Адмирал Империи – 11 бесплатное чтение

Адмирал Империи — 11

Глава 1

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: оккупирована американо-османским флотом вторжения.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства — переход «Бессарабия-Таврида».

Дата: 15 февраля 2215 года.

— Итак, вот наши основные задачи и цели операции по захвату системы «Таврида», леди и джентльмены, — произнес командующий Нейтен Джонс, пристально обведя взглядом каждого из одиннадцати адмиралов, расположившихся за большим круглым столом.

Общее совещание штабов проходило на борту авианосца «Тикондерога» в данный момент выполняющего роль флагмана 6-го «ударного» флота. Вице-адмирал Джонс на этом наспех собранном совете, несмотря на присутствие рядом сидящего Грегори Парсона, самовольно взял на себя роль главнокомандующего. В этом не было ничего необычного, 6-ой космофлот, стандартные сутки тому назад в составе шестидесяти пяти боевых кораблей вошедший в звездную систему «Таврида», выглядел в сравнении с разбитым и униженным русскими флотом Парсона, куда более целостными и способным взять под контроль данную провинцию.

В отличие от 6-го флота, у 4-го «вспомогательного» дела действительно шли не очень хорошо. От семидесяти вымпелов несколькими сутками ранее вошедших в «Тавриду» после череды поражений у Грегори Парсона под началом осталось всего 38 кораблей. Где-то до сих пор гуляла по космическим просторам дивизия «Звезда Смерти» Илайи Джонса-младшего, но что с ней и где она находилась, Парсон не имел никаких сведений. С оставшимися тремя дивизиями, униженный и разбитый Иваном Самсоновым и его дивизионными адмиралами, без топлива и припасов, еле как добравшийся до перехода на «Бессарабию», где в данный момент располагался флот Нейтена Джонса, Грегори Парсон не мог претендовать на роль лидера и сейчас сидел по правую руку от нового главнокомандующего понурив голову.

Джонс-старший же чувствовал себе великолепно и был на коне, несмотря на то, что менее восемнадцати часов тому назад зайцем убегал от русских кораблей из дивизии адмирала Белова, внезапно атаковавших Джонса у кольца перехода. К счастью для Нейтена его дивизионные адмиралы, чьи подразделения стояли по ту сторону портала, быстро сориентировались и пришли на помощь горе-командующему, заставив русских отступить и прекратить преследование кораблей Джонса-старшего. Таким образом, Нейтену удалось сохранить большую часть своей собственной дивизии и остатки репутации флотоводца, потому, как не успей Пайпер Райт и остальные в «Тавриду», Белов точно бы догнал и уничтожил его 21-ю «линейную»…

Сейчас, когда оба американских космофлота соединились у перехода, Джонсом и Парсоном был собран общий совет, на котором необходимо было выработать план действий по захвату «Тавриды». Так как 4-ый «вспомогательный» с этой задачей не справился, Нейтен Джонс по праву сильного решил взять инициативу на себя…

— Не будем сейчас проводить разбор полетов, и спорить о причинах неудач наших друзей из 4-го космофлота, — ехидной ухмыльнулся Нейтен, покосившись не смотрящего в пол Грэга Парсона. — Хотя желание имеется… Однако на это нет времени. Нет времени потому, как адмирал Айван Самсонов, почувствовав себя хозяином положения, совсем потерял голову, попытавшись атаковать нас непосредственно у перехода на «Бессарабию». Русские почуяли вкус победы, разгромив в нескольких стычках дивизии 4-го флота. Пришло время указать зарвавшимся «раски» их настоящее место…

Дивизионные адмиралы 6-го флота, давно ждавшие момента поквитаться с Самсоновым, одобрительно закивали и заулыбались. Чего нельзя было сказать в отношении адмиралов флота Парсона, которые лишь переглянулись между собой и тяжело вздохнули. Все они недавно получили по шапке от этих самых неугомонных «раски» и от этого поумерили свой воинственный пыл.

— Итак, перейдем к делу, — Нейтен Джонс поднялся с места, включив над столом голограмму тактической карты, изображающую звездную систему «Таврида». — Обнуляемся, будто сражений 4-го флота не было, и снова уже совместными усилиями думаем, как захватить эту чертову провинцию. Что мы видим по ключевым объектам?

Первый объект, который нам предстоит взять под контроль — это, конечно же, база Черноморского Императорского космофлота — планета Херсонес-9. На ней расположены основные склады снабжения русских и а также военная верфь сразу на восемь эллингов.

Вторым по важности объектом является — ранее взятый нами под контроль, а затем, благополучно потерянный в результате, так скажем, недальновидных действий вице-адмирала Уоррен переход «Таврида-Екатеринославская», который как вы знаете, открывает путь в центральные провинции Российской Империи…

— Попробуйте одной дивизией опрокинуть половину Черноморского космического флота, сэр, а потом, выражайте свое сугубо личное мнение, — возмущенная словами командующего, воскликнула Элизабет Уоррен, которой действительно в последний момент чудом удалось выскользнуть из ловушки, устроенной ей Иваном Самсоновым у упомянутого перехода.

— Опрокинем, не сомневайтесь, адмирал, — улыбнулся Нейтен Джонс, — ведь за дело берется 6-ой «ударный» флот.

— Вернемся к нашим планам, — примирительно поднял руки в верх Грегори Парсон, не желавший повторения конфликтной ситуации между адмиралами обоих флотов, которая несколькими днями ранее чуть было не привела к их взаимному уничтожению.

— Вернемся, — кивнул, соглашаясь Джонс-старший, — Третий важный объект — это промышленный комплекс по добыче и переработке интария, расположенный на планете Херсонес-5. Топливо на данный момент для нас является стратегическим ресурсом, поэтому данную планету нужно забирать себе одной из первых…

— Боюсь, что упомянутого вами промышленного комплекса больше не существует, — покачал головой вице-адмирал Дорси — командующий 22-ой «линейной» дивизией 4-го флота. — Дело в том, что не так давно прогнавший вас от перехода, русский адмирал Кондратий Белов несколькими часами ранее сделал то же самое с моей дивизией как раз таки у Херсонеса-5, уничтожив при этом все топливоналивные цистерны на ее орбите, а так же вышки по добыче интария на поверхности планеты…

— Я изучил доклад адмирала Парсона, перед тем, как встретиться с вами, — перебил Дорси, Нейтен Джонс, посмотрев на того волком. — И прекрасно знаю, что произошло у Херсонеса-5. Ты, Мелвин, может быть со страху и не заметил, но Белов после того, как надавал тебе под зад, уничтожил огнем своих кораблей не все добывающие вышки. У русских просто не было на это времени. Да, орбитальные наливные цистерны были сожжены, но если покопаться по поверхности, то можно отыскать с десяток-другой вышек, которые продолжают работать, добывать и перерабатывать интарий…

— Я об этом не знал, — пожал плечами Мелвин Дорси.

— Теперь знаешь, и если не будешь меня перебивать, узнаешь еще много другой ценной информации, — зло произнес Нейтен Джонс. — Возвращаемся к теме… Четвертым значимым объектом для захвата для нас являются «врата» «Таврида-Тарс», которые как мы знаем, охраняет одна из дивизий Черноморского космического флота плюс — космическая крепость «Севастополь».

— Зачем нам преждевременно соваться к переходу на «Тарс» если у «раски» там такая серьезная защита? — пожал плечами вице-адмирал Фланнаган — командующий дивизией «Таро».

— Очень просто, Дюк, — улыбнулся Нейтен Джонс, на удивление быстро освоившись на должности главкома и чувствующий себя на этом посту, как будто всю жизнь командовал флотом и планировал подобные операции. — По ту сторону перехода, в османской провинции «Тарс» давно стоит 40-ая дивизия Вольфа Буховски и 1-ая «линейная» дивизия Северных Сил Вторжения султана Селима, общей численностью в тридцать боевых вымпелов. Появись они в «Тавриде» в дополнение к уже имеющимся у нас, Самсонову не выжить…

— Согласен с вами, Нейтен, — кивнул Грегори Парсон, попытавшись вклиниться в разговор. — Буховски и адмирал-паша Явуз серьезнейшим образом нас усилят. Но…

— Очень хорошо, адмирал, что вы поддерживаете необходимость скорейшей деблокады данного перехода, — тут же перебил Парсона, Джонс-старший. — Потому, как именно вам и вашим людям предстоит в ближайшее время взять под контроль эти врата…

— Ноооо, вы же понимаете, — протянул Грэг, пытаясь найти хоть какую-нибудь отговорку. — У моего флота, во-первых, нет топлива. Я до вас от Херсонеса-3 дотянул с трудом…

— Ничего, у меня в наличии есть два походных топливозаправщика, — ответил на это Джонс-старший. — И пусть эти танкеры наполнены не под завязку, топлива в них как раз хватит для ваших кораблей дойти до перехода «Таврида-Тарс». А там, после того, как вы уничтожите дивизию русских и разблокируете портал из «Тарса» от османов получите топлива и остальных ресурсов выше головы…

— Как насчет еще одного перехода на «Новый Кавказ»? — вклинилась в разговор командующих, контр-адмирал Райт. — Через него Айван Самсонов может от нас ускользнуть в любой момент…

— Система «Новый Кавказ» не соединена переходами с внутренними мирами Российской Империи, — пояснил ей Нейтен Джонс. — Если Самсонов туда отступит, нам просто можно больше ничего не делать, только контролировать нашу сторону портала и не давать «раски» возможности вернуться в «Тавриду». А в это время у русских больше некому будет противостоять вторжению и путь сначала в «Тульский Промышленный Район», а потом и на «Новую Москву» для нас будет открыт…

— Где-то я уже это слышала, — покривилась Элизабет Уоррен, намекая на то, что несколько дней тому назад ее шеф — Грегори Парсон с таким же рвением и оптимизмом и примерно такими же планами говорил своим дивизионным адмиралам о том, как они быстро и без проблем возьмут на копье эту чертову провинцию «Таврида».

— Понимаю ваш пессимизм, вице-адмирал, — кивнул на это Нейтен Джонс. — Только теперь за дело берусь я…

— Ого, тогда нам нечего бояться, — усмехнулась Элизабет, вспоминая как Джонс-старший со всех ног удирал от Кондратия Белова несколькими часами ранее.

— К тому же сейчас мы будем действовать одновременно и куда более крупными соединениями, — продолжал Нейтен, пропустив миму ушей укол Уоррен. — Как я уже сказал на разблокирование перехода «Таврида-Тарс» идет весь 4-ый «вспомогательный» космофлот, вернее все то, что от него осталось. Это тридцать восемь вымпелов. Огромная сила, способная без особых усилий захватить данные «врата»…

— Я бы с этим поспорил, сэр, треть из этих кораблей срочно нуждаются в восстановлении, — снова попытался вставить слова «Шваброидный Грег», и снова бесцеремонно прерванный Джонсом.

— А я бы на вашем месте спорить не стал, сэр, — Нейтен все больше и больше входил во вкус, видя, как Парсон на глазах сдает свои позиции. Видимо настолько на командующего 4-ым космофлотом повлияла череда поражений от русских. — Могу предположить, что с учетом тех промашек, которые вы совершили в последнее время, окончательная и безоговорочная победа в сражении за переход «Таврида-Тарс» будет являться для вас последним шансом сохранить свою сегодняшнюю должность.

Парсон удивленно переглянулся со своими дивизионными адмиралами.

— Да-да, не делайте такие глаза, — продолжал издеваться над своим оппонентом вице-адмирал Джонс. — Благо, что о вашей неудачной попытке единолично взять под контроль «Тавриду», в результате которой вы потеряли практически половину флота, пока еще не известно нашему главнокомандующему — Коннору Дэвису. Но как только адмирал Дэвис узнает о вашем неуспехе и количестве потерянных кораблей, я не поставлю за вашу голову, Грэг, и десяти жалких центов…

Парсон был окончательно разбит и снова безвольно опустил голову.

— Более того, это же надо было умудриться отдать русским целых четыре тяжелого крейсера в качестве трофеев! — не успокаивался Нейтен Джонс. — Не припомню, чтобы за всю историю звездной экспансии нашей Республики случалось что-либо подобное. Это же позор, который ничем невозможно смыть…

— Что же будете делать вы, сэр, в том время, как наш 4-ый флот будет штурмовать бастионы русской крепости «Севастополь»? — перебила чересчур пафосную речь командующего Джонса, Элизабет Уоррен, которой, как женщине было больно наблюдать за терзаниями втоптанного в пол Грэга Парсона.

— С удовольствием вам отвечу, — улыбнулся Нейтен. — Свой 6-ой «ударный» космофлот я разделю на две эскадры, одну из которых возглавлю лично и поведу к центральной планете системы, перед этим сделав небольшой «крюк» и заглянув на Херсонес-5. Там мы пополним запасы топлива и продолжим курс на столичную планету. Самсонов, сколько бы он не трепыхался и сколько бы не партизанил, не сможет удержать «Тавриду» без Херсонеса-9. Именно, поэтому этот усатый «раски», узнав, что мы движемся к Херсонесу-9, непременно приведет к планете весь свой Черноморский космофлот. И вот тогда в главном сражении я раскиданную по космосу все его хваленые дивизии!

— Что же будет делать в это время вторая эскадра вашего флота? — Элизабет Уоррен взяла на себя роль основного оппонента в разговоре с новым командующим.

— А вторая эскадра в это время займет тот самый переход «Таврида-Екатеринославская», полностью перекрыв возможность остаткам Черноморского флота отступить в соседнюю провинцию, — ответил на это Нейтен Джонс, обводя всех присутствующих взглядом победителя…

Глава 2

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: неопределен — спорный сектор пространства.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства — переход «Таврида-Екатеринославская».

— Тео, ты, и вице-адмирал Ловато отправляетесь к переходу «Таврида-Екатеринославская», — выражение лица Нейтена Джонса все больше и больше походило на прежнего командующего флотом, Итана Дрейка — такое же невозмутимое и не терпящее возражений.

— Наконец-то, появится шанс проявить себя, — обрадовался адмирал Торрес, дивизия которого до сих пор не участвовала ни в одном серьезном сражении с начала кампании. Нет, его 20-ая «линейная» присутствовала в секторе боя нескольких сражений, но ключевую роль так ни в одном из них и не сыграла. О чем говорил и численный состав дивизии, из семнадцати вымпелов, вошедших в суверенные системы Российской Империи, к сегодняшнему моменту под рукой у Теодора Торреса находились шестнадцать, лишь один миноносец получил повреждения и то не в космическом бою.

— Я точно знаю, что Самсонов находится еще у «врат» поэтому у меня имеются все шансы стать победителем всего Черноморского космофлота!

— Сильно не расслабляйся, — остановил его Нейтен Джонс, — эскадра Самсонова, стоящая у перехода, действительно ослаблена прошлым боем с Элизабет Уоррен, но русские победили в том бою, и сейчас чувствуют себя на кураже, поэтому они опасны. Впрочем, русские всегда опасны…

— Не волнуйся, Нейтен, — Торрес успокоил своего командующего, к которому по-прежнему относился без пиетета. — Все будет нормально. По данным, которыми с нами поделилась вице-адмирал Уоррен у русских два десятка кораблей, но сильно пострадали лучшие дредноуты, энергетические щиты большинства которых уничтожены. К тому же у Самсонова мало истребителей. Только у меня в 20-ой их больше в полтора раза, чем во всей эскадре русский. А еще плюс корабли и F-4 Леонарда Ловато… Кстати, почему ты оправляешь именно Ловато со мной? Ты же знаешь на него нельзя положиться. Пошли лучше Пайпер, она не подведет.

— Ты хочешь разделить славу победы над Айваном Самсоновым с Пайпер, которая, конечно же, захочет играть первую скрипку? — рассмеялся Нейтен Джонс, зная о конкуренции между своим бывшими товарищами.

— Точно, — закивал Торрес, — эта неугомонная коротышка попытается меня задвинуть на второй план. Правильно пусть идет Ловато.

— Ты же понимаешь, его 10-ая «линейная» нужна тебе лишь для прикрытия «тыла», — продолжал Нейтен, заговорчески посмотрев при этом на своего собеседника, понимает ли тот, что хотел ему сказать новый командующий 6-ым космофлотом.

Нейтен прекрасно помнил, кто из дивизионных адмиралов поддержал его кандидатуру, и Леонард Ловато, как бывший фаворит и приближенное лицо Итана Дрейка, не был в числе таковых. Теперь пришло время поквитаться. Джонс рассчитывал что дивизия Леонард Ловато и так серьезным образом ослабленная до этого, лишится в предстоящем бою своих последних кораблей, которых у Ловато в строю осталось всего десять единиц, соответственно ее командующий потеряет вес, а может, если сильно повезет, то и жизнь…

— Да все я прекрасно понимаю, — подмигнул Джонсу, Тео Торрес, на самом деле расценив многозначительные взгляды своего друга иначе. — Не волнуйся, Нейт, все пройдет как по маслу…

…Две дивизии 6-го «ударного» космофлота — 20-ая «линейная» Теодора Торреса в составе шестнадцати вымпелов и 10-ая «линейная» — Леонард Ловато в составе десяти кораблей поспешили к переходу «Таврида-Екатеринославская» с намерением не просто взять под контроль столь важный объект звездной системы, а непременно нанести поражение русской эскадре, по-прежнему находящейся в секторе «врат».

В том, что Самсонов с двумя своими дивизиями продолжает стоять у перехода на «Екатеринославскую», ни Нейтен Джонс, ни Торрес, ни остальные адмиралы не сомневались. Элизабет Уоррен оставила данный сектор всего восемь часов тому назад, Самсонов гнался за ней половину пути до Херсонеса-3, после оставил попытки догнать ее дивизию и соответственно вернулся к исходным координатам, это показывали разведывательные зонды и логика действий. Джонс, как командующий знал, что дредноуты Самсонова пострадали в прошлом бою и нуждаются в восстановительных работах. Таковые можно было частично произвести на таможенной станции у перехода, который русские только что отбили у американцев…

Джонс не ошибся в своих расчетах, спустя девять часов путешествия, когда дивизии Торреса и Ловато подходили к переходу, их сканеры засекли скопление кораблей противника у уже упомянутой таможенной станции. Всего по данным приборов вблизи ТС стояло двадцать пять вымпелов. Это были: 3-я дивизия Козицына и 15-ая «линейная» — вице-адмирала Хиляева, усиленные флагманским линкором Черноморского космического флота — «Громобоем».

Несмотря на серьезную численность русских, равную численности идущих им навстречу двух американских дивизий, ни Торрес, ни даже осторожный Ловато, ни на секунду не усомнились в своей скорой и легкой победе.

Во-первых, превосходство «янки» в истребителях было подавляющим. Корабли Самсонова, потерявшие в прошлые сражения сначала за «Бессарабию», а потом, и за «Тавриду» более половины состава своих палубников, не могли на равных противостоять своему противнику, имеющему в данном случае двукратный перевес в истребительной авиации. В классическом сражении при таком соотношении сил победа американцев уже была бы обеспечена заранее.

Во-вторых, пять лучших дредноутов эскадры Самсонова, на которые легла основная нагрузка в прошлом сражении с кораблями Элизабет Уоррен, сильно пострадали и не имели тех первоначальных боевых характеристик, с помощью который Самсонову, Хиляеву и Козлову удалось одержать победу над дивизией вице-адмирала Уоррен. Сейчас «Громобой», «Аврора» и «Ретвизан» — славные флагманы наших адмиралов, оказались лишены большинства защитных полей, а так же части палубной артиллерии, поэтому не могли полноценно участвовать в битве…

— Это будет легче, чем я думал, — улыбнулся Торрес в разговоре по видео с вице-адмиралом Ловато.

Сейчас Тео Торрес назначенный старшим в этой операции решал, как ему поступить. Нейтен Джонс всячески намекал, что нужно ослабить дивизию Ловато, а значит, ее нужно ставить в авангард общего построения в первую «линию». Но не получится ли так, что Леонард опрокинет русских до подхода кораблей Торреса и тем самым припишет себе победу над Самсоновым?

Теодор Торрес этого не хотел. Уверенный в собственных силах он решил, что именно его 20-ая «линейная» первой атакует врага.

— Леонард, становись за мной, вступишь в дело, когда я расколю строй русских…

Ловато не возражал, заметно отстав от Торреса еще на подходе к таможенной станции. Леонард не знал о разговоре нового командующего с Торресом, но обладая проницательным умом, догадывался, что послан сюда не просто так. Ухмылка Торреса и хитрые глаза Джонса еще там, на совещании убедили Ловато в том, что нужно держать ухо востро.

Между тем русские, как показывали радары, стали суетливо менять одну за другой фигуры построения. То они выстраивались в «фалангу», то неожиданно перегруппировались в атакующий «клин», по итогу решили двигаться в направлении американцев двумя растянутыми «линиями».

— Самсонов от страха совсем потерял голову, — рассмеялся Теодор Торрес, наблюдая хаотичные маневры русской эскадры. — Он выбрал самое неподходящее построение из всех имеющихся. Ставлю сотню на то, что менее чем через час «раски» будут рассеяны по космосу.

Тут Торрес снова скосил взгляд на идущую следом 10-ую дивизию Ловато. Ну, не хотел Тео делить эту легкую победу ни с кем.

— Сейчас я разобью Самсонова и его адмиралов, а хитрюга Леонард, бросится в погоню за убегающими русскими и наберет себе очков в виде уничтоженных, либо взятых в качестве трофеев вражеских кораблей. В итоге не потеряв ни одного вымпела, этот паразит разделит со мной победу. Ну, уж нет, этого я допустить не могу!

— Лео, я вот что подумал, — Торрес снова связался со своим товарищем. — А не обойти ли тебе Самсонова с «фланга», в то время пока я свяжу его корабли артиллерийской дуэлью. Это будет эпичная победа. Кстати, даже не с «фланга», потому, как русские могут быстро перестроиться, заходи им сразу с «тыла» со стороны силовых установок. Согласен, на это уйдет больше времени, потому, как обходить эскадру «раски» придется по самой широкой дуге, но зато по итогу маневра твое подразделение атакует врага из самой удобной позиции, которая только возможна…

— Не знаю, Тео, — делая озабоченное лицо, произнес Ловато, — слишком опасно оставлять тебя наедине с двумя дивизиями «раски»…

— Ты видел их корабли? — рассмеялся Торрес. — Я могу держать строй бесконечное количество времени. На всю операцию по обходу русских у тебя уйдет чуть более стандартного часа, поэтому опасаться нечего…

— Хорошо, я согласен, — ответил Ловато, кусая щеку изнутри, чтобы не выдать себя и не рассмеяться в лицо этому дурачку Торресу, который возомнил себя великим флотоводцем. — Постараюсь совершить маневр как можно быстрей…

— Нет-нет, не торопись, — испугался Тео Торрес. — Самсонов не должен разгадать наш план. Пусть будет уверен в собственной победе, нападет на меня и хорошенько завязнет в позиционной дуэли. Только тогда начинай движение в сектор боя.

— Буду ждать твоей отмашки, — Ловато был паинькой, а Торресу это чертовски нравилось.

По мере приближения к переходу 10-ая дивизия вице-адмирала Ловато начала заметно забирать «влево», начиная обход построения русских кораблей, по-прежнему находящихся у таможенной станции. Между тем Теодор Торрес продолжал двигаться прямиком на корабли Самсонова, несмотря на то, что тот снова начал суетливо перестраиваться в пока непонятную для американского адмирала фигуру.

Спустя примерно сорок минут, когда расстояние между эскадрами противника сократилось до полумиллиона километров, русские наконец, определились с окончательным построением. Самсонов создал необычно большой «конус» из всех имеющихся кораблей, выставив вперед крейсера у которых сохранились фронтальные энергополя. Именно эти три крейсера, стоящие головными, должны были стать щитом и заслоном для идущих позади.

— Айван Самсонов совсем потерял рассудок! — хмыкнул Теодор Торрес, пожав плечами и переглянувшись со своими офицерами на мостике, которые тоже, как и их командующий, сейчас улыбались и потирали руки от скорой легкой победы. — Он ставит во главе «клина» обычные крейсера! Даже последнему лейтенанту понятно, что в острие атакующего «конуса» должны идти самые защищенные линейные корабли, у которых будет хотя бы какой-то шанс выжить в потоке плазмы. А что делают русские, они ставят вперед крейсера. Да мои канониры сконцентрированным ударом расщепят их на атомы за пятнадцать минут…

— Видимо у «раски» не осталось в строю линкоров, сэр, — поддержал Торреса одни из офицеров. — Конечно, Элизабет Уоррен хоть и убежала от Самсонова, но успела выжечь поля его знаменитых линкоров, поэтому-то он и жертвует сейчас именно крейсерами… Что ж, это их выбор, джентльмены. Если русские предпочитают поочередно расплавиться на атомы под заградительным огнем моих артиллеристов, это их проблемы. Будем к ним снисходительны, они же не такие умные, как мы…

Между тем 10-ая дивизия Ловато все дальше и дальше уходила в сторону, огибая сектор предстоящего боя уже, даже не по максимально, а по нереально широкой траектории…

Глава 3

Командующий 20-ой «линейной» прекрасно видел характеристики кораблей, шедших на него сомкнутым строем, видел, что кораблей у противника в полтора раза больше, чем у него. Однако стоило учитывать, что русские дивизии до этого сильно пострадали в столкновении с кораблями Элизабет Уоррен, оттого боевые характеристики практически всех вымпелов эскадры адмирала Самсонов находились сейчас не в лучшем состоянии. Прежде всего, это касалось защитных полей флагманских дредноутов трех русских адмиралов…

В артиллерийском противостоянии Теодор Торрес являлся абсолютным фаворитом, и подпускать к себе дивизии Хиляева и Козлова, выстроившиеся «клином» для ближнего боя он точно не намеревался, решив разобраться с ними, открыв по мчащемуся на него «конусу» русских сумасшедший заградительный огонь.

Сводная эскадра адмирала Самсонова не могла двигаться на «форсаже». Корабли, составляющие такое сверхплотное построение, каким являлся «конус», не имели возможности одновременно разгоняться так, чтобы при этом не разрушить фигуру. Поэтому русские хоть и мчались на противника, но на первой крейсерской скорости. А от этого канониры Торреса имели время на то, чтобы плотным огнем нанести атакующей стороне максимальный урон. Причем ответного артиллерийского залпа американцы не опасались, потому, как стрелять по ним могли лишь головные корабли русского «клина», а таковых было всего три.

Вице-адмирал Торрес видя, как за какие-то пять минут растаяли до нуля фронтальные защитные поля передовых русских крейсеров, победно хлопнул по подлокотникам своего кресла. Ему даже не понадобилось выводить из ангаров своего флагманского авианосца «Орискани» эскадрильи F-4, чтобы те обнулили поля кораблей русской эскадры.

— Я выиграю битву не только без потерь в основных кораблях, но даже ни одного истребителя не потеряю! — радостно воскликнул американский адмирал, наблюдая, как начинает плавиться лобовая броня первых трех крейсеров Самсонова. Еще пара минут и головные крейсера русских вынуждены были разрушить строй, покидая первую «линию» чтобы попросту не быть уничтоженными.

— Что ж, такой вариант меня тоже устраивает, — пожал плечами Тео Торрес, ничуть не расстроившись тому факту, что его канониры не успели разделаться с крейсерами. — Разберемся с ними позже. А вот то, что в результате атакующий «конус» потерял ход и практически остановился, дает мне дополнительное время…

Действительно, русские корабли вынуждены были срочно перестраиваться, выводя вперед следующую партию крейсеров взамен поврежденных. Сделать это на высокой скорости в столь плотном построении не представлялось возможным. Поэтому «конус» на несколько минут замер в пространстве, место в его первой «линии» заняли следующие три крейсера из дивизии Хиляева и Козлова. Флагманские линкоры русских адмиралов по-прежнему шли в середине фигуры, защищенные полями соседних вымпелов…

Все это время американские артиллеристы продолжали поливать наши корабли плазмой. Когда русская эскадра наконец, перестроилась и снова продолжила движение, ситуация с головными крейсерами полностью повторилась. Канониры Торреса через несколько минут обнулили поля уже второй партии крейсеров Самсонова. И снова атакующий «клин» вынужденно замер в космосе, не дойдя до координат построения противника каких-то пятидесяти тысяч километров.

