Вы не авторизовались

Чудовищная кровища бесплатное чтение

Р. Л. Стайн
Чудовищная кровища

1

– Не хочу я тут оставаться. Пожалуйста, не оставляй меня тут.

Эван Росс тянул мать за руку, пытаясь стащить с крыльца небольшого домика с серыми черепичными стенами. Миссис Росс с раздраженным видом повернулась к нему.

– Эван, тебе уже двенадцать. Не веди себя как капризный малыш,– сказала она, высвобождая руку из его хватки.

– Ненавижу, когда ты так говоришь! – со злостью воскликнул Эван, скрестив руки на груди.

Смягчившись, она протянула руку и ласково пригладила его морковно-рыжие кудри.

– Ненавижу, когда ты так делаешь! – крикнул он, попятившись и чуть не споткнувшись о разбитую плитку на дорожке.– Не трогай мои волосы. Ненавижу!

– Ясненько, ты меня ненавидишь,– пожала плечами мать. Она поднялась на две ступеньки и постучала в дверь.– Все равно тебе придется пожить здесь, пока я не вернусь.

– А почему нельзя с тобой? – допытывался Эван, по-прежнему стоя со скрещенными руками.– Назови хоть одну уважительную причину.

– У тебя шнурок развязался,– ответила мать.

– И что? – недовольно сказал Эван.– Мне так нравится.

– Споткнешься,– предостерегла она.

– Мам,– сказал Эван, выразительно закатывая глаза,– ты хоть раз видела, как кто-то споткнулся из-за развязанного шнурка?

– Вообще-то нет,– призналась мать, и ее красивое лицо тронула улыбка.

– Ты просто хочешь сменить тему,– сказал Эван, не улыбнувшись в ответ.– Хочешь бросить меня тут на несколько недель с кошмарной бабкой и…

– Эван, ну хватит! – прикрикнула миссис Росс, откинув назад свои прямые светлые волосы.– Кэтрин вовсе не кошмарная бабка. Она тетушка твоего отца. Твоя двоюродная бабушка. И она…

– Она же с причудами! – воскликнул Эван. Он понимал, что срывается, но ему было наплевать. Как мама могла так с ним поступить? Как могла оставить его на какую-то старушенцию, которую он с двух лет не видел? Что ему тут делать, пока мать не вернется?

– Эван, мы уже тысячу раз это обсуждали,– раздраженно проговорила мать, снова постучав в дверь.– Это форс-мажор. Право же, я надеюсь на твое понимание…

Остальные ее слова заглушил Триггер, кокер-спаниель Эвана: он высунул голову из заднего окна арендованной машины и залаял с подвыванием.

– Еще и этот на нервы действует! – воскликнула миссис Росс.

– Можно, я его выпущу? – спросил Эван.

– Пожалуй, так будет лучше,– ответила мать.– Триггер у нас старенький, чего доброго его хватит инфаркт. Лишь бы только он не напугал Кэтрин.

– Иду, Триггер! – крикнул Эван.

Он подбежал к автомобилю по гравиевой подъездной дорожке и распахнул дверцу. Восторженно взвизгнув, Триггер выскочил и стал носиться кругами по квадратному дворику Кэтрин.

– Ему и не дашь двенадцати,– сказал Эван, впервые за день улыбнувшись при виде резвящегося пса.

– Вот видишь. Триггер составит тебе компанию,– сказала миссис Росс, снова поворачиваясь к двери.– А я скоренько вернусь из Атланты. Самое большее – через пару недель. Уверена, за это время мы с папой подыщем дом. Оглянуться не успеешь, как мы уже вернемся.

– Ну да. Конечно,– язвительно сказал Эван.

Солнце скрылось за большой тучей. Маленький дворик погрузился в тень.

Триггер вскоре выдохся и, пыхтя, перешел на шаг, вывалив язык почти до земли. Эван наклонился и погладил пса по спине.

Он посмотрел на серый дом, когда мать снова постучала в дверь. Дом выглядел темным и неприветливым. Окно на втором этаже было задернуто занавесками. Одна из ставней была сломана и висела наперекосяк.

– Мам, ну чего ты стучишь? – спросил Эван, засунув руки в карманы джинсов.– Сама же говорила, что тетя Кэтрин совершенно глухая.

– Ой.– Мать залилась краской.– Ты так меня расстроил, Эван, со своим вечным нытьем, что у меня напрочь вылетело из головы. Ну конечно, она нас не слышит.

«Ну и как я буду жить две недели с чокнутой старухой, которая меня даже не услышит?» – мрачно подумал Эван.

Он вспомнил, как две недели назад подслушал родительские планы. Отец с матерью сидели друг против друга за кухонным столом. Они полагали, что Эван гуляет на заднем дворе. А он стоял в коридоре, прижимаясь спиной к стене, и все слышал.

Отец, по-видимому, не горел желанием оставлять Эвана с Кэтрин.

– Старуха упряма, как черт,– говорил мистер Росс.– Представляешь, двадцать лет как оглохла, а язык жестов учить отказывается и даже по губам не читает. Как же она сможет позаботиться об Эване?

– Положим, о тебе она хорошо заботилась, когда ты был мальчишкой,– заметила миссис Росс.

– Так то было тридцать лет назад,– возразил мистер Росс.

– Ну знаешь, выбора у нас нет,– услышал Эван ответ матери.– Его больше не на кого оставить. Все разъехались в отпуска. Август, видишь ли, самый неподходящий месяц для твоего перевода в Атланту.

– Ну уж извини-и-и! – язвительно протянул мистер Росс.– Ладно, ладно. Вопрос закрыт. Ты совершенно права, дорогая. Выбора у нас нет. Кэтрин так Кэтрин. Отвезешь Эвана туда, а потом полетишь в Атланту.

– Такой опыт пойдет ему на пользу,– добавила мать.– Пускай привыкает к жизненным трудностям. Сам понимаешь, переезд в Атланту, расставание с друзьями… тоже ведь испытание не из легких.

– Ладно. Я согласен,– недовольно перебил мистер Росс.– Решено. С Эваном все будет хорошо. Кэтрин, конечно, слегка с причудами, но в общем безобидная.

Эван услышал, как стулья заскрипели по линолеуму, а это значило, что родители встают, и разговор окончен.

Его участь была предрешена. Молча вышел он за дверь и отправился на задний двор, чтобы обдумать услышанное.

Он прислонился к стволу большого клена, за которым его не было видно из дома. Это было его излюбленное место для размышлений.

И почему родители никогда не приглашают его принять участие в обсуждениях, недоумевал он. Раз они решили оставить его с какой-то старой теткой, которую он лет сто не видел, неужели у него нет права голоса? Все важные семейные новости он узнает, подслушивая в коридоре. Это попросту несправедливо.

Эван поднял с земли сучок и постучал им по широкому стволу.

Тетя Кэтрин с причудами. Так сказал папа. Причем с такими, что ему не хотелось оставлять Эвана у нее.

Но выбора у них нет. Совсем.

Может, они еще передумают и возьмут меня с собой, думал Эван. Может, они поймут, что со мной так нельзя.

Но вот минуло две недели, а он стоит перед серым домом тети Кэтрин, ужасно нервничая и глядя на коричневый чемодан со своими пожитками на крыльце у ног матери.

Тут нечего бояться, убеждал он себя.

Это всего на две недели. Может, и того меньше.

Неожиданно для себя самого, не успев подумать, он выпалил:

– Мам, а вдруг тетя Кэтрин злая?

– Что? – Вопрос застал мать врасплох.– Злая? С чего бы ей быть злой, Эван?

И едва она это сказала, повернувшись к Эвану, как входная дверь за ее спиной распахнулась, и тетя Кэтрин, огромная женщина с удивительно черными волосами, заслонила дверной проем.

Посмотрев мимо матери, Эван увидел в руке Кэтрин нож. А еще он увидел, что с лезвия ножа капает кровь.

2

Триггер вскинул голову и залаял, пританцовывая на задних лапах.

Испуганная мать Эвана обернулась, чуть не свалившись с крылечка.

Раскрыв рот, Эван в немом ужасе взирал на нож.

На лице Кэтрин появилась улыбка, и она свободной рукой отворила сетчатую наружную дверь.

Она выглядела совсем не так, как представлял Эван. Он ожидал увидеть сухонькую седую старушонку. Однако Кэтрин оказалась настоящей великаншей – крепко сбитой, рослой и плечистой.

Одета она была в персикового цвета домашнее платье, а ее черные волосы были стянуты на затылке в хвост, ниспадавший до самого пояса. Она не пользовалась косметикой, отчего ее бледное лицо казалось почти неразличимым на фоне иссиня-черных волос, и лишь глаза выделялись на нем – большие, круглые, голубовато-стального цвета.

– А я бифштекс резала,– неожиданно низким басом сообщила она, помахав окровавленным ножом. Она посмотрела на Эвана.– Любишь бифштексы?

– Э-э-э… да,– с трудом выдавил он, до сих пор ощущая трепет в груди, после того как увидел ее с ножом наперевес.

Кэтрин держала дверь нараспашку, но ни Эван, ни его мать не спешили войти.

– А он большой,– отметила Кэтрин, обращаясь к миссис Росс.– Большой мальчик. Не то что папашка. Папашку-то я прозвала Цыпленочком. Потому как он и впрямь был не крупнее цыпленка.– Она расхохоталась, словно выдала отменную шутку.

Миссис Росс, подобрав чемодан, с несчастным видом оглянулась на сына.

– Ну да… он большой,– проговорила она.

На самом деле Эван был одним из самых низкорослых ребят в классе. И сколько бы ни ел, неизменно оставался «тощей макарониной», как любил говаривать его отец.

– Да ладно, не отвечай,– сказала Кэтрин, отступая в сторону, чтобы миссис Росс могла внести чемодан в дом.– Я ж все равно не услышу.– Голос у нее был зычный, почти мужской, а произношение четкое, без невнятицы, свойственной глухим.

Эван последовал за матерью в прихожую, Триггер повизгивал у его ног.

– Можешь угомонить этого пса? – не выдержала мать.

– Да какая разница? Все равно она не слышит,– ответил Эван, указав на тетку, которая спешила на кухню положить нож.

Кэтрин вернулась через несколько секунд и устремила взгляд на Эвана, поджав губы, словно изучая его.

– Ну так что, любишь бифштексы? – повторила она.

Он кивнул.

– Вот и славненько,– произнесла она все с тем же непроницаемым видом.– Я папашке-то всегда бифштексы готовила. А ему только пироги подавай.

– А что за пироги? – спросил Эван и тут же покраснел, вспомнив, что Кэтрин его не слышит.

– Он как, хороший мальчик? Не безобразник? – спросила Кэтрин.

Миссис Росс кивнула, бросив взгляд на Эвана.

– Куда положить его чемодан? – спросила она.

– Я сразу поняла, что он славный мальчуган,– сказала Кэтрин. Протянув руку, она бесцеремонно ухватила Эвана огромной ручищей за подбородок, сверля в упор голубыми глазами.– И симпатичный,– добавила она, крепко стиснув его лицо.– Чай, на девочек заглядывается?

Не разжимая пальцев, она приблизила к нему бледное лицо.

– У тебя есть подружка? – спросила она, нависая над ним, так что он мог ощутить несвежий запах ее дыхания.

Эван отступил на шаг, смущенно улыбаясь:

– Не-а. Не то что бы…

– Да? – рявкнула Кэтрин ему прямо в ухо.– Да? Как знала! – Она от души расхохоталась, переведя взгляд на мать Эвана.

– Чемодан? – повторила миссис Росс, приподнимая багаж.

– Ишь ты, девчонок любишь? – повторила Кэтрин, похохатывая.– Я так и знала. Весь в папеньку. Папашка-то тоже все за девками ухлестывал.

Эван в отчаянии повернулся к матери.

– Мам, я не могу тут остаться,– прошептал он, хоть и понимал, что Кэтрин его не слышит.– Прошу, не заставляй меня.

– Тихо,– также шепотом ответила мать.– Она не станет тебя допекать. Обещаю. Она просто старается быть приветливой.

– Девчонок любишь,– повторила Кэтрин, лукаво поглядывая на него холодными голубыми глазами и снова приблизившись к нему лицом.

– Мам, у нее изо рта разит, как у Триггера! – жалобно вскричал Эван.

– Эван! – прикрикнула миссис Росс.– Перестань! Я рассчитываю на твое понимание.

– Я тебе пирог испеку,– пообещала Кэтрин, потянув себя за хвост волос.– Хочешь тесто раскатывать? Ручаюсь, что хочешь. Ну-ка, Эван, что там папашка твой про меня рассказывал? – Она подмигнула миссис Росс.– Небось, какая я старая страшная ведьма?

– Нет,– сказал Эван, покосившись на мать.

– А ведь я такая! – заявила Кэтрин и снова закатилась громовым хохотом.

Триггер не нашел лучше времени, чтобы с яростным лаем прыгнуть на двоюродную бабушку Эвана. Она свирепо посмотрела на пса сузившимися глазами, и лицо ее посуровело.

– Берегись, шавка, не то засунем в пирог! – рявкнула она.

Триггер залаял еще громче, отважно наскакивая на великаншу, а потом тут же отступая, его хвост-культяпка мотался, как бешеный.

– Засунем его в пирог, да, Эван? – повторила Кэтрин, положив руку ему на плечо и сжимая пальцы, пока он не вздрогнул от боли.

– Мам… – взмолился он, когда тетка наконец отпустила его и с улыбкой снова отправилась на кухню.– Мам, ну пожалуйста.

– У нее просто чувство юмора такое,– проговорила миссис Росс не слишком уверенно.– Она же не со зла. Правда. Пирог вон тебе испечет…

– Не надо мне пирога! – завопил Эван.– Мне здесь не нравится, мама! Она мне больно сделала. Как сдавит плечо…

– Эван, я уверена, что она не нарочно. Она просто подтрунивает над тобой. Ей хочется, чтобы ты ее полюбил. Дай ей шанс, ладно?

Эван хотел возразить, но почел за лучшее промолчать.

– Я на тебя рассчитываю,– продолжала мать, переводя взгляд в сторону кухни. Отсюда им обоим видна была широкая спина Кэтрин, ожесточенно кромсавшей что-то огромным кухонным ножом.

– Но она же… с причудами! – не сдавался Эван.

– Послушай, Эван, я прекрасно понимаю, каково тебе,– сказала мать.– Но ты не обязан проводить с ней все время. В этом квартале полно ребятни. Бери Триггера на прогулки. Держу пари, ты заведешь друзей среди сверстников. Она пожилая женщина, Эван. Ей самой не нужно, чтобы ты все время болтался рядом.

– Наверное,– пробормотал Эван.

Мать вдруг наклонилась и порывисто обняла его, прижавшись щекой к его щеке. Он понимал, что объятие должно его подбодрить. Но от этого на душе стало еще тяжелее.

– Я на тебя рассчитываю,– повторила мать ему на ухо.

Эван решил быть мужественнее.

– Я помогу тебе отнести чемодан в мою комнату,– сказал он.

Они поднялись с чемоданом по узкой лестнице. Комната Эвана явно раньше служила кабинетом. Вдоль стен тянулись стеллажи, полные старинных томов в твердом переплете. Посреди комнаты высился огромный письменный стол красного дерева. Узкая кушетка находилась под единственным окном, занавешенным шторами.

Окно выходило на задний двор – вытянутый зеленый прямоугольник с серым черепичным гаражом слева и высоким дощатым забором справа. В глубине двора был длинный загончик, напоминающий площадку для выгула собак.

Комната пропахла затхлостью. Резкий аромат нафталина щекотал Эвану нос.

Триггер чихнул. Он перекатился на спину, дрыгая лапами.

Даже Триггеру здесь тошно, подумал Эван. Но оставил эту мысль при себе и мужественно улыбнулся матери, которая торопливо распаковывала его чемодан, нервно поглядывая на часы.

– Я уже опаздываю. Не хочу пропустить самолет,– проговорила она и обняла его на прощанье, на этот раз подольше. Потом достала из сумочки десятидолларовую купюру и сунула ему в карман рубашки.– Побалуй себя чем-нибудь. Веди себя прилично. Я вернусь как только, так сразу.

– Ладно. Пока,– сказал он, снова чувствуя трепет в груди и сухость в горле. Запах маминых духов на мгновение перебил вонь нафталина.

Он не хотел, чтобы она уезжала. На душе стало совсем скверно.

Ты просто боишься, укорил он себя.

– Я позвоню тебе из Атланты,– пообещала мать и скрылась внизу, чтобы попрощаться с Кэтрин.

Запах духов развеялся.

Вернулся нафталин.

Триггер жалобно взвыл, будто понимая, что произошло, что их бросили в причудливом доме старухи с причудами.

Эван взял Триггера на руки и чмокнул в холодный черный нос. Поставив пса обратно на потертый ковер, подошел к окну.

Он долго стоял там, придерживая рукой занавеску, глядя вниз, на зеленый дворик, и пытаясь унять трепет в груди. Через несколько минут он услышал, как автомобиль матери сдает назад по подъездной дорожке. А потом она уехала.

Когда все стихло, он вздохнул и плюхнулся на кушетку.

– Одни мы с тобой теперь, Триггер,– мрачно промолвил он.

Триггер не слушал, обнюхивая что-то за дверью.

Эван посмотрел на ряды старинных книг.

«Что мне тут целый день делать?» – подумал он, подперев голову руками.

Ни тебе «Нинтендо». Ни компьютера. А в тесной теткиной гостиной он не заметил даже телевизора. Чем же себя занять?

Снова вздохнув, он встал и прошелся вдоль книжных полок, пробегая глазами по заголовкам. Тут было множество научных трудов и учебников. Книги по биологии и астрономии, по Древнему Египту, трактаты по химии и медицинские справочники. Несколько полок были заставлены пыльными, пожелтевшими томами. Очевидно, покойный муж Кэтрин, двоюродный дедушка Эвана, занимался наукой.

Даже почитать нечего, угрюмо подумал Эван.

Он открыл дверцу стенного шкафа.

– Ой! – вскрикнул он, когда что-то набросилось на него.– На помощь! Пожалуйста, помогите!

Все охватила тьма.

– Помогите! Я ничего не вижу! – завопил Эван.

3

Эван в испуге отшатнулся, когда теплая чернота окутала его.

Только через несколько секунд он понял, что это было. С колотящимся сердцем он поднял руку и отодрал от лица вопящую черную кошку.

Кошка беззвучно спрыгнула на пол и порысила к двери. Обернувшись, Эван увидел Кэтрин, стоящую в дверях с довольной усмешкой.

«Интересно, давно она там торчит?» – подумал он.

– Сарабет, как ты туда попала? – спросила она с шутливым упреком, наклоняясь к кошке.– Напугала небось бедолагу.

Кошка мявкнула и потерлась о голую лодыжку Кэтрин.

– Напугала тебя Сарабет? – спросила Кэтрин, не переставая улыбаться.– У этой кошатины то еще чувство юмора. Она зло. Чистое зло.– Она хохотнула, как будто в ее словах было что-то забавное.

– Я в порядке,– неуверенно сказал Эван.

– Остерегайся Сарабет. Она – зло,– повторила Кэтрин, нагнулась и подняла кошку за шкирку.– Зло, зло, зло.

При виде болтающейся в воздухе кошки Триггер взвыл от негодования. Обрубок его хвоста завертелся, он подпрыгнул, тявкая и повизгивая, промахнулся и снова прыгнул, пытаясь цапнуть Сарабет за хвост.

– Триггер, лежать! Лежать! – крикнул Эван.

Извиваясь в руках Кэтрин, кошка замахнулась на нее когтистой черной лапой, вопя от страха и злости. Раззадоренный спаниель лаял и выл, пока Эван пытался его оттащить.

Он успел перехватить Триггера в тот момент, когда кошка свалилась на пол и во мгновение ока исчезла за дверью.

– Плохой пес. Плохой,– шептал Эван. Но на самом деле он кривил душой. Он был рад, что Триггер спугнул кошку.

Подняв глаза, он встретил суровый взгляд Кэтрин, по-прежнему заслонявшей дверной проем.

– Возьми собаку,– глухо приказала она, сузив глаза и поджав губы.

– Что? – Эван крепко обнял Триггера.

– Собаку возьми,– холодно повторила Кэтрин.– Нельзя допускать, чтобы животные в этом доме дрались.

– Ну тетя Кэтрин… – взмолился Эван, и тут же вспомнил, что она не слышит.

– С Сарабет шутки плохи,– непреклонно сказала Кэтрин.– Нам нельзя ее гневить, не правда ли? – Она повернулась и стала спускаться по лестнице.– Возьми собаку, Эван.

Крепко обнимая Триггера за плечи, Эван медлил.

– Придется мне позаботиться о собаке,– грозно сказала Кэтрин.– Идем.

Эван внезапно исполнился страха. Что она подразумевает под «позаботиться о собаке»?

В голове промелькнул образ Кэтрин, стоявшей на пороге с окровавленным кухонным ножом в руке.

– Возьми собаку,– настаивала Кэтрин.

У Эвана перехватило дыхание. Что она хочет сделать с Триггером?

4

– Уж я о тебе позабочусь, песик,– повторила Кэтрин, окинув Триггера хмурым взглядом. Пес заскулил в ответ.

– Идем, Эван. Следуй за мной,– скомандовала она.

Видя, что деваться некуда, Эван покорно снес Триггера вниз по лестнице и вслед за теткой вышел на задний двор.

– Я подготовилась,– сказала она, оглянувшись, дабы убедиться, что он следует за ней. Несмотря на годы – никак не меньше восьмидесяти,– она шла твердым, размашистым шагом.– Я знала, что ты привезешь собаку, так что как следует подготовилась.

По дороге к длинному огороженному участку в конце двора Триггер лизнул руку Эвана.

– Вот специальное место для твоей псины,– сказала Кэтрин, приподнимая конец веревки, что тянулась через загон.– Пристегни его за ошейник. Твоей псине тут будет вполне привольно.– Она неодобрительно взглянула на Триггера.– И с Сарабет не возникнет проблем.

Эван испытал огромное облегчение, поняв, что Кэтрин не сделает Триггеру ничего страшного. Но ему не хотелось оставлять беднягу на привязи в этой тюрьме на задворках. Триггер был домашним псом. Он не обрадуется одиночеству.

Впрочем, Эван понимал, что с теткой не поспоришь. А она по-своему отнюдь не глупа, горько подумал он, прицепляя веревку к ошейнику Триггера. Не освоив языка жестов и чтения по губам, она может делать все, что в голову взбредет – и поди возрази!

Он нагнулся, погладил Триггера, исподлобья взглянув на старуху. Она скрестила руки на груди, ее голубые глаза блестели, а на лице играла холодная, торжествующая улыбка.

– Вот славный мальчик,– сказала она, подождав, пока Эван встанет, прежде чем направиться обратно к дому.– Я сразу поняла это, как только тебя увидела. Пошли домой, Эван. У меня есть молоко и печеньки. Тебе понравится.– Слова ее были дружелюбными, но голос звучал холодно и сурово.

Когда Эван вслед за Кэтрин направился к дому, Триггер поднял горестный вой. Эван оглянулся, подумывая вернуться и утешить пса. Но Кэтрин железной хваткой взяла его за руку и, устремив взгляд вперед, повела на кухню.

В кухне было тесно, захламлено и жарко натоплено. Кэтрин указала Эвану на небольшой стол у стены, накрытый клетчатой пластиковой скатертью. Она хмурилась, изучая глазами Эвана, когда ставила перед ним угощение.

Он ел овсяное печенье с изюмом, запивая молоком, а сам прислушивался к вою Триггера во дворе. Овсяное печенье ему не нравилось, но к своему удивлению он обнаружил, что изрядно проголодался. Пока он хрустел печеньем, Кэтрин стояла в дверях, не сводя с него глаз, на ее лице застыло суровое выражение.

– Я хочу взять Триггера на прогулку,– сообщил он, вытирая молочные усы бумажной салфеткой, которую выдала ему Кэтрин.

Кэтрин пожала плечами и непонимающе нахмурила лоб.

А-а-а, точно, она же меня не слышит, вспомнил Эван. Подойдя к окну, он показал на Триггера, а потом двумя пальцами изобразил походку. Кэтрин кивнула.

Да уж, подумал он. Придется нелегко.

Он помахал рукой на прощанье и побежал выпускать Триггера из загона.

Через несколько минут Триггер уже натягивал поводок, обнюхивая цветы вдоль тротуара, пока Эван шагал по улице. Остальные дома в округе были точно такими же, как домик Кэтрин. И все имели квадратные дворики с аккуратно подстриженной травой.

Он видел какую-то малышню, игравшую в салочки вокруг березы. Видел мужчину средних лет в оранжевых купальных шортах, который поливал свой автомобиль на подъездной дорожке из садового шланга. Но не видел ни одного сверстника.

Триггер залаял на белку и вырвал поводок из рук Эвана.

– Эй, а ну вернись! – закричал Эван. Триггер, никогда не отличавшийся послушанием, помчался за белкой.

Белка благоразумно вскарабкалась на дерево. Но Триггер, чьи глаза были уже не те, что раньше, продолжал погоню.

Несясь за псом со всех ног и окликая по имени, Эван свернул за угол и пробежал полквартала, прежде чем до Триггера наконец дошло, что гонка проиграна.

Тяжело дыша, Эван схватил петлю поводка.

– Попался,– проговорил он и дернул за поводок, пытаясь отвести пыхтящего пса обратно на улицу, где жила Кэтрин.

Триггер, обнюхивая ствол дерева, потянул в другую сторону. Эван уже собирался взять упрямца на руки, как вдруг чья-то рука схватила его за плечо, застигнув врасплох.

– Эй, ты кто такой? – спросил требовательный голос.

5

Эван резко обернулся и увидел, что у него за спиной стоит девчонка и глядит на него темно-карими глазами.

– Ты чего меня так схватила? – спросил с колотящимся сердцем.

– А чтоб напугать,– сказала она без обиняков.

– А-а-а. Понятно… – Эван пожал плечами. Триггер дернул поводок, и мальчик чуть не упал.

Девчонка засмеялась.

А она симпатичная, подумал он. У нее были короткие волнистые каштановые волосы, почти черные блестящие карие глаза и лукавая, задорная улыбка. Одета она была в непомерно большую желтую футболку, черные велосипедные шорты и ярко-желтые кроссовки.

– Так кто ты такой? – снова спросила она.

А она не робкого десятка, решил Эван.

– Я – это я,– сказал он, позволяя Триггеру увлечь себя за дерево.

– Ты переехал в дом Винтергальтера? – спросила она, последовав за ним.

Он помотал головой:

– Не-а. Я просто в гостях.

Она разочарованно нахмурилась.

– На пару недель,– добавил Эван.– Живу с теткой. Вообще-то она мне двоюродная бабушка.

– И как она, хуже одноюродной? – прыснула девчонка.

– Не то слово,– мрачно ответил Эван.– И не говори.

Триггер обнюхивал жука на толстом коричневом листе.

– Твой велик? – спросил Эван, показав на красный спортивный велосипед, лежащий на траве у ее ног.

– Угу,– ответила она.

– Круто,– сказал он.– У меня тоже такой есть.

– Мне нравится твой пес,– сказала она, глазея на Триггера.– Видок у него жутко дурацкий. Мне нравятся дурацкие псы.

– Мне тоже. Наверное.– Эван засмеялся.

– А зовут как? Кличка тоже дурацкая? – Она нагнулась и хотела погладить Триггера, но тот увернулся.

– Его зовут Триггер,– сказал Эван и стал ждать ее реакции.

– Ну да. Довольно-таки дурацкая,– сказала она задумчиво.– Особенно для кокер-спаниеля.

– Спасибо,– неуверенно сказал Эван.

Триггер повернулся, чтобы обнюхать руки девчонки, бешено виляя хвостом и вывалив язык почти до земли.

– У меня тоже имя дурацкое,– призналась девчонка и стала ждать вопроса Эвана.

– Какое же? – сказал он наконец.

– Андреа,– сказала она.

– Ничуть не дурацкое…

– Терпеть его не могу,– сказала она, снимая травинку с шорт.– Аннндре-е-е-а-а-а,– протянула она низким манерным голосом.– Звучит так вычурно, будто я должна носить вельветовый джемперок с крахмальной белой блузкой и выгуливать карликового пуделька. Так что я настаиваю, чтобы меня называли Энди.

– Очень приятно, Энди,– сказал Эван, поглаживая Триггера.– А меня зовут…

– Не говори! – перебила она, зажав ему рот ладошкой.

Точно не из робких, подумал он.

– Дай сама угадаю,– сказала она.– Тоже дурацкое имя?

– Ага,– кивнул он.– Эван. Эван Дурацкий.

Она засмеялась:

– Вот уж точно дурацкое!

Он обрадовался, что смог ее рассмешить. Это подняло ему настроение. Большинство девчонок дома не ценили его чувство юмора. И вообще считали его лопухом.

– Что поделываешь? – спросила Энди.

– Триггера выгуливаю. Ну, знаешь, разведываю окрестности.

– Ну-у-у, это скукотища,– протянула она.– Подумаешь, куча домов. Айда до центра? Всего-то пару кварталов.– Она показала в конец улицы.

Эван заколебался. Он не предупреждал тетку, что пойдет в центр. А впрочем, какого черта? Ей-то все равно.

Да и потом, что может случиться?

6

– Ладно,– сказал он.– Давай поглядим город.

– Я как раз шла в магазин игрушек выбрать подарок двоюродному брату,– сказала Энди, поднимая велосипед за руль.

– А сколько тебе лет? – спросил Эван, потянув Триггера к улице.

– Двенадцать.

– Мне тоже,– сказал он.– Можно покататься на твоем велике?

Она покачала головой, перекинув ногу через седло.

– Нет, но можешь бежать рядышком,– засмеялась она.

– Ты классная,– ехидно сказал он, припуская за Энди, когда она начала крутить педали.

– А ты дурацкий,– парировала она.

– Эй, Аннндре-е-е-а-а-а, подожди! – крикнул он, растягивая имя ей назло.

Через несколько кварталов пригородные дома закончились, и ребята оказались в городском центре протяженностью в три квартала с двухэтажными зданиями магазинов и офисов. Эван увидел маленький кирпичный почтамт, парикмахерскую со старомодным цирюльничьим жезлом^[1] на входе, бакалейную лавку, небольшой банк и хозяйственный магазин с огромной вывеской в витрине, извещавшей о распродаже птичьего корма.

– Магазин игрушек в следующем квартале,– сказала Энди, ведя велосипед вдоль тротуара. Эван дернул Триггера за поводок, чтобы не отставал.– Вообще-то, там два магазина игрушек, один старый, другой новый. Мне больше по душе старый.

– Давай посмотрим,– отозвался Эван, разглядывая витрину видеомагазинчика на углу улицы.

Интересно, есть ли у Кэтрин видак, подумал он. Но тут же отбросил эту мысль. Держи карман шире…

Магазин игрушек находился в видавшем виды дощатом здании, которое явно годами не красили. Небольшая табличка от руки в запорошенной пылью витрине гласила: «Новинки от Вагнера и всякая всячина». Никаких игрушек в витрине не наблюдалось.

Энди прислонила велосипед к стене.

– Иногда владелец немного вредничает. Уж не знаю, пустит ли он тебя с собакой…

– Ну что ж, попытка не пытка,– сказал Эван, открывая дверь. Натянув поводок, Триггер первым вошел в магазинчик.

Эван очутился в темном тесном помещении с низким потолком. Его глазам потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к полумраку.

Магазинчик Вагнера куда больше походил на склад. Обе стены от пола до потолка занимали полки, набитые коробками с игрушками, а в середине располагалась длинная витрина, оставляя по бокам два узких прохода, через которые даже таким худым, как Эван, пришлось бы протискиваться.

Перед входом, на высоком табурете за старомодным деревянным кассовым аппаратом сгорбился угрюмый мужчина с одиноким хохолком седых волос посередине багровой лысины. У него были вислые седые усы, которые грозно встопорщились, когда вошли Эван и Энди.

– Привет,– робко сказала Энди, помахав мужчине рукой.

Он что-то буркнул в ответ и снова уткнулся в газету.

Триггер оживленно обнюхивал нижние полки. Эван обвел взглядом горы игрушек. Судя по густому слою пыли, они тут валялись веками. Все было свалено как попало, куклы рядом с конструкторами, краски вперемешку со старыми фигурками незнакомых Эвану супергероев, а из-под груды футбольных мячей выглядывал игрушечный барабан.

Они с Энди были единственными посетителями.

– Интересно, есть у них игры для «Нинтендо»? – спросил Эван шепотом, боясь нарушить неподвижную тишину.

– Сомневаюсь,– прошептала в ответ Энди.– Сейчас спрошу.– И крикнула: – У вас есть игры для «Нинтендо»?

Ответил мужчина не сразу. Сначала долго почесывал за ухом.

– Такого не держим,– пробурчал он наконец, явно досадуя, что его побеспокоили.

Энди и Эван побрели в глубь магазина.

– Чем тебе тут так нравится? – прошептал Эван, поднимая старый пистолет с пистонами в ковбойской кобуре.

– Просто мне кажется, что все здесь особенное,– ответила Энди.– Тут можно отрыть настоящие сокровища. Не то что в соседнем.

– Да уж конечно,– ехидно произнес Эван.– Эй, смотри! – Он поднял кузовок для завтраков, украшенный сбоку изображением ковбоя, одетого в черное.– Хопалонг Кэссиди^[2],– прочитал он.– Кто такой Хопалонг Кэссиди?

– Ковбой с дурацким именем,– сказала Энди, забирая кузовок и разглядывая его.– Смотри-ка, железный, не пластмассовый. Интересно, моему двоюродному брату понравится? Его тоже дурацкие имена прикалывают.

– Это весьма необычный подарок,– заметил Эван.

– А он весьма необычный брат,– рассмеялась Энди.– Эй, взгляни-ка на это.– Она положила кузовок и взяла огромную коробку.– Набор фокусника. «Порази своих друзей. Покажи сотню потрясающих фокусов»,– прочитала она.

– Да уж, фокусов тут хоть отбавляй,– сказал Эван.

Он прошел дальше, в глубь тускло освещенного магазина, Триггер трусил впереди, воинственно принюхиваясь.

– Эй… – к удивлению Эвана, узкий дверной проем вел в маленькую заднюю комнатушку.

В этой комнатке было еще темнее, еще больше пыли. Войдя внутрь, он увидел потрепанные мягкие игрушки, сваленные в ящиках, поблекшие игры, пожелтевшие коробки, бейсбольные перчатки с истончившейся и потрескавшейся кожей…

«Кому сдался весь этот хлам?» – подумал он.

Он уже собрался уходить, как вдруг что-то приковало его внимание. Это была синяя банка размером примерно с банку для супа. Он взял ее, подивившись ее тяжести.

Поднеся ее к лицу, чтобы получше разглядеть в тусклом свете, он прочел выцветшую этикетку: «Чудовищная кровища». Пониже мелкими буковками: «Поразительное чудо-вещество».

Ого, выглядит круто, подумал Эван, вертя банку в руке.

Он вдруг вспомнил о десяти долларах, которые мать сунула ему в карман рубашки.

Обернувшись, он увидел, что в дверях стоит владелец магазинчика, вытаращив темные глаза от злости.

– Ты что здесь забыл? – проревел он.

7

Триггер визгливо тявкнул, испуганный грозным окриком.

Эван вцепился в поводок, подтягивая Триггера поближе.

– Э-э-э… почем она? – спросил он, показав банку с «Чудовищной кровищей».

– Не продается,– отрезал хозяин, несколько понизив голос и насупивши усы вместе с остальным лицом.

– Разве? Она же тут стояла, на полочке,– показал Эван.

– Она просрочена,– настаивал мужчина.– Могла уже испортиться.

– Ничего, я все равно возьму,– сказал Эван.– Может, скидочку, раз она такая старая?

– Что там? – спросила Энди, возникая в дверях.

– Не знаю,– сказал Эван.– Но выглядит круто. Называется «Чудовищная кровища».

– Она не продается,– уперся мужчина.

Энди протиснулась мимо него и забрала банку из рук Эвана.

– У-у-у, я тоже хочу такую,– протянула она, покрутив ее в руке.

– Тут только одна,– сказал Эван.

– Уверен? – Она стала обшаривать полки.

– Говорю вам, она испорчена,– настаивал хозяин с нескрываемым раздражением.

– Мне тоже такая нужна,– сказала Энди Эвану.

– Извини,– ответил Эван, забирая у нее банку.– Я первый увидел.

– Я куплю ее у тебя,– не сдавалась Энди.

– Почему бы вам не разделить ее пополам? – предложил хозяин.

– То есть вы продадите? – оживился Эван.

Мужчина пожал плечами и снова почесал за ухом.

– Сколько стоит? – спросил Эван.

– А точно больше нету? – допытывалась Энди, снова вернувшись к полкам и разгребая кучу плюшевых панд.– Или даже двух? Я бы купила одну себе, а одну брату.

– Два доллара, пожалуй,– сказал мужчина Эвану.– Но предупреждаю: она испорчена. Срок годности давно истек.

– Ничего страшного,– отозвался Эван, нащупывая в кармане десятку.

– Короче, потом не приносите и не жалуйтесь,– пробурчал мужчина и побрел обратно к кассовому аппарату.

Спустя несколько минут Эван вышел на яркий солнечный свет с синей банкой в руках. Триггер восторженно запыхтел, виляя куцым хвостом, обрадованный, что покинул темный пыльный магазин. Энди с несчастным видом плелась за ними.

– Ты не купила кузовок? – спросил Эван.

– Не морочь голову,– огрызнулась она.– Даю пять баксов.– Она потянулась за банкой «Чудовищной кровищи».

– Дудки! – ответил Эван и засмеялся: – Ишь ты какая, вынь тебе да положь!

– Я еще ребенок,– заявила она.– Что тут скажешь? Я балованная.

– Я тоже,– парировал Эван.

– У меня идея,– сказала Энди, забирая велосипед.– Давай поделимся.

– Поделиться? – покачал головой Эван.– Охотно. Так же, как ты поделилась своим великом.

– Хочешь поехать домой на велике? На.– Она сунула ему велосипед.

– Еще чего,– фыркнул он, отпихнув велосипед.– Очень надо ехать на твоем дурацком велике. И вообще, он девчоночий.

– Вовсе нет,– возмутилась она.– С чего это он девчоночий?

Эван пропустил ее вопрос мимо ушей, потянул Триггера за поводок, чтобы заставить старого пса плестись побыстрее, и направился к дому своей тетки.

– С чего это он девчоночий? – не унималась Энди, ведя велосипед рядом.

– Давай так,– сказал Эван.– Пойдем к моей тетке и откроем банку. Я тебе позволю немножко с ней поиграть.

– Вот спасибочки,– съязвила Энди.– Ты замечательный парень, Эван.

– Я знаю,– усмехнулся он.

Когда они вошли в дом, Кэтрин сидела в большом кресле в гостиной. «С кем это она разговаривает?» – удивился Эван, услышав ее голос. Впечатление было такое, будто она с кем-то ожесточенно спорила.

Проведя Энди в гостиную, он увидел, что это всего лишь Сарабет, черная кошка. Как только он вошел, она повернулась и надменно удалилась из комнаты.

Кэтрин уставилась на Эвана и Энди с удивлением.

– Это Энди,– сказал Эван, кивнув на свою новую приятельницу.

– Что там у тебя? – спросила Кэтрин, не обращая внимания на Энди, и протянула огромную руку к банке с «Чудовищной кровищей».

Эван нехотя отдал банку. Нахмурившись, Кэтрин повертела ее в руке, остановившись лишь для того, чтобы, шевеля губами, прочитать этикетку. Она долго держала банку, как бы тщательно изучая ее, а потом наконец протянула обратно Эвану.

Забрав банку и уже выходя вместе с Энди из комнаты, он услышал, как Кэтрин что-то шепнула ему вполголоса. Он толком и не расслышал. Что-то вроде «будь осторожен». Впрочем, он не был вполне уверен.

Он оглянулся и увидел, что Сарабет стоит в дверях и смотрит на него, ее желтые глаза мерцали в полумраке.

– Моя тетка совершенно глухая,– сообщил Эван по дороге наверх.

– То есть ты можешь врубать колонки на всю катушку? – спросила Энди.

– Сомневаюсь, что у тети Кэтрин есть музыкальный центр,– проворчал Эван.

– Вот беда-то,– отозвалась Энди, обходя комнату Эвана, отдергивая занавески и глядя на Триггера, который с несчастным видом притулился в своем загоне.– А она точно твоя двоюродная бабушка? С виду не очень старая…

– Это из-за черных волос,– ответил Эван, поставив банку с «Чудовищной кровищей» на стол посреди комнаты.– Они ее молодят.

– Ух ты, сколько книжек по колдовству! – воскликнула Энди.– Интересно, на что твоей тете столько…

Она вытащила с полки один из тяжелых ветхих томов и сдула пыль с переплета.

– Может быть, твоя тетя ждет, когда ты заснешь, чтобы подняться и заколдовать тебя, превратив в тритона.

– Может быть,– усмехнулся Эван.– Кстати, кто такие тритоны?

Энди пожала плечами.

– Кажется, ящерицы какие-то.– Она пролистала пожелтевшие страницы старинной энциклопедии.– Ты вроде говорил, что тебе нечем заняться. Так почитал бы все эти крутые книжки.

– Сгораю от нетерпения,– съехидничал Эван.

Водворив книгу обратно на полку, Энди подошла к столу и встала рядом с Эваном, глядя на банку с «Чудовищной кровищей».

– Открой ее. Она такая старая. Наверняка давно стухшая и противная.

– Надеюсь,– сказал Эван. Он взял банку и осмотрел ее.– Инструкции нет.

– Да сними уже крышку,– потребовала Энди.

Он потянул за крышку. Та не поддавалась.

– Тут, наверное, открывашка нужна,– заметила Энди.

– Ты мне здорово помогаешь,– проворчал он, снова разглядывая этикетку.– Ты ж посмотри. Ни инструкции. Ни состава. Ничегошеньки.

– А ты как думал. Это же «Чудовищная кровища»! – воскликнула Энди голосом графа Дракулы, обхватила Эвана за шею и сделала вид, что душит.

Он засмеялся:

– Перестань! От тебя никакой помощи.

Он со стуком поставил банку обратно на стол… и крышка тут же соскочила.

– Эй, смотри! – воскликнул он.

Энди отпустила его шею, и они вдвоем заглянули в банку.

8

Вещество в банке было ярко-зеленого цвета. В свете потолочной лампы оно переливалось, словно желе.

– Потрогай,– предложила Энди.

Но не успел Эван последовать ее совету, как она сама протянула пальчик и потыкала в банку.

– Холодная,– сказала она.– Потрогай. Правда, холодная.

Эван потыкал пальцем. Вещество действительно было холодным, гуще, чем желе, плотнее.

Он погрузил палец глубже. Когда вытащил, вещество издало громкий чмокающий звук.

– Гадость,– сказала Энди.

Эван пожал плечами:

– Видал и похуже.

– Спорим, она светится в темноте,– сказала Энди, подбегая к выключателю возле двери.– Такие зелененькие всегда светятся.

Она щелкнула выключателем, но свет заходящего солнца все равно проникал сквозь задернутые шторы.

– Попробуй в стенном шкафу,– взволнованно скомандовала она.

Эван отнес банку в стенной шкаф. Энди вошла следом и затворила дверь.

– Фу-у! Нафталин! – воскликнула она.– Дышать невозможно.

«Чудовищная кровища» действительно светилась в темноте. Луч зеленого света, казалось, струится из банки.

– Ух ты. Вот это круто,– сказала Энди, зажимая нос от едкого запаха нафталина.

– У меня уже была такая штука,– сказал Эван, весьма разочарованный.– Не то «Инопланетная бяка», не то «Гадкая липучка», что-то типа того.

– Ну, раз она тебе не нужна, я заберу,– предложила Энди.

– Я не говорил, что не нужна,– тут же ответил Эван.

– Пойдем отсюда,– взмолилась Энди.

Эван распахнул дверь, и они вывалились из шкафа, захлопнув ее за собой. Оба несколько секунд жадно вдыхали свежий воздух.

– Ух, ненавижу этот запах! – воскликнул Эван. Оглядевшись вокруг, он увидел, что Энди зачерпнула из банки пригоршню «Чудовищной кровищи».

Она помяла ее в ладони.

– Вне банки она еще холоднее,– сообщила она, усмехнувшись Эвану.– Смотри. Ее сплющиваешь, а она опять раздувается.

– Угу. Еще и скачет, наверное,– равнодушно ответил Эван.– Попробуй кинуть об пол. Все эти штучки скачут, как резиновые.

Энди скатала сгусток «Чудовищной кровищи» в тугой шарик и кинула на пол. Шарик отскочил обратно ей в руку. Энди метнула сильнее. На этот раз шарик срикошетил об стену и вылетел за дверь.

– Здорово скачет,– отметила Энди, выбегая за ним в коридор.– Давай проверим, вдруг еще и растягивается.– Она взяла шарик обеими руками и растянула в длинную нить.– Да. Точно, растягивается.

– Подумаешь,– бросил Эван.– Та штука, что была у меня раньше, тоже здорово прыгала и растягивалась. Я-то думал, тут что-то совсем другое.

– Она все равно холодная, даже побывав в руках,– сказала Энди, возвращаясь в комнату.

Эван взглянул на стену и заметил круглое темное пятно у самого пола.

– Елы-палы. Смотри, Энди. Эта штука пачкается.

– Пошли во дворе покидаем,– предложила она.

– Хорошо,– согласился он.– Давай во двор. Да и Триггеру будет не так одиноко.

Эван протянул ей банку, и Энди положила туда шарик «Чудовищной кровищи». Затем они спустились по лестнице и вышли во двор, где их приветствовал Триггер, причем с таким восторгом, будто они не виделись как минимум лет двадцать.

Наконец пес угомонился и уселся в тени дерева, шумно пыхтя.

– Хороший мальчик,– мягко сказал Эван.– Спокойнее. Спокойнее, старина.

Энди запустила руку в банку и вытащила зеленый комок. Эван сделал то же самое. Они покатали вещество в ладонях, пока не получили два шаровидных сгустка. После чего стали кидать и ловить их.

– Поразительно, как они не теряют формы,– заметила Энди, высоко подкинув зеленый мячик.

Эван прикрыл глаза ладонью от солнца и ловко поймал шарик одной рукой.

– Все эти штуковины одинаковые,– сказал он.– И в этой нет ничего особенного.

– Ну, а по-моему, это круто,– заступилась Энди.

Следующий бросок Эвана получился слишком высоким. Зеленый шарик пролетел над вытянутыми руками Энди.

– Э-э-э! – возмутилась Энди.

– Извини,– откликнулся Эван.

Они смотрели, как шарик подскочил раз, другой и приземлился прямо перед Триггером.

Ошарашенный пес вскочил и опустил нос, чтобы обнюхать находку.

– Фу, мальчик! – крикнул Эван.– Не трогай его. Не трогай, мальчик!

Непослушный, как всегда, Триггер опустил голову и лизнул шарик.

– Нет, мальчик! Брось! Брось! – всполошился Эван.

Они с Энди бросились к псу.

Но они слишком долго медлили.

Триггер взял шарик «Чудовищной кровищи» в зубы и стал жевать.

– Нет, Триггер! – крикнул Эван.– Не глотай ее. Не глотай!

Триггер сглотнул.

– О нет! – воскликнула Энди, сжав кулаки.– Теперь ее точно не хватит, чтобы разделить!

Но не это сейчас заботило Эвана. Он наклонился к Триггеру и разжал ему челюсти. Зеленый комок исчез. Он был проглочен.

– Дурная собака,– тихо проговорил Эван, выпустив морду пса.

Он покачал головой, отгоняя тревожные мысли.

Вдруг Триггер от этой штуковины заболеет?

Вдруг она ядовита?

9

«Мы сегодня будем печь пирог?» – поинтересовался Эван у своей тетки, написав вопрос на листке линованной желтой бумаги из блокнота, который нашел на письменном столе в своей комнате.

Кэтрин прочла записку, поправляя черный хвост волос. Лицо ее казалось не менее бледным, чем рассыпанная мука в утреннем свете, проникавшем в окно кухни.

– Пирог? Какой пирог? – холодно спросила она.

Рот Эвана распахнулся от удивления. Он решил больше не напоминать.

– Иди, поиграй с друзьями,– все так же холодно сказала Кэтрин, погладив по голове Сарабет, которая как раз проходила мимо кухонного стола.– Зачем тебе торчать дома со старой ведьмой?

Дело было три дня спустя. Эван старался быть дружелюбным с теткой. Но чем больше он старался, тем отчужденнее она становилась.

Она злая. Она действительно злая, думал он, доедая последнюю ложку измельченных пшеничных хлопьев. Других в доме не было. Эвану приходилось давиться ими каждое утро. Даже с молоком они были ужасно сухими, а добавить сахару тетка не разрешала.

– Кажется, будет дождь,– сказала Кэтрин и сделала большой глоток крепко заваренного чая. Ее зубы громко лязгали о чашку, когда она пила.

Эван перевел взгляд на окно, за которым ярко светило солнце. С чего она решила, что будет дождь?

Он снова посмотрел на тетку, сидевшую на табурете напротив него. И впервые заметил у нее на шее кулон. Он был кремового цвета, а формой напоминал кость.

Это и есть кость, решил Эван.

Он пристально разглядывал ее, пытаясь понять, действительно это кость какого-нибудь животного, или она выточена из слоновьей кости. Перехватив его взгляд, Кэтрин накрыла кулон огромной рукой и убрала под блузу.

– Ступай к своей подружке. Она хорошенькая,– сказала Кэтрин. Она сделала еще один большой глоток чая, снова лязгнув зубами.

Да. Надо выбираться отсюда. Он отодвинул стул, встал и отнес миску в раковину.

Я больше этого не вынесу, горестно думал Эван. Она меня ненавидит. Действительно ненавидит.

Он поспешил по лестнице в свою комнату, где причесал кудрявые рыжие волосы. Разглядывая себя в зеркале, он думал о вчерашнем звонке матери.

Она позвонила сразу после ужина, и уже по голосу Эван понял, что дела в Атланте идут неважно.

– Как дела, мам? – спросил он, ужасно радуясь, что снова слышит ее голос, пусть даже их разделяет тысяча миль.

– Ни шатко ни валко,– осторожно ответила мать.

– В смысле? Как папа? Ты уже подыскала дом? – Вопросы так и хлынули из него, словно воздух из прибитого воздушного шара.

– Господи… Помедленнее,– попросила миссис Росс. Ее голос звучал устало.– У нас все хорошо, но поиски дома займут чуть больше времени, чем мы рассчитывали. Нам до сих пор не удалось найти ничего подходящего.

– А стало быть… – начал Эван.

– Есть один неплохой дом, очень большой, очень уютный,– продолжала мать.– Но школа, в которую тебе там придется ходить, так себе.

– О, это ничего. Я могу вовсе не ходить в школу,– пошутил Эван.

Он услышал, как на заднем плане что-то сказал отец. Мать прикрыла трубку рукой, чтобы ответить ему.

– Когда ты меня заберешь? – нетерпеливо спросил Эван.

Ответила мать не сразу.

– Ну-у… тут вот в чем проблема,– проговорила она наконец.– Нам может понадобиться еще несколько дней. Как ты там, Эван? Все хорошо?

Когда Эван услышал, что ему предстоит еще долго оставаться у Кэтрин, ему захотелось вопить и лезть на стены. Но он не хотел расстраивать маму. Он сказал, что все хорошо, и что у него появился новый друг.

Трубку забрал отец и попытался подбодрить его парой слов.

– Держись там,– напутствовал он, прежде чем повесить трубку.

Я держусь, угрюмо подумал Эван.

Но после того, как он услышал голоса родителей, тоска по дому только усилилась.

Положив расческу, он наспех оглядел себя в зеркале. На нем были джинсовые шорты и красная футболка. Спустившись по лестнице, он поскорее миновал кухню, где Кэтрин, похоже, снова бранилась с Сарабет, выбежал за дверь и поспешил к Триггеру.

– Здорово, Триггер!

Но пес спал, растянувшись на боку посреди загона и безмятежно посапывая.

– Ты разве не хочешь навестить Энди? – тихо спросил Эван.

Триггер пошевелился, но глаза не открыл.

– Ну, как хочешь. Пока,– сказал Эван. Он убедился, что плошка с водой наполнена, и направился к улице.

Он успел не спеша пройти с полквартала, думая о своих родителях далеко в Атланте, как вдруг мальчишеский голос гаркнул:

– Слышь, ты!

И откуда ни возьмись на тротуар вышли двое пацанов, преградив ему путь.

Испуганный, Эван переводил взгляд с одного на другого. Это были близнецы. Идентичные близнецы. Оба здоровенные, мускулистые, с ежиками белобрысых волос и круглыми красными физиономиями. Оба одеты в темные футболки с эмблемами метал-групп, мешковатые шорты и высокие кроссовки без носков и шнурков. Эван прикинул, что лет им по четырнадцать-пятнадцать.

– Кто таков? – грозно осведомился один из них, старательно щуря бледно-серые глаза, чтобы выглядеть крутым парнем. Оба близнеца придвинулись ближе, вынуждая Эвана отступить на шаг.

Эти парни вдвое больше меня, понял Эван, чувствуя прилив страха.

Интересно, они просто на понт берут? Или действительно собираются меня взгреть?

– Я… я приехал погостить к своей тетке,– промямлил он, засунув руки в карманы и отступая еще на шаг.

Близнецы обменялись мимолетными ухмылочками.

– Нечего по нашему району шарашиться,– сказал один из них, нависая над Эваном.

– Точно. Понаехали тут… – добавил другой.

– Какие громкие слова,– брякнул Эван и тут же пожалел об этом.

«Ну кто меня за язык тянул?» – спрашивал он себя. Его взгляд обежал округу, ища кого-нибудь, кто мог бы прийти на выручку, если близнецы перейдут от слов к делу.

Но как назло никого рядом не было. Двери домов закрыты. Дворы безлюдны. Дальше по улице он заметил почтальона, но тот держал путь в другую сторону – слишком далеко, не докричишься.

Никого поблизости. Некому помочь.

А оба парня с мордами кирпичом и застывшей в глазах угрозой двинулись на него.

10

– Куда намылился? – спросил один из близнецов. Руки он сжимал в кулаки и подступал все ближе, пока не оказался на расстоянии одного-двух дюймов от Эвана, принуждая того отступить еще на пару шагов.

– Да так, к другу,– опасливо ответил Эван. Может быть, парни просто блефуют.

– Не дозволено,– тут же заявил близнец, ухмыльнувшись своему брату.

Оба гоготнули и снова двинулись на Эвана, оттесняя его с тротуара на проезжую часть.

– Понаехали тут… – повторил второй. Он снова сузил глаза, изображая крутого.

– Эй, парни, полегче,– сказал Эван. Он подался в сторону, пытаясь обойти их. Но они тут же снова заступили ему дорогу.

– Так-то ты мог бы заплатить пошлину,– заметил один.

– Точняк,– тут же подхватил другой.– Понаехал – гони пошлину. За временное разрешение на проход по этому кварталу, понял?

– У меня денег нет,– сказал Эван, чувствуя нарастающий страх.

Он вдруг вспомнил, что в кармане осталось восемь долларов. Неужели они хотят его ограбить? Неужели они изобьют и обчистят его?

– Иди ты! – осклабился один из близнецов.– А если найдем?

Они сделали выпад, чтобы его схватить.

Он отпрянул. От страха ноги внезапно налились тяжестью.

И тут кто-то крикнул с улицы:

– Эй, в чем дело?

Эван поднял глаза и за спинами верзил увидел Энди, мчащуюся к ним на велосипеде.

– Эван, привет! – окликнула она.

Близнецы повернулись ей навстречу.

– Здорово, Энди,– глумливо произнес один.

– Как жисть, Энди? – в тон ему подхватил другой.

Энди затормозила велосипед и поставила ноги на тротуар. На ней были ядовито-розовые шорты и желтая маечка. Лицо ее раскраснелось, а лоб блестел от пота из-за быстрой езды.

– Опять вы,– сказала она, скривив недовольную гримаску.– Рик и Тони.– Она повернулась к Эвану.– Они к тебе лезут?

– Ну-у-у… – замялся Эван.

– Мы тут привечали нового пацанчика,– сказал тот, которого звали Рик, усмехнувшись своему брату.

Тони хотел было что-то добавить, но Энди перебила его:

– Короче, оставьте его в покое.

– А ты че, его мамка? – ухмыльнулся Тони. Он повернулся к Эвану и загукал, как младенец.

– Мы оставим его в покое,– заверил Рик, подходя к Энди.– Одолжим твой велик и сразу оставим его в покое.

– Еще чего! – запальчиво воскликнула Энди.

Но не успела она сдвинуться с места, как Рик вцепился в руль.

– Пусти! – крикнула Энди, пытаясь вырвать велосипед из его хватки.

Рик держал крепко. Тони с силой толкнул Энди.

Потеряв равновесие, она упала, а велосипед свалился на нее сверху.

– А-а-а-а! – глухо вскрикнула Энди, стукнувшись головой о тротуар. Она растянулась на земле, придавленная собственным велосипедом.

Прежде чем она успела подняться, Тони нагнулся и сдернул с нее велосипед. Он перекинул ногу через седло и принялся яростно крутить педали.

– Подожди! – с хохотом крикнул его братец, стараясь не отставать.

В считанные секунды близнецы скрылись за углом вместе с велосипедом Энди.

– Энди, ты в порядке? – крикнул Эван, подбегая к тротуару.– Ты цела? – Он схватил Энди за руку и помог ей встать. Она стояла нетвердо, потирая затылок.

– Ненавижу эту сволоту,– проговорила она и отряхнула шорты от травы и земли.– Ух, как больно.

– Это кто вообще такие? – спросил Эван.

– Близнецы Беймеры,– ответила Энди, скорчив брезгливую гримасу и язвительно добавила: – Два брата-акробата.– Она осмотрела ногу, проверяя, нет ли порезов. Там была только ссадина.– Считают себя нереально крутыми, а на деле – редкостные сволочи.

– А как же твой велик? Может, в полицию позвонить? – спросил Эван.

– Не стоит,– спокойно сказала она, откинув назад темные волосы.– Я верну его. Они уже так делали. Накатаются и бросят где-нибудь.

– Но нельзя же… – начал Эван.

– Да они напрочь отбитые,– перебила Энди.– Приструнить их некому. Живут с бабкой, но ее не доищешься. Они на тебя наезжали?

Эван кивнул.

– Я уж боялся, что не выдержу и навешаю им,– пошутил он.

Энди не засмеялась.

– Хотела бы я им навешать,– сказала она со злостью.– Хоть разок. Чтоб отплатить за все. Всех ребят здесь уже достали. Думают, им все можно, потому что такие верзилы и потому что их двое.

– Ты коленку рассадила,– показал Эван.

– Я лучше пойду домой и промою,– ответила она, с отвращением закатывая глаза.– Увидимся в другой раз, ладно? Мне сегодня нужно кое-куда сходить, а вот завтра мы могли бы чем-нибудь заняться.

Она пошла домой, потирая затылок.

Эван же побрел к дому Кэтрин, думая о близнецах Беймерах, мечтая о том, как сразится с ними, представляя, как отдубасит их в мясо на глазах у ликующей Энди.

Кэтрин вытирала пыль в гостиной, когда он вошел. Она даже не подняла глаза. Он поспешил наверх в свою комнату.

«Ну и чем теперь заняться?» – думал он, слоняясь из стороны в сторону. На глаза попалась синяя банка с «Чудовищной кровищей». Он подошел к стеллажу и снял ее с полки.

Открутил крышку. Банка была почти полной.

Похоже, Триггер слопал не слишком много, подумал он, испытав облегчение.

Триггер!

Он совсем забыл о нем. Бедный пес наверняка проголодался.

Поставив банку на место, Эван с топотом скатился по лестнице, держась за перила и перепрыгивая через ступеньки, выскочил за дверь и со всех ног бросился к собачьему загону.

– Триггер! Эй, Триггер! – звал он.

Еще на середине двора он заметил неладное.

Глаза Триггера лезли из орбит. Пасть была широко раскрыта, язык мотался из стороны в сторону, а с подбородка на землю струилась белая пена.

– Триггер!

Пес дышал с хрипом, каждый вздох давался ему ценой отчаянных усилий.

«Он задыхается!» – понял Эван.

Как только он подбежал, глаза Триггера закатились, а ноги подкосились. Его грудь судорожно вздымалась, втягивая воздух с громкими, ужасающими хрипами.

11

– Триггер, нет!

Эван упал на колени рядом с псом и потянул Триггера за ошейник. Тот, как понял Эван, почему-то сделался слишком тесным.

Грудь пса вздымалась. Густая белая пена пузырилась в раскрытой пасти.

– Держись, мальчик. Держись! – кричал Эван.

Глаза пса дико вращались. Казалось, он не видит и не слышит Эвана.

– Держись, дружище! Только держись!

Ошейник не поддавался. Он глубоко врезался в шею под шерстью.

Дрожащими руками Эван пытался сдернуть ошейник с пса через голову.

Поддавайся, поддавайся, поддавайся, беззвучно молил он.

Да!

Триггер страдальчески взвизгнул, когда Эвану удалось наконец сорвать ошейник.

– Триггер, он снялся! Ты в порядке?

Все еще тяжело дыша, пес тут же вскочил. Он благодарно облизал лицо хозяина, вымазав ему щеку густой слюной и поскуливая, словно понимал, что Эван спас ему жизнь.

– Полегче, мальчик! Полегче, дружище! – отбивался Эван, но пес продолжал радостно лизаться.

Эван обнял радостного спаниеля. Он понимал, что жизнь собаки висела на волоске. Не подоспей он вовремя…

Да уж, о таком и думать не хотелось.

Когда Триггер наконец успокоился, Эван осмотрел ошейник.

– Отчего он сел, мальчик? – спросил он своего питомца.

Триггер тем временем подошел к забору и стал жадно лакать воду из плошки.

Чертовщина какая-то, думал Эван. Ошейник не должен садиться. Он же кожаный. Ему нет никаких причин садиться.

Тогда почему же он чуть не задушил Триггера?

Эван повернулся к Триггеру и смотрел, как пес хлещет воду, тяжело дыша. На мгновение он оглянулся на Эвана, после чего снова принялся жадно пить.

Он вырос, понял Эван.

Он определенно стал крупнее.

Но ведь Триггеру уже двенадцать лет, по человеческим меркам это восемьдесят четыре. Он даже старше тети Кэтрин.

Староват уже Триггер, чтобы расти.

Наверное, померещилось, решил Эван, швырнув ошейник на землю. Наверное, у меня уже глюки от этого места.

На пороге кухни стояла Кэтрин и звала Эвана обедать. Эван насыпал в миску сухого корма, крикнул «пока!» Триггеру, не отрывавшемуся от плошки с водой, и поспешил в дом.

На следующее утро, пасмурное и по-осеннему промозглое, Эван отправился к дому Энди. Он обнаружил ее сидящей на корточках под раскидистым кленом в соседнем дворе.

– В чем дело? – крикнул он.

Тут он увидел, что она склонилась над чем-то, торопливо работая руками.

– Иди, помоги мне! – крикнула она, не поднимая глаз.

Эван подбежал к ней.

– Ого! – воскликнул он, увидев, что Энди старается освободить пеструю кошку, привязанную к стволу.

Кошка вопила и замахивалась лапой на Энди. Энди уклонялась от когтей и продолжала возиться с грубыми узлами.

– Близнецы Беймеры постарались. Кто же еще,– громко сказала она, заглушая истошные протесты кошки.– Бедная киса всю ночь просидела на привязи.

Кошка орала со страху на удивление человеческим голосом.

– Киса-киса, не балуй,– сказал Эван, когда перепуганная кошка снова замахнулась на Энди лапой.– Я могу чем-то помочь?

– Нет. Я уже почти справилась,– отозвалась Энди, дергая за узел.– Их самих бы к этому дереву прикрутить.

– Бедная киса, испугалась,– тихонько приговаривал Эван.

– Все,– торжествующе сказала Энди, развязав веревку.

Кошка последний раз возмущенно взвыла, задрав хвост трубой. Она тут же дала стрекача и исчезла под высокой живой изгородью, даже не оглянувшись.

– Не больно-то воспитанная,– проворчал Эван.

Энди встала и тяжело вздохнула. Она была в линялых джинсах и бледно-зеленой футболке не по размеру, доходившей почти до колен. Приподняв подол футболки, она осмотрела дырку, которую кошка успела проделать когтями.

– Нет, ну какие сволочи,– сказала она, покачав головой.

– Наверное, надо позвонить в полицию, или в общество защиты животных, или еще куда… – предложил Эван.

– Ай, они отбрешутся,– мрачно сказала Энди, снова покачав головой. А потом добавила: – Да и какой из кошки свидетель…

Они дружно рассмеялись.

Эван повел ее к дому своей тетки. Всю дорогу они обсуждали, как им хочется проучить Беймеров. Но ничего путного так и не придумали.

Они обнаружили Кэтрин в столовой, где та собирала мозаику. Когда они вошли, она подняла голову и вперилась в них взглядом.

– Любите мозаики? Я вот стараюсь тренировать свой ум. Вот почему мне нравятся мозаики. Поживите с мое, поневоле мозги одрябнут. В сто двенадцать-то годков.

Она весело хлопнула руками по столу. Эван и Энди одарили ее милыми улыбками. Затем она вернулась к своей мозаике, не дожидаясь их ответа.

– Как она меня задолбала! – воскликнул Эван.

– Эван, она же слышит! – возмутилась Энди, зажав ему рот.

– Говорю тебе, она глухая, как пень. Она меня не слышит. Она вообще никого слышать не хочет. Она ненавидит весь белый свет.

– А по-моему, она милая,– вступилась Энди.– Зачем она носит на шее кость?

– Наверное, считает, что это круто,– хмыкнул Эван.

– Пошли наверх,– скомандовала Энди, подталкивая его к лестнице.– Все равно мне не нравится, что мы обсуждаем твою тетю прямо в ее присутствии.

– Ты полоумная старушенция,– сказал Эван Кэтрин с широкой улыбкой.

Кэтрин оторвалась от мозаики, чтобы бросить на него недобрый взгляд.

– Она тебя услышала! – в ужасе воскликнула Энди.

– Не глупи,– сказал Эван и стал подниматься по лестнице, чуть не споткнувшись о Сарабет.

Оказавшись в комнате Эвана, Энди принялась мерить ее шагами.

– Чем хочешь заняться?

– Ну-у… можно почитать что-нибудь из этих литературных сокровищ,– съехидничал Эван, показав на пыльные старинные тома.– Может, найдем заклинание, чтобы заколдовать близнецов Беймеров. Ну, там, в тритонов их превратить.

– Дались тебе эти тритоны,– сухо сказала Энди.– Слушай, а где «Кровища»? – Прежде чем Эван успел ответить, она уже заметила банку на одной из полок.

Они наперегонки бросились через комнату. Энди подбежала первой и схватила банку.

– Эван, смотри,– сказала она, широко раскрыв глаза от удивления.– Что происходит?

Она подняла банку. Зеленая масса выдавила крышку и переливалась через край.

12

– Что такое? Крышка сломалась, что ли? – спросил Эван.

Он забрал банку и осмотрел. Несомненно, крышка отскочила. Липкое зеленое вещество выпирало из банки.

Эван вытащил пригоршню зеленой массы.

– Странное дело! – воскликнул он.– Она будто набухает,– добавил он, стиснув вещество в руке.– Точно растет.

– Я так и подумала! – воскликнула Энди.– Она переросла банку!

– Слушай, она уже не холодная,– сказал Эван. Он скатал вещество в комок и кинул Энди.

– И правда, теплая,– согласилась она.– Ну и дела!

Она попыталась кинуть ему комок, но тот прилип к ее ладони.

– Она становится липкой,– сообщила Энди.– Ты уверен, что это та же самая штуковина?

– Конечно,– ответил Эван.

– Но раньше же она не была липкой, помнишь? – сказала она.

Он вытащил из банки еще один теплый кусок.

– Думаю, она стала меняться после того, как мы открыли банку.– Он скатал комок в шарик и кинул на пол.– Смотри, прилипла. Больше не прыгает.

– Ну и дела! – повторила Энди.

– Надо бы ее выкинуть,– проворчал Эван, отдирая липкий комок от пола.– На кой она нужна, если не прыгает?

– Эй, не вздумай,– возразила Энди.– Надо посмотреть, что будет дальше.

Тихое мяуканье заставило их оглянуться на дверь.

Эван был немало удивлен, обнаружив там Сарабет, которая стояла, склонив голову набок и тараща на него желтые глаза.

А может, она глазеет на комок «Чудовищной кровищи» у него в руке?

– Эта кошка выглядит такой разумной,– сказала Энди.

– Она так же глупа, как все прочие кошки,– проворчал Эван.– Полюбуйся. Она хочет поиграть с «Чудовищной кровищей».

– Прости, киса,– сказала Энди.– Она не прыгает.

Как будто все понимая, Сарабет грустно мяукнула, отвернулась и бесшумно выбежала из комнаты.

– Ну и где мне теперь хранить эту штуку? – спросил Эван.– В банку она не влезает.

– Вот. Сгодится? – Энди наклонилась к нижней полке и вытащила оттуда пустую банку из-под кофе.

– Ага. Пойдет.– Эван кинул свою пригоршню в банку.

Энди расплющила свою в лепешку.

– Смотри. Уже и не светится, как раньше,– сказала она, поднимая лепешку, чтобы Эвану было лучше видно.– Но она точно теплая. Почти горячая.

– Она живая! – в притворном ужасе завопил Эван.– Спасайся кто может! Она живая!

Энди засмеялась и стала гоняться за Эваном, угрожая ему зеленой лепешкой:

– Вот тебе «Кровища»! Ну-ка отними!

Он увернулся, потом выхватил лепешку из ее руки, смял, скатал одной рукой в шар и бросил в кофейную банку.

Они заглянули в банку. Зеленое вещество заполняло ее чуть больше, чем наполовину.

– Давай. Отведай ее,– скомандовала Энди, тыча банкой ему в лицо.– Если не слабо.

– Что? Еще чего. Это тебе слабо,– сказал Эван, подталкивая банку обратно к ней.

– Кто отверчивается, тот и съест,– настаивала Энди, ухмыляясь.– Давай. Попробуй.

Эван скорчил брезгливую мину и помотал головой. Затем он выхватил из банки большой комок гущи и кинул в Энди. Хохоча, та подобрала сгусток с ковра и бросила ему в лицо. Она метнула слишком высоко, и зеленый сгусток прилип к стене.

Эван полез за очередной порцией.

Они вели веселое липкое побоище до самого ужина. А потом, когда пытались все отчистить, услышали лай Триггера за окном. Он надрывался в своем загоне.

Эван первым подбежал к окну. Небо по-прежнему было серым и пасмурным. Триггер стоял на задних лапах, опираясь на забор, и заливался яростным лаем.

– Господи, Триггер,– воскликнул Эван,– уймись!

– Слушай, что это с ним? – спросила Энди.– Твой пес до сих пор растет? Он выглядит таким здоровенным!

Эван раскрыл рот и издал беззвучный вздох, осознав, что Энди права.

Триггер вымахал почти вдвое.

13

– Триггер, вернись! Вернись!

Огромный пес продолжал бежать, его гигантские лапы громыхали по асфальту.

– Вернись! – вопил Эван, мчась за ним изо всех сил с колотящимся сердцем, его ноги отзывались болью на каждый шаг, пока он гнался за бегущим галопом псом.

Ночь была темной и беззвездной. Улица блестела, как после дождя.

Лапы Триггера колотили по тротуару, каждый шаг был подобен удару грома, отдаваясь нескончаемым эхом. Гигантские уши хлопали, точно крылья или знамена, подхваченные ветром. Огромная голова покачивалась, но он не оглядывался назад.

– Триггер! Триггер!

Крики Эвана заглушал порывистый ветер, бьющий прямо в лицо. Эван попытался закричать громче, но не смог издать ни звука.

Он понимал, что должен остановить пса, пока тот не сбежал. Он должен поймать его и привести помощь.

Триггер рос так быстро, что стал совершенно неукротим. Он уже достиг размеров пони и становился больше с каждой минутой.

– Триггер! Триггер! Стой, мальчик!

Триггер будто и не слышал его. Голос Эвана не мог пробиться сквозь кружащийся порывистый ветер.

И Эван продолжал бежать, несмотря на то что грудь судорожно вздымалась, а все мышцы болели. И вдруг понял, что с ними бежит еще кто-то.

Две крупные фигуры впереди несущегося пса.

Две крупные фигуры, которые Эван сразу узнал, удирали во все лопатки от неумолимо настигающего зверя.

Близнецы Беймеры. Рик и Тони.

Триггер гонится за ними, внезапно осознал Эван.

Парни свернули за угол, на еще более темную улицу. Триггер помчался за ними. Эван продолжал бежать, замыкая этот мрачный, таинственный парад.

Воцарилась мертвая тишина, не считая дробного, мерного перестука лап Триггера.

Не считая гулкого «топ-топ-топ» кроссовок Беймеров, бегущих по сверкающему асфальту.

Не считая тяжелого дыхания Эвана, старавшегося не отставать.

Внезапно, на глазах у пораженного ужасом Эвана, пес поднялся на дыбы. Запрокинув голову к небесам, он завыл душераздирающим воем. Не собачьим воем. Воем неведомой твари.

А потом черты Триггера начали преображаться. Лоб его выдвинулся вперед и увеличился в размерах. Глаза расширились и округлились, прежде чем погрузиться под выпирающий лоб. Из разверстой пасти вылезли огромные клыки, и тогда он снова завыл на небо, еще громче, еще страшнее прежнего.

– Он чудовище! Чудовище! – закричал Эван.

И проснулся.

Проснулся от своего пугающего сна.

И понял, что лежит в постели, в кабинете на втором этаже дома Кэтрин.

Все было сном, вся эта страшная, безумная ночная погоня происходила во сне.

Всего лишь сон. Вот только что-то было не так.

Кровать. Она стала такой неудобной. Такой тесной.

Эван сел, как подброшенный, совершенно проснувшись.

И уставился на свои гигантские ноги. На свои гигантские руки. И понял, какой маленькой кажется под ним кровать.

Потому что теперь он был великаном.

Потому что он вырос огромным, чудовищно огромным.

И когда он понял, каким стал, то раскрыл рот и зашелся в крике.

14

Собственный вопль разбудил его.

На этот раз он действительно проснулся.

И понял, что в первый раз ему только приснилось, что он проснулся. Приснилось, что он стал великаном.

Сон во сне.

Неужели он и теперь спит?

Он сел, моргая, весь взмокший.

Одеяло валялось на полу, сброшенное.

Пижама насквозь промокла, прилипнув к зудящей коже.

Все выглядело незнакомым. Только через какое-то время он смог прогнать сон, вспомнить, где находится. В своей комнате. Окончательно проснувшийся. И нормального роста.

Порыв ветра взметнул занавески, задев ими Эвана по лицу, и с шумом утянул их в окно.

Эван сел и, все еще испытывая дрожь, выглянул на улицу.

Серые пряди облаков плыли на фоне бледного месяца. Деревья колыхались и перешептывались на прохладном ночном ветру.

Всего лишь сон.

Страшный сон. Сон во сне.

Он увидел Триггера, который крепко спал под забором, свернувшись калачиком.

Пусть не чудовище, но он несомненно стал еще больше.

Может, с ним что-то нехорошо, закралась в голову тревожная мысль, когда он разглядывал спящего пса.

Может, гормональный сбой или еще что-нибудь в этом роде.

Может, он просто слишком много ест. А может…

Эван зевнул. И решил, что слишком хочет спать. Ничего, завтра с утра он первым делом поищет в городе ветеринара.

Снова зевнув, он хотел было снова улечься. Но тут что-то привлекло его внимание.

Кофейная банка на книжной полке. Банка, где он хранил «Чудовищную кровищу».

– Эй… – воскликнул он.

Зеленая жижа, пузырясь и подрагивая, выпирала над краем банки.

15

– Твой пес выглядит вполне здоровым для своих лет.– Доктор Форрест ласково почесал Триггера под подбородком.– Ты смотри, какая седина,– сказал он, приблизив лицо к морде пса.– Ты у нас старикан что надо, не так ли?

Триггер с благодарностью лизнул врачу руку.

Доктор Форрест усмехнулся, поправив очки в черной оправе на узком носу. Свет потолочной лампы играл на его сверкающей лысине. Он вытер руку о лацкан белого лабораторного халата.

Эван и Энди стояли перед Триггером в маленьком, ярко освещенном кабинете. Оба буквально испереживались во время долгого осмотра. Но теперь, когда доктор вынес вердикт, на их лицах отразилось облегчение.

– То есть вы считаете, что это просто запоздалый рост? – уточнил Эван.

Доктор Форрест кивнул, вернувшись за свой письменный стол в углу.

– Случай весьма необычный,– мягко произнес он, склонившись над столом, чтобы записать что-то в блокнот.– Более чем. Результаты анализов будут денька через три-четыре. Вероятно, они скажут нам больше. Но на мой взгляд, собака выглядит совершенно здоровой. Я действительно не нахожу поводов для беспокойства.

– Но разве кокер-спаниели бывают такими крупными? – спросил Эван, наклонясь, чтобы тоже почесать Триггера под подбородком и заодно ослабить ошейник.

Триггеру захотелось на волю. Он рванул к двери. Эван выпрямился и дернул за поводок, чтобы удержать пса на месте. Для этого пришлось приложить все силы. Триггер не просто увеличился в размерах, но и стал гораздо сильнее.

– Нет. Не бывают,– отозвался ветеринар.– Вот почему я взял кровь на гормоны и секрецию желез. Может, в лаборатории нам смогут дать ответ.

Он закончил писать и вырвал листок из блокнота.

– Вот,– сказал он, протягивая листок Эвану.– Я записал название качественного собачьего корма. Переведи Триггера на него, да смотри, чтобы он пореже перекусывал между кормежками.– Он хохотнул над собственной шуткой.

Эван поблагодарил доктора и позволил Триггеру вытащить его из кабинета. Энди выбежала следом. В приемной крошка-чихуахуа забилась за кушетку, поскуливая при виде громадного кокер-спаниеля.

– Наконец-то выбрались! – воскликнул Эван, когда они вышли на улицу.

– Зато у Триггера все хорошо,– ободряюще сказала Энди, погладив пса по голове.– Ну и ну, его башка шире моей ладони!

– Он почти с овчарку ростом! – жалобно сказал Эван.– А доктор Форест говорит, что все в порядке.

– Не преувеличивай,– буркнула Энди. Она взглянула на часы.– О нет! Не может быть. Опоздала на музыку. Опять! Мама меня убьет!

Она помахала рукой на прощанье, повернулась и понеслась по улице со всех ног, едва не столкнувшись с престарелой парой, не спеша выходившей из бакалейной лавки.

– Пойдем, мальчик,– сказал Эван, размышляя над словами доктора Форреста. Потянув за поводок, он побрел по направлению к дому. Несмотря на заверения ветеринара, он все равно порядком волновался за Триггера.

Он остановился у дверей бакалейной лавки.

– Может, хоть мороженое поднимет мне настроение.– Он привязал Триггера к красному пожарному гидранту напротив входа.– Сидеть.

Триггер, не обращая внимания, попытался вырваться.

– Я мигом,– сказал Эван и поспешил в магазин.

В магазине оказалось еще три-четыре покупателя, и все заняло больше времени, чем Эван предполагал. Выйдя на улицу десять минут спустя, он обнаружил, что близнецы Беймеры уже вовсю отвязывают Триггера.

– Эй, руки прочь! – возмущенно закричал он.

Оба повернулись к нему с одинаковыми ухмылками на мясистых физиономиях.

– Глянь, чего нашли,– издевательски протянул один. Другой тем временем благополучно отвязал поводок.

– Отдайте поводок,– настаивал Эван, держа в одной руке брикет шоколадного мороженого, а другую протянув за поводком.

Беймер сунул Эвану петлю и тут же отдернул, чтобы он не мог дотянуться.

– Облом!

Братья радостно загоготали и дали друг другу пять.

– Хорош прикалываться,– настаивал Эван.– Отдайте поводок.

– Кто нашел, берет себе,– заявил один из братьев.– Правильно, Тони?

– Ага,– ухмыльнулся Тони.– Барбос, конечно, стремный. Но теперь это наш стремный барбос.

– Заведи себе собственного, слюнтяй,– с вызовом произнес Рик. Он шагнул вперед и выбил у Эвана из рук мороженое. Оно шлепнулось на тротуар.

Братья снова загоготали, но смех как отрезало, когда Триггер глухо, угрожающе заворчал. Вздернув губу, он оскалил клыки, и его ворчание переросло в злобный рык.

– Эй… – воскликнул Рик, уронив поводок.

С громким яростным ревом Триггер рванулся вперед и кинулся на Рика, заставив того отшатнуться к тротуару.

Тони сразу пустился наутек, пронесся с топотом мимо приемной ветеринара, мимо почтамта и побежал дальше.

– Погоди! Эй, Тони, погоди! – Рик споткнулся, восстановил равновесие и бросился вслед за братцем.

Эван попытался поймать Триггера за поводок… и промахнулся.

– Триггер, фу! Стоять!

Пес рванул вдогонку за беглецами, злобно лая, гулко колотя огромными лапами по асфальту и набирая скорость по мере того, как расстояние между ними сокращалось.

Нет, подумал Эван, застыв на углу перед бакалейной лавкой.

Нет. Нет. Нет.

Этого не может быть!

Это же мой сон.

Неужели он сбывается?

Эван вздрогнул, вспомнив остальную часть сна, как сам увеличился в несколько раз.

Неужели это тоже сбудется?

16

Тем же вечером, незадолго до ужина, Эван позвонил Энди.

– Можно к тебе? – спросил он.– У меня тут небольшая проблема.

– Звучит скорее как большая проблема,– заметила Энди.

– Ну хорошо. Большая проблема,– огрызнулся Эван.– Мне сейчас не до шуток, ясно?

– Ну ладно, извини,– примирительно сказала Энди.– Рик и Тони не показывались? Дело не в них, надеюсь?

– Пока нет,– ответил он.– Говорю же, когда я поймал Триггера, их и след простыл. Как сквозь землю провалились. А Триггер знай себе надрывался. Я его кое-как дотащил до дома и запер в загоне.

– Тогда в чем проблема? – спросила она.

– Это не телефонный разговор. Я должен сам показать. Сейчас буду. Пока.

Он повесил трубку и сбежал по лестнице с ведром в руке. Кэтрин стояла на кухне спиной к нему, шинкуя что-то своим огромным мясницким ножом. Эван прошмыгнул мимо нее и выскочил за дверь.

Энди жила в доме из красного дерева в стиле ранчо, отделенном от улицы невысокой живой изгородью. Энди рассказывала, что ее папа фанатично помешан на своей лужайке. Трава была тщательно подровнена до полутора дюймов, гладкая, словно ковер. Вдоль фасада тянулся цветник, высокие оранжевые и желтые тигровые лилии покачивались на легком ветру.

Парадная дверь была открыта. Эван постучался в наружную дверь.

– Что в ведре? – спросила Энди с порога, пропуская его в дом.

– Полюбуйся,– пропыхтел он, запыхавшийся оттого, что всю дорогу бежал. Он приподнял алюминиевое ведро, взятое в гараже у Кэтрин.

– Мамочки! – воскликнула Энди, поднеся ладони к лицу и вытаращив глаза.

– Вот именно. Мамочки,– ехидно повторил Эван.– «Чудовищная кровища». Она опять растет. Посмотри. Она почти заполнила большое ведро. И что нам теперь делать?

– Что значит «нам»? – подколола Энди, ведя его в гостиную.

– Не смешно,– буркнул он.

– Сам не хотел делиться,– напомнила она.

– А теперь хочу,– сказал он нетерпеливо.– Слушай… она тебе еще нужна? Отдаю по выгодной цене – даром.– Он протянул ей ведро.

– Да уж,– покачала головой Энди и скрестила на груди руки.– Поставь его, ладно? – Она показала в угол за красным кожаным диваном.– Вон туда. А то у меня от нее мурашки.

– У тебя мурашки?! – воскликнул Эван.– А мне-то что прикажешь делать? Стоит мне отвернуться, как она вырастает еще больше. Она растет быстрее, чем Триггер!

– Эй! – воскликнули они в один голос.

Обоих посетила одна и та же мысль, одно и то же пугающее воспоминание. Оба вдруг вспомнили, что Триггер съел кусок этого вещества.

– Ты думаешь… – начал Эван.

– Может быть… – подхватила Энди, не дожидаясь, когда он закончит.– Может быть, Триггер растет потому, что поел «Кровищи».

– Что же мне делать? – запричитал Эван, нервно расхаживая по комнате и глубоко засунув руки в карманы.– Эта штука становится все больше и больше, та же история с беднягой Триггером. А я тут совсем один. Никто мне не поможет. Никто.

– А как же твоя тетя? – спросила Энди, не сводя глаз с ведра в углу.– Может, Кэтрин что-нибудь придумает…

– Ты шутишь? Она меня даже не слышит. И слышать не хочет. Она ненавидит меня. Только и знает, что днями напролет просиживать над своими пазлами да ругаться с этой ужасной черной кошарой.

– Ладно. Бог с ней, с тетей,– протянула Энди с унылым видом.– Наверное, мы могли бы рассказать доктору Форресту…

– Ну да, конечно,– огрызнулся Эван.– Как будто он поверит, что Триггер становится великаном из-за того, что я дал ему «Чудовищной кровищи».

Он бросился на диван.

– Я совсем один, Энди. Некому мне помочь. Даже поговорить не с кем.

– Не поняла?

– Ну да,– вздохнул он, заглянув ей в глаза.– Кроме тебя.

Она уселась на другом краю дивана.

– Ладно, что я могу сделать? – спросила она нерешительно.

Эван вскочил и вытащил ведро.

– Забери хоть немножко. Давай разделим ее.

– А почему бы тебе просто не выкинуть ее в помойку? – спросила Энди, глядя на ведро. Зеленая жижа почти выпирала над краем.

– Выкинуть? Нельзя,– отрезал Эван.

– Конечно, можно. Давай. Я тебе покажу.– Она потянулась к ручке ведра, но Эван отодвинул его.

– А вдруг она перерастет и мусорный бак? – спросил он.– Вдруг и дальше будет расти?

Энди пожала плечами:

– Ну тогда не знаю…

– И потом, я должен ее сохранить,– продолжал Эван.– Если Триггер действительно растет из-за нее, мне потребуется доказательство. Понимаешь? Чтобы предъявить врачам или еще кому-нибудь. Тогда они смогут вылечить Триггера.

– Возможно, нам следует обратиться в полицию,– задумчиво произнесла Энди, потянув себя за прядку волос.

– О, конечно,– ответил Эван, закатывая глаза.– Вот они-то нам точно поверят. Это уж как пить дать. «Офицер, мы купили эту гадость в магазине игрушек, и теперь она растет и растет, а моего песика превратила в гигантское чудище!»

– Ладно, ладно. Ты прав,– сказала Энди.– В полицию звонить нельзя.

– Ну так что, выручишь меня? – настаивал Эван.– Заберешь хоть немного этой дряни?

– Ну наверное,– нехотя согласилась она.– Но только чуть-чуть.– Она встала и осторожно обошла ведро.– Сейчас вернусь.

Она вышла из комнаты и вскоре вернулась, неся пустую банку из-под кофе.

– Набирай,– улыбнулась она.

Эван посмотрел на банку.

– Это что, все? – возмутился он. Но тут же сбавил тон.– Ладно. Ладно. И то помощь.

Присев на корточки, Энди погрузила банку в ведро.

– Эй! – вскрикнула она, взмахнув руками, и опрокинулась на спину.

– В чем дело? – бросился к ней Эван.

– Она втянула банку,– сказала Энди с напряженным от страха и изумления лицом.– Засосала. Посмотри сам.

Эван заглянул в ведро. Кофейной банки как не бывало.

– Как?..

– Я прямо чувствовала, как она тянет,– дрожащим голосом проговорила Энди. Она снова склонилась над ведром.

– Ну-ка, посмотрим,– сказал Эван и погрузил обе руки в «Чудовищную кровищу».

– Фу,– сказала Энди.– Ну и гадость.

– И правда тянет. Ты права,– согласился Эван.– Она будто тащит меня за руки вниз. Ого, какая теплая. Прямо как живая.

– Не говори так! – с содроганием вскричала Энди.– Просто достань банку, хорошо?

Эвану пришлось поднатужиться, но он все-таки сумел вытащить банку, доверху наполненную дрожащей зеленой слизью.

– Фу-у-у…

– Скажи, мне обязательно ее брать? – спросила Энди, даже не пытаясь взять протянутую Эваном банку.

– Так ненадолго же,– пообещал он.– Пока не придумаем план получше.

– Можно скормить ее близнецам Беймерам,– предложила Энди, забрав наконец банку.

– И получим гигантских близнецов Беймеров,– пошутил Эван.– Нет уж, благодарю покорно.

– А если серьезно, то будь с ними начеку,– предупредила Энди.– Если Триггер их сегодня напугал, они не упустят случая поквитаться. Они ведь всерьез считают себя крутыми парнями, Эван. Они способны на любую низость. Они и покалечить могут.

– Спасибо, что стараешься поднять мне настроение,– мрачно произнес Эван. Он до сих пор снимал с рук налипшие сгустки «Чудовищной кровищи» и бросал в ведро.

– Я тут видак смотрела, пока ты не пришел. Первый фильм про Индиану Джонса. Хочешь, посмотрим вместе?

Эван покачал головой.

– Нет. Я лучше побегу. Когда я уходил, тетя Кэтрин возилась с ужином. Какое-то мясо резала. Так что проведу очередной великолепный ужин в гробовой тишине, любуясь тетей Кэтрин и ее кошкой.

– Бедненький Эван,– протянула Энди полуехидно-полусочувственно.

Он поднял ведро, теперь заполненное лишь на две трети, и позволил Энди проводить себя к выходу.

– Позвони потом, хорошо? – попросила она.

Он кивнул и вышел из дома. Она закрыла за ним дверь.

Он был уже на полпути к тротуару, когда из-за вечнозеленой изгороди выскользнули братья Беймеры, сжимая увесистые красные кулаки.

17

Братья вышли из тени изгороди. Их короткие белобрысые волосы блестели на солнце. Оба злорадно ухмылялись.

Эван застыл, как вкопанный, переводя взгляд с одного брата на другого.

Никто не произнес ни слова.

Один из Беймеров выхватил у Эвана ведро и швырнул на землю. Оно бухнулось на бок, и густое зеленое содержимое с противным хлюпаньем выплеснулось на траву.

– Эй!..– вскрикнул Эван, прервав напряженную тишину.

Больше он ничего сказать не успел.

Второй близнец с размаху врезал ему под дых.

Эван почувствовал, как по всему телу разливается дикая боль. Удар буквально вышиб из него дух. Он стал хватать ртом воздух.

Следующего удара он не увидел. Этот пришелся по скуле точнехонько под правым глазом.

Эван взвыл от боли и беспомощно замолотил руками.

Оба брата набросились на него с кулаками. А потом один из них с силой толкнул Эвана рукой в плечо, и он растянулся на холодной сырой траве.

Боль захлестнула его, накрыла с головой, сопровождаемая волной дурноты. Эван закрыл глаза, шумно дыша, ожидая, когда она утихнет и в животе перестанет ныть.

Земля под ним накренилась. Раскинув руки, он вцепился в нее и держался, боясь соскользнуть.

Когда же он наконец нашел в себе силы поднять голову, над ним стояла Энди, широко раскрыв глаза, исполненные тревоги.

– Эван…

Он застонал и, оттолкнувшись обеими руками, попытался сесть. Голова пошла кругом, лужайка зашаталась, закружилась перед глазами, вынудив его снова лечь.

– Они ушли? – спросил он, закрыв глаза, чтобы избавиться от головокружения.

– Рик и Тони? Я видела, как они удирали,– проговорила Энди, опускаясь рядом с ним на колени.– Ты в порядке? Мне позвать маму?

Он снова открыл глаза.

– Да. Нет. Не знаю.

– Что случилось? – спросила она.

Он поднес ладонь к щеке.

– Ай! – Она успела распухнуть так, что больно было дотрагиваться.

– Они тебя отлупили?

– Нет, блин, меня сбил грузовик! – простонал он.

Через несколько минут, показавшихся ему часами, он уже снова стоял на ногах, восстановив дыхание и потирая вздувшуюся щеку.

– Я никогда раньше не дрался,– признался он, покачав головой.– Ни разу.

– Не больно-то это походило на драку,– заметила Энди все еще с обеспокоенным видом.

Эван засмеялся, но это вызвало боль в животе.

– Мы им еще покажем,– с горечью пообещала Энди.– Мы найдем способ им отплатить. Сволочи.

– Ого. Посмотри. «Чудовищная кровища».– Эван поспешил к ней.

Ведро валялось на боку. Зеленое вещество расползалось по траве, образуя широкую вязкую лужу.

– Я помогу тебе ее собрать,– сказала Энди, наклоняясь за ведром.– Надеюсь, оно не погубит траву. Папа осатанеет, если пострадает его драгоценная лужайка!

– Тяжелая, сволочь,– простонал Эван, со стоном пытаясь запихнуть вещество обратно в ведро.– Не поддается.

– А ты пригоршнями попробуй,– предложила Энди.

– Вот зараза, даже не разлепляется,– удивился Эван.– Смотри, как загустела.

– Как ириска,– сказала Энди.– Видел, как делают ириски в специальных автоматах? Все это месиво сбивается в один большой шар.

– Это не ириска,– буркнул Эван.– Это куда омерзительнее.

Совместными усилиями они скатали всю массу в зеленый шар и свалили в ведро. Вещество заполнило его с противным чавканьем, и Эвану с Энди стоило немалых усилий вытащить из него руки.

– До чего же она липкая,– скривилась Энди.

– И теплая,– добавил Эван. Он наконец смог высвободиться.– Она как будто пыталась поглотить мои руки,– заметил он, вытирая ладони о футболку.– Засосать в себя.

– Унеси ее домой,– сказала Энди. Оглянувшись на дом, она увидела, что мать машет ей рукой из окна.– Ну вот. Ужин на столе. Мне пора.– Ее взгляд остановился на его распухшей щеке.– Погоди, вот твоя тетя это увидит.

– Да она небось и не заметит,– мрачно ответил Эван. Он поднял ведро за ручку.– Что с этой дрянью-то будем делать?

– Завтра же отнесем назад в магазин игрушек,– откликнулась Энди, широким шагом направляясь через лужайку к дому.

– Что?

– Так и поступим. Просто отнесем ее назад.

Эван не находил эту идею столь уж блестящей. Но сил возражать у него не осталось. Он смотрел, как Энди скрылась в доме. Потом поплелся к дому Кэтрин. Голова раскалывалась, живот болел.

Прокравшись вдоль стены дома, он прошмыгнул в гараж через боковую дверь, чтобы спрятать ведро с «Чудовищной кровищей». Задвинув его за перевернутую тачку, он вдруг обнаружил, что оно полно до краев.

Но ведь я приличную порцию отдал Энди, подумал он. Ведро тогда было заполнено только на две трети.

Придется подыскать емкость побольше. Сегодня же. Наверное, здесь есть большие ящики, или в подвале найдется что-нибудь подходящее.

Эван украдкой проскользнул в дом, твердо решив привести себя в порядок до встречи с Кэтрин. Она до сих пор хлопотала на кухне, склонившись над плитой и внося в обед последние штрихи. Он на цыпочках прокрался наверх и умылся. Не сумев ничего сделать с покрасневшей, опухшей щекой, переоделся в чистые шорты и футболку, а потом старательно причесался.

Как только они уселись за стол, взгляд Кэтрин упал на его щеку.

– Никак подрался? – осведомилась она, разглядывая его с подозрением.– Ты ведь маленький забияка, не правда ли? Ну точно как папашка. Цыпленочек вечно влипал в истории, вечно задирал пацанов вдвое больше себя…

– Вообще-то я их не задирал,– буркнул Эван, накалывая кусок мяса на вилку.

Во время ужина Кэтрин созерцала его распухшую щеку. Но не сказала больше ни слова.

Ей все равно, пострадал я или нет, горестно подумал Эван.

Ей действительно все равно.

Она даже не поинтересовалась, а вдруг мне больно.

Впрочем, в какой-то мере он даже был ей благодарен. Еще не хватало, чтобы тетка огорчилась, подняла шум или, чего доброго, позвонила в Атланту родителям.

Впрочем… родителям она точно не позвонит. Она ведь телефоном пользоваться не может, потому как ничего не слышит.

Эван прикончил огромную тарелку мясного рагу. Оно оказалось очень вкусным, особенно для блюда с овощами.

Тишина казалась звенящей. Эван задумался о главной своей проблеме – «Чудовищной кровище».

Стоит ли рассказывать о ней Кэтрин?

Он мог бы описать свою проблему на пожелтевшем листке из блокнота и дать ей прочесть. Так здорово было бы рассказать все кому-нибудь взрослому, способному взять проблему на себя и уладить.

Но только не тете Кэтрин, решил он.

Она ведь с причудами.

Она не поймет.

Она не знает, что делать.

И ей все по барабану.

Энди была права. Надо отнести вещество в магазин игрушек. Сдать назад. Просто избавиться от него.

Но пока придется подыскать что-нибудь для хранения.

Эван подождал в своей комнате, пока чуть позже десяти не услышал, как Кэтрин отправилась спать. Тогда он крадучись спустился по лестнице и направился в гараж.

18

Была прохладная, ясная ночь. Кругом стояла неумолчная трескотня сверчков. Черное небо переливалось россыпями звезд.

Круглое пятно света от фонарика в его руке перебежало дорожку, указывая Эвану путь к темному гаражу. Когда он вошел, что-то прошуршало по полу у дальней стены.

Может, это был просто сухой листок, подхваченный ветром, когда я открыл дверь, с надеждой подумал он.

Он провел лучом фонарика, направив его на перевернутую тачку. Затем луч света скользнул по потолку, когда Эван наклонился, просунул руку за тачку и выволок ведро с «Чудовищной кровищей».

Он перевел луч света на ведро и ахнул.

Зеленое вещество дрожало над кромкой.

Оно растет гораздо быстрее, чем раньше, подумал он.

Нужно найти для него что-нибудь побольше… хотя бы на ночь.

Ведро стало слишком тяжелым, одной рукой не поднять. Сунув фонарик под мышку, Эван вцепился в ручку обеими руками и оторвал ведро от пола.

Изо всех сил стараясь не расплескать, он добрался до темного дома. У двери на лестницу в подвал он остановился и тихо поставил тяжеленное ведро на линолеум.

Нашарил на стене выключатель. Где-то внизу замигала тусклая лампочка, залив бледно-желтым светом бетонный пол.

Здесь наверняка найдется что-нибудь, чтобы перелить эту дрянь, подумал Эван. Подняв ведро, он не спеша, осторожно спустился по темной лестнице, прислоняясь плечом к стене, чтобы удержать равновесие.

Подождав, пока глаза привыкнут к слабому свету, он увидел, что подвал представляет собой одно просторное отсыревшее помещение с низким потолком. Повсюду громоздились картонные коробки, стопки старых газет и журналов, старая мебель и бытовая техника, накрытые пожелтевшими заляпанными простынями.

Как только Эван отошел от лестницы, что-то задело его лицо.

Он беззвучно вскрикнул и, выронив ведро, поднял руки, чтобы смахнуть густую паутину. Она липла к коже, сухая и колючая, а он отчаянно сдирал ее.

Внезапно он осознал, что по щеке скользит вовсе не паутина.

Это был паук.

Судорожно втянув в себя воздух, Эван смахнул его. Но даже после этого, видя, как паук семенит по полу, все равно ощущал на лице его колючие лапки.

Поскорее отступив от стены, он с колотящимся сердцем обшаривал глазами деревянные полки, скрывавшиеся в темноте в дальнем конце подвала, как вдруг запнулся обо что-то на полу.

– Ой! – Он повалился вперед, выставив руки перед собой, чтобы смягчить падение.

Человеческое тело!

Под ним кто-то лежит!

Нет.

Успокойся, Эван. Успокойся, скомандовал он себе.

С трудом поднялся на дрожащие ноги.

Одежный манекен – вот обо что он споткнулся. Наверное, он служил Кэтрин для примерок, когда та была моложе.

Эван откатил его с пути, обегая взглядом темную комнату в поисках емкости для «Чудовищной кровищи». Что там за длинный невысокий предмет перед верстаком?

Подойдя ближе, он обнаружил, что это старая ванна, покрытая пятнами и облупленная изнутри. Он прикинул, что она достаточно вместительная, и сразу решил, что лучше емкости не найти.

С громким стоном он взвалил ведро на бортик старой ванны. Мышцы живота до сих пор мучительно ныли после удара, и все тело тут же отозвалось болью.

Он подождал, пока она утихнет, а потом наклонил ведро. Зеленое вещество вывалилось из ведра и плюхнулось на дно ванны с тошнотворным мягким шлепком.

Эван отставил ведро и смотрел, как Чудовищная кровища лениво расползается по дну ванны. К его изумлению, та заполнилась почти наполовину.

Как же быстро эта штука растет!

Он постоял немного над ванной и уже хотел идти наверх, как вдруг раздался истошный кошачий вопль.

От неожиданности он выпустил бортик ванны из рук, и в тот же миг Сарабет прыгнула ему на спину. Не успев даже вскрикнуть, Эван перевалился через край ванны и головой вперед рухнул прямо в густую зеленую мерзость.

19

Эван тяжело приземлился на локти, но густая «Чудовищная кровища» смягчила падение. Он слышал, как кошка вновь завопила, прежде чем соскочить.

Он погружался в зеленую жижу, молотя руками и ногами в тщетных попытках подняться. Но липкое вещество с поразительной силой засасывало его.

Оно сковало все тело, словно он застрял в цементе, и теперь, дрожа и беззвучно пузырясь, подбиралось к лицу. Он понял, что задыхается.

«Она пытается задушить меня».

Отвратительное тепло растекалось по телу, проникая в грудь, ноги, горло.

«Я не могу пошевелиться.

Я влип.

Она пытается задушить меня.

Нет!»

Он вскинул голову как раз в тот момент, когда масса начала покрывать лицо.

Затем он попробовал извернуться всем телом, крутнуться внутри нее. С огромными усилиями, задыхаясь и надсадно вскрикивая, он все же смог сесть.

Зеленое вещество всколыхнулось еще выше, словно тянулось за ним, тянулось, чтобы снова засосать внутрь.

Эван обеими руками вцепился в бортик и начал с усилием подниматься. Вверх, вверх из липкой, тягучей массы. Вверх из страшной прорвы, с новыми силами тянущей его обратно.

Вверх. Вверх.

– Нет! – закричал он, когда теплая зеленая слизь накрыла плечи.– Нет!

Вот она уже обхватила их целиком, закручиваясь у самой шеи, засасывая его вниз, увлекая назад в свои вязкие глубины.

Вниз. Вниз.

Она заберет меня, решил он.

Она меня все-таки заберет.

20

– Нет! – завопил Эван, когда бурлящая зеленая жижа дошла до подбородка.

Она затягивала его. Затягивала вниз.

– Нет!

Еще одна попытка. Вверх.

Еще одна попытка. Вверх. Вверх.

Да!

Вцепившись в края ванны, он поднимался, подтягиваясь, напрягая все свои силы.

Да! Да!

Он побеждал ее.

Он был сильнее ее.

Еще рывок – и он свободен.

Со вздохом облегчения он перевалился через край ванны и рухнул на прохладный бетонный пол.

А потом долго лежал, прижавшись к влажному бетону, дожидаясь, когда дыхание восстановится.

Когда же он поднял взгляд, Сарабет стояла неподалеку, склонив голову набок и вперившись горящими желтыми глазищами ему в глаза, а на темной кошачьей морде застыло выражение глубочайшего удовлетворения.

На следующее утро, после рваного, беспокойного сна, Эван спустился к столу с блокнотом из желтой линованной бумаги и фломастером.

– Ну и видок,– приветствовала его Кэтрин, ставя перед ним миску измельченной пшеницы,– ни дать ни взять драная кошка! – Она засмеялась, покачав головой.

– Не упоминайте при мне кошку,– проворчал Эван. Он отодвинул миску и показал на блокнот в своей руке.

– Не давай своим хлопьям отсыреть,– строго сказала Кэтрин, пододвинув миску обратно к нему.– Так тебе больше витаминов достанется. И вообще, грубая пища полезна.

– В гробу я видал твою полезную пищу,– угрюмо изрек Эван, зная, что она все равно не слышит. Он снова показал на блокнот, а потом начал торопливо писать в нем большими черными буквами.

Его писанина пробудила теткин интерес. Она обошла вокруг стола и встала у него за спиной, глядя на блокнот, пока он строчил свое отчаянное послание.

«У меня проблема,– писал он.– Мне нужна ваша помощь. Ванна внизу до краев наполнена зеленой „Чудовищной кровищей“, и я не могу ее остановить».

Отложив фломастер, он сунул блокнот ей под нос.

Он взглянул на тетку, когда та в своем сером фланелевом халате склонилась над блокнотом, приблизив к нему свое бледное лицо, и в лучах утреннего солнца Кэтрин вдруг показалась ему глубокой старухой. Только ее глаза, эти блестящие голубые глаза, пробегающие по строчкам, казались юными и живыми.

Сосредоточенно поджав губы, она читала записку. Затем, когда Эван нетерпеливо посмотрел на нее, ее рот растянулся в широкой улыбке. Откинув голову назад, она расхохоталась.

Пораженный ее реакцией до глубины души, Эван отодвинул стул и вскочил. Тетка положила руку ему на плечо и шутливо толкнула.

– Не смейся над старухой! – воскликнула она, покачав головой, и вернулась на свое место за столом.– А я-то чуть было не повелась! Вижу, вовсе ты не похож на папашку. Он не позволял себе таких глупых шуточек и розыгрышей. Цыпленочек всегда был мальчик серьезный.

– Плевать мне на Цыпленочка! – вне себя крикнул Эван и со злостью шмякнул блокнот на стол.

Тетка опять покатилась со смеху. Она будто не замечала, что Эван смотрит на нее с гневным отчаянием, сжимая кулаки.

– «Чудовищная кровища»! Ай да выдумщик! – Она вытерла пальцами выступившие на глазах слезы. Внезапно лицо ее посуровело. Она схватила Эвана за мочку уха и крепко сжала.

– Я ведь предупреждала тебя,– прошипела она.– Предупреждала, чтобы ты был осторожен.

– Ай!

Когда он вскрикнул от боли, она отпустила его ухо. Ее глаза сверкали, словно голубые самоцветы.

Пора отсюда сваливать, решил Эван, потирая саднящую мочку. Развернувшись, он широким шагом вышел из кухни и поспешил наверх.

Так и знал, что от нее помощи не дождешься, думал он с горечью.

Она просто полоумная старуха.

Надо затащить ее в подвал и показать ей эту гнусную дрянь, решил Эван, в сердцах скинув на пол вчерашнюю одежду.

Но что толку? Она и тут наверняка посмеется.

Она не станет мне помогать.

Есть лишь один человек, на которого можно положиться.

Энди.

Он позвонил ей, набрав номер дрожащими пальцами.

– Привет. Ты права,– сказал он, не дав ей произнести ни слова.– Надо отнести эту штуку назад, в магазин игрушек.

– Если получится,– сказала Энди с тревогой в голосе.– Тот кусок, что ты дал мне… он уже перерос кофейную банку. Я взяла у предков ведерко для мороженого, но она и его скоро перерастет.

– Как насчет пластикового мешка для мусора? – предложил Эван.– Ну, знаешь, из тех, здоровенных? Можно взять парочку.

– Попытка не пытка,– сказала Энди.– Ну и гадость же… Все время причмокивает и липнет страшно.

– Да что ты говоришь,– мрачно сказал Эван, вспомнив минувшую ночь.– Я в ней вчера искупался.

– Что? Ладно, потом расскажешь,– нетерпеливо сказала она.– Магазин игрушек открывается в десять вроде бы. Встречаемся на углу через двадцать минут.

– Заметано.– Эван повесил трубку и отправился в гараж за мешком.

Энди появилась с пластиковым мешком, притороченным к рулю велосипеда. Эвану снова пришлось тащиться пешком. Его мешок раздулся и был таким тяжелым, что его приходилось тянуть волоком. Эван не мог даже приподнять его.

– Ванна была полна почти до краев,– сообщил он Энди, со стонами волоча свою ношу по тротуару.– Боюсь, как бы она не вырвалась из мешка.

– Там всего два квартала,– сказала она, пытаясь его подбодрить. Мимо медленно проехала машина. Водитель, темноволосый патлатый юнец, с ухмылкой высунулся в окно:

– Что в мешке? Трупешник?

– Да так, мусор,– ответил Эван.

– Точней и не скажешь,– пробормотала Энди, когда автомобиль укатил.

Некоторые прохожие останавливались на них поглазеть.

– Здрасте, миссис Уинслоу! – крикнула Энди подруге матери.

Миссис Уинслоу помахала рукой, бросила на Энди недоуменный взгляд и направилась в бакалейную лавку.

Энди слезла с велосипеда и повела его за руль. Эван все так же волочил раздутый мешок за собой.

Они добрались до следующего квартала и начали переходить дорогу перед магазином игрушек.

Но вдруг остановились как вкопанные посреди улицы.

И раскрыли рты от изумления.

Дверь и витрина магазинчика оказались заколочены досками. На маленькой табличке, прикрепленной к двери, было написано от руки: «Мы закрылись».

21

Отчаявшись избавиться от гнусного содержимого мешков, Эван тем не менее заколотил кулаком в дверь.

– Ну же, кто-нибудь! Кто-нибудь, откройте!

Ответа не было.

Он забарабанил обоими кулаками.

Тишина.

Наконец Энди оттащила его.

– Магазин закрыт! – крикнула молодая женщина с другой стороны улицы.– Уже несколько дней как. Видите? Все заколочено.

– А то мы не поняли,– проворчал Эван себе под нос. Он с досадой хватил по двери ладонью.

– Эван, прекрати. Ты поранишься,– предостерегла Энди.

– И что теперь? – спросил Эван.– Есть какие-нибудь фантастические идеи, Энди?

Она пожала плечами:

– Твоя очередь придумать что-нибудь гениальное.

Эван горестно вздохнул.

– Можно дать ее Кэтрин и сказать, что это такое мясо. Тогда она порубает ее своим обожаемым мясницким ножом.

– Не похоже, что ты сейчас в состоянии мыслить здраво.– Энди сочувственно положила руку ему на плечо.

Оба уставились на мусорные мешки. Они шевелились – раздувались и опадали, словно зеленая масса внутри дышала!

– Пошли обратно к Кэтрин,– с дрожью в голосе проговорил Эван.– Глядишь, по дороге чего и придумаем.

Каким-то чудом им удалось дотащить «Чудовищную кровищу» до дома Кэтрин. К тому времени солнце стояло уже высоко. Когда они направились на задний двор, Эван весь взмок от пота. Руки болели. В голове стучало.

– И что теперь? – слабым голосом спросил он, выпустив из рук раздутый мешок.

Энди прислонила велосипед к стене гаража и показала на огромный алюминиевый мусорный бак у гаражной двери.

– А может, сюда? На вид довольно прочный.– Она подошла к баку, окинув его придирчивым взглядом.– И смотри, крышка защелкивается.

– Сойдет,– согласился Эван, вытирая лоб рукавом футболки.

Энди сняла крышку и вывалила в бак содержимое своего мешка. Оно шлепнулось о дно с омерзительным чавканьем. После этого Энди поспешила на помощь к Эвану.

– Ну и тяжелющая,– прокряхтел Эван, пытаясь приподнять мешок.

– Ничего, справимся,– заверила Энди.

Совместными усилиями они смогли вывалить «Чудовищную кровищу» из мешка. Она выплеснулась наружу, точно приливная волна, звучно шлепаясь о стенки бака и вздымаясь, словно хотела ускользнуть.

С громким вздохом облегчения Эван нахлобучил сверху металлическую крышку и опустил защелки.

– Есть! – воскликнула Энди.

Они долго смотрели на крышку, словно ожидая, что та вот-вот сорвется или разлетится вдребезги.

– И что дальше? – спросил Эван, чье лицо было по-прежнему напряжено от страха.

Не успела Энди ответить, как из кухни показалась Кэтрин. Ее взгляд обшаривал двор, пока не остановился на них.

– Эван, хорошие новости! – позвала она.

Оглядываясь на мусорный бак, Эван и Энди поспешили к ней. Кэтрин держала в руке желтый листок бумаги. Телеграмму.

– Твоя мать приезжает за тобой сегодня вечером,– сообщила Кэтрин с широкой улыбкой.

Небось только рада от меня избавиться, первым делом подумал Эван.

А потом, отбросив эту мысль, вскочил и издал ликующий клич. Это была самая лучшая новость, какую ему доводилось слышать.

– Я уеду отсюда! – воскликнул он, когда тетка вернулась в дом.– Я уеду отсюда! Жду не дождусь!

Энди явно не разделяла его восторгов.

– Ты оставляешь своей тете небольшой сюрпризец,– напомнила она, показав на мусорный бак.

– А мне плевать! Я уеду отсюда! – снова воскликнул Эван, поднимая руку, чтобы Энди дала ему пять.

Она воздержалась.

– Тебе не кажется, что ты должен рассказать кому-нибудь о «Кровище»? Или что-то сделать с ней… до того, как уедешь?

Но Эван был слишком взволнован, чтобы думать об этом сейчас.

– Эй, Триггер! – крикнул он, подбегая к собачьему загону в конце двора.– Триггер, мальчик, мы едем домой!

Он распахнул калитку… и обомлел.

22

– Триггер!

Пес, бросившийся ему навстречу, походил на Триггера. Вот только кокер-спаниель был теперь размером с доброго пони! Со вчерашнего вечера он вырос вдвое!

– Нет! – Эвану пришлось кинуться наземь, когда пес на радостях попытался на него прыгнуть.– Эй, подожди!

Прежде чем Эван успел подняться, Триггер залаял, как оглашенный. Огромный пес уже миновал калитку и с громовым топотом мчался через двор по направлению к улице.

– Глазам не верю! – вскричала Энди, поднеся руки к лицу и потрясенно глядя, как громадное существо обогнуло угол дома и скрылось из виду.– Он такой… здоровый!

– Его надо остановить! Вдруг он кого-нибудь покалечит! – закричал Эван.– Триггер! Триггер, вернись! – Не успев опомниться, он бросился вдогонку, отчаянно выкрикивая его имя. Но вдруг споткнулся о велосипед Энди и грохнулся прямо на мусорный бак.

– Нет! – взвизгнула Энди, беспомощно наблюдая, как бак опрокинулся на бок вместе с распластавшимся сверху Эваном и с оглушительным лязгом упал на подъездную дорожку.

Крышка соскочила и откатилась в сторону.

Зеленая жижа хлынула наружу.

Она вытекла из бака, потом остановилась и начала подниматься. Дрожа и громко причмокивая, она расправлялась, вытягиваясь в высоту.

На глазах пораженных ужасом ребят дрожащая зеленая масса пробуждалась к жизни, словно новорожденное существо, поднимающееся, потягивающееся, озирающееся по сторонам…

Затем, звонко причмокнув, она вспучилась в сторону Эвана, который до сих пор лежал, распростершись на мусорном баке.

– Вставай, Эван! – закричала Энди.– Вставай! Она накатит прямо на тебя!

23

– Не-е-е-е-е-е-ет!

Эван испустил животный вопль, какого не издавал никогда в жизни, и откатился в тот самый момент, когда дрожащий зеленый шар прыгнул к нему.

– Беги, Эван! – завопила Энди. Схватив за руку, она рывком подняла его на ноги.– Она живая! Беги!

«Чудовищная кровища» с разгону врезалась в стену гаража и на краткий миг словно приклеилась к ней. А потом соскользнула и с поразительной скоростью понеслась скачками к перепуганным ребятам.

– На помощь! На помощь!

– Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!

Вопя во всю мощь своих легких, Эван и Энди бросились бежать. Удирая во все лопатки на ослабевших, будто резиновых от страха ногах, Эван мчался следом за Энди по подъездной дорожке на передний двор.

– Помогите! Пожалуйста! На помощь!

Голос Эвана стал хриплым от крика. Сердце рвалось из груди. В висках стучало.

Он обернулся и увидел, что «Чудовищная кровища» преследует их по пятам, набирая скорость, прыгает через двор, издавая при каждом прыжке отвратительные хлюпающие звуки.

Плюх. Плюх. Плюх.

Малиновка, выуживавшая из травы червяка, не успела даже оглянуться. Дрожащая зеленая масса накатила на нее.

– О-о-о-о-о! – простонал Эван, обернувшись как раз вовремя, чтобы увидеть, как несчастную птичку засосало в зеленый шар. Отчаянно трепеща крыльями, она пискнула напоследок, а потом исчезла внутри.

Плюх. Плюх. Плюх.

«Чудовищная кровища» изменила направление, не переставая дрожать и подпрыгивать и оставляя на траве белесые пятна, словно огромные круглые следы.

– Она живая! – заголосила Энди, прижимая ладони к щекам.– О Боже мой, она живая!

– Что же делать? Что же делать? – Эван не узнавал собственного испуганного голоса.

– Она нагоняет! – взвизгнула Энди, потянув его за руку.– Бежим!

Задыхаясь, они добежали до передней стороны дома.

– Слышь, че за дела? – раздался вдруг чей-то окрик.

– А?..

Застигнутый врасплох этим окриком, Эван резко остановился. Он посмотрел на тротуар и увидел близнецов Беймеров с одинаковыми ухмылочками на мордатых физиономиях.

– Моя любимая боксерская груша! – сказал Эвану один из братьев. И угрожающе занес кулак.

Они сделали несколько шагов по направлению к Эвану и Энди. И тут их рты распахнулись в ужасе, когда из-за угла дома возникла гигантская зеленая масса, катящаяся по дорожке со скоростью велосипеда.

– Берегитесь! – завопил Эван.

– Спасайтесь! – крикнула Энди.

Но оба брата были слишком ошарашены, чтобы сдвинуться с места.

Вытаращив от страха глаза, они вскинули руки в попытке защититься.

Плюх. Плюх. Плюх.

Огромный шар «Чудовищной кровищи» устремился вперед. Эван зажмурился, когда он врезался в близнецов с оглушительным чавканьем.

– А-а-а-а-а!

– Нет!

Оба брата кричали, размахивая руками, изо всех сил пытаясь вырваться на свободу.

– Помогите! Пожалуйста, помогите!

Их тела извивались и корчились в тщетных попытках высвободиться.

Но они завязли намертво. Зеленая жижа наползла на них, покрывая с головой.

А потом она с громким причмокиванием втянула их внутрь.

Энди закрыла глаза руками.

– Мерзость,– пробормотала она.– О-о-о-о-о… Мерзость.

Эван чуть не задохнулся от ужаса, когда близнецы Беймеры прекратили борьбу.

Их руки бессильно повисли. Лица скрылись под дрожащей массой.

Причмокивание становилось громче по мере того, как братья погружались все глубже и глубже. Наконец «Чудовищная кровища» высоко подскочила, развернулась и снова покатила по дорожке вперед.

Энди и Эван замерли, не зная, куда бежать.

– Разделимся! – закричал Эван.– Обоих ей не догнать!

Энди устремила на него полный страха взгляд. Она раскрыла рот, но не издала ни звука.

– Разделимся! Разделимся! – пронзительно кричал Эван.

– Но… – начала Энди.

Прежде чем она успела сказать еще хоть что-нибудь, парадная дверь дома распахнулась, и Кэтрин вышла на крыльцо.

– Эй, детишки, что вы делаете? Что это?! – воскликнула она, схватившись за наружную дверь, и ее глаза наполнились ужасом.

Набирая скорость, гигантский шар устремился к крыльцу.

Кэтрин в испуге всплеснула руками. На мгновение она оцепенела, словно пытаясь сообразить, что перед ней. Затем, оставив входную дверь распахнутой, она развернулась и исчезла в доме.

Плюх. Плюх.

У крыльца «Чудовищная кровища» немного помедлила.

Она подскочила на месте раз, другой, третий, словно решая, что делать дальше.

Эван и Энди в немом ужасе глядели на нее с лужайки, пытаясь отдышаться.

Волна дурноты накатила на Эвана при виде близнецов Беймеров, которые еще виднелись в глубине дрожащего сгустка, безликие пленники, колышущиеся внутри.

А потом «Чудовищная кровища» вдруг высоко подскочила и понеслась вверх по ступенькам.

– Нет! – взвизгнул Эван, когда она протиснулась в дверь и исчезла в доме.

Стоя посреди двора, Энди и Эван услышали леденящий душу вопль Кэтрин.

– Она добралась до тети Кэтрин,– слабым голосом проговорил Эван.

24

Эван домчался до дома первым. Он бежал так быстро, что легкие, казалось, готовы были взорваться.

– Что ты будешь делать? – крикнула Энди, дыша ему в затылок.

– Не знаю,– ответил Эван. Он рванул наружную дверь и влетел в дом.

– Тетя Кэтрин! – закричал он, врываясь в гостиную.

Огромный шар заполонил середину маленькой комнаты. Очертания близнецов Беймеров проступали на его боковой поверхности, когда он подскакивал и дрожал, расползаясь по ковру и оставляя липкие следы на своем пути.

Только через несколько секунд Эван разглядел за ним свою тетю. Прыгучая масса «Чудовищной кровищи» загнала ее к камину.

– Тетя Кэтрин, беги! – крикнул Эван.

Но он прекрасно видел, что бежать ей некуда.

– Уходите отсюда, дети! – крикнула Кэтрин высоким, дрожащим голосом, который сделался вдруг очень дряхлым.

– Ну, тетя Кэтрин…

– Уходите, кому говорю! – настаивала старуха. Ее черные волосы растрепались, а глаза, эти голубые, пронзительные глаза, вперились в зеленый шар, словно таким образом она хотела заставить его исчезнуть.

Эван повернулся к Энди, не зная, что делать.

Энди вцепилась руками в волосы и широко раскрытыми глазами смотрела с нарастающим ужасом, как клокочущий зеленый шар неумолимо приближается к тете Эвана.

– Уходите! – отчаянно повторила Кэтрин.– Спасайте свои жизни! Это я сотворила! И теперь должна ответить за это жизнью!

Эван ахнул.

Неужели он верно расслышал?

Что его тетя только что сказала?

Ее слова повторялись у него в голове, такие отчетливые, такие ясные… и такие пугающие.

«Это я сотворила. И теперь должна ответить за это жизнью».

25

– Нет!

Застыв в ужасе, пока отвратительный шар «Чудовищной кровищи» напирал на его тетю, Эван почувствовал, что комната уходит у него из-под ног и начинает кружиться. Он вцепился в спинку тетиного кресла, а разум наводнили знакомые образы…

Он вспомнил странную кость, которую Кэтрин постоянно носила на шее.

Таинственные книги, выстроившиеся вдоль стен его спальни.

Сарабет, черную кошку с мерцающими желтыми глазами.

Черную шаль, в которую Кэтрин всегда куталась по вечерам.

«Это я сотворила. И теперь должна ответить за это жизнью».

Все это явственно предстало перед Эваном, и он начал многое понимать.

Ему вспомнился день, когда они с Энди принесли банку с «Чудовищной кровищей» из магазина игрушек. Кэтрин тогда потребовала показать ее.

Разглядывала ее.

Ощупывала.

Он вспомнил, как она поворачивала банку в руках, тщательно изучая. Беззвучно шевелила губами, читая этикетку.

Что она делала? Что говорила?

В голове у Эвана промелькнула догадка.

Быть может, она накладывала на банку заклятие?

Заклятие, чтобы заставить «Чудовищную кровищу» расти? Заклятие, чтобы запугать Эвана?

Но зачем? Ведь она даже толком не знала его.

Зачем она хотела его запугать? Чтобы… сжить со свету?

«Будь осторожен,– сказала она ему после того, как вернула банку.– Будь осторожен».

Это было серьезное предупреждение.

Предупреждение насчет колдовства.

– Это ты сделала! – закричал Эван не своим голосом. Слова буквально вырвались у него. Он не мог сдерживать их.– Ты это сделала! Ты заколдовала! – кричал он, обвиняюще указывая на тетку.

Внезапно он увидел, как ее голубые глаза заблестели… словно она все-таки умела читать по губам. А потом наполнились слезами, которые хлынули по бледным ее щекам.

– Нет! – закричала она.– Нет!

– Ты что-то сделала с банкой! Ты это сделала, тетя Кэтрин!

– Нет! – снова крикнула она, заглушая мерзкое урчание и хлюпанье зеленой громады, скрывавшей ее из виду.

– Нет! – выкрикнула Кэтрин, вжимаясь спиной в каминную полку.– Я этого не делала! Это она!

И дрожащим пальцем показала на Энди.

26

Энди?

Неужели тетя Кэтрин обвиняет Энди?

Эван обернулся, готовый дать ей отпор.

Но Энди обернулась тоже.

И тогда Эван понял, что тетка указывает вовсе не на Энди. Она указывала мимо Энди… на Сарабет.

Стоявшая в дверях гостиной черная кошка зашипела и выгнула спину, сверкая желтыми глазами на Кэтрин.

– Это она сделала! Это все она! – твердила Кэтрин, лихорадочно тыча пальцем в нее.

Огромный зеленый сгусток «Чудовищной кровищи» отпрянул назад, как будто слова Кэтрин ожгли его. Тени заколыхались внутри, когда шар задрожал, отражая свет, льющийся из окна гостиной.

Эван посмотрел на кошку, потом перевел взгляд на Энди. Она пожала плечами, на ее лице застыли ужас и смятение.

Тетя Кэтрин сумасшедшая, горестно подумал Эван.

Она совершенно рехнулась.

Она не соображает, что говорит.

Ее слова напрочь лишены смысла.

– Это все она! – твердила Кэтрин.

Кошка снова зашипела в ответ.

Шар подскочил на месте, удерживая неподвижных Беймеров внутри.

– Ой, смотри! – вскрикнул Эван, когда кошка вдруг поднялась на задние лапы.

Энди ахнула и стиснула руку Эвана. Ее ладонь была холодна, как лед.

Продолжая шипеть, кошка росла, словно тень на стене. Она раскинула когтистые лапы. Ее глаза закрылись, и она слилась с темнотой.

Все замерли.

Единственными звуками, которые слышал Эван, были бульканье зеленой слизи да стук собственного сердца.

Все взгляды были устремлены на кошку, которая росла, вытягиваясь и увеличиваясь в размерах. И вместе с ростом менялись ее черты.

Она становилась человеком.

С сумеречными очертаниями рук и ног в зловещей темноте.

А потом этот сумеречный силуэт вышел из темноты.

И теперь Сарабет была молодой женщиной с огненно-рыжими волосами, бледной кожей и желтыми глазами, теми самыми желтыми кошачьими глазами, что преследовали Эвана со дня приезда. Одета она была в кружевное черное платье до щиколоток.

Она стояла, преграждая выход и обвиняюще глядя на Кэтрин.

– Ну что, убедились? Это все она,– произнесла Кэтрин уже совершенно спокойно. И следующие ее слова были обращены лишь к Сарабет: – Твое заклятье надо мною разрушено. Я больше не буду тебе служить.

Сарабет откинула рыжие волосы за окутанное черным плечо и расхохоталась:

– Это я решаю, что ты будешь делать, Кэтрин.

– Нет,– настаивала Кэтрин.– Двадцать лет ты использовала меня, Сарабет. Двадцать лет ты держала меня в заточении под властью своих чар. Но теперь я использую эту мерзость для избавления.

Сарабет снова захохотала.

– Не видать тебе избавления, дуреха. Теперь вы все должны умереть. Все до одного.

27

– Все вы должны умереть,– повторила Сарабет. Судя по улыбке, она явно наслаждалась своими словами.

Кэтрин повернулась к Эвану со страхом в глазах.

– Двадцать лет назад я считала ее своей подругой. Ведь я осталась совсем одна… Я считала, что могу доверять ей. А она наложила на меня заклятье. И следом – еще одно. Ее черная магия сделала меня глухой для всех, кроме нее. Она запрещала мне читать по губам или учить язык жестов. Только так она могла сделать меня своей пленницей.

– Но, тетя Кэтрин… – начал Эван.

Она поднесла палец к губам, веля ему замолчать.

– Сарабет вынудила меня наложить заклятье на банку с «Чудовищной кровищей». Понимаешь, она строго-настрого запретила мне принимать гостей… Я была ее рабыней. Ее персональной прислугой все эти годы. Она хотела, чтобы я принадлежала лишь ей одной, чтобы выполняла все ее жестокие приказания. Когда ты только приехал,– продолжала Кэтрин, по-прежнему прижимаясь спиною к каминной полке,– она сначала хотела тебя отпугнуть. Но это оказалось невозможно: тебе некуда было уйти. Тогда она вознамерилась во что бы то ни стало устранить тебя. Ее страшила мысль, что ты можешь раскрыть ее тайну, что каким-то образом освободишь меня из-под ее чар. И Сарабет решила, что ты должен умереть.

Кэтрин опустила глаза. И тяжко вздохнула.

– Прости меня, Эван. У меня не было ни выбора, ни собственной воли.– Она перевела взгляд на Сарабет.– Но теперь все. Все. Все. Как только я брошусь в это ужасное вещество, Сарабет, я положу конец твоему заклятью… твоей власти надо мной…

– И тем не менее дети должны умереть,– промолвила Сарабет тихо и безжалостно.

– Но зачем? – Взгляд Кэтрин вспыхнул гневом.– Меня не станет, Сарабет. Ты можешь отпустить детей. У тебя нет причин губить их.

– Они слишком много знают,– мягко ответила Сарабет, скрестив изящные руки на груди и сверкая глазами.

– Надо выбираться отсюда,– шепнул Эван Энди, глядя на бурлящий зеленый сгусток.

– Но как? – прошептала Энди в ответ.– Сарабет преграждает выход.

Взгляд Эвана метался по маленькой комнате, выискивая пути к спасению.

Ни единого шанса.

Сарабет подняла руку и плавно приблизила ее к себе, словно подзывая зеленый шар.

Тот судорожно всколыхнулся раз, другой, а потом покорно пришел в движение по мановению ее руки.

– Нет! Сарабет, остановись! – взмолилась Кэтрин.

Не обращая внимания, Сарабет снова сделала знак рукой.

Зеленая масса забурлила и покатилась вперед.

– Убей детей,– приказала Сарабет.

Огромный шар, набирая скорость, покатился по ковру к Эвану и Энди.

– Рвем к двери,– предложил Эван, пока они пятились от наступающей «Чудовищной кровищи».

– Сарабет не пропустит! – закричала Энди.

– Убей детей! – повторила Сарабет, воздев руки над головой.

– Кто-нибудь да прорвется! – крикнул Эван.

– Слишком поздно! – взвизгнула Энди.

Подпрыгивающий, пульсирующий зеленый шар был уже всего в нескольких футах.

– Мы… нас засосет! – закричал Эван.

– Убей детей! – торжествующе возопила Сарабет.

28

Шар катился вперед.

Эван вздохнул, чувствуя, как надежда покидает его. Застыв на месте, он ощутил страшную тяжесть во всем теле.

Энди снова схватила его за руку.

Они закрыли глаза, затаили дыхание и ждали удара.

К их великому удивлению, «Чудовищная кровища» издала оглушительный рев.

– Что?..

Эван открыл глаза. Энди смотрела на дверной проем позади Сарабет.

«Чудовищная кровища» не ревела.

– Триггер! – воскликнул Эван.

Огромный пес ворвался в дверь, его оглушительный лай эхом отразился от низкого потолка.

Сарабет попыталась отпрянуть с его пути. Но было уже поздно.

Охваченный восторгом при виде Эвана, Триггер прыгнул на Сарабет – и с силой толкнул ее в спину.

Под тяжестью гигантских лап Сарабет качнулась вперед… вперед… вперед – вскидывая руки, пока не налетела на «Чудовищную кровищу».

С влажным чавканьем Сарабет врезалась в поверхность зеленого шара.

Последовало громкое, отвратительное причмокивание.

Ее ладони первыми угодили в жижу. Они тут же исчезли. И уже через миг Сарабет засосало по локоть.

А потом шар сделал мощный рывок, и она впечаталась в него всем телом. Затем и лицо исчезло, поглощенное целиком.

Сарабет так и не издала ни звука, пока ее засасывало вглубь.

Поскуливая от радости, совершенно не понимая, что натворил, пес влетел в комнату и бросился к Эвану.

– Лежать, мальчик! Лежать! – крикнул Эван, когда Триггер радостно прыгнул на него.

И уже в прыжке пес начал уменьшаться.

– Триггер! – изумленно воскликнул Эван, раскинув руки, чтобы подхватить его.

Триггер и не заметил в себе никаких перемен. Он облизывал Эвану лицо, пока тот крепко прижимал его к груди.

В считаные мгновения Триггер принял размеры нормального кокер-спаниеля.

– Смотри, шар тоже уменьшается! – воскликнула Энди, сжимая плечо Эвана.

Эван обернулся и увидел, что зеленый сгусток съеживается на глазах.

Как только он достаточно съежился, близнецы Беймеры вывалились на пол.

Они не двигались. Они лежали вповалку. Открытые глаза смотрели безжизненно. Казалось, они не дышат.

Сперва моргнул один. За ним другой.

Их рты открылись и закрылись.

– О-о-о-о-ох… – глухо, протяжно простонал один из них.

Затем, медленно приподнявшись, они ошалелым взглядом окинули комнату.

Пойманная малиновка тоже вывалилась на пол. Отчаянно щебеча, она захлопала крылышками и суматошно заметалась по комнате – пока не обнаружила открытое окно и не выпорхнула на волю.

Энди держалась за Эвана, и они вдвоем смотрели на «Чудовищную кровищу», ожидая, что Сарабет тоже вернется.

Но Сарабет не было.

Ее не стало.

«Чудовищная кровища», съежившаяся до своего изначального размера, лежала на ковре безжизненно, неподвижно – тусклая зеленая клякса размером не больше теннисного мяча.

Братья Беймеры неуверенно поднялись на ноги, в их глазах до сих пор читались ужас и недоумение. Они потянулись, словно опробуя свои руки и ноги, проверяя, работают ли мускулы. А потом бросились вон из дома, захлопнув за собой наружную дверь.

– Все кончено,– тихо проговорила Кэтрин, подойдя к Эвану и Энди и обнимая их рукой за плечи.

– Нет больше Сарабет,– сказал Эван, прижимая к себе Триггера и не сводя глаз с крошечного зеленого клинышка на полу.

– А я снова слышу! – с ликованием воскликнула Кэтрин, обнимая их обоих.– Нет больше ни Сарабет, ни ее заклятья!

Но только она это сказала, как наружная дверь распахнулась, и чья-то темная фигура вошла в гостиную.

29

– Мама! – вскричал Эван.

Он спустил Триггера на пол, бросился ей навстречу, раскинув руки, и крепко обнял.

– Бога ради, что здесь происходит? – спросила миссис Росс.– Почему эти два парня вылетели из дома, будто за ними черти гонятся? Они были перепуганы до смерти!

– Это… это трудновато объяснить,– сказал Эван.– Как я рад тебя видеть!

Триггер был рад не меньше. Когда он наконец закончил скакать на месте и поскуливать, Кэтрин увлекла маму Эвана на кухню.

– Я заварю чаю,– сказала она.– Это длинная история.

– Надеюсь, не слишком длинная,– сказала миссис Росс, вопросительно оглянувшись на Эвана.– Нам к четырем на самолет.

– Ничего, мама, думаю, эта история покажется тебе интересной,– сказал Эван, бросив заговорщицкий взгляд на Энди.

Обе женщины скрылись в кухне.

Энди и Эван устало опустились на диван.

– Ты, наверное, уедешь навсегда,– вздохнула Энди.– То есть в Атланту, и все такое…

– Я бы хотел… ну… писать тебе,– сказал Эван, внезапно почувствовав смущение.

– Да. Отлично,– просияла Энди.– А у моего папы есть кредитка на телефон. Может, я смогу раздобыть номер и… понимаешь… позвонить тебе.

– Да. Здорово,– сказал Эван.

– Можно попросить тебя о небольшом одолжении? – спросила Энди.

– Да. Конечно,– удивленно ответил Эван.

– Ну-у-у, это прозвучит странно… – неохотно начала Энди.– Но можно я… э-э… можно я возьму оставшийся кусочек «Чудовищной кровищи»? Ну, знаешь, как бы на память?

– Конечно. Я не против,– сказал Эван.

Они перевели взгляд на то место, где она лежала.

– Эй… – изумленно воскликнула Энди.

«Чудовищной кровищи» и след простыл.

Примечания

1

Жезл цирюльника – символ, широко распространенный в США, а также многих странах Европы и Азии. Его красные, синие и белые полосы символизируют красную артериальную кровь, синюю венозную и белые бинты – отголосок времен, когда цирюльники помимо стрижки и бритья занимались целебным кровопусканием. В некоторых местах за отсутствие такого символа парикмахерскую могут даже оштрафовать.

(обратно)

2

Хопалонг Кэссиди – вымышленный ковбой, впервые появившийся в 1904 году как главный герой одного из рассказов американского писателя Кларенса Малфорда. Малфорд впоследствии написал целую серию рассказов и несколько романов об этом персонаже, ставшем частью американского фольклора и появившемся в целом ряде фильмов, телесериалов, радиопостановок, комиксов и прочих произведений, а также в романах других авторов. Всего о нем снято 66 фильмов.

(обратно)

1

– Не хочу я тут оставаться. Пожалуйста, не оставляй меня тут.

– Эван, тебе уже двенадцать. Не веди себя как капризный малыш,– сказала она, высвобождая руку из его хватки.

– Ненавижу, когда ты так говоришь! – со злостью воскликнул Эван, скрестив руки на груди.

Смягчившись, она протянула руку и ласково пригладила его морковно-рыжие кудри.

– У тебя шнурок развязался,– ответила мать.

– И что? – недовольно сказал Эван.– Мне так нравится.

– Споткнешься,– предостерегла она.

– Вообще-то нет,– призналась мать, и ее красивое лицо тронула улыбка.

– Еще и этот на нервы действует! – воскликнула миссис Росс.

– Можно, я его выпущу? – спросил Эван.

– Иду, Триггер! – крикнул Эван.

– Ему и не дашь двенадцати,– сказал Эван, впервые за день улыбнувшись при виде резвящегося пса.

– Ну да. Конечно,– язвительно сказал Эван.

Солнце скрылось за большой тучей. Маленький дворик погрузился в тень.

«Ну и как я буду жить две недели с чокнутой старухой, которая меня даже не услышит?» – мрачно подумал Эван.

Отец, по-видимому, не горел желанием оставлять Эвана с Кэтрин.

– Положим, о тебе она хорошо заботилась, когда ты был мальчишкой,– заметила миссис Росс.

– Так то было тридцать лет назад,– возразил мистер Росс.

Эван услышал, как стулья заскрипели по линолеуму, а это значило, что родители встают, и разговор окончен.

Его участь была предрешена. Молча вышел он за дверь и отправился на задний двор, чтобы обдумать услышанное.

Эван поднял с земли сучок и постучал им по широкому стволу.

Тетя Кэтрин с причудами. Так сказал папа. Причем с такими, что ему не хотелось оставлять Эвана у нее.

Но выбора у них нет. Совсем.

Может, они еще передумают и возьмут меня с собой, думал Эван. Может, они поймут, что со мной так нельзя.

Тут нечего бояться, убеждал он себя.

Это всего на две недели. Может, и того меньше.

Неожиданно для себя самого, не успев подумать, он выпалил:

– Мам, а вдруг тетя Кэтрин злая?

– Что? – Вопрос застал мать врасплох.– Злая? С чего бы ей быть злой, Эван?

Посмотрев мимо матери, Эван увидел в руке Кэтрин нож. А еще он увидел, что с лезвия ножа капает кровь.

2

Триггер вскинул голову и залаял, пританцовывая на задних лапах.

Испуганная мать Эвана обернулась, чуть не свалившись с крылечка.

Раскрыв рот, Эван в немом ужасе взирал на нож.

На лице Кэтрин появилась улыбка, и она свободной рукой отворила сетчатую наружную дверь.

– Э-э-э… да,– с трудом выдавил он, до сих пор ощущая трепет в груди, после того как увидел ее с ножом наперевес.

Кэтрин держала дверь нараспашку, но ни Эван, ни его мать не спешили войти.

Миссис Росс, подобрав чемодан, с несчастным видом оглянулась на сына.

– Ну да… он большой,– проговорила она.

Эван последовал за матерью в прихожую, Триггер повизгивал у его ног.

– Можешь угомонить этого пса? – не выдержала мать.

Кэтрин вернулась через несколько секунд и устремила взгляд на Эвана, поджав губы, словно изучая его.

– Ну так что, любишь бифштексы? – повторила она.

Он кивнул.

– А что за пироги? – спросил Эван и тут же покраснел, вспомнив, что Кэтрин его не слышит.

– Он как, хороший мальчик? Не безобразник? – спросила Кэтрин.

Миссис Росс кивнула, бросив взгляд на Эвана.

– Куда положить его чемодан? – спросила она.

Не разжимая пальцев, она приблизила к нему бледное лицо.

– У тебя есть подружка? – спросила она, нависая над ним, так что он мог ощутить несвежий запах ее дыхания.

Эван отступил на шаг, смущенно улыбаясь:

– Не-а. Не то что бы…

– Чемодан? – повторила миссис Росс, приподнимая багаж.

Эван в отчаянии повернулся к матери.

– Мам, у нее изо рта разит, как у Триггера! – жалобно вскричал Эван.

– Эван! – прикрикнула миссис Росс.– Перестань! Я рассчитываю на твое понимание.

– Нет,– сказал Эван, покосившись на мать.

– А ведь я такая! – заявила Кэтрин и снова закатилась громовым хохотом.

– Берегись, шавка, не то засунем в пирог! – рявкнула она.

– Не надо мне пирога! – завопил Эван.– Мне здесь не нравится, мама! Она мне больно сделала. Как сдавит плечо…

Эван хотел возразить, но почел за лучшее промолчать.

– Но она же… с причудами! – не сдавался Эван.

– Наверное,– пробормотал Эван.

– Я на тебя рассчитываю,– повторила мать ему на ухо.

Эван решил быть мужественнее.

– Я помогу тебе отнести чемодан в мою комнату,– сказал он.

Комната пропахла затхлостью. Резкий аромат нафталина щекотал Эвану нос.

Триггер чихнул. Он перекатился на спину, дрыгая лапами.

Он не хотел, чтобы она уезжала. На душе стало совсем скверно.

Ты просто боишься, укорил он себя.

– Я позвоню тебе из Атланты,– пообещала мать и скрылась внизу, чтобы попрощаться с Кэтрин.

Запах духов развеялся.

Вернулся нафталин.

Триггер жалобно взвыл, будто понимая, что произошло, что их бросили в причудливом доме старухи с причудами.

Когда все стихло, он вздохнул и плюхнулся на кушетку.

– Одни мы с тобой теперь, Триггер,– мрачно промолвил он.

Триггер не слушал, обнюхивая что-то за дверью.

Эван посмотрел на ряды старинных книг.

«Что мне тут целый день делать?» – подумал он, подперев голову руками.

Даже почитать нечего, угрюмо подумал Эван.

Он открыл дверцу стенного шкафа.

– Ой! – вскрикнул он, когда что-то набросилось на него.– На помощь! Пожалуйста, помогите!

Все охватила тьма.

– Помогите! Я ничего не вижу! – завопил Эван.

3

Эван в испуге отшатнулся, когда теплая чернота окутала его.

«Интересно, давно она там торчит?» – подумал он.

Кошка мявкнула и потерлась о голую лодыжку Кэтрин.

– Я в порядке,– неуверенно сказал Эван.

– Остерегайся Сарабет. Она – зло,– повторила Кэтрин, нагнулась и подняла кошку за шкирку.– Зло, зло, зло.

– Триггер, лежать! Лежать! – крикнул Эван.

Он успел перехватить Триггера в тот момент, когда кошка свалилась на пол и во мгновение ока исчезла за дверью.

– Плохой пес. Плохой,– шептал Эван. Но на самом деле он кривил душой. Он был рад, что Триггер спугнул кошку.

Подняв глаза, он встретил суровый взгляд Кэтрин, по-прежнему заслонявшей дверной проем.

– Возьми собаку,– глухо приказала она, сузив глаза и поджав губы.

– Что? – Эван крепко обнял Триггера.

– Собаку возьми,– холодно повторила Кэтрин.– Нельзя допускать, чтобы животные в этом доме дрались.

– Ну тетя Кэтрин… – взмолился Эван, и тут же вспомнил, что она не слышит.

Крепко обнимая Триггера за плечи, Эван медлил.

– Придется мне позаботиться о собаке,– грозно сказала Кэтрин.– Идем.

Эван внезапно исполнился страха. Что она подразумевает под «позаботиться о собаке»?

В голове промелькнул образ Кэтрин, стоявшей на пороге с окровавленным кухонным ножом в руке.

– Возьми собаку,– настаивала Кэтрин.

У Эвана перехватило дыхание. Что она хочет сделать с Триггером?

4

– Уж я о тебе позабочусь, песик,– повторила Кэтрин, окинув Триггера хмурым взглядом. Пес заскулил в ответ.

– Идем, Эван. Следуй за мной,– скомандовала она.

Видя, что деваться некуда, Эван покорно снес Триггера вниз по лестнице и вслед за теткой вышел на задний двор.

По дороге к длинному огороженному участку в конце двора Триггер лизнул руку Эвана.

Кэтрин пожала плечами и непонимающе нахмурила лоб.

Да уж, подумал он. Придется нелегко.

Он помахал рукой на прощанье и побежал выпускать Триггера из загона.

Триггер залаял на белку и вырвал поводок из рук Эвана.

– Эй, а ну вернись! – закричал Эван. Триггер, никогда не отличавшийся послушанием, помчался за белкой.

Тяжело дыша, Эван схватил петлю поводка.

– Эй, ты кто такой? – спросил требовательный голос.

5

Эван резко обернулся и увидел, что у него за спиной стоит девчонка и глядит на него темно-карими глазами.

– Ты чего меня так схватила? – спросил с колотящимся сердцем.

– А чтоб напугать,– сказала она без обиняков.

– А-а-а. Понятно… – Эван пожал плечами. Триггер дернул поводок, и мальчик чуть не упал.

Девчонка засмеялась.

– Так кто ты такой? – снова спросила она.

А она не робкого десятка, решил Эван.

– Я – это я,– сказал он, позволяя Триггеру увлечь себя за дерево.

– Ты переехал в дом Винтергальтера? – спросила она, последовав за ним.

Он помотал головой:

– Не-а. Я просто в гостях.

Она разочарованно нахмурилась.

– На пару недель,– добавил Эван.– Живу с теткой. Вообще-то она мне двоюродная бабушка.

– И как она, хуже одноюродной? – прыснула девчонка.

– Не то слово,– мрачно ответил Эван.– И не говори.

Триггер обнюхивал жука на толстом коричневом листе.

– Твой велик? – спросил Эван, показав на красный спортивный велосипед, лежащий на траве у ее ног.

– Угу,– ответила она.

– Круто,– сказал он.– У меня тоже такой есть.

– Мне тоже. Наверное.– Эван засмеялся.

– А зовут как? Кличка тоже дурацкая? – Она нагнулась и хотела погладить Триггера, но тот увернулся.

– Его зовут Триггер,– сказал Эван и стал ждать ее реакции.

– Ну да. Довольно-таки дурацкая,– сказала она задумчиво.– Особенно для кокер-спаниеля.

– Спасибо,– неуверенно сказал Эван.

Триггер повернулся, чтобы обнюхать руки девчонки, бешено виляя хвостом и вывалив язык почти до земли.

– У меня тоже имя дурацкое,– призналась девчонка и стала ждать вопроса Эвана.

– Какое же? – сказал он наконец.

– Андреа,– сказала она.

– Ничуть не дурацкое…

– Очень приятно, Энди,– сказал Эван, поглаживая Триггера.– А меня зовут…

– Не говори! – перебила она, зажав ему рот ладошкой.

Точно не из робких, подумал он.

– Дай сама угадаю,– сказала она.– Тоже дурацкое имя?

– Ага,– кивнул он.– Эван. Эван Дурацкий.

Она засмеялась:

– Вот уж точно дурацкое!

– Что поделываешь? – спросила Энди.

– Триггера выгуливаю. Ну, знаешь, разведываю окрестности.

Эван заколебался. Он не предупреждал тетку, что пойдет в центр. А впрочем, какого черта? Ей-то все равно.

Да и потом, что может случиться?

6

– Ладно,– сказал он.– Давай поглядим город.

– А сколько тебе лет? – спросил Эван, потянув Триггера к улице.

– Двенадцать.

– Мне тоже,– сказал он.– Можно покататься на твоем велике?

Она покачала головой, перекинув ногу через седло.

– Нет, но можешь бежать рядышком,– засмеялась она.

– Ты классная,– ехидно сказал он, припуская за Энди, когда она начала крутить педали.

– А ты дурацкий,– парировала она.

– Эй, Аннндре-е-е-а-а-а, подожди! – крикнул он, растягивая имя ей назло.

Через несколько кварталов пригородные дома закончились, и ребята оказались в городском центре протяженностью в три квартала с двухэтажными зданиями магазинов и офисов. Эван увидел маленький кирпичный почтамт, парикмахерскую со старомодным цирюльничьим жезлом[1] на входе, бакалейную лавку, небольшой банк и хозяйственный магазин с огромной вывеской в витрине, извещавшей о распродаже птичьего корма.

– Давай посмотрим,– отозвался Эван, разглядывая витрину видеомагазинчика на углу улицы.

Интересно, есть ли у Кэтрин видак, подумал он. Но тут же отбросил эту мысль. Держи карман шире…

Энди прислонила велосипед к стене.

– Иногда владелец немного вредничает. Уж не знаю, пустит ли он тебя с собакой…

– Привет,– робко сказала Энди, помахав мужчине рукой.

Он что-то буркнул в ответ и снова уткнулся в газету.

Они с Энди были единственными посетителями.

– Интересно, есть у них игры для «Нинтендо»? – спросил Эван шепотом, боясь нарушить неподвижную тишину.

– Сомневаюсь,– прошептала в ответ Энди.– Сейчас спрошу.– И крикнула: – У вас есть игры для «Нинтендо»?

Ответил мужчина не сразу. Сначала долго почесывал за ухом.

– Такого не держим,– пробурчал он наконец, явно досадуя, что его побеспокоили.

Энди и Эван побрели в глубь магазина.

– Чем тебе тут так нравится? – прошептал Эван, поднимая старый пистолет с пистонами в ковбойской кобуре.

– Да уж конечно,– ехидно произнес Эван.– Эй, смотри! – Он поднял кузовок для завтраков, украшенный сбоку изображением ковбоя, одетого в черное.– Хопалонг Кэссиди[2],– прочитал он.– Кто такой Хопалонг Кэссиди?

1 Жезл цирюльника – символ, широко распространенный в США, а также многих странах Европы и Азии. Его красные, синие и белые полосы символизируют красную артериальную кровь, синюю венозную и белые бинты – отголосок времен, когда цирюльники помимо стрижки и бритья занимались целебным кровопусканием. В некоторых местах за отсутствие такого символа парикмахерскую могут даже оштрафовать.

2 Хопалонг Кэссиди – вымышленный ковбой, впервые появившийся в 1904 году как главный герой одного из рассказов американского писателя Кларенса Малфорда. Малфорд впоследствии написал целую серию рассказов и несколько романов об этом персонаже, ставшем частью американского фольклора и появившемся в целом ряде фильмов, телесериалов, радиопостановок, комиксов и прочих произведений, а также в романах других авторов. Всего о нем снято 66 фильмов.

Скачать книгу

Чудовищная кровища бесплатное чтение

Р. Л. Стайн Чудовищная кровища

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

Примечания

1

2

Оглавление

1

2

3

4

5

6

Р. Л. Стайн
Чудовищная кровища