Очередь за саваном бесплатное чтение

I

Джейни Конрад бежала вниз по лестнице, когда тишину разрезал телефонный звонок. На Джейни было новое вечернее платье: небесно-голубое, без бретелек, с серебряными блестками на лифе. Не платье, а произведение искусства. Джейни прекрасно знала, что выглядит на все сто.

Услышав звонок, она замерла на ступеньках. На оживленном лице ее проступил гнев. Преображение было мгновенным и окончательным, словно выключили электрическую лампочку.

– Пол! Не вздумай брать трубку, – холодно прошипела Джейни. Такой тон обычно значил, что она вне себя от ярости.

Из гостиной вышел ее супруг: высокий мужчина далеко за тридцать, мощного телосложения, энергичный и подтянутый. На нем был смокинг, а в руках – мягкая черная шляпа. Увидев Пола впервые, Джейни решила, что он очень похож на Джеймса Стюарта. Строго говоря, из-за этого сходства она и согласилась выйти за него замуж.

– Но я должен ответить на звонок, – возразил Конрад своим мягким тягучим голосом. – Вдруг что-то случилось?

– Пол! – сказала Джейни чуть громче, но он уже подошел к телефону. Усмехнувшись, жестом велел Джейни помалкивать и снял трубку:

– Алло?

– Пол? Это Бардин. – Отгремев в ухе у Конрада, голос лейтенанта разорвал напряженную тишину в холле.

Услышав этот голос, Джейни стиснула кулаки. Губы ее сжались в тонкую зловещую царапину.

– Значит, ставлю тебя в известность, – продолжал Бардин. – В Тупичке, в доме Джун Арно, произошло массовое убийство. Здесь куча трупов, сама Джун тоже мертва. Братишка, это дело произведет фурор! Как скоро будешь?

Поморщившись, Конрад искоса глянул на Джейни. Та чопорно удалилась в гостиную.

– Пожалуй, прямо сейчас, – сказал он.

– Отлично. Я придержу коней до твоего приезда. Давай поживее. Нужно, чтобы ты оказался здесь раньше газетчиков.

– Сейчас буду, – повторил Конрад и повесил трубку.

– Проклятье! – тихо произнесла Джейни. Она стояла спиной к мужу, лицом к камину.

– Прости, Джейни, мне нужно ехать…

– Вот скотство. И ты, кстати, тоже скотина, – продолжала Джейни, не повышая голоса. – Вот почему, когда мы собираемся погулять, всегда что-нибудь происходит? Будь ты неладен, и твоя чертова полиция в придачу!

– Ну зачем так говорить? – возразил Конрад. – Да, нехорошо вышло. Но что тут поделаешь? Погуляем завтра. Обещаю, обязательно куда-нибудь сходим.

Шагнув вперед, Джейни смахнула с каминной полки часы, безделушки и рамки с фотографиями.

– Джейни! – Конрад быстро вошел в комнату. – Ну-ка, прекрати!

– Ох, иди ты к черту! – все так же тихо и холодно сказала Джейни. Она смотрела в зеркало, на отражение Конрада, и глаза ее сверкали от злости. – Иди, играй в свои «казаки-разбойники». Обо мне можешь не думать. Но когда вернешься, меня здесь уже не будет. Отныне я развлекаюсь без тебя.

– Джейни, убили Джун Арно. Мне нужно ехать. Послушай, завтра я заглажу вину, свожу тебя в «Амбассадор». Хорошо?

– Никуда ты меня не сводишь, пока у нас дома есть телефон, – с горечью сказала Джейни. – Дай мне денег, Пол!

Конрад взглянул на нее:

– Но, Джейни…

– Мне нужны деньги – сейчас, в эту самую минуту! Если не дашь, придется что-нибудь заложить. И уж поверь, свои вещи я в ломбард не понесу!

Пожав плечами, Конрад вынул из бумажника десятку и протянул ее жене:

– Ну ладно, Джейни, раз у тебя такое настроение. Может, позвонишь Бет? Вряд ли ты хочешь провести вечер в одиночестве.

Сложив купюру, Джейни посмотрела на мужа и отвернулась. Перехватив ее холодный, равнодушный взгляд, Конрад опешил. Такое чувство, что он ей чужой.

– Обо мне не волнуйся. Ступай, занимайся своим дурацким убийством. Я прекрасно справлюсь и без тебя.

Конрад хотел было ответить, но умолк. Когда у Джейни такое настроение, с ней не договоришься.

– Может, тебя подвезти? – негромко спросил он.

– Ах, отвяжись уже! – свирепо крикнула Джейни и отошла к окну.

Конрад поджал губы. Вышел в холл, открыл входную дверь, быстро направился к стоящей у тротуара машине и скользнул за руль.

Грудь ему сдавило так, что не продохнуть. Не хотелось этого признавать, но их с Джейни брак трещал по швам. Сколько они женаты? Нажав на стартер, Конрад нахмурился. Уже почти три года. Первый год прошел весьма неплохо. У Конрада был нормированный рабочий день, и они с Джейни каждый вечер выходили в люди. Ну а потом он получил повышение: стал главным следователем окружной прокуратуры.

Поначалу Джейни была даже рада: зарплата мужа в одночасье удвоилась и они переехали из трехкомнатной квартиры на Уэнтворт-авеню в особняк в Хейландс-Истейт. Место, конечно, шикарное. Конрады неплохо продвинулись по социальной лестнице. В Хейландс-Истейт жили люди, имевшие по меньшей мере пятизначный доход. Но когда Джейни поняла, что отныне Конрада могут вызвать на работу в любое время дня и ночи, радость ее поуменьшилась. «Скажи на милость, – допытывалась она, – ты вообще кто? Главный следователь или заштатный коп?»

«Но я и есть коп, – терпеливо объяснял Конрад. – Просто работаю на особой должности у окружного прокурора. Если преступление серьезное, я обязан присутствовать».

Поначалу ссоры казались незначительными: обычное разочарование, когда срочный вызов на работу портил планы на вечер. Дело понятное, говорил себе Конрад. Жаль только, что Джейни так болезненно воспринимает положение вещей. Ну да, всякий раз, когда они куда-то собираются, поступает срочный звонок, и с этим необходимо мириться. Но Джейни не желала прислушиваться к его словам. Ссоры сменились скандалами, скандалы – сценами, и Конраду все это уже порядком надоело.

Но сегодня Джейни впервые потребовала денег, чтобы выйти в свет без него. Такое новшество встревожило Конрада сильнее, чем все прошлые размолвки, скандалы и сцены.

Слишком уж она привлекательная, чтобы гулять в одиночку. Конрад знал, что супруге его свойственно безрассудство. Несколько раз, выйдя из себя, она сболтнула лишнего. Оказалось, до замужества у Джейни была весьма насыщенная жизнь. Тогда Конрад решил: кто старое помянет, тому глаз вон. Но теперь, вспоминая рассказы о безумных вечеринках и имена бывших бойфрендов, которые в ярости выкрикивала Джейни, чтобы поддразнить мужа, он с беспокойством думал, не собралась ли она вновь ступить на тропу войны. Джейни было всего лишь двадцать четыре года, и секс интересовал ее гораздо сильнее, чем Конрада, – что удивительно, ведь у него были нормальные мужские аппетиты. Внешность у нее тоже была примечательная: незабудковые глаза, шелковистые светлые волосы, идеальный цвет лица, миленький курносый носик… Такая соблазнит любого мужчину.

– Проклятье, – тихонько пробормотал Конрад, неосознанно повторив это слово вслед за Джейни.

Завел мотор, включил передачу и отъехал от тротуара.

II

Последние три года Джун Арно считалась популярнейшей кинозвездой и самой богатой женщиной Голливуда.

Она выстроила себе шикарный дом на мысе в восточной части Таммани-бэй, недалеко от Пасифик-сити и в десяти милях от Голливуда.

Дом этот был роскошен до неприличия, и Джун Арно, не лишенная чувства юмора, назвала его «Тупичок».

Конрад притормозил возле увитой плющом сторожки – в ней посетители оставляли свое имя, прежде чем въехать на подъездную дорожку в милю длиной. Из темноты появилась массивная фигура Сэма Бардина, лейтенанта убойного отдела.

– Ну-ну, – заметил тот при виде Конрада. – Это ты ради меня так вырядился? Почему так долго?

Конрад усмехнулся:

– Собирался сходить с женой на вечеринку, да ты позвонил. Теперь пару недель буду в немилости. Макканн еще не объявился?

– Ты уж извини, но наш капитан сейчас в Сан-Франциско, – сказал Бардин. – Вернется только завтра. Ситуация, конечно, адская, Пол. Молодец, что приехал. Нам нужна любая помощь, иначе ничего не успеем.

– Ну, в таком случае приступим. Рассказывай, что знаешь, а потом осмотримся.

Сдвинув шляпу на затылок, Бардин вытер крупную красную физиономию носовым платком. Мужчина он был высокий и тучный, лет на десять старше Конрада.

– В восемь тридцать нам позвонил Гаррисон Фэдор, агент мисс Арно. Сегодня вечером у них была запланирована деловая встреча. Приехав сюда, он обнаружил, что ворота открыты. Это показалось ему подозрительным, ведь обычно они заперты на замок. Заглянув в сторожку, он увидел, что охранник убит выстрелом в голову. Из сторожки Фэдор позвонил в дом, но на звонок не ответили. Думаю, он ударился в панику. В любом случае ехать к дому и смотреть, что к чему, он побоялся. Решил, что лучше вызвать нас.

– А сейчас он где?

– Сидит у себя в машине и хлещет виски, чтобы успокоиться, – с ухмылкой ответил Бардин. – Пока что у меня не было времени на допрос, так что я велел ему никуда не уезжать. В доме я уже побывал. Убиты пятеро слуг: всех застрелили. Я знал, что мисс Арно должна быть где-то здесь, ведь у нее планировалась встреча с агентом. Но дома ее не оказалось. – Вынув из кармана сигареты, он закурил и протянул пачку Конраду. – Я нашел мисс Арно в бассейне. – Бардин поморщился. – Выпотрошенную и без головы.

Конрад хмыкнул:

– Похоже, дело рук маньяка. И что там сейчас творится?

– Парни проверяют дом и бассейн. Если есть что найти, найдут. Ну что, пройдемся? Глянешь на все собственными глазами?

– Пожалуй. Док разобрался со временем смерти?

– Разбирается. Я велел ему не трогать тела, пока ты не приедешь. Думаю, скоро он что-нибудь да выяснит. Пойдем посмотрим на сторожку.

Конрад вошел за ним в маленькую комнату с письменным столом, стулом, стеганой кушеткой и целой батареей телефонов. На столе лежал большой журнал в кожаном переплете, предназначенный для регистрации посетителей. Он был раскрыт на сегодняшней дате.

Охранник в униформе защитного цвета и начищенных до блеска берцах полулежал на столе. Вокруг головы его растеклось кровавое гало. Конраду хватило одного взгляда, чтобы понять: этот был убит в упор.

Шагнув к столу, Конрад склонился над регистрационным журналом.

– Вряд ли убийца вписал туда свое имя, – сухо заметил Бардин. – В любом случае охранник был с ним знаком. Иначе не открыл бы ворота.

Конрад вгляделся в несколько строчек на едва начатом листе:

«15:00: м-р Джек Беллинг, Леннокс-стрит, дом 3, по записи. 17:00: мисс Рита Стрейндж, Краун-стрит, дом 14, по записи. 19:00: мисс Фрэнсис Коулман, Глендейл-авеню, дом 145».

– И о чем это говорит? – спросил Конрад. – Эта девица Коулман была здесь в момент убийства.

– Как знать. – Бардин пожал плечами. – Проверим, когда время будет. Если она как-то связана с убийством, вырвала бы эту страницу. Уж поверь.

– Верно. Разве что забыла?

Бардин раздраженно махнул рукой:

– Да ладно тебе. Пойдем, тут хватает и других достопримечательностей. – Он вышел из сторожки во тьму. – Поедем на твоей машине. Притормозишь на втором повороте. Там застрелили садовника.

Конрад двинулся вперед. С обеих сторон подъезд обрамляли гигантские пальмы и цветущие кусты. Ярдов через триста Бардин сказал:

– Прямо за поворотом.

У бордюра был припаркован автомобиль. Фары его светили в спину доку Холмсу, двум интернам в белых халатах и парочке скучающих патрульных.

К этой компании присоединились Конрад и Бардин. Перед ними лицом вверх лежал морщинистый старичок-китаец. Желтые пальцы его, скрюченные в предсмертной агонии, походили на птичьи лапки. Весь перед белого комбинезона был окрашен в красное.

– Здравствуйте, Конрад, – сказал док Холмс, коротышка с круглым розовым лицом и седой бахромой, обрамляющей лысину. – Приехали взглянуть на резню?

– Вышел прогуляться по трущобам, – ответил Конрад. – Когда он умер, док?

– Часа полтора назад, не больше.

– В самом начале восьмого?

– Ну, примерно.

– Застрелили из того же оружия, что и охранника?

– Вполне возможно. Все убиты из пистолета сорок пятого калибра. – Док взглянул на Бардина. – Похоже, работал профессионал. Тот, кто грохнул этих людей, свое дело знает. Все убиты на месте, одним выстрелом.

– Это ни о чем не говорит, – пробурчал Бардин. – Если речь идет о сорок пятом, не важно, кто нажимает на спусковой крючок: профессионал или любитель. Уложит кого угодно.

– Поехали дальше, – сказал Конрад.

Через три минуты они оказались у дома. Во всех окнах горел свет. Входную дверь охраняли двое патрульных.

Поднявшись по ступенькам, Конрад и Бардин прошли через маленькую приемную и оказались в патио с мозаикой на полу. По трем сторонам были двери, ведущие в другие комнаты. Само же патио являло собою прохладный внутренний дворик, укрытый от непогоды.

Из гостиной вышел сержант О’Брайан, долговязый тощий мужчина с жестким взглядом и веснушчатым лицом. Он кивнул Конраду.

– Что-нибудь нашли? – спросил Бардин.

– Несколько гильз. Больше ничего. Никаких подозрительных отпечатков. Предположу, что убийца просто вошел, перестрелял всех, кого увидел, и удалился, так ни к чему и не притронувшись.

Конрад подошел к широкой лестнице и посмотрел вверх – туда, где лежало тело молоденькой китаянки в желтом халате и темно-синих шелковых брюках с вышивкой. Прямо между лопатками у нее было уродливое красное пятно.

– Похоже, девушку застрелили, когда она пыталась убежать, – сказал Бардин. – Хочешь подняться, взглянуть поближе?

Конрад покачал головой.

– Тогда пойдем в гостиную, к экспонату номер четыре. – Бардин проводил Конрада в роскошно обставленную комнату с кожаными канапе и креслами, способными разместить тридцать-сорок человек.

В центре комнаты был большой фонтан с яркой подсветкой. Шарма ему добавляли снующие по освещенной чаше тропические рыбины.

– Миленько, да? – сухо сказал Бардин. – Жаль, Пол, ты не видел моей гостиной. Обязательно расскажу жене про этих рыбок. Вдруг ей понравится эта мысль: нам тоже такие не помешают.

Конрад прошел дальше в комнату. На полу у раздвижных дверей, выходящих в сад, сгорбился батлер Джун Арно, прислонившись к затянутой в гобелен стене. Батлера убили выстрелом в голову.

– Гобелен на выброс, – заметил Бардин. – Жаль. Готов поспорить, он обошелся в кругленькую сумму. – Бросив окурок в пепельницу, он продолжил: – Не желаешь ли заглянуть на кухню? Там еще двое: китаеза-повар и филиппинец. Оба бежали к выходу, но недостаточно быстро.

– Думаю, я уже насмотрелся, – сказал Конрад. – Если здесь есть что-нибудь интересное, твои ребята сами все найдут.

– Занесу эти слова в список желаний. И покажу тебе в следующий раз, когда прохлопаю улику, – пообещал Бардин. – О’кей, теперь спустимся к бассейну.

Отодвинув створку двери, он вышел на широкую террасу. Восходящая полная луна заливала морскую гладь жестким холодным светом. В саду висел тяжелый цветочный аромат. Вдалеке был освещенный фонтан, из-за которого весь сад выглядел словно сказочная страна.

– Мисс Арно имела слабость к свету и ярким краскам, – сказал Бардин. – Но это ее до добра не довело. Неприятно вот так заканчивать жизненный путь: с отрубленной головой и вспоротым брюхом. Знаешь, все это богатство – сомнительная компенсация за подобную смерть.

– Беда в том, Сэм, – негромко произнес Конрад, – что ты мыслишь как марксист. Поверь, твоей жизни многие позавидовали бы.

– Многие? Покажи хоть одного, – кисло улыбнулся Бардин. – Готов махнуться с ним в любой момент. Тебе-то легко говорить. Живешь себе с шикарной красоткой и в ус не дуешь. А я стерпел бы и страшную халупу, и паршивую жратву, будь рядом миловидная девица. Ты заглянул бы ко мне во двор, когда моя там белье сушит. Ее труселям место в музее. У твоей-то небось полно всяких шелковых штучек, от которых у меня дух захватывает всякий раз, когда прохожу мимо витрины. А кроме как в витрине, я такое нигде и не видел.

Конрад недовольно поморщился. Он был знаком с женой Бардина. Да, не красавица и умом не блещет. Но, в отличие от Джейни, хотя бы пытается вести хозяйство.

– Ты, похоже, забыл, что от добра добра не ищут, – резко сказал он и спустился по пологим ступенькам к бассейну.

III

На самом краю бассейна, у сорокафутового трамплина стояли док Холмс, оба интерна, фотограф и четверо полисменов. Все смотрели вниз, на огромное алое пятно в лазурной воде.

Проходя по голубой плитке коктейльного бара, Бардин сказал:

– Я уже разок взглянул и не горю желанием повторять.

Они присоединились к компании у трамплина.

– Ну вот и она, – продолжил Бардин, махнув рукой на бассейн.

Конрад взглянул на обнаженное обезглавленное тело, лежавшее на дне бассейна – там, где помельче. Труп был так изуродован, что желудок Конрада непроизвольно сжался.

– Где голова? – отвернувшись, спросил он.

– Там же, где и была. На столе в одной из кабинок для переодевания. Желаешь взглянуть?

– Нет, спасибо. Уверен, что это Джун Арно?

– Ни тени сомнения.

Конрад повернулся к доку Холмсу:

– О’кей, док. Я видел все, что нужно. Можете приступать к делу. Пришлете мне копию отчета?

Док Холмс кивнул.

– Так, парни, доставайте ее, – скомандовал Бардин. – И поосторожнее.

Трое полисменов неохотно двинулись вперед. Один из них подцепил труп багром.

– Пока суд да дело, побеседуем с Фэдором, – сказал Конрад. – Приведи его в дом, ладно?

Бардин отправил одного из полицейских за Фэдором.

Когда они с Конрадом поднимались по ступенькам к дому, лейтенант спросил:

– Ну, какие выводы?

– Похоже, убийца не раз бывал в доме. Раз охранник его впустил, они были знакомы. А убийство прислуги можно объяснить тем, что все они могли опознать преступника.

– Если только сюда не наведался слетевший с катушек маньяк.

– Такому охранник не открыл бы.

– Мог и открыть. Все зависит от истории, которую преподнес ему этот парень.

Когда они поднялись к дому, двое полицейских внесли носилки с прикрытым простыней телом.

– Это последний, лейтенант, – сказал один коп. – Больше в доме никого нет.

Хмыкнув, Бардин прошел в патио.

– Думаешь, Фэдор вне подозрений? – спросил Конрад, усаживаясь в плетеное кресло.

– Он не из тех, кто способен на подобные поступки. И еще, для этого ему был бы нужен чертовски сильный мотив. Арно была его единственным клиентом, и Фэдор неплохо на ней наживался.

– У такой женщины, должно быть, полно врагов, – сказал Конрад, вытягивая длинные ноги. – Кто бы это ни сделал, он ненавидел ее лютой ненавистью.

– Среди ее знакомых есть несколько реально жутких типов. – Бардин потер глаза ладонями. – Время от времени до меня доходили слухи, что Арно ничем не брезговала. Тебе известно, что она водила особую дружбу с Джеком Морером?

Оцепенев, Конрад обратился в слух.

– Нет. В смысле, особую?

– Так и знал, что ты сделаешь стойку, – усмехнулся Бардин. – Поклясться не могу, но много чего слышал. Сама Арно об этом не распространялась, но люди говорят, что они были любовниками.

– Хм. Было бы неплохо это проверить. Морер вполне мог выкинуть такой номер. Он парень безжалостный. Помнишь ту разборку, что он устроил пару лет назад? Когда семерых поставили к стенке и расстреляли из автоматов?

– Ну, не факт, что это дело рук Морера, – осторожно заметил Бардин.

– А чьих еще? Те ребята разминали мускулы на его территории. Кто выиграл от их смерти? Только Морер.

– Капитан не был столь уверен. Он решил, что Морера хочет подставить банда Джакоби.

– Ему известно, что я считаю это предположение абсурдным. Это был Морер. Не исключено, что и за нынешним убийством стоит именно он.

– Смотрю, ты неравнодушен к Мореру, – сказал Бардин, пожав плечами. – Наверное, душу готов продать, лишь бы упечь его за решетку.

– Не хочу я упекать его за решетку, – неожиданно свирепо сказал Конрад. – Я хочу отправить его на электрический стул. Слишком уж он засиделся на этом свете.

К двери патио подошел полисмен. Кашлянул и многозначительно потыкал пальцем за спину:

– Здесь мистер Фэдор, сэр.

Конрад и Бардин встали.

Гаррисон Фэдор, агент Джун Арно, стремительной упругой походкой вышел на мозаичный пол. Человек он был невысокий, худощавый, с пристальным жестким взглядом, хищным ртом и впалыми щеками. Схватив Конрада за руку, он энергично потряс ее.

– Рад вас видеть. Что тут произошло? Джун в порядке?

– Совсем наоборот, – тихо ответил Конрад. – Ее убили. Ее и всю прислугу.

Фэдор сглотнул. Лицо его вытянулось. Взяв себя в руки, он уселся в плетеное кресло.

– То есть она мертва?

– Мертвее некуда.

– Господи! – Сняв шляпу, Фэдор запустил пальцы в редеющие кудри. – Мертва, значит? Ну, черт возьми! Даже не верится.

Он посмотрел сперва на Бардина, потом на Конрада. Никто из них не сказал ни слова. Оба ждали.

– Убили! – продолжил Фэдор после паузы. – Это будет настоящая сенсация! Уф! Даже не знаю, плакать или смеяться.

– То есть? – рыкнул Бардин, бросив на Фэдора тяжелый осуждающий взгляд.

Фэдор криво усмехнулся:

– Не понимаете? Это потому, что вам не довелось работать на нее пять нескончаемых лет. – Подавшись вперед, он ткнул указательным пальцем в сторону Бардина. – Уж поверьте, плакать я не стану. Может, я и лишился кормушки, зато избавился от занозы в одном месте. Эта стерва до смерти меня вымотала. В конечном счете это был бы вопрос выживания – или ее, или моего. Из-за нее я нажил себе язву. Вы не представляете, чего я натерпелся с этой женщиной!

– Кто-то отрубил ей голову, – все так же тихо сказал Конрад. – Решил, что этого мало, и вдобавок выпотрошил. Не знаете, кто бы мог такое сделать?

Глаза Фэдора вышли из орбит.

– Ужас какой! Голову отрубил! Боже мой! Зачем?

– Затем же, зачем и выпотрошил. Кому-то она очень не нравилась. Не знаете человека, который способен настолько выйти из себя?

Фэдор отвел взгляд:

– Это вряд ли. Черт! Пресса уже в курсе?

– Нет. И газетчики ничего не узнают, пока мы не соберем достаточно фактов, – мрачно сказал Бардин. – Послушайте. Если у вас в голове вертится чье-то имя, лучше выкладывайте. Чем быстрее мы закроем это дело, тем лучше для всех. Включая вас.

Помявшись, Фэдор пожал плечами:

– Наверное, вы правы. Ее нынешний любовник – Ральф Джордан. В последнее время они страшно ссорились. Нынешний фильм с Джун – последний в его карьере. Руководство «Пасифик пикчерс» разорвало с ним контракт. Джордан изрядно всех достал.

– Почему? – Конрад зажег сигарету.

– Уже полгода он с утра до вечера курит дурь. А как накурится, ему крышу срывает – мама не горюй!

– Как именно?

– Буянит он, вот как. – Вынув из кармана платок, Фэдор промокнул лицо. – На позапрошлой неделе устроил пожар в одном из павильонов. А через неделю так отличился на бассейной вечеринке у Мориса Лэрда, что тому пришлось целое состояние потратить, чтобы все замять. У Джордана была с собой какая-то кислота. Ну он и давай брызгать ей девчонкам на купальники. Ткань разъело – и вуаля, никаких купальников. Клянусь, вы такого в жизни не видели. Штук тридцать первейших наших звезд мечутся вокруг бассейна в чем мать родила. Ладно нам-то, парням, прикольно, и мы были на его стороне, пока не выяснили, что вместе с купальниками кислота сожгла и несколько ярдов кожи. Пять девчонок попали в больницу – в жутком состоянии. Лэрду пришлось выплатить солидную компенсацию, иначе Джордан пошел бы под суд. На следующее утро Лэрд разорвал его контракт в клочья.

Конрад и Бардин переглянулись.

– Похоже, нам стоит побеседовать с этим парнем, – сказал Бардин.

– Бога ради, только не говорите ему, что я тут распелся, – взволнованно попросил Фэдор. – Мне и без него проблем хватает.

– Если не считать Джордана, – спросил Конрад, – кто еще мог это сделать? Приходит вам кто-нибудь на ум?

Фэдор покачал головой:

– Нет. Друзья у Джун по большей части чокнутые, но не настолько.

– А история о том, что они с Джеком Морером были любовниками? Есть в ней крупица правды?

Фэдор опустил взгляд на собственные руки. Лицо его стало холодным и отстраненным.

– Откуда мне знать?

– Ну, хотя бы предположите. Она когда-нибудь упоминала при вас имя Морера?

– Нет.

– Вы когда-нибудь слышали ее имя рядом с его именем?

– Кажется, нет…

– Видели их вместе?

– Нет.

Конрад взглянул на Бардина:

– Удивительно: как только речь заходит про Морера, у всех пропадает охота разговаривать. Такое чувство, что этого парня и вовсе не существует в природе.

– Вы только поймите правильно, – торопливо сказал Фэдор, – если бы я что-то знал, рассказал бы. Но про Морера мне известно лишь то, что пишут в газетах.

– И песня старая, и танец ей под стать, – с отвращением произнес Конрад. – Если повезет, однажды я выйду на человека похрабрее. Того, кто не боится Морера и что-то знает. Однажды так и будет, только вот когда? Одному Богу известно.

– Не переживай, – сказал Бардин. – Ну не знает и не знает.

В патио спустился сержант О’Брайан.

– Можно вас на пару слов, лейтенант?

Бардин взял его под локоток и вывел в гостиную.

– Посидите здесь, – сказал Конрад и отправился следом за ними.

– Нашли пистолет. – Тяжелое лицо Бардина оживилось. Он протянул Конраду автоматический кольт 45-го калибра. – На, взгляни.

Конрад внимательно рассмотрел пистолет. На рукоятке была гравировка: «Р. Дж.».

– Где вы его нашли? – спросил он у О’Брайана.

– В кустах, ярдах в тридцати от главных ворот. Держу пари на доллар, это тот самый пистолет. Обойма пустая, стреляли совсем недавно, сорок пятый калибр.

– Но ты все равно проверь его, Сэм.

Бардин кивнул и передал пистолет О’Брайану:

– Вези в управление, пусть сверят с теми гильзами, что ты нашел. – Он повернулся к Конраду. – «Р. Дж.» – проще простого, да? Похоже, с этим делом возни не будет. Итак, у нас с Джорданом намечается разговор. Поедешь?

IV

По словам Фэдора, Ральф Джордан жил в пентхаусе на Рузвельт-бульваре. Снял квартиру вскоре после того, как Джун Арно продала свой голливудский дом. У Джордана был еще роскошный особняк в Беверли-Хиллз, но там он редко появлялся.

Свернув на кольцо, ведущее к дому с пентхаусом Джордана, Конрад припарковался в тени рядом с гаражами. Внимание его привлек большой черный «кадиллак», который закатили в гараж лишь наполовину.

– Похоже, кто-то не смотрел, куда едет, – сказал Конрад, выходя из машины.

Он направился к гаражу. Бардин пошел следом.

Правая стойка гаража была расколота в щепки, крыло «кадиллака» помято, а фара разбита.

Открыв дверцу, Бардин изучил регистрационный талон.

– Мог бы и догадаться, – наконец сказал он. – Машина Джордана. Похоже, он себе все мозги прокурил.

– Ну, по крайней мере, он дома, – заметил Конрад, направляясь ко входу в здание. Сквозь вращающиеся двери он вошел в фойе. Бардин следовал за ним.

Консьерж – пухлый, кровь с молоком, в безупречном смокинге – положил маленькие белые ручки на полированную стойку регистрации, взглянул на Конрада и надменно приподнял брови:

– Чем могу помочь?

Бардин с жетоном в руке протиснулся вперед. При желании он умел напустить на себя свирепый вид, а сейчас желания у него было хоть отбавляй.

– Лейтенант Бардин, городская полиция, – проскрежетал он. – Джордан дома?

Консьерж оцепенел. Маленькие ладони его задрожали.

– Имеете в виду мистера Ральфа Джордана? Да, он дома. Желаете с ним встретиться?

– Когда он вернулся?

– В самом начале девятого.

– Трезвый?

– Боюсь, я не обратил внимания, – ответил консьерж, сделав такое удивленное лицо, что Конрад не сдержал усмешки.

– Когда он ушел?

– В самом начале седьмого.

– Он живет на последнем этаже, верно?

– Да.

– Ладно. Мы поднимемся. И не вздумай ему звонить, иначе тебе не поздоровится. Пусть наш визит станет для него сюрпризом. Кроме него, в квартире кто-то есть?

– Насколько я знаю, нет.

Что-то буркнув, Бардин потопал в сторону лифта по ворсистому ковру, покрывающему все пол-акра фойе.

– Значит, вышел в начале седьмого, вернулся в восемь. У него была масса времени, чтобы добраться до Тупичка, сделать дело и вернуться, – сказал он, когда лифт стремительно и бесшумно вез их на последний этаж.

– Глаз с него не спускай, – предупредил Конрад, когда двери лифта раскрылись. – Если он все еще под наркотой, может оказаться опасен.

– Уж поверь, он не первый укурок на моем веку. И, к несчастью, не последний.

Возле нужной двери Бардин остановился.

– Эге, да тут открыто.

Он нажал на кнопку, и где-то в квартире раздался резкий звонок. Подождав секунду, Бардин распахнул дверь ногой и вошел в маленькую прихожую.

Перед ним была очередная приоткрытая дверь.

Подождав еще секунду, Бардин распахнул и ее.

Они заглянули в просторную, ярко освещенную гостиную с серыми стенами и бордовыми шторами. Из мебели там было несколько кресел и диванов, пара столиков и неплохо оборудованный коктейльный бар. Рядом с телевизором стояла радиола, а каминная полка была уставлена фарфоровыми статуэтками, мастерски сделанными и чрезвычайно непристойными. Тяжело сопя в обе ноздри, Бардин оглядывался по сторонам.

– Нет, ну ты глянь, как живут эти дармоеды! – сердито произнес он. – Тому, кто сказал, что «добродетель сама себе награда», не помешало бы взглянуть на эту комнатушку.

– Тебе воздастся на небесах, – усмехнулся Конрад. – Выдадут револьвер с золотыми накладками и значок в бриллиантовой россыпи. Тут, похоже, никого нет.

– Эй! Есть кто? – рявкнул Бардин так, что зазвенели оконные стекла.

Ответом на его окрик была тишина: густая и всепоглощающая, словно вьюга. И такая же холодная.

Мужчины переглянулись.

– И что теперь? – спросил Бардин. – Думаешь, он где-то прячется?

– Может, ушел.

– Тогда тот голубок видел бы, как он уходит.

– Ну, давай осмотримся.

Конрад прошел по комнате, постучал в дверь слева, повернул ручку и заглянул в огромную спальню. Единственным предметом мебели, если не считать белого ворсистого ковра на полу, была кровать шириной в двенадцать футов. Она стояла на двухфутовом помосте и казалась одинокой, словно маяк.

– Тут никого нет, – сказал Конрад, входя в комнату.

– Проверь ванную. – В голосе Бардина звякнула металлическая нотка.

Они подошли к двери ванной, открыли ее, заглянули внутрь. Шикарнее ванной они не видели, но остались равнодушны и к роскошной отделке, и к сверкающей сантехнике. Внимание их привлекла собственно глубокая ванна.

Воды в ней не было. Зато, свесив голову на грудь, там лежал Ральф Джордан. На нем был бордовый халат, накинутый поверх светло-голубой свободной пижамы. Стенки ванны и перед халата были перепачканы кровью. В руке у Джордана была старомодная опасная бритва. Казалось, на тонком лезвии не кровь, а алая краска.

Шагнув вперед, Бардин дотронулся до руки Джордана:

– Мертвый, как шмат говядины. Кстати говоря, охлажденной.

Схватив Джордана за длинный локон, он приподнял ему голову.

Увидев глубокий – до самой трахеи – разрез на горле, Конрад поморщился.

– Ну вот и все. – Бардин попятился. – Как я и говорил: ничего сложного. Приехал, убил подружку, вернулся и перерезал себе горло. Весьма уместное решение. Очень упрощает жизнь – по крайней мере, мне. – Пошарив в кармане в поисках сигареты, он закурил и выпустил клуб дыма в лицо мертвецу. – Похоже, доку Холмсу предстоит беспокойная ночка.

Походив по ванной, Конрад обнаружил на стене электробритву.

– Странно, что у него была опасная. В наше время такая найдется далеко не в каждом доме. Я бы не подумал, что Джордан станет держать под рукой подобную штуковину.

Бардин издал стон:

– Вот только давай не будем все портить. Может, он ей мозоли подрезал. А что, некоторые так делают. – Открыв еще одну дверь, он заглянул в мило обставленную гардеробную комнату. На кресле лежали костюм, рубашка и шелковые трусы, а рядом с ним – уличные туфли и пара носков.

Конрад вошел в комнату и вдруг остановился.

– А вот сейчас твое счастье станет безграничным, Сэм, – сказал он, указывая на окровавленный предмет на полу.

Бардин встал рядом с ним:

– Чтоб меня черти драли! Мачете! – Он опустился на колени возле острого как бритва клинка. – Готов спорить, это орудие убийства. Если нужно отчекрыжить кому-то голову, такой ножик придется как нельзя кстати. И брюхо им вспороть – раз плюнуть.

– И тебе неинтересно, как у парня вроде Джордана под рукой оказалась железка родом из южноамериканских джунглей?

Бардин с волчьей ухмылкой опустился на корточки:

– Может, купил в качестве сувенира. Он наверняка бывал и в Южной Америке, и в Вест-Индии. Мачете, скорее всего, из Вест-Индии. Да, это орудие убийства. Сто процентов, на нем кровь Джун Арно.

Конрад поворошил одежду на кресле:

– А тут крови нет. Вряд ли можно отрубить человеку голову и не замараться.

– Да что ж такое! – раздраженно воскликнул Бардин, вытягиваясь во весь свой внушительный рост. – Ну почему ты такой въедливый? Может, у него был плащ. Какая разница? Я доволен, а ты разве нет?

– Не знаю, – нахмурился Конрад. – Все как-то слишком удачно сходится. Возможно, мы имеем дело с подставой, Сэм. Пистолет с инициалами, разбитая машина, самоубийство Джордана, а теперь еще и мачете. Все преподнесено нам на блюдечке. Как по мне, это дело с душком.

– С душком, говоришь? Только потому, что ты перенапрягаешься в погоне за премией. – Бардин повел массивными плечами. – Забудь. Я удовлетворен и сумею убедить капитана. Да и ты был бы доволен, если бы не стремился усадить Морера на электрический стул. Что, я не прав?

Конрад задумчиво подергал себя за нос:

– Ну, может быть. Ладно, хорошо. Похоже, мне тут больше делать нечего. Подвезти тебя до управления?

– Посижу здесь, вызову ребят. Пусть пошарятся в этой квартирке. Как только приступят, поеду в Тупичок, встречусь с газетчиками. Ты домой?

Конрад кивнул:

– Вроде как собирался.

– Счастливчик. Никакой работы по ночам, славный домишко и красотка под боком. Как поживает миссис Конрад?

– Думаю, прекрасно поживает, – ответил Конрад, раздраженно отметив, как уныло прозвучала эта фраза.

V

Чтобы миновать вечерние пробки, Конрад ехал переулками – быстро, но не нарушая правил. Он с тревогой размышлял о Джейни: неужели она и правда ушла без него? И если так, то вернулась ли? Пока что не хотелось обо всем этом думать, но всякий раз по пути домой мысли о Джейни неизбежно лезли ему в голову.

Сбавив скорость, Конрад закурил. Выбросил спичку в окно, и его внимание привлекла табличка с названием улицы: Глендейл-авеню.

Лишь доехав до перекрестка, он вспомнил: девушка по имени Фрэнсис Коулман, что заходила к Джун Арно в семь вечера, живет на Глендейл-авеню, в доме сто сорок пять. Резко затормозив, Конрад остановился у тротуара.

Секунду он сидел неподвижно, разглядывая безлюдную темную улицу сквозь ветровое стекло. Док Холмс сказал, что Джун Арно умерла около семи. Вдруг эта девушка что-то видела?

Выйдя из машины, он вгляделся в табличку на соседнем доме. Сто двадцать третий. Прошагав несколько ярдов, Конрад оказался у дома номер сто сорок пять – высокой развалюхи из бурого песчаника. В некоторых окнах горел свет, в других же света не было.

Поднявшись по крутой каменной лестнице, Конрад заглянул в стеклянную дверь. За ней был тускло освещенный холл и уходящая во тьму лестница.

Повернув ручку, Конрад толкнул дверь. Та открылась, и в нос ему ударил острый запах жареного лука, половозрелых котов и какой-то тухлятины.

Сдвинув шляпу на затылок и наморщив нос, Конрад вошел в холл. По рядку прикрученных к стене почтовых ящиков он сразу понял, что это за дом. Третий ящик принадлежал мисс Коулман, значит она живет на третьем этаже.

Поднимаясь по лестнице, Конрад миновал обшарпанные двери, за которыми из радиоприемников играл свинг – с такой громкостью, словно послушать музыку вознамерились глухие.

К двери, выходящей на лестничную клетку третьего этажа, была приколота аккуратная белая карточка. Она сообщала: здесь проживает мисс Коулман.

Конрад сложил пальцы, намереваясь постучать. Заметил, что дверь приоткрыта, и все же постучал. Долгое мгновение он ждал, а потом отступил назад. Глаза его смотрели с подозрением. Неужели за этой приоткрытой дверью его ждет очередной труп?

Этим вечером он повидал уже шестерых мертвецов, и все они выглядели весьма неприятно. Конрад почувствовал, как по телу побежали мурашки, а волоски на шее встали дыбом.

Решив, что сейчас самое время закурить, он достал сигарету. Чиркнув спичкой, заметил, что руки его почти не дрожат, и усмехнулся.

Шагнув вперед, он толкнул дверь, вгляделся в темноту и громко спросил:

– Есть кто дома?

Никто не ответил. Из комнаты не доносилось ни звука, и веяло легким ароматом духов «Калифорниан поппи».

Сделав еще два шага, Конрад нашарил выключатель. Когда зажглась лампа, он затаил дыхание, но в комнате не обнаружилось ни трупов, ни крови, ни орудий убийства. То была обычная, похожая на коробку комната с металлической кроватью, комодом, стулом и сосновым буфетом – не более уютная, чем ложе из гвоздей у факира-индуса.

Пару секунд Конрад осматривался, а потом прошел в комнату и открыл дверцу буфета. Там было пусто, если не считать едва ощутимого аромата лаванды. Нахмурившись, Конрад выдвинул один из ящиков комода. Там тоже ничего не оказалось.

Почесав шею указательным пальцем, Конрад окинул комнату прощальным взглядом, пожал плечами и вышел в коридор.

Выключив свет, он медленно и задумчиво спустился по лестнице. Вернувшись в холл, осмотрел почтовый ящик мисс Коулман. Он был открыт, и в нем было пусто.

Внимание Конрада привлекла записка на стене. Она гласила: «КОНСЬЕРЖ В ПОДВАЛЕ».

«Что мне терять?» – подумал Конрад. Прошел по коридору и спустился во тьму по грязной лестнице.

Внизу он налетел на что-то твердое, тихонько чертыхнулся и крикнул:

– Есть кто живой?

Дверь была не заперта. Свет голой лампочки резанул по глазам, и Конрад заморгал. Из дверного проема ручейком заструился вкрадчивый голос:

– Свободных комнат нет, приятель. У нас жильцов больше, чем у собаки блох.

Конрад заглянул в комнатушку с кроватью, столом, двумя стульями и стареньким ковриком. За столом расположился здоровенный толстяк без пиджака. Во рту у него была потухшая сигара, а на столе перед ним – замысловатый пасьянс.

– На третьем этаже есть свободная комната, верно? – сказал Конрад. – Мисс Коулман съехала.

– Откуда такая информация?

– Я только что там был. В комнате пусто. Никакой одежды. Вообще никаких признаков, что в ней кто-то жил.

– А вы кто? – спросил толстяк.

Конрад помахал жетоном:

– Городская полиция.

Толстяк скривил верхнюю губу в почтительной улыбке.

– У нее что, проблемы?

– Когда она съехала? – спросил Конрад, прислонившись к дверному косяку.

– Понятия не имею, – сказал толстяк. – Утром была здесь. Ну, камень с души. Завтра все равно пришлось бы ее выгонять. А теперь можно не трудиться.

– Выгонять? Почему?

Тяжело дыша, толстяк покрутил пальцем в ухе:

– Да как обычно. Задолжала за три недели.

Конрад задумчиво потер шею:

– Что вам о ней известно? Когда она здесь поселилась?

– Месяц назад. Сказала, что снимается в массовке. – Толстяк сгреб карты в кучку, взял в руки и принялся тасовать. – Приехала в Голливуд. Оказалось, что здешнее жилье ей не по карману. Милая девочка. Будь у меня дочка, я бы хотел, чтоб она была похожа на эту Коулман. Вежливая, симпатичная, воспитанная. Тихоня. – Он повел круглыми плечами. – Но денег нет. Похоже, все бабло достается наглецам. Я говорил, чтоб она ехала домой, но она не слушала. Пообещала, что завтра утром деньги у нее будут. Но, судя по всему, ничего не получилось.

– Судя по всему, да, – согласился Конрад. Внезапно на него накатила усталость. С какой стати безработной актрисе массовки приходить к Джун Арно? Разве что денег поклянчить. Наверное, охранник ее даже за ворота не пустил. Вряд ли эта девушка встречалась с Джун Арно.

Конрад взглянул на часы. Было начало первого.

– Что ж, спасибо. – Он не без труда оторвался от косяка. – Больше вопросов нет.

– У нее что, какие-то неприятности с законом? – спросил толстяк.

Конрад покачал головой:

– Насколько мне известно, никаких.

После затхлой атмосферы дома номер сто сорок пять ночной воздух казался прохладным и свежим. Конрад ехал домой. Бардин уверен, что убийца – Джордан. С какой стати ему, Конраду, беспокоиться? Завтра поговорит с окружным прокурором. Вот бы знать наверняка, что Морер и Джун были любовниками. Если так, был бы шанс, что за убийством стоит Морер. Может, даже совершил его собственными руками.

«Да и черт с ним, с этим Морером! – думал Конрад, шагая к дому. – Вечно он у меня на уме, как дурь у наркомана».

Повернув ключ в замке, он вошел в маленькую прихожую.

В доме царила тишина.

Конрад прошел к спальне, открыл дверь и включил свет. У двуспальной кровати был несчастный и одинокий вид.

Значит, Джейни ушла и до сих пор не вернулась.

Конрад принялся раздеваться. Направляясь в ванную, чтобы по-быстрому принять душ, он громко сказал:

– Да и черт с ней, с этой Джейни!

I

Окружной прокурор Чарльз Форест сидел за огромным письменным столом, задумчиво поглядывая на сигарету в пухлых пальцах.

Форест был невысокий тучный мужчина с жестким мясистым лицом, пытливыми зелеными глазами, безгубым ртом и выпяченным квадратным подбородком. Его густая седая шевелюра почти всегда была взъерошенной: у прокурора была привычка запускать пальцы в волосы, когда он размышлял над мудреной проблемой. А мудреные проблемы занимали бо́льшую часть его рабочего времени.

– Похоже, Макканн остался доволен версией, что всех убил Джордан. – Форест махнул рукой на газеты, неряшливой стопкой лежавшие на полу. – На первый взгляд кажется, что дело можно закрывать. Я прочел отчет Бардина, и он не оставляет места для сомнений. Что тебя тревожит?

Конрад уселся поглубже в кресло. Одну ногу он перекинул через подлокотник, и теперь раздраженно ею покачивал.

– Все чертовски гладко, сэр, – сказал он. – Док Холмс пришел к выводу, что работал профессионал. Я такого же мнения. Вряд ли любителю марихуаны посчастливилось бы убить шестерых людей шестью выстрелами, пусть даже из пистолета сорок пятого калибра. У таких пушек серьезная отдача. Однако убийца всякий раз попадал в яблочко. Я думаю, он первоклассный стрелок. И не удивлюсь, если это не первое его убийство.

– Знаю, – снисходительно произнес Форест. – Я тоже подумал, что стрельба на удивление меткая. Проверил Джордана. Оказалось, он и был первоклассный стрелок. С двадцати ярдов мог отстрелить уголок игральной карты. А это не так-то просто.

Конрад поморщился.

– Я должен был сам это проверить, – сказал он, разозлившись на себя. – Ну ладно, вопрос снят. А вот еще один: судя по коже на щеках, Джордан уже несколько лет не брал в руки опасную бритву. Пользовался электрической. Но тем не менее такая у него нашлась. Разве не странно?

– Не сказал бы. Знай мы, что у него не было опасной бритвы, этот факт мог бы показаться интересным. Но мы не знаем этого наверняка. Сам понимаешь, многие подрезают мозоли такими штуковинами.

– Так и Бардин сказал. Но я поговорил с доком Холмсом. У Джордана не было никаких мозолей. К тому же у него на одежде не оказалось крови.

Форест кивнул:

– Ну-ну, продолжай. Что еще?

– Бардин говорил, что ходят слухи о любовной связи между Джун Арно и Джеком Морером, – вполголоса сказал Конрад. – Допустим, Морер узнал, что Арно изменяет ему с Джорданом. Что он сделает? Отправит им поздравительную открытку? Вряд ли. Тот Морер, которого я знаю – а мне хочется верить, что я знаю его неплохо, – отправится домой к любовнице, вспорет ей живот и отрубит голову, чтобы остальным неповадно было. – Усевшись ровнее, Конрад пристально смотрел на Фореста. – Как только я увидел ту картину, сразу подумал: вот она, бандитская месть. Этим объясняется и профессионализм, и жестокость, с которой убиты все свидетели. Морер – парень с воображением. Он вполне мог подстроить улики против Джордана, чтобы остаться вне подозрений.

Форест хмуро уставился на промокашку.

– Она действительно была любовницей Морера? – спросил он после долгой паузы.

– Неизвестно. Но если копнуть поглубже, что-нибудь да выясним.

– Если сможем неопровержимо доказать, что они были любовниками, я соглашусь, что в твоих словах что-то есть, Пол. – Потянувшись к пепельнице, Форест потушил сигарету и снова закурил, бросив на Конрада внимательный взгляд. – Думаю, тебе не нужно напоминать, что я согласился на эту должность с одной-единственной целью: прижать Морера. И мне известно, как ты к нему относишься. Итого, нас двое. До нынешнего момента мы не продвинулись ни на йоту. Морер ни разу не оступился, не сделал ни одной промашки. Против него у нас совершенно ничего нет. За последние два года мы взяли четверых его подельников, и это большое достижение – если учесть, какие силы нам противостоят. Да, мы наступаем ему на пятки. Но шансов поймать Морера у меня не больше, чем два года назад, когда я уселся в это кресло. – Подавшись вперед, он ткнул в сторону Конрада указательным пальцем. – Меня устроит любое предположение, любая улика, любая мысль, способная дать мне шанс – пусть даже призрачный! – заарканить Морера. Значит, ты думаешь, что за этим убийством может стоять он? Не буду спорить. Я не утверждаю, что это так, но и не отрицаю. Этого достаточно. Действуй. Наводи справки, но пусть никто не знает, чем ты занят. Чтобы загнать Морера в угол, необходимо застать его врасплох. Главное, не обманывайся: я считаю, что застать врасплох такого человека, как Морер, почти нереально. У него повсюду уши. Мы еще не сделали следующий ход, а Морер уже обо всем знает. Но ты давай, начинай раскопки. Допускаю, что мы выбросим на ветер деньги налогоплательщиков, но мне плевать. Придется доверять интуиции, иначе нам ничего не светит. И никаких письменных отчетов. Обо всем должно быть известно только нам с тобой и твоим людям. Полицию привлекай только в том случае, если без этого не обойтись. Уверен, что у них в управлении сидит шпион Морера.

Лицо Конрада озарила торжествующая улыбка. Он надеялся услышать именно такие слова, но с учетом занятости шефа это было маловероятно. И все же ему дают добро – несмотря на весьма хлипкие улики.

– Отлично, сэр. Прямо сейчас и начну. Моим людям – и Ван Роху, и мисс Филдинг – можно доверять. Остальные ничего не узнают. Посмотрим, получится ли найти скелет в шкафу у Джун Арно. Если сумею связать ее с Морером, нам будет где развернуться.

– Действуй, Пол, – повторил Форест. – Как только что-нибудь выяснишь, дай знать. – Он взглянул на наручные часы. – Через десять минут мне нужно быть в суде. Не жалей времени на расследование. Дел у нас хватает, но этот вопрос в приоритете. Понял?

– Да, сэр, – произнес Конрад и поднялся на ноги, с довольной миной на лице.

– Еще один момент, – добавил Форест, глядя на него снизу вверх. – Это не мое дело. Но ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты сделал блестящую карьеру. Поэтому не могу спустить это на тормозах. Если сочтешь, что я выхожу за рамки, так и скажи. Я сразу умолкну. Но иногда своевременный совет может принести немало пользы.

– Да, конечно, – озадаченно сказал Конрад. – Что не так, сэр?

– Пока ничего. – Форест опустил взгляд на тлеющую сигарету, после чего снова посмотрел на Конрада. – Скажи, ты уделяешь достаточно времени своей красавице-жене?

Такого вопроса Конрад не ожидал. Лицо его окаменело, и он почувствовал, как к щекам медленно приливает кровь.

– Прошу прощения, сэр?

– Мне сообщили, что вчера твою жену видели в клубе «Парадиз». Без тебя, – негромко сказал Форест. – И она была навеселе. Думаю, не нужно тебе напоминать, что этот клуб принадлежит Мореру. Сам понимаешь: множество людей, включая Морера и его банду, прекрасно знают, на ком женат мой главный следователь. – Встав из-за стола, Форест подошел к Конраду. – Вот, собственно, и все, Пол. Сомневаюсь, что ты был в курсе. В любом случае тебе следует об этом знать. Подумай, что тут можно сделать, – хорошо? Ситуация весьма неприятная: и для нашей работы, и для твоей жены. – Вдруг Форест улыбнулся, и его жесткое лицо слегка смягчилось. Он положил руку Конраду на плечо. – Ну что ты смотришь так, словно наступил конец света? Ничего страшного. Бывает, молодые красотки вроде твоей жены пускаются во все тяжкие. Может, ей надоело, что тебя никогда нет дома. Но ты с ней побеседуй. Урезонь. Она тебя послушает. – Похлопав Конрада по плечу, Форест взял портфель и направился к двери. – Мне пора. Через день-другой буду ждать новостей по Мореру.

– Да, сэр, – натянуто сказал Конрад.

II

У Конрада было двое подчиненных: секретарша Мэдж Филдинг и Ван Рох, игравший роль мальчика на побегушках. Оба не интересовались ничем, кроме своей работы. Вернувшись к себе в кабинет, Конрад обнаружил, что его ждут с нетерпением.

– Каков вердикт, Пол? – осведомился Ван Рох, как только Конрад подошел к своему столу.

– Занимаемся Морером. – Отодвинув кресло, Конрад уселся. – Шеф сказал, что не желает упускать даже призрачный шанс. Улики он счел весьма скромными, но дал отмашку на подготовительные работы.

Ван Рох – высокий, стройный, смуглый, с тоненькими усиками – усмехнулся и потер руки.

– Потрясающе! – воскликнул он. – Говорил же, он к вам неровно дышит! Что за подготовительные работы?

Конрад взглянул на Мэдж Филдинг – маленькую, крепенькую и опрятную девушку лет двадцати шести. Та сидела за столом и вертела в пальцах карандаш. По взгляду огромных серых глаз было ясно, что она о чем-то задумалась. Мэдж Филдинг не претендовала на звание красавицы. Мелкие черты лица, курносый нос и волевой рот делали ее внешность интересной, но не более того. Нехватку красоты Мэдж компенсировала чудовищной работоспособностью, бесконечным энтузиазмом и кипучей энергией.

– Ну а ты что скажешь, Мэдж? – улыбнулся ей Конрад.

– Да вот, подумала, что, если вы двое собираетесь копаться в грязном белье Морера, не забудьте прикупить пару бронежилетов, – назидательно произнесла Мэдж. – И я не шучу.

Ван Рох демонстративно поежился:

– Как же она права! Наша малышка Мэдж умеет подсыпать соли прямо на рану. Я, пожалуй, застрахую жизнь – чтобы родне было на что проводить меня в последний путь. Всегда хотел себе пышные похороны.

Конрад покачал головой:

– На этот счет переживать не стоит. Мореру уже не по чину стрелять в полицейских. Лет десять назад – другое дело, но не сегодня. Теперь он, скорее, бизнесмен. И ему есть что терять, так что на риск он не пойдет. Ему известно: убьешь копа, и тебя из-под земли достанут. Нет, не думаю, что в этом смысле нам что-то грозит. Все с нами будет в порядке. А вот свидетелей придется защищать. Если, конечно, мы сможем найти свидетелей.

– Значит, можно расслабиться. – Ван закурил сигарету. – С чего начнем? Каков наш первый ход?

– Боюсь, начало будет довольно прозаичным, – ответил Конрад. – Перво-наперво нужно расставить приоритеты в текущей работе. Посмотреть, какие дела требуют немедленного внимания, а какие можно убрать в долгий ящик. Шеф сказал, что Морер – наш главный клиент, но это не значит, что остальное можно швырнуть в мусорную корзину. Давайте-ка глянем, что у нас имеется. Если навалимся все вместе, то к завтрашнему утру должны все разгрести. Мэдж, составь список важных вопросов, и приступим.

Кивнув, Мэдж бросилась к картотекам. Пока она выбирала папки с неотложными делами, Ван уселся за свой стол и торопливо просмотрел содержимое лотка «Входящие».

– Итак, каков наш первый ход против Морера, Пол? – спросил он, перебирая папки.

– Прежде чем связывать его с убийством Джун Арно, нужно доказать, что они были знакомы, – сказал Конрад. – Зайдем со стороны Джун. Неплохо бы тебе завтра съездить в Тупичок, а по пути проверить все соседние дома и поговорить с каждым прохожим. Притворись, что тебя интересует Джордан. Попробуй раздобыть описание всех, кто регулярно навещал Джун. Если повезет, среди прочих упомянут и Морера. Ни в коем случае не называй его имени. Если начнем задавать про него прямые вопросы, раскроем свои планы, а этого уж точно делать не стоит.

Мэдж принесла кипу папок.

– Больше, чем я думала, – сказала она, положив папки Конраду на стол. – Но некоторые не очень-то и срочные.

– Итак, приступим. – Конрад скинул пиджак. – Иди сюда, Ван. Покажи нам, что такое ударный труд.

В четверть десятого с работой было покончено, и Конрад облегченно вздохнул. Следующие четыре дня можно посвятить Мореру.

– Ну что ж, вот и все. – Он отодвинулся от стола. – Это последняя папка, верно?

Мэдж кивнула. Забрав папку у Конрада, она положила ее к остальным и отнесла всю кипу назад в сейф.

Встав из-за стола, Ван Рох потянулся и с чувством сказал:

– Чего-чего, а подобных марафонов мне больше не нужно. Узнай товарищ Морер, что мы так надрывались лишь ради шанса вставить ему палки в колеса, он был бы весьма польщен.

Конрад взглянул на часы:

– Ну, я домой. Встретимся завтра в девять. Будем составлять план. Посмотрим, что можно сделать. – Схватив шляпу, он встал. – До встречи. Постарайтесь выспаться впрок.

Он вспомнил про Джейни, лишь когда уселся в машину и завел мотор. Во время работы Конрад решительно запретил себе отвлекаться на мысли о жене, но теперь крепко призадумался.

«Почему же из всех клубов она выбрала именно „Парадиз”?» – ломал себе голову он, мчась по пустынной улице. Ведь ей известно, что этим клубом владеет Морер. И она прекрасно знает, как Конрад к нему относится. Неужели она пошла туда намеренно, лишь бы ему досадить? И кто этот доброхот, рассказавший все Форесту? Конрад насупился. «И она была навеселе». Как приятно услышать такое о своей жене – тем более от шефа. «Ты с ней побеседуй. Урезонь. Она тебя послушает», – сказал Форест. Но Джейни не из тех, кто внемлет гласу рассудка. Такова уж ее ахиллесова пята. Конрад прекрасно понимал: его жена всегда будет делать только то, что ей хочется.

Открыв дверь гостиной, он увидел, что Джейни сидит в кресле и листает журнал. Лицо ее было холодным и угрюмым, и Конрад сразу же почувствовал висящую в воздухе напряженность.

Спал он чутко, но не слышал, как прошлой ночью Джейни вернулась домой. А когда проснулся, она не пошевелилась, хотя Конрад знал, что она не спит.

Он решил сразу же взять быка за рога. Да, будет скандал, но этого не избежать.

Конрад подошел к пустому камину и уселся в кресло напротив Джейни.

– Послушай…

– Ну что еще? – невыразительно спросила она, не отрываясь от журнала.

– Вчера вечером тебя видели в клубе «Парадиз».

Джейни заметно напряглась, насторожилась, но тут же пришла в себя и бросила на Конрада откровенно враждебный взгляд.

– Ну и что? Скажи спасибо, что я не поехала в «Амбассадор». В «Парадизе» гораздо дешевле.

– Дело не в этом. Мы оба знаем, что «Парадиз» принадлежит Мореру. О чем ты только думала, Джейни?

– А теперь ты меня послушай, Пол! Я много чего от тебя терплю, но если ты решил, что имеешь право читать мне нотации, то черта с два! – рассвирепела Джейни. – Хорош проповедник! Приходишь домой, когда тебе вздумается. И уходишь тоже. Я не жалуюсь. Но прекрасно знаю, что творится у тебя на работе. Может, твоя Филдинг и не красавица, но любой скажет, что эта сучка просто пышет сексуальностью. А с такой физиономией она, наверное, позволяет тебе делать с ней что угодно!

– Значит, так, Джейни, – резко сказал Конрад, – ты уже не впервые переводишь стрелки на Мэдж. В прошлый раз я купился, но больше этот номер не пройдет. Ты просто хочешь сменить тему. Зачем ты ездила в «Парадиз»?

– Не твое дело! – вспыхнула Джейни. – И я не допущу, чтобы ты меня допрашивал!

– Но ты не должна туда ездить! – рассердился Конрад. – Ты отлично знаешь, что у Морера там штаб-квартира. Появляясь там, ты выставляешь наш отдел на посмешище. Неужели не понятно?

Джейни хихикнула, но тут же вновь напустила на себя серьезный вид и вздернула подбородок.

– Думаешь, мне не плевать на твой дурацкий отдел? Если я хочу показаться в клубе, так и будет!

– Знаешь, кто сказал мне, что тебя там видели? Сам Форест. И добавил, что ты была пьяна. А ему донес какой-то доброжелатель. Я потеряю работу, Джейни, если ты и дальше будешь такое творить.

Джейни внезапно побледнела. Глаза ее сверкнули.

– Значит, твои копы, мерзавцы, начали за мной следить? – крикнула она. – Что ж, вполне ожидаемо. Еще бы, этот надутый индюк, твой босс, – образец добродетели! Можешь передать ему, чтобы не лез не в свое дело! И пусть не дает советов, как мне себя вести: ни он, ни кто-либо другой! А если тебе это не нравится, можешь катиться ко всем чертям!

Она развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

III

Когда часы на здании городского совета били девять, Конрад стремительно шагал по коридору к себе в кабинет. Открыл дверь и направился к столу, по пути повесив шляпу на вешалку.

Мэдж и Ван Рох были уже на месте. Секретарша что-то печатала, а Ван делал записи в блокноте. Во рту у него была сигарета, и он щурился, чтобы дым не разъедал глаза.

– К вам посетитель, Пол, – сказал он, оттолкнув блокнот, и указал пальцем на дверь маленькой приемной, которая служила переговорной комнатой. – Ни за что не угадаете, кто там.

Опустив портфель на стол, Конрад потянулся к стоящей у телефона сигаретнице.

– Вот чего мне сейчас не хватало, так это посетителей. Ну и кто там?

– Фло Прессер.

Конрад тут же поднял глаза и вскинул брови:

– Да ну?

Ван усмехнулся:

– Идите сами посмотрите. Хотя смотреть необязательно – достаточно лишь принюхаться к замочной скважине. Похоже, Фло недавно искупалась в «Экстазе», или как там эти духи называются. Разит от нее так, что на ногах не устоять.

– Фло Прессер? В такое время? Что ей нужно?

– Пропал ее бойфренд. И она хочет, чтобы вы его нашли.

– Какого черта ты не сказал ей, что я занят? Избавься от нее, Ван. Некогда мне забивать голову ее проблемами. Других дел хватает. Скажи, чтобы шла в полицию.

– А вы знаете, кто ее бойфренд? – Лицо Вана вдруг стало серьезным.

– Нет. И кто?

– Тони Паретти.

Конрад нахмурился. Это имя он уже где-то слышал.

– Ну и что с того?

– А то, что он шофер и телохранитель Морера, – вполголоса сказал Ван. – Вот я и решил, что вы, вероятно, захотите с ней побеседовать.

Глубоко затянувшись, Конрад выпустил клуб дыма в потолок.

– Точно. Теперь я вспомнил. – Он поднялся на ноги. – Она не посвящала тебя в подробности?

– Позапрошлым вечером у них было запланировано свидание. Тони заехал к ней в пять часов и сказал, что ему нужно поработать. Добавил, что встретится с ней в одиннадцать, в баре «У Сэма» на Леннокс-стрит. Прождав его до двух ночи, Фло ушла домой. Вчера с самого утра принялась названивать ему в квартиру, но никто не ответил. После обеда она явилась туда лично. Тони там не оказалось. Фло поспрашивала соседей, но его никто не видел. Вечером она снова приехала в бар «У Сэма». Ждала, но Тони так и не объявился. Сегодня утром она решила, что с ним что-то случилось. Потому и обратилась к нам.

– И что ей от нас нужно?

– Чтобы мы его нашли.

– А ей не приходило в голову, что Тони устал от нее и решил свалить? – спросил Конрад.

– Не приходило. И мне тоже. Не верю, что крысеныш вроде Паретти способен бросить такую дамочку, как Фло. Она ведь золотая жила. На обычную шлюху не похожа. Насколько мне известно, Пол, она неплохо зарабатывает. Вряд ли Паретти по собственной воле расстался бы с такой дойной коровой.

– Допустим, он нашел себе другую девчонку, – предположил Конрад. – Но я все равно не понимаю, с какой стати она пришла именно к нам. Почему не в полицию?

Ван хотел было усмехнуться, но сдержался.

– Именно об этом я ее и спросил. Она сказала, что вы джентльмен и что она вам доверяет. А как она отзывалась о полиции, я говорить не буду.

Конрад вздохнул:

– Что ж, постараюсь побыстрее от нее отделаться.

Он пересек кабинет и открыл звуконепроницаемую дверь приемной.

Его тут же окутал густой аромат парфюмерии. Конрад поморщился.

Фло Прессер с сигаретой в алых губах расхаживала из угла в угол – лет двадцать пять, красотка, с соблазнительной фигурой, волосами латунного цвета и огромными алчными глазами.

Когда вошел Конрад, Фло развернулась. Ее пышная юбка на мгновение взметнулась и тут же улеглась, подчеркнув длинные стройные ножки.

– Привет, Фло, – сказал Конрад. Он нередко встречал эту девушку в зале суда. Ее не раз задерживали за проституцию, и Фло была знакома почти со всеми чиновниками, имеющими отношение к судопроизводству. – Ну, выкладывай, что там у тебя.

– Боженьки, мистер Конрад! – Фло подбежала к нему. – Вы уж не серчайте, что я вот так взяла и заявилась. Тревожно мне, аж жуть. Понимаю, не нужно было вас дергать. Вы, понятно, мужчина занятой. Но у меня уже шарики за ролики зашли, все думаю и думаю про Тони. И вот сегодня, с самого утра…

– Так, хватит песен с танцами, – раздраженно перебил ее Конрад и присел на край стола. – Не нужно было сюда приходить, Фло. Но раз уж ты здесь, давай покороче. Ты уверена, что Тони именно пропал, а не решил тебя бросить?

Фло широко раскрыла карие глазищи:

– Бросить? Мистер Конрад, он на такое бы не пошел. К тому же я точно знаю, что это не так.

– Знаешь? Откуда?

Помедлив, Фло бросила косой взгляд на Конрада.

– Только между нами – хорошо, мистер Конрад? Если Тони узнает, что я к вам приходила, он с меня шкуру спустит.

– Почему ты уверена, что он тебя не бросил? – повторил Конрад.

– У меня на хранении его деньги, – помолчав, сказала Фло. – Понятно, об этом распространяться не следует. Но если бы он решил меня бросить, куда бы он пошел без своих пяти штук? Да и вообще куда бы он пошел?

Конрад задумчиво посмотрел на нее. Похоже, она права. Он был немного знаком с послужным списком Паретти. Если бы тот собрался исчезнуть из жизни Фло, то сперва забрал бы деньги.

– Считаешь, с ним что-то случилось?

Девушка кивнула:

– Точно случилось. Машина задавила или еще что.

– Позавчера вечером вы должны были встретиться, верно?

– Да. Он заехал около пяти и сказал, что свидание переносится. У него дела.

– Что за дела?

Фло покачала головой:

– Этого я не знаю.

– Так и сказал: «У меня дела»? Больше ничего не говорил? Повтори слово в слово.

– Он сказал: «Босс поручил мне работенку. Встретимся в баре „У Сэма” в одиннадцать». Да, так и сказал. С тех пор я его не видела.

– Во сколько вы должны были встретиться – ну, до вашего разговора?

– В семь.

Конрад изучающе посмотрел на девушку:

– Зачем ты пришла ко мне, Фло?

Не выдержав его взгляда, она отвернулась.

– Больше не к кому. С копами каши не сваришь. Вы же понимаете, Тони им сильно не нравится. Я поспрашивала, никто ничего не знает, а я переживала все сильнее и сильнее, и вот про вас вспомнила. Вы всегда были добры ко мне, мистер Конрад, и я решила…

– Ладно, проехали, – сказал Конрад. – Тони работает на Морера, верно?

Взгляд Фло затуманился. Она отвернулась, чтобы выбросить сигарету в мусорную корзину.

– Не знаю, на кого работает Тони. Он мне не говорил.

– Хватит мне лапшу на уши вешать. Его босс – Морер, так?

Девушка жестко взглянула на него:

– Говорю же, не знаю! Бросьте строить из себя копа, мистер Конрад. Я всегда считала вас своим другом.

Конрад пожал плечами:

– О’кей, Фло. Наведу справки. Обещать ничего не буду, но посмотрим, что можно сделать. Как с тобой связаться?

Лицо ее прояснилось.

– Так и знала, что вы поможете, мистер Конрад! Правильно я думала…

– Как с тобой связаться? – нетерпеливо повторил Конрад.

– Сто сорок четвертая улица, дом двадцать три В. Вы бы хоть раз заехали в гости, мистер Конрад. Мы с вами повеселились бы на славу, уж поверьте. И денег бы я с вас не взяла.

Конрад рассмеялся.

– Ты, верно, забыла, что я добропорядочный женатый мужчина, Фло, – сказал он, направляясь к двери. – Но спасибо за приглашение.

– Добропорядочных женатых мужчин не бывает, – ответила Фло. – Можете мне поверить. – У двери, ведущей в коридор, она остановилась. – Вы же сообщите мне, как только что-нибудь прояснится? Да, мистер Конрад?

– Конечно. Скоро выйду на связь. – Он выпроводил Фло в коридор. – Увидимся. – И закрыл дверь.

– Ну что, пережили газовую атаку? – спросил Ван, когда Конрад вернулся в кабинет.

– С трудом. – В глазах Конрада горел жесткий огонек. – Мэдж, у нас есть досье Паретти?

– Да. – Вскочив, Мэдж метнулась к картотеке. Нашла нужную папку и принесла ее Конраду.

– Спасибо.

Раскрыв папку, он приступил к чтению ее скудного содержимого. Ван с интересом наблюдал за ним.

– Ничего особенного, – сказал Конрад через несколько минут. – Дважды осужден, оба раза на детские сроки по плевым делам. Любопытно другое. Не поверите, но его арестовывали двадцать семь раз. Вот послушайте: семь за убийство, двенадцать за разбойное нападение, четыре за хранение наркотических веществ, один за хулиганство, один за связь с известными преступниками и один – когда он был еще подростком. Если не считать двух последних – связь с преступниками и по малолетству, – он всякий раз выходил сухим из воды. А эти два срока отмотал еще до того, как начал работать на Морера. – Подняв глаза, Конрад пристально посмотрел на Вана. – Есть кое-что интересное. Паретти мастерски управляется с пистолетом сорок пятого калибра. О чем это нам говорит?

Ван беззвучно присвистнул:

– Хотите связать его с резней в Тупичке?

– Ну сам подумай, – негромко произнес Конрад. – На семь у него запланировано свидание с Фло. Позавчера, в вечер убийства. Вдруг он все отменяет. Говорит, что босс подкинул ему работенку. Кто его босс, нам известно. Тем же вечером около семи убивают восьмерых человек. Шестерых – из пистолета сорок пятого калибра.

– Не представляю, чтобы Паретти отрубил голову Джун, – с сомнением заметил Ван. – Не его это профиль.

– Я не говорю, что Джун убил именно он. Думаю, он отвез Морера в Тупичок, а пока тот решал вопросы с Джун, Паретти разобрался с прислугой.

– Господи боже мой! Вряд ли Морер настолько спятил, что взялся бы убивать Джун собственноручно! Для подобных задач он держит не один десяток головорезов.

– Готов спорить, что ее убил сам Морер. – Поставив локти на стол, Конрад подался вперед и уперся подбородком в ладони. – Думаю, он узнал, что Джун ему изменяет, и слетел с катушек. Взял с собой Паретти, приехал в Тупичок и сделал то, что сделал. – Он потушил сигарету. – И вот почему я так думаю. Он понимал, на какой риск идет. До сих пор он ни разу не оступался. Нам нечего ему предъявить. Пока что все спланированные им убийства были совершены его парнями. А те получали указания от других парней, да по такой цепочке, что на Морера никак не выйти. Хорошо, на этот раз Морер закусил удила и решил поквитаться лично. Ведь у него с Джун персональные счеты. Он берет Паретти, приезжает в Тупичок. Его там все знают, и Мореру ясно: свидетелей оставлять нельзя. Придется убить всех, кто его видел. Всех, кто может связать его имя с именем Джун. Паретти разбирается с прислугой, а Морер идет к бассейну и помогает изумленной Джун лишиться головы. – Конрад указал пальцем на Вана. – И что потом? В живых остается один свидетель: Паретти. Согласись, похоже на почерк Морера? Он и собственную мать не пожалел бы. Паретти работает на него уже пятнадцать лет, но доверия у босса так и не заслужил. Итак, Морер убивает Паретти. Уверен, что Фло знает: исчезновение ее дружка на совести у Морера. Вот почему она пошла не в полицию, а к нам. Фло слишком боится Морера и не станет упоминать его имени. Но она не дурочка. Понимает, что, если рассказать все мне, я соображу, что к чему, и начну копать в правильном направлении.

Ван и Мэдж напряженно, не перебивая, выслушали монолог Конрада. Когда тот умолк, Ван грохнул кулаком по столу и взволнованно сказал:

– Держу пари, так все и было! Очень похоже на Морера. И теперь понятно, почему Фло пришла именно к нам. Это ее способ поквитаться с Морером за то, что он грохнул ее парня! Остается только все доказать.

– И это будет непросто, – спокойно заметил Конрад. – Вот что нам нужно сделать. Ты, Ван, поезжай домой к Паретти, переверни там все вверх дном. Ищи так, словно хочешь найти золотые самородки. Не факт, что ты что-то найдешь, но чем черт не шутит. Так что давай, ноги в руки. – Нацарапав адрес, найденный в папке Паретти, он бросил бумажку Вану. – Вот его берлога. Не забудь пистолет и смотри в оба. Без надобности никому не представляйся. Если придется ломать дверь, ломай. Я поеду на «Пасифик студиос», попытаюсь нарыть информацию по Джун. Вернусь к часу. Тогда и посмотрим, что у нас есть.

Открыв ящик стола, Ван взял в руки пистолет 38-го калибра. Проверил магазин, театрально потряс пистолетом в воздухе и сунул его в карман брюк.

– Хочу обратить твое внимание, – сказал он, повернувшись к Мэдж, – что меня посылают на почти что верную смерть. А вот этот человек, парень башковитый, выбирает себе занятие попроще: среди кинозвезд, гламура, дамских ножек и прочей красоты. Просто возьми на карандаш. Не говорю, что это несправедливо, но ты все равно запиши, чтобы в полной мере осознать значение слова «неудачник».

– За дело! – отрезал Конрад. У него не было настроения перешучиваться. – И с пустыми руками не возвращайся!

IV

Вслед за бойкой девушкой с ярко-рыжими волосами Конрад пробирался по лабиринту коридоров с резиновым ковровым покрытием, мимо бесчисленных дверей со сменными табличками, на которых красовались имена режиссеров, продюсеров и прочей киношной братии.

Похоже, рыжеволосая девушка даже оскорбилась, когда Конрад попросил проводить его к мелкой сошке по имени Гаррисон Фэдор. Кабинет его располагался в самой глубине переплетения коридоров.

У двери девушка даже не остановилась – лишь пренебрежительно махнула рукой и сказала, не оборачиваясь:

– Это здесь. Прошу.

А сама отправилась своей дорогой, презрительно покачивая бедрами.

Постучав, Конрад открыл дверь.

– Входите, – сказал Фэдор.

Он сидел за столом. Во рту у него была сигара, а на узком лице – расслабленная довольная гримаса.

– Вас привела та рыженькая, у которой бедра на шарнирах? – Открыв ящик стола, он достал пинту «Фо Роузес». Водрузил ее на промокашку и добавил к бутылке две рюмки. – Что ж, ее ждет сюрприз. Завтра, когда объявят новости, она перестанет вертеть задом и начнет проявлять должное уважение.

Придвинув кресло, Конрад уселся:

– Что за новости?

Просияв, Фэдор потер руки:

– Лэрд повысил меня до начальника рекламного отдела. Зарплату озвучивать не стану, чтобы вы не брякнулись оземь. Конечно, пришлось долго его убалтывать, но сегодня утром он наконец решился. Завтра переезжаю в такой кабинет, что сам президент позеленел бы от зависти. И кстати, на первом этаже. Ну как вам такое?

Конрад произнес поздравительные слова и поднял рюмку. Мужчины торжественно выпили, после чего Фэдор откинулся на спинку кресла и приподнял кустистые брови.

– Итак, что у вас? Не хочу подгонять, но сегодня у меня довольно плотный график.

– Мне нужно уточнить некоторые детали касательно смерти мисс Арно, – учтиво сказал Конрад. – Не знаете, у нее были здесь близкие друзья – из тех, кому раскрывают душу? Может, костюмер, секретарша, кто-то в этом роде?

Фэдор насторожился:

– Что вы хотите узнать?

– Завтра будет разбирательство. Мне нужен надежный свидетель, способный подтвердить, что мисс Арно и Джордан были любовниками. Решил, что вы не пожелаете, чтобы я вас дергал.

– Не пожелаю? Вы чертовски правы! – заявил Фэдор, скрипнув креслом. – Завтра у меня чрезвычайно важный день. И больше вас ничего не интересует?

– Совершенно ничего.

На секунду Фэдор задумался.

– Поговорите с Мовис Пауэлл. Она была секретаршей Джун. Ей известны все подробности.

– Где ее искать?

– Кабинет чуть дальше по коридору. Сейчас позвоню. Скажу, что вы уже идете.

– Отлично. И еще один вопрос. Может, найдем кого-нибудь со стороны Джордана?

Фэдор нахмурился:

– А вы педант, верно? Я думал, это дело уже почти закрыто.

Конрад расплылся в обезоруживающей улыбке:

– Именно. Нам меньше всего хочется в нем копаться. Но у коронера могут появиться любые вопросы, и мы должны быть готовы ответить на них. Нет ли тут человека, который знает, как Джордан проводил свободное время?

Фэдор поскреб свой массивный подбородок:

– Есть некий Кэмпбелл, его костюмер. Он может что-то знать. Найдете его внизу, он прибирается в гримерке Джордана. Спросите у любого, вам покажут.

– О’кей. Я с ним перемолвлюсь. Ну что, скажете мисс Пауэлл, что я сейчас к ней загляну?

– Само собой. – Фэдор потянулся к телефону. Набрал номер. После секундной паузы произнес: – Мовис? Это Фэдор. У меня здесь Пол Конрад из прокуратуры. Хочет поговорить с тобой по поводу Джун. Расскажи ему все, что он пожелает узнать, лады? – Послушав, он продолжил: – Умница. Он сейчас подойдет. – И добавил, обращаясь к Конраду: – Вот и все, братец. Действуй. Прямо по коридору, последняя дверь.

Мовис Пауэлл оказалась высокой смуглой женщиной лет сорока, в опрятном черном костюме и белой шелковой блузке со строгим воротничком. Она встретила Конрада холодным взглядом и рассеянной улыбкой.

– Входите. – Она указала на кресло. – Чем могу помочь?

На столе у нее была кипа нераспечатанных писем и глянцевых фото с изображением Джун Арно.

Конрад сел.

– На разбирательстве нам может понадобиться свидетель, мисс Пауэлл, – сказал он. – Чтобы расставить все точки над «i». Итак, вы готовы подтвердить, что мисс Арно и Джордан были любовниками?

Мовис Пауэлл смерила его усталым взглядом:

– Не хотелось бы говорить это под присягой. – Она презрительно улыбнулась. – Мисс Арно неоднократно рассказывала об их с мистером Джорданом приключениях, не скупясь на подробности. Но могла и лгать. Я ни разу не видела их вместе в роли любовников, так что ясности в этом вопросе нет.

– Это понятно. Но из рассказов мисс Арно у вас сложилось впечатление, что они любовники, так?

– Это еще мягко сказано.

– У нее были любовники, кроме мистера Джордана? – непринужденно спросил Конрад.

Во взгляде мисс Пауэлл мелькнула тревога.

– Неужели на разбирательстве столь необходимо окончательно запятнать имя мисс Арно? – спросила она ледяным голосом.

– Надеюсь, что нет. Но вопрос важный, и мне нужно знать ответ.

– У нее были другие любовники. Моральный кодекс мисс Арно был весьма своеобразен.

– Строго между нами: не могли бы вы назвать мне несколько имен?

Мисс Пауэлл заметно напряглась, и тревога в ее взгляде сменилась гневом.

– Я не собираюсь принимать участие в клеветнической кампании, какую намеревается развернуть окружной прокурор, – заявила она. – Если это все, что вы хотели знать, мистер Конрад, прошу меня извинить. У меня много работы.

– Речь не о клевете, – пояснил Конрад. – Я расследую убийство, мисс Пауэлл. Мы не до конца уверены, что именно Джордан убил мисс Арно.

Она застыла, не отводя от него глаз.

– Значит, я невнимательно читала газеты.

– Я сказал, не до конца уверены, – терпеливо повторил Конрад. – На первый взгляд предельно ясно, что ее убил Джордан. Но очевидные выводы не всегда верны, мисс Пауэлл. И мы в этом неоднократно убеждались. Скажите, можно ли утверждать, что мисс Арно и Джек Морер были любовниками?

Окаменев, мисс Пауэлл плотно сжала губы.

– Не знаю, – сказала она безучастно и сухо. Конрад понял: говорить на эту тему бессмысленно.

– Хорошо. Не знаете – значит не знаете. – Он пожал плечами. – Даю слово, что наш разговор останется между нами. Вам не придется делать публичное заявление.

– Не знаю, – безо всякого выражения повторила мисс Пауэлл.

Конрад взглянул на нее, она – на него. Он понял, что вопрос закрыт окончательно.

– Вам знакомо имя Фрэнсис Коулман, мисс Пауэлл? Насколько мне известно, это безработная актриса массовки.

В глазах мисс Пауэлл мелькнуло удивление.

– Слыхала о ней. В последней картине мисс Арно у нее была эпизодическая роль.

– Как вы думаете, зачем она приезжала к мисс Арно в вечер убийства?

– Я не знала, что она приезжала к мисс Арно.

– Ее имя было в журнале посетителей.

– Ей не было назначено, – удивилась мисс Пауэлл. – Должно быть, она явилась к мисс Арно наудачу.

– Каковы шансы, что они с мисс Арно увиделись в тот вечер?

Мисс Пауэлл недоуменно повела изящными плечами:

– Все зависело от настроения мисс Арно. Я бы сказала, шансы стремятся к нулю. Мисс Арно не любила, когда ее тревожат незнакомые люди. На моей памяти она ни с кем не встречалась без предварительной договоренности.

– К Джордану это, само собой, не относилось?

Мовис Пауэлл покачала головой:

– О нет. Он беспрепятственно посещал Тупичок.

– А Джек Морер? Тоже беспрепятственно посещал?

Взглянув на Конрада, мисс Пауэлл вновь поджала губы.

– Я уже сказала: мне ничего не известно про мистера Морера.

– Но вы о нем слышали?

– А кто не слышал? – Она пожала плечами. – Если это все, мистер Конрад… – Рука ее потянулась к пачке нераспечатанных конвертов.

– Еще один вопрос. Мисс Коулман съехала с квартиры. Вы не знаете, как мне с ней связаться?

– Зайдите в «Сентрал кастинг эйдженси» или «Юнион». У них будет ее новый адрес.

Конрад кивнул:

– Спасибо. Попробую. У вас, случайно, не найдется ее фотографии?

Красноречивый взгляд мисс Пауэлл говорил сам за себя: когда же, бога ради, ты от меня отстанешь? Развернувшись в кресле, она открыла ящик картотеки и достала пухлую папку.

– Здесь карточки с кастинга для последней картины мисс Арно. Я проверю.

Конрад смотрел, как ее тонкие пальцы перебирают пачку глянцевых фото. Наконец ее пальцы зависли над очередной фотографией, извлекли ее из пачки. Мисс Пауэлл вгляделась в карточку «семь на девять» и передала ее Конраду:

– Вот она. В некоторых сценах была дублершей мисс Арно. Это фото сделали, чтобы проверить, как будет смотреться костюм.

Конрад взял в руки фото. Девушке было года двадцать три, волосы у нее были черные, а глаза – большие и внимательные – смотрели прямо на него, да так, что Конраду стало жутковато. Вверх по спине, до самых корней волос, пробежали мурашки.

Такую не забудешь, подумал он. Такие девушки являются мужчинам во сне. Волосы ее, разделенные пробором точно посередине, обрамляли лицо и почти доходили до плеч. Прямая челка наполовину скрывала высокий лоб. Но в первую очередь Конрада привлекли ее глаза, серьезные и в то же время лукавые. Казалось, девушка удивленно рассматривает новый, неведомый и волнующий мир.

– У большинства мужчин, впервые увидевших ее, именно такой огорошенный вид, – сухо сказала Мовис Пауэлл.

От звука ее голоса Конрад вздрогнул.

– Ну да, ага, – пробормотал он. – Необычная девушка, верно?

– Но актриса из нее никакая, – надменно заметила Мовис Пауэлл. – Зря она тратит время на кино.

Конрад сунул фотографию в одно из отделений бумажника.

– Буду признателен, если позволите забрать.

Мисс Пауэлл улыбнулась, и Конрад недовольно отметил, что его смущает ее прямой взгляд.

– Конечно, забирайте.

Конрад вдруг понял, что ему трудно сосредоточиться; он все еще думал о фотографии.

– Что ж, спасибо за помощь. Если вы понадобитесь на разбирательстве, я дам вам знать. Простите, что отнял у вас столько времени.

– Пожалуйста, – равнодушно сказала мисс Пауэлл, вновь протягивая руку к пачке писем.

В коридоре Конрад достал бумажник и опять взглянул на фото Фрэнсис Коулман. По непонятной причине это лицо притягивало его словно магнит. Конрад не мог вспомнить, чтобы какая-либо девушка пробудила в нем столь живой интерес.

«Что со мной такое? – думал он. – Черт, веду себя как школьник».

Убрав фотографию, он сдвинул шляпу на затылок и тихонько выругался. Прошел к рядку лифтов, стукнул по ближайшей кнопке и принялся ждать. Рука вновь потянулась в карман за бумажником, и Конраду пришлось сделать над собой усилие, чтобы, сменив направление, выудить из кармана пачку сигарет.

V

Когда Конрад остановился у драгстора, стрелки часов на здании городского совета показывали пять минут второго. Протолкавшись сквозь толпу, осаждающую прилавок с закусками для ланча, он закрылся в телефонной будке.

На звонок ответила Мэдж.

– Ван на месте? – спросил Конрад.

– Только что пришел. Минуточку.

В трубке раздался голос Вана.

– Ну, как успехи? – спросил Конрад.

– Да так… – Слышно было, что Ван взволнован. – В общем, кое-что указывает на связь Паретти с Джорданом. В мусорной корзине я нашел старый конверт. На оборотной стороне – план квартиры Джордана. Как вам это нравится?

Конрад негромко присвистнул.

– Квартиры Джордана? Уверен?

– А то! Вспомнил ваше описание и подумал: что-то знакомое. На обратном пути заехал к Джордану и все проверил. Не сомневайтесь.

– Ну это и правда кое-что, – сказал Конрад. – Еще что-нибудь нашел?

– Ремень для правки бритвы. Но самой бритвы нет. Допущу, что та бритва, которую вы нашли в квартире Джордана, принадлежит Паретти. Неплохо бы это проверить. И еще по всей квартире были спрятаны доллары, шестнадцать сотен.

– Молодец. Не зря я подумал, что Морер пришил Паретти. Если бы Паретти решил залечь на дно, то прихватил бы деньги. Плюс еще те пять штук, что остались у Фло. Да, так бы он и сделал.

– Я тоже так думаю. Ну а вы что-нибудь накопали?

– Еще как накопал. Раскололся Кэмпбелл, костюмер Джордана. Подтвердил связь Морера и Джун. Говорит, Джордану было известно, что Джун – любовница Морера, и он до смерти боялся, что Морер узнает про их шашни. Джордан постоянно рассказывал Кэмпбеллу про Морера, особенно когда был пьян. Итак, положение Морера становится весьма шатким. У меня есть показания Кэмпбелла в письменном виде, с подписью. Можно работать дальше, Ван.

– Но эту бумажку в суде не предъявишь, верно, Пол? Нужны дополнительные доказательства.

– Этим я сейчас и займусь. – В голосе Конрада звякнула металлическая нотка. – Привезу к нам Фло Прессер, и она у меня запоет. Ей известно, что Паретти работал на Морера, и она, черт возьми, даст показания, даже если мне придется их выбивать из нее. Я еду к ней домой. А ты скажи прокурору, что у нас достаточно оснований, чтобы начать расследование. Придется подключить полицию, без копов мы не справимся. Скажи шефу, чтобы устроил летучку – сегодня ближе к вечеру, ну или как сможет. Хочу, чтобы он сам ознакомился с тем, что нам удалось нарыть. И пусть там будет капитан полиции. Как только узнаешь, на какое время шеф назначит собрание, звони Макканну и проси, чтобы он присутствовал. И никаких подробностей по телефону. Нам не нужны утечки, пока не возьмем Морера. О’кей?

– Все сделаю.

– Отлично. Увидимся в полтретьего, – сказал Конрад и повесил трубку.

Задержавшись у прилавка, он взял сэндвич с ветчиной и чашку кофе. Проглотив этот скромный обед, Конрад бросился к машине.

Промчался по шикарному Лоуренс-бульвару, главному шопинг-центру Пасифик-сити, и свернул на Сто сорок четвертую улицу. Квартира 23-В находилась на последнем этаже, над лавкой флориста и двумя пустыми офисами.

Бросив машину у витрины флориста, Конрад вошел в боковую дверь и поднялся по крутой лестнице. На первой площадке был список жильцов с единственной табличкой: «Мисс Флоренс Прессер. Четвертый этаж, квартира В».

Лифта в здании не оказалось, и Конрад начал долгое восхождение. Дошел до площадки третьего этажа и уже поставил ногу на первую ступеньку пролета, ведущего на четвертый, как сверху донесся дикий вопль. Конрад тут же узнал этот голос.

– Нет! Не трогай меня! Убери руки! – кричала Фло.

Раздался еще один леденящий душу вопль, и тут же наступила тишина.

Конрад в два прыжка одолел последние ступеньки, проклиная себя за то, что не захватил пистолет.

Очутившись на площадке, он увидел перед собой приоткрытую дверь. В тот же миг она распахнулась и из квартиры вышел коренастый амбал с мрачной смуглой физиономией и в широкополой шляпе, натянутой до самых ушей. Встретившись взглядом с Конрадом, амбал помрачнел еще сильнее. Его правая рука скользнула под пиджак.

Конрад прыгнул вперед. Правое плечо его угодило амбалу в живот, после чего оба оказались на полу в позиции куча-мала.

Амбал уже выхватил пистолет, собираясь ударить Конрада дулом по лицу. Предполагая, что события будут развиваться именно таким образом, Конрад успел прикрыться плечом. Мощный удар обрушился на бицепс, и Конрад поморщился.

Отбросив руку противника, он ударил правым кулаком в мрачную смуглую физиономию. Костяшки пальцев прошлись по зубам, и амбал выругался.

Конрад схватил его за правую руку и принялся колотить ею о стену, пытаясь выбить пистолет. Получив удар в висок, от которого перед глазами поплыли разноцветные круги, он вцепился в амбала, но тот отодвинулся, лягнул Конрада в грудь, с трудом поднялся на ноги и вскинул пистолет.

Конрад метнулся вперед, обхватил его лодыжки и дернул вверх. Амбал завалился на спину. От грохота пистолетного выстрела задребезжали оконные стекла. В потолке образовалось отверстие, из которого на обоих струей хлынула штукатурка.

Конрад уже почти встал, когда амбал вскочил на ноги и выстрелил снова. Вспышка обожгла Конраду щеку; мимо уха просвистела пуля. Конрад размашисто ударил с правой, всем своим весом. Чудовищной силы удар пришелся амбалу в челюсть.

Хрюкнув, тот закатил глаза, выронил пистолет и закачался у самой лестницы. Прыгнув вперед, Конрад утопил свой кулак в его животе.

Резко выдохнув, амбал согнулся, выпрямился и покатился вниз по длинному лестничному пролету. Приземлился он на затылок и шею – с таким хрустом, что дрогнуло все здание.

Конрад на секунду застыл, глядя на нижнюю площадку, где, изображая морскую звезду, покоился его враг. Спускаться к нему не было смысла. Человек в такой весовой категории не способен упасть с лестницы, не сломав себе шею.

Повернувшись к двери Фло, Конрад услышал нарастающий вой полицейских сирен.

Он вошел в длинную узкую комнату – судя по безвкусной обстановке, гостиную.

На диване лежала Фло, одетая в черные шелковые чулки и розовые подвязки в цветочек. В шею ее с чудовищной силой вогнали нож для колки льда.

Конрад не стал к ней прикасаться: и без того ясно, что мертва. Работал мастер, профессионал своего дела. Кончик ножа угодил прямиком в спинной мозг.

Тихонько выругавшись, Конрад потер больное плечо и полез за сигаретой.

Он все еще смотрел на Фло, когда в комнату ворвались двое патрульных с пистолетами в руках.

I

Капитан полиции Харлан Макканн был похож на быка. Плечи его шириной с амбарные ворота венчала круглая, коротко остриженная голова. Кирпично-красное мясистое лицо выглядело так, словно его вытесали из гранита. Беспокойные глазки его были посажены весьма глубоко, и когда капитан впадал в ярость – а такое случалось нередко, – они загорались красным огнем, от которого становилось не по себе всем без исключения: от крутого бандюгана до попавшего под горячую руку копа.

Этим вечером вместо формы на капитане полиции была темно-коричневая пиджачная пара и надвинутая на глаза мягкая фетровая шляпа. Его «линкольн» мчался по Лоуренс-бульвару, а волосатые ручищи сжимали баранку так, словно то была не баранка, а горло злейшего врага.

Свернув на Пасифик-бульвар, он поехал вдоль побережья, мимо сверкающих гостиниц, казино, ночных забегаловок и увешанного неоновыми вывесками клуба «Амбассадор». Наконец капитан доехал до самого конца набережной, где за пятнадцатифутовыми стенами, надежно скрытое от случайных глаз, стояло здание клуба «Парадиз», выходящее на залитый лунным светом океан.

В узком переулке у восточной стены «линкольн» проехал еще с четверть мили, прошивая фарами густую тьму. Время от времени капитан поглядывал в зеркало, но других фар не было видно. Наконец из темноты выплыли железные ворота. Макканн сбавил скорость, потянулся вперед и четырежды мигнул фарами; два раза быстро, два раза помедленнее.

Ворота открылись. «Линкольн» въехал внутрь и остановился у сторожки.

Коренастый мужчина в фуражке вгляделся в лицо капитана, поднял руку в небрежном приветствии и махнул: мол, проезжай.

Переключив передачу, Макканн свернул на подъездное кольцо, ведущее к клубу. Остановился у черного хода и вышел из машины. Еще один служащий в фуражке скользнул на водительское сиденье и отогнал машину в близлежащий гараж.

По каменным ступеням Макканн поднялся к массивной двери, схватился за бронзовую колотушку и постучал четыре раза: дважды подряд и дважды с перерывами. Дверь отворилась.

– Добрый вечер, сэр, – сказали в темноте.

Что-то буркнув, Макканн шагнул вперед. Дверь за ним захлопнулась, вспыхнул свет. Капитан, не оглядываясь, шагал по длинному коридору. Остановился у следующей массивной двери и постучал снова, на прежний манер.

Дверь открыл Луис Зейгель, управляющий клуба «Парадиз» и личный телохранитель Морера.

Высокий и смуглый Зейгель славился своей выдающейся внешностью. Десять лет назад в полиции он был известен как Красавчик Луис, да и друзья-бандиты звали его так же. Потом же, связавшись с Морером, Зейгель набрался важности и избавился от этого прозвища. Тридцати лет от роду, он был обладателем голубых глаз, квадратного подбородка и шикарного загара. Старый шрам от бритвы, идущий от левого глаза к носу, придавал Зейгелю хулиганский вид. Тщательно отрепетированная улыбка, демонстрирующая полный комплект крупных сверкающих зубов, являла собою сокрушительное оружие против женщин. А кроме женщин, Зейгеля мало что интересовало.

– Входите, капитан, – с широкой улыбкой сказал он. – Босс будет через минуту. Чего вам налить?

Макканн искоса глянул на Зейгеля:

– Пожалуй, скотча. – Ему было непросто сдерживать себя, общаясь с этим вежливым, холеным мерзавцем. Окинув взглядом роскошную, с большим вкусом обставленную комнату, он задумчиво прошествовал к камину и прислонился своими широченными плечами к каминной полке.

Зейгель подошел к бару, приготовил скотч с содовой и принес стакан к камину.

– Босс был слегка удивлен, получив ваше сообщение. Ему пришлось отказаться от поездки в театр. Надеюсь, ничего серьезного, капитан? – спросил он, передавая виски Макканну.

Макканн издал короткий лающий смешок.

– Серьезного? Не то слово! Если вы, ребятки, неверно разыграете свои карты, скоро здесь камня на камне не останется! Вот как все серьезно!

Зейгель приподнял брови. У них с капитаном была стойкая взаимная неприязнь.

– Значит, придется разыграть карты верно, – сказал он, отступая к бару. Плеснул себе виски, насмешливо улыбнулся и добавил: – А мы играть умеем, капитан.

– Нет правил без исключений. И все всегда бывает первый раз, – пробурчал Макканн, сердясь, что не сумел напугать Зейгеля.

Дверь возле бара открылась. В комнату вошел Джек Морер, а следом – его юрист, Эйб Голловиц.

Морер был приземистый мужчина лет пятидесяти. За последние три-четыре года он прибавил в весе. Смуглое мясистое лицо его было украшено буйной щетиной. Густые жирные волосы подернулись сединой на висках, но эта седина не смягчала его облика. Макканн в очередной раз подумал, что Морер напоминает ему посмертную маску Бетховена (он когда-то видел ее на фотографии). На первый взгляд Морер ничем не отличался от многих тысяч богатых и влиятельных бизнесменов, приезжающих отдохнуть в Пасифик-сити. Однако при ближайшем рассмотрении разница давала о себе знать. У Морера были змеиные глаза убийцы: блестящие, холодные и твердые, как галька.

Голловиц, один из лучших адвокатов побережья, телосложением напоминал Морера. Разве что был потолще и постарше, и шевелюра у него была пожиже. Бросив процветающую практику, он взялся защищать юридические и деловые интересы Морера и так преуспел в этом начинании, что со временем стал главным советником босса.

– Рад встрече, капитан, – сказал Морер, подходя к Макканну и пожимая ему руку. – Вам что-нибудь предложить? Может, сигару?

– Конечно, – сказал Макканн, следуя своему правилу: никогда ни от чего не отказываться.

Зейгель протянул ему ящичек с сигарами. Макканн выбрал толстую «торпеду», понюхал ее и кивнул. Откусил кончик, прикурил от протянутой Зейгелем зажигалки, выпустил клуб дыма в потолок и снова кивнул.

– Чертовски неплохая сигара, мистер Морер.

– Да. Делают по моему спецзаказу. – Морер взглянул на Зейгеля. – Отправь тысячу штук на домашний адрес капитана, Луис.

– Ну уж нет, такой подарок я принять не могу, – сказал Макканн, и тонкие губы его сложились в довольную улыбку. – Но все равно спасибо.

– Чепуха. – Морер подошел к креслу и уселся. – Я настаиваю. Если вам не нужны, можете раздарить друзьям.

Голловиц с растущим нетерпением следил за этими предварительными ласками. Взяв у Зейгеля стакан виски с содовой, он сел рядом с Морером и спросил напрямик:

– Итак, в чем проблема?

Макканн взглянул на него. Голловиц ему не нравился. Не то чтобы капитан его боялся, но ему было известно, что Голловиц опасен. По-другому, чем Морер, но опасен: слишком хорошо знает все эти юридические штучки и вхож в самые высокие политические круги.

Подавшись вперед, Макканн ткнул сигарой в сторону Голловица.

– Я выложу вам факты, а о масштабах проблемы судите сами, – сказал он своим глухим лающим голосом. – Три дня назад убили Джун Арно, а также шестерых ее слуг. Голову Джун Арно отрубили, живот вспороли. В саду нашли пистолет с инициалами Ральфа Джордана. Бардин и Конрад отправились домой к Джордану и обнаружили его в ванной, с перерезанным горлом и бритвой в руке. В гардеробной у него было найдено орудие убийства.

– Нет нужды все это рассказывать, – раздраженно заметил Голловиц. – Мы читаем газеты. Какое отношение это дело имеет к нам? Ее убил Джордан, а потом покончил с собой. Все просто, разве нет?

Макканн оскалился, обнажив зубы.

– Да, выглядит все довольно просто. Бардин остался доволен. Я тоже. И пресса. А вот Конрад – нет. – Взгляд его красных глазок переместился на Морера. Тот равнодушно курил сигару. Ничего не выражающие глаза убийцы с неизбывным терпением изучали ковер.

– Какая нам разница, что он думает? – осведомился Голловиц, раздраженно всплеснув руками. – Разве это имеет значение?

– Думаю, да, – сказал Макканн. – Конрад – известный возмутитель спокойствия. Зарубите себе на носу: парень он неглупый. И одержим идеей фикс: устроить вам неприятности, мистер Морер.

Морер поднял взгляд. Его пухлые, как у негра, губы изогнулись в насмешливой улыбке.

– Да, парень он неглупый, – сказал он. – Но в этом городе достаточно места для нас обоих.

– Не уверен, – зловеще сказал Макканн. – Он думает, что Джордана убили.

Морер улыбнулся еще шире:

– И он, разумеется, считает, что это убийство – моих рук дело. Стоит машине задавить кошку, и Конрад тут же поминает мое имя. Ну и что? Такое случается ежедневно.

Макканн затянулся сигарой и перевел взгляд на Голловица. Тот смотрел на капитана встревоженными черными глазами.

– На этот раз все иначе. Он ухватился за слух о вашей особой дружбе с мисс Арно, – сказал он, снова глядя на Морера. – Вот его мнение: вы узнали, что мисс Арно крутит любовь с Джорданом. Отправились к ней домой в компании Паретти. Паретти занялся прислугой, а вы прикончили мисс Арно. Затем Паретти отправился к Джордану, перерезал ему горло, вложил в пальцы бритву, оставил в гардеробной орудие убийства, вывел машину Джордана из гаража и разбил ее о стойку ворот, чтобы показать, что Джордан был под наркотой. Затем Паретти отчитался перед вами, и вы пришили его, чтобы не болтал.

Расхохотавшись, Морер звонко шлепнул белой пухлой ладонью по колену.

– Нет, ты только послушай, Эйб! – сказал он. – Этот парень буквально из кожи вон лезет. Слыхал когда-нибудь такую чушь?

Макканн откинулся на спинку кресла. На кирпично-красном лице его отразилось облегчение, а потом он напустил на себя удивленный вид.

Голловиц потер подбородок и приподнял кустистые брови. Ему было не так весело, как Мореру. Скажем прямо: вид у него был совсем невеселый.

– Какие у него доказательства? – осведомился он.

– Черт возьми, Эйб, ну что ты тупишь, – непринужденно сказал Морер. – Нет у него никаких доказательств, и он это прекрасно знает.

Голловиц не обратил внимания на его слова.

– Какие у него доказательства? – повторил он, пристально глядя на Макканна.

Зейгель внимательно все слушал. Он стоял у бара, за спинами Морера и Голловица. В глазах у него сверкал недобрый огонек, и Макканн начал волноваться.

– У него есть подтверждение, что между мистером Морером и мисс Арно была особая дружба и что Джордан боялся мистера Морера, – тихо сказал Макканн. – Подписанные показания. И их готовы повторить под присягой.

– Кто дал показания? – резко спросил Голловиц.

– Костюмер Джордана.

Макканн и Голловиц посмотрели на Морера. Тот, не переставая улыбаться, беззаботно сказал:

– Ну и что? Кто еще готов это подтвердить?

– Больше никто, – сказал Макканн.

Приподняв плечи, Морер развел руками и улыбнулся Голловицу.

– Эти показания – пустое место, – сказал Голловиц. – Что-то еще?

– Сегодня утром к Конраду приходила Фло Прессер. Сообщила, что Паретти пропал. Сказала, что он выполнял некую работу для мистера Морера – в семь часов, в тот самый вечер, когда убили мисс Арно. А убийство произошло как раз около семи вечера.

Голловиц слегка расслабился.

– Показания уличной девки не весомее, чем пригоршня перьев, – сказал он. – Что еще?

– Через пару часов после встречи с Конрадом Фло зарезали, – сказал Макканн, глядя на Зейгеля. Тот недовольно поморщился.

– Кто ее убил?

– Тед Паскаль, один из бруклинских ребят.

Морер пожал плечами:

– Я его не знаю. К чему весь этот переполох? Да, убили девчонку. Ну а я-то тут при чем?

Глазки Макканна покраснели. Отчет Конрада на встрече у Фореста поверг капитана в настоящий шок. Морер вел себя так беспечно и равнодушно, что Макканн начинал выходить из себя.

– Где Паретти, мистер Морер? – рявкнул он.

– Тони в Нью-Йорке, – тут же ответил Морер. – Я послал его забрать карточный долг. Такая работа как раз для него. Он улетел семичасовым рейсом.

– В таком случае лучше бы ему поскорее вернуться, – мрачно сказал Макканн. – Конрад захочет с ним встретиться. Дома у Паретти нашли план апартаментов Джордана.

Оцепенев, Голловиц бросил жесткий пытливый взгляд на Морера. Тот отмахнулся:

– Не верю. Кто нашел?

– Ван Рох.

– Свидетели есть?

– Нет.

– Очевидно, сам и подложил, – сказал Морер и рассмеялся. – Эйб об этом позаботится. Верно, Эйб?

Голловиц кивнул, но тревога в его взгляде нарастала.

– Если Тони объявится сегодня или завтра, – сказал Макканн, – половина домыслов Конрада отправится псу под хвост. Так что побыстрее свяжитесь с Тони, мистер Морер.

Морер долго изучал узор на ковре, а потом сказал, не поднимая глаз:

– Допустим, я не смогу связаться с Тони? Допустим, он решил удрать с деньгами – теми, за которыми я его послал? Сумма немаленькая, двадцать тысяч долларов. Не говорю, что он смылся. Ну а вдруг?

Лицо Макканна побагровело, а поросшие волосами руки сжались в узловатые кулаки.

– Лучше бы ему, черт побери, не смываться! – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Не волнуйтесь вы так, капитан, – сказал Морер, с улыбкой взглянув на него. – Я ни на секунду не допускаю, что он сбежал. Но даже если так, абсурдный поклеп Конрада не будет иметь веса в суде. Поэтому не волнуйтесь. Вот я, к примеру, совершенно спокоен.

– Что еще? – отрывисто спросил Голловиц, понимая, что худшее еще впереди.

– Охранник на въезде в резиденцию мисс Арно записывал имена посетителей в журнал, – сказал Макканн, медленно и отчетливо выговаривая слова. – В день убийства, в семь часов вечера, к мисс Арно приезжала некая Фрэнсис Коулман. Сейчас мы ее ищем, и она будет задержана как важный свидетель. Конрад считает, что она могла видеть убийцу.

Морер уставился на тлеющий кончик сигары. На щеке его задергалась жилка. И только.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

Зейгель закурил сигарету, не сводя взгляда с головы Морера, и облизнул губы, словно они вдруг пересохли.

Голловиц хмуро уставился на свои ладони.

Макканн внимательно рассматривал всех присутствующих, ожидая реакции на свои слова. От вскипающей ярости ему стало трудно дышать.

– Ну скажите хоть что-нибудь! – рявкнул он. – Что, Голловицу и этот вопрос по зубам?

Морер взглянул на капитана. Невыразительные змеиные глазки светились, будто угольки. Не выдержав этого взгляда, Макканн отвернулся.

– Я хочу поговорить с капитаном, – мягко сказал Морер.

Голловиц тут же встал с кресла и вышел из комнаты. Зейгель последовал за ним.

Когда дверь закрылась, Морер скрестил короткие толстые ноги. Вынул сигару изо рта, наклонился вперед и аккуратно стряхнул пепел в пепельницу, не глядя на Макканна.

Тот сидел неподвижно, опустив кулаки на колени. Лицо его побагровело и покрылось испариной.

– Вы сказали, Фрэнсис Коулман? – вдруг спросил Морер, стараясь говорить потише.

– Верно, – ответил Макканн.

– Кто она?

– Давайте начистоту, мистер Морер. Это вы?..

– Кто она? – повторил Морер, не повышая голоса, но Макканн уловил сигнал опасности.

– Безработная актриса массовки. Съехала из комнаты на Глендейл-авеню в тот же вечер, когда убили мисс Арно. В «Сентрал кастинг эйдженси» нет ее нового адреса.

– Она была знакома с мисс Арно?

– Снималась в последней ее картине, в эпизодической роли.

– Вы ее ищете?

– Угу. Через несколько часов найдем.

Морер кивнул:

– У вас есть ее фотография?

Макканн вынул карточку из внутреннего кармана пиджака.

– Эту мне дали в «Сентрал кастинг эйдженси».

Морер взял фотографию, взглянул на нее и положил лицом вниз на подлокотник кресла. Поднял глаза и улыбнулся:

– Вы допили свой виски, капитан. Не желаете повторить?

– Нет, спасибо, – сказал Макканн.

Улыбка его не одурачила. Атмосфера в комнате была наэлектризованной, словно перед грозой.

Встав с кресла, Морер направился к двери рядом со створными окнами. Открыл дверь и ушел в другую комнату. Макканн знал, что там находится кабинет Зейгеля.

Капитан сидел неподвижно, закусив сигару. Он остро ощущал, что сердце его бьется неровно и что во рту у него пересохло.

Морер вынес из кабинета длинный белый конверт. Подошел к Макканну, и тот встал.

– Я уже какое-то время собираюсь вам это передать, – с улыбкой сказал Морер. – Та небольшая инвестиция, что я сделал от вашего имени, принесла неплохой доход.

Макканн взял конверт.

– Пятнадцать тысяч баксов, – продолжил Морер голосом чуть громче шепота.

Глубоко вздохнув, Макканн спрятал конверт в карман брюк и натянуто сказал:

– Возможно, я смогу отплатить услугой за услугу.

– Кстати, да, – ответил Морер и отошел к пустому камину. – Мне бы хотелось первым узнать о местонахождении мисс Коулман. Это можно устроить?

Макканн чувствовал, как по лицу струится пот.

– Не факт, что она что-то видела, – сказал он заплетающимся языком. – Это крайне маловероятно. Мисс Арно не впустила бы ее в дом. Наверное, девушка оставила свое имя в журнале и ушла восвояси.