Стена бесплатное чтение

1. Пузырь

Другие книги автора

С виду воин был похож на неуклюжего броненосца, но его лёгкие движения говорили об обратном. Адрик медленно двигался к краю стены. Зеленая трава даже днём неестественно переливалась, а ночью всё пространство начинало играть волшебными красками. Складывалось впечатление, что её раскрасил какой-то сумасшедший художник. Боец не чувствовал запахов цветов, фильтр через который он дышал, стирал сладкий аромат. Здесь, на вершине огромной стены, что впрочем не было похоже на стену, скорее на хребет с плоской вершиной, росли деревья. Некоторые тянулись к солнцу, словно это древние саквой, а другие наоборот, больше походили на тундровые берёзы. Их корни вгрызались в металл и, разрывая его, тянулись к живительной влаге, которая всегда скапливалась в пустотах между провалами.

– Смотри, – тихо, словно их мог кто-то услышать, произнёс Балин, что сопровождал своего начальника в этой вылазке.

– Вижу, – так же тихо ответил Адрик и, достав из рюкзака металлический кол, стал вбивать его в рыхлую почву.

– Это трещина широкая, не советую дальше ползти.

Адрик и сам понимал, что это чересчур опасно, любая трещина в стене – предвестник обвала. Он закрепил страховочный трос к вбитому колу. Балин проверил узлы и молча кивнул, дав понять, что можно двигаться в перед. Раздвигая руками кусты, они направились дальше. Встревоженная мошкара взлетела: тут же появилась восьмилапая ящерица и, пробежав по руке разведчика, залезла на выступ некогда боевого робота, который увяз в рыхлой земле. Его батареи разрядились и электронные глаза навечно отключились. Хотя какая это земля, сотни метров вниз сплошной пластик, резины, керамики, стекла и металла. Это всё, что оставляет после себя Спариа, цивилизация, добившаяся великого процветания, где нет войн и все счастливы.

Воин подполз к широкой щели: так трескаются ледники, что, сползая с гор, упираются в океан. Лёд с хрустом ломается и обломки, рухнув в воду, начинают своё путешествие. Но рано или поздно даже самый большой айсберг растает. Кусок стены, скатившийся в долину, чем-то напоминал айсберг. Уже через сутки его облепят машины Фастон, чьи земли лежат за стеной. И глыба мусора, как кусок льда, начнёт испарятся.

– Ещё один, – настороженным голосом произнёс Балин и указал в сторону, где лежал проржавевший дрон, который так и не достиг конца стены.

– Да, – многозначительно ответил командир.

Адрик много раз посылал механических разведчиков. Они ползли, летели, даже прокладывали ходы в мусоре, но стоило им пересечь невидимую границу стены, как вся электроника тут же перегорала. Древнее оружие, которое использовали Фастонцы никак не влияло на живой организм, но уничтожало электронику. И всё же приходилось быть осторожным: воин видел тела погибших пикси. Они словно побывали в микроволновке, их тела распухли и только благодаря бронекостюмам их кости ещё не обглодали звери.

– Дальше не советую, – тихо сказал Балин и, достав из рюкзака контейнер, активировал паука-разведчика. Металлический шар ожил, не обращая внимание на ползающих гадов, он устремился к краю стены.

– Шустрый чертёнок, – промолвил Адрик и пододвинулся к напарнику, чтобы взглянуть на монитор.

Паук подбежал к выступу стены, вытянул механическую шею, завертел головой во все стороны, резко прижался, словно чего-то испугался, а после приподнявшись на лапках, стал сканировать развалины, которые виднелись вдалеке.

– Никого нет, – подвёл итог обследования Балин. В этот момент экран заморгал, лапки механического паука затряслись и, потеряв контакт с землёй, тот полетел вниз.

– Потеряли, – с досадой в голосе произнёс он и, закрыв терминал, посмотрел на командира. – Здесь их нет, похоже спугнули мутанты.

– Уходим, – коротко сказал Адрик и они осторожно, словно лежали на тонком льду, стали разворачиваться.

Земля под ними задрожала. Балин вцепился в страховочный трос, но обвала не последовало, уже через минуту они благополучно перебрались через трещину.

– Что с твоими ладонями? – встав на колени, поинтересовался Адрик у подчинённого.

– Ничего страшного, ожёг.

– Вытяни! – приказал и Балин тут же подчинился ему.

– Мох даже металлом не брезгует, а бетон жрёт только так, – он дотронулся до куска стены и та, будто сделанная из песка, стала рассыпаться. – Хотя признаюсь, чертовски жжёт.

Стена росла, как живой организм. Eё построили предки Адрика, разделив континент пополам. С одной стороны начиналось плоскогорье, и оно тянулось до вечной мерзлоты Западной Сибири. С виду это плодородная земля. На ней росли леса, а вдалеке, если была хорошая погода, можно было рассмотреть огни городов Фастон. Но это чужая страна, именно оттуда шли грязные и голодные аниты, лелулы, техи. И если бы не стена, эти выродки давно бы заполонили его родину Спариа. А с другой стороны стены поднимаются холмы, за ними горы, а чуть дальше начинается степь, огромные просторы лесов, а ещё дальше простирается тёмно-голубое море, в котором любил плавать Адрик.

Он достал аптечку, вскрыл капсулу экстренной помощи и, не спрашивая разрешения у Балин, вколол укол, а после нанёс на его ладони нейтрализующий спрей.

– Не забудь в лазарет зайти, ты мне нужен с руками.

– Хорошо, – ответил воин. Он морщился от боли или нет, трудно сказать, зеркальный щиток, закрывающий его лицо, скрывал эмоции. – Вон, – и он кивнул в сторону, где болталась выцветшая тряпка, – два года назад установил флажок. Я расставил через каждые сто метров, но сейчас до выступа осталось чуть менее пятидесяти. Стена разрушается из-за машин. Вот бы уничтожить мобильные заводы.

– Это и их стена тоже, – закончив обрабатывать ладони, Адрик убрал спрей в аптечку. – Уходим, а то ещё мутантов потревожим.

В некоторых местах ширина стены достигала полукилометра, а высота – с сотню и больше метров. Никто не знал когда появились мутанты. Наверно это были отбросы со стороны Фастон. Голод и нищета заставили их взяться за кирки и построить первые дома прямо в стене. А после они начали рыть ходы и теперь вся стена представляет собой сплошной муравейник. Стена даёт им всё: одежду, еду, тепло. У них нет врагов, вот они и расплодились. Стена – продукт человека. Сюда свозят всё, включая яды, от которых их тела и начали мутировать. Теперь эту зону стараются избегать как жители Спариа, так и Фастонцы.

– Спасибо, – поблагодарил Балин и, надев перчатки, проверил оружие.

– Возвращаемся.

Они шли быстро, даже опасаясь нападения мутантов, что могли вылезти из нор, не сбавляли шагу. Вдалеке появились вышки, на которых стояли боевые турели. Этот защитный барьер установил отец Адрика. Балин посмотрел на свой браслет: на нём горел зелёный сигнал, это говорило о том, что для них граница открыта.

– Каждый раз возвращаясь, опасаюсь, что у них заклинит процессор и пулемёты откроют по мне огонь, – сказал воин и закрыл браслет.

Четыре ствола орудия, на которых уже появилась рыжая плесень, даже не шелохнулись, лишь внутри электронного глаза, что следил за стеной, что-то мелькнуло, словно дрон им подмигнул и поприветствовал разведчиков.

– Что у тебя с контрольной зоной на двенадцатом участке? Там вроде как пузырь появился.

Под пузырём Адрик имел в виду вздутие на стене. Такое иногда происходит, когда внутри скапливается метан, нагревается от гниющих процессов, и тогда поверхность почвы начинает подниматься. Чаще всего это ничем не заканчивается. Метан находит выход и утекает в атмосферу. Но были случаи, когда виной тому были мутанты или случайная искра, но метан взрывался, причиняя значительные повреждения стене.

– Да, поднялся на целых шесть метров, уже поздно что-то делать, будем ждать, – ответил Балин и посмотрел в сторону, где как раз и располагался двенадцатый участок.

До появления мутантов в стене были воздушные шахты, но те их быстро заделали и сколько бы ремонтные бригады не прочищали воздуховоды, они через день или два опять были завалены мусором.

– Проклятые слизняки! – выругался Балин и, ускорив шаг, подошёл к боевой турели, чтобы заодно проверить её работоспособность.

– Их не выкурить, с ними боролся мой прадед, дед, отец, а теперь мы.

Слово «мы» Балину нравилось. По происхождению он сам из первого поколения эмигрантов, которые как раз пришли из-за стены. Его отец буквально на руках принёс полуживую жену. Думал, что отправят на стерилизацию, но их вылечили. После того как он закончил горный институт, это высочайшая привилегия для эмигрантов, им было дано право спариться. Этой чести удостоен не каждый наги, большинство из них так и не заводят семьи, не потому, что нет пары, а потому, что некогда. «Хочешь жить – работай», это первое, что заучивал эмигрант, когда ему разрешали остаться за двенадцатым кольцом, что примыкало к стене. Что находится дальше одиннадцатого кольца большинство наги не знало, да они и не интересовались и не спрашивали про это. Они были довольны. Это лучше, чем жить в Фастон, где каждый день идёт борьба за жизнь.

Закон Спариа гласит, что третье поколение эмигрантов может получить статус гражданина Спариа и перейти с уровня наги на пикси. Это право можно приобрести и раньше, если добросовестно служить своему клану, а Балин служил Слате, сыну господина и своему начальнику Адрику.

– Красота, – встав на выступ, что вёл к лифту, произнёс Балин.

Внизу на несколько километров тянулась промышленная зона: тут находились и заводы, что плавили руду из автоматических шахт, и спальные корпуса для наги, развлекательные центры, магазины, парки. А дальше начиналось одиннадцатое кольцо, если у тебя нет пропуска – пересекать запрещено. Те, кто жил внизу, даже не видели той красоты, что открывалась с высоты стены. Зелёные холмы тянулись до самого горизонта, это была карантинная зона, и только за горами, где заканчивалось девятое кольцо, начинался мир Спариа.

Кабинка лифта, на которой они утром поднялись на стену, так и не спустилась. Да и зачем: на стене всё делается автоматически. Роботы уже суетились, укрепляя новый слой блоков. Это похоже на строительство дома из кирпича, только каждый кирпичик был высотой в несколько метров и состоял из спрессованного мусора. Если бы не эта стена, мир Спариа давно бы превратился в то же самое, что осталось у Балин за спиной.

– Спускаемся! – приказал Адрик. – Сообщили, что на двадцать шестом участке всё же пузырь раскрылся.

– Блин! Я думал, что он сдуется. Он весь потрескался, как старый прыщик, и всё же его прорвало – воин взял бинокль, электронный стабилизатор компенсировал тряску от рук, направил его в даль и тут же присвистнул. – Дымит, похоже приличный оказался взрыв.

К стене редко подлетал транспортник. Это было категорически запрещено, но сейчас Адрик вызвал дежурный болид и тот, бесшумно подлетев, повис в воздухе. Перепрыгнув на его площадку, Балин сел за штурвал и, переведя его в ручной режим, направил в сторону чёрного дыма.

Метановый взрыв причинил большой ущерб. Мало того, что пострадала сама стена, её как минимум месяц придётся восстанавливать, так ещё осколки спрессованного мусора упали на транспортную линию, где трудились эмигранты.

– Сколько? – сухо спросил Адрик у старшего инженера, что уже приступил к ремонту конвейерной линии.

– Пока подсчитали восемь, но думаю под завалами осталось как минимум трое. Раненых отправили в лазарет, но есть тяжелые, наверно их спишут.

– Безнадёжно? – поинтересовался Адрик и, спрыгнув с болида, быстрым шагом направился к шахте, которая вела в подземный транспортный узел.

Для него эмигрант – всего лишь рабочая единица. Ему всё равно, что там у них в душе, конвейер должен работать и днём, и ночью. По этому Адрик, перебравшись через гору мусора, залез в машинный отсек, чтобы лично оценить нанесённый взрывом ущерб.

– За день справимся, – понимая, что хочет знать начальство, сказал инженер. – Дроны уже прибыли, сейчас спустятся баржи и приступим к очистке.

Балин уважал Адрика. Тот не боялся испачкать руки, если дал поручение, то обязательно проверит как его выполнили. Вот и сегодня с ним пошёл в разведку, а ведь мог не идти, но ему хотелось убедиться, что за стеной никого нет. В последнее время со стороны Фастон всё чаще и чаще стали появляться нелегалы. Их не пугала перспектива погибнуть на границе от автоматических турелей, заразится или провалится в скрытые ловушки мутантов. Похоже для них это лучше, чем оставаться за стеной.

Эмиграция имела сезонный характер: обычно происходила осенью или летом, крайне редко зимой и уж тем более весной, когда на стене просыпались насекомые и всё начинало цвести. Порой здесь было трудно пройти и в боевом скафандре: растения становились ядовитыми не говоря уже про полчища агрессивных насекомых, которым нужно было срочно отложить яйца. Вот они и сходили с ума, стараясь проткнуть жалами броню костюма.

Адрик проверил крышу цеха: на неё упал мусорный блок и пробил её. Взрыв оказался сильным и осколки стены разлетелись на сотни метров. Он поднял голову и посмотрел на вверх: в стене зияла глубокая трещина, из которой выходил голубоватый туман. Аукан – произнёс он про себя. Это непростой туман. Он зарождается в глубинах стены: кто-то говорит, что он живой, но в эти сказки Адрик не верил. Просто густой и цветной газ, который образовался от гниющих отходов. Однако аукан как и всё, что связано со стеной, было смертельным для человека.

– Ты свободен, – сухим голосом сказал Адрик своему подчинённому. – Вечером жду в кабинете, подумай о разведке.

– Хочешь туда спуститься?

– Да, и не забудь к врачу, с лишайником не стоит шутить, ещё прорастет.

– Есть, – Балин и сам понимал, что с мутированными растениями не шутят, видел эмигрантов, что перебравшись через стену, как старые пни, покрывались мхом. Их не лечили – это дорогое удовольствие. Лишь иногда отправляли в лабораторию для исследования, но чаще всего просто пускали на утилизацию.

Балин был благодарен юнцу, который заприметил его на вступительных экзаменах в высшую школу, а ведь эмигрантам туда дорога закрыта. Закончив школу на отлично, ему дали право поступить в военную академию. И как только он получил шевроны офицера, его приписали к стене. Ему довелось поучаствовать в боевых вылазках, несколько раз охотился на мобильные заводы Фастонцев. Жизнь разведчика коротка, но ему везло и заслуги перед кланом Слате были отмечены. Балина подняли по должности и теперь он возглавлял внешнюю разведку стены.

2. Золотой ошейник

После того как Балин прошёл медицинское обследование и проглотил несколько десятков таблеток, он был свободен. Ещё успеет вернутся домой, принять душ и даже вздремнуть перед тем, как прийти с докладом к Адрику.

– Дом, милый дом, – усталым голосом произнёс он и, достав ключ, вставил его в замочную скважину.

Честь жить в собственном доме удостаивались не все наги, здесь был хоть и маленький, но коридор, кухня, где можно было не просто поесть, но и приготовить еду. Ещё зал, но чаще всего он был кем-то занят. Одна или две спальни, ванная, где можно не по конкретно установленному времени принять душ. Владельцам такого жилья давалось право завести животное, а если это собака, то раз в неделю её необходимо выгуливать в парке на одиннадцатом кольце.

Все эти привилегии получил его отец, когда стал инженером автоматической шахты и перешёл на новый социальный статус, сменив эмигранта на наги, что означало «тот, кто из-за стены». Он понял, что если хочешь чего-то добиться, должен стать нужным для Спариан. Несмотря на трудности, отец закончил первоначальную школу, а после подал прошение поступить в горный институт, а дальше, закончив его с высшим баллом, ушёл на рудники. Со временем ему дали должность инженера и теперь он управляет автоматическим рудником, чьи шахты уходили в глубь земли на десятки километров. Его заслуги перед обществом Спариа были оценены, ему разрешили жениться, выдали ордер на квартиру, в которой вот уже тридцать лет живёт его семья.

Это достойное жильё. Большинство эмигрантов живут в общежитиях, хотя вернее назвать – казармой, где комнаты на четверых, но чаще на десять коек. Всё делается по команде, как в армии: подъём, работа, обед, гудок и ты свободен. Их это устраивает, думать о роскоши не приходится, надо работать на «время», иначе тебя спишут и ты превратишься в ничто.

«Время» – это всё что есть у эмигранта, «время» – это его жизнь, «время» – надежда на будущее, подняться по социальной лестнице, получить лицензию на брак и, спарившись, нарожать детей. И только третье поколение наги возможно получит право стать достойным гражданином Спариа. «Время» – это не просто стрелка на циферблате, это и есть жизнь. Как только эмигранта делали дееспособным, он проходил медицинский осмотр, с ним проводили какие-то процедуры, но какие конкретно никто толком не знал. После этого каждому надевали на руку браслет: его можно было снять, обменять на более совершённый, но суть от этого не менялась. Он показывал «время». Каждый наги обязан работать, именно обязан, за это он получал не просто деньги, а цифры на своём браслете. Не дай Бог у вас истечёт «время»: сердце владельца браслета тут же остановится.

Чем выше должность, тем больше «времени» вы получаете, чем выше риск в работе, тем больше вам платят. А после заработанное «время» можно потратить на еду, одежду. Если скопилось много «времени», можно какое-то время даже не работать, но наги всё же предпочитали работать. Они просыпались утром, на автомате умывались, ели, одевались и даже не замечали какая на улице стоит погода, приступали к работе. И так происходило изо дня в день, из года в год. Они старели, их отстраняли от работы, а после накопленное время тратилось на то, чтобы дожить свой век. И именно это называется достойной жизнью.

Отец Балин после изнуряющих лет работы на руднике смог накопить приличное состояние, но вместо того, чтобы насладиться остатком жизни, он вместе с Илде, его женой, решили родить ребёнка. Спустя некоторое время в доме раздался детский плач: с разницей в два года родились мальчик и девочка, Балин и Овина. Право учится получали не все наги, но его сестра оказалась смышлёной, ещё не закончив первоначальную школу, она уже знала два языка, с лёгкостью овладела математикой и физикой. Ей дали разрешение поступить в высшую школу, но для того чтобы учится дальше, нужен покровитель со стороны любого клана Спариа. Институты, академии, университеты предназначены только для пикси и свободнорождённых, а Овина ещё не имела гражданства, поэтому была зависима от своего хозяина, который купив лицензию на её обучение, становился в буквальном смысле владельцем её тела.

Сестра Балин была живым товаром, который можно было продать, заложить, как вещь, в ломбард, сдать напрокат или просто посадить на цепь и кормить, как животное. Овин повезло: её хозяин оказался из клана Одол, которым пожизненно принадлежит место в парламенте, а значит он очень влиятельная личность. Она училась в университете. Ещё только через год снимет золотой ошейник, что нацепил на неё Пархиз и сможет найти себе достойную работу. Но чтобы двигаться дальше ей опять потребуется покровитель из высшего общества Спариа.

– Я пришёл, есть кто дома? – громко произнёс Балин. Эту привычку он выработал, когда учился в военной академии. – Есть кто?

– Не кричи, – с улыбкой промолвила Овина, подошла к брату и обняла его.

Девушка могла это сделать только когда находилась в своём доме. В обществе Спариа этот жест среди эмигрантов считался неприличным, точно так же, как поцелуй в щечку, а порой и рукопожатие приравнивалось к распущенности.

– Да ты цветёшь, – обрадовавшись её появлению ответил он и покрепче прижал сестру к себе.

– А ты почему не на работе? – из спальни вышла мать и, взяв его руки, внимательно посмотрела на розовые ладони. – Подцепил заразу?

– Уже обработали, это был только ожог.

– Будь осторожен. У нас месяц назад заболела Пааву, ты её не знаешь, она из новеньких. Как раз началось цветение на стене, а она без респиратора вышла на улицу, похоже пыльца, которую она вдохнула, пустила споры.

– Ох, – тяжело выдохнула Овина и, отпустив брата, потянула его на кухню. – Мам, не пугай.

– Я не пугаю, просто прошу быть поаккуратнее, ты всё время нарушаешь правила безопасности. Стена не прощает, сколько уже знакомых погибло, думаешь тебе всё время будет везти.

– Я только на минутку снял перчатки, дисплей забарахлил.

– И что там? – подталкивая брата к раковине, спросила девушка.

– Наверху тишина, словно и нет никаких заводов, трава такая яркая, а деревья своими кронами достают до неба. Это…

– Ад, – закончила за него мать и включила воду. – Мой, а я подогрею.

– Да, ты права, там всё, как в аду, даже воздух – и тот убивает. Вот я не понимаю почему, ведь там живут звери, птицы, насекомые.

– Они все приспособились к мутации. Подышишь воздухом стены и тоже станешь, как кроты, что живут в её норах.

– Но ведь живут же, – ответил Балин и подставил ладони под струю воды.

– Он был с тобой? – поинтересовалась мать, имея в виду его хозяина.

– Да, правда он не должен был идти, но перебежчики, которых мы поймали на прошлой недели, сообщили, что дорогу восстанавливают, а это неслучайно. Вот господин и решил всё лично проверить.

– Ну расскажи, что там за выступом? Там и правда всё так ужасно, как говорит мама? – поинтересовалась девушка и, присев напротив брата, заглянула ему в глаза.

Балин несколько раз участвовал в разведке и даже фигурировал в боевой операции по уничтожению мобильного завода. Не все обратно вернулись: у Фастон хоть и примитивное оружие, но воевать они умеют. А бронедоспехи, что защищают на стене, в чужом лесу почти бесполезны. Древние орудия людей, которые выпускают невидимые лучи, проникают сквозь защиту бойца. И тогда простое пулевое ранение вам покажется царапиной по сравнению с теми муками, которые можно испытать от внутреннего ожога.

– Я ведь говорил тебе, что там ничего нет. А дым на горизонте, наверно, от заводов и огней их городов, а у стены – чисто.

– Значит не видел их?

– Только старых роботов, которые разбирали стену, но те уже не функционируют и похоже Фастон ушли южней, но стена трещит, значит опять будут обвалы.

– А твой хозяин её починит? – с детским любопытством спросила девушка и пододвинула брату тарелку с натуральным рисом.

– Её укрепляют, уже стали сдвигать несущий скелет, думаю за год нарастят метров двадцать, а может и больше. Кстати, сегодня был метановый взрыв, как раз около подземной транспортной линии.

– Ни разу не видела, на что это похоже? – спросила Овина и посмотрела на спину матери, что пошла на звук телефона.

– Все думают, что стена – это кирпичи отходов, но она живая, когда находишься наверху, то это хорошо заметно. Чувствуешь, как под ногами ходит почва, как она гудит, а если приложить ухо, то можно услышать её дыхание.

– Внутри становится горячо, вода, попадая через трещины, превращается в пар, а гниение вырабатывает метан, который нагревается, расширяется и разрывает металлический скелет. Вот тогда и происходит взрыв, – сказала спокойно женщина и пошла в коридор.

– Мам, а ты куда? – поинтересовалась девушка.

– На работу, – безмятежно произнесла она и, открыв шкафчик, подумала какой надеть плащ.

– Но ты же только утром закончила смену, не успела ещё как следует отдохнуть.

– Вызывают, так надо. И тебе не советую засиживаться. Ты когда в следующий раз приедешь? Мы не успели поговорить, – в голосе женщины прозвучало разочарование, она так говорила всегда, когда проходило лето и начинал дуть холодный северный ветер.

– Только на следующей неделе, – расстроенно произнесла Овина и, подойдя к матери, уже хотела её обнять.

– Прекрати, ты немаленькая, ещё увидят, что подумают?

– Что?

Женщина поправила на себе плащ, он был не похож на одежду эмигрантов, те предпочитали чёрный, тёмно-зелёный или серый цвет. Они говорили, что так практичней, но в действительности, это их состояние души. Илде преодолела в себе неуверенность и вот уже десятый год старалась выбирать и носить одежду цвета неба. Светло-голубой плащ с коротким воротником, небрежно завязанный пояс и тонкий, словно это паутина, жёлтый шарфик.

– Я побежала, мне пора, ещё не хватало опоздать.

– Но мама…

Женщина остановилась, посмотрела на входную дверь, убедилась, что она закрыта, подошла и быстро чмокнула дочь в щёчку.

– Звони, – сказала она и тут же вышла на площадку.

– Так нечестно, – с горечью произнесла девушка и вернулась на кухню, где Балин уже доел кашу и наливал себе чай. – Она ведь только пришла со смены, как они так могут поступить?

– Могут, – сухо ответил брат. – Ты тоже сейчас пойдёшь, потому что так надо, ты не гражданин, а только наги. А где твой ошейник?

– Сняла, я ведь не собака, чтобы его постоянно носить, я ведь…

– А тебе он идёт. Говорил и ещё раз скажу: носи его как будто это ожерелье. Это твой статус в нашем мире. Замечала, как на тебя смотрят соседи? – девушка кивнула. – Они завидуют тебе, знают, что ты под покровительством клана Одол. Кстати, а почему ты приехала, тебя отпустили?

Балин встал из-за стола, сходил в зал, нашёл сумочку сестры и, открыв её, достал золотистый ошейник, что больше подойдёт породистой собаке, чем человеку. Девушка приподняла подбородок, её реснички задрожали. Она повернула голову и в отражении стекла увидела свой взгляд. В университете ей пришлось пройти курсы воспитания, которые больше были похожи на дрессировку чем на изучение этики в благородных домах.

Её кожи коснулся холодный ремешок. Губы дрогнули. Она не должна куксится, огорчаться, должна всегда быть в хорошем настроении, потому что так надо, так полагается.

– Я, наверно, пойду, – произнесла Овина и, взяв ладонь брата, поцеловала её, словно он господин.

– И ты убегаешь?

– Я ведь только на пару часов, хотела вас проведать, это ещё хорошо, что маму застала и тебя увидела. Я пойду.

– Постой, – чуть ли не крикнул Балин и крепко обнял сестру. Девушка дёрнулась, но его руки не разжались, а продолжали всё сильней и сильней сжимать, как будто он удав и поймал свою жертву.

– Мне дышать нечем, – прошептала она.

Словно по приказу, мужские руки опустились и девушка, сделав шаг в сторону коридора, подошла к туфлям. Уже через минуту она стояла у лифта. Сосед увидел золотой ошейник у неё на шее, подбежал и нажал на кнопку вызова.

– Прошу вас, леди.

Овина не спешила за восьмое кольцо: у неё было много времени. Получив покровительство она одевалась так же ярко и по последней моде, словно в её жилах текла кровь свободных пикси. Девушка имела права ходить без ошейника, что самолично надел на неё покровитель Пархиз, но в то же время золотой ошейник открывал перед ней все двери. Кто её видел, мог безошибочно сказать чья она собственность, а клан Одол все уважали. Даже полицейский, который стоял за одиннадцатым кольцом, отдавал ей честь и не проверяя удостоверения, пропускал в стерильную зону, куда вход эмигранту без специального разрешения был закрыт.

Овина понимала, что отсутствие гражданства не давало ей право жить так, как она хочет. Её воспитали как идеального наги, покорного, не задающего лишних вопросов. Но природа одарила её любознательностью: ещё в детстве, листая сказки и наблюдая за братом, она самостоятельно научилась читать. Она достигла того, о чём мог мечтать любой эмигрант: жить в городе Анит, что находился на пятом кольце. Все наги, которые обслуживали клан Одол, обязаны носить ошейник, но только Овина была удостоена чести надевать ошейник золотого цвета. Девушка приезжала в дом господина, снимала с крючка тонкую цепочку из белого углепластика, защёлкивала карабин на ошейнике и, встав на колени, протягивала другой конец поводка своему хозяину.

3. Пей – это твой ужин

– Ты вернулась! – это был не вопрос, а утверждение. Старший управляющий домом Одол был вечно чем-то недоволен, он фыркнул, как кот, вытянул шею и сделал глубокий вдох. – Была в заражённой зоне?

– Она не заражённая и вы это знаете, а то, что там пахнет не духами, это всё из-за стены.

– Стена, – презрительно произнёс Твад и снова фыркнул. – Твой господин сегодня едет на встречу, ты – с ним.

– Я должна что-то знать заранее?

– Только то, что надо привести себя в порядок. Сними эти тряпки, они уже вышли из моды.

– Но вчера они были в топе…

– Знаю-знаю, но сегодня уже устарели, Пархиз не может показаться в обществе, если на тебе будет старьё.

Овина поражалась с какой лёгкостью её хозяин тратил баснословные суммы на одежду и делал это каждый день. Он словно по расписанию, до или после встречи заезжал на бульвар Переферик, сперва заходил в Marell, затем в Store Paris. Если было время, а его всегда оказывалось много, заходил в следующий бутик Oysho, Karl Lagerfeld, Carven. Пархиз готов был скупить всё, приказывал Овине раздеться, а после, сидя в глубоком кресле, наблюдал как её одевали, словно она модель, что вот-вот выйдет на подиум.

– И прими душ, Гарра тебе поможет.

– Но… – хотела возмутиться Овина, но перечить Твад она не имела права, ведь он из чистокровных, его род такой же древний, как и клан Одол.

Девушка улыбнулась, чуть склонила голову и быстрым шагом направилась на второй этаж, чтобы уже там смыть запахи стены. Она бы и сама всё это сделала, но часто в ванную, что была больше похожа на бассейн, заходила госпожа Хлин и наблюдала, как приводят в порядок собственность её мужа. Овина научилась плавно двигаться, скромно отворачивалась, но в то же время не жеманничала. Выполняла движения так, словно её снимали на камеру, а надев халат, обязательно подходила к госпоже, и спрашивала разрешения удалиться.

– Вам шампунь Russian Amber от Philip? – спросила Гарра. – Или Quencher? – она вскрыла новую упаковку и опять же Овина подумала «Зачем каждый день новое?», но так в этом доме принято: дважды ничего не используется. «Странно, что ещё мебель и болиды не меняют», – подумала и кивнула на Russian Amber. – Как я рада, что вы выбрали именно этот шампунь: в нём ромашка, розмарин, шалфей, масло ши, а ещё протеины шёлка, пшеницы и сои. Ваши волосы будут сверкать. Ах, как это замечательно, – восхитилась Гарра и стала раздевать Овину.

– Быстрей! – в ванную вошёл управляющий Твад. – Ваш господин через час выезжает, ещё надо подобрать наряд, а вы даже не успели его примерить. Быстро! – крикнул мужчина и, хлопнув в ладоши, напугал Гарру.

Овина и сама перепугалась. Управляющий редко злился, значит встреча будет важной и надо как можно скорее привести себя в порядок, надеть золотой ошейник и ждать господина у выхода.

Через полчаса, по стойке смирно, словно на карауле, она стояла перед зеркалом и смотрела на своё отражение. Мир Спариа и эмигрантов за двенадцатым кольцом это, как утро и ночь, как перемена погоды и климата: тепло и холод, влажный лес и холодная пустыня. «Почему так?» – иногда спрашивала себя Овина, хотя её в школе учили не размышлять над этим вопросом. Ведь человек не задумывается почему за горами начинается море. Она отгоняла от себя эти мысли и молча шептала: «Я наги, я наги, я наги».

– Наконец, милочка, я тебя увидел!

В коридоре появилось его светлость. Пархиз всегда одевал серебристый пиджак с широким воротом, под него – прозрачную рубашку, сквозь которую была видна идеально выбритая грудь. Длинные серёжки, что касались плеч, губы были подведены чёрным карандашом, тонкие брови и совершенно белые волосы. Мужчина подошёл к Овин, причмокнул языком и оценивающе посмотрел на её новый наряд.

– А это… – он обратился к Твад, что переминаясь с ноги на ногу, ожидал вердикта. – Не старомодно?

– О, нет, его выпустили только вчера в обед, это самая последняя линейка от Givenchy. Правда есть ещёот Balenciaga. Мне переодеться?

– Нет! – властно сказал мужчина. – Нам некогда. Держи! – и он протянул тонкий дипломат, что служил у Пархиз талисманом.

Управляющий улыбнулся и подал господину сразу три поводка от ошейников девушек, которые будут его сопровождать.

Овина взяла дипломат и, отойдя чуть в сторону, пропустила господина с выводком живых игрушек. Она и сама была его игрушкой, вроде как не рабыня, но обязана во всём подчинятся, таковы условия контракта «покровителя».

Пока лимузин летел над бесконечным городом Анит, Овина успела ознакомится с историей клана Полады. Те всегда контролировали энергетику, но после получения лицензии на завершение строительства космического лифта, их влияние на электронное правительство окрепло. Клан возглавлял немолодой Азог. Он сменил своего брата, что, отойдя от дел, жил на роскошной яхте. Девушка успела просмотреть финансовые отчёты клана Полады, их акции взлетели и Азог вошёл в десятку богатых людей Спариа.

– Останьтесь здесь, – стараясь не подавать волнения в голосе, произнёс Пархиз, и протянул поводки управляющему, который также сопровождал его.

Твад склонил голову и, взяв поводки, протянул другой, закреплённый к золотому ошейнику. Пархиз любил свою игрушку. Овина схватывала всё на лету, не то, что свора глупых болонок, но и они ему тоже нравились именно потому, что были глупы и преданы, как и полагается наги. Овина запоминала всё с первого раза. Сначала Пархиза это раздражало, но после он понял преимущество и теперь всегда брал её с собой на деловые встречи. И так получалось, что каждый раз переговоры заканчивались положительно. «Ты моя удача», – произнёс он про себя и увидев, что к нему идёт сам Азог, широко улыбнулся.

– Рад встречи, мой друг, – цокая высокими каблуками, произнёс невысокий мужчина и протянул руку для приветствия.

– Я тоже очень рад видеть тебя. Ты стал выше или это я ниже? – пошутил Пархиз, он покачал головой и его серёжки из ракушек, что были добыты в Красном море, мелодично зазвенели.

– Ой, – погрозив розовым пальчиком, ответил Азог и, взяв друга под руку, словно он его дама, повёл того в сторону античных статуй.

Овина последовала за хозяином. На её лице не было ни одной эмоции. Она вела себя так, словно являлась деловым партнёром клана Одол, только без права голоса.

– Я нахожусь под впечатлением от твоих успехов, – начал хвалебную речь Азог, – ты скупил УГМК-Сталь, а ещё Нижнесалдинский металлургический завод, Гурьевский ГМЗ и Белорецкий БМК. Аппетиты растут?

– Они бы и так их продали, а мне в актив не помешает. Если заметил, сейчас идёт движение бизнеса, всё меняется, даже клан Виек, что вот уже триста лет владеет металлургией, стал распродавать свои заводы, а они мне пригодятся.

– Да я погляжу, ты стал крупным игроком на рынке металла.

– Да, но руда, тут ведь как повезёт. Цены растут, а потребность в металле увеличивается.

– Это точно, вон какую красавицу построили, – и он кивнул в сторону окна, за которым виднелся бесконечный город Анит.

У каждого клана были свои обязательства: они прописаны электронным правительством. План по переустройству города двигался медленно: в городе уже не встретишь бетонных коробок, всё из стекла и стали. Город процветал, даже новые слои граждан из бывших наги, имели квартиры под небесами. Теперь они редко спускались на землю, да и зачем, если там есть всё необходимое.

Овина внимательно слушала. Она не имела права вмешиваться в разговор, пока её не спросят. Но партнёры так увлеклись хвалебными речами, что совершенно забыли о её присутствии. Девушка понимала к чему клонит Азог, тот ещё пять лет назад выиграл тендер и получил лицензию на право завершить строительство космического лифта. Зачем этот лифт нужен, она ещё не совсем понимала, но финансовая война, которая разыгралась на тендере говорила о том, что это очень выгодное капиталовложение. Даже клан Броус и Ирлили не выдержали натиска и сдали свои позиции.

– Мы договорились? – Азог тряс руку Пархиз.

– Ты из меня хочешь все соки выжить?

– Не скромничай, у тебя ведь ещё припрятан Орловский ОСПАЗ и Пушкинский ПЗМ.

– Это всё шелуха. У меня не хватает руды, чёрного металла. Всё истощено, ты разве не знал?

Овина была в курсе, что в последнее время было закрыто более десятка рудных карьеров, а эмбарго, что наложено электронным правительством на африканскую транспортную компанию Rokla, создало дефицит металла в производстве.

– Знаю, – произнёс Азог и, взяв бутылку красного вина «Kurni», что было изготовлено из винограда Монтепульчано, осторожно налил в бокал.

– Наши семьи давно сотрудничают. Тебя сейчас разрывают на части. Это не сочувствие, а радость за то, что ты всем нужен. Верно?

– Ну, – Пархиз не хотел хвастаться, после разработки белого углепластика рынок металла обрушился, но у того были свои минусы и многие корпорации вернулись к старому, проверенному металлу. И его клан Одол вернулся к стабильной работе, за которой потянулась прибыль.

– Я предлагаю тебе 2,8% от будущей энергетики, а это десятая часть от того, что ты сейчас уже получаешь. И к тому же твой металл я покупаю по рыночной цене, но он мне нужен.

– Я…

– Извини, – Азог похлопал друга по плечу и, встав из кресла, пошёл к женщине, что стояла в конце зала.

Овина посмотрела по сторонам – в зале никого не было. Но это не означало, что их не слышат. Она наклонилась, словно поправляет розовые гольфы и тихо прошептала.

– Просите 3,9%.

– Что ты говоришь? – так же шёпотом спросил Пархиз и сделал маленький глоток вина.

– Вашему партнёру нужно сырьё. Всё строится из белого углепластика, он лёгкий и прочный, но ему нужно много металла. Азог не озвучивает, но наверняка два десятка миллионов так это точно. А их как раз и нет.

– С чего ты взяла?

– Сколько уже было кланов, что хотели достроить космический лифт? – и Овина тут же продолжила. – Три, и все три разорились. Лицензия выдана сроком на двадцать пять лет, из них пять уже прошло. Документация есть, всё рассчитано, почему по вашему он тянет?

– А если поконкретнее.

– Наверняка клану Полады отказал Слате, Люп и Артена.

– У них прочные связи, нет повода.

– У Сладе – стена, она забирает до тридцати процентов того, что выпускают его заводы, остальное идёт жёстко по контракту. Люп заинтересован в подводной разработке и у него свои обязательства перед правительством, углепластик не подходит. Артен зависим от африканских поставок и сейчас ему приходится туго.

– Но есть ещё.

– Да есть, но столько металла Азог не сможет скупить, и рыночная цена, которую он предлагает наверняка в лизинг.

– Может 4,5%?

– Тогда он потребует всё сырьё, что есть у вас. Ваши контракты будут под срывом, электронное правительство наложит штраф и, возможно, клан Одол станет четвёртым.

Пархиз медленно повернул голову. Он уже делал подобные расчёты, но не ожидал, что к такому же решению придёт наги. Для него оскорбительно выслушивать подобные советы.

– Прочь! – прорычал он и отбросил в сторону поводок.

Овина не хотела злить хозяина, ведь только он согласился стать её покровителем, благодаря чему в следующем году она заканчивает университет.

– Извините…

– Прочь! – ещё раз прорычал мужчина и гневно посмотрел на неё.

Ей хотелось склонить голову: так поступали все кто провинился или чем-то расстроил хозяина, но Овина знала, что права, поэтому она развернулась и гордо вышла из зала. Только спустя час открылась дверь, она быстро подошла к Пархиз и протянула ему поводок. Пока летели обратно, хозяин не сказал ни слова, а зайдя в дом приказал ей ждать. Сам ушёл в зал и только поздно вечером вспомнил про неё. Овин боялась поднять взгляд, знала вспыльчивый и мстительный характер хозяина. По этому когда он взял её поводок и потянул за собой она уже готова была на всё, лишь бы он её простил.

– Раздевайся!

Девушка не задавая лишних вопросов (наги это не делают) сбросила одежду и только золотой поводок остался на её шее. Мужчина скривился, словно её вид его оскорблял, поставил на пол глубокую тарелку и, взяв пакет молока, который принёс с собой, вылил в неё.

– Пей, – это твой ужин.

Пархиз наслаждался. Он внимательно наблюдал за тем, как девушка опустилась на колени, упёрлась ладонями о пол и, как большая кошка, стала лакать молоко. «А ведь она права, он согласился на 3,8%, возможно дал бы и больше. Теперь надо подстраховаться. Металл, – он задумался, смотрел, как девушка испачкала молоком лицо. – Почему она не может научиться нормально лакать, неужели это так трудно? – он сглотнул, словно сам начал пить, но мысли о контракте вернули его к реальности. – Металл нужен всем, я пожадничал, ой пожадничал. Но если я не поставлю сырьё, Азог подаст иск в правительство, а это… – Пархиз прокрутил в голове несколько сценариев, от расторжения старых контрактов, по которым уже поставлял металл, до возможности обратиться за поддержкой в клан Слате. – У того сырья хоть отбавляй, есть рудники и подземная линия, он что же думает, что про неё никто не знает? Но Делг почти весь металл отправляет на чёртову стену. Да-да, – несколько раз повторил он, присел и посмотрел в испачканное молоком лицо Овин. – У него контракт с правительством и он ни за что не согласится поделится даже сотой частью, но попробовать стоит».

– Хватит, – он оттолкнул Овину от тарелки, та послушно села, положила ладони себе на колени. – Ступай, – девушка склонила голову и, как призрак, бесшумно покинула зал.

4. Переговоры

Азог мог положиться на Пархиз, и всё равно ему было мало стали, надо ещё. Он мог бы скупить металл на бирже, но это неустойчивые контракты, да и цена высокая и платить надо сразу, а контрагенты если и нашли сырьё, то это ничтожная цифра по сравнению с тем, что необходимо.

– Надо ещё! – отбросив в сторону листок с цифрами, произнёс Азог и, вытянув ноги, сбросил туфли. – Овин!

– Да, милорд.

– Назначь встречу с Делг и личную.

– В какое время вам удобно?

– Это как он назначит: хоть сейчас, хоть ночью. Иди же! – раздражённо сказал Азог и вытянул шею, чтобы служанка сняла с него ожерелье из чёрного опала.

– Вы расстроены? – спросила девушка, когда дверь за секретарём закрылась и, присев, склонила голову перед господином.

Азог купил Муруук на распродаже, которую раз в полгода устраивает клан Слате. Тот имеет лицензию на отлов нелегалов, что проникают в страну через стену. Каждый приграничный клан имеет такое право и всё что поймано считается их собственностью. По этому буквально все центральные кланы, желая заполучить лучший товар, приходят на аукцион наги. Муруук сняли с торгов из-за её внешности. Её родители, пройдя стену, подцепили заразу. Их дочь родилась здоровой, но всё же болезнь матери сказалась на её внешности.

– Милая, – розовая ладонь Азог легла на её лысую голову. Идеально гладкий, словно череп был изготовлен не природой, а сверхточной машиной. Прикосновение к нему его успокаивало, мысли останавливались, будто кто-то нажал на «паузу». Сердце на секунду замирало, в груди начинало щекотать и все тревоги, что до этого не давали спокойно дышать, сами собой исчезали.

– У вас всё получится, – мурлыкающим голосом произнесла девушка и положила голову на колени хозяину.

– Получится, – прошептал он и, откинувшись в кресле, закрыл глаза.

Азог и так знал, что всё получится. Его клан вот уже несколько веков правит энергетикой: все зависимы от него, но и он тоже. Есть соперники, но он их всех обошёл, сумев выиграть тендер на завершение строительства космического лифта. Если он это сделает, а Азог верил, что сделает, то лифт даст ему новые возможности в энергетике. Предки не зря его начали строить и вложили триллионы, но из-за войны, которая разразилась на другом континенте, пришлось приостановить строительство. Бои докатились до его родины, но лифт не тронули, не потому, что его охраняла целая армия, а потому что он должен дать энергетическую стабильность всей планете. Принцип установок работал на гравитации: одна часть лифта хотела рухнуть на землю, а другая наоборот – из-за центробежной силы стремилась улететь в космос. Баланс был достигнут и первые прототипы гравитационных установок уже начали работать, выдавая ежедневно более 150 млн кВт/ч электроэнергии. Но для Спариа этого мало: нужно в десятки, а то и в сотни раз больше.

Азог охнул. Рука, которая поглаживала голову Муруук, остановилась, на мгновение он испытал блаженство, ещё сильней сжал ресницы, но через минуту уже оттолкнул девушку, а та, облизывая губки, молча удалилась.

– Овин! – крикнул он и дверь сразу же открылась. – Что скажешь?

– Шесть утра, – доложил секретарь. – Я настаивал на обед, но…

– Шесть так шесть, странно, что не три часа ночи.

Азог не любил кланы из приграничных земель. Ему казалось, что от них веет чем-то кислым, затхлым, как от стены, которая разделяет два мира. Но эти кланы для Спариа нужны: они сдерживают заразу, что идёт со стороны севера и очищают страну от мусора, который ежедневно производят пикси. Что важнее, складировать отходы или ловить эмигрантов и мутантов, что, как розовые крысы, плодились и готовы были загадить его мир, Азог не знал, да и не хотел знать.

– Шесть утра, он специально назначил это время, зная, что я раньше десяти не встаю. Шесть утра! – взревел Азог. – Ладно, шесть значит шесть.

Ему надо закончить строительство космического лифта, иначе его клан будет разорен, точно так же, как Гурдис, Куим, Вамет. Их активы были спущены с молотка: кто-то был рад прикупить пару заводов и землю, но Азог не имел права пойти по их стопам. Чтобы купить лицензию он заложил почти всё, что у него было, включая солнечные и термические станции. Свободных активов осталось мало, вот и приходилось идти на сделки, распродавая проценты будущей прибыли. Пархиз и ещё несколько кланов проглотили наживку, но с Делг эта уловка не пройдёт, тому нужны живые деньги или залог.

– Залог, – подумал Азог и вызвал в кабинет своего финансового управляющего.

Спариа давно поделена на сферы влияния, так распорядилось электронное правительство которому никто не смел перечить. Это и хорошо, ведь раньше в конгрессе сидели люди, а они, как известно, корыстны. Любая крупная сделка должна пройти утверждение электронного министерства, а если это касалось государственной безопасности, как стена или космический лифт, одобрение нужно было получить от самого президента. Это был ИИ (искусственный интеллект), заточенный только для одной цели – развивать Спариа, и он с этим справлялся.

Азог, как полагается, прибыл на переговоры за пять минут до начала, сам же Делг, глава клана Слате, был недоволен встречей. У него случился новый метановый взрыв: пострадала не только стена, но и подземный транспортный узел, который для его заводов нужен, как воздух.

– Приветствую, мой друг, – цокая каблуками и раскинув руки для приветствия, радостно произнёс Азог.

«Хитрый лис, – подумал про себя Делг и обнял пусть и не друга, но партнёра. – Пришёл за новой партией наги или слухи подтвердились и Артена не дал металла?»

– Кажется мы не виделись целую вечность? Смотрю караван барж идёт в шесть рядов, в прошлый раз их было пять.

– Это всё ваши отходы, откуда вы их берёте? – Делг вежливо пригласил Азог к столу, рядом, опустившись на колени, пристроилась Муруук. – Это разговор для двоих, – сказал он и секретарь от клана Слате, склонив голову, покинула зал.

– Иди, – Азог погладил девушку по лысой голове и она бесшумно, как тень, скрылась.

Делг не любил кланы из центра материка: они купались в роскоши, вели себя, как избалованные дети, которым покупали игрушки, а через пару часов, забыв про них, выбрасывали и всё начиналось с самого начала. Им всё давалось легко, но клан Слате начал своё восхождение с маленькой фабрики. Рудники давно уже были истощены и им пришлось углубиться в почву. В сотни метрах от поверхности, его дека-дед, что был в одиннадцатом поколении, обнаружил транспортную линию, которая везла неизвестно откуда железную руду. Клан воевал с эмигрантами, нёс убытки, а после гепта-дед Ма-хат-кат из восьмого колена, заключил сделку с электронным правительством и получил право контролировать часть стены. Его сменила гекса-бабка Ульрика. Она укрепила положение клана, добилась лицензии на рудные разработки. А её сын, пента-дед Жавес, получил право отлавливать эмигрантов, чипировать их сознание и использовать на своём производстве. Это направление стало прибыльным и принесло в казну клана немалый доход. Тордрид, что сменил Жавес, начал устраивать набеги на территорию Фастон и тем самым чуть было не разорил свой клан. Он принёс с собой болезни, а отловленные наги не годились для работы, потому что их чипы отторгались. И только прапрадед, великий Игмар, смог восстановить былое могущество клана Слате.

Делг получил в наследство разваленную стену, откуда вечно выползали мутанты-корт и нападали на колонии эмигрантов, что жили за двенадцатым кольцом. Пришлось приложить много усилий, чтобы укрепить оборону и остудить пыл не только корт, но и старателей со стороны Фастон, которые намеревались разобрать его стену.

– И что же тебя привело в столь ранний час? – спросил Делг, когда дверь в комнату переговоров закрылась.

– Деловое предложение, которое тебе должно понравится.

– Да не уж-то? – произнёс Делг и взял из рук Азог папку с таблицей вероятных доходов, которые начнут поступать от работы космического лифта.

– Наши деды построили эту страну, они же установили порядок, придумали законы, которым мы до сих пор следуем. Наш мир процветает, разве не так?

– Так, – не отрываясь от изучения цифр, ответил Делг.

– Надо двигаться дальше, открыта перспектива выйти в космос и…

– Зачем? – спросил Делг, перебив друга.

– Удивляешь, ладно бы этот вопрос задал наги, у которых за душой ничего нет, но ты, глава старейшего клана Спариа, где наши предки…

– Зачем выходить в космос, что нам там делать?

Делг хорошо знал историю и не ту официальную, что преподавали в школах, а ту, что ему удалось прочесть в древних книгах, которые он хранил в своей библиотеке. Он прекрасно знал гонку за освоение Луны и Марса и что закончилось все это мировым крахом экономики, за которым последовали войны и деградация общества.

– Что мы там забыли? Жить нельзя, осваивать? Что? Мы и так уже знаем о космосе все до мельчайших подробностей, но вот лететь никуда не можем. У нас и тут проблем хватает.

– Верно-верно, – согласился Азог и потёр розовые ладони словно решил их разогреть. – Проблемы всегда были и будут, но у нас есть умное правительство и мы не нарушаем выбранный план.

Что ты знаешь о проблемах? – подумал Делг и вспомнил о новом пузыре, что, как прыщ, вздулся на стене. – Ты живёшь в центре, там рай, о котором только можно и мечтать, а тут происходит ежедневная война с Фастон, чтобы они не трогали стену. – Делг закачал головой.

– Ты меня понимаешь, а космический лифт нужен не для того, чтобы выйти в космос, а для энергии. Сколько твои заводы поедают её?

– Я согласен с тобой, – Делг не стал вступать в прения, понимал, что энергия для Спариа очень важна и чтобы развиваться нужен новый источник.

– Мы понимаем друг друга с полуслова, а теперь о главном: мне нужно много твоего металла.

Это Делг уже понял из тех расчётов, с которыми ознакомился. Даже если Азог показал не все данные, всё равно это огромная сумма и одному клану этот лифт уж точно не построить.

Странно, а почему правительство не создало консорциум и не распределило обязанности по кланам, а отдала всё в одни руки? – подумал Делг и ещё раз взглянул на цифры.

– Нет, – сухо произнёс он вслух.

– Что нет? Что нет? – растерянно переспросил Азог.

– Мой ответ – нет.

– Это же…

– Мы давно с тобой сотрудничаем, я поставлял тебе сталь, когда ты строил морские платформы, когда возводил дома в Анит. Когда твоему клану вздумалось изменить транспортную систему в Аквиян, я тебя ни разу не подвёл.

– Ты ведь получил прибыль. Я брал твою сталь по цене выше рыночной.

– Верно, – согласился Делг, – но не сейчас.

– Почему? – в голосе Азог прозвучали нотки возмущения, а глаза округлились, будто он подавился.

– У меня война.

– Да ты вечно воюешь, сколько тебя помню, только и делаешь, что штампуешь роботов и отправляешь за стену. Мне много не надо, всего-то…

– Это приоритет безопасности, на этом будет настаивать правительство, а я против них не пойду. И знаешь почему?

– Почему? – Азог упустил из виду, что Делг – военный и подчиняется военному министерству.

– В шестой зоне стена сократилась на 25 метров, а в восьмой – на 45. Последний тайфун, что пришёл со стороны Фастон, подмыл стену и она вот-вот рухнет. Почва просела и на 28 и 29 участке пошли трещины. Внутреннее смещение привело к появлению метановых выбросов. Последний взрыв был буквально на днях и я потерял рабочих и чтобы мне всё восстановить потребуется как минимум 75 тысяч тонн.

– Что? – не поверив в услышанные цифры, громко спросил Азог.

– Думаешь, стена сама по себе стоит, у неё скелет, он-то и держит весь этот мусор, тебе ведь это известно, – Делг, увидев побледневшее лицо Азог, чуть было не рассмеялся. Он хотел бы сказать про «жатву», болезнь, что принесли с собой мутанты, когда из стены после очередного взрыва повылезали мутанты. Тогда, на 48 участке, он потерял шесть колоний эмигрантов, лишь жёсткие меры и полная стерилизация тех, кто выжил, позволили сдержать эпидемию.

– Если всё так плохо…

– Я не говорил, что плохо, это происходит постоянно: то оползни, то нападения, то миграция тварей на стене, то сбой поставки энергии моим заводам, – тут Делг прищурился и посмотрел как на это прореагирует Азог, но тот сделал вид, что не услышал. – Но тебе это не нужно знать. Стена стоит, мусор принимается и складируется, Спариа я отдаю треть произведённой стали. Договорись с правительством, я тебя поддержу.

Азог, который ещё минуту назад сидел бледный, икнул на радостях, но виду не подал, а только покачал головой.

– Если дадут добро, то…

– Ни я, ни мой клан тебя не подводили, но рисковать безопасностью стены, а значит и безопасностью Спариа я не буду. Но как я уже сказал, поддержу твой проект при обсуждении квот стали.

– Вот что мне в тебе нравится, так это прямота: не юлишь, не кормишь обещаниями. Я подам прошение в правительство, но ты мне обещал поддержку.

– Ты её уже получил, – Делг встал, дав понять, что переговоры закончены. Ему этот контракт тоже был нужен, потому что дела в последнее время шли не очень, но запрос на изменение квот должен поступить не от него.

– Дай я тебя обниму, – Азог развёл руки и, цокая на длинных каблуках, подошёл вплотную к партнёру.

5. Активация браслета «времени»

Как только за Азог и его ручной лысой «собачкой» закрылась дверь, к Делг подошёл секретарь и подал экран, на котором была видна часть разрушенной стены. Он внимательно посмотрел на показатели, дроны, которые обслуживали стену, и уже частично очистили её от выбросов, и приступили к дезинфекции.

– Выловлено шесть мутантов, для них свежий воздух, как яд, но все же повылазили.

– Зона огорожена? – поинтересовался Делг, направляясь к выходу.

– На случай появления непрошенных гостей выставили боевых дронов, но больше мутантов не обнаружено. А вот туман, что просочился из трещин, дополз до основания стены. Пришлось эвакуировать рабочих.

Всё, что связано со стеной, считается смертельным, это только на вид она такая цветущая. Но копни чуть глубже и токсины сразу дадут о себе знать. «Туман» – одна из разновидностей чего-то живого, поскольку он мог не только прижиматься к земле, но и ползти вверх, отыскивая для себя органику. Найдя заблудившегося эмигранта, он растворялся словно его и не было. Работая на стене, наги даже не подозревал, что в его тело через кожу уже проникали пары, которые через кровь поступали в мозг. В этом случае наги начинал задыхаться: он карабкался и искал щель среди мусора, а лучше нору. Его тело начинало гореть, он срывал с себя одежду, полз ещё дальше, в самое сердце стены, а после… Что происходило после Делг не знал, но найденные тела пропавших рабочих, больше были похоже на губку, чем на тело человека.

– Вызови болид, – приказал Делг.

– Ещё на пятом участке, со стороны Фастон, был замечен караван машин. Среди них тяжёлые бурильщики и несколько десятков взрывателей.

– Как только подойдут поближе, пусть оборона атакует.

– Есть! – четко произнёс секретарь и словно военный щёлкнул каблуками.

Запускать боевых дронов было бесполезно: невидимые лучи со стороны Фастон всё равно сожгут их электронику. По этому приходилось использовать старый и проверенный метод: обстреливать неуправляемыми термическими ракетами. Те летели по баллистической траектории, после их взрывов ничего не оставалось, только глубокие воронки и разорванные машины. Несмотря на это Фастон пытались разобрать стену. Они отправляли малыми партиями рабочих дронов и те, добравшись до цели, тут же маскировались, а после, вгрызаясь в стену, начинали её методично разбирать.

Делг сел в болид и тот устремился в небо. У него не было своего транспортного эшелона: он мог лететь куда прикажут. За окном замелькали зелёные леса, которыми гордилась Спариа. Это нетронутая территория шириной в несколько сотен километров. Дальше тянулось первое кольцо каналов, что собирали всю дождевую воду и отправляли в специальные очистительные сооружения. Таких каналов было несколько из-за стены, с которой во время циклонов стекала то бурая, то зелёная вода.

Эмигранты, получив статус наги, не имели права без специального пропуска покинуть двенадцатое кольцо. Они там рождались, ходили в садик, учились, работали, влюблялись, размножались и умирали. Это был их мир и наги гордились своим домом, что представлял из себя, в большей степени, бетонный куб с дыркой в небо. Так они называли рай.

Делг наблюдал как мимо пролетали баржи с мусором. Этот бесконечный поток шёл днём и ночью, лишь только ураганные ветра могли на время приостановить движение каравана. Первое время отходы перерабатывались, но со стороны севера приходили нелегалы. Они надеялись на лучшую жизнь, но оказавшись в зелёной долине, как жуки-короеды, приступали к уничтожению лесов. Первое электронное правительство Спариа выдвинуло на референдум предложение ограничить поток беженцев и свободные граждане страны поддержали это решение. Вместе со стеной заработал военный корпус, граница была разбита на зоны и поделена между кланами.

Информационный экран в болиде моргнул и появилось изображение первого завода. Чистые корпуса, зелёные аллеи, на этом настоял отец Делг, считая, что эмигрант должен готовится стать свободным гражданином. Вот только им мог стать не каждый.

Раньше эмигранты перелазили через стену, редко кому удавалось это сделать, а если и спускались со стометровой высоты, то чаще всего их тело подвергалось мутациям. Вот тогда Делг и подал запрос в правительство, чтобы ему дали разрешение на открытие двух проходов для эмигрантов. Теперь у него есть фильтровочные корпуса, через которые проходит каждый эмигрант. Вновь прибывших распределяли по полу, возрасту, национальности. То, что они люди, Делга не интересовало. Для него это всего лишь двуногий скот с сохраненными зачатками разума.

Многие эмигранты приходили парами: некоторые были с детьми и не хотели с ними расставаться. Первое время были проблемы, но после разработки чипа с искусственными нервами, много чего изменилось. Под видом медицинского обследования эмигранту вводилась капсула с индификационным чипом. Без него наги признавался животным и полицейские дроны отлавливали таких. После первичного обследования, которое было связано со здоровьем, следовало второе – в нём проверялись знания и умственные способности. Эмигрантов с хорошими результатами отправляют на обучение в школу.

Двенадцатое кольцо – это город, растянувшийся на сотни километров. Его обслуживают сами же наги и те, кто получил гражданство. Их задача сводится только к одному: строить стену, ремонтировать и обслуживать очистительные сооружения, а в свободное время наслаждаться минутами отдыха.

Болид стал снижаться, через минуту он плавно опустился, тут же к нему подошёл управляющий, который отвечал за фильтрационный лагерь.

– Всё готово, – сказал Ериас и отошёл в сторону, пропуская господина.

– Проблемы были? – поинтересовался Делг и быстрым шагом направился к входу здания.

Роботы-полицейские отдали честь, открылась бронированная дверь и, пройдя коридор, он зашёл в большой зал, где по стойке смирно стояли новые члены наги.

– У пятерых был обнаружен синдром «Наки», он не подлежит лечению. У тридцати двух – паразиты в крови; двенадцать – уже в строю, два на ликвидацию, остальные ещё находятся в лечебном блоке. Восьмой уровень интеллекта ниже второго, их забросили на нижний уровень, думаю они справятся.

– Есть что-то уникальное? – поинтересовался Делг и, дотронувшись пальцем до экрана, ткнул им на строку.

– Да, восемь из новоприбывших имеют уровень интеллекта выше пятнадцатого.

– Серьёзно? – удивился Делг, такое в практике встречалось редко, а тут сразу восемь умных особей. В среднем эмигрант имел пятый уровень или в крайнем случае седьмой, и только рождённые во втором поколении по интеллекту могли подняться до двенадцатого и выше.

– Мне порекомендовали их нейтрализовать: слишком умные из первой волны, – под словом нейтрализовать Ериас имел в виду усыпить.

– Не спеши, успеется, отсади их в разные боксы, посмотрим на что они способны. Догадываешься откуда они?

– Сказали, что работали в Алкинра.

Делг знал, что этот город располагался в глуби Фастон и там, как ему докладывали, им жилось неплохо. Там своё правительство, полиция, налоги, даже существуют институты. Но что же вас заставило бежать? Вы политические или экономические диссиденты? – размышлял Делг, рассматривая на экране их лица.

– Как анализ по чипам?

– Прижились, послушны, как после первоклассной дрессировки. Хотите взглянуть?

– Покажи отчёт.

Все, кто стоял в зале, за всё это время даже не пошевелились. Сигнал, который поступал в их чип через импульс, дал принудительную команду «смирно». И теперь даже если их спина затекла, они не могут ослушаться приказа.

Делг взял со стола браслет «времени». Сам по себе он не столь важный элемент, он только показывал время, всё остальное происходило в мозгу наги через третий чип, который был вживлён в гипоталамус. Чип, получая энергию от тела, шифровал данные, полученные из центра управления рабочего времени. Он же выступал часами и кнопкой отключения жизненных циклов в теле носителя. Через искусственные нервы, как только истекало отведённое время, сигналы в мозгу замыкались, наги теряли сознание и умирали. Даже если его реанимировать, запустить сердце и лёгкие, мозг уже ни на что не реагировал.

– Приступить к активации времени, – приказал Делг.

– Есть! – произнёс Ериас и вбил на экране пароль. Все кто был в зале ожили как будто им дали команду вольно. Они закрутили головой, раздался голос в динамике.

– Добрый день, – обратился к эмигрантам Ериас. – Вам пришлось пройти долгий и трудный путь, многие погибли, потерялись, заразились. Но вы смелые коли рискнули изменить свою жизнь и Спариа приветствует вас на своей территории, – по залу раздались сперва робкие, а затем радостные крики. – Не все кто прибыл присоединился к вам, многие ещё проходят лечение. Сейчас вам присвоен ранг эмигранта, гордитесь этим, – и снова по залу прокатилась волна радостных голосов.– Ваши внуки смогут подать прошение и получить право гордо называть себя гражданином великой и свободной страны Фастон, – сперва один, а после уже и все закричали ура! – Сегодня в вашей жизни важный день, вас распределят по корпусам, у каждого будет своё тёплое и мягкое спальное место. Каждого закрепят за наставником, слушайтесь его. Многие уже завтра выйдут на работу, это большая честь для вас, а кто-то отправится на курсы. Чтобы жить – надо работать, это не просто привилегия, это обязанность. Сейчас вы пройдёте идентификацию «времени», это ваша зарплата. Это то, чем вы раньше пользовались, но вместо бумажных или металлических денег у вас будет «время». Заработанное «время» можно обменять на еду, одежду, при желании – взять кредит. Каждому выдадут брошюру, если кто-то не умеет читать, можно обратиться к своему наставнику и он всё расскажет. А теперь я назову номер эмигранта. Кому этот номер принадлежит – прошу проследовать в комнату 07.

Тут же раздался голос.

– Наги за номером Z 125 367 проследовать, – из первой шеренги вышла женщина и бегом побежала в открытую дверь. – Z 125 368, Z 125 369.

Делг наблюдал как мигранты с улыбкой на устах заходили в комнату, а уже через несколько минут выходили и, гордо подняв руку вверх, показывали свой браслет с зачисленными бонусными днями. После активации чипа им только и останется как работать, иначе они просто умрут.

В комнату вошёл Адрик и поприветствовал своего отца.

– Я ознакомился с отчётом твоей вылазки, думаешь так серьёзно? – спросил Делг, не отводя взгляда от новоиспечённых рабов.

– Шестой сектор дал трещину, после обследование пришли к мнению, что обрушения не избежать: потеряем десять метров, но это пустяки по сравнению с тем, как на двенадцатом началось движение грунта. Там замечены первые расколы, как минимум сорок метров в ближайшие полгода. Наверно надо усилить скелет стены, иначе она так и будет дальше разваливаться.

Делг рукой поприветствовал эмигранта, который бежал в комнату для активации чипа. Он прекрасно знал, что участившиеся ливни спровоцировали движение почвы, но в этом случае он бессилен, а вот с мобильными заводами Фастон, что подобрались к стене, надо бороться. Их машины, как бобры, разгрызали металлический скелет, а после блок за блоком начинали его вынимать.

– Разработай план атаки, надо отбросить. В этот раз придётся спуститься и взорвать их подстанции, тогда они не смогут в полной мере защищаться. Сколько тебе потребуется бойцов?

– Много не надо, думаю с полсотни справимся. Я возьму с собой Балин и группу из отряда «Пекло», они уже были на передовой и знают с чем имеют дело.

– Сам не ходи.

– Отец, я должен руководить, ведь там их браслет «времени» не будет работать. В прошлый раз отряд «Пекло» потерял несколько десятков воинов: они попали под лазерный дождь. Жаль ребят, они так и не успели вступить в бой, а за новичками нужно присмотреть.

– Не советую.

– За меня не беспокойся, военные инженеры разработали капсулы для сброса, – пару секунд и мы на земле. А возвращаться будем либо через восьмой пролом, там много выступов и укрытий, но если нас там ждут, то через пограничный коридор.

– Это далеко, сорок километров от сброса.

– Мы всё сделаем, уничтожим их мобильный завод, рудокопов и всех, кого встретим.

– Ладно, – согласился с сыном Делг, он знал его потенциал, знал, что юноша не просто храбрый, но и рассудительный, умеет прислушиваться к чужому мнению, а значит не пропадёт. И всё же Делг переживал: то ли посылать наги на вражескую территорию, то ли сына.

6. Вылазка

Адрик хоть и не показывал виду, но изрядно волновался: было из-за чего. В прошлый раз стоило им спуститься со стены, даже ремблоки ещё не прибыли, а их уже атаковали. Если раньше врага было видно, то теперь – нет. Фастонцы нашли технологии предков и воссоздав зеркальный камуфляж, могли с лёгкостью сливаться с местностью. В обычных условиях тепловизор наверняка бы их обнаружил, но за стеной электроника не работала, всё без исключения сгорало, даже рация и та выходила из строя. Если бы не новые бронекостюмы, от взвода ничего бы не осталось.

– Ты подготовил список? – задал вопрос Адрик Балину.

– Да. В первую разведку пойдёт Жердев, Манин и Титов, они из второго поколения. Прикрывать будет отряд Энти, с ним Югов, он был три раза за стеной, еще Янков, Исаев и Осокин. Последний из новичков и из первого поколения.

– Нет! Только не из первого.

– У него отличный потенциал, выступал в дозоры, бился с мутантами на девятом участке, закончил с отличием академию. Что ему делать на стене?

– Только не из первого, – ещё раз повторил Адрик, это не его прихоть, а приказ отца, ему и так в своё время пришлось отстоять Балина, ведь он как раз из первого поколения.

Эмигранты хоть и преданы Спариа, но и у них были сбои и попытки сбежать обратно за стену. Во втором поколении подобных сбоев не наблюдалось.

– Сделаю, – Балин не имел права ослушаться приказа своего господина. – Я его оставлю в резерве на стене. В инженерную группу включил Алиева с его бригадой, их немного, всего три человека, но он толковые. Два из второго поколения, а Вазов – из третьего.

– Хорошо, – одобрительно произнёс Адрик, эту группу он знал прекрасно: команда слаженная, всё делают на автомате и могут с завязанными глазами собрать любой взрыватель. – Кого поставишь по бокам?

– Справа, тут у нас будет река и заболоченный участок, не думаю, что Фастонцы засядут в трясине, по этому пошлю двоих. Слева хоть и заросшая кустами низина и но и там не стоит ожидать подвоха. Думаю они нас будут ждать тут, – Балин ткнул пальцем на экран, где было изображено небольшое возвышение. Советую обойти его. С капсулами сбросят гравитационную платформу, если её не сожгут, то можно через овраги незаметно её обойти.

– Хорошо, что с отвлекающим манёвром?

– Начнём обстрел на двенадцатом участке, там как раз была замечена колонна рудокопов, за одно и поджарим их.

С виду всё просто: нужно подняться на стену, после – катапультироваться. На вражеской территории нет регулярной армии, если кого и встретят, так это рабочих, которые обслуживают машины. Но основную угрозу представляет невидимая граница боевых машин, что зарыта глубоко под землёй. Они могут и не активироваться, а могут нанести удар. Но и сами Фастонцы, если засекут отряд Спариа, не будут сидеть, так как они прекрасно знают цель врага, а значит прикроют мобильный завод.

– Готовимся, в три ночи выступаем. – приказал Адрик и холодно посмотрел в глаза Балина.

– Разрешите идти?

– Ступай.

Зачем они разбирают стены? Разве у них своих ресурсов мало? – на сколько Адрик знал у Фастонцев более сотни рудных карьеров, некоторые очень большие, что в них поместится башня правосудия, что красуется посреди города Анит. – А эти мутанты, они ни нам, ни им не дают покоя. Нас будут ждать, – подумал Адрик и вернулся к столу, чтобы ещё раз просмотреть карту местности и те снимки, которые удалось снять паукам-разведчикам.

Всё было готово. В три часа ночи инженерная группа, отвечала за катапульты и эвакуацию, уже стояла на краю стены. Старший из них молча подал знак, что всё готово. Первыми в капсулу сел Титов, за ним Манин и последним – Жердев.

– Ждём сигнала, – тихо сказал Балин и подал команду инженеру на катапультирование.

Ночью в тумане звуки разлетаются на сотни метров, поэтому в момент катапультирования за горизонтом прогремел взрыв. Раздался глухой хлопок и капсула взлетела в небо, через секунду раскрылись крылья, а уже через минуту она приземлилась на краю скального выступа, что упирался в развалины некогда ходячего завода. Теперь тут никого не было, металл покрылся рыжим мхом, а слизь, что питается пластиком и резиной, давно оголила провода.

Капсула раскрылась и небольшой отряд сразу скрылся среди густой листвы. Пришлось подождать пока поступит световой сигнал.

– Всё чисто, – шёпотом доложил наблюдающий. – Враг не обнаружен, разведчики двинулись в сторону шоссе.

– Готовимся, – приказал Адрик.

Через минуту раздался хлопок и новая капсула взлетела в небо, за ней последовали отряды прикрытия, и уже в конце инженерная группа с боеприпасами, которые должны уничтожить энергетическую установку на мобильном заводе.

Адрик возглавлял вторую группу, которая должна была углубиться на вражескую территорию и при необходимости первой вступить в бой. Уже небо порозовело, а они ещё не добрались до мобильного завода.

– Чувствуешь? – приложив руку к земле, – спросил Балин и Адрик кивнул.

Почва под ногами гудела – значит завод не далеко. Первыми побежали бойцы из второго поколения, за ними те, кто родился в третьем, но ещё не получил права подать прошение на гражданство. Здесь, за стеной, браслет «времени» не работал, поэтому станция, следившая за жизненными показателями наги, не видела их. Перед отправкой все кто участвовал в операции, сдали браслеты, система просканировала их и на время отключила контроль за сердечной мышцей. Именно этого и опасался Делг, поскольку наги, его рабы, становились свободными и независимыми от Спариа. Раньше были случаи дезертирства, но биоинженеры доработали чип контроля и если отключался контроль за сердечной мышцей это не означало, что наги мог сбежать. В реальности он мог это сделать, однако через 24 часа чип, вшитый в его мозг чип посылал сигнал и сердечная мышца останавливалась. Чтобы этого не произошло необходимо вернутся на базу, взять свой браслет и восстановить контроль над «временем».

В тот день им повезло: мобильный завод охраняло сотня новобранцев, что никогда ранее не участвовали в реальном сражении. Отряд Энтина атаковал грейдеры, которые выравнивали дорогу. Часть охраны с завода была снята, этим воспользовалось подразделение Балина и пулеметной очередью перебил несколько десятков солдат. Жердев и его бойцы ждали до последнего и когда охранная башня на мобильном заводе открылась, он запустил туда «жуков». Лучи смерти, что обычно сжигают любую электронику не могли атаковать свой же комплекс, поэтому «жуки», которые представляли из себя роботов-убийц, быстро навели порядок. Манин ворвался в кабину и перепрыгивая через мёртвые тела, отключил турели, уже поливавшие свинцовым дождём лес.

– У нас минут пять! – крикнул Адрик и, отбросив пустой рожок, вставил новый.

– Успеем, – выкрикнул ему Алиев и его команда инженеров бросилась в сторону силовой установки, которая питала этого монстра.

Мобильный завод – это огромная, почти в километр, гусеница. Спереди на огромной шаровой шее располагались челюсти. Они разрывали металлический скелет, что удерживал блоки на стене. А когда те падали, начинала их пожирать, словно этот монстр и правда живой и голодный. По конвейерной линии всё уходило в глубь завода, а на выходе был чистый металл, разделённый, упакованный и готовый к транспортировке.

Новобранцам, охранявшим завод, удалось сгруппироваться, часть из них осталась прикрывать вход в пультовую, а другая часть, через внутренние проходы устремилась к энергетическому узлу.

Раздался сигнал к отступлению. Балин со своим подразделением отвлёк Фастонцев на себя и когда инженеры покинули завод, он поторопился как можно дальше уйти от монстра, что всё еще полз по дороге. Адрик ощутил как вздрогнула земля, затем воздушная волна отбросила его в сторону, и если бы не бронекостюм, он переломал бы себе все кости.

– Уходим! – был подан сигнал и отряд Спариа растворился в лесу.

Возвращаться прежним маршрутом было опасно, их наверняка уже вычислили, и теперь Фастонцы постараются перекрыть пути отступления. Однако инженерная группа эвакуации, оставшаяся на стене, отвлечёт внимание, запуская ложные капсулы.

Адрик так же как и все бежал, прислушивался к вою турбин, которые с надрывом выли у мобильного завода. Далее прогремело несколько взрывов, в небо поднялся чёрный дым и монстр окончательно остановился. По плану взрыватели должны в пяти местах расчленить металлическую гусеницу. Таким же образом был уничтожен блок управления и топливная система. И если повреждения значительные, то этот монстр уже больше никогда не двинется.