Подлинный Сократ бесплатное чтение

Михаил Самарский
Подлинный Сократ

Сергею Осинцеву посвящаю

Я изучил многих философов и многих кошек.

Мудрость кошек неизмеримо выше.

Ипполит Адольф Тэн

Глава 1

Ну что, друзья, скучали без меня? Готовьтесь! Теперь будет не до скуки. Перед вами рассказ о моих новых невообразимых приключениях. Я просто не могу не поделиться с вами историей, случившейся со мной летом. Да мне такое даже в голову не могло прийти. Что же случилось? – спросите вы. Тут без помощи Пушкина не обойтись. Как написал когда-то Александр Сергеевич, «не в сказке сказать, ни пером описать».

Вы не поверите, я стал звездой. Нет, не той, что светит в ночном небе, а настоящей знаменитостью. Запасайтесь попкорном, если на улице холодно, прихватите теплый плед, заварите вкусный чай, устраивайтесь поудобнее на диване и наслаждайтесь чтением.

Чтобы не бежать впереди паровоза, как любит говорить мой хозяин Александр Петрович, давайте прислушаемся к его совету, и начнём по порядку.

Вы, наверняка, ещё не забыли семью, в которой я жил. Когда мы с вами расстались, Димка готовился к экзаменам. Чудное у них название – ЕГЭ. Что это означает, я не совсем понимаю, но знаю одно – если их не сдать, то ВУЗа парню не видать, как своих ушей. Ох, и любите же вы сами себе придумывать различные испытания. Неужели нельзя прожить без них? Вот мы, коты, живем как-то без всяких там тестов, экзаменов, соревнований. Хотя не стану лукавить, у нас тоже есть выставки, а это своего рода тоже экзамены. Правда, не все коты в них принимают участие.

Если говорить откровенно, нам лично они триста лет не нужны, а вот люди любители потаскать своих четвероногих питомцев по всевозможным конкурсам и состязаниям и делаете это исключительно для того, чтобы потешить свое самолюбие и доказать всем, что ваш питомец самый замечательный. Каждый владелец животного желает получить заветные титулы, а может даже выиграть звание лучшего. Но вы даже представить не можете, что означает такая выставка для нас.

Человек несведущий в этом деле думает, что это исключительно развлекательное мероприятие или демонстрация-продажа. Но это далеко не так. Большинство выставленных животных вовсе не продается. Для нас выставка в первую очередь это серьезная работа. Эксперты должны осмотреть за день несколько десятков животных, дать каждому описание и выбрать самых достойных. На каждую породу прописан стандарт, согласно которому эксперт должен оценивать кота или кошку. Необходимо внимательно изучить каждое животное, чтобы не дай бог не пропустить какой-либо недостаток. А в конце выставочного дня среди лучших котов проходит настоящий конкурс красоты, в конце которого выбирается победитель выставки.

И все это время, пока мы ждем когда до нас дойдет очередь экспертов, нас без конца чешут, подпиливают коготки, поправляют бантик на шее, вытирают лапы влажными и препротивными салфетками – я, например, от таких запахов чуть ли в обморок не падаю. Я, правда, по выставкам не хожу, но мне иногда и дома так лапы обрабатывают – настоящая пытка.

Бесконечные посетители так и норовят погладить котов и почесать за ухом. Конечно, приятно, но вы же знаете, нам котам нравится, когда нас ласкают с нашего позволения. А когда подходят и бесцеремонно треплют за ухо, словно пуделя, тут уж извините, никакого терпения не хватит. К тому моменту, когда специалист по котам начинает осматривать питомца, у нас уже желание одно: забиться в самый дальний угол и с глаз долой, подальше от навязчивых людей. Все это я рассказываю вам со слов моего нового друга, с которым недавно, совершенно случайно, меня свела судьба. Но об этом чуть позже.

Так вот, пока он делился со мной через какие испытания ему приходиться каждый раз проходить во время выставок, у меня шерсть вставала дыбом.

Кстати, вы знаете, что первая выставка кошек прошла в далеком 1871 году в лондонском Хрустальном дворце. Тогда были представлены кошки в основном сиамских и персидских пород. А большая часть кошек вообще были простыми, беспородными. Их принесли туда не ради того, чтобы покичиться их красотой или высоким происхождением. Сам организатор, Гаррисон Уэйр, говорил, что хочет своей выставкой показать, что каждая кошка достойна любви и заботы. На той выставке все животные получили оценку эксперта, а в конце было выбрано лучшее животное. Им стала кошка, принадлежавшая самому Уэйру (коррупция в действии!) – четырнадцатилетняя британка по кличке The Old Lady. Так что и у нас есть экзамены, но опять-таки, придуманные вами, людьми.

Возвращаемся к Димке. Вы, наверное, помните, что парень был очень умным и начитанным. Так вот тесты он написал на очень высокие баллы. Всю весну и лето Дмитрий сидел, обложившись книжками. А когда мучения были позади, с какой радостью он сообщил о том, что поступил в университет, о котором мечтал с самого детства. В тот день, когда он вернулся домой, я как обычно, сидел, заняв позицию на своем наблюдательном пункте в его комнате.

– Привет, Сократ, – поприветствовал меня парень и, раздеваясь, воскликнул, – ну и жарища на улице. Как ты ходишь в своей шубе? – ухмыльнулся он, обращаясь ко мне.

«Если бы я умел, как ты, снять ее с себя, неужели ты думаешь, я бы этого не сделал».

– Сократ, – продолжил он, – ты не можешь себе представить, как я был счастлив, когда увидел сегодня свою фамилию в списках студентов, – радостно поделился Дима, юноша подошел к окну и погладил меня.

«Очень хорошо представляю, что значит быть счастливым. Я уже второй день с грустью смотрел в пустое окно дома напротив».

– Знаешь, но первоначальная эйфория быстро прошла и сменилась совсем другими чувствами, – продолжил откровенничать молодой человек, – я ощутил какое-то опустошение внутри. Все это время жил в сумасшедшем напряжении, учил, писал, сдавал, а потом бац и все – я студент. Внезапно меня осенила мысль, что наступает совершенно другая жизнь, взрослая. Это уже не школа, теперь не забалуешь. Мало того, что надо посещать занятия, так еще и каждые полгода сессия. Но, ничего, не боги горшки обжигали, – вздохнул Димка и добавил, – справимся.

«Конечно, справишься. Лично я в тебе не сомневаюсь ни на йоту».

– А ты всё свою «белоснежку» выглядываешь? – неожиданно спросил парень и сообщил, – так ее куда-то увезли. Я видел, как вчера соседка садилась вместе с ней в машину. Отец сказал, вроде они куда-то уехали отдыхать.

«Вон оно что. А я второй день места себе не нахожу. Грешным делом подумал, может что случилось. Выглядываю свою принцессу, а ее все нет и нет. Надо же, вот она кошачья жизнь. Посадили в машину и увезли, даже не спросив нашего согласия. И что мы можем сделать в этой ситуации. А ничего! И что теперь делать? Остается смириться и ждать».

– Ты не переживай, время быстро пролетит, не заметишь оглянуться, как она вернется, – успокаивал парень, потрепав меня за ухом, – моя Настя тоже уехала с родителями отдыхать. И я тоже скучаю по ней, так что, брат, понимаю тебя как никто другой, – улыбнулся юноша.

Нашу беседу прервал голос Татьяны Михайловны, донесшийся с первого этажа:

– Дима, Катя, папа вернулся домой, жду всех на ужин.

Любовь любовью, а ужин никто не отменял. Я спрыгнул с окна и засеменил за Димкой на кухню.

Когда вся семья собралась за обеденным столом, я сел у своей миски, терпеливо дожидаясь, когда кто-то соизволит положить мне еду.

– Сократ, ты тоже голодный? – обратился ко мне Александр Петрович.

Это же какую совесть надо иметь, чтобы задавать такие вопросы. Я что, по-вашему, святым духом питаюсь? Мало того, что кормят два раза в день, так еще и еду приходится выпрашивать.

Хозяин демонстративно достал из корзинки, в которой хранится мое пропитание, яркий пакетик, и, разорвав упаковку, скомандовал:

– Сидеть!

«Да сижу я, уже полчаса сижу. Тоже мне Эдгард Запашный нашёлся…».

Когда в моей миске появились аппетитные кусочки, и была дана команда «можно», я принялся неспешно наслаждаться продуктом. Надо же, умудрились и меня выдрессировать. А что делать? Когда хочется есть, приходится идти на жертвы и терпеть унижения.

Пуха лежала на своем положенном месте – на границе между кухней и прихожей. Я видел, как глядя на меня, она судорожно сглатывала слюну. Придется тебе терпеть до ужина, Рыжий Ап. Это, кстати, новая кличка собаки. Не знаю, кто ее придумал, но первый произнес Димка. Вот ни с того, ни с сего начал называть ее так, за ним последовала и Катя, и мама с папой.

Не знаю, что там у людей сегодня на ужин, но целый день в доме стоял умопомрачительный запах. Правда, я не спускался на кухню и не видел, что готовила Татьяна Михайловна. Я уже два дня не находил себе места и был обеспокоен отсутствием Беллы.

– Что у нас на ужин? – поинтересовался Александр Петрович, потирая руки, и с улыбкой добавил, – я голодный, как волк.

– В честь радостного события приготовила телятину с овощами и испекла ваш любимый вишневый штрудель, – улыбнулась хозяйка и добавила, – накладывайте, пока все горячее.

Когда еда была разложена по тарелкам, Александр Петрович кашлянул, призывая всех к молчанию, и обратился к юноше:

– Ну что, Дмитрий, поздравляем тебя с поступлением в университет. Молодец, сын, мы все гордимся тобой. Теперь ты стал взрослым мужчиной и у тебя начинается совершенно другая жизнь. Отныне ответственность за свои поступки ты будешь нести самостоятельно.

– Спасибо, папа, мама и тебе сестренка, – поблагодарил Дима и добавил, – это все благодаря вашей поддержке и вере в меня.

– Я в тебе нисколько не сомневалась, сынок, – мама потрепала сына по голове и добавила, – и Катя тоже у нас молодец, все экзамены за девятый класс сдала успешно.

Если бы вы увидели повзрослевшую Катерину, обалдели бы. От той девочки подростка остались лишь озорные ямочки на щеках. Теперь это была высокая, стройная девушка, с длинными каштановыми волосами и королевской осанкой. Когда она передвигалась по дому, грацией напоминала мою Беллу.

Подкрепившись, я отошел от миски, сел в сторонке и занялся водными процедурами, наблюдая, как семья уплетает за обе щеки фантастически пахнущее мясо. Несмотря на то, что я уже отужинал, тем не менее, от кусочка мясца не отказался бы.

– Дети, у нас с мамой для вас сюрприз, – загадочно произнес хозяин и с хитрой улыбкой посмотрел на всех.

Я невольно насторожился, поскольку слово «сюрприз» иногда имеет двоякое значение и не всегда несет в себе что-то хорошее.

– Так вот, – продолжил Александр Петрович, – мы все вместе едем отдыхать на море.

– Здорово, – радостно воскликнула Катя и, подскочив со стула, поцеловала отца в щеку, – я уже давно мечтаю съездить на море.

– Класс, – улыбнувшись, покачал головой Димка и добавил, – а я думаю, чем мне заниматься целый месяц до начала учебы. Вдобавок ко всему еще и Настя уехала.

– А куда едем? – полюбопытствовала Катя.

– В Испанию, – ответил отец и продолжил, – мы сняли там дом на целый месяц. До моря всего лишь пятьсот метров. Так что будем купаться, наслаждаться солнцем и свежими морепродуктами. Это наш подарок вам от нас с мамой.

– Обалдеть! – захлопала в ладоши Катька. – Товарищи родители, да вы просто волшебники.

– А когда едем? – поинтересовался Дима.

– Через два дня, – улыбнулся Александр Петрович и добавил, – так что можете уже собирать вещи.

– Папа, – обратилась девчонка к отцу и неожиданно спросила, – а куда мы денем Сократа и Пуху?

Глянув на Пуху, я заметил, как ее уши подскочили вверх. Мы с ней превратились в зрение и слух.

– Я все продумал и уже договорился с друзьями, – успокоил отец и продолжил, – Пуху мы отдадим тете Оле и дяде Коле, думаю, ей там будет хорошо и она подружится с их собакой. А Сократа отвезем дяде Лене Грачеву, будет вместе с ним музыку сочинять.

Вся семья дружно рассмеялась, а мне, знаете ли, было не до смеха. Что за дядя Леня, какая музыка?

– Представляю, что Пуха сделает с красивыми газонами тети Оли, она же ей все цветы уничтожит, – ухмыльнулся Димка.

– Тетя Оля сказала, что они будут гулять строго под ее присмотром, – успокоил Александр Петрович.

– Папа, а у дяди Лени есть кот, они найдут общий язык с нашим Сократом? – осторожно спросила Катя.

– Конечно, найдут, – хмыкнул хозяин и, искоса взглянув на меня, добавил, – у них очень благородный кот. Я думаю, вряд ли он будет бросаться на нашего разбойника. Я вот переживаю, чтобы наш бандит не напал на их кота, – рассмеялся мужчина.

– Наш Сократ тоже, между прочим, очень воспитанный кот, – произнесла Катя и добавила, – не надо на него наговаривать.

– Знаем мы, какой он воспитанный, – усмехнулась мама и обратилась ко мне, – Сократ, ты только нас не подведи. Будь достойным котом, чтобы нам не пришлось потом за тебя краснеть.

Нет, вот скажите, зачем нести на меня этот поклеп. Я уже давно вырос из детских забав и не помню, когда последний раз доставлял вам какие-то хлопоты. Недавний случай не считается. Вы, уважаемые господа семейники, сами виноваты в том, что произошло. Несмотря на то, что я своей вины не чувствую, все же мне до сих пор стыдно.

В тот день у Александра Петровича случился день рождения. Дом был полон гостей. Приехали и мамины подруги, и коллеги хозяина и еще много других незнакомых людей. Слава богу, все они были без детей, иначе остался бы я в тот вечер без ушей или с проплешиной на голове. Пуху, как всегда, отправили на улицу, ну а я, как обычно, дремал на своем диване. Правда, сном это сложно было назвать, так как каждая присутствующая женщина норовила меня погладить и почесать за ушком. Но я стойко переносил все телячьи нежности котолюбивых женщин. Вы даже представить себе не можете, какие ошеломительные запахи стояли в доме. Лежа на своем диване с закрытыми глазами, я фантазировал о тех сочных кусках мяса, которые случайно заметил на больших тарелках, стоявших на столах. Не поверите, буквально ощутил вкус на языке – так разыгралась моя фантазия. Судя по запахам, там было не только мясо, но еще и рыбка. Гости ели, пили, танцевали. Затем вновь возвращались к столу и снова ели, пили. А я лежал и думал: да как же можно столько есть. Я бы уже давно лопнул. А еще меня на диету сажают. Да я, между прочим, меньше всех ем в этой семье.

Спустя время, сквозь приятную дремоту почувствовал, что в доме стало как-то непривычно тихо. Я открыл один глаз, прислушался – тишина. Спрыгнул с дивана и решил посмотреть, куда все подевались, неужели я все проспал и не заметил, как разъехались гости. Зашел на кухню – никого. А стол так и манит, смотрю на него, он прямо зовет меня: «Сократ, иди покушай. Смотри здесь сколько еды». Ну, я не долго думая, запрыгнул на один из стульев, поставил лапы на стол и застыл на месте от увиденного количества пищи. Чего здесь только не было: и мясо, такое поджаристое и аппетитное, что я невольно сглотнул, и рыбка, в прямом смысле золотая, и какие-то салаты, закуски, соленья и прочие вкусности. Ну, вот скажите, только честно, вы бы удержались от такого соблазна? Вот и я не смог. Еще раз огляделся по сторонам, прислушался – вокруг тишина. Недолго думая, я запрыгнул на стол и принялся снимать пробы с фантастических блюд. Пользуясь таким случаем, мне хотелось попробовать все, что стояло на столе. Не знаю, сколько я съел, но неожиданно меня так разморило и потянуло в сон, что я сам не понял, как уснул.

– Сократ, сволочь, – раздался голос хозяйки над головой, – ты что натворил? Как тебе не стыдно, посмотри на себя, ты же спишь мордой в тарелке.

Я обезумевшими глазами смотрел на Татьяну Михайловну, не понимая, чего хочет от меня эта женщина и зачем она так истошно кричит. И только когда над моей головой, со свистом рассекая воздух, пролетело кухонное полотенце, я понял, что-то снова пошло не так. Вскочил на лапы и наконец до меня дошло, что стою на обеденном столе. Осмотрелся, вокруг стоят гости, у кого-то глаза, будто пятирублевые монеты, кто-то хихикает.

– Смотрите, смотрите, у него вся морда в салате, – не удержавшись, рассмеялась та самая Светка, чей парик я когда-то потрепал.

– Да, – протяжно произнесла Любаша, еще одна мамина приятельница, и, хихикнув, добавила, – с вашим Сократом не соскучишься.

– Пошел вон отсюда! – грозный голос хозяина окончательно привел меня в чувство.

Я спрыгнул со стола и мухой полетел в котельную. Вы же помните, там мое тайное место укрытия, я всегда прячусь в котельной, когда «пахнет жаренным».

– Нет, вы видели, какой наглец, – донесся мне вслед голос хозяйки, – совсем распоясался кот.

Вот скажите мне, в чем моя вина? Они же сами меня спровоцировали забраться на стол. Спрашивается, зачем оставили его без присмотра. Хотя бы дверь на кухню затворили. Так нет же, сначала толкнули на преступление, а потом давай кричать на бедного кота.

Что-то я ударился в воспоминания.

Семья еще долго наслаждалась праздничным ужином, неустанно обсуждая предстоящую поездку. А нам с Пухой уже было не до их разговоров. Не знаю, о чем думал Рыжий Ап, а мои мысли теперь были о новом месте жительства на ближайший месяц. Говорил же вам, вот она кошачья-собачья жизнь. Все они решили, обо всем договорились. А нас вы спросили, хотим мы куда-то ехать. У меня лично нет желания ехать к какому то дяде Лене у которого живет благородный кот. Подумаешь, я, между прочим, тоже не какой-то там бродяга. Надеюсь, вы же не забыли, что я из породы камышовых котов. Так что кто из нас благородней это мы ещё проверим. Катя, словно услышав мои мысли, произнесла:

– Папа, а мы разве не можем взять с собой наших животных. Целый месяц – это много. Они же будут скучать по нам.

– Катюш, если бы мы ехали отдыхать куда-нибудь в России, конечно, мы бы взяли их с собой. А за границу это слишком проблематично. Нужно собрать большое количество всяких справок и документов. Это займет бог знает сколько времени, – растолковал отец и успокоил, – дочка, не переживай. Никто наших зверей в обиду не даст. Месяц пролетит, как один день.

И сдалось им это море? Вот и Катерина говорит, давно мечтала поехать, а я никак не могу понять, чего хорошего они в нем нашли? Ну, видел я однажды по телевизору передачу о нем, и что? Точно такая же лужа, что собирается в нашем дворе после дождя, только чуть больше. Да плюс ко всему, в ней еще водятся различные опасные хищники, всякие осьминоги, акулы и прочая гадость, бррррр!

Глава 2

Перед тем, как сесть в машину, Катерина взяла меня на руки, обняла и, поцеловав в нос, произнесла:

– Сократик, миленький, не обижайся на нас. Мы скоро вернемся. Я буду очень-очень скучать по тебе.

Если бы умел плакать, в тот момент непременно разрыдался бы. Но, я лишь мурлыкнул и потерся о щеку девчонки.

Я всегда вел себя адекватно в машине, поэтому меня никогда не сажали в эти ненавистные переноски, которые применяют для перевозки котов. Катерина открыла пассажирскую дверь автомобиля и скомандовала:

– Запрыгивай, Сократ.

Александр Петрович аккуратно тронулся, я повернул голову к окну и последний раз посмотрел на своих домочадцев. Татьяна Михайловна махала рукой, Димка, сложив руки на груди, провожал глазами автомобиль, а Катерина послала мне воздушный поцелуй. Почему-то в тот момент сердце сжалось от невероятной тоски.

Моя кошачья челюсть упала на пол автомобиля, когда мы приблизились к дому дяди Лени. По сравнению с домом друга семьи, наше жилище показалось мне каким-то скворечником. Александр Петрович поставил машину носом к воротам, открыл дверь и произнес:

– Выходи, Сократ. Приехали.

Он нажал на кнопку звонка, расположенного на калитке и через некоторое время из-за нее послышался мужской голос:

– Саня, уже иду.

Дверь распахнулась, и перед нами предстал мужчина примерно такого же возраста, как и мой хозяин. Его лицо озаряла широкая, добродушная улыбка. Глядя на него, я облегченно вздохнул. Мы животные сразу чувствуем хороших людей. По дяде Лене я тотчас понял, что мужик он добрый, думаю, мы найдем с ним общий язык.

– Квартиранта тебе привез, – мой хозяин приветливо улыбнулся и протянул другу руку.

– Проходите, – улыбнулся мужчина, глядя на меня и кивнул в сторону входа.

Я шел следом за мужчинами, оглядываясь по сторонам. Большие газоны с аккуратно постриженной травкой, клумбы с пахучими цветами, есть где порезвиться. Проходя мимо них, в носу защекотало, зажмурив глаза, я громко чихнул.

– Будь здоров, Сократ, – пожелал хозяин и спросил, – цветов обнюхался что ли?

Мужчины дружно рассмеялись, продолжая путь ко входу в дом.

– Сократ, вот твое новое место жительства на ближайший месяц, – произнес дядя Леня, пропуская нас в дом.

Я огляделся по сторонам, ища глазами того самого благородного кота. Но вместо него нам навстречу вышла женщина. Она внимательно меня осмотрела, присела рядом и, погладив по голове, произнесла:

– Ну что, друг, будем знакомы. Я хозяйка этого дома, меня зовут Алла, – женщина поднялась и повернувшись в сторону, громко позвала, – Генрих, иди в встречай, к тебе гость приехал.

– Леня, это на корм для Сократа, – мой хозяин протянул деньги, – если не хватит, я тебе на карту еще переведу.

– Сань, – воскликнул дядя Леня, – ты с ума сошел? Я что, кота не прокормлю.

– Знаю, прокормишь, но как-то неудобно. Я и так вам хлопот доставил, еще и корм покупать, – произнес Александр Петрович.

– Убери, – приятель отстранил руку гостя и добавил, – какие хлопоты? Ну подумаешь, был один кот, теперь два, какая разница? За Сократа не переживайте, с голоду не умрет. Может быть, и нам когда-нибудь понадобится ваша помощь. Мы тоже планируем уехать всей семьей в отпуск, так что придется оставить у вас Генриха.

– Не вопрос, – произнес мой хозяин, – мы всегда рады вам помочь.

Неожиданно в дверном проеме показался дородный темно-серый кот. Ростом он был с меня, такой же высокий, такие же сильные лапы и широкая грудь, но при этом очень упитанный. Вот кого надо на диету сажать. При виде меня его широко поставленные уши зашевелились. Плотная короткая шерсть была похожа на ткань, как у Катерины на ее любимой юбке, кажется, она ее называла бархат. Он сверкнул в мою сторону медовыми глазами размером с блюдце. Глядя на его круглую морду с надутыми щеками, складывалось впечатление, будто он что-то прячет за ними. Кот вальяжной походкой подошел ближе, принюхался, осмотрел меня с ног до головы и по-кошачьи произнес:

– Позвольте представиться, сэр, меня зовут Генрих.

– Сократ, – ответил я и изумлённо спросил, – это что еще за «сэр»?

– Это такое обращение, – ухмыльнулся он.

– Впервые слышу, – сказал я.

– Мы британцы, когда к кому-то обращаемся, обязательно используем это слово, – уточнил он.

На шее благородного кота болтался ошейник с разноцветными блестящими камнями и с медальоном по центру, на котором было изображено кошачье лицо.

– Я же не британец, так что можешь ко мне его не применять, – посоветовал я.

– Мы иначе не можем, не так воспитаны, – невозмутимо ответил Генрих.

– Ладно, – согласился я, – называй, как тебе удобно.

– Сань, ты видел, – расслышал я обращение дяди Лени к Александру Петровичу, – они уже обнюхались, значит, все нормально, считай, подружились. Наш Генрих очень воспитанный товарищ, иными словами – кот королевских кровей, – рассмеялся мужчина и успокоил моего хозяина, – так что можете быть спокойны за своего питомца. Все будет хорошо, отдыхайте и ни о чем не думайте.

Мой хозяин присел рядом со мной на корточки, погладил меня по голове и низко наклонившись, тихо произнес:

– Сократ, очень тебя прошу, только не опозорь нас.

Мужчины попрощались, обнявшись по мужски, я с грустью и какой-то невероятной тоской в сердце посмотрел вслед Александру Петровичу, прежде чем за ним закрылась входная дверь. Почему-то в тот момент, мне показалось, я не увижу своего хозяина еще очень долго.

– Ну, что, приятель, – обратилась ко мне моя новая хозяйка, – сначала банные процедуры, а потом обед.

«Что даже осмотреться не дадите? Вот так прямо с порога сразу в баню?».

Из ниоткуда появилась еще одна женщина, Алла обратилась к ней:

– Валентина, для начала покажите Сократу лоток, куда он будет ходить в туалет, потом тщательно вымойте и сделайте все необходимые процедуры. Еще не хватало, чтобы он моего Генри заразил какой-нибудь ерундой.

Что несет эта женщина? Я что, бродяга какой? Между прочим, я тоже домашний кот и Татьяна Михайловна очень тщательно следит за моим здоровьем, иначе, она бы на пушечный выстрел не подпустила меня к кроватям детей.

– Все поняла, – кивнула женщина и позвала меня, призывая следовать за ней.

Еще никогда в жизни меня не мыли с таким усердием. Я еле выдержал эту экзекуцию, еще чуть-чуть, начал бы царапаться и кусаться, но, вспомнив слова хозяина, решил не подводить его и вести себя прилично. Сначала меня вымыли каким-то невероятно вонючим шампунем, затем остригли и подпилили когти, высушили шерсть феном, капнули на холку какой-то гадостью. А когда со всеми процедурами было покончено, на шею нацепили сверкающий ошейник. Как я не пытался его снять, ничего у меня не вышло. Увидев мои попытки освободиться от неожиданного ярма, Генрих удивленно посмотрел на меня и высокомерно заметил:

– Сэр, зачем вы пытаетесь снять ошейник? У нас у британцев считается неприличным ходить без украшения на шее.

– Я же тебе сказал, что я не британец и не привык ко всякого рода побрякушкам, – раздраженно фыркнул я.

– Со временем привыкнете, – ухмыльнулся Генрих и добавил, – пойдемте, нас уже ждут на ужине.

Он степенной походкой направился на кухню, приглашая меня следовать за ним. Ничего себе, то есть это что получается, не Генрих сидит и дожидается, когда ему положат в миску еды, а его ждут на ужине. «Круто», так бы сказала моя Катерина.

Кухня оказалась такой же большой, как и дом. Когда мы вошли, моя временная хозяйка Алла, увидев меня, воскликнула:

– Совсем другое дело, – она подошла ближе и наклонившись надо мной, погладила по спине, – посмотри, какой красивой стала твоя шерсть, такая мягкая и шелковистая на ощупь.

«Да она у меня собственно всегда такая была. Просто, видимо, ты меня плохо разглядела при знакомстве».

– И ошейник тебе к лицу, с ним ты стал походить на настоящего кота-аристократа, – добавила женщина.

Кто это такой я не понял, но, глянув на Генриха и, заметив одобрение в его глазах, понял, что диковинное слово ничего плохого в не означает.

– Мальчики, на ужин у вас сегодня перепелка, – обратилась к нам Алла и добавила: – приятного аппетита.

Наши миски стояли у большого окна, из которого открывался потрясающий вид на зеленый газон с большими деревьями. Генрих неспешно подошел к одной из тарелок, тщательно обнюхал и неспешно приступил к трапезе. Я, недолго думая, последовал его примеру. Надо заметить, такого ужина у меня еще ни разу в жизни не было. Эта, как назвала ее женщина, перепелка была восхитительной на вкус, нежнейшее мясо в каком-то воздушном соусе. Когда с ужином было покончено, Генрих тщательно умылся и обращаясь ко мне, произнес:

– Сэр, не хотите отдохнуть?

– Я же просил не называть меня этим прозвищем, – хмуро напомнил я.

– Вам придется смириться, – хмыкнул он.

Хозяйский кот расположился на большом диване в гостиной, а мне предложил занять место на рядом стоящем кресле. Я искоса подглядывал на Генриха, кот прикрыл глаза и, казалось, будто спит. Мне же совершенно не спалось, кровь бурлила, эмоции зашкаливали. После такого ужина, почему-то хотелось побегать по тем зеленым газонам, поваляться на идеально подстриженной травке, полазать по деревьям.

– Может, пойдем погуляем? – предложил я.

– Где? – кот приоткрыл один глаз и удивленно посмотрел на меня.

– На улице, – ответил я.

– Вы что, уважаемый? – он открыл второй глаз и теперь смотрел на меня с еще большим удивлением, – нам нельзя выходить из дома.

– Кому это нам? Ты сейчас о ком? – не понял я.

– О себе, – невозмутимо ответил он.

– А почему ты всегда о себе говоришь – мы? – поинтересовался я.

– Понимаете, сэр, я кот королевских кровей. Мои предки были котами самой английской королевы и жили исключительно во дворце. Меня привезли из Лондона. А поскольку мы монархи, то о себе всегда говорим во множественном числе, – невозмутимо сообщил он.

– А почему все таки нельзя выходить из дома? – по-прежнему не понимая, спросил я.

– Потому что с нами может случиться какая-нибудь неприятность, мы можем заблудиться или еще хуже подхватить блох или клещей. А это недопустимо для нашей шерсти, – обосновал благородный кот.

– Ты сейчас говоришь о своей шерсти или о моей тоже? – я никак не мог привыкнуть к его манере общения.

– Разумеется, о своей, – хмыкнул он.

– Ладно, если тебе нельзя, тогда я пойду погуляю, – я спрыгнул с кресла и направился к выходу из гостиной.

– Думаю, у вас это вряд ли получится, – уверенным тоном произнес Генри и добавил, – вам тоже не позволят выходить на улицу. Пока вы живете у нас, мои хозяева несут за вас ответственность. Так что придется вам этот месяц посидеть в доме.

– Чего? – возмутился я. – Но я не привык сидеть в доме, мне необходимо гулять. Я тут сойду с ума.

– Мы же не сходим и вы не сойдете. Сократ, что вам еще надо? – еще больше округлив глаза, спросил он. – Еда замечательная, поспать есть где. Не рвите сердце, не суетитесь, живите и наслаждайтесь жизнью.

– Да что же эта за жизнь такая? – возмутился я и добавил: – это какая-то золотая клетка, вроде все есть, но нет самого главного.

– Чего нет? – удивлённо спросил Генри.

– Свободы, – хмыкнул я и добавил, – ты что вообще никогда не выходил из дома?

– Нет, – он отрицательно покачал головой.

– И тебе никогда не хотелось поохотиться, поваляться на травке, полазать по деревьям, погреться на солнышке? – удивился я.

– Мы привыкли так жить и другой жизни не знаем, – равнодушно ответил он и добавил, – а на солнышке мы греемся, когда лежим на подоконнике.

– Ты не представляешь, сколько ты потерял, – произнес я, – столько всего интересного, а ты ничего не видишь. Сидишь тут взаперти, только ешь и спишь.

– Это не от нас зависит, – обреченно вздохнул он, – нас не выпускают, что мы можем поделать?

– Так сбеги, погуляй, посмотри на окружающий мир, – посоветовал я.

– Хорошо вам говорить, – вздохнул он, – мои хозяева так дорожат моим здоровьем, вряд ли они позволят нам выйти из дома. Да и мне самому лень, уж лучше полежать на мягком диване.

– Да, – протяжно произнес я, – не завидую тебе.

Проигнорировав слова Генриха о том, что мне вряд ли удастся выйти на улицу, я спрыгнул с кресла и пошел обследовать дом. Подойдя к входной двери, мяукнул. В ответ – тишина. Я вновь повторил просьбу открыть мне дверь, но уже более громко. Такое чувство, что в доме, кроме нас с Генрихом больше никого не было. Я прислушался и, уловив доносящийся из кухни звук, пошел на него. Та самая Валентина, которая еще некоторое время назад измывалась надо мной в ванной, что-то готовила у плиты. Я подошел ближе и снова мяукнул. Она посмотрела на меня сверху и произнесла:

– Сократ, ты не наелся?

Да при чем тут еда? На улицу хочу. Я направился к двери, вновь и вновь продолжая мяукать, то и дело оборачиваясь, призывая Валентину следовать за мной. Когда мы очутились перед входной дверью, я снова повторил свою просьбу открыть мне дверь. Она удивленно посмотрела на меня и произнесла:

– Ты на улицу хочешь?

Ну да, уже полчаса добиваюсь от тебя, чтобы ты мне дверь открыла.

– Нет, дорогой, на улицу нельзя. Мне категорически запрещено вас выпускать. Так что даже не думай. Хочешь погулять, иди в окошко посмотри.

Да что же это такое? Какое-то издевательство над животными. При чем здесь окошко? Я хочу сходить в туалет под кустик, а не в этот ваш лоток.

Она встала между мной и дверью и, топнув ногой, прикрикнула:

– А ну, брысь отсюда!

Мне ничего не оставалось делать, как вернуться в гостиную, где в той же позе, сидя на пятой точке, облокотившись на спинку дивана и вытянув вперед задние лапы, дремал Генри.

– Ну что, погуляли? – с сарказмом спроси он.

– Погуляешь тут, – буркнул я, – не дом, а тюрьма какая-то.

«Ну, ничего, я своего непременно добьюсь. Вам, уважаемые новые хозяева, все равно придется выпускать меня на улицу».

– Сократ, вот смотрю на вас и удивляюсь, зачем вы так нервничаете? Сдалась вам эта улица? Ложитесь, немного вздремните, потом проснемся, пойдем опять поедим, – хмыкнул он, потом потянулся, широко зевнул и вновь прикрыл глаза.

– Ты, как лягушка из мультфильма «Дюймовочка». Та тоже постоянно говорила своему сыночку: «Ну вот, поели, теперь можно и поспать. Ну вот, поспали, теперь можно и поесть», – буркнул я.

– В любом случае, это лучше, чем лазать по деревьям, – ухмыльнулся аристократ.

От безысходности я вновь запрыгнул на кресло и вздохнув, произнес:

– Слушай, Генри, а что за порода такая – британец? Я впервые слышу, ты бы просветил меня?

Глядя на то, как кот мгновенно оживился, я понял, что это его любимая тема. Он поднялся и, сев на задние лапы, гордо начал рассказ.

– Ооо, – многозначительно протянул кот, – порода британцев считается одной из самых известных и старых в мире. Наши предки обрели популярность еще в XIX веке и с тех пор являются любимицами миллионов людей.

– Да какие же вы древние? – воскликнул я и добавил, – вот моя порода на самом деле древняя. Мои предки жили еще до нашей эры во дворцах Египетских фараонов.

– А как называется ваша порода, сэр? – недоуменно посмотрел на меня англичанин.

– Я камышовый кот, – с гордостью заявил я.

– Надо же, – хмыкнул лорд и добавил, – мы никогда не слышали о вас.

– А что ты можешь слышать, если ты безвылазно сидишь в своей клетке? – хмыкнул я.

– Но вы же тоже о нас ничего не слышали, несмотря на то, что имеете свободу, – возразил он.

– Просто в моем окружении нет котов твоей породы, – невозмутимо ответил я.

– Рассказывать дальше о наших предках? – спросил британец.

– Конечно, мне очень интересно, – спохватился я.

– Так вот, – продолжил кот, – то, что наша порода популярна, это мы не ради красного словца говорим. Об этом гласит статистика, а это, да будет тебе известно, уже, можно сказать, наука. Так вот по статистике, самой заводимой породой кошек в мире является именно наша. Существует несколько легенд, объясняющих появление британской короткошерстной кошки. Согласно одной из них, животных принесли с собой римские завоеватели, а другая гласит, что наши красавцы предки, охранявшие припасы на кораблях, прибыли вместе с французскими мореплавателями. Характер у нас под стать нашему внешнему виду, мы очень ласковые, нежные, любим своих хозяев и готовы ждать их сколько угодно, только для того, чтобы потом подойти и одарить их любовью. Но, несмотря на большую привязанность к человеку, нельзя сказать, что мы слишком навязчивы. Мы, британцы, ведем себя по-королевски и всегда сохраняем свою невозмутимость и величественность. На выставках кошки нашей породы, как правило, всегда занимают призовые места. Мы неоднократно становились победителем различных конкурсов и соревнований среди кошек.

– И часто ты принимаешь участие в выставках? – спросил я.

– Очень часто, – грустно вздохнул он, – тяжело даются нам все эти звания и медали. Через такие испытания приходится проходить. Но, что мы можем поделать? Нас посадили в клетку и повезли. Никто у нас не спрашивает нашего согласия. А для нас это колоссальное нервное потрясение. Мы, между прочим, после каждой такой награды, два дня не можем встать, все спим и спим.

– Да ты, по-моему, не только после выставки спишь, – хмыкнул я.

– Да, любим мы это дело, – заметил он, при этом лениво зевнув, и добавил, – а что нам еще делать? Вот вы, сэр, чем занимаетесь у себя дома?

– Да чем угодно, – воскликнул я и принялся перечислять свои занятия, – на охоту хожу, птичек, мышек ловлю, когда тепло на улице, на травке валяюсь, греюсь на солнышке. С детьми общаюсь, в моем доме живет мальчик и девочка, я с ними очень дружу, они со мной делятся всеми своими секретами. А еще у меня подружка есть, ее Беллой зовут. Так вот мы с ней ходим на свиданья, забираемся вечером на крышу гаража и любуемся звездным небом. Ты хоть раз смотрел на звезды?

– Конечно, – хмыкнул благородный кот, – бывает, ночью долго не могу уснуть, тогда запрыгиваю на окно и смотрю на небо, – он вздохнул и добавил, – а вот у нас нет подружки.

– А откуда она появится, – ухмыльнулся я, – если ты дальше подоконника нигде не был.

– Вам, Сократ, хорошо говорить, – снова вздохнул Генрих, – у вас видимо хозяева понятливые. А мои ни под каким предлогом нас не выпустят на улицу. Они боятся, чтобы с нами какая-нибудь беда не приключилась. Да мне, если честно сказать, и самому не хочется. Что я увижу хорошего на вашей хваленой улице?

– Да хоть посмотришь, как другие коты живут, – возразил я и добавил: – ты на хозяев не ссылайся. Главное, чтобы у тебя было желание. Если захочешь, найдешь возможность, как выбраться из своей темницы.

Вечером, перед тем, как отправиться спать, я вновь подошел к входной двери и начал громко мяукать, призывая домочадцев выпустить меня на улицу. В доме стояла тишина, словно все вымерли, как древние мамонты. Рабочий день Валентины закончился и теперь в доме, кроме меня, дяди Лени и Аллы больше никого не было. Леонид Исаевич находился в кабинете, я слышал, оттуда доносилась музыка, а хозяйка уже отдыхала в своей спальне. Я настырный кот и если что-то захотел, то непременно этого добьюсь, поэтому стал мяукать еще громче. Спустя некоторое время на лестнице появилась Алла.

– Сократ, ну ты чего разорался, – раздраженно произнесла женщина, на ходу завязывая халат.

– Мяу, – повторил я просьбу и перевел взгляд на дверь.

– Даже не думай, на улицу не пойдешь, – она уперла руки в бока и строго посмотрела на меня, – во-первых, я не собираюсь тебя мыть после каждой прогулки, а во-вторых, я за тебя несу ответственность перед твоими хозяевами.

– Мяу, – настойчиво потребовал я.

– Нет, ну вы посмотрите на него. Ты что, не понимаешь русского языка? – хозяйка поджала губы.

– Мяу, – уперся я как осел.

Алла наклонилась, сняла тапочек и, замахнувшись на меня, громко произнесла:

– А ну брысь отсюда, наглый кот.

Как говорят, против лома нет приема, так вот против тапка, летящего в спину, тоже не попрешь. Пришлось смириться и отправиться спать.

Глава 3

Спать в доме дяди Лени разрешалось где угодно. Но, несмотря на это, у Генриха было свое место. Хотя местом это сложно назвать, скорей комната. Его собственный диван, обитый атласной тканью, стоял прямо напротив большого окна, из которого, по всей видимости, кот «королевских кровей» любуется ночным небом. Необязательно спать на диване, можно было растянуться прямо на пушистом ковре и бесконечно смотреть на красоту природы за окном. Конечно, замечательно, что у Генри есть такая возможность, но все же чем-то это мне напоминало шоу «за стеклом». Вроде и видишь, что происходит снаружи, а прикоснуться не можешь.

– Сэр, вы можете спать в моей комнате, – предложил мой новый друг, – вдвоем будет веселей.

– Спасибо, – поблагодарил я товарища и развалился на полу перед окном.

Генрих растянулся в полный рост на диване. Посмотрев в небо, я увидел огромную луну, которая казалась теперь просто гигантской, а вокруг луны рассыпались миллионы звёзд, которые горели ярче прежнего. Мне вдруг стало так тоскливо, я невольно вздохнул. Мне вспомнилась семья – Катерина, мама с папой, Димка и, конечно же, моя ненаглядная Белла. Где она сейчас? Возможно, точно так же, как и я, тоскует где-то, сидя у окошка. Если бы я сейчас оказался дома, залез бы на гараж и любовался ночным небом, наслаждался теплой летней ночью и слушал нескончаемый треск сверчков. Эх, где теперь мои родственники? Как проживу без них целый месяц, если я уже соскучился.

* * *

* * *

Наступило утро. Большие окна, открывающие ни с чем несравнимый вид на летний сад, полный зелени, пропускали столько света, что комната казалась золотой. Я приподнял голову и, наблюдая за шаловливыми солнечными зайчиками, похлопал кончиком хвоста по тому месту, где они прыгали с места на место и перевернулся на другой бок. Напротив меня на диване сидел Генрих, он с усердием вылизывал свою благородную шерсть, искоса поглядывая на меня. Я лежа потянулся, сел на задние лапы и широко зевнул.

– Доброе утро, сэр, – поприветствовал меня кот.

– Доброе, – недовольно буркнул я.

Что за непонятливый кот, просил же не называть меня этим сэром, так нет, привык он, видите ли.

– Как закончите с утренним туалетом, можно отправляться на завтрак, – произнес он.

Когда мы пришли на кухню, Валентина, ловко орудуя специальным молоточком, отбивала мясо. По запаху понял, что это была говядина. В мясе я разбирался лучше любого мясника на рынке. С закрытыми глазами, по аромату, мог определить, что за мясо будет сегодня на обед у моей семьи. Я любил всякое, но больше всего предпочитал курочку. Особенно если она была запеченной в духовке, тогда ее мясо становилось нежным, как тополиный пух и аппетитным, как куропатка. Помню, как Димка читал в какой-то книжке, оказывается, куропатка, это та же курица, только ее мясо более насыщено белком и по цене она гораздо дороже, чем обыкновенная домашняя птица. Вспомнив, как мама вкусно готовила курочку в духовке, я буквально ощутил ее вкус и невольно сглотнул. От собственных мыслей аппетит разыгрался нешуточный, Валентина, словно услышав мои раздумья, произнесла:

– Мальчики, ваш завтрак в мисках, – женщина продолжала усердно стучать молотком.

Не знаю, привыкну я этому когда-нибудь или нет. Приходишь на кухню, а завтрак тебя уже ждет и не надо ничего выпрашивать. Хотя бы такие незначительные плюсы в жизни Генриха имеются. Но все же уж лучше просить, чем всю жизнь проводить взаперти.

– Что это? – нахмурился я и кивнул на миску.

В ней лежало какое-то липкое месиво серого цвета.

– Овсянка, сэр, – невозмутимо ответил британец.

– Ты ешь эту гадость? – возмутился я.

– Мы всегда едим по утрам овсянку, – как ни в чем не бывало, ответил благородный кот.

– Я не могу это жрать, – я наклонился ниже над миской, невольно содрогнулся от внешнего вида блюда и, еще раз понюхав содержимое, произнес, – ну уж нет, я лучше буду ходить голодным, чем есть неизвестно что.

– Сэр, вы себя ведете, как капризный котенок, – с укором посмотрел на меня британец, – это очень полезный продукт для нашего кошачьего желудка. Надеюсь, вы не хотите в старости заработать язву?

– А при чем тут язва? – спросил я.

– Если постоянно есть только кошачий корм, то непременно заработаете себе желудочную болезнь. А овсянка она для того и предназначена, чтобы не дать развиться этим заболеваниям.

– Ты что, кошачий доктор? Откуда ты это все знаешь? – я удивленно посмотрел на своего собрата, с аппетитом уплетающего кашу.

– Мне Алла рассказывала, они с хозяином тоже по утрам едят исключительно овсянку, – произнес Генри, облизывая языком усы.

– Всегда? – вытаращив глаза, спросил я.

– Конечно, – вновь невозмутимо ответил кот.

– С ума можно сойти от такой жизни, – тяжело вздохнул я и добавил, – как же мне продержаться здесь целый месяц?

Игнорируя еду в миске, я демонстративно сел и настойчиво мяукнул. Валентина, не обращая на меня внимания, продолжала заниматься своим делом. Теперь она выкладывала мясо на сковородку, по кухне распространялся фантастический запах. Я снова мяукнул, только гораздо громче и настойчивей. Она посмотрела на меня сверху и несколько грубовато спросила:

– Ты чего орешь?

– Мяу, – вновь повторил я и перевел взгляд на миску, давая ей понять, что не собираюсь есть эту гадость.

– Тебе что, не нравится каша? – она вопросительно посмотрела на меня.

– Мяу, – подтвердил я.

– Но мне запрещено вам давать на завтрак что-то другое. Придется тебе, дружок, есть то, что дали, – она развела руками.

Эта наивная женщина еще не знает меня. Не мытьем, так катаньем, я своего добьюсь в любом случае. Я продолжал настойчиво сидеть возле миски.

– Сократ, ну что вы в самом деле, – возмутился Генрих, – ешьте кашу, да пойдемте уже отдыхать.

– Я не буду это есть, – упрямо произнёс я и снова громко мяукнул.

– Ну что ты шумишь? – возмутилась женщина. – Сказано тебе: ешь кашу, не хочешь, дуй отсюда.

Она махнула рукой, в которой держала деревянную лопатку в сторону двери.

– Мяу, – настойчиво произнес я.

– Ты что, издеваешься надо мной? – подбоченилась она. – И откуда ты такой упрямый взялся на мою голову?

В этот момент на кухню вошла Алла. В строгом костюме и на высоченных каблуках размером с Эйфелеву башню, она была похожа на изящную цаплю. В одной руке женщина держала сумку, похожую на авоську, в которой я мог бы запросто уместиться, на пальце другой руки болтались ключи от автомобиля.

– Валентина, я уезжаю за Кешей. Вернусь ближе к обеду. К Леониду Исаевичу должен приехать в гости друг. Приготовьте к мясу салат «капрезе», только не забудьте положить базилик, и проследите, чтобы мужчины не остались голодными, – обратилась она к Валентине.

Хм, что еще за Кеша? Имя какое-то странное, попугайское. Сразу почему-то вспомнился наш Жорж, который довел всю семью до белого каления. Только этого мне не хватало, чтобы еще и в этом доме жил какой-нибудь пернатый прохвост.

– Хорошо, – произнесла Валентина и добавила, – Алла Михайловна, не знаю, что делать с этим котом? Достал он меня, не хочет есть овсянку, хоть ты тресни. Орет, как сумасшедший.

Алла Михайловна укоризненно посмотрела на меня и произнесла:

– Сократ, понимаешь, вам котам просто необходимо есть кашу, она очень хорошо воздействует на работу пищеварительной системы. Для вас это крайне необходимо, учитывая то количество шерсти, которое попадает в ваш желудок пока вылизываете свою шубу, – хозяйка присела рядом со мной и погладила меня по голове, – тебя разве дома не кормили ею?

– Мяф, – ответил я, тем самым давая отрицательный ответ.

– Это плохо, – произнесла женщина и добавила, – когда Татьяна вернется порекомендую ей кормить тебя по утрам овсянкой, – она продолжала гладить меня по голове.

Вот только этого мне не хватало. Женщина, оставь ты свои советы при себе.

– Мяф, – вновь настойчиво произнес я и перевел взгляд на миску.

Хотите дам вам совет? Если вам положили в тарелку что-то непристойное, подойдите, брезгливо понюхайте и отвернитесь, пусть хозяин почувствует себя виноватым. Что я и сделал.

– Хорошо, уговорил, – вздохнула Алла, – Валентина, раз кот не приучен к каше, давай не будем его мучить. Дайте ему корм.

– Выпросил все-таки, – ухмыльнулась домработница и посмотрев на меня, укоризненно покачала головой, – какой наглый кот.

– Да, уж, – закивала хозяйка и многозначительно добавила, – чувствую, придется с ним повоевать.

* * *

* * *

Спустя какое-то время мы с британцем лежали на диване в кабинете Леонида Исаевича. Кабинетом это вряд ли можно назвать, я бы скорей охарактеризовал его музыкальной студией. На окнах висели жалюзи, я невольно вспомнил, сколько же я их попортил в доме своих хозяев. На подоконниках разнообразные цветы, с длинными и короткими ветвями, с яркими белыми и красными цветками, в больших и маленьких горшках. Похоже, Алла такая же любительница плющей, как и моя Татьяна Михайловна.

В комнате у окна стояло черное фортепиано, на стене висело несколько гитар, различных цветов и форм. Впервые в жизни видел этот музыкальный инструмент. Я бы с огромным удовольствием попробовал лапой струны, интересно, какой звук они издают. На письменном столе в футляре по всей видимости скрипка, хоть я ни разу в жизни ее не видел, но догадался. Однажды наблюдал по телевизору, как один музыкант, ловко зажав ее подбородком, водил по ней смычком, наигрывая известную мелодию, при этом ее звук напоминал жалобный писк, несколько похожий на мышиный.

На противоположной стене большая черная панель с множеством различных кнопок и рычажков. За ней еще одна комната, прямо как в шоу «за стеклом» в центре которой микрофон на подставке. Что это такое я понятие не имел. Генрих, словно почувствовав мое недоумение и заранее предугадывая мой вопрос, опередил меня:

– Это микшерский пульт, за ним звукозаписывающая комната. Мой хозяин композитор, он пишет музыку. К нему часто приходят известные и популярные певцы. Они прямо здесь записывают свои песни.

– Впервые вижу, – произнес я и покачал головой.

Дядя Леня тем временем сидел за фортепиано, наигрывая приятную мелодию.

– Чайковский, – со знанием дела заметил Генрих.

– Не понял? – я нахмурил брови, – это кто еще такой?

– Сэр, вы что, не знаете кто такой Чайковский? – он округлил свои желтые глаза.

– Лично не знаком, – хмыкнул я.

– Вы что? – кот посмотрел на меня, как на идиота, – он уже давно умер.

– Кто умер? – не понял я.

– Чайковский, – британец во все глаза смотрел на меня, – это тоже композитор, он жил в конце девятнадцатого века.

– А ты откуда знаешь? – вытаращил я глаза.

– Поживешь в семье музыкантов, еще не то узнаешь, – хмыкнул он и гордостью добавил, – я каждый день слушаю классическую музыку и знаю всех великих композиторов.

В этот момент я посмотрел на Генриха, он сидел в своей любимой позе на пятой точке, оперевшись спиной на диван и вытянув вперед задние лапы. Я невольно ухмыльнулся, представив, что для полноты картины ему не хватало в зубах сигары или трубки и тогда будет выглядеть, как настоящий английский лорд.

Вдруг я услышал, как в открытое окно залетела муха. Она нагло летала по комнате, перелетая с одного предмета на другой. При виде этих назойливых насекомых, у меня всегда шерсть вставала дыбом, я их терпеть не мог. Даже находясь в глубоком сне, я услышу жужжание мухи, проснусь и буду ловить ее до тех пор, пока не уничтожу эту заразу. Я весь обратился в слух и приготовился к великой охоте.

Это беспардонное насекомое начало кружить над диваном. Генрих был спокоен, как удав и казалось, он ее совсем не замечает. Она, почувствовав, что британец на нее не реагирует, принялась за меня. Каждый раз она летела мне прямо в лицо и когда оставались считанные сантиметры до моего носа, она натягивала свой мушиный штурвал и взмывала ввысь. Затем возвращалась и начинала кружить вокруг моей головы, опускаясь все ниже и ниже, пикировала, словно самолет-истребитель и вновь взлетала вверх.

Когда она пролетала в очередной раз, я встал на задние лапы, а предними принялся махать в воздухе, пытаясь поймать ее на лету.

– Сократ, сдалась вам эта муха? Разве вы не видите, она вас провоцирует? На меня же она не нападает, – благородный кот лениво зевнул и добавил, – а все потому, что я на нее не реагирую.

– Я их на нюх не переношу, – возмутился я.

Каждый раз, когда я ловлю мух, во мне просыпается охотничий инстинкт, я вхожу в такой азарт, что все вокруг перестает для меня существовать. Эта наглая жужжащая гадость взлетела высоко-высоко вверх и со всей скоростью ринулась на меня. Мое терпение кончилось, когда она задела меня крылом по носу. Муха была не просто большая, а прямо какой-то мушиный Кинг Конг. Я конечно, не мог стерпеть вторжение заразной обезьяны и началась погоня. Дядя Леня продолжал музицировать, совершенно ничего не подозревая. Когда муха села на крышку фортепиано, я разогнался и со всего маху влетел на клавиши, скользя по ним, как по льду, оставляя за собой шлейф из музыкальных нот. Хозяин едва успел одернуть руки, с ужасом посмотрел на меня и воскликнул:

– Кот, ты совсем очумел?

Меня уже было не остановить, все препятствия перестали для меня существовать. Я не замечал ни цветов на окнах, ни фортепиано, ни клавиатуры компьютера, я просто носился по всем предметам, как умалишенный, сметая все на своем пути и переворачивая все в верх дном.

Дядя Леня, надо отдать ему должное, оказался сообразительным мужиком. Проследив взглядом за моими действиями, он догадался, за кем я гоняюсь.

– Как она сюда залетела? – недоуменно спросил он, – на окнах же сетка?

Мужчина встал из-за фортепиано, взял со стола газету и, скрутив ее в трубочку, принялся вместе со мной гоняться за наглым насекомым. Я краем глаза глянул на Генри, он ошалело переводил взгляд с хозяина на меня. С каждым неудачным хлопком газеты, Леонид Исаевич все больше входил в азарт. Он даже не заметил, как сбил с подоконника два горшка с цветами, но это казалось еще больше его раззадорило. Пока мужчина изображал из себя ловкого кота, я в ступоре опустился рядом с Генри на диван и с открытым ртом наблюдал за охотой человека. И вот эта жужжащая тварь села на плафон люстры. В этот момент, дядя Леня сделал прыжок, которому позавидовал бы сам Тарзан. В полете он шлепнул газетой по плафону, но наглая муха, взмахнув крыльями, улетела прямо из-под носа. Правда вместе с ней улетел и плафон с осколками от разбившейся лампочки. А когда дядя Леня неудачно приземлился пятой точкой на журнальный столик, который развалился под его весом, я невольно замер. Думаю, Тарзан не позавидовал бы его приземлению. Покуда мужчина поднимался из развалин предмета мебели, ненавистная муха села на подлокотник дивана, прямо рядом со мной. Один ловкий прыжок и муха оказалась у меня в зубах. Я с гордостью посмотрел на нового хозяина, мысленно подумав: «учись, студент», принес ему муху и положил ее на компьютерный стол рядом с клавиатурой.

– Да, Сократ, лучше бы я тебе не помогал, – мужчина обвел грустным взглядом кабинет, потирая ушибленное место рукой.

В этот момент отворилась дверь в кабинет и на пороге появилась Алла. Женщина недоуменно посмотрела на разруху в помещении и спросила:

– Мужчины, что здесь происходит?

– Мы с Сократом ловили муху, – ухмыльнулся дядя Леня.

– Два разбитых цветка, плафон, лампочка, сломанный столик – это вы называете ловили муху? – женщина с недоумением смотрела по сторонам.

– Прости, дорогая, так вышло, – извиняясь, улыбнулся хозяин.

– Кто это все сломал? – продолжала допрос хозяйка.

– Я, – мужчина виновато опустил глаза в пол.

– Ну а муху то хоть поймали? – язвительно спросила женщина.

– Сократ постарался, – ответил он и посмотрел на меня, затем перевел взгляд на муху.

– Тоже мне охотники, – произнесла женщина и, выходя из кабинета, добавила, – теперь убирайте все за собой.

Когда за ней закрылась дверь, дядя Леня опустился на стул.

– Славная была охота, – он вдруг громко рассмеялся и подмигнул мне.

Не успел умолкнуть смех хозяина, как дверь вновь распахнулась и на пороге появился огромный детина.

– Ничего себе, – присвистнул он, окинув взглядом комнату и спросил, – кто шалил?

Огромного роста мужчина заслонял собой весь проем двери. Из-под коротких рукавов его темной рубашки виднелись разноцветные татуировки. Глядя на его серьгу в ухе, я невольно вспомнил картинки из Димкиной книжки про пиратов.

– Здорово, Макс, – дядя Леня протянул руку и мужчины обнялись.

– Леня, неужели тебя так одолели творческие муки, что ты разнес всю студию? – рассмеялся гость.

– Да нет, – махнул рукой хозяин, – это мы с Сократом муху ловили.

В этот момент хозяин посмотрел на меня и мужчина, заметив на диване двух котов, произнес:

– Ох ни фига себе, – он вновь присвистнул, – это чей такой красивый котяра?

– Друзья, попросили присмотреть, пока они в отпуске, – улыбнулся дядя Леня.

– Ты посмотри на него, у него же рожа бандитская, – усмехнулся Макс и неожиданно спросил, – а кем работают его хозяева?

– А это тут при чем? – не понял хозяин.

– Мне вот интересно, как он корм свой ест? – поинтересовался гость, по прежнему наблюдая за мной.

– Максим, что-то я тебя не совсем понимаю? – хозяин нахмурил брови и добавил, – давай без этих твоих загадок.

– Понимаешь в чем дело, – криво ухмыльнулся мужчина и продолжил, – вот например, как кот священника ест свой корм? Он вываливает миску на пол, раскладывает корм крестом, молится, затем съедает его и ложится спать. Кот архитектора тоже высыпает корм на пол, раскладывает из него архитектурный план, меняет детали местами, наконец, съедает все и ложится спать. А вот кот режиссера вываливает еду на пол, начинает долбить корм миской, раздавливает его в пыль, раскладывает из этой пыли три дороги, вынюхивает их, затем падает на спину и орет: «Нет, я не могу так работать». Вот я и подумал, а кто же хозяева этой наглой рожи и что он делает с едой, прежде чем ее съесть?

Я заметил, люди еще те выдумщики. Вечно вы придумываете какие-то легенды про нас.

– Насколько я знаю, Сократ ее просто съедает, – смеясь ответил Леонид Исаевич и продолжил, – но, если она ему не нравится, ты хоть пристрели его, он ее жрать не будет. Сегодня нашей домработнице весь мозг вытряхнул. Она ему овсянки наложила в миску, а он ни в какую, орет и требует нормальной еды. Наш Генрих, тот приучен есть овес, это у него, наверное, в крови, а вот Сократ наотрез отказался приобщаться к англицкой элите.

После последней фразы, произнесенной нарочно с издевкой, мужчины дружно рассмеялись.

– Так значит вы решили мушек погонять? – поинтересовался Макс, – а без крушения мебели нельзя было обойтись?

– Да это я виноват, – хмыкнул дядя Леня, – взял газету и давай Сократу помогать. Муха на люстру села, ну я и прыгнул, как Бубка, хотел ее убить. Да вместо нее убил люстру, а потом не удержался, задницей завалился на стол.

– Да, чувствую с Сократом вам веселья в дом прибавится, – усмехнулся гость.

– Я уже это понял. Это не наш Генрих, спокойный, как пузатый ежик, – улыбнулся Леонид Исаевич, посмотрев на британца, развалившегося на диване.

– Ну что, за работу? – спросил Максим, – сегодня запишем последнюю песню, и альбом готов.

– Пока здесь наведут порядок, пойдем пообедаем, – предложил дядя Леня.

* * *

* * *

Тем же вечером, укладываясь спать, Генрих принялся меня отчитывать. Он видимо посчитал, что на правах хозяина имеет полное право это делать.

– Сэр, вот смотрю на вас и поражаюсь. Вы ведете себя, как какой-то беспризорник. Начали гоняться за мухой, – хмыкнул он и добавил, – так не пристало себя вести породистым котам.

– А как должны вести себя породисты коты? – ехидно спросил я.

– Благородно, – морда британца хранила невозмутимость.

Общаясь с Генрихом на протяжении моего пребывания в этом доме, я заметил, основная черта характера породы британцев – это эпическое спокойствие и полная невозмутимость. Благородный кот по своей натуре был очень замкнут, сдержан и прохладен в проявлении эмоций. Я же, его полная противоположность. Мы с ним, как солнце и луна.

– А откуда ты знаешь как ведут себя беспризорники, если ты ни разу не видел в глаза бездомного кота, живущего на улице? – поинтересовался я.

– Я между прочим телевизор иногда смотрю, – заметил кот.

– Генрих, тут дело не в том, кто как себя ведет, тут дело в генах. Вот взять, например, тебя. Ты по своей натуре лежебока, тебе бы поваляться да поесть. Как можно так жить? – воскликнул я, – неужели тебе не интересно узнать, что происходит в мире за стенами твоего дома, как живут другие животные. Я не смог бы так жить. Мне хочется охотиться, кувыркаться на траве, гулять по снегу, лазать по деревьям, смотреть на ночное небо, ходить на свидания. Разве твое существование можно назвать жизнью. Что же эта за жизнь такая, поел, поспал и так изо дня в день, так же можно с ума сойти. Не могу я сидеть на одном месте, во мне кровь предков бурлит. Понимаешь?

– Нет, – кот мотнул головой и добавил, – при чем здесь кровь? Для нас британцев гоняться за мухами – это априори неприлично. Мое воспитание не позволит мне опуститься до такого безобразия.

– Так я же говорил тебе уже не раз, я не британец, а камышовый кот и мои предки с древних времен были великими охотниками, – гордо ответил я и отвернулся в окно.

Конечно, Генриха нельзя винить в его образе жизни. Не он виноват в том, что целыми днями сидит взаперти. Ему ничего не остается делать, как есть и спать. Неужели его хозяева не понимают, что коту тоже нужна свобода. Вот они пекутся о его шерсти, чтобы не дай бог он не нахватался блох или клещей, совершенно не думая о психологическом здоровье своего питомца. Для них гораздо важнее, чтобы кот принимал участие в выставках и получал высшие награды. Конечно, многое зависит от характера самого кота. Я бы, например, даже если бы меня не выпускали из дома, все равно не смог бы целыми днями спать. Непременно нашел бы себе какое-нибудь занятие. Что я и делал, живя в своей семье. Да, каюсь, много бед и хлопот доставил своим домочадцам, но все же это лучше, чем протирать дырку на заднице. Зато было весело и есть что вспомнить. Конечно, полная свобода нам тоже не нужна, поскольку мы домашние животные.

Мы привязаны к человеку и эмоционально зависимы от него. Хотя кошка традиционно воспринимается, как независимое и отстраненное животное, которое может обходиться без контакта с людьми. Привыкшие к человеку домашние коты ценят общество людей и с трудом могут обходиться без него. Между кошкой и человеком отсутствуют такие яркие взаимоотношения, как между человеком и собакой, но при этом мы понимаем, что именно человек дает нам пищу, предоставляет комфортные условия существования, заботу и защиту.

Несмотря на это, человек не должен так кардинально ограничивать свободу передвижения братьев меньших, как они нас называют. Еще можно понять, когда животное живет в квартире, а если в собственном доме, то грех не выпустить кота на улицу. Плевать на шерсть, на блох и клещей, ради тех драгоценных мгновений проведенных на природе, можно и пожертвовать своей шубой.

Ночью мне почему-то не спалось. Я с тоской смотрел в небо, оно все было усыпано звёздами, среди которых блином висела яркая луна, заливавшая землю холодным, похожим на освещение светодиодного фонарика, светом. На заборе с соседним участком заметил какое-то движение. Когда присмотрелся, увидел своего собрата, издалека не смог рассмотреть, кто это был – кот или кошка. Мне вдруг так захотелось к нему присоединиться, вместе побродить по ночным крышам. Я быстро спустился вниз по лестнице и, присев напротив двери, громко мяукнул. В ответ – тишина. Я начал мяукать громче и не переставая. Мне даже показалось, будто из моего рта вырывалось человеческое слово «открой». Через некоторое время увидел, как на втором этаже вспыхнул свет, и я услышал приближающиеся шаги.

– Сократ, скажи честно, ты надо мной издеваешься? Решил меня измором взять? – тихо произнесла Алла, спускаясь по лестнице.

– Мяу, – кивнул головой на дверь.

– Как же ты меня достал, – возмутилась женщина и спросила, – кот, может ты русский язык не понимаешь?

– Мяу, – вновь повторил я.

– Ты просто невыносимый, – она уперла руки в бока и с грозным видом надвигалась на меня, – я же сказала тебе, что на улицу не выпущу. Ночью надо спать, а не шляться, где попало.

Женщина взяла с тумбочки газету и скрутив ее в трубочку, замахнулась на меня. Я отпрыгнул в сторону и взглянул на нее ошалелыми глазами. Я что муха что ли, что ты меня газетой решила погонять.

– А ну брысь отсюда! Немедленно спать, – женщина хлопнула газетой по тумбочке, в этот момент мне показалось, что меня ударили поленом промеж глаз. Честное слово, даже искры увидел.

В этот вечер я понял, что вряд ли мне удастся хоть ненадолго покинуть стены этого острога. Но я помнил наставление своего хозяина (он учил своего сына): «Никогда не сдавайся!».

Глава 4

Ни за что не догадаетесь, кем оказался Кеша. Каково же было мое удивление, когда рано утром в комнату, где спали мы с Генрихом ворвалось рыжее, словно марокканский апельсин, чудо. Его озорно вздернутый белый нос, усыпанный золотой россыпью смешных веснушек, казался ещё белее.

– Бабуля, у вас что новый кот появился? – спросил мальчишка, на вид лет семи.

Алла показалась в дверях нашей опочивальни вслед за мальчиком. Глядя на хозяйку, трудно было к ней применить слово бабуля. Я конечно, не знаток женской физиологии, но когда первый раз ее увидел, подумал, женщине максимум лет тридцать пять. Она выглядела великолепно. Если все бабушки будут выглядеть, как она, то думаю, пенсионный возраст увеличат еще не один раз.

Парень подбежал ко мне и, не спрашивая моего согласия, подхватил меня на руки и так крепко прижал к себе, что я грешным делом подумал, будто он хочет выдавить с меня вчерашний ужин.

– Иннокентий, дорогой, не надо так хватать кота. Это же все таки зверь, он может тебя и поцарапать, – женщина строго посмотрела на внука и добавила, – это не наш кот, друзья попросили нас за ним присмотреть, пока они в отпуске.

– Бабуля, а он такая же ленивая соня, как и Генри? – спросил мальчишка, смешно скорчив гримасу, изображая спящего кота.

Он положил меня на пол, сел рядом со мной и принялся гладить мой лоб и чесать за ушами. Уголки его пухлых губ были чуть приподняты, и это придавало его подвижному лицу выражение смешливого задора. Несмотря на то, что не люблю, когда меня гладят без моего согласия, поглаживания мальчишки мне понравились. Мальчик явно любил животных, он это делал с какой-то особой нежностью.

– Судя по тому, как они вчера вместе с твоим дедом ловили муху в кабинете, думаю, что нет, – улыбнулась женщина, глядя на нас сверху.

– Класс, будем играть с ним, – воскликнул пацан и, состроив капризную рожицу, добавил, – а то с вашим Генрихом не побесишься, дрыхнет целыми днями. Скучный кот.

– Он просто другой породы, британцы они более спокойные, – с улыбкой возразила хозяйка и, подняв вверх указательный палец, произнесла, – смотри только Сократа на улицу не выпускай. А то еще не дай Бог убежит, что мы потом скажем его хозяевам. Он такой настырный, постоянно просит, чтобы его на улицу выпустили, особенно взял моду по ночам кричать у двери.

– Хорошо, ба, мы с ним найдем чем и в доме заняться, – успокоил мальчишка женщину, радостно улыбаясь, отчего его нос смешно вздернулся.

– Внучек, я пойду займусь своими делами. Ты пока играйся, только не балуйтесь, – попросила Алла.

Не успела хозяйка выйти из комнаты, как мальчишка рывком подпрыгнул с пола и, позвав меня за собой, сказал:

– Сократ, пойдем, погуляем.

Я мгновенно подскочил на лапы, конечно же, подразумевая прогулку по двору.

– Сэр, будьте внимательны с мальчиком, он еще тот разбойник, – произнес мне вслед Генрих, тщательно вычищая лапой морду.

Моим ожиданиям не суждено было сбыться, парень привел меня в свою комнату, чем-то похожую на комнату Димки. Здесь тоже у окна стоял стол с компьютером, на окне цветы, книжный шкаф, на одной из полок глобус, на других полках фотографии в рамках, картинки. В общем, все, как у всех людей.

– Это моя комната, я здесь живу, когда приезжаю гостить к бабушке с дедушкой, – произнес Кеша, – мои родители уехали на море. Понимаешь, старикам тоже иногда нужно личное пространство и восстановление, – по-деловому делился со мной мальчик, – нужно давать им возможность отдохнуть от меня. У них любовь, всякие амурные дела, а я им буду только мешать. Вот я их и отпустил.

Какой не по годам рассудительный мальчик. Правильно рассуждает, родителям обязательно нужно давать возможность побыть вдвоем. Вот мои Татьяна Михайловна и Александр Петрович до сих пор ходят на свидания друг с другом, несмотря на то, что имеют двоих уже почти взрослых детей.

Я тем временем залез на подоконник и любовался видом из окна. Идеально ровные газоны так и манили поваляться на травке. По периметру участка были высажены сосны и березы. Невольно содрогнулся, вспомнив, как моя семья спасала меня, когда Пуха загнала на дерево, а потом хозяин, привязав веревку к машине и березе, едва не отправил меня в космос.

– Ты знаешь, почему меня назвали Иннокентием? – неожиданно спросил мальчишка.

Он залез вместе со мной на окно, оперся спиной на одну сторону, протянув ноги в разноцветных полосатых носках ко мне.

Хм, да откуда же мне знать, кто тебе дал такое имя.

– Мой папа актер, он играет в театре и снимается в кино. Ты, наверняка, его видел в разных сериалах, – Кеша посмотрел на меня и продолжил, – а в его театре когда-то служил Иннокентий Смоктуновский. Знаешь, кто это? – спросил мальчик.

О, конечно, я же только что и делаю, так это по театрам хожу.

– Отец его очень любил и уважал, он даже его считает своим кумиром и примером для подражания, – снова продолжил парнишка, – вот потому, когда я родился, мои родители решили меня назвать Иннокентием И теперь я тоже хочу стать актером. Как думаешь, у меня получиться? – вновь обратился ко мне Кеша.

Непременно получится. Судя по тому, какие ты строишь рожицы, думаю, ты станешь хорошим комедийным актером.

– А знаешь, я сначала стеснялся своего имени, – сказал он и, тяжело вздохнув, добавил: – меня все одноклассники дразнили попугаем. Я плакал и даже убегал из школы. А потом папа меня привел в театр и показал фотографии человека в честь кого меня так назвали, рассказал о нем. Мы даже смотрели кино с его участием «Берегись автомобиля». Видел? – мальчик вопросительно посмотрел на меня, будто я могу ему ответить, – с тех пор я дал себе слово больше не обращать внимания на насмешки. А когда перестал реагировать, кличка отпала сама собой.

Помните, я вам рассказывал, что в моем доме я был семейным психотерапевтом. Все делились со мной секретами, чувствами, эмоциями. Вот и Кеша, видимо, тоже увидел во мне того, с кем можно поделиться своими переживаниями. Людям не всегда нужны советы, иногда им нужна рука, желающая поддержать, ухо, умеющее выслушать и сердце, способное понять. А то что вы горазды на придумывание кличек, это я знаю не понаслышке, на своей шкуре испытал. Кем я только не был в своей семье. Взять хотя бы нашу Пуху. Вы же помните, я рассказывал сколько раз интерпретировалось ее имя. Теперь ни с того, ни с сего она стала Рыжим Апом.

– Сократ, хватит пялиться в окно, давай играть, – обратился ко мне мальчишка, он ловко спрыгнул с окна и уселся на кровать, свесив ноги.

Я повернул голову к собеседнику и неожиданно боковым зрением заметил, как по противоположной стене побежал солнечный зайчик. Я повернулся и, сгруппировавшись, приготовился к прыжку. Молниеносно спрыгнув с подоконника, погнался за ним. Неугомонный заяц прыгал то выше, то ниже, перескакивал с одного предмета мебели на другой. Я носился за ним, как угорелый. Мальчишку, следившего за моими действиями, это приводило в дикий восторг, он хохотал, держась за живот и, периодически падая на спину, задирал ноги вверх, суча ими в воздухе. Солнечный хулиган то замирал, то вновь оживал. Когда он запрыгнул на шкаф, на котором стоял большой глобус, я с разгона взлетел вслед за ним, «земной шар» покачнулся и вместе с фотографиями в рамках, картинками, книжками повалился на пол. И здесь такая же беда, как и у моих домочадцев. Ну, вот скажите мне, зачем шкаф использовать не по своему прямому назначению. Он же предназначен для книг, а вы туда впихиваете, что не попадя. Конечно, после падения с такой высоты, глобус развалился напополам, стекло в рамках на фотографиях разбилось вдребезги, и теперь осколки валялись на полу. Мальчишку это совсем не расстроило, он начал смеяться пуще прежнего. Заяц тем временем перескочил на люстру и завис. Поскольку я находился на верхней полке шкафа, то до люстры мне было лапой подать. Один хороший прыжок, и наглый заяц окажется в моих когтях. Я принял низкий старт и приготовился к прыжку. Как Икар над землей, я парил над полом, летя на встречу люстре. Когда уцепился и передними и задними лапами за металлический держатель плафонов, подлый заяц перескочил на стену, оставив меня висящим под потолком. В этот момент открылась дверь и на пороге появилась Алла. Женщина не сразу меня заметила. Кеша, сидел на кровати, ладошкой прикрывая рот, пытаясь сдержать рвущийся из груди смех. Когда он поднял на меня взгляд, женщина тоже посмотрела вверх.

– Сократ, как ты там оказался? – ее глаза были похожи на чайные блюдца, когда она взглядом обвела комнату, – что ты натворил, бессовестный кот? Чем вы тут занимались? Почему глобус разбит, все фотографии на полу?

Женщина буквально сыпала вопросами, в недоумении разводя руками. Если бы я мог тебе ответить, то непременно поделился бы с тобой историей о том, как меня загнал сюда коварный солнечный заяц.

«Не, ну должен же кот периодически тренироваться на случай непредвиденного циркового выступления. Для этого он обязан иногда летать под куполом дома, прыгать со шкафа на люстру и обратно, совершать всевозможные запрыгивания» мысленно иронизируя, подумал я.

– Бабуль, Сократ не виноват. Это я его туда загнал. Я пускал солнечных зайчиков, а он гонялся за ними, – еле сдерживая смех, ответил за меня мальчишка.

Так вот в чем дело? А я, идиот, думаю, откуда он взялся такой наглый солнечный заяц. А оказывается, им управлял изобретательный внук Кеша. Только теперь я заметил в руках мальчишки круглое зеркальце. Какой наивный кот!

– Ты хочешь сказать, что он сам запрыгнул на люстру? – недоверчиво спросила женщина.

– Ну, конечно, – мальчишка пожал плечами, – не я же его туда закинул. Только он сначала запрыгнул на шкаф, а оттуда на люстру, – хихикнул парнишка.

– Не кот, а какой-то человек-паук, – тяжело вздохнув, произнесла женщина и добавила: – Кеша, беги скорей за дедом, надо теперь его оттуда как-то снять.

Я чувствовал, как под моим весом скрипело крепление люстры. Мне вдруг показалось, стоит мне сейчас просто чихнуть, и она рухнет вместе со мной. По тому, как лапы скользили по металлическому держателю, я понял, что вряд ли дождусь начала спасательной операции. Мысленно помолился кошачьему богу, не успел разжать лап, как люстра вместе со мной полетела вниз. Правда, я успел отскочить в сторону и мягко приземлился на лапы. Я же все-таки кот, это вам не хухры-мухры.

– Сократ, сволочь, ты зачем разбил люстру? – закричала женщина и строго посмотрев на меня, добавила, – я тебя посажу на цепь.

Ну, вот скажите, я что, нарочно это сделал? Я же не виноват, что вы ее плохо прикрутили к потолку. И с каких это корзиночек ты собралась меня на цепь сажать? Я что, собака, что ли?

Когда Иннокентий вернулся с дядей Леней, тот внимательно осмотрел комнату и на его лице промелькнула слабая улыбка.

– Чувак, в этот раз ты на кого охотился? – спросил мужчина.

– Мяу, – ответил я и посмотрел на торчащие из потолка провода.

Люди принялись наводить порядок, а я отправился на кухню, уж больно проголодался, пока словно птица перелетал с места на места. Внезапно вспомнил Жоржа, как он летал по всему дому, когда Димка решил его выпустить полетать. А потом вся семья не знала, как его поймать и опять сунуть в клетку.

На кухне никого не оказалось, я подошел к миске, она была безупречно чистой, в ней от завтрака не осталось даже намёка. Ни одной малюсенькой крошечки. В этом доме хоть и не надо выклянчивать еду, но кормят строго по часам. Нет бы положить в миску корм, и ешь сколько и когда хочешь, так нет же, все переживают, что мы растолстеем. Не могут люди жить без всяких ограничений, мало того, что себе их выдумывают, так ещё и над нами экспериментируют.

Как будто услышав мои мысли, для спасения меня от голодной смерти на кухню прибежал Кеша. Увидев, что я сижу у миски, достаточно сообразительный мальчик спросил:

– Сократик, ты хочешь кушать?

– Мяу, – ответил я.

– Погоди, дорогой, я тебя сейчас кое-чем угощу, – мальчишка открыл холодильник и выудил оттуда две сосиски.

Одну он протянул одну мне, вторую принялся есть сам, присев рядом со мной на пол.

Вот за что я люблю детей, так это за их щедрость. Все-таки везет мне с ними. А все почему? Да потому что я мудрый кот и умею находить общий язык с людьми, особенно с подростками. Скажу вам, я попал в неплохую семью. Дядя Леня оказался в доску своим человеком, Алла хоть и делала вид, будто она строгая, на самом деле в ее глазах я часто замечал искорки добродушия, когда она смотрела на мои проделки.

А может мне это только казалось? Пригрозила же, что посадит на цепь… А вдруг и правда осуществит свою угрозу. Надо быть впредь осторожней. Мальчишка оказался таким же веселым и заводным, как и я. Думаю, мы с ним непременно найдем общий язык. Впрочем, и Генрих неплохой кот, только больно ленивый, не поиграешь с ним.

Каждую ночь я садился у двери и настойчиво просился на улицу. Я так громко мяукал, что мне действительно начало казаться, будто я научился говорить «открой». Требовал до хрипоты, до тех пор, пока не приходила Алла и не отгоняла меня от двери каким-нибудь предметом. Тапки, газеты, зонтик, туфля, сумка – все шло в ход.

Глава 5

Друзья, а однажды случилась со мной беда. Заболел я. Нет, вы не подумайте, что чем-то отравился или простыл. Вовсе нет. Просто последнее время стал замечать, мне постоянно хочется что-нибудь стащить и спрятать в укромное местечко. При чем, воровство мое носило импульсивный характер, и его целью не являлась, упаси боже, материальная выгода. Я не крал еду и не прятал ее по щелям, а если когда-то и стащил что-либо съедобное, тут же его съедал. Я же не собака, чтобы в саду кости зарывать. Нет, я хулиганил таким образом для того, чтобы снять эмоциональное напряжение и получить хотя бы небольшое удовольствие. Собственно это даже кражей сложно назвать, скорее просто забирал то, что плохо лежит. Особенно это касалось хозяйских вещей. Мне очень нравилось наблюдать за людьми, как они искали свое имущество, ругая себя на чем свет стоит за короткую память и сетуя на забывчивость. Они даже представить не могли, кто стоит за неожиданным исчезновением того или иного предмета.

Однажды смотрел по телевизору передачу, мой коллега, психотерапевт, рассказывал как раз о моей болезни. Оказывается, она называется клептоманией. Во как!

В России это заболевание диагностируется крайне редко. А вот по данным американских специалистов, в их стране клептоманы составляют около 5% от общего количества магазинных воров. Канадские исследователи сообщают, что этим расстройством чаще страдают женщины среднего возраста. В детском возрасте данная патология встречается редко, воровство у детей обычно обусловлено другими причинами: протестным поведением, инфантильностью, незрелостью влечений, дефектами воспитания. Про котов, к сожалению, ничего не сказал. Но мне почему-то кажется, что среди нашего брата это заболевание тоже очень распространенное.

Как-то в одной из передач про животных на канале Дискавери рассказывали про кота из Новой Зеландии. Он умудрился рассорить влюбленную пару. Однажды воришка принес домой одежду соседки. Эд Уильямс из Окленда разругался с девушкой в пух и прах после того, как она обнаружила на их постели чужие женские трусы, а на заднем крыльце – бюстгальтер. Поначалу мужчина никак не мог объяснить ситуацию, и на вопросы девушки, лишь недоуменно повел плечами. Возлюбленная собрала вещи и ушла из дома. Новозеландец смог доказать свою верность, когда обнаружил, что его кот по кличке Мо ворует одежду у соседей. Только спустя две недели, когда он увидел, как его кот переходит дорогу с футболкой в зубах, он понял, откуда взялось женское белье в их кровати. Это ж надо, каков прохвост! Чуть любовь не разрушил…

Как-то смотрю, на тумбочке в прихожей стоит та самая авоська Аллы. Я огляделся по сторонам, не заметив никого рядом, недолго думая, нырнул в нее. А там….. клад зарыт! Чего там только не было. Покопавшись среди огромного количества, на мой взгляд, бесполезных вещей, я выудил мягкий чехол из-под очков и, зажав его в зубах, вынырнул наружу. Побежал с добычей в укрытие. В этом доме, все что я изымал у людей, прятал за стиральной машиной в ванной комнате. Спрятав надежно трофей, вернулся на кухню и, как ни в чем не бывало, сел напротив стола, за которым сидели Алла и Иннокентий. Перед женщиной на столе дымилась чашка кофе, этот отвратительный запах я ни с чем не перепутаю, а мальчишка с недовольным видом ковырялся ложкой в тарелке.

– Бабуля, я не хочу есть манную кашу, – захныкал Кеша.

– Иннокентий, кашу необходимо есть детям, – возразила женщина.

– Почему ее нужно есть? – спросил парень.

Вот и до ребенка докопались с этой ненавистной кашей. Далась она вам триста лет.

– Потому что она полезна для растущего организма, – пояснила бабушка.

– Как можно есть эту гадость? – захныкал ребенок. – Пусть она хоть трижды будет полезной, но я не могу её есть. Почему меня мама с папой не кормят этой отравой? Они разве не знают, что она такая полезная и что без нее жить нельзя?

– Знают, просто им некогда готовить, – хмыкнула женщина и добавила, – папа твой тоже с детства ее терпеть не мог.

– Вот видишь, значит мы с ним похожи, – произнес мальчик и неожиданно спросил, – бабуль, знаешь почему я не люблю манную кашу?

– Почему? – Алла вопросительно посмотрела на внука.

– Потому что всегда, когда я к вам приезжаю, вы меня заставляете ее есть. Все время пока я у вас живу, вы меня кормите по утрам только этой бякой, так как считаете что она полезная. А на самом деле, вот что в ней полезного? Обыкновенное молоко и крупа. Ба, вот ты попробуй есть каждое утро манку. Как думаешь, через сколько дней она тебе надоест?

Молодец парень! Если бы мог аплодировать, я бы хлопал тебе четырьмя лапами.

Женщина внимательно посмотрела на внука, вздохнула и, широко улыбнувшись, пообещала:

– Убедил, внучек. Обещаю обновить меню.

– Спасибо, – мальчишка радостно отодвинул от себя тарелку и, вскочив со стула, поцеловал женщину в щеку.

– Кеша, – обратилась Алла к внуку и добавила, – в прихожей моя сумка стоит на тумбочке. В ней лежат мои очки, принеси, пожалуйста. Хочу газету почитать.

Мальчишка рванул с места, ну и я вслед за ним. Друзья, занавес поднимается и начинается представление. Кеша долго рылся в сумке, что-то бубня себе под нос. Потом взял сумку и вместе с ней направился обратно на кухню.

– Ба, я не смог их найти. Вот, – мальчишка поставил сумку на стол перед женщиной, – ищи сама.

Женщина долго копалась в авоське, так и не найдя очков, начала выкладывать все содержимое на стол. Когда была выложена последняя вещь, женщина недоуменно произнесла:

– Вроде должны были лежать в сумке, – хмыкнула она и спросила, – может где-то в другом месте оставила?

– Не знаю, – ответил парень, хотя вопрос был явно адресован не ему.

И начались поиски пропажи. Алла переходила из комнаты в комнату, открывая и закрывая дверцы шкафов, выдвигая и вновь задвигая ящики столов. Перебрала все сумки, какие были в ее доме, проверила карманы всей верхней одежды, сходила в кабинет мужа, обследовала каждый подоконник, заглянула под каждые диван и кресло, под каждую кровать.

– Странно, всегда храню их в сумке, – бормотала женщина себе под нос, – я же их дома почти никогда не надеваю. Они мне нужны в основном на работе.

– Бабуль, нашла? – поинтересовался Иннокентий.

– Нет, – вздохнула женщина, – ума не приложу, куда я их могла деть.

Я все это время следовал за моими новыми домочадцами, словно тень. В доме не осталось ни одного места, где бы женщина не искала своих очков. А вот за стиральную машину заглянуть не догадалась. Я победил!

Неожиданно вспомнил случай, как однажды был в гостях у соседей. Помните, я рассказывал вам историю, как на меня напали пчелы? Так вот это было на участке этих людей. В другой раз я оказался у них совершенно случайно. Однажды поймал мышь, и как обычно принес на порог своего дома. Татьяна Михайловна, увидев мою работу, похвалила и выдала за труд кусочек курочки. Слопав честно заработанный дополнительный паек, мне неожиданно пришла такая мысль в голову. А что если эту же мышку положить соседям на крыльцо, интересно, угостят они меня чем-нибудь вкусным. Я схватил добычу и ловко перемахнул через забор. Разместив мышь на ступеньках соседнего крыльца, стал дожидаться, когда кто-нибудь выйдет. Ждать пришлось недолго. Спустя некоторое время дверь отворилась и на пороге появилась пожилая женщина. Сначала ее взгляд упал на мышь, затем она подняла голову и увидела меня.

– Сократ, ты в нашем дворе мышь поймал? – воскликнула женщина.

Какая разница, в вашем или в нашем? Поймал же. Благодарить будете, или как?

– Какой ты умница, прямо настоящий охотник, – она всплеснула руками и предложила, – пойдем, дорогой, я тебя чем-нибудь угощу.

Вот это другой разговор! Именно этого я и добиваюсь. Одними похвалами сыт не будешь.

Соседка открыла дверь и, пригласив меня в дом, направилась на кухню. Я семенил следом, мысленно думая о том, что же мне перепадет в этом доме. Она достала из шкафчика маленькое блюдце и, открыв холодильник, спросила:

– Ты что хочешь? Колбаску или мясца тебе положить, а может рыбки кусочек?

Таких разносолов я никак не ожидал. Клади, женщина, все, что есть. В тарелке разберусь.

В тот день я поужинал на славу. Идея мне очень понравилась, и я ее применял еще несколько раз, до тех пор, пока меня не вычислил Димка. Он видел, как я однажды принес мышь на порог нашего дома, а потом парень случайно заметил, как я схватил добычу и полез с нею через забор к соседям. Когда план моей операции был раскрыт и с треском провалился, Димка рассказал вечером домочадцам о моей изобретательности и люди долго смеялись.

– Ну и хитрец ты, Сократ, – заметил тогда Александр Петрович, – на два фронта работаешь.

Что за фронты такие я так и не понял, но то, что у людей это вызвало веселье, обозначало, что ничего плохого не произошло.

К чему я это все рассказываю вам. В тот день, пока я наслаждался ужином у соседской женщины, она начала искать свои очки, загорелось ей прочитать какую-то бумажку. Так вот, она искала их точно также, как теперь ищет Алла. Я заметил, пожилые люди часто теряют очки, конечно наш случай не берем во внимание, здесь не обошлось без моего участия.

Видимо, эти поиски связаны с возрастом, память уже не та, пожилой человек становится забывчивым. Я даже видел по телевизору, как старикам очки вешают на шнурок и они у них постоянно болтаются на шее.

В тот вечер Алла так и не нашла своих очков. Она махнула рукой и произнесла:

– Бог с ними, потом найдутся.

Дядя Леня в тот день вернулся домой поздно и был весел, как никогда. Алла вместе с Кешей смотрели телевизор, удобно расположившись на большом диване в гостиной, а мы с Генрихом дремали на соседних креслах. Когда хлопнула входная дверь и звякнули ключи, я спрыгнул с кресла и побежал в прихожую. Леонид Исаевич, покачиваясь, как маятник, из стороны в сторону, одной рукой держался за тумбочку, снимая обувь.

– Здорово, Сократ, – икнул мужчина.

Я почувствовал странный запах, чем-то напоминающий валерьянку. Помню, как однажды Татьяна Михайловна случайно разлила это вещество на свои тапки. Они сразу стали объектом моего внимания. Я уткнулся в них носом и вдыхал запах, как одержимый. Затем начал кататься по полу, бегать, как сумасшедший по комнатам, истошно мяукать и вопить не своим голосом. Хозяйка к тому моменту уже забыла о пролитом ею лекарстве, и, увидев мою неадекватную реакцию, испугалась и подумала, что я не в себе.

– Сократ, ты не заболел случайно? – испуганно глядя на меня, спросила женщина.

– Мяу, – возбужденно ответил я.

Оказывается, это вещество на людей действует, как успокоительное, а на котов наоборот. Оно очень сильно возбуждает нервную систему животного и его поведение становится похожим на поведение пьяного человека.

Мужчина прошел на кухню, открыл холодильник и, достав бутылку воды, залпом выпил половину. Вытерев рот тыльной стороной ладони, посмотрел на меня.

– Голодный? – спросил он.

А что, хочешь чем-то меня угостить? Если хочешь, тогда зачем спрашиваешь, я же все равно не смогу тебе ответить.

Дядя Леня открыл холодильник, достал палку ароматной копченой колбасы и, отрезав кругляшок, положил мне в миску. Затем отрезал точно такой же и закинул его себе в рот.

– Напоить напоили, а накормить забыли, – хмыкнул хозяин, проглотив еще один кусок колбасы и спросил, – ну, как тебе, Сократ, живется у нас? Никто тебя не обижает?

Я оторвал взгляд от тарелки и удивленно посмотрел на него.

– Понял, – кивнул хозяин, глядя на меня, – тебя обидеть сложно. Главное, чтобы ты нас не обижал, – рассмеялся мужчина.

Вот что такое говорит этот человек? Кого может обидеть безобидный кот? Нашкодничать могу, сломать что-нибудь, разбить могу, но это же не со зла, а может даже из-за любви к вам.

Леонид Исаевич отправил оставшуюся колбасу в холодильник и, покачиваясь, вышел из кухни.

После неожиданно свалившегося ужина, я, посетив свой туалет, уже решил отправиться спать. Наши с Генрихом лотки стояли в ванной, что находилась на первом этаже напротив прихожей. Дверь в нее никогда не закрывалась, чтобы мы без проблем могли заходить по нужде. Из ванной было прекрасно видно, что происходило в прихожей. Когда с вечерним туалетом было покончено, я с чувством выполненного долга направился спать. Проходя мимо тумбочки в прихожей, мой взгляд упал на что-то блестящее. Не долго думая, я запрыгнул на столешницу и увидел ключи от автомобиля хозяина. Видимо, в тот момент со мной случился очередной приступ клептомании. Схватив их в зубы, отнес и зарыл глубоко в своем лотке. Не успел выйти из ванной, как тотчас забыл о содеянном поступке. И с чистой совестью, вприпрыжку взлетел по лестнице на второй этаж.

Генрих теперь лежал не на диване, а растянулся на полу, на том месте, где обычно сплю я.

– Что это вы, ваше величество, на пол улеглись? – язвительно спросил я.

– Захотелось на звезды посмотреть, – ответил он.

Я прилег рядом с ним на ковер. Тёмное небо летней ночи раскинулось над нами – чистое и прозрачное, как чёрный океан с россыпью звёзд, дразнивших серебристым мерцанием.

Вспомнил рассказ Димки. Оказывается еще с древних времен звездное небо притягивало к себе взгляды людей, манило, заставляя мечтать о недосягаемом. Усыпанный звездами небосклон наполнял души поэтов трепетом и вдохновлял создавать прекрасные стихи и песни. Художники не раз изображали его на своих полотнах. Известный живописец по имени Ван Гог очень любил изображать на своих полотнах звездное небо. Одна из самых его известнейших картин – «Звездная ночь». В настоящее время она находится в одном из залов Музея современного искусства в Нью-Йорке. Представляете, а написал ее художник в 1889 году, находясь в клинике для душевнобольных. Однажды Винсент Ван Гог что-то не поделил со своим приятелем Полем Гогеном, они повздорили так, что Винсент разозлился и отрезал себе мочку уха. Случилось это за год, до написания знаменитой картины в 1888 году. В то время великий художник жил во Франции, в городке Арль. Жители этого города были настолько возмущены вопиющим поступком «буйного» живописца, что написали коллективную жалобу в мэрию и Винсент Ван Гог оказался в Сен-Реми-де-Прованс – поселке для душевнобольных людей. Но это никоим образом не помешало ему продолжать заниматься любимым делом, а наоборот стало лучшим творческим периодом в жизни художника. За год проживания в этом месте художник написал более 150 картин, среди которых и этот самый известный шедевр изобразительного искусства.

Но не только взгляды людей всегда притягивало к себе звездное небо. Я вот тоже люблю помечтать и пофилософствовать, глядя на ночной небосклон. Порой смотрю и думаю, а, может, есть где-то еще планета, на который живут такие же коты, как и я.

– Сэр, вот вы все говорите о свободе, а что для вас значит свобода? – обратился ко мне британец, отрывая меня от воспоминаний.

Хм, чего-то англичанина на философию потянуло.

– Для меня прежде всего это свобода передвижения, отсутствие запретов и преград, – ответил я.

– Ну, вы же понимаете, что мы – домашние коты, не можем быть до оконца свободными. Мы живем у человека, а не в дикой природе, – напомнил он.

– Согласен, – кивнул я, – конечно, многое в нашей жизни зависит от наших хозяев. Взять, например, твоих. Пожелали они, чтобы ты безвылазно сидел в доме, и ты ничего не можешь с этим поделать. Хотя я бы на твоем месте нашел возможность сбежать. Я думаю, при желании здесь можно найти кучу лазеек, как выбраться из четырех стен.

– Ну, допустим, я и сам не хочу сбегать, не хочу уходить от своих хозяев, я их люблю и привык так жить, – возразил кот.

– Чтобы стать свободным, надо прежде всего перестать быть рабом своих привычек, – заметил я и продолжил, – я же не говорю навсегда сбегать, а хотя бы ради того, чтобы взглянуть на мир. Чтобы хоть на короткое мгновение почувствовать себя свободным. Понимаешь, Генрих, свобода не там, где нет стен, а там где их не чувствуешь. Вот возьми меня. Я тоже живу с хозяевами и тоже их люблю и ни в коем случае не собираюсь от них убегать. В моей семье меня никто не обижает, мне хорошо у них. Вот сейчас их нет рядом, и я скучаю. Но у меня есть свобода передвижения. Когда я желаю, запросто могу выйти на улицу, поохотиться на мышку или птичку, полазать по крышам домов и гаражей, полюбоваться звездным небом, погреться на солнышке, пообщаться с другими котами, а иногда даже и подраться, всяко бывает… Могу сходить на свидание со своей любимой Беллой, – я мечтательно вздохнул, прикрыв глаза и добавил, – вот это я называю жизнью. Вроде и с людьми живу, но в то же время я свободен.

– А что если я выйду на улицу, а мне там не понравится, – кот махнул головой в сторону окна.

– Если не понравится, тогда больше не пойдешь, – хмыкнул я и посоветовал: – сходи на улицу, погуляй, птичку поймай, раз в жизни почувствуй себя охотником, а потом возвращайся на свой диван и спи дальше.

Тоска зеленая по родному дому замучила меня, так хотелось увидеть своих родственников. Потереться об их ноги, попеть им свои кошачьи песни, которые так любила слушать моя Катерина, когда укладывала меня с собой на кровать.

А иногда я так увлекался, что девчонка меня останавливала, говорила:

– Сократ, ты может немного потише тарахтеть, а то ты весь дом разбудишь своим пением.

Генрих уснул, а я отправился к входной двери и вновь принялся проситься на улицу. Теперь меня уже охватил азарт, мне было интересно, когда же упрямая женщина не выдержит и сдастся. Но, увы, пока в этом сражении выигрывала она.

* * *

* * *

Утром меня разбудили громкие разговоры домочадцев. Спросонок не сразу сообразил, в чем сыр бор. Быстренько вскочил на лапы и побежал на шум.

– Алла, я хорошо помню, как положил их сюда, – возмущенно говорил Леонид Исаевич, стуча пальцем по тумбочке, – а сегодня их корова языком слизала.

– Но я не брала твои ключи, зачем они мне, – спокойно произнесла женщина и напомнила, – у меня своя машина есть или ты забыл?

Только теперь понял из-за чего этот шум. А первым делом подумал о корове, которая пробралась в дом и что-то съела без спросу. Вот любите вы употреблять мудреные выражения от которых мой кошачий мозг взрывается. Честно признаться, я уже давно забыл о ключах, очках и всех украденных мною вещах. Я же говорю вам, что делаю это не умышленно, все происходит само по себе. Украл и тут же забыл.

– Может Кеша куда спрятал? – спросил мужчина и обратился к женщине, – позови его. Дорогая, только давай быстрей, я и так уже опаздываю.

Мальчишку не пришлось звать, он сам пришел на громкие голоса.

– Внук, ты не видел мои ключи от машины. Вчера вечером я положил их вот сюда, – Леонид Исаевич снова ткнул пальцем по поверхности тумбочки.

– Дед, зачем мне твои ключи? – мальчишка пожал плечами, – я все равно не смогу поехать на твоей машине еще лет десять.

Рыжие волосы мальчишки после сна торчали в разные стороны. В светло-зеленой пижаме с медвежатами и босыми ногами, мальчишка был похож на сорванца.

– Да, это точно, – хмыкнул мужчина и поджал губы, – я подумал, мало ли, может поиграть взял.

– Я же не маленький ребенок, чтобы брать то, что не следует, – по-взрослому произнес парнишка и развел руками.

– Я сегодня точно опоздаю, – мужчина сжал переносицу, затем пальцами потер виски, – еще голова трещит. Алла, может, я твою машину возьму? – обратился он к жене.

– Извини, дорогой, но мне сегодня край нужно быть в офисе. Я уезжаю через полчаса.

Пока домочадцы выясняли куда подевались ключи, я уселся возле чвоей «камеры хранения» и искоса поглядывал на лоток.

– Ладно, – махнул рукой хозяин, – придется вызвать такси.

– Ты знаешь, Леня, – женщина пожала плечами, – я заметила, в последнее время в нашем доме стали пропадать вещи. Вчера из моей сумки пропали очки, мы с Кешей перерыли весь дом, но так и не нашли их. До этого, у меня пропало кое-что из косметики, недавно не нашла своего браслета. Как-то странно все это…

– Может, Валентина? – осторожно предположил хозяин.

– Ты с ума сошел, – воскликнула женщина, – она у нас работает столько лет и никогда ничего не случалось. Нет, я почему-то уверена в ней.

– Тогда не знаю, – вздохнул Леонид Исаевич и спросил, – может, сама куда-то положила и не помнишь?

– Да в том то и дело, что очки всегда храню в сумке. Я их дома вытаскиваю за редким исключением, когда надо что-то прочесть, в основном они мне нужны только на работе. Браслет всегда кладу в одно и то же место – в вазочку на туалетном столике. Косметика всегда лежит в косметичке. Раньше никогда ничего не теряла. А тут прямо какая то напасть случилась. Ты вот тоже утверждаешь, что положил сюда ключи, но их здесь нет. Значит, не сюда положил, а в другое место, – сказала женщина.

Пока мужчина ждал когда приедет такси, в доме начались интенсивные поиски ключей. Все происходило по той же схеме как и при поиске очков. Алла ушла собираться на работу, а дед с внуком занялись розыском пропажи. Сначала тщательно обследовали тумбочку, выдвинув все ящики и перетряхнув их содержимое. Даже от стены отодвинули и заглянули за нее. Когда обследование тумбочки не принесло желаемого результата, отправились на поиски по дому. Открывали и закрывали все дверцы шкафов, выдвигали ящики столов, заглянули под кровати, диваны, столы. Проверили все карманы пиджаков, курток, брюк и даже карманы халата. Я все это время ходил за искателями по пятам. Дядя Леня периодически куда-нибудь присаживался и потирал виски. Видимо, накануне у него что-то пошло не так. Зазвонил мобильный, Леонид Исаевич сообщил собеседнику, что уже выходит. Раздраженно бросил телефон на стол и, обращаясь к внуку, произнес:

– Ладно, Кеша, я поехал. Вечером приеду, разберемся, – мужчина махнул рукой и, обреченно вздохнув, добавил, – до сих пор не могу понять, куда я их мог засунуть.

В этот момент мне стало несказанно жалко хозяина. Не успела за ним закрыться дверь, я побежал в ванную и принялся откапывать ключи. Во мне внезапно взыграла совесть, и я решил вернуть их на место. В этот момент входная дверь отворилась и на пороге появился хозяин.

– Вот Маша-растеряша, еще и телефон забыл, – буркнул он и повернул голову в сторону открытой двери в ванную в то время, когда я вытащил ключи из наполнителя и стоял с ними в зубах возле лотка.

Вы можете представить лицо хозяина? От его звериного взгляда моя шерсть встала дыбом.

– Вот куда пропадают наши вещи, – воскликнул мужчина, и сквозь плотно сжатые зубы, процедил, – Сократ, тебе повезло, что я опаздываю, иначе не миновать бы тебе наказания.

Видимо в моих глазах отразился весь ужас и паника, что были в моей душе. Он махнул рукой и безысходно произнес:

– Иди уже, вечером вернемся к этому разговору. Сейчас у меня нет сил с тобой разбираться.

Я аккуратно положил ключи на пол, бочком-бочком протиснулся мимо него и пулей взлетел по лестнице наверх.

Вечером вся семья собралась на кухне за ужином, Валентина положила перед всеми на стол очки, помаду, тушь для ресниц, браслет.

Я обомлел. Ладно, на ключах попался, но думал, может, эти вещи не найдут. Так нет же – всё всплыло.

– Сегодня делала уборку в ванной и нашла ваши вещи за стиральной машиной, – она виновато посмотрела на хозяйку и продолжила, – я так испугалась, думала, вдруг подумают на меня, а я, клянусь, сроду бы чужого не взяла. Понятия не имею, как они там оказались.

– Валентина, успокойтесь, – ухмыльнулся хозяин, – я знаю кто воришка.

– Кто? – хором спросили Алла и Кеша.

– Он, – мужчина указал на меня пальцем и добавил, – я сегодня его застал когда он выкапывал из своего лотка мои ключи от машины. Мы с Кешей чуть лоб не разбили, пока их искали.

– Сократ, ну ты даешь, – воскликнул мальчишка, – спрятал, так спрятал. Дед, там бы мы точно с тобой никогда не нашли их.

– Я даже и представить не мог, что кот окажется воришкой, – усмехнулся дядя Леня, – приедет Сашка, расскажу ему, кем оказался его прохвост.

– Да, Сократ, жили мы с нашим котом и понятия не имели, что бывают такие индивидуумы, как ты. За все свое детство Генрих нам не причинил столько вреда, сколько ты сотворил за несколько дней.

В этот момент я посмотрел на британца, он с важным видом сидел на задних лапах, свысока поглядывая в мою сторону. Ну да, согласен, я не такой, как ваш англичанин. Да, я хулиган. Зато умею людей слушать и мышей ловить.

– Я бы тебя только за то, что ты ночью мне спать не даешь, на цепь бы посадила и намордник надела, чтобы ты не смог рот открывать, – продолжала ругаться Алла.

Ну не женщина, а изверг какой-то. За что бедного кота на цепь? Всего лишь за то, что прошу дверь отворить. Так отвори, зачем упираешься.

– Как тебе не стыдно, – с укором посмотрела на меня Валентина и покачала головой, – а если бы хозяин случайно не поймал тебя, тогда что?

Совсем застыдили, если бы мог, покраснел, как вареный рак. Я подошел к ней и потерся о ноги.

– Прощение просишь, бесстыжий кот? – спросила она с улыбкой и, наклонившись, погладила меня, – ладно, прощаю, маленький негодяй.

– Сократ, заруби себе на носу: воровать – это плохо. Знаешь, как русская народная поговорка гласит: не плюй в колодец, из которого пьешь, – произнес дядя Леня с важным видом, подняв вверх указательный палец.

Честно признаюсь, из этой тирады я ни фига не понял. Что за колодец и зачем в него плевать? При чем мой нос и почему я должен что-то «зарубливать» на нем.

Но на этом воспитательная беседа не закончилась. Перед тем, как положить еду в мою миску, я выслушал длительную лекцию на тему, как не подобает вести себя благородному коту. Мне сообщили о том, что никакой я неблагодарный, меня с открытой душой приняли в семью, а я, дескать, такой-сякой не хороший кот, вместо того чтобы быть признательным, подло ворую чужие вещи. Все это время, слушая нудные нотации людей, я переминался с лапы на лапу, тоскливо поглядывая в пустую миску. Грешным делом подумал, точно лишат ужина. Но, слава богу, все обошлось и еду мне все-таки мне выдали. Да еще какую, потрясающе нежную рыбку в сливочном соусе. Что ни говори, а новые хозяева мои оказались добрыми людьми.

Зато на следующее утро я умудрился рассмешить домочадцев до слез. В тот момент, когда хозяин оделся и собрался уже выходить из дома, я побежал к лотку, судорожно перекопал весь наполнитель, затем посмотрел на дядю Леню, взглядом сообщая ему: «Смотри, хозяин, сегодня ничего не прятал».

Глава 6

Однажды приехал к дяде Лене друг. Мужчины удобно расположились в кабинете хозяина, Леонид Исаевич на диване, а мы с Генрихом по бокам от него. Его приятель, Михаил, развалился в кресле напротив, закинув одну ногу на колено другой. Валентина принесла целый кофейник невыносимо вонючего напитка (не понимаю, как люди могут пить такую гадость?), тарелки украсила всякими сладостями. Среди людей много сладкоежек, которые без сладостей и жить не могут.

Одна приятельница моей хозяйки Татьяны Михайловны всегда говорила, что за пирожные и конфеты она готова прыгнуть с тарзанки. Я слушал ее и не понимал: это как же надо любить лакомство, чтобы по доброй воле сигануть с такой высоты. Потом, смеясь, женщина добавляла, что это была шутка. А Татьяна Михайловна всегда говорила так: «если женщина хочет сладкого, она всегда сможет убедить себя, что этот торт низкокалорийный». Правда, сама она никогда не ела тортов. Вы же помните, моя хозяйка женщина кремень.

Наивный кот, я когда-то думал, что только среди женщин есть сладкоежки, а, оказывается, мужчины от них не отстают. Вот объясните мне, что хорошего в каком-то разноцветном куске торта? Какая от него польза? Я думаю, никакой. То ли дело рыбка, или кусочек курочки. Здесь белочек, который полезен не только для кошачьего здоровья, но и для людей. А вы знаете, что термин «конфеты» произошел из профессионального разговора аптекарей. В XVI веке так называли засахаренные или переработанные в варенье фрукты, используемые в лечебных целях. Впоследствии термин стал обозначать более широкий круг кондитерских изделий из разных ингредиентов. А слово «конфета» в переводе с латинского языка означает не что иное, как «приготовленное снадобье». Во как! Слышал по телевизору…

Приятель дяди Лёни Михаил когда-то был врачом. Проработав много лет в больнице хирургом, он неожиданно для себя понял, что врачевание – это не его призвание. Мужчина с детства мечтал заниматься музыкой. И только повзрослев, он с головой ушёл в творчество, решил кардинально поменять род деятельности и стать певцом. Судя по высказываниям Леонида Исаевича, у него это неплохо получалось. Сегодня Михаил приехал для записи очередной песни. Дядя Леня на его стихи писал музыку, так рождались новые хиты, которые с удовольствием крутили радиостанции страны.

Пока мужчины беседовали, англичанин дрых на диване, сопя так громко, что когда образовывалась небольшая молчаливая пауза, мужчины с улыбкой смотрели на аристократа. Я, как обычно, когда собирались люди, всегда держал ухо востро и слушал внимательно, о чем они говорят.

– У тебя же один кот был, а откуда второй нарисовался? – обратился Михаил к хозяину и перевел взгляд с Генриха на меня.

– Друг попросил присмотреть пока он с семьей в отпуске, – ответил хозяин.

– А что за порода? Впервые вижу такого большого кота. Чем-то на рысь похож, только кисточек на ушах не хватает, – заметил приятель.

– Камышовый, – уточнил Леонид Исаевич.

– Да ты что?! – воскликнул бывший доктор и, ухмыльнувшись, добавил: – это очень древняя порода, они довольно хулиганистые. А этот как, спокойный?

– Ага, – хмыкнул хозяин и с иронией заметил, – спокойный, когда спит зубами к стенке.

Мужчины рассмеялись, а я если честно не до конца понял прикол.

– Что уже показал свой характер? – поинтересовался приятель.

– Показал – не то слово. Мало того, что глобус сломал, люстру разбил, так еще и воришка оказался, – усмехнулся хозяин и добавил: – крадет, все что неправильно лежит.

– А как же он люстру умудрился разбить? – спросил мужчина и недоуменно посмотрел на меня.

Что вы смотрите на меня так, словно я сбрил брови и надел противогаз. Моей вины в этом нет. Если бы надежней прикрутили, она бы по сей день висела под потолком.

– Да как, – хмыкнул дядя Леня и добавил, – за солнечным зайчиком гонялся. Сначала запрыгнул на шкаф, а оттуда стартанул, как ракета и состыковался с люстрой. Ну та не удержалась под его весом и рухнула. Ты посмотри на него, он же кабан еще тот.

Мужчина громко рассмеялся так, что я увидел слезы в его глазах. Эх, люди, я заметил, что вы часто пользуетесь тем, что мы не можем вам ответить и оскорбляете нас всякими непристойными словами. Ну, какой же я кабан? Это не жир во мне вовсе, а мышцы, просто иногда они бывают в расслабленном виде.

– Посмотрел на твоих четвероногих и вспомнил случай из аспирантской молодости, – чуть успокоившись, произнес мужчина и, вытерев уголки глаз пальцами, продолжил, – принёс я сдавать пару статей в университетский журнал. Редактор мне говорит: «У нас нельзя в один выпуск сразу две работы. Только если одна из них будет с кем-то в соавторстве. Поставьте на одну работу соавтора, тогда возьмём. Вот прям сейчас ручкой и впишите. Такие правила…». Я подумал, что за ерунда. Какой идиот такие правила выдумывает? Хотя, что тут особенно дивиться, в первый раз, что ли. Нас вообще сложно чем-то удивить. Сначала напридумывают идиотских правил, а потом сами мучаются и людей заставляют страдать. Но, спорить было бесполезно. В общем, плюнул я и решил кого-нибудь вписать, с меня не убудет. Но вот встал вопрос – кого? Делал я всё сам, писал – тоже сам. Внезапно вспомнил своего Ваську, был в то время у меня кот. Мудрый и остроумный Василий принимал участие в написании статей, как мог. На рабочем столе лежал, под лампой грелся, давал пузо почесать, сгребал под себя бумаги. Пару раз, ради шутки, авторучку лапой на пол сбросил. Песни мне напевал. В общем, посильно помогал. И я решил по справедливости, пусть он соавтором и будет.

Ну, думаю, имя известно – Василий, отчество пусть от моего имени будет, а фамилию ему дам – Котиков. Приняли у меня и вторую статью. Спустя какое-то время она вышла. Смотрю, указан соавтор – Котиков В. М. Друзьям показал, поржали мы от души. Василию купил вкусняшек, и мы отметили с ним начало нашего совместного творческого пути. Я, почему-то решил, что на том делу и конец. Ан, нет. Поскольку моя фамилия Путинцев, то первая буква моей фамилии по алфавиту – дальше, чем К. Некоторые системы цитирования ориентируются не на первого автора в порядке перечисления, а на первого по алфавиту. И пошли нам на имя В. М. Котикова приходить письма да приглашения на разные конгрессы и симпозиумы. Иногда заодно и меня звали, правда, далеко не всегда. Я все приглашения честно Василию зачитывал. Особенно, если статью хвалили. Он вежливо выслушивал и равнодушно переворачивался на другой бок. Я же говорю, мудрый был котейка.

– Да, коты они такие, – улыбнулся хозяин.

Неожиданно в кабинет, как ураган, влетел Иннокентий. Его рыжие кудри растрепались, точно от ветра. Из-под удлиненных клетчатых шорт выглядывала ссадина на коленке. Красная футболка с желтой мочалкой на груди, Спанч боб квадратные штаны называют этого мультяшного персонажа, с одной стороны была заправлена в шорты, с другой выбивалась из них.

– А вот ты где? – воскликнул мальчишка, обращаясь ко мне, – а я тебя везде ищу.

Он подхватил меня под передние лапы и начал раскачивать из стороны в сторону так, что мои задние лапы взлетали выше головы. При этом его добродушное лицо корчило смешные гримасы, а светлые брови ходили ходуном. В тот момент я думал об одном: лишь бы моя нижняя часть туловища не оторвалась от верхней. А то останутся у мальчика в руках только передние лапы и голова.

– Кеша, да отстань ты от кота, – на моё спасение произнес Михаил, – отпусти его. У него же голова закружится.

– Сократ, пойдем играть, – мальчишка поставил меня на пол и направился к двери.

– Внук, вы там поосторожней с играми, – обратился дядя Леня и заметил, – давайте без порчи имущества, а то бабушка приедет, все вместе получим нагоняй.

– Дед, мы будем тише воды, ниже травы, – улыбнулся мальчишка и поманил меня пальцем.

Не успели мы выйти за дверь, как мальчишка, наклонившись ниже ко мне, заговорщическим голосом произнес:

– Сократ, пока бабушки нет, пошли на велике покатаемся.

Я аж подпрыгнул от радости. Сколько же дней я не был на улице. Проходя мимо кухни, мальчишка приложил палец к губам, призывая меня к молчанию. Валентина, не замечая нас, занималась домашними делами, мы потихоньку прошмыгнули и через мгновение оказались на улице. Не знаю, что со мной случилось в тот момент, может быть, так соскучился по свободе, а может свежий воздух меня опьянил похлеще валерианы, я принялся носиться, как заводной. Валялся на траве, кувыркался, бегал по газонам, нюхал цветы, при этом бесконечно чихал, залазил на одно дерево, тут же с него спускался и карабкался на другое. Потом окончательно выбился из сил, рухнул на траву, раскинул лапы в сторону, как морская звезда и, глядя на голубое небо, по кошачьи счастливо улыбался. Эйфория от свободы накрыла меня с головой. Мальчишка, все это время не отстававший от меня ни на шаг, за исключением лазания по деревьям, присоединился ко мне. Повторив мою позу, он раскинул руки в сторону и так мы лежали некоторое время, молча любуясь кудрявыми облаками.

– Мне бабушка с дедом велик подарили, – похвастался мальчик и, подняв вверх прямую ногу, добавил, – вот смотри, коленку содрал. Знаешь, сколько я шишек набил, пока научился ездить. Я никак не мог найти общий язык с велосипедом. Он постоянно взбрыкивал на ровном месте, руль так и норовил вырваться из рук, а педали хотели жить собственной жизнью. Но с каждым разом мой железный конь становился все послушнее и послушней в управлении. Знаешь, как я горжусь тем, что научился самостоятельно ездить. Когда я проехал первые несколько метров и не упал, для меня это был настоящий праздник. А сейчас гоняю уже, как Шумахер. Теперь вот хочу тебе продемонстрировать свое умение. Пошли, – мальчишка подпрыгнул на ноги и, кивнув мне головой, побежал за угол дома.

Кеша был невероятно шустрым парнем, я едва поспевал за ним. Мы повернули за угол. Возле дома стоял ярко красный велосипед. Над задним колесом была приделана металлическая корзина.

– Смотри, я даже багажник прицепил, чтобы тебя катать, – сообщил мальчик, показав на приспособление над задним колесом, – собирайся, Сократ, сейчас мы с тобой отправимся в путешествие.

Мне собираться, что голому подпоясаться. Я всегда готов.

– Запрыгивай, – скомандовал мальчик и похлопал рукой по корзине.

Для меня это было проще простого, я не такие барьеры покорял. Ловко запрыгнул в корзину и довольно мяукнул. Мальчик взялся обеими руками за руль велосипеда и покатил его по каменистой дорожке к воротам. Оказавшись за территорией двора, Иннокентий оседлал велосипед, поставил ногу на педаль, нажал на нее, и мы покатились вперед. Сначала железный конь вилял из стороны в сторону, при этом меня качало так, словно я попал в шторм. Хоть я ни разу не был в море, в тот момент мне показалось, что именно так ощущается качка. Кеша старательно крутил педали, велосипед набирал скорость и постепенно движение выровнялось. Мы вихрем промчались по одной улице, затем свернули на другую. На ровной асфальтированной дорожке езда приносила удовольствие. Я глазел по сторонам, рассматривая неизвестную местность.

– Мы с тобой едем на озеро, – не оборачиваясь, громко сообщил Кеша, – оно тут недалеко. Пока бабушки нет, мы быстро смотаемся туда и обратно. Она даже не узнает, что тебя не было дома. Она боится тебя выпускать, думает, что ты можешь убежать.

А куда мне бежать? Моих хозяев все равно нет. Если бы они были дома, я бы точно убежал и ни сколько не сомневаюсь, что нашел бы дорогу. Мы коты, имеем устойчивую связь с местом своего обитания. Если нас увезти в незнакомое место, то нам не составит особого труда преодолеть путь свыше ста километров, чтобы вернуться обратно. Я слышал массу историй о том, как мои соплеменники преодолевали сотни километров, чтобы вернуться в «родные пенаты».

Асфальтированное покрытие неожиданно закончилось и началась проселочная дорога, усыпанная мелким гравием.

Меня трясло, как стиральную машину в момент отжима белья. Но мальчик продолжал нестись, как угорелый.

– Мммммяяяуууу, – заикаясь громко произнес я.

– Потерпи, Сократ, мы уже скоро приедем, – крикнул парнишка.

Внезапно закончилась и гравийная дорожка и началась самая настоящая дорога жизни. Она шла через большое поле, вдоль которого тянулся густой лес. Дорога была малоезженая, только две узкие колеи от автомобильных колёс. Огромные ухабы то посредине, то с одного, то с другого бока, между которыми приходилось маневрировать, как на минном поле. После дождей ее размыло, и все ямы заполнились дождевой водой. Мальчик чуть сбросил скорость и самые глубокие рытвины, до краев наполненные глиняной жижей, старался объезжать. Велосипед ходил ходуном, водитель еле-еле удерживал руль. Я чуть приподнялся и, выглянув из-за мальчишки, увидел посреди дороги между колеями огромную яму, заполненную грязной слякотью. Перед ней торчала громадная каменюка, на которую мчался наш железный конь.Если бы мог, я бы крикнул Кеше, чтобы тормозил. Но, что я мог сделать в этой ситуации. Мне оставалось только сгруппироваться и приготовиться к катапультированию. Как я и предчувствовал, велосипед налетел на камень, взбрыкнул, встал на переднее колесо и рухнул вместе с Кешей в эту отвратительную кашу. Пока транспортное средство летело в болото, я успел выпрыгнуть и благополучно приземлиться на лапы в сухом месте. Мальчишка лежал лицом ниц в грязи, рядом с ним в полужидкой массе некогда красный велосипед.

– Мяу, – осторожно позвал я парня.

Он поднял чумазую физиономию, посмотрел на меня и произнес:

– Вот это называется съездили на озеро. Ну и влетит же нам с тобой, Сократ.

Влетит это ерунда, я привыкший. Главное ты живой. Я очень сильно испугался за парнишку и думал лишь о том, чтобы с ним ничего не случилось. Вставай, Шумахер, поехали домой.

Он поднялся из лужи, поставил на колеса велосипед и выбрался на сушу. Оранжевые волосы вперемешку с грязью приобрели коричневатый оттенок, спанч боб скрылся под толстым слоем грязи, а шорты теперь были непонятного цвета. С одежды стекало жидкое месиво. Не все закончилось благополучно. У парня что-то случилось с ногой, он, прихрамывая, катил велосипед, который почему-то отказывался ехать. Нам пришлось пешком преодолевать приличное расстояние, учитывая, что за это время успели далеко отъехать от нашего жилища. Наконец мы добрались до поселка, свернули на ближайшую улицу, из двора одного из домов навстречу нам вышла огромная черно-белая лохматая собака и преградила путь. Может, это и есть тот случай, когда говорят: «у страха глаза велики». В тот момент псина показалась мне настоящей Собакой Баскервилей. От испуга у мальчишки задрожала нижняя губа, он в оцепенении остановился и, округлившимися от ужаса глазами, смотрел на нее. Пес широко расставил лапы, приняв стойку борца сумо, оскалил зубы и злобно зарычал. Я мельком глянул на Иннокентия, мальчик едва не заплакал. Мне стало так жалко парнишку, захотелось вцепиться когтями в эту свирепую наглую морду. Выйдя вперед, я приготовился к сражению. Кровь кипела, адреналин слоновьими дозами выплеснулся в нее, во мне все заклокотало от злости. Я выгнул спину и зашипел, как Змей Горыныч. Честное слово, сам не ожидал от себя такого. Пес нахмурил лохматые брови и чуть отстранился.

– Уйди с дороги, – прошипел я, обращаясь к псу.

– Ты откуда такой борзой взялся? – рявкнул он.

– Последний раз говорю – уйди, или я за себя не отвечаю, – я сделал еще один шаг навстречу ему и, встав на задние лапы, выставил передние вперед, направив на него когти.

Увидев мои когти, похожие на стальные клинки, собака в недоумении попятилась назад, она явно не ожидала такого поворота. Когда пес начал тихонько пятится назад, я понял, больше он нам не угроза. Я смело сделал еще один шаг к псу, вновь громко зашипел и для пущей убедительности оскалил зубы. Вы бы видели, что было дальше. Я чуть не умер со смеху. Пес жалобно заскулил и, резко развернувшись, побежал от нас что есть мочи.

– Ничего себе! – присвистнул Кеша и добавил, – ну ты, Сократ, даешь. Ловко ты его на место поставил. Спасибо тебе, друг.

Я обернулся на парнишку, он с открытым ртом смотрел вслед убегающему зверю.

Больше никаких препятствий по дороге домой мы не встретили. Но не успели открыть калитку, как раздался крик Аллы:

– Господи, Иннокентий, что с тобой случилось, – воскликнула женщина в недоумении.

– Ба, мы поехали на велике покататься, а там дорога плохая, в общем я упал прямо в лужу, – мальчик от досады поджал губы.

Я сидел, спрятавшись за колесо велосипеда, когда взгляд хозяйки упал на меня.

– А что Сократ здесь делает? – женщина нахмурила брови, – я же просила тебя не выпускать его на улицу.

– Он попросил меня покатать его на велике, – ответил мальчик.

Я вскинул удивленный взгляд на него. Вот врунишка, на ходу сочинил отговорку.

– Прямо так и попросил? – язвительно спросила женщина.

– Угу, – буркнул парнишка.

– Кеша, ты взрослый мальчик и должен понимать, что мы за Сократа несем ответственность перед дядей Сашей и тетей Таней. Нельзя его выпускать на улицу, он скучает по дому и может убежать. А они живут далеко от нас, он не найдет дорогу и заблудится. Что потом мы скажем друзьям?

Вот тут, женщина, ты недооцениваешь моих способностей.

– Хорошо, бабуль, я все понял, – мальчишка вздохнул и добавил, – больше не буду его брать с собой.

– А сейчас давай бегом в ванну, ты посмотри на себя, ты же похож на трубочиста.

Сократа тоже придется мыть, еще не хватало, чтобы он нахватался блох и заразил Генриха. Нам же скоро на выставку ехать.

Вот с этого бы и начинала, а то блохи, заразил. Все дело в выставке. Бедный Генри, как я тебе сочувствую.

В эту ночь я решил дать женщине отдохнуть, поскольку, если честно сказать, сам дрых без задних лап, мне было не до ночных похождений.

Глава 7

Пока я лазал по деревьям перед неудачной поездкой на велосипеде, на одном из деревьев я случайно заметил гнездо. Все мысли мои теперь были о нем. Честно признаюсь, я даже сон потерял. Генрих, заметив мое беспокойство, спросил:

– Сократ, что вы все вздыхаете и вздыхаете? Вы скучаете по своему дому?

– По дому я всегда скучаю, но сейчас мои мысли о другом, – ответил я.

– О чем же, если не секрет? – полюбопытствовал британец, вальяжно растянувшись на диване.

– Сегодня, когда гулял с мальчиком, на дереве увидел птичье гнездо, теперь вот мечтаю на охоту сходить, – вздохнул я.

– Сэр, вы собираете лезть на дерево? – благородный кот приподнял голову и удивленно посмотрел на меня.

– Для того, чтобы на него залезть, теперь надо подумать, как выйти на улицу, – задумчиво ответил я.

– Но, это же опасно, вы можете упасть, а то еще хуже, на вас могут напасть птицы, – произнес Генрих.

– Я же кот, а не какой-то там пуделек. По деревьям лазать умею, а что касается птиц, так на то я и охотник, чтобы их ловить, – напомнил я и с гордостью добавил, – что мне птица, если я сегодня собаку так напугал, что она бежала от меня, как от огня.

– Все равно это очень опасно. Я бы на вашем месте не рисковал, – покачал головой аристократ и спросил, – а собственно для чего вы хотите поймать птичку, чтобы съесть ее?

– Ну а для чего же еще? – ответил вопросом на вопрос.

– Вам что еды не хватает? – кот в недоумении посмотрел на меня, – зачем лезть на дерево, если можно просто сходить к миске и получить вкусный обед.

– Это совсем другое, – ухмыльнулся я, – тут сам поймал, сам съел. Здесь азарт, понимаешь?

– Ой, Сократ, – вздохнул кот, – не понимаю я вас. Все вам неймется и не сидится на месте. Вечно вас тянет на какие-то приключения.

– А без них скучно жить, – хмыкнул я.

Сложно мне было находить общий язык с британцем. Мы с ним были разного поля ягоды, как море и суша, как небо и земля. Я повернулся к окну, закрыл глаза и стал думать, как мне выбраться наружу. На всех окнах в доме стояли сетки. Французские двери, которые выходили на большую террасу всегда были закрыты, прямо не дом, а какой-то острог. Но, как говорят, если очень сильно чего-то захотеть, то непременно сбудется. Значит и у меня получится осуществить свой охотничий план.

На следующее утро, когда я выбрался из своего логова, в доме стояла мертвая тишина. Я прошелся по всем комнатам, даже мальчика нигде не было видно. На кухне Генрих сидел у пустой миски и умывался после овсяной каши. Заметив меня, Валентина с улыбкой произнесла:

– Ну что воришка, признавайся, что-нибудь еще украл?

По правде говоря, после того случая с ключами, что-то у меня пропало желание таскать чужие вещи. Тем более теперь, когда все мои мысли были о дереве с гнездом. А может я просто вылечился от своего недуга?

– Овсянку я тебе не предлагаю, – вздохнула женщина.

И правильно делаешь, ты же знаешь, что я не буду ее есть.

Она откупорила баночку аппетитного корма и выложила содержимое в мою миску.

– Ешь, наглый кот.

Ну, вот скажите, а как жить не наглея? Вы же сразу на голову залезете и ноги свесите. Не то что корма, воды не нальете бедному коту. Сами же всегда говорите, что наглость – это второе счастье. Я даже стихи на эту тему случайно вспомнил, Димка как-то прочитал в интернете:

Меня уважает и любит семья,

По жизни иду гордо я.

Смотрите! Завидуйте! Вот она я!

Наглая усатая морда!

После завтрака я отправился исследовать дом. Прошелся по всем комнатам, во многих окна открыты, но выбраться через плотные сетки не было возможности. Тяжелые входные двери тоже были наглухо закрыты. Нигде, ни одной малейшей щелки на свободу. Я отчаянно бродил по дому, как узник замка Иф, и думал о замках, в то время, как мой надзиратель в лице Валентины, о них совсем не думала, и спокойно занималась домашними делами. Женщина принесла в гостиную тазик с мыльной водой и, встав на стремянку, протирала плафоны люстры. Я удобно устроился на кресле, положил голову на лапы и наблюдал за ней. Димка всегда говорил, что можно бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как работают другие люди. Правда потом, смеясь добавлял: и на паркующую автомобиль женщину.

А я могу бесконечно смотреть, как работает стиральная машина, как рыбки плавают в аквариуме. Особенно мне нравится смотреть, как Валентина, разделывает мясо, а потом его отбивает, этот звук прямо-таки ласкает мое ухо. Вообще, на все, что связано с приготовлениям пищи, я могу смотреть хоть всю жизнь.

После мытья люстры, женщина принялась вытирать каждую статуэтку, фотографию, вазочку, что стояли на большом комоде и в шкафу.

– Сократ, ты знаешь, почему я так быстро тебя простила, за то, что ты спрятал украденные вещи за стиральной машиной? – неожиданно обратилась ко мне женщина.

Я невольно нахмурил брови, поскольку уже забыл о том случае.

– Расскажу тебе одну историю и тогда поймешь, – видимо женщина увидела недоумение на моем лице и продолжила, – пришла я как-то после работы домой, пока добралась, устала, сил нет. Заварила чайку зеленого, села за стол в кухне, вытянула уставшие ноги на противоположный стул, наслаждаюсь китайским напитком. Вдруг услышала шум в комнате. А у меня два кота живут. Не такие, как вы с Генрихом породистые, а обыкновенные двортерьеры. «Добрые люди» выкинули их когда-то за ненадобностью, ну а я подобрала, они тогда еще совсем крохами были. Пошла глянуть, чем там мои оболтусы занимаются. Смотрю, Савва развалился на диване и с восторгом наблюдает, как второй, рыжий Вениамин, шайбу гоняет по полу. Мне интересно стало, чем же он играется. Отобрала, смотрю золотой перстень, большой такой с красивым серым камнем, а по диагонали бирюзовая полоска. На солнце светится, играет изнутри всполохами при перемене света.

Я не на шутку встревожилась, потому как украшение явно не мое. Вернулась на кухню, осмотрела окно. Подоконник с улицы измазан чем-то непонятным, какие-то мазки, будто соком томатным измазано. До меня сразу дошло в чем дело. Меня словно током прошибло, аж дурно стало. Веник мой, еще тот воришка. Тащит все, что к полу не прибито. Прямо, как ты, – женщина с укором посмотрела на меня и добавила, – только я никак не могла подумать, что породистые коты тоже способны на воровство.

Так вот, – продолжила Валентина, – мой рыжий особенно уважает женскую бижутерию и косметику, сигаретные пачки, зажигалки и упаковки с лекарствами. Я невольно вздрогнула, думаю, ну вот, опять будет скандал. А я, такой человек, терпеть не могу сама скандалить и когда кто-то ругается ненавижу.

Однажды, это было незадолго до случая с перстнем, тоже как-то занимаюсь на кухне домашними делами, лето, тепло, окно на кухне открыто постоянно. Коты мои сами выходят на улицу когда им надо и возвращаются тоже. Поскольку живу на первом этаже, на окнах поставила решетки, так что я не боюсь, что кто-то, кроме котов залезет в мою квартиру. Рыжий хулиган повадился днем зависать на подоконнике и играться лапками с детьми. Никого ни разу не поранил. Я что-то готовлю, слышу женский бубнеж под окном, по всей видимости, по телефону разговаривает. Затем неожиданный вскрик. Следом Вениамин кубарем свалился с подоконника с комком черных волос в зубах. Глянув на все это безобразие, сообразила, что содрал рыжий с женщины, не парик, а какую-то накладку. Ну я забрала у него ее и выглянула в окно на свою голову с этими волосами в руке. Боже, ты бы слышал, Сократ, как она орала! – Валентина обратилась ко мне и, приложив руку к груди, театрально закатила глаза, – кричит: как вам не стыдно, вы же взрослая женщина, а ведете себя, как хулиганка. Я попыталась возразить, говорю, мол это не я, а кот. Когда она это услышала, начала кричать еще громче. Мне было жутко неудобно перед соседями. Женщина ушла, но обещала вернуться с мужем и сыновьями. Слава богу, никто так и не пришел. Но за котов страшно переживала, боялась, могут отравить.

Если бы я умел смеяться, то катался бы полу от смеха. Помните, я вам рассказывал, как потрепал парик Светланы, приятельницы моей хозяйки Татьяны Михайловны. Повезло мне тогда, женщина на меня не обиделась и не собиралась приезжать с мужем выяснять отношения с моими хозяевам.

– Вечером, когда муж пришел с работы, не стала рассказывать про перстень, история с волосами тогда при нем приключилась, так что он нашего бандита знает, как облупленного, – продолжала домработница, – а сама весь вечер ждала, когда кто-то придет на разборки за кольцо. На ночь закрыла все окна, котов, как они не просились, гулять не пустила, за что они меня отблагодарили, нагадив на коврик перед ванной. Всю ночь я практически не спала, тревожилась и за нас, и за котов, люди-то разные бывают, на все что угодно способны.

Утром раздался звонок в домофон. Смотрю, стоят двое: мужчина и женщина и просят меня: «выгляните в окно». Я подошла, женщина жалобным голосом умоляет вернуть ей перстень. Мужчина молча стоит, хмурый, как туманное утро. Сама думаю, надо же какое-то подтверждение получить, что это их перстень, мало ли. Ну и спрашиваю у них: «Чем докажите?», хотя, по правде сказать, я была уверена, что передо мной хозяева кольца. И тут заговорил мужчина: «Женщина, вы только поверьте, хотя кому расскажи…. В общем, дело было так. Вчера жара стояла страшная, я весь мокрый, потный, пить хотелось страшно, ну я принял пивка холодненького. Пока пиво пил у ларька, печатку на мизинец переодел, обычно ношу на среднем, а от жары кожа под кольцом взопрела. Попил да пошел дальше по своим делам. Иду, смотрю кот с окна свесился, красивый такой, рыжий, аж погладить захотелось. Ну и погладил на свою голову, пришлось потом ехать в травмпункт. Даже уколы назначили»

Я посмотрела на его руку, у него и правда мизинец забинтован, с ним большая часть кисти, только четыре пальца торчат. Говорю ему, мол коты у меня привиты, у них даже паспорта есть, так что можете не переживать.

Мужчина умоляюще посмотрел на меня, и произнес: «Женщина, не буду давить на жалость, но прошу, верните кольцо, оно мне дорого, как память. Я протянула ему кольцо, люди поблагодарили меня и ушли. Спустя несколько минут снова стук в окно. Спутница мужчины протягивает мне деньги и говорит: «Хотели купить корм кошачий. Подумали, вдруг, что с котом твоим случится, на нас подумаешь. Возьми деньгами». Я ей говорю, мол, что вы, не надо. А она сложила их трубочкой и закинула в комнату. Вечером, когда муж пришел с работы, я все-таки поведала ему всю историю от начала до конца. Он долго смеялся, а потом говорит:

– Да, Вениамин наш еще тот воришка. Как-то сидели с мужиками у нас в гараже, смотрим, рыжий идет от соседской ракушки, в зубах что-то тащит, а за ним мужик бежит и орет, как умалишенный: «отдай сволочь!» Я подозвал кота, а него в зубах отвертка. Ну, я отобрал и вернул мужику. Теперь перед ним все двери закрывают, знают, что если пришел рыжий, непременно что-то пропадет.

– Вот поэтому я тебя и простила, потому что свои бандиты такие же, – рассмеялась женщина.

Говорил же вам, это болезнь. И при чем, среди нашего брата, очень распространённая.

Пока Валентина рассказывала мне историю о своем рыжем воришке, она перемыла, все что можно было. Она вышла из комнаты, а вернулась обратно с пылесосом.

Брррр, терпеть не могу этот отвратительный звук. Когда он начинает гудеть, у меня останавливается сердце, я прямо весь сжимаюсь в шерстяной комок и сразу вспоминаю пчелиный улей, в который я попал, когда охотился за птичкой.

Женщина не обращая внимание на моё состояние, на мою нелюбовь к отвратительному звуку, активно пылесосила ковер в гостиной. В тот момент я мечтал, чтобы скорее уж замолчал этот ненавистный агрегат. Валентина открыла французские двери на террасу, ворвавшийся сильный ветер подхватил занавески и кинул их в лицо женщине. Пока она, словно дрессировщик хищников, укрощала распоясавшиеся шторы, я, мгновенно сориентировавшись, и прошмыгнул мимо ее ног и пустился в сторону манящего дерева.

Я же говорил вам, стоит только захотеть и все непременно получится. Из любой ситуации можно найти выход.

Подбежав к дереву, я посмотрел наверх. Гнездо на прежнем месте, не очень высоко, но, колнечно, и не слишком низко. А когда обвел взглядом соседние деревья, заметил на них такие же гнезда. Не раздумывая, я пулей влетел на дерево и начал карабкаться вверх. Разноцветная свиристелка громко щебеча, летала над моей головой.

– Помогите, помогите, – жалобно кричала птица.

На ее крик о помощи, из других гнезд с соседних деревьев вылетели другие птицы:

– Что случилось? Ты зачем так кричишь?

Свиристель села на ветку и громко защебетала:

– Какой-то сумасшедший кот карабкается на дерево и ползет к моему гнезду.

– Какой ужас! Какой ужас! – эхом вторили другие пернатые.

– Помогите, там мои детеныши, он погубит их, – просила о помощи разноцветная птичка.

Птицы так громко загалдели, что у меня уши заложило. Но я, не обращая внимания на щебет, продолжал двигаться вверх за добычей.

– Успокойся, – произнес яркий зяблик, – сейчас мы его накажем.

– Да, давайте накажем этого наглеца, – поддержали другие птицы, они дружно зашумели и замахали крыльями так, что посыпались перья, как снег среди лета.

– И откуда он такой взялся? Но ничего, сейчас ты получишь по заслугам, усатая морда! – воскликнула еще одна птица.

Птицы собрались в стаю и ринулись в мою сторону. Я невольно напрягся, когда увидел, какое количество пернатых несется на меня. Хоть я кот и смелый, но понял, что сидя на дереве, я вряд ли смогу им дать достойный отпор, поскольку все четыре лапы заняты. Я уже был практически у цели, когда сумасшедшая стая приблизилась ко мне вплотную. Выпустив когти, я протянул лапу к гнезду, и в этот момент одна из птиц камнем упала на меня и клювом ударила прямо в лоб. И вот тут я понял значение выражения: искры посыпались из глаз. Из моих глаз посыпались не искры, а выстрелил салют под названием «Фейерверк на районе».

Я зашипел, как кобра, но чокнутые птицы поочередно нападали на меня. Они клевали, щипали и били меня крыльями по спине. Я крутил головой, как китайский болванчик и плотнее прижимался к стволу дерева, еще не хватало мне свалиться с такой высоты. Эти крохотные птицы отважно нападали на меня. Вокруг дерева стоял такой галдеж, будто на рождественской ярмарке. Я невольно посмотрел вниз и обомлел. У дерева стояли хозяин с хозяйкой, Валентина и Иннокентий. Когда я убежал из дома, никого не было.

– Вот ты где, Сократ, – донесся до меня голос хозяйки, – мы вернулись домой, а тебя и след простыл. Вышли тебя искать, а тут такой галдеж стоит, мы сразу догадались, что ты обязательно будешь в эпицентре этого события.

Люди внизу стали громко смеяться и требовать, чтобы я спускался с дерева.

– Кот, давай слезай уже, – потребовал хозяин.

Как же я не люблю, когда надо мной смеются, всегда почему-то так обидно становится. Нашли над кем потешаться, над бедным котом. Ну ладно, сейчас докажу, что я настоящий охотник. Я замер на стволе и когда одна из птиц подлетела максимально близко, протянув лапу, попытался ее схватить. Но эта коварная злодейка увернулась и я, не удержавшись, с истошным криком отчаяния полетел вниз. Вы не представляете, как же больно ударился. Стиснув от досады зубы, слегка прихрамывая, поплёлся по дорожке в сторону дома, словно ничего не произошло. А птицы не унимались, они продолжали нападать на меня и на земле, били клювами, крыльями по спине, при этом громко галдя:

– Вор! Вор! Так тебе и надо, наглая усатая морда!

– Пойдем домой, охотник ты наш, – произнес хозяин, пропуская меня в дом.

Вы не представляете, как мне было стыдно. От досады мне хотелось провалиться под землю. Так опростоволоситься перед всем честным народом. Я уж грешным делом подумал, может, я теряю свои охотничьи навыки?

Глава 8

Я как раз смотрел в окно, когда во двор заехал черный, блестящий автомобиль. Отрылась водительская дверь и на дорожке показалась одна красная туфля на каблуке размером с коломенскую версту, затем другая. Высокая блондинка вышла из машины, поправила юбку, виляя бедрами и, нацепив на плечо сумку-торбу, направилась к дверям.

Раньше мне не давал покоя вопрос: для чего женщины носят такие большие сумки? А потом однажды я услышал на него ответ. Подруга Татьяны Михайловны очень просто обосновала, оказывается для того, чтобы все свое носить с собой. С одной стороны вроде и немного, если это все, что у нее есть, а с другой стороны, зачем его постоянно таскать за собой, если можно взять лишь то, что необходимо. Все что касается женской логики, для меня это темный лес. Я спрыгнул с окна и помчался в прихожую. Алла как раз подходила к двери, когда увидела меня у входа, она сердито посмотрела и строгим тоном произнесла:

– Сократ, даже не думай, на улицу не выпущу, – женщина топнула ногой и добавила, – а ну брысь отсюда! Как же ты меня достал этой улицей.

Я отбежал в сторону, спрятался за тумбочкой, наблюдая со стороны за происходящим.

– Здравствуй, дорогая, – произнесла блондинка, увидев мою хозяйку на пороге дома.

– Оля, ты какими судьбами в наших краях? – поинтересовалась Алла, женщины обнялись и расцеловались.

– Да вот, ехала мимо. Дай, думаю, заеду, проведаю родственников, – улыбнулась женщина, обнажив идеально ровные белые зубы.

– Как там наш внук поживает? – спросила хозяйка и предложила, – пойдем кофе выпьем.

Мне стало вдруг любопытно, получается Иннокентий не единственный внук моих новых хозяев.

Женщины вошли в дом, Ольга скинула ослепительно яркие туфли, которые я не преминул понюхать. Страшно неудобная обувь, и зачем только женщины их покупают, в них даже по нужде не сходишь. Я не стал акцентировать на них свое внимание, думаю, с приездом гостей у меня найдутся дела поважнее. Блондинка надела предложенные Аллой комнатные тапочки и женщины направились в гостиную. Я засеменил следом, кто-то же должен быть в курсе того, что происходит в доме. Надо все держать под контролем.

– Валя, заварите нам, пожалуйста, кофейку, – попросила Алла, обращаясь к домработнице.

Хозяйка удобно устроилась на диване, а Ольга, закинув ногу на ногу, присела напротив нее в кресле. Я, как ни в чем не бывало, запрыгнул на диван рядом с Аллой.

– О, у вас что, еще один кот появился? – увидев меня, поинтересовалась блондинка.

– Да вот, временно взяли на воспитание, – рассмеялась хозяйка и погладила меня по голове, потом добавила, – я пошутила. На самом деле друзья попросили присмотреть, пока они в отпуске.

– Какой он здоровый, точно наш Эдуард, – усмехнулась приятельница, убирая пряди волос от лица и спросила, – а где ваш сынок?

– Сейчас попрошу, чтобы Валя его позвала, – произнесла Алла.

Видимо я что-то упустил. Как же я умудрился прозевать приезд хозяйского сына? Как раз в этот момент домработница принесла на подносе кофейник, две чашки, сахарницу и сладости на тарелке.

– Валентина, позовите Генриха, пожалуйста, – попросила хозяйка и вновь повторила вопрос, обращаясь к Ольге, – как наш внучек поживает?

Не понял? При чем здесь Генрих, если блондинка интересовалась сыночком.

– Да как, – ухмыльнулась подруга и добавила, – вчера вот ветеринар приходил. В этот момент в комнату вальяжно заплыл британец, – здравствуй, дорогой папочка, – воскликнула Ольга и подхватила кота на руки, затем обращаясь к аристократу, произнесла, – ты, в отличие от своего сынка, стройный, как кипарис.

Вон оно что! Значит у Ольги живет сын Генриха. Надо же, а я вот не знаю, есть ли у меня дети. А если есть, то где они живут. Да, отец с меня никакой.

– Сильно растолстел? – спросила Алла.

– Вообще-то мы вызвали ветеринара сделать прививку пуделю, а тот, когда увидел Эдуарда, вздрогнул и перекрестился. Впервые, говорит, вижу брюхоногого кота. Я говорю, помилуйте, доктор, он всего-навсего дородный. Врач мне отвечает: вы посмотрите, у него же пузо по полу волочится! Я снова пыталась ему возразить, мол, он просто ходит на полусогнутых. Представляешь, а ветеринар мне заявляет: у него ряха вдвое шире вашей! Это же надо такое ляпнуть. Я отвечаю: его отец и дед тоже дородные коты, но может немного потоньше. А он меня не стал слушать и потребовал весы. Эдуард наш еле заполз на них, они под его весом вздрогнули и показали цифру четырнадцать. Ветеринар присвистнул: да у вашего кота ожирение, срочно на диету. Я пыталась оправдываться, дескать там одних усов грамм на пятьсот, но доктор, недрогнувшей рукой, вывел на листке: диета. И вручил нам. Вы когда-нибудь сажали Генриха на диету?

– Нет, – покачала головой хозяйка и добавила, – он у нас упитанный, но с весом у него все нормально. Нас же перед каждой выставкой взвешивают. Если бы был лишний вес, нас бы не допустили до участия и медалей нам бы не видать, как собственных ушей.

– Повезло вам с папочкой, а вот сыночек четвертый день подряд за мной ходит и спрашивает: мама, ты зачем меня родила с такой задницей?

– Ой, Ольга, ну ты и юмористка, – рассмеялась Алла и добавила, – прямо так и спрашивает?

– Ага, – кивнула Ольга и закинула в рот конфетку.

– Ты прямо, как наш Иннокентий, – все еще смеясь, произнесла хозяйка, разливая кофе по чашкам, – у него тоже Сократ просил его на «велике» покатать.

– Тебе смешно, а мне лично не до смеха, – блондинка покачала головой, – ночью садится рядом на кровати и сидит. Открываешь глаза – над тобой нависает плюшевая усатая морда. Смотрит прямо в глаза, а я в них прямо вижу кусок мяса. Такое чувство, будто ждет, когда я умру, чтобы мне лицо обглодать, пока тепленькое. Раньше говорил много слов, теперь знает только "мясо" и "дай".

– Оля, перестань меня смешить, у меня аж слезы выступили, – Алла вытирала пальцами глаза.

– Ты дальше слушай, – ухмыльнулась родственница, – вчера вечером к мужу сосед зашел, кот обнюхал его и внезапно вцепился в икроножную мышцу, а мужик в шортах был, представляешь? Когда оттаскивали Эдуарда, кот отбивался и сквозь стиснутые зубы кричал "дай мясо".

– Прямо так и кричал? – с несходящей с лица улыбкой поинтересовалась хозяйка.

– Ага, – с самым серьезным видом кивнула Ольга и продолжила, – теперь гостей в дом не пускаем, особенно упитанных. А вечером сядет у холодильника и начинает плакать, у меня аж сердце кровью обливается, хочется в этот момент отрезать кусок колбасы и кинуть ему в морду. А вчера слышу, поёт, прислушалась, ты не поверишь, отчетливо разобрала слова: «не для меня придет весна». Понимаешь, бьет на жалость, сволочь.

– Слушай, а к чему такая жесткая диета? – задала вопрос Алла, продолжая вытирать слезы.

– Да нет никакой диеты, – Ольга махнула рукой и продолжила: – врач выписал какой-то специальный корм. А он ему видимо не нравится. Орет, как резаный, не хочет его есть, хоть ты тресни. Но мы держимся. Раньше кормили его рыбой, мясом, колбасой, сосисками, а теперь все это отменили. А корм мало того что сухой, так еще и вегетарианский.

– С ума сойти, бедный твой сынок, – обратилась Алла к Генриху.

А тому, видимо, было фиолетово, что разговор идет о его ребенке, он лениво развалился на пятой точке, вытянув вперед задние лапы и, прикрыв глаза, дремал. Я вот все время смотрел на него и офигевал, это как же можно столько спать. Нет, я тоже люблю понежиться на диванчике, поваляться, но не до такой же степени, чтобы спать сутками напролет.

– Теперь эти продукты перестали покупать, вот он и бесится, – продолжила Ольга. – Из-за него и сами перешли на вегетарианское меню, чтобы ему не обидно было. Но, что самое интересное, кот от голода стремительно умнеет. Раньше я думала: господи, за что нам достался такой дурачок, у него же череп изнутри выстлан мхом, по которому бегают солнечные зайчики, – громко рассмеялась Ольга.

– Оля, ну что ты такое говоришь, они вовсе не дураки, просто они ленивые по своей породе, и поэтому кажется, что они глупы, – возразила хозяйка.

– Алла, я пошутила. Ты же знаешь мой тонкий юмор, – вновь рассмеялась Ольга и, немного успокоившись, продолжила, – зато теперь понимаю, что это было не проклятие, а благословение. А сейчас наш умный голодный кот нашел заначку печенья в детской, раскопал конфеты в дочкином рюкзаке, добрался до помойного ведра и обглодал куриные кости, а из одной, по-моему, сделал заточку. Со дня на день жду, что он подберет отмычку к навесному замку на холодильнике. На этом нервном фоне худеют все члены семьи, кроме кота. Честно признаться, я со страхом думаю, что если диета не сработает и придется все-таки добавлять кардио и тренировки на пресс. Что же тогда будет?

Женщины так долго смеялись, я думал, они никогда не успокоятся. Генрих приоткрыл один глаз, лениво переводя взгляд с Ольги на хозяйку. После разговоров об «отцах и детях», о диетах, женская беседа плавно перешла в область косметологии, легкой и обувной промышленности. Я давно заметил, о чем бы женщины не говорили, все разговоры непременно закончатся обсуждением шмоток, сумок, шарфиков, туфелек и прочих дамских штучек. Вот тут уже и я позволил себе прилечь и, прикрыв глаза, задремал.

– Пойдем, я тебе покажу, что я недавно купила на распродаже в магазине женского белья, – сквозь сон я расслышал обращение хозяйки к подруге.

Это уже гораздо интереснее. Я мгновенно открыл глаза и сел на задние лапы.

Когда женщины направились к лестнице, ведущей на второй этаж, Алла, увидев, что я направляюсь за ними, бросила мне через плечо:

– Сократ, даже не думай за нами ходить. Я тебя все равно в свою комнату не пущу, нам сейчас абсолютно не нужно мужское общество, – затем обращаясь к Ольге, добавила, – не кот, а какой-то надзиратель. Ходит за мной по дому, словно тень отца Гамлета.

Не успев даже лапу поставить на первую ступеньку лестницы, я в недоумении остановился. Вот так облом! Что за Гамлет я так и не понял, но усвоил одно, что вход в хозяйскую спальню для меня закрыт. Я же не могу следить за порядком в доме сквозь стены.

Когда я вернулся в гостиную, след отца аристократа уже простыл. Видимо, кот либо проголодался, либо решил сменить место дислокации. Воспользовавшись ситуаций пока никого нет, подумал попробовать на вкус сладости. Неожиданно стало любопытно, почему их так любят люди, может быть, не зная их вкуса, я теряю что-то важное в жизни. На тарелке лежали какие-то сморщенные оранжевые и черные фрукты и конфеты в беспредельно заманчиво шелестящих обертках.

Сушеные плоды не привлекли мое внимание, я понюхал их, но желания попробовать не возникло. А вот обертки так и манили поиграться ими. Внезапно взгляд упал на открытую сахарницу, я запустил туда лапу и порылся в белом песочке. А когда вытащил ее оттуда и потряс ею в воздухе, сахар веером рассыпался вокруг меня на столе. Я вновь окунул лапу и теперь уже выдернул резко вверх, запуская фонтаном порцию сахара к потолку и подставляя холку под сладкий дождь. Меня так увлекло это занятие, я нырял и обратно выныривал до тех пор, пока не закончился сахар в посудине.

Затем переключился на конфеты, скинув одну на пол, начал гонять ее по полу, как шайбу. Честно скажу, в тот момент почувствовал себя великим хоккеистом, делал такие пасы, которые им и не снились. Интересно, а почему коты не играют в хоккей? Думаю, у нас это бы неплохо получилось, мы с детства любим что-нибудь погонять. Помните, я вам рассказывал, как любил играть нитками? Вытащу клубок и гоняю его до тех пор, пока он весь не размотается. А один раз так увлекся, нитки опутали мои лапы, словно паутина, я стал похож на жертву паука. Я не мог передвигаться и рухнул на пол, как подкошенный. С неимоверным ужасом в глазах смотрел, как Катерина взяла в руки ножницы и, как мне тогда показалось, зловеще произнесла: «Сейчас, сейчас, Сократ, мы тебя освободим». А когда металлический инструмент начал резать нитки, в тот момент, я молил кошачьего бога, чтобы девчонка не отрезала что-то ценное – ну, там усы, уши, например.

Больше конфет на тарелке не осталось, все голы были забиты и шайбы лежали в воображаемых мною воротах. И тут в дверном проеме показалась рыжая голова.

– Сократ, пошли со мной, – мальчишка кивнул в сторону лестницы.

Интерес к гостиной у меня быстро пропал, поэтому не раздумывая, я побежал за Кешей. Мальчишка запустил меня первым в свою комнату и закрыл за нами дверь.

– Садись, – он плюхнулся на кровать и похлопал по ней, приглашая меня.

Я запрыгнул к нему и обратил внимание на книгу, что лежала на подушке. На открытой странице были изображены большие и маленькие корабли. Когда мальчик положил ее себе на ноги, заметил, что разбитые после падения с велика колени, уже зажили. Ссадина на подбородке тоже теперь выглядела значительно лучше.

– Хочу тебе кое-что почитать, – произнес мальчик, – нашел в книжке интересную историю про ваших собратьев. Садись поудобней и слушай: «С тех пор как человечество освоило мореплавание, коты, как и крысы, стали неотъемлемой частью любого корабля. Выполняя важную работу по отлову грызунов, коты были любимцами всего экипажа и наравне с людьми несли все тяготы непростой корабельной жизни и в мирное, и в военное время. Наиболее известным «боевым» котом стал Непотопляемый Сэм. Этот кот умудрился пережить три потопленных корабля, среди которых был немецкий линкор и английские авианосец и эсминец. Его служба началась на "Бисмарке", куда его тайком пронес один из матросов. Жизнь "Бисмарка" оказалась недолгой – его потопили в первом же походе. В живых осталось двести пять человек из двух тысяч и кот. Кота подобрал английский эсминец "Казак", проплавал еще полгода, пока его не торпедировала U–536. Именно после этого везучий кот получил прозвище "Непотопляемый Сэм". Кота определили на авианосец "Арк Ройал", на котором кот успел поплавать меньше месяца – авианосец был торпедирован U–81 и затонул. После этого командование Королевского флота видимо решило больше не искушать судьбу и списало кота на берег, на котором он и прожил еще долгих четырнадцать лет».

– Оказывается среди вашего брата тоже есть коты трудяги, не все такие лентяи, как наш Генрих, – заметил мальчик и добавил, – он раньше не был таким ленивым. У него даже дети были, а потом ему сделали операцию и он стал, как плюшевый медведь.

Нашел чем удивить. Я не служил во флоте, но мышей ловлю денно и нощно, защищая наш дом от этих паразитов. Мальчишка погладил меня по голове и, одернув руку, произнес:

– Сократ, что с твоей шерстью? В чем ты? – мальчик скривился и посмотрел на свою руку, затем вытер ее о штанину и добавил, – какой-то песок. Да ты весь липкий. Где ты валялся?

К этому времени я уже и забыл, что купался под сахарным дождем. Не успел я даже сказать «мяу», как открылась дверь и на пороге появилась Алла. Подбоченившись и поджав губы, женщина сверлила меня карими глазами.

– Сократ, негодяй, что ты натворил в гостиной?

Из-за ее плеча выглядывала Ольга и Валентина. Подруга хихикала, прикрывая рот ладонью, а домработница лишь качала головой.

– Смотрю на тебя и диву даюсь, разве может кот быть таким наглецом, – продолжала браниться хозяйка, – вот иди и наводи за собой порядок.

Но, я не умею наводить порядок, если и наведу, то по-своему, но, сдается мне, что вам это не понравится. Видимо, женщины догадались, о чем я подумал и перестали принуждать меня к исправительным работам. Алла пошла провожать Ольгу, а Валентина, прихватив с собой жужжащий агрегат, принялась пылесосить гостиную.

– Что же ты наделал, бесстыжей кот, – ругалась он под шум пылесоса, – сдался тебе этот сахар, весь диван и ковер в нем. Сколько же пакостей ты наделал за эти дни. Не кот, а какой-то бандит с большой дороги.

Пока женщина чистила ковер, я отправился на кухню, посмотреть может что-нибудь в миску перепало. Что-то проголодался я. Миска идеально чистая. На плите стояла кастрюля и сковорода, накрытая крышкой. Запах стоял фантастический, пахло чем-то необыкновенным. Я огляделся по сторонам, никого нет, пылесос по-прежнему жужжит. Недолго думая, запрыгнул на стол рядом с плитой. Потрогал лапой крышку, вроде не горячая. Я чуть подвинул ее, и перед моим взором предстала аппетитная жареная рыбка. При взгляде на этот кулинарный шедевр так и потекли слюни. Я зацепил когтем один кусочек и скинул его на пол, спрыгнув следом за ним. Взял лакомство в зубы, лихорадочно соображая, где бы спокойно съесть его, чтобы не быть застигнутым врасплох. На кухне оставаться опасно, Валя могла вернуться в любую минуту. Только услышал, как замолчал пылесос, я мухой рванул в прихожую с добычей в зубах. Спрятался за тумбочку и приступил к поеданию неожиданно свалившегося деликатеса. Когда с ним было покончено, я, оставив после себя горку рыбьих костей, с чувством выполненного долга отправился наверх, в свою опочивальню. Еще не успел дойти до комнаты, как услышал доносившийся из кухни истошный крик домработницы. Женщина кричала, словно раненый мамонт. Неужели из-за куска рыбы такой шум? Я потихоньку спустился по лестнице и спрятавшись за дверью кухни, выглянул из-за нее. Валентина сидела на полу, потирая поясницу.

– Валя, что случилось? – причитала вокруг нее Алла, она протянула ей руку, предлагая помочь подняться.

– Да вот сама не пойму, поскользнулась на чем-то и не удержалась, упала прямо на спину, – женщина, взявшись за руку, поднялась на ноги.

– На чем вы тут могли поскользнуться, если постоянно моете полы? – поинтересовалась хозяйка.

Домработница посмотрела на жирное пятно на полу, наклонилась, провела по нему пальцем и поднесла к носу. Затем посмотрела на приоткрытую сковороду, подняла крышку и покачивая головой произнесла:

– Все ясно, – сделала вывод она, – ну, Сократ, ты у меня доиграешься.

– Что он опять натворил? – взволнованно спросила Алла.

– Да вот, полюбуйтесь, – она кивнула на сковороду, – одного куска рыбы не хватает.

– Вы хотите сказать, кот стащил его? – удивилась хозяйка.

– А кто же ещё? – вопросом на вопрос ответила женщина. – Здесь было пять кусков, одного в центре не хватает, на полу жирное пятно. Из вас еще никто не ел рыбу. Тут и к бабке не надо ходить, итак понятно, кто вор.

– Ну что ты будешь с ним делать? Не представляю, как Таня с ним справлялась? Он же неуправляемый кот, – возмущалась Алла, – его надо к клетке держать.

Еще чего не хватало, подумал я, сидя в своем укрытии за дверью. Если надумаете в клетку посадить, я все равно найду возможность и сбегу от вас.

– И наказывать его сейчас бесполезно, все равно не поймет. Не поймали на месте преступления, значит не вор, – ухмыльнулась Валентина, – впервые в жизни вижу такого бедового кота. Я думала у меня разбойники, но они, по сравнению с Сократом, мои котики – просто детский сад «Тополек».

– Придет на ужин, не давайте ему еды. Позовите меня, я проучу этого наглеца, – произнесла Алла и добавила, – быстрей бы уже его родственники приехали. Я точно сойду с ним с ума.

Я нырнул глубже за дверь, подальше от ее глаз. Испугался не на шутку, думаю, вдруг и правда посадит в клетку, что тогда? Может, не дожидаться, пока меня закуют в кандалы да сбежать? Пока до дому доберусь, и мои вернутся. А если не вернутся, ну подумаешь поживу один во дворе. Посплю в гараже на дровах, на улице лето, не замерзну. Поесть всегда найду, птичку или мышку поймаю, в крайнем случае, соседка есть, сердобольная женщина. Точно, надо продумать план побега. Чувствую, добром мое проживание в композиторском доме не кончится.

Глава 9

После того, как я похитил из сковороды кусок рыбы, Алла долго ругалась и в конечном итоге пригрозила мне лишением свободы.

– Будешь красть еду и шкодничать, посажу вот сюда и будешь сидеть до тех пор, пока не приедут твои родственники, – пригрозила хозяйка, указав рукой на большую клетку-«переноску».

Странные люди, из-за какого-то несчастного куска рыбы сажать практически безобидного кота в клетку. Вы что обеднели от того, что я съел один маленький кусочек?! Нельзя же быть такими скупердяями. Взглянув на переноску, я невольно содрогнулся, представив, что придется в ней сидеть до приезда моих домочадцев.

В один из дней, проходя мимо приоткрытой двери, я заглянул в кабинет дяди Лени. В комнате тишина, на столе лежит молчаливая гитара, зеленая с золотыми струнами, привлекая мое внимание. Ради нее я сюда и зашел. Ясное дело, предмет для меня неизвестный, ранее мною не виданный, потому жуть как притягательный. Вы же, наверное, уже поняли, что мое внимание всегда привлекает что-то новое, неисследованное.

Признаюсь честно, с тех пор, как увидел гитару, она у меня не шла из головы. Уж очень хотелось поближе познакомиться с этим диковинным музыкальным инструментом, провести лапой по струнам и услышать незнакомый звук. Конечно, я видел и раньше «шестиструнную» на картинках в книжках, да и по телевизору, но чтобы вот так вживую – никогда. Димка мне как-то показывал видео, на котором мужчина виртуозно играет на гитаре, сидя посредине многолюдной улицы, а прохожие стоят вокруг него, слушая его исполнение, в знак благодарности кидают артисту деньги в шляпу. Почему бы и мне не воспользоваться ситуаций и, пока живу в композиторской семье, не научиться играть на музыкальном инструменте? Однажды по телевизору видел, как медведь играет на балалайке, а чем я хуже? Может, научусь и тоже буду зарабатывать себе на корм таким образом. А что, сяду на перроне и буду исполнять романсы.

На фортепиано я уже один раз поиграл, когда ловил муху, скажу честно, не понравилось мне, нет, это не мой инструмент. Да и сейчас его черно-белые клавиши были накрыты крышкой, которую поднять мне не по силам. Поэтому я и решил начать осваивать гитару. На мягких лапах, крадучись, не переставая обнюхивать всё на своем пути, я приблизился к объекту своего влечения. Носом коснулся деки, но глаза устремлены дальше – к струнам! Со страхом, смешанным с алчным любопытством, я занес осторожно лапу над чувствительным инструментом и тихонько коснулся струн. И тут произошло следующее: в момент когда гитара издала свое переливистое «трэнь» открылась дверь и на пороге появился Леонид Исаевич. Не знаю, чего я испугался больше, звука гитары или перекошенного лица хозяина. Я застыл на месте, с занесенной лапой над золотистыми струнами гитары, не в состоянии пошевелить ни одной конечностью. Затем задние лапы неожиданно подкосились и немного разъехались. До ужаса напуганный и с обезумевшим взглядом, я как-то нелепо спрыгнул со стола, внезапно осел, и вы не поверите, упал в обморок. Впервые в жизни со мной такое случилось. А спустя время, когда пришел в себя, то обнаружил, что лежу на диване в кабинете хозяина.

– Оклемался? – спросил хозяин, низко склонившись надо мной.

Я по-прежнему испуганно смотрел на него. Почему-то показалось, он хочет убить меня. Если за рыбу они меня чуть не упрятали в клетку, то за музыкальный инструмент точно на эшафот отправят.

– Ну что, кот, захотелось на гитаре поиграть? – спросил он, и его лицо внезапно озарилось доброй улыбкой, – так попросил бы, я бы тебя научил.

Фух, слава богу, по-моему пронесло. Говорил же я вам, Леонид Исаевич добрый мужик, я это почувствовал в самый первый день, как только приехал в этот дом. Но, признаюсь честно, не понравилось мне играть на гитаре. Понял, что это тоже не мой инструмент. А может мне медведь на ухо наступил, и у меня просто нет слуха?

После обморочного состояния, мне стало так тоскливо, неожиданно захотелось, чтобы кто-то пожалел и приласкал. Когда случались такие моменты в моем доме, я всегда шел к Диме или Кате. Общаясь с ними, сразу становилось легче. Дети не умеют скрывать своих чувств, если они радуются или грустят, то искренне, если любят, то по-настоящему, ну а если ненавидят, то тогда лучше не показываться им на глаза. В этот раз я отправился в комнату Кеши. Мальчик сидел у окна, на подоконнике перед ним лежал альбом, краски, стаканчик с кисточками и баночка с водой. Мальчик так увлеченно рисовал, что не заметил, как я вошел к нему. Я запрыгнул на окно и громко мурлыкнул, привлекая его внимание:

– О, привет, д

Глава 1

Ну что, друзья, скучали без меня? Готовьтесь! Теперь будет не до скуки. Перед вами рассказ о моих новых невообразимых приключениях. Я просто не могу не поделиться с вами историей, случившейся со мной летом. Да мне такое даже в голову не могло прийти. Что же случилось? – спросите вы. Тут без помощи Пушкина не обойтись. Как написал когда-то Александр Сергеевич, «не в сказке сказать, ни пером описать».

Вы не поверите, я стал звездой. Нет, не той, что светит в ночном небе, а настоящей знаменитостью. Запасайтесь попкорном, если на улице холодно, прихватите теплый плед, заварите вкусный чай, устраивайтесь поудобнее на диване и наслаждайтесь чтением.

Чтобы не бежать впереди паровоза, как любит говорить мой хозяин Александр Петрович, давайте прислушаемся к его совету, и начнём по порядку.

Вы, наверняка, ещё не забыли семью, в которой я жил. Когда мы с вами расстались, Димка готовился к экзаменам. Чудное у них название – ЕГЭ. Что это означает, я не совсем понимаю, но знаю одно – если их не сдать, то ВУЗа парню не видать, как своих ушей. Ох, и любите же вы сами себе придумывать различные испытания. Неужели нельзя прожить без них? Вот мы, коты, живем как-то без всяких там тестов, экзаменов, соревнований. Хотя не стану лукавить, у нас тоже есть выставки, а это своего рода тоже экзамены. Правда, не все коты в них принимают участие.

Если говорить откровенно, нам лично они триста лет не нужны, а вот люди любители потаскать своих четвероногих питомцев по всевозможным конкурсам и состязаниям и делаете это исключительно для того, чтобы потешить свое самолюбие и доказать всем, что ваш питомец самый замечательный. Каждый владелец животного желает получить заветные титулы, а может даже выиграть звание лучшего. Но вы даже представить не можете, что означает такая выставка для нас.

Человек несведущий в этом деле думает, что это исключительно развлекательное мероприятие или демонстрация-продажа. Но это далеко не так. Большинство выставленных животных вовсе не продается. Для нас выставка в первую очередь это серьезная работа. Эксперты должны осмотреть за день несколько десятков животных, дать каждому описание и выбрать самых достойных. На каждую породу прописан стандарт, согласно которому эксперт должен оценивать кота или кошку. Необходимо внимательно изучить каждое животное, чтобы не дай бог не пропустить какой-либо недостаток. А в конце выставочного дня среди лучших котов проходит настоящий конкурс красоты, в конце которого выбирается победитель выставки.

И все это время, пока мы ждем когда до нас дойдет очередь экспертов, нас без конца чешут, подпиливают коготки, поправляют бантик на шее, вытирают лапы влажными и препротивными салфетками – я, например, от таких запахов чуть ли в обморок не падаю. Я, правда, по выставкам не хожу, но мне иногда и дома так лапы обрабатывают – настоящая пытка.

Бесконечные посетители так и норовят погладить котов и почесать за ухом. Конечно, приятно, но вы же знаете, нам котам нравится, когда нас ласкают с нашего позволения. А когда подходят и бесцеремонно треплют за ухо, словно пуделя, тут уж извините, никакого терпения не хватит. К тому моменту, когда специалист по котам начинает осматривать питомца, у нас уже желание одно: забиться в самый дальний угол и с глаз долой, подальше от навязчивых людей. Все это я рассказываю вам со слов моего нового друга, с которым недавно, совершенно случайно, меня свела судьба. Но об этом чуть позже.

Так вот, пока он делился со мной через какие испытания ему приходиться каждый раз проходить во время выставок, у меня шерсть вставала дыбом.

Кстати, вы знаете, что первая выставка кошек прошла в далеком 1871 году в лондонском Хрустальном дворце. Тогда были представлены кошки в основном сиамских и персидских пород. А большая часть кошек вообще были простыми, беспородными. Их принесли туда не ради того, чтобы покичиться их красотой или высоким происхождением. Сам организатор, Гаррисон Уэйр, говорил, что хочет своей выставкой показать, что каждая кошка достойна любви и заботы. На той выставке все животные получили оценку эксперта, а в конце было выбрано лучшее животное. Им стала кошка, принадлежавшая самому Уэйру (коррупция в действии!) – четырнадцатилетняя британка по кличке The Old Lady. Так что и у нас есть экзамены, но опять-таки, придуманные вами, людьми.

Возвращаемся к Димке. Вы, наверное, помните, что парень был очень умным и начитанным. Так вот тесты он написал на очень высокие баллы. Всю весну и лето Дмитрий сидел, обложившись книжками. А когда мучения были позади, с какой радостью он сообщил о том, что поступил в университет, о котором мечтал с самого детства. В тот день, когда он вернулся домой, я как обычно, сидел, заняв позицию на своем наблюдательном пункте в его комнате.

– Привет, Сократ, – поприветствовал меня парень и, раздеваясь, воскликнул, – ну и жарища на улице. Как ты ходишь в своей шубе? – ухмыльнулся он, обращаясь ко мне.

«Если бы я умел, как ты, снять ее с себя, неужели ты думаешь, я бы этого не сделал».

– Сократ, – продолжил он, – ты не можешь себе представить, как я был счастлив, когда увидел сегодня свою фамилию в списках студентов, – радостно поделился Дима, юноша подошел к окну и погладил меня.

«Очень хорошо представляю, что значит быть счастливым. Я уже второй день с грустью смотрел в пустое окно дома напротив».

– Знаешь, но первоначальная эйфория быстро прошла и сменилась совсем другими чувствами, – продолжил откровенничать молодой человек, – я ощутил какое-то опустошение внутри. Все это время жил в сумасшедшем напряжении, учил, писал, сдавал, а потом бац и все – я студент. Внезапно меня осенила мысль, что наступает совершенно другая жизнь, взрослая. Это уже не школа, теперь не забалуешь. Мало того, что надо посещать занятия, так еще и каждые полгода сессия. Но, ничего, не боги горшки обжигали, – вздохнул Димка и добавил, – справимся.

«Конечно, справишься. Лично я в тебе не сомневаюсь ни на йоту».

– А ты всё свою «белоснежку» выглядываешь? – неожиданно спросил парень и сообщил, – так ее куда-то увезли. Я видел, как вчера соседка садилась вместе с ней в машину. Отец сказал, вроде они куда-то уехали отдыхать.

«Вон оно что. А я второй день места себе не нахожу. Грешным делом подумал, может что случилось. Выглядываю свою принцессу, а ее все нет и нет. Надо же, вот она кошачья жизнь. Посадили в машину и увезли, даже не спросив нашего согласия. И что мы можем сделать в этой ситуации. А ничего! И что теперь делать? Остается смириться и ждать».

– Ты не переживай, время быстро пролетит, не заметишь оглянуться, как она вернется, – успокаивал парень, потрепав меня за ухом, – моя Настя тоже уехала с родителями отдыхать. И я тоже скучаю по ней, так что, брат, понимаю тебя как никто другой, – улыбнулся юноша.

Нашу беседу прервал голос Татьяны Михайловны, донесшийся с первого этажа:

– Дима, Катя, папа вернулся домой, жду всех на ужин.

Любовь любовью, а ужин никто не отменял. Я спрыгнул с окна и засеменил за Димкой на кухню.

Когда вся семья собралась за обеденным столом, я сел у своей миски, терпеливо дожидаясь, когда кто-то соизволит положить мне еду.

– Сократ, ты тоже голодный? – обратился ко мне Александр Петрович.

Это же какую совесть надо иметь, чтобы задавать такие вопросы. Я что, по-вашему, святым духом питаюсь? Мало того, что кормят два раза в день, так еще и еду приходится выпрашивать.

Хозяин демонстративно достал из корзинки, в которой хранится мое пропитание, яркий пакетик, и, разорвав упаковку, скомандовал:

– Сидеть!

«Да сижу я, уже полчаса сижу. Тоже мне Эдгард Запашный нашёлся…».

Когда в моей миске появились аппетитные кусочки, и была дана команда «можно», я принялся неспешно наслаждаться продуктом. Надо же, умудрились и меня выдрессировать. А что делать? Когда хочется есть, приходится идти на жертвы и терпеть унижения.

Пуха лежала на своем положенном месте – на границе между кухней и прихожей. Я видел, как глядя на меня, она судорожно сглатывала слюну. Придется тебе терпеть до ужина, Рыжий Ап. Это, кстати, новая кличка собаки. Не знаю, кто ее придумал, но первый произнес Димка. Вот ни с того, ни с сего начал называть ее так, за ним последовала и Катя, и мама с папой.

Не знаю, что там у людей сегодня на ужин, но целый день в доме стоял умопомрачительный запах. Правда, я не спускался на кухню и не видел, что готовила Татьяна Михайловна. Я уже два дня не находил себе места и был обеспокоен отсутствием Беллы.

– Что у нас на ужин? – поинтересовался Александр Петрович, потирая руки, и с улыбкой добавил, – я голодный, как волк.

– В честь радостного события приготовила телятину с овощами и испекла ваш любимый вишневый штрудель, – улыбнулась хозяйка и добавила, – накладывайте, пока все горячее.

Когда еда была разложена по тарелкам, Александр Петрович кашлянул, призывая всех к молчанию, и обратился к юноше:

– Ну что, Дмитрий, поздравляем тебя с поступлением в университет. Молодец, сын, мы все гордимся тобой. Теперь ты стал взрослым мужчиной и у тебя начинается совершенно другая жизнь. Отныне ответственность за свои поступки ты будешь нести самостоятельно.

– Спасибо, папа, мама и тебе сестренка, – поблагодарил Дима и добавил, – это все благодаря вашей поддержке и вере в меня.

– Я в тебе нисколько не сомневалась, сынок, – мама потрепала сына по голове и добавила, – и Катя тоже у нас молодец, все экзамены за девятый класс сдала успешно.

Если бы вы увидели повзрослевшую Катерину, обалдели бы. От той девочки подростка остались лишь озорные ямочки на щеках. Теперь это была высокая, стройная девушка, с длинными каштановыми волосами и королевской осанкой. Когда она передвигалась по дому, грацией напоминала мою Беллу.

Подкрепившись, я отошел от миски, сел в сторонке и занялся водными процедурами, наблюдая, как семья уплетает за обе щеки фантастически пахнущее мясо. Несмотря на то, что я уже отужинал, тем не менее, от кусочка мясца не отказался бы.

– Дети, у нас с мамой для вас сюрприз, – загадочно произнес хозяин и с хитрой улыбкой посмотрел на всех.

Я невольно насторожился, поскольку слово «сюрприз» иногда имеет двоякое значение и не всегда несет в себе что-то хорошее.

– Так вот, – продолжил Александр Петрович, – мы все вместе едем отдыхать на море.

– Здорово, – радостно воскликнула Катя и, подскочив со стула, поцеловала отца в щеку, – я уже давно мечтаю съездить на море.

– Класс, – улыбнувшись, покачал головой Димка и добавил, – а я думаю, чем мне заниматься целый месяц до начала учебы. Вдобавок ко всему еще и Настя уехала.

– А куда едем? – полюбопытствовала Катя.

– В Испанию, – ответил отец и продолжил, – мы сняли там дом на целый месяц. До моря всего лишь пятьсот метров. Так что будем купаться, наслаждаться солнцем и свежими морепродуктами. Это наш подарок вам от нас с мамой.

– Обалдеть! – захлопала в ладоши Катька. – Товарищи родители, да вы просто волшебники.

– А когда едем? – поинтересовался Дима.

– Через два дня, – улыбнулся Александр Петрович и добавил, – так что можете уже собирать вещи.

– Папа, – обратилась девчонка к отцу и неожиданно спросила, – а куда мы денем Сократа и Пуху?

Глянув на Пуху, я заметил, как ее уши подскочили вверх. Мы с ней превратились в зрение и слух.

– Я все продумал и уже договорился с друзьями, – успокоил отец и продолжил, – Пуху мы отдадим тете Оле и дяде Коле, думаю, ей там будет хорошо и она подружится с их собакой. А Сократа отвезем дяде Лене Грачеву, будет вместе с ним музыку сочинять.

Вся семья дружно рассмеялась, а мне, знаете ли, было не до смеха. Что за дядя Леня, какая музыка?

– Представляю, что Пуха сделает с красивыми газонами тети Оли, она же ей все цветы уничтожит, – ухмыльнулся Димка.

– Тетя Оля сказала, что они будут гулять строго под ее присмотром, – успокоил Александр Петрович.

– Папа, а у дяди Лени есть кот, они найдут общий язык с нашим Сократом? – осторожно спросила Катя.

– Конечно, найдут, – хмыкнул хозяин и, искоса взглянув на меня, добавил, – у них очень благородный кот. Я думаю, вряд ли он будет бросаться на нашего разбойника. Я вот переживаю, чтобы наш бандит не напал на их кота, – рассмеялся мужчина.

– Наш Сократ тоже, между прочим, очень воспитанный кот, – произнесла Катя и добавила, – не надо на него наговаривать.

– Знаем мы, какой он воспитанный, – усмехнулась мама и обратилась ко мне, – Сократ, ты только нас не подведи. Будь достойным котом, чтобы нам не пришлось потом за тебя краснеть.

Нет, вот скажите, зачем нести на меня этот поклеп. Я уже давно вырос из детских забав и не помню, когда последний раз доставлял вам какие-то хлопоты. Недавний случай не считается. Вы, уважаемые господа семейники, сами виноваты в том, что произошло. Несмотря на то, что я своей вины не чувствую, все же мне до сих пор стыдно.

В тот день у Александра Петровича случился день рождения. Дом был полон гостей. Приехали и мамины подруги, и коллеги хозяина и еще много других незнакомых людей. Слава богу, все они были без детей, иначе остался бы я в тот вечер без ушей или с проплешиной на голове. Пуху, как всегда, отправили на улицу, ну а я, как обычно, дремал на своем диване. Правда, сном это сложно было назвать, так как каждая присутствующая женщина норовила меня погладить и почесать за ушком. Но я стойко переносил все телячьи нежности котолюбивых женщин. Вы даже представить себе не можете, какие ошеломительные запахи стояли в доме. Лежа на своем диване с закрытыми глазами, я фантазировал о тех сочных кусках мяса, которые случайно заметил на больших тарелках, стоявших на столах. Не поверите, буквально ощутил вкус на языке – так разыгралась моя фантазия. Судя по запахам, там было не только мясо, но еще и рыбка. Гости ели, пили, танцевали. Затем вновь возвращались к столу и снова ели, пили. А я лежал и думал: да как же можно столько есть. Я бы уже давно лопнул. А еще меня на диету сажают. Да я, между прочим, меньше всех ем в этой семье.

Спустя время, сквозь приятную дремоту почувствовал, что в доме стало как-то непривычно тихо. Я открыл один глаз, прислушался – тишина. Спрыгнул с дивана и решил посмотреть, куда все подевались, неужели я все проспал и не заметил, как разъехались гости. Зашел на кухню – никого. А стол так и манит, смотрю на него, он прямо зовет меня: «Сократ, иди покушай. Смотри здесь сколько еды». Ну, я не долго думая, запрыгнул на один из стульев, поставил лапы на стол и застыл на месте от увиденного количества пищи. Чего здесь только не было: и мясо, такое поджаристое и аппетитное, что я невольно сглотнул, и рыбка, в прямом смысле золотая, и какие-то салаты, закуски, соленья и прочие вкусности. Ну, вот скажите, только честно, вы бы удержались от такого соблазна? Вот и я не смог. Еще раз огляделся по сторонам, прислушался – вокруг тишина. Недолго думая, я запрыгнул на стол и принялся снимать пробы с фантастических блюд. Пользуясь таким случаем, мне хотелось попробовать все, что стояло на столе. Не знаю, сколько я съел, но неожиданно меня так разморило и потянуло в сон, что я сам не понял, как уснул.

– Сократ, сволочь, – раздался голос хозяйки над головой, – ты что натворил? Как тебе не стыдно, посмотри на себя, ты же спишь мордой в тарелке.

Я обезумевшими глазами смотрел на Татьяну Михайловну, не понимая, чего хочет от меня эта женщина и зачем она так истошно кричит. И только когда над моей головой, со свистом рассекая воздух, пролетело кухонное полотенце, я понял, что-то снова пошло не так. Вскочил на лапы и наконец до меня дошло, что стою на обеденном столе. Осмотрелся, вокруг стоят гости, у кого-то глаза, будто пятирублевые монеты, кто-то хихикает.

– Смотрите, смотрите, у него вся морда в салате, – не удержавшись, рассмеялась та самая Светка, чей парик я когда-то потрепал.

– Да, – протяжно произнесла Любаша, еще одна мамина приятельница, и, хихикнув, добавила, – с вашим Сократом не соскучишься.

– Пошел вон отсюда! – грозный голос хозяина окончательно привел меня в чувство.

Я спрыгнул со стола и мухой полетел в котельную. Вы же помните, там мое тайное место укрытия, я всегда прячусь в котельной, когда «пахнет жаренным».

– Нет, вы видели, какой наглец, – донесся мне вслед голос хозяйки, – совсем распоясался кот.

Вот скажите мне, в чем моя вина? Они же сами меня спровоцировали забраться на стол. Спрашивается, зачем оставили его без присмотра. Хотя бы дверь на кухню затворили. Так нет же, сначала толкнули на преступление, а потом давай кричать на бедного кота.

Что-то я ударился в воспоминания.

Семья еще долго наслаждалась праздничным ужином, неустанно обсуждая предстоящую поездку. А нам с Пухой уже было не до их разговоров. Не знаю, о чем думал Рыжий Ап, а мои мысли теперь были о новом месте жительства на ближайший месяц. Говорил же вам, вот она кошачья-собачья жизнь. Все они решили, обо всем договорились. А нас вы спросили, хотим мы куда-то ехать. У меня лично нет желания ехать к какому то дяде Лене у которого живет благородный кот. Подумаешь, я, между прочим, тоже не какой-то там бродяга. Надеюсь, вы же не забыли, что я из породы камышовых котов. Так что кто из нас благородней это мы ещё проверим. Катя, словно услышав мои мысли, произнесла:

– Папа, а мы разве не можем взять с собой наших животных. Целый месяц – это много. Они же будут скучать по нам.

– Катюш, если бы мы ехали отдыхать куда-нибудь в России, конечно, мы бы взяли их с собой. А за границу это слишком проблематично. Нужно собрать большое количество всяких справок и документов. Это займет бог знает сколько времени, – растолковал отец и успокоил, – дочка, не переживай. Никто наших зверей в обиду не даст. Месяц пролетит, как один день.

И сдалось им это море? Вот и Катерина говорит, давно мечтала поехать, а я никак не могу понять, чего хорошего они в нем нашли? Ну, видел я однажды по телевизору передачу о нем, и что? Точно такая же лужа, что собирается в нашем дворе после дождя, только чуть больше. Да плюс ко всему, в ней еще водятся различные опасные хищники, всякие осьминоги, акулы и прочая гадость, бррррр!

Глава 2

Перед тем, как сесть в машину, Катерина взяла меня на руки, обняла и, поцеловав в нос, произнесла:

– Сократик, миленький, не обижайся на нас. Мы скоро вернемся. Я буду очень-очень скучать по тебе.

Если бы умел плакать, в тот момент непременно разрыдался бы. Но, я лишь мурлыкнул и потерся о щеку девчонки.

Я всегда вел себя адекватно в машине, поэтому меня никогда не сажали в эти ненавистные переноски, которые применяют для перевозки котов. Катерина открыла пассажирскую дверь автомобиля и скомандовала:

– Запрыгивай, Сократ.

Александр Петрович аккуратно тронулся, я повернул голову к окну и последний раз посмотрел на своих домочадцев. Татьяна Михайловна махала рукой, Димка, сложив руки на груди, провожал глазами автомобиль, а Катерина послала мне воздушный поцелуй. Почему-то в тот момент сердце сжалось от невероятной тоски.

Моя кошачья челюсть упала на пол автомобиля, когда мы приблизились к дому дяди Лени. По сравнению с домом друга семьи, наше жилище показалось мне каким-то скворечником. Александр Петрович поставил машину носом к воротам, открыл дверь и произнес:

– Выходи, Сократ. Приехали.

Он нажал на кнопку звонка, расположенного на калитке и через некоторое время из-за нее послышался мужской голос:

– Саня, уже иду.

Дверь распахнулась, и перед нами предстал мужчина примерно такого же возраста, как и мой хозяин. Его лицо озаряла широкая, добродушная улыбка. Глядя на него, я облегченно вздохнул. Мы животные сразу чувствуем хороших людей. По дяде Лене я тотчас понял, что мужик он добрый, думаю, мы найдем с ним общий язык.

– Квартиранта тебе привез, – мой хозяин приветливо улыбнулся и протянул другу руку.

– Проходите, – улыбнулся мужчина, глядя на меня и кивнул в сторону входа.

Я шел следом за мужчинами, оглядываясь по сторонам. Большие газоны с аккуратно постриженной травкой, клумбы с пахучими цветами, есть где порезвиться. Проходя мимо них, в носу защекотало, зажмурив глаза, я громко чихнул.

– Будь здоров, Сократ, – пожелал хозяин и спросил, – цветов обнюхался что ли?

Мужчины дружно рассмеялись, продолжая путь ко входу в дом.

– Сократ, вот твое новое место жительства на ближайший месяц, – произнес дядя Леня, пропуская нас в дом.

Я огляделся по сторонам, ища глазами того самого благородного кота. Но вместо него нам навстречу вышла женщина. Она внимательно меня осмотрела, присела рядом и, погладив по голове, произнесла:

– Ну что, друг, будем знакомы. Я хозяйка этого дома, меня зовут Алла, – женщина поднялась и повернувшись в сторону, громко позвала, – Генрих, иди в встречай, к тебе гость приехал.

– Леня, это на корм для Сократа, – мой хозяин протянул деньги, – если не хватит, я тебе на карту еще переведу.

– Сань, – воскликнул дядя Леня, – ты с ума сошел? Я что, кота не прокормлю.

– Знаю, прокормишь, но как-то неудобно. Я и так вам хлопот доставил, еще и корм покупать, – произнес Александр Петрович.

– Убери, – приятель отстранил руку гостя и добавил, – какие хлопоты? Ну подумаешь, был один кот, теперь два, какая разница? За Сократа не переживайте, с голоду не умрет. Может быть, и нам когда-нибудь понадобится ваша помощь. Мы тоже планируем уехать всей семьей в отпуск, так что придется оставить у вас Генриха.

– Не вопрос, – произнес мой хозяин, – мы всегда рады вам помочь.

Неожиданно в дверном проеме показался дородный темно-серый кот. Ростом он был с меня, такой же высокий, такие же сильные лапы и широкая грудь, но при этом очень упитанный. Вот кого надо на диету сажать. При виде меня его широко поставленные уши зашевелились. Плотная короткая шерсть была похожа на ткань, как у Катерины на ее любимой юбке, кажется, она ее называла бархат. Он сверкнул в мою сторону медовыми глазами размером с блюдце. Глядя на его круглую морду с надутыми щеками, складывалось впечатление, будто он что-то прячет за ними. Кот вальяжной походкой подошел ближе, принюхался, осмотрел меня с ног до головы и по-кошачьи произнес:

– Позвольте представиться, сэр, меня зовут Генрих.

– Сократ, – ответил я и изумлённо спросил, – это что еще за «сэр»?

– Это такое обращение, – ухмыльнулся он.

– Впервые слышу, – сказал я.

– Мы британцы, когда к кому-то обращаемся, обязательно используем это слово, – уточнил он.

На шее благородного кота болтался ошейник с разноцветными блестящими камнями и с медальоном по центру, на котором было изображено кошачье лицо.

– Я же не британец, так что можешь ко мне его не применять, – посоветовал я.

– Мы иначе не можем, не так воспитаны, – невозмутимо ответил Генрих.

– Ладно, – согласился я, – называй, как тебе удобно.

– Сань, ты видел, – расслышал я обращение дяди Лени к Александру Петровичу, – они уже обнюхались, значит, все нормально, считай, подружились. Наш Генрих очень воспитанный товарищ, иными словами – кот королевских кровей, – рассмеялся мужчина и успокоил моего хозяина, – так что можете быть спокойны за своего питомца. Все будет хорошо, отдыхайте и ни о чем не думайте.

Мой хозяин присел рядом со мной на корточки, погладил меня по голове и низко наклонившись, тихо произнес:

– Сократ, очень тебя прошу, только не опозорь нас.

Мужчины попрощались, обнявшись по мужски, я с грустью и какой-то невероятной тоской в сердце посмотрел вслед Александру Петровичу, прежде чем за ним закрылась входная дверь. Почему-то в тот момент, мне показалось, я не увижу своего хозяина еще очень долго.

– Ну, что, приятель, – обратилась ко мне моя новая хозяйка, – сначала банные процедуры, а потом обед.

«Что даже осмотреться не дадите? Вот так прямо с порога сразу в баню?».

Из ниоткуда появилась еще одна женщина, Алла обратилась к ней:

– Валентина, для начала покажите Сократу лоток, куда он будет ходить в туалет, потом тщательно вымойте и сделайте все необходимые процедуры. Еще не хватало, чтобы он моего Генри заразил какой-нибудь ерундой.

Что несет эта женщина? Я что, бродяга какой? Между прочим, я тоже домашний кот и Татьяна Михайловна очень тщательно следит за моим здоровьем, иначе, она бы на пушечный выстрел не подпустила меня к кроватям детей.

– Все поняла, – кивнула женщина и позвала меня, призывая следовать за ней.

Еще никогда в жизни меня не мыли с таким усердием. Я еле выдержал эту экзекуцию, еще чуть-чуть, начал бы царапаться и кусаться, но, вспомнив слова хозяина, решил не подводить его и вести себя прилично. Сначала меня вымыли каким-то невероятно вонючим шампунем, затем остригли и подпилили когти, высушили шерсть феном, капнули на холку какой-то гадостью. А когда со всеми процедурами было покончено, на шею нацепили сверкающий ошейник. Как я не пытался его снять, ничего у меня не вышло. Увидев мои попытки освободиться от неожиданного ярма, Генрих удивленно посмотрел на меня и высокомерно заметил:

– Сэр, зачем вы пытаетесь снять ошейник? У нас у британцев считается неприличным ходить без украшения на шее.

– Я же тебе сказал, что я не британец и не привык ко всякого рода побрякушкам, – раздраженно фыркнул я.

– Со временем привыкнете, – ухмыльнулся Генрих и добавил, – пойдемте, нас уже ждут на ужине.

Он степенной походкой направился на кухню, приглашая меня следовать за ним. Ничего себе, то есть это что получается, не Генрих сидит и дожидается, когда ему положат в миску еды, а его ждут на ужине. «Круто», так бы сказала моя Катерина.

Кухня оказалась такой же большой, как и дом. Когда мы вошли, моя временная хозяйка Алла, увидев меня, воскликнула:

– Совсем другое дело, – она подошла ближе и наклонившись надо мной, погладила по спине, – посмотри, какой красивой стала твоя шерсть, такая мягкая и шелковистая на ощупь.

«Да она у меня собственно всегда такая была. Просто, видимо, ты меня плохо разглядела при знакомстве».

– И ошейник тебе к лицу, с ним ты стал походить на настоящего кота-аристократа, – добавила женщина.

Кто это такой я не понял, но, глянув на Генриха и, заметив одобрение в его глазах, понял, что диковинное слово ничего плохого в не означает.

– Мальчики, на ужин у вас сегодня перепелка, – обратилась к нам Алла и добавила: – приятного аппетита.

Наши миски стояли у большого окна, из которого открывался потрясающий вид на зеленый газон с большими деревьями. Генрих неспешно подошел к одной из тарелок, тщательно обнюхал и неспешно приступил к трапезе. Я, недолго думая, последовал его примеру. Надо заметить, такого ужина у меня еще ни разу в жизни не было. Эта, как назвала ее женщина, перепелка была восхитительной на вкус, нежнейшее мясо в каком-то воздушном соусе. Когда с ужином было покончено, Генрих тщательно умылся и обращаясь ко мне, произнес:

– Сэр, не хотите отдохнуть?

– Я же просил не называть меня этим прозвищем, – хмуро напомнил я.

– Вам придется смириться, – хмыкнул он.

Хозяйский кот расположился на большом диване в гостиной, а мне предложил занять место на рядом стоящем кресле. Я искоса подглядывал на Генриха, кот прикрыл глаза и, казалось, будто спит. Мне же совершенно не спалось, кровь бурлила, эмоции зашкаливали. После такого ужина, почему-то хотелось побегать по тем зеленым газонам, поваляться на идеально подстриженной травке, полазать по деревьям.

– Может, пойдем погуляем? – предложил я.

– Где? – кот приоткрыл один глаз и удивленно посмотрел на меня.

– На улице, – ответил я.

– Вы что, уважаемый? – он открыл второй глаз и теперь смотрел на меня с еще большим удивлением, – нам нельзя выходить из дома.

– Кому это нам? Ты сейчас о ком? – не понял я.

– О себе, – невозмутимо ответил он.

– А почему ты всегда о себе говоришь – мы? – поинтересовался я.

– Понимаете, сэр, я кот королевских кровей. Мои предки были котами самой английской королевы и жили исключительно во дворце. Меня привезли из Лондона. А поскольку мы монархи, то о себе всегда говорим во множественном числе, – невозмутимо сообщил он.

– А почему все таки нельзя выходить из дома? – по-прежнему не понимая, спросил я.

– Потому что с нами может случиться какая-нибудь неприятность, мы можем заблудиться или еще хуже подхватить блох или клещей. А это недопустимо для нашей шерсти, – обосновал благородный кот.

– Ты сейчас говоришь о своей шерсти или о моей тоже? – я никак не мог привыкнуть к его манере общения.

– Разумеется, о своей, – хмыкнул он.

– Ладно, если тебе нельзя, тогда я пойду погуляю, – я спрыгнул с кресла и направился к выходу из гостиной.

– Думаю, у вас это вряд ли получится, – уверенным тоном произнес Генри и добавил, – вам тоже не позволят выходить на улицу. Пока вы живете у нас, мои хозяева несут за вас ответственность. Так что придется вам этот месяц посидеть в доме.

– Чего? – возмутился я. – Но я не привык сидеть в доме, мне необходимо гулять. Я тут сойду с ума.

– Мы же не сходим и вы не сойдете. Сократ, что вам еще надо? – еще больше округлив глаза, спросил он. – Еда замечательная, поспать есть где. Не рвите сердце, не суетитесь, живите и наслаждайтесь жизнью.

– Да что же эта за жизнь такая? – возмутился я и добавил: – это какая-то золотая клетка, вроде все есть, но нет самого главного.

– Чего нет? – удивлённо спросил Генри.

– Свободы, – хмыкнул я и добавил, – ты что вообще никогда не выходил из дома?

– Нет, – он отрицательно покачал головой.

– И тебе никогда не хотелось поохотиться, поваляться на травке, полазать по деревьям, погреться на солнышке? – удивился я.

– Мы привыкли так жить и другой жизни не знаем, – равнодушно ответил он и добавил, – а на солнышке мы греемся, когда лежим на подоконнике.

– Ты не представляешь, сколько ты потерял, – произнес я, – столько всего интересного, а ты ничего не видишь. Сидишь тут взаперти, только ешь и спишь.

– Это не от нас зависит, – обреченно вздохнул он, – нас не выпускают, что мы можем поделать?

– Так сбеги, погуляй, посмотри на окружающий мир, – посоветовал я.

– Хорошо вам говорить, – вздохнул он, – мои хозяева так дорожат моим здоровьем, вряд ли они позволят нам выйти из дома. Да и мне самому лень, уж лучше полежать на мягком диване.

– Да, – протяжно произнес я, – не завидую тебе.

Проигнорировав слова Генриха о том, что мне вряд ли удастся выйти на улицу, я спрыгнул с кресла и пошел обследовать дом. Подойдя к входной двери, мяукнул. В ответ – тишина. Я вновь повторил просьбу открыть мне дверь, но уже более громко. Такое чувство, что в доме, кроме нас с Генрихом больше никого не было. Я прислушался и, уловив доносящийся из кухни звук, пошел на него. Та самая Валентина, которая еще некоторое время назад измывалась надо мной в ванной, что-то готовила у плиты. Я подошел ближе и снова мяукнул. Она посмотрела на меня сверху и произнесла:

– Сократ, ты не наелся?

Да при чем тут еда? На улицу хочу. Я направился к двери, вновь и вновь продолжая мяукать, то и дело оборачиваясь, призывая Валентину следовать за мной. Когда мы очутились перед входной дверью, я снова повторил свою просьбу открыть мне дверь. Она удивленно посмотрела на меня и произнесла:

– Ты на улицу хочешь?

Ну да, уже полчаса добиваюсь от тебя, чтобы ты мне дверь открыла.

– Нет, дорогой, на улицу нельзя. Мне категорически запрещено вас выпускать. Так что даже не думай. Хочешь погулять, иди в окошко посмотри.

Да что же это такое? Какое-то издевательство над животными. При чем здесь окошко? Я хочу сходить в туалет под кустик, а не в этот ваш лоток.

Она встала между мной и дверью и, топнув ногой, прикрикнула:

– А ну, брысь отсюда!

Мне ничего не оставалось делать, как вернуться в гостиную, где в той же позе, сидя на пятой точке, облокотившись на спинку дивана и вытянув вперед задние лапы, дремал Генри.

– Ну что, погуляли? – с сарказмом спроси он.

– Погуляешь тут, – буркнул я, – не дом, а тюрьма какая-то.

«Ну, ничего, я своего непременно добьюсь. Вам, уважаемые новые хозяева, все равно придется выпускать меня на улицу».

– Сократ, вот смотрю на вас и удивляюсь, зачем вы так нервничаете? Сдалась вам эта улица? Ложитесь, немного вздремните, потом проснемся, пойдем опять поедим, – хмыкнул он, потом потянулся, широко зевнул и вновь прикрыл глаза.

– Ты, как лягушка из мультфильма «Дюймовочка». Та тоже постоянно говорила своему сыночку: «Ну вот, поели, теперь можно и поспать. Ну вот, поспали, теперь можно и поесть», – буркнул я.

– В любом случае, это лучше, чем лазать по деревьям, – ухмыльнулся аристократ.

От безысходности я вновь запрыгнул на кресло и вздохнув, произнес:

– Слушай, Генри, а что за порода такая – британец? Я впервые слышу, ты бы просветил меня?

Глядя на то, как кот мгновенно оживился, я понял, что это его любимая тема. Он поднялся и, сев на задние лапы, гордо начал рассказ.

– Ооо, – многозначительно протянул кот, – порода британцев считается одной из самых известных и старых в мире. Наши предки обрели популярность еще в XIX веке и с тех пор являются любимицами миллионов людей.

– Да какие же вы древние? – воскликнул я и добавил, – вот моя порода на самом деле древняя. Мои предки жили еще до нашей эры во дворцах Египетских фараонов.

– А как называется ваша порода, сэр? – недоуменно посмотрел на меня англичанин.

– Я камышовый кот, – с гордостью заявил я.

– Надо же, – хмыкнул лорд и добавил, – мы никогда не слышали о вас.

– А что ты можешь слышать, если ты безвылазно сидишь в своей клетке? – хмыкнул я.

– Но вы же тоже о нас ничего не слышали, несмотря на то, что имеете свободу, – возразил он.

– Просто в моем окружении нет котов твоей породы, – невозмутимо ответил я.

– Рассказывать дальше о наших предках? – спросил британец.