Место Антихриста больше не вакантно бесплатное чтение

Персонажи и большинство организаций, упомянутых в данном произведении, являются вымышленными. Любое сходство с реальными людьми и учреждениями, либо с подлинными событиями носит случайный характер.

Глава 1. У Мамврийского дуба

Это лето в Израиле выдалось особенно знойным и засушливым. Температура била все рекорды, поэтому, когда первые лучи солнца коснулись земли, иеромонах Феофан, сидевший за рулем старенького джипа, тяжело вздохнул. Хотя он много лет провел на Святой Горе Афон, а лето в Греции, надо сказать, достаточно жаркое, к израильскому климату священник еще не привык. Сюда, в Русскую Духовную миссию в Иерусалиме, его перевели совсем недавно, и теперь Афон вспоминался ему как место прохлады. Отец Феофан быстро закрыл окна, включил кондиционер, а вместе с ним и радио, и сразу попал на сводку коротких новостей.

«Сегодня ночью на границе Сирии и Турции произошло землетрясение магнитудой семь с половиной баллов…» «Вашингтон саботирует условия соблюдения зерновой сделки…» «В Индонезии зафиксирован новый штамм коронавируса…» Возникло ощущение, будто диктор спешит поскорее зачитать новости, чтобы потом убежать, подальше спрятаться от неприятных известий.

«Интересная подборка, похожа на новостной пересказ евангельского пророчества о кончине века: “будут болезни, и голод, и землетрясения”», – подумал отец Феофан. Может проблема не в новостях, а в нем самом? Много лет он провел в монашеском уединении, был отрезан от информационных потоков, слабо представлял, что происходит в миру. Теперь новости, причем апокалиптического характера, обрушивались на него тяжелой и вязкой массой. Неужели, выйдя из монашеской кельи, он впал в соблазн интерпретировать подобные вести в апокалиптическом ключе? Ведь христиане особо чувствительны к подобного рода событиям. В малейших происшествиях и катаклизмах они, если верить затертым клише, склонны усматривать признаки конца света, а потом трубить об этом на стогнах.

Но нет, вряд ли он поддался искушению. Отец Феофан всегда приравнивал его к кликушеству. И в России, и на Афоне он встречал людей, озадаченных темой конца света. Паломники из разных стран, приезжавшие на Святую Гору, донимали афонских старцев подобными вопросами. К нему самому, хотя он не выглядел, как старец (ему не было еще пятидесяти), не раз обращались с просьбой разъяснить волнующую тему. А он на такие вопросы привык отвечать словами Спасителя: «Не ваше дело знать времена и сроки»1.

Или все дело в Земле Обетованной? Здесь происходили уникальные и невероятные события, определившие ход истории человечества. Сюда из далекого Ура Халдейского был призван Авраам. Здесь в условиях жестокой и кровавой борьбы с филистимлянами, амореями, иевусеями и другими языческими народами, населявшими Ханаан, евреи сформировались как нация. Здесь сложился религиозный и духовный облик Израиля. Здесь под водительством Духа были написаны священные книги иудеев и христиан. На Святой Земле родился Спаситель мира и здесь же произойдет финальная битва добра и зла.

Он как раз проезжал мимо остатков древнего города Мегиддо, упомянутого в Откровении Иоанна Богослова как место, где совершится последняя битва добра и зла. Типичный израильский пейзаж, и если ты не знаешь о славном прошлом и тревожном будущем этого местечка, то спокойно проедешь мимо. А если знаешь, то волей-неволей вспомнишь об Армагеддоне всё и проникнешься чувством сопричастности к великому и страшному. Одним словом, подытожил для себя отец Феофан, богатая история и неспокойная политическая обстановка в регионе, помноженные на библейские пророчества, создают тревожную апокалиптическую атмосферу. А известия о природных катаклизмах добавляют красок в эту картину.

Однако входящий звонок резко изменил направление мыслей священника. «Батюшка, – раздался в трубке взволнованный голос послушника Андрея, – дуб Авраама сгорел!» Это была шокирующая новость, ведь согласно афонскому преданию, гибель древнейшего в мире дерева является верным признаком конца света. Разрозненные элементы стали складываться в цельную мозаику.

***

Пророкам еврейского народа, проведшего полжизни в скитаниях, Бог в основном являлся среди выжженной земли. Моисей видел Его в Несгораемом кусте в пустыне у горы Синайской и на самой горе – безжизненной и суровой; при Исходе из Египта Бог вел свой народ в виде огненного и облачного столпов опять же сквозь пустыню. Когда по повелению вавилонского царя Навуходоносора трех еврейских юношей бросили в печь, Господь спустился в самый огонь, дабы сохранить Своих последователей невредимыми, и Его видел сам Навуходоносор. А вот патриарху Аврааму Бог в виде трех ангелов явился среди прохладной дубравы Мамре и разделил с патриархом предложенную трапезу. Жена Авраама Сарра испекла лепешки, слуга зажарил на огне мясо нежного теленка. Такого не было даже в саду Эдемском, в раю первозданный человек удостоился беседовать с Богом, а тут Господь еще и принял почитание и пищу от человека, знаменуя грядущую полноту богообщения в Троице.

Тогда теофания в дубраве резко обозначила границу между Творцом и творением, явственно показала, что нельзя обоготворять деревья, чем занимались населявшие Ханаан народы-древопоклонники. Евреям, что позже было подтверждено Декалогом, подобные действия были строжайше запрещены. Впоследствии случались, правда, уклонения от веры, некоторые из иудейских царей-отступников под влиянием иноплеменных жен возрождали языческие обычаи, привечали дубравных жрецов, но эти действия резко обличались и пресекались пророками: «На вершинах гор они приносят жертвы и на холмах совершают каждение под дубом, тополем и теревинфом2…» Пророк Иеремия обвинял израильтян в поклонении дереву: «Говорят дереву: "ты мой отец3…"» Сегодня человек, по большому счету, научился четко различать поклонение, присущее единому Богу, и почитание библейских реликвий. А дубрава Мамре, место, где Бог явился человеку, впрочем, как и все, связанное с жизнью праотцов и патриархов, как раз и является такой святыней, дорогой для сердца верующего человека.

Землю, на которой находилась Мамврийская роща, вернее то, что от нее осталось, – единственный дуб, в XIX веке приобрел в собственность Русской Православной Церкви предприимчивый архимандрит Антонин (Капустин). Позже здесь, в древнем Хевроне, был основан монастырь Святой Троицы в честь явления Бога патриарху Аврааму.

Монахи старательно заботились о стареющем древе Авраама и законсервировали его, но, несмотря на «терапию», несколько лет назад часть дуба рухнула. Правда, древний дуб пустил молодые побеги. Верующие оптимистично рассматривали их как хороший знак – Податель жизни даровал дереву, а значит, и всему миру время пожить. Но каково теперь состояние ветхого-нового дуба, отцу Феофану еще предстояло выяснить.

***

Он подъехал к монастырю спустя три часа после звонка и первым делом направился к Мамврийскому дубу. Выгорела лишь часть старого дерева, а молодой дубок, больше похожий на кустарник, практически не пострадал. «Не все так плохо, как казалось сначала», – священник пошел в монастырскую церковь Святых Праотцев, нужно было обсудить происшествие с ключарем храма отцом Александром.

Тот стоял у входа в храм и с кем-то разговаривал по мобильному телефону. Он подал знак, что скоро освободится.

– Скорбные обстоятельства посетили нашу обитель, отец Феофан, – ключарь обнял собрата. – Рано утром неизвестный незаметно пробрался на территорию и бросил бутылку с зажигательной смесью прямо на дерево! Хорошо, что охранник сразу заметил огонь и быстро потушил пламя. Слава Богу, новый дубок почти не пострадал! Ты же знаешь, молодые побеги мы разделили, и у нашей святыни есть потомки. Мамврийскому дубу ничего не грозит. Но сам факт соделанного ужасен!

– Зацепки какие-то есть?

– Приезжал следователь, мы посмотрели записи с камеры. Видно лишь невысокую фигуру, лицо замотано шарфом. Пока это всё. Кто был этот человек, ума не приложу. Ведь это дерево почитают и христиане, и иудеи, и мусульмане. На такое преступление мог решиться либо дикий вандал, либо психически больной, имбецил, прости Господи, – ключарь явно был в шоке от происшедшего. – Сегодня уже приезжали телевизионщики, снимали сюжет. А сейчас должен еще один человек подъехать. А вот и он, Арье Данель.

***

По центральной аллее монастыря шел брюнет в белой рубашке навыпуск. Высокому, стройному и подтянутому мужчине на вид было около тридцати лет. Внешне он был достаточно привлекательным. Приглаживая вьющиеся волосы, брюнет внимательно осматривал территорию монастыря темными, миндалевидными, слегка навыкате глазами. Следом семенила молодая женщина и вышагивал оператор с камерой и штативом.

Заметив ключаря подворья, мужчина подошел к нему, крепко пожал руку и на чистом русском языке сказал:

– Крайне неприятное известие для всех нас, отец Александр. Знаю, что для православных Мамврийский дуб особенно дорог, ведь вы так любите следы материального присутствия Всевышнего в этом мире.

На мгновение священник уловил легкую иронию в голосе говорившего. Но подошедший говорил с абсолютно серьезным лицом:

– Очень сочувствую вам и надеюсь, что впредь такое не повторится. А сейчас мне хотелось бы записать обращение к гражданам нашей страны и ко всем людям, неравнодушным к судьбе этой реликвии. Вы позволите?

– Конечно, Арье, выбирайте любую площадку для съемок, – и отец Александр обвел рукой вокруг.

Отец Феофан, наблюдавший за разговором издалека, понял, что его собрат по служению знаком с этим человеком. Он хотел было спросить у отца Александра, кто этот респектабельный господин, но у ключаря подворья вновь зазвонил телефон, следователь просил его приехать в участок. Отец Александр спешно отбыл, попросив за всем присмотреть послушника Андрея.

Тем временем оператор установил камеру и приступил к записи. Арье Данель встал рядом с пострадавшим дубом, и с трагическим видом стал говорить:

– Хеврон – священный город иудеев. Здесь погребены прародители всего человечества, здесь покоятся наши праотцы Авраам, Исаак и Иаков, а также их жены Сарра, Ревекка и Лия. На этом месте Авраам встретил Бога, даровавшего бесплодной 90-летней Сарре способность к деторождению. Здесь был зачат Исаак, а значит, весь Израиль берет свое начало в Хевроне! И сегодня это священное место подверглось нападению вандалов! Они посягнули на нашу святыню! Взгляните на это многострадальное древо, – и Арье Данель указал рукой на сожженный кусок дуба. По его лицу было видно, что он по-настоящему переживает о случившемся.

Далее выступавший говорил о том, что Хеврон объединяет всех евреев в одну большую семью. В заключение он сказал, что никак нельзя допустить, чтобы Хеврон – первая столица Израиля во время царствования Давида, подвергался бы таким опасностям.

В Иерусалим, основное место своего служения, отец Феофан возвращался задумчивым.

«Столько событий за день, – думал он. – И этот респектабельный господин Арье Данель, отлично говорящий на русском. Его короткое обращение было больше похоже на речь религиозного деятеля, чем на выступление политика. Он очень сильно кого-то мне напоминает, и фамилия его мне знакома. Кто, интересно, он такой? Надо обязательно спросить у отца Александра».

Глава 2. Из рода криптосатанистов

В гостиной небольшого уютного особняка, что спрятался в глубине фешенебельного лондонского района Кенсингтон, трое молодых людей, удобно расположившись на диване и креслах, смотрели телевизор. Интерьер комнаты был близок к стилю фьюжен – старинная мебель из дорогих сортов дерева соседствовала с модными креслами. На большом комоде неподвижно замерли статуэтки языческих божков и античных героев. Светло-серые стены украшали яркие картины, выполненные в жанре магического реализма.

На низком деревянном столике в центре комнаты стояла початая бутылка шотландского виски. Два парня и одна девушка неспешно потягивали скотч из широких толстостенных бокалов. На экране плазменной панели, прикрепленной к стене, шел сюжет об утреннем происшествии в Хевроне.

Развалившийся на большом диване мрачный парень с длинными темными волосами, лет тридцати на вид, нажал паузу на пульте телевизора и спросил:

– Кевин, а кто был исполнителем?

Худощавый парень в темно-синем поло, сидевший в кресле справа, откинул назад светлую челку:

– Настоящее имя, как обычно, неизвестно. В Даркнете4 все исполнители прячутся за никами, а кто был на самом деле, вопрос. Скорее всего какой-нибудь обиженный на Израиль палестинец. Саймон, не беспокойся, я все провел по той же схеме, как с католическим храмом в Нью-Йорке.

– В Нью-Йорке мы всего лишь разрисовали стены костёла, а здесь уже поджог. Дело посерьезнее будет, – Саймон почесал нос с небольшой горбинкой.

– Концов не найдут, даже если исполнителя и поймают, заказчика отследить практически невозможно. Оплата прошла в крипте5, полная анонимность.

– То событие, как и предыдущие наши развлечения – граффити на храмах, не всколыхнуло общественности. Американцы и европейцы подобные вещи всерьез не воспринимают, они думают, что это дело рук обычных хулиганов. А здесь вопрос масштабнее, видишь, уже и политики заявления делают. Кстати, кто этот человек? – Саймон указал на застывшего на экране мужчину в белой рубашке.

– Сейчас погуглим. – Кевин поставил стакан с виски на столик, присмотрелся к субтитру и набрал на смартфоне имя. – Это Арье Данель – еврейский ученый, автор многочисленных исследований по иудаизму, религиозный и общественный деятель.

Саймон поморщился, он принял ученого за политика:

– Похоже, раввин решил попиариться на нашей акции.

– Что ты имеешь в виду? – в разговор вмешалась высокая красивая девушка с длинными рыжими волосами.

– В этом месте, согласно толкованию исследователей Библии, произошла встреча Бога с человечеством в лице Авраама. Трое ангелов – это Три Лица Троицы. Следовательно, этот дуб у христиан, и, скорее всего, у иудеев, считается священным. Поэтому человек из синагоги и вещает о важности этого дерева. – Саймон нажал на кнопку пульта. «Они посягнули на нашу святыню! Взгляните на это многострадальное древо», – вновь зазвучал с экрана голос.

«Взгляните на это многострадальное древо», – Саймон передразнил Данеля. – А сколько священных рощ вырубили и погубили единобожники?! Сколько дубравных жрецов они истребили?! Интересно, какие цели преследует этот человек, зачем он приехал в Хеврон?

– Появившись на фоне остатков дуба, хочет провести параллель между собой и Богом? – предположил Кевин.

– Ну или одним из ангелов – Христом. – Саймон Вуд хорошо разбирался в священных текстах мировых религий. – Августин утверждал, что одним из трех путников, явившихся под видом ангелов, был Иисус. Интересно, когда Иисус уже во время земной жизни зашел в Хеврон, вспомнил ли Он первое посещение этого местечка?

Кевин недоуменно переглянулся с девушкой. О чем говорил Саймон, им было не совсем понятно.

– Впрочем, по отношению к иудеям подобная параллель неприменима, – продолжал Вуд. – У них совсем другой взгляд на мессию – прагматичный и утилитарный. Вряд ли Данель отождествляет себя с непризнанным Мессией… Ладно, дело сейчас не в этом. Главное, мы запустили движуху – показали, что концом света и его признаками можно управлять. И хорошо напугали верующих. Есть уже какие-то отклики в СМИ?

– Израильские, европейские и американские СМИ транслируют основную версию следствия – теракт. Израильская прокуратура уже завела дело. А вот некоторые религиозные СМИ из России и Греции увязывают это происшествие со скорым концом света, пишут, что это грозный знак. – Кевин уже промониторил новостную ленту.

– Православные правы, конец света будет создан этими руками, – рассмеялся Саймон и, поигрывая бицепсами, поднял вверх руки. – У христиан имеется много различных фетишей, от сохранности которых, якобы, зависит время наступления конца света. И этим надо пользоваться! Погиб дуб Авраама, значит скоро Апокалипсис! В Неаполе не случилось чудо с кровью Януария – быть катастрофе! Не сошел в Иерусалиме огонь, который они называют благодатным, – готовься к скорбным дням! Кстати, Кевин, технически возможно блокировать схождение огня в том христианском храме?

– Надо изучить этот вопрос, – проговорил Кевин. Он слышал про схождение Благодатного огня, но плохо представлял, как это происходит. – Знаю, что там куча военных и полиции.

– Изучи, потом расскажешь. Ладно, осквернение святынь для нас вопрос хоть и приятный, но не первоочередной. Куда важнее разрушение морали и нравственности. Здесь я согласен с церковниками, конец света, то есть завершение владычества христиан произойдет, когда в обществе наступит полное разложение нравов. Давайте вернемся к нашей основной работе. Бритни, что у нас по другим проектам?

– Сейчас, милый, только схожу за ноутбуком, – покачивая бедрами, рыжеволосая отправилась в другую комнату.

***

Саймон Вуд был представителем древнего английского аристократического рода. Его отец являлся владельцем всемирно известного мебельного бренда, а мать – крупным чиновником в Министерстве финансов. Саймон гордился своим происхождением. Если заглянуть в дом его родителей, проживающих в богатом лондонском районе Мэйфейр, то на стенах особняка можно было увидеть портреты многочисленных представителей семейства Вуд. Среди них банкиры и фабриканты, государственные служащие и ученые, художники и писатели.

В престижном Тринити Холл Саймон изучал юридические науки. Родители готовили его к политической карьере и желали, чтобы сын взошел на высоту политического олимпа, что соответствовало амбициозным планам юноши. Восемь лет назад отец привлек сына в тайное общество «Древо познания», которое он рассматривал как своего рода социальный лифт, поднимающий к вершинам политической власти и вводящий в круг британской элиты. В «Древе познания» постигали эзотерические знания и практиковали магию. Вуд-младший, несмотря на свой молодой возраст, за короткое время достаточно быстро прошел основные степени посвящения в организации.

Из этого общества он, сохранив дружественные отношения с большинством членов, вышел и основал собственный мистический орден «Утренняя звезда». «Древо познания» оказалось для Саймона слишком гуманным, а его обряды со временем стали казаться примитивными и малопривлекательными. Саймон считал, что силу маг должен черпать в оргиях, а великих и масштабных целей не достигнуть без совершения кровавых жертвоприношений. «Утренняя звезда»6, как и следует из названия, был сатанинским орденом, где напрямую поклонялись Темному властелину.

Другой причиной основания собственного ордена стали сверхъестественные способности Саймона. Если обычный маг планируемого результата достигает только в рамках ритуала, то Вуду-младшему многое удавалось и без него. Эти способности проявились у него уже в юном возрасте. Когда Саймону не было еще и шестнадцати, он втайне от родителей связался с Фондом Джона Фэнди, занимающимся разоблачением паранормальных явлений, и на условиях фонда принял участие в эксперименте, указал точное местонахождение пяти разных вещей, спрятанных в большом доме.

Саймон продемонстрировал свои способности, и Фонд выполнил первое обязательство – выплатил гарантированную сумму в сто тысяч фунтов стерлингов, вторым обязательством было обнародование данных об эксперименте. Но в тот день, когда фонд собирался это сделать, его основателю поступил звонок и Фэнди убедили не спешить с официальной публикацией. «Время мальчика еще не пришло», – сказал важный голос в трубке. Известный борец с мистификациями был сильно удивлен, он ожидал серьезной пиар-кампании удачного эксперимента, но вышло наоборот, очень влиятельное лицо попросило придержать обнародование данной информации до подходящего времени.

В семье сверхъестественные способности Саймона считали наследственными. Дар обнаружения вещей он воспринял от прадеда, а от деда ему достался дар распознавания людей по принципу «свой-чужой», он хорошо чувствовал, на чьей стороне его собеседник, на светлой или темной. Ему достаточно было взять человека за руку, чтобы увидеть его ауру, оболочку души. У отъявленных злодеев она была черной, а у людей, которые еще не до конца погрузились во тьму, с некоторыми проблесками света.

Эту способность Вуд использовал при приеме в орден новых членов. Он лично «просвечивал» и «сканировал» кандидата, и если видел даже небольшие остатки человечности, осколки добра, то отказывал. «Душа не прошла контроль», – вполне серьезно говорил он и отправлял кандидата ухудшать карму. Впрочем, если ставленник был готов заплатить солидный членский взнос, Вуд его брал. Членом «Утренней звезды» можно было стать человеку без моральных принципов, с сожженной совестью, имеющему солидный капитал и хорошее положение в обществе.

Отец считал, что сын поступает правильно, и никогда в жизни его не критиковал. Ведь семья Вудов хранила одну древнюю тайну.

***

Родители Саймона были дуалистами, они признавали наличие двух равноправных начал – Добра и Зла, но всегда держались стороны Зла. Это являлось их изначальной семейной религиозной традицией. Во времена, когда на Британских островах христианство являлось государственным вероисповеданием, предки Саймона принимали и исповедовали его притворно, оставаясь по сути тайными дьяволопоклонниками. Более того, они были одержимы темной мессианской идеей – чаяли появления в их роде человека, который смог бы полностью упразднить Церковь и вернуть на землю культ старых богов под водительством Темного властелина.

Христианская традиция называет такого человека Антихристом, семейство Вуд не возражало против подобного наименования, они понимали, что сатанизм, хоть и имеет почти столь же древнее происхождение, как и поклонение Яхве, и возник в Эдеме, но в последние две тысячи лет существует в христианской парадигме, а потому пусть она и нарекает имена. Да и само наименование «Антихрист» отражало отношение Вудов к христианству – они его ненавидели, а Антихрист – это тот, кто против Христа.

Его будут считать Антихристом, думали в семье, но миру он явится под своим именем – Саймон Вуд. Сына они назвали в честь выдающегося гностика и мага древности Симона Волхва, победившего в магическом поединке своего светлого двойника – апостола Петра, до призвания в чин Двенадцати также носившего имя Симон. То, что победу тогда одержал отец гностицизма, Вуды не сомневались, а христианский апокрифический памятник «Климентины», где описывалось поражение Симона Волхва, по их мнению, был подложным. Битву двух Симонов они считали прообразом будущей битвы Симона Вуда с апостолом Петром, на чьей вере была основана Церковь Христа.

В принципе, это сражение шло уже две тысячи лет. Многие пороки ряда церковников, самый страшный из которых симония – покупка и продажа священного сана и иерархических должностей, от места прелата в богатом кафедральном соборе до престижных епископских кафедр в Старом и Новом Свете, подтачивали положение Церкви, угрожая постепенным сближением ее с темным двойником, служащим Мамоне.

На Вуда-младшего возлагались большие надежды. Опыты предыдущих поколений по рождению Антихриста были малоуспешными, ни одному из мужчин рода не удавалось совместить в себе весь спектр талантов и дарований. Каждый из предков был выдающимся, но лишь в какой-то определенной сфере деятельности. А такого, который бы смог в себе соединять обычные знания с мистическими способностями, в роду Вудов еще не было.

Да, среди пращуров встречались по-настоящему страшные экземпляры, так, лондонский убийца священников приходился Саймону прапрапрапрадедом, а некоторые из прадедушек были не прочь заглянуть в молли-хаус, что для позапрошлого века было крайне аморальным. И все они, включая самых маргинальных и отвратительных личностей, готовили почву для рождения мальчика, который вобрал бы в себя все зло предков. Не зря Апокалипсис именует его зверем, натура и характер Антихриста должны быть звериными.

Саймон Вуд действительно имел звериный нрав. Чтобы досаждать христианам, он поддерживал команду ботов, троллящих представителей различных христианских конфессий, заказывал такие пакости, как осквернение религиозных святынь, и изрядно радовался подобным кощунствам. В последнее время он пытался упорядочить и систематизировать свою антихристианскую программу.

Родители с детства внушали сыну мысль о его исключительности, а мистические способности были ярчайшим тому подтверждением. Саймон с детства был уверен в том, что он избранный и его ждет особая миссия – возглавить борьбу с христианством, а потому усиленно готовился к служению сатане.

***

– Сегодня день благих знамений, – в комнату, улыбаясь, вошла Бритни. В руках она держала открытый ноутбук. – Только что пришло известие, фильм «Страдания юной Вертер» взял приз на Венецианском кинофестивале!

– Отлично! – закричал Саймон, я же говорил, что тема гендерных метаний десятилетней девочки зайдет!

– Не зря ты вложил в этот проект кругленькую сумму! – подхватила рыжеволосая. И они втроем подняли бокалы.

– Теперь надо помочь этому фильму с продвижением, – продолжал Вуд. – Кевин, твои картины тоже хороши, но здесь, понимаешь ли, мы ставим вопрос о свободе, о самоопределении. И чем больше детей будут спрашивать себя: «Кто я, мальчик, девочка, трансгендер, небинарный человек?», – тем лучше.

Тот кивнул. Кевин Клайв, старинный приятель и ровесник Вуда, был владельцем кинокомпании, снимавшей фильмы для взрослых. После распространения интернета порнография, хоть и перестала приносить сверхвысокую прибыль, но по-прежнему оставалась любимым бизнесом Кевина. Кроме того, избранных и проверенных порноактрис они приглашали на участие в разнузданных ритуалах «Утренней звезды».

– А вторая новость касается нашего издательства, нас включили в шорт-лист литературной премии фонда Молома и теперь приглашают в Америку!

– Потрясно! – Саймон держал небольшое издательство, специализирующееся на выпуске эзотерической литературы. Участие в международных конкурсах давало более широкие возможности для распространения оккультных идей и расширения бизнеса. Вуду не терпелось завязать плотные контакты с оккультистами Соединенных Штатов. – Летим в Америку!

Глава 3. Чей он потомок?

За три с небольшим месяца до описываемых событий, когда жара еще только начала вползать в Израиль, в священном городе произошло необычайное событие.

У Хаима Фейгина, владельца небольшого кафе в еврейском квартале Иерусалима, была давняя мечта – разобрать свой старый двухэтажный дом, построенный еще в начале XX века, а на его месте возвести новый. Но это было достаточно сложным и дорогостоящим предприятием, и он не знал, сможет ли в своей жизни осуществить эту идею или же ею займутся его дети либо даже внуки. Хаим так бы и состарился с мечтой о новом доме, если бы не резкое обострение арабо-израильских отношений. Боевики ХАМАС выпустили сотни ракет по Иерусалиму, большую часть из них сбили системы ПРО, но одна ракета прилетела в старый город и полностью разворотила жилище Фейгина! Слава Богу, в этот момент в доме никого не было и никто не пострадал.

Хаим, будучи человеком верующим, расценил это как знак свыше и стал готовиться к стройке. Муниципалитет компенсировал ущерб, часть денег Фейгин добавил из личных накоплений. Проект нового дома давно был у него на руках, строительство он согласовал со множеством инстанций, дело оставалось за малым, но, прежде чем приступить к нему, следовало разобрать разрушенное здание. Рабочие несколько дней разгребали завалы, производили демонтаж старого фундамента, вывозили мусор, а к работе по углублению котлована экскаватором планировали приступить в начале следующей недели. За строительными раскопками следила сотрудница Управления древностей Израиля археолог Шамира Кам. В этой стране каждый камешек обладал исторической ценностью, а потому даже строительство небольшого здания требовало согласования и наблюдения этого ведомства.

В понедельник утром пожилой экскаваторщик залез в кабину и начал работу, однако после примерно десятого вгрызания ковша в каменистую землю послышался глухой звук, в месте удара неожиданно образовалась воронка, в считанные минуты с шумом поглотившая большой пласт почвы с остатками строительного мусора. Похоже, ковш пробил перекрытие полой ниши, в которую и устремилась земля. Экскаваторщик не растерялся и быстро отогнал машину назад. Шамира Кам осторожно подошла к зияющей дыре размером полтора на полтора метра и заглянула в нее. Они наткнулись на какую-то пещеру. Шамира даже не подозревала, какое сенсационное открытие ждало историческую науку.

***

Иерусалим – один из древнейших городов на земле, и, казалось бы, должен быть обследован археологами вдоль и поперек. Но при этом практически каждый год случались интересные находки, открывающие или подтверждающие важные исторические факты. Однако найденное в еврейском квартале превзошло все ожидания.

Под домом Хаима Фейгина находилась древняя гробница, ученые быстро датировали ее началом I века до нашей эры. А самым ценным ее содержанием оказался оссуарий, так называется каменный ларец, в котором хранят кости покойника. Сверху его плотно закрывала сводчатая крышка. Размером ковчег был невелик: шестьдесят сантиметров в длину, тридцать в ширину и тридцать пять в высоту. Его стенки украшали резные узоры, а на передней имелась одна-единственная надпись на древнеарамейском языке: Ровоам7, царь Иудеи. И самое неожиданное: череп и кости, лежавшие в оссуарии, неплохо сохранились, хоть и частично истлели. Причиной тому была герметичность склепа, он был надежно закрыт от всех внешних воздействий, и здесь было достаточно сухо.

Эта находка вызвала бурные споры в ученой среде. Ровоам был сыном Соломона и внуком Давида, во время его правления единое царство распалось на две части: южное Иудейское и северное Израильское царства. Потомок Давида правил Иудейским царством со столицей в Иерусалиме семнадцать лет. При этом его имя упоминается только в Писании, и до сего дня не было известно других небиблейских подтверждений его существования.

Одни ученые называли оссуарий древним подлогом, другие считали ларец с содержимым подлинным. Радиоуглеродный анализ определил возраст оссуария I веком до нашей эры, а вот кости оказались древнее, их датировали началом X века до нашей эры – Ровоам жил как раз в это время. Противниками истинности находки выступали в основном ученые, считавшие объединенное царство Давида и Соломона мифом. Их оппоненты настаивали, что царские останки – еще одно доказательство величия древнего Израиля.

Профессор археологии Аарон Марингоф, под руководством которого проходило исследование гробницы, конечно же, был в числе сторонников подлинности останков. И у него в рукаве был спрятан неоспоримый козырь, который он не спешил вытаскивать, наслаждаясь научными баталиями коллег. Первоначально Марингоф выступил с одним лишь коротким заявлением: «По всей видимости, останки царя Ровоама были переложены в оссуарий с целью сохранить их от грозящего уничтожения», а когда пыл дискуссий поутих, профессор обнародовал решающий аргумент.

В гробнице на каменной плите рядом с оссуарием находился небольшой глиняный ковчежец со спрятанным свитком. Текст на пергаменте начинался словами: «Слово Самея, сына Иакея, к которому было слово Господне во дни Ровоама, сына Соломонова, царя Иудейского, в первый год царствования его…»

Это была та самая летопись о деяниях Ровоама, составленная пророком Самеем и Аддою прозорливцем, о которой упоминает двенадцатая глава Второй книги Паралипоменон. Однако эта хроника, как полагали ученые, была безвозвратно утеряна. Библеисты даже не надеялись обрести драгоценный свиток. Но невероятная находка случилась! Она была ценна сама по себе и в то же время служила очевиднейшим доказательством: останки в оссуарии принадлежат царю Ровоаму. Это открытие затмило археологическую сенсацию прошлого века – свитки Мертвого моря, найденные в пещерах Кумрана. Теперь историки смогут восстановить важные вехи истории Иудейского царства и его северного соседа – царства Израильского, с которым Ровоам вел войну.

Обширную работу также предстояло провести генетикам. Результаты анализа царской ДНК могли пролить свет на происхождение евреев и их связи с окружающими народами. Царские останки отправили в крупнейшую израильскую лабораторию, специализирующуюся на изучении палеоДНК.

***

Берл Полак, директор Центра генетических исследований при Израильском университете, сидел в своем рабочем кабинете и неспешно покачивался в мягком кресле с высокой спинкой. На его столе двумя аккуратными стопками лежали научные журналы. Он ткнул указательным пальцем в английский Nature Genetics.

– Теперь эти журналы ждет серия публикаций о нас и наших исследованиях, – довольно сказал он, обращаясь к профессору Натану Гершу, ведущему ученому-генетику Центра.

– Надеюсь, статьи будут не только о Ровоаме, – заметил Герш. – Я общался с профессором Марингофом, он считает, что археологические работы в том месте следует продолжать, есть вероятность, что рядом окажутся не менее ценные находки. Сейчас муниципалитет решает вопросы, связанные с дальнейшими раскопками. А вдруг найдут останки царей Давида и Соломона?!

– Удивительная история. По пальцам можно пересчитать случаи попадания ракет по жилым домам в Иерусалиме, а здесь такое… Не иначе, как божественное вмешательство.

– Руками палестинцев…

– Всевышний разными способами действует. В древности через филистимлян, сегодня через их потомков8.

В этот момент дверь отворилась и в кабинет, улыбаясь, вошел Арье Данель.

– Мой дорогой друг, – несмотря на солидную комплекцию, Полак быстро поднялся и шагнул навстречу гостю. Они обнялись с Данелем. – Знакомьтесь, это Натан Герш, под его руководством будет осуществляться секвенирование царской ДНК.

– Наслышан о ваших недавних исследованиях останков древнейших людей из пещеры Кесем, – Арье Данель пожал руку Гершу. – Я всегда говорил, что прародина человечества – это не Африка, как ранее считали генетики, а наша земля, Израиль!

– Очень приятно познакомиться с человеком, который в курсе последних научных открытий, – удивленно ответил Герш.

– А мне очень приятно, что наука подтверждает Писание, – улыбнулся Данель. – А теперь вам еще предстоит помочь коллегам-историкам подтвердить их теории. Вы уже наметили план исследований?

– Будем изучать ДНК царя, сравнивать с генами ныне живущих соотечественников. Еще проведем реконструкцию лица, восстановим его по черепу, ну и в целом определим внешний вида Ровоама. Хотя уже сейчас по размеру костей могу сказать, что он был примерно Вашего роста, – заулыбался Полак.

– Замечательно! Берл, я как раз хотел предложить себя в качестве подопытного кролика. Вот данные с результатами моего генетического теста на историческое происхождение, – Данель протянул директору флешку. – Изучайте, сопоставляйте. Ты же знаешь, как трепетно я отношусь к своим предкам. Ведь моя семья возводит происхождение к Давиду! Мой семейный архив лучшее тому доказательство. Есть, конечно, в генеалогическом древе некоторые неясности… В общем, мне не терпится получить подтверждение моей принадлежности к дому Давида со стороны науки. Я почему-то уверен, что будет именно так.

– Вы хотите провести своего рода тест на родство? – озадаченно спросил Герш.

– Вот именно, дорогой профессор, – подтвердил Данель.

– Но прошло три тысячи лет, за такое продолжительное время маркеры гаплотипов исходника, назовем найденные останки так, подверглись неумолимой и неизбежной мутации. Возможны серьезные погрешности, – не унимался Герш.

– Я все прекрасно понимаю, но основные показатели ведь должны совпадать? – не сдавался Данель.

– Мы будем сравнивать и изучать, дорогой Арье, – вмешался Полак. – Но ты же знаешь, что обнародование результатов анализа моментально придаст научным выводам политический характер? Мы же в Израиле!

– Безусловно, я отдаю отчет в возможных рисках. Но это уже моя забота. Работа генетиков – это ведь не только практическое исследование, но и искусство интерпретации данных. Да, и еще важная вещь, как я и обещал совсем недавно, мой фонд окажет всестороннюю финансовую поддержку вашей лаборатории и вам лично. Сегодня же мой помощник свяжется с вами, чтобы утрясти все финансовые вопросы. Мне пора, желаю плодотворной работы, – Арье Данель попрощался и вышел.

Герш вопросительно посмотрел на Полака.

– Не надо на меня так смотреть. В любом случае нам нужен подтвержденный потомок, а Данель как раз им является. Понятное дело, что семейная генеалогия вещь относительная. Давай начнем работать, будем сопоставлять. Не надо быть таким пессимистом. В любом случае получим хорошее вознаграждение, – недовольно пробурчал Полак.

***

Несмотря на древность найденных останков, ученым удалось «вытянуть» пригодные для исследования ДНК. Полак и Герш прильнули к монитору и смотрели на результаты компьютерного сопоставления ДНК царя Ровоама и Арье Данеля.

– Самое главное мы определили, у обоих гаплогруппа J2 – самая древняя из еврейских, – говорил Герш. – Удивительное дело, европейских примесей у Данеля почти нет, только немного венгров. Обычно у ашкеназов много славянских или итальянских генов. Зато в его предках значатся африканцы, восточная Африка. Скорее всего, это Эфиопия. Может быть, наши братья по вере – фалаши, бета Исраэль9.

– Братья по вере, но не по крови. Я вот думаю, если достижения генетики были бы известны полвека назад, объявил бы Главный раввинат фалашей евреями и были бы проведены операции «Моисей» и «Соломон»10, или все дело в освоении бюджетных средств при создании иешив11? – засмеялся Полак.

– Духовное родство важнее кровного, – буркнул Герш.

– Только не для нашего благодетеля, – лицо Полака растянулось в масляной улыбке. – Буду звонить потомку Давида. Сегодня его день.

***

На следующее утро в твиттере одного популярного израильского блогера появился пост: «Как сообщают достоверные источники, лаборатория Центра генетических исследований установила факт родства известного общественного деятеля Арье Данеля с царем Ровоамом, а значит, с Соломоном и Давидом». Это сообщение вызвало лавину звонков в Центр, и Берл Полак официально засвидетельствовал данную информацию. Данель в своих комментариях прессе был краток: «Наука лишь подтвердила подлинность генеалогического древа, которое бережно хранит моя семья».

***

После утренней службы отец Феофан вышел пройтись по территории Горненского монастыря в Эйн-Кареме, но жара уже в первой половине дня была столь сильной, что он быстренько ретировался в домик для священников, где работал мощный кондиционер. Батюшка сел в кресло, и его взгляд упал на картину под названием «Зима», висевшую на стене напротив. Полотно было выполнено в необычной технике, все изображенное на ней вышито тонкой проволокой на мелкой сетке. Много раз он видел эту работу и всегда удивлялся уникальному исполнению. Крыши деревенских домов, присыпанные снегом, вызывали ностальгию по родной земле. Священник даже почувствовал морозную свежесть и услышал еле различимый звук позёмки. «Вот бы сейчас туда, в русскую зиму, в милый сердцу Сергиев Посад», – подумал отец Феофан.

Впрочем, он был нужен здесь, священник знал, что с Афона его перевели на Святую Землю неслучайно. Епископ Ювеналий, курирующий деятельность иеромонаха, сообщил перед переводом: «Отец Феофан, ты достаточно долго пожил среди святогорцев, носителей глубочайшей духовной традиции, приобрел серьезный опыт, пора переходить к практической деятельности». Священник вновь стал думать об Арье Данеле и его заявлении, наделавшем много шума в Израиле. Когда-то, до принятия пострига и священства, еще будучи студентом Московской духовной академии, он однажды пересекался с отцом Арье – Вениамином Данелем, философом и писателем, хорошо известным среди творческой интеллигенции российской столицы. Вот почему фамилия тогда показалась ему знакомой, да и внешне Арье сильно походил на отца.

На той встрече юный Феофан был со своим духовным наставником и учителем отцом Саввой – специалистом по древнееврейскому языку и Ветхому Завету, хорошо знавшим Данеля. Старые приятели увлеченно обсуждали идеи русских религиозных философов, и во время оживленного разговора отец Савва спросил:

– Вениамин, я часто пытаюсь понять, Ваша одаренность от еврейского народа или от африканского?

– А одаренность Пушкина от какого народа, русского или африканского? – засмеялся в ответ Вениамин. – К тому же мои далекие предки, жившие на африканском континенте, в богоспасаемой, как говорят православные, Эфиопии, принадлежали к еврейскому народу, что и подтвердил в 1973 году главный раввин Израиля. Кстати, прадед Пушкина, Абрам Петрович Ганнибал тоже был из абиссинских евреев. Смотрите, в семилетнем возрасте он, сын знатного африканского князя, был похищен и доставлен в дворец султана в Константинополе. Его отец не был мусульманином, иначе Абрашу не могли бы обратить в рабство и продать христианам. Не был он и христианином, иначе мальчика не стали бы крестить. Не был он и язычником, потому что при рождении его нарекли Ибрагим. Все это указывает, что он был из фалашей.

– Интересная версия. Если раньше представители разных стран – Эфиопии, Камеруна, Чада – заявляли, что предки Александра Сергеевича принадлежат к их народу (ну а кому не хочется назвать гениального поэта своим), то теперь мы слышим заявление о религиозной принадлежности Ганнибала, – улыбаясь, сказал отец Савва.

– Уверяю Вас, Пушкин – не только «ваше всё». Он общее достояние русских, евреев, африканцев, да и вообще всех народов Земли!

– Вот бы вашу универсальность нашим политикам, – отцу Савве очень импонировала широта взглядов его еврейского друга.

Позже отец Савва рассказал ученику историю об африканских корнях Вениамина Данеля. Она произошла около ста лет назад.

Глава 4. Девочка из Гондэра

– Скоро будет озеро, там сделаем привал, – подбодрил своих темнокожих спутников русский офицер Александр Ксаверьевич Булатович. Амхарский язык он начал изучать еще в Петербурге, и его знаний было достаточно, чтобы объясняться с жителями древней Абиссинии. Булатович видел, что устал даже выносливый Дефар, конь, подаренный ему эфиопским императором Менеликом II. Команда, возглавляемая русским офицером, состояла из восемнадцати вооруженных абиссинцев и верного помощника, рядового Василия Зелепукина. Поклажу покорно несли несколько мулов.

Отряд, шедший по землям провинции Гондэр, возвращался из длительной экспедиции. Позади осталась конечная точка путешествия – Метемма, городок на северо-западе Эфиопии, расположенный у самой границы с Суданом. Булатовичу очень хотелось пойти дальше, на запад, но он обещал Менелику не покидать пределов его владений. К тому же в Судане было неспокойно, суданцы вели войну с англичанами за независимость.

А Эфиопии в это же самое время, в 1896 году, удалось остановить итальянцев, пытавшихся превратить ее в свою колонию, и одержать над ними победу. Поразительное дело, европейская Италия не только проиграла, но еще и выплатила контрибуцию африканской державе и признала ее независимость. Не последнюю роль в этой победе сыграли русские. Россия направила в страну военных советников, современное оружие и боеприпасы. Сам Александр Ксаверьевич заслужил доверие эфиопского императора и стал его поверенным лицом. Как человек разносторонних интересов, после окончания войны он испросил у Менелика разрешение совершить научную экспедицию по стране.

Наконец впереди водной гладью заблестело озеро Тана, и взору путешественников открылась раскинутая на берегу небольшая деревушка, состоявшая всего из десяти-двенадцати домов. Отряд вошел в селение, но его никто не встречал. Круглые хижины, обложенные хворостом с конусообразными крышами, стояли пустыми. Лишь по двору, кудахтая, сновали куры да жалобно мекала коза, привязанная к изгороди одного из жилищ.

В центре селения находилось строение такой же круглой формы, но больших, чем другие хижины, размеров. На его крыше высился сосуд из красной глины. Очевидно, что это была синагога, а значит, в этой деревне жили эфиопские евреи.

– Ваше благородие, куда все подевались? – удивленно спросил Зелепукин.

– Сейчас узнаем, – ответил Булатович и дал абиссинцам команду осмотреть окрестности деревни. Вскоре один из воинов принес на руках маленькую заплаканную девочку примерно трехлетнего возраста. Она была сильно напугана, а на все вопросы повторяла одну фразу: «Они забрали маму и папу», – и показывала рукой в сторону редкого леса. Похоже, какие-то люди похитили и увели в неизвестном направлении всех жителей деревушки, и лишь одной девочке удалось спрятаться в зарослях.

– Кто бы это мог быть? – спросил Александр Ксаверьевич у старшего абиссинца.

– Фалашей никто не любит, – тот неопределенно пожал плечами.

В предшествующие времена эфиопы-христиане неоднократно пытались насильственно обратить фалашей в свою веру, а несколько лет назад по провинции Гондэр прошлись вооруженные отряды махдистов-мусульман из соседнего Судана. Скорее всего, похитители были работорговцами и вели пленников на один из суданских рабовладельческих рынков.

Воины Булатовича устали от длительного перехода, и пускаться в погоню за похитителями не представлялось возможным. Поэтому командир выставил по периметру деревни часовых, а остальным участникам экспедиции велел готовить обед и располагаться на отдых. Ночь прошла без происшествий, на следующий день отряд продолжил свой путь к Аддис-Абебе. Булатович поручил девочку одному из абиссинцев, и тот послушно нес ее на руках весь длительный путь.

***

Вскоре после прибытия в Аддис-Абебу Александру Ксаверьевичу необходимо было отбыть в Петербург, и он, посоветовавшись с главой Русской миссии в Эфиопии Петром Власовым, взял девочку с собой в Россию. Булатович сильно привязался к Лие, так она назвала себя, а потому не хотел оставлять ее здесь, да и не на кого было.

– Сделаешь такой же подарок императрице, – шутил Власов, – какой Савва Лукич сделал Петру Великому – привез маленького Абрамку, прадеда Пушкина.

– Арапчонок был кудряв и черен, настоящий абиссинец. А у нее, посмотри, светлая кожа и прямые волосы, – Александр Ксаверьевич с нежностью погладил Лию по голове. – Вырастет такая же красивая, как царица Савская.

– И умная, как царь Соломон, – подыграл Власов.

Однако до устройства девочки при императорском дворе дело не дошло. На следующий день после приезда в Петербург в гостинице, где остановился Булатович, у него произошла встреча с давним знакомым, Леоном Левиным, одним из руководителей Историко-этнографической комиссии при Обществе распространения просвещения между евреями. Приятелей объединяла любовь к этнографическим исследованиям. Леон проявил большой интерес к рассказу об экспедиции в северо-западную Эфиопию, а когда Булатович завел разговор о фалашах, Левин встрепенулся.

– Александр, ты знаешь, сейчас внимание мирового еврейства приковано к фалашам, – горячо заговорил он. – «Всемирный еврейский союз», находящийся во Франции, командировал профессора эфиопского языка, востоковеда Жозефа Галеви в Эфиопию для изучения фалашей.

– К сожалению, о фалашах сейчас мало что могу рассказать, но рассчитываю провести еще ряд экспедиций по Абиссинии. Однако могу показать тебе живую представительницу этого народа, – и Булатович попросил прислугу привести девочку.

– Лия, поздоровайся, это дядя Леон, – попросил он ее.

– Здравствуйте, – нисколько не смущаясь, сказала Лия. Казалось, она узнала в нем родного человека.

– Не может быть, – взмахнул руками Леон. – Как же она похожа на мою племянницу Милку! И кому же ты ее отдашь?

– Пока не знаю, надеюсь во время аудиенции рассказать о ней императору, может он посоветует, куда ее определить.

– Ты что! Аудиенция коротка, а тебе нужно успеть доложить Николаю Александровичу политические и военные вопросы. Дело ведь государственной важности! Эфиопия – единственный союзник России на африканском континенте. Александр, ты ведь помнишь, что у нас с Дворой нет детей. Отдай девочку нам, я все формальности утрясу. Ты же знаешь, что я придерживаюсь принципа «Все евреи ответственны друг за друга». И никто, кроме нас, евреев, не даст столько любви и заботы этой сиротке, родившейся среди наших единоверцев. Кроме того, ты не женат, а с твоей службой, с правительственными поручениями, с бесконечными разъездами тебе будет очень сложно заниматься ее воспитанием.

Булатович колебался, к такому разговору он не был готов.

– Сейчас много дел. Император назначил мне аудиенцию на завтра. Твое предложение следует хорошо обдумать.

– Подумай пожалуйста! – взмолился Леон.

– Непременно, – пообещал Булатович.

Но в следующие дни обстоятельства сложились так, что Александру Ксавьерьевичу пришлось в срочном порядке возвращаться в Эфиопию, и ему не оставалось ничего другого, как передать девочку Леону и Дворе.

***

Отец Феофан вспоминал историю, рассказанную его духовником. Девочка Лия, удочеренная Левиными, выросла, получила хорошее образование и перед Октябрьской революцией 1917 года вышла замуж за молодого архитектора Марка Данеля. Молодая еврейская семья в переломные для страны годы никуда не уехала, их дети, внуки и правнуки жили и трудились в Советском Союзе, а позже в России, вплоть до конца XX века. Лишь тогда Вениамин Данель с супругой переехал жить в Израиль, куда их давно звали многочисленные родственники.

Отец Феофан сопоставлял рассказ духовника с иудейским преданием, согласно которому в Эфиопию ушло одно из десяти колен Израилевых – колено Дана. Об этом писал еврейский путешественник IX века Эльдад ха-Дани. Об этом же в семидесятые годы XX века заявлял главный раввин Израиля Йосеф Овадия. Выходило, что достаточно известный общественный деятель Арье Данель происходил из колена Данова. Хотя сам он во всеуслышание объявил себя потомком царя Давида. Позиционировать себя потомком Дана – малопрестижно, а вот заявлять, что ты из колена Иудина и из царского рода Давидова, – совершенно другая история.

Но у христианской традиции имеется свой взгляд на колено Дана, и отцу Феофану он был хорошо известен. Иоанн Богослов в Апокалипсисе, перечисляя двенадцать колен Израиля, спасшихся в конце света, опускает это колено. Многие авторитетные отцы Церкви, разъясняя этот отрывок, говорят, что это колено вынесено за скобки, потому что из него произойдет Антихрист. Патриарх Иаков, пророчествуя о своих двенадцати сыновьях и их потомках, Дана назвал «змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад»12. А во Второзаконии Дан называется молодым львом «который выбегает из Васана»13.

А как переводится с иврита имя Арье? Правильно – лев. Для иудеев лев – символ колена Иудина. Изображение льва было вышито на военном знамени этого колена. Всё становилось ясным, лев – это зеркальный символ. Тот, кого иудеи примут за Машиаха, на самом деле окажется Лжемессией.

Глава 5. «Мистериум»

Джеймс Молом, один из самых богатых людей Америки, сидел на заднем сидении роскошного «Роллс-Ройса» и смотрел на мелькавшие за окном здания. Автомобиль двигался по Пятой авеню, здесь, на Манхеттене, неподалеку от собора Святого Патрика, располагалась штаб-квартира корпорации M&S, которую Молом возглавлял. Ему было всего тридцать пять лет, но он сумел создать огромную империю, куда входили крупнейший банк, страховая и IT-компании, промышленные предприятия, инвестиционные фонды и СМИ.

Да, у него были хорошие стартовые условия: наследство отца, владельца крупного венчурного фонда и строительного бизнеса, поддержка дяди – сенатора от Демократической партии. Но основная часть успеха, бесспорно, следствие интеллектуальных и предпринимательских качеств Молома: глубокого и аналитического ума, гибкого мышления, умения выстраивать коммуникации с людьми самых разных взглядов. Это и позволило в достаточно короткие сроки построить мощную финансово-промышленную корпорацию.

И сегодня она пополнилась еще одним активом: после длительных переговоров корпорация M&S приобрела достаточно популярную среди молодежи социальную сеть Friends. В планы корпорации входило интегрировать сеть в экосистему M&S и применять ее в банковском и страховом секторах. В тоже время Молом планировал подключить новый актив в сочетании с действующей клиентской базой к технологии Big Data и использовать для построения системы социального рейтинга. Тема применения социального рейтинга в Соединенных Штатах обсуждалась достаточно серьезно, у нее были сторонники и еще больше противников, но бизнесмен знал, что обязательно настанет время, когда законы разрешат использовать эту систему.

Структуры Молома и так владели солидным досье на каждого клиента корпорации, банк знал уровень его дохода и основные статьи расходов, страховая – состояние здоровья, интернет-провайдеры – религиозные, политические, культурные и сексуальные предпочтения, маркетплейсы сообщали, как клиент одевается и что ест. Уже сейчас у корпорации были инструменты поощрения в виде системы скидок и бонусов, а также разнообразные способы воздействия на клиентов. Но в будущем контроль и влияние на многомиллионную армию потребителей несомненно должны увеличиться, и он, Джеймс Молом, президент корпорации M&S, сыграет в этом ключевую роль. Молом был не просто исполнителем амбициозного плана, но главным разработчиком. Властолюбие и гордость являлись движущими мотивами его жизни. Молом хотел быть первым во всем, и он планомерно шел к поставленной цели.

Президент M&S направлялся на мероприятие, которое устраивал его фонд «Открытие». В сравнении с масштабной многомиллиардной сделкой по покупке Friends, оно выглядело мелковатым – вручение литературной премии «Мистериум» за достижения в области нетрадиционных религиозных исследований и популяризацию разного рода мистики. Учредить премию его уговорила супруга Хелен, давно увлекающаяся подобного рода вещами, она читала мистическую прозу и романы ужасов, регулярно консультировалась с тарологом и астрологом. «Дорогой, – говорила мужу Хелен, – в эру Водолея без одобрения и благосклонности высших сил и удачного расположения небесных светил бизнес делать нельзя».

«У меня свои гуру и бизнес-евангелисты», – отшучивался Джеймс, он был не против увлечения жены мистикой и модой, у нее был собственный бренд женской одежды, который она раскручивала. Детям, а их у Моломов было двое, мальчик и девочка, Хелен уделяла достаточно внимания, а потому он шел навстречу деловым инициативам супруги.

К тому же в последнее время Джеймс стал задумываться о том, как правильно использовать религиозные верования людей в построении общества. Он был технократом и будущее человечества хотел видеть без «бесполезных религиозных штучек», но и при этом понимал, что даже в технологически развитых странах полно людей самых разнообразных конфессий и верований. Он подумывал об открытии в корпорации департамента, занимающегося вопросами социологии религии, чтобы использовать эти данные для выработки общего алгоритма управления своими клиентами, и даже присмотрел пару кандидатов для работы в этом отделе.

И один из них был из числа номинантов премии «Мистериум», на него указала Молому жена. Похоже, Саймон Вуд, так звали этого человека, был хорошо известен в определенных кругах. Джеймс ознакомился с его биографией: Вуд был не просто мистическим писателем, он являлся наследником мебельной империи отца и владельцем нескольких собственных бизнесов. Для Молома ценность такого человека резко возрастала, значит, этот мужчина с деловой хваткой, а не какой-нибудь увлеченный исключительно потусторонним писателишка. Такие партнеры и консультанты Молому были нужны. Хотя он пока что не решил, в каком формате могло бы осуществляться это сотрудничество. И еще из достоверных источников миллиардер узнал информацию, которая была закрытой: Вуд возглавляет таинственный орден «Утренняя звезда».

На это мероприятие глава M&S ехал с удовольствием, ведь оно, пусть даже на короткое время, позволит ему забыть об индексах, котировках, назначениях и других финансовых и управленческих проблемах.

***

Саймон, Кевин и Бритни только что прилетели из Лондона в Нью-Йорк для участия в церемонии вручения литературной премии «Мистериум» и шли к выходу из здания аэропорта имени Джона Кеннеди.

– Как мы вовремя, пару минут назад объявили штормовое предупреждение. Скорее всего, будет задержка рейсов. Ой, смотрите, наш знакомый, – Бритни кивнула на журнал Time, стоявший в витрине газетного киоска.

На обложке красовался портрет человека, составленный из двух половинок. Справа реконструированное лицо царя Ровоама, а слева, разделенная еле заметной полоской, фотография Арье Данеля. На первый взгляд казалось, что это фотопортрет одного человека, настолько были похожи совмещенные изображения. «Арье Данель – потомок иудейского царя Ровоама», – подпись под фотографией анонсировала главную тему выпуска. Саймон нахмурил брови и купил журнал.

– Наш человек, – неожиданно сказал Вуд. – Он находится в чистилище.

Бритни и Кевин, не понимая, о чем он говорит, переглянулись.

– В чистилище, в круг гордецов его поместил Данте14. Я имею в виду царя Ровоама, – засмеялся Саймон. – Сколько раз я вам говорил, надо больше читать!

***

В просторном конференц-зале отеля «Эквинокс» собралась серьезная публика – писатели, редакторы и издатели мистической литературы. Премия, учрежденная фондом Молома три года назад, уже стала заметным культурным явлением, заявок поступало очень много. У «Мистериума» был привлекательный премиальный фонд и хорошие условия по продвижению работ для номинантов. Само участие в шорт-листе премии уже было неплохим достижением.

В зале царило оживление, участники находились в предвкушении объявления результатов. Напряженности добавляла нервная музыка, трели флейт, низкие «шаги» фаготов и литавр, взвизгивающие триоли струнных – приглашенный оркестр исполнял симфоническую поэму «Ночь на Лысой горе» Модеста Мусоргского. Наконец все расселись, и ведущая в экстравагантном костюме начала церемонию. Джеймс Молом сидел в первом ряду рядом с красавицей-женой и внимательно следил за происходящим.

Первым номером шла заявленная в программе номинация «Рассказ». Ведущая зачитала имена претендентов:

– Швейцарская писательница Анн-Лиз Берг с рассказом «Ребенок Розы и Мари». Кристофер Баррингтон, австралийский писатель, – «Дух капитана Кука». И третий писатель… Так, странно, страна не указана, лишь псевдоним – Брат Интеллектус с рассказом «Бог рандома15». А победителем становится…

Второй ведущий, высокий худой мужчина с длинной седой бородой в ярко-желтой чалме и оранжевом одеянии, напоминавший больше факира или дервиша, чем ведущего престижной премии, открыл конверт и сказал хорошо знакомым хриплым баритоном:

– Друзья, надеюсь, вы меня узнали в моем новом обличии?

Зал засмеялся и захлопал, по голосу присутствующие определили человека в столь экстравагантном наряде, им оказался знаменитый голливудский актер, снявшийся в топовом мистическом сериале.

– А победителем в номинации «Рассказ» становится… – ведущий сделал обязательную паузу, – Брат Интеллектус.

На сцену взошел взлохмаченный молодой мужчина с окладистой бородой. Одет он был достаточно просто, джинсы, кроссовки, футболка и пиджак. Мужчина поправил толстые очки в роговой оправе:

– На самом деле Брат Интеллектус – это псевдоним, но не мой, а Искусственного Интеллекта. А я лишь руководитель команды, которая разрабатывала его. Мы долго бились над алгоритмами и, как видите, довольно успешно. Теперь Брат Интеллектус вошел в область таинственного и стал коллегой всех причастных к мистике. Прошу любить и жаловать его, а также Джеймса Молома, придумавшего использовать Искусственный интеллект в литературе и организовавшего нашу работу, – программист слегка поклонился Молому.

Президент компании M&S привстал со своего места, обернулся к залу и помахал рукой. Зал встретил его громкими аплодисментами.

А этот замечательный приз, – айтишник поднял вверх награду, статуэтку Гермеса Трисмегиста, – отправится в нашу научную лабораторию вдохновлять программистов на написание программного кода!

После объявления победителей в номинациях «Новелла» и «Роман» ведущая зачитала короткий список участников в номинации «Научное исследование». Это были следующие работы: «Зороастрийские истоки иудейской веры во всеобщее воскресение» французского ученого, «Влияние египетской Книги мертвых на христианское учение о посмертной участи души» за авторством немецкого египтолога и религиоведа, а также «Полная история ведьмовства на Британских островах» исследователя из Англии.

Финалистом неожиданно для всех присутствующих оказался Саймон Вуд с «Полной историей ведьмовства». Он взлетел на сцену и почти вырвал из рук председателя жюри статуэтку Гермеса Трисмегиста.

Саймон был безумно рад, его непомерное тщеславие было умащено наилучшим образом. Широко улыбаясь, он обратился к публике:

– Благодарю жюри и всех присутствующих, для меня большая честь получить эту престижную награду, учрежденную господином Моломом, – он повыше поднял статуэтку. – «История ведьмовства на Британских островах» не только мой труд – это работа целой команды, в том числе моей семьи, бережно хранившей и передававшей из поколения в поколение историю и секреты темного искусства. На написание этого труда меня вдохновил сподвижник великого Кроули16, английский писатель и исследователь оккультизма Монтегю Саммерс17, он как-то посетовал на отсутствие полноценных работ по истории ведьмовства в Европе. И этой книгой, получившей сегодня великий приз, наше издательство открывает серию исследовательских работ по данной теме. Всем спасибо! Punor!

В конце Вуд произнес фразу на незнакомом языке и весь зал, поднявшись на ноги, стал громко аплодировать. Предыдущие финалисты почему-то не удостаивались такой чести. Молом инстинктивно поднялся вместе со всеми, но хлопать не стал. Он оглядывался по сторонам и не мог понять причину возбуждения публики. Казалось, она подпала под власть некоей силы. «Браво, Саймон! Брависсимо!», – скандировал зал. Его супруга кричала и рукоплескала вместе со всеми.

– Милый, поздравляю! – Бритни обняла подошедшего к ней Саймона. – Тебе не надо было применять заклинание аплодисментами, тебе и так все громко хлопали.

По окончании вручения наград участники мероприятия переместились в зал, где был организован фуршет. Повсюду сновали официанты с шампанским. Вуд беседовал с Мартином Кейном, финалистом в номинации «Новелла». Две статуэтки победителей стояли на высоком столике и смотрели друг на друга.

– На самом деле мое издательство занимается не только исследовательскими проектами по мистицизму, – говорил Вуд, потягивая шампанское. – Мы издаем и художественную литературу. Эзотерика – для посвященных и продвинутых, а для широкого круга – романы, новеллы и рассказы. Большое внимание мы уделяем образу дьявола. Я считаю, что он сильно искажен христианскими проповедниками и нуждается в реабилитации. И этим должны заниматься талантливые писатели, для этого нужно особое чувство, особый стиль. Вспомните хотя бы Мильтона:

О Князь! Глава порфироносных сил,

Вождь Серафимских ратей боевых,

Грозивших трону Вечного Царя

Деяньями, внушающими страх…18

Вам в новелле удалось достичь этой возвышенности, дьявол в ней выглядит очень привлекательно и романтично. Я считаю, что нужно писать больше книг, издавать больше произведений, в которых зло романтизируется.

– Спасибо, – скромно ответил Кейн. – Вообще-то я хотел показать, что борьба добра со злом ведется в сердце человека постоянно, и ее исход зависит исключительно от человеческой воли.

– Вы верно поняли и повторили мысль Достоевского, что борьба между Богом и дьяволом ведется в сердце, но вместе с этим писателем забыли сказать, что дьявол куда чаще оказывается победителем, – усмехнулся Вуд.

– Господа, рад вас приветствовать на «Мистериуме», – к ним неожиданно приблизился учредитель премии Джеймс Молом.

– Саймон, – он кивнул Вуду. – Преподобный, – Молом улыбнулся Кейну.

Вуд недоуменно уставился на Мартина.

– Мартин Кейн – католический священник, – разъяснил ситуацию Молом. – Третий год участвует в нашей премии, а в этот раз оказался победителем.

– Подобно Монтегю Саммерсу, о котором Вы упоминали сегодня, а ведь он был клириком Церкви, я интересуюсь оккультизмом и на досуге пишу рассказики и новеллы, – как бы оправдываясь, сказал Мартин, обращаясь к Вуду.

– Позвольте ненадолго забрать блистательного Саймона? – Молом обратился к преподобному.

– Да, конечно. – Кейн не возражал.

– Рад был познакомиться, давайте переговорим позже, обсудим Ваше возможное сотрудничество с лучшим мистическим издательством Великобритании. – Вуд, улыбаясь, глянул на Молома и протянул священнику руку. При рукопожатии он немного напрягся, что-то его насторожило в его новом знакомом. Он взял со стола статуэтку и проследовал за президентом M&S.

***

Молом с Вудом прошли в один из кабинетов, примыкающих к конференц-залу. Сопровождающий человек закрыл за ними дверь, и они расположились в кожаных креслах. Из приоткрытого окна в комнату врывался свежий ветерок.

– Как тебе мероприятие, Саймон?

– Всё очень здорово. Приятно оказаться среди единомышленников, – ухмыляясь, ответил Вуд. – Все свои, кроме этого священника.

– Формально Мартин Кейн представляет Католическую Церковь, но он давно занимается исследованием оккультизма, пишет на эти темы книги.

– Может, у него и есть интерес к мистике, но душа его на стороне Света.

– Как ты это определил, увлекаешься физиогномикой? – засмеялся Молом.

– Нет, я чувствую человека, у меня есть способность видеть, на чьей он стороне – Света или Тьмы. Преподобный на стороне Света, я это понял по рукопожатию. Но это естественно, ведь он же священник.

– Способность? Ты серьезно? – скептически спросил Молом. – А что скажешь про меня? На чьей я стороне?

– Дайте руку. – Вуд сжал протянутую кисть. Одновременно он внимательно рассматривал лицо Молома. Большой и широкий лоб миллионера прикрывала русая челка с еле заметным рыжеватым оттенком, прямой чуть заостренный нос, сросшиеся брови, светло-серые глаза, пухловатые губы, волевой подбородок. Рукопожатие крепкое. Саймон сосредоточился на своих ощущениях. Никогда он не чувствовал такой силы. – Поразительно, впервые в жизни вижу такое. Небывалая мощь. Можно сравнить с энергией черной дыры или с квадратом Малевича. И я не наблюдаю здесь ни капли Света!

– Как же так, Саймон? – Малом хоть и был польщен данной характеристикой, но решил поспорить с Вудом. – А почему ко мне тянутся люди? Разве их привлекает не свет моей души? С моей корпорацией хотят сотрудничать персидские шейхи, китайские бизнесмены, русские олигархи. Они слетаются на этот свет! Вместе со своей командой мне удалось построить гигантскую финансовую империю. И мы не собираемся останавливаться на достигнутом. Мир огромен, и нам предстоит его завоевать. Нам с тобой, Саймон!

Вуд смотрел на собеседника и думал: «Куда он метит? Хочет оставить бизнес и заняться политикой? Возможности для этого у него превосходные». Но свои мысли он не стал проговаривать вслух, а всего лишь спросил:

– Желаете поглотить все крупные банки Америки? Купить остальные соцсети? – Вуд уже прочитал о состоявшейся сделке, покупке Friends. – Стать несменяемым лидером рейтинга миллиардеров Forbes? Или что-то еще? Какие у вас планы?

– Далекоидущие. И мне нужны такие талантливые люди, как ты. Я знаю, что у тебя крепкие связи в британской элите, с ней ты взаимодействуешь через общество «Древо познания». Кстати, зря ты из него ушел.

– Вам и это известно? – удивился Вуд.

– Мне многое известно, Саймон. Честно сказать, я не совсем понимаю, зачем в XXI веке устраивать тайные общества. Неужели нельзя решать деловые вопросы напрямую или хотя бы через саммиты, форумы, клубы? Сейчас огромное количество разнообразных форматов. Но раз политики и бизнесмены Старого Света, да и Нового тоже, отдают дань традиции и вступают в тайные общества, мы будем работать над централизацией их деятельности, – здесь Молом несколько преувеличил свои возможности, он всего лишь хотел произвести на своего собеседника впечатление, будто ему подвластна и эта область.

– Вам-то это зачем? У Вас абсолютно другая сфера деятельности. В эту область, извиняюсь, дилетантам лучше не соваться.

Молом поморщился, но сделал вид, что не заметил неприятного эпитета:

– Я агностик, но верю социологии, а она говорит, что множество людей во всем мире религиозны, они верят в Бога, в Высший Разум, в дьявола, во что именно, не так важно. Верования являются очень эффективным инструментом. Религия и мистика – это рычаги управления людьми и всем миром. Ты же видишь, что на своей премии я одинаково рад и христианскому священнику, и язычнику, и сатанисту? Каждому найдется место в обществе, которое мы строим. И ты можешь стать участником этого процесса. Не наблюдателем, а его созидателем!

– Я не хочу находиться рядом с христианами, у меня к ним, как бы это помягче сказать, неприязнь. Тем более не желаю строить с ними общество.

– Да ладно, твои предки жили в христианской Англии, однозначно они были членами Англиканской Церкви.

– Моя семья и мои предки, чтобы сохранить древнее учение, вынуждены были притворяться христианами. Но они всегда поклонялись Темному владыке, – Вуд решил говорить с Моломом начистоту.