Нулевой мир 4. Мера Зверь бесплатное чтение

Глава 1. Суд

Первая книга цикла: https://author.today/reader/87142/690826

* * *

Я открыл глаза.

По разрушенному залу ходили несколько рыцарей, звери. Некоторые были магами, одетые в длинные синие рясы. Везде лежали трупы — они еще не исчезли, и над ними склонялись, проводили какие-то пассы руками.

Над телом обезглавленного демона склонился очень высокий и плечистый маг, на нем тоже была синяя мантия, но на голове красовалась еще и сильверитовая диадема.

Человек-маг! Я с некоторой долей удивления понял это…

— Выжил? — прозвучал вопрос у меня над ухом.

Я вскинулся — приор Зигфрид сидел на подножии перед троном, в одном шаге от меня. Часть доспеха была снята, его грудь перебинтована, и рука притянута бинтом к телу. Меч лежал совсем рядом, рукоять возле здоровой левой руки. Зигфрид был осторожен…

Хотя я и так был уверен, что он и с одной левой рукой на голову выше зверя. А уж про первушника-то я молчу.

— Что молчишь, зверь? Ты имеешь право говорить, — усмехнулся приор.

Зверь?!?

Я резко сел и глянул на свои руки. Большие ладони, жилистые предплечья… Та бедная рубаха, что была до этого надета на мне, совсем доконалась — висела отдельными нитками на раздувшихся мышцах груди. Конечно, я был меньше Зигфрида по размерам, но все же, в сравнении с тем первушником, я был уже не дохляком.

Из меня вырвался сдавленный смешок.

— И ведь даже не скажешь, что зверье пустое, — продолжал приор, — У тебя проглядывается четкий личный путь, вторая ступень.

Вторая?!? Я снова удивленно обернулся на приора.

Его ненавидящий взгляд заставил меня успокоиться. Сейчас не время удивляться, надо решать проблемы. Я спросил:

— Что будешь делать, приор?

— Ну, когда ты был нулем, то убивал зверей… Потом случилось невиданное, ты стал первушником — и опять убивал зверей…

— Мне приходилось. Иначе бы меня убили.

— Кого в Инфериоре волнует такая мелочь, как жизнь нуля? — скривился Зигфрид, — Да, первушник чуть ценнее, но только чуть…

Я осторожно подобрал ноги, и пальцы Зигфрида оказались возле рукояти.

— Не двигайся, зверь. Я не доверяю тебе.

— Я тоже не доверяю тебе, приор, — ответил я.

— Дерзкий зверь, — голубые глаза прищурились.

А я расхохотался, завалившись обратно на пол. Да сколько можно уже? Сила, к которой я так стремлюсь, не приходила одна… Враги вокруг все равно сильнее и сильнее.

Я был дерзким нулем, потом дерзкой первотой. Сейчас дерзкий зверь! Когда-нибудь я буду на равных хоть с кем-нибудь говорить?

— Я видел в тебе демона, зверь, — сказал приор, — По всем законам Инфериора, я по-любому должен тебя казнить.

Покрутив головой, я подметил, что к нам старательно не подходят. Маги ходили с пергаментами и, запрокинув голову, перечерчивали все рисунки. Тела поверженных собирали, сыпали на них каким-то порошком. Голову и тело демона поместили в деревянный ящик, тоже засыпали…

Зигфрид проводил мой взгляд.

— Доказательства надо сохранять, — вздохнул приор, — Все здесь — доказательство. И даже ты…

— Я тоже должен тебя казнить, — неожиданно ответил я.

Ладонь приора так и опустилась на рукоять меча, пальцы сжались так, что побелели костяшки. Я лишь скосил взгляд в сторону — совсем недалеко лежал зверь с копьем, тело этого стражника еще не успели убрать. Но я предпочел не двигаться.

— Настолько дерзкий зверь, что не знаешь границ…

— Твой отец, — я кивнул на ящик с телом демона, — кого-то там предал, и тот просит твою голову в обмен на услугу.

Зигфрид долго сверлил меня взглядом, о чем-то размышляя. Видимо, думал, надо ли рубить меня сразу. Затем он потер шею.

— Голову, говоришь?

— За деяния предков надо платить. Так мне сказали.

Приор взглянул на ящик с телом, потом на лежащего неподалеку Мэйнарда, и вздохнул:

— Мне еще долго расплачиваться за дела отца.

Я наконец встал. Зигфрид, не отпуская меча, тоже поднялся.

— Ну, и что будем делать? — спросил я, — Ты уже давно мог меня убить…

— Я буду тебя судить, — спокойно ответил тот, — Все должно быть по законам Неба. Тем более, ты спас мне жизнь.

Я с усмешкой ответил:

— Странный способ выражать свою благодарность…

— Зверь, следи за языком. Небо не просто так определяет каждому его меру.

Чуть поодаль от нас стояло несколько стражников-зверей. Около десятка, не меньше. Я только сейчас догадался, что они стояли здесь ради меня — это было мое сопровождение.

Зигфрид кивнул им, и меня взяли в круг.

— В замок его, к судилищу.

* * *

Что такое суд человека?

Мы находились на крыше одной из башен огромного замка. Здесь вполне мог уместиться двор крепости Альфы из Вольфграда. И это только одна из башен.

С запоздалым удивлением я понял, что в центре тоже стоит обычный камень, с небольшой выемкой посередине. Все, как и в прошлом моем обряде с участием Неба.

Вокруг на штандартах развевались длинные синие флаги. Они полоскались под сильным ветром, но ограждение башни было построено таким образом, что до нас долетали только отдельные порывы.

С нами было немного народа. Звери-стражники ушли, и рядом остались только четыре рыцаря, держащих наготове мечи, да тот маг в сильверитовой диадеме. Ну и, конечно, сам приор.

— Мой господин, — промолвил маг, — Позвольте мне покарать преступника.

Зигфрид обернулся и недовольно поморщился.

— Сейчас такие времена, Улрич, что я не могу никому доверять, — он покачал головой, — Слишком много вокруг меня предателей.

Рыцари удивленно переглянулись, и трое сделали шаг ближе к магу. Тот обеспокоенно обернулся, потом быстро пролепетал:

— Я никогда бы не посмел, великий мастер! — Улрич склонил голову.

— Надеюсь, Улрич, надеюсь, — приор кивнул, потом махнул мне, — Пошли, зверь.

Я с сомнением обернулся на рыцарей и мага, а потом двинулся вслед за Зигфридом к камню. Вот чего я меньше всего боялся, так это суда Неба. Потому что виноватым себя не чувствовал.

Да и поговорить с этим Небом мне самому хотелось, давно пора уже выяснить отношения.

— Руки на камень, — скомандовал приор, и сам положил ладонь.

Я прижал ладони к грубоватой поверхности. Из пальцев Зигфрида выскочил огонек духа и упокоился в центральной выемке, подрагивая, будто пламя свечи.

Не было произнесено никаких слов или заклинаний, ничего. Просто вдруг хлопающая на ветру ткань замерла, и время остановилось…

Удивительно, но в этом временном кармане Зигфрид был вместе со мной. Он тоже удивленно посмотрел на меня:

— Ты меня слышишь, зверь?

— Да.

Приор, покачав головой, сказал:

— Не имеет значения. Суду Неба быть!

И он, подняв голову, задвигал губами, что-то шепча. Я стоял, некоторое время пытаясь прислушаться, что же он там бормотал.

Но тут мощный голос прорезал окружающее пространство:

«Отпусти его!»

Удивленный взгляд Зигфрида воткнулся в меня:

— Что?

«Вы равны. Он тоже может вынести тебе приговор».

Я усмехнулся, глядя на реакцию Зигфрида. Бедный приор, сегодня его привычный мир порушился несколько раз. Надеюсь, он выдержит такие тяжелые удары судьбы…

— Приговор?!? Мне?

«Человек, ты думаешь, что безгрешен?»

Зигфрид вскинул голову, и воскликнул:

— Но, Небо, как же так?!? Я не понимаю…

Я тоже посмотрел наверх. Небо? Почему Зигфрид думает, что говорит именно с Небом? В прошлый раз у меня создалось четкое впечатление, что там, сверху, за микрофон может сесть кто угодно.

И мой дар судьи от ангела спокойно перевесит любое его решение.

«Сильная воля имеет право судить, как и ты».

Зигфрид опустил взгляд — Зигфрид смотрел на меня со смесью опаски и уважения. Судя по всему, он не ожидал, что судилище может оказаться ловушкой для него самого.

«Человек, у тебя много дел в своем приорате. Сегодня ты осознал, насколько глубоко проникла Бездна?»

— Да. Осознал.

«Этот зверь — твой единственный союзник».

Я с сомнением посмотрел наверх. Что за мода пошла — все меня в союзники хотят.

«Марк, на чьей ты стороне?»

Обращались уже ко мне. Простой вопрос застал меня врасплох.

— Я всего лишь хочу спасти близких… — осторожно подбирая слова, ответил я.

«Ты поклонился Бездне?»

— Нет.

«Ты служишь Небу?»

Я замолчал, наткнувшись на пристальный взгляд приора. Для него был очень важен мой ответ. Пауза затягивалась…

Всего пару часов назад, в самый решающий момент, рядом не оказались ни Абсолют, ни Небо. Только демон в моей голове, жертвуя собой, взялся мне помочь. А, кстати, где Белиар? Его что-то не слышно совсем.

Я понял. Что немного волнуюсь. Надеюсь, с бельчонком все в порядке.

— Нет, — громко ответил я, — Я никому не служу.

— Еретик! — прошипел Зигфрид.

Было видно, что ему хочется оторвать руку от камня, да просто свернуть мне шею. Но поднимет ладонь — и суд свершится. А сегодня на судилище были два преступника и два судьи.

«Тебе нужно сделать выбор», — спокойно ответило Небо.

— Надо будет, сделаю, — пожав плечами, сказал я, — Не вам решать. Не приору, и не тебе, незнакомый голос сверху.

Возможно, еще вчера бы я ответил — конечно, я служу только Небу. Но до этого я служил клану Лунный Свет, пытаясь отстоять их слово перед тем же самым Небом. При том, что оправдываться надо было перед зверями, которые творили свои темные дела, прикрываясь законами Неба.

Что тут говорить, я прекрасно видел, что творится в Инфериоре от имени Неба. Если бы я мог действительно выбрать, кому вынести приговор на этом судилище, я бы ткнул пальцем вверх и назвал достойного кандидата.

По иронии судьбы сегодня именно демон, верный последователь Бездны, спас мне жизнь. Хотя Белиар та еще змея, я чуял его хитрую сущность. Но он не стал лгать, искушая меня воскрешением Рычка.

Демон говорил со мной на равных. Обзывался, конечно, куда без этого…

Пауза затягивалась. Молчали все. Мне показалось, или Небо тоже чует свою вину?

— Поклонись Небу, еретик, — наконец, процедил сквозь зубы Зигфрид.

— Ага, щас, — усмехнувшись, ответил я, — Подними руку и попробуй склонить.

На лице приора заиграли желваки. Его рука на камне сжалась в кулак, он действительно затрясся, сражаясь с самим собой. Но отрывать руку нельзя, суд идет.

«Зигфрид», — наконец произнесло Небо.

Приор поднял взгляд, полный надежды. Я чуть не рассмеялся — у рыцаря на лице были написаны все его мысли. «Один приказ, великое Небо, и этот еретик умрет прямо здесь!»

«Обращайся с ним, как с равным!»

— Что?!? — привычный мир Зигфрида не просто рухнул, а сделал сальто-мортале.

Тут на меня обрушились видения.

Руины города… Библиотеки, колизеи, капитолии. Все разрушено.

Небо, почерневшее от копоти и дыма. Длинные ряды укреплений на улицах, среди обломков и разрушений. Звери и люди сражаются против зверей и людей.

Где-то сверху, в тучах, видны проблески, будто от молний — небесное воинство сражается с демонами.

Руины города тянутся до горизонта. Большой, поистине огромный город.

Война…

— Это война на востоке, — вдруг сказал Зигфрид, когда его силуэт прояснился передо мной, — Великий Престол Ордена.

— Престол?

— Столица столиц, — вздохнул приор, — Половина города уже разрушена, но прецептор держится…

Сказав это, он замолчал. Приор вспомнил, что сказал демон про прецептора — тот давно уже поклонился Бездне.

— Мне нужно освободить друга, — сказал я, вспомнив про Хали, — Тот, кто просил твою голову, обещал помочь. Но, я думаю, голова твоего отца тоже подойдет…

Приор заскрипел зубами. Больше всего ему хотелось просто прибить меня, дерзкого зверя.

Тут на нас пролился свет, и Небо сказало:

«Слушайте, зверь и человек».

Зигфрид склонил голову:

— Я внимаю, Небо!

Я промолчал, поджав губы. Еще не привык я к таким пафосным моментам.

«Зверь. Отнесешь голову демона Эзекаилу — и тот убьет тебя. Ты слишком слаб, чтобы говорить с ним на равных, но достаточно силен, чтобы Эзекаил захотел твой дух».

Я вспомнил, как полудемон-полуангел с Перевала говорил, что поднимает потихоньку меру, как может. Ну, да, первушник для него был бы не столь желанной добычей, как зверь.

— Я отправлю войско на Перевал, — отчеканил Зигфрид, — И предатель перестанет быть!

«Человек. Скольким воинам из твоего войска ты доверяешь?»

— Многим, — твердо ответил приор.

«А скольким воинам ты доверял вчера?»

Тут неколебимость Зигфрида пошатнулась, и он промолчал. Я так понял, когда Зигфрид ворвался в зал с демоном, он был уверен во всех своих рыцарях. А оказалось, половина была на стороне врага.

— Так что делать-то? — растерянно спросил Зигфрид.

«Зверь, на востоке ты обретешь силу и найдешь ответы на свои вопросы. Человек, тебе стоит заключить сделку со зверем. На равных».

— Неслыханно, — изумился Зигфрид, потом со вздохом сказал, — Небо, склоняюсь перед твоей волей.

«Зигфрид, тебе больше некому доверять. Марк, выбор за тобой. Таково решение Неба».

Свет сверху исчез, и синие знамена на флагштоках затрепетали, заполоскались по ветру.

— Дерьмо нулячье! — выругался Зигфрид, и с досады хлопнул по камню.

— Да! — я тоже шлепнул ладонью, — И не говори.

Меня тоже взяла злость. Никому не служу, но все равно, получалось, кому-то обязан.

— Не забывайся, зверь, — прорычал приор.

Я поднялся, бросив:

— А что ты сделаешь? — и пошел к выходу.

Рыцарь из дружины приора вырос на моей дороге, потянул меч из ножен.

— Не трогать зверя! — рявкнул Зигфрид, и рыцарь с ошарашенным стуком вогнал меч обратно.

Я усмехнулся. Люди стояли удивленные, переглядывались.

Взгляд мага Улрича бегал между мной и приором:

— Великий приор, как это понимать?

Зигфрид, вскочив от камня, догнал меня, его тяжелая рука опустилась мне на плечо:

— Постой, зверь.

Я обернулся. Так-то я понимал, что помощь мне все равно нужна помощь, но, когда я получил свободу от самого Неба, терпеть чванство высшей меры я уже не мог.

— Зверь, прими мои извинения, — сухо произнес Зигфрид.

Раздался нестройный вздох среди людей, а Улрич вдруг вытянул палец в мою сторону:

— Не может быть! Зверь, равный человеку!!! Как и было предсказано великой Бездной, — его глаза безумно забегали, вокруг его посоха заструилась магия…

С тихим шелестом меч Зигфрида покинул ножны и яркой дугой пролетел через шею мага. Голова Улрича покатилась по полу, на лице так и застыло удивленно-безумное выражение.

Зигфрид уничтожающим взглядом посмотрел на четверых рыцарей перед собой. Те, видя гнев приора, отступили на шаг, но к мечу не потянулись.

— Кому-нибудь можно верить в этом городе? — тяжело дыша, произнес Зигфрид.

— Великий мастер, мы никогда… — каждый рыцарь замотал головой.

— К камню! — рявкнул приор, — Клятву верности Небу!

Трое пошли без единого сомнения, а вот один замешкался…

Время потекло медленно, будто я тренировался с копьем целый час. Клинок предателя, рассекая воздух, летел мне в горло. Хотя я и был уже быстрее и ловчее, но тело зверя второй ступени не успевало отпрыгнуть от атаки человека. Напрягая все жилы, от пытался уйти от удара.

Острие почти достало до моего горла…

— Великая Бездна-а-а! — только и успел крикнуть рыцарь.

Меч приора оказался быстрее нас обоих. Он разрубил летящий мне в горло клинок, а потом вонзился в грудь рыцарю, с легкостью пробив доспехи даже на спине.

Зигфрид растерянно прошептал бедняге в лицо:

— Как ты мог, Дитмар? Мы ведь столько были вместе… Я тебе жизнь спас!

Тот, откашливаясь кровью, презрительно ответил приору:

— Моя жизнь принадлежит Бездне!

Зигфрид зарычал и пинком скинул рыцаря с клинка. Тот отлетел, кувыркнувшись пару раз, и затих.

Остальные трое возле камня смотрели на тело поверженного соратника со смесью печали и страха. Рыцари осознавали, что ересь глубоко проникла в их ряды.

— Клятву! — рявкнул приор.

Они встали, опустив руки на камень, выпустили мелкие огоньки духа, и громко произнесли слова верности. Ничего не произошло, и Зигфрид рядом со мной облегченно вздохнул.

— Тяжелые времена грядут, — Зигфрид, даже не вытирая клинок, вогнал его в ножны, — Я не знаю, кому верить.

Я промолчал.

Рыцари подошли и опустились на колено:

— Мы всегда будем верны тебе, великий мастер!

— Зверь, ты подождешь? Прошу тебя, — с неожиданным почтением попросил приор.

— Да, — я уже чуть остыл, и остановился чуть поодаль.

Приор кивком подозвал к себе одного из воинов, самого старшего:

— Быстро спустись в Клоаку, проверь, что делал с телами Улрич. Голова демона должна остаться целой, ясно?

Тот кивнул и готов был уже броситься исполнять приказ, но Зигфрид задержал его:

— Возьми с собой деревенских зверей, да побольше… Я не знаю, кому можно доверять.

Рыцарь кивнул и исчез в проходе.

Приор подозвал двоих оставшихся, они были явно моложе:

— Вы понимаете, что происходит?

Те переглянулись, взгляды у них были испуганные. Они слаженно кивнули, и Зигфрид быстро заговорил:

— Вы дали клятву Небу, вам я могу верить. Вы сами видели, сколько вокруг предателей.

— Но что делать, мастер? — растерянно спросил один.

Тот был совсем молодой, и, судя по лицу, ему представлялось, что внизу целая армия предателей, которая только и ждет, как напасть.

— А ну, сопли подотри! — рявкнул приор, — Только мы можем спасти Синий Приорат. Предатели сами друг другу не доверяют…

Я понимал, о чем говорил Зигфрид. Мэйнард служил Вотану, при этом был в сговоре с прецептором. Вотан отрекся от Бездны, а прецептор, наоборот, склонился перед ней.

Думать, что заговорщики — единое целое, это заранее проиграть. Тут схема гораздо запутаннее, и я уверен, сами предатели, спроси их, не разберутся, кто кому служит. Тут все обманывали всех.

— Потихоньку посылайте сюда начальников стражи. Скажите, я звал на башню посоветоваться…

— Хорошо, великий приор.

— Только спокойнее. Никто не должен ничего заподозрить. Передайте мою просьбу и возвращайтесь.

Рыцари собрались убежать, но с сомнением глянули в мою сторону. Они явно боялись оставлять своего приора со мной наедине. Я усмехнулся — а ведь я всего лишь зверь.

— Ему вы точно можете доверять, — рявкнул приор, и воины быстро исчезли.

Мы остались с Зигфридом наедине:

— Что будем делать, Марк?

Я пожал плечами:

— Если бы я знал. Я понял только, что мне надо на восток.

Зигфрид потер подбородок:

— Ну, что, пришло время заключить сделку? На равных?

Дорогие читатели, ваши лайки и комменты, как всегда, доставляют автору неземное удовольствие!

Глава 2. Последний из стаи

Ветер так и полоскал синие знамена, подвывая в башенных зубцах. Редко долетающие порывы подхватывали плащ Зигфрида, откидывали волосы — казалось, рыцарь в сильверитовых доспехах передо мной сошел с картины.

— Откуда такое доверие? — задал я первый же вопрос.

— Небо велело, — голубые глаза смотрели, изучая меня.

Враждебности я не ощущал, но чувствовалась настороженность. Почудились мягкие коготки, ворошащиеся в моей голове — приор что-то хотел подсмотреть в моих мыслях. Я, пытаясь закрыться, покачал головой:

— Разве так начинают сотрудничество?

Коготки исчезли, и рыцарь пожал плечами:

— Ну, тут просто любопытство…

— Что ты хотел, приор?

— Зверь, — начал было Зигфрид, потом поправился, — Марк. Не думай, что тебе не нужна помощь. Я не знаю твоей цели, но знаю, что прецептору ты зачем-то нужен.

— Как и этому демону внизу…

— Разве я не достоин знать правду? — со вздохом спросил Зигфрид, — После того, как само Небо рассудило нас.

— А кто сказал, что я доверяю Небу?

Эти слова хлестнули приора, словно пощечина. Он по привычке потянулся к рукояти, но остановил руку, просто сжав кулак. Потом он, поморщившись, приложил два пальца ко лбу и посмотрел наверх:

— О, Небо, это слишком серьезное испытание.

Я тоже посмотрел наверх, но не стал усмехаться, решив проявить уважение. Я и сам не знаю, что так взъелся — приор отнесся ко мне по-человечески.

Мне едва удалось сдержать смех. В Инфериоре человек должен мне срубить башку за все то, что я наговорил — и это будет «по-человечески».

— Великий приор Зигфрид, — после паузы произнес я, стараясь говорить ровнее, — Скоро сюда наверняка прибудет прецептор, а ему, я думаю, будет наплевать, равны мы с тобой или нет.

— Ты прав, Марк. Это смешно звучит, но сейчас во всем этом мире, — он прервался, сделав глубокий вдох, — Особенно после сегодняшних событий… Подумать только, собственный брат! И мои люди… Я же многим жизнь спас, и они мне жизнь спасали! Спина к спине, из одного котелка ели. Это просто…

— Великий приор, что ты хотел сказать?

— Кхм… Я отвлекся. Марк, в этом мире сейчас ты единственный, кому я могу доверять.

Я нервно пригладил волосы. Как-то смущали меня такие моменты откровения. Я же видел, что это великая личность для Инфериора. Пусть это всего лишь приор, один из двенадцати, как я думаю.

Или из тринадцати?

Эта мысль резанула меня совсем неожиданно…

— Что? — спросил Зигфрид, заметив мое состояние.

— Сколько приоров в Инфериоре? — задал я совершенно наивный вопрос.

— В Орден входит двенадцать великих приоратов, — отчеканил Зигфрид, будто говорил заученный текст, — Сам посланец Каэля установил такой порядок, и он был нерушим уже много тысяч лет…

— Был нерушим? — задал я наводящий вопрос.

Хотя у меня с каждым словом приора возникало еще больше вопросов. Я уже слышал про Каэль, но не знал точно, что это. И кто этот посланец? Ангел? Бог? Абсолют?

Все смешалось в моей голове…

— Ну, Орден строго следит, чтобы…

— Великий приор Зигфрид, скажи мне прямо, — прервал я его, — Ты можешь быть тринадцатым приором?

На лице Зигфрида заиграли желваки, и я вдруг с ужасом осознал, что попал в точку.

— Да твою-то мать! — выругался я.

— Как смеешь, зверь, в присутствии… — начал было Зигфрид, но, бросив быстрый взгляд наверх, сказал только, — Не ругайся! В присутствии третьей меры нельзя этого делать, если хочешь дольше оставаться живым.

Я, стиснув зубы, только и сказал:

— Даже не хочется спрашивать, как так получилось…

Зигфрид долго молчал, подставляя волосы порывам ветра. Возможно, ветер помогал ему сдуть всю спесь. Было хорошо заметно, что приор наступает на горло своей гордости, пытаясь быть спокойным.

А я почему-то не мог остановиться — дерзость не просто так рвалась из меня наружу. Став зверем, я чувствовал внутри какую-то ярость. Она рвалась наружу, хотела крушить все вокруг, желала прогнуть этот мир под себя. В жилах струилась таинственная сила, и она хотела, чтобы я попробовал ее.

— Трон достался мне нелегко, — наконец, сказал Зигфрид, — Были стаи, которые поддержали меня. Были, которые стояли за моего брата, Хродрика.

Я с сожалением понял, что Желтые Скорпионы, предки Зеленых, поддержали тогда этого самого Хродрика. Интересно, они знали, что воюют на стороне еретика?

— Хродрик отлично скрывал, что поклоняется Бездне, поэтому мне долго не верили. Знай, Марк, я убиваю, когда слышу прозвище «тринадцатый». К счастью, оно почти забылось, но кто помнит, не решается произносить…

Мое лицо было красноречивее слов, и Зигфрид поспешно спросил:

— Да что случилось-то, зверь?

А я просто злился.

Этот гребанный Вотан из Клоаки прав был во многом. Все действительно выглядит так, будто Абсолют смеется надо мной. Эти «тринадцатые» так и будут появляться. Каждый раз, когда мне покажется, что я нащупал путь, или исполнил завет.

А если еще и Белиар окажется каким-нибудь «тринадцатым» демоном… Абсолют получит десять очков за самую удачную шутку тысячелетия.

Где этот чертов демон, когда так нужен? Неужели тоже теперь в каком-нибудь Чистилище? Я стиснул зубы — мне двоих теперь тащить оттуда?

— Вот же… — вырвалось у меня, и я горько усмехнулся.

Получается, сейчас я был просто обязан помочь Зигфриду… Вот хоть тресни!

— Смотрю, у тебя проблем не меньше моего, — улыбнулся Зигфрид.

— Сделка! — твердо сказал я, решив отбросить на потом все размышления, — Я рассказываю о себе, но ты тоже ничего не скрываешь. Без вот этого вот — зверю не положено, и все такое…

— Дерзкий зверь, — Зигфрид покачал головой, — Но я начинаю привыкать. Знаешь, в чем тяжесть высокого положения?

Я вопросительно глянул. Приору явно хотелось выговориться.

— В том, что нет настоящей дружбы. Когда я делаю ошибку, никто не скажет мне в лицо, что я идиот. А этого часто не хватает…

— Хорошо, Зигфрид, когда будет надо, я скажу тебе.

— Не забывайся, зве… Марк.

— Ты имеешь в виду, не забудь?

Приор нахмурил брови, стиснул челюсти, а потом со смехом выдохнул:

— Кто бы мне вчера сказал, что сегодня я буду выслушивать такое от зверя? Не поверил бы.

Я не ответил на это, решив не искушать судьбу — дружбе нужно время. Вместо этого я сказал:

— Я из другого мира, приор. Частичка Абсолюта, как мне сказали…

И я поведал приору свою недолгую историю жизни в Нулевом мире. Впервые рассказал все, как есть. Брови Зигфрида как подскочили, так и простояли все время в приподнятом состоянии.

Он не прерывал меня, не ставил под сомнение мой рассказ, не обвинял в ереси.

— Тринадцатый… И ты думаешь, что это я? — наконец, спросил он.

— Я уже ничего не думаю…

— Хорошо, — Зигфрид поднял руку, — Я тебя понял, с этим сам разберешься. Сейчас тебе нужна та девчонка мелкая.

Я кивнул, и добавил:

— Сила бы мне тоже не помешала.

— Силы на востоке тебе отвалят столько, не унесешь. Если жив останешься. А про первушку я сегодня осторожно узнаю, что смогу. Насколько помню, их много ушло туда… Сейчас такие времена, Престол Ордена наполовину разорен, и он просит много ресурсов.

Я поджал губы. Не особо приятно слышать, что первушка Грезэ — ресурс. Но и закатывать скандалы по этому поводу просто глупо.

— У меня тут будет очень много работы, — продолжал Зигфрид, — Но свой челов… кхм… зверь на востоке мне очень нужен. Прецептора надо выводить на чистую воду.

Я округлил глаза. Вот же дерьмо нулячье!

— Ты что, предлагаешь мне…

Зигфрид покачал головой.

— Нет, даже у меня не хватит сил справиться. Он может легко сместить меня, едва прознает, — Зигфрид выглядел слегка растерянным, когда говорил это, — Я постараюсь объединить приоров, и мне у себя еще надо разобраться. Найти всех крыс, да чтоб еще не получить клинок в спину.

Ясно, он пока рассуждал на пустом месте, пытаясь составить план действий прямо сейчас. С чего-то надо было начинать…

— Ты знаешь слишком много даже для зверя, Марк. Старайся скрывать это, — сказал приор, — И про жилу коррупта под Фольфградом никому ни слова.

— Это я понимаю. Но ведь и прецептор знает.

— Знает, но пока не может использовать это. Марк, я отправлю тебя на восток со свежей партией рекрутов.

— От какой же стаи, приор? — с сомнением спросил я, — Любой раскусит обман.

— Эх, жаль, времени нет. Сейчас, надеюсь, появится еще кто-нибудь, кому я смогу поручить тебя…

Зигфрид потер лоб — судя по всему, сейчас он решал кучу задач. Я не мешал ему, и глаза приора бегали по башенным зубцам, по флагам. Он с надеждой смотрел на небо, будто искал там подсказки, потом опускал взгляд на землю.

Честно, я сейчас не завидовал ему, и уж точно не хотел бы оказаться на его месте. Я достаточно пообтерся в этой жизни, чтобы понять, что такое — руководитель.

— Мне нужны веские доказательства против прецептора, Марк, — сказал приор, — И еще… Надо выяснить, кто в армии Ордена остался верен Небу, а кто отвернулся.

— Ясно. Ты хочешь сделать меня своим шпионом.

— Хочу. Но с твоей силой и комплекцией, — Зигфрид усмехнулся, — Даже для второй ступени зверя ты довольно крупноват. Да еще три стихии…

Не успел я удивиться, что, оказывается, силен как бык, так тут же он сразил меня заявлением о стихиях.

— Чего?!? — вырвалось у меня, — Ты хотел сказать две?

Зигфрид будто не услышал:

— Ну, на самом деле среди зверей такое редкость. Ты либо воин, либо маг. У воина, конечно, может быть стихийная магия, но это так… — приор небрежно махнул, — баловство. Но чтоб три сразу. Такое будет трудно скрыть.

Я пытался заглянуть в себя. Что же это за сила, которая просилась наружу, и распаляла такую ярость, что я с трудом следил за словами.

И все-таки, я уже подозревал, что это могло быть… Как говорится, с демонами свяжешься, будешь гореть.

— С какой стаей тебя бы отправить? — Зигфрид думал вслух над проблемой, