по пальцам. Топлива нет ни у кого. К тому же, те кто и смог бы доехать, знают, что сюда соваться бесполезно.

От оставшихся в живых беженцев они и узнали о губернаторе Кокляеве, который со своим зятьком, цельным генералом МЧС, засел на складах госрезерва.

Говорят, по началу они вели себя нормально и даже начали помогать огромному лагерю эвакуированных из Уфы беженцев. Но когда перед новым годом начались сильные морозы всё резко изменилось. Помощь потерявшим всё людям идти прекратила.

Дорога до склада теперь заставлена брошенными машинами и устлана телами замёрзших людей так и не получивших помощи от тех, кто по роду должностных обязанностей должен был её оказать.

За пятнадцать часов, пока они сюда добирались, ни одного живого человека на этой дороге смерти они так и не встретили.

Отогнав тяжкие воспоминания Альфа положила руку на плечо Серого, продолжавшего смотреть в мёртвые, но кажущиеся по-прежнему живыми глаза.

— Ну что Серенький пора нам лезть туда, а то снаружи пурга, а мне зябко без пуховика. — Альфа указала на ворота.

— Прямо тут? — Спросил Серый и тоже посмотрел на монструозного вида железные ворота, через которые могли одновременно проехать два грузовика.

Девушка кивнула.

— А «стукача» кидать будем? — спросил парень и скинул с плеч лямки контейнера с поисковым дроном внутри.

— Да нет, если снаружи постов нет значит и внутри служба завалена.

Тут уж соглашаясь закивал Серый, и поставив контейнер возле стены, скинул с плеч полушубок.

Теперь они оба остались в «Хамелеонах», тут же практически слившихся с белыми снежным покровом.

Забрала на шлемах захлопнулись и Серый первый двинулся к воротам. Зажужжал сервопривод, взводивший прыжковый супинатор в правой ноге парня. Затем резко щёлкнуло и Серый в одно стремительное движение взмыл вверх, тут же приземлившись на верхней обрешётке ворот, находящейся на шестиметровой высоте.

Альфа отошла метров на семь и после короткого разгона прыгнула, её ладонь прямо в полёте перехватила биотическая рука Серого и подтянула, помогая преодолеть последний метр.

В шлеме Альфы раздался его голос.

— Да ты права. Ни единой живой души во дворе. Вот придурки, даже технику не прогревают.

— Ничего, у них в отапливаемых боксах наверняка что-то стоит — проговорила Альфа, в этот момент рассматривающая ряды легковых автомобилей, грузовиков и БТРов, запрудивших все стоянки вокруг складов.

Около самого дальнего ангара выделялся силуэт, ощетинившейся 120мм орудием, старенькой «Арматы-Т14». Судя по тепловой сигнатуре получаемой инфракрасным сканером шлема, танк давно не прогревался и стоял примороженный к грунту.

Спрыгнув вниз они сразу разошлись, начав красться вдоль кирпичных стен длинных складов и ангаров. Их путь шёл к трёхэтажному административному зданию в центре верхней части комплекса. Из-за трёхэтажки торчала труба котельной, густо дымящая чёрным. Топили явно мазутом, высокие штабеля бочек которого, выглядывали из-за корпуса.

— А у них там тепло — пробурчал Серый зло и указал на валящий из трубы густой дым, тут же сносимый вьюгой в сторону.

— А ты что им предлагаешь, беречь топливо? Так вон смотри сколько его тут. Хоть жопой жуй.

Альфа тут же вспомнила лагерь беженцев в котором они оставили снегоход, после того как в нём закончилась горючка. Там они насмотрелись всякого. Штабеля мороженных трупов, едва прикрытых брезентом, периодически норовившем слететь от сильного ветра. Сотни грузовиков и электробусов, оставшихся с нулевым зарядом аккумуляторов и без единой, капли горючего в баках. Ряды длинных промёрзших тентов с красными крестами, под которыми лежали замёрзшие насмерть люди.

В самом центре лагеря они обнаружили около сотни больших палаток, отапливаемых буржуйками. Они были заполнены живыми, но голодными беженцами, эвакуированными из Уфы прямо перед ядерной бомбардировкой.

Разъярённый Серый сразу пошёл искать начальника лагеря, но, когда он его увидел его праведный пыл поутих.

В хорошо отапливаемой палатке коменданта лагеря, скопились несколько сотен детей, сидевших спина к спине на трёхъярусных металлических кроватях.

Из-за них к ним вышел худой мужчина. Было видно, что раньше он был намного крупнее. Шея и подбородок похудели до мослов, но обвисшая кожа никуда не делась. Да и его чересчур широкая одежда намекала о потерянном животе.

Выяснилось, что это именно он послал сообщение руководству подполья с целью помочь разобраться с зарвавшимися Губернатором и его зятьком.

Добравшись до здания администрации, диверсанты обошли его по кругу, но так не обнаружили никакого намёка на присутствие охраны. Зато все окна первого этажа были заложены мешками с песком, а верхние прикрывали серьёзного вида решётки.

Рядом с котельной нашлась небольшая отапливаемая казарма с горящим светом в окнах. Заглянув внутрь диверсанты увидели сотню совершенно голых молодых девушек, сидевших на солдатских двухъярусных койках и кутающихся в белые простыни. Кроме них внутри присутствовали два десятка избитых мужиков, одетых в одно исподнее.

Одного взгляда Альфе хватило, чтобы понять, что это рабы, выбранные среди пришедших за помощью беженцев и оставленные здесь для удовлетворения всех потребностей новоявленных хозяев.

Одежду у людей забрали для того чтобы они не смогли сбежать. Пятидесятиградусный мороз охраняет намного лучше любых надзирателей.

А вот пробраться в административное здание оказалось довольно таки легко. После десятиминутного ожидания сбоку открылась неприметная железная дверка и оттуда выбрались два подвыпивших парня в мчсовских кителях. Став рядом с дверью, они принялись справлять малую нужду, при этом громко обсуждая каких именно им сейчас предстоит выбрать девок в рабской казарме.

Парни тут же были взяты диверсантами в оборот. Первому Серый сразу перерезал горло, а второго схватила Альфа и заставила смотреть как его товарищ катается в жёлтом от мочи снегу, постепенно перекрашивая его в кроваво красный.

— Кто такой? Звание? Должность? — грозно прорычала девушка, а внешние динамики шлема прибавили в её голос огромную порцию металла.

— Лейтенант Клю…, Клюев я. По-ожарныйй. Командир рассчёт-та — проблеял поставленный на колени мчсовец и попытался отвернуться от корчившегося в агонии товарища, но Альфа покрепче сжала его давно не стриженные волосы и не позволила это сделать.

— Смотри сука! Хочешь лечь рядом?! — грозно предложила она и указала на Серого, продолжавшего сжимать в руке зазубренный серповидный клинок с обратной заточкой.

— Нет! Не надо. Я всё расскажу!

— Сколько ваших внутри? Где именно генерал МЧС и губернатор?

— Нас на первом этаже человек восемьдесят, все из МЧС, ещё семьи голов под сто пятьдесят. На втором этаже охрана губернатора и приближённые генерала. Ещё человек семьдесят, с ними бабы из этих. — Парень кинул испуганный взгляд на горящие окна казармы рабов. — На третьем засел Губернатор со своим кланом и генерал с блядьми и любовницами, они там вторую неделю зажигают.

— Спасибо за сотрудничество — проговорила Альфа и в следующий миг рядом оказался Серый, быстро взмахнувший серповидным клинком.

После того как мчсовец упал рядом с товарищем, Серый открыл забрало шлема и посмотрел в глаза Альфы.

— Всех под ноль?! — безапелляционно прорычал он.

***

2045 год. «Альфа».

Лицо Серенького растворилось и Альфа снова проснулась, разбуженная недремлющим имплантом.

Пришло время обеда. В медицинской стойке системы искусственного кормления, что-то зажужжало, затем прокрутился барабан с четырёхсотграммовыми баночками и по прозрачной трубке к Альфе потекла белёсая жидкость протеина-белкового питательного раствора.

Трубка вела к катетеру, хирургически вживлённому в районе солнечного сплетения между нагло вздёрнутыми грудями девушки. Таким образом питание поступало прямо в желудок.

Альфа отлично понимала, что как только японские учёные перестанут испытывать на ней слегка изменяющийся состав целебной сыворотки, за неё снова возьмутся особисты из контрразведки его величества императора, страны восходящего солнца.

Они будут опять допрашивать, как и тогда, когда она обожжённая, лежала прикованная к бетонному полу, и медленно восстанавливала кожный покров на спине, ногах и голове.

Их интересовало всё, месторасположение партизанских отрядов, секретные военные бункера в которых прятались подпольщики и хранились остатки самого современного вооружения российского образца.

В последний раз люди в чёрных масках целую неделю ей вводили через катетер какую-то чрезвычайно жгучую гадость, заставляющую пылать изнутри наполовину синтетическое тело. Это очень походило на те минуты, когда её реально закидывали фосфорными шашками, пытаясь выкурить из разбомблённых казарм, давно покинутой военной части.

После переливания Альфа почувствовала резкий прилив сил и на миг ей показалось что она в один миг может разорвать титановые наручи, распявшие нагое тело словно морскую звезду. Но вместе с живительным раствором организм принял лошадиную дозу успокоительного, надолго туманящего разум, а иногда заставляющего забыться в бреду на несколько минут.

Вот и сейчас произошло тоже самое, в глазах резко потемнело и Альфа увидела то что никогда не происходило с ней в реальности.

Свет фар пробивался сквозь маленькое окошко с острыми кусками стёкол в выломанной раме. Совсем рядом по комнате метался здоровый подкаченный мужик в бронежилете, с пистолетом «Глок» в поясной кобуре. Он вытаскивал клетчатые баулы и коробки из развороченных досок пола и скидывал их в кучу.

Внезапно в комнату вошёл ещё один персонаж и замер на пороге с помповым дробовиком в руках. В его глазах читался ужас и паника, отчаянно борющиеся со злостью и зарождающемся упорством. Подкачанный, словно почувствовал присутствие постороннего и замер на месте, рука потянулась кобуре. А потом вошедший выстрелил, влепив заряд картечи прямо в затылок хозяину баулов. Вырвавшиеся из лба мозги разлетелись по их груде, а следом туда же приземлился и их мёртвый хозяин. Последнее что успела увидеть Альфа перед тем как ведение оборвалось это небольшое покосившиеся зеркало, висящее на стене в котором отобразился подвешенный за руки на потолочном крюке избитый и раненый парнишка, из тела которого обильно капала кровь.

— Серенький! Да нет, бред! — удивлённо прошептала Альфа, как только пришла в себя и посмотрела на стойку системы кормления, издающую мерный звуковой сигнал. В этот момент барабан с пустыми контейнерами выехал наружу.

Значит сейчас приедет её единственный одноглазый друг — констатировала девушка и уставилась на броне-створку двери, прикрывающую единственный выход из бетонного мешка.

Через десяток минут створка с шипением отъехала в сторону и внутрь величественно въехал робот доставщик с четырьмя японскими иероглифами и логотипом фирмы производителя на потёртом боку.

Пока его единственный манипулятор менял опустевший барабан, стойка с электронным глазом не сводила окуляр с обнажённого тела Альфы. В это время сама девушка с вожделением смотрела на хорошо освещённый коридор, покрытый белыми пластиковыми панелями.

Она знала, что сейчас с двух сторон от выхода стоят два вооружённых японских пехотинца, с цветками имперских хризантемам на тяжёлых броне-костюмах, оснащённых мощными сервоприводами.

Они дежурили там постоянно, а иногда один из пехотинцев пользовался моментом и во время смены барабана украдкой заглядывал внутрь. Как думала Альфа, скорее всего, чтобы посмотреть на её обнажённое, распятое тело, оставшееся после полного восстановления от ожогов без единого волоска.

Тем временем робот завершил процедуру перезарядки и только тронулся по направлению к выходу, когда началось землетрясение. Уже четвёртое за последние четверо суток.

Стены задрожали, и вся конструкция титановых колодок начала дёргаться, раскачивая тело Альфы со всё ускоряющейся амплитудой.

Она не понимала откуда берутся землетрясения, но чувствовала, что с ними что-то не так. После восстановления Альфа не знала где находится, и лишь предполагала, что в Японию её пока не вывезли. В захваченном японцами Владивостоке могло трясти, но, чтобы вот так часто и сильно — это навряд ли.

Каждый раз, как только начинало трясти, тактический имплант в затылке вырубался, а под керамидовой черепной коробкой начинало противно ныть. Всё это было совсем неприятно, к тому же точнейшие внутренние часы постоянно сбивались на 0.002 секунды.

Вот и сейчас в голове загудело, и закрылся доступ к импланту.

Робот доставщик дёрнулся в сторону и едва не завалившись нарезал неровный пятак перед Альфой, затем он видимо определил где выход и устремился к нему, но стоило ему въехать в проём, бронированная створка двери начала стремительно закрываться, врезавшись на полном ходу в его пластиковое тело, и едва его не раздавив.

А затем на пределе слуха что-то зашипело и в щели ведущей в коридор вырубился свет. Тут же включилась подсветка ночного видения в модифицированных глазах, и Альфа заметила вошедший в поле видимости полупрозрачный призрак пехотинца, мгновенно растворившийся в коридоре, словно он был бесплотным фантомом.

Девушка покачала головой, не веря глазам.

Да нет, не может быть. Наверное, просто имплант вырубило и из-за этого причудилось — уверила она себя. В следующий миг землетрясение прекратилось. Её перестало трясти и заработавший имплант подсветил раздавленного робота, оставшегося зажатым в пятнадцатисантиметровой щели, ведущей в тёмный коридор.

Её голова медленно повернулась и посмотрела в глазки всех четырёх миниатюрных камер наблюдения, развешанных в углах каменного мешка. Инфракрасного отклика не последовало, а это значило что каждая из них пока точно не работает.

А вдруг это тот самый шанс, который она всё время ждала — подумала Альфа и зло плюнула на титановые кандалы.

Пальцы сжать в кулаки. Запястье напрячь до предела, до едва слышного скрипа в синтетических мышцах.

А теперь тянуть со всех сил, до тех пор, пока в глазах не потемнеет от натуги и не появятся радужные круги от чрезмерного напряжения, охватившего вытянутое в струну тело.

Затем минута отдыха и опять…

Пальцы сжать в кулаки. Запястье напрячь до предела…

Глава 2. Пустота

2045 год. «Шилов».

Горло саднило от крика, непроизвольно вырвавшегося из груди. Шилов с трудом поднялся с колен, сильно зажмурил веки и потряс головой, будто пытаясь проснуться и вынырнуть из этого кошмара. Открыв глаза, он заглянул за оставшийся стоять кусок стены и под покрытую трещинами железобетонную плиту перекрытия, но их нигде не было. Его семья бесследно исчезла во время этого чёртового землетрясения и осознание что их больше нет застряло где-то внутри наводя вселенскую тоску.

Припадая на раненую ногу Шилов дохромал до края плиты и замер в недоумении, ибо то что он увидел могло окончательно добить психику.

Ни одной целой многоэтажки вокруг не осталось. Теперь небольшой городок лежал в руинах. Курганы железобетонных плит топорщились кривыми ежами рваной арматуры и всё это безобразие засыпал битый кирпич и всякая бытовая рухлядь, кое где выглядывающая из-под развалин. Но даже ни это наиболее впечатлило Шилова. Его ошеломило наличие огромной воронки, которую мог оставить только ядерный взрыв большой мощности. Воронка разверзлась в километре от него и с девятого этажа были хорошо видны высокие валы вывернутого грунта на её краях.

Оглядевшись по сторонам Шилов понял, что все подъезды девятиэтажного дома разметало ядерным взрывом и над исчезнувшим городком торчит только тот подъезд, в котором находился он. Как такое возможно он не понял, но был уверен, что это в очередной раз напрямую связано лично с ним.

Долго удивляться появлению кратера Шилов не стал. Непонятная чертовщина преследовала его уже несколько безумных дней и теперь он чувствовал, что это не последнее изменение, которое он воочию увидит.

Вопроса, что делать дальше? — перед ним не стояло, он знал, когда именно и где всё это началось и решил отправиться туда.

Сейчас он желал лишь одного найти виноватых и вырвать им сердце. А в то что виноватые есть он больше не сомневался. Он видел Северского в более молодой ипостаси, и теперь был уверен, что именно он играет с прошлым грубо изменяя настоящее.

Оглядев оставшуюся без стен комнату, Шилов внезапно увидел, что не всё бесследно исчезло. В центре лежал его побитый бронежилет, пистолет ТТ и все вещи которые спецназовцы двадцать минут назад сняли с него. А сверху, сверкала звезда корпоративного инспектора альянса. Кроме этого сохранился патронташ и двустволка, выпавшая из рук генерала Харченко, когда Шилов его скидывал с девятого этажа.

От всех остальных присутствующих здесь до светопреставления осталась только отстрелянная кисть охранника.

Сев на кусок потолочного перекрытия, Шилов снял жгут и осмотрел рану на ноге. Как не странно, но она выглядела не так опасно, как показалось вначале и больше не кровила. Создавалось странное впечатление что пули пролетели на вылет не пол часа, а пару недель назад. Конечно нога болела, но какой-то тупой болью, идущей словно от давно заживающего повреждения.

Конечно бегать не смогу, но недалеко пройтись можно спокойно — сделал выводы Шилов, и не позволяя себе расслабиться, начал облачаться.

Первым делом он перезарядил оружие и надел сильно покоцанный бронежилет, затем перекинул охотничий патронташ через плечо.

Опасаясь, что подъезд обвалится он пробрался на лестницу, через свежую трещину в стене.

Спустившись на восьмой, Шилов увидел свет, пробивающийся через груду обвалившейся штукатурки. Разгрёб её и извлёк дорогущий планшет трансформер, переданный другом Юрой при встрече в баре Бонапарт, которой, как оказалось впоследствии, сам Юра не вспомнил.

Желая проверить появившуюся в голове догадку, Шилов заглянул в огрызок комнаты и нашёл за оплавленным пластиковым подоконником, висящую на шнурке шпионскую ручку.

Все подтвердилось, бывшие у него до меняющего всё землетрясения вещи остались не тронутыми и не исчезли как например тело майора спецназовца, подставленного Харченко под удар защитной системы звезды инспектора.

О исчезновении мёртвого спецназовца Шилов жалел. Ему бы сейчас пригодился комплект композитной брони «Корсар» пятой серии, с неплохим скорострельным автоматом «Бизон ПП-38» и пистолетом «Глок-88».

Спускаясь ниже он видел на стенах подъезда оставшиеся следы от взрывов и пуль, но под ногами попадались только огрызки баллончиков, заменяющих гильзы в газобаллонных патронах нового образца. Ни одной гильзы от «Бизонов» он ни нашёл. Зато заглянув в лифтовую шахту на первом этаже обнаружил «АК-441У», оставшийся без единого патрона. Немного подумав Шилов — забрал его с собой.

Выйдя из покосившегося подъезда, неизвестно по какой причине оставшегося стоять, Шилов сразу уткнулся в место гибели генерала Харченко. Создавалось впечатление, что там, где он упал кто-то сжёг несколько покрышек а затем чёрным пеплом выложил его силуэт. То, что это Харченко подтверждал его шлем с прозрачным забралом валяющейся невдалеке.

Шилов его подобрал и примерил. Стоило опустить забрало как по нему побежали строчки требующие от надевшего срочной авторизации. Недолго думая он приложил звезду инспектора к сенсору и тут же услышал в активных наушниках чрезвычайно строгий голос.

— Подождите, ваши данные проверяются.

Сообщение повторилось раз десять, затем послышалась короткая заставка музыкального приветствия, и уже мелодичный девичий голосок продолжил:

— Корпоративный инспектор Шилов, ИскИн Московского оккупационного сектора признал ваши полномочия. Ошибка, найденная при проверки общего реестре, исправлена системой. Обновление вашего личного терминала, загружено на все вспомогательные устройства, находящиеся вблизи вас.

После этого весело дилинькнул планшет и перед глазами побежали сточки текста.

— Чудны дела твои Господи — пробурчал новоявленный инспектор, с непонятно по какой причине подтверждённым статусом, и посмотрел на менюшки появившееся на щитке шлема.

Легко обнаружив нужный пункт, он вошёл в сеть, запросил информационные сводки и заставил голосовую помощницу зачитать вслух всю выборку.

Шилов аккуратно перебирался через развалины, но периодически останавливался и замирал, когда мелодичный голос начинал рассказывать про особенно щепетильные моменты, кардинально изменившихся исторических событий.

Шилова очень удивило то что в новой реальности наши моряки смогли вдарить по Американцам. Более сорока ядерных боеголовок поразили объекты на территории США, 34 миллиона американцев были одномоментно уничтожены, к тому же за прошедшие три года этот список постоянно увеличивался за счёт погибших от радиационного облучения.

Правда и России после этого досталось по полной. Повторная ядерная бомбардировка уничтожила две трети жителей страны. При этом кое где альянс демократических государств допустил ошибки. Например, одна из стратегических ядерных ракет упала на территории Монголии, где в это время скапливались крупные соединения китайской народной армии, готовящейся двинуться на север, для захвата всего Приамурья.

После этого инцидента едва не разгорелась глобальная ядерная война, и только чудом её удалось предотвратить. Впрочем, за короткий период ядерной напряжённости Китай и Индия успели обменяться точечными ядерными ударами, отрезающими возможные пути наступления на их территорию. Пакистан тоже не остался в стороне и ударил по Индии получив пару ракет в ответ. Страны тщательно выбирали места атак так, чтобы жертв было как можно меньше, но всё равно погибли десятки миллионов. Точку в противостоянии поставили китайцы, опустошившие Тайвань атомной бомбардировкой.

Но едва не завершилось одно противостояние, как разделённая на две части Корея совершенно неожиданно кинулась воевать друг с другом и если бы не американские противоракетные системы, то корейский полуостров надолго превратился в радиационную пустыню. Почти все ракеты были перехвачены, но несколько не очень мощных зарядов всё равно взорвались, впрочем, это оказалось не критично.

Шилова заинтересовал короткий эпизод этого противостояния. Одна из не особо мощных корейских ракет по ошибке залетела в Таиланд. В итоге ядерная боеголовка взорвалась в двух километрах от того места где примерно в это время отдыхал он с семьёй.

Слабая надежда что в этой реальности его родные всё ещё живы тут же улетучилась, а на её место пришла новая волна безудержной злости.

Сжав зубы Шилов ускорил темп передвижения, а в это время девичий голос бодро рассказывал, как в 2043 году террористы взорвали сразу несколько грязных радиационных бомб в Израиле. Спецслужбы израильтян быстро вычислили откуда дует ветер и произвели ответные точечные удары ядерными зарядами сверхмалой мощности по территории Ирана, Сирии, Турции. Ещё два заряда взорвались в Африке, уничтожив предполагаемые места нахождения глав террористических групп, отдавших приказ атаковать Израиль.

Когда Шилов отошёл метров на четыреста, за спиной донёсся грохот идущий от рухнувшего подъезда, и теперь куда бы он не посмотрел больше ничего не возвышалось выше нескольких метров над поверхностью.

До моста он добрался через полтора часа, но вместо железобетонной конструкции обнаружил фермы и балки, торчавшие из мутной воды. Впрочем, прямо по этим конструкциям он и смог перебраться на тот берег, даже не замочив ног.

По дороге, кроме крыс и ворон он не встретил ничего живого, хотя, судя по наползающей на развалины зелени природа постепенно брала своё.

Шилов несколько раз проверил радиационный фон встроенным в шлем дозиметром. Тот в десятки раз превышал нормальный, но в принципе это было не смертельно.

В животе забурчало, и он вспомнил что последний раз перекусил дома, которого скорее всего тоже больше нет.

Из любопытства он вывел на забрало свежую спутниковую карту Московской области, посмотрел и ужаснулся, когда насчитал больше дюжины воронок от ядерных взрывов.

Сколько же теперь реально осталось живых на территории бывшей РФ. Судя по тому, что он успел узнать, в этой версии реальности оккупационные власти альянса не разрешили местным образовывать собственные территориальные формирования типа республик и автономий. Захватчики поделили территорию на сектора, патрулируемые войсками альянса. Вспомогательные части ЧВК и частные армии тоже присутствовали, но они подчинялись руководству трансконтинентальных корпораций, захвативших на теле РФ собственные небольшие автономии, со своими законами и правилами.

Войдя в бывшую зону отчуждения, Шилов продвигался по остаткам выгоревшего три года назад леса. Судя по свежим съёмкам из космоса, в зоне больше не было никакой комендатуры, и никто не вёл раскопки на месте расположения танковой дивизии, уничтоженной ядерным взрывом.

Постов жандармов по периметру тоже не имелось, и насколько Шилов понял в этой версии реальности вообще не приветствовались создания местных вооружённых формирований, обязанных поддерживать порядок вместо оккупационных сил.

Пробираясь мимо точки где раньше стояла быстровозводимая конструкция комендатуры, Шилов осознал, что совсем стемнело. Ночная подсветка шлема позволяла передвигаться в темноте, но нога начала подводить. До примерного места где раньше стоял склад он дохромал часа через полтора.

Пройдя ещё метров двести, Шилов увидел свет фар и замер. Издалека донёсся шум дизельного двигателя, работающего на холостом ходу. Новые вводные не порадовали. В этом райончике, дружелюбно настроенных камрадов он встретить точно не ожидал.

Стараясь не шуметь он с трудом забрался на развалины бывшего КПП воинской части и увидел следующую картину. Там где раньше стоял ангар, теперь располагалась относительно ровная площадка, а в её центре стояла «БТР Ракушка-38» довоенного образца. Рядом, два мужика в фуфайках таскали явно тяжёлые ящики, третий сидел на броне и наблюдал за процессом.

Его Шилов признал сразу. Сначала он не поверил глазам и непроизвольно протёр их, затем посмотрел снова, но блатной положенец местной братвы Сивый никуда не делся. Он по-прежнему сидел на броне и нервно курил одну сигарету за другой. И это был точно тот самый Сивый который три дня назад отдал приказ замочить залётных полицаев, сунувших нос не в своё дело.

Но как?!

Сотни вопросов возникли в голове бывшего оперуполномоченного, но панический мозговой штурм ни к чему не привёл. Изначально Шилов думал, что он один попал в водоворот странных временных вывертов, происходящих после землетрясений, но теперь выяснялось, что кое-кто другой тоже в этом участвует, да ко всему прочему хочет попасть туда куда стремится сам.

Он заметил, что двое блатных таскают ящики в проход ведущий под землю и теперь не сомневался, что ему нужно именно туда.

Задумавшись Шилов не заметил, как бывшие арестанты закончили некие приготовления и забрались в десантное отделение БТРа. Очухался только тогда, когда рыкнул дизель и БТР рванул в его сторону.

Сделать что-то с хорошо бронированной махиной возможности не имелось, и Шилов принял единственно верное решение. Забросив автомат и двустволку в щель между кирпичной стеной и треснувшей плитой перекрытия, он свалился в широкую щель и приземлился на раненную ногу. Боль резанула, но он прикусил губу и полез дальше, при этом стараясь поплотнее прижаться к груде битого кирпича. Устроившись поудобнее он вытащил ТТ и направил ствол вверх.

В это время рядом встал БТР и из него начали выбираться блатные.

Он знал, что стоит кому-то из них посветить фонариком в щель и его сразу обнаружат. Умирать, пока не выяснилось, что творится, ему не хотелось, но мысленно он с этим смирился, собравшись напоследок кого-то забрать с собой, желательно Сивого.

Через минуту пара блатных забралась на то место где раньше сидел он, и в свете фар БТРа они принялись возиться с каким-то прибором, при этом в проёме периодически мелькали стриженные налысо головы.

Через пару минут к ним присоединился главарь и первым делом зло предупредил:

— Балабол, если тротила не хватит, то я тебе яйца оторву!

— Сивый, да ты чо не по делу наезжаешь. Мы с Болтом туда почти четыреста кило грузанули, если всё рванёт ту гермодверь в пыль разнесёт — уверил упомянутый Сивым Балабол.

— Ты насчёт Красновцев тоже трепал что пару видел! Ну и где они?! Мы целый час по зоне гоняли и ни хера не нашли, постов нет, комендатуры нет, вообще нихера ничего нет!

— Так может в жопу этот бункер и свалим от этой чертовщины подальше. У меня в Шанхае кореш, он может пристроить нас троих к торговой гильдии, а там снова братву наберём и раскрутимся.

— Балабол ты что в натуре не всосал что я тебе целый час вдалбливал. В центр Москвы теперь фонит как в ядерном реакторе. После той трясучки уже пять часов как нет никакого Шанхая.

— А бункер то нам зачем? Или там ценный хабар есть?

— Не знаю я что там есть, но тянет меня туда аж зубы сводит — зло прорычал Сивый. — Долбодятлы, вы хоть помните где нас первый рас тряхнуло?

— Так тут же и тряхнуло, в тот день когда за залётными полицаями гонялись.

— Вот именно что тут. У меня чуйка и она мне говорит, что все ответы под землёй.

Услышанное подтверждало пришедшие в голову догадки. Блатные подверглись точно такому же странному воздействию, как и сам Шилов, и теперь они так же, как и он хотят выяснить, что произошло.

— Сивый, а Москва точно всё? А то как-то не верится. Не, ты не подумай, то что бараки с работягами исчезли это я сам видал, но насчёт всей остальной шняги — тихо проговорил третий бандит, в чью голову Шилов целился из пистолета.

— Да вы что бараны, совсем охренели?! — взревел Сивый и Шилов услышал, как он кого-то пнул. — Приёмник БТРа спутниковые каналы ловит, там такое в новостях трепят, что уши в трубочку сворачиваются. Расколупаем бункер, и я вас самих посажу к экрану. Балабол что вылупился? Машинка готова?

— Да. Сигнал от взрывателей передатчик поймал, можем рвать эту хрень хоть сейчас.

— Так вперёд! Рви!

Шилов услышал приказ главаря и понял, что сейчас произойдёт. Засунув пистолет в кобуру, он сложил руки на груди, приоткрыл рот и закрыл глаза.

А через полминуты кусок пола лягнул его так что, если бы не надетый шлем он точно расшиб затылок. Развалины КПП содрогнулись, едва не сложившись и осыпали Шилова кирпичным крошевом. Активные наушники справились и измученные перепонки нормально пережили взрыв, в отличии от ран на ноге, которые от резкого толчка пронзила резкая боль.

Видимо бандиты сами не ожидали такого эффекта и долго ругались. В этот момент Шилов пожалел, что лежит не удобно и выбраться быстро не удастся иначе можно было попытаться с ними разделаться.

Когда БТР уехал он минут пять не мог выбраться наружу. Раны на ноге начали кровоточить и едва подсохшую штанину снова залило буро-красным.

Ещё через минуту Шилов забрался на наклонившуюся плиту, к этому моменту поднятую взрывом пыль отнесло в сторону, и он увидел заглушенный БТР, припаркованный возле огромной воронки, с раскиданными по её кромке кусками железобетонных плит.

Троица бандитов немного походила кругами, а затем Сивый и ещё один спустились в образовавшийся провал. Третий остался наверху и нервно курил, не сводя глаз с воронки.

Внезапно Шилов осознал, что это его шанс и проверив двустволку захромал к нему, делая большой крюк, дабы подобраться со стороны перекрывавшего видимость БТРа.

Глава 3. Плохие сны

2021 год. «Северский».

На Серого страшно было смотреть. В мышцах по всему телу дырки от тонкого сверла, но как не странно, кровь не стекала сплошными ручьями, а едва сочилась из ран. Видимо вживлённая, но незапрограммированная колония нанитов сама взяла на себя заботу о носителе, очень часто влипающем в неприятности.

Несмотря на увечья Серый передвигался самостоятельно, правда при этом его качало из стороны в сторону как пьяного. В какой-то момент он даже попытался помочь Северскому затащить в дом труп лежавший на улице, но не смог согнуться.

Зачем Серый заставил его занести труп Сергей Петрович не знал, но, когда тот приказал подобрать пару брикетов из кучи налички он начал догадываться. Следом учёный выполнил вторую просьбу израненного парня и перегнал Гелендваген поближе к дому.

Уже выйдя из-за руля он поймал шальной взгляд Серого.

— В багажнике должна быть канистра — проговорил тот зловеще и показал дорогущую зажигалку «Дюпон», взятую как трофей с трупа полковника Харченко.

Северский покорно облил деньги соляркой.

— Будем жечь? — спросил он удивлённо и почувствовал, как в сознании зарождается сожаление при виде такого количества денег.

— Палыч, ты, когда ни будь сжигал двадцать пять или сорок лямов зелени?

— Я до вчерашнего дня столько в живую и не видел.

— Так посмотри — проговорил Серый и чиркнув зажигалкой, закинул её в выбитое окно.

— А может зря палим — запоздало пробормотал Северский, когда по разлитому топливу уже весело побежали язычки пламени.

— Не, не зря. Эта куча сгорит и нам меньше проблем. Подумай лучше сколько сейчас крыс в погонах горит вместе с этими бабками. Они завтра же все перегрызутся и начнут мочить друг дружку ища виноватого — зло подытожил Серый.

— А если сгорит всё, как они поймут, что там вообще были деньги?

— Всё не сгорит. Кое-что Харченко не успел вытянуть из подпола. Крыша упадёт, пепел засопит. Пусть вытягивают обгоревшие пачечки и думают, кто взял общак, о котором никто посторонний не знал.

А потом они минут пять стояли и смотрели как весело пылает возведённый на отшибе деревни, старый дом, словно празднуя свой уход, в мир духов.

Когда газелька тронулась, Серый посмотрел в боковое зеркало, на вздымающееся всё выше пламя и недовольно забурчал:

— А вот с Петровной нехорошо получилось. Поверила она мне, дом сдала, а я вон чего учудил. Придётся нам теперь её брать на полное обеспечение.

— Время пройдёт, приедем и поможем — согласился Северский и тут же добавил. — Послушай, а может всё же зря спалили. Половину могли бы и вытащить?

— Не, могли бы и не успеть. — Серый покачал головой. — Харченко созванивался по спутниковому с подельниками и кого-то вызвал. Так что сюда уже едут. Ой даже не знаю теперь как его начальство будет это всё прикрывать.

— Узнаем из прессы — пробурчал Северский, которому само упоминание о убитом им человеке было неприятно.

Прошло около часа и теперь он не понимал, как на это смог решиться, но вместе с тем чувствовал, что ни капли не сожалеет о содеянном.

Четыре часа они пробирались по грунтовкам, пересекающим перелески и заросшие бурьяном поля, пока не выехали к небольшому посёлку, стоящему недалеко от федеральной трассы.

Газельку пришлось загнать на лесную полянку и там сжечь. А уже утром на остановку пригородных автобусов вышли два рыбака в зелёных плащах. Всё как положено за плечами пятнистые рюкзачки, а в руках вёдра и удочки.

Возвращаться по-тихому в Москву оказалось делом не простым. Пришлось разделиться и несколько раз пересаживаться с рейсового автобуса на электричку.

Перед тем как разъехаться, Серый забрал рюкзак с двумя брикетами долларов, заявил что ему надо подлечиться и исчез в дверях автобуса.

Когда Северский добрался до своей ипотечной квартирки, прошли почти сутки. Кот не одобрил долгого отсутствия кожаного ублюдка и выказал это единственным известным всей расы котов способом, нагадив в обувь провинившегося раба. Правда, после долгого и продолжительного подхода к наполненной кормом миски он смилостивился и не преминул возможностью залезть на диван, со спящим наглым человеком, завалившемся на чистое бельё в грязной одежде.

Таким образом Северский проспал больше суток, сделав лишь пару коротких перерывов чтобы сходить в душ и немного очистить холодильник от просрочки.

Наконец проснувшись он посмотрел на будильник. На циферблате было три часа дня. Бурчавший желудок мгновенно вступил в телепатическую связь с котом Васькой, который гонял пустую миску по полу кухни, и они совместно потребовали срочных продуктовых подношений.

Как только Сергей Петрович накормил всех страждущих, по включенному телевизору начался выпуск криминальной хроники. Первый же сюжет заставил его отложить вилку с наколотой сосиской и внимательно прислушаться.

Серый оказался прав, гибель двух сотрудников МВД их начальству замять не удалось. На экране минут пять мелькал дотла сгоревший дом с дымящимся остовом Гелендвагена, а в это время журналист бодро врал, про то как два блюстителя закона вступили в неравный бой с бандой наркоторговцев, устроивших лабораторию по производству синтетических наркотиков в заброшенной деревеньке, находящейся в дальнем уголке Подмосковья.

Затем показали задержание каких-то мутных личностей и граждан со скрытыми лицами, бодро дающих показания. В какой-то момент на экране появилась реальная химическая лаборатория и брикеты с наркотиками изъятые на месте преступления, возле которых выстроилась группа захвата в чёрных бронниках.

Правда никто не упомянул тот факт, что брать коварных наркобарыг по какой-то неизвестной причине отправился цельный полковник МВД Харченко, курирующий расследование преступлений в экономической сфере и один из его помощников.

После просмотра явно сфабрикованного репортажа смутное беспокойство овладело Северским, и он начал часто оглядываться, выходя из дома, постоянно ожидая что за ним придут. Тревожное состояние исчезло через неделю, когда в очередном криминальном репортаже сообщили что некий только что отставленный от службы генерал, покончил с собой.

Пробив генерала в сети, Северский выяснил что это непосредственный начальник Харченко. Видимо он не смог смериться с потерей должности и денег и пустил себе пулю в лоб из наградного пистолета. Хотя, вполне возможно ему в этом кто-то помог.

А ещё через недельку, как всегда неожиданно, появился Серый.

Во время очередной пробежке в парке, мимо, на огромной скорости, пронёсся сумасшедший электосамокатчик, один их тех что в обилии развелось к 2021 году. Северский знал, пройдёт год, и Госдума примет пакет дополнений к правилам, ограничив неразумных пользователей электросамокатов гоняющих в общественных местах, но пока самокатчики носились по улицам и скверам как хотели.

Именно этим самокатчиком и оказался Серый. В этот раз парень был прилично одет, но не броско. Сделав пару кругов, он уселся на лавочке возле детской площадки и Северский тут же присоединился к нему.

— Телефон с собой? — первым делом поинтересовался Серый.

— Из-за тебя я уже отвык его таскать, да и Ваське нравится с ним спать.

— Это хорошо. Люблю котов. Надо будет как ни будь с ним познакомиться.

— Как восстановление? — поинтересовался Северский и указал на закрытые пластырем раны.

— Да как видишь, заживает как на собаке.

— Сны были? — Этот вопрос Северского беспокоил две недели, ведь узнать, что они своими действиями изменили в будущем можно было только из них.

После вопроса Серый тяжко вздохнул и Северский заметил, как его глаз нервно дёрнулся.

— Сейчас не до снов — уклончиво ответил парень. — Деньги лежат в лесу, думаю не стоит их долго там держать. Пора начинать большую игру.

— Что предлагаешь? — поинтересовался Северский не желая вытягивать ответы силой.

— Я тебе уже говорил. Есть у меня на прицеле один человечек, которого надо привлекать к нашим делам.

— Твой тайный олигарх-подпольщик?

— Да, он самый.

— А может не стоит. Это опасно. Война начнётся через двадцать лет, и кто его знает какие у него сейчас интересы — с сомнением сказал Северский.

— Ничего, я думаю мы сможем его заинтересовать — уверил Серый. — Петрович, ты пойми, деньги у нас теперь есть, не знаю сколько точно, но там не меньше сотни миллионов долларов. А чтобы построить структуру для их активного использования придётся потратить кучу времени и найти подставных лиц, используемых в тёмную. А тут есть практически свой человек со всем необходимым. Пока он не в курсе наших дел и задач, но я думаю мы ему всё растолкуем.

Серый говорил тихо и спокойно, но Северский уловил что по какой-то причину он хочет ускорить происходящие события. К тому же, сквозь показную бодрость было видно, что он ещё не восстановился физически. Его что-то очень беспокоило, но что именно учёный не понимал.

— А кто он, твой олигарх, прямо сейчас сказать можешь? Я как домой вернусь, в сети посмотрю, что это за птица.

— Глебов — буркнул Серый, мгновенно ответив на прямой вопрос.

— О, ничего себе! — удивился Северский, наслышанный о любовных похождениях Глебова, сводками о которых была заполнена вся жёлтая пресса. — Владелец заводов, трубопроводов и самого большого парка дорогих машин в Российской Федерации. Он же из списка Форбс не вылезает, кажется состояние миллиарда два долларов, или чуть больше.

— Сейчас два с половиной — уточнил Серый.

— Ну не знаю — с сомнением проговорил Северский. — Что-то он мне не кажется правильной кандидатурой. Тридцать пять лет, слишком молодой. Занимается перепродажей обанкротившихся предприятий, барыжит нефтянкой. Насколько я помню не женат и его постоянно окружают скандальные историю связанные с молодыми фотомоделями, певичками и актрисами. Мне кажется, что дорогие тачки и женский пол его интересуют больше чем родина и её будущее.

— Всё не совсем так — уверил Серый своим самым спокойным тоном, который у Северского обычно вызывал оторопь. — Я тебе сейчас расскажу одну интересную историю, и ты поймёшь кто такой Глебов, если с него счистить всю золотую мишуру — загадочно пообещал парнишка и тут же начал рассказ. — В 2043 году ты находился в Москве, а туда с трудом доходила информация о том, что происходит на остальной территории оккупированной страны. К зиме сорок третьего альянс демократических стран уже раздавил последние остатки, наших вооружённых сил. А затем интервенты поступили очень умно, они забрали только то что им действительно нужно, кинув остальные территории на произвол судьбы. Впрочем, они не забывали гонять над ничейными землями ударные беспилотники, бомбящие любые колонны транспорта без разбору. В те времена только начинали открывать первые отделы ФБК в крупных городах, они набирали жандармов и полицаев, хоть как-то поддерживающих порядок. А на остальной территории почти везде творился полный беспредел.

Серый был прав, информация до Москвы доходила с трудом, но слухи о том, что повсеместно повылазили уроды всех мастей, приходила регулярно. Всякая человеческая чернота скрывалась не только под синими куполами на спине, но и под погонами разных цветов и чиновничьими пиджаками разной степени влиятельности. Где-то в регионах власть брали воры в законе, где-то всевозможные силовики и начальники всех мастей. Но почти все они тянули одеяло на себя и старались как можно лучше устроиться в своём небольшом уделе, не забывая при первой возможности грабить соседей. Уже через год из этого всего начнут рождаться мелкие республики, национальные автономии и самостийные города, без конца конфликтующие и воюющие друг с другом, за ресурсы и территорию.

— В Москву тоже кое-что доходило. К нам в институт свозили учёных выбранных из беженцев. То, что они рассказывали — это чудовищно — проговорил Северский.

Серый кивнул и непроизвольно зло оскалился.

— А зимой сорок третьего была совсем жопа. Города лежали в руинах. Эвакуированные живили в лагерях беженцев, которые никто ничем не снабжал. ЖД магистрали перерезаны, основные трассы и дороги перекрыты блокпостами альянса и ЧВК. В первый год после окончания «тридцатидневной» любая миграция населения между регионами была запрещена. Лето, люди кое-как пережили, а зимой началось. Топлива нет, продовольствия нет, куда не сунешься везде бандиты, а в погонах они или с синими перстнями на распальцовках, разницы нет никакой. Я тогда только восстановился после повторной модернизации и руководство местной ячейки подполья гоняли нашу небольшую группу по огромной территории, с целью налаживания связи между партизанскими отрядами. Ну и иногда мы выезжали на спецзадания. — Серый тяжко вздохнул — Сам понимаешь кое где надо было срочно наводить порядок любым способом, а лучше нас с Альфой убивать людей никто не мог. И вот значится сразу после нового года нас с ней заслали под Уфу, в пыль, раскатанную атомными бомбами. Не знаю по какой причине, но туда скинули что-то мощное, центр города фонил радиацией так, что даже мы близко к окраинам подходить опасались. Окружающие леса догорели летом во время засухи. Все мосты и дороги были разрушены точечными ударами. Люди жили в маленьких посёлках и по лагерям беженцев. Вот в один из таких лагерей мы тогда с Альфой и прибыли, а там увидели такое! После отечественной о подобном могли рассказать только узники немецких концлагерей смерти. Там даже меня проняло. Штабеля мороженных трупов я ни видел больше нигде.

Внезапно Серый замолчал, а перед глазами Северского появились грузовики химической зачистки, которые сразу после госпиталя он видел сотнями. Они почти полгода в огромные могильники, свозили трупы Москвичей, погибших после химической атаки альянса.

— И что, там совсем не осталось живых? — спросил Северский, у зависшего паренька.

— Да нет, живых мы нашли. Нас же вызвал комендант лагеря, пытающийся спасти несколько последних тысяч выживших, а из них почти половина дети.

— И как вы, помогли?

— Всё как обычно, нашли виновных и всех убили. Правда пришлось немного повозиться. Видишь ли, Петрович, севших на склады госрезерва тварей конечно нужно было срочно мочить, но семьи то их ни причём? Так что пришлось всех сортировать, а затем выводить на мороз и подвешивать за яйца губернатора, вместе с цельным генералом МЧС. После этого мы помогли переселить лагерь беженцев в более подходящее место. А теперь я скажу зачем я это тебе всё рассказывал. — Серый посмотрел прямо в глаза Северского. — Комендантом того лагеря был тот самый Глебов. Мы потом с ним много общались, и он честно признался, что в начале войны едва не свалил в Испанию на свою виллу. Но в отличии от некоторых Глебов остался помогать людям, а это кое-что значит.

— Теперь я понимаю, почему Глебов. Ты ему доверяешь.

— После того что я видел, я ему верю, как себе. Правда нам придётся его немного перевоспитать.

— А сможем? — неуверенно спросил, впечатлённый рассказом Северский.

— Да куда мы денемся. Есть одна рабочая схема — загадочно ответил Серый.

Они ещё немного обсудили детали, а когда Серый поднялся и уже хотел уехать на электросамокате, Северский не выдержал и ещё раз спросил:

— Серый, так что там насчёт снов, снятся или как?

Парень замер и снова посмотрел учёному в глаза. На этот раз в его взгляде появилась некая толика обречённости.

— Да лучше бы не снились.

— Что, всё совсем плохо?

— Не то слово. Не знаю, что мы там такого поменяли в истории, когда тиснули общак, но я сам видел огромную воронку от атомной бомбы, а через пару ночей космический снимок московской области, на котором имелось тринадцать свеженьких кратеров от ядерных взрывов.

Глава 4. «Альфа» Второй шанс

2045 год. «Альфа».

Левая ладонь, свернулась лодочкой и с трудом, но пролезла в кольцо титанового наручника. А дальше дело техники, вращаешь рукой вправо-влево пока кисть елозит словно пробка в бутылочном горлышке и в конце концов постепенно выходит из ослабшего захвата.

Рука наконец вышла из оков, и Альфа первым делом почесала нос. Именно это она хотела сделать уже почти два месяца, и вот долгожданная цель достигнута. В этот момент блаженного наслаждения она едва не испытала то, что девушки могут испытать от прикасаний к совсем другим местам. Те минуты, когда система контроля за чистотой распятой пленницы обдавала её прохладной водой, ни шли ни в какое сравнение с тем что она испытала сейчас, просто почесав нос.

Четверо суток утомительных физических упражнений, в полной темноте, не прошли даром, одна рука оказалась на свободе и теперь пришло время высвобождать вторую.

Альфа могла только предполагать, что именно произошло в подземном бункере, но после последнего землетрясения в коридоре больше никто не появился и даже электрическое освещение не разу не моргнуло. Камеры в углах так и не заработали, а из всего освещения остался только моргающий красным дежурный светлячок, на медицинской стойке системы искусственного кормления.

Температура в железобетонном мешке медленно понижалась каждый час, постепенно дойдя до, не особо комфортных, двенадцати градусов тепла. Из-за этого полусинтетическое тело тратило больше энергии взятой из питательного коктейля, и совершенно нагая девушка постоянно ощущала холод. Всё это было терпимо, но сама невозможность согреться постепенно начинала раздражать.

А вообще ей очень повезло, автоматическая система кормления работала от автономного источника питания и продолжала дважды в сутки перекачивать в желудок Альфы по четыреста миллиграмм протеина-белкового питательного коктейля, перемешанного с кучей каких-то стимуляторов и био-присадок, добавленных для эксперимента японскими биологами.

Как только она вспомнила про роботизированную кормилицу в медицинской стойке снова зажужжал насос, затем прокрутился барабан и по трубке побежала слегка светящаяся в полной темноте, белёсая жидкость.

При этом катетер, введённый в тело между вздёрнутыми грудями, вздрогнул и начал противно чавкать и дёргаться. Альфа обхватила его пальцами и принялась вслух отсчитывать секунды.

— 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11…

На двенадцатой она резко отвела трубку от себя и выдернула из хирургического разреза титановый штырь. Затем вздрогнула от резкой боли и откинула его в сторону. Катетер упал к ногам и дёрнулся ещё несколько раз, извергнув из себя последние остатки белёсой сыворотки.

Девушка резко замерла и прислушалась к своим чувствам. Неприятные ощущения отступил и накатил прилив сил, вместе с обманчивым чувством физического всемогущества, но обычно приходящего за ним удара сильным успокоительным не последовало.

Сознание осталось ясным, и это означало что её догадка подтвердилась. Плотность добавленного в состав успокоительного меньше и в четырёхсотграммовой ёмкости оно плавает сверху, а значит и попадает в организм в самом конце процедуры принудительного кормления.

Непроизвольно улыбнувшись, девушка изогнулась, и дотянулась до правой руки. Всего три минуты усилий, и та тоже оказалась на свободе.

Внезапно разведённые ноги задрожали, и она всего на миг потеряв равновесие, шлёпнулась голыми ягодицами на холодный пол.

— Да ну! Бл… — выпалила она вслух, при этом прибавив пару нелитературных выпаженный из солдафонского лексикона Серенького. — Модифицированная пятого поколения, а шлёпнулась на задницу как голая девка, поскользнувшаяся на мыле в бане.

Дотянувшись до колодок, обхвативших щиколотки на ногах, она отдала короткий приказ импланту и тот до максимума выкрутил подсветку ночного видения в модифицированных органах зрения. Затем подключились специально культивированные нанитами искусственные клетки в хрусталике глаза, и в его центре, в контраст зелёной радужке, засветилось тревожно-красным.

Конструкция титанового запора тут же предстала перед Альфой во всей своей механической красе. Найдя самое уязвимое место, она быстро сообразила, что нужно делать.

Пока не закончилось действие увеличивающего силу стимулятора, девчонка дотянулась до торчавшего из пола массивного ржавого кольца, уцепилась в него пальцами и начала закручивать нагое тело в спираль, максимально натягивая тоненький тросик фиксатор, проходящий по всей системе запора.

Это упражнение пришлось повторить пару сотен раз периодически меняя направление применения усилий. В какой-то момент крохотный запорный штифт не выдержал чрезмерной нагрузки и с треском вылетел, после этого тросик резко ослаб, распахнув ненавистные колодки.

Не доверяя своим ощущениям Альфа поднялась на ноги и почувствовала, как предательски дрожат коленки. Да уж, всё-таки провесить в жёстких креплениях два месяца, изображая распятую морскую звезду, это не просто, даже для модифицированной.

Разминая суставы и мышцы, она прошлась по кругу, при этом на неё навалилась усталость, словно прорвавшаяся через плотину концентрации, удерживающей её в тонусе два долгих и мучительных месяца. В тот же миг ей резко захотелось свернуться калачиком прямо на бетонном полу и отдать команду телу на продолжительный сон, и лишь понимание того что нельзя останавливаться и надо двигаться дальше не позволило ей этого сделать.

Подскочив к роботизированной кормилице, спрятанной в медицинской стойке, она оторвала с корнем пластиковую панель и грубо вскрыла, жалобно запищавший аппарат. Барабан с контейнерами оказался у девушки в руках, и она сразу вытянула из креплений последние две баночки, до краёв наполненные питательным коктейлем.

На ближайшие сутки должно хватить, а дальше посмотрим — решила Альфа, а затем подняла с пола немного изогнутый острый шприц катетера, и оторвав прозрачную трубку, сжала его в ладане словно длинную заточку.

Собрав трофеи, девушка вырвала широкий шлейф проводов из стойки, и скрутив простейшее устройство ношения для завёрнутых между узлами ништяков, перекинула его через плечо.

— Ну вот — голая, но зато с сумочкой — проговорила она довольно и попыталась протиснуться в узкую щель, ведущую в коридор. Это оказалось трудно, но вполне возможно. Минут пять пыхтения и её немного поцарапанное и перемазанное в солидоле тело вывалилось в тёмный тоннель.

Первое что удивило Альфу там, это отсутствие пластиковых панелей белого цвета, бесследно исчезнувших со стен. Вместо пластика руки ощупали шершавую поверхность сыроватого бетона.

Странно, но за четыре дня без света она не заметила, шныряющих по коридору японцев, по непонятной причине снимающих панели.

Оставив эту загадку на потом Альфа направилась в ту сторону, откуда обычно приезжал робот, меняющий барабаны со спец питанием, оттуда же, судя по доносившимся шагам, приходили сменяющие друг друга караулы японских броне-пехотинцев. Пройдя метров пятьдесят, она уткнулась в почти вырванную из проёма металлическую створку переборки.

Судя по повреждениям скорее всего с той стороны что-то взорвалось, и взрывная волна едва не выбила преграду, вставшую на пути.

Худая девчонка легко пролезла в щель между ржавой переборкой и бетонным проёмом, при этом сосчитав острым ребром кромки керамидовые рёбра.

Внутри перед ней предстала не менее интересная картина. В потолке широкого туннеля зияла огромная дыра, из которой в разные стороны торчали куски выдранной арматуры, в полу имелась точно такой же пролом.

Подойдя к её краю Альфа увидела остатки ещё одного туннеля внизу. Дальше всё закрывал завал из здоровенных кусков разбитых железобетонных конструкций. Посмотрев наверх она разглядела два пробитых насквозь уровня перекрытий с едва прорывающимся тусклым светом, идущим от далёкого пролома.

Если судить по ржавчине на арматуре, похоже пару-тройку лет назад сюда прилетела, противобункерная бомба, легко пробившая верхние ярусы и превратившая в железобетонную кашу, то что находилось внизу.

Интересно, как же обслуживающий робот и японские броне-пехотинцы проходили мимо трёхметровой дыры в полу?

Оставив и эту загадку не разгаданной Альфа решила выбираться прямо здесь. Разогнавшись она подпрыгнула и легко ухватилась за кусок торчавшей арматуры, затем немного акробатики и девушка вылезла на уровень выше.

Коридор, в котором она оказалась был точно таким же, и отличался только вполне целыми металлическими створками дверей в его концах.

Ещё один прыжок на три метра, короткое упражнение в подтягивании, и Альфа оказалась в высокой и широкой галерее с рельсами узкоколейки, проложенными лет сто назад по сырому полу. Здесь до пролома в потолке было метров восемь и без помощи Серого она бы точно не смогла туда добраться.

Отходить от тусклого, ночного света, пробивающегося через дыру, почему-то не хотелось. Сравнительно свежий воздух, поддувающий сверху пах гарью и жжёными покрышками, но несмотря на это пьянил неуловимым ароматом близкой свободы.

Немного постояв она заставила себя топать вдоль проржавевших рельс, по туннелю, при этом опять выбрав левую сторону.

Метров через двести шлёпанья босыми ступнями по неглубоким лужам, нос Альфы ощутил запах застарелого разложения, а имплант выдал вердикт — впереди лежат трупы.

Ещё через сотню метров, предварительный анализ импланта подтвердился. Альфа упёрлась в толстую решётку, поднимающуюся от пола до сводчатого потолка и прямо за перегородкой увидела трупы людей, скорее всего погибших прямо здесь несколько лет назад.

Первое что бросилось в глаза это обилие надетых на мертвецах древних плащей АЗК ещё советского образца и вполне современных противохимических и противорадиационных костюмов, разной степени защиты. Всяческих противогазов и респираторов отечественного и иностранного производства тоже хватало.

Было видно, что люди умерли не сразу. На носилках лежали раненные, у стен стояли стойки с капельницами. Кроме этого поразило количество детей, одетых в прозрачные полиэтиленовые костюмы, оборудованные устройствами принудительной вентиляции.

Внезапно распределённые по всему телу рецепторы забили тревогу и имплант вывел короткое текстовое предупреждение перед глазами Альфы.

«РАДИАЦИОННАЯ ОПАСНОСТЬ»

Строчка текста моргала бледно жёлтым и это означало что уровень излучения не поднялся до критических размеров угрожающих немедленным поражением полусинтетическому телу с гибким керамидовым скелетом внутри.

Альфа ещё раз посмотрела на несколько сот иссохших тел, лежащих в немного изгибающемся туннеле. В паре мест было видно, что толстенные прутья решётки пытались пилить. Похоже люди хотели проникнуть вглубь туннеля, но их кто-то не пускал. Лежащие под ступнями грозди стрелянных автоматных гильз это подтверждали.

По всему выходило что где-то недалеко отсюда взорвалась ядерная боеголовка, люди попали под мощное облучение и смогли здесь укрыться, но из-за смертельной дозы радиации и пуль неизвестного заградотряда всё равно все погибли.

То, что это произошло три года назад во время «тридцатидневной» сомнений не осталось, но где это место находится было до сих пор непонятно.

Альфа думала, что её держат в переоборудованным японцами бункере рядом с Владивостоком, но теперь уверенность в это пошатнулась, насколько она знала, рядом с городом взорвался всего один ядерный заряд запущенный прямиком с орбиты военным спутником альянса, в первый день «тридцатидневной». Но он взорвался в Амурском заливе, поразив стоявшие на рейде военные корабли Российской Федерации и по всему выходило, что такому количеству облучённых во Владике просто неоткуда взяться.

Внезапно потянуло сквознячком и нагое тело окатило волной тёплого воздуха, это означало что ещё один выход наружу точно имеется, но он где-то впереди.

Осмотрев решётку Альфа увидела, что на верхотуре она не вплотную примыкает к своду и там имеется небольшая щель, в которую можно попытаться пролезть. Через несколько секунд она была наверху и с трудом смогла протиснуться внутрь братского склепа.

Она шагала среди трупов и старалась не наступать на мумифицированные руки, торчавшие из-под рукавов АЗК. Вокруг грудами лежала одежда, а если покопаться, то наверняка можно найти оружие, но подбирать или одевать фонящие радиацией вещи она не хотела, предпочтя оставаться совершенно нагой.

Альфа давно перестала бояться находиться рядом с мёртвыми. В отличии от книг и кино про зомби они не кусаются, а иногда и помогают, предоставляя ценные трофеи. Во время их с Серым мытарств, они часто попадали в подобные места. Марадёркой, обычно занимался он, галантно не допуская девушку к процессу обшаривания трупов.

Как-то раз после нападение на колонну ЧВК, ударные беспилотники Альянса загнали парочку диверсантов в подобное место. Ракетную военную часть в тайге разбомбили в первые дни, и военнослужащие и их семьи навеки остались в заваленном бомбоубежище, в которое они с Серым проникли через воздуховод.

Беспилотники через пару часов улетели, и диверсантов обложила сотня наёмников одной международной корпорации, занимающейся заготовкой леса на территории бывшей Российской Федерации. Наёмники хотели лишь одного поквитаться с теми, кто устроил засаду и разделал в хлам из гранатомётов колонну ЧВК.

Когда они попали в бомбоубежище, у них на двоих осталась одна граната и пара магазинов для пистолетов. Но те, кто навеки лёг в братской могиле их выручили. Серый пробежался по коридорам и быстро собрал боеприпасы и оружие.

А уже ночью они встретили шквалом огня раскопавших вход в бомбоубежище наёмников и смогли пробиться и уйти.

Внезапно Альфа вспомнила как они сидели напротив друг друга и ожидая прорыв слушали как снаружи работает бульдозер, расчищающий путь матерившимся чвкашникам. Тогда она почувствовала, что он хочет сказать ей нечто важное, но так и не решился.

— Серенький — проговорила Альфа, и где-то внутри её наполовину искусственного тела что-то всколыхнулось.

Неожиданно в глазах защипало и по щеке пробежала слеза, упав на замазанную солидолом грудь.

Когда ей сообщили что отец пропал в японской зоне оккупации она первый раз обманула Серого и сбежала из правительственного бункера, в котором собралось руководство подполья. Глава совета Глебов наверняка рвал и метал, но ей тогда было на это наплевать. А вот на Серого она наплевать не могла, и до сих пор сожалела что не предупредила его о своём побеге.

Альфа глубоко вздохнула и неожиданно поняла, что не заметила, как пересекла заваленный погибшими полукилометровый кусок туннеля и упёрлась в запертые гермоворота.

Она почувствовала новое дуновение сквозняка, и оглянувшись увидела боковую галерею, подходящую к неприметной калитке. Поднявшись по ржавой лестнице девушка увидела приоткрытую переборку.

В проёме лежал труп в противорадиационном костюме военного образца. Противогаз с огромными зеркальными окулярами был стянут с ссохшегося лица. В виске покойного виднелась дырка.

Альфа вытащила из руки самоубийцы старенький «ГШ-18», затем нащупала подсумок и извлекла запасной магазин.

Ну хоть что-то — подумала она и посмотрела в пустые глазницы покойного.

— Спасибо друг — пробормотала девушка и переступив мёртвого, вышла наружу.

Тут было теплее чем внутри и судя по косым лучам, бьющим из-за бетонного бруствера, прямо сейчас всходило солнце.

Она осмотрелась и увидела приделанную к бетонной стене табличку с облупившейся надписью:

«ФОРТ № 4»

После этого Альфа взобралась на массивный парапет бруствера и увидела изумившую её картину.

Прямо перед ней раскрылся отличный вид на останки, полностью разрушенного приморского города в центре которого зиял огромный кратер, оставленный термоядерной бомбой большой мощности.

Морская вода давно заполнила воронку превратив её в рукотворное озеро, блестевшее в лучах восходящего солнца.

В это время имплант самостоятельно сопоставил положение светила с точным временем и перед глазами Альфы загорелось всего одно слово.

«ВЛАДИВОСТОК»

Глава 5. «Корень зла»

2045 год. «Шилов».

Как только Шилов обошёл БТР, подвела раненая нога. Кости закрутило до судорог и пришлось сесть на чахлую траву и хоть немного отдохнуть. В это время он перестал видеть курившего на краю воронки бандита и это было совсем нехорошо.

Длинный обход под прикрытием бронемашины выходил боком и Шилову это не нравилось.

Просидев пару минут, он стиснул зубы и заставил себя подняться. В глазах потемнело от резкой боли, но он шаг за шагом хромал к колёсному БТРу, пользуясь двустволкой словно костылём и стараясь чтобы непроизвольный стон не выдал его присутствия.

С трудом добравшись до ведущего шарообразного колеса, Шилов схватился за торчавший в сторону титановый шип грунтозацепа и прижался к композитной броне.

Покрытая цифровым спец-камуфляжем бронемашина, стала ночью практически чёрной, из-за этого его драная рыжая куртка отлично выделялась на её фоне.

Стоило ему только об этом подумать, как из-за тупого носа бронемашины вышел бандит в фуфайке. При виде нежданного гостя он испуганно крякнул, и выронив сигарету из рта, потянул за лямку автомат ППС, висящего на плече. И в этот момент Шилов сделал единственное что мог. Он отпустил грунтозацеп и шлёпнулся на пятую точку.

В тишине послышался лязг затвора. Шилов вцепился в цевьё двустволки и едва прицелившись в тёмный силуэт нажал на спуск. Бабахнули сразу оба ствола, перекрыв трескотню автоматной очереди.

Стайка автоматных пуль прошла выше, а вот Шилов попал. Ему повезло, плотные комки крупной дроби ударили кучно в живот бандита, откинув его на пару метров. При этом автомат отлетел в сторону.

Мужик в фуфайке засучил ногами, и до звенящих после выстрела ушей, донёсся трёхэтажный мат.

Шилов отпустил ружьё, и вырвав пистолет из кобуры выпустил пол магазина по корчившемуся бандиту. На пятом выстреле тот последний раз конвульсивно дёрнулся и затих, после этого снова наступила полная тишина.

Минуты две Шилов лежал не шевелясь, а затем снова заставил двигаться смертельно уставшее тело, и используя двустволку как рычаг поднялся. Больше всего он опасался, что исчезнувшие в проломе бандиты всё слышали и теперь бегут сюда. Заглянув за бронемашину, он прицелился в воронку и около минуты стоял и ждал.

Но из очерченного светом фар проёма никто так и не появился. Тогда Шилов подошёл ближе, и усевшись на вывороченный кусок ещё тёплой железобетонной плиты, сам заглянул внутрь.

Первое что он увидел это выгнутые гермоворота, вдавленные мощным взрывом в проём, ведущий в широкий автомобильный туннель.

Похоже Сивый с подельником ушли глубоко и ничего не слышали.

Благоразумие уговаривало Шилова остаться наверху и дождаться возвращения бандитов, но неуёмная жажда мести требовала спуститься вниз самому и достать тех, кто, по его мнению, заварил всю эту кашу.

Шилов оставил двустволку и разряженный АК около БТРа. Вместо них подобрал лёгкий автомат ППС с кое-как примотанным к стволу фонариком, по дороге не забыл снять с трупа брезентовый подсумок с тремя запасными магазинами. Затем он на всякий случай перекрестился, хотя и не верил, и аккуратно слез в пролом, зияющий на дне воронки.

Судя по габаритам, видимой прямо сейчас части подземного сооружения, комплекс наверняка имел много уровней, уходящих очень глубоко.

Включив ночную подсветку генеральского шлема на максимум, Шилов начал пробираться вдоль монолитной стены туннеля.

Ночное видение пробивало темноту метров на двадцать, так что фонарик на стволе ППС он включать не стал, опасаясь выдать своё местоположение, непонятно где находившимся бандитам.

Похромав метров сто по уходящему вниз, немного изгибающемуся туннелю, он вышел к небольшой площадке, созданной строителями для разворота автомобилей. Здесь туннель менял направление на 180 градусов, уходя ещё ниже.

Шилов преодолел три таких поворота и примерно определил, что углубился метров на семьдесят, не меньше. Несмотря на это хитрая конструкция подразумевала что отклонение от верхней точки входа не превышает полусотни метров.

После ещё одного поворота он увидел тусклое свечение в конце очередного перехода и насторожился. Раненая нога не прекращая болела всю дорогу, и если бы не стена, на которую можно опираться, и желание достать тех, кто прячется внизу, то пройти такой путь было бы невозможно.

Подойдя ближе, Шилов увидел, что свечение идёт от странной преграды, полностью перекрывающей туннель. Пройдя ещё чуть-чуть, он внезапно осознал, что ничего подобного раньше точно не видел.

Внешне преграда походила на толстый слой воды, каким-то непостижимым образом развёрнутый перпендикулярно полу. Всё что виднелось за ней расплывалось и теряло чёткие контуры.

Чертовщина какая-то — подумал Шилов, ибо нереальное зрелище завораживало. В этот момент он вспомнил что с ним происходило несколько дней подряд и зло оскалился.

В памяти всплыл тот момент, когда он почти успел схватить расплывающиеся фантомы, оставшиеся от самых родных ему людей.

Подойдя совсем близко, Шилов потянулся и дотронулся пальцами до псевдоводяной фосфоресцирующей стеночки. От его прикосновения по ней пошла рябь, при этом кожу закололо словно от статических зарядов.

— Да в жопу это всё! — неожиданно для самого себя зло выпалил Шилов и решительно ступил за эфемерную границу, ведущую непонятно куда.

Как только он зашёл внутрь, совсем рядом раздалась автоматная очередь и в прозрачный щиток шлема прилетела пуля. Голова дёрнулась и потерявший равновесие Шилов улетел назад, упав на бетонный пол.

Псевдоводяная стена снова оказалась перед ним, а невдалеке за нею вспыхнул мощный фонарь. Тут же проявились сразу два частых всполоха, от неслышимых с этой стороны, автоматных очередей. Стеночка покрылась частой рябью и прямо из неё посыпались вполне целые пули, начав падать к ногам.

По всей видимости преграда полностью гасила звуки и кинетическую энергию пуль, не давая поразить цель за ней. Решив тут же воспользоваться этим открытием, Шилов сел, и засунул руки с ППС внутрь. Затем прицелился в один из источников вспышек и нажал на спусковой крючок. Автомат задёргался в руках, и беззвучно выпустив полный магазин, замер.

Фонарь нападающих потух, ответная стрельба прекратилась.

Шилов сменил магазин и перекатился за преграду. Прибор ночного видения высветил дёргающиеся ноги за паллетами мешков, обёрнутых плёнкой. Ещё одна тень человека скользнула вглубь туннеля и скрылась за здоровым автопогрузчиком.

Сообразив, что в одного из бандитов он попал, Шилов спрятался за штабелем мешков с цементом, дабы его силуэт не виднелся на фоне фосфоресцирующей стенки.

Замерев он прислушался и внезапно ощутил, что пол под ним едва заметно колышется. С обратной стороны преграды он такого точно не чувствовал. Складывалось впечатление что где-то глубоко под ним двигается гигантский механизм и колебания от его работы передаются телу.

— Эй! Сука в шлеме! Ты кто нахер такой?! — проорал Сивый из-за погрузчика.

Шилов промолчал, не собираясь выдавать своего местоположения, отлично понимая, что если у Сивого есть граната, то ему хана, а если нет, то положение вполне паритетное.

— Эй! Чего мля молчишь?! — новый возглас блатного положенца, был наполнен неприкрытой яростью, загнанной в угол крысы. — Ща сученыш мои пацаны подскочат и помножат тебя на ноль!

Сивый продолжал блефовать и угрожать мифическими карами, а Шилов упорно молчал, стойко ожидая, когда бандит не выдержит и начнёт перемещаться.

Так прошло минут десять. За это время Шилов аккуратно высунулся из-за поддона, и максимально прижавшись к бетонному полу, прицелился по широченному колесу погрузчика.

Внезапно в голову пришла интересная идея и он дотянулся до валяющегося пустого магазина и зажал его в кулаке.

— Терпило! Ты как ещё там? Обещаю, если выйдешь сам, то стрелять не буду — с издёвкой пообещал Сивый.

Шилов дождался, когда раскаты эха то его голоса затухнут под сводом туннеля и метнул магазин в сторону погрузчика.

Реакция Сивого была предсказуема. Его тёмный силуэт метнулся к стоявшему рядом грузовику, и Шилов открыл огонь, выпустив полный магазин вдоль прохода. Ему показалось что он попал, но несмотря на это Сивый успел проскочить по инерции и скрыться.

— Сука! Я тебя порву! — взревел он и по своду туннеля над Шиловым защёлкали пули, уходя в непредсказуемый рикошет. Большинство канули в мерцающей стене. Но одна грызнула пол совсем рядом и высекла из бетона сноп искр.

Шилов перезарядил автомат и уже собрался метнуть следующий пустой магазин, но в этот момент вдоль стен загорелись прожектора и по туннелю разнёсся вой сирены, многократно отражающийся от сводов.

Яркий свет на пару секунд ослепил, а сирена едва не оглушила и если бы не активные наушники шлема, автоматически врубившие буфер шумоподавления, то Шилов бы точно потерял ориентацию в пространстве.

Прижавшись к мешкам с цементом, он часто моргал, пытаясь привести зрение в порядок и заметил только в последний момент что к нему приближаются три или четыре корявые фигуры в цифровом камуфляже российского образца.

В следующий миг по руке с автоматом сильно ударили, легко выбив оружие из отбитых пальцев, затем прилетело по шлему, и шея Шилова едва не сломалась. После этого сильные руки схватили его и подняли, другие руки сорвали с пояса ремень с кобурой. С головы грубо стянули шлем и тут же поменяли его на тёмный мешок. Следом заломали в бараний рог руки, причём до противного хруста в суставах, и пнув для ускорения, куда-то потащили.

Всё это время никто из нападавших не произнёс ни слова. До слуха долетало лишь, шипение автономных систем очистки воздуха, жужжание сервомоторов и трёхэтажный мат Сивого, оравшего во всё горло.

Безвольную тушку Шилова протащили по длинному коридору, затем по десятку пролётов лестницы. Послышался звук открывающегося лифта.

За время десятиминутного путешествия по подземным катакомбам его два раза перевозили на лифтах, спустили вниз головой в какой-то люк и перевели через две дюжины лестничных пролётов и туннелей.

В конце концов его затянули в помещение с кафельным полом и усадили на табуретку, наглухо привинченную к полу. Затем руки пристегнули к наручникам, связанным цепочкой с кольцом в полу. После, из помещения все вышли, оставив Шилова почти в полной темноте.

Пол часа он просидел в тишине, лишь ступнями ощущая работу гигантского механизма под землёй. Несмотря на то что он очень мало увидел, то что успел рассмотреть Шилова удивило. Он заметил ВДВшный шеврон российских вооружённых сил, на плечевом элементе броне-доспеха «Ратник-5». Слышал жужжание сервоприводов и сипение устройства воздухоочистки. По всему выходило что его брали реальные военные Российской Федерации.

Судя по тому, что он узнал из глобальной сети изменившегося мира, встретить подобное рядом с Москвой он точно не должен был.

Послышался звук отъехавшей в сторону переборки, затем тяжёлые шаги. С головы резко сорвали мешок и взгляд Шилова упёрся в забрало угловатого шлема, входящего в комплект сверхтяжёлого «Ратника-5», трёх-плюсовой модификации. Под шевроном вошедшего красовались четыре маленькие звёздочки капитана воздушно десантных войск.

— Кто такой?! — раздалось грозное из динамиков шлема, многократно усиливающих хрипловатый голос.

— Капитан Московской полиции Александр Константинович Шилов — представился Шилов, не собираясь ничего скрывать.

— А какой полиции, новой или старой? — зло уточнил голос капитана ВДВ.

— А какая разница новой или старой — пробурчал Шилов в ответ.

— Большая! — рявкнул капитан и взял Шилова за горло. — Ты служишь оккупантам, вместо того чтобы с оружием в руках защищать свою родину.

Шилов в ответ оскалился, и втянул побольше воздуха через зажатую трохею.

— Да уж лучше защищать простых работяг от бандитов, чем сидеть в бункере и очень сильно ненавидеть оккупантов, но при этом ничего не делать — прорычал он сквозь зубы.

— Да я тебя! — бронированный кулак капитана порывисто взлетел вверх, готовясь обрушиться на лицо Шилова.

— Ну и что ты сделаешь? Размажешь меня?! Так давай! Мне терять нечего. И кстати охрененный у тебя костюмчик. Что-то за последние два года я не прочитал ни одной оперативной сводки, в которой бы сообщалось что кто-то в подобной красоте напал на патруль военной полиции или на колонну козлов из ЧВК.

Шилов не собирался оправдываться. За два года работы в новой полиции он вдоволь наслушался от диванных воинов о том, что они бы дали по зубам оккупантам, да только что-то не срослось. А презрительные взгляды граждан при виде жетона с перечёркнутым российским триколором, он перестал воспринимать на свой счёт уже очень давно.

Гражданам вообще трудно угодить. Служа ещё в Российской полиции он часто сталкивался с подобным же отношением от людей, которым зачастую только что помог.

Возвышающийся над ним гигант грязно выругался и отпустил кулак. Затем развернулся и вышел. Из личного опыта допросов Шилов сразу определил, что кто-то находящийся снаружи, его осадил по рации.

Как только капитан вышел, Шилов оглядел небольшое помещение, и внезапно понял, что одна из боковых стен полностью прозрачна, и там на точно такой же железной табуретке сидит оскалившийся Сивый и смотрит прямо на него.

Затем в соседнюю допросную вошёл тяжело-бронированный капитан и завёл разговор по душам с криминальным авторитетом. Шилов плохо читал по губам. Но специфика работы опера иногда требовала сей навык прокачивать и применять, так что кое-что из их разговора он всё-таки разобрал.

Сивый явно дерзил и что-то пытался предъявить. Затем выдал монолог из одних местоимений и трёхэтажного мата, а в конце просто плюнул на составную кирасу десантника и нагло заржал. В ответ он получил удар ребристым ботинком в грудь, после которого слетел с табуретки и потерял сознание.

Внезапно дверь в соседнюю допросную снова открылась и внутрь зашёл ещё один бронированный боец с лычкой старшего сержанта под шевроном. Подойдя ближе он что-то передал капитану.

Офицер рассмотрел нечто мигающее и тут же выскочил из допросной. Через секунду с шипением отъехала броне-створка и внутрь допросной Шилова ворвался капитан. Он приложил мигающую красным звезду инспектора к щеке пленника и когда она потухла зарычал словно зверь.

— Полицейский он! — пророкотал капитан. — Враньё! Ты сучий корпоративный инспектор!

Деактивированная от прикосновения звезда отлетела в сторону, а из кобуры на бедре капитана вылетел здоровый пистолет «УТЁС-М50» пятидесятого спец-калибра и упёрся в лоб Шилова.

Сверхскоростные реактивные пули из этого редкого пистолетика могли легко прошить насквозь чвкашный бронежилет альянса четвёртого класса защиты, всё ещё надетый на Шилове, а уж через черепную коробку они бы проскочили, даже не снизив разгонной мощности.

Шилов непроизвольно сглотнул, так как почувствовал, что капитан не только готов, но и жаждет выстрелить.

— Капитан Сухоруков, стоять! Приказываю опустить оружие! — грозный, хриплый окрик, донёсся со стороны камеры наблюдения.

В этот миг Шилов прочувствовал всю важность момента и перестал дышать. Перед глазами предстали лица Наташки и пацанов.

Значит сейчас — подумал он и смело посмотрел прямо в чёрную смотровую прорезь, горизонтально пересекающую забрало шлема.

— Его долбанная звезда, убила Валю! — прорычал капитан и ещё сильнее вжал ребристый раструб пламегасителя в лоб Шилова.

— Сухой, всё нормально. Валюша жива, удар тока впитала стойка сканера, а её только зацепило, остаточным зарядом.

— Не верю! — взревел капитан.

Из колонки послышалось шебуршание, а затем донёсся другой уже девичий голос:

— Вадим, пожалуйста, не стреляй. Мы с академиком проверили его сигнатуру, это именно тот, кто нам нужен.

— Валя! Это ты? — промычал капитан недоверчиво.

— Дурачок, ну а кто же ещё, конечно я — игриво подтвердила девушка.

Давивший в лоб ствол ушёл вниз, и бронированный гигант отошёл на два шага.

— Молодец капитан — похвалил хриплый мужской голос. — А теперь давай тащи этого инспектора в лабораторию, будем с ним разговоры разговаривать.

Секунд через пять в допросную вошли два десантника в броне, с автоматами за плечами, и отстегнув, повели Шилова к выходу.

— Что делать со вторым? — расслышал он вопрос капитана уже на пороге.

После короткой паузы из динамиков пришёл короткий ответ:

— На твоё усмотрение.

***

По бокам стояли громадные вдвшники, зажав Шилова между собой и спокойно ждали лифт. А когда тяжёлые створки распахнулись, открыв путь в овальную кабину, до ушей Шилова донёсся звук одиночного выстрела.

Глава 6. «Олигарх»

2021 год «Серый».

В 2021 году Глебов выглядел совсем иначе чем тот которого Серый хорошо запомнил по 2045 году. Щеголеватый вид псевдолондоского денди немного портил начавший формироваться животик.

Он видел старые фотографии Глебова. И знал. К началу тридцатидневной войны пузо олигарха значительно увеличится, но после годичного пребывания на «хлебосольном» посту коменданта лагеря для беженцев под Уфой, живот будущего председателя подпольного комитета исчезнет навсегда, а на место рыхлому толстосуму придёт всегда подтянутый мужчина с непроницаемым лицом, словно вырезанным из гранита.

Нынешний Глебов обычно обитал в своей Подмосковной резиденции, где и держал свою знаменитую коллекцию раритетных автомобилей. Кроме этого у олигарха имелась усадьба под Уфой, откуда он был родом, а ещё вилла в Испании. Для полного комплекта, к этому списку прибавлялась огромная квартира в Лондоне. Рабочий офис молодого олигарха находился в Москва-Сити на сотом этаже восточной башни комплекса Федерация.

Пробраться к этой версии Глебова оказалось намного сложнее чем предполагал Серый изначально.

Для выхода на контакт Серому пришлось начать эксплуатировать Северского, нещадно используя его как полностью половозрелого члена общества с легальными документами и Московской пропиской.

После радикального разрешения ситуации с Харченко, Серый почувствовал как начинает всё больше доверять учёному, иногда признавая главенство его мнения в некоторых щекотливых ситуациях.

Но конкретно во время разрешения вопроса с Глебовым, Северскому пришлось снова выступать в роли ведомого.

Первым делом он под видом поиска работы отправился в офис Глебова, и провёл в комплексе башен Федерация пару дней, сидя в приёмных и проходя многочисленные собеседования. Затем, приодетый в дорогие шмотки учёный, ходил по самым модным ночным клубам и тратил казённую валюту, пытаясь определить любимые места отдыха олигарха и частоту его появлений в вип зонах.

В это время Серый следил за подмосковной резиденцией Глебова, пытаясь построить график его выездов и маршруты движения кортежа, в котором обычно имелось не менее трёх машин сопровождения.

За пару недель они выяснили что найти место для очень короткой встречи вполне реально, но Серый отлично знал, за пару минут поговорить и главное договориться с Глебовым точно не удастся.

Сам по себе в голове Серого родился план выкрасть олигарха, вывезти его в заранее арендованное и правильно подготовленное секретное место, и там в приватной обстановке с ним пообщаться.

Впрочем, этот план пришлось сразу отмести, как только Серый вспомнил врождённую упёртость Глебова. Уж если Глебыч упрётся, то разговора точно не выйдет. А если потом его выпустить, он замкнётся и отгородится так, что сам факт будущего взаимодействия станет невозможным.

В какой-то момент они с Северским зашли в тупик, так как скоропортящаяся информация, которую хотел использовать Серый, требовала действовать оперативно. Из-за этого устройство учёного в холдинг олигарха и долгий путь к высшему лицу оказался неактуален.

Таким образом у пары заговорщиков остался единственный путь. Нужно было искать вполне легальные способы подхода к олигарху.

В какой то момент Петрович умудрился познакомиться в клубе с главой пресс-службы холдинга, возглавляемого Глебовым. Северский по пьяной лавочке, представил себя инвестором, готовым вложиться финансово в проекты холдинга. Проявив инициативу он три дня не вылезал из баров, возил журналиста из клуба в клуб, играл с ним в покер, при этом проиграв пару тысяч долларов, и таким образом постепенно втёрся к нему в доверие.

А через недельку клиент созрел и сообщил что сможет договориться о встрече, но за это надо хорошенько заплатить. Озвученная сумма калыма поразила. В очередной раз подвыпивший глава пресс-службы, запросил тридцать тысяч евро за организацию пятнадцатиминутной встречи в офисе, находящемся в восточной башне «Федерации». Запрос именно такой суммы продажный журналист объяснил тем, что ему придётся поделиться с личным секретарём Глебова и начальником его охраны.

Через сутки сумма была передана контакту-вымогателю, и они начали готовиться к встрече.

Всё это время, в свободные от похода по клубам часы, Северский выполнял одно из очень щепетильных заданий Серого, он переводил реальные деньги в крипто валюту, аккумулируемую на отдельном кошельке.

Задача оказалась не из простых. Светить большими суммами в банке было нельзя, так что Северский залез в нелегальный даркнет и покупал биткоины там, за наличку у нелегальных майнеров. Всё шло медленно, но в какой-то момент ему повезло нарваться на интересного человечка. Очень давно тому отдали долг криптой, и по прошествию времени, всего каких-то пара тысяч долларов превратились в миллионы.

Со счастливчиком удалось договориться. Серый лично пробил баловня судьбы, жаждущего увидеть свои деньги в бумаге, и совершил обмен. После этого на холодном кошельке скопилась сумма биткоинов, эквивалентная семи миллионам долларов.

В конце концов всё было готово к контакту с Глебовым, но для правильного осуществления плана, Серый должен был лично присутствовать на встрече, так что заговорщикам пришлось импровизировать.

В день назначенной встречи облачённый в дорогой костюм Северский сел за руль арендованного заранее Майбаха. Рядом скромно присел Серый в мешковатом пиджачке, белой рубашечке, галстучке и очках с толстыми линзами. В руках он сжимал планшет, на поясе висели сразу два смартфона. Весь его вид кричал что он чрезвычайно исполнительный и очень полезный стажёр-помощник, готовый всю ночь корпеть над бумагами, а утром с песней метнуться за кофе для своего господина.

С того момента как они подъехали к восточной башне, комплекса Федерация, душу Серого охватило смутное беспокойство. Ему не понравилось как их тщательно обыскали на пропускном пункте, да и наличие у охраны специального военного сканера, ищущего следы взрывчатки, вызывало подозрение.

Такими приборами, в 2021 году пользовались далеко немногие.

После подъёма на лифте у заговорщиков забрали все рабочие гаджеты и завели в просторную переговорную, где с сотого этажа открывался впечатляющий вид на Москву. При этом в помещении присутствовала парочка серьёзного вида охранников, не сводящих глаз с прибывших.

Пол часа они просидели, разглядывая виды города или любуясь собственными ногтями, которые накануне пришлось обработать в маникюрном салоне. Серому не особо нравилась подобная процедура, но предстоящая встреча с олигархом обязывала выглядеть соразмерно моменту.

А потом распахнулись двойные двери и в переговорную зашёл сам Глебов в сопровождении длинноногой секретарши и начальника охраны, которого как оказалось, Серый знал лично.

Диверсант непроизвольно метнул удивлённый взгляд, на высокого телохранителя, по имени Анатолий, который по прошествии почти двадцати пяти лет в 2045 так и остался при Глебыче.

Следя за Глебовым в течении почти месяца Серый ни разу не видел Толика, которого в разбросанных по расколотой стране ячейках подпольщиков, называли просто — «дядя Толик».

«Парикмахер дядя Толик, подстриги меня под нолик» — Серый вспомнил как они с Альфой его дразнили и непроизвольно улыбнулся, едва не смыв с лица напускное смущение скромного ботаника, увидевшего напротив себя черноволосую красавицу в короткой юбке и строгих очках.

Кроме должности начальника охраны, председателя совета сопротивления, дядя Толя втайне занимался чисткой рядов подпольщиков от всяких присосавшихся гнид, и иногда лично приводил приговор в исполнение, именно из-за этого его за глаза и называли Парикмахером.

А вот это точно нехорошо, Толик всегда был резким и шуток не любил. Метко стрелял и несколько раз был ранен закрывая шефа от пуль и ножей.

— Ну что ж, начнём — проговорил Глебов, едва пожав Северскому руку, ручкаться с Серым он не стал. — Вы хотели что-то мне предложить? Я вас внимательно слушаю.

Смотреть вблизи на по-хозяйски усевшегося на диван, помолодевшего Глебыча, ещё не пережившего то что ему доведётся пережить в будущем, было странно. Сейчас он выглядел словно молодой двойник самого себя, кое-как отыгрывающий чужую роль.

— Да, у меня есть очень интересные сведения и одно предложение лично для вас — начал Северский так как они репетировали.

— Предложение от которого я не смогу отказаться? — саркастично спросил Глебов и по хозяйски провёл рукой по идеальные коленке секретарши, облачённой в полупрозрачный черный чулочек. — Ну что ж рассказывайте, у вас есть пять-десять минут.

— Насколько я знаю прямо сейчас вы занимаетесь скупкой акций обогатительного комбината в Казахстане. И как я слышал совсем недавно цена акций значительно подскочила.

— О! Да вы хорошо осведомлены. Откуда информация? — спокойно поинтересовался Глебов и в этот момент Серому показалось что он знает о чём пойдёт речь.

— Биржа гудит. Это невозможно не заметить — выдал Северский подготовленную заранее реплику.

— Да уж. Недавно все узнали что геологоразведка недооценила количество и качество медных руд, оставшихся на, казалось бы, выработанных месторождениях. Технологии изменились, мировые цены тоже, и теперь все хотят поучаствовать в дележе будущей прибыли. А вы собственно, что хотите мне предложить? У вас есть свободные акций не пущенные в оборот или ещё что-то?

— Нет, что вы. Такие акции расхватывают как горящие пирожки и покупку на несколько сот миллионов долларов мне не потянуть.

— Странно, а мне сообщили что вы хотите стать инвестором — проговорил Глебов и поцокал языком.

А вот это цоканье Серый отлично помнил. Обычно, когда Глебыч цокал языком, дядя Толик настораживался и хватался за пистолет. Неужели этот тайный знак у них в арсенале ещё с этих времён?

— Инвестировать я согласен, но не в эти акции, а в нечто другое — продолжил не заметивший подвоха Северский. — У меня есть инсайдерская информация, из анализа которой выходит, что в течении месяца, горнодобывающий комплекс будет национализирован правительством Казахстана вместе с обогатительным комбинатом. После этого акции выкупят по фиксированной цене в десяток раз меньшей чем нынешняя.

— Нет, это невозможно — проговорил Глебов и Серый заметил, как его желваки заходили ходуном. — У меня есть связи в высших кругах станы, и я точно знаю, этого не произойдёт.

— Да вы правы. Пока в правительстве Казахстана все довольны и подсчитывает барыши от продажи госпакета акций недавно перешедших вашему холдингу. Насколько я знаю сейчас у вас двадцать четыре процента от общего количества акций. Ну а теперь представьте себе, что будет на следующей неделе, когда на биржу выкинут крупный пакет акций, принадлежащие одному казахскому клану придворных предпринимателей. В этом случае неизбежно начнётся борьба за контрольный пакет акций, и цена за акцию взлетит в несколько раз. Допустим у вас хватит денег, и вы сможете выкупить контрольный пакет. Но не кажется ли вам, что те кто продал намного дешевле, захотят всё переиграть и получить намного больше. И не забывайте главного, именно эти господа сейчас руководят страной.

Северский практически в открытую описал ситуацию, о которой сам Глебыч часто рассказывал в будущем.

Буквально через неделю Глебов вложит все свои деньги и деньги инвесторов в покупку контрольного пакета акций, а ещё через месяц горно-обогатительный комбинат национализируют по решению правительства, выплатив владельцам акций мизерные компенсации. К концу 2021 года олигарх Глебов потеряет всё и практически разорится. Нет, лет через пять он продаст практически все свои движимые и недвижимые активы и сможет расплатиться с кредиторами. Затем попытается вернуться в большой бизнес и даже преуспеет к началу «тридцатидневной» войны. В 2040 он выкупит у кредиторов свою же виллу в Испании. Но несмотря на это он всю жизнь будет сожалеть о той сделке.

Именно эту историю Глебыч рассказывал им с Альфой несколько раз, и при том очень подробно. Так что Серый знал точно, что произойдёт и знал, что делать для предотвращения финансового краха ожидавшего молодого олигарха.

— Значит вы предлагаете мне не влезать в большие торги? — проговорил Глебов после долгого спича Северского.

— Почему же. Вы можете поймать момент и продать свой пакет акций получив двойную или тройную прибыль.

— Получить пару сотен миллионов долларов, вместо прибыли в пять миллиардов, в течении каких-то трёх-четырёх лет — сказал Глебов и внезапно его глаза стали ледяными.

А вот этот хищный взгляд, насколько помнил Серый, не означал ничего хорошего. Он украдкой посмотрел на лицо олигарха и непроизвольно вздрогнул, ибо из-под лощёного Глебова на миг показался настоящий волчара, в которого Глебыч превратится в будущем.

— А теперь Северский слушай сюда — грубо сказал Глебов, резко перейдя на ты, и одновременно выдав настоящую фамилию учёного, которую он как бы не должен был знать. При этом красавица секретарша отпрянула от хозяина и буквально вдавилась в уголок дивана, подвернув длинные ноги под аппетитно округлую задницу. Тройка телохранителей и дядя Толик подошли ближе к шефу и встали по бокам. — Я знаю кто ты. Знаю где ты раньше работал и знаю о всех твоих передвижениях за последние три дня. Знаю о бабках, которые за эту встречу ты передал моему бывшему пресс-секретарю.

После этих слов Северский стушевался, и непроизвольно оглянувшись, посмотрел на Серого, который в этот момент изображал испуг на своём юношеском лице.

— А теперь я хочу знать кто именно вас с этим студентом-практикантом сюда заслал? Насчёт того зачем? Можешь не рассказывать, я об этом итак всё понял.

Северский начал что-то мычать, но затем взял себя в руки и вполне членораздельно, но невпопад заговорил:

— Но я… Мы и вправду хотели вас предупредить… Покупка контрольного пакета — это ошибка. Вас ждут крупные финансовые потери. Я правда не вру. За нами никто не стоит. Это просто аналитика.

— Ну всё. Похоже мне всё ясно. Он от Джабраилова — уверенно резюмировал Глебов. — Ну Артур, вот уж не думал, что ты так глупо будешь пытаться меня развести — добавил он ни к кому конкретно не обращаясь и недовольно покачал головой. Затем олигарх встал с дивана и указал на Северского. — Толик, значится так, этого, отвези к своим, будем допрашивать, а студента подержи где небудь, потом посмотрим, что с ним делать.

После распоряжений шефа, телохранители угрожающе нависли над парочкой горе переговорщиков и тут Серы понял, что пора.

Его рука сняла тяжёлые очки и положила их на журнальный столик, затем парень случайно поймал испуганный взгляд сексапильной секретарши и подмигнул ей.

Пальцы сжались в кулак, и вскочивший на стул Серый, пробил одному из охранников прямым в шею, при этом рассчитав удар так чтобы случайно не убить. Второму досталось в нос, разогнавшейся головой. Затем рука нырнула под полу его пиджака и в одно движение выдернула пистолет из поясной кобуры.

«Глок-17» удобно улёгся в ладонь, и только в этот момент наконец среагировал дядя Толя. Он схватил чрезвычайно быстрого парнишку за ворот и потянул на себя. Но Серый прыгнул рыбкой вперёд и выскочил из расстёгнутого пиджака, тут же оказавшись рядом с Глебовым. Левая рука обхватила шею олигарха, а дуло пистолета прижалось к его правому виску.

— Всем стоять! — приказал Серый. — Кто двинется, шефу конец. Мы просто уйдём и всё.

Все присутствующие замерли.

— Толя, стреляй по нему! — неожиданно зло рявкнул Глебов и рванул вперёд.

Удержать его было невозможно, а стрелять или ломать шею будущему главе сопротивления Серый точно не собирался. Так что он просто отпустил его и подскочил к вжавшийся в диван секретарше. Длинные чёрные волосы были тут же намотаны на кулак, и поднятая за них девушка коротко вскрикнула. В следующий миг дуло Глока упёрлось в изящную шею, а её подкачанные ягодицы непроизвольно оттопырились и упёрлись в пах Серого.

В это время дядя Толя уже прикрыл своим телом Глебова, и в сторону Серого уставились сразу три пистолета.

Ещё один охранник ковырялся на полу рядом с ногами Северского, который продолжал сидеть на стуле, видимо впав в ступор.

— Петрович, чо сидишь? Мы уходим — громко выпалил Серый.

— Нихера вы не уйдёте — зло проговорил дядя Толя, пытающийся выцелить голову Серого, которая ни на мгновение не оставалась на месте и мелькала за дрожащими плечами секретарши.

— Толик! Отбой! Пусть уходят — внезапно твёрдо приказал Глебов.

— Да ну шеф! Он же на прицеле — возмутился дядя Толик и перевёл ствол Глока-17 на голову, продолжавшего сидеть Северского.

— Я сказал! Пусть уходят. Мы с ними ещё встретимся — зло пообещал Глебов.

— Обязательно встретимся — саркастично согласился Серый, и обхватив высокую девушку за тонкую талию, потянул её назад. — Петрович! Подъём!

Северский вскочил, среагировав на резкий окрик, и обойдя охранников с Серым, распахнул двери приёмной. Выйдя наружу он растерянно осмотрелся, затем подошёл к лифту и нажал на кнопку вызова.

Девушка послушно пятилась назад, часто цокая длинными каблучками, и глубоко и шумно дыша словно не шла, а бежала галопом. Внезапно Серый осознал, до какой степени к ней прижимается и как чувствует её раскачивающиеся в такт шагов бёдра. Да ещё и левая рука внезапно зажила своей жизнью и постоянно норовила соскочить с рельефного пресса девушки и перепрыгнуть на её вздёрнутые груди четвёртого размера. Молодой организм Серого не выдержал такого издевательства и среагировал правильным образом. Ещё юношеское естество, тут же дало о себе знать. Видимо девушка это прочувствовала и прямо на пороге непроизвольно ойкнула.

— Петрович накопитель то отдай — приказал Серый оказавшись недалеко от лифта.

Замерший около закрытых створок Северский, вытащил из кармана покатую коробочку, и кинул её Глебову. Тот непроизвольно поймал её в воздухе и удивлённо посмотрел на пузатый девайс с единственным разъемом.

— Там деньги, в крипто валюте. Пароль с кошелька снят. Это типа задаток, за дальнейшее сотрудничество. Вложи их в акции Кубанского агрохолдинга. Через месяц удвоишь — скомкано объяснил Серый и услышал, как сзади открылись створки лифта. — Ну всё Глебыч, давай. Ещё увидимся — пообещал он и сделав пару шагов назад, нехотя оттолкнул от себя покрасневшую девушку.

***

Лифт давно уехал, а замерший Глебов, долго стоял и размышлял, пытаясь ответить на единственный вопрос, откуда этот резкий пацан, знает его детскую кличку?

Глава 7. «Альфа» Новая реальность

2045 год. «Альфа».

Многочисленные запросы ничего не поменяли и бездушный имплант, каждый раз подтверждал местоположение и название города с точными координатами, моргающими перед взором Альфы.

«Владивосток».

Она понимала, что город лежащий в руинах и огромный кратер посреди него реальны. Но мозг отказывался принимать всю неправильность видимого воочию.

Да зачем вообще кому-то бомбить город уже захваченный новой Японской империей?

Насколько она помнила из сводок сопротивления, грузовые терминалы порта Владика давно восстановлены и там каждый день грузятся сотни кораблей, отправляющихся к берегам Японии и Кореи.

Ячейка местных подпольщиков сообщала, японская администрация города действует жёстко и рубит головы всем, кого посчитает неблагонадёжными, но вместе с тем работающих на предприятиях людей, вовремя обеспечивает пайком и даже охраняет от всевозможных бандитов их семьи.

Получается, что всё это дезинформация. Странно, но она же сама видела кадры снятые на улицах Владивостока. Да и трансляции японских информационных каналов частично подтверждала сведения.

После освобождения из оков, она увидела слишком много всего странного. Японцы из бункера бесследно исчезли, оставив только то что находилось в железобетонном мешке её узилища. Да и сам бункер совсем не выглядел обжитым. А теперь перед ней предстал практически стёртый ядерной бомбардировкой Владивосток.

Альфа чувствовала, что вокруг происходит что-то необычное, но что именно, не понимала.

Внезапно имплант прервал анализ и очертил красным квадратом тяжёлый квадролёт-беспилотник, медленно летящий над развалинами порта.

Судя по показаниям это была обычная грузовая матка, транспортирующая наземные модули контроля и охраны, называемые «ищейками».

«Ищейки» — очень похожи на больших роботизированных собак. Способны автономно передвигаться на огромные расстояния, охранять выделенную территорию, находить и выслеживать нарушителей, а если надо даже убивать их. Для этого у неё в арсенале имеются парные тазеры и барабанный гранатомёт, который можно зарядить чем угодно.

Именно такие «ищейки» загнали раненную Альфу в развалины небольшого военного городка. А затем они же обстреливали её укрытие фосфорными шашками, брызгающими раскалёнными до десяти тысяч градусов осколками и распространяющими ядовитый дым, обжигающий синтетические лёгкие при любом невольном вдохе. Этот то дым её и вырубил.

Японцы любят всё роботизированное и часто используют всяческую модульную и самостоятельно шагающую пакость, во время боевых действий, держа живых солдат во второй линии.

Наличие беспилотного аппарата указывала на то, что несмотря на некоторые объективные несоответствия, Япония захватила Владивосток.

Перед глазами всплыло новое сообщение.

«Осторожно возможно обнаружение»!

Это имплант предупредил о возможностях мощных сканеров грузовой матки. Альфа на автомате среагировала и спряталась за бруствер, затем вернулась к запертым гермо-воротам.

Внезапно её нагое тело нагло облапал налетевший ветер, и она почувствовала, как ей до чёртиков надоело шляться совершенно голой и хочется хоть чем-то прикрыться.

Подойдя к вскрытой автогеном боковой дверце, она провела рукой над иссохшим лицом мертвеца. Рецепторы на пальцах определили повышенный радиационный фон. Нет раздевать труп или вернуться внутрь братского склепа она категорически не хотела, но почему бы не забрать ремень с поясной кобурой и противогаз с удобной брезентовой сумкой.

Обмозговав ситуацию, она сделала вывод, идти в город нецелесообразно, ничего кроме патрулей «ищеек» и радиационного заражения на свою упругую задницу там не найти. Значит придётся искать иной путь.

Альфа обошла внешние железобетонные части артиллерийских бункеров и влезла на каменную гряду. Тут ей открылся вид на скалистую долину, начинавшуюся прямо под невысокой горой. В нескольких километрах виднелась группа строений, над которыми поднимались многочисленные дымки.

— Значит тут кто-то живёт — проговорила Альфа себе под нос и спрыгнула на каменную ступеньку, находившуюся на пару метров ниже.

Спуск с двухсотметровой высоты без альпинистской снаряги, прошёл более ли менее нормально. На высоте в сотню метров она обнаружила разбитый двухместный квадролёт, гражданского образца, застрявший в небольшой расщелине. Из любопытства Альфа отклонилась от маршрута и осмотрела машину.

За штурвалом сидела светловолосая девушка, рядом находился ссохшийся и смятый при ударе труп неизвестного пола. Солнце и непогода хорошенько поработали над телами попавших в авиакатастрофу, превратив лоскуты кожи в пергамент и напрочь выбелив торчавшие кости скелетов.

Остатки квадролёта держались непонятно за что, так что трогать его было опасно. Альфа уже хотела продолжить спуск, когда её заинтересовала приоткрытая дверца багажного отделения.

Покрепче уцепившись пользами рук и ног за трещины в скале, она сумела дотянуться до кромки дверцы и потянуть её на себя, та с треском распахнулась и из нутра багажника вылетели два чемодана и устремились вниз. После этого туша квадролёта дёрнулась. Альфа отпрянула, и вцепилась всем чем можно и нельзя в скалу.

Только через минуту она поняла, что смятый остов не собирается отправляться в последний полёт и спокойно продолжила спуск. Понимание того что внизу ожидают чемоданы с неизвестным содержимым прибавило сил и дело пошёл веселее.

Как только голые ступни дотронулись до земли, Альфа огляделась по сторонам, и из её горла вылетел возглас разочарования. Рядом лежал разбитый при падения чёрный чемодан, а вокруг него валялись пачки с российскими деньгами, с купюрами самого большого десятитысячного номинала.

Сейчас такими только печку топить — резюмировала девушка и пошла искать второй чемодан. Розовый чемоданчик обнаружился быстро, он лежал в чахлых кустах и был совершенно целым на вид.

Альфа вывернула с корнем запертый номерной замочек и едва дыша от нетерпения разорвала заклинившую молнию. Сначала её разочаровало то что лежало внутри. Кипа косметичек и всяческих пузырьков с духами и баночек с кремом, это последнее что она хотела сейчас увидеть. Но вытряхнув содержимое на пожухлую травку она обнаружила на дне запакованный пакет с вещами для занятия фитнесом.

Груди девушки коснулась приятная на ощупь эластичная ткань и внезапно Альфа почувствовала охвативший её восторг. Два месяца ничего кроме хирургических инструментов и кандалов не касалось её недавно восстановившейся кожи, и теперь эта приятная мелочь вызвала мимолётный прилив щенячьей радости.

Розовый спортивный костюм в обтяжку и сетчатые кеды пришли впору. И хоть цвет не вызывал энтузиазма, но само наличие одежды делало её капельку счастливее.

Из всех баночек и флаконов она выбрала несколько склянок с некогда страшно дорогими духами и засунула их в сумку от противогаза. Затем Альфа закрепила ремень с кобурой, высоко на талии и извлекла пистолет «ГШ-18».

Сколько он пролежал в руке у мертвеца она не ведала. Единственное оружие надо было срочно хорошенько осмотреть и подготовить к стрельбе. Первым делом она выщелкнула все патроны из обоих магазинов, перечитала их и проверила пружины, которые могли ослабнуть от долгого напряжения.

Магазины оказались в порядке. После сканирования 35 патронов ни один из них не вызвал подозрения. Порох не спёкся в комки, капсюля в порядке, спрессованная зажигательная смесь под бронебойным сердечником готова вспыхнуть от сильного удара.

Затем Альфа разобрала и тщательно почистила немного заржавевший пистолет, используя «ЗИП», найденный в подсумке кобуры. И только убедившись, что «ГШ-18» готов к стрельбе, она вернула его на законное место.

Едва видимые дорожки под ногами явственно намекали что иногда тут ходят люди. За час неспешного передвижения, с частыми остановками для осмотра окрестностей, Альфа добралась до окраины посёлка, который она видела с вершины скальной гряды.

Маленькие двухъярусные домики плотно лепились друг к дружке. Боковые и задние стенки одновременно служили стенами соседних строений. Причём построено всё это было из чего попало. Рекламные щиты и поддоны перемежались с листами жести, фанерой и кусками пластика, всех цветов радуги. Многочисленные трубы буржуек дымились и до носа долетал запах чего-то съестного. Рядом суетились взрослые, занимавшиеся рутинным хозяйством. Бегали дети. Совокупность всего этого напоминало бразильские фавелы.

Подходить ближе Альфа не захотела, и предпочтя взять левее, начала в обход пробираться через скалистый пригорок, густо заросший чахлой растительностью.

Минут через двадцать она забралась на самую высокую точку и увидела, что именно находится, с другой стороны пригорка. Картина не обрадовала. Оказалось, что раньше она лицезрела лишь край фавел, а дальше их ещё больше. Они заполонили все более-менее ровные участки земли и сращивались в реальный город, в самом центре которого виднелись кривоватые ряды самодельных построек, возвышавшихся на три, четыре и даже на пять ярусов.

Судя по виду, обойти этот человеческий муравейник было практически невозможно. Впрочем, Альфа попыталась. Сделав крюк, она направилась к острым скалам, торчавшим на побережье. Поначалу путь проходил через заросшие буераки и всё было нормально, но в какой-то момент один из рукавов картонного города преградил ей путь.

Кроме этого, перед рядами двухъярусных халуп, проходила покрытая асфальтом трасса.

Как раз в тот момент как Альфа выглянула из-за покатого валуна, по дороге двумя вереницами шли люди, причём строго держась обочин. Одеты они были во что попало. В большинстве своём рабочие спецовки, плащи и комбинезоны. На вполне европейских лицах маски и респираторы.

Минут через пять послышалось жужжание мощных электродвигателей и на трассе появился высокий броневик с шарообразными колёсами, неспешно катящий посредине дороги. Прямо на броне восседали четыре пехотинца, из-за характерных черт касок и их броне-костюмов, издалека они походили на самураев в старинных доспехах.

Как только БТР с развивающимися над ним японскими флажками выехал из-за поворота, все идущие по трассе послушно остановились и низко поклонились, а некоторые стали на колени.

Кое-что Альфу заинтересовало и она, отдав команду импланту, до максимума приблизила один из участков изображения.

На спинах, кое как одетых людей, виднелся светоотражающий логотип с несколькими иероглифами и индивидуальной крипто-меткой. Имплант сразу перевёл иероглифы и перед глазами Альфы вспыхнула надпись:

«СОБСТВЕННОСТЬ КОМПАНИИ, ГЛОБАЛ-ТЕХНОЛОДЖИ».

Вот значит, как. Получалось что все эти люди трудятся на Японскую компанию и прямо сейчас идут на место работ. А сложные крипто-метки скорее всего являются идентификаторами личности.

Сам факт происходящего Альфу не удивил, подобное она уже видела на Алтае, Урале и в западной Сибири. В некоторых местах простых людей тоже заставляли кланяться при появлении военных патрулей альянса или ЧВК. Но тут в открытую сообщалось что люди являются собственностью. А вот это уж совсем неправильно.

И ко всему прочему обе вереницы рабов направлялись именно в ту сторону куда пробиралась сама Альфа. А вот это уж совсем нехорошо. Обходить сделанный из мусора город с другой стороны было бесполезно из-за невысоких гор, а лазить по скалам в розовом костюмчике у всех на виду, такое себе удовольствие.

Придется пройти здесь, тем более что с этой точки рукав двухэтажных строений выглядел не очень широким, не более пятисот метров в глубину.

Авось проскачу — подумала Альфа и начала ждать подходящего момента.

За час, который она просидела за валуном, над долиной пролетело два десятка беспилотных маток. Судя по направлению движения, все они появлялись из одного места. Видимо именно там находилась площадка их запуска и обслуживания. За время сидения на одном месте беспилотники могли легко найти Альфу, но видимо такой задачи перед ними изначально не ставилось.

В какой-то момент вереница людей иссякла, и девушка поняла, что пора.

Быстро проскочив через кусочек каменистого грунта, она пересекла трассу и вошла в первый же узкий проулок. Чтобы меньше обращать на себя внимание, Альфа прикрыла лысую голову противогазом, а кобуру брезентовой сумкой.

Впрочем, без внимания она не осталась, уж очень приметен оказался розовый спортивный костюм, да ещё и в обтяжку. Подобного одеяния на проходивших мимо женщинах и девушках, не встречалось совсем.

Люди вели себя как-то затравленно. Практически все, едва посмотрев на Альфу, отворачивались и либо продолжали заниматься своими делами, либо сразу прятались за плёночными занавесками, заменяющими входные двери в большинстве кривоватых строений.

Метров через сто два узких проулка сплелись в один более широкий. Тут людей стало ещё больше и начали попадаться стайки босоногих детей, облачённых в какую-то рванину. Дети в отличии от взрослых засматривались на быстро идущую девушку в розовом, а пара пацанов подростков так и вовсе с ходу спросили из какого она района и какое-то время шли вслед.

Альфа ничего им не ответила и продолжила упорно продвигаться через муравейник, с каждым шагом взвинчивая темп. Взглядов становилось всё больше и в какой-то момент ей захотелось запрыгнуть на крышу второго яруса кривых хибар и побежать по ним, чтобы как можно меньше ловить на себе подозрительных а иногда и злых взглядов.

Метров через двести две улочки слились в ещё более широкую, и тут начали попадаться строения, возвышающиеся на три яруса. Прямо на углу встретился минирынок с толпой из сотни женщин и подростков. Кстати всю дорогу мужчин почти не попадалось и только тут Альфа увидела сразу четверых рослых парней в серых плащах с белыми повязками на руках. Они стояли и смотрели на ругающихся торгашей и не заметили пронёсшуюся мимо девушку в розовом.

Инстинкт подсказал ей что от подобных личностей с одинаковыми повязками надо держаться подальше и Альфа свернула на, как ей показалось, менее шумную улочку и тут уже припустила трусцой, при этом всем своим видом изображая полную невозмутимость, будто делает подобные пробежки именно тут каждое утро.

А потом где-то спереди раздался высокочастотный писк, режущий неприятным тембром её модифицированные уши. Вокруг сразу всё изменилось, длинная как стрела улочка как по команде, резко опустела. Стайки детей исчезли, а занимающиеся повседневным хозяйством женщины и девушки отложили все свои дела, опустились на колени и низко до земли склонили головы.

Альфа замерла и перевела имплант в боевой режим. Затем осмотрелась. Метрах в ста спереди засекла выходящую из-за угла «ищейку». Именно оттуда и раздавался неприятный звук.

Внезапно писк продублировался. Резко обернувшаяся она увидела ещё одну «ищейку», заходящую на улочку с противоположной стороны. Девушка прижалась к фанерной стене ближайшей халупы, чтобы её не заметили и врубила инфракрасный сканер, ловящий невидимые днём лазерные лучи и определяющий точное направление взгляда, роботизированных «ищеек».

Алые лучи часто забегали по неширокому проходу, останавливаясь на фигурках склонившихся женщин и на секунду задерживаясь на криптограммах с иероглифами на спинах.

Зажатая в углу девушка хотела заскочить за ближайшую занавеску, но увидев выглядывающие из-за неё чумазые лица детей, замерла на месте. Рука нырнула за брезентовую сумку и обхватила рукоять пистолета.

Бронебойно-зажигательные пули могли с близкого расстояния вывести «ищейку» из строя, но даже для одной понадобится не менее полного магазина. А вот шум и потеря роботов привлекут внимание кого-то посерьёзнее. В то что некто посерьёзнее наблюдает за городком рабов японской компании, Альфа не сомневалась.

Имплант начал просчитывать действия, выводя перед глазами возможные пути побега и в этот момент из-за занавески вышла молодая женщина. Она быстро осмотрела Альфу с ног до головы и указала на проход, засыпанный утоптанным песком и щебнем.

— На колени! — грозно приказала женщина, и тут Альфа почувствовала полумеханическим сердцем, что надо делать то что она говорит.

Вытащив пистолет, она прижала его к животу, и опустилась на колени. После этого последовал новый приказ.

— Лбом в песок! — Альфа сделала то что ей сказали, и сняв «ГШ-18» с предохранителя, дослала патрон в патронник.

После этого её накрыли объемным балахоном вместе с головой, а через мгновение рядом опустилась и стала на колени молодая женщина.

Глава 8. Логово академика Алфёрова

2045 год? «Шилов».

Сразу после допроса, обещанного разговора не состоялось. При выходе из лифта, раненому и уставшему Шилову стало плохо. Судороги скрутили пробитую пулями ногу и он повис на крепких плечах гвардейцев десантников.

Как только тьма окутала сознание, снова пришли бредовые видения.

Сначала он долго рассматривал бетонные стены некого бункера с не до конца задвинутой броне-створкой.

В щели, ведущей в тёмный коридор, застряло нечто бочкообразное, отдалённо похожее на раздавленный пылесос, с японскими иероглифами на треснутом боку. Затем в поле зрения появились изящные девичьи руки с тонкими запястьями плотно засевшими в блестящих кандалах.

В какой-то момент изображение сместилось ниже, и совершенно неожиданно Шилов узрел две идеальные груди, со вздёрнутыми вверх острыми сосками, а между ними торчал катетер, воткнутый прямо в тело, при этом присосавшегося паразита трясло, и он дёргался от равномерных порций белёсой жидкости, стремительно бегущей по прозрачной трубке.

На этом видение оборвалось, и Шилов увидел обычный сон, в котором он со своими пацанами играл в футбол на песчаном пляже, омывающемся волнами, некого моря или океана. Наташа стояла по колено в голубой воде и смеялась.

Он не знал сколько проспал, но очнулся от разговора, происходящего совсем рядом. Голоса беседующих он узнал сразу. Первый, с характерной хрипотцой немолодого мужчины, совсем недавно отдавал приказы капитану ВДВ. А второй персоной, принимавшей участие в диалоге, была та самая девушка, едва не убитая защитной системой жетона, корпоративного инспектора.

Очнувшийся Шилов почувствовал, что лежит на чём-то мягком, и аккуратно пошевелился. Судя по ощущениям руки оказались пристёгнуты наручниками, а в вене торчала игла капельницы.

Он не стал сразу открывать глаза, а для начала решил послушать о чём у пары собеседников идёт речь. Оказалось, говорят о нём.

— Но как такое возможно? — удивлённо проговорила девушка.

— Не знаю Валюша. Но я десять раз прогнал через симулятор его сигнатуру. Получается, что это именно он тот самый артефактный объект, влияющий на окружавший нас хроно-поток.

— Как только он зашёл за барьер, больше не зарегистрировано ни одного толчка. Стабилизировавшийся реактор холодного синтеза, зарядил все батареи и накопители. Похоже ещё месяца полтора мы точно продержимся.

— Даже, как-то жаль, что ему нельзя остаться тут.

— Почему?

— Подумай сама. Если из прошлого придёт новая большая волна глобального хроносдвига. То стабилизатор энергии внутри этого парня поменяет полярность и лабораторию может разнести по временной линии лет на сто, не меньше. Пузырь лопнет, и мы вывалимся незнамо где, или вовсе не вывалимся. И скорее всего всё то что делают наши в 2021 году будет безвозвратно потеряно.

— Значит он уйдёт?

— Обязательно. Как только Лиза его подлатает он сразу уйдёт.

— А если он наш враг. Звезду корпоративного инспектора с заоблачным допуском с секретности, абы кому не дают. — Судя по напряжённому голосу девушка явно сомневалась.

— Надеюсь, даже если это так, он пойдёт нам навстречу, когда всё узнает. Нам очень нужна его помощь снаружи. Если он найдёт Альфу, то мы сможем реализовать запасной план помощи нашим диверсантам.

— Это, если она жива.

— Я на это тоже очень надеюсь, кроме неё никто не сможет осуществить точечную передачу данных в 2021 год. А их срочно нужно передать, на копию её импланта, спроецированного в сознании Серого.

После начала диалога Шилов лихорадочно пытался понять о чём они говорят. И кое-что дошло до прояснившегося сознания. Похоже всё происходящее с ним в последние дни связано с неким экспериментом со временем, в который он был втянут случайно. И теперь те, из-за кого он потерял свою семью хотят, чтобы он им в чём-то помог.

Зубы непроизвольно скрипнули от злости, и глаза широко распахнулись.

— Я для вас пальцем об палец не ударю — зло прорычал Шилов.

— Почему же? — спросил солидного вида совершенно лысый мужчина в обычном рабочем комбинезоне.

— Из-за ваших экспериментов я потерял свою семью.

— Похоже нам нужно будет объясниться. Жду в лаборатории — проговорил мужчина и направился к выходу, но уже на пороге он остановился и тихо пробормотал — все мы кого-то потеряли.

Ученый вышел, а на смену ему в палате появился уже знакомый капитан ВДВ в полном облачении. К больничной кушетке приблизилась девушка в белом халате, у которой судя по топорщащейся ткани, на поясе висела кобура с пистолетом.

Посмотрев на недовольного Шилова, она вкрадчиво заговорила:

— У Академика Алфёрова старший сын военный лётчик, погиб недалеко от Крыма, во время атаки на американский авианосец. Младший сын, танкист, погиб в Сталинграде. У всех, кто сейчас заперт в этой временной петле, погибли практически все близкие. У меня мама с сестрой попала под химическую атаку. У Вадима, отец командовал обороной Москвы. — Девушка указала на десантника. — Да Вадим и сам бы тоже погиб, если бы не выполнил последний приказ отца, и не спустился с последними оставшимися бойцами в бункер.

Высказав всё это, девушка вышла. А минут через пять пришла докторша в очках. Она сняла капельницу, и просмотрев показания на панели медицинского диагноста, приказала капитану снять наручники с Шилова.

Капитан поиграл желваками, но приказ выполнил.

Затем они долго шли по коридорам подземного комплекса, который оказался ещё крупнее чем изначально представлял себе Шилов.

Впереди шла молодо выглядящая, симпатичная докторша, сзади гулко топал капитан ВДВ, облачённый в тяжёлый экзоскелет, а посередине периодически прихрамывая тащился сам Шилов. Как ни странно, но раны на ноге не болели совсем, а прихрамывал он больше по привычке, нежели из-за дискомфорта.

Он не знал сколько проспал, но чувствовал себя так словно отлёживал бока пару дней. Голова прояснилась, и все происходящее чётко фиксировалось в памяти.

Чем дальше они продвигались вглубь тем больше попадалось всяческих оборонительных сооружений способных значительно усложнить продвижение групп гипотетических захватчиков. За сваренными из металлолома баррикадами стояли тяжеловооружённые десантники в полной броне. Периодически попадались вмонтированные в стены автоматические турели, разных типов. Да и кроме этого наверняка хватало всяческих ловушек, которые Шилов просто не замечал.

А вот состояние стен и перекрытий удивило, рядом с многочисленными свежими трещинами в стенах лежали груды мелких кусочков бетона. Один из лестничных пролётов так и вовсе раскололся, и немного разошёлся, показав арматурное нутро. Все повреждения намекали на то что комплекс сильно трясло, и притом не раз.

Через минут пятнадцать они добрались до солидно выглядевшей сейфовой двери, в которую при желании можно было загнать большой грузовик. По всей видимости где-то имелся лифт способный доставить вниз без пеших прогулок, но Шилову с ним познакомиться не свезло.

После нескольких минут ожидания дверка приоткрылась, и Шилов увидел, что находится внутри лаборатории.

Солидно выглядевшая установка, походила на вывернутые наружу внутренности космического корабля, увеличенные в несколько раз и обставленные сборными стойками с электроникой и накопителями энергии. К тому-же всё это окутывала сеть световых кабелей, мерно мерцающих в едином ритме, с тихо гудящей установкой.

Учёный стоял перед голографической панелью, попросту лежащей на столе. На ней отображалась схема некого реактора, с несколькими зонами, часто мерцающими опасно оранжевым оттенком.

— Ну и ещё раз здравствуйте — проговорил он и протянул Шилову руку. — Меня зовут Константин Львович Алфёров.

Шилов не сильно стремился ручкаться с тем, кто это всё затеял, но ладонь пожал.

— А меня не зовут, я сам прихожу — проговорил он с издёвкой, и посмотрел на резко повернувшегося в его сторону капитана ВДВ.

— Насколько я знаю вас зовут Александр.

— Да называйте как хотите, можно Александр или Шилов, а можно просто Опер.

Алфёров кивнул.

— Хорошо. А теперь я вам хочу кое-что рассказать. Ещё задолго до нападения альянса на Российскую Федерацию, здесь была построена эта экспериментальная лаборатория. — Учёный обвёл треснувшие стены рукой. — Раньше тут творилось всякое, но, когда её возглавил я, группа учёных начала воплощать технологии, взятые из некого «сигнала», транслируемого непонятно кем. Откуда этот Сигнал берётся, я вам не скажу ибо сам не ведаю. Но за десятки лет из него удалось вытащить много чего интересного. Ну там к примеру стазис камеры для долгого хранения живых организмов или аппаратура межпространственной связи. Вы когда-нибудь видели модифицированных людей? Первые эксперименты проводились тоже здесь.

При этих словах Шилов вспомнил щупленького пацанёнка, который за минуту уработал пол дюжину братков и вооружённых огнестрелом Красновцев.

— Да, видел одного на записи, пацан лет пятнадцать, убил за минуту десяток человек — проговорил Шилов спокойно и посмотрел академику прямо в глаза. — А Северский, он что тоже из модифицированных?

По лицу Алфёрова пробежала тень неуверенности, сообщающая что вопрос, попал в точку.

— А откуда вы про него знаете?

— Да в той реальности которую вы стёрли его искала вся Москва. Ещё чуть-чуть и о этом месте узнали бы власти.

— Ясно. Оказывается, вы очень много знаете — удивлённо проговорил учёный.

— Знаю я не особо много, но местонахождение вашей лаборатории вычислил.

— Ну теперь это не важно — меланхолически проговорил Алфёров и опустился на стул. Затем свернул схему с реактором и вывел другую, очень детально показывающую план подземного комплекса, и обвёл её стилусом. — Прямо сейчас нас окружает хроно-пузырь, через который невозможно пройти.

— Странно, а я прошёл, да и Сивый со своей шестёркой смог — напомнил Шилов.

— Во время квантового перехода, который обеспечила эта установка. — Учёный указал себе за спину. — Все вы попали в поле действия хроносдвига и ваши тела продублировала аварийная система установки, сбросив на них часть некой энергии, давшей заряд позволяющий игнорировать живому организму все временные аномалии. Конкретно что это за энергия я пока объяснить не смогу, но скажу одно, судя по снятой сигнатуре именно вы послужили тем громоотводом, который поглотил её львиную долю.

— То есть вы хотите сказать, что просто человек не сможет пройти через ту светящуюся стеночку.

— Нет, почему же он сможет, но только ничего внутри не найдёт. А через какое-то время его поглотит временная аномалия и попросту дезинтегрирует. После начала эксперимента, сам подзёмный комплекс как бы растянут во времени. Прямо сейчас мы существуем в каждой секунде в периоде не менее ста лет, а может и больше. На верхних уровнях зарегистрированы появления фантомов, которые быстро исчезают. По моей теории — это люди, которые каким-то образом пытались сюда проникнуть. Скорее всего вы бы смогли с помощью своей личной аномалии кого-то затянуть внутрь временной петли, но в таком случае после прихода очередной хроно-волны комплекс разметало бы по сотне лет реального времени, словно после мощного взрыва.

После этого долгого объяснения, в голове Шилова всё перевернулось. Получалось что если бы он довёл сюда своих, то они бы погибли.

— Значит я не смог бы их здесь спрятать — пробормотал Шилов и уселся на стул напротив академика.

— Насколько я понял вы говорите о своей семье. Пожалуйста расскажите мне всё по порядку. Возможно я знаю, как вам помочь — попросил учёный и Шилов почему-то ему поверил.

После этого он рассказал ему всё что с ним произошло, начиная с того злополучного ночного дежурства. Учёный кивал, периодически что-то переспрашивал и заставлял ассистентку всё подробно записывать. Особенно его заинтересовали странные ведения, словно спроецированные из чужих глаз.

Рассказ длился более двух часов и за это время Шилов и сам многое узнал. Оказалось, что установка квантового переноса отправила скопированные слепки сознания двух человек, прямиком в 2021 год, в их же тела. Вот почему Шилов видел в ведениях Северского в молодой ипостаси.

Выяснилось, что как только они что-то меняют в 2021 году, это вызывает хроно-волны изменяющие всё вплоть до 2045 года. По началу менялось что-то по мелочи, например, исчезал один президент, а на его месте появлялся другой, из той же оперы смена квартиры и резкая смена человека сидевшего на посту министра обороны. Друг Юра не помнящий о разговоре, произошедшем накануне, тоже дело рук засланных в прошлое диверсантов.

В конце Шилов рассказал про новое видения с прикованной, совершенно нагой девушкой, увиденное уже внутри подземного комплекса. Как ни странно, но именно это больше всего заинтересовало академика и ассистентку.

— Я знала, что она жива! — непонятно по какой причине, возликовала ассистентка и принялась копаться в распечатках, с рядами непонятных криптограмм. — Я прокручивала симуляцию сотни раз и каждый раз что-то указывало что она жива и может войти в контакт.

Шилов не понимал о чём она, но осознал, что невольно подтвердил нечто важное.

— Я тут услышал, что вы хотели, чтобы я кое-что сделал снаружи? — спросил он, когда его чутьё оперуполномоченного шепнуло, что именно сейчас нужно задать этот вопрос.

Все присутствующие резко замолчали, и Шилов понял, что снова попал в точку.

— Да. — сразу согласился Алфёров. — Мы очень бы хотели, чтобы вы нам помогли снаружи.

— А вы сами не хотите туда сходить? — слегка с издёвкой поинтересовался Шилов и посмотрел на капитана, неподвижно стоявшего в полной броне.

— Даже если бы захотели, то не смогли бы. До окончания эксперимента мы находимся в другой временной плоскости. Если всего на пять минут отсюда кто-то из нас выйдет, то он бесследно исчезнет, просто растворившись в потоке времени. Мы это выяснили, когда потеряли несколько человек.

При этих словах учёного капитан ВДВ нервно похлопал бронированной рукой по кобуре.

— Значит я должен найти эту Альфу и, наверное, привести её сюда, чтобы она смогла что-то там исправить — озвучил Шилов свою догадку.

— Да. И это надо сделать как можно быстрее — согласился Алфёров.

— А это поможет вернуть мне мою семью? — задал Шилов вопрос, который больше всего его интересовал и заглянул прямо в зрачки академика Алфёрова, отлично понимая, что в случае обмана он точно поймёт, что тот врёт.

— Я уверен, что скорее всего да — без запинки и не отворачиваясь ответил учёный, который тоже всё понял. — Вы поймите, стопроцентной гарантии я дать не смогу, но в случае успеха нашей миссии война российской федерации с альянсом демократических государств просто не состоится.

Шилов просидел пару минут, продолжая смотреть в глаза замершего учёного, которого несколько часов назад готов был рвать на куски голыми руками.

— Хорошо я попробую — проговорил он и академик с ассистенткой облегчённо выдохнули. — Но как я узнаю где она?

— Судя по тому, что вы рассказали и описанным иероглифам она находится в японский зоне оккупации, на дальнем востоке — проговорила ассистентка, и выведя карту российской федерации на экран, показала на одну из самых наиболее отдалённых её частей.

— Далековато — сказал Шилов и почесал затылок.

— Я думаю звезда корпоративного инспектора поможет вам её найти. Кроме этого есть ведения — они будут повторяться. И кстати, эта связь работает в обе стороны.

После того как ассистентка договорила, пол под ногами Шилова слегка тряхнуло, как будто мерно работающая подземная машина засбоила.

Все присутствующие мгновенно отреагировали. Ассистентка побежала к пульту управления, а академик Алфёров снова вывел схему с неким реактором и начал просматривать всплывающие строчки показаний, идущих с измерительных приборов.

— Идёт очередная волна — почти сразу подытожил он и посмотрел на капитана ВДВ. — Сухой, срочно его наружу, иначе тут разнесёт всё к чертям.

Тяжёлая рука тут же легла на плечо Шилова.

— Бегом! За мной! — выпалил приказ капитан и понёсся по направлению к уже начавшей открываться броне-створке.

И Шилов побежал. Он пронёсся по коридору за бронированным гигантом и забыв о ранах залетел на лестницу, но уже на третьем пролёте прострелянная нога засбоила.

Тогда капитан закинул его себе на плечо и понёс.

Лестницы сменяли коридоры, потом короткая поездка на лифте, и снова лестницы, ведущие в длинные туннели. К капитану периодически подбегали бойцы и помогали тащить Шилова, буквально передавая его с рук на руки.

С каждой секундой трясло всё сильнее. Сквозь фильтры шлема доносились приказы капитана, который без конца что-то кричал в рацию. Надсадно жужжали сервомоторы, работающих на пределе бронекостюмов.

После очередных лестничных пролётов и короткой поездки на лифте, затрясло так что Шилову показалось что они точно не успеют. Но в следующий миг перед ними распахнулась очередная гермо-дверь и тащивший его капитан выскочил в знакомый туннель, со стоящей техникой, сложенным в паллеты цементом и мерцающей стене. Именно здесь Шилов перестреливался с Сивым и его шестёркой.

На этот раз мерцающая стеночка вела себя неадекватно. Она дёргалась в такт начинавшегося землетрясения, резко перемещаясь на несколько метров, вперёд и назад.

Добежав до неё, капитан подхватил с пола какой-то объёмный куль и влетел в ярко светящуюся преграду.

Затем он продолжил нестись по туннелю до тех пор, пока не добежал до поворота и только тут он кинул Шилова со свёртком на кучу песка, и развернувшись на месте, понёсся назад.

Землетрясение сразу усилилось и со всех щелей повалила пыль, окутывая бегущего к преграде десантника.

В какой-то момент Шилову показалось что фигура гиганта начинает растворяться и сердце опера замерло. Перед глазами сразу предстал образ исчезающей семьи. Но в следующий миг капитан влетел в дёргающуюся стену и снова проявился полностью.

Шилов облегчённо выдохнул. А через пару секунд пол прекратило трясти.

Он долго смотрел на продолжавшую яростно дёргаться стену. Теперь казалось, что она охвачена огнём. Затем взгляд перепрыгнул на свёрток, из которого вывалился шлем с четырьмя генеральскими звёздами, нанесёнными золотым перфорированием прямо на лоб, а совсем рядом в пыли лежала восьмилучевая звезда, корпоративного инспектора.

Интерлюдия 1. Миссия в Москве

2045 год. Штат Техас. Город Даллас.

Временная столица США.

Агент ЦРУ: Майкл Пирс.

Арендованная в аэропорту машина, припарковалась на спецстоянке для посетителей, недалеко от новенького «Белого дома», построенного в историческом центре города Даллас. В километре за ним возвышалась недавно возведённая стела, посвящённая жертвам, павшим от ядерной атаки Русских. А ещё чуть дальше виднелся купол нового Капитолия, в котором теперь заседал сенат.

После бомбёжки Вашингтона, столицу США временно перевели в Даллас, а по прошествии трёх лет решили ничего не менять.

Специальный агент ЦРУ Майкл Пирс, захлопнул дверцу машины и показал личный значок сотрудника, подошедшему спецназовцу из секретной службы.

Здоровый мужик в каскетке и полной полевой амуниции, провёл ладонным сканером над щитовидным гербом с выглядывающим орлом и просмотрел данные, считанные, с индивидуальной крипто-метки Пирса.

— Вас ждут. Третий коридор — тут же сказал он и указал на расставленные ограждения, образующие узкие проходы, ведущие к нескольким железобетонным переходам, вмурованным в высокий монолитный забор, увитый многочисленными слоями колючей проволоки.

— Меня ждут — недовольно прошептал Пирс, конкретно ни к кому не обращаясь и неспешна направился туда куда ему указали.

Агент не знал зачем срочно понадобился президенту Гору, но знал точно что если бы ему кто-то ответил на этот вопрос, то он бы ему купил самую лучшую бутылку местного виски.

Зная, отношение президента Дэвида Гора к ЦРУ — сам вызов в «Белый дом» начинал настораживать. Пирс отлично помнил, что и его подпись стоит на большом аналитическом докладе, подготовленном всеми спецслужбами страны и министерством обороны прямо перед войной.

А ведь тогда когда Пирс ставил эту чёртову подпись он действительно был уверен, что русские не смогут ответить на массированный орбитальный удар.

Конечно в тот момент он был только косвенно причастен к многолетней и многоступенчатой операции, выводящей ядерный потенциал Российской Федерации за скобки уравнения, способного приручить русских, но зато он ведал, что взломанные передатчики нового образца, установленные на русских подлодках при его личном участии, не должны были подвести. Однако именно один из них и подвёл.

Очень многие поставившие в судьбоносном докладе свою подпись, давно поплатились за это. Кого-то просто сняли и с позором отправили на пенсию без содержания, кто-то кровью смывал позор во время непродолжительных военных действий в разбомбленной по второму разу России, а кое-кто даже присел на нары, хлебать тюремную баланду оплаченную американскими налогоплательщиками.

Сам Пирс, тогда чудом избежал кары. Хорошие друзья помогли и перевели опального агента в Африку. А там он два года не вылезал из лагерей подготавливающих боевиков и сепаратистов, так необходимых его восстанавливающийся стране. Год назад ему по-тихому удалось вернуться в штаты и заняться очень интересным и выгодным занятием. И вот теперь о нём совершенно неожиданно вспомнили, но хуже всего, что это сам президент США.

Так зачем же именно меня он вызывал? — в очередной раз спросил себя спец-агент Пирс, проходя между толстыми решётками временных ограждений.

У перехода он, снова показал чёрный значок двум американским морпехам, закованным в новеньки броне-костюмы «Рейнджер-4», и зашёл внутрь.

Два офицера контроля подождали пока он пройдёт через прозрачный коридорчик биосканера и преградили ему путь.

— Ваше оружие и значок — строго потребовал один из них.

Пирс достал свой табельный «Глок-88» и положил в подставленный лоток, рядом со значком, с которым уже лет десять ни разу не расставался.

— Глаз? Это боевой имплант? — спросил второй офицер контроля, просматривающий бегущие строчки на небольшом планшете.

— Да — ответил Пирс.

— Снимите маскировку — приказал офицер и направил рентгеновизор на лицо агента ЦРУ.

Пирс снял тёмные очки, зажал двумя пальцами толстую гибкую линзу и вынул её из правой глазницы, затем он деактивировал пассивную голограмму изображавшую вполне целый глаз и положил линзу в лоток.

Офицеры посмотрели на экран прибора, затем на горящий красным искусственный зрачок, зажатый между чрезвычайно подвижными керамидовыми держателями.

— Слишком большой уровень зарядки внутренних накопителей — неуверенно проговорил он.

— На нём нет тайзерных контактов, для шокового удара — сказал Пирс, предугадав следующий вопрос.

— Но всё же. Вы идёте на приём к президенту — сказал явно старший из двух офицеров и нахмурился.

— Можете не пускать! — закипая прорычал Пирс, которому начал надоедать этот спектакль. — Вынуть глаз и положить в ваш долбанный лоток, без хирургического вмешательства, я всё равно не смогу.

Выслушавшие его эмоциональную реплику офицеры переглянулись, а затем старший начал что-то быстро набирать на планшете. Секунд через пять блямкнуло ответное сообщение, и едва взглянувшие на экран контролёры разошлись в стороны.

Уже через десять минут Пирса завели в приёмную перед овальным кабинетом, а ещё через пару пригласили войти внутрь.

Как только он зашёл президент встал с кресла и первым протянул руку для приветствия. Этот неплохой знак, чуть-чуть придал уверенности вызванному агенту ЦРУ.

— Здравствуйте Пирс — сказал президент и необычно крепко пожал руку.

— Здравствуйте господин президент, всегда рад вас видеть.

— Присаживайтесь — предложил хозяин новенького овального кабинета и указал на два диванчика. Впрочем, один из них уже был занят, там сидел серьёзный мужчина в очках. — Это мой хороший друг, профессор Митчелл из Колумбийского университета — представил президент сидевшего.

Пирс пожал протянутую руку учёного и сел напротив него.

— Очень сожалею, насколько я знаю при ядерном взрыве колумбийский университет очень пострадал. Погибло много людей — тут же посочувствовал агент, глядя в лицо профессора, и на автомате активировал чип детектора лжи, встроенный в глазной имплант и анализирующий мимику собеседника в реальном времени.

— Ничего, мы это переживём — ответил тот, предельно правдиво и с интересом посмотрел на горящий красным зрачок импланта. — Пожалуйста скажите, это нужно для моих исследований, вы сами согласились удалить глаз для замены на электронное устройство или это произошло после какой-то аварии?

Неожиданный вопрос, застал Пирса в расплох и он невольно поморщился. В голове тут же возникли разбитые на фрагменты кусочки неприятных воспоминаний.

2021 год.

Майкл Пирс ведёт микроавтобус по обложенному лесами шассе в ста километрах от столицы русских. Позади слышны крики криворуких недоносков, которых за несколько тысяч долларов нанял литовский дипломат, пол жизни работающий на ЦРУ. Затем перед Пирсом мелькает переколотая ботоксом, растерянная рожа дипломата и агент решает вмешаться в происходящее за спиной.

Машина замирает на обочине, и выскочивший из-за руля Пирс, дёргает раздвижную дверцу и врывается в пассажирский салон. Видит двух увальней в дутых пуховиках, которые пытаются прижать к полу, бьющегося в судорогах щуплого парня, облачённого в больничную рубаху.

Агент мигом навёл порядок.

А вот потом всё пошло по одному месту. Игла шприца с наркотой, которая должна была войти в вену парню, в миг оказалась у Пирса в глазу, а ставший очень резким подросток рыбкой выпрыгнул из салона и растворился в лесу.

Пирс помнил, как стрелял ему вслед, помнил, как побежал за резво удирающим подростком и помнил, как он быстро отстал. Затем агент ЦРУ вернулся к микроавтобусу, вынул иглу из проткнутого глаза и пристрелил двух непрофессиональных придурков, продолжавших стоять на обочине с открытыми ртами.

Это был единственный личный провал Майкла Пирса, за тридцать лет службы в ЦРУ. Так что его детали он подробно запомнил на всю жизнь.

— Нет. Глаз я потерял во время миссии в России, а лет через десять получил новый — ответил он профессору, и попытался скрыть своё раздражение за широкой улыбкой.

— Если точнее, то глаз вы потеряли в Подмосковье — неожиданно уточнил президент США, выставив на показ свою полную осведомлённость.

— Да господин президент, именно там — сказал Пирс и посмотрел на главу государства.

— Ничего Пирс — неудачи случаются. И кстати, у вас будет лишний повод туда вернуться — загадочно проговорил президент и подал знак чернокожему секретарю, всё это время скромно стоящему у изгибающейся стеночки кабинета. — Билл включи голограмму, сейчас профессор нам всё расскажет.

После реплики главы государства свет в кабинете притух и на стеночке появилась подробнейшая спутниковая карта Московского оккупационного сектора.

Услышанное и увиденное Пирса не обрадовало, возвращаться в такую Москву, какой она сейчас стала, ему совсем не хотелось. Хотя возможность проявить себя перед главным лицом государства вызвало неподдельный интерес.

Во время его мимолётных размышлений, профессор встал с диванчика и подошёл к карте.

— Сейчас в Московском секторе несколько крупных зон отчуждения. — Учёный указал на пять неровных красных пятен, в центре которых зияло по несколько кратеров оставленных ядерными взрывами. — За три года радиационный фон значительно снизился и проживающее в секторе население увеличилось до полумиллиона человек. В большинстве своем они сидят на границах сектора, но некоторые живут и внутри.

— Да, я кое-что об этом слышал. Говорят, в разбомбленной Москве осталось много чего ценного. Вот местные и ходят по фонящим развалинам, тягают золотого и сдают приёмщикам одной техасской корпорации, делающей там бизнес — теперь Пирс не преминул выказать свою информированность.

— А вы неплохо осведомлены — задумчиво проговорил президент.

— У меня остались хорошие связи в Африке. Насколько я знаю корпорация сбывает радиоактивное золото из Москвы именно на чёрном континенте.

После слов Пирса на целую минуту воцарилось молчание, а потом президент вкрадчиво заговорил:

— Теперь я уверен, что вы именно тот, кто нам нужен. Вы поедете туда с профессором, и кое-что там найдёте для нас.

— Какова задача? Что мы ищем? — спросил Пирс, отлично понимая, что теперь увильнуть точно не удастся.

— Профессор объяснит вам всё на месте — неожиданно отбрил президент.

Спец-агента ЦРУ такой ответ не устроил.

Так мы далеко не уедем — подумал Пирс и реши провести маленький мозговой штурм. Агент ЦРУ знал, что если сам вычислит зачем они едут в Москву, то именно он станет главным в этой поездки, а не учёный в очках. Быть у профессора мальчиком на побегушках Пирс точно не желал.

Что же там такое может быть. После повторной ядерной бомбардировки территории Российской федерации, вооружённые силы страны прекратили существовать, а любое спонтанное сопротивление местного населения жёстко подавлялось.

Московское золото президенту точно не интересно, остаётся проект «Сигнал», о котором Пирс в своё время много чего знал. Но насколько он помнил, после бомбёжки Московский «Сигнал» утерян навсегда. Его пытались поймать целых два года, но безрезультатно.

Нет, это точно не то. Думай Пирс, думай!

Остаётся единственный, самый разыскиваемый во всём мире персонаж, который может теоретически находиться на территории Московского сектора. Некто Глебов, бывший олигарх, а теперь международный террорист, руководящий террористической группой «Мстители».

Глебов окружил себя фанатиками и решил посветить всю свою жизнь, мстя за гибель РФ. По всему миру вот уже два года взрываются военные и гражданские квадролёты с гражданами США на борту.

— Глебов в Москве? — наконец решившись спросил Пирс.

Президент с учёным как-то с укором посмотрели на него и детектор лжи встроенный в глаз выдал однозначное заключение, что Пирс поспешил с выводами.

— Нет. Что вы? Его точно там нет — отверг его версию хозяин овального кабинета. — Но, если вдруг вы его там случайно найдёте и поймаете, я буду не против.

— Тогда «Сигнал»? — уже понимая, что зря, но не выдержав сказал Агент, и как только он упомянул «Сигнал», по лицу профессора пробежала волна судорог. Это значило что он точно как-то связан с проектом.

— Пирс не гадайте, вы всё узнаете на месте.

Агент ЦРУ лишь кивнул, соглашаясь, но тут же решил уточнить ещё кое-что.

— Какими полномочиями и какими силами на месте мы располагаем?

— Полномочия самые широкие. Уровень допуска в систему альянса «С» с тремя плюсами. Войска ЧВК уже оповещены и помогут. И кстати, сколько групп модифицированных бойцов вы подготовили за этот год? — как бы невзначай поинтересовался президент.

— Девять отдельных сквадов уже в Африке. Работают на благо звёздно-полосатого флага. — С гордостью начал перечислять Пирс, которому очень нравилась его работа. — Ещё три полных сквада модифицированных третьего поколения, готовы к отправке. Сейчас идут последние приготовления.

— Двенадцать единиц элитных бойцов! Это хорошо! — неожиданно и чересчур эмоционально порадовался профессор.

— Значит они и отправятся с вами в Москву, как основные силы — заявил хозяин кабинета.

— Но господин президент, эта группа специально подготовлена для карательных операций в Африке — возразил Пирс, имеющий некоторые собственные финансовые интересы, лоббирующие отправку модифицированных именно на чёрный континент.

После этих слов, президент вышел из-за стола, посмотрел прямо в горящий глаз спец-агента и зло проговорил:

— А вы с ними и поедете в Москву, именно карать!

Внезапно Пирс понял, что президент говорит чистую правду. Ему до сих пор не нравилось то на что его прямо сейчас подписали, но увидев этот наполненный яростью взгляд, он понял, что если в Москве всё выгорит, то глава государства такого точно не забудет.

— Карать так карать, господин президент — отчеканил Пирс и непроизвольно встал по стойке смирно, хотя уже давно ни перед кем этого не делал.

Неожиданно он почувствовал тряску под ногами и сначала услышал дребезжание пустых бокалов, стоявших на журнальном столике, а следом пришёл рокот настоящего приближающегося землетрясения.

— Это оно самое — тут же сказал профессор, обращаясь к президенту.

Затем он подошёл к Пирсу положил ему руку на плечо. После этого скачки пола под ногами стали равномерными. Затем к ним подошёл глава кабинета и встал рядом. Учёный и ему положил руку на плечо.

Агент стоял и смотрел на трясущиеся стены и раскачивающуюся люстру, совершенно не понимая, что происходит.

Разве секретная служба не должна спасать президента? — спросил сам себя Пирс.

А между тем землетрясение продолжало сотрясать кабинет, в который никто не спешил зайти.

Внезапно электронный глаз Пирса поймал эмоцию на лице чернокожего секретаря, который с изумлением смотрел на свои исчезающие руки. Агент дёрнулся, увидев нечто непонятное, но профессор резко сдавил его плечо сильными пальцами и недовольно покачал головой, давая понять, что не стоит так больше делать.

А тем временем секретарь продолжал медленно таять прямо на глазах Пирса, превращаясь сначала в полупрозрачный фантом, а следом и вовсе развеявшись бесплотным облачком.

И как только это произошло тряска резко превратилась. Профессор сразу отошёл и сел на диванчик, а президент кинулся к тонкой голопанели лежавшей на столе, и принялся быстро просматривать какие-то графики и столбцы с цифрами.

— Всё нормально. Так, незначительные мелкие изменения, но ничего фатального — резюмировал он наконец через пару минут и облегчённо выдохнул.

— Это отлично. — Сидевший учёный удовлетворённо кивнул.

Пирс же продолжал стоять и смотреть на то место где только что растаял фантом секретаря. Он уже хотел что-то спросить, но в этот момент открылась дверь и в новенький овальный кабинет вошёл тот самый секретарь, и только галстук на нём был другого цвета. Единственное отличие в одежде сразу подметили натренированные глаза агента ЦРУ.

— Господин президент, простите. Я кажется с вами разминулся — растерянно извинился секретарь.

— Ничего страшного Билл, пожалуйста принеси нам кофейку — совершенно спокойно сказал президент, как будто прямо сейчас тут не произошло ничего необычного.

Секретарь вышел, а Пирс вопросительно посмотрел на главу государства.

— Специальный агент Пирс, а вы многих потеряли во время ядерного удара русских? — неожиданно спросил он.

— Моя бывшая жена выжила, но оба сына погибли. Родители тоже — ответил смущённый Пирс.

— Ясно. А что вы скажете, если узнаете, что эта миссия способна вернуть их к жизни? — вкрадчиво спросил Президент и уселся на своё кресло.

Глава 9. Следующий шаг

2021 год. «Серый».

Взгляд метался между трупами людей, плотно устилающими весь пол, словно выискивая более-менее свободное место, куда можно поставить ногу.

А вокруг зелёные куртки АЗК и тёмно-синие противорадиационные комбинезоны, сливались в единую массу, заботливо обтекающую островки прозрачных переносок с иссохшимися, детскими телами внутри.

Внезапно взгляд упёрся в огромные стальные гермо-ворота, отсекающие заполненный мертвыми туннель от внешнего мира.

Глаза неизвестного забегали по склепу в поисках другого выхода, и через несколько секунд тот отыскался.

Лучик солнца пробился через вскрытую автогеном бронированную калитку, с лежащем в проёме мертвецом. Облачённый в армейский бронированный комбинезон, он продолжал сжимать пистолет в скрюченной руке, и взирал на лучи утреннего солнца пустыми глазницами.

Внезапно в поле зрения появилась изящная рука и провела пальчиками над ссохшимся лицом мертвеца. Затем вынула пистолет из его руки, в тот же миг в больших зеркальных окулярах противогаза, отразилась совершенно нагая девушка с пучком разноцветных проводов перекинутых через плечо.

В тот же миг Серый резко открыл глаза, выхватил из-под подушки, разложенного кресла, трофейный Глок-17, и перекатившись по ламинатному полу, присел у дверного проёма, ведущего в коридор.

Разбуженный Северский отлепил заспанное лицо от подушки и посмотрел на обманчиво щуплый силуэт, видневшийся на фоне светлых обоев.

— Что такое? Ты кого-то слышал? — спросил учёный настороженно, и неловко спрыгнув с дивана, подобрал короткую бейсбольную биту, лежавшую на полу.

— Она жива! — радостно выпалил Серый, мгновенно снизив градус напряжённости до нуля.

— Кто жива? — растерянно спросил учёный, и опустив биту, присел на край дивана.

— Альфа жива! — ещё более торжественно и радостно выпалил Серый.

— Та самая Альфа?

— Да!

— А откуда знаешь?

— Я видел её во сне.

— А-а, ну тогда всё ясно — проговорил учёный, и отложив на пол биту, снова улёгся на диван. — Потом расскажешь, что там опять тебе приснилось — уже зевая добавил он и отвернулся к стене.

***

«Северский, Серый».

Сразу после встречи с Глебовым в небоскрёбе Москва-Сити, Северский домой не поехал, а отправился вместе с Серым на конспиративную квартиру, загодя снятую для подобных случаев.

Правда перед этим им пришлось долго заметать следы.

Как не странно, но охранники, в вестибюле башни Федерация, не стали пытаться их остановить, а проводив взглядом дали им спокойно уйти и сесть в Майбах. Казалось, что после того как они скрылись их никто не преследовал, но несмотря на это, машину пришлось бросить и пересесть на метро. Выйдя из метро, они поймали таксиста частника на раздолбанной шестёрке и только поменяв ещё парочку подобных рыдванов, наконец добрались до неприметной девятиэтажки в спальном районе на окраине Москвы.

И вот уже как неделю они сидели внутри, не показывая наружу носа и питаясь заготовленным заранее, быстро опостылевшим Дошираком.

Теперь, как сказал Серый, надо просто затаиться и ждать.

— Ну что там с Альфой? — прямо с утра поинтересовался Северский, которому надоело лицезреть как парень уже два часа без продыху отжимается от пола.

— Она жива.

— Я понял, что жива. Но откуда ты узнал?

— Да всё оттуда же. Ведение пришло. Она вышла из какого-то бомбоубежища.

— А это точно она?

— Конечно. Я её ни с кем не спутаю — раздражённо ответил парень и вскочил с пола.

Насколько заметил Северский, его тело начало постепенно меняться. Нет на нём не начали появляться гигантские мышцы, но те что есть, явственно проявились и стали крепкими как сталь.

Северский кое-что понимал в структуре тел модифицированных, и был уверен, что это ожила колония прототипных нанитов, чья пробная партия была произведена в лаборатории будущего академика Алфёрова.

Программировать колонию нанитов научатся только через десяток лет, но прямо сейчас в теле Серого начался спонтанный процесс само-программирования. Видимо случайно активированный после повреждений, нанесённых полковником Харченко.

Что из этого получится Северский не знал, но хотелось верить в лучшее. Теперь он отчётливо понимал, что без Серого точно не справится.

— Я кажется могу попытать�

Глава 1. «9 МАЯ»

2045 год. «Северский».

Призывно забубнил старенький будильник. Северский нащупал сенсор выключателя и открыл глаза. Затем рука на автомате схватила пульт управления головизора.

Взглянув на вспыхнувший трёхмерный экран, пожилой учёный уставился на двух блаженно улыбающихся ведущих непонятного пола, возбуждённо обсуждающих выход на экраны нового блокбастера, про супергероев в трусах поверх колготок, вознамерившихся в очередной раз попытаться спасти этот грёбаный мир.

А ведь раньше в этот день всегда транслировали парад победы с красной площади, заканчивающийся нескончаемым шествием бессмертного полка.

Сергей Петрович знал, что если сейчас перелопатить пару сотен каналов или войти в соцсети, то он нигде не найдёт ни единого упоминания о Дне Победы.

– Вымарали всё – проворчал Северский и горестно вздохнул.

Приступ надсадного кашля тут же накрыл, и ему пришлось вскочить со скрипучего дивана и хромать на кухню. Ингалятор с дорогущим лекарством оказался почти пуст, впрочем, ему хватило пары вдохов целебной аэрозоли и приступ отступил.

Жизнь без одного лёгкого накладывала уйму ограничений, но через три года после удаления он понимал, что уж лучше так – чем совсем никак.

На электрической плитке закипел чайник и его свист напомнил сирену воздушной тревоги. Ещё несколько лет назад никто бы не поверил, что над Москвой может звучать сирена воздушной тревоги, не просто для проверки автоматической системы централизованного оповещения, а для предупреждения москвичей перед реальной бомбардировкой.

Сирены загудели три года назад, когда несколько сотен космических спутников, номинально обеспечивающих интернетом весь мир, совершенно неожиданно начали выпускать ракеты с компактными ядерными зарядами в несколько килотонн. Вся территория российской федерации попала под массированный точечный удар, в течении часа уничтоживший пусковые шахты, мобильные ракетные установки и зенитные комплексы системы «Периметр».

Удар был расчётлив и точен. В первые часы погибло не так много народа, как предполагалось для полноценной ядерной войны, всего-то два миллиона человек, но почти половина из них оказалась военными. Точные подсчёты умерших от лучевой болезни никто не вёл, но Сергей Петрович знал, что их в разы больше.

Как потом сказала американская президентша, произносившая победную речь во время экстренной сессии ООН – «Это вынужденные жертвы во имя торжества демократии во всём мире».

А как же наш ответный удар, карающий ядерным мечом врагов, посмевших напасть на Российскую Федерацию? А никак. Его, не было. Ведь все наши межконтинентальные «Авангарды», «Кинжалы», «Воеводы» и «Сарматы» остались в шахтах и на столах мобильных пусковых установок.

За пол часа до нанесения удара, наш молодой демократически избранный президент Кирилов, приехал в американское посольство, и спустился в глубокое бомбоубежище, тем самым самоустранившись от выполнения своих прямых обязательств.

Премьер министр с министром обороны попытались обойти его высший допуск и отдать приказ о нанесении ответного удара, но у них ничего не вышло. Все системы связи были заблокированными, компьютерные сети заражены боевыми вирусами, выжигающими всю электронику в центрах управления вооружёнными силами страны, а коды запуска ракет заранее изменены. Автоматическая система возмездия «Мёртвая рука» тоже не сработала.

А потом началась "тридцатидневная" война, в которой враги победили, а мы проиграли. Именно тогда Сергей Петрович Северский потерял лёгкое.

В первые дни наше ПВО над Москвой смогли сбить почти все ракеты с ядерными боеголовками, вооружённые силы, МЧС и МВД попытались организовать оборону, но наши так называемые "западные партнёры" опять смогли удивить. К городу полетели тысячи ударных беспилотников, и на Москву начали падать бомбы, начинённые чрезвычайно сильной химией, по сравнению с которой пресловутый «Новичок» выглядел перцовым газом. За последующие тридцать дней, три четверти жителей столицы погибли вместе с защитниками города.

В иных центрах сопротивления происходило нечто подобное, правда там Альянс демократических стран и в дальнейшем не брезговали применять ядерное оружие. Питер, Севастополь, Смоленск, Волгоград, Тула, Новгород, Грозный, Омск, Владивосток и ещё десяток городов получили минимум по одному ядерному заряду малой мощности.

В первые дни тридцатидневной, Сергей Петрович Северский вместе с семьёй сумел выскочить на машине из города и объезжая очередной блокпост, лишь на несколько секунд въехал в распылённое облако боевых нанотоксинов. Врач потом объяснил, что в правое лёгкое попало всего несколько активных молекул, а левое задело по касательной и оно, получив пятидесятипроцентное поражение, сумело чудом остаться в строю.

«Тебе повезло» – объявил он Северскому три года назад, прямо перед выпиской.

Сергей Петрович, посмотрел на дверцу холодильника, где в магнитной рамке виднелась фотография жены с детьми и вспомнил как он, харкая кровью, доставал их с заднего сиденья машины, и по очереди относил к дверям приёмного отделения подмосковной больницы. И только дотащив жену до каталки Северский потерял сознание, вынырнув из комы только через месяц.

– Маша, я за вас отомщу – просипел Сергей Петрович, и залпом выпил дрянной, почти остывший кофе.

Вернувшись в зал, он нажал на вершину помаргивающей пирамидки и на головизоре появился логотип игровой приставки. Три года назад подаренной сыну на его последний день рождение. И теперь это единственный гаджет в доме, постоянно связанный с глобальной сетью. Нет, сам Сергей Петрович не играл, но один знакомый умник перепрошил приставку таким образом, что она по ночам делала это сама, а маленький чип со специальным скриптованным алгоритмом, общался со всевозможными партнёрами по многочисленным онлайн играм.

Сергей Петрович вывел на экран чат последней игровой сессии и отфильтровал ненужные сообщения. Затем восстановил в памяти, последовательность подвижного шифра и быстро составил вырванные из текста буквы и цифры в короткое текстовое послание.

«Сегодня 10:00 Станция Пролетарская»

– Неужели сегодня? – Руки Северского предательски задрожали. – Соберись тряпка – приказал он себе и постоянно посматривая на часы, начал лихорадочно одеваться.

Уже через пятнадцать минут он стоял в прихожей и глядел на себя в зеркало. Из него смотрел осунувшийся и небритый, совершенно седой тип в старом плаще и кепке. В руках алюминиевая палочка, а вокруг худой шеи, кое-как намотан длинный шарф.

На вид лет 70-75. Почти старик, а ведь на самом деле ему только недавно исполнилось 49.

Сколько же осталось жить этому телу? Врач сказал, что если лёгкое не простужать и совсем не болеть, то лет семь-восемь оно протянет, а вот пострадавшее от боевой химии сердце может отказать в любую минуту.

Присев на дорожку, Северский протёр рукавом кусок пластика, пришитый в районе груди, прямо на плащ. Под прозрачную оболочку засунут выданное в оккупационной администрации, временное удостоверение жёлтого цвета, с крипто-меткой, голографической фотографией и списком секторов города, доступных владельцу для посещения.

Наконец решившись Сергей Петрович поднялся, распахнул дверь и вышел на площадку. В этот момент, из квартиры напротив, появился новый сосед. Здоровый спортивный мужик, одетый в новую, дутую куртку с американским флагом во всю спину. На синей нарукавной повязке, красовалась звёздная эмблема Евросоюза, в центре которой реял жевто-блакитный флаг.

Раньше в этой квартире жили совсем другие люди, а теперь тут живёт этот, вместе со своей быдловатой женой, облачённой в леопардовые шмотки, и пухленьким десятилетним сыночком, который никогда не здоровался и периодически рисовал на стенах всякое нацистское непотребство.

Насколько Северский знал, новый сосед работал в гражданской администрации сектора, специалистом по уничтожению наследия кровавого режима. А ещё он недавно выяснил, что кроме сноса памятников и сбивания звёзд, откуда только можно и нельзя, этот утырок периодически пишет доносы в новую полицию и «Федеральное Бюро Контроля», заменившее два года назад упразднённое ФСБ.

Уж больно сильно он хочет заполучить ещё одну квартиру в центре города.

Сосед повернулся, увидел Северского, и мгновенно поменялся в лице.

– Привiт – буркнул он, затем внезапно остановился и перейдя на подчёркнуто ломаный русский, спросил: – а куда ты соседушка собрався с ранку?

Сергей Петрович едва заметно кивнул, и хотел просто уйти не отвечая, но внезапно осознал, что сегодня не стоит ни с кем ссориться. Общаться с вызванными полицаями или дружинниками, хотелось меньше всего.

– Так сегодня же рабочий день. Вот еду в институт. Надо же кому-то и работу работать.

Сосед явно хотел возмутиться, но видимо не найдя по какому поводу, указал мясистым пальцем на чёрный бант, обвязанный вокруг зелёного пропуска, небрежно приколотого к карману дутой куртки.

– Сегодня динь скорби по жертвам Сталинского режима и все должны носить травурные ленты.

– Ну раз все должны, значит будем носить. Сейчас же зайду в ближайший маркет и обязательно приобрету целый метр ленты – бодро пообещал Сергей Петрович, и резко развернувшись, пошёл вниз по лестнице.

Сосед хотел ещё до чего-то доколупаться, но видимо не сумев сформировать претензию, выкрикнул вслед что вечером обязательно проверит наличие «травурной ленты».

Через минуту лифт проехал мимо тяжело дышащего Сергея Петровича, а когда он уже выходил из подъезда, то увидел хмурого соседа, садящегося в огромный гибридный внедорожник, явно экспроприированный у москвичей.

Неожиданно в лицо Северского дунул ветерок, непонятно как сумевший залететь в плотно обложенный зданиями внутренний дворик. Он принёс запах весны, смешанный с застарелой гарью, давно отбушевавших пожаров.

Сергей Петрович вышел из арки на улицу и мимо пронеслась машина соседа, окатившая его грязной водой из лужи.

– Ничего страшного – сказал Северский, затем стряхнул с плаща воду, и побрёл к остановке электробусов.

По пути взгляд зацепился за висевшую на торце дома новенькую табличку, с именем первого чернокожего президента США, дублированную на английском, французском, немецком и почему-то украинском.

– А «Новый Арбат» то им чем не угодил? – озадаченно пробурчал Северский. – Понимаю, когда «Ленинский проспект» переименовывают в «проспект Бандеры». Или «Кутузовский» в «проспект императора Наполеона» – это борьба с народной памятью. Но чем победителям не угодил Арбат? Ведь это название привнесено восточными купцами. Хотя если подумать, тут всё ясно. Когда-то именно здесь хану Улу Мухаммеду дали по зубам, а намного позже, Дмитрий Пожарский стоял здесь со своим войском, отбивая крохотную Москву у польско-литовских захватчиков.

Несмотря на рабочий день, народу на остановке собралось немного. Минут через десять подъехал длинный электробус.

Найдя свободное место, Сергей Петрович сел, и принялся рассматривать унылые городские пейзажи.

Частных машин на улице попадалось немного. Да и те что проносились мимо, в большинстве своем имели иностранные номера или временные, выдаваемые экспроприированному транспорту. Номера Московской республики тоже встречались, но совсем редко.

Новое государство называлось «западная Московия». А ещё насколько знал Северский на теле разлагающейся федерации возникли «Донская республика», «Сибирская республика», «Союз национальных автономий», и «Восточная, евразийская республика», совсем недавно разделившаяся на две отдельные части. Первая существовала под протекторатом Японии, а вторая Китая. Ходили упорные слухи, там сейчас идёт большая территориальная война, начатая нашими бывшими соседями, не сумевшими разделить несколько областей на востоке расколотой страны.

Кроме этого родились десятки отдельных национальных автономий, тут же отделившихся от новоиспечённых республик. Альянс демократических стран этому не препятствовал, а наоборот всячески поддерживали процесс разделения территории бывшей РФ.

Количество созданных образований множилось каждый месяц, и многочисленные местные царьки тянули одеяло на себя. Кое где постоянно возникали локальные конфликты. Новые феодалы кидали в бой БТРы и танки, деля не заинтересовавшие альянс земли, ресурсы и населённые пункты.

Если точнее, то по скупо доходящим сведениям практически везде было неспокойно. Войска Альянса взяли под контроль только большие города, порты, некоторые области, основные трассы, главные линии железнодорожного сообщения и конечно же трубопроводы, энергосети и коммуникационные линии. Западные корпорации ввели подразделения ЧВК в города с крупными предприятиями, и в зоны добычи полезных ископаемых.

Во время тридцатидневной войны никто из соседей не поддержал РФ. Но когда она закончилась, все кинулись делить её территорию. Япония захватила все спорные острова, а заодно Сахалин, Камчатку, Владивосток и Хабаровск. Китай долго ждал, но не выдержал и быстро прибрал всё северное Приамурье вплоть до озера Байкал.

Украина очень хотела вернуться в Крым, но опять обломалась. Турки оказались порасторопнее и важнее для альянса. Именно им досталась большая часть полуострова и Симферополь. Американские морпехи заняли остатки разрушенного атомной бомбардировкой Севастополя и Ялту.

Зато Украина сумела с большим трудом раздавить сопротивление на Донбассе и откусить несколько приграничных районов у России.

Мурманск с Архангельском перешёл в вотчину Норвегии и Швеции. Финляндия захватила Карельский перешеек вплоть до Питера. Немцы забрали сам Питер и Калининград, мгновенно переименовав его в Кёнигсберг.

Но больше всех преуспели поляки, они заняли всю территорию Белоруссии, затем вторглись в ещё воюющую Россию и захватили Брянскую, Смоленскую и Псковскую области.

Впрочем, положение дел каждый день менялось и всё новые земли переходили под чей-то иноземный контроль.

Сергей Петрович знал, что кое-где люди сопротивляются новоявленным хозяевам. Партизаны и подпольщики устраивали засады на колонны техники альянса, взрывают трубопроводы и убивают врагов, кем бы они ни были.

Впрочем, партизан и подпольщиков нещадно истребляют воины света, используя самую современную технику и местных коллаборантов всех мастей. В новостях каждый день показывали бесконечные сюжеты, про победу над очередной бандой русских террористов, мешающих строить демократию, на руинах адского «Мордора».

Внезапно Сергей Петрович увидел то что отвлекло от тяжких дум. Автобус медленно проехал целый квартал руин и выехал на идеально сохранившуюся улицу с уже запущенным галотеатром.

Посмотрев на трёхмерные панели со сменяющимися афишами фильмов, Северский горестно ухмыльнулся. Ни одному фильму местного производства на афише места не нашлось. Насколько он знал, даже в интернете трудно найти российское или советское кино. Все произведения киноиндустрии тщательно зачищались и подвергались самой демократичной цензуре на планете Земля.

Ну и где же теперь те, писатели, режиссёры и актёры так ратовавшие за свободу личности и самовыражения? Где та творческая интеллигенция вместе с их вечным нытьём о невозможности свободно творить при тоталитарном режиме? Ещё три года назад они все работали и неплохо жили, писали книги и сценарии, снимались в фильмах, щедро спонсируемых нехорошим государством.

А ведь это именно они в конечном счёте смогли с помощью западных соцсетей возбудить молодёжь и в итоге привести к власти молодого, либерального президента-демократа, который потом всех предал.

Во время войны львиная часть творческой элиты погибла, но кто-то сумел эмигрировать после окончания горячей фазы, а остальные до сих пор находятся где-то рядом, выживают и пытаясь понравиться, оккупационным властям. Но никто из них больше не снимает и не снимается в кино. Да что там кино, в Москве кроме большого театра, не открылся ни один театр или музей, но зато каждый день открываются кабаки, казино, бордели и ночные клубы, где иностранцам и новоявленным хозяевам жизни, отлично вписавшимся в новую реальность, разрешено почти всё.

Случайный взгляд Сергея Петровича упал на задранный лацкан пиджака, сидевшего напротив гражданина интеллигентного вида. Свет упал в прорезь между отворотом и шеей, там промелькнувшие значки с гербом Евросоюза и американским флагом, на всякий случай спрятанные на время поездки в общественном транспорте.

Правильно делает, что прячет. Сергей Петрович знал, что пройдёт несколько лет и они перестанут такое прятать, но пока за это могли реально дать в морду.

Сергей Петрович обвёл взглядом присутствующих и без труда нашёл ещё пару подобных личностей.

– Ничего мы ещё повоюем – прошептал он зло и снова уставился в окно.

Неожиданно электробус дёрнулся и прижался к тротуару, мимо на большой скорости пронеслась длинная колонна чёрных внедорожников с парой БТРов. На дверцах виднелся характерный логотип с воющим псом и символом солнцеворота.

А вот и ещё одни. Кроме новой полиции и ФБК, оккупационные власти учредили новую жандармерию, для борьбы с партизанами и контролем за территориями, примыкающими к городам. Вот туда-то брали всю падаль. В жандармерии скопились националисты всех мастей, выпущенные уголовники, армейские дезертиры и всяческие элементы люто ненавидевшие прежний режим.

Многочисленные управы жандармерии, быстро расплодились по всей бывшей территории РФ находящейся под контролем альянса и подчинялись напрямую ФБК и штабу военной полиции оккупационных сил.

Жандармы, часто принимают участие в карательных операциях против партизан и организовывали облавы на граждан, недовольных новыми порядками. Слухи ходили всякие, расстрелы, выжигание огнемётами мятежных посёлков, банальное мародёрство и грабёж.

Выйдя из автобуса Сергей Петрович побрёл к станции метро. Возле входа стоял огромный БТР бундесвера с характерными крестами на высоченных бортах. Задранная башенка, водила из стороны в сторону спаркой крупнокалиберных пулемётов, совмещённой с установками отстрела газовых гранат.

Странно. К чему бы это? Уже почти год войска альянса не патрулируют сами, переложив эту обязанность на полицаев и жандармерию. Уж не облаву ли они решили устроить с тотальной проверкой граждан по всем базам данных? Да нет, сегодня же 9 МАЯ, значит просто усиление.

Значит до сих пор боятся, что кто-то снова выйдет.

Год назад, после того как новоиспечённая дума Москвы, вторично отменила Праздник Победы, несколько тысяч человек попытались выйти на улицы города, но их быстренько окружили, залили газом, поколотили дубинками, погрузили в автозаки и развезли по центрам восстановления психики.

Благозвучное название, не правда ли? – если бы не одно, но, под аббревиатурой ЦВП пряталась сеть учреждений, больше похожих на концентрационные лагеря. Правда имелось и несколько отличий, в центрах людей не сжигали в печах, а просто накачивали психотропными стимуляторами, промывали мозги и заставляли тяжело работать, зачастую в зонах радиационного заражения.

Условия содержания и кормёжка не очень, но люди выживают везде. Правда вернувшиеся оттуда встречались редко. Большинство же пропадали навсегда, а на все запросы родственников, из ФБК приходили дежурные отписки, дескать исправляемого перевили в другой центр.

Пройдя через рамку металлоискателя, Сергей Петрович приостановился на красной линии, дав отсканировать крипто-метку с пропуска. Дальше он догнал очередь людей, медленно бредущих между расставленными змейкой ограждениями.

Турникет встретил красным лучиком лазерного сканера и не пропустил, пока не списал несколько евро с чипа, встроенного в браслет, надетый на правое запястье. Это лишь начальная сумма, при выходе система рассчитает какое расстояние пассажир проехал и спишет остаток. Ездить на метро стало очень дорого, и даже с Московскими зарплатами не многие могли это себе позволить.

За турникетами, располагалась ещё одна змейка заграждений, а уж за ней стояла группка полицейских, в полной броне-амуниции, созданной для разгона митингов. На шлеме у каждого сотрудника новой полиции, красовался свеженький герб Московского государства, очень похожий на исковерканную копию герба Москвы.

На груди полицаев висели индивидуальные жетоны. Вот тут всё было поинтереснее, кроме щита, мечей и обычной идентификационной крипто-метки в центре виднелся символ, указывающий на то откуда прибыл блюститель порядка. Большинство приехали из ближайшего зарубежья, так что обилие украинских трезубов и гербов крымского ханства, давно никого не смущало.

Полицай с трезубом на бляхе дернулся, ещё раз просканировал пропуск Сергея Петровича и пропустил к проходу на эскалатор.

На стенах пестрели голографические рекламы мировых брендов, а в самом низу бросался в глаза большой указатель с новым названием станции метро.

«Джордж Буш младший».

Эх, разве этого заслужила бывшая «Площадь революции»?

Спустившись на перрон, Северский увидел, что знаменитые статуи революционеров грубо вырваны, а места где они стояли кое-как замазаны белой шпаклёвкой. Новые хозяева всё тщательно вымарали и подчистили, так что от советской символики не осталось и следа.

Минут через десять подъехал поезд и Сергей Петрович зашёл в пошарпанный вагон. Мест хватило, и он уселся напротив помаргивающей видео-панели с новым планом метро. Казалось, что старый план наполовину стёрли и заменили названия почти всех оставшихся станций. Добрая половина после войны так и не открылась.

Три года назад, последние защитники города укрылись под землёй и ещё два месяца отбивались от наседающих спецподразделений альянса. Их травили газами и выжигали напалмом, но они всё равно держались. Тогда оккупанты взорвали туннели и замуровали выходы.

Как-то раз один пожилой слесарь, демонтирующий газовое оборудование в доме Сергея Петровича, перепил самогона и рассказал, что если спуститься в канализацию в одном из микрорайонов, то в паре мест можно прижать ухо к стене и услышать стук. Слесарь служил когда-то в войсках связи и уверял что это не просто стук, а морзянка. Конечно скорее всего это новая Московская байка, но в некоторые байки иногда хотелось верить.

Прежние скорости поезд метрополитена больше не развивал и иногда Сергею Петровичу казалось, что он видит следы от пуль на стенах туннеля.

Через пару станций в вагон вошёл пошатывающийся мужик с пришитым к груди красным пропуском и сразу скинул замызганный пуховик на пол. Из-под верхней одежды появилась олимпийка с пришпиленной булавкой георгиевской ленточкой и несколькими боевыми орденами и медалями.

А затем мужик принялся напевать под нос «День Победы» при этом разгуливая по вагону, периодически останавливаясь и заглядывая каждому пассажиру в глаза. Все стыдливо отворачивались, утыкаясь в стекло, одна из тёток заругалась и лишь пара человек коротко кивнули, но подпевать не стали. Зато из вагона потянулась вереница баб, тянущих за собой детей с мужьями, а вслед им неслось хриплое, с каждой фразой усиливающееся пение:

– "День победы, как он был от нас далёк, как в костре давно потухший уголёк. Были вёрсты, обгоревшие в пыли, этот день мы приближали как могли"…

Когда ветеран добрался до Сергея Петровича, тот тоже отвернулся, хотя и почувствовал при этом как горло сдавило и наполнилось горечью. Слабенькое сердце бешено заколотилось в груди и перестало трепыхаться только тогда, когда поющий уже в голос мужик, не перешёл в другой вагон.

– Сорвало резьбу ветерану. Жаль мужика – под нос прошептал Сергей Петрович и почувствовал, как по щеке проскочила слеза.

Минут через пять поезд остановился на бывшей «Комсомольский», теперь носившей имя заклятого русофоба «Збигнева Бжезинского».

Выйдя наружу Сергей Петрович увидел, как четверо мордоворотов, с повязками дружинников, вытаскивают ветерана из последнего вагона. Голова того была в крови, спортивная куртка сорвана вместе с медалями, а из рукава разодранной тельняшки торчала изуродованная культя.

Ещё один беспокойный гражданин выскочил следом, и держась за разбитый нос, побежал по перрону, при этом громко призывая полицию на помощь.

Пальцы Сергея Петровича до скрипа сжали кривую ручку алюминиевой палочки.

– Ничего. Держись браток. Скоро мы за тебя отомстим.

Северский нехотя отвернулся, отсчитал нужную колонну и тяжело опустился на лавочку.

На стареньких часах было пол-одиннадцатого, когда один из пассажиров приостановился и скинув рюкзак совсем рядом, принялся завязывать шнурок ботинка.

– Едем до «Подбельской». В разных вагонах – едва расслышал Северский его шёпот.

Минут через десять он забрался в последний вагон поезда. Вышедшего на связь мужчину больше не видел.

Выйдя на «Подбельской» Северский побрёл к эскалатору. По пути опять напал приступ кашля. Пустой ингалятор несколько раз пшикнул, выпуская остатки сжатого воздуха и как не странно, но сам процесс помог.

– Дом 34, фургон развоза алкомаркета – послышалось из-за спины и мимо пробежал спешащий пассажир с рюкзачком за спиной.

Автоматически расплатившись за поездку и пройдя все процедуры контроля, Сергей Петрович вышел из метро и принялся высматривать таблички на домах. Минут через двадцать он нашёл нужный адрес и в проезде между зданиями увидел грузовой фургон с голографическим логотипом популярной водки, на бортах.

Красноносый бородатый мужик в шапке ушанке тянул стакан к бутылке и периодически лукаво подмигивал.

Как только Северский подошёл ближе, водительская дверца открылась и оттуда выскочил молодой рыжий парень в спецовке со всё тем же логотипом водки. Ни слова не говоря, он распахнул дверцы грузового фургона и помог забраться внутрь.

– Одежду, браслет, пропуск, телефон, мелочь, любые документы и электронику – всё сюда – приказал мужчина, невзрачного вида встретивший за порогом. Затем он распахнул рюкзачок и протянул рабочий комбинезон.

Через пару минут Сергей Петрович остался совершенно голым, а мужик начал водить попискивающим обручем сканера вдоль худого тела. Не обнаружив ничего подозрительного, он посмотрел в глаза Северского и спросил:

– Сергей Петрович, это точно всё?

– Да – неуверенно сказал Северский и нервно покрутил так и не снятое обручальное кольцо. – А его можно оставить?

– Лучше не надо.

Электромобиль неспешно ехал уже час. Сергей Петрович сидел совершенно один на жёсткой лавочке, за паллетами с водкой. Потёртая спецовка оказалась великовата и висела словно на вешалке. Новый жёлтый пропуск, был совсем с другой фамилией и лишь голографическое фото подтверждало, что он принадлежит Северскому.

Все вещи невзрачный мужчина сложил в рюкзак и прихватив алюминиевую палочку удалился, оставив вечно мёрзнущее тело, на расправу трясущемуся фургону электромобиля.

В какой-то момент Сергею Петровичу стало страшно, судя по примерному расстоянию, которое преодолел грузовичок, он давно выехал с территории секторов, доступных для посещения.

Наверняка в институте уже хватились ведущего специалиста по расшифровке крипто-кодов. Конечно направление потеряло актуальность несколько лет назад, когда крипто-сигнал начали напрямую передавать коллегам из-за рубежа, но если начальство проявит бдительность и доложит особистам, то сначала ему позвонят на домашний, а потом вышлют на адрес институтскую охрану.

Эх, лишь бы они подольше протелились.

Машина резко снизила скорость, а потом и вовсе остановилась. Снаружи донеслись приглушённые голоса, нехитрая мелодия шансона и шум дизельного двигателя. Сергей Петрович встал и схватился за один из пластиковых ящиков, в точности выполняя инструкции мужчины с невзрачным лицом.

Послышался лязг открываемого запора и сердце профессора Северского бешено заколотилось. Дверца распахнулась, и он увидел рыжего шофёра, представленного ему Глебом. Рядом стояли два парня в белых папахах, на которых красовались кокарды с черепом и костями. Разгрузки казаков были плотно забиты магазинами, из-за спин выглядывали деревянные приклады стареньких автоматов Калашникова. На боку у одного висела настоящая шашка.

– Эй ты старый пердун, чего вылупился? Тащи сюда ящик! – выкрикнул Глеб и присутствующие заржали.

Сергей Петрович поднатужившись поднял ящик с водкой и быстро засеменил к выходу. Ящик принял один из казачков и брезгливо окинул взглядом трясущегося от холода Северского.

– Нахера ты его с собой возишь? – поинтересовался он.

– Да сам не знаю – сильно добрый, наверное. Это ж мой бывший классный руководитель. Историю вёл. Если я его кидану то он сдохнет от голодухи через неделю – мгновенно ответил Глеб.

– Ну раз ты такой добрый, может скинешь для нашего есаула ещё один ящичек. А то он задрал нас своими ночными проверками – с нажимом попросил казачок и передал ящик товарищу.

– Не парни, вы чо? Мне ещё в комендатуру зоны отчуждения, отгрузить придётся.

– Да не жмись Глебка, комендантские сегодня обломятся, а нам Красновцам, надобно срочно радиацию из организма выводить.

– Ну ладно – неохотно сдался водитель. – Только в следующий раз дам всего десять бутылок.

– Да нехай будет так. Одним днём живём – согласился казачок.

Глеб оглянулся на Сергея Петровича.

– Эй развалина? Тащи ещё один. Да давай пошустрее, иначе пенделя получишь для ускорения.

Сергей Петрович встрепенулся и посеменил назад. Дрожащие руки схватили следующий ящик водки и в этот момент он почувствовал, как к горлу подкатил кашель. Перестав дышать, профессор развернулся и сделал первый шаг.

Ноги едва не подвели, но он каким-то чудом сумел дохромать до распахнутой дверцы. Уже наклоняясь Сергей Петрович почувствовал, как его потянуло вперёд и понял, что сейчас вывалится наружу. В следующий миг ящик перехватили крепкие руки Глеба, не дав профессору завалиться.

– У чёрт старый, я тебе больше с утра наливать не буду – возмущённо заорал он и передал ящик второму казачку.

Все снова заржали, а потом ворота захлопнулись.

Сергей Петрович упал там, где стоял, зажал рот и слушал как снаружи галдят развеселившиеся казачки, в то время как Глеб рассказывает анекдот про жадного москаля встретившего не менее жадного еврея. Когда электромобиль тронулся, из горла вырвался заполошный кашель, смешанный с сукровицей.

Приступ бил минут пять не переставая, а желудок исторг из себя всё что смог наскрести. В какой-то момент показалось что всё закончилось, но новый поток кашля заставил свернуться калачиком. И всё это время перед глазами Сергея Петровича стояли молодые лица улыбающихся казачков, с только начавшей появляться порослью в области носа.

– Красновцы – прошептал он, когда тело закончило содрогаться от спазмов.

Это ж надо. И атамана Краснова откопали – главного казачка Гитлера. Кого только за эти три года не появилось на нашей земле.

Немного отойдя, Сергей Петрович смог опереться спиной на жестяную стенку и внезапно уловил, что звук снаружи изменился. Появилось гулкое эхо. Казалось, что электромобиль въехал в туннель.

– Неужели добрались? – не веря себе прошептал Северский.

Минуты через три машина затормозила и ворота снова открылись. В лицо ударил луч мощного фонаря прикрученного к стволу автомата с глушителем.

Луч побежал по запакованным паллетам и Сергей Петрович наконец смог рассмотреть кто снаружи. Там стояли три бойца в полных комплектах, тяжёлой брони «Ратник-5» с сервоприводами.

Профессор увидел хамелеона-цифровой камуфляж российского образца и его рот непроизвольно растянулся в улыбку, а по щекам побежали слёзы.

– Свои – просипел Сергей Петрович и в следующий миг в поле видимости появился ещё один персонаж.

– Серёжа, ты чего? – поинтересовался пожилой, крепкий мужчина и его совершенно лысая голова склонилась над ним. – Нам сегодня ещё РФ спасать от супостатов, а у тебя глаза на мокром месте – с укором добавил старый друг и помог подняться.

Глава 2. Серый

2045 год. "Серый".

На этом перегоне поезд тянул старый дизельный тепловоз. Шесть разнокалиберных, пассажирских вагонов дотащились до станции и замерли напротив железнодорожного вокзала.

Проводники открыли вагоны и на перрон высыпала разнообразная публика. На этой станции обычно сходили приезжие с правильно выправленными документами и зарегистрированные жители Подмосковья, не имеющие пропуска для въезда в черту города.

Первыми, из третьего вагона выбрались пятеро серьёзного вида коротко стриженных парней в спортивных костюмах и кожанках. С ними вышел хмурый гражданин в кожаном пальто, отороченным мехом. Группка явных братков замерла как по команде, окружив бугра и тревожно озираясь по сторонам. Следом выскочила толстая тётка, держащая в охапке рыжих близнецов-пятилеток и долговязый мужик, тянувший кипу необъятных тюков плотно набитых тряпьём.

Тётка упёрлась в преграждающих путь спортсменов и было заругалась матом, но в этот момент обернулся старший братвы, и она заткнулась. Мужик с тюками спохватился, дёрнул её за шкирку и быстро поволок в сторону высокой ограды, не дающий прибывшим обойти здание вокзала без проверки.

Стоящие у входа в вокзал полицаи переглянулись и заржали. В это момент из вагона вышел щупленький парнишка лет шестнадцати. Аккуратно переставляя костыли, он неловко заскакал на одной ноге и упёрся в спины братков. На него грозно посмотрели, получив в ответ глуповатую улыбку, явного недоумка.

– Ай дядечки, пропустите пожалуйста сироту калеченного! – жалобно заголосил, безбожно шепелявивший парнишка и широко заулыбался, обнажив два ряда желтоватых зубов с прорехой на месте двух передних.

– Пропустите убогого – кинул деловой через плечо и начал требовать у одного из своих чтобы тот срочно вызвонил через спутник какого-то есаула, который по всей видимости должен был их встретить.

Парнишка с трудом протиснулся между нехотя расступившимися братками, снял рваную шапку ушанку и низко поклонился.

– Ой спасибо добрые дяденьки, дай бог вам здоровья, да побольше.

– Вали нахер! Нам твоё здоровье в сраку не упёрлось – зло отбрил один из спортсменов и погрозил кулаком с надетым кастетом.

Парнишка испуганно отпрянул, споткнулся о чей-то чемодан и едва не растянулся на перроне, начавшем быстро заполняться выходящими пассажирами. Братки заржали.

Народа скопилось слишком много. Могло показаться что из купейных и плацкартных вагонов вышли все, и даже не по одному, а уже по два раза. На самом же деле из поезда выбралась едва половина пассажиров. После окончания тридцатидневной войны в вагонах пассажирских поездов, с перебоями передвигающихся по территории бывшей РФ, не протолкнуться. В любое купе набивалось по 15-20 человек и даже севшие в Казани пятеро братков со своим деловым предводителем, смогли с боем очистить только одно купе.

Несмотря на неудобства билеты стоили так дорого, что иногда их меняли на легковую машину. А что делать? – альтернативы ЖД дорогам, охраняемым войсками Альянса и ЧВК западных корпораций, не осталось. Перевозка частных граждан по воздуху запрещена. Можно конечно на свой страх и риск отправиться в дальнюю поездку на автотранспорте, но если у вас нет полсотни вооружённых мордоворотов и колонны с БТРами, то этого делать точно не стоит.

Парнишка неловко скакал между группками людей с баулами, и с трудом смог пробраться к толпе, собравшейся перед входом в вокзал. Оказавшись возле окна, он с любопытством заглянул внутрь.

Вновь прибывших, полицаи запускали по одному, и они сначала проходили через обычные рамки металлоискателя, а потом через прозрачный коридорчик, со светящимися стенками, оборудованными ростовыми голографическими панелями.

Лицо калеки на миг стало серьёзным и тут же приняло своё обычно придурковатое выражение. Блаженная улыбка налезла на покрытую мелкими шрамами физиономию и необычно ясные голубые глаза начали озираться по сторонам, будто выискивая у кого можно чего-нибудь выклянчить.

Вот суки! И когда же они успели установить биосканер? Ведь куратор уверял, что тут всё чисто. – Мозг парнишки бешено работал, пока его модифицированные глаза фиксировали месторасположения полицаев и маршрут патруля дружинников, лениво прохаживающихся по перрону. Следом он начал выявлять точки расположения камер наблюдения, и оценили высоту сваренного из толстой арматуры заграждения, наглухо запирающего перрон по бокам.

Думай Серый, думай.

Документы у меня в полном поряде и за двухнедельную поездки выдержали четырнадцать проверок. Не понятно, как сеть смогла, но по всему выходило что они выправлены прямо в недрах Федерального Бюро Контроля, чьи отделы появились во всех без исключения республиках и автономиях, в обилии расплодившихся на истерзанном теле бывшей РФ.

Оружия у меня нет, кроме кривого раскладного ножа. Ну до этого точно не доколупаются. Не ну а чем ещё безногому калеке хлебушек нарезать?

Вот засада!

Не было бы чёртового сканера, Серый проскочил бы станцию на раз. А так они просветят и легко узнают, что калеченное тело модифицировано и улучшено спец-протезами и боевыми-имплантами. А такие характерные улучшения, до войны делали только военным, да и то далеко не всем.

Эх жаль – с горечью подытожил Серый. – Пол страны пересёк чтобы так глупо встрять, всего-то в пятнадцати километрах от цели.

Взгляд парнишки на миг сместился и считал цифры с голографического табло, висевшего над входом в вокзал.

09.05.2045. 19:24.

Эх, побольше бы времени, и он смог разыграть небольшой спектакль с карманным воровством. На худой конец можно подрезать кого-то из пассажиров или сымитировать помешательство. Но времени скитаться по полицейским околоткам не осталось.

Серый не знал для чего ему приказали прибыть в заданную точку рандеву именно 9 МАЯ, до 23:00. Но зная какие силы задействованы и какую важную информацию до него донесли он предполагал, что задача из самых приоритетных для всей глубоко законспирированной сети подполья.

Расстановка охранных систем примерно зафиксировалась на трёхмерной проекции станции, созданной тактическим имплантом, и калека неспешно побрёл по перрону направляясь к высоченной ограде. Там он уселся на низкий парапет, рядом с толстой тёткой, кормящей близнецов резаным салом с луком. Долговязый мужик заметил его голодный взгляд и с силой пихнул один из тюков, напрочь отгородив тётку, при этом он прижал калеку к последнему вагону стоявшего поезда.

– Чего вылупился? – грозно спросил глава семейства. – Лишнего сала у нас нема.

Калека ещё шире заулыбался и отвернулся. Высокий поступил именно так как он предполагал и это порадовало.

Отложив деревянные костыли, Серый снял набитый тряпьём вещмешок с плеч и кинул рядом. Потом, как бы невзначай развязал узел, перематывающий грязные джинсы в районе колена. Смятая брючина развернулась, и, если бы не стоящий гвалт, сидящая рядом семейка обязательно услышала надсадное жужжание сервомотора.

Из рюкзака появился правый ботинок, а из штанины выдвинулся керамидовый штырь, оборудованный супинаторным толкателем. Протез вошёл в специальный паз ботинка с характерным щелчком, и калека превратился в обычного подростка, сидящего на самом краю перрона.

Теперь оставалось просто ждать.

После полного анализа движения камер слежения, Серый выяснил что перрон контролируют две независимые системы. Одна просто записывала картинку с десятка камер и отправляла её в облачное хранилище, а вот вторая является глазами нейросети, в реальном времени фиксирующей и обрабатывающей все подозрительные действия гражданских лиц.

Серый знал, запись из облака кинут на анализ только в том случае если тут что-то произойдёт, а вот охранная нейросеть подымит тревогу сразу, и без какого-либо участия живых людей.

Толпа на входе даже не думала рассасываться. Самые нетерпеливые хотели побыстрее пройти процедуру досмотра, выйти из вокзала и расползтись по своим делам. А те, кто смерился и не спешил, собрались в кучки и ждали.

Серый аккуратно скинул костыли на брусчатку и спихнул их в узкую щель между вагоном и перроном. Затем затолкал вещмешок под мягкий тюк, на который уселся глава семейства.

Прошло минут десять и видимо так и не дождавшись встречающих, прямо через плотную толпу торопыг, начали проламываться братки со своим деловым предводителем. Мат мужиков и крики возмущённых баб тут же разнёсся по перрону. Над головами промелькнула рука с раскладной дубинкой и чувствительные уши Серого расслышали смачный шлепок. После этого десяток камер наблюдения направили свои объективы на вход в вокзал. Дородная баба вместе с долговязым муженьком вскочили с тюков и уставились на завязавшуюся свару.

«Мёртвая зона» – Системное сообщение вспыхнуло в уголке глаза.

Серый резко поднялся и с силой оттолкнулся ботинком с протезом от брусчатки. Прыжковый супинатор сработал и подкинутое тело взмыло на три метра вверх. Правая рука зацепилась за решётку ограды, ловко поменяв направление движения. Спина проскользнула по крыше вагона, и парнишка приземлился на согнутые ноги с другой стороны решётки.

Распрямившись, он поправил фуфайку, отряхнул джинсы и подмигнул рыжим близнецам, продолжавшим тщательно жевать сало.

Серый неспешно прошёл вдоль окон вокзала, заложенных кирпичной кладкой, затем добрался до угла и направился к двум отдельно стоящим туалетам, возле которых уже толпились прошедшие проверку.

Его никто не окликнул, сирена тревоги тоже не сработала.

В очереди стояли те, кто мог узнать одноногого калеку, всю дорогу выпрашивавшего еду у пассажиров, так что беглец повыше задрал воротник фуфайки и распустил уши шапки ушанки.

Минут через пять он прошёл мимо привокзальной барахолки, где с машин продавали всякую всячину. Потом с сожалением посмотрел на группку стоявших таксистов и решительно направился к железнодорожному переезду.

Жаль нельзя взять такси. Оборванец рассчитывающийся золотым кольцом с брюликом – сто процентов вызовет подозрение. Тем более что большинство таксистов наверняка штатные стукачи новой полиции или ФБК. В том, что они сдадут его местным жандармам, Серый не сомневался.

Подойдя ближе к переезду, он подождал, когда мимо проедет длиннющий состав цистерн с нефтью, затем снял шапку и оголил кое-как стриженный череп, покрытый многочисленными шрамами. Лицо приняло придурковатое выражение, а правая нога начала забавно прихрамывать.

Стоявшие у шлагбаума дружинники с натовскими повязками на руках ни обратили на него никакого внимания, продолжив самозабвенно сшибать мзду малую с машин частников, а сидящий на пластиковом стульчике жандарм, с карабином СКС лежащим на коленях, так и вообще брезгливо плюнул в сторону блаженно давящего лыбу дебила и отвернулся.

Перейдя переезд, Серый обвёл взглядом микрорайон многоэтажек, окутанных дымом из многочисленных труб, торчавших из окон кухонь и балконов. Один из ряда домов лежал в руинах и по железобетонным плитам лазила стайка разновозрастных детей, явно выискивающих что-нибудь полезное.

Ещё три года назад, почти все живущие здесь думали о том, как бы устроиться туда где больше платят, как сменить машину на более дорогую и на какой заграничный курорт поехать в отпуске. Дети же без желания ходили в школу и требовали у родителей очередной свежевышедший гаджет.

Теперь жизнь кардинально поменялась. Конкретно тут, всё ещё более ли менее хорошо. Люди постепенно начинают привыкать жить при оккупационных властях, но там откуда приехал Серый всё совсем не так. Стоит только удалиться на пару километров от железки и федеральных трасс, и ты сразу столкнёшься с новой реальностью, в которой присутствуют всевозможные группировки, бандиты всех мастей и банальное рабство, но и это даже не самые большее из зол.

Нужную многоэтажку с идущими лесенкой балконами Серый узнал сразу, но даже и не подумал направиться к ней. Время ежедневной встречи с местным контактом безнадёжно просрано, так что придётся импровизировать и добираться самому до цели долгого путешествия.

Обойдя микрорайон, он преодолел ещё пару километров вдоль дороги и услышал характерную крякалку. Впереди заморгали синие мигалки и все машины частников тут же прижались к обочине и остановились.

Дергаться было нельзя, так что Серый просто снял ушанку и смиренно склонил голову, чтобы его фейс не считали автоматические регистраторы. Мимо пронеслась колонна бронемашин альянса. Судя по марки техники и флажкам с развёрнутым триколором, скорее всего Французы.

В Сталинграде сводное подразделение Серого, уже встречались в бою с батальоном французского иностранного легиона, так что никаких иллюзий на их счёт он не питал. Закидывать термитные гранаты в подвалы, заполненные мирным населением они умели отлично.

Ещё через километр Серый сверился со своим внутренним компасом и решительно свернул на второстепенную дорогу. По пути встретился изрешечённый пулями щит с значком радиационной опасности и коротким предупреждением.

«ВНИМАНИЕ!!! Вы въезжаете в зону отчуждения. Охрана стреляет без предупреждения».

– Одиннадцать километров до цели – прошептал Серый и постарался унять часто бьющееся сердце.

На старой бетонке едущих машин почти не попадалось и это радовало. За всё время мимо проскочили лишь два грузовика гружёные резаным ломом.

До цели оставалось километров пять, когда впереди показался сторожевой пост со стоящим Уралом. Его можно было обойти по лесополосе, но Серый знал, что этого делать нельзя. На границе зоны отчуждения летают беспилотники альянса, в режиме автономного патрулирования сектора ядерного взрыва, а у него нет с собой специального термокостюма и постановщика частотных помех. Да и начавшая пробиваться зелень ещё не успела надёжно покрыть деревья. Если его случайно обнаружат в стороне от дороги, то в лучшем случае наведут местных жандармов, а в худшем шмальнут мини-ракетой с тепловым наведением. Там откуда он прибыл именно так и поступают.

Добравшись до блокпоста Серый услышал громкую музыку, доносящуюся из кабины Урала. Играл шансон, что-то про Дон и про вольных казаков, которые должны в срочном порядке где-то разгуляться, а заодно впечатлить встречных баб и покарать каких-то шибко мифических супостатов.

Правильных казаков Серый встречал лично, и они точно никогда не пошли бы служить в жандармерию, чей характерный лейбл с воющим псом был намалёван на борту тёмно-зелёного кунга. Последний раз он видел настоящих казаков в партизанском отряде, носящем имя героя гражданской войны Василия Ивановича Чапаева.

Подойдя к открытой кабине, Серый увидел двух молодых казачков и с ходу заговорил, страшно при этом шепелявя:

– Дяденьки казаки, а можно сироте убогому через ваш шлагбаум пройтись?!

Казачки переглянулись, прикрутили музыку и выскочили наружу, при этом направив старенькие автоматы Калашникова с деревянным прикладом на вопрошающего.

– Придурок, ты откуда такой? – спросил парень с саблей на боку, как-то странно смотрящейся вместе с вполне современной разгрузкой. Хотя, белая папаха, пара прапрадедовских крестов и начищенные сапоги, слегка уравновешивали образ ряженого.

– Я сирота, мне соседи сказали, что мой двоюродный дядька работает газорезчиком в бригаде Сивого. Вот иду к нему, чтоб значится взяли и меня на работу – протараторил Серый заученную фразу и широко заулыбался.

– Да чо ты гонишь?! Кто ж к Сивому по своей воле попрётся?! Там же радиации нахвататься раз плюнуть! – выпалил второй и от него явственно пахнуло водочным ароматом.

– Так у нас в посёлке эвакуированных, жрать совсем нечего, а у Сивого хоть кормить будут – проговорил Серый, подбавив в голос вагон наивности и при этом искренне обрадовавшись, что прописанная легенда про некого Сивого работает.

– Вася ну чо делать будем? – спросил тот что без сабли и закинул автомат за плечо. – Что-то не охота мне его в комендатуру зоны тащить. Может пусть этот полудурок валит к Сивому, а мы потом с его казначея пару пузырей стрясём.

– Как тебя звать? – спросил тот что с саблей и тоже повесил автомат на плечо.

– В приюте звали Сопля, а по документам я Сярёжа.

– Ну значится так Сопля-Сярёжа, мы бы тебя конечно пропустили, но какой нам от того прок? У тебя судя по твоей рванине ни хера нет ничего.

– Есть дяденьки казаки! – радостно выпалил Серый и вырвал из кармана верёвочку на которой висело витое кольцо с жёлтеньким бриллиантом в два карата.

Казачок тут же вырвал верёвочку из рук и осмотрел кольцо.

– Стекляшка – проворчал он разочарованно и передал цепочку второму. – Ну ничего Машка со станции возьмёт, так что завтра с утра на мотоцикле к ней рванём.

– Побыстрее бы это завтра, а то тут еще всю ночь торчать, ваще не катит.

Серый уже успел обрадоваться, поняв, что его точно пропустят, когда за спиной послышался шум подъезжающей машины. Клочки волос на затылке тревожно вздыбились и ему очень захотелось обернуться, но он замер как вкопанный, при этом продолжая глупо лыбиться.

Казачки опрометью кинулись к шлагбауму и вздёрнули кривую перекладину вверх. Это был нехороший знак.

Машина за спиной начала притормаживать, но к облегчению Серого проскочила мимо. Обычный чёрный микроавтобус с намалёванными черепом и костями на бортах. Но счастье длилось недолго, внезапно микроавтобус остановился, резко сдал назад и подкатил прямо под шлагбаум.

Боковая дверь отъехала в сторону и оттуда выскочил пузатый офицер небольшого роста с развесистыми усами на красной обрюзгшей морде. Одет он был в полный комплект старинной формы царских времён с портупеей, жестяными медалями, шашкой на одном боку и пистолетом Стечкина в деревянной кобуре на другом. На погонах и фуражке, блестели серебряные черепа с перекрещенными костями. А на заправленных в сапоги галифе алели широкие лампасы, которым бы позавидовал любой маршал.

– У-у, я вас сукины дети! – с ходу заорал офицер непонятного чина и замахал кулаком перед носом парня с шашкой. – Васька, какого хера нарушитель не в наручниках?!

– Пан хорунжий, так это, он же к Сивому в работники прётся, он нам и за проход уже отстегнул – проблеял второй казачок и показал верёвочку с кольцом.

– Вы мать вашу Красновцы или где?! Мы тут новыми властями поставлены зону отчуждения охранять, а не рыжьё с бомжей сшибать! – проорал хорунжий и вырвал верёвочку из рук слегка покачивающегося казачка.

– Пан хорунжий, тут Глеб на свой склад проезжал и вам кое чего передал – вкрадчиво проговорил казачок с шашкой и метнулся к Уралу. Через пару секунд он вернулся с ящиком водки, в котором не хватало одной бутылки.

Когда замерший Серый увидел водку то от сердца чуть отлегло. Он скосил глаза на хорунжия и увидел, что усы того перестали возмущённо топорщиться.

– Ладно, девайте куда хотите этого оборванца, но чтоб я его возле поста больше не видел. И знайте, через пару часов на встречу с дорогими Казанскими гостями, войсковой атаман из Москвы прибудет. – Хорунжий явно поуспокоился и наконец сподобился кинуть брезгливый взгляд на Серого.

– Так и куда нам его девать?! Ему же до Сивого ещё часа полтора пешком топать.

– Водку в микроавтобус, а этого дебила девайте куды хотите. Хотите сами его к Сивому на мотоцикле отвезите, а лучше всего сведите за деревья и пустите пулю в затылок, чтоб глаза не мозолил.

– Будет сделано пан хорунжий! – выкрикнули казачки хором и отдав честь, смачно хлопнули каблуками.

Сейчас Серый мог сыграть целый спектакль с падением на колени, слезами и умилительными просьбами не губить полного сироту. Но вместо этого он продолжал глупо улыбаться и хлопать глазками, желая только одного, чтобы поскорее свалил хорунжий вместе с сидевшими в микроавтобусе людьми, чьи лица едва виднелись за тонированными наглухо стёклами.

А насчёт расстрела – так ничего страшного. Чай не впервой.

Водка перекочевала в микроавтобус и хорунжий собрался вслед за ней, но тут из буса вышли ещё два персонажа. Увидев их Серый понял, что приплыл.

Первым выбрался серьёзного вида гражданин в кожаном пальто с меховой оторочкой, а вторым тот самый браток, грозивший кастетом на перроне станции.

– Конь ты уверен, что это точно он? – спросил деловой и указал на Серого.

– Да шеф зуб даю, это точно тот убогий, я его ещё в поезде срисовал, он ночью спал в проходе или тамбуре, а днём шлялся по вагонам и хавчик у всех клянчил.

– Так у этого ноги то две?

– Не знаю, может подвязывал вторую, эти попрошайки такое умеют.

Казаки услышали диалог, и все вместе уставились на Серого, который продолжал блаженно лыбиться.

– А ну-ка задери правую штанину – приказал деловой.

Серый послушно потянул за ткань, оголив иссиня-чёрный, керамидовый протез, уходящий в пошарпанный ботинок.

Молодые казачки ахнули.

– А ну ребята хватайте его – приказал хорунжий и казачки подхватили худое тело Серго, завернув тому руки за спину.

– Хорунжий, а дайка мне свой ножичек – попросил деловой и указал на шашку.

Хорунжий нехотя подчинился и с лязгом вытащил клинок. Деловой принял шашку и с силой провёл по протезу. Послышался лязг, но на протезе не осталось ни единой царапины.

– Нано-кристаллический керамид – прозвучал точный диагноз и Серый непроизвольно напрягся. – Я уже видел подобное на теле одного замоченного олигарха. Эта штука стоит уйму денег – заключил деловой и Серый уловил что его глаза хищно заблестели.

– Эй пацаны, помогите казачкам. Да обыщите его с пристрастием – распорядился он, когда остальные спортивные ребятки начали выпрыгивать из микроавтобуса.

– Щас в комендатуру зоны тебя отвезём, а там ребятки из тебя всю душу вытрясут – зло пообещал хорунжий и потряс пальцем перед носом Серого, затем посмотрел на бородатого мужика, выглядывающего из-за передних кресел микроавтобуса. – Селиван, тащи рацию, надо жлобов из охранного околотка предупредить, что им щя клиента подвезут.

– Стопе – внезапно выпалил деловой и воткнул острый кончик шашки в растрескавшийся асфальт. – Хорунжий ты что не отдупляешь? Парнишку кто-то заслал! Он с нами с самой Казани ехал и потом вдруг нарисовался рядом с тем объектом, где у нас имеется деловой интерес.

В это время братки добрались до Серого, двое перехватили заломленные руки у казачков, а ещё двое начали умело его обыскивать, выворачивая драные карманы и ощупывая каждую складку одежды.

Сам Серый продолжал блаженно улыбаться, и только его зрачки метались из стороны в сторону, тщательно фиксируя где, кто и в каком положении стоит.

– Селиван отбой – выкрикнул Хорунжий вылезшему бородачу. – Так что, значится его к нам повезём? Там уже всё к встрече дорогих гостей готово, стол накрыт, банька затоплена, девки веники запарили. А заодно и этого допросим. У меня Селиван мастер отменный, умеет с живых людей кожу сдирать, лучше, чем любой скорняк. Он однажды с одной неразговорчивой студенточкой так поработал, что та потом ещё два дня прожила и пацанов радовала.

– Ну так и порешим – согласился деловой. – А насчёт мастера не надо, я сам всё сделаю. – Эй крысёныш, а может ты сам всё расскажешь – неожиданно предложил он.

Серый уже понял, что по-крупному влип и заговорить собравшихся не удастся.

Что ж вас много то так? – спросил он себя, затем перестал улыбаться и пронзил колючим взглядом глаза делового.

– Ну ничего, ты мне сучёныш все расскажешь, кто послал и, кто пронюхал что я хочу прикупить радиоактивные танки! – зло пообещал деловой, которому явно не понравился этот взгляд. Затем он принялся водить остриём шашки по вещам, вытащенным из карманов.

Улов братков был невелик, рядом с разодранной шапкой ушанкой и старой фуфайкой, лежал сточенный перочинный нож, два сухаря в тряпичном кульке, зажигалка и моток чёрных ниток с иголкой.

– Это всё? – недовольно спросил деловой. – А где документы? Он же не мог в поезде без них ехать, нас же почти на каждой станции полицаи проверяли.

– Наверно спрятал где-то по дороге – предположил браток с погонялом Конь.

– Он, вот это, моим полудуркам дал – проговорил хорунжий и нехотя вытащил верёвочку с кольцом.

Деловой взял ювелирное изделие и принялся рассматривать кольцо на свет. Внезапно его лицо перечеркнула зловещая ухмылка и он хохотнул.

– А вот и ещё один козырь. В кольце не стекляшка а жёлтый бриллиант в два карата, не меньше. Эту штуку можно в любую Казанскую скупку за пять штук зелени сдать. А если вывести в Европу, то там за двадцатку евро с руками оторвут.

Хорунжия явно возбудила такая информация и его глазки жадно забегали, а рука невольно потянулась, как бы намекая что надо вернуть ценное колечко. Деловой ехидно хмыкнул, но кольцо вернул.

– Ну что, так разговаривать и не хочешь? – поинтересовался предводитель казанских и помахал остриём шашки перед глазами Серого. – Ну хорошо, значит будем по-плохому. Братва, вяжите его.

Как только раздался приказ, один из братков достал из кармана куртки толстенные, пластиковые хомуты.

– Пора – прошептал Серый, затем запрокинул голову вверх и с силой сжал челюсть. Один из выпирающих зубов мудрости хрустнул и привёл в движение поршень впрыснувший пол кубика боевого стимулятора прямо в артерию гоняющую кровь в мозг.

– Держи ему рот! Он что-то глотает! – проорал деловой, догадавшийся, происходит что-то непонятное.

В следующий миг в глазах Серого потемнело, а тело выгнулось в единой судороге. Но через мгновение зрение вновь вернулось. Теперь он видел всё неестественно чётко. Всех людей обвели мерцающие контуры, и они начали двигаться словно в замедленном кино.

Ножной протез упёрся в ногу одного из братков и в тот же миг сработал прыжковый супинатор. Спортсмен вскрикнул от боли, а тело Серого выполнило сальто вперёд, используя стоявших по бокам братков как упоры.

Освободившись от захвата, Серый приземлился на ноги, прямо перед носом босса Казанцев. Левая рука с неимоверной силой, обхватила пальцы, сжимающие шашку, а правый кулак влетел снизу в челюсть делового. Одновременно щёлкнул на треть взведённый супинатор, вливая весь вес пятидесятикилограммового тела в единый удар.

Хрустнуло и деловой подлетел вверх на пол метра. Шашка выскользнула из его пальцев оказавшись в руке Серого. Всё это произошло за полторы секунды, и никто не успел даже дёрнуться.

Тактический имплантат в голове Серого мгновенно подсветил приоритетные цели, и рука с шашкой наотмашь рубанула по горлу братка, стоявшего сбоку.

Крик смешался с брызгами крови, и в этот миг резко ускорившийся организм дошёл до пика возможностей и перестал разгоняться.

Надо спешить – подумал Серый. Пройдёт ещё секунд пять, и он перестанет быть резким как понос и снова станет очень сильным для своего веса, но всё же щупленьким парнишкой, с тактическим имплантом в голове и боевыми протезами, встроенными в истерзанное войной тело.

Время растянулось в замедляющийся калейдоскоп ярких картинок: Вот шашка вспорола живот братка с погонялом Конь, пытающегося достать Серого телескопической дубинкой. Прыжок. Лысая голова влетает в нос пузатого хорунжия, пытающегося достать Стечкин из деревянной кобуры. Пистолет летит на дорогу вместе с нокаутированным офицером. В этот момент Серый понимает, что критически не успевает и со всех сил втыкает шашку в живот ближайшего братка и отпускает эфес.

В тот же миг прилетает автоматная очередь со стороны очухавшихся казачков. Пули щёлкают по асфальту, а одна лягает в спину. Кувырок вперёд и рука хватает Стечкин, на автомате переводя его в боевое положение для автоматической стрельбы.

А потом Серый покатился кубарем по дороге, выпуская короткие очереди по стреляющим казачкам и бородатому Селивану выскочившему из буса вместе с чубатым водилой.

Грохот выстрелов заложил уши. Искры от рикошетящих о асфальт пуль, не давали Серому полноценно прицелиться. Но он знал, что попадает. Рухнул один из казачков. Селиван получил короткую очередь в грудь и сполз по пассажирской дверце. Спрятавшемуся за капотом водиле, пуля попала в ногу, а затем ещё две в высунувшуюся голову.

Время действия химического стимулятора закончилось и Серого замутило. А затем раздалась длиннющая очередь на весь рожок, срубившая одного из братков и прошедшая веером, поверх головы.

– Бля-я! Сдохни-и-и! – проорал залёгший за колесом Урала казачок и тут же получил очередь прямо под белую папаху, выбранную модифицированными глазами как прицельный ориентир.

Серый вскочил с потресканного асфальта и едва не рухнул снова. Тело охватил откат. Заболело под левой лопаткой и в области груди, куда прилетели автоматные пули. Из разодранного осколком пули уха обильно закапала кровь. Расплывающаяся картинка наконец пришла в норму и Серый огляделся.

Сразу увидел Коня, бредущего мелкими шажками по обочине и пытающегося удержать вываливающиеся кишки. Внезапно очухавшихся хорунжий поднял голову и тут же получил в лоб пулю. Затвор Стечкина остался в заднем положении. Бросив пистолет на засыпанный гильзами асфальт Серый подошёл к Селивану и вырвал АКС-У из его рук. Прицелился в идущего по обочине и начал стрелять одиночными. Вторая пуля попала Коню в спину. Послышался короткий вскрик, а затем протяжный стон. Серый выпустив еще пяток пуль по лежащему, а потом обошёл всех братков произведя по два контрольных выстрела в грудь и голову.

Когда очередь дошла до делового то Серый увидел, что тот держится за пробитую шальной пулей грудь и с лютой ненавистью, смотрит на него.

– Чей ты? – раздался клокочущий шёпот, и из рта казанского гостя обильно выплеснулась кровь.

– С вами поработал ОСНАЗ ГРУ, «Вымпел», вооружённых сил Российской Федерации – выпалил Серый, и два контрольных выстрела успокоили вопрошающего.

Глава 3. Прыжок в прошлое

2045 год. "Северский".

Сергей Петрович лежал и смотрел как по капле уменьшается жидкость в подвешенной над головой склянке. И с каждой каплей, вливающейся в вену, ему становилось легче.

Единственное лёгкое больше не вздрагивало с каждым новым вздохом, а резь в сердце перестала ощущаться. Ровное дыхание вернулось и снова захотелось жить.

Как только капельница опустела в небольшую комнатку вошла Лиза. Первый раз он её увидел, 24 года назад, когда она была 22 летней студенткой мединститута, а теперь она превратилась в чрезвычайно симпатичную женщину.

Лиза извлекла иглу из вены, степенно поправила очки и посмотрела на Северского.

– Серёжа, ну как ты? Теперь полегче? – заботливо поинтересовалась она.

– Да. Как будто заново родился – ответил он и указал на капельницу. – Что там? Мне так легко давно не дышалось.

– Последняя разработка моего отдела. Рабочее название «универсальный реаниматор ЛТ-41». Прямо перед тридцатидневной войной, закончили клинические испытания и на производстве успели сделать первую партию. Это стимулятор, пробуждающий скрытые резервы организма. В медицине предполагалось применять как предоперационный препарат, способный ввести тело оперируемого в стабильный тонус на сутки, игнорируя почти любые не летальные повреждения и хронические заболевания.

– А можно мне такого эликсира, пару сотен литров? Я бы каждый день себе вливал – проговорил Северский и сел на край медицинской кушетки.

– Нет Серёжа, нельзя. Во-первых, столько у нас нет, а во-вторых он действует по полной только первый раз, при повторном использовании эффективность значительно снижается, постепенно падая до нуля.

Лиза на пару секунд вышла и вернулась со свёртком тёплой одежды. Затем попросила переодеться, и пока Сергей Петрович это делал, внимательно осмотрела его худое тело, придирчивым взглядом медика.

– Ну как, в космос мне можно? – поинтересовался Северский.

– А что там делать в том космосе? – спросила Лиза и с укором посмотрела на учёного. – В самый первый день тридцатидневной, враги попытались взять на абордаж нашу космическую станцию МИР-5, но экипаж взорвал её вместе с десантным челноком, наполненным бойцами новоиспечённой космической пехоты, международного Альянса.

– Я не знал. Думал, что они до сих пор летают.

– Увы, но это не так. Я лично знала командира экипажа, и не удивилась его поступку. Ведь он за два часа до этого наблюдал, как над территорией его родины вырастают грибы ядерных взрывов.

– Да уж. Никто такого не ожидал – печально проговорил Северский. – Кстати Лиза, с праздником тебя.

– Да Серёжа, тебя тоже с днём победы. Как там пелось? «Праздник со слезами на глазах» – продекламировала Лиза грустно. – Ну а теперь пошли, а то там мой благоверный уже заждался.

Выйдя из медицинского отсека, Сергей Петрович ощутил, как снаружи холодно и увидел высокого бойца, облачённого в тяжёлое боевое снаряжение, с экзо-скелетом, усиленным сервоприводами. Судя по шеврону воздушный десантник. В глаза бросился пулемёт Печенег-4У, с укороченным стволом и толстым глушителем, специально разработанным для боя в замкнутых пространствах.

Десантник шёл впереди по длинному бетонному коридору и через каждые десять метров прикладывал ладонь к одному из вмурованных в стену прямоугольников.

Над одной из панелей Северский увидел чертёж плана подземного объекта и удивился. Он не был здесь больше двадцати лет, но без труда понял, что план полная липа, не показывающая и четверть подземных уровней. Пока учёный размышлял зачем эта дезинформация, их процессия добралась до лифта, у которого замер ещё один закованный в броню боец.

Пулемётчик остался наверху, а с ними вниз отправился гвардеец десантник с булпап автоматом АК-441 оборудованным подствольным помповым гранатомётом. На составной кирасе Северский заметил завязанную георгиевскую ленточку и непроизвольно улыбнулся.

Спустившись на пять уровней, они вышли в галерею где их встретили сразу два бойца. С одним из них они преодолели очередной длинный коридор в конце которого расположилась баррикада со стволом крупнокалиберного пулемёта торчавшего из узкой амбразуры.

В полу открылся гермолюк, и они спустились в очередную галерею, где очередной десантник повёл их дальше. По пути встретились ещё одна баррикада с автоматическими гранатометными турелями, за нею расположилась внушительно выглядящие сейфовая дверь, способная составить конкуренцию самому продвинутому хранилищу любого банка.

Здесь Лиза приложила руку к панели. Зажегся небольшой экранчик, и в нём появилось лицо молоденькой девчонки. Она задала пару простеньких вопросов, и после небольшой паузы под толщью стали что-то глухо затрещало. Затем толстенная створка отъехала в сторону, обнажив нутро огромной лаборатории, с кучей громоздкого оборудования весьма футуристического вида.

В лицо пахнуло горячим воздухом, пахнущим горелыми проводами. Навстречу вышла невысокая девушка в белом халате, из-под которого в области талии топорщилась кобура с тяжёлым пистолетом.

– Академик ждёт – сказала она и вернулась за пульт, обставленный гало-панелями с уймой трёхмерных подвижных графиков и быстро бегущими строками крипто-кода.

Северский подошёл к мешанине из приборов, оборудования и толстенных скруток светового кабеля, оплетавшего установку квантового переноса словно мерцающая паутина. Он с любопытством осмотрел включенные панели с постоянно меняющимися цифровыми показателями, в какой-то момент уловил кое-что знакомое в этом цифровом безумии, но полная информационная картинка так и не сложилась.

Пока он пытался разобраться, из-за здоровенной стойки плотно забитой электроникой, вышел крепкий мужчина с совершенно лысой головой.

– Ну что Серёга смотришь? Нравится? – спросил он и вытер пот со лба.

– Не знаю Костя. Как-то не верится мне, что это всё сработает – честно ответил Северский.

– Должно сработать, я на это двадцать лет жизни положил – твёрдо сказал академик Алфёров.

– Ну рас ты уверен. – Северский ещё раз обвёл взглядом собранную установку, посмотрел в глаза старому другу и напрямую спросил: – Костя, я так и не понял, почему именно я?

– Ты помнишь, что тут произошло, ровно двадцать четыре года назад? – ответил академик вопросом на вопрос.

– Да конечно, меня привезли сюда для участия в испытаниях первых реализованных технологий, вырванных из массива крипто-данных проходящих через «Сигнал». Тогда я не мог отказаться так как первый ключ к потоку подобрал именно я. Мне нужно было убедиться, что «Сигнал» не поток цифрового бреда, сгенерированного неизвестной нейросетью. Тогда-то мы с тобой и познакомились.

– Серёга ты помнишь, что именно происходило 9 мая 2021 года, во временной отрезок с 23:11 по 23:57?

– Да, во время операции у объекта испытания открылось внутреннее кровотечение и ему понадобилась срочное переливание. Разогреть донорскую не успевали и на соседний стол положили меня как единственного из присутствующих с такой же группой крови.

– Вот именно – сказал академик и махнул рукой увлекая Северского за собой.

Пройдя в нутро установки, они остановились возле двух керамидовых саркофагов с прозрачными колпаками. Внутри каждого виднелась металлическая поверхность с характерными отшлифованными выемками для человеческих тел.

– Вот это обычные столы из нержавейки, раньше такие использовали в моргах для вскрытия покойников. Двадцать четыре года назад именно на этих лежал ты и кадет суворовского училища Волков, которому мы пытались спасти жизнь.

– Кажется теперь я понимаю. Это единственное известное место, где с точной привязкой до миллиметра, лежала моя голова.

– Да Серёжа – это так. Я знаю точное время вплоть до микросекунды, знаю реальные координаты, да у меня даже цифровая запись с камер есть, где можно увидеть в каком именно положении находилась твоя голова, в то или иное мгновение.

Старый друг продолжал рассказывать о полностью запрограммированном процессе квантового переноса сознания и о хроно-артефактной области пространства, которая, по его мнению, возникнет после переноса вокруг установки, но чем больше он объяснял и вдавался в подробности, тем больше Северский чувствовал неуверенность прорывавшуюся сквозь плотный строй технических спецификаций.

– Костя, что не так? – спросил Северский, прервав на полуслове академика. Тот резко замолчал и потупил взор.

– У меня всё готово, но изначально квантовый процессор рассчитан на двоих. А сейчас по всему выходит, что второй не успевает. Я сумел запрограммировать одиночный переход, но не уверен, что он сработает.

– Ну ничего? Если с первого раза не получится, попробуем снова.

– У нас только одна попытка, после квантового переноса, тело объекта разрушится – проговорил академик и тяжко вздохнул.

– То есть, это дорога в один конец?

– Да.

– А мы можем подождём второго? Я так понял, что им будет тот самый кадет Волков?

– Да, он должен был прибыть двое суток назад, но так и не появился и видимо уже не появится. А время ожидания выходит, окно возможности закроется через полтора часа. Если мы не уложимся, то у нас не хватит компьютерных мощностей для вычисления плавающей переменной.

Учёные вышли из недр установки и уселись за огромный стол, заваленный стопками распечаток и рулонами светового кабеля. Лиза принесла сладкий чай и стала рядом с мужем.

– Коля, а ты вообще уверен, что я смогу что-то сделать в две тысячи двадцать первом году?

– Ну ты же знаешь, что было в последующие годы. Имея информацию, ты сможешь попытаться, хоть что-то изменить.

Да, Северский помнил всё, а то что не помнил целый год штудировал, запоминая точные даты событий, котировки акций и криптовалют на бирже, имена и точные адреса различных личностей так или иначе повлиявших на историю. Имея фотографическую память, он помнил всё о событиях, приведших к унизительно-позорному краху Российской Федерации и гибели десятков миллионов её граждан.

– Я боюсь, что один я не справлюсь, кто мне там поможет? – неуверенно проговорил Северский и отпил горячий чай.

– Мы тебе поможем – неожиданно предложила Лиза. – Это ведь ты нас познакомил.

В груди Сергея Петровича кольнуло и его лицо пересекла кривая ухмылка.

– Вот как значит это называется, оказывается «познакомил». А я-то всю жизнь думал, что, Костя отбил тебя.

Мужики заулыбались, а Лиза потупила взор.

– Это судьба – проговорила она и покачала головой.

– Ах судьба! – воскликнул Северский. – Ну значит первым делом как окажусь в 2021 возьму и вас не познакомлю. Не ну а что вы так смотрите? А вдруг я тайный маньяк, всю жизнь готовящийся отомстить.

– Серёжа, не шути так – вполне серьёзно попросила Лиза.

– Да ладно не бойтесь, тем более что я не прочь снова увидеть своих крестников, которые насколько я помню родятся в 2022.

Услышав упоминание о детях Лиза отвернулась и отошла за штабель упаковок с бутилированной водой. Сергей Петрович понял, что сболтнул лишнего и ему стало неудобно.

– Не парься она сейчас отойдёт – уверил академик и тяжко вздохнул.

– Извини, я старый дурак – пробубнил Северский, поняв, что ляпнул лишнего. – Ты знаешь что-то о сыновьях?

– Во время первого удара Лёша был на военном аэродроме в Крыму. Насколько я знаю ПВО полуострова сумело сбить первую волну ракет с ядерными боеголовками. Через пятнадцать минут он поднял в воздух свой МИГ-42. Дальше одни слухи. Из Севастополя перед ядерным ударом, успел выбраться один из диспетчеров штаба обороны полуострова, он сообщил подпольщикам что сын сбил несколько ударных беспилотников а потом участвовал в потоплении авианосца альянса, у турецких берегов. Ну а названный в твою честь Серёга, воевал в Сталинграде в составе сводной танковой дивизии. Насколько я знаю, последнюю ядерную боеголовку в этой войне скинули на них, сразу после того как защитники смогли взорвать тактический ядерный фугас в тылу врага.

После неприятного рассказа они сидели и молча пили чай. Снова появилась Лиза, красные глаза намекали что она плакала.

– А если какое-то моё действие приведёт к тому что станет ещё хуже? – внезапно для самого себя спросил Северский.

– Мы будем следить и, если что сможем подать сигнал – сразу ответил академик, но как-то неуверенно.

– Как вы будете следить?

– В теории в момент квантового переноса вокруг лаборатории возникнет артефактное хронополе фиксирующее её в определённой временной точке. Снаружи будет всё меняться, но не здесь, а мы будем отслеживать и фиксировать что именно изменилось.

– А если в результате моих действий начнётся глобальная ядерная война? Как вы узнаете, о происходящем вокруг?

– У нас есть ключи доступа к спутникам слежения и не только нашим. В случае чего выпустим внешнюю антенну и узнаем, как снаружи дела.

– Хорошо, а что за связь сквозь временной поток? Как будет осуществляться?

– А вот с этим всё сложно, сигнал должен был принимать твой напарник по переносу. Но я тебе обещаю мы что-нибудь придумаем.

Они просидели целый час. За это время Северский узнал про план Б созданный на случай провала миссии. А потом девушка за пультом включила обратный отсчёт на большом табло и объявила, что пора.

На табло было -15 минут, когда одетый в одни трусы Северский направился к установке. Если честно, то чем ближе к моменту переноса, тем меньше он верил в успех и только стоящая перед глазами картина распахнутого настежь автомобиля, с умирающими женой и детьми не позволили ему смалодушничать и отказаться.

Перед тем как залезть в керамидовый саркофаг, трусы пришлось снять. Холодная нержавейка ложа обожгла спину и Сергей Петрович, внезапно вспомнил врача, ни в коем случае не разрешавшего лежать на холодном. Улыбка непроизвольно наползла на морщинистую физиономию, и заметивший это Академик удивлённо уставился на друга.

Он открыл рот, желая что-то сказать перед тем как саркофаг закроется, но тут из-за треноги пульсатрона, выскочила молодая девчонка в халатике и протянула планшет.

– Николай Львович, это прямая трансляция с внешнего поста! Склад две минуты назад открыли и в него кто-то проник.

Академик посмотрел на экран и его лицо вмиг стало пунцовым. Северский почувствовал возникшее напряжение и вскочил с ложа. На экране он увидел щуплого подростка, стоявшего рядом с валяющемся мотоциклом. Парнишка скинул длинную шинель и папаху, а затем задрал голову и посмотрел прямо в объектив камеры.

– Сколько время на табло?! – воскликнул академик.

– Минус семь минут восемнадцать секунд.

– Приказ по объекту, вырубить все системы безопасности! Парня срочно вниз!

– Но время?! – попыталась возмутиться девушка.

– Я сказал срочно вниз! Выполнять!

Академик с ассистенткой скрылись в проходе между мерно гудящими агрегатами, и только тут Северский понял, что стоял перед девчонкой в чём мать родила. Натянув трусы, он вышел и увидел следующую картину.

Сейфовая броне-створка медленно отъезжала в сторону, а Лиза, ассистентка и Академик стояли вокруг огромной горизонтальной гало-панели и наблюдали за сменяющими друг друга изображениями с камер наблюдения.

Двое десантников в тяжёлых ратниках бежали по туннелю, а между ними, держась за плечи бойцов, практически висел тот самый паренёк.

Быстро замелькал калейдоскоп кадров, сначала грузовой лифт, следом длинный коридор туннеля, потом путь пролёг через химическую лабораторию и ещё один лифт, в котором Северский ехал сюда.

Когда, следующая пара десантников в одних тельняшках и камуфляжных штанах перехватила парня у баррикады с крупнокалиберным пулемётом, ассистентка объявила:

– Время по нулям! Начался основной отсчёт! До обнуления окна возможности семнадцать минут!

Все одновременно оглянулись и увидели, как на табло появился новый таймер.

Внезапно заработала рация. Послышался неровный голос, бегущего человека.

– Николай Львович, он ранен! Большая потеря крови!

– Лиза, готовь что ни будь сильное! Он должен жить до конца переноса!

Прошло ещё пару минут и со стороны распахнутой броне-створки, донёсся тяжёлый топот ботинок, а потом внутрь лаборатории заскочили десантники в тельняшках, несущие окровавленного парнишку, не подающего признаков жизни.

– Сюда! – заорал академик и смёл с железного стола стопки бумаг и мотки проводов.

Парнишку кинули на стол. Подскочила Лиза и сразу вколола ему что-то в шею.

– Раздеть его! – приказала она и два здоровых десантника начали срывать с парнишки окровавленные лохмотья. Третий, со звёздами капитана на распахнутом кителе, подошёл к академику и протянул ему иголку.

– Вот, это он наказал передать лично вам, перед тем как вырубился.

Академик кивнул и передал иглу ассистентке. Девушка приняла обычную на вид иглу и многозначительно зыркнула на капитана.

Тем временем парнишку раздели и все увидели израненное тело, сплошь покрытое шрамами. Правую ногу заменял керамидовый протез, а из-под разодранной кожи на левой руке виднелись части биотического механизма.

Академик начал поливать парня водой из баклажки и среди старых шрамов и ожогов, проявились два входных отверстия от пуль, в области солнечного сплетения и одно в животе, оттуда-то и сочилась кровь.

– Четырнадцать минут до закрытия окна! – громко объявила ассистентка.

– Лиза, сделай что ни будь! Мне надо, чтобы он пришёл в себя.

– Коля подожди, сейчас должен подействовать иммуносупрессор смешанный с двойной дозой боевого стимулятора – ответила Лиза, в этот момент выдавливающая прямо в раны, хирургический гель из серебристого баллончика. – Он у меня даже мёртвый встанет!

При этих словах десантники, державшие начавшее трепыхаться тело, переглянулись.

Внезапно парень судорожно втянул воздух и открыл глаза. Голова повернулась, а ножной протез тут же лягнул капитана. Несмотря на габариты, тот хыкнул, и отлетел на несколько метров.

– Стоять! – рявкнул академик на поднявшего кулак десантника. – Держите его!

Сергей Петрович подскочил и вместе со всеми вцепился в извивающееся тело, тут же почувствовав неимоверную силу, скрытую в нём. Рука случайно соскользнула, упёрлась в грудную клетку, и ощутила под кожей гранитную плиту.

Защитный керамидовый каркас – догадался Северский, наконец поняв почему парень ещё жив. А потом в него упёрся взгляд машины для убийства, заключённой в чахлом теле подростка.

Парень едва не вырвался, когда академик схватил его за голову.

– Курсант Волков, Смирно! – рявкнул он и парень замер.

– Отпустите его! – приказал академик и десантники нехотя отошли.

Парнишка сел и в его бешеном взгляде начала проявляться осмысленность.

– Курсант Волков? Это было очень давно – хрипло проговорил он, затем вперил удивлённый взгляд в академика и спросил – Алфёров. Это вы?

– Да это я. Боец, ты готов послужить родине?

– Кого нужно убить? – спросил парнишка таким тоном, от которого по спине Северского побежали холодные мурашки.

– Тебя забросят в одно место – загадочно проговорил академик и указал на Северского. – Он скажет, что делать и кого нужно убивать.

– Ясно – сказал парнишка, соскочил со стола, но тут же пошатнулся и едва не упал. – Эти козлы стреляли бронебойными и кажись повредили броне-каркас. Мне бы подлечиться мальца.

– Мы подлечим, чай не впервой – ответил академик.

– Девять минут до закрытия окна возможности – неуверенно протараторила ассистентка, которую за руку держал капитан десантник.

– Этих двоих в капсулы. Быстро! – приказал оживившийся академик и десантники подхватили подопытных и понесли их к установке.

Через минуту Северский с Волковым лежали в холодных капсулах.

– Когда крышка закроется выдвинутся жёсткие штифты и зафиксируют головы, это больно, но не смертельно – коротко проинструктировал академик.

– Вам отдали иглу? – спросил парнишка.

– Да.

– Мне приказано устно передать, что операция «Мёртвая рука» отложена на месяц.

– Хорошо, я понял – сказал академик и провёл по сенсорной панели. Крышки саркофагов начали медленно опускаться.

Потом он повернулся к Северскому и быстро зашептал.

– Серёга, запомни эти слова «Стазис поле камеры, нужно перевести в четвёртый режим, энергетический контур довести до пяти тысяч ампер и тогда вживлённые цепочки нейронов заработают». Скажи мне это в день, когда ты меня познакомил с Лизой. Если ты этого не сделаешь, то надолго останешься один без напарника, и ещё, при встрече объясни парню что надо запоминать свои сны. Все сигналы отсюда, пойдут через них. А про «Руку мертвеца» он тебе сам расскажет.

Академик тяжело вздохнул и поймал взгляд Северского через опускающуюся крышку.

– Коля, отомсти там за нас всех. – Это было последнее что услышал Сергей Петрович.

Затем с четырёх направлений выдвинулись штифты, придавив голову к выемке в нержавейке. Давление увеличилось и в какой-то момент ему показалось что череп начал скрипеть. Одновременно нарастало гудение, постепенно превратившееся в вой паровозной трубы.

Перед глазами замелькали образы, когда-то давно запечатлённые в сознании. А потом на Северского обрушилась тьма. Последнее что он увидел, это улыбающиеся лица жены и детей.

Глава 4. Пробуждение

2021 год. «Северский».

Прямое переливание крови – такого опыта в багаже у Сергея Северского ещё не имелось, но другого выхода не оставалось, ведь он очень не хотел смотреть как испытуемый умирает, во время восьмичасовой операции по вживлению нейронной сети, дублирующей нервную систему.

Помочь, Северский согласился сразу и только одно его беспокоило, голова во время переливания начала кружиться, а в глазах замелькали странные неприятные образы, быстро сменяющие друг друга.

Воробьёвы горы. Москва как на ладони. Небо пересекают дымные следы от ракет. Высоко в облаках что-то взрывается, мимо стремительно проносятся боевые истребители, а на самом горизонте вырастает характерная шапка ядерного гриба.

Красная площадь. Два огромных бульдозера разравнивают то место где раньше стоял мавзолей, а лишившаяся звезды Спасская башня, взирает на это пустыми глазницами удалённых циферблатов.

По брусчатке мимо ГУМа проходит вереница танков и БТРов, с трепыхающимися на ветру флагами США, а рядом ярко пылает храм Василия блаженного.

В распахнутом настежь салоне машины лежит женщина с детьми, мальчик лет семи, девочка чуть помладше. Из носа и рта детей идёт кровь, но видимых повреждений невидно.

Да что за …? Какой-то бред. Видимо от потери крови поймал глюки – подумал Северский и вытер холодный пот со лба.

– Сергей Петрович, у вас всё в порядке? – спросил сосредоточенно смотревший в монитор кандидат в доктора наук Алфёров, с которым они провели трое суток в страшно секретной подземной лаборатории.

– Да, всё нормально, просто что-то привиделось. Перед приездом сюда ходил с девушкой в кино, видимо что-то отложилось – ответил Северский, повернул голову и посмотрел на щупленького паренька, лежавшего за прозрачной ширмой, на точно таком же ужасно холодном ложе.

Над ним склонился много-суставчатый робот хирург, выпустивший несколько жужжащих манипуляторов.

– Как он? – поинтересовался Северский.

– Показатели странные, но кажется мы успели с переливанием. Похоже, кадет Волков выживет.

– Это хорошо – пробормотал Северский, отлично понимая, что в случае неудачи его научную деятельность по расшифровке массива крипто-данных могут признать шарлатанством.

– Не беспокойтесь никто программу не закроет, там же уйма зашифрованной информации, ранее неизвестной науке – успокоил Алфёров будто прочитав его мысли. – Я не знаю кто нам передаёт сигнал, но знаю, что мы обязаны пробовать применить полученную информацию.

Северский хотел расспросить про собранные по чертежам стазис-камеры, но увидев, как исказилось лицо технического руководителя проекта, промолчал. А пальцы Алфёрова яростно забарабанило по клавишам.

Прошло ещё пару минут и к Северскому подошла медсестра и извлекла иглу.

– Всё. Внутреннее кровотечение остановлено, колония бионанитов заработала, но вживлённая нейронная сеть не откликается. – Алфёров тяжко вздохнул и посмотрел на учёных сидящих за длинным пультом. – Коллеги, предлагайте. Что будем делать?

– Пациент в медикаментозной коме, нервная система не перезапустилась в полном объёме, из-за этого мы не сможем долго поддерживать жизнеспособность объекта – проговорила женщина в огромных очках.

– Значит поместим в стазис-камеру, а потом что-нибудь придумаем – предложил Алфёров.

– Но мы её испытывали только на кошечках и собачках – предупредил долговязый мужчина, сидевший дальше всех.

– Вот заодно и испытаем на людях.

Часа через два процедуры консервации испытуемого завершились, и доцент Северский подошёл к грузовому лифту, где собрались учёные и технический персонал, принимавший участие в страшно засекреченном экспериментальном проекте. Несмотря на то что не всё удалось, настроение у присутствующих было приподнятое. Первая партия уехала наверх, а Северский остался с медиками.

Минут через десять лифт вернулся, и они вместе с подошедшим Алфёровым забрались внутрь.

– Я хочу вас поблагодарить, не многие согласятся лечь на прямое переливание – сказал Алфёров, когда лифт тронулся.

– Вы же знаете я заинтересован в положительных результатах, даже больше чем вы.

– Знаю, но всё же. Может нам пора перейти на ты? – неожиданно предложил Алфёров.

– Согласен. Так проще.

– Ещё раз спасибо тебе Сергей. Выручил. Значит теперь я должен проставиться. Завтра в 19:00 клуб Везувий, у меня там намечается кое какое мероприятие. И возьми с собой свою девушку.

– Хорошо Костя, мы будем – ответил Северский и почувствовал, как в груди что-то кольнуло. Внезапно ему показалось что этот разговор повторяется не первый раз.

Наверху их ждал хмурый руководитель проекта в компании с цельным генералом ФСБ. Они явно собирались потрепать всем нервы, но увидев замученные, но вместе с тем довольные лица молодых учёных, развернулись и ушли.

А потом была долгая процедура повторного подписания бумаг о неразглашении и проход через подземное КПП с полным личным досмотром и с последующей загрузкой в автобусы без окон.

Северский не знал местонахождение лаборатории, а один из лаборантов в приватной беседе обмолвился, что за год так и не вычислил где она находится, хотя и очень старался.

Автобус затормозил часа через три, в этот раз на парковке института. Добираться домой пришлось на такси.

По прибытию в крохотную, взятую в ипотеку квартирку первым делом пришлось кормить кота, возмущённого долгим отсутствием хозяина, потом Северский сходил в душ и почувствовал, как смертельно устал. Бессонные ночи глубоко под землёй и почти литр потерянной крови давали о себе знать. Когда глаза уже слипались, он написал Лизе о приглашении в ресторан, а потом заснул, прямо в кресле с примостившемся на коленях, мурчащим как трактор котом.

***

Он проснулся в холодном поту и внезапно понял, что дышит полной грудью. Рядом замяукал кот. Северский вскочил, зажёг свет и уставился на свою бывшую квартирку. А посреди комнаты сидел полосатый кот Васька, умерший пятнадцать лет назад и с укором смотрел на кожаного ублюдка, который не кормил своего пушистого хозяина три дня подряд.

– Значит получилось?! – не доверяя собственным глазам, проговорил Сергей Петрович. Кот не понял, что у него получилось и принялся умываться.

Подняв с пола пульт, Северский включил телевизор и на экране появился советский чёрно-белый фильм про поющую эскадрилью. Из динамиков донеслась, знакомая с детства песня, заставившая замереть, не доверяя ушам.

– «Как-то летом на рассвете заглянул в соседний сад, там смуглянка молдаванка собирала виноград…»

Он слушал эту запрещённый в будущем текст и перед глазами пронеслась вся его никчёмная жизнь. Когда грянул припев, здоровое сердце защемило, напомнив о всех, кого он потерял.

Затем он подошёл к окну, распахнул его настежь и в комнату ворвался свежий воздух без примеси застарелой гари, навсегда пропитавшей Москву после тридцатидневной войны.

Одинокий собаковод, выгуливающий питомца, остановился и посмотрел на многоэтажку, где в окне седьмого этажа стоял здоровяк с оголённым торсом, а из-за его спины доносилось:

– «Нынче рано партизаны дом покинули родной, – ждёт тебя дорога к партизанам в лес густой».

А потом, через паузу грянуло:

– «Раскудрявый клён зелёный лист резной…»

– Наотмечался – проговорил собаковод недовольно, и покачав головой, побрёл дальше.

Закрыв окно, Сергей Петрович вышел в крохотную прихожую и посмотрелся в зеркало.

– Снова молодой – проговорил он, и схватив двухпудовую гирю, легко поднял её над головой.

Потом прошёл на кухню и добрался до холодильника. Сделал бутерброд с колбасой и заварил нормальное кофе в турке.

Молодой организм поглощал пищу и Северскому показалось что он чувствует, как силы вливаются в тело. Ощущения были настолько необычными и давно забытыми что он едва не пустил старческую слезу.

Взгляд упал на дверцу холодильника и в сознании материализовалась фотография детей, навсегда оставшаяся в 2045 году.

– Они слишком долго ждали. Нужно начинать прямо сейчас – сказал он себе и открыв ноутбук вошёл в интернет.

Рядом появилась тетрадка, в которую он начал выписывать всё то что панически боялся забыть.

Лишь в три часа дня он закончил составлять перечень исторических событий, которые можно попытаться изменить. Рядом, лежала ещё одна тетрадка с мутными прогнозами на будущее.

Когда он сел обедать завибрировал телефон. Звонила Лиза.

– Ты за мной заедешь? – с ходу спросила она и Северский вспомнил что он прежний отправил ей сообщение насчёт предстоявшего заезда в клуб «Вулкан».

– Да конечно. В шесть я у тебя. Только сильно не наряжайся тебя и так там полюбят – сказал Северский не сдержавшись.

– Ты про что?

– Не парься, это я о своём.

В ответ Лиза предупредила чтобы он не опаздывал и отключилась.

– Ну что надо ехать, иначе они сами не познакомятся – проговорил Сергей Петрович и начал собираться, при этом раздумывая стоит ли вовлекать парочку друзей в свою наверняка опасную игру.

Смутный план возник в голове, и он быстро составил небольшой текст, зашифровав его временным криптоключом, постепенно открывающим части отправленного сообщения. А потом он отправил его Лизе.

Во дворе на привычном месте стояла старенькая тойота.

А ведь это же первая моя машина – вспомнил Северский. Пройдёт пара лет и молодому специалисту по цифровой криптографии государство выделит крупный грант, и жизнь станет побогаче. Но пока проект находился на начальной стадии и иногда оклада с премиальными едва хватало до очередного перечисления на карточку.

Северский проверил баланс в интернет-банке и обнаружил что на счёте всего восемь тысяч.

– На тебе Серёжа восемь тысяч и не в чём себе не отказывай – пробурчал он и представил, как будет спасать родину обладая такими скромными средствами. И, к тому же в одиночку.

Насколько он помнил кадет Волков пролежит в стазис-капсуле шестнадцать лет и только за пять лет до войны, уже будучи академиком, Константин Александрович Алфёров, найдёт способ вернуть его к жизни.

Северский пожалел, что не читал итоговые отчёты. Как понять, что нужно делать чтобы парня оживили уже сейчас? И вообще возможно ли это? Ну а пока придётся действовать самому.

Минут через пятнадцать Лиза запрыгнула в машину и всю дорогу рассказывала, как провела последние дни в интернатуре. Внезапно Северский вспомнилось что в прошлый раз он не поскупился и купил ей цветы. Ну ничего пусть Костя сам дарит, это же его будущая жена.

Ну вот я что-то и поменял – подумал он и улыбка непроизвольно вылезла на физиономию.

Подъехав к заведению, они припарковались. Насколько Северский помнил ресторан Везувий не совсем ресторан, а скорее двухъярусный клуб разделённый на несколько зон.

На втором ярусе расположился сам ресторан и небольшой спорт-бар. А визу имелась зона чилаута, два бара, большой танцпол со сценой для представлений музыкантов и ди-джеев.

Наверху их уже ждали. Северский узнал группу медиков участников секретного исследования сидевших за сдвинутыми столиками.

Вскочил Костя и быстро перезнакомил с остальными. От Сергея Петровича не ускользнул его явно заинтересованный взгляд, направленный на Лизу.

А потом началась обычная застольная суета. Кто-то произносил тосты завуалированно поздравляя с удачным завершением секретного эксперимента, а кто-то очень радовался, что международный карантин скоро закончится и можно будет наконец вылететь за рубеж.

Как заявила одна из незнакомых барышень «мне надоело два года тусоваться в рашке». Северского эти слова покоробили, но он промолчал.

А потом совершенно неожиданно появился будущий академик Антон Васильевич Шагин, который через два года станет куратором всех проектов, связанных с «Сигналом», а ещё через пару лет возглавит исследовательский институт. Апофеозом его карьеры и успеха станет присуждение Нобелевской премии. Северский почему-то не помнил, что Шагин присутствовал на этой вечеринке и его кулаки непроизвольно сжались, а зубы заскрипели от злости.

Вот кого бы он с удовольствием придушил, прямо сейчас. Это ведь именно Шагин оттеснил его от проекта и загнал в полную секретность, заставив работать над проектом «Сигнал» оставаясь в тени, а потом он все исследования присвоил себе. Так что Нобелевская премия получена не совсем законно.

Хотя именно сейчас ни это заставляло Северского скрипеть зубами. Упущенная Нобелевка давно перестала бередить душу. После войны он узнал, что Шагин всё это время передавал секретные данные западным спецслужбам и в дальнейшем саботировал все попытки реального использования технологий. Именно он сейчас продолжает возглавлять институт в далёком 2045 году. Правда теперь он сидит не в Москве, а руководит с территории Норвегии, куда по странному совпадению, перед самой войной, вывез всё своё многочисленное семейство.

Ведь наверняка что-то знал сучоныш.

– О, а вот и наш спонсор сегодняшнего вечера – проговорил Костя и по-дружески обнялся с пришедшим.

Когда Шагин протянул руку для приветствия, Северский с трудом удержался чтобы не влепить ему с правой в челюсть, но сумел сдержаться и лишь покрепче чем требовалось сжал тому кисть.

Ну да он же ещё и сын очень влиятельного и богатенького папаши, являющегося соучредителем одной думской фракции. Клуб ресторан Везувий принадлежит их семье, а этот мажор считает его лично своим.

Разговоры за столом Северскому не понравились, и он ушёл в себя. Сначала все долго обсуждали возможное отключение иностранных Интернет-ресурсов, потом речь зашла о несменяемости власти и незаконным запретам концертов какого-то альтернативно одарённого реп певца. Публика была настроена сугубо либерально и как ни странно, но единственным защищающим власти страны был будущий предатель Шагин.

Костя тоже топил за демократию, международное сотрудничество и открытие границ. Как же всё-таки в будущем поменяются его взгляды.

Внезапно Северский вспомнил себя прежнего и понял, что тогда и сам мечтал уехать в один из западных исследовательских центров и поработать там.

Как же недалеко он смотрел.

К полуночи народу в заведении заметно прибавилось. Все присутствующие слегка подпили и к одиннадцати ресторан Везувий, начал превращаться в обычный ночной клуб. Лиза перестала пытаться растормошить Северского и ушла танцевать с девчонками.

Сергей Петрович вынырнул из раздумий, огляделся и увидел Костю, стоявшего рядом с Шагиным возле хромированной ограды верхнего яруса. Они что-то бурно обсуждали, при этом посматривая вниз на танцующих. Подойдя ближе, он расслышал часть беседы.

– Так что думаешь, твои смогут поработать над этой проблемой? – спросил Костя.

– Кость, я не знаю. Ты так мутно обо всём поведал. Информации слишком мало. Если честно мне надоели игры в секретность. Подготовь нормальный отчёт и опиши подробно проблему без секретов мадридского двора, я кину своим умникам, и они наверняка помогут.

– Пока не могу. Секретность. Но я посмотрю какую информацию можно предоставить.

Внезапно Северский понял о чём они и волосы на голове встали дыбом. А ведь Шагин так и не узнал о засекреченной лаборатории вплоть до 2045 года, иначе он бы давно сдал её местонахождение своим западным кураторам. Скорее всего спасло то что они с Костей работали в разных ведомствах и в будущем не переносили друг друга. А что будет если Шагин узнает и передаст информацию куда следует? Как поведёт себя хронопоток созданный аномалией? Ведь временные парадоксы никто не отменял. Слишком много вопросов без ответов.

Надо что-то делать. Мозги заработали, перебирая все возможные действия, но сидящая в башке информация о будущем, не давала мыслить разумно и диктовала единственное решение, прямо сейчас взять и скинуть Шагина вниз. Жаль нельзя, отсидка за убийство навряд ли поможет всё исправить.

И тут Северский кое-что вспомнил и решительно подошёл ближе.

– Костя, кстати, я хотел поговорить о эксперименте – проговорил он и посмотрел в глаза Шагина. – Извини, но информация не для твоих ушей.

Шагин ухмыльнулся и перевёл взгляд на танцпол.

– Хорошо, секретничайте, а я пойду с девчонками потрясусь – сказал он подчёркнуто весело и направился к лестнице вниз.

– Ну блин Сергей, я его уже полгода обрабатываю, хочу, чтобы его коммерческий отдел помог с расчётами. Ты знаешь кто его отец? У него частное финансирование на уровне божественной благодати и суперкомпьютер как в Пентагоне.

– Костя, зря ты это. Большинство его интересов в частном секторе. Если ему отдать твои разработки, то неизвестно где они окажутся. А если об этом узнают в ФСБ то тебя снимут и могут сделать крайним. И кстати сам Шагин в любом случае точно выкрутится.

Костя призадумался и отставил бокал с недопитым виски, который всё это время держал в руке.

– Ну может ты и прав. Что-то скользкий он какой-то, мне иногда кажется, что это не я его, а он меня обрабатывает. Кстати, а что ты там хотел сказать по поводу эксперимента?

– Да есть одна идейка, может попробуешь. А что если стазисполе камеры довести до минимальных значений, а внешний энергетический контур наоборот поднять до пяти тысяч ампер? Наниты проснутся, а вживлённые цепочки нейронов получат встряску и заработают» – Северский в точности повторил то что, Костя заставил запомнить за несколько секунд до прыжка в прошлое.

– Это интересно, можно попробовать. Но откуда ты знаешь спецификацию стазис оборудования? – с подозрением спросил он.

– Ты ничего не забыл. Вообще то это я расшифровывал кусочки крипто кода выходящие из «сигнала» и потом просматривал и редактировал то что получилось.

Ответ Костю удовлетворил, и они уставились на танцпол. Северский заметил, что он следит за Лизой и мнётся.

– Серёга я хочу задать тебе один вопрос, но только ты не обижайся – проговорил Костя, наконец решившись и Северский вспомнил этот вопрос, который в прошлый раз он задал только через неделю. После этого вопроса они поссорились, правда потом Лиза их быстро помирила.

– Я заметил, как ты на неё смотришь и знаю о чём ты хочешь спросить – проговорил Северский понимая, что сам Алфёров не может решиться. – Мы с Лизой просто друзья и если честно, то у нас навряд ли что-то получилось бы. Я не могу тебе её отдать – она не вещь. Но ты можешь попытать своё счастье сам.

После этих слов глаза Кости засияли.

– Ты не думай я её не обижу – проговорил он.

– Я знаю – ответил Северский и похлопал по плечу будущего, старого друга.

***

После напряжённого разговора они выпили и направились на танцпол. Первое что увидел там Северский, это Лизу, танцующую с Шагиным.

А вот такого он не ожидал. Видимо в прошлый раз она была окружена его вниманием, исключившим любое заигрывание с посторонними. А потом они поехали кататься по Москве втроём. Костя всю дорогу рассказывал много интересного, а она слушала. Кажется, именно тогда они начали как-то странно посматривать друг на друга. Сейчас же получается, что Лизу обидело отсутствие внимания и она решила немного позлить своего спутника. Как же это всё не вовремя.

Северский стоял посреди танцпола думая, что делать, когда заметил, как рука Шагина скользнула по бедру Лизы. Той это явно не понравилось, но она сделала вид что ей всё равно. Неожиданно кровь вскипела, и Северский решительно двинулся вперёд, развернул Шагина и громко проговорил:

– Это моя подруга!

– На ней не написано! – нагло заявил тот.

– Ребята не надо! – выкрикнула Лиза и попыталась влезть между.

– Антоша ты не прав – проговорил Северский и увидел, как от колонны отделились два здоровеньких охранника в костюмах.

Левой рукой он придержал Лизу, а правой пробил снизу в челюсть Шагину. Конечно он не боксёр, но удар получился что надо. Тем более что в него Северский вложил всю боль и злость, скопившуюся за последние годы.

Антон Шагин рухнул на танцпол. Подскочила охрана и уже Северский отхватил по уху. Влез Костя с ещё одним парнем и не дали его завалить. А потом началась обычная сутолока со словесными перепалками.

Как заметил Северский, собравшиеся охранники явно хотели действовать пожёстче, но поднявшийся Антоша Шагин осадил их и просто приказал выкинуть компанию из заведения.

Уже через пять минут Сергей Петрович стоял около машины и курил сигарету, неизвестно откуда оказавшуюся в дрожащей руке.

Компания побалагурила и разошлась. Рядом остались только Костя и Лиза, смотревшие на него с немым укором.

– Серёга, зря ты это. – Костя покачал головой. – У его папы такие связи. Он тебя живьём сожрёт.

– Подавится – проговорил Северский ни капли, не сожалея о ударе, но вместе с тем отлично понимая, что поставил под угрозу свою миссию.

– Я домой – внезапно заявила Лиза. – И не хочу, чтобы ты меня провожал. Я вообще не хочу в ближайшее время тебя видеть.

Северский заставил себя кивнуть и посмотрел в глаза Кости.

– Лиза, а можно я провожу? – тут же спросил тот.

– Да – согласилась она, затем одарила их осуждающим взглядом и отвернулась.

– Ну мы пошли – неловко проговорил Костя. – Ты тоже здесь не отсвечивай, а то ведь Шагин может передумать и натравит своих мордоворотов.

– Идите, я разберусь – проговорил Северский и пожал протянутую руку. – И кстати не забудь о том, что я советовал насчёт стазискамеры.

Костя кивнул явно призадумавшись, а потом они ушли. Лиза цокала каблучками, а будущий старый друг суетился рядом, вызывая такси и пытаясь накинуть на её плечи ветровку.

– Ну хоть что-то я не запорол – прошептал Северский и на его помятую рожу вылезла довольная улыбка.

Интерлюдия 1. С. Т. А. Л. И. Н. Г. Р. А. Д. 2 0 4 2

20.07.2042.

Серый кинул на детскую кроватку одноразовую трубу «РПГ-Звезда» и прижался спиной к стене. На диверсионном спец-костюме «хамелеон» тут же проявились весёленькие рисунки, с собачками и котиками, в точности, копирующие картинку с обоев.

С пятого этажа полуразрушенного здания открывался отличный вид на лежащий в руинах город. Прошло сто лет и некогда цветущий Волгоград был повторно превращён в пепелище. За два месяца сюда прилетело так много ракет, вакуумных бомб и напалма, что город на Волге несколько раз выгорел дотла и даже перестал дымиться. А вот это нехорошо. Ведь дым от бесчисленных пожаров, не давал военным спутникам спокойно сканировать местность и сильно затруднял работу ВВС альянса демократических держав.

Глаза скользнули по стене бывшей детской комнаты и Серый по буквам прочитал выведенное сажей слово.

– «СТАЛИНГРАД»

Как-то само собой получилось, что после двух месяцев непрерывных боёв, по-другому город больше никто не называл. Политрук сводного отряда ОСНАЗА, недавно скинул запись в общий чат, где даже корреспонденты западных СМИ, рассказывая о несметных полчищах русских террористов, называли город давно забытым именем.

Серый вспомнил как они с боями отступали от Самары, прикрывая отход основных сил. Тогда из трёх сотен, модифицированных осназовцев, до Сталинграда добралась едва половина. А теперь их осталось всего восемь.

Диверсант смотрел на перепаханный воронками город и не питал иллюзий по поводу того, чем это всё закончится? Если бы альянс мог, то уже давно стёр жалкие остатки сопротивления ядерными боеголовками, но врагам помешала чрезмерная поспешность Президентши США, слишком рано объявившей о окончании тридцатидневная войны. По её мнению, она завершилась два месяца назад. После внеочередной сессии ООН повторное применение ядерного оружия вызвало бы слишком много вопросов.

Массированно применять боевую химию альянс тоже не решался. Уж очень сильно ужаснули простых люди по всему миру, гуляющие в сети интернета многочисленные записи, на которых группы биологической зачистки, свозили на Подмосковные мусоросжигательные заводы миллионы трупов, мирных жителей.

Политрук говорил, что кое где люди вышли на митинги, требуя немедленно прекратить варварский захват провинившегося государства. Но потом заголосили западные политики, лидеры общественных мнений и журналисты, обличившие РФ в ещё более немыслимых грехах.

Митинги быстро сошли на нет, и теперь альянсу демократических приходится умываться кровью своих солдат, выгрызающих из мёртвой плоти Сталинграда последних защитников.

Коммуникатор, в затылочной части шлема, получил шифрованный сигнал и из внутреннего уха донёсся голос майора Рогова.

– Серый Волк, обозначься.

– Серый на позиции. Гнёзда слежения расставил. Включаю в сеть.

Пальцы диверсанта пробежались по экрану планшета и на информационной панели шлема загорелись три миниатюрных экранчика.

– Сеть расставлена, есть круговой обзор, всем приготовиться. Следить за своими секторами периметра. – После приказа майора к трём мини-экранам прибавилось ещё пятнадцать.

Серый сконцентрировал взгляд на одном из них и тот разросся в полупрозрачную картинку, покрывшую изнутри, броне-забрало шлема.

На изображении двое бойцов, облачённых в сверхтяжёлые броне-костюмы «Ратник-5» серии три плюса, возились с пакетным ракетомётом, пытаясь его надёжно закрепить с помощью перфоратора и длинных анкеров прямо под дырой, зияющей в потолке подземной парковки.

Лёлик и Болик – хорошие ребята, единственные оставшиеся в строю представители настоящей модифицированной броне-пехоты. Эти парни могут нести на руках небольшую бронемашину, ну или катить её словно колесо, если понадобится. Как майор Рогов прикажет так они и сделаю, не задавая лишних вопросов.

– Сектор семь. Наблюдаю малую стаю дронов альянса. Дистанция пять километров. – Мелодичный голос Альфы раздался в голове и сердечко Серого кольнуло.

Альфа единственная девушка, до сих пор оставшаяся в составе их крохотного подразделения, и так уж получилось единственный уникальный прототип пятого поколения модифицированных. Её собирал ученик того, кто 21 год назад спас жизнь курсанта Волкова.

Серый вспомнил как он проснулся в 2037 году. Тогда учёные смогли оживить колонию бионанитов проспавших вместе с ним 16 лет. Потом его ждали три месяца боли, но он выдержал.

Зато теперь скелет покрывает керамидовая сетка. Сухожилья и хрящи укреплены пластичными нанополимерами. В мышцах синтетические волокна, а в голову имплантирован боевой диверсионный модуль, позволяющий точно рассчитывать действия и возможные последствия оных, прямо на ходу. К тому же вживлённая 24 года назад искусственная нейронная сеть позволяет автоматически понижать болевой порог в любой части организма.

Занимавшиеся его восстановлением медики предупредили, что возможно он надолго останется в теле подростка. Оказалось, что долгое пребывание в стазисе что-то поменяло в ДНК. Узнав это Серый почти сломался, но потом сумел найти новый смысл жизни.

Внезапно пискнул коммуникатор прервав поток несвоевременных воспоминаний.

– Сидим тихо, на дроны ноль внимания, фунт призрения. На тракторном малый «Шептун» с оператором остался, вот пусть он и поработает – после распоряжения майора общая голосовая связь принудительно отключилась, дабы враги случайно не запеленговали короткие передачи крипто-данных.

Свернув экран, Серый врубил поисковую нейросеть импланта и без труда обнаружил метки восьми приближающихся дронов. Между шестью обычными глазастыми беспилотниками, попросту именуемыми стукачами, затесались два дрона-камикадзе, способные пробить навылет композитную броню «БТР-38 Ракушка».

Стая разошлась веером и проскочила мимо, направляясь в сторону руин тракторного завода. Термослой диверсионного костюма как всегда выручил и Серого не обнаружили тепловые сенсоры.

Переключившись на видеоканал Альфы, он увидел, как один из дронов-камикадзе резко крутанулся в воздухе, затем опрометью догнал пару глазастых стукачей и взорвался между ними. Остальные аппараты беспорядочно заметались в небе, сталкиваясь и врубаясь в едва дымящиеся развалины.

Это работал Очкарик, опытный оператор малого «Шептуна». Его установка наполняла эфир высокочастотными помехами и иногда перехватывала управление вражескими беспилотниками.

«Шептун» – хорошая техника. Умная. Жаль только осталось их совсем немного. Когда в сводной группировке войск имелись большие Шептуны, ВВС альянса ближе чем на двадцать километров подлетать боялись.

Внезапно один из обзорных экранчиков заморгал красным. Серый развернул картинку и увидел гусеничный дрон с высоко задранными универсальными сканерами, установленными на много-суставчатые манипуляторы. Дрон разведчик устремился дальше, а следом из развалин выехал новенький «СуперАбрамс». Его гусеницы тут же попали в глубокую канаву и танк перекосило, но через мгновение сработала четвёрка антигравитационных модулей. Многотонная махина на пару секунд взмыла над поверхностью и переместилась на более ровный пятачок улицы.

А вот такого чуда у нас нет – с сожалением подумал Серый, продолжая на автомате подсвечивать новые появляющиеся цели. Через пару минут стало ясно, что это не просто разведка, а полноценная концентрация штурмовых подразделений противника, готовящихся нанести удар по развалинам тракторного. Скорее всего штабисты Альянса решили, что именно там засели последние защитники города.

Между груд бетонной крошки замелькали десятки гусеничных дронов, два танка и шесть высоких транспортных БТРов, готовых высадить по дюжине американских морпехов, в тяжёлой композитной броне.

Подсветив местоположение врага, Серый посмотрел на строчки, появившиеся в боевом чате.

«Тянем время. В бой вступать только по команде. От группы Беркута пока вестей нет».

Тем временем один «СуперАбрамс» и два БТРа подкатили к единственному подъезду кирпичного дома, который по каким-то причинам остался почти целым. Из БТРов высыпали морпехи, и вполне умело распределились по ближайшим развалинам.

Серый заметил две тенив в лохматых маскхалатах, скользнувшие в подъезд и принялся набирать текстовое.

«Рог. У меня два нежданных гостя. Время контакта две минуты».

«Серый, прикинься ветошью и замри. Ждём сигнал от Беркута».

После ответа майора, Серый закинул одноразовую РПГ под детскую кроватку, а сам с трудом втиснулся в тёмную расщелину, между сложившимися плитами перекрытий. На хамелеоне тут же проявилась маскировка в виде сетки мелких трещин, припорошенных бетонной пылью.

Правая рука вытащила тяжёлый ППС-40, а левая схватилась за крестообразную рукоять тычкового ножа с десятисантиметровым трёхгранным виброклинком.

Прошла минута и сначала послышался топот на лестнице, а затем в комнату заскочила пара снайперов, с короткими автоматами в руках. Быстро осмотрев детскую, снайпер вытянул из-за плеч крупнокалиберную винтовку «Баррет-50», затем улёгся на самый край разломанной плиты и подключил прицел напрямую к тактическому шлему. Второй номер присел рядом, надвинул на шлем дальнобойный рентгеновизор и принялся внимательно осматривать развалины тракторного.

Расслабились ребятки. Конечно, ведь они думают, что последние защитники Сталинграда укрылись там, и даже не подозревают что кое-кто из оставшихся сумел просочиться на ничейную полосу.

А что? Почему бы ОСНАЗУ напоследок не огрызнуться, да заодно не навести шухер, дабы отвлечь противника от группы Беркута.

Капитан ГРУ Беркут, самый опытный диверсант, оставшийся из четвёртого поколения модифицированных. Если у него с братьями всё получится, то их смерть будет очень громкой.

Размышление прервало новое текстовое сообщение.

«Беркут начал загружать коды доступа. Отражение его сигнала придётся глушить вручную. Через две минуты начинаем шуметь».

Перед глазами появился двухминутный таймер и Серый покрепче сжал пистолетную рукоять.

«ППС-40» – хорошая вещь, почти бесшумная, да и карбидо-вольфрамовый сердечник его пуль может найти брешь даже в композитной броне американских морпехов.

Серый начал медленно по сантиметру выбираться из щели. Когда таймер разменял последний десяток секунд, он уже стоял на ногах.

На забрале вспыхнули нули, и диверсант сделал три быстрых шага вперёд. Подойдя вплотную он выстрелил сериями по две пули целясь в затылочную часть шлемов, прямо туда где располагался воздушный фильтр. Одна из пуль ушла в рикошет, но остальные попали в самое незащищённое место.

Лежащий снайпер дёрнулся и обмяк, а второй номер клюнул носом вперёд, едва не слетев вниз с огрызка железобетонной плиты. Серый успел его схватить за лохматую накидку и втянул внутрь.

– Серый волк готов, могу начать танец – отчитался он в разблокированный канал связи.

– Приглашаешь? – неожиданно спросила Альфа, находящаяся в двух километрах от него.

– Отставить флуд! – взревел майор Рогов. – Лёлик, Болик заводите первую шарманку! Грёбаные танцоры, затем ваш выход!

В тот же миг из проломов в развалинах пошёл отстрел пакетного ракетомёта. Десятки стремительных росчерков взмыли вертикально вверх. На высоте в пятьсот метров ракеты отделились от разгонных модулей и выпустили крутящиеся лопасти для свободного барражирования.

Имплант Серого получил контроль над дюжиной кружащихся боеголовок и начал их попарно наводить на приоритетные цели. Две пары ушли на один БТР, ещё пара на другой и сразу три пары на ближайший «СуперАбрамс».

Ракеты устремились вниз и небо расчертила частая паутина, пытающихся их сбить, пересекающихся трассеров.

Сквозь фильтры шлема донёсся вой зенитных «Гатлингов» установленных на БТРах. Часто затарахтели 30мм автопушки Абрамсов. А потом раздалась серия взрывов.

Пол под ногами заходил ходуном, одна из стен комнаты обрушилась и полетела вниз, прямо навстречу поднимающемуся снизу облаку огня, пыли и дыма.

Через секунду Серый увидел «СуперАбрамс» вырвавшийся из горящего сгустка пространства. Динамическая броня потеряла три четверти сегментов, один из двух манипуляторов с автопушкой напрочь отсутствовал, но двухсот тонная махина надсадно рыча пёрла на антигравах, нещадно насилуя силовую установку.

– Вот гад! Уходит! – в сердцах выкрикнул Серый. – Рог, на моём фланге прорыв! Давай вторую партию!

В воздух разрядился второй пакет ракет, и перехвативший управление имплант принялся наводить их на танк, прущий напролом в сторону тракторного.

Первые две пары сбила уцелевшая автопушка на манипуляторе, третью взрыв встречных зарядов шрапнели. Лишь четвёртая партия сумела впечататься в верхнюю плоскость башни. Направленные взрывы распустились цветками кумулятивных струй и во все стороны брызнул расплавленный метал, вперемешку с сорванными кусками композитной брони.

Затем прилетели ещё две пары барражирующих боеголовок и довершили начатое.

Над развалинами снова взмыли ракеты, на этот раз вызванные Альфой.

– Мы отстрелялись – объявил кто-то из броне-пехотинцев и Серый понял, что ракетомёты всё. Пришла пора бить тем что есть.

Перевернув детскую кроватку, он подобрал трубу «РПГ-Звезда» и положив на плечо, выпустил термобарическую гранату по группке морпехов, засевших в развалинах за догорающим БТРом. Прошло пару секунд, и яркий плазменный шар сожрал участок пространства.

В тот же миг три цели выделенных боевой сетью перекрасились в неактивные.

Действие гранатомётчика заметили и по весёленьким обоям ударила длинная очередь разрывных. Осколки бетона хлестанули по броне-пластинам на спине, и Серый с разгона вывалился в дверной проём, ведущий в никуда. Рука успела ухватиться за кусок арматуры, и он завис над зияющим провалом.

Посмотрел вниз и увидел ещё один «СуперАбрамс». В этот момент боевая сеть противника, уже обработала полученную информацию и подсветила цель на верхушке развалин. Манипуляторы с автопушками начали быстро разворачиваться в его сторону, явственно намекая – уйти не удастся.

А затем из развалин вырвался «Т-34 Армата» и на полном ходу пальнул главным калибром по вражескому танку.

Это не выдержал Майор Рогов и вступил в бой.

У Абрамса взорвался один из четырёх антигравов. Резко накренившись, танк пропахал остатки тротуарной брусчатки и влетел в гору обломков. Тут же попытался сдать назад, но в этот момент ему в бок врезалась Армата.

Манипуляторы развернули 30мм автопушки и по броне тридцатьчетвёрки заплясали яркие снопы искр. Армата двинула назад, развернула башню и снова грохнула из 120мм пушки. Урановый стержень бронебойного снаряда пробил активную защиту и броню боковой проекции.

Манипуляторы Абрамса дёрнулись в стороны словно руки обезумевшего робота, выпустив в небо заполошные очереди из автопушек, а в следующий миг взрыв боекомплекта оторвал сплюснутую башню, отправив её в долгий полёт.

В этот момент заработала дальнобойная артиллерия врага и вокруг начали часто падать фугасы, напрочь скрывшие происходящее внизу.

Последнее работающее гнездо слежения передало картинку, где в небе над Волгой появились три десятка десантных квадролётов альянса с тройным эскортом ударных беспилотников прикрытия.

По какой-то причине, по обломку многоэтажки перестали стрелять и Серый смог забраться назад в пылающую детскую. На открытом канале послышался голос Рогова.

– Всем укрыться! Беркут передал команду – «Вспышка с фронта»!

Прошла пара секунд и прозрачное забрало шлема почернело, отгородив глаза от яркой вспышки, сверкнувшей за волгой в тылу противника.

Это означало что у Беркута с братьями всё получилось и глубоко заложенный ядерный фугас детонировал.

На том берегу ещё не успел взойти столб ядерного гриба, когда по развалинам пронеслась взрывная волна, легко снеся кусок кирпичного здания вместе с Серым, спокойно ожидавшим своей участи.

Глава 5. Курсант Волков

2021 год. «Серый».

Совсем рядом послышался короткий писк и Серый очнулся, попытался открыть глаза, но безрезультатно, попробовал пошевелиться, но тут же осознал, что совсем не чувствует тело. Мерный писк тревожил уши каждые три секунды, и мозг на автомате начал фиксировать прошедшее время.

Прошло часа два, но ни одна мышца так и не откликнулась. Между тем явственно чувствовалось биение сердца и слышалось мерное шипение всасываемого воздуха, видимо подающегося через аппарат искусственного дыхания.

Тактический имплант не отвечал. И это было странно. Он то уж точно должен продолжать работать, даже после смерти носителя.

Прошло ещё около часа и Серый почти отчаялся, но внезапно почувствовал, как дёрнулась мышца на щеке.

Значит будем жить – подумал он и принялся вспоминать последние события. Внезапно в сознании всплыл листочек с обведёнными кружком цифрами. Кажется, академик Алфёров просил их запомнить. Но зачем? Непонятно.

Через пол часа Серый сумел пошевелить двумя пальцами на правой руке и открыть глаз. Взгляд упёрся в белый потолок разделённый пластиковыми полосками на одинаковые квадратики. Внезапно он вспомнил что уже видел нечто подобное.

Да не может быть! Это же было восемь лет назад в 2037 году. Он тогда только проснулся после шестнадцатилетней спячки и увидел именно этот потолок.

Значит меня прислали в тот самый подземный комплекс со стазис капсулами. Интересно, что с телом и зачем кураторы так желали, чтобы я попал сюда, пробираясь через раздираемую интервентами страну?

Неожиданно за стеной послышался шум шагов и отзвук оживлённого разговора, ведущегося на повышенных тонах. Затем с лязгом открылась металлическая дверь и в помещение вошли двое.

– Вениамин Сергеевич, вот посмотрите сами на данные. Показатели постепенно приходят в норму. Похоже у нас получилось – начал кто-то говорить, как бы оправдываясь.

– Вы должны были сначала получить разрешение, а не заниматься самодеятельностью. Зачем вы вообще самолично запрограммировали медицинского робота на дополнительное хирургическое вмешательство. Константин вы себе слишком много позволяете. Запомните это исследовательская лаборатория министерства обороны, а не частная лавочка. – Властный голос второго мужчины укорял, бил по ушам и напрочь заглушал мерный писк прибора.

– Вениамин Сергеевич, извините. Я должен был вас предупредить. Но если честно я не думал, что игра с режимами стазис-капсулы оживит колонию нанитов и запустит вживлённые цепочки искусственных нейронов. А в результате нашего небольшого эксперимента курсант Волков совершенно неожиданно вышел из комы. Мне пришлось вызвать медицинскую бригаду, не ставя руководство в известность.

– И что нам теперь делать? Мы же кажется решили оставить его в капсуле с целью проверки её работоспособности, а вместо этого мы получили овощеподобного пациента со смутными перспективами на выздоровление. – Властный мужчина глубоко вздохнул и Серый услышал, как он постучал костяшками пальцев по его жёсткому ложу. – Я считаю, что нужно вернуть его в стазис капсулу и продолжить эксперимент.

– Вениамин Сергеевич – не надо это делать. У нас прямо сейчас появился шанс исследовать феномен искусственного восстановления нервной системы.

– И что вы предлагаете? Положить его в спец госпиталь и следить. Вы понимаете, что может пострадать режим секретности. А если про это узнают журналисты? Он же ещё подросток и к тому же герой с почестями похороненный больше месяца назад. Вы представляете, как это может раздуть иностранная пресса. Русские проводят биологические эксперименты над курсантами суворовского училища. Мы ещё не оправились от ситуации с «новичком» и не можем допустить очередной скандал.

– Я всё понимаю, если хотите можно оставить его здесь. Медицинский персонал имеется, а потом мы что-нибудь придумаем.

– Нет, здесь оставлять нельзя. Через пару дней начнётся полная модернизация комплекса. Потом завезут новое оборудование. Вы знаете, как важен следующий этап реализации проекта «сигнал»? А парня мы отправим в одно закрытое заведение.

– Я хотел бы лично следить за изменениями его состояния.

– Хорошо. Вы будете получать отчёты в электронном виде.

Как только парочка удалилась, Серый почувствовал еле ворочающийся язык и нащупал трубку, идущую прямо в трахею.

Услышанный разговор удивил. Какой госпиталь? Какие закрытые заведения? Какой к чёрту завоз оборудования и модернизация комплекса? Уж не попал ли я в руки оккупационных властей? Хотя, молодой голос показался смутно знакомым.

Почему они вспомнили о его похоронах, произошедших двадцать пять лет назад? После пробуждения Серый побывал на своей могиле и лично видел даты «2005г-2020г».