Вы не авторизовались

Человек с поезда бесплатное чтение

Билл Джеймс, Рейчел Джеймс
Человек с поезда

Bill James

Rachel McCarthy James

The Man From The Train

* * *

Эта книга посвящается тем, кто стал жертвой насилия, описываемого здесь

Стоит теплая ночь. Скорее всего, дело происходит в выходные. Перед вами маленький городок, через который, рассекая его на две части, а иногда по самой его границе, проходит линия железной дороги. Какой-то человек ищет дом, в котором нет собаки. Он бы предпочел дом на окраине – желательно стоящий на отшибе, в таком месте, где поблизости не было бы других жилищ. Это обеспечило бы ему более или менее надежное укрытие. Больше всего ему подошел бы двухэтажный дом, в котором живет семья из пяти человек. И есть сарай, где он мог бы прятаться с заката до полуночи. Правда, в то время, когда происходили описываемые события, еще не было автомобилей, а сарай располагался практически рядом с каждым жилищем – даже в Чикаго и Филадельфии. Человек ищет дом, во дворе которого есть поленница. И колода с торчащим из нее топором.

Предисловие

Меня всегда восхищала способность людей формировать знания о прошлом. Простейший пример – динозавры. В течение многих тысячелетий человечество понятия не имело о том, что мир когда-то был населен этими гигантскими животными. А теперь мы знаем не только об их существовании, но и о том, что их было множество видов. Некоторых из них мы изучили и умеем отличать от других. Мы представляем, как выглядели динозавры и чем они питались. Знаем, где и когда жили те или иные их разновидности. Известно нам и что с ними случилось. Мы не только сформировали эти знания, но и распространили их по миру, так что сегодня любой нормальный ребенок может назвать по крайней мере несколько типов этих доисторических существ, а многие даже имеют коллекции их фигурок, сделанных из пластмассы.

По своей основной профессии я журналист и пишу о бейсболе. Мы очень, очень много знаем об игроках 50-х и 60-х годов XX века – Уилли Мейсе, Бобе Гибсоне, Стэне Музиале. Наверное, больше, чем они сами знали о себе в те времена, когда играли. Мы подробнейшим образом изучили их спортивные карьеры. И современные историки знают о древних римлянах столько, сколько сами жители Древнего Рима не знали о себе – и не могли знать.

Сто с небольшим лет назад в Америке, на Среднем Западе, была совершена целая серия чудовищных преступлений (впрочем, на самом деле они начались на Северо-Востоке и Юге – просто о тех, что произошли на Среднем Западе, известно гораздо больше). Наиболее нашумевшим в этой серии является массовое убийство в городке Виллиска, штат Айова, хотя любому, кто решил бы всерьез заняться изучением этой истории, быстро стало бы ясно, что оно было лишь одним из цепи аналогичных событий. Когда я читал о них, у меня мелькнула мысль, что это не все – просто власти в то время не связали все преступления этой зловещей серии с одним и тем же преступником.

Сегодня, имея под рукой современные компьютеры, мы можем просмотреть огромное количество материалов, опубликованных в местных газетах, выходящих или выходивших в сотнях и тысячах небольших городков. Это позволяет нам увидеть общие черты в преступлениях, совершенных во множестве разных мест.

Сначала я обнаружил один такой случай. Потом еще один, и еще, и еще. Я нанял собственную дочь, чтобы она провела исследование публикаций в прессе, и она стала находить похожие убийства одно за другим. Разумеется, тогда мы еще не понимали, с чем нам довелось столкнуться. И даже не мечтали, что в итоге сможем вычислить убийцу.

К тому времени, когда «Человек с поезда» появился в Виллиске, он убивал людей целыми семьями уже на протяжении полутора десятков лет. За совершенные им преступления многие люди были подвергнуты смертной казни или гнили в тюрьмах, приговоренные к пожизненному заключению.

Чувствую, что вы настроены скептически. Ну разумеется! Принято считать, что человек либо скептик, либо дурак, а выглядеть дураком вам не хочется. Но выслушайте меня. Я хочу рассказать вам одну историю.

Билл Джеймс

Виллиска

Дьявол прибыл в Виллиску 9 июня 1912 года. И до сих пор при любом упоминании Виллиски уроженцу Айовы приходит в голову массовое убийство, совершенное в этом городке. Дело было ночью, и улицы городка были погружены во тьму – у местных властей произошел финансовый спор с электрической компанией. Поскольку небо было затянуто облаками, на улицах Виллиски царил первобытный мрак, которым до конца девятнадцатого столетия была окутана по ночам вся планета и о котором многие люди, живущие в наше время, не имеют даже отдаленного представления.

Служба в пресвитерианской церкви в тот день была посвящена Дню защиты детей. Джозия и Сара Мур вместе с детьми присутствовали на ней, а Сара еще и помогала с ее подготовкой. Когда служба закончилась, две маленькие девочки – Айна и Лина Стиллинджер, подруги Кэтрин Мур, – отправились ночевать в дом супругов Мур. Таким образом, на ночь в доме собрались восемь человек: Джозия и Сара Мур, четверо их детей в возрасте от пяти до одиннадцати лет и две сестры Стиллинджер.

Утром 10 июня в доме стояла тишина. В 7:00 соседка обратила внимание, что во дворе дома все еще никого нет и никто, по всей видимости, не занимается обычными утренними делами. В курятнике громко пищали голодные цыплята. Женщина постучала в запертую входную дверь, но ей никто не открыл. Она выпустила цыплят из курятника, позвала Росса Мура, брата Джозии, у которого имелся ключ от дома, и уселась ждать его на ступеньках крыльца. Придя, Росс отпер замок, открыл дверь и вошел в дом.

Все, кто находился внутри, оказались мертвы. Восемь человек в запертом доме в маленьком городке на Среднем Западе были убиты топором. «Человек с поезда» нанес очередной удар и бесследно растворился в ночной темноте.

Часть 1. 1909–1912

Глава 1. Окровавленная монета

«Округ Бьюкенен в штате Виргиния, в котором находится городок Херли, заселен редко и внешне смотрится довольно неприглядно, – писала “Вашингтон пост”. – Возможности телефонной и телеграфной связи в округе весьма ограниченны, что серьезно осложняет доступ к месту трагедии и выяснение подробностей случившегося».

Первые газетные отчеты об убийстве семьи Медоуз были опубликованы на следующий день после преступления. В них говорится о том, что «бладхаунды почти сразу взяли след троих предполагаемых убийц на примыкающем к дому кукурузном поле. На мягкой земле были отчетливо видны следы ног троих мужчин. Группа вооруженных до зубов горожан, готовых линчевать преступников, если их удастся схватить, последовала за собаками». Убийство было совершено в бревенчатой хижине, стоявшей на одном из холмов в штате Виргиния, милях в пяти к востоку от Кентукки и в пяти к западу от Западной Виргинии. И – что, возможно, важнее в данном случае – всего в миле от железной дороги.

Все случилось ночью 21 сентября 1909 года. Шесть обитателей хижины были убиты, а их жилище сожжено. Глава семьи, Джордж Медоуз, был найден на улице с раздробленным черепом и двумя пулевыми ранениями в туловище. При этом ему почти отрубили голову. Убитый был полуодет и держал в руке карандаш. Бревенчатая хижина принадлежала его теще, Бетти Джастус, которую жители округи звали просто тетушкой Бетти. Ее тело оказалось внутри сгоревшего домика. Выглядело оно еще ужаснее, чем труп Джорджа Медоуза. Голову женщины нашли на некотором расстоянии от тела. Лидия Медоуз, жена Джорджа, тоже была найдена внутри дома. Ее также убили топором или тяжелым тесаком – как и троих детей, которых звали Уилл, Ноа и Лафайетт. Возраст всех троих составлял менее десяти лет.

Место, где убили семью Медоуз, фигурировало в газетах под четырьмя разными названиями – Херли, Нокс, Нокс-Крик и Лорел-Крик. Мы, чтобы избежать путаницы, будем называть его Херли – по крайней мере, такое поселение действительно есть на карте штата Виргиния. Дорога, петляющая по склонам гор, проходит чуть севернее Херли. Дом, в котором жила семья Медоуз, стоял рядом с ней. В газетных отчетах говорится, что в поисках преступников приняли участие порядка трехсот человек. Хозяин местной лесопилки по фамилии Риттер закрыл свое предприятие по меньшей мере на два дня, чтобы рабочие смогли принять участие в поимке злодеев.

Бладхаунды прошли по следу примерно десять миль и в конце концов вывели толпу преследователей к стоящей на холме хижине Сайласа Блэнкеншипа. След упирался в почти отвесный каменный склон. С трудом вскарабкавшись на него, преследователи, преодолев еще какое-то расстояние, увидели Блэнкеншипа и двух его сыновей, копавших картошку. Услышав шум и лай собак, они прервали свое занятие и, увидев приближающуюся толпу разъяренных фермеров, бросились к дому. Заперевшись в нем, они выставили стволы ружей в бойницы, явно сделанные специально для таких случаев, и пригрозили, что прострелят голову любому, кто приблизится к хижине. Эти слова прозвучали весьма убедительно, а потому в течение шести часов преследователи, окружив дом, не отваживались предпринять какие-либо решительные действия.

Представьте себе ситуацию: шесть трупов, толпа людей с ружьями и веревками, жаждущих крови убийц, и трое мужчин, забаррикадировавшихся в бревенчатой хижине с дробовиками в руках. Все это происходило 23 сентября 1909 года в горах неподалеку от городка Херли. Кое-кто из преследователей предложил подобраться к хижине и поджечь ее. Однако горячих голов оказалось не так уж много. Через некоторое время прибыл местный прокурор, человек по фамилии Скорз, сопровождаемый несколькими помощниками. Они были вооружены до зубов – видимо, на случай, если арсенала преследователей окажется недостаточно. В конце концов Блэнкеншипам пообещали, что их доставят в тюрьму в целости и сохранности, и после того, как толпа рассеялась, они сдались. Однако на следующий день агентство Юнайтед пресс сообщило, что «фермеры округа Бьюкенен и соседних территорий собираются в Херли с явным намерением напасть на местную тюрьму и линчевать подозреваемых».

Блэнкеншипов арестовали по обвинению в убийстве. Уже по одному этому факту можно судить о том, насколько тогдашняя уголовно-правовая система отличалась от нынешней: в те времена можно было обвинить человека в убийстве без каких-либо оснований, лишь потому, что к ним привели собаки-ищейки. В первых репортажах говорилось о том, что в доме Блэнкеншипов была обнаружена пропитанная кровью одежда. Следует сказать, что Блэнкеншипам, которые были людьми с хорошей репутацией, очень повезло, что преследователи не повесили и не сожгли их прямо на месте, без дальнейших разбирательств. Впоследствии выяснилось, что они были невиновны. Оказалось, что у них имелось алиби на ту ночь, когда произошло убийство, и не удалось найти никаких оснований, чтобы обвинить их в совершении этого злодеяния.

Губернатором штата Виргиния в то время был Клод Свонсон. 27 сентября он объявил награду в 250 долларов за информацию, которая поможет арестовать и осудить преступников. Был также начат сбор средств граждан для дополнительной оплаты работы детективов, расследовавших это дело. Таким образом предполагалось собрать от двух до пяти тысяч долларов. Однако еще до того, как стало известно о возможной награде, человек, которого в итоге осудили за убийство семьи Медоуз, уже находился под стражей в штате Западная Виргиния.

Звали его Говард Литтл. Фамилия его явно контрастировала с внешностью^[1]: в репортажах с места казни газеты в один голос называли преступника «гигантом с весьма привлекательной внешностью». На одном из фото, где он был снят в окружении шести вооруженных стражей, видно, что это мужчина могучего сложения и что он на голову выше всех остальных, попавших в кадр. Впрочем, Говард Литтл был человеком приметным не только благодаря своей внешности. В молодые годы он работал в министерстве юстиции и занимал должность не то судебного пристава в штате Кентукки, не то его помощника. Впоследствии, переехав в Виргинию, он стал старшим мастером в крупной лесозаготовительной компании. Этот человек был умен, решителен и трудолюбив. Кроме того, он очень любил женщин и пользовался у них успехом – местная пресса называла его Дон Жуаном. Будучи женат и имея в браке четверых детей, Говард Литтл собирался бросить супругу и уйти из семьи. У него была связь с замужней женщиной, некой Мэри Стэйси. Любовники якобы планировали бегство, хотя это были всего лишь догадки и никто не смог доказать, что Литтл в самом деле намеревался осуществить подобный план.

Местные власти немедленно обратились за помощью в расследовании преступления в частное детективное агентство – тогда это было совершенно обычным делом. Агентство Болдуина – Фелтса из Блуфилда было весьма серьезной конторой, славившейся высоким профессионализмом сотрудников. В те времена подобные детективные конторы имели гораздо больше возможностей для проведения расследований и поиска преступников, чем шерифы небольших городков (следует добавить, что иногда, благодаря местным связям, своими возможностями они превосходили даже федеральную полицию). Одно из их преимуществ состояло в том, что они имели информацию обо всех преступниках, проживающих на их территории, и эта информация регулярно обновлялась.

Однажды в Кентукки Говард Литтл уже обвинялся в убийстве. По его новому месту жительства этот факт никому не был известен, но он значился в досье, которым располагали детективы. Поэтому Говард сразу же привлек внимание сотрудников агентства Болдуина. Разумеется, он был далеко не единственным подозреваемым, проживающим в округе, но имелись и другие обстоятельства, которые говорили против него. Один из сотрудников агентства зашел к Литтлу домой, чтобы побеседовать с ним. Оказалось, что большую часть вечера и часть ночи воскресенья, то есть то самое время, когда было совершено убийство, Говард Литтл провел вне дома и вернулся только после полуночи – в мокром сюртуке и с неизвестно откуда взявшимся фонарем в руке. При этом на ноге у него имелся глубокий порез. Надежного алиби у Говарда Литтла не оказалось, и его жена в этом смысле ничем ему не помогла. К тому же незадолго до описываемых событий Литтл зачем-то на время одолжил у приятеля револьвер.

В июне 1892 года, работая в должности судебного пристава, Говард Литтл убил человека по имени Джейкоб Кинни (в некоторых публикациях он фигурирует как Джордж Маккинни). Это произошло в округе Пайк, штат Кентукки, то есть совсем недалеко от Херли. Предметом раздора между Литтлом и Кинни стала женщина. В момент казни Литтлу было 38 лет. Это означает, что убийство Джейкоба Кинни он совершил в двадцатилетнем возрасте. Тогда ему предъявили обвинение и приговорили к пожизненному заключению, однако после четырех лет пребывания в тюрьме Литтл был помилован губернатором штата Кентукки.

Говарда Литтла арестовали в Булл-Крике, штат Западная Виргиния, 24 сентября. В течение недели его продержали в поселке Уэлч, в 37 милях от Херли. Это позволило избежать волнений среди населения и призывов к суду Линча – а заодно и продлило время кампании по сбору средств для оплаты услуг детективов.

Главу семейства Медоуз похоронили с двумя пулями в теле. Теперь же детектив Фелтс распорядился провести эксгумацию тела, чтобы их извлечь. Распоряжение было выполнено 2 октября, и представитель детективного агентства тут же объявил, что пули подходят к револьверу, который Литтл позаимствовал у приятеля. В 1909 году баллистической экспертизы не существовало. Поэтому заявление представителя агентства означало лишь то, что, судя по размеру, весу и калибру пуль, они могли быть выпущены из упомянутого оружия.

Литтла перевели в местечко Гранди, штат Виргиния, в 16 милях от Херли, а затем, опасаясь, как бы в местную тюрьму не ворвалась разъяренная толпа, – в городок Лебанон, расположенный в 55 милях к югу от Херли. Между Гранди и Лебаноном находится городок Хонакер. Прослышав о том, что заключенного собираются перевозить, там собралось от 75 до 100 вооруженных граждан – они планировали перехватить конвой на полдороге. Чтобы облегчить выполнение своего замысла, они перерезали телефонную линию, соединяющую Гранди и Лебанон. Однако полиция прознала об их планах и изменила маршрут: конвой преодолел 30 миль по горам на лошадях и мулах.

Между тем миссис Литтл сообщила полиции, что может указать место, где ее муж спрятал украденные на месте убийства деньги. Однако выполнить свое обещание она не смогла. Деньги так и не были найдены. Впрочем, не имелось никаких доказательств, что из дома семьи Медоуз была похищена некая сумма.

Защищать Литтла был назначен адвокат по имени Берт Т. Уилсон. Находясь в тюрьме, Литтл за короткий срок сильно похудел. Большую часть времени он проводил за чтением Библии. Для охраны Литтла до и во время судебного процесса были вызваны войска. В качестве первого свидетеля на суде выступил Сенат Джастус, взрослый сын убитой Бетти Джастус. Он работал в лесозаготовительной компании Риттера, где Литтл занимал должность старшего мастера. Джастус заявил, что Говард «часто» интересовался у него, сколько денег держит в доме его мать. Еще один свидетель обвинения – его имя в судебных репортажах не упоминается – сообщил, что в разговоре с ним Литтл как-то сказал, что Бетти Джастус не следует держать дома крупную сумму, поскольку какой-нибудь злодей может без труда ограбить ее, убить всю семью и сжечь жилище.

Мэри Стэйси, женщина, с которой Литтл собирался бежать, под присягой показала, что Говард за день до преступления дал ей 20 долларов на покупку новой одежды и сказал, что они отправятся в путь очень скоро – сразу же после того, как он снимет деньги со своего счета в банке.

Главным свидетелем обвинения была женщина по имени Мэри Ли. По неизвестным причинам она проживала вместе с семьей Литтла. Возможно, она была гувернанткой или уборщицей, а может, и родственницей. В те времена по закону жена не могла свидетельствовать против мужа, поэтому миссис Литтл на суде не выступала, и показания, которые она не могла представить в ходе процесса, дала мисс Ли.

Мэри Ли заявила, что Литтл отсутствовал дома в ночь убийства. При этом, по ее словам, лампа в его комнате все время горела. Мисс Ли ночью несколько раз просыпалась и всякий раз обнаруживала, что свет не погашен (она исходила из того, что, вернувшись домой, Говард Литтл лег бы в постель, а значит, потушил бы лампу). Утром она встала около 6:00 и нашла Литтла спящим на диване. На столе мисс Ли увидела фонарь, которого раньше в доме не было, а сюртук хозяина был мокрым, словно его только что постирали. После завтрака Говард Литтл достал напильник и принялся обрабатывать им корпус фонаря. Когда мисс Ли спросила его, зачем он это делает, Литтл ничего не ответил. Затем, взяв фонарь, он отправился на улицу и стал срезать стебли кустарника неподалеку от дома. Вернувшись, Говард попросил дать ему бинты, сказав, что поранил ногу. Рана, однако, уже не кровоточила.

Мэри Ли также засвидетельствовала, что после убийств Говард Литтл вел себя беспокойно. Согласно ее словам, по ночам он то и дело просыпался и о чем-то подолгу разговаривал с женой.

Решающей деталью стал фонарь. Полиция нашла его в сарае рядом с домом Литтла – он то ли был спрятан, то ли висел на том месте, куда обычно вешают фонари. Так или иначе, полицейские настаивали на том, что Литтл пытался его спрятать. Множество свидетелей – двадцать человек или даже больше – заявили в суде, что этот фонарь принадлежал соседу семьи Медоуз и был взят у него Джорджем Медоузом на время в ту ночь, когда было совершено преступление. Допрос свидетелей в ходе процесса происходил быстро – в те времена никого не удивляло, если процедуру за день проходило человек пятьдесят. Репортеры даже не всегда успевали записать их имена.

Железная дорога, пролегавшая рядом с Херли, соединяла Норфолк и Уэстерн. Утром после убийства Литтл якобы купил газету у работавшего на этом участке разносчика по фамилии Френч, расплатившись окровавленной монеткой в один цент. Френч монетку сохранил, и на процессе она была предъявлена в качестве вещественного доказательства. Это произвело на всех большое впечатление. Как отметили некоторые газеты, именно монета достоинством в один цент окончательно убедила суд в виновности Говарда Литтла (хотя «Нью-Йорк таймс» с гораздо большим на то основанием писала, что критическую роль сыграли свидетельские показания Мэри Ли).

Литтл настаивал на своей невиновности, но не привел никаких фактов, опровергающих аргументацию обвинения. Его адвокат попытался пошатнуть позицию прокурора в ходе перекрестного допроса свидетелей, но безуспешно. Литтл так и не смог объяснить, где находился ночью, когда было совершено преступление. Процесс продолжался два дня, а утром третьего – это было 27 ноября – Говарда Литтла признали виновным в убийстве шести человек. Перед вынесением вердикта жюри совещалось в течение 20 минут.

Литтла мгновенно приговорили к смертной казни и сразу после этого под усиленной охраной этапировали в Ричмонд. Приговор должны были привести в исполнение 7 января 1910 года. «Нью-Йорк таймс» после процесса писала: «Преступление, совершенное Литтлом, носило на себе печать особой жестокости и варварства. Судя по всему, единственным мотивом, которым руководствовался преступник, была нажива. Предполагается, что Литтл надеялся завладеть деньгами в сумме 1300 долларов, которые, как он думал, находились в доме, и что убийство и поджог стали, если можно так выразиться, лишь побочным следствием этого преступного замысла. При этом деньги в итоге так и не были найдены».

В канун Рождества 1909 года Сэмюэл Бейкер, сосед и двоюродный брат Джорджа Медоуза, был убит в результате инцидента, никак не связанного с вышеописанными событиями. При этом была ранена супруга Бейкера. Убийца был схвачен толпой вооруженных мужчин и повешен на дымовой трубе здания лесозаготовительной компании Риттера, а после этого еще и изрешечен пулями. Впрочем, некая связь между этой историей и преступлением, в котором обвинили Литтла, все же была. Человек, которого линчевали таким образом (Гарри Пеннингтон), был близким другом Говарда Литтла и во время процесса раз за разом упорно заявлял о его невиновности. Его нападение на Бейкеров было вызвано двумя причинами: а) он был пьян; б) он считал, что они виноваты в том, что Говарда Литтла приговорили к смертной казни.

Губернатор штата выразил глубокое сожаление в связи с фактом линчевания – помимо всего прочего, еще и потому, что это был первый случай суда Линча в штате в 1909 году. Виргиния до этого момента оставалась единственным южным штатом, в котором в 1909 году не было зафиксировано ни одного самосуда, и губернатор от души надеялся, что этот показатель удастся удержать до конца года. Литтлу была предоставлена месячная отсрочка в исполнении наказания – до рассмотрения апелляции по его делу. Однако более высокие судебные инстанции утвердили вынесенный приговор. Говард Литтл был казнен на электрическом стуле в Ричмонде 11 февраля 1910 года. Он принял смерть спокойно и с достоинством, но при этом до последнего момента отрицал свою причастность к убийству семьи Медоуз. Его похоронили в семейном склепе на кладбище в округе Мак-Дауэлл, штат Западная Виргиния.

Самым непонятным в убийстве семьи Медоуз было то, что его главе не только размозжили голову, но еще и всадили в него две пули, причем во дворе. Между тем остальных домочадцев прикончили прямо в постелях. Спрашивается: если в Джорджа Медоуза дважды выстрелили до того, как были убиты остальные члены его семьи, почему они не проснулись? Представьте себе ситуацию: снаружи слышится какой-то шум, глава семейства полуодетый выходит на улицу, чтобы разобраться, в чем дело. Далее раздаются два выстрела. Можно хотя бы в теории представить себе, что после этого остальные как ни в чем не бывало ложатся спать? Разумеется, нет. Между тем на Джорджа Медоуза явно напали еще до того, как убийца, или убийцы, расправились с остальными обитателями дома. Я постараюсь объяснить это позже, когда мы вернемся к обсуждению этого преступления.

Я верю в невиновность Говарда Литтла, хотя и не могу внятно объяснить почему. Позже, в главе 35, мы вернемся к убийству семьи Медоуз. К тому времени вы будете располагать большим количеством информации, которой у вас сейчас нет. Когда мы снова будем обсуждать этот эпизод, я расскажу вам, что, по моему мнению, произошло на самом деле и почему я так уверен, что Говард Литтл непричастен к этому преступлению. Надеюсь, до этого момента вы сможете воздержаться от преждевременных выводов.

Глава 2. Застава Логана

Семейство Худ было одним из самых уважаемых в местном обществе. Худы принадлежали к той категории людей, которые никому не делают зла. Их убийство кажется необъяснимым, потому что у них не было врагов, а в их доме – ценностей, на которые мог бы польститься грабитель.

«Ралей реджистер», 4 ноября 1909 года

Если оглянуться назад, кажется странным, что в свое время убийства в Херли и на Заставе Логана не связали между собой. От Херли, штат Виргиния, до Бекли в Западной Виргинии всего 82 мили, то есть примерно столько, сколько может пролететь без передышки ворона. Правда, в Бекли и попасть можно было разве что по воздуху. И все же, несмотря на довольно сложную пересеченную местность, 82 мили – это меньше, чем расстояние между Сакраменто и Сан-Франциско или между Филадельфией и Нью-Йорком. Вероятно, на мнение тех, кто занимался расследованием, оказывали влияние существовавшие тогда традиции. Другими словами, если вы жили, скажем, в Херли или Бекли, а вам нужно было отправиться за покупками или по другим делам в какой-нибудь более или менее крупный город, то в обоих случаях вы отправились бы в Блуфилд в Западной Виргинии. Население Блуфилда в то время составляло порядка 11 тысяч человек, то есть его никак нельзя было назвать мегаполисом. Но все же Блуфилд был гораздо больше других близлежащих городов.

Западная Виргиния осенью – впечатляющее зрелище. Покрытые густым лесом горы радуют глаз оттенками желтого и багряного цветов. Дороги, кое-где прорезающие серыми лентами склоны, нисколько не портят общую картину. Бекли сейчас выглядит так, словно был построен в конце 80-х годов XX века, и в сравнении с другими местными городками и деревушками, появившимися в довоенную пору и теперь необратимо разрушающимися, кажется новым и сверкающим, как картинка в туристическом буклете.

Убийство Худов произошло в ночь накануне Дня всех святых в 1909 году, через месяц и десять дней после убийства семьи Медоуз. Худы жили в селении под названием Застава Логана, которое расположено рядом с Харпер-роуд, милях в четырех от Бекли. Харпер-роуд уже тогда представляла собой дорогу с довольно оживленным движением, а сейчас это настоящая магистраль. В окрестностях также проходят железные дороги. Две ветки, вдоль которых густо растут деревья и кустарник, идут параллельно Харпер-роуд, мимо того, что осталось от Заставы Логана – отрезка старой, больше не использующейся дороги, вдоль которой стоят полуразрушенные дома и такая же церковь. Местность вокруг заросла сорняками. Как ни странно, заброшенные строения придают пейзажу еще больше очарования.

В 1909 году «Блуфилд телеграф» описывала район, где проживали Худы, как «просвещенную часть Западной Виргинии». Одна из первых в штате школ для чернокожих детей была построена в 1907 году именно в Бекли. В тех местах процент афроамериканского населения был довольно высоким. На Заставе Логана обитали три чернокожих семейства и Худы – они были белыми и жили на втором этаже в том же здании, где располагался ресторан, владелец которого имел африканских предков. Чуть дальше находилось поселение под названием Глен-Дэниел, хотя прежде оно называлось Маршес, – там преобладали чернокожие. Семейство Худ поддерживало хорошие отношения с соседями. Джордж Вашингтон Худ, восьмидесятилетний вдовец, когда-то служил в армии федералов. Будучи родом из Северной Каролины, он поселился на Заставе Логана сразу после войны. Семья его была небогатой и жила скромно. В 1909 году она, помимо самого Джорджа Вашингтона Худа, включала двух его сыновей, Роя и Уинфилда, его собственную дочь Алмеду, а также двенадцатилетнюю дочь Алмеды по имени Эмма.

Кто являлся отцом Эммы, неизвестно, поскольку Алмеда никогда не была замужем. Мать и дочь лишь незадолго до этого покрестились. Церемония состоялась утром 31 октября в Бекли, в баптистской церкви в Маунт-Тейбор, находящейся в нескольких милях от их дома. Это было в воскресенье. Убийство же произошло вечером в воскресенье. Рой присутствовал при обряде крещения Алмеды и Эммы. Его брат Уинфилд ночь накануне этого события провел в гостях у одной из живущих поблизости женщин. Главу семейства, Джорджа, по некоторым сведениям, ранним вечером видели в ресторане на первом этаже – он якобы демонстрировал другим посетителям деньги, полученные в результате удачной сделки по продаже лошадей. Но эти данные нельзя считать достоверными. По всей вероятности, это всего лишь чьи-то слова.

Алмеда, несмотря на то что была сорокалетней матерью-одиночкой, имела некоторые романтические перспективы. Ее ухажер, работник угольной шахты по имени Майк Феррелл, пришел к ней накануне вечером и оставался у нее дома до раннего утра. Алмеда и Майк должны были пожениться в декабре. В некоторых публикациях говорится о том, что Джордж Худ ночью вышвырнул Майка из дома, что ухажер Алмеды был пьян и что они обменялись с главой семейства Худов грубостями. Феррелл якобы сказал Алмеде, что будет присутствовать на церемонии крещения в воскресенье, если раздобудет чистую рубашку, но в церкви так и не появился.

Примерно в 23.00 в воскресенье Уинфилд Худ, подойдя к своему дому вместе с Уолтером Харпером, увидел, что все строение, в том числе ресторан на первом этаже, объято пламенем. Мужчины попытались проникнуть внутрь, но из-за сильного жара не смогли даже приблизиться к зданию. На их глазах крыша, прогорев, обрушилась внутрь. Вскоре вокруг пожарища собралась толпа в несколько сотен человек. Внутри дома никто не кричал – там все уже были мертвы.

Утром, когда дом догорел, в помещении, которое служило гостиной, были обнаружены тела молодых членов семейства Худ. У Роя в голове была пуля. Что же касается Алмеды и ее дочери, то их головы были отделены от туловищ, а тела расчленены. При этом изуродованные останки были сложены в некое подобие стопок (то же самое было зафиксировано на других местах преступлений этой серии). Ветерана Гражданской войны нашли в дальней комнате. Его голова была размозжена каким-то тупым орудием. При этом «Вашингтон пост» писала, что на телах Роя и Алмеды были обнаружены следы ударов топором и что «практически нет сомнений в том, что перед тем, как начался пожар, Джорджу Худу перерезали горло».

На месте пожара ощущался запах нефти или бензина. Впоследствии была высказана версия, согласно которой Алмеда и Эмма оставили горящей керосиновую лампу, чтобы Уинфилду, когда он вернется, не нужно было пробираться по дому в темноте, и забыли об этом. В результате лампа взорвалась и огонь заблокировал выход матери и дочери. Впрочем, высказывались и другие предположения: например, что злодей полил керосином тела матери и дочери, чтобы ускорить процесс горения.

В преступлении сразу же обвинили нескольких человек. Майк Феррелл, любовник Алмеды, и еще четверо мужчин были арестованы в 8 милях от местечка Харпер, на заброшенной лесопилке рядом с железной дорогой. Неподалеку от нее находилась и угольная шахта, на которой работал Феррелл. Все четверо схваченных вместе с Ферреллом были по отдельности отправлены в разные тюрьмы Блуфилда и Бекли, чтобы избежать волнений и попыток самосуда. Они были подвергнуты «жесткому допросу» и «особо строгому обращению» со стороны полиции (этими эвфемизмами в 1909-м обозначали жестокость и полицейский произвол). Арестованные представили свои алиби. Их проверили, и четверо из задержанных в конце концов были освобождены.

Пожалуй, это и все реальные факты, которые имеются в нашем распоряжении и относятся к самому убийству. Что же касается расследования, то здесь фактов более чем достаточно. Правда, их порой трудно отличить от вымысла. Дело в том, что, когда происходят подобные трагедии, люди склонны при отсутствии реальной информации многое присочинять. Когда такие истории публикуются в прессе, как это было в 1909 году, или распространяются через социальные сети, как это происходит в XXI веке, они начинают казаться истиной, хотя на самом деле, как правило, не имеют с действительностью ничего общего. Мы уже назвали три таких возможных домысла: о том, что Джордж Худ якобы хвастался деньгами вечером накануне убийства; о ссоре между Джорджем Худом и Майком Ферреллом и, наконец, о взорвавшейся керосиновой лампе. Все это, скорее всего, выдумки, но и в этом мы не можем быть уверены на все сто процентов. Так что нам придется их учитывать – просто на всякий случай.

В современном мире существуют люди, которые верят только в объективную реальность и факты, и есть те, кто верит в паранормальные явления. Эти явления очень часто фигурируют в кино и телепередачах, а также описываются в литературе, в том числе в произведениях, которые вроде бы не имеют никакого отношения к фантастике. Специальные исследования показывают – или, по крайней мере, сами исследователи утверждают, – что большинство американцев в начале XXI века верит в привидения. Многие убеждены в существовании ясновидящих, телепатии и тому подобного. Однако вероятность паранормальных явлений никак не учитывается в полицейских расследованиях, в работе судов и прокуратуры, а также в таких областях, как медицина и инженерное дело, и весьма приземленных сферах деятельности вроде бухгалтерии и финансов.

В 1909 году, однако, дело обстояло иначе. В то время разговоры о паранормальных явлениях время от времени все же возникали и в ходе полицейских расследований. В крохотном городишке, расположенном в 120 милях к северо-западу от Бекли, жила нищая, тяжело больная женщина по имени Элизабет Блейк, которую по каким-то причинам считали ясновидящей. Когда через несколько недель после начала расследования стало ясно, что основные версии, скорее всего, ведут в тупик, детективы обратились к миссис Блейк. Та, недолго думая, вызвала призрак Джорджа Худа, и тот сообщил, что убийство совершил белый человек в маске и трое чернокожих. В ответ на просьбу назвать их имена дух мистера Худа лишь многозначительно промолчал.

Как и в случае с семьей Медоуз, за убийством Худов вскоре последовало еще одно кровавое преступление. Однако на самом деле «еще одно» убийство в Бекли произошло за три дня до бойни в Херли. Чернокожий бизнесмен по имени А. Р. Блэйки был убит и ограблен в Бекли 21 декабря 1909 года человеком, которого звали Лютер Шерман. Он позарился на несколько золотых монет. Шермана судили, процесс широко освещался в прессе. Летом 1910 года Шерману удалось убедить следователей, что он участвовал не только в расправе над Худами, но и в убийстве членов семейства Медоуз. На самом же деле к этим двум преступлениям он никакого отношения не имел.

Убийство семьи Худ так и не было раскрыто. Весьма вероятно, что, если бы Говарда Литтла не арестовали сразу же после убийства семьи Медоуз, пресса и общественность связали бы это преступление с расправой над Худами. Но и в этом нельзя быть уверенным до конца. Да, вполне возможно, в силу того, что эти преступления были совершены поблизости от Блуфилда, штат Западная Виргиния, а также по той причине, что убийства имели некие общие черты, их сочли бы элементами одной серии. Но не обязательно. Люди не обязательно должны понимать, что случаи, когда всех членов семьи убивают топором среди ночи, чрезвычайно редки. Так что закономерность вполне могли и не уловить. В Соединенных Штатах за весь 1909 год не было зафиксировано других злодеяний, подобных этим двум, которые разделяли всего несколько миль и несколько недель. Но детективы в Блуфилде были настолько уверены, что семью Медоуз истребил именно Говард Литтл, что, как мне кажется, без колебаний пристрелили бы любого, кто осмелился бы предположить, будто между этими двумя преступлениями имеется связь.

Глава 3. Скандальные Шульцы

Хьюстон-Хайтс был основан Оскаром Мартином Картером в 1891 году. Это был первый более или менее нормально спланированный населенный пункт в штате Техас. В 1910 году от него до Хьюстона была примерно миля, тем не менее два населенных пункта соединяли автомобильная и железная дороги. Хьюстон, в котором в то время проживало 78 тысяч человек, поглотил Хьюстон-Хайтс в 1918 году.

Вечером 11 марта 1910 года – это была пятница – линейный монтер компании «Хьюстон электрик» Гас Шульц и его жена Элис устраивали праздник для друзей в своем доме по адресу Эшлэнд-стрит, 732, Хьюстон-Хайтс. Шульцы жили в некрашеном коттедже из трех комнат в 50 футах от линии железной дороги Миссури – Канзас – Техас, или, сокращенно, МКТ (мы еще несколько раз будем упоминать эту ветку в нашей книге). В программе вечеринки были пиво, игра на пианино и гитаре и, разумеется, общение приятных друг другу людей. Праздник был масштабный, учитывая, что у хозяев было двое детей – трехлетняя дочка по имени Бесси и шестимесячный младенец Сэнди, вроде бы мальчик, хотя данные на этот счет разнятся. Дом стоял в «белом» районе, в квартале от той части Хьюстон-Хайтс, где селились чернокожие.

Гасу Шульцу было 23 года, еще жене Элис – 21. Во время праздника она была одета в обтягивающее розовое платье, открывающее несколько дюймов лодыжек и с глубоким декольте. Поскольку в те времена большинство платьев доходили до пола, полностью прикрывая туфли, наряд Элис можно было назвать в какой-то степени провоцирующим. В течение нескольких дней после вечеринки 11 марта в доме Шульцев не было заметно никаких признаков жизни. Двери были заперты, занавески на всех окнах задернуты. Белье для семьи Шульц стирала афроамериканка по имени Мэгги Нельсон. В среду, 16 марта, мисс Нельсон обнаружила, что вещи, выстиранные ею на предыдущей неделе, по-прежнему висят на веревке, хотя уже давным-давно высохли. Поскольку дом был заперт, а на земле под ним лежало оружие, принадлежавшее Шульцам, мисс Нельсон решила поговорить с соседями. Те также были обеспокоены, поэтому женщина вызвала шерифа. Тот извлек из-под дома оружие (это были два заржавевших ружья и дробовик) и уловил идущий изнутри коттеджа трупный запах. Взломав дверь, полиция обнаружила внутри тела пяти человек – двух мужчин, женщины и двоих малолетних детей. Было очевидно, что всех пятерых убили топором. Тела были уложены друг на друга. При этом миссис Шульц (Элис) оказалась раздетой – на ней была лишь тонкая ночная рубашка. Трехлетнюю Бесси нашли почти голенькой. Стены были забрызганы кровью. Картину, увиденную проникшими в дом полицейскими, описали, как «одно из самых жутких и мрачных зрелищ, которые приходилось обнаруживать на местах преступлений, когда-либо случавшихся в Хьюстоне и его окрестностях». Смрад разложения был настолько силен, что сотрудникам полиции перед тем, как приступить к осмотру, пришлось на несколько часов открыть все окна. На трупах с громким жужжанием роились мухи.

Первой мыслью следователей было, что Шульц застал жену с другим мужчиной, убил их обоих и детей, а затем покончил с собой. Однако от этой версии пришлось отказаться, поскольку почти сразу же выяснилось, что хозяин получил удар топором или другим твердым предметом по затылку. К тому же его тело лежало внизу штабеля из трупов, и это ясно говорило о том, что он, скорее всего, погиб первым.

Другим убитым мужчиной, тело которого было обнаружено в доме, оказался Уолтер Эйхман. Он жил в доме семьи Шульцев и – к этому мы вернемся несколько позже – явно состоял с Элис Шульц в интимных отношениях. При этом нельзя было сказать, что он был ее любовником или хотя бы возлюбленным. Возможно, супруги Шульц состояли в так называемом «открытом» браке или же Элис была как-то задействована в сфере платных секс-услуг – сегодня о таких деталях судить трудно. Известно, однако, что посторонние мужчины часто делали миссис Шульц дорогие подарки.

Одним из таких мужчин был Александр Хортон Шеффилд. Он подписывался инициалами А. Х. Многие называли его Сэнди – так же, как звали младшего ребенка супругов Шульц. Шеффилд, хоть и состоял в браке и имел двоих детей, жил в доме Шульцев до того момента, как туда переехал Эйхман. Александр Хортон Шеффилд был высоким, внешне привлекательным мужчиной, к тому же из богатой семьи. Незадолго до гибели, зайдя в ювелирный магазин, Элис Шульц призналась его владельцу, что Шеффилд был единственным мужчиной, которого она когда-либо любила. Эйхман, который также был женат, приходился двоюродным братом владельцу дома, в котором произошла трагедия. Когда Шеффилд проживал под одной крышей с Шульцами, они говорили соседям, что он сводный брат хозяйки, хотя на самом деле это было не так. Владелица дома, где Шульцы жили раньше, разорвала заключенный с ними контракт об аренде и выгнала их. Причиной этого стали как раз странные отношения между Элис и Сэнди. После того как Шульцы переехали, Шеффилд продолжал навещать Элис, причем довольно часто.

Через 24 часа после того, как нашли трупы, Шеффилда арестовали. Хотя никаких серьезных улик против него не было, он оставался главным подозреваемым более трех лет. 27-летний Шеффилд присутствовал на вечеринке в доме Шульцев 11 марта в компании 17-летней девушки. Он, кстати, приходил к Шульцам и в воскресенье, причем обстоятельства этого визита оказались довольно странными. Проходя мимо дома, Шеффилд увидел бродящую рядом без привязи корову и подумал, что она может испачкать или, того хуже, изжевать висевшее на веревке выстиранное белье. Он постучал в дверь, но ему, естественно, никто не открыл – к этому времени все обитатели дома были мертвы. Тогда Шеффилд отвел корову на пастбище, а затем снова подошел к двери дома и постучал – также безрезультатно. Увидев соседа Шульцев, он отпустил довольно странное полушутливое замечание – что хозяева, наверное, пошли кататься на лодке и утонули. Шеффилд заявил полицейским, что в пятницу вечером видел в доме Шульцев оба ружья и дробовик и что в воскресенье заметил их под домом. Из них уже очень давно никто не стрелял.

Шеффилд, который работал инженером на пивоваренном заводе, категорически отрицал, что ему что-либо известно о преступлении. Свое же странное замечание, на которое обратил внимание сосед, он объяснил тем, что Шульцы действительно собирались в субботу кататься на лодке. Когда в воскресенье ему никто не открыл, он подумал, что обитатели дома исполнили свое намерение и еще не вернулись. Эти объяснения показались следователям логичными, и Шеффилд был отпущен – по крайней мере, в тот раз.

У Эйхмана, когда его обнаружили мертвым, голова была накрыта противомоскитной сеткой, а голова Бесси – постельным бельем. Шериф высказал предположение, что убийца либо провел в доме довольно много времени после совершения преступления, либо сначала ушел, а затем, на следующий день, вернулся в коттедж Шульцев. Хотя все тела были сложены штабелем в одной комнате, большие пятна засохшей крови были обнаружены и в других помещениях. Какие-либо признаки ограбления отсутствовали. Дом явно никто не обыскивал на предмет денег и ценностей. Оружия внутри дома тоже не нашлось. Топор позднее обнаружили в ближайшем колодце. При этом на рукоятке все еще были видны следы крови, хотя орудие убийства было частично погружено в воду и пролежало так некоторое время.

Нечто подобное мы увидим в этой книге еще много раз: шериф достаточно быстро понял, что произошло, но почему-то решил отрицать очевидное. После нескольких дней активного расследования он сообщил одному из репортеров, что может сказать только одно: преступление было совершено «злодеем, настоящим дьяволом, маньяком-убийцей, который удовлетворил свою страсть к кровопролитию» и, сделав свое страшное дело, уехал на поезде. Собственно, так оно и было на самом деле: «Человек с поезда» действительно был маньяком с неутолимой жаждой крови, и он действительно скрылся на товарном поезде за четыре дня до того, как были найдены трупы его жертв.

Из всех преступлений, описанных в книге, это практически наверняка было совершено именно «Человеком с поезда». Помимо таких очевидных вещей, как использование топора в качестве орудия убийства, расправа над целой семьей, причем в районе полуночи, а также близость железной дороги, есть и другие признаки, указывающие на него. Их четыре:

1) головы жертв были накрыты каким-то тряпьем – как перед совершением преступления, так и после него;

2) после трагедии дом был аккуратно и тщательно закрыт, а занавески на окнах плотно задернуты;

3) наличие среди жертв ребенка женского пола, не достигшего половой зрелости;

4) а также тот факт, что тела после убийства перетаскивали с места на место без какой-либо очевидной причины.

Через некоторое время общественность стала оказывать давление на шерифа, выражая недовольство тем, что преступление до сих пор не раскрыто. Пошли разговоры о его замене на другого, более расторопного. Шерифа округа Харрис звали Арчи Андерсон. Он был весьма колоритным мужчиной и занимал свою должность уже очень давно. Информацию о нем даже сейчас можно найти в Интернете.

Через несколько недель после убийств у одной местной жительницы по имели Лидия Хауэлл (в некоторых источниках она упоминается как Лидия Пауэлл) случился нервный срыв. Она была у Шульцев на той самой вечеринке, вскоре после которой их убили, и это произвело на нее тяжелое впечатление. Ее признали психически ненормальной и отправили в сумасшедший дом.

Еще через некоторое время по подозрению в соучастии в убийстве Шульцев был арестован некий мужчина по имени Фрэнк Тёрни. Он также присутствовал на празднике. В полиции на него было оказано давление, и он «признался» в своей причастности к злодеянию, указав также на Шеффилда и Лидию Хауэлл. Согласно его версии, они втроем дождались, когда все члены семьи Шульцев заснули, после чего Шеффилд убил их всех металлической палкой, с помощью которой запирались ставни. В это время он, Тёрни, караулил у одной двери, а мисс Хауэлл – у другой. Тёрни заявил, что он до самого последнего момента не подозревал, что произойдет, а потом было уже поздно. В июле 1911 года, более чем через год после преступления, Шеффилд и Тёрни предстали перед Большим жюри, которое предъявило им обвинение. В октябре Шеффилда временно освободили под залог. Суд над ним был назначен на 4 декабря 1911 года.

Похоже, что Тёрни был слабохарактерным человеком. Судя по всему, он рассказал историю, которую от него хотели услышать. Вероятно, в полиции на него действительно оказывали моральное давление и, вполне возможно, подвергали его избиениям. В то же время ему, по всей видимости, пообещали, что в случае признания его не будут судить. Когда его освободили из-под стражи, он принялся всем говорить, что рассказанное им в полиции неправда. Поскольку он, таким образом, отказался от своих показаний, правоохранители решили судить его, как и Шеффилда. Однако без показаний Тёрни им нечего было предъявить ни Шеффилду, ни самому Тёрни. Все улики, которыми они располагали, если не считать странных отношений между Элис и Шеффилдом, базировались на истории, рассказанной Тёрни, а она, как теперь уже многим стало ясно, по сути была сфабрикована полицией.

В декабре 1911 года Шеффилда освободили под залог, а Тёрни, который оговорил Шеффилда, польстившись на обещание неприкосновенности, остался в тюрьме. Процесс над Шеффилдом был перенесен сначала с декабря на апрель следующего года, а затем на октябрь. Обвинение пыталось выиграть время, все еще надеясь, что удастся собрать достаточную доказательную базу. В конце концов в октябре 1912 года Тёрни освободили из-под стражи. Прокурор вынужден был согласиться, что признание Тёрни было получено под давлением. А в мае 1913 года, по прошествии трех лет с момента убийства семьи Шульц, были окончательно сняты обвинения с Шеффилда.

Несмотря на очевидную супружескую неверность Шеффилда, жена его не бросила. Он вернулся на работу, у него родился еще один сын. После того как было совершено преступление, за которое его едва не осудили, он прожил шестьдесят лет и умер в 1968 году. Лидия Хауэлл выздоровела и была выпущена из лечебницы для душевнобольных в 1913 году. В 1916 году она уехала из Хьюстон-Хайтс, но куда – неизвестно. Дома 732 по Эшлэнд-стрит больше нет, а на месте проходившей когда-то неподалеку железной дороги теперь протянулась дорожка для катания на велосипедах.

Глава 4. Маршаллтаун

Ферма 64-летнего Джеймса Харди в Айове располагалась в безлюдной местности примерно на равном удалении от нескольких небольших городишек, которые, впрочем, назвать так можно было только с натяжкой. Это были Ван-Клив, Мельбурн, Бакстер, Ньютон, Лорел, Келлог и Люрей. Железная дорога проходила в четырех милях от фермы – за двумя исключениями это было самое большое расстояние, зафиксированное в преступлениях, о которых идет речь в данной книге. От Маршаллтауна она шла сначала на юго-запад, а затем поворачивала прямо на запад.

Воскресным утром 5 июня 1910 года Джеймс Харди и его сын, войдя в конюшню, обнаружили, что одна из их лошадей, а именно конь по кличке Бывалый, оседлан, взнуздан и полностью готов к поездке верхом, хотя никто из членов семьи никуда не собирался. Фермер и его домочадцы серьезно встревожились, решив, что кто-то собрался украсть их лошадь. Как минимум, инцидент говорил о присутствии на ферме постороннего человека. Было решено ночью не спать и внимательно наблюдать за конюшней.

Рэймонд Харди, 19-летний сын хозяина фермы, в среду, 8 июня, собирался жениться на Мэйбл Старнз, которая жила в трех с половиной милях от их фермы. После воскресного ужина Рэймонд отправился навестить свою невесту и рассказал ей о странном случае на конюшне. Рэймонд вернулся от Мэйбл после полуночи, предположительно верхом.

В дом молодой человек вошел примерно в час ночи. Чиркнув спичкой, чтобы зажечь лампу, он увидел большую лужу крови и обнаружил тело своей матери, Лавин Харди, наполовину сползшее с дивана. Предполагается, что ей было 57 лет, но это неточно. Вообще данные о возрасте членов семьи Харди разнятся. Несколько секунд спустя Рэймонд наткнулся на изуродованный труп своего 29-летнего брата Эрла. Бросившись к телефону, он принялся неистово дергать рычаг аппарата, посылая сигнал бедствия соседям, на паях с которыми Харди оплатили установку местной телефонной линии. Первым откликнулся С. У. Престон – это произошло незадолго до половины второго ночи. К тому времени, когда Престон добрался до фермы Харди, Рэймонд по телефону вызвал окружного шерифа, А. А. Николсона, который жил в Маршаллтауне. Тот прибыл на ферму около четырех утра. Еще до этого соседи нашли на конюшне тело Джеймса Харди – кто-то забил его до смерти. По всей видимости, это было сделано обрезком газовой трубы, который был брошен возле трупа, – возможно, это говорило о том, что хозяин фермы погиб последним. Согласно репортажу в «Седар рэпидс газетт», опубликованному 6 июня 1910 года, соседи «обнаружили тела уже остывшими, словно обитатели фермы были убиты уже довольно давно. Со всеми расправились куском газовой трубы – у жертв в буквальном смысле вышибли мозги». Обрезок трубы длиной примерно в 30 дюймов был заострен с одного конца. Хозяева использовали его в зимнее время для откалывания от земли замерзшего навоза. Газеты, выходившие в городке Ватерлоо, описали характер повреждений более красочно – в их публикациях говорилось, что черепа были раздроблены на мелкие кусочки, словно яичная скорлупа. Первый удар все жертвы получили сзади, причем во всех случаях он пришелся чуть правее макушки. На обоях над диваном, там, где была убита миссис Харди, остался кровавый отпечаток ладони, словно убийца, нанося несчастной женщине удар за ударом, одной рукой опирался о стену.

Рэймонд Харди был арестован и помещен под стражу на том основании, что «знает о трагедии больше, чем говорит». Согласно первой версии, высказанной шерифом, мотивом для преступления могло стать то, что члены семьи Харди были против его женитьбы. Однако вскоре выяснилось, что это не так: семьи жениха и невесты были знакомы много лет и совместно планировали свадебное торжество.

Поскольку в округе в последнее время часто видели каких-то бродяг, многие местные жители пришли к выводу, что убийство было совершено с целью грабежа. Тем не менее в сообщении агентства Ассошиэйтед пресс, распространенном 6 июня, то есть в тот самый день, когда были обнаружены тела убитых, четко и ясно говорилось, что «мотив преступления отсутствует».

Похороны членов семьи Харди прошли в Маршаллтауне 8 июня – в день, на который была намечена свадьба Рэймонда. Погибших погребли на кладбище в Колфаксе – еще одном из мелких городков, окружавших место убийства. От фермы Харди до Маршаллтауна примерно 16 миль.

Рэймонд Харди во время похорон все еще оставался под стражей, а одна из газет даже написала, что «на следующий день он предстанет перед судом». На самом деле это был не суд, а заседание коллегии присяжных при коронере. Поскольку в ходе проведенного шерифом обыска в доме Харди были обнаружены окровавленные комбинезон и шляпа, которые якобы были «спрятаны», Рэймонда решили оставить под арестом. Сам он заявил, что это кровь цыплят. Однако шериф счел, что Рэймонд спрятал окровавленные вещи, боясь, что его обвинят в преступлении. (Еще одна газета сообщила, что, по мнению шерифа, Рэймонд Харди хотел спрятать комбинезон в доме, но, будучи изобличенным в этом намерении, вынужден был от него отказаться.)

«Атлантик ивнинг ньюс» (город Атлантик, штат Айова) написала, что «поскольку тело хозяина фермы было обнаружено в сарае, Джеймс Харди, скорее всего, был убит еще до наступления темноты, когда обычные работы на ферме еще не закончены». Шериф также указал на то, что, поскольку Джеймс Харди перед смертью не держал в руках фонарь, с ним, по всей видимости, расправились еще в светлое время суток – а в начале июня темнеет примерно в 20:45.

Это, по мнению шерифа, тоже говорило в пользу версии о том, что убийца – Рэймонд Харди. Впрочем, выдвигалась и вполне логичная версия, согласно которой убийца мог забрать фонарь с собой, чтобы было удобнее выбираться с фермы. Вполне возможно, что преступник долго наблюдал из укрытия за перемещениями членов семьи Харди, прикидывая, как будет легче всего расправиться с тремя взрослыми мужчинами. Затем, после того как самый здоровый и сильный из них примерно через полчаса после захода солнца покинул ферму, неизвестный в сумерках совершил свое черное дело.

Бидоны с молоком, принесенные из сарая, были разбросаны вокруг тела Эрла Харди, словно на него напали сразу же, как он вернулся в дом. Вероятнее всего, убийца проник в жилище после того, как Эрл Харди отправился в сарай и убил единственного человека, который в тот момент оставался в доме, – Лавин Харди, а затем затаился в ожидании момента, когда вернется Эрл. Расправившись с Лавин и Эрлом, преступник мог направиться в конюшню или в сарай и напасть на Харди-старшего, который был щуплым пожилым человеком и, кроме всего прочего, страдал артритом. В статье в «Атлантик ивнинг ньюс» от 7 июня, в частности, говорилось:

Друзья молодого человека и семьи Харди утверждают, что Рэймонд не мог совершить это преступление. Выдвижные ящики стоящего в доме бюро были открыты, а их содержимое разбросано по полу. Все остальное в доме оказалось нетронутым. На Эрле Харди и его отце были часы, а в карманах убитых – деньги. На этом основании сделан вывод, что ограбление не являлось мотивом данного преступления. Все убитые были полностью одеты, а некоторые обстоятельства говорят о том, что Харди-старший погиб еще в светлое время суток, до окончания работ на ферме.

Все члены семьи Харди, кроме Рэймонда, имели слабое здоровье. Те, кто был знаком с юношей, описывали его как приятного и добродушного молодого человека. Убийству был посвящен репортаж в «Де-Мойн ньюс» от 7 июня, опубликованный на первой странице. В нем этот случай был охарактеризован как самое таинственное преступление за всю криминальную историю штата Айова. Автор сообщил также о сотнях любопытных, которые специально приехали в Ван-Клив, чтобы посмотреть на тела погибших. Вот цитата из «Де-Мойн ньюс»:

Семью Харди уважали за любовь и заботу, которую они проявляли друг к другу. Эрл, погибший брат Рэймонда, будучи физически слабым человеком, не мог выполнять тяжелую работу. В то же время его младший брат обладал завидными здоровьем и силой и трудился и за себя, и за Эрла. Члены семьи Харди были арендаторами и не располагали большими средствами, но стойко переносили все трудности. Никто никогда не слышал ни о каких ссорах внутри семейства. Никто из Харди не имел врагов среди местных жителей.

Тезис о том, что Харди были бедняками, красной нитью проходит сквозь весь репортаж. В то же время, исходя из некоторых косвенных данных, можно сделать вывод, что и нищими их назвать было нельзя. В момент ареста в кармане у Рэймонда Харди обнаружили 35 или 40 долларов, что в те времена могло составлять зарплату за шесть недель работы. Что же касается Джона Харди, то у него в карманах денег оказалось еще больше. Дом, в котором они жили, был просторным и находился в хорошем состоянии. К тому же члены семьи Харди нередко нанимали помощников. У Харди имелось как минимум две лошади и много другой домашней живности. Наконец, в описании случившегося мы то и дело натыкаемся на упоминания о косвенных свидетельствах их материального благополучия – револьвере, коврах, телефоне и т. п.

В прессе есть единичное упоминание об аресте в связи с убийством семьи Харди некоего человека в Сиу-Сити, штат Айова. Однако больше в СМИ об этом эпизоде нет ни слова, хотя в нашей книге речь о нем несколько позже еще зайдет. Шериф продолжал настаивать на том, что, по его мнению, преступление совершил Рэймонд Харди. При этом он исходил из того, что на допросе Рэймонд существенно изменил свои первоначальные показания.

О чем конкретно идет речь?

Прежде всего, об объяснении Рэймонда, каким образом на его шляпе оказалась кровь. Он отправился на свидание к своей подруге в головном уборе из серого фетра, на котором на следующее утро были обнаружены кровавые пятна. Поначалу Рэймонд Харди объяснил это следующим образом: он хотел повесить шляпу на вбитый изнутри гвоздь в южной стене дома, но не смог его найти. Тогда он пристроил шляпу на северной стене, рядом с тем местом, где лежало тело его матери. По словам Рэймонда, шляпа, вероятно, упала с гвоздя и испачкалась в крови. На это шериф заметил, что гвоздь торчал из стены в добрых двух футах от залитого кровью дивана. В конце концов Харди заявил, что не знает, откуда взялась кровь на шляпе. Местный прокурор счел противоречивость показаний подозреваемого важным свидетельством против него.

Шериф высказал предположение, что Рэймонд Харди расправился с остальными членами семьи, чтобы завладеть наследством – живностью, сельскохозяйственным инвентарем, домашней утварью, а также получить в свое распоряжение дом, в котором он мог бы жить со своей невестой.

По мнению шерифа, Рэймонд исказил обстоятельства, при которых обнаружил трупы. Однако шериф и сам не раз существенно менял свое представление о том, что случилось. Сначала он пришел к выводу, что причиной убийства было несогласие других членов семьи с планами женитьбы, которые вынашивал Рэймонд. Позже он стал склоняться к версии, согласно которой Рэймонд Харди поссорился с отцом и другими домочадцами из-за сельхозработ. И, наконец, впоследствии стал придерживаться той точки зрения, что Рэймонд совершил убийство в надежде, что ему достанется все скромное имущество семьи. Шерифу даже не пришло в голову, что вряд ли невеста, находясь в здравом уме, согласилась бы переехать в арендованный дом, в котором недавно были зверски убиты три человека.

Между тем наличие крови на шляпе Рэймонда не имеет большого значения, потому что а) во время его визита к подруге кровавых пятен на сером фетре не было и б) к моменту, когда тела были обнаружены, они уже успели остыть. Если убийство совершил Рэймонд Харди, он должен был сделать это до встречи с невестой, а не после. Но тогда во время свидания его шляпа уже была бы запачкана кровью. А поскольку ничего подобного не было, уликой пятна крови на фетре быть не могут.

В ящике стола в комнате Рэймонда была найдена записка, в которой говорилось, что Джеймс Харди дал каждому из двух сыновей, Эрлу и Рэймонду, по тысяче долларов. Рэймонд заявил, что это просто шутка, а записка была поддельной. История об оседланной лошади, по мнению шерифа, была не чем иным, как выдумкой, поскольку он нашел седло и уздечку в конюшне, причем слой пыли на них говорил о том, что ими уже очень давно не пользовались. При аресте в кармане Рэймонда Харди были обнаружены деньги, но он не смог вразумительно объяснить их происхождение. Еще одной уликой против него стало оружие. Револьвер Эрла Харди висел на гвозде, вбитом в стену, неподалеку от того места, где убили его владельца. После убийства он исчез из кобуры. Впоследствии оружие было найдено в запертом футляре в комнате Рэймонда Харди. Рэймонд заявил, что они с Эрлом в свое время купили одинаковые револьверы и этот принадлежал ему.

Газеты постепенно поверили в то, что именно Рэймонд Харди убил остальных членов семьи. «Ватерлоо курьер» 8 июня сообщил: «События, произошедшие с понедельника… скорее усилили, чем поколебали убежденность шерифа А. А. Николсона и его подчиненных, а также местного прокурора Дж. Х. Эгермайера в том, что Рэймонд, самый молодой и единственный оставшийся в живых член семьи Харди, совершил это страшное преступление».

Вчера, накануне того самого дня, который должен был стать днем его свадьбы в Ньютоне, Рэймонд в камере был подвергнут окружным прокурором Эгермайером трехчасовому допросу. В ходе этой процедуры, которая, по словам Эгермайера, была весьма жесткой, Рэймонд сохранял хладнокровие и твердость. Не моргнув глазом, он спокойным размеренным тоном отвечал на все задававшиеся ему вопросы. Ни разу не потеряв самообладания и не выйдя из себя, он снова и снова излагал подробности трагедии, случившейся в воскресенье, а также собственной жизни и поведения. Прокурор, проводивший допрос, был весьма изобретателен, но подозреваемый не давал сбить себя с толку, хотя обвинитель в итоге сказал, что обнаружил в показаниях Рэймонда кое-какие нестыковки.

Это тоже был «Ватерлоо курьер». Утром 9 июня, в день похорон жертв преступления, Рэймонда Харди нашли на полу его камеры без сознания. Из носа у него лилась кровь. Судя по всему, нос был сломан в результате попытки самоубийства, которую подозреваемый предпринял, намеренно ударившись головой о стену. Небольшая заметка об этом, состоящая из одного абзаца и содержащая также высказывания соседей в пользу подозреваемого – и больше никакой информации, – была опубликована под заголовком «Рэймонд – это загадка».

Пятьсот человек приехали в Мельбурн, чтобы разузнать о результатах опроса свидетелей. В небольшом городке было не протолкнуться из-за лошадей, оставленных на привязи во всех приспособленных и неприспособленных для этого местах. Первой на вопросы отвечала Мэйбл Старнз, невеста Рэймонда. Она была старше подозреваемого – ей скоро должно было исполниться 24 года. Нельзя не отметить, что она ждала ребенка, хотя местные газеты ни разу не упомянули об этом обстоятельстве и неизменно писали о ней в весьма уважительном тоне. Когда-то она была работницей на ферме Харди, помогая миссис Харди. Мэйбл заявила, что в последний раз видела ее за несколько дней до убийства – они вместе кормили цыплят. Тогда же, по словам молодой женщины, миссис Харди сообщила, что после свадьбы Мэйбл и Рэймонда половина цыплят будет подарена им. При этом миссис Харди ничего не имела против их брака и не требовала, чтобы они отказались от своих намерений. Мэйбл также сказала, что вечером, во время свидания, Рэймонд выглядел и вел себя совершенно нормально. В ходе допроса, кстати, Рэймонда спросили, когда именно он поднял тревогу и стал звонить по телефону – до того, как обнаружил тело брата, или после. Подозреваемый ответил, что не помнит этого. По его словам, все происходило как во сне. В итоге 10 июня 1910 года жюри присяжных при коронере, не найдя достаточных улик для того, чтобы оставить Рэя Харди под стражей, освободило его.

А 11 июня губернатор штата Айова Кэрролл пообещал награду в 300 долларов за поимку и изобличение преступника. Профессор Мэйси из колледжа Хайлэнд-Парк в Де-Мойне (теперь это одно из отделений Университета Дрейка) тщательно изучил кровавые пятна на одежде, пытаясь определить, человеческая это кровь или куриная, но так и не предал огласке результаты своего исследования. Обои с кровавым отпечатком ладони были срезаны со стены – их также решили предъявить экспертам, чтобы выяснить, принадлежит ли след руки Рэймонду Харди. Те сочли, что отпечаток недостаточно четкий и потому не подходит для идентификации.

Через несколько дней после убийства соседи семьи Харди провели в доме уборку, уничтожив все следы преступления. Спустя два дня после освобождения Рэймонд Харди, вернувшись в дом, собрал свои вещи и уехал к родственникам в Де-Мойн. При этом присутствовали шериф Николсон и газетные репортеры.

Люрей – еще один небольшой город в округе Маршалл, штат Айова. Он находится к юго-западу от Маршаллтауна и, соответственно, к северо-востоку от Мельбурна, а также всего в пяти милях к северу от Ван-Клива. Некий Фрэнк Уикершем, житель Люрея, сделал запоздалое заявление, что утром 6 июня, находясь в поезде, направлявшемся на север, в сторону Маршаллтауна, он видел, как в вагон в Мельбурне сели двое мужчин. Никто из местных их не знал, и они ни с кем не заговаривали. У одного из них на одежде были явные следы крови, которые заметили и другие пассажиры. Но, поскольку никто из них понятия не имел, что накануне ночью в округе произошло массовое убийство, никому и в голову не пришло сообщить об этом властям, в том числе и самому Уикершему, когда он вернулся в Люрей.

К концу июня из-за опасений в связи с возможностью новых убийств пожертвования в наградной фонд увеличились и достигли 885 долларов. К середине июля Рэймонд Харди переехал к Старнзам и стал помогать им по хозяйству. Поскольку Рэймонду было всего 19 лет, ему для заключения брака с мисс Старнз по закону требовалось согласие опекуна. В этом качестве выступил кто-то из соседей, и 12 августа 1910 года молодые поженились в Ньютоне. А 12 сентября имущество семьи Харди было продано на публичном аукционе. Цены были высокими, поскольку местные жители приобретали не только вещи, полезные в хозяйстве, но одновременно, как ни странно это звучит, своеобразные сувениры с места нашумевшего преступления. Соседи семьи Харди требовали от властей расследования убийства, но те сочли, что, поскольку никаких новых улик в деле не появилось, это будет пустой тратой времени.

Через пять месяцев после убийства, в начале октября, у Мэйбл родился мальчик, которого назвали Отис Герберт. Молодые супруги переехали в Миннесоту, где родили еще двух детей и прожили в согласии остаток жизни. Мэйбл Старнз Харди умерла в 1951 году, Рэймонд Харди – 24 мая 1969 года. Дом, в котором произошло убийство, все еще цел, и в нем на данный момент живут люди. На веб-сайте «Нераскрытые преступления, совершенные в Айове» есть его фотография, датированная 2012 годом.

Глава 5. «Дровосек из Нового Орлеана»

Началом истории о «Дровосеке из Нового Орлеана» стало страшное преступление, совершенное 8 июля 1908 года. Его итогом стала гибель человека по имени Альфонс Дюрел, который жил на Бурбон-стрит. Общественность и полиция восприняли эту трагедию как совершенно особый, изолированный случай, и потому о ней не упоминается в большинстве отчетов о серийных преступлениях. Между тем 14 августа 1910 года был убит Огаст Крутти, а на его жену совершено нападение. Мы не будем останавливаться на деталях этого происшествия, поскольку, откровенно говоря, к нашей истории оно не имеет отношения.

Тем не менее пять недель спустя тот, кто напал на чету Крутти, атаковал еще одну супружескую пару итальянского происхождения, также владельцев бакалейной лавки, – Джозефа и Винченту Ризетто. Оба они выжили, хотя Джозеф умер спустя два года – возможно, из-за полученных ран. Покушения на чету Крутти и супругов Ризетто были настолько похожи, что пресса немедленно увидела между ними связь:

Жуткие детали преступления, совершенного 14 августа в бакалейной лавке Огаста Крутти, которая расположена на пересечении Лессепс-стрит и Роял-стрит, оказались характерными и для другого злодеяния. Вчера утром Джозеф Ризетто, итальянец-бакалейщик, был найден мертвым на полу своей спальни в луже крови, вытекшей из страшной раны на лице. Тело его жены со смертельными ранениями было обнаружено в кровати в той же комнате.

«Дэйли геральд», Галфпорт, штат Миссисипи, 21 сентября 1910 года

Аналогичные преступления были зафиксированы в 1911 и 1912 годах. Затем в серии последовал перерыв. А в мае 1918 года убийца вышел на охоту снова. Он терроризировал Новый Орлеан в течение второй половины 1918-го и всего 1919 года.

История «Дровосека из Нового Орлеана» известна гораздо лучше, чем история «Человека с поезда». Об этом свидетельствует содержание ряда книг – некоторые из них вы, возможно, читали. Разумеется, у вас, скорее всего, возник закономерный вопрос: возможно ли, что «Человек с поезда» и «Дровосек из Нового Орлеана» – одно и то же лицо?

Нет.

Ничего подобного.

В действиях «Человека с поезда» и «Дровосека из Нового Орлеана» есть пять общих черт:

1) оба нападали на людей, вооружившись топором;

2) в обоих случаях убийства совершались ночью;

3) оба преступника обычно использовали топор, взятый в доме жертв или поблизости;

4) оба оставляли орудие убийства на месте преступления;

5) ни тот ни другой не грабили убитых.

Тем не менее, если проанализировать мелкие детали, картины преступлений существенно различаются. «Человек с поезда» почти всегда совершал свои вылазки в пределах часа до или после полуночи. «Дровосек из Нового Орлеана» чаще всего нападал на людей ближе к утру, в период с 3 до 4 часов. «Человек с поезда» наносил своим жертвам удары обухом, а «Дровосек из Нового Орлеана» – лезвием топора. Еще одно важное отличие: «Человек с поезда» орудовал тяжелым топором, каким обычно пользуются лесорубы. Что же касается «Дровосека из Нового Орлеана», то он отдавал предпочтение небольшому мясницкому топорику.

«Дровосек из Нового Орлеана» нападал главным образом на взрослых людей. Не раз случалось так, что, пройдя мимо ребенка, он набрасывался на оказавшегося поблизости взрослого. «Человек с поезда» убивал всех, кто оказывался в доме в момент нападения, но при этом проявлял особый интерес к девушкам-подросткам. «Дровосек из Нового Орлеана» действовал в большом городе, «Человек с поезда» никогда не атаковал свои жертвы в населенных пунктах, которые можно было с полным основанием назвать городами, но пару раз совершал преступления на окраинах небольших городков.

При этом «Человек с поезда» всегда оставлял дом, с обитателями которого расправился, либо крепко запертым, либо поджигал его, либо – в ряде случаев – делал и то и другое. Для «Дровосека из Нового Орлеана» такие действия были нехарактерны. Почти все жертвы «Человека с поезда» жили в непосредственной близости к железной дороге. Некоторые из убийств в Новом Орлеане также происходили неподалеку от железнодорожных веток, но далеко не все – скорее, такие случаи составляли меньшинство. Бакалейная лавка Огаста Крутти находилась всего в пяти футах от рельсов или даже меньше. Однако при этом убийцу видели покидавшим место преступления пешком, и шел он не вдоль железной дороги, а удалялся от нее.

И еще одно существенное обстоятельство. Притом что «Дровосек из Нового Орлеана» не был грабителем – во всяком случае, можно определенно сказать, что этот человек совершал убийства не ради грабежа, – он, тем не менее, иногда забирал с места преступления кое-какие вещи. Более того, в отдельных случаях заставлял свои жертвы открывать сейфы, чтобы завладеть хранившимися там драгоценностями. Складывается впечатление, что он делал это только для того, чтобы запутать полицейских и натолкнуть их на мысль, что они имеют дело с убийством ради наживы. Что же касается «Человека с поезда», то он, в отличие от новоорлеанского убийцы, никогда ничего не забирал с места преступления и не предпринимал никаких попыток это сделать. Другими словами, это были два разных человека.

Еще одно различие между двумя преступниками заключается в том, что новоорлеанский злодей был своего рода любителем. Хотя в происшествиях, о которых идет речь, мягко говоря, нет ничего смешного, «Дровосек из Нового Орлеана» при совершении убийств всякий раз проявлял смехотворную неумелость – по крайней мере, если сравнивать его действия с действиями «Человека с поезда». Кевин Маккуин, автор книги «Дровосек, явившийся из ада, и другие реальные криминальные истории Юга», утверждает, что объектами нападения новоорлеанского маньяка стали 22 человека. При этом 10 из них погибли, а 12 выжили. Разумеется, подчас очень трудно утверждать, что то или иное преступление является частью серии. Однако, в любом случае, большинство людей, которым новоорлеанский маньяк нанес удар в лицо, голову или горло, остались живы. И это не считая десятков людей, которые в это время спали где-нибудь в соседней комнате и вообще не подверглись нападению. Если же в дом проникал «Человек с поезда», в живых не оставался никто. Пожалуй, можно, не погрешив против истины, сказать, что 55 процентов людей, атакованных новоорлеанским маньяком, и 70–80 процентов тех, кто во время нападения находился внутри дома, в итоге остались живы. В случае с «Человеком с поезда» доля таких счастливцев составляет не более 3–6 процентов, а может, и еще меньше.

Глава 6. Которая на самом деле вовсе не глава

Двадцатого сентября 1910 года неподалеку от городка Байерс, штат Пенсильвания (этот населенный пункт уже не существует), была убита топором семья Джона Зуса. Пока мы опустим эту историю, чтобы вкратце рассказать ее вам позднее.

Двадцатого ноября 1910 года в собственном доме неподалеку от Барнарда, штат Миссури, кто-то расправился с членами семьи Оды Хаббелла. Мужчина по имени Эзекия Раско был арестован по подозрению в совершении этого преступления через несколько часов и казнен в штате Миссури в марте 1912 года.

На данный момент мы также рассматриваем этот эпизод как отдельное преступление, не имеющее отношения к другим убийствам. Некоторые его детали говорят о том, что оно, возможно, является частью одной из серий, упомянутых выше, но наиболее весомые улики свидетельствуют о том, что это не так. Полагаю, у вас будут более веские основания составить свое мнение на этот счет, когда вы больше узнаете об особенностях этих злодеяний, поэтому мы вернемся к ним в главе 37.

Глава 7. Мартин-Сити

Как и Байерс в штате Пенсильвания, Мартин-Сити в штате Миссури никогда не был в полном смысле этого слова городом, а сейчас вообще исчез с карты. Он располагался примерно в том месте, где сейчас проходит 135-я улица Канзас-Сити, то есть в непосредственной близости от границы штата Канзас. Семья Бернхардт (или, по другим источникам, Барнхардт) жила на ферме совсем рядом с Мартин-Сити, но с канзасской стороны, в округе Джонсон, в 15 милях к югу от тогдашнего Канзас-Сити, – это место впоследствии было поглощено разрастающимся мегаполисом. Через округ Джонсон в полумиле от фермы Бернхардтов проходила (и сейчас проходит) железная дорога, которая затем немного отклонялась к востоку и тянулась через восточную часть Мартин-Сити.

Десятого декабря 1910 года сельский почтальон по фамилии Грей обратил внимание, что Бернхардты уже несколько дней не забирают корреспонденцию. Он спросил у двух дорожных рабочих, которые ремонтировали дренажную трубу примерно в полумиле от фермы, давно ли они видели членов семьи Бернхардт и не заметили ли чего-либо подозрительного. Те ответили, что ничего не видели и не знают, но тут к разговору присоединился проходивший мимо сосед. Он заявил, что не видел никого из членов семейства уже несколько дней, и добавил, что серьезно этим обеспокоен. В итоге четверо мужчин решили наведаться на ферму и выяснить, все ли в порядке.

Они сразу заметили, что собак, которых хозяева фермы держали на привязи около сарая, уже несколько дней никто не кормил и не поил и они в буквальном смысле слова погибали от голода и жажды. Из сарая доносилось громкое лошадиное ржание. Войдя туда, мужчины увидели, что лошадь изо всех сил пытается дотянутся до небольшой охапки сена, лежащей на земле неподалеку от стойла.

С этой охапкой что-то было не так. Подойдя ближе, мужчины поняли, что именно. Под сеном они заметили кусок темной ткани. Приподняв его, мужчины обнаружили, как им поначалу показалось, тело Джорджа Бернхардта.

Они тут же направились в Мартин-Сити и послали шерифу Стэду (или Стиду) телефонограмму следующего содержания: «На ферме Бернхардта совершено убийство. Приезжайте немедленно». Шериф Стэд одолжил у приятеля автомобиль и тут же выехал в Мартин-Сити. На подъездной аллее, ведущей к ферме, он увидел нетерпеливо дожидающихся его четверых мужчин. Ведя шерифа к сараю, те вдруг сообразили, что из-за обрушившегося на них потрясения даже забыли накормить и напоить лошадь, которая тоже явно страдала от голода и жажды. Убрав сено с тела убитого, они вдруг с изумлением поняли, что перед ними не Бернхардт, а гораздо более молодой человек. Труп Бернхардта лежал в нескольких футах дальше, а рядом с ним, под другой охапкой сена, было обнаружено еще одно тело.

Убитыми оказались 40-летний Джордж Бернхардт, 17-летний юноша по имени Том Морган, который проживал в десяти милях севернее и пришел на ферму в гости, и еще один мужчина, в котором поначалу опознали некоего Гленна Котнера, наемного работника. Позже, однако, выяснилось, что Гленн Котнер жив и здоров и находится на другой ферме. Оказалось, что он знал погибшего наемного работника. Им оказался Джеймс Грейвз, уроженец штата Орегон. Выяснилось, что жертвы были убиты ударом мотыги по голове. В доме обнаружили четвертый труп – 75-летней Эмелин Бернхардт. Убитая лежала на полу в чулане. Ее череп был проломлен гирей от часов.

Окружной прокурор С. Б. Литтл прибыл на ферму через несколько часов после того, как были найдены тела убитых. Заехав по пути в Мартин-Сити, он вызвал по телефону полицию из Канзас-Сити и попросил помощь в расследовании преступления.

Бернхардты были людьми зажиточными. У них был добротный дом, в котором, по словам соседей, миссис Бернхардт всегда держала крупную сумму денег. Члены семьи отличались подозрительностью и замкнутостью и почти ни с кем не общались. Когда у них возникала потребность в дополнительных рабочих руках, они обращались в агентство по найму. Между тем жители округи в таких случаях обычно нанимали кого-то из семей живущих неподалеку фермеров и вообще частенько помогали друг другу. Бернхардты, однако, в подобных случаях отправлялись в Канзас-Сити и подписывали контракт с совершенно незнакомым человеком. Соседи в один голос отметили, что банкам миссис Бернхардт тоже не доверяла и потому хранила деньги в кухонной плите, под сковородками. Впоследствии, однако, выяснилось, что она держала на счетах в разных банках порядка 3000 тысяч долларов, что по тем временам было большими деньгами.

У полицейских сразу же возникло предположение, кто мог совершить убийство. Дело в том, что у Бернхардтов существовали серьезные трения еще с одним наемным работником – настолько серьезные, что они даже были зафиксированы в полицейских протоколах. На внешней стене кладовки, в которой лежала миссис Бернхардт, были обнаружены кровавые отпечатки пальцев, явно оставленные мужской рукой. Впрочем, соседи сообщили газетным репортерам – а также, по всей вероятности, сотрудникам полиции, – что в последние два-три дня не раз видели неподалеку от фермы Бернхардтов странного человека.

Расследование возглавил Эдвард П. Бойл, один из лучших в Канзас-Сити детективов. Он обладал огромным опытом и, кроме того, отличался большой сообразительностью. Буквально в течение нескольких часов он изменил основное направление, в котором велись следственные действия. На стене внутри кладовки, которая недавно была выкрашена в белый цвет, Бойл обнаружил кровавый отпечаток большого пальца левой руки, по всей видимости мужской. Участок стены с отпечатком был вырезан и отправлен в Канзас-Сити.

Инспектор Бойл составил список всех работников, которые нанимались к Бернхардтам в последние несколько месяцев, чтобы сравнить их отпечатки пальцев с теми, которые нашли на месте преступления.

Мотыга с окровавленной рукояткой лежала в сарае. Там же обнаружили пуговицу – похоже, от мужской рубашки, причем принадлежавшей убийце, поскольку на рубашках жертв все пуговицы оказались на месте. Интересно, что металлическая часть мотыги лежала отдельно от деревянной рукоятки – вероятно, она соскочила во время совершения преступления. Еще в сарае оказалась гиря от часов – вероятно, именно та, которой проломили голову миссис Бернхардт. В ходе обыска в доме был найден металлический сейф, в котором члены семьи Бернхардт хранили деньги и ценные бумаги. Он оказался нетронут.

Бойл тщательно осмотрел тела жертв. Ему удалось выяснить, что наемный работник и 17-летний юноша, пришедший в гости, были убиты одиночными ударами по голове. Что же касается Бернхардтов, то их перед смертью долго и жестоко избивали, словно преступник их люто ненавидел. Прочитав об этом в газетных репортажах, опубликованных в 1910 году, я, признаться, был шокирован. В наше время, если при расследовании массового убийства выясняется, что одна из жертв получила значительно больше повреждений, чем другие, это расценивается как признак того, что главным объектом нападения была именно она, и полиция начинает активно разрабатывать в первую очередь это направление. Однако такой подход, насколько я могу судить, возобладал только в середине 70-х годов XX века. Мы же говорим о преступлении, совершенном в 1910-м. Тем не менее инспектор Бойл ясно дал понять, что считает мотивом убийства месть, а не ограбление, и именно этим объясняется разница в травмах, которые получили жертвы.

Как сообщила одна из газет, «выяснилось, что в среду, то есть в тот день, когда убитых в последний раз видели живыми, на ферме Бернхардтов был замечен некий таинственный фургон, в котором сидели трое мужчин. Это было днем. Затем соседи услышали громкие крики, доносящиеся со стороны дома Бернхардтов. Вскоре после этого фургон с тремя незнакомцами на большой скорости уехал в неизвестном направлении».

История о фургоне с тремя мужчинами и криках прозвучала всего один раз и больше нигде и никем не повторялась. Создается впечатление, что инспектор Бойл просто проигнорировал ее, решив, что это всего лишь досужие сплетни, которых в подобных случаях возникает и распространяется великое множество. Главная загадка данного преступления, однако, состоит в том, как убийце удалось в одиночку расправиться с тремя взрослыми мужчинами, учитывая, что они не спали – ведь их тела нашли в сарае, а не в постелях. Сделать это было бы нелегко, даже если бы у убийцы имелось огнестрельное оружие. Чтобы нанести своим жертвам удар мотыгой по голове, ему пришлось бы убрать револьвер или пистолет, а значит, с большой вероятностью либо возникла бы драка, либо жертвы нападения просто убежали бы. Если же преступников было трое, это многое объясняло.

Джон Фигл жил на ферме неподалеку от Бернхардтов. Соседи между собой не ладили. Фигл застал на своей территории 17-летнего Тома Моргана, который занимался установкой силков, и прогнал его. Тот в ходе перепалки заявил, что получил на это разрешение Джорджа Бернхардта. Фигл отправился к соседям и поинтересовался, с какой стати Бернхардт позволяет кому-то ставить силки на его, Фигла, земле. Бернхардт ответил, что никому подобного разрешения не давал. Из дома вышла Эмелин Бернхардт. Она тоже ввязалась в ссору и назвала Фигла лжецом. Это был последний раз, когда Бернхардтов кто-либо видел живыми.

Фигла долго допрашивал инспектор Бойл и начальник полиции Канзас-Сити Х. Т. Циммер. Фигл плел какие-то небылицы – во всяком случае, так его показания воспринимались остальными. В частности, он сообщил, что уже поздно ночью слышал в доме Бернхардтов громкие крики и видел двух охотников, которые уходили с территории фермы. Фигл заявил, что узнал их. 12 декабря, через два дня после того, как были обнаружены тела убитых, Фигла арестовали. После этого, по сообщению сотрудников полиции, у него нашли окровавленный комбинезон и другую одежду, спрятанную в чулане на втором этаже его дома.

Не в состоянии удержаться, сообщу, что в итоге с Фигла сняли подозрения в совершении массового убийства на ферме Бернхардтов. Обратите, однако, внимание на слова «спрятанную в чулане на втором этаже его дома». Подобные термины и выражения очень часто использовались газетчиками. Фигл, а также его жена и отец заявили, что на одежде вовсе не кровь, а краска: недавно Джон покрасил свой сарай в красный цвет. Что же касается «спрятанной в чулане на втором этаже» одежды, то вспомните, пожалуйста, фонарь, который якобы был «спрятан» в сарае Говарда Литтла. Где еще, интересно, могут находиться грязные, ненужные тряпки? Может быть, их развешивают в дверном проеме? Или на перилах лестницы? Раскладывают на кухонном столе? Разве ящик в чулане – не самое подходящее для них место?

Я не из тех, кто терпеть не может полицию. Скорее я отношусь к ее сотрудникам весьма лояльно. Я за то, чтобы полицейские всегда успешно ловили преступников. Мне только хочется подчеркнуть, что зачастую сотрудники полиции, заподозрив кого-либо в совершении преступления, начинают толковать против него все факты. Если одежда с подозрительными пятнами оказывается в корзине для грязного белья, это значит, что ее хозяин собирался постирать ее и тем самым избавиться от улик. Если она лежит в каком-нибудь ящике – значит, она спрятана. Подозреваемые почти всегда дают «противоречивые показания». Это, в частности, говорили и про Говарда Литтла – как и про многих других. Основания для таких слов всегда найдутся. Полицейские практически всегда утверждают, что задержанный дает сбивчивые показания о том, где он был в момент совершения преступления. Тому, что хочет научиться мыслить четко и ясно и из словесной шелухи выделять действительно важные улики и обстоятельства, крайне важно научиться «отфильтровывать» такие вещи.

Фигл находился под стражей пять дней, что можно было бы назвать весьма показательным, а если бы речь не шла о расследовании тяжкого преступления, – то и забавным. Он впутал в дело бывшего наемного работника Бернхардтов, Сэма Дейли. Того тоже арестовали. Жюри при коронере собралось в Олейте, штат Канзас, 13 декабря. Фигл дал показания в его присутствии. То же самое сделал Дейли, а также двое мужчин, которых Фигл якобы видел охотящимися в угодьях Бернхардтов. Разговор, однако, зашел не об охоте, а о краже цыплят: Бернхардты жаловались, что кто-то таскает у них со двора молодых кур. Возможно, именно это было причиной их недоверчивого отношения к соседям. Фигл и наемные работники уперлись и стали все валить друг на друга. Каждый пытался доказать, что цыплят воровал не он, а кто-то другой. Почему-то само собой подразумевалось, что именно похититель цыплят должен быть замешан и в убийстве. Так продолжалось два или три дня, пока члены жюри не заявили, что байками о краже цыплят они сыты по горло. Что поделать, если живешь у границы со штатом Миссури, поневоле ждешь, что кто-то будет красть у тебя кур.

Еще одного подозреваемого, Уолтера Баттона, арестовали в 150 милях от места преступления и привезли на допрос. Бернхардты платили своим наемным работникам 70 центов в день, в то время как обычная плата составляла доллар, – притом что нагружали они своих поденщиков дальше некуда. Следствием этого была большая текучка. Полиция пыталась выяснить, кто из поденщиков был больше всего недоволен своими бывшими работодателями, подозревая, что убийство мог совершить именно он. Однако трудно было понять, что в показаниях наемных работников правда, а что ложь. Дейли, например, заявил, что своими ушами слышал, как Фигл угрожал убить Бернхардтов. Баттон говорил о какой-то женщине, которая называла себя женой Дейли. Впрочем, со временем стало очевидно, что эти люди обычные болтуны – ни один из них не был похож на убийцу, способного хладнокровно прикончить мотыгой несколько человек.

Уолтер Баттон откровенно недолюбливал Джорджа Бернхардта, человека грубого и часто конфликтовавшего с соседями и наемными работниками. В то же время он хорошо отзывался об Эмелин, которая очень заботливо относилась к содержавшейся на ферме живности и настаивала на хорошем с ней обращении.

Пятнадцатого декабря губернатор штата Канзас Стаббс вернулся из своей поездки за пределы подведомственной ему территории. Сойдя с поезда на платформу, он сообщил приветствовавшим его репортерам о награде в 250 долларов за поимку человека, совершившего «одно из самых страшных преступлений в истории штата». Дейли освободили из-под стражи 16 декабря. Практически одновременно полиция объявила, что разыскивает наемного работника без постоянного места жительства, то есть по сути бродягу, которого видели поблизости от фермы Бернхардтов. Его описали как «человека с бульдожьим лицом», предположительно в одежде из вельвета.

Фиглу официально предъявили обвинение в убийстве 15 декабря. Затем, уже 17 декабря, его за недоказанностью вины отпустили на свободу. По этому поводу есть две версии: (1) власти в конце концов провели экспертизу пятен на комбинезоне и одежде, которая показала, что это действительно не кровь, а краска, и (2) официальное предъявление обвинения, возможно, было последней попыткой добиться от подозреваемого признания. Во всяком случае, его комбинезон нигде больше не упоминался. В самом деле, если бы на нем была кровь, Фигла ни за что бы не выпустили. Что же касается отпечатков пальцев, то они не совпали с отпечатками ни одного из бывших наемных работников, которых инспектор Бойл включил в свой список и сумел разыскать.

«Я их не убивал, – заявил Фигл репортерам после освобождения. – Меня впутали в это дело только из-за моего проклятого языка. Не могу я без неприятностей – вечно в них попадаю».

Итак, теперь главным подозреваемым в совершении убийства на ферме Бернхардтов считался человек в вельветовой одежде. Бродяга Гарри Райан – или, по крайней мере, человек, назвавшийся этим именем, – был арестован в Айоле, штат Канзас, после того как, войдя в бильярдную, громко спросил, нет ли чего нового в газетах насчет нашумевшего убийства. Шериф Стэд лично отправился в Айолу, чтобы допросить его, и в итоге пришел к выводу, что этот человек не мог совершить расследуемое преступление. Вскоре был опознан и арестован человек с бульдожьим лицом в вельветовой одежде. Его звали Альберт Аллен. Он признался, что действительно находился неподалеку от места, где произошло убийство, за день до преступления, а также что дружил с Бернхардтами. При аресте у Аллена изъяли часы с неясной гравировкой – в виде то ли буквы «B», то ли «R». Его отпустили в тот же день, после того как он предъявил вполне достоверное алиби.

После освобождения Аллена газеты практически перестали писать об убийстве Бернхардтов. А 29 декабря их ферма со всем имуществом – скотиной, мебелью, сельскохозяйственным оборудованием и инструментами – была продана с аукциона, который собрал более тысячи человек. Одним из первым на него прибыл Джон Фигл – и приобрел несколько лотов.

«Похоже, что после проведения этих торгов, – говорилось в сообщении одного из телеграфных агентств, – была закрыта последняя страница в истории с этим убийством, поскольку полиции так и не удалось распутать клубок и выйти на преступника». Итак, через восемнадцать дней после обнаружения тел убитых имущество жертв было продано, а пресса объявила, что расследование зашло в тупик. На этом все и закончилось.

Впрочем, это не совсем верно. Даже через несколько лет в прессе время от времени появлялись сообщения о том, что инспектор Бойл или кто-то еще из полицейских ездил в Иллинойс или Калифорнию, чтобы проверить, не имеет ли задержанный там подозреваемый отношения к убийству Бернхардтов. Так, в конце декабря 1911 года, то есть через год после трагедии на ферме Бернхардтов, по подозрению в совершении именно этого преступления в штате Индиана был арестован 22-летний Чарльз К. Боумэн, которого затем отправили в Канзас для проведения следственных действий.

Этот арест привлек всеобщее внимание. Чарльз К. Боумэн был неуравновешенным молодым человеком, который постоянно говорил о канзасском убийстве и даже продемонстрировал знание некоторых его подробностей. О них, по его словам, ему сообщил другой человек, «настоящий» убийца. Газеты снова подняли шум и уже почти объявили Боумэна виновным. Однако 1 февраля 1912 года того освободили, установив, что в день убийства он находился в штате Луизиана.

Современному читателю наверняка покажется странным, что точка в расследованиях ставилась так быстро. Мы в XXI веке привыкли к тому, что опытные детективы занимаются одним и тем же делом годами и даже десятилетиями – и в итоге разгадывают тайну. Поэтому тот факт, что расследование столь серьезного преступления, как убийство на ферме Бернхардтов, было по сути закрыто через восемнадцать дней, кажется нам невероятным. И это несмотря на то, что, как мы привыкли думать, в современном стремительном мире все происходит на сверхскоростях – в отличие от предыдущих столетий. Во многом это на самом деле так – но не во всем. Помнится, владелец бейсбольного клуба «Чикаго уэйлс» принял решение построить стадион, который сейчас называется «Ригли-филд», в январе 1914 года (ну, может быть, в декабре 1913-го), и уже в том же 1914 году он был официально открыт. В XX веке многие вещи происходили со скоростью, которая даже сейчас кажется невероятной.

В начале 50-х годов XX века судебные процессы по делам об убийствах обычно завершались в течение 120 дней со дня совершения преступления. Во многих случаях к этому времени осужденных успевали даже казнить. Конституция гарантирует право на быстрый суд. После назначения на пост председателя Верховного суда США Эрла Уоррена скорость, с которой вершилось правосудие, снизилась, фигурально выражась, с 80 миль в час до 15. Невозможно с полной определенностью сказать, плохо это было или хорошо. Однако в этой книге мы увидим много примеров того, как чрезмерная скорость, с которой действует система правосудия, нередко приводит к вопиющей несправедливости.

В среду вечером 7 декабря в доме Бернхардтов видели свет. Бойл считал, что убийство было совершено либо поздно ночью в среду, либо ранним утром в четверг. По моему же мнению, оно произошло в среду после наступления сумерек. Это всего лишь догадка, верно? В декабре свет в доме мог гореть уже в пять часов вечера. Человек, выполнявший какие-то работы в сарае, вполне мог иметь при себе фонарь. Я считаю, что убийца прятался в сарае. Там же он мог найти и мотыгу – это вполне естественно. Один из мужчин, живших на ферме, скорее всего наемный работник, отправился в сарай – возможно для того, чтобы подоить коров и покормить цыплят. «Человек с поезда», выскочив из темноты, убил его ударом мотыги, после чего прикрыл труп сеном, чтобы тот не сразу бросился в глаза. Примерно через час после этого Джордж Бернхардт, вероятно удивившись, что работник так долго не возвращается, отправил в сарай своего 17-летнего гостя, чтобы тот выяснил, в чем дело. Убийца дождался, когда юноша войдет в сарай, а затем выпрыгнул откуда-то из темного угла, расправился со второй жертвой и снова присыпал тело сеном.

Двое других обитателей фермы, находившиеся в доме, вполне могли ничего не услышать. А если и услышали, то наверняка не поняли, в чем дело. Им и в голову не могло прийти, какой кошмар творился в сарае. Когда второй человек, посланный туда, также не вернулся, третий – скорее всего, это был сам Джордж Бернхардт – отправился посмотреть, что происходит. Наверное, он предположил, что в сарае сломался какой-то инвентарь и работник и гость задержались, чтобы его починить.

Если убийца в самом деле прятался в сарае, наблюдая за жившими на ферме людьми, он, скорее всего, знал, сколько их осталось в доме. Расправившись с третьей жертвой, он, видимо, понял, что внутри нет никого, кроме пожилой женщины. Джордж Бернхардт был изувечен гораздо сильнее, чем двое других убитых, не потому, что преступник испытывал к нему ненависть, а по той простой причине, что злодей не торопился: ему было известно, что больше никто в сарай не придет. Во всяком случае, если говорить о мужчинах. Поскольку мотыга сломалась, преступник, осмотрев сарай, вооружился парой увесистых гирь от старых часов. Эмелин Бернхардт к тому времени догадалась, что происходит что-то неладное, и не на шутку встревожилась. Выглянув во двор, она увидела, как к дому направляется темная фигура с чем-то похожим на дубинку в руке. Бросившись на второй этаж, она спряталась в кладовке. В отчете об осмотре места происшествия было отмечено, что из дома пропали золотые женские часики. Возможно, это говорит о том, что данное преступление было совершено не «Человеком с поезда», – если только эта деталь соответствует истине. Тем не менее деньги и другие ценности, лежавшие на видном месте, как уже отмечалось, преступник не тронул. Единственное, что он взял, – это несколько полотенец. Вероятно, они потребовались ему, чтобы привести себя в порядок. Глухой ночью он пешком дошел до железнодорожной линии, вскочил в вагон медленно движущегося товарного поезда и еще до того, как тела его жертв обнаружили, находился уже в сотнях миль от места преступления. Таковы мои предположения.

Из всех преступлений, вошедших в описываемую мною серию, это расследовалось наиболее профессионально. Местные власти немедленно запросили помощь у опытных детективов. Бойл, Стэд и Циммер не теряли времени, дожидаясь, пока прибудут собаки-ищейки или какой-нибудь сомнительный городской «эксперт». Место преступления сохранилось в полной неприкосновенности – что в подобных случаях бывает очень редко. Сразу был составлен список возможных подозреваемых и планомерно проведен допрос каждого из тех, кого удалось найти. Следствие искало зацепки, выдвигало версии и старалось их отрабатывать. С самого начала было четко установлено, что мотивом преступления было не ограбление – в отличие от многих других случаев, когда власти изначально выдвигали именно это предположение и продолжали его придерживаться даже тогда, когда выяснялось, что никаких фактов в его пользу нет.

У полицейских был конкретный план действий. Они тщательно провели осмотр места преступления, внимательно осмотрели гирю от часов, ставшую одним из орудий убийства, и определили, что с ее помощью преступник расправился только с Эмелин Бернхардт, но никак не с другими жертвами. Ни в одном другом случае, относящемся к данной серии, полиция не действовала столь скрупулезно. В ходе расследования были арестованы несколько невинных граждан, против некоторых в итоге даже было выдвинуто обвинение. Однако все дела против них были прекращены в связи с отсутствием улик. Другими словами, следствие было последовательным, решительным и полностью соответствовало тогдашним законам, правилам и традициям. К сожалению, у него не оказалось реальных улик, с которыми можно было бы работать, потому раскрыть преступление так и не удалось.

P.S.: 20 августа 1916 года мистер и миссис Генри Мюллер были убиты на своей ферме неподалеку от Стилвелла, штат Канзас. Человек по имени Берт Дадли сознался в совершении этого преступления и был осужден 19 сентября того же года. А 21 сентября толпа разгневанных граждан, которую не смогли остановить ни три пары стальных дверей, ни местный шериф, выволокла Дадли из камеры и повесила его на телеграфном столбе на южной окраине Олейте, штат Канзас. Это был единственный случай суда Линча в Канзасе за 14 лет – и один из последних в истории штата.

Стилвелл находится всего в семи милях от фермы Бернхардтов. После убийства Мюллеров в газетах появились статьи, в которых утверждалось, что 1) Дадли когда-то был наемным работником у Бернхардтов и 2) он признался своему сокамернику, что убил не только Мюллеров, но и Бернхардтов. Мы же полагаем, что Дадли вряд ли имел отношение к убийству Бернхардтов. Впрочем, полностью исключать этого тоже нельзя – хотя бы по той причине, что эти убийства произошли практически в одном и том же районе.

Глава 8. Семья Касауэй

Пожалуй, самое удивительное в истории с убийством семьи Касауэй – почти полное отсутствие расизма в освещении этого преступления. В посвященных ему газетных репортажах рассказывается о том, что Луис Касауэй родился примерно в 1860 году в Новом Орлеане и вырос там же. Новый Орлеан в те времена был, пожалуй, единственным городом в США, где к межрасовым бракам относились более или менее терпимо и где они не были исключительным явлением. Впрочем, если верить результатам переписи, Луис Касауэй мог родиться в 1855 году в Нью-Берне, штат Северная Каролина, а в 1860 году, возможно, жил там же, в своем родном городке, с Мэтью и Кристианой Маршалл, причем первый был художником. Его детство пришлось на ввергнувшую страну в хаос Гражданскую войну. В конце концов он оказался в Новом Орлеане, откуда в 1876-м или 1877 году переехал в Сан-Антонио.

В последующие тридцать лет о нем упоминали в газетах по меньшей мере дюжину раз. Сан-Антонио в 70-е годы XIX века был маленьким захолустным городком, в котором проживало порядка 15 тысяч человек, а местная газета «Сан-Антонио лайт» издавалась весьма скромным тиражом. В 1885 году в объявлении о выступлении ансамбля исполнителей негритянского фольклора «Певцы затмения», состоявшего «исключительно из чернокожих артистов», были упомянуты некие Л. Касауэй и Чарльз Касауэй. В 1887 году Луис Касауэй стал участником рабочего движения и в 1889 организовал празднование Дня освобождения от рабства. Он был одним из активных членов республиканской партии и нередко упоминался именно в этом качестве, а также в связи с тем, что работал носильщиком, посыльным и уборщиком в здании городского совета. В 1895 году в репортаже, опубликованном на первой полосе, рассказывалось, что он получил повышение. А позднее в том же 1895 году его имя попало в список жителей города, поблагодаривших мэра за распоряжение снять объявление о розыске действующих в округе насильников – по мнению ряда горожан, эти объявления способствовали нагнетанию расовой напряженности. Три года спустя Луис Касауэй был вновь упомянут в репортаже «Сан-Антонио лайт», в номере от 17 июля 1898 года. В материале рассказывалось о перепалке республиканцев в ходе праймериз. Вначале фракция чернокожих республиканцев, несогласная с каким-то решением общего собрания, организованно покинула мероприятие. Однако затем сторонники разных точек зрения примирились, и собрание завершилось «бурными, продолжительными аплодисментами». Вот выдержка из резолюции:

Участники собрания рады тому, что разногласия удалось преодолеть. Мы согласны продолжить совместную работу, отстаивая принципы нашей партии.

Помимо высокой профессиональной и гражданской активности, Луис был известен и своим участием в местных светских мероприятиях. Его 36-й день рождения (по нашим данным, к этому времени Луису на самом деле исполнился 41 год) стал одним из важнейших городских событий подобного рода. Праздник был организован в формате дружеской холостяцкой вечеринки. А в 1898 году в доме Касауэя останавливался известный ветеран кубинской войны. В 1902 году, если верить городской газете, именно усилиями Луиса была существенно расширена спортивная площадка. Полагаю, что редактор «Сан-Антонио лайт» придерживался теории, согласно которой местные жители покупают прессу, только когда в ней упоминаются их имена. Вероятно, поэтому он тащил на страницы издания всех подряд.

Элизабет Касауэй, урожденная Элизабет Касталоу, была родом из Халлетсвилла – крохотного городка в 100 милях к востоку от Сан-Антонио. Элизабет родилась примерно в 1874 году и в возрасте 15 лет вышла замуж за мужчину по имени Лэйн, который вскоре после свадьбы ее бросил. Через год после этого она переехала в Сан-Антонио, где стала работать швеей. Там, в Сан-Антонио, Луис и Элизабет и встретились, полюбили друг друга и стали мужем и женой. Это было непросто, учитывая, что Луис был чернокожим, а Элизабет – белой. Жених утверждал, что ему 30 лет, хотя на самом деле ему было около 35. Невесте же исполнилось лишь 16. Поскольку в такой ситуации заключить брак в Техасе было невозможно, они отправились в Мексику. Если верить статье, опубликованной через некоторое время в «Чикаго дефендер», в связи с обстоятельствами их бракосочетания они подверглись судебному преследованию, однако Большое жюри их оправдало. Как выразилась «Дефендер», их «отпустили на все четыре стороны». Все указывает на то, что они были счастливы в браке. К 1911 году у них уже было трое детей: Джози шести лет, трехлетняя Луиза и Альфред Карлайл Касауэй, которому исполнилось всего пять месяцев. После рождения Джози в 1904 году Луис заметно сократил свою политическую активность и устроился работать сторожем в школу Гранта, дававшую начальное образование чернокожим подросткам. В данных переписи 1910 года Луис обозначен как Б, то есть белый. Это означает, что цвет его кожи был достаточно светлым, чтобы его иногда могли принимать за белого. Впрочем, гораздо более вероятен другой вариант: волонтер, участвовавший в переписи населения, побеседовал с Элизабет и решил, что и муж у нее тоже белый.

К 1911 году население Сан-Антонио приближалось к 100 тысячам. Касауэй, можно сказать, вырос вместе с городом. Теперь он был одним из старожилов, и потому его знали практически все представители городских властей. Семья Касауэй проживала по адресу Норт-Олив-стрит, 417. Их дом находился примерно в семистах ярдов, то есть в трех-четырех кварталах, от линии железной дороги и примерно в тысяче двухстах ярдов от станции и железнодорожного склада.

Сестра Касауэя была замужем за адвокатом по имени Р. А. Кэмпбелл, который также был чернокожим. Супруги жили в доме, примыкающем к дому Касауэев. У них была квартирантка, которую звали миссис Дрейк, а у нее – сын, который дружил с детьми Касауэев и часто даже ночевал у них в доме. Вечером 21 марта 1911 года дети Касауэев и соседский мальчик, как это часто бывало, играли во дворе. Когда стемнело, миссис Дрейк зашла к Касауэям и отвела сына домой. Тем самым она, несомненно, спасла ему жизнь. Легко можно себе представить, как некий мужчина наблюдал за детьми из укрытия – скажем, из сарая или другого подсобного помещения, расположенного неподалеку.

Утром 22 марта Луис Касауэй не вышел на работу. Директор школы, мистер Тарвер, позвонил домой Кэмпбеллам, чтобы выяснить, в чем дело. Трубку сняла миссис Дрейк. Отправившись к соседям, она постучала в дверь, но ей никто не открыл. Вернувшись, она позвала на помощь миссис Кэмпбелл. Вдвоем женщины обошли вокруг дома, громко зовя Касауэев и стучась в двери и окна. Но все двери и все окна оказались тщательно запертыми, а на зов никто не откликнулся. Встревожившись, сестра Луиса пошла домой и рассказала обо всем мужу.

Р. А. Кэмпбелл не смог проникнуть в соседний дом через входную дверь, по этой причине он ломиком вскрыл запертые ставни и отворил одно из окон. Когда створка открылась, наружу выпала прикрывавшая стекло изнутри подушка, и Кэмпбелл увидел окровавленные тела Луиса и Луизы Касауэй. Бросившись домой, он немедленно вызвал полицию.

Представители правоохранительных органов – городской полиции и службы шерифа – вскоре прибыли на место преступления. На следующий день газеты опубликовали длинный список тех, кто явился на вызов. Выяснилось, что все члены семьи Касауэев мертвы. Все пятеро получили удар топором по голове, причем во время сна. Орудие преступления осталось в доме. Стены были забрызганы кровью.

Полицейские обнаружили, что Кэмпбеллы немного ошиблись: задняя дверь дома, ведущая с кухни на улицу, не была заперта. Вероятно, убийца, прикрывая дверь, вставил какой-то предмет между ней и косяком, чтобы ее было трудно открыть.

Вечером 21 марта после одиннадцати вечера прошел сильный дождь. Сотрудники полиции обратили внимание на то, что следов воды или грязи в доме не оказалось. В то же время на мокрой земле они обнаружили удалявшиеся от дома следы ног – тот, кто их оставил, выбрался на улицу именно через дверь кухни. Исходя из этого, полицейские сделали вывод, что преступник проник в дом до одиннадцати часов вечера, то есть раньше, чем начался дождь, а ушел уже после того, как он закончился.

Соседи не видели и не слышали ничего необычного. Тем не менее кое-что необычное, как выяснилось, все же произошло. Оказалось, что Луис Касауэй в ночь убийства, незадолго до того, как начался дождь, выходил из дома, чтобы купить пива. Вообще-то Касауэй не употреблял алкоголь и, соответственно, обычно его не покупал. Не пила и его супруга. Было высказано предположение, что Касауэи ожидали какого-то гостя и что в пиво могли что-то подмешать. Это объясняло тот факт, что хозяева, судя по всему, в момент нападения даже не проснулись.

Как я уже говорил, в 1911 году в Сан-Антонио проживало порядка 100 тысяч человек. Насколько нам известно, это единственный случай, когда «Человек с поезда» совершил убийство в достаточно крупном городе. Он лишил жизни огромное количество людей в городках, где обитали пять-десять тысяч человек, но никогда (за исключением этого случая) ни на кого не нападал в крупных населенных пунктах. Тянущаяся с севера железнодорожная ветка проходила по касательной к самой окраине Сан-Антонио. Как мне кажется, по этой причине убийца просто не понял, что перед ним довольно большой город.

Если не считать этой детали, в остальном почерк убийства Касауэев практически идеально совпадает с привычками маньяка, известного под условным прозвищем «Человек с поезда». Если есть преступление, которое с полной, стопроцентной уверенностью можно приписать тому, кто совершил убийство в Виллиске, то это именно убийство Касауэев в Сан-Антонио. Обратите внимание на этот абзац, взятый из репортажа в «Сан-Антонио лайт энд газетт», опубликованного на следующий день после убийства:

О том, что человек, совершивший это страшное злодеяние, действовал чрезвычайно целеустремленно, свидетельствуют многие детали, выявленные в ходе осмотра места происшествия. Лица Луиса Касауэя и его жены были накрыты тканью. Окно, рядом с которым лежал Луис Касауэй, было закрыто подушкой, также подушкой было закрыто окно рядом с головой женщины. Окно, выходящее на север, убийца занавесил одеялом. Джози Касауэй была убита в кровати, стоящей неподалеку от стены северной комнаты – об этом свидетельствует большое пятно крови. Тело ее, однако, перетащили и бросили у изножья кровати. Шея девочки была неестественно вывернута. Убийца явно не спешил, о чем говорят некоторые специфические детали. Все жертвы были убиты обухом топора.

То, что убийца накрыл лица взрослых жертв, является характерной особенностью почерка «Человека с поезда». Он сделал это во время своего первого убийства, много лет назад, и делал это множество раз в дальнейшем.

Использование подушек, одеял, платьев и других подобных предметов, чтобы прикрыть окна, – еще один типичный признак. Как и перетаскивание трупов с места на место. Особое внимание к телу несовершеннолетней жертвы женского пола также отмечалось множество раз.

И во всех случаях преступник проводил в доме, в котором затем совершал преступление, довольно много времени – это тоже было своего рода «фирменным знаком».

О том, что случай в Сан-Антонио – дело рук «Человека с поезда», убедительно говорит и тот факт, что преступник наносил удары именно обухом топора, а не заостренной частью лезвия.

Еще одна «говорящая» деталь – то, что преступник, уходя, тщательно запер дом. Есть и много других характерных особенностей: убийство было совершено вблизи железной дороги, поздно ночью, через два-три часа после того, как жертвы заснули, а топор был оставлен на месте преступления… Все это в деталях совпадает с другими злодеяниями «Человека с поезда». С ними мы будем сталкиваться и в дальнейшем, разбираясь в этой истории.

Фраза «убийца явно не спешил» – разумеется, эвфемизм. Почти наверняка за этими словами скрывается предположение, что он мастурбировал над телом Джози Касауэй – возможно, не один раз. «Специфические детали», о которых упоминается в статье, – по всей видимости, оставленные им следы спермы.

«Ребенок оказался единственной жертвой, у которой не был раздроблен череп», – отмечается в «Лайт энд газетт». И это – еще одно свидетельство особого отношения преступника к Джози. «Топор был найден примерно в двух-трех футах от тела девочки», – написал репортер. Вероятно, расправившись с членами семьи Касауэй, что заняло у него несколько минут, злодей обошел дом, проверяя, не осталось ли в нем живых, спрятавшихся под кроватью или в чулане. Убедившись, что в доме больше никого нет, он бросил топор и приступил к своим манипуляциям с телом Джози.

А вот еще отрывок из того же репортажа:

Мотивом убийства явно было не ограбление, говорят полицейские. Об этом свидетельствует тот факт, что в доме не обнаружено беспорядка. Все вещи находились на своих обычных местах. Никто не выдвигал ящики бюро и гардероба. Брюки Луиса Касауэя с несколькими долларами в карманах остались висеть на спинке кровати. Его часы лежали в жилетном кармане. Единственная более или менее правдоподобная версия полицейских – что преступление могло быть совершено из мести.

Разумеется, месть здесь была ни при чем. В основе преступления лежало сумасшествие. Следователи пытались найти рациональное объяснение иррациональным действиям человека, лишившегося рассудка. «Человек с поезда» совершал убийства по той причине, что он ненавидел людей. Ему нравилось наносить им удары топором по голове, нравилось перетаскивать по полу их трупы. Это для него было самым любимым занятием на свете. Страшно писать это, но правда состоит в том, что больше всего он любил бить топором по голове маленьких детей. Полицейские просто не могли себе представить, с каким чудовищем имеют дело.

Пятнадцать или более лет, в течение которых «Человек с поезда» наводил ужас на людей, они пытались придумать рациональное объяснение его действиям. Многие, в частности, утверждали, что у жертв было много денег, хотя в большинстве случаев это ничем не подтверждалось. В случае убийства Касауэев жертвы состояли в межрасовом браке. Подобные браки в то время и в таком городе, как Сан-Антонио, были почти столь же редки, как браки между лошадьми и бабочками. Поэтому полиция немедленно выдвинула версию, что Касауэев убили именно по этой причине:

Ряд детективов, занимающихся расследованием, считают, что убийство всей семьи Касауэй было совершено по той причине, что супруги принадлежали к разным расам. По мнению следователей, именно поэтому убийца решил уничтожить всех членов семейства. Тот факт, что Касауэй был чернокожим, а его жена белой, оказал на преступника такое воздействие, что он счел единственным выходом уничтожение всех Касауэев, включая их детей.

Однако ничто не подтверждает эту версию. Касауэям, состоявшим в смешанном браке, никто никогда не угрожал. Никто не писал на стенах их дома расистских лозунгов. Ку-клукс-клан в то время уже не существовал – он ушел в небытие за несколько десятилетий до описываемых событий и возродился лишь спустя три года в Атланте.

Лет за шесть до гибели у Луиса Касауэя произошел конфликт с одним мужчиной, тоже чернокожим, который угрожал его убить. Размер его обуви практически совпадал с размером следов, оставленных в грязи после дождя. Поэтому на следующий день после преступления его арестовали. Однако связь этого человека с преступлением установить не смогли, и через несколько дней он был отпущен. Позже пожилой родственник Элизабет по имени Уильям Макуильямс зачем-то забрался в дом Касауэев, т. е. проник на место преступления, и тоже был арестован по подозрению в причастности к убийству, но так и не предстал перед судом.

Что же касается обнародованной некоторыми газетами версии, что в пиво Касауэям что-то подсыпали и именно поэтому они не смогли оказать сопротивление убийце, то она кажется просто смешной. Сейчас, много лет спустя, совершенно очевидно, что «Человек с поезда» к тому времени убивал спящих людей уже на протяжении более десятка лет. Так что он хорошо знал, как надо действовать, чтобы намеченные им жертвы не проснулись.

Наиболее правдоподобное объяснение ситуации с пивом – то, что это было просто недоразумение. Владелец местного салуна сообщил, что Касауэи купили бочонок пива незадолго до того, как начался дождь, то есть после одиннадцати часов вечера. Насколько велика вероятность того, что непьющий человек, которому на следующий день в семь утра нужно быть на работе, купит бочонок пива в одиннадцать ночи – даже если к нему должен прийти гость? Она практически равна нулю, так как это было бы против всякой логики. Так что Касауэй, скорее всего, никакого пива не покупал. Либо владелец салуна ошибся с датой, либо, что еще вероятнее, просто спутал Касауэя с кем-то другим.

Разумеется, Луис Касауэй мог купить и выпить пива – но не в день своей гибели. Я утверждаю только, что он не ходил за пивом и не покупал его после одиннадцати ночи в тот злосчастный вторник. Когда происходит событие, подобное убийству семьи Касауэй, люди, живущие неподалеку от места преступления, приходят в сильное волнение и зачастую говорят всякую чушь. История с пивом – тому пример, только и всего.

Те, кто знал Луиса Касауэя, уважали его и даже восхищались им. Поэтому его убийство произвело на них тяжелое впечатление.

Действовавший в 70-е годы XX века серийный убийца по имени Деннис Рейдер испытывал непреодолимое сексуальное влечение к одиннадцатилетней девочке, которую звали Жози Отеро. Рейдер тоже убил всю ее семью и ее саму, а затем долго мастурбировал над ее телом. Как-то раз он увидел Жози Отеро играющей неподалеку от дома, и им овладела похоть. Когда более чем через тридцать лет его поймали, Рейдер заявил, что именно сексуальное влечение к этой девочке вызвало у него желание убивать. Правда, за исключением того случая, он никогда больше не убивал никого моложе 21 года.

К нашей истории это имеет вот какое отношение. Возможно, некоторые из вас думают, что поскольку злодей во многих случаях испытывал сексуальное влечение по отношению к маленьким девочкам, то преступления, не связанные с убийством маленькой девочки, не следует относить к интересующей нас серии. Но история с Рейдером показывает, что такой подход не всегда правилен. Да, серийный убийца может быть сексуально зациклен на маленьких девочках, но это вовсе не обязательно будет побудительным мотивом всех совершаемых им преступлений.

Дом, в котором погибла семья Касауэй, сохранился и существует до сих пор. Но в нем никто не живет, а его состояние настолько плачевное, что, судя по всему, стоять ему осталось недолго.

Глава 9. Орегон

Весной 1911 года Уильям Хилл, 32-летний слесарь, работавший в Портлендской газовой компании, приобрел небольшой домик на склоне холма примерно в полумиле от трамвайной остановки. От Портленда это место отделяла всего одна станция железной дороги. Работая в Портленде, Уильям получал весьма приличную зарплату – и одновременно мог наслаждаться жизнью за городом, которую многие обитатели американских мегаполисов так идеализируют.

Дж. Д. Чандлер. Убийство и погром в Портленде, штат Орегон

Первое слабое подозрение, что речь идет именно о том, что мы сегодня называем серийными убийствами, возникла у следствия после трех преступлений, совершенных на тихоокеанском северо-западе летом 1911 года. К этому моменту «Человек с поезда» расправлялся с целыми семьями уже на протяжении тринадцати лет, однако все это время никто не замечал, что действует, скорее всего, один и тот же маньяк – исключением стали два преступления, совершенные в 1904 году, которые сочли связанными друг с другом, но не частью более длинной серии.

Утром 10 июня 1911 года один из соседей обратил внимание, что во дворе дома Уильяма Хилла никого не видно, что было весьма необычно. Наблюдательный сосед попросил жену сходить и проверить, все ли в порядке. С момента убийства семьи Касауэй прошло 11 недель. Когда женщина постучала в дверь дома, ей никто не открыл. Тогда она попыталась заглянуть в окна, но они были занавешены какой-то тканью. Тем не менее сквозь узкую щель она сумела разглядеть окровавленное тело Дороти Хилл, пятилетней девочки, лежащее на полу в гостиной. Женщина с криком бросилась бежать.

Как и в случае с Касауэями, на месте преступления имелись все признаки того, что это дело рук «Человека с поезда». Убитых было четверо. Дом находился неподалеку от железной дороги – примерно в полумиле от трамвайной линии и менее чем в миле от железнодорожной ветки. Убийца воспользовался топором, взятым во дворе у соседей жертв, – там он и стоял, прислоненный к стене. Преступник проник в дом, когда его обитатели улеглись спать. Вначале он расправился с хозяином дома, который даже не успел проснуться. Полицейские пришли к выводу, что убитому нанесли удар топорищем. Судя по всему, жена Хилла заворочалась, но также была убита прямо в постели. Одежду убитых преступник использовал, чтобы завесить окна. Драгоценности и бумажник с деньгами лежали на самом видном месте – убийца их не тронул. Впрочем, полиция предположила (скорее всего, ошибочно), что кое-что из драгоценностей преступник все же мог прихватить с собой. Уходя, он тщательно запер дом.

Следствие предположило, что убийство было совершено примерно в 12:45 ночи. Основанием для этого послужило следующее:

1) именно в это время в доме остановились часы;

2) как раз в это время собака соседа начала громко лаять и долго не могла успокоиться.

Восьмилетнего сына Хиллов также убили прямо в кровати. Тело маленькой Дороти лежало на полу. На нем были обнаружены окровавленные отпечатки пальцев. На мой взгляд, ни один здравомыслящий человек не усомнился бы, что преступление совершил тот же человек, который расправился с Касауэями, – и тот, который позднее продолжил свою страшную серию в Колорадо-Спрингс и в Виллиске. Убийство в Виллиске, кстати, произошло ровно через год после расправы над Хиллами – день в день.

В Сиэтле имелся знаменитый бладхаунд по кличке Брэйди, поймавший не одного злоумышленника. Через несколько дней после убийства собаку привезли на место преступления, которое фактически находилось в Арденвалде, тогда не входившем ни в одно из близлежащих административных образований, в семи милях к югу от Портленда. Пса попытались пустить по следу преступника. Разумеется, это ровным счетом ничего не дало.

Месяц спустя Арчи и Нетти Кобл были убиты в собственной постели в местечке Рейнир, штат Вашингтон. В то время это был поселок, в котором проживало около ста человек, упоминавшийся в справочниках как железнодорожная остановка. Рейнир находится в 112 милях к северу от Портленда и в 35 милях к югу от Такомы. Арчи Кобл, 25 лет, 11 июля не явился на работу. В доме Коблов и рядом с ним с утра не было замечено никакого движения.

Место убийства Коблов очень напоминало сцену аналогичного преступления в Арденвалде, и полицейские и прочие представители властей почти сразу решили, что между этими злодеяниями имеется связь. Кобл и его супруга были убиты в постели топором, который преступник оставил в комнате. При этом удары опять-таки были нанесены не лезвием, а обухом или топорищем.

После того как в расследование вмешались детективы-любители, в преступлении были заподозрены несколько невиновных граждан. Сосед Коблов, некий Джордж Уилсон, вроде бы сознался, что двойное убийство – его рук дело. Однако Уилсон был не вполне в своем уме. Его жена заявила властям о своих подозрениях, что это ее супруг совершил потрясшее всех преступление. Уилсон сказал, что не помнит, как убивал соседей, но тоже думает, что это сделал именно он. Через несколько дней он отказался от своего «признания» – все-таки большинство людей, совершив убийство, помнят о содеянном – и стал настаивать, что не имеет к преступлению никакого отношения.

Уилсон предстал перед судом в ноябре 1911 года. Серьезных улик против него не было, но обвинению удалось продемонстрировать, что в поведении подсудимого есть много странностей, и… этого оказалось достаточно. Уилсона признали виновным в двойном убийстве.

Совершенно очевидно, что убийство Коблов – часть серии аналогичных преступлений. Однако некоторые авторы поставили его особняком, потому что:

1) подсудимый признался в совершении преступления и был осужден;

2) на этот раз не был убит ни один ребенок;

3) в более поздних отчетах об этом преступлении сообщалось, что Нетти Кобл, взрослая женщина, была сначала изнасилована, а потом убита, а это нетипично для «Человека с поезда», если предположить, что данное преступление совершил он.

Версия обвинения о причастности к убийству Коблов Уилсона, основанная на том, что преступление совершил сумасшедший, выглядит неубедительно. К тому же на самом деле Нетти Кобл не была изнасилована перед убийством, и совершенно непонятно, с чего репортеры это взяли. Вот репортаж с места преступления, опубликованный в «Сентралиа уикли кроникл» (штат Вашингтон) сразу после того, как стало известно об убийстве Коблов:

Коблы были женаты менее года. Арчи Кобл служил клерком в магазине компании «Рейнир меркантайл» и вчера утром впервые не вышел на работу. Поскольку его супруга тоже не появилась утром во дворе, соседка Коблов, некая миссис В. Б. Макнетт, вошла в их дом. Никого не обнаружив в прихожей и соседних комнатах, она испугалась и решила на всякий случай позвать свою знакомую. Затем они уже вместе снова проникли в жилище и обнаружили Кобла и его жену лежащими в постели. Их лица были накрыты простыней. Приподняв ее, женщины с ужасом увидели, что головы хозяев размозжены. По всей видимости, супруги были мертвы с вечера понедельника.

Под кроватью был найден окровавленный обоюдоострый топор. Часы и ценности Коблов оказались нетронуты, из дома ничего не пропало. Коронер Макклинток из округа Терстон, прибывший в Рейнир, занялся телами. Власти полагают, что жестокое двойное убийство было совершено из мести, но в то же время заявляют, что у убитых супругов не было врагов.

Как видим, содержание статьи противоречит утверждению, что Нетти Кобл перед смертью была изнасилована: во-первых, ее труп был найден в пропитанной кровью постели и прикрыт простыней; во-вторых, местные власти сами заявили, что мотивом убийства послужила месть. При этом одна из характерных привычек «Человека с поезда» заключалась в том, что он накрывал головы жертв одеялом или простыней.

Рейнир, штат Вашингтон, был похож на Херли, штат Виргиния, Барбер-Джанкшен, штат Северная Каролина, Байерс, штат Пенсильвания, и многие другие небольшие городки и деревушки, в которых «Человек с поезда» совершал свои злодеяния. Немногим он отличается и от Скаппуза, штат Орегон, куда мы отправимся далее в этой главе. Дом, в котором произошло убийство, стоял вблизи железной дороги. По всей видимости, «Человек с поезда» предпочитал наносить удары в глухих, малонаселенных местах потому, что полиция бывала там лишь наездами.

Убийство в Рейнире было совершено через 30 дней после преступления в Арденвалде, и эти два места разделяли 119 миль – довольно типичные для «Человека с поезда» временной и пространственный интервалы. Нам известно, что маньяк находился и действовал в указанном районе месяцем ранее, потому что в это время была убита семья Хилл. Его следующие пять вылазок показали, что он продвигался по территории страны в направлении с запада на восток.

Представители власти и детективы-любители, побывавшие на местах обоих преступлений, не сомневались, что эти два убийства взаимосвязаны. Ширина следов, обнаруженных в обоих случаях, составляла три с половиной дюйма (это очень немного). По общему мнению, они были оставлены одной и той же обувью. Коблы были убиты в своей постели посреди ночи. Ценности остались лежать на виду: «Человек с поезда», как и во многих других случаях, их не тронул.

На этот раз не сообщалось, были ли завешены простынями все окна и зеркала и была ли переставлена лампа. Впрочем, нет и свидетельств того, что это не было сделано. Поскольку Рейнир, как уже отмечалось, был довольно глухим местом, в нем не издавалось ни одной газеты, так что репортажи с места преступления достаточно схематичны и много оставляют за кадром. Ясно, однако, что дом Коблов после убийства не был заперт.

Я все же склоняюсь к тому, что убийство Коблов было совершено именно «Человеком с поезда». Тем не менее улик, указывающих на это, все же недостаточно, чтобы убедить скептически настроенного человека. Пресса и в определенной степени полиция действительно считали, что преступления в Рейнире и Арденвалде связаны между собой, и по этой причине возникли подозрения, что они совершены серийным убийцей. Это – поворотный момент в нашей истории. Потребовалось еще четырнадцать недель и четырнадцать новых убийств, чтобы эта точка зрения укрепилась и стала преобладающей, но семя уже было брошено в почву, и с каждым новым злодеянием оно все больше прорастало в сознании людей.

Через месяц после того, как Уилсона отправили в тюрьму, в Рейнире убили топором еще одну женщину – японку миссис Сомомуру. Рейнир – крохотный поселок, и убийства, казалось бы, должны были происходить там раз в столетие. Мне неизвестны какие-либо подробности этого нового происшествия, как и то, понес ли кто-нибудь за него наказание. Но могу сказать, что это преступление еще больше запутало и без того непростую ситуацию.

Возвращаясь к убийствам Хиллов и Коблов, позвольте мне пояснить насчет детективов-любителей. Нужно, чтобы вы понимали, на каком примитивном уровне тогда проводились расследования. ФБР еще не существовало, серьезных детективных агентств, действующих на уровне штата, практически не было, так что властям зачастую некуда было обратиться за помощью. Правда, в некоторых штатах существовали криминалистические лаборатории. Служба федеральных маршалов преступлениями местного значения не занималась. Полиция вынуждена была обходиться собственными силами – притом что 99 процентов ее сотрудников не обладали достаточным опытом в расследовании преступлений, о которых рассказывается в этой книге.

По той причине, что полиция не могла рассчитывать на квалифицированную помощь со стороны, широко распространилась практика привлечения к расследованию частных детективов. Это было вторым по порядку действием местных властей. Первым же был сбор денег для оплаты услуг частных детективов. То есть даже отработанной, централизованной системы финансирования не существовало. Власти пытались добыть деньги следующими способами:

1) обращались за финансированием к родственникам жертв;

2) устанавливали награду за поимку преступника, которая в значительной степени формировалась за счет добровольных взносов граждан;

3) просили денег у муниципальных фондов;

4) направляли запросы властям штата.

Действия эти осуществлялись, как правило, именно в изложенном порядке. Если семья жертвы располагала значительными средствами, ее члены сами могли назначить награду за поимку преступника – это считалось нормальной практикой. Иногда эти деньги использовались для оплаты услуг частных детективов. Бывали, впрочем, и случаи, когда детективы-любители брались за дело на свой страх и риск, а вознаграждение требовали лишь после того, как им удавалось найти подозреваемого, против которого имелось достаточное количество улик.

Это была ужасная система. Она по сути поощряла фальсификацию улик и обвинение в преступлениях людей, которые их не совершали. Эта система стимулировала коррупцию, когда людей, занимающих выборные должности, можно было купить. С ними можно было договориться об аресте и судебном преследовании невиновных. При этом ценное время, которое можно было бы потратить на проведение расследования по горячим следам, расходовалось на сбор средств. Многие преступления фактически не расследовались, если кто-то не проявлял инициативу и не прикладывал существенных усилий для финансирования необходимых мероприятий (чаще всего так бывало с преступлениями, жертвами которых являлись бедняки или представители национальных меньшинств).

В 1911 году практически не существовало системы лицензирования и регулирования деятельности частных детективов – разве что в немногих крупных городах. Это приводило к тому, что зачастую расследованием серьезных преступлений, в том числе убийств, занимались люди, не имеющие ни официальных полномочий, ни соответствующей квалификации. Впрочем, некоторые из них, в основном бывшие полицейские, работали довольно успешно. Другие же, начитавшись рассказов о Шерлоке Холмсе и почему-то решив, что могут всерьез заниматься поиском преступников, действовали совершенно бездарно – ими двигало исключительно желание получить денежное вознаграждение или стремление прославиться. Лучшими в те времена считались детективные агентства Пинкертона и Бернса, но даже среди их сотрудников попадались темные личности, самозванцы и просто непрофессионалы. Так что система в самом деле была чудовищна.

Детективами-самозванцами были и братья Кэти, Джордж и Коллинз. Они считались вполне уважаемыми людьми и представлялись как доктор Джордж Кэти и доктор Коллинз Кэти. Доктор Джордж был специалистом по крови, доктор Коллинз изучил систему Бертильона, представлявшую собой не слишком удачную попытку идентификации преступников по их антропометрическим данным. Братья Кэти были классическими детективами-любителями, обретшими известность в ходе расследования убийства Коблов. Именно они первыми увидели связь между этим преступлением и убийством в Арденвалде.

К сожалению, братья Кэти, как и многие другие, настаивали на том, что убийство Коблов совершил некто Свонн Петерсон. Петерсон был невиновен, но на его причастность к преступлению указал Джордж Уилсон.

После очередной вылазки «Человека с поезда» в преступлении почти всегда был обвинен кто-то из местных жителей. Каждый такой случай – отдельная тема. О судьбе людей, на которых пало подозрение, известно гораздо больше, чем о самих преступлениях. Если бы мы взялись рассказывать их истории во всех подробностях, эта книга разрослась бы до тысячи с лишним страниц.

Владения человека по имени Натан Харви располагались неподалеку от дома Хиллов в Арденвалде, и он вел с ними имущественный спор. В ночь убийства Харви пришел домой поздно. Строго говоря, он вернулся примерно в то же самое время, когда было совершено преступление. Однако заходить в дом он не стал, не желая тревожить членов своей семьи в такое позднее время. А может, он просто был пьян и не хотел, чтобы жена его в этом уличила. Так или иначе, он остался ночевать в сарае, а утром, когда проснулся, обнаружил, что округа буквально кишит полицией.

Харви не был человеком безупречного поведения. Ходили слухи, что в прошлом он был причастен к ряду неприятных происшествий, в том числе связанных с насилием. Казалось, ему не избежать обвинения в убийстве семьи Хилл. Так и вышло. Обвинение ему было предъявлено 21 декабря 1911 года.

За Харви немедленно вступились его друзья. Было проведено несколько массовых митингов в знак протеста против его ареста. Более 500 человек подписались под петицией с требованием его освобождения. Дело кончилось тем, что 27 декабря обвинения против Харви были сняты и местный судья своим распоряжением освободил его из-под ареста. В то же время шериф, поддерживаемый частным детективом, продолжал настаивать, что с Хиллами расправился именно Харви.

Поскольку шериф стоял на своем, в январе 1912 года дело Харви было представлено на рассмотрение Большого жюри. Местный прокурор имел говорящее прозвище – Болтун. Для юриста, скажем прямо, это весьма ценное качество. Болтун представил все улики против Харви, но не убедил присяжных в его виновности. Тем не менее шериф и частный детектив еще в течение месяца продолжали преследовать Харви и оказывать на него давление – до тех пор, пока судья специальным распоряжением не приказал им прекратить свои противоправные действия.

В последующие годы в убийстве семьи Хилл признались как минимум четыре человека, включая некоего Лероя Робинсона. В 1931 году он сознался в совершении этого преступления, а также убийства в Виллиске.

В начале сентября 1911 года в районе Портленда произошли еще два убийства, о которых мы поговорим в этой книге, хотя они, по всей видимости, не имеют отношения к нашей главной истории.

Мужчина и женщина, которых звали мистер и миссис Фрэнк Верман, жили в одинокой хижине в горах неподалеку от Скаппуза, штат Орегон. Железной дороги поблизости не было, хотя через Скаппуз железнодорожная ветка проходит. В хижину супруги переехали незадолго до этого – из Маршаллтауна в штате Айова, маленького городка, который также фигурирует в историях об убийствах семей Харди (глава 4), Бернхардт (глава 7) и последующем убийстве в Виллиске. Скаппуз расположен к югу от границы штатов Орегон и Вашингтон, в 20 милях к северу от Портленда. Сейчас это процветающий пригород Портленда с населением примерно в 7 тысяч человек. А во времена, о которых идет речь, в Скаппузе проживало всего человек 200 и это был крохотный поселок. Согласно данным Верховного суда штата Орегон, хижина в горах, в который жили Верманы, находилась в очень глухом месте. С внешним миром его связывала лишь старая узкоколейка, которая к тому времени пришла практически в полную негодность.

Фрэнк Верман, жизнерадостный толстяк, работал пекарем в Портленде. Шесть дней в неделю он проводил в городе, а воскресенья – со своей молодой привлекательной женой Дэйзи и четырехлетним сыном Гарольдом. В один из воскресных вечеров, 3 сентября, Фрэнк не поехал, как обычно, на работу в Портленд по причине болезни. В понедельник, 4 сентября, в стране отмечался День труда. Верман отправился в Портленд утром понедельника. Когда 5 сентября приятельница и соседка Дэйзи Верман Элизабет Сиркс постучала в дверь ее дома, ей никто не открыл. Заглянув в окно, женщина увидела лежащую на кровати Дэйзи. Рядом с ней лежал ее сын. Тем не менее дверь хижины оказалась заперта на висячий замок, и проникнуть внутрь Элизабет не смогла. Вернувшись 6 сентября, она увидела, что подруга и ее ребенок лежат на кровати в тех же позах, что и накануне. Ситуация повторилась: войти в дом Элизабет не смогла. На следующий день, 7 сентября, она привела с собой шерифа.

Оказалось, что Дэйзи и ее четырехлетний сын были убиты топором. По правде говоря, с ними расправились не с помощью топора, но я в данном случае сознательно ввел вас в заблуждение. На самом деле в женщину и ребенка выпустили по три пули из револьвера системы «кольт». Затем, когда они были уже мертвы, им нанесли удары мясницким топориком. По всей видимости, это было сделано для того, чтобы данное убийство связали с предыдущими преступлениями все еще не пойманного преступника, расправлявшегося с жертвами топором. В том, что касается газетчиков, план сработал как нельзя лучше: они немедленно стали писать, что речь идет об очередном преступлении, продолжающем серию злодеяний в окрестностях Портленда. Что же касается полиции, то там быстро поняли, что это убийство стоит особняком.

Юбка Дэйзи Верман была задрана до пояса, кофта, наоборот, спущена вниз. Ее явно застрелили в тот момент, когда она пыталась сопротивляться сексуальному насилию. Шериф Томпсон, разумеется, с самого начала учитывал возможность причастности к преступлению мужа убитой, но обосновать свои подозрения не смог. Через три дня власти округа наняли опытного частного детектива, некоего Л. Л. Левингса, и посоветовали Томпсону оказывать ему всевозможное содействие.

Взяв с собой шерифа в качестве представителя власти, Левингс отправился к хижине Верманов. Внутри он обнаружил газету за 4 сентября (понедельник) и целую пачку писем. Дэйзи никто не видел со 2 сентября – за исключением ее мужа. Левингс направился в местный универмаг, где располагалась также и почта. Там он поинтересовался, забирала ли миссис Верман в понедельник корреспонденцию. Служащий ответил отрицательно. Он также сообщил, что жители поселка нередко вместе со своей почтой забирали и соседскую, передавая ее потом адресатам. Еще он добавил, что, как ему кажется, почту Дэйзи в понедельник забрал человек по имени Артур Пендер.

Помимо прочего Левингс нашел в хижине Верманов комплект тюлевых занавесок – по всей видимости, недавно купленный, поскольку он даже еще не был распакован. Занавески сшила для миссис Верман женщина по имени Рейчел Бэйтс, они были оставлены в почтовом ящике 3 сентября. Службы доставки в глуши, где жили супруги, не существовало. У дороги, в нескольких сотнях ярдов от домов, на пне был установлен общий для всех жителей округи почтовый ящик. Когда кто-то из местных отправлялся в Скаппуз, он частенько забирал там почту для остальных и оставлял в этом ящике. В него можно было положить и другие вещи – например, в дождь, чтобы не нести их по раскисшей дороге.

Рейчел Бэйтс могла доказать, что оставила занавески в почтовом ящике. «Спросите Джека Пендера, – сказала она. – Он как раз проходил мимо и видел меня».

Джон Артур Пендер, которого называли то Джеком, то Артуром, строил дом неподалеку от хижины Верманов и жил в палатке. Там его и обнаружил Левингс. Не теряя времени, он приступил к допросу Пендера. На заросшем двух- или трехдневной щетиной лице Пендера были отчетливо видны глубокие царапины, которые вполне могли быть оставлены ногтями. Сам Пендер заявил, что у него на лице появилась сыпь, вызывавшая сильный зуд, и царапины оставил он сам, расчесав кожу до крови. Левингсу и раньше приходилось видеть следы ногтей, оставленные в самых разных обстоятельствах. Недолго думая, он приказал шерифу Томпсону арестовать Пендера. Тот, однако, своей вины не признал.

Оружие можно было связать с Пендером – правда, лишь с помощью косвенных улик. Баллистика в 1911 году находилась на примитивном уровне. Однако эксперты были уверены, что Дэйзи и Гарольда Верман застрелили именно из револьвера Пендера. Ствол его «кольта» имел небольшой дефект. Ржавчина, скапливавшаяся в крохотной вмятине, придавала выпущенным из него пулям характерный внешний вид. Все это звучит весьма неубедительно, но именно так записано в официальном докладе Верховного суда штата Орегон по делу Пендера, а это как-никак авторитетный источник.

Вскоре после убийства Пендер написал своей жене письмо, в котором требовал, чтобы она немедленно приехала к нему, поскольку ему необходимо покинуть окрестности Портленда. Соседи также дали против него свидетельские показания:

1. Дэйзи Верман в присутствии Пендера всякий раз проявляла нервозность и избегала общения с ним.

2. Днем в понедельник, 4 сентября, Пендер не занимался своими обычными делами, но работал поздно вечером и ночью.

Отец Пендера был детективом в звании капитана из Огдена, штат Юта. Узнав о случившемся, Джек Пендер-старший немедленно отправился в Портленд и принялся оспаривать улики, собранные против его сына. Таким образом, расследование превратилось в дуэль двух опытных детективов, один из которых пытался доказать, что Джон Артур Пендер совершил убийство Дэйзи Верман и ее сына, а второй – что он его не совершал. Это было честное противоборство, так как у обеих сторон имелись довольно весомые аргументы. В руке миссис Верман обнаружили клок волос – они не были похожи на волосы Пендера. Еще на полотенце в ванной Верманов нашли кровавые отпечатки пальцев – они также не принадлежали Пендеру.

В ходе первого процесса над Пендером присяжные не пришли к единому мнению. На втором, несмотря на явные проблемы с доказательной базой и усилия отца подсудимого, Джон Артур Пендер был признан виновным в совершении убийства и осужден на основании косвенных улик. Сторону обвинения представлял районный прокурор по прозвищу Болтун. Услышав вердикт, Пендер громко выкрикнул в зал суда, что он невиновен и что его подставили Левингс и Томпсон. Его приговорили к смертной казни.

Во время этих судебных процессов Пендер получил прозвище «Портлендский зверь». Оно как бы подразумевало его виновность и в других убийствах, совершенных в районе Портленда. Однако на деле никому не пришло в голову связать Пендера с остальными преступлениями, совершенными в округе, подобные предположения никто всерьез так и не высказал, и вскоре о возможности такой связи все забыли.

Отец Пендера, подорвавший здоровье и потративший все свое состояние, пытаясь добиться оправдания сына, летом 1913 года скоропостижно скончался. Вскоре после суда над Пендером в штате Орегон отменили смертную казнь, и его наказание было заменено на пожизненное заключение. Именно сомнения в виновности Пендера во многом склонили общественность в пользу отказа от смертной казни.

В 1915 году человек по имени Джон Дж. Х. Сиркс, содержавшийся в сумасшедшем доме штата Орегон, заявил, что убийство в Скаппузе совершил он. Вот отчет об этом, опубликованный в газете в том же 1915 году (он немного отредактирован – из него выброшены некоторые фрагменты, не имеющие отношения к делу и, пожалуй, не совсем уместные в газетной публикации):

Осужденный за жестокое преступление Джон Артур Пендер, которого до недавней отмены смертной казни должны были повесить, через несколько дней выйдет на свободу.

Согласно приговору, Пендера должны были повесить 25 октября. Он же настаивал на своей невиновности. Когда было принято решение о голосовании по законопроекту об отмене смертной казни, губернатор Уэст отсрочил приведение приговора в исполнение до оглашения его результатов. Губернатор заявил, что в случае, если решение будет положительным, оно должно распространиться и на Пендера, который все это время провел в тюрьме.

Накануне Джордж А. Тэтчер, криминалист из Портленда, сообщил важную новость. Он был убежден в невиновности Пендера еще во время судебного процесса. Теперь же и он сам, и администрация приюта для умалишенных заявили, что у них нет сомнений в правдивости заявления Сиркса. По словам Тэтчера, он, будучи уверенным, что Пендер не имеет отношения к убийству, занимался поисками человека, который мог расправиться с Верманами. В частности, попробовал выяснить, кто из пациентов сумасшедшего дома имел привычки, склонности и черты характера, проявленные убийцей в данном преступлении. В результате Тэтчер вышел на Сиркса, который сообщил, что жил по соседству с миссис Верман. Не сумев добиться от него полноценного признания, Тэтчер прибег к помощи преподобного В. Дж. Макларена, тюремного священника. Признавшись в совершенном преступлении, Сиркс закурил сигару и заявил, что давно не чувствовал себя так хорошо.

Тэтчер был еще одним детективом-любителем, которым в те времена нередко поручали расследовать самые разные преступления. Власти, однако, не поверили в искренность признания Сиркса, и Пендер, вопреки прогнозу газетчиков, остался в тюрьме. Тэтчер развернул кампанию за его освобождение и в 1919 году издал книгу под названием «Почему некоторые люди убивают, или Как раскрывались загадочные убийства». В ней он от имени Пендера изложил множество прописных истин. Сегодня эту книгу можно найти и прочитать в Интернете. Дело кончилось тем, что в 1920 году губернатор штата Орегон помиловал Пендера.

Двадцать второго апреля 1924 года в Портленде была избита и зарезана 15-летняя девушка по имени Марта Гратке. Преступление осталось нераскрытым.

Двадцать восьмого октября 1927 года другая 15-летняя девушка, Шарлотт Кроуфорд, пришла в полицию и сообщила, что некий пожилой мужчина пытался добиться от нее свидания в парке. Полицейские, недооценив серьезность ситуации, решили, что речь идет об извращенце, и отправили двух женщин-сотрудниц сопровождать на расстоянии девушку, которая в конце концов согласилась пойти туда, куда зазывал ее незнакомец. Эта история едва не закончилась трагически. Мужчина заманил Шарлотт в кусты, а затем, схватив за горло, принялся душить. В результате несчастная лишилась сознания. Когда подоспели сотрудницы полиции, мужчина уже занес над неподвижным телом девушки молоток. Еще несколько секунд – и было бы поздно.

Мужчина был взят под стражу. При нем помимо молотка оказались длинный нож и макет пистолета. В отделении полиции один из пожилых сотрудников узнал в нем Джона Артура Пендера.

Пендер заявил о своей невиновности в связи с душевным расстройством (сумасшествием), но был осужден за покушение на убийство Шарлотт Кроуфорд. Его посадили в тюрьму – он снова получил пожизненный срок. Однако полиция так и не смогла установить его причастность к убийству Марты Гратке. Не удалось найти и улики, которые свидетельствовали бы о совершении им убийств в Арденвалде и/или Рейнире.

Обобщая все факты, связанные с убийствами в штатах Орегон и Вашингтон, можно сказать следующее:

• Убийство семьи Хилл в Арденвалде 10 июня 1911 года определенно было совершено «Человеком с поезда».

• Убийство Коблов в Рейнире, штат Вашингтон, в районе 11 июля 1911 года, скорее всего, также было делом рук «Человека с поезда», хотя за это преступление был осужден Джордж Уилсон.

• Убийство Верманов в Скаппузе, штат Орегон, 4 сентября 1911 года не имеет отношения к серии преступлений, совершенных «Человеком с поезда». Его, скорее всего, совершил Джон Артур Пендер. При этом он попытался представить обстоятельства убийства так, чтобы его связали с двумя упомянутыми выше.

• Убийство миссис Сомомуры в Рейнире в декабре 1911 года стоит особняком. Его, скорее всего, совершил кто-то из местных.

• Убийство Марты Гратке в Портленде в апреле 1924 года раскрыть не удалось, однако логика подсказывает, что его также мог совершить Джон Артур Пендер.

• Покушение на Шарлотт Кроуфорд в Портленде в октябре 1927 было делом рук Джона Артура Пендера.

Глава 10. Двойное убийство

После полуночи 30 сентября 1888 года Джек-потрошитель убил проститутку в лондонском Ист-Энде. Через несколько часов – еще одну. Этот факт хорошо известен тем, кто писал или пишет о Джеке-потрошителе: для него подобные действия были типичны. Характерны они и для серийных убийц вообще. Так действовал, например, Тед Банди, совершивший убийства на озере Саммамиш 14 июля 1974 года. Аналогичным образом поступали и многие другие серийные маньяки, убивавшие вначале одну жертву и почти сразу после этого – другую. Подобное двойное убийство совершил и «Человек с поезда» – это произошло 17–18 сентября 1911 года в Колорадо-Спрингс, штат Колорадо.

Дом номер 321 по Уэст-Дэйл-стрит в Колорадо-Спрингс стоит менее чем в 100 ярдах от железнодорожной ветки. В этом небольшом строении люди живут и сегодня. Если взглянуть на фотографии, сразу же становится ясно, что это тот самый дом, – только сейчас козырек над крыльцом выглядит так, словно вот-вот обрушится. Как в случаях со многими другими преступлениями, описанными в этой книге, местные жители до сих пор помнят, что именно произошло здесь много лет назад: стоит остановиться где-нибудь неподалеку и начать оглядываться, как соседи, сразу же догадавшись, что именно вы ищете, показывают вам нужное строение. Несчастными обитателями этого дома, которым в сентябре 1911 года пришлось расстаться с жизнью, были жена и дети А. Дж. Бернхэма. Глава семьи был болен туберкулезом, или, как тогда говорили, чахоткой. Впрочем, как ни назови этот недуг, в те времена он убивал более 100 тысяч американцев в год. Больным туберкулезом обычно советовали переселиться в горы – этот совет был на 10 процентов эффективнее, чем рекомендация молиться и скрещивать пальцы. Колорадо-Спрингс находился в горах. Неподалеку от него даже располагался санаторий для больных туберкулезом. Люди приезжали туда, чтобы подлечиться или – как бывало в большинстве случаев – умереть.

У Мэй Элис Бернхэм была сестра по имени Нетти Рут. Нетти и Элис вместе занимались шитьем на дому. В среду, 20 сентября, Нетти подошла к дому 321 по Уэст-Дэйл-стрит. У нее была с собой кое-какая одежда, требовавшая починки. Однако Мэй Элис ей не открыла и не отозвалась на стук. Входная дверь оказалась заперта, ставни на окнах плотно закрыты. В щель между входной дверью и косяком был засунут счет, оставленный служащим бакалейного магазина, – по-видимому, он тоже никого в доме не застал. Вначале Нетти подумала, что Мэй отправилась навестить соседку. Однако та сказала, что не видела Мэй уже несколько дней. Встревожившись, женщины позвонили в санаторий, где находился Альберт (А. Дж.), – он работал там поваром. Альберт сообщил, что не был дома уже неделю.

У соседки имелся ключ от дома Бернхэмов. Когда она вставила его в замочную скважину, Нетти вдруг сказала: «А вдруг Мэй и ее дети лежат там, в доме, мертвые? Это будет ужасно, просто ужасно».

Когда соседка попыталась открыть замок, его заклинило. Во всяком случае, так написали газеты. Я же в этом сильно сомневаюсь. Дело в том, что «Человек с поезда» часто запихивал что-нибудь в замочную скважину, чтобы дверь было труднее отпереть. Когда же дверь вскрывали, предмет падал на пол, и вошедшие в дом обычно не могли определить, откуда он взялся. Так что, полагаю, в данном случае замок не просто заклинило – скорее всего, «Человек с поезда» намеренно его испортил или подпер дверь чем-нибудь изнутри. Когда женщины наконец смогли войти в дом, на них тяжелой волной обрушился смрад разложения.

В доме все было так же, как во время последнего визита Нетти в воскресенье вечером. Тарелки, оставшиеся после воскресного ужина, по-прежнему стояли на столе. С криками ужаса женщины выбежали на улицу.

Жертв оказалось трое: Мэй Элис, ее трехлетний сын Джон и шестилетняя дочка Нелли Эмма. Их черепа были раздроблены обухом топора. Мэй и Джон были убиты во сне. Что касается Нелли, то она либо проснулась перед смертью, либо ее тело уже после убийства перетащили на другое место. Во всяком случае, ее труп лежал не на кровати. В том, как выглядело место преступления, было нечто такое, что позднее заставило детектива, которому было поручено расследование этого дела, назвать убийцу «моральным уродом». Этот факт никогда не разглашался, но мне о нем известно – а теперь и вам. Занавески на окнах были задернуты, а все двери и ставни заперты – за исключением того окна, через которое убийца покинул дом. В доме обнаружили банку, наполненную водой со следами крови (по всей вероятности, преступник вымыл в ней руки), а на полу перед плитой – небольшую кучку пепла. Еще на полу нашли смятый и частично сгоревший обрывок воскресного номера местной газеты. Частично обгоревшим оказался и край тюлевых штор на одном из окон.

На подоконнике окна, через которое убийца выбрался из дома, лежал на боку пузырек с чернилами. Вероятно, пролезая в оконный проем, преступник его опрокинул. В результате подоконник оказался запачкан засохшими чернилами, а на раме в большом количестве остались чернильные отпечатки пальцев злодея. Кроме того, четкий отпечаток большого пальца сохранился на рукоятке топора.

Поначалу был сделан вывод, что убийца, уходя, пытался поджечь дом. Однако впоследствии газетный фотограф высказал предположение, что преступник случайно поджег занавеску, когда фотографировал место преступления и использовал магний для вспышки (нельзя не признать, что по этой причине в самом деле случалось множество пожаров). Отталкиваясь от этого заявления, власти впоследствии решили, что попытки поджога не было. Я же считаю, что преступник пытался сжечь дом. При этом я исхожу из следующих фактов:

1. «Человек с поезда», совершив преступление, довольно часто поджигал дома своих жертв – просто в этой книге пока еще не упоминалось большинство таких случаев.

2. На мой взгляд, обгоревшая воскресная газета оказалась на месте преступления не случайно. Люди часто используют газетную бумагу, когда хотят разжечь огонь.

Так или иначе, еще до того, как возник вопрос о попытке поджога, на место преступления прибыло множество полицейских, а это, в свою очередь, привлекло сотни любопытных. Примерно через час после того, как около дома собралась толпа, кто-то из зевак обратил внимание на одну любопытную деталь. В то время как во всех жилищах, расположенных по соседству, наблюдалась суета, в ближайшем доме, который от дома Бернхэмов отделяло всего каких-то несколько футов, стояла странная тишина.

В доме проживали 30-летний Генри и 26-летняя Бланш Уэйн, а также их двухлетняя дочь Лула Мэй. Генри Уэйн, тоже чахоточный больной, вместе с семьей переехал в Колорадо примерно за месяц до этого. В санатории он встретил Бернхэма, и тот сказал ему, что неподалеку от его дома можно арендовать жилье. Между семьями начали складываться дружеские отношения. То, что произошло дальше, легко было предсказать. Полицейские постучали в дверь. Им никто не открыл. Взломав дверь и защитный проволочный экран, сотрудники полиции проникли в дом и обнаружили еще три трупа. Все обитатели дома также были убиты ударами по голове, нанесенными обухом топора. Орудие убийства, позаимствованное преступником у соседей Уэйнов, находилось рядом с домом, прислоненное окровавленным топорищем к стене.

Приступив к расследованию, полиция первым делом арестовала Альберта Бернхэма. «Колорадо-Спрингс газетт» на следующее утро сообщила, что «полиция довольно успешно разматывает криминальный клубок, так что Альберту Бернхэму будет очень трудно оспорить ее версию». Вскоре, однако, выяснилось, что, во-первых, у Бернхэма имелось алиби, а во-вторых, из-за болезни он был слишком слаб, чтобы совершить преступления, в которых его заподозрили. Через несколько месяцев после описываемых событий он умер.

В конце концов для проведения расследования были наняты сотрудники Денверского филиала детективного агентства Пинкертона. Кроме того, начальник полиции Денвера дополнительно отрядил для участия в следственных мероприятиях своих людей. В результате было сформировано то, что сейчас принято называть оперативной группой. Группа получилась на славу: шериф, глава местной полиции и его помощник, заместитель окружного прокурора, представители агентства Пинкертона и денверской полиции. Частными детективами из Денвера руководил человек по фамилии Приттимэн. У него не было ни малейших сомнений, что убийство будет раскрыто в кратчайшие сроки. «Никто не может совершить подобное преступление, не оставив следов, – заявил он в интервью “Колорадо-Спрингс газетт”. – И если нам удастся обнаружить эти следы, мы размотаем дело, как клубок бечевки, причем сделаем это так быстро, что все остальные, кто занимается расследованием, удивятся. Это может занять день или несколько недель, но рано или поздно мы объявим, что нам есть от чего оттолкнуться. С этого момента расследование пойдет как по маслу».

Убийца не снял золотой браслет с руки Бланш Уэйн и не притронулся к золотым часам, лежавшим на полке в доме Бернхэмов. В обоих случаях преступник перенес на другое место лампу. Из Ливенворта, штат Канзас, вызвали эксперта по дактилоскопии. Он попытался зафиксировать следы, оставленные на лампах в домах Бернхэмов и Уэйнов, на рукоятке топора и на металлическом тазу, в котором убийца мыл руки, а также сфотографировал чернильные отпечатки на раме и подоконнике.

Хотя дом Бернхэмов был крошечным, в нем имелась достаточно просторная спальня, дверь которой надежно запиралась. Соседка, имевшая ключ от дома Бернхэмов, руководила пансионом, располагавшимся совсем рядом. Элис Бернхэм изредка позволяла кому-нибудь из жильцов, которому не хватило там места, переночевать в своем доме – в свободной спальной комнате или в гамаке, который подвешивала на крыльце. Все, кто когда-либо воспользовался этой ее любезностью, теперь автоматически попали в число подозреваемых. Однако, поскольку следователям в лучшем случае были известны только их имена, а сами они давным-давно уехали в неизвестном направлении, это ничего не дало. В круг подозреваемых были также включены отвергнутые влюбленные, местные сумасшедшие, бродяги и тому подобная публика. Выяснилось, что Мэй Элис одно время была близка с неким молодым человеком, проживавшим неподалеку. Местные газеты тут же начали рассказывать о подробностях его личной жизни. Однако через некоторое время расследование забуксовало.

Полицейские и Приттимэн решительно отвергли возможность того, что преступления были совершены сумасшедшим, который не был знаком ни с Бернхэмами, ни с Уэйнами и вообще не имел к ним никакого отношения.

Специалисты, изучающие преступления Джека-потрошителя, обычно связывают факт совершения им двойного убийства с его недовольством, или, если можно так выразиться, неудовлетворенностью первой расправой. Считается, что в момент совершения первого преступления его кто-то спугнул, в результате чего он был вынужден бросить тело первой убитой им проститутки, которое хотел вскрыть или проделать с ним какие-то другие манипуляции. Именно по этой причине, считают эксперты, он и напал на вторую жертву.

Однако, учитывая, что серийные убийцы, в чьих действиях имеется сексуальный подтекст, часто совершают второе убийство, я часто думал вот о чем: а что, если дело обстоит как раз наоборот? Что, если убийца настолько возбужден и находится в состоянии такой эйфории после совершенного им преступления, что у него возникает желание продлить эти ощущения и убить еще раз? Может быть, именно поэтому преступник, действовавший в Колорадо-Спрингс, расправившись с Уэйнами, продолжил убивать в доме Бернхэмов?

Впрочем, у него могли быть и иные мотивы. Кстати, точно не известно, кто погиб первым – Бернхэмы или Уэйны. По сути, на этот счет есть всего лишь предположения сотрудников полиции. Здесь важной уликой могут быть разлитые чернила. По идее, если бы убийца проник в дом Уэйнов уже после того, как их пролил, они должны были остаться у него на руках, и в этом случае он оставил бы чернильные следы на месте второго преступления. Но, с другой стороны, топор, ставший орудием убийства, был найден прислоненным рукояткой к стене дома Уэйнов, а это должно означать, что именно там он и завершил учиненное им побоище.

Бернхэмы и Уэйны находились в дружеских отношениях, их дети часто играли вместе и бывали в гостях друг у друга. «Человек с поезда» мог какое-то время наблюдать за малышами. Возможно, он еще в светлое время суток пару раз прошел мимо обоих домов, присматриваясь. Не исключено, что в качестве первой жертвы он выбрал Нелли Бернхэм. Можно также допустить, что вначале он проник не в тот дом и убил семью Уэйнов по ошибке – что, впрочем, не помешало ему получить удовольствие. Однако затем, осознав свой промах, преступник мог пробраться в дом Бернхэмов и завершить свое кровавое пиршество. Именно так, на мой взгляд, можно объяснить случившееся.

Глава 11. Монмут

В 1911 году Монмут в Иллинойсе был небольшим городком с населением в 10 т

Скачать книгу

Bill James

Rachel McCarthy James

The Man From The Train

* * *

Эта книга посвящается тем, кто стал жертвой насилия, описываемого здесь

Предисловие

Билл Джеймс

Виллиска

Часть 1. 1909–1912

Глава 1. Окровавленная монета

Звали его Говард Литтл. Фамилия его явно контрастировала с внешностью[1]: в репортажах с места казни газеты в один голос называли преступника «гигантом с весьма привлекательной внешностью». На одном из фото, где он был снят в окружении шести вооруженных стражей, видно, что это мужчина могучего сложения и что он на голову выше всех остальных, попавших в кадр. Впрочем, Говард Литтл был человеком приметным не только благодаря своей внешности. В молодые годы он работал в министерстве юстиции и занимал должность не то судебного пристава в штате Кентукки, не то его помощника. Впоследствии, переехав в Виргинию, он стал старшим мастером в крупной лесозаготовительной компании. Этот человек был умен, решителен и трудолюбив. Кроме того, он очень любил женщин и пользовался у них успехом – местная пресса называла его Дон Жуаном. Будучи женат и имея в браке четверых детей, Говард Литтл собирался бросить супругу и уйти из семьи. У него была связь с замужней женщиной, некой Мэри Стэйси. Любовники якобы планировали бегство, хотя это были всего лишь догадки и никто не смог доказать, что Литтл в самом деле намеревался осуществить подобный план.

Глава 2. Застава Логана

Семейство Худ было одним из самых уважаемых в местном обществе. Худы принадлежали к той категории людей, которые никому не делают зла. Их убийство кажется необъяснимым, потому что у них не было врагов, а в их доме – ценностей, на которые мог бы польститься грабитель.
«Ралей реджистер», 4 ноября 1909 года

Глава 3. Скандальные Шульцы

1) головы жертв были накрыты каким-то тряпьем – как перед совершением преступления, так и после него;

2) после трагедии дом был аккуратно и тщательно закрыт, а занавески на окнах плотно задернуты;

3) наличие среди жертв ребенка женского пола, не достигшего половой зрелости;

4) а также тот факт, что тела после убийства перетаскивали с места на место без какой-либо очевидной причины.

Глава 4. Маршаллтаун

О чем конкретно идет речь?

Глава 5. «Дровосек из Нового Орлеана»

«Дэйли геральд», Галфпорт, штат Миссисипи, 21 сентября 1910 года

Нет.

Ничего подобного.

В действиях «Человека с поезда» и «Дровосека из Нового Орлеана» есть пять общих черт:

1) оба нападали на людей, вооружившись топором;

2) в обоих случаях убийства совершались ночью;

3) оба преступника обычно использовали топор, взятый в доме жертв или поблизости;

4) оба оставляли орудие убийства на месте преступления;

5) ни тот ни другой не грабили убитых.

Глава 6. Которая на самом деле вовсе не глава

Глава 7. Мартин-Сити

1 Little – маленький (англ.). – Здесь и далее примеч. пер.

Скачать книгу

Человек с поезда бесплатное чтение

Билл Джеймс, Рейчел Джеймс Человек с поезда

* * *

Предисловие

Виллиска

Часть 1. 1909–1912

Глава 1. Окровавленная монета

Глава 2. Застава Логана

Глава 3. Скандальные Шульцы

Глава 4. Маршаллтаун

Глава 5. «Дровосек из Нового Орлеана»

Глава 6. Которая на самом деле вовсе не глава

Глава 7. Мартин-Сити

Глава 8. Семья Касауэй

Глава 9. Орегон

Глава 10. Двойное убийство

Глава 11. Монмут

Предисловие

Виллиска

Часть 1. 1909–1912

Глава 1. Окровавленная монета

Глава 2. Застава Логана

Глава 3. Скандальные Шульцы

Глава 4. Маршаллтаун

Глава 5. «Дровосек из Нового Орлеана»

Глава 6. Которая на самом деле вовсе не глава

Глава 7. Мартин-Сити

Билл Джеймс, Рейчел Джеймс
Человек с поезда