Десять свиданий с недотрогой, или Сам напросился! бесплатное чтение

Соня Мармеладова
Десять свиданий с недотрогой, или Сам напросился!

Пролог

Ян со скукой наблюдал за кривляющимся другом и периодически поглядывал на часы. Пять вечера. Четверг. Тоска смертная. Скорей бы вечер, завалиться в клуб, развеяться, снять напряжение. В девочках проблем не было. Была проблема в Яне. Пресытился.

Нет, девчонки встречались разные. Одни умело скрывали свой интерес, умные, красивые, с ними даже приятно вести беседу, другие никогда не скрывали своих намерений: хотели затащить Яна не только в кровать, но и в свою жизнь, мечтали о романтике с красивым парнем на дорогой тачке. А то, что он своего почти ничего не имеет, что сам студент, мало кого волновало. И как-то это все утомляло. Не цепляла ни одна настолько, чтобы Ян согласился на второе свидание. Но хватало и ночи. Ночи, чтобы забыться.

«От отношений одни проблемы…» — часто скользила в мозгу назойливая мысль, но в груди царила пустота, которую ничем нельзя было заполнить.

Диса тем временем рассекал по сцене в курчавом парике и старинном сюртуке, расшитом золотыми нитками, размахивал деревянной рапирой, выкрикивал воинственные реплики.

— Клоун, — равнодушно вымолвил Ян, вставая с ящика. — Хватит придуриваться. Давай уже покончим с этим. Жрать хочу, — окинул взглядом инвентарь с реквизитом, который еще нужно было перетащить, и раздраженно поморщился.

Бесполезная внеурочная деятельность, помощь театральному факультету на добровольной основе… если бы не батя-ректор… Как кость в горле.

Специально держит возле себя, словно собаку на привязи. Ни шагу ступить, преподы с радостью докладывали обо всех промашках Яна, и оставалось только соответствовать статусу сына ректора. Быть примером для других. Энтузиастом. Всегда приветливым, отзывчивым. От фальшивой улыбки, навечно приклеенной к его губам, сводило скулы. А если кто-то случайно становился свидетелем его истинной натуры, сильно удивлялся. Удивлялся и разочаровывался. Никому не нужен был Ян настоящий. Без улыбки на лице, немного грубый и вспыльчивый, временами циничный, но были ведь и положительные черты характера. На них почему-то уже никто внимания не обращал.

— Какой ты зануда, — хохотнул друг, бросая парик и рапиру в коробку.

Пока они возились с декорациями, на сцену поднялась Крыса, так за глаза называли педагога актерского мастерства. Тощая, серые тусклые волосы, собранные в мышиный хвост, круглые очки, за стеклами которых даже цвет глаз не разобрать. Маленькие. Темные. Чем не крыса?

— Ясенька, ну попробуй хотя бы? Что ты все за кулисами прячешься? Грех такую красоту скрывать. Не пора ли начать самой играть? Ты зачем вообще на театральный поступила?

— Ольга Андреевна, — прозвучал из зала чистый музыкальный голос. — Я учусь и учусь хорошо, в пьесах на вторых ролях играю. Пою… мне достаточно, — твердо и даже категорично произнесла незнакомка.

Захотелось взглянуть: кто это там такой бессмертный Крысе перечит. У малышки должно быть стальные… гм… нервы.

Вместо ожидаемой тирады, (Крыса любила драть глотку по делу и без) преподавательница лишь тяжко вздохнула.

— Ладно, Ясь. Пройдемся по той части, в которой Савченко выступает. Песня дочери купца, — и спокойно прошла за рояль. Ни одного грубого слова, ни одного упрека.

Что ж там за Яся такая?

Ян покидал в коробку реквизит и понес, но не через технический ход, а через зал. Так дольше в два раза, но черт возьми… Проклятое любопытство потом не даст покоя. Это же не преступление взглянуть на девчонку…

Неудобно было идти сворачивая шею, да еще обзор закрывал торчащий из коробки хлам. Нейлоновые волосы париков щекотали подбородок…

Таинственная Яся, чуть ли не единственная способная возразить Крысе, запела.

Ян запнулся, застигнутый врасплох. Настолько голос был чист и знаком. Настолько будоражил кровь, вынуждая мурашки шествовать по телу, зашевелились волоски на затылке. Попытался устоять, но коробка уверенно тянула вперед.

Под тяжестью качнулся, запнулся о не пойми откуда взявшийся порожек и полетел вперед, инстинктивно откинув ношу, чтобы не придавило.

Голос девчонки сорвался на фальцет. Громыхнуло. Зато Ян смягчил себе падение, выставив руку. Успел порадоваться, что ничего себе не отбил, но рядом протяжно застонали.

— Яся! Что же это… Как ты? Больно?! Ничего не сломала? — причитая, Крыса рванула со сцены, громко стуча каблуками «лодочек», выбивая из досок пыль.

Ян спокойно поднялся, отряхнул ладони, досадливо поморщившись. Брюки испачкал, зацепку вот о торчащий гвоздик поставил.

Натянул на лицо обворожительную улыбку, подавив раздражение в зародыше, и протянул пытающейся подняться девушке руку.

«Косички…» — отметил мимолетно и также мимолетно заметил, что волосы у малышки медово-золотистые. Крашеные, наверное…

Девчонка задрала голову, хватаясь миниатюрной ладошкой за спинку бархатного кресла и… застыла.

— Не нужно, — выдавила сипло. В ярких глазах цвета янтаря с зеленью, таких, что не оторваться: завораживают, мелькнул панический страх.

— Да ладно, — небрежно-миролюбиво усмехнулся Ян. — Я должен загладить вину, — попытался ненавязчиво взять малышку за руку, засмотревшись на ее кукольное личико со вздернутым носиком, не ожидая, что девчонка резко возразит.

— Я же сказала, — произнесла жестко, выпрямляясь. Страх сменился гневом. — Все нормально, — попыталась совладать с голосом и резко ахнула, ступив на ногу.

— Обопрись на меня, — подсуетился Ян, отыгрывая роль, но девчонка отпрянула от него, как от демона.

— Не трогай… — вымолвила деревянным голосом. Ее тонкие аккуратные пальчики задрожали. — Не прикасайся…

— Соколов! — рявкнула Крыса, выводя из ступора. — Тебе заняться нечем?! Зачем здесь пошел? Дорогу забыл?! Время почти шесть вечера вы еще ничего не сделали, репетировать мешаете. Или мне ректору доложить?

— Не нужно ректору, — в один голос с девчонкой буркнул Ян. Удивленно на нее взглянул, но на фарфоровом лице не осталось и следа от былых эмоций. Невозмутимая маска спокойствия и хладнокровия. На Яна даже не смотрит.

«Изображает из себя недотрогу? Смешно просто…» — мысленно хмыкнул, поднимая с пола рассыпанный реквизит.

— Ну, простите, Ольга Андреевна, такого неуклюжего, — протянул, дурачась. — А я вам еще с чем-нибудь помогу. Просите, что хотите.

Преподавательница закатила глаза, нетерпеливо махнув рукой.

— Иди уже, помощник. Завтра закончите.

Ян галантно поклонился и повернулся к Ясе.

— Ты как? В порядке? — если играть, то до самого конца. До победного. Всегда быть вежливым и учтивым. Всегда…

— Не утруждайся, — равнодушно вымолвила малышка, отходя. — Ольга Андреевна, я отлучусь… мне нужно. На минуту.

Крыса опечаленно вздохнула, тут же грозно взглянув на Яна.

— И чего встал? Сказала же, завтра придете!

— Я понял-понял, — усмехнулся, примирительно вскидывая руки.

Девчонка гордо прошла мимо, оставляя за собой тонкий шлейф аромата духов, и покинула зал. В голове приятно зашумело, груди коснулось тепло. Появился безумный порыв догнать глупышку и основательно объяснить, что она погорячилась, что, если Яна не игнорировать и не отталкивать, неплохо можно провести время…

— Даже не думай, — серьезно произнесла преподавательница, качая головой. — Ярослава никогда не повиснет на твоей шее, как остальные. Выбрось эту шальную мысль из своей дурной головы и не мешай девчонке жить, — цокнула языком и направилась обратно к сцене.

Ян застопорился. Душу выворачивали непонятные эмоции. Незнакомые. И не очень-то приятные. Что это за чувство такое? Чувство, толкающее сделать все вопреки? Наоборот. Доказать. Себе. Училке этой. Недотроге. Всем…

«Не мальчик уже…» — одернул себя и подхватил коробку на руки.

Лучше делом заняться, а там и вечер. Клуб. Текила. Девочки. Все, как всегда. И не будет янтарных с зеленью глаз, не будет «земляничных» губ. Смешных косичек и запаха ванили с миндалем. Будет едкий дым, громкая музыка, запах пота и похоти. Все, как всегда, да, все, как всегда. Так и должно быть…

Глава первая

Кожа рук покраснела, проявлялись первые признаки раздражения, но я продолжала остервенело тереть их. Упорно. Безжалостно. Просто не могла остановиться. Зудящее ощущение в груди только нарастало, а в мозгу тревожно стучала назойливая, словно комар, мысль:

«Заразно. Заразно. Заразно…» — проклятая мизофобия.

Устало опустила плечи, машинально беря мыло. В очередной раз.

Когда это началось?.. уже не вспомню. Была ли причиной появления фобии болезнь, или что-то другое, сложно сказать. Я просто в какой-то момент стала замечать, что слишком брезглива. Морщилась, когда другие чихали, стараясь закрыться руками, морщилась перед тем, как коснуться дверных ручек, с недоверием стала относиться к общественным местам и заведениям, перестала ходить в кафе и кинотеатры. Дальше больше.

Я обрастала антисептиками, влажными антибактериальными салфетками, в отделении рюкзака навсегда поселилось жидкое мыло. Я ела из одной и той же посуды, которую мыла сама и никому не позволяла ее трогать и готовку доверяла только маме. Мытье рук превратилось в навязчивую привычку. И даже зубы я чистила после каждого приема пищи.

При мыслях о поцелуях — вырабатывался рвотный рефлекс. Я не могла представить каково это: соприкоснуться с другим человеком губами, не говоря уже о чем-то большем. Меня бросало в ледяной пот. Тело прошибал озноб и сердце колотилось, будто обезумевшее, до мелких мушек перед глазами и звона в ушах.

Дожив до двадцати лет, я ни с кем не встречалась. Ни с кем не дружила, не заводила домашних животных, а моя комната напоминала стерильную палату. И не помогали ни терапии, ни прием легких транквилизаторов, не вызывающих привыкания. Они давали лишь временный эффект, лишь ненадолго заглушали мою тревожность. Через месяц все возвращалось на свои места.

Правда последний год, мой двадцать первый год жизни, появились заметные улучшения. Я уже не нахожусь в предобморочном состоянии, если коснусь грязной ручки, смело мою руки в общественном туалете, могу проехать на автобусе пару остановок, а все из-за сестры, которая слегла в январе в больницу с тяжелой пневмонией, а родные были в командировке и мне приходилось… пусть через силу, но ради родного человека, почти каждый день приезжать в место, напоминающее рассадник заразы.

Я дрожала, заикалась. Рыдала… Без конца поливала все вокруг антисептиком и, о чудо, ничем не заболела. За две недели, я ничего не подцепила. После этого случая стало капельку лучше. Легче.

Я и сама понимала, насколько глупо себя веду, но фобия не поддавалась логике и объяснению, контролю. Она просто была. Чужие прикосновения до сих пор вызывали по телу дрожь.

Горько усмехнулась, закрывая кран, поборола в себе желание достать антисептик и оторвала обычное бумажное полотенце. В туалете универа. Кому-то покажется это смешным, а для меня — настоящий прогресс.

За спиной хлопнула дверь и в отражении широких во всю стену зеркал показалась сестра. В карих глазах скользил немой укор: «Что? Опять?»

— Снова сбежала, — невозмутимо констатировала она, скрещивая руки на груди и приваливаясь плечом к стене. Русые волосы растрепались, в хрящике уха поблескивал новый «гвоздик». Я только сейчас обнаружила, что эта ходячая проблема по имени Стася сделала еще один прокол.

У нашего отца странное чувство юмора. Понимаю, он ждал сыновей, а родились мы, но это не повод, называть нас Станислава и Ярослава, но у него было иное мнение на этот счет…

Плюс моего характера в том, что я никому не читала лекции, насколько грязными и опасными могут быть окружающие нас вещи. Та же стена уборной, на которую так беспечно опиралась Стася, представить страшно какие там бактерии ползают, поэтому поборола отвращение и вымолвила:

— Я пыталась держаться, правда, — глубокий вдох и выдох. И не стоит говорить сестре о том, что ногти у Звягина черные, неаккуратные… К горлу вновь подкатила тошнота. А он меня… этими руками, этими ногтями… — Я же извинилась, не вылетела из зала пулей. Даже не вырвало.

Стася скептически хмыкнула.

— Но тебя все равно считают странной.

— Пусть, — выкинула влажный комок бумаги и все же достала салфетки. Так просто к этой ручке я не прикоснусь. Не сейчас. — Ты лучше других знаешь, как много я делаю, чтобы быть нормальной.

Сестра задумчиво кивнула.

— Но я не смогу прикрывать тебя вечно. Тебе просто нужно завести отношения и все пройдет, — хмыкнула беспечно, доставая из кармана широкой в пол юбки телефон.

— Как у тебя все просто, — усмехнулась, проходя мимо, касаясь поверхности исключительно сквозь влажные салфетки.

— А что сложного? — флегматично поинтересовалась Стася, придерживая пальцами дверь. Вот так легко. В душе разливалась зависть. Да. Я завидовала. Завидовала постоянно, потому что устала. Устала от себя, от фобии, от всего. Хотела сопливых отношений, хотела романтики, хотела нравиться парням, а не вызывать у них недоумение. — С нами же ты взаимодействуешь. Обнимаешься, соприкасаешься, значит, есть шанс, не все потеряно.

— Вас я знаю, вы родные, — произнесла очевидное, выходя в коридор. Нужно возвращаться на ритмику, нельзя прогуливать пару.

Стася догнала меня и сунула под нос телефон.

— Смотри, — ткнула аккуратным розовым ногтем в экран. — В центре открылся Клуб одиноких сердец, они устраивают свидания вслепую. Ты заполняешь анкету и тебе подбирают идеального кандидата. У вас будет время узнать друг друга, не нужно сразу кидаться целоваться с ним. После первого свидания, каждый из вас анонимно напишет, хочет продолжения или нет. Если ваше желание совпадет, на телефон потом придет сообщение о новой встрече.

Я запнулась. Посмотрела на сестру, пристально вглядываясь в ее лицо.

— Пила? — прищурилась подозрительно.

Стася шумно вздохнула, закатывая глаза.

— Тебе самой ничего не нужно делать, только анкету заполнить. Все!.. сама подумай, ну где ты найдешь себе парня? Красивая, а бестолковая.

Равнодушно вздернула бровь и продолжила путь.

— Я подумаю, — не стала сразу отказываться, решив, что могу сделать это потом.

Завернула за угол и глухо выругалась про себя. Совсем неприлично, для очень приличной студентки.

«Соколов…» — выдохнула злобно про себя и принялась считать до десяти. Нужно просто пройти мимо, просто пройти мимо…

— О, недотрога, — раздался веселый, раздражающий голос. И чего прицепился? Скучно?.. скука многое бы объяснила. Я ведь совсем не интересна этому самовлюбленному мажору, который в жизни сам ничего не добился. Пустой как… даже слов не подобрать, как кто!.. а все корчит из себя. Да, красивый и мужественный, как с обложки модного журнала, как те парни, что фотографируются в трусах от Calvin Klein. Загадочный и дерзкий, с улыбкой, от которой у девчонок ноги подкашиваются. И я порой тоже засматриваюсь, чего уж. Но я реалистка. Я мизофоб.

Парень нес несколько упаковок бумаги, видимо, в деканат. Все паиньку из себя корчит. Я попыталась пройти мимо, не отреагировав, как и собиралась, но…

— У тебя и со слухом проблемы? — поинтересовался он иронично, преграждая путь рукой, переложив три пачки бумаги в другую.

Остановилась, ощущая, как вдоль позвоночника ползет озноб. Ладони моментально взмокли. Коснуться этого парня, я боялась больше чем других. Он… он же как общественный транспорт, любая может на нем прокатиться.

Стася рядом заинтересованно наблюдала за происходящим и вдруг заговорила.

— Ну так что? Подаем заявку в Клуб одиноких сердец?

Повернула к ней голову и вздернула бровь, как бы спрашивая: «Ты дура?», а сама ответила:

— Подаем, — нырнула под рукой Соколова и помчалась в зал, не оборачиваясь.

Но это и не нужно было, чтобы ощутить на себе обжигающий взгляд темно-серых с синевой глаз…

Группа, под аккомпанемент в лице нашего незаменимого педагога Елены Владимировны, сидящей за фортепиано в своем любимом клетчатом платье, изображала не то деревья, качающиеся на ветру, не то тину морскую, не то змей, ползущих вверх. Или это черви… нет, даже представлять не хочу. Пусть будут деревья.

Осторожно прокралась в центр зала, обходя препятствия на пути в виде матов, скамеек, спорт инвентаря, и присоединилась к драматизации. Чешки не скользили по полу, лосины не стесняли движений, и голубая обтягивающая кофточка без горла была вполне удобной. Все это мило, но не хочу задумываться о том, в каком виде меня лицезрел этот… наглец Соколов.

При одном только воспоминании о парне с бесстыжей, даже пошлой улыбкой и глазами, в которых плясами черти и читалось превосходство, пальцы сжимались в кулаки. Кровь стыла в жилах. Так бы и треснула…

В тот момент, когда мы вновь столкнулись, ощутила себя обнаженной перед ним, будто наглец видел меня насквозь, будто ласкал взглядом тело и оттого еще более неловко было. Отстал бы уже поскорее.

Может, просто признаться, что я проигнорировала его знаки внимание в нашу первую встречу, потому что страдаю жуткой фобией? Тогда он успокоится интересно или тупо рассмеется мне в лицо?.. растреплет всем.

— Эй, — шепнула Стася, встав рядом и пихнув меня локтем в бок. Я поморщилась и подняла руки, повторяя за одногруппниками. — Ты правда пойдешь на свидание вслепую?

— А теперь опускаемся на пол, ложимся на колени и тянемся ручками вперед, не забывая дышать, — скомандовала педагог, оборачиваясь: музыка на мгновение смолкла. Елена Владимировна заметила меня и, ободряюще улыбнувшись, заиграла новую композицию. Очень печальную, пронзительную, которая, видимо, должна помочь нам вжиться в роль даже не знаю кого. — Повторяем про себя на глубоком вдохе: я камень. Я. Камень, — ну все ясно. Я камень.

По группе поползли одинокие смешки, но быстро стихли. Третий год у Едены Владимировны занимаемся и не к такому привыкли. Кем мы только не были, камень не самое страшное. А главное — такие тренировки помогают раскрепоститься и побороть страх сцены. Когда ты каждое занятие выглядишь глупо перед одногруппниками, а иногда и перед другими группами, которых педагог любила приглашать на ритмику, уже не важно, что там о тебе подумают люди, сидящие в зале. Да вообще ничего не важно, когда ты в странном костюме рыбы или сельдерея…

Елена Владимировна упорно прививала нам привычку позориться. И ты либо втянешься, либо нет. Были и те, кто ушел после второго курса. Не выдержали. Осознали. Не всем подходит специализация актер театра. Нужно быть немного сумасшедшим. Безумным. Чтобы любить эту профессию всех душой и отдаваться ей со всей страстью.

А потом мы сели в круг, очень большой круг, выбрали считалочкой ведущего (нам разрешалось дурачиться на занятии, как угодно, только не драться) и вручили ему бубен. Ведущий должен был задать ритм, придумав под него смешные слова, а мы, по очереди, должны были подхватить его, отбивая ритм ладошками на частях тела. Любых.

— Ба-да-бум, — ритмично пропел Лешка: наш староста. Длинный и рыжий. Бубен в его руках задорно бряцал, а мы подхватывали, добавляя новые звуки. В такие моменты я по-настоящему расслаблялась и не казалась странной…

После занятия нужно было переодеться, но делать это в общей раздевалке, пусть и рядом с душевой, для меня настоящая пытка. Народу много, все так или иначе смотрят, шкафчики, лавки трогают, воздух кишит микробами.

Взяла свои вещи, попросила ключ у Елены Владимировны от тренерской, где хранились спортивные снаряды и прочий хлам, хотя должен стоят преподавательский стол и отправилась переодеваться.

Стася о чем-то весело болтала с подругами, оставшись в раздевалке. И снова в душе всколыхнулась зависть. Почему я не могу просто быть как все?.. стараюсь ведь. Но меня тошнит всякий раз, когда пытаюсь сделать над собой усилие и влиться в коллектив. Несколько раз уже позорно выворачивало желудок на изнанку на глазах у всех, приходилось лгать, оправдываться. А потом непременно накатывало чувство опустошенности. Никчемности. Ненужности. Лучше уж пусть думают, что я ненормальная и шепчутся за спиной…

Может, правда, заполнить анкету в этом Клубе местной романтики? Что я теряю? Схожу на встречу, не понравится — уйду. Вдруг, пообщавшись с человеком, я перестану воспринимать его как источник заразы?

После пары группа поспешила в университетскую кафешку, а я осталась сидеть на диванчике перед аудиторией, в которой проходила история театра. Достала из рюкзака книжную новику, открыла в месте, на котором остановилась и погрузилась в чтение. Мимо проходили редкие студенты, никто не обращал на меня внимания, а тут… я просто ощутила, что рядом кто-то сел.

Медленно опустила книгу и буквально задохнулась негодованием.

«Соколов…» — выдохнула мысленно. Парень невозмутимо грыз сочное зеленое яблоко, взглянул на меня, подмигнув, и снова отвернулся.

«Других мест не нашлось?» — подумала раздраженно, но я не собиралась вступать с этим наглым мажором в конфронтацию. Ему только повод дай. Стоит мне произнести хоть слово…

Взяла рюкзак, книгу под мышку и поднялась, собираясь молча уйти.

— Да, ладно, оставайся, — запястья обхватили сильные пальцы. Мгновенно оцепенела, удивленно взирая на клешню, схватившую меня, — я всего лишь мимо проходил. — Произнес мажор, не замечая моего состояния. — Это тебе, полезно. Кушай, не обляпайся, — парень достал из своего рюкзака целое яблоко, потер его о свой стильный джемпер тонкой вязки и протянул мне.

Я так и застыла с яблоком в одной руке и с книгой в другой, наблюдая за удаляющейся спиной Соколова. Естественно за ним тут же увязались хихикающие девчонки, подбежал его друг и закинул руку на плечо, а я…

А я смотрела на зеленое яблоко на ладони и не могла понять, почему не испытываю отвращения…

Глава вторая

В последнее время Соколов стал подозрительно часто попадать в поле моего зрения. Слишком часто. У нас разные факультеты, соседние корпуса и лишь два раза в неделю общие лекции по философии и социологии, так почему мы видимся по несколько раз на дню? Что за цыганские фокусы?

Я стала невольно обращать на парня внимание. Не хотела ведь. И это до глубины души злило. Кто он такой, чтобы врываться в мою размеренную мизофобную жизнь? Сын ректора престижного ВУЗа? Красавчик? Сердцеед? И что? Ко мне это не имеет никакого отношения, меня не волнует ни его социальный статус, ни его харизматичная, как с обложки глянцевого журнала, внешность. Хотя… нет, приятно посмотреть на красивого мужественного парня с отличной спортивной фигурой, но это не значит, что я буду счастлива оказаться с ним в одной кровати.

Почему по щелчку пальцев нельзя вернуть те времена, когда мы даже не знали о существовании друг друга? Целых два с половиной года…

Нет, я его, конечно, знала. Трудно не знать о сыне ректора, имя которого у всех на слуху. Но я просто не заостряла на парне внимания. Ну Соколов и Соколов. Активист. Спортсмен, со всеми приветлив и дружелюбен. Он как Чип и Дейл, только один, всегда спешит на помощь. А по мне пустышка. И у меня не было особых оснований, чтобы так думать о человеке, да и я не судья, чтобы судить.

Но только вот очаровательная улыбка на чутко очерченных губах казалась фальшивой…

Толкнула двери зала, спустилась по проходу к сцене и кивнула собравшимся. Ольга Андреевна суетилась, пытаясь наладить творческий процесс, но, судя по всему, наша группа была не готова к репетиции.

На всякий случай встала поближе к копающейся в телефоне Стасе. С ней спокойнее.

— Ну это нечестно! Почему я снова должна открывать рот, а эта курица-Волгина петь? — с жаром воскликнула Савченко. Приоткрытые полные губы подрагивали, щеки раскраснелись, трепетали пушистые ресницы…

Я даже восхитилась. Что ни говори, а играла натуральная блондинка: как в цвете волос, так и… в общем, неважно. Играла девушка правдоподобно. Не только на сцене.

— Потому что ты только мордахой вышла, — гоготнул Соболев — дурашка-неваляшка, так мы звали парня за глаза, и едва не свалился со стула, на спинку которого взгромоздился. — Голосок твой слишком тонок, ты, Савченко, не пищи, ты нам Волгину поищи, — снова заржал этот псих и все же грохнулся вместе со стулом.

Никто не поспешил неваляшке на помощь.

Блондинка скривила недовольную мину и жестом показала все, что о парне думает. Да, у нашей группы очень «теплые» взаимоотношения.

— Да хватит уже собачиться, — застонал Лешка, запуская длинные пальцы в рыжие лохмы. Довели, бедолагу, уже шевелюру на себе рвет.

— А что ты хотела, Юля?! — искренне удивилась преподавательница, подойдя к блондинке. — Уже третий год на сольном вокале Анна Юрьевна бьется с тобой. И где результат? Ты как пищала, так и пищишь.

— Да разве я виновата?! — взвилась Савченко, тряхнув копной шикарных, чего уж говорить, волос. Мои тоже натуральные, а зависть все равно берет. Это же надо такие густые и шелковистые иметь… — Вы же знаете, как я стараюсь, но снова я только рот открываю.

Поднявшийся с пола Соболев демонстративно прочистил ухо. Девчонки благоразумно помалкивали. С Савченко лучше не ссориться: она может и хорошая актриса, а вот как человек г… так себе, с гнильцой. Подставить может, обвинить незаслуженно, случайно пихнуть со сцены, испортить сценический костюм, для нее это пустяк. И не стоит пытаться воззвать к совести, ее просто нет.

Савченко с первого курса во всеуслышание объявила, что станет всемирно-известной звездой, на которую будут молиться лучшие режиссеры Голливуда и с того дня упорно перла напролом к своей цели. Боже упаси встать у нее на пути. Размажет.

— Может, поищешь допы по вокалу? — поинтересовалась флегматично я, подняв на блондинку равнодушный взгляд. Мне бы молчать, но… сколько можно терпеть незаслуженные претензии в свой адрес?

— А недотрога права, — оскалился Соболев, ловко запрыгивая на сцену.

Просто поразительно насколько точно Соколов назвал мое негласное прозвище, хотя не знал о нем. Наверное, и правда, недотрога…

— А чего сама не играешь, раз такая умная? — вступилась Ирка Шурыгина, отрывая холодный надменный взгляд от сценария.

Я решила не отвечать. Собака лает, караван, как известно, идет. Пускай тявкает.

— Девочки… — устало вздохнула преподавательница, потирая переносицу под оправой очков. — Роли уже определены, дата назначена… Мы ставим мюзикл по русским народным сказкам, а это непросто. Соберитесь.

— Я хочу петь сама, — упрямо поджимая губы, обиженно прошипела Савченко.

— А я хочу, чтобы Волгина не отсвечивала, — презрительно ухмыльнулась Шурыгина. А у самой и талант посредственный и внешность невзрачная. Бесится, что ее на главные роли не берут, но на ком-то же нужно злобу срывать, не на лучшей же подружке. — Вот зачем, Ольга Андреевна, вы ее в танец поставили и роль русалки дали?

— Да… — Лешка явно хотел крепко высказаться, но мужественно стиснул зубы. — А русалка тебе чем не угодила?

— Не русалка, Волгина только, — язвительно поправила Ирка.

— Может, потому что я справлюсь с любой задачей? — поинтересовалась невозмутимо. — Не тебе бы «фи» выражать, четыре движения заучить не можешь.

— Ах ты… — Ирка сорвалась с места, сжимая тонкие пальчики в кулачки. Очень вспыльчивая натура. Я, правда, даже испугаться не успела.

— Ты бессмертная, что ли? — ее остановила Стася, схватив чуть повыше локтя. Убрала телефон в карман бесформенной рубашки, длиной почти до колена, и хорошенько тряхнула одногруппницу. — Я уже предупреждала. Повторюсь: еще раз сестру мою заденешь…

— Довольно! — строго оборвала преподавательница, топнув ногой. — Марш на сцену, и чтобы ни звука не по тексту. Иначе всех выгоню! Смотрите у меня, — обвела нас строгим взглядом и поспешила за кулисы, громко стуча каблуками.

После репетиции я хотела уйти незаметно, чтобы успеть подготовиться к уроку музыки с Робертом — моим восьмилетним подопечным, но Стася нагнала в дверях. Ну да, ей же не нужно переодеваться, она до самой премьеры ходит в чем хочет, игнорируя костюмы.

— Ясь, ну Ясь, — хитро протянула лисица, повиснув на моем плече.

— Шапку надень, — огрызнулась, выходя на улицу. Ветер швырнул в лицо осеннюю морось. Почти зимнюю, но снега все не было, впрочем, у нас с погодой всегда творилось что-то странное. — И куртку застегни, как меленькая, — буркнула, заматываясь поглубже в красный шарф, только глаза виднелись.

— Ой, ну не будь занудой, — закатывая глаза, простонала Стася. Вжикнула молния… — Я заступилась за тебя сегодня, а ты так и не записалась в клуб. Обещала ведь, уже четыре дня прошло… — она смешно надула губы, что я не удержалась и усмехнулась.

Четыре дня… за эти четыре дня я видела Соколова чаще чем собственных родителей. Наваждение какое-то… То яблоко свое дурацкое сунет, то за косичку дернет, то помощь свою так настойчиво предлагает, что мне самой хочется ему помощь оказать. Медицинскую.

Мы вышли за ворота и повернули к остановке по проспекту Славы. Рядом, скрипя тормозами, остановилась черная тонированная иномарка. Я ни на шутку испугалась, даже вздрогнула, а вот Стася восторженно заверещала.

— Это же Соколов! Смотри-смотри, это он! — прижала пальчики ко рту и призывно замахала, улыбаясь от уха до уха. Ну что за глупыха? Мы же одногодки, так почему у меня чувство, что сестра года на три младше. А может, и четыре…

— Игнорируй его, — произнесла бесстрастно и ускорила шаг.

— Эй, недотрога, — насмешливо позвал казанова, свесив локоть на улицу в открытое окно. Ему ветер в салон не задувает, нет? — Садитесь, подвезу.

— Ясь! — взмолилась сестра, состроив жалобные глазки.

Я даже не рассматривала такой вариант и готова была идти на любые жертвы, только бы не садиться в машину этого избалованного мажора.

— Ты же хотела, чтобы я в клуб записалась. Вот и пойдем, — дернула сестру за руку и повела в обратном направлении, оставляя Соколова недоуменно смотреть нам вслед…

Странное дело, стоило мажору потеряться, Стася стала собой. Привычно хладнокровной, я бы даже сказала слегка надменной. Идет, наушники в уши вставила, жвачку жует.

Недоверчиво покосилась и пихнула сестру в бок: та недовольно вынула наушник и уставилась на меня, мол, ну что еще?

— А чего ты визжишь при виде Соколова?.. не глупая вроде.

Стася хмыкнула.

— Ну, он красивый.

— И это вся причина? — искренне удивилась я. Перекинула косичку на спину и поежилась. Не любила холод. Холод и сырость. Грязь.

Сестра вытащила второй наушник и убрала их в беленький футляр.

— Ну я же не собираюсь с ним спать. Но позалипать на красавчиков никто ведь не запрещает, тем более, когда у нас в уневере их не так много, а в группе вообще три с половинной калеки, одни девки, — красноречиво фыркнула она, как будто я не понимаю простой истинны. — Ну что ты глазами хлопаешь? Соколов пользуется девчонками, почему нам нельзя попользоваться им? Прокатиться на крутой тачке, может, сводит в кафе и пусть его комплименты пустые, слушать их все равно приятно.

— Ты страшная женщина, — произнесла не то восхищенно, не то в ужасе.

Мимо мчались машины, дымя выхлопными газами, у светофора толкались люди, все больше заставляя меня нервничать. Любое случайное прикосновение вызывало во мне внутреннюю дрожь и стойкое до тошноты отвращение.

— Ясь? — серьезно обратилась сестра. — А что плохого в том, чтобы приятно провести с кем-то ночь без обязательств? Если обе стороны все устраивает, то какие могут быть проблемы вообще? Нет, конечно, стоит подумать о безопасности и контрацепции, но в остальном не вижу причин отказываться от удовольствия, если парень сам не против.

Я покачала головой.

— Это ты понимаешь, что с такими как Соколов, только ночь без обязательств и светит, ничего больше. А другие, я уверена, надеются на нечто большее, питают надежды на продолжение знакомства.

— Ну, это проблемы других, — невозмутимо констатировала Стася и махнула рукой. — Нам на ту сторону, придется через подземный перед идти, главное, не наткнуться на дохлую крысу как в прошлый раз.

— Ты специально? — скривилась брезгливо. Мертвая плоть… страшно представить какая там зараза размножается. — Пойдем уже…

За стеклянной стойкой ресепшена нас встречал улыбчивый парень с модной укладкой, пирсингом в ухе и галстуком-бабочкой на шее. Стася тут же расцвела, а я лишь вымученно закатила глаза.

— Добрый день, леди, — на губах парня заиграла обворожительная улыбка. — Чем могу вам помочь?

— Мы хотели бы заполнить анкеты в ваш клуб, много о нем слышали и читали отзывы, — кокетливо защебетала сестра, а я смотрела на наше отражение в высоких зеркалах, которыми были отделаны стены. Надо же, мы, правда, похожи. Всегда удивлялась этому факту, настолько разные у нас характеры.

— По правилам клуба, все новенькие участники должны сначала ознакомиться с правилами, а после прочесть договор о конфиденциальности и предоставлении платных услуг и подписать, — администратор нырнул под стойку и выпрямился уже с двумя комплектами документов. — Можете устроиться вон там, — улыбнулся, показывая на круглые столики с мягкими креслами.

Я молча развернулась и пошла в указанном направлении. Стася взяла бумажки и, ворча про себя, поплелась следом. Я никогда не трогала посторонние предметы в незнакомом месте, будь даже это обычная бумага, и сестра это знала. Знала, на что подписывается, когда предлагала пойти на свидание вслепую, пусть теперь не дуется.

Прежде чем сесть, я протерла стол влажными салфетками, кресло… Обработала руки антисептиком. Если администратор и удивился, то виду не показал. Очень профессионально…

Договор был стандартным, правила ожидаемыми. Не приходить на свидание в пьяном или наркотическом опьянении, не курить в месте проведения свидания, не материться, если возникнут сложности — связаться по телефону с персональным менеджером по подбору партнеров.

Плата за одно свидание, не скажу, что внушительная. Для нас с сестрой вполне себе подъемная. Летом мы обе подрабатывали в театре, да и родители щедро спонсировали, даже несмотря на то, что мы отказывались. Достаточно сберегательного счета, открытого на наше имя, но им казалось этого мало.

Нас баловали, чего уж. Родители хотели и могли себе это позволить, конечно, нам было бы приятней, проводи они больше времени дома, но, честно, не на что жаловаться. В выходные мы почти всегда уютно проводили время. Настольные игры, просмотр фильмов в домашнем кинотеатре с заказанным на дом попкорном и пиццей, хотя я и такое не ела, только все домашнее. И тяжело осознавать, что родные не выходят куда-то не потому, что не хотят, а просто из-за меня. Потому что я не могу никуда выйти…

Наверное, это основная причина, по которой я решилась прийти в это место. Очень хотелось уже побороть свою фобию и жить нормальной полноценной жизнью, не обременяя родных.

Когда договор был нами подписан, администратор выдал анкеты. Вопросы были дотошными, начиная от роста и веса, заканчивая вредными привычками и личными предпочтениями в выборе партнера. Каким он должен быть?

Не тупым? Сойдет за ответ? Мне вот все равно, брюнет или блондин, но вот, наверное, лучше студент с какими-то планами на будущее, не курящий и не увлекающийся играми…

Я зависла. Оказывается, у меня завышенные требования, когда сама далеко не подарок. Напишу, без вредных привычек, студент, этого будет достаточно. Мне важен сам факт сблизиться с незнакомым человеком и избавиться от фобии, а развитие отношение вторично. Даже если ничего не получится, я не расстроюсь, если моя жизнь при этом станет нормальной. Полноценной.

Стася писала увлеченно. Карамельные глаза светились азартом и предвкушением, а я закончила быстро. Осторожно подвинула пальцем свою анкету в сторону и убрала в рюкзак ручку. Чужими я не пользовалась.

— Может, стоило написать про мизофобию? — спросила шепотом, все еще сомневаясь.

— Ты чего?! Не думай даже! — воскликнула сестра, вскинув голову. — Так ты себе вообще никого не найдешь.

— Да тише ты… — буркнула, озираясь. Администратор был занят новыми клиентками и в нашу сторону не смотрел. Вот и хорошо. — Давай заканчивай уже. Домой хочу…

А дома я снова приняла душ, полностью сменила одежду, а ту в которой была, сразу отправила в стирку. И наконец я могла нормально поесть. Выдохнуть. Почувствовать себя в безопасности.

Настолько расслабилась, что даже про анкету забыла, а через два дня со мной связался менеджер…

Глава третья

Ян

Это были две самые поганые недели в истории поганых недель. Ян чувствовал, как звенят нервы натянутой струной, как раздражает любая мелочь, даже самая незначительная. Как терпение готово лопнуть, словно мыльный пузырь…

Сначала отец снова завел свою бесконечную шарманку об учебе за границей по обмену, потом настоял посетить с ним научную, самую скучную в мире, конференцию, на которой приходилось обворожительно улыбаться, соблюдать манеры и быть до омерзения вежливым. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Напряжение тугим узлом скручивало внутренности и тревожность не отпускала ни на минуту.

И тут, будто чувствуя неподходящий момент, появился задрот с факультета режиссуры, решивший бросить предъяву. Видите ли Ян у него девку увел. Она же не корова, чтобы ее уводить. Сама пошла. Ножками. И эти самые ножки раздвинула тоже сама. Даже с удовольствием.

О чем Ян и сообщил ревнивому парню.

Как же хотелось втащить уроду… Аж руки затряслись! В крови бушевал адреналин, толкая на глупости, но разум оказался сильнее. Нельзя. Никаких промашек. Стойко стерпел рыхлый удар и даже улыбнулся. Исполнил шутовской поклон, подмигнул перепуганной девчонке, которая явно получала удовольствие от происходящего, ведь дрались за нее, и отправился по своим делам.

В груди клокотал гнев. Чистый. Неистовый. Срочно нужно было спустить пар. И Ян спустил. Сначала в зале — мутузил грушу так, что порвал и получил от тренера, а потом отыгрался в баскетболе, чуть не сломав одному слишком борзому спортсмену наглый нос.

Ничего не помогало. Оставалось лишь одно проверенное лекарство. Алкоголь и секс. Но много алкоголя пить вредно, от него мозг умирает и печень, а секс… секс не задался.

Девчонка, вокруг которой Ян крутился несколько вечеров, очаровывая и пытаясь деликатно намекнуть на то, что ему нужно, в самый ответственный момент стала настаивать на незащищенном половом акте. Пела сладкие речи о том, что пьет таблетки, что секс без резинки в разы круче, но Ян давно не мальчик, чтобы вестись на такие дешевые уловки. А даже, если она не солгала и реально предохранялась, риск подцепить заразу никто не отменял.

В итоге пришлось просто плюнуть и уйти, забив на деньги, потраченные на шикарный номер в отеле. Думал ведь приятно проведет вечер и ночь, заказал ужин, шампанское…

Вышел на улицу и, запрокинув голову в ночное затянутое облаками небо, тяжело выдохнул. И куда теперь? Домой? Спать не хотелось, но нужно было чем-то отвлечь мысли, забить барахлом пустоту в душе. Может, просмотр тупых фильмов про зомби сгладит ситуацию?

«Надо бы попкорн купить…» — подумал Ян и направился к припаркованной на углу машине. Взгляд зацепился за стильное здание, отделанное хромированными панелями. Название, выбитое неонами буквами на вывеске над козырьком гласило:

«Клуб одиноких сердец»

— Проклятье… — тихо выругался сквозь зубы, мыслями возвращаясь к той, которую все это время пытался стереть из памяти.

Будто мало дерь… проблем, жизнь подкинула еще одну. Мелкую, вредную с огромными глазищами цвета янтаря и голосом таким… от которого дрожь по телу и тесно становилось в одном месте. Стонать хотелось. Самому, и чтобы она тоже. Под ним…

И в то же время до одури чесались руки придушить гордячку. Хотя бы потому, что смотрела на Яна, как на грязную лужу под ногами, он и сам себя так ощущал под этим гипнотическим взглядом. Нутро дрожало от желания прикоснуться к девчонке и так же сильно противилось этому. Зачем? К чему это все? Эти бессмысленные игры…

Не привыкнув долго терзать себя и изводить сомнениями, Ян повернул к клубу. Поганка ведь наверняка заявку уже подала… Было просто интересно, как упрямица поведет себя на свидании. Как будет говорить, что говорить, рассказывать о себе или интересоваться партнером. Улыбнется или продолжит смотреть надменно, неприязненно, как смотрит всегда.

Какая она вообще в жизни эта девчонка с золотыми косичками?..

На ресепшене стояла девушка лет двадцати пяти на вид. Шикарные платиновые волосы были собраны в хвост, открывая вид на стройную шею и внушительный бюст, обтянутый тонкой тканью белой блузки с коротким рукавом. И несмотря на то, что до закрытия оставалось пять минут, администратор томно улыбнулась, в глазах сверкнул лукавый предвкушающий огонек.

«А может, ну его, эту недотрогу…» — малодушно подумал Ян и тут же поморщился. С блондинкой будет, как и с другими. Легко. Быстро. Скучно… Никакой интриги.

— Девушка, — обезоруживающе улыбнулся Ян, облокачиваясь на стеклянную стойку. — Анкету хочу заполнить, но знаете, это, наверное, даже необязательно. Вы сможете мне помочь? — протянул томно, заглядывая блондинке в доверчиво распахнутые серые глаза.

— Постараюсь сделать все, что в моих силах, — вежливо отозвалась она, а сама прошлась язычком по алым губам.

Ян самодовольно хмыкнул. Внутри нарастал знакомый охотничий азарт, но он схлынет, стоит блондинке согласиться поехать в ресторан. А она согласится. Неинтересно.

— Тут к вам обратилась некая Волгина Ярослава. Вы же сможете организовать мне с ней свидание, так чтобы девушка была не в курсе? — взгляд администратора похолодел. — Знаю, правилами клуба подобное запрещено, но она моя подруга детства, вместе росли, почти как сестра, а тут год не виделись, хочу сюрприз сделать. Естественно, я хорошо заплачу, — Ян улыбнулся, доставая портмоне. Раскрыл и деликатно положил на стойку несколько крупных купюр. — Ой, а у вас ямочки на щеках, такие милые…

Девушка смущенно потупилась, залившись румянцем. Пробормотала, что ей нужно позвонить руководству, уточнить и попросила подождать на диванчике, выпить кофе из автомата.

Долго ждать не пришлось, Ян даже не успел списаться с приятелями, как блондинка уже вернулась, сияя улыбкой и выдала стандартный ответ.

«Наше заведение подобное не практикует, но ради сюрприза для вашей подруги…» — сама все бумажки заполнила и направила менеджеру, который взял в обработку заявку недотроги, а прощаясь, к договору прицепила стикер со своим номером телефона.

Аня… Не в этот раз, Аня, подумал Ян, сминая розовый листок и, выкинув его в урну, отправился к машине. Сейчас намечалось дело поинтереснее банального секса…

* * *

Только на сцене я чувствовала себя по-настоящему живой. Растворялась в танце, дышала полной грудью, забывала о реальности, о проклятой фобии… И пусть не могла танцевать в паре, выкладывалась на полную и в гибкости мне могли позавидовать гимнастки со стажем. Я старалась быть незаменимой, пусть и на вторых ролях.

На очередной танцевальной фигуре, ощутила на себе пристальный, пробирающийся под кожу взгляд. И пусть платье костюма скрывало фигуру, все равно чувствовала себя обнаженной, будто на мне и клочка ткани нет.

Я не могла отвлечься, не позволила себе повернуть головы и перестроилась. Музыка сменилась, затихая, на цену вышли актеры, играющие в сцене с кикиморой, а мы — прелестные лесные нимфы скрылись за кулисами.

— Хорошо, — похвалила Ольга Андреевна. Хотела коснуться моего плеча, но вовремя одумалась. Опустила руку, грустно улыбнувшись, а я прошла мимо, направляясь в гримерную.

Не удержавшись, остановилась у занавеса и выглянула в зал. Кресла пустовали, но вот по проходу к выходу вальяжной походкой шел он. Мне не нужно было видеть лица, чтобы узнать. Соколов.

Выдохнула, на секунду прикрывая глаза, отмечая про себя как дрогнуло сердце.

Я разозлилась. На себя, на этого мерзавца, который все никак не может оставить меня в покое. На глупую мышцу, которая просто должна качать кровь, а не сбиваться с ритма, каждый раз, когда я вижу одного заносчивого мажора.

— Ну почему именно он? — застонала мучительно и пошла переодеваться.

Ткань костюма неприятно кололась, но гримерная уже была заполнена людьми, пришлось идти в кладовку со всяким хламом. Стася еще репетировала, ей дали роль молодильной яблони, которая по сценарию была вполне себе одушевленным предметом. Точнее существом и должна была дать герою (он же Иванушка) три загадки, чтобы тот яблоки получил. А еще сестра выступала в нескольких совместных танцевальных номерах. Мюзикл все-таки, все танцуют и поют. Кощей и тот отплясывает…

Переодевшись в вязанное бежевое платье, заплела волосы в «колосок», повесила рюкзак на плечо и поспешила в столовую. Там мне разрешали, сидя тихо в уголочке, обедать принесенной в контейнере едой.

В боковом кармане завибрировал телефон. На экране высветился незнакомый номер.

— Ярослава Константиновна? — пророкотал в трубке бархатный женский голос.

— Да? А вы…

— Меня зовут Алена, я буду вашим персональным менеджером по подбору партнеров. Свидания вслепую, — по интонации стало понятно: девушка улыбается.

— А… спасибо, — протянула рассеянно, поворачивая к лестнице.

— Я уже подобрала для вас один вариант, с которым ваша совместимость по данным анкет составляет более восьмидесяти пяти процентов. Можете назвать удобный для свидания день? Как все будет согласованно, я вам вышлю сообщением время, место и некоторые рекомендации.

— Эм… — я задумалась, судорожно вспоминая, что у меня запланировано на эти выходные. Да много чего… — А в пятницу после шести вечера, возможен такой вариа… — я запнулась, наступив на шнурок ботинка, и налетела на кого-то.

Чертыхнулась сквозь зубы, отступая, и подняла взгляд, чтобы извиниться.

— …ты-ы?! — протянула ошеломленно. Парень недоуменно моргнул: в карих глазах скользило не узнавание. — Костюшкин… — протянула усмехаясь, вспомнив детское обидное прозвище друга. — Ну ты совсем не изменился.

Лицо блондина вытянулось от удивления, скулы тронул гневный румянец, а потом…

— Яська?! — воскликнул, широко распахивая глаза. — Правда ты?! — схватил меня за плечи и развернул к широкому окну, едва не уронив.

— Все такой же неуклюжий… — прошипела, отцепляя от себя его клешни. Брезгливо поежилась, отступая, едва поборов в себе желание стряхнуть с одежды невидимых микробов.

— Да я просто… — громко фыркнул парень, запуская пальцы в выкрашенные в пепельный цвет волосы. — Ты же на мальчишку была похожа. Плоская, с короткой стрижкой. И только огромные глазища на худом лице выделялись.

— А ты все такой же балабол, — хмыкнула, поправляя лямку рюкзака. — Не думала, что увидимся вновь.

— Мы снова переехали, — на лице друга засияла улыбка. Кажется, Стасик ударился в воспоминания. — Обратно. Я как вернулся, сразу пошел вас искать, а вы тоже переехали, оказывается.

— Ага, трешку в центре взяли, — кивнула, улыбаясь. Все такой же шебутной, только старше. Привлекательнее. Ухо проколол…

— Ну вот, а единственный номер вашей мамы мы потеряли, — парень облизал губы и полез в карман модных джинсов за смартфоном. — Давай — диктуй, запишу. А Стася, кстати, тоже здесь учится? — спросил, озираясь.

— Да, мы с ней на одном факультете. А ты? Поступать пришел?

— Перевелся, — хмыкнул Стасик и потряс устройством, поторапливая меня.

Начала диктовать свой номер, как телефон в руке завибрировал.

— Ой, точно! — спохватилась, быстро отвечая на звонок. — Алена, простите, пожалуйста! На чем мы остановились? — приложила ладонь к трубке и прошептала одними губами: «Подожди немного» — Да. На пятницу, если есть такая возможность.

— Я свяжусь с вашим предполагаемым партнером, уточню, после чего сообщу вам, — почти ласково пропела Алена.

— Спасибо, буду ждать, — поблагодарила и отключилась.

Стас вопросительно вскинул бровь, а я лишь отмахнулась.

— Номер пиши давай. А хочешь Стасин дам? — поинтересовалась, склонив голову набок. А парень-то симпатичным стал. Вытянулся, фигуру подкачал… отметила про себя. Как интересно сестра отреагирует? В детстве они не очень ладили. Ну как в детстве, когда нам было уже лет по двенадцать-тринадцать, тот возраст, когда кто-то кому-то начинает нравится, хоть и не всерьез.

— Конечно, — не стал отказываться Стас. — Я ее запомнил со смешными хвостиками, ходила нос вечно задирала, как напялит юбку короткую, а у самой все лицо в прыщах. Интересно, как сильно изменилась.

Я прыснула в кулак, не сдержав смех. Да уж… вот это у Костина память! А вообще, мы хорошо ладили, все время вместе во дворе гуляли и друг к другу в гости ходили. Я даже его родителей помню…

— Недотрога? — прошелестел над ухом пробирающий до мозга костей голос. Аж мороз прошиб. — А я тебя искал, хотел… — взгляд Яна, такой тяжелый и пронзительный, взрослый не по годам, скользнул на Стаса, — яблочко вот отдать. Ты же еще не обедала, — вытер о толстовку, совсем как в прошлый раз, и протянул мне. Приняла машинально, хотя могла не брать, обещала ведь не брать у него ничего!.. и вот опять…

— Парень твой? — бесцеремонно поинтересовался блондин, покосившись на Соколова.

— Надо же… я хотел спросить то же самое, — усмехнулся Ян, засовывая руки в карманы белых рваных штанов. Качнулся на пятках, переводя взгляд с меня на Стаса, будто мы лабораторные крысы. Так мерзко стало…

— Шел бы ты… — процедила, дернув плечами. — И яблоко свое забери, — пихнула фрукт мажору в руки и, уцепившись за край кофты друга, потащила его к лестнице.

— Эй, Волгина, — усмехнулся Стас, останавливаясь. — Мне в другую сторону. В деканат нужно документы отнести, я же перевелся. Я потом вам позвоню, — махнул рукой на прощание и поспешил в другом направлении, словно стараясь поскорее оставить меня наедине с Соколовым.

И почему именно в этом коридоре всегда так безлюдно?

… взгляд мажора прожигал насквозь и не сулил ничего хорошего. Ян был в бешенстве, и, хотя парень обычно тщательно следит за своими эмоциями, сейчас скрывать не собирался. Его гнев предназначался мне и мажор хотел, чтобы я об этом знала, хотел искупать меня в нем, словно в волнах раскаленной лавы…

— Хватит, — вымолвила хрипло, попытавшись сглотнуть вязку слюну. — Пожалуйста… — добавила полушепотом. — Ты сам не знаешь, чего хочешь. Просто прекрати, — я хотела быть смелой и уверенной, но слова прозвучали жалко. Почему я сказала именно их? Надо было вообще промолчать…

«Ай, к черту его!» — развернулась и рванула на факультатив, все равно время обед уже пропустила.

Глава четвертая

Костин позвонил этим же вечером. Напрашивался в гости, но мне удалось убедить его встретиться на нейтральной территории. Не любила чужаков дома, потом отмывать все…

… от собственной брезгливости коробило. Но как бы я не старалась, не могла победить фобию в себе. Мысли о микробах и заразе навязчиво крутились в моей голове, не давая покоя.

Стася вертелась перед зеркалом, любуясь собой.

— А мне обязательно идти с тобой? — дуя губы, поинтересовалась она.

— Ну да, это же наш общий друг, — пожала плечами, натягивая брюки «с начесом». Сестра не изменяла себе: надела юбку в пол и рубашку с тонким ремешком на талии.

— Я имею в виду, это ведь всего лишь Костин… — скривилась недовольно, явно наслаждаясь тем, что видела в зеркале. Воображала.

— Мы дружили с первого класса, — пожала плечами. — Много общих воспоминаний, было бы приятно поболтать. Неужели совсем неинтересно? — протянула хитро. — На самом деле я его с трудом узнала. Изменился. Волосы выкрасил в пепельный, модные шмотки, пирсинг в ухе…

Стася кокетливо закусила губу и все же сдалась.

— Ладно. Уговорила, — и тряхнув волосами вышла в прихожую. Одеваться.

Я надела обтягивающую бежевую водолазку, стянула волосы в низкий хвост на затылке и вышла следом…

Парень ждал нас в кафешке недалеко от дома, я специально выбирала место, только вот… не придумала, как вести себя естественно в общественном месте, если меня буквально трясет только от мысли, сколько же людей прошло кафе за день…

Нет, последнее время мое состояние значительно улучшилось. Допустим, Костин с понимаем отнесется, если я протру стул и стол со своей стороны антибактериальными салфетками, а вот если закажу еду и не стану ее есть… Но это все равно лучше, чем встречаться у нас дома. Я бы потом места себе не находила, пока не провела полную дезинфекцию квартиры.

А ведь в пятницу мое первое в жизни свидание, и я понятия не имела, как себя вести, как не выставить себя еще большей идиоткой чем есть, не показаться максимально странной.

Стася вошла в кафе первой, я осторожно плелась позади, стараясь расслабиться. Вспомнила дыхательную гимнастику, переключила свои мысли на учебу и даже спокойно дошла до столика. Костин поднялся навстречу, сияя улыбкой.

— Привет, — поднял руку, переводя взгляд с меня на сестру и обратно. — А вы стали чем-то похожи, — выдал непринужденно, не догадываясь, как сильно Стасю бесит, когда нас с ней сравнивают.

— Ты как всегда очень удачлив, — усмехнулась, снимая шапку. — По краю ходишь, — покачала головой и отодвинула стул, взявшись за край спинки двумя пальцами.

«Так… главное не доставать салфетки…»

— А что не так? — не понял парень, округляя глаза. Стася молча скрипела зубами. — Давай, присаживайся, — он придвинул стул, помогая сестре устроиться.

К нам подошла официантка. Смерила Костина оценивающим профессиональным взглядом и ему первому протянула меню. Друг действительно притягивал к себе внимание, что не говори, а черная рубашка с коротким рукавом и стильные потертые джинсы безумно шли этому нахалу. Да и мордашка у него смазливая.

— Выбирайте, что душе угодно, дамы, — усмехнулся, раскрывая меню.

Стася красноречиво фыркнула и подперла щеку ладошкой.

— У тебя денег-то хватит? В детстве тебе едва хватало на мороженое, — поддела язвительно.

Костин поднял на нее взгляд и снисходительно ухмыльнулся, внезапно щелкнув Стасю по носу.

— Я уже давно большой мальчик и зарабатываю сам. Могу себе позволить угостить подруг детства.

Сестра недовольно потерла кончик пострадавшего носа, а я все же поднялась, не выдержав.

— Отлучусь в уборную на минуту, — произнесла, как можно непринужденнее и, взяв сумку, поспешила в сторону туалета, ощущая как в груди клокочет тревога.

«Я только руки сполосну… Только…» — взгляд зацепился за широкую знакомую спину в темно-зеленом джемпере. Даже с шага сбилась. Просто не могла перестать смотреть.

Соколов… Ну почему… здесь, в этом месте… Сколько можно продолжать сталкиваться?

Мажор меня не увидел. Ворковал как ни в чем не бывало с шикарной брюнеткой. Улыбался ей, используя свою харизму и очарование, смотрел томно, многозначительно. Коснулся руки девушки как бы невзначай…

«Сволочь…» — подумала раздраженно и толкнула плечом дверь уборной. Суетливо помыла руки, обработала их антисептиком и достала несколько влажных салфеток, чтобы коснуться дверной ручки и беспрепятственно покинуть туалет.

Вернулась за столик как раз в момент жаркого спора. Точнее с пеной у рта что-то доказывала Стася, а вот Костин искренне веселился. Парень весь светился от радости и смеялся, периодически запрокидывая голову.

— Да не носила я колготки в клетку! — бессильно выла сестра, заливаясь краской стыда.

А, понятно, наше беззаботное детство вспоминают.

— Носила-носила, — поддакнула, садясь рядом. Внутри еще дрожало напряжение, но стало капельку легче. — Ты еще потом из них куклам платья шила.

Костин попытался сдержать смешок, но все равно бессовестно рассмеялся в голос.

— Я помню, как бегал к вам играть в денди и однажды Стася решила нас накормить, пожарив окорочок. В итоге мы наелись полусырого мяса, а потом Яську вырвало. Помнишь?

Я судорожно сглотнула, ощущая в горле горечь, подступающим ком.

— Не надо, — серьезно произнесла Стася. — Лучше вспомни, как не хотел уходить от нас и притворялся спящим.

Я была благодарна сестре за помощь, но перед глазами уже стояла та самая не прожаренная куриная ножка. Я же могла подхватить сальмонеллу… Или все-таки подхватила, сколько дней мне тогда было плохо? Как перенесла?..

— Вы уже определились с заказом? — голос официантки доносился глухо, словно сквозь толщу воды. Во рту появилась сухость, чувство онемения в конечностях…

Я слишком хорошо знала эти симптомы…

— Простите… — выдавила через силу, вставая. — Мне нужно… я выйду…

— Ясь? — сестра осторожно коснулась моей руки, тревожно вглядываясь в мое лицо.

— Все хорошо, — вымученно улыбнулась и, не взяв пальто, поторопилась к выходу.

Просто глотну воздуха, посмотрю что-то в телефоне, как обычно, и станет легче. Точно. Я смогу высидеть эту долбанную встречу и не опозориться перед другом детства…

Холодный ветер ударил в лицо. Зябко поежилась, глубоко вдыхая и на секунду прикрыла глаза.

— На вот, — на плечи опустилась куртка. Не моя…

Вздрогнула от неожиданности и отшатнувшись, оступилась. Соколов поймал меня за руку и прижал к себе…

— Отпусти, — попросила сдавленно.

— Я не держу, — раздался над ухом мягкий смешок. — Ты сама жмешься.

Удивленно вскинула голову и едва не потонула в потемневших глазах мажора. Усилием воли отступила, но внутри уже кипела злость.

— Чего ты хочешь от меня? — вымолвила деревянным голосом. — Зачем пошел за мной?

— Просто, — безразлично отозвался Соколов, засовывая руки в карманы джинсов. — Увидел и подумал, что тебе нехорошо.

— Какой заботливый, — огрызнулась язвительно. — А ничего, что ты не один? Так легко оставил свою девушку… Ты просто… — стиснула зубы и выплюнула: — Дело не в тебе таком идеальном, у меня мизофобия. Доволен? Можешь смеяться, можешь всем растрепать, просто оставь меня уже в покое! — выпалила, швыряя в мажора его же куртку.

Рванула обратно и всем на зло заказала пасту. Да, есть я ее не стала, но хоть смогла поддержать беседу с другом, хотя руки чесались облить себя антисептиком и поджечь.

Сегодня меня даже не стошнило, но самое главное, уверена Соколов будет держаться от меня подальше. Сразу надо было так сделать…

Ян

Ян ошеломленно смотрел убегающей девчонке вслед.

«Что это сейчас вообще было?» — крутилась в голове единственная мысль. Усмехнулся, забросил куртку на плечо и вернулся к своей спутнице. К Ане. Она сама взяла номер из анкеты, сама позвонила, сама предложила встретиться…

Глупо было отказываться, когда легкий секс так удачно идет в руки, но судьба, будто в насмешку, снова столкнула с недотрогой. И снова малышка в компании смазливого щегла. Откуда он вообще выполз? Почему ведет себя так, словно имеет право быть рядом?

«Волгина никого к себе не подпускает…», такие о ней ходили слухи. Ни с кем не встречается, друзей нет. Одиночка. А ведь милашка… И внешность, и голос, и очарование, все в ней притягивает магнитом.

Мизофобия… Нет, Ян не дурак, чтобы не понимать — это патологическая боязнь чего-либо. Вероятно, у недотроги психологические проблемы, но то, с каким отчаяньем она это выпалила… поразило. Будто не отстать просила, а наоборот. Помощи. Никогда не отпускать Наваждение какое-то…

— Все в порядке? — поинтересовалась Аня. Ей уже принесли заказ, но девушка не спешила приступать к еде и вообще вела себя очень вежливо, сдержанно даже. Не совсем естественно, как и многие, стараясь произвести хорошее впечатление.

Ян машинально обернулся на столик, за которым сидела недотрога. Ее лица было не разглядеть и не разобрать, какие эмоции малышка испытывает. Но вот ее приятель, сидящей напротив, скалился во весь рот. Мерзость…

— Да, — кивнул Ян, повернувшись обратно. — Просто знакомых встретил, прости.

— Да ничего, — блондинка натянуто улыбнулась, дернув плечиком.

Некрасиво было оставлять ее и бросаться следом за другой девчонкой. Теперь сложно будет сгладить возникшую неловкость. Ян сам не понял, как так вышло. Он просто встал и пошел за недотрогой. Молча. Даже не предупредил.

И Ян прекрасно понимал, что ведет себя, как свинья, поэтому решил сделать хоть что-то хорошее.

— Кушай, я попрошу счет, — улыбнулся обворожительно и нажал кнопку вызова официанта. — И еще раз, прости, что так вышло. Если будет желание, встретимся в другой раз.

Блондинка не показала разочарования, и от еды с такси отказываться не стала, поблагодарила за приятный в кавычках вечер и пожелала Яну удачи. Что означало: «Катись к черту, придурок…».

Ян усмехнулся, оплатил счет и сверху положил несколько купюр девушке на такси. Оставаться галантным и дальше смысла не было, он и так запорол все впечатление о себе. Взял куртку и хотел уйти, но взгляд зацепился за щуплую спину недотроги.

Ян редко поддавался эмоциям, но сейчас до дрожи в теле хотелось подойти, сесть рядом и перетянуть все внимание упрямицы на себя. Нет, наверное, ее «диагноз» многое бы объяснил, если бы Ян счет нужным «погуглить», но ему было плевать. Мизофобия… И что? Это даже не заразно, просто какая-то хер, сломавшая девчонке мозг. Даже приятно будет стать ее исцелением. Наблюдать, как будет рушиться ее тщательно выстроенная стена отчуждения. Кирпичик за кирпичиком…

Остановился только в последний момент.

«Нет, нельзя переть напролом и вести себя, как скотина. Только еще больше девчонку напугаю…» — подумал, выдыхая. Сжал в кармане куртки брелок от машины и повернул к выходу.

Тело не слушалось, не желало повиноваться и только огромным усилием воли удалось покинуть проклятое кафе. Холодный воздух ворвался в легкие, остужая разум, несся успокоение.

«Нельзя же так с ума сходить из какой-то девчонки…» — раздраженно подумал Ян, а в голове, будто старая пластинка, заела мелодия, которую недавно пела недотрога. Звук ее голоса пробирался под кожу. В сердце. В самое нутро. Вызывая по телу столп волнующих мурашек.

Ян до скрежета стиснул зубы и снял тачку с сигнализации. Запрыгнул в салон, завел и сразу тронулся с места, не дав движку прогреться.

Не то, чтобы он рвался домой, но раз освободилось время, можно изучить, что это за зверь такой «мизофобия» и с чем его едят. Подготовиться. До пятницы еще есть время…

…но дома ждал сюрприз.

Ян крепко выругался, когда не смог ключами открыть дверь. Сказал бы он на каком месте вертел такие «сюрпризы», но с родителями так не выражаются.

— Надо же… уже вернулись с командировки… — натянуто улыбнулся, подставляя матери щеку. Судя по тому, что ней болталось вечернее облегающее платье, надолго они не задержаться. — Как прошла поездка?

В прихожую вышел отец, с бутылкой вина в руках и штопором. Классический черный костюм, зализанные волосы…

«Интеллигенты мать их…» — мысленно чертыхнулся Ян, всеми силами стараясь унять в груди глухое раздражение. Может, эта встреча пройдет не так как остальные на протяжении последних трех лет? А? Ведь не может это дерьмо вечно продолжаться…

— Одевайся. Такси приедет через сорок минут, нас пригласили на закрытое мероприятие союза научных деятелей, — пробка с характерным звуком вышла из бутылки, несколько капель рубинового вина попали на светлый ламинат. — Ай… проклятье… — тихо выругался отец и скрылся в кухне.

Ян стал молча раздеваться, игнорируя поторапливающий взгляд матери.

— Ну? — не выдержала она. — Ждем только тебя, ты нарочно медлишь?

— А зачем вы вообще тащите меня непонятно куда? — поинтересовался устало, ставя ботинки в обувницу. — Не помню, чтобы меня тоже приглашали.

— Ян, — строго отдернула мама. По худому тщательно замазанному «шпатлевкой» лицу поползла тень. — Эти встречи важны для репутации отца, та сам это знаешь.

— А я здесь причем? — искренне не понимая, поинтересовался Ян. — Не помню, чтобы как-то марал ЕГО репутацию, — выговорил с нажимом, ощущая, как лопаются натянутые нервы. — Все окружение нашего уважаемого ректора и так в курсе, какой у него замечательный сын, можно больше мною не хвастаться, не таскать на каждый вечер. Меня тошнит от всего этого фарса, от лживости, от прихлебателей, которые только и делают, что лижут друг другу за…

— Ян! — прикрикнул отец, выбежав в прихожую со шваброй в руках. Видимо, чтобы вытереть пол. — Ты, что несешь вообще? Перепил?! Забыл, кто платит за твое обучение? Кто обеспечивает походы в дорогие клубы, на чьи деньги ты своих куриц впечатляешь? Будь хоть каплю благодарен, щенок!

— А я просил?! — гневно процедил Ян, с огромным трудом сдерживаясь, чтобы не начать орать. — Просил вас об этом? Я же хотел, черт возьми, поступить на бюджет, хотел с Киром работать… А вы? Вы же сами мне втирали, что нужно учиться, престижное образование лучше бюджета, зачем студенту работать, если всем могут обеспечить родители. Я был благодарен, но вы вообще меня за человека не считаете!

— Ян! — одернула мама. Ее губы предательски задрожали, в глазах застыли слезы.

«Ну начинается…»

— Да что Ян? — поинтересовался обессиленно, потирая пальцами переносицу. — Просто скажите, что мне сделать, чтобы вы перестали попрекать меня своими подачками и дали жить? Просто жить… Съехать от вас? Самостоятельно себя обеспечивать? Отлично! — притворно обрадовался Ян, хлопнув в ладони. — Начну поиски работы и жилья прямо сейчас, а на ваш вечер… не пойду. Развлекайтесь сами, — фальшиво улыбнулся и скрылся в своей комнате, не сдержавшись хлопнув дверью.

Ожидал, что отец завалится следом и начнет угрожать, шантажировать, как делал раньше, но в квартире стояла поразительная тишина.

Плевать. Пусть, что хотят то и делают. Яна трясло. Он уже и забыл, о чем вообще мечтал, кем хотел стать и кем является сейчас. Бесконечное притворство, игра в идеальную образцовую семью…

… а у отца любовница в дочери ему годится, лишь на несколько лет старше самого Яна.

— Достало… Как же все достало… — бессильно протянул Ян, падая на кровать, раскинув руки. Хотелось орать и крушить беспонтовую, но такую дорогую мебель, а потом стереть руки в кровь, пытаясь смыть с них невидимую грязь, что копилась годами… — Фух… — выдохнул тяжело, нервно усмехаясь. — Надо же… — выговорился и легче и стало.

Все терпел, ждал чего-то, думал, во благо старается, что все не зря, а его только больше в рамки загоняли. На цепь сажали. На золотую…

Ян судорожно провел пальцами по губам, достал телефон и полез в контакты. Он мальчик умный, не обнадеживал себя и не тешил надеждами на счастливое безоблачное будущее без отцовских бабок. Просто не будет. Нужно хорошенько напрячься, чтобы не сдохнуть для начала, не опуститься до унизительной мольбы простить его и отстегнуть немного денег из щедрого отцовского кармана.

— Есть! — выдохнул облегченно и нажал на кнопку вызова.

Кир… Кирилл Зацепин. Друг, с которым три года назад разошлись пути. Оставалось надеяться, что он согласится на встречу…

Глава пятая

Пятница наступила как-то уж слишком быстро, я не успела подготовиться. Морально…

Стася с утра выносила мозг по поводу моего гардероба и настаивала на том, что именно она должна подобрать для меня подходящий, как это модно сейчас говорить, лук. Иначе, по ее словам, я все испорчу. И продолжила доставать меня после учебы, когда уже вернулись домой.

— Не интересует, — отмахнулась бесстрастно, доставая из-под раковины в кухне огромную пластиковую коробку с моющим экологическим средством в биоразлагаемых упаковках.

Я была повернута не только на чистоте, но и на экологии и даже моя фобия не могла стать преградой для регулярных субботников, которые я устраивала себе сама. Более того я разделяла мусор на пластик и не пластик и использованные батарейки сдавала в специальные контейнеры, которые, к счастью, стали появляться на улицах нашего города все чаще.

Все это может показаться бессмысленным, но мне нравилось думать, что я приношу пользу. Пользу нашей планете и благодарю ее таким образом за то, что так щедро делится с людьми своими дарами.

Сестра называла меня «ку-ку», а я знаю, что таких как я много и не считаю это чем-то выдающимся или ненормальным. По мне, не засорять дом, в котором живешь — естественная норма. Впрочем, никогда никому не навязывала свое мнение и родных не донимала.

Интересно, если бы Соколов узнал, что я не только мизофоб, но еще и редкая зануда, как бы отреагировал?

— У тебя свидание через два часа, а ты уборку затеяла? — заносчиво поинтересовалась Стася, прислонившись плечом к дверному косяку.

— Что за надменный вид? — усмехнулась, ставя коробку на стол. Достала упаковку новеньких нитриловых перчаток: они не из латекса и без талька, а потому не вызывают аллергических реакций, и вскрыла. Надела на руки и довольно хлопнула в ладони. Очень удобно. — Можно подумать, это твое свидание, — хмыкнула и открыла банку чистящей пасты.

— Благодаря тебе мне теперь не отбиться от Костина, — огрызнулась сестра, состроив недовольную гримасу. — Я просто хочу помочь, неужели неясно? Ты мало того, что душнина жуткая, мастер навевать тоску и уныние, так еще и одеваешься, как училка. Такая, знаешь, с пучком на голове, в очках и в клетчатом старомодном костюме.

— О, какого ты высокого мнения обо мне, — отозвалась иронично и взяла губку. — Если закончила с оценкой моего характера и личных качеств, то я, с твоего позволения, продолжу занудствовать. То есть убираться. И тебе советую, шкаф разбери.

— А-а… — раздраженно завыла Стася, закатывая глаза. — Да кто тебя полюбит вообще?

— Такой же «душнина»? — предположила язвительно. И прежде чем сестра ушла к себе, произнесла: — Спасибо за заботу обо мне, я всегда ценила тебя за это. За поддержку. Но я не хочу изменять себе. Если с мизофобией я борюсь и хочу от нее избавиться, считая недостатком, то в своем внешнем виде и характере не хочу ничего менять. Мне так комфортно, — улыбнулась и не сдержала смешка, когда сестра скорчила рожицу.

— Ладно, твоя взяла, — пафосно заявила она. Оттолкнулась от косяка и направилась в свою комнату.

Я покачала головой, усмехаясь, и занялась долгожданной уборкой. Мне нравилось отмывать дверцы шкафчиков, подоконники, металлические хромированные ручки и другую поверхность. Нравилось ощущение свежести, когда все блестит…

На встречу собиралась вприпрыжку. Заплела волосы в две ажурные косички, надела фиолетовое платье тонкой вязки с пояском на талии, под него теплые легинсы, сапожки, пальто, красную шапку с помпоном и замоталась в такой же красный шарф. Я не планировала мерзнуть. Мысли о возможной болезни, даже обычной простуде — ужасали. Нет уж, лучше выглядеть глупой, чем потом лежать в соплях, окруженная микробами. Бр-р…

Организаторы почему-то посчитали оригинальным устроить первое свидание на улице. Точнее на площади, на которой часто выступают уличные музыканты, рядом со скейтпарком. В инструкции было сказано, что нас будет ожидать человек, который проводит за столик под открытым небом. Мне слабо представлялось, что из этого может получиться хорошего, но все равно согласилась. Согласилась, не зная ни имени парня, с которым встречусь, ни то как он выглядит, ни чем увлекается.

К моему удивлению, на площади сегодня установили сцену, которая подсвечивалась неоновыми огнями. На ней играли музыканты, только с виду казавшиеся уличными. Но уличные так не играют и с таким дорогим инструментом не ходят. Приглашенные точно…

Да и столик нашла без труда. На нем горели искусственные электронные свечи и края белой скатерти колыхались на ветру. Рядом застыл вышколенный официант во фраке и с подносом в руке. Взгляд скользнул по тележке с блюдами, закрытыми металлическими крышками и остановился на незнакомце с розой в руке. Одной белой розой.

Мысленно поморщилась и подошла, малодушно желая развернуться и сбежать.

— Кирилл, — представился парень, протягивая цветок.

— Положи на стол, пожалуйста, — попросила, натянуто улыбнувшись. Это глупо, наверное, но мне совершенно не хотелось брать розу после того, как ее держал этот… Плейбой.

… парень был невероятно красив. Слишком. Идеальная внешность, волосы натурального пшеничного оттенка, серо-голубые насмешливые глаза и стильная одежда. Сказочно хорош, потому и насторожилась, наверное.

— Как леди будет угодно, — усмехнулся он, явно, находя ситуацию забавной. Положил цветок, обошел стол и галантно придвинул для меня стул. — Могу я поинтересоваться, как зовут мою прелестную спутницу?

— Ярослава, — отозвалась холодно. — Ну и зачем ты здесь? — парень непонимающе вскинул бровь. Раздраженно поморщилась, потирая пальцами уголки глаз. — Зачем тебе обращаться за помощью в какой-то клуб, чтобы организовали свидание? Не думаю, что у тебя с этим проблемы, а я хочу сразу знать, что меня ждет и чего от меня хотят. Или это просто твой способ развеять скуку?

Уголки губ блондина поползли вверх.

— А ты прямая как рельса… Сама-то чего хочешь от свидания? Искренних чувств, любови до гроба? Может, хочешь замуж выйти?

«Да уж не за тебя…» — подумала отстраненно. Увы, но красавчики во мне ничего не вызывали кроме недоверия. А уж такие…

— Если б я сама знала, — хмыкнула небрежно.

— Как загадочно, — нахально улыбнулся блондин. — Может, поедим, раз все равно заплатили? — в глазах сверкнули озорные искорки.

— Ешь, — отозвалась флегматично. — А я посмотрю, если понравится — присоединюсь.

Парень саркастично скривился.

— Ты будто не на свидание пришла, а на войну. Вся такая воинственная и неприступная. Недотрога…

Вздрогнула, вскинув взгляд. Показалось, будто Соколова услышала. Только он с такой интонацией звал меня недотрогой.

Неуютно поерзала и поджала губы.

— Не принимай на свое счет, я просто не привыкла есть в незнакомом месте. Но ты можешь наслаждаться вечером.

— Я так и планировал, — шутливо протянул блондин и взял бокал на тонкой ножке. — Может, хочешь рассказать о себе? Или… послушать обо мне? — многозначительно поиграл бровями, бессовестно флиртуя. Как по-детски…

— Честно, не горю желанием, — отозвалась бесстрастно, ощущая, как с каждой минутой все больше замыкаюсь в себе. Прячусь в своем уютном коконе. Похоже, я правда чокнутая, раз даже такой парень не смог выдернуть меня из скорлупы. — Единственное, что радует — игра музыкантов, — кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что парень неожиданно рассмеялся. Приглушенно и довольно заразительно, но мне вдруг стало интересно, а какой смех у Соколова? Не помню, чтобы он хоть раз искренне смеялся.

— А он был прав… — хитро протянул парень, взглянув на меня смеющимися глазами. — Ты случайно не с луны свалилась? И это не комплимент, если что. Никогда не привлекали инопланетянки, без обид.

— Да какие обиды, — произнесла безразлично, переводя взгляд на сцену. — Меня самовлюбленные мажоры тоже не привлекают.

— Как скучно, — парень щелкнул пальцами, подзывая официанта. — Чувство, что просто хочешь казаться не такой как все. Особенной. Хотя… признаюсь, могла бы привлекать парней и без этого. Личико симпатичное.

— Я не нуждалась в твоей оценке, — отбирала невозмутимо. — Думай, что хочешь и ешь молча, я буду наслаждаться музыкой.

Парень усмехнулся, отсалютовал бокалом и, после того как отпил, расстелил на коленях салфетку. Интеллигент, блин…

Едва выглядела аппетитно, но при взгляде на нее, я думала о том, кто ее готовил. Были ли на руках повара перчатки, не попали ли в блюдо волоски, пыль… Может, в тарелку плюнули. Все эти мысли вызывали приступ тошноты.

«Скорей бы вечер закончился…» — думала напряженно, все больше убеждаясь, что все… больше никаких свиданий. Ни с кем вообще. Зачем я только поддалась на уговоры сестры? Ах да… из-за Соколова. Я словно зациклилась на нем. Бесит…

Пока я думала под каким предлогом сбежать, у блондина зазвонил телефон.

— Да, — ответил он, подмигнув мне. — Мы еще тут, ты можешь успеть. Поторопись, — и отключился. Убрал смартфон в карман кожаной куртки и подался мне навстречу, устроив локти на столе. — И что он в тебе нашел? Скучная, пафосная… шарма ровно ноль целых ноль десятых, а строишь из себя…

Флегматично вздернула бровь.

— И что? — меня больше волновало, кого блондин имел в виду говоря «он». Сердце подскочило в груди, глухо стукнувшись о ребра. Судорожно сглотнула и машинально завертела головой. Неужели… — Соколов… — выдохнула со свистом, увидев спешащего через площадь к нам парня.

Если бы я могла удивиться еще больше, то удивилась бы. Но… все мысли разом вылетели из головы, во рту появилась саднящая сухость.

— Вот это лицо!.. — насмехаясь, протянул блондин, но мне было не до него. Все мое внимание сосредоточилось на одном единственном человеке.

Мажор невозмутимо обошел меня и пожал руку блондину. Я изумленно моргала.

— Спасибо, что прикрыл. Я спешил, как мог… — щеки парня раскраснелись от холода, оттого, что бежал. Куртка распахнута, волосы торчком… — Дурацкие автобусы, никогда больше не поеду.

— А-а… — протянула недоуменно.

— Я уже хотел уйти, слишком скучно, — саркастично оскалился блондин, бросив на меня красноречивый взгляд, а я лишь закатила глаза, медленно отходя от первого шока. Выходит, они друзья? Но откуда тут вообще взялся Соколов? — Сам развлекай свою недотрогу, я пошел. Нарисовались дела поинтереснее.

Ян неприязненно поморщился.

— Я же говорил… вести себя прилично и не называть ее так. Это моя прерогатива.

— Какие мы ревнивые, — фыркнул блондин, поднимаясь со стула. — Удачи, милая, — нагло подмигнул мне и, крутанув на пальце ключи, отправился в сторону парковки.

Соколов выдохнул и упал на его место. Небрежно зачесал волосы набок, взял стакан с водой и махом осушил.

— Привет, — улыбнулся, как и всегда.

Я вся превратилась в один сплошной пульс. Казалось, трепетала каждая клеточка тела. Трепетала и билась в агонии, а разум выдавал ошибку. В голове мигал красный свет: «ошибка, ошибка, ошибка…». Все происходящее было ошибкой…

— Прости, что так вышло, — произнес он расслабленно, стуча пальцами по столу. — Было одно важное дело, я бы просто не успел на встречу, а переносить уже поздно было. Поэтому попросил Кира подстраховать. Напугалась?

— Нисколько, — вымолвила сипло, переводя взгляд в сторону.

«Что происходит вообще?!» — билась в мозгу лихорадочная мысль.

Ян усмехнулся.

— Тогда я перейду сразу к делу, времени в обрез, — безразлично пожала плечами, а парень подпер подбородок и уставился на меня пристальным взглядом. — Я прочел о твоей мизофобии, — резко повернулась, ошеломленно распахнув глаза. Соколов самодовольно хмыкнул. — Думала, отпугнешь меня этим? Только еще больше разожгла интерес… И я могу помочь тебе с этим, если доверишься. Помогу избавиться от фобии.

— Да ну, — отозвалась скептически, скрещивая руки на груди. — И как же? Что выдала твоя больная фантазия?

— Это у тебя она больная, — иронично парировал он. — А я предлагаю десять свиданий. И обойдемся без посредников, то есть, без участия клуба. Раз в неделю я сам буду назначать тебе встречу. Наша терапия займет почти три месяца, но уверяю, от фобии не останется и следа.

— Какой ты самоуверенный, — произнесла едко, не желая смотреть на этого дерзкого нахала. Пульс разбивал виски…

— Десять свиданий, — насмешливо повторил Соколов, в этот момент очень напоминая своего друга. Вот точно… два сапога. — Без интима. Обещаю — и пальцем тебя не трону, — заверил, поднимая ладонь.

Сжала кулаки, раздражаясь.

— Да зачем тебе это? Настолько наскучила твоя мажорская жизнь, что решил развлечься?

— А ты бьешь словами наотмашь, — усмехнулся он, откидываясь на спинку стула. — Причина в том, что я хочу тебя. Просто хочу. И пытаюсь понять, почему именно тебя, почему только твой голос так заводит… — честно, хлестко, безжалостно.

… мое лицо стремительно побагровело. Было ощущение, словно я зашла в баню, в которой только что поддали пара. Так невыносимо жарко стало и воздух обжигал легкие.

Автоматически схватилась за стакан с водой и отпила. Дошло только через несколько секунд. Обескураженно посмотрела на стакан в своей руке, к которому бы в жизни не притронулась, и перевела взгляд на Соколова.

— Видишь? — самоуверенно ухмыльнулся он. — Десять свиданий… — повторил вкрадчиво. Взял обычную бумажную салфетку, попросил у официанта ручку и быстро на ней что-то нацарапал. — Мой номер. Созреешь — звони, а сейчас давай, провожу тебя домой. Извини, но придется прогуляться пешком…

Как в замедленной съемке взяла салфетку, свернула ее и сунула в карман пальто. Поднялась на ватных ногах и завороженно последовала за парнем.

«Что черт возьми происходит?» — я еще долго не могла дать ответ на этот вопрос…

Глава шестая

Все выходные я училась, репетировала, занималась домашними делами, но никак не могла перестать думать о том, что произошло в пятницу. Соколов… как много в этом слове.

Уже неделя прошла с момента нашей безумной встречи, я отказалась от услуг клуба, как и планировала сделать, но не могла перестать думать.

Почему Соколов попросил своего друга прийти вместо себя, чем так был занят? Почему пользовался общественным транспортом, если есть машина, что это за чушь про десять свиданий? И почему ему так легко удается застать меня врасплох, выбить из колеи, отвлечь…

Я же схватила тот стакан, который неизвестно, как и где мыли, с легкостью прислонила к губам и отпила воду, которую не наливала сама. Я даже понятия не имела, откуда она. Может, из туалетного бочка, но в тот момент было плевать. Я забыла о своей фобии, пораженная словами мажора.

«Я хочу тебя…» — «Бум!» — как обухом по голове.

Скомкала изрисованный лист бумаги, тихо усмехнувшись. Сидящий рядом Соболев вопросительно вскинул бровь, а я покачала головой, мол, ничего, слушай лекцию.

И похоже Соколов не врал, когда говорил, что не станет меня доставать.

«Мы не увидимся, если ты не позвонишь. Один звонок, Недотрога…» — прошептал вкрадчиво, почти касаясь губами мочки уха прямо возле парадной моего дома.

Он вообще будто испарился. Так странно… то маячил все время перед глазами, то исчез бесследно. Похоже все наши встречи не были случайностью. Сокол хотел этого, поэтому всегда находил меня сам. А теперь?.. Ждет звонка?

Потерла лоб не в силах сконцентрироваться на словах профессора по драматургии. Когда я стала такой рассеянной? Нужно просто выбросить из головы все посторонние мысли и продолжить жить как жила. До встречи с Соколовым, до этого дурацкого свидания вслепую…

Приняв решение, я немного успокоилась и смогла нормально вести записи, вникнуть в процесс. После пар Стася попросила сходить с ней на кафедру продюсерского, куратор дал ей поручение, но сама она не хотела, а староста был занят.

Идти не хотелось. Есть большая вероятность встретить Соколова, а я ведь только решила не думать о нем и еще не готова к новой встречи.

— Не хочу одна сталкиваться с Костиным, — поморщившись, прошептала сестра, прижимая к себе папку с документами. — Серьезно, он просто невыносим. Улыбка его эта бесящая…

— Да ладно, — усмехнулась, вглядываясь в лицо проходящих мимо студентов. — Мне казалось Стас всегда тебе нравился. Еще в детстве наряжалась для него, краситься начала, помнишь?

Стася обреченно застонала, запрокидывая голову.

— Да это когда было?! И он был единственным симпатичным парнем во всем дворе, у меня просто выбора не было!

— Ага, — усмехнулась, подразнивая. — Но ведь в школе за тобой бегали ребята, довольно милые. Хотя бы взять Диму, который футболом занимался. Красивый мальчик был, а ты его отшила.

— Ой все! — воскликнула Стася, закатывая глаза. — В любом случае сейчас мне Костин не нравится, не хочу иметь с ним ничего общего.

Но у нашего друга детства, видимо, было другое мнение на этот счет. Он внезапно появился из-за угла, будто поджидал, и расплылся в радушной улыбке. Стася позорно хотел сбежать, но я схватила ее за руку.

— Стоять. Сначала документы отнеси, — произнесла строго и помахала другу. — Привет, Стас.

— Не Соколова своего ищешь? — бесцеремонно поинтересовался он, вгоняя меня в ступор. Я похожа на человека, который бы стал по доброй воле искать этого наглого мажора?

— Э-э… ты как, не болен? — поинтересовалась искренне.

Стася подавила смешок, прикрываясь папкой.

— Да она скорее поест в общей столовой, чем свяжется с Соколовым.

Парень непонимающе вскинул бровь.

— Да забудь, — отмахнулась я. — Идем на кафедру по поручению куратора. А ты?

— А я вас искал, — беззаботно хмыкнул он. — Хотел пригласить в кафешку. А вы чего, не слышали?

— Слышали «что»? — насторожилась я. Не нравятся мне все эти разговоры вокруг Соколова. Когда моя жизнь успела начать вращаться вокруг него?.. несправедливо.

— Ну… — протянул Стас, ероша волосы на затылке. — Мы же на одном факультете и вот… в общем, я слышал он перевелся в экономический. На бюджет… — добавил трагическим шепотом.

— Что ты сказал? — думала, ослышалась. — Соколов перевелся? Что за бред? У него же отец ректор… — сердце тревожно дрогнуло и забилось быстрее.

— Поэтому все и обсасывают эту новость, — произнес очевидное друг. — Но факт остается фактом — Соколов не посещает универ, а от девчонок слышал, что его видели рядом с общагой на Мохова. Все знают, что она принадлежит студентам не только театральному, но и экономического. Похоже, мажор с папиком поругался и был сослан за грехи…

— Не рот, а помойка, — брезгливо произнесла Стася и поспешила вперед.

— Костин-Костин… — вздохнула сочувственно. — Ты бы не сплетни собирал, а поучился азам пикапа, как произвести на девушку впечатление, как не бесить ее… — произнесла философски и, подмигнув, поспешила за сестрой.

…внутренности стянуло тугим узлом. Будто… будто перекрыли клапан и кислород перестал поступать в мозг.

Слова друга лихорадочно метались в моей бестолковой голове, и я не могла объяснить это несвойственное мне волнение. Волнение за человека, который жутко раздражал одним своим видом.

Меня потряхивало. Не могла справиться с этим мучительным беспокойством, поэтому, наверное, и устроила секретарю допрос. Ну как допрос… просто выпалила, что хотела, после того, как сестра отдала документы.

— Это правда, что Соколов перевелся в другой ВУЗ?

Секретарь утомленно потерла виски.

— И ты туда же… Знаешь, сколько уже таких прибегало? И всем расскажи… а не велено.

— Да мне все равно, куда этот мажор перевелся, волнует только: перевелся или нет?

— Отчислился, — сдалась секретарь. — В индивидуальном порядке. Ректор, правда… приказал оформить академический отпуск. Но документы Ян забрал и, слышала, уже зачислился в другой универ. Не знаю, как ему удалось провернуть это в середине семестра, еще и не по своему профилю, но знаю, что отец ему не помогал.

— Ясно, — выдавила сипло и покинула приемную на ватных ногах. В ушах шумело.

Это же… это же… даже мыслить связно перестала.

— Ты как? — осторожно спросила Стася, заглядывая мне в лицо. — Расстроилась?

— Расстроилась? — переспросила, усмехнувшись. — Да я в бешенстве! Почему этот гад ничего не сказал?! — развернулась и рванула к лестнице.

Где там эта чертова бумажка с его телефоном?! За все мне подлец ответит! Я целую неделю изводила себя мыслями из-за его легкомысленных слов, а он… А он просто взял и отчислился! Пусть компенсирует нанесенный моральный ущерб, экономист чертов!..

Ян

Жизнь в общаге сильно отличалась от той, к которой Ян привык. Самому готовить себе, самому убираться и стирать… Никакой домработницы и дорогих ресторанов, от походов в клуб пока тоже пришлось отказаться. Но самым трудным оказалось начать экономить, считать каждый рубль, планировать траты наперед. Но думать о возращении к отцу не хотелось. Нет, лучше голодать и жить с клопами, чем вечно чувствовать себя обязанным, неблагодарным и неугодным.

На самом деле клопов в общаге не было и Киру удалось договориться с комендантом, чтобы Яна поселили к нему в комнату. Теперь они жили вдвоем в одном блоке, а за стенкой еще трое парней, с которыми нужно было делить душ и туалет.

Раз в неделю комендант проверял уборку в комнатах и всегда внезапно, как сообщил друг, поэтому поддерживать чистоту приходилось всегда, чтобы не вылететь. Ни пить, ни курить, девок не водить. Правда последнее правило нарушалось с завидной регулярностью. Женщина-консьерж впускала всех, если приходили до десяти вечера и не несли с собой спиртное. Проверяла сумки и рюкзаки, а в остальном душевной теткой была. С улыбкой просила предохраняться…

Ян уже и забыл, когда у него был секс в последний раз, хотя не жаловался на отсутствие внимания. Девчонки со всего потока волочились за ним вереницей, призывно улыбались, открыто флиртовали… Но, странное дело, девушки на экономическом почему-то так разительно отличались от театралов. Или это только Яну так казалось…

Ждать звонка от Недотроги не было смысла. Уже тогда… в тот злополучный свой первый рабочий день в автосервисе, Ян знал, что это его последняя встреча с девчонкой, от голоса которой замирало сердце и собственно… накатывало возбуждение.

В воскресенье он привел девушку. Она была милой, со светлыми волосами и вздернутым носом, чем-то похожа на Ярославу, правда, голос подкачал. Хотелось заткнуть девчонке рот, но это было бы слишком грубо.

…разрядка все не наступала. Пришлось закрыть глаза.

Когда незнакомка ушла, на языке остался привкус горечи и сожаления. И так ничто не радовало, еще и секс паршивый. А ведь уже неделя прошла, стоило бы забыть мелкую упрямицу с золотыми косичками, но ее образ никак не удавалось вытравить из воспаленного разума…

В понедельник Ян свалился с простудой. Неудивительно, он никогда не работал в холодном боксе и в принципе не работал, переутомление сыграло свою роль.

— Оставайся, — произнес Кир, собираясь на учебу. — Найду твою старосту, предупрежу и попрошу для тебя лекции. И на работе отпрошу, не дрейфь, отработаю за тебя.

— Спасибо, ты лучший, — сипло отозвался Ян и закашлялся. Перевернулся набок, закутавшись в одеяло, и закрыл горящие веки.

— Смотри, не откинься тут, — хмыкнул на прощание друг. — Перед работой закину тебе лекарства и обед. Пей воду и спи.

— Да, мамочка… — прохрипел Ян и все-таки отрубился…

Периодически просыпался, чтобы попить, сходить в туалет и снова ложился. Штормило жутко, слабость выкручивала кости и в целом состояние было не очень. Кажется, кто-то звонил, но Ян даже не пытался найти телефон. Это просто бессмысленно…

Проснулся оттого, что в дверь тарабанят. Кир бы открыл ключами, зачем кому-то ломиться?..

— Да иду я, иду… — пробасил Ян и, даже не пытаясь влезть в шлепки, босиком, в одних спортивках, поплелся к двери.

Щелкнул замок и…

— Недотрога? — спросил хрипло. Прочистил горло, протер глаза, но картинка не исчезла. — Или ты моя галлюцинация и мне пора пить жаропонижающее, или реально пришла?

Прекрасное видение нахмурило бровки и протянула свою миниатюрную ладошку, так легко коснувшись лба Яна.

— Ты трубку не брал… — вымолвила деревянным голосом и полезла в рюкзак за салфетками. Не стесняясь вытерла руку и отступила на шаг. — Почему не лечишься, если так плохо?

— Ты за этим явилась? — усмехнулся Ян, прислоняясь к дверному косяку. — Кто тебя впустил вообще? Как узнала, где я?

— Это важно? — недовольно насупилась упрямая мелочь. — Спросила у консьержки, тебя не трудно найти, весь универ гудит о твоем отчислении. Мог бы предупредить… — буркнула и стыдливо отвела взгляд. — Бесишь, блин… Я планировала грандиозный скандал, а ты… даже сейчас умудрился все испортить.

— И как же я все испортил? — глупо улыбнулся Ян, просто не веря в происходящее. Это точно все какой-то больной сон на фоне температуры.

— Заболел… — прошептала Яся, краснея.

Ян хмыкнул.

— Я тронут до глубины души и очень… чертовски рад тебя видеть, но я немного не в форме, и могу тебя заразить.

— Можешь, — не стала спросить недотрога. — Поэтому ложись в кровать, я скоро. Никуда не уходи, — развернулась и поспешила к лестнице, забавно семеня худыми ножками.

— А куда я могу уйти? — веселясь, протянул Ян. Оттолкнулся от двери, не удосужившись закрыть ее и завалился в кровать.

Честно хотел дождаться недотрогу, если она не была миражом, но буквально сразу провалился в сон. Проснулся оттого, что кто-то трясет за плечо и зовет обеспокоенным голосом.

— Соколов, не зли меня… Я в сиделки не нанималась. Давай уже, выпей лекарства.

Ян поморгал, а когда зрение сфокусировалась, глухо рассмеялся. Недотрога сидела на табурете, а ее хорошенькую моську закрывала одноразовая защитная маска.

— А ты отважная, — протянул сипло, пытаясь сесть. — И находчивая.

— А ты идиот, запорол наше первое свидание, — проворчала девчонка, протягивая несколько таблеток и стакан воды. Надо же, даже латексные перчатки надела.

До Яна наконец дошло.

— Что ты сказала? — машинально взял таблетки, закинул в рот и залпом осушил стакан. Пить хотелось страшно. — Свидание? — такое чувство, что уже начались и слуховые галлюцинации.

— Ты же сам предлагал, — Яся дернула плечом. Когда уже раздеться успела? А платье на ней ничего такое, миленькое. — Если передумал, тогда я пошла, дальше сам справишься, — она поднялась и взяла с соседнего стула свое пальтишко с вязанной смешной шапкой.

— Э, нет! — Ян ухватил девчонку за запястье, останавливая. Вовремя одумался и разжал пальцы. — Прости… просто… я сейчас ничего не соображаю.

— Хорошо, — менторским тоном протянула эта невероятная девочка. — Поговорим, когда поправишься. А сейчас поспи еще немного. Я пока кашу приготовлю и морс, потом, как температура спадет, сможешь душ принять.

Ян обескураженно молчал, не находя слов и, по правде, боясь сказать хоть что-то, чтобы не сделать хуже. Не спугнуть недотрогу одним неосторожным словом. Надо же… сама пришла. Волнуется. Заботится…

— Жалеешь меня? — поинтересовался хрипло, плохо скрывая грусть.

Девчонка выкладывала прямо на письменный стол продукты. Видимо купила в ближайшем маркете.

— А за что тебя жалеть? — обернулась через плечо. — Простуда не смертельна вроде…

— Я не об этом… — тихо вымолвил Ян, раздраженно поморщившись. Не привык казаться слабым, особенно в глазах девчонок.

— А-а… — понимающе протянула она. Положила на стол пачку какой-то крупы и повернулась. — Ты о том, что из дома ушел и перевелся на бюджет? Так тебя поздравить нужно, а не жалеть. Ты же не инвалид… Наоборот, молодец. Я не знаю всей ситуации, но если это было твоим собственным решением, если ты так чувствовал, то могу пожелать только удачи в достижении своих целей. Не думай слишком много…

— Десять свиданий… — умиротворенно протянул Ян. Глаза медленно слипались. — Это не в счет.

— Посмотрим, — хмыкнула недотрога и это последнее, что он запомнил, прежде чем снова провалиться в сон.

А когда проснулся, чувствовал себя значительно лучше. Лишь мучила небольшая слабость и тело было липким от пота, одеяло промокло, казалось, насквозь. Брезгливо поморщился и встал, замерев.

«Недотрога…» — подумал, озираясь. Неужели привиделась?

…на столе стояла маленькая кастрюлька на подставке, рядом графин с морсом, к которому была прикреплена записка, написанная аккуратным красивым почерком.

«Поправляйся. Если я заболею — пожалеешь…» — угроза вызвала улыбку и азартное предвкушение чего-то невероятного.

«С этой малышкой не соскучишься…» — усмехнулся Ян и, налив в стакан морс, решил сначала поесть кашу…

Глава седьмая

Человек — удивительное существо. Никогда не знаешь, что от него ожидать и, если мы уверены в том, что прекрасно знаем самих себя, то это, скорее всего, не так.

Я вот сейчас была в полнейшем шоке от себя. От своей выходки. От напора… Смотрела на себя со стороны и не верила. Я ведь… да близко бы не подошла к простуженному человеку! А тут так отважно шагнула в рассадник микробов…

Стоило покинуть общагу, накатило осознание, а вместе с ним тошнота. Голова закружилась, пришлось опуститься на ближайшую лавочку, чтобы немного прийти в себя. Достала из рюкзака воду и, сняв маску, сделала несколько глотков.

— Да ты спятила, Волгина, — усмехнулась вслух, пугая прохожих. Стася мне не поверит, решит, что вру, потому что такое не может происходить со мной на самом деле. Ни одного парня за двадцать лет. Может дело в этом?

Прислушалась к себе и качнула головой. Да нет… я всегда была настолько брезглива, что не испытывала никаких сексуальных желаний, тогда что на меня нашло, если не желание удовлетворить физические потребности? Жалость? Сочувствие?

Не-ет… я не солгала Соколову, когда говорила, что его можно поздравить. От хорошей жизни не уходят, если парня все устраивало, он бы никогда так не поступил, а раз оборвал все связи с отцом и отказался от его покровительства, или как там это называется, значит не выдержал. Значит, причина была весомая. Я бы хотела его расспросить об этом, но мы не в тех отношениях…

Кисло усмехнулась и сделала еще несколько глотков воды. Ужас… я сама пришла к парню и потребовала обещанные свидания. Где же я могла подхватить бешенство?

Телефон в кармане пальто завибрировал. Звонила педагог по театральному мастерству. Я совсем забыла про репетицию сегодня…

— Да, Ольга Андреевна, — ответила сдержанно. — Прошу прощения, что не предупредила, случилось кое-что непредвиденное, — произнесла, сгорая со стыда. С ума сойти, я сорвалась к Соколову, забыв обо всем на свете. Домой приеду, нужно температуру смерить…

— Я сочувствую, Ясенька, но может ты все-таки приедешь, если освободилась? — елейным тоном поинтересовалась преподавательница.

— Уже еду, Ольга Андреевна, — заверила, поднимаясь с лавки. — Через пятнадцать минут буду, — хорошо общага недалеко от универа, на метро… на метро быстро доеду. Правда я им не пользовалась уже лет десять…

Надела на лицо чистую одноразовую маску, выкинув предыдущую, натянула на руки перчатки, обработав их антисептиком и спустилась в «подземку». Всего три станции проехать, а такое чувство, что тридцать три: время тянулось невыносимо и мучительно долго.

Я замечала каждый чих, каждых вздох окружающих людей и внутренне вздрагивала. Напряжение тугим узлом скручивало внутренности, меня бросало то в жар, то в холод, хотелось поскорее покинуть этот душный вагон и забраться под душ. Прямо в одежде. Но вместо этого я мужественно поплелась обратно в универ…

Помимо постановки мюзикла по русским народным сказкам, мы готовились к новогоднему концентру, в котором принимали участие студенты с других факультетов. Я согласилась отвечать за музыкальное сопровождение и, когда видела ребят с продюсерского, которые были ведущими, вспоминала Соколова. Если бы он не ушел, то сейчас стоял бы на этой сцене…

Следующие несколько дней я была загружена учебой и домашними делами. Стася пыталась выяснить, как прошла моя поездка в общагу, но я виртуозно увиливала от этой темы. Правда, ловила себя на том, что волнуюсь за Соколова, но писать не решалась. Не хотела навязываться, да и… я уже немного пришла в себя после моего безумного поступка и начала думать, что совершила глупость. В конце концов, у парня есть мой номер, надо будет — позвонит.

Но Ян не звонил…

— Ясь! — сестра догнала меня на выходе из зала. Сегодня мы практиковались в эмоциях. Не так это просто смеяться, плакать или удивляться, пугаться, когда совершенно не чувствуешь ничего подобного, а еще ведь нужно играть правдоподобно…

— Чего тебе? — поинтересовалась через плечо.

— Костин зовет меня в кино, — Стасю передернуло.

— Так откажи ему, в чем проблема? — пожала плечами непринужденно.

— Не могу, — скривилась сестра.

— Эй-эй, девчонки! — нас догнал Соболев и попытался повиснуть на наших плечах, но я вовремя увернулась, и парень едва не рухнул на пол. — Ну ты чего? — обиженно насупился он, вклиниваясь между мной и Стасей. — Я к вам с предложением, вообще-то.

— Нет, — отрезала я, пытаясь отойти в сторону.

— Что «нет»?! Ты даже не выслушала! — возмутился неваляшка. — Мы хотим после зимней сессии рвануть на лыжах кататься. Давайте вместе.

Стася бросила на меня вопросительный взгляд.

Почему она не может поехать без меня? Почему все время зависит от моего решения и всеми силами старается всегда быть рядом? Неужели я настолько беспомощна и жалка?

— Слушай, Соболев, дай подумать, а, — произнесла, как можно небрежнее. — Скинь сообщением, кто еще едет. Куда, когда и на сколько. Полную информацию.

— Да, мой капитан! — он шуточно отдал честь и помчался дальше.

— Ты правда подумаешь? — недоверчиво прошептала Стася.

— Правда, — кивнула важно и, забрав из гардероба вещи, вышла на улицу.

Надела шапку, пальто… и застыла на ступенях, не веря в то, что вижу.

Соколов расслабленно стоял у ворот, одну руку засунув в карман кожаной куртки, второй держа кислотно-розового цвета герберу. Улыбка против воли появилась на моих губах…

— Он к тебе? — полюбопытствовала сестра, тоже заметив парня.

— Не знаю, — ответила деланно равнодушно и направилась к воротам.

Соколов приветливо здоровался со своими знакомыми, бывшими одногруппниками, которые спешили покинуть двор, отвечал улыбкой, проходящим мимо девчонкам, но увидев меня, стал серьезным.

Показалось или парень занервничал? Хотела пройти мимо, но он преградил путь, пихнув под нос несчастный цветок.

— Думала, я к тебе не приду, после того, что ты устроила? — спросил насмешливо.

— Холодно… — прошептала, поежившись. — Почему одет так легко? Давно не болел? Мог бы просто позвонить…

— Не записал номер, — ответил нахал, не моргнув и глазом.

Я взяла цветок и понюхала.

— Врешь ведь, — констатировала бесстрастно.

Соколов иронично хмыкнул и осторожно отвел меня в сторону, чтобы не загораживали проход. Стася наблюдала за нами со стороны.

— На самом деле опасался, что по телефону ты не станешь меня слушать и пошлешь. Хотел убедиться вживую, что не привиделась тогда.

— Убедился? — поинтересовалась раздраженно, замечая на нас косые взгляды. — Теперь иди и возвращайся в теплой куртке и шапке.

Соколов усмехнулся, взволнованно покусывая губу.

— Я взял машину у Кира, припарковал на углу. Пойдем?

— Куда?! — опешила, распахнув глаза.

— На наше первое свидание, — красноречиво ухмыльнулся он и галантно пропустил меня вперед…

Вцепившись пальцами в стебель цветка, оглянулась на сестру, ища поддержки. Та скалилась во весь рот и показывала большими пальцами вверх. Это и есть ее поддержка?

«Ты должна была защитить меня…» — высказала взглядом и, вздохнув, последовала за Соколовым.

— Как ты себя чувствуешь?

— Волнуешься за меня? — хитро поинтересовался он, обернувшись через плечо.

— Ага… мечтай больше, — хмыкнула равнодушно. — Я волнуюсь за себя. Вирус все еще может быть в твоем организме, несмотря на хорошее самочувствие.

Соколов усмехнулся.

— Какая ты задуна, — остановился у припаркованного черного седана, снял машину с сигнализации и распахнул для меня дверцу.

— А ты думал в сказку попал? — парировала, осторожно залезая в салон. Главное, ничего не трогать. Уже пожалела, что не взяла с собой одноразовые перчатки…

— Какой бы занудой ты не была, я все равно хочу тебя. Забавно, не правда ли? — улыбнулся наглец иронично и поспешил захлопнуть дверь, потому что я прямо ощутила, как мои глаза налились кровью.

Что этот гад себе позволяет? Зачем я вообще с ним связалась?.. глупость какая-то… Я точно была не в себе. Но сейчас-то я в себе, так почему согласилась на это бредовое свидание с самым раздражающим парнем на свете?

«Себе-то хоть не лги… — ехидно так усмехнулся внутренний голос. — Ты хочешь избавиться от фобии. Вот и вся причина…» — да, я очень этого хотела.

Хотела играть главные роли, не боясь прикосновений партнеров, хотела завести друзей, ходить в гости и приглашать к себе, посещать музеи и театры, не боясь подхватить заразу. Спокойно посидеть с одногруппниками в кафе после успешной сдачи сессии. Хотела покататься на дурацких лыжах вместе со всеми…

— О чем задумалась? — парень положил голову на руль, уставившись на меня своими пронзительными серыми с синевой глазами. — Боишься, что приставать начну?

Недоуменно приподняла бровь.

— С чего бы? Ты же пообещал «никакого интима», так зачем мне тревожиться из-за этого?

— И ты так легко поверила? — снисходительно улыбнулся он. А глаза лисьи, хитрые-хитрые. — Вроде не дурочка наивная в сказки верить.

— Хочешь сказать соврал? — поинтересовалась флегматично. — Стал бы ты столько усилий прикладывать ради свидания со мной, чтобы потом все испортить глупой попыткой уложить в постель? Тоже на дурака не тянешь, — пристегнула ремень безопасности и полезла за антисептиком. — Ну? Едем? — поинтересовалась, не понимая, почему мы еще стоим. — Соколов, время не резиновое, я не могу вечно любоваться твоей нахальной моськой. Поехали.

Губы парня медленно растянулись в чувственной, удовлетворенной улыбке. Глаза алчно сверкнули.

— Все в тебе неправильно, — констатировал, цокнув языком, и завел машину. — С ума меня сводишь…

— Аналогично, — хмыкнула в ответ, размазывая каплю пахнущего спиртом геля между ладоней. — В здравом уме я бы ни за что с тобой не пошла.

Издав смешок, парень снял коробку с передачи, и мы медленно влились в общий поток дрейфующих по городу машин.

— Когда началась твоя фобия? — спросил он внезапно. И почему в городе так много светофоров и движение такое оживленное из-за чего медленное и есть повод поболтать?

— Не помню точно. А ты почему отчислился? — поинтересовалась невозмутимо.

Соколов усмехнулся, качнув головой.

— Бьешь неудобными вопросами в ответ или просто нашла удобный случай полюбопытствовать?

— А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? Или только в том случае, когда он действительно неудобный и отвечать не хочется? — прищурилась, искоса поглядывая на парня. Почему такое ощущение, словно мы с ним на дуэли, но при этом получаем удовольствие от каждого выстрела?.. Это какие-то скрытые садомазохистские наклонности?

— А ты крепкий орешек, Волгина, — с уважением протянул он, крепко сжимая руль.

Я вздохнула.

— Фобия не развилась сразу, поэтому я пропустила момент, когда все началось. Наверное, были тревожные звоночки, но… Но я очнулась, когда уже родные забили тревогу. Для меня протирать дверные ручки, носить маски в общественных местах, есть только дома и обильно поливать все вокруг себя антисептиком было нормальным, — выпалила на одной тональности, стараясь не пропускать эмоции наружу и обворожительно улыбнулась. — Теперь твоя очередь.

Соколов шумно сглотнул, кивнув, и внезапно перестроился, сворачивая к обочине в разрешенном месте. Остановился, поставил машину на ручник, включил «аварийку», отстегнул ремень под мой недоуменный взгляд и…

Он просто притянул меня к себе, положив ладонь на затылок, и поцеловал.

Ту-дум! Ту-дум! Ту-дум… сердцебиение на мгновение оглушило. Исчезли посторонние звуки. Мои глаза изумленно расширилась, в кровь хлынул адреналин…

Очнулась, когда гад провел языком по моей губе. Уперла ладони ему в грудь и оттолкнула, тяжело и прерывисто дыша. От злости, растерянности и других незнакомых эмоций, все слова разом вылетели из головы.

— Ты… ты совсем охренел! — искренне возмутилась, пытаясь найти в ногах свой рюкзак. Сердце продолжало колотиться как ненормальное, причиняя почти физическую боль.

Нахал невозмутимо устроил руки на руле, довольно скалясь.

— Я думал слова: «теперь твоя очередь», это призыв к действию, — хохотнул засранец. Весело ему!

— Придурок… — буркнула едва слышно, спешно доставая влажные салфетки. Я перестала понимать от чего меня так трясет: от страха заразиться через поцелуй или… или потому, что это был мой первый в жизни поцелуй? — Больше не приезжай. И не звони, — вытерла рот и, затолкав салфетку в карман пальто, взялась за ручку двери.

— Эй-эй! — спохватился Соколов, хватая меня за руку. — Во-первых, прежде чем выходить из машины, нужно отстегивать ремень, — и снова смеется, гад такой. — Во-вторых… я не сдержался. Ты такая… слов не подобрать. Но обещаю, — парень отстранился, оставляя на моем запястье пылающий след своего прикосновения, — обещаю больше так не делать. Клянусь всеми своими бывшими, — произнес с серьезной миной, выставив ладонь перед собой.

Издала смешок не то ироничный, не то полный отчаянья и глухо застонала, растирая лицо руками.

— Ясь… — тихо позвал парень, перестав кривляться. — Спусти мне это с рук только сегодня. Но не проси извиняться. Я не стану. Мне понравилось…

— Вот же… — процедила, едва сдерживаясь чтобы не прибить гада. — Наглости хватает говорить такое, после того, как без спроса накинулся на мои губы. Ты что? Голодный?

Парень глухо рассмеялся.

— А если спрошу, тогда можно?

— Вот еще, — процедила, запихивая рюкзак обратно в ноги. — Ты хоть понимаешь, что натворил?

— Эм-м… — деланно задумчиво протянул гад. — Поцелуй — это прикосновение губ к губам, в этот момент подается мощный сигнал мозгу и телу. При поцелуе идет массовый обмен информации: обанятельной, тактильной, вкусовой…

— Скажи честно, ты идиот? — прищурилась недоверчиво.

Бесстыжие глаза Соколова смеялись.

— Ну прости, — протянул примирительно, улыбнувшись. — На самом деле я где-то читал про шоковую терапию в лечении фобий. Если бы я предупредил о том, что хочу сделать, ты бы испугалась и начала упрямиться. А с такими темпами мы бы никогда до поцелуев не дошли.

Тяжело вздохнула, потирая пальцами переносицу.

— Ладно, вези на свое свидание. Но это последний раз, когда я закрываю глаза на подобные пьяные выходки, — предупредила, расслабленно откидываясь на спинку кресла.

Если бы я только знала, как заблуждаюсь…

Глава восьмая

Мы приехали в исторический район города, с трудом найдя место для парковки. Я терялась в догадках и относилась к происходящему скептически. Вся эта ситуация казалась одной нелепой ошибкой. В общем, не скажу, что я чувствовала себя комфортно. Особенно после того, что выкинул Соколов…

Парень обошел машину, галантно распахнул дверцу и подал руку, которую я проигнорировала. Вышла на улицу и поежилась. Порывистый ветер, дующий с набережной, пытался забраться под воротник пальто. Руки мгновенно замерзли.

— Прячь в карманы, — произнес Ян, включая сигнализацию. — Нам нужно перейти на ту сторону и прогуляться метров сто. Выдержись? — то ли заботливо, то ли издеваясь поинтересовался он.

— За себя переживай, — буркнула, утыкаясь носом в шарф. Герберу пришлось оставить в салоне. Жаль, конечно, если так быстро погибнет. — Не дари больше…

— Чего? — не понял Соколов, недоуменно склонив голову набок.

— Цветы не дари больше, — повторила, не зная куда смотреть. Опустила голову, теребя нижнюю пуговицу на пальто. — Мне жалко их, не хочу потом выносить трупы несчастных цветов на помойку…

Губы парня растянулись в улыбке. Думала начнет смеяться надо мной, отпускать гнусные шуточки, но нет, гад умеет удивлять.

Соколов закинул руку на мое плечо, тесно прижимаясь, и прошептал в самое ухо, почти касаясь его губами:

— Ты такая трогательная…

Пихнула его в бок, ошеломленно прикладывая ладонь к лицу, ощущая, как оно пылает. Парень отстранился, посмеиваясь.

— Об этом ты тоже в статье прочитал? — буркнула сердито.

— Об умении соблазнять мизофоба ни в одной статье не прочитаешь, — самодовольно усмехнулся гад и, засунув руки в карманы кожанки, отправился к пешеходу. — Что тебе дарить тогда? — спросил непринужденно, искоса взглянув на меня.

— Книги? — предположила иронично.

— Ты цены на книги видела? — скептически отозвался нахал, вздернув бровь. — Может, чебуреки?

Я хохотнула, не сдержавшись.

— Почему именно чебуреки? Я вообще мясо не очень люблю и редко ем. Если только индейку и то, не во всех видах.

— Хм… — задумчиво протянул он, смешно выпячивая губы. — Тогда… шоколадки?

— По-моему ты просто голодный, — усмехнулась в ответ, качая головой. — Если захочешь сделать мне приятно, то подари книгу. А если нет, то можешь прийти на мое выступление… — добавила, взволнованно поджимая губы. Поверить не могу, что произнесла подобное вслух. Что сама предложила…

— Правда? — отчего-то сипло поинтересовался Соколов, недоверчиво вскинув бровь. — Вау… — выдохнул ошеломленно. — Ты прости за прямоту, но меня реально возбуждает твой голос. Еще хочешь, чтобы я пришел?

— Какой же ты… — процедила, шлепнув негодяя по плечу. Как меня вообще угораздило с ним связаться? Еще и ржет, зараза…

— Ладно-ладно, — протянул примирительно. — Я шучу. А если серьезно, то мне очень нравится, как ты поешь, как держишься на сцене.

Я дернула плечом, отмахиваясь от пустых комплиментов. Знаю я нашего Соколова, он может при необходимости и соловьем заливаться. Тот еще коварный птиц…

— Долго еще? — поинтересовалась, обхватывая плечи руками. — Ты не замерз?

— Меня греет твоя язвительность, — парировал парень, хитро подмигнув. — Почти пришли, — он потянул меня во двор жилых домов и остановился у входа в подвальное помещение.

— Творческое пространство арт-нуар… — прочла на вывеске, недоверчиво взглянув на парня. — Ты уверен, что нам сюда? Мне уже страшно…

— Тебе понравится, — многообещающе протянул Соколов, спускаясь первым. Распахнул тяжелую металлическую дверь и пропустил меня первой.

Внутри арт-пространство оказалось довольно уютным. Люди бродили между тематических зон, из колонок лились звуки леса и водопада, успокаивая. Для одежды предназначались обычные треногие вешалки и можно было присесть отдохнуть где угодно. Хоть на диванчиках, хоть на мягких мешках, хоть в подвесном гамаке.

Можно читать, любоваться картинами художников-самоучек, а можно самому попробовать что-то изобразить. К услугам постелей стояли мольберты, предоставлялись масляные краски, разбавитель, палитра, кисти и даже был выставлен свет. А в углу стоял шикарный глянцевый белый рояль, любой желающий мог сесть за него и сыграть любимую композицию. На стене висела гитара и домра. Так уютно и мило. Никто никого не стесняется… люди ходят, общаются…

Соколов не мешал мне наслаждаться атмосферой, держался рядом и заговаривал только тогда, когда я сама начинала разговор или что-то спрашивала. Мне хотелось обсудить некоторые работы художников, иногда я узнавала на полках книги, которые уже прочла и их тоже хотела обсудить…

— Мы можем перекусить и выпить чай, — прошептал парень, обжигая дыханием шею.

— Я не ем в общественных местах, — отозвалась, поморщившись, и потерла шею.

— Фишка этого заведения в том, что гости сами готовят себе напитки и еду. Здесь есть в наше распоряжение кухня и холодильник с продуктами. Пойдем, покажу, — мягко улыбнулась он, беря меня за руку.

Сердце дрогнуло и забилось чаще. Из глубин подсознания поднималась паника.

— Нет… — выдохнула, вырывая руку. — Прости, не могу больше.

— Не можешь здесь находиться? — озадаченно поинтересовался парень.

— Нет, — усмехнулась невесело. — Держаться за руки. Дышать нечем…

Соколов нахмурился.

— Подожди немного, я взял с собой салфетки. Сейчас принесу.

Я обескураженно смотрела парню в спину, хлопая глазами. Он правда взял специально для меня салфетки? Как можно быть таким внимательным и наглым одновременно? Дерзким…

Кухня действительно была. Посуда в шкафчиках, кофеварка, чайник и холодильник с едой. Любой желающий мог подойти и взять, что хочет. Эта услуга уже была включена в стоимость входного билета.

— Оплата почасовая? — поинтересовалась, намывая в раковине чашку для себя.

Соколов развалился на стуле, подпирая голову ладонью.

— Ага. Я взял на три, рассчитывал посмотреть с тобой немое кино.

Кружка едва не выскользнула из рук.

— Здесь есть немое кино?

— Да, — довольно протянул парень, словно сытый кот. — Тематическая зона. Там царит почти интимная атмосфера. Приглушенный свет, большой экран, люди обсуждают Чаплина и Китона за чашечкой английского чая эрл-грей. Ум-м… — протянул он, многозначительно играя бровями.

— Театральный многое потерял в твоем лице, — хмыкнула, ставя кружку на стол и беря вторую для мажора. Так и быть побуду сегодня доброй и немного заботливой. А потом наступит полночь, и Золушка превратится в тыкву… В мизафоба то есть.

— На самом деле я никогда не хотел поступать в театральный, — довольно равнодушно произнес он. В голосе не было ни жалости к себе, ни сожаления об упущенном времени. Все-таки, он почти три года потратил впустую, обучаясь на продюсерском, не имея к этому тяги. Не знаю, как бы повела себя в подобной ситуации.

— О, откровения пошли, — сыронизировала, неуклюже пытаясь свети все к шутке. Я опасалась серьезных тем и сознательно их избегала. Может, потому что боялась хоть кого-то подпустить к себе близко?

— Я завидую тебе, — проигнорировал Соколов. — Ты занимаешься любимым делом. Любой, кто посмотрит на тебя на сцене, с уверенностью скажет — это твое. Твое призвание.

— А ты найдешь «свое», — отозвалась, скрывая смущение. Машинально сделала парню кофе и поставила перед ним. Села напротив, обхватив кружку пальцами, и вздохнула. — Правда в том, Соколов, что не уйди ты из универа, не брось все, не начни заново, я бы не решилась позвонить тебе. Не решилась прийти. Меня впечатлил твой поступок, — произнесла бесстрастно и сделала глоток обжигающего горло чая. Напиток получился терпким, с приятной горчинкой. Как я люблю…

— Ого!.. — усмехнулся мажор, садясь ровно. — Ты меня хвалишь, что ли?

— Размечтался, — отозвалась невозмутимо. — Я же не сказала, что ты молодец. Просто я дурная, меня впечатляют подобного рода вещи. Сильные, независимые люди, знающие себе цену. Хотя я сама все еще на родительском обеспечении, не мне судить.

— Ты девочка, тебе можно, — беззлобно усмехнулся он, пробуя кофе на вкус. — На самом деле, не загоняй меня отец постоянно в рамки, и я был бы доволен. От меня слишком многое требовали… — парень поморщился, вероятно, сожалея о том, что сболтнул лишнее.

Я никогда не умела поддерживать людей и понятия не имела, что должна сказать, чтобы утешить. Приободрить. Стася говорила, что я странная, но иногда у меня отлично получается. Но что я делала обычно, когда сестре было плохо или грустно?

— Ты знал, что электрический угорь может выработать энергию, способную зажечь двенадцать лампочек? Я просто подумала, что, если однажды наступит энергетический коллапс, можно ли тогда использовать угря вместо фонарика?

Соколов рассмеялся. Он прикрыл глаза ладонью, а его плечи подрагивали в такт тихому смеху. Когда парень убрал руку, его взгляд буквально сиял. Поразительно завораживающее зрелище. Как легко радость и веселье преображает человека…

— У тебя просто искрометный юмор, — насмешливо вымолвил он, отпивая из своей кружки. Поморщился и глотнул снова, со вкусом протянув: — Невероятно отвратный кофе.

— Спасибо, я старалась, — невозмутимо кивнула в ответ.

Губы парня снова задрожали.

— Волгина… — выдохнул он, беря себя в руки. — Запоминай. Я люблю сладкий кофе с молоком. И чтобы молока в кружке было не менее пятидесяти процентов. Предварительно его можно погреть в микроволновке.

Настала моя очередь неприязненно морщиться.

— Какой вообще смысл от продуктов, если их разогревать в микроволновке? Не проще ли тогда жевать пластик или бумагу? Пользы для организма будет столько же. Нисколько…

Соколов решительно поднялся.

— Ладно, с твоим занудством разберемся позже. Пойдем? — поинтересовался хитро, протягивая ладонь, но заметив мой настороженный взгляд, задумался. — Ага… — пробормотал и взял со стола принесенные им салфетки. Достал парочку и с особой тщательностью протер обе руки, каждый палец… — Ну? Теперь я стерильный, почти как операционная. Идем?

Не сдержала смешок, осторожно прикасаясь в широкой ладони парня.

— Не только театр, но и цирк многое потерял…

— Зато нашел автосервис, — иронично отозвался он, ведя меня в тематическую зону немого кино. — Знаешь, какие я шутки отмачиваю, пока занимаюсь бортировкой колес?

Усмехнулась, качая головой. Не знаю, как он шутит во время работы, но я убедилась, что быть с Соколовым нетрудно. Я вероятно подсознательно это чувствовала. Чувствовала и тянулась к нему, хоть и предпринимала попытки сопротивления. Просто, если этот чудак не поможет мне справиться с фобией, то уже никто не поможет. Я не знаю более наглого и обаятельного человека на свете, чем он…

Знал парень или нет, но я обожала немое кино. Наверное, любовь к нему у артистов в крови. Мы также изучали его на первом курсе, разбирали актерскую игру, работу режиссера и применяемые, скажем так, спецэффекты.

Каким-то образом Соколову удается тонко чувствовать меня и понимать. Не могу припомнить, чтобы кто-то не из членов семьи проявлял такое внимание ко мне, учитывая мою фобию.

— Знаешь, в выпускном классе меня называли заразой, — усмехнулась, опускаясь в удобное кресло, подлокотники которого предварительно протерла. — Потому что все время ходила в маске, ото всех шарахалась, и без конца поливала руки антисептиком.

На огромном полотне проектора мелькали черно-белые образы, звучала задорная музыка. В помещении, и правда, царил уютный полумрак.

— Значит, раньше дела обстояли хуже? — на удивление серьезно поинтересовался парень.

— Да, — улыбнулась, глядя на экран. — Спустя множество терапий, консультаций и лечений мне стало лучше, но… в универе я уже успела заработать определенную репутацию.

— Ага, наслышан, — усмехнулся он, расслабленно развалившись в кресле. — Как тебя только за глаза не называют, такие небылицы выдумывают, — произнес безразлично.

— Но тебя это все равно не остановило, — констатировала в ответ. Давно не ощущала себя так легко и комфортно.

Соколов повернул ко мне голову и, пристально глядя в глаза, предельно серьезно произнес:

— А мне плевать, что говорят другие… — голос стал низким. Бархатным. — Не жалею, что связался с тобой, и ты ни о чем не жалей.

Шумно сглотнула вязкую слюну и отвернулась, ощущая, как бросает в жар…

Глава девятая

Ян

Глядя на счастливое лицо недотроги, видя сверкающие радостью янтарные глаза, Ян пытался вспомнить, когда услышал ее голос впервые. Кажется, на первом курсе. Был какой-то концерт и песня, которую исполняли откуда-то из-за кулис, пробирала до дрожи. Ян искал источник самого сексуального в мире голоса, а нашел глазастое недоразумение, которое принял за ребенка. Тогда она выглядела иначе и сильно изменилась всего за два года…

О Волгиной говорили. Он слышал о ней не раз. Как только ее не называли. Самовлюбленной дивой, избалованной и капризной, высокомерной. Чудачкой. Шизофреничкой… Но Ян даже представить не мог, что Волгина, которой любят за глаза перемывать кости и недотрога, способная возбудить одним лишь неосторожно оброненным словом — одно лицо.

В Волгиной не было ничего из того, что ей так любезно приписывали. Да, по незнанию можно принять ее боязнь прикосновений за высокомерие, но это не делало ее таковой. То, как она шарахается от людей, как избегает любого контакта, но кто бы мог подумать, что при всем при этом девчонка может быть заботливой и трогательно милой. Умеет иронизировать не только над другими, но и над собой, ее язычок острее бритвы. Слова вылетают, словно стрелы и, достигая цели, жалят.

Но при всей своей прямолинейности, малышка на удивление тактична. Видно же как она старательно избегает неудобных тем, не задает вопросы, которые бы задала любая на ее месте: «а почему с отцом поругался?», «почему отчислился?», «собираешься возвращаться домой, а кем работаешь?», ни одного вопроса, заставившего бы Яна испытать неловкость.

Глядя на нее, такую умиротворенную, сидящую рядом на пассажирском сидении и качающую в такт песне по радио головой, Ян не мог с уверенностью сказать, что от девчонки хочет. Но чтобы им не руководило, останавливаться не собирался, пока не дойдет до конца. Пусть будет непросто и периодически будут возникать мысли сдаться, как при марафоне километров на пятьдесят, Ян был намерен пройти этот путь, ведь неизвестно, какая награда ждет на финише…

Въехал во двор недотроги и остановился недалеко от дома, но не у самого подъезда, не под окнами. Поставил машину на аварийку и повернулся, укладывая руки на руле.

— Может, поцелуй на прощание?

Девчонка закатила глаза.

— Не наглей, Соколов, меру знать нужно. Мы оба с тобой на испытательном сроке и только от нас зависит, чем закончатся наши свидания. Так что не рискуй зря…

— А ты чем бы хотела, чтобы они закончились? — искренне поинтересовался Ян. Было любопытно послушать мысли девчонки, которая, кажется, просто не умела врать. — Свадьбой?

Ярослава покачала головой, усмехаясь.

— Чем бы не закончились наши непонятные встречи: серьезными отношениями, сексом, расставанием. Для меня важен лишь один результат — избавление от фобии. Тогда я смогу жить полноценной жизнью и наслаждаться тем, что всегда боялась попробовать. У меня будет столько парней, сколько захочу, — мерзавка явно издевалась, но была и доля истины в ее словах.

— А ты безжалостна, — с восхищением протянул Ян. — Говорить при мне о других парнях, которые у тебя будут…

— Я реалистка, Ян, и не привыкла себя обманывать, — забирая с заднего сидения герберу, произнесла она. — Ты невероятно харазматичный и обаятельный парень, девчонки табуном за тобой бегают. Любая будет счастлива оказаться на моем месте. И я не знаю, зачем тебе я, может, ради развлечения, но я все равно… все равно хочу попробовать, ведь излечение от мизофобии стоит для меня на первом месте. Осталось девять свиданий, прояви чуточку терпения и тебе воздастся за труды…

Ян опустил голову на руки, иронично усмехнувшись.

— Ты невероятна.

— Только… — девчонка замялась. — Давай на время наших свиданий установим одно правило. Никакого флирта на стороне, интим сюда тоже входит. Я бы хотела доверять тебе и не думать о том, что меня используют. Не то чтобы я сильно расстроюсь, если такое произойдет, истерик точно закатывать не стану, но все же… Если сильно припечет, ты может записать мой голос на диктофон и в минуты отчаянья…

Ян рассмеялся, прикрывая глаза ладонью.

— Погоди-погоди, я понял, не надо дальше. Я согласен.

— Правда? — недотрога недоверчиво вскинула бровь.

— Верь мне, — обворожительно улыбнулся и щелкнул девчонку по носу. — То, что происходит сейчас в разы интереснее одноразового секса. Буду хранить тебе верность, как зеницу ока.

— Шут, — фыркнула она, поднимая рюкзак с пола. — Но спасибо за сегодня. Мне особо не с чем сравнивать, но это было лучшее свидание в моей жизни. Правда, единственное.

— Тролль, — не остался в долгу Ян, ощущая, как зудит в одном месте от желания немедленно впиться в манящие губы девчонки. — Иди уже, а то не сдержусь.

Угроза подействовала, недотрога махнула на прощание и выскочила из машины, словно ошпаренная. Дома наверняка замочит себя в антисептике…

Возле общаги стоял знакомый джип. Ян припарковался, чертыхаясь про себя.

«Его-то каким ветром принесло?» — подмывало малодушное желание остаться ночевать в машине, но Ян для себя решил больше не избегать трудностей. Тем более, когда они так великодушно сами приехали.

— Здравствуй, папа, — фальшиво улыбнулся, стоило отцу выйти из машины. — Что же ты мне такое важное хочешь сообщить, что аж сюда приехал, в эту дыру?

— Хватит паясничать, — в своей властной манере отрезал он. — Я подготовил документы, поедешь учиться за границу.

— Нет, — ровно отозвался Ян, глядя родителю в глаза. — Я уже все сказал, добавить больше нечего, — хотел пройти мимо, но отец схватил за руку, чуть повыше локтя.

— Дело в девчонке? Это из-за нее ты ушел из дома и решил поиграть в самостоятельность?

— Что? О чем ты вообще? — недоуменно скривился Ян, вырывая руку.

— Коротышка в красной шапке, которую ты сегодня выгуливать возил, — насмешливо хмыкнул отец, играя на пальце брелком от машины.

— Ты следил за мной?! — опешил Ян. — Господи… — прошептал, прикрывая глаза. — Даже говорить об этом не хочу, просто оставь меня. Захочешь посидеть, просто пообщаться, выпить кофе вместе, звони. Но забудь о том, чтобы снова управлять моей жизнью, навязывать свое виденье, какой она у меня должна быть, — развернулся и поспешил ко входу в общагу.

«Надо же… у него еще хватило наглости следить за мной. Совсем уже спятил!..» — раздраженно думал Ян, проходя мимо окна вахтерши.

Смартфон в кармане джинсов завибрировал.

Кир: «На третьем этаже сегодня туса, пойдешь?»

Я: «Не, давайте без меня. Задолбался, завтра на работу…» — отписался Ян и поспешил в свою комнату. Даже появление отца не могло омрачить его прекрасного настроения.

«А записать голос девчонки на диктофон, не такая и плохая идея…» — усмехнулся про себя и решил написать ей. Пусть запишет голосовое, пригодится…

* * *

Дома меня встречала сестра, оскалившись, словно голодный бульдог. Я даже раздеться не успела, а на меня уже напали, отрезая пути к отступлению.

— Ну?! Как все прошло?! Вы целовались? — выпалила Стася, стягивая с моей головы шапку.

Я подавилась воздухом, вспоминая несанкционированный набег Соколовым на мои губы.

— Нет, — выдала бесстрастно. Ведь технически это не было поцелуем. — Отстать, молю. Я устала и хочу принять душ.

— Еще чего! — возмутилась сестра, воинственно преграждая мне путь. — Давай выкладывай. И во всех подробностях.

— А как твой поход в кино с Костиным? — поинтересовалась ехидно в ответ. — Удачно сходили?

— Это подло, — поникнув, буркнула она.

— То-то же, — усмехнулась и прошла мимо, прямиком в свою комнату. Быстро заперла дверь на замок, пока сестра не очнулась от культурного шока и упала на кровать. На самом деле я не испытывала той неприязни, которую ощущала обычно после посещения общественных мест. Обычно я с порога заползала в душ. Прямо в одежде.

Нащупала пульт и включила негромко стерио. Инструментальная музыка расслабляла. Какие бы цели не преследовал Соколов, я благодарна ему за эти ощущения. За первое свидание. За легкость и безмятежность. За минуты радости.

Каждый человек сам принимает решение быть ему обманутым или нет. И если решил обмануться, то и сожалеть не о чем. Вот и я не стану. Буду наслаждаться этими моментами так, словно завтра умру. Так, словно они первые и последние в моей жизни. Никто не знает, что там ждет нас впереди, поэтому я буду просто здесь и сейчас…

В кармане пальто завибрировал телефон. Надо же… я действительно не разделась. Так и завалилась в верхней одежде на кровать. Нонсенс для меня.

Достала смартфон и сняла с экрана блокировку.

Соколов: «Запиши голосовое»

Издала смешок и взволновано облизала губы, раздумывая над ответом.

Я: «Ого!.. тебе уже так быстро понадобилась моя помощь. Не думала, что твоя выдержка настолько слабая…»

Телефон в руках завибрировал входящим, напугав.

— Да? — произнесла, приняв вызов.

— Язвить вздумала? — хитро поинтересовался парень, а моя кожа стремительно покрылась мурашками. Даже по телефону его голос такой глубокий и чарующий. — Без шуток, Волгина, запиши голосовое. Любую чушь, без разницы.

— Ты дурак? — поинтересовалась флегматично. — Это была шутка. В конце концов, у тебя две руки, как-нибудь справишься.

В трубку раздался приглушенный, задорный смех.

— Тогда я приду на твое выступление и запишу видео, это еще хуже чем голосовое, поверь.

— Я не понимаю, серьезно ты или прикалываешься, — выдохнула тихо.

— Эм-м… — Соколов задумался. — Если серьезно, то второе наше свидание состоится в воскресенье. Будь готова к шести вечера.

— Воу… может, недельку пропустим? — предложила, дразня.

— Тогда одним голосовым не отделаешься, — пригрозил он мстительно, вызывая мою глупую улыбку. Не знала, что мои губы умеют так по дебильному растягиваться.

— Хорошо, тогда до воскресенья, — прошептала смущенно и поспешила отключиться. Что ж так сердце колотится?..

На занятиях я пыталась взаимодействовать с людьми, но получалось все также. Никак. Накатывала тошнота, бросало в холодный пот… потом я долго и тщательно намывала руки с мылом, поливала себя спреем-антисептиком. Думала, что одна встречала с Соколовым что-то изменит, но нет. Похоже придется набраться терпения.

Вечерами звонил Соколов, продолжая меня провоцировать и дразнить. Признаться, слышать его голос мне нравилось не меньше, чем ему мой. Такой ненавязчивый флирт безумно будоражил.

В пятницу, чтобы не идти в кино с Костиным одной, сестра потащила меня. Ныла, как и всегда, а я сжалилась, потому что Стася всегда была на моей стороне. Всегда поддерживала и защищала. Правда, покинуть стены универа не вышло. Меня вызвали по громкой связи в кабинет ректора.

— Что ты успела натворить? — поинтересовалась сестра, переглянувшись с нашим другом детства.

Я непонимающе пожала плечами.

— Понятия не имею.

— Ладно, мы подождем тебя внизу, — произнес Костин и повел Стасю к лестнице, а я отправилась в деканат.

На душе стало тревожно. Неприязненно поморщилась и ускорила шаг. Интересно, что от меня понадобилось отцу Соколова. Какое-то у меня нехорошее предчувствие…

— Я к Игорю Львовичу, вызывал, — произнесла, обращаясь к секретарю в приемной.

Женщина провела ладонью по зализанным высветленным волосам и нажала кнопку селектора. Получив утвердительный ответ, махнула рукой.

Я подошла к двери и вежливо постучала.

— Входите! — раздался грубый бас из глубины кабинета.

Скользнула внутрь и поздоровалась.

— Добрый день, Игорь Львович, по какому вопросу вы хотели меня видеть?

Мужчина театрально выдохнул, сцепляя руки в замок. Признаться, до этого момента я видела ректора только со сцены, а тут смогла рассмотреть вблизи. Между ним и сыном было что-то общее: видно, что ректор тщательно следит за собой, за своими формами, за внешним видом. Но в отличие от сына, его глаза были тусклыми и какими-то неживыми.

— Ярослава, вижу вы очень серьезная молодая особа, поэтому перейду к сути дела.

Я кивнула и подошла ближе. Любезным жестом меня пригласили присесть. Опустилась на стул, несмотря на желание протереть его, и смело посмотрела мужчине в глаза. Сердцебиение оглушало. От волнения взмокли пальцы…

— Я хочу, чтобы вы разорвали с моим сыном любые отношения и больше не морочили ему голову. Во избежание проблем. Вы же их не хотите?

Моя бровь недоуменно поползла вверх.

— Игорь Львович, вы сейчас серьезно? — изо рта вырвался ироничный смешок.

— А вы думаете я шучу? — невозмутимо отозвался мужчина. — Я понимаю юность и все такое, романтика в голове, но не ломайте Яну жизнь. Расстаньтесь с ним и тогда вашей учебе ничего не угрожает.

— Вы сумасшедший? — поинтересовалась изумленно. — Причем тут я и Ян? Ваш сын отчислился еще до знакомства со мной, если уж узнали о том, что мы раз сходили с ним на свидание, то должны были и это выяснить. И если уж кто-то и ломает Яну жизнь, то точно не я, — произнесла, ощущая, как начинаю закипать. Еще немного и сорвусь. — А за угрозы студенту личного характера можно и должность потерять. Притворимся, что этого разговора не было. Всего доброго, — процедила и поспешила покинуть кабинет.

От злости и возмущения потряхивало. Но я и понятия не имела, что это лишь начало всех моих проблем…

Глава десятая

Вышла, ощущая себя слегка пришибленной. Шла, даже не глядя куда, машинально взяла вещи в гардеробе и едва не прошла мимо сестры и друга.

— Эй? — удивленно позвала Стася. — Ты сейчас взялась за ручку и даже… — она смолкла, недовольно покосившись на Костина, а я спохватилась и полезла за салфетками.

— Что-то случилось? Ты какая-то бледная, — участливо заметил друг.

— Ничего такого, — подняла взгляд, натянуто улыбнувшись. — Просто немного нехорошо, устала, наверное. Пойдемте?

— Ты уверена? — с сомнением поинтересовалась сестра.

— Да, — заверила, направляясь к выходу.

Оставаться одной, наедине со своими мыслями, совершенно не хотелось. Нервы все еще звенели натянутыми струнами, никак не могла отойти от встречи с отцом Яна. Мне этот человек всегда казался адекватным, по крайней мере он себя так зарекомендовал, как руководитель престижного не бюджетного ВУЗа. А тут прямая угроза…

Я пребывала в смешанных чувствах. Не видела дороги, глаза застилала пелена тумана, мысли путались. Рассказать Соколову или нет? Если расскажу только хуже сделаю. Он, вот к гадалке не ходи, побежит выяснять отношения с отцом. Молчать не станет. А как это на нем отразится, даже черту неизвестно. Как на мне отразится тоже. А так есть шанс, если промолчу, все придет в норму.

Я надеялась, что Игорь Львович не до конца спятил, чтобы реально начать вредить моей учебе. Должен же он понимать, что какая-то малознакомая девчонка не может повлиять на решения его сына. Вообще странный подход он выбрал… Чего уж мелочиться, надо было сразу меня отчислить. Дурдом какой-то…

В кассе кинотеатра даже не посмотрела на какой сеанс фильм выбрали. Фильм и фильм. Машинально протирала руки салфетками, подлокотники кресла… В зале было много народа, но хорошо, что наши места на предпоследнем ряду.

— Фантастический триллер, — шепнула на ухо сестра. — Это лучшее, что сейчас идет в прокате.

— Почему вы не захотели на комедийную мелодраму? — искренне удивился друг, садясь рядом со Стасей. Поставил напитки и протянул ей коробку с попкорном.

Мы одновременно скривились.

— Скука смертная эти мелодрамы, — тоскливо вздохнула сестра, подпирая голову кулаком. — Мы вообще с Яскькой редко фильмы смотрим.

— А как же вы тогда отдыхаете? — поинтересовался Костин, увлеченно глядя на большой экран. Видимо, реклама очень интересная.

— Играем в настольные игры, — отозвалась я бесстрастно. — А вообще Стася любит кататься в скейтпарке на роликах или на самокате.

— Ага, а Яся почти всегда читает, — лениво протянула сестра.

Костин усмехнулся.

— Ладно, в следующий раз приглашу вас играть в настольные игры.

Свет погас, началась заставка, и я немного отвлеклась. Забылась. По правде говоря, фильм был так себе, ничего примечательного, куда интереснее было смотреть немое кино с Соколовым. Удивительно то, что мысли об этом парне вызывали у меня улыбку и легкий трепет в душе. Неужели так быстро влюбилась?.. думала со мной подобное никогда не произойдет…

Машинально потянулась к рюкзаку, проверить телефон, словно чувствовала. На экране горело непрочитанное сообщение.

Соколов: «Без тебя началась ломка. Это какая-то пытка… Признайся, что просто приворожила меня. Ведьма…» — и злой смайлик в конце, вызывающий смех.

Прижала ладонь ко рту, тихо хохоча. Безумие какое-то… но мне нравится.

Я: «Не надо перекладывать ответственность на меня за химические реакции в твоем мозге. Вини дофамин, адреналин и серотонин…»

Происходящее на экране потеряло всякий смысл. Мир сузился до светящегося прямоугольника в моих руках. Всем моим вниманием завладела переписка с самым невероятным, наглым и обворожительном гадом на свете.

Соколов: «О, даааа! Узнаю свою недотрогу. Теперь я уверен, что тебя не подменили инопланетяне и не взломали телефон мошенники…»

— Гад, — усмехнулась и отмахнулась, когда Стася подозрительно на меня покосилась.

Я: «Я в кино с сестрой и другом, ты отвлекаешь. Заняться нечем?» — знаю, что парень не обидится на мою такую грубоватую манеру общения. Может, потому что знаю, он понимает меня лучше других…

Соколов: «Вообще-то есть: я с одногруппниками делаю проект. Засели в кафешку. А ты не говорила, что пойдешь в кино. Кажется, я негодую…»

С трудом сдержала смех, ощущая, как медленно краснеют кончики ушей.

Я: «Ты тоже не предупреждал, что пойдешь в кафе с одногруппниками. Так что мы квиты…»

Соколов: «Хм… ладно. Давай предупреждать друг друга в следующий раз. А то как-то меня бесит, что ты там с этим белобрысым упырем…»

Удивительно, но парень сразу понял, с каким я другом сижу в кинотеатре. Наверное, потому, что у меня просто нет других друзей.

Я: «В данный момент я переписываюсь с тобой и даже не смотрю на экран, поэтому не вижу причин для беспокойства» — написала и закусила губу, испытывая жуткую неловкость. Не поймет ли мажор меня двусмысленно…

Ответа долго не было. Испугался и выбросился в окно?

Соколов: «Ты хоть предупреждай, когда планируешь написать нечто милое. Капец, чуть разрыв сердца не случился…»

Я: «Шут…»

Соколов: «Я позвоню, как вернусь в общагу. Мне нужна срочная доза твоего голоса…»

Я: «Хорошо. Буду ждать…» — отправила сообщение и быстро заблокировала телефон, пока не сморозила еще что-то. Опасно держать его в руках, пишу какие-то глупости. От которых сердце из груди выпрыгивает…

Когда фильм закончился, я попросила ребят подождать, пока все выйдут, чтобы не толпиться. Терпеть не могла давку и толкотню. Костин подозрительно поглядывал на меня, но помалкивал. А в детстве парень не мог держать язык за зубами. Что думал, то и говорил, болтал вечно без умолку и часто получал за это. Не только от меня…

— А давайте в кафешку сходим? — предложил он воодушевленно. — Мы ведь как переехали, я никуда толком не ходил, никого не знаю…

— На жалость давит, — со знанием дела произнесла Стася.

Я посмотрела на наручные часы. По идеи Соколов еще должен заниматься, а у меня есть час свободного времени. Стоит начать привыкать ходить по таким заведениям. Признаться, мне было любопытно, куда Ян поведет меня в воскресенье, и кажется, даже если это будет лавочка в парке у пруда, я буду рада.

— Давайте, только ненадолго.

Стася забавно выпучила глаза.

— Почему ты такая покладистая сегодня? Признавайся, пришелец, где моя сестра?!

Я рассмеялась. И только Костин непонимающе хлопал глазами.

— Я чего-то не догоняю… Обычно ты ведешь себя как-то не так?

Я вздохнула, кисло улыбнувшись.

— Обычно я мизофоб. Слышал о таком? Боюсь заразиться и ничего не могу с этим поделать, оттого избегаю места скопления людей, прибегаю к излишним мерам предосторожности, очень брезглива и не терплю чужие прикосновения.

— Ого… — обескураженно выдохнул друг. — Я заметил, что ты ведешь себя немного странно, но не думал, что все настолько плохо.

— В последнее время лучше, — прокомментировала сестра. — Удивительно, что Яся сама об этом рассказала, обычно она умело игнорирует попытки выведать, что с ней такое.

— Я решила быть смелой и открытой, — улыбнулась и встала, забирая рюкзак. — Пойдемте?

— Ну, тогда за мной, — друг бодро направился по проходу, махнув рукой, чтобы не отставали.

После общения с Соколовым в голове все еще царила легкая эйфория. Других объяснений почему я согласилась пойти в кафе у меня не было. Видимо действительно спешила излечиться.

Кафе, в которое нас решил отвести друг, находилось в двух кварталах. Пришлось прогуляться. Минут через пять Стася уже стучала зубами, не переставая ворчать.

— Костин, дурак! Почему так далеко? В ТРЦ же был фудкорт, могли там поесть.

— Да ну этот фудкорт, — скривился в ответ парень. Я разглядывала загорающиеся фонари, яркие цветные вывески и одинокие, пока еще редкие, новогодние гирлянды. Кто-то уже за месяц готовится. — Есть хорошая кафешка, где подают роллы и пиццу, говорят, туда многие студенты ходят. У меня в группе хвалят.

Сестра тяжко выдохнулся и попыталась спрятать нос в отвороте куртки.

— Просто носи уже шапку и шарф, — проворчала я, протягивая этой недотепе свои пушистые варежки. Стянула с головы шапку и нахлобучила сестре на голову. — Надевай, у меня капюшон есть.

Стася кивнула, не в силах даже выговорить спасибо. На улице, и правда, стремительно холодало.

Костин приобнял ее за плечи.

— Потерпи, немного осталось, я куплю тебе пирожное какое захочешь.

— Купи ей острый сет роллов, — хмыкнула я.

— Точно, — блаженно протянула сестра, видимо, уже представляя вкуснятину.

Друг улыбнулся.

— Буду иметь ввиду.

— А если Стася очень зла, кинь в нее пачкой чипсов, — добавила я, выдавая все секреты сестры. Пусть пользуется. Пригодится.

Мы подошли к стеклянным дверям заведения, как они распахнулись, выпуская на улицу шумную компанию ребят.

Я сбилась с шага и посторонилась, не сразу узнав Соколова. Парень весело общался со светленькой девчонкой и еще двумя парнями, один из которых кажется его друг, с которым я имела неосторожность столкнуться на свидании вслепую…

Первым порывом было притвориться, что мы не знакомы. Вот не знаю, почему, просто испытала жуткую неловкость. Или вовсе развернуться и уйти, но это вообще глупость.

— Соколов? — изумленно воскликнула сестра. Вот, кто точно ничего не стесняется. — Ты как тут… вообще… — и красноречиво покосилась на меня.

— Привет, — невинно вымолвила я, улыбнувшись. — Похоже, это судьба…

Лицо парня сначала выражало крайнюю степень недоумения, я уже начала нервничать, но потом его губы растянулись в самой дебильно-счастливой улыбке на свете и у меня отлегло.

— Похоже… — довольно протянул. — Эм… ребят, я догоню, — произнес Ян, обернувшись. Девушка, с которой он недавно общался растерянно моргала длинными ресницами.

— Как позанимался?

— Как фильм? — спросили мы одновременно друг у друга и рассмеялись.

— Нормально, — снова ответили в один голос.

— Давай ты, — усмехнулась, выдыхая.

Ян приблизился, его глаза лучились неподдельной радостью и воодушевлением от встречи со мной. Он скинул с моей головы капюшон и бережно провел ладонями по моим волосам, глухо вымолвив:

— Ты очень красивая… но больше не ходи без шапки. Простудишься… — надо отдать парню должное, сам он был в теплой куртке и даже в шапке.

— Да она мне ее одолжила, — пробормотала Стася, показывая пальцем на свою голову. — Ты бы лучше поинтересовался, зачем твой отец Ясю к себе вызывал.

— Стася! — воскликнула я, скривившись. Вот ведь…

— Что Стася?! — сорвалась сестра. — Ты вышла из кабинета сама не своя, на тебе лица не было. Думаешь, я вообще тупая? Ректор никого к себе не вызывает, для этого есть кураторы группы и деканы. По какому поводу он мог тебя вызвать? Ты молчишь, и я волнуюсь…

— Так, стоп, — произнесла я, выставляя руку.

На лице Соколова дрогнули желваки. Ну вот… тревожится она, а теперь тревожимся все мы.

— Давай-ка поговорим, кажется, нам есть что обсудить… — парень схватил меня под руку и потащил в сторону. Его друг почему-то увязался за нами следом…

Глава одиннадцатая

Я едва успевала переставлять ноги, сапожки скользили по покрытому наледью тротуару, и я была вынуждена цепляться за Соколова, позабыв о своей фобии. Только бы не свалиться и не разбить себе нос. Он так-то красивый, всегда мне нравился…

— Полегче, ковбой, — усмехнулась, когда мы уже отошли на приличное расстояние. Я видела, как Стася хотела последовать за нами, но ее остановил Костин и потянул в кафе. Послала другу мысленную благодарность и повернулась к напряженному Соколову. Он был на взводе, словно курок револьвера, готовый к выстрелу.

— Просто расскажи правду, — тяжело выдохнул парень, раздраженно потирая двумя пальцами переносицу.

— Ничего такого, — улыбнулась мягко. — Твой отец спрашивал о нас, давно ли встречаемся, хотел выведать информацию о тебе, но я сказала, что ничего не знаю. А плохо стало, потому что понервничала, мне пришлось сидеть на стуле, который я не успела облить антисептиком.

Соколов недоверчиво прищурился, но заметно расслабился. Я лгала во благо. Просто знала, что последует за этой никому не нужной правдой и не желала таких последствий…

— Не врешь? — подозрительно поинтересовался он.

— Не переживай об этом, если случится что-то действительно серьезное, я расскажу тебе первому, — улыбнулась непринужденно.

— Фух… напугала… — выдохнул Соколов, нервно усмехаясь. — Ты просила предупреждать, поэтому предупреждаю: я обниму тебя сейчас.

— Тридцать секунд… — пробормотала смущенно. — У тебя есть тридцать секунд, ровно столько я смогу выдержать.

— Хорошо, — ласково улыбнулся он и заключил меня в бережные объятия.

Расслабленно прикрыла глаза, считая удары сердца… Я все больше утопала в этом парне и совершенно не хотела спасаться…

— И ты поверил в эту чушь? — раздался насмешливый голос, разрушая столь ценный для меня момент. Раздраженно поморщилась, отстраняясь. Друг Соколова саркастично хмыкнул, ероша светлые волосы. Кирилл, кажется, так его зовут, если память не изменяет. — Я прекрасно знаю твоего батю, и ты знаешь, просто ослеп от «любви», — парень насмешливо показал в воздухе жирные кавычки. — Он не стал бы вести милые беседы, Игорь привык добиваться своего угрозами, шантажом, деньгами. Но угрожать девушке, как-то не очень красиво. Как думаешь, сколько он предложил твоей святоше за то, чтобы уговорила тебя вернуться домой?

Я флегматично вздернула бровь, с интересом наблюдая за разгорающимися искорками гнева в глазах блондина.

— Вау… или у тебя богатое воображение и ты так тревожишься за друга, или ты ревнуешь его ко мне. Признайся, Ян тебе просто нравится? — если задуматься, то слова этого парня неприятно царапнули, и я решила не оправдываться. Терпеть не могу оправдываться, когда ничего плохого не сделала.

— Ясь… — тихо позвал Соколов, как бы призывая меня остановиться, но мы с блондином буравили друг друга ненавистными взглядами. Почему я должна останавливаться первой, когда не я это начала.

— Ты несешь чушь, потому что я тебя раскусил, — деланно насмешливо выплюнул он, плохо скрывая злость. — Строишь из себя саму невинность, а на деле просто нашла чем зацепить богатенького мажора и теперь умело играешь его чувствами. Я уверен, что ты в сговоре с папашей Яна, потом начнется умелая манипуляцию и вуаля!.. Соколов как миленький побежит к отцу в ножки кланяться, прощение вымаливать…

— Тебе что, баба не дала? — флегматично поинтересовалась в ответ. — Не помню, чтобы кто-то вообще спрашивал твое веское мнение.

— Кир, хватит, — неприязненно поморщился Соколов. — Давай потом поговорим, дай минуту побыть с Ясей наедине.

— Чтобы она тебе еще больше мозги запудрила? — ядовито усмехнулся блондин. Мое терпение подходило к логическому завершению. — Строит из себя недотрогу, прикрываясь какой-то херней. Мизофобия, что это вообще такое? Выдумала, чтобы клеить таких, как Ян, да? — я не видела необходимости отвечать. — Сколько еще собираешься разыгрывать этот спектакль? Похоже, у тебя уже есть подобный опыт, ведешь себя как профессиональная шл… — я не выдержала и залепила парню звучную пощечину, немного остужая его пыл…

…блондин схватился за щеку, обескураженно глядя на меня.

— Никому не позволю оскорблять меня, не зная, через что мне пришлось пройти, чтобы с правиться с «херней» по твоим словам, — вымолвила холодно, не мигая смотря в растерянные голубые глаза Кирилла. — Это было, во-первых. Во-вторых, мы с Яном разберемся сами, в-третьих, — я повернулась к Соколову, ощущая, как в груди клокочет ненависть. К горлу подкатил вязким ком. — Огради меня, пожалуйста, от общения с твоим другом. Позвони потом, — кивнула, прощаясь, и, крутанувшись на пятках, отправилась в кафе к сестре и другу…

…в носу предательски защипало. Слова блондина спустили с небес на землю, кинув в пучину жестокой реальности, где такие как я только хитростью могут привлечь внимание таких, как Ян. А такие как он не могут испытывать искренних чувств, к таким как я. Конечно, это все чушь, глупый стереотип, но… как же бесит.

По словам этого придурка, я жалкая аферистка, не способная на высокие идеалы и чувства. Продажная и лицемерная охотница за мажорами, использующая мизофобию как приманку.

Перед дверями кафе шумно выдохнула, сгоняя с лица досаду и вошла в наполненное аппетитными запахами помещение. К черту блондина, к черту всех, я буду счастлива несмотря ни на что и буду с Соколовым столько, сколько захочет он сам. Пока не прогонит…

Ян

— Какого черта ты устроил?! — прорычал Ян, выйдя из ступора. Все произошло слишком стремительно. Пока он раздумывал над словами друга, терзался сомнениями, а не соврала ли недотрога, Кир успел нагородить фигни, что на него вообще не похоже. Обычно ему и дела нет до тех, с кем и как Ян встречается.

— Ну-у, — беспечно протянул друг, все еще трогая пылающую щеку. — Устроил проверку, теперь посмотрим, как твоя недотрога действовать будет. Не благодари.

«Убью придурка!..» — подумал Ян, сжимая руки в кулаки. В крови бушевал адреналин…

— Больше не вмешивайся. Я ведь не просил тебя об этом… — процедил сухо. Впервые захотел съездить по этой наглой морде. И ради кого, ради девчонки. Чувство было незнакомое и не очень-то приятное.

— Да открой глаза! — вспылил Кир, отбрасывая напускное спокойствие. Он тоже бесился и был на грани. — Ты спятил из-за какой-то девки! Хочешь обратно к отцу вернуться? Ты должен думать о себе, как себя на ноги поставить, учиться должен, а не по свиданиям бегать, как влюбленная школьница. Что с тобой стало вообще?

Ян скрипнул зубами.

— Хватит. Если не хочешь со мной разругаться, хватит, — сунул руку в карман и достал телефон. Сначала хотел позвонить, но передумал. Тут же рядом. Всего метров сто, если поторопится — успеет. — Больше не оскорбляй Ярославу и извинись перед ней. Она не заслужила к себе такого отношения, она та, кто пришел ко мне, когда я все бросил. Пришла не пожалеть, а поддержать…

Кир шумно вздохнул, ероша волосы.

— Я не стану извиняться перед этой пигалицей. И тебя, дурака, больше останавливать не стану, потом сам пожалеешь, — он зло сплюнул себе под ноги и, засунув руки в карманы кожанки, направился к своей тачке.

Ян развернулся и поспешил в кафе, надеясь, что еще может исправить эту дебильную ситуацию. Думать про девчонку плохо не хотелось.

Да, на него такое совершенно не похоже, раньше бы Ян забил и пошел пить пиво, но сейчас… на душе противно скребло. Но в этой ситуации были и преимущества. Недотрога ударила Кира и даже не побрезговала, не потянулась за салфетками, чтобы тщательно протереть ладонь. Прогресс на лицо…

Перед входом в кафе в кармане завибрировал телефон. Отец.

— Очень вовремя… — глухо пробормотал Ян, сбрасывая вызов. Потянулся к ручке двери, но смартфон завибрировал вновь. — Да сколько можно… — процедил раздраженно и провел пальцем по экрану, принимая звонок. — Что тебе?

— Твоя мать в больнице, — безжизненным тоном произнес отец. — Инсульт. Адрес отправлю сообщением… — и отключился, не сказал больше ни слова.

Ян в недоумении потер пальцами лоб. Это шутка такая? Дурацкий предлог, чтобы заставить Яна приехать? Почему так внезапно?

Ян шумно сглотнул, запуская пальцы в волосы. А если отец сказал правду?

… тревога выворачивала нутро.

— Да вашу же мать… — выругался Ян и рванул обратно, к шоссе, по пути набирая друга. Кир не отвечал.

Выскочив к дороге, Ян поймал первое попавшееся такси и назвал адрес больницы, который прислал отец. Настрочил другу сообщение, чтобы потом забрал его и забыл. Всю дорогу нервно стучал пальцами по коленям и смотрел в окно. Мысли путались.

Мать никогда не была образцом для подражания. Скупая на эмоции и ласку, она предпочитала заботиться о сыне исключительно на расстоянии. Учился Ян сам или с репетиторами, вещи ему мать покупала без него или через своего менеджера, редкие семейные отпуска проходили уныло, но все же были и приятные моменты.

Когда Ян был маленьким, а мама еще не имела славы фэшн модели мирового уровня, фотографии, которой украшали бы постеры и баннеры в торговых центрах, обложки глянцевых журналов, она пусть нечасто, но читала Яну на ночь. Лежала рядом: от ее одежды пахло дешевыми духами и сигаретным дымом, гладила Яна по волосам, терпеливо отвечала на его вопросы, а потом целовала в лоб и гасила ночник. А на пятый День Рождения они с отцом подарили робота на пульте управления, купили маленький торт и попросили задуть свечку, загадав желание. И это, пожалуй, были самые счастливые моменты в жизни Яна.

Мысли о прошлом уже давно не посещали его голову. Ян перестал цепляться за эти воспоминания, как за нечто ценное, но сейчас они вновь поднялись из глубин подсознания, причиняя тупую, ноющую боль.

Ян не удивился, когда такси остановилось у одной из лучших клинических больниц города. Рассчитался с водителем и поспешил в приемный покой платного отделения. В регистратуре записали его данные, выдали бахилы, одноразовую маску, перчатки и попросили сдать одежду в гардероб.

Отделение реанимации находилось на пятом этаже, но Яну казалось, словно он поднимался целую вечность. Отец ждал в коридоре… Сгорбленный, в мятой рубашке, надетой наизнанку. Видно, что собирался в спешке…

— Как она? — спросил Ян тихо, приблизившись.

Отец поднял затянутые мутной пеленой покрасневшие глаза, медленно встал и ударил Яна по лицу. От удара маска съехала на подбородок, упаковка латексных перчаток упала на пол…

Ян отшатнулся, едва устояв на ногах, непонимающе взирая на взбесившегося вдруг родителя.