Вы не авторизовались

Сюрприз для Синьорины Корицы бесплатное чтение

Луиджи Баллерини
Сюрприз для Синьорины Корицы

Originally published as Una sorpresa per Euforbia (A surprise for Euphorbia) by Luigi Ballerini

Piazza Soncino 5 – 20092 Cinisello Balsamo (Milano) – ITALIA www.edizionisanpaolo.it

1. День, когда жизнь преподносит Синьорине Корице сюрприз

Синьорине Корице очень нравился настольный календарь, стоявший на прилавке рядом с кассой. Немного потрепанный и старомодный, он все равно вызывал у нее улыбку. Каждый день – страничка с новой датой. Каждый день – напоминание, что жизнь хороша.

В тот день было 26 декабря. Синьорина Корица замерла, глядя на отрывной листок.

Она машинально перевела взгляд на фотографию, висевшую на стене. На ней Корица и Андреа счастливо смеялись на фоне Эйфелевой башни. Свое свадебное путешествие они провели в Париже.

Корица улыбнулась. Год. Со дня свадьбы прошел целый год. Сначала церемония должна была состояться первого декабря, но ремонт в новом доме так и не был завершен к этому дню. Корица была не против остаться в старой квартире, в которой выросла Марта, но Андреа настоял, что новая жизнь должна быть новой во всем. И в особом месте, где каждый из них мог начать жизнь с чистого листа. Пусть даже для этого придется немного подождать.

Поэтому они поженились незадолго до Рождества. Андреа работал учителем, и они уехали в свадебное путешествие в школьные каникулы. Поездка продлилась дольше запланированного. Тем временем счастливая Марта осталась с бабушкой, которая тоже была очень довольна этими радостными событиями.

Корица посмотрела на часы, висевшие у нее за спиной: восемь часов тридцать минут. Пора открывать кондитерскую.

Она подняла зеленую штору на двери и отперла замок.

В парфюмерной лавке синьора Эудженио, расположенной напротив, по-прежнему было темно.

«Странно», – подумала Корица. Обычно Эудженио приходил пораньше: ему тоже нравилось работать не спеша. Наверное, в тот день он опаздывал из-за снега, выпавшего накануне ночью. Как же сложно было добраться в кондитерскую, не подвернув ногу! К счастью, Синьорина Корица предусмотрительно надела ярко-розовые резиновые сапоги. Цвет был очень броским, но они ей все равно нравились. Это Марта подарила их Корице на Рождество.

Корица направилась в свою лабораторию. Она взяла тетрадку, в которой записывала заказы, и пробежала взглядом по записям. Ее распорядок дня был очень четким: утром она перечитывала заказы на предстоящий день, обдумывала, какие именно сладости лучше приготовить, проверяла, есть ли нужные ингредиенты, если чего-то не хватало, то звонила поставщикам и просила их привезти.

В тот день Синьорина Корица должна была сделать пирожные для Луки, одного из ее бывших учеников. Она помнила его еще робким мальчиком. Теперь повзрослевший Лука собирался сделать предложение своей девушке. Но не с простым кольцом в красной бархатной коробочке, которое, впрочем, он собирался подарить позже, а с пирожным. «Какое пирожное ты бы приготовил сам?» – спросила его Корица. Она знала, что Лука тоже умел делать пирожные по индивидуальным меркам. По правде говоря, он был одним из ее лучших учеников и должен был справиться сам. Но в тот день юноша растерянно посмотрел на Корицу и воскликнул: «Нет-нет, это же вы учительница». Корица вздохнула: такова ее судьба – всю жизнь быть «учительницей»!

Она придумала «разве-не-прекрасно-провести-всю-жизнь-вместе?» – особенный «наполеон». Это пирожное идеально подходило для случая: множество слоев, чтобы отметить годы, которые пара проведет вместе, хрусткость слоеного теста как знак смелости, которая так важна в жизни. Слои Синьорина Корица собиралась промазать нежным кремом из мягкого сыра рикотта с кусочками засахаренных каштанов и каплей рома. Она решила не протирать рикотту через сито – ей хотелось, чтобы в сыре остались комочки. Ведь в жизни не всегда все идет гладко, порой возникают препятствия и сложности. Кусочки засахаренных каштанов будут олицетворять маленькие радости каждого дня, а ром подчеркнет энтузиазм новых начинаний, которые еще долго с удовольствием вспоминаешь.

Синьорина Корица достала из холодильника рикотту, которую ей накануне привез любимый молочник, положила в глубокую миску и взяла венчик. Но не успела она погрузить его в нежную массу, как вдруг зазвенел колокольчик над входной дверью.

Корица направилась в зал, успев глянуть в зеркало в лаборатории – проверить, опрятно ли она выглядит. Она пригладила несколько капризных кудряшек и улыбнулась своей лучшей улыбкой. Любой, кто приходил в магазинчик, заслуживал ее гостеприимства. Стоило признать, что замужество, жизнь с Андреа и Мартой смягчили Корицу, сгладили самые ершистые черты ее характера. Да, она действительно изменилась – в лучшую сторону. В новой кондитерской работала новая Синьорина Корица.

Сжимая в руках неизменный блокнот, Корица обнаружила в зале свою давнюю покупательницу, а заодно успела бросить взгляд на витрину парфюмерной лавки синьора Эудженио. В окнах горел свет. Отлично!

Пожалуй, новая Синьорина Корица чересчур беспокоилась о других. Возможно, она стала чуточку боязливой, но это ей даже нравилось.

Покупательница заказала противень пирожных к следующей субботе, чтобы отпраздновать долгожданный приезд бабушки и дедушки из далекого города. Корица старательно записала заказ и с улыбкой проводила женщину.

Она снова бросила взгляд в сторону парфюмерного магазинчика. Взгляды Корицы и Эудженио встретились. Он помахал рукой, как делал каждое утро. Корица машинально сделала вдох и почувствовала нотки парфюма, который синьор Эудженио подарил ей в день свадьбы.

Аромат был особенным: с пряными нотками, ярким следом корицы и гвоздики и легким привкусом цитрусовых. «Это зимний аромат, на лето я подготовлю для вас что-нибудь более свежее», – заявил синьор Эудженио, но подарок привел Корицу в такой восторг, что она пользовалась им даже в августе.

Она заметила на улице Марту и Маттео, кутавшихся в шарфы. Маттео направлялся в парфюмерный магазинчик, а Марта – в кондитерскую.

– Ну и погодка! – воскликнула Марта, стряхивая снег на пороге.

– Ты без зонтика?

– Какого зонтика? Так здорово, когда на тебя падает снег. Зачем этому мешать?

Синьорина Корица с улыбкой кивнула. Свежесть и энтузиазм Марты шли на пользу и ей самой, словно делали моложе.

– Давай я помогу тебе с заказами? – предложила девочка.

– Я думала, что на каникулах ты решишь выспаться…

Марта поморщилась.

– Я тоже так думала, даже надеялась! Но меня разбудил Маттео. Предложил вместе позавтракать перед тем, как он уйдет к синьору Эудженио. Ты ведь знаешь, он мечтает стать парфюмером и в любую свободную минуту бежит в парфюмерную лавку. Он такой странный… – сказала Марта. Но в ее голосе чувствовались любовь и восхищение.

Она открыла дверцу шкафа, стоявшего за кассой, и достала зеленый фартук с вышитым именем.

Корица ощутила прилив нежности к девочке.

– Ты тоже не упускаешь возможности прийти сюда, – заключила она.

Девочка посмотрела на нее с удивлением и хитринкой.

– Это совсем другое. Это кондитерская моей семьи! Здесь я чувствую себя как дома.

Синьорина Корица растрогалась. Марта моментально привыкла к переменам и жизни в новом доме. Корица даже не надеялась, что это произойдет так быстро.

– Я как раз собиралась заняться рикоттой, – заявила женщина, чтобы не дать эмоциям захватить ее. – Ты могла бы помочь мне, а я тем временем приготовлю слоеное тесто.

– Ее нужно протереть через сито? – спросила Марта.

Корица посмотрела на девочку с восхищением. Марта стала настоящим экспертом в кондитерском деле!

– На этот раз не нужно. Хочу, чтобы в сыре остались маленькие комочки, – ответила Корица.

Они вместе вошли в лабораторию, где уже нагревалась духовка. За окном шел снег, и было так приятно находиться в теплом помещении, окутанном ароматами специй и карамели.

Миска с рикоттой стояла на столе. Марта начала аккуратно взбивать сыр венчиком, следуя инструкциям Корицы. Та тем временем достала из холодильника яйца. Для слоеного теста продукты должны были нагреться до комнатной температуры.

– Но она кислая! – воскликнула Марта, попробовав рикотту чайной ложечкой, как ее учила Корица.

– Неужели? Молочник принес ее вчера вечером!

– Попробуй сама, – Марта протянула Корице ложку.

– Святые небеса, она ужасна! Немедленно выбросить!

И Корица выкинула рикотту в мусорное ведро.

– Давай я сбегаю за свежей? – предложила девочка.

– По такой-то погоде?

– Шутишь? Снегопад почти закончился. Я попрошу Маттео сходить со мной. Он точно согласится. Да и синьору Эудженио, возможно, что-нибудь нужно из магазина…

Корица на секунду задумалась и потом кивнула. Рикотта была главным ингредиентом для ее «наполеона», а в такую погоду молочник вряд ли успеет доставить свежую.

Марта надела красное пальто – подарок от лучшей подруги на Рождество, – укуталась в шарф и вприпрыжку выбежала из кондитерской.

Тем временем Синьорина Корица выложила на решетку каштаны. Она собиралась покрыть их сахарной глазурью, как вдруг в зале снова зазвенел колокольчик.

– Иду! – крикнула она, вытирая руки о полотенце, хотя они и так были чистыми. Корица делала это машинально каждый раз перед тем, как выйти к покупателю. Она объясняла своим ученикам, что это проявление уважения к покупателям.

Но в то утро Корица не увидела в зале очередного покупателя.

В дверях стоял подросток с огромным рюкзаком за плечами и чехлом для скрипки. Неожиданному снегопаду удалось замедлить жизнь и заглушить любой шум. В абсолютной тишине Корица и мальчик смотрели друг на друга. В черных, почти гипнотизирующих глазах незнакомого посетителя Корица прочитала смесь разных чувств – ожидание, надежду, смущение и удивление. Интересно, какое пирожное отразило бы эти чувства? Может, мягчайший пончик с кремом из ирисок, покрытый сахарной пудрой? Да, идеально: ожидание и надежда, когда кусаешь десерт в поисках крема, смущение на лице, когда нос пачкается в сахарной пудре, удивление от начинки, которой не ждешь.

– Здравствуйте, – сказала Корица, нарушив тишину. Но мальчик не ответил. – Я могу вам помочь? – продолжила она, шагнув вперед. Мальчик по-прежнему молчал.

Корица рассмотрела его: первый намек на бороду, гладкие волосы до плеч и челка, которую нужно постоянно поправлять, чтобы она не падала на глаза. Пятнадцать-шестнадцать лет, не больше. Темная одежда, но с определенным стилем – вся в синих тонах. Красивый кардиган и рубашка с воротничком. В столь юном возрасте так не одеваются.

Наконец мальчик набрался храбрости.

– Вы… Синьорина Корица? – смущенно спросил он.

– Собственной персоной!

Мальчик испуганно сглотнул.

– Меня зовут… Даниеле, – представился он, не отрывая глаз от Корицы. Казалось, время в кондитерской остановилось.

Корица кивнула, пытаясь выудить хоть какие-то воспоминания в голове. Но она не знала никого с таким именем.

– Я сын Гиацинты, – выпалил мальчик, словно пытаясь скинуть тяжкий груз.

Неожиданно комната ожила.

Корица вздрогнула. На мгновенье в ее глазах потемнело, и она едва устояла на ногах.

– Той самой Гиацинты? – прошептала она.

2. День, когда всплывает прошлое Синьорины Корицы

Синьорина Корица долго стояла на том же месте и смотрела в окно. Падавшие за стеклом снежинки словно гипнотизировали ее.

– Сын Гиацинты… моей сестры? – наконец спросила она.

Сестра. Сколько лет она не произносила это неприятное слово вслух.

Мальчик кивнул и положил тяжелый рюкзак на пол. Но по-прежнему крепко сжимал чехол со скрипкой, словно пытаясь защитить его.

Корица отошла к стене и рухнула на стул.

Мысли кипели в голове, но ни одна разумная фраза не шла на ум. Неожиданно в ее жизни появился призрак из прошлого, и она не была готова к этому.

– И как она? – спросила Корица едва слышным голосом. Женщина не осмеливалась взглянуть на мальчика, по-прежнему стоявшего в дверях.

Сколько же лет прошло? Не меньше двадцати. Двадцать лет Корица не видела свою сестру, не знала, где она живет, даже не получала новостей о ней. Не знала она и того, что у Гиацинты есть сын.

Даниеле установился на свои кроссовки.

– Она оставила меня одного, – голос мальчика дрогнул. Это не было ответом на вопрос, но Корица поняла, что в тот момент его волновало только это.

«Тоже мне новость, она всегда так делает», – захотелось крикнуть Корице. Ее охватил гнев, но она сдержалась. Не хотелось так вести себя с незнакомым гостем, который уже вызвал у нее прилив сострадания и нежности.

– Что значит «оставила тебя одного»? – спросила Корица.

Похоже, ее сестра совсем не изменилась.

– Она уехала в очередное турне. Но на этот раз надолго, и я не захотел ехать с ней.

Корица покачала головой. Даниеле действительно отказался от поездки сам или так захотела Гиацинта? Уж такой была ее сестра: она бросала людей, не задумываясь о том, какую боль может причинить им.

Корица оглядела своего племянника. Она без труда узнала черные глаза сестры, но без той искорки дерзости, которая ранила Корицу много лет назад и которую она все это время пыталась забыть. В глазах Даниеле читались нежность, растерянность, обида и гордость, о которой мальчик, возможно, даже не догадывался. Неожиданно Корица обратилась к нему на «ты»:

– Она знает, что ты приехал сюда?

Даниеле кивнул.

Корица пришла в ярость. Гиацинта могла хотя бы предупредить ее.

– Когда я понял, что не хочу снова ехать с мамой, она рассказала мне о вас, – признался мальчик. – Она сказала, что тетя с радостью примет меня на каникулы… – Даниеле замолчал и посмотрел Корице в глаза. – А еще она сказала, что предупредит вас о моем приезде. Но, кажется, она этого не сделала. Да?

Синьорина Корица с трудом сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь едкое. Она промолчала, решив, что будет гостеприимной до конца.

– Ничего страшного. Ты здесь, и это главное. Что она рассказала обо мне?

– Она просто сказала, что у вас своя кондитерская, и дала мне адрес. – Даниеле растерянно огляделся. – Но это место выглядит странным… Я не хочу вас обидеть, здесь очень красиво, но я не вижу ни одного пирожного… – добавил он, мысленно отругав себя за прямолинейность.

Синьорина Корица кивнула. Конечно, это место выглядело странным и не было похоже на обычную кондитерскую. Она делала сладости только на заказ, по желаниям и потребностям покупателей. Каждый, кто приходил сюда в первый раз, испытывал смущение и растерянность.

Женщина подошла к Даниеле. Она хотела взять чехол для скрипки, но мальчик неожиданно отпрянул и прижал чехол к груди.

– Извините, – пробормотал он.

Корица не обиделась. Должно быть, ее племянник очень дорожил своим музыкальным инструментом. Корица подняла с пола рюкзак и мысленно ахнула. Он что, кирпичи в нем везет?

– Иди за мной, – сказала она, и они вместе направились в лабораторию. – Можешь снять куртку здесь.

Даниеле аккуратно положил чехол с инструментом на пол и снял куртку.

– Ты завтракал? – спросила Корица.

– Нет, я приехал к вам сразу с вокзала.

– Что ж, это нужно немедленно исправить! Как насчет чашечки горячего шоколада? Садись, я все приготовлю.

Даниеле еще не знал, каким особенным бывает горячий шоколад Синьорины Корицы. Он не отрывал глаз от своей тети, которая сновала между духовкой, холодильником и шкафами. Его восхищение росло: было в движениях Корицы что-то необычное, даже театральное. На мгновенье ему показалось, что она танцует.

– Держи, – наконец сказала она, поставив две чашки на стол.

Даниеле с изумлением уставился на напиток.

– Но он зеленый! – выпалил он.

Синьорина Корица рассмеялась.

– Да, зеленый. Я его обожаю. Ты ведь не думал, что шоколад бывает только коричневым?

Вопрос застал Даниеле врасплох. Конечно, он знал, что шоколад бывает разным, и сам очень любил белый. Но зеленый шоколад он видел впервые.

Мальчик взял свою чашку.

– Не хочешь сначала узнать, как он называется? – спросила Корица.

Даниеле застыл с чашкой в руках. Что эта женщина имела в виду? С каких пор у горячего шоколада есть название?

– Я приготовила для тебя «добро-пожаловать-к-теперь-знакомой-тете»! – довольно заявила Синьорина Корица. – Давай скорее попробуем его. Я использовала белый шоколад и тертые фисташки. Эти два аромата не смешиваются и отлично сочетаются друг с другом.

Мальчик поднес чашку к губам и тут же почувствовал неожиданный насыщенный аромат.

– Ах да, еще я добавила немного кардамона. Ты заметил это?

На лице Даниеле появилось странное выражение.

Корица встала, чтобы взять банку с темными гранулами размером с булавочную головку. Она зачерпнула их маленькой ложечкой и показала Даниеле.

– Семена зеленого кардамона, самого ценного из всех. Это тропическое растение из семейства имбирных растет в Индии и Малайзии. Только подумай, он такой ароматный, что на одну чашку нужно всего лишь два семечка! – Синьорина Корица закрыла глаза и глубоко вдохнула. – А теперь пробуй! – добавила она. – Извини, я не хотела тебя отвлечь.

Они начали пить шоколад маленькими глотками.

– Я приготовила зеленый горячий шоколад, чтобы помочь нам взглянуть на вещи с новой, возможно, неожиданной стороны. А кардамон я добавила, потому что даже в новой ситуации можно найти приятные сюрпризы, о которых мы пока что не догадываемся, – заявила Синьорина Корица.

– Он превосходен, – только и смог проговорить мальчик. Он еще не понимал всех тонкостей с названиями и значением сладостей, но напиток действительно привел его в восторг.

В эту секунду колокольчик над входной дверью в кондитерскую снова зазвенел. Синьорина Корица резко встала, вытерла руки о фартук и вышла в зал, где столкнулась с Мартой.

О боже, она совсем забыла о ней и о рикотте!

Марта замерла в дверях. Она заметила Даниеле в лаборатории, дверь в которую была открыта, и в ее взгляде загорелся вопрос: а это еще кто?

Посторонний мальчик в лаборатории, рядом с Корицей, с чашкой в руках…

Незнакомцам вход в лабораторию был строго воспрещен!

Лишь тогда Синьорина Корица поняла, что история о ее прошлом затронет и Марту, хотелось им обеим того или нет.

– Это… это… – начала она, но слова не шли с языка.

– Я Даниеле! – представился мальчик, встав из-за стола.

В ответ Марта даже не улыбнулась. Она лишь сухо сказала:

– Кардамон.

Синьорина Корица кивнула.

В день, когда Марта познакомилась с Корицей, та приготовила для девочки «мне-бы-не-помешала-хорошая-идея»: мусс на основе пяти специй, в том числе кардамона. Но Марта наслаждалась своим десертом в общем зале кондитерской. И этот незнакомый мальчик тоже должен был сидеть там.

Марту охватило странное чувство – ревность, незнакомая ей до этого момента. Ее взгляд говорил обо всем.

Корица вздохнула. Их ждал долгий разговор. Разговор о сложных, даже болезненных событиях из прошлого, от которых она старалась держаться подальше. Но время пришло. Наступил момент разобраться со всем.

– Присядь, Марта, – сказала Корица. – Я сейчас приготовлю для тебя горячий шоколад. Он всем нам нужен…

– Спасибо, но у меня нет времени, – отрезала Марта. – Меня ждет Маттео. Он хотел показать мне парфюм, который они с синьором Эудженио только что приготовили. Их интересует мое мнение.

Она быстрым шагом направилась к выходу, словно надеясь убежать от неизбежной опасности или разочарования. Но голос Корицы заставил ее остановиться:

– Марта, прошу тебя, останься. Ты должна кое-что узнать.

3. День, когда Марту ждет неприятный сюрприз

Гиацинта.

О ее существовании знал только Андреа. Синьорина Корица не хотела рассказывать о ней даже таким близким людям, как синьор Эудженио, Марта и Маттео. Гиацинта была тайной ее семьи, которую она тщательно хранила, чтобы избежать боли. Гиацинта – сестра Корицы. Она старше на восемь лет. Ее тоже назвали в честь растения – гиацинта, – и имя ей шло. Ароматные цветы гиацинта очень красивы и своей сложностью напоминают восточную архитектуру. Гиацинта тоже была очень красивой, но со сложным характером. Корица обожала старшую сестру и с детства мечтала стать похожей на нее. Гиацинта была не просто красивой. Стоило ей лишь дотронуться до клавиш фортепиано, как рождалась чистая и идеальная музыка. Гиацинта могла дать отпор папе, если была не согласна с ним. Гиацинта всегда знала, чего хотела, и не позволяла другим влиять на свои убеждения. У Гиацинты были потрясающие глаза, перед которыми не мог устоять ни один юноша. А еще Гиацинта пообещала Корице, что никогда не оставит ее одну. «Сестры навсегда» – вот был их девиз. И все же в один день она исчезла из жизни семьи. Из жизни Корицы.

Все произошло из-за дурацкой ссоры за ужином, одной из тех, которые разгораются почти незаметно. Корица хорошо помнила тот вечер. Папа в очередной раз раскритиковал манеру Гиацинты одеваться, которая была ему не по вкусу. А потом снова вспомнил про фортепиано. Он не понимал, как можно забросить классическую музыку, настоящую и серьезную, ради какого-то глупого джаза. Папа повторил, что любой музыкой сложно зарабатывать на пропитание, не говоря уже об этой музыке, и что за свой выбор Гиацинта будет винить себя всю жизнь. Напоследок папа заявил, что пожертвовал своей жизнью ради дочери не для того, чтобы слушать эту чепуху, которая к тому же разрушит ее будущее.

Корица хорошо помнила тот разговор, словно все произошло лишь вчера. Помнила она и свои слова. В тот вечер она сказала, что ноктюрны Шопена ей тоже нравились больше, чем странные новые песенки. Но Корица произнесла это просто так, не подумав. Она была еще ребенком, и ей действительно нравилось слушать, как по вечерам в гостиной сестра играет классические произведения. Услышав слова младшей сестренки, Гиацинта едва не прожгла ее взглядом. Даже теперь Корица вздрогнула, хотя с тех пор прошло много лет. После этого Гиацинта молча встала из-за стола и ушла в свою комнату. Семья доужинала в тишине, наполненной грустью и яростью.

Наутро Корица не нашла сестру в комнате. В ту ночь Гиацинта собрала свои вещи, заправила кровать (потому что, хотя она и была бунтаркой, аккуратности ей было не занимать) и ушла. Она не вернулась домой и старательно избегала любых контактов с семьей. Один раз папе удалось найти Гиацинту в другом городе и поговорить с ней. Но он все равно вернулся домой один. Тогда Корица поняла, что больше она сестру не увидит. И ту кровать в пустой комнате больше никто не расстелет.

После неожиданного приезда Даниеле Синьорина Корица долго всматривалась в ванной в отражение в зеркале. Она не могла не признать свое сходство со старшей сестрой: та же необычность, те же рыжие волосы, точность и методичность. Разве кондитерскую Корицы можно было назвать обычной? А ее кулинарные способности? «Ты тоже художница, пусть и по-своему. Сразу видно, что мы сестры!» – заявила Гиацинта в тот день, когда Корица осмелилась изменить рецепт рисового пудинга, семейной гордости их тети Аделины.

Корица решила дополнить рецепт изюмом и кедровыми орешками, которые тетя добавляла исключительно в яблочный штрудель, и пусть только кто-то попробует положить их в другие блюда! Спустя много лет довольные ученики тоже называли Корицу художницей, но лишь слова старшей сестры делали ее счастливой. Потому что они обе были художницами. Это их объединяло.

Синьорина Корица вышла из ванной и направилась на кухню. В полной темноте она начала варить кофе. Затем проверила печенье в духовке. Уже через несколько минут на нем появится золотистая корочка. Корица прибавила температуру на десять градусов.

Послышалось шарканье тапочек, и через секунду на пороге комнаты показалась Марта.

И как она только встала ни свет ни заря? Желтый свет фонарей освещал комнату, смешиваясь со слабым голубым огоньком под кофейной туркой и более ярким от духовки. Окна в доме напротив были темными, люди еще спали. Лишь старушка с третьего этажа уже осматривала из окна двор, по привычке проверяя, всё ли в порядке.

– Этот у нас надолго? – без лишних церемоний спросила Марта, даже не поздоровавшись.

Синьорина Корица с сочувствием посмотрела на девочку. Ей было жаль ее – наверное, Марте не спалось в ту ночь, раз она встала так рано. За последнее время в жизни Марты произошло достаточно перемен. И пусть многие из них были счастливыми, к ним тоже нужно было привыкнуть: новый дом, жизнь с Корицей, отъезд бабушки, решившей жить отдельно, новый образ жизни. А теперь им на голову свалился незваный гость, да еще почти ровесник Марты. Это уж слишком. Но выбора у них не было.

Точнее, выбор был, но Синьорина Корица решила, что позаботиться о Даниеле будет лучшим решением. Она прекрасно знала, что такое быть брошенной. Племянник нуждался в ней и ее семье. Рано или поздно Марта это поймет. А пока что Корица была рада, что Андреа встал на ее сторону. Он сразу же согласился приютить Даниеле, пока его семейные проблемы не разрешатся.

– Он останется на рождественские каникулы. Потом будет видно, – честно ответила Синьорина Корица. Больше никаких уверток – с этого момента она решила, что будет абсолютно честна со всеми, кто ей дорог. Она на себе познала, какую боль причиняют секреты. Рано или поздно все тайное становится явным. – Садись, позавтракаем вместе, – предложила Корица.

Она успела немного рассказать девочке о Гиацинте. Больше у них не было времени поговорить.

Поколебавшись несколько секунд, Марта села за стол. Она притворилась, что не чувствует царящий в комнате невероятный аромат, от которого текли слюнки.

Девочка налила себе горячего молока и добавила в него какао. На одну чашку требовалась всего ложечка, потому что Синьорина Корица заказывала какао у надежного поставщика, который, в свою очередь, привозил его из Венесуэлы. Марта обожала этот напиток. Еще одно преимущество жизни с Синьориной Корицей.

– Какие планы на сегодня? – поинтересовалась женщина.

Девочка пробурчала что-то про Маттео.

Корица встала, выключила духовку и достала противень. Она неспроста приготовила любимое лакомство Марты – печенье из каштановой муки. Сладкий аромат наполнил квартиру.

– Как вкусно пахнет…

Корица и Марта обернулись. На пороге кухни стоял Даниеле. Он растерянно смотрел на них, не зная, что ему делать. А еще он зачем-то переоделся из пижамы в уличную одежду.

Марта поморщилась.

– Садись с нами, – с улыбкой предложила Корица. – Я только что достала из духовки печенье из каштановой муки. Надеюсь, тебе понравится. Только осторожнее, оно еще горячее. Лучше подожди, пока немного остынет.

Даниеле сел рядом с Мартой, которая вытянулась как струнка.

Корица выложила печенье на решетку и поставила ее на стол перед детьми.

– Марта, мне пора собираться в кондитерскую. Сегодня у меня много дел. Ты могла бы показать Даниеле город… – беспечным тоном сказала она, словно это было самой очевидной и простой идеей.

Девочка оторвала взгляд от чашки и умоляюще посмотрела на Корицу. В ее глазах читалось: «Нет, только не это!» Судя по взгляду Даниеле, он подумал о том же.

– Вы поладите! – воскликнула Корица. Она как-то странно улыбнулась, прежде чем убежать в свою комнату.

Марта схватила свой телефон и быстро написала Маттео:

Даниеле вытянул шею и без труда прочитал сообщение на экране.

– Знаешь, мы можем никуда не идти, если тебе не хочется, – тихо, но решительно сказал он.

Все это время Марта старалась держаться от Даниеле подальше. Конечно, мальчик заметил ее враждебное отношение.

– Если Корица сказала, делаем так. Когда будешь готов, постучи в дверь моей комнаты, – резко ответила Марта. Она схватила печенье и выбежала из кухни, которую не собиралась делить с чужаком. – Ах да, с нами пойдет Маттео. К счастью, – добавила она из коридора, даже не обернувшись.

Услышав это, Даниеле выдохнул с облегчением. Пусть он и не знал, кто такой Маттео, меньше всего в то утро ему хотелось оставаться наедине с недовольной Мартой. Он надкусил печенье, почувствовал аромат каштанов и оценил начинку из горького шоколада, таявшего во рту. Но подумал, что на месте Корицы добавил бы в тесто немного апельсинового сока. Взяв несколько штучек, мальчик ушел в комнату.

Ему не нужно было собираться, он и так был готов. Если бы только Марта взглянула на него, то сразу бы это заметила. Даниеле посмотрел в окно: на улице было темно. Часы показывали половину восьмого утра. Ему очень хотелось поиграть – музыка помогла бы расслабиться. Но время и обстоятельства были не самыми лучшими.

Для прогулки по городу тоже было рано. По правде говоря, было слишком рано для всего. Даниеле рухнул на постель, погрузился в музыку, которая звучала у него в наушниках, и быстро заснул.

Мальчик проснулся от хлопков по плечу и медленно открыл глаза. Над ним нависла Марта. Она что-то говорила, но Даниеле не мог разобрать слова. Он убрал наушники.

– Нам пора идти, – отчеканила Марта.

Даниеле перевел взгляд на часы. Ничего себе, половина одиннадцатого!

– Я почти вышибла дверь в комнату, пытаясь тебя разбудить, но ты не слышал, – попыталась оправдаться девочка.

Даниеле рывком сел, натянул кроссовки и схватил свитер.

– Слушаюсь, капитан! – выпалил он, выпрямившись по струнке.

Марта невольно улыбнулась. Она заметила, что кровать была идеально заправлена. Ее-то комната по утрам выглядела так, словно по ней прошел ураган!

– Пойдем, – сухо сказала девочка, отвернувшись.

4. День, когда на рынке происходит что-то неожиданное

На улице ребят ждал Маттео. Он надел капюшон, на котором всего за несколько минут образовалась снежная глыба.

Подойдя ближе, Даниеле тут же протянул руку. Маттео удивился, но руку пожал. Этот жест показался ему странным, слишком официальным. Да и племянника Корицы он представлял по-другому. После рассказа Марты он ожидал увидеть неукротимого бунтаря, сбежавшего из дома, но Даниеле выглядел совсем по-другому. В его поступках, манере одеваться и даже движениях была прирожденная элегантность.

– Еще немного, и я превратился бы в снеговика! – со смехом заявил мальчик.

Даниеле тоже рассмеялся. Лишь Марта оставалась серьезной.

– Куда ты хочешь пойти? – спросила она у Даниеле, даже не глядя на него.

Мальчик растерянно уставился на девочку. Как он мог ответить на такой вопрос, если никогда не был в этом городе?

– Решайте сами, – сказал он. – Что, по-вашему, я обязательно должен увидеть?

– У нас есть огромный торговый центр, куда все любят ходить, но нам не очень нравится это место. Там очень скучно, а еще из-за него у Синьорины Корицы возникли проблемы… – начал Маттео.

– Не нужно рассказывать ему о Корице! – рявкнула Марта.

Маттео не мог поверить своим глазам. Что случилось с его подругой? Почему она так себя ведет? К тому же Даниеле был племянником Синьорины Корицы, а значит, все, что произошло со старой кондитерской, касалось и его.

– Тогда предлагай ты, – заключил мальчик, переглянувшись с Даниеле.

Марта с удовольствием бы отвела Даниеле в библиотеку – не потому, что она была красивой или необычной, а потому, что там им не пришлось бы говорить.

– Мы пойдем на городской рынок, – заявила она. Эта идея ей понравилась: рынок находился недалеко, там было тепло, а еще там всегда толпились люди. Отличное место, чтобы изолироваться друг от друга, находясь вместе.

Маттео округлил глаза. Городской рынок?

Там же нет ничего особенного, только если Даниеле не сходит с ума по прилавкам с фруктами, рыбой и оливками. Марта и сама там бывала лишь по редким просьбам Корицы.

– Прекрасно, я обожаю рынки! – воскликнул Даниеле. – Мне нравится гулять вдоль прилавков, изучать, как разложен товар, наслаждаться красками, ароматами и смотреть на людей! За людьми всегда интересно наблюдать.

Маттео улыбнулся. «Ну и чудак!» – подумал он.

Они направились к рынку. Казалось, в то утро время остановилось. Редкие машины проезжали по улицам с черепашьей скоростью, а прохожие, которых непогода застала врасплох, не отрывали взгляда от своих ботинок, стараясь не поскользнуться.

Ребята едва не проскочили вход в рынок. Марта, державшаяся в стороне, пропустила мальчиков вперед.

Оказавшись внутри, Даниеле машинально ускорил шаг и оказался у первого прилавка – с аккуратными рядами фруктов.

– Какие потрясающие гранаты! – восхитился он. – И финики! Да они крупнее мандаринов!

Марта, все еще стоявшая поодаль, недоверчиво посмотрела на Даниеле. Меньше всего она ожидала, что Даниеле придет в такой восторг от гранатов и фиников. Что за странный родственник свалился ей на голову?

– Они ведь свежие? – спросил Даниеле у продавца, показав на корзинку с дорогими финиками.

– Свежее не бывает, – заверил его мужчина.

Даниеле повернулся к Марте.

– Свежие финики, представляешь! – воскликнул он. – Их непросто найти, да еще такие крупные… У вас действительно потрясающий рынок, – заявил он и направился к прилавку с мясом.

Марта промолчала. В ее взгляде почти читалась снисходительность. Тем временем Маттео не отставал от Даниеле.

– А вот здесь нужно быть внимательнее. Мясо не такое красное, каким кажется, – прошептал Даниеле, чтобы мясник его не услышал. – Все из-за ламп. Они почти незаметны. Приглядись. Их устанавливают в углах витрин.

Маттео наклонился и довольно кивнул, заметив лампы.

– К тому же это мясо слишком дорогое, – добавил Даниеле. – Свиное филе не может столько стоить! Конечно, оно неплохое, но, по-моему, они просто решили нажиться на покупателях…

После этих слов Маттео не выдержал.

– Объясни, как? – коротко спросил он.

Даниеле недоуменно уставился на него.

– Как ты все это знаешь? Ты разбираешься во фруктах, знаешь, сколько должны стоить продукты, даже раскусил трюк с лампами в витринах… – продолжил Маттео.

– Просто дома я хожу за покупками. Точнее… ходил за покупками, – ответил Даниеле.

Маттео бросил взгляд на Марту, которая делала вид, что не слушает их.

– Моя мать всегда в разъездах, поэтому домашними делами занимаюсь я. Уборкой, покупкой продуктов и готовкой. Но теперь мне не нужно этого делать, поэтому я даже рад побродить по рынку…

– А твой отец? – выпалил Маттео. Он тут же пожалел, что задал такой личный вопрос.

– Отец… Я его не знаю, – ответил Даниеле и воскликнул: – Вы только посмотрите на эти креветки! Они просто гигантские! Потрясающе!

Мальчик бросился к прилавку с морепродуктами, аккуратно разложенными на льду.

Маттео решил воспользоваться моментом, чтобы поговорить с Мартой. Но девочка опередила его.

– Долго мы еще будем здесь ходить? – сухо спросила она.

– Что случилось? – спросил Маттео, размахивая руками. Он всегда так делал, когда нервничал.

Девочка недоуменно посмотрела на него.

– Почему ты так себя ведешь? – спросил Маттео. – Сегодня ты невыносима.

Марта немного помолчала и ответила:

– Просто у меня нет настроения.

– Это из-за того, что с нами Даниеле? Что плохого он тебе сделал? По-моему, он добрый.

Марта пожала плечами.

– Хочу, чтобы его здесь не было.

– Думаешь, он рад оказаться в незнакомом месте с незнакомыми людьми? – спросил Маттео.

Марта оторвала взгляд от земли.

– Это он сюда приехал. Мы его не звали.

Маттео со вздохом покачал головой. Когда у его подруги было плохое настроение, лучшим решением было подождать, пока она успокоится.

– Вот вы где! Я почти вас потерял, – воскликнул Даниеле. Маттео тут же заметил, что он держит два бумажных пакета. – Я взял хлеб и сыр. Они выглядели так хорошо, что я не мог устоять. Вы даже не представляете, сколько видов сыра здесь продается, особенно выдержанных. Я взял немного пекорино^[1]. У этого продавца наверняка лучший сыр в городе.

Марта закатила глаза, но Даниеле было все равно.

– Перекусим? – предложил он.

У Маттео загорелись глаза. Бутерброды со свежим сыром – что может быть лучше?

– Давайте сядем на ступеньки, – Даниеле показал на лестницу, ведущую на этаж с офисами.

– Там нельзя сидеть, – недовольно возразила Марта.

– Нигде об этом не написано, – заявил Маттео, оглядевшись. – Ни одной таблички!

– Там сыро. Я не буду там сидеть, – отрезала девочка.

Даниеле направился к продавцу морепродуктов. Ребята недоверчиво смотрели, как тот общается с продавцом. Через несколько секунд мальчик вернулся с тремя большими пакетами. Он разложил их на ступеньках.

– Так наша одежда не промокнет! – сказал он.

– Спасибо, я лучше постою, – огрызнулась Марта.

Даже суровый взгляд Маттео не изменил ее решения. Девочка присела на перила лестницы и с фальшивым интересом начала разглядывать прохожих.

Мальчики устроились на ступеньках. Даниеле достал хлеб и сыр из пакетов и приготовил бутерброды.

– М-м-м, вкуснотища! – с набитым ртом пробормотал Маттео.

– С капелькой меда и щепоткой перца было бы еще лучше. Но так тоже неплохо, – ответил Даниеле с видом эксперта.

Марта изредка поглядывала на них двоих. Она сидела неподвижно, словно статуя.

– Ты точно не хочешь попробовать? – спросил Даниеле, заметив ее взгляд.

– Точно. Ненавижу сыр, – буркнула Марта.

На мгновенье Даниеле опустил голову.

– Если хочешь, я могу уйти, – тихо сказал он.

– Что ты такое говоришь? – вмешался Маттео.

– Я серьезно. Если я тебя раздражаю, я могу уйти. Просто скажи, и все. Не волнуйся, я привык… – продолжил Даниеле. Он говорил серьезно и решительно.

Марта резко спрыгнула с перил. Что он имел в виду? Он привык раздражать других, уходить или быть один? В любом случае все варианты были очень грустными.

Маттео молчал. Несмотря на оживленный поток людей вокруг, ему показалось, что время остановилось.

Марта почувствовала укол совести. Что она знала о Даниеле? Не так уж и много, но ей должно было хватить того факта, что он не знал своего отца и нуждался в близких людях. Что еще было нужно, чтобы Марта перестала быть такой враждебной? Она знала, каково жить с одним родителем, но у нее хотя бы были любимый папа, бабушка, Маттео и Синьорина Корица. А кто был у Даниеле? Какой была его жизнь?

– Можешь остаться, – сказала Марта сквозь зубы. Ей было стыдно, она понимала, что зашла слишком далеко. Иногда такое случалось – она переставала контролировать себя.

– Спасибо, я очень ценю это, – только и сказал Даниеле.

– Чем займемся теперь? – Маттео не терпелось отправиться дальше, особенно теперь, когда ситуация налаживалась. Они же не собирались провести на рынке весь день!

– Я домой. Не хочу гулять в такую погоду, – ответила Марта. Но теперь она говорила искренне. Ее слова не были простой отговоркой.

– Если хочешь, мы тебя проводим, – предложил Маттео. Ему не хотелось, чтобы Марта шла одна.

– Наверное, ей хочется побыть одной, – заметил Даниеле.

– Спасибо, я очень ценю это, – передразнила его девочка. – Я дойду сама, не переживайте. Лучше прогуляйтесь до кафедрального собора и площади со средневековым фонтаном. Там очень красиво.

Пусть городской рынок и вызвал неожиданный восторг у племянника Корицы, сейчас он видел кое-что получше: время вражды и непонимания закончилось.

Маттео кивнул. Он был рад, что Марта изменила свое мнение. Скоро она окончательно оттает. Он очень любил эту девочку и ее характер. Для Марты серого не существовало: она видела все либо в черном, либо в белом цвете.

– А еще я хотел проводить тебя в особенный парфюмерный магазинчик… – загадочным тоном сказал Маттео. Ему не терпелось показать Даниеле место, где он проводил почти все свободное время. Он уже чувствовал, что племянник Корицы и синьор Эудженио отлично поладят.

5. День, когда скрипка на самом деле оказывается не скрипкой

Синьорина Корица вернулась домой поздно вечером. За весь день она даже не присела. В рождественские каникулы люди ужинали с близкими и ходили в гости. Многие хотели заказать у Корицы что-нибудь особенное.

Зайдя домой, она сразу же уловила потрясающий аромат, доносящийся с кухни. Корица вспомнила, что ребята собирались сходить днем в супермаркет. Марта даже заранее попросила у нее скидочную карту. Потом хозяйка кондитерской погрузилась в работу и забыла обо всем. Теперь, когда Марта немного успокоилась, Корица тоже чувствовала себя более воодушевленной и бодрой.

Она прошла в кухню и замерла у порога, увидев детей. Марта и Маттео накрывали стол, а Даниеле колдовал у плиты.

– Готово! – заявил он.

Корица подошла ближе и заглянула в кастрюльку, которая булькала на плите.

– Крем-суп из тыквы и моркови. А в духовке доходит сибас с картофелем, – деловито пояснил Даниеле.

Синьорина Корица радостно улыбнулась. Атмосфера в доме изменилась. На это она и рассчитывала. Корица знала, что, если оставить ребят наедине, они непременно поладят.

В этот момент из школы вернулся Андреа.

– Если кто-нибудь еще раз скажет, что учителя работают до обеда и отдыхают три месяца в году, клянусь, я его задушу, – проворчал он из коридора. – Меня вызвали в школу, потому что у них перестал работать электронный журнал, и мне пришлось вручную вносить все оценки за последнюю четверть. А ведь нас ждут друзья на ужин. Хорошенькие каникулы… – расстроенно добавил он. – Кстати, что это за запахи? Уж не ждем ли мы сами гостей сегодня?

Андреа не мог не учуять потрясающие ароматы. У него в ту же секунду улучшилось настроение.

– Сегодня ужин приготовил особенный шеф-повар, – сказала Корица, подмигнув. Затем она взяла мужа под руку и повела на кухню.

Все было готово. Крем-суп ярко-оранжевого цвета блестел в глубоких мисках. С приходом Корицы и Андреа все расселись за столом.

После нескольких ложек Андреа воскликнул:

– Даниеле, где ты научился так готовить?

– Сначала я смотрел обучающие ролики в интернете и пробовал повторить рецепты. Мама все время уезжала на концерты, и в какой-то момент я устал от замороженных пицц… – ответил Даниеле. – Мне нравится готовить для друзей. Дом часто пустует, поэтому я все время кого-то приглашаю, – добавил он, словно желая доказать, что готовка – его любимое занятие, а не обязанность.

Синьорина Корица посмотрела на мальчика с нежностью. Фраза «дом часто пустует» означала, что он часто оставался один.

– На чем играет твоя мама? – спросил Маттео.

Даниеле секунду поколебался.

– На фортепиано, – ответил он изменившимся голосом. – Она работает по контракту.

Маттео удивленно посмотрел на него.

– Это значит, что она не играет в одной и той же группе, – пояснил Даниеле. – Она выступает там, куда ее позовут. Вот почему она все время в разъездах и часто бывает за границей.

– Кто остается с тобой, когда ее нет дома? – спросила Синьорина Корица.

Даниеле опустил голову.

– Раньше я всегда ездил с мамой. Мы побывали во многих городах, и она каждый раз находила для меня няню. Но потом я решил, что справлюсь и без нее. Даже когда у нее нет гастролей, я ее почти не вижу. Она приходит домой поздно вечером, а когда я ухожу в школу, она еще спит.

Корица покачала головой. Все-таки Даниеле был еще ребенком, а дети не должны жить сами по себе.

– К счастью, у нас хотя бы есть деньги, – продолжил мальчик. – Мама хорошо зарабатывает, а еще дает уроки музыки. Когда она дома, к ней постоянно приходят ученики. В общем, так и мы жили, пока она не уехала в это долгое турне, из которого неизвестно когда вернется…

Даниеле замолчал и резко встал.

– Рыба! Чуть не забыл!

Он выключил духовку и вынул противень. Остальные за столом переглянулись.

Мальчик аккуратно развернул фольгу и выложил рыбу с печеными картофельными дольками на большое блюдо. Корица и остальные оценили его способности по заслугам. Даниеле весь вечер получал комплименты. Никто не осмелился продолжить начатый разговор.

Когда все доели, Корица встала, чтобы убрать тарелки в посудомоечную машину.

– Кто хочет кофе? – спросила она.

– На самом деле я приготовил десерт… – признался Даниеле.

Андреа изумленно посмотрел на мальчика. Десерт? Мало кто осмеливался вставать на пути у Синьорины Корицы.

Марта и Маттео с улыбкой переглянулись. Они помогали Даниеле и предвкушали отличный результат.

– Я решил приготовить свой любимый десерт, – с гордостью заявил Даниеле. Он достал из холодильника глубокую миску и бережно поставил ее на стол.

– Иль флотáн! – восторженно воскликнула Корица. Она тут же встала, чтобы достать из шкафа креманки. Мальчик наполнил их английским кремом и горкой взбитых яичных белков, облитых кипящим молоком и украшенных каплями карамели.

Корице хотелось попробовать десерт первой. Хотя она и занималась кондитерским делом всю жизнь, но по-прежнему обожала сладости.

– Потрясающе! Невероятно! Капли карамели, которых нет в оригинальном рецепте, делают этот десерт идеальным. Прими мои комплименты, Даниеле! – воскликнула Корица. – Я очень ценю способность переосмыслять классику и добавлять что-то свое, – сказала она, все так же восторженно кивая.

Остальные разделили ее восторг, быстро опустошив креманки и попросив добавки.

– Боже, ты действительно потрясающе готовишь, – восхищенно заявил Андреа. Он бросил взгляд на часы и переглянулся с женой.

– Уф, нам пора бежать! Нас ждут друзья, и, боюсь, мы придем последними. Извините, ребята, вам придется прибраться на кухне самим. Если хотите, оставьте все как есть, и мы наведем порядок, когда вернемся, – расстроенно сказала Корица. Хотя Даниеле был ее родственником, сейчас он был гостем, и ей не хотелось заставлять его убираться. Он и так потратил целый вечер, чтобы приготовить чудесный ужин…

– Мы всё сделаем, не переживайте, – заверил ее Даниеле.

Марта фыркнула. Ей никогда не нравилось прибираться. Она всегда старалась избежать этой неприятной обязанности: раньше уборкой занималась бабушка, а теперь Корица. Конечно, Марта помогала ей, но сама об уборке даже не заикалась.

– Мы же не будем прибираться прямо сейчас? Давайте сделаем это потом, – предложила она, когда Андреа и Корица ушли. В голове девочки слово «потом» звучало скорее как «никогда».

– Нас трое, поэтому уборка займет не больше пяти минут, – возразил Даниеле. – Лучше разложить все по местам.

– Ты всегда такой зануда? – недовольно спросила Марта.

Даниеле растерянно посмотрел на нее и не ответил.

Марта взяла щетку и начала подметать крошки. Даниеле сложил остатки посуды в посудомоечную машину и стал мыть противень.

– У тебя случайно нет уксусного обезжиривателя? – спросил он у Марты. – Запах рыбы не убрать без уксуса…

Девочка округлила глаза: обезжириватель, да еще и уксусный?

– Еще одна минута с вами, и я сойду с ума! – крикнула она и убежала в свою комнату.

Даниеле испуганно посмотрел на Маттео. В его взгляде читался вопрос: «Что я сделал не так?»

Маттео пожал плечами и взял совок, который Марта оставила на полу.

– Не волнуйся, она скоро вернется, – сказал он.

Даниеле продолжил натирать противень.

– Вы встречаетесь? – задумчиво спросил он.

Маттео застыл с совком в руках. Он не знал, что сказать.

– Извини, я не должен был спрашивать, – поспешно добавил Даниеле. Наверное, это был слишком личный вопрос или он задел больное место. С девочками всегда непросто.

– Все в порядке. Просто не знаю, как ответить. Я точно знаю, что она моя лучшая подруга и что она мне нравится, но на этом пока все, – сказал Маттео слегка дрогнувшим голосом.

– То, что она тебе нравится, сразу ясно. Я быстро это понял, – задумчиво сказал Даниеле.

Они прибрались на кухне в тишине и перешли в гостиную.

– Марта сказала, что ты играешь на музыкальном инструменте, – начал Маттео.

Даниеле посмотрел на него с таким удивлением, что мальчик тут же добавил:

– Она сказала, что ты привез инструмент с собой…

Даниеле резко встал и ушел в свою комнату. Через несколько секунд он вернулся с чехлом, аккуратно положил его на стол и показал содержимое.

– Я увидел чехол и решил, что ты играешь на скрипке, – сказал Маттео.

Даниеле рассмеялся.

– На самом деле на альте, – сказал он. – Да, я умею играть на альте. С детства ходил на уроки. Но в последнее время играю на синтезаторе. Одна ко моя мама не должна об этом узнать, иначе она меня убьет. Она не понимает электронную музыку. Не считает ее музыкой вовсе. И так ненавидит ее, что я скрываю свое увлечение. Мама даже не знает, что я бросил уроки альта.

Мальчик достал из чехла клавиатуру.

– Что это? – спросил Маттео, не обратив особого внимания на последние слова Даниеле. Его больше интересовали восемь черных квадратиков на клавишах.

– Это пэды, – уверенно ответил Даниеле. Но, заметив растерянность на лице своего нового друга, он добавил: – Так называются клавиши. Это электронная клавиатура с двадцатью пятью клавишами. Восемь пэдов дают звук ударных инструментов, а восемь ручек нужны для микширования музыки.

Судя по лицу Маттео, он окончательно запутался.

– Давай я тебе лучше покажу, – Даниеле нажал на кнопку и включил инструмент. Загорелись желтые и красные лампочки.

Он взял несколько аккордов, нажал на три пэда и задал ритм ударных. Как только клавиатура начала повторять аккорды с определенным ритмом, Даниеле сыграл короткую мелодию, которая затем продолжилась по кругу.

– Круто! Эта мелодия уже засела мне в голову! – воскликнул Маттео, отбивая ритм рукой. – Она бы отлично подошла в качестве основной мелодии…

– Так и есть! Это базовая мелодия, или просто база. Я как раз этим и занимаюсь – составляю базы электронной музыки, – пояснил Даниеле.

– Правда? Ты настоящий композитор? – восторженно спросил Маттео. От волнения он даже вскочил.

– Ну, ты погорячился… Я занимаюсь всего год, но мне кажется, у меня неплохо получается. Хочешь послушать другие базы, которые я записал?

– Конечно! – воскликнул Маттео. От нахлынувших эмоций он начал ходить кругами по комнате.

Даниеле включил запись.

– Громче, громче! – крикнул Маттео, и тот послушался. Музыка заполнила комнату. Зазвенели стекла в шкафах. Маттео размахивал руками и ногами в такт музыке.

В этот момент на пороге появилась Марта.

Заметив ее, Даниеле тут же убавил громкость.

– Круто, да? – выкрикнул Маттео, продолжая танцевать. – Он вовремя приехал, да?

Марта не смогла сдержать улыбки. Она сразу же поняла, что имел в виду ее друг. Хотя девочка еще не до конца оттаяла, идея показалась ей неплохой. Даниеле растерянно уставился на ребят, не понимая их намеков.

– Мы готовим вечеринку-сюрприз, и нам как раз не хватало музыки, – пояснил Маттео и тут же замер. Вдруг Марта обидится на него за то, что он выдал их секрет? – Как ты думаешь, у нас еще остался тот потрясающий иль… иль… как его там? – спросил он, словно пытаясь сменить тему. К тому же после безудержных танцев ему захотелось сладкого.

– Конечно, остался!

Даниеле направился в кухню. Марта и Маттео последовали за ним.

Они сели за стол и переглянулись. Наконец появилось что-то, что их сплотило.

Ребятам предстояло еще многому научиться. Ничто не помогло бы лучше, чем три креманки с вкуснейшим десертом.

6. День, когда Маттео расправляется с существительными и прилагательными

Небольшая вилла синьора Эудженио стала для Маттео вторым домом. Там располагалась настоящая парфюмерная лаборатория с эфирными маслами и новейшими инструментами. В магазинчике синьора Эудженио тоже была лаборатория, но маленькая, которую он использовал для повседневных дел. Когда приходило время создать что-то действительно особенное, парфюмер и Маттео запирались в комнате на втором этаже дома. Там творились настоящие чудеса, кипел творческий процесс, вдохновение выходило на свободу и проявлялось в невероятных и уникальных ароматах.

Но синьор Эудженио разрешил Маттео приходить к нему только при одном условии: хорошей учебе в школе. Маттео должен был получать только четверки и пятерки по всем предметам без исключения. Мальчику, который никогда не был лучшим учеником в классе, пришлось нелегко, но он очень старался. И у него получилось: ни одной тройки в этом учебном году! Родители Маттео не могли нарадоваться.

– На чем мы остановились? – спросил Маттео, аккуратно расставляя флаконы с эфирными маслами на полках шкафа.

Синьор Эудженио погрузился в работу над новым ароматом и уже долгое время молчал.

– Не то! – раздосадованно ответил он. Уже близился заветный день, а парфюм все еще не был готов.

Маттео обернулся и уставился на мужчину. Сколько раз он уже слышал это «не то» за последнюю неделю!

– Уф-ф-ф, я не думал, что будет так сложно… – признался Эудженио. В первую очередь он сказал это самому себе.

Маттео не понимал: они уже создали десяток пробных ароматов, один лучше другого, но синьор Эудженио по-прежнему был недоволен.

– Что вам не нравится на этот раз? – поинтересовался мальчик.

Эудженио поднес кусочек ваты к лицу.

– Не то, – коротко сказал он. И выбросил вату в мусорное ведро.

Теперь Маттео хорошо знал своего учителя. Эудженио всегда стремился к лучшему результату, но с тех пор, как решил создавать парфюм по личным меркам покупателей, превзошел самого себя. Он не останавливался до тех пор, пока не находил идеальный аромат. Аромат, который подчеркивал лучшие черты человека, для которого он был придуман.

– Понимаешь, аромат, который мы создаем, должен обволакивать человека, как вторая кожа, – сказал синьор Эудженио, убирая флакон в шкаф, где хранились результаты их неудачных попыток. – Он не должен казаться приклеенным или фальшивым. Парфюм должен сливаться с душой человека и выставлять ее в наилучшем свете. Вот почему мы ищем уникальный и неповторимый аромат. К тому же это подарок особенному человеку, который так важен для нас.

Маттео часто слышал эти слова. Пусть и не понимая их до конца, он записал их в заметках на своем телефоне, чтобы позже перечитать. Эудженио хотел научить его многому, и Маттео было так интересно, что ему хотелось слушать еще и еще.

– Не расстраивайтесь. Такое уже бывало. Мы справимся и в этот раз, – уверенно заявил Маттео.

Эудженио улыбнулся. Маттео всегда подбадривал его. Когда опускались руки и казалось, что выхода нет, на помощь приходил этот мальчик. Он успокаивал своего учителя, помогал ему взглянуть на вещи с другой стороны и убеждал, что они справятся. Эудженио многим был обязан Маттео. Именно его энтузиазм и увлеченность помогли парфюмеру выйти из творческого кризиса, когда он зашел в тупик. Именно Маттео помог ему понять свою ошибку. Эудженио создавал парфюмы, чтобы самоутвердиться, а не ради того, чтобы сделать покупателей счастливее. Благодаря Маттео он открыл особенную парфюмерную лавку. Один он бы ни за что не справился.

Эудженио улыбнулся.

– Да, у нас все получится. Не сдаемся, – сказал он, не отрывая взгляда от пустого флакона перед собой. – Ты не мог бы принести спирт?

Маттео сходил в соседнюю комнату, где хранились все материалы для создания парфюма, и вернулся с большой пластиковой бутылкой.

– Вы ведь знаете, что к Синьорине Корице приехал племянник? – спросил он, с трудом поставив тяжелую бутылку на стол.

Эудженио поколебался секунду, прежде чем ответить.

– Ах да. Мы перекинулись парой слов сегодня утром, когда я зашел к ней в кондитерскую. В последнее время она так занята, что у нее нет ни одной свободной минуты – уклончиво ответил мужчина.

«Значит, он знает…» – подумал Маттео. Интересно, что ему сказала Синьорина Корица? Она и синьор Эудженио хорошо ладили. Так почему Эудженио не стал делиться подробностями разговора? Маттео хотелось узнать все. Он подружился с Даниеле, но племянник Корицы свалился им на голову так неожиданно, что никто не успел обсудить его приезд. Надолго ли он остановился?

– Он музыкант, – сказал Маттео, пока Эудженио переливал спирт в маленькую бутылку.

Парфюмер поднял голову и уставился на мальчика. Возможно, он уже знал об этом.

– А еще он пишет музыку, – добавил Маттео. – Я подумал, что это может пригодиться для праздника. Как вы думаете?

Но на этот раз синьора Эудженио было сложно разговорить.

– Ох, об этом меня даже не спрашивай, – отмахнулся он. – Я ничего не смыслю в музыке! Вы с Мартой справитесь. Вы гораздо опытнее меня.

Маттео немного расстроился. Ему бы хотелось, чтобы Эудженио одобрил его решение. Вдруг взрослые не оценят электронную музыку? Может, им больше нравится классика или песни их молодости?

Мальчику не хотелось все испортить. Он открыл рот, чтобы задать вопрос, но Эудженио опередил его:

– Думаю, лучше отложить нашу работу над особым парфюмом. Не нужно принуждать себя. Творческий процесс нельзя навязывать. Мы немного отдохнем, и, вот увидишь, в свежую голову обязательно придут новые идеи. Давай лучше пора ботаем над последними заказами, а то работа в парфюмерной лавке остановится. Принеси, пожалуйста, блокнот из верхнего ящика моего стола.

Эудженио взял пример с Синьорины Корицы. Теперь он тщательно записывал заказы в блокнот, оставляя на каждый по две пустых страницы. На них он делал заметки, описывал проделанную работу и финальную формулу парфюма, чтобы при необходимости повторить его для клиента. Маттео попытался убедить его, что гораздо быстрее записывать все на компьютере, но синьор Эудженио настоял на бумаге и ручке. «Мне легче сосредоточиться, когда все записано на бумаге», – заявил он. Сам Маттео так часто пользовался телефоном, что его почерк стал похож на непонятные закорючки. Но все же он доверял своему учителю и уважал его выбор.

Поэтому Маттео молча сходил за блокнотом и вручил его синьору Эудженио.

– Черт, куда запропастились мои очки… – проворчал мужчина, оглядываясь по сторонам.

Маттео рассмеялся. Очки, как всегда, висели на веревочке на груди у Эудженио.

Парфюмер опустил голову, заметил их и тоже рассмеялся.

– Так-так… Сначала мы займемся заказом синьоры Лучаны, – заявил он, внимательно изучив запись в блокноте. – Она пришла к нам довольно потрепанной. Тебе так не показалось?

Маттео уставился на него. Что значит «потрепанной»? Иногда его учитель говорил очень странно.

– Я имел в виду… немного подавленной. Возможно, даже грустной, – пояснил Эудженио.

Да, Маттео тоже заметил, что у женщины не было настроения. Она говорила медленно и тихо, даже неуверенно. Как будто она стыдилась того, что заказывала что-то для себя.

– Но не настолько грустной, чтобы потерять любой интерес, – добавил Эудженио. – Уже только одно это дает надежду. Лучана обратилась к лучшим из лучших за парфюмом по индивидуальным меркам, а мы знаем, что…

– Когда есть аромат, дела идут на лад! – закончил за него Маттео. Он выучил наизусть девиз Эудженио и за время своей учебы у него поверил в эти слова. До знакомства с Эудженио он никогда не интересовался миром ароматов, но, став его личным помощником, понял их важность. Парфюм улучшал настроение человека и помогал ему ладить с остальными. Главное – выбрать аромат правильно и использовать в нужном количестве.

– За работу! – воскликнул мальчик, подняв палец в воздух. Он перенял любимый жест у своего учителя.

Они подошли к оргáну. Так назывался специальный стол со шкафами, в которых Эудженио хранил все необходимое для создания ароматов. Поначалу лаборатория пугала Маттео. Он чувствовал, как у Эудженио перехватывало дыхание, стоило мальчику только приблизиться к оргáну. Но те времена остались в прошлом. Теперь они доверяли друг другу.

Маттео окинул взглядом все материалы. Каждый раз картина была неизменной: несколько полок с медными табличками, на которых было написано: «Натуральные эфирные масла», «Вещества химического синтеза» и «Копии натуральных ароматов». Мальчик внимательно изучал флакончики, пытаясь выбрать самые подходящие. Он уже представлял, какой аромат они могли бы создать.

– Не спеши, – остановил его Эудженио. – Давай сначала обдумаем, для чего синьоре Лучане нужен этот парфюм.

Маттео сделал шаг назад и обернулся.

– Ей нужен парфюм, чтобы почувствовать себя более счастливой, – предположил он. Разве это не было очевидным?

Эудженио довольно кивнул.

– Я тоже так думаю, – согласился он. – Но сначала мы должны разобраться, что такое счастье, верно?

Эти слова поставили Маттео в тупик.

Мужчина заметил его сомнения.

– Ты прав, описать счастье непросто… – продолжил он. – Но ведь мы всегда знаем, когда чувствуем себя счастливыми. Пойми одно: весь смысл этой жизни в том, чтобы перейти от существительного к прилагательному.

Маттео подумал, что благодаря этому человеку он не только научился создавать парфюмы. С ним интересными становились даже существительные и прилагательные, которые к тому же помогут понять смысл жизни. С ума сойти!

– Значит, наш вопрос меняется, – заключил Маттео. – Теперь он звучит так: в какие моменты я счастлив?

– Вот именно! – воскликнул Эудженио. – Согласись, на него гораздо проще ответить. Нужно лишь подумать о своих ощущениях.

– Я счастлив, когда у меня все хорошо, – выпалил мальчик.

– Хм-м-м, неплохая попытка, но, мне кажется, стоит ответить точнее.

На секунду Маттео закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.

– Я счастлив, когда у моих друзей все хорошо, когда провожу время с Мартой, когда забиваю гол, особенно решающий, на школьном матче, когда получаю четверку по контрольной по истории, когда во все горло пою любимые песни дома, зная, что меня никто не слышит… Подойдет? – спросил он, приоткрыв один глаз.

– Еще как подойдет! – воскликнул Эудженио. – А теперь нам нужно представить, когда синьора Лучана чувствует себя счастливой.

Маттео кивнул. По взгляду парфюмера он понял, что ему в голову уже пришла идея. Так оно и было.

– Возьми эфирное масло бергамота и бензоин, – попросил синьор Эудженио. – Попробуем смешать их.

Маттео снова направился к оргáну. Бензоин, бензоин… Он только что видел флакон с этим названием на полке с эфирными маслами. Куда он запропастился?

– Их два. Какой взять? Бензоин сиамский или суматранский?

Эудженио задумался.

– Начнем с сиамского, – сказал он.

– Они разные?

– Да! Оба бензоина – это смолы, но их добывают из разных деревьев, и они отличаются друг от друга. Суматранский бензоин слегка пахнет корицей, у него резковатые, слегка дымчатые нотки. Сиамский бензоин более мягкий и сладкий. Он пахнет миндалем и ванилью. Вместе с бергамотом в качестве головной ноты он будет звучать потрясающе!

– Почему вы решили взять масло бергамота? – спросил Маттео.

– Что значит «почему»? Разве я не учил тебя, что бергамот – это природный антидепрессант? Его аромат вселяет радость и спокойствие. Думаю, что синьора Лучана нуждается именно в этом.

– А суматранский бензоин?

– Мы обязательно добавим и его. Во-первых, аромат корицы смягчит сладость бергамота, а резковатые нотки отразят необычность и решительность. Во-вторых, бензоин отличается высокой стойкостью и оставляет шлейф.

Маттео округлил глаза и начал нервно размахивать руками.

– Что случилось? – спросил синьор Эудженио.

– Вот оно!

Парфюмер растерянно уставился на него.

– Вот оно! Это парфюм не для синьоры Лучаны, а тот, который мы так долго искали и не могли найти!

Эудженио хлопнул себя по лбу и рухнул на стул.

– Ты гений! – воскликнул он. – Ты абсолютно прав. Мы смешали счастье и решительность, мягкость и упорство в одном флаконе. Идеально для того, кто оставляет яркие воспоминания! Нам удалось найти формулу, которую мы искали.

– Вы же говорили, что нам нужно отвлечься… И вот к нам пришла идея, – заявил мальчик.

Эудженио довольно кивнул и резко встал.

– За работу! – крикнул он, подняв указательный палец в воздух. – Осталось лишь определить правильные пропорции, и идеальный парфюм готов!

7. День, когда для особого заказа требуются особые пирожные

Синьорина Корица наконец вернулась в свою лабораторию, держа в руках блокнот. Ее не было так долго, что Марта начала нервничать. Она бы с радостью вышла в зал проверить, все ли в порядке, если бы не Даниеле. Он без конца сыпал вопросами и заглядывал во все шкафы. Марта не ожидала, что ему будет настолько интересно в кондитерской Корицы. Но неожиданный гость удивлял ее изо дня в день, и Марта постепенно привыкала к этому.

– Скорее! У нас особенный заказ. Пора приниматься за работу. Покупательница заберет пирожные послезавтра, – воскликнула Синьорина Корица, задыхаясь от спешки.

Она приставила табурет к столу и села. Ребята по следовали ее примеру. Оба смотрели на Корицу с любопытством: что случилось в зале?

– К нам обратилась новая покупательница, – начала Корица. – Она сообщила, что наслышана о наших пирожных по индивидуальным меркам. По ее мнению, только мы сможем впечатлить важного для нее человека. Через два дня она проводит вечеринку-сюрприз в честь дня рождения ее любимой тети. Ей хочется показать, как та дорога для нее и семь и. Покупательница попросила нас приготовить что-нибудь уникальное и незабываемое.

Марта с трудом сдержала улыбку. К счастью, Корица не обратила на это внимания.

– Но вы всегда это делаете! – воскликнул Даниеле.

Синьорина Корица удивленно посмотрела на него.

– Я хотел сказать, что все ваши пирожные уникальные и запоминающиеся, – добавил мальчик. – По крайней мере, мне так показалось…

– Да, ты правильно понял. Это наша особенность. Но ко мне редко обращаются с таким искренним запросом. Покупательнице так важен праздник ее тети, что я не могла отказать ей, хотя у меня и так полно работы. До праздника осталось всего несколько дней, а гостей будет немало. Но я настроена решительно: если ей нужно что-то особенное, она обратилась по адресу! За столько лет мы еще ни разу не подвели покупателей.

Марта слегка шагнула вперед.

– Ты уже решила, что мы собираемся готовить?

Синьорина Корица открыла свой блокнот и прочитала записи.

– Еще нет, – призналась она. – Сначала мы должны понять, для кого готовим пирожные. Итак… это синьора средних лет, которую очень любят члены семьи. По словам покупательницы, это милая, но уверенная в себе женщина, не легкомысленная и не самовлюбленная, очень решительная и упорная, но при этом щедрая, спокойная, а порой даже скромная. В общем, та, которая знает свое дело, – заключила Корица, оторвав взгляд от блокнота.

– Боевая чувиха! – заявил Даниеле.

Марта рассмеялась. Ну и фразочка! Она бы так никогда не сказала, хотя описание подходило идеально.

– Наверное, эта женщина не любит быть в центре внимания… – со странной улыбкой добавила Марта.

– Да, я тоже так думаю, – согласилась Корица.

– Значит, мы должны приготовить что-то скромное и элегантное, но в то же время уверенное и решительное. Нельзя перегибать палку. Нашими ключевыми словами впервые будут простота и изысканность одновременно, – заявила Марта.

Даниеле посмотрел на девочку с восхищением. Она говорила как настоящий эксперт.

Тем временем Корица закрыла глаза и задумалась. Она всегда так делала – мысленно пробовала на вкус свои будущие творения.

Ребята затаили дыхание.

Неожиданно Корица прошептала:

– Горький миндаль, чтобы показать характер и индивидуальность… спелые зимние груши для сладости и мягкости… но… но… Нужно что-то хрустящее, чтобы показать желание «кусать жизнь» и принимать ее с решимостью. – Она продолжила, не открывая глаз: – Ну конечно! Баварезе^[2] с грушами и миндалем на хрустящем песочном печенье!

– Почему бы нам не добавить немного шоколада? – тут же предложил Даниеле, охваченный энтузиазмом, и в ту же секунду испугался: не нарушил ли он эту сосредоточенную тишину?

Синьорина Корица широко распахнула глаза. Даниеле судорожно сглотнул.

– Шоколад… Какая прекрасная идея! – воскликнула она.

Не успел мальчик обрадоваться, как неожиданный вопрос Корицы поставил его в тупик.

– Почему ты предложил добавить шоколад? – поинтересовалась она.

Даниеле секунду помолчал и выпалил:

– Потому что он вкусный!

Он покраснел, словно ляпнул что-то слишком банальное. Марта наверняка бы ответила более изысканно.

– Знаешь что? Ты абсолютно прав! Кому не нравится шоколад? – воскликнула Корица. – Мы обязательно добавим его в наше баварезе, но не в тесто. Мы сделаем шоколадную глазурь. Так пирожное станет более высоким и хрустящим.

– Здорово! Что, если мы приготовим баварезе с разной начинкой? – предложила Марта.

Корица поколебалась.

– Звучит неплохо, даже элегантно, но… Давайте подумаем об этой синьоре. Она пережила немало испытаний, ведь в жизни не всегда все идет гладко. Возможно, если мы приготовим разные пирожные, это лучше отразит ее опыт. Но я сама не уверена, поэтому мне бы хотелось узнать ваше мнение.

– Я хочу разные пирожные, чтобы попробовать их все! – радостно воскликнул Даниеле.

Синьорина Корица рассмеялась.

– В таком случае мы обязательно приготовим тарт Робюшон^[3], – заявила она, записывая что-то в блокноте.

Даниеле уставился на Марту, которая, в свою очередь, уставилась на Корицу.

– Тарт Робюшон? – переспросила девочка. Она впервые слышала это название.

Но Корица не слушала ее. Она записывала свои мысли, изредка выражая их вслух.

– Думаю, что тарт Робюшон станет королем вечера, – заключила она.

– Значит, никаких баварезе с миндалем и грушами на хрустящем печенье в шоколадной глазури? – разочарованно спросил Даниеле. От одного описания у него текли слюнки во рту.

Корица подняла голову.

– Что ты, мы обязательно их приготовим! Король вечера не должен быть один. Наши тарты будут сопровождать другие сладости. Мы непременно сделаем баварезе. Синьора, для которой готовят праздник-сюрприз, именно такая: уникальная, но с хорошей «свитой»…

– А что такое тарт Робюшон? – спросила Марта.

– Неужели мы с тобой ни разу не готовили его?

– Я бы запомнила, – покачала головой девочка.

– Непростительно! Абсолютно непростительно! Как я могла допустить такой промах? Сейчас мы это исправим. Сделаем несколько маленьких тартов. Так вы научитесь готовить их и сможете помочь мне в важный день. Даниеле, скорее надевай фартук! – воскликнула Корица.

Даниеле огляделся по сторонам. Фартук?

– Открой верхний левый ящик комода, – велела Корица.

Даниеле открыл ящик, но нашел только столовые принадлежности. Он порылся в них, и в лаборатории раздался громкий звон ложек и вилок.

Корица резко обернулась.

– Не этот ящик. Вот тот, слева! – сказала она. – Извини, мое «слева» – «справа» для тебя…

Даниеле открыл нужный ящик, и Марта поняла, что сейчас произойдет.

– Но… здесь мое имя, – пробормотал мальчик. Он держал в руках зеленый фартук с вышитым именем на груди.

Марта улыбнулась: она была права!

– Как она это делает? – тихо спросил Даниеле.

– Корица никогда не перестает думать о других и удивлять, – ответила Марта.

– Они совсем не похожи на сестер, – вырвалось у мальчика.

– Что, прости? – переспросила Марта.

Спустя секунду молчания Даниеле ответил:

– Я имел в виду свою мать. Она такая скучная и надоедливая. И думает только о себе.

Марта не ответила.

Синьорина Корица вздохнула. Пока дети говорили, она достала из холодильника брикет песочного теста и разлила по мискам жидкие сливки.

– За работу, – воскликнула она, желая сменить тему разговора. – Прежде всего я хотела отметить, что тарт Робюшон – не простой шоколадный пирог, а лучший из всех возможных! Идеальный! Его секрет – в простоте и чистоте ингредиентов, а также в двойном пропекании. Сначала мы испечем его по-белому, а потом еще раз, но на самой низкой температуре, не выше ста десяти градусов.

– Испечем по-белому? – переспросил Даниеле.

– Так называется выпекание теста без начинки. Его кладут на противень под груз, чтобы оно не поднялось. Корица любит ставить на тесто миску с сушеными бобами, которые можно использовать еще раз, – уверенно ответила Марта.

Синьорина Корица кивнула.

– Только после второго выпекания, быстрого и при низкой температуре, пирог станет мягким и кремообразным, но при этом плотным и сформированным, – пояснила она. – Мне кажется, что эти слова идеально описывают человека, для которого мы собираемся приготовить тарт Робюшон.

Даниеле с восхищением посмотрел на Корицу.

– А как мы назовем эти пирожные? – поинтересовался он.

– Марта, у тебя есть идеи? – спросила Корица.

Этот неожиданный вопрос застал девочку врасплох.

Корица тоже притихла.

– Что, если мы назовем их «ты-действительно-важна-для-всех-нас»? – выпалил Даниеле.

– М-м-м… мне кажется, это слишком. Давайте подумаем еще, – сказала Корица. – Слишком хвалебно.

– А по-моему, отличное название! – воскликнула Марта. Она сказала это так уверенно, что никто ей не возразил.

8. День, когда в доме синьора Эудженио творятся чудеса

– Ты уверен, что я могу пойти с тобой? – смущенно спросил Даниеле, стоя у домика синьора Эудженио. Он очень волновался, потому что знал от Марты, как парфюмер защищал от всех свою лабораторию.

– Я ведь уже сказал тебе. Он разрешил, – заверил его Маттео.

Они позвонили по домофону, никто не ответил.

Они позвонили еще раз.

– Наверное, работает, – сказал Маттео, переведя взгляд на окно на втором этаже, занавешенное белой хлопковой шторой.

Даниеле почти обрадовался, что дома никого нет. Но через секунду калитка резко открылась. Мальчики миновали маленький сад и вошли в дом.

– Входите, входите!

Голос синьора Эудженио раздавался из динамика домофона. Сам он находился на втором этаже.

– Маттео, пусть твой друг наденет халат. Я оставил его на тумбочке рядом с дверью.

Маттео кивнул Даниеле, и тот взял белый сверток.

Они прошли гостиную, библиотеку, заставленную книгами от пола до потолка, и зимний сад с большими окнами. Даниеле без конца восхищался домом и элегантной обстановкой. Наконец мальчики поднялись по лестнице, ведущей к лаборатории.

Наверху их ждал Эудженио.

– Здравствуй, Даниеле. Маттео много рассказывал о тебе, – сказал он, протянув руку.

Даниеле пожал ее. Хватка Эудженио была сильной, почти болезненной.

– Твой друг уже сообщил тебе, какие дела нас ждут сегодня? – спросил мужчина.

Даниеле кивнул, а Маттео улыбнулся.

– Отлично, тогда немедленно за работу! – воскликнул Эудженио. – Но сначала наденьте халаты.

Даниеле немного смутился. Он еще никогда не носил белый халат и теперь почувствовал себя не в своей тарелке. К тому же халат был ему великоват и волочился по полу.

Наконец они вошли в лабораторию.

– Ты уже знаешь, что мы должны сделать, верно? – спросил Эудженио у Маттео.

– Конечно! – ответил мальчик и направился к белому деревянному шкафу. Он открыл дверцу, и Даниеле вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там внутри.

На полках стояли белые керамические банки самого разного размера с ярко-голубыми этикетками. Надписи, выведенные аккуратным каллиграфическим почерком, было невозможно разобрать издалека.

– Какие взять? – спросил Маттео.

– Начнем с османтуса и розы, – ответил Эудженио.

Маттео взял две банки и поставил их на стол. Затем он снял туго закрученные крышки.

– Они очень плотные, чтобы аромат не улетучился, – объяснил он Даниеле.

Не успел Даниеле заглянуть внутрь, как лабораторию окутало насыщенное благоухание.

– Маттео, возьми силиконовую лопатку и положи цветы османтуса сюда, – Эудженио протянул мальчику белую керамическую миску.

Казалось, каждое движение Маттео было продуманным, а аккуратность, с которой он обращался с хрупкими цветами, была поистине уникальной. Даниеле не спускал глаз с Маттео, восхищенный его способностями.

– Это цветы золотого османтуса, привезенные из Китая, – сказал Эудженио. – Даниеле, понюхай их. Что тебе напоминает их аромат?

Мальчик взял миску и поднес ее к носу. Ему тут же пришел в голову ответ, но такой банальный, что он засомневался.

– Ну же, не бойся! Погрузись в свои óльфáкторные^[4] воспоминания…

Даниеле не знал, что такое ольфакторные воспоминания, но был уверен в одном: запах этих цветов удивительным образом напоминал запах сливочного масла, которое он часто использовал для готовки дома. Теперь оставалось лишь набраться смелости, чтобы сказать это мужчине, который казался таким опытным, что внушал страх.

– Немного напоминает масло, – выпалил Даниеле.

Маттео и Эудженио улыбнулись.

– Прими мои комплименты! – воскликнул Эудженио. – У тебя и твоего друга отличное обоняние: цветы золотого османтуса действительно пахнут сливочным маслом с легким ароматом абрикоса и древесной нотой. А теперь перейдем к розам. Маттео… – жестом он указал мальчику на другую банку.

И вот перед ними уже стояла миска с маленькими бутонами роз, идеально сохранившимися и так похожими друг на друга, что казалось, они были выпущены на какой-нибудь фабрике, а не созданы природой.

– Возьмите несколько бутонов, только осторожно, а не то они раскрошатся, – предупредил Эудженио. – Теперь вдохните их чудесный аромат! Они проделали огромный путь из Вьетнама, с гор на границе с Китаем. Конечно, их можно найти в других уголках мира, но для меня эти розы самые ароматные и чистые. Лучшие из лучших, – заключил он.

По примеру Маттео Даниеле положил на ладонь несколько бутонов, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Интенсивный запах привел его в восторг. Он и представить не мог, что несколько маленьких бутонов могут так благоухать.

– Потрясающе, не правда ли? Все благодаря бетадамасценону, – заявил Эудженио.

Даниеле с удивлением уставился на него. Дама… что?

– Так называется химическое соединение, которое придает розам запах. Без бета-дамасценона не будет никакого аромата, – пояснил Маттео. В лаборатории он так увлекся химией, что даже выучил названия главных химических соединений, от которых зависят ароматы.

– Бета-дамасценон, – медленно повторил Даниеле. Ему нравилось учиться новому.

– Хорошо. Думаю, эти цветы подойдут, – заключил Эудженио. – Маттео, теперь закрой банки и убери их. Принеси, пожалуйста, миозотис и… пожалуй, хризантемы.

И снова Маттео направился к шкафу. Он пробежал взглядом по керамическим банкам, нашел нужные и поставил их на стол. Открыл первую и высыпал в другую миску цветы насыщенного синего цвета. Они блестели так ярко, словно были свежими, а не засушенными.

– Это миозотис, в переводе с греческого «не забудь меня», то есть незабудка, – пояснил Эудженио.

Даниеле рассмеялся.

– Скорее похоже на название пирожных Корицы, чем на название цветка, – заявил он.

– Ты прав. Нужно будет сказать ей в следующий раз! – согласился Эудженио. – Незабудки – одни из моих любимых цветов. Они очень деликатные по своей форме, структуре и аромату. Только понюхайте их!

Когда мальчики поднесли к лицу миску с цветами, они не сразу уловили запах. По сравнению с ароматом роз, таким ярким и интенсивным, даже немного нахальным, аромат незабудок был легким и слегка фруктовым. Он напоминал ярко-голубое небо, на котором нет ни облачка.

– Чудесно пахнут, да? – воскликнул Эудженио. – Оставляем! Но теперь давайте перейдем к чему-то более необычному…

Маттео сразу понял, о чем он говорил, и зачерпнул лопаткой цветы из последней банки. Они были желтыми, одинаковыми по размеру, с длинными и слегка закрученными лепестками.

– Хризантемы… Я их обожаю, – сказал парфюмер. – Что свежие, что засушенные, они обладают особым очарованием.

– Но ведь хризантемы – похоронные цветы! – не выдержал Даниеле. – У нас люди берут их на кладбище.

Эудженио и Маттео переглянулись и рассмеялись.

– Слово «хризантема» пришло из греческого языка и означает «золотой цветок», – начал парфюмер. – Как видишь, это никак не связано с похоронами. На Востоке хризантемы считают цветами жизни и счастья. Это национальный цветок Японии, и каждый год император открывает сады своего дворца, чтобы с огромной гордостью показать виды, выведенные садовниками. В Корее и Китае этими цветами украшают улицы по праздникам, дарят на свадьбы и дни рождения. В Англии их вручают новоиспеченным родителям. Нет такого младенца, чьи родители не получили бы прекрасный букет этих желтых цветов!

Даниеле пришлось признать, что он был не прав. Все люди разные. В каждой стране и культуре свои удивительные традиции.

– Можно понюхать их? – спросил он.

Но, вдохнув аромат хризантем, мальчики поморщились.

– Не очень приятный запах… – честно сказал Маттео, и Даниеле закивал. После такого хвалебного описания оба представляли, что эти цветы пахнут совсем иначе.

– Да, он не всегда приятный. В парфюмерном деле эти цветы используются в минимальном количестве и обязательно в сочетании с другими эфирными маслами, – согласился Эудженио. – Но ведь нам нужен не парфюм.

Маттео кивнул, и Даниеле с удивлением уставился на него. Не парфюм? А что тогда? Должно быть, он неправильно понял. Даниеле знал, что они готовят подарок на чей-то загадочный день рождения. Число загадок росло с каждым днем.

– Мы хотим приготовить цветочные чаи. Вот зачем нам эти цветы, – пояснил Маттео.

– Цветочные чаи?

– Да! Вместо обычных напитков мы с Мартой решили приготовить что-нибудь уникальное и обратились за помощью к синьору Эудженио. Мы были уверены, что он придумает нечто особенное. Так оно и вышло: разве есть что-то оригинальнее цветочных чаев на празднике холодным зимним днем?

– Не будем терять время, – заявил Эудженио. – Наполните четыре миски цветами и спускайтесь на первый этаж. Мы приготовим цветочные чаи. Нужно обязательно проверить их на вкус. Я пока вскипячу воду.

С этими словами Эудженио направился в кухню.

Оставшись наедине с Маттео, Даниеле спросил, чем ему помочь.

– Возьми из ящика несколько мисок, – сказал Маттео. – Я наберу незабудок и роз, а ты – остальные цветы.

Он и представить не мог, что однажды в лаборатории у него появится личный помощник.

9. День, когда в доме синьора Эудженио продолжают твориться чудеса, но уже на первом этаже

Мальчики закончили работу и навели порядок в лаборатории. Потом они спустились на первый этаж, где на кухне Эудженио уже подготовил все необходимое и с нетерпением ждал учеников.

– Вы как раз вовремя! – воскликнул он. – Для этих чаев нельзя использовать кипяток. Нам нужна вода не выше 80 градусов. И она как раз нагрелась до нужной температуры…

На столе уже стояло восемь фарфоровых чашек с цветочным узором, а на плите грелась маленькая стальная кастрюлька с водой.

– Но как мы узнаем температуру воды без термометра? – удивился Даниеле.

– Электрический чайник был бы удобнее, но он сломался на прошлой неделе, – ответил Эудженио. – Поэтому сегодня мы воспользуемся потрясающей китайской традицией.

Даже Маттео слышал об этом впервые.

– Китайская традиция учит нас узнавать температуру воды с помощью наблюдения за пузырьками, – пояснил парфюмер. – Когда в кастрюле появятся маленькие пузырьки, которые называются «глазами краба», мы поймем, что температура воды около 70 градусов. Когда появятся пузырьки покрупнее, или «глаза рыбы», значит, температура выросла до 80 градусов. Большие и бурные пузырьки покажут, что вода закипела. Такую воду еще называют водой старика.

Мальчики вытянули шеи, чтобы внимательно рассмотреть пузырьки в кастрюле, пока что не очень большие.

– Глаза рыбы, наконец-то! – довольно воскликнул Эудженио. Он выключил огонь и разлил воду по чашкам. В каждую он добавил по чайной ложке цветов.

– Уже можно попробовать? – спросил Даниеле. Ему не терпелось узнать, каким вкусом обладают цветы, которые они выбрали.

– Нет, не сразу! Нужно подождать восемь-девять минут, чтобы аромат цветов полностью раскрылся. Хотите – можете отдохнуть в зале. Я вас позову, когда все будет готово. Если я правильно понял, у вас были какие-то дела…

– Вы действительно не против? – спросил Маттео.

Даниеле замолчал в ожидании ответа.

– Конечно, нет. По правде говоря, я рад, что этот дом немного ожил. Думаю, что место будет идеальным для поиска вдохновения. По крайней мере, для меня так было всегда…

Синьор Эудженио говорил о залитой светом комнате рядом с его домашней библиотекой – о зимнем саде, где огромные окна в зеленых металлических рамах пропускали свет и удерживали тепло. Из окон открывался вид на розарий, пока что пустой. Эудженио подготовил для учеников два плетеных кресла с большими подушками оливкового цвета и сложил на столике книги об истории ароматов. Ему нравилось отдыхать там после работы и пить свой любимый чай, наблюдая за природой, которая менялась в течение года. Именно там ему приходили в голову самые неожиданные и лучшие идеи.

– Ты уверен, что нам можно здесь находиться? – спросил Даниеле, когда они пришли в зимний сад. Он испуганно огляделся. Вокруг было аккуратно прибрано и стояла невероятная тишина, из-за которой хотелось говорить шепотом и уж точно не шуметь.

– Ты ведь слышал, что сказал синьор Эудженио? – произнес Маттео. – Он будет только рад. Не переживай! Я хорошо его знаю. Если бы он был против, он бы не стал молчать. Лучше расскажи мне, с чего мы начнем. Я никогда не писал рэп и даже не знаю, как это делается…

Даниеле выдохнул и искренне улыбнулся. Теперь настала его очередь учить других чему-то новому.

– Например, мне всегда было интересно: сначала нужно составить базу, а потом написать слова, или наоборот? – продолжил Маттео.

– Лучше не импровизировать с текстом без музыки. Сначала нужно составить инструментальную базу. Если хочешь, мы можем выбрать один из готовых битов, а потом подумаем о барах.

Маттео растерянно уставился на Даниеле. Он не понимал, о чем говорит его новый друг, но решил не сдаваться. Ведь то же самое произошло, когда синьор Эудженио впервые заговорил о физике и химии парфюмерного дела, и Маттео быстро всему научился. Вряд ли с рэпом будет сложнее.

– Расскажи, пожалуйста, что такое бит, – попросил Маттео. Он не стыдился своего незнания. – И бары. Я никогда не слышал этих слов.

– Ох, точно. И как я сразу не подумал? Бит – это повторяющийся ритм базы. Он быстро запоминается слушателю, и поэтому его нужно выбрать первым делом. Для нашего события я бы не стал выбирать музыку техно или с большим количеством ударных. Лучше возьмем что-то из поп-музыки. Согласен?

Маттео кивнул, не понимая, в чем разница. Даниеле огляделся и положил свой чехол на столик. Затем открыл его, достал клавиатуру и включил базы. Маттео остановил его на третьей.

– Вот эта, вот эта! Идеальная! – воскликнул он.

– Не хочешь послушать остальные? – предложил Даниеле. – У меня их около двадцати.

– Хорошо, но запомни эту. Она классная.

Даниеле по очереди включал остальные базы. Когда они закончились, Маттео сказал:

– Они и вправду хорошие. Теперь я запутался. Можем, послушаем их полностью, чтобы понять, какую выбрать?

– Что значит «полностью»?

– Я имел в виду, послушаем их с твоими словами.

Даниеле растерянно посмотрел на Маттео.

– Но я не пишу тексты, я музыкант! Я пишу музыку, но уж точно не слова. На самом деле я давно ищу человека, который будет составлять для меня бары…

– Ну да, бары… – вздохнул Маттео. Он так и не разобрался, что это такое.

– Так называются стихи, которые накладываются на музыку. Я их не составляю, но знаю, как это делать. Обычно в строке рэпа от десяти до шестнадцати слогов. Можно сказать, слог – это один из шестнадцати звуков, составляющих строку куплета… Знаешь, давай я лучше тебе покажу.

Прибавив громкость базы, Даниеле начал читать импровизированный рэп:

Вот наш первый бар, вот наш первый звук,

Не волнуйся, не пугайся, это не дурацкий стук,

Следуй за мной, по сторонам не смотри,

В музыке с тобою нам всегда по пути.

Маттео с восхищением посмотрел на Даниеле.

– И ты говоришь, что не пишешь слова? У тебя отлично получается!

– Ну хватит, они глупые.

– Нет, ты не прав, – возразил Маттео.

– Это простейший бар из четырех строк. Я придумал его как пример. Разумеется, их можно повторять по кругу. Дальше этого я не заходил.

Маттео не ответил. Он окинул взглядом сад. Маленький пестрый дятел стучал по коре дерева в поисках жучка на обед.

– Ты говорил, что ищешь человека, который писал бы для тебя тексты, – задумчиво произнес мальчик. – Почему ты до сих пор не нашел его? Наверняка у тебя много знакомых музыкантов.

– Конечно! – согласился Даниеле. – Но только в теории.

– Что ты имеешь в виду?

– Чтобы написать песню, нужно не просто знать, как это делается. Нужны взаимопонимание и настоящая связь. Одной техники недостаточно, нужно вложить душу и сердце. Важно умение работать в команде, принимать критику, понимать другой взгляд. Знаешь, я пробовал. Ты даже не представляешь, сколько раз я пробовал, и все заканчивалось неудачей. Напарник обижался и не отступал от своей точки зрения. В итоге мы ссорились и расходились. Поэтому я решил сосредоточиться на музыке, пока не встречу подходящего компаньона.

Маттео с удивлением посмотрел на него.

– И ты правда решил написать песню со мной?

Даниеле рассмеялся.

– Почему бы и нет?

Затем он снова включил свой бит. Точнее, их бит, потому что в тот момент стало ясно: они напишут песню вместе.

– Если ты не против, предлагаю попробовать с третьим вариантом, который тебе сразу понравился, – заявил Даниеле. – Но еще мы добавим шестой и двенадцатый. На мой взгляд, у них схожая звучность. Что скажешь?

– Давай послушаем все биты еще раз? Хотя бы разок! Они такие классные!

Не привыкший к похвале Даниеле молча кивнул и включил музыку заново.

– Кхм-кхм…

На пороге зимнего сада стоял синьор Эудженио.

– Мы вам помешали? – встревоженно спросил Даниеле, тут же убавив громкость.

– Вовсе нет! Мне очень понравился этот ритм. На самом деле я давно вас слушаю. Мне было жаль вас отвлекать, но я хотел сказать, что чай готов. Надеюсь, он не слишком настоялся… Хочу узнать ваше мнение. Один чай мне не очень понравился, но больше я ничего не скажу, чтобы не повлиять на вашу точку зрения. Приглашаю вас к столу, пока напитки не потеряли свой аромат.

Мальчикам не пришлось повторять дважды. Они побежали на кухню. Даниеле оставил клавиатуру на столике, а Маттео случайно уронил подушку на пол. Увлекательная работа над музыкой только началась, но им очень хотелось попробовать не обычные чаи.

Синьор Эудженио вошел в комнату, поднял упавшую подушку и аккуратно положил ее на кресло. Затем он догнал ребят, мысленно посмеиваясь над их энтузиазмом.

10. День, когда Маттео решает поговорить с Мартой во второй раз

– Где… Даниеле? – с трудом произнес Маттео, оглядываясь по сторонам. Он едва переводил дух от спешки.

– Он давно не выходил из своей комнаты, – ответила Марта.

– Почему? Уже почти обед.

– Может, он заснул?

Маттео поморщился.

– Но мы хотели поработать над текстом песни… – расстроенно протянул мальчик. Дома у синьора Эудженио они решили, какие базы возьмут за основу, и даже набросали пару куплетов, точнее баров. Но основная работа была еще впереди, а времени оставалось мало. Маттео прибежал к Даниеле с желанием творить, учиться и веселиться, а этот тип решил вздремнуть?

– Ему написала мама, и после этого он заперся в своей комнате, – добавила Марта.

– Он сказал тебе, что она ему написала? – спросил Маттео.

– Нет, но по его лицу было видно, что он не очень обрадовался.

– Наверное, ему сейчас нелегко, – заключил Маттео.

– Да уж, – согласилась Марта.

Маттео вышел в коридор и повесил куртку на крючок.

– Можно мне попить? – спросил он, вернувшись. – Умираю от жажды.

Марта открыла дверцу холодильника и заглянула внутрь.

– Хочешь апельсиновый сок?

– Да, спасибо. Твои ушли? – спросил Маттео. Дома стояла абсолютная тишина.

– Корица в кондитерской, а папа поехал за продуктами для бабушки. Она немного простыла и решила никуда не ходить из-за снега. Папа ушел совсем недавно.

Маттео сжал в руках стакан с соком. Они уже давно не оставались наедине. Рядом всегда кто-то был – Корица, папа Марты, синьор Эудженио, одноклассники, а теперь еще Даниеле. Наверное, настал момент поговорить. Но как набраться смелости? Маттео опустил голову и уставился на стакан. Слова кипели в голове, но он боялся произнести их. Не хватало только снова начать заикаться!

– Что случилось? – неожиданно спросила Марта. В глубине души девочка знала, что он ей сейчас скажет. Ее сердце забилось. Они уже говорили на эту тему совсем недавно, и она не сомневалась, что они вернутся к ней.

– Ты все знаешь, – ответил Маттео.

Марта молчала. Конечно, она знала. Чтобы чем-то занять себя, она снова открыла дверцу холодильника и налила себе стакан сока, хотя пить ей не хотелось.

– Ты мне так и не ответила, – добавил мальчик, одним глотком допив сок.

– Прости, – прошептала Марта.

– Молчание означает «нет», – сухо заключил Маттео.

Марта подошла к нему.

– Молчание – это просто молчание. «Нет» – это «нет».

– Но и не «да», – сказал Маттео.

– Верно, – согласилась девочка.

– Наверное, я лучше пойду. Напиши мне, когда Даниеле проснется. Я вернусь позже.

Маттео медленно встал. Ему было очень грустно.

– Подожди! – воскликнула Марта.

Маттео посмотрел на нее.

– Ты ведь знаешь, что ты мой лучший друг. И самый важный человек, – начала Марта и замолчала, не зная, что сказать дальше.

– Конечно, знаю! Но мне хотелось бы стать больше, чем другом, – осмелился сказать Маттео.

Он уже признался ей в этом перед Рождеством, отрепетировав разговор примерно тысячу раз в своей комнате.

– Тогда в парке я подумал, что настал лучший момент поговорить с тобой, – продолжил мальчик. – Мы были вдвоем, шел снег, воробьи прыгали по земле в поисках хлебных крошек, снежинки блестели в праздничных огнях…

Марта улыбнулась.

– Ты говоришь как герой рождественских романтических фильмов, которые ты терпеть не можешь… Раз уж на то пошло, в тот день у нас промокла обувь, замерзли ноги, ты поскользнулся, и, если бы не я, ты бы точно сломал ногу.

Маттео рассмеялся. Марта была удивительной: она могла рассмешить его даже в самой грустной ситуации.

– Тот момент был идеальным. И это был не фильм, – серьезно добавила девочка. – Прости, что тогда тебе ничего не сказала.

– Ты и потом ничего мне не сказала. Мне было так тяжело притворяться, что все в порядке.

Теперь Маттео говорил спонтанно и искренне, ничего не боясь.

Марта подошла к нему ближе и положила руку на плечо. Мальчик замолчал.

– Я знаю, Маттео. Я знаю… Просто я боюсь.

– Боишься чего? – удивился Маттео.

– Так сильно к тебе привязываться. – Марта опустила голову. После долгой, почти бесконечной паузы она продолжила: – Когда к кому-то сильно привязываешься, это может причинить боль. Вот чего я боюсь.

– Я не понимаю, – пробормотал Маттео. Внезапно его осенило. Как ему раньше не пришло это в голову? – Это из-за твоей мамы, да? – спросил он. – Из-за того, что ее больше нет?

Марта кивнула. С момента смерти мамы прошло много времени, но девочке до сих пор было тяжело, как бы она ни старалась отвлечься.

«Значит, я тебе нравлюсь?» – хотел спросить Маттео, но передумал. Ведь Марта только что ему сказала об этом.

– Сейчас я не могу ответить тебе так, как ты хотел бы услышать и как хотела бы того я сама. Прости… Но разве мы не можем пока остаться хорошими друзьями? – предложила Марта.

– Я бы сказал – особыми друзьями. Как думаешь? – ответил Маттео, придвинувшись ближе. Для него «особая дружба» означала нечто большее, чем просто дружба. – Не будем торопиться. Я подожду.

Марта обняла его. Объятие было нежным, как их дружба, и крепким, как чувство, которое их объединяло. Чувство, которое они пока не могли выразить вслух.

– Ой, извините!

Марта и Маттео резко повернулись к двери. Даниеле уже уходил в свою комнату.

– Эй! – крикнули они.

Даниеле обернулся.

– Извините, я не хотел вам мешать… – промямлил он.

Ребята переглянулись.

– Ты нам не помешал, – ответила Марта.

– По-моему, наоборот, – заявил Даниеле.

– Как дела? – спросил Маттео.

– Хорошо, просто решил немного отдохнуть, – с натянутой улыбкой ответил мальчик. Ему не хотелось, чтобы друзья заметили его грусть.

– Если все в порядке, тогда давай вернемся к песне, – заявил Маттео. – Я пришел сюда для этого.

Даниеле кивнул. У него не было настроения, но, возможно, музыка поможет ему развеяться и отбросить неприятные мысли. Так было всегда. Он посмотрел на Марту, словно приглашая ее присоединиться.

– Нет-нет, даже не просите, – воскликнула девочка. – Я вам не помогу. Эксперты здесь только вы. Лучше позовите меня потом и покажите, что получилось.

«На самом деле ты бы очень помогла нам одним своим присутствием», – хотел сказать Маттео, но сдержался. Ему не хотелось вести себя как герой слащавого рождественского фильма. К тому же он только что пообещал Марте, что не будет торопиться.

– Хорошо, сейчас принесу клавиатуру, – сказал Даниеле.

– А пока вы, музыканты, устраиваете свой джемсейшен, я займусь последними при готовлениями, – заявила Марта. – До события осталось всего ничего, а дел по-прежнему много, даже слишком много…

Даниеле уставился на девочку. От удивления у него отвисла челюсть.

– Джем-сейшен? – повторил он.

– Разве нет? Мне казалось, это так называется.

– Именно так! Моя мама участвует в джем-сейшенах. Я не ожидал, что ты знаешь этот термин. Он очень… специфичный, – ответил Даниеле.

– Мой папа обожает джаз. Я узнала это слово от него, – пояснила Марта.

– Что еще за джем-сейшен? Там угощают мармеладом и вареньем? – вмешался Маттео.

– Ох, Корица гордилась бы тобой. Ты всегда думаешь о сладостях! – рассмеялась Марта. – Даниеле, объясни ему, что такое джем-сейшен.

– Это встреча музыкантов, на которой они играют без специальной подготовки. Обычно импровизируют. В каком-то смысле мы сейчас займемся именно этим.

– Что значит «в каком-то»? – возразил Маттео. – Профессиональный музыкант и дилетант имеются, мы почти ничего не подготовили и уж точно будем импровизировать. Если это не джем-сейшен, то что тогда?

Ребята переглянулись и расхохотались.

11. День, когда наступает чудесный момент

– Чтобы я еще раз согласилась на подобное!

Синьорина Корица редко нервничала. Ее знаменитое спокойствие и невозмутимость исчезали лишь тогда, когда она была вынуждена делать что-то не по своей воле. Именно это сейчас и происходило.

– Не расстраивайся, – попытался утешить ее Андреа. – Покупатели не всегда могут забрать вовремя свой заказ. Такое уже бывало…

– Да, такое действительно бывало, но в тех случаях они хотя бы думали о том, чтобы прислать кого-то другого, – воскликнула Корица. – Мне так не хотелось впутывать тебя. Как будто тебе хочется везти меня по обледенелым дорогам…

– Ничего! Разве я мог тебе отказать? К тому же это прекрасный повод побыть вдвоем в такой напряженный период. Я только рад подвезти тебя, – заверил ее Андреа. – Мы уже почти на месте, – добавил он, выглядывая в окно.

Он немного сбавил скорость, когда они выехали на нужную улицу.

– Шестой дом! Вот он! – Корица показала на табличку на доме справа. – Какое красивое здание! – зачарованно произнесла она.

Чтобы отвлечься от переживаний, ей нужно было немного. Мозаика и цветочные узоры, высеченные в камне над подъездом, массивная дверь из резного дерева и бронзовые ставни тут же рассеяли ее плохое настроение.

Андреа припарковал машину.

– Вот это да, свободное место! Как будто специально для нас. Давай позвоним в домофон, вдруг нам помогут, – сказал Андреа, открывая дверцу машины. В багажнике лежали коробки с тартом Робюшон и другими пирожными, а на переднем сидении были аккуратно сложены коробки с хрупкими баварезе.

Корица позвонила в домофон, и ей ответил женский голос:

– Сейчас спущусь!

Через минуту из подъезда выбежали две женщины.

– Мы сейчас поможем вам. Наверное, коробок очень много, – сказала одна из них. – Простите нас за неудобство. Нам очень жаль, что вам пришлось ехать сюда.

Синьорина Корица с улыбкой протянула ей несколько коробок с пирожными.

– Держите. Мы принесем все остальное, – сказала она. – А это что? – спросила она, заметив в руках Андреа пакет.

– Марта подготовила кое-какие ингредиенты на случай, если с пирожными что-то случится, – с гордостью ответил мужчина. – Она учится на твоем примере.

– Мудрая девочка, – согласилась Корица.

Они взяли оставшиеся коробки и поднялись на лифте. Оказавшись у квартиры, позвонили в дверь.

Тишина.

Корица заметила, что Андреа нервно притопывал ногой. Неужели он так разволновался из-за простого заказа?

Они снова позвонили в дверь.

– И куда запропастились хозяева? – нетерпеливо воскликнула Корица. – Они ведь знают, что мы здесь!

За дверью послышался шум, кто-то крикнул, и снова воцарилась тишина.

Наконец дверь открыла женщина.

– Поставьте коробки на тумбочку, – сказала она.

Сделав это, Корица сказала:

– Ну что ж, мы пойдем… Хорошего праздника! По том расскажете, как вам пирожные. Мне важно ваше мнение.

Она развернулась, чтобы выйти из квартиры.

– Подождите, подождите минутку! – воскликнула хозяйка. – Раз уж вы здесь, мне бы хотелось показать вам, как мы подадим пирожные. Думаю, что вам понравится…

Она подошла к раздвижной деревянной двери, окрашенной белой краской и обрамленной цветочными узорами, похожими на те, что украшали вход в дом. Корица замерла в восхищении.

– Когда был построен этот чудесный дом? – с придыханием спросила она.

– В тысяча девятьсот двадцатом году. Все сохранилось в первозданном виде, – с гордостью ответила женщина.

– Это заметно…

– Думаю, что вам обязательно нужно это увидеть… – загадочно добавила хозяйка, открывая двери.

Корица покачнулась. Чтобы не упасть, она схватила за руку Андреа, еще более взволнованного, чем раньше.

– Но… но… – прошептала она.

Перед ней стояли бывшие ученики, любимые покупатели, даже синьор мэр с супругой в ярко-розовой шляпке. Они зааплодировали гостье.

– Но… но… что это значит? – воскликнула Корица.

– Мы хотим вместе отпраздновать твой день рождения! – воскликнула Марта. Она, Маттео и синьор Эудженио вышли вперед.

– Но я никогда не праздную свои дни рождения, – прошептала Корица.

– Вот именно! Поэтому мы обо всем позаботились, – со смехом ответил Андреа. Наконец он мог выдохнуть с облегчением.

– Значит, тот заказ был для…

– Для вас! – воскликнула уже знакомая ей девушка. Именно она приходила как заказчица в кондитерскую Корицы. Теперь она держала под руку Луку, одного из ее первых учеников, того самого, который хотел сделать предложение и попросил Корицу приготовить особое пирожное по этому случаю.

– Простите нас. Мне пришлось отправить к вам свою девушку, точнее… свою будущую жену, – за явил Лука. – Нам хотелось, чтобы это был незнакомый человек. Мы задумали это, чтобы не испортить сюрприз. Кстати, ваше «разве-не-пре красно-провести-всю-жизнь-вместе?» оказалось действительно особенным! – словно в свое оправдание добавил он.

– Но… но… Я совсем не готова к празднику, – сказала Корица, оглядывая свой фартук. Она так разозлилась, узнав, что им с Андреа придется везти заказ, что выбежала из магазинчика, забыв переодеться.

– Думаю, это можно исправить, – ответил Андреа. Он провел ее в комнату, где на кровати лежал тот самый пакет, подготовленный Мартой. Только вместо ингредиентов для пирожных в нем лежало зеленое шелковое платье, аккуратно сложенное в оберточную бумагу.

– Это для меня? – недоверчиво спросила Корица.

– Уж точно не для меня! – рассмеялся Андреа. – К твоим глазам оно подойдет больше. Мы с Мартой вместе выбрали его. Примерь.

Андреа вышел из комнаты и закрыл дверь. Корица порылась в пакете. В нем была даже косметичка. Мар та действительно позаботилась обо всем.

Тем временем ребята в гостиной заканчивали последние приготовления. Они выкладывали пирожные на блюда, а на кухне синьор Эудженио колдовал над электрическим чайником. Он специально купил новый, чтобы цветочные чаи получились идеальными.

Синьорина Корица быстро оделась и вышла в гостиную. Платье сидело идеально. Зеленый оттенок подходил к ее глазам и подчеркивал рыжие волосы, которые она собрала в элегантный пучок. При виде именинницы гости зааплодировали, чем еще больше смутили ее.

– Теперь показывайте, что вы приготовили! – воскликнула Корица. Все-таки это был ее праздник, и она хотела насладиться им сполна.

– Что ты приготовила! – поправила ее Марта.

– Не совсем, – и Корица подошла к столику с цветочными чаями, где ее с нетерпением ждал Маттео, желавший все рассказать.

– Мы приготовили четыре вида цветочных чаев – с незабудкой, розой, хризантемой и османтусом, – деловито начал он. Все-таки они оставили все четыре варианта. Синьору Эудженио не очень понравился чай с розой, зато он стал фаворитом у мальчиков, поэтому было решено приготовить и его.

– Цветочные чаи… Вот это да! – восхитилась Корица. – Я обязательно попробую все, но начну с незабудок. Обожаю эти цветы.

Тем временем Марта и Даниеле угощали гостей пирожными. Тарт Робюшон действительно стал королем вечера, но баварезе с грушами и миндалем тоже не остались без внимания. Блюда пустели с молниеносной скоростью и моментально наполнялись новыми сладостями.

В гостиной царила незабываемая атмосфера. Все были счастливы отметить день рождения Синьорины Корицы. Звенели голоса и смех.

Уже почти наступил момент, которого так ждали Маттео и Даниеле, как вдруг из коридора послышался звонок домофона.

Хозяйка дома была занята гостями, поэтому дверь открыла Марта. Она замерла на пороге в ожидании. В это время мог прийти только бывший ученик Корицы, который согласился помочь ребятам и в тот день остался в кондитерской до закрытия.

Это действительно был он. Но вместе с юношей из лифта вышла женщина.

– Этой синьоре нужно срочно поговорить с Корицей, – сказал ученик. – Она пришла в кондитерскую и попросила меня привезти ее сюда.

– Гиацинта Делла Ровере, – перебила его женщина и вошла в квартиру.

12. День, когда прекрасный момент быстро становится испорченным

Марта почувствовала, как сердце ухнуло куда-то в желудок. Она легко узнала в женщине старшую сестру Корицы. У них были одинаковые рыжие волосы, глаза и форма губ. Если бы не разница в возрасте и манере одеваться, женщин можно было легко принять за близнецов.

– Позвольте ваше пальто, – машинально произнесла Марта. Другие слова не шли ей на ум.

Женщина сняла пальто и протянула его девочке. Она молча смотрела, как Марта складывает его на гору одежды других гостей, лежавшей на небольшой скамейке.

– Кто это так опаздывает? – крикнул Маттео, вбежав в прихожую. Он был уверен, что увидит бывшего ученика Корицы. Они хорошо ладили и в свободное время частенько играли в видеоигры.

– Синьора Гиацинта… – едва слышно произнесла Марта.

– Ох, не нужно звать меня синьорой, – заявила женщина. Она стояла, держа спину идеально прямо, но, казалось, ей было неловко.

Маттео застыл на месте. Только не это. Что скажет Корица? А Даниеле? Как он отреагирует?

– Мне сказали, что моя сестра здесь, и, возможно, не одна. Я могу поговорить с ней? – реши тельно спросила гостья.

– Думаю… да, – пробормотала Марта. Она не знала, как лучше сообщить Корице о неожиданном визите сестры. Праздник, подготовленный с такой любовью, был безвозвратно испорчен. Неожиданно из коридора послышался голос Корицы:

– Марта, мы подали все бава…

Корица замерла на пороге. Меньше всего она ожидала увидеть свою сестру. На мгновенье у нее потемнело в глазах. Женщина решила, что ошиблась и что у нее начались галлюцинации.

– Эй, мы же должны игра… – Даниеле, вбежавший в прихожую, тоже запнулся на полуслове. Он искал Маттео, но застыл на месте, увидев маму.

Последовала долгая пауза. Марта смотрела на Маттео, который смотрел на Даниеле, который смотрел на Гиацинту, которая смотрела на Корицу, которая смотрела на Марту.

Наконец тишину нарушил Даниеле.

– Что ты здесь делаешь? – сухо спросил он. Его захватили эмоции, и он убежал в ванную.

– Да… Что ты здесь делаешь? – повторила Корица, опустив голову. Ее голос прозвучал иначе. В нем было удивление, возможно, даже легкая грусть.

– Что случилось с Даниеле? У него было такое лицо… – спросил неожиданно показавшийся на пороге Андреа. Он только что столкнулся с Даниеле в коридоре и успел заметить красные глаза и яростно сжатые кулаки.

Теперь Андреа застыл, словно натолкнулся на невидимую стену.

– Он просто был рад увидеть свою мать, – с грустной улыбкой ответила Гиацинта.

Все смущенно опустили головы. Наконец Корица взяла ситуацию в свои руки.

– Вы не могли бы оставить нас наедине? – попросила она.

Корица понимала, что избежать разговора не получится. Пришло время разобраться со своим прошлым.

Андреа кивнул Марте и Маттео.

– Гости нас заждались, – сказал он и посмотрел на жену. В его взгляде читалось: «Если тебе понадобится помощь, я рядом».

Корица переложила верхнюю одежду гостей на пол и села на скамейку. Гиацинта немного поколебалась, но тоже устроилась рядом.

– Не ожидала увидеть тебя здесь, – начала Корица.

– Я надеялась, что Даниеле у тебя, – ответила ее сестра.

– Разве ты не знала, что он здесь?

– Нет!

– Но он сказал, что это ты отправила его ко мне!

Гиацинта уставилась на свои туфли.

– Он сам уехал, – призналась она. – Все это время я пыталась дозвониться до него, но он не брал трубку, только отвечал на сообщения. Я не слишком переживала, потому что иногда он так себя ведет. Но позавчера я вернулась домой и нашла лишь записку.

Гиацинта порылась в карманах пальто и достала небольшой клочок бумаги. Корица быстро пробежала текст глазами:

– Значит, он сбежал из дома… – прошептала она.

Гиацинта кивнула.

– Даниеле вспомнил о тебе, – сказала она. – Неудивительно, я ведь часто рассказывала ему о нас. Он давно хотел познакомиться с тобой, но я никак не решалась приехать. Когда я нашла записку, то чуть с ума не сошла, но потом подумала: к кому он мог пойти? Вот почему я здесь. Я нашла твою кондитерскую, и тот юноша привез меня сюда.

Корица посмотрела на сестру. Значит, Гиацинта не забыла ее.

– Ну и ну, а Даниеле не так-то прост! – воскликнула женщина, пытаясь отвлечься от воспоминаний.

– Верно.

– Он ведет себя как взрослый.

– Ему пришлось быстро повзрослеть. С такой-то матерью…

Корица снова посмотрела на сестру. Она не ожидала услышать подобные слова от нее, всегда такой самоуверенной и гордой. Неожиданно Корица ощутила прилив нежности. Теперь, когда они обе повзрослели, весь гнев и обида рассеялись.

– Я уверена, что ты была отличной матерью, – возразила Корица. Она сказала это, чтобы приободрить сестру: ведь она действительно так думала. Даниеле не вырос бы таким талантливым без поддержки мамы.

– Я так не думаю. И уж точно я не была хорошей сестрой, – признала Гиацинта, теребя ручку своей сумочки. Она была того же зеленого оттенка, что и платье Корицы.

Корица молчала.

– Прости, что исчезла из твоей жизни, – продолжила Гиацинта. – Мне было тяжело, но я никогда не признавалась в этом. Просто не было сил вынести критику отца, а потом еще ты встала на его сторону…

– Я?

– Да, ты всегда была любимицей папы. В твоих руках все ладилось, и ты всегда поддерживала папу. В итоге я поняла, что стану самой собой, только если уйду. Дома я словно задыхалась и… понимала, что все равно мне никогда не сравниться с тобой.

Корица вскинула голову. Что имеет в виду ее сестра?

– Ты всегда была лучшей из нас двоих, – продолжила Гиацинта. – Папа постоянно попрекал меня. Он все время говорил, что я должна учиться у тебя, что я никогда не стану похожей на тебя и что только тебе суждено творить великие дела, пока я…

Корица не могла поверить своим ушам.

– Но он тебя обожал! – не выдержала она. – Стоило тебе только коснуться клавиш фортепиано, как он заходился в восторге! Это я чувствовала себя никчемной… Это я была черной овечкой. Папа так хотел, чтобы я стала флористом, а я вместо этого начала печь пирожные! Поверь, мне тоже пришлось нелегко. Он не одобрял мой выбор.

– Ох… фортепиано. Один раз папа выследил меня. Тайком пробрался на мой концерт в джаз-клубе. И знаешь, что он сказал мне в гримерной? Ни одного комплимента. Только то, что он не может видеть, как я играю в кабаках, и что я должна вернуться домой, иначе стану никем. Он так и сказал – в кабаках. В том клубе играли лучшие музыканты, и я так гордилась! Но папа все испортил.

Корица вспомнила, что, вернувшись в тот день, отец ничего не сказал, и она обиделась на Гиацинту. Тогда она решила, что сестра никогда не вернется домой.

– Я продолжила жить одна, – сказала Гиацинта. – Время шло, и вернуться домой было все сложнее. Но я никогда не забывала о тебе и, как могла, пыталась узнать хоть какие-то новости.

Женщины замолчали. Возможно, жизнь каждой из них сложилась не так, как им мечталось.

– С сыном мне тоже было нелегко, – продолжила Гиацинта. – Его отец ушел, Даниеле никогда не знал его. Я растила мальчика одна, как могла. Переживала из-за постоянных разъездов, из-за того, что каждый раз оставляю Даниеле с новой няней, но иначе не могла. Музыка – любовь моей жизни, понимаешь? К тому же это занятие позволяло заработать на пропитание. Когда ко мне обратился престижный оркестр, я сразу поняла, что не могу отказаться от этого предложения. Я оставила Даниеле одного, но он сам попросил об этом. Я не думала, что ему так не нравилась его жизнь. Он всегда говорил, что все в порядке.

Корица подумала, что Гиацинта не такая сильная, как ей всегда казалось. А еще она подумала, что, возможно, им не довелось узнать друг друга по-настоящему.

– У Даниеле доброе сердце, – ответила Корица. – Наверное, он так говорил, потому что не хотел быть обузой. А еще у него светлая голова. Тебе следовало просто поговорить с ним, как сейчас со мной. Некоторые вещи нужно проговорить вслух, а некоторые – суметь услышать, – добавила она и в первую очередь подумала о себе.

Их отвлек один из бывших учеников Корицы.

– Куда пропала наша именинница? – воскликнул он.

Сестры резко подняли головы. Корице очень хотелось остаться с Гиацинтой, но юноша взял ее под руку и повел к гостям.

– Что мне теперь делать? – спросила Гиацинта.

Корица обернулась и посмотрела сестре в глаза.

– Оставайся, – с улыбкой ответила она, прежде чем раствориться в толпе гостей.

13. День, когда испорченный прекрасный момент снова становится прекрасным

Марта постучала в дверь ванной.

– Это я, – сказала она.

Тишина.

– Даниеле, я должна кое-что сказать тебе.

– Что? – фыркнул мальчик.

– Ты можешь впустить меня, пожалуйста? Не хочу говорить с тобой через дверь.

Спустя несколько секунд замок двери щелкнул.

– Иди за мной, – заявила Марта. Ей удалось затащить Даниеле в соседнюю комнату, где можно было спокойно поговорить. Он сели на старинный диван, обтянутый красным бархатом. Рядом с ним стоял маленький деревянный столик с кучей бумаг.

– Зачем она приехала? – угрюмо спросил Даниеле.

– А ты сам как думаешь?

Даниеле посмотрел на девочку.

– Она искала тебя, – добавила Марта. – Кто знает, как она переживала…

– Значит, вы всё знаете, – заключил Даниеле.

Марта кивнула.

– Что было, то прошло, – заявила она. – У тебя были веские причины так поступить. Самое главное – мама приехала к тебе.

– Пусть отправляется домой. Я к ней не вернусь. – Даниеле резко вскочил, собираясь выбежать из комнаты.

Марта вздохнула.

– Я же не сказала, что ты должен вернуться. Только не убегай. Все-таки у тебя есть мама…

Даниеле замер.

– А у меня мамы нет, и я бы очень хотела, чтобы она была рядом, – продолжила девочка. – Мне кажется очень странным, что ты ведешь себя так, словно ее нет. На твоем месте я бы сделала все, чтобы помириться. Корица учила меня, что лучше поговорить и прояснить ситуацию, чем обижаться и держать все в себе. Возможно, сейчас самое подходящее время. Подумай. Это твое решение.

Марта встала и вышла из комнаты. Разговор, принявший такой оборот, растрогал ее.

В коридоре она столкнулась с Маттео.

– Даниеле случайно не с тобой? Я уже час его ищу!

Марта кивнула.

– Как он?

– Хуже не бывает… – вздохнула девочка.

Маттео вбежал в комнату. Даниеле лежал на диване и смотрел в потолок.

– Где ты был? Нам пора на сцену, – воскликнул Маттео.

Даниеле не ответил.

– Ю-ху-у-у-у-у-у! Я ведь сказал, что нам пора! – Маттео помахал рукой перед лицом друга.

– Оставь меня!

– Что? Ты с ума сошел! Ты не можешь бросить меня одного в такой момент! У меня нет такой кнопки, которая включает музыку.

Маттео очень хотелось пошутить. С этими грустными событиями праздник все больше напоминал похороны.

Даниеле мрачно посмотрел на него.

– Мне расхотелось.

– А мне нет! Мы так долго готовились, и я не хочу отказываться от всего в последнюю минуту. Поэтому сейчас ты встанешь и мы устроим настоящее шоу!

В ответ Даниеле фыркнул.

– Моя мама не знает, что я занимаюсь электронной музыкой, – сказал он. – Она думает, что я хожу на уроки альта…

– Значит, пора рассказать ей обо всем. Вставай!

Даниеле неохотно поднялся.

– И чтобы выступил с лицом лучшего музыканта в мире! – добавил Маттео. – Хватит грустить. Ты… мы ведь профессионалы!

Он попытался выпрямить его спину руками, и Даниеле улыбнулся.

Увидев, что мальчики возвращаются в гостиную, Марта с облегчением выдохнула. По установленному сигналу она постучала чайной ложкой по бокалу и объявила:

– Минуту внимания, пожалуйста!

Гости повернулись к ней.

Андреа взял стул и поставил его в центре комнаты.

– Прошу вас, – сказал он Корице.

Корица села, и все столпились вокруг.

Маттео взял микрофон, который принес один из бывших учеников Корицы, разбиравшийся в технике.

Даниеле положил на столик чехол от альта.

Гиацинта, стоявшая в глубине комнаты в стороне от всех, вытянула шею.

Увидев, что ее сын достал из чехла электронную клавиатуру, она шагнула вперед.

– Какой праздник без музыки? – заявил Маттео. – Но для особенного человека нужна особенная музыка. Такая, которую еще никто не исполнял. Поэтому мы с Даниеле написали рэп. Посвящаем его Корице и всем гостям!

После скромных аплодисментов гостиная погрузилась в тишину.

Заиграла база. Но Даниеле не стал включать запись – он играл вживую. Маттео с восхищением посмотрел на своего друга. Вот что значит настоящий профессионал! В последний момент его друг достал козырь из рукава.

Маттео сделал глубокий вдох и в нужный момент начал скандировать:

Если зашел за вкусненьким к Корице,

Многое найдешь у нашей мастерицы,

Только не ищи обычные вещицы,

У тебя есть шанс быстро удивиться.

Ни круассанов, ни свежих пирожных,

Зато имен так много всевозможных,

И все такие классные, что осторожнее,

Оставишь в стороне все дела тревожные.

Сегодня важный день – твой день рождения,

Готовились к нему мы до изнеможения.

Скорей обрадуй нас, скажи, что в восхищении,

Свернем любые горы мы ради одобрения.

Сегодня непогоду гости побороли,

Все для тебя и вкусных профитролей,

Гораздо лучше пресной кока-колы,

По драйву это круче рок-н-ролла, йоу!

Мы все тебе ужасно благодарны,

Твои поступки и манеры легендарны,

Вот почему ты среди всех так популярна,

И я уверен, гости с этим солидарны.

Пусть будет еще много в жизни ярких впечатлений

И куча замечательных преображений,

Мы будем рядом – в этом никаких сомнений.

Живи, свети и улыбайся. С днем рождения!

Гости, уже повторявшие слова песни и хлопавшие в ладоши, разразились аплодисментами, да такими бурными, что смутили юных музыкантов. После недолгих уговоров мальчики повторили песню на бис.

Растроганная Корица подбежала к ним и крепко обняла.

В тот момент Даниеле столкнулся взглядом с матерью, которая подошла ближе. Она смотрела ему прямо в глаза, и мальчик почувствовал, что дрожит внутри.

Гости по очереди подходили к музыкантам и говорили, как прекрасно они выступили. Многие спрашивали, можно ли получить текст песни или запись.

Гиацинта подошла последней. Она вела себя скромно, словно не хотела вмешиваться и боялась, что ей здесь не рады.

– У тебя действительно талант к электронной музыке, – сказала она. – База была потрясающей, очень ритмичной и захватывающей. Ты правильно сделал, что выбрал четыре четверти. Идеальный ритм для этой песни.

Даниеле недоверчиво посмотрел на нее. В глазах мамы сияла гордость.

– Правда? – спросил он.

– Конечно. Отличное выступление для первого раза. Я уловила даже джазовые нотки в ритме…

– Ты правда не сердишься, что я бросил уроки альта?

– Во-первых, я давно об этом знаю, а во-вторых, я никогда не понимала, почему ты это скрываешь, как будто я буду против твоих увлечений. Каждый настоящий музыкант любит и ценит любую музыку просто потому, что это музыка – способ выразить себя, волнующая радость, которую чувствует тот, кто слушает.

Волнующая радость… Даниеле никогда не признавался маме, что ему нравится, как она говорит, особенно о своей музыке. Точнее, об их музыке. Потому что именно музыка их объединяла. Возможно, музыка поможет им начать все с чистого листа.

Но пришло время задать вопрос, который давно мучил Даниеле.

– Ты не злишься, что я сбежал из дома? – прошептал он.

– Ты не сбежал из дома, ты отправился к Корице, – поправила его Гиацинта. Ее голос дрогнул, и она замолчала.

– Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает, да? – воскликнула Корица, подойдя к Даниеле.

– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил мальчик.

– Просто ты похож на тетю, – выпалила Гиацинта и с искренним восхищением посмотрела на свою сестру.

– На самом деле это значит, что ты похож на свою маму! – возразила Корица. В ее взгляде тоже читалась гордость за Гиацинту.

– Все, хватит сравнений! Даниеле уникален и неповторим! А еще он крутой, – вмешался Маттео. Его немного смутила эта трогательная сцена. Новый друг помог ему понять, что писать слова к песням очень интересно. Конечно, ему еще предстоит поработать над рифмами, но все-таки их дебют был потрясающим. Кем же он станет в будущем? Парфюмером или рэпером? А впрочем, зачем выбирать? Он вполне мог бы стать ароматным рэпером или речитативным парфюмером. Маттео посмеялся над своими мыслями.

В этот момент Марта постучала ложкой о бокал.

– И еще минуту внимания, пожалуйста! – воскликнула она.

На этот раз тишина воцарилась не сразу – гости не могли успокоиться после зажигательного выступления ребят.

– В завершение праздника мы с Маттео хотим подарить Корице особенное пирожное, посвященное ей.

– Но когда вы успели его приготовить? – воскликнула Корица.

– Вчера вечером, – ответил Маттео. – Мы работали в лаборатории допоздна, а потом все убрали и отвезли сладости ко мне домой, чтобы утром вы ничего не нашли.

Синьор Эудженио вынес поднос с пирожными «мы-счастливы-потому-что-вместе».

– Синьорина Корица многим помогла своими десертами, – начал он. – Вы поддерживали нас в трудную минуту и нередко делали более счастливыми. Мы благодарим вас и хотим напомнить, что мы всегда рядом, потому что очень хотим, чтобы вы были счастливы!

Синьорине Корице по праву принадлежал первый кусочек. Она медленно поднесла ложку ко рту. Пирожное представляло собой шарик из песочного теста с начинкой из лавандового крема.

– Не-ве-ро-ят-но! – воскликнула Корица. – Такое простое в своей идеальности пирожное: скорлупа в виде вкуснейшего теста и первоклассный кондитерский крем. Эти ингредиенты похожи на двух человек, которым хорошо вместе и любовь которых придает всему вкус, словно лаванда крему. Подозреваю, синьор Эудженио приложил руку к созданию этого шедевра…

Мужчина кивнул.

– Действительно, мы счастливы, потому что вместе, – продолжила Корица. – Спасибо за этот незабываемый праздник. Спасибо тем людям, которые всегда были в моей жизни, и тем людям, которых я снова обрела, – сказала она, посмотрев в глаза каждому гостю и слегка задержав взгляд на Гиацинте.

– Подождите, подождите! Мы забыли произнести тост! – крикнул Андреа.

Он принес две бутылки и бокалы на тонких ножках.

– За Корицу, учительницу кондитерского дела и учительницу жизни! – воскликнул он, поднимая бокал.

– За Корицу! – хором повторили все.

– А подарок? – тихо спросил Маттео у синьора Эудженио.

– Чуть не забыл! – смущенно воскликнул он и убежал в коридор. Через несколько секунд он вернулся с коробочкой и торжественно объявил: – Парфюм для Корицы!

Корица открыла коробку и достала хрустальный флакон. Затем вынула пробку и вдохнула аромат, прикрыв глаза.

– Ох… Потрясающе! Я узнаю бергамот и… и… ноту миндаля? – спросила она, посмотрев на Эудженио.

– Это сиамское бензойное дерево, и его эфирное масло по запаху действительно напоминает миндаль, – ответил за мужчину Маттео, гордясь своими новыми знаниями. – Мы добавили его специально для вас!

– Потому что я похожа на миндаль? – со смехом спросила Корица. Все рассмеялись.

– Нет, что вы! Потому что вы, как эфирное масло бензойного дерева, оставляете за собой след, который невозможно забыть! – ответил Маттео, и гости разразились оглушительными аплодисментами.

14. День, когда приходит время покончить с прошлым и начать все с чистого листа

– Значит, ты уже уезжаешь…

Гиацинта смущенно поерзала на диване. Она не могла поверить, что спустя столько лет разлуки так спокойно сидит рядом с сестрой.

– Да, завтра вечером у меня концерт, – ответила женщина.

– Важный?

– Очень! Я выступаю с новой группой в исключительно престижном месте. Мне обязательно нужно быть на репетиции к обеду. Мы немного волнуемся, а я не уверена в некоторых отрывках.

«Все так же стремится к идеалу», – подумала Корица, но вслух этого не сказала.

– Понимаю, – ответила она. – Но на эту ночь ты останешься у нас. Уже поздно.

Гиацинта немного поколебалась. Она и не думала, что Корица предложит ей остаться.

– Ты меня приглашаешь? – робко спросила она.

– Ну конечно! – воскликнула Корица. – С огромным удовольствием.

По ее голосу Гиацинта поняла, что сестра говорила искренне. Да и как сомневаться? Корица всегда была искренней. Из них двоих именно она почти ни когда не врала, а если и врала, то быстро выдавала себя.

– Ты уверена, что все не закончится так, как в детстве? Помнишь, как мы шептались до рассвета, чтобы папа не услышал? – спросила Гиацинта, и у нее заблестели глаза.

– Этого я пообещать не могу! – воскликнула Корица, и они обе рассмеялись, впервые за много лет.

Неожиданно в коридоре послышался шум. Андреа и дети оставались в квартире, чтобы навести подарок, и настояли на том, чтобы Гиацинта побыла с Корицей. В свой праздник именинница не должна работать и уж тем более оставаться одна.

– Вот вы где! – воскликнул Андреа, войдя в гостиную вместе с детьми. Он наклонился, чтобы поцеловать Корицу.

– Какой чудесный сюрприз вы устроили! – с улыбкой сказала она. – Я так благодарна вам.

– Ты правда не ожидала? – спросила Марта.

Корица покачала головой.

– Значит, мы отлично постарались. Было непросто сохранить все в тайне! Идею предложил папа, это его нужно благодарить, – заявила девочка.

– Но все остальное сделали дети! – возразил Андреа.

Все рассмеялись.

Гиацинта перевела взгляд на сына.

– Посидишь немного с нами? – предложила она.

Даниеле нехотя опустился в кресло. Несмотря на прекрасные слова, которые Гиацинта сказала ему после выступления, он по-прежнему боялся. Что мама ему скажет? Потребует, чтобы он всегда ездил с ней в турне?

Андреа, Марта и Маттео ушли на кухню.

– Корица сказала, что была рада принять тебя, – начала Гиацинта.

– Мне было хорошо здесь, – ответил мальчик, выделив последнее слово.

– Но сейчас мы должны понять, что нам делать дальше.

Даниеле выпрямился.

– Что тут непонятного? Мне придется вернуться домой, – вздохнул он. От напряжения он начал грызть ноготь.

– Да, я была бы рада.

– А я нет! Я устал постоянно ездить за тобой в разные города к разным людям. И одному мне тоже плохо. Мне грустно в пустом доме…

Эмоции охватили Даниеле, и у него заблестели глаза.

Гиацинта опустила голову. Наступил момент сказать самое главное.

Корица нарушила тишину и повернулась к Даниеле.

– Мама вырастила тебя и дала образование благодаря любимой работе, – решительно сказала она. – Я думаю, что она заслуживает понимания. К тому же она оставила тебе особое наследство. Сегодня мы все убедились, какой у тебя талант к электронной музыке.

Даниеле поднял голову и уставился на Корицу. Он не мог понять, хвалят его или упрекают.

– Вместо того чтобы жаловаться или обвинять друг друга, нужно найти решение. Думаю, вместе нам будет нетрудно… – добавила женщина.

Теперь Гиацинта уставилась на нее.

– Например, у нас есть свободная комната, – продолжила Корица. – Ты уже знаешь об этом, потому что как раз жил в ней. Мы подготовили ее для будущих гостей, потому что нам хотелось быть гостеприимной семьей, такой, где рады людям. Даниеле, ты можешь остаться у нас. Мы найдем тебе школу, чтобы ты закончил здесь учебный год. Твоя мама сможет навещать нас в свободное время. И ты можешь ездить к ней. На твоем месте я бы не стала отказываться от возможности увидеть мир, познакомиться с другими обычаями, встретить новых людей. Не у каждого есть такой шанс. Подумай об этом. То, на что ты жалуешься, на самом деле является огромной возможностью.

Даниеле молчал. Он не мог поверить своим ушам: его не только не упрекали, но и предложили остаться в семье Корицы. В глубине души он мечтал именно об этом.

Слова Корицы вывели его из задумчивости.

– Ну, что скажешь?

– Мне бы очень хотелось, но… я не хочу мешать вам, – признался Даниеле.

– Мой дорогой мальчик, если бы ты нам мешал, я бы не предложила тебе остаться! – рассмеялась Корица. – Гиацинта, ты не против?

– Я бы ни за что не осмелилась попросить тебя об этом, – ответила ее сестра. – Конечно, не против.

– Давайте узнаем, что думают остальные члены семьи. Андреа, Марта, подойдите на минутку! – крикнула Корица.

Вместе с ними пришел и Маттео. Но теперь и он был почти членом семьи.

Когда Корица поделилась с ними своей идеей, все радостно согласились. У каждого была веская причина принять Даниеле, даже у Марты. Теперь у нее появился союзник почти ее возраста.

– Только при условии, что ты не будешь сразу убираться на кухне после готовки! – заявила девочка. – Иначе я сбегу из дома.

У Маттео тоже было условие.

– Мы будем вместе писать рэп! – воскликнул он.

– Я буду только рад, – сказал Андреа. – Мы как раз оставили свободную комнату именно для этого.

Корица бросила на Гиацинту взгляд, в котором читалось: «Я же тебе говорила!»

– Сразу после каникул мы узнаем, как перевести тебя в нашу школу, – добавил мужчина. – Уверен, что проблем не возникнет. Я сам займусь этим вопросом.

– Директор школы – постоянный покупатель кондитерской. Если что, приготовим ему «если-вы-не-примете-Даниеле-мы-тоже-не-будем-ходить-в-школу!» – радостно заявила Марта. Но, заметив лицо Корицы, тут же добавила: – Шучу.

Лишь Даниеле молчал.

– Мама, ты действительно не против? – наконец спросил мальчик. Он стоял перед важным выбором. Одно дело – сказать, что он не вернется домой, и совсем другое – действительно не вернуться. Теперь Даниеле уже не был так уверен.

– Я счастлива, если ты счастлив. Уверена, здесь тебе будет хорошо, – сказала Гиацинта дрогнувшим голосом. – Я уже заметила, как ты изменился за последние дни. Ты обрел дом и друзей.

Даниеле опустил голову. У него на глазах выступили слезы, но ему не хотелось, чтобы другие заметили это.

Синьорина Корица снова посмотрела на Даниеле и почувствовала огромную благодарность. Поначалу ей казалось, что она помогает ему, но на самом деле это он ей помог. За несколько дней Даниеле стал другом для Марты, компаньоном по изучению музыки для Маттео и новым членом семьи, о котором она и Андреа будут заботиться. Но самое главное – он помог Корице снова обрести сестру. Как же глупо было думать, что она потеряла Гиацинту навсегда.

Именно Даниеле помог ей понять, что отношения никогда не заканчиваются и всегда можно начать их с чистого листа. Каждому необходим человек, который окажется рядом в нужный момент. Корица открыла новую кондитерскую благодаря бывшим ученикам, осмелилась завести семью благодаря Андреа, а теперь нашла сестру благодаря потрясающему племяннику, о существовании которого всего несколько дней назад она даже не подозревала.

Как называлось пирожное, которое ей приготовили любимые ученики? «Мы-счастливы-потому-что-вместе». Да, пожалуй, это был самый приятный подарок на день рождения, ведь он напомнил Корице о главном.

Голос Марты отвлек Корицу от размышлений.

– Пора спать. Я так устала! – сказала девочка, зевнув. Этот насыщенный день действительно утомил ее.

– Мне тоже пора, – добавил Маттео. – Меня ждут дома.

Андреа поцеловал Корицу и попрощался со всеми.

– Хочу немного почитать перед сном, – сказал он. – Увидимся завтра.

– Ты уезжаешь завтра утром? – спросил Даниеле у своей мамы.

– Да. Не позднее семи часов.

– Тогда я поставлю будильник, чтобы проводить тебя, – заявил мальчик. – Но лучше разбуди меня. Вряд ли я проснусь сам так рано…

Гиацинта улыбнулась. Конечно, она разбудит его.

Даниеле вышел, и комната погрузилась в тишину.

Было слышно лишь, как орет телевизор у пожилой глуховатой синьоры со второго этажа. Сколько бы ни жаловались соседи, она продолжала смотреть его по ночам на полной громкости.

Корица повернулась к сестре.

– Что ж, нам предстоит восстановить в памяти лет двадцать, не меньше… – начала она.

– Имей в виду, если ты меня не остановишь, мы просидим здесь до утра, – предупредила Гиацинта.

– Как в детстве, – сказала Корица, устраиваясь на диване поудобнее.

Да, им предстояло вспомнить многое, но ночь была длинной.

– Как в детстве, – прошептала Гиацинта. – Сестры навсегда…

Сноски

1

Итальянский сыр из овечьего молока (от итальянского «pecora» – овца). Здесь и далее – примеч. пер.

(обратно)

2

Баварезе, или баварский крем, – итальянский десерт родом из Франции. В классическом виде он представляет собой заварной крем с желатином и ванилью.

(обратно)

3

Пирог из песочного теста с шоколадной начинкой. Этот десерт был придуман и назван в честь французского шеф-повара Жоэля Робюшона.

(обратно)

4

Ольфакторный – (лат. olfactorius – благовонный, душистый) обонятельный, относящийся к области восприятия.

(обратно)

1. День, когда жизнь преподносит Синьорине Корице сюрприз

В тот день было 26 декабря. Синьорина Корица замерла, глядя на отрывной листок.

Она подняла зеленую штору на двери и отперла замок.

В парфюмерной лавке синьора Эудженио, расположенной напротив, по-прежнему было темно.

– Ну и погодка! – воскликнула Марта, стряхивая снег на пороге.

– Ты без зонтика?

– Какого зонтика? Так здорово, когда на тебя падает снег. Зачем этому мешать?

Синьорина Корица с улыбкой кивнула. Свежесть и энтузиазм Марты шли на пользу и ей самой, словно делали моложе.

– Давай я помогу тебе с заказами? – предложила девочка.

– Я думала, что на каникулах ты решишь выспаться…

Марта поморщилась.

Она открыла дверцу шкафа, стоявшего за кассой, и достала зеленый фартук с вышитым именем.

Корица ощутила прилив нежности к девочке.

– Ты тоже не упускаешь возможности прийти сюда, – заключила она.

Девочка посмотрела на нее с удивлением и хитринкой.

– Это совсем другое. Это кондитерская моей семьи! Здесь я чувствую себя как дома.

– Ее нужно протереть через сито? – спросила Марта.

Корица посмотрела на девочку с восхищением. Марта стала настоящим экспертом в кондитерском деле!

– На этот раз не нужно. Хочу, чтобы в сыре остались маленькие комочки, – ответила Корица.

– Но она кислая! – воскликнула Марта, попробовав рикотту чайной ложечкой, как ее учила Корица.

– Неужели? Молочник принес ее вчера вечером!

– Попробуй сама, – Марта протянула Корице ложку.

– Святые небеса, она ужасна! Немедленно выбросить!

И Корица выкинула рикотту в мусорное ведро.

– Давай я сбегаю за свежей? – предложила девочка.

– По такой-то погоде?

Но в то утро Корица не увидела в зале очередного покупателя.

Наконец мальчик набрался храбрости.

– Вы… Синьорина Корица? – смущенно спросил он.

– Собственной персоной!

Мальчик испуганно сглотнул.

Корица кивнула, пытаясь выудить хоть какие-то воспоминания в голове. Но она не знала никого с таким именем.

– Я сын Гиацинты, – выпалил мальчик, словно пытаясь скинуть тяжкий груз.

Неожиданно комната ожила.

Корица вздрогнула. На мгновенье в ее глазах потемнело, и она едва устояла на ногах.

– Той самой Гиацинты? – прошептала она.

2. День, когда всплывает прошлое Синьорины Корицы

– Сын Гиацинты… моей сестры? – наконец спросила она.

Сестра. Сколько лет она не произносила это неприятное слово вслух.

Корица отошла к стене и рухнула на стул.

Даниеле установился на свои кроссовки.

– Что значит «оставила тебя одного»? – спросила Корица.

Похоже, ее сестра совсем не изменилась.

– Она уехала в очередное турне. Но на этот раз надолго, и я не захотел ехать с ней.

– Она знает, что ты приехал сюда?

Даниеле кивнул.

Корица пришла в ярость. Гиацинта могла хотя бы предупредить ее.

– Ничего страшного. Ты здесь, и это главное. Что она рассказала обо мне?

– Извините, – пробормотал он.

– Иди за мной, – сказала она, и они вместе направились в лабораторию. – Можешь снять куртку здесь.

Даниеле аккуратно положил чехол с инструментом на пол и снял куртку.

– Ты завтракал? – спросила Корица.

– Нет, я приехал к вам сразу с вокзала.

– Что ж, это нужно немедленно исправить! Как насчет чашечки горячего шоколада? Садись, я все приготовлю.

– Держи, – наконец сказала она, поставив две чашки на стол.

Даниеле с изумлением уставился на напиток.

– Но он зеленый! – выпалил он.

Синьорина Корица рассмеялась.

– Да, зеленый. Я его обожаю. Ты ведь не думал, что шоколад бывает только коричневым?

Мальчик взял свою чашку.

– Не хочешь сначала узнать, как он называется? – спросила Корица.

Даниеле застыл с чашкой в руках. Что эта женщина имела в виду? С каких пор у горячего шоколада есть название?

Мальчик поднес чашку к губам и тут же почувствовал неожиданный насыщенный аромат.

– Ах да, еще я добавила немного кардамона. Ты заметил это?

На лице Даниеле появилось странное выражение.

Они начали пить шоколад маленькими глотками.

О боже, она совсем забыла о ней и о рикотте!

Посторонний мальчик в лаборатории, рядом с Корицей, с чашкой в руках…

Незнакомцам вход в лабораторию был строго воспрещен!

Лишь тогда Синьорина Корица поняла, что история о ее прошлом затронет и Марту, хотелось им обеим того или нет.

– Это… это… – начала она, но слова не шли с языка.

– Я Даниеле! – представился мальчик, встав из-за стола.

В ответ Марта даже не улыбнулась. Она лишь сухо сказала:

– Кардамон.

Синьорина Корица кивнула.

Марту охватило странное чувство – ревность, незнакомая ей до этого момента. Ее взгляд говорил обо всем.

– Присядь, Марта, – сказала Корица. – Я сейчас приготовлю для тебя горячий шоколад. Он всем нам нужен…

– Марта, прошу тебя, останься. Ты должна кое-что узнать.

3. День, когда Марту ждет неприятный сюрприз

Гиацинта.

Послышалось шарканье тапочек, и через секунду на пороге комнаты показалась Марта.

– Этот у нас надолго? – без лишних церемоний спросила Марта, даже не поздоровавшись.

Она успела немного рассказать девочке о Гиацинте. Больше у них не было времени поговорить.

– Какие планы на сегодня? – поинтересовалась женщина.

Девочка пробурчала что-то про Маттео.

– Как вкусно пахнет…

Марта поморщилась.

Даниеле сел рядом с Мартой, которая вытянулась как струнка.

Корица выложила печенье на решетку и поставила ее на стол перед детьми.

– Вы поладите! – воскликнула Корица. Она как-то странно улыбнулась, прежде чем убежать в свою комнату.

Марта схватила свой телефон и быстро написала Маттео:

Даниеле вытянул шею и без труда прочитал сообщение на экране.

– Знаешь, мы можем никуда не идти, если тебе не хочется, – тихо, но решительно сказал он.

– Нам пора идти, – отчеканила Марта.

Даниеле перевел взгляд на часы. Ничего себе, половина одиннадцатого!

– Я почти вышибла дверь в комнату, пытаясь тебя разбудить, но ты не слышал, – попыталась оправдаться девочка.

Даниеле рывком сел, натянул кроссовки и схватил свитер.

– Слушаюсь, капитан! – выпалил он, выпрямившись по струнке.

– Пойдем, – сухо сказала девочка, отвернувшись.

4. День, когда на рынке происходит что-то неожиданное

На улице ребят ждал Маттео. Он надел капюшон, на котором всего за несколько минут образовалась снежная глыба.

– Еще немного, и я превратился бы в снеговика! – со смехом заявил мальчик.

Даниеле тоже рассмеялся. Лишь Марта оставалась серьезной.

– Куда ты хочешь пойти? – спросила она у Даниеле, даже не глядя на него.

– Решайте сами, – сказал он. – Что, по-вашему, я обязательно должен увидеть?

– Не нужно рассказывать ему о Корице! – рявкнула Марта.

– Тогда предлагай ты, – заключил мальчик, переглянувшись с Даниеле.

Маттео округлил глаза. Городской рынок?

Маттео улыбнулся. «Ну и чудак!» – подумал он.

Скачать книгу

Сюрприз для Синьорины Корицы бесплатное чтение

Луиджи Баллерини Сюрприз для Синьорины Корицы

1. День, когда жизнь преподносит Синьорине Корице сюрприз

2. День, когда всплывает прошлое Синьорины Корицы

3. День, когда Марту ждет неприятный сюрприз

4. День, когда на рынке происходит что-то неожиданное

5. День, когда скрипка на самом деле оказывается не скрипкой

6. День, когда Маттео расправляется с существительными и прилагательными

7. День, когда для особого заказа требуются особые пирожные

8. День, когда в доме синьора Эудженио творятся чудеса

9. День, когда в доме синьора Эудженио продолжают твориться чудеса, но уже на первом этаже

10. День, когда Маттео решает поговорить с Мартой во второй раз

11. День, когда наступает чудесный момент

12. День, когда прекрасный момент быстро становится испорченным

13. День, когда испорченный прекрасный момент снова становится прекрасным

14. День, когда приходит время покончить с прошлым и начать все с чистого листа

Сноски

1

2

3

4

Оглавление

1. День, когда жизнь преподносит Синьорине Корице сюрприз

2. День, когда всплывает прошлое Синьорины Корицы

3. День, когда Марту ждет неприятный сюрприз

4. День, когда на рынке происходит что-то неожиданное

Луиджи Баллерини
Сюрприз для Синьорины Корицы