Оригинальная история
«Где мой Сыр?»

Давным-давно в далекой стране жили четыре маленьких существа, которые постоянно бегали по Лабиринту в поисках Сыра: он служил им пищей и делал их счастливыми. Двое из них были мышами по имени Нюх и Шмыг, а двое – коротышками ростом с мышей, которые выглядели и вели себя как вполне современные люди. Звали коротышек Ох и Ах.

Лабиринт представлял собой хитросплетение коридоров и комнат, и в некоторых из них находился восхитительный Сыр. Но, кроме Сыра, там были еще темные закоулки и тупики.

В общем, это было место, где можно было запросто заблудиться.

Однажды наши герои нашли свой любимый сорт Сыра в конце одного из коридоров сырной кладовой С. После этого они каждый день отправлялись в кладовую и наслаждались заветным лакомством.

Вскоре Ох и Ах перенесли к сырной кладовой С свои жилища и окончательно там обосновались. Они понятия не имели, откуда взялся Сыр и кто его туда положил. Коротышки просто считали, что он там был и будет всегда.

Но в один прекрасный день Сыр исчез.

Когда Нюх и Шмыг увидели, что Сыра больше нет, они немедленно отправились в Лабиринт на поиски Нового Сыра.

Но не Ох и Ах. Коротышки стояли посреди кладовой, окаменев от шока. Их Сыр исчез! Как такое могло произойти? Почему их никто не предупредил? Это несправедливо!

Целыми днями они причитали и сетовали на судьбу.

Наконец Ах заметил, что Нюх и Шмыг исчезли, и решил последовать их примеру и тоже поискать Новый Сыр.

– Иногда обстоятельства меняются и никогда не становятся прежними, – сказал он Оху. – Похоже, наступили именно такие времена. Жизнь не стоит на месте, и мы должны за ней поспевать.

И с этими словами он двинулся в путь.

Через несколько дней Ах нашел несколько кусочков Нового Сыра и вернулся в сырную кладовую С, чтобы угостить Оха.

Но Ох не думал, что Новый Сыр придется ему по вкусу. Он привык совсем к другому. Он хотел, чтобы ему вернули его собственный Сыр. Ах лишь разочарованно покачал головой и в одиночку побежал искать запасы Нового Сыра.

Это был последний раз, когда Ох видел своего друга Аха.

Новая история
Что произошло дальше…

Ох целыми днями сидел в своем доме возле сырной кладовой С, не находя себе места и кипя от негодования. Он все еще надеялся, что Сыр появится, и твердо решил сидеть и ждать, пока не получит свое.

Но Сыр не появлялся.

И почему не возвращается Ах?

На этот счет у Оха были самые разные предположения.

Сначала он себя успокаивал: «Он идет. Он будет здесь со дня на день, и все встанет на свои места». Но время шло, а Аха все не было.

Ох все больше переживал, и его мысли пошли в другом направлении: «Он обо мне забыл», «Он от меня прячется», «Он нарочно так делает! Как можно так поступать с другом? Это самое настоящее предательство».

Последняя мысль страшно разгневала Оха, и чем больше он об этом думал, тем больше злился.

Он злился на то, что Ах оставил его одного; на то, что его Сыр исчез; и на то, что ситуация, похоже, не собиралась меняться к лучшему.

– Это несправедливо! – закричал он.

Наконец, устав рвать и метать, Ох опустился в свое любимое кресло и задумался.

Что, если Ах потерялся?

Что, если с ним что-нибудь случилось?

Ох больше не злился и просто думал о своем друге и о том, в какие передряги тот мог попасть.

Такой ход мыслей привел его совсем к другому вопросу: «Почему я не пошел с ним?»

Если бы он пошел с Ахом, все могло бы быть по-другому. Возможно, Ах не потерялся бы. Возможно, с ним ничего не случилось бы. Возможно, они уже вместе ели бы Сыр.

Почему он не пошел искать Новый Сыр, как это сделал его друг?

Почему он не пошел с Ахом?

Он зациклился на этом вопросе, как мышь зацикливается на куске Сыра.

А тем временем голод все больше давал о себе знать.

Ох поднялся из кресла, чтобы снова походить вперед-назад, и вдруг на что-то наступил.

Это оказалось старое долото.

Они пробивали им стену кладовой С, когда искали Сыр. Он хорошо помнил тот день и отчетливо слышал стук молотка и зубила, эхом отдающийся от стен.

Бах! Бах! Бах!

Порыскав по комнате, Ох нашел и молоток. До этого момента он не осознавал, что с тех пор, как они с Ахом вместе плутали в поисках Сыра, прошла вечность.

Ох скучал по своему другу и уже начинал беспокоиться. Все это время он просто ждал, что Сыр вот-вот появится, а Ах вернется домой.

Но ни того ни другого не произошло.

Ох должен был что-то предпринять. Он больше не мог сидеть сложа руки. Он должен был пойти в Лабиринт и поискать Сыр.

Ох осмотрелся вокруг, нашел свои кроссовки и, зашнуровывая их, проанализировал ситуацию.

Он знал, что должен найти Сыр, иначе умрет с голоду.

Ох знал, что Лабиринт был опасным местом, полным темных закоулков и тупиков. Это значит, что он должен быть очень внимательным и осторожным.

И наконец, Ох знал, что все зависит только от него. Он должен сам пройти через все испытания и найти Сыр.

Ох записал все это на листке бумаги, чтобы не забыть, и положил его в карман.

Факты

1. Я должен найти Сыр. Если я этого не сделаю, то умру с голоду.

2. Лабиринт – опасное место, поэтому нужно быть очень внимательным и осторожным.

3. Все зависит только от меня. Только я могу это сделать.

Анализ ситуации придал Оху уверенности. По крайней мере, он знал положение дел.

Коротышка посмотрел на молоток и долото. Возможно, они пригодятся ему в путешествии и исследовании укромных уголков Лабиринта.

Он поднял инструменты, положил их в сумку и повесил ее на плечо.

Вооружившись фактами, молотком и долотом, Ох отправился в Лабиринт.

Следующие несколько дней он блуждал по коридорам, все дальше углубляясь в Лабиринт. В коридорах ничего, кроме камней, не было. Никаких признаков Сыра.

Найдя новую кладовую, Ох всякий раз с надеждой заглядывал внутрь. И каждый раз она оказывалась пустой.

Время от времени Ох забредал в темные закоулки. Когда такое случалось, он быстро возвращался обратно и выбирал другую дорогу. Ох твердо решил не теряться.

Попадались ему и тупики. Коротышка обследовал их, чтобы убедиться в том, что это действительно тупик, и, когда видел, что впереди – каменная стена или темнота, поворачивал назад.

Иногда он замечал, что его друг шел тем же путем, потому что Ах оставил на стенах надписи в рамках в виде сыра. Но Оху они ни о чем не говорили.

К тому же он был слишком уставшим и голодным, чтобы читать.

А Сыра он все не находил.

Исследуя Лабиринт, Ох продолжал размышлять над вопросом, который все время крутился у него в голове:

«Почему я не пошел с Ахом?»

Честно говоря, Ох всегда считал себя мозгом их тандема. Ах был хорошим компаньоном и замечательным коротышкой, жизнерадостным и с чувством юмора. Скорее помощником пилота, чем пилотом. Так всегда думал Ох.

Теперь он был не совсем уверен в этом.

– Почему я не пошел с Ахом, когда у меня была такая возможность? – бормотал он себе под нос.

Из-за упрямства? Или по глупости?

А может, он просто был плохим коротышкой?

Погруженный в раздумья, Ох проходил один коридор за другим.

– Возможно, это мне наказание за то, что я что-то делал не так, – произнес он вслух.

Чем больше Ох занимался самобичеванием, тем больше слабел, хотя и не замечал этого. Ох даже не осознавал мыслей, которые проносились у него в голове, как мыши в Лабиринте.

Но одна мысль была такой ужасной, что он похолодел от ужаса: «Может, мне суждено вечно бегать по этому Лабиринту?»

Ох почувствовал, что у него подкашиваются ноги. Он прислонился к стене коридора и сполз на землю.

На противоположной стене красовалась одна из надписей Аха:

Ох только покачал головой.

– Ох, Ах, – пробормотал он. – И о чем ты думал? Сыр либо есть, либо нет. И убеждения тут ни при чем!

Впервые за все время он подумал о том, не мог ли Ах просто ослабеть и сдаться. И не происходило ли то же самое с ним.

И Ох сразу почувствовал себя одиноким и напуганным.

Ничто не напоминало прежние времена. Раньше Лабиринт был местом, где Ох и Ах работали и социализировались. Они оба там выросли и обустроили свою жизнь. Лабиринт был миром Оха.

Но этот мир изменился.

Казалось, что все стало другим. Ах, Нюх и Шмыг пропали, Сыр исчез, а сам он слонялся по коридорам, слабея с каждым днем. Ох не понимал, почему все так происходит.

Он свернулся калачиком и забылся беспокойным сном.

Ох пошевелился и почувствовал, что его нога на что-то наткнулась. Точнее, на несколько предметов. Он сел и увидел, что это были маленькие красные камни размером с его кулак.

Ох взял один из них в руки и ощутил его гладкую круглую поверхность. Это был совсем не камень, и он замечательно пахнул.

Он так замечательно пахнул, что Оху захотелось его попробовать.

Но он себя остановил. И о чем он только думал? Что бы это ни было, оно определенно не было Сыром.

И оно могло быть очень опасным.

Ох огляделся и чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Неподалеку сидела коротышка и молча за ним наблюдала! Ох никогда ее раньше не видел.

Он не знал, поздороваться ему или испугаться. Коротышка взяла один из красных «некамней» и протянула его Оху.

– Ты выглядишь голодным, – произнесла она.

– Но я не могу это есть, – запротестовал Ох. – Это не Сыр!

– Не – что?

– Не Сыр, – повторил Ох. – Это не Сыр. Коротышка промолчала, но была явно озадачена.

– Сыр – это еда, – терпеливо объяснил Ох. – Все едят Сыр. Даже мыши.

– А-а, – проговорила коротышка и, секунду подумав, добавила: – Я не ем. Я никогда не видела Сыр.

Ох не мог в это поверить. Коротышка, которая не ест Сыр? Это невозможно!

Незнакомка опять предложила ему «некамень». Ох посмотрел на него и покачал головой.

– Что бы это ни было, я не могу это есть, – сказал он. – Я ем только Сыр.

Ох снова в изнеможении опустился на пол, и до него, как в тумане, донеслись слова незнакомки:

– Ты можешь намного больше, чем думаешь…

Но он уже опять отключился.

* * *

Очнувшись через несколько часов, Ох почувствовал страшный голод. «Пора обедать!» – подумал он. Но потом вспомнил о суровой реальности.

Нет Сыра – нет обеда.

Он сел. Незнакомка исчезла, но красные «некамни» остались на месте. Ох поднял один из них и еще раз понюхал. Запах был сладким.

Не успев подумать о том, что он делает, Ох откусил кусочек «некамня».

Он был хрустящим, но сочным! Сладким… но с кислинкой! И по вкусу совсем не напоминал привычный ему Сыр. Однако Ох не удержался и съел его целиком.

А потом лег на спину и застонал:

– Что я наделал? Я съел камень!

Он был уверен, что после этого умрет.

Ох снова уснул. И впервые за последнее время крепко проспал всю ночь.

Проснувшись, он снова увидел незнакомку, которая сидела на корточках, обхватив руками колени, и внимательно на него смотрела.

– Ты не умер, – произнесла она.

– Нет, – сказал Ох. – Как ни странно.

На самом деле он чувствовал себя даже лучше, чем обычно.

Незнакомка протянула ему еще один «некамень». Ох взял его и съел. Конечно, это был не Сыр, но он был вкусным, и коротышка чувствовал, что к нему понемногу возвращаются силы.

Пока он ел, незнакомка рассказала о себе. Ее звали Надежда, и она жила во фруктовой кладовой А.

– Это фрукты, – сказала она про «некамни».

И еще она сказала, что они назывались Яблоками.

К этому времени Ох уплетал уже третье Яблоко. Надежда объяснила, что обследует Лабиринт в поисках новых запасов, потому что в последнее время с фруктами стало туго.

– Сначала Яблок было очень много, – сказала она. – Но сейчас их становится все меньше и меньше.

– Вообще-то это последнее, – добавила коротышка, кинув взгляд на Яблоко, которое доедал Ох.

Ох перестал жевать и посмотрел на нее:

– Ты имеешь в виду, что они исчезли?

Она кивнула.

– Они просто перестали появляться, и я не знаю почему.

Ох посмотрел на недоеденное Яблоко, потом снова на Надежду и спросил:

– И ты отдала мне свое последнее Яблоко? Надежда пожала плечами:

– Ты выглядел голодным.

– Я – да, – сказал Ох. – Но разве ты не голодна?

– Немного, – призналась она.

Ох подумал о Яблоках, которые она ему отдала, и о том, что никогда не сможет ее отблагодарить.

– Спасибо, – сказал он.

– Пожалуйста, – ответила она.

– Мне на самом деле намного лучше, – с удивлением произнес Ох. – Я не могу в это поверить!

Надежда улыбнулась:

– Уверена, что можешь. Это не трудно, если просто все отпустить и попробовать.

Ее слова повергли Оха в замешательство. Просто отпустить и попробовать – что? Он понятия не имел, о чем говорила коротышка.

Ох знал только одно: он все еще был голоден.

Весь этот разговор о еде напомнил Оху о том, для чего он отправился в Лабиринт. Теперь, когда он подкрепился этой странной новой пищей, можно было продолжить поиски Сыра.

До сих пор он терпел неудачу – и знал почему.

– Я просто недостаточно сильно старался, – объяснил он. – Мне нужно исследовать те участки Лабиринта, где я еще ни разу не был.

Надежда пожала плечами:

– Если ты не против, я пойду с тобой.

(Коротышка не знала, как выбраться из этих передряг, но не сомневалась, что в конце концов они это сделают.)

Ох хмуро кивнул. В любом случае компания ему не помешает.

Поднявшись на ноги, он снова заметил надпись, которую нацарапал на стене его друг Ах:

– Возможно, – сказал он, обращаясь к надписи на стене. – Но я скажу тебе, что ведет к Новому Сыру. Усердие! Надо больше стараться!

С этими словами он перебросил через плечо сумку с инструментами, и пара коротышек отправилась в путь, обследуя коридор за коридором, заглядывая в одну кладовую за другой и старательно избегая темных закоулков и тупиков.

Все кладовые были пусты, но Ох твердо решил не сдаваться.

По дороге он рассказывал Надежде о своей прежней жизни. О том, как они с Ахом и их друзьями, Нюхом и Шмыгом, каждый день искали Сыр, как они его нашли и как его было много. О том, как все было легко и просто: достаточно прибежать в кладовую – и бери сколько хочешь.

– Старые добрые времена, – с грустью проговорил Ох и умолк.

Времена изменились. Изменился и сам Ох. Когда-то он был сильным и влиятельным коротышкой, на которого все другие смотрели снизу вверх.

Но с исчезновением Сыра все рухнуло как карточный домик. Он больше не был ни сильным, ни влиятельным.

Размышляя об этом, Ох вдруг понял, что его привычная уверенность в себе, которая со временем переросла в самонадеянность, пошатнулась.

Для Оха это было чем-то новым.

Раньше он, в принципе, редко задумывался над своими мыслями, взглядами и суждениями.

Ох считал, что мир такой, каким он его видит.

Петляя по коридорам, коротышки то и дело находили кусочки Сыра. Этого было достаточно, чтобы подкрепиться и заглушить урчащий желудок Оха.

Надежда тоже попробовала Сыр, и он ей вполне понравился.

Иногда они находили Яблоки и, усевшись на землю, делили их пополам.

Этой еды хватало, чтобы вернуться к отправному пункту, где коротышки отдыхали и набирались сил до следующей вылазки.

Каждый день, отправляясь в путь, Ох ощущал все меньший энтузиазм.

Вернувшись на то же место через несколько часов бесплодных поисков, он в отчаянии бросал сумку с инструментами и сползал по стене на пол.

Однажды, когда они в очередной раз вернулись ни с чем, Ох настолько пал духом, что не знал, сможет ли продолжать поиски. Он мог думать только о том, какая у него тяжелая сумка.

– Должно быть, она очень много весит, – предположила Надежда.

– Ничего страшного, – сказал Ох.

Он не хотел признавать, что сумка была довольно тяжелой и он чувствовал себя выдохшимся.

– Зачем ты ее все время с собой носишь? – спросила Надежда.

– Чтобы пробивать в стенах дыры, – ответил Ох.

Он объяснил, что, если они найдут «нужную» стену, он попросит Надежду подержать долото, как когда-то это делал он, а сам будет орудовать молотком, как это делал Ах.

– Понятно, – сказала Надежда. – И что, раньше это срабатывало?

– Конечно, – ответил Ох, хотя сам в это время подумал: «Она задает много вопросов». – Это самое лучшее и дорогое долото, которое только можно найти.

– Я имела в виду дыры в стенах, – сказала Надежда. – Они помогли вам найти Сыр?

Ох не ответил. Он чувствовал себя оскорбленным. Это были лучшие инструменты! Он демонстративно громко поставил тяжелую сумку на пол и сел, прислонившись к стене.

Ох скучал по Аху. К тому же ему не нравилось находиться в Лабиринте, вдали от дома. Он хотел, чтобы все было как прежде.

– Ты скучаешь по своему другу, – сказала Надежда.

Казалось, она всегда знает, о чем он думает, и это немного действовало на нервы.

Ох пожал плечами:

– Я просто хочу, чтобы все вернулось на свои места.

Надежда села возле него и тоже прислонилась к стене.

– Я знаю, – произнесла она и, взглянув на Оха, добавила: – Но я не уверена в том, что так бывает.

– Что ты имеешь в виду? – раздраженно отозвался Ох. Ему это уже начинало надоедать.

– Я не думаю, что все когда-нибудь становится как прежде, – сказала Надежда. – Но считаю, что все может стать лучше.

Ох не знал как.

– Наш план «Больше стараться» что-то не работает, – мягко заметила Надежда.

Ох не ответил. Он чувствовал себя слишком подавленным.

– Может, нам нужна новая стратегия? – предположила она.

Ох посмотрел на Надежду и увидел, что она указывает на надпись Аха – ту самую: «Старые убеждения не приведут тебя к Новому Сыру».

– Что, если нам попробовать новое убеждение?

Ох покачал головой:

– Убеждения нельзя попробовать. Они… здесь, – и постучал себе по голове.

– Но что, если какое-нибудь одно изменить?

– Так не бывает, – объяснил Ох. – К тому же мне нравятся мои убеждения! Если я их изменю, то не буду Охом!

Он не хотел изменять свои убеждения или избавляться от них, потому что считал это делом принципа.

– Но тогда ты изменишь свое мнение, – пробормотала Надежда.

– Зачем мне это делать? – вспылил Ох. – Мне нравится мое мнение!

Надежда пожала плечами:

– Мне тоже. Но никакого Сыра мы пока не отыскали.

Ох не нашелся, что ответить.

Оба минуту помолчали. Наконец Надежда поднялась и сказала:

– Ладно, Ох, спокойной ночи! Приятных снов! Увидимся утром.

Ох с хмурым видом сидел у стены и думал о том, что сказала Надежда про его долото и молоток.

Конечно, пробивание стен ничем бы им не помогло. Но разве он сам этого уже не понял? Так почему он цеплялся за эти старые инструменты?

Потому, что Ох не знал, что еще можно сделать. Вот почему.

Им никогда не найти Сыр. Ему никогда не найти своего друга Аха. Он умрет в этом коридоре со своей бесполезной сумкой инструментов.

Ох громко, протяжно выдохнул, а потом задал себе вопрос, который мучил его все это время: «Почему я не пошел с Ахом?»

От безнадежности Ох расплакался.

И не заметил, как уснул.

* * *

В ту ночь Оху приснился сон.

Во сне он снова вернулся в свой дом возле сырной кладовой С, не находя себе места от раздражения и гнева. Дома что-то изменилось. Но что?

Потом он увидел что. На окнах были решетки! Ох словно находился в тюрьме. Глядя на себя через эти решетки, Ох понял, как он несчастлив, и во сне еще больше расплакался.

Проснувшись среди ночи, Ох задумался об этом странном сне. Почему он был пленником в собственном доме? Почему скучал по своему другу, но отказался пойти вместе с ним?

Ох размышлял об этом до самого рассвета.

С первыми проблесками света коротышка разглядел на стене надпись Аха о старых убеждениях и Новом Сыре.

– Может, Ах и прав, – тихо произнес он. (Выражение мыслей вслух, особенно таких сложных, как эта, помогало ему их прояснить.)

Он вспомнил тот день, когда Ах ушел, – казалось, это было сто лет назад. Ах пытался с ним поговорить, но Ох отказался его слушать.

– Я был уверен, что я прав, а он – нет, – сказал Ох. – Но, возможно, я был не прав. Я доверял своим мыслям, а не Аху.

Он резко сел.

Старые убеждения. Именно об этом была надпись Аха. Но Ох никогда не задумывался над тем, что такое «убеждение».

Теперь он, кажется, знал, что это такое.

Ох вскочил, схватил острый камень и написал на стене свою новую мысль, рядом с мыслью Аха. Закончив, он обвел ее в рамку в виде Яблока, чтобы не перепутать с надписью Аха.

Вот что такое убеждение. Это мысль. Но какую силу она имеет!

Почему он не отправился с Ахом на поиски Нового Сыра? Потому, что Ах смотрел на вещи по-другому – и Ох не мог видеть того, что видит его друг. Мысли удерживали Оха в сырной кладовой С, потому что он считал их правильными.

Ох считал, что, если он останется и будет твердо стоять на своем, все вернется на свои места. Он считал Аха легкомысленным, а себя умным.

Собственные убеждения мешали ему взглянуть на вещи по-другому. Вот почему он не пошел с Ахом.

Внезапно Ох вспомнил свой сон. Решетки на окнах были его старыми мыслями – мыслями, которые он считал правильными и которые не дали ему отправиться в Лабиринт.

Он был пленником собственных мыслей!

Ох нацарапал на стене еще одну мысль и тоже поместил ее в рамку в виде Яблока.

Он вспомнил, как целыми днями ходил вперед и назад по сырной кладовой С и считал, что, если просто подождать, Сыр снова появится и все будет как прежде.

Это была еще одна мысль, которую Ох считал истиной. Еще одно убеждение, которое делало его пленником!

Так что, все его убеждения были такими?

Ох вспомнил, как впервые увидел Надежду и как она предложила ему Яблоко. Сначала он боялся его есть, но потом все-таки съел. Потому что он ей доверял. И Надежда отдала ему свое последнее Яблоко! Да, она – настоящий друг.

Ох подумал, что это убеждение сослужило ему добрую службу.

И оставил на стене еще одну надпись:

Потом Ох вспомнил слова Надежды: «Что, если нам попробовать новое убеждение?»

Что он тогда ей ответил?

– Убеждения нельзя попробовать. Так не бывает!

Но, может, она была права? Может, можно изменить старое убеждение и выбрать новое?

Ох попытался подумать о каком-нибудь старом убеждении, но ему в голову ничего не пришло. Вся эта катавасия с убеждениями была для него еще новым образом мышления, и он не до конца понимал, как она работает.

Ох посмотрел на свои надписи в «яблочных» рамках, а потом вспомнил, как Надежда предложила ему попробовать Яблоко, а он отказался со словами: «Что бы это ни было, я не могу это съесть. Я ем только Сыр».

Так он тогда думал и считал эту мысль истиной – но она оказалась далека от истины! Потому что он съел Яблоко и не только не умер, но и почувствовал себя лучше. Так что Сыр был не единственной пищей, которую он мог есть.

И сейчас он думал по-другому.

Что сказала Надежда? «Спорим, ты изменишь свое мнение». Она была права. Ох быстро записал на стене очередную мысль:

Ох заметил, что чувствует себя бодрым и полным сил, и его это удивило.

Раньше ему не нравилось, когда его мнение оспаривали или сомневались в его правоте. Он всегда упорно стоял на своем.

Но сейчас, осознавая свою неправоту, он испытывал радостное волнение – такое, какое испытывают на пороге важного открытия.

Ох понял, что раньше отказывался менять свое мнение, поскольку боялся упасть лицом в грязь. Он не хотел менять свои убеждения, потому что они ему нравились. Он считал, что они делали его тем, кем он был.

Но теперь он понимал, что это не так. Он мог выбрать другую мысль. Он мог выбрать другое убеждение.

И при этом все равно оставаться Охом!

– Отсюда вопрос, – расхаживая вперед и назад, рассуждал вслух Ох. – Теперь, когда я знаю, что такое убеждение, какую силу оно имеет и как легко можно выбрать новое убеждение… что мне следует делать?

Он остановился.

Ответ был очевиден. Ему следует использовать это новое знание для успешного выполнения своей миссии. Ему следует найти новые запасы Сыра и Яблок.

Проблема заключалась в том, что они все перепробовали и все обыскали. У них не осталось вариантов.

Это была невозможная задача. А раз так, не было смысла и пытаться.

Но что, если «невозможная» – это просто убеждение? Что, если попробовать его изменить?

Ох почувствовал, что у него по телу побежали мурашки.

«Погоди, – сказал себе Ох. – Давай будем благоразумными».

Вся эта катавасия с убеждениями могла завести слишком далеко. В конце концов, должны же быть какие-то границы. Верно?

Ох какое-то время обдумывал эту мысль, а потом сделал глубокий вдох, с выдохом выбросил ее из головы – и почувствовал, как все начало меняться!

Он посмотрел на острый камень в своей руке и написал:

Когда надежда вернулась за Охом, он чистил кроссовки и что-то бормотал себе под нос.

Она с трудом узнала нового Оха! Вечером он был уставшим, поникшим и хмурым, а сейчас выглядел бодрым, как никогда.

Потом коротышка взглянула на серию надписей в яблочных рамках и ахнула:

– Ничего себе! Похоже, ты неплохо потрудился.

– Угу, – кивнул Ох.

– Что случилось? – спросила она.

– Я изменил свое мнение, – ответил Ох.

– Это хорошо, – просияла Надежда. – А насчет чего?

Ох надел кроссовки и медленно вытянул ноги. (У него все еще болели мышцы от этой тяжелой сумки с инструментами.)

– Этого я пока не выяснил, – сказал он.

Ох знал, что его прежние методы не работали. Ему нужно было предпринять что-то совершенно иное. Это означало, что ему надо по-другому взглянуть на вещи. Ему нужно изменить свое мнение и выбрать новое убеждение. Но какое именно убеждение, он не знал.

Надежда подошла к нему и села рядом.

– Можно тебя о чем-то спросить? – произнесла она. (Она видела, что Ох погружен в свои мысли, и не хотела его отвлекать, но он обязательно должен был это услышать.) – Ты сказал, что твой Сыр просто перестал появляться? Как и мои Яблоки?

– Да, – ответил Ох.

– Интересно, а откуда он появлялся?

Ох снова почувствовал раздражение. Надежда задавала так много вопросов! Какая разница, откуда появлялся Сыр? Его больше нет.

Внезапно Оха осенило.

Он посмотрел на Надежду и еще раз прокрутил в голове вопрос, который она задала.

Откуда появлялся Сыр?

Он или Ах когда-нибудь задумывался над этим вопросом? Ох вспомнил, как они искали Сыр, как нашли его и как им наслаждались. Но они когда-нибудь, хотя бы раз, задавались вопросом, откуда он берется?

Нет! Он был в этом уверен.

Ох почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. Он не знал почему, но это казалось важным знаком.

Он снова посмотрел на Надежду, на этот раз без всякого раздражения.

– Откуда… появлялся… Сыр? – медленно повторил он. – Ты знаешь, это очень хороший вопрос.

Глаза Надежды засияли.

– Это значит, что у тебя есть ответ?

– Нет, – сказал Ох. – Но это все равно хороший вопрос. Если мы продолжим его задавать, то, возможно, найдем хороший ответ.

Они минуту помолчали.

Потом Надежда взглянула на Оха и мечтательно произнесла:

– Интересно, а что снаружи Лабиринта?

– Что снаружи Лабиринта? – оторопело уставился на нее Ох. – Снаружи Лабиринта нет ничего.

Что за мысль! Снаружи Лабиринта? Чушь какая-то! Лабиринт был везде. Не было никакой «наружи».

– А-а, – протянула Надежда. Она на секунду задумалась, а потом снова взглянула на Оха и спросила: – Ты уверен?

– Конечно! – сказал Ох.

Они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, прокричали:

– Убеждение – это мысль, которую считаешь истиной!

Очередное убеждение! И Оху казалось, что оно скорее подрезало крылья, чем давало их.

Не мог ли он изменить и его?

Ох закрыл глаза и попытался представить себе место снаружи Лабиринта. Но все, что он мог видеть, – это Лабиринт, поскольку ничего другого не знал.

Он открыл глаза и покачал головой.

– Ничего не выходит, – сказал он Надежде. – Я могу видеть только то, что внутри Лабиринта. Я не могу представить себе что-либо за его пределами.

В конце концов, Ох всю свою жизнь провел в Лабиринте.

Надежда задумчиво посмотрела на него, а потом сказала:

– А что, если сначала поверить, а потом увидеть?

«Это… Это полный бред!» – чуть не выпалил Ох. Но вместо этого согласился:

– Это… отличная идея.

Если у веры на самом деле нет границ, почему бы не попробовать? Он снова закрыл глаза и стал думать: «Снаружи Лабиринта есть что-то удивительное».

Ох глубоко вдохнул и почувствовал, как его ум заполняет новая мысль, в которую он готов поверить.

Он открыл глаза и сделал на стене еще одну надпись:

Потом Ох посмотрел на Надежду и сказал:

– Давай пойдем и посмотрим, что снаружи Лабиринта.

Она улыбнулась:

– Это мне нравится. Может, мы узнаем, откуда берется твой Сыр.

Он кивнул, придя в волнение от этой мысли:

– И твои Яблоки тоже!

Надежда поднялась на ноги.

– ОК. Как мы собираемся это сделать?

– Понятия не имею, – сказал Ох.

И это была чистая правда. Где бы им поискать? Они уже везде искали.

Ох вспомнил, что когда они с Ахом отправлялись на поиски Сыра, то всегда избегали темных закоулков и тупиков. Коротышка объяснил это Надежде, рассчитывая на то, что она задаст еще какой-нибудь хороший вопрос.

И она, конечно же, это сделала.

– А что, если темные закоулки совсем не темные? – предположила она.

– Как они могут быть не темными? – воскликнул Ох. – Не зря же они так называются!

Надежда потянулась и сняла с настенного канделябра толстую свечу.

– Могут – если мы возьмем с собой свечу.

Ох уже направился в глубь коридора, но заметил, что Надежда не сдвинулась с места. Она стояла и смотрела на его сумку с инструментами.

– Ты берешь с собой молоток и долото?

Ох посмотрел на инструменты и медленно покачал головой:

– Не думаю.

– Хорошо, – сказала Надежда. – Не стоит начинать что-то новое со старым багажом.

Они снова пошли по коридорам, которые исследовали уже вдоль и поперек, только на этот раз они искали темные закоулки, вместо того чтобы держаться от них подальше. Оху казалось странным искать то, чего он раньше всегда избегал, но он решил, что, наверное, это естественно – испытывать что-то подобное.

Вскоре они подошли к ОЧЕНЬ темному закоулку и остановились.

Внутри была кромешная темнота, и Надежда подняла свечу, чтобы хоть немного осветить путь.

У Оха замерло сердце. Коридор заканчивался зияющей чернотой и плоской кирпичной стеной.

– Еще один тупик, – произнес он.

Надежда выглядела задумчивой.

– Сначала я тоже так подумала, – сказала она. – Но что, если не верить в эту мысль? В конце концов, не все закоулки темные. Может, и не все тупики тупиковые.

Оху понравилась эта мысль. Он решил удостовериться, сможет ли поверить в эту мысль настолько, чтобы превратить ее в убеждение.

Коротышка закрыл глаза и снова попытался задействовать воображение. Какое-то время ничего не происходило, но, когда Ох уже готов был сдаться, вдруг он уловил проблеск – если не света, то, по крайней мере, возможности света – и почувствовал, что у него екнуло сердце.

Ох открыл глаза и посмотрел на Надежду.

– Хорошо, давай проверим, – сказал он.

Оба шагнули в тупик, переполняемые страхом и волнением. Пока они шли, Ох не мог не думать: «Лабиринт – опасное место». Он знал это всю жизнь, с самого детства. «Лабиринт – опасное место» – эта мысль не давала ему покоя.

Но что, если это не та мысль, в которую нужно верить?

Ох остановился. Надежда, видя, что он хочет что-то сказать, тоже остановилась.

– Необязательно верить во все, о чем думаешь, – пробормотал Ох себе под нос.

Надежда ничего не сказала. Она поняла, что творится у него в голове.

Коротышки продолжали идти и наконец увидели в самом конце закоулка крошечный огонек. Это было пламя свечи, отражавшееся в небольшом стеклянном проеме двери!

Они открыли дверь и вошли в небольшую кладовую, похожую на те, которые попадались им раньше. Тусклое пламя свечи Надежды осветило маленькую мрачную комнату. Четыре угла. Четыре стены. И больше ничего.

Кладовая была абсолютно пустой.

Страшно разочарованный, Ох уже собрался уходить, но Надежда не трогалась с места, словно чего-то ожидая от него.

– Что? – спросил он. – Здесь пусто.

– Похоже на то, – произнесла она, продолжая выжидающе смотреть на него.

Ох подумал – и задал себе вопрос: «Если не все темные закоулки темные и не все тупики тупиковые, то, может, и не все пустые кладовки пустые?»

– Давай осмотрим еще раз? – предложил он.

Надежда улыбнулась и пожала ему руку:

– Давай!

Они прошли вдоль первой стены и завернули за угол, прошли вдоль второй стены и завернули за угол, прошли полпути вдоль третьей стены – и остановились.

– Чувствуешь? – прошептал Ох.

– Чувствую, – шепотом отозвалась Надежда.

По ногам веяло прохладным воздухом. Ох наклонился и вдохнул его – воздух был невероятно свежим.

Они опустились на четвереньки и обнаружили в стене отверстие – достаточно большое, чтобы коротышки могли через него пролезть.

Ох взглянул на Надежду и жестом показал: после тебя.

Надежда поползла в тоннель. Ох последовал за ней. Они ползли и ползли – до тех пор, пока не увидели свет в конце тоннеля.

Свет становился все ярче и ярче, а потом вдруг…

Стало так ослепительно светло, что Надежда и Ох сначала ничего не могли разглядеть. Они стояли, моргая и щурясь, и вдыхали чистый, свежий воздух.

Когда глаза привыкли к свету, коротышки огляделись вокруг. Они находились на прекрасном зеленом лугу, и им в лицо дул легкий, свежий ветерок.

Ох никогда не видел и не чувствовал ничего подобного. Он посмотрел вверх. «Потолок» был таким голубым и таким высоким! А на нем сияло удивительное светило – такое теплое и яркое, что на него невозможно было смотреть.

Ох потерял дар речи. Он глубоко вдохнул, засунул руки в карманы, закрыл глаза и подставил лицо теплым лучам.

Его пальцы нащупали в кармане какой-то предмет. Это оказался листок бумаги с текстом. Сверху значилось: «Факты».

Ох стал читать его.

А потом рассмеялся.

Надежда изумленно улыбнулась. Она никогда не видела, чтобы Ох смеялся. Она думала, что он не умеет даже улыбаться.

– Что там такое? – спросила она.

Ох показал ей листок бумаги:

– Здесь сказано, что я должен найти Сыр, иначе умру.

Он посмотрел на Надежду.

– Но я нашел Яблоки, съел их и не умер.

– Нет, не умер, – подтвердила Надежда. – Я знала, что ты не умрешь.

– Здесь также сказано, что Лабиринт – опасное место, полное темных закоулков и тупиков.

Надежда кивнула.

– Но именно темный закоулок привел нас к тупику, который помог нам найти выход, – отметила она.

– И наконец, здесь сказано, что все зависит только от меня, потому что я один.

– Ну уж это точно не так, – улыбнулась Надежда и протянула ему кусочек Сыра, который только что нашла.

Ох с благодарностью взял его и съел.

– Не так, – согласился он.

Обследуя новый мир, находящийся за пределами Лабиринта, коротышки повсюду находили Яблоки и Сыр.

Они попробовали есть Яблоки вместе с Сыром. Это оказалось очень вкусно.

И все вокруг было таким ярким! Они никогда не осознавали, как тускло и сумрачно было внутри Лабиринта.

Ох подумал, что выход из Лабиринта ассоциировался у него с выходом из тюрьмы своих старых убеждений.

Возможно, Лабиринт и был чем-то вроде тюрьмы. Одно Ох знал точно: снаружи дышалось намного легче!

Он еще раз взглянул на листок бумаги и рассмеялся: – «Факты»… Тогда они казались фактами. Надежда кивнула.

– Но не были ими, – произнесла она.

– Нет, – сказал Ох. – Ни один из них.

Он перевернул листок с «Фактами» и на обратной стороне записал выводы, к которым пришел за последние несколько дней.

Выход из лабиринта

Пересмотри свои убеждения. Убеждение – это мысль, которую считаешь истиной.

Не стоит верить во все, о чем думаешь. Иногда факты – это всего лишь взгляд на мир.

Избавляйся от всего, что не работает. Нельзя начать новую жизнь со старым багажом.

Выйди за пределы Лабиринта. Рассмотри невероятное – исследуй невозможное.

Выбери новое убеждение. Изменить мнение – не значит изменить себе.

У веры нет границ. Ты можешь намного больше, чем думаешь.

Когда они сидели на траве, наслаждаясь теплым солнцем и свежим ветром, Ох снова подумал о своем друге Ахе. Если бы он был с ними, все было бы вообще замечательно.

– Ты думаешь об Ахе? – спросила Надежда.

Ох кивнул. Как всегда, она знала, о чем он думает, и Ох не мог понять, как Надежда это делает.

– Мы должны его найти, – сказала Надежда. – А также ваших друзей, Нюха и Шмыга.

Ох посмотрел на нее и снова кивнул:

– Именно об этом я и думал.

– Ну вот и отлично, – улыбнулась Надежда. – Тогда пошли.

Она взяла Оха за руку, и они уже собрались идти, как вдруг…

– Ох! ОХ!

Не ожидая услышать свое имя в этом незнакомом месте, Ох удивленно обернулся и увидел, что к нему стремительно приближается какая-то фигура.

Это был Ах!

– Ты здесь! – закричал Ах, крепко обнимая Оха.

– И ты тоже! – обрадованно сказал Ох и огляделся по сторонам.

– А Нюх и Шмыг где?

Ах засмеялся.

– О, ты же их знаешь! Они первыми выбрались наружу! Но ты, Ох… Я боялся, что ты никогда не найдешь выход из Лабиринта.

– Так чуть было и не случилось, – признался Ох. – Я думал, что попал в ловушку. Я думал, что умру.

Он вздохнул:

– Я был не прав, но не понимал этого. Я находился в плену своих старых убеждений.

– Что же произошло? – тихо спросил Ах.

Ох на секунду задумался.

– Сначала я страшно разозлился. Потом страшно проголодался. А потом нашел Надежду.

Он с улыбкой повернулся к Надежде:

– Надежда, это…

– Очень рада с тобой познакомиться, Ах, – сказала Надежда, пожимая Аху руку.

– Взаимно, – рассмеялся Ах, отвесил небольшой реверанс и снова повернулся к Оху: – А что было потом?

– Потом я изменил свое мнение!

Ах просиял и снова обнял Оха.

– Я так скучал по тебе, друг. Я так рад, что ты нашел выход из Лабиринта. А еще больше я рад тому, что ты научился менять свои убеждения.

– Убеждения – мощная штука, верно? – сказал Ох.

Все трое молча стояли, размышляя над удивительной способностью убеждений подрезать крылья и давать их, а также над поразительным открытием, что убеждения можно менять и при этом оставаться собой.

Внезапно Ох что-то вспомнил:

– Погоди секунду!

Он запустил руку в карман, вытащил Яблоко, которое нашел по дороге, и протянул его Аху.

– Ты пробовал такую еду?

Ах радостно кивнул:

– Яблоки. Обожаю их.

– И они отлично сочетаются с Сыром! – хором произнесли оба друга.

– А знаете что? – вмешалась в разговор Надежда. Ох и Ах с любопытством посмотрели на нее.

– Бьюсь об заклад, здесь полно разных вкусностей, – сказала она. – Вещей, о которых мы никогда раньше не думали, которых мы даже не могли себе представить.

Ох с Ахом переглянулись.

Разве такое может быть?

Конечно!

И троица отправилась исследовать новые возможности.

Конец…

или очередное начало?

Обсуждение

Деннис закончил рассказ и обвел взглядом аудиторию. Все сидели в глубокой задумчивости.

– Вау, – произнес наконец Алекс.

Деннис повернулся к нему с улыбкой.

– Вау?

– Молодец Ох, – пояснил Алекс. – Он это сделал. Выбрался-таки из Лабиринта.

– Как и Энди Дюфрейн в «Побеге из Шоушенка», – остроумно заметил Бен.

Раздался дружный смех. Бен уже успел завоевать репутацию весельчака и балагура.

– Когда-то у меня был начальник, которому не так сильно повезло, – сказала Брук.

– Да? А что произошло? – поинтересовался Деннис.

– После окончания журфака я работала в городской газете. Никто не мог убедить издателя в том, что нужно выходить в интернет, – даже когда доходы от печатной рекламы упали, а читатели массово уходили в онлайн-издания. Он считал, что это временное явление и вскоре все встанет на свои места. Но через год он разорился.

– Не выбрался из Лабиринта, – пробормотал Алекс.

– Убеждения – мощная вещь, – сказал Деннис. – Одно-единственное непреклонное убеждение может погубить всю компанию. Люди думают, что мир всегда будет прежним. Но так не бывает.

– Как сказал Марк Твен, к неприятностям ведет не отсутствие знаний, а ослиное упрямство, – прокомментировал Бен.

Все снова рассмеялись.

Деннис улыбнулся:

– Твен, как всегда, прав, и вот тому пример: когда «Титаник» в 1912 году отправился в свой первый рейс, его описывали одним-единственным словом.

– «Непотопляемый», – сказала Брук.

– Точно. «Непотопляемый». И все в это верили – настолько, что даже не позаботились о спасательных шлюпках.

– В результате погибло больше пятнадцати тысяч человек, – снова констатировала Брук.

– А все из-за убеждения, которое они считали истиной, – добавила Миа.

В аудитории на некоторое время воцарилась тишина.

– У меня начинает создаваться ощущение, – нарушила ее Миа, – что все убеждения – это ограниченные суждения, ведущие к неприятностям. Но ведь это не так. Я имею в виду, что даже Ох нашел убеждения, которые пошли ему на пользу, верно?

– Абсолютно, – согласился Деннис. – Все убеждения следует пересматривать, но не все непременно отвергать.

– Одни убеждения мешают нам расти и проявлять свои лучшие качества, а иногда и становятся камнем преткновения. Другие – это мощные истины, «путеводные звезды», которые дают нам силы и помогают идти вперед даже в самые трудные времена.

– Как идея о том, что все люди созданы равными, – предположил Бен, – и наделены Творцом неотъемлемыми правами, такими как право на жизнь, свободу и стремление к счастью.

– Или убеждение Оха, что Надежда – настоящий друг, – добавила Брук.

– Или вера в своих детей, – сказала Миа.

– Или в себя, – произнес Деннис. – Вера в то, что каждый из нас уникален и у каждого свое жизненное предназначение. Вот, к примеру, ты, Миа: почему ты решила стать врачом?

– Чтобы облегчать страдания людей, – не колеблясь, ответила Миа.

Деннис повернулся к группе.

– Вы видите, что это не просто мысль, которую она считает истиной. Желание исцелять – это проявление внутренней сущности Миа. Так же как и страстное стремление Брук к профессионализму и чистоте печатного слова. Все это универсальные ценности – вещи, которые являются истиной и никогда не меняются.

– Но остальное меняется, – бросил Бен.

– Согласен, – кивнул Деннис. – Поэтому Ох и застрял в Лабиринте. Обстоятельства меняются. Мир не стоит на месте. И то, что работало вчера, сегодня уже не работает.

Учредители Blockbuster Video считали, что мы будем вечно смотреть фильмы на кассетах. Учредители Polaroid были абсолютно уверены в том, что люди всегда будут делать снимки на квадратных фотокарточках. А владельцы книжных магазинов в начале девяностых были убеждены в том, что электронные книги никогда не вытеснят бумажные.

Они все строили свое будущее на убеждениях, которые оказались ложными. И это их погубило.

– Так же как «Титаник», – добавил Бен.

– Так же как «Титаник», – согласился Деннис.

Он окинул взглядом аудиторию и обратил внимание на молодого человека, который молча сидел на последнем ряду и усиленно морщил лоб.

– Тим, – обратился к нему Деннис. – Ты хочешь чем-то поделиться?

Все повернулись к Тиму, который неделю назад заварил этот сыр-бор, задав вопрос «А что насчет Оха?».

– Да, пожалуй, – сказал Тим. – Только это, скорее, личная история, потому что с работой у меня, в общем-то, все в порядке.

– Если тебе удобно, – тихо сказал Деннис.

– Конечно. Не так давно я узнал, что мои родители разводятся. Точнее, уже развелись.

– И тебе очень тяжело, – предположил Деннис.

– Тяжело? Невозможно. Всю мою жизнь они были для меня некой константой, опорой – единственным, в чем я всегда был уверен. И эта опора рухнула!

– Похоже, ты злишься, – заметил Деннис.

– Я взбешен, – уточнил Тим. – Я их, конечно, люблю, но и одновременно ненавижу. Я просто не могу принять то, что они делают. И что тогда сказать о моем детстве? Что оно тоже сплошная ложь?

– Знаешь, люди меняются, – мягко сказал Деннис.

Тим покачал головой.

– Но не настолько.

Деннис обдумал его слова и спросил:

– А как они, по-твоему, видят эту ситуацию?

Тим опешил:

– Понятия не имею.

– Что они говорят?

– Они говорят, что пытались сделать все возможное, что так для них будет лучше и что со временем я их пойму. Но я не верю в эту чушь.

Деннис помолчал, а потом сказал:

– А что, если попробовать… мыслить по-другому?

– Так не бывает, – вырвалось у Тима.

Все притихли.

– Ой, – опомнился он и с кривой усмешкой добавил: – Похоже, то же самое говорил Ох?

Деннис пожал плечами и улыбнулся:

– Похоже.

– Так вы считаете, что они приняли правильное решение? – помявшись, проговорил Тим. – А разве не было бы более правильным остаться вместе и выяснить отношения?

– Это не мне судить, – покачал головой Деннис. – Оценивая убеждение, я использую вопросы Оха: «Оно дает крылья или подрезает? Оно помогает найти выход или заставляет ходить по замкнутому кругу?»

Тим уставился в стол и задумался.

– Просто помни об этом, Тим, – сказал Деннис. – Изменяя мнение, ты не изменяешь себе.

Тим поднял глаза, встретился взглядом с Деннисом и медленно кивнул:

– Да. Хорошо. Я подумаю об этом.

А потом, немного помолчав, добавил:

– Возможно, я последую примеру Оха и посмотрю, что там, снаружи Лабиринта.

Лицо Денниса просветлело.

– Отличная идея, Тим.

Он взглянул на часы на стене: занятие подходило к концу.

– На прошлой неделе мы говорили о том, как сложно бывает справиться с навалившимися переменами. И некоторые из вас задали замечательный вопрос: «С чего начать?» Как бы вы ответили на него сегодня?

Он обвел глазами группу:

– Алекс?

Тут до всех дошло, что Алекс, который неделю назад разливался соловьем, за все это время не проронил ни слова.

Алекс долго обдумывал свой ответ и наконец медленно произнес:

– Мне кажется, начинать нужно с себя.

Деннис кивнул, словно говоря: «Продолжай»».

– Я был слишком зациклен на проблемах, – сказал Алекс, – на происходящих в моей отрасли изменениях и связанных с ними сложностях.

– Ты сказал, что с радостью отправился бы искать Новый Сыр, но в половине случаев не знаешь, куда он подевался, – помогла ему Брук.

– Да, – кивнул Алекс. – Именно этим и занимался Ох, верно? Рыскал по Лабиринту, пытаясь найти решение. Хотя начинать нужно было не с Лабиринта, а с головы.

Когда я услышал фразу «выбраться из Лабиринта», меня вдруг осенило, что Лабиринт, в котором я застрял, – это не моя работа, не моя компания и даже не моя отрасль. Это мой подход к делу. Мой образ мышления.

– Возможно, пришло время избавиться от каких-то старых убеждений, – подсказала Брук.

– Однозначно, – ответил Алекс. – И выбрать новые!

Бен ухмыльнулся и добавил:

– Вроде того, что выбрал Ох. «Снаружи Лабиринта есть что-то удивительное!»

Все рассмеялись и зааплодировали, а Бен встал и раскланялся.

– Что ж, неплохо, – произнес Деннис с задумчивой улыбкой. – Когда вы позволяете себе в это верить, перед вами открывается целый мир новых возможностей. А это на самом деле удивительная вещь. На этом, друзья мои, я хотел бы закончить наш семинар. Благодарю вас за замечательную дискуссию и желаю вам всего наилучшего как в профессиональной, так и в личной жизни. Да, и если вы что-то вынесли для себя из этой небольшой истории, я надеюсь, что вы…

Поделитесь

ею

с другими.

Ниже приводится письмо Спенсера Джонсона, которое он написал, находясь на последней стадии тяжелой болезни, и которое наглядно демонстрирует его приверженность принципам, изложенным в этой книге.

Послесловие Кена Бланшара,
соавтора «Одноминутного менеджера»

Мне хочется надеяться, что, прочитав эту книгу, вы осознали силу своих убеждений и то, как они влияют на ваше поведение и получаемые результаты. У вас может возникнуть резонный вопрос: «А Спенсер Джонсон только писал о силе убеждений или сам жил в соответствии с этим принципом?»

С огромной радостью могу вас заверить, что он всегда следовал своим словам, но с огромным сожалением не могу подтвердить это наглядным примером.

Мой дорогой друг и соавтор умер от рака поджелудочной железы в июле 2017 года. Как вы, наверное, знаете, это коварная болезнь, которая быстро прогрессирует. Когда Спенсеру поставили такой диагноз, он решил, что может прожить остаток своей жизни, руководствуясь одной из двух систем убеждений. Первая основана на страхе, вторая – на любви. В первом случае он зациклился бы на себе, во втором смог бы как можно больше дать другим.

Спенсер решил жить в любви. Он подарил ее не только своим родным и друзьям, но и людям, с которыми, по разным причинам, потерял контакт и не общался много лет.

Все, кого я встречал у Спенсера, были поражены тем, насколько он интересовался ими и их чувствами, а не собственным состоянием здоровья.

Во время нашей последней встречи со Спенсером к нам присоединилась Маргрет Макбрайд, литературный агент «Одноминутного менеджера». Мы вместе позвонили Ларри Хьюзу, бывшему директору издательства William Morrow, и выразили ему огромную признательность за все, что он для нас сделал. Это был незабываемый, душевный разговор. Перед уходом я обнял своего друга и еще раз сказал ему, как горжусь им и позитивными убеждениями, которые он выбрал.

После такого трогательного прощания сыновья Спенсера (Эмерсон, Остин и Кристиан) и я пообещали себе сделать все возможное, чтобы эта книга, столь важная для него, увидела свет. И даже сейчас мы можем ощущать огромную Одноминутную Благодарность, исходящую от Спенсера.

Если вам понравилась эта коротенькая история, обязательно порекомендуйте ее другим. Лично я так и собираюсь поступить!

Кен Бланшар,

Сан-Диего, 2018

Выражение благодарности

Какой уникальный вклад внес доктор Спенсер Джонсон в этот мир! Один из самых любимых и влиятельных авторов нашего времени, Спенсер избегал лучей славы, предоставляя словам своих замечательных притч говорить самим за себя. Для нас огромная честь представить эту книгу как его прощальный подарок миру, в связи с чем мы хотим поблагодарить всех, кто сделал данное событие возможным. Особую благодарность хотелось бы выразить Эмерсону, Остину и Кристиану, сыновьям Спенсера, за их особую роль в жизни Спенсера и сохранение его бесценного наследия. Мы, как и миллионы читателей, разделяем их потерю и испытываем огромную благодарность за дары, которые оставил нам их отец. Спасибо Кеннету Бланшару, близкому другу Спенсера и соавтору «Одноминутного менеджера». Кеннет первым посоветовал Спенсеру изложить его историю на бумаге, чтобы другие тоже могли постичь ее простую мудрость, а когда книга была издана, стал самым активным ее рекомендателем. Мы очень признательны Хайраму Смиту за многолетнее сотрудничество и неоценимую помощь.

Благодарим наших первых читателей за то, что помогли этой книге стать лучшей из лучших.

Мы хотим сказать спасибо Роберту Барнетту из Williams & Connolly LLP, Кэтрин Ньюнхэм из Spencer Johnson Trust, Анджеле Ринальди из Angela Rinaldi Literary Agency и Нэнси Кейси, помощнице Спенсера, за бесценную поддержку и помощь.

Спасибо Тому Дюсселю, Таре Джилбрайд, Эшли Макклей, Мейделин Монтгомери, Крису Серджио, Мерри Сан, Уиллу Уайсеру и другим участникам команды Putnam and Portfolio за безграничную преданность проекту.

Мы благодарны Джону Дэвиду Манну за вдумчивое и уважительное отношение при подготовке этой рукописи к публикации и Маргарет Макбрайд из литературного агентства McBride Literary Agency за поддержку; вам и миллионам других читателей и поклонников истории «Где мой Сыр?».

И наконец, мы бесконечно благодарны самому Спенсеру. Его по праву можно назвать мастером раскрывать сложные вещи простым языком, и это далеко не единственное его достоинство. Неслучайно будущий создатель мотивационных бестселлеров был и врачом, и детским писателем. Его заветной мечтой было не просто запечатлеть на бумаге какие-то премудрости, а дать людям практические инструменты для улучшения своей жизни и тем самым сделать этот мир более счастливым и здоровым.

Иван Гельд, издательство G.P. Putnam's Sons,

Адриан Закхайм, издательство Portfolio