Третья группа крейсеров заняла место поврежденных головных кораблей, больше крейсеров с действующими защитными полями у Самсонов в наличии не было. Были эсминцы, но ставить их в голову построения — означало обрекать малые корабли поддержки на верную гибель.

«Клин» снова ринулся в бой, стараясь преодолеть простреливаемое пространство и как можно быстрей сблизиться с вражеской дивизией.

Понятно, что бесконечно такая неравная дуэль продолжаться не могла и Теодор Торрес рано или поздно должен был выйти из нее победителем, благо на его кораблях энергощиты работали на полную мощность и практически не пострадали от ответного огня русских. Однако Торрес отчетливо видел желание Самсонов войти на ближнюю дистанцию и вероятно начать таранную атаку. Американский адмирал хотел как можно дольше продолжать перестрелку, в которой русские теряли мощностей на порядок больше. Поэтому Торрес, видя приближение эскадры противника, отдал приказ на медленный отход на тормозных двигателях.

Теодор Торрес, видя положение русских, опасался ближнего боя с Самсоновым, понимая, что тот в отчаянии может решиться на общий таран его дивизии. Загнанные «раски» способны были пойти на такие безрассудные действия, этому Торрес уже был свидетелем. Навряд ли Самсонову это поможет, но как мы знаем, Торрен хотел выиграть это сражение всухую, не потеряв и не повредив ни одного своего вымпела. Поэтому он и начал отход, а еще стал чаще посматривать на тактическую карту, где все-таки находится дивизия вице-адмирала Ловато.

Теперь уже Торрес не прочь был даже разделить победу с Леонардом, только бы тот вовремя атаковал русских со стороны кормы. План американцев был прост, вице-адмирал Торрес связывает боем корабли русских и дает возможность Леонарду Ловато обойти Самсонова и атаковать его корабли с «тыла». Стандартная схема, если ты выигрываешь у врага в численности вымпелов, либо в характеристиках кораблей.

В такой ситуации и при таком соотношении сил, если Иван Самсонов будет оставаться на месте и продолжать артиллерию дуэль, он вскоре окажется зажатым с двух сторон и окончательно уничтоженным.

Вроде поначалу у Тео Торреса и у его 20-ой «линейной» дела шли просто превосходно. Вымпелы Самсонов приближались слишком медленно, а американцы все это время поливали «конус» русских огнем плазмы, уничтожая последние защитные экраны кораблей противника. Еще несколько минут такой бешеной перестрелки, и первые вымпелы русской эскадры начнут один за другим раскалываться на части. По головным крейсерам «конуса» вела огонь вся дивизия Торреса, выстроенная в «линию». Поэтому русские физически не могли долго сдерживать непрекращающиеся ни на секунду разрушительные потоки плазмы американцев. Как только фронтальные поля третье последней группы головных кораблей Самсонова будут выжжены, все на русской эскадре можно будет ставить крест и заказывать панихиду…

Однако «раски» с упорством обреченных все шли и шли вперед, стараясь как можно быстрей преодолеть эти последние десятки тысяч километров.

В это время Леонард Ловато, к ужасу Торреса и его офицеров, даже наполовину еще не обошел построение русских с одного из «флангов» на безопасном для себя расстоянии. Ловато так сильно «забрал» «влево», что сейчас едва был виден радарами кораблей 20-ой «линейной» дивизии. А русские-то вот они прямо перед носом у начавшего суетиться и ерзать в кресле Тео Торреса. Нет, Торрес никогда трусом не был, более того, горячая испанская кровь играла в нем постоянно. Просто Теодор не мог поверить, что Ловато обвел его вокруг пальца, оставив одного против эскадры Самсонова.

— Ах, ты чертов недобитый «дикси»! — выругался на Ловато, Теодор Торрес, осознав, что без потерь в этом сражении его дивизии выиграть сражение никак не получается.

Русские настырно приближались и буквально через какие-то считанные минуты должны были выйти на прямую линию атаки. Ситуация для американской дивизии была невеселой. Самсонов желал ближнего боя. Теперь Торрес должен был принять решение, либо он остается на месте, потому, как оторваться на тормозных двигателях от русских долго не получиться, можно выиграть лишь несколько минут. Если остаешься на месте и продолжаешь вести огонь, «раски» наваляться «клином» и могут рассечь твое построение.

Чтобы сохранить корабли у Теодора Торреса оставался еще один вариант, причем самый разумный, — это прекратить огонь, развернуться и начать быстро отходить, заставив русских погнаться за собой. Маневрируя, можно будет, либо оторваться от Самсонова и снова развернуться, либо постепенно привести русских у себя на хвосте к дивизии Ловато, ведь не сможет же тот не атаковать врага, когда тот будет находиться прямо перед его носом…

Неожиданные действия со стороны русских, а так же упомянутая мной ранее горячая кровь Теодора Торреса заставили американского адмирала совершить роковую ошибку. Во-первых, русские начали разбивать «клин», разлетаясь в разные стороны. Их головные крейсера последней третьей группы уже не в силах были держать плазму орудий американцев, поэтому Самсонов принял решение рассыпаться по космосу, благо расстояние до кораблей противника было уже не таким большим.

Теперь Торрес мог не опасаться, что враг разрежет его построение «конусом». Тем не менее, американцы все еще могли, пользуясь окном возможностей беспрепятственно развернуться и начать отход. Вот тут то, перед Торресом на экране возникло лицо нашего командующего. Причем Самсонов демонстративно обращался не к американцу адмиралу, а к своим офицерам по локальным каналам связи:

— Всем вымпелам Черноморского Императорского флота, слушать меня, — громовым голосом прокричала Иван Федорович. — Ребята, вы готовы показать этим трусливым «янки», как сражаются в ближнем бою настоящие космические войны⁈

— Готовы, господин адмирал! — прозвучал коллективный ответ с разных вымпелов. — Давно ждали такого момента!

— Тогда запускайте силовые установки на полную мощность! — воскликнул наш командующий, вскакивая с кресла. — Идем на «форсаже» прямиком на свидание с этими шавками из 20-ой дивизии! Не будем ждать пока они нас окружат и расстреляют трусливо издалека. Нападем первыми и ударим по ним ближним боем… Все меня поняли⁈

— Да, господин адмирал, двигатели уже работают на полных оборотах… Начинаем выход из «клина» и перестроение… Господин адмирал, скорее всего они не примут боя, слишком уж нас бояться…

— Ты так думаешь, Василий Иванович? — театрально воскликнул Самсонов, только сейчас повернувшись к экрану, с которого за ним наблюдал Торрес и пристально посмотрел тому прямо в глаза. — Что скажешь «янки», примешь бои или снова удерешь⁈

Будь на мести Торреса кто-либо другой из комдивов 6-го флота, ответ был бы очевиден — американцы развернулись бы и начали отходить. Но горячность Тео взяла верх, слишком нагло смотрел на него сейчас с экрана этот усатый «раски» и слишком обидные намеки посылал.

— Сейчас я задавлю тебя и твои корабли как клопов, сраный ублюдок! — взвыл взбешенный американец, — отдавая приказ своим коммандерам — готовиться к ближнему бою.

— Вот это дело, — удовлетворенно кивнул Иван Федорович, отключая канал связи с флагманским авианосцем Торреса. — «Черноморцы» за мной, вперед!

Самсонов, увидев перед началом сражения, что одна из американских дивизий начала фланговый обход по широкой дуге и все дальше и дальше отдаляется от места событий, решил как можно быстрей атаковать подразделение Торреса и войти с ним в непосредственное соприкосновение, пока дивизия Ловато оказалась слишком далеко, чтобы поддержать 20-ую «линейную». Иван Федорович не стал делить собственную эскадру на части и решил поставить все на кон. Построив имеющиеся корабли в плотный атакующий «клин», он лишал в данную минуту себя превосходства в артиллерии. Однако именно такое построение позволило относительно безопасно преодолеть большую часть расстояния до американцев. В ближнем бою, на который решилась Самсонов, защитные экраны уже не играли существенной роли, здесь на первый план выходили совершенно другие факторы и способы ведения боя — прочность корпусов при таране и численность собственных штурмовых команд при абордаже…

Теперь «рукопашная» схватка должна была решить исход данного противостояния. Никто не хотел уступать…

Корабли наших 3-ей и 15-ой дивизий рывком на ускорении внезапно сократили дистанцию между собой и строем противника и на полном ходу буквально врезались с боевые порядки американцев. Сорок больших и малых кораблей закружились в смертельном хороводе, пытаясь таранить и одновременно продолжая из всех орудий поливать друг друга огнем плазмы.

— Давите этих мерзавцев, бейте их в корпуса! Не жалейте, ни себя, ни врага! — воскликнул Иван Федорович, направляя свой линкор «Громобой», на котором он сейчас находилась, прямиком на флагманский авианосец Теодора Торреса. — Истребители — на выход, пусть прикрывают штурмовые шаттлы «морской» пехоты! Приготовиться к абордажам и противоабордажным действиям… Вперед!!!

Глава 4

Дивизии Самсонова рванули навстречу 20-ой «линейной», поливая корабли противника огнем артиллерии. Русские дредноуты, прежде всего линкоры первого класса, которые наш командующий так оберегал всю дорогу, сейчас выходили в авангард построения. Каждый из них выбирал для себя приоритетную цель. Флагманский «Громобой» шел прямиком на авианосец «Орискани», на котором находился Теодор Торрес. Страшной ошибкой американского адмирала стало то, что понадеявшись на артиллеристов, он заранее не выпустил в открытое пространство свои многочисленные истребители, которые только сейчас начинали выходить из ангаров, в то время как русские корабли уже были у них перед самым носом. Самсонов же изначально сгруппировал все имеющиеся у него под рукой МиГи в одну сводную эскадрилью, шедшую в данный момент в первой «линии» атаки…

Палубные F-4 американцев просто не успели собраться в единый «рой» и встречали русских асов поодиночке, поодиночке же и погибая. Несмотря на изначальное численное превосходство космос вокруг основных кораблей двух противоборствующих эскадр остался за нашими пилотами. Несколько эскадрилий «янки» были опрокинуты и рассеяны по космосу, другие и вовсе не решились покинуть ангары собственных кораблей, не желая быть уничтоженными этими бешеными МиГами «раски», которые будто злые осы набросились на строй американских дредноутов, ища для себе легкую добычу в виде мечущихся от вымпела к вымпелу одиноких F-4.

Между тем русская эскадра налетела на тонкую «линию» 20-ой дивизии Теодора Торреса. По мере приближения наши корабли начали замедлять ход и гасить скорость, это необходимо было сделать, чтобы у штурманов появилась возможность маневрирования. На большой скорости таран было невозможно произвести, корабли, либо проскочат друг друга, либо превратятся в две бронированные лепешки…

Тем не менее, командующий Самсонов отдал приказ погасить скорость '«Громобою» последним из своей эскадры. Тем самым его линкор оказался первым достигшим вражеских порядков. Броня «Громобоя» и пока еще действующие бортовые защитные поля позволяли какое-то время выстоять под ливнем плазмы американских кораблей. Первоначальную цель Иван Федорович не менял — ему позарез нужен был «Орискани».

Во-первых, флагманский авианосец пока еще не выпустил в космос свое главное оружие — сто шестьдесят истребителей, которые своим появлением могли изменить соотношение сил между МиГами и «фантомами» в секторе боя. Во-вторых, Ивана Федоровича крайне интересовала личная встреча с американским адмиралом, так сказать с глазу на глаз. Самсонов был настроен сразу, и на таран, и на абордаж авианосца, чтобы одним махом обезглавить командование вражеской дивизии, а заодно и уничтожить один из лучших ее кораблей, коим «Орискани» считался по праву…

Американский авианосец в данную минуту стоял никем не прикрытый прямо по центру построения. Вице-адмирал Торрес не ожидал такой прыти от русских и выстроил свою дивизию в одну тонкую «линию» для более массированного обстрела наступающих. Теперь же, когда линкор «Громобой» появился прямо перед носом его авианосца, Торресу ничего не оставалось, как в одиночку попытаться выбраться из этой ситуации. В противостоянии с линкором флагману Торреса ничего не светило, поэтому насколько бы ни был храбр американский адмирал, как только он увидел идущий на таран «Громобой» то тут же отдал приказ на уклонение.

«Орискани» успел отвернуть в сторону и русский линкор лишь зацепил авианосец по касательной. Сильного удара не произошло, однако Самсонов тем не менее, остался доволен, когда увидел развороченные выходы из истребительных ангаров средней палубы левого борта американского авианосца. Теперь по крайней мере половина эскадрилий «Орискани» была временно заблокирована внутри корабля. Для второго таранного удара у тяжелого и неповоротливого «Громобоя» не было возможности.

Штурманы американского авианосца начали противодействие нашему линкору. Как только «Громобой» отходил для разгона либо отворачивал в сторону, «Орискани» тут же следовал за ним как привязанный. Орудия «Громобоя» беспрестанно били по корпусу американского корабля, отрывая куски брони из его обшивки, но авианосец был огромным и уничтожить его лишь огнем палубных орудий одного линкора было делом трудновыполнимым, а главное, очень долгим. Времени на артдуэль у Ивана Федоровича не было, через несколько минут здесь появятся дредноуты 20-ой дивизии, уже покинувшие свои координаты и спешащие на помощь своему флагману.

Русский командующий приказал немедленно связаться с мостиком «Орискани».

— Теодор Торрес, — Иван Федорович сурово из-под густых бровей посмотрел на своего собеседника. — С вами разговаривает командующий Черноморским космическим флотом — адмирал Самсонов. Возможно, вы уже слышали обо мне… Давайте прекратим это бесполезное занятие, как расстрел вашего славного авианосца в тире. Вам должна быть хорошо известна мощь палубной артиллерии линейного корабля «Громобой». В данный момент я демонстрирую ее во всей красе, вы можете наблюдать за этим в прямом эфире, как разрушаются один за другим отсеки с вашего левого борта. Через некоторое время «Орискани» превратиться в огненный шар, но это слишком утомительное и долгое занятие. Это меня не устраивает… Поэтому я хочу вам предложить закончить это избиение младенца… Как вы на это смотрите?

— Вы, куда-то торопитесь, господин адмирал? — непринужденно пошутил Теодор Торрес, появляясь на экране перед Самсоновым, заранее облаченный в боевой скафандр. — Я и мои ребята прекрасно проводим время за наблюдением, как ваши канониры тужатся в жалких попытках расщепить «Орискани» на атомы… Я если честно, уже устал этого ждать. Так что лично меня в таком раскладе все устраивает, но если вы хотите побыстрей закончить, не буду вам в этом мешать и отговаривать. Делайте, что считаете нужным, но вашем месте я бы посоветовал убраться подальше от моего флагмана, пока не стало поздно…

— Перестаньте делать хорошую минуту при плохой игре, Торрес, — тут же ответил на издевку американца наш командующий, который явно за словом в карман не лез и мог любого переговорить, если это надо было для дела. — Вы же прекрасно знаете, что я никуда не улечу без вас или вернее без вашего корабля. У меня руки чешутся взять вас живым или мертвым, адмирал, а ваш прославленный авианосец — уничтожить, либо затрофеить. В русском императорском флоте, к сожалению, авианосцев, подобных вашему не так уж и много, поэтому уверен, что «Орискани» станет украшением наших ВКС, конечно, как вы понимаете, под совершенно другим названием…

— У вас грандиозные планы, господин командующий, только вот все они практически не реализуемые, — рассмеялся словам Самсонова, Теодор Торрес.

— Ну, подождите немного, не торопитесь с выводами, ведь я еще даже не начал из осуществлять, — в свою очередь, ухмыляясь, ответил на это Иван Федорович. — Не позже чем через пять стандартных минут мы взойдем на палубы «Орискани» и начнем вас методично уничтожать…

— Я заметил, что «раски» очень любят бахвалиться, помимо того, что отличаются особой жестокостью по отношению к своим противникам, — произнес Теодор Торрес, брезгливо отворачиваясь от экрана. — Это что, национальная особенность колонистов Российской Империи? Тогда мне вас жаль…

— Пожалейте лучше себя, адмирал, — еще больше нахмурился Самсонов, делая знак своем адъютанту, чтобы тот принес ему боевой скафандр. — Вместо того, чтобы распространять небылицы о других, и почаще смотритесь в зеркало…

— О, я не хотел вас обидеть, сэр, — усмехнулся Торрес, видя, как изменился в лице русский адмирал. — Просто вы каждое сражение в эфире говорите пафосные речи, ничем не обоснованные. Однако продолжаете отступать все дальше, оставляя одну суверенную звездную систему за другой. Вы и ваши дивизионные адмиралы с начала кампании проиграли уже с десяток больших и малых сражений, но по-прежнему гонора у вас русских, хоть отбавляй… Вы на самом деле думаете, что можете победить АСР⁈

— Я докажу это гораздо быстрей, чем ты думаешь, Торрес, — процедил сквозь зубы Иван Федорович, на глазах американского адмирала облачаясь в бронескафандр. — И докажу это на примере твоей дивизии, которую раскидаю по космосу, как свору трусливых собак…

Самсонов помимо того как заводился сам, настраиваясь на рукопашную, так заводил и своего оппонента. Это было видно, по тому, как покраснел Торрес и заиграл желваками.

— Это вы — проклятые «раски» первыми сдохните на своих ржавых кораблях! — воскликнул Теодор, хватаясь за эфес плазменной сабли. — Хочешь боя, я готов! Как готовы и пять сотен моих ребят, что ждут тебя с распростертыми объятиями на борту «Орискани». Добро пожаловать в ад, Айван Самсонов!

— Браво, тебе в фильмах сниматься, адмирал, — усмехнулся Иван Федорович, удовлетворенный тем, что его слова достигли цели. — Тогда закончим бесконечную полемику на тему, кто: русские или американцы являются первыми воинами Галактики и перейдем к доказательной фазе… Итак, вице-адмирал Торрес, я, как положено, предлагаю вам и вашим людям сложить оружие, а также деактивировать защитные и артиллерийские системы вашего корабля. Ни один истребитель не должен покинуть ангаров «Орискани». На борта авианосца прибудет моя призовая команда, которой вы передадите коды доступа… В противном случае, если вы откажетесь капитулировать, я буду вынужден лично прибыть на борт вашего флагмана. Однако, хочу предупредить, что буду не один. Вы этого не могли знать, но перед самым началом сражения между нами, на борт «Громобоя» прибыли десятки челноков со штурмовыми командами с остальных кораблей двух моих дивизий. В данный момент мой линкор похож на консервную банку, до отказа набитую «морпехами» Черноморского космического флота… Мне плевать, какова численность команды вашего «Орискани», сколько бы ни было у вас людей, все они обречены и погибнут, если вы не выкинете «белый» код-сигнал в течении двух минут, которые я вам даю на размышление…

— Вы прекрасно знаете мой ответ, командующий, — отмахнулся Теодор Торрес, показывая глазами на эфес свое сабли. — Снова бахвальство и ничего более…

— Понимаете ли вы, что как только мною будет дана команда «на абордаж», ничего нельзя будет изменить? Мы не будем брать пленных, у нас на это нет времени. Поэтому вы все умрете не позже, чем через двадцать стандартных минут!

— Это крайне самоуверенное заявление, — рассмеялся Теодор Торрес, и тут же начал подсчитывать. — Во-первых, у вас нет на борту того количества штурмовиков, о котором вы говорите, а во-вторых, у вас не главного — а именно, времени на проведение абордажа. Корабли мей дивизии уже идут на помощь «Орискани». Через двадцать минут ваш линкор будет взят в огневой мешок и уничтожен. Но не сочтите мои слова как отказ от приглашения. Нет, я по-прежнему ожидаю вас и ваших людей у себя на борту и обещаю встретить их, как у вас говорят: «Соленым хлебом»…

— Сейчас я покажу тебе «соленый хлеб»! — закивал головой Иван Федорович. — С благодарностью принимаю ваше приглашение, господин Торрес. Постараюсь не задерживаться и как можно скорей прибыть на «Орискани». На капитанском мостике вашего авианосца мы продолжим беседу, если вы, конечно, к тому моменту будете еще живы…

Глава 5

Самсонов отключил канал связи и несколько секунд задумался. В это время «Громобой» по приказу командующего прекратил попытки оторваться от «Орискани» и наоборот начал маневр по сближению с американским кораблем. Через минуту русский линкор вплотную подошел к авианосцу…

— Господин адмирал флота, — обратился к Самсонову один из дежурных операторов, — все десантные челноки подготовлены, «морпехи» ждут ваши дальнейшие указания…

— Командира штурмовиков — на связь, — произнес командующий.

— Командир штурмовой группы слушает, — сказал дежурный через мгновение, будто ждал этого приказа заранее.

— Иван Федорович, у меня здесь три сотни космопехов со всех кораблей, все готовы к бою и ожидают дальнейших распоряжений, — бодро отрапортовал подполковник Громушкин на том конце. — Только ума не приложу, как смогу перевезти всю эту свору на авианосец всего на шести шаттлах.

— Арсений Иванович, делай что хочешь, но впихай их всех на челноки, для второго захода у нас нет времени, — отреагировал на это Самсонов. — Пусть садятся хоть друг другу на головы, но чтобы все вместились. Ты понял меня⁈

— Услышал… Сейчас пойду утрамбовывать! — вздохнул штурмовик.

— Выполняй, я буду на пирсе через пять минут, — произнес командующий. — Не забудь оставить место и для меня…

— Понял, господин адмирал, выполняю, — послышался ответ Громушкина.

Иван Федорович поднялся с кресла, в последний раз осмотрел все ли в порядке со скафандром, который адмирал не надевал уже лет десять. Крайний раз когда командующий лично участвовал в рукопашной было во время Адрианопольской битвы с флотом султана Селима в прошлую войну с османами. Так, с амуницией вроде все было в порядке, Самсонов пошел по направлению к выходу.

— Всю поступающую из сектора боя информацию выводите на мое переговорное устройство, — приказал он своим операторам. — Чтобы я оставался в курсе происходящего…

— Есть, господин адмирал…

После этого Иван Федорович отвернулся и быстро вышел в дверь, на ходу проверяя и перезаряжая штурмовую винтовку. Самсонов не собирался оставаться в стороне от происходящего и захотел сам поучаствовать в операции по захвату американского авианосца, операции кране дерзкой и рискованной по своей задумке…

Выйдя в коридор, Иван Федорович быстро прошел до лифтовой капсулы и сев в нее отправился в сторону средней палубы, где в данную минуту находились все его штурмовые команды, состоявшие сплошь из закаленных морпехов Черноморского космофлота. С таким парнями можно было захватить не только какой-то там авианосец, без особых усилий можно зачистить и все корабли дивизии Торреса…

Громушкин справился каким-то фантастическим образом при помощи силы и мата, запихав триста человек в полном боевом облачении в шесть десантных модулей, больше челноков линкор просто не мог вместить

— Все готово, господин адмирал, — улыбнулся подполковник. — Ребята просто рвутся в бой и готовы растерзать «янки», сколько бы их на авианосце не оказалось…

— Хорошо, работы будет много и выполнить ее необходимо в кратчайшие сроки, — кивнул Иван Федорович, когда они вместе с Громушкиным вошли в десантный модуль, который уже через минуту взмыл в воздух, а еще через несколько мгновений вынырнул из открывшегося люка в пространство космоса…

Наш командующий отдал приказ на немедленный абордаж авианосца Торреса, и тут же шесть десантных вельботов, выскочив на открытое пространство, под прикрытием нескольких пар МиГов, рванулись к одиноко стоящему «Орискани». Но как только челноки отошли от корпуса «Громобоя» сразу несколько зенитных орудийных расчетов левого борта авианосца, каким-то чудом уцелевшие после столкновения с «Громобоем» вдруг ожили и открыли заградительный огонь по нашим приближающимся челнокам.

— Всем, назад! — в ярости закричал командующий Самсонов, приказывая пилотам шаттлов уходить под защиту бортового энергополя «Громобоя». — Орудийным расчетам линкора — открыть огонь по противнику — уничтожить зенитные батареи!

Десантные модули и истребители спрятались за энергощитами нашего линкора. А его канониры в свою очередь, открыли бешеную ответную пальбу по «Орискани», выжигая последние зенитные гнезда по его левому борту. Уже через минуту у американцев с этой стороны не осталось ни одного орудия, способного помешать нашей атаке…

— Возобновить абордаж, — приказал Иван Федорович, лично проверяя через портативный монитор, все ли орудийные платформы флагмана Торреса уничтожены.

Шесть десантных модулей, снова выйдя на открытое пространство, ринулись к своей цели. Прикрываемые истребителями они быстро сократили дистанцию с «Орискани» и приблизились к американскому кораблю, выбирая удобные места стыковки на внешней обшивке его корпуса. Зенитная артиллерия авианосца к этому моменту вся была выведена из строя снайперскими попаданиями орудий канониров «Громобоя» и сейчас уже никак не могла помешать подходу наших челноков.

После стыковки с помощью магнитных присосок, из каждого шаттла выдвигался рукав-переход, через который группы штурмовиков должны были проникнуть на корабль. Теперь за работу принимались техники абордажных команд. Они не теряя ни минуты, активировали переносные лазерные резаки, которые начинали прожигать броневую обшивку корабля, делая в ней отверстия, размером достаточные для того, чтобы попасть внутрь. Как правило, семи-восьми минут хватало, чтобы любая даже самая толстая и прочная обшивка сдавалась. С наполовину разбитым и разрушенным корпусом «Орискани» наши техники справились в два раза быстрей.

После этого, саперы штурмовой команды устанавливали на вырезанном куске брони заряд направленного действия. Мощной взрывной волной бронелист вырывало из обшивки внутрь корабля, и тут же вслед за ним на палубы врывались толпы космопехотинцев, готовые уничтожить все живое на борту…

Три сотни русских штурмовиков проникли во внутренние отсеки американского авианосца и десятками малых групп стали растекаться по его широким и длинным коридорам. Здесь наших ребят уже ждали защитники корабля. Экипаж «Орискани» состоял из почти пяти сотен человек, не каждый конечно умел управляться со штурмовой винтовкой, но тем не менее, Торрес, ожидая атаки русских космопехов вооружил всю свою команды поголовно, включая даже пилотов истребителей, которые были заблокированы в своих ангарах после удара «Громобоя»…

Однако превосходство в численности никак помогла американцам. Штурмовики Самсонова рассредоточились по палубам «Орискани» со скоростью механических пауков, которые на ходу уничтожали все живое, выжигая очередями и плазмой взрывов любое сопротивление. Моряки и техники «янки», которые в данный момент находились в своих отсеках, падали как подкошенные под пулями наших космопехов. Никакой пощады мы своим врагам в этом штурме не давали, «морпехи» четко выполняли приказ своего командира — пленных не брать, корабль зачистить в максимально быстро.

По отсекам «Орискани» беспрерывно выла сирена тревоги. Экипаж авианосца изначально имел в своем составе несколько противоабордажных групп, состоящих из таких же «морских» пехотинцев, что сейчас атаковали корабль. Однако эти группы были разбросаны по огромному пространству авианосца, и от этого не могли быстро реагировать на действия атакующих…

Отряды Ивана Самсонова быстро продвигались по направлению к рубке, на ходу зачищая отсек за отсеком. Все, кто попадался им под руку, становились легкой мишенью и падали как подкошенные от одиночных выстрелов их автоматических винтовок. Все было четко, безэмоционально и выверено до миллиметра. Никаких лишних действий, разговоров, все делалось молча с редкими командами без лишнего шума и суеты.

Вот уже пройдены все четыре уровня средней палубы, зачищен эскалатор на верхнюю, еще минута и группы должна были выйти в центральный коридор верхней палубы. Между тем, защитники «Орискани», разбившись на маленькие группы, рассредоточились и затаились на выбранных заранее позициях. Когда передовые отряды наших штурмовиков стали заполнять коридор верхней палубы, они тут же оказались под ураганным перекрестным огнем. «Морпехи» Самсонова неожиданно попали в расставленную ловушку. Торрес специально сдал почти весь корабль без серьезного сопротивления, сосредоточив главные свои силы именно здесь. Только теперь в центральном коридоре и прилегающих к нему отсеках и разыгралась настоящая рукопашная. И атакующие и обороняющиеся гибли десятками, никто не хотел отступать. То тут, то там, переговорные устройства оживали криками и призывами о помощи, а также стонами умирающих с той и с другой стороны…

Жестокий беспощадный бой шел на каждом метре верхней палубы. Все новые и новые абордажные команды русских подходили к эпицентру противостояния, присоединяясь к общей атаке. Самсонов, вспоминая молодость и былые абордажи, умело руководил своим сводным отрядом, лично указывая командирам штурмовых групп, куда нужно идти и как действовать. Поэтому какими бы стойкими не были в схватке защитники «Орискани», они не могли устоять против навала русской «морской» пехоты. Каждый очаг сопротивления американцев, выявлялся и истреблялся поголовно. Наши штурмовики по-прежнему не брали пленных, по чести надо сказать, что никто из экипажа американского авианосца и не собирался сдаваться. Так постепенно, отсек за отсеком, «морпехи» Самсонова захватили практически всю верхнюю палубу «Орискани», засыпав ее трупами врага…

Последним оплотом защитников корабля оставался капитанский мостик. На нем находился сам вице-адмирал Торрес, а также его старшие офицеры и взвод космопехоты. Командный отсек авианосца оказался очень просторным, как и на всех американских авианосцах подобного класса, и от этого хорошо простреливался. Теодор Торрес расставил своих людей на точки, с которых те легко могли контролировать все пространство мостика.

Как только наша первая абордажная группа показалась в проеме открытых дверей, она тут же была скошена кинжальным заградительным огнем обороняющихся. Сорок плазменных винтовок, одновременно палящих со всех сторон, превращали русских пехотинцев за несколько секунд в гору трупов, а их бронескафандры в груду искореженного металла. Теодор Торрес находился на первом крае позиций личным примером и всем своим видом демонстируя свое презрение к смерти…

Американский адмирал видел и понимал, что большинство из пятисот членов его экипажа погибли под пулями и гранатами этих закованных в броню жестоких «раски». Корабли, на которые рассчитывал Торрес, и которые уже как десять минут назад должны были подойти к «Орискани» и защитить авианосец, по какой-то причине этого не сделали. Из чего следовал вывод, что русские общей таранной атакой связали все соседние с авианосцем американские корабли.

Торрес в тот момент осознал, что полностью проиграл этому усатому русскому адмиралу и все что сейчас хотел американец, так это лично встретиться с Самсоновым и перед смертью посмотреть ему в глаза…

— Айван! — закричал он в рацию, настроенную на общий канал. — Айван Самсонов, слышишь ли ты меня⁈

Глава 6

— Что ты хочешь, Торрес? — Иван Федорович в окружении своих штурмовиков с «Громобоя» стоял справой стороны от проема дверей на мостик. — Хочешь сдаться? Я же сказал, никто не выживет на авианосце после твоего отказа капитулировать. Все, время договоров с вами, тварями, закончилось! Теперь мы вас будем убивать везде, где встретим!

Самсонов не пускал пыль в глаза, он действительно решил перейти в войне с американцами на более жесткий уровень. Слишком уж вольготно чувствовали «янки» себя в национальных провинциях Империи, на которую они напали, видимо, считая, что русский сектор контроля Галактики ничем не отличается от остальных таких же секторов. Однако Коннор Дэвис и Сенат ошиблись, и теперь наш командующий решил, что пора показать захватчикам, с кем они связались.

Похожая стратегия помогла Самсонову в прошлую кампанию против криптотурок. Тогда в битвах с эскадрами султана Селима Иван Федорович показал себя не только дерзким флотоводцем, но и крайне жестоким командиром, который нередко лично участвовал в абордажах османских кораблей и захвате космических крепостей. Рукопашные схватки стали основой нашей победы, а участие в них старших офицеров с нашей стороны лишь усиливало моральный дух идущих в атаку русских космопехов. В те годы даже славные и непобедимые янычары — одни из лучших штурмовых родов войск не смогли выстоять против плазменных штыков «моряков» Черноморского космического флота. Что сейчас, что-то поменялось?

— Не собираюсь я сдаваться, не надейся! — крикнул в ответ американский адмирал. — Лишь хотел встретиться лично с тобой один на один…

— Долго упрашивать меня не надо, — в полголоса ответил Самсонов, кивком головы приказывая своим ребятам начинать общий штурм.

Через мгновение сводный отряд Самсонова, наконец, ворвался на капитанский мостик «Орискани». Наших штурмовиков сразу у дверей встретил шквал огня из нескольких десятков плазменных винтовок. Первые ряды наступающих мгновенно срезало будто ножом, своими телами они прикрыли следовавших за ними товарищей. Самсонову, возглавлявшему группу, сильно повезло, нагрудные пластины его доспехов выдержали несколько попаданий, их владельца кинетической волной лишь отбросило на спину. Падая, Иван Федорович увидел картину происходящего внутри отсека…

У разбитого главного монитора рубки сгрудились две дюжины вооруженных до зубов американцев. Они даже не пытались спрятаться за какое-либо укрытие и продолжали при этом вести непрерывный огонь по наступающим штурмовикам. В центре группы Иван Самсонов увидел и самого Торреса. В творящемся хаосе боя наш командующий с удивлением для себя отметил, что американский адмирал абсолютно спокоен и даже улыбается творящемуся вокруг хаосу боя…

— В последний раз ты лыбу давишь, падла! — грозно прохрипел Иван Федорович, поднимаясь на ноги и оборачиваясь к своим «морпехам».

— Активировать штыки! Всем за мной, в атаку! — прокричал он, первым выхватывая свою именную саблю.

Русские «морпехи» уже было прижавшиеся к полу и попятившиеся назад под прикрытие стен под непрекращающимся ливнем пуль, услышав приказ своего командующего, тут же вскочили на ноги и с криком «ура» бросились в атаку. В руках у ребят уже горели тусклым светом плазменные штыки. Американцы последовали примеру наших и в свою очередь активировали холодное оружие.

Две смертельные волны невероятно мощные и стремительные, нахлынули одна на другую. Глухой звон и шипение клинков в одно мгновение заполнили пространство командного отсека, смешавшись с криками ярости и боли. «Янки», которых в сравнении с нами была всего горстка, тем не менее, сражались отчаянно, будто дикие звери, загнанные в ловушку. Но не обладая навыками рукопашного боя многие из них, не успев среагировать, падали замертво под молниеносными выпадами русских космопехов, что были сейчас в своей родной стихии…

Наших парней и девчат из «морской» пехоты обучали ближнему рукопашному штыковому бою с первого дня службы. В отличие от русских, американцы предпочитали стрелковый бой. Однако сейчас, прижатые к стенке без возможности спастись, они отчаянно боролись за свою жизнь. Относительная теснота командного отсека, не имеющего возможности одновременно вместить в себя все русские штурмовые группы, несколько уравнивала шансы на победу.

— Вы что решили жить вечно, сраные ублюдки⁈ — громко кричал и смеялся Торрес в запале боя обращаясь к своим людям. — Давайте покажем этим неженкам, как умеют убивать, и как умеют умирать, настоящие «морские» котики!

— Хуа! — оглушительным эхом пронесся по отсеку победный клич американских «морпехов», в ответ на призыв своего командира…

— Урра! — вторили ему русские, бесстрашно бросающиеся на вражеские штыки.

— Что ж, пора заканчивать этот балаган! — произнес адмирал Самсонов с саблей над головой, бросаясь на Торреса.

Вслед за своим командиром на американцев набросились и все остальные наши штурмовики, кто сейчас находился рядом с Самсоновым. Теодор Торрес бросился навстречу русскому адмиралу. В этой неразберихе и невероятной давке оба командующих сумели лишь единожды скрестить свои клинки. Длинные плазменные офицерские сабли при такой тесноте оказались бесполезны, ими даже невозможно было нормально взмахнуть, и адмиралы, бросив оружие на пол, сцепились друг с другом в смертельных объятиях. Каждый из них старался дотянуться до шеи противника, чтобы сломать ее с помощью приводов своих бронированных перчаток. Самсонов и Торрес с неимоверной яростью били друг друга и кидали из стороны в сторону. Их боевые доспехи были активированы на полную мощность и скрежетали от трения брони о броню…

В какой-то момент Иван Федорович почувствовал, что защита его шлема треснула, вдобавок командующий неудачно споткнулся о тело одного из убитых и упал на спину. Тут же на нем сверху оказался Торрес, который вдруг увидел, что у него появился шанс одолеть своего смертельного врага, начал наносить огромной силы удары кулаком по бронестеклу забрала шлема Самсонова, стараясь разбить его как можно быстрее…

Иван Федорович пытался защищаться руками, но американец, чуя вкус скорой победы, не переставал бить в одно и то же место шлема. Голова Самсонова при этом моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Стекло на его забрале не выдержало и треснуло. Еще секунда и лицо нашего командира превратилось бы в бесформенную массу, но к несчастию для Теодора Торреса, русские и американские штурмовики, сражавшиеся рядом в этой сутолоке, в этот самый момент снесли адмирала своими телами с распластавшегося на полу Самсонова…

Под напором толпы теперь сам Торрес оказался лежащим на спине. Сверху на него упало сразу несколько тел убитых в рукопашной космопехов. Американский адмирал попытался встать, но это ему не удалось сделать — тела и сражающиеся рядом солдаты попросту не позволяли подняться. Когда он все же сумел привстать на локте, над ним уже возвышался тяжело дышавший Иван Самсонов, без шлема зато снова с саблей в руке. Торрес попытался было защититься блоком, выставив руку, но Самсонов несколькими размашистыми ударам плазменного клинка раздробил броню наручи своего противника, и через секунду рука американца уже отлетала в сторону. Следующий удар Самсонова последовал в область шеи Торреса, пробивая в этом месте крепления шлема…

— Вот и все, «янки», прощай! Передай своим в аду, чтобы ожидали остальных из 4-го и 6-го флотов! — воскликнул Иван, опуская плазменный клинок на шею американского адмирала…

После Самсонов тяжело вздохнул и огляделся по сторонам. Наши штурмовики, задавив врага числом и умением, добивали последних обороняющихся американцев. Рукопашная схватка постепенно подходила к концу. Несмотря на победу и смерть своего заклятого врага Иван Самсонов не почувствовал облегчения. Сражение снаружи «Орискани» кипело в полную силу, командующему все это время приходили доклады с мостика «Громобоя» о происходящем в секторе.

И тут в голове Ивана Федоровича родилась мысль, на первый взгляд ужасающая, но как посчитал командующий, способная переломить ход сражения…

Самсонов вновь сделал шаг к лежащему на полу Теодору Торресу, посмотрел в его раскрытые стеклянные глаза и снова занес над ним саблю. Голова американского адмирала по итогу нескольких размашистых ударов была благополучно отделена от остального тела, откатившись к ногам Самсонова…

Глава 7

— Это ждет каждого из вас, если не покинете суверенные системы Российской Империи! — в этот момент непонятно было, что страшней — лицо адмирала Самсонова или то, что он держал сейчас в руках, обращаясь по общему каналу видеосвязи к капитанам американских кораблей.

Командующий, стоя на помосте в центе командного отсека «Орискани», заваленного трупами, держал за волосы на вытянутой руке перед собой отрубленную голову несчастного адмирала Торреса. Зрелище это было поистине шокирующим для многих, причем не только для «янки». Наши командиры также сидели перед экранами, завороженные этой сценой, не понимая, как вообще возможно такое. Тем не менее, зрение их не обманывало, русский командующий действительно держал обезображенную голову Теодора Торреса с которой до сих пор капала кровь. Самсонов сам стоял весь в крови, от этого картина казалось еще более жуткой.

— Вы думали, придете в наш сектор, будете убивать наших людей, изгонять мирных колонистов с освоенных планет, а потом, когда дойдете до «Новой Москвы» — продиктуете нам условия позорного мира⁈ — загробным голосом рассмеялся Иван Федорович, смотря прямо на экран и понимая, что все американские коммандеры и офицеры на мостиках наблюдают за ним. — Вы думали, что я прощу вам слезы детей, не дождавшихся своих матерей и отцов с фронта⁈ Ни одной слезинки не прощу! Все вы умрете, умрете страшно поганой смертью, как сдох вот этот человек…

Самсонов кивнул на безжизненное тело вице-адмирала Торреса, лежавшее у него под ногами.

— Все умрете без исключения… А высший офицерский и адмиральский состав ваших флотов мы перебьем самым жестоким способом! Не верите⁈ Вот первый…

Иван Федорович брезгливо бросил голову Теодора Торреса на пол и с силой отпнул ее ногой к стене.

— Так будет с каждым из вас, и случиться это гораздо быстрей, чем вы думаете, — продолжал наш командующий, глаза которого в этом момент горели адским пламенем, а желваки играли на лице, будто жернова. — Единственный шанс для вас сохранить свои жалкие жизни — это как можно быстрей убраться из наших суверенных систем, а после молиться, чтобы мы не пришли за вами!

Вокруг нашего командующего в этом момент находилось несколько десятков «морских» космопехотинцев, которые минуту назад добили последних защитников «Орискани». Слова Самсонова и вид стоящих с винтовками наперевес русских штурмовиков действительно мог впечатлить любого, заставив американцев, наблюдающих эту душераздирающую картину, крепко задуматься над несколькими моментами. В частности, что они здесь делают в этом аду, и как можно победить русских, если их возглавляют сумасшедшие фанатики, как тот, что сейчас стоит перед камерой и угрожает вырезать всех своих врагов до единого…

Речь командующего Черноморским космофлотом произвела эффект разорвавшейся бомбы. Если до появления Самсонова на экране 20-ая «линейная» дивизия Теодора Торреса еще как-то держала строй, пытаясь отбиться от русской эскадры. То после таких жутких кадров нервы некоторых капитанов американских кораблей не выдержали.

Сразу четыре вымпела «янки» стали быстро разворачиваться и покидать «линию», пытаясь поскорей убраться и забыть этот кошмар. Побежали первые, считай что рано или поздно побегут остальные, причем тут неважно готов ты сражаться или нет. Оставаясь неприкрытым с «флангов», даже если ты храбрец, но не глупец, ты вынужден будешь отступать, чтобы сохранить свой корабль.

И 20-ая «линейная» посыпалась, один за другим ее корабли выходили из общего построения не дожидаясь, пока русские дредноуты подойдут на расстояние вытянутого магнитного троса. Никто из американцев не хотел, чтобы с ним повторилась ситуация, какая произошла с «Орискани», захваченным беспощадными русскими варварами. Корабли 20-ой дивизии начали в беспорядке убегать в разные стороны.

Тем не менее, канониры «янки» продолжали вести огонь по нашим вымпелам, бросившимся было за «янки» вдогонку. С обнуленными защитными полями русские дредноуты рисковали при этом получить серьезные повреждения. Поэтому адмирал Самсонов, несмотря на весь свой запал, когда так скажем, сеанс коллективного внушения был завершен и канал связи отключен, быстро пришел в себя, проанализировал поступающую ему информацию и принял разумное решение — прекратить преследование кораблей противника.

На возражения Козицына и Хиляева, желавших продолжать погоню и уже видевших перед собой легкую добычу, Иван Федорович ответил следующее:

— Господа, не уподобляйтесь зеленым лейтенантам, первый раз вступивших в бой и в какой-то момент решивших, что они на коне. Вы разве не видите, что силовые поля на ваших вымпелах приказали долго жить, а у «янки» они активированы практически на всех кораблях. Догнать быстро их не сможем, но как раз во время этой погони в перестрелке лишимся нескольких своих крейсеров. Так стоит ли игра свеч? Тем более что у нас под хвостом маячит дивизия вице-адмирала Ловато, с которой тоже нужно разобраться. Будьте немного разумней!

— Разумней⁈ — недовольно пробурчал себе под нос Василий Иванович Козицын. — И это говорит нам человек, только что отрубивший адмиралу Торресу голову…

Тем не менее, ни Хиляев, ни Козицын, спорить с командующим не стали, понимая, что тот прав и нынешнее состояние кораблей их дивизий действительно не позволяет продолжать бой с противником без серьезных для себя последствий. Поэтому наши остановили наступление и позволили тем самым 20-ой американской дивизии без существенных потерь покинуть сектор сражения. Хотя как без потерь? Потери были и они были очень даже приличные. Во-первых, русским в награду за смелость в виде трофея достался пусть и сильно искуроченный, но тем не менее, на ходу и впоследствии готовый выполнять задания уже в составе Черноморского флота — авианосец «Орискани», причем с более чем сотней истребителей на борту. Это был крайне ценный приз, учитывая то, что у нас в сравнении с американцами чувствовалась постоянная нехватка кораблей такого класса.

Во-вторых, один из дивизионных адмиралов «янки» отправился к праотцам, пусть и по частям и таким варварским способом, но все-таки это тоже можно было записать в актив нашей победы. Адмиралы, способные командовать крупными соединениями кораблей на дороге не валяются и ликвидация каждого такого флотоводца высокого ранга имела значение в любой войне.

Ну, и в-третьих, после обращения нашего командующего и разыгранного им театрального представления, моральный дух экипажей 20-ой американской дивизии был подорван, и подорван очень даже серьезным образом. Это русских не выведешь из равновесия видом отрубленной головы их командира, наши наоборот больше обозлятся и будут драться еще ожесточенней. А вот «янки» совсем по другому воспринимают подобные перформансы. Виды отрубленных голов и дикая жестокость со стороны врага, которой они не ожидали увидеть, действительно очень сильно повлияла на них, прочистив мозги лучше всякого виски…

Так что можно с ответственностью сказать, что в данном противостоянии русский Черноморский космический флот одержал убедительную победу. Однако сектор перехода до конца пока очищен он американцев не был. 20-ая дивизия Торреса, рассеянная по космосу и удирающая '«со всех ног», причем каждый корабль в своем направлении, уже не представляла угрозы нашей эскадре. Чего нельзя было сказать о 10-ой «линейной» вице-адмирала Ловато, корабли которой как раз в этот момент, завершив длительный маневр обхода, наконец, подошли к месту событий.

В дивизии Ловато было всего десять вымпелов у нас более двадцати, но как уже было сказано, абсолютное большинство русских дредноутов первого класса не имели защитных полей. От этого схватка с американцами не сулила ничего хорошего. Мы не могли при таком соотношении сил и характеристик не могли проиграть, более того, обязательно победили бы «янки». Но цена такой победы грозила стать непомерно высокой и потери нашей стороны при столкновении с дивизией Ловато могли составить до половины состава эскадры.

Иван Федорович, как и в случае с преследованием кораблей 20-ой дивизии не горел желанием терять свои корабли, поэтому наш командующий решил выслать навстречу приближающимся американским кораблям единственный шаттл и состава авианосца «Орискани». На это шаттле не было никого, машина шла на автопилоте по направлению к флагману вице-адмирала Ловато, в салоне челнока находился лишь маленький презент для американского командующего…

Адмирал Ловато видел на карте, что произошло в секторе часом ранее и надо сказать отчасти был доволен увиденным. А именно щелчком по носу Торресу от адмирала Самсонова, но вот что 20-ая «линейная» сейчас убегала от русских Леонарду не понравилось. Он то рассчитывал что вступит в сражение когда русские будут втянуты в позиционную артдуэль с канонирами Торреса, но все случилось иначе. Самсонов каким-то чудом опрокинув 20-ую «линейную», в данный момент выстраивал собственные корабли в атакующую «фалангу», похоже, желая продолжения драки.

Ловато еще сомневался, вступать ему в разборки с русскими или нет. Слишком уж манили собой беззащитные дредноуты «раски» с обнуленными энергополями. Тут стреляй не хочу… Но все же Леонард, никогда не отличавшийся храбростью, сомневался в исходе сражения и замер на подходе к русской «фаланге» в миллионе километров. прокручивая в голове различные варианты действий.

В этом момент американскому командующему доложили что к его флагманскому авианосцу '«Саратога» со стороны русских приближается одинокий десантный модуль. Странно, если бы Самсонов решил на нем атаковать дивизию Ловато. Может он заминирован, чтобы подорвать «Саратогу»?

Досмотровая группа прибыла на одинокий челнок и доложила, что тот не заминирован и никого из людей на его борту не обнаружено.

— Да, сэр, людей так скажем, частично нет, — натужно ответил старший досмотровой группы связавшись с мостиком «Саратоги».

— Что ты мелишь, Дорси⁈ — не понял Ловато. — Что значит, «частично»⁈

— Сейчас прибудем на авианосец и я вам покажу, — усмехнулся штурмовик.

После того, как челнок завели в ангар, а Дорси лично в руках принес так сказать презент для Ловато от русского командующего Черноморским флотом, Леонард очень быстро принял окончательное решение, как ему поступить в сложившейся ситуации. Спустя пять минут 10-ая «линейная» дивизия американцев развернулась и по такой же широкой дуге, по какой она прибыла в сектор, стала этот сектор покидать, причем на максимальных скоростях…

Нашим космоморякам можно было выдохнуть. За неполные сутки они одержали над врагом три победы, заставив три дивизии «янки» бежать. Переход «Таврида-Екатеринославская» продолжал оставаться под нашим полным контролем. Однако повреждения, которые получили линейные корабли и крейсера эскадры Самсонова необходимо было в кратчайшие сроки устранить. Сделать это можно было только на верфях центральной планеты системы «Таврида», поэтому Иван Федорович принял решение, не деля эскадру на часть всю ее в полном составе вести в направлении Херсонеса-9…

Двадцать пять шесть кораблей, включая затрофееный «Орискани», выстроились в походную колонну и выставив охранение из эсминцев, поспешили к Херсонесу…

— Ну, и что ты думаешь обо всем увиденном, Василий Иванович? — вице-адмирал Хиляев с борта своего «Ретвизана» связался со своим боевым товарищем с крейсера «Аврора» по локальному зашифрованном каналу связи.

— Думаю, что Фёдорыч, на старости лет повредился умом, — честно признался адмирал Козицын своему другу. Фёдорычем Василий Иванович называл командующего Самсонова. — Такое даже Васильков не вытворял в свое время! Нет я понимаю, у всех нервы, но чтобы отрубать «янки» голову да еще бахвалиться этим!

— Возможно, череда неудач и отступлений заставили нашего главкома действовать так радикально, — предположил Дамир Ринатович.

— Когда была последняя неудача? — пожал плечами Василий Иванович. — В «Тавриде» мы раз за разом бьем американцев и в хвост и в гриву…

— Сутки назад на помощь Грэгу Парсону прибыл 6-ой «ударный» флот, — напомнил своему собеседнику Хиляев. — Это мы «Шваброидного Грэга» водили за нос, а сейчас американцев в системе в три раза больше. Самсонов вероятно догадывается, что нам не выстоять и решил сыграть ва-банк…

— Ох, не знаю, Дамир, — вздохнул Василий Иванович, — как бы по итогу не пришлось бы нам посещать нашего командующего в палате психиатрической клиники…

Глава 8

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: неопределен — спорный сектор пространства.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства — орбита планеты Херсонес-3.

Русская эскадра направилась к Херсонесу-9, а Леонард Ловато поспешил к Херсонесу-3, где по его данным в этот момент должен был находиться весь остальной 6-ой космофлот. По пути своего следования Ловато подбирал одинокие корабли 20-ой дивизии невинно убиенного Теодора Торреса, присоединяя их к своей походной колонне. Леонард даже не пытался упрекать коммандеров этих кораблей в том, что они смалодушничали и покинули сектор сражения, потому, как сам Ловато после уведенного презента от Ивана Федоровича Самсонова, до сих пор пребывал в полнейшем шоке…

Этот самый презент в пластиковом пакете Леонард Ловато захватил с собой на «Тикондерогу» — флагман Нейтена Джонса-старшего, на котором в данный момент собрались на совет все адмиралы 6-го флота.

Командующий Джонс был вне себя от ярости. Он ожидал получить от Торреса сообщение о полной победе над Самсоновым и зачистке от русских кораблей сектора перехода «Таврида-Екатеринославская». Вместо этого 20-ая и 10-ая дивизии раньше времени прибыли к Херсонесу-3, причем в составе 20-ой «линейной» не наблюдалось авианосца «Орискани». Краткое послание Ловато Джонсу о произошедшем у перехода не внесло ясности, и Нейтен приказал командующему 10-ой дивизией лично прибыть на «Тикондерогу».

— Что мать вашу, случилось⁈ — воскликнул Джонс-старший, видя перед собой помрачневшего и молчаливого Ловато, которого командующий недолюбливал. Вдобавок этот придурок Леонард зачем-то притащил ему в кают-компанию какой-то черный пакет.

— Ты что мусор собрался выбрасывать и заодно заскочил к нам на совет? — усмехнулась Пайпер Райт, кивая на необычную ношу в руках Ловато.

— Я бы не стал называть это мусором, чтобы не быть обвиненным в расовой дискриминации и не получить обнуление гражданского рейтинга от Комиссии по правам национальностей, — невесело усмехнулся Леонард, подходя ближе и ложа на стол перед собравшимися мешок.

Райт и остальные переглянулись между собой, не понимая, что происходит.

— Где Торрес, черт возьми⁈ — разозлился Нейтен Джонс. — Почему мне постоянно приходиться лишний час ждать, пока все соберутся. При Дрейке я такого не припомню…

— Ошибаетесь, командующий, — ответил на это вице-адмирал Ловато, — на совете присутствуют все дивизионные адмиралы…

— Что ты городишь? — Нейтену сейчас было не до шуток, по какой-то необъяснимой причине два его комдива не выполнили приказ, поставив под вопрос дальнейший ход операции по захвату «Тавриды». А этот умник, Леонард еще и позволяет себе шутить!

— Я говорю, что все дивизионные адмиралы на месте, сэр, и ожидают ваших указаний! — громко и вызывающе произнес Ловато, уставившись на командующего, несмотря на оттенок кожи ставшего пунцовым от гнева.

— Ты…

Джонс осекся на полуслове, когда Леонард развернул пакет, который принес, и сидящие за столом отпрянули от него на своих креслах. Перед ними лежала голова Теодора Торреса, переданная в виде презента адмиралом Самсоновым на том самом челноке, который он выслал к '«Саратоге» и после которого Ловато так поспешно покинул сектор перехода.

— Это, это что? — выдавил из себя Нейтен Джонс.

— Я же говорил, все дивизионные адмиралы 6-го космофлота присутствуют на совете, — ухмыльнулся Леонард Ловато, садясь за стол как ни в чем не бывало, благо он за то время пока спешил к Херсонесу-3 сумел привести своим мысли в порядок и придумал этот жестокий розыгрыш с демонстрацией отрубленной головы Торреса, чтобы хорошенько уколоть Джонса.

План Ловато удался, Нейтен Джонс почти пять минут сидел молча, не зная, что сказать. Когда командующий, наконец, немного отошел от шока, он снова перевел свой взгляд на Леонарда.

— Хорошо, юмор я оценил… Не соизволите ли теперь в подробностях поведать собравшимся, как это произошло…

— О, не волнуйтесь, сэр, опишу детально, — холодно улыбнулся Леонард.

В течение часа Ловато рассказывал, что случилось у перехода, как русские корабли навалились на 20-ую «линейную», как штурмовики с «Громобоя» захватили и вырезали всю команду авианосца «Орискани» и как сумасшедший адмирал Самсонов лично отрубил голову бедолаге Торресу а потом записал видео обращение к американцам и те не выдержав, побежали из сектора сражения. Ловато всегда любил поговорить и сейчас не жалел красок для описания произошедших событий. Адмиралы 6-го флота сидели как вкопанные с одной стороны не отрываясь смотря на обезображенное лицо своего бывшего боевого товарища, с другой, не пропуская ни единого слова из рассказа Леонарда. Военное совещание незаметно превратилось в страшные истории, рассказанные у костра…

— А можно убрать «это» со стола? — скривилась Пайпер Райт, устав смотреть на открытые стеклянные глаза бывшего командующего 20-ой дивизии.

— Да, и еще, — неожиданно вспомнил Ловато, никак не реагируя на просьбу Пайпер. — Помимо головы несчастного Торреса адмирал Самсонов прислал всем нам короткую записку, которая состояла всего из одного слова…

— И что это было за слово? — спросил адмирал Корделли, вставая и пряча, наконец, голову Теодора Торреса обратно в пакет.

— Слово было «первый», — ответил Ловато, многозначительным взглядом обведя всех присутствующих.

— Если я правильно понимаю, Айван Самсонов таким образом намекает нам на то, что Теодор Торрес не останется единственным обезглавленным американским адмиралом на этой чертовой войне, — нервно хихикнула Пайпер Райт, хотя ей было совсем не смешно. — Неплохой ход со стороны «раски», джентльмены. Я хоть и младше всех вас, но хорошо помню подобную тактику устрашения, которую применил наш главнокомандующий Коннор Дэвис в войне против Лиги неприсоединившихся миров. После года изнурительной партизанской войны с эскадрами противника Дэвис начал казнить направо и налево высокопоставленных заложников из числа правящего класса планет Лиги, включая членов их семей. Такая тактика, как известно, принесла результат — Лига покорилась нашему флоту, признав поражение…

— Только теперь колонисты этих планет ненавидят американцев и готовы в любой момент восстать, — уточнил Нейтен Джонс, не понаслышке зная эту историю, так как сам участвовал в той войне.

— Тем не менее, эффект был, — продолжала Пайпер, — и даю голову на отсечение, как бы это неуместно звучало в данной ситуации, что усатый адмирал Самсонов решил повысить ставки до максимума. Русские хотят, чтобы мы боялись…

— И это у них уже получается, — согласился Нейтен Джонс, с укором посмотрев на вице-адмирала Ловато, — это видно по тому с какой скоростью убегали от перехода наши: 20-ая и 10-ая дивизии…

— Важное уточнение, 10-ая «линейная» не бежала, а отступила, причем в полном порядке, — поправил командующего, Леонард, платя Джонсу таким же ненавидящим взглядом. — Если бы корабли Торреса не дрогнули, я бы вступил в сражение, которое непременно выиграл…

— Вот я и говорю, действует тактика Самсонова, — не дослушал своего комдива, Нейтен Джонс. — Только, к сожалению, для «раски» мы не из тех, кого можно запугать подобным…

Нейтен посмотрел на своих адмиралов, но так и не понял, поддерживают они его настрой или нет. Джонс кстати и сам себе не мог дать ответь на это. На словах конечно ему как командующему космофлотом нужно всячески было показывать свою неустрашимость, но вот на душе у Нейтена было не так спокойно, как могло показаться…

— Операция продолжается, леди и джентльмены, — непринужденно улыбнулся командующий Джонс, — и никакие отрубленные головы и другие части тела не заставят нас отступить от ранее намеченных планов. 10-ой и 20-ой дивизиям — присоединится к общему строю… Идем к Херсонесу-5… И уберите, ради Бога, этот пакет со стола…

* * *

Не понятно что больше повлияло на дальнейшие действия адмиралов 6-го «ударного» космофлота, жестокая казнь из товарища или тайный замысел командующего Джонса, но внезапно в рядах «янки» возник серьезный конфликт. Это случилось дне позже, когда дивизии 6-го флота замерли на орбите Херсонеса-5, той планеты, на поверхности которой все еще оставались вышки и платформы, добывающие столь необходимый американцам интарий.

Нейтен Джонс, как и обещал, отдал все топливо из своих походных танкеров кораблям 4-го «вспомогательного» флота Парсона, который в данную минуту приближался к переходу «Таврида-Тарс» с намерением его захватить и впустить в звездную систему из соседней провинции резервную дивизию Буховски и союзную эскадру османов.

Разведка Джонса не обманула, данные зондов подтвердились на Херсонесе-5, несмотря на то, что Кондратий Белов спалил все, что мог, остались нетронутыми несколько десятков добывающих станций и два небольших перерабатывающих интарий комплекса. Запасов топлива на них было вполне достаточно, чтобы, по крайней мере, наполнить до отказа полупустые баки всех кораблей 6-го флота. Этого должно было хватить для проведения дальнейшей операции по захвату «Тавриды».

Корабли поочередно садились на поверхность планеты рядом с топливоналивными резервуарами и начинали медленно заправляться. Мощности комплексов и насосы не позволяли это сделать быстро, к тому же объема баков не хватало, и их постоянно нужно было снова наполнять, подвозя интарий с добывающих платформ. В общем, операция по дозаправке кораблей 6-го флота сильно затянулась по времени.

Джонса все устраивало, казалось, командующий итак никуда не торопиться. Что нельзя было сказать о некоторых из его дивизионных адмиралов, таких как: Пайпер Райт и Френсис Корделли, которые понимали, что 4-ый «вспомогательный» флот уже должен находиться у перехода «Таврида-Тарс». По планам, выработанным и утвержденным на первом совместном совещании, Джонс и Парсон договорились действовать совместно, в расчетное время подойдя один: к центральной планете системы, второй — к переходу «Таврида-Тарс». Два эти объекта находились вблизи друг друга, соответственно два американских космофлота могли координировать свои действия. Если трудно придется Джонсу, то ему на помощь всегда могли подоспеть дивизии 4-го флота, если бы русские приперли к стенке «Шваброидного Грега» — корабли 6-го ударного космофлота сумели бы его выручить. Так было договорено.

Но, почему-то Нейтен Джонс до сих пор прохлаждался у Херсонеса-5, не спеша заправляя один свой корабль за другим.

— Наши корабли имеют возможности подойти каждый к отдельной добывающей платформе и заправиться, — недоумевала Пайпер Райт в разговоре с Корделли. — Почему Нейт медлит? Неужели он все-таки испугался сабли адмирала Самсонова⁈

— Не думаю, чтобы Джонса можно было остановить, продемонстрировав ему чью-то отрубленную голову, — отрицательно покачал головой Фрэнк Корделли. — Нет, здесь что-то другое… Мне почему-то кажется, что наш новый исполняющий обязанности командующего медлит потому, что очень сильно желает поражения 4-му «вспомогательному» космофлоту… Ведь если мы вовремя не подойдем к центральной планете системы и не свяжем боем Самсонова, русские могут зажать «Шваброидного Грега» и три его дивизии в клещи.

— Если это так, Нейтену грозит трибунал! — воскликнула Пайпер, всегда скорая на расправу. — Я тоже недолюбливаю этих неженок из 4-го флота, но здесь дело касается войны с русскими и если мы будем так подставлять друг друга, то проиграем. Сначала Айван Самсонов разделается с Грэгом Парсоном, переловит всех его адмиралов и обезглавит, как обещал. А после займется нами и вот тогда, я не поставлю на наш флот, ибо мы с тобой уже видели, как трусливо бежала из сектора боя вся 20-ая «линейная» дивизия, когда капитаны ее кораблей увидели на экране голову своего шефа. И вот когда бешеный Самсонов перебьет 4-ый космофлот, а после начнет жонглировать пустыми головами его адмиралов, я не удивлюсь тому, что и мои люди побегут…

— С одной стороны, я совсем не прочь посмотреть на то как русский адмирал будет подкидывать вверх головы адмиралов флота Парсона, — зло усмехнулся Френсис Корделли.

— Особенно этой суки Элизабет Уоррен, — поддержала своего товарища Пайпер Райт.

— Но с другой, я с тобой полностью согласен, — продолжал Корделли, — что если будет уничтожен 4-ый космофлот, от которого итак осталось надо признать немного, то следующими будем мы… Поэтому, что бы кто ни говорил, надо поторапливаться и без промедления идти к Херсонесу-9, тем более, что по данным разведывательных зондов, которые оставил после себя Ловато, когда убегал от перехода «Таврида-Екатеринославская», мы знаем, что вся эскадра Самсонова ушла как раз по направлению к центральной планете…

На селекторном совещании с Джонсом, Пайпер и Френсис Корделли высказали свои опасения прямо в глаза командующему, но по-прежнему не услышали от того вменяемого ответа, почему 6-ой космофлот остается на орбите Херсонеса-5 и пока даже не собирается сниматься с координат. Нейтен Джонс снова попытался сослаться на малую пропускную способность топливоналивных терминалов, но Пайпер легко парировала все его отговорки.

— Послушайте, сэр, — на обращении «сэр» контр-адмирал Райт отдельно сделала ударение, намекая тем самым, что никакой ты Нейтен не сэр, а лишь временно исполняющий обязанности командующего космофлотом. — Если — вы не примете решения о скорейшей подготовке к походу к Херсонесу-9, то это сделаем мы и без вашего разрешения…

Джонс в очередной раз увидел, что позиции его во флоте не так уж и прочны. Из всех дивизионных адмиралов 6-го космофлота Нейтена поддерживали лишь Аарон Догэрти — командующий дивизии «Ирокезы» и Кирк Байо — такой же как и Джонс временный командир дивизии «Тандерберд». Торрес к сожалению погиб. С другой стороны, в оппозиции к Нейтену находились неугомонная Пайпер Райт, ее дружок Френсис Корделли и неожиданно к ним примкнувший — Леонард Ловато. Неожиданно потому, что как всем было известно, Ловато и Корделли ненавидели друг друга как кошка с собакой еще со времен учебы в Академии. Но тут к большому неудовольствию Джонса-старшего эти двое вдруг объединились и пусть их союз был временным, но Нейтену от этого было не легче.

— Голоса по тому, оставаться нам на месте или идти к Херсонесу-9 разделились поровну, — произнес Джонс. — Исходя из того, что я как командующий обладаю решающим голосом, я принимаю решение…

— Стоп, стоп, ты временный командующий — Нейт, — покачала головой Пайпер Райт. — Как я уже сказала, если ты отказываешься идти к центральной планете, мы это сделаем сами… Пусть к Херсонесу-9 подойдут лишь три наши дивизии, но, по крайней мере, мы сможем помочь Парсону, а он нам… Так что выбирай, продолжаешь ли ты быть командующим всем 6-ым флотом, или остаешься командовать его половиной…

В словах острой на язычок Пайпер была правда. Нейтену до утверждения его должности Коннором Дэвисом кровь из носу нужно было сохранить свой авторитет. Навряд ли Дэвис оставит Джонса у руля 6-го «ударного» космофлота, видя, что тот не контролирует половину своих дивизионных адмиралов. Скрепя сердце Нейтен Джонс вынужден был согласиться на ультиматум Пайпер Райт, и отдал распоряжение кораблям производить дозаправку на каждой действующей на поверхности планеты платформе.

Пайпер и Корделли пожимали друг другу руки и готовились к скорому переходу к Херсонесу-9, а Нейтен Джонс расхаживал взад и вперед по своей каюте, в бессильной злобе сжимая кулаки и обещая отомстить своим обидчикам, как только представиться такая возможность.

— Что там? — крикнул он в переговорное устройство, реагируя на вызов с мостика. — Я же просил полчаса меня не беспокоить…

— Сэр, один из наших кораблей приближается со стороны портала «Бессарабия-Таврида», — прозвучал ответ дежурный оператора.

— И что в этом необычного⁈ — вскипел Джонс.

— Это «Йорктаун», сэр, вы просили немедленно сообщать вам в случае его появления…

— Спасибо, Дилан, — зловеще улыбнувшись, уже более мягко сказал Нейтен Джонс. — Сейчас подойду…

Глава 9

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: неопределен — спорный сектор пространства.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства — орбита планеты Херсонес-5.

— Ну, что жирный кусок дерьма, как тебе понравилось прислуживать «раски»? — Ронни с силой ударил кулаком в живот плачущего Абадайю Смита, который в магнитных наручниках находился в данный момент в карцере на «Тикондероге». — Ты думал, мы такие тупые, что не догадаемся о твоей причастности к бегству Василькова и этого хромоногого ренегата Итана Дрейка⁈

— Клянусь здоровьем моей покойной матушки, меня использовали вслепую! — стонал толстяк, заливаясь слезами. — Я лишь выполнял приказы командующего Дрейка…

— У нас новый командующий — это вице-адмирал Джонс, — закричал на Абадайю, капитан, — а Дрейк — подлый предатель!

— Как скажите, сэр, — хныкал толстяк. — Я рад этому безмерно и готов в любую минуту доказать свою преданность мистеру Джонсу… Только отпустите меня, пожалуйста, а то я начинаю нервничать, а когда я нервничаю, я начинаю хотеть кушать…

— Кушать⁈ — округлил глаза Ронни. — Ты посмотри на себя! Все пайки сожрал на «Йорктауне», а все равно голодный… Ну, ничего жирдяй, скоро станешь стройным и подтянутым…

— На что вы намекаете, сэр, — испугался Абадайя, снова скуксившись.

— На то, что из этой камеры ты не выйдешь до конца войны, — засмеялся штурмовик. — А когда выйдешь, тут же сядешь на электрический стул…

— Оставьте, капитан, — неожиданно за спиной Ронни раздался знакомый голос самого Нейтена Джонса. — Не пугайте нашего славного коммандера Смита раньше времени, тем более что дальнейшая судьба этого человека зависит только от него самого.

Голос командующего был на редкость спокойным и приветливым, Джонс подошел вплотную к хлюпающему носом Абадайе.

— Вы хорошо меня поняли, коммандер?

— Вообще ничего не понял, — признался толстяк, — Но, я сделаю все, чтобы вы остались мной довольны…

— Молодец, Абадайя, у тебя появляется шанс, — усмехнулся Нейтен Джонс, переглянувшись со своим капитаном «морпехов». — Деактивируй наручники, Ронни…

…Буквально через какой-то стандартный час после этой нежданной встречи трех старых знакомых, тяжелый крейсер «Йорктаун» только что вставший на орбите Херсонеса-5 внезапно камнем сорвался с низких орбит в атмосферу и начал планомерно одну за другой уничтожать из своих палубных орудий действующие топливные вышки. Никто не понимал, что происходит, «Йорктаун» все это время пока носился от одной платформы до другой, не выходил на связь, продолжая палить из всех своих орудий по вышкам. Наконец, когда последняя платформа на поверхности планеты перестала существовать, выгорев полностью, коммандер Смит с победным выражением лица предстал на экране перед своим командиром — Леонардом Ловато.

— Сэр, «Йорктаун» после капитального ремонта прибыл в расположение 10-ой «линейной» дивизии, — Абадайя взял под козырек. — Все топливные вышки русских на поверхности Херсонеса-5 уничтожены, теперь адмирал Самсонов не сможет их использовать…

— Ты идиот, Абадайя! — воскликнул Ловато, хватаясь за голову. — Ты клинический идиот! Как можно было не разобравшись, палить направо и налево!

— Но, сэр, я только прибыл, — разводил руками толстяк, делая максимально простое лицо(хотя куда уж проще), — Идентификаторы тех объектов, которые я уничтожил, до сих пор светятся в прицелах моих орудий красным цветом. Я думал что это базы русских партизан из числа колонистов. Откуда я мог знать, что эти вышки уже захвачены? На Тире-7 в соседней звездной системе «Бессарабия», откуда я совсем недавно прибыл, «раски», к примеру, до сих пор отчаянно сопротивляются нашему 11-му Корпусу «морской» пехоты генерала Томпсона.

— Никто не подумал в этой суматохе, что нужно перекодировать эти чертовы идентификаторы! — воскликнул Леонард Ловато, поначалу приняв за чистую монету отговорку своего нерадивого коммандера.

Однако позже, когда Ловато разобрался в деталях и понял, что гражданские объекты не нуждаются в переидентификации, а вернее меняют свой статус автоматически на всех картах и прицелах орудий, после того, как планета переходит под контроль нового владельца, командующий 10-ой дивизией хотел собственноручно пристрелить Абадайю. Причем Леонард Ловато больше расстроился не тому, что Смит с помощью «Йорктауна» уничтожил практически все топливные вышки, а тому, что толстяк обманул своего командира.

Если бы рядом с Ловато в том момент не находились Пайпер Райт и Корделли, вице-адмирал точно бы вышиб несчастному Абадайе мозги из табельного оружия. Однако Пайпер удержала его от необдуманных действий, понимая, что коммандер Смит устроил все это не по своей воле.

— А ну, признавайся, кусок свиной отбивной, кто тебя надоумил сжечь вышки⁈ — контр-адмирал Райт, несмотря на рост, нависала сейчас над сидящим в кресле, снова плачущим Абадайей.

Пайпер с размаха зарядила по лоснящейся роже Смита пощечину.

— Ай, за что⁈ — голосил тот, пытаясь защититься руками. — Прекратите, мэм…Не успел я прибыть в расположение родного космофлота, как все пытаются избить бедного Абадайю!

— Я тебя бить не буду, — в свою очередь надвинулся на него Леонард Ловато, которого удерживал от расправы над подчиненным, Френсис Корделли. — Я тебя расстреляю за диверсию. Ты мерзавец, своей пальбой уничтожил девяносто процентов запасов топлива для наших кораблей. Как мы теперь будем сражаться⁈

— Если не скажешь, почему ты это сделал, я перестану его держать, — пригрозил Абадайе, Фрэнк Корделли, кивая на Ловато, которого он по-прежнему крепко держал в объятиях.

— Говори, — Пайпер еще раз влепила смачную затрещину по затылку коммандера Смита.

— Я все скажу, только не надо насилия! — заорал толстяк, поднимая руки вверх, будто сдается. — Это Нейтен Джонс, Это адмирал Джонс и его цепной пес Ронни Бьянко заставили меня совершить эту диверсию…

— Что и требовалось доказать, — кивнула Пайпер Райт, отпуская толстяка и отходя к двум своим товарищам. — Нейт продолжает проворачивать свои грязные делишки. Я сразу поняла, что этот ублюдок пойдет по головам, расчищая себе поле. Сначала он схватился с нашим командующим Итаном Дрейком и сделал так, что «Хромоногого» объявили дезертиром и предателем. После попытался разобраться с тобой, Леонард…

— Я в этом более чем уверен, ребята, — согласился Ловато, обрадованный уже хотя бы тем, что нашел неожиданную поддержку в лице контр-адмирала Райт и Фрэнка Корделли. — Джонс-старший не просто так послам меня якобы прикрывать дивизию Теодора Торреса, план Нейтена заключался в том, чтобы я и мои корабли навсегда остались летать в виде космического мусора у перехода «Таврида-Екатеринославская»… Но у нашего нового командующего нечего не вышло. Леонарда Ловато не так просто убрать с дороги. В результате жертвой неудавшегося заговора стал бедолага Торрес, которого, я уверен Нейтен хотел использовать вслепую…

— Согласна с тобой, — перебила словоохотливого Леонарда, Пайпер Райт. — Теперь вот диверсия с уничтоженными вышками… И снова такая же схема использовать в слепую очередное орудие своих замыслов…

Пайпер кивнула на утирающего сопли и пот Абадайю Смита, который молчал и прислушивался, о чем шепчутся в угла адмиралы.

— Ну-ка уши заткни! — огрызнулся на своего подчиненного, Леонард Ловато. — Только попробуй доложить своему новому хозяину о нашем разговоре, узнаешь, что с тобой будет!

— Он мне не хозяин, — замотал головой толстяк, — я к вам назад в дивизию хочу…

— «Йорктаун» приму, потому что крейсер приписан к 10-ой «линейной», — пожал плечами Ловато, — но капитана корабля заменю на более преданного…

Абадайя снова скуксился и сложил руки в мольбе.

— Подговорив толстяка сжечь вышки и баки с интарием командующий, что хотел этим добиться? — Френсис Корделли вернул Ловато и Райт к прежней теме разговора. — Нет, что хотел понятно, того он и добился, — весь 6-ой космофлот остается на орбите Херсонеса-5 без возможности в ближайшее время прибыть к центральной планете системы… Но для чего все это?

— Я чувствую, что это не русский адмирал Самсонов, отрубивший голову Торресу, сошел с ума, а наш новый исполняющий обязанности командующего 6-ым флотом, — кивнула Пайпер Райт. — Могу спорить, что у Нейта, слетевшего с катушек, давно составлен список личных врагов, которых Джонс намерен убрать с дороги тем или иным способом. Первым и самым опасным был Итан Дрейк. По итогу старика Дрейка уже списали в утиль, он мятежник без всякой возможности вернуться к нормальной жизни и снова принять командование флотом. На втором месте в этом списке стоит никто иной, как Грегори Парсон — командующий 4-ым «вспомогательным» космофлотом…

— Почему именно Парсон? — пожал плечами Френсис Корделли.

— Точно не знаю, но вероятнее всего Джонс чувствует конкуренцию со стороны 4-го флота, — ответила на это Пайпер Райт. — Как всем нам известно утвердить нового командующего нашим флотом может только Коннор Дэвис, либо особым декретом Сенат. Несмотря на то, что Нейтен занимает эту должность, авторитет его не слишком высок и адмирал Дэвис еще несколько раз подумает, соответствует ли Джонс-старший своей сегодняшней должности. А если случиться так, что наш главком поставит командовать 6-ым флотом того же Грэга Парсона, как самого высокого по чину флотоводца, а 4-ый флот отдаст кому-либо из его дивизионных адмиралов…

— Такое очень даже может быть, — согласился Френсис Корделли. — Причем авторитет Коннора Дэвиса настолько велик, что ни у кого из нас и ни у кого из наших экипажей не появится желания ему в этом возразить.

— Либо Дэвис, видя несостоятельность Джонса, назначит новым командующим кого-либо из нас, — подмигнула своим товарищам Пайпер. — А что разве мы глупей Нейтена и не можем благодаря своему опыту руководить флотом?

— Каждый из стоящих здесь управиться с 6-ым космофлотом лучше, чем Нейт, — одновременно закивали Корделли и Ловато. — Джонс-старший превосходит нас в подлости, но никак не в флотоводческом таланте…

— Вот вам и ответ, джентльмены, — продолжала Пайпер Райт. — Чтобы устранить своих основных конкурентов Нейтен Джонс и задумал все эти пакости. «Шваброидный Грег» идущий в данную минуту к переходу «Таврида-Тарс» является следующей жертвой этой бешеной собаки Нейтена. Джонс изначально, когда посылал 4-ый космофлот зачистить переход на «Тарс», знал, что не придет к Херсонесу-9 и в случае чего не поможет Парсону.

— Таким образом 4-ый «вспомогательный» обречен, — подытожил Френсис Корделли. — Русский Черноморский космический флот все дивизии которого по данным нашей разведки уже должны подойти к Херсонесу-9, от которого рукой подать до перехода «Таврида-Тарс», просто зажмут в клещи и сотрут в порошок Парсона и его корабли…

— Если честно я недолго буду плакать о судьбе дивизий 4-го флота, — ответила Пайпер Райт. — Тем более что одну из них возглавляет эта дура Элизабет Уоррен. Но тут дело на в 4-ом космофлоте. Как только с «Шваброидным Грегом» руками русских будет покончено, наш друг Нейтен вычеркнет имя погибшего командующего Парсона и перейдет к следующему по списку…

— И кто же этот человек? — настороженно спросил Леонард Ловато, уже поверивший в то, что такой список существует, хотя это было лишь предположение Пайпер.

— Кто-то из нас троих, — улыбнулась контр-адмирал Райт. — Это же очевидно. В голосовании на назначение исполняющего обязанности нашего флота, кто возражал против кандидатуры Нейтена Джонса? Мы трое…

— К сожалению, в этом голосовании за свою кандидатуру тоже можно отдавать голос, — вздохнул Френсис Корделли. — Поэтому Нейтену и удалось вырвать победу…

— Да, но он не забыл, кто голосовал против, — хмыкнула Пайпер Райт. — И кто, как я уже говорила, может вполне себе стать новым командующим 6-ым «ударным»… То есть мы…

— Может, пристрелить Нейта не дожидаясь пока он нас поодиночке не начал вычеркивать из своего черного списка, а? — предложил Корделли.

— Без доказательств его вины мы все пойдем под Трибунал, — ответила на это Пайпер.

— Тогда, что нам делать? — недоуменно воскликнул Ловато.

— Все очень просто, — подмигнула ему хитрая Пайпер Райт. — Пока «Шваброидный Грег» жив, живы и мы. Джонс именно Парсона считает своим главным конкурентом, нас оставляя на десерт…

— Значит, надо срочно выручать 4-ый космофлот, — решил Корделли. — Но как нам это сделать, после диверсии толстяка Абадайи?

— Сколько топлива на кораблях ваших дивизий? — задала вопрос своим товарищам Пайпер Райт.

— Совсем немного, — задумался Френсис Корделли. — До Херсонеса-9…

— У меня и примерно столько же, — ответил Леонард Ловато.

— Да, и у меня немногим больше, — печально вздохнула Пайпер Райт. — В среднем баки заполнены на 13 процентов…

— У меня «Йорктаун» с полными баками, — неожиданно раздался голос с другого конца каюты.

Хитрый и обладающий когда это требуется слухом, коммандер Смит, решил вклиниться в разговор троих командующих.

— Если разделить между всеми вашими кораблями получится на несколько процентов больше, — расплылся в улыбке Абадайя, решив купить таким образом прощение.

— Жирдяй прав, — обрадовалась Пайпер.

— Чем нам могут помочь лишние несколько десятков тонн топлива? — буркнул Ловато.

— Если мы разделим интарий из баков «Йорктауна» то точно дойдем до Херсонеса-9, а там и до перехода «Таврида-Тарс» рукой подать, — ответила на это Пайпер Райт. — Если основные силы Черноморского космического флота будут находиться на орбите планеты, мы сможем отвлечь их на время, пока Грегори Парсон расчищает путь к «вратам» на «Тарс». А если Самсонов уведет свои корабли к переходу, мы либо идем следом и ударяем русским в спину во время сражения, либо захватываем столичную планету, у которой на орбите и на поверхности столько запасов интария, что нам хватит на всю военную кампанию…

— Логика в этом есть, — кивнул, соглашаясь, Фрэнк Корделли.

— Я с вами, ребята, — сказал Леонард Ловато, похлопав по плечам своих новых союзников.

— А я? — снова за спинами адмиралов раздался жалобный стон Абадайи. — А я с вами?

— Открывай пошире топливные баки своего «Йорктауна» толстяк, — улыбнулась ему Пайпер…

Глава 10

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: неопределен — спорный сектор пространства.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства — сектор перехода «Таврида-Тарс».

В это время 4-ый «вспомогательный» космофлот в составе тридцати восьми боевых кораблей, для увеличения скорости выстроившись в походную колонну, приближался к своей цели — переходу «Таврида-Тарс» и находящейся рядом с ним автономной космической крепости «Севастополь». Командующий американским флотом — адмирал Грегори Парсон находился на своем флагмане — авианосце «Форрестол», шедшим во центре колонны в составе кораблей дивизии «Таро». Эскадренные миноносцы всех трех дивизий Парсона окружили колонну, защищая ее со всех направлений от возможного внезапного нападения.

Однако эти меры безопасности оказались излишними, ни одного вражеского корабля на пути следования 4-го флота так и не оказалось. Тем не менее, уж несколько раз битый русскими, «Шваброидный Грег» перестраховывался как мог, разбрасывая по маршруту своего следования все имеющиеся у него в наличии зонды-глушилки. Благодаря этому американцам удалось скрытно подобраться к искомому переходу, в близи от которого Парсон простоял еще почти сутки ничего не предпринимая.

Во-первых, он ждал секретного код-сигнала от своего союзника — вице-адмирала Джонса-старшего, корабли которого к этому времени уже должны были подойти к центральной планете системы. Сигнала Грэг, как мы понимаем, так и не дождался. Медлить больше было нельзя, американцев могли в любую минуту обнаружить казачьи патрули на своих быстроходных «чайках», периодически выходящие из ангаров русской крепости и шныряющие туда-сюда. С другой стороны более удачного момента для удара по защитникам перехода трудно было представить.

Парсон и его комдивы рассчитывали увидеть перед собой 10-ую «линейную» дивизию адмирала Красовского в полном составе, что по данным их разведки должна была здесь находиться. Но к большой радости американцев кораблей Красовского у перехода они не обнаружили, вместо них у пирсов «Севастополя» стояло всего шесть русских кораблей, большей частью, как увидели американцы по идентификационным номерам, принадлежавшие 27-ой «линейной» дивизии Черноморского космического флота…

— С таким охранением мы справимся и без поддержки Джонса, — подумал Грэг Парсон, решив что ждать сигнала от своего ненадежного союзника больше не будет и атакует крепость прямо сейчас.

На первый взгляд захватить «Севастополь» — крепость пусть и мощную, но достаточно старую, с теми силами, что имелись у него под рукой, Парсону казалось делом несложным. «Шваброидный Грег» безусловно видел, что у крепости имеется приличное число стационарных орудий, плюс — несколько десятков истребителей местной эскадрильи, да еще шесть вымпелов охранения. Однако силы защитников не шли ни в какое сравнение с тремя дивизиями американского флота, которые по своей численности и общим боевым характеристикам превосходили русских в огневой мощи на целый порядок. Парсон был полностью уверен в собственных силах и желал поскорей реабилитироваться в собственных глазах и глазах остальных адмиралов за прежние промахи и поражения.

4-ый «вспомогательный» космофлот в полном составе вышел из «тумана войны», показавшись на радарах. Гарнизон «Севастополя», надо отдать им должное, несмотря на тотальный численный перевес американцев, не собирался сдаваться без боя. Ультиматум Парсона о капитуляции крепости остался без ответа. Комендант нашей крепости — генерал Мордвинов даже не стал всерьез рассматривать условия сдачи, кстати, очень даже хорошие. Американцы обещали выпустить всех защитников «Севастополя» а также корабли 27-ой дивизии в направлении, куда те пожелают, при условии сдачи крепости.

Несмотря на то, что «Севастополь» и маленькая эскадра, охраняющая крепость, не могли выйти победителями из этого сражения, русский генерал решил сражаться до последнего. Мордвинов, как думали американцы, видимо, рассчитывал на то, что вскоре в сектор, где располагался «Севастополь» к осажденному гарнизону вскоре подойдет подмога с Херсонеса-9. Но наш комендант знал о том, что Красовского нет в данный момент у планеты, потому, как его дивизии погнались за отступающими вымпелами дивизии «Звезда Смерти». Поэтому отказ нашего коменданта на условия Парсона был продиктован не военной хитростью, а только лишь героизмом и нежеланием отступать.

Грегори Парсон со своей стороны не собирался до бесконечности ждать ответа Мордвичева и как только все его корабли заняли исходные координаты, отдал приказ на начало атаки. Тридцать восемь боевых вымпелов «янки» сорвались с мест и устремились к одиноко парящей в пространстве космосе крепости…

С расстояния в 300 000 километров стационарные плазменные орудия «Севастополя» открыли беглый заградительный огонь по приближающимся американскому флоту, который, в свою очередь, тут же рассыпался на три ударные группы. Каждая группа состояла из одной дивизии и каждая со своего направления шла на штурм русской крепости. У орудийных платформ «Севастополя» изначально существовало некоторое преимущество — стрелять по противнику они начали раньше, обладая полуторакратным превосходством в дальности ведения огня, главные калибры атакующих кораблей могли ответить им только после прохождения отметки в 200 000 километров.

Наблюдая за тем, как русские крепостные орудия начинают планомерно с большой скоростью выжигать защитные поля его кораблей, Грегори Парсон решил ускорить движение и отдал приказ командирам своих дивизий включить «форсаж», чтобы максимально быстро сократить дистанцию до «Севастополя». С одной стороны это помогло, американские корабли буквально за несколько секунд преодолели расстояние в более чем 100 000 километров. и теперь были способны вести ответный огонь. Однако, во-первых, орудийные платформы крепости были серьезнейшим образом защищены броней и мощными энергополями, без возможности быстро их обнулить, а во-вторых, сами американцы, активировав ускорение, на время лишили себя собственных полей, которые автоматически переставали работать при включенном «форсаже». На их повторную активацию требовалось какое-то время и этим окном как раз таки и воспользовались артиллеристы севастопольских бастионов, которые целенаправленно начали выводить из строя один американский корабль за другим…

Броня большинства линкоров и тяжелых крейсеров «янки» была способна выдержать несколько минут плотного заградительного огня защитников крепости, чего нельзя было сказать о более уязвимых эсминцах и фрегатах флота Парсона. Маленький миноносец, незащищенный энергополем, выходил из строя или даже разрушался буквально от трех-четырех точных попаданий сверхмощных крепостных орудий. Буквально за каких-то пять минут русские канониры нащелкали шесть кораблей противника, которые либо погибли, либо серьезным образом пострадали и покинули строй…

Чтобы снизить потери дивизионные адмиралы флота Парсона приказали всем малым кораблям своих дивизий перестраиваться и прятаться за броней рядом идущих мощных дредноутов. Такая тактика сразу дала результат, за последующее время, понадобившееся американским кораблям, чтоб вновь активировать защитные поля, огнем русской артиллерии был уничтожен лишь еще один эсминец «янки». Конечно, помимо этого от заградительного шквала плазмы крепостных орудий хорошенько досталось нескольким линкорам и крейсерам 4-го «вспомогательного» космофлота, тем не менее, все дредноуты первого класса американцев по-прежнему оставались в строю и продолжали атаку на «Севастополь»…

Когда американские корабли подошли на расстояние менее чем в 10 000 километров одновременно со всех вымпелов трех дивизий Парсона в дело вступили палубные истребители. Несколько сотен скоростных «фантомов», разделившись на малые группы, ринулись к своим целям. Цели для асов «янки» были такими же, как всегда, — трансляторы энергополей, расположенные на внешней обшивке крепости. Противостоять навалу сотен истребителей у русских было практически нечем. Несмотря на это навстречу врагу смело вышли две эскадрильи, одна — гарнизона «Севастополя», вторая — сводная из остатков палубных эскадрилий 27-ой дивизии.

Две волна, большая и малая, встретившись через несколько секунд, окунулись друг в друга и закружились в хороводе скоротечного космического боя. Ближний космос озарился всполохом многочисленных взрывов и детонаций, в большинстве своем это гибли наши ребята, сражавшиеся один с пятью истребителями противника. Тем не менее, русские летчики до конца исполнили свой долг, подарили ценные секунды нашим зенитчикам на подготовку к отражению навала, а так же проредили плотные порядки эскадрилий противника…

Замешкавшись в разборках с юркими МиГами американцы наконец, достигли крепостных стен «Севастополя», атаковав трансляторы полей. Тут же им ответила наша зенитная артиллерия. С такого малого расстояния скорострельные зенитки начали собирать свой кровавый урожай, еще сильней сокращая численность вражеских истребителей. Те ответили попытками выбить русские зенитные орудия. Сделать американцам этого не удалось, слишком защищенными оказались орудийные башни, но вот с трансляторами F-4 справиться удалось. В результате большая часть защитных полей, прикрывавших собой «сферу» крепости и четыре ее бастиона перестала генерировать мощности и погасла. Теперь батарейные расчеты «Севастополя» были защищены от ударов палубных орудий американских кораблей лишь двумя слоями нимидийской брони…

Эскадрильи вражеских истребителей, выполнив свою основную задачу, отошли от крепости на безопасное расстояние…

По мере приближения флота Грегори Парсона к «Севастополю» залпы его палубных орудий становились все сильней и сильней. Каждая из трех американских дивизий сосредоточила огонь на бастионах русской крепости, выдвинутых вперед основной сферы и принимавших на себя сейчас основной удар. Космос по всему периметру буквально раскалился от энергии, выбрасываемой сотнями артиллерийских орудий с той и с другой стороны. Обшивка русских фортов оплавленными клочьями разлеталась в разные стороны, настолько плотным и всеуничтожающим был огонь американских кораблей. Один за другим бастионы замолкали, не способные к дальнейшему сопротивлению, ибо все находящиеся на них защитника гарнизона погибли или были тяжело ранены…

Между тем, на более близких дистанциях атакующие корабли «янки» так же были менее защищены, поэтому прилетов плазмы по их энергополям и обшивке становилось все больше. Однако, похоже, в этом сражении все решала совокупная мощь работающей артиллерии и у 4-го «вспомогательного» космофлот ее оказалось в избытке. Американские канониры постепенно одно за другим выводили из строя главные калибры «Севастополя» — огромные стационарные орудия, расположеннее по центу «сферы» на специальных рельсах, для передвижения по периметру крепости…

Видя незавидное положение, в котором оказался гарнизон «Севастополя», истекающий кровью, но продолжающий отчаянно защищаться, стоящие у его пирсов корабли 27-ой «линейной» дивизии вышли из-за укрытия и тут же ринулись навстречу одной из атакующих групп флота Парсона.

То был жест отчаяния со стороны русских космоморяков, ибо шесть кораблей, три из которых к тому же являлись малыми кораблями поддержки, никак не могли своей атакой изменить ход сражения. Вымпелы защитников даже не выстроились в какую-либо тактическую боевую конфигурацию, ни времени, ни желания у командиров 27-ой на это попросту не было. Обычным скопом набросились линкоры: «Кагул» и «Императрица Мария», а так же тяжелый гвардейский крейсер «Не тронь меня» и идущие позади них: эсминец «Пылкий» и две легкие галеры на девять кораблей 22-ой «линейной» дивизии вице-адмирала Дорси, которые вплотную подошли к крепости и расстреливали ее в упор. Так сложилось, что наши ударили по самой слабой группе атакующих, в дивизии Мелвина Дорси итак было меньше всего вымпелов, чем у остальных, так еще Мелвин умудрился потерять один фрегат во время атаки. Наши корабли, воспользовавшись пробивной мощь своих дредноутов и фактором внезапности, сумели опрокинуть американцев и заставить судорожно перестраиваться для отражения атаки…

Американские капитаны суетливо сводили свои корабли в защитное «каре», плотно прижимаясь друг к другу. При этом дивизия вице-адмирала Дорси уже недосчиталась двух эсминцев. Миноносцы: «МакКи» и «Филип» были сожжены огнем палубных батарей русских дредноутов. Фрегат «Тэлбот» еле дотянул до «каре», где в последний момент сумел укрыться за защитными полями линкора «Норт — Кэролайн». Мы теснили запаниковавших «янки» со всех сторон. К сожалению, крепостные орудия на этом участке сферы были к этому моменту уже уничтожены, поэтому канониры «Севастополя» ничем не могли помочь своим товарищам из 27-ой «линейной», бешено пытающихся на своих кораблях разрушить оборонительное построение американцев.

Конечно же, у наших капитанов этого сделать не получилось, слишком мало было у русских кораблей, а главное не было в составе 27-ой, ни Василькова, ни Таисии Романовой. В это же самое время две другие боевые группы космофлота Парсона, видя отчаянную атаку русских «моряков» на корабли Мелвина Дорси и слыша по рации не менее отчаянные вопли командующего 22-ой дивизии, сменили курс, отложив на время штурм крепости, и поспешили на помощь своим погибающим товарищам.

Теперь наши оказались в сложной ситуации. Защитное «каре» Дорси все еще не было разрушено, а Элизабет Уоррен с одного направления и Дюк Фланнаган с другого уже начинали зажимать русские корабли, стараясь одновременно отсечь те от «Севастополя». Надо было решать, отходить назад под прикрытие защитных стенок главного пирса крепости, где какое-то время еще можно было продержаться, либо, оставив попытки добить «каре», пользуясь возможностью уйти в открытое пространство, подальше от сектора сражения.

Второй вариант хотя и был самым разумным, но никак не подходил капитанам наших дредноутов. Никто из них не желал убегать, оставив своих боевых товарищей из гарнизона «Севастополя» один на один с превосходящими силами противника, который вот-вот собирался начать абордажный штурм русской твердыни…

Имелась, конечно, парочка капитанов из русской эскадры с совершенно другим мнением. Я сейчас говорю о командирах двух легких галер в составе 27-ой «линейной». Айк Пападакис и Иван Небаба не прочь были драпануть на своих быстроходных кораблях в сторону Херсонесе-9, но этих ребят никто не спрашивал. «Кагул», «Императрица Мария» и «Не тронь меня» уже развернулись и последовали к крепости…

Однако корабли 27-ой дивизии практически сразу после начала движения остановились, не понимая, что происходит. Автоматические заслонки главного пирса, в котором намеревались укрыться от огня противника наши корабли, оказались закрытыми. Перед капитанами русских кораблей на экране возникло лицо генерала Мордвинова.

— Друзья, вы сделали все, что могли, теперь же ваш долг — сохранить корабли… Выходите на оперативный простор, пока есть такая возможность. Через десять минут Уоррен и Фланнаган возьмут вас в коробочку и перебьют.

— Оставьте свои шуточки, генерал! — хмуро посмотрел на Мордвинова, каперанг Кроун — командир линкора «Императрица Мария». — Немедленно открывайте пирс!

— Я все понимаю, что вы хотите мне сказать капитан, но в крепость вы не вернетесь, — Мордвинов не шутил. — Я когда-то обещал отплатить добром за добро вашему командующему — контр-адмиралу Василькову, когда он спас меня в Адрианопольской бойне. Сейчас пришло временя отдавать долги, и сохранение шести вымпелов его дивизии будет той платой, после которой моя душа успокоится… Возвращайтесь к своему адмиралу, Кроун, и передайте ему от меня прощальный привет…

Кроун и остальные капитаны 27-ой дивизии были обезоружены словами Мордвинова. Но время поджимало, можно конечно самостоятельно огнем артиллерии разрушить заслонки и завести корабли внутрь. Однако Кроун принял другое решение.

— Всем вымпелам 27-ой — приказ на выход из боя…

Генерал Мордвинов улыбнулся, провожая взглядом, уходящие в темноту космоса русские корабли…

Глава 11

Между тем штурм крепости продолжался и входил в свою финальную фазу. Несмотря на то, что большинство орудийных батарей и зенитных расчетов «Севастополя» молчали, разбитые и расплавленные, крепость продолжала сражаться. Причем броневые пластины крепостной «сферы» были настолько толстыми, что палить по ним в надежде на то, что те разрушатся, было делом неблагодарным, только зря изведешь аккумуляторные обоймы. Поэтому на последнем этапе сражения адмирал Парсон ввел в дело свои абордажные команды.

Когда пространство по периметру «сферы» «Севастополя» американскими канонирами было зачищено, с палуб вражеских дредноутов вереницам стали выходить десантные челноки. В сопровождении истребителей F-4 они устремились к крепости, пристыковавшись к внешней обшивке стен которой, на полную мощность включили свои лазерные резаки, проделывая ими бреши в броне. После этого внутрь «Севастополя» одновременно по сигналу командующего 4-ым флотом ворвалась тысяча американских «морпехов».

Страшный по своей силе и жестокости бой закипел в отсеках и ангарах русской твердыни. Сотни американских штурмовиков проникли во внутренние жилые модули «Севастополя» и большими группами стали растекаться по их широким коридорам-анфиладам.

Превосходство в численности пока никак помогало американцам. Штурмовики Парсона рассредоточились по палубам «Севастополя», на ходу уничтожая все живое. Наша космопехота стояла как вкопанная, умирая на своих местах и забирая с собой на тот свет десятки «янки». Никакой пощады не было ни тем, ни другим.

По модулями и палубам полупустого, заваленного телами, «Севастополя» беспрерывно выла сирена тревоги. Гарнизон космической крепости изначально имел в своем составе две с лишним тысячи человек. Большая часть из этого числа были простыми техниками, канонирами и операторами, непосредственно штурмовой противоабордажной пехоты у генерала Мордвинова под рукой было всего двести пятьдесят человек. Однако даже их хватило чтобы дать серьезный бой американцам, которые поначалу думали, что идут на легкую прогулку, но уже через полчаса непрекращающегося штурма, осознали, что это не так. Защитники крепости, понимая, что помощи ждать не от кого, сражались крайне отчаянно.

К сожалению «янки» превосходили в этом сражении наших и профессионализмом и численностью штурмовых подразделений. К тому же противоабордажные группы Мордвинова были разбросаны по огромному пространству «Севастополя», и в результате этого не всегда могли быстро реагировать на отточенные и молниеносные действия атакующих…

Отряды «морпехов» Грегори Парсона со скоростью деметрийских тараканов расползлись во все стороны, по пути своего следования зачищая отсек за отсеком. Все, кто попадался им в прицел штурмовой винтовки, становились мишенью и рано или поздно погибали.

Спустя час боя американцами были взяты под контроль шесть палубных уровней, зачищены практически все орудийные батареи, захвачены медицинский модуль и технические ангары. Казалось, еще минута и «янки» могут считать себя победителями. В рядах атакующих была замечена и вице-адмирал Элизабет Уоррен, которая решила лично принять участие в штурме прославленной русской крепости. Элизабет неожиданно вспомнила молодые годы, когда она смело врывалась на борт вражеского корабля и личным примером вела за собой своих верных «морпехов» с «Бремертона». Таких абордажных атак было в ее жизни немало, но вот штурмовать космическую крепость Элизабет не случалось. Поэтому, если предстала такая возможность, почему бы ей не воспользоваться. Тем более можно заполнить пробел в личном списке наград и достижений, что тоже тешило самолюбие…

— Осторожно, мэм! В сторону… — старший сержант за шиворот в последний момент успел отдернуть Элизабет, одной из первых выскочившую в центральный коридор как раз в момент, когда все его пространство прошивалось очередями русских стрелков.

— Теряю навыки, — смущенно улыбнулась вице-адмирал Уоррен, поблагодарив старшего сержанта за хорошую реакцию. — Спасибо, Буч…

Адмирал и идущие рядом «морпехи», вынуждены были укрыться за одной из колонн широкой центральной анфилады верхнего уровня крепости — единственного оставшегося не зачищенным. По правую и левую руки от Элизабет прижались к соседним колоннам и проемам дверей еще несколько групп штурмовиков с «Бремертона». Огонь с противоположного конца коридора велся практически непрерывно. Но было понятно, что защитников коридора осталось всего несколько человек. Одновременно со стороны русских работали лишь две винтовки, затем, их сменяли две другие…

— Откуда ты это понял, Буч? — недоуменно вскинула брови Элизабет, когда сержант назвал точную цифру защитников коридора.

— Двадцать два года непрерывных штурмов, мэм, — улыбнулся тот в ответ. — Это как дирижер, слышащий каждую скрипку в оркестре. Автоматические винтовки тоже все звучат по-разному. Поверьте, «раски» в конце того туннеля все четверо, по крайней мере тех, кто ведет по нам огонь…

— Держу пари, что ты ошибаешься, — Элизабет протянула сержанту руку. — Две сотни баксов на то, что русских там не меньше дюжины. Ты видишь, как они палят⁈ Здесь же головы нельзя поднять!

— Попрощайтесь со своими деньгами, мэм, — усмехнулся обрадованный неожиданному кушу, сержант Буч…

Атакующие, несмотря на тотальный численный перевес сил, вынуждены были залечь и вжаться во все, что только можно было. Русские стрелки атаковали неожиданно, а главное, непонятно откуда, без какой-либо возможности это выяснить. Все пространство коридора было настолько сильно задымлено в результате пожара на верхнем уровне, что ничего невозможно было разглядеть на расстоянии и пяти метров.

— Как будем выяснять, кто победил в пари? — Элизабет, перезарядив винтовку и выпустив очередную обойму в сторону противника, вновь повернулась к старшему сержанту.

— Сейчас подойдут остальные наши ребята с «Бремертона» с запасными обоймами и мы попытаемся выкурить «раски» из ручных гранатометов. Но если честно, то вряд ли это даст результат, мэм. Противник, судя по всему укрыт за мобильными бронещитами, к тому же находится достаточно далеко от нас. «Ратники» — это бронескафандры на эндоскелетной основе русской штурмовой пехоты, отлично держат плазму гранат…

И здесь сержант Буч оказался прав, десятки выстрелов из гранатомета через буквально через минуту полетело в противоположный конец анфилады, но интенсивность огня со стороны «раски» так и не снизилась. Даже, наоборот, в ответ прилетело несколько таких же гранат, заставив Уоррен и сержанта лечь плашмя на пол, чтобы не быть сметенными плазмой и разлетающимися вокруг осколками…

— Я же говорил, ничего не выйдет, — снова улыбнулся сержант, укрывая собой адмирала Уоррен, — «раски» там засели плотно…

— Сейчас я попробую… Операторы, слышите меня? — Элизабет связалась по рации с инженерами своей группы захвата, за которыми была закреплена пара стандартных штурмовых пауков-роботов. — Запускайте ботов — координаты цели передаю. Ограничить действие роботов периметром коридора…

— Здесь все перемешано на карте целей, мэм, — с другого конца эфира отозвался один из техников. — Идентификаторы свой-чужой работают некорректно… Возможно русские ставят помехи или еще что-либо, не знаю…

— Когда было по-другому? — усмехнулась Элизабет. — Сколько себя помню, постоянно вы операторы роботов трясетесь от страха…

— Еще бы, а если моя машина перебьет ваших парней? — воскликнул техник. — Меня же тогда к стенке поставят…

— Всю ответственность беру на себя, — отмахнулась Элизабет. — Готовьте ботов!

— Слушаюсь…

— Я вижу вы не очень-то боитесь, что паучки и нас зацепят, мэм, — хмыкнул Буч, с опаской смотря себе за спину в ту сторону, откуда должны были появиться эти быстроногие машины убийства. — Это говорит о том, что вы не участвовали в абордажах очень давно…

— Намекаешь на мой возраст?

— Поймите меня правильно, — поднял руки вверх сержант, — просто в ваше время так часто не использовали пауков, поэтому и страха у вас перед этими машинами нет…

— В мое время? Я вообще-то раза в полтора моложе тебя, Буч! Что касаемо пауков… То мне некогда ждать, мы здесь возимся уже час, — отмахнулась Элизабет, обращаясь ко всем находящимся рядом «морпехам». — Ребята, все уходим с линии движения роботов, иначе они нас растопчут.

Штурмовики моментально рассыпались кто куда, прячась по углам и смежным помещениям, своих «пауков» они, похоже, боялись куда больше, чем огня противника.

— У нас все готово… Активируйте роботов! — приказала вице-адмирал Уоррен, откатываясь с сержантом в сторону к стене коридора.

Вовремя они отскочили, ибо буквально через десять секунд мимо Элизабет на огромной скорости пронеслось два бронированных механизма полутораметровой высоты, каждый на шести ногах манипуляторах. Штурмовые пауки ринулись на зачистку, и казалось, ничто на свете их не может остановить…

Элизабет видела последствия атаки таких роботов и знала, что никто не может им противостоять. По ее расчетам пауки должны были зачистить коридор от русских примерно за одну минуту. Пауки пролетели мимо американцев и исчезли в дымовой завесе. Вскоре из тумана послышалась хаотичная стрельба и взрывы, после все стихло…

Элизабет Уоррен посмотрела на таймер.

— Сорок пять секунд, — ухмыльнулась она, подмигнув Бучу. — Зачем нам вообще посылать на абордаж «морпехов» если эти тарантулы справляются так быстро? Все, пошли перебежками… Держимся вдоль стен…

Штурмовые группы, возглавляемые адмиралом Уоррен, двинулись по центральной анфиладе в сторону русских позиций. Никто им в этом не мешал, заградительного огня не было, значит, пауки потрудились на славу.

Через минуту, пройдя около полусотни метров, Элизабет, наконец, увидела вдали очертания двух своих пауков, замеревших посреди анфилады, но продолжающих шарить прицелами и водить стволами своих пулеметов по всему периметру. Подойдя ближе, перед взором американцев открылась картина недавнего скоротечного боя.

— Ты выиграл, Буч, — Элизабет пересчитала тела русских, распластанных на полу перед ее ногами. — Ровно четверо, причем по нашивкам все они старшие офицеры гарнизона крепости… Похоже, здесь под ногами наших тарантулов погибли последние защитники «Севастополя»… Хотя, нет, один кажется, жив…

Элизабет краем глаза заметила, как молодой русский лейтенант шевельнул рукой. Склонившись над ним американка невольно засмотрелась на его красивое, почти юношеское лицо и большие зеленые глаза, смотревшие на нее без какой-либо тени ненависти и вражды…

Уоррен машинально сняла у себя с пояса портативную аптечку, приложив ее к шее лейтенанта. Прибор тут же заурчал и впрыснул в тело порцию противошоковых и кровеостанавливающих препаратов. Молодой человек протянул руку к Элизабет, которую она почему-то, сама не знаю почему, взяла в свою руку. Подумать о своих действиях вице-адмирал не успела, так как рядом неожиданно раздался срежет металла, а после пространство сразу прошила очередь из пулемета.

Робот-паук своими датчиками считал полученную информацию и расценил движение русского офицера как опасное. Только вот прицельность стрельбы подвела. Послав короткую очередь в сторону лейтенанта, робот зацепил и американку, сидящую рядом с раненым. Обе ноги адмирала Уоррен были перебиты, женщина с криком боли как подкошенная упала на пол. Элизабет на автомате направила в сторону паука свою штурмовую винтовку и сделала выстрел.

И тут робот, о чем предупреждали Уоррен оператор со старшим сержантом, будто взбесился, одномоментно записав Элизабет во враги и взяв ее на прицел. Если бы не молниеносная реакция Буча, который дал очередь по пауку, следующей целью робота стала бы адмирал Уоррен. Паук развернул дуло пулемета и буквально изрешетил бедолагу старшего сержанта.

В тот же момент остальные штурмовики группы открыли ответных огонь по взбесившемуся роботу, при этом досталось и второму пауку, до этого момента незадействованному. В результате Элизабет, которая без сил и истекающая кровью лежала на полу и с ужасом наблюдала, как ее космопехи сражаются и погибают в бою со своими же роботами. Это было просто каким-то безумием…

В этот момент кто-то приложил теперь уже к ее шее ту самую портативную аптечку. Перед тем, как потерять сознание адмирал Уоррен снова увидел перед собой эти красивые зеленые глаза русского лейтенанта…

Глава 12

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: неопределен — спорный сектор пространства.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства — орбита центральной планеты Херсонес-9.

— Что здесь, черт возьми, произошло⁈ — вскипел Иван Федорович, строго смотря на капитана-командора Романову, которая по-прежнему вынуждена была лежать в регенерирующей капсуле, вся израненная и изрешеченная в последних боях. — Таисия Константиновна, вас ни на сутки нельзя оставить одну, чтобы вы не выкинули чего-либо!

— Я могу все объяснить, господин командующий, — попыталась было оправдаться Тася, пытаясь встать с кушетки.

— Да лежите уже, — Самсонов не позволил ей это сделать. — Сейчас не до церемоний… Как ваше здоровье?

— Жить буду…

— Это уже что-то, — буркнул командующий, садясь рядом на стул. — Я бы себе не простил, если бы вас не стало… Какого лешего вы оказались вдруг у Херсонеса-9⁈ Я же приказал идти к переходу «Таврида-Тарс» и охранять его!

— Корабли 27-ой дивизии, кроме крейсера «Одинокий» находятся как раз у данного перехода, — ответила Таисия Константиновна.

— А вы почему здесь в таком случае и почему на вас живого места нет?

— Мой флагман был сильно поврежден и задержался в эллинге на ремонте, когда неожиданно к планете подошла дивизия Илайи Джонса, — пояснила княжна. — Мне пришлось принять бой в результате меня чуть-чуть подпортили…

— Как нога?

— Да, не беспокойтесь вы, хромать не буду, — усмехнулся Таисия.

— Это очень хорошо, — обрадовался командующий, видимо, в своих фантазиях все еще видящий княжну, идущую под руку с ним к алтарю. — Так, ладно… А где этот расфуфыренный франт — контр-адмирал Красовский со своими кораблями? Во-первых, я почему-то так и не дождался прихода его дивизии. Вы передали Александру Михайловичу мое распоряжение о немедленном прибытие его 10-ой «линейной» в состав флота?

— Ээээ, контр-адмирал Красовский в данный момент пытается догнать остатки дивизии «Звезда Смерти», — Тася технично ушла от последнего вопроса Самсонова. — Кстати вы зря ругаете Александра Михайловича, ведь именно его корабли спасли и меня и планету от захвата американцами…

— Мне уже доложили об этом вкратце, — вздохнул адмирал, все еще оставаясь недовольным самоуправством и Таисии и Красовского. Иван Федорович всегда желал четкого исполнения своих приказов и при любой попытке неподчинения приходил в бешенство.

— Теперь помимо Василькова, у меня во флоте появилось еще двое отбившихся от рук комдивов, — тяжело вздохнул командующий, который хоть и желал хорошенько отругать Романову, но не мог позволить этого себе, понимая, что перед ним находится не обычный флотский офицер, а все-таки как-никак великая княжна. И если в этом деле переборщить можно от императора и погон лишиться… Поэтому Самсонов решил излить свой гнев в сторону командующего 10-ой «линейной», тем более что корить Александра Михайловича было за что…

— Есть какая-нибудь новая информация о Василькове? — Тася с надеждой посмотрела на Самсонова. — Может переговоры американцев перехватили, где они говорят об Александре Ивановиче…

— Нет, не слышал, — отмахнулся командующий, который сам был сейчас не рад, что упомянул о своем нерадивом подчиненном. — Ходят слухи, что «Коротконогий» Итан Дрейк до сих пор на свободе и мутит воду, то есть космическое пространство, в соседней «Бессарабии»…

— Плевать на Дрейка… — расстроилась княжна.

— Вы дослушайте сначала, потом перебивайте, а лучше вообще не перебивать, когда говорят старшие, тем более по званию и должности, — нравоучительно произнес Иван Федорович. — Так вот, по обрывкам фраз в разговорах «янки» стало известно, что якобы помогает Итану Дрейку в этом какой-то русский…

— Это точно Васильков! — обрадованно воскликнула Таисия Константиновна, чуть ли не подпрыгнув от счастья под потолок. Тася вскочила с кушетки, с головой выдавая себя, и на радостях чмокнула ошалевшего командующего в щеку. — Я знала, что он жив… Я знала!

— Этот новообъявившийся загадочный союзник Дрейка не факт что Васильков, — отстранил от себя Таисию, Самсонов.

— Ну, подумайте, кто еще из офицерского состава вашего Черноморского космического флота может договориться с самим Итаном Дрейком, — отмахнулась Таисия Константиновна, подходя к шкафчику и быстро одеваясь.

— Да, действительно, — задумался Иван Федорович, — кроме ушлого и беспринципного Василькова подобное никому не под силу…

— Вот-вот, только не ушлого и беспринципного, а неординарно мыслящего и чертовски удачливого, — поправила его, княжна, весело улыбаясь.

— Согласен, без чертовщины в его случае не обошлось, — грустно пожал плечами командующий. — Ведь как еще объяснить эту дьявольскую живучесть контр-адмирала, притом, что лишь за последние две недели он выходил сухим из воды минимум полдюжины раз!

— Зависть плохое качество, Иван Федорович…

— Так, вернемся к нашим баранам, то есть к вам и господину Красовскому, — Самсонов снова сделал серьезное лицо, при этом сильно покраснел, ибо в данный момент с широко открытыми глазами наблюдал за переодеванием княжны.

— Спасибо за комплимент, — ничуть не обиделась Тася, — только отвернитесь пожалуйста, господин адмирал, а то вы на мне дыру прожжете…

— Прошу прощения, — смутился Иван Федорович, с неохотой переводя взгляд в сторону. — Но, не пытайтесь заморочить мне голову. Во-первых, прекратите со мной играть!

— В смысле? — не поняла княжна, оборачиваясь на командующего.

— В прямом, — пробурчал тот. — Что это за маскарад с ранением?

— Какой маскарад, вы не видите, что у меня и нога и вот живот, — Тася начала показывать на себе рубцы еще не затянувшихся ран.

— Нет, не вижу…

— Как это?

— Так это, вы же сами запретили мне на вас смотреть, — ответил хитрюга Самсонов.

— Да, точно, — согласилась Тася. — Тогда поверьте на слово…

— Как вам можно верить, когда вы постоянно врете.

— В смысле? — снова повторила девушка, между тем уже одевшись в форму и сейчас причесываясь, глядя в монитор медкапсулы.

— Заладили, как попугай, «в смысле», «в смысле», — недовольно пробрюзжал Самсонов. — Зачем вы залезли в регенерирующую капсулу? Чтобы я вас пожалел и не стал отчитывать…

— Была на это небольшая надежда, — честно призналась Таисия Константиновна.

— Вот-вот, только прокололись, когда узнали, что с вашим обожаемым Васильковым все в порядке…

— Так вы признаете, что этот русский офицер — союзник Дрейка и есть Васильков, — теперь уже Таисия поймала своего собеседника за язык.

— Один-один, — сдался командующий.

— Так что не только я обманщица, но и вы, господин адмирал, — победно улыбнулась девушка, оправляя китель и теперь разрешая Самсонову повернуться. — Так что вы там говорили о баранах?

— Аааа, да, о баранах, — наморщил лоб командующий Черноморским флотом, — Итак, перейдем к вашим действиям, вашим и Александра Красовского. Возможно, это привычка не подчиняться старшему по званию и делать то, что я хочу — остатки воспитания золотой молодежи на «Новой Москве». Я все понимаю… Но, здесь военно-космический флот, госпожа капитан-командор, поэтому всякое самоуправство наказуемо и наказуемо самым строжайшим образом… Вы меня понимаете⁈

— Да, господин командующий, прекрасно понимаю и готова понести заслуженную кару, — Тася хотя и старалась делать строгое лицо, у нее все равно это плохо получалось, предательски блестели глаза, а на губах то и дело появлялась улыбка.

— Вижу новости о Василькове поднимают с постели лучше всяких регенерирующих клеток, — тяжело вздохнул Иван Федорович, догадываясь что не его визит заставляет княжну прыгать до потолка. — Тем не менее, перестаньте паясничать и в подробностях расскажите мне, как вы дошли до жизни такой…

— В каком смысле?

— Не бесите меня этой фразой! — строго предупредил командующий.

— Хорошо, что вы хотите узнать, господин адмирал? — Таисия попыталась принять деловой вид. — Отчет о битве за Херсонесе-9? Так он и так наверное уже переслан вам в виде файла. Что я могу добавить? Лишь только что пыталась в силу своих возможностей отстоять главную базу Черноморского космического флота, с потерей которой нахождение всех ваших дивизий в «Тавриде» не имело бы никакого смысла…

— Всех «наших» дивизий, — поправил ее, командующий.

— Хорошо, всех наших дивизий, — продолжала Таисия Константиновна. — И о контр-адмирале Красовском… Если бы он не вовремя не появился бы у Херсонеса, во-первых, я бы перед вами сейчас не стояла, и, во-вторых, планета к этому моменту была бы уже под контролем Илайи Джонса…

— Так я не наказывать оказывается, вас с Красовским должен, а наградить? — удивленно воскликнул Иван Федорович.

— В наградах не нуждаюсь, — отрезала капитан-командор, несколько уязвленная сарказмом командующего. Княжна действительно рассчитывала не только на прощение своих прежних ошибок, но и на похвалу со стороны Самсонова, так как честно, и что еще более важно — эффективно проливала свою кровь здесь у центральной планеты системы. В ответ же слышала только упреки и угрозы от этого усатого брюзги…

— И Красовский тоже? — ехидно усмехнулся Иван Федорович. — Не думаю, этот за очередной орден и очки боевого опыта многое отдаст. Видимо именно поэтому Александра Михайловича и кораблей его дивизии нет сейчас у Херсонеса, так?

— Контр-адмирал Красовский решил добить остатки дивизии «Звезда Смерти» и покинул орбиту планеты незадолго до вашего появления, — ответила капитан-командор Романова, решив больше не пикироваться с Самсоновым. — Но вы по-прежнему несправедливы к Александру Михайловичу, он сделал очень многое для победы: в тяжелейшем сражении разбил одну из лучших дивизий 4-го «вспомогательного» космофлота американцев, сохранил собственную дивизию, ну, за небольшим исключением, таким как линкор «Аскольд» — который серьезно пострадал и долго еще не будет принимать участия в военных действиях…

Самсонов усмехнулся словам Таисии Константиновны, но промолчал, в уме подсчитывая плюсы и минусы произошедших событий и решая, наказывать ли этих двоих: Романову и Красовского или простить…

— Почему вы усмехаетесь? — разозлилась княжна.

— Потому, что «Аскольд» один из лучших дредноутов моего флота… Был одним из лучших, а сейчас это груда бесформенного металла, который легче заново собрать на принтере, чем отремонтировать, — ответил на это командующий, включая планшет и просматривая данные по недавнему сражению за Херсонес-9.

— Ладно, пусть так, — согласилась капитан-командор Романова, — но тот же Красовский нашел своему «Аскольду» достойную замену…

— В смысле? — собезьянничал за княжной командующий Самсонов.

— Заразное словечко, да? — рассмеялась Таисия Константиновна.

— Что вы там говорили про достойную замену «Аскольду»? — повторил вопрос Иван Федорович.

— Посмотрите на трофеи, — подсказала ему, Таисия.

— «Юта»!!! — широко открыл глаза командующий. — Это флагман «Звезда Смерти» и личный линкор Джонса-младшего!

— Так точно, — кивнула Таисия Константиновна, победно посмотрев на своего собеседника. — Более того, Красовский захватил не только флагман 6-ой «ударной» дивизии, но и его командующего…

Здесь Тася немного соврала, приписав Александру Михайловичу пленение Илайи Джонса, в то время как Красовский наоборот делал все, чтобы прикончить американского адмирала, а спасла его именно княжна с помощью полковника Дорохова. Но Самсонову не обязательно было знать эти детали, ибо над Красовским в отличие от Таисии тучи действительно сгущались. Командующий Черноморским флотом был известен своим крутым нравом и твердолобостью, и если уж записывал кого-нибудь себе во враги, продолжал с ним воевать до победного конца. Так было и есть с Васильковым, так могло произойти и с Красовским. Не то, чтобы княжна сильно переживала по этому поводу, но платя Александру Михайловичу за собственное спасение, не могла не попытаться защитить его от расправы командующего. За себя Тася особо вообще не волновалась, рассчитывая что всегда может позаигрывать с Самсоновым и тот растает, а если нет, то выручить отец…

— Чтоооо⁈ Бешенный пес — этот однорукий Илайя Джонс у Красовского в плену⁈ — не поверил своим ушам командующий, как-то при этом злорадно улыбнувшись.

— Да, и находится в данный момент на своем линкоре «Юта», на борту которого я своим распоряжением организовала временный лагерь для пленных космоморяков из дивизии «Звезда Смерти»…

— Вот это действительно хорошая новость, — потер руки Самсонов, уже что задумав и внезапно засобиравшись уходить. — Ладно, мне пора заниматься делами. Надо привести в порядок наши потрепанные сражениями дивизии, поставить на очередь в эллинги своих поврежденные корабли и назначить командиров четырех новых вымпелов Черноморского космического флота… Да-да, Таисия Константиновна, не только вы с контр-адмиралом Красовским побеждаете «янки», мы тоже не сидели сложа руки и в частности Вячеслав Васильевич Козлов в результате удачного рейда к Херсонесу-3 привел четыре трофейных тяжелых крейсера…

— Вот это удача, так удача! — обрадованно воскликнула капитан-командор Романова. — Наверное у «Шваброидного Грега» сильно пригорело от такой пощечины…

— Пусть привыкают, скоро не только пощечины получать начнут, — поддержал девушку, командующий Самсонов. — Ладно, оставим на время наш с вами разговор и разборы полетов… Но только на время, позже я вернусь к теме неподчинения и наказание все равно последует, в этом не сомневайтесь…

— Даже несмотря на все победы, — печально вздохнула Таисия Константиновна, скуксившись как девочка.

— Этим вы меня не проймете, — отвернулся от нее Иван Федорович, направляясь к двери из палаты. — Сначала вы не выполнили мой прямой приказ, потом, тоже самое сделал и Красовский. И сейчас его кораблей нет на орбите и неизвестно, когда они здесь появятся и появятся ли вообще…

— Я верю, что Александру Михайловичу будет и дальше сопутствовать удача и он обязательно вернется с Херсонесу с победой, приведя на буксире в качестве трофеев остальные корабли дивизии «Звезда Смерти», — сказала на этот Таисия Константиновна.

— Только это может спасти вашего дружка от сурового наказания с моей стороны, — ответил командующий, выходя в дверь.

— Никакой он не мой «дружок»! — крикнула вслед Самсонову, Тася.

— Я уже запутался с вашими женихами! — издалека послышался ответ Ивана Федоровича.

Глава 13

Иван Федорович Самсонов на личном вельботе отправился на линкор «Юта». Мысли командующего в этот момент были о тех планах, о которых он поведал несколькими минутами ранее Таисии Константиновне, с делами по ремонту и реорганизации легко справятся его многоопытные комдивы: Козлов и Козицын. Нет, сейчас сознание адмирала Самсонова было полностью занято одним человеком. Этим человеком конечно же были не капитан-командор Романова, не контр-адмирал Красовский и даже не контр-адмирал Васильков, сейчас Иван Федорович думал лишь о встрече с этим бешеным Илайей Джонсом. Своей недолгой встрече, так решил командующий, посмотрев на эфес сабли, пристегнутой у своего пояса.

Оказывается, Самсонов жестокой расправой над Теодором Торресом не собирался завершать начатое, и слова, произнесенные им в видео-обращении к американцам были правдой от начала и до конца. Именно поэтому так обрадовался наш командующий, когда узнал о пленении еще одного адмирала «янки».

— Вы могли подумать, что я просто разок психанул, леди и джентльмены, отрубив пустую голову этого недоте

Глава 1

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: оккупирована американо-османским флотом вторжения.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства – переход «Бессарабия-Таврида».

Дата: 15 февраля 2215 года.

– Итак, вот наши основные задачи и цели операции по захвату системы «Таврида», леди и джентльмены, – произнес командующий Нейтен Джонс, пристально обведя взглядом каждого из одиннадцати адмиралов, расположившихся за большим круглым столом.

Общее совещание штабов проходило на борту авианосца «Тикондерога» в данный момент выполняющего роль флагмана 6-го «ударного» флота. Вице-адмирал Джонс на этом наспех собранном совете, несмотря на присутствие рядом сидящего Грегори Парсона, самовольно взял на себя роль главнокомандующего. В этом не было ничего необычного, 6-ой космофлот, стандартные сутки тому назад в составе шестидесяти пяти боевых кораблей вошедший в звездную систему «Таврида», выглядел в сравнении с разбитым и униженным русскими флотом Парсона, куда более целостными и способным взять под контроль данную провинцию.

В отличие от 6-го флота, у 4-го «вспомогательного» дела действительно шли не очень хорошо. От семидесяти вымпелов несколькими сутками ранее вошедших в «Тавриду» после череды поражений у Грегори Парсона под началом осталось всего 38 кораблей. Где-то до сих пор гуляла по космическим просторам дивизия «Звезда Смерти» Илайи Джонса-младшего, но что с ней и где она находилась, Парсон не имел никаких сведений. С оставшимися тремя дивизиями, униженный и разбитый Иваном Самсоновым и его дивизионными адмиралами, без топлива и припасов, еле как добравшийся до перехода на «Бессарабию», где в данный момент располагался флот Нейтена Джонса, Грегори Парсон не мог претендовать на роль лидера и сейчас сидел по правую руку от нового главнокомандующего понурив голову.

Джонс-старший же чувствовал себе великолепно и был на коне, несмотря на то, что менее восемнадцати часов тому назад зайцем убегал от русских кораблей из дивизии адмирала Белова, внезапно атаковавших Джонса у кольца перехода. К счастью для Нейтена его дивизионные адмиралы, чьи подразделения стояли по ту сторону портала, быстро сориентировались и пришли на помощь горе-командующему, заставив русских отступить и прекратить преследование кораблей Джонса-старшего. Таким образом, Нейтену удалось сохранить большую часть своей собственной дивизии и остатки репутации флотоводца, потому, как не успей Пайпер Райт и остальные в «Тавриду», Белов точно бы догнал и уничтожил его 21-ю «линейную»…

Сейчас, когда оба американских космофлота соединились у перехода, Джонсом и Парсоном был собран общий совет, на котором необходимо было выработать план действий по захвату «Тавриды». Так как 4-ый «вспомогательный» с этой задачей не справился, Нейтен Джонс по праву сильного решил взять инициативу на себя…

– Не будем сейчас проводить разбор полетов, и спорить о причинах неудач наших друзей из 4-го космофлота, – ехидной ухмыльнулся Нейтен, покосившись не смотрящего в пол Грэга Парсона. – Хотя желание имеется… Однако на это нет времени. Нет времени потому, как адмирал Айван Самсонов, почувствовав себя хозяином положения, совсем потерял голову, попытавшись атаковать нас непосредственно у перехода на «Бессарабию». Русские почуяли вкус победы, разгромив в нескольких стычках дивизии 4-го флота. Пришло время указать зарвавшимся «раски» их настоящее место…

Дивизионные адмиралы 6-го флота, давно ждавшие момента поквитаться с Самсоновым, одобрительно закивали и заулыбались. Чего нельзя было сказать в отношении адмиралов флота Парсона, которые лишь переглянулись между собой и тяжело вздохнули. Все они недавно получили по шапке от этих самых неугомонных «раски» и от этого поумерили свой воинственный пыл.

– Итак, перейдем к делу, – Нейтен Джонс поднялся с места, включив над столом голограмму тактической карты, изображающую звездную систему «Таврида». – Обнуляемся, будто сражений 4-го флота не было, и снова уже совместными усилиями думаем, как захватить эту чертову провинцию. Что мы видим по ключевым объектам?

Первый объект, который нам предстоит взять под контроль – это, конечно же, база Черноморского Императорского космофлота – планета Херсонес-9. На ней расположены основные склады снабжения русских и а также военная верфь сразу на восемь эллингов.

Вторым по важности объектом является – ранее взятый нами под контроль, а затем, благополучно потерянный в результате, так скажем, недальновидных действий вице-адмирала Уоррен переход «Таврида-Екатеринославская», который как вы знаете, открывает путь в центральные провинции Российской Империи…

– Попробуйте одной дивизией опрокинуть половину Черноморского космического флота, сэр, а потом, выражайте свое сугубо личное мнение, – возмущенная словами командующего, воскликнула Элизабет Уоррен, которой действительно в последний момент чудом удалось выскользнуть из ловушки, устроенной ей Иваном Самсоновым у упомянутого перехода.

– Опрокинем, не сомневайтесь, адмирал, – улыбнулся Нейтен Джонс, – ведь за дело берется 6-ой «ударный» флот.

– Вернемся к нашим планам, – примирительно поднял руки в верх Грегори Парсон, не желавший повторения конфликтной ситуации между адмиралами обоих флотов, которая несколькими днями ранее чуть было не привела к их взаимному уничтожению.

– Вернемся, – кивнул, соглашаясь Джонс-старший, – Третий важный объект – это промышленный комплекс по добыче и переработке интария, расположенный на планете Херсонес-5. Топливо на данный момент для нас является стратегическим ресурсом, поэтому данную планету нужно забирать себе одной из первых…

– Боюсь, что упомянутого вами промышленного комплекса больше не существует, – покачал головой вице-адмирал Дорси – командующий 22-ой «линейной» дивизией 4-го флота. – Дело в том, что не так давно прогнавший вас от перехода, русский адмирал Кондратий Белов несколькими часами ранее сделал то же самое с моей дивизией как раз таки у Херсонеса-5, уничтожив при этом все топливоналивные цистерны на ее орбите, а так же вышки по добыче интария на поверхности планеты…

– Я изучил доклад адмирала Парсона, перед тем, как встретиться с вами, – перебил Дорси, Нейтен Джонс, посмотрев на того волком. – И прекрасно знаю, что произошло у Херсонеса-5. Ты, Мелвин, может быть со страху и не заметил, но Белов после того, как надавал тебе под зад, уничтожил огнем своих кораблей не все добывающие вышки. У русских просто не было на это времени. Да, орбитальные наливные цистерны были сожжены, но если покопаться по поверхности, то можно отыскать с десяток-другой вышек, которые продолжают работать, добывать и перерабатывать интарий…

– Я об этом не знал, – пожал плечами Мелвин Дорси.

– Теперь знаешь, и если не будешь меня перебивать, узнаешь еще много другой ценной информации, – зло произнес Нейтен Джонс. – Возвращаемся к теме… Четвертым значимым объектом для захвата для нас являются «врата» «Таврида-Тарс», которые как мы знаем, охраняет одна из дивизий Черноморского космического флота плюс – космическая крепость «Севастополь».

– Зачем нам преждевременно соваться к переходу на «Тарс» если у «раски» там такая серьезная защита? – пожал плечами вице-адмирал Фланнаган – командующий дивизией «Таро».

– Очень просто, Дюк, – улыбнулся Нейтен Джонс, на удивление быстро освоившись на должности главкома и чувствующий себя на этом посту, как будто всю жизнь командовал флотом и планировал подобные операции. – По ту сторону перехода, в османской провинции «Тарс» давно стоит 40-ая дивизия Вольфа Буховски и 1-ая «линейная» дивизия Северных Сил Вторжения султана Селима, общей численностью в тридцать боевых вымпелов. Появись они в «Тавриде» в дополнение к уже имеющимся у нас, Самсонову не выжить…

– Согласен с вами, Нейтен, – кивнул Грегори Парсон, попытавшись вклиниться в разговор. – Буховски и адмирал-паша Явуз серьезнейшим образом нас усилят. Но…

– Очень хорошо, адмирал, что вы поддерживаете необходимость скорейшей деблокады данного перехода, – тут же перебил Парсона, Джонс-старший. – Потому, как именно вам и вашим людям предстоит в ближайшее время взять под контроль эти врата…

– Ноооо, вы же понимаете, – протянул Грэг, пытаясь найти хоть какую-нибудь отговорку. – У моего флота, во-первых, нет топлива. Я до вас от Херсонеса-3 дотянул с трудом…

– Ничего, у меня в наличии есть два походных топливозаправщика, – ответил на это Джонс-старший. – И пусть эти танкеры наполнены не под завязку, топлива в них как раз хватит для ваших кораблей дойти до перехода «Таврида-Тарс». А там, после того, как вы уничтожите дивизию русских и разблокируете портал из «Тарса» от османов получите топлива и остальных ресурсов выше головы…

– Как насчет еще одного перехода на «Новый Кавказ»? – вклинилась в разговор командующих, контр-адмирал Райт. – Через него Айван Самсонов может от нас ускользнуть в любой момент…

– Система «Новый Кавказ» не соединена переходами с внутренними мирами Российской Империи, – пояснил ей Нейтен Джонс. – Если Самсонов туда отступит, нам просто можно больше ничего не делать, только контролировать нашу сторону портала и не давать «раски» возможности вернуться в «Тавриду». А в это время у русских больше некому будет противостоять вторжению и путь сначала в «Тульский Промышленный Район», а потом и на «Новую Москву» для нас будет открыт…

– Где-то я уже это слышала, – покривилась Элизабет Уоррен, намекая на то, что несколько дней тому назад ее шеф – Грегори Парсон с таким же рвением и оптимизмом и примерно такими же планами говорил своим дивизионным адмиралам о том, как они быстро и без проблем возьмут на копье эту чертову провинцию «Таврида».

– Понимаю ваш пессимизм, вице-адмирал, – кивнул на это Нейтен Джонс. – Только теперь за дело берусь я…

– Ого, тогда нам нечего бояться, – усмехнулась Элизабет, вспоминая как Джонс-старший со всех ног удирал от Кондратия Белова несколькими часами ранее.

– К тому же сейчас мы будем действовать одновременно и куда более крупными соединениями, – продолжал Нейтен, пропустив миму ушей укол Уоррен. – Как я уже сказал на разблокирование перехода «Таврида-Тарс» идет весь 4-ый «вспомогательный» космофлот, вернее все то, что от него осталось. Это тридцать восемь вымпелов. Огромная сила, способная без особых усилий захватить данные «врата»…

– Я бы с этим поспорил, сэр, треть из этих кораблей срочно нуждаются в восстановлении, – снова попытался вставить слова «Шваброидный Грег», и снова бесцеремонно прерванный Джонсом.

– А я бы на вашем месте спорить не стал, сэр, – Нейтен все больше и больше входил во вкус, видя, как Парсон на глазах сдает свои позиции. Видимо настолько на командующего 4-ым космофлотом повлияла череда поражений от русских. – Могу предположить, что с учетом тех промашек, которые вы совершили в последнее время, окончательная и безоговорочная победа в сражении за переход «Таврида-Тарс» будет являться для вас последним шансом сохранить свою сегодняшнюю должность.

Парсон удивленно переглянулся со своими дивизионными адмиралами.

– Да-да, не делайте такие глаза, – продолжал издеваться над своим оппонентом вице-адмирал Джонс. – Благо, что о вашей неудачной попытке единолично взять под контроль «Тавриду», в результате которой вы потеряли практически половину флота, пока еще не известно нашему главнокомандующему – Коннору Дэвису. Но как только адмирал Дэвис узнает о вашем неуспехе и количестве потерянных кораблей, я не поставлю за вашу голову, Грэг, и десяти жалких центов…

Парсон был окончательно разбит и снова безвольно опустил голову.

– Более того, это же надо было умудриться отдать русским целых четыре тяжелого крейсера в качестве трофеев! – не успокаивался Нейтен Джонс. – Не припомню, чтобы за всю историю звездной экспансии нашей Республики случалось что-либо подобное. Это же позор, который ничем невозможно смыть…

– Что же будете делать вы, сэр, в том время, как наш 4-ый флот будет штурмовать бастионы русской крепости «Севастополь»? – перебила чересчур пафосную речь командующего Джонса, Элизабет Уоррен, которой, как женщине было больно наблюдать за терзаниями втоптанного в пол Грэга Парсона.

– С удовольствием вам отвечу, – улыбнулся Нейтен. – Свой 6-ой «ударный» космофлот я разделю на две эскадры, одну из которых возглавлю лично и поведу к центральной планете системы, перед этим сделав небольшой «крюк» и заглянув на Херсонес-5. Там мы пополним запасы топлива и продолжим курс на столичную планету. Самсонов, сколько бы он не трепыхался и сколько бы не партизанил, не сможет удержать «Тавриду» без Херсонеса-9. Именно, поэтому этот усатый «раски», узнав, что мы движемся к Херсонесу-9, непременно приведет к планете весь свой Черноморский космофлот. И вот тогда в главном сражении я раскиданную по космосу все его хваленые дивизии!

– Что же будет делать в это время вторая эскадра вашего флота? – Элизабет Уоррен взяла на себя роль основного оппонента в разговоре с новым командующим.

– А вторая эскадра в это время займет тот самый переход «Таврида-Екатеринославская», полностью перекрыв возможность остаткам Черноморского флота отступить в соседнюю провинцию, – ответил на это Нейтен Джонс, обводя всех присутствующих взглядом победителя…

Глава 2

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: неопределен – спорный сектор пространства.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства – переход «Таврида-Екатеринославская».

– Тео, ты, и вице-адмирал Ловато отправляетесь к переходу «Таврида-Екатеринославская», – выражение лица Нейтена Джонса все больше и больше походило на прежнего командующего флотом, Итана Дрейка – такое же невозмутимое и не терпящее возражений.

– Наконец-то, появится шанс проявить себя, – обрадовался адмирал Торрес, дивизия которого до сих пор не участвовала ни в одном серьезном сражении с начала кампании. Нет, его 20-ая «линейная» присутствовала в секторе боя нескольких сражений, но ключевую роль так ни в одном из них и не сыграла. О чем говорил и численный состав дивизии, из семнадцати вымпелов, вошедших в суверенные системы Российской Империи, к сегодняшнему моменту под рукой у Теодора Торреса находились шестнадцать, лишь один миноносец получил повреждения и то не в космическом бою.

– Я точно знаю, что Самсонов находится еще у «врат» поэтому у меня имеются все шансы стать победителем всего Черноморского космофлота!

– Сильно не расслабляйся, – остановил его Нейтен Джонс, – эскадра Самсонова, стоящая у перехода, действительно ослаблена прошлым боем с Элизабет Уоррен, но русские победили в том бою, и сейчас чувствуют себя на кураже, поэтому они опасны. Впрочем, русские всегда опасны…

– Не волнуйся, Нейтен, – Торрес успокоил своего командующего, к которому по-прежнему относился без пиетета. – Все будет нормально. По данным, которыми с нами поделилась вице-адмирал Уоррен у русских два десятка кораблей, но сильно пострадали лучшие дредноуты, энергетические щиты большинства которых уничтожены. К тому же у Самсонова мало истребителей. Только у меня в 20-ой их больше в полтора раза, чем во всей эскадре русский. А еще плюс корабли и F-4 Леонарда Ловато… Кстати, почему ты оправляешь именно Ловато со мной? Ты же знаешь на него нельзя положиться. Пошли лучше Пайпер, она не подведет.

– Ты хочешь разделить славу победы над Айваном Самсоновым с Пайпер, которая, конечно же, захочет играть первую скрипку? – рассмеялся Нейтен Джонс, зная о конкуренции между своим бывшими товарищами.

– Точно, – закивал Торрес, – эта неугомонная коротышка попытается меня задвинуть на второй план. Правильно пусть идет Ловато.

– Ты же понимаешь, его 10-ая «линейная» нужна тебе лишь для прикрытия «тыла», – продолжал Нейтен, заговорчески посмотрев при этом на своего собеседника, понимает ли тот, что хотел ему сказать новый командующий 6-ым космофлотом.

Нейтен прекрасно помнил, кто из дивизионных адмиралов поддержал его кандидатуру, и Леонард Ловато, как бывший фаворит и приближенное лицо Итана Дрейка, не был в числе таковых. Теперь пришло время поквитаться. Джонс рассчитывал что дивизия Леонард Ловато и так серьезным образом ослабленная до этого, лишится в предстоящем бою своих последних кораблей, которых у Ловато в строю осталось всего десять единиц, соответственно ее командующий потеряет вес, а может, если сильно повезет, то и жизнь…

– Да все я прекрасно понимаю, – подмигнул Джонсу, Тео Торрес, на самом деле расценив многозначительные взгляды своего друга иначе. – Не волнуйся, Нейт, все пройдет как по маслу…

…Две дивизии 6-го «ударного» космофлота – 20-ая «линейная» Теодора Торреса в составе шестнадцати вымпелов и 10-ая «линейная» – Леонард Ловато в составе десяти кораблей поспешили к переходу «Таврида-Екатеринославская» с намерением не просто взять под контроль столь важный объект звездной системы, а непременно нанести поражение русской эскадре, по-прежнему находящейся в секторе «врат».

В том, что Самсонов с двумя своими дивизиями продолжает стоять у перехода на «Екатеринославскую», ни Нейтен Джонс, ни Торрес, ни остальные адмиралы не сомневались. Элизабет Уоррен оставила данный сектор всего восемь часов тому назад, Самсонов гнался за ней половину пути до Херсонеса-3, после оставил попытки догнать ее дивизию и соответственно вернулся к исходным координатам, это показывали разведывательные зонды и логика действий. Джонс, как командующий знал, что дредноуты Самсонова пострадали в прошлом бою и нуждаются в восстановительных работах. Таковые можно было частично произвести на таможенной станции у перехода, который русские только что отбили у американцев…

Джонс не ошибся в своих расчетах, спустя девять часов путешествия, когда дивизии Торреса и Ловато подходили к переходу, их сканеры засекли скопление кораблей противника у уже упомянутой таможенной станции. Всего по данным приборов вблизи ТС стояло двадцать пять вымпелов. Это были: 3-я дивизия Козицына и 15-ая «линейная» – вице-адмирала Хиляева, усиленные флагманским линкором Черноморского космического флота – «Громобоем».

Несмотря на серьезную численность русских, равную численности идущих им навстречу двух американских дивизий, ни Торрес, ни даже осторожный Ловато, ни на секунду не усомнились в своей скорой и легкой победе.

Во-первых, превосходство «янки» в истребителях было подавляющим. Корабли Самсонова, потерявшие в прошлые сражения сначала за «Бессарабию», а потом, и за «Тавриду» более половины состава своих палубников, не могли на равных противостоять своему противнику, имеющему в данном случае двукратный перевес в истребительной авиации. В классическом сражении при таком соотношении сил победа американцев уже была бы обеспечена заранее.

Во-вторых, пять лучших дредноутов эскадры Самсонова, на которые легла основная нагрузка в прошлом сражении с кораблями Элизабет Уоррен, сильно пострадали и не имели тех первоначальных боевых характеристик, с помощью который Самсонову, Хиляеву и Козлову удалось одержать победу над дивизией вице-адмирала Уоррен. Сейчас «Громобой», «Аврора» и «Ретвизан» – славные флагманы наших адмиралов, оказались лишены большинства защитных полей, а так же части палубной артиллерии, поэтому не могли полноценно участвовать в битве…

– Это будет легче, чем я думал, – улыбнулся Торрес в разговоре по видео с вице-адмиралом Ловато.

Сейчас Тео Торрес назначенный старшим в этой операции решал, как ему поступить. Нейтен Джонс всячески намекал, что нужно ослабить дивизию Ловато, а значит, ее нужно ставить в авангард общего построения в первую «линию». Но не получится ли так, что Леонард опрокинет русских до подхода кораблей Торреса и тем самым припишет себе победу над Самсоновым?

Теодор Торрес этого не хотел. Уверенный в собственных силах он решил, что именно его 20-ая «линейная» первой атакует врага.

– Леонард, становись за мной, вступишь в дело, когда я расколю строй русских…

Ловато не возражал, заметно отстав от Торреса еще на подходе к таможенной станции. Леонард не знал о разговоре нового командующего с Торресом, но обладая проницательным умом, догадывался, что послан сюда не просто так. Ухмылка Торреса и хитрые глаза Джонса еще там, на совещании убедили Ловато в том, что нужно держать ухо востро.

Между тем русские, как показывали радары, стали суетливо менять одну за другой фигуры построения. То они выстраивались в «фалангу», то неожиданно перегруппировались в атакующий «клин», по итогу решили двигаться в направлении американцев двумя растянутыми «линиями».

– Самсонов от страха совсем потерял голову, – рассмеялся Теодор Торрес, наблюдая хаотичные маневры русской эскадры. – Он выбрал самое неподходящее построение из всех имеющихся. Ставлю сотню на то, что менее чем через час «раски» будут рассеяны по космосу.

Тут Торрес снова скосил взгляд на идущую следом 10-ую дивизию Ловато. Ну, не хотел Тео делить эту легкую победу ни с кем.

– Сейчас я разобью Самсонова и его адмиралов, а хитрюга Леонард, бросится в погоню за убегающими русскими и наберет себе очков в виде уничтоженных, либо взятых в качестве трофеев вражеских кораблей. В итоге не потеряв ни одного вымпела, этот паразит разделит со мной победу. Ну, уж нет, этого я допустить не могу!

– Лео, я вот что подумал, – Торрес снова связался со своим товарищем. – А не обойти ли тебе Самсонова с «фланга», в то время пока я свяжу его корабли артиллерийской дуэлью. Это будет эпичная победа. Кстати, даже не с «фланга», потому, как русские могут быстро перестроиться, заходи им сразу с «тыла» со стороны силовых установок. Согласен, на это уйдет больше времени, потому, как обходить эскадру «раски» придется по самой широкой дуге, но зато по итогу маневра твое подразделение атакует врага из самой удобной позиции, которая только возможна…

– Не знаю, Тео, – делая озабоченное лицо, произнес Ловато, – слишком опасно оставлять тебя наедине с двумя дивизиями «раски»…

– Ты видел их корабли? – рассмеялся Торрес. – Я могу держать строй бесконечное количество времени. На всю операцию по обходу русских у тебя уйдет чуть более стандартного часа, поэтому опасаться нечего…

– Хорошо, я согласен, – ответил Ловато, кусая щеку изнутри, чтобы не выдать себя и не рассмеяться в лицо этому дурачку Торресу, который возомнил себя великим флотоводцем. – Постараюсь совершить маневр как можно быстрей…

– Нет-нет, не торопись, – испугался Тео Торрес. – Самсонов не должен разгадать наш план. Пусть будет уверен в собственной победе, нападет на меня и хорошенько завязнет в позиционной дуэли. Только тогда начинай движение в сектор боя.

– Буду ждать твоей отмашки, – Ловато был паинькой, а Торресу это чертовски нравилось.

По мере приближения к переходу 10-ая дивизия вице-адмирала Ловато начала заметно забирать «влево», начиная обход построения русских кораблей, по-прежнему находящихся у таможенной станции. Между тем Теодор Торрес продолжал двигаться прямиком на корабли Самсонова, несмотря на то, что тот снова начал суетливо перестраиваться в пока непонятную для американского адмирала фигуру.

Спустя примерно сорок минут, когда расстояние между эскадрами противника сократилось до полумиллиона километров, русские наконец, определились с окончательным построением. Самсонов создал необычно большой «конус» из всех имеющихся кораблей, выставив вперед крейсера у которых сохранились фронтальные энергополя. Именно эти три крейсера, стоящие головными, должны были стать щитом и заслоном для идущих позади.

– Айван Самсонов совсем потерял рассудок! – хмыкнул Теодор Торрес, пожав плечами и переглянувшись со своими офицерами на мостике, которые тоже, как и их командующий, сейчас улыбались и потирали руки от скорой легкой победы. – Он ставит во главе «клина» обычные крейсера! Даже последнему лейтенанту понятно, что в острие атакующего «конуса» должны идти самые защищенные линейные корабли, у которых будет хотя бы какой-то шанс выжить в потоке плазмы. А что делают русские, они ставят вперед крейсера. Да мои канониры сконцентрированным ударом расщепят их на атомы за пятнадцать минут…

– Видимо у «раски» не осталось в строю линкоров, сэр, – поддержал Торреса одни из офицеров. – Конечно, Элизабет Уоррен хоть и убежала от Самсонова, но успела выжечь поля его знаменитых линкоров, поэтому-то он и жертвует сейчас именно крейсерами… Что ж, это их выбор, джентльмены. Если русские предпочитают поочередно расплавиться на атомы под заградительным огнем моих артиллеристов, это их проблемы. Будем к ним снисходительны, они же не такие умные, как мы…

Между тем 10-ая дивизия Ловато все дальше и дальше уходила в сторону, огибая сектор предстоящего боя уже, даже не по максимально, а по нереально широкой траектории…

Глава 3

Командующий 20-ой «линейной» прекрасно видел характеристики кораблей, шедших на него сомкнутым строем, видел, что кораблей у противника в полтора раза больше, чем у него. Однако стоило учитывать, что русские дивизии до этого сильно пострадали в столкновении с кораблями Элизабет Уоррен, оттого боевые характеристики практически всех вымпелов эскадры адмирала Самсонов находились сейчас не в лучшем состоянии. Прежде всего, это касалось защитных полей флагманских дредноутов трех русских адмиралов…

В артиллерийском противостоянии Теодор Торрес являлся абсолютным фаворитом, и подпускать к себе дивизии Хиляева и Козлова, выстроившиеся «клином» для ближнего боя он точно не намеревался, решив разобраться с ними, открыв по мчащемуся на него «конусу» русских сумасшедший заградительный огонь.

Сводная эскадра адмирала Самсонова не могла двигаться на «форсаже». Корабли, составляющие такое сверхплотное построение, каким являлся «конус», не имели возможности одновременно разгоняться так, чтобы при этом не разрушить фигуру. Поэтому русские хоть и мчались на противника, но на первой крейсерской скорости. А от этого канониры Торреса имели время на то, чтобы плотным огнем нанести атакующей стороне максимальный урон. Причем ответного артиллерийского залпа американцы не опасались, потому, как стрелять по ним могли лишь головные корабли русского «клина», а таковых было всего три.

Вице-адмирал Торрес видя, как за какие-то пять минут растаяли до нуля фронтальные защитные поля передовых русских крейсеров, победно хлопнул по подлокотникам своего кресла. Ему даже не понадобилось выводить из ангаров своего флагманского авианосца «Орискани» эскадрильи F-4, чтобы те обнулили поля кораблей русской эскадры.

– Я выиграю битву не только без потерь в основных кораблях, но даже ни одного истребителя не потеряю! – радостно воскликнул американский адмирал, наблюдая, как начинает плавиться лобовая броня первых трех крейсеров Самсонова. Еще пара минут и головные крейсера русских вынуждены были разрушить строй, покидая первую «линию» чтобы попросту не быть уничтоженными.

– Что ж, такой вариант меня тоже устраивает, – пожал плечами Тео Торрес, ничуть не расстроившись тому факту, что его канониры не успели разделаться с крейсерами. – Разберемся с ними позже. А вот то, что в результате атакующий «конус» потерял ход и практически остановился, дает мне дополнительное время…

Действительно, русские корабли вынуждены были срочно перестраиваться, выводя вперед следующую партию крейсеров взамен поврежденных. Сделать это на высокой скорости в столь плотном построении не представлялось возможным. Поэтому «конус» на несколько минут замер в пространстве, место в его первой «линии» заняли следующие три крейсера из дивизии Хиляева и Козлова. Флагманские линкоры русских адмиралов по-прежнему шли в середине фигуры, защищенные полями соседних вымпелов…

Все это время американские артиллеристы продолжали поливать наши корабли плазмой. Когда русская эскадра наконец, перестроилась и снова продолжила движение, ситуация с головными крейсерами полностью повторилась. Канониры Торреса через несколько минут обнулили поля уже второй партии крейсеров Самсонова. И снова атакующий «клин» вынужденно замер в космосе, не дойдя до координат построения противника каких-то пятидесяти тысяч километров.

Третья группа крейсеров заняла место поврежденных головных кораблей, больше крейсеров с действующими защитными полями у Самсонов в наличии не было. Были эсминцы, но ставить их в голову построения – означало обрекать малые корабли поддержки на верную гибель.

«Клин» снова ринулся в бой, стараясь преодолеть простреливаемое пространство и как можно быстрей сблизиться с вражеской дивизией.

Понятно, что бесконечно такая неравная дуэль продолжаться не могла и Теодор Торрес рано или поздно должен был выйти из нее победителем, благо на его кораблях энергощиты работали на полную мощность и практически не пострадали от ответного огня русских. Однако Торрес отчетливо видел желание Самсонов войти на ближнюю дистанцию и вероятно начать таранную атаку. Американский адмирал хотел как можно дольше продолжать перестрелку, в которой русские теряли мощностей на порядок больше. Поэтому Торрес, видя приближение эскадры противника, отдал приказ на медленный отход на тормозных двигателях.

Теодор Торрес, видя положение русских, опасался ближнего боя с Самсоновым, понимая, что тот в отчаянии может решиться на общий таран его дивизии. Загнанные «раски» способны были пойти на такие безрассудные действия, этому Торрес уже был свидетелем. Навряд ли Самсонову это поможет, но как мы знаем, Торрен хотел выиграть это сражение всухую, не потеряв и не повредив ни одного своего вымпела. Поэтому он и начал отход, а еще стал чаще посматривать на тактическую карту, где все-таки находится дивизия вице-адмирала Ловато.

Теперь уже Торрес не прочь был даже разделить победу с Леонардом, только бы тот вовремя атаковал русских со стороны кормы. План американцев был прост, вице-адмирал Торрес связывает боем корабли русских и дает возможность Леонарду Ловато обойти Самсонова и атаковать его корабли с «тыла». Стандартная схема, если ты выигрываешь у врага в численности вымпелов, либо в характеристиках кораблей.

В такой ситуации и при таком соотношении сил, если Иван Самсонов будет оставаться на месте и продолжать артиллерию дуэль, он вскоре окажется зажатым с двух сторон и окончательно уничтоженным.

Вроде поначалу у Тео Торреса и у его 20-ой «линейной» дела шли просто превосходно. Вымпелы Самсонов приближались слишком медленно, а американцы все это время поливали «конус» русских огнем плазмы, уничтожая последние защитные экраны кораблей противника. Еще несколько минут такой бешеной перестрелки, и первые вымпелы русской эскадры начнут один за другим раскалываться на части. По головным крейсерам «конуса» вела огонь вся дивизия Торреса, выстроенная в «линию». Поэтому русские физически не могли долго сдерживать непрекращающиеся ни на секунду разрушительные потоки плазмы американцев. Как только фронтальные поля третье последней группы головных кораблей Самсонова будут выжжены, все на русской эскадре можно будет ставить крест и заказывать панихиду…

Однако «раски» с упорством обреченных все шли и шли вперед, стараясь как можно быстрей преодолеть эти последние десятки тысяч километров.

В это время Леонард Ловато, к ужасу Торреса и его офицеров, даже наполовину еще не обошел построение русских с одного из «флангов» на безопасном для себя расстоянии. Ловато так сильно «забрал» «влево», что сейчас едва был виден радарами кораблей 20-ой «линейной» дивизии. А русские-то вот они прямо перед носом у начавшего суетиться и ерзать в кресле Тео Торреса. Нет, Торрес никогда трусом не был, более того, горячая испанская кровь играла в нем постоянно. Просто Теодор не мог поверить, что Ловато обвел его вокруг пальца, оставив одного против эскадры Самсонова.

– Ах, ты чертов недобитый «дикси»! – выругался на Ловато, Теодор Торрес, осознав, что без потерь в этом сражении его дивизии выиграть сражение никак не получается.

Русские настырно приближались и буквально через какие-то считанные минуты должны были выйти на прямую линию атаки. Ситуация для американской дивизии была невеселой. Самсонов желал ближнего боя. Теперь Торрес должен был принять решение, либо он остается на месте, потому, как оторваться на тормозных двигателях от русских долго не получиться, можно выиграть лишь несколько минут. Если остаешься на месте и продолжаешь вести огонь, «раски» наваляться «клином» и могут рассечь твое построение.

Чтобы сохранить корабли у Теодора Торреса оставался еще один вариант, причем самый разумный, – это прекратить огонь, развернуться и начать быстро отходить, заставив русских погнаться за собой. Маневрируя, можно будет, либо оторваться от Самсонова и снова развернуться, либо постепенно привести русских у себя на хвосте к дивизии Ловато, ведь не сможет же тот не атаковать врага, когда тот будет находиться прямо перед его носом…

Неожиданные действия со стороны русских, а так же упомянутая мной ранее горячая кровь Теодора Торреса заставили американского адмирала совершить роковую ошибку. Во-первых, русские начали разбивать «клин», разлетаясь в разные стороны. Их головные крейсера последней третьей группы уже не в силах были держать плазму орудий американцев, поэтому Самсонов принял решение рассыпаться по космосу, благо расстояние до кораблей противника было уже не таким большим.

Теперь Торрес мог не опасаться, что враг разрежет его построение «конусом». Тем не менее, американцы все еще могли, пользуясь окном возможностей беспрепятственно развернуться и начать отход. Вот тут то, перед Торресом на экране возникло лицо нашего командующего. Причем Самсонов демонстративно обращался не к американцу адмиралу, а к своим офицерам по локальным каналам связи:

– Всем вымпелам Черноморского Императорского флота, слушать меня, – громовым голосом прокричала Иван Федорович. – Ребята, вы готовы показать этим трусливым «янки», как сражаются в ближнем бою настоящие космические войны?!

– Готовы, господин адмирал! – прозвучал коллективный ответ с разных вымпелов. – Давно ждали такого момента!

– Тогда запускайте силовые установки на полную мощность! – воскликнул наш командующий, вскакивая с кресла. – Идем на «форсаже» прямиком на свидание с этими шавками из 20-ой дивизии! Не будем ждать пока они нас окружат и расстреляют трусливо издалека. Нападем первыми и ударим по ним ближним боем… Все меня поняли?!

– Да, господин адмирал, двигатели уже работают на полных оборотах… Начинаем выход из «клина» и перестроение… Господин адмирал, скорее всего они не примут боя, слишком уж нас бояться…

– Ты так думаешь, Василий Иванович? – театрально воскликнул Самсонов, только сейчас повернувшись к экрану, с которого за ним наблюдал Торрес и пристально посмотрел тому прямо в глаза. – Что скажешь «янки», примешь бои или снова удерешь?!

Будь на мести Торреса кто-либо другой из комдивов 6-го флота, ответ был бы очевиден – американцы развернулись бы и начали отходить. Но горячность Тео взяла верх, слишком нагло смотрел на него сейчас с экрана этот усатый «раски» и слишком обидные намеки посылал.

– Сейчас я задавлю тебя и твои корабли как клопов, сраный ублюдок! – взвыл взбешенный американец, – отдавая приказ своим коммандерам – готовиться к ближнему бою.

– Вот это дело, – удовлетворенно кивнул Иван Федорович, отключая канал связи с флагманским авианосцем Торреса. – «Черноморцы» за мной, вперед!

Самсонов, увидев перед началом сражения, что одна из американских дивизий начала фланговый обход по широкой дуге и все дальше и дальше отдаляется от места событий, решил как можно быстрей атаковать подразделение Торреса и войти с ним в непосредственное соприкосновение, пока дивизия Ловато оказалась слишком далеко, чтобы поддержать 20-ую «линейную». Иван Федорович не стал делить собственную эскадру на части и решил поставить все на кон. Построив имеющиеся корабли в плотный атакующий «клин», он лишал в данную минуту себя превосходства в артиллерии. Однако именно такое построение позволило относительно безопасно преодолеть большую часть расстояния до американцев. В ближнем бою, на который решилась Самсонов, защитные экраны уже не играли существенной роли, здесь на первый план выходили совершенно другие факторы и способы ведения боя – прочность корпусов при таране и численность собственных штурмовых команд при абордаже…

Теперь «рукопашная» схватка должна была решить исход данного противостояния. Никто не хотел уступать…

Корабли наших 3-ей и 15-ой дивизий рывком на ускорении внезапно сократили дистанцию между собой и строем противника и на полном ходу буквально врезались с боевые порядки американцев. Сорок больших и малых кораблей закружились в смертельном хороводе, пытаясь таранить и одновременно продолжая из всех орудий поливать друг друга огнем плазмы.

– Давите этих мерзавцев, бейте их в корпуса! Не жалейте, ни себя, ни врага! – воскликнул Иван Федорович, направляя свой линкор «Громобой», на котором он сейчас находилась, прямиком на флагманский авианосец Теодора Торреса. – Истребители – на выход, пусть прикрывают штурмовые шаттлы «морской» пехоты! Приготовиться к абордажам и противоабордажным действиям… Вперед!!!

Глава 4

Дивизии Самсонова рванули навстречу 20-ой «линейной», поливая корабли противника огнем артиллерии. Русские дредноуты, прежде всего линкоры первого класса, которые наш командующий так оберегал всю дорогу, сейчас выходили в авангард построения. Каждый из них выбирал для себя приоритетную цель. Флагманский «Громобой» шел прямиком на авианосец «Орискани», на котором находился Теодор Торрес. Страшной ошибкой американского адмирала стало то, что понадеявшись на артиллеристов, он заранее не выпустил в открытое пространство свои многочисленные истребители, которые только сейчас начинали выходить из ангаров, в то время как русские корабли уже были у них перед самым носом. Самсонов же изначально сгруппировал все имеющиеся у него под рукой МиГи в одну сводную эскадрилью, шедшую в данный момент в первой «линии» атаки…

Палубные F-4 американцев просто не успели собраться в единый «рой» и встречали русских асов поодиночке, поодиночке же и погибая. Несмотря на изначальное численное превосходство космос вокруг основных кораблей двух противоборствующих эскадр остался за нашими пилотами. Несколько эскадрилий «янки» были опрокинуты и рассеяны по космосу, другие и вовсе не решились покинуть ангары собственных кораблей, не желая быть уничтоженными этими бешеными МиГами «раски», которые будто злые осы набросились на строй американских дредноутов, ища для себе легкую добычу в виде мечущихся от вымпела к вымпелу одиноких F-4.

Между тем русская эскадра налетела на тонкую «линию» 20-ой дивизии Теодора Торреса. По мере приближения наши корабли начали замедлять ход и гасить скорость, это необходимо было сделать, чтобы у штурманов появилась возможность маневрирования. На большой скорости таран было невозможно произвести, корабли, либо проскочат друг друга, либо превратятся в две бронированные лепешки…

Тем не менее, командующий Самсонов отдал приказ погасить скорость ««Громобою» последним из своей эскадры. Тем самым его линкор оказался первым достигшим вражеских порядков. Броня «Громобоя» и пока еще действующие бортовые защитные поля позволяли какое-то время выстоять под ливнем плазмы американских кораблей. Первоначальную цель Иван Федорович не менял – ему позарез нужен был «Орискани».

Во-первых, флагманский авианосец пока еще не выпустил в космос свое главное оружие – сто шестьдесят истребителей, которые своим появлением могли изменить соотношение сил между МиГами и «фантомами» в секторе боя. Во-вторых, Ивана Федоровича крайне интересовала личная встреча с американским адмиралом, так сказать с глазу на глаз. Самсонов был настроен сразу, и на таран, и на абордаж авианосца, чтобы одним махом обезглавить командование вражеской дивизии, а заодно и уничтожить один из лучших ее кораблей, коим «Орискани» считался по праву…

Американский авианосец в данную минуту стоял никем не прикрытый прямо по центру построения. Вице-адмирал Торрес не ожидал такой прыти от русских и выстроил свою дивизию в одну тонкую «линию» для более массированного обстрела наступающих. Теперь же, когда линкор «Громобой» появился прямо перед носом его авианосца, Торресу ничего не оставалось, как в одиночку попытаться выбраться из этой ситуации. В противостоянии с линкором флагману Торреса ничего не светило, поэтому насколько бы ни был храбр американский адмирал, как только он увидел идущий на таран «Громобой» то тут же отдал приказ на уклонение.

«Орискани» успел отвернуть в сторону и русский линкор лишь зацепил авианосец по касательной. Сильного удара не произошло, однако Самсонов тем не менее, остался доволен, когда увидел развороченные выходы из истребительных ангаров средней палубы левого борта американского авианосца. Теперь по крайней мере половина эскадрилий «Орискани» была временно заблокирована внутри корабля. Для второго таранного удара у тяжелого и неповоротливого «Громобоя» не было возможности.

Штурманы американского авианосца начали противодействие нашему линкору. Как только «Громобой» отходил для разгона либо отворачивал в сторону, «Орискани» тут же следовал за ним как привязанный. Орудия «Громобоя» беспрестанно били по корпусу американского корабля, отрывая куски брони из его обшивки, но авианосец был огромным и уничтожить его лишь огнем палубных орудий одного линкора было делом трудновыполнимым, а главное, очень долгим. Времени на артдуэль у Ивана Федоровича не было, через несколько минут здесь появятся дредноуты 20-ой дивизии, уже покинувшие свои координаты и спешащие на помощь своему флагману.

Русский командующий приказал немедленно связаться с мостиком «Орискани».

– Теодор Торрес, – Иван Федорович сурово из-под густых бровей посмотрел на своего собеседника. – С вами разговаривает командующий Черноморским космическим флотом – адмирал Самсонов. Возможно, вы уже слышали обо мне… Давайте прекратим это бесполезное занятие, как расстрел вашего славного авианосца в тире. Вам должна быть хорошо известна мощь палубной артиллерии линейного корабля «Громобой». В данный момент я демонстрирую ее во всей красе, вы можете наблюдать за этим в прямом эфире, как разрушаются один за другим отсеки с вашего левого борта. Через некоторое время «Орискани» превратиться в огненный шар, но это слишком утомительное и долгое занятие. Это меня не устраивает… Поэтому я хочу вам предложить закончить это избиение младенца… Как вы на это смотрите?

– Вы, куда-то торопитесь, господин адмирал? – непринужденно пошутил Теодор Торрес, появляясь на экране перед Самсоновым, заранее облаченный в боевой скафандр. – Я и мои ребята прекрасно проводим время за наблюдением, как ваши канониры тужатся в жалких попытках расщепить «Орискани» на атомы… Я если честно, уже устал этого ждать. Так что лично меня в таком раскладе все устраивает, но если вы хотите побыстрей закончить, не буду вам в этом мешать и отговаривать. Делайте, что считаете нужным, но вашем месте я бы посоветовал убраться подальше от моего флагмана, пока не стало поздно…

– Перестаньте делать хорошую минуту при плохой игре, Торрес, – тут же ответил на издевку американца наш командующий, который явно за словом в карман не лез и мог любого переговорить, если это надо было для дела. – Вы же прекрасно знаете, что я никуда не улечу без вас или вернее без вашего корабля. У меня руки чешутся взять вас живым или мертвым, адмирал, а ваш прославленный авианосец – уничтожить, либо затрофеить. В русском императорском флоте, к сожалению, авианосцев, подобных вашему не так уж и много, поэтому уверен, что «Орискани» станет украшением наших ВКС, конечно, как вы понимаете, под совершенно другим названием…

– У вас грандиозные планы, господин командующий, только вот все они практически не реализуемые, – рассмеялся словам Самсонова, Теодор Торрес.

– Ну, подождите немного, не торопитесь с выводами, ведь я еще даже не начал из осуществлять, – в свою очередь, ухмыляясь, ответил на это Иван Федорович. – Не позже чем через пять стандартных минут мы взойдем на палубы «Орискани» и начнем вас методично уничтожать…

– Я заметил, что «раски» очень любят бахвалиться, помимо того, что отличаются особой жестокостью по отношению к своим противникам, – произнес Теодор Торрес, брезгливо отворачиваясь от экрана. – Это что, национальная особенность колонистов Российской Империи? Тогда мне вас жаль…

– Пожалейте лучше себя, адмирал, – еще больше нахмурился Самсонов, делая знак своем адъютанту, чтобы тот принес ему боевой скафандр. – Вместо того, чтобы распространять небылицы о других, и почаще смотритесь в зеркало…

– О, я не хотел вас обидеть, сэр, – усмехнулся Торрес, видя, как изменился в лице русский адмирал. – Просто вы каждое сражение в эфире говорите пафосные речи, ничем не обоснованные. Однако продолжаете отступать все дальше, оставляя одну суверенную звездную систему за другой. Вы и ваши дивизионные адмиралы с начала кампании проиграли уже с десяток больших и малых сражений, но по-прежнему гонора у вас русских, хоть отбавляй… Вы на самом деле думаете, что можете победить АСР?!

– Я докажу это гораздо быстрей, чем ты думаешь, Торрес, – процедил сквозь зубы Иван Федорович, на глазах американского адмирала облачаясь в бронескафандр. – И докажу это на примере твоей дивизии, которую раскидаю по космосу, как свору трусливых собак…

Самсонов помимо того как заводился сам, настраиваясь на рукопашную, так заводил и своего оппонента. Это было видно, по тому, как покраснел Торрес и заиграл желваками.

– Это вы – проклятые «раски» первыми сдохните на своих ржавых кораблях! – воскликнул Теодор, хватаясь за эфес плазменной сабли. – Хочешь боя, я готов! Как готовы и пять сотен моих ребят, что ждут тебя с распростертыми объятиями на борту «Орискани». Добро пожаловать в ад, Айван Самсонов!

– Браво, тебе в фильмах сниматься, адмирал, – усмехнулся Иван Федорович, удовлетворенный тем, что его слова достигли цели. – Тогда закончим бесконечную полемику на тему, кто: русские или американцы являются первыми воинами Галактики и перейдем к доказательной фазе… Итак, вице-адмирал Торрес, я, как положено, предлагаю вам и вашим людям сложить оружие, а также деактивировать защитные и артиллерийские системы вашего корабля. Ни один истребитель не должен покинуть ангаров «Орискани». На борта авианосца прибудет моя призовая команда, которой вы передадите коды доступа… В противном случае, если вы откажетесь капитулировать, я буду вынужден лично прибыть на борт вашего флагмана. Однако, хочу предупредить, что буду не один. Вы этого не могли знать, но перед самым началом сражения между нами, на борт «Громобоя» прибыли десятки челноков со штурмовыми командами с остальных кораблей двух моих дивизий. В данный момент мой линкор похож на консервную банку, до отказа набитую «морпехами» Черноморского космического флота… Мне плевать, какова численность команды вашего «Орискани», сколько бы ни было у вас людей, все они обречены и погибнут, если вы не выкинете «белый» код-сигнал в течении двух минут, которые я вам даю на размышление…

– Вы прекрасно знаете мой ответ, командующий, – отмахнулся Теодор Торрес, показывая глазами на эфес свое сабли. – Снова бахвальство и ничего более…

– Понимаете ли вы, что как только мною будет дана команда «на абордаж», ничего нельзя будет изменить? Мы не будем брать пленных, у нас на это нет времени. Поэтому вы все умрете не позже, чем через двадцать стандартных минут!

– Это крайне самоуверенное заявление, – рассмеялся Теодор Торрес, и тут же начал подсчитывать. – Во-первых, у вас нет на борту того количества штурмовиков, о котором вы говорите, а во-вторых, у вас не главного – а именно, времени на проведение абордажа. Корабли мей дивизии уже идут на помощь «Орискани». Через двадцать минут ваш линкор будет взят в огневой мешок и уничтожен. Но не сочтите мои слова как отказ от приглашения. Нет, я по-прежнему ожидаю вас и ваших людей у себя на борту и обещаю встретить их, как у вас говорят: «Соленым хлебом»…

– Сейчас я покажу тебе «соленый хлеб»! – закивал головой Иван Федорович. – С благодарностью принимаю ваше приглашение, господин Торрес. Постараюсь не задерживаться и как можно скорей прибыть на «Орискани». На капитанском мостике вашего авианосца мы продолжим беседу, если вы, конечно, к тому моменту будете еще живы…

Глава 5

Самсонов отключил канал связи и несколько секунд задумался. В это время «Громобой» по приказу командующего прекратил попытки оторваться от «Орискани» и наоборот начал маневр по сближению с американским кораблем. Через минуту русский линкор вплотную подошел к авианосцу…

– Господин адмирал флота, – обратился к Самсонову один из дежурных операторов, – все десантные челноки подготовлены, «морпехи» ждут ваши дальнейшие указания…

– Командира штурмовиков – на связь, – произнес командующий.

– Командир штурмовой группы слушает, – сказал дежурный через мгновение, будто ждал этого приказа заранее.

– Иван Федорович, у меня здесь три сотни космопехов со всех кораблей, все готовы к бою и ожидают дальнейших распоряжений, – бодро отрапортовал подполковник Громушкин на том конце. – Только ума не приложу, как смогу перевезти всю эту свору на авианосец всего на шести шаттлах.

– Арсений Иванович, делай что хочешь, но впихай их всех на челноки, для второго захода у нас нет времени, – отреагировал на это Самсонов. – Пусть садятся хоть друг другу на головы, но чтобы все вместились. Ты понял меня?!

– Услышал… Сейчас пойду утрамбовывать! – вздохнул штурмовик.

– Выполняй, я буду на пирсе через пять минут, – произнес командующий. – Не забудь оставить место и для меня…

– Понял, господин адмирал, выполняю, – послышался ответ Громушкина.

Иван Федорович поднялся с кресла, в последний раз осмотрел все ли в порядке со скафандром, который адмирал не надевал уже лет десять. Крайний раз когда командующий лично участвовал в рукопашной было во время Адрианопольской битвы с флотом султана Селима в прошлую войну с османами. Так, с амуницией вроде все было в порядке, Самсонов пошел по направлению к выходу.

– Всю поступающую из сектора боя информацию выводите на мое переговорное устройство, – приказал он своим операторам. – Чтобы я оставался в курсе происходящего…

– Есть, господин адмирал…

После этого Иван Федорович отвернулся и быстро вышел в дверь, на ходу проверяя и перезаряжая штурмовую винтовку. Самсонов не собирался оставаться в стороне от происходящего и захотел сам поучаствовать в операции по захвату американского авианосца, операции кране дерзкой и рискованной по своей задумке…

Выйдя в коридор, Иван Федорович быстро прошел до лифтовой капсулы и сев в нее отправился в сторону средней палубы, где в данную минуту находились все его штурмовые команды, состоявшие сплошь из закаленных морпехов Черноморского космофлота. С таким парнями можно было захватить не только какой-то там авианосец, без особых усилий можно зачистить и все корабли дивизии Торреса…

Громушкин справился каким-то фантастическим образом при помощи силы и мата, запихав триста человек в полном боевом облачении в шесть десантных модулей, больше челноков линкор просто не мог вместить

– Все готово, господин адмирал, – улыбнулся подполковник. – Ребята просто рвутся в бой и готовы растерзать «янки», сколько бы их на авианосце не оказалось…

– Хорошо, работы будет много и выполнить ее необходимо в кратчайшие сроки, – кивнул Иван Федорович, когда они вместе с Громушкиным вошли в десантный модуль, который уже через минуту взмыл в воздух, а еще через несколько мгновений вынырнул из открывшегося люка в пространство космоса…

Наш командующий отдал приказ на немедленный абордаж авианосца Торреса, и тут же шесть десантных вельботов, выскочив на открытое пространство, под прикрытием нескольких пар МиГов, рванулись к одиноко стоящему «Орискани». Но как только челноки отошли от корпуса «Громобоя» сразу несколько зенитных орудийных расчетов левого борта авианосца, каким-то чудом уцелевшие после столкновения с «Громобоем» вдруг ожили и открыли заградительный огонь по нашим приближающимся челнокам.

– Всем, назад!– в ярости закричал командующий Самсонов, приказывая пилотам шаттлов уходить под защиту бортового энергополя «Громобоя». – Орудийным расчетам линкора – открыть огонь по противнику – уничтожить зенитные батареи!

Десантные модули и истребители спрятались за энергощитами нашего линкора. А его канониры в свою очередь, открыли бешеную ответную пальбу по «Орискани», выжигая последние зенитные гнезда по его левому борту. Уже через минуту у американцев с этой стороны не осталось ни одного орудия, способного помешать нашей атаке…

– Возобновить абордаж, – приказал Иван Федорович, лично проверяя через портативный монитор, все ли орудийные платформы флагмана Торреса уничтожены.

Шесть десантных модулей, снова выйдя на открытое пространство, ринулись к своей цели. Прикрываемые истребителями они быстро сократили дистанцию с «Орискани» и приблизились к американскому кораблю, выбирая удобные места стыковки на внешней обшивке его корпуса. Зенитная артиллерия авианосца к этому моменту вся была выведена из строя снайперскими попаданиями орудий канониров «Громобоя» и сейчас уже никак не могла помешать подходу наших челноков.

После стыковки с помощью магнитных присосок, из каждого шаттла выдвигался рукав-переход, через который группы штурмовиков должны были проникнуть на корабль. Теперь за работу принимались техники абордажных команд. Они не теряя ни минуты, активировали переносные лазерные резаки, которые начинали прожигать броневую обшивку корабля, делая в ней отверстия, размером достаточные для того, чтобы попасть внутрь. Как правило, семи-восьми минут хватало, чтобы любая даже самая толстая и прочная обшивка сдавалась. С наполовину разбитым и разрушенным корпусом «Орискани» наши техники справились в два раза быстрей.

После этого, саперы штурмовой команды устанавливали на вырезанном куске брони заряд направленного действия. Мощной взрывной волной бронелист вырывало из обшивки внутрь корабля, и тут же вслед за ним на палубы врывались толпы космопехотинцев, готовые уничтожить все живое на борту…

Три сотни русских штурмовиков проникли во внутренние отсеки американского авианосца и десятками малых групп стали растекаться по его широким и длинным коридорам. Здесь наших ребят уже ждали защитники корабля. Экипаж «Орискани» состоял из почти пяти сотен человек, не каждый конечно умел управляться со штурмовой винтовкой, но тем не менее, Торрес, ожидая атаки русских космопехов вооружил всю свою команды поголовно, включая даже пилотов истребителей, которые были заблокированы в своих ангарах после удара «Громобоя»…

Однако превосходство в численности никак помогла американцам. Штурмовики Самсонова рассредоточились по палубам «Орискани» со скоростью механических пауков, которые на ходу уничтожали все живое, выжигая очередями и плазмой взрывов любое сопротивление. Моряки и техники «янки», которые в данный момент находились в своих отсеках, падали как подкошенные под пулями наших космопехов. Никакой пощады мы своим врагам в этом штурме не давали, «морпехи» четко выполняли приказ своего командира – пленных не брать, корабль зачистить в максимально быстро.

По отсекам «Орискани» беспрерывно выла сирена тревоги. Экипаж авианосца изначально имел в своем составе несколько противоабордажных групп, состоящих из таких же «морских» пехотинцев, что сейчас атаковали корабль. Однако эти группы были разбросаны по огромному пространству авианосца, и от этого не могли быстро реагировать на действия атакующих…

Отряды Ивана Самсонова быстро продвигались по направлению к рубке, на ходу зачищая отсек за отсеком. Все, кто попадался им под руку, становились легкой мишенью и падали как подкошенные от одиночных выстрелов их автоматических винтовок. Все было четко, безэмоционально и выверено до миллиметра. Никаких лишних действий, разговоров, все делалось молча с редкими командами без лишнего шума и суеты.

Вот уже пройдены все четыре уровня средней палубы, зачищен эскалатор на верхнюю, еще минута и группы должна были выйти в центральный коридор верхней палубы. Между тем, защитники «Орискани», разбившись на маленькие группы, рассредоточились и затаились на выбранных заранее позициях. Когда передовые отряды наших штурмовиков стали заполнять коридор верхней палубы, они тут же оказались под ураганным перекрестным огнем. «Морпехи» Самсонова неожиданно попали в расставленную ловушку. Торрес специально сдал почти весь корабль без серьезного сопротивления, сосредоточив главные свои силы именно здесь. Только теперь в центральном коридоре и прилегающих к нему отсеках и разыгралась настоящая рукопашная. И атакующие и обороняющиеся гибли десятками, никто не хотел отступать. То тут, то там, переговорные устройства оживали криками и призывами о помощи, а также стонами умирающих с той и с другой стороны…

Жестокий беспощадный бой шел на каждом метре верхней палубы. Все новые и новые абордажные команды русских подходили к эпицентру противостояния, присоединяясь к общей атаке. Самсонов, вспоминая молодость и былые абордажи, умело руководил своим сводным отрядом, лично указывая командирам штурмовых групп, куда нужно идти и как действовать. Поэтому какими бы стойкими не были в схватке защитники «Орискани», они не могли устоять против навала русской «морской» пехоты. Каждый очаг сопротивления американцев, выявлялся и истреблялся поголовно. Наши штурмовики по-прежнему не брали пленных, по чести надо сказать, что никто из экипажа американского авианосца и не собирался сдаваться. Так постепенно, отсек за отсеком, «морпехи» Самсонова захватили практически всю верхнюю палубу «Орискани», засыпав ее трупами врага…

Последним оплотом защитников корабля оставался капитанский мостик. На нем находился сам вице-адмирал Торрес, а также его старшие офицеры и взвод космопехоты. Командный отсек авианосца оказался очень просторным, как и на всех американских авианосцах подобного класса, и от этого хорошо простреливался. Теодор Торрес расставил своих людей на точки, с которых те легко могли контролировать все пространство мостика.

Как только наша первая абордажная группа показалась в проеме открытых дверей, она тут же была скошена кинжальным заградительным огнем обороняющихся. Сорок плазменных винтовок, одновременно палящих со всех сторон, превращали русских пехотинцев за несколько секунд в гору трупов, а их бронескафандры в груду искореженного металла. Теодор Торрес находился на первом крае позиций личным примером и всем своим видом демонстируя свое презрение к смерти…

Американский адмирал видел и понимал, что большинство из пятисот членов его экипажа погибли под пулями и гранатами этих закованных в броню жестоких «раски». Корабли, на которые рассчитывал Торрес, и которые уже как десять минут назад должны были подойти к «Орискани» и защитить авианосец, по какой-то причине этого не сделали. Из чего следовал вывод, что русские общей таранной атакой связали все соседние с авианосцем американские корабли.

Торрес в тот момент осознал, что полностью проиграл этому усатому русскому адмиралу и все что сейчас хотел американец, так это лично встретиться с Самсоновым и перед смертью посмотреть ему в глаза…

– Айван! – закричал он в рацию, настроенную на общий канал. – Айван Самсонов, слышишь ли ты меня?!

Глава 6

– Что ты хочешь, Торрес? – Иван Федорович в окружении своих штурмовиков с «Громобоя» стоял справой стороны от проема дверей на мостик. – Хочешь сдаться? Я же сказал, никто не выживет на авианосце после твоего отказа капитулировать. Все, время договоров с вами, тварями, закончилось! Теперь мы вас будем убивать везде, где встретим!

Самсонов не пускал пыль в глаза, он действительно решил перейти в войне с американцами на более жесткий уровень. Слишком уж вольготно чувствовали «янки» себя в национальных провинциях Империи, на которую они напали, видимо, считая, что русский сектор контроля Галактики ничем не отличается от остальных таких же секторов. Однако Коннор Дэвис и Сенат ошиблись, и теперь наш командующий решил, что пора показать захватчикам, с кем они связались.

Похожая стратегия помогла Самсонову в прошлую кампанию против криптотурок. Тогда в битвах с эскадрами султана Селима Иван Федорович показал себя не только дерзким флотоводцем, но и крайне жестоким командиром, который нередко лично участвовал в абордажах османских кораблей и захвате космических крепостей. Рукопашные схватки стали основой нашей победы, а участие в них старших офицеров с нашей стороны лишь усиливало моральный дух идущих в атаку русских космопехов. В те годы даже славные и непобедимые янычары – одни из лучших штурмовых родов войск не смогли выстоять против плазменных штыков «моряков» Черноморского космического флота. Что сейчас, что-то поменялось?

– Не собираюсь я сдаваться, не надейся! – крикнул в ответ американский адмирал. – Лишь хотел встретиться лично с тобой один на один…

– Долго упрашивать меня не надо, – в полголоса ответил Самсонов, кивком головы приказывая своим ребятам начинать общий штурм.

Через мгновение сводный отряд Самсонова, наконец, ворвался на капитанский мостик «Орискани». Наших штурмовиков сразу у дверей встретил шквал огня из нескольких десятков плазменных винтовок. Первые ряды наступающих мгновенно срезало будто ножом, своими телами они прикрыли следовавших за ними товарищей. Самсонову, возглавлявшему группу, сильно повезло, нагрудные пластины его доспехов выдержали несколько попаданий, их владельца кинетической волной лишь отбросило на спину. Падая, Иван Федорович увидел картину происходящего внутри отсека…

У разбитого главного монитора рубки сгрудились две дюжины вооруженных до зубов американцев. Они даже не пытались спрятаться за какое-либо укрытие и продолжали при этом вести непрерывный огонь по наступающим штурмовикам. В центре группы Иван Самсонов увидел и самого Торреса. В творящемся хаосе боя наш командующий с удивлением для себя отметил, что американский адмирал абсолютно спокоен и даже улыбается творящемуся вокруг хаосу боя…

– В последний раз ты лыбу давишь, падла! – грозно прохрипел Иван Федорович, поднимаясь на ноги и оборачиваясь к своим «морпехам».

– Активировать штыки! Всем за мной, в атаку! – прокричал он, первым выхватывая свою именную саблю.

Русские «морпехи» уже было прижавшиеся к полу и попятившиеся назад под прикрытие стен под непрекращающимся ливнем пуль, услышав приказ своего командующего, тут же вскочили на ноги и с криком «ура» бросились в атаку. В руках у ребят уже горели тусклым светом плазменные штыки. Американцы последовали примеру наших и в свою очередь активировали холодное оружие.

Две смертельные волны невероятно мощные и стремительные, нахлынули одна на другую. Глухой звон и шипение клинков в одно мгновение заполнили пространство командного отсека, смешавшись с криками ярости и боли. «Янки», которых в сравнении с нами была всего горстка, тем не менее, сражались отчаянно, будто дикие звери, загнанные в ловушку. Но не обладая навыками рукопашного боя многие из них, не успев среагировать, падали замертво под молниеносными выпадами русских космопехов, что были сейчас в своей родной стихии…

Наших парней и девчат из «морской» пехоты обучали ближнему рукопашному штыковому бою с первого дня службы. В отличие от русских, американцы предпочитали стрелковый бой. Однако сейчас, прижатые к стенке без возможности спастись, они отчаянно боролись за свою жизнь. Относительная теснота командного отсека, не имеющего возможности одновременно вместить в себя все русские штурмовые группы, несколько уравнивала шансы на победу.

– Вы что решили жить вечно, сраные ублюдки?! – громко кричал и смеялся Торрес в запале боя обращаясь к своим людям. – Давайте покажем этим неженкам, как умеют убивать, и как умеют умирать, настоящие «морские» котики!

– Хуа! – оглушительным эхом пронесся по отсеку победный клич американских «морпехов», в ответ на призыв своего командира…

– Урра! – вторили ему русские, бесстрашно бросающиеся на вражеские штыки.

– Что ж, пора заканчивать этот балаган! – произнес адмирал Самсонов с саблей над головой, бросаясь на Торреса.

Вслед за своим командиром на американцев набросились и все остальные наши штурмовики, кто сейчас находился рядом с Самсоновым. Теодор Торрес бросился навстречу русскому адмиралу. В этой неразберихе и невероятной давке оба командующих сумели лишь единожды скрестить свои клинки. Длинные плазменные офицерские сабли при такой тесноте оказались бесполезны, ими даже невозможно было нормально взмахнуть, и адмиралы, бросив оружие на пол, сцепились друг с другом в смертельных объятиях. Каждый из них старался дотянуться до шеи противника, чтобы сломать ее с помощью приводов своих бронированных перчаток. Самсонов и Торрес с неимоверной яростью били друг друга и кидали из стороны в сторону. Их боевые доспехи были активированы на полную мощность и скрежетали от трения брони о броню…

В какой-то момент Иван Федорович почувствовал, что защита его шлема треснула, вдобавок командующий неудачно споткнулся о тело одного из убитых и упал на спину. Тут же на нем сверху оказался Торрес, который вдруг увидел, что у него появился шанс одолеть своего смертельного врага, начал наносить огромной силы удары кулаком по бронестеклу забрала шлема Самсонова, стараясь разбить его как можно быстрее…

Иван Федорович пытался защищаться руками, но американец, чуя вкус скорой победы, не переставал бить в одно и то же место шлема. Голова Самсонова при этом моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Стекло на его забрале не выдержало и треснуло. Еще секунда и лицо нашего командира превратилось бы в бесформенную массу, но к несчастию для Теодора Торреса, русские и американские штурмовики, сражавшиеся рядом в этой сутолоке, в этот самый момент снесли адмирала своими телами с распластавшегося на полу Самсонова…

Под напором толпы теперь сам Торрес оказался лежащим на спине. Сверху на него упало сразу несколько тел убитых в рукопашной космопехов. Американский адмирал попытался встать, но это ему не удалось сделать – тела и сражающиеся рядом солдаты попросту не позволяли подняться. Когда он все же сумел привстать на локте, над ним уже возвышался тяжело дышавший Иван Самсонов, без шлема зато снова с саблей в руке. Торрес попытался было защититься блоком, выставив руку, но Самсонов несколькими размашистыми ударам плазменного клинка раздробил броню наручи своего противника, и через секунду рука американца уже отлетала в сторону. Следующий удар Самсонова последовал в область шеи Торреса, пробивая в этом месте крепления шлема…

– Вот и все, «янки», прощай! Передай своим в аду, чтобы ожидали остальных из 4-го и 6-го флотов! – воскликнул Иван, опуская плазменный клинок на шею американского адмирала…

После Самсонов тяжело вздохнул и огляделся по сторонам. Наши штурмовики, задавив врага числом и умением, добивали последних обороняющихся американцев. Рукопашная схватка постепенно подходила к концу. Несмотря на победу и смерть своего заклятого врага Иван Самсонов не почувствовал облегчения. Сражение снаружи «Орискани» кипело в полную силу, командующему все это время приходили доклады с мостика «Громобоя» о происходящем в секторе.

И тут в голове Ивана Федоровича родилась мысль, на первый взгляд ужасающая, но как посчитал командующий, способная переломить ход сражения…

Самсонов вновь сделал шаг к лежащему на полу Теодору Торресу, посмотрел в его раскрытые стеклянные глаза и снова занес над ним саблю. Голова американского адмирала по итогу нескольких размашистых ударов была благополучно отделена от остального тела, откатившись к ногам Самсонова…

Глава 7

– Это ждет каждого из вас, если не покинете суверенные системы Российской Империи! – в этот момент непонятно было, что страшней – лицо адмирала Самсонова или то, что он держал сейчас в руках, обращаясь по общему каналу видеосвязи к капитанам американских кораблей.

Командующий, стоя на помосте в центе командного отсека «Орискани», заваленного трупами, держал за волосы на вытянутой руке перед собой отрубленную голову несчастного адмирала Торреса. Зрелище это было поистине шокирующим для многих, причем не только для «янки». Наши командиры также сидели перед экранами, завороженные этой сценой, не понимая, как вообще возможно такое. Тем не менее, зрение их не обманывало, русский командующий действительно держал обезображенную голову Теодора Торреса с которой до сих пор капала кровь. Самсонов сам стоял весь в крови, от этого картина казалось еще более жуткой.

– Вы думали, придете в наш сектор, будете убивать наших людей, изгонять мирных колонистов с освоенных планет, а потом, когда дойдете до «Новой Москвы» – продиктуете нам условия позорного мира?! – загробным голосом рассмеялся Иван Федорович, смотря прямо на экран и понимая, что все американские коммандеры и офицеры на мостиках наблюдают за ним. – Вы думали, что я прощу вам слезы детей, не дождавшихся своих матерей и отцов с фронта?! Ни одной слезинки не прощу! Все вы умрете, умрете страшно поганой смертью, как сдох вот этот человек…

Самсонов кивнул на безжизненное тело вице-адмирала Торреса, лежавшее у него под ногами.

– Все умрете без исключения… А высший офицерский и адмиральский состав ваших флотов мы перебьем самым жестоким способом! Не верите?! Вот первый…

Иван Федорович брезгливо бросил голову Теодора Торреса на пол и с силой отпнул ее ногой к стене.

– Так будет с каждым из вас, и случиться это гораздо быстрей, чем вы думаете, – продолжал наш командующий, глаза которого в этом момент горели адским пламенем, а желваки играли на лице, будто жернова. – Единственный шанс для вас сохранить свои жалкие жизни – это как можно быстрей убраться из наших суверенных систем, а после молиться, чтобы мы не пришли за вами!

Вокруг нашего командующего в этом момент находилось несколько десятков «морских» космопехотинцев, которые минуту назад добили последних защитников «Орискани». Слова Самсонова и вид стоящих с винтовками наперевес русских штурмовиков действительно мог впечатлить любого, заставив американцев, наблюдающих эту душераздирающую картину, крепко задуматься над несколькими моментами. В частности, что они здесь делают в этом аду, и как можно победить русских, если их возглавляют сумасшедшие фанатики, как тот, что сейчас стоит перед камерой и угрожает вырезать всех своих врагов до единого…

Речь командующего Черноморским космофлотом произвела эффект разорвавшейся бомбы. Если до появления Самсонова на экране 20-ая «линейная» дивизия Теодора Торреса еще как-то держала строй, пытаясь отбиться от русской эскадры. То после таких жутких кадров нервы некоторых капитанов американских кораблей не выдержали.

Сразу четыре вымпела «янки» стали быстро разворачиваться и покидать «линию», пытаясь поскорей убраться и забыть этот кошмар. Побежали первые, считай что рано или поздно побегут остальные, причем тут неважно готов ты сражаться или нет. Оставаясь неприкрытым с «флангов», даже если ты храбрец, но не глупец, ты вынужден будешь отступать, чтобы сохранить свой корабль.

И 20-ая «линейная» посыпалась, один за другим ее корабли выходили из общего построения не дожидаясь, пока русские дредноуты подойдут на расстояние вытянутого магнитного троса. Никто из американцев не хотел, чтобы с ним повторилась ситуация, какая произошла с «Орискани», захваченным беспощадными русскими варварами. Корабли 20-ой дивизии начали в беспорядке убегать в разные стороны.

Тем не менее, канониры «янки» продолжали вести огонь по нашим вымпелам, бросившимся было за «янки» вдогонку. С обнуленными защитными полями русские дредноуты рисковали при этом получить серьезные повреждения. Поэтому адмирал Самсонов, несмотря на весь свой запал, когда так скажем, сеанс коллективного внушения был завершен и канал связи отключен, быстро пришел в себя, проанализировал поступающую ему информацию и принял разумное решение – прекратить преследование кораблей противника.

На возражения Козицына и Хиляева, желавших продолжать погоню и уже видевших перед собой легкую добычу, Иван Федорович ответил следующее:

– Господа, не уподобляйтесь зеленым лейтенантам, первый раз вступивших в бой и в какой-то момент решивших, что они на коне. Вы разве не видите, что силовые поля на ваших вымпелах приказали долго жить, а у «янки» они активированы практически на всех кораблях. Догнать быстро их не сможем, но как раз во время этой погони в перестрелке лишимся нескольких своих крейсеров. Так стоит ли игра свеч? Тем более что у нас под хвостом маячит дивизия вице-адмирала Ловато, с которой тоже нужно разобраться. Будьте немного разумней!

– Разумней?! – недовольно пробурчал себе под нос Василий Иванович Козицын. – И это говорит нам человек, только что отрубивший адмиралу Торресу голову…

Тем не менее, ни Хиляев, ни Козицын, спорить с командующим не стали, понимая, что тот прав и нынешнее состояние кораблей их дивизий действительно не позволяет продолжать бой с противником без серьезных для себя последствий. Поэтому наши остановили наступление и позволили тем самым 20-ой американской дивизии без существенных потерь покинуть сектор сражения. Хотя как без потерь? Потери были и они были очень даже приличные. Во-первых, русским в награду за смелость в виде трофея достался пусть и сильно искуроченный, но тем не менее, на ходу и впоследствии готовый выполнять задания уже в составе Черноморского флота – авианосец «Орискани», причем с более чем сотней истребителей на борту. Это был крайне ценный приз, учитывая то, что у нас в сравнении с американцами чувствовалась постоянная нехватка кораблей такого класса.