Стальной адмирал и пушистый хвост бесплатное чтение

Вешнева Ольга, Боровская Татьяна Стальной адмирал и пушистый хвост

Глава 1. Семь драгоценных камней

Адмирал Лиссандра, принцесса Алверийской империи

Мягкий белый утренний свет двойной звезды Таир-Элькор, рассеянный низко стелющимся туманом, струился в защищенное силовым полем окно тайной комнаты огромного белокаменного дворца, служившей хранилищем самых ценных сокровищ монаршей семьи. В саду мелодично щебетали птицы, прыгая по ветвям густых и широко разросшихся кустов огненных розетий. Влажные лепестки мерцали в рассветном сиянии, и цветы казались сотканными из языков пламени.

Я аккуратно достала из старинной золотой шкатулки великолепный ювелирный комплект: белоснежные диадему, серьги и ожерелье, переливающиеся нежнее самых чистых кристаллов. Вживленные в белый полупрозрачный сплав леденисто-голубые камни считались одной из величайших ценностей во всей галактике. Ни один известный ювелир или коллекционер даже не осмеливался предположительно назвать их стоимость, но самые смелые заявляли, что если однажды эти украшения выставят на торги, то проще будет приобрести планету-колонию с комфортными климатическими условиями, чем одно из них, не говоря уже обо всех вместе.

В далекие от нас времена эти семь камней были найдены внутри упавшего на Алверию метеорита. Огромный космический камень угодил аккурат в крышу дворца первой императорской семьи. Несмотря на произведенные разрушения, священники назвали их даром семи богов и добрым знаком. Император с ними согласился, благо в тот момент на верхних этажах дворца никого из его обитателей не находилось, поэтому обошлось без пострадавших. Камни были использованы для создания роскошных ювелирных изделий, которые император подарил своей невесте в день их свадьбы.

С тех пор все женщины императорской семьи надевают эти украшения накануне особо важного события в их жизни. Для меня им стало начало нового учебного года в военно-космической академии Таир-Элькор. Морально готовясь к отлету на одну из планет подконтрольной империи звездной системы, где находилось элитное учебное заведение, я примерила бесценные сокровища и замерла перед зеркалом, удивленно рассматривая себя, будто впервые встреченную незнакомку. Подумать только – эти небольшие вещицы обладают поистине волшебным свойством. Пусть на малое время, но им удалось превратить суровую воительницу в милую кокетливую принцессу, которой так и хочется улыбаться и шутить, блистая на балах, кружиться в танце и принимать комплименты от галантных кавалеров.

Такой меня хотели видеть родители – настоящей леди, но получилось, что воспитали они двух воинов: сына и дочь. Красивая недостижимая иллюзия смотрела на меня из зазеркалья. Крупные серьги и тонкая диадема подчеркивали гладкий приятный овал ее лица. В зеленых глазах играли счастливые искорки. На розовых губах застыла мечтательная улыбка. Рыжие кудри струились волнами до плеч.

Но стоило мне снять украшения и положить их обратно в шкатулку, сделать пучок, и из зазеркалья на меня взглянула серьезная молодая женщина в строгом темно-сером костюме, которой с первого взгляда вряд ли дашь моложе тридцати лет. Привычка хмуриться оставила тонкие складки в переносице и возле уголков губ.

Пережитые годы войны оставили несмываемый отпечаток не только на лице. Мы с братом не знали беззаботной юности, только закончилось детство – и сразу началась бесконечная череда сражений. Да, после долгого изнурительного противостояния наш народ победил захватчиков диркенов – жестоких ящероподобных тварей. Не обошлось без чуда, гостья из другого мира помогла нам одержать победу, древний артефакт выбрал ее ключом к источнику боевой энергии невероятной силы. Эта земная девушка стала женой моего брата. Я радовалась их счастью, но сама пока не чувствовала себя готовой к созданию семьи. Не любила разговоры на эту тему, но они были неизбежны.

– Лисса, – тихо позвала мама. Глубоко задумавшись, я не заметила, как она вошла в тайную комнату. – Тебе очень идут фамильные драгоценности. В них ты настоящая принцесса. Дожить бы мне до великого счастья увидеть тебя в них и пышном белом платье у алтаря Храма Семи Богов под руку с твоим избранником перед лицом первосвященника.

– Прошу, мама, не начинай эту тему, – я повернулась к ней, убрав шкатулку в сейф за зеркалом.

– Позволь мне помечтать немного, прежде чем благословить тебя в добрый путь.

Мама подошла ближе, тихо шурша складками домашнего, но элегантного точно для выхода в свет, коричневато-серого платья, украшенного тонким кружевным плетением на рукавах и воротничке. Улыбаясь, она отвела выпавшую из аккуратной прически прядку седых волос, тонко намекая, что не становится моложе с годами ожидания. Мы с Лансом были поздними и долгожданными детьми в семье. На нас возлагали большие надежды. Ланс их оправдал, стал народным героем и возглавил империю. Я тоже носила звание героя войны, но родители ждали от меня других заслуг, хотели меня видеть женой и матерью – желательно, многодетной.

– Ты прожила в столице все каникулы, познакомилась со многими достойными холостяками. Не верю, что ни один из наших аристократов тебе не приглянулся, – допытывалась мама.

– Видела я тех аристократишек, – я не сдержала эмоции. – Жалкие трусы! Они отсиживались в уютных безопасных поместьях, пока герои из простого народа и знатных семей, еще не потерявших честь и совесть, гибли за них в битвах с ящерами. Мне видеть их противно, не то что разделить с одним из них семейную жизнь. Прости меня, мама, за резкость. Ты и сама понимаешь. Эти трусливые лицемеры не нюхали дыма войны, а я им едва не задохнулась насмерть. Они бластер в руках не удержат. Да что говорить, тот же лорд Галшерот не может сам себе шнурки ботинок завязать, огромный живот мешает. Обувь ему надевают слуги или домашние роботы. Нужен ли мне такой муж? Буду ли я с ним счастлива? Ты знаешь мой ответ.

– Среди знатных мужчин есть немало истинных героев. Ты сама об этом только что сказала, дочка.

– Да, их много, это радует. И мне приятно с ними общаться, не то что с ленивыми трусливыми лордами. Но здесь возникает другая, причем весьма серьезная проблема. С героем войны мы не сможем насладиться семейным счастьем. Мы попросту не увидим яркого сияния звезд в мирном небе, черный дым сражений, хранящихся в нашей памяти, всегда будет затмевать его.

– В старые времена принцесса могла выйти замуж лишь за благородного мужчину. В наши дни такого правила нет. Лисса, ты можешь выбрать супруга из простого народа.

– Да, по закону могу. Но что мне принесет этот союз? Тут представляются два варианта. Либо муж захочет использовать мое особое положение в своих корыстных целях. Либо он всю жизнь будет чувствовать себя неловко рядом со мной, считать себя недостойным ничтожеством, по непонятной причине выбранным в качестве живой игрушки. Нужно ли мне все это? Разница в воспитании и социальном положении болезненно и сильно бьет по подсознанию. Ее не так просто преодолеть, как можно подумать. Лансу и Снежане было очень нелегко достичь взаимопонимания, любовь им помогла разрушить разделявшие их психологические барьеры. Не всем парам так везет. Я никем не хочу управлять, тем более в семейной жизни.

– Но над кадетами тебе придется властвовать по долгу работы, – в комнату вошел отец. Он по-привычке носил светлый мундир, только теперь, после добровольной отставки с поста императора, без погон, лампасов и эполетов. – Быть может, одному из тех смелых смышленых парней удастся очаровать нашу неприступную рыжую комету?

Отец довольно усмехнулся, поглаживая седую бороду.

– Видел бы ты тех парней, папа. Они ничуть не храбрее наших лордов, но еще глупее, потому что моложе. Столичные аристократы хотя бы в интригах и сплетнях мозг тренируют. Папа, ты давно подолгу не бывал в академии Таир-Элькор. Помнится, перестал там гостить с того дня, как твой боевой товарищ ушел на пенсию и новым ректором стал генерал Кайсиллиан. Пусть этот жадный наглец и считается героем войны, я не испытываю к нему ни малейшего уважения. Под его руководством академия приобрела статус галактической, и теперь в ней учится кто угодно и у чьих родителей достаточно средств. Генерал охотно принимает бестолковых абитуриентов с далеких окраин галактики, а для талантливых алверийских юношей и девушек в академии, которая не так давно считалась лучшей в империи, больше нет мест. Мне больно это признавать. Без личной просьбы Ланса я не согласилась бы вновь переступить порог учебного заведения, о котором ходят слухи и уже пишут в галактической прессе, что туда подвальный хлебный червь не проползет бесплатно.

– Однако теперь наша родная алверийская академия считается лучшей во всей галактике, – напомнил отец. – В непростое время восстановления экономики после войны для нас особенно важен престиж, ведь он способствует привлечению инвестиций. Генерал Кайсиллиан – сложная, неоднозначная личность, но его талант управленца, прекрасно ориентирующегося в законах рынка, сыграл положительную роль. Для своих юных дарований откроем новые учебные заведения, а пока нам остро нужны все те инопланетные принцы с принцессами: и как рычаги для улучшения дипломатических отношений, и как источник денежных средств на развитие инфраструктуры. Твое присутствие в академии – знаковое, и оно так же очень важно для всех жителей империи. Не для тех, кто прилетел, выучился и улетел обратно с заветным дипломом. А для дальнейшего процветания алверийского народа.

– Мне бы не было так грустно, если бы еще все эти прилетающие принцы, лорды и наследники легализовавшихся преступных кланов действительно хотели учиться. Их не интересуют знания. На занятиях парни думают о гонках на слейдерах и жрицах любви, а девушки о нарядах и украшениях для праздничных балов. Их мысли заняты чем угодно, вплоть до нелегального бизнеса, но только не тем, что я пытаюсь им втолковать. Не нужны им ни навигация, ни боевая стратегия и тактика. Из чего состоят космические корабли и почему они летают, им тоже знать не надо. Они привыкли, что их по жизни окружает многочисленный обслуживающий персонал. Поверь мне, папа, как бы ни было печально это признавать, для богатых бездельников диплом нужен лишь в качестве важного приложения к двадцати титулам, очередной ступеньки к власти в их родных мирах. Или вообще не нужен, они просто весело проводят время там, куда их силой загнали родители. Я для них – не боевой герой и не уважаемый профессор, а красивая актриса на сцене. Первое время меня с любопытством рассматривают и обсуждают мои руки, ноги, волосы, а потом привыкают и больше не обращают внимания. И весь грядущий учебный год мне придется играть роль в театре абсурда.

– Но быть может, хоть в ком-то из тех ребят сможешь зажечь искру познания, заразишь их своим энтузиазмом. Я в это верю, – сказала мама, коснувшись моих скрещенных рук. – Ты – сокровище нашей страны. Тебе под силу сделать так, чтобы академия вновь стала жемчужиной и засияла пуще прежнего. Не сдавайся, моя дорогая, и помни, что мы всегда будем твоей семьей. Какое бы решение ты ни приняла, мы с отцом тебя поддержим. Ты же знаешь, что твоему папе приходилось быть сильным ради того, чтобы править страной в такое тяжелое время. Но он всегда будет любить и поддерживать свою маленькую принцессу. Прошу, не забывай об этом.

– Весь прошлый учебный год я сама на это надеялась, – вздохнула я, печально улыбнувшись. – На церемонии вручения дипломов поняла, что мечты были напрасными.

Вместе с родителями я вышла из дворца, начала спускаться по высокой белокаменной лестнице и остановилась на одной из средних ступеней, услышав топот копыт. На рыжем самце канеморка в сад въехал мой брат император в белоснежном мундире и черных сапогах для верховой езды. Мне нравились канеморки, это большие, сильные, грациозные животные с поджарым телом, длинной крепкой шеей и необычной вытянутой мордой, покрытой кожистыми наростами и тонкими усиками-антеннами. С каждой стороны головы над сидящими в одной лунке тремя разными по величине глазами возвышались похожие на рога, но на самом деле мягкие на ощупь длинные наросты. За них удобно держаться, управляя животным. Чувствительность этих выростов очень мала, а потому прикосновения к ним не могут быть болезненными.

Ланса и на обычной верховой прогулке сопровождала целая кавалерия, как на параде. Взвод охраны остался за воротами, а брат, прискакав к дворцовой лестнице, спешился и подошел ко мне.

– Понимаю, как тебе не хочется говорить на важные темы, зная, что все сказанные тобой слова улетают в пустоту. Но мы, как привыкли с детства, будем надеяться на лучшее. Помни, Лисса… Мысленно мы всегда с тобой, – брат утешительно улыбнулся, на миг придержав меня за плечи.

– Да, я постараюсь выдержать все глупые шалости богатых оболтусов и каверзные придирки генерала Кайсиллиана, – я ответила скованной улыбкой.

– Подозреваю, в новом учебном году тебе придется еще и терпеть его приставания. Точнее, от них отбиваться, – Ланс неприятно удивил меня. – Генерал недавно развелся. Слышал, жена сбежала от него с юным офицером. Кайсиллиан вышел со мной на связь вчера вечером и долго расспрашивал о тебе, Лисса. Обручена ли ты с кем-то. Ухаживает ли за тобой кто-нибудь из аристократов с длинной родословной или бывших сослуживцев, прошедших с нами войну. Генерал достаточно молод и импозантен, с пылким сердцем и не самой лучшей репутацией. К моему недовольству, он выбрал тебя своей целью. И если ты помнишь, он очень не любит проигрывать, на любовном фронте – особенно. Бегство леди Малинды с юнцом на пять лет младше нее больно ударило по его раздутому самолюбию и еще сильнее потопталось по репутации в высшем свете, что уж говорить про военные чины. Второе поражение он не допустит. Сама понимаешь… Придется тебе обороняться всеми доступными путями. Держись, сестренка!

– В таком случае возьму с собой леди Шанталь, – я придумала спасение от наметившейся щекотливой перспективы.

– Лисса, ты меня часто удивляешь. Но все равно я никак не могу привыкнуть к тому, что ты держишь при себе эту жуткую тварь. Да еще и назвала ее в честь самой уважаемой и старейшей знатной дамы Алверии. Боюсь, в академии такого не поймут и тебе придется сделать выбор.

– Ланс, поверь на слово… Моя Шанти симпатичнее, умнее и приятнее той дряхлой склочной интриганки, которую поминают вслух лишь шепотом и три раза оглянувшись. Она будет защищать меня от поползновений неумеренно пылкого ректора, которому почему-то взбрело в голову, что он идеал всех женщин.

Откликнувшись на свое имя, примчалась, легко перепрыгнув с разбега живую колючую изгородь, моя трофейная тарамийская гончая. Уселась у моей ноги, вывалив красный язык из чернозубой пасти и поглядывая на Ланса небольшими темными глазами, расположенными на голове между округлыми выпуклыми полостями – радарами, улавливающими излучения различной частотности, включая инфразвук, ультразвук и эмоциональные импульсы. Она словно хотела сказать: “Кто здесь страшное чудовище? Точно не я. Морщинистая приплюснутая мордочка, кожистый воротник на холке, длинные лапы, шипастый хвост – до чего хороши, загляденье! Каждая складочка синей кожи и каждое дыхательное отверстие – во мне все прекрасно. Я очаровательная красотка”.

Ни разу не пожалела о том, что спасла от отстрела умное животное, которое было виновато лишь в преданности злому хозяину, диркенскому командору.

– У тарамийских гончих тонкое энергетическое чутье, – напомнила я брату. – Мы далеко не всегда можем отличить ложь от правды, а Шанти защитит меня от нечестных подлецов среди новых знакомых. Даст знать, с кем я имею дело. И ей не придется долго скучать без хозяйки. Решено. Она летит со мной на Мибемию.

– Но перед отлетом не забудь про званый праздничный обед, – мама вклинилась между нами, не боясь свирепой гончей.

Она привыкла присматривать за Шанти в мое отсутствие, а слуги относились к инопланетному чудовищу с большой опаской. Наполнить миску для корма – и то считалось среди них великим подвигом.

– Вместе соберется вся наша семья и лучшие друзья, – подхватил отец.

– Вы меня как на войну провожаете, – я обняла родителей и брата, собрав в кружок.

– И дружно желаем тебе победы на том нелегком поприще, – улыбнулась мама.

Леди Шанталь громко рыкнула, присоединилась к пожеланиям.

Глава 2. Уполномоченный хвост

Рэй Лимари, вор лимерийской расы

Атмосфера торговой планеты Дашиойн всегда грязно-мутная, по небу плывут серые или коричневые тучи, и даже в самый ясный день тут не погреться под прямыми солнечными лучами, они теряют силу, путаясь в плотной паутине густого темного тумана.

Почти вся территория дашиойнской суши – сплошной базар, а еще здесь расположены крупнейшие банки галактики. Настоящее раздолье для таких, как я, не очень-то дружных с законом искателей приключений. Впрочем, в целях собственной безопасности, надолго я нигде не задерживался, и на этой комфортной для проходимцев всех мастей планете – тоже.

Но всякий раз, когда прилетал на Дашиойн, я непременно заходил в свое старое логово. Маленькая темная каморка без окон, с металлической дверью, куда не проникал ни единый проблеск вечно пасмурного дневного света, на первом этаже давно опустевшего и ждущего очереди на снос дома в грязных трущобах на окраине маленького города. Здесь я родился и рос до десяти лет.

Вновь я вошел в темное, пахнущее затхлостью помещение. Закрыл дверь на все три замка. Включил неяркое освещение – бледно-голубые полоски по краям потолка, имевшего не прямоугольную, а извилистую форму. Деактивировал маскировочный нанокостюм, и образ темнокожего рогатого жамнера в черном кожаном плаще, распавшись на мельчайшие частицы, сполз вниз и упаковался в тонкий маленький кейс, который я поставил на пол. Сумку с воровскими принадлежностями: тросами, стальными когтистыми перчатками, взрывателями, отмычками, перепрограммерами, кодерами и прочими нужными в работе штуковинами я кинул в закругленный угол. В моих руках остался экологичный бумажный пакет с едой и запасом сильнодействующего обезболивающего.

В последнее время культя купированного хвоста стала сильнее беспокоить. Пятая конечность стремилась отрасти заново, потому на обрубок я накладывал компресс регенерационного блокатора. Обычно это помогало и обходилось без воспалений, но не так давно хвост начал мучить меня постоянной ноющей болью. Как только заканчивалось действие очередной суточной дозы лекарства, она возвращалась и давала о себе знать еще настойчивее, чем днем раньше.

Я не мог обратиться к врачу, сам факт купирования вызовет огромные подозрения и привлечет внимание блюстителей закона. Я ведь не смогу честно признаться доктору, мол, как же я спущусь по тросу из окна ограбленного банка незаметно для системы наблюдения, если у меня сзади будет болтаться длинный пушистый хвост. И как буду я удирать от охраны с ним же за спиной, если его может запросто прищемить раздвижной дверью, за него легко ухватиться и поймать меня, в конце концов. Нет, наличие хвоста было категорически недопустимо в славном воровском деле.

У моего хозяина имелись свои врачи, но все, что они могли посоветовать мне – сменить тип регенерационного блокатора. За препаратом нового типа нужно было лететь к хозяину на курортную планету Эелькадо. Я старался избегать личных встреч с господином Ошко. Сам вид расплывчатого сине-фиолетового страшилища с десятью липкими щупальцами вызывал нервное содрогание и поднимал уцелевшие на моей коже волоски. Особенно противно было на него смотреть, зная о его пристрастии к симпатичным парням. К счастью, на меня у хозяина были только рабочие планы, скорее всего, его не прельщала перспектива созерцания подтекающего сукровицей незаживающего обрубка, оставшегося от моего хвоста.

Мать свою я не помнил, она оставила новорожденного младенца на руках отца и, на прощание вильнув хвостом, навсегда исчезла из нашей жизни. Отец имел очень косвенное генетическое отношение к одному из старейших лимерийских знатных родов, чем так гордился, что принес собственную жизнь в бессмысленную жертву благородному тщеславию. Как и почему его вообще занесло на Дашиойн, за множество световых лет от планеты Лимерия, отец мне так и не поведал. Не сумев найти работу, достойную его великой фамилии, он быстро спился. Помню, как обильные возлияния постепенно растворяли его мозг, превращая в растительное подобие.

Чтобы выжить, не дать умереть с голоду нам обоим, потому что о еде мой отец не заботился так, как о выпивке, мне с ранних лет пришлось учиться воровать. Я приноровился таскать вкусные продукты с рыночных лотков и обчищать карманы покупателей. Старший коллега по воровскому делу, с которым мы случайно познакомились и быстро подружились, научил меня взламывать защитные коды платежных карт. Годы прошли, и я не знаю, где теперь тот многорогий жамнер с хакерским талантом, жив ли он вообще. После того, как последняя капля, сцеженная из бутылки беллибианской грибной настойки, стала и последней каплей в жизни отца, меня увезли в сиротский приют. Там я долго не пробыл. Меня забрал господин Ошко под предлогом усыновления, а на деле приобрел в рабство. Мое тело напичкали датчиками и маячками, чтобы не смог сбежать или обмануть хозяина, и я стал работать на скользкого уродца. Слабым утешением служило то, что в одиночку я бы долго не продержался. Либо угодил бы в тюрьму, либо был бы устранен конкурентами, принадлежащими к влиятельным преступным структурам. Пока ты ничейная мелкая букашка, тебя любой крупный жук может сожрать. А большими жуками, увы, редко становятся даже особо выдающиеся гении, чаще ими рождаются и власть в бандитских кланах веками переходит по наследству.

Основную часть добычи я отдавал хозяину. Себе позволялось оставлять ровно столько, чтобы хватало на еду, аренду жилья, топливо и оплату стоянки часто меняющихся космических кораблей, а еще немного на личные развлечения, включая покупку девицы по вызову.

Но с такой болью в незаживающем обрубке, при которой не хотелось лишний раз двигать ногами, мне точно было не до страстной ночи. Приспустив штаны, я вколол в основание хвоста дозу обезболивающего. Немного подождал, пока препарат начнет действовать, и открыл пластиковую миску с дашиойнским густым супом – пищей для бедняков, к которой привык с детства. Кусочки мяса и овощей, хрустящие сухарики в жирном бульоне… Лучше не задумываться о свежести ингредиентов похлебки. Самое популярное на Дашиойне блюдо стоит дешево и доступно в любой здешней лавке, а еще оно относительно вкусное и, главное, очень сытное.

По недостойной благородной фамилии привычке я начисто вылизал миску, а затем использовал ее же вместо кружки, наполнив питьевой водой, которая в этом бедном городишке ничем не отличалась от помывочной.

Коммуникатор в сумке просигналил особым писком, сообщающим, что на связь стремится выйти очередная моя наивная жертва. Я не брезговал обманывать глупеньких состоятельных дамочек, падких до случайных любовников.

Надев уникальный по своему качеству маскировочный костюм, способный обманывать даже сканеры ДНК, я преобразился в мильтиррского юношу. Мои белые короткие волосы превратились в длинные золотистые локоны. Обритые от мягкого пушка остроконечные уши изменили форму и приподнялись торчком. На лбу и щеках возникли мерцающие биолюминесцентные точки. Вместо дешевой рубашки и растянутых на коленях штанов появились голубой сюртук с красивой серебристой вышивкой и темно-синие узкие брюки.

С экрана коммуникатора на меня придирчиво глянула стареющая бизнес-леди с Мильтирриана. Дорогих и сказочно редких украшений на ней сияло больше, чем на мумии древней царицы, которую я украл из галактического музея истории цивилизаций. Что ж, раз дамочке не терпится расстаться с красивыми побрякушками, пусть назначает встречу. Отговаривать не стану, это точно.

Мильтиррианская богачка сказала, что будет ждать меня завтра ближе к истечению галактических суток в арендованном особняке на курортной планете Эелькадо.

Я улыбнулся ей, заверив, что явлюсь всенепременно на долгожданное свидание после столь приятного виртуального общения, и своим мыслям. На курортной планете мне нравилось бывать. Там и солнце ярче, и вода чище, а про еду и подавно говорить нечего. Местные повара привыкли готовить для императоров и генералов.

У ворот арендованного моей намеченной жертвой владения в частном секторе столицы Эелькадо меня встретили невысокие бытовые роботы и проводили к двухэтажному белому особняку. Это мне показалось странным, обычно в здешних поместьях дежурят гигантские боевые роботы, а еще десятки летающих дронов. Охранная техника прилагается к сдающимся в аренду роскошным домам с обширными садовыми участками и служит каждому новому временному владельцу ключей.

В саду меня никто не встретил. Роботы отстали, как только я взошел по низкой лестнице и подошел к двери. Предчувствие вынудило насторожиться, навострив уши, и еще раз повнимательнее осмотреться. По ту сторону прозрачной двери, внутри дома, я увидел стоящую возле зажженного камина бизнес-леди. Она мне улыбнулась и, сделав красивый жест рукой, пригласила войти.

Я рискнул, понимая, что придверный сканер ничего подозрительного в моей небольшой сумке не засечет. А там и не было ничего достойного внимания домовой охранной системы. И не будет, даже когда я улизну с драгоценностями. Глупая техника не запрограммирована оберегать вещи каждого нового из меняющихся порой каждодневно арендаторов.

Увидев мильтиррианскую даму не виртуально, а вполне реально, еще и в нескольких шагах от себя, я удивился больше, чем при встрече с подозрительно мирными роботами. Привык видеть женщин этой расы изящными, с четко выраженной тонкой талией и не такими высокими. Эта же особь в длинном красном платье была, пожалуй, ростом выше меня самого, и фигура у нее мне показалась по-мужски прямоугольной, без глубоких изгибов.

– Проходи. Располагайся с комфортом. Чувствуй себя как дома, – нежный звенящий голос дамочки как-то не сочетался с ее грубоватым обликом.

Энергетические импульсы почти не читались, словно были приглушены, да и я, признаться, был плохим чтецом. После того, как начал воспаляться обрубок хвоста, врожденная и без того слабенькая способность к эмпатии вовсе начала стремительно угасать. Обведя рукой половину гостиной, где находился длинный кожаный диван, леди, в присутствии которой почему-то я сам начал ощущать себя жертвой, шагнула ко мне, пресекая уже почти наметившееся отступление.

Я рефлекторно моргнул от подсознательной тревоги, и в тот же миг вокруг моей шеи обвился длинный мощный хвост, словно удав, медленно сдавливающий смертельные объятия. Руки мои не успели поспешить на помощь шее, как были перехвачены за запястья. Маскировочные костюмы снялись одномоментно, вот уж не ожидал, что у кого-то найдется более совершенный аналог или, быть может, прототип, и мы посмотрели в лицо друг другу – я и легендарный риас, опаснейший хищник галактики, последний из истребленного много веков назад биологического вида. Я много слышал о нем. Риас по имени Альтерро был возрожден из древней мумии, генетически усовершенствован. Он участвовал в войне алверов и диркенов на стороне последних, был признан военным преступником и отправлен в галактическую тюрьму, а потом вдруг все настолько круто переигралось по неизвестной мне причине, что я ровным счетом ничего не мог понять. Но в результате загадочных перестановок этот самый риас неожиданно приобрел статус живой галактической ценности и был признан невинной жертвой экспериментов жестоких диркенов. Вот уж с кем я не думал столкнуться нос к носу, так это с ним. Однако, угрожающе оскалившись, мне в лицо дышал именно он. Темная серо-лиловая с красными полосками кожа лоснилась в отблесках каминного пламени. Яркие розовато-лиловые глаза светились в полумраке гостиной. Длинная коса красно-рыжих волос лежала на его плече.

– Ты считал себя способным обмануть любое существо вселенной, Рэй Лимари, – щелкнув острыми зубами перед моим носом, Альтерро отпустил меня и толкнул на диван. – Но я не тот, кого ты можешь так просто дурачить.

Неудачно шлепнувшись на воспаленный обрубок хвоста, я против своего желания заскулил от боли. Пытаясь не выглядеть жалким, выправил выражение лица и глянул на поймавшего меня в ловушку хищника.

На риасе был черный костюм из натуральных волокон. Легкий, удобный. Такие обычно надевают наемные убийцы под киберброню. Обут он был в черные армейские сапоги.

– Что тебе от меня понадобилось, Альт? – я выпрямил спину и сел поудобнее, пока не рискуя вставать и приближаться к риасу.

В преступном мире показать слабость и страх – себе дороже. Надо храбриться и держаться достойно, пока есть силы.

– Господин Стэлс выкупил тебя у глупца Ошко. Теперь ты принадлежишь ему. Я – первый заместитель господина Стэлса, его доверенное лицо и уполномоченный хвост, – риас гордо сложил руки на груди, лениво помахивая красной пушистой кисточкой на кончике лысого полосатого хвоста.

Я не сразу смог ответить хоть слово. Мысли закружились стремительно, как в центрифуге.

Старый калемей Стэлс – глава крупнейшего преступного синдиката. Задолго до моего рождения он много лет был председателем правления галактического содружества, благодаря чему имел полный комплект судебных неприкосновенностей и такие солидные связи, о которых мало кто другой и мечтать посмеет. Риас Альтерро работает на него. А вместе они уже даже не крупные жуки, а птицы высокого полета, которые склюют, если захотят, любых больших жуков вместе с мелкими букашками.

Я понимал, что должен радоваться смене хозяев и ценному покровительству, но на моем лице, отражающемся в каминном стекле, читался испуг. Трудно чувствовать себя комфортно рядом с властным существом, превосходящим тебя силой и способностями.

– Все понял, я теперь ваш раб. Готов служить, – я покорился, памятуя на примере отца, куда приводит неуместная гордость.

– Господин Стэлс не признает рабства, – резко возразил риас, нахмурив красные брови и поведя ушами, оканчивающимися пушистыми кисточками. – Я тоже отрицательно отношусь к этому общественному явлению. Нам понравились результаты твоей работы. Считай, ты нанят для совершения ограбления века… нет, тысячелетия. На время подготовки к нему я стану твоим куратором.

– Слушаю. Говори, где и что я должен украсть, – я встал с дивана – с виду решительно, а на самом деле обрубок хвоста начал предательски ныть в неподходящее время.

– Не все так просто, как ты думаешь, – риас отступил к камину, предоставив мне больше пространства. – Задание тебя ждет сложнее, чем прийти, забрать и убежать. Диадема, серьги и ожерелье первой императрицы Алверии, украшенные семью драгоценными камнями, идентичных которым за многие века не обнаружено в известной нам части вселенной. Сокровища дороже целой планеты. Заполучить их практически нереально, разве что пойти на империю войной, но то дело гиблое, диркенский опыт доказал. Известен всего лишь один способ их легкого и безопасного для жизни вора похищения. В день свадьбы жених алверийской принцессы должен преподнести ей эти украшения у алтаря в Храме Семи Богов и помочь надеть их. Идеальный момент для подмены истинных ценностей на искусные подделки… Рэй, твоя задача – соблазнить принцессу Лиссандру, убедить ее выйти за тебя замуж, привести ее в храм, находящийся в столице империи, и совершить кражу.

– Задание невыполнимо… Альт, я не отлыниваю, а говорю как достаточно опытный вор, – я от удивления сел на диван, забыв о несчастном остатке хвоста. – Ходит немало слухов про ту принцессу. Не леди, а солдафон в юбке! Она неприступнее любой крепости! Принцы и аристократы который год обхаживают Лиссандру, и ни одному не удалось склонить ее к браку, да что там… Ни один и поцелуя не добился. А кто я такой? На меня она даже не взглянет.

– У тебя богатый опыт соблазнения женщин, – вкрадчиво напомнил риас.

– Но я привык работать с легкомысленными глупенькими особами. Дочерями или женами богатых господ и с дамами преклонных лет, мечтающими о молодом любовнике. Алверийская принцесса не ищет страстных приключений. Как говорят в галактике, она умна, сурова, проницательна, с ходу чует фальшь. А еще она нисколько не стремится к новым знакомствам, не мечтает о семейном счастье. Да что говорить, у нее одна война на уме. Нет, я с ней работать не могу.

– А я считаю, у тебя все получится. Заказчик – известный коллекционер, заплатит щедро.

– Лиссандра – боевой адмирал, герой-победитель. С юности участвовала в сражениях. Ни за какое вознаграждение я не свяжусь с настоящими военными, не с теми, кто под мирным небом при чинах сидел. Предпочитаю от героев держаться как можно дальше. Они все безумные. У них сотни нарушений психики, синдромы травматические всякие. Ты сам подумай, Альт. Принцесса эта явно не в лучшем состоянии рассудка. Иначе давно бы ее в храм кто-то привел и женой своей назвал.

– Тебя не здравомыслие принцессы должно тревожить, а то, как добыть ее фамильные драгоценности. К тому же я пока здесь вижу одного придурка – тебя, – силой подняв меня с дивана, риас спустил мои штаны и сдернул с воспаленного обрубка повязку, пропитанную регенерационным блокатором. – Ты что с собой делаешь? Захотел сгноить костный мозг так, чтобы не подлежал восстановлению, и остаться паралитиком, прикованным к больничной койке? Или хочешь умереть от воспаления? В ясности разума стальной принцессы я не сомневаюсь, а твоего, прямо сказать, не уверен…

– Не думал, что все настолько опасно, – простонал я, терпя виток острой боли.

– Я тебе помогу, – красная пушистая кисточка щекотно скользнула по моей попе. – Хвост хвоста не оставит в беде. Спасу тебе жизнь и поправлю здоровье. Но за тобой должок. Уникальные камни. Моя личная маленькая месть императорской семье.

Глава 3. Энтузиаст

Лиссандра

Подлетая в арендованном слейдере к городу Беллистем, столице Мибемии – одной из крупнейших имперских планет, населенной нашим народом, я смотрела вперед за лобовое стекло, невольно внутренне содрогаясь, хотя по жизни была не из робких. Что же такого мне предстоит узреть в академии, от чего мой бедный горячо уважаемый учитель едва не простился с жизнью? Генерал Элкорнис решил посетить учебное заведение, которым руководил более сорока лет, и после недолгой обзорной экскурсии по территории студенческого городка его увезли в больницу с сердечным приступом. Все, что почтенный старец успел мне сказать по передатчику между восстановительными процедурами: “В мирной жизни нет никого опаснее молодого неопытного управленца-энтузиаста. Недаром славные воины прошлого поговаривали: “Излишний энтузиазм порой приводит к контузии”.

Скоро на горизонте показались учебные корпуса, я их помнила темно-серыми, одинаковыми по форме и высоте, а теперь приближающиеся здания причудливой конфигурации сияли белизной облицовочной плитки и отражением ясного голубого неба в зеркальных окнах. Одни были построены в виде конусов, другие в форме шаров, и даже строения обычного типа были оплетены декоративными элементами, превращающими их в подобие… грибов со сморщенными плодовыми телами, какие растут на болотах.

Посадив слейдер на широкую и пока еще практически пустую парковку, я оставила пару приоткрытых окон для Шанти, чтобы гончая не страдала от перегрева, и решительной твердой походкой направилась в уцелевший, но с извращенной фантазией реконструированный главный корпус, где находился кабинет ректора. Внутри здания почти ничего не изменилось на первый взгляд, кроме новой стойки регистрации, полной замены напольного покрытия и стеновых панелей, а еще зеркального подвесного потолка, почти в каждой секции которого сиял ослепительно яркий светильник. Блики от белых лучей мерцали повсюду, отражаясь на глянцевых поверхностях, и при быстром движении в глазах стало рябить, голова слегка закружилась. Пришлось сбавить шаг.

Кабинет ректора остался на прежнем месте, в конце коридора от лифта на седьмом этаже. Вездесущее сияние туда не добралось. Когда передо мной открылась дверь, перед адаптировавшимися к яркому свету глазами на миг повис непроглядный полумрак. Моргнув, я шагнула за символический порожек.

Генерал Кайсиллиан в белом мундире с начищенными до блеска золотистыми пуговицами привстал для символического приветствия, не выходя из-за стола, за которым сидел напротив панорамного окна, выходящего во внутренний двор. Показав мне в широком жесте открытую ладонь, он, впрочем, снова опустился в большое удобное кресло.

– Рад вашему столь раннему прибытию, адмирал Лиссандра, – на его губах мелькнула неуловимо быстрая резковатая улыбка, от которой меня передернуло.

Нельзя не признать, генерал выглядел весьма привлекательно для дам, недостаточно о нем осведомленных, не столкнувшихся воочию с результатами его неумеренной гордости и термоядерного энтузиазма, о котором не напрасно предупреждал меня мудрый наставник.

Кайсиллиан был еще молод, не так давно ему исполнилось тридцать два года, и хорош собой. Рослый, статный, с благородными мужественными чертами лица. Высокий лоб, точеные скулы, аккуратный нос с небольшой горбинкой. Туманные голубовато-серые глаза смотрели из-под густых темных бровей с легким надменным пренебрежением. Длинные иссиня-черные волосы мужчина привык собирать в “хвост”.

– Приветствую вас, генерал Кайсиллиан, – не хотелось мне даже формальности ради говорить о том, как счастлива его видеть.

Распрощались мы в прошлом году не на самой мажорной ноте. Но, вероятно, тот спор о методах проведения боевых учений был благополучно забыт генералом или, во что лучше верилось, отложен до нового подходящего момента.

– У нас будет достаточно времени до начала занятий для ознакомления с новыми правилами и результатами проведенной реорганизации. Мне удалось выиграть грант от мэрии на полномасштабное благоустройство территории, а еще на ее существенное расширение за счет прилегающих к нашим границам пустырей, – важно вскинув голову, начал повествовать генерал. – Из городского управления к нам прислали лучших архитекторов и дизайнеров. Результат их работы, пусть и пока далеко не весь, вы успели увидеть. При прежнем ректоре, как помните, академия своим видом напоминала старую военную базу, притом заброшенную. Теперь ее новый привлекательный вид соответствует документально утвержденной концепции эстетики мирного времени. Свод подписанных мэром города правил я переслал на ваш коммуникатор. Но, даже не сомневаюсь, вы их еще не открывали.

– Вы сами сказали, у меня много времени на ознакомление с нововведениями, – сухо повторила я.

– От которых вы не в восторге. Вижу по выражению вашего хорошенького личика, – мужчина улыбнулся шире, чем прежде, но столь же стремительно его улыбка мелькнула и пропала, сменившись недовольным поджатием губ. – Потому спешу вас обрадовать, – продолжил он, выдержав паузу. – В этом году для драгоценной принцессы выделено жилье повышенной комфортабельности. Двухуровневые апартаменты на верхнем девятом этаже нового преподавательского жилого корпуса. С возможностью выхода на крышу и видом на живописную рощу. Мне также доложили о вашем прибытии вместе с домашним животным.

– Так точно. Я взяла с собой тарамийскую гончую, чтобы она в разлуке с хозяйкой не досаждала обитателям императорского дворца заунывным воем от тоски. Хотелось бы получить ваше разрешение на ее содержание в преподавательском корпусе.

– Оно уже подписано. Можете не беспокоиться на этот счет. Более того, с тыльной стороны жилого корпуса построены вольеры для питомцев. В каждом из них есть домики, игровые конструкции. Туда можно запустить животное на время учебных занятий, и ему не придется скучать. Позвольте вас проводить к месту, которое на долгое время станет вашим новым домом. Только сперва угощайтесь.

Генерал достал из выдвижного ящика стола прозрачную миску с конфетами и поставил передо мной. На фантиках было написано: “Для дорогих гостей”, “Для уважаемой прессы”.

– Ограниченный эксклюзивный выпуск по договору с городской кондитерской фабрикой, – вспомнила я. – Генерал Элкорнис его заключил на десять лет вперед. Разве она не должна стоять перед информационным стендом, который поможет в ориентировании по территории академии? Тем более, когда у нас намечается прибытие множества гостей и журналистов, жаждущих узнать, что ждет дальше одно из самых престижных учебных заведений.

Взяв миску в руки, я стукнула ногтем по ее краю.

– Вот еще! – генерал чуть не вырвал у меня конфеты. Его руки уже метнулись к миске, но мужчина вовремя вспомнил о правилах этикета и о том, что перед ним не просто равная по званию коллега, а принцесса. – Буду я прикармливать лживых писак и разных жадных прихлебателей. Конфеты изготовлены по особому заказу малой партией. Я лучше сам их съем… Ну, в счет наших доверительных отношений, с вами готов поделиться, но только не с посетителями. Советую попробовать вот эту с джемом из ремий и вон ту с мерадимским шоколадом. Свежайшие. Рано утром их привезли.

– Как-нибудь в другой раз попробую, – я оставила конфеты на столе и сделала шаг назад.

– В таком случае приступим к вашему размещению, – генерал встал с кресла, убрал за ухо не достающую до резинки прядку волос красивым жестом, не беря пальцами, а прижимая ладонью, при этом его повернутые ко мне глаза азартно сверкнули.

Выйдя из-за стола, он, почти что чеканя шаг, как на параде, направился вместе со мной к двери. Ожидая предсказанных поползновений, я на всякий случай соблюдала дистанцию. Впрочем, при всей своей наглости и заносчивости, Кайсилиан вряд ли мечтал о разбитом носе и последующем трибунале, потому в обращении со мной соблюдал правила приличного поведения. Старался, по крайней мере.

Я не понимала, о какой живописной роще говорит генерал. Откуда бы вообще ей взяться на хорошо мне известной территории академии? Кое-что в моем разуме отчасти прояснилось по этому интересному вопросу, но тут же окончательно и бесповоротно запуталось, когда подчеркнуто галантный мужчина привел меня на полигон, который долгое время был закрыт из-за утечки радиоактивных веществ. Вместо пустого пространства, обнесенного высоким ограждением, передо мной простирался самый настоящий лес. Густой, разноцветный. Многие деревья в нем обильно плодоносили.

– Помните, адмирал Лиссандра, как старик Элкорнис настаивал на полной зачистке и долгосрочной изоляции этого выведенного из учебного процесса полигона? Он предлагал снять широкий слой почвы, провести обработку нейтрализующими препаратами. Мой дедушка был агрономом, он с детства привил мне любовь к садовым хлопотам. Со своими знаниями я не мог допустить преступной потери великолепного плодородного грунта. Я лично позаботился о доставке с разных планет галактики быстрорастущих деревьев и кустарников, устойчивых к повышенному радиационному фону и даже подпитывающихся за его счет. Взгляните на ниппонию каменоломную. На своей родной Кайтонии она способна расти на голых камнях, а здесь какая вымахала. И уже дает урожай.

Генерал сорвал с фиолетовой ветки крупный оранжевый фрукт и схрумкал его в три укуса.

– М-м-м. Вкуснятина! Так и чувствую, как изотопы распадаются на языке. Ученые считают, что малые дозы радиации весьма полезны для алверийского организма. Усиливают наши телепатические способности и позволяют заполучить некоторые преимущества перед врагами. Сами понимаете, что сейчас ситуация нестабильная и ее надо как-то исправлять.

“Лиссандра, вы меня слышите?!!”

От мысленного вопля генерала у меня дико заболела голова. Казалось, мозги вот-вот расплавятся и вылетят из ушей.

– Прошу вас, Кайсиллиан, – я тоже обратилась к собеседнику по имени. – Думайте потише. А лучше говорите вслух.

– Извините, – генерал сделал смешную гримаску, пытаясь изобразить смущение. – Военная привычка отдавать телепатические приказы бойцам… Предлагаю немного прогуляться по нашей живописной роще. Следует отметить, она великолепно вписалась в навязанную мэрией схему благоустройства. Там указан зеленый островок. Пусть здесь не полностью зелено, а местами сине, фиолетово и красно-коричнево, но концепция соблюдена. Планируем в скором времени проложить дорожки и поставить скамейки, как в городском парке.

– Дорожки? Скамейки? – теперь мне самой хотелось нарушить правила этикета и высказаться резче и хлестче, нежели принято в высшем свете. – Эта ваша замечательная радиоактивная роща немедленно должна быть ограждена. По периметру нужно выставить предупреждающие таблички. Вы понимаете, как опасна радиация для многих других народов?

– Таблички поставлены, – отодвинув пару низких плакучих ветвей, генерал показал мне скрывавшийся за ними яркий плакат с надписью: “Слабакам вход воспрещен”.

– Что вы творите? Неужели не понимаете? – я силилась не сорваться на крик. – Наши студенты – вчерашние дети. У них еще не перестроилось мышление. Да они как только прочтут ваши таблички – всем курсом ломанутся в эту чащу, потому что никто не захочет считаться слабаком. Бедные инопланетные ребята наедятся радиоактивных фруктов и заболеют, хорошо если не умрут. Нужно срочно вернуть высокий забор и объявить эту зону опасной для жизни.

– Забор не вписывается в схему благоустройства, выданную вместе с грантом. Пугающие таблички по ней также запрещены, – мужчина задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. – Но я подумаю, что тут еще установить и написать.

– Силовое поле, пропускающее существ с определенной структурой ДНК, может спасти юных инопланетян, – я подсказала верное решение. – Постарайтесь заказать его установку как можно раньше до первого дня занятий.

– Приму к сведению ваш совет, – генерал нахмурил густые черные брови.

То ли Кайсиллиан злился исключительно на меня за слишком активное вмешательство в академическую жизнь, то ли еще и на самого себя, ведь он самостоятельно не додумался до такого простого и важного решения. Я не удивилась, что никто другой ему не подсказал, как оградить его любимую рощу. Мало кто мог выдержать спор с генералом, да еще затем избежать неприятных для себя последствий.

Глава 4. Герцог

Рэй

После приятно расслабляющего теплого душа и применения заживляющего спрея обрубок хвоста перестал болеть и кровоточить, покрылся тонкой розовой кожицей. Остановившись перед большим зеркалом в душевой, я закутался в мягкий ворсистый халат, принимающий любую форму в соответствии с конфигурацией тела каждого нового арендатора дома. Риас бесшумно подошел сзади и положил когтистую руку мне на плечо.

– Измученный истощенный вид, осунувшееся лицо с нездоровой бледностью, потухший взгляд, растрескавшиеся губы, жиденькие тонкие волосы, про хвост лучше вообще ничего не говорить… – Альтерро криво усмехнулся. – Не слишком ты похож на герцога?

– Герцога? – я чуть не прикусил кончик языка.

– Бывший министр финансов Лимерии, одна из наиболее уважаемых в родном мире, да и в галактическом содружестве, персон, – Алтерро убрал свою руку с моего плеча и, хитро подмигнув, пригласил вернуться в гостиную. Я послушно последовал за ним, глядя на задорно повиливающий полосатый хвост. – Единственный носитель уникального генетического сочетания величайших родов в вашей истории. Герцог Рэймендиус Шимиам ди Ольт Имиарири ин Контроурис эль… внимание… Лимари! Твой дальний родственник, Рэй.

– Настолько дальний, что и не подозревает о моем существовании, – я встал у камина, в котором, угасая, тлели последние угольки. – Не верю, что герцог захочет принять в семью и одарить дворянским титулом незнакомого бродягу.

Альтерро тоже не стал присаживаться на диван, а выжидательно замер напротив меня, избегая прямого взгляда в глаза.

– Герцог Лимари полгода как мертв, – риас повысил голос, прижав уши к голове. – Рэймендиус уважал господина Стэлса и после похорон своей любимой жены подписал разрешение на посмертное использование его имени. Герцог хотел еще долго оставаться официально живым, чтобы помучить жадных до наследства многочисленных родственников. На склоне лет они с женой скрылись от общества в уединенном дальнем поместье. Детей у них не было. Двух наследников прославленных семейств отравили на их свадьбе, подмешали в традиционный пирог для новобрачных сильнодействующее вещество, вызывающее бесплодие. Нейтрализовать яд оказалось невозможным. Господин Стэлс помог Рэймендиусу и его жене Милнарии вычислить и покарать тех негодяев из числа дальних родичей. В знак благодарности и назло всем охотникам за наследством герцог в последние дни жизни, угасая от неизлечимой болезни, передал моему господину все свое имущество и документы. А теперь ты, Рэй, официально станешь его сыном и наследником. Влиятельные знакомые господина Стэлса в галактическом регистрационном бюро позаботились обо всем необходимом для твоего выхода в свет.

Альтерро сделал паузу, подстрекательно глядя на меня. А я на миг утратил дар речи, как будто и язык следом за хвостом взяли и купировали. Не мог поверить в то, что надежды отца на знатную фамилию оправдались, и еще настолько необычным способом. Да в каком масштабе. Я – лимерийский аристократ? Владелец удивительных сокровищ и несметного богатства?

– Наследник величайшего рода в истории планеты – достойная пара для принцессы, – улыбнулся риас. – Запомни, Рэй. Тебе девятнадцать лет, и ты очень хочешь учиться в алверийской академии Таир-Элькор, где преподает наша Стальная леди. Веди себя так, чтобы она поверила. Богат, красив, статен и так далее. Не забывай о том, что Лиссандра должна оказаться плененной твоей актерской игрой. Не подведи меня и Стэлса.

– Послушай, Альт… Мне двадцать девять лет, без малого тридцать. Я не похож на юного кадета, – я привык трезво оценивать свои возможности.

– Для сородича – вероятно, да. И то все зависит от того, как ты будешь выглядеть после восстановительного откорма и начесывания. Для инопланетян такие существа, как я и ты, от юности до первых внешних признаков старости выглядят почти одинаково. Лимерийцы прежде не учились в этой академии. Их контакты с алверийскими военными минимальны. Твой народ скрытен и недоверчив, не любит путешествовать в чужие миры. Ты поступишь на обучение и соблазнишь Стальную леди. Поверь мне, Рэй, тебе намного легче будет добиться ее расположения, чем неопытному птенцу. Вы с Лиссандрой почти ровесники, и опыт в воровском деле никогда не проходит даром.

– Но я и в школе толком не учился. Жил, считай, на улице. Как я смогу поступить в самое престижное учебное заведение галактики?

– Ты окончил элитный лицей. Документы готовы. Осталось нам с тобой встретиться с ректором академии для личной беседы в ресторане. Я сыграю роль старого герцога, а ты просто стой тихо и на месте, не пытайся у кого-то что-то стащить в присутствии генерала Кайсиллиана.

– Не беспокойся, Альт. Я умею нормально вести себя в обществе.

– Не вижу радостного виляния твоего хвоста, сиятельный герцог Рэйдаргиус… много лишних слов… Лимари, – задумчиво поведя ушами, Альтерро взял с каминной полки старый потертый коммуникатор и включил его. – Да, понимаю, тебе пока нечем вилять. Но скоро все изменится. В регенерационную капсулу тебя нельзя поместить. Ускорение на пользу не пойдет. Хвост получится облезлый, недостойный герцога. Думаю, ты этого не знал, но лимерийские аристократы с детства учатся надлежащему уходу за хвостом. Его положено мыть дважды в день с особым шампунем и тщательно расчесывать. Для роста красивого хвоста тебе, мой приспособленный к холодному климату почти сородич, нужно правильно и обильно питаться. В доме нет ничего съестного, поэтому мне придется пойти добывать еду. А ты в мое отсутствие почитай одну интересную книгу, она тебе поможет понять традиции родного народа.

Альтерро показал мне загруженную в коммуникатор старинную лимерийскую комедию: “Пятеро глупых мудрецов и их кругосветное путешествие”.

– Но вся эта книга – сплошная глупость, – возмутился я, пролистав первые страницы. – Чему она может меня научить?

– Очень многому, Рэй. Веселая история написана легким понятным языком. Поданную в ней информацию легче запомнить, чем скучные статьи в энциклопедии. Главные герои – малограмотные и скудоумные пахарь, пекарь, скотовод, портной и хвостовой цирюльник. Так же, как предстоит и тебе, они выдавали себя не за тех, кем в реальности являлись. Глупцы отправились в путешествие по родному миру под видом ученых мужей. Прочитаешь эту книгу и поймешь, как выглядит мир твоей расы, узнаешь о древних традициях… Сиди спокойно и читай, а мне пора лететь на поиски еды.

– Не торопись, Альт. Возьми ее с собой и запомни мой заказ.

Я взял из оставленной на диване сумки тонкую брошюру – меню. Украл ее из дорогого ресторана вместе с чаевыми. Прежде, чем передать ее риасу, я раскрыл нарядно украшенные вензелями страницы и стал читать вслух:

– Филе мелингера трубохвостого в зеленой грибной панировке под сметанным соусом… Коронованная ползучесть крапчатая, нарезанная кольцами, подается с хрустящими пустоголовыми… нет… пустополостными… шрифт неразборчивый… залипонками кериодскими… Ростки придомовой знойной лиденбразии, запеченные в сладком тесте… Грудное мясо винторогого таркепала с жаркого дикого острова, отбитое до стального блеска и приготовленное на пару… Скрученные троекрылые лимпаки, фаршированные пупырчатыми сизыми овощами… Задымленный швонс, обжаренный в карамели… Не знаю, кто это или что такое, но, если посмотреть на цену, по логике должно быть необыкновенно вкусное угощение. Хочу швонса дымного. Три штуки. Нет, десять! Раз я в деле, то требую много еды, достойной сиятельного герцога Лимари. Не крошечные порции, какие подают в ресторане, а нормальные, большие, достаточные для взрослого мужчины с отменным аппетитом.

– Ты получишь необходимую пищу для растущего хвоста, – по хитрой улыбке оглянувшегося на выходе из гостиной риаса я заподозрил подвох.

Какую еду мне привезет Альтерро? Смогу ли я попробовать задымленного швонса? Надо поискать в коммуникаторе информацию о редком дорогом блюде, чтобы потом знать, кого или что я вообще пробую.

Глава 5. Правила высокой кухни

Рэй

Когда вернулся Альтерро, я лежал на диване, надрывая живот от хохота. Книга о кругосветном путешествии пятерых глупцов оказалась уморительно смешной. Я уже совсем задыхался, но не мог бросить чтение и хоть на малое время отложить в сторону ощутимо нагревшийся коммуникатор. Осталось всего две главы до финала. Начались самые интересные и забавные приключения незадачливых героев.

Появление в гостиной риаса я засек лишь после того, как полосатый с громким стуком бросил на пол два больших и явно тяжелых контейнера. Утерев проступившую на правом глазу слезинку, я отдышался, положил коммуникатор на подлокотник дивана, чтобы случайно не сесть на него, и встал.

– Не так-то просто найти на этой планете хоть что-то привезенное с Лимерии, – недовольно проворчал Альтерро, помахивая кончиком хвоста и заложив уши.

После этих его слов я с огорчением заподозрил, что не попробовать мне сегодня швонса задымленного, но не мог даже примерно изобразить в уме, при всей своей богатой фантазии, тот масштаб бедствия, который в следующий миг предстал моему взору.

Подойдя ближе, я заглянул в первый из открытых риасом контейнеров, и, прежде чем успел как следует рассмотреть его содержимое, зажал двумя пальцами нос. Вонь от крапчатых галмарнок, жестких древесных грибов, мигом заполнила все пространство гостиной. К их белым в красных пятнах неочищенным шляпкам прилипли сухие травинки и мелкие листочки. Но это было еще не самое неприятное зрелище. Между грибной корзиной, свертком с длинными сочными проростками злака элькунды и твердокожими округлыми овощами шатемлами в контейнере лежала прозрачная емкость, полная копошащихся черных рогатых жуков. Самые крупные из них были длиннее и шире моей ладони. Они противно скрипели, перебирая острыми изогнутыми жвалами.

Второй контейнер меня не меньше удивил своим неожиданным содержимым. В нем вокруг клетки с живой золотисто-полосатой лимерийской крысой были разложены не ощипанные тушки жирных длинношеих птиц кукор. Крыса была довольно крупной для своей породы, длиной с мою руку до локтя, не считая хвоста. Заметив мое пристальное внимание, она поднялась на задние лапки, а передние сложила перед белой грудью. Смешно наморщив мордочку, она стала топтаться на месте, будто танцуя.

– Кто это? Что это? – связные фразы куда-то спрятались от удивления, которое я не мог назвать приятным. – Зачем ты все это сюда притащил, Альт?

– К сведению вашего сиятельства, мне стоило великих трудов раздобыть традиционную лимерийскую пищу, – и не подумав захлопнуть на самозакрывающийся замок первый контейнер, источающий ужасный грибной запах, презрительно скривился риас. – Да будет вам известно, господин герцог, что тысячу лет назад, когда я только встал на путь галактического воина, ваши предки в холодной гористой местности выживали суровой зимой благодаря пушистым рыжим крысам. Ныне эти животные считаются редкостью. Они продаются в качестве домашних питомцев после прохождения начального курса дрессировки.

Альтерро поставил клетку на декоративный столик с шестью резными ножками.

– Но… – я скромно попытался возразить риасу, глянув на пританцовывающую крысу.

– Птицы кукоры, жуки монархи, грибы галмарноки и растения, образцы которых я добыл, тысячу лет назад составляли основу рациона ваших предков, о, забывчивая светлость, не помнящая истоков, – нагло перебил меня Альтерро и, не позволяя вставить ни слова в его бурный речевой поток, вынул из контейнера самую большую птицу, взяв за шею. – Пищу для роста вашего хвоста я купил, но у нас еще остался незаполненный пробел в плане внедрения. Ректору академии нужно преподнести подарок. По правилам хорошего тона он должен быть традиционным лимерийским, иметь достаточную ценность для выражения почтения генералу, но при этом не подпадать под коррупционную категорию. Как я уже говорил, найти хоть какую-то импортную вещь с Лимерии – огромная проблема. Ценные предметы искусства считаются взяткой, а бросовые вещи дарить неприлично.

– Альт! Послушай меня! – пришлось кричать, чтобы хоть на пару мгновений его заткнуть. – Мне не тысяча лет! Я привык питаться нормальными общегалактическими продуктами. И на моей родной Лимерии в наши дни никто не ест крыс, насекомых и вонючие грибы! Существуют более приличные и легкие в приготовлении блюда.

– Посмотрите на этого бесхвостого голодранца. Всего лишь воришка из низов общества, а запросы как у короля. Подайте ему блюда из ресторана. Если все лимерийцы за тысячу лет стали такими неженками, низко же пал прежде великий народ.

– Альт, пойми ты, наконец! Я не привередничаю. Тебе все равно, ты привык жрать сырую дичь вместе со шкурой. А мне, чтобы не получить сильное расстройство желудка, нужно эту птицу ощипать и замариновать в приправе, которая сделает мясо нежнее и убьет неприятный привкус. Только через десять лимерийских суток, а они почти вдвое длиннее среднегалактических, мелко нарезанное мясо кукоры можно будет приготовить. Вперемешку с кусочками шатемлы поставить в специальной посуде тушить на полдня над открытым огнем. Еще нужно часто подливать в готовящееся блюдо воду и масло. Плоды шатемлы невозможно есть без долгого выпаривания, как и ростки элькунды. Они кислые и жесткие! – я постучал по боку шатемлы, и звук раздался как от стука по доске из прочной древесины. – Тебе понятно?

– Хочешь отрастить красивый хвост, фиктивный юный герцог, так изволь хрустеть жуками и ростками. Основная пища расы в период активного становления – самая полезная для регенерации. Как ты будешь ее готовить – не моя забота, – бросив птицу обратно в контейнер, риас манерно закатил глаза и отвернулся.

– Но я… не могу. Нет времени. Я высохну с голода, пока все это приготовится.

– Значит, думай, как ускорить процесс, – повернувшись ко мне, Альтерро сверкнул клыками в очень недружелюбной ухмылке. – Никто не станет долго ждать тебя, Рэй. С облезлым хвостом ты не годен для задания и не нужен господину Стэлсу. Выбирай – мучения с жучьим панцирем в зубах или быстрая легкая смерть.

– Я подумаю, как пожарить птиц и жуков, но крыса… Альт, она живая и ученая. Ее я точно не могу съесть, – я заглянул в клетку, и мне показалось, что зверек смотрит на меня умоляющим взглядом.

– Крысу я сам съем, – риас хищно щелкнул зубами и навострил уши. – Давай ее сюда.

– Не дам, – я упал на колени и обхватил руками клетку. Пульс резко ускорился, и мысли заметались в панике. Мой разум судорожно пытался изобрести план спасения умного животного и не подвел меня в очередной раз. – Мы подарим ее генералу Кайсиллиану. Ты сам сказал, что золотистая крыса имеет отношение к старинным лимерийским традициям. Она считается редкой и ценной, при этом ее нельзя признать взяткой. Кому нужны крысы в качестве подкупа?

– Разумно мыслишь, – одобрил Альтерро и выхватил из контейнера птичью тушку. – Тогда я съем кукору, а ночью еще поохочусь на здешних просторах. Вся остальная купленная еда – твоя. Но предупреждаю сразу, кухонная система в доме не работает. Мне не нужно готовить пищу, поэтому я не обращался с заявкой на ремонт в эксплуатационную компанию. Поджарить жуков и птиц можешь в камине. Дрова хранятся в кладовой, вход со двора.

Альтерро вышел из гостиной, унеся с собой выбранную на обед кукору. Облегченно вздохнув, я положил в клетку пару ростков элькунды для крысы. Зверек принялся грызть угощение, держа в лапках.

Я взял коммуникатор и начал искать в галактической базе знаний старинные лимерийские рецепты. Простейшие блюда, общие для большинства народов Дашиойна, я умел готовить с детства. Яичница с овощами, хлебными и колбасными кусочками – все лучше, чем невкусные белково-углеводные батончики, но и теми нередко приходилось перебиваться в очередных бегах. Тут же передо мной стояла почти невыполнимая задача. Желание облегчить ее выполнение привело меня в кладовку. Кроме дров для камина и садового инвентаря там хранился старый бытовой робот-повар. Я включил его и объяснил цель, но так и не дождался результата подсчетов срока и способа приготовления. Не справившись с трудной задачей, робот протяжно скрипнул. Пронзительным писком умирающего птенца он известил о замыкании системы, задымился и окончательно вырубился.

К позднему вечеру почти сбылась моя мечта попробовать задымленного швонса. Правда, кто или что это такое подается в ресторане обжаренным в карамели, я так и не узнал, даже галактическая база знаний предпочла не раскрывать мне тайну. Но дыма я нанюхался вдоволь. Дрова, отсыревшие в кладовке от высокой влажности воздуха, нещадно чадили, давая больше копоти, чем огня. Дым так и валил из открытого камина, где над огнем покачивался котелок на железном пруте. Распахнутые настежь окна мало спасали, но в закрытом помещении я бы вообще задохнулся. Риас был изгнан, точнее, выкурен на крышу дома. Там он и сидел, я время от времени слышал постукивание хвоста по пластиковому щитку дорогостоящей трехслойной кровли.

Суп из кукоры с овощами долго кипел в обустроенном наспех очаге. Готовился он отчасти по-старинному лимерийскому рецепту, отчасти по моему экспромту, рожденному от безысходности в голодных муках. Добавив к опущенному в кипяток мелко нарезанному мясу птицы тонкие ростки элькунды и кубики мякоти срединной части шатемлы, я немного подсолил этот странный суп, подлил в него растительного масла и высыпал полпачки фруктового сахара. Понадеялся, что таким образом смогу заглушить неприятную кислинку. На кухне я нашел забытые предыдущими арендаторами дома пакетики с приправами и сушеными овощами, решил их все тоже опрокинуть в не вполне уже традиционное варево для улучшения вкуса и запаха. Добавил несколько крупинок размягчителя из натуральных ингредиентов и стал ожидать готовности своего первого авторского блюда. Ждать пришлось до ночной темноты за окном, периодически помешивая суп и понемногу подливая в него воды. После показавшегося мучительно затянувшимся остывания мои терпение и усердие были вознаграждены. То ли у меня на самом деле получился маленький кулинарный шедевр, то ли я так сильно проголодался, но приготовленный почти традиционный суп был мной употреблен быстро и с удовольствием. Я даже пожалел о невозможности поделиться с Альтерро. Риас ел только сырую пищу, а кроме него в арендованном особняке никого не было. Никто не мог попробовать мою стряпню и выдать экспертное мнение, хорошо получилось или нет.

Я вылез на плоскую часть крыши, сел рядом с риасом и прислушался к ночным звукам.

– Не шевели ушами, – одернул меня Альтерро. – Сиди спокойно, неподвижно и говори, что ты слышишь. Не старайся уловить звук, просто чувствуй его и пропускай через себя.

– Жужжание летающего дрона, – начал перечислять я. – Громкий спор на джомелском языке. Вдали за полосой заповедного леса пролетели два скоростных слейдера с двигателями старого шумного типа и один тихоходный новой модели.

– Нет. Это не те звуки, которыми должен наслаждаться юный герцог в ночной тишине. Рэй, тебе нужно снизить уровень тревожности. Ты фонишь нервным напряжением.

– Но я привык всегда быть начеку. От осторожности и готовности в любой момент спасаться бегством зависело мое выживание с раннего детства.

– А теперь привыкай к новому восприятию реальности. Учись замечать звуки, на которые прежде не обращал внимания. Закрой глаза, прижми уши к черепу и слушай дальше, а потом ближе. Чувствуешь, как тихо шумит океан?

– Да, – я прикрыл воспалившиеся от дыма глаза и представил темное ночное побережье, дикий заповедный пляж, куда не пускают неугомонных туристов. – Слышу, как низкие волны легонько бьются о камни. А еще я могу слышать, как стрекочут насекомые и щебечут лесные птицы, все они исполняют брачные песни.

Я открыл глаза.

– Птичье пение слушать приятнее, чем скрип дронов и посвист слейдеров. Или я неправ, Рэй? – Альтерро улыбнулся, стукнул меня кисточкой хвоста по спине и, опершись на руки, откинулся назад, прикрыв глаза.

Я последовал его примеру. Но птичьими трелями наслаждались мы недолго. Арендовавшие соседний особняк джомелы праздновали чей-то из их большой шумной компании день рождения. Приглашенные музыканты заиграли народную мелодию, и арендаторы с гостями праздника дружно пустились в пляс на площадке перед домом. Исполняя национальный танец под названием кантарелла, эти трехрогие существа высоко подскакивали на четырех нижних конечностях, стуча копытами едва ли не громче звука барабанов. Две верхних конечности у них тоже не оставались без дела, ими джомелы то выдавали бурные аплодисменты, то с размаху друг друга хлопали по жирным бокам или по некоторым считающимся у многих рас не вполне приличными частям тела. Мы с трудом могли видеть плясунов и музыкантов сквозь густой древесный заслон, но просто идеально слышали. При каждом натужном пыхтении джомелов, при каждом их завывающем вопле в нелепой попытке исполнить народную песню или грохоте копыт наши уши стремились свернуться в узенькие трубочки.

Терпение риаса быстро иссякло, да и съеденная днем кукора показалась бывшему властелину тропических лесов слишком мелкой и ничтожной добычей.

– Я отправляюсь на охоту, а ты сиди здесь бесшумно и без резких движений, иначе тебя заметят джомелы. Понял меня?

– Но тебя засечет система слежения.

Обрубок моего хвоста заныл от нехорошего предчувствия. Я понимал, настолько мой неожиданный наставник опасен, и не хотел пускать его на страшное преступление. По крайней мере, не желал, чтобы оно произошло в моем близком присутствии. Но как остановить риаса, нацелившегося поймать и сожрать кого-то из веселых празднующих?

– Нет, – возразил Альтерро, взглядом давая понять, что мне лучше не вставать у него на пути. – Я могу энергетически воздействовать на стационарные точки. Полеты наблюдающих дронов над частным сектором запретили после несчастного случая, когда один из них упал на голову карамбанскому королю. Дрон срезал винтом высокую корону из волос, которую правитель Карамбана растил полсотни лет. Нанес королю и всему его народу глубокое оскорбление. Свою случайную вину в инциденте потом долго замаливали делегаты объединенного правительства Эелькадо, чтобы не допустить начала войны.

Полосатый хищник снял с себя обувь и почти всю одежду, кроме коротких нижних штанов под цвет его лилово-серой темной кожи, и снова предупредительно взглянул на меня, грозно навострив уши.

– Сиди и жди меня. Ни звука, ни шороха. Ты под наблюдением, не забывай об этом. Попробуй испортить мне охоту, и сильно пожалеешь о своей дерзости. Ты все понял, воришка-трусишка?

– Сижу и жду, – я знал, что спорить с риасом действительно очень опасно.

Альтерро бесшумно соскользнул с крыши на дерево, спустился в кусты и почти незаметно пробрался к живой изгороди. Я не уловил взглядом, когда он перемахнул через высокий забор, за которым начинался заповедный лес.

Очень скоро джомелы закричали еще громче, но теперь не от радости, а от ужаса. Я и сам под влиянием инстинкта самосохранения и жалости к несчастным жертвам кровавой бойни с такой силой вцепился обеими руками в кровельный щиток, что едва не оторвал его от крыши. Джомелские копыта затопали по направлению к дому, несколько раз хлопнула дверь, а затем вернулась тишина, легонько нарушаемая лишь пением птиц и насекомых, далеким шумом океана. Спустя некоторое время показавшегося мне жутковатым затишья на крышу поднялся довольный Альтерро с перекинутым через плечо мешком из красной туристической пленки. Такая универсальная пленка могла быть использована как скатерть, подстилка или плед. Но риас нашел ей еще одно применение.

Сыто облизываясь, он опустил мешок на крышу и внимательно посмотрел на меня. Я молчал.

– Смотри и запоминай, воришка. Может, однажды пригодится, – риас пригнулся на полусогнутых руках и ногах, размашисто виляя хвостом. – На большинстве планет галактики прямохождение считается одним из главных признаков разумного существа. Как только их жители видят перед собой нечто хвостатое, быстро передвигающееся на четырех конечностях, их воображение рисует опасного дикого зверя. А если за малое время успеть показаться им в нескольких разных местах, то придумают целую стаю.

– Отличная идея, – похвалил я, чувствуя, как снижается градус тревожности.

Мне нужно научиться доверять полосатому наставнику и запомнить, если риас отлучился на охоту, это вовсе не означает, что он отправился кого-то убивать.

– Как видишь, эти глупые рогачи отдали мне без боя окорок гигантского грязнорыла, который собирались жарить над костром, и тебе я принес немало добычи, – Альтерро уселся поудобнее, подвернув хвост к ногам, и раскрыл мешок. – Выбирал самое ценное. Держи свою мечту за раковину, вот твой задымленный швонс.

Альтерро вынул из мешка большую жареную улитку и подал мне. Я брезгливо взял ее кончиками пальцев за край раковины, повертел, рассматривая и обнюхивая.

– Но это же обыкновенная эелькадская улитка. Точно такие, только чуть поменьше, здесь ползают в садах, – я удивился тому, что самое дорогое угощение на этой планете ничуть не лучше жареного жука монарха. Возможно, жук даже вкуснее. Неспроста мои предки считали его деликатесом. – Не понимаю, за что назначена невероятно высокая цена.

– Думаю, за дым и карамель, – усмехнулся Альтерро. – Это мы разделим пополам, – он подал мне красный спелый фрукт мекпазию. – Копченые колбаски из птицы динкор для тебя, ребрышки скальной пинкуньи для меня, – риас показал мне то и другое, затем положил обратно в мешок. – Еще тут много конфет и печенья, танмерийские рожки, – вытащил на миг румяную сдобу с просочившейся наружу кремовой начинкой. – Ты будешь пробовать что-то из всей этой съедобной кучи?

– Его, – я ткнул пальцем в красный фрукт и кинул в мешок жареную улитку. – Все остальное отложим на завтра.

– Да, и я тоже… поем завтра, – риас унес припасы в дом, а когда вернулся, присел рядом со мной и разломил фрукт пополам.

Сочная душистая мекпазия пришлась мне по вкусу. Из окна соседнего дома донесся отголосок жалобы на плохую защиту сдающихся в аренду садовых участков от диких зверей. Джомел в ярких словесных красках описывал стаю огромных свирепых чудовищ, нагрянувшую к нему в гости на день рождения из чащи заповедного леса, а потом закрыл окно. Снова наступила приятная ночная тишина.

– Пора спать, – риас не стал одеваться, растянулся на гладком кровельном щитке, сложив руки под головой. – Я буду мечтать о встрече с женой, а ты думай о своей Стальной принцессе.

Я тоже лег на спину и прикрыл глаза. Удивился, что Альтерро женился, но не стал спрашивать, какой расы его супруга. Ведь такие, как он, давно вымерли. Да и слухи о последнем риасе гуляли по галактике не самые благопристойные. Говорили, что за время войны алверов с диркенами в постели этого частично цивилизованного дикаря побывали существа разных рас, как женщины, так и мужчины, даже генетически бесполые особи. Какова доля правды в тех сплетнях, я не знал, а выспрашивать риаса о его любовных похождениях не осмеливался.

Вспомнил выход адмирала Лиссандры на парад в честь дня победы. Суровый взгляд чуть прищуренных глаз, искусственная улыбка, будто растянутая против ее воли клешнями робота и зафиксированная в неподвижном положении. Да, эта молодая и, несомненно, весьма привлекательная на вид женщина, была ничуть не похожа на моих глупеньких наивных жертв. Те дамы и девицы еще должны меня благодарить за преподанный важный и полезный урок. Я помог им лишиться и без того не последних денег и украшений, а не жизни. Впредь они станут умнее и осторожнее, я надеюсь.

А эту красивую алверийку с великолепными рыжими кудрями, которые она обычно старалась спрятать в тугую прическу, мне учить нечему. Наверное, я сам бы мог немало почерпнуть из ее боевого и жизненного опыта. Цепкий взгляд ее великолепных ясных глаз будто пронизывал меня насквозь даже с воображаемого портрета. Лицом к лицу такая “жертва” сразу же раскусит незадачливого охотника. Мне нужно стать хитрее и, наверное, опаснее. Почти сродниться с риасом, чтобы обмануть эту женщину, обладающую весьма проницательным умом.

Во сне я увидел алверийскую принцессу в непривычном для зрителей галактических новостей образе. Одетая в светлое платье из легкой воздушной ткани, она стояла на зеленом лугу, держа красивый букет из ярких полевых цветов и улыбалась так ясно, солнечно и счастливо, что мне хотелось поскорее подойти и прикоснуться к ней, мечтая о том, чтобы это прекрасное видение оказалось реальным, а не исчезло при моем приближении как пустынный мираж или голографическая проекция.

Я невольно вздрогнул и проснулся, почувствовав странное шевеление под собой. На крышу влезла лесная змея? Хорошо еще, змеи в этих местах водятся не ядовитые. Но сунув руку под попу, я поймал не рептилию, а еще короткий, но уже вполне здоровый хвост, покрытый мягким пушком. Я вилял им во сне от удовольствия!

Глава 6. Эстетика мирного времени

Лиссандра

Генерал-ректор проявил невероятную галантность, он лично взялся проводить меня от стоянки слейдеров до жилого преподавательского корпуса. Вызвал самого большого и торопливого робота-носильщика новейшей модели. Но выгруженный для транспортировки багаж, к удивлению мужчины, оказался намного компактнее, чем у любой уважающей себя леди из высшего общества. Та не сможет обойтись без сотни нарядов, и в их числе будет немало пышных бальных платьев, каждое из которых займет собой целый контейнер стандартного среднего размера.

Стоически терпя пыхтение тарамийской гончей позади себя, Кайсиллиан бодро вышагивал рядом со мной. Не умолкая ни на мгновение, он продолжал выкладывать кажущийся бесконечным перечень проведенных работ по модернизации и благоустройству. Я молча слушала исполненные гордого вдохновения речи, изредка кивала в знак согласия, еще реже поддакивала.

Вольер для временного пребывания Шанти мы с ней обе сочли вполне пригодным. Просторный домик, коротко подстриженная лужайка цветущего разнотравья под навесом от дождя. Заперев гончую в этом загоне, я велела ей послушно ждать моего возвращения и не рыть норы.

Только я собралась попрощаться с генералом до завтра, стоя на каменной площадке у широких, украшенных золотистой металлической раскладкой дверей корпуса, как явно задумавший поймать меня в хитроумную ловушку Кайсиллиан заявил, что должен лично проводить меня в отведенные новые апартаменты и показать нечто важное. Мол, без его помощи мне вряд ли удастся разобраться с новейшей системой управления хозяйственными функциями, инструкция к которой почему-то не предусмотрена.

Во мне боролись два желания: грубо его отшить или посмотреть, что будет дальше. В итоге любопытство исследователя победило привычку воина, и я согласилась на маленькую авантюру. Все же как экземпляр для изучения и отражения на склоне лет в традиционных для алверийской аристократии мемуарах Кайсиллиан был весьма интересной личностью.

Не ведая о том, что мои долгосрочные планы еще коварнее его собственных, рассчитанных на ближайшую перспективу, генерал поднялся со мной на лифте, но дальше порога просторных апартаментов на девятом этаже он тактично не проследовал. Так и замер статуей в открытом дверном проеме. А скоро и сама я от шока будто бы окаменела.

В гардеробной вместо привычных брючных костюмов академической формы висело на вешалках нечто такое, что можно было назвать приличным для посещения бара, но абсолютно недопустимое для проведения лекций. Узкий облегающий жакет из эластичной ткани и шокирующе короткая юбка. Можно было подумать, что эти наряды тут оказались случайно и на самом деле они предназначены для официанток городского ресторана, но академическая эмблема и адмиральские нашивки очень резко и жестко ограничивали полет фантазии.

– Прошу вашего внимания, генерал, – сняв из гардеробной вешалку с одним из таких костюмов, я повернулась к собеседнику. – Не потрудитесь ли объяснить, что это такое?

– Ваша новая форма, – Кайсиллиан растерянно скомкал автоматически растянувшуюся улыбку и поводил вытянутыми губами. – Знакомьтесь с ней и привыкайте, так сказать.

– Вы серьезно думаете, будто я соглашусь выйти на публику в наряде уличной девицы из кантарских трущоб? – я тряхнула перед ним этим плодом извращенной мужской фантазии. – Требую вернуть мои прошлогодние костюмы.

– Их больше нет, – замялся генерал, сцепив за спиной руки. – В академии введена форма нового образца, а все морально устаревшие экземпляры отправлены в утилизатор для мусора.

Тут я пожалела о том, что закрыла тарамийскую гончую в вольере. Мне статус не позволял порвать генералу штаны на мягком месте, а Шанти такое было бы простительно.

– Адмирал Лиссандра, я настоятельно призываю вас к спокойствию, – опасаясь моего разгорающегся гнева, мужчина вытянул правую руку и примирительно показал мне открытую ладонь. – Вы как никто другой должны понимать… Наша великая империя вступила в новую фазу своего развития. Многолетняя война, унесшая множество жизней, наконец окончена. Напоминания о тех страшных временах должны быть стерты из облика нашей славной академии. Эстетика мирного времени – вот наш новый девиз. Мы должны показать инопланетным гостям свет возрождения и красоту родного мира. С выборочных учебных занятий будет вестись прямая трансляция в рамках галактических новостей.

– Получается, вы хотите, чтобы я сверкала голыми коленками не только перед студентами, но и перед всей галактикой? Не слишком ли много на себя берете?

– К слову сказать, ваши хорошенькие ножки просто грех прятать от взоров воздыхателей, – не сдержал фривольную усмешку генерал, окинув придирчивым взглядом мои слегка расклешенные книзу брюки. – Но в данном случае претензии не по адресу. Планетарная социальная программа под названием “Эстетика мирного времени” утверждена управляющим наместником Мибемии, в нее также внесены дополнения на муниципальном уровне мэром этого города. По данному вопросу я всего лишь исполнитель, ответственный за вверенный мне участок. План мероприятий согласно утвержденной программе также загружен в ваш коммуникатор. Времени для ознакомления достаточно. Так что позвольте мне выполнить свою заключительную на сегодня миссию – объяснить особенности и возможные неполадки в использовании бытовой управляющей системы и удалиться к себе в соседний корпус.

Я поняла, что столкнулась с более серьезной проблемой, чем могло показаться на первый взгляд. Отменить дурацкую социальную программу мог личный указ императора. Но не станет ли этот шаг причиной для нового необычного прецедента в истории? Не напишут ли в школьных учебниках о том, как спор о длине форменной юбки привел к расколу империи и выходу одной из самых процветающих и развитых планет из ее состава? Период послевоенного восстановления – точно не лучшее время для конфликтов с местными властями. Так что придется искать менее травматичные пути решения затруднительных ситуаций, которых, по всей видимости, возникнет еще немало.

Генерал все же исполнил свое обещание. Прочитав мне краткую лекцию, за время которой мы вместе успели заглянуть во все уголки моего нового жилья, он удалился. Оставшись наедине с такой же болтливой, да еще и невыносимо занудной голографической помощницей бытовой системы, я первым делом занялась борьбой с чьим-то дурным вкусом по части моды. Привычка возить с собой повсюду набор миниатюрного домашнего инвентаря не подвела и на этот раз.

Используя маникюрную пилку, двустороннюю самоклеящуюся полоску и отпариватель, я распорола прострочку с внутренней стороны края юбки, отогнула и разгладила ткань на прозрачном столе, а затем надежно зафиксировала край, чтобы нитки не распускались. Нудная система читала мне нотации до скрипучей хрипоты, напоминая о своих вспомогательных функциях и стращая тем, что я все делаю не так, как предусмотрено ее программой, и могу совершить неисправимые ошибки, если и дальше буду игнорировать ее предложения оказать помощь ценным советом. Не обращая внимания на маячащую за спиной голограмму, мне удалось увеличить длину юбки до минимальной границы приличия.

Первый форменный костюм был готов на выход. Но для визита в ближайший ресторан, пока академическая столовая оставалась закрытой, я выбрала менее броский наряд. Брючный костюм темно-серого цвета. Его строгий тон чуть сгладила красивая брошь в виде цветка огненной розетии, моего мистического символа, придав капельку неформальности образу.

Предоставленное жилье мне понравилось. Ничего лишнего и вычурного в интерьере. Стены, оформленные панелями под редкое дерево колиом, отличающееся резкими перепадами цвета древесины от темно-коричневого до нежно-кремового. Панорамные окна, из которых, не обманул Кайсиллиан, и в самом деле открывался красивый вид на радиоактивный парк и закат над горами. Гостиная с удобным диваном и парой мягких кресел, уютная спальня, настоящим украшением которой была широкая кровать со светящимся изголовьем. Кухонно-обеденная зона удивила своей вместительностью, там я могла устроить пир на полсотни гостей. Вопрос стоял только в целесообразности этого мероприятия. Мой ближний круг общения всегда был узким, включал в себя самых доверенных и неоднократно проверенных лиц.

По счастливому совпадению маршрутов одна из таких личностей повстречалась мне на выходе из корпуса. По каменным ступеням поднималась запыхавшаяся второпях заведующая по хозяйственной части Бертрина Гриаделми. Я почувствовала и узнала ее энергетически. Усни мое не всегда так остро работающее импульсное чутье, и мы могли бы разминуться с подругой. Трина смотрела себе под ноги, боясь оступиться от усталости на скользкой лестнице. Невысокой пухленькой брюнетке как будто пришлось бежать через весь городской парк и генеральскую рощу, держа в обнимку большой пластиковый пакет с чем-то рассыпчатым, но тяжелым. Она бы меня попросту не заметила и вряд ли почувствовала, находясь в столь измученном состоянии. А я бы, мелькнув на ходу по ней беглым взглядом, могла не узнать в этой разряженной дамочке с модной прической и ярким макияжем хорошо мне знакомую скромную молодую вдову, с которой еще не так давно мы общались по виртуальной сети. Трина с юности отличалась застенчивостью и неуверенностью в себе. Мы вместе учились, а потом она работала в медблоке на корабле под моим командованием. До и после замужества Трина предпочитала носить максимально закрытые костюмы. Очень стеснялась своей полноты, которая по иронии судьбы не покинула ее даже в голодные времена, когда основной пищей в имперской армии был гранулированный сухой корм на основе самого дешевого зерна в лучшем случае с пятью процентами мяса, и то частенько оно присутствовало лишь в накладной, а не в самом пайке. После того, как ее муж погиб в космической битве, Трина стала носить черные мешковатые платья длиной до пола. Волосы она либо заплетала в тугую косу, либо собирала в пучок.

Потому я замерла от изумления при первой нашей реальной встрече после разлуки длиной в полгода. Розовая блуза из воздушной ткани с воланами на рукавах, кремовая пышная юбка чуть ниже колена, удачно маскирующая широкие бедра, и в тон ей туфли на высоком каблуке. Тонкое ожерелье и браслет из розового золота. Модная стрижка лесенкой, уложенная так искусно, что волосы почти не растрепались на бегу. По вселенской логике мне нужно было радоваться тому, что Трина оправилась от горечи утраты любимого супруга и преодолела излишнюю стеснительность. Но натренированная в боях и противостояниях с предателями-шпионами интуиция чуяла неладное. Трину как будто перепрограммировали. Что же с ней случилось?

Тепло поприветствовав друг друга, мы вошли в корпус. Я пригласила Трину к себе, но наседать с вопросами не спешила. Придет время – все узнаю. Трина не умела подолгу хранить свои личные тайны. Ненароком, но проговаривалась или выдавала себя иным способом: взглядом, жестом.

Перед лифтом я взяла у нее из рук пакет и приоткрыла. Думала там обнаружить что-нибудь съедобное и, более того, вкусное, чувствуя, как сильно проголодалась на нервной почве. Но к очередному, какому именно – уже сбилась со счета, удивлению, в пакете лежал набор строительного крепежа, миниатюрные светильники, запчасти для робототехники.

– С трудом раздобыла все необходимое для завершения ремонта медпункта, – мягко улыбнулась подруга в ответ на мой ошалелый взгляд. – Для доставки всякой мелочи даже летающих дронов-курьеров не высылают. Понимаешь ли, всем нужен заказ от полутора тысяч галактонов и выше. Я обежала полгорода и чудом урвала остатки в нескольких магазинах.

– А почему ты отправилась за покупками пешком? Ради тренировки? – полюбопытствовала я, едва мы вышли из лифта.

– Нет, что ты, Лисса… – подруга вскинула на меня темно-карие глаза, казавшиеся почти черными в тени густо накрашенных длинных ресниц. – Пробежек мне и на вверенной территории вполне хватает. К вечеру ног не чувствую… В городе ввели новый штраф за превышение летной нормы. Разрешено совершать не более пяти полетов в сутки на слейдере.

– Полнейшее безумие. И с чем связана эта жесткая мера?

– В новой социальной программе прописано, что граждане должны больше двигаться и ежедневно совершать пешие прогулки. Из-за развития технологий некоторые пожилые домоседы почти разучились ходить. А еще новая система штрафов поможет разгрузить воздушные трассы. Каждый свой маршрут нужно фиксировать в специальном приложении и ждать одобрения.

– Попробую заказать сюда доставку еды из ресторана, если еще не поздно, и все курьерские слейдеры не прикреплены к стоянке до полуночи, – сказала я и поторопилась осуществить желаемое. – Ты что будешь?

– Ничего. Я нашла подходящую экстремальную диету, – Трина смущенно пожала плечами, понимая, что я не одобрю ее очередное самоистязание.

– Я лично запрещаю тебе все экстремальное. Почти императорский указ, – грозно взглянула на нее, удерживая палец на сенсорном экране коммуникатора в ожидании оплаты. – От встрясок организм только начнет интенсивнее делать запасы. Попробуем их фирменные блюда. Успели! Последний курьерский слейдер не исчерпал суточную летную норму.

– Повезло! А я свою норму еще рано утром исчерпала, пока искала удобрения для нашей прекрасной разноцветной рощи.

И после этих слов подруги я поняла, что тут происходит, какой процесс необратимо набирает обороты.

А когда, поудобнее устроившись на диване в гостиной, так и фонящая восторгом Трина принялась изливать свое восхищение бурной деятельностью нового ректора, называемого не генерал, не Кайсиллиан, а по-свойски и почти полюбовно Кайс, то развеялись мои последние сомнения. Стало предельно ясно: подруга влюблена в неугомонного энтузиаста. Но пока что, как бы она ни старалась угодить придирчивому начальнику, тот не обращал на нее внимания, то ли ослепленный собственной гордыней, то ли одержимый страстным желанием покорить неприступную принцессу. И, что вероятнее на мой взгляд, оба этих фактора эффективно работали вместе. Они все больше отрывали генерала от реальности, унося в радужный мир сумасбродных идей, для которых, как выяснилось, нашлись преданные и покорные исполнители.

– Посмотри, как здесь стало красиво и уютно, – агитировала Трина, вынув усталые ноги из туфель и скрестив их в лодыжках. – Академия заиграла яркими красками. Обрела новый шикарный облик. Все, что мы видим вокруг, невозможно сравнить с прежней унылой серостью.

– Да, вижу, посажено больше растений, – я безэмоционально констатировала факт, присев на диван рядом с ней.

– О! Хорошо, ты мне напомнила о растениях, – Трина притянула свою сумку за ремешок. – Сделаю пометку в коммуникаторе, что завтра пора определить день уборки брыквы с плантации.

– Брыквы?! – я чуть не подскочила. – Откуда у нас взялось опасное растение, да еще и в масштабе плантации? Впрочем, можешь не объяснять. Генерал таким образом освоил полигон для бега с препятствиями?

– Нет. Полигон для проверки физической подготовки кадетов остался в неизменном виде. Помнишь, вокруг мемориальной стелы каждую весну сажали красные цветы? Кайс решил, что это напрасный расход средств. Никто не видит клумбы во время каникул. Думаю, ты слышала о том, что дед Кайса был известный агроном и селекционер. Он вывел новый сорт брыквы, особо устойчивый против любого вмешательства. К ней ни одна робототехника не может подступиться для сбора урожая. Брыква отчаянно сопротивляется. А когда она чувствует, что проигрывает, то растворяет свои плоды, и ее семена зарываются глубоко в почву.

– При сборе брыквы нужно гладить растение по широким листьям и тихо напевать колыбельную, – я вспомнила мамин рассказ, который слышала в детстве.

– Все верно. Собирать урожай можно только вручную. Мы должны успеть это сделать прежде, чем брыква перезреет. Иначе она станет сильнее брыкаться и наставит синяков любопытным кадетам. Вот как у нас тут интересно!

– В этом я с тобой соглашусь, Трина, – вздохнула я. – Скучать здесь не придется и до заселения в общежития инфантильных разгильдяев.

– Зато у нас будет вкусная брыквенная каша, изумительный суп, а еще семечки можем подсушить и щелкать. Они тоже съедобные. Кайс очень хозяйственный, деловитый мужчина. Мне нравится его подход к управлению… В выходные я тут останусь за старшую. Кайс говорил, что снова полетит с мэром на рыбалку к дальнему горному озеру.

Как я и думала, за малое время раскрыты большие секреты. Итак, теперь мне известно, кто на самом деле стоит у истоков дурацкой социальной программы. По крайней мере, точно причастен к некоторым ее пунктам. Подозреваю, и до наместника он тем же способом добрался. Тот слыл заядлым любителем охоты на лесных зверей.

Сделанные выводы подстрекали меня объявить генералу войну, да так начать первое сражение, чтобы мало ему не показалось. Притормаживал один лишь факт. Вернее, пока что предположение. Если Кайсиллиан – тот самый единственный во вселенной мужчина, кто способен вновь сделать Трину счастливой, то значит, борьбу с его разрушительной деятельностью надо вести тайную и деликатную. Основное направление известно. Нужно попытаться соединить эти два одиночества в любящую пару. И тогда семейные хлопоты неизбежно повлияют на генерала, поумерят его разрушительный энтузиазм. Быть может, он обзаведется собственным садом, где будет проводить агрономические эксперименты, продолжая фамильную традицию. Одно из главных правил алверийского воина – если есть возможность обойтись без жертв, то непременно воспользуйся ею.

Глава 7. Важная встреча

Рэй

Альтерро в облике герцога Лимари беспрепятственно прошел сканер при входе в ресторан. Маскировочный костюм был оснащен специальной обманной функцией, да и по анатомическому строению наши с ним расы не очень сильно различались. Мерный стук старинной трости из драгоценного белого металла по глянцевому полу вынуждал гостей и сотрудников заведения обратить внимание на высокого пожилого господина, одетого с шиком и утонченным вкусом.

Риасу мастерски удалось скопировать внешность, походку и стиль покойного лимерийского аристократа. Почти прозрачные от возрастного обесцвечивания волосы были собраны в косу, переплетенную тонкими серебристыми нитями с белыми бусинами, обозначающими число прожитых лет. Зачесанные кверху густые белые брови нависали над близоруко прищуренными леденисто-голубыми глазами, белки которых были пересечены розовыми прожилками. Блестящие от укладочного лака пышные бакенбарды топорщились в искусственной обманчивой небрежности. Плотная ткань дорогого бледно-голубого костюма отливала слабым атласным блеском. По широким лацканам пиджака, манжетам рукавов и отворотам брюк струилась тонкая серебристая вышивка в виде древесной ветвей, оплетающих горные вершины, геральдический символ древнего рода Лимари.

Из шикарного облика герцога лишь странно выделялся тонкий облезлый хвост, розовый, как у крысы. Редкие волоски на нем нетрудно было подсчитать, будь на то желание. Именно по виду хвоста, а не по числу морщинок на лице, точно угадывается возраст лимерийца. Впрочем, и морщин у герцога было немало, в сочетании с густыми бровями они придавали выражению лица сердитый и даже угрожающий вид. Проходивший мимо нас официант невольно содрогнулся под тяжелым взглядом лже-герцога.

Я тоже не был обделен вниманием. На жуках и улитках мой хвост вымахал до невероятной длины и потяжелел от густого меха. Его кончик волочился по полу, создавая странное ощущение. Я до сих пор не смог вернуть хвосту прежнюю подвижность и красивый изгиб, который бы позволял мне изящно помахивать им из-за плеча.

Волосы, которые пришлось мыть с ускорителем роста, отросли ниже плеч. Но риас не разрешил собрать их под резинку. Верхние пряди были скреплены на затылке тонкой, почти невидимой заколкой, а остальные завиты легкой волной и распущены. Кисточки на кончиках моих ушей – и те стали длиннее.

Мой костюм был под стать герцогскому, только темнее по цвету и не так щедро украшенный символической вышивкой. Вместо привычной бесшумной “неубиваемой” обуви на моих ногах красовались белые лакированные ботинки. При каждом шаге они похрустывали жестко выделанной кожей.

Повсюду находились зеркала или глянцевые поверхности. Я видел в них свое отражение и с трудом узнавал. А чувствовал себя среди вездесущего блеска роскоши и вовсе так, будто бы оказался в чужом теле и на совсем не подходящем мне месте.

“Веди себя противоестественно”, – телепатически повелел Альтерро.

Я не сразу понял, что же от меня требуется. Представил себя ходящим на руках и при этом распевающим неприличные песни. При моей ничтожной способности к телепатии нелегко было передать даже краткий вопрос: “Это как?”

Но тем не менее риас меня “услышал” и дал ответ:

“Перестань вести себя так вызывающе, ты слишком сильно выделяешься на фоне гостей”.

Его предупреждение достигло меня как раз вовремя. Я уже инстинктивно начал присматриваться ко всему, что плохо лежит, ну или висит на гостях.

Мы заняли забронированный столик. Я понадеялся на то, что алверийский генерал не отличается пунктуальностью, к тому же от Мибемии до Эелькадо минимум полдня лету на лучшем скоростном корабле. Выбрал самую симпатичную официантку из предложенных настольным табло: пышногрудую и мохнатую, с мягкой и шелковистой на вид шерсткой. Девушка быстро пришла и соблазнительно нависла надо мной в ожидании заказа. Любуясь ее прелестями, почти не прикрытыми униформой и так ненавязчиво увлекающими гостей потратить больше, чем они хотели, я приготовился зачитать по памяти длинный список лучших блюд… И тут меня одернул Альтерро импульсным сигналом “Внимание”.

Оглянувшись, я увидел генерала Кайсиллиана. Тот размашисто шагал от входа прямиком к нам. В белом мундире и высоких черных сапогах. Его широкая грудь была вся покрыта орденами. Мне так и хотелось их сорвать, будто спелые грозди, надежно припрятать, а потом выгодно продать на черном рынке.

Хитрый Альтерро воспользовался моим замешательством и сам сделал заказ. Для себя взял кусок почти сырого мяса, попросив обжарить его еще меньше, чем обычно, и фирменный набор фруктовых кусочков. А мне по его милости досталась жалкая котлета в салате, самое дешевое блюдо из всего ассортимента. Не спорю, еще недавно и оно мне казалось роскошью, но так хотелось насладиться лучшими образцами высокой кухни прежде перехода на паек военной академии, который по милости ректора предоставлялся студентам в скудном разнообразии.

– Сиятельный герцог Рэймендиус! Рад приветствовать вас! – подошедший генерал всплеснул руками, и нам по правилам этикета пришлось на миг привстать со своих стульев. – Признаюсь, наша первая встреча за долгое время стала для меня большой неожиданностью.

Он чуть не проговорился: “Я удивлен, что вы еще живы”. Занял свободный стул, но не торопился с заказом. Смотрел только на риаса, считая меня телохранителем или слугой.

– Мне тоже приятно вновь встречать славного героя, теперь уже неоспоримого победителя оконченной войны, – с легкой хрипотцой заговорил Альтерро, подражая голосу герцога. – Рад, что вам наконец удалось разгромить войска гнусных ящеров… Простите старику прямолинейность и нетолерантность. Надеюсь, в зале не найдется оскорбленных рептилоидов. В силу возраста я стал немного рассеянным. Нет прежней внимательности.

– Это простительно. А для диркенов трудно найти приличные слова, – генерал брезгливо поморщился.

– За годы уединения в поместье я отвык от пребывания в обществе, – продолжил Альтерро. – После похорон горячо любимой супруги мне стало трудно выбираться в свет. Привык, что Милнария всегда сопровождала меня в межпланетных перелетах. Но важный повод вынудил меня отправиться в небольшое путешествие и потревожить ваше благородие приглашением на эту встречу.

– Внимательно слушаю вас, Рэймендиус, – генерал посмотрел ему в глаза, не узнавая своего недавнего злейшего врага под чужой личиной.

– Мой друг, хочу представить вам того единственного, за чью жизнь я переживаю, – Альтерро с трагичным выражением лица качнул головой в мою сторону. – Моя гордость и последнее напоминание о возлюбленной – Рэй Лимари-младший. Наш с Милнарией единственный сын, о будущем которого я теперь забочусь.

Генерал уставился на меня, как на голографическую надпись с помехами, которую невозможно прочитать и даже хотя бы приблизительно понять, что она означает. Он был ошарашен самим фактом существования меня во вселенной. Вернее, молодого герцога Лимари, который, по всем галактическим слухам, никак не должен был появиться на свет.

Я моргнул в мнимой тревожной растерянности, играя роль благовоспитанного скромного юноши.

Пользуясь тем, что пока внимание генерала приковано не к нему, Альтерро отправил в рот солидный кусок мяса, принесенный официанткой. Правда, для того, чтобы не выдать дотошному врагу неправильную степень прожарки и один из важнейших промахов в нашем плане, он все же завернул его в бесполезную зелень, лежащую на тарелке. Затем он предложил Кайсиллиану мою, между прочим, котлету, и алверийский вояка, заметно, что на нервах, быстро с ней управился. Дав генералу прожевать, риас продолжил вдохновенную речь:

– Рэй – наш долгожданный поздний ребенок, потому мы с Милнарией берегли его как настоящее сокровище. Вы же знаете, сколько покушений на свою жизнь мы с супругой пережили. А сколько желающих на самой Лимерии и за пределами ее атмосферы получить наше наследство! Поэтому нам пришлось скрывать сына в поместье, а потом отправить учиться в частный закрытый лицей-пансион, где атмосфера секретности похлеще, чем в разведывательных службах. Моя бедная жена так и не дожила до выпускного бала сына. Ее погубила тяжелая болезнь. И мои годы неуклонно подходят к концу. Вот и пришло время вывести в свет драгоценного наследника, в котором сочетались лучшие генетические составляющие самых влиятельных и славных родов нашего мира. Но прежде, чем Рэй будет готов продолжить все наши дела, возглавить род Лимари и вступить в управление семейным бизнесом, он должен получить достойное образование. Перед смертью моя покойная супруга просила меня лишь об одном, чтобы из всех учебных заведений галактики я отдал наше драгоценное чадо в алверийскую военную академию Таир-Элькор. Во всей вселенной не сыскать более высококлассной колыбели знаний. Да и не мог я отказать свое благоверной возлюбленной в ее последней просьбе.

Нервно кашлянув, генерал сглотнул слюну. Не обрадовали его слова собеседника, и, судя по кислой мине на лице, не очень-то желал он видеть меня в числе кадетов.

– Послушайте, Рэймендиус, – проговорил он сдавленным голосом. – Я понимаю причину, по которой вы не хотели публичной огласки… Но вам следовало еще полгода назад обратиться в приемную комиссию академии. Теперь же, при всем личном уважении к вашему сиятельству, я ничем не могу посодействовать. Группы укомплектованы. Все места в общежитиях распределены. Неудобно вам отвечать отказом, но вы действительно опоздали. К моему величайшему сожалению.

– Позвольте и мне со своей стороны попросить вас прислушаться к моим словам, генерал Кайсиллиан, – уверенно произнес не собирающийся сдаваться Альтерро. – В казавшееся бесконечным время кровопролитной войны с диркенами, которая затянулась на долгие годы, мало кто из народов галактики оказывал вам поддержку, даже тайно, не то чтобы явно. Большинство разумных рас предпочли сохранять удобный нейтралитет. Но, помните, Лимерия всегда была на вашей стороне. Еще занимая пост министра финансов, я лично утвердил разрешение на предоставление Алверийской империи долгосрочного беспроцентного кредита и оказание единовременной безвозмездной финансовой помощи. По этой причине я не желаю верить в то, что для моего сына не найдется места в академии Таир-Элькор.

– Разумеется, я все помню и безгранично ценю оказанную вами помощь и поддержку, – замялся генерал. – Но и вы, дорогой Рэймендиус, должны понять, не все в моей власти. Я лишь назначенное на ответственную должность лицо…

– Я понимаю ваше положение, Кайсиллиан, – губы риаса растянулись в хитрой и даже немного зловещей улыбке. Не дав растерянному от неожиданного натиска генералу закончить фразу, риас перешел к еще более активным словесным боевым действиям. – Но мне показалось не вполне удобным и вежливым беспокоить лично императора Лансальда. В непростое время послевоенного восстановления изрядно пострадавшей экономики у него и без того забот хватает.

– Я постараюсь что-либо сделать для вашего сына, но не могу дать гарантий.

– Очень не хотелось мне переводить наш теплый дружеский разговор в это некомфортное русло. Но для лучшего понимания вами ситуации вынужден напомнить, что… Отказ в поступлении при известных не только нам, но и всей галактике, условиях может быть приравнен к оскорблению всего лимерийского народа. Ведь герцогский род Лимари – настоящий цвет нации.

Генерал взял стакан с соком, но передумал его подносить к губам. Испугался подавиться от нервного перенапряжения. Наверное, принимать решения в ожесточенном бою, от которых зависели сотни жизней, ему было легче, чем согласиться видеть меня в числе кадетов. Интересно было бы узнать, а почему он так не рад мне.

– Поверьте, Кайсиллиан, вам совершенно не о чем беспокоиться, – Альтерро сменил резкий тон на убаюкивающе ласковый. – Зная, как вам дороги дисциплина и успеваемость студентов, спешу заверить… Мой сын не доставит вам больших проблем. Рэй – скромный и очень способный мальчик, воспитанный в лучших аристократических традициях. От него вам не придется ждать всяких выкрутасов. Он хорошо учился в лицее. К слову, набрал по результатам выпускных экзаменов проходной балл, гарантирующий поступление в одно из лучших высших учебных заведений. Но, сами понимаете, мы с ним даже не спорили о выборе. Милнария очень сильно желала увидеть горячо любимого сына в форменном мундире академии. Жаль, что боги так рано забрали ее. Да и сам Рэй со старших классов мечтает учиться в Таир-Элькор.

Альтерро требовательно глянул на меня. Пришлось мне раскрыть рот и растерянно промямлить:

– Генерал Кайсиллиан… Я готов поклясться в том, что не опозорю честь не только своей семьи, но и всей родной планеты. Для меня имеет огромное значение сам факт обучения в столь удивительном месте. Моя покойная матушка мечтала видеть меня выпускником вашей академии. Я приложу все силы для того, чтобы стать самым выдающимся из всего курса. Вы не пожалеете о том, что приняли такое решение.

– Леди Милнария поистине была достойнейшей из женщин своего времени. Думаю, будет разумным решением принять ее сына в академию и тем самым почтить ее светлую память, – генерал наконец капитулировал без последнего сопротивления. – Что еще я могу сказать… Рад нашему знакомству, Рэй. Уверен, тебе у нас понравится и ты найдешь в стенах академии новых друзей. Новый учебный год начинается уже всего через двое усредненных галактических суток. У тебя не так много времени на подготовку к первым занятиям.

– От имени всего нашего славного рода и всей лимерийской расы я искренне благодарю вас, генерал Кайсиллиан, – мне снова пришлось говорить, потому что риас не потрудился открыть рот.

– Сегодня же отправьте сканы всех необходимых документов в приемную комиссию. В ответном письме вы получите инструкцию о том, что можно и нужно будущему кадету взять с собой в полет на Мибемию, – генерал собрался подняться и распрощаться.

Альтерро задержал его заманчивой фразой, от которой в глазах алверийского вояки так и заплясали искорки азартного предвкушения.

– В знак личной благодарности я хочу преподнести моему дорогому другу очень редкий и ценный подарок. Порадовать его прекрасно выдрессированным живым созданием, что многие века почитается в нашем народе как символ достатка и благополучия.

После этих слов Альтерро достал из-под столика контейнер, открыл его и вытащил на всеобщее обозрение клетку с полосатой крысой. Ошеломленный генерал качнулся вместе со стулом и чуть не потерял равновесие. Понятное дело, он рассчитывал получить в подарок чистокровного скакуна. Всей галактике известна страсть имперской аристократии к верховой езде. Но по закону изящные ездовые животные считаются взяткой, а на столь мелкой зверушке, как полосатая крыса, такой крупный взрослый алверийский мужчина при всем желании не мог пуститься в галоп по просторам родного поместья.

– Прекрасный подарок, Рэймендиус, – отважившись взять в свои руки клетку, сквозь зубы процедил генерал. – Поселю ее в живом уголке академии.

Кайсиллиан и пока безымянная крыса несколько мгновений дико таращились друг на друга. Затем Альтерро жестом привлек внимание собеседника, после чего риас и генерал распрощались. В их голосах прозвучало столько наигранной теплоты, что мне показалось, будто бы она слегка обожгла меня, словно греющий ночник.

Выйдя из ресторана, я остановился на открытой веранде. Хотелось присесть в уютное мягкое кресло и долго любоваться спокойным морем, залитым солнечным светом. Почувствовать себя настоящим богачом и полноправным хозяином собственной жизни.

“Не расслабляйся, Рэй, – телепатическая речь Альтерро врезалась в мозг, прерывая сладкие, убаюкивающе-уютные мечтания. – Заказчик не будет ждать камни весь учебный год. У тебя всего один семестр на доставку Стальной принцессы к алтарю и изъятие у нее фамильных драгоценностей. Не справишься вовремя – будешь устранен как нежелательный свидетель”.

“Я выполню задание в срок. Не сомневайся во мне, полосатый”, – ответил я, постаравшись не выдать риасу своей неуверенности в успехе.

Привык трезво оценивать грядущие перспективы, а у этого нового задания даже не мог с точностью определить степень сложности выполнения. Она прямо-таки зашкаливала. Но я понимал, что просто обязан как можно быстрее подобрать нужный ключ к сердцу отважной недоверчивой воительницы. Растопить лед, который там поселился за годы кровопролитных сражений. Ведь от чувственного расположения ко мне Стальной леди зависит не только мое будущее, которое неожиданно начало проясняться, как будто с горизонта отчалили темные грозовые тучи, но и сам факт моего дальнейшего существования во вселенной.

Глава 8. Сорняки

Лиссандра

В преподавательской комнате собрались лишь педагоги алверийской расы. Наши инопланетные коллеги еще не прибыли на Мибемию, и только что вернувшийся с важной деловой встречи Кайсиллиан поспешил пригласить нас всех для важного объявления.

Включив голографический транслятор, пока что показывающий голубую сетку информационной пустоты, генерал начал запальчиво, но с ощутимой тревогой произносить речь:

– Коллеги… Соратники… Друзья… Совсем скоро на целый учебный год нам придется попрощаться со своим душевным спокойствием и закалять нервы в отчаянной борьбе с нерадивыми студентами. Многие из этих избалованных и коронованных деток на полном серьезе считают, что они центр мироздания, а мы будем бегать перед ними на задних лапках и в рот заглядывать.

– И таких бестолковых выскочек с каждым годом здесь становится все больше, – справедливо подметил старенький профессор, преподающий высшую математику.

– Как известно, своих главных врагов надо знать в лицо, – генерал не стал отвечать на его реплику. – Потому я намерен представить вам некоторых личностей, коих считаю наиболее опасными для академического порядка. На фоне всех прочих поступивших к нам на обучение эти парни и девушки выделяются не в лучшем смысле. Итак, начнем наше пока еще заочное, предварительное знакомство с этими потенциально неблагонадежными элементами галактического общества. Если не сказать проще, его сказочно богатыми и не в уважительном смысле знаменитыми отбросами.

– Умеете вы нас заинтриговать, генерал Кайсиллиан, – Трина, с радостью обновившая непривычную форму, не упустила возможности привлечь к себе внимание мужчины, ставшего причиной ее любовных бессонниц.

– Итак, первый объект. Наш сородич, но при этом он опаснее десятка пришельцев. Внук самой графини Шанталь Ладетонис. Да, той самой престарелой мымры, люто ненавидимой аристократической верхушкой империи. Той самой первой придворной сплетницы и коварной интриганки, которая сумела так широко распространить свое влияние, что кто бы ни пытался от нее избавиться законным и даже преступным способом, все, как один, потерпели неудачу. А леди Шанталь так и стоит уже более пятидесяти лет во главе одного из самых влиятельных алверийских родов. По ее собственным словам, она намерена сделать младшего внука Дарникуса новым главой рода. Якобы в связи с этими планами настояла на его обучении в нашей академии. Но я лично считаю, что несносная старуха просто решила подсунуть нам шпиона. Понятное дело, все те недочеты и недостатки, о которых удастся проведать юному, но уже успевшему преуспеть в не вполне легальном бизнесе, проходимцу, тут же будет разнесено по всей империи, если не по всей галактике. А благодаря ядовитому, как у нокирейской скальной ящерицы, языку старой графини, все это еще и обрастет небывалыми и ужасающими подробностями. Да у нас всех тут волосы дыбом встанут, когда эти слухи дойдут к нам уже через тысячные уста.

Показав голографический портрет симпатичного на лицо парня, черноволосого, с решительным взором темно-синих глаз, генерал перешел к следующей личности. Транслятор выдал миловидную блондинку близкого к нашей расе типа внешности, отличающуюся от молодой алверийки лишь биолюминесцентными точками на лбу и щеках, а еще формой ушей: удлиненной, заостренной, без выступающих мочек.

– Второй объект. Принцесса Имеральда с Тадаморры. Избалованная капризная особа, обладающая просто невыносимым характером. Еще в раннем детстве она не одну няню довела до больницы. А накануне совершеннолетия ее решил похитить молодой и, видимо, неопытный космический пират. Что вы думаете, не прошло и трех дней, как он вернул девицу во дворец, и потом еще долго лечился от нервного тика. На родной планете принцессы царит жесткий матриархат. Потому эта юная леди будет сильно удивлена тем, что здесь мужчины не ползают перед ней на коленях. Мать несносной особы попросила не перегружать ее дочь физическими упражнениями, потому что той еще предстоит родить наследницу престола. Королева говорила, мы должны оберегать ее нежный цветочек. Но забыла упомянуть, что он весь состоит из острых шипов.

– Интересный объект для изучения, – усмехнулся командор Белерианд, преподающий навигацию и известный своей любвеобильностью.

Генерал проигнорировал его реплику и представил нашему вниманию хмурого парня с темно-коричневой кожей, квадратным подбородком и двумя пока небольшими рожками. У гереонских мужчин рога растут всю жизнь, и к старости загибаются вниз за затылок.

– Следующий наш враг… Весьма опасный для жизни. Сын известного своей жестокостью космического пирата Жойрема Кариоли, которому удалось легализоваться, и теперь он управляет крупным бизнесом, заседает в сенате Гереона.

– Тот самый Жойрем-младший, который “прославился” на всю галактику тем, что еще будучи младенцем, убил своего ровесника в песочнице?! – я просто не могла сидеть и отмалчиваться. – Как полноправная наследная принцесса Алверийской империи, я категорически протестую против присутствия убийцы в этих стенах!

Встала со стула и подошла к ректору. Нас разделял голографический транслятор, но генерал отступил на шаг и странно отклонил голову, как будто в ожидании пощечины.

– Ваше высочество, адмирал Лиссандра… Призываю вас успокоиться и выслушать меня. Речь идет о брате того злодея. Жойкер Кариоли чист перед законом. Парень с отличием сдал выпускные экзамены.

– Мы все прекрасно знаем, что за детей добравшихся до власти выродков экзамены сдают лучшие профессора их родных планет, – напомнила я.

– Однако до тех пор, пока у нас нет информации о преступлениях Жойкера, мы не вправе отказать ему в обучении, – деликатно возразил Кайсиллиан. – Оплата за год его пребывания здесь получена. Да, мне тоже неприятно вспоминать то мутное разбирательство. Два маленьких гереона лепили кирпичики из песка, а потом чего-то не поделили, и Жойрем метким ударом убил наповал другого малыша. Гереонский суд расценил его действия как необходимую самооборону. Несчастные родители, потерявшие сына, до сих пор пишут заявления во все галактические инстанции, но их претензии никто и нигде не рассматривает. Про младшего сына известного головореза могу сказать одно – опасный тип. Угрюмый, молчаливый, неконтактный. Никогда не знаешь, чего у него на уме. Такой действительно убьет одним ударом без всякой на то причины. Но, повторяю, пока Жойкер никого не грохнул, у нас нет основания для его исключения из академии. Просто предупреждаю – будьте с ним осторожны. Любое резкое слово может его спровоцировать. Гереоны и ввиду расовых особенностей не всегда могут себя контролировать, а тут еще и генетическая основа поистине кошмарная. Мать полжизни была наемницей. Еще неизвестно, кто там кого превзошел по части жестокости в этой семейке – мать или отец двух братьев.

Собравшиеся педагоги перешли на жестовую речь, онемев от перспективы знакомства с таким подопечным. Соприкосновения взглядов, легкие взмахи рук и… тишина.

Следующей была представлена вся покрытая розовым мехом девушка с лицом, напоминающим кошачью мордочку, и мохнатыми ушками на макушке.

– Мурния Шшипиалис, единственная дочь владельца крупнейшей кондитерской корпорации, – генерал Кайсиллиан, большой любитель конфет, невольно улыбнулся своим сладким мыслям. – Невыносимая болтушка и сплетница. Школьным учителям не удавалось заставить ее молчать на уроках. А еще эта юная особа обладает не сказать, что редкой, но крайне вредоносной способностью. Всюду, где появится, она сеет раздор. Может в считанные мгновения рассорить самую дружную компанию. По ее вине часто дело доходило до драки, как среди мальчишек, там и среди девчонок. А сама эта хитрованка всегда оставалась в стороне. У нее удивительный талант влиять на других разумных существ так, что те легко потеряют свой разум. В отличие от пиратского сынка, эта избалованная девица вряд ли кого собственноручно прибьет. Но она может стать причиной настоящей катастрофы с самым худшим исходом. Разрушить нашу священную дисциплину или сработать как подстрекательница к серьезному правонарушению. Вот почему ей следует уделять особое внимание. Не теряйте бдительность, друзья. И не доверяйте ее речам – сладким, как шоколадные конфеты, которые производятся на фабриках ее отца.

На миг приложив руку к губам, чтобы случайно не облизнуться, Кайсиллиан поспешил представить еще одного студента. Я не поверила своим глазам, увидев круглого мохнатого коротышку в розовато-лиловой шерсти. Он свои короткие руки даже не мог сложить на груди или животе, какие ему марши и учения?! В неприятном удивлении я смотрела на самый настоящий меховой шар, из которого торчали четыре маленькие пухлые лапки, а сверху виднелась будто приклеенная трехглазая голова с огромным ртом и без ушных раковин.

– Отпрыск пары головорезов, вздорная принцесса, сплетница-подстрекательница и личный шпион графини Шанталь… Я даже готова признать то, что все эти парни и девушки могут здесь учиться и показать неплохие результаты, – я скептически хмыкнула. – Но мне никогда не понять, что тут делает мохнатый комок жира? Ему не выполнить ни одно из основных физических упражнений нашей учебной программы!

– Отец Пуршаля – национальный лидер миголупиев, – Кайсиллиан нацелил смелый и, как ему, должно быть, казалось, убедительный взгляд прямо мне в глаза. – На данное время ситуация на планете Меронна такова, что в любой момент может начаться миголупийское восстание и именно эта раса станет главенствующей. Потеснит тикконов и свергнет их с пьедестала… Поэтому нам нужно укреплять дипломатические отношения с миголупиями. Принятие на обучение их пока неофициального, некоронованного принца – важный жест доброй воли со стороны империи.

– Восстание меховых шариков? Отличная тема для визуальной шутки, генерал Кайсиллиан. Но в реальности вы и сами понимаете… Их войска будут разгромлены в считанные мгновения. Тикконы много внимания уделяют боевой подготовке своей молодежи. Это умная, сильная, талантливая и, что главное, трудолюбивая раса. Я поражаюсь их многовековому терпению. Каждый ныне живущий тиккон достоин галактической премии мира уже за то, что его народ согласен терпеть на своей планете неблагодарных ленивых бездельников. Они давно могли бы полностью истребить миголупиев, когда столь жесткие меры еще были разрешены в галактике. Но не сделали этого. Вспомните! Тикконы оказывали нам ощутимую поддержку во время войны, поставляли новейшее оружие из арсенала своей армии. А что я могу сказать про миголупиев? Эти обжоры многие века живут за счет господствующей на планете расы. И ладно бы они публично благодарили тикконов! Нет! Бессовестные жирдяи только и делают, что верещат о том, как плохо им живется. Называют себя несчастным угнетенным народом. А сами и не знали никогда за всю свою историю, что такое рабство и настоящее угнетение. Жалуются в содружество на отсутствие реальной власти в своем мире. А разве можно дать им ту власть? Они ни на что не способны, кроме как весь световой день напролет чего-то жевать, лежа на мягком диване. Да! Без пособий, которые выплачивают тикконы в качестве компенсации за расовое правовое неравенство, им и есть было бы нечего! Мне противно видеть это недоразумение даже на голографическом портрете, не то что вживую! И, уверена, большинство здесь присутствующих коллег со мной солидарны!

Все преподаватели дружно закивали в знак согласия под моим устремленным на них суровым взглядом.

– Адмирал Лиссандра… Я тоже согласен с большинством ваших утверждений, – Кайсиллиан примирительно улыбнулся. – Но этот юноша получил документальное подтверждение тому, что он зачислен на первый курс. Представьте, как некрасиво будет выглядеть наш обратный ход. И нужно ли разрушать мечты парня, который хочет учиться у нас? Допустим, у него неизбежны проблемы с физкультурой. Но кто из нас рискнет утверждать, что Пуршаль не сможет преуспеть в точных науках, требующих усидчивости? Согласитесь… Нам, существам из другого мира, не узнать всей правды о том, как в реальности обстоят дела на его родной планете. Не исключено, что права и свободы миголупиев действительно жестко ограничиваются тикконскими властями. Возможно, этим мохнатым существам попросту не позволяют проявить себя в общественно значимых сферах деятельности, показать свои таланты. Чтобы понять, так ли бездарен юный полупринц, нам для начала следует его испытать, а только потом делать логичные выводы.

– В силу связывающих имперскую армию обязательств перед тикконами мы не можем портить отношения с этим народом, – объяснила я вполне доходчиво.

– Никто и не собирается разрывать наше с ними сотрудничество. На первый курс принят студент из так сильно уважаемого вами народа. Точнее, студентка. Но по сути своей эта девушка даст фору многим мужчинам. Знакомьтесь. Раэдэ Сонк-мил-ним. Старшая из трех дочерей верховного главнокомандующего тикконской армии. Обучалась в школе национальных боевых искусств. Владеет тысячей приемов рукопашного боя. Многократно побеждала на детских и юниорских соревнованиях галактического уровня. Эта девица с младенчества приучена к военной дисциплине. Она не должна доставить нам много проблем. Но есть два момента, которые необходимо учесть. Первый – в детстве Раэдэ при прохождении своей первой в жизни полосы препятствий неудачно ударилась головой о металлическую арматуру. В результате на щеке у нее шрам, на виске вмятина. Ну а в мозгу изредка случаются замыкания. Они вызывают либо приступы немотивированной агрессии, либо слезные истерики. Второй момент – риск возникновения межрасового конфликта с Пуршалем.

– Проще говоря, генерал Кайсиллиан, вы боитесь, что боевая девчонка в бешеном припадке раскатает откормленного недопринца по стоянке для слейдеров и сделает из него отбивную, – перефразировала я, указав пальцем на голографический портрет дочери главнокомандующего.

Юная тикконка могла бы посостязаться с сыном пирата в том, чем грозный взгляд быстрее пробирает до мурашек. Трудно мне было представить рыдающей в два обильных ручья эту суровую девицу с полностью желтыми сияющими глазами и гладкой, прочной фиолетовой кожей, местами покрытой острыми шипами.

– Именно по этой причине за ними обоими нам нужно будет внимательно присматривать, – подчеркнул генерал. – Но с другой стороны, если Пуршаль и Раэдэ подружатся, то конфликт их народов может быть исчерпан. Такой вариант развития событий мы тоже должны хранить в своей памяти. Для нас он был бы идеален.

– В это трудно поверить, – сказал профессор высшей математики.

– Но ничего нельзя исключать, – отметил генерал.

Затем он продолжил знакомить нас с потенциально худшими студентами. Показал портрет коренастого большерукого карнонийца с расположенными по бокам головы огромными глазами, еще и оснащенными телескопическими очками. Дело в том, что все карнонийцы очень близоруки. Желтоватая кожа парня напоминала старую тисненую бумагу.

– На некоторых довольно отсталых по своему развитию планетах ученики нередко пугают учителей сообщениями о заложенной в школе бомбе, чтобы отменить контрольную, – стал рассказывать Кайсиллиан, хитренько улыбаясь. – Этот выдающийся экземпляр собственноручно смастерил мощное взрывное устройство и привел его в действие на школьном дворе.

На этой фразе некоторые женщины в преподавательской взволнованно ахнули, а генерал невозмутимо продолжал:

– Поскольку юный зловредный гений активировал бомбу после всеобщей эвакуации, так что пострадали лишь дроны-саперы, клумбы во дворе и окна в здании школы, а еще по той причине, что его отец занимает пост министра образования Карнонии, следственного дела не последовало. Более того, Кайшо, а именно так зовут негодяя, был награжден почетной грамотой об особых достижениях в физике, химии и механике. Отец юного подрывника искренне надеется, что мы с вами сумеем перевоспитать его сына и направить изобретательность Кайшо в общественно полезное русло. Министр очень боится, что его сын станет террористом, погубит множество жизней и закончит свои дни в камере смертников или подорвется на собственном изделии.

Проигнорировав эмоциональные возгласы преподавателей, генерал Кайсиллиан представил нашему вниманию зеленоволосую девушку, отличающуюся от женщин нашей расы более округлой формой лица и редким цветом волнистых локонов.

– Еще одна избалованная особа, направленная в академию, как в исправительное учреждение, – “порадовал” нас генерал. – Ламнора Перкунда, дочь президента крупнейшего дашиойнского банка. Истеричная скандалистка, ни в чем не признающая отказов. Прославилась тем, что на своем гоночном слейдере протаранила кортеж премьер-министра Дашиойна. В аварии пострадало только железо, но общественный резонанс был огромен. Местные учебные заведения отказались принимать Ламнору за любые деньги, которых у ее отца, сами понимаете, немало. Президент банка надеется, что здесь его дочь наконец поумнеет и поймет важность самоконтроля. А главное, научится управлять летательными аппаратами разного класса сложности и опасности, при этом соблюдая правила воздушного движения.

– Бедный генерал Элкорнис, – тяжко вздохнула преподавательница биологии разумных рас. – Он и представить не мог, что академия, основанная его героическим прадедом, однажды превратится в филиал галактической тюрьмы.

– А вы напрягите свои умные извилины, леди Лириадна, – не слишком-то вежливо обратился к даме генерал. – И подумайте, что будет лучше при нашем весьма затруднительном финансовом положении – если родители великовозрастных идиотов заплатят большие деньги тюремному начальству или пополнят имперскую казну? Вы ведь хотите поскорее вернуться домой? Правильнее сказать, в заново построенный дом на планете, где родились. Ваша родная Бинира так сильно пострадала в результате диркенских орбитальных бомбардировок, что приходится заново проводить процесс терраформирования, чтобы вновь сделать ее пригодной для жизни. Советую вам, глядя на избалованных придурков, думать о том, что каждый из них способствует скорейшему возвращению вас и вашей семьи на Биниру.

– Я тоже родом с Биниры, и очень хочу снова туда вернуться, – напомнила коллегам Трина. – Наш уважаемый ректор прав, мы должны терпеть неудобства ради будущего блага.

– Много еще таких первокурсников, ненормальных и опасных для жизни? – спросил дотошный профессор математики.

– Самых опасных я перечислил, – в нерушимом спокойствии ответил генерал Кайсиллиан. – Назову еще двоих, требующих особого внимания. Но не считаю их угрозой. Первый объект – дочь манотрейского духовного лидера. Холаида воспитывалась при монастыре со строжайшей дисциплиной, но и там умудрялась заводить себе любовников из числа курьеров и туристов. Ее отец не хочет, чтобы дочь позорила его сан и веру своим распутным поведением. Выбор у ее родителей был невелик. На всю жизнь заточить Холаиду в монастырской келье под круглосуточным наблюдением, или направить к нам в надежде, что здесь она образумится и научится вести себя пристойно. Будьте готовы к тому, что эта красотка будет стрелять в вас десятью очаровательными глазками, и не поддавайтесь на ее ухищрения. Ее общение с парнями также придется ограничивать. Союз дочери первосвященника с иноверцем недопустим по местным законам, а в числе студентов у нас нет манотрейских ребят.

Показав нам портрет чернокожей десятиглазой девушки в традиционном высоком головном уборе, скрывающем под собой волосы, генерал переключил транслятор, и тут я в негодовании вскочила со стула.

– Хищник риасового типа!!! – спустя два широких быстрых шага я оказалась лицом к лицу с Кайсиллианом и ткнула пальцем в голографическое изображение лица беловолосого парня с кисточками на остроконечных ушах. – Сдается мне, вы забыли, генерал, тайное распоряжение императора о том, что в алверийские учебные заведения ни при каких условиях не должны приниматься рептилоиды и риасовые хищники, как генетические родичи наших врагов на войне!

– Перед вами не хищник и не риас, – уверенно возразил генерал. – Герцог Рэйдаргиус Лимари – сын бывшего министра финансов Лимерии… Адмирал Лиссандра, вы ориентируетесь на устаревшую информацию. Да, в стародавние времена, очень задолго до нашего с вами рождения, лимерийцы входили в риасовую подгруппу, но с тех пор информация была пересмотрена и изменена. На данный момент, согласно классификации галактической энциклопедии, они считаются всеядными разумными млекопитающими. Входят в одну с нами категорию по типу питания. Леди Лириадна подтвердит мои слова.

Преподавательница биологии разумных рас согласно кивнула. Но я не собиралась отступать.

– А я придерживаюсь мнения, что чем старше информация, тем она правдивее, пока с годами все по сто раз не переписали и не переврали в угоду власть имущим.

“Не лучше ли нам с вами продолжить дискуссию не при свидетелях?!!” – мой мозг едва не взорвался от телепатического генеральского вопля.

– Лимерийцы по ряду неоспоримых факторов не могут быть отнесены к группе существ наивысшей степени опасности, – устно продолжил Кайсиллиан. – Я представил юного герцога вашему вниманию лишь по той причине, что его отец просил оберегать последний здоровый побег на увядающем семейном дереве, или как он там выразился, точно не помню. По сравнению с вышеназванными студентами, Рэй Лимари вполне благонадежен.

– А моя интуиция подсказывает, что этот мохноухий парень опасен. Он может нам доставить больше проблем, чем все его худшие предшественники вместе взятые, – я всмотрелась в леденисто-голубые глаза молодого лимерийца.

Да, все верно. Не почудилось мне. Вместо юношеской бесшабашности в его взгляде читалась вполне осознанная решимость, подкрепленная богатым жизненным опытом готовность к чему-то явно не самому правильному и общественно полезному. Примерно так же смотрел с экрана риас Альтерро, когда, коварно ухмыляясь, он призывал наш народ к немедленной капитуляции. От осознания жутковатого сходства двух близкотипных существ и нахлынувших вслед за этим воспоминаний у меня закружилась голова.

– В таком случае предлагаю всем коллегам прислушаться к показаниям интуиции нашей дорогой принцессы. Будем внимательно следить за поведением герцога Лимари-младшего, – генерал выключил голографический транслятор. – Еще я должен вас предупредить об увеличении числа инопланетных педагогов в этом году. Скоро к нам прилетит кайларский военачальник, первый заместитель командира Келта, главнокомандующего и супруга императрицы. А еще поздно вечером прибывает известный калемейский мудрец, писатель и философ. Напоминаю, что в каждом из инопланетных коллег нам следует видеть шпиона. Рекомендую в их присутствии говорить обо всякой бестолковой ерунде.

– Позвольте с вами не согласиться, генерал, – привстал командор Белерианд. – Если мы будем так рассуждать между собой, инопланетяне могут подумать, что мы тут занимаемся всякой ерундой. Поверьте, они не замедлят доложить об этом в правление содружества.

– Я принимаю ваше замечание, командор, – примирительно улыбнулся Кайсиллиан. – Лучше нам вообще ни о чем не говорить с пришельцами, кроме обсуждения важных рабочих моментов. Думаю, теперь собрание можно считать оконченным. Уже с завтрашнего утра нам придется все эти ростки, цветки, я бы честно сказал, сорняки разных наций удобрять и поливать в светлой надежде вырастить из них что-то приличное и культурное. Так будем же с вами старательно вбивать в их дурные головы острые гвозди знаний! А пока призываю всех надеть садовые комбинезоны. Отправимся дружно на уборку брыквы с плантации вокруг мемориальной стелы! Вечером у нас состоится веселый праздник урожая и большой пир! Отметим последний день нашей свободы в этом году!

Глава 9. Десятые чувства

Лиссандра

Оставшись со мной наедине в опустевшей преподавательской, Кайсиллиан прошипел заговорщическим полушепотом:

– Лиссандра, как главе академии, мне важно знать всю правду о студентах. Известно ли вам что-то компрометирующее о герцоге Лимари-младшем, чего не знаю я? Если да, то можете тихо шепнуть. Или же на самом деле расшалились ваши мифические десятые-двадцатые чувства, не признанные официальной наукой?

– Нет, мне абсолютно ничего не известно о лимерийском парне. Но это не отменяет того, что его личность вызывает у меня большие подозрения. Кайсиллиан, вы можете не верить в интуицию, но меня она еще ни разу не подводила и нередко спасала в боях… Как вы убедились, шептать я не собираюсь. Впрочем, и менять свое мнение тоже.

– Не могу отрицать, как мужчине мне было бы приятно услышать ваш шепот на ушко, – генерал вкрадчиво улыбнулся. – Но как ваш коллега, а на этой конкретной территории еще и непосредственный начальник, вынужден сделать одно важное замечание. Считайте дружеским советом. Я ценю вашу честную прямолинейность, но, поймите, война окончена. Вы сами не замечаете, как укоренившиеся военные привычки играют против вас. Потому, как друг, я просто обязан был сказать об этом. В мирное время наши речи должны быть не жесткими и прямыми, а мягкими и расплывчатыми.

– Мягкими и расплывчатыми? – с презрением в голосе повторила я. – Как меховой шарик Пуршаль?

– Лиссандра, поймите… Я не пытаюсь вас унизить, оскорбить честь и достоинство… Я просто хочу вам помочь. По себе знаю, какой отпечаток на психике оставляет война. Особенно, когда она начинается в твои четырнадцать лет. Заставляет раньше времени повзрослеть и почувствовать на своих плечах груз ответственности за чужие жизни.

– Да, я все понимаю, Кайсиллиан.

– Давай, просто Кайс. Мы знакомы не один год, а эти навязчивые привычки соблюдать правила делового этикета в общении воздвигают между нами стену. Я чувствую, как они мешают нашему взаимопониманию, доверию. Просто выслушай меня не как коллегу, а как друга.

– Хорошо, Кайс… – я неохотно приняла дружеское сокращение его имени и просьбу перейти на неформальный стиль общения. – Я тебя слушаю.

– Лисса, подумай… Реабилитационный период у большинства из тех, кто прошел войну, длится полгода или пару лет. Но у некоторых он затягивается на всю жизнь. Поверь, я не желаю для тебя этой тяжкой участи. Тебе нужно найти увлечение по душе, немного развеяться на природе. Хочу показать чудесное местечко в горах. Под шум водопада там забываешь обо всем на свете. Слетаем туда завтра вечером?

– Я могу считать это приглашением на свидание?

– Считай, как тебе удобно. Я от своих слов не откажусь.

– А я вынуждена отказаться от заманчивого предложения. Ценю твою заботу о моем психическом здоровье. Но, поверь, мой рассудок в полном порядке. Не стоит о нем беспокоиться. Что же касается лимерийцев, я по-прежнему считаю древний тип расовой классификации единственным верным.

Я направилась к начавшей отодвигаться двери, но генерал задержал меня, вытянувшись во весь рост в открывшемся проеме.

– Допустим, мы признаем их риасовыми хищниками, – вполголоса проговорил Кайсиллиан, подождав, пока металлическая раздвижная дверь снова захлопнется. Надо признать, звукоизоляция в стенах академии была просто идеальной. – Но все равно не можем приравнять к риасам или нелианцам. Те приспособлены к охоте на огромных чудовищ. А лимерийцы с древних времен питались мелкими животными и птицами, рептилиями и насекомыми. Охотились на существ намного слабее и меньше, чем они сами.

– Кайс, ты не хуже меня понимаешь, – я решила напомнить собеседнику общеизвестные факты. – Опасность может представлять не только тот, кто способен в одиночку и без оружия завалить громадного беллибианского тонкоуса. Лимерийцы всегда славились хитростью, изворотливостью, коварством и считались непревзойденными мастерами обмана. Достаточно вспомнить их знаменитых иллюзионистов.

– Лисса, но это же просто глупо… – генерал заметно воспрял духом от перехода на дружеский стиль общения. – Примерять устаревшие шаблоны на современного парня. Думать о фокусниках давно минувших эпох.

– На то есть причина, – буркнула я.

– Да… И я вижу эту причину для бунта твоей интуиции. Подсознательная ассоциация с Альтерро. Но тут я могу сказать вот что… Во-первых, Альтерро – искусственно созданная особь. В нем намешано великое множество генов, включая нелианские, такарские и диркенские. Я бы вообще поставил под сомнение саму возможность его причисления к риасийской расе. Во-вторых, по сути, его можно считать наемником. А личности данной категории не отличаются верностью и постоянством. Вчера он был нашим врагом, а завтра, не исключено, что будет преданно смотреть тебе в глаза и дружелюбно вилять хвостом.

– Мне не нужен его хвост.

– Нисколько не сомневаюсь. Лишь хочу тебя убедить в том, что Рэй Лимари не может быть связан с Альтерро или диркенами. Его отец любезно предоставил нашей империи кредит и оказал финансовую помощь в самый трудный период. Ты могла об этом не знать. Тебе было некогда разбирать экономические вопросы. Я даже понимаю, почему ты не пожелала стать императрицей. Не сердись, но для этой роли тебе не хватает гибкости и дипломатичности. Расовая дискриминация ни к чему хорошему не приведет. Я как раз хотел поговорить с твоим братом насчет снятия ограничений на поступление к нам высших хищников и рептилоидов. Большинство из них нам не враги.

– И не друзья. Высшие хищники в других существах видят легкую добычу, и не более того.

– Далеко не все и не всегда… Взять, к примеру, нелианцев.

– Не возьмем. Никогда. Пока я жива – точно, – отрезала я, не спеша менять прямолинейность на расплывчатость по генеральскому совету. – Им здесь не место уже за то, как жестоко они поступают со своими детьми.

– Пока нелианцы и не нуждаются в учебных заведениях. Потомство у них выращивается в инкубаторах ускоренного развития и обучается искусственно. Но если престижа ради правитель Релти пожелает, чтобы его чистокровные или гибридные внуки учились у нас, я не нахожу оснований для отказа. Тинкоттойские рептилоиды тоже вполне достойны здесь обучаться. В этом году мне пришлось отказать их премьер-министру. Соврал, что все места уже заняты. Но у министра много сыновей, и он не теряет надежды на поступление одного из них в следующем году.

– Все эти вопросы уместнее будет адресовать императору и решать непосредственно с ним при личной встрече, – подытожила я, устав от споров. – Я могу быть свободна?

– Твою свободу никто и никогда не смеет ограничивать, – улыбнувшись мне, Кайсиллиан взял свой коммуникатор в намерении кого-то или что-то показать. – Старший герцог Лимари подарил мне золотистую крысу. Зверушка скучает в одиночестве, требует внимания. Ты ведь любишь домашних животных. Не присмотришь за ней?

– Леди Шанталь будет категорически против такого подселения. Она может принять радикальные меры, несовместимые с жизнью зверька.

– Тьфу! – генерал хлопнул себя по лбу. – Постоянно забываю, что ты назвала свою трофейную чудовищную гончую в честь старой графини.

– Советую подарить лимерийскую крысу Бертрине, – удачно сообразила я. – Слышала, она собиралась купить неприхотливого в содержании декоративного зверька.

– Я так и поступлю, – обрадовался Кайсиллиан, не подозревая о том, что стал участником моего почти коварного плана.

Трину порадует подарок от мужчины ее мечты. К домашним животным она относится хорошо. Крыса окажется в заботливых руках.

Так я размышляла, быстрым шагом идя по коридору, и вдруг меня словно встряхнул слабый электрический разряд. Бедная Трина! Я, сама того не желая, могла очень сильно ее обидеть, когда рассуждала о толстяке Пуршале. Нет… по сравнению с меховым полупринцем, наша Трина – стройняшка. Да и нормативы по физической подготовке она успешно сдает из года в год. Но после моих слов может совсем заморить себя голодом. Похоже, Кайсиллиан в чем-то и прав. Война укоренилась в моем разуме. Нужно учиться вести себя дипломатично и обдумывать каждую новую фразу, прежде чем сказать ее вслух.

Уборка богатого урожая брыквы оказалась весьма увлекательным занятием. Помогла разгрузить мозг и порадовала приятными новостями от коллег. У Рандиры внучка родилась, Долериан женился…

К счастью, Трина не приняла на свой счет мои претензии к меховому шарику. Или же благополучно забыла о них, получив неожиданный подарок от ректора, который сочла оказанным знаком внимания. В подробностях расписав мне, как хороша и смышлена дрессированная золотистая крыса, подруга подстрекательно подмигнула и задала сногсшибательный вопрос:

– Лисса, признайся, ты влюбилась?

Я чуть не разрезала крупную спелую брыкву пополам вместо того, чтобы отсечь тонким острым ножом плодоножку. Разъяренное столь грубым отношением растение сильно хлестнуло меня зеленой плетью по руке и прочному щитку, защищающему лицо.

– Не признаюсь. Потому что нет, – я растянула губы, надеясь, что мою улыбку будет видно сквозь заляпанный зеленым соком прозрачный пластик.

– А мне показалось, тебе понравился тот симпатичный блондин с Лимерии, – вдохновленно прощебетала Трина, убирая свою сорванную брыкву в холщовый мешок. – У него очаровательная улыбка и милые пушистые ушки.

– Вот именно – показалось. Иначе говоря, померещилось, – я удивилась тому, как вообще ей в голову могло такое прийти.

Наверное, причина в том, что влюбленные по-особому смотрят на мир: не как сохранившие здравомыслие свободные личности, а точно сквозь кривое зеркало.

– А я понадеялась, что твой внутренний мир начал раскрашиваться яркими красками любви, – Трина печально вздохнула.

– Не нужно мучить себя напрасными надеждами, – посоветовала я. – Ты же все видела и слышала. Свое отношение к ушастому я точно выразила на совещании. Точнее было бы только пристрелить его на месте. Разве не так?

– Я подумала, у тебя так проявляется психологическая реакция отрицания. Подсознание противится самому факту влюбленности. Быть может, ты все еще находишься под влиянием закулисных игр своего разума. Стесняешься признаться даже самой себе в том, что лимерийский красавчик тебе приглянулся.

– Перестань фантазировать, Трина. Никогда и ни при каких жизненных обстоятельствах мне не может понравиться парень, хоть отдаленно похожий на риаса. Запомни это. И закроем тему.

Я закинула случайно надрезанную брыкву в мешок, и та все же раскололась от слабого удара.

После веселого праздничного пира я вернулась в свое уютное жилище, покормила Шанти, которая наотрез отказывалась ночевать вдали от хозяйки в уличном вольере, приняла душ и легла в кровать. Для кого-то момент погружения в сон – это приятное предвкушение увлекательной прогулки по красивому миру грез. А я не торопилась засыпать, понимая, что меня обычно ждет за горизонтом сна и яви. Долго лежала с открытыми глазами, думая о разном. А когда веки автоматически захлопнулись от усталости, я тут же оказалась в эпицентре ожесточенного боя. Гремели взрывы, раздавались крики и стоны раненых. Повсюду была кровь. Я стреляла из бластеров с двух рук, и передо мной один за другим падали диркены. Их страшные чешуйчатые рожи мелькали в полумгле, освещаемой вспышками огня и лазера. На широком голографическом экране сквозь сетку помех проявлялась, мерцая серым призраком, оскаленная злобная морда риаса и звучал его искаженный до скрипа голос, призывающий наш народ к немедленной капитуляции.

Хлопки артобстрела стали еще громче. Руки попытались инстинктивно нащупать под одеялом бластер и нож, которые были моими неразлучными спутниками в годы войны. Распахнув глаза, я вскочила с кровати. Меня пробирала нервная дрожь. Шанти тоже подрагивала, хрипло рыча. Гончая стояла, полупригнувшись на напружиненных лапах, и смотрела в панорамное окно. Над городом ярко искрился разноцветный фейерверк. Жители веселились, отмечая ежегодный праздник урожая брыквы. В небо взлетали огненные птицы, среди звезд распускались прекрасные цветы.

– Успокойся, девочка… Это не обстрел. Война окончена. Пора нам с тобой привыкнуть к мирной жизни, – приговаривала я, поглаживая Шанти по жесткой зубчатой холке. – Научиться радоваться салютам в ясном звездном небе.

Мое привыкание к мирной жизни явно затянулось, и с этим надо решать вопрос. Иначе я могу стать угрозой для окружающих. Кайс и Трина правы в одном. Влюбленность, свидания… Все это поможет изменить программу подсознания, скорректировать и настроить на новый лад. Но только я, похоже, разучилась кого-то любить больше, чем друга. Просто не рисковала к кому-то привязываться так сильно, чтобы уже не представлять без него своей жизни. Из страха перед тем, что расставание придет слишком рано и будет не простым житейским моментом, а ужасной трагедией. Я прошла через все это в юности… Пламенные чувства, приятные волнения. А потом приходилось смотреть, как любимый парень тонет в пучине открытого космоса или сгорает в огне. Суеверные одинокие старушки поговаривали, что я нелюбима богами, на мне лежит проклятие, а потому все мужчины, которых мне суждено любить за всю свою жизнь, будут обречены на мучительную смерть. Знали бы они, сколько на войне таких “проклятых”.

Нельзя продолжать жить в плену кошмарных воспоминаний. Так и с ума сойти недолго. Студенты, нерадивые и старательные, помогут мне отвлечься от войны, которая завершилась в галактике нашей безоговорочной победой, но все еще продолжалась в глубинах моего разума.

Щелкнул коммуникатор, в ночном тихом режиме оповестил о входящем сигнале. Генерал Элкорнис! Старика выписали из больницы, и он поспешил меня порадовать доброй весточкой. Сообщил, что здоровье теперь в норме. Попросил присматривать как за студентами, так и за ректором-энтузиастом.

– Надеюсь, моя лучшая ученица сумеет навести порядок, восстановить строгую дисциплину и вернуть академии прежнюю добрую славу, – в завершение нашей беседы сказал генерал Элкорнис.

– Дорогой учитель, я вас не подведу, – заверила я.

Хотела выключить коммуникатор, но случайно ткнула пальцем в левый верхний уголок сенсорного экрана и открыла сводку о студентах самой, в прямом смысле, взрывоопасной группы. Первым возник тот самый голографический портрет молодого лимерийского аристократа, ставший предметом спора.

“Кто ты, Рэй Лимари? Почему твой внимательный взгляд и хитренькая улыбочка включают на полную мощность предупреждающий сигнал моей интуиции?

Может, я и вправду была несправедлива по отношению к тебе? Поддалась глупым играм не вполне здорового разума, испещренного боевыми шрамами и покрытого кровоточащими язвами?

Ничего, завтра я увижу тебя воочию. Постараюсь выяснить, действительно ли твое появление в академии повлечет за собой новые беды и опасности – то, о чем жители этой планеты и целой империи хотят как можно скорее позабыть, но не у всех получается”.

Кайс назначил меня куратором первой, самой сложной в управлении, группы. Ну, разумеется, кто же еще сможет укротить венценосных особ, кроме как настоящая полноправная принцесса?

Глава 10. Кадет Лимари

Рэй

Кадет Лимари… Красиво звучит!

После процедуры медицинского осмотра меня спросили, как будет удобно ко мне обращаться. Актуальный вопрос, ибо у некоторых существ полное имя не помещалось на стандартную страницу документа. Выбрал фамилию, которой мой отец дорожил всю свою жизнь.

Стоя на торжественной линейке, я подумал, а вдруг его дух витает где-то поблизости и видит меня в нарядном синем кителе с вышитыми белыми звездами. Наверное, отец мог бы гордиться мной. Даже немного жаль, что я тут ненадолго, не на пять лет, как другие, настоящие, кадеты. Реально эта академия – не худшее место в галактике. Уж точно лучше дашиойнских трущоб.

Слева от меня вытянулся в парадной стойке алверийский граф Дарникус. Коротко подстриженный, в отличие от большинства аристократов этой расы, предпочитающих носить длинные волосы, заплетая их в косу или собирая в хвост. Кстати, о хвостах и хвостатых… Альтерро снабдил меня полезной информацией, предоставил подробное досье на одногруппников. Благодаря ему я заранее знал, с кем мне придется делить комнату в общежитии. Компания подобралась не самая приятная, но по сравнению с обитающими в трущобах уличными бандами или путешествующими по всему обозримому космосу пиратами, еще более-менее сносная.

Дарникус предпочитал на меня не смотреть, лишь изредка удостаивал случайным беглым взглядом, исполненным презрения. Зато стоящий справа пушистый трехглазый парень, весь круглый и потому очень необычно выглядящий в академической форме, так и сверлил меня несчастным робким взглядом потерявшегося домашнего зверька. Ростом он был почти вдвое ниже нас с графом и своей соседки справа, миловидной розовой “кошечки” Мурнии.

– Привет. Меня зовут Пуршаль, – преодолев нерешительность, обратился он ко мне.

Жизненный опыт из детства и юности подсказывал мне, что лучше ответить круглому чудику полным игнором или легким хамством. По всему видно, это будущий объект всеобщих насмешек. С такими не следует дружить. Он них надо держаться подальше, если не хочешь, чтобы тебя самого причислили к неудачникам.

Но проблема оказалась в том, что я вступил в ту стадию неизлечимой болезни под названием “возраст”, когда ты уже думаешь не о покорении мира, а о выживании в нем. А еще начинаешь размышлять о вероятном будущем своих детей. Даже если пока и не планируешь их производить. Внезапно подумал, а если бы Пуршаль был моим сыном (нет, ни за какое вознаграждение не свяжусь с миголупийской женщиной, она меня попросту раздавит), то я, как его отец, не хотел бы, чтобы у парня совсем не нашлось друзей в академии, чтобы все сверстники над ним только издевались, и никто бы ему не помог в трудный момент, не поддержал и не утешил.

– Я Рэй, – глянул искоса сверху вниз и процедил сквозь зубы, давая понять, что не жажду общения.

– Рад знакомству, – круглый чудик счастливо заулыбался во весь свой широченный рот. – Признаюсь тебе, Рэй, я так странно себя чувствую здесь… Все вокруг на меня не похожи. Такие стройные, подтянутые.

– А ты что думал? Кого тут ожидал увидеть? Это военная академия. Сюда принимают тех, кто сдал все нормативы по физической подготовке, – объяснил я терпеливо.

По крайней мере, так было раньше.

– Отец советовал мне поступить в университет филологии и философии, – вспомнил Пуршаль. – А я мечтал учиться здесь и настоял на своем. Думал, там можно умереть со скуки.

– Здесь тебе точно не придется скучать, – я насмешливо улыбнулся.

– Боюсь, что так, – вздохнул Пуршаль.

Время ожидания закончилось, и к нашему длинному строю подплыл на летающей гравитационной платформе уже знакомый мне генерал-ректор. Он затянул длинную и неинтересную речь о том, как престижно стать выпускником академии Таир-Элькор, какие учебные предметы нам предстоит изучать. Я слушал его краем уха, замерев в ожидании появления в поле зрения объекта своей хорошо оплачиваемой страсти.

Речь генерала Кайсиллиана казалась бесконечной. Но только я подумал, что адмирал Лиссандра не почтит кадетов своим присутствием на этом построении, как будто бы с неба спустилась еще одна гравитационная платформа. Дыхание замерло, стоило мне увидеть эти прелестные ножки. Так и захотелось их укрыть своим мягким пушистым хвостом от порывов холодного ветра.

Внимательный взгляд красивых зеленых глаз, приятная сдержанная улыбка, слегка колеблемые ветром рыжие кудри, обманчиво хрупкая стройная фигурка… Я не мог отвести слишком пристальный не по уставу взгляд от легендарной алверийской принцессы, которая оказалась поистине прекрасной, словно героиня волшебной сказки.

Мои гормоны, давно привыкшие выделяться строго по команде разума, вдруг самовольно прямо-таки пустились в пляс. Я подумал, их внезапное буйство к лучшему. В случае тайной фиксации энергетических импульсов я ничем не буду выделяться среди пылких юношей. Мои ближайшие соседи по строю весьма недвусмысленно пялились на красивую молодую женщину в приталенном кителе и облегающей короткой юбке, удачно подчеркивающих соблазнительные изгибы тела.

– Приветствую вас, кадеты академии Таир-Элькор, – зазвучал ее намеренно жесткий, но все равно приятный, легкий, не раздражающий голос. – Добро пожаловать в нашу проверенную годами цитадель знаний. Не скрою, некоторым из вас с непривычки покажется, будто их отправили в тюрьму строгого режима. Ведь здесь вам всем придется соблюдать распорядок дня, проходить нелегкие испытания и даже участвовать в учениях, условия которых максимально приближены к реальным боевым. Здесь за вами не будут повсюду следовать верные слуги, готовые исполнить любой ваш каприз. Придется самостоятельно поддерживать чистоту и порядок в жилой ячейке общежития и соблюдать множество правил. Постепенно избавляться от не самых полезных привычек и взамен приобретать ценные навыки, в том числе практиковаться в живом общении. Доступ информации на ваши коммуникаторы будет ограничен. Забудьте об играх и чатах с виртуальными друзьями, которые живут за сотни световых лет от вас. Учитесь находить общий язык с теми, кто рядом. Поверьте, этот простой, но такой важный навык не потерял своей актуальности в эпоху высоких технологий, и даже может однажды спасти вам жизнь.

В стенах академии вы все равны. Здесь не имеют значения национальная принадлежность и народные обычаи. Не играют роли общественно-политические убеждения и религия, которую вы исповедуете, или же являетесь аполитичным атеистом. Отныне у вас одна на всех вера – в собственные силы и единое стремление – к получению знаний.

Внутри группы вы также распределены на команды по пять кадетов в жилой ячейке общежития. Запомните, каждый из проживающих вместе с вами ребят – ваш друг и боевой товарищ. Это приказ, и он обсуждению не подлежит. За распри, а тем более драки, грозит отчисление из академии. За взаимопомощь начисляются дополнительные баллы. Заводить друзей не только внутри своей команды не запрещается. Наживать врагов я лично не советую, ни к чему хорошему этот путь вас не приведет.

Надеюсь, вы усвоили полученную вводную информацию. Мы с ректором Кайсиллианом желаем вам успехов в учебе и приглашаем пройти на ваши первые занятия.

– Кадеты, если у вас остались вопросы, можете смело задать их нам с адмиралом Лиссандрой, – медленно произнес ректор.

Его реплика была явно неожиданной для Стальной принцессы, судя по ее тут же адресованному ему гневному взгляду.

– Да, у каждого из вас в коммуникаторе активирована специальная функция, – Лиссандра неохотно поддержала ректора, чуть смягчив голос.

“Нет! Я должен молчать и не выделяться из толпы неопытных юнцов! Слишком рано… Первый день в академии – не лучшее время для активных действий и личных контактов… Но если они прикроют связь с внешним миром, то риас меня живьем сожрет. Причем, вполне возможно, не в переносном, а в самом прямом значении этого древнего международного выражения. Мы с ним договорились часто выходить на связь. Я запомнил множество кодовых слов. Все напрасно? Нет, мне слишком дорога собственная жизнь, чтобы я мог нарушить уговор с Альтерро”.

Недолго длился мой ожесточенный спор с самим собой. Я достал коммуникатор из чехла на поясе и ткнул пальцем в сенсорный экран.

– Кадет Лимари, – получив сигнал, Стальная леди удивленно вскинула изящную рыжую бровь.

Мою фамилию она произнесла с легким оттенком брезгливости, что не предвещало легкого первого контакта.

Не успел я картинно развесить уши, как она возникла прямо передо мной. За счет того, что принцесса стояла на гравитационной платформе, а не на плацу, наши глаза оказались на одном уровне. Она так смотрела на меня, словно я был ее врагом на войне, которого надо немедленно ликвидировать. Меткий острый взгляд точно пронзал меня насквозь, поднимая дыбом хвостовые шерстинки.

– Разрешите обратиться, адмирал Лиссандра, – отступать было поздно, мне пришлось говорить, часто хлопая ресницами, подобно застенчивой девице.

– Я слушаю вас, – моя главная цель ощутимо боролась с эмоциями, пыталась скрыть свою раздражительность.

– Вы сказали, что наша связь с внешним миром будет ограничена, – тихо и неуверенно произнес я, делая скорбную мину. – Моя личная проблема в том, что мой отец слаб здоровьем ввиду преклонного возраста. Наш семейный доктор говорит, что ему ни в коем случае нельзя сильно нервничать. Боюсь, мой бедный родитель может не пережить столь долгого отсутствия вестей от своего единственного сына. Он очень волнуется за меня. Потому будет с нетерпением ждать хотя бы краткого сообщения о том, как я здесь учусь и обживаюсь.

– Разумеется… – Лиссандра удивленно моргнула. Не такого вопроса она ждала от изнеженного богатого бездельника. Наверное, думала, я выдам какую-нибудь глупость. – Всем кадетам будет предоставлена возможность дистанционного общения с их близкими. Плановый сеанс связи раз в пять усредненных галактических суток. В случае чрезвычайных событий в семье вы будете оперативно о них проинформированы.

Неожиданно для себя самого я разом предотвратил две серьезные проблемы: нарушение договора с преступным синдикатом и негативное отношение ко мне объекта пылкой страсти, оплаченной в десятикратном размере по сравнению с моим самым сложным и дорогостоящим заданием. Ярость Стальной принцессы сменилась нейтральным недоумением. Теперь эта безусловно привлекательная молодая женщина смотрела на меня не как солдат на врага, а как натуралист на запертого в стеклянном контейнере жука, за которым интересно наблюдать, изучая его повадки.

После меня нашлось не очень много смельчаков, рискнувших отправить сигнал через коммуникатор, а затем и подать голос. Все они стояли далеко от меня, и я не вникал в суть тех вопросов и ответов на них.

По окончании торжественной линейки мы все направились к центральному зданию академии на первое занятие. Круглый чудик Пуршаль, подобно неотвратимой напасти, увязался за моим хвостом. А тут еще вдобавок ко всем прочим проблемам рядом со мной из движущейся толпы вынырнула дочка владельца крупнейшего дашиойнского банка. Помню, то ограбление стало самым сложным за всю мою воровскую карьеру. И, что хуже всего, проникнув в банк под видом богатого клиента, я столкнулся с этой девицей. Она как раз выходила из секции хранения ювелирных изделий. Я запомнил ее яркие зеленые волосы и такого же цвета глаза. А она обратила ли на меня внимание? Смогла ли запомнить? Я тогда еще не обзавелся маскировочным нанокостюмом, но был коротко подстриженный, бесхвостый и бритоухий. Именно то успешное ограбление и помогло мне приобрести незаменимую в нашем нелегком деле экипировку.

– Привет. Мы с тобой нигде раньше не встречались? – как назло, у девчонки оказалась отличная визуальная память.

– Ламнора, если я правильно запомнил имя… Да, мы виделись на космической яхте “Элмонда”. Помнишь, был танцевальный вечер в честь дня рождения знаменитой велмондской актрисы Минданины. Ей исполнилось целых пятьсот лет. Можно лишь позавидовать. Существа наших рас так долго не живут.

Меня спасла переданная риасом информация. На том вечере собралось четыре тысячи приглашенных. Запомнить их всех просто невозможно.

– Да, половина тысячелетия. Звучит заманчиво, – мечтательно улыбнулась Ламнора. – Но, должно быть, все десять мозгов этой угасающей звезды усохли до размера коницких горошин. Подумать только! Пригласила так много гостей, что вместо красивых танцев нам пришлось мучиться в ужасной толчее. Меня едва не раздавил громадный каленброд.

– А мне обе ноги отдавила джомелка своими острыми копытами, – посетовал я, вынужденно поддерживая разг�

Глава 1. Семь драгоценных камней

Адмирал Лиссандра, принцесса Алверийской империи

Мягкий белый утренний свет двойной звезды Таир-Элькор, рассеянный низко стелющимся туманом, струился в защищенное силовым полем окно тайной комнаты огромного белокаменного дворца, служившей хранилищем самых ценных сокровищ монаршей семьи. В саду мелодично щебетали птицы, прыгая по ветвям густых и широко разросшихся кустов огненных розетий. Влажные лепестки мерцали в рассветном сиянии, и цветы казались сотканными из языков пламени.

Я аккуратно достала из старинной золотой шкатулки великолепный ювелирный комплект: белоснежные диадему, серьги и ожерелье, переливающиеся нежнее самых чистых кристаллов. Вживленные в белый полупрозрачный сплав леденисто-голубые камни считались одной из величайших ценностей во всей галактике. Ни один известный ювелир или коллекционер даже не осмеливался предположительно назвать их стоимость, но самые смелые заявляли, что если однажды эти украшения выставят на торги, то проще будет приобрести планету-колонию с комфортными климатическими условиями, чем одно из них, не говоря уже обо всех вместе.

В далекие от нас времена эти семь камней были найдены внутри упавшего на Алверию метеорита. Огромный космический камень угодил аккурат в крышу дворца первой императорской семьи. Несмотря на произведенные разрушения, священники назвали их даром семи богов и добрым знаком. Император с ними согласился, благо в тот момент на верхних этажах дворца никого из его обитателей не находилось, поэтому обошлось без пострадавших. Камни были использованы для создания роскошных ювелирных изделий, которые император подарил своей невесте в день их свадьбы.

С тех пор все женщины императорской семьи надевают эти украшения накануне особо важного события в их жизни. Для меня им стало начало нового учебного года в военно-космической академии Таир-Элькор. Морально готовясь к отлету на одну из планет подконтрольной империи звездной системы, где находилось элитное учебное заведение, я примерила бесценные сокровища и замерла перед зеркалом, удивленно рассматривая себя, будто впервые встреченную незнакомку. Подумать только – эти небольшие вещицы обладают поистине волшебным свойством. Пусть на малое время, но им удалось превратить суровую воительницу в милую кокетливую принцессу, которой так и хочется улыбаться и шутить, блистая на балах, кружиться в танце и принимать комплименты от галантных кавалеров.

Такой меня хотели видеть родители – настоящей леди, но получилось, что воспитали они двух воинов: сына и дочь. Красивая недостижимая иллюзия смотрела на меня из зазеркалья. Крупные серьги и тонкая диадема подчеркивали гладкий приятный овал ее лица. В зеленых глазах играли счастливые искорки. На розовых губах застыла мечтательная улыбка. Рыжие кудри струились волнами до плеч.

Но стоило мне снять украшения и положить их обратно в шкатулку, сделать пучок, и из зазеркалья на меня взглянула серьезная молодая женщина в строгом темно-сером костюме, которой с первого взгляда вряд ли дашь моложе тридцати лет. Привычка хмуриться оставила тонкие складки в переносице и возле уголков губ.

Пережитые годы войны оставили несмываемый отпечаток не только на лице. Мы с братом не знали беззаботной юности, только закончилось детство – и сразу началась бесконечная череда сражений. Да, после долгого изнурительного противостояния наш народ победил захватчиков диркенов – жестоких ящероподобных тварей. Не обошлось без чуда, гостья из другого мира помогла нам одержать победу, древний артефакт выбрал ее ключом к источнику боевой энергии невероятной силы. Эта земная девушка стала женой моего брата. Я радовалась их счастью, но сама пока не чувствовала себя готовой к созданию семьи. Не любила разговоры на эту тему, но они были неизбежны.

– Лисса, – тихо позвала мама. Глубоко задумавшись, я не заметила, как она вошла в тайную комнату. – Тебе очень идут фамильные драгоценности. В них ты настоящая принцесса. Дожить бы мне до великого счастья увидеть тебя в них и пышном белом платье у алтаря Храма Семи Богов под руку с твоим избранником перед лицом первосвященника.

– Прошу, мама, не начинай эту тему, – я повернулась к ней, убрав шкатулку в сейф за зеркалом.

– Позволь мне помечтать немного, прежде чем благословить тебя в добрый путь.

Мама подошла ближе, тихо шурша складками домашнего, но элегантного точно для выхода в свет, коричневато-серого платья, украшенного тонким кружевным плетением на рукавах и воротничке. Улыбаясь, она отвела выпавшую из аккуратной прически прядку седых волос, тонко намекая, что не становится моложе с годами ожидания. Мы с Лансом были поздними и долгожданными детьми в семье. На нас возлагали большие надежды. Ланс их оправдал, стал народным героем и возглавил империю. Я тоже носила звание героя войны, но родители ждали от меня других заслуг, хотели меня видеть женой и матерью – желательно, многодетной.

– Ты прожила в столице все каникулы, познакомилась со многими достойными холостяками. Не верю, что ни один из наших аристократов тебе не приглянулся, – допытывалась мама.

– Видела я тех аристократишек, – я не сдержала эмоции. – Жалкие трусы! Они отсиживались в уютных безопасных поместьях, пока герои из простого народа и знатных семей, еще не потерявших честь и совесть, гибли за них в битвах с ящерами. Мне видеть их противно, не то что разделить с одним из них семейную жизнь. Прости меня, мама, за резкость. Ты и сама понимаешь. Эти трусливые лицемеры не нюхали дыма войны, а я им едва не задохнулась насмерть. Они бластер в руках не удержат. Да что говорить, тот же лорд Галшерот не может сам себе шнурки ботинок завязать, огромный живот мешает. Обувь ему надевают слуги или домашние роботы. Нужен ли мне такой муж? Буду ли я с ним счастлива? Ты знаешь мой ответ.

– Среди знатных мужчин есть немало истинных героев. Ты сама об этом только что сказала, дочка.

– Да, их много, это радует. И мне приятно с ними общаться, не то что с ленивыми трусливыми лордами. Но здесь возникает другая, причем весьма серьезная проблема. С героем войны мы не сможем насладиться семейным счастьем. Мы попросту не увидим яркого сияния звезд в мирном небе, черный дым сражений, хранящихся в нашей памяти, всегда будет затмевать его.

– В старые времена принцесса могла выйти замуж лишь за благородного мужчину. В наши дни такого правила нет. Лисса, ты можешь выбрать супруга из простого народа.

– Да, по закону могу. Но что мне принесет этот союз? Тут представляются два варианта. Либо муж захочет использовать мое особое положение в своих корыстных целях. Либо он всю жизнь будет чувствовать себя неловко рядом со мной, считать себя недостойным ничтожеством, по непонятной причине выбранным в качестве живой игрушки. Нужно ли мне все это? Разница в воспитании и социальном положении болезненно и сильно бьет по подсознанию. Ее не так просто преодолеть, как можно подумать. Лансу и Снежане было очень нелегко достичь взаимопонимания, любовь им помогла разрушить разделявшие их психологические барьеры. Не всем парам так везет. Я никем не хочу управлять, тем более в семейной жизни.

– Но над кадетами тебе придется властвовать по долгу работы, – в комнату вошел отец. Он по-привычке носил светлый мундир, только теперь, после добровольной отставки с поста императора, без погон, лампасов и эполетов. – Быть может, одному из тех смелых смышленых парней удастся очаровать нашу неприступную рыжую комету?

Отец довольно усмехнулся, поглаживая седую бороду.

– Видел бы ты тех парней, папа. Они ничуть не храбрее наших лордов, но еще глупее, потому что моложе. Столичные аристократы хотя бы в интригах и сплетнях мозг тренируют. Папа, ты давно подолгу не бывал в академии Таир-Элькор. Помнится, перестал там гостить с того дня, как твой боевой товарищ ушел на пенсию и новым ректором стал генерал Кайсиллиан. Пусть этот жадный наглец и считается героем войны, я не испытываю к нему ни малейшего уважения. Под его руководством академия приобрела статус галактической, и теперь в ней учится кто угодно и у чьих родителей достаточно средств. Генерал охотно принимает бестолковых абитуриентов с далеких окраин галактики, а для талантливых алверийских юношей и девушек в академии, которая не так давно считалась лучшей в империи, больше нет мест. Мне больно это признавать. Без личной просьбы Ланса я не согласилась бы вновь переступить порог учебного заведения, о котором ходят слухи и уже пишут в галактической прессе, что туда подвальный хлебный червь не проползет бесплатно.

– Однако теперь наша родная алверийская академия считается лучшей во всей галактике, – напомнил отец. – В непростое время восстановления экономики после войны для нас особенно важен престиж, ведь он способствует привлечению инвестиций. Генерал Кайсиллиан – сложная, неоднозначная личность, но его талант управленца, прекрасно ориентирующегося в законах рынка, сыграл положительную роль. Для своих юных дарований откроем новые учебные заведения, а пока нам остро нужны все те инопланетные принцы с принцессами: и как рычаги для улучшения дипломатических отношений, и как источник денежных средств на развитие инфраструктуры. Твое присутствие в академии – знаковое, и оно так же очень важно для всех жителей империи. Не для тех, кто прилетел, выучился и улетел обратно с заветным дипломом. А для дальнейшего процветания алверийского народа.

– Мне бы не было так грустно, если бы еще все эти прилетающие принцы, лорды и наследники легализовавшихся преступных кланов действительно хотели учиться. Их не интересуют знания. На занятиях парни думают о гонках на слейдерах и жрицах любви, а девушки о нарядах и украшениях для праздничных балов. Их мысли заняты чем угодно, вплоть до нелегального бизнеса, но только не тем, что я пытаюсь им втолковать. Не нужны им ни навигация, ни боевая стратегия и тактика. Из чего состоят космические корабли и почему они летают, им тоже знать не надо. Они привыкли, что их по жизни окружает многочисленный обслуживающий персонал. Поверь мне, папа, как бы ни было печально это признавать, для богатых бездельников диплом нужен лишь в качестве важного приложения к двадцати титулам, очередной ступеньки к власти в их родных мирах. Или вообще не нужен, они просто весело проводят время там, куда их силой загнали родители. Я для них – не боевой герой и не уважаемый профессор, а красивая актриса на сцене. Первое время меня с любопытством рассматривают и обсуждают мои руки, ноги, волосы, а потом привыкают и больше не обращают внимания. И весь грядущий учебный год мне придется играть роль в театре абсурда.

– Но быть может, хоть в ком-то из тех ребят сможешь зажечь искру познания, заразишь их своим энтузиазмом. Я в это верю, – сказала мама, коснувшись моих скрещенных рук. – Ты – сокровище нашей страны. Тебе под силу сделать так, чтобы академия вновь стала жемчужиной и засияла пуще прежнего. Не сдавайся, моя дорогая, и помни, что мы всегда будем твоей семьей. Какое бы решение ты ни приняла, мы с отцом тебя поддержим. Ты же знаешь, что твоему папе приходилось быть сильным ради того, чтобы править страной в такое тяжелое время. Но он всегда будет любить и поддерживать свою маленькую принцессу. Прошу, не забывай об этом.

– Весь прошлый учебный год я сама на это надеялась, – вздохнула я, печально улыбнувшись. – На церемонии вручения дипломов поняла, что мечты были напрасными.

Вместе с родителями я вышла из дворца, начала спускаться по высокой белокаменной лестнице и остановилась на одной из средних ступеней, услышав топот копыт. На рыжем самце канеморка в сад въехал мой брат император в белоснежном мундире и черных сапогах для верховой езды. Мне нравились канеморки, это большие, сильные, грациозные животные с поджарым телом, длинной крепкой шеей и необычной вытянутой мордой, покрытой кожистыми наростами и тонкими усиками-антеннами. С каждой стороны головы над сидящими в одной лунке тремя разными по величине глазами возвышались похожие на рога, но на самом деле мягкие на ощупь длинные наросты. За них удобно держаться, управляя животным. Чувствительность этих выростов очень мала, а потому прикосновения к ним не могут быть болезненными.

Ланса и на обычной верховой прогулке сопровождала целая кавалерия, как на параде. Взвод охраны остался за воротами, а брат, прискакав к дворцовой лестнице, спешился и подошел ко мне.

– Понимаю, как тебе не хочется говорить на важные темы, зная, что все сказанные тобой слова улетают в пустоту. Но мы, как привыкли с детства, будем надеяться на лучшее. Помни, Лисса… Мысленно мы всегда с тобой, – брат утешительно улыбнулся, на миг придержав меня за плечи.

– Да, я постараюсь выдержать все глупые шалости богатых оболтусов и каверзные придирки генерала Кайсиллиана, – я ответила скованной улыбкой.

– Подозреваю, в новом учебном году тебе придется еще и терпеть его приставания. Точнее, от них отбиваться, – Ланс неприятно удивил меня. – Генерал недавно развелся. Слышал, жена сбежала от него с юным офицером. Кайсиллиан вышел со мной на связь вчера вечером и долго расспрашивал о тебе, Лисса. Обручена ли ты с кем-то. Ухаживает ли за тобой кто-нибудь из аристократов с длинной родословной или бывших сослуживцев, прошедших с нами войну. Генерал достаточно молод и импозантен, с пылким сердцем и не самой лучшей репутацией. К моему недовольству, он выбрал тебя своей целью. И если ты помнишь, он очень не любит проигрывать, на любовном фронте – особенно. Бегство леди Малинды с юнцом на пять лет младше нее больно ударило по его раздутому самолюбию и еще сильнее потопталось по репутации в высшем свете, что уж говорить про военные чины. Второе поражение он не допустит. Сама понимаешь… Придется тебе обороняться всеми доступными путями. Держись, сестренка!

– В таком случае возьму с собой леди Шанталь, – я придумала спасение от наметившейся щекотливой перспективы.

– Лисса, ты меня часто удивляешь. Но все равно я никак не могу привыкнуть к тому, что ты держишь при себе эту жуткую тварь. Да еще и назвала ее в честь самой уважаемой и старейшей знатной дамы Алверии. Боюсь, в академии такого не поймут и тебе придется сделать выбор.

– Ланс, поверь на слово… Моя Шанти симпатичнее, умнее и приятнее той дряхлой склочной интриганки, которую поминают вслух лишь шепотом и три раза оглянувшись. Она будет защищать меня от поползновений неумеренно пылкого ректора, которому почему-то взбрело в голову, что он идеал всех женщин.

Откликнувшись на свое имя, примчалась, легко перепрыгнув с разбега живую колючую изгородь, моя трофейная тарамийская гончая. Уселась у моей ноги, вывалив красный язык из чернозубой пасти и поглядывая на Ланса небольшими темными глазами, расположенными на голове между округлыми выпуклыми полостями – радарами, улавливающими излучения различной частотности, включая инфразвук, ультразвук и эмоциональные импульсы. Она словно хотела сказать: “Кто здесь страшное чудовище? Точно не я. Морщинистая приплюснутая мордочка, кожистый воротник на холке, длинные лапы, шипастый хвост – до чего хороши, загляденье! Каждая складочка синей кожи и каждое дыхательное отверстие – во мне все прекрасно. Я очаровательная красотка”.

Ни разу не пожалела о том, что спасла от отстрела умное животное, которое было виновато лишь в преданности злому хозяину, диркенскому командору.

– У тарамийских гончих тонкое энергетическое чутье, – напомнила я брату. – Мы далеко не всегда можем отличить ложь от правды, а Шанти защитит меня от нечестных подлецов среди новых знакомых. Даст знать, с кем я имею дело. И ей не придется долго скучать без хозяйки. Решено. Она летит со мной на Мибемию.

– Но перед отлетом не забудь про званый праздничный обед, – мама вклинилась между нами, не боясь свирепой гончей.

Она привыкла присматривать за Шанти в мое отсутствие, а слуги относились к инопланетному чудовищу с большой опаской. Наполнить миску для корма – и то считалось среди них великим подвигом.

– Вместе соберется вся наша семья и лучшие друзья, – подхватил отец.

– Вы меня как на войну провожаете, – я обняла родителей и брата, собрав в кружок.

– И дружно желаем тебе победы на том нелегком поприще, – улыбнулась мама.

Леди Шанталь громко рыкнула, присоединилась к пожеланиям.

Глава 2. Уполномоченный хвост

Рэй Лимари, вор лимерийской расы

Атмосфера торговой планеты Дашиойн всегда грязно-мутная, по небу плывут серые или коричневые тучи, и даже в самый ясный день тут не погреться под прямыми солнечными лучами, они теряют силу, путаясь в плотной паутине густого темного тумана.

Почти вся территория дашиойнской суши – сплошной базар, а еще здесь расположены крупнейшие банки галактики. Настоящее раздолье для таких, как я, не очень-то дружных с законом искателей приключений. Впрочем, в целях собственной безопасности, надолго я нигде не задерживался, и на этой комфортной для проходимцев всех мастей планете – тоже.

Но всякий раз, когда прилетал на Дашиойн, я непременно заходил в свое старое логово. Маленькая темная каморка без окон, с металлической дверью, куда не проникал ни единый проблеск вечно пасмурного дневного света, на первом этаже давно опустевшего и ждущего очереди на снос дома в грязных трущобах на окраине маленького города. Здесь я родился и рос до десяти лет.

Вновь я вошел в темное, пахнущее затхлостью помещение. Закрыл дверь на все три замка. Включил неяркое освещение – бледно-голубые полоски по краям потолка, имевшего не прямоугольную, а извилистую форму. Деактивировал маскировочный нанокостюм, и образ темнокожего рогатого жамнера в черном кожаном плаще, распавшись на мельчайшие частицы, сполз вниз и упаковался в тонкий маленький кейс, который я поставил на пол. Сумку с воровскими принадлежностями: тросами, стальными когтистыми перчатками, взрывателями, отмычками, перепрограммерами, кодерами и прочими нужными в работе штуковинами я кинул в закругленный угол. В моих руках остался экологичный бумажный пакет с едой и запасом сильнодействующего обезболивающего.

В последнее время культя купированного хвоста стала сильнее беспокоить. Пятая конечность стремилась отрасти заново, потому на обрубок я накладывал компресс регенерационного блокатора. Обычно это помогало и обходилось без воспалений, но не так давно хвост начал мучить меня постоянной ноющей болью. Как только заканчивалось действие очередной суточной дозы лекарства, она возвращалась и давала о себе знать еще настойчивее, чем днем раньше.

Я не мог обратиться к врачу, сам факт купирования вызовет огромные подозрения и привлечет внимание блюстителей закона. Я ведь не смогу честно признаться доктору, мол, как же я спущусь по тросу из окна ограбленного банка незаметно для системы наблюдения, если у меня сзади будет болтаться длинный пушистый хвост. И как буду я удирать от охраны с ним же за спиной, если его может запросто прищемить раздвижной дверью, за него легко ухватиться и поймать меня, в конце концов. Нет, наличие хвоста было категорически недопустимо в славном воровском деле.

У моего хозяина имелись свои врачи, но все, что они могли посоветовать мне – сменить тип регенерационного блокатора. За препаратом нового типа нужно было лететь к хозяину на курортную планету Эелькадо. Я старался избегать личных встреч с господином Ошко. Сам вид расплывчатого сине-фиолетового страшилища с десятью липкими щупальцами вызывал нервное содрогание и поднимал уцелевшие на моей коже волоски. Противно было на него смотреть.

Мать свою я не помнил, она оставила новорожденного младенца на руках отца и, на прощание вильнув хвостом, навсегда исчезла из нашей жизни. Отец имел очень косвенное генетическое отношение к одному из старейших лимерийских знатных родов, чем так гордился, что принес собственную жизнь в бессмысленную жертву благородному тщеславию. Как и почему его вообще занесло на Дашиойн, за множество световых лет от планеты Лимерия, отец мне так и не поведал. Не сумев найти работу, достойную его великой фамилии, он быстро спился. Помню, как обильные возлияния постепенно растворяли его мозг, превращая в растительное подобие.

Чтобы выжить, не дать умереть с голоду нам обоим, потому что о еде мой отец не заботился так, как о выпивке, мне с ранних лет пришлось учиться воровать. Я приноровился таскать вкусные продукты с рыночных лотков и обчищать карманы покупателей. Старший коллега по воровскому делу, с которым мы случайно познакомились и быстро подружились, научил меня взламывать защитные коды платежных карт. Годы прошли, и я не знаю, где теперь тот многорогий жамнер с хакерским талантом, жив ли он вообще. После того, как последняя капля, сцеженная из бутылки беллибианской грибной настойки, стала и последней каплей в жизни отца, меня увезли в сиротский приют. Там я долго не пробыл. Меня забрал господин Ошко под предлогом усыновления, а на деле приобрел в рабство. Мое тело напичкали датчиками и маячками, чтобы не смог сбежать или обмануть хозяина, и я стал работать на скользкого уродца. Слабым утешением служило то, что в одиночку я бы долго не продержался. Либо угодил бы в тюрьму, либо был бы устранен конкурентами, принадлежащими к влиятельным преступным структурам. Пока ты ничейная мелкая букашка, тебя любой крупный жук может сожрать. А большими жуками, увы, редко становятся даже особо выдающиеся гении, чаще ими рождаются и власть в бандитских кланах веками переходит по наследству.

Основную часть добычи я отдавал хозяину. Себе позволялось оставлять ровно столько, чтобы хватало на еду, аренду жилья, топливо и оплату стоянки часто меняющихся космических кораблей, а еще немного на личные развлечения, включая покупку девицы по вызову.

Но с такой болью в незаживающем обрубке, при которой не хотелось лишний раз двигать ногами, мне точно было не до страстной ночи. Приспустив штаны, я вколол в основание хвоста дозу обезболивающего. Немного подождал, пока препарат начнет действовать, и открыл пластиковую миску с дашиойнским густым супом – пищей для бедняков, к которой привык с детства. Кусочки мяса и овощей, хрустящие сухарики в жирном бульоне… Лучше не задумываться о свежести ингредиентов похлебки. Самое популярное на Дашиойне блюдо стоит дешево и доступно в любой здешней лавке, а еще оно относительно вкусное и, главное, очень сытное.

По недостойной благородной фамилии привычке я начисто вылизал миску, а затем использовал ее же вместо кружки, наполнив питьевой водой, которая в этом бедном городишке ничем не отличалась от помывочной.

Коммуникатор в сумке просигналил особым писком, сообщающим, что на связь стремится выйти очередная моя наивная жертва. Я не брезговал обманывать глупеньких состоятельных дамочек, падких до случайных любовников.

Надев уникальный по своему качеству маскировочный костюм, способный обманывать даже сканеры ДНК, я преобразился в мильтиррского юношу. Мои белые короткие волосы превратились в длинные золотистые локоны. Обритые от мягкого пушка остроконечные уши изменили форму и приподнялись торчком. На лбу и щеках возникли мерцающие биолюминесцентные точки. Вместо дешевой рубашки и растянутых на коленях штанов появились голубой сюртук с красивой серебристой вышивкой и темно-синие узкие брюки.

С экрана коммуникатора на меня придирчиво глянула стареющая бизнес-леди с Мильтирриана. Дорогих и сказочно редких украшений на ней сияло больше, чем на мумии древней царицы, которую я украл из галактического музея истории цивилизаций. Что ж, раз дамочке не терпится расстаться с красивыми побрякушками, пусть назначает встречу. Отговаривать не стану, это точно.

Мильтиррианская богачка сказала, что будет ждать меня завтра ближе к истечению галактических суток в арендованном особняке на курортной планете Эелькадо.

Я улыбнулся ей, заверив, что явлюсь всенепременно на долгожданное свидание после столь приятного виртуального общения, и своим мыслям. На курортной планете мне нравилось бывать. Там и солнце ярче, и вода чище, а про еду и подавно говорить нечего. Местные повара привыкли готовить для императоров и генералов.

С приятными воспоминаниями о солнечной Эелькадо я лег на старый диван, растянувшись на животе кверху многострадальным обрубком хвоста, и вскоре погрузился в красочный мир сновидений.

***

У ворот арендованного моей намеченной жертвой владения в частном секторе столицы Эелькадо меня встретили невысокие бытовые роботы и проводили к двухэтажному белому особняку. Это мне показалось странным, обычно в здешних поместьях дежурят гигантские боевые роботы, а еще десятки летающих дронов. Охранная техника прилагается к сдающимся в аренду роскошным домам с обширными садовыми участками и служит каждому новому временному владельцу ключей.

В саду меня никто не встретил. Роботы отстали, как только я взошел по низкой лестнице и подошел к двери. Предчувствие вынудило насторожиться, навострив уши, и еще раз повнимательнее осмотреться. По ту сторону прозрачной двери, внутри дома, я увидел стоящую возле зажженного камина бизнес-леди. Она мне улыбнулась и, сделав красивый жест рукой, пригласила войти.

Я рискнул, понимая, что придверный сканер ничего подозрительного в моей небольшой сумке не засечет. А там и не было ничего достойного внимания домовой охранной системы. И не будет, даже когда я улизну с драгоценностями. Глупая техника не запрограммирована оберегать вещи каждого нового из меняющихся порой каждодневно арендаторов.

Увидев мильтиррианскую даму не виртуально, а вполне реально, еще и в нескольких шагах от себя, я удивился больше, чем при встрече с подозрительно мирными роботами. Привык видеть женщин этой расы изящными, с четко выраженной тонкой талией и не такими высокими. Эта же особь в длинном красном платье была, пожалуй, ростом выше меня самого, и фигура у нее мне показалась по-мужски прямоугольной, без глубоких изгибов.

– Проходи. Располагайся с комфортом. Чувствуй себя как дома, – нежный звенящий голос дамочки как-то не сочетался с ее грубоватым обликом.

Энергетические импульсы почти не читались, словно были приглушены, да и я, признаться, был плохим чтецом. После того, как начал воспаляться обрубок хвоста, врожденная и без того слабенькая способность к эмпатии вовсе начала стремительно угасать. Обведя рукой половину гостиной, где находился длинный кожаный диван, леди, в присутствии которой почему-то я сам начал ощущать себя жертвой, шагнула ко мне, пресекая уже почти наметившееся отступление.

Я рефлекторно моргнул от подсознательной тревоги, и в тот же миг вокруг моей шеи обвился длинный мощный хвост, словно удав, медленно сдавливающий смертельные объятия. Руки мои не успели поспешить на помощь шее, как были перехвачены за запястья. Маскировочные костюмы снялись одномоментно, вот уж не ожидал, что у кого-то найдется более совершенный аналог или, быть может, прототип, и мы посмотрели в лицо друг другу – я и легендарный риас, опаснейший хищник галактики, последний из истребленного много веков назад биологического вида. Я много слышал о нем.

Риас по имени Альтерро был возрожден из древней мумии, генетически усовершенствован. Он участвовал в войне алверов и диркенов на стороне последних, был признан военным преступником и отправлен в галактическую тюрьму, а потом вдруг все настолько круто переигралось по неизвестной мне причине, что я ровным счетом ничего не мог понять. Но в результате загадочных перестановок этот самый риас неожиданно приобрел статус живой галактической ценности и был признан невинной жертвой экспериментов жестоких диркенов. Вот уж с кем я не думал столкнуться нос к носу, так это с ним. Однако, угрожающе оскалившись, мне в лицо дышал именно он. Темная серо-лиловая с красными полосками кожа лоснилась в отблесках каминного пламени. Яркие розовато-лиловые глаза светились в полумраке гостиной. Длинная коса красно-рыжих волос лежала на его плече.

– Ты считал себя способным обмануть любое существо вселенной, Рэй Лимари, – щелкнув острыми зубами перед моим носом, Альтерро отпустил меня и толкнул на диван. – Но я не тот, кого ты можешь так просто дурачить.

Неудачно шлепнувшись на воспаленный обрубок хвоста, я против своего желания заскулил от боли. Пытаясь не выглядеть жалким, выправил выражение лица и глянул на поймавшего меня в ловушку хищника.

На риасе был черный костюм из натуральных волокон. Легкий, удобный. Такие обычно надевают наемные убийцы под киберброню. Обут он был в черные армейские сапоги.

– Что тебе от меня понадобилось, Альт? – я выпрямил спину и сел поудобнее, пока не рискуя вставать и приближаться к риасу.

В преступном мире показать слабость и страх – себе дороже. Надо храбриться и держаться достойно, пока есть силы.

– Господин Стэлс выкупил тебя у глупца Ошко. Теперь ты принадлежишь ему. Я – первый заместитель господина Стэлса, его доверенное лицо и уполномоченный хвост, – риас гордо сложил руки на груди, лениво помахивая красной пушистой кисточкой на кончике лысого полосатого хвоста.

Я не сразу смог ответить хоть слово. Мысли закружились стремительно, как в центрифуге.

Старый калемей Стэлс – глава крупнейшего преступного синдиката. Задолго до моего рождения он много лет был председателем правления галактического содружества, благодаря чему имел полный комплект судебных неприкосновенностей и такие солидные связи, о которых мало кто другой и мечтать посмеет. Риас Альтерро работает на него. А вместе они уже даже не крупные жуки, а птицы высокого полета, которые склюют, если захотят, любых больших жуков вместе с мелкими букашками.

Я понимал, что должен радоваться смене хозяев и ценному покровительству, но на моем лице, отражающемся в каминном стекле, читался испуг. Трудно чувствовать себя комфортно рядом с властным существом, превосходящим тебя силой и способностями.

– Все понял, я теперь ваш раб. Готов служить, – я покорился, памятуя на примере отца, куда приводит неуместная гордость.

– Господин Стэлс не признает рабства, – резко возразил риас, нахмурив красные брови и поведя ушами, оканчивающимися пушистыми кисточками. – Я тоже отрицательно отношусь к этому общественному явлению. Нам понравились результаты твоей работы. Считай, ты нанят для совершения ограбления века… нет, тысячелетия. На время подготовки к нему я стану твоим куратором.

– Слушаю. Говори, где и что я должен украсть, – я встал с дивана – с виду решительно, а на самом деле обрубок хвоста начал предательски ныть в неподходящее время.

– Не все так просто, как ты думаешь, – риас отступил к камину, предоставив мне больше пространства. – Задание тебя ждет сложнее, чем прийти, забрать и убежать. Диадема, серьги и ожерелье первой императрицы Алверии, украшенные семью драгоценными камнями, идентичных которым за многие века не обнаружено в известной нам части вселенной. Сокровища дороже целой планеты. Заполучить их практически нереально, разве что пойти на империю войной, но то дело гиблое, диркенский опыт доказал. Известен всего лишь один способ их легкого и безопасного для жизни вора похищения. В день свадьбы жених алверийской принцессы должен преподнести ей эти украшения у алтаря в Храме Семи Богов и помочь надеть их. Идеальный момент для подмены истинных ценностей на искусные подделки… Рэй, твоя задача – соблазнить принцессу Лиссандру, убедить ее выйти за тебя замуж, привести ее в храм, находящийся в столице империи, и совершить кражу.

– Задание невыполнимо… Альт, я не отлыниваю, а говорю как достаточно опытный вор, – я от удивления сел на диван, забыв о несчастном остатке хвоста. – Ходит немало слухов про ту принцессу. Не леди, а солдафон в юбке! Она неприступнее любой крепости! Принцы и аристократы который год обхаживают Лиссандру, и ни одному не удалось склонить ее к браку, да что там… Ни один и поцелуя не добился. А кто я такой? На меня она даже не взглянет.

– У тебя богатый опыт соблазнения женщин, – вкрадчиво напомнил риас.

– Но я привык работать с легкомысленными глупенькими особами. Дочерями или женами богатых господ и с дамами преклонных лет, мечтающими о молодом любовнике. Алверийская принцесса не ищет страстных приключений. Как говорят в галактике, она умна, сурова, проницательна, с ходу чует фальшь. А еще она нисколько не стремится к новым знакомствам, не мечтает о семейном счастье. Да что говорить, у нее одна война на уме. Нет, я с ней работать не могу.

– А я считаю, у тебя все получится. Заказчик – известный коллекционер, заплатит щедро.

– Лиссандра – боевой адмирал, герой-победитель. С юности участвовала в сражениях. Ни за какое вознаграждение я не свяжусь с настоящими военными, не с теми, кто под мирным небом при чинах сидел. Предпочитаю от героев держаться как можно дальше. Они все безумные. У них сотни нарушений психики, синдромы травматические всякие. Ты сам подумай, Альт. Принцесса эта явно не в лучшем состоянии рассудка. Иначе давно бы ее в храм кто-то привел и женой своей назвал.

– Тебя не здравомыслие принцессы должно тревожить, а то, как добыть ее фамильные драгоценности. К тому же я пока здесь вижу одного придурка – тебя, – силой подняв меня с дивана, риас спустил мои штаны и сдернул с воспаленного обрубка повязку, пропитанную регенерационным блокатором. – Ты что с собой делаешь? Захотел сгноить костный мозг так, чтобы не подлежал восстановлению, и остаться паралитиком, прикованным к больничной койке? Или хочешь умереть от воспаления? В ясности разума стальной принцессы я не сомневаюсь, а твоего, прямо сказать, не уверен…

– Не думал, что все настолько опасно, – простонал я, терпя виток острой боли.

– Я тебе помогу, – сказал Альтерро. – Хвост хвоста не оставит в беде. Спасу тебе жизнь и поправлю здоровье. Но за тобой должок. Уникальные камни. Моя личная маленькая месть императорской семье.

Глава 3. Энтузиаст

Лиссандра

Подлетая в арендованном слейдере к городу Беллистем, столице Мибемии – одной из крупнейших имперских планет, населенной нашим народом, я смотрела вперед за лобовое стекло, невольно внутренне содрогаясь, хотя по жизни была не из робких. Что же такого мне предстоит узреть в академии, от чего мой бедный горячо уважаемый учитель едва не простился с жизнью? Генерал Элкорнис решил посетить учебное заведение, которым руководил более сорока лет, и после недолгой обзорной экскурсии по территории студенческого городка его увезли в больницу с сердечным приступом. Все, что почтенный старец успел мне сказать по передатчику между восстановительными процедурами: “В мирной жизни нет никого опаснее молодого неопытного управленца-энтузиаста. Недаром славные воины прошлого поговаривали: “Излишний энтузиазм порой приводит к контузии”.

Скоро на горизонте показались учебные корпуса, я их помнила темно-серыми, одинаковыми по форме и высоте, а теперь приближающиеся здания причудливой конфигурации сияли белизной облицовочной плитки и отражением ясного голубого неба в зеркальных окнах. Одни были построены в виде конусов, другие в форме шаров, и даже строения обычного типа были оплетены декоративными элементами, превращающими их в подобие… грибов со сморщенными плодовыми телами, какие растут на болотах.

Посадив слейдер на широкую и пока еще практически пустую парковку, я оставила пару приоткрытых окон для Шанти, чтобы гончая не страдала от перегрева, и решительной твердой походкой направилась в уцелевший, но с извращенной фантазией реконструированный главный корпус, где находился кабинет ректора. Внутри здания почти ничего не изменилось на первый взгляд, кроме новой стойки регистрации, полной замены напольного покрытия и стеновых панелей, а еще зеркального подвесного потолка, почти в каждой секции которого сиял ослепительно яркий светильник. Блики от белых лучей мерцали повсюду, отражаясь на глянцевых поверхностях, и при быстром движении в глазах стало рябить, голова слегка закружилась. Пришлось сбавить шаг.

Кабинет ректора остался на прежнем месте, в конце коридора от лифта на седьмом этаже. Вездесущее сияние туда не добралось. Когда передо мной открылась дверь, перед адаптировавшимися к яркому свету глазами на миг повис непроглядный полумрак. Моргнув, я шагнула за символический порожек.

Генерал Кайсиллиан в белом мундире с начищенными до блеска золотистыми пуговицами привстал для символического приветствия, не выходя из-за стола, за которым сидел напротив панорамного окна, выходящего во внутренний двор. Показав мне в широком жесте открытую ладонь, он, впрочем, снова опустился в большое удобное кресло.

– Рад вашему столь раннему прибытию, адмирал Лиссандра, – на его губах мелькнула неуловимо быстрая резковатая улыбка, от которой меня передернуло.

Нельзя не признать, генерал выглядел весьма привлекательно для дам, недостаточно о нем осведомленных, не столкнувшихся воочию с результатами его неумеренной гордости и термоядерного энтузиазма, о котором не напрасно предупреждал меня мудрый наставник.

Кайсиллиан был еще молод, не так давно ему исполнилось тридцать два года, и хорош собой. Рослый, статный, с благородными мужественными чертами лица. Высокий лоб, точеные скулы, аккуратный нос с небольшой горбинкой. Туманные голубовато-серые глаза смотрели из-под густых темных бровей с легким надменным пренебрежением. Длинные иссиня-черные волосы мужчина привык собирать в “хвост”.

– Приветствую вас, генерал Кайсиллиан, – не хотелось мне даже формальности ради говорить о том, как счастлива его видеть.

Распрощались мы в прошлом году не на самой мажорной ноте. Но, вероятно, тот спор о методах проведения боевых учений был благополучно забыт генералом или, во что лучше верилось, отложен до нового подходящего момента.

– У нас будет достаточно времени до начала занятий для ознакомления с новыми правилами и результатами проведенной реорганизации. Мне удалось выиграть грант от мэрии на полномасштабное благоустройство территории, а еще на ее существенное расширение за счет прилегающих к нашим границам пустырей, – важно вскинув голову, начал повествовать генерал. – Из городского управления к нам прислали лучших архитекторов и дизайнеров. Результат их работы, пусть и пока далеко не весь, вы успели увидеть. При прежнем ректоре, как помните, академия своим видом напоминала старую военную базу, притом заброшенную. Теперь ее новый привлекательный вид соответствует документально утвержденной концепции эстетики мирного времени. Свод подписанных мэром города правил я переслал на ваш коммуникатор. Но, даже не сомневаюсь, вы их еще не открывали.

– Вы сами сказали, у меня много времени на ознакомление с нововведениями, – сухо повторила я.

– От которых вы не в восторге. Вижу по выражению вашего хорошенького личика, – мужчина улыбнулся шире, чем прежде, но столь же стремительно его улыбка мелькнула и пропала, сменившись недовольным поджатием губ. – Потому спешу вас обрадовать, – продолжил он, выдержав паузу. – В этом году для драгоценной принцессы выделено жилье повышенной комфортабельности. Двухуровневые апартаменты на верхнем девятом этаже нового преподавательского жилого корпуса. С возможностью выхода на крышу и видом на живописную рощу. Мне также доложили о вашем прибытии вместе с домашним животным.

– Так точно. Я взяла с собой тарамийскую гончую, чтобы она в разлуке с хозяйкой не досаждала обитателям императорского дворца заунывным воем от тоски. Хотелось бы получить ваше разрешение на ее содержание в преподавательском корпусе.

– Оно уже подписано. Можете не беспокоиться на этот счет. Более того, с тыльной стороны жилого корпуса построены вольеры для питомцев. В каждом из них есть домики, игровые конструкции. Туда можно запустить животное на время учебных занятий, и ему не придется скучать. Позвольте вас проводить к месту, которое на долгое время станет вашим новым домом. Только сперва угощайтесь.

Генерал достал из выдвижного ящика стола прозрачную миску с конфетами и поставил передо мной. На фантиках было написано: “Для дорогих гостей”, “Для уважаемой прессы”.

– Ограниченный эксклюзивный выпуск по договору с городской кондитерской фабрикой, – вспомнила я. – Генерал Элкорнис его заключил на десять лет вперед. Разве она не должна стоять перед информационным стендом, который поможет в ориентировании по территории академии? Тем более, когда у нас намечается прибытие множества гостей и журналистов, жаждущих узнать, что ждет дальше одно из самых престижных учебных заведений.

Взяв миску в руки, я стукнула ногтем по ее краю.

– Вот еще! – генерал чуть не вырвал у меня конфеты. Его руки уже метнулись к миске, но мужчина вовремя вспомнил о правилах этикета и о том, что перед ним не просто равная по званию коллега, а принцесса. – Буду я прикармливать лживых писак и разных жадных прихлебателей. Конфеты изготовлены по особому заказу малой партией. Я лучше сам их съем… Ну, в счет наших доверительных отношений, с вами готов поделиться, но только не с посетителями. Советую попробовать вот эту с джемом из ремий и вон ту с мерадимским шоколадом. Свежайшие. Рано утром их привезли.

– Как-нибудь в другой раз попробую, – я оставила конфеты на столе и сделала шаг назад.

– В таком случае приступим к вашему размещению, – генерал встал с кресла, убрал за ухо не достающую до резинки прядку волос красивым жестом, не беря пальцами, а прижимая ладонью, при этом его повернутые ко мне глаза азартно сверкнули.

Выйдя из-за стола, он, почти что чеканя шаг, как на параде, направился вместе со мной к двери. Ожидая предсказанных поползновений, я на всякий случай соблюдала дистанцию. Впрочем, при всей своей наглости и заносчивости, Кайсилиан вряд ли мечтал о разбитом носе и последующем трибунале, потому в обращении со мной соблюдал правила приличного поведения. Старался, по крайней мере.

Я не понимала, о какой живописной роще говорит генерал. Откуда бы вообще ей взяться на хорошо мне известной территории академии? Кое-что в моем разуме отчасти прояснилось по этому интересному вопросу, но тут же окончательно и бесповоротно запуталось, когда подчеркнуто галантный мужчина привел меня на полигон, который долгое время был закрыт из-за утечки радиоактивных веществ. Вместо пустого пространства, обнесенного высоким ограждением, передо мной простирался самый настоящий лес. Густой, разноцветный. Многие деревья в нем обильно плодоносили.

– Помните, адмирал Лиссандра, как старик Элкорнис настаивал на полной зачистке и долгосрочной изоляции этого выведенного из учебного процесса полигона? Он предлагал снять широкий слой почвы, провести обработку нейтрализующими препаратами. Мой дедушка был агрономом, он с детства привил мне любовь к садовым хлопотам. Со своими знаниями я не мог допустить преступной потери великолепного плодородного грунта. Я лично позаботился о доставке с разных планет галактики быстрорастущих деревьев и кустарников, устойчивых к повышенному радиационному фону и даже подпитывающихся за его счет. Взгляните на ниппонию каменоломную. На своей родной Кайтонии она способна расти на голых камнях, а здесь какая вымахала. И уже дает урожай.

Генерал сорвал с фиолетовой ветки крупный оранжевый фрукт и схрумкал его в три укуса.

– М-м-м. Вкуснятина! Так и чувствую, как изотопы распадаются на языке. Ученые считают, что малые дозы радиации весьма полезны для алверийского организма. Усиливают наши телепатические способности и позволяют заполучить некоторые преимущества перед врагами. Сами понимаете, что сейчас ситуация нестабильная и ее надо как-то исправлять.

“Лиссандра, вы меня слышите?!!”

От мысленного вопля генерала у меня дико заболела голова. Казалось, мозги вот-вот расплавятся и вылетят из ушей.

– Прошу вас, Кайсиллиан, – я тоже обратилась к собеседнику по имени. – Думайте потише. А лучше говорите вслух.

– Извините, – генерал сделал смешную гримаску, пытаясь изобразить смущение. – Военная привычка отдавать телепатические приказы бойцам… Предлагаю немного прогуляться по нашей живописной роще. Следует отметить, она великолепно вписалась в навязанную мэрией схему благоустройства. Там указан зеленый островок. Пусть здесь не полностью зелено, а местами сине, фиолетово и красно-коричнево, но концепция соблюдена. Планируем в скором времени проложить дорожки и поставить скамейки, как в городском парке.

– Дорожки? Скамейки? – теперь мне самой хотелось нарушить правила этикета и высказаться резче и хлестче, нежели принято в высшем свете. – Эта ваша замечательная радиоактивная роща немедленно должна быть ограждена. По периметру нужно выставить предупреждающие таблички. Вы понимаете, как опасна радиация для многих других народов?

– Таблички поставлены, – отодвинув пару низких плакучих ветвей, генерал показал мне скрывавшийся за ними яркий плакат с надписью: “Слабакам вход воспрещен”.

– Что вы творите? Неужели не понимаете? – я силилась не сорваться на крик. – Наши студенты – вчерашние дети. У них еще не перестроилось мышление. Да они как только прочтут ваши таблички – всем курсом ломанутся в эту чащу, потому что никто не захочет считаться слабаком. Бедные инопланетные ребята наедятся радиоактивных фруктов и заболеют, хорошо если не умрут. Нужно срочно вернуть высокий забор и объявить эту зону опасной для жизни.

– Забор не вписывается в схему благоустройства, выданную вместе с грантом. Пугающие таблички по ней также запрещены, – мужчина задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. – Но я подумаю, что тут еще установить и написать.

– Силовое поле, пропускающее существ с определенной структурой ДНК, может спасти юных инопланетян, – я подсказала верное решение. – Постарайтесь заказать его установку как можно раньше до первого дня занятий.

– Приму к сведению ваш совет, – генерал нахмурил густые черные брови.

То ли Кайсиллиан злился исключительно на меня за слишком активное вмешательство в академическую жизнь, то ли еще и на самого себя, ведь он самостоятельно не додумался до такого простого и важного решения. Я не удивилась, что никто другой ему не подсказал, как оградить его любимую рощу. Мало кто мог выдержать спор с генералом, да еще затем избежать неприятных для себя последствий.

Глава 4. Герцог

Рэй

После приятно расслабляющего теплого душа и применения заживляющего спрея обрубок хвоста перестал болеть и кровоточить, покрылся тонкой розовой кожицей. Остановившись перед большим зеркалом в душевой, я закутался в мягкий ворсистый халат, принимающий любую форму в соответствии с конфигурацией тела каждого нового арендатора дома. Риас бесшумно подошел сзади и положил когтистую руку мне на плечо.

– Измученный истощенный вид, осунувшееся лицо с нездоровой бледностью, потухший взгляд, растрескавшиеся губы, жиденькие тонкие волосы, про хвост лучше вообще ничего не говорить… – Альтерро криво усмехнулся. – Не слишком ты похож на герцога?

– Герцога? – я чуть не прикусил кончик языка.

– Бывший министр финансов Лимерии, одна из наиболее уважаемых в родном мире, да и в галактическом содружестве, персон, – Алтерро убрал свою руку с моего плеча и, хитро подмигнув, пригласил вернуться в гостиную. Я послушно последовал за ним, глядя на задорно повиливающий полосатый хвост. – Единственный носитель уникального генетического сочетания величайших родов в вашей истории. Герцог Рэймендиус Шимиам ди Ольт Имиарири ин Контроурис эль… внимание… Лимари! Твой дальний родственник, Рэй.

– Настолько дальний, что и не подозревает о моем существовании, – я встал у камина, в котором, угасая, тлели последние угольки. – Не верю, что герцог захочет принять в семью и одарить дворянским титулом незнакомого бродягу.

Альтерро тоже не стал присаживаться на диван, а выжидательно замер напротив меня, избегая прямого взгляда в глаза.

– Герцог Лимари полгода как мертв, – риас повысил голос, прижав уши к голове. – Рэймендиус уважал господина Стэлса и после похорон своей любимой жены подписал разрешение на посмертное использование его имени. Герцог хотел еще долго оставаться официально живым, чтобы помучить жадных до наследства многочисленных родственников. На склоне лет они с женой скрылись от общества в уединенном дальнем поместье. Детей у них не было. Двух наследников прославленных семейств отравили на их свадьбе, подмешали в традиционный пирог для новобрачных сильнодействующее вещество, вызывающее бесплодие. Нейтрализовать яд оказалось невозможным. Господин Стэлс помог Рэймендиусу и его жене Милнарии вычислить и покарать тех негодяев из числа дальних родичей. В знак благодарности и назло всем охотникам за наследством герцог в последние дни жизни, угасая от неизлечимой болезни, передал моему господину все свое имущество и документы. А теперь ты, Рэй, официально станешь его сыном и наследником. Влиятельные знакомые господина Стэлса в галактическом регистрационном бюро позаботились обо всем необходимом для твоего выхода в свет.

Альтерро сделал паузу, подстрекательно глядя на меня. А я на миг утратил дар речи, как будто и язык следом за хвостом взяли и купировали. Не мог поверить в то, что надежды отца на знатную фамилию оправдались, и еще настолько необычным способом. Да в каком масштабе. Я – лимерийский аристократ? Владелец удивительных сокровищ и несметного богатства?

– Наследник величайшего рода в истории планеты – достойная пара для принцессы, – улыбнулся риас. – Запомни, Рэй. Тебе девятнадцать лет, и ты очень хочешь учиться в алверийской академии Таир-Элькор, где преподает наша Стальная леди. Веди себя так, чтобы она поверила. Богат, красив, статен и так далее. Не забывай о том, что Лиссандра должна оказаться плененной твоей актерской игрой. Не подведи меня и Стэлса.

– Послушай, Альт… Мне двадцать девять лет, без малого тридцать. Я не похож на юного кадета, – я привык трезво оценивать свои возможности.

– Для сородича – вероятно, да. И то все зависит от того, как ты будешь выглядеть после восстановительного откорма и начесывания. Для инопланетян такие существа, как я и ты, от юности до первых внешних признаков старости выглядят почти одинаково. Лимерийцы прежде не учились в этой академии. Их контакты с алверийскими военными минимальны. Твой народ скрытен и недоверчив, не любит путешествовать в чужие миры. Ты поступишь на обучение и соблазнишь Стальную леди. Поверь мне, Рэй, тебе намного легче будет добиться ее расположения, чем неопытному птенцу. Вы с Лиссандрой почти ровесники, и опыт в воровском деле никогда не проходит даром.

– Но я и в школе толком не учился. Жил, считай, на улице. Как я смогу поступить в самое престижное учебное заведение галактики?

– Ты окончил элитный лицей. Документы готовы. Осталось нам с тобой встретиться с ректором академии для личной беседы в ресторане. Я сыграю роль старого герцога, а ты просто стой тихо и на месте, не пытайся у кого-то что-то стащить в присутствии генерала Кайсиллиана.

– Не беспокойся, Альт. Я умею нормально вести себя в обществе.

– Не вижу радостного виляния твоего хвоста, сиятельный герцог Рэйдаргиус… много лишних слов… Лимари, – задумчиво поведя ушами, Альтерро взял с каминной полки старый потертый коммуникатор и включил его. – Да, понимаю, тебе пока нечем вилять. Но скоро все изменится. В регенерационную капсулу тебя нельзя поместить. Ускорение на пользу не пойдет. Хвост получится облезлый, недостойный герцога. Думаю, ты этого не знал, но лимерийские аристократы с детства учатся надлежащему уходу за хвостом. Его положено мыть дважды в день с особым шампунем и тщательно расчесывать. Для роста красивого хвоста тебе, мой приспособленный к холодному климату почти сородич, нужно правильно и обильно питаться. В доме нет ничего съестного, поэтому мне придется пойти добывать еду. А ты в мое отсутствие почитай одну интересную книгу, она тебе поможет понять традиции родного народа.

Альтерро показал мне загруженную в коммуникатор старинную лимерийскую комедию: “Пятеро глупых мудрецов и их кругосветное путешествие”.

– Но вся эта книга – сплошная глупость, – возмутился я, пролистав первые страницы. – Чему она может меня научить?

– Очень многому, Рэй. Веселая история написана легким понятным языком. Поданную в ней информацию легче запомнить, чем скучные статьи в энциклопедии. Главные герои – малограмотные и скудоумные пахарь, пекарь, скотовод, портной и хвостовой цирюльник. Так же, как предстоит и тебе, они выдавали себя не за тех, кем в реальности являлись. Глупцы отправились в путешествие по родному миру под видом ученых мужей. Прочитаешь эту книгу и поймешь, как выглядит мир твоей расы, узнаешь о древних традициях… Сиди спокойно и читай, а мне пора лететь на поиски еды.

– Не торопись, Альт. Возьми ее с собой и запомни мой заказ.

Я взял из оставленной на диване сумки тонкую брошюру – меню. Украл ее из дорогого ресторана вместе с чаевыми. Прежде, чем передать ее риасу, я раскрыл нарядно украшенные вензелями страницы и стал читать вслух:

– Филе мелингера трубохвостого в зеленой грибной панировке под сметанным соусом… Коронованная ползучесть крапчатая, нарезанная кольцами, подается с хрустящими пустоголовыми… нет… пустополостными… шрифт неразборчивый… залипонками кериодскими… Ростки придомовой знойной лиденбразии, запеченные в сладком тесте… Грудное мясо винторогого таркепала с жаркого дикого острова, отбитое до стального блеска и приготовленное на пару… Скрученные троекрылые лимпаки, фаршированные пупырчатыми сизыми овощами… Задымленный швонс, обжаренный в карамели… Не знаю, кто это или что такое, но, если посмотреть на цену, по логике должно быть необыкновенно вкусное угощение. Хочу швонса дымного. Три штуки. Нет, десять! Раз я в деле, то требую много еды, достойной сиятельного герцога Лимари. Не крошечные порции, какие подают в ресторане, а нормальные, большие, достаточные для взрослого мужчины с отменным аппетитом.

– Ты получишь необходимую пищу для растущего хвоста, – по хитрой улыбке оглянувшегося на выходе из гостиной риаса я заподозрил подвох.

Какую еду мне привезет Альтерро? Смогу ли я попробовать задымленного швонса? Надо поискать в коммуникаторе информацию о редком дорогом блюде, чтобы потом знать, кого или что я вообще пробую.

Глава 5. Правила высокой кухни

Рэй

Когда вернулся Альтерро, я лежал на диване, надрывая живот от хохота. Книга о кругосветном путешествии пятерых глупцов оказалась уморительно смешной. Я уже совсем задыхался, но не мог бросить чтение и хоть на малое время отложить в сторону ощутимо нагревшийся коммуникатор. Осталось всего две главы до финала. Начались самые интересные и забавные приключения незадачливых героев.

Появление в гостиной риаса я засек лишь после того, как полосатый с громким стуком бросил на пол два больших и явно тяжелых контейнера. Утерев проступившую на правом глазу слезинку, я отдышался, положил коммуникатор на подлокотник дивана, чтобы случайно не сесть на него, и встал.

– Не так-то просто найти на этой планете хоть что-то привезенное с Лимерии, – недовольно проворчал Альтерро, помахивая кончиком хвоста и заложив уши.

После этих его слов я с огорчением заподозрил, что не попробовать мне сегодня швонса задымленного, но не мог даже примерно изобразить в уме, при всей своей богатой фантазии, тот масштаб бедствия, который в следующий миг предстал моему взору.

Подойдя ближе, я заглянул в первый из открытых риасом контейнеров, и, прежде чем успел как следует рассмотреть его содержимое, зажал двумя пальцами нос. Вонь от крапчатых галмарнок, жестких древесных грибов, мигом заполнила все пространство гостиной. К их белым в красных пятнах неочищенным шляпкам прилипли сухие травинки и мелкие листочки. Но это было еще не самое неприятное зрелище. Между грибной корзиной, свертком с длинными сочными проростками злака элькунды и твердокожими округлыми овощами шатемлами в контейнере лежала прозрачная емкость, полная копошащихся черных рогатых жуков. Самые крупные из них были длиннее и шире моей ладони. Они противно скрипели, перебирая острыми изогнутыми жвалами.

Второй контейнер меня не меньше удивил своим неожиданным содержимым. В нем вокруг клетки с живой золотисто-полосатой лимерийской крысой были разложены не ощипанные тушки жирных длинношеих птиц кукор. Крыса была довольно крупной для своей породы, длиной с мою руку до локтя, не считая хвоста. Заметив мое пристальное внимание, она поднялась на задние лапки, а передние сложила перед белой грудью. Смешно наморщив мордочку, она стала топтаться на месте, будто танцуя.

– Кто это? Что это? – связные фразы куда-то спрятались от удивления, которое я не мог назвать приятным. – Зачем ты все это сюда притащил, Альт?

– К сведению вашего сиятельства, мне стоило великих трудов раздобыть традиционную лимерийскую пищу, – и не подумав захлопнуть на самозакрывающийся замок первый контейнер, источающий ужасный грибной запах, презрительно скривился риас. – Да будет вам известно, господин герцог, что тысячу лет назад, когда я только встал на путь галактического воина, ваши предки в холодной гористой местности выживали суровой зимой благодаря пушистым рыжим крысам. Ныне эти животные считаются редкостью. Они продаются в качестве домашних питомцев после прохождения начального курса дрессировки.

Альтерро поставил клетку на декоративный столик с шестью резными ножками.

– Но… – я скромно попытался возразить риасу, глянув на пританцовывающую крысу.

– Птицы кукоры, жуки монархи, грибы галмарноки и растения, образцы которых я добыл, тысячу лет назад составляли основу рациона ваших предков, о, забывчивая светлость, не помнящая истоков, – нагло перебил меня Альтерро и, не позволяя вставить ни слова в его бурный речевой поток, вынул из контейнера самую большую птицу, взяв за шею. – Пищу для роста вашего хвоста я купил, но у нас еще остался незаполненный пробел в плане внедрения. Ректору академии нужно преподнести подарок. По правилам хорошего тона он должен быть традиционным лимерийским, иметь достаточную ценность для выражения почтения генералу, но при этом не подпадать под коррупционную категорию. Как я уже говорил, найти хоть какую-то импортную вещь с Лимерии – огромная проблема. Ценные предметы искусства считаются взяткой, а бросовые вещи дарить неприлично.

– Альт! Послушай меня! – пришлось кричать, чтобы хоть на пару мгновений его заткнуть. – Мне не тысяча лет! Я привык питаться нормальными общегалактическими продуктами. И на моей родной Лимерии в наши дни никто не ест крыс, насекомых и вонючие грибы! Существуют более приличные и легкие в приготовлении блюда.

– Посмотрите на этого бесхвостого голодранца. Всего лишь воришка из низов общества, а запросы как у короля. Подайте ему блюда из ресторана. Если все лимерийцы за тысячу лет стали такими неженками, низко же пал прежде великий народ.

– Альт, пойми ты, наконец! Я не привередничаю. Тебе все равно, ты привык жрать сырую дичь вместе со шкурой. А мне, чтобы не получить сильное расстройство желудка, нужно эту птицу ощипать и замариновать в приправе, которая сделает мясо нежнее и убьет неприятный привкус. Только через десять лимерийских суток, а они почти вдвое длиннее среднегалактических, мелко нарезанное мясо кукоры можно будет приготовить. Вперемешку с кусочками шатемлы поставить в специальной посуде тушить на полдня над открытым огнем. Еще нужно часто подливать в готовящееся блюдо воду и масло. Плоды шатемлы невозможно есть без долгого выпаривания, как и ростки элькунды. Они кислые и жесткие! – я постучал по боку шатемлы, и звук раздался как от стука по доске из прочной древесины. – Тебе понятно?

– Хочешь отрастить красивый хвост, фиктивный юный герцог, так изволь хрустеть жуками и ростками. Основная пища расы в период активного становления – самая полезная для регенерации. Как ты будешь ее готовить – не моя забота, – бросив птицу обратно в контейнер, риас манерно закатил глаза и отвернулся.

– Но я… не могу. Нет времени. Я высохну с голода, пока все это приготовится.

– Значит, думай, как ускорить процесс, – повернувшись ко мне, Альтерро сверкнул клыками в очень недружелюбной ухмылке. – Никто не станет долго ждать тебя, Рэй. С облезлым хвостом ты не годен для задания и не нужен господину Стэлсу. Выбирай – мучения с жучьим панцирем в зубах или быстрая легкая смерть.

– Я подумаю, как пожарить птиц и жуков, но крыса… Альт, она живая и ученая. Ее я точно не могу съесть, – я заглянул в клетку, и мне показалось, что зверек смотрит на меня умоляющим взглядом.

– Крысу я сам съем, – риас хищно щелкнул зубами и навострил уши. – Давай ее сюда.

– Не дам, – я упал на колени и обхватил руками клетку. Пульс резко ускорился, и мысли заметались в панике. Мой разум судорожно пытался изобрести план спасения умного животного и не подвел меня в очередной раз. – Мы подарим ее генералу Кайсиллиану. Ты сам сказал, что золотистая крыса имеет отношение к старинным лимерийским традициям. Она считается редкой и ценной, при этом ее нельзя признать взяткой. Кому нужны крысы в качестве подкупа?

– Разумно мыслишь, – одобрил Альтерро и выхватил из контейнера птичью тушку. – Тогда я съем кукору, а ночью еще поохочусь на здешних просторах. Вся остальная купленная еда – твоя. Но предупреждаю сразу, кухонная система в доме не работает. Мне не нужно готовить пищу, поэтому я не обращался с заявкой на ремонт в эксплуатационную компанию. Поджарить жуков и птиц можешь в камине. Дрова хранятся в кладовой, вход со двора.

Альтерро вышел из гостиной, унеся с собой выбранную на обед кукору. Облегченно вздохнув, я положил в клетку пару ростков элькунды для крысы. Зверек принялся грызть угощение, держа в лапках.

Я взял коммуникатор и начал искать в галактической базе знаний старинные лимерийские рецепты. Простейшие блюда, общие для большинства народов Дашиойна, я умел готовить с детства. Яичница с овощами, хлебными и колбасными кусочками – все лучше, чем невкусные белково-углеводные батончики, но и теми нередко приходилось перебиваться в очередных бегах. Тут же передо мной стояла почти невыполнимая задача. Желание облегчить ее выполнение привело меня в кладовку. Кроме дров для камина и садового инвентаря там хранился старый бытовой робот-повар. Я включил его и объяснил цель, но так и не дождался результата подсчетов срока и способа приготовления. Не справившись с трудной задачей, робот протяжно скрипнул. Пронзительным писком умирающего птенца он известил о замыкании системы, задымился и окончательно вырубился.

К позднему вечеру почти сбылась моя мечта попробовать задымленного швонса. Правда, кто или что это такое подается в ресторане обжаренным в карамели, я так и не узнал, даже галактическая база знаний предпочла не раскрывать мне тайну. Но дыма я нанюхался вдоволь. Дрова, отсыревшие в кладовке от высокой влажности воздуха, нещадно чадили, давая больше копоти, чем огня. Дым так и валил из открытого камина, где над огнем покачивался котелок на железном пруте. Распахнутые настежь окна мало спасали, но в закрытом помещении я бы вообще задохнулся. Риас был изгнан, точнее, выкурен на крышу дома. Там он и сидел, я время от времени слышал постукивание хвоста по пластиковому щитку дорогостоящей трехслойной кровли.

Суп из кукоры с овощами долго кипел в обустроенном наспех очаге. Готовился он отчасти по-старинному лимерийскому рецепту, отчасти по моему экспромту, рожденному от безысходности в голодных муках. Добавив к опущенному в кипяток мелко нарезанному мясу птицы тонкие ростки элькунды и кубики мякоти срединной части шатемлы, я немного подсолил этот странный суп, подлил в него растительного масла и высыпал полпачки фруктового сахара. Понадеялся, что таким образом смогу заглушить неприятную кислинку. На кухне я нашел забытые предыдущими арендаторами дома пакетики с приправами и сушеными овощами, решил их все тоже опрокинуть в не вполне уже традиционное варево для улучшения вкуса и запаха. Добавил несколько крупинок размягчителя из натуральных ингредиентов и стал ожидать готовности своего первого авторского блюда.

Ждать пришлось до ночной темноты за окном, периодически помешивая суп и понемногу подливая в него воды. После показавшегося мучительно затянувшимся остывания мои терпение и усердие были вознаграждены. То ли у меня на самом деле получился маленький кулинарный шедевр, то ли я так сильно проголодался, но приготовленный почти традиционный суп был мной употреблен быстро и с удовольствием. Я даже пожалел о невозможности поделиться с Альтерро. Риас ел только сырую пищу, а кроме него в арендованном особняке никого не было. Никто не мог попробовать мою стряпню и выдать экспертное мнение, хорошо получилось или нет.

Я вылез на плоскую часть крыши, сел рядом с риасом и прислушался к ночным звукам.

– Не шевели ушами, – одернул меня Альтерро. – Сиди спокойно, неподвижно и говори, что ты слышишь. Не старайся уловить звук, просто чувствуй его и пропускай через себя.

– Жужжание летающего дрона, – начал перечислять я. – Громкий спор на джомелском языке. Вдали за полосой заповедного леса пролетели два скоростных слейдера с двигателями старого шумного типа и один тихоходный новой модели.

– Нет. Это не те звуки, которыми должен наслаждаться юный герцог в ночной тишине. Рэй, тебе нужно снизить уровень тревожности. Ты фонишь нервным напряжением.

– Но я привык всегда быть начеку. От осторожности и готовности в любой момент спасаться бегством зависело мое выживание с раннего детства.

– А теперь привыкай к новому восприятию реальности. Учись замечать звуки, на которые прежде не обращал внимания. Закрой глаза, прижми уши к черепу и слушай дальше, а потом ближе. Чувствуешь, как тихо шумит океан?

– Да, – я прикрыл воспалившиеся от дыма глаза и представил темное ночное побережье, дикий заповедный пляж, куда не пускают неугомонных туристов. – Слышу, как низкие волны легонько бьются о камни. А еще я могу слышать, как стрекочут насекомые и щебечут лесные птицы, все они исполняют брачные песни.

Я открыл глаза.

– Птичье пение слушать приятнее, чем скрип дронов и посвист слейдеров. Или я неправ, Рэй? – Альтерро улыбнулся, стукнул меня кисточкой хвоста по спине и, опершись на руки, откинулся назад, прикрыв глаза.

Я последовал его примеру. Но птичьими трелями наслаждались мы недолго. Арендовавшие соседний особняк джомелы праздновали чей-то из их большой шумной компании день рождения. Приглашенные музыканты заиграли народную мелодию, и арендаторы с гостями праздника дружно пустились в пляс на площадке перед домом. Исполняя национальный танец под названием кантарелла, эти трехрогие существа высоко подскакивали на четырех нижних конечностях, стуча копытами едва ли не громче звука барабанов. Две верхних конечности у них тоже не оставались без дела, ими джомелы то выдавали бурные аплодисменты, то с размаху друг друга хлопали по жирным бокам или по некоторым считающимся у многих рас не вполне приличными частям тела. Мы с трудом могли видеть плясунов и музыкантов сквозь густой древесный заслон, но просто идеально слышали. При каждом натужном пыхтении джомелов, при каждом их завывающем вопле в нелепой попытке исполнить народную песню или грохоте копыт наши уши стремились свернуться в узенькие трубочки.

Терпение риаса быстро иссякло, да и съеденная днем кукора показалась бывшему властелину тропических лесов слишком мелкой и ничтожной добычей.

– Я отправляюсь на охоту, а ты сиди здесь бесшумно и без резких движений, иначе тебя заметят джомелы. Понял меня?

– Но тебя засечет система слежения.

Обрубок моего хвоста заныл от нехорошего предчувствия. Я понимал, настолько мой неожиданный наставник опасен, и не хотел пускать его на страшное преступление. По крайней мере, не желал, чтобы оно произошло в моем близком присутствии. Но как остановить риаса, нацелившегося поймать и сожрать кого-то из веселых празднующих?

– Нет, – возразил Альтерро, взглядом давая понять, что мне лучше не вставать у него на пути. – Я могу энергетически воздействовать на стационарные точки. Полеты наблюдающих дронов над частным сектором запретили после несчастного случая, когда один из них упал на голову карамбанскому королю. Дрон срезал винтом высокую корону из волос, которую правитель Карамбана растил полсотни лет. Нанес королю и всему его народу глубокое оскорбление. Свою случайную вину в инциденте потом долго замаливали делегаты объединенного правительства Эелькадо, чтобы не допустить начала войны.

Полосатый хищник снял с себя обувь и почти всю одежду, кроме коротких нижних штанов под цвет его лилово-серой темной кожи, и снова предупредительно взглянул на меня, грозно навострив уши.

– Сиди и жди меня. Ни звука, ни шороха. Ты под наблюдением, не забывай об этом. Попробуй испортить мне охоту, и сильно пожалеешь о своей дерзости. Ты все понял, воришка-трусишка?

– Сижу и жду, – я знал, что спорить с риасом действительно очень опасно.

Альтерро бесшумно соскользнул с крыши на дерево, спустился в кусты и почти незаметно пробрался к живой изгороди. Я не уловил взглядом, когда он перемахнул через высокий забор, за которым начинался заповедный лес.

Очень скоро джомелы закричали еще громче, но теперь не от радости, а от ужаса. Я и сам под влиянием инстинкта самосохранения и жалости к несчастным жертвам кровавой бойни с такой силой вцепился обеими руками в кровельный щиток, что едва не оторвал его от крыши. Джомелские копыта затопали по направлению к дому, несколько раз хлопнула дверь, а затем вернулась тишина, легонько нарушаемая лишь пением птиц и насекомых, далеким шумом океана.

Спустя некоторое время показавшегося мне жутковатым затишья на крышу поднялся довольный Альтерро с перекинутым через плечо мешком из красной туристической пленки. Такая универсальная пленка могла быть использована как скатерть, подстилка или плед. Но риас нашел ей еще одно применение.

Сыто облизываясь, он опустил мешок на крышу и внимательно посмотрел на меня. Я молчал.

– Смотри и запоминай, воришка. Может, однажды пригодится, – риас пригнулся на полусогнутых руках и ногах, размашисто виляя хвостом. – На большинстве планет галактики прямохождение считается одним из главных признаков разумного существа. Как только их жители видят перед собой нечто хвостатое, быстро передвигающееся на четырех конечностях, их воображение рисует опасного дикого зверя. А если за малое время успеть показаться им в нескольких разных местах, то придумают целую стаю.

– Отличная идея, – похвалил я, чувствуя, как снижается градус тревожности.

Мне нужно научиться доверять полосатому наставнику и запомнить, если риас отлучился на охоту, это вовсе не означает, что он отправился кого-то убивать.

– Как видишь, эти глупые рогачи отдали мне без боя окорок гигантского грязнорыла, который собирались жарить над костром, и тебе я принес немало добычи, – Альтерро уселся поудобнее, подвернув хвост к ногам, и раскрыл мешок. – Выбирал самое ценное. Держи свою мечту за раковину, вот твой задымленный швонс.

Альтерро вынул из мешка большую жареную улитку и подал мне. Я брезгливо взял ее кончиками пальцев за край раковины, повертел, рассматривая и обнюхивая.

– Но это же обыкновенная эелькадская улитка. Точно такие, только чуть поменьше, здесь ползают в садах, – я удивился тому, что самое дорогое угощение на этой планете ничуть не лучше жареного жука монарха. Возможно, жук даже вкуснее. Неспроста мои предки считали его деликатесом. – Не понимаю, за что назначена невероятно высокая цена.

– Думаю, за дым и карамель, – усмехнулся Альтерро. – Это мы разделим пополам, – он подал мне красный спелый фрукт мекпазию. – Копченые колбаски из птицы динкор для тебя, ребрышки скальной пинкуньи для меня, – риас показал мне то и другое, затем положил обратно в мешок. – Еще тут много конфет и печенья, танмерийские рожки, – вытащил на миг румяную сдобу с просочившейся наружу кремовой начинкой. – Ты будешь пробовать что-то из всей этой съедобной кучи?

– Его, – я ткнул пальцем в красный фрукт и кинул в мешок жареную улитку. – Все остальное отложим на завтра.

– Да, и я тоже… поем завтра, – риас унес припасы в дом, а когда вернулся, присел рядом со мной и разломил фрукт пополам.

Сочная душистая мекпазия пришлась мне по вкусу. Из окна соседнего дома донесся отголосок жалобы на плохую защиту сдающихся в аренду садовых участков от диких зверей. Джомел в ярких словесных красках описывал стаю огромных свирепых чудовищ, нагрянувшую к нему в гости на день рождения из чащи заповедного леса, а потом закрыл окно. Снова наступила приятная ночная тишина.

– Пора спать, – риас не стал одеваться, растянулся на гладком кровельном щитке, сложив руки под головой. – Я буду мечтать о встрече с женой, а ты думай о своей Стальной принцессе.

Я тоже лег на спину и прикрыл глаза. Удивился, что Альтерро женился, но не стал спрашивать, какой расы его супруга. Ведь такие, как он, давно вымерли. Да и слухи о последнем риасе гуляли по галактике не самые благопристойные. Говорили, что за время войны алверов с диркенами в постели этого частично цивилизованного дикаря побывали любовницы разных рас. Какова доля правды в тех сплетнях, я не знал, а выспрашивать риаса о его любовных похождениях не осмеливался.

Вспомнил выход адмирала Лиссандры на парад в честь дня победы. Суровый взгляд чуть прищуренных глаз, искусственная улыбка, будто растянутая против ее воли клешнями робота и зафиксированная в неподвижном положении. Да, эта молодая и, несомненно, весьма привлекательная на вид женщина, была ничуть не похожа на моих глупеньких наивных жертв. Те дамы и девицы еще должны меня благодарить за преподанный важный и полезный урок. Я помог им лишиться и без того не последних денег и украшений, а не жизни. Впредь они станут умнее и осторожнее, я надеюсь.

А эту красивую алверийку с великолепными рыжими кудрями, которые она обычно старалась спрятать в тугую прическу, мне учить нечему. Наверное, я сам бы мог немало почерпнуть из ее боевого и жизненного опыта. Цепкий взгляд ее великолепных ясных глаз будто пронизывал меня насквозь даже с воображаемого портрета. Лицом к лицу такая “жертва” сразу же раскусит незадачливого охотника. Мне нужно стать хитрее и, наверное, опаснее. Почти сродниться с риасом, чтобы обмануть эту женщину, обладающую весьма проницательным умом.

Во сне я увидел алверийскую принцессу в непривычном для зрителей галактических новостей образе. Одетая в светлое платье из легкой воздушной ткани, она стояла на зеленом лугу, держа красивый букет из ярких полевых цветов и улыбалась так ясно, солнечно и счастливо, что мне хотелось поскорее подойти и прикоснуться к ней, мечтая о том, чтобы это прекрасное видение оказалось реальным, а не исчезло при моем приближении как пустынный мираж или голографическая проекция.

Я невольно вздрогнул и проснулся, почувствовав странное шевеление под собой. На крышу влезла лесная змея? Хорошо еще, змеи в этих местах водятся не ядовитые. Но сунув руку под попу, я поймал не рептилию, а еще короткий, но уже вполне здоровый хвост, покрытый мягким пушком. Я вилял им во сне от удовольствия!

Глава 6. Эстетика мирного времени

Лиссандра

Генерал-ректор проявил невероятную галантность, он лично взялся проводить меня от стоянки слейдеров до жилого преподавательского корпуса. Вызвал самого большого и торопливого робота-носильщика новейшей модели. Но выгруженный для транспортировки багаж, к удивлению мужчины, оказался намного компактнее, чем у любой уважающей себя леди из высшего общества. Та не сможет обойтись без сотни нарядов, и в их числе будет немало пышных бальных платьев, каждое из которых займет собой целый контейнер стандартного среднего размера.

Стоически терпя пыхтение тарамийской гончей позади себя, Кайсиллиан бодро вышагивал рядом со мной. Не умолкая ни на мгновение, он продолжал выкладывать кажущийся бесконечным перечень проведенных работ по модернизации и благоустройству. Я молча слушала исполненные гордого вдохновения речи, изредка кивала в знак согласия, еще реже поддакивала.

Вольер для временного пребывания Шанти мы с ней обе сочли вполне пригодным. Просторный домик, коротко подстриженная лужайка цветущего разнотравья под навесом от дождя. Заперев гончую в этом загоне, я велела ей послушно ждать моего возвращения и не рыть норы.

Только я собралась попрощаться с генералом до завтра, стоя на каменной площадке у широких, украшенных золотистой металлической раскладкой дверей корпуса, как явно задумавший поймать меня в хитроумную ловушку Кайсиллиан заявил, что должен лично проводить меня в отведенные новые апартаменты и показать нечто важное. Мол, без его помощи мне вряд ли удастся разобраться с новейшей системой управления хозяйственными функциями, инструкция к которой почему-то не предусмотрена.

Во мне боролись два желания: грубо его отшить или посмотреть, что будет дальше. В итоге любопытство исследователя победило привычку воина, и я согласилась на маленькую авантюру. Все же как экземпляр для изучения и отражения на склоне лет в традиционных для алверийской аристократии мемуарах Кайсиллиан был весьма интересной личностью.

Не ведая о том, что мои долгосрочные планы еще коварнее его собственных, рассчитанных на ближайшую перспективу, генерал поднялся со мной на лифте, но дальше порога просторных апартаментов на девятом этаже он тактично не проследовал. Так и замер статуей в открытом дверном проеме. А скоро и сама я от шока будто бы окаменела.

В гардеробной вместо привычных брючных костюмов академической формы висело на вешалках нечто такое, что можно было назвать приличным для посещения бара, но абсолютно недопустимое для проведения лекций. Узкий облегающий жакет из эластичной ткани и шокирующе короткая юбка. Можно было подумать, что эти наряды тут оказались случайно и на самом деле они предназначены для официанток городского ресторана, но академическая эмблема и адмиральские нашивки очень резко и жестко ограничивали полет фантазии.

– Прошу вашего внимания, генерал, – сняв из гардеробной вешалку с одним из таких костюмов, я повернулась к собеседнику. – Не потрудитесь ли объяснить, что это такое?

– Ваша новая форма, – Кайсиллиан растерянно скомкал автоматически растянувшуюся улыбку и поводил вытянутыми губами. – Знакомьтесь с ней и привыкайте, так сказать.

– Вы серьезно думаете, будто я соглашусь выйти на публику в наряде уличной девицы из кантарских трущоб? – я тряхнула перед ним этим плодом извращенной мужской фантазии. – Требую вернуть мои прошлогодние костюмы.

– Их больше нет, – замялся генерал, сцепив за спиной руки. – В академии введена форма нового образца, а все морально устаревшие экземпляры отправлены в утилизатор для мусора.

Тут я пожалела о том, что закрыла тарамийскую гончую в вольере. Мне статус не позволял порвать генералу штаны на мягком месте, а Шанти такое было бы простительно.

– Адмирал Лиссандра, я настоятельно призываю вас к спокойствию, – опасаясь моего разгорающегся гнева, мужчина вытянул правую руку и примирительно показал мне открытую ладонь. – Вы как никто другой должны понимать… Наша великая империя вступила в новую фазу своего развития. Многолетняя война, унесшая множество жизней, наконец окончена. Напоминания о тех страшных временах должны быть стерты из облика нашей славной академии. Эстетика мирного времени – вот наш новый девиз. Мы должны показать инопланетным гостям свет возрождения и красоту родного мира. С выборочных учебных занятий будет вестись прямая трансляция в рамках галактических новостей.

– Получается, вы хотите, чтобы я сверкала голыми коленками не только перед студентами, но и перед всей галактикой? Не слишком ли много на себя берете?

– К слову сказать, ваши хорошенькие ножки просто грех прятать от взоров воздыхателей, – не сдержал фривольную усмешку генерал, окинув придирчивым взглядом мои слегка расклешенные книзу брюки. – Но в данном случае претензии не по адресу. Планетарная социальная программа под названием “Эстетика мирного времени” утверждена управляющим наместником Мибемии, в нее также внесены дополнения на муниципальном уровне мэром этого города. По данному вопросу я всего лишь исполнитель, ответственный за вверенный мне участок. План мероприятий согласно утвержденной программе также загружен в ваш коммуникатор. Времени для ознакомления достаточно. Так что позвольте мне выполнить свою заключительную на сегодня миссию – объяснить особенности и возможные неполадки в использовании бытовой управляющей системы и удалиться к себе в соседний корпус.

Я поняла, что столкнулась с более серьезной проблемой, чем могло показаться на первый взгляд. Отменить дурацкую социальную программу мог личный указ императора. Но не станет ли этот шаг причиной для нового необычного прецедента в истории? Не напишут ли в школьных учебниках о том, как спор о длине форменной юбки привел к расколу империи и выходу одной из самых процветающих и развитых планет из ее состава? Период послевоенного восстановления – точно не лучшее время для конфликтов с местными властями. Так что придется искать менее травматичные пути решения затруднительных ситуаций, которых, по всей видимости, возникнет еще немало.

Генерал все же исполнил свое обещание. Прочитав мне краткую лекцию, за время которой мы вместе успели заглянуть во все уголки моего нового жилья, он удалился. Оставшись наедине с такой же болтливой, да еще и невыносимо занудной голографической помощницей бытовой системы, я первым делом занялась борьбой с чьим-то дурным вкусом по части моды. Привычка возить с собой повсюду набор миниатюрного домашнего инвентаря не подвела и на этот раз.

Используя маникюрную пилку, двустороннюю самоклеящуюся полоску и отпариватель, я распорола прострочку с внутренней стороны края юбки, отогнула и разгладила ткань на прозрачном столе, а затем надежно зафиксировала край, чтобы нитки не распускались. Нудная система читала мне нотации до скрипучей хрипоты, напоминая о своих вспомогательных функциях и стращая тем, что я все делаю не так, как предусмотрено ее программой, и могу совершить неисправимые ошибки, если и дальше буду игнорировать ее предложения оказать помощь ценным советом. Не обращая внимания на маячащую за спиной голограмму, мне удалось увеличить длину юбки до минимальной границы приличия.

Первый форменный костюм был готов на выход. Но для визита в ближайший ресторан, пока академическая столовая оставалась закрытой, я выбрала менее броский наряд. Брючный костюм темно-серого цвета. Его строгий тон чуть сгладила красивая брошь в виде цветка огненной розетии, моего мистического символа, придав капельку неформальности образу.

Предоставленное жилье мне понравилось. Ничего лишнего и вычурного в интерьере. Стены, оформленные панелями под редкое дерево колиом, отличающееся резкими перепадами цвета древесины от темно-коричневого до нежно-кремового. Панорамные окна, из которых, не обманул Кайсиллиан, и в самом деле открывался красивый вид на радиоактивный парк и закат над горами. Гостиная с удобным диваном и парой мягких кресел, уютная спальня, настоящим украшением которой была широкая кровать со светящимся изголовьем. Кухонно-обеденная зона удивила своей вместительностью, там я могла устроить пир на полсотни гостей. Вопрос стоял только в целесообразности этого мероприятия. Мой ближний круг общения всегда был узким, включал в себя самых доверенных и неоднократно проверенных лиц.

По счастливому совпадению маршрутов одна из таких личностей повстречалась мне на выходе из корпуса. По каменным ступеням поднималась запыхавшаяся второпях заведующая по хозяйственной части Бертрина Гриаделми. Я почувствовала и узнала ее энергетически. Усни мое не всегда так остро работающее импульсное чутье, и мы могли бы разминуться с подругой. Трина смотрела себе под ноги, боясь оступиться от усталости на скользкой лестнице. Невысокой пухленькой брюнетке как будто пришлось бежать через весь городской парк и генеральскую рощу, держа в обнимку большой пластиковый пакет с чем-то рассыпчатым, но тяжелым. Она бы меня попросту не заметила и вряд ли почувствовала, находясь в столь измученном состоянии. А я бы, мелькнув на ходу по ней беглым взглядом, могла не узнать в этой разряженной дамочке с модной прической и ярким макияжем хорошо мне знакомую скромную молодую вдову, с которой еще не так давно мы общались по виртуальной сети. Трина с юности отличалась застенчивостью и неуверенностью в себе. Мы вместе учились, а потом она работала в медблоке на корабле под моим командованием. До и после замужества Трина предпочитала носить максимально закрытые костюмы. Очень стеснялась своей полноты, которая по иронии судьбы не покинула ее даже в голодные времена, когда основной пищей в имперской армии был гранулированный сухой корм на основе самого дешевого зерна в лучшем случае с пятью процентами мяса, и то частенько оно присутствовало лишь в накладной, а не в самом пайке. После того, как ее муж погиб в космической битве, Трина стала носить черные мешковатые платья длиной до пола. Волосы она либо заплетала в тугую косу, либо собирала в пучок.

Потому я замерла от изумления при первой нашей реальной встрече после разлуки длиной в полгода. Розовая блуза из воздушной ткани с воланами на рукавах, кремовая пышная юбка чуть ниже колена, удачно маскирующая широкие бедра, и в тон ей туфли на высоком каблуке. Тонкое ожерелье и браслет из розового золота. Модная стрижка лесенкой, уложенная так искусно, что волосы почти не растрепались на бегу. По вселенской логике мне нужно было радоваться тому, что Трина оправилась от горечи утраты любимого супруга и преодолела излишнюю стеснительность. Но натренированная в боях и противостояниях с предателями-шпионами интуиция чуяла неладное. Трину как будто перепрограммировали. Что же с ней случилось?

Тепло поприветствовав друг друга, мы вошли в корпус. Я пригласила Трину к себе, но наседать с вопросами не спешила. Придет время – все узнаю. Трина не умела подолгу хранить свои личные тайны. Ненароком, но проговаривалась или выдавала себя иным способом: взглядом, жестом.

Перед лифтом я взяла у нее из рук пакет и приоткрыла. Думала там обнаружить что-нибудь съедобное и, более того, вкусное, чувствуя, как сильно проголодалась на нервной почве. Но к очередному, какому именно – уже сбилась со счета, удивлению, в пакете лежал набор строительного крепежа, миниатюрные светильники, запчасти для робототехники.

– С трудом раздобыла все необходимое для завершения ремонта медпункта, – мягко улыбнулась подруга в ответ на мой ошалелый взгляд. – Для доставки всякой мелочи даже летающих дронов-курьеров не высылают. Понимаешь ли, всем нужен заказ от полутора тысяч галактонов и выше. Я обежала полгорода и чудом урвала остатки в нескольких магазинах.

– А почему ты отправилась за покупками пешком? Ради тренировки? – полюбопытствовала я, едва мы вышли из лифта.

– Нет, что ты, Лисса… – подруга вскинула на меня темно-карие глаза, казавшиеся почти черными в тени густо накрашенных длинных ресниц. – Пробежек мне и на вверенной территории вполне хватает. К вечеру ног не чувствую… В городе ввели новый штраф за превышение летной нормы. Разрешено совершать не более пяти полетов в сутки на слейдере.

– Полнейшее безумие. И с чем связана эта жесткая мера?

– В новой социальной программе прописано, что граждане должны больше двигаться и ежедневно совершать пешие прогулки. Из-за развития технологий некоторые пожилые домоседы почти разучились ходить. А еще новая система штрафов поможет разгрузить воздушные трассы. Каждый свой маршрут нужно фиксировать в специальном приложении и ждать одобрения.

– Попробую заказать сюда доставку еды из ресторана, если еще не поздно, и все курьерские слейдеры не прикреплены к стоянке до полуночи, – сказала я и поторопилась осуществить желаемое. – Ты что будешь?

– Ничего. Я нашла подходящую экстремальную диету, – Трина смущенно пожала плечами, понимая, что я не одобрю ее очередное самоистязание.

– Я лично запрещаю тебе все экстремальное. Почти императорский указ, – грозно взглянула на нее, удерживая палец на сенсорном экране коммуникатора в ожидании оплаты. – От встрясок организм только начнет интенсивнее делать запасы. Попробуем их фирменные блюда. Успели! Последний курьерский слейдер не исчерпал суточную летную норму.

– Повезло! А я свою норму еще рано утром исчерпала, пока искала удобрения для нашей прекрасной разноцветной рощи.

И после этих слов подруги я поняла, что тут происходит, какой процесс необратимо набирает обороты.

А когда, поудобнее устроившись на диване в гостиной, так и фонящая восторгом Трина принялась изливать свое восхищение бурной деятельностью нового ректора, называемого не генерал, не Кайсиллиан, а по-свойски и почти полюбовно Кайс, то развеялись мои последние сомнения. Стало предельно ясно: подруга влюблена в неугомонного энтузиаста. Но пока что, как бы она ни старалась угодить придирчивому начальнику, тот не обращал на нее внимания, то ли ослепленный собственной гордыней, то ли одержимый страстным желанием покорить неприступную принцессу. И, что вероятнее на мой взгляд, оба этих фактора эффективно работали вместе. Они все больше отрывали генерала от реальности, унося в радужный мир сумасбродных идей, для которых, как выяснилось, нашлись преданные и покорные исполнители.

– Посмотри, как здесь стало красиво и уютно, – агитировала Трина, вынув усталые ноги из туфель и скрестив их в лодыжках. – Академия заиграла яркими красками. Обрела новый шикарный облик. Все, что мы видим вокруг, невозможно сравнить с прежней унылой серостью.

– Да, вижу, посажено больше растений, – я безэмоционально констатировала факт, присев на диван рядом с ней.

– О! Хорошо, ты мне напомнила о растениях, – Трина притянула свою сумку за ремешок. – Сделаю пометку в коммуникаторе, что завтра пора определить день уборки брыквы с плантации.

– Брыквы?! – я чуть не подскочила. – Откуда у нас взялось опасное растение, да еще и в масштабе плантации? Впрочем, можешь не объяснять. Генерал таким образом освоил полигон для бега с препятствиями?

– Нет. Полигон для проверки физической подготовки кадетов остался в неизменном виде. Помнишь, вокруг мемориальной стелы каждую весну сажали красные цветы? Кайс решил, что это напрасный расход средств. Никто не видит клумбы во время каникул. Думаю, ты слышала о том, что дед Кайса был известный агроном и селекционер. Он вывел новый сорт брыквы, особо устойчивый против любого вмешательства. К ней ни одна робототехника не может подступиться для сбора урожая. Брыква отчаянно сопротивляется. А когда она чувствует, что проигрывает, то растворяет свои плоды, и ее семена зарываются глубоко в почву.

– При сборе брыквы нужно гладить растение по широким листьям и тихо напевать колыбельную, – я вспомнила мамин рассказ, который слышала в детстве.

– Все верно. Собирать урожай можно только вручную. Мы должны успеть это сделать прежде, чем брыква перезреет. Иначе она станет сильнее брыкаться и наставит синяков любопытным кадетам. Вот как у нас тут интересно!

– В этом я с тобой соглашусь, Трина, – вздохнула я. – Скучать здесь не придется и до заселения в общежития инфантильных разгильдяев.

– Зато у нас будет вкусная брыквенная каша, изумительный суп, а еще семечки можем подсушить и щелкать. Они тоже съедобные. Кайс очень хозяйственный, деловитый мужчина. Мне нравится его подход к управлению… В выходные я тут останусь за старшую. Кайс говорил, что снова полетит с мэром на рыбалку к дальнему горному озеру.

Как я и думала, за малое время раскрыты большие секреты. Итак, теперь мне известно, кто на самом деле стоит у истоков дурацкой социальной программы. По крайней мере, точно причастен к некоторым ее пунктам. Подозреваю, и до наместника он тем же способом добрался. Тот слыл заядлым любителем охоты на лесных зверей.

Сделанные выводы подстрекали меня объявить генералу войну, да так начать первое сражение, чтобы мало ему не показалось. Притормаживал один лишь факт. Вернее, пока что предположение. Если Кайсиллиан – тот самый единственный во вселенной мужчина, кто способен вновь сделать Трину счастливой, то значит, борьбу с его разрушительной деятельностью надо вести тайную и деликатную. Основное направление известно. Нужно попытаться соединить эти два одиночества в любящую пару. И тогда семейные хлопоты неизбежно повлияют на генерала, поумерят его разрушительный энтузиазм. Быть может, он обзаведется собственным садом, где будет проводить агрономические эксперименты, продолжая фамильную традицию. Одно из главных правил алверийского воина – если есть возможность обойтись без жертв, то непременно воспользуйся ею.

Глава 7. Важная встреча

Рэй

Альтерро в облике герцога Лимари беспрепятственно прошел сканер при входе в ресторан. Маскировочный костюм был оснащен специальной обманной функцией, да и по анатомическому строению наши с ним расы не очень сильно различались. Мерный стук старинной трости из драгоценного белого металла по глянцевому полу вынуждал гостей и сотрудников заведения обратить внимание на высокого пожилого господина, одетого с шиком и утонченным вкусом.

Риасу мастерски удалось скопировать внешность, походку и стиль покойного лимерийского аристократа. Почти прозрачные от возрастного обесцвечивания волосы были собраны в косу, переплетенную тонкими серебристыми нитями с белыми бусинами, обозначающими число прожитых лет. Зачесанные кверху густые белые брови нависали над близоруко прищуренными леденисто-голубыми глазами, белки которых были пересечены розовыми прожилками. Блестящие от укладочного лака пышные бакенбарды топорщились в искусственной обманчивой небрежности. Плотная ткань дорогого бледно-голубого костюма отливала слабым атласным блеском. По широким лацканам пиджака, манжетам рукавов и отворотам брюк струилась тонкая серебристая вышивка в виде древесной ветвей, оплетающих горные вершины, геральдический символ древнего рода Лимари.

Из шикарного облика герцога лишь странно выделялся тонкий облезлый хвост, розовый, как у крысы. Редкие волоски на нем нетрудно было подсчитать, будь на то желание. Именно по виду хвоста, а не по числу морщинок на лице, точно угадывается возраст лимерийца. Впрочем, и морщин у герцога было немало, в сочетании с густыми бровями они придавали выражению лица сердитый и даже угрожающий вид. Проходивший мимо нас официант невольно содрогнулся под тяжелым взглядом лже-герцога.

Я тоже не был обделен вниманием. На жуках и улитках мой хвост вымахал до невероятной длины и потяжелел от густого меха. Его кончик волочился по полу, создавая странное ощущение. Я до сих пор не смог вернуть хвосту прежнюю подвижность и красивый изгиб, который бы позволял мне изящно помахивать им из-за плеча.

Волосы, которые пришлось мыть с ускорителем роста, отросли ниже плеч. Но риас не разрешил собрать их под резинку. Верхние пряди были скреплены на затылке тонкой, почти невидимой заколкой, а остальные завиты легкой волной и распущены. Кисточки на кончиках моих ушей – и те стали длиннее.

Мой костюм был под стать герцогскому, только темнее по цвету и не так щедро украшенный символической вышивкой. Вместо привычной бесшумной “неубиваемой” обуви на моих ногах красовались белые лакированные ботинки. При каждом шаге они похрустывали жестко выделанной кожей.

Повсюду находились зеркала или глянцевые поверхности. Я видел в них свое отражение и с трудом узнавал. А чувствовал себя среди вездесущего блеска роскоши и вовсе так, будто бы оказался в чужом теле и на совсем не подходящем мне месте.

“Веди себя противоестественно”, – телепатически повелел Альтерро.

Я не сразу понял, что же от меня требуется. Представил себя ходящим на руках и при этом распевающим неприличные песни. При моей ничтожной способности к телепатии нелегко было передать даже краткий вопрос: “Это как?”

Но тем не менее риас меня “услышал” и дал ответ:

“Перестань вести себя так вызывающе, ты слишком сильно выделяешься на фоне гостей”.

Его предупреждение достигло меня как раз вовремя. Я уже инстинктивно начал присматриваться ко всему, что плохо лежит, ну или висит на гостях.

Мы заняли забронированный столик. Я понадеялся на то, что алверийский генерал не отличается пунктуальностью, к тому же от Мибемии до Эелькадо минимум полдня лету на лучшем скоростном корабле. Выбрал самую симпатичную официантку из предложенных настольным табло: пышногрудую и мохнатую, с мягкой и шелковистой на вид шерсткой. Девушка быстро пришла и соблазнительно нависла надо мной в ожидании заказа. Любуясь ее прелестями, почти не прикрытыми униформой и так ненавязчиво увлекающими гостей потратить больше, чем они хотели, я приготовился зачитать по памяти длинный список лучших блюд… И тут меня одернул Альтерро импульсным сигналом “Внимание”.

Оглянувшись, я увидел генерала Кайсиллиана. Тот размашисто шагал от входа прямиком к нам. В белом мундире и высоких черных сапогах. Его широкая грудь была вся покрыта орденами. Мне так и хотелось их сорвать, будто спелые грозди, надежно припрятать, а потом выгодно продать на черном рынке.

Хитрый Альтерро воспользовался моим замешательством и сам сделал заказ. Для себя взял кусок почти сырого мяса, попросив обжарить его еще меньше, чем обычно, и фирменный набор фруктовых кусочков. А мне по его милости досталась жалкая котлета в салате, самое дешевое блюдо из всего ассортимента. Не спорю, еще недавно и оно мне казалось роскошью, но так хотелось насладиться лучшими образцами высокой кухни прежде перехода на паек военной академии, который по милости ректора предоставлялся студентам в скудном разнообразии.

– Сиятельный герцог Рэймендиус! Рад приветствовать вас! – подошедший генерал всплеснул руками, и нам по правилам этикета пришлось на миг привстать со своих стульев. – Признаюсь, наша первая встреча за долгое время стала для меня большой неожиданностью.

Он чуть не проговорился: “Я удивлен, что вы еще живы”. Занял свободный стул, но не торопился с заказом. Смотрел только на риаса, считая меня телохранителем или слугой.

– Мне тоже приятно вновь встречать славного героя, теперь уже неоспоримого победителя оконченной войны, – с легкой хрипотцой заговорил Альтерро, подражая голосу герцога. – Рад, что вам наконец удалось разгромить войска гнусных ящеров… Простите старику прямолинейность и нетолерантность. Надеюсь, в зале не найдется оскорбленных рептилоидов. В силу возраста я стал немного рассеянным. Нет прежней внимательности.

– Это простительно. А для диркенов трудно найти приличные слова, – генерал брезгливо поморщился.

– За годы уединения в поместье я отвык от пребывания в обществе, – продолжил Альтерро. – После похорон горячо любимой супруги мне стало трудно выбираться в свет. Привык, что Милнария всегда сопровождала меня в межпланетных перелетах. Но важный повод вынудил меня отправиться в небольшое путешествие и потревожить ваше благородие приглашением на эту встречу.

– Внимательно слушаю вас, Рэймендиус, – генерал посмотрел ему в глаза, не узнавая своего недавнего злейшего врага под чужой личиной.

– Мой друг, хочу представить вам того единственного, за чью жизнь я переживаю, – Альтерро с трагичным выражением лица качнул головой в мою сторону. – Моя гордость и последнее напоминание о возлюбленной – Рэй Лимари-младший. Наш с Милнарией единственный сын, о будущем которого я теперь забочусь.

Генерал уставился на меня, как на голографическую надпись с помехами, которую невозможно прочитать и даже хотя бы приблизительно понять, что она означает. Он был ошарашен самим фактом существования меня во вселенной. Вернее, молодого герцога Лимари, который, по всем галактическим слухам, никак не должен был появиться на свет.

Я моргнул в мнимой тревожной растерянности, играя роль благовоспитанного скромного юноши.

Пользуясь тем, что пока внимание генерала приковано не к нему, Альтерро отправил в рот солидный кусок мяса, принесенный официанткой. Правда, для того, чтобы не выдать дотошному врагу неправильную степень прожарки и один из важнейших промахов в нашем плане, он все же завернул его в бесполезную зелень, лежащую на тарелке. Затем он предложил Кайсиллиану мою, между прочим, котлету, и алверийский вояка, заметно, что на нервах, быстро с ней управился. Дав генералу прожевать, риас продолжил вдохновенную речь:

– Рэй – наш долгожданный поздний ребенок, потому мы с Милнарией берегли его как настоящее сокровище. Вы же знаете, сколько покушений на свою жизнь мы с супругой пережили. А сколько желающих на самой Лимерии и за пределами ее атмосферы получить наше наследство! Поэтому нам пришлось скрывать сына в поместье, а потом отправить учиться в частный закрытый лицей-пансион, где атмосфера секретности похлеще, чем в разведывательных службах. Моя бедная жена так и не дожила до выпускного бала сына. Ее погубила тяжелая болезнь. И мои годы неуклонно подходят к концу. Вот и пришло время вывести в свет драгоценного наследника, в котором сочетались лучшие генетические составляющие самых влиятельных и славных родов нашего мира. Но прежде, чем Рэй будет готов продолжить все наши дела, возглавить род Лимари и вступить в управление семейным бизнесом, он должен получить достойное образование. Перед смертью моя покойная супруга просила меня лишь об одном, чтобы из всех учебных заведений галактики я отдал наше драгоценное чадо в алверийскую военную академию Таир-Элькор. Во всей вселенной не сыскать более высококлассной колыбели знаний. Да и не мог я отказать свое благоверной возлюбленной в ее последней просьбе.

Нервно кашлянув, генерал сглотнул слюну. Не обрадовали его слова собеседника, и, судя по кислой мине на лице, не очень-то желал он видеть меня в числе кадетов.

– Послушайте, Рэймендиус, – проговорил он сдавленным голосом. – Я понимаю причину, по которой вы не хотели публичной огласки… Но вам следовало еще полгода назад обратиться в приемную комиссию академии. Теперь же, при всем личном уважении к вашему сиятельству, я ничем не могу посодействовать. Группы укомплектованы. Все места в общежитиях распределены. Неудобно вам отвечать отказом, но вы действительно опоздали. К моему величайшему сожалению.

– Позвольте и мне со своей стороны попросить вас прислушаться к моим словам, генерал Кайсиллиан, – уверенно произнес не собирающийся сдаваться Альтерро. – В казавшееся бесконечным время кровопролитной войны с диркенами, которая затянулась на долгие годы, мало кто из народов галактики оказывал вам поддержку, даже тайно, не то чтобы явно. Большинство разумных рас предпочли сохранять удобный нейтралитет. Но, помните, Лимерия всегда была на вашей стороне. Еще занимая пост министра финансов, я лично утвердил разрешение на предоставление Алверийской империи долгосрочного беспроцентного кредита и оказание единовременной безвозмездной финансовой помощи. По этой причине я не желаю верить в то, что для моего сына не найдется места в академии Таир-Элькор.

– Разумеется, я все помню и безгранично ценю оказанную вами помощь и поддержку, – замялся генерал. – Но и вы, дорогой Рэймендиус, должны понять, не все в моей власти. Я лишь назначенное на ответственную должность лицо…

– Я понимаю ваше положение, Кайсиллиан, – губы риаса растянулись в хитрой и даже немного зловещей улыбке. Не дав растерянному от неожиданного натиска генералу закончить фразу, риас перешел к еще более активным словесным боевым действиям. – Но мне показалось не вполне удобным и вежливым беспокоить лично императора Лансальда. В непростое время послевоенного восстановления изрядно пострадавшей экономики у него и без того забот хватает.

– Я постараюсь что-либо сделать для вашего сына, но не могу дать гарантий.

– Очень не хотелось мне переводить наш теплый дружеский разговор в это некомфортное русло. Но для лучшего понимания вами ситуации вынужден напомнить, что… Отказ в поступлении при известных не только нам, но и всей галактике, условиях может быть приравнен к оскорблению всего лимерийского народа. Ведь герцогский род Лимари – настоящий цвет нации.

Генерал взял стакан с соком, но передумал его подносить к губам. Испугался подавиться от нервного перенапряжения. Наверное, принимать решения в ожесточенном бою, от которых зависели сотни жизней, ему было легче, чем согласиться видеть меня в числе кадетов. Интересно было бы узнать, а почему он так не рад мне.

– Поверьте, Кайсиллиан, вам совершенно не о чем беспокоиться, – Альтерро сменил резкий тон на убаюкивающе ласковый. – Зная, как вам дороги дисциплина и успеваемость студентов, спешу заверить… Мой сын не доставит вам больших проблем. Рэй – скромный и очень способный мальчик, воспитанный в лучших аристократических традициях. От него вам не придется ждать всяких выкрутасов. Он хорошо учился в лицее. К слову, набрал по результатам выпускных экзаменов проходной балл, гарантирующий поступление в одно из лучших высших учебных заведений. Но, сами понимаете, мы с ним даже не спорили о выборе. Милнария очень сильно желала увидеть горячо любимого сына в форменном мундире академии. Жаль, что боги так рано забрали ее. Да и сам Рэй со старших классов мечтает учиться в Таир-Элькор.

Альтерро требовательно глянул на меня. Пришлось мне раскрыть рот и растерянно промямлить:

– Генерал Кайсиллиан… Я готов поклясться в том, что не опозорю честь не только своей семьи, но и всей родной планеты. Для меня имеет огромное значение сам факт обучения в столь удивительном месте. Моя покойная матушка мечтала видеть меня выпускником вашей академии. Я приложу все силы для того, чтобы стать самым выдающимся из всего курса. Вы не пожалеете о том, что приняли такое решение.

– Леди Милнария поистине была достойнейшей из женщин своего времени. Думаю, будет разумным решением принять ее сына в академию и тем самым почтить ее светлую память, – генерал наконец капитулировал без последнего сопротивления. – Что еще я могу сказать… Рад нашему знакомству, Рэй. Уверен, тебе у нас понравится и ты найдешь в стенах академии новых друзей. Новый учебный год начинается уже всего через двое усредненных галактических суток. У тебя не так много времени на подготовку к первым занятиям.