Лунный медальон бесплатное чтение

Peter Bund

Moonlocket

Text copyright © Peter Bunzl, 2017

Cover and inside illustrations, including map by Becca Stadtlander © Usborne Publishing Ltd., 2017

© ООО «РОСМЭН», 2020

Пролог

Ханне, которая прочитала эту книгу первой

Джек пролез сквозь трещину в стене и выбрался наружу. Стояла ночь, во дворе было тихо; луна пряталась за плотными черными тучами.

Он присел на корточки, зачерпнул грязь и размазал ее по седым волосам. Джека чуть не стошнило, когда вонючая комкастая жижа потекла по его испещренному шрамами лицу, попадая в глаза, рот и нос.

Рядом мелькнул луч прожектора, высветив зарешеченные окна. Джек припал к земле и огляделся. Тюремный двор, окна холодных камер, дозорная башня, высокая ограда, пост охраны, ворота в каменной стене c железными шипами поверху… Тюрьма Пентонвиль была настоящей крепостью, и еще никому не удалось из нее сбежать.

Но Джеку и не такое было по плечу. После пятнадцати лет в тюрьме строгого режима, где за заключенными постоянно наблюдали, Джека перевели сюда, в Пентонвиль. Разумеется, это было огромной ошибкой. Местные охранники почти не следили за ним и даже выпускали во двор на зарядку. Это они зря. Зато теперь Джек станет не только великим иллюзионистом, но и всемирно известным беглым преступником!

Джек дополз до ограды, подтянулся, ловко перелез через нее и заспешил к главным воротам во внешней стене.

Вот и пост охраны. На углу здания водосточная труба. Джек вытер грязные ладони о рубашку, сделал глубокий вдох и начал карабкаться. Перебравшись через водосточный желоб, он оказался на черепичной крыше, обмазанной гудроном. Над ним возвышалась темная стена. Щели между камнями кладки заросли мхом, и под ним легко можно было что-нибудь спрятать.

Из такой щели Джек вытащил заранее приготовленные просмоленные веревки (целую неделю выторговывал!) и принялся связывать их, тщательно проверяя каждый узел.

Когда-то он учил Фина вязать узлы – говорил мальчишке, что от прочности узла может зависеть жизнь. Особенно если ты циркач или приговоренный к повешению. К счастью, виселица Джеку еще никогда не грозила.

Потом он вспомнил жену и их давний план спрятать величайшее сокровище – Бриллиант Кровавой Луны. Пусть Артемизии уже нет в живых, он очень скоро вернет себе этот драгоценный камень!

Джек проверил последний узел, обвязал веревкой тяжелый камень, встал и принялся раскручивать его над головой – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, а затем наконец перебросил его через стену.

Веревка дернулась в руках Джека, но он держал крепко. Камень бухнулся по ту сторону.

Джек замер и прислушался…

– Уху! Уху! – раздалось совиное уханье: условный знак, что путь свободен.

Луч прожектора скользнул совсем близко, и Джек вжался в черепицу. Но как только крыша снова погрузилась в темноту, он подскочил и потянул на пробу веревку – выдержит ли.

Да, узлы надежные, как и следовало ожидать.

Джек пошаркал ботинками по крыше, чтобы гудрон налип на подошвы, и начал карабкаться по стене, упираясь ногами в щели между камнями. Он за несколько секунд преодолел почти пять метров, легко перепрыгнул через острые шипы и начал спускаться по веревке на землю.

Внизу уже виднелся потрепанный котелок Финло. Сын был чуть повыше Джека, но ненамного – все Доры приземистые. Пятнадцать лет назад Финло был тощим недомерком, однако с тех пор подрос и возмужал. Быть может, подумал Джек, ему все-таки пригодится помощь сына.

Джек соскочил на тротуар рядом с Финло, крепко обнял его и с наслаждением втянул носом воздух.

– Вдохни этот сладкий запах, Финло. Я не чувствовал его пятнадцать лет!

Финло принюхался.

– И чем пахнет?

– Свободой! – просиял Джек и зашагал к тюремным воротам.

В этот миг тревожно и громко завыла сирена.

– Пап, слушай, – тихонько позвал Финло, – не надо, идем.

– Тихо! У меня есть еще козырь в рукаве…

Неуловимым движением Джек достал игральную карту и прикрепил к воротам. Бубновый валет – заметил Финло.

– А теперь, – сказал Джек, шагнув в темноту, – мы исчезнем.

Глава 1

За свою недолгую жизнь Лили Хартман уже дважды сумела избежать смерти. Разумеется, обстоятельства, при которых это произошло, приятными не назвать. О первом случае она не любила вспоминать, о втором изо всех сил старалась забыть.

Когда Лили было всего шесть лет, она попала в жуткую паромобильную аварию. Ее мама тогда умерла, а сама девочка получила смертельно опасное ранение.

Второй раз Лили оказалась на краю гибели прошлой зимой, спустя всего три месяца после тринадцатого дня рождения. Тем холодным ноябрьским днем в девочку выстрелил человек, которому она доверяла. Лили удалось выжить лишь благодаря смелости ее друзей, Роберта и Малкина, и невероятной силе механического сердца – удивительного изобретения ее отца.

Девочка понимала, что механическое сердце спасло ей жизнь, однако из-за него она стала не такой, как все. Лили теперь гибрид, и механизм у нее в груди, возможно, будет действовать вечно. Но этот секрет никому не расскажешь, ведь все, кроме членов ее семьи, смотрят на гибридов и механоидов свысока…

Впрочем, Лили предпочитала об этом не думать. Сегодня утром девочка и вовсе позабыла о своих бедах. Она лежала в поле, грелась на солнышке и предвкушала долгое жаркое лето.

Рядом с Лили, свернувшись калачиком в высоких кукурузных стеблях, лежал ее питомец – механический лис Малкин.

– Не пора ли нам домой? – пробурчал он вдруг, брезгливо стряхнув колючки с лапы. – Скоро завтрак.

– Ты же не ешь, – отозвался мальчишеский голос.

Неподалеку рвал одуванчики Роберт, второй близкий друг Лили. Один цветок он продел в петлицу пиджака. Получилось нарядно, конечно… И все-таки до венка из ромашек на огненно-рыжих волосах Лили этому украшению было далековато.

Малкин закашлялся – казалось, будто затарахтел старый двигатель – и выплюнул комок шерсти.

– Зато я чувствую запах еды! Если точнее, запах овсянки миссис Раст. Нет ничего важнее завтрака – не стоит его пропускать.

И все-таки в последнее время они часто пропускали завтрак, потому что вставали пораньше и наблюдали, как из Лондона прибывает почтовый дирижабль. Когда он около половины восьмого пролетал над деревней Бракенбридж, Лили чувствовала, что все в мире идет своим чередом. Понаблюдав за кораблем, Лили и Роберт залезали на велосипеды и наперегонки неслись через всю деревню к аэростанции, чтобы забрать почту для папы.

Однако этим утром дирижабль почему-то задерживался: друзья ждали в поле уже сорок пять минут.

Лили вынула из кармана шестипенсовик.

– Решка – остаемся. Орел – едем домой. – Девочка подбросила монетку, и та приземлилась ей на платье. – Решка. Остаемся здесь.

– Я не видел! – зароптал Малкин. – Вдруг она упала другой стороной!

– Она упала моей стороной.

– Ну а как иначе, – фыркнул он.

– Малкин, – сказал Роберт, – ты так легко заводишься.

– Да, – рассмеялась Лили. – Можно даже подумать, что ты заводной!

Девочка приподнялась на локтях. Небо над крышей их дома заалело; справа медленно поднималось солнце, а слева сияла, как монетка, брошенная в фонтан, призрачно-белая убывающая луна. Лили заслонила луну шестипенсовиком и прищурилась: получилось лунное затмение.

– Смотрите, лицо на луне! Вылитая королева Виктория.

Роберт выхватил монетку у Лили и проделал то же, что и она.

– У королевы на монете нос побольше, – задумчиво заключил он.

– И все-таки они похожи. – Лили взяла в рот травинку.

– Тебе-то откуда знать? – проворчал Малкин, стряхивая колючки с другой лапы. – Ты ведь не видела королеву.

Роберт отдал Лили шестипенсовик, и девочка положила его обратно в карман передника. Еще там лежали часики и камень с золотым аммонитом в центре – подарок от мамы, который Лили всегда носила с собой.

– А вы знали, – начала девочка, – что у королевы два дня рождения, прямо как у меня?

– У тебя один день рождения, – буркнул Малкин.

– Нет, два. – Лили поправила венок на голове. – Мой настоящий день рождения и день, когда папа спас мне жизнь. Даже три, если считать тот раз, когда в меня выстрелили. Я уникальный человек.

– Не может у тебя быть больше одного дня рождения, – сказал Роберт. – Даже несмотря на то, что ты… – Он перешел на шепот: – Гибрид.

Лили прикоснулась к шрамам на груди.

– Не называй меня так, пожалуйста.

– Почему?

– Мне неприятно.

На уголок платья Лили прыгнул кузнечик. Девочка задумчиво поглядела на него: вроде живое существо, а так похож на механоида… Прямо как она сама.

Лили терпеть не могла слово «гибрид»; ей просто хотелось быть как все.

Малкин щелкнул зубами, и кузнечик скрылся в листьях кукурузы.

– Ты зачем это сделал?! – воскликнула Лили.

– А чего ты такая задумчивая? Да и вообще – я же его не цапнул.

– Ты просто недостаточно быстрый. – Роберт сорвал еще один одуванчик.

– Вот так, значит? – Малкин тут же выхватил из рук мальчика цветок и растерзал его.

– Эй! – возмутился Роберт. – А ну-ка…

И тут раздалось громкое гудение пропеллеров. В небе показался огромный дирижабль, украшенный гербом Королевской дирижабельной компании.

– Почта! Наконец-то! – Лили пыталась перекричать шум двигателей. – Я знала, что он прилетит! – Она достала из кармана часики. – На целый час опоздал.

– Лучше поздно, чем никогда! – Роберт надел кепку. – Ладно, поехали встречать.

Он поднял велосипед с примятых стеблей кукурузы и покатил его к тропинке.

– Малкин, вставай. – Лили принялась отряхивать свой передничек.

– Ну, раз уж ты просишь… – Лис нехотя поднялся и смахнул последние колючки с меха, а Лили тем временем взялась за руль своего велосипеда.

Вдвоем они выбрались из высокой травы и направились к воротам. Роберт уже открыл их и ждал на тропинке, сидя верхом на велосипеде.

Улицы Бракенбриджа так и кишели людьми, которые торопились на работу. Лавочники и покупатели с плетеными корзинками громко обсуждали последние новости. Слуги-механоиды из богатых домов шли по канавам вдоль улиц, чтобы не мешать прохожим.

Роберт и Лили свернули на Хай-стрит, где фонарщик украшал столбы цветными ленточками в честь юбилея королевы, – его будут отмечать уже через четыре дня. Друзья обогнули стремянку фонарщика, подпрыгивая на мощенной булыжниками улице, выехали на Плантер-лейн и помчались к Бракенбриджскому холму.

Ребята ехали рядом, а Малкин бежал между ними. Пусть он и был всего лишь механоидом, зато бегал в два раза быстрее настоящей лисы и потому не отставал от друзей. Каждая его шестеренка весело крутилась в ритм с колесами велосипедов. Он радостно высунул язык и иногда подгонял Роберта и Лили, клацая зубами на велосипеды.

Когда все трое добрались до аэростанции, почтовый дирижабль уже снижался, отбрасывая длинную тень на посадочную площадку. Авиатехники спустили с корабля три красных флага.

– Вот и сигнал, – сказал Роберт. – Сейчас передадут почту.

В центре посадочной площадки резко остановился пыхтящий паромобиль, и оттуда выскочил коренастый механический носильщик. Спущенный с дирижабля канат он пристегнул к задней части автомобиля, потом сделал знак рукой, и по канату поехали четыре мешка с почтой. Механоид поймал их, закинул в багажный отсек, а затем отцепил канат, и вскоре почтовый дирижабль скрылся среди пенных молочно-белых облаков.

Носильщик сел в паромобиль и направился обратно к аэростанции, а Малкин вдруг пустился за ним вдогонку.

– Куда это он? – воскликнула Лили, и они с Робертом неистово закрутили педали, чтобы догнать лиса.

Обогнув станцию, ребята увидели, что паромобиль уже припаркован у почтового склада. Малкин громко гавкал на механического носильщика, который безуспешно пытался вытащить мешки из машины.

– Кыш! – Носильщик замахнулся на лиса толстой стопкой конвертов, но письма выпали у него из рук и разлетелись по всему двору.

– Еще чего! – фыркнул зоомеханоид.

– Хватит приставать к нему, Малкин! – осадил лиса Роберт.

– Это ваш зверь, сэр? – Усы носильщика, сделанные из старой щетки, негодующе дернулись. – Немедленно угомоните его!

– Малкин, прекрати! – закричала Лили. – Иначе отдам тебя на запчасти!

– Он как-то странно пахнет, – проворчал Малкин.

Лили отогнала лиса от носильщика и сказала:

– Простите, пожалуйста, сэр. Мы все уберем.

– Уж надеюсь! – отозвался механоид и принялся подбирать конверты.

Лили бросилась помогать и вдруг заметила медную пластину на руке носильщика:

Его сделал папа!

Лили отдала механоиду письма и вгляделась в его лицо. Где-то она его уже видела…

– А вы, случайно, не работали на манчестерском дирижабле в прошлом году?

Тот просиял.

– Вот планки-рубанки! Да, работал. Я малость заржавел, но все же припоминаю вас. Мисс Грантхам, верно?

– На самом деле моя фамилия Хартман.

– Ну конечно… Вы – дочка профессора! – Носильщик схватил Лили за руку и затряс так сильно, что Роберт испугался, как бы он ее не оторвал.

– Однажды вы скрасили мне очень грустный день, – сказала девочка. – Могу я узнать ваше имя?

Механоид тяжело вздохнул.

– К сожалению, у меня его нет. Только серийный номер: Семь-Шесть-Пять-Джи-Би-Джей-Четыре-Ноль-Семь. Он довольно громоздкий, поэтому летчики прозвали меня Медносом… ну… из-за моего медного носа. – Носильщик горделиво протер нос рукавом пиджака, и на нем заиграли солнечные блики. – А кто же ваши друзья, мисс Хартман?

– Познакомьтесь, мистер Меднос, это Роберт и Малкин.

Мальчик приподнял кепку в знак уважения, а лис буркнул что-то невнятное.

– Я часто вижу вас у станции, – заметил мистер Меднос.

– Если вы вдруг подумали, что я большой любитель дирижаблей, – сердито сказал Малкин, – то вы глубоко заблуждаетесь. Сложно найти более вульгарный вид транспорта! Я здесь лишь из-за этих двоих. Роберт, к примеру, знает каждый воздушный маршрут. Он даже записывает в журнальчик бортовые номера кораблей. Правда, Роберт?

– Глупости! – возмутился тот, а потом повернулся к мистеру Медносу: – Мы не так уж и часто здесь бываем. Один… Ну, может, два раза в неделю.

– А почему почтовый дирижабль сегодня опоздал? – попыталась сменить тему Лили.

– Да мало ли что могло произойти, – ответил мистер Меднос. – Но я слышал, что из-за каких-то срочных новостей свежие газеты вышли позже обычного. А так как большую часть места в дирижабле выкупили издатели, то и рейс пришлось задержать.

Механоид вытащил из багажника последний мешок. Роберт заметил на нем печать «Механического вестника».

– Наверное, случилось что-то очень важное, раз дирижабль задержали на целый час. – Мистер Меднос достал из мешка газету и протянул Лили. – Что там?

Лили прочитала заголовок и улыбнулась. Автором статьи оказалась их с Робертом знакомая.

Девочка сделала паузу и нахмурилась.

– О нем столько всего известно, а найти его не могут… Как-то странно.

– Согласен, – кивнул Малкин.

– Я тоже, – отозвался Роберт. – Читай дальше.

Лили опустила глаза на статью:

– «Главный инспектор Фиск из Скотленд-Ярда считает, что беглец получил помощь третьих лиц, которые, возможно, предоставили ему транспорт. Гражданам советуют не приближаться к мистеру Дору так как он может быть вооружен и очень опасен. Если вы увидите его, обязательно запомните, где это произошло, и оповестите полицию».

– А есть письма для нас? – вставил Малкин. – Неужели мы сюда приехали только затем, чтобы послушать последние новости? Преступники преступниками, а надо и почту забрать!

– Давайте поглядим. – Мистер Меднос принялся рыться в другом мешке, проверяя адреса на конвертах. – Кстати, вы же знаете, что мы и сами доставляем почту?

– Знаем, – ответила Лили. – Но мы были неподалеку…

– И захотели посмотреть на прибытие дирижаб лей, понимаю! – Вдруг мистер Меднос вытащил из мешка конверт кремового цвета. – Смотрите-ка, письмо для вашего отца.

Лили взяла конверт, на котором красивыми буквами с завитушками было выведено: «Многоуважаемому профессору Джону Хартману, поместье Бракенбридж». Девочке очень понравился вычурный росчерк под обращением, и она даже пожалела, что письмо адресовано не ей.

Конверт оказался скреплен красной печатью с расписным гербовым щитом, на котором были изображены лев и единорог. Вверху располагалась корона, а внизу блестела надпись: DIEU ET MON DROIT[1].

– Письмо от какой-то важной птицы, – заключил Роберт, заглянув через плечо Лили.

– Верно. – Глаза мистера Медноса заблестели. – Немедленно отнесите конверт профессору Хартману. Я знаю, что это за печать. Ему пришло письмо от самой королевы!

Лили спрятала конверт в карман передника, Малкин схватил газету зубами, и все трое заспешили домой. Но в деревне Роберт отстал от друзей: у него было еще одно дело.

Доехав до конца Хай-стрит, мальчик свернул на Бридж-роуд, пересек парк, а потом миновал церковь и кладбище, где зимой хоронили его папу. Земля под ногами тогда была такой холодной и твердой, что, казалось, весна не наступит никогда… Роберта охватили тревожные мысли. Может, заехать на кладбище? Но нет, у него другие планы. Мальчик свернул и направился вверх по улице к «Часовой лавке Таунсендов».

Когда-то это место было главной гордостью его отца. Теперь же магазинчик превратился в мрачное полусгоревшее здание с заколоченными окнами и разбитой витриной. Один лишь взгляд на лавку отзывался болью в груди Роберта. И все же мальчика тянуло сюда: он тосковал по отцу и по прежней жизни, которую потерял при пожаре.

Роберту нравилось думать, будто он живет с Хартманами временно, пока его не заберет папа. Мальчик представлял, что Тадеуш просто уехал по делам и вот-вот вернется. Только здесь, у лавки, Роберт мог полностью осознать, что произошло на самом деле.

Мальчик часто сюда приезжал, но еще ни разу не набирался смелости зайти внутрь. Профессор Хартман не разрешал – говорил, что в здании опасно. Впрочем, что Роберту там делать? Его вещи наверняка сгорели. А сами руины теперь принадлежат маме, где бы она ни была.

Селена бросила их с папой десять лет назад. За это время от нее ни разу не было весточки – хотя бы открытки на день рождения Роберта. Скорее всего, она даже не знает о смерти папы, настолько ей все равно. Но оказалось, что лавку отец завещал именно ей… Роберт услышал эту удивительную новость полгода назад и ждал, что мама вернется и обо всем расскажет. Однако она так и не появилась. Лавка пустовала, а Роберт жил у Хартманов.

Хватит с него. Какой толк ее ждать? Лучше и вовсе забыть о прошлом.

Роберт хотел было уехать, как вдруг заметил неясное движение в окне его прежней комнаты.

Сердце подпрыгнуло в груди.

Неужели силуэт за мутным стеклом?…

Мальчик прищурился.

Там точно кто-то есть. И этот кто-то смотрит прямо на него.

Бледное круглое лицо, плоский нос, седые волосы, пронзительный взгляд темных глаз… Папа?

Роберт шагнул вперед, но фигура исчезла так же внезапно, как и появилась. А может, папа сейчас спустится и попросит его открыть лавку?… Мальчик подождал немного, но ничего не произошло.

Внезапно к Роберту подскочил Малкин, а несколько мгновений спустя рядом затормозила Лили.

– Где ты был? – с трудом переводя дыхание, спросила девочка. – Мы ехали домой, оглянулись – а тебя нет…

– Я был здесь, – ответил Роберт. Ему хотелось добавить: «Я тоже ехал домой. Мой дом – здесь».

Мальчик думал рассказать друзьям про силуэт за окном, но медлил. А что, если это просто фантазия и он просто выдает желаемое за действительное? Он же думал о папе, вот ему и показалось, что тот смотрит на него…

– Что случилось? – спросила Лили. – Ты какой-то потерянный.

– Все нормально. Но… Мне кое-что привиделось.

– Призраки прошлого?

– Может быть.

Неужели это просто призраки прошлого?…

Лили кивнула в сторону лавки:

– Если ты планируешь туда пойти…

Малкин выпустил газету из пасти и возмущенно залаял:

– Нет, нет и еще раз нет! Джон сказал, что здание может рухнуть в любой момент. Нечего там делать. – Он начал тыкаться мордочкой в ноги ребят. – Поедем домой, вас ждет завтрак – вкуснейшая овсянка! К тому же надо доставить письмо от королевы.

– Чуть не забыл о нем. – Роберт слабо улыбнулся, наблюдая, как Малкин поднимает газету.

Они поехали в сторону дома, но мальчик не удержался и напоследок оглянулся на лавку. Там, за покрытой сажей стеклом, он снова увидел отца. Тот стоял и смотрел им вслед.

Глава 2

Лили, Роберт и Малкин свернули на подъездную дорожку поместья Бракенбридж. Ребята заехали в открытый гараж, где стоял паромобиль, из-под которого торчали чьи-то металлические ноги. Малкин тут же обнюхал их.

– А ну брысь! – Из-под автомобиля вылез Капитан Спрингер, весь в машинном масле – обычное для него дело.

Механоид бросил гаечный ключ в ящик для инструментов и принялся искать в нем что-то другое.

– Вас папа потерял, – сказал он Лили и цокнул. – Опять опоздали на завтрак! Между прочим, ребятки, без топлива двигатели не работают.

– Знаем, знаем, – ответила девочка.

Друзья прислонили велосипеды к стене и побежали через двор к дому.

Папа уже сидел в столовой и завтракал копченой рыбой.

– Какие люди! – воскликнул он. – Опять смотрели на дирижабли?

Малкин запрыгнул на стул и положил перед профессором Хартманом «Механического вестника».

– Да просто забирали почту. Вот, держи – почти не помял. – Он носом подвинул газету к Джону, а затем спрятался под столом.

Папа расправил страницы «Вестника». Лили думала, что он тут же прочтет статью об удивительном побеге из тюрьмы, но вместо этого папа открыл раздел науки и технологий и, надев очки-полумесяцы, принялся внимательно изучать заметки.

– А главные новости ты читать не будешь? – спросила девочка, забирая себе страницы с головоломками.

– Этот раздел намного интереснее, – пробормотал папа.

Лили вздохнула. Впрочем, она слишком проголодалась, чтобы спорить. Да и папа уже был поглощен чтением.

В комнату зашел мистер Вингнат, механический дворецкий. Он аккуратно поставил на стол серебряный поднос и положил каждому овсянку, бекон, яйца и тост.

Опять стол ломится от еды! Миссис Раст, их кухарка, никак не может разобраться, сколько едят люди, поэтому всегда готовит слишком много. Но сегодня это кстати: Лили порядком проголодалась после утренней поездки.

Немного подкрепившись, девочка взглянула на Роберта. Тот слабо улыбнулся. Лили заметила, что Роберт почти не ест, да и вообще он как-то побледнел, а под глазами у него появились круги.

Наверняка это все из-за того, что он ездит к лавке. Лили уже давно догадывалась, что Роберт тайком выбирается туда. Мальчик время от времени исчезал, думая, что никто не заметит его отсутствия. Но Лили всегда замечала. А сегодня она воочию убедилась: Роберт скучает по прежней жизни. Она понимала, как он страдает, но знала, что навязчивые мысли о прошлом лишь вгоняют в тоску.

Лили скучала по маме и думала о ней каждый день. Это чувство отзывалось болью в груди: ей казалось, будто нить, которая связывала их с мамой, оборвалась навсегда. В памяти всплывали фрагменты воспоминаний – объятия, разговоры, – но все это было слишком блеклым, едва уловимым.

Наверное, Роберту труднее, ведь он потерял отца совсем недавно. Скорее всего, он постоянно думает об этом, просто не хочет делиться болью с Лили и ее папой. Боится, что его сочтут неблагодарным. Но ведь это так глупо: с ними он может быть откровенным…

– Вот, послушайте. – Профессор Хартман расправил газету. – Парламент проголосовал за строительство новой электростанции на Лотс-роуд в округе Кенсингтон и Челси в связи с планами по электроснабжению метрополитена и Западного Лондона.

– Скукотища, – ответила Лили.

Папа поправил очки, съехавшие на нос.

– Нет, это очень интересно, Лили! За электричеством будущее. С тех пор как Эдисон пятнадцать лет назад впервые зажег уличные лампы на Холборнском виадуке, лондонские инженеры все силы положили на создание мощных электростанций. Такие станции обеспечат электричеством весь город, а потом – и всю страну. – Он принялся передвигать приборы по столу. – Представь, что эта перечница – электростанция, а эта вилка, нет, лучше вот этот нож – поезд…

– Это мой нож! – возмутилась девочка. – Отдай, я же ем!

– Но послушай, Лили! – Папа всплеснул руками. – Это важно! Возможно, ты застанешь время, когда не будет ни заводных двигателей, ни паровых автомобилей. Все будет работать на электричестве!

Девочка забрала у него нож и принялась резать бекон.

– И тогда, – продолжал папа, – мы, механики, останемся без работы. А место механоидов займут электрические приборы.

Раздался грохот: мистер Вингнат уронил серебряный поднос, и копченая рыба упала на пол.

– Прошу прощения, – извинился дворецкий. Лили услышала, как он бормочет себе под нос, отдирая приставшие к ковру косточки: – Займут место… Что еще за вздор…

– Зато сейчас, – Лили ткнула в газету вилкой, – ты пропускаешь самую интересную новость года. Наша подруга Анна написала о преступнике Джеке Доре, который совершил дерзкий побег из тюрьмы!

Папа уставился в газету.

– Подумать только, она теперь пишет передовицы. Женщина-репортер! Что же нас ждет дальше!

Лили цокнула.

– В мире полно замечательных журналисток! Ты разве не слышал о Нелли Блай и Элизабет Бисленд[2]?

– Ну конечно слышал! – Папа пробежался глазами по статье. – Что натворил этот злодей Джек? Тут написано, он ограбил королеву…

– Верно, – ответила Лили. – И получил за это пожизненный срок. А в тюрьме написал книгу «Джек Дор: иллюзионист и исключительный жулик». Я прочитала ее в прошлом году, и она восхитительна!

– Может, ты хотела сказать: «возмутительна»? – фыркнул Малкин.

– И, скорее всего, жутковата, если написанное в статье – правда, – добавил Роберт. – А как он умудрился издать книгу, если находился под строгим надзором охраны?

– Никто не знает. – Лили откусила краешек тоста. – Как-то смог. Он же иллюзионист!

Роберт отодвинул тарелку. Аппетита не было: ему не давали покоя мысли о призраке в окне. Но история Лили хотя бы отвлекала.

– А о чем книга? – спросил мальчик. – О его известных фокусах и грабежах?

– Не совсем, – ответила Лили с набитым ртом. – В основном он рассказывает, как взламывать замки и избавляться от цепей… Ну, и как распутывать узлы.

– И зачем же тебе понадобилось все это знать? – поинтересовался папа.

Девочка облизала палец и стала собирать им крошки с тарелки.

– Пригодилось же, когда мы тебя спасали.

– Если мне не изменяет память, – донеслось из-под стола, – главным образом спасал всех я.

Лили пропустила замечание Малкина мимо ушей и принялась читать вторую страницу статьи.

– Тут написано про семью Джека… Когда-то у них было свое театральное шоу. Его жена была медиумом, а он – иллюзионистом и эскапологом[3]. Потом ему это наскучило, и он стал грабить загородные дома – а вскоре украл и королевский бриллиант.

– А откуда известно, что именно он совершал грабежи? – спросил Роберт. – Кто угодно мог это сделать.

– А у него была визитная карточка, – улыбнулась Лили. – На каждом месте преступления он оставлял бубнового валета. Так детективы и связали грабежи между собой. А после кражи бриллианта кто-то донес полиции о местонахождении Джека – так его и поймали.

– Как глупо он себя подставил с этими картами, тик его и так! – воскликнул Малкин.

– Это точно, – согласилась девочка. – Украв Бриллиант Кровавой Луны, Джек привязал валета к хвосту Элефанты. И когда его выдали, полиции даже не пришлось применять новую технологию снятия отпечатков пальцев. Его признали виновным только на основании найденных карт. – Лили опустила глаза на статью. – Анна называет его побег самым дерзким в истории.

– Вот шпонки-воронки! – В столовую вошла миссис Раст с тарелкой кексов. – Будем надеяться, что сюда он не заявится. Этот жулик наверняка уже опять взялся за старое. – Она наклонилась к мистеру Вингнату, чтобы помочь отчистить ковер.

– Ему не нужны изобретения, Расти, – улыбнулась Лили. – Он ворует только драгоценности, а у нас ничего такого нет.

– Ох, трубы-раструбы! Не нужны, значит? Ну и хорошо, что не нужны, – обрадовалась миссис Раст.

– Хвала механике, что не нужны! – добавил мистер Вингнат.

– Вот что еще пишут. – Теперь профессор Хартман всерьез заинтересовался статьей. – Бриллиант так и не нашли, несмотря на объявленное вознаграждение в десять тысяч фунтов. И за пятнадцать лет заключения Бубновый Валет не выдал, где спрятал камень.

– Бубновый Валет – его прозвище, – шепнула Лили Роберту. – Из-за игральной карты.

Папа кашлянул, призывая к тишине.

– А кроме первой награды сейчас объявили вторую – пять тысяч фунтов за любую информацию, которая может помочь в поимке Джека. – Он отложил газету и стал задумчиво жевать тост. – Нам бы такие деньги не помешали!

Лили про себя согласилась с папой. Несмотря на его попытки скрыть это, в последнее время материальное положение Хартманов ухудшилось. Скорее всего, виной тому были мадам Вердигри и мистер Сандер, сбежавшие с папиными ценными патентами.

Казалось, мысль о вознаграждении взбодрила папу, потому что он резко поднялся и, сунув газету под мышку, сказал:

– Ну, хватит. Пора за работу: надо закончить ремонт мисс Так.

После завтрака Лили и Роберт обычно учили уроки в детской под присмотром миссис Раст, но сегодня, пока ребята читали особенно скучный текст, у механической кухарки кончился завод, так что они решили сбежать и посмотреть, чем занимается папа.

Молния, нарисованная на двери мастерской, обозначала опасность, но Лили нравилось думать, что это символ удивительных вещей, которые находятся внутри. Девочка повернула ручку, и ребята вошли.

Мастерская профессора Хартмана была просто огромной, куда больше, чем старая мастерская папы Роберта. Но Роберт не назвал бы эту комнату уютной – как и другие здесь, она была слишком большой, слишком роскошной. В поместье мальчику не удавалось почувствовать себя как дома: уж очень далеко все находились друг от друга.

– Закончили с учебой, да? – Папа оторвался от работы, и Малкин, лежавший под стулом, тут же вцепился в его шнурки. Профессор ласково отстранил лиса и подозвал ребят поближе. – Смотрите: настоящий заводной мозг!

Он указал на мисс Так. Механическая горничная сидела на рабочем столе, не доставая ногами до пола, а в голове ее была открыта панель, обнажающая внутренний механизм. Мисс Так ударилась головой во время уборки, повредив деталь, и после этого вела себя несколько странно.

Папа аккуратно вытащил сломанную шестеренку и помахал ею перед лицами ребят.

– Все детали внутри мисс Так соединены между собой, прямо как нейроны в ваших головах. Они вращаются, и в ее сознании появляются мысли. Если хоть одна деталь не на месте, она даже не вспомнит, какой сегодня день недели!

Разговоры о внутреннем устройстве заводных механизмов заставили Лили задуматься о том, что находится внутри у нее самой. Она всегда ощущала себя не такой, как все, белой вороной. Еще до того, как девочка узнала о том, что вместо обычного сердца у нее вечный двигатель, она видела, что отличается от других. А потом она поняла, что, возможно, будет жить вечно, и чувство оторванности от мира только усилилось… Лили взглянула на Роберта – он, похоже, тоже не слушал.

Мальчик все думал о фигуре отца в окне. Неужели это и правда был призрак? Роберту пришла в голову мысль рассказать об этом профессору Хартману, но он тут же отбросил ее. Зачем беспокоить профессора? Да и потом, тот наверняка скажет, что Роберту почудилось или что он не в своем уме. Мальчик решил сосредоточиться на лекции о механизмах, но это напомнило ему о прежней жизни, о работе подмастерьем в часовой лавке, и он снова затосковал по отцу.

– Вот так. – Джон заменил последнюю деталь. – Все, починил. Совсем скоро она будет тикать с точностью королевских часов.

– Боже, я совсем забыла! – Лили так резко выдернула из передника конверт, что аммонит, часы и монеты полетели на стол. Она сгребла их, а затем протянула папе письмо. – Тебе тут кое-что пришло. Мистер Меднос с аэростанции утверждает, что это от королевы!

– Ты забыла про письмо от королевы? – Джон недоверчиво взглянул на дочь.

– Я… – смутилась Лили. – Я так увлеклась историей про побег Джека Дора, что все остальное вылетело из головы.

– Не беда. – Джон положил конверт на стол рядом с мисс Так и принялся аккуратно прикручивать панель к голове механической горничной.

– И что, ты его даже не откроешь? – воскликнула Лили.

– Я могу, если хотите… – Роберт потянулся за письмом.

– Подождите. – Джон поставил локти на стол и сцепил пальцы – типичный менторский жест. – Терпение приносит спасение. Сначала надо закончить ремонт мисс Так.

– Сейчас не время для нотаций, папа. – Лили шагнула вперед и потянулась за конвертом.

– Да, – согласился Роберт. – Давайте посмотрим, что там.

Джон вздохнул, взял конверт и распечатал его с помощью отвертки.

Лили и Роберт подошли ближе. Даже зазнайка Малкин, который обычно вел себя так, будто королева пишет ему каждый день, запрыгнул на стол, чтобы ничего не пропустить.

Джон положил отвертку и торжественно вынул из конверта несколько сложенных плотных листков бумаги. Он осторожно развернул их и принялся читать; улыбка его с каждой прочитанной строкой увядала.

– Подумать только! – пробормотал он.

– Что такое? В чем дело? – спросил Роберт.

– Да, скажи нам, – добавила Лили.

Джон откашлялся.

– Королева хочет, чтобы я отправился в Лондон, в Гильдию механиков, и помог починить Элефанту.

– Ту самую механическую слониху, изо лба которой Джек вытащил бриллиант? – уточнил Роберт.

– Именно так, – кивнул Джон. – Элефанта – самый первый зоомеханоид. Принц Альберт заказал ее к дню коронации. Она включалась при помощи Бриллианта Кровавой Луны. Королева считает, что такой известный механик и изобретатель, как я, сможет починить ее к юбилею.

Роберт распахнул рот от удивления.

– Но это же всего через четыре дня! Вы не успеете!

– Папа успеет, – сказала Лили. – Если кто и может починить Элефанту, так это он.

– Не знаю, Лили… – отозвался папа.

– Ты справишься. Ты же величайший изобретатель в стране. И раз королева сама тебя попросила, то она тоже так считает. – Лили сделала паузу, набираясь смелости продолжить. – Но у тебя очень мало времени. Думаю, нам с Робертом надо поехать с тобой и помочь.

Папа покачал головой:

– Нет, Лили. Вы с Робертом останетесь дома – вы и так достаточно натерпелись. Я буду жить в Лондоне под своим настоящим именем и не хочу привлекать лишнего внимания. Кроме того, здесь у вас есть все необходимое.

– Но, пап…

– Никаких «но»; я так решил. А что до «величайшего изобретателя в стране»… Я хочу, чтобы люди забыли обо мне. О нас. Только так у нас появится надежда на спокойную жизнь. Вокруг столько алчных людей, Лили! Стоит им узнать о твоей уникальности, за твою голову объявят награду – точнее, за твое сердце. Я не могу потерять тебя, как потерял жену. Ты и так дважды оказывалась на пороге гибели… Кроме тебя, у меня никого не осталось, ты – мое все. – Джон отвернулся, и его плечи задрожали. Потом он сложил письмо и убрал его обратно в конверт. – В общем, вы остаетесь дома.

– Можно нам хотя бы ходить в деревенскую школу, пока вас нет? – спросил Роберт. – Там нам ничего не угрожает, ну правда!

– Нет, вас продолжат учить миссис Раст и остальные механоиды, – возразил Джон. – А я поеду выполнять задание королевы. Если бы не деньги, я бы не стал рисковать… Постараюсь закончить побыстрее и тихо и незаметно вернуться. И тогда мы продолжим наши занятия.

Лили терзали сомнения. Папа все еще живет прошлым, пытается оставаться в тени. Но ведь опасность миновала, разве нет? И потом, неужели он не видит, что Лили уже выросла и стала совсем самостоятельной? Она даже с работой ему помогает! Только вот у папы другие мысли на этот счет. Он, видимо, собирается прятать ее всю жизнь, словно какой-то клад!

– Думаю, с этим мы закончили. – Папа завел мисс Так ключом.

Они немного подождали… и та очень медленно стала оживать.

– Клянусь всеми шестеренками в мире! – воскликнула горничная. – Я будто проспала тысячу лет. Что я пропустила?

– Ничего особенного, – зевнул Малкин. – Всего лишь письмо от королевы.

– Всего-то! – фыркнула мисс Так. – Ну хвала механике!

Лили задумалась: правильно ли горничная поняла Малкина? Но папа, кажется, не заметил ничего необычного.

– Теперь будете как новенькая, – сказал он механической горничной. – Лили, проводишь мисс Так?

– Конечно.

Девочка закрыла дверь за горничной, а затем стала помогать Роберту и папе убирать инструменты. Вдруг папа замер и внимательно посмотрел на ребят.

– Роберт, ты не мог бы чуть позже зайти ко мне в кабинет? Я бы хотел обсудить… твое, мм, положение.

У Роберта даже живот заболел. Он догадывался, о чем хочет поговорить профессор. Голова шла кругом от стольких мыслей. Призрак отца, сгоревшая лавка, неясные воспоминания о пропавшей маме… На протяжении полугода после того, как Роберт потерял отца, профессор пытался найти его маму, рассказать ей, что произошло, и разобраться с часовой лавкой.

Неужели Джон что-то узнал? Раз он хочет поговорить наедине, видимо, хороших новостей ждать не стоит.

Глава 3

– Входи, входи, мой мальчик. – Профессор Хартман указал Роберту на мягкое кресло и убрал с него стопку бумаг. – Прости, что не объяснил все сразу. Я хочу обсудить с тобой один личный вопрос.

Джон все еще держал бумаги в руках, не зная, куда их деть. Наконец он положил их на тумбочку, рядом с гонгом на подставке из слоновой кости, а потом сел за стол, нервно дергая ногой.

Пока профессор пытался совладать с собой, Роберт осматривал кабинет. Это была его любимая комната в доме. Окно в дубовой раме и остекленные шкафы напоминали о витринах в «Часовой лавке Таунсендов». В дальнем конце кабинета на каминной полке стояла маленькая медная урна, а над камином висел портрет в большой золоченой раме. Улыбчивой женщиной на портрете была мама Лили, Грейс Роуз Хартман. Она погибла, когда девочке было всего шесть лет. Роберту нравилось смотреть на ее доброе и понимающее лицо.

Папа Роберта так и не рассказал ему, почему мама их бросила. Она уехала, когда мальчику было три. Когда Роберт вырос, он был так зол на нее, что никогда не спрашивал о ней у Тадеуша, – мальчику хватало и отцовской заботы. Но сейчас, после его смерти, Роберт остался совсем один.

Профессор наконец собрался с мыслями. Он подался вперед и внимательно посмотрел на Роберта.

– Боюсь, – начал он, – мы не получили ответа по объявлению о поиске твоей мамы в «Механическом вестнике». Полиции тоже пока не улыбнулась удача. Я поспрашивал в деревне – там все ужасные болтуны, но о Селене никто ничего не знает. Никто, кроме священника. Он помнит свадьбу твоих родителей, и я подумал, что смогу найти девичью фамилию твоей мамы в архивах церкви. Но, листая книгу регистрации браков, я обнаружил кое-что очень странное… Там нет страницы, на которой должна была быть запись о свадьбе твоих родителей. Ее вырвали.

Роберт наклонился к нему:

– И что же это значит?

– Это значит, что кто-то нарушил закон, пытаясь скрыть девичью фамилию твоей матери.

Роберт глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Одно расстройство!

– Как странно, – сказал он наконец.

– И я так думаю, – согласился Джон. – Может, ты помнишь о ней что-нибудь? Такое, за что можно зацепиться?

Мальчик глубоко задумался. Было кое-что.

– Кажется, папа рассказывал, что, когда они познакомились, мама разговаривала с духами… Играла в театре.

Какая-то дикость. Неужели папа мог такое сказать? Тем не менее Роберт ясно помнил эту деталь.

– На самом деле, – сказал он Джону, – папа мало о ней вспоминал после того, как она ушла. Ну и правильно: чего о ней говорить – это же она нас бросила, а не мы ее. Вот только почему он завещал ей лавку?

– Не знаю, – вздохнул профессор. – Ну, по крайней мере, у нас появилась новая зацепка. Но, честно говоря, я не особо надеюсь распутать это дело. Видимо, Селена – или ее сообщник – уже давно скрывает свое местоположение. – Он откашлялся. – Забавно, конечно… Я ведь и сам прячу свою семью. Может, с Селеной когда-то тоже приключились неприятности, из-за которых ей приходится скрываться.

История Селены казалась все более загадочной. Неужели Джон прав, и мама исчезла не случайно, а пыталась спрятаться от неизвестной беды? И как тут узнаешь правду…

– Так или иначе, Роберт, как бы мы ни старались, в отсутствие новой информации мы мало что можем сделать, – заключил профессор.

Мальчик заерзал на кресле.

– И что же это значит?

– Полагаю, это значит, что ты стал сиротой, – вздохнул Джон. – Но у меня есть решение этой проблемы…

– Какое, сэр?

Профессор улыбнулся, и глаза за очками-полумесяцами заблестели.

– Роберт, мой мальчик, прошу: никаких больше «сэров». Ты можешь называть меня Джоном или… – Он смущенно кашлянул. – Или даже папой, если хочешь. Мы же почти семья. Об этом я и хотел поговорить… С практической точки зрения… То есть… Я много думал о твоем положении с тех пор, как твой папа… с тех пор, как погиб Тадеуш… и пришел к выводу, что для всех нас, для Лили и для тебя, будет лучше… если я… если я тебя усыновлю. Что скажешь?

Усыновлю.

Роберт даже вздрогнул – так неожиданно было это предложение. Он до сих пор еще не свыкся с новой жизнью в поместье Бракенбридж. А если его усыновят, ему придется всегда вести такую жизнь…

Джон, Лили, да и все остальные так добры к нему. И дом у Хартманов замечательный… Но, судя по тому, что с ними всеми приключилось, жизнь непредсказуема и может круто перемениться в любой момент… Не разумнее ли будет оставить все как есть?

Роберт открыл рот, собираясь ответить, но Джон жестом остановил его.

– Можешь не отвечать сразу. Я поговорю с юристом в Лондоне, и тогда, если ты решишь стать частью нашей семьи, мы подготовим нужные документы.

Профессор облегченно выдохнул, будто наконец сказал все, что хотел.

Роберт не знал, что ответить. Слова вертелись у него на языке, но он не мог их произнести, не мог заполнить звенящую тишину. Он очень любил профессора – так же сильно, как и Лили. Они действительно почти семья. Но слишком уж заметна эта стена между ними – это почти.

– Понимаете, сэр… – начал Роберт и сразу же запнулся, вспомнив, что мог бы назвать его просто Джоном. – Я… Я бы хотел, чтобы вы меня усыновили, но… Но я все еще не смирился с потерей папы. Я не хочу показаться неблагодарным, просто…

Мальчик не знал, что добавить, и боялся ляпнуть грубость. В глубине души он хотел, чтобы Джон стал его отцом, а Лили – сестрой. Но в то же время ему казалось, что этим он бы предал своего папу. А внутренний голос и вовсе ехидно спрашивал: «А вдруг вернется мама? Что ты тогда будешь делать?»

Становиться членом другой семьи как-то неправильно. Куда лучше было бы просто вернуть прежнюю жизнь. Да, Роберт злился на Селену за то, что она бросила его, ушла, не попрощавшись, и до сих пор так и не связалась с ним… Но он – ее сын. И сын своего отца. Роберт не мог его отпустить – по крайней мере сейчас.

Да, мама, видимо, давно уже приняла свой выбор и не хотела его видеть. Они чужие друг другу люди, и, даже если бы Роберту удалось ее найти, семьей бы они не стали. Но он должен продолжать поиски, должен узнать, почему она ушла, должен рассказать ей о том, что случилось. Дать ей последний шанс изменить свое решение или хотя бы услышать ее версию произошедшего. Узнать, как они с папой познакомились, и получить ответы на вопросы, которые остались после его смерти. А пока Роберт представлял себя механизмом без шестеренок – как жить, если внутри так пусто?

Нет, он не примет предложение Джона, пока не найдет свою маму, пока не узнает, куда она пропала. И для начала надо осмотреть часовую лавку. Папа говорил, что мама умела общаться с духами… А что, если Роберт унаследовал этот дар? Что, если силуэт в окне лавки был духом? Мальчик решил пойти туда сегодня же ночью и все разузнать. Джон уедет в Лондон, у механоидов кончится завод, Лили будет спать – никто и не заметит его отсутствия.

– Я пока что не готов бросить поиски Селены, – сказал Роберт. – Прежде чем открывать новую дверь, надо закрыть старую.

Он резко встал и развернулся. Напоследок мальчик посмотрел на Джона – тот улыбнулся ему, но взгляд за стеклами очков остался печальным.

Днем Лили зашла в комнату папы и увидела, что тот собирает вещи.

– Уже уезжаешь? – спросила она, наблюдая за тем, как Джон аккуратно складывает рубашки в чемодан.

– Приходится. Юбилей через четыре дня, я боюсь не успеть закончить в срок.

Девочке не хотелось отпускать папу одного.

Малкин ткнулся лбом ей в ладонь.

– Возьми нас с собой, – попросила Лили, поглаживая лиса. – Мы поможем с работой.

– Мне поможет Капитан Спрингер. У него практический склад ума.

– У нас с Робертом тоже практический склад ума.

– Лили, я не хочу ругаться. У меня нет времени, надо сложить вещи, а не то опоздаю на дирижабль. – Он нервно скомкал рубашку и запихнул ее в чемодан так. – Вы с Робертом все равно не успеете собраться вовремя.

– Я знала, что ты так скажешь, – ответила Лили. – Поэтому собрала вещи, пока вы болтали. Наш саквояж уже в коридоре. Там все необходимое для нас обоих. Видишь, какая я практичная! Подготовила все быстро и без суеты. Перестань относиться ко мне как к ребенку.

Джон покачал головой:

– Лили, почему же ты меня не слушаешь? Вы с Робертом никуда не поедете. Он все еще расстроен из-за отца. Что касается тебя – да, худшее позади, но что, если Сильверфиш и его наемники, Роуч и Молд, рассказали о механическом сердце кому-то еще? Они на что только не пошли, чтобы заполучить механизм. А вдруг и другие захотят причинить тебе вред?

Лили помогла папе застегнуть чемодан и потуже затянуть ремни. Ну почему он продолжает считать ее маленькой девочкой? Будто не понимает, сколько невероятных вещей она совершила за прошедший год. Сколько можно ее прятать? Что это за жизнь такая!

Девочка завалилась на кровать.

– Ну и пусть захотят. Хватит скрываться. Нельзя жить в страхе перед будущим, лишая себя свободы в настоящем.

Папа подхватил чемодан.

– Дело не только в том, что кто-то может попытаться украсть твое сердце – хотя и одного этого вполне достаточно! Механоиды в нашем мире – это частная собственность. Гибридов не считают за людей – я слышал, что на некоторых даже нападали на улице.

– Не похоже на правду. И потом, ты меня недооцениваешь.

– Может быть, – согласился папа. – Но так проще. В общем, я принял решение и менять его не собираюсь. – Он сделал паузу и пристально взглянул на Лили. – Я тебе еще не рассказал… Я спросил Роберта, не хочет ли он стать частью нашей семьи. В Лондоне я встречусь с юристом, чтобы обсудить возможность усыновления.

Лили вскочила на ноги.

– Какая замечательная идея! – сказала она и тут же вспомнила, как печально выглядел Роберт в последнее время, тоскуя по былому. – Но вдруг… Вдруг мама все же захочет найти его?

– Мать Роберта уже сделала выбор, когда ушла из семьи. Не думаю, что она вернется.

– Каждый имеет право сомневаться в сделанном выборе, разве нет?

– Мне пора, – ответил папа, – иначе опоздаю на рейс.

Но, заметив, что Лили хмурится, Джон подошел к дочке, положил ей руку на плечо и посмотрел в глаза.

– Пусть Роберт проведет время вдали от меня и подумает, чего он хочет. Он должен свыкнуться с тем, что теперь Бракенбридж – его дом. Тебе тоже надо это принять. Я не хочу давить на него, Лили. Он должен определиться сам. А ты постарайся сделать так, чтобы ему здесь было хорошо. – Папа крепко обнял ее. – Вот такое у тебя задание. Будь рядом и относись к нему как к брату.

– Это все?

– Это все. – Он поцеловал дочку в лоб.

Провожая отца к лестнице, Лили все еще злилась. Быть рядом с Робертом – это не задание. Она в любом случае была бы рядом, потому что они друзья. Настоящим приключением стала бы поездка в Лондон…

Девочке не нравилось оказываться не у дел. Она осталась наверху, облокотилась на перила и смотрела, как папа спускается к миссис Раст, мисс Так, Малкину и Роберту.

Папа поцеловал Роберта, кивнул механоидам и потрепал Малкина за ухом. Затем стал искать глазами Лили, а когда понял, что та все еще стоит наверху, удивленно улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй.

Лили смягчилась, но не выдала этого и даже скрестила руки на груди, чтобы не было соблазна помахать ему на прощание.

Мистер Вингнат открыл входную дверь, и папа вышел на крыльцо.

Подбежав к окну, Лили увидела, что папа вместе с Капитаном Спрингером садятся на пассажирские места паромобиля, а мистер Вингнат с трудом пытается завести двигатель.

Малкин прыгнул на подоконник рядом с Лили и наклонил голову, провожая взглядом удаляющийся автомобиль.

Лили почесала лиса за ухом, рассеянно глядя на клубы дыма над выхлопной трубой. Она вдруг пожалела, что не попрощалась с папой.

Лили очень хотела быть идеальной дочерью, но папа, казалось, не замечал ее стараний. Вот бы он перестал относиться к ней как к механоиду, требующему починки! Вот бы прекратил упрямствовать, научился жить дальше и не думал, что только он один способен принимать верные решения…

Ну ничего. Когда папа вернется, Лили покажет, как он неправ. Он поймет, что она самостоятельная и за пределами поместья Бракенбридж, что она может о себе позаботиться и что она бесстрашна – уж точно храбрее, чем он сам.

Как там говорил папа Роберта? «Преодолевать страх всегда нелегко. Только с храбрым сердцем можно победить». Это уж точно! Даже если папа прав и окружающие не воспримут Лили всерьез, узнав, что она гибрид, – ну и что? Главное – она сама понимает: ей по силам добиться всего, чего она захочет.

Глава 4

Роберта разбудил заливший комнату лунный свет – мальчик именно для этого оставил шторы открытыми. Он сел на кровати и потер глаза. В небе висела бледная луна, там и тут перемигивались россыпи звезд. Серебристое лунное сияние хорошо освещало комнату: тяжелую дубовую мебель, полки с книгами и игрушечную железную дорогу на полу.

Казалось, у Роберта было все, чего он только мог пожелать, – и все же мальчик никак не мог привыкнуть ни к роскоши этого дома, ни к царившей здесь тишине. Слушать мерное тиканье часов в первую ночь было просто невыносимо, и он остановил их. Тиканье напоминало о папиной лавке, обо всем, что Роберт потерял в пожаре. Да и потом, чтобы знать время, часы не нужны: мальчик умел определять его по положению Солнца, Луны и звезд.

Он вскочил с кровати, подбежал к окну, прижался носом к стеклу и вгляделся в небо в поисках созвездий. Геркулес, Дева, Весы, Скорпион, Дельфин, Орел, Змееносец, Змея… Папа показывал Роберту звездные карты, и тот хорошенько запомнил разные созвездия.

Мальчик определил, что на дворе около полуночи. Пора идти.

Роберт быстро оделся и взял с собой спички и свечу.

«Зажгу на улице, – решил он. – А то вдруг разбужу Лили. Да и у механоидов, может быть, еще не кончился завод».

На двери, как всегда, висело уютное папино пальто. Мальчик снял его с крючка и надел. Небо сегодня чистое, без единого облачка – верный признак холодной погоды.

Застегивая пальто, Роберт почувствовал легкий запах табака – папин запах. Ему вдруг показалось, что Тадеуш где-то рядом. Присматривает за ним. Эта мысль придала ему храбрости перед грядущей вылазкой.

Мальчик открыл дверь и прокрался в коридор. Рядом с библиотекой лежали стопки книг, которые не помещались на полках. Высокие стены были увешаны картинами. За тяжелыми дубовыми дверьми скрывались разные комнаты – Роберт до сих пор не мог запомнить, где какая. Сейчас же, посреди ночи, в полудреме, с полным тревог сердцем, он бы тут и вовсе заблудился. К счастью, ему не нужно бродить по коридорам – он отправляется домой.

Мальчик спустился в подвал по лестнице для прислуги и прошел на кухню. Там он остановился, чтобы зажечь свечу.

Свет пламени озарил чье-то лицо, и у Роберта душа в пятки ушла.

За дубовым столом сидела миссис Раст. Ее металлические глаза были закрыты, а брови, с которых осыпалась краска, нахмурены. Механоиды работали примерно по шестнадцать часов в день и не могли проснуться, пока их не заведут.

Но, даже зная это, Роберт прошел мимо нее на цыпочках. Лицо механической кухарки казалось таким живым, таким человечным, будто она обычная спящая женщина. Впрочем, Роберт действительно думал о механоидах как о живых созданиях. Поэтому в глубине души он опасался, что миссис Раст в любой момент может проснуться и строго спросить, куда это он собрался.

Случись такое, ему бы пришлось изобретать нелепые оправдания. Миссис Раст бросила бы на него полный разочарования взгляд, а потом непременно отправила бы телеграмму профессору Хартману… Ведь если принимаешь кого-то в свою семью, то не ожидаешь, что этот кто-то тайком сбежит поглядеть на свой старый дом.

Но что, если Роберт хотел, чтоб ему помешали сбежать? Может, он мечтал о том, чтобы какой-нибудь близкий человек или механоид понял его смятение и дал дельный совет?… Ведь чем больше он думал о лице, которое увидел в окне лавки, тем сильнее убеждался: это не было случайностью или игрой воображения. Это был знак. Родители оставили ему что-то в лавке. И теперь, после разговора об усыновлении, у него осталась последняя возможность найти эту загадочную вещь.

Мальчик открыл заднюю дверь и уже собирался распахнуть ее, как вдруг позади него раздался громкий кашель. Роберт даже подпрыгнул от неожиданности.

Он развернулся, ожидая встретить грозный и требовательный взгляд миссис Раст. Но перед ним был кое-кто другой…

Лили.

Девочка спокойно смотрела на него, опершись на дверь кладовки. На ней было длинное зеленое пальто и ботинки, словно она собралась на прогулку. У ее ног, скрытый в тени мешков с мукой и корзин с овощами, сидел Малкин. Лис зевнул, а потом вдобавок чихнул со звуком, напоминавшим тиканье карманных часов.

– И куда же ты собрался посреди ночи? – спросила Лили.

– Никуда, – ответил Роберт.

– Врешь. – Она шагнула к нему, и ее веснушчатое лицо осветилось пламенем свечи.

Малкин тоже подошел ближе, царапая когтями половицы:

– Не думай, что мы, тик тебя и так, не знаем, что ты замыслил, Роберт Таунсенд! Ты собираешься в часовую лавку.

– Ну и что с того?

– Зачем тебе туда? – шмыгнул носом Малкин.

– Я не могу вам рассказать.

– Можешь. – Лили с силой сжала его руку, а Малкин схватил его зубами за шнурки.

– Ладно, ладно! – сдался Роберт. – Просто мне кое-что привиделось сегодня.

– Что же? – спросила Лили.

– М-хм? – закивал Малкин со шнурками в зубах.

– Человек в окне. Он смотрел прямо на меня. Я думаю, это призрак.

– Призрак? – Глаза Лили расширились. – Чей?

– Папы. – Роберт отогнал Малкина. – Звучит неубедительно, знаю. Я подумал, вы решите, что я сошел с ума, вот и пошел один. Хотел убедиться, что мне не показалось. Хотел разобраться, настоящий ли этот призрак… или это нечто вроде знамения.

– Поверить не могу, что ты не хотел брать нас на охоту за привидениями! – воскликнула Лили. – Нет, одному идти нельзя. Мы с тобой!

Роберт протестующе посмотрел на девочку, но та была непреклонна.

– Нужна масляная лампа. – Лили вытащила одну такую из шкафа, забрала у Роберта свечу и зажгла ею лампу. – А теперь вперед, нас ждет расследование!

В деревне было темно, хотя на небе ярко светили звезды и почти полная луна. Ребята ехали по подъездной дорожке к воротам. Лили держалась впереди и освещала путь: лампа стояла в корзинке ее велосипеда. Малкин бежал рядом с ней, а Роберт ехал сзади. Он немного сердился, оттого что Лили принялась командовать, но такова уж была ее натура. К тому же она страшно любила приключения.

Мальчик ускорился, чтобы догнать друзей. Через двадцать минут ребята добрались до деревни Бракенбридж. Проезжая по Бридж-лейн, Роберт различил вдалеке темные воды извивающейся реки. Вскоре друзья пересекли мост Бракен, проехали Бридж-роуд и свернули на Хай-стрит, которую мягко освещали увешанные ленточками фонари, а потом миновали парк. Старый дом Роберта был совсем близко, и от этой мысли он невольно вздрогнул.

От волнения мальчик теребил воротник рубашки, то и дело нервно поднимая глаза на окна часовой лавки. Казалось, внутри никого нет, но в такой темноте толком ничего не различишь.

Они притормозили и оставили велосипеды у фонаря напротив магазина. Вдалеке заухала сова.

– Там пусто, – пробормотал Роберт. – Видимо, мне просто что-то привиделось…

– Надо проверить. – Навострив уши, Малкин побежал к заколоченному дверному проему и принюхался. – Не чувствую ничего необычного, только запах сгоревшего металла. – Лис встал на задние лапы, положив передние на подоконник под витриной, и заглянул в щель между досками. – Возможно, здесь кто-то и побывал, но следов погрома не видно.

– Может, осмотрим задний двор? – предложила Лили.

Втроем они протиснулись через узкий проход между зданиями и оказались позади лавки. За неясным силуэтом уличного туалета и кучей старых ящиков виднелась задняя дверь. Разбитое стекло было заколочено досками – а разбили его Роуч и Молд в ту ночь, когда погнались за Лили, устроили пожар и убили папу Роберта.

Лили нащупала в темноте дверную ручку, повернула ее, и дверь легко поддалась.

– Ах ты ж кривая киянка! – прошептала девочка, проводя пальцем по замку. – Взломали! В общем, это был не призрак и не обман зрения. В доме и правда кто-то был, Роберт.

Роберт оперся на холодную кирпичную стену и закашлялся. Он вдруг передумал идти внутрь. Мальчик вспомнил слова Джона: его мама по какой-то причине скрывается. Если она вернулась, то могла никому об этом не сказать. Что, если она прячется здесь? А что, если внутри кто-то еще?

– Что будем делать? – спросил мальчик. – Сразу входить опасно, нужно послать кого-нибудь на разведку.

– Отправим Малкина, – ответила Лили. – Если кого-то встретит, то сможет быстро удрать. В темноте любой подумает, что это обычный лесной зверь.

– Я и есть лесной зверь, – сказал Малкин. – Даже не зверь, а зверюга! Вы просто не видели меня в гневе! – С этими словами он проскользнул в дверь и растворился во мраке.

– Не провались там никуда! – шепнула Лили, вспомнив о плачевном состоянии дома.

Роберт ждал, что лис огрызнется, но ответа не последовало.

На улице было так тихо, что Роберт слышал лишь стук собственного сердца. Или это билось сердце Лили? Он вслушался, пытаясь различить тиканье между ударами. Тик-так… Но это не Лили.

Малкин!

Из полуоткрытой двери высунулся черный нос.

– Все чисто, – гавкнул лис. – Я слышал скрип, но это просто дом старый. Внутри никого, хотя тут явно кто-то спал пару дней. Наверное, увидели Роберта в окно, испугались и ушли.

Мальчик немного удивился. Значит, ему не показалось… Вот только силуэт был настоящим, не призраком и не видением. Может, и правда мама вернулась?

– С чего ты взял, что кто-то там спал? – спросила Лили.

Малкин слизал угольное пятно с рыжего меха.

– Ну, я заметил следы, царапины на стенах, отпечатки пальцев на обоях. Вдобавок в одной комнате устроено спальное место из кусков картона и покрывал.

– Ты не видел там вещей, которые могли оставить специально? – спросил Роберт. Он все еще не мог поверить в то, что сказал Малкин, и хотел понять, не искал ли его кто.

– Не видел. – Лис шмыгнул носом. – Может, зайдешь и посмотришь сам? Тебе-то будет проще найти подарок или послание.

– Ты уверен, что нас не поймают? – спросила Лили.

– Уверен, – отрезал Малкин. – Я же сказал: там никого. Человеческий запах ни с чем не спутаешь.

– Хорошо. – Лили толкнула дверь, и свет лампы задрожал. – Масло почти кончилось, – сообщила она Роберту.

– Сейчас. – Мальчик трясущимися руками достал из кармана свечу и спички, потом чиркнул спичкой, но пламя было неровным, и он с трудом поджег свечу. Когда она разгорелась, Роберт кивнул Лили.

Вдвоем они осторожно вошли в разрушенный дом. Мальчик сделал глубокий вдох… и прошлое вдруг накрыло его с головой.

Глава 5

Роберт и Лили шли по выжженному коридору часовой лавки за Малкином. Лис бежал чуть впереди, оставляя следы маленьких лапок на пыльном полу.

Мальчик задержал дыхание, и они с Лили пролезли под упавшей деревянной балкой, которая когда-то была частью крыши. Всюду виднелись следы пожара полугодовой давности: плесень на стенах, облупившаяся краска, истлевшие обои, которые обнажили деревянный каркас дома. Казалось, будто здание разрушил гигантский огненный монстр.

Как только Роберт увидел в мастерской полусгнивший шкаф, которым они с Лили закрыли дверь в комнату, чтобы остановить Роуча и Молда, у него скрутило живот. Он не хотел вспоминать о пожаре, но это было невозможно. Сам воздух здесь был наполнен вязкой печалью и горькими воспоминаниями.

За тем, что осталось от шкафа, стоял почерневший рабочий стол отца. Инструменты на стене полностью сгорели – остался только белый пепел да расплавленный металл.

– Смотри. – Лили указала на место, где раньше висела отвертка. На полу под крючком виднелись следы. – Как думаешь, кто-то забрал отвертку?

– Не знаю, – хриплым голосом ответил Роберт. – Но кто-то явно тут рыскал, и мне это не нравится.

Ребята вышли из мастерской и направились туда, где прежде был торговый зал. Повсюду валялись перевернутые шкафы. Тяжелый кассовый аппарат лежал на стойке на боку. Роберт с удивлением отметил: от каких-то предметов остался лишь пепел, а для других пожар прошел почти бесследно.

– Здесь тоже что-то искали. – Лили присела и стала изучать свежие следы, а затем вдруг замерла. Сверху раздался скрип.

– Что это было? – шепнул Роберт.

– Я же говорил: дом старый. – Малкин указал мордочкой на потолок. – На втором этаже еще больше следов. Пойдемте покажу.

Втроем они вернулись в коридор и окинули взглядом лестницу. Она была в ужасном состоянии: перила сгорели до основания, а ступени все были в саже.

– А это не опасно? – засомневалась Лили.

– Идите сбоку, там дерево прочнее, – посоветовал Малкин и уверенно побежал вперед.

Роберт и Лили осторожно последовали за ним.

В ушах Лили быстро пульсировала кровь: тук-тук-тук, тук-тук-тук – так идут часы с перекрученным заводом. Девочка опустила руку в карман и сжала аммонит – его холод действовал успокаивающе.

Роберт откашлялся. Из-за спертого воздуха в горле у него было сухо.

Пол на втором этаже был усеян черными пятнами – того и гляди провалится. Ребята аккуратно огибали пятна, стараясь держаться только уцелевших главных балок. Они прошли мимо полуразрушенной кухни, мимо почерневшей спальни Роберта и наконец зашли в бывшую комнату Тадеуша.

Сквозь дыру в крыше в спальню проникал лунный свет. Сломанная железная кровать шатко стояла у крупной бреши. В дальнем конце комнаты, у чугунного камина, на полу кучей лежали несколько обугленных покрывал.

От спальни почти ничего не осталось – уцелел лишь камин. Роберт вспомнил, что папа не топил его даже зимой. Тадеуш оставлял уголь для кухни или комнаты Роберта – он всегда был щедр и в первую очередь думал о других.

На глаза мальчика навернулись слезы – может, пыль попала, а может, и нет… Он вытер лицо ладонью.

– Пойдем, – сказал Роберт. – Здесь нечего искать.

– Стой, – ответила Лили.

– Что такое?

– Там под покрывалами что-то шевелится.

Малкин напрягся и навострил уши.

– Наверное, мышь.

– Кажется, этот зверь крупнее мыши, – сказала Лили.

Лис шумно втянул носом воздух.

– Ну, значит, крыса.

Роберт вытянул руку со свечой и осторожно пошел вперед по уцелевшей балке, не отрывая взгляда от покрывал.

– Ничего не вижу… Ой…

Он оказался совсем рядом с камином. Что-то тут было не так. Решетка и рама выглядели удивительно чисто по сравнению со всем остальным – их будто протерли. Роберт шагнул на уцелевший островок пола и внимательно осмотрел камин.

– Странно, – сказал он. – Заслонку отодвинули – пытались заглянуть в дымоход. А на решетке лежит пропавшая из мастерской отвертка…

– Что она там делает? – Лили на цыпочках ступила на балку и зашагала к Роберту.

Мальчик присел, положил ладонь на каминную раму и наклонился к решетке. Отвертка была вся в пыли.

– Ого, – присвистнул Роберт. – Похоже, кто-то шарил в дымоходе.

Мальчик толкнул заслонку, и на него опустилось облако пыли. Свеча едва не погасла. Роберт наклонился еще сильнее, чтобы заглянуть в дымоход.

– Там что-то застряло, но ничего не видно, нужно больше света.

Нетвердо ступая по шатким половицам, Лили подошла ближе. Ее лампа постепенно затухала, однако и в этом свете можно было что-нибудь различить.

Малкин тоже подбежал было к друзьям, но вдруг резко повернулся, побежал к покрывалам, оскалился и принялся обнюхивать их. Лили готова была поклясться, что куча опять пошевелилась.

– Роб… ерт! – сдавленно прошептала она.

– Мм, чего? – Роберт все возился в камине.

– Я… я… – забормотала Лили, отступая.

Малкин зарычал и прыгнул на покрывала.

Роберт наконец повернулся.

Куча стала подниматься, и под ней обнаружилась человеческая фигура. Рубашки, штаны и простыни упали на пол, и глазам друзей предстал мужчина, завернутый в грязное шерстяное покрывало. У него было запачканное небритое лицо; на правой щеке виднелся длинный белый шрам.

Малкин бросился на незнакомца, но тот ловко увернулся и кинулся на Роберта. Мальчик попятился и уронил свечу. Та погасла, и в тот же миг бродяга схватил Роберта за горло. Оцарапав кожу мальчика запачканными золой ногтями, незнакомец крепко сжал его шею и приподнял вверх.

– А-а-ар-ргх! – прохрипел Роберт. – Отпустите!

– Еще чего! – рявкнул бродяга.

Малкин снова прыгнул на него, но тот отвесил лису пинка, а Роберта прижал к стене.

– Вели своей лисе отцепиться, – шепнул он Роберту на ухо; мальчик почувствовал его жаркое и прерывистое дыхание.

– Сначала отпустите меня. – Роберт закашлялся, а потом попытался вырваться, но бродяга еще крепче сомкнул пальцы, и мальчику стало трудно дышать.

– Вели лисе отцепиться, а там посмотрим. – Глаза незнакомца были полны ярости.

– Малкин, отойди! – пропыхтел Роберт.

Лис замер, а потом попятился к Лили.

– Хороший мальчик, – чуть тише сказал бродяга, не сводя с лиса пристального взгляда.

Роберт кивнул на дверь. «Позови кого-нибудь на помощь», – одними губами сказал он Лили.

Девочка постаралась не показывать, что поняла его. Она едва заметно кивнула, встала боком и медленно пошла обратно по балке.

– Куда собралась? – Бродяга схватил Роберта в охапку и перепрыгнул через дыру, загородив путь Лили, а потом набросился на девочку.

Малкин цапнул незнакомца за ботинок и заметался у него между ног.

Лили отскочила в сторону, надеясь не провалиться в брешь в полу. Бродяга ринулся за ней, едва удерживая равновесие: тащить Роберта было тяжело. Под его ногами громко заскрипели половицы. Он замер и посмотрел вниз.

– Что за?… – вырвалось у него.

Пол вдруг просел, доски треснули, и во все стороны разлетелись щепки. Лили и Малкин успели прыгнуть к дверному проему, а незнакомец с Робертом полетели вниз; вслед за ними с оглушительным треском провалилась кровать.

Раздался грохот, а потом у Роберта зазвенело в ушах, как будто его ударили по голове. Когда пыль улеглась, он огляделся.

Мальчик оказался в маленьком чулане. Часы и различные устройства, которыми раньше были заставлены полки, превратились в хлам. На полу валялись доски со второго этажа, тут же стояла упавшая кровать. Роберт задрал голову.

Потолка наверху теперь практически не было – он стал одной большой дырой. У ее края, рядом с острыми обломками досок, появилась рыжеволосая девочка, сжимавшая масляную лампу, и лис с взъерошенной шерстью.

Лили вытянула лампу вперед, и та задребезжала.

– Ты в порядке? – спросила девочка у Роберта. Он хотел было ответить, но воздуха в легких не хватало. Мальчик решил проверить, все ли конечности на месте. Да, ничего не сломал – видимо, приземлился на что-то мягкое.

Точно. На бродягу.

Роберт лежал у него на груди. Судя по всему, они перевернулись в воздухе во время падения, и мужчина упал первым. Роберт отодвинулся от него и встал на четвереньки. Бродяга не шевелился.

Мальчик поднялся на ноги и попробовал открыть дверь. Заперто. Может, попробовать забраться наверх по полкам на стене или по каркасу кровати?… Нет, это слишком сложно, да и острые края пролома в потолке выглядят пугающе.

Роберт откашлялся и хрипло крикнул Лили:

– Кажется, я не смогу выбраться!

– А с ним что? – Девочка покосилась на бродягу.

Роберт перевернул незнакомца носком ботинка, и в нос ему ударил резкий запах пота – мальчик даже поморщился. Бродяга лежал не двигаясь.

– Он без сознания, – сказал Роберт. – Приведи сюда кого-нибудь, пока он не очнулся. Полицию, например.

Лили кивнула:

– Но сначала кое-что проверю!

Тут они с Малкином исчезли, а вместе с ними – и свет от лампы. Роберт услышал, как они спускаются по лестнице, а несколько мгновений спустя Лили задергала ручку двери чулана с другой стороны.

– Замочная скважина полностью расплавилась. Я не смогу взломать замок.

– Странно, с этой стороны она целая… Ну, тогда приведи помощь! И поскорее!

– Хорошо! – отозвалась девочка, и до Роберта донеслись удаляющиеся шаги.

Так он остался в темном чулане – один на один с опасным незнакомцем.

Роберт потерял счет времени. Сколько они сидели в чулане – пять минут? Пять часов?…

Единственным освещением тут было лунное сияние, проникавшее сквозь дыру в крыше. Роберт сидел в углу, подальше от бродяги, и тяжело дышал. Ему было страшно. Он закрыл глаза и попытался успокоиться.

– Где это мы, парень? – вдруг шепнули ему прямо в ухо.

Оказывается, незнакомец очнулся и бесшумно подошел к нему вплотную!

– Мы провалились на первый этаж. – Роберт старался говорить твердо и казаться храбрым, но голос его предательски дрожал. – Комната заперта. Лили ушла за помощью.

– Лили, значит, да? – вкрадчиво переспросил незнакомец.

– А я что сказал? – огрызнулся Роберт, в душе ругая себя за то, что назвал ее имя. – Когда она приведет полицейских, вас схватят за взлом, вот увидите.

Бродяга громко рассмеялся, от чего у Роберта волосы встали дыбом.

– К тому времени я уже сделаю ноги, мальчик. – Незнакомец склонился так низко, что Роберт вновь почувствовал его жгучее дыхание. – Ты все еще не понял, кто я?

– Н-нет. – Мальчик с ужасом наблюдал, как бродяга медленно проводит пальцем по шраму на своей щеке.

– Дать подсказку? Впрочем, ты и сам скоро узнаешь. – Незнакомец пошел к двери, и Роберт услышал, как тот дергает ручку.

– Вы не сможете открыть эту дверь, – вдруг сказал мальчик, удивившись собственной уверенности. – Замок сделал Тадеуш Таунсенд, и его нельзя…

– Взломать, – закончил за него бродяга. – Вот только перед тобой тот, кому по зубам любой замок! И кстати, чего это мы в темноте сидим?

Он чиркнул спичкой и поднес огонь к замочной скважине. Пламя на пару мгновений высветило его ухмылку но затем спичка потухла.

– Что вам здесь нужно? – спросил Роберт.

– Ищу украденную у меня вещь, – чуть слышно отозвался незнакомец. – Но ничего, скоро я доберусь до Селены, этой предательницы. Она еще пожалеет, что встала у меня на пути…

У Роберта внутри что-то оборвалось: бродяга имеет в виду его маму! Хорошо, что тут темно и незнакомец не видит, как он потрясен…

Бродяга вновь зажег спичку и принялся сосредоточенно изучать замок. Пламя медленно подобралось к кончикам его пальцев, но он даже не поморщился и спокойно засунул спичку в замочную скважину, где она и потухла.

И тут Роберт услышал щелчок замка.

Незнакомец улыбнулся, сжал спичечный коробок и потряс в кулаке. Затем раскрыл ладонь, но там было пусто: коробок исчез.

Роберт вдруг понял, что это были его спички. Должно быть, бродяга незаметно стащил у него коробок. И как ему это удалось?…

Мальчик засунул руку в карман – спичек и правда не было. Роберт нашарил там лишь какую-то карточку с помятыми уголками. Он вытащил ее и попытался рассмотреть как следует.

Игральная карта. Бубновый валет.

У мальчика скрутило живот.

– Вы – Джек Дор! Самый известный эскаполог страны!

– Теперь-то ты понял, что обычный замок мне не помеха? – осклабился Джек.

Он распахнул дверь, развернулся и едва заметно поклонился, словно артист в конце представления, и застыл, будто бы ожидая аплодисментов от невидимой публики. Роберт не сразу понял, что единственный зритель, ради которого Джек устроил шоу, – это он сам.

– Ну, парень, – сказал Джек, – рад был встрече, но мне пора. Впрочем, я еще вернусь. Поэтому, если жизнь дорога, не рассказывай никому, что я тут был.

Не успел Роберт ответить, как Джек исчез в дверном проеме, оставив после себя только тени и лунный свет.

Роберт поднялся на ноги и вышел из чулана. В коридоре никого не было. Джека и след простыл.

Мальчик поднял дрожащую руку и взглянул на карту. Значит, здесь побывал Бубновый Валет… Но что ему понадобилось в этом доме? Неужели он и правда знал Селену? Профессор Хартман говорил, что мама, скорее всего, скрывается от неприятностей – а что может быть хуже, чем встать на пути у такого отъявленного преступника, как Джек Дор… Но если Джек действительно охотится за Селеной… Получается, она жива и, возможно, вернулась в Англию?…

Роберт почувствовал нечто вроде облегчения. Он не знал, верны ли его предположения, но в них имелась странная логика. Впрочем, даже если он и прав, вопросов у него больше, чем ответов… Что же украла Селена? И что Джек Дор сделает с ней, если найдет? У Роберта коленки задрожали при мысли о том, что ждет человека, который насолил преступнику с такой репутацией.

Потом мальчик вспомнил о статье в «Механическом вестнике». Там говорилось, что пятнадцать лет назад Джека приговорили к пожизненному заключению за кражу Бриллианта Кровавой Луны. Может, его-то Джек и искал? Тогда выходит, что Селена похитила у него этот камень… Но как мама сумела украсть такую драгоценность? И с чего Джек взял, что пятнадцать лет назад она оставила бриллиант в часовой лавке?

Казалось, после пожара от дома ничего не осталось… И все-таки, когда ребята пришли туда, Джек продолжал обыскивать лавку. Он спрятался в комнате Тадеуша, надеясь, что друзья уйдут, но Малкин его почуял. Возможно, Джек не успел обнаружить тайник…

И тут Роберт вспомнил про предмет, застрявший в дымоходе.

Осторожно ступая по шатким ступенькам, он вернулся наверх. Пролом с кривыми краями в папиной спальне занимал почти весь пол. Поперечная балка уцелела, но Роберт едва мог различить ее в темноте. Кое-как он перебрался по ней к камину.

Мальчик наклонился, отодвинул заслонку и запустил руку в дымоход. Он был такой узкий, что рука взрослого – даже такого ловкого, как Джек, – не пролезла бы. Но Роберту это удалось. Потянувшись изо всех сил, он что-то нащупал. Что-то мягкое, ветхое, покрытое пылью… Может, мертвая птица? Роберт потрогал находку кончиками пальцев: та лежала в нише ненадежно, покачиваясь. Мальчик вытащил руку, потом быстрым движением засунул ее обратно, пытаясь подтолкнуть находку…

Что-то выпало из камина прямо в угольную пыль, которая тут же облаком взметнулась вверх и попала Роберту в нос. Он чихнул, а находка тем временем очутилась у его ног.

Мальчик поднял небольшой серый сверток. Потрепанный и старый, он все же казался чище, чем остальные предметы в полуразвалившейся комнате.

Роберт быстро развернул тряпки и увидел мятый, пожелтевший от времени конверт, на котором неровным почерком было написано:

В конверте лежало что-то тяжелое. Мальчик вынул этот предмет и протер рукавом, пока тот не засверкал. Это был не Бриллиант Кровавой Луны, как надеялся Роберт, а серебряный, инкрустированный слоновой костью медальон в форме полумесяца. У него был круглый выпуклый нос и кривая, как у Джека, улыбка. На верхнем роге полумесяца виднелось ушко, через которое проходила длинная цепочка. Роберт перевернул медальон. На обратной стороне был вырезан похожий на лабиринт узор, а над ним сверкал красный драгоценный камень. Внизу была выгравирована надпись. Мальчик попытался рассмотреть ее в свете луны и увидел слова на неизвестном языке с маленьким треугольником в конце:

– Не это ли ты искал, Джек? – прошептал Роберт, поглаживая медальон. – А я тебя опередил…

Его размышления были прерваны топотом на лестнице. Мальчик вытянулся, надел медальон и застегнул цепочку. Едва он спрятал кулон под рубашкой, как в проходе показался чей-то силуэт.

– Роберт? – мягко окликнули его.

Мальчик облегченно выдохнул: это была Лили, а не Джек. За ней шли Малкин и миссис Раст.

– Терки и толкушки! – воскликнула механическая кухарка. – Слава небесам, мы тебя нашли!

– Мы думали, ты в чулане! – удивилась Лили. – Но там никого. Как ты выбрался?

– Тот человек взломал замок, – ответил Роберт.

– Тогда хорошо, что мы привели помощь, – прорычал Малкин. – Где он?

– Не здесь.

– Ну и славно! – Лили улыбнулась и жестом поманила мальчика к себе. – Я пулей слетала до дома и обратно! Снаружи нас ждет мистер Вингнат. – Она посмотрела по сторонам. – А куда делся тот бродяга?

– Испарился. – Роберт осторожно встал на балку и засеменил к дверному проему. – Кажется, это как раз по его части.

Он подошел к Лили и торжественно протянул ей бубнового валета. У девочки округлились глаза.

– Серьезно? – прошептала она. – Это был Джек Дор? И он дал тебе карту?

– Не совсем. Он стащил у меня из кармана спички, а вместо них оставил карту.

– Вот пряжки-застежки… – тихо произнесла миссис Раст. – Он мог обокрасть любого из вас, а вы и не заметили бы.

– Чепуха! – возмутился Малкин. – Попробовал бы он меня обокрасть!

Лили отдала карту Роберту.

– Он искал здесь что-то, да, Роберт? Ту штуку, которая застряла в камине?

– Интересно, нашел ли? – задумчиво сказал Малкин.

Роберт дотронулся до лунного медальона, выпиравшего из-под рубашки:

– Почему-то мне кажется, что не нашел.

Глава 6

Роберту снилось, что перед ним парит игральная карта – пламенно-красный бубновый валет, обрамленный лунным сиянием. Мальчик вытянул руки, пытаясь схватить карту, но та ускользала, а земля под ногами тряслась все сильнее, пока он наконец не провалился в реальный мир, в яркое солнечное утро.

Несколько мгновений Роберт лежал с распахнутыми глазами, пытаясь перевести дух. Сквозь открытые шторы в комнату проникал свет полуденного солнца. Внезапно мальчик почувствовал что-то холодное у себя на груди и рывком сел в постели, не сразу вспомнив про лунный медальон.

Он начал перебирать в памяти события вчерашней ночи. После того как ребята с механоидами вернулись в поместье, миссис Раст налила Роберту и Лили по кружке горячего молока с пряностями. Лили и Малкин немного посидели с Робертом, чтобы убедиться, что он в порядке, а около пяти утра миссис Раст велела всем ложиться спать.

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвался Роберт и повыше натянул одеяло, чтобы спрятать медальон.

На пороге показалась мисс Так с кувшином горячей воды в руках.

– Проснулись наконец, безобразник вы эдакий? – проворчала она, наливая воду в умывальник. – Уши бы вам надрать за вчерашнее! Мы тут всю ночь скрипели от волнения! Сбежали, понимаешь ли, с Лили… Нашли приключений на свои головы… Вещи все перепачкали!

– Извините, – промямлил Роберт.

– Боюсь, извинениями вы тут не обойдетесь! – Мисс Так тяжело вздохнула и принялась собирать с пола грязную одежду.

Выражение лица ее было суровым, но Роберт видел, что она скорее переживает, чем сердится.

– Спаси и почини! – наконец сдалась механическая горничная. – Не могу больше злиться, сил нет. Мы так переживали, Роберт. Вы же могли погибнуть!

– Со мной все хорошо, ну правда…

– Ну, слава механике! – Она закончила собирать вещи. – Это все надо постирать. Как оденетесь, оставьте ботинки у двери – их надо почистить.

– Спасибо.

Когда она удалилась, Роберт подошел к умывальнику и осторожно проверил воду кончиками пальцев – она жгла почти так же сильно, как и резкие слова мисс Так. Мальчик добавил немного холодной воды, намылил руки и принялся умываться. Потом он вытер лицо пушистым белым полотенцем, оставив на нем черные пятна от сажи.

Закончив, Роберт посмотрел на свое отражение в круглом зеркале над умывальником. Серебряный лунный медальон так и сверкал у него на груди.

Мальчик повертел его в руках, нервно намотав цепочку на пальцы. Откуда этот кулон взялся и как попал в дымоход часовой лавки? Это его искал Джек Дор? А что случится, если Джек узнает, где живет Роберт? Явно ничего хорошего…

Роберт выпустил медальон из рук, и тот ударился о его грудь. По спине мальчика побежали мурашки – так бегут по воде круги, если бросишь камень.

Внезапно кулон показался Роберту слишком тяжелым. Мальчик снял его и положил на кровать. Серебряные вставки и инкрустация из слоновой кости придавали медальону сходство с настоящим полумесяцем, сияющим на небесно-голубом покрывале.

Профиль на лицевой стороне, казалось, смеялся над Робертом. То, что мальчик принял за щечку, на самом деле было чем-то вроде кратера: это изображение походило одновременно и на человеческое лицо, и на луну.

Вдруг Роберт нащупал под носом человека-луны крошечную тайную защелку. Он задержал дыхание и надавил на нее, в глубине души даже не надеясь, что она поддастся. Но передняя часть медальона плавно распахнулась, и Роберт увидел внутри миниатюрный цветной портрет.

Мальчик внимательно посмотрел на него и ахнул.

На портрете была изображена женщина, которая держала на руках ребенка с темными вьющимися волосами и карими глазами – такими же, как у Роберта. Женщину обнимал счастливый молодой человек. Его лицо обрезали, чтобы поместить картину в медальон, но Роберт не сомневался, что это Тадеуш и что портрет – его рук дело. Малыш на картине – это Роберт, а женщина, по всей видимости, его мать, Селена Таунсенд.

Он почувствовал прилив восторга. Значит, это ее медальон!

Наконец-то появилась зацепка, чтобы хоть что-то узнать о маме. Но кто спрятал кулон в дымоходе? Папа? Интересно, он собирался отдать медальон Роберту или, наоборот, не хотел, чтобы сын его нашел? Все еще запутаннее, чем казалось раньше…

Роберт закрыл медальон и перевернул его, чтобы еще раз осмотреть обратную сторону и отвлечься от мыслей о семье. При дневном свете узор-лабиринт походил на ветвистое дерево без листьев. Оно стояло на волнистой линии – наверное, так изобразили склон холма. На кончике верхней ветви сверкал красный камень, а внизу были выгравированы три незнакомых слова:

Что они значили? Роберт провел пальцами по буквам. Они оказались выпуклыми и холодными на ощупь. Когда он убрал палец, то увидел, что оставил на поверхности медальона отпечаток. Мальчик повернул кулон, стер пятно рукавом и вдруг обнаружил на одном из рогов полумесяца крест с маленькой стрелкой и буквой N, обозначающей север. Ночью он этого не заметил.

Роберта вдруг осенило. Это не просто рисунок, а карта. Вот что так отчаянно искал Джек. И возможно, Селена знает, куда с помощью этой карты можно попасть…

Мальчик почувствовал дурноту. Даже неясно, что хуже: жить, опасаясь новой встречи с Джеком, или знать, что Джек может причинить Селене боль. Одно известно наверняка: надо срочно найти маму, расспросить ее о медальоне и предупредить о Джеке. Пусть Селена этого и не знает, кроме нее у Роберта никого не осталось. Он просто обязан защитить ее.

Мальчик достал конверт, в котором лежал медальон, и еще раз внимательно прочитал надпись.

Эти слова тоже часть загадки? Связаны ли они со странными буквами на медальоне? И если да, то как?

Размышления Роберта прервали вбежавшие в комнату Лили и Малкин.

– Доброе утро! – воскликнула девочка. – Или уже день? Выглядишь ты, надо сказать, получше.

Она села на краешек кровати, Малкин прыгнул к ней, а потом, оставляя на одеяле грязные следы, подбежал к Роберту и облизал его лицо шершавым языком. Роберт потянулся за медальоном, вытащил его из-под лап лиса и показал Лили. Разинув рот от удивления, девочка взяла его и повертела на свету.

– Какой красивый. А что это?

– Весьма ценная вещица, судя по всему. Нашел в лавке, когда вы убежали за помощью. Он был спрятан в камине в папиной комнате – видимо, именно его искал Джек. Вот в чем он лежал. – Роберт протянул Лили конверт.

– «Королевский полумесяц», – прочитала девочка. – Думаешь, он принадлежал королеве?

– Нет, думаю, моей маме.

Лили открыла медальон и изучила портрет.

– Тут же только часть картины.

– Да, но я помню ее лицо. Это точно она. Обнимает ее мой папа, а ребенок у нее на руках – я.

– Почему ты так уверен? – спросил Малкин.

Роберт поджал губы.

– Во-первых, я узнаю папину руку: картину написал он. Во-вторых, мою маму зовут Селена.

– И что? – не поняла Лили.

– Имя Селена происходит от древнегреческого слова Selene – «Луна». Если бы у моей мамы был медальон, то он наверняка имел бы форму луны. Логично?

Лили закрыла медальон и перевернула его.

– А что значит этот узор и буквы?

– Сначала я думал, что это просто рисунок – дерево или река, но потом увидел маленький компас в углу и понял, что это карта.

Малкин наклонился поближе и уткнулся носом в медальон:

– Эти слова, вероятно, ключ к разгадке, но я не знаю такого языка.

– Может, это какой-то шифр? – Лили провела пальцем по буквам. – Только надпись обрывается у края, как и линии карты. А красный камень, наверное, отмечает место, где… – Тут она резко вскочила с кровати. – Ну конечно! Карта поможет найти Бриллиант Кровавой Луны – вот почему Джеку понадобился этот медальон! Он хочет вернуть свое сокровище.

– Думаешь? – У Роберта сердце заколотилось от волнения.

– А зачем ему еще заявляться в вашу лавку? Хотя непонятно, почему Селена оставила такую подсказку… И как медальон вообще оказался в лавке…

Внезапно раздался стук в дверь. Лили бросила кулон Роберту, и тот быстро надел его на шею и спрятал под рубашкой. Малкин спрыгнул на пол.

– Входите! – крикнул Роберт, и на пороге показалась мисс Так.

– Вот валы-коленвалы, – проворчала она, заходя внутрь. – Что за день сегодня такой… Мастер Роберт, мисс Лили, к вам два джентльмена из полиции. Они ждут в гостиной. – И горничная протянула Лили визитную карточку.

– «Инспектор Фиск, – прочитала Лили, удивленно изогнув бровь. – Отдел по расследованию тяжких преступлений, Скотленд-Ярд».

Имя какое-то знакомое… Точно, о нем писала Анна в статье про Джека Дора!

Роберт вздрогнул, потому что сразу вспомнил Роуча и Молда: эти злодеи охотились за механическим сердцем Лили и неоднократно прикидывались полицейскими. Судя по всему, Джек Дор не уступал им в хитрости. Но не мог же он заявиться сюда средь бела дня? Не мог же вдобавок представиться инспектором, который возглавил его поиски? Такой сложный театральный номер – это слишком… Или нет?

– Вы уверены, что они из полиции? – спросил Роберт мисс Так.

– Один из них в форме. Как вы себя чувствуете, мастер Роберт? Очень уж вы бледны. Может, отправить к ним мисс Лили одну?

– Я в порядке, – ответил Роберт, надевая пиджак.

Есть только один способ узнать наверняка.

– Передать, что вы скоро спуститесь вдвоем? – спросила механическая горничная.

– Втроем, – вставил Малкин.

– Хорошо. – И мисс Так вышла из комнаты.

Роберт собрался с духом. Он не мог определиться, стоит ли рассказывать полиции про лунный медальон, а времени подумать не было. Наконец мальчик прикоснулся рукой к груди и сказал:

– Думаю, это пока стоит оставить в тайне.

– Как скажешь, – отозвалась Лили.

– Тебе решать, – добавил Малкин.

В гостиной на узком диванчике сидели двое полицейских и пили чай с миндальным печеньем, которое напекла миссис Раст. Когда вошли Лили, Роберт и Малкин, полицейские поставили чашки на столик и поднялись на ноги.

Лили решила, что высокий, статный седобородый человек в сером твидовом костюме – это инспектор Фиск. Рядом с ним стоял мужчина со щегольски завитыми усами, одетый в синюю полицейскую форму. На голове у констебля красовался шлем с эмблемой в виде звезды и короны. Девочка также заметила у него на поясе дубинку, трещотку и наручники.

– А вот и юные джентльмен и леди, – сказал человек в твиде.

– И… м-м-м… лисица, – добавил констебль, увидев Малкина.

– Зоомеханоид, – поправил его тот.

– Вы собираетесь арестовать нас за взлом моего же дома? – спросил Роберт.

– Мы здесь из-за Джека Дора. – Мужчина в твиде шагнул вперед и пожал руку сначала Роберту, а затем Лили. – Главный инспектор Фиск из Скотленд-Ярда к вашим услугам. Я был бы очень признателен, если бы вы рассказали нам о встрече с беглым преступником. Мой коллега будет все записывать, верно, Дженкинс?

– Да, сэр. – Констебль Дженкинс достал из кармана блокнот и ручку.

– Постарайтесь рассказать все в мельчайших подробностях, – продолжал инспектор. – Любая мелочь может помочь в нашем расследовании. Необходимо поймать преступника как можно скорее. Он очень опасен. Вам повезло, что вы остались в живых.

Инспектор Фиск вернулся на диван и отхлебнул немного чаю. Констебль Дженкинс сел рядом и приготовился записывать.

– Откуда вы знаете, что мы встретили Джека? – спросила Лили, присаживаясь вместе с Робертом на кушетку напротив полицейских. Малкин прыгнул ей на колени, и она стала почесывать его за ухом.

– Я получил телеграмму от вашего отца. – Инспектор Фиск скрестил ноги и взял со стола папку.

– Он не мой отец, – возразил Роберт. – Моего папу звали Тадеуш Таунсенд.

Инспектор кивнул.

– Конечно, прошу прощения. Я имел в виду профессора Хартмана.

– Сегодня рано утром кто-то из ваших механоидов отправил ему телеграмму о том, что случилось, – объяснил констебль Дженкинс. – Профессор распереживался и попросил нас заехать к вам. Мы сразу же отправились сюда из Лондона.

Инспектор нетерпеливо кашлянул и притворился, что изучает какие-то документы в папке. Лили поняла, что он не любит, когда его перебивают.

– Итак, – сказал инспектор, – вы увидели мистера Дора в сгоревшей «Часовой лавке Таунсендов»? Как это произошло?

– Мы вступили с ним в схватку, – ответила Лили. – И Роберт с Джеком провалились под пол…

– Потом он взломал замок и сбежал, – закончил Роберт.

– Ясно. – Инспектор продолжал с хмурым видом перебирать бумаги.

– Я говорю правду! – рассердился мальчик. – Именно так все было!

– Он же эскаполог, – добавила Лили. – Не верите нам – осмотрите лавку и убедитесь сами.

– О, мы вам верим. – Инспектор сделал Дженкинсу знак рукой, и тот принялся строчить в блокноте. – Но мы должны подтвердить каждую деталь. С тех пор как Дор сбежал, все подряд утверждают, будто видели его. Сами понимаете – многие хотят получить награду. Сначала я подумал, что ваша история – очередная выдумка, но потом изучил… дополнительные документы, и у меня появились серьезные причины вам поверить.

Роберт нервно заерзал на стуле.

– Какие документы?

– Связанные с семейством Дор, – загадочно ответил инспектор и еще сильнее подался вперед. – Вы не задумывались, почему Джек вдруг оказался в богом забытой деревеньке Бракенбридж и залез в сгоревшую лавку? Кого… или что он здесь ищет?

– Это очевидно, – сказала Лили. – Он ищет Бриллиант Кровавой Луны.

– Нет, – возразил инспектор. – Мы считаем, что он ищет Селену Таунсенд – вашу маму, Роберт. Но у нас очень мало зацепок.

– Она уехала, когда я был еще ребенком, – сказал Роберт. – С тех пор я ее не видел.

– Это мне известно. – Инспектор помрачнел. – Профессор Хартман рассказывал, что пытался найти ее после смерти вашего отца. Он подавал объявления в газеты, но безуспешно.

– Верно, – подтвердила Лили.

– Вам известна девичья фамилия Селены? Та, которую она носила до замужества?

Роберт покачал головой:

– Разве это важно?

– Может быть. Если наши предположения верны.

Инспектор замолчал, опустил голову и стал убирать катышки со штанов. Роберт понимал, что Фиску известно больше, чем он говорит. Вдруг мальчик испытал к инспектору сильную неприязнь. Селена – его, Роберта, мама, и он имеет право знать о ней все, что известно полиции. Мальчик решил, что покажет инспектору медальон только в случае крайней необходимости.

– Если вы что-то знаете о моей маме, – довольно резко сказал Роберт, – вы обязаны все мне рассказать.

– Ну разумеется. – Инспектор вытащил из папки сложенный несколько раз лист бумаги. – В детстве мне очень нравился водевиль. Знаете, что это?

Роберт помотал головой.

– Это цирк, – ответила Лили. – Там показывают фокусы, ревю[4] и все такое прочее.

– Совершенно верно! – кивнул инспектор. – Раньше я собирал афиши всех представлений, которые посещал. Но было у меня одно, самое любимое. – Он развернул лист бумаги и показал его ребятам.

Глаза Роберта округлились. Он увидел старую афишу, на которой была изображена семья в сценических костюмах: мужчина, женщина и, очевидно, их дети – молодой парень и девушка. На растяжке вверху было написано:

– Его вы наверняка узнаете. – Инспектор указал на мужчину. – Этого человека вы видели ночью?

– Да, – хором ответили друзья.

Это был Джек.

– Только сейчас он старше и у него щетина. Кажется более потрепанным, – добавил Малкин.

– Сказываются пятнадцать лет в тюрьме Ее Величества, – кивнул констебль Дженкинс.

– А что насчет вот этой леди? – Инспектор показал на женщину. – Роберт, вы когда-нибудь ее видели? Возможно, это было много лет тому назад.

– Это жена Джека! – воскликнула Лили. – Артемизия Дор, известная ясновидящая. Они с Джеком в театре познакомились.

– Если она ясновидящая, то почему в очках? – Малкин ткнул в афишу носом.

– Это не связано со зрением, Малкин. Ясновидящие умеют общаться с призраками и духами, – объяснила Лили.

– А-а.

Роберту становилось не по себе.

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Просто ответьте, Роберт, – сказал инспектор.

Мальчик внимательно посмотрел на лицо женщины:

– Никогда ее не видел.

– Так я и думал. Она умерла десять лет назад. Я просто предположил… Мало ли что… – Инспектор провел пальцем по афише и показал на молодых людей перед Джеком и Артемизией. – Впрочем, их дети интересуют меня намного больше. Вы встречали их сына, Финло?

Роберт снова покачал головой.

– А их дочь, Селену?

У мальчика перехватило дыхание.

– Посмотрите внимательнее. – Инспектор дал ему афишу в руки. – Вы узнаете ее?

Роберт вгляделся в лицо девушки. Она выглядела точь-в-точь как женщина на портрете в лунном медальоне, только чуть моложе. Как женщина, которую он помнил.

– О боже, – прошептал он. – Это моя мама.

Глава 7

Роберт побледнел от потрясения. Лили понимала, что он чувствует: просто ужасно вот так вдруг узнать семейную тайну, которую скрывали от тебя годами.

Инспектор кивнул.

– Так я и думал, просто хотел убедиться. Мы считаем, что ваша мать, Селена, до сих пор выступает в театре. Она не поддерживает связь ни с Джеком, ни с Финло, но, по нашей версии, она еще в Лондоне.

– Почему? – спросила Лили.

– Боюсь, пока не могу сказать. Мы еще проверяем эту теорию.

Констебль все строчил в блокноте.

– А можно оставить афишу себе? – спросил Роберт.

– Конечно, – ответил инспектор.

– Спасибо. – Мальчик убрал листок в карман. И вдруг его осенило: – Если мама – дочь Джека… то я…

– Его внук. – Инспектор поставил ноги прямо и одернул штаны. – Есть еще кое-что, Роберт… Это Селена рассказала полиции о том, что Джек украл Бриллиант Кровавой Луны. Она тогда была немногим старше тебя. Камень так и не нашли, но мы уверены, что его куда-то спрятала жена Джека, Артемизия Дор. И по мнению мистера Дора, у Селены есть какая-то подсказка, которая приведет его к бриллианту.

– Какая подсказка? – спросил Роберт.

Инспектор покачал головой.

– Боюсь, это нам неизвестно. И, к сожалению, после осмотра лавки мы так и не смогли понять, каковы дальнейшие планы Джека. Это, конечно, неутешительно. – Он задумчиво почесал бороду. – Если вам известно что-нибудь еще, если у вас есть какие-нибудь вещи Джека, вы должны нам сообщить. Он ничего не оставил?

Лили замотала головой.

– Что скажешь, Роберт? – спросил инспектор.

Мальчик тут же подумал о лунном медальоне, который висел у него на шее. Это и есть подсказка, о которой говорил инспектор, – карта с местонахождением Бриллианта Кровавой Луны.

Роберт принялся теребить пуговицы на рубашке, чувствуя под ладонью неровную поверхность медальона. Стоит ли говорить о нем? Не хочется с ним расставаться – по крайней мере сейчас. Это же мамин кулон, она тоже когда-то носила его у сердца…

«Все-таки оставлю его себе, – решил мальчик, – пока не узнаю больше».

Он уже не доверял полиции. В прошлом году Молд и Роуч спалили «Часовую лавку Таунсендов», а пожар и папину смерть никто даже расследовать толком не стал. Нет, сначала Роберт сам разузнает, что к чему, и лишь потом расскажет инспектору о медальоне. Только надо отдать полицейским какую-нибудь мелочь, чтобы они решили, будто он готов сотрудничать…

Точно!

Мальчик вытащил из кармана игральную карту и протянул инспектору.

– Джек оставил вот это. Незаметно положил мне в карман.

Инспектор осмотрел бубнового валета, потом перевернул и взглянул на рубашку.

– Это его любимая марка карт.

– Что это значит? – спросила Лили. – Это метка, и он придет за нами?

– Не волнуйтесь! – добродушно рассмеялся инспектор. – Вы же не представились ему и не сказали, где живете?

– Нет, – ответил Роберт… и тут же вспомнил, что назвал имя Лили.

– В таком случае он наверняка даже не понял, кто вы такие. Не против, если я оставлю это себе? – спросил инспектор, убирая карту в папку. – Быть может, удастся снять с нее отпечатки пальцев.

– Как хотите, – пожал плечами Роберт.

– Отлично! А вы оставьте себе афишу. Теперь, когда мы объединили усилия, я уверен, мы быстро поймаем этого негодяя! – Он встал. – О, еще кое-что. Если Джек, Селена или Финло навестят вас, сразу же отправьте мне телеграмму, договорились? Доры намного опаснее, чем вы думаете, – особенно когда они в отчаянии.

Роберт и Лили согласно закивали.

– Хорошо. Мой адрес есть на визитной карточке. Берегите себя и не открывайте дверь незнакомцам. Завтра утром мы на всякий случай пришлем к вам кого-нибудь из местной полиции. – Инспектор спрятал папку под мышкой, коснулся пальцами шляпы в знак прощания и, пропустив констебля вперед, вышел из комнаты.

– Какой въедливый субъект, – проворчал Малкин, как только дверь за полицейскими закрылась.

– Роберт, почему ты не рассказал ему про лунный медальон? – спросила Лили.

– Не знаю. Чувствовал, что как-то неправильно его отдавать.

Роберт подошел к окну и увидел, что констебль и инспектор садятся в полицейский паромобиль.

Мальчик опять положил ладонь на медальон и крепко прижал к груди. Он правильно поступил, оставив кулон себе. Инспектор забрал бы его – а у Роберта в этой жизни и так уже почти ничего не осталось.

Ему не нужна помощь полиции. Это его медальон, и он сам поймет, как раскрыть его тайну. Ясно, что кулон – это карта с местонахождением Бриллианта Кровавой Луны, вот Джек и хотел заполучить его. Но почему мама не забрала медальон себе? И почему бросила Роберта, как будто ей было на него наплевать? Надо найти ее и спросить.

А пока что он с помощью медальона отыщет бриллиант. И не только его – он выйдет на след Джека и сдаст его полиции. Тогда мама поймет, что Роберт достоин ее любви. Поймет, что он ей нужен.

Когда полицейский паромобиль наконец скрылся из виду, Роберт перевернул лунный медальон, нажал на защелку и опять принялся рассматривать портрет. Девушка с афиши – однозначно Селена. Конечно, на портрете в медальоне она немного старше, но это совершенно точно один и тот же человек.

Получается, после того как Селена выдала своего отца полиции, она оставила семью и вышла замуж за Тадеуша. А потом она и их с папой бросила… Но почему? Разве она была с ними несчастна? Даже если так, почему она не забрала лунный медальон с собой? Он вроде бы важен…

Роберт закрыл кулон. Его слегка подташнивало.

– Надо показать медальон и конверт Джону, когда он вернется, – предложил Малкин. – Скорее всего, он сможет прочитать карту, или поймет, что означает «Королевский полумесяц», или решит криптограмму – это он умеет.

– Я тоже умею! – воскликнула Лили. – Но чтобы разгадать шифр, нужен ключ… – Немного подумав, она продолжала: – Можно отвезти медальон папе в Лондон! Хороший повод поехать к нему. Заодно поищем твою маму, Роберт. А еще Анна может помочь – она же целую статью про Доров написала и наверняка многое о них знает.

– Твой папа отдаст медальон инспектору, – возразил Роберт. – А это наша единственная подсказка.

– Мы попросим полицейских вернуть его, – сказала Лили.

– Вряд ли они согласятся.

– Тогда давайте сами проведем расследование. Твой папа когда-либо упоминал Джека, или шифры, или карты?

– Никогда. – Роберт провел пальцами по гравировке на лунном медальоне. – Вот бы разгадать эту тайну… Найти то, чего нам не хватает.

Лили взяла с тарелки на столике печенье, откусила кусочек и задумалась.

– Я поняла! – вдруг выпалила она, обдав Роберта крошками изо рта. – Медальон имеет форму месяца…

– И что? – спросил Роберт.

– А то, что месяца в природе не существует! – ответила Лили с набитым ртом. – Это просто оптический обман, иллюзия. Луна всегда полная!

– И даже когда мы видим месяц, – подхватил Роберт, – остальная часть луны просто скрыта в тени. – Он взял печенье и разломил его напополам. – Так ты думаешь, что есть вторая половина лунного медальона с еще одним фрагментом карты и шифра?

– Было бы логично. – Лили изучила край медальона. – Вот эти линии могут продолжаться на второй половине, которая, видимо, имеет форму…

– Растущей луны, – закончил за нее Роберт и взял с тарелки последнее печенье. – А если у нас будут обе части медальона, мы поймем, где находится Бриллиант Кровавой Луны и моя мама. – Он смахнул с пальцев крошки. – Вторая половина точно не в лавке. Папа хранил бы их вместе.

– Может, попробуем пока разгадать шифр? – предложила Лили. – Он наверняка как-то относится к семье Дор.

– Точно! – кивнул Роберт. – Давай проглядим автобиографию Джека!

Лили хлопнула в ладоши.

– И почему я сразу об этом не подумала?

– Действительно, почему? – отозвался Малкин. – И где же этот легендарный труд?

– В моей комнате, конечно!

Лили перебирала книжки, лежавшие на прикроватном столике, а Роберт и Малкин сидели на кровати. На стене с желтыми обоями висели иллюстрации из ужастиков, которые так любила Лили. Каждую картинку девочка раскрасила кроваво-красной акварелью, чтобы жуткие изображения казались еще страшнее.

– Вот она! «Джек Дор: иллюзионист и исключительный жулик!» – Лили вытащила самую нижнюю книгу.

Стопка покачнулась, и остальные книги полетели на кровать – прямо на Малкина. Тот возмущенно гавкнул.

– Ну что там? – спросил Роберт.

Лили принялась листать книгу.

– Тут в основном про взлом замков. Ничего про шифры и мало чего про семью. Упоминаются Артемизия и Финло, но ни слова про Селену. Поэтому я даже и не подумала…

Малкин выбрался из-под книг, подошел к Лили и на всякий случай лизнул несколько страниц.

– Наверное, Джек предпочел забыть о Селене, – предположил лис, – после того как та выдала его полиции.

– Думаю, ты прав, – согласился Роберт. – В таком случае книга Джека совершенно бесполезна.

– У мамы были книжки про фокусы и театр, – сказала Лили. – А у папы – про шифры. Пойдемте в библиотеку! Заодно проглядим атласы – вдруг найдется карта, похожая на ту, что на медальоне… – Девочка посмотрела на Малкина, который улегся на кровати так, будто собирался лежать там весь вечер. – Малкин! – Тот не ответил. – Давай поднимайся, а не то пущу тебя на воротник!

– Только попробуй! – рявкнул Малкин.

– Ну пойдем! Поможешь в расследовании.

– А у меня есть выбор?

– Нет, конечно, – сказал Роберт. – Но будет весело! Возьмешься просматривать книги на нижних полках.

– Вот так веселье! – Малкин закатил глаза, но с кровати все-таки спрыгнул. – Ну, чего стоим?

За долгие годы родители Лили собрали внушительную библиотеку. Дубовые полки, тянувшиеся вдоль стен от пола до потолка, ломились от книг. В основном это были научные труды о механоидах, но, если точно знать, что ищешь, и хорошо разбираться в странноватой организации библиотеки, тут можно было найти литературу обо всем на свете.

– Так, – сказала Лили, – начнем. Давайте разделимся: один посмотрит карты, другой поищет информацию о шифрах, третий полистает книги о театре. У кого какие предпочтения?

– Мне все равно, лишь бы не искать на верхних полках, – ответил Малкин. – До них я не достану.

– Тогда изучай атласы, – решила Лили. – Вон они, внизу. Роберт, ты отвечаешь за театр: все-таки ты из Доров. А на мне коды и шифры – я на этом собаку съела.

И они начали расследование.

Малкин вытащил атласы с нижних полок и принялся перелистывать страницы зубами, надеясь найти карту вроде той, что на медальоне. Правда, вскоре он отвлекся на толстенный «Удивительный атлас мира» Генри Макгаффина и стал выяснять, какая страна приятнее на вкус.

Лили подвинула стремянку к дальним полкам, где хранились книги по криптографии. Она взяла все, что могла унести (одну книжку даже положила на голову, прямо как когда-то в Академии для юных леди), и взгромоздила тома на длинный лакированный стол в центре комнаты. Но, пролистав каждую книгу, девочка не нашла ни одного кода, который помог бы расшифровать три слова на оборотной стороне медальона.

Роберту тоже не везло. Он изучил несколько книг о театре, надеясь отыскать там что-нибудь про спиритизм[5] или эскапологию, потом проверил, не упоминал ли Доров Жан Эжен Робер-Уден[6] в «Секретах престидижитации[7] и магии», но ничего полезного не обнаружил. Уже смеркалось, за окном в дымке тумана виднелась луна, однако мальчик не собирался отказываться от поисков.

Малкин давно забросил атласы и каталоги карт, заключив, что жевать их совершенно неинтересно. Он бы с большим удовольствием погонялся за соседской кошкой.

– Дайте знать, когда закончите свое бесполезное расследование, – пробормотал лис, – и займемся чем-то более продуктивным.

В ожидании он погрыз несколько других книг с нижней полки, но и те пришлись ему не по вкусу. Джон наверняка расстроился бы, если бы увидел, что натворил Малкин, но лис просто не мог остановиться. Он вцепился зубами в особенно невкусную книгу Виктора К. Планка «Механоиды: почему они мыслят не так, как мы», как Роберт вдруг вскочил на ноги и воскликнул:

– Взгляните на это!

Лили оторвалась от статьи про азбуку Морзе и с надеждой спросила:

– Ты разгадал шифр?

– Лучше. Я нашел фотографию старого дома Доров.

Он держал в руках брошюру некоего сэра Эдварда Ле-Месмера под названием «Общая история современных иллюзионистов». Внутри была, в числе прочего, краткая биография семейства Дор. Под ней располагался большой черно-белый снимок дома, у которого стояли Джек, его жена Артемизия и их дети – Финло и Селена.

Дом был увит плющом, сквозь который проглядывали окна, отражавшие солнечные лучи. К входной двери вели три ступеньки, а в саду за черной оградой цвела яблоня. Улыбающиеся Доры стояли перед домом в ряд, обнимая друг друга.

Они – родня Роберта. Просто уму непостижимо.

Мальчик заметил на углу дома вывеску с адресом. Он поднес фотографию ближе, но буквы различить не сумел.

Лили достала из ящика стола лупу и передала ее Роберту. Через увеличительную линзу ясно проступили слова:

– «Королевский полумесяц…» Как на конверте! Здесь еще одна надпись, но я не могу разобрать…

Он дал Лили посмотреть. Та убрала волосы с лица, сощурила один глаз, ко второму приставила лупу и вгляделась в фотографию.

– «Камден». Это боро[8] Лондона. – Девочка резко положила лупу на стол. – Вот где жили Доры! Все разгадки в Камдене, на улице Королевского полумесяца. Мы сможем разгадать шифр, найти вторую половину медальона и даже узнать, где твоя мама, – надо ехать туда и все исследовать!

– Но твой папа запретил нам покидать Бракенбридж, – возразил Роберт.

– Пф, подумаешь!

– Можно отправить ему телеграмму, – предложил Малкин. – Зачем же вот так срываться…

Лили замотала головой:

– Нет, телеграфировать – это долго. Что бы в этом доме ни было, мы должны найти это первыми.

– Может, Джек там уже побывал, – сказал Роберт.

– А может, и нет, – парировала Лили. – Проверить-то нужно!

Она решительно заправила за ухо прядь волос.

Друзей ждало новое приключение, не менее опасное, чем предыдущее, ведь они встали на пути у хитроумного беглого преступника. Но Лили не боялась: она знала, что делать. Ее мама всегда говорила: «Верь своему сердцу. Оно подскажет». Следовать этому совету было трудно, но сегодня Лили вспомнила о нем с радостью. Ну и пусть папа думает, что из-за механического сердца ей стоит жить в изоляции. Ну и пусть считает, что она не может о себе позаботиться. Она докажет ему, как он неправ!

Прятаться ей незачем. Она обязательно поможет Роберту раскрыть тайну лунного медальона, найти его маму и бриллиант. Но чтобы оказаться на шаг впереди Джека, действовать надо быстро.

– Утром мы отправимся в Лондон, – решила Лили, – и найдем следующую подсказку.

Какой смысл оставаться в Бракенбридже? У них есть половина медальона с картой и тайным шифром, а еще театральная афиша и адрес. Для начала хватит. А если понадобится помощь, они всегда смогут обратиться к папе или Анне.

Глава 8

Лили зажгла новую свечу, а затем убрала на место «Общую историю современных иллюзионистов».

– Если мы выезжаем завтра утром, – сказала она, – надо попросить миссис Раст собрать нам обед в корзинку.

– Хорошая мысль, – согласился Роберт. – Да и сейчас не мешало бы подкрепиться.

– И не говори…

У Лили в животе заурчало. Она взглянула на часы над каминной полкой: почти половина одиннадцатого. Они так увлеклись, что забыли про ужин!

– Странно, – пробормотала девочка, – что никто не позвал нас за стол.

– Может, что-то случилось?

Роберт открыл дверь.

Лампы в коридоре не горели.

– Точно что-то случилось, – прошептала Лили. – Слишком тихо.

Ребята на цыпочках спустились в холл, и Малкин тут же там все обнюхал. Затем он побежал дальше по коридору, встал на задние лапы перед дверью на кухню и принялся царапать ее когтями.

– Нам сюда, – гавкнул он.

Роберт и Лили толкнули дверь и увидели, что мисс Так и мистер Вингнат неподвижно сидят за кухонным столом.

– Мы были так заняты, – понял Роберт, – что забыли их завести. А они сегодня переволновались – видимо поэтому завод кончился быстрее обычного.

– Схожу за заводными ключами, – сказала Лили. – Я оставила их в папином кабинете.

Но тут в кухню зашла миссис Раст и медленно побрела к ней. У механической кухарки почти не осталось завода. С каждым шагом она скрипела все сильнее, движения и слова стали повторяться.

– Цепи… и… цеппе… лины! Кто-то стучал… но я открыла… открыла… а там никого… Я… я наш… нашла… только… это.

Миссис Раст потянулась к Лили и застыла в метре от нее. Девочка увидела, что было в руках у миссис Раст, и дыхание у нее участилось, а в ушах застучало.

Это был бубновый валет.

– Джек здесь! – Лили выхватила карту у миссис Раст и стала озираться по сторонам.

Малкин принялся обнюхивать каждый угол.

– Может, и был, – заключил он. – Но в дом не заходил.

– Ну и хорошо, – выдохнул Роберт.

Вдруг они услышали оглушительный грохот в кабинете наверху, а затем отдаленные шаги в коридоре.

Лили задула свечу, и друзья очутились в темноте. Некоторое время они стояли прислушиваясь.

Шаги приближались.

Прямо над ними взвизгнули дверные петли.

– Роберт, он в твоей комнате, – прошептала Лили.

Пол заскрипел. Джек, очевидно, обнаружил лестницу для прислуги и теперь спускался на первый этаж. Лили метнула взгляд в сторону лестницы. Бежать из дома слишком поздно, но в дальнем углу кухни виднелась приоткрытая дверь в погреб.

– Быстро! – зашипела девочка. – Туда!

– Он там в первую очередь проверит, – покачал головой Роберт. Посмотрев по сторонам, он схватил со стула старое пальто, а с сушилки для посуды сдернул дуршлаг. – Джек точно не знает, сколько в доме механоидов. Надевай и садись за стол, рядом с мистером Вингнатом и мисс Так, – велел он Лили. – Не двигайся, как будто у тебя кончился завод.

Девочка подчинилась.

Роберт снял с крючка кастрюлю, нацепил ее на голову, встал позади миссис Раст и замер.

В тот же миг в кухню зашел Джек. У Лили свело живот от страха, но она даже не моргала. К счастью, кухня была освещена только лунным сиянием, и силуэты друзей скрывались в темноте.

Джек увидел открытую дверь погреба и подкрался к ней.

– Меня не проведешь, мальчишка! – объявил он, заглянув внутрь. – Я знаю, что ты прячешься там с моим лунным медальоном. Я следил за тобой. Это ты украл его из лавки!

Лили знала, что в погреб ведут десять ступенек, и считала их про себя, пока Джек спускался. Едва он оказался внизу, они с Робертом подбежали к двери погреба и закрыли ее. Джек пулей пустился наверх, топая ногами, однако Лили успела повернуть ключ в замке. Джек яростно, но безуспешно дергал за ручку.

Роберт прислонился к двери и вытер пот со лба. Какой кошмар. Этот опасный человек – его дедушка! Страшно представить, что будет, если Джек узнает, что они с Робертом родственники.

– Дверь его надолго не задержит, – сказала Лили. – В прошлый раз он же быстро взломал замок?

– За пару минут.

– Надо как-то ему помешать.

Они огляделись. Роберт увидел на столе накрытую полотенцем миску. Внутри оказалось тесто, из которого миссис Раст собиралась испечь хлеб.

– То что нужно! – Мальчик взял кусок теста и засунул его в замочную скважину, а Лили тем временем подперла дверь стулом.

– Надо бежать, – прошептала она так, чтобы Джек не услышал. – Поедем к папе, в Лондон – там мы будем в безопасности.

– А как быть с механоидами? – спросил Роберт.

Ручка двери погреба снова задергалась, и он схватился за нее.

– Давай спрячем их в кладовке, – тихо сказала Лили. – Он их не найдет. Они спокойно проспят до нашего приезда. Малкин, охраняй пока дверь. Если приоткроется – гавкай.

Лис кивнул и занял боевую позицию, а Лили с Робертом принялись затаскивать трех механоидов в кладовку. Все это время Джек возился с замком, гремя дверью. Времени у друзей оставалось мало.

Наконец, расположив механоидов среди корзин с овощами и полок с консервами, Лили задернула занавески и махнула лису.

– Надеюсь, он с ними ничего не сделает, – сказала она.

Малкин кивнул на лунный медальон на шее Роберта:

– Вряд ли Джек будет думать о механоидах, когда выберется.

Роберт дотронулся до кулона. Его холод действовал успокаивающе. Но Малкин прав: медальон притягивает Джека как магнит.

Друзья выбежали в коридор, а оттуда – в вестибюль. Роберт надел легкую куртку, а Лили – летнее пальто. Малкину надевать ничего не надо было: заводной ключ и так всегда висел у него на шее.

На комоде на случай необходимости лежало немного денег – и вот необходимость настала. Лили отсчитала купюры и убрала их в кошелек, который засунула в карман – к часам и аммониту. Потом девочка схватила саквояж, который собрала для них с Робертом за день до этого.

– Все? – спросила она.

– Да. Пора, – кивнул Роберт.

Если крутить педали изо всех сил, друзья успеют на последний ночной дирижабль в Лондон, где отыщут улицу Королевского полумесяца. Что они там найдут – неизвестно, но Роберт, возможно, будет на шаг ближе к маме.

На церковных часах было без пятнадцати двенадцать. Лили, Роберт и Малкин пронеслись мимо церкви и двинулись в сторону аэростанции. Лили везла в корзине велосипеда саквояж, Роберт держался рядом, а впереди бежал Малкин.

Подъезжая к станции, они заметили над посадочной платформой силуэт дирижабля. Последние пассажиры шли по трапу на посадку.

Ребята остановились у ворот главного здания станции и спрятали велосипеды в ближайших кустах.

– Хорошо бы их не украли, – вздохнула Лили.

Малкин направился к кассам, но девочка схватила его за шкирку.

– Стой. Тебя не пустят на пассажирскую палубу. Спрячем тебя в саквояж.

Лис оскорбленно заявил, что не собирается сидеть в темноте среди мятых рубашек, но после уговоров все же неохотно свернулся калачиком внутри саквояжа.

Лили купила два самых дешевых билета, и ребята помчались на платформу, откуда вот-вот должен был отправиться дирижабль. Трап уже хотели убирать, но в самый последний момент друзья успели взбежать по нему наверх.

Механический проводник взял билеты, поставил на обоих печать своим металлическим пальцем и вернул ребятам со словами:

– Мастер, мисс, у вас места в третьем классе. Пятый отсек – то есть второй слева по главному коридору. Берегите головы! – И он закрыл за ними дверь.

– Спасибо, – запоздало ответил Роберт.

Друзья пошли туда, куда указал проводник, – к носу корабля. Проходя по коридору, Роберт поглядывал в иллюминаторы на зал ожидания, платформу и депо: ему казалось, что вот-вот прибегут мистер Вингнат, мисс Так и миссис Раст и остановят их.

Мальчик с нетерпением ждал нового полета: последний раз он летал на дирижабле полгода назад, и то на частном, а общественным воздушным транспортом он прежде не пользовался. Вот бы успеть все здесь изучить по дороге в Лондон! Правда, страх высоты никуда не делся, но достаточно просто не смотреть вниз во время взлета.

– Нам сюда! – Лили открыла дверь в пятый отсек.

Третий класс, вопреки ожиданиям Роберта, не отличался роскошью. Отсек оказался вытянутым помещением с большим иллюминатором и рядами деревянных скамеек, над которыми были установлены полки для багажа. На скамейках ютились равнодушные ночные путешественники в серых костюмах. Некоторые пассажиры прикрыли колени мягкими пледами, а один человек, сидевший в конце ряда, ссутулился и надвинул котелок на глаза, готовясь ко сну.

Роберт и Лили с трудом пробрались в дальний угол отсека, к двум свободным местам у иллюминатора. Багажная полка напротив была забита вещами, и друзья принялись с усилием заталкивать туда тяжелый саквояж. Человек с котелком на глазах цокнул, недовольный этой суетой, но ни он, ни остальные пассажиры не предложили ребятам помощь.

В конце концов друзья встали на цыпочки, и Роберт кое-как впихнул их саквояж между двумя чемоданами. Из глубины саквояжа раздался негодующий рык, но Лили делано зевнула, чтобы Малкина не было слышно.

Ребята хотели было сесть и вдруг увидели, что оба места уже заняла седая старушка с пучком на затылке.

– Это наши места! – жалобно протянула Лили.

– Что ж вы тогда на них не сидели? – съехидничала старушка. Она устроилась поудобнее и закрыла глаза. – Не шумите тут! Мне надо поспать.

– Мы саквояж убирали, старая ты кошелка, – проворчала Лили, но тихо, чтобы женщина не услышала.

Пришлось втиснуться вдвоем на последнее свободное место.

Ребята довольно долго искали места и устраивались, но, несмотря на шум двигателей, дирижабль оставался на земле. Роберт выглянул в иллюминатор и увидел на взлетной полосе знакомый паромобиль – у Джона был точно такой же. Но Джон же в Лондоне… Роберт не успел внимательнее рассмотреть автомобиль: кто-то подбежал к нему и отогнал с полосы. Теперь взлету ничего не мешало, и дирижабль наконец стал подниматься.

Роберт крепко вцепился в скамейку. Душа у него ушла в пятки. Несмотря на все, через что ему пришлось пройти, он до сих пор нервничал перед полетами, а после событий этого вечера волнение лишь усилилось. Мальчик хотел поскорее оказаться в небе, подальше от угрожавшей им опасности.

Взлет прошел гладко, и встречный ветер им почти не мешал. Вскоре двигатели корабля заработали на полную мощность, и он плавно и медленно поплыл вперед.

Лили почти мгновенно заснула, положив голову Роберту на плечо, и ярко-рыжие кудри рассыпались по его серой шерстяной курточке. Мальчик тоже был бы не против поспать, но ему мешало дребезжание скамей, бульканье в стене и стук пистонов и труб.

Роберт снова принялся размышлять о невероятных тайнах его семьи. Как свыкнуться с тем, что Джек Дор – преступник, запертый у них в погребе, – его родной дедушка?… И почему мама так сделала? Джек отказался от Селены… Почему же она поступила так же – почему бросила Роберта?

Он потеребил цепочку медальона. Джек знает, что кулон у Роберта… От этой мысли мальчик даже поежился. Он задрал голову, убедился, что их саквояж на месте, а потом закрыл глаза, уткнулся носом в волосы Лили и вдохнул их приятный аромат. Грудь ее мерно поднималась и опускалась с каждым вдохом, в такт его собственному дыханию. Роберт понимал, что впереди много опасностей и нужно придумать план действий, но сейчас он слишком устал… Вскоре мальчик тоже погрузился в глубокий сон.

Глава 9

Роберт проснулся от яркого солнечного света, заливавшего отсек. Лили все еще спала. Мальчик посмотрел на ее часы: почти четыре утра, скоро они будут в Лондоне.

Роберт заметил, как из отсека вышел человек в черном пальто и потрепанном котелке. Мальчик невольно потянулся к лунному медальону – слава небесам, на месте! Но что-то явно не так…

Он встал, снял с крючка свою кепку и посмотрел на багажную полку.

Саквояж исчез!

Роберт потряс Лили за плечо:

– Кто-то забрал Малкина!

Девочка сонно открыла глаза и убрала волосы с лица.

– Чего? Когда?

– Только что. Сама проверь!

Лили встала и осмотрела отсек.

– А где человек, который спал в конце ряда? – спросила она.

– Ушел.

В груди Лили быстро затикало сердце. Она пыталась вспомнить, как выглядит тот человек, но без толку: накануне она заметила одни только черные кудри, торчавшие из-под котелка.

Лили схватила за руку женщину, которая сидела рядом с ними.

– Куда делся тот человек? – Девочка указала на освободившееся место.

– Откуда мне знать? – зевнув, ответила та. – Но он, видимо, не вернется, раз забрал с собой сумку. А вообще тут постоянная возня: все то и дело ходят в уборную…

– А где она тут? – спросил Роберт.

– Справа… Хотя нет, слева!

– Да что ты будешь делать! – воскликнула Лили и решительно направилась к выходу, бесцеремонно пиная мешавшие ноги и сумки.

Роберт пошел следом и тут же споткнулся о ботинки мужчины, сидящего у двери. Тот безучастно наблюдал, как Лили распахивает дверь отсека и впускает внутрь холодный воздух.

– Быстрее! – воскликнула она, и ребята вместе побежали по коридору, резко уходящему вправо.

В конце коридора виднелась маленькая лестница. Она вела в комнату отдыха первого класса, залитую лунным светом.

– Вот он! – Роберт указал на человека с саквояжем – тот уже был в дальнем конце комнаты.

Это еще что за злодей? На Джека не похож: тот пониже…

Сквозь мягкое гудение двигателя Лили различила глухой рык лиса, доносящийся из саквояжа.

– Куда он тащит Малкина?! – воскликнула она, проталкиваясь через ряды пустых столов и кресел.

– И что же мы будем делать, если догоним его? – Роберт споткнулся о тележку с ножами и вилками, и та со звоном упала.

– Драться!

– А мы сможем победить?

– Придется. Надо вернуть Малкина!

Они ускорили бег и через пару мгновений попали в другой коридор по левому борту корабля. Человек в котелке был уже далеко впереди и приближался к корме. Он бросил саквояж с лестничной клетки вниз и, взявшись за шляпу, ловко перепрыгнул через весь пролет, будто механическая обезьяна.

Спустившись по слабо освещенной лестнице, ребята обнаружили внизу открытый узкий люк и услышали удаляющиеся шаги. Роберт прочитал табличку над люком:

Они пролезли внутрь, и их тут же обдало горячей волной затхлого воздуха. По спине Роберта даже побежали мурашки.

Лили запустила руку в карман и сжала аммонит. Внутри ее разрастался страх. Ей всем сердцем хотелось, чтобы рядом оказался папа. Или Анна. Они объяснили бы, что делать, или просто подбодрили бы…

Короткий проход заканчивался вытянутым открытым помещением, забитым чемоданами. Они громоздились друг на друге и были привязаны веревками к креплениям в полу. Вдоль стен тянулись трубы, из-за которых в комнате стоял нестерпимый жар. В отсеке неприятно пахло паром и маслом, издалека слышался лязг и грохот двигателей.

Вор исчез – должно быть, спрятался где-то в тени между чемоданами. Лили сделала Роберту знак рукой, и они вдвоем шагнули в темную комнату.

– Где он? – прошептала девочка.

Роберт пожал плечами:

– Не знаю.

Раздался громкий вопль, а затем рычание. Из-за багажа выпрыгнуло нечто рыжее. Малкин!

Лис подбежал к Лили и Роберту с зажатым в пасти лоскутом.

– Я уксил во, кда он ткры скваяж! – прошамкал лис.

– Чего? – переспросила Лили.

Малкин выплюнул кусок ткани:

– Говорю, я укусил его, когда он открыл саквояж!

Вор выскочил в проход, тряся рукой, как будто обжегся. Рукав его пальто благодаря Малкину превратился в лохмотья, а с пальцев стекала кровь. Лицо незнакомца перекосило от боли. Волосы его были не седыми, а темными, зато большие серые глаза оказались точь-в-точь как у Джека. Кто же он такой?

– Финло, болван ты эдакий, – раздался чей-то окрик, – я же велел действовать незаметно!

Темноволосый мужчина поморщился и сжал кровоточащую руку в кулак. Из тени вышел другой человек и перегородил троице друзей путь…

Это был Джек!

Испещренное шрамами лицо его сохраняло равнодушное выражение.

Как он успел на посадку? Да, ребята опоздали, но ведь всего на пару минут… И тут Роберт вспомнил, что видел на взлетной полосе паромобиль Джона.

Джек шагнул к Лили и Роберту.

– Вы, детишки, забрали из дома Тадеуша лунный медальон.

– А вам он зачем? – спросила Лили.

– Это просто сувенир на память о былом. Вы не находите, мисс Хартман, что все мы любим вспоминать тех, кого потеряли? Взять хотя бы вашу маму…

Лили затряслась от немой ярости.

– У нас нет никаких ваших вещей. – Роберт инстинктивно схватился за лунный медальон, чтобы успокоиться.

– О, тут я не соглашусь. – Джек впился в Роберта взглядом. – Скажи, мальчик, ты знаешь, что такое теллс?

Роберт помотал головой, не понимая, к чему ведет Джек.

– Это когда ты случайно даешь другим игрокам знать, какие у тебя карты, – криво ухмыльнулся тот. – Видишь ли, в чем дело. Даже если я не забрал лунный медальон из часовой лавки, а потом – из поместья Бракенбридж, даже если его не оказалось в вашем чемодане… – Джек злобно пнул саквояж, и Лили порадовалась, что Малкина там уже нет. – Даже если так, теперь я точно знаю, где он. Ты сам мне это показал, Роберт: он висит у тебя на шее. И на этот раз ты отдашь его мне, причем добровольно.

– И не подумаю! – дерзко ответил Роберт. – Этот медальон – собственность моей семьи.

Джек рассмеялся.

– Но мы и есть твоя семья, Роберт. Я твой несчастный дедушка, пропавший много лет назад. А этот идиот – твой непутевый дядя… Разве инспектор Фиск не рассказал тебе об этом, когда заходил в гости? – Он вгляделся в лицо Роберта, пытаясь прочитать в нем ответ, и сухо улыбнулся, когда понял, что оказался прав. – Значит, рассказал? Вот и славно!

– Нет, я…

– Не пытайся врать, Роберт. Твое лицо для меня как открытая книга. Привыкай сразу выкладывать карты на стол – так намного проще.

– Не видать вам медальона, что бы вы там ни говорили… Я отдам его маме, когда мы встретимся. – Роберт говорил громко, но по спине его бежали струйки пота, да и слова, когда он произнес их вслух, звучали далеко не так смело, как он думал.

В прошлый раз Роберту с Лили удалось спастись, но теперь Джеку помогает Финло. Двое отпетых преступников против беспомощных детей… Однако, что бы ни делали эти негодяи, Роберту, Лили и Малкину придется выстоять.

– Думаешь, если отдашь ей медальон, она будет рада встрече? – Джек махнул Финло, и тот двинулся на троицу друзей. – Нет, мальчик. Ей плевать. Ей всегда было плевать. Ты сам как думаешь: почему она бросила тебя без объяснений? По одной простой причине – она по натуре своей предательница. Она всех нас предала, и хуже всего пришлось тебе, несчастному малышу. Но и в следующий раз она поступит точно так же…

– Неправда! – Роберт почувствовал, как к глазам подступают слезы.

– Чистая правда. Подумай, зачем тебе новые душевные муки? Зачем позволять маме причинять тебе боль? Ведь можно просто отдать мне лунный медальон. – Джек протянул мальчику ладонь.

Роберт сам не понимал, что делает. Он, будто завороженный, вытащил медальон из-под рубашки и снял его с шеи. Глаза Джека алчно заблестели.

– Роберт! – шепнула Лили. – Ты что творишь?

Мальчик смотрел на сверкавший в его руке полумесяц.

– Отлично, – кивнул Джек. – Отдай его мне, и вы сможете отправиться домой.

Роберт помотал головой, чтобы сбросить наваждение, и зажал медальон в кулаке:

– У меня нет дома.

Нет, он отдаст его только маме. И будет драться за него, если придется.

Мальчик медленно встал в стойку.

Джек пожал плечами и отошел было в сторону, однако мгновением позже подскочил к Роберту и схватил его за руку. Мальчик крепко держал медальон, но Джек не отпускал. Острые концы полумесяца больно вонзились Роберту в ладонь. Долго он не протянет. Без помощи не обойтись, но Финло не дает Лили и Малкину подобраться ближе…

Джек постепенно разжал пальцы Роберта и выхватил медальон.

– Вот оно, мое сокровище! – возликовал старший Дор, но потом взглянул на находку и завопил: – Где остальное? Где вторая половина карты?

Малкин вдруг зарычал, обнажив острые зубы. Он проскользнул мимо Финло, прыгнул к Джеку, укусил его за руку и вырвал медальон. Финло вцепился в цепочку, торчавшую из пасти лиса, но Лили пнула злодея под коленку, и тот вскрикнул и выпустил медальон.

– Бежим! – Лили схватила Роберта за руку. – Сюда!

Они перепрыгнули металлическую решетку в полу и протиснулись в узкий проход между башнями из чемоданов. Малкин бежал позади, сжимая медальон в зубах.

Через пару шагов Роберт едва не упал, споткнувшись о спутанные веревки, которыми багаж привязывали к креплениям. Тут у него появилась идея.

– Быстрее! – крикнул он Лили. – Толкай чемоданы!

Роберт опустился на корточки и принялся отцеплять веревки одну за другой.

Лили со всей силы толкнула чемоданы плечом. Те немного сдвинулись с места, но не упали.

– Малкин, помоги! – велела девочка и снова навалилась на чемоданы.

Роберт как раз закончил отвязывать веревки и тоже бросился на помощь.

Финло и Джек бежали за друзьями по разным рядам между башнями из багажа, как вдруг чемоданы начали с оглушительным грохотом падать на пол. Преступники прикрыли головы руками, но это не спасло их от того, что на ноги им упал огромный сундук, а следом – тяжелый деревянный ящик в таможенных штампах. От падения ящик открылся, и по всему отсеку разлетелось несколько сотен говорящих кукол Эдисона[9].

– Добрый день, рада знакомству! – весело повторяли куклы одинаковыми писклявыми голосами, вращая глазами и размахивая руками. – Будешь со мной дружить? – спрашивали они, и шестеренки внутри их так и гремели с каждым ударом о пол.

– Ты – моя мамочка? – поинтересовалась кукла в розовом платье и соломенной шляпе.

– Долли хочет поиграть! – заявила другая, зацепившись волосами за гвоздь, торчавший из ящика.

– Спой мне песенку! – попросила еще одна, с украшенной лентами прической.

– Чтоб вас пассатижи взяли! – возопил Малкин. – Еще детского сада нам тут не хватало! Тихо вы, ржавые карапузы!

Но куклы пропустили замечание лиса мимо ушей и продолжали беззаботно тараторить.

Финло и Джек кое-как пытались выбраться из-под окруживших их игрушек, а те все цеплялись за их ноги.

– Спой с нами, – пригласила одна румяная кукла. Джек тут же отвесил ей пинка, и бедняжка отлетела в другой угол комнаты. – Баю-баюшки-баю…

Лили и Роберт не стали дожидаться, когда их постигнет участь куклы. Они развернулись и побежали вглубь грузового отсека.

Лили, истекая потом, все никак не могла найти выход.

– Где спасательная капсула, тик ее и так? – гавкнул Малкин.

– Их нет на общественных дирижаблях, – прохрипел Роберт. Он переживал, и ему было тесно в груди.

– И куда же теперь? – воскликнула Лили.

– Туда! – указал Роберт. – К почтовому люку!

Друзья бросились вперед. Тугой засов поначалу не поддавался, но Роберт все же справился и распахнул люк. Снаружи царила кромешная тьма.

Внезапно дирижабль завалился на левый борт. Большой ящик, стоявший за друзьями, покатился по полу и вылетел наружу. Через несколько мгновений послышался громкий всплеск.

Лили пригнулась и высунула голову из люка. Сощурившись из-за резкого ветра, девочка вгляделась вдаль.

Корабль пролетал над северной окраиной Лондона и постепенно снижал высоту: где-то в пятнадцати метрах внизу маячили верхушки деревьев. Скоро они приземлятся на аэровокзале Сент-Панкрас, уже видневшемся впереди. Сейчас же дирижабль плыл над долиной, посреди которой сверкало большое озеро.

Малкин ткнул Лили мордочкой в плечо:

– Скорее, нужно что-то делать!

Джек и Финло выбрались из-под завалов багажа и с искаженными злобой лицами направились в сторону друзей, отбрасывая попадавшиеся под ноги сумки и визжащих кукол.

Роберт поднял одну игрушку и бросил в Доров.

Мимо.

– Я люблю тебя, – печально призналась кукла. – Будешь моей мамочкой?

– Надо сбросить почтовый канат! – сказала Лили, залезая обратно в кабину. – Съедем по нему в озеро!

– Я же не умею плавать, – ответил Роберт.

– И я! – кивнул Малкин. – Но это и неважно, безмозглые вы болваны! Мы же попросту разобьемся! И если вы думаете, что я полезу в мешок, чтобы меня выбросили из дирижабля в воду, то у вас в черепушках не осталось ни одной целой шестеренки!

– Тихо! – осадил его Роберт. – Дай мне подумать!

Он привязал к почтовому канату три балластных мешка и сбросил их вниз. Мешки плюхнулись в озеро и быстро пошли ко дну.

Время поджимало: Финло и Джек вот-вот настигнут друзей.

Роберт еще немного размотал канат. Мешки с песком уходили все глубже под воду, натягивая поскрипывающий канат. Дирижабль опустился ниже, и теперь до воды оставалось меньше десяти метров.

Мальчик взял два почтовых мешка из кучи около люка и пристегнул их к канату при помощи металлических колец. Мешки были из плотного, качественного материала.

– Залезайте, – велел Роберт Лили и Малкину.

– Ну, снова-здорово, – пробубнил лис.

Лили обхватила мордочку Малкина ладонью, засунула его в мешок, а потом забралась следом. Едва обе ее ноги оказались в мешке, Роберт вытолкнул его наружу. Когда Лили с Малкином со свистом помчались вниз по канату, у девочки перехватило дыхание.

Канат натянулся до предела, и дирижабль резко качнуло. Финло и Джек раскинули руки, пытаясь удержать равновесие.

От одной мысли о прыжке в темноту у Роберта закружилась голова. Мальчика охватила паника, и он сглотнул. Но прыгать надо, Лили и Малкин же смогли! Прочь, прочь от Джека и Финло – хоть они и родственники, добра от них не жди!

Роберт сделал глубокий вдох и залез во второй мешок как раз тогда, когда его попытался схватить Джек. Рука злодея пролетела над самой головой Роберта, а тот уже оттолкнулся от дирижабля и полетел вниз подобно падающей звезде…

Глава 10

Ветер бил Лили в лицо и трепал шерсть Малкина. Девочка крепче прижала лиса к груди и вдруг услышала, как что-то рвется. Она с тревогой задрала голову. Мешок начал расходиться по швам, не выдерживая их веса.

Девочка подавила приступ страха и онемевшими от холода пальцами схватилась за металлическое кольцо. В то же мгновение мешок окончательно порвался и полетел по небу, словно воздушный змей.

Одной рукой Лили цеплялась за кольцо, а второй держала Малкина. Они продолжали катиться вниз. Мимо проносились ветки деревьев, а впереди виднелось озеро, залитое лунным светом. В нем плавал ящик, вылетевший из дирижабля парой минут ранее. Всего несколько метров до воды… Малкин зарычал, но медальон из пасти не выпустил. А потом…

ПЛЮХ!

Они оказались в озере, глубоком, как ночное небо.

Над ними сомкнулась обжигающе ледяная вода. Лили пыталась выплыть на поверхность, но не могла понять, где верх, а где низ. У нее оставалось совсем мало воздуха. Наконец она заметила отблеск луны наверху и принялась изо всех сил работать ногами и руками. Вынырнув рядом с ящиком, она забросила на него Малкина. Лис, слава механике, провел в воде всего несколько секунд и избежал повреждений.

Отряхнувшись, Малкин смерил Лили полным отвращения взглядом. Только она хотела извиниться, как раздался громкий всплеск: в воду плюхнулся мешок с Робертом.

– Штифты и шестеренки! – Лили помогла Роберту высвободиться из мешка. – Ну все, хватайся!

Девочка толкнула ящик к Роберту, и тот даже слегка ударил мальчика по голове. Роберт схватился за ящик, прижался к нему щекой и сделал глубокий вдох.

– Было ощущение, будто я плыву по воздуху или лечу в воде, – выдавил он наконец.

Малкин сунул медальон в руку мальчику.

– Очень поэтично! – фыркнул лис, расхаживая туда-сюда по крышке ящика. – Но давайте признаем тот факт, что мы чуть не утонули. А главное – что чуть не утонул я! С тех пор как мы вышли из дома, меня успели затолкать в чемодан, а потом вдобавок выбросили из дирижабля. Впредь я вас слушать не стану, что бы вы там ни придумали!

Роберт пропустил его ворчание мимо ушей и снова надел медальон на шею.

– Ты можешь не дергаться, мясная кукла? – зарычал Малкин. – Ты раскачиваешь ящик! Перевернешь его – и я окажусь под водой. Разве не знаешь, что лисы не переносят воду?

Мальчик спрятал медальон под рубашкой и выплюнул попавший в рот ил.

– Никакая ты не лиса.

– Хорошо, механоиды не переносят воду, – парировал Малкин. – У нас от этого все внутри портится.

– У меня вообще-то тоже!

Не обращая на них внимания, Лили оглядывалась в поисках Доров. Вскоре она с облегчением поняла, что погони за ними нет. Неудивительно: надо быть не в себе, чтобы спрыгнуть из теплого, уютного дирижабля в ледяное озеро, особенно если плохо плаваешь.

Кто-то, видимо, перерезал канат: дирижабль выровнял курс и поднялся над холмами, направляясь к Лондону. Пора и им выбираться.

– Работай ногами, вот так, – показала Лили Роберту. Потом девочка схватилась за ящик и принялась толкать его к берегу.

Роберт подчинился. Когда он наконец поднял голову, то увидел, что до берега осталось всего ничего. Кажется, он почти научился плавать – у него даже получалось держать нос над водой (правда, в рот все равно попало).

Друзья выплыли на мелководье, и Малкин грациозно спрыгнул с ящика на сушу. Роберт рухнул на влажный берег и принялся жадно глотать ртом воздух. Было приятно снова ощущать твердую землю. Лететь по небу – это одно, а вот плавать – совершенно другое.

Лили выбралась последней, дрожа от холода. Ящик принесло к берегу, и теперь он, мерзко хлюпая, бился об илистое дно.

– Что ж, – сказал Малкин, – мы хотя бы целы. В какой-то момент я решил, что пора прощаться.

Лили кивнула. И вдруг ее осенило:

– У Доров наш саквояж! Он же остался в дирижабле! А там конверт, визитная карточка инспектора и адрес Гильдии механиков, где сейчас папа… Они узнают все наши планы!

– По крайней мере, медальон все еще у нас, – попытался подбодрить ее Роберт, хотя сердце его упало. Казалось, будто они проиграли не единственную битву, а всю войну сразу.

Мальчик встал, вытер лицо тыльной стороной ладони и тут понял, что потерял кепку. Она качалась на воде, в паре метров от берега. Роберт схватил ее, нахлобучил на голову, и по шее тут же потекли струйки воды.

Друзья, по всей видимости, оказались на окраине какой-то деревушки. Вдалеке виднелся предрассветный Лондон, где то и дело мигали фонари. К высокой башне вокзала Сент-Панкрас, увенчанной шпилем, плыл знакомый дирижабль. Доры явно окажутся в городе первыми, а ведь у них все вещи Лили и Роберта…

– Надо сделать то, чего они меньше всего ожидают, – решил Роберт.

– Что именно? – спросила Лили.

– Ну, они наверняка думают, что мы побежим в полицию или к твоему папе, поэтому сначала предлагаю поискать улицу Королевского полумесяца.

– Воспользоваться эффектом неожиданности? – Лили задумалась, выжимая подол платья. – Кажется, это наше единственное преимущество.

– И медальон. Не забывай, что медальон у нас!

– Очень он нам помог, ага, – буркнул Малкин.

Друзья спустились вниз по холму и вышли на тропинку. Рассветное утреннее солнце понемногу согрело их. В животе у Лили было пусто, как и в голове, – ни еды, ни идей. Мокрая, холодная одежда приставала к телу и затрудняла движения.

Девочка вынула часы. Те показывали половину пятого – наверное, остановились, когда она упала в озеро. Пусть так, главное, что с Малкином все в порядке. Хорошо, что она так быстро вытащила его из воды!

Лили попыталась завести часы, но они лишь печально щелкнули. Надо будет починить их, когда все вернутся в Бракенбридж. Папа поможет. Или Роберт. Лили покосилась на мальчика. Тот о чем-то сосредоточенно размышлял, нахмурив брови. Лили задумалась: как же успеть найти его маму и предупредить, что за ней охотится Джек? Все, что у них есть, – это название улицы, где Селена жила много лет назад…

Деревья стали редеть, и вскоре ребята вышли к железнодорожному мосту. Неподалеку виднелись высокие дома.

Друзья пересекли мост и принялись спускаться по лестнице на противоположной его стороне. Там, где лестница делала крутой поворот, им навстречу вдруг выскочил мальчик. Лили не успела отойти и врезалась в него.

– Осторожней! – возмутился мальчишка, но было уже поздно: он выронил стопку газет, и те разлетелись в стороны.

– Боже мой! – воскликнула Лили и бросилась собирать их.

Следом за ней на помощь пришел и Роберт. Малкин тоже пытался помочь, но не устоял перед животным инстинктом и разорвал несколько газет в клочья.

– Ваша собака погрызла утренние выпуски! – закричал мальчишка. – Их же только что напечатали!

– Извини, – пропыхтел Роберт, пытаясь вытащить страницы из пасти Малкина.

Потом и Лили потянула газеты на себя, но лис упрямо сжимал их зубами. Клочки бумаги кружились и падали, как конфетти, пока в руке Лили не остался один заголовок – «Механический вестник». Она отдала бумажку мальчику, еще раз попросив прощения. Тот убрал ее под мышку вместе с выпусками, которые успел спасти.

– На что мне твои извинения! – с тоской сказал он, глядя на разорванные газеты, и почесал кудрявую голову. На его загорелом лице, покрытом дорожной пылью, было написано самое горестное выражение. – Извинениями газет не вернешь.

– Ох, – выдохнула Лили.

Только сейчас она заметила, что одежда на мальчишке старая и заношенная, а тощие локти выглядывают из дырок на рваной рубашке.

– Вы откуда такие? – спросил мальчик, смерив друзей глазами. – Дождя вроде не было, а вы промокли до нитки.

– Мы упали в озеро, вот и все, – пробубнил Малкин.

Лицо мальчика просветлело.

– Быть того не может! Собака-то говорящая! Это зоомеханоид, что ли? Совсем как настоящий!

– Я, да будет тебе известно, не собака, а механический лис! – недовольно фыркнул Малкин, а мальчишка все никак не умолкал:

– Ну ясно! А что вы делали на Хайгейтских прудах? Купались, что ли? Знаете, для этого обычно купальник нужен или плавки! А вы, верно, прыгнули в одежде. А еще я всегда думал, что механоиды и плавание – вещи несовместимые…

– Правильно думал, – сказал Малкин. – Механоиды и дирижабли, кстати, тоже.

– Мы выпрыгнули из дирижабля, – добавила Лили.

Газетчик, кажется, еще больше растерялся.

«Да, объяснение так себе», – сообразила девочка.

– Ну что, дальше-то пойдем? – поинтересовался лис. – Очень, конечно, весело кусать кого ни попадя, уносить лапы, тонуть в озере и болтать о всяких пустяках, но куда мы, собственно, путь держим?

Роберт отвернулся от мальчика, который все никак не мог сложить газеты в стопку, и прикоснулся к медальону на шее.

– Камден, улица Королевского полумесяца, помните? – шепнул он Лили и Малкину. – Я так понимаю, никто не знает, где это?

Малкин цокнул.

– Может, стоило подумать об этом, прежде чем выходить из дома?

Лили поникла духом. Если бы не пришлось внезапно сбегать из поместья, они наверняка взяли бы с собой карту Лондона.

– Без толку, – мрачно согласилась она. – Мы понятия не имеем, куда идти.

Девочка развернулась, чтобы спросить газетчика, не слышал ли он об этом месте, и поняла, что тот беззастенчиво подслушивал.

– До улицы Королевского полумесяца отсюда минут двадцать, – сказал он, и глаза его заблестели. – За монетку покажу вам короткую дорогу. Хотите?

Он чуть улыбнулся Лили, а когда девочка вынула из кошелька деньги, на щеках его появились милые ямочки.

– Меня, кстати, зовут Бартоломью Мадларк, – представился мальчик, – а вас?

– Рад знакомству, Бартоломью. Я Роберт.

– Бартоломью – очень длинное имя, поэтому все зовут меня Толли. – Мальчик вытер газетные чернила о полы своего пальто и пожал руку Роберту, а потом Лили.

– Приятно познакомиться, Толли. Меня зовут Лили, а это мой домашний механоид Малкин.

Лис протянул Толли испачканную лапу и дружелюбно гавкнул.

Мальчик убрал газеты в сумку и забросил ее на плечо.

– Ну что ж, с формальностями покончено, можно идти.

Он выставил локоть, словно приглашая Лили на променад. Помедлив, она все же взяла его под руку, и они зашагали вперед, а Роберт и Малкин пошли следом.

Солнце уже ярко сияло на голубом небосклоне. Дул свежий и приятный утренний ветерок, поднимая тут и там клубы пыли. Пока ребята шли по тротуарам Камдена, с них капала вода, и все-таки мокрая одежда постепенно сохла на солнце.

– А что вам надо на улице Королевского полумесяца? – поинтересовался Толли.

– Ищем зацепки, чтобы разгадать одну тайну, – ответила Лили.

– Вот это да! Я и сам люблю разные тайны!

– Почему? – спросил Роберт.

Он пока не понимал, что следует рассказывать Толли. Да и вообще, нужен ли им еще один спутник?

– А не знаю. От них дух захватывает. Я иногда детективами и ужастиками приторговываю – столько там всяких интриг и загадок! Всегда мечтал и сам попасть в какую-нибудь передрягу…

– Ну, тогда тебе повезло, – сказала Лили. – Наше приключение как раз в самом разгаре, и мы успели столько всего натерпеться!

– Расскажи-ка, – попросил Толли.

– Ну, – начала девочка, – мы забыли взять карту Лондона, потеряли наш багаж, едва убежали от Бубнового Валета и, ко всему прочему, не знаем, куда идем. Здорово, что мы встретили такого толкового парня, как ты.

Толли зарделся от гордости, а потом сказал:

– Не жизнь у вас, а самый настоящий ужастик. Если за вами и впрямь гнался Бубновый Валет, повезло, что целы остались. Я, конечно, помогу, чем смогу. А смогу немало, ведь я это место знаю как свои пять пальцев.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Лили.

Девочка была рада найти помощника, к тому же Толли явно проникся к ней симпатией. Пускай они с Робертом и Малкином уже бывали в Лондоне, это все-таки большой, малознакомый город, и ориентироваться без карты тут трудновато.

Малкин и Роберт промолчали. Последний все еще не вполне доверял Толли, хотя и понимал, что без его помощи сейчас не обойтись.

Но Толли, судя по всему, было намного интереснее их развлекать, нежели выяснять подробности пережитого приключения. Он действительно хорошо знал местность и рассказывал им все обо всем, что видит.

– Это фонтан, куда слетаются голуби… – Толли указал на высохшую поилку для лошадей. – А это старина Пит, хлюпатель носом и хлопатель фонарей. – Он кивнул на человека, который держал в руке длинную палку с металлическим наконечником – ею тот тушил уличные фонари. Завидев Толли, фонарщик шмыгнул носом в знак приветствия. – А вот идет Арти, он будит всех на работу… – Друзья увидели человека с духовой трубкой, из которой он стрелял по окнам горохом.

– Откуда ты всех знаешь? – спросила Лили, когда дома из красного кирпича сменились маленькими коттеджами. – Вы с семьей тут давно живете?

– Я сирота.

– А где же ты живешь?

– В здании благотворительной миссии «Камденские трудяги». Меня туда взяли, когда я был еще маленьким. Понимаете, я сбежал из работного дома. Потом немного подворовывал… Пока меня не забрали миссионеры. Они научили меня читать и писать по старым газетам, нашли мне работу. Дали крышу над головой – я живу в комнате с четырьмя другими ребятами. Тесновато, конечно, но все-таки не работный дом. Мне нравится продавать газеты – куда больше, чем стирать белье в прачечной. Можно читать на работе. Больше всего я люблю журналистские расследования…

Лили и представить себе не могла, каково ему пришлось. Она даже порадовалось, что у нее есть дом, что ее жизнь – не такая неразбериха, как у Толли.

Мальчик ходил так же быстро, как говорил, – он мчался вперед, высоко задирал ноги и болтал без умолку. Толли остановился всего раз, у старого канализационного люка. Наклонившись пониже, он спросил:

– Слышите?

– Вода! – радостно воскликнула Лили.

Толли кивнул.

– Дорога, по которой мы идем, появилась недавно, раньше здесь была река Флит. Она берет свой исток из Хайгейтских прудов – ну, вы там искупались – и проходит прямо под этой мостовой, под улицей Королевского полумесяца, через весь Северный Лондон, вдоль Флит-стрит (в честь нее улица и получила свое название) и Фаррингдон-стрит, а потом наконец впадает в Темзу у моста Блэкфрайерс. Мой дедушка раньше часто по ней плавал, перевозил грузы на лодках.

– А как вышло, что она под землей? – спросила Лили.

Толли пожал плечами:

– Базэлджет[10] и его компашка проложили над ней дорогу.

– Базэлджет?

– Тип, который построил лондонскую канализацию. Он упрятал под землю реку Флит, и теперь по ней плывут не лодки, а кое-что похуже. Говорят, Базэлджет стал богачом благодаря этой идее. Как говорится, из грязи в князи! – Толли захохотал над собственной шуткой, и Лили из вежливости тоже посмеялась.

До Роберта доносились лишь отдельные реплики, потому что Толли не шел, а летел вперед. Роберт с Малкином едва поспевали за газетчиком. Впрочем, голова Роберта все равно была забита другим. Какие бы секреты ни таились на улице Королевского полумесяца, Джек мог добраться до них первым. И даже если друзья сумеют найти Гильдию механиков, Джек, вероятно, окажется там раньше. Пока что он всегда был на шаг впереди.

Вскоре они свернули на аллею, засаженную вязами. За ними выстроились одинаковые дома с белыми, цвета глазури, фасадами. Каждый участок окружала кованая ограда, а к входным дверям вели старые каменные лестницы.

– Улица Королевского полумесяца, – объявил Толли. – Какой дом вам нужен?

– Мы точно не знаем, – смутилась Лили.

– Вот оно что, – ответил мальчик, но было заметно, что он растерялся.

– Видимо, они собираются стучать в каждый дом по очереди, – ехидно сказал Малкин. – Пока мы не попадем в лапы к Дорам. Ну, чего мелочиться – давайте уж сразу под окнами кричать.

Роберт покачал головой:

– Не нужно стучаться. Я по фотографии помню, как выглядит дом Доров. – И он зашагал вперед.

Почти во всех домах шторы еще были задернуты. Местные жители украсили окна яркими красными и белыми цветами и синими флажками в честь бриллиантового юбилея королевы Виктории – до него оставалось всего два дня. Домики выглядели очень аккуратно – впрочем, им не уступал и тот, что был на фотографии, с яблоней во дворе.

Роберт подолгу рассматривал каждый дом, но нужный не находил. Наконец мальчик оказался у самого неухоженного участка на этой улице. С водоотвода свисали лозы мертвого плюща, сквозь которые проглядывали сгнившие рамы грязных окон.

– Этот дом не мешало бы отремонтировать, – заметил Малкин.

– И покрасить, – добавил Толли.

Роберт нахмурился. Они, конечно, правы, и все-таки эта развалюха чем-то напоминала дом с фотографии в «Общей истории современных иллюзионистов».

Мальчик попытался рассмотреть внутренний двор через сломанные прутья ограды. В запущенном саду виднелись одни только побитые каменные плиты, сорняки да старая яблоня с пожухлыми листьями и сморщенными зелеными яблоками. Тут Роберт вспомнил цветущее деревце с фотографии.

Он перевел взгляд на входную дверь с облупившейся зеленой краской и заметил чуть левее табличку с названием улицы, спрятанную под мертвым плющом.

– Это точно он, – заключил Роберт. – Дом Доров.

Когда-то давно здесь жила мама. Остается только надеяться, что она оставила Роберту какую-то подсказку, которая приведет его к ней, – например, вторую половину медальона… Мальчик инстинктивно потянулся к цепочке на шее, но тут же одернул руку. Джек сказал, что это его теллс, а в доме (хоть он и кажется заброшенным) могут быть недоброжелатели.

– Надеюсь, это не ловушка, – пробормотал Роберт себе под нос.

– Да уж, мне пока жизнь Дор-ога, – не удержался от каламбура Малкин.

– Никто не ждет гостей в такую рань. Думаю, тут только поэтому так тихо… – попыталась подбодрить друзей Лили.

– Во дела! – воскликнул Толли. – Вы, кажется, и правда боитесь, что за вами охотятся Доры… Ну хотите, я туда постучусь? Кто бы ни открыл дверь, он меня не знает. Я просто скажу, что принес газету…

– Нет. Спасибо, не надо, – ответил Роберт. – Я и сам справлюсь. Не волнуйтесь. Вряд ли Доры успели добраться сюда первыми. В крайнем случае придумаю что-нибудь.

Мальчик расправил плечи и с делано решительным видом зашагал вперед по садовой дорожке.

Но, уже поднимаясь на крыльцо, он почувствовал, как по спине забегали мурашки.

Каменная лестница потрескалась от старости, а над полукруглым окном проглядывался номер дома – сорок пять, – небрежно замазанный белой краской. Роберт сделал глубокий вдох и потянулся к дверному молотку.

Но его не было. Как и прорези для писем. Тогда мальчик трижды постучал кулаком в обшарпанную дверь и стал ждать, когда откроют…

Глава 11

Роберт нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока до него не донесся звук приближающихся шагов. Медальон на шее словно потяжелел. Шаги стихли, раздались щелчки многочисленных замков и засовов… и наконец дверь со скрипом отворилась. Вернее будет сказать, приоткрылась на пару сантиметров и остановилась, удерживаемая пятью дверными цепочками. Из темного коридора на Роберта смотрели чьи-то маленькие глазки.

Послышался дрожащий женский голос:

– Кто там?

– Роберт Таунсенд, – ответил мальчик.

– Кто-кто? – Незнакомка подалась вперед, и Роберт увидел седые волосы в папильотках и морщинистое лицо. Женщина поджала губы и окинула мальчика внимательным взглядом. – Ты меня разбудил. Я обычно сплю как убитая, но такой стук и мертвого поднимет… Чего тебе? Если ты по поводу комнаты, то зайди позже. – Она обернулась – видимо, чтобы посмотреть на часы. – Причем намного позже. Я принимаю квартирантов только после девяти.

– Я не квартирант. – Роберт сцепил пальцы. – Понимаете… Я… то есть мы… Мы ищем кое-кого… Селену. Возможно, вы ее знаете. Она из Доров… Раньше здесь жила семья Дор.

Услышав эту фамилию, женщина вздрогнула и запахнула халат. Глаза ее забегали.

– Семья Дор! – воскликнула она. – Не упоминай при мне этих треклятых Доров! Ты их, случаем, с собой не привел?

Роберт помотал головой.

– Слава небесам! – Женщина посмотрела на него с подозрением. – А зачем они тебе понадобились, мальчик? Неужели не знаешь, что от них добра не жди?

– Селена Дор – моя мать. Мне необходимо как можно скорее с ней связаться. Джек… Он охотится за ней. За нами обоими.

– ДЖЕК! – взвизгнула женщина. – Ты что, видел Джека Дора?

– За последние двое суток – дважды.

– Мать честная! Ну заходите скорее! – Женщина распахнула дверь и поманила рукой сначала Роберта, а затем Лили, Малкина и Толли, которые стояли у ограды.

Внутри дом был таким же грязным, если не хуже. Хозяйка медленно закрыла дверь на все замки. Ее прерывистое дыхание эхом разносилось по коридору, отчего казалось, будто дышит сам дом.

– Похоже, сюда проникнуть сложнее, чем на Королевский монетный двор… – пробормотал Малкин.

– Ну, мы же не хотим, чтоб он сюда заявился, правда? – сказала хозяйка. – Он ведь даже из Пентонвиля сбежал, а говорили, что это невозможно.

Тяжело дыша, женщина повела друзей наверх, и несколько лестничных пролетов спустя они оказались на последнем этаже.

Здесь хозяйка открыла ключом дверь и пригласила всех внутрь.

Друзья оказались в крошечной грязной комнате. Окно со створками было занавешено плотным тюлем, отведенным в сторону, чтобы внутрь проникал солнечный свет. На узком сундуке у односпальной кровати лежали афиши шоу семьи Дор.

– Вы сохранили их вещи? – удивилась Лили.

– Я бы продала их, если б они чего-то стоили, – резко ответила хозяйка. – Да вот только они испорчены.

Лили подошла ближе. Действительно: из всех плакатов была вырезана фигура одного и того же человека. Имя Селены стерли с афиш – и вычеркнули из семейной истории.

– Да и к тому же, – добавила хозяйка, – я просто не могу выйти из дома.

– Почему? – спросила девочка.

– Из-за проклятия. Старуха прокляла меня перед смертью.

– Какая старуха?

– Артемизия, естественно. Артемизия Дор!

Толли принялся изучать афиши.

– Тут упомянуты всякие старые лондонские театры. Половина уже давно закрылась.

Малкин презрительно фыркнул и начал обнюхивать комод, забитый разными театральными безделушками.

Роберт рассматривал семейные портреты. На тех, где оторвать фигурку Селены было невозможно, ее лицо вымарали, отчего она стала похожа на призрачную тень.

– Они и правда отреклись от Селены… – тихо сказал потрясенный Роберт. – Зачем же она вернулась в театр?

– Наверное, у нее сохранилась любовь к своему делу, – предположила Лили. – Инспектор сказал, что она, возможно, до сих пор выступает на сцене.

– Кто знает, – пожала плечами хозяйка.

Но Роберт был согласен с Лили. Папа рассказывал ему, что встретил Селену, когда та была актрисой. Наверняка она вернулась к прежней жизни.

Оформлены изуродованные афиши были по-разному, но в центре каждой располагалась фотография Доров, а над их головами развевалась растяжка с названием представления.

Роберт был поражен до глубины души. Они внезапно наткнулись на целый склад с вещами его семьи, о существовании которой он до недавнего времени даже не подозревал…

На первой афише Бубновый Валет перепрыгивал с одного высокого здания на другое.

– Ого! – поразился Толли. – Он тут прямо Джек-прыгун!

На второй Джек стоял с вытянутыми вперед руками, а Финло и вымаранная Селена парили перед ним в воздухе. На третьей старший Дор стоял позади жены: та сидела на стуле, положив руки на виски, – похоже, вызывала призраков.

На последней Джек высвобождался из цепей, сидя верхом на огромном механическом слоне с красным бриллиантом во лбу. «Не пропустите: Джек заставит Элефанту исчезнуть!» – гласила надпись на афише.

– Вот на этом шоу он и ограбил королеву, – пояснила хозяйка. – Полиция потом все здесь перерыла в поисках улик. Джек хотел триумфально исчезнуть, но его поймали, и жена осталась одна с детьми. Потом и дети уехали – оставили Артемизию прозябать в одиночестве. – Женщина указала на большую железную кровать, приставленную к стене в углу комнаты. На кровати лежал голый матрас с большим пятном. – Тут она и скончалась в полной нищете, хоть все и говорят, что она припрятала бриллиант. Я много лет хотела ее выгнать – с тех самых пор, как здесь побывала полиция, – но не могла.

– Не могли? – переспросила Лили.

– Жуткая семейка была. А Артемизия пугала меня больше всех. Черной магией занималась, умела вызывать духов с того света. Она грозилась наложить на дом проклятие, если я ее выгоню. Сделать так, чтобы меня всю жизнь призраки преследовали. Так что я ее не трогала. Но раз она здесь умерла, думаю, место и так проклято. – Хозяйка поежилась. – Из-за этих Доров о доме ходит дурная слава. Не надо было артистам комнату сдавать, уж колдунам и подавно… Никто теперь не хочет снимать. Никто! Даже на одну ночь.

– А про Селену вы больше ничего не знаете? – спросил Роберт.

– Чего не знаю, того не знаю, увы. В последний раз я ее видела в день смерти Артемизии. Даже сперва не узнала ее. Потом еще приходил Финло. Все тут перерыл, искал что-то… Десять лет назад это было, а здесь до сих пор бардак. – Хозяйка обвела комнату рукой. – Тело Артемизии так никто и не забрал. Муж ее был в тюрьме, деньги у Доров конфисковали, так что пришлось отправить ее на кладбище для бедняков. Друзей у нее тоже особо не было, насколько я помню. Мало кто ее жаловал. Из-за Джека, разумеется. – Женщина задумчиво провела пальцем по пыльному столу, а затем вытерла его фартучком. – Можете порыться в их вещах. – Она вышла за дверь и уже из коридора крикнула: – И забирайте что хотите!

– Спасибо. – Роберт перевел взгляд на реликвии его семьи, разбросанные по комнате. Наконец-то можно спокойно их изучить. Мальчик сделал глубокий вдох и сказал остальным: – Ну давайте начнем.

Друзья принялись копаться в различных ящиках и коробках, которые стояли по углам и прятались под кроватью. Ребята нашли кучу раз ных магических принадлежностей: хрустальные шары, доски для спиритических сеансов, камешки с рунами, стебли тысячелистника, карты таро, а также колоды игральных карт, ни в одной из которых не было валета. Друзья даже обнаружили чемодан со спутанными веревками и цепями, а также сумку с необычными замками и ключами, с которыми, должно быть, выступал Джек.

Но Роберта не слишком радовали все эти интересные находки. Здесь не было ни второй половины лунного медальона, ни хоть какого-нибудь намека на местонахождение Селены. Из всех вещей в комнате ей раньше принадлежала одна лишь детская книга.

Владельцем книги, очевидно, сначала был Финло, а потом она досталась Селене. Однако почему на ней написано «Джеку»?… Очередная загадка.

Роберт взял книгу с собой и кивнул Толли и Лили. Девочка позвала Малкина, и вся компания направилась к выходу.

Когда друзья вышли с улицы Королевского полумесяца, Лили почувствовала, что у нее сводит живот. Давно уже пора было завтракать, а девочка к тому же со вчера ничего не ела.

– Толли, где здесь можно перекусить? Я умираю от голода, – сказала Лили.

Ребята остановились у прилавка с едой, и Толли купил пирог с мясом, расплатившись монетами из кошелька Лили. Мальчик забрал у продавца горячий пирог, завернутый в газету, и разломал его на три части – по кусочку каждому.

Расправившись со своим кусочком, Толли вытер рот рукавом и спросил:

– Что теперь?

Роберт не знал, что ответить. Казалось, их расследование зашло в тупик. Они не нашли ни Селену, ни половину медальона, а про театральное прошлое Доров они и так знали…

Ага, точно: театры!

– Можно посетить места, где выступали Доры, и расспросить о Селене, – предложил Роберт.

– Хорошая идея! – кивнул Малкин. – У меня отличное чутье, я приведу вас куда нужно.

– Ну не знаю, – ответил Роберт. – Ты и в прошлый раз в Лондоне так говорил, и ничего хорошего из этого не вышло. – Он повернулся к Толли. – А где найти эти театры?

– В Вест-Энде. На метро легко доберетесь. Я съезжу с вами, если хотите.

– Мы никогда не ездили на метро, – призналась Лили.

Толли широко улыбнулся и закинул сумку через плечо:

– О, вам понравится. Пойдемте со мной!

В вестибюле подземной станции было множество народу. Толпа пассажиров в серых костюмах и черных котелках подтолкнула Роберта, Лили, Толли и Малкина к турникету, где продавал билеты механоид в форме работника лондонского метрополитена.

Ребята прошли вдоль тоннеля, по которому эхом разносилось тиканье часового механизма Малкина, а потом спустились вниз по спиральной лестнице. Роберт смеялся, удивляясь всему вокруг, и поглядывал на Лили, у которой горели глаза от любопытства.

Друзья думали, что спускаться уже некуда, но толпа несла их все ниже, пока они не оказались на железнодорожной платформе, забитой толкающимися людьми.

Внизу с обеих сторон платформы проходили железнодорожные пути, ведущие в темные закопченные тоннели. Когда завыла сирена, из дальнего тоннеля показался замедляющий ход паровоз. Из трубы клубами валил дым, который завивался под арочным потолком станции и обволакивал платформу густым туманом.

– Это и правда подземная железная дорога! – выдохнула Лили.

– А я что говорил! – Толли открыл дверь вагона. – Запрыгивайте!

Роберт посмотрел по сторонам и увидел, что остальные пассажиры сделали то же, что и Толли. На станции такая давка, что места им точно не хватит, подумал Роберт. И все-таки друзья сумели протиснуться в вагон за большой компанией суетливых дамочек (Малкин тут пожаловался, что ему наступили на хвост).

– Будьте осторожны при посадке! – объявил проводник, свистнул в свисток и запрыгнул на заднюю площадку вагона.

Поезд тронулся. Он быстро набирал скорость, и через несколько мгновений платформа исчезла вдалеке. Когда поезд заехал в тоннель, в вагоне вдруг резко потемнело, пусть он и освещался несколькими мигающими лампами.

Свободных мест на скамейках не было, и Толли схватился за кожаный ремешок, свисающий с потолка. Лили и Роберт последовали его примеру. Малкин с горем пополам уселся между ног Лили и осмотрел полученную травму.

– Хвост теперь не такой пушистый, – заключил лис и бросил на дамочек испепеляющий взгляд. – Кое-кому не мешало бы смотреть под ноги! Чуть совсем без хвоста не оставили…

– Тише, – шикнула на него Лили. Она догадалась, что в подземке нужно вести себя определенным образом: смотреть перед собой и ни с кем не разговаривать.

Грязные черные тоннели казались жутковатыми и слишком уж запутанными. В вагоне было душно, но Лили заметила, что окна не открыть: они надежно заперты. Впрочем, в открытое окно попал бы дым, который обволакивает поезд снаружи, пачкая окна сажей… Честно говоря, Лили не горела желанием что-либо трогать.

На каждой станции в вагон набивалось все больше и больше людей, и вскоре друзья уже не могли пошевелиться. Вагон трясло и подбрасывало, а вместе с ним покачивались и пассажиры – Лили даже испугалась, что упадет. Но вдруг она заметила, что какой-то мужчина освободил место на скамейке, быстро села и перевела дыхание.

Несколько станций спустя друзья наконец вышли из вагона. Толпа вынесла их сначала на платформу, а потом вверх по лестнице, и в итоге они оказались на улице в совершенно другом районе Лондона. Лили облегченно выдохнула: ей совершенно не понравилось так долго торчать под землей, без солнечного света!

Толли повел их по улице, на которой было множество театров. Лили, Роберт и Малкин шли за ним, то и дело задирая головы, чтобы рассмотреть какую-нибудь красочную афишу, нарисованную вручную. На каждом щите красовалась реклама уникального представления. Чтобы посмотреть его, достаточно было подняться по крыльцу, освещенному газовыми лампами, и пройти в сияющий позолотой вестибюль.

– Не обращайте внимания на всю эту красоту, – сказал Толли. – Нам все равно нужен служебный вход.

Они свернули в какой-то переулок и вышли на Друри-лейн. Тут Роберту показалось, будто следом за ними идет темноволосый человек в костюме и помятом котелке – ни дать ни взять Финло. Но когда мальчик принялся искать его взглядом, тот исчез.

– Куда сначала пойдем? – спросил Роберт.

– Театр Адельфи, – предложил Толли. – Он здесь, за углом. Я знаком с портье, а он знает всех в театральном мире. Может быть, подскажет, где найти твою маму.

Ребята обошли Адельфи и оказались у портика с колоннами. Рядом курили и сплетничали актеры и продавщицы цветов. Толли растолкал их и провел Лили, Роберта и Малкина к служебному входу, у которого стоял старый механоид. Когда он увидел Толли, глаза его загорелись, словно новые электрические лампочки.

– Мастер Мадларк, сколько лет, сколько зим! А кто это с вами?

– Доброе утро, мистер Снапченс! – поздоровался Толли. – Это мои друзья: Лили, Роберт и Малкин. – Он указал на юного Таунсенда. – Роберт ищет свою маму, Селену Дор. Она раньше была актрисой. Мы подумали: вдруг вы что-то про нее знаете?

– Дор, значит, да? – Мистер Снапченс кашлянул так, что все его тело затряслось, и нервно огляделся, словно одно только упоминание фамилии Дор могло призвать Джека. Он почесал царапину на подбородке. – Доры здесь никогда не работали.

– Но мы видели афишу их выступления в вашем театре… – удивился Толли.

– Может, такое и было, но я об этом ничего не знаю. Они запятнали имя театра, и не только этого – вообще всех театров, где выступали. – Механоид отогнал ребят и зашел внутрь. Когда дверь за мистером Снапченсом уже почти закрылась, он поднял палец вверх: – И вот еще что. Во всем городе не найдется ни одного артиста, фокусника или актера, который смог бы сказать о Дорах что-нибудь хорошее. Так что мой вам совет: не ищите их – особенно Джека. Одни несчастья от этих Доров. – И он захлопнул дверь у них перед носом.

Роберт насупился и засунул руки в карманы. Минуя толпу у входа, он обнаружил, что актеры пятятся при виде его, как будто испугавшись фамилии Дор. Значит, у них спрашивать без толку…

Толли заметил досаду на лице Роберта и обнял его за плечи.

– Не расстраивайся, мы еще в кучу театров зайдем. – Он посмотрел на Малкина. – Лили, скажи своему механоиду, чтобы был поосторожнее, а то его паромобиль собьет.

– Скажите пожалуйста! – фыркнул Малкин. – Я и так осторожен!

В это же мгновение раздался громкий автомобильный гудок. Лис подпрыгнул от испуга и спрятался в тени ближайшего здания.

Впервые за несколько дней Роберт рассмеялся.

– Я же говорил! – улыбнулся Толли.

– Это водителям надо быть внимательнее, а не пешеходам, – проворчал Малкин. Но после этого случая он стал вести себя куда более осмотрительно.

В каком бы театре друзья ни показывали фотографию Селены, актеры и рабочие сцены реагировали одинаково: пугались, злились и хлопали дверью.

Утро сменилось днем, и надежды Лили таяли.

– Давайте поедем к папе, – предложила она. – Он подыщет нам комнату на ночь. К тому же можно показать ему медальон – вдруг он сумеет разгадать шифр. А завтра отнесем кулон инспектору Фиску или попросим Анну помочь.

– А кто такая Анна? – спросил Толли.

– Она пишет журналистские расследования для «Механического вестника», – ответил Роберт.

– Мы с ней дружим, – добавил Малкин.

– Анна Куинн? – уточнил Толли. – Что ж вы сразу не сказали! Мы с ней знакомы!

– Правда? – удивилась Лили.

– Конечно. Я иногда вижу ее в редакции «Вестника». А вы знаете, что она не просто репортер? Она еще пишет ужастики – правда под псевдонимом. Написала серию книг «Воздушные пираты против Кракена» – жутко страшную! Обожаю ее.

Лили понимающе кивнула: она прекрасно помнила эту серию.

– Вот что, – продолжал Толли, – завтра утром, как только продам газеты, я встречу вас где скажете и провожу к Анне.

– Думаю, мы останемся с папой в Гильдии механиков, – сказала Лили, а потом вспомнила: – Вот только у нас нет бумажки с адресом, она осталась в нашем саквояже…

– Ничего страшного, – успокоил девочку Толли. – Спросим у извозчика.

Он подвел их к ближайшей стоянке извозчиков, где в ряд выстроились двухколесные экипажи, запряженные механическими лошадьми. Толли постучал в дверь одного из экипажей.

– Вас отвезут туда за пару монет, – пояснил газетчик.

– А ты разве не с нами? – спросила Лили, доставая деньги из кошелька.

– Мне надо домой, но я приеду к вам завтра утром. – Толли захлопнул дверь экипажа и бросил извозчику: – В Гильдию механиков.

– На Фенчерч-стрит? – уточнил тот.

– Именно так, и побыстрее. – Он помахал Роберту и Лили. – До завтра!

Извозчик взял в руки вожжи, Малкин высунул голову из окна, и экипаж тронулся.

Глава 12

Роберт никогда еще не видел более величественного здания, чем то, где располагалась Гильдия механиков. Лили отдала извозчику деньги, и друзья поднялись по каменным ступеням к арочному входу, скрытому под высокими мраморными колоннами и классическим фронтоном. Над входом висела золотая шестеренка – символ Гильдии.

Роберт и Лили толкнули дверь, Малкин бросил последний хищный взгляд на механическую лошадь, и друзья вошли внутрь. Они оказались в длинном холле, в дальнем конце которого за большим столом из красного дерева сидел механоид-портье. Он склонил голову, похожую на смятую жестяную банку, над толстым гроссбухом и бубнил себе под нос:

– О-один-ноль, н-ноль-один, один-один-ноль-один.

Лили подошла к столу, радуясь, что можно спросить о чем-нибудь другом, кроме как о Селене и семье Дор.

– Прошу прощения, сэр…

Портье поднял голову, и его глаза пришли в движение, фокусируясь на девочке.

– Вы не могли бы нам помочь? – продолжала она. – Мы ищем нашего папу, профессора Джона Хартмана.

– Лилиного папу, – поправил ее Роберт. – Он готовит здесь кое-что к юбилею королевы.

Механоид с громким хлопком закрыл гроссбух.

– Я знаком с профессором. Он работает в нашей мастерской, в самой большой… н-н-ноль-один. Отвести вас к нему?

Лили кивнула и радостно улыбнулась. Портье повел друзей дальше по коридору, и Роберт спросил у него:

– А почему вы так необычно разговариваете?

– На меня на-напали луддиты, – объяснил портье, – и те-теперь я за-заикаюсь.

– Какой ужас! – воскликнул Роберт.

– Хорошо, что в остальном с вами все в порядке, – сказала Лили, а потом шепотом спросила у Малкина: – А кто такие луддиты?

– Люди, которые выступают против новых технологий и хотят уничтожить механоидов. – Лиса передернуло. – Стереть нас с лица земли.

– Но почему?

– Некоторые считают, что мы отнимаем у них рабочие места. Но большинство ненавидят нас просто потому, что мы не такие, как они.

– Хотят, ч-чтобы мы боялись, – добавил портье.

– Ох. – Лили прижала ладонь к груди. Она понимала, каково это – быть не такой, как все.

– Вот мы и п-пришли! Один-ноль! – Портье остановился у створчатых дверей в конце прохода. На ней действительно была табличка с номером десять.

Механоид распахнул двери и пропустил Роберта и Лили в комнату, по размерам едва уступающую ангару для дирижаблей. Высокая дверь-ширма в дальнем конце комнаты была сдвинута в сторону, открывая вид на внутренний дворик. Вдоль одной стены от пола до потолка тянулись полки, заставленные запасными частями для механоидов: руками, ногами и туловищами. Но больше всего поражало то, что находилось в центре мастерской, – Элефанта, крупнейший в мире механический слон.

Лили видела настоящих слонов только раз в жизни: когда она была маленькой, мама с папой отвели ее в зоосад в Риджентс-парке, где жили два индийских и один африканский слон. Но Элефанта была куда больше тех слонов. Ноги ее были в два человеческих роста длиной, а округлое туловище – размером с небольшой дом. В общем, она раза в два-три превосходила своих настоящих сородичей по размеру.

Деревянное тело Элефанты покрывали сделанные вручную складки и морщины. Уши были изготовлены из больших кусков кожи, скрепленных заклепками, а на месте глаз сияли два голубых кристалла. По обеим сторонам от гибкого хобота, который был составлен из клиновидных деревянных брусков, виднелись железные бивни, покрытые ржавчиной.

К открытой панели на туловище слонихи была приставлена стремянка, на которой стоял кривоногий механоид. На талии у него висел ремень с инструментами. Механоид рылся у Элефанты в животе, постукивая молоточком и напевая что-то себе под нос.

– Капитан Спрингер, – крикнул портье, – к вам пришли дети н-н-ноль-Джона!

Капитан Спрингер выпрямился, ударился головой о панель и, судя по грохоту, уронил инструменты куда-то внутрь слонихи. Затем раздался звонкий голос:

– Будь эта ржавая штука проклята! Твою ж астролябию, ну почему ты не работаешь?!

– О, ноль-же мой! – пробормотал портье. – Мы не вовремя?

– Нет, что вы, мистер Портер! – крикнули сверху. – Мои шестеренки подсказывают, что очень даже вовремя!

Капитан Спрингер вылез из Элефанты и начал спускаться по лестнице. При виде ребят он расплылся в улыбке, обнажив зубы-болты.

– Уплотните мои уплотнители! Никак ребятишки с Малкином! Клянусь всеми механизмами, не пойму, что вы забыли в Лондоне!

Он крепко, со скрипом, обнял Лили и Роберта, погладил Малкина, а потом дружески хлопнул мистера Портера по спине, отчего по мастерской прокатилось громкое звенящее эхо.

– Мы пришли к папе, – объяснила Лили, когда с приветствиями было покончено.

– Я попал в беду, – добавил Роберт, – и нам нужна помощь Джона.

Капитан Спрингер задумчиво похлопал Элефанту по ноге.

– Джон сегодня утром отправился в Бракенбридж. Он переживал за вас и послал телеграмму миссис Раст, чтобы убедиться, что все в порядке. А потом он отправил еще одну и, не получив ответа, решил съездить домой – собрался, клянусь пассатижами, за секунду! Но, судя по всему, вы с ним разминулись.

– О боже, теперь мне стыдно… – Лили посмотрела на серый хобот Элефанты. – Из-за нас он оставил работу, а парад совсем скоро…

– Вот пилы-напильнички, – крякнул Капитан Спрингер. – Ну не переживайте, юная леди. В любом случае мы ни за что на свете не успеем починить эту дребезжащую слониху за два дня. Даже ради королевы и ее парада!

Роберт поднял голову. Через открытую панель он увидел внутренности слонихи: шестеренки размером с колеса, храповики и пружины больше его головы. Элефанта была устроена не менее сложно, чем часы в Биг-Бене. Неисправностей мальчик не заметил: на первый взгляд казалось, что все детали на месте.

– А что именно сломано? – спросил он. – Давайте мы с Лили поможем.

Капитан Спрингер замотал головой.

– О нет, не поможете! Если даже Джон не справляется, у вас и подавно ничего не получится. Дело в том, что ей кое-чего не хватает. – Механоид указал вверх, и друзья увидели, что во лбу у Элефанты зияет огромная дыра. – Вот здесь был Бриллиант Кровавой Луны… Все считают, будто этот камень – просто украшение. Но именно он приводил шестеренки Элефанты в движение. Она ведь устроена так же, как и любой другой механоид, и двигаться без него не может. Уже пятнадцать лет стоит как статуя – с тех пор как бриллиант украли. Не знаю, почему профессор Хартман вообще взялся за эту работу. Починить ее невозможно.

– Она устроена так же, как любой другой механоид? – переспросила Лили. – Что это значит?

– Пружины и паяльники! Неужели Джон вам не рассказывал? У каждого механоида, – на этой фразе он легонько толкнул Лили локтем, – в сердце находится осколок Кровавого Бриллианта. В этих камнях содержится особая энергия, благодаря которой сжимаются наши пружины и работают наши двигатели!

Лили коснулась рукой груди. Значит, внутри ее… тоже есть кусочек Кровавого Бриллианта? Иногда ей казалось, что в груди у нее есть что-то… чужое. Может, дело не только в механическом сердце, но и в драгоценном камне в его центре?

– Эти камни добывают в Красных Пещерах, – продолжал Капитан Спрингер. – Как и Бриллиант Кровавой Луны, они содержат энергию, которая дает нам жизнь. Но Бриллиант Кровавой Луны – самый крупный из когда-либо найденных. Говорят, его обнаружили в тысяча восемьсот пятнадцатом году, в день самого короткого за весь век лунного затмения. Принц Альберт подарил этот камень королеве Виктории на день рождения. Королева пожелала сделать бриллиант источником жизни для механоида и заказала грандиозную Элефанту. А потом Джек Дор украл бриллиант, и Элефанта замерла… – Капитан Спрингер заломил руки. – Ну, хватит с вас этих историй. Давайте вы лучше расскажете, что вам здесь нужно.

– Мы ищем мою маму, ей грозит ужасная опасность, – сказал Роберт. – И, представь себе, Бриллиант Кровавой Луны играет в этом важную роль.

– Это как же? – удивился Капитан Спрингер.

– Мы повстречали Бубнового Валета. – Лили показала ему игральную карту, которую нашла миссис Раст.

– Щитки и щётки! Это он вам оставил?

Лили кивнула и подумала, что говорит о случившемся слишком уж будничным тоном.

– Мы считаем, что Джек Дор ищет мою маму, – пояснил Роберт, – и вот эту вещицу… – Он вытащил из-под рубашки медальон.

– Клянусь всеми шестеренками, прежде не видал таких удивительных штуковин! – Капитан Спрингер внимательно осмотрел медальон. – А что это?

– Медальон, – с ехидцей ответил Малкин.

– А какой от него прок?

– Это нечто вроде карты, – сказала Лили, – но мы не знаем, куда она ведет. А еще на нем есть шифр, который мы не можем разгадать. Мама Роберта знает ответ, но мы ее не нашли.

– Пока что… – добавил Малкин.

– Когда вернется твой папа, обязательно посоветуйтесь с ним, – сказал Капитан Спрингер. – Криптограммы и шифры – его конек.

– Надо связаться с ним поскорее, – решила Лили.

– В здании Гильдии есть телеграфная станция. Давайте отправим Джону телеграмму – пусть знает, что с вами все в порядке. А мистер Портер пока подыщет вам комнату, в которой можно остаться на ночь.

– Н-н-ноль-же мой! Конечно, сейчас же этим займусь.

Капитан Спрингер отвел их в маленькую, душную комнату с распахнутой настежь дверью, на которой была табличка: «Телеграфная станция Гильдии механиков».

Механоид кивнул на женщину за стойкой. На голове у нее была форменная фуражка.

– Это наша телеграфистка, мисс Дэш. Она вам поможет.

Мисс Дэш тряхнула головой:

– Зовите меня Дот, пожалуйста. Мисс Дэш звучит слишком уж официально.

Дот держала в руке целую кипу телеграмм, читала их, а затем очень быстро передавала с помощью телеграфного ключа. Роберт догадался, что проложенные по потолку провода идут к телеграфным станциям по всей стране.

Только Лили открыла рот, как Дот молча указала на длинную деревянную полку на дальней стене, где лежали квитанции, а также стояли промокашки с чернильницами.

– Заполните бланк, пожалуйста, – сказала Дот.

Лили послушно взяла с полки карандаш и задумчиво посмотрела на пустую квитанцию. За последние два дня столько всего произошло, что даже непонятно, как уместить это в маленькую телеграмму. К тому же Лили не хотела, чтобы папа тревожился из-за пережитых ими опасностей. В конце концов она решила отправить ему короткое сдержанное сообщение.

Закончив писать, она оторвала бланк и вернулась к стойке.

Дот куда-то отошла, но, когда Лили ударила ладонью по звоночку на столе, тут же вернулась и забрала у девочки квитанцию.

– Дот, – сказала Лили, – это телеграмма в поместье Бракенбридж, для профессора Хартмана. Лично в руки, никому другому не отдавать.

– Поняла, мисс, – кивнула Дот и принялась с невероятной скоростью набирать шифр. Потом она улыбнулась: – Ваш отец получит телеграмму сегодня вечером. Полагаю, он только-только вернулся домой, а значит, даже если он сразу отправится обратно в Лондон, до завтра ждать его не стоит.

– Н-ноль-какая-боль, вот вы где! – В дверях появился мистер Портер. – Боюсь, в Гильдии нет свободных комнат. Из-за грядущего юбилея в город съехались все профессоры и механики. Но пока вы можете переночевать в комнате вашего отца. Там есть кровать. И еще раскладушка – для того, у кого детали менее ржавые.

– Спасибо, – сказала Лили. – Нам там наверняка будет хорошо.

Комната находилась в отдельном крыле в конце длинного коридора, вдоль стен которого стояли стеклянные витрины с необычными устройствами.

– Здесь представлены самые первые механоиды, – принялся рассказывать мистер Портер. – Это утка Вокансона[11], она умеет принимать пищу. А вон тот павлин работы Джеймса Кокса[12] поет и показывает время. А это Висти, первый механоид – игрок в карты. Он оказался слишком азартным, но в покер играл отлично, потому что выражение его лица оставалось неизменным.

На зеленом игральном столе, за которым сидел Висти, лежал бубновый валет, и Роберт тут же вспомнил о Джеке Доре. Мальчик поежился при мысли о том, что этот негодяй все еще разыскивает его. И маму тоже.

На душе заскребли кошки. Нельзя просто сидеть на месте, ожидая возвращения Лилиного папы. Они так целый день впустую потратят. Надо опередить Джека и найти маму.

Наконец мистер Портер привел их в нужную комнату. На одной стене висел роскошный гобелен с узором из шестеренок, а напротив стояла кровать с балдахином. У панорамного окна ютилась раскладушка. На добротной немногочисленной мебели висели папины вещи, а на полу стояли его чемоданы.

Устраиваясь в комнате, Лили поняла, что они за целый день съели всего лишь по куску мясного пирога, и попросила мистера Портера принести бутербродов и молока.

– Завтра надо найти Анну и попросить ее нам помочь, – сказал Роберт после того, как мистер Портер ушел. – А пока попробую расшифровать надпись на медальоне.

– Давай, – кивнула Лили, – а я полистаю книгу Селены.

Когда ребятам принесли еду, они устроились на полу среди вещей Лилиного папы и с аппетитом поужинали. Малкин в это время забрался на кровать и быстро уснул; его шестеренки постепенно замедлили ход.

Вечер в Лондоне был влажный и душный – то ли дело свежий деревенский воздух… Ребята расправились с бутербродами и принялись за дело. Роберт снял с шеи лунный медальон и стал внимательно его изучать, пытаясь разгадать, куда ведет карта и что означает надпись.

Лили же начала читать «Книгу для настоящих фокусников». В главе про коды упоминался некий «треугольный шифр». Девочка вспомнила, что видела на медальоне маленький треугольник. И медальон, и книга когда-то принадлежали Дорам… Неужели она нашла ключ?

– Роберт, кажется, я узнала, как расшифровать эту надпись, – сказала Лили.

Роберт подвинулся ближе, а Лили стала читать вслух:

– «Нарисуйте прямоугольный треугольник и впишите в него по вертикали слово, которое хотите зашифровать. Затем заполните треугольник буквами: после каждой буквы вашего слова (кроме первой) добавьте те, которые следуют за ней в алфавите. В каждой строке должно быть на одну букву больше, чем в предыдущей».

Она написала слово для примера:

– Шифр составляется из букв по наклонной стороне. Таким образом, слово «пирамида» зашифровывается как «пйтгрнйж». Понял?

Роберт кивнул и сказал:

– Значит, можно провернуть обратное со словами на медальоне.

Мальчик протянул Лили медальон, и они посмотрели на надпись:

Роберт взял себе первые два слова, а Лили – третье, и они принялись за дешифровку. Закончив, они сложили слова вместе и получили следующее:

– «Течет под землей», – прочитал Роберт. – И что это значит?

– Ну, наверняка это что-то значит, – зевнула Лили. – Но сейчас я слишком устала, чтобы в этом разбираться. Уже поздно, пора спать.

Лили нашла в папином чемодане две ночные рубашки, одну отдала Роберту, а вторую забрала себе.

– Давай я посплю на раскладушке, – предложил Роберт.

– Точно?

– Да, конечно.

Они отвернулись друг от друга и стали переодеваться. Лили ссутулилась: она стеснялась белых шрамов на спине и груди, – свидетельств паромобильной аварии семилетней давности. Некоторые рубцы с тех пор почти исчезли, но шрам, оставшийся после операции по пересадке механического сердца, все еще был хорошо заметен. Сейчас он болел и ныл, напоминая о маме. Девочка потянулась в карман за аммонитом и крепко прижала его к груди.

Мысли Роберта тоже были далеко. Он надел лунный медальон на шею, не желая с ним расставаться: вдруг кто-то ночью попытается его украсть?

Когда он повернулся к Лили, та уже лежала в кровати, а в ногах у нее, свернувшись клубком, спал Малкин. Лили нажала на кнопку в стене: послышалось тиканье, и шторы закрылись.

– Спокойной ночи, – сказала она Роберту.

– Спокойной, – прошептал он в ответ.

Глава 13

Лили тихонько посапывала во сне, а тиканье Малкина смолкло: у него кончился завод. Роберт все ворочался на раскладушке и никак не мог заснуть: в голову лезли мысли о маме. Сегодня друзья будто стали на шаг ближе к тому, чтобы ее найти, но в то же время почти не сдвинулись с места…

Слова «течет под землей» тоже не выходили у Роберта из головы. Что они значили? И почему он так радовался тому, что они разгадали шифр? Вряд ли только потому, что ребята могли отыскать Бриллиант Кровавой Луны и получить награду. Роберту просто нравился дух приключений… даже несмотря на то, что его родственники оказались отъявленными негодяями. А еще мальчика волновала возможность снова увидеть маму… Но почему ему вообще есть до нее дело? Ведь теперь он может стать членом семьи Хартман. Лили и Джон, в отличие от Селены, никогда от него не отказывались.

Он старался отвлечься от этих мыслей, но ему все равно не спалось. Покрывало казалось слишком колючим. Время шло, а Роберт все лежал в темноте с открытыми глазами.

Слишком многое надо было обдумать. Мальчик встал и распахнул окно, чтобы полюбоваться луной, но та скрывалась за смогом и тучами. Мысли сменяли одна другую, а Роберт продолжал смотреть на небо и ждать появления луны. Однако тучи не рассеивались.

Через некоторое время мальчик почувствовал, как внутри его нарастают тревога и злость. Если без обиняков, он ведь понятия не имеет, как себя вести, если они с Селеной все-таки встретятся. Что сказать ей спустя столько лет? Он, наверное, ее даже не узнает. У Роберта остались о ней лишь смутные детские воспоминания, а теперь он совсем взрослый. Им придется заново узнать друг друга – и это при условии, что она вообще захочет его видеть. Может, он ей не нужен, и как раз поэтому она ушла.

Почему же она оставила его, своего единственного ребенка? Надо спросить у нее. Вот расскажет ей Роберт про Джека – и сразу потребует ответа! И лучше бы ей сказать правду…

В мыслях у Роберта царил сумбур, и он не понимал, что принесет им завтрашний день. Вдруг он почувствовал прикосновение, обернулся и увидел Лили с аммонитом в руке. Девочка села рядом и спросила:

– Все думаешь о загадке медальона?

– Не совсем. О кое-какой другой загадке… Я никак не пойму, почему она ушла.

– Спросишь у нее, когда найдешь.

– Как она могла так поступить, Лили? Как она могла бросить своего единственного сына?

– Возможно, она хотела защитить тебя от Джека…

– Должна быть и другая причина, – с тяжелым вздохом сказал Роберт. – Ведь ей наверняка было так же больно, как и нам с папой… Ладно, неважно. – Он тряхнул головой и снова посмотрел на небо. – Луны не видно из-за туч.

Лили кивнула.

– Но она все равно там, в небе, Роберт. Ветер разгонит тучи, и ты снова ее увидишь.

– Откуда ты знаешь?

– Ну что за глупости. Как это – «откуда»?

– Папа часто говорил: «Откуда ты знаешь, что луна светит, если ее никто не видит?»

Лили явно была сбита с толку.

– Это философский вопрос, – объяснил Роберт. – Не думаю, что на него есть ответ. Иными словами, существует ли вещь, если никто ее не видит и не слышит?

– Понятно, – неуверенно ответила Лили и сжала аммонит в руке. – Может быть, достаточно просто верить, что луна есть?

Роберт прислонился к оконной раме.

– Луна как моя мама: когда я думаю о том, что ее нет, мне становится очень одиноко.

– Ты не одинок. У тебя есть мы.

Роберт улыбнулся и взглянул на спящего лиса.

– Вы с Малкином – хорошие друзья. Я рад, что вы со мной.

– Знаешь, когда я была в беде, ты меня выручил. За тем и нужны друзья. А сейчас моя очередь. Обещаю, я помогу тебе.

– Не нужно ничего обещать. И если твой отец не сможет помочь, я на него не обижусь. После всего, что он для меня сделал, мне даже стыдно искать свою семью… Но у вас дома я каждый день чувствую, будто мне чего-то недостает.

– Я тоже иногда это чувствую, – призналась Лили. – Там слишком одиноко и тихо. Папа не дает нам пожить в реальном мире. – Девочка закусила губу и посмотрела на аммонит, думая о маме. – Нам всегда будет не хватать тех, кто ушел, и никто не сможет их заменить – ни друзья, ни семья.

– Возможно, мы жаждем того, чего никогда и не было. Я, например, жалею, что так мало времени провел с мамой. Все, что у меня осталось, – это обрывки воспоминаний да папины рассказы… Однажды папа сказал, что мама умеет общаться с духами, но не любит говорить об этом, чтобы не прослыть сумасшедшей. – Роберт утер непрошеную слезинку. – Лили, ты же была там, на другой стороне? Ты видела там… кого-нибудь?

– Я не знаю, была ли там на самом деле. Может, это был просто сон. Но мне нравится думать, что нет. Я видела дух своей мамы. Она приглядывала за мной. И дух твоего папы я тоже видела – они оба мне иногда снятся. Может, это значит, что они и правда рядом…

Роберт тряхнул головой.

– Папа во все это не верил. Считал магию вздором. Говорил, что в мире есть только то, что создаешь ты сам. Может, он был прав. А может, права Селена.

Лили кивнула. Ее папа тоже не верил в существование духов и признавал лишь логику и научные факты, хотя Лили казалось, что его работа окутана тайной и волшебством.

Тучи все плыли по небу, понемногу опускаясь и сливаясь со смогом лондонской ночи.

Роберт поднялся.

– Ладно, давай утром поговорим. Надо хоть немного поспать – неизвестно, что нас ждет завтра.

Он развернулся, но тут Лили схватила его за руку:

– Смотри!

Небо вдруг прояснилось, и из-за туч вышла полная луна, сияющая среди звезд.

– Это хороший знак, – сказала Лили. – Что бы ты ни искал, оно все еще там. Ждет тебя за облаками.

Девочка легла в кровать. Едва голова ее коснулась подушки, она заснула. Роберт некоторое время слушал ее мерное дыхание, любуясь луной.

Укладываясь спать, мальчик подумал, что после разговора с Лили ему стало легче. Иногда важно делиться с другом своими горестями. Друг даст совет, поможет унять тревогу, главное – быть с ним искренним.

Вскоре на душе у Роберта стало спокойно. Веки его отяжелели, и он погрузился в сон.

Ребята встали рано утром и молча надели свои мятые, запачканные илом вещи. Вчера они забыли спросить мистера Портера, нет ли у него подходящей запасной одежды, а вещи папы были великоваты. Пришлось обходиться тем, что есть.

По пути к выходу друзья заглянули к мисс Дэш. Пришла ответная телеграмма от папы:

– Если хотите, оставайтесь здесь. Поможете мне с работой, – предложила мисс Дэш.

Но Роберт покачал головой. Он хотел поскорее найти Анну и показать ей медальон и шифр. Нельзя прекращать поиски Салены, ведь Джек может объявиться в любую минуту.

Они ушли от мисс Дэш и выскользнули на улицу. Там, скрываясь от палящего солнца в тени колонн, их уже ждал Толли.

– Ну что, готовы отправляться в редакцию «Вестника»? – улыбнулся он. – Сегодня меня подменили на работе, так что я готов хоть целый день таскаться с вами по городу. Будем прямо как уличные беспризорники с Бейкер-стрит.

– Это кто такие? – не понял Роберт.

– Бездомные подростки, которые помогали Шерлоку Холмсу расследовать преступления.

– Он что, взрослых людей не мог нанять? Или механоидов? – спросил Малкин.

– Он считал, что беспризорники – хорошие наблюдатели. Они много где бывают, все видят и слышат, – объяснил Толли.

Он сбежал по лестнице вниз и повел друзей через дорогу, лавируя между экипажами и уворачиваясь от снующих туда-сюда паромобилей.

Флит-стрит была совсем рядом. В Лондоне стояла духота, даже несмотря на близость реки. Роберт закатал рукава и поправил ставший влажным воротник.

Улицы были украшены флагами и лентами красного, белого и синего цвета, а вдоль тротуаров тянулись деревянные ограждения. Все уже было готово к параду.

Друзья прошли под железнодорожным мостом. За одинаковыми домиками по обеим сторонам дороги Лили заметила сверкающий на солнце купол собора Святого Павла, у которого должно было завершиться шествие. Вот бы папа разрешил им остаться еще на денек, чтобы они побывали на параде!

Вскоре друзья оказались у высокого здания из красного кирпича, на крыше которого виднелись огромные буквы:

Толли широко улыбнулся:

– Вот тут-то и выпускают все новости, пригодные для печати! Расследования – второе имя «Вестника». Тут писали обо всем: о тайнах механоидов, о затерявшемся над Арктикой дирижабле, об украденных паровых двигателях, о корабле «Левиафан», который врезался в Биг-Бен, – в общем, тут работают мастера сенсаций!

Лили кивнула. О последней истории они с Робертом прекрасно знали, ведь именно они поделились с Анной подробностями. Девочка почувствовала приятное волнение. Толли прав: они действительно попали в центр мировой журналистики. Она вот-вот окажется в редакции и увидится со своей подругой – притом не обычной корреспонденткой, а главной журналисткой-расследовательницей! Как же здорово водить знакомство с такими людьми! За последние восемь месяцев в жизни Лили, которая раньше была вынуждена держаться в тени, многое изменилось, и, несмотря на все опасности, она стала намного счастливее.

Друзья завернули за угол и подошли к деревянным воротам, ведущим во двор. Толли постучал в небольшую дверь в воротах, и через минуту им открыл человек в комбинезоне. Он вытер нос тыльной стороной ладони и спросил:

– Опять опоздал, Толли? Или ты за новыми газетами пришел? А это кто такие? Новенькие? Ты же знаешь, больше мест нет…

– Нет, Чарли, это друзья Анны Куинн.

Чарли цокнул и показал большим пальцем через плечо на задний вход в главное здание:

– Она, как обычно, на крыше.

– Что она там делает? – спросила Лили.

– А вы не знаете? – удивился Толли. – Если Анна прилетает на эту сторону города, она швартует «Божью коровку» здесь.

С крыши свисала веревочная лестница – лезть наверх предстояло по ней. Малкин свернулся вокруг шеи Лили, отчего ей было жарко и все чесалось. Меховой шарф сейчас был совершенно не по погоде, а этот шарф вдобавок вертелся и царапался.

Чем выше они поднимались, тем сильнее раскачивалась лестница. Роберт не решался смотреть вниз. Нескольких перекладин не хватало, да и в целом конструкция не казалась надежной.

– Смотрите под ноги, – предупредил Толли, пролезая под буквой «К» в слове «Вестник».

Лили и Роберт последовали за ним и оказались на плоской широкой крыше, края которой растворялись в тумане.

В дальнем конце крыши стояла гондола «Божьей коровки», привязанная к самой большой трубе. Сдувшаяся оболочка дирижабля, покрытая грязью и птичьим пометом, вяло покачивалась в воздухе. За ней виднелись серые крыши и покосившиеся шпили.

Лили положила два пальца в рот и громко свистнула. В дверях гондолы тут же появилась крепко сложенная женщина в мешковатой летной куртке. Она убрала с лица прядку темных волос и расплылась в озорной улыбке. Ее голубые глаза заблестели.

Анна!

– Эгегей! – крикнула аэронавтка. – Это же мои славные юнги! И не одни, а с другом. Толли, как же я рада тебя видеть! – Она нетерпеливо замахала руками. – Ну, чего стоим? Приглашения от королевы ждем? Забирайтесь на борт, только осторожно: черепица на крыше так себе!

Глава 14

Лили помнила «Божью коровку» именно такой – с низким покатым потолком и множеством странных ящичков. Анна провела их в отсек по правому борту, куда сквозь открытый иллюминатор задувал свежий ветерок. Посреди небольшого отсека стоял деревянный стул и аккуратный складной столик, на котором громоздилась печатная машинка. Рядом с ней лежала стопка журналов, какие-то бумаги, буханка хлеба и нож.

Позади стола ютился маленький заводной двигатель и топка, на которой стояла сковородка с шипящими сосисками, яйцами и беконом. От этого запаха у Лили потекли слюнки, а в животе заурчало. Девочка вспомнила, что они опять забыли позавтракать.

– Вы пришли вовремя: я как раз решила сделать перерыв и перекусить. – Анна взяла сковородку и хорошенько встряхнула ее. – У меня что-то вроде позднего завтрака. Голодную толпу таким не накормишь, но бутербродов хватит на всех, а горячее мы поделим.

Толли, похоже, чувствовал себя как дома: он тут же отрезал четыре куска хлеба и принялся намазывать их маслом.

Анна с беспокойством посмотрела на Роберта, Лили и Малкина. Лили казалось, будто Анна вот-вот спросит, что случилось, но вместо этого аэронавтка поинтересовалась:

– Как вам мой новый причал?

Лили обошла стол и выглянула в иллюминатор.

– Мне нравится. Весь Лондон как на ладони!

– Это точно, – сказал Толли, оторвавшись от приготовления бутербродов. – Анна, отсюда будет прекрасный вид на парад. Можно, я останусь до завтра?

– Да пожалуйста, если готов спать на полу в проходе.

– Отлично! – Толли дал Лили и Роберту по бутерброду, а потом доверительно прошептал: – Анна прячется от судебных приставов. У нее финансовые трудности, а «Вестник» еще не заплатил за последнюю статью, поэтому она не может пришвартоваться к обычному причалу.

– Опять суешь свой нос куда не надо! – Анна вручила Лили и Роберту по сосиске, положила Толли бекон на хлеб, а себе забрала яйца. – Ну ты прямо Шерлок Холмс! Скоро сам станешь журналистом.

– Вот ты шутишь, – ответил Толли, принявшись за еду, – а мы тебе сейчас такое про Джека Дора расскажем – журналистам и не снилось!

– О, и что же?

– Мы ищем мою маму, Селену, – сказал Роберт. – Она дочь Джека Дора. То есть он мой дедушка, а Финло – мой дядя. – Откусив немного от сосиски, он подумал, что чем чаще произносит эти слова вслух, тем более жуткими они кажутся.

– Финло – это сын Джека, он помог ему бежать из тюрьмы, – пояснила Лили.

– Мы считаем, что Доры охотятся за Селеной, – продолжал Роберт, – потому что она знает, где находится Бриллиант Кровавой Луны.

Глаза Анны расширились от удивления.

– Твоя мама… – начала она, но не нашла подходящих слов и умолкла.

Малкину даже показалось, что она выронит свой хлеб с маслом. «Жаль, я не настоящая лиса, – подумал он. – Так бы выхватил бутерброд у Анны и слопал!»

Наконец аэронавтка совладала с собой.

– Вы что, видели Джека Дора? Несколько читателей уже сообщали нам, что видели его, но все это оказалось пустыми россказнями…

– Видели, как сейчас тебя, – ответил Роберт.

– Только он куда страшнее, – добавил Малкин.

– Значит, он хочет отыскать бриллиант и отомстить Селене? – спросила Анна.

Роберт покачал головой.

– Не только. Дорам нужно кое-что еще… – Мальчик вздохнул. Рассказывать ли о медальоне при Толли, которого они едва знают?… – Мы думаем, что Джек ищет кое-какую карту. У нас есть ее половина, а вторая, скорее всего, у мамы – и она наверняка знает, куда эта карта ведет. Поэтому Джек охотится за мамой… и за мной тоже.

– А где карта? – поинтересовалась Анна. – Дайте-ка на нее взглянуть.

Роберт неуверенно потянулся за лунным медальоном. Он все еще сомневался. У него ничего толком не осталось от мамы, и расставаться с медальоном, пусть и ненадолго, он не хотел. Но нужно, ведь Анна может им помочь.

– Ого! Вот так штука! – воскликнул Толли, вытаращившись на лунный медальон.

Роберт неловко передал кулон Анне – та, кажется, заметила его колебания. Аэронавтка осторожно взяла медальон и стала внимательно его рассматривать.

– Полумесяц, – задумчиво произнесла она, а затем перевернула кулон и постучала пальцем по красному драгоценному камню. – Наверное, это обозначение места.

– Мы тоже так решили. Это начало пути, – сказала Лили.

– Или конец, – добавил Роберт. – Что-то вроде крестика на карте сокровищ.

– Вы думаете, с помощью этой карты можно найти Бриллиант Кровавой Луны? – взволнованно спросил Толли.

– А три слова и треугольник, – продолжала Анна, – это какой-то код. Может, название места? Правда, заглавных букв нет…

– Мы разгадали шифр, – сказал Роберт. – Здесь написано: «течет под землей».

– Весьма таинственно… – пробормотала Анна.

– И мы так думаем, – согласилась Лили. – Но у медальона есть вторая половина, и мы предполагаем, что она у Селены. Вместе две части складываются в полную луну. Отыскав вторую, можно будет восстановить карту и надпись.

– Ясно, – кивнула Анна.

– И поэтому мы должны найти маму первыми, – добавил Роберт.

Анна открыла медальон и посмотрела на семейный портрет.

– Это единственное изображение твоей мамы?

– Нет, есть еще это. – Лили показала афишу, которую им оставил инспектор.

– Не очень хорошая фотография, – заключила Анна. – Слишком старая. Селена на ней совсем девочка.

– Мы уже ходили с этой афишей по разным театрам, – вставил Малкин. – Все так боятся Доров, что ничего нам о них не рассказывают.

– Плохо, – цокнула языком Анна. – Нельзя строить теории о карте и надписи на медальоне, пока у нас так мало сведений. Хорошо, что вы обратились ко мне. Думаю, мы сможем найти информацию о Дорах в архиве «Вестника». – Она захлопнула медальон и отдала его Роберту. – Доедайте скорее и вперед, за работу! Не знаю, как вам, а мне вот на сытый желудок лучше думается. Начнем наше расследование с архива.

– Раз расследование наше, то и я могу помочь? – с надеждой спросил Толли.

Анна похлопала его по плечу:

– Конечно, Толли! Нам не помешает помощь, а ты – лучший детектив, которого я знаю. Не считая Лили и Роберта, конечно.

– А как же я и мой легендарный нюх? – Малкин громко втянул носом воздух.

– И тебя, Малкин, и тебя. – Анна погладила лиса и принялась за яичницу.

Анна повела их через цех с гигантским печатным станком, где стоял страшный грохот. Машина громко стучала и дребезжала, раскручивая большой рулон бумаги. У дальнего конца станка люди и механоиды в форме забирали напечатанные страницы и складывали в стопки – потом их свяжут веревками и разошлют по городу.

Аэронавтка обошла рабочих и свернула в административное помещение. Пыльные полки офиса были доверху забиты пожелтевшими газетами. Над дверью висели часы с логотипом «Механического вестника».

– Это наш архив. – Анна открыла заполненный карточками ящик. – Начнем с афиш, критических заметок и театральных объявлений за последние полгода. Роберт, если твоя мама действительно выступает в Лондоне, то здесь мы обязательно найдем этому какое-нибудь подтверждение.

Анна взяла с полки стопку газет и распределила между всей компанией. Одного Малкина не подпускали к газетам: слишком уж бурно он на них реагировал. Друзья не хотели, чтобы от его зубов пострадали ценные документы.

Они просматривали объявления уже два часа, а Лили так и не увидела никаких намеков на местонахождение Селены Дор. В отчаянии она взяла свежий выпуск, на котором даже еще не высохли чернила, и открыла раздел с рекламой.

Ее внимание привлек рисунок, на котором была изображена женщина, прижавшая пальцы к вискам. Глаза у нее были закрыты, а за головой виднелся большой белый круг – то ли нимб, то ли хрустальный шар, то ли… точно, луна! Под портретом была афиша, и Лили принялась читать.

Лили поспешила показать объявление Роберту, Толли и Анне, которые сидели за соседним столом.

– Смотрите! – воскликнула она. – Это же не совпадение, правда?

Роберт внимательно изучил портрет, пытаясь понять, похожа ли женщина на Селену или нет.

– Я не знаю, – выдохнул он наконец.

– «Лунная магия»… Звучит многообещающе, – сказала Лили. – Ты же говорил, что Селена означает «луна», а Селена и Селин – суть одно и то же. Да и фамилия почти такая же.

– А еще d’ore по-французски значит «золотой», – добавил Малкин.

– Золотая луна… – протянул Толли.

Роберт сдвинул кепку на затылок и еще раз посмотрел на объявление.

– Может, это и правда моя мама. Но ведь она должна знать, что Джек сбежал из тюрьмы и ищет ее. Зачем же так рисковать и проводить представление?… – Мальчик встал и посмотрел на часы над дверью. – Сегодня суббота. Значит, дневное шоу меньше чем через час. Надо сходить туда, узнать, она ли это, и предупредить об опасности.

– Анна, ты с нами? – спросила Лили. Ей вдруг стало не по себе.

– Я не люблю спиритические сеансы – думаю, это надувательство. К тому же я хочу побольше разузнать о лунном медальоне, наверняка что-нибудь найдется в архиве. Пусть вас Толли отведет, он знает, где Валентайн-стрит. Я встречу вас снаружи.

– Пожалуйста, пойдем с нами! – взмолился Роберт. – Нам нужна твоя помощь.

– У меня очень много работы, – покачала головой Анна.

– А ее нельзя ненадолго отложить? – спросила Лили.

– Ладно, – уступила аэронавтка. – Раз уж вы настаиваете… Но я все же еще немного тут покопаюсь. Вы сами пока идите и купите билеты на всех. Без меня не заходите! Я скоро к вам присоединюсь, обещаю.

Друзья пересекли Темзу через мост Блэкфрайерс, а затем пошли вдоль железной дороги, пролегавшей между похожих домов, и спустились к набережной. Готовясь к завтрашнему параду, горожане украшали окна и входные двери лентами и портретами королевы.

Свернув на Валентайн-стрит, друзья услышали впереди плеск реки. Прохладный ветерок, пахнущий илом, немного отогнал июньскую жару. Правда, из-за угольной пыли и дыма костров в жаровнях у Лили щипало в носу и глазах, а из-за висевшего над землей смога Роберт то и дело кашлял.

Малкин же невозмутимо шагал рядом. Ему, как зоомеханоиду, загрязненный городской воздух был нипочем.

Толли, впрочем, тоже особенно не страдал.

– Люди даже иногда болеют из-за нашего смога, а вот я уже привык, – пояснил он.

Друзья шли за Толли по Валентайн-стрит, проходя мимо людей, таскавших ящики и бочки. Дорога уходила за угол и вилась между маленьких хижин, теснившихся на берегу реки.

К причалу было пришвартовано множество лодок. Над водой висели дирижабли разных форм и размеров, привязанные к причальным столбикам. По набережной туда-сюда сновали люди, которые совершали последние приготовления к юбилею.

Вскоре ребята дошли до самого конца доков, где на мелководье Темзы, словно выброшенные на берег киты, лежали старые корабли. Между расплющенных кусков металла и ржавых каркасов дирижаблей рыскали старьевщики, беспризорники и бродяги; по металлическим скелетам кораблей лазали люди в рваной одежде в поисках деталей, которые можно продать.

Толли повел друзей дальше, и они увидели моряка, который сворачивал канаты. Газетчик остановился и заговорил с моряком:

– Мы ищем Театр Чудес, не подскажете, где это?

– Он в конце причала, – указал тот. – Но будьте осторожны! Это опасное место – говорят, там бродят духи.

У Лили скрутило живот от нехорошего предчувствия.

Ребята поблагодарили моряка и побежали вперед, пока не оказались у небольшого здания с деревянным крыльцом. Стены его были выкрашены в разные оттенки серого, а на ставнях виднелись нарисованные призраки. Тень проплывавшего над театром дирижабля распугала стаю ворон. Птицы с громким карканьем пролетели мимо белой выцветшей таблички, на которой значилось: «Театр Удивительных Чудес».

Глава 15

Название театра не слишком соответствовало его внешнему виду. Он больше напоминал дешевую парикмахерскую.

С причала, где стояла духота, друзья вошли в прохладный вестибюль, в котором пахло затхлостью. За кассовой будкой Роберт заметил большой холл, в котором, возбужденно переговариваясь, толпились зрители. Когда Роберт и Лили подошли к кассе, мальчика внезапно охватило жуткое волнение.

В кассовой будке сидела девочка, уткнувшись в дешевый журнал и напевая что-то себе под нос. Лицо ее скрывали темные растрепанные волосы. Лили догадалась, что в руках у девочки старый выпуск «Загадочных убийств». Может, удастся ее разболтать и выведать что-нибудь?

Толли вошел последним и хлопнул дверью. Девочка за кассой встрепенулась, увидела ребят и улыбнулась им. Лицо ее оказалось бледным, а брови – густыми, и было в ее чертах что-то очень знакомое.

– Нам нужно поговорить с мисс Селин Д’Ор, – сказала Лили.

Девочка пожала плечами.

– Она готовится к представлению. До выступления никого не принимает, говорит, это нарушает баланс ауры.

– Я сам ей баланс ауры нарушу, если откажется с нами встретиться, – рыкнул Малкин.

– Тихо, – шикнул Роберт и повернулся к девочке за кассой. – Как ты думаешь, мы сможем увидеться с ней после представления? Мы подождем.

Девочка покачала головой:

– Боюсь, она по семейным обстоятельствам больше никого не принимает лично.

Лили облокотилась на стойку кассы.

– Ты, случайно, не «Загадочные убийства» читаешь?

– Именно!

– Наша подруга сочиняет страшные истории для этого журнала.

– Правда? – Девочка, кажется, была впечатлена.

– Ага, она скоро подойдет. – Лили посмотрела на обложку. – Номер пятьдесят два. Тут про Суини Тодда[13], верно?

Девочка просияла.

– Моя любимая история… Несколько раз перечитывала. Как вас зовут?

– Я Лили Хартман, это мой брат Роберт, а это наши друзья, Толли и Малкин.

Девочка вышла из будки. Она оказалась совсем низенькой, на вид ей было не больше девяти-десяти лет. Лили заметила, что на ее стуле в будке лежали подушки, а у ног стояло жестяное ведро – маленькие хитрости для того, чтобы она казалась выше.

– Меня зовут Кэдди. – Девочка наклонилась почесать Малкина.

Лис довольно заурчал и благодарно куснул спутанные кончики волос Кэдди. Лили удивилась: Малкин обычно не был так дружелюбен с незнакомцами. Интересно, что в этой девочке особенного?

Кэдди взяла заводной ключ Малкина, висевший на его шее. На ключе был выгравирован старый торговый знак компании «Хартман и Сильверфиш». При виде его девочка улыбнулась.

– Так это хартмановский механоид! Как здорово! – Кэдди отпустила ключик и резко выпрямилась. – А что вам надо от мисс Д’Ор?

– У нас личный вопрос, – сказал Роберт. – Очень важный.

Кэдди внезапно посуровела.

– Я передам, что вы ее искали. Если повезет, сможете увидеть ее после представления. Но индивидуальные сеансы стоят три фунта.

– У нас нет таких денег, – призналась Лили.

– Ну, зато билет на представление обойдется всего в шесть пенсов, – сказала Кэдди. – Оно по-настоящему захватывающее. Явятся духи и все такое – если, конечно, звезды сойдутся…

– Звучит здорово, – сказал Толли.

– Звучит глупо, – раздраженно бросил Малкин, недовольный тем, что его перестали гладить.

– Если мы купим билеты, ты попросишь мисс Д’Ор встретиться с нами? – спросил Роберт.

– Я постараюсь уговорить ее, но обещать ничего не могу. На прошлой неделе она всем отказывала.

Лили вынула из передника кошелек.

– Тогда, пожалуйста, четыре билета.

– С вас два шиллинга. – Кэдди оторвала от рулона с билетами четыре штуки, а Лили тем временем выложила на стойку остатки мелочи.

– Вот у нас и кончились деньги, Роберт. Надеюсь, Селин Д’Ор – именно та, кто нам нужен.

– Я, кстати, могла бы пропустить лиса без билета, – сказала Кэдди, отсчитывая монетки.

– О, четвертый билет не ему, а нашей подруге Анне. Она скоро подойдет, – объяснил Роберт.

– После начала представления в зал не пускают, – предупредила Кэдди.

– А когда начало? – Лили стало казаться, что все пошло наперекосяк. Анна же просила их не заходить внутрь без нее…

– Прямо сейчас. – Кэдди захлопнула ставни на окошке кассы. – Я вас провожу.

– Может, подождем Анну? – спросила Лили, но остальные уже шли за Кэдди, которая вела их через толпу.

Тут было человек сто, не меньше. Зрители здесь были одеты чуть скромнее, чем те, кого друзья видели вчера в театрах на улице Стрэнд. Все громко переговаривались в ожидании открытия зала.

Малкин обнюхивал ботинки зрителей, на которые время от времени опадала позолота и штукатурка с потолка.

– Пахнет плесенью и показной театральностью, – заключил лис. – Давайте посмотрим на эту Селин Д’Ор и уйдем отсюда, пока я не задохнулся.

Лили не услышала его, потому что увидела в толпе знакомое лицо – нет, это был не Джек и не Финло, а кто-то другой, кого она никак не могла вспомнить. Девочка хотела повнимательнее рассмотреть этого мужчину с гладким подбородком и аккуратными усами, но он уже повернулся к своему спутнику – высокому, статному человеку с белой бородой, и Кэдди повела ее дальше.

Ребята дошли до конца вестибюля и оказались у роскошных дверей с затемненными стеклами, над которыми висела позолоченная табличка с надписью «Партер».

Кэдди распахнула двери и объявила:

– Дамы и господа, прошу вас занять свои места в зрительном зале, представление скоро начнется!

Толпа начала протискиваться в зал. Лили отстала, сжимая в потной ладошке билет, с которого уже начала стираться дешевая краска. Девочка пыталась отыскать взглядом тех мужчин, но они будто растворились в воздухе.

– Надо подождать Анну! – крикнула Лили своим друзьям, но толпа уже унесла их в зал, а вслед за ними и ее саму.

В зале было всего двадцать – тридцать рядов, и места занимали быстро. Спереди, под газовыми софитами, которые освещали сцену, оставалось всего несколько свободных сидений. Раньше этот зал, должно быть, выглядел довольно величественно, но сейчас все обветшало и выцвело.

Друзья успели сесть на первый ряд. Роберт крепко сжимал висевший на шее медальон. Если эта Селин и правда Селена, если она на самом деле умеет общаться с духами, то она знает, что папа погиб и Роберт ее ищет. А если она действительно это знает и все равно не попыталась связаться с ним, как смотреть ей в глаза?… К горлу Роберта начала подступать тошнота.

Последние зрители рассаживались по краям задних рядов. Лили встала и оглянулась в надежде увидеть Анну, но было уже поздно. Кэдди вышла из зала и закрыла за собой двери. Лили попыталась взять себя в руки и устроилась поудобнее рядом с Робертом. Малкин сел у их ног и скучающе зевнул. Толли достал из кармана арахис и принялся его чистить, бросая скорлупу прямо на пол.

– Осторожней! – рассердился Малкин.

– А что такого, это же театр! – отвечал Толли.

Только Лили хотела шикнуть на них, как со скрипом поднялся противопожарный занавес[14]. Под ним оказался второй, потертый, но все еще нарядный – красный с золотой вышивкой.

Лампы зашипели, и свет в зале погас. На занавесе появилось белое пятно света от прожектора, и толпа начала взволнованно переговариваться. Круглое пятно походило на полную луну, и Лили хлопнула в ладоши, увидев в этом хороший знак. Вдруг прожектор погас вместе с нижними софитами, и зал погрузился в кромешную тьму.

Шло время. Роберт крепко сжимал медальон. Ужас пробирал его до костей. Все как-то неправильно, не так он представлял встречу с мамой. Мальчик заерзал на месте, всем сердцем желая уйти, как вдруг…

ЩЕЛК!

Вновь загорелся прожектор. В центре сцены стояла женщина в белой шелковой мантии и синем бархатном платье, расшитом драгоценными камнями. Из-под пышной шевелюры, собранной в сложную прическу, выглядывал высокий воротник платья.

Женщина подняла руки, потом сложила ладони вместе и слегка поклонилась. Когда она выпрямилась, мерцающий прожектор осветил ее лицо. У нее был прямой нос, острые скулы и внимательные карие глаза – такие же, как у Роберта, разве что подведенные черным карандашом. Она оглядела зрителей и вдруг нахмурила свои угольно-черные брови. Лили показалось, что артистку на мгновение охватила боязнь сцены. Девочка хотела было сказать об этом Роберту, но увидела, что тот сидит с открытым ртом, вцепившись в сиденье.

– Ты что, думаешь… – начала девочка.

– Это она, – не дал ей договорить Роберт. – Это моя мама.

Селин коротко улыбнулась и взмахнула руками. Красный занавес тоже поднялся, и под ним, в глубине сцены, показался темно-синий задник со сверкающими звездами из таких же камней, какие были на платье у артистки. Оформление задника напоминало о ночном небе.

– Перед вами спиритическая камера, – объявила Селин.

Прожектор повернулся и осветил черный лакированный шкаф в человеческий рост. В центре его сиял похожий на луну перламутровый круг. Через центр луны проходила тонкая линия – видимо, это был зазор между створками шкафа. Присмотревшись, Лили и вправду заметила маленькие стеклянные ручки по обе стороны от зазора.

Селин подошла к камере и открыла обе двери. Внутри ничего не было, только черная, будто поглощавшая свет пустота.

– Эта камера – портал в другой мир… – Селин говорила громко и властно, но голос ее вместе с тем звучал мелодично и таинственно. Она показала внутрь шкафа. – Сейчас тут пусто, но скоро я призову сюда моего астрального духа-наставника. – Селин хлопнула в ладоши. – Обычно дух принимает форму безобидной девочки, но помните: она опасна. Не перечьте ей, не злите ее, иначе она может причинить вам вред. Впрочем, мы, к счастью, сумеем защититься.

Селин подошла к краю сцены, где стоял деревянный стул и стол со стаканом воды. Она взяла что-то со стола и подняла руку повыше, чтобы все увидели – это был кусок мела.

– Прежде чем призвать астрального духа, необходимо нарисовать пентаграмму, чтобы остальные обитатели мира мертвых не смогли проникнуть в наш мир.

Селин нагнулась и нарисовала вокруг камеры два круга, а внутри кругов начертила звезду. Потом она вернулась на край сцены, сделала глоток воды и села на стул. Закрыв глаза, Селин прижала пальцы к вискам и стала тихо напевать какой-то странный мотив. Пение становилось все громче, пока не стало разноситься по всему залу.

Сначала песня казалась неразборчивой, бессмысленной, но вскоре Роберт сумел различить отдельные слова и фразы. Селена пела, меняя тембр и громкость голоса:

Раздался оглушительный грохот. Роберт быстро перевел взгляд на спиритическую камеру, и по телу его побежали мурашки. В темной глубине камеры появилась призрачная фигура с мертвенно-бледным лицом.

Глава 16

Бледная фигура висела в воздухе, не касаясь ногами пола. Белое платье и длинные светлые волосы развевались, будто она находилась под водой. В зале стало очень холодно, словно с появлением духа наступила зима. Селин передернуло, и она запахнула мантию; освещавший ее луч прожектора поблек.

Послышался громкий свист, и девочка-призрак очнулась. У Лили перехватило дыхание. Глаза призрака закатились, но все равно казалось, что он заглядывает в душу каждому зрителю.

Даже Малкину, которого напугать было трудно, стало не по себе – Лили чувствовала, как у него дрожит хвост. Жаль, с ними нет Анны, она быстро разоблачила бы ясновидящую. Где же аэронавтка? Неужели Кэдди ее не впустила?

– Это мой дух-наставник, – представила девочку Селин. – Я называю ее Безымянной. Она умерла почти сорок лет назад, когда была совсем ребенком, и с тех пор душа ее скитается по мрачным запутанным дорогам мира мертвых. За это время она освоила множество темных искусств…

Селин встала со стула и обратилась к парящему духу. Она говорила медленно и спокойно, но в голосе ее проскальзывали нотки страха, будто она до конца не знала, на что способен призрак.

– Безымянная, я призвала тебя, чтобы ты помогла нам найти людей, ушедших в мир иной, и поговорить с ними. Ты поможешь, Безымянная?

Призрачная фигура медленно кивнула.

– Я готова. – Ее громкий, резкий голос разнесся по залу и постепенно рассеялся, как дым.

Селин подошла к софитам, перешагнула их и спустилась в зал. Она проходила вдоль дальнего ряда, и за ней следовал мерцающий свет прожектора. Роберту, Толли и Лили пришлось выгнуть шеи, чтобы не упустить ее из виду.

Она остановилась около пожилого джентльмена и взяла что-то из его протянутой ладони.

– Безымянная, скажи, что я держу в руке? – Селин повернулась спиной к сцене. Ее глаза словно подернулись пеленой, и в своем трансе она, казалось, не замечала никого вокруг.

Мгновение длилось вечность, и наконец дух хрипло прошипел:

– Перед тобой мистер Макналли. В руке ты держишь серебряное кольцо с рубином, которое он подарил жене на тридцать пятый день рождения. Его любимая Амелия умерла три года назад, в июне.

Мужчина покраснел от волнения.

– Все верно! Хочу узнать… Я х-хочу узнать, как она там…

– Амелия сейчас с тобой, Безымянная? – Глаза Селин наполнились слезами.

Призрак кивнул:

– У нее седые волосы, убранные в пучок, и проницательные зеленые глаза.

– Это она. – Мужчина заплакал и прикрыл лицо руками.

– Она хочет, чтобы вы знали: у нее все хорошо. Она в лучшем мире и присматривает за вами. Она говорит: если придет нужда, вы можете продать кольцо. И еще она просит раздать остальные ее вещи, например старую одежду, которую вы храните в комоде. Она говорит, настало время жить дальше.

Мужчина сделал глубокий вдох и кивком поблагодарил призрачную девочку.

Селин вернула ему кольцо и пошла дальше. Не дойдя до первого ряда, она повернула в сторону и остановилась рядом с хорошо одетой леди, которая протянула ей шляпную булавку с декоративной головкой в виде мотылька. Селин взяла ее и вновь посмотрела в пространство невидящим взором.

– Ты знаешь, что это, Безымянная? – обратилась она к духу.

– Это шляпная булавка, серебряный мотылек, украшенный янтарем. Ее купила в Париже мама мисс Ломакс… Ее звали Ида. – Призрак вдруг дернулся и склонил голову; длинные светлые волосы скрыли его лицо. – Мисс Ломакс нашла ее на прошлой неделе, когда та упала с полки в глубине гардероба. Ваша мама сейчас со мной. Она спрятала эту булавку для вас. Оставьте ее на память…

Селин зашагала к первому ряду. Не обращая внимания на других просителей, она подошла к Толли, однако у него ничего не было, кроме арахисовой скорлупы да карандаша. Тогда Селин повернулась к Лили. Девочка нашла в кармане мамин подарок и протянула его Селин. Та сжала его и закрыла глаза.

– Что у меня в руке, дух?

– Аммонит. Он принадлежал маме девочки, Грейс Хартман. Грейс сейчас здесь, со мной. Это красивая, умная женщина с сияющей улыбкой. Она говорит, что нашла аммонит на берегу залива Браклшем, где они отдыхали всей семьей много лет назад. Лили тогда едва исполнилось шесть. Грейс любила искать ископаемые, особенно вместе с тобой. Она все время скучает по тебе, но очень рада, что ты нашла деревянную шкатулку с подарками от нее и что ты носишь аммонит с собой. А как она рада, что у тебя такое доброе сердце, Лили! Она просит тебя простить отца, говорит, что со временем он поймет, какая ты сильная и самостоятельная девочка. И сила, которой ты обладаешь, будет с тобой вечно.

Лили обняла себя за плечи и впилась в кожу ногтями, чтобы унять дрожь. Она не думала о маме, когда они шли на представление. Она даже представить не могла, что Безымянная сумеет с ней поговорить.

– Она любит тебя, Лили, – продолжал дух. – И хочет, чтобы ты помнила вашу последнюю встречу. Что бы ни случилось, какая бы беда тебя ни подстерегала – верь своему сердцу, оно подскажет.

Лили прижала ладонь к груди и почувствовала, как внутри бьется механическое сердце. Откуда призрак все это знает? Неужели мама и правда говорила с ним из загробного мира? И все-таки Лили кое-что смущало: было в чертах призрачной девочки нечто знакомое, пусть она и пряталась в темной камере…

Селин вернула Лили аммонит – теплый от ее прикосновения и будто потяжелевший. Лили сжала его и повернулась к Роберту, чтобы заговорить с ним, но тут увидела, что лицо его исказилось от страха.

Селин стояла напротив его.

Она убрала за ухо прядь волос и подошла ближе. Заметив цепь на шее Роберта, Селин показала на нее:

– Ты тоже потерял близкого человека. Я чувствую исходящую от тебя боль потери. Украшение на твоей шее когда-то принадлежало тому, кого больше нет рядом?

Роберт кивнул.

– Безымянная не сможет связаться с нужным человеком, если ты не дашь мне памятную вещь, – прошептала Селин. – Не волнуйся, через пару секунд я ее верну.

Роберт расстегнул цепочку и снял лунный медальон с шеи. Его охватила тревога. А вдруг она не узнает свое украшение? Он хотел что-нибудь сказать, но голос его не слушался.

Селин взяла лунный медальон и, даже не взглянув на него, сомкнула пальцы. Только она собиралась обратиться к духу, как вдруг замерла (наверное, почувствовала, что вещица имеет знакомую форму полумесяца), опустила глаза и издала тихий, жалобный стон. Она пристально посмотрела на Роберта, и у нее подкосились ноги. Чтобы не упасть, она оперлась на сцену.

– Это лунный медальон… Вернее, его половина! – воскликнула она, с трудом выговаривая слова. – Это значит, что ты… Ты – Роберт… Мой потерянный сын!

– А ты моя мама? – Роберт встал и робко протянул ей руку. – Ты Селена Таунсенд?

Селена кивнула, а потом вдруг обняла его и крепко прижала к себе. Роберт прильнул к ее груди. Он слышал, как быстро стучит ее сердце, и чувствовал, как пахнет шерстью и табаком накинутая на ее плечи шаль.

– Сколько лет прошло… – прошептала она со слезами на глазах, убирая волосы с его лица. – Как же ты меня нашел?

БУМ!

Что-то упало на пол.

Лили посмотрела по сторонам.

Безымянная, до этого парившая в воздухе в тени спиритической камеры, стояла на дне шкафа – были видны ее голые стопы. Призрачная девочка подошла к краю шкафа, замешкалась…

а потом все-таки спустилась на сцену. Увидев, как Безымянная переступает через пентаграмму, зрители хором ахнули. Призрак открыл рот и громко завыл, а потом, протянув руки вперед, побежал к Селене и Роберту.

У Лили перехватило дыхание от ужаса, когда она увидела, что на них несется Безымянная. Призрак добежал до края сцены и спрыгнул вниз на глазах у зрителей, которые испуганно вжались в кресла. Казалось, дух собирается напасть на кого-то – на Селену, Роберта или на тех, кто сидел рядом.

Но вдруг Безымянная остановилась и вытерла лицо рукой. Ее призрачная бледность исчезла, и Лили поняла, что на лице у нее всего лишь грим. А еще призрак был весьма низеньким, прямо как…

Призрачная девочка сдернула с себя парик, и под ним оказались темные спутанные волосы. Лили облегченно выдохнула. Роль Безымянной играла Кэдди, девочка-кассирша.

– Ты мой брат… – прошептала Кэдди.

Парик выпал у нее из рук, и в него сразу же вцепился Малкин. Девочка показала ребятам медальон, который висел у нее на шее, и они увидели растущую луну.

Так, значит, вторую половину лунного медальона хранила Кэдди, а не Селена. И Кэдди – сестра Роберта. Вот и нашлась потерянная часть единого целого.

«И почему я сразу не догадалась? – подумала Лили. – Они с Робертом так похожи…»

Кэдди отдала свою половинку Селене. Та посмотрела на части медальона в своей руке, а потом на своих детей, которые наконец-то встретились – впервые за столько лет.

Окончательно запутавшиеся зрители вскочили со своих мест и, возбужденно переговариваясь, тщетно пытались разобраться, что происходит в первом ряду. Они понятия не имели, что и думать. Да, общение с духами оказалось обманом, но обман этот наверняка был частью представления – или нет? Ответа никто не знал.

Никто, кроме плачущей Лили и ее друзей. Как же ей хотелось обнять их всех. Как же здорово, что у них получилось найти маму Роберта… Теперь Селена действительно стала просто мамой. Она забыла о своем таинственном, пугающем амплуа и вела себя мягко и дружелюбно. Она не обращала внимания на зрителей, не смотрела на Лили, Толли и Малкина. Она видела только Роберта, Кэдди и лунный медальон.

Селена взяла две половинки медальона и сложила их вместе. Раздался щелчок, и взорам ребят предстала полная луна. Селена беспокойно оглядела зрительный зал, словно опасаясь чего-то, но затем повернулась к детям и улыбнулась.

– Наконец-то, – хрипло произнесла она. – Мы снова вместе. Вся наша семья.

– Не вся! – прорычали с галерки. – Кое-кто еще не прибыл на праздник.

Селена напряглась всем телом, будто кошка, готовая к прыжку. Взгляд ее беспокойно заметался по залу.

– Кто здесь? – спросила она.

Тишина была ей ответом.

Ее слова растворились в темноте.

Зрители с напряжением ждали, что же случится. Происходящее все меньше и меньше напоминало представление. Несколько человек уже надевали верхнюю одежду и собирались уходить, но тут раздалось чье-то пение, и все замерли.

Голос был грубым и низким, совсем не таким, как у Селены. Лили казалось, что пение доносится ниоткуда и отовсюду одновременно, как будто кто-то и шептал ей на ухо, и громко кричал на весь зал:

Зал наполнился беспокойным шепотом. Лили заметила на задних рядах двух высоких мужчин в костюмах – у одного была седая борода, а у другого усы. Они пытались пробраться через сиденья к проходу. Лили наконец-то узнала их: инспектор Фиск и констебль Дженкинс! Видимо, они тоже наткнулись на афишу выступления Селин Д’Ор.

Песня кончилась. Луч прожектора метнулся под самый потолок и выхватил человека в широкополой шляпе. Тот стоял на балконе и зловеще ухмылялся. Человек сдвинул шляпу на затылок, и у Роберта от страха перехватило дыхание: это был Джек Дор! Джек тихо засмеялся и начал другую песенку:

Инспектор и констебль уже бежали к сцене, но тут навстречу им понеслась толпа людей, которые хотели поскорее оказаться снаружи, ведь в одном театре с ними оказался Джек Дор, самый опасный преступник Англии!

– Помнишь эту песенку, Селена? – спросил Джек.

Лили посмотрела на Селену. У той словно ноги к земле приросли.

Джек молниеносно перелез через парапет и спустился вниз по канату, прикрепленному к стене. Луч прожектора не поспевал за Джеком и снова осветил его, когда тот уже спустился вниз. Злодей вскочил на спинку сиденья в заднем ряду, расставил руки в стороны и стал ловко перепрыгивать со спинки на спинку – прямо как Джек-прыгун из любимых ужастиков Лили.

Вскочившие с мест зрители в панике толпились в проходах, пытаясь как можно быстрее пробиться к дверям: они догадывались, что произойдет что-то плохое. Инспектор Фиск и констебль Дженкинс все еще проталкивались к сцене. Дженкинс нашаривал что-то во внутреннем кармане пальто.

Джек все ближе и ближе подбирался к Селене.

Лили подозвала Толли, и они загородили собой Селену, Роберта и Кэдди. Малкин перестал жевать парик Кэдди, выгнул спину, зарычал и обнажил свои острые как бритва клыки.

Селена наконец очнулась и поняла, что происходит.

– За мной, ребята! – закричала она и, сжимая лунный медальон, взбежала по лестнице на сцену.

Кэдди схватила Роберта за руку и потащила за собой. Лили, Толли и Малкин помчались за ними. Джек тем временем нагонял друзей.

Они забежали за красный занавес, и стало темно. Свет пробивался лишь из подсобных помещений. Сверху свисали канаты и цветастые декорации с различными пейзажами. В полумраке поблескивал задник со звездным небом и спиритическая камера.

– Отсюда есть другой выход? – спросил Толли.

– Да, идите за мной! – Селена приподняла подол платья и побежала к выходу, но тут из спиритического кабинета высунулась рука и схватила ее.

Загорелые пальцы крепко вцепились в Селену. Кэдди закричала, а у Лили душа в пятки ушла: она догадалась, чья это рука.

– Финло! – прохрипела Селена.

– Он самый, – ответил Финло. – Подрос, да, но в потайную дверь камеры еще пролезаю. – Он посмотрел на Кэдди. – Из твоей дочери вышла отличная Безымянная, сестренка. Выглядит прямо как настоящий призрак. Можно подумать, что она и правда уже умерла.

– Не смей ей угрожать! – закричала Селена, пытаясь вырваться. – Сейчас же отпусти меня! Что ты творишь? Зачем ты помогаешь Джеку? Он никогда тебя ни во что не ставил!

Финло рассмеялся и отобрал у нее лунный медальон.

– Папа изменился в тюрьме. И потом, мы договорились разделить бриллиант напополам.

– Тупица, – фыркнула Кэдди. – Какой смысл пилить идеальный бриллиант?

– Она права, – подтвердила Селена. – Джек – нечестный игрок. Он обманет тебя, Фин.

Финло встряхнул ее.

– Нет, Селена, это ты у нас главная обманщица. Даже не думай, что тебе и сейчас удастся сбежать. Скоро ты наконец получишь по заслугам!

Селена в отчаянии посмотрела на Роберта и Кэдди, а потом и на Малкина, Толли и Лили.

– Бегите, – прошептала она.

– Ни за что, – покачал головой Роберт. – Я уже потерял отца – и тебя терять не собираюсь.

– Красиво сказано, мальчишка. – На сцену выступил Джек, и позади него с грохотом рухнул противопожарный занавес.

Финло бросил Джеку медальон и, все еще удерживая вырывающуюся Селену, перекрыл выход со сцены. Роберт вдруг понял, что они окружены.

Джек надел медальон на шею и застегнул цепочку.

– Слышал, ты, Селена, пытаешься настроить Финло против меня? Может, сначала за своими детьми научишься следить? Или ты мне предлагаешь заняться их воспитанием?

Он шагнул к Кэдди, но вдруг раздался голос из зрительного зала.

– Джек? Ты слышишь меня? Это инспектор Фиск, Джек.

«Слава богу!» – подумала Лили.

– Ты окружен. Отпусти заложников и сдавайся по-хорошему.

– Селена, ты что, устроила засаду? – Джек посмотрел через плечо Лили. Та проследила за его взглядом и увидела, что к ним приближается целый отряд людей в шлемах. – Ты устроила представление, только чтобы поймать меня?

Селена слабо, робко улыбнулась.

– Так и знал, что все идет слишком хорошо! – Джек, казалось, даже гордился ее изобретательностью. – Только вот одного момента ты предвидеть не смогла, верно? Ты не знала, что здесь окажется твой сын. Вот так сюрприз! – Он кивнул Лили, Малкину и Толли. – Вы втроем можете идти. Скажите инспектору, что представление подходит к концу и его грандиозным финалом станет фокус с исчезновением!

Джек разбил о стенку спиритической камеры стеклянный флакон. Что-то взорвалось, а затем и Джека, и всех, кто стоял рядом, поглотил серый дым.

Лили согнулась пополам в приступе кашля. У нее жутко слезились глаза. Малкин захлебывался лаем, а Толли пытался разогнать дым руками, но безуспешно. Послышались звуки борьбы, а в следующее мгновение туман рассеялся, и за занавесом не оказалось никого, кроме Лили, Малкина и Толли.

Спустя несколько секунд на сцену примчался полицейский отряд и несколько рабочих театра. Все потирали слезящиеся глаза и кашляли. Потом появились инспектор Фиск и констебль Дженкинс: они смогли наконец совладать с упавшим противопожарным занавесом.

– Где он? – закричал инспектор. – Где Джек?

В спиритической камере рассеялись остатки ядовитого дыма, и Лили заглянула внутрь.

Пусто. Вся семья Дор, включая Роберта, испарилась, а к задней стенке камеры была приколота игральная карта – бубновый валет.

Глава 17

Лили, Толли и Малкин уехали из театра в полицейской машине вместе с Анной и констеблем Дженкинсом. Оказалось, что Анна пришла в театр через несколько минут после начала представления, однако входные двери оказались заперты. Она пыталась выбить дверь, но ей не хватило сил.

По словам Анны, через некоторое время она услышала в зале гвалт, а потом люди толпой вывалились из театра и разбежались кто куда. Она искала друзей, но их в толпе не оказалось, а спустя несколько минут они вышли из театра вместе с констеблем Дженкинсом… и без Роберта.

Лили рассеянно слушала историю Анны, смотря из окна автомобиля на солнечные улицы Лондона. Праздничный вид города резко контрастировал с мрачным настроением девочки. Она никак не могла прийти в себя. Если бы утром ей сказали, как трагично все обернется, она бы просто не поверила своим ушам.

После исчезновения Доров менее жутко в театре не стало. Инспектор с покрасневшим от злости лицом пинал спиритическую камеру ногами в поисках потайной двери. Остальные полицейские обыскивали театр и опрашивали тех зрителей, что не успели сбежать.

Лили, Толли и Малкин растерянно стояли посреди сцены – про них как будто забыли. Наконец к ним подошел констебль Дженкинс и предложил отвезти их в Гильдию механиков.

Лили беспокойно ерзала на сиденье. Анна обняла ее за плечи, но вскоре они оказались у здания «Механического вестника», и настало время прощаться.

– Если тебе что-то понадобится, – сказала Анна, – ты найдешь нас с Толли здесь. Я надеюсь, Роберта, его маму и сестру очень скоро найдут. А ты возвращайся к папе. Передавай ему привет и скажи, что я изо всех сил постараюсь вам помочь. А пока мы с Толли поломаем головы над твоей загадкой.

– Какой загадкой? – спросил констебль, когда Анна и Толли вышли из машины.

Лили помахала им на прощание и сделала вид, что не слышала вопроса. Паромобиль тронулся с места, и здание «Вестника» осталось позади.

– Почему вы не сказали нам, что устроили засаду Джеку? – спросила Лили у Дженкинса.

– По той же причине, по которой вы не сказали нам, что нашли медальон. Мы не хотели, чтобы вы вмешивались.

– Разве Роберт не заслуживал встречи с мамой?

– Они бы встретились после окончания тайной операции.

– Которую вы, кажется, провалили, – фыркнул Малкин.

Лили в душе согласилась с лисом. Полиция не поймала ни Джека, ни Селену. Еще и Роберт пропал – а ведь Лили обещала всегда быть рядом.

– Простите. – Констебль извинился скорее перед Лили, чем перед лисом. – Если бы мы с вами доверяли друг другу, все могло бы сложиться иначе. Сейчас мы можем только попытаться исправить положение. Расскажите мне все, что вам известно о лунном медальоне. И о загадке, которую упомянула мисс Куинн. Это наша единственная зацепка, чтобы найти Роберта и Доров.

Лили рассказала констеблю Дженкинсу о карте и таинственном шифре, который расшифровывался как «течет под землей».

Констебль записал это в блокнот.

– Эти слова, скорее всего, конец предложения, – пояснила девочка. – На другой половине медальона есть первая часть шифра. Вы знаете, что это может значить?

Констебль Дженкинс покачал головой:

– Пока нет. Признаюсь, фраза странная, но мы наверняка скоро поймем ее смысл.

Интересно, сколько времени это займет, подумала Лили. Хорошо бы немного. Джек, этот отъявленный преступник, готов на все, чтобы найти Бриллиант Кровавой Луны. Роберту, его сестре и маме может прийтись худо…

Полицейский паромобиль притормозил у Гильдии механиков. Лили вышла из машины и последовала по тротуару за констеблем. Девочка не могла избавиться от чувства, что все потеряно.

Констебль Дженкинс остановился у входа в главную мастерскую Гильдии, пропуская Лили и Малкина вперед. Там, около Элефанты, стоял папа. Увидев Лили, он сложил руки за спиной. Он всегда так делал, когда сердился. Рядом с ним стоял Капитан Спрингер, скрестив руки на груди и нервно подергивая ногами.

Лили не могла смотреть им в глаза. Она кругом виновата: сбежала из дома, потом из здания Гильдии, навлекла на себя столько бед… Только она хотела объясниться, как папа подбежал к ней и крепко обнял.

– Лили, где ты была? Где Роберт? Мы так волновались! Я понятия не имею, что случилось.

Констебль Дженкинс смущенно кашлянул. Джон поднял глаза и увидел констебля и Малкина, робко прятавшегося у того в ногах.

– Малкин, чтоб тебя моль поела! Ты ведь должен был присматривать за Лили и Робертом! Оберегать их от опасности!

– Я старался как мог, – пробормотал Малкин.

– Что произошло? – спросил Джон у констебля.

– Роберт и ваша дочь решили посетить Театр Чудес, чтобы увидеть маму Роберта, Селену, и его сестру, Кэдди. К сожалению, они помешали сложной тайной операции. Роберта и всю его семью похитил Джек Дор.

– И где они теперь?

– На данный момент мы не знаем, – неохотно признался констебль. – Но мы работаем над этим.

– Они все просто растворились в тумане, – сказала Лили.

– Как же так! – Джон поправил очки-полумесяцы, криво сидевшие на переносице. – Я велел вам с Робертом сидеть дома…

– Да, мы тоже, сэр, – вздохнул констебль.

Лили чувствовала, как дрожит папина рука у нее на плече.

– Надо было оставить с вами кого-то. После телеграммы от миссис Раст я места себе не мог найти от волнения… А потом сам ей написал, но никакого ответа не получил… Я еще думал, что в поместье Роберту точно ничего не грозит… А потом вернулся туда вчера, и… – Он крепче прижал Лили к себе и рассеянно осмотрел мастерскую.

Лили высвободилась из его объятий.

– Опасность поджидала нас именно дома, папа. Мы увидели Джека в лавке, и он пришел за нами. Мы не смогли придумать ничего лучше, чем отправиться на поиски Селены, поэтому мы поехали к тебе в Гильдию. Но тебя здесь не было. А теперь нужно найти Роберта!

Папа наконец пришел в себя.

– Лучше будет оставить это дело полиции, Лили. – Он многозначительно посмотрел на констебля Дженкинса.

– Что верно, то верно, – согласился тот. – Опасность слишком велика, мисс. Мы сами во всем разберемся, а вы оставайтесь здесь и отдохните.

– А как же Роберт? Я должна найти его! Я обещала помочь…

– Нет, Лили, – покачал головой папа. – Когда дело касается Джека Дора… следует быть начеку…

– Ему от меня ничего не нужно, папа. Джек сам отпустил меня. – Лили повернулась к констеблю. – Я знаю Роберта лучше всех. Я хорошо его понимаю. А еще мы несколько дней изучали историю семьи Дор, поэтому мне известно столько же, сколько и полиции.

– Сомневаюсь, мисс… Кроме того, Лондон слишком уж большой город. Доры и ваши друзья могут быть где угодно. Оставьте это дело нам: скоро мы их обязательно поймаем.

– Послушай констебля Дженкинса, Лили. – Папа взял ее за руку. – Он прав. Я отвечаю за твою безопасность. Помнишь, о чем мы говорили дома перед моим отъездом? У тебя доброе сердце, но я не могу позволить тебе впутаться в это дело. Если кто-то и должен отправиться на поиски Роберта, так это я. – Он улыбнулся констеблю. – Спасибо, что привезли ее сюда, сэр. Она больше не будет искать неприятности. А теперь подождите немного – я хочу отправиться с вами.

Лили, папа и Малкин поднялись по лестнице, ведущей в жилое крыло здания, и пошли по коридору со старыми механоидами, которые Лили с Робертом рассматривали прошлым вечером. Казалось, с того момента уже прошла целая вечность.

– У нас есть зацепка, – вдруг сказала девочка.

– Какая? – спросил папа.

– Мы расшифровали слова на медальоне. «Течет под землей». Это как-то связано с тем, где спрятан бриллиант.

– А ты сказала об этом констеблю?

Лили кивнула.

– Тогда, думаю, он разберется, что они значат. – Папа открыл дверь в комнату и впустил туда Лили и Малкина. – А ты пока отдыхай. Последние два дня у тебя были не из легких. Чуть позже слуга-механоид принесет тебе поесть – что-нибудь посытнее. Еще я привез вам с Робертом одежду. – Папа указал на новый чемодан. – Уверен, к тому времени, когда ты переоденешься, поужинаешь и поспишь, полиция уже распутает это дело, а Роберт вернется к нам.

Папа задернул шторы.

– Еще даже не стемнело, – тихо сказала Лили.

Но, честно говоря, она порядком устала. Может, в папиных словах и есть доля истины.

– Так будет лучше. Попробуй поспать. Как только появятся новости, я сразу же все тебе расскажу. – И папа закрыл за собой дверь.

Лили вытащила аммонит из кармана, положила его на прикроватный столик и легла в постель.

Папа прав: нужно отдохнуть. Вот когда голова прояснится, она сумеет придумать, как помочь Роберту. Если повезет, то, когда она проснется, полиция, Анна или папа получат какие-нибудь новости…

Малкин уткнулся носом Лили в ухо, и она рассеянно погладила его по голове. Затем девочка опустила голову на подушку и закрыла глаза.

Течет под землей.

Лили внезапно пронзила эта мысль, и девочка тут же проснулась. Как же понять, что значат эти слова?

В полудреме Лили нащупала ключ на шее Малкина и завела лиса. Затем она встала, подошла к окну и отдернула занавески.

Комната находилась на самом верхнем этаже здания, и из окна открывался вид на весь город. За куполом собора Святого Павла садилось солнце, заливая все вокруг ярким золотистым светом. Должно быть, девочка проспала несколько часов. Неужели еще вчера они с Робертом стояли на этом же месте и ждали, когда рассеются тучи, чтобы увидеть луну и звезды? Тогда она думала, что любые тучи рано или поздно рассеиваются… Но, быть может, она ошибалась.

Где же Роберт, Селена и Кэдди? Девочка вздохнула.

– Что же нам делать, Малкин? Времени совсем не осталось. – Лили уронила лицо в ладони и вспомнила, как злился Джек, как яростно он хотел заполучить медальон. – Может, я все-таки не права… Может, Джек отпустит Роберта? Он же получил что хотел. А Роберт все-таки его внук…

Малкин запрыгнул на подоконник и лизнул ее в нос.

– Джек не похож на человека, который легко прощает обиды. Но не волнуйся, мы обязательно найдем Роберта. Начнем поиски с самого утра. Как думаешь, Толли нам поможет? Он вроде хороший парень, да и в Лондоне ориентируется неплохо.

Лили кивнула и подумала о Толли. Жизнь на улице давала ему определенную свободу. А как они замечательно погуляли вчера утром! Толли столько всего знает – он ведь рассказывал про каждую мелочь, даже про…

– Ну конечно! – вскричала она. – Малкин, река Флит течет под землей!

– Что-что? – не понял Малкин.

– Карта на медальоне – это карта реки Флит! Толли говорил, что она течет под землей, по канализации, прямо под улицей Королевского полумесяца, где раньше жили Доры.

– Как ты думаешь, Джек догадается?

– Роберт точно догадается! А Джек хочет найти бриллиант как можно скорее, так что они наверняка сразу отправятся к реке Флит.

– В таком случае надо скорее кому-нибудь об этом рассказать. – Малкин спрыгнул с подоконника.

– Согласна. Пойдем к Анне – она подскажет, что делать.

Лили подбежала к двери и дернула за ручку, но та не повернулась. Она с ужасом осознала, что папа их запер.

Глава 18

Роберт переминался с ноги на ногу. Их с Селеной и Кэдди заперли в комнате, где из мебели был лишь голый матрас, сломанный кухонный шкаф, столик и стул. Медленно угасал огонь в крохотном камине рядом с дверью. В окошке под скошенным потолком виднелось только розовеющее закатное небо.

Добирались они сюда необычным образом. Джек и Финло вели их по длинному подземному тоннелю, который разветвлялся еще на несколько проходов. Они поворачивали то направо, то налево, проходили кирпичные колонны и гудящие трубы и брели так долго, что, как предполагал Роберт, оказались едва ли не на другом конце города.

Затем они наконец пришли к потайной двери, ведущей в заброшенный дом. Джек и Финло отвели пленников на второй этаж, обыскали их и заперли. С тех пор прошло уже несколько часов.

Джек и Финло ушли, а Роберт, Селена и Кэдди принялись барабанить по двери и кричать, надеясь, что хоть кто-нибудь услышит. Но вскоре они охрипли, а на помощь им так никто и не пришел.

В конце концов Селена сдалась и сказала детям, что это бессмысленно: в доме наверняка никого нет. А сейчас, к раздражению Роберта, она дремала на матрасе, плотно закутавшись в шаль.

Кэдди сидела рядом с ней, водя голыми ступнями по деревянному полу и беспокойно потирая руки. Она все еще была в рваном белом одеянии – в костюме Безымянной.

Роберт сердито посмотрел на Селену. Он так долго ее искал, а теперь даже не может поговорить с ней! Он ведь хочет узнать, почему она ушла, поделиться всем, что на душе, а она… спит!

– Не понимаю, как она может сейчас спать, – посетовал мальчик.

Кэдди улыбнулась и положила руку Селене на спину.

– Такая уж у мамы привычка. Если нервничает, то ложится спать, даже днем – а потом просыпается среди ночи.

– Ну ладно. Попробую узнать, где мы.

Роберт поставил стул к зарешеченному окну, залез и встал на цыпочки. В розовом небе плыли дирижабли, и последние солнечные лучи выхватывали стены отдельных зданий внизу. Мальчик попробовал разглядеть на улице Джека или Финло, но безуспешно. Тени становились длиннее, а уличные фонари еще не зажгли.

Роберт сдался, спрыгнул со стула и сел рядом с Кэдди.

Это моя сестра.

При этой мысли он пришел в восторг.

У него есть сестра. Самая настоящая! Так странно, ведь он об этом даже не подозревал. Она возникла из ниоткуда… Прямо фокус какой-то! Роберт рассмеялся и тут же смущенно прикрыл рот рукой. Из-за произошедшего он порядком перенервничал.

Кэдди странно на него посмотрела, нахмурила брови и сразу стала похожа на папу. Или на самого Роберта, когда он был чуть помладше. Как он сразу не заметил этого удивительного сходства?

– Волосы и глаза у тебя как у Селены, – сказал Роберт Кэдди, – а лицо по форме как у папы… Как у Тадеуша.

Кэдди оживилась:

– Тадеуш? Значит, отец у нас тоже общий… – Она немного смутилась. – А вы с ним вместе живете? Мама говорила, что он очень-очень далеко.

– Да не так уж и далеко. – Роберт погрустнел. – Папа… он… он погиб.

– Ох. – Кэдди не знала, что тут сказать, но потом все же спросила: – А каким он был?

– Он был добрым человеком. И умным, как ты. Он знал все о ключах и замках, о медальонах и миниатюрных механизмах. Но его коньком были часы и астрономия.

– Жаль, что я его не знала.

Роберт закусил губу, сдерживая слезы. Он не любил говорить о папе… об их папе. Повисло неловкое молчание, и он не знал, как разрядить обстановку. Спрашивать о маме он пока был не готов: слишком уж переживал. Роберт страшно хотел понять, почему мама ушла, но в глубине души боялся, что возненавидит ее, когда узнает правду.

Может, спросить Кэдди о чем-нибудь отвлеченном, что не связано с их прошлым?… Роберт подумал о представлении. Пожалуй, это безопасная тема.

– Как вы это проворачиваете? – тихо спросил он. – Я про спиритические сеансы…

Кэдди улыбнулась:

– То есть ты думаешь, что это все обман?

– Да. Так как?

– Мы пользуемся условными словами. – Кэдди посмотрела на Селену. – Мама много каких знает.

Роберт почесал голову:

– Но как именно вы их используете?

– Ну смотри.

Кэдди выпрямилась, закрыла глаза и стала водить руками перед собой. Роберт рассмеялся: девочка отлично изображала транс Селены.

Потом она открыла глаза и заговорщически подмигнула ему.

– Представь, что ты медиум, а я призрак. Если ты говоришь: «Скажи мне, что это» – это означает, что ты держишь в руках пальто. «Прошу, опиши, что это» – значит, в руках игольница. «Ты знаешь, что это?» – зонтик.

– То есть каждая фраза и особая интонация означает разные вещи? – уточнил Роберт.

– Именно! – Кэдди была приятно удивлена, что Роберт так быстро все понял. – Перед представлением я болтаю со зрителями, когда они покупают билеты, и запоминаю, что они с собой принесли. Поэтому на сцене получается немного о них рассказать. А потом я просто наблюдаю за их реакцией и импровизирую.

– Понятно. А как ты узнала о прошлом Лили?

– Ты знаешь, в чем штука: я до конца не уверена. Это немного странно. Наверное, я где-то о ней прочитала. В общем, я узнала ее еще в вестибюле, а в спиритической камере и правда почувствовала, что передаю ей сообщение от мамы. Настоящее сообщение из загробного мира.

– Может быть, духи и правда существуют.

– Да, может, и так.

Кэдди дрожала от холода. Мальчик снял пальто и накинул ей на плечи.

– Скажи мне, что это, – медленно произнес он, смотря на пальто. – Я правильно запомнил кодовую фразу?

Она кивнула и улыбнулась:

– Да. Дай угадаю: это папино пальто?

Она отлично разбирается в людях, подумал Роберт. Понимает, что у окружающих на душе.

Только он собирался ей об этом сказать, как проснулась Селена. Она зевнула и осмотрела грязную комнату.

– Должно быть, тут живет Финло: он никогда не любил убираться. – Тут Селена увидела на руке у Кэдди царапину. – Ты порезалась! Не чеши, а то занесешь заразу. – Она взяла девочку за руку и протерла ранку платочком.

Роберт почувствовал укол ревности. Жаль, что Селена о нем так не заботилась, когда он был маленьким.

– Мам… – тихо сказал он. – Мама?

Так странно было произносить это вслух. Даже как-то неправильно.

Селена посмотрела на Роберта и широко улыбнулась, и он заметил ее внимательный взгляд. Она явно готова слушать.

Он хотел сказать, что скучал, но никак не мог заставить себя произнести эти слова. Они стояли комом в горле.

Вместо этого Роберт спросил:

– Ты знаешь, куда можно попасть с помощью карты на лунном медальоне?

Селена как будто ожидала другого вопроса. Она поджала губы и пристально на него посмотрела.

– В тайное место, где хранится то, что украл Джек много лет назад.

– Бриллиант Кровавой Луны? – спросил мальчик, радуясь, что неловкая тишина прошла.

Она кивнула.

– Больше Джеку ничего не интересно. Он пришел в театр не ради меня, тебя или Кэдди. Он пришел за медальоном и картой. Его волнует только этот бриллиант. На семью ему плевать.

– Я только недавно узнал, что мы с ним – одна семья, – признался Роберт.

– Из-за чего вы с Джеком поссорились? – спросила Кэдди у мамы.

– Я сдала его полиции. И он отрекся от меня, вычеркнул из жизни, будто меня никогда и не было… Как можно так поступить с родным человеком?

Роберт едва не сказал, что она поступила так же – бросила их с папой, вычеркнула из жизни, но все же промолчал.

Вдруг в коридоре послышались чьи-то шаги.

Джек и Финло открыли дверь и вошли в комнату.

– Как тебе твой новый дом, Селена? – Финло снял котелок и повесил его на крючок за дверью, а затем пригладил кудрявые темные волосы.

Джек теребил обе цепочки соединенного медальона.

– Что ж, Селена, рассказывай, что там говорила Артемизия о медальоне в день своей смерти.

Селена поджала губы, а потом дерзко рассмеялась.

– То есть ты за пятнадцать лет так и не догадался? Ты, мастер своего дела, всезнающий Джек?

Ни один мускул не дрогнул на лице Джека, но пальцы его крепче вцепились в медальон.

– Ты ведь обсуждала его с Артемизией. Что она тебе сказала? Она должна была объяснить, как решать эту головоломку! – И он указал на зашифрованную надпись.

Роберт увидел, что из двух половинок медальона сложилась целая карта и предложение. Он вспомнил ту фразу, которую они расшифровали: «течет под землей».

Селена опустила голову, чтобы не смотреть в глаза Джеку.

– Мама не рассказывала мне о шифре. Я понятия не имею, что тут написано.

– Ложь. Я тебе не верю. – Джек крепко схватил Роберта за плечи, не давая ему встать, а затем кивнул своему сыну: – Фин, заставь ее говорить.

Финло схватил Кэдди за руку и потащил к камину.

– Фин, не надо! – Селена вскочила с места и начала бороться с братом, пытаясь забрать у него Кэдди.

Финло отшвырнул Селену в сторону и поднес руку Кэдди к пламени.

– Хватит, ты же обожжешь ее! – закричала Селена.

– Говори, – велел Джек.

– Фин! – взмолилась Селена.

Финло на мгновение заколебался и посмотрел на Джека.

– Какой же ты болван! – сказал старший Дор. – Ты что, позволишь женщине собой командовать?

Финло поднес руку Кэдди еще ближе к огню.

Девочка вся дрожала от страха. Она закусила губу, чтобы не плакать, и крепко сжала кулаки, пытаясь не обжечься.

Роберт почувствовал едкий запах.

– Прошу, прекратите! – кричала Селена. – Я говорю правду, я не знаю, что тут написано!

– Ты лжешь, – ответил Джек. – По глазам вижу.

Роберта мутило. Пальцы Кэдди вот-вот окажутся в камине!

Мальчик хотел помешать Финло, но Джек крепко держал его за плечи.

– Стойте! – закричал Роберт. – Я знаю часть шифра! Последние три слова – «течет под землей». Честно! Шифр есть в «Книге для настоящих фокусников». Я его помню. Могу расшифровать остальное, если вы покажете мне медальон.

– Финло, хватит! – рявкнул Джек, и тот оттащил Кэдди от огня.

Девочка всхлипнула, и Финло бросил ее в объятия дрожащей Селены. Роберт снова почувствовал укол ревности, но затем на него нахлынуло чувство вины.

Джек отпустил мальчика, достал из кармана кусок мела и бросил его на стол вместе с медальоном.

– Вперед. Расшифровывай. Даю тебе пять минут.

Роберт сел за стол, взял медальон и изучил надпись. На половине, которая была у Кэдди, он увидел маленький символ, похожий на дом, с номером сорок пять. А под ним была оставшаяся часть карты и начало предложения…

Он уставился на эту тарабарщину и попытался вспомнить, как устроен шифр. Пока мальчик лихорадочно соображал, что делать, спина его покрылась каплями пота, а в груди начало бешено колотиться сердце.

Надо сосредоточиться.

– Давай, Роберт, ты справишься, – прошептала Селена.

Он сделал глубокий вдох и опустил голову, всматриваясь в каждое слово на медальоне. Буквы заблестели, и на мгновение мальчику показалось, что он увидел в серебристой поверхности медальона смутные черты лица.

Папа!

Перед глазами у Роберта тут же встал образ Тадеуша, который склонился над рабочим столом, изучая сломанную пружину часов или гравировку на медальоне вроде этого.

«Преодолевать страх всегда нелегко, Роберт. Только с храбрым сердцем можно победить».

Возникшая из ниоткуда тень прервала размышления мальчика. За спиной у него встал Джек, сложив руки на груди.

Взгляд Роберта вернулся к медальону и тому, что он увидел на его поверхности.

Это не папа. Это его собственное отражение.

Роберт на мгновение закрыл глаза, затем открыл их и нарисовал на столе четыре треугольника – по одному для каждого слова на первой половине медальона. Затем он написал рядом три уже известных слова – «течет под землей» – и принялся за работу.

Скоро у него начало складываться целое предложение. Едва Роберт дописал расшифровку, Джек оттолкнул его и прочитал вслух:

– «Флит – та река, что течет под землей».

– И что это значит? – спросил Финло. – Это что, загадка? Что такое Флит?

Но Роберт все прекрасно понял. На медальоне карта реки Флит, той самой, о которой рассказывал Толли, – она течет по канализации под Северным Лондоном.

– Идиот! – Джек отвесил Финло подзатыльник. – На медальоне карта подземной реки, которая берет исток от Хампстеда и впадает в Темзу у моста Блэкфрайерс. А это дом на улице Королевского полумесяца. – Он указал на домик с номером сорок пять. – Под ним ведь тоже протекает Флит. Вот где Артемизия спрятала бриллиант после моего ареста – в канализации. Туда-то мы сейчас и отправимся!

– Может, сначала надо проследить за домом и убедиться, что там нет полиции? – спросил Финло.

– Именно. – Джек надел медальон. – Поехали и убедимся.

– Но я же только вернулся, даже не поужинал еще…

– Я сказал: поехали! – взорвался Джек.

Финло поднялся, снял котелок с крючка и вышел вслед за Джеком, не переставая бубнить что-то себе под нос.

Роберт услышал, как в замке поворачивается ключ. Когда голоса Джека и Финло стихли, мальчик встал и подергал дверную ручку.

– Ты сможешь взломать замок? – спросил он у Селены.

Та покачала головой:

– Боюсь, что нет. Джек не учил меня взлому. Переживал, что если я сумею отомкнуть любой замок, то сбегу от него.

Селена закончила осматривать руку Кэдди и вытерла слезы с ее лица.

– Успокойся. – Она поцеловала пальцы девочки. – Все хорошо. Пальчики лишь слегка покраснели. – Затем она взяла Роберта за руку. – Надо выпить горячего чаю. Давайте поищем тут что-нибудь.

Они принялись рыться в шкафу. Кэдди нашла чайник и бутылку воды, а Роберт достал банку с чайными листьями, две чашки и маленькую миску.

Селена налила в чайник воды и поставила его на очаг. Когда чайник вскипел, она бросила внутрь чайные листья и перемешала их ложкой.

– Жаль, что молока нет, – сказала она, разливая чай.

Селена протянула по чашке Роберту и Кэдди, а себе оставила мисочку. Роберт обратил внимание на красивый китайский узор на своей чашке.

– Краденая, наверное, – заметила Кэдди.

Они пили чай в тишине. Роберт держал горячую чашку обеими руками и пил маленькими глотками. Неприятное ощущение в животе понемногу проходило.

– А кто сделал лунный медальон? – спросил мальчик.

Селена улыбнулась:

– Твоя бабушка, Артемизия Дор. С помощью карты Джек должен был найти Бриллиант Кровавой Луны. Знаешь, когда мама отдала мне медальон, я не сумела разгадать шифр. Как же ты подобрал ключ?

– Этот шифр упоминался в книге, которую мы нашли в вашем старом доме на улице Королевского полумесяца.

– Так и думала. Когда я ушла из дома, то почти забыла все эти шифры. Видимо, хотела выкинуть из головы все, что связано с родителями. – Селена похлопала Роберта по руке. – Жаль, я не смогла понять, что написано на медальоне. Могла бы уже давно вернуть бриллиант законной владелице. Все, на что меня хватило, – оставить по половине медальона каждому из вас в надежде, что когда-нибудь, когда остальных Доров не станет, вы разгадаете эту головоломку вместе. Я так не хотела, чтобы Джек или Финло нашли медальон…

– Но как медальон оказался у тебя, если его сделали для Джека? – спросила Кэдди.

– Это долгая история. Но я хочу, чтобы вы знали: я так и не смогла принять то, что Джек стал вором. А вот Финло, как и ваша бабушка, относился к этому спокойно. Они во всем его поддерживали, в отличие от меня. Джек начал воровать из-за недостатка славы. Я помню его совсем другим… Но когда он наскучил публике, то превратился в упрямого и властного человека. Он постоянно обижал нас с Фином. Трюки его становились все более шокирующими и возмутительными, а в конечном итоге он ступил на скользкую дорожку. Вот почему, когда мне случайно достался медальон, я решила не отдавать его Джеку…

Глава 19

– Давайте-ка я расскажу вам эту историю целиком… – по-матерински сказала Селена и притянула обоих детей к себе.

Кэдди свернулась клубком, как котенок, и Роберт попробовал сделать то же самое. Он, конечно, не привык к маминым объятиям, но ему все-таки было спокойно от того, что она рядом. Волосы ее пахли дымом, и Роберт чувствовал тепло ее дыхания на своих щеках. Когда она говорила, он всем телом ощущал каждое слово.

– Когда-то давно семья Дор выступала вместе с труппой гастролирующих артистов. Джек был известным эскапологом и фокусником, как и его отец, а Артемизия, моя мама, была экстрасенсом. Мы с Финло помогали им во время представлений.

Номер Джека всегда стоял первым, а мама выступала после антракта – люди чаще всего приходили именно ради нее. Зрители приносили драгоценности умерших людей, и она якобы помогала установить связь с духами из загробного мира.

Только вот мама устраивала это шоу для того, чтобы обчистить чужие карманы. Во время представления Артемизия расспрашивала людей о драгоценностях и их стоимости, а на выходе из театра Джек их обворовывал.

С годами фокусы Джека теряли популярность, а Артемизия, наоборот, становилась все успешнее. Поэтому папа начал использовать свои навыки эскаполога, чтобы вламываться в дома богачей.

А пятнадцать лет назад все круто изменилось. Артемизию и Джека пригласили выступить для королевы Виктории в Египетском зале[15]. Там же собирались представить публике механическую слониху Элефанту.

Мама разбиралась в драгоценностях и знала, что во лбу у Элефанты самый дорогой камень на свете – Бриллиант Кровавой Луны, который королеве подарил принц Альберт. И мама с папой решили его украсть.

Перед началом представления Джек объявил, что его прикуют цепями к платформе перед Элефантой, а он не только быстро освободится от пут, не дав себя растоптать, но и прокатится на слонихе верхом.

Мама приковала Джека цепями к платформе в центре сцены. Элефанту завели, и она пошла вперед. Джек с трудом сбросил с себя цепи: мне впервые в жизни показалось, что он может не успеть. Только Элефанта занесла над ним ногу, как свет в зале погас. Когда он снова загорелся, Джек исчез. Элефанта стояла не двигаясь в центре сцены. Бриллианта Кровавой Луны у нее во лбу больше не было.

На улице Королевского полумесяца неоднократно появлялся инспектор Фиск из Скотленд-Ярда. Он допрашивал нас, но мама и Финло молчали. Когда я узнала, что сделали мои родители, мне не хотелось иметь с этой историей ничего общего. Но я тоже никому ничего не рассказывала.

А потом полиция начала следить за домом. Мама велела не высовываться наружу, и мы несколько недель провели взаперти. В конце концов я решила, что с меня хватит. Я больше не могла так жить, поэтому связалась с инспектором и рассказала ему, где скрывается Джек.

– И где он был? – спросил Роберт.

Селена закусила губу.

– В Театре Удивительных Чудес. Они с мамой планировали дождаться, когда шум поутихнет, а потом хотели забрать бриллиант и навсегда покинуть Британию. Но этому не суждено было случиться. Как только полиция узнала, где Джек, его сразу арестовали. И в тот раз у полицейских не возникло с этим никаких проблем.

На суде Джек взял всю вину на себя и заявил, что мама ничего не знала. Судья приговорил его к пожизненному сроку. Бриллиант так и не нашли. Полиция не смогла понять, где он спрятан, несмотря на то что за нашим домом все еще следили. Конечно, полицейские не догадались заглянуть в канализацию.

– «Флит – та река…» – повторил Роберт фразу с медальона. – Джек прав: она ведь и под улицей Королевского полумесяца протекает.

– Да, – улыбнулась Селена. – Странно, как я сама не догадалась, где камень.

– А я обо всем этом даже не подозревала! – воскликнула Кэдди.

Селена провела рукой по волосам дочери.

– Мама собиралась дождаться побега Джека, продать бриллиант и уплыть из Британии.

– Но как ей удалось сохранить местонахождение камня в тайне? – спросила Кэдди.

– Она никому не доверяла, – ответила Селена. – Даже Финло не знал, где спрятан бриллиант. Артемизия нарисовала карту, с помощью которой можно было найти камень, и заказала гравировку на задней части лунного медальона. Первую половину этого медальона, полумесяц, Джек подарил Артемизии в день моего появления на свет, ведь меня назвали Селеной. Вторую половину, растущую луну, он преподнес ей в день рождения Финло. Обе части можно было сложить вместе, и получалась полная луна. На одной половине карта не поместилась бы, поэтому пришлось использовать обе. А в качестве дополнительной меры предосторожности она написала зашифрованное послание.

Когда пришло время забрать медальон у мастера, мама была занята и отправила за ним меня. Подмастерьем в часовой лавке оказался очень красивый молодой человек по имени Тадеуш. Он спросил, как меня зовут, а когда я ответила, поинтересовался, не мой ли это медальон. Он объяснил, что мое имя означает «луна», и сказал, что я сияю так же ярко, как и ночное светило… Я влюбилась в него, и мы стали встречаться тайком.

Я отдала маме обе половины медальона, и некоторое время все было спокойно. Но Финло все еще злился. Он постоянно задавал неудобные вопросы, пытаясь выяснить, кто предал Джека.

Однажды он пришел домой и сказал маме, что это я выдала отца полиции. Артемизия стала грозить, что выгонит меня из дома. Податься мне было некуда, поэтому я пошла к Тадеушу. Он не мог приютить меня в городе, но сказал, что у него есть семейная часовая лавка в небольшой деревне Бракенбридж, куда со всей страны приезжают люди со сломанными часами и механоидами. Он предложил уехать туда и работать на его папу, который уже собирался отойти от дел.

Роберт вспомнил часовую лавку в ее лучшие годы. Там и правда когда-то работали несколько поколений семьи Таунсенд… Но папы больше нет, а от самой лавки остались одни развалины.

Селена, казалось, почувствовала, что Роберт загрустил. Она дотронулась до кольца на левом пальце.

– В общем, я сбежала с вашим папой, Тадеушем, в Бракенбридж. Мы поженились в деревенской церкви, и началась наша семейная жизнь. Доры не знали, куда я уехала, и я надеялась, что больше с ними не увижусь. Надеялась, что смогу забыть несчастное детство и издевательства. Поначалу я думала, что рано или поздно мы вернемся в Лондон. Но потом родился ты, Роберт, – такой хорошенький малыш. Как же мы тебя любили… Бабушка с дедушкой, родители Тадеуша, и вовсе души в тебе не чаяли! К сожалению, они были совсем старики и через год после твоего рождения умерли. Лавка осталась на нас с Тадеушем, и я поняла, что мы никуда не уедем. Назад дороги нет. – Она остановилась и сделала глубокий вдох. – Разумеется, Роберт, я очень любила вас с Тадеушем. Но за годы жизни в Бракенбридже я так и не смогла почувствовать себя в безопасности. Всегда понимала: рано или поздно может заявиться Джек и наказать нас за то, что я сделала.

Селена утерла слезы и продолжала, не осмеливаясь взглянуть на Роберта:

– Как-то раз я прочитала в газете, что мой брат возвращается в Англию после пятилетних гастролей по Америке. Он говорил, что его мать тяжело больна и он хочет с ней попрощаться.

Как только я узнала об этом, то поняла, что и сама должна попрощаться. Я видела, как переживал смерть родителей Тадеуш, и мне тоже хотелось увидеть маму в последний раз, пусть она и сказала когда-то, что не желает меня знать.

Я поспешно собралась и отправилась в старый дом на улице Королевского полумесяца, где мы с семьей много лет снимали комнаты. Хозяйка дома приняла меня за мальчика, потому что я убрала волосы назад и надела мужские вещи – старую куртку и котелок, как у Фина. Это была маскировка, чтобы никто не докучал мне во время путешествия. Я рассказала хозяйке, кто я такая, и она проводила меня к маме, перед этим предупредив, что та каждый день поминала меня недобрым словом.

Я постучалась и вошла в маленькую грязную комнатку, посреди которой стояла узкая кровать. На окне висели плотные шторы, которые не пропускали свет. Я заметила, что на сундуке рядом с кроватью лежат старые афиши нашего семейного шоу, но, присмотревшись повнимательнее, увидела, что мое изображение вырезали или вымарали. Семья отказалась от меня, и я стала поистине Безымянной.

– Какой ужас… – Кэдди едва сдерживала слезы.

Роберт понял, что Кэдди никогда не была в той комнате и не видела этих афиш.

– Продолжай, – тихо попросил он.

– В комнате пахло камфорным маслом и парафином. Ваша бабушка лежала на кровати, натянув одеяло до подбородка. Голова ее покоилась на старой грязной подушке. Кожа стала такой тонкой, что на костлявых руках виднелись вены. Всю жизнь я боялась ее почти так же сильно, как Джека, а теперь она умирала.

Она болела чахоткой и стала так слаба, что не могла даже сесть в постели. Стульев там не было, поэтому я опустилась на краешек кровати.

Уже смеркалось, и в комнате было темно. Мама с трудом могла держать глаза открытыми, но, увидев меня, она улыбнулась и хрипло произнесла:

«Здравствуй, Финло».

Я хотела было поправить ее, но вспомнила про афиши и решила притвориться братом. Если бы она узнала, кто я на самом деле, она бы отказалась разговаривать и выгнала бы меня. А я так хотела немного побыть рядом… Я же любила ее.

Я сняла шляпу и поздоровалась с ней низким мужским голосом.

«Я рада, что ты пришел, – сказала она. – У меня для тебя кое-что есть».

Она трясущимися руками сняла с шеи лунный медальон и протянула его мне. Мне кажется, она все-таки поняла, кто я на самом деле, и таким образом показала, что прощает меня.

Она судорожно вздохнула и произнесла:

«Это тебе, Фин. И вот еще что… Проживи эту жизнь так, как хочешь сам, неважно, хорошо или плохо, главное – ни о чем не жалей. В общем, как твой отец… Как Джек. – Она внимательно посмотрела мне в глаза. – Ты – его плоть и кровь. Его точная копия. Когда Джека переведут в другую тюрьму, навести его, помоги ему сбежать и отдай медальон. Чтобы разгадать шифр, тебе пригодятся игры и трюки».

Тут она сжала медальон в моей ладони и рассмеялась.

– Она имела в виду «Книгу для настоящих фокусников»! – воскликнул Роберт.

Селена кивнула.

– Именно. Но я не догадалась. Я вспомнила об этой книге только тогда, когда ты говорил о ней с Джеком, а до этого думала, что мама просто бредит.

Я держала ее за руку и молчала. Вскоре она закрыла глаза и больше их не открывала. Я долго сидела рядом с ней, гладила ее по голове, а потом выпустила ее руку и разрыдалась так сильно, что мне стало трудно дышать.

Медальон я повесила на шею и спрятала под одеждой. Потом поцеловала маму в лоб и вышла.

Когда я спускалась по лестнице, мимо меня прошел какой-то человек. Было темно, но по фигуре и котелку я узнала Финло. В руке он держал ключ от комнаты наверху.

Я поняла, что, как только Финло увидит маму и поговорит с хозяйкой, он догадается, что случилось. Надо было уносить ноги. Я отвернулась к стене, быстро спустилась вниз, выбежала из дома и покинула улицу Королевского полумесяца, ни разу не обернувшись. – Селена сделала глубокий вдох. – Когда я села на дирижабль и прилетела в Бракенбридж, Тадеуш по моему лицу понял, что я пережила глубокое потрясение. Я рассказала ему обо всем и отдала половину медальона – чтобы он подарил его тебе, Роберт. В конце концов, Артемизия сама мне его вручила да вдобавок наказала жить без сожалений. Я не знала, что это не простой медальон, а карта. Если бы знала, наверное, выбросила бы его. Но тогда мне хотелось оставить тебе что-нибудь на память обо мне и прошлом, которого ты никогда не знал. Я объяснила Тадеушу, что должна уехать, и попросила спрятать половину медальона там, где никто ее не найдет, а также рассказать тебе обо всем, когда ты повзрослеешь. Если бы ты захотел увидеться со мной, ты смог бы меня найти.

– Значит, это он спрятал медальон в камине, – сказал Роберт. – Он сдержал обещание.

Селена кивнула.

– В ту ночь он успокаивал меня и отговаривал от поездки, но тщетно. Я знала, что на следующее же утро уеду. В Бракенбридже было слишком опасно: Финло легко мог меня найти. А Джек рано или поздно сбежал бы из тюрьмы, ведь ему любой замок не помеха… Рано утром, когда вы с Тадеушем еще спали, я собрала вещи и сходила в церковь помолиться за вас обоих. Там же я вырвала запись о заключении брака, чтобы Джек не узнал о моей семье.

– Но он все равно как-то узнал, – прошептал Роберт.

Селена вытерла опухшие от слез глаза.

– Так всегда: он все про всех знает… Уехав из Бракенбриджа, я вернулась на сцену. Выступать где-то в Англии было опасно, поэтому я стала гастролировать по Европе с бродячими цирковыми труппами. Во Франции я поняла, что беременна. Дочку я назвала Кейденс, что означает «гармония». – Она улыбнулась дочери. – Вместе с ней мы начали новую жизнь. И я знала, что с папой тебе, Роберт, ничего не угрожает.

– Папа полгода назад погиб, – сказал мальчик.

– Я догадывалась. Будто чувствовала, – с грустью произнесла Селена. – Но не знала наверняка. И боялась возвращаться. Прости меня.

Кэдди тихонько плакала.

Селена замолчала, ожидая ответа Роберта. Но мальчик понятия не имел, как облегчить ее боль.

Глава 20

Всем хороши шпильки, вот только иногда приходится попотеть, прежде чем взломать ими замок. Лили ковырялась битый час, пока наконец не услышала заветный щелчок. Девочка дернула за ручку, и дверь распахнулась.

Они вместе с Малкином осторожно выглянули из-за двери, а затем шмыгнули в коридор. Вдруг позади раздался голос:

– Вот трубы-раструбы! И куда это вы собрались?

Это был Капитан Спрингер.

– Никуда, – попыталась оправдаться Лили.

– Так я вам и поверил. – Капитан скрестил руки на груди. – Лондон – очень опасное место, малышка! Твой папа наказал мне охранять дверь, пока он с полицией ищет Роберта и других Доров.

– Но ведь именно поэтому ты и должен отпустить нас с Малкином! Мы поняли, куда собирается Джек, и знаем, где Роберт!

– Не уверен, что это хорошая затея. – Внутри Капитана Спрингера затрещали шестеренки. – Пусть лучше полиция этим занимается.

– Они ничего не знают, Капитан. И папа тоже. Он меня даже не слушает!

– Есть у взрослых такая привычка…

– Что же нам делать? – Лили сцепила пальцы. – Надо спасать Роберта. Только мы сможем это сделать. Ну отпусти нас, пожалуйста!

– Зубила и заглушки! Как же быть… – Капитан Спрингер подумал немного и наконец сказал: – Боюсь, я не могу нарушить приказ – механизм не позволяет. Но вдруг я просто вас не видел… Я же всего лишь глупая машина. Вы сбежали, и я не смог вас найти. Тихонько спустились по лестнице, а я даже не заметил. Или еще лучше, у меня кончился завод, и вы спокойно прошли мимо.

Он отвернулся и уставился в стену, делая вид, будто не видит их.

– Спасибо, Капитан. – Лили коснулась его руки и кивнула Малкину. – Вперед, в редакцию «Вестника»! Надо найти Анну и спасти Роберта.

Друзья добежали до конца коридора и спустились по лестнице. Лили увидела, что дверь в главную мастерскую открыта. Она заглянула внутрь, но, кроме Элефанты, там никого не было. Хорошо, что папа далеко: если бы он увидел, что она шастает по коридорам, то отправил бы ее в кровать и запер дверь на все замки.

Лили знаком подозвала Малкина. Они спустились в вестибюль… и увидели мистера Портера, механического портье, который охранял вход в здание.

Они спрятались в сводчатом проходе и осторожно выглянули. Чтобы сбежать из Гильдии, придется пройти мимо мистера Портера.

– Малкин, – шепнула Лили, – давай ты его отвлечешь.

– Как именно?

– Откуда мне знать? Как-нибудь… отвлекающе.

– Отвлекающе отвлечь, значит?

– Да! – зашипела Лили.

– Понял. Так и сделаю.

Малкин с громким лаем выбежал из-за арки, вцепился зубами в какие-то бумаги со стола мистера Портера и помчался вместе с ними по коридору.

Портье вскрикнул, затряс кулаком и побежал за лисом.

Лили бросилась наружу, оставила дверь открытой для Малкина и спряталась за самой дальней от входа колонной.

Через несколько минут лис выскочил на улицу, остановился и втянул носом воздух, принюхиваясь.

Лили выглянула из-за колонны и свистнула.

– Оторвался от мистера Портера?

– Он поскользнулся и упал, – ухмыльнулся Малкин. – Надо идти, пока кто-нибудь не прибежал на шум.

Лили кивнула. Они пересекли двор, через ворота вышли на улицу и заспешили на Флит-стрит.

Лили забралась по веревочной лестнице наверх и пролезла под буквой «К» в слове «Вестник». Крыши домов блестели в свете уличных фонарей. Ночное небо за куполом собора Святого Павла было затянуто тучами. Судя по всему ожидался проливной дождь.

Лили сняла Малкина с шеи и поставила его на землю, а затем постучала в дверь гондолы «Божьей коровки», открыла ее и вошла.

На полу машинного отделения спал Толли. Лили потрясла его за плечи, но тот не просыпался. Тогда Малкин ткнул его носом в ухо.

– Эй! Отстань! – Толли открыл глаза и отогнал лиса. Потом он увидел Лили и улыбнулся, обрадованный неожиданной встречей. – Лили, ты что здесь делаешь среди ночи?

– Я все поняла, Толли!

– Что ты поняла? – Из каюты высунулась сонная Анна.

– Все!

– Почему ты не с отцом? – спросила аэронавтка.

– Он в поисковом отряде с полицией, – ответила Лили. – Вот только ни он, ни полицейские не знают, где нужно искать. На задней стороне лунного медальона изображена карта подземных каналов реки Флит! Они проходят прямо под улицей Королевского полумесяца. Помнишь, ты нам о них рассказывал, Толли?

– Кажется, да… – пробормотал мальчик, потирая глаза.

– Значит, бриллиант спрятан в канализации, и Джек отправляется за ним. Но если мы поторопимся, то успеем его перехватить.

Анна покачала головой:

– Нет, Лили, так не пойдет.

У Лили внутри все упало. Она догадывалась, что скажет Анна дальше…

– Ты и так натерпелась, – продолжала аэронавтка. – Пусть полицейские сами разберутся. Я немедленно отправляюсь в отделение. Толли, проводи-ка Лили и Малкина в Гильдию. И не смейте сбиваться с курса! Искать Джека самим опасно.

Толли с фонарем в руке вел друзей по Флит-стрит.

– Не отводи меня обратно к папе, Толли, – сказала Лили. – Он же не станет слушать. Вернется и снова запрет меня в комнате. Папа не понимает, что Роберт – мой друг, и я должна сделать все возможное, чтобы помочь ему. Я обещала всегда быть рядом. Я не могу просто сидеть и ждать!

– Не знаю, Лили… Анна была очень строга.

– Ну пожалуйста! – взмолилась она.

– Пойми, чем дольше мы бездействуем, тем меньше времени у нас остается, – мрачно добавил Малкин, а потом посмотрел на Толли большими щенячьими глазами и жалобно заскулил для пущей драматичности.

Но Толли был непреклонен:

– Анна желает вам добра. Как и твой отец. Это же очень опасно…

– Он не просто добра мне желает, – перебила его Лили. – Он не считает меня самостоятельной, потому что я не такая, как все.

– Как это? Вроде обычная девчонка…

Лили стало нехорошо. Не надо рассказывать Толли о механическом сердце. Подумает еще, что она ненормальная. Вдруг он вообще больше не захочет с ней разговаривать?

Она пыталась что-то сказать, но в горле стоял ком.

– Что такое? – спросил Толли.

– Если я расскажу правду, ты, скорее всего, не захочешь со мной дружить.

– Почему?

– Дело в том, что я… Во мне есть кое-что необычное…

Лили положила руку на грудь и почувствовала, как по телу бегут мурашки. Ей захотелось взять Толли за руку, но она так сильно дрожала, что у нее ничего не вышло.

– Папа считает, что я ни на что не способна, потому что я гибрид. У меня механическое сердце.

Толли застыл на месте и присвистнул.

– Ого, механическое сердце! Я о таких раньше не слышал.

– Это устройство может работать вечно. Кое-кто уже пытался его украсть, поэтому папа переживает. Но я хочу жить полной жизнью, хочу рисковать, совершать поступки. И сейчас я должна спасти Роберта. Да, это очень опасно, но я обязана доказать папе, что он не прав. Хочу, чтобы он понял: меня не нужно от всего оберегать только потому, что я гибрид. Я не слабее других людей.

Толли смотрел на нее понимающе.

– Я знаю, каково это. Ко мне тоже относятся предвзято, постоянно называют беспризорником и оборванцем. Думают, что я не такой умный и способный, как домашние дети. Но это неправда. Я умнее и способнее многих, вот только я устал постоянно это доказывать. – Он немного помолчал. – Хорошо. Я отведу тебя на улицу Королевского полумесяца. Но, что бы ни случилось, я от тебя ни на шаг не отойду.

– Как и я, – сказал Малкин и вцепился зубами в платье Лили.

Глава 21

Роберт никак не мог заснуть. Слишком многое надо было обдумать. Если бы обстоятельства сложились иначе, у него бы сейчас была совсем другая жизнь. Другая жизнь с другой семьей, о существовании которой он до недавнего момента даже не подозревал.

Мальчик посмотрел на мирно спящих Селену и Кэдди. Так странно: он нашел не только маму, но и сестру. Они, конечно, замечательные, вот только он их совсем не знает, ведь мама решила уйти. Да, она хотела спасти его от Доров, но ему все равно этого не понять. И потом, Доры все равно его нашли… Сможет ли он простить маму? Скорее всего, да, но понадобится время…

Интересно, как там Лили? Она ведь тоже ему как сестра, пусть они и познакомились меньше года назад.

Роберт сел на матрасе и прислушался к звукам ночного города. Где-то внизу пел пьяница и дрались коты. Или это лаял лис? Мальчик сразу вспомнил о Малкине и понадеялся, что тот сейчас рядом с Лили, где бы она ни была.

Роберт подавил зевок. Нельзя засыпать: вдруг Джек вернется.

Мальчик прислушался к ровному дыханию мамы и бормотанию Кэдди во сне. Забавно: они с Кэдди брат и сестра, а манера речи у нее совсем другая. Сейчас она казалась спокойной и умиротворенной. Наблюдая за мамой и сестрой, Роберт почувствовал прилив теплоты к ним обеим.

Но потом это чувство сменилось тревогой. Совершенно не ясно, чего ожидать от Джека. А вдруг он разрушит его новообретенную семью?…

Нужно было придумать план побега, вот только Роберт ужасно устал. Он обычно весьма находчивый, но теперь мысли сбились в кучу. Как мальчик ни пытался бороться со сном, в конечном итоге он все же провалился в темноту…

– Подъем.

Роберта грубо схватили за плечи и потрясли.

– Что такое? – Мальчик сел и протер глаза.

За окном все еще было темно. Рядом спали Кэдди и Селена, а над ним возвышался Финло с фонарем в руке. Джека с ним не было.

– Ты пойдешь со мной, дохляк. – Финло сжал плечо Роберта.

Мальчик попытался ударить дядю, но смог лишь сбить с его головы котелок. Тот рассмеялся.

Задрожав, Роберт оглянулся на маму с сестрой. Спящая Селена крепко прижала к себе Кэдди. Мама всхрапнула и прикрыла лицо рукой от света фонаря, но не проснулась. Обе спали, как младенцы. Придется уйти среди ночи и бросить их, прямо как мама когда-то бросила их с отцом…

Если Роберт уйдет с Финло, он может не вернуться.

– Я не хочу уходить, – тихо сказал мальчик.

Финло кивнул на спящих:

– Если хочешь, чтобы они остались целыми и невредимыми, делай, что тебе говорят.

Роберту стало нехорошо.

– Куда мы пойдем?

– Не твое дело, – отрезал Финло. – Надевай пальто, а то и тебе, и им придется несладко.

Верхняя одежда Роберта лежала около матраса. Он осторожно встал, надел пальто и решительно натянул на голову кепку, хотя никакой решительности в нем не было. Остается надеяться, что Кэдди и Селене ничего не угрожает. А что, если он никогда их больше не увидит? Не скажет того, что хотел? Мальчик наклонился было, чтобы поцеловать их на прощание, но Финло схватил его за рукав.

– Давай без этого! Нечего тянуть кота за хвост. Вперед, Джек ждет!

Финло тащил Роберта по темным переулкам, затянутым влажным туманом и серым смогом. Глаза у мальчика слезились, а в горле першило.

Вдали, за смутно различимыми куполами и башнями Лондона, виднелись мрачные черные тучи. В городе стало душно, что предвещало сильный ливень.

Когда они проходили под уличным фонарем, Роберту показалось, что на другой стороне дороги появились двое в полицейской форме. Финло спрятал свой фонарь под пальто, закрыл мальчику рот рукой и уволок его в ближайшую подворотню.

Как только Финло убрал ладонь, Роберт, жадно глотая ртом воздух, спросил:

– Зачем ты выполняешь приказы Джека? Ты же знаешь, что не обязан это делать…

Тот заскрежетал зубами.

– Тебя забыл спросить.

– Я просто подумал…

– Закрой-ка рот, племянничек, и делай что говорят! – рявкнул Финло. – А не то твоя мама и сестра никогда не выберутся из того дома. Понятно тебе?

Роберт молча кивнул.

– Что, язык проглотил? Ты понял меня?

– Да.

– Да, сэр.

– Да, сэр!

– Вот и славно.

Начался сильный дождь; капли быстро застучали по мостовой. Из-под канализационных люков до Роберта доносилось тихое журчание, будто под улицами проходила река.

Финло привел Роберта в район, который показался мальчику знакомым. Они свернули на изгибающуюся дорогу, усаженную вязами. Под самым высоким стоял, засунув руки в карманы, бродяга в старом пальто с поднятым воротником. Когда они подошли ближе, бродяга повернул голову, и в свете фонаря Роберт увидел, что это Джек.

– Почему так долго? – спросил он.

– Мы натолкнулись на полицаев. – Финло почесал в затылке. – Но нас не заметили.

– Надо глядеть в оба. Впрочем, тут полицейских нет.

Джек посмотрел на противоположную сторону улицы. Роберт проследил за направлением его взгляда и понял, что через дорогу от них старый дом семьи Дор – улица Королевского полумесяца, 45.

Джек положил Роберту руку на плечо.

– Ты впустишь нас внутрь, мальчик. Если будешь слушаться и все пойдет по плану, то ты снова увидишься с мамой и Кэдди. Если нет – тебе же хуже…

Роберт с трудом сглотнул.

Джек осмотрелся и кивнул Финло:

– Все чисто.

Они перебежали дорогу и осторожно поднялись на крыльцо. Джек указал на маленькое окошко над входной дверью и шепнул Финло:

– Открой его.

Тот поставил фонарь на пол, достал из пальто лом и вскрыл окно.

Оно оказалось слишком узким, Джек бы туда не пролез…

«А вот я смогу», – понял Роберт.

– Лезь внутрь и открой нам дверь. Действуй быстро и тихо, а не то… – Джек встал на колени. – Залезай.

Роберт залез Джеку на плечи, тот встал, и мальчик оказался у темного окна. Роберт протянул руку и схватился за раму. Джек и Финло подтолкнули мальчика сзади, и пуговицы на его пальто проехались по раме.

А потом он полетел вниз, в коридор. К счастью, коврик и какие-то старые газеты смягчили его падение. Сначала Роберт в страхе подумал, что разбудил хозяйку, но потом вспомнил, что та спит как убитая. Это даже к лучшему: попадись хозяйка Джеку, она и правда заснула бы вечным сном…

А что, если не открывать дверь?… Но тут Роберт представил, как ярость Джека отразится на Селене и Кэдди, и передумал.

Мальчик поднялся на ноги и сделал глубокий вдох. Затем он развернулся, отодвинул все засовы по очереди и открыл дверь.

Роберт различил темные силуэты Джека и Финло в свете их фонаря.

– Ты справился! – Джек потрепал мальчика по голове.

На мгновение Роберт почувствовал прилив странной гордости, но сразу же вспомнил тысячу причин ненавидеть дедушку.

– Вперед, – сказал Финло, аккуратно закрыв за собой дверь. – Надо забрать бриллиант и убраться отсюда до рассвета. Полиция наверняка скоро догадается, где мы.

Он поднял фонарь, и все трое спустились в подвал. Внизу оказалась длинная, узкая комната с земляным полом, в центре которого находился люк. Финло вскрыл его ломом, и они мгновенно почувствовали вонь. Вот она, подземная река Флит, ведущая к самой Темзе. И где-то в лабиринте запутанных тоннелей спрятан Бриллиант Кровавой Луны…

Роберт посмотрел вниз и увидел железную лестницу, которая исчезала где-то в темноте.

– Спускайся и жди, – велел ему Джек. – Мы следом.

– Прошу вас… – прошептал Роберт, но продолжить не смог. В горле запершило, и он закашлялся.

Мальчик хотел отказаться, объяснить, что не умеет плавать… Но когда он подумал о Селене и Кэдди, желание спорить сразу испарилось.

– Не вздумай геройствовать, – пригрозил Джек. – И не думай, что сможешь защитить Селену от моего возмездия. Попомни мои слова, мальчик: она не стоит спасения. Ты ей не нужен. Она не ценит свою семью!

Джек всучил Роберту фонарь и толкнул его к спуску в люк.

Мальчик полез по ржавой лестнице вниз. Когда он ступил на последнюю перекладину, его ноги оказались в зловонной, холодной воде. Он пожалел, что на нем не резиновые сапоги, а легкие кожаные ботинки. Носки и отвороты брюк тоже быстро промокли.

Роберт очутился в узком арочном проходе из грязного желто-красного кирпича. Вонь, казалось, проникала ему под кожу.

Он поднял фонарь и посмотрел вверх. Джек и Финло уже спускались. На шее Джека болтался лунный медальон, на котором по просьбе Артемизии Дор отец Роберта много лет назад выгравировал карту. Теперь только она может провести их по подземным путям Лондона. Неужели красный камешек на медальоне действительно означает место, где спрятан Бриллиант Кровавой Луны? Так странно думать, что все эти годы часть карты хранилась у Роберта дома…

Наверху Финло закрывал за собой люк.

– Давай живее! – яростно прошипел Джек.

Финло на мгновение напрягся, но ничего не ответил.

Роберт запустил руки в карманы, отчаянно надеясь обнаружить там хоть что-нибудь, что поможет ему нарушить планы Джека. Его пальцев коснулось нечто твердое и шершавое, размером с горошину. Мальчик вытащил находку и увидел, что это мел, который дал ему Джек.

Он тайком нарисовал отметку на ближайшей стене. Быть может, полицейские или Лили догадались, что представляет собой карта на медальоне, и смогут найти его, увидев знаки на стене. Правда, кто знает, сколько времени у них на это уйдет…

Роберт снова посмотрел вверх. Финло уже почти спустился. Люк он оставил приоткрытым – на случай, если обратно придется идти тем же путем. Придерживая рукой котелок, Финло спрыгнул в воду.

Джек внимательно разглядывал медальон. Затем он кивнул на тоннель справа и зашагал вперед. Роберт поплелся следом, а замыкал процессию Финло, который подталкивал мальчика в неизвестность подземного лабиринта.

Глава 22

Дождь усилился и стал ручьями стекать в люки и канавы. Приближаясь к дому сорок пять по улице Королевского полумесяца, Лили сразу заметила неладное: кто-то взломал полукруглое окошко над дверью. Они с Толли и Малкином поднялись на крыльцо и толкнули дверь, которая с легкостью открылась. Толли, Лили и Малкин на цыпочках пошли по коридору, оставляя на полу мокрые следы.

Откуда-то из подвала до них донеслись голоса.

– Джек… – прошептала Лили.

Она сразу узнала его хрипотцу. Девочка рукой преградила Толли путь и многозначительно посмотрела на Малкина: мол, сиди тихо.

Вдруг Лили услышала голос Роберта, тихий, жалобный, напуганный. Затем ей показалось, будто кто-то спускается вниз по железной лестнице, а потом раздался звук закрывающейся двери или люка.

Когда все стихло, друзья спустились в подвал и очутились в длинной темной комнате. Никто не издавал ни единого звука. В центре подвала они заметили почти полностью закрытый люк, с маленькой щелью, через которую снизу пробивался свет – должно быть от фонаря.

Вскоре свет исчез, и Лили догадалась, что Доры и Роберт ушли вперед.

– Надо открыть его, – сказала она, дергая за крышку, но та оказалась слишком тяжелой и не поддавалась.

Толли и Малкин стали оглядываться по сторонам в поисках рычага.

– Это подойдет? – Толли достал из кучи хлама швабру.

Они подложили ее под люк, навалились на нее и втроем смогли отодвинуть крышку в сторону.

Под землю вела ржавая металлическая лестница. В нос им ударил резкий запах гнилых овощей и залежалого мусора.

– Фу-у-у! – Толли сморщился и зажал нос пальцами.

– Тебе не обязательно идти со мной, – сказала Лили. – Можешь остаться и дождаться полиции.

– Нет, я хочу пойти. Я тут думал над тем, о чем мы говорили… Знаешь, ты права: если ты не такой, как все, люди считают, будто ты хуже, чем они. Я тоже хочу доказать, что способен на многое. И я знаю, что вместе мы справимся. Мы поймаем Джека, найдем бриллиант и спасем Роберта!

Толли повесил фонарь на руку и стал спускаться. Вскоре он исчез в темноте.

– Давай, Малкин, теперь наша очередь.

– Ну уж нет. Я и так искупался на этой неделе. Лапы моей не будет в этих вонючих катакомбах! Мне противопоказана вода, а крысы тем более. И вообще, что за люди прячут бриллианты в канализации?!

– Если ты сам туда не пойдешь, придется тебя нести. – Лили схватила Малкина и перебросила через плечо.

– Опять! Я что, похож на меховой воротник? И бросай-ка эту свою новую привычку лазать туда-сюда по лестницам!

Лили сделала вид, что не услышала жалоб лиса, и взялась за лестницу свободной рукой. Перекладины были ржавые, скользкие и грязные, а внизу, судя по звукам, копошились жуки, тараканы и пауки. В свете фонаря Толли они отбрасывали на стену крошечные жуткие тени. Сам Толли беспокойно переминался с ноги на ногу на узком выступе у основания лестницы.

– Я не вижу Джека, – шепнул он Лили, а потом пробормотал: – Ну и вонища. Это нормально, конечно, но лучше б воняло где-нибудь подальше от нас…

Малкин на плече у Лили сморщил нос:

– Фу, ты прав, пахнет отвратительно!

Девочку затошнило. Спрыгнув вниз, она опустила лиса на землю.

– Я же сказал: лапы моей здесь не будет! – тихо прорычал Малкин.

– Ты слишком тяжелый, – ответила девочка, пытаясь перевести дух. – Если не нравится, можешь подняться обратно.

Малкин посмотрел наверх:

– Ты же знаешь, что не могу!

– Ну тогда, кажется, у тебя нет выбора.

– Здорово-то как! – Лис фыркнул и осторожно переступил через что-то, напоминавшее мертвую крысу. – Сколько же новых друзей мы встретим в этом аду…

Толли опустил фонарь и увидел на стене буквы «Р. Т.» и стрелку, нарисованные мелом.

– Роберт Таунсенд, – догадалась Лили и потерла руки, чтобы согреться. – Судя по стрелке, они пошли туда. Вперед!

Они зашагали вдоль мелкой речушки, бегущей вниз по главному тоннелю.

Лили понятия не имела, что они будут делать, когда встретятся с Джеком. Как она его поймает? Как найдет бриллиант? Как спасет Роберта?… Видимо, придется импровизировать.

Сверху в реку стекали потоки дождевой воды. Лили стало страшно. Она закрыла уши, чтобы не слышать хлюпанья и капанья воды, жужжания и визга крыс и насекомых, и старалась не смотреть на то, что проплывало мимо.

Толли заметил еще одну стрелку на стене, которая указывала в глубь главного тоннеля.

– Нам туда, – заявил он.

Они свернули за угол и увидели далеко впереди три фигуры, одна из которых держала мерцающий фонарь. Смутные силуэты, искаженные в липком воздухе, по размеру были не больше спичечных огарков. Внезапно фигуры свернули в сторону и тут же исчезли.

Лили, Толли и Малкин отправились за ними. Они заметили, что тоннель стал неровным: он то сужался, то расширялся. Затхлая канализационная вода ударялась о камни, толкая их вперед и издавая отвратительные булькающие звуки.

– Течение становится сильнее, – сказал Толли. – Не упадите в воду, а то вас унесет, и вы захлебнетесь!

– Или задохнемся от вони, – добавил Малкин, морща нос.

Лили осторожно протянула руку и оперлась на стенку тоннеля, чтобы отдышаться, но та оказалась покрыта вязкой густой слизью, отчего девочку передернуло.

По ржавым трубам сверху продолжала бежать вода, неся с собой мелкие камушки, плесень и мокрую бумагу. Грязно-коричневая река Флит начала разливаться.

Вскоре дорожка, по которой они шли, резко оборвалась водосливом. Над ним тянулись металлические перила, которые вели к площадке на другой стороне. Сточные воды все быстрее и быстрее стекали вниз.

Толли пошел первым, крепко держась за перила. Лили снова посадила Малкина на плечи и последовала за мальчиком.

Напор воды усиливался. Платье у Лили насквозь промокло и прилипло к телу.

Толли уже дошел до дальнего конца водослива. Он протянул Лили руку, и девочка шагнула вперед, чтобы опереться за нее, но вдруг поскользнулась и закричала.

Она не успела ни за что зацепиться и начала падать…

В последний момент Толли схватил ее за руку и выдернул их с Малкином на другую сторону. Малкин обернулся: они едва не упали прямо в бурную реку.

Друзья продолжали путь. Лили не знала, сколько они уже идут, но редких порывов ветра она больше не чувствовала. От грязного кислого воздуха девочку тошнило, и она закрыла лицо платком. В полумраке единственным ориентиром ей служило тиканье механического сердца, которое болело за Роберта и к которому мама велела прислушиваться.

Теперь Малкина нес Толли. Лис был тяжелым, и мальчик держался позади. Вдруг Лили услышала голоса из тоннеля справа и остановилась у очередной стрелки на стене. Подождать ли друзей или пойти вперед, на разведку?

Девочка медленно вошла в боковой тоннель, и ее тут же окутала тьма. По спине побежали мурашки. Лучше все-таки подождать Толли: сзади уже слышатся его тяжелые шаги. Вот он заходит в тоннель, и его дыхание эхом отражается от стен…

Слишком глубокое и громкое дыхание.

Чья-то ладонь резко закрыла ей рот. Девочка замахнулась, целясь туда, где, как она думала, будет лицо, но смогла только задеть шляпу-котелок…

Ее схватил Финло Дор!

– Сюда, – прошептал он. – Джек хочет поговорить с тобой.

Они подошли к узкой лесенке. Финло держался сзади, подгоняя Лили, и та с трудом полезла наверх, держась за ржавые перила, которые зловеще скрипели каждый раз, когда она взбиралась на очередную ступеньку.

Наконец вверху забрезжил слабый свет. Перед Лили вырос Джек Дор. Он стоял на шаткой старой платформе и держал фонарь над квадратным резервуаром, который напоминал пустой бассейн. Хотя вряд ли кому-то захотелось бы в нем поплавать… При одной мысли об этом Лили передернуло.

Роберт стоял в резервуаре, по лодыжки в сточной воде. Перед ним на стене был нацарапан странный рисунок и бессмысленный код, а рядом виднелся запертый ржавый сейф, встроенный в стену.

Джек повернулся к Финло:

– Где ты был? Я думал, ты идешь за нами.

– За нами следила девчонка.

– Еще одна надоеда. – Джек впился взглядом в Лили, а затем вдруг улыбнулся. – Хотя так даже лучше. Помоги-ка Роберту вернуть мой бриллиант!

Глава 23

– Ты разгадал код, мальчишка? – крикнул Джек Роберту.

– Еще нет, я думаю.

– Ты! Иди помогай! – Джек толкнул Лили к лестнице и посветил ей фонарем, чтобы она спустилась. – Давайте быстрее! Время не ждет!

Лили спустилась в резервуар, пробралась через вязкую грязь и крепко прижала Роберта к себе, а потом радостно поцеловала его в щеку.

– Как хорошо, что ты в порядке, – прошептала девочка. – Держись, помощь близко.

Куда же запропастились Толли с Малкином? И где полицейские? Анна ведь хотела рассказать им, как найти Джека… Лили запоздало поняла, что надо было остаться в Гильдии и подождать, пока полиция сама разберется с этим делом. Оставалось надеяться, что они с Робертом спасутся. Сожалеть Лили будет потом.

Роберт тоже крепко-крепко обнимал Лили. В руке он держал кусочек мела; одежда его насквозь промокла и пропахла канализацией.

– Что ты делаешь? – спросила девочка.

– Разгадываю головоломку.

Он отпустил Лили, и та потерла руку, которая все еще болела, после того как ее схватил Финло. Девочка поискала глазами головоломку, о которой говорил Роберт. На сейфе был кодовый замок с цифрами, а рядом с ним виднелась какая-то схема. Лили вгляделась, и из темноты выступили странные обозначения…

Это была пиктограмма бриллианта, разделенная на четыре отдельные камеры, как у сердца. Еще это напоминало о четвертях часа на циферблате. Рядом с пиктограммой были изображены фазы лунного затмения, под каждой из которых значилось кодовое слово.

– Тут зашифрованы числа, – прошептал Роберт. – Их надо ввести на кодовом замке. Двигаться нужно по часовой стрелке, следуя от одной фазы лунного затмения к другой.

Лили кивнула. Он прав… Но какие же числа тут зашифрованы? Может, это какая-то дата? Капитан Спрингер говорил, что Бриллиант Кровавой Луны нашли в день лунного затмения. Может, это и есть нужная дата? Но как же ее вспомнить…

Вдруг девочка заметила, что вода уже доходит ей до икр. Похолодев от ужаса, она поняла, что Джек прав: время поджимает!

Лили снова взглянула на схему. А может, это четыре треугольника, а не пиктограмма бриллианта? Что, если тут такой же шифр, как и на лунном медальоне?

– Это похоже на головоломку с медальона, – сказала девочка, – где каждому слову соответствует треугольник.

– Я тоже так подумал, – ответил Роберт, – но тот шифр не сработал.

– Что вы там бормочете? – крикнул сверху Джек.

– Не мешай, пап, – сказал Финло. – Дай им подумать.

– Нет, – возразил Джек. – Никаких секретов у них не должно быть, Фин, черт тебя дери!

– Этот шифр похож на тот, что на медальоне. Скорее всего, тут зашифрована дата лунного за тмения, – объяснила Лили громким, делано бодрым голосом.

– Я что, спросил, какая тут дата? – Джек нетерпеливо ходил взад-вперед вдоль платформы. – Мне плевать! Узнайте нужные цифры и откройте сейф, пока тут все не залило. Быстрее!

Вода уже доходила Лили до коленок, и ее без того влажное платье промокло еще сильнее. Девочка в ужасе посмотрела на Роберта.

– Нам надо уходить, иначе мы окажемся в ловушке, – сказала Лили Джеку. – Прилив перекроет тоннель!

Финло повернулся к Джеку:

– Она права. Если задержимся тут, то утонем.

– Никто никуда не пойдет, – закричал Джек, – пока я не заполучу свой бриллиант!

– Наш бриллиант, – поправил его Финло. – Но почему мы не можем вернуться попозже?

– Я же уже объяснял! Я хочу стоять сегодня на Тауэрском мосту и, держа бриллиант в руке, наблюдать за парадом и королевой. Я хочу, чтобы все знали, что я обхитрил ее. И Королевскую прокурорскую службу, и тюремных охранников, и инспекторов, и констеблей – всех обхитрил! Они будут маршировать на параде, а я встану на мосту и попаду на первые полосы газет вместе с королевой. Появиться на публике во время празднования королевского юбилея, держа в руке бриллиант, который я украл пятнадцать лет назад, – это ли не грандиознейший фокус, это ли не величайшая месть? А потом я исчезну в сером тумане у всех на глазах и навсегда покину эту проклятую страну!

– Зачем это делать, пап? – спросил Финло. – Плевать на них на всех. Жизнь – не игра. Ты больше не известный артист, ты преступник. Давай просто спокойно заберем бриллиант, но потом, в другой раз, когда все поутихнет.

– Ты совсем ничего не понимаешь, болван ты эдакий?! Потом будет слишком поздно! Полиция нас поймает. Благодаря Селене и этим двоим они скоро догадаются, где бриллиант. И тогда единственное, что их остановит, – этот код. – Джек указал на обозначения на стене. – Эти детки явно любят разгадывать головоломки, иначе не лезли бы не в свое дело. Они подберут ключ за пару минут.

Пока он разглагольствовал, вода в резервуаре уже поднялась выше колен. В ней плавали листья, ветки и даже мертвая мышь.

– У нас осталось мало времени, – шепнул Роберт Лили.

– Разгадывайте быстрее или утонете! – крикнул сверху Джек.

От страха Лили затошнило, она едва могла соображать. Надо сосредоточиться. Единственный способ выбраться отсюда – выполнить приказ Джека.

Девочка присмотрелась к схеме.

– Погоди, я, кажется, поняла. Что, если шифр работает по известному нам принципу, только наоборот? Тарабарщину пишем ближе к центру, по вертикали, потом заполняем треугольники предыдущими буквами в алфавите и получаем нужное слово вдоль гипотенузы.

– Как ты догадалась? – спросил Роберт.

– Это самый простой вариант того же шифра. Давай разгадаем его скорее.

Ледяная вода дошла им до бедер. Роберт мокрым мелом стал писать буквы в треугольниках так, как сказала Лили. Его пальцы дрожали так сильно, что едва могли держать мел. Он отдал его Лили, и та приняла эстафету.

Когда вода была уже у их животов, Лили вписала в треугольники последние буквы и прочитала получившиеся слова по часовой стрелке сверху вниз.

– Двадцать один, июнь, восемнадцать, пятнадцать.

– Ага! – закричал Джек. – Вот оно! Открывайте сейф, скорее!

Лили двинулась вперед; вода уже доходила ей до талии.

Роберт развел руки, чтобы удержать равновесие, и стал вслух зачитывать номера Лили, которая крутила круглый замок на сейфе.

– Двадцать один, – начал мальчик, – потом июнь… Но «июнь» – это не номер…

Лили услышала в голосе Роберта панику и поспешила его успокоить:

– Это шесть, потому что июнь – шестой по счету месяц.

– Дальше восемнадцать и пятнадцать, – продолжал мальчик.

Он чувствовал, как течение начинает нести его вперед, и напрягся изо всех сил, чтобы устоять на месте.

Лили выставила последние нужные цифры… и замок сейфа громко щелкнул!

Девочка всем сердцем надеялась, что бриллиант никуда не делся. Ей хотелось поскорее убраться отсюда.

Она распахнула дверь сейфа.

На полках валялись кольца и всякие побрякушки… а среди них лежал огромный красный камень тонкой огранки – Бриллиант Кровавой Луны. Лили прежде не видела таких великолепных драгоценных камней: он был красный, как вино, и ослепительно сверкал даже в слабом свете фонаря, отбрасывая на лицо девочки красные капли света.

Как красиво он, должно быть, сияет на солнце… Правда, они, возможно, никогда этого не увидят, потому что вода почти добралась им до ребер. Лили быстро вынула бриллиант из сейфа, подняла его над головой и пошла к Джеку, таща за собой Роберта.

Джек поднял фонарь и бросился вниз по ступенькам навстречу ребятам. Он выхватил бриллиант у Лили из рук и уже собирался засунуть его в карман, как вдруг услышал скрежет за спиной.

Финло прислонил свой лом к металлическим перилам.

– Слушай, пап, отдай-ка мне камень, подобру-поздорову. Я знаю, что ты не хочешь делиться бриллиантом. Вот только я не дам тебе сбежать.

Джек крепко сжал камень в руке.

– Я пятнадцать лет сидел за решеткой, ожидая этого момента, и не позволю тебе его испортить. Если будешь выполнять мои приказы, ты получишь то, что тебе причитается.

– Нет, пап, так не пойдет.

– И что же ты сделаешь? Убьешь своего старика?

– Если придется. Я больше не боюсь тебя, Джек. Я теперь сам себе хозяин. – Финло шагнул вперед.

– Уверен? А мне кажется, ты все еще такой же жалкий червяк.

– Не надо меня недооценивать. – Финло покраснел от ярости и занес лом над головой.

Лили зажмурилась.

Но Джек лишь рассмеялся, махнул рукой… и теперь вместо бриллианта он сжимал маленький револьвер.

– Знаешь, чем я от тебя отличаюсь, Фин? – спросил он.

Финло покачал головой, и Джек ухмыльнулся:

– Я знаю, когда надо держать порох сухим.

Старший Дор нажал на курок, и раздался выстрел. Финло уронил лом на пол платформы и схватился за грудь.

Лили потрясенно наблюдала, как Финло заваливается на бок и летит вниз. Кровь смешалась с водой. Его тело на мгновение исчезло в реке, а затем всплыло на поверхность. Слетевший с головы котелок покачивался на воде рядом с лестницей.

Роберт ахнул и быстро взобрался вверх, подальше от Финло.

Джек убил собственного сына! И из-за чего? Из-за какого-то камня… Никакой он не отец и не дедушка – просто злой и эгоистичный преступник.

– Пора идти. – Джек поднял фонарь и навел револьвер на ребят. – На Темзе меня ждет лодка. Надо, чтобы кто-то отвез меня к Тауэрскому мосту. Думаю, вы двое отлично справитесь с ролью гребцов!

Он ухмыльнулся и с довольным видом похлопал по оттопыренному карману. Вот где оказался бриллиант, поняла Лили.

В главном тоннеле река Флит уже поднялась так высоко, что скрыла собой обратную дорогу. Вода здесь доставала до колен. Лили стало дурно. Джек остановился, чтобы свериться с картой на медальоне, и принялся водить по гравировке пальцами, отслеживая путь. Когда он понял, где они, все трое зашагали вперед по дорожке вдоль разливающейся реки.

Но вскоре они услышали эхо шагов и увидели слабый свет, мерцающий вдалеке. Джек швырнул Лили и Роберта к стене, а сам встал позади и задул пламя в их фонаре.

– Вы, оба, тихо, а не то… – Он угрожающе поднял револьвер и положил его на плечо Лили.

У девочки от страха задрожали коленки. Она наклонилась вперед и сощурилась, пытаясь разглядеть, кто идет впереди.

В тусклом свете она сумела различить фигуру, державшую фонарь. Она с трудом пробиралась через воду, а на плече у нее было что-то… пушистое. Толли и Малкин!

Сердце Лили быстро затикало в груди. Толли не видел их в темноте и не знал, что Джек вооружен.

Старший Дор прицелился, и Лили с ужасом осознала, что он собирается стрелять.

– Толли! – закричала она. – Прячься! У Джека оружие!

– Не подходи! – присоединился к ней Роберт.

Толли бросился за узкий кирпичный столб.

– Тихо! – взревел Джек и отшвырнул Роберта с Лили в сторону.

Девочка ударилась головой о кирпичную стену. Превозмогая боль, она подняла глаза на Джека. Тот махал револьвером, пытаясь разглядеть в темноте свет фонаря Толли. Время на исходе…

Лили бросилась на Джека всем телом и с силой толкнула вперед.

Джек поскользнулся на склизком полу, закричал и выбросил руки вперед, чтобы не упасть, но все же не удержался и шлепнулся в натекшую по колени воду. Воздев руку с пистолетом повыше, он выстрелил – но испорченное оружие лишь засвистело.

– Чертова бесполезная штуковина! – Джек в сердцах отбросил револьвер в сторону и поднялся на ноги.

Роберт кинулся вперед, одной рукой ударил Джека в грудь, а другой сорвал с его шеи лунный медальон. Лили воспользовалась моментом, сунула руку Джеку в карман и вытащила бриллиант.

– Эй! – Джек махал руками, как сумасшедший, пытаясь схватить обоих друзей и вернуть себе сокровища, однако не знал, кого атаковать первым.

Он открыл рот, чтобы проклясть всех вокруг, но вместо этого нечаянно споткнулся и упал назад – прямо в бурлящую реку Флит.

В это же мгновение вода поглотила его и унесла прочь.

Друзья ждали, что он вынырнет, однако этого так и не произошло.

Лили обняла Роберта, и они некоторое время стояли, пытаясь перевести дух. Произошедшее поразило их до глубины души, и вместе с тем они испытали облегчение. Джека больше нет, а бриллиант и лунный медальон (который приведет ребят к свободе) у них в руках. Но опасность еще не миновала.

Толли выскочил из темноты тоннеля, подбежал к ним и обнял обоих друзей.

– Мы слышали всплеск, – сказал он. – Слава механике, вы целы!

Малкин, сидевший на плече у Толли, лизнул ребят в носы, а потом принялся плеваться:

– Фу! Вы все в грязище!

– Полчаса назад нам бы не помешала ваша помощь, – сказала Лили. – Где вы были?

Лис робко посмотрел на нее:

– Мы потерялись в темноте.

– Ничего не было видно, – подтвердил Толли. – А потом мы услышали шум и подумали, что это Анна с полицейскими. Хорошо, что вы предупредили нас, а то я бы ни за что не догадался, что впереди Джек. Это он упал в воду?

– И не выплыл, – кивнула Лили.

– Ну и скатертью дорожка! – воскликнул Толли. – Надеюсь, его смоет в море со всеми остальными нечистотами. А что случилось с его сыном?

– Джек убил его, – ответил Роберт.

Он приложил дрожащие пальцы к вискам. Перед глазами все плыло, в ушах еще звенел шум выстрела.

Роберт будто заново переживал смерть папы. Да, Роберт ненавидел Финло за то, что он сделал, и все же мальчику было жаль дядю. Казалось, что Финло помогал отцу не ради денег, а просто потому, что хотел ему угодить, получить его одобрение. Но угодить такому отцу, как Джек, невозможно, ведь это хладнокровный убийца, который любит драгоценности больше, чем родного сына. Неужели Роберт и правда член такой семьи?… Хорошо, что рядом есть Лили и Джон – мальчик любил их и знал, что это взаимно. Его дом – там, где они. Если он выберется отсюда живым, то обязательно скажет им об этом. А еще Роберт надеялся, что у мамы с Кэдди все будет хорошо, ведь Джек и Финло им больше не угрожают.

– Это еще что такое? – вдруг спросил Толли, смотря в глубь тоннеля, откуда они пришли. Разлившаяся река бурно неслась над водосливом. – Думаю, мы там пройти не сможем.

– Надо найти другой выход. – Лили указала на медальон в руке Роберта. – Вот место, в котором Флит впадает в Темзу, – это ливневый сток под мостом Блэкфрайерс. Джек сказал, что там у него пришвартована лодка. Там мы и выберемся.

– Отлично! – кивнул Малкин. – А что случилось с этим проклятым Бриллиантом Кровавой Луны, из-за которого все так переживали?

– Я вытащила его у Джека из кармана. – Лили раскрыла ладонь и показала всем сияющий камень.

– Побила его в игре, которую он сам и придумал? – спросил Малкин. – Та книжонка про фокусы все же пригодилась…

Лили спрятала бриллиант в карман:

– Когда выберемся отсюда, я верну его законной владелице. Пока что я просто рада, что мы живы.

– Будем, если пошевелимся! – воскликнул Толли.

Роберт кивнул и сверился с картой на лунном медальоне.

– Кажется, нам сюда, – сказал он, и все вместе они направились туда, куда указал Роберт.

Глава 24

Выйдя в главный тоннель, они почувствовали дуновение свежего ветра. Как же хорошо, что все целы, думала Лили. Они забрали и лунный медальон, и бриллиант и совсем скоро найдут выход из канализации.

– Чем дольше я здесь нахожусь, тем хуже пахну, – проворчал Малкин, сидя на плече Толли. – Вонь тут прямо как хороший боксер…

– Это как? – не понял Толли.

– Бьет в нос!

Роберт тихо рассмеялся; сил у него оставалось немного. Лили тоже замедлила шаг, боясь поскользнуться и упасть в быстрый поток. Малкин и Толли держались впереди. Толли освещал фонарем путь, а Роберт командовал, куда идти.

Друзья уже долго шли по главному тоннелю и, казалось, вот-вот упрутся в тупик. Когда они завернули за угол и увидели свет вдалеке, то наконец вздохнули с облегчением. Впереди высилась стена с большим круглым отверстием, закрытым железной решеткой, через которое выливалась вода.

– Какой высокий прилив! – воскликнул Роберт.

– Чтобы сдвинуть решетку, придется зайти поглубже в воду, – заметила Лили.

– Это без меня. – Малкин спрыгнул с плеч Толли. – Так сильно мне точно намокать нельзя.

– Если мы упадем, нас точно унесет течением, – сказал Роберт.

– Мы будем держаться друг за друга, а я возьмусь за него. – Лили показала на закрепленное в стене кольцо.

Решительно выдохнув, Лили взяла Роберта и Толли за руки, и все трое прыгнули в воду. Течение едва не сбило их с ног. Лили схватилась за кольцо и широко расставила ноги. Остальные последовали ее примеру.

Друзья прислонились плечами к решетке и напрягли все силы.

– Три, два, один! – закричал Толли, и ребята навалились на решетку.

Она заскрипела и чуть-чуть поддалась.

– Ура! – воскликнула Лили. – Она открывается!

Эх, если бы рядом оказался Капитан Спрингер или миссис Раст, они бы с легкостью вырвали решетку. Но их здесь не было, а стоя в бурлящей воде, очень трудно оставаться храброй…

Вместе ребята толкнули решетку еще два раза, и та наконец отодвинулась.

Барьер исчез, и через отверстие вниз понесся мощный поток сточных вод. Лили, Роберт и Толли отпрянули к стене тоннеля, чтобы не упасть.

Сквозь тучи пробивался первый свет восходящего солнца. Вдоль реки было пришвартовано множество лодок и пароходов, украшенных гирляндами к юбилейному параду. Из-за сильного ветра они покачивались на воде. Над рекой лежал туман; тяжелый воздух, казалось, был заряжен электричеством. Собиралась гроза.

– Скоро начнется ливень, река поднимется еще выше, и тогда мы точно все утонем! – закричал Малкин.

– Надо плыть к пристани. – Толли показал пальцем на лодку Джека, пришвартованную под мостом Блэкфрайерс в нескольких метрах от них.

К ней можно было спуститься по ржавой лестнице в стене.

– Я пойду первым, – заявил Толли, – и помогу вам перелезть в лодку.

Он вытянулся всем телом и схватился за лестницу.

– Быстрее! – поторопила его Лили.

Как только мальчик запрыгнул на ступеньки, в небе над мостом внезапно сверкнула молния.

– Давайте сюда Малкина, – сказал Толли, – я спущу его в лод…

Остаток его фразы потонул в раскате грома. Темную поверхность Темзы разрезали крупные, частые капли дождя. Толли спустился вниз и прыгнул в лодку, а Лили передала ему Малкина.

– Лил, ты следующая! – крикнул газетчик.

Лили посмотрела на чернеющее небо и повернулась к Роберту:

– Я не смогу. Молнии чаще всего попадают в металл. Если молния ударит в механическое сердце, оно взорвется.

– Надо идти! – закричал Роберт. – Тоннель скоро затопит!

Снова сверкнула молния.

– Нас унесет течением, а я не умею плавать! – продолжал он.

Лили сделала глубокий вдох. Все в воздухе было пропитано страхом. Девочка ждала, надеялась, что Роберт уйдет, но он не двигался с места.

– Ладно… Хорошо… Пойдем вместе. Готов? – наконец сказала она.

Роберт кивнул.

Лили внимательно осмотрела вход в тоннель, прикидывая расстояние до лестницы. Через край проема выливалась вода. Но лучше об этом не думать…

Девочка потянулась к верхней перекладине. Роберт сделал то же самое, и вдруг они услышали оглушительный грохот позади.

– Сточные воды! – выкрикнула Лили.

Они оглянулись. На них шла целая волна; в воде плескалось что-то, напоминающее огромную крысу.

– Джек! – воскликнул Роберт. – Он жив!

Вода захлестнула их с головой, но каким-то образом Джек умудрился схватить их, и поток унес всех троих в бушующую внизу Темзу.

Лили с трудом высунула голову из воды. Рядом пытался удержаться на плаву Роберт, изо всех сил болтая ногами. За обоих ребят, сверкая безумными от ярости глазами, цеплялся Джек.

Малкин и Толли остались позади – лодка маячила где-то вдалеке. Лили, Роберта и Джека несло вперед, все дальше от берега. Вовсю бушевала буря, и по головам их стучали крупные капли дождя.

Вдруг Роберта отбросило течением, и Джек выпустил его воротник из рук. Лили попыталась дотянуться до Роберта, но Джек крепко держал девочку за шею одной рукой, а второй шарил по ее карманам.

– Отдай мой бриллиант! – прорычал он.

Вспышка молнии озарила темную реку.

Лили отчаянно ловила ртом воздух. Девочка оглянулась и увидела, как машет руками ее друг.

– Работай ногами, Роберт! – крикнула она. – И держи голову над водой!

Но ее хриплый голос было едва слышно за оглушительными раскатами грома. Казалось, будто небо вот-вот расколется напополам.

Роберт все больше отдалялся от Лили. Что же делать? Он вот-вот утонет! Но Джек крепко держал ее, и их обоих несло в самую середину бурлящей реки.

Вдруг Лили заметила, что впереди на волнах качается бакен с колоколом. Когда они проплывали мимо, Джек вцепился в толстое железное кольцо внизу бакена и с усилием вытащил их обоих из воды. Лили попыталась прыгнуть в воду, но Джек прижал ее к себе.

Буря подбиралась все ближе. В купол собора Святого Павла и стальную мачту парусника возле берега ударило две молнии разом. Все вокруг осветила яркая вспышка.

– Отдай мне бриллиант! – приказал Джек.

– Это не твое. – Лили сжала камень в кулаке.

– Кто сказал? – Джек так крепко сдавил ее пальцы, что девочка почувствовала, как ей в ладонь впиваются острые ребра бриллианта.

Бакен раскачивался на воде, колокол, не умолкая, звенел, а Лили боролась с Джеком, но тот был сильнее. Кулак ее медленно разжимался, и вскоре бриллиант выскользнул из холодных мокрых пальцев. Не устояв на ногах, девочка упала в воду.

– Наконец-то он мой! – прохрипел Джек, прижимая камень к груди.

Небо снова полыхнуло ослепительной вспышкой. Молния, словно белая змея, метнулась вниз и ударила в бакен. Джек в ужасе раскрыл рот, по телу его побежали электрические разряды. Искры, преломляясь в гранях бриллианта, рассыпались тысячью красноватых лучей.

Джек замер. Лицо его исказила гримаса боли. Бриллиант выпал из его ослабевшей руки на основание бакена. Джек рухнул в воду, и его тут же унесло течением.

Лили не могла поверить своим глазам. Она осторожно подплыла к бакену и увидела сверкающий бриллиант. Девочка потянулась за ним, но камень ускользнул и покатился в сторону. Лили снова попыталась нашарить его в темноте, и на этот раз у нее все получилось. Теперь нужно только найти Роберта…

Девочка отплыла от бакена. Где-то в шести метрах от нее отчаянно махал руками Роберт…

Теперь в десяти…

И тут она совсем потеряла его из виду.

Лили добралась до места, где видела его в последний раз, и огляделась. Вдруг она заметила кончики его пальцев, исчезающих под водой.

Она бросилась против течения и, задержав дыхание, нырнула. Под водой оказалось темно и мрачно, она почти ничего не видела. Но тут снова вспыхнула молния, и Лили заметила внизу Роберта, который стремительно шел ко дну.

Девочка поплыла вниз, схватила его за талию и изо всех сил вытолкнула наверх.

Когда они выбрались на поверхность, Роберт принялся отплевываться и издал сдавленный крик. Лицо его было бледным, лоб облепили волосы, а покрасневшие глаза расширились от страха. Но он был жив! У Лили словно гора с плеч свалилась.

– Держись за меня, – сказала она. – Я спасу тебя, обещаю.

Роберт схватил ее за плечо, и вместе они поплыли к берегу. Лили видела причал; только бы доплыть до него, а оттуда уже легко выбраться на берег.

– Греби ногами! – скомандовала Лили. – Давай синхронно!

Роберт старался как мог, но все тело налилось тяжестью. Волны были все выше, а берег не приближался… наоборот – река уносила их прочь, к Тауэрскому мосту.

Лили уже отчаялась, но вдруг услышала низкий, протяжный вой. Она обернулась и увидела лодку. Взъерошенный Толли изо всех сил налегал на весла, борясь с волнами. На корме стоял Малкин и озирался, высматривая ребят.

– Сюда! – позвала Лили.

Малкин навострил уши.

– Вон они! – тявкнул он.

Толли направил лодку к ним. Лили звала их, чтобы они не сбились с пути, пока не охрипла.

Наконец Толли и Малкин втащили ребят в лодку. Лили и Роберт растянулись на дне и уставились в небо. Роберт прижался к Лили и зашелся кашлем.

Буря мотала лодку из стороны в сторону, но Толли уверенно держал курс на Тауэрский мост. Когда они проплыли под ним, буря ушла дальше. Лили села и устало огляделась. Молнии сверкали уже выше по реке. Роберт крепко обнял Лили.

– Что произошло? – спросил Толли.

– Джек отправился кормить рыб, – ответила Лили. – Его ударило молнией.

– Я таких молний раньше не видел, – сказал Роберт. – Она озарила полнеба, а потом пронзила Джека и преломилась через бриллиант… – Лицо его омрачилось. – Интересно, где камень…

– Он у меня. – Лили разжала ладонь и показала ребятам Бриллиант Кровавой Луны.

– Вот это да! – воскликнул Толли.

Лили посмотрела в небо. На западе луна делалась все бледнее и бледнее; буря понемногу рассеивалась, и небо на востоке озарилось первыми лучами восходящего солнца.

– Я думаю, папа нас уже ищет, – сказала девочка. – И Анна тоже.

– Надеюсь, с Кэдди и мамой все в порядке, – добавил Роберт.

– Им теперь ничего не угрожает, – ответила Лили. – Не переживай, все будет хорошо.

– Давайте уже выберемся на берег и найдем их, – раздраженно бросил Малкин. – Мы всю неделю только и делаем, что мокнем! Мне такие приключения не по душе!

– И то верно! – кивнул Толли.

Он взял одно весло, Роберту протянул второе, и они направили лодку к старому причалу неподалеку.

Глава 25

В Лондоне всегда стояла жуткая вонь: здесь было много лошадей, мусора и пыхтящих паромобилей. Эти запахи смешивались, и от всех прохожих шел неприятный душок.

Но в тот день хуже всего пахли Роберт, Толли, Малкин и Лили – даже плавание в Темзе и ливень не смыли с них вонь канализации. Когда они шли по улице, люди, которые уже начали собираться на парад в честь юбилея королевы, расступались перед ними, словно воды Красного моря перед Моисеем.

Когда друзья оказались у Гильдии механиков, часы собора Святого Павла пробили девять. Запах, правда, добрался до здания немного быстрее и успел проникнуть внутрь. Они еще не позвонили в дверь, а академики, которые жили на первом этаже, уже распахнули окна и принялись громко возмущаться.

Открыв дверь, мистер Портер растерялся: он не знал, стоит ли впускать эту сомнительную компанию. Друзья обошли механоида и побежали в главную мастерскую. Джон Хартман измерял комнату шагами, одной рукой водил по волосам, а второй зажимал нос. Анна и Капитан Спрингер беспокойно переминались с ноги на ногу.

Джон обошел хобот Элефанты и вдруг увидел ребят. Он удивился, что источником запаха оказались именно они, но все-таки искренне обрадовался, что они целы.

– Лили, Роберт, слава богу, вы в порядке! – Джон трясущимися руками обнял Лили, а потом крепко прижал к себе Роберта. – И ты, Малкин!

Он поднял лиса и чмокнул его в макушку, а затем в эмоциональном порыве обнял и Толли, который стоял поодаль.

– Как же я волновался! Особенно за тебя, Лили. Когда я вернулся и узнал, что ты сбежала, я все вокруг обыскал и понял, что ты отправилась за Робертом.

– Потом приехала я, – подхватила Анна, – и рассказала, что ты разгадала головоломку и что я отправила тебя обратно в Гильдию. Но ты тут так и не появилась.

– Мы были в канализации, – начала Лили, но растерялась: столько всего произошло, с чего же начать?

– Что с мамой? А с Кэдди? – выпалил Роберт. – Полиция их нашла? С ними все хорошо?

Джон положил руку ему на плечо:

– Они в порядке, сынок. Констебль Дженкинс заходил рано утром: их нашли. Кэдди выбросила из окна записку с просьбой о помощи и махала прохожим из окна. Инспектор с минуты на минуту должен привезти их сюда. Мы решили, что все вместе сможем вас найти.

Роберт испытал облегчение, но потом задумался: как Селена воспримет смерть Финло и Джека? Да, они были негодяями, и все же они – часть ее семьи… И Роберта тоже, пусть он их совсем и не знал.

А как у них все теперь будет с Селеной? Ее ведь больше никто не преследует. Получится ли у них стать настоящей семьей? Или же нет… Роберт посмотрел на счастливых Джона и Лили. Может быть, он станет одним из Хартманов?…

Пока он обдумывал все это, в комнату вбежали Селена и Кэдди, сопровождаемые инспектором Фиском.

– Роберт, мой родной, мой любимый, мой самый храбрый сын! – Селена крепко обняла его.

– Мы так рады тебя видеть! – воскликнула Кэдди. – Всю ночь переживали!

– Я чуть с ума не сошла, – подхватила Селена. – Когда мы проснулись, тебя не было. Я сказала инспектору, что тебя наверняка утащили в канализацию под улицей Королевского полумесяца…

– Мисс Куинн подтвердила эту информацию. – Инспектор кивком указал на Анну. Та приветливо улыбнулась. – Но в доме сорок пять оказалось пусто. Да, в дом вломились, но, согласно показаниям хозяйки (она, кажется, проспала взлом), никто ничего не украл. Под домом мы обнаружили вход в канализацию, но уровень воды оказался таким высоким, что мы и представить не могли… И нигде не было карты бубнового валета!..

– Теперь все хорошо. – Роберт поцеловал маму в щеку, а затем снял медальон и надел ей на шею. – Это твое.

– Спасибо, – пробормотала она, вертя медальон в руке. – От него одни неприятности. Это наследие Доров, которое разрушило нашу семью… Как и история с бриллиантом.

– Точно, бриллиант! – Лили вытащила камень из кармана. Он так и засверкал в залитой светом комнате. – Теперь надо вернуть его законной владелице.

– Уверен, королева обрадуется, – сказал инспектор Фиск.

– Я имела в виду не королеву, а Элефанту.

Лили подошла к слонихе. Теперь полностью собранная, она все еще не двигалась: последняя ее деталь была в руках у Лили.

Папа хотел было остановить девочку, не дать ей забраться по лестнице к голове Элефанты, но Лили отмахнулась от него. Она вскарабкалась наверх и осторожно вставила бриллиант в лоб слонихи. Затем она взяла огромный заводной ключ, висящий на шее Элефанты, воткнула его в замочную скважину и завела слониху.

Лили спустилась и отошла в сторону, и тут из груди Элефанты раздался громкий шум, будто разом затикала тысяча часов.

Элефанта заморгала, открыла большие деревянные глаза и зашевелила огромными кожаными ушами. Она помотала хоботом и затрубила так громко, что все в комнате задрожало.

Инспектор предостерегающе поднял руки:

– Осторожнее! Отойдите назад. Неизвестно, на что способно это чудовище.

Но тут Элефанта повернулась к нему и заговорила спокойным мелодичным голосом:

– Я не чудовище, сэр, я вполне воспитанное существо, в отличие от некоторых. Я так крепко спала… Даже думала, что уже никогда не проснусь. Но эта девочка пробудила меня. Я никогда этого не забуду. Никогда. – Она улыбнулась Лили. – Как тебя зовут, дитя мое?

– Лили.

– Рада знакомству, Лили.

– Скажите, – спросил Элефанту Джон, – вы сможете принять участие в параде в честь бриллиантового юбилея королевы?

– Той же королевы? – уточнила Элефанта.

– Да, Виктории, – ответила Анна.

– В таком случае думаю, что смогу. Если, конечно, туда приглашены Лили и ее друзья.

Лили от радости захлопала в ладоши и оглядела комнату. Малкин сидел рядом с Джоном, а Роберт обнимал сестру и маму. Рядом с ними стояли Толли и Анна.

– Думаю, для начала им надо ответить на несколько вопросов о мистере Доре, – сказал инспектор.

– Это может подождать, – возразила слониха. – Когда начинается парад?

– Примерно через три часа, – ответил Джон.

Лили сидела в паланкине на спине Элефанты и видела в тридцати метрах впереди маленькую фигуру королевы Виктории. Королева сидела в открытом экипаже, запряженном восемью белыми лошадьми, и терпеливо ожидала начала празднования юбилея. Она была в традиционном траурном платье, которое всегда носила в память о принце Альберте, а в руках держала белый зонтик, защищающий от полуденного солнца, которое после утреннего ливня сияло ярко, как драгоценный камень.

Экипаж королевы тронулся. Как только он покинул внутренний двор, за ним мимо низеньких домов Гринвича последовала остальная процессия. Элефанта, которая несла на спине семьи Лили и Роберта, а также Анну и Толли, держалась ближе к концу колонны.

Все подбежали к перилам паланкина и выглянули наружу, чтобы полюбоваться проплывающим мимо городом. Малкин вскочил на задние лапы и просунул голову между перилами, чтобы тоже оценить панорамный вид.

Внизу на улицах люди были одеты в красный, белый и синий – в цвета флага Соединенного Королевства. На различных участках маршрута высились арки, украшенные букетами ярких цветов: алых роз, колокольчиков и белых лилий. Толпа размахивала флагами, кричала и в целом наслаждалась жарким июньским днем.

Лили, Роберт, Толли и Кэдди махали людям со спины Элефанты. Один Малкин чванливо отказался присоединиться к ним – заявил, что лапами все равно не помашешь.

Несмотря на то что они шли в конце длинной процессии, толпа зевак громко кричала и махала флагами, когда мимо проходила Элефанта. Механическая слониха, пожалуй, была самым популярным зрелищем на параде (если, конечно, не считать королевы). Как же здорово, думала Лили, что они с Робертом нашли бриллиант и вернули Элефанту к жизни! И так лестно, что слониха настояла на том, чтобы они поучаствовали в праздничном шествии…

Утренняя подготовка к параду здорово отвлекла их от воспоминаний об ужасной ночи. Ребята помылись, привели себя в порядок и даже нашли изумительный твидовый костюм для Толли. Они вычистили Малкина, и – в честь праздника – Лили повязала огромный синий бант ему на шею (пусть он и громко протестовал). Признаться, было весьма приятно наконец избавиться от этого ужасного канализационного запаха. К тому же Лили очень нравилась себе в новом элегантном зеленом платье и шляпке. Сидя на Элефанте, Лили отметила, что Роберту тоже к лицу его новенький черный костюм. Она улучила момент, чтобы обнять его и сделать комплимент.

– Спасибо, – ответил он, широко улыбаясь.

Роберт хотел еще что-то добавить, но тут Элефанта громко затрубила, а Джон, Малкин, Анна, Толли, его мама и сестра радостно закричали.

Когда процессия подошла к реке, в небе стали проплывать тени. Роберт и Лили задрали головы и увидели целый флот красных дирижаблей с золотыми гербами Королевской дирижабельной компании, который пролетал над Тауэрским мостом. Овальные силуэты кораблей отражались в Темзе, по которой шли друг за другом баржи, лодки и пароходы.

Королева помахала лодкам, а затем зрителям на башнях Тауэрского моста. Лили подумала, как, вероятно, устала ее рука: королева ни на мгновение не опустила ее.

Вскоре парад уже проходил мимо лондонского Тауэра. Элефанта слегка вздрогнула, когда торжественно прогремели пушки на стенах.

У моста Блэкфрайерс процессия повернула на Фаррингдон-стрит. Они шли вдоль устья подземной реки Флит. Лили посмотрела вниз: подумать только, еще несколько часов назад они бегали под этой самой улицей!

Парад свернул на Ладгейтский холм, миновал Олд-Бейли – центральное здание суда, – а затем подошел к собору Святого Павла, белоснежному, как свадебный торт.

К тому времени, когда Элефанта оказалась перед собором, королева уже вышла из кареты и приветствовала публику. Теперь она должна подняться по ступенькам и войти через большую двойную дверь в собор Святого Павла.

Все замерли в ожидании. Но королева вдруг развернулась, прошла вдоль процессии и остановилась напротив механической слонихи. Элефанта посмотрела на королеву, а королева – на Элефанту.

– Добрый день, – сказала слониха.

– Добрый день, – ответила королева.

Лили показалось, что их голоса звучат очень похоже.

Взгляд королевы скользнул к бриллианту во лбу слонихи. Виктория улыбнулась.

– Бриллиант Альберта… – тихо сказала она.

Только Лили, высунувшаяся из паланкина, сумела различить эти слова.

Королева заметила Лили.

– Девочка, – сказала она, – брось-ка мне веревочную лестницу!

Лили подчинилась, и вскоре королева поднялась на спину механической слонихи.

Папа предложил королеве руку и помог ей забраться в паланкин.

– Ваше Величество, разве не время начинать церемонию в соборе? – спросил он.

– Я только на минутку, – ответила королева и повернулась к Лили. – Это ты нашла мой бриллиант и починила Элефанту? Значит, тебе полагается награда?

Лили попыталась вспомнить уроки в Академии мисс Скримшоу и сделала почтительный реверанс.

– Да, Ваше Величество, но мне помогали друзья: мастер Роберт Таунсенд, миссис Селена Таунсенд, мисс Кэдди Таунсенд, мастер Бартоломью Мадларк… и Малкин.

– Рады знакомству, Ваше Величество. – Роберт поклонился.

Остальные последовали его примеру.

– А какой у вас красивый рыжий кот! – воскликнула королева, глядя на Малкина. – Я, правда, собак люблю больше. У меня их десять, в основном спаниели и померанские шпицы, есть даже механическая. Но и коты мне нравятся. Под солнцем все равны, знаете ли! Ха-ха!

– Знаете, я лис… – сказал Малкин.

Королева вытащила из кармашка своего объемного платья пенсне и водрузила на переносицу.

– О боже! И правда лис! Да еще и такой красивый. – Она с улыбкой оглядела всех. – Спасибо вам, что вернули Элефанту к жизни. Но дело не только в том, что слониха снова заработала… Бриллиант Кровавой Луны очень дорог мне, и дело вовсе не в его цене. Видите ли, его подарил мне мой супруг Альберт, и камень содержит в себе неизвестные и великие силы. Он был найден в полнолуние, во время лунного затмения…

– Двадцать первого июня тысяча восемьсот пятнадцатого года, – подхватила Лили.

Взгляд королевы смягчился.

– Совершенно верно! Откуда ты знаешь?

– Сегодня довелось узнать, – ответила Лили.

– Какой удивительный ребенок! – Королева повернулась к Джону. – Это ваша дочь, профессор Хартман?

Джон, немного растерявшись, кивнул:

– Вы даже не представляете, насколько она удивительная…

Королева продолжала:

– Мы знаем, что в Кровавых Бриллиантах заключена жизненная энергия. Отец наверняка рассказывал тебе, что внутри каждого механоида находится кусочек такого бриллианта и что именно он дарует ему жизнь.

Лили дотронулась до груди, почувствовала биение механического сердца и задумалась о кусочке бриллианта внутри ее.

– Когда Альберт заказал Элефанту Гильдии механиков, – рассказывала королева, – он хотел, чтобы жизнь ей подарил самый большой бриллиант. Но на создание механоида ушло очень много времени. Работы были завершены уже после смерти Альберта. А в день, когда Элефанту наконец представили публике, Джек Дор украл бриллиант.

Селена поклонилась:

– Ваше Величество, Джек был моим отцом. Приношу искренние извинения за то, что он совершил.

– Благодарю, мадам, – ответила королева, а потом повернулась к Лили и улыбнулась. – Понимаешь, Лили, когда теряешь близкого, его подарки становятся по-настоящему памятными вещами – в них будто содержится частичка души этого человека. Стоит лишиться такого подарка – и ты еще раз испытаешь боль потери… А теперь подарок Альберта снова со мной, и это благословение.

Роберт подумал о пропахшем табаком папином пальто; Лили нащупала в кармане аммонит – последний подарок от мамы… Все, кто находился рядом, понимали чувства королевы. Каждый из них кого-то потерял.

– Давайте я помогу вам спуститься, Ваше Величество, – предложил Джон.

Королева вдруг встрепенулась, словно только сейчас вспомнила, что за ней наблюдает весь мир. Она подошла к краю паланкина и посмотрела вниз, на придворных, столпившихся внизу. Они беспокойно заламывали руки и молча ждали, когда она спустится и приступит к выполнению важных государственных дел. Сегодня эти дела состояли в том, чтобы сидеть на стуле и слушать невообразимо долгие и скучные речи.

Виктория покачала головой:

– У меня есть идея получше – она бы очень понравилась Альберту. Люди годами будут говорить о моем юбилее! – Она положила руку Элефанте на лоб. – Элефанта, поднимись, пожалуйста, по лестнице и войди в собор. Я спущусь там.

– Как пожелаете, – ответила слониха, протрубила хоботом и двинулась к началу процессии.

Придворные и советники разбежались в стороны и пораженно наблюдали, как слониха проходит мимо них, топая огромными ногами. Элефанта поднялась по ступеням собора Святого Павла, и ее большие металлические бивни задели высокие колонны собора, отчего статуи святых затряслись.

Она на мгновение остановилась перед огромным входом. Хотя его двери были широко открыты, она сомневалась, получится ли протиснуться.

Элефанта сгорбилась и зашагала вперед. Кры ша паланкина зацепила каменный архитрав, и Лили, как и всем остальным, пришлось схватиться за шляпу, а королеве – за бриллиантовую тиару.

Внутри представители европейских королевских домов ожидали приглашения занять места. Увидев Элефанту в центральном проходе собора, многие вздрогнули и отшатнулись.

Дойдя до трона в дальнем конце собора, слониха остановилась. Когда к Элефанте приставили длинную лестницу, чтобы королева могла спуститься, слониха взревела. Рев ее эхом пронесся по собору; в большой сводчатый купол взметнулись клубы пыли.

После юбилея многие утверждали, что слышали Элефанту даже на Флит-стрит. Вряд ли это было правдой, но от ее рева действительно содрогнулся весь собор. Лили знала, что запомнит этот момент на всю жизнь.

Глава 26

После королевского юбилея Кэдди и Селена провели неделю в поместье Бракенбридж. Поначалу Лили было немного непривычно, что в доме гости, но проводить с ними время оказалось приятно.

На этой неделе Лили чаще снилась мама, причем сами сны стали ярче. Может быть, оттого, что рядом были Селена с Кэдди – мама с дочкой.

Сегодня во сне мама Лили стояла с деревянной шкатулкой, в которой хранились ее подарки. Когда мама подняла крышку, Лили увидела внутри ночное небо, созвездия и планеты. А потом мама сказала ей то же, что Роберт когда-то – что каждую ночь мы видим звезды, чей свет шел до нас из разных времен.

«Храни меня в своем сердце, – сказала она Лили, – и память обо мне будет светить так же ярко, как звезды».

Мама наклонилась, чтобы поцеловать Лили, и в этот момент девочка проснулась…

Малкин медленно лизнул ее щеку – за ночь завод у него почти кончился. Лили повернула ключик, и лис ожил, спрыгнул с кровати и принялся скрестись в дверь.

Лили встала и выпустила его в коридор. В доме было совершенно тихо. Странно. Да, Кэдди и Селена собирались уехать сегодня, но не могли же они не попрощаться? Лили подошла к окну и отдернула шторы.

Солнце почти встало, звезды погасли, но тонкий бледный месяц еще был виден. На следующую ночь он совсем исчезнет, а потом луна начнет прибывать… А до этого Лили надо многое успеть.

Она надела зеленое платье, фартук и домашние туфли, позвала Малкина, и вместе они отправились на кухню, где уже вовсю суетилась миссис Раст.

Войдя, Лили тут же заметила на столе пустые тарелки и кружку Роберта.

– А где Роберт? Он уже проснулся? – спросила она.

– Поехал с сестрой и матерью на станцию, – ответила миссис Раст, громыхая посудой. – Улетают в Лондон первым же дирижаблем.

У Лили сердце упало.

– Они уже уехали? Он же не улетит с ними, правда?

– Механизмы и метрономы! Откуда мне знать! Если уж он с тобой не поделился своими планами, со мной и подавно…

Лили решительно пошла к двери:

– Малкин, идем, надо его догнать.

– Не вздумай его отговаривать, если он решился! – крикнула вдогонку миссис Раст.

– Еще как вздумаю! – отозвалась Лили и выбежала во двор прямо в домашних туфлях. – Но если не удастся, хотя бы попрощаюсь!

Роберт стоял на платформе аэростанции вместе с мамой и Кэдди. Неужели прошла уже неделя? За эти семь дней он успел к ним привыкнуть. Вместе с Лили они показали Кэдди поместье и сад, деревню и старое кладбище, где похоронен отец. А затем он привел маму к сгоревшей лавке.

Здесь они оба расплакались. Казалось, только сейчас Селена в полной мере прочувствовала боль утраты. Роберт понимал это. Но он знал: чтобы смириться с потерей, иногда нужно именно такое потрясение.

– Лавка Таунсенда твоя, – сказала мама, вытирая слезы, а потом взяла его за руку и добавила: – Или, если хочешь, ты можешь поехать с нами.

Роберт вздохнул. Он-то втайне надеялся, что мама и Кэдди останутся с ним. Но нет, за эти несколько дней в Бракенбридже Селена не передумала: в Лондоне и окрестностях ее ждут с гастролями, к тому же ей сделали несколько выгодных предложений, от которых она не может отказаться.

Вчера вечером Роберт и Кэдди печально наблюдали, как мама собирает вещи. Джон разрешил Роберту самому проводить их на станцию.

И вот настало время прощаться, и мальчик на мгновение задумался: а не улететь ли вместе с ними? Он столько размышлял об этом, и вот он, последний шанс оставить прошлое, воссоединиться с родными, выступать вместе с ними – в общем, зажить совершенно иной жизнью.

Селена положила руку ему на плечо:

– Ну, что решил?

– Даже не знаю, – честно сказал Роберт. Ему в самом деле было очень тяжело принять решение. – За последние дни я сблизился с вами. Но как же Джон, Лили, Малкин, миссис Раст и все остальные? Хартманы спасли меня, когда мне было некуда идти. Они позаботились обо мне, когда я никому не был нужен. Я полюбил их, они тоже моя семья.

Он живо помнил, о чем подумал в тоннеле. Семья – это не плоть и кровь, не ветки одного и того же дерева. Семья – это те, кого ты любишь, и те, кто любит тебя. Все-таки Селена и Кэдди еще не стали ему по-настоящему родными, как Лили, Джон, Малкин и другие механоиды.

– Мы любим тебя, Роберт, – сказала Селена, – но я понимаю твои чувства. Выбор сделать сложно, а я уезжаю слишком рано и не даю тебе времени подумать.

– Любовь и доверие не всегда идут рука об руку. И я не знаю, могу ли доверять тебе… Думаю, я не смогу уехать.

– Ты прав. Я не заботилась о тебе, когда ты был маленьким, а сейчас уже слишком поздно. Теперь я это понимаю. Ты можешь остаться, но, прежде чем мы улетим, я хочу оставить тебе кое-что на память.

Селена сняла с шеи лунный медальон и отдала Роберту. Ему приятно было почувствовать знакомую тяжесть в ладони.

– Открой, – сказала она.

Роберт раскрыл медальон. В одной половинке был портрет маленького Роберта с мамой и папой, а в другой – крошечная фотография мамы с малышкой Кэдди.

– Это нарисовал твой папа, – сказала Селена, указав на миниатюру, и прикрыла глаза, будто погрузилась в воспоминания. – А фотографию сделали, когда Кэдди только родилась.

Селена наклонилась ближе к медальону, и Роберт почувствовал запах ее духов, свежий и летний.

– Наконец-то я смогу начать новую жизнь – просто выступать с Кэдди, не боясь репутации Джека и семьи Дор.

Селена взяла Кэдди за руку, поцеловала Роберта в щеку и сделала несколько шагов назад:

– Нам пора. Но мы еще увидимся, обещаю.

Роберт кивнул:

– Хорошо.

Он хотел было расцепить половинки медальона, чтобы отдать одну Кэдди, но та отказалась:

– Оставь обе себе, на память. Так мы всегда будем рядом с тобой, как счастливая семья.

Роберт понял, что из двух половинок действительно складывалось нечто целое. Его семья никогда не будет полной без папы, но это все равно его семья.

Он надел медальон, убрал его под рубашку, поднял глаза и увидел, что Селена смотрит на него. Она часто заморгала, и Роберт подумал, что мама сейчас расплачется, но она быстро вытерла глаза, и они с Кэдди поднялись по трапу на дирижабль.

– Постойте! – закричал Роберт. Они уже собирались зайти внутрь, но услышали его и оглянулись. – Я буду скучать. Как солнце скучает по луне!

Селена улыбнулась и что-то крикнула в ответ. Из-за шума двигателя он не расслышал.

– Что?

Она перегнулась через перила и протянула к нему руки, будто стояла на сцене – на самой большой сцене в мире – и выступала для единственного зрителя.

– Наоборот! – крикнула она. – Я буду скучать по тебе, как луна скучает по солнцу. Солнце освещает луну, без него ее бы не было видно. Свет солнца помогает ей сиять даже в самые темные ночи!

Она кивнула ему на прощание, а Кэдди помахала, и обе вошли в дирижабль.

– Я люблю тебя до луны и обратно! – прокричала Кэдди.

А затем проводник-механоид захлопнул дверь.

Роберт смотрел, как убирают трап, как поднимают якорь, как медленно и мягко дирижабль поднимается в небо. Роберт не сводил с него глаз даже тогда, когда дирижабль стал всего лишь точкой в небе. Невольно подумалось: как что-то такое большое может в одну минуту исчезнуть? Каждый раз это удивляло его, как в первый.

Мальчик достал лунный медальон, и в тот же миг солнце вышло из-за облаков, и его лучи заиграли на серебристой карте, отбрасывая радужные пятна на руки Роберту. Он снова посмотрел вверх – дирижабль совсем исчез. Осталась только луна, бледнеющая в утреннем свете.

И тут раздался крик:

– Роберт!

Он обернулся. Лили неслась к нему на велосипеде. Малкин сидел в корзине спереди и довольно втягивал носом воздух.

– Я так рада, что ты не уехал! – воскликнула Лили.

Она резко затормозила, спрыгнула с велосипеда, бросилась к Роберту и крепко-крепко его обняла.

– Нельзя ли поосторожнее! – проворчал Малкин, выбираясь из-под свалившегося велосипеда. Он подбежал к Роберту и лизнул ему руку: – Я тоже рад, что ты остался!

Роберт вздохнул:

– Ну конечно, я никуда не уеду. По крайней мере пока.

– Хорошо, – ответила Лили, – потому что у нас куча дел. Надо приглядывать за папой и за механоидами – я одна ни за что не справлюсь! Роберт, ты мой лучший друг. И мы с тобой договорились: что бы ни случилось, мы будем заботиться друг о друге, помнишь? – Лили подняла велосипед и перекинула одну ногу. – Залезай.

– Ты что, в домашних туфлях приехала? – спросил Роберт.

– Ну да. Некогда было переобуться. Залезай на велосипед, а я поеду стоя. Малкин, ты прыгай в корзину.

– Почему опять я в корзине? Я что, батон или бутылка молока?

– Кроме тебя, туда никто не поместится.

Малкин недовольно рыкнул, но в корзину запрыгнул, а потом кивнул и высунул язык, всем своим видом показывая, что можно отправляться.

Лили крутила педали, с трудом удерживая равновесие. Велосипед то и дело вилял из стороны в сторону. А сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди от счастья, ведь Роберт решил остаться.

Механическое сердце… Лили чувствовала, что после такого приключения она стала понимать его чуть лучше. Все восемь месяцев, с тех пор как она о нем узнала, механическое сердце казалось ей чем-то посторонним, чужеродным – тем, что делает ее непохожей на других людей.

Иногда она задумывалась: а что, если с механическим сердцем ты уже не совсем человек, что, если с ним нельзя любить по-настоящему?… Но теперь она знала, что это не так. У нее появилось много друзей, и каждого она любила крепко и по-своему, а Роберта – сильнее всех.

Механическое сердце было такой же ее частью, как руки и ноги, мысли и чувства. Оно было неотделимо от нее. Всем своим механическим сердцем она скорбела о тех, кого потеряла. И оно готово было выпрыгнуть из груди, когда она радовалась тем, кого нашла. Лили наконец поняла, что она и сердце – единое целое.

А сейчас она чувствовала единение не только с сердцем, но со всем вокруг. Если не разделять, не придумывать названия и категории, то понимаешь, что все едино: волны и океаны, рассветы и закаты, шум и тишина. Жизнь – это река, протекающая через механизмы, людей, животных, планеты. Все, что когда-либо было, и все, что когда-либо будет, – неразрывно связано. Все живет, все кричит и прыгает, все движется и сталкивается одно с другим. Лили – это эхо творения, Лили – это отблеск самого первого луча света, искра, которая будет гореть всегда, пока существует время.

Друзья приближались к поместью Бракенбридж. Роберт придерживал Лили за талию. Он посмотрел в небо – где-то там, в голубой дали летели мама и Кэдди.

За то время, что они провели вместе, он почувствовал почти осязаемую связь с ними. Она наполняла каждую клеточку его тела и каждый уголок его души. И тем не менее он решил остаться в Бракенбридже – так будет лучше, по крайней мере сейчас. Селена и Кэдди скоро вернутся – в первый раз в своей жизни Роберт не сомневался в этом. Он все равно будет скучать. Где-то в глубине души теплилось желание быть рядом с ними, но он понимал, что не готов. Не сейчас. Не сегодня. Селена слишком уж сильно обидела его в прошлом. Надо сперва твердо встать на ноги и найти свой путь.

Роберт решил остаться с Лили, Джоном и Малкином. Да, это приключение закончилось, но впереди их ждет новое – в этом он не сомневался. Здесь его семья. Бракенбридж – его дом, место, куда он всегда может вернуться, здесь его ждут друзья, радость и любовь, хорошие люди и механоиды, которые желают ему добра. Дом, где ему говорят: «Роберт, ты свободен, как твоя мама; ты настоящий художник, как папа; и сердце у тебя доброе, как у сестры. Мы – настоящая семья. Мы не сможем без тебя, и с тобой нам легко».

А еще здесь живет человек, который значит для него больше, чем кто-либо еще, – прекрасная девочка Лили, любящая его подруга.

Из живой изгороди то тут, то там торчали зеленые ветки. Роберт отводил их с дороги. Летний ветер трепал рукава его рубашки, под которой бряцал медальон.

Кудри Лили развевались и казались на солнце кроваво-красными. Она прибавила ходу, Роберт крепче обхватил ее за талию, и они помчались домой.

Благодарности

Спасибо моему агенту Джо Уильямсон и редакторам Ребекке Хилл и Бекки Уокер, которые поддерживали меня, когда я писал вторую книгу цикла. Спасибо Кэт Милличоуп, Саре Кронин и Бекке Штадтландер за прекрасную обложку, шрифт, дизайн и иллюстрации. Сара Стюарт, Стефани Кинг и Энн Финнис, спасибо за правки и комментарии. Спасибо гениям маркетинга и связей с общественностью Эми Добсон, Стиви Хопвуд и Алеше Бонсер, а также всей команде издательства Usborne – было очень приятно снова работать с вами. Спасибо маме, папе, семье и Майклу за то, что сами доводили меня до потери рассудка и в то же время помогали сохранять ясность ума на финишной прямой, – я всем сердцем вас люблю.

Сначала фамилия Джека была Докинз – настоящая фамилия Хитрого Плута из «Оливера Твиста» Диккенса. А потом я вдруг изменил его на Дор – это имя персонажа из «Никогде» Нила Геймана. Поэтому спасибо им за обе половинки имени и заодно спасибо всем прекрасным писателям, которые все это время вдохновляли меня.

И наконец, спасибо всем блоггерам, библиотекарям, учителям и юным читателям, которые сообщили мне о своей любви к «Механическому сердцу». Надеюсь, эта книга вам тоже понравится!