Эфы. Роза Камео бесплатное чтение

Глава 1

Попала!

Двигатель не завелся. Панель управления скайтом мигнула три контрольных раза и превратилась в черный пыльный пластик. Следом погасли ходовые фонари, агрегатор левитационной платформы и ее вечный помощник – удаленный считыватель кодов.

И что теперь делать?

Камео чертыхнулась и поставила тяжелые ботинки на боковые держатели, дожидаясь того момента, когда ее скайт ударится металлическим пузом о полимерный пол гаража.

– И зачем ты его послушала! – принялась разговаривать сама с собой молодая взломщица Камео Ирр. – «Кэм, помоги, этой мой последний шанс отдать долг Папане Токсу. Ну, в память о былой дружбе. Умоляю тебя всеми пятью спутниками Авалона.» – продолжала выговаривать себе Камео, грубо передразнивая слова ее теперь «навсегда вычеркнутого» друга Лиама. – Вот же говнюк! Подставил меня и не почесался! Мне ж отсюда теперь не вылезти. Это же не дом, а цифровая крепость.

Она еще раз попробовала активировать двигатель скайта, чтобы запустить считыватель и открыть-таки эти злополучные гаражные ворота, но не тут-то было – техника ушла в глубокую гибернацию. Относительным утешением было то, что она не стала закрывать дверь в дом, после того как закончила обчищать этого богатея-отшельника.

Что ж, положа руку на сердце, Кэм давно заглядывалась на этот одинокий особняк в горной части самого респектабельного района Артустрии. Кто-то говорил, что там жил старый зажиточный эгер, который пересадил свою карту памяти уже раз сто в новое тело, а значит, помнил еще человечество слабым и беспомощным перед космосом, да и сам наверняка родился на Земле.

Кэм верила в эти байки и держалась подальше от дома, пока этот чертов Лиам не уговорил ее быстро обстряпать кражу.

«Старик свалил с планеты. Наверное, для очередной пересадки чипа. И его не будет несколько дней. Это огромный шанс, Кэм. Ты же сама хотела туда залезть».

Кэм зло сжала губы и в очередной раз дала себе зарок больше не поддаваться на провокации. Ох, хотела. Еще как хотела!

Дохотелась!

– Интересно, мне сначала оторвут все конечности, а потом поджарят плазмой или этот эгер сдаст меня полиции, где проделают то же самое? – размышляла вслух Кэм, пока нагло вытаскивала из холодильника деликатесы, чтобы хоть перед смертью наесться досыта. Лет в пятнадцать она запретила себе думать о том, как могла бы сложиться ее жизнь, будь у нее паспорт гражданина Авалона и учеба в школе, где выдавали стипендию на обучение в Технологическом Университете Союзных Держав. Наверняка ее жизнь была бы кардинально другой, как минимум с большими перспективами службы на эфском флоте или даже в закрытых совместных подразделениях. Она ведь техник от бога, любую систему могла вскрыть и перенастроить, любую поломку починить.

Ну почти любую…

Эфы. Еще одна головная боль. Древняя цивилизация, которая никого не считала равной себе. Ни умом, ни культурой, ни технологиями. Что ж, Камео с этим легко согласилась, когда осталась в запертом доме.

– Лиам, какой же ты кусок дерьма, – простонала она, усердно пережевывая дорогущий настоящий хлеб с гусиным паштетом. Что такое паштет, Кэм не знала до сегодняшнего дня, но вкус ей безумно понравился. – Не мог ты, отсохни твой стручок, не знать, что в доме эфские технологии. Ладно, я всегда знала, что до двадцати пяти не доживу.

Кэм открыла бутылку какого-то одуряюще ароматного алкоголя, намазала себе еще хлеба с паштетом, разогрела мясо и сложила все это добро на столик около огромного дивана. Даже лежа она занимала лишь треть. Огромный голографический камин приятно потрескивал электронными поленцами, на огромном экране визора шел какой-то сериал, а напиток в бокале пустел с завидной регулярностью.

Камео редко думала о быте, довольствуясь старым строительным хозблоком, что остался после стройки новых полотен автотрасс на окраине города. Саму стройку, конечно, вычистили и убрали, но она успела умыкнуть это жилой модуль. Так и жила рядом с такими же бедняками, в маленьком городке из модулей. Полиция в тот район не совалась, просто отгородила его энергостеной и делов. Хорошо, что она умела обнулять сигнал.

Сейчас же, сидя в этой роскошной гостиной, модуль казался таким маленьким и узким, словно гроб для кремации.

– Тебе даже гроба не дадут, ты же отброс. Варг, – сказала Кэм и чокнулась с воздухом, выпивая вкусный алкоголь до дна. Легкий сладкий вкус не шел ни в какое сравнение с крепким самогоном, которым ее иногда угощали соседи. Она не пила его – слишком крепко и ужасно на вкус. Поэтому Камео даже не могла предположить, что такой ароматный напиток сможет отключить ее так быстро.

***

Амадей Прокесс устал. Вот, что он знал точно и без всяких медицинских проверок. Все ближайшие обитаемые миры восхваляли эфов, их совершенные технологии. Восхваляли его – гениального ученого, а он… Он не мог создать для себя даже протезы рук., что полностью заменили бы живые руки. Нужен был хороший техник. Нет, гениальный. Потому что все время что-то шло не так. То не было полной интеграции с тканями, то нейронная сеть не соединялась с искусственной, то много еще было этих «то». А руки болели, точнее, все,что от них осталось.

– Чтоб вы сдохли со своими амбициями, дорогие братья, – прорычал он в нанопотолок своей каюты и связался со своим ассистентом, который выполнял, наверное, все функции: от документальной помощи до физической, выступая телохранителем знатного эфа.

Амадея Прокесса боготворили, а он ненавидел себя за уродство, которое не мог исправить. Он же почти полубог. Любая женщина согласится стать его «розой», даже зная, что может легко умереть. Как и любым богам, эфам приносились в жертвы молодые девушки, чья кровь наполняла жизнью их тела.

Этот «атавизм», как называл его Амадей, он тоже ненавидел. Мрачное наследие предков-землян, что хотели покорить космос и ради этого надругались над своей природой, создав гибридов, способных выдержать космические нагрузки.

Эфы выдержали. И спустя тысячи лет стерли почти все воспоминания о своем реальном доме. Создали империю, где перед ними преклонялись другие расы.

А хотелось эмоций.

Амадей закрыл рукой глаза и сжал зубы – сейчас будет вход в атмосферу Авалона, и боль в руках вырубит его на пару минут. Когда он пришел в себя, его помощник Галад настойчиво пробивался по коммуникатору.

– Что еще? – рявкнул раздраженный и уставший Амадей без хваленого эфского спокойствия.

– Ваш дом, сир, он захвачен незарегистрированным биообъектом.

Амадей скептически поднял бровь. Никто не смог бы открыть его систему.

– Биообъект, Галад? Так ты называешь мелкого грызуна или насекомое?

– Нет, сир. Это похоже авалонец. Человек.

– Человек? – неверяще переспросил Амадей и быстро активировал панель в каюте, открыв систему безопасности своего дома. Великие кварки, да в его доме не просто человек. Женщина! И попала она к нему с ювелирной точностью, а выйти уже не смогла, потому что не хватило ни опыта, ни знаний. Интересно…

– Мне убрать биообъект, сир? – послышался уверенный голос Галада из динамиков.

– С ума сошел, – рассмеялся Амадей. – Это же настоящий эксперимент в полевых условиях. Я хочу знать, как она это сделала. Убить всегда успеем, – хищно ответил Амадей, растягивая губы в сумасшедшей улыбке. Давненько он не ощущал такого прилива сил, такого возбуждения от предстоящей задачи. Ему не хотелось быстро сломать девушку, поэтому он будет пытать долго, со всей эфской изобретательностью.

***

Вживую девушка оказалась красива. Во сне она выглядела совсем юной и беспомощной, отчего по позвоночнику пробежала волна удовольствия – ни одна женщина не засыпала рядом с Амадеем. Боялись, что уже не смогут проснуться.

И у этого страха были веские причины – после соития жажда увеличивалась в несколько раз, а контроль затуманивался. У истинного эфа могло быть множество любовниц, но избранная и нареченная только одна.

Роза, способная утолить их голод. Дать им искру жизни.

Никто так и не понял за столько столетий, в чем именно заключался секрет. Почему из сотни или тысячи женщин подходила лишь одна-единственная, но факт оставался фактом, все его четверо братьев так пока и не нашли свои розы.

Амадей прекратил искать, когда лишился рук, а вместо них осталась малочувствительная, сожженная плоть, прикрытая экзопластинами, словно чешуей змеи. Он выбрал медный оттенок под цвет своих волос и как насмешку над самим собой. Внешняя красота, которая прикрывала внутреннюю пустоту.

Он провел искусственными пальцами по щеке спящей девушки, ощущая лишь гладкость кожи, и совершенно не ожидал, что она взметнется вверх, хватая его за горло, быстро перекатываясь за спину и затягивая на шее какую-то острую нить.

– Шевельнешься, и я вскрою яремную вену. – Голос у нее был дерзкий и… приятный. Амадей улыбнулся, прикрыл глаза от предвкушения и в одно мгновение освободился из сильного, но неумелого захвата. Он сжал ее горло своими металлическими пальцами, вторую руку заломил за спину и прошептал на ухо:

– Эксперимент будет куда интереснее, чем я предполагал.

***

Кэм сидела связанная на том самом большом диване. И если бы это были веревки, она бы смогла как-то себя освободить, но хозяин запретного дома обездвижил ее путами синтетика – человекоподобного робота, что обычно прислуживал людям по дому.

– Что вы намерены со мной сделать? – не стала ждать милости у судьбы Камео и спросила в лоб. Что ж, глядя на мужчину, стали понятны очень многие эфские технологии в доме. Ведь хозяин и сам был одним из эфских герцогов, хорошо известный Прокесс. Что она там надумала себе про быструю и унизительную смерть? Теперь она ее точно не дождется. Никогда. Эфы жили долго, так долго и так плодотворно, что вполне могли себе позволить сотворить из человека говорящую голову, например. Или сделать игрушкой для любых развлечений. За такое долгое существование фантазия эфов тоже претерпела изменения, устремившись в сторону нового спектра наслаждений.

Чтоб ей сдохнуть прямо сейчас!

Амадей прошелся пристальным взглядом от макушки до пят Камео и лениво ответил:

– Пока не придумал. Редко ко мне заходят незваные гости, да еще настолько соблазнительные. Даже не знаю, чем мог заинтересовать столь юную особу. – А потом резко наклонился вперед и ухмыльнулся: – Или тебя заинтересовал мой холодильник?

Это невинное лицо, эти приподнятые брови заставили Кэм покраснеть от злости, хотя стыд тоже хорошо примешивался. Теперь эф будет потешаться над ней за съеденную еду. Богатый избалованный выродок!

– Ох, я попал в точку, – продолжал потешаться Амадей, с интересом наблюдая за Камео. Девушка была прелестна, но дурманил его не ее вид; легкий, едва уловимый аромат забивался в ноздри, заставляя вдыхать его все больше и больше. Если бы Амадея спросила, на что тот был похож, то он бы сразу ответил: «доброта». Самое дорогое лакомство. Такое «блюдо» стоит пить долго, вынимая жизнь из девушки постепенно, по капле.

– Я ничего не украла, в доме не было ценных вещей, – продолжала говорить Камео. – Молю вас, великий герцог, отпустите вашу грешную рабу. Я клянусь, что завяжу с этим неприглядным промыслом и постараюсь жить по заветам отцов.

Амадей смотрел на нее, как на диковинную зверушку, то ли умиляясь, то ли удивляясь самому себе, что не прибил сразу. А в конце слезливой речи расхохотался от души.

– Да ты актриса! Я чуть не поверил, – соврал он, не моргнув и глазом. – Что ж, тогда, я думаю, нам стоит начать с твоих актерских талантов. – Он потер в предвкушении руки. – Я дам тебе неделю. Каждый день ты будешь играть новую роль, которую я буду озвучивать накануне, и если справишься, то свобода твоя. Нет – пущу на опыты.

Камео тяжело сглотнула, руки в браслетах для подзарядки синтетика уже изрядно затекли, голова будто свинцом налилась – не соображала и не анализировала происходящее, а сердце бухало от волнения почти в горле. Прескверное предложение, даже у Звездного Оракула гадать не надо. Но что ей оставалось делать?

– Я поняла, – тихо ответила Кэм и опустила лицо, прячась за растрепанные волосы, но эф не дал ей спрятаться – поднял лицо за подбородок своими длинными холеными пальцами и спросил:

– Твое имя?

Кэм малодушно хотела соврать, будто так сможет защитить свою душу, но глядя в эти странные золотистые глаза, все-таки призналась:

– Камео.

Амадей улыбнулся в этот раз плотоядно и выпрямился:

– Игра началась, Камео. Завтра на вечеринке у моего брата ты будешь изображать гаремную красавицу, которую мне подарил сам шейх Мансур из дружественной нам системы Аякс.

Камео хотелось сказать, что она ни черта не знает, кто такая «гаремная красавица», но сжала челюсти. Так просто она не проиграет! Амадею явно понравился огонек ярости в ее глазах, отчего его улыбка стала шире. Он сразу же позвал своего телохранителя и дал важные указания насчет его незваной гостьи. Не поскупился на отдельную комнату и поздний ужин. Кэм есть не хотела, а вот остаться одной и все обдумать – очень даже.

Глава 2

Комната была шикарной: в ней все было по-королевски огромным. Кровать, окно на город в низине, гардероб. Даже ванная состояла из большой чаши, душа, уборной и раковины, которая не уступала размерам душа.

– Чертовы богатеи, – прошипела себе под нос Кэм и принялась обыскивать все ящики и полки. Нашлось не так много. Комната явно служила гостевой или как там у них было принято? Она поморщила нос на несколько найденных халатов, один из которых был слишком гладкий и скользкий. Совершенно непрактично и расточительно. Но сейчас ей хотелось хоть на неделю забыть о своих проблемах.

Она включила воду, наполнила чашу и медленно опустилась в нее, скинув старые заношенные тряпки. Это было настоящее блаженство! Кэм водила пальцами по белой керамической поверхности и замирала от восторга, предвкушая целую неделю этого райского проживания. За такое счастье она сыграет любую роль, главное – найти информацию, а уж это она умела.

– Гаремная красавица, значит? Вызов принят.

Она зачерпнула горсть воды и вылила себе на лицо, наслаждаясь ее чистотой. Но пытливый ум заставил ее перепробовать все баночки на прозрачных полках. Она мазала, втирала, намыливала и таяла от благоухания экзотических цветов. Только от аромата можно было сойти с ума, поэтому Кэм поскорее закончила с купанием, ведь голова ей нужна собранная, а не с разжиженным мозгом от счастья.

Из всех халатов она выбрала именно тот, из гладкой легкой ткани, решив, что поносить такую материю ей больше не удастся. И прыгнув на большую кровать, Кэм убрала волосы назад и взяла портативный планшет управления домом. К ее удивлению, то была не самая навороченная система, но зато полностью настроенная под нужды хозяина. Амадеус Прокесс оказался не эфским позером, а мужчиной с цепким умом и холодной рассудительностью. Это выражалось во всем: и то, как он спроектировал жилую зону дома, и как была настроена его система поддержания жизнеобеспечения. Никаких вычурных глупых функций из разряда фонтана до потолка или огненной стены. Камео насмотрелась на эти закидоны богатых в домах, что обчищала до этого.

– Наверное, поэтому и обчищала, потому что те владельцы думали о том, как бы побольше и поэффектнее пустить пыль в глаза.

В этом доме было все иначе.

Она аккуратно вошла в систему, проанализировала все настройки, отмечая про себя некоторые подпарольные системы и решила открыть голонет. На нее во всю дальнюю стену выпрыгнули яркие картинки, голограммы, звуки и иллюзия беззаботности. Кэм лишь мельком видела эту систему, когда кто-нибудь из хозяев домов, в которых она побывала, забывал свернуть окно голонета. Сейчас же она свободно могла смотреть все что угодно.

И Кэм приступила к поиску. Отсмотрев подборки про звездную систему Аякс, она поняла, что Прокесс ее изрядно подставил. Вряд ли шейх подарил ему одну из своих жен, что носили черные накидки. А вот в ту, что была почти полураздета и так зазывно водила бедрами под музыку, верилось сильнее.

– Засада, – выдохнула слова Камео и поняла, что спать ей придется мало, надо было выучить хоть пару движений. Про наряд Прокесс сказал не беспокоиться, но ничего хорошего она от него не ждала. С него станется вырядить ее в полупрозрачные тряпки.

Когда после трех часов попыток освоить беллидэнс, Кэм упала на кровать и заколотила по ней кулачками, в дверь постучали. Она настороженно поднялась и произнесла:

– Да, войдите.

Дверь отворилось, и в комнату вошел Галад, несся поднос в руках.

– Легкий перекус перед сном. Вы ведь голодны, – спокойно констатировал факт мужчина. Камео обратила внимание, что он избегает добавлять в речи какие-либо уважительные обращения. За человека не считает. Так отброс с окраин. Что ж, это было предсказуемо.

– Спасибо, – поблагодарила Кэм и взяла поднос с едой из его рук. – Во сколько встает ваш хозяин?

– В шесть утра.

Кэм кинула взгляд на проекцию часов и поняла, что времени у нее еще меньше, чем она думала.

– Но вам разрешено спать до обеда, а потом приступить к подготовке к вечеру.

– Ясно, – сухо ответила Кэм, а про себя подумала: «Бегу и спотыкаюсь. Испортить Прокессу завтрак мне никто не помешает».

Галад удалился, а Камео принялась быстро есть вкусные сендвичи, запивая не менее вкусным чаем. Она с рождения не ела такой вкусной еды, и сделала себе пометку в голове, обязательно натаскать вакуумных упаковок в свое логово, после того как закончится неделя эфского развлечения. В том, что она справится, у нее сомнений не было. Вряд ли эф хоть на секунду представляет, что такое желание выжить.

***

Проспав всего пару часов, она поднялась в шесть утра «через не могу», приняла холодный душ, чтобы взбодриться, и достала из шкафа спортивный костюм. Сначала серая мягкая ткань висела на ней мешком, а штаны болтались на бедрах, но пара секунд, и ткань сама адаптировалась к ее фигуре.

– Ух ты! «Интелткань»! – восхитилась Кэм и ощупала себя со всех сторон. В столовую она спустилась бодрым шагом, но споткнулась на последней ступени. Зона кухни, столовая и гостиная хорошо просматривались с лестницы, и Камео прекрасно видела сидящего к ней спиной Прокесса. Он что-то читал на планшете и пил ароматный напиток из белой чашки, медленно поднося ее к лицу.

А еще он был совершенно голый. Без единого волоска на теле. По крайней мере, со спины. Кэм хоть и не имела отношений, но голых мужиков видела, и те, к ее огромному сожалению, выглядели бы убого рядом с Прокессом. Идеальная сбалансированная мускулатура, белоснежная кожа, волосы медного цвета – самого дорогого металла на Авалоне… И такого же цвета чешуйки на кистях. Издалека казалось, что он не человек, а медный бог.

– Насмотрелась? – вдруг спокойным тоном спросил Прокесс, и Кэм поняла, что стоит и пялиться на него как последняя дура. Нет уж, ее смущения он не дождется! Вчера он потешался над ней из-за еды, сегодня потешаться будет она. Он наверняка ждет, что она проскочит мимо него с пунцовым лицом. Значит, надо сделать совершенно наоборот.

Камео подошла к нему и провела ладонями по спине.

– Еще нет. Я не видела вас спереди. Я, конечно, наслышана, что каждая женщина в обитаемом космосе мечтает о ночи с эфским герцогом, но ведь после нее они обычно мертвы, – ворковала Кэм, поглаживая спину мужчины, наслаждаясь теплом кожи и силой мышц. Что ни говори, а это поистине было приятно. Прокесс почти никак не отреагировал, лишь его руки покрылись мурашками. – А мало ли это от того, что ваше мужское достоинство не так и велико… Ой, больно! – вскрикнула Кэм, когда эф перехватил ее за запястье и с силой опустил ее руку вниз, прямо на выпирающий бугор.

– Нормального размера? – со злыми нотками спросил Прокесс и разжал пальцы. Камео сразу прижала руку к груди, отмечая, что на ней остались красные следы.

Что ж, белье все-таки на нем было. Телесного цвета, наверняка из «интелткани», что казалось будто второй кожей, и от понимания этого Кэм выдохнула. Не хватало еще ладонью елозить по совершенно не маленькому эфскому члену. Она хорошо помнила и то, что в возбужденном состоянии эфская знать может потерять контроль, правда, и возбудить их достаточно сложно.

– Из трусов не выпадает и уже хорошо, – подмигнула ему Камео и быстренько отбежала на противоположный край стола. – А что есть пожрать?

Прокесс сощурил глаза, дернув уголком губ, но не стал возвращаться к теме своих размеров. Он даже словил себя на мысли, что ему эта сценка показалась забавной. Да он не помнил, кто когда-либо потешался над какой-либо частью их тел, а уж над «лучшими фаллосами Вселенной» и подавно. Камео его не боялась, и это было совершенно новое, не похожее ни на что чувство, которое ему захотелось продлить.

– Возьми в холодильнике все, что захочешь. Если не знаешь, что там, спрашивай у Галада, он поможет, – ответил Прокесс и сделал глоток чая. Сам он с утра ел мало, чтобы продуктивнее работать.

Камео улыбнулась, издала какой-то дурацкий звук «хыы» и навалила себе в тарелку невообразимую кучу еды, умудрившись умело ее смешать. Ела она тоже не как благовоспитанный человек, а как одичавшее создание, запихивая еду в рот руками.

– А фафить фто есть?

– Ты хочешь пить?

Кэм усердно закивала, давая понять, что ее поняли правильно. Прокесс нахмурился и все-таки решил самостоятельно налить ей разбавленный нектар. Учитывая сколько она съела соленого, сахар ей не повредит. Кэм с жадностью присосалась к стакану, а потом налила себе тоже самое еще раза два, пока доела свою порцию.

– Ты впрок, что ли, наедаешься? Ну так знай, я не ставлю эксперименты на голодных и не истязаю тело подопытного. Можешь умереть объем еды.

Камео покивала и продолжила есть. Не объяснять же, что она хотела повыводить из себя заносчивого эфского герцога. Не сильно получилось, но когда она еще все это поест?!

Прокесс допил чай, слез с высокого табурета, на котором сидел, и строго сказал:

– Я буду работать до пяти вечера, соберусь за час, так что будь готова к шести, твой наряд Галад тебе отдаст перед сборами. И не опаздывать. Поняла?

– Поняла, – прожевав еду, ответила Кэм и проводила его задумчивым взглядом. Прокесс был совершенно не таким, каким она представляла себе эфов. Он определенно играл с ней, как с живой куклой, но будто соблюдая какие-то свои негласные правила, не переходя черту.

– Еще не вечер, – тихо напомнила себе Камео, вспомнив, что наряд ей принесут в самый последний момент, а это могло значить только одно – ей придется его надеть и выбора никакого не будет.

Глава 3

Наряд оказался слишком прозрачным; он почти ничего не скрывал. Длинная юбка с высоким разрезом переходила в верхний топ с широкими рукавами. Нежно-розовый оттенок придавал коже Камео особый блеск, как дорогой жемчужине. Кружевное боди облегало и подчеркивало ее фигуру, обтекая тонким рисунком каждый изгиб. Но несмотря на излишнюю откровенность, Кэм поразилась красоте своего образа.

Она покружилась перед большим зеркалом, закусив губу, и с огромным интересом открыла две шкатулки, что принес ей Галад вместе с платьем. Там оказались дорогие золотые браслеты, сделанные из тончайших нитей, почти хрупкие. Она аккуратно достала легкие украшения и надела на запястья. Небольшое движение руки, и мелодичный звук колокольчиков разнесся по комнате.

– Я похожа на экзотическую пташку, – сказала своему отражению Камео, вспомнив это словосочетание из какого-то визиоблога, который она видела в одном из обворованных домов.

Во второй шкатулке оказалась изящная диадема с тонкими свисающими цепочками, что покрывали голову будто сеткой. Она откинула волосы и закрепила изящное украшение, распределив цепочки по распущенным волосам.

Осталось только одно – собраться с духом и выйти из комнаты.

Амадей застегнул медные пуговицы на черной шелковой рубашке и надел черный бархатный пиджак. Сегодня он хотел олицетворять ночь, без единого света двух лун Авалона. Из украшений он позволил себе лишь перстень с гербом своего дома – раскрытой пастью древнего мифического существа грифона. Пора было выходить из комнаты, чтобы дождаться Камео в гостиной. При воспоминании девушки он плотоядно улыбнулся, представляя ее тело, опутанное прозрачной тканью наряда гаремных наложниц. Прокесс зачесал медные волосы, прикрыв глаза от предвкушения игры, и вышел в коридор. Он не пользовался парфюмом, не любил посторонние запахи на своем теле, но сейчас задумался, что, может быть, для лучшей игры ему следует усилить свои природные феромоны.

– Не переигрывай, – тихо напомнил сам себе Амадей. Почему-то образ послушной и готовой на все Камео из-за его усиленного запаха ему не понравился. Было что-то такое в девушке, что он не хотел подчинять. Ему нравилась ее дерзость, нравилась смелость и решительность, и он давно не видел этих качеств в своем окружении.

В гостиной его уже ждали. Галад стоял около окна, сложив руки на груди, и всматривался в высокое небо, что с каждой минутой теряло голубые краски дня, превращаясь в дымчато-серое набухшее полотно, которое через пару часов поглотит иссиня-черный цвет ночи, будто проделав огромную дыру в атмосфере, чтобы звездный свет проник на Авалон. Камео же сидела на большом диване и листала каналы визиоблогов, не останавливаясь ни на одном. Прокесс подавил улыбку, прекрасно понимая, что она нервничает.

– Готовы? – громко и четко спросил он, и пара глаз резко уставилась на него. – Вижу, что готовы. Тогда не будем тянуть… Галад подготовь Черныша, а я пока рассмотрю свою сегодняшнюю спутницу.

– Хорошо, сир. – Галад поклонился и исчез в коридоре, что шел в сторону гаража. Прокесс подошел к сидящей Кэм и принялся пристально ее рассматривать, отмечая, что наряд ей шел просто великолепно.

– Насмотрелись? – язвительно повторила Кэм утренний вопрос и сощурила глаза.

Амадей потянул уголки губ в усмешке, наслаждаясь такой непривычной дерзостью, и ответил не менее ядовито:

– Отнюдь. Насмотрюсь, когда ты будешь танцевать передо мной… и перед моими друзьями.

Камео фыркнула и не сдержалась:

– У вас есть друзья, сир?

Глаза Прокесса зло сощурились, и он погасил улыбку.

– Не стоит меня дразнить, Камео. Я могу быть жестоким.

Кэм опустила взгляд и прикусила язык. Вид эфа в строгом черном костюме ее взбудоражил, почему-то одетый он выглядел еще более притягательно и сексуально, будто не тело излучало эту самую сексуальность, а его глаза – яркие, огненные, и по-настоящему золотые. Они затмевали все украшения, все драгоценности, и Камео не хотела попадать под их опасные чары.

– Пойдем, нам лучше приехать пораньше, чтобы я смог показать тебе дом моего старшего брата.

Он протянул руку и крепко схватился за ладонь, не отпустив Камео до самой посадки в Черныша. Таким милым прозвищем назывался военный черный аэрокар межпланетного класса. Камео даже задержала дыхание, когда вошла на борт этого красавца. Ну хоть так на нем полетает, еще сутки назад она о таком и не мечтала.

***

От аэрокара Кэм осталась в полном восторге. Весь путь она украдкой разглядывала обшивку, трогала материалы, старалась как можно лучше разглядеть приборную панель. Сейчас ее интересовал только этот сложнейший механизм. Амадей делал вид, что не замечает ее интереса, но ловил себя на мысли, что Камео все больше интересовала его.

«Не к добру», – подумал Прокесс и не ошибся.

Вечер уже был в самом разгаре, когда они прибыли. Местная знать веселилась, запивая дорогие закуски еще более дорогим вином, демонстрируя, выставляя себя напоказ. Горделиво хвастаясь всем тем, что создавало для них ощущение собственного превосходства. Амадей устал от этих натужных попыток подняться еще на одну ступеньку величия уже давно. Как и устал смеяться над попытками местной знати встать рядом с эфскими герцогами.

До них так и не доходило, что ни богатство, ни внешность, исправленная умелыми эскулапами, ни связи не смогут поднять их даже на первую ступень лестницы, что повела бы их в сторону эфов. Для этого нужно было всего ничего: искусственный геном с Земли, за которым тянулась кровавая история, смерти для поддержания оболочки и опасный, жестокий ум.

«Твой ум уже давненько размягчился», – напомнил себе мысленно Амадей, вертя за ножку бокал с вином. Он посмотрел на стояющую рядом Камео и прикрыл глаза. Взять девушку с собой оказалось хорошим решением; в этот раз было не так удушливо плохо. Видимо, эффект новизны немного ободрял его, а предвкушение игры веселило. К тому же Камео совершенно не выглядела жертвой – стояла расслабленно рядом, стреляя глазками и хитро улыбаясь. Такую девушку не запугаешь и, наверное, легко не сломаешь.

– Пойдем, нас уже ждут, – приказал Амадей, больше не желая ждать. Кэм напряглась, но старалась запрятать страх как можно дальше.

В небольшой комнате их действительно ждали: трое мужчин в дорогих одеждах держали на золотых цепочках своих… рабынь. Кэм не могла пялиться открыто, а по быстро брошенным взглядам картинка была неполной. Возможно, то были жрицы для сексуальных утех, возможно, «живой наркотик». Камео слышала о таких развлечениях знати: модифицированная кожа девушки выделяла стимулятор вместе с потом. И заставить ее потеть могли разнообразными способами, на грани допустимого. Кэм ненавидела всю эту свору, что бездумно прожигала жизнь, не пытаясь даже на миллиметр изменить текущее положение на планете, но сегодня ей придется забыть о своих эмоциях. Ради себя и своей свободной жизни.

– Герцог Прокесс, – почти одновременно проговорили двое вставших с кресел мужчин. Они приложились к перстню на вытянутой руке и замерли, дожидаясь позволения сесть.

Не встал только один мужчина, чье лицо выражало такую же скуку, как у Прокесса. И Камео сразу же поняла, кто этот человек.

– Брат, – без капли радости обратился к нему Прокесс. – Какими судьбами?

– Услышал, что ты вернулся на Авалон и решил словить тебя здесь. Ты же не убежишь от меня, как в прошлый раз?

Амадей прищурился и скривил губы в злой улыбке:

– От эфов никто никогда не сбегал, дорогой брат.

– Вот и не порти традицию. Садитесь, господа, – обратился старший эф к мужчинам и хлопнул два раза в ладоши. В комнату сразу же забежали слуги, внося закуски и напитки, заполняя пустующие столы. Кэм сразу смекнула, что ее эфа очень ждали, и лично для нее это не самые лучшие новости.

– Ты привел подарок? И что же она умеет? – продолжил донимать его старший эф.

– Гидеон, это невежливо. Я пришел последним, поэтому и внимание ко мне должно идти по очередности. Пусть уважаемый вассалор Бретис продемонстрирует нам свой цветок.

– Нет! – Будто композитная плита упала на пол комнаты – таким голосом сказал брат Прокесса, Гидеон Аресс. – Твоя игрушка станцует первой.

Глава 4

Амадей сощурил недобро глаза. Желваки проступили на его скулах от сдерживаемой злости, но спустя секунду он снова был учтив и улыбался почти без натуги. Он перевел взгляд на Кэм и указал рукой на небольшую сцену, вокруг которой полукругом и были расставлены удобные кресла.

– И пусть не забудет снять с себя все, что на ней надето, – сказал Гидеон, – хочу получше разглядеть твой подарок, брат.

Амадей опустил взгляд в пол. В свете приглушенных софитов блеснули его медные волосы, словно древний металл. Он лишь кивнул, подтверждая для Кэм слова старшего эфа.

Кэм сжала губы и посмотрела на Гидеона, но он не смотрел в ее сторону – он следил за реакцией Амадея. Красные брови нахмурились, волосы зловеще отливали алым, и весь облик эфского герцога пугал – вот этот бы точно ее на четвертинки порезал, а не предложил сделку, как Амадей. Но тут Гидеон громко пробасил:

– Оставьте нас с братом наедине. Мы хотим насладиться зрелищем без лишних глаз. Вассалоры сразу же исчезли за массивными дверьми, уведя за собой рабынь. Золотые цепочки как-то слишком громко звенели при движении девушек. Или это у Кэм настолько все звенело внутри от напряжения, что любой звук казался оглушительным?! Когда она соглашалась на сделку, она совершенно не подумала о том, что развлечение Амадея Прокесса может не закончиться лишь их тесным кругом – он ведь даже может подарить ее брату. Во рту сразу пересохло, поэтому, когда Амадей обратился к ней, она не смогла вымолвить и слова: