Революция сна: Как менять свою жизнь ночь за ночью бесплатное чтение

Арианна Хаффингтон
Революция сна: Как менять свою жизнь ночь за ночью

Переводчик Лилия Роенкова

Редактор Антон Никольский

Руководитель проекта О. Равданис

Корректоры И. Астапкина, М. Смирнова

Компьютерная верстка А. Абрамов

Дизайн обложки Ю. Буга

Иллюстрация на обложке shutterstock.com

© Christabella, LLC, 2016

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2017

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

* * *

Для всех тех, кто больше не в силах уставать

Предисловие

Я выросла в однокомнатной квартире в Афинах, и в моем доме всегда свято чтили сон. Мои родители развелись, когда мне было 11 лет, и с тех пор мы с мамой и сестрой вынуждены были делить одну спальню на троих. Когда одна из нас спала, остальные старались делать все возможное, чтобы не разбудить ее. Если мне нужно было сидеть над уроками после того, как Агапи, моя младшая сестра, уже легла, я занималась на кухне, чтобы ей не мешал свет. Мама была уверена, что хороший сон – залог здоровья, счастья и высоких оценок. Но, несмотря на такое многообещающее начало, как только я стала жить отдельно (сначала училась в Кембридже, а потом жила и работала в Лондоне), то как-то незаметно для самой себя начала воспринимать отказ от сна как необходимый элемент достижения успеха. Синдром FOMO^[1] стал частью моей жизни задолго до того, как появилась эта аббревиатура (наверняка с легкой руки вечно недосыпающего поколения Миллениума).

Я вела жизнь под девизом «Отоспимся на том свете!» годами, пока в апреле 2007 г. не упала в обморок от недосыпания и нервного истощения, как я уже писала в своей книге «Процветание» (Thrive). Это произошло сразу после того, как мы с Кристиной, моей старшей дочерью, вернулись из тура по университетам – в том году она оканчивала школу. Мы решили (а точнее, она потребовала), что я не буду сидеть в BlackBerry^[2] на протяжении дня. Но, разумеется, я не могла не работать (святотатство!). Каждый вечер мы поздно ужинали и возвращались в отель без сил, после чего как будто менялись ролями: Кристина сразу отправлялась спать, как взрослый ответственный человек, а я ложилась под утро, как бестолковый подросток. Стоило ей уснуть, как я включала все свои компьютеры и телефоны и отвечала на все «срочные» письма, пытаясь впихнуть полный рабочий день в те часы, которые крала у сна. Так я могла просидеть до трех ночи, пока глаза уже не начинали слипаться. Поспав от силы три-четыре часа, я снова была весь день на ногах. Конечно, работа намного важнее сна, по крайней мере так было для меня в 2007 г. Потому что я – на минуточку! – управляю стартапом, к тому же своим собственным. Заменить меня, разумеется, некем, поэтому ночами я отвечала на сотни мейлов и сочиняла новые посты для блога, а днем еще успевала исполнять материнские обязанности. Я думала, что такой образ жизни и работы отлично мне подходит, – но он меня подвел.

Единственное, что я отчетливо помню из всей нашей поездки, – это одно дождливое холодное утро в Брауновском университете, по коридорам которого я бродила в трансе, как студент во время сессии. Вытерпев не более трети экскурсии, Кристина наклонилась ко мне и сказала: «Не хочу сюда поступать. Может, сбежим и выпьем где-нибудь кофе?» Я обрадовалась, как досрочно освобожденный: «Да, да! Где ближайший Starbucks? Сколько до него ехать? Только бы там не было очереди! Скорее бы влить в себя четвертую дозу кофеина за день, иначе до вечера я просто не доживу».

Когда наши экскурсии по университетам закончились, я не отправилась прямиком домой в Лос-Анджелес, о нет. Сначала я полетела в Портленд выступать с речью (я поставила это выступление в свое расписание, возомнив себя суперменом). Домой я добралась очень поздно и, поспав всего четыре часа, поехала брать интервью для CNN. Понятия не имею, зачем я на него согласилась, но к тому времени моя усталость достигла той степени, когда я просто перестала ее замечать, потому что не помнила, каково это – быть отдохнувшей. Усталость напоминает алкогольное опьянение: вы принимаете самые дурацкие решения, даже не замечая, что находитесь не совсем в адекватном состоянии. Я плелась по своей жизни в полусне.

Как гречанке, мне следовало бы чаще вспоминать о том, что боги всегда наказывают людей, которые мнят себя всемогущими. Мой случай не стал исключением. После интервью, когда я уже вернулась в свой офис, мой истощенный организм внезапно просто отказал. Я упала в обморок и пришла в себя, лежа на полу в луже собственной крови. Это было болезненно, но доходчиво. Я осознала то, что моя мама, не будучи ни врачом, ни ученым, даже не имевшая высшего образования, интуитивно знала много лет назад: неважно, что тебе мешает, одна комната на троих или плотный рабочий график, но сон – это базовая человеческая потребность, которую нужно уважать, невзирая ни на что.

Сон – великий уравнитель. Он объединяет всех людей, связывая их с предками, с прошлым и будущим. Неважно, кто вы, где живете и чем занимаетесь, – сон нужен абсолютно каждому. За всю историю человечества отношение к нему менялось множество раз – и сейчас в этих отношениях наступил глубокий кризис.

Доказательства этому находишь повсюду. Например, знаете, что будет, если начать набирать «Почему я» в Google? Функция автозаполнения, основываясь на самых популярных запросах, с готовностью закончит мысль за вас. Первая подсказка – «Почему я так устаю?». Глобальный дух времени, выраженный в четырех словах. Экзистенциальный крик современности. И это происходит не только в Нью-Йорке, но и в Торонто, Париже, Сеуле, Мадриде, Нью-Дели, Берлине, Кейптауне и Лондоне. Недосыпание – новый лингва франка.

Может, спим мы и мало, зато говорим об этом очень много (а также постим и твитим). Apple App Store предлагает почти 5000 приложений по слову «сон», а в Instagram более 15 млн фотографий имеют хештег #sleep (сон), еще 14 млн – #sleepy (сонный) и более 24 млн – #tired (усталый). По запросу «сон» Google выдает более 800 млн ссылок. Сон перестал ютиться на задворках подсознания и превратился в предмет постоянных мыслей и обсуждений.

Несмотря на то что столько уже известно о сне и его важности для физического, психологического, эмоционального и духовного здоровья, полноценно высыпаться становится все сложнее. Парадокс заключается в том, что, с одной стороны, благодаря развитию технологий мы знаем, что происходит во время сна, а с другой – именно технологический прогресс является одной из главных причин, почему наше отношение ко сну изменилось в худшую сторону.

Разумеется, нельзя винить технологии в том разладе, который случился между сном и людьми. Свою роль также сыграло распространенное в обществе заблуждение, что успех приходит только к тем, кто загоняет себя на работе до полного изнеможения. Пытаясь выиграть дополнительное время, мы урезаем сон. Разумеется, в этой борьбе у сна нет ни единого шанса.

На мой взгляд, такое понимание успеха удручающе неполное. Именно поэтому я и написала «Процветание»: мне хотелось рассказать о том, как получать от жизни больше удовольствия, изменив отношение к успеху, то есть перестать измерять свою «успешность» деньгами, статусом и властью и включить в это понятие здоровье, мудрость, интерес и возможность делиться и отдавать.

Сон лежит в основе благополучия и сильно влияет на жизнь в целом. Как только я начала спать по семь-восемь часов, медитации и спорт стали даваться намного легче, я научилась принимать более взвешенные решения и лучше понимать себя и окружающих.

Во время тура по США, посвященного выходу «Процветания», я заметила, что именно вопрос сна поднимался чаще всего. Люди постоянно жаловались на то, что им не удается выспаться, времени на сон не хватает, им трудно уснуть или проспать всю ночь, даже когда времени достаточно. С тех пор как я превратилась в ярого защитника сна, где бы я ни оказалась, обязательно найдется хоть один человек, который отведет меня в сторону и заговорщицким шепотом признается, что он недосыпает и постоянно устает. Как сказала одна девушка после презентации книги в Сан-Франциско: «Не помню, когда в последний раз не была уставшей». И каждый раз, сколько бы людей ни пришли на презентацию, к концу вечера все темы сводились к одному наболевшему вопросу: «Как выспаться?»

Очевидно, что дорога к настоящему успеху начинается со сна. Он наш постоянный спутник от рождения и до самой смерти. Главный вопрос, который волнует каждого родителя, – сон ребенка. Друзья постоянно спрашивают их: «Малыш спит?» или: «Вы спите?». Или, пытаясь помочь: «Вот вам 25 книжек о том, как уложить младенца спать, почитайте на досуге». Все, у кого есть дети, легко поймут, почему книга Адама Мансбаха «Иди наконец спать!» (Go the F**k to Sleep)^{1} стала бестселлером номер один в 2011 г. в Америке. А что касается конца нашего жизненного пути, не зря самым лучшим способом покинуть этот мир считается «уснуть и не проснуться».

Каждый человек имеет свои личные отношения со сном – очень глубокие, интимные и ни на что не похожие. Когда вы считаете, что нужно мало спать, они напоминают отношения с навязчивым бывшим, который преследует вас, куда бы вы ни пошли. Иногда они могут быть поддерживающими и развивающими, иногда – изматывающими и разрушающими. Перефразируя Льва Толстого (которого, кстати, тоже занимал вопрос сна), каждый неспящий несчастлив по-своему. Нравится нам это или нет, но мы вынуждены спать каждый день, каждую ночь всю свою жизнь.

Мое собственное отношение ко сну существенно менялось много раз. Один из счастливых периодов длился несколько лет, когда я вела дневник сновидений. Проснувшись, я сразу же хватала блокнот и старалась записать как можно больше подробностей, пока меня не поглощал круговорот ежедневных дел. Я будто бы писала письмо самой себе – той незримой, вневременной, глубокой части меня, которая оживала в мире моих грез. Эта привычка не отнимала много времени и задавала настроение на весь день.

Но неожиданно, как это обычно и происходит, у меня родилась дочь. Настали трудные времена. Разумеется, я не перестала спать совсем, но только потому, что это физически невозможно. Чувство бодрости, с которым я встречала каждый день, покинуло меня. Жизнь изменилась навсегда, и места для полноценного сна в ней не нашлось. День и ночь перепутались. Я выкраивала время, чтобы поспать, в коротких промежутках между другими делами. Времени не хватало даже на то, чтобы поесть: я питалась только тем, что успевала схватить и быстро проглотить, проходя мимо кухни. Сон стал проблемой, трудностью, непозволительной роскошью. Когда родилась Изабелла, моя младшая дочь, все стало еще хуже. Мне постоянно казалось, что лечь спать – значит лишить своих детей того времени, которое я могла бы потратить на игры с ними (или хотя бы на сборы портфеля). Я не понимала, что лишаю их кое-чего более важного – моей способности быть с ними по-настоящему.

Даже после того как дочки перестали требовать много внимания и заботы, я так и не вернулась к той беззаботной жизни. Как и многие из нас, я планировала свои дни так, как будто мне вообще не нужен сон. Освободившееся время заполнилось другими делами: колонки, выступления, книги и, наконец, The Huffington Post, мое новое детище. Жизнь на грани истощения и хроническое недосыпание стали нормой, пока не «прозвонил звоночек».

Сесть в этот поезд легко – сложно из него выйти.

Милан Кундера. Искусство романа^{2}

Сначала я вообще не понимала, почему потеряла сознание. Кстати, я тогда ударилась лицом об стол и сломала скулу. Просиживая часами перед кабинетами врачей, пытаясь понять причину обморока, у меня наконец появилось достаточно времени, чтобы задуматься о многих вещах, например над вопросом, которым задавались многие древнегреческие философы: что значит прожить «хорошую жизнь»?

В конце концов оказалось, что со мной все в порядке. За исключением того, что не в порядке было все. Мне поставили диагноз «эмоциональное выгорание», которое бельгийский философ Паскаль Шабо назвал «болезнью цивилизации»^{3}. Собственно, все сводилось к недосыпанию. Мне нужно было серьезно изменить жизнь, и начинать следовало с режима отдыха. Я стала медленно пересматривать свои отношения со сном. С радостью сообщаю, что теперь у нас все хорошо. Но, как говорят на занятиях психотерапевтических групп, изменения происходят шаг за шагом, день за днем или в данном случае ночь за ночью.

Я поняла, что в современном мире путь наименьшего сопротивления – это путь недосыпания. Нам предстоит серьезно пересмотреть свои приоритеты, если мы хотим начать высыпаться. Сегодня практически никто не может позволить себе выделить целую ночь для сна. Огромное количество времени уходит на работу, близких и семью, а все возрастающий арсенал мерцающих экранами и жужжащих устройств связывает нас со всем миром с момента нашего просыпания и до того, как мы провалимся в сон. Однако, пытаясь круглосуточно оставаться на связи со всеми, мы можем утратить связь с собой.

Если рассматривать жизнь как духовное путешествие, сон представляется главным парадоксом: полностью отождествляясь со своей персоной в этом мире (то есть с работой, внешностью или банковским счетом), во сне мы погружаемся на глубинные уровни бытия. В сказках заклятие злой колдуньи окутывает Спящую красавицу и Белоснежку глубоким сном, и только поцелуй любви может пробудить их. Сегодня нам всем нужен такой пробуждающий поцелуй, но мы не можем просто лежать и ждать прекрасного принца. Мы сами должны стать этим принцем и пробудить самих себя, перенаправив свое внимание от внешнего мира со всеми его работами и заботами на те сокровища, которые сокрыты в нашей душе. Это и есть великое пробуждение. Как писал Карл Юнг, «сновидения дают информацию о секретах внутренней жизни и открывают спящему скрытые факторы его личности»^{4}.

Мы живем в золотой век науки. Сейчас хорошо известно, что здоровый сон влияет на способность принимать решения и творчески мыслить, эмоциональный интеллект и когнитивные функции, а также что недостаток сна может привести к повышенной тревожности, стрессу, депрессии и множеству других проблем со здоровьем. Однако полная картина всех медицинских последствий недосыпания открылась сравнительно недавно. В 1970-х гг. в США было всего три центра изучения нарушений сна^{5}, к 1990-м гг. их количество увеличилось до 300, а на сегодняшний день в США работает более 2500 аккредитованных сомнологических центров^{6}.

Однако в обществе по-прежнему царит заблуждение, будто бы спать по семь-восемь часов не так уж и обязательно и можно сократить это время до пяти или шести часов без каких-либо последствий. Это заблуждение вредит не только здоровью, но и трудоспособности и качеству принятых решений. Другими словами, если мы спим недостаточно, снижаются наши творческие способности и продуктивность, мы становимся более вспыльчивыми и раздражительными и день за днем (а то и год за годом) выполняем свою работу спустя рукава. Для людей некоторых профессий, например врачей, водителей или пилотов, недостаток сна – это вопрос жизни и смерти в прямом смысле.

И вот, несмотря на все эти знания, перед наукой стоит задача вновь разгадать тайну сна. Каждая ночь напоминает нам о том, что мы нечто большее, чем сумма всех своих достижений и поражений, и что за ежедневной суетой и борьбой есть доступное нам спокойствие, которое рождается в месте более глубоком и древнем, чем бесконечный гул окружающего мира. Однажды отыскав дорогу к этому месту, мы можем вернуться туда даже в самый разгар сложного дня. Как писал Рэй Брэдбери, «прежде чем научиться отпускать, научись удерживать»^{7}. Отдаться сну – значит научиться отпускать.

В этой книге я хочу подробно рассмотреть феномен сна, древний, важный и таинственный, и исследовать способы, которыми он может помочь нам справиться с безумным ритмом современной жизни. Я уверена, что, дочитав до главы, посвященной описанию инструментов и техник, вы поймете, что пора переходить от знаний к действиям. Налицо кризис сна – убедительные доказательства в пользу этого содержатся в первых двух главах. Более 40 % американцев спят меньше семи часов в сутки^{8} – минимум, рекомендованный врачами. Мировая статистика приблизительно такая же. Вы также узнаете, как недостаток сна сказывается на представителях различных профессий, от водителей и медиков до политиков и солдат. В главе 3 подробно описана история сна. Индустриальная революция^{9} стала началом целой эры, когда сон считался помехой для работы, и на данный момент этот период только начинает медленно подходить к концу. В те времена преклонение перед сном как порталом в божественное было принесено в жертву идее прогресса и производительности. В ХХ в. зародилось движение рабочих^{10}, выступавших против вторжения работы в личную жизнь. А еще позже появилась новая наука^{11}, изучающая сон, и выяснилось, насколько сильно он влияет на физическое и душевное здоровье людей. Но в конце ХХ в. технологический прогресс привел к тому, что рабочий день не заканчивается никогда. Следующая глава посвящена подробному описанию науки сна и процессов, которые происходят в нашем организме ночью (а их очень много). На самом деле, после того как мы засыпаем, активизируются многие участки головного мозга, деятельность (или ее отсутствие, если мы пренебрегаем сном) которых очень важна. Далее мы узнаем, как недосыпание связано с повышенным риском развития диабета^{12}, инфаркта^{13}, инсульта^{14}, рака^{15}, ожирения^{16} и болезни Альцгеймера^{17}. После этого обсудим расстройства сна, начиная с бессонницы и остановки дыхания во сне и заканчивая синдромом «взрывающейся головы» (да, представьте себе, это научный термин!).

В части II, «Путь вперед», речь пойдет о тех нововведениях, реформах, изобретениях и технологиях, которые подбрасывают хворост в костер революции сна. Люди хотят спать больше, и рынок идет им навстречу. Гостиницы превращаются в храмы сна, начало уроков смещается в соответствии с потребностями подростков, а на стремительно растущем рынке гаджетов появляется множество различных трекеров для сна и целый ряд умных продуктов, от умных матрасов до умных наушников. Но и этого мало, чтобы преодолеть кризис сна, который охватил все современное общество. Из части II книги вы узнаете, почему нам предстоит пересмотреть не только распорядок дня, но и список жизненных приоритетов и ценностей. Прежде всего, сон – это основа витальности. Чем больше мы спим, тем живее себя ощущаем, и наоборот. Так что мы не только то, что мы едим, но и то, сколько мы спим.

Я уверена, что эта книга поможет вам изменить свои отношения со сном. Возможно, вы даже закрутите с ним роман. Нам нужно вернуть себе право на сон – и не только потому, что сон помогает работать продуктивнее (хотя это очень важно), или потому, что, выспавшись как следует, мы чувствуем себя намного лучше (хотя это еще важнее), но потому, что сон – это способ погрузиться в глубины своей души. Когда мы засыпаем, исчезает все, с чем мы привыкли себя ассоциировать: работа, отношения, надежды, страхи. Это настоящее чудо, о котором так часто забывают: из мира грез мы возвращаемся обновленные и вдохновленные и смотрим на мир другими глазами. Внутри каждого из нас живут два желания: одно из них толкает нас во внешний мир – действовать и созидать, а второе тянет отдохнуть и восстановиться. Может показаться, что эти желания находятся в постоянном противостоянии, однако в действительности они союзники.

Надеюсь, что эта книга вдохновит вас пересмотреть свое отношение к таинственному феномену сна и присоединиться к революции за здоровый сон, которая будет менять вашу жизнь и весь мир ночь за ночью.

Часть I
Сигнал к пробуждению

1. Мировой кризис сна

Сарвашрешт Гупта^{18} проходил стажировку в качестве финансового аналитика в отделении Goldman Sachs в Сан-Франциско. Он уволился менее чем через год, в марте 2015 г., не выдержав 100-часовой рабочей недели. Однако вскоре Сарвашрешт вернулся: было ли это решение принято им добровольно или под чьим-то давлением – неизвестно. Через неделю он позвонил своему отцу в 2:40 и сказал, что не спал уже двое суток подряд. Отец умолял его вернуться домой, но Гупта планировал еще немного задержаться. Он сказал, что к утру нужно закончить презентацию и подготовиться к встрече. Несколькими часами позже его нашли на улице мертвым – Сарвашрешт выпрыгнул^{19} из окна высотного дома, в котором жил.

В некоторых языках уже существуют специальные слова для обозначения смерти от переутомления на рабочем месте. Японцы называют это «кароси»^{20}, китайцы – «гулаоси»^{21}, корейцы – «гвароса»^{22}. В английском еще нет такого слова, но, похоже, скоро оно понадобится. Трагедия, которая произошла с молодым финансистом, – яркий пример того, что недосыпание становится настоящей эпидемией.

Недосыпание – призрак, преследующий современный мир. Если коротко – мы спим недостаточно. Эта проблема сложнее, а ставки выше, чем может показаться на первый взгляд. Под угрозой оказались не только дневные часы, но и ночные. С увеличением количества дел, которые любой ценой нужно успеть сделать за день, ценность времени стремительно возрастает. Выражение Бенджамина Франклина «Время – деньги» стало мантрой корпоративного мира. Дополнительные часы в сутках взять неоткуда, кроме как сэкономить за счет сна, к которому мы еще со времен индустриальной революции относимся как к скучному дальнему родственнику, навещаемому только из чувства долга, сбегая из его дома настолько поспешно, насколько позволяют приличия.

Современные ученые с уверенностью подтверждают то, о чем догадывались наши предки: сон – это не бесцельно проведенное время. В это время нервная система сохраняет активность: она занимается обновлением организма, созданием воспоминаний, детоксикацией, нейрохимическим очищением мозга и когнитивным моделированием. Время, потраченное на сон, – это не менее ценный актив, чем время бодрствования. На самом деле, если спать необходимое количество часов, качество каждой минуты бодрствования значительно увеличится.

Однако современное общество все еще находится во власти иллюзии, что сон – это пустая трата времени, которое можно было бы провести с большей пользой (учитывая огромное количество дел в ежедневнике). Эту идею отлично иллюстрирует выражение «Выспимся на том свете» (I'll sleep when I'm dead), которое стало настолько популярным, что одновременно является названием хита Джона Бон Джови^{23}, альбома рок-музыканта Уоррена Зивона^{24} и детектива с Клайвом Оуэном^{25}. Поп-культура окружила отказ от сна ореолом героизма и романтизма: «сон для слабаков» (you snooze, you lose); судя по подобным выражениям, сон вообще не входит в систему жизненных ценностей «приличных людей». Извращенное восприятие успеха как чего-то, якобы недостижимого без стресса и истощения, в сочетании с соблазнами и развлечениями 24/7 ставит сон под угрозу вымирания.

Я на собственном опыте узнала высокую цену недосыпания, когда упала в обморок от усталости, и поэтому больше не могу спокойно смотреть, как мои близкие (да и незнакомые мне люди) доводят себя до того же. Я состою в совете некоммерческой организации B Team, основанной Ричардом Брэнсоном и Йоханом Цайтцем. Ее цель – помочь компаниям осознать, что размер прибыли – не единственный критерий успеха. В июне 2015 г. прямо во время собрания совета директоров в итальянском городе Белладжио у Раджива Джоши, нашего управляющего директора (тогда ему был 31 год), случился эпилептический припадок, спровоцированный крайней усталостью и недосыпанием^{26}. Раджив не мог ходить и был вынужден провести восемь дней в больнице Белладжио, после чего много недель восстанавливался на физиотерапии. Поговорив с докторами, он узнал, что существует так называемый порог судорожной готовности, и если мы мало отдыхаем, то неуклонно к нему приближаемся. Раджив достиг своего предела. Когда он вернулся к работе, он сказал мне: «Попытка сделать мир более справедливым и устойчивым – это марафон, а не спринт. Мы не должны забывать, что в основе всего лежит наша собственная устойчивость».

По данным исследования Gallup, 40 % взрослых американцев страдают от недосыпания и спят значительно меньше рекомендованных докторами семи часов в сутки^{27}. Джудит Оуэнс, директор Педиатрического центра изучения нарушений сна при Бостонской детской больнице, утверждает, что высыпаться «не менее важно, чем правильно питаться, заниматься спортом и пользоваться ремнем безопасности»^{28}. Однако большинство людей даже не знают, сколько часов сна им нужно, чтобы выспаться. По этой причине, как говорит Майкл Ройзен, ведущий специалист Кливлендской клиники, «сон – это здоровая привычка, важность которой серьезно недооценивают»^{29}. Данные отчета, подготовленного Национальным фондом США по изучению расстройств сна, подтверждают его слова: две трети американцев не высыпаются в течение рабочей недели^{30}.

Кризис сна стал глобальным. В 2011 г. 32 % опрошенных британцев ответили, что за последние полгода в среднем спали менее семи часов в сутки^{31}. К 2014 г. эта цифра увеличилась до 60 %. В 2013 г. более трети немцев и две трети японцев, принявших участие в опросе, сказали, что по будням не высыпаются^{32}. Кстати, в японском языке существует слово, описывающее сон во время важной встречи, – инэмури^{33}, что буквально переводится как «присутствовать и спать». В Японии инэмури поощряется как признак целеустремленности и трудолюбия, однако по сути это очередной симптом кризиса сна, который переживает мир.

Компания Jawbone^{34}, которая занимается производством носимых устройств, собирает статистические данные по количеству сна тысяч пользователей трекеров UP. Jawbone составила рейтинг городов, в которых люди спят меньше всего. Жители Токио спят всего лишь 5 часов 45 минут в сутки. Сеул идет с небольшим отрывом – 6 часов 3 минуты; Дубай – 6 часов 13 минут; Сингапур – 6 часов 27 минут; Гонконг – 6 часов 29 минут; Лас-Вегас – 6 часов 32 минуты. Если вы спите меньше, чем в Лас-Вегасе, – вы точно недосыпаете.

Как правило, мы сокращаем время сна из-за работы – а вернее, из-за того, что мы о ней думаем, как понимаем успех и расставляем жизненные приоритеты. Безусловная вера в то, что работа – самое главное в жизни, дорого нам обходится. Ситуация значительно ухудшилась с тех пор, как технологический прогресс позволил нам носить работу с собой – теперь, куда бы мы ни пошли, смартфоны обязательно при нас, в карманах и сумочках.

Наши дома, спальни и даже постели наполнены свечением экранов и сигналами оповещения. Возможность одним нажатием кнопки всегда оставаться на связи со всем миром, начиная от близких и заканчивая незнакомцами, включая героев любимого сериала или фильма, обрела формы нового наркотика. Неудивительно, ведь люди – существа социальные, потребность в регулярном общении заложена в человеческой природе. Даже вне Сети мы пребываем в постоянной готовности выйти на связь, ответить, прореагировать. Будучи в таком состоянии, успокоиться и уснуть практически невозможно. Мы беспокоимся о своих гаджетах, носим с собой зарядные устройства, покупаем новые подставки для зарядки – «зарядиться» самим нам не приходит в голову.

Круглосуточная доступность считается залогом успеха. «Отказ от сна занял прочное место в арсенале методов, которые считаются необходимыми для выживания в условиях жесткой конкуренции мирового рынка, – пишет Алан Дериксон в книге «Опасное недосыпание» (Dangerously Sleepy). – Сейчас даже чаще, чем во времена Томаса Эдисона, лишение себя или своих подчиненных отдыха стало атрибутом успешного человека в обществе 24/7/365. У американцев есть сильная идеологическая причина не доверять состоянию бездействия»^{35}.

Однако именно американцы, как никто другой, далеки от бездействия. С 1990 по 2000 г. рабочий год в США увеличился на целую неделю^{36}. По результатам исследования, проведенного в 2014 г. туристическим порталом Skift, более 40 % американцев не взяли ни одного выходного за год^{37}. Чарльз Чейслер, заведующий Отделением изучения нарушения сна и циркадных ритмов в больнице BWH в Бостоне, посчитал, что за последние 50 лет сон сократился с восьми с половиной часов до менее чем семи часов^{38}. 30 % работающих американцев говорят, что спят по шесть часов в день, а около 70 % жалуются на недосыпание^{39}. Основной фактор эмоционального выгорания на работе – сон менее шести часов^{40}.

Часто замкнутый круг недостатка денег превращается в замкнутый круг недостатка сна. Для тех, кто вынужден работать на двух или трех работах, чтобы сводить концы с концами, фраза «Постарайтесь высыпаться» – не самый лучший совет. Далеко не везде качественное медобслуживание, как и полноценный сон, одинаково доступно всем людям. В 2013 г. в Чикагском университете было проведено исследование, согласно результатам которого «низкое социально-экономическое положение связано с субъективно низким качеством сна, повышением сонливости и/или увеличением количества жалоб на плохой сон»^{41}. Но парадокс заключается в том, что чем сложнее обстоятельства, тем важнее бросить все силы на то, чтобы им противостоять. Не зря при крушении самолета кислородную маску стоит сначала надеть на себя.

На сон влияет даже место жительства. «Я никогда не видела исследования, которое бы не указывало на прямую связь между районом проживания и качеством сна», – говорит Лорен Хейл, профессор профилактической медицины Университета Стоуни-Брук^{42}. Трудно спать спокойно, когда под окнами кричат или дерутся, – вот еще один пример связи недостатка сна с глубокими социальными проблемами.

Цена недосыпания

Несмотря на все блага, которые нам принесла индустриализация, именно она сильнее всего расшатывает наши и без того зыбкие отношения со сном.

Ирония заключается в том, что мы жертвуем сном во имя работы, в то время как недосыпание снижает производительность труда каждого работника в среднем на более чем 11 дней в году, а это $2280 США^{43}. Итого, ежегодно недосып, выраженный в пропусках, опозданиях и несобранности на работе, обходится американской экономике в более чем $63 млрд^{44}. «Страдающий от бессонницы американец не станет брать больничный, – говорит Рональд Кесслер, профессор Гарвардской медицинской школы. – Он придет на работу, но из-за усталости будет делать ее хуже, чем обычно. Трудно представить себе более опасное состояние для современной экономической системы, основанной на информационных технологиях»^{45}.

Проблемы со сном в виде расходов на медобслуживание и косвенных затрат обходятся экономике Австралии в более чем $5 млрд в год^{46}. Кроме того, «снижение качества жизни» увеличивает расходы еще на $31,4 млрд в год. Результаты исследования под удачным названием «Пробуждение Австралии» подтверждают наличие связи между недосыпанием и снижением производительности труда, а также количеством ДТП и несчастных случаев на производстве. По данным опроса, проведенного в Великобритании, за опрошенный период каждый пятый работник периодически не выходил либо опаздывал на работу из-за того, что не выспался^{47}. Исследователи оценили, что это эквивалентно потере более 47 млн часов в год, или £453 млн в денежном выражении^{48}. Кроме того, почти треть опрошенных работающих британцев пожаловались на то, что просыпаются уставшими. Хотя ситуация постепенно приобретает гласность, крайне мало компаний уделяют сну должное внимание, несмотря на то что это отражается на их прибыли. В Канаде 26 % работников признались, что отпрашивались с работы «по болезни», чтобы отоспаться^{49}. Почти две трети взрослых канадцев ответили, что чувствуют усталость «почти постоянно»^{50}.

Женщинам нужно спать больше, чем мужчинам, поэтому их психологическое и физическое здоровье еще больше зависит от достаточного количества сна. Исследователи медицинского центра Университета Дьюка обнаружили, что недосыпающие женщины имеют повышенный риск развития сердечно-сосудистых заболеваний, диабета второго типа и депрессии^{51}. «Мы обнаружили, что у женщин неполноценный сон часто сопровождается высоким уровнем психологического стресса, агрессивностью, гневом и депрессией, – говорит Эдвард Суарез, ведущий автор исследования. – При этом у мужчин, которые спят такое же количество часов, мы подобной связи не обнаружили»^{52}.

Современные женщины наравне с мужчинами работают в агрессивной среде, которая использует нашу готовность работать допоздна, пока мы окончательно не сломаемся в попытке доказать свою преданность и самоотдачу. Но никто не снял с женщин тяжелое бремя домашнего труда, и, значит, женщины вынуждены спать еще меньше. «У них столько дел по дому, что приходится жертвовать сном, – пишет Майкл Бреус, автор «Красоты сна» (Beauty Sleep). – Они знают, что нужно больше спать, но, вы понимаете, надо еще кое-что доделать, а потом еще кое-что, и становится все хуже и хуже»^{53}.

По словам Уильяма Демента, основателя Стэнфордской клиники по изучению нарушений сна (первой в своем роде), работающие женщины, у которых есть маленькие дети, работают на 241 час больше, и эта цифра увеличивается каждый год, начиная с 1969 г.^{54}

Сара Бантон, мать и тренер по когнитивным навыкам, описала свой опыт в The Huffington Post: «У вас бывают такие дни, когда хочется поставить жизнь на паузу? Я бы выразилась иначе: у вас бывают дни, когда вам не хочется поставить жизнь на паузу? ‹…› Для большинства мам рабочий день не заканчивается никогда. Собственно, он и не начинается, это просто продолжение хаоса, предшествовавшего секундному затишью. ‹…› Мамочке нужно отдохнуть»^{55}.

«Взглянем в глаза правде: женщины устали. Замотались. Забегались. Замучились, – пишет Карен Броди, основательница медитативного курса «Отвага безмятежности» (Bold Tranquility). – Я коуч, и я постоянно слышу от своих работающих клиенток: "Я столько лет училась, что теперь у меня нет сил работать"»^{56}.

Франк Липман, основатель велнес-центра Eleven Eleven в Нью-Йорке, даже придумал название для своих многочисленных недосыпающих и уставших пациентов. «Я стал называть таких пациентов "отработанными", потому что это слово лучше всего описывает их состояние», – пишет он. Он вспоминает свой опыт работы в деревнях ЮАР: «Там я видел множество болезней, вызванных бедностью и плохим питанием, но никто не выглядел таким "отработанным", как жители Нью-Йорка»^{57}.

Абсолютно все должны спать, и абсолютно все заблуждаются, думая, что в сутках недостаточно часов, чтобы нормально высыпаться. На самом деле времени на отдых больше, чем кажется. Просто нужно честно взглянуть на то, как мы его тратим.

Например, Шерри Теркл, профессор социологических исследований в сфере науки и технологии Массачусетского технологического университета, отдыхала таким образом: она смотрела сериал за сериалом, как бы награждая себя за сделанную работу. Поработав над книгой, она усаживалась смотреть «Безумцев», «Родину» и «Американцев». «У меня было ощущение, что я заслужила вознаграждение и теперь могу побаловать себя, – рассказывала она мне. – Я помню, как я постоянно смотрела "Оранжевый – новый черный", когда работала над главой "Дружба" книги "Возвращаясь к беседе" (Reclaiming Conversation). А когда я работала над главой "Роман", – я смотрела "Карточный домик". Не могу сказать, что мой главный жизненный приоритет – это просмотр сериалов, однако, судя по всему, сон к моим приоритетам тоже не относится»^{59}.

Миллионы людей по всему миру поступают точно так же, несмотря на высокие издержки недосыпания. Риск смерти по разным причинам повышается на 15 %, если спать менее пяти часов в сутки^{60}. В 2015 г. на CNN.com была опубликована статья с провокационным заголовком «Спи или умри»^{61}. Она была основана на последних данных, полученных Американской академией сомнологии, касательно связи между недосыпанием и повышенным риском инфаркта, инсульта, диабета и ожирения. Другими словами, недосыпание может стать вопросом жизни и смерти в самом что ни на есть прямом смысле.

И хотя недосыпание не убивает напрямую, оно ставит здоровье под угрозу. Кэрол Эш, руководитель отделения сомнологии в страховой компании Meridian Health, подчеркивает, что даже один час недосыпания в неделю (что случается с каждым из нас) может привести к повышению риска инфаркта^{62}. Даже переход на летнее время может серьезно нарушить наш режим сна.

Нужны еще факты? Согласно результатам российского исследования, почти 63 % мужчин, перенесших инфаркт, страдали от нарушений сна. Для них риск инфаркта выше в 2–2,6 раза, а риск инсульта – в 1,5–4 раза^{63}. Норвежские исследователи установили, что 34 % ДТП со смертельным исходом произошли по вине людей, испытывавших трудности с засыпанием^{64}. Кроме того, люди, страдающие бессонницей, в три раза чаще получают смертельные повреждения. Недостаток мелатонина, гормона, контролирующего циклы сна и бодрствования, связан с повышенным риском рака груди, яичников и простаты^{65}.

Недосыпание ослабляет иммунную систему и делает нас более уязвимыми перед самыми рядовыми заболеваниями вроде простуды^{66}. На самом деле любой компании было бы выгоднее разрешить своим сотрудникам приходить к обеду, если они чувствуют себя не очень здоровыми. Намного хуже, когда сотрудники вынуждены приходить на работу через силу, заражая коллег, или мучиться до последнего, пока не попадут прямиком в больницу.

Недосыпание сильно влияет на способность организма регулировать вес. В клинике Майо было проведено исследование, в ходе которого испытуемые из группы, которая была ограничена во сне, набрали больше веса, чем из группы, которой разрешалось спать вволю^{67}. При этом каждый недосыпающий потреблял в среднем лишних 559 килокалорий в день. Люди, спящие по шесть часов в сутки, склонны к полноте на 23 % чаще^{68}. Если спать по четыре часа в сутки, вероятность избыточного веса увеличивается до шокирующих 73 %. Набор веса вызван тем, что при недосыпании выделяется избыточное количество грелина, так называемого гормона голода, который повышает аппетит. Недосыпающие испытуемые также имели сниженный уровень лептина, «гормона сытости», который аппетит снижает. Другим словами, сокращение сна – это отличный способ набрать вес. Еще одно исследование установило взаимосвязь между сном и выработкой орексина, нейромедиатора, который стимулирует физическую активность и расход энергии^{69}. Недосыпание также снижает его выработку.

Какой же из этого следует вывод? Если мы мало отдыхаем – мы не здоровы. Причем заметно (в прямом смысле этого слова). Исследователи из Швеции просили добровольцев охарактеризовать внешний вид людей на фотографиях (некоторые из них спали достаточно, некоторые – нет, но участники исследования об этом не знали)^{70}. Недосыпающих людей чаще называли «менее здоровыми, более уставшими и менее привлекательными». В Великобритании было проведено исследование влияния недосыпания на состояние кожи, в котором приняли участие 30 женщин^{71}. Исследователи оценили состояние их кожи и сделали фотографии после восьмичасового ночного сна. Затем испытуемым предстояло спать по шесть часов пять ночей подряд и снова пройти оценку состояния кожи. Исследователи сравнили фотографии до и после эксперимента: увеличение количества и глубины морщин – на 45 %, несовершенств кожи – на 13 %, покраснений – на 8 %. Другими словами, достаточно ли вы спите – «на лбу написано».

Ключ к здоровой психике

Продолжив наше собственное исследование сна, мы узнаем, что сон играет важную роль в деятельности головного мозга. Во время сна мозг избавляется от токсинов, в том числе от белков, которые могут привести к развитию болезни Альцгеймера^{72}. Если у мозга не будет достаточно времени на выполнение этой задачи, это может нам дорого обойтись.

Сон влияет на психическое здоровье не меньше, чем на физическое. Ученые установили, что недостаток сна напрямую связан практически со всеми известными психическими заболеваниями, особенно депрессией и повышенной тревожностью. «Как только вы видите депрессивное или тревожное расстройство – присмотритесь повнимательнее. В 80–90 % случаев вы обязательно обнаружите расстройство сна», – говорит Брэд Волгаст, психолог Делавэрского университета^{73}. Исследователи, проводившие опрос в Великобритании, подсчитали, что недосыпающие люди в семь раз чаще испытывают чувство беспомощности и в пять раз чаще – чувство одиночества^{74}.

Нэнси Фокс, автор блога по здоровому питанию Skinny Kitchen, экспрессивно описала влияние сна на свое эмоциональное состояние: «Когда я мало сплю, мне кажется, что мой "сосуд стресса" наполнен до самых краев и малейший повод переполняет его. Как-то раз я сидела в машине на парковке возле ресторана. Мне позвонили и сказали, что сегодня была моя очередь забирать детей, но я не приехала ‹…›. Я чуть не взорвалась! ‹…› От недосыпания я становилась такой неуравновешенной ‹…› [что] даже мелкие неурядицы казались мне неразрешимыми проблемами!»^{75}

Недосыпание сказывается на наших умственных способностях. «Значительно снижается когнитивная деятельность, – говорит Тилль Реннеберг, профессор Мюнхенского университета Людвига-Максимилиана. – Ухудшается память. Страдают социальные навыки. Падает продуктивность. Вы принимаете решения иначе»^{76}.

Факт: после того как баскетболист Андре Игудала, выступающий за команду Golden State Warriors, стал лучше спать, его игровое время на площадке выросло на 12 %, а количество забитых трехочковых увеличилось более чем вдвое. Количество очков в минуту выросло на 29 %, а количество забитых свободных бросков увеличилось на 8,9 %. Перехват соперником мяча снизился на 37 % за игру, и на 45 % упали нарушения баскетболиста^{77}.

Продуктивность человека, который в течение двух недель спит по шесть часов, падает до уровня человека, который не спал 24 часа подряд. Если спать всего по четыре часа – до уровня человека, не спавшего 48 часов^{78}. Согласно результатам опроса, проведенного телепередачей Today, побочные эффекты недостатка сна включают в себя невозможность сосредоточиться (29 %), утрату интереса к любимым занятиям (19 %), сильную сонливость в дневное время (16 %), вспышки злости или дурное обращение с детьми или родителями (16 %), а также неприемлемое поведение на работе (13 %)^{79}.

Думаю, если бы ваш друг пожаловался на подобные проблемы, вы бы заподозрили его в злоупотреблении наркотиками или алкоголем и немедленно вмешались. Нам предстоит научиться относиться к недосыпанию с такой же серьезностью.

Дефицит сна никогда не проходит бесследно. Налини Мани, психотерапевт из Вашингтона, округ Колумбия, на четвертом десятке своей жизни спала в среднем по два с половиной – три часа. Мани описывает ситуацию, когда ее организм решил взять свое: «Я приехала из [аэропорта] Ла-Гуардия около десяти вечера. Зашла домой, разулась и буквально на минуту присела на диван. Что было дальше – не помню. Помню только, как очнулась следующим утром в 9:30 на том же диване, в той же позе, в одежде. Мое тело выключилось, и я даже ни разу не пошевельнулась»^{80}.

Сонный водитель

По результатам австралийского исследования, бодрствование в течение 17–19 часов подряд (обычный день для стольких из нас!) приводит к ухудшению когнитивной деятельности до уровня, эквивалентного 0,5 промилле алкоголя в крови^{81} (во многих штатах США это еще не считается состоянием алкогольного опьянения). Если не поспать еще пару часов, ваше состояние будет аналогично состоянию человека, имеющего одну промилле алкоголя в крови – а это уже состояние алкогольного опьянения. И если проверить вашу трезвость не составляет большого труда, то экспресс-теста на недосыпание еще не изобрели. Получается, если полицию действительно интересуют все причины опасного вождения, то сотрудники ДПС должны спрашивать остановленных водителей, достаточно ли они выспались, прежде чем сесть за руль. Проблема усталости среди водителей давно требует внимания. Почти 60 % машинистов поездов, 50 % пилотов, 44 % дальнобойщиков и 29 % водителей общественного транспорта и столько же таксистов признают, что они редко высыпаются, если работают в ночную смену^{82}.

Это имеет легкопредсказуемые последствия. «Когда вы спите недостаточно, ухудшаются все ваши способности, происходит деградация всех социальных навыков, которые делают вас человеком, – говорит Марк Роузкайнд, начальник Главного управления по обеспечению безопасности дорожного движения. – Что это означает? Ваша способность принимать решения, время реакции, способность ориентироваться в ситуации, способность выражать свои мысли, запоминание и тому подобные навыки снижаются на 20–50 %»^{83}.

Почему мы преклоняемся перед теми, кто отказывается от сна, осыпая их овациями? Почему вообще терпим то, что в современной культуре работа до поздней ночи восхваляется как трудовой подвиг? Признаки недосыпания мало чем отличаются от признаков алкогольного опьянения. Когда мы садимся за руль не выспавшись, мы представляем собой угрозу себе и окружающим.

В 1982 г. в США было зарегистрировано 21 113 смертей, вызванных вождением в нетрезвом виде^{84}. К 2013 г. эта цифра упала до почти 10 000^{85}. Главной причиной такого впечатляющего снижения стало изменение отношения к проблеме, подкрепленное совместными усилиями со стороны граждан, правоохранительных органов и общества. Управление автомобилем в утомленном состоянии заслуживает не менее серьезного отношения. Исследователи из Пенсильванского университета утверждают, что «количество и тяжесть повреждений, полученных в ДТП, произошедших из-за сонливости водителя, не уступает ДТП, совершенным нетрезвыми водителями»^{86}.

По данным отчета Центра по контролю и профилактике заболеваний в США, 4,5 % водителей в возрасте от 18 до 24 лет засыпали за рулем не менее одного раза за месяц. Для водителей в возрасте 25–34 года этот показатель составил 7,2 %^{87}. А согласно данным опроса, проведенного Национальным фондом изучения сна, 60 % взрослых респондентов управляли автомобилем в сонном состоянии в течение 2011 г. Более 168 млн людей – и это только те, кто признался. Более трети из них (то есть 56 млн) случалось задремать, будучи за рулем^{88}.

Карин Килби Кларк, основательница Mommyhood Mentor, описала, как из-за недосыпания чуть не проехала на красный свет прямо через загруженный перекресток: «Я была как в тумане и плохо соображала. Мне казалось, что я нажала на тормоз, но, видимо, недостаточно сильно. Громкий гудок соседней машины вывел меня из этого странного транса. ‹…› Я вела машину в полусне. Уж если совсем начистоту, я и жила в полусне»^{89}.

Если эта история не заставила вас задуматься, то вот еще немного статистики: по вине недосыпающих водителей каждый год в США происходит около 328 000 ДТП, из них 6400 с летальным исходом^{90}.

То, что мы называем «клевать носом», сомнологи называют «микросном». Это внезапное засыпание на ходу в буквальном смысле, которое может длиться от одной-двух секунд до одной-двух минут. Это, пожалуй, худшее, что может случиться с человеком за рулем. Представьте себе, что вы едете со скоростью 100 км/ч – почти 28 м/с. Если вы закроете глаза всего на четыре секунды, ваша машина проедет расстояние равное длине футбольного поля, прежде чем вы проснетесь. Последствия могут быть фатальными.

Мужчины садятся за руль, зная, что они не выспались, на 11 % чаще, чем женщины^{91}. Более того, они в два раза чаще засыпают за рулем. Учитывая, как высоко сейчас ценится способность работать без сна и отдыха, это неудивительно.

Это особенно заметно в среде профессиональных водителей. «Дальнобойщики всегда отличались от других рабочих, – пишет Алан Дериксон. – В основе их профессиональной идентичности лежит образ суровой мужественности ‹…› Парковки, грузовые стоянки и обочины магистралей уже почти целый век служат декорациями, на фоне которых дальнобойщики дают публичные представления, играя роль брутальных мужчин, которым неведома усталость»^{92}.

На дорогах США работает почти 2 млн дальнобойщиков^{93}, и каждый год около 4000 смертей и 100 000 травм случается по вине водителей грузовых фур или автобусов^{94}. Более чем 60 % сонных водителей, попавших в 2013 г. в ДТП со смертельным исходом^{95}, – это водители фур, а почти половина всех дальнобойщиков, принявших участие в государственном опросе, признались, что им случалось заснуть за рулем в этом году^{96}. В одном только 2014 г. 725 водителей погибли в ДТП^{97}.

В том же году произошел случай, который ясно дал понять, какую опасность представляет вождение в состоянии крайней усталости. На платной дороге Нью-Джерси грузовик Walmart столкнулся с лимузином, в котором находилось четыре пассажира, в том числе комедийные актеры Трейси Морган и Джеймс Макнэйр^{98}. Макнэйр скончался, а Морган и два других пассажира получили серьезные ранения. По данным отчета Национального управления безопасности перевозок США, на момент ДТП водитель грузовика не спал 28 часов подряд. Выехав рано утром из своего дома в штате Джорджия, он проехал почти 1300 км и прибыл в супермаркет Walmart в штате Делавэр в 11 утра – начало утренней смены. ДТП произошло в 0:54 ночи, когда водитель ехал выполнять последний заказ, проработав почти 14 часов подряд. Авария попала на главные полосы всех американских газет, но лишь потому, что в ней погибла знаменитость. Тысячи подобных случаев каждый год остаются незамеченными.

Драматург Рон Вуд стал активным борцом за ужесточение правил для автоперевозчиков после того, как его мать, сестра и три племянника погибли в ДТП по вине дальнобойщика, который пробыл за рулем 35 часов без сна. «Что я думаю по поводу смерти Трейси Моргана? Я думаю, что моя семья погибла в аварии десять лет назад, а на дорогах так и не стало безопаснее. Это меня очень злит», – высказался он^{99}. Несколько штатов Америки планируют принять меры, чтобы вождение в сонном состоянии перешло в разряд уголовного правонарушения. На данный момент такой закон действует только в двух американских штатах – Арканзас и Нью-Джерси^{100}.

Как раз за несколько дней до гибели Трейси Моргана сенатор Сьюзан Коллинз утвердила внесение в билль поправки, ослабляющей строгие требования к режиму отдыха водителей^{101}. «Всего одна поправка – и вся работа, проделанная за столько лет, псу под хвост!» – сказала Дафне Айзер, сына которой в 1993 г. сбил уснувший за рулем водитель грузовика, причем тоже компании Walmart. Чтобы помочь людям, переживающим смерть ребенка в таких же обстоятельствах, Айзер основала организацию «Родители против уставших водителей», которая выступает за безопасность на дорогах. На данный момент законодательство разрешает водителям проводить за рулем 11 часов из 14 рабочих часов в сутки^{102}. Поскольку зарплата дальнобойщика, как правило, зависит от километража, а за переработку по времени им не доплачивают, сама система как бы подталкивает водителей садиться за руль не выспавшись и ехать не отдыхая.

Регламент отдыха и сна, действующий в авиации, еще строже^{103}. Он включает требования к продолжительности отдыха пилотов между рейсами и количеству часов в воздухе, которое они могут проводить за определенный временной интервал. Кроме того, авиационная безопасность обеспечивается на нескольких уровнях: присутствие второго пилота в кабине на коммерческих рейсах, использование автопилота и контроль полета со стороны авиадиспетчера. Однако трагедии все равно случаются. По данным Национального управления безопасности перевозок США, в 23 % всех авиакатастроф, случившихся в 2000–2011 гг., причиной послужила крайняя усталость пилота^{104}.

В 2010 г. был опубликован отчет по изучению причин падения самолета Air India, в котором погибли 158 человек^{105}. В отчете говорится, что в кабине было слышно «хриплое дыхание и храп». Такое случается чаще, чем мы привыкли думать, просто это не всегда приводит к катастрофе. Как выразился капитан «Боинга-747» в документальном фильме Государственной службы радиовещания «Осторожно, сон!» (Sleep Alert): «Это обычное дело – уснуть за штурвалом, проснуться через 20 минут и обнаружить, что двое других членов экипажа спят без задних ног»^{106}.

Помимо катастрофических последствий недосыпание приводит к последствиям комическим. В апреле 2014 г. стюардессы компании Alaskan Airlines внезапно услышали стук, доносящийся из грузового отсека^{107}. Испугавшись, что это преступник, пробравшийся на борт, экипаж совершил аварийную посадку. Однако оказалось, что стучал грузчик, который уснул во время загрузки багажа и проснулся уже на высоте 9 км над землей. Более серьезные последствия имеет проблема недосыпания среди операторов досмотровой службы аэропортов^{108}. Согласно данным совместного исследования Пенсильванского университета и министерства национальной безопасности США, эффективность их работы резко падает при недостатке сна. А по данным исследования, проведенного Гарвардским университетом, 75 % воздушных маршалов хронически не высыпаются^{109}.

По данным совместного исследования NASA и Федерального агентства воздушного транспорта, американские авиадиспетчеры спят в среднем по 5,8 часа в сутки, а когда работают в ночную смену – еще меньше: 3,25 часа^{110}. 56 % авиадиспетчеров, совершавших ошибки во время работы, говорят, что это было вызваны усталостью.

В 2014 г. – пять лет спустя после гибели 50 человек в результате авиакатастрофы в Баффало, произошедшей из-за усталости пилота, – наконец были введены новые правила для пилотов, согласно которым продолжительность отдыха между сменами должна составлять не менее десяти часов, из которых восемь часов подряд пилот должен спать^{111}. Максимальное количество часов в полете – девять, а раз в неделю пилот обязан брать выходной продолжительностью не менее 30 часов.

В последнее время на главные полосы газет попадали и новости о крушениях поездов, вызванных усталостью машинистов. Однажды декабрьским утром 2013 г. машинист Уильям Рокфеллер с более чем десятилетним опытом работы вдруг уснул прямо во время управления поездом Метро-Норт на скорости 130 км/ч на участке дороги, где разрешенная скорость составляет 50 км/ч^{112}. Рокфеллер успел проснуться и начать торможение, но поезд все же сошел с рельсов. Десятки людей пострадали, четыре пассажира погибли.

Недосыпание стало причиной еще одной аварии в том же году. Поезд Amtrak в Филадельфии сошел с рельсов, погибли восемь человек. По мнению Братства паровозных машинистов и поездных бригад, машинист Брэндон Бостиан был переутомлен из-за нового изматывающего расписания поездов. «Мы на 100 % уверены, что основной причиной аварии стало новое расписание и недостаточное время отдыха и остановок в пути», – заявил член профсоюза Карл «Фриц» Эдлер^{113}.

Бессонные доктора

Печально известно, как мало спят врачи и медперсонал. Зная, что от их решений может зависеть человеческая жизнь, доктора остаются возле пациентов, невзирая на усталость и нечеловеческий график дежурств. «Здоровье всегда связано с культурой, она диктует, как питаться, как отдыхать, сколько спать, – заметил министр здравоохранения США Вивек Мерти. – Когда я учился, ‹…› среди интернов царила идея, что сильным людям сон не нужен ‹…›. Нет ничего хорошего в культуре, которая поддерживает такие нездоровые привычки»^{114}.

По меткому выражению Брайана Голдмана, врача скорой помощи из больницы Маунт-Синай в Торонто, врач – это «наполовину мученик, наполовину герой»^{115}. «В Великобритании имя Джека Бауэра [главного героя телесериала «24 часа»] стало нарицательным: так британцы называют врача, который ради своих пациентов продолжает работать без сна и отдыха больше 24 часов, – пишет Голдман. – То, что мы занимаемся придумыванием прозвищ для недосыпающих коллег вместо того, чтобы решить проблему, лишний раз доказывает, что сами медики настолько привыкли к ней, что перестали замечать».

Исследователи Медицинской школы Гарвардского университета и Бостонской больницы BWH изучили последствия недостатка сна среди почти 3000 ординаторов-первогодков^{116}. По закону они не имеют права работать более 80 часов в неделю, однако отдельные дежурства могут длиться более 24 часов подряд. Исследователями было установлено, что в те месяцы, когда интерны отрабатывали по пять и более подобных дежурств (более 24 часов), риск возникновения «негативных последствий, вызванных переутомлением», был выше на 700 %, а смертность среди пациентов, связанная с «негативными последствиями, вызванными переутомлением», увеличивалась на 300 %. В 2015 г. в Пенсильванской больнице медсестра уснула во время кормления новорожденного и выронила его из рук^{117}. Ребенок остался жив, но получил перелом костей черепа от удара об пол.

Недосыпающий медперсонал относится к пациентам более равнодушно, что не способствует ускорению выздоровления^{118}. Джеймс Ризон, профессор психологии Манчестерского университета, сравнил систему предотвращения врачебных ошибок в медучреждениях со стопкой ломтиков швейцарского сыра: в каждом слое сыра множество дырок, но большинство из них не совпадает (например, медсестра может заметить ошибку интерна и исправить ее)^{119}. Но если несколько «дырок» не перекрывают друг друга, пациент может серьезно пострадать или даже умереть. В этой метафоре «дырки» будут совпадать чаще, если врачи не начнут высыпаться.

Дети и сон

Нарушения сна особенно пагубно отражаются на здоровье детей. Мозг ребенка обладает высокой пластичностью, что позволяет детям поглощать много информации и овладевать различными языковыми, двигательными, зрительными и когнитивными навыками. Благодаря этому маленькие дети так быстро учатся, но без полноценного сна этот процесс будет невозможен. Исследователи Пенсильванского университета установили, что «Во время БДГ-фазы^[4] ‹…› опыт глубоко и прочно закрепляется в мозге. ‹…› Опыт очень хрупок. ‹…› Если БДГ-фаза не наступает, он не закрепляется и мозг забывает все, что узнал»^{120}.

Недостаток сна также негативно влияет на поведенческое развитие детей. Аниса Дас, заместитель директора Программы по изучению сомнологии Университета штата Огайо, говорит, что по поведению маленьких детей нелегко диагностировать недосыпание^{121}. Недосыпающие взрослые выглядят уставшими и вялыми, а дети, наоборот, могут стать гиперактивными и даже получить диагноз СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности)^{122}.

В 2012 г. исследователи Мичиганского университета и Медицинского колледжа имени Альберта Эйнштейна провели обследование более чем 11 000 детей от новорожденных до семилеток. Они обнаружили, что у детей, которые храпели, дышали ртом или страдали от ночного апноэ (то есть имели нарушения сна), с вероятностью 20–60 % развивались нарушения поведения к четырем годам, а к семилетнему возрасту вероятность возрастала до 40–100 %. Чаще всего детям ставили диагноз «гиперактивность».

В школьном возрасте изменения становятся еще заметнее, а проблемы со сном – глубже. Исследователи Гонконгского университета обнаружили, что приблизительно 20 % подростков, участвовавших в исследовании, не могли уснуть вечером, просыпались посреди ночи или слишком рано утром^{123}. Основной причиной этих сложностей является раннее начало уроков в большинстве школ. И чем старше дети, тем сильнее распорядок школьного дня отличается от естественных ритмов детей и подростков.

Мэри Каскадон^{124}, профессор психиатрии и поведенческой терапии Брауновского университета, провела исследование, в ходе которого изучались способы изменения суточных ритмов ребенка, а также влияние времени начала уроков на качество сна. Она обнаружила, что дети постепенно становятся невосприимчивыми к сигналам, которые посылает им организм, выделяя гормон сна. Поэтому чем старше ребенок, тем позже он ложится спать, несмотря на то что он по-прежнему нуждается в большом количестве сна. Как объясняет Каскадон, формирование паттерна сна в начальном подростковом возрасте связано с секрецией мелатонина («гормона Дракулы»), который отвечает за регулировку суточных ритмов. У подростков мелатонин вырабатывается позже, чем у взрослых, поэтому они не хотят ложиться спать рано – а потом не хотят рано вставать. По выражению Стивена Локли из Медицинской школы Гарварда, «будить подростка в семь утра – это как будить меня в четыре ночи»^{125}.

Развитие технологий усугубило проблемы подростков. Современные тинейджеры до утра переписываются в интернете и ложатся в кровать с телефонами. Как сказал Ракеш Бхаттачарджи, детский сомнолог из Чикагского университета, «телевизор, компьютерные игры, смартфоны, планшеты могут приводить к возникновению различных расстройств сна у детей, вплоть до полного отказа от сна»^{126}. Свет от электронных устройств вреден для всех людей, но на подростков он действует сильнее всего^{127}.

Пренебрежение этими факторами приводит к ужасающим последствиям. Во-первых, ученики хуже учатся. Как установили исследователи из Уппсальского университета в Швеции, подростки, спящие менее семи часов в сутки, учатся хуже^{128}. Такая же связь между недосыпанием, успеваемостью и количеством исключенных за неуспеваемость справедлива для студентов колледжа.

По результатам совместного исследования Сиднейского университета и медицинской школы Маунт-Синай в Нью-Йорке, проведенного среди молодых людей в возрасте 17–24 лет, недосыпание непосредственно связано с повышенным уровнем стресса и тревожности^{129}. Каждый дополнительный час недосыпания увеличивает риск развития психологического расстройства на 14 %. По результатам опроса, проведенного организацией Sleep Council в 2015 г. в Великобритании, 83 % британских подростков страдают от нарушений сна, вызванных тревогой и напряжением в связи с экзаменами^{130}.

Иногда помимо успеваемости и стресса недосыпание приводит к смертельным последствиям, которых родители боятся больше всего. Для меня было шоком узнать, что Марина Киган, талантливая юная писательница, которая училась в колледже вместе с моей дочерью, погибла в автокатастрофе в мае 2012 г., буквально через пару дней после выпуска^{131}. Ее бойфренд заснул за рулем.

Недостаток сна и госслужащие: от политиков до полицейских

Почти любая предвыборная речь содержит в себе призывы не спать ночами ради блага страны. На самом деле подобные обещания звучат приблизительно так: «Я человек, который не может грамотно распорядиться даже собственным временем! Если вам нужен лидер, решающий проблемы страны с нахрапом лихого пьянчуги, – голосуйте за меня!» Этот двойной стандарт часто остается незамеченным. «Ни один политик не станет курить в общественном месте, – говорит Тилль Рённеберг, – но все политики публично заявляют о том, как мало они спят, а круги под глазами подтверждают правоту их слов. Всем известно, насколько важен сон, однако политики несут в мир послание, что недосыпание – это норма»^{132}.

В 2015 г. в The New York Times вышла статья под заголовком «После бессонной ночи Скотт Уокер встречается со своими избирателями в Южной Каролине», посвященная предвыборной кампании губернатора штата Висконсин^{133}. В статье приведена цитата Уокера: «Я пытался хоть немного подремать, но не так-то просто уснуть, лежа головой на подлокотнике». Далее автор пишет, что «недостаток сна ему, похоже, не мешает». Ни одному журналисту не пришло бы в голову сказать, что кандидату в президенты «не мешает», например, алкоголизм. Никто бы не стал голосовать за человека, который бравирует своим пьянством. Как однажды сказал бывший президент США Билл Клинтон, «свои самые крупные ошибки я совершил потому, что устал»^{134}.

Подробное описание отношения Клинтона ко сну можно прочесть в книге «Свидетель власти» Дэвида Гергена^{135}. Через несколько недель после того, как Клинтон был избран президентом США, Герген написал: «Клинтон все еще празднует победу и допоздна засиживается со своими старыми приятелями за веселыми беседами. Он всегда встает с первыми лучами солнца и сразу же отправляется на пляж пробежаться или поиграть в тачбол». Это не проходит бесследно. «Он выглядит уставшим, недосыпающим и нервным, – пишет Герген. – Ему трудно сосредоточиться на серьезном разговоре даже несколько минут подряд. Во время нашей короткой встречи я попытался мягко намекнуть ему, что управление страной – это марафон, а не спринт, и выразил надежду на то, что у него будет возможность немного отдохнуть за оставшиеся три недели. Не думаю, что он меня понял ‹…›. Первое время в Белом доме про Клинтона говорили, что он постоянно не в духе, рассеян и нетерпелив». Герген приводит слова Дэвида Маранисса, биографа Клинтона: «Один профессор в колледже заметил, что все великие люди мало спали, и с тех пор Клинтон спал по четыре-пять часов в день». Возможно, такая антипатия ко сну послужила причиной нескольких ошибок, которые он допустил за два президентских срока, включая его некомпетентный подход к решению проблемы гомосексуалистов в Вооруженных силах США, который теперь считается одним из самых больших промахов Клинтона за всю его политическую карьеру. Как красноречиво выразился Герген, это «заронило семена, которые впоследствии практически уничтожили его как президента».

В 2016 г. ежедневная новостная электронная рассылка theSkimm задала всем кандидатам в президенты такой вопрос: «Сколько раз вы переставляете будильник на "еще пять минуточек" утром?» (Тед Круз признался, что делает так дважды^{136}, Карли Фиорина ответила, что у нее «в последнее время нет на это времени»^{137}, а Хиллари Клинтон сказала, что «смотря какое утро»^{138}). Разумеется, откладывать утренний подъем – это не смертный грех, однако невозможность поднять себя из кровати по первому звонку будильника – явный знак недосыпания, а это не может не отразиться на качестве принимаемых решений. Обсуждая кандидатов в президенты, часто используют такое избитое клише: «Можем ли мы доверить этому человеку ядерную кнопку?» Когда речь идет о лидере, работающем с полной отдачей, стоит как следует задуматься, хотим ли мы видеть на таком высоком посту человека, у которого под одной рукой кнопка ядерного чемоданчика, а под второй – кнопка будильника.

Существует неоспоримое свидетельство того, что политики плохо спят по ночам, – некоторые из них постоянно дремлют во время заседаний, встреч, интервью и даже сессий конгресса США (да-да, того самого, в котором принимают законы, регулирующие жизнедеятельность всех граждан страны). Судья Верховного суда Рут Бейдер Гинзбург засыпала прямо во время Обращения президента Обамы к конгрессу в 2013 и 2015 гг.^{139} Министр внутренней безопасности Джанет Наполитано с трудом боролась со сном во время Обращения президента в 2010 г.^{140} Вице-президент Джо Байден уснул во время доклада по государственному долгу США в 2011 г.^{141} Бывший президент Билл Клинтон задремал во время праздничных мероприятий в честь дня Мартина Лютера Кинга в Гарлеме в 2008 г. (статья в New York Post, посвященная этому, вышла под заголовком «У Билла есть „мечта“^[5]»)^{142}. Глава Национального экономического совета США Ларри Саммерс был (как минимум) дважды замечен безмятежно спящим во время собраний Белого дома в разгар финансового кризиса в 2009 г.^{143}

Не только в США политики спят прямо на рабочем месте. Бывший премьер-министр Великобритании Гордон Браун вздремнул у всех на виду перед выходом на сцену с обращением к Совету Безопасности ООН в 2008 г.^{144} Члены парламента Японии постоянно клюют носом во время заседаний^{145}. В Уганде высматривание спящих министров и членов парламента по телевизору стало чем-то вроде всеобщего национального развлечения – даже президент Йовери Мусевени был замечен спящим во время обсуждения государственного бюджета^{146}. В общем-то, если посмотреть фотографии из Google по запросу «спящие политики», может сложиться впечатление, что мир поразила страшная эпидемия сна.

В разгар греческого экономического кризиса в 2015 г. собрания могли продолжаться до самого утра, а самая длительная сессия длилась целых 17 часов^{147}. Председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер прокомментировал эти изматывающие заседания таким образом: «Мне не нравится работать до ночи. Мы не можем принимать адекватные решения в таком состоянии»^{148}.

«Это явно не самый оптимальный способ решать вопросы, от которых зависит жизнь миллионов людей, – говорит Майкл Чи, профессор Высшей медицинской школы Университета Дьюка и Национального университета Сингапура. – Однако заседания, которые заканчиваются поздним вечером, уже давно стали нормой. ‹…› Такой метод работать напоминает пытку, которую использовали, чтобы сломать волю человека, не давая ему уснуть и доводя до физического и ментального истощения. ‹…› Способность обрабатывать информацию значительно снижается. ‹…› Недосыпающий человек склонен необдуманно рисковать и менее чувствителен к потерям»^{149}. Действительно, неподходящее состояние, чтобы принимать решения по поводу военных действий или финансового кризиса стран еврозоны.

Политические кампании – постоянный источник конфузов переутомленных кандидатов. Например, во время выборов президента США в 2012 г. неудачная реплика старшего советника Эрика Фернстрома вызвала бурную реакцию во всех медиа: он назвал кандидата Митта Ромни «волшебным экраном»^{150} за то, что тот изменил свою стратегию в новом году. Позднее стало известно, что Фернстром в то время спал не больше трех-четырех часов в сутки. Даже когда он наконец ложился в кровать, не расставаясь с телефоном, он часто просыпался, проверял почту, отвечал на письма и ложился спать еще на час. Казалось бы, учитывая невероятную важность кампании, политики могли бы обратить больше внимания на взаимосвязь между количеством сна и адекватностью действий, но, судя по всему, этого еще не произошло.

Что касается Вооруженных сил, по данным опроса, проведенного в 2015 г. научно-исследовательской корпорацией РЭНД, треть военнослужащих спят менее пяти часов в сутки^{151}. Более 18 % принявших участие в опросе принимают снотворное. Подполковник Кейт ван Арман, начальник медицинской службы госпиталя по черепно-мозговым травмам на базе ВВС Форт-Драм, назвала нарушения сна «проблемой номер один среди вернувшихся с боевых заданий»^{152}, имея в виду порочный круг недосыпа, от которого страдают многие солдаты. Жесткие требования военной службы и стресс, сопровождающий боевые действия, привели к появлению «культуры кофеина», по выражению ван Арман, что еще больше усугубляет проблему. Начальник медицинской службы, генерал-лейтенант Патрисия Хорохо, описывая нарушения когнитивных функций солдат, вызванные недосыпанием, сказала: «Мы бы никогда не допустили к службе солдата, имеющего 0,8 промилле алкоголя в крови, однако ежедневно разрешаем [сонным солдатам] принимать эти сложные решения».

Аналогичная проблема существует и в правоохранительных органах. Согласно результатам исследования, в котором приняло участие почти 5000 сотрудников полиции, 30 % опрошенных охарактеризовали свое состояние как «повышенная сонливость»^{153}. Последующий опрос показал, что полицейские, которые проявляли немотивированную агрессию по отношению к подозреваемым, чаще засыпали за рулем и пренебрегали техникой безопасности. Учитывая, какую полемику в последнее время вызывает поведение полиции, недосыпание и его последствия должны быть учтены при обсуждении этой проблемы.

2. Индустрия сна

Если истощение – болезнь цивилизации, то недосыпание – ее основной симптом. Парадокс современной жизни заключается в том, что днем мы хотим спать, а вечером не можем уснуть. В итоге с утра с трудом поднимаем себя с кровати, изможденные и вялые – и так день за днем.

Практически невозможно представить себе утро современного человека без звонка будильника. Большинство людей заводят несколько будильников с интервалом в пять минут, чтобы разбудить свой сопротивляющийся мозг и привести его (и себя) в состояние, которое по какой-то причине считается осознанным. На сайте Lifehacker^{154} даже есть статья о том, как подключить к будильнику автомобильный сигнал – для тех, кто уже вообще не реагирует на стандартные мелодии на телефоне.

Если задуматься, будильник – это, по сути, способ разбудить человека в неестественное для него время, когда встать самостоятельно слишком сложно. Звонок будильника не зря такой громкий и резкий – это сигнал, что что-то идет не так. Напуганный внезапным звуком, организм просыпается и готовится бежать или нападать, для этого в кровь поступает кортизол и адреналин. Естественное пробуждение становится невозможным, так как организм, измученный постоянным недосыпанием, не собирается лишаться ни одной минуты сна добровольно.

И все же подавляющее большинство людей предпочитает использовать будильник – призыв хватать ружье, – чтобы начать день. По данным Американской академии сомнологии, 70 млн американцев страдают от проблем с засыпанием и неглубокого ночного сна^{155}.

Бессонница и снотворное: замкнутый круг

Помочь нам уснуть призвана целая отрасль. Только за 2014 г. в США было выписано более 55 млн рецептов на снотворные средства на сумму около $1 млрд^{156}. По данным отчета Центра по контролю и профилактике заболеваний США, за 2013 г. снотворное было прописано для 9 млн американцев – это 4 % всего взрослого населения США^{157}. Кроме того, в этом же отчете выявлены следующие закономерности: женщины принимают снотворное чаще, чем мужчины; вероятность употребления снотворного коррелирует с возрастом и уровнем образованности; расовая группа с максимальным потреблением снотворных препаратов – взрослое белое население.

Я попросила нескольких сомнологов прокомментировать цифру 4 %, названную в отчете, и все они считают, что этот показатель существенно занижен. Результаты опроса, проведенного Национальным фондом изучения сна, подтверждают их мнение: 29 % опрошенных женщин ответили, что принимают снотворное несколько раз за неделю^{158}. Журнал Parade провел опрос среди более 15 000 человек, и выяснилось, что 23 % респондентов принимают снотворное раз в неделю, а 14 % – каждый день^{159}. Проблема становится глобальной: за 2014 г. все население мира потратило на снотворные препараты впечатляющую сумму – $58 млрд. Причем к 2019 г. прогнозируется рост данного показателя до $76,7 млрд. Чаще всего снотворное принимают люди, спящие менее пяти часов в сутки^{160}, что в общем-то неудивительно.

Фармацевтической промышленности нынешний кризис сна только на руку. Рынок снотворных препаратов стабильно растет, его будущее весьма оптимистично, а его устойчивость – еще одно доказательство глубины проблемы. Хотя маркетологи предпочитают называть снотворные успокаивающим словом «средства для улучшения сна», очевидно, что поголовная усталость является непременным условием для дальнейшего роста рынка «лекарств для сна».

«Через 20 лет мы будем вспоминать эпоху снотворного, как сейчас мы вспоминаем времена, когда курение было разрешено повсеместно, – сказал мне Джером Сигел, директор Центра исследования сна Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. – Раньше курить считалось модным благодаря кинофильмам и телепередачам. В рекламе сигарет часто фигурировали врачи либо актеры, их играющие». Прошло много лет, прежде чем исследования установили взаимосвязь между курением и раком легких и прочими заболеваниями, а правительство ввело ограничения на рекламу сигарет. Так закончилась эпоха Джо Кемэла и таких слоганов, как «Врачи предпочитают Camel!» или «Дайте горлу отдохнуть… Выкурите сигаретку», однако, как выразился Сигел, «история повторяется. Хроническое потребление снотворного – катастрофа национального уровня»^{161}.

Нарушения сна могут привести к появлению серьезных заболеваний, о которых я расскажу подробнее в главе «Расстройства сна». У большинства людей проблемы со сном вызваны неправильным образом жизни. Кроме того, мы предпочитаем решать все проблемы, проглотив таблетку. Живи мы в Древней Греции, боги бы уже давно наказали нас за подобное высокомерие. Мы наивно полагаем, что можем управлять сном, и такая убежденность не случайна. Ведь современная индустрия снотворного – монстр, родившийся из сочетания маркетинговой мощи современной фармацевтической отрасли с целевой аудиторией, состоящей из устающих и недосыпающих работников (то есть почти всех работающих людей). Как писал Мэттью Вольф-Мейер в книге «Спящие массы» (The Slumbering Masses)^{162}, мы «позволили медикам, фармацевтам и кофеваркам встать между нами и нашим собственным сном» и тем самым создали мир, где «сон из мудрого правителя превратился в демона, победить которого призваны наука и медицина».

Из последних сил пытаясь не отстать от несущейся с бешеной скоростью, требовательной и никогда не отдыхающей современности, мы невольно помогаем фармацевтической отрасли удобнее схватить нас и держать еще крепче. Вместо того чтобы задуматься о том, на что мы тратим свою жизнь, мы стали жертвами хитроумного маркетинга, который обещает нам здоровье, счастье, сон и бодрость. А кому же хочется быть скептиком, луддитом, отрицающим прогресс? Огромное количество умных и коварных людей (а также миллиарды долларов США) работают на то, чтобы продать товар, который не устраняет проблему, а маскирует ее и продлевает нашу агонию.

Самый распространенный снотворный препарат – золпидем^{163}, который в США выпускается под коммерческим названием Ambien. Золпидем является активным веществом около 70 % различных снотворных, продающихся в Америке. Все они называются вполне невинно, например Intermezzo, Sublinox, Zolfresh, Hypnogen. Пожалуй, только последнее название предупреждает покупателей о реальном эффекте употребления снотворных – вместо сна они погружают нас в своеобразный гипнотический транс. Из 55 млн рецептов на снотворные, выписанных в США за 2014 г., 38 млн приходится на препараты золпидема (а это более $320 млн). Продажи другого популярного снотворного Lunesta, с привлекательной зеленой бабочкой на логотипе, за тот же период составили $350 млн. В этот показатель не входят продажи его дженерика – эсцопиклона, а это еще $43 млн.

Судя по историям, рассказанным людьми, которые стали зависимыми от снотворного, снотворные препараты не оправдывают свое название. То, что мы не бодрствуем, еще не значит, что мы спим. Производители делают вид, что ведут честную игру, но на самом деле это не так. Снотворное не поможет нам преодолеть кризис сна, его повсеместное применение лишь создает новый кризис, который притворяется решением, давая лживые обещания, отдаляющие нас от полноценного сна.

Мохаммед Эль-Эриан, главный экономический советник в Allianz и бывший генеральный директор PIMCO, рассказал мне, как обратился в клинику сна, которую ему порекомендовал друг. Врач осмотрел его и сказал: «У меня для вас есть две новости, плохая и хорошая. Хорошая новость заключается в том, что вы не страдаете ни ночным апноэ, ни другим расстройством сна. А плохая – в том, что ваш мозг не перестает работать даже ночью и из-за этого вы плохо спите. Но вы не волнуйтесь, я пропишу вам отличные лекарства»^{164}. Эль-Эриан отказался от снотворного. «Это очень печально, – сказал он мне, – что миллионам людей, имеющим проблемы со сном, врачи предлагают таблетки как единственный выход». Эль-Эриан изменил свой ритуал отхода ко сну и в первую очередь избавился от всей техники в спальне.

Патрик Фуллер, профессор Гарвардской медицинской школы, объяснил мне разницу между естественным сном и сном, вызванным снотворными препаратами^{165}. Как правило, снотворное действует только на одну из нескольких химических систем, используемых мозгом во время сна, что «неизбежно приводит к нарушению баланса между химическими сигнальными системами, с помощью которых головной мозг погружается в естественный сон, и может препятствовать восстанавливающему медленноволновому сну. Современные лекарства, например Ambien, действуют более естественным образом, но все же иногда могут иметь такие побочные действия, как снохождение и потребление пищи во сне, что по определению не может считаться нормальным поведением».

Поступки, которые люди совершают на грани сна и реальности, могут быть как безобидными и забавными, так и тревожными и опасными. Часть опасности заключается в том, что наутро люди совершенно не помнят, что делали ночью.

В ноябре 2014 г. на шоу The Late Show актриса Анна Кендрик рассказывала Дэвиду Леттерману про Ambien: «Адское зелье! Меня как будто вырубает в ту же секунду, когда я глотаю таблетку, – потом просыпаюсь, и каждый раз что-нибудь новенькое: все мои DVD-диски сложены в холодильнике или что-нибудь в этом роде. Сюрприз! ‹…› Последний раз я приняла Ambien, как только мы взлетели, и я еще тогда подумала: "Надо во что-то удобное переодеться". ‹…› И сразу же темнота. А когда я проснулась, на мне была вся одежда, которую я взяла с собой, прямо поверх того, в чем я была, а на телефоне – видео салата длиной 90 секунд»^{166}.

Говоря «и сразу же темнота», Кендрик имеет в виду, что она не помнит ничего из того, что делала. Сначала эта история показалась мне забавной – ровно до того момента, пока я не поняла, что актриса описывает, как выполнила несколько достаточно сложных действий, не приходя в сознание. Не очень-то весело.

В одном из выпусков телешоу Today Джулия Саммерфельд рассказывала, что она регулярно принимала Ambien, пока, как она выразилась, «не прозвенел тревожный звоночек»^{167}. Ее банк сообщил о подозрительной активности по кредитной карте: в два часа ночи с карты было переведено $3000 на счет магазина Anthropologie. Естественно, Джулия заподозрила, что кто-то украл ее карту, но гипотеза была почти сразу же опровергнута, когда ей пришло письмо с электронным чеком: под воздействием Ambien Джулия купила кучу одежды в онлайн-магазине. Кроме того, под Ambien она ела сахар прямо из пакета, съела два яйца, расписанные сыном на Пасху, и написала вполне связное электронное письмо своему начальнику, за содержание которого ей потом пришлось краснеть. Тем не менее Джулия не собиралась отказываться от снотворного, пока не на штуку встревоженный муж не напомнил ей про сына. Он спросил: «Как ты можешь быть уверена, что не причинишь вреда Джуду? Что, если ты посадишь его в машину?» Это сработало.

Патрик Кеннеди, бывший представитель округа Род-Айленд, врезался в дорожное ограждение на Капитол-Хилл в три часа ночи после того, как смешал Ambien и лекарство для желудка. Он так и не смог вспомнить, что произошло той ночью. Кеннеди не включил фары и поехал по встречной полосе. Задержавшие его полицейские решили, что он пьян: он неуверенно стоял на ногах, медленно говорил, а глаза были красными и слезились. На следующий день Кеннеди публично признался в том, что зависим от снотворного: «Я ничего не помню, ни как я встал, ни как меня остановила полиция, я не помню, как совершил три нарушения ПДД, в которых меня обвиняют. Это не та жизнь, о которой я мечтал»^{168}. Кстати, по результатам исследования Вашингтонского университета, люди, принимающие Desyrel или Restoril (дженерики Ambien), в два раза чаще попадают в ДТП^{169}.

В 2013 г. в ответ на возрастающую тревогу среди населения Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) сократило рекомендуемую дозировку золпидема для женщин в два (!) раза, а также потребовало изменить текст на этикетке Ambien CR, версии препарата пролонгированного высвобождения^{170}. Новый текст предупреждает об опасности управления автомобилем на протяжении всего следующего дня после приема лекарства. Это было не только значительным прорывом, но и недвусмысленным подтверждением того, что производителям лекарств долгое время было позволено наживаться на недосыпающих людях.

Адвокаты начали использовать употребление Ambien, чтобы защищать клиентов, совершивших криминальные правонарушения. «Защита Ambien» стала аналогом «защиты Твинки»^[6] среди лекарств. На сайте The Fix, посвященном лечению от алкогольной и наркотической зависимости, появилась статья Элисон Маккейб, в которой она описала историю 31-летней Линдси Швайгерт, работавшей в сфере военных поставок^{171}. Вернувшись из рабочей командировки, уставшая Линдси приняла одну таблетку Ambien. Несколько часов спустя она очнулась в отделении полиции. Оказалось, что под воздействием лекарства Швайгерт, не приходя в сознание, набрала полную ванну воды, не закрыла кран, взяла собаку, села с ней в машину и, немного отъехав от дома, врезалась в другой автомобиль. Прибывшие на место ДТП полицейские попросила Линдси пройти по прямой линии, но она трижды упала. Ей предъявили обвинения за вождение в состоянии интоксикации. Линдси грозили шесть месяцев тюремного заключения, но ее адвокат, ссылаясь на содержание текста на этикетке Ambien, утверждал, что ей место в больнице, а не в тюрьме. Текст был такой:

«После приема Ambien вы можете, не просыпаясь, встать с постели и начать совершать различные действия, не осознавая этого. Утром вы можете этого не помнить. ‹…› Указанные действия включают: вождение машины, приготовление и принятие пищи, телефонные разговоры, секс, хождение во сне».

На минуту отложим в сторону абсурдность этого текста и того факта, что он вообще появился. Или просто представим, что перед нами шуточная новость из сатирической газеты The Onion. Швайгерт потратила более $10 000 на адвокатов, ее лишили водительских прав, но все обвинения были сняты. Чем больше таких историй я узнаю, тем больше поражаюсь, сколько людей выходят безнаказанными из подобных ситуаций. Да, их могут лишить прав или назначить штраф, но не более того. Благодаря наличию предупредительной этикетки любые последствия употребления Ambien рассматриваются как побочные действия лекарства, а не как преступления. Я попросила Тэда Олсона, бывшего заместителя Генерального прокурора США, пояснить, при каких обстоятельствах определенное действие является уголовно наказуемым, а при каких нет. «С одной стороны, уголовное законодательство плохо приспособлено для ведения подобных дел, – объяснил он, – потому как сформулировать стандарты для последствий воздействия медпрепаратов очень сложно. Кстати, то же самое касается управления автомобилем в состоянии усталости, сонливости или психической неуравновешенности. В отличие от наркотического или алкогольного опьянения для состояний, вызванных приемом лекарств, не существует и не может быть создано надежной процедуры проверки или стандартизированных правил, потому что каждое лекарство по-разному действует на разных людей (в зависимости от множества факторов). С другой стороны, адвокатам легче вести гражданские процессы, так как по ним ниже ответственность и требования к предоставлению доказательств»^{172}.

Разумеется, в жизни людей часто происходят события, которые лишают их сна, например какая-то крупная неприятность, травматический опыт, смерть близкого. В таком случае временно прибегнуть к помощи лекарств допустимо. Однако реклама снотворного часто подразумевает, что его регулярное употребление – это отличное решение в случае хронической бессонницы, а это не так.

В 2009 г. Джули Энн Бронсон, стюардесса техасской авиакомпании, приняла две таблетки Ambien на ночь после употребления вина^{173}. Утром она проснулась в пижаме за решеткой. К своему ужасу, Бронсон узнала, что ночью она села за руль и сбила маму с двумя дочками, младшей из которых было 1,5 года. Ребенок получил серьезные травмы, но чудом выжил. Бронсон должна была сесть в тюрьму на десять лет, но срок сократили до шести месяцев и десяти лет условного осуждения. Ей повезло, что судья не возражал против применения «защиты Ambien» в ее случае, ведь она нарушила правила употребления: в инструкции четко сказано – не принимать Ambien в сочетании с алкоголем.

Таких историй о покалеченных или погубленных жизнях сотни, причем во многих случаях люди принимали лекарство в точном соответствии с инструкцией. Но ни про одну из них язык не повернется сказать, что это всего лишь «побочные действия», как выражается фармацевтическая отрасль.

В 2012 г. была арестована Керри Кеннеди, активистка правозащитного движения, – она врезалась в грузовик^{174}. Кеннеди сказала, что «очень смутно» помнит, как произошло ДТП, и что она не осознавала, что была не в состоянии управлять автомобилем. Кеннеди настаивала, что приняла Ambien по ошибке, перепутав с лекарством для щитовидной железы. Присяжные признали ее невиновной.

Незадолго до смерти моя подруга Нора Эфрон рассказала мне, как однажды приняла Ambien в Париже. С утра она проснулась с мокрой головой, ничего не понимая. Оказалось, что посреди ночи Нора набрала полную ванну воды и легла в нее. Она всегда рассказывала эту историю как забавное происшествие (Нора любое событие умела превратить в анекдот), но все могло закончиться печально.

Другая моя подруга, регулярно принимающая Ambien, однажды получила огромную посылку, которую не заказывала (по крайней мере, она об этом не помнила). Открыв коробку, она обнаружила там большое количество, как она выразилась, «стриптизерских нарядов». Как выяснилось, ночью она (или, скорее, ее бессознательное) заказала их в интернете, будучи под воздействием Ambien. (Предупредительный текст Ambien содержит длинный список всевозможных побочных действий, но почему никто не предупреждает нас о том, что мы можем случайно заказать тонну стриптизерских нарядов? Онлайн-магазины должны предусмотреть употребление Ambien как легальную причину возврата покупок.)

Препарат Lunesta не менее опасен, чем Ambien^{175}. В мае 2014 г. FDA^[7] потребовало снизить начальную дозу лекарства по причине «возможности плохого самочувствия» на следующее утро. То есть даже FDA признает, что мы принимаем лекарства, воздействие которых не изучено досконально. Оно обещает «сообщить информацию, как только она появится». Тем не менее инструкция четко предупреждает о последствиях: «Употребление Lunesta может негативно повлиять на способность безопасно водить машину и четкость мышления на следующее утро. ‹…› Lunesta имеет серьезные побочные действия, проявление которых вы можете не осознавать, как то: дневная сонливость, спутанность мышления, неадекватное поведение, тревожность, подавленность, парасомния (хождение, потребление пищи, вождение или совершение других действий во сне). Кроме того, может наблюдаться агрессивность, ажитация, галлюцинации и дезориентация во времени и в пространстве. Возможно ухудшение состояния у пациентов, страдающих депрессивными расстройствами, вплоть до суицида»^{176}. Самое страшное из этого то, что проявление всего перечисленного «вы можете не осознавать».

И хотя FDA не успевает проводить исследования одних лекарств, оно одобряет появление новых, например Belsomra, суворексант производства компании Merck^{177}. Когда в 2014 г. Belsomra поступило в продажу, пресса воспевала его «революционность»^{178}, потому что оно позиционировалось как «более направленное» в отличие от своих предшественников. Однако список побочных действий, опубликованный в рекламе 2015 г., практически идентичен списку Ambien и Lunesta: «Парасомния (хождение, потребление пищи, вождение или совершение других действий во сне) с последующей амнезией ‹…› Агрессивность, ажитация, галлюцинации и дезориентация во времени и в пространстве. Возможно ухудшение состояния у пациентов, страдающих депрессивными расстройствами, вплоть до суицида»^{179}. Если таково побочное действие революционного лекарства, то что же вызывают препараты, не одобренные FDA?

Опасность снотворных не ограничивается превращением людей в бездумных зомби. Помимо приключений в стране живых мертвецов, употребление снотворного имеет медицинские последствия, которые проявляются не сразу. В Монреальском университете и Университете Бордо было проведено совместное исследование долгосрочного влияния употребления бензодиазепинов (например, Xanax и Restoril), которые обычно назначают для снятия тревожности и борьбы с бессонницей. Выяснилось, что их употребление в течение трех – шести месяцев на 32 % увеличивает риск развития болезни Альцгеймера, а более шести месяцев – на 84 %^{180}.

Даже однократный прием снотворного представляет угрозу для здоровья^{181}. Ученые научно-исследовательского института Scripps под руководством доктора Даниэля Крипке сравнили данные 10 000 людей, принимающих различные снотворные препараты, в том числе золпидем (Ambien) и темазепам (Restoril), контрольная группа составила более 23 000 человек, не принимающих снотворное. Они установили, что в группе, принимавших не менее 18 доз снотворного в год, риск смерти в течение последующих 2,5 лет был выше, чем в контрольной группе, а также что «чем больше была назначенная доза, тем выше была смертность». Испытуемые, употреблявшие максимальную дозу снотворного (более 132 доз в год), имели на 35 % повышенный риск рака, включая рак легких, лимфатической ткани, простаты и прямой кишки. Причем даже с поправкой на состояние здоровья (ожирение, сердечно-сосудистые заболевания, диабет) связь между употреблением снотворного, риском развития рака и уровнем смертности была очень тесной.

Об этих серьезных рисках мало говорят, хотя СМИ уделяют много внимания менее значительным последствиям. Я знаю многих людей, которые помешаны на органических продуктах, органических памперсах, органическом средстве для мытья посуды и при этом принимают снотворное как ни в чем не бывало. В моем понимании это то же самое, что фанатично следить за своим питанием и при этом курить по пачке сигарет в день.

В 2015 г. Крипке, желая защитить потребителей и призвать к ответу производителей снотворного, подал гражданскую петицию в FDA^{182}. Он потребовал полностью пересмотреть распространение, маркировку и регулирование выпуска снотворных препаратов. Его предложения заключались в том, чтобы производители проводили больше исследований рисков, связанных с применением лекарств, и сообщали результаты врачам, чтобы те могли передать их своим пациентам, а также чтобы на этикетках лекарств появилось предупреждение о риске летального исхода.

Итак, учитывая все вышесказанное, давайте зададимся вопросом: как же нам помогает снотворное? В 2015 г. исследователи Consumer Reports обнаружили, что испытуемые, принявшие Ambien и Lunesta, засыпали всего на 20 минут быстрее, чем принявшие плацебо, а продолжительность их сна была длиннее на 3–34 минуты^{183}. В отчете говорится: «Эффективность снотворных настолько незначительна, что с конца 2014 г. Американская академия сомнологии не рекомендует использование фармацевтических препаратов для лечения хронической бессонницы».

Как обстоят дела со снотворным, которое можно купить без рецепта в любом супермаркете? По оценке компании Procter & Gamble, производителя ZzzQuil, объем рынка безрецептурных снотворных препаратов оценивается в $500 млн и очень быстро растет^{184}. Активным компонентом ZzzQuil является дифенгидрамин^{185}, антигистаминный препарат. Он же используется в Benadryl, который часто употребляют, чтобы проспать дальний авиаперелет. Шалини Парути из Детского медицинского центра Кардинала Гленнона в Сент-Луисе, штат Миссури, объяснила, что, «принимая дифенгидрамин для того, чтобы уснуть ночью, мы используем его ради побочного действия и забываем, что его основное назначение – лечение аллергии»^{186}. Помимо самых известных побочных действий (сонливость и слабость) ZzzQuil также может вызвать головные боли, тремор, учащенное сердцебиение и аритмию^{187}. Это намного более серьезная проблема, учитывая, что, по данным исследования, проведенного в 2016 г. Consumer Reports, 41 % людей, принимающих безрецептурные снотворные, сообщили, что используют их в течение года и более^{188} – не похоже на быстрое решение проблемы. Кроме того, по результатам исследования, проведенного Вашингтонским университетом в 2015 г., была выявлена взаимосвязь между повышенным риском развития деменции, включая болезнь Альцгеймера, и использованием противоаллергических средств, таких как Benadryl^{189}.

Самая большая опасность в сложившейся ситуации кроется в том, что многие подростки и молодые люди активно принимают снотворное. Исследователи Мичиганского университета установили, что подростки, которым ранее назначали снотворное или успокоительное, в 12 раз чаще злоупотребляют лекарствами^{190}. Чем дольше они принимали лекарства, тем прочнее была зависимость. Возможно, они всего лишь перенимают ценности и привычки взрослых, которые их окружают? «Не устал – не поработал» и «Любую проблему можно решить таблеткой» – с такими жизненными уроками подростки вступают во взрослую жизнь.

Я никогда не принимала снотворное, но вовсе не потому, что мне легко уснуть. Много раз я ворочалась без сна из-за смены часовых поясов после авиаперелета или потому, что меня одолевали тревожные мысли, которые невозможно было отогнать, просто не могла уснуть, просыпалась посреди ночи. Но я боялась стать зависимой от снотворных, поэтому всегда искала другие способы. Я начала с прослушивания расслабляющих аудиомедитаций, где приятный голос начитывает инструкции. Мне пришлось прослушать тысячи таких записей, прежде чем попалось несколько, которые наконец помогли. До сих пор не знаю, чем они заканчиваются, потому что засыпаю, не дослушав до конца! Помимо этого я пробовала порошок магния и травяные чаи типа корня валерьянки. В какой-то момент заметила, что состояние, в котором находится мое сознание, не менее важно, чем эффект, который обеспечивают все эти практические методы. Об этом я расскажу более подробно в части II книги – «Путь вперед».

Кофеин: замысловатый любовный роман

Одновременно с появлением обширного мирового рынка снотворных, превращающих нас к утру в зомби, появилась потребность в силе, которая сможет им противостоять. Так возник не менее внушительный рынок стимулирующих веществ, среди которых доминируют напитки с запредельно высоким содержанием кофеина. Круг замкнулся.

Поскольку мы спим недостаточно, чтобы чувствовать естественную бодрость и желание активности по утрам, мы постоянно пьем энергетики. Как только действие Red Bull, 5-hour Energy или газировки ослабевает, в ход идет следующая банка. Мы отчаянно заставляем себя ощутить прилив сил, которых лишили сами себя, сократив сон. В результате весь день мы вялые и сонные, а ночью, уже в кровати, слишком перевозбуждены и взбудоражены, чтобы спать.

Разумеется, чай и кофе известны человечеству уже много веков. Мы ценим эти напитки в основном за тонизирующий эффект, но во многих культурах ритуал их употребления направлен на то, чтобы замедлиться, насладиться моментом, устроить перерыв (отсюда и появился современный кофе-брейк). Отличным примером является знаменитая японская чайная церемония, которая состоит из различных действий, символизирующих остановку работы, перерыв, время для общения и чтения. Такие ритуалы чаепития и кофепития позволяют людям, как выразилась Опра, «омыть душу»^{191} и вернуться к работе с новыми силами, по-настоящему обновленными, а не просто взбудораженными кофеином. Совсем не похоже на современную культуру употребления кофе: теперь мы вливаем его в себя на бегу, заправляя организм, как машину бензином, чтобы еще больше ускориться и разогнаться, вместо того чтобы восстановиться и перезагрузиться.

Кусок свинца мне покажется пуховой подушкой, настолько сильно я хочу спать.

Кэт Стивенс. Я так хочу спать^{192}

В наше время культура недосыпания буквально держится на кофеине. Однако, выпив кофе во второй половине дня в попытке справиться с послеобеденной дремотой, ночью мы не можем заснуть. В результате утром просыпаемся разбитые и вливаем в себя следующую дозу кофеина, чтобы привести себя в чувство, и так попадаем в бесконечный цикл недосыпания.

В своей книге «История мира в шести стаканах» (A History of the World in 6 Glasses) Том Стэндидж объяснил, что в XVIII в. «фабричные рабочие должны были функционировать как части хорошо смазанного механизма, а смазкой для бесперебойной работы служил чай»^{193}. Кроме того, в книге «Таинственный эликсир» (Uncommon Grounds) Марк Пендерграст приводит динамику роста употребления кофе, начиная от индустриальной революции^{194}. Грубо говоря, мы пользуемся теми же методами, которые 200 лет назад использовали владельцы фабрик, чтобы максимизировать эффективность труда рабочих. Если нам кажется, что обращаться так с другими людьми бесчеловечно или жестоко, то почему мы считаем нормальным или даже заслуживающим уважения, когда поступаем так же с собой? Пишу это как человек, который обожает кофе и пьет его каждое утро (при этом стараюсь избегать кофе после 14:00 – именно в это время сомнологи рекомендуют прекращать употребление кофеина).

В 1940-х гг. в США произошло резкое сокращение употребления кофе^{195}. В это время американцы перешли на газированные напитки с высоким содержанием кофеина и сахара. Ежегодные продажи газированных напитков в США составляют $77 млрд^{196}, что в шесть раз выше ежегодного объема продаж кофе (его Америка выпивает на $13 млрд в год)^{197}. При этом 8 из 10 самых популярных напитков в США содержат кофеин^{198}. Как объяснил Мюррей Карпентер в своей книге «На кофеине» (Caffeinated), в конце ХХ в. бюро химии министерства сельского хозяйства США признало кофеин, содержащийся в Coca-Cola, опасным и вызывающим привыкание^{199}. «Почему мы подвергаем своих соотечественников воздействию этого жуткого наркотика? – спрашивает председатель бюро Харви Уошингтон Уайли. – Усталость является природным сигналом, предупреждающим о возможной опасности. Имеет ли смысл снимать светофоры с разъездов на железной дороге? Разумеется, нет, ведь это предупреждающие знаки. Что такое усталость? Это способ, с помощью которого природа говорит, что на сегодня вы сделали достаточно»^{200}.

В наше время кофеин перебрался из напитков в духи, мыло и зубные щетки (для тех, кому лень варить кофе по утрам), колготки, пиво, сладости, овсянку, семечки, освежители дыхания, попкорн, сиропы, гигиенические помады и даже воду!^{201} Ходили слухи, что одна шведская компания, производящая презервативы, планировала запустить производство презервативов со вкусом кофе^{202} (остроумный комментарий придумайте сами).

Недавно на рынке энергетиков появились напитки, в которых кофеин сочетается с другими веществами, например с аминокислотой таурин. К ним относится всемирно известный Red Bull. По прогнозам международного маркетингового агентства Mintel Group, с 2014 по 2019 г. продажи энергетиков в США вырастут на 40 %^{203}. В 2014 г. в мире было продано более 5,6 млрд банок Red Bull, а продажи энергетика Monster Beverage, главного конкурента Red Bull, увеличились более чем на 9 % и достигли $2,8 млрд, в том числе за счет развивающихся рынков, таких как Индия, ЮАР и Турция^{204}.

Наше пристрастие к энергетикам не идет нам на пользу. Избыточное потребление имеет множество побочных эффектов, включая тошноту, рвоту, тремор, нервозность, делирий, припадки, похмелье, нарушение сердечного ритма, изменение настроения, диарею, рост артериального давления и проблемы с почками^{205}. С 2007 по 2011 г. количество обращений в больницу по причине употребления энергетиков увеличилось в два раза, с 10 068 до 20 783 соответственно^{206}. Причем каждый десятый случай был настолько серьезным, что пациент нуждался в госпитализации.

Глупые «умные лекарства»

Не все люди, страдающие от упадка сил после обеда или ужина, выпивают четвертую чашку кофе или банку Red Bull. Некоторые используют более современные способы – так называемые «ноотропы»^[8] (smart drugs)^{207} – вещества для улучшения когнитивных функций. Известный препарат Provigil^{208} изначально был создан для лечения нарколепсии и серьезных нарушений сна, теперь же он популярен среди тех, кто работает в разные смены, а также загнанных топ-менеджеров. Самые популярные ноотропы – это Adderall, Ritalin, а также пирацетам^[9].

И хотя по поводу эффективности этих препаратов все еще не стихают жаркие споры, по результатам исследования, проведенного в 2014 г., длительное употребление ноотропов может привести к снижению нейропластичности, особенно у молодых людей. «Другими словами, – пишет Бетси Исааксон в Newsweek, – за недолгий прилив энергии мы расплачиваемся потерей креативности, адаптивности и интеллекта в будущем»^{209}.

По данным Партнерства «Детство без наркотиков», 20 % студентов используют рецептурные ноотропы во время учебы^{210}. Шон Кларкин из Партнерства отмечает: «Нам кажется, что стимуляторы принимают прогульщики, судорожно пытаясь наверстать пропущенный материал перед экзаменом. На самом деле их гораздо чаще используют переутомленные отличники, которым хочется успеть все и сразу». 18 % студентов университетов Лиги плюща прибегали к использованию «допинга для мозга»^{211}. Учитывая, сколько родителей регулярно принимают различные лекарства, неудивительно, что уставшие «яблочки» упали недалеко от «яблонь», согнувшихся под собственными нереалистичными требованиями. Согласно данным отчета Американской психологической ассоциации за 2014 г., поколение двухтысячных – самое эмоционально перегруженное поколение^{212}. Треть миллениалов жалуются на невозможность уснуть из-за постоянных «мыслей о том, что нужно сделать и что они не успели сделать», а также из-за того, что «у них слишком много дел и ни на что не хватает времени». Для пугающе большого количества студентов университет – это подготовка к постоянной усталости и недосыпанию на работе. Как видим, отрасль энергетиков не гнушается использовать связь между учебой и недосыпанием. Как сказано в одной из реклам Red Bull, «никто не жалеет о том, что мало спал в университете»^{213}.

Академия вампиров

Современные студенты жалуются, что чувствуют себя загнанными в угол. Им кажется, что между сном и социальной жизнью необходимо выбрать что-то одно. Как говорится в рекламе музыкального сервиса Spotify, «университет учит нас принимать ответственные решения: спать или… не спать?»^{214}. Сара Хеджкок в своей статье «Бессонница в Лиге плюща» рассказывает нам подробности: «Такое ощущение, что в общежитии Принстона спать не считается нужным. Все повторяют одну и ту же фразу: „Сон, учеба, тусовка: выбери два“. Предполагается, что выбор очевиден – поспим, когда умрем (или получим диплом)»^{215}.

Анжела Делла Кроче описала аналогичную проблему в своей статье для газеты Miscellany News Колледжа Вассара:

«Когда мы были маленькими, у нас был тихий час, большая перемена и обед. Когда мы стали старше, тихий час отменили, а за ним исчезла и большая перемена. В университете у нас отняли и обеденный перерыв – и вот у нас нет времени даже перевести дух, не говоря уже про сон и отдых. Скажите, если сон настолько важен, что у детей он официально вписан в распорядок дня, то почему взрослые люди с готовностью жертвуют им? ‹…› Социальные нормы предполагают, что мы должны скрывать свою потребность в сне. ‹…› Считается, что все веселье происходит поздно вечером, над учебниками нужно „сидеть до утра“, а люди со всего мира стекаются в город, „который никогда не спит“. ‹…› То есть у нас есть время на сон, но, вместо того чтобы высыпаться, мы занимаемся чем-то другим»^{216}.

Вот что вспомнили колумнисты раздела HuffPost college по поводу культуры сна, которая царила в их университетах:

Насколько я помню, недосыпание считалось почетным. Иногда мы называли библиотеку отелем, потому что некоторые студенты буквально жили там.

Фернандо Уртадо, Университет Южной Калифорнии^{217}

Для того чтобы выспаться, у нас есть летние каникулы.

Ханна Таттерсалл, Делавэрский университет^{218}

Здесь сон на последнем месте. Все привыкли к тому, что в окнах общежития свет горит до утра.

Луис Рууска, Университет штата Теннесси^{219}

Кому нужен сон, если есть кофе?

Кенза Камал, Университет штата Огайо^{220}

Во время сессии все выкладывали свои фотографии в Snapchat, хвастаясь тем, сколько просидели в библиотеке, как будто это какое-то соревнование.

Мэдлин Даймонд, Бакнеллский университет^{221}

В последнее время много внимания было уделено проблеме пьянства и наркомании среди студентов. Однако, судя по результатам исследования, проведенного Университетом святого Томаса в штате Миннесота, недосыпание влияет на успеваемость не меньше, чем алкоголь и наркотики^{222}. Роксана Причард, профессор психологии Университета святого Томаса, говорит: «Анкеты о состоянии здоровья при поступлении в университет редко содержат вопросы о качестве сна. Это могло бы объяснить, откуда возникает множество других распространенных проблем, включая частую заболеваемость»^{223}.

Главной причиной недосыпания среди студентов является страх пропустить что-то интересное. Из-за него они становятся очень зависимыми от смартфонов и круглосуточно проверяют сообщения, SMS, обновления, уведомления. Исследователи Калифорнийского университета Домингез Хиллс опросили более 700 студентов и обнаружили, что студенты, которые испытывали тревогу, оказавшись без смартфона, пялятся в экран до последнего, пока не уснут^{224}. Кроме того, они чаще просыпаются ночью, чтобы проверить телефон.

Мало того что бессонные ночи вредят успеваемости студентов не меньше, чем алкоголь, – часто два этих фактора идут в комплекте. По результатам исследования, проведенного Университетом штата Айдахо в 2015 г., подростки, имеющие проблемы со сном, на 47 % чаще имеют проблемы с алкоголем, чем их высыпающиеся одноклассники^{225}. Кроме того, через год они чаще сталкиваются с проблемами с алкоголем и водят машину в нетрезвом состоянии. Эта взаимосвязь сохраняется даже через пять лет: молодые люди, недосыпавшие в старших классах, чаще садятся за руль нетрезвыми. А каждый дополнительный час сна в старших классах снижает склонность к алкоголизму на 10 % – весьма занятная статистика.

Недосыпающие студенты часто используют стимуляторы^{226}. На данный момент долгосрочные последствия приема стимуляторов подростками и молодыми людьми (и детьми) изучены недостаточно, но некоторые данные уже появились. «Периодическое применение может привести к потере сна, а также к развитию стимуляторного психоза, который сопровождается паранойей и галлюцинациями», – рассказывает Джош Херш, психиатр Университета Майами.

Исследователи Флоридского университета обнаружили, что почти 15 % опрошенных в возрасте 10–18 лет использовали рецептурные стимуляторы минимум один раз и обменивались ими со своими друзьями^{227}, как дети обмениваются фотографиями и музыкой. По результатам исследования Партнерства «Детство без наркотиков», почти треть опрошенных в возрасте 18–25 лет делились лекарствами с друзьями и приблизительно столько же опрошенных преувеличивали свои симптомы, чтобы врач прописал им более высокую дозу лекарства^{228}. Более половины сказали, что раздобыть лекарство было нетрудно. То есть получается, что студенты искусственно поддерживают себя во взвинченном состоянии днем, а затем искусственно заставляют себя уснуть ночью.

Хорошая новость заключается в том, что если ситуация обстоит именно так, то из нее есть очевидный выход: если не принимать снотворное на ночь, то днем не придется пить Red Bull и Adderall. Нельзя выйти из замкнутого круга наполовину. Честно говоря, остановить этот порочный цикл непросто. Бесконечные знаки и мигающие огни сигнализируют нам о том, что перед нами серьезная проблема. Но производителям лекарств невыгодно, чтобы правда стала известна, – миллиарды долларов делаются на вере людей в то, что лекарства – хороший способ справиться с бессонницей^{229}. В действительности эта проблема решается не приемом лекарств, а изменением режима. Просто об этом не рассказывают в рекламе.

3. Сон в истории человечества

В длинной истории человечества тема сна то исчезает, то появляется вновь, и наше представление о сне и отношение к нему меняется. За последние 40 лет наука подтвердила большую часть древней мудрости о важности сна. Мы сделали удивительные открытия о процессах, протекающих в мозге и теле во время сна, и благодаря этим открытиям для сна настала эпоха Возрождения. Пока ученые продолжают приводить убедительные доводы в пользу важности сна для физического здоровья, когнитивной деятельности, спортивных достижений и общей работоспособности, давайте вспомним, почему наши предки так ценили сон. Они считали, что сон задает ритм жизни и является способом почувствовать себя частью чего-то большего, чем мы сами, покинуть сферу ежедневных дел, побед и разочарований.

Портал в божественное: сон в Древнем мире

Древнейшие письменные источники поведали нам, что практически все мировые религии и духовные традиции уделяли большое внимание сну и сновидениям. Сон был настолько почитаем, что считался роскошью, доступной лишь богачам и любимчикам богов, или наградой за достойную жизнь. «Люди преследовали мирный сон, как охотники выслеживают зверя, как собиратели выискивают орехи и коренья, чтобы пережить голодные времена, – пишет Кэт Дафф в книге «Тайная жизнь сна» (The Secret Life of Sleep). – Сон был таким же необходимым ресурсом, как и пища, ценностью и редкостью одновременно, средством выживания физического и духовного»^{230}.

В Древнем Египте и Древней Греции люди часто проводили ночь в «храмах сна», чтобы получить толкование своих сновидений и попросить богов послать ответ на вопросы или исцелить болезнь^{231}. Сон и сновидения не считались легким способом убежать от земных проблем, это был священный мост между человеческим и божественным, средством выйти за пределы обыденного. В Упанишадах, древнеиндийских трактатах, написанных в VII в. до н. э., встречается весьма поэтичное описание сновидений:

Мы видим, какое значение придается сновидениям в Ветхом Завете, читая стих, в котором Иосиф, сына Иакова и Рахили, поразил самого фараона редким даром толкования снов: «И сказал фараон Иосифу: так как Бог открыл тебе все сие, то нет столь разумного и мудрого, как ты; ты будешь над домом моим, и твоего слова держаться будет весь народ мой; только престолом я буду больше тебя»^{233}.

Даже душа, погруженная в сон, продолжает усердно трудиться и помогает творить мир.

Гераклит. Фрагменты^{234}

В мифологии античных культур существовали боги сна – Гипнос у древних греков и Сомнус у древних римлян^{235}. Как пишет Дэвид Ренделл в книге «Страна грез» (Dreamland), греки считали, что сон – промежуточное состояние между жизнью и смертью^{236}. Это выражалось в том, что у Гипноса был брат-близнец Танатос, бог смерти. Через пещеру, в которой жил Гипнос, текла Лета, река забвения, воды которой помогали людям уснуть, забыв свои земные личины и мирские проблемы. Мне нравится, что слово «алетия» – «истина» на древнегреческом – является производным от слова «Лета»^{237}. Как писал древнегреческий философ Гераклит Эфесский, живший в V в. до н. э., «только для субъектов, находящихся в бодрствующем состоянии, мир один и тот же. Каждый же спящий человек вращается в своем собственном мире»^{238}.

Приблизительно в то же время древнегреческий врач и философ Алкмеон Кротонский придумал первую в мире теорию сна^{239}. Он предположил, что люди засыпают из-за того, что кровь отливает от поверхности тела к внутренним органам. Век спустя Аристотель в своем трактате «О сне и бодрствовании» описал сон как «[эпилептический] припадок первичного органа чувств, делающий невозможным актуализацию сил и вызванный необходимостью… сохранения сил организма»^{240}. Сон, конечно, не припадок, Аристотель верно передал то, что современные ученые называют восстановительной функцией сна.

В древнекитайской литературе, как пишет Кэт Дафф, ссылаясь на даосский текст «Ле-Цзы», написанный в IV в. н. э., «дневной мир и ночной мир рассматриваются как две части единого целого, как день и ночь, зима и лето, инь и ян»^{241}.

В исламе сон считается одним из знамений, указывающих на существование и могущество Аллаха^{242}. Пророк Мухаммед подчеркивает важность четкого перехода от дневных дел к ночному отдыху: «Перед тем как лечь в постель, совершите омовение, как перед молитвой». Пророк Мухаммед также одобряет короткий дневной сон: «Спите немного днем, ибо проклятые дьяволы не спят»^[10].

В XVII в. Рене Декарт, как и Аристотель, интересовался восстановительной функцией сна. В «Трактате о человеке» он пишет: «Во время сна мозг пребывает в покое, восстанавливаясь и обогащаясь, и омывается кровью, содержащейся в мелких венах или артериях, которые видны на его внешней поверхности»^{243}. Опять-таки не совсем точное описание процесса, однако по сути верное.

Сон в доиндустриальные времена

До индустриальной революции люди не только относились ко сну по-другому, но и спали совершенно иначе. Во многих культурах не было принято спать один раз в сутки, как мы спим теперь. Большую часть человеческой истории ночной сон состоял из двух частей, между которыми был небольшой период бодрствования. Такой двухфазный сон был впервые упомянут в «Одиссее» Гомера, содержащей указание на «первый сон»^{244}. Период бодрствования между двумя фазами мог длиться до нескольких часов. Отношение к этому времени было особенное, его ценили и чтили. Грег Джейкобс, специалист по изучению бессонницы из Массачусетского университета, сказал мне: «Такой сегментированный сон присущ практически всем млекопитающим, а также человеческим детям и старикам»^{245}.

Роджер Экерч, автор книги «На исходе дня: История ночи» (At Day's Close), так описал это особое состояние между двумя частями сна: «Нужно было тушить пожары или варить эль в бочонке. Впрочем, большинство оставалось в постели и размышляло над сновидениями, увиденными перед пробуждением. В любое другое время суток не было такого уединенного периода темноты для того, чтобы обдумать свои свежие видения, для успокоения, одухотворенности и непреднамеренного обнаружения своих чувств»^{246}. Это было время также и молитвы. В молитвенниках той эпохи имелся даже специальный раздел «Для проснувшихся ночью»^{247}. Как отмечает Экерч, это считалось лучшим временем для зачатия ребенка: «В XVI в. один французский лекарь приписывал плодородие крестьян тому, что они занимаются сексом после „первого сна“, он считал, в это время они получают „больше удовольствия“ и „лучше получается“ зачать ребенка»^{248}. Занимались ли неугомонные крестьяне сексом после варения эля или после чтения молитв и очищения души, история, к сожалению, умалчивает.

Итак, промежуток между двумя частями ночного сна был посвящен сексу, молитвам, чтению книг и ведению записей. Однако самым важным занятием на границе «между дневным и невидимым миром», по выражению Экерча, является осмысление сновидений: «Трудно вообразить, как сильно влияют сновидения на людей и их личные взаимоотношения. Их отголосок тает в считаные минуты, но иной раз запоминается на всю жизнь»^{249}.

Тихое расслабление в эти особенные часы, лишенные отвлекающих дневных забот, позволяло людям осознавать тонкие материи и осмыслять те удивительные озарения, которые часто приходят в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием. Эдгар Аллан По называл их «хрупкими изящными феями, которые не являются мыслями и которые, как я обнаружил, совершенно невозможно описать словами. ‹…› они возникают в душе ‹…› только когда она достигает абсолютного спокойствия ‹…› и когда границы мира бодрствования и мира сна размываются. Я могу видеть их только в последнюю секунду перед самым сном»^{250}. Похожие феи вдохновляли многих писателей, в том числе и Роберта Льюиса Стивенсона, который описал волшебство этого короткого периода так: «Мне казалось, что жизнь началась заново, и во всей вселенной я не видел никого, кроме всемогущего Творца»^{251}.

Глубокое уважение, с которым наши предки относились ко сну и сновидениям, особенно поражает, если задуматься, насколько тяжело было спать в те времена! Сегодня нам мешает спать техника, работа, хаос и суета современной жизни. Предкам досаждали более приземленные вещи: шорохи, запахи и суета. Кроме того, в те времена было не редкостью на ночь загонять скот и птицу в дом – то есть люди спали с ними в одной комнате (все еще полагаете, что ваш партнер мешает вам ночью?). Еще никто не изобрел ни плотных штор, ни светонепроницаемых жалюзи, ни генераторов белого шума, ни даже лавандовых саше. Экерч описывает условия жизни на границе XVII–XVIII вв. так: «В некоторых домах ‹…› жило столько мышей и крыс, что стены и стропила, казалось, вот-вот рухнут под их весом ‹…› Некачественно построенные дома представляли собой какофонию различных звуков: ссохшиеся доски, скрипящие половицы, хлопающие на сквозняке двери, разбитые окна и завывание ветра в дымоходах»^{252}.

И хотя современные консультанты по сну не упоминают этот факт в своих рекомендациях, но коллективный сон выполняет важную социальную функцию^{253}. Сон был, по сути, совместным мероприятием, способом семейного единения. Как рассказала мне Кэрол Уорсман, профессор антропологии Университета Эмори, «совместный сон дает чувство безопасности, защищенности и близости, которое нужно человеку в любом возрасте»^{254}.

Иногда совместный сон – вынужденная мера. Например, если вы бедный студент и экономите. Или если вы два парня, решившие основать государство: в течение нескольких месяцев после того как американские колонии объявили о своей независимости от Англии, Бенджамин Франклин и Джон Адамс делили одну кровать в трактире в Нью-Брансуике^{255}. Они спорили о том, открыть или закрыть маленькое окошко, и Адамс уснул под рассуждения Франклина о «теории простуды» – еще одно доказательство того, что из великих мужей государства не всегда получаются хорошие соседи по комнате.

Двухфазный сон не прижился в нынешние времена по многим причинам, хотя есть несколько доказательств, что, возможно, это наш естественный способ спать. Национальный институт психического здоровья США провел исследование, в ходе которого испытуемых поместили в такие условия, где в течение 14 часов подряд не было искусственного освещения, и они перешли на двухфазный сон, как люди в доиндустриальные времена^{256}. По словам доктора Томаса Вера, автора исследования, «однофазный сон – это искажение, вызванное современной технологией искусственного освещения».

Из этого следует вывод, что некоторые расстройства сна могут быть лишь проявлением того, на что был изначально рассчитан человеческий организм. По словам Экерча, «непрерывный сон, к которому мы стремимся, является аномалией, продуктом современного мира»^{257}. И тем не менее люди, просыпающиеся посреди ночи, «считают это ненормальным, что только усугубляет их беспокойство и еще больше не дает заснуть»^{258}.

Основная причина исчезновения двухфазного сна – распространение искусственного освещения. Оно навсегда изменило наше отношение ко сну. Первый уличный фонарь, лампа со свечой внутри, был повешен в замке Гран-Шатле в Париже в 1318 г.^{259} В 1667 г. во время правления короля Людовика XIV, «короля-солнца», Париж стал первым городом в мире, в котором появилось масштабное уличное освещение^{260}. Вскоре его примеру последовали многие другие города^{261}.

В те времена в фонарях использовали свечи и иногда масло – материалы, доступные и раньше^{262}. Почему же в таком случае освещение городов не появилось до XVII в.? Профессор истории Крэйг Кослофски из Иллинойсского университета утверждает, что причиной тому послужило изменение восприятия ночного времени: «Ночь ассоциировалась с опасностями, которые исходили от естественных и сверхъестественных причин. Однако начиная с XVII в. европейцы все больше осознавали, что способны распространить свою власть на весь мир. ‹…› До этого мы считали темноту опасностью, которой стоит избегать, но постепенно начали воспринимать ее как нечто выборочно полезное»^{263}. Ночь стала очередным рубежом, который был завоеван во времена экспансии.

К концу XVII в. ночное освещение улиц появилось в более чем 50 городах Европы^{264}. В 1807 г. Пэлл-Мэлл в Лондоне стала первой городской улицей, освещенной газовыми фонарями^{265}. К концу ХIХ в. в Париже насчитывалось более 50 000 газовых фонарей^{266}. В 1815 г. в Балтиморе была основана первая газовая компания США, и уже через год все улицы города были освещены газовыми фонарями^{267}. В Юго-Восточной Азии первые газовые фонари были установлены в Сингапуре в 1864 г.^{268} Однако все это предыстория отношения современного общества ко сну. Современная история сна начинается со времен индустриальной революции.

Индустриальная революция и сон: бесполезная святыня

Промышленный переворот коренным образом изменил отношение ко сну. Искусственное освещение позволило подчинить ночь, а автоматизация позволила зарабатывать на этом деньги. Для капиталистов сон не представлял собой никакой практической ценности. В XIX в. сон вместе с фабриками, оборудованием и даже рабочими стал всего лишь ресурсом, из которого нужно было выжать по максимуму. Сон не просто перестали ценить – его принялись осуждать. Именно тогда зародилась точка зрения, что время, потраченное на сон, – это время, потраченное впустую (могли бы и поработать!). В своей книге «Индустриальная революция в Америке» (The Industrial Revolution in America) Кевин и Лори Коллиер Хиллстром писали: «Все больше владельцев и руководителей относятся к человеческому труду как товару в производственном цикле, который нужно приобрести по минимальной цене и использовать с максимальной эффективностью»^{269}.

В зарождающейся культуре работа без отдыха считалась признаком мужественности и силы – то, что Алан Дериксон в своей книге «Опасное недосыпание» (Dangerously Sleepy) назвал «героическим бодрствованием» и «мужественной выносливостью». Сон стал признаком «немужественной слабости», и таким образ его сохранился до наших дней – способ измерить мужественность без линейки. «Сверхурочная работа – это конкуренция между мужчинами, возможность выяснить, "у кого больше", – написала мне в письме Джоан Уильямс, профессор права из Колледжа права Хейстингса. – А мы точно имеем в виду только количество рабочих часов?»^{270}

Стремясь к максимальной эффективности, фабрики перешли на круглосуточное производство и ввели ночные смены. Больше всех от этого пострадали женщины, потому что, несмотря на увеличение рабочего времени, домашних обязанностей у них не убавилось. По мере того как правительствам штатов становилось известно о нечеловеческих условиях труда, начали появляться законы, защищающие женщин. Суды, законодательные органы и чиновники долго не могли прийти к общему решению по поводу необходимости реформы рабочих условий, и одним из главных камней преткновения был сон^{271}. Луис Брандейс, позже ставший верховным судьей, подготовил записку на рассмотрение суда, в которой он собрал все последние данные по медицинским последствиям недостатка сна у женщин: «С точки зрения медицины сон настолько важен, что, пожалуй, нет другой функции, к которой стоило бы относиться с равным уважением»^{272}. Одним из результатов последовавших судебных процессов по поводу законодательства стало сопротивление этой новой идее о том, что человеческий труд и сон трудящихся – это продукт, который должен быть максимально монетизирован.

Несмотря на все усилия активистов рабочего движения, разрозненные правовые реформы не смогли противостоять распространению мнения, что «сон для слабаков». «Предприятия, которые поддерживали традиционный взгляд на сон, воспринимались как место для людей, которые не умеют вписаться в индустриализированный мир», – пишет Дэвид Рендалл^{273}.

«Восемь часов на труд, восемь часов на отдых, восемь часов на сон»

Сталелитейная промышленность стала одной из отраслей, где ситуация со сном была особенно напряженной. В 1919 г. рабочие-сталелитейщики по всей Америке вышли на забастовку, требуя сокращения рабочего дня, однако это ни к чему не привело, и рабочий день остался таким же длинным^{274}. В начале 1920-х гг. раз в две недели им приходилось отрабатывать двойную смену, что позволяло компаниям не нанимать дополнительную смену рабочих^{275}. Постоянный недостаток сна, вызванный таким рабочим графиком, сказывался на жизни целых социальных групп. Чарльз Рамфорд Уокер, написавший книгу «Сталь: Дневник доменщика» (Steel: The Diary of a Furnace Worker), описал происходящее в 1922 г. следующим образом: «По моим наблюдениям, 24-часовые смены приводят к тому, что полноценно отдыхать и участвовать в жизни семьи, церкви или других социальных групп, которые считаются важной частью американской культуры, становится чрезвычайно сложно или даже невозможно»^{276}.

Еще одна проблема заключалась в том, что хронически недосыпающие работники имели дело с опасным оборудованием. В книге «Индустриализация в современном мире» (Industrialization in the Modern World) Джон Хиншоу и Питер Стирнс написали: «Рабочие постоянно пытались найти укромное место для сна, и зачастую это приводило к ужасным последствиям. Пик несчастных случаев на производстве приходился на последние часы долгой смены либо на время между дневной и ночной сменами»^{277}. Алан Дериксон цитирует слова рабочего Альфреда Кифера, который жаловался: «Я с грустью смотрел на мужчин, выстраивающихся у ворот Сталелитейного завода в ожидании своих родных, которые приносят им еду, чтобы простоять еще 12 часов у станка. Безобрази�

Переводчик Лилия Роенкова

Редактор Антон Никольский

Руководитель проекта О. Равданис

Корректоры И. Астапкина, М. Смирнова

Компьютерная верстка А. Абрамов

Дизайн обложки Ю. Буга

Иллюстрация на обложке shutterstock.com

© Christabella, LLC, 2016

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2017

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

* * *

Для всех тех, кто больше не в силах уставать

Предисловие

Я выросла в однокомнатной квартире в Афинах, и в моем доме всегда свято чтили сон. Мои родители развелись, когда мне было 11 лет, и с тех пор мы с мамой и сестрой вынуждены были делить одну спальню на троих. Когда одна из нас спала, остальные старались делать все возможное, чтобы не разбудить ее. Если мне нужно было сидеть над уроками после того, как Агапи, моя младшая сестра, уже легла, я занималась на кухне, чтобы ей не мешал свет. Мама была уверена, что хороший сон – залог здоровья, счастья и высоких оценок. Но, несмотря на такое многообещающее начало, как только я стала жить отдельно (сначала училась в Кембридже, а потом жила и работала в Лондоне), то как-то незаметно для самой себя начала воспринимать отказ от сна как необходимый элемент достижения успеха. Синдром FOMO[1] стал частью моей жизни задолго до того, как появилась эта аббревиатура (наверняка с легкой руки вечно недосыпающего поколения Миллениума).

Я вела жизнь под девизом «Отоспимся на том свете!» годами, пока в апреле 2007 г. не упала в обморок от недосыпания и нервного истощения, как я уже писала в своей книге «Процветание» (Thrive). Это произошло сразу после того, как мы с Кристиной, моей старшей дочерью, вернулись из тура по университетам – в том году она оканчивала школу. Мы решили (а точнее, она потребовала), что я не буду сидеть в BlackBerry[2] на протяжении дня. Но, разумеется, я не могла не работать (святотатство!). Каждый вечер мы поздно ужинали и возвращались в отель без сил, после чего как будто менялись ролями: Кристина сразу отправлялась спать, как взрослый ответственный человек, а я ложилась под утро, как бестолковый подросток. Стоило ей уснуть, как я включала все свои компьютеры и телефоны и отвечала на все «срочные» письма, пытаясь впихнуть полный рабочий день в те часы, которые крала у сна. Так я могла просидеть до трех ночи, пока глаза уже не начинали слипаться. Поспав от силы три-четыре часа, я снова была весь день на ногах. Конечно, работа намного важнее сна, по крайней мере так было для меня в 2007 г. Потому что я – на минуточку! – управляю стартапом, к тому же своим собственным. Заменить меня, разумеется, некем, поэтому ночами я отвечала на сотни мейлов и сочиняла новые посты для блога, а днем еще успевала исполнять материнские обязанности. Я думала, что такой образ жизни и работы отлично мне подходит, – но он меня подвел.

Единственное, что я отчетливо помню из всей нашей поездки, – это одно дождливое холодное утро в Брауновском университете, по коридорам которого я бродила в трансе, как студент во время сессии. Вытерпев не более трети экскурсии, Кристина наклонилась ко мне и сказала: «Не хочу сюда поступать. Может, сбежим и выпьем где-нибудь кофе?» Я обрадовалась, как досрочно освобожденный: «Да, да! Где ближайший Starbucks? Сколько до него ехать? Только бы там не было очереди! Скорее бы влить в себя четвертую дозу кофеина за день, иначе до вечера я просто не доживу».

Когда наши экскурсии по университетам закончились, я не отправилась прямиком домой в Лос-Анджелес, о нет. Сначала я полетела в Портленд выступать с речью (я поставила это выступление в свое расписание, возомнив себя суперменом). Домой я добралась очень поздно и, поспав всего четыре часа, поехала брать интервью для CNN. Понятия не имею, зачем я на него согласилась, но к тому времени моя усталость достигла той степени, когда я просто перестала ее замечать, потому что не помнила, каково это – быть отдохнувшей. Усталость напоминает алкогольное опьянение: вы принимаете самые дурацкие решения, даже не замечая, что находитесь не совсем в адекватном состоянии. Я плелась по своей жизни в полусне.

Как гречанке, мне следовало бы чаще вспоминать о том, что боги всегда наказывают людей, которые мнят себя всемогущими. Мой случай не стал исключением. После интервью, когда я уже вернулась в свой офис, мой истощенный организм внезапно просто отказал. Я упала в обморок и пришла в себя, лежа на полу в луже собственной крови. Это было болезненно, но доходчиво. Я осознала то, что моя мама, не будучи ни врачом, ни ученым, даже не имевшая высшего образования, интуитивно знала много лет назад: неважно, что тебе мешает, одна комната на троих или плотный рабочий график, но сон – это базовая человеческая потребность, которую нужно уважать, невзирая ни на что.

Сон – великий уравнитель. Он объединяет всех людей, связывая их с предками, с прошлым и будущим. Неважно, кто вы, где живете и чем занимаетесь, – сон нужен абсолютно каждому. За всю историю человечества отношение к нему менялось множество раз – и сейчас в этих отношениях наступил глубокий кризис.

Доказательства этому находишь повсюду. Например, знаете, что будет, если начать набирать «Почему я» в Google? Функция автозаполнения, основываясь на самых популярных запросах, с готовностью закончит мысль за вас. Первая подсказка – «Почему я так устаю?». Глобальный дух времени, выраженный в четырех словах. Экзистенциальный крик современности. И это происходит не только в Нью-Йорке, но и в Торонто, Париже, Сеуле, Мадриде, Нью-Дели, Берлине, Кейптауне и Лондоне. Недосыпание – новый лингва франка.

Может, спим мы и мало, зато говорим об этом очень много (а также постим и твитим). Apple App Store предлагает почти 5000 приложений по слову «сон», а в Instagram более 15 млн фотографий имеют хештег #sleep (сон), еще 14 млн – #sleepy (сонный) и более 24 млн – #tired (усталый). По запросу «сон» Google выдает более 800 млн ссылок. Сон перестал ютиться на задворках подсознания и превратился в предмет постоянных мыслей и обсуждений.

Несмотря на то что столько уже известно о сне и его важности для физического, психологического, эмоционального и духовного здоровья, полноценно высыпаться становится все сложнее. Парадокс заключается в том, что, с одной стороны, благодаря развитию технологий мы знаем, что происходит во время сна, а с другой – именно технологический прогресс является одной из главных причин, почему наше отношение ко сну изменилось в худшую сторону.

Разумеется, нельзя винить технологии в том разладе, который случился между сном и людьми. Свою роль также сыграло распространенное в обществе заблуждение, что успех приходит только к тем, кто загоняет себя на работе до полного изнеможения. Пытаясь выиграть дополнительное время, мы урезаем сон. Разумеется, в этой борьбе у сна нет ни единого шанса.

На мой взгляд, такое понимание успеха удручающе неполное. Именно поэтому я и написала «Процветание»: мне хотелось рассказать о том, как получать от жизни больше удовольствия, изменив отношение к успеху, то есть перестать измерять свою «успешность» деньгами, статусом и властью и включить в это понятие здоровье, мудрость, интерес и возможность делиться и отдавать.

Сон лежит в основе благополучия и сильно влияет на жизнь в целом. Как только я начала спать по семь-восемь часов, медитации и спорт стали даваться намного легче, я научилась принимать более взвешенные решения и лучше понимать себя и окружающих.

Во время тура по США, посвященного выходу «Процветания», я заметила, что именно вопрос сна поднимался чаще всего. Люди постоянно жаловались на то, что им не удается выспаться, времени на сон не хватает, им трудно уснуть или проспать всю ночь, даже когда времени достаточно. С тех пор как я превратилась в ярого защитника сна, где бы я ни оказалась, обязательно найдется хоть один человек, который отведет меня в сторону и заговорщицким шепотом признается, что он недосыпает и постоянно устает. Как сказала одна девушка после презентации книги в Сан-Франциско: «Не помню, когда в последний раз не была уставшей». И каждый раз, сколько бы людей ни пришли на презентацию, к концу вечера все темы сводились к одному наболевшему вопросу: «Как выспаться?»

Очевидно, что дорога к настоящему успеху начинается со сна. Он наш постоянный спутник от рождения и до самой смерти. Главный вопрос, который волнует каждого родителя, – сон ребенка. Друзья постоянно спрашивают их: «Малыш спит?» или: «Вы спите?». Или, пытаясь помочь: «Вот вам 25 книжек о том, как уложить младенца спать, почитайте на досуге». Все, у кого есть дети, легко поймут, почему книга Адама Мансбаха «Иди наконец спать!» (Go the F**k to Sleep){1} стала бестселлером номер один в 2011 г. в Америке. А что касается конца нашего жизненного пути, не зря самым лучшим способом покинуть этот мир считается «уснуть и не проснуться».

Каждый человек имеет свои личные отношения со сном – очень глубокие, интимные и ни на что не похожие. Когда вы считаете, что нужно мало спать, они напоминают отношения с навязчивым бывшим, который преследует вас, куда бы вы ни пошли. Иногда они могут быть поддерживающими и развивающими, иногда – изматывающими и разрушающими. Перефразируя Льва Толстого (которого, кстати, тоже занимал вопрос сна), каждый неспящий несчастлив по-своему. Нравится нам это или нет, но мы вынуждены спать каждый день, каждую ночь всю свою жизнь.

Мое собственное отношение ко сну существенно менялось много раз. Один из счастливых периодов длился несколько лет, когда я вела дневник сновидений. Проснувшись, я сразу же хватала блокнот и старалась записать как можно больше подробностей, пока меня не поглощал круговорот ежедневных дел. Я будто бы писала письмо самой себе – той незримой, вневременной, глубокой части меня, которая оживала в мире моих грез. Эта привычка не отнимала много времени и задавала настроение на весь день.

Но неожиданно, как это обычно и происходит, у меня родилась дочь. Настали трудные времена. Разумеется, я не перестала спать совсем, но только потому, что это физически невозможно. Чувство бодрости, с которым я встречала каждый день, покинуло меня. Жизнь изменилась навсегда, и места для полноценного сна в ней не нашлось. День и ночь перепутались. Я выкраивала время, чтобы поспать, в коротких промежутках между другими делами. Времени не хватало даже на то, чтобы поесть: я питалась только тем, что успевала схватить и быстро проглотить, проходя мимо кухни. Сон стал проблемой, трудностью, непозволительной роскошью. Когда родилась Изабелла, моя младшая дочь, все стало еще хуже. Мне постоянно казалось, что лечь спать – значит лишить своих детей того времени, которое я могла бы потратить на игры с ними (или хотя бы на сборы портфеля). Я не понимала, что лишаю их кое-чего более важного – моей способности быть с ними по-настоящему.

Даже после того как дочки перестали требовать много внимания и заботы, я так и не вернулась к той беззаботной жизни. Как и многие из нас, я планировала свои дни так, как будто мне вообще не нужен сон. Освободившееся время заполнилось другими делами: колонки, выступления, книги и, наконец, The Huffington Post, мое новое детище. Жизнь на грани истощения и хроническое недосыпание стали нормой, пока не «прозвонил звоночек».

Сесть в этот поезд легко – сложно из него выйти.

Милан Кундера. Искусство романа{2}

Сначала я вообще не понимала, почему потеряла сознание. Кстати, я тогда ударилась лицом об стол и сломала скулу. Просиживая часами перед кабинетами врачей, пытаясь понять причину обморока, у меня наконец появилось достаточно времени, чтобы задуматься о многих вещах, например над вопросом, которым задавались многие древнегреческие философы: что значит прожить «хорошую жизнь»?

В конце концов оказалось, что со мной все в порядке. За исключением того, что не в порядке было все. Мне поставили диагноз «эмоциональное выгорание», которое бельгийский философ Паскаль Шабо назвал «болезнью цивилизации»{3}. Собственно, все сводилось к недосыпанию. Мне нужно было серьезно изменить жизнь, и начинать следовало с режима отдыха. Я стала медленно пересматривать свои отношения со сном. С радостью сообщаю, что теперь у нас все хорошо. Но, как говорят на занятиях психотерапевтических групп, изменения происходят шаг за шагом, день за днем или в данном случае ночь за ночью.

Я поняла, что в современном мире путь наименьшего сопротивления – это путь недосыпания. Нам предстоит серьезно пересмотреть свои приоритеты, если мы хотим начать высыпаться. Сегодня практически никто не может позволить себе выделить целую ночь для сна. Огромное количество времени уходит на работу, близких и семью, а все возрастающий арсенал мерцающих экранами и жужжащих устройств связывает нас со всем миром с момента нашего просыпания и до того, как мы провалимся в сон. Однако, пытаясь круглосуточно оставаться на связи со всеми, мы можем утратить связь с собой.

• Нежней, чем лета теплое дыханье,
• Спокойнее, чем ровное жужжанье
• Пчелы, что, сбором дани занята,
• Трудолюбиво вьется вкруг куста,
• Прелестнее, чем розы цвет манящий
• В укромном уголке тенистой чащи,
• Пышней и ярче зелени лесов,
• Отрадней соловьиных голосов,
• ‹…›
• Причудливей, чем вымысел старинный, –
• Ты, Сон! Успокоитель наших вежд,
• Ночных гонитель страхов, друг надежд!

Джон Китс. Сон и поэзия[3]

Если рассматривать жизнь как духовное путешествие, сон представляется главным парадоксом: полностью отождествляясь со своей персоной в этом мире (то есть с работой, внешностью или банковским счетом), во сне мы погружаемся на глубинные уровни бытия. В сказках заклятие злой колдуньи окутывает Спящую красавицу и Белоснежку глубоким сном, и только поцелуй любви может пробудить их. Сегодня нам всем нужен такой пробуждающий поцелуй, но мы не можем просто лежать и ждать прекрасного принца. Мы сами должны стать этим принцем и пробудить самих себя, перенаправив свое внимание от внешнего мира со всеми его работами и заботами на те сокровища, которые сокрыты в нашей душе. Это и есть великое пробуждение. Как писал Карл Юнг, «сновидения дают информацию о секретах внутренней жизни и открывают спящему скрытые факторы его личности»{4}.

Мы живем в золотой век науки. Сейчас хорошо известно, что здоровый сон влияет на способность принимать решения и творчески мыслить, эмоциональный интеллект и когнитивные функции, а также что недостаток сна может привести к повышенной тревожности, стрессу, депрессии и множеству других проблем со здоровьем. Однако полная картина всех медицинских последствий недосыпания открылась сравнительно недавно. В 1970-х гг. в США было всего три центра изучения нарушений сна{5}, к 1990-м гг. их количество увеличилось до 300, а на сегодняшний день в США работает более 2500 аккредитованных сомнологических центров{6}.

Однако в обществе по-прежнему царит заблуждение, будто бы спать по семь-восемь часов не так уж и обязательно и можно сократить это время до пяти или шести часов без каких-либо последствий. Это заблуждение вредит не только здоровью, но и трудоспособности и качеству принятых решений. Другими словами, если мы спим недостаточно, снижаются наши творческие способности и продуктивность, мы становимся более вспыльчивыми и раздражительными и день за днем (а то и год за годом) выполняем свою работу спустя рукава. Для людей некоторых профессий, например врачей, водителей или пилотов, недостаток сна – это вопрос жизни и смерти в прямом смысле.

И вот, несмотря на все эти знания, перед наукой стоит задача вновь разгадать тайну сна. Каждая ночь напоминает нам о том, что мы нечто большее, чем сумма всех своих достижений и поражений, и что за ежедневной суетой и борьбой есть доступное нам спокойствие, которое рождается в месте более глубоком и древнем, чем бесконечный гул окружающего мира. Однажды отыскав дорогу к этому месту, мы можем вернуться туда даже в самый разгар сложного дня. Как писал Рэй Брэдбери, «прежде чем научиться отпускать, научись удерживать»{7}. Отдаться сну – значит научиться отпускать.

В этой книге я хочу подробно рассмотреть феномен сна, древний, важный и таинственный, и исследовать способы, которыми он может помочь нам справиться с безумным ритмом современной жизни. Я уверена, что, дочитав до главы, посвященной описанию инструментов и техник, вы поймете, что пора переходить от знаний к действиям. Налицо кризис сна – убедительные доказательства в пользу этого содержатся в первых двух главах. Более 40 % американцев спят меньше семи часов в сутки{8} – минимум, рекомендованный врачами. Мировая статистика приблизительно такая же. Вы также узнаете, как недостаток сна сказывается на представителях различных профессий, от водителей и медиков до политиков и солдат. В главе 3 подробно описана история сна. Индустриальная революция{9} стала началом целой эры, когда сон считался помехой для работы, и на данный момент этот период только начинает медленно подходить к концу. В те времена преклонение перед сном как порталом в божественное было принесено в жертву идее прогресса и производительности. В ХХ в. зародилось движение рабочих{10}, выступавших против вторжения работы в личную жизнь. А еще позже появилась новая наука{11}, изучающая сон, и выяснилось, насколько сильно он влияет на физическое и душевное здоровье людей. Но в конце ХХ в. технологический прогресс привел к тому, что рабочий день не заканчивается никогда. Следующая глава посвящена подробному описанию науки сна и процессов, которые происходят в нашем организме ночью (а их очень много). На самом деле, после того как мы засыпаем, активизируются многие участки головного мозга, деятельность (или ее отсутствие, если мы пренебрегаем сном) которых очень важна. Далее мы узнаем, как недосыпание связано с повышенным риском развития диабета{12}, инфаркта{13}, инсульта{14}, рака{15}, ожирения{16} и болезни Альцгеймера{17}. После этого обсудим расстройства сна, начиная с бессонницы и остановки дыхания во сне и заканчивая синдромом «взрывающейся головы» (да, представьте себе, это научный термин!).

В части II, «Путь вперед», речь пойдет о тех нововведениях, реформах, изобретениях и технологиях, которые подбрасывают хворост в костер революции сна. Люди хотят спать больше, и рынок идет им навстречу. Гостиницы превращаются в храмы сна, начало уроков смещается в соответствии с потребностями подростков, а на стремительно растущем рынке гаджетов появляется множество различных трекеров для сна и целый ряд умных продуктов, от умных матрасов до умных наушников. Но и этого мало, чтобы преодолеть кризис сна, который охватил все современное общество. Из части II книги вы узнаете, почему нам предстоит пересмотреть не только распорядок дня, но и список жизненных приоритетов и ценностей. Прежде всего, сон – это основа витальности. Чем больше мы спим, тем живее себя ощущаем, и наоборот. Так что мы не только то, что мы едим, но и то, сколько мы спим.

Я уверена, что эта книга поможет вам изменить свои отношения со сном. Возможно, вы даже закрутите с ним роман. Нам нужно вернуть себе право на сон – и не только потому, что сон помогает работать продуктивнее (хотя это очень важно), или потому, что, выспавшись как следует, мы чувствуем себя намного лучше (хотя это еще важнее), но потому, что сон – это способ погрузиться в глубины своей души. Когда мы засыпаем, исчезает все, с чем мы привыкли себя ассоциировать: работа, отношения, надежды, страхи. Это настоящее чудо, о котором так часто забывают: из мира грез мы возвращаемся обновленные и вдохновленные и смотрим на мир другими глазами. Внутри каждого из нас живут два желания: одно из них толкает нас во внешний мир – действовать и созидать, а второе тянет отдохнуть и восстановиться. Может показаться, что эти желания находятся в постоянном противостоянии, однако в действительности они союзники.

Надеюсь, что эта книга вдохновит вас пересмотреть свое отношение к таинственному феномену сна и присоединиться к революции за здоровый сон, которая будет менять вашу жизнь и весь мир ночь за ночью.

Часть I

Сигнал к пробуждению

1. Мировой кризис сна

Сарвашрешт Гупта{18} проходил стажировку в качестве финансового аналитика в отделении Goldman Sachs в Сан-Франциско. Он уволился менее чем через год, в марте 2015 г., не выдержав 100-часовой рабочей недели. Однако вскоре Сарвашрешт вернулся: было ли это решение принято им добровольно или под чьим-то давлением – неизвестно. Через неделю он позвонил своему отцу в 2:40 и сказал, что не спал уже двое суток подряд. Отец умолял его вернуться домой, но Гупта планировал еще немного задержаться. Он сказал, что к утру нужно закончить презентацию и подготовиться к встрече. Несколькими часами позже его нашли на улице мертвым – Сарвашрешт выпрыгнул{19} из окна высотного дома, в котором жил.

В некоторых языках уже существуют специальные слова для обозначения смерти от переутомления на рабочем месте. Японцы называют это «кароси»{20}, китайцы – «гулаоси»{21}, корейцы – «гвароса»{22}. В английском еще нет такого слова, но, похоже, скоро оно понадобится. Трагедия, которая произошла с молодым финансистом, – яркий пример того, что недосыпание становится настоящей эпидемией.

Недосыпание – призрак, преследующий современный мир. Если коротко – мы спим недостаточно. Эта проблема сложнее, а ставки выше, чем может показаться на первый взгляд. Под угрозой оказались не только дневные часы, но и ночные. С увеличением количества дел, которые любой ценой нужно успеть сделать за день, ценность времени стремительно возрастает. Выражение Бенджамина Франклина «Время – деньги» стало мантрой корпоративного мира. Дополнительные часы в сутках взять неоткуда, кроме как сэкономить за счет сна, к которому мы еще со времен индустриальной революции относимся как к скучному дальнему родственнику, навещаемому только из чувства долга, сбегая из его дома настолько поспешно, насколько позволяют приличия.

Современные ученые с уверенностью подтверждают то, о чем догадывались наши предки: сон – это не бесцельно проведенное время. В это время нервная система сохраняет активность: она занимается обновлением организма, созданием воспоминаний, детоксикацией, нейрохимическим очищением мозга и когнитивным моделированием. Время, потраченное на сон, – это не менее ценный актив, чем время бодрствования. На самом деле, если спать необходимое количество часов, качество каждой минуты бодрствования значительно увеличится.

Однако современное общество все еще находится во власти иллюзии, что сон – это пустая трата времени, которое можно было бы провести с большей пользой (учитывая огромное количество дел в ежедневнике). Эту идею отлично иллюстрирует выражение «Выспимся на том свете» (I'll sleep when I'm dead), которое стало настолько популярным, что одновременно является названием хита Джона Бон Джови{23}, альбома рок-музыканта Уоррена Зивона{24} и детектива с Клайвом Оуэном{25}. Поп-культура окружила отказ от сна ореолом героизма и романтизма: «сон для слабаков» (you snooze, you lose); судя по подобным выражениям, сон вообще не входит в систему жизненных ценностей «приличных людей». Извращенное восприятие успеха как чего-то, якобы недостижимого без стресса и истощения, в сочетании с соблазнами и развлечениями 24/7 ставит сон под угрозу вымирания.

Я на собственном опыте узнала высокую цену недосыпания, когда упала в обморок от усталости, и поэтому больше не могу спокойно смотреть, как мои близкие (да и незнакомые мне люди) доводят себя до того же. Я состою в совете некоммерческой организации B Team, основанной Ричардом Брэнсоном и Йоханом Цайтцем. Ее цель – помочь компаниям осознать, что размер прибыли – не единственный критерий успеха. В июне 2015 г. прямо во время собрания совета директоров в итальянском городе Белладжио у Раджива Джоши, нашего управляющего директора (тогда ему был 31 год), случился эпилептический припадок, спровоцированный крайней усталостью и недосыпанием{26}. Раджив не мог ходить и был вынужден провести восемь дней в больнице Белладжио, после чего много недель восстанавливался на физиотерапии. Поговорив с докторами, он узнал, что существует так называемый порог судорожной готовности, и если мы мало отдыхаем, то неуклонно к нему приближаемся. Раджив достиг своего предела. Когда он вернулся к работе, он сказал мне: «Попытка сделать мир более справедливым и устойчивым – это марафон, а не спринт. Мы не должны забывать, что в основе всего лежит наша собственная устойчивость».

По данным исследования Gallup, 40 % взрослых американцев страдают от недосыпания и спят значительно меньше рекомендованных докторами семи часов в сутки{27}. Джудит Оуэнс, директор Педиатрического центра изучения нарушений сна при Бостонской детской больнице, утверждает, что высыпаться «не менее важно, чем правильно питаться, заниматься спортом и пользоваться ремнем безопасности»{28}. Однако большинство людей даже не знают, сколько часов сна им нужно, чтобы выспаться. По этой причине, как говорит Майкл Ройзен, ведущий специалист Кливлендской клиники, «сон – это здоровая привычка, важность которой серьезно недооценивают»{29}. Данные отчета, подготовленного Национальным фондом США по изучению расстройств сна, подтверждают его слова: две трети американцев не высыпаются в течение рабочей недели{30}.

Кризис сна стал глобальным. В 2011 г. 32 % опрошенных британцев ответили, что за последние полгода в среднем спали менее семи часов в сутки{31}. К 2014 г. эта цифра увеличилась до 60 %. В 2013 г. более трети немцев и две трети японцев, принявших участие в опросе, сказали, что по будням не высыпаются{32}. Кстати, в японском языке существует слово, описывающее сон во время важной встречи, – инэмури{33}, что буквально переводится как «присутствовать и спать». В Японии инэмури поощряется как признак целеустремленности и трудолюбия, однако по сути это очередной симптом кризиса сна, который переживает мир.

Компания Jawbone{34}, которая занимается производством носимых устройств, собирает статистические данные по количеству сна тысяч пользователей трекеров UP. Jawbone составила рейтинг городов, в которых люди спят меньше всего. Жители Токио спят всего лишь 5 часов 45 минут в сутки. Сеул идет с небольшим отрывом – 6 часов 3 минуты; Дубай – 6 часов 13 минут; Сингапур – 6 часов 27 минут; Гонконг – 6 часов 29 минут; Лас-Вегас – 6 часов 32 минуты. Если вы спите меньше, чем в Лас-Вегасе, – вы точно недосыпаете.

Как правило, мы сокращаем время сна из-за работы – а вернее, из-за того, что мы о ней думаем, как понимаем успех и расставляем жизненные приоритеты. Безусловная вера в то, что работа – самое главное в жизни, дорого нам обходится. Ситуация значительно ухудшилась с тех пор, как технологический прогресс позволил нам носить работу с собой – теперь, куда бы мы ни пошли, смартфоны обязательно при нас, в карманах и сумочках.

Наши дома, спальни и даже постели наполнены свечением экранов и сигналами оповещения. Возможность одним нажатием кнопки всегда оставаться на связи со всем миром, начиная от близких и заканчивая незнакомцами, включая героев любимого сериала или фильма, обрела формы нового наркотика. Неудивительно, ведь люди – существа социальные, потребность в регулярном общении заложена в человеческой природе. Даже вне Сети мы пребываем в постоянной готовности выйти на связь, ответить, прореагировать. Будучи в таком состоянии, успокоиться и уснуть практически невозможно. Мы беспокоимся о своих гаджетах, носим с собой зарядные устройства, покупаем новые подставки для зарядки – «зарядиться» самим нам не приходит в голову.

Круглосуточная доступность считается залогом успеха. «Отказ от сна занял прочное место в арсенале методов, которые считаются необходимыми для выживания в условиях жесткой конкуренции мирового рынка, – пишет Алан Дериксон в книге «Опасное недосыпание» (Dangerously Sleepy). – Сейчас даже чаще, чем во времена Томаса Эдисона, лишение себя или своих подчиненных отдыха стало атрибутом успешного человека в обществе 24/7/365. У американцев есть сильная идеологическая причина не доверять состоянию бездействия»{35}.

Однако именно американцы, как никто другой, далеки от бездействия. С 1990 по 2000 г. рабочий год в США увеличился на целую неделю{36}. По результатам исследования, проведенного в 2014 г. туристическим порталом Skift, более 40 % американцев не взяли ни одного выходного за год{37}. Чарльз Чейслер, заведующий Отделением изучения нарушения сна и циркадных ритмов в больнице BWH в Бостоне, посчитал, что за последние 50 лет сон сократился с восьми с половиной часов до менее чем семи часов{38}. 30 % работающих американцев говорят, что спят по шесть часов в день, а около 70 % жалуются на недосыпание{39}. Основной фактор эмоционального выгорания на работе – сон менее шести часов{40}.

Часто замкнутый круг недостатка денег превращается в замкнутый круг недостатка сна. Для тех, кто вынужден работать на двух или трех работах, чтобы сводить концы с концами, фраза «Постарайтесь высыпаться» – не самый лучший совет. Далеко не везде качественное медобслуживание, как и полноценный сон, одинаково доступно всем людям. В 2013 г. в Чикагском университете было проведено исследование, согласно результатам которого «низкое социально-экономическое положение связано с субъективно низким качеством сна, повышением сонливости и/или увеличением количества жалоб на плохой сон»{41}. Но парадокс заключается в том, что чем сложнее обстоятельства, тем важнее бросить все силы на то, чтобы им противостоять. Не зря при крушении самолета кислородную маску стоит сначала надеть на себя.

На сон влияет даже место жительства. «Я никогда не видела исследования, которое бы не указывало на прямую связь между районом проживания и качеством сна», – говорит Лорен Хейл, профессор профилактической медицины Университета Стоуни-Брук{42}. Трудно спать спокойно, когда под окнами кричат или дерутся, – вот еще один пример связи недостатка сна с глубокими социальными проблемами.

Цена недосыпания

Несмотря на все блага, которые нам принесла индустриализация, именно она сильнее всего расшатывает наши и без того зыбкие отношения со сном.

Ирония заключается в том, что мы жертвуем сном во имя работы, в то время как недосыпание снижает производительность труда каждого работника в среднем на более чем 11 дней в году, а это $2280 США{43}. Итого, ежегодно недосып, выраженный в пропусках, опозданиях и несобранности на работе, обходится американской экономике в более чем $63 млрд{44}. «Страдающий от бессонницы американец не станет брать больничный, – говорит Рональд Кесслер, профессор Гарвардской медицинской школы. – Он придет на работу, но из-за усталости будет делать ее хуже, чем обычно. Трудно представить себе более опасное состояние для современной экономической системы, основанной на информационных технологиях»{45}.

Проблемы со сном в виде расходов на медобслуживание и косвенных затрат обходятся экономике Австралии в более чем $5 млрд в год{46}. Кроме того, «снижение качества жизни» увеличивает расходы еще на $31,4 млрд в год. Результаты исследования под удачным названием «Пробуждение Австралии» подтверждают наличие связи между недосыпанием и снижением производительности труда, а также количеством ДТП и несчастных случаев на производстве. По данным опроса, проведенного в Великобритании, за опрошенный период каждый пятый работник периодически не выходил либо опаздывал на работу из-за того, что не выспался{47}. Исследователи оценили, что это эквивалентно потере более 47 млн часов в год, или £453 млн в денежном выражении{48}. Кроме того, почти треть опрошенных работающих британцев пожаловались на то, что просыпаются уставшими. Хотя ситуация постепенно приобретает гласность, крайне мало компаний уделяют сну должное внимание, несмотря на то что это отражается на их прибыли. В Канаде 26 % работников признались, что отпрашивались с работы «по болезни», чтобы отоспаться{49}. Почти две трети взрослых канадцев ответили, что чувствуют усталость «почти постоянно»{50}.

Женщинам нужно спать больше, чем мужчинам, поэтому их психологическое и физическое здоровье еще больше зависит от достаточного количества сна. Исследователи медицинского центра Университета Дьюка обнаружили, что недосыпающие женщины имеют повышенный риск развития сердечно-сосудистых заболеваний, диабета второго типа и депрессии{51}. «Мы обнаружили, что у женщин неполноценный сон часто сопровождается высоким уровнем психологического стресса, агрессивностью, гневом и депрессией, – говорит Эдвард Суарез, ведущий автор исследования. – При этом у мужчин, которые спят такое же количество часов, мы подобной связи не обнаружили»{52}.

Современные женщины наравне с мужчинами работают в агрессивной среде, которая использует нашу готовность работать допоздна, пока мы окончательно не сломаемся в попытке доказать свою преданность и самоотдачу. Но никто не снял с женщин тяжелое бремя домашнего труда, и, значит, женщины вынуждены спать еще меньше. «У них столько дел по дому, что приходится жертвовать сном, – пишет Майкл Бреус, автор «Красоты сна» (Beauty Sleep). – Они знают, что нужно больше спать, но, вы понимаете, надо еще кое-что доделать, а потом еще кое-что, и становится все хуже и хуже»{53}.

По словам Уильяма Демента, основателя Стэнфордской клиники по изучению нарушений сна (первой в своем роде), работающие женщины, у которых есть маленькие дети, работают на 241 час больше, и эта цифра увеличивается каждый год, начиная с 1969 г.{54}

Сара Бантон, мать и тренер по когнитивным навыкам, описала свой опыт в The Huffington Post: «У вас бывают такие дни, когда хочется поставить жизнь на паузу? Я бы выразилась иначе: у вас бывают дни, когда вам не хочется поставить жизнь на паузу? ‹…› Для большинства мам рабочий день не заканчивается никогда. Собственно, он и не начинается, это просто продолжение хаоса, предшествовавшего секундному затишью. ‹…› Мамочке нужно отдохнуть»{55}.

«Взглянем в глаза правде: женщины устали. Замотались. Забегались. Замучились, – пишет Карен Броди, основательница медитативного курса «Отвага безмятежности» (Bold Tranquility). – Я коуч, и я постоянно слышу от своих работающих клиенток: "Я столько лет училась, что теперь у меня нет сил работать"»{56}.

Франк Липман, основатель велнес-центра Eleven Eleven в Нью-Йорке, даже придумал название для своих многочисленных недосыпающих и уставших пациентов. «Я стал называть таких пациентов "отработанными", потому что это слово лучше всего описывает их состояние», – пишет он. Он вспоминает свой опыт работы в деревнях ЮАР: «Там я видел множество болезней, вызванных бедностью и плохим питанием, но никто не выглядел таким "отработанным", как жители Нью-Йорка»{57}.

• Нас манит суеты избитый путь,
• Проходит жизнь за выгодой в погоне;
• Наш род Природе – как бы посторонний,
• Мы от нее свободны, вот в чем жуть!

Уильям Вордсворт. Нас манит суеты избитый путь{58}

Абсолютно все должны спать, и абсолютно все заблуждаются, думая, что в сутках недостаточно часов, чтобы нормально высыпаться. На самом деле времени на отдых больше, чем кажется. Просто нужно честно взглянуть на то, как мы его тратим.

Например, Шерри Теркл, профессор социологических исследований в сфере науки и технологии Массачусетского технологического университета, отдыхала таким образом: она смотрела сериал за сериалом, как бы награждая себя за сделанную работу. Поработав над книгой, она усаживалась смотреть «Безумцев», «Родину» и «Американцев». «У меня было ощущение, что я заслужила вознаграждение и теперь могу побаловать себя, – рассказывала она мне. – Я помню, как я постоянно смотрела "Оранжевый – новый черный", когда работала над главой "Дружба" книги "Возвращаясь к беседе" (Reclaiming Conversation). А когда я работала над главой "Роман", – я смотрела "Карточный домик". Не могу сказать, что мой главный жизненный приоритет – это просмотр сериалов, однако, судя по всему, сон к моим приоритетам тоже не относится»{59}.

Миллионы людей по всему миру поступают точно так же, несмотря на высокие издержки недосыпания. Риск смерти по разным причинам повышается на 15 %, если спать менее пяти часов в сутки{60}. В 2015 г. на CNN.com была опубликована статья с провокационным заголовком «Спи или умри»{61}. Она была основана на последних данных, полученных Американской академией сомнологии, касательно связи между недосыпанием и повышенным риском инфаркта, инсульта, диабета и ожирения. Другими словами, недосыпание может стать вопросом жизни и смерти в самом что ни на есть прямом смысле.

И хотя недосыпание не убивает напрямую, оно ставит здоровье под угрозу. Кэрол Эш, руководитель отделения сомнологии в страховой компании Meridian Health, подчеркивает, что даже один час недосыпания в неделю (что случается с каждым из нас) может привести к повышению риска инфаркта{62}. Даже переход на летнее время может серьезно нарушить наш режим сна.

Нужны еще факты? Согласно результатам российского исследования, почти 63 % мужчин, перенесших инфаркт, страдали от нарушений сна. Для них риск инфаркта выше в 2–2,6 раза, а риск инсульта – в 1,5–4 раза{63}. Норвежские исследователи установили, что 34 % ДТП со смертельным исходом произошли по вине людей, испытывавших трудности с засыпанием{64}. Кроме того, люди, страдающие бессонницей, в три раза чаще получают смертельные повреждения. Недостаток мелатонина, гормона, контролирующего циклы сна и бодрствования, связан с повышенным риском рака груди, яичников и простаты{65}.

Недосыпание ослабляет иммунную систему и делает нас более уязвимыми перед самыми рядовыми заболеваниями вроде простуды{66}. На самом деле любой компании было бы выгоднее разрешить своим сотрудникам приходить к обеду, если они чувствуют себя не очень здоровыми. Намного хуже, когда сотрудники вынуждены приходить на работу через силу, заражая коллег, или мучиться до последнего, пока не попадут прямиком в больницу.

Недосыпание сильно влияет на способность организма регулировать вес. В клинике Майо было проведено исследование, в ходе которого испытуемые из группы, которая была ограничена во сне, набрали больше веса, чем из группы, которой разрешалось спать вволю{67}. При этом каждый недосыпающий потреблял в среднем лишних 559 килокалорий в день. Люди, спящие по шесть часов в сутки, склонны к полноте на 23 % чаще{68}. Если спать по четыре часа в сутки, вероятность избыточного веса увеличивается до шокирующих 73 %. Набор веса вызван тем, что при недосыпании выделяется избыточное количество грелина, так называемого гормона голода, который повышает аппетит. Недосыпающие испытуемые также имели сниженный уровень лептина, «гормона сытости», который аппетит снижает. Другим словами, сокращение сна – это отличный способ набрать вес. Еще одно исследование установило взаимосвязь между сном и выработкой орексина, нейромедиатора, который стимулирует физическую активность и расход энергии{69}. Недосыпание также снижает его выработку.

Какой же из этого следует вывод? Если мы мало отдыхаем – мы не здоровы. Причем заметно (в прямом смысле этого слова). Исследователи из Швеции просили добровольцев охарактеризовать внешний вид людей на фотографиях (некоторые из них спали достаточно, некоторые – нет, но участники исследования об этом не знали){70}. Недосыпающих людей чаще называли «менее здоровыми, более уставшими и менее привлекательными». В Великобритании было проведено исследование влияния недосыпания на состояние кожи, в котором приняли участие 30 женщин{71}. Исследователи оценили состояние их кожи и сделали фотографии после восьмичасового ночного сна. Затем испытуемым предстояло спать по шесть часов пять ночей подряд и снова пройти оценку состояния кожи. Исследователи сравнили фотографии до и после эксперимента: увеличение количества и глубины морщин – на 45 %, несовершенств кожи – на 13 %, покраснений – на 8 %. Другими словами, достаточно ли вы спите – «на лбу написано».

Ключ к здоровой психике

Продолжив наше собственное исследование сна, мы узнаем, что сон играет важную роль в деятельности головного мозга. Во время сна мозг избавляется от токсинов, в том числе от белков, которые могут привести к развитию болезни Альцгеймера{72}. Если у мозга не будет достаточно времени на выполнение этой задачи, это может нам дорого обойтись.

Сон влияет на психическое здоровье не меньше, чем на физическое. Ученые установили, что недостаток сна напрямую связан практически со всеми известными психическими заболеваниями, особенно депрессией и повышенной тревожностью. «Как только вы видите депрессивное или тревожное расстройство – присмотритесь повнимательнее. В 80–90 % случаев вы обязательно обнаружите расстройство сна», – говорит Брэд Волгаст, психолог Делавэрского университета{73}. Исследователи, проводившие опрос в Великобритании, подсчитали, что недосыпающие люди в семь раз чаще испытывают чувство беспомощности и в пять раз чаще – чувство одиночества{74}.

Нэнси Фокс, автор блога по здоровому питанию Skinny Kitchen, экспрессивно описала влияние сна на свое эмоциональное состояние: «Когда я мало сплю, мне кажется, что мой "сосуд стресса" наполнен до самых краев и малейший повод переполняет его. Как-то раз я сидела в машине на парковке возле ресторана. Мне позвонили и сказали, что сегодня была моя очередь забирать детей, но я не приехала ‹…›. Я чуть не взорвалась! ‹…› От недосыпания я становилась такой неуравновешенной ‹…› [что] даже мелкие неурядицы казались мне неразрешимыми проблемами!»{75}

Недосыпание сказывается на наших умственных способностях. «Значительно снижается когнитивная деятельность, – говорит Тилль Реннеберг, профессор Мюнхенского университета Людвига-Максимилиана. – Ухудшается память. Страдают социальные навыки. Падает продуктивность. Вы принимаете решения иначе»{76}.

Факт: после того как баскетболист Андре Игудала, выступающий за команду Golden State Warriors, стал лучше спать, его игровое время на площадке выросло на 12 %, а количество забитых трехочковых увеличилось более чем вдвое. Количество очков в минуту выросло на 29 %, а количество забитых свободных бросков увеличилось на 8,9 %. Перехват соперником мяча снизился на 37 % за игру, и на 45 % упали нарушения баскетболиста{77}.

Продуктивность человека, который в течение двух недель спит по шесть часов, падает до уровня человека, который не спал 24 часа подряд. Если спать всего по четыре часа – до уровня человека, не спавшего 48 часов{78}. Согласно результатам опроса, проведенного телепередачей Today, побочные эффекты недостатка сна включают в себя невозможность сосредоточиться (29 %), утрату интереса к любимым занятиям (19 %), сильную сонливость в дневное время (16 %), вспышки злости или дурное обращение с детьми или родителями (16 %), а также неприемлемое поведение на работе (13 %){79}.

Думаю, если бы ваш друг пожаловался на подобные проблемы, вы бы заподозрили его в злоупотреблении наркотиками или алкоголем и немедленно вмешались. Нам предстоит научиться относиться к недосыпанию с такой же серьезностью.

Дефицит сна никогда не проходит бесследно. Налини Мани, психотерапевт из Вашингтона, округ Колумбия, на четвертом десятке своей жизни спала в среднем по два с половиной – три часа. Мани описывает ситуацию, когда ее организм решил взять свое: «Я приехала из [аэропорта] Ла-Гуардия около десяти вечера. Зашла домой, разулась и буквально на минуту присела на диван. Что было дальше – не помню. Помню только, как очнулась следующим утром в 9:30 на том же диване, в той же позе, в одежде. Мое тело выключилось, и я даже ни разу не пошевельнулась»{80}.

Сонный водитель

По результатам австралийского исследования, бодрствование в течение 17–19 часов подряд (обычный день для стольких из нас!) приводит к ухудшению когнитивной деятельности до уровня, эквивалентного 0,5 промилле алкоголя в крови{81} (во многих штатах США это еще не считается состоянием алкогольного опьянения). Если не поспать еще пару часов, ваше состояние будет аналогично состоянию человека, имеющего одну промилле алкоголя в крови – а это уже состояние алкогольного опьянения. И если проверить вашу трезвость не составляет большого труда, то экспресс-теста на недосыпание еще не изобрели. Получается, если полицию действительно интересуют все причины опасного вождения, то сотрудники ДПС должны спрашивать остановленных водителей, достаточно ли они выспались, прежде чем сесть за руль. Проблема усталости среди водителей давно требует внимания. Почти 60 % машинистов поездов, 50 % пилотов, 44 % дальнобойщиков и 29 % водителей общественного транспорта и столько же таксистов признают, что они редко высыпаются, если работают в ночную смену{82}.

Это имеет легкопредсказуемые последствия. «Когда вы спите недостаточно, ухудшаются все ваши способности, происходит деградация всех социальных навыков, которые делают вас человеком, – говорит Марк Роузкайнд, начальник Главного управления по обеспечению безопасности дорожного движения. – Что это означает? Ваша способность принимать решения, время реакции, способность ориентироваться в ситуации, способность выражать свои мысли, запоминание и тому подобные навыки снижаются на 20–50 %»{83}.

Почему мы преклоняемся перед теми, кто отказывается от сна, осыпая их овациями? Почему вообще терпим то, что в современной культуре работа до поздней ночи восхваляется как трудовой подвиг? Признаки недосыпания мало чем отличаются от признаков алкогольного опьянения. Когда мы садимся за руль не выспавшись, мы представляем собой угрозу себе и окружающим.

В 1982 г. в США было зарегистрировано 21 113 смертей, вызванных вождением в нетрезвом виде{84}. К 2013 г. эта цифра упала до почти 10 000{85}. Главной причиной такого впечатляющего снижения стало изменение отношения к проблеме, подкрепленное совместными усилиями со стороны граждан, правоохранительных органов и общества. Управление автомобилем в утомленном состоянии заслуживает не менее серьезного отношения. Исследователи из Пенсильванского университета утверждают, что «количество и тяжесть повреждений, полученных в ДТП, произошедших из-за сонливости водителя, не уступает ДТП, совершенным нетрезвыми водителями»{86}.

По данным отчета Центра по контролю и профилактике заболеваний в США, 4,5 % водителей в возрасте от 18 до 24 лет засыпали за рулем не менее одного раза за месяц. Для водителей в возрасте 25–34 года этот показатель составил 7,2 %{87}. А согласно данным опроса, проведенного Национальным фондом изучения сна, 60 % взрослых респондентов управляли автомобилем в сонном состоянии в течение 2011 г. Более 168 млн людей – и это только те, кто признался. Более трети из них (то есть 56 млн) случалось задремать, будучи за рулем{88}.

Карин Килби Кларк, основательница Mommyhood Mentor, описала, как из-за недосыпания чуть не проехала на красный свет прямо через загруженный перекресток: «Я была как в тумане и плохо соображала. Мне казалось, что я нажала на тормоз, но, видимо, недостаточно сильно. Громкий гудок соседней машины вывел меня из этого странного транса. ‹…› Я вела машину в полусне. Уж если совсем начистоту, я и жила в полусне»{89}.

Если эта история не заставила вас задуматься, то вот еще немного статистики: по вине недосыпающих водителей каждый год в США происходит около 328 000 ДТП, из них 6400 с летальным исходом{90}.

То, что мы называем «клевать носом», сомнологи называют «микросном». Это внезапное засыпание на ходу в буквальном смысле, которое может длиться от одной-двух секунд до одной-двух минут. Это, пожалуй, худшее, что может случиться с человеком за рулем. Представьте себе, что вы едете со скоростью 100 км/ч – почти 28 м/с. Если вы закроете глаза всего на четыре секунды, ваша машина проедет расстояние равное длине футбольного поля, прежде чем вы проснетесь. Последствия могут быть фатальными.

Мужчины садятся за руль, зная, что они не выспались, на 11 % чаще, чем женщины{91}. Более того, они в два раза чаще засыпают за рулем. Учитывая, как высоко сейчас ценится способность работать без сна и отдыха, это неудивительно.

Это особенно заметно в среде профессиональных водителей. «Дальнобойщики всегда отличались от других рабочих, – пишет Алан Дериксон. – В основе их профессиональной идентичности лежит образ суровой мужественности ‹…› Парковки, грузовые стоянки и обочины магистралей уже почти целый век служат декорациями, на фоне которых дальнобойщики дают публичные представления, играя роль брутальных мужчин, которым неведома усталость»{92}.

На дорогах США работает почти 2 млн дальнобойщиков{93}, и каждый год около 4000 смертей и 100 000 травм случается по вине водителей грузовых фур или автобусов{94}. Более чем 60 % сонных водителей, попавших в 2013 г. в ДТП со смертельным исходом{95}, – это водители фур, а почти половина всех дальнобойщиков, принявших участие в государственном опросе, признались, что им случалось заснуть за рулем в этом году{96}. В одном только 2014 г. 725 водителей погибли в ДТП{97}.

В том же году произошел случай, который ясно дал понять, какую опасность представляет вождение в состоянии крайней усталости. На платной дороге Нью-Джерси грузовик Walmart столкнулся с лимузином, в котором находилось четыре пассажира, в том числе комедийные актеры Трейси Морган и Джеймс Макнэйр{98}. Макнэйр скончался, а Морган и два других пассажира получили серьезные ранения. По данным отчета Национального управления безопасности перевозок США, на момент ДТП водитель грузовика не спал 28 часов подряд. Выехав рано утром из своего дома в штате Джорджия, он проехал почти 1300 км и прибыл в супермаркет Walmart в штате Делавэр в 11 утра – начало утренней смены. ДТП произошло в 0:54 ночи, когда водитель ехал выполнять последний заказ, проработав почти 14 часов подряд. Авария попала на главные полосы всех американских газет, но лишь потому, что в ней погибла знаменитость. Тысячи подобных случаев каждый год остаются незамеченными.

Драматург Рон Вуд стал активным борцом за ужесточение правил для автоперевозчиков после того, как его мать, сестра и три племянника погибли в ДТП по вине дальнобойщика, который пробыл за рулем 35 часов без сна. «Что я думаю по поводу смерти Трейси Моргана? Я думаю, что моя семья погибла в аварии десять лет назад, а на дорогах так и не стало безопаснее. Это меня очень злит», – высказался он{99}. Несколько штатов Америки планируют принять меры, чтобы вождение в сонном состоянии перешло в разряд уголовного правонарушения. На данный момент такой закон действует только в двух американских штатах – Арканзас и Нью-Джерси{100}.

Как раз за несколько дней до гибели Трейси Моргана сенатор Сьюзан Коллинз утвердила внесение в билль поправки, ослабляющей строгие требования к режиму отдыха водителей{101}. «Всего одна поправка – и вся работа, проделанная за столько лет, псу под хвост!» – сказала Дафне Айзер, сына которой в 1993 г. сбил уснувший за рулем водитель грузовика, причем тоже компании Walmart. Чтобы помочь людям, переживающим смерть ребенка в таких же обстоятельствах, Айзер основала организацию «Родители против уставших водителей», которая выступает за безопасность на дорогах. На данный момент законодательство разрешает водителям проводить за рулем 11 часов из 14 рабочих часов в сутки{102}. Поскольку зарплата дальнобойщика, как правило, зависит от километража, а за переработку по времени им не доплачивают, сама система как бы подталкивает водителей садиться за руль не выспавшись и ехать не отдыхая.

Регламент отдыха и сна, действующий в авиации, еще строже{103}. Он включает требования к продолжительности отдыха пилотов между рейсами и количеству часов в воздухе, которое они могут проводить за определенный временной интервал. Кроме того, авиационная безопасность обеспечивается на нескольких уровнях: присутствие второго пилота в кабине на коммерческих рейсах, использование автопилота и контроль полета со стороны авиадиспетчера. Однако трагедии все равно случаются. По данным Национального управления безопасности перевозок США, в 23 % всех авиакатастроф, случившихся в 2000–2011 гг., причиной послужила крайняя усталость пилота{104}.

В 2010 г. был опубликован отчет по изучению причин падения самолета Air India, в котором погибли 158 человек{105}. В отчете говорится, что в кабине было слышно «хриплое дыхание и храп». Такое случается чаще, чем мы привыкли думать, просто это не всегда приводит к катастрофе. Как выразился капитан «Боинга-747» в документальном фильме Государственной службы радиовещания «Осторожно, сон!» (Sleep Alert): «Это обычное дело – уснуть за штурвалом, проснуться через 20 минут и обнаружить, что двое других членов экипажа спят без задних ног»{106}.

Помимо катастрофических последствий недосыпание приводит к последствиям комическим. В апреле 2014 г. стюардессы компании Alaskan Airlines внезапно услышали стук, доносящийся из грузового отсека{107}. Испугавшись, что это преступник, пробравшийся на борт, экипаж совершил аварийную посадку. Однако оказалось, что стучал грузчик, который уснул во время загрузки багажа и проснулся уже на высоте 9 км над землей. Более серьезные последствия имеет проблема недосыпания среди операторов досмотровой службы аэропортов{108}. Согласно данным совместного исследования Пенсильванского университета и министерства национальной безопасности США, эффективность их работы резко падает при недостатке сна. А по данным исследования, проведенного Гарвардским университетом, 75 % воздушных маршалов хронически не высыпаются{109}.

По данным совместного исследования NASA и Федерального агентства воздушного транспорта, американские авиадиспетчеры спят в среднем по 5,8 часа в сутки, а когда работают в ночную смену – еще меньше: 3,25 часа{110}. 56 % авиадиспетчеров, совершавших ошибки во время работы, говорят, что это было вызваны усталостью.

В 2014 г. – пять лет спустя после гибели 50 человек в результате авиакатастрофы в Баффало, произошедшей из-за усталости пилота, – наконец были введены новые правила для пилотов, согласно которым продолжительность отдыха между сменами должна составлять не менее десяти часов, из которых восемь часов подряд пилот должен спать{111}. Максимальное количество часов в полете – девять, а раз в неделю пилот обязан брать выходной продолжительностью не менее 30 часов.

В последнее время на главные полосы газет попадали и новости о крушениях поездов, вызванных усталостью машинистов. Однажды декабрьским утром 2013 г. машинист Уильям Рокфеллер с более чем десятилетним опытом работы вдруг уснул прямо во время управления поездом Метро-Норт на скорости 130 км/ч на участке дороги, где разрешенная скорость составляет 50 км/ч{112}. Рокфеллер успел проснуться и начать торможение, но поезд все же сошел с рельсов. Десятки людей пострадали, четыре пассажира погибли.

Недосыпание стало причиной еще одной аварии в том же году. Поезд Amtrak в Филадельфии сошел с рельсов, погибли восемь человек. По мнению Братства паровозных машинистов и поездных бригад, машинист Брэндон Бостиан был переутомлен из-за нового изматывающего расписания поездов. «Мы на 100 % уверены, что основной причиной аварии стало новое расписание и недостаточное время отдыха и остановок в пути», – заявил член профсоюза Карл «Фриц» Эдлер{113}.

Бессонные доктора

Печально известно, как мало спят врачи и медперсонал. Зная, что от их решений может зависеть человеческая жизнь, доктора остаются возле пациентов, невзирая на усталость и нечеловеческий график дежурств. «Здоровье всегда связано с культурой, она диктует, как питаться, как отдыхать, сколько спать, – заметил министр здравоохранения США Вивек Мерти. – Когда я учился, ‹…› среди интернов царила идея, что сильным людям сон не нужен ‹…›. Нет ничего хорошего в культуре, которая поддерживает такие нездоровые привычки»{114}.

По меткому выражению Брайана Голдмана, врача скорой помощи из больницы Маунт-Синай в Торонто, врач – это «наполовину мученик, наполовину герой»{115}. «В Великобритании имя Джека Бауэра [главного героя телесериала «24 часа»] стало нарицательным: так британцы называют врача, который ради своих пациентов продолжает работать без сна и отдыха больше 24 часов, – пишет Голдман. – То, что мы занимаемся придумыванием прозвищ для недосыпающих коллег вместо того, чтобы решить проблему, лишний раз доказывает, что сами медики настолько привыкли к ней, что перестали замечать».

Исследователи Медицинской школы Гарвардского университета и Бостонской больницы BWH изучили последствия недостатка сна среди почти 3000 ординаторов-первогодков{116}. По закону они не имеют права работать более 80 часов в неделю, однако отдельные дежурства могут длиться более 24 часов подряд. Исследователями было установлено, что в те месяцы, когда интерны отрабатывали по пять и более подобных дежурств (более 24 часов), риск возникновения «негативных последствий, вызванных переутомлением», был выше на 700 %, а смертность среди пациентов, связанная с «негативными последствиями, вызванными переутомлением», увеличивалась на 300 %. В 2015 г. в Пенсильванской больнице медсестра уснула во время кормления новорожденного и выронила его из рук{117}. Ребенок остался жив, но получил перелом костей черепа от удара об пол.

Недосыпающий медперсонал относится к пациентам более равнодушно, что не способствует ускорению выздоровления{118}. Джеймс Ризон, профессор психологии Манчестерского университета, сравнил систему предотвращения врачебных ошибок в медучреждениях со стопкой ломтиков швейцарского сыра: в каждом слое сыра множество дырок, но большинство из них не совпадает (например, медсестра может заметить ошибку интерна и исправить ее){119}. Но если несколько «дырок» не перекрывают друг друга, пациент может серьезно пострадать или даже умереть. В этой метафоре «дырки» будут совпадать чаще, если врачи не начнут высыпаться.

Дети и сон

Нарушения сна особенно пагубно отражаются на здоровье детей. Мозг ребенка обладает высокой пластичностью, что позволяет детям поглощать много информации и овладевать различными языковыми, двигательными, зрительными и когнитивными навыками. Благодаря этому маленькие дети так быстро учатся, но без полноценного сна этот процесс будет невозможен. Исследователи Пенсильванского университета установили, что «Во время БДГ-фазы[4] ‹…› опыт глубоко и прочно закрепляется в мозге. ‹…› Опыт очень хрупок. ‹…› Если БДГ-фаза не наступает, он не закрепляется и мозг забывает все, что узнал»{120}.

Недостаток сна также негативно влияет на поведенческое развитие детей. Аниса Дас, заместитель директора Программы по изучению сомнологии Университета штата Огайо, говорит, что по поведению маленьких детей нелегко диагностировать недосыпание{121}. Недосыпающие взрослые выглядят уставшими и вялыми, а дети, наоборот, могут стать гиперактивными и даже получить диагноз СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности){122}.

В 2012 г. исследователи Мичиганского университета и Медицинского колледжа имени Альберта Эйнштейна провели обследование более чем 11 000 детей от новорожденных до семилеток. Они обнаружили, что у детей, которые храпели, дышали ртом или страдали от ночного апноэ (то есть имели нарушения сна), с вероятностью 20–60 % развивались нарушения поведения к четырем годам, а к семилетнему возрасту вероятность возрастала до 40–100 %. Чаще всего детям ставили диагноз «гиперактивность».

В школьном возрасте изменения становятся еще заметнее, а проблемы со сном – глубже. Исследователи Гонконгского университета обнаружили, что приблизительно 20 % подростков, участвовавших в исследовании, не могли уснуть вечером, просыпались посреди ночи или слишком рано утром{123}. Основной причиной этих сложностей является раннее начало уроков в большинстве школ. И чем старше дети, тем сильнее распорядок школьного дня отличается от естественных ритмов детей и подростков.

Мэри Каскадон{124}, профессор психиатрии и поведенческой терапии Брауновского университета, провела исследование, в ходе которого изучались способы изменения суточных ритмов ребенка, а также влияние времени начала уроков на качество сна. Она обнаружила, что дети постепенно становятся невосприимчивыми к сигналам, которые посылает им организм, выделяя гормон сна. Поэтому чем старше ребенок, тем позже он ложится спать, несмотря на то что он по-прежнему нуждается в большом количестве сна. Как объясняет Каскадон, формирование паттерна сна в начальном подростковом возрасте связано с секрецией мелатонина («гормона Дракулы»), который отвечает за регулировку суточных ритмов. У подростков мелатонин вырабатывается позже, чем у взрослых, поэтому они не хотят ложиться спать рано – а потом не хотят рано вставать. По выражению Стивена Локли из Медицинской школы Гарварда, «будить подростка в семь утра – это как будить меня в четыре ночи»{125}.

Развитие технологий усугубило проблемы подростков. Современные тинейджеры до утра переписываются в интернете и ложатся в кровать с телефонами. Как сказал Ракеш Бхаттачарджи, детский сомнолог из Чикагского университета, «телевизор, компьютерные игры, смартфоны, планшеты могут приводить к возникновению различных расстройств сна у детей, вплоть до полного отказа от сна»{126}. Свет от электронных устройств вреден для всех людей, но на подростков он действует сильнее всего{127}.

Пренебрежение этими факторами приводит к ужасающим последствиям. Во-первых, ученики хуже учатся. Как установили исследователи из Уппсальского университета в Швеции, подростки, спящие менее семи часов в сутки, учатся хуже{128}. Такая же связь между недосыпанием, успеваемостью и количеством исключенных за неуспеваемость справедлива для студентов колледжа.

По результатам совместного исследования Сиднейского университета и медицинской школы Маунт-Синай в Нью-Йорке, проведенного среди молодых людей в возрасте 17–24 лет, недосыпание непосредственно связано с повышенным уровнем стресса и тревожности{129}. Каждый дополнительный час недосыпания увеличивает риск развития психологического расстройства на 14 %. По результатам опроса, проведенного организацией Sleep Council в 2015 г. в Великобритании, 83 % британских подростков страдают от нарушений сна, вызванных тревогой и напряжением в связи с экзаменами{130}.

Иногда помимо успеваемости и стресса недосыпание приводит к смертельным последствиям, которых родители боятся больше всего. Для меня было шоком узнать, что Марина Киган, талантливая юная писательница, которая училась в колледже вместе с моей дочерью, погибла в автокатастрофе в мае 2012 г., буквально через пару дней после выпуска{131}. Ее бойфренд заснул за рулем.

Недостаток сна и госслужащие: от политиков до полицейских

Почти любая предвыборная речь содержит в себе призывы не спать ночами ради блага страны. На самом деле подобные обещания звучат приблизительно так: «Я человек, который не может грамотно распорядиться даже собственным временем! Если вам нужен лидер, решающий проблемы страны с нахрапом лихого пьянчуги, – голосуйте за меня!» Этот двойной стандарт часто остается незамеченным. «Ни один политик не станет курить в общественном месте, – говорит Тилль Рённеберг, – но все политики публично заявляют о том, как мало они спят, а круги под глазами подтверждают правоту их слов. Всем известно, насколько важен сон, однако политики несут в мир послание, что недосыпание – это норма»{132}.

В 2015 г. в The New York Times вышла статья под заголовком «После бессонной ночи Скотт Уокер встречается со своими избирателями в Южной Каролине», посвященная предвыборной кампании губернатора штата Висконсин{133}. В статье приведена цитата Уокера: «Я пытался хоть немного подремать, но не так-то просто уснуть, лежа головой на подлокотнике». Далее автор пишет, что «недостаток сна ему, похоже, не мешает». Ни одному журналисту не пришло бы в голову сказать, что кандидату в президенты «не мешает», например, алкоголизм. Никто бы не стал голосовать за человека, который бравирует своим пьянством. Как однажды сказал бывший президент США Билл Клинтон, «свои самые крупные ошибки я совершил потому, что устал»{134}.

Подробное описание отношения Клинтона ко сну можно прочесть в книге «Свидетель власти» Дэвида Гергена{135}. Через несколько недель после того, как Клинтон был избран президентом США, Герген написал: «Клинтон все еще празднует победу и допоздна засиживается со своими старыми приятелями за веселыми беседами. Он всегда встает с первыми лучами солнца и сразу же отправляется на пляж пробежаться или поиграть в тачбол». Это не проходит бесследно. «Он выглядит уставшим, недосыпающим и нервным, – пишет Герген. – Ему трудно сосредоточиться на серьезном разговоре даже несколько минут подряд. Во время нашей короткой встречи я попытался мягко намекнуть ему, что управление страной – это марафон, а не спринт, и выразил надежду на то, что у него будет возможность немного отдохнуть за оставшиеся три недели. Не думаю, что он меня понял ‹…›. Первое время в Белом доме про Клинтона говорили, что он постоянно не в духе, рассеян и нетерпелив». Герген приводит слова Дэвида Маранисса, биографа Клинтона: «Один профессор в колледже заметил, что все великие люди мало спали, и с тех пор Клинтон спал по четыре-пять часов в день». Возможно, такая антипатия ко сну послужила причиной нескольких ошибок, которые он допустил за два президентских срока, включая его некомпетентный подход к решению проблемы гомосексуалистов в Вооруженных силах США, который теперь считается одним из самых больших промахов Клинтона за всю его политическую карьеру. Как красноречиво выразился Герген, это «заронило семена, которые впоследствии практически уничтожили его как президента».