Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы бесплатное чтение

КОНТРОЛИРУЙ НЕ ВЛАСТВУЯ

БУДЬ ВЕЗДЕ И НИГДЕ

ОТРИЦАЙ НЕ ОТРИЦАЕМОЕ

Три иронии-максимы Организации

Кристина Левонова – политический консультант.

Ксения Авалова – бывший старший детектив-инспектор Оперативно-розыскного бюро.

Наталья Покровская – Председатель комитета по международным делам парламента Великоруссии.

Анастасия Урусова-Верховская – директор пансионата «l’Est». Жена Александра Верховского.

Александр Верховский – бизнесмен и ученый. Лидер сопротивления против Директории.

Флориан Штильхарт – советник по безопасности посольства Швейцарии в Сожской республике.

Фабиан Эмболо – криминалист из кантональной полиции Женевы.

Сергей Адашев – шеф Секуритаты.

Альберт Сабуров – бизнесмен, бывший министр торговли Понти́и.

Александр Захаров – председатель Народного совета Балторуссии.

Стивен Рид – контр-адмирал канадского королевского флота, в отставке.

Алин Авонамйелус – бывший капитан канадских ВВС, помощница Рида.

«Голубь» – информатор Ксении Аваловой. Контрабандист и сутенер.

Лев Аристов – ученый-вирусолог.

Константин Воротынцев – офицер военной разведки Великоруссии.

Сергей Артамонов – генерал-лейтенант. Шеф военной разведки Великоруссии.

Андрей Кирсанов – оперативник отдела убийств криминальной полиции Директории.

Анна Щербатова – скрипачка-виртуоз.

Снори – кот-фамильяр Ксении Аваловой.

Марианна Хорошевская – министр государственного просвещения Директории.

Джефри Треверс – Американский финансист и промышленник.

Отец Игнатий – монах.

Лео Морган – боевой пилот канадских ВВС.

Эми Нильсен – боевой пилот эскадрильи «Отверженные».

Пролог

ПОЛУОСТРОВ пылал огнем. Наверное, если бы можно было посмотреть на него из космоса, то даже оттуда были бы видны пожары. Впрочем, для редкого в ту пору гражданского жителя, что рискнул бы выйти на улицу, гораздо опаснее пожаров были марширующие по брусчаткам городов красногвардейцы. Война была проиграна, и теперь эти потерявшие человеческий облик существа наслаждались своей победой. Ружейные выстрелы и женские крики – обыденные звуки того времени. Приказом реввоенсовета полуостров был объявлен «гнездом белогвардейщины», поэтому подлежал тотальной чистке. Любопытные на полуостров не допускались, а жители не выпускались. Всюду сновали только красногвардейцы и чекисты, расстреливая любого без суда и следствия. Растерзанные и изуродованные трупы врагов большевизма, преимущественно священников и объектов пролетарской любви – юных курсисток и монахинь, – главное украшение этого места на долгие годы.

А еще там была Она – Охотница.

Вороная лошадь, несущая её, остановилась возле некогда красивой набережной, теперь безнадежно сожженной огнеметами. Бои здесь были ожесточенные, потому что добровольческая армия дралась даже несмотря на огромный численный перевес противника. У охотницы даже зародилась капля мимолетного уважения к храбрым офицерам, столь непохожим на это пролетарское отребье, которое, впрочем, отлично справлялось со своей задачей, если ими грамотно руководить и направлять в нужную сторону.

Один из «красных», маленький и юркий комиссар из латгалов, в кожанке, перетянутой портупеей, подбежал к ней. У него было одутловатое сухое лицо и пустые глаза человека необсуждающего приказы.

– «Беляки» засели в одном из береговых дотов, миледи, – доложил он, махнув рукой, в которой был зажат маузер, – им некуда бежать, однако они сумели передать шифрованное сообщение.

Охотница равнодушно посмотрела, куда указывал красный командир. Средних размеров бункер. Там царили боль, отчаяние и что-то еще, что-то не подвластное рациональному пониманию – готовность принести себя в жертву.

– Готовьте штурмовую команду, комиссар Лакцис, – кивнула охотница, – но никого не трогать, пока я не прикажу.

– Как пожелаете, миледи, – без всякого удовольствия проговорил комиссар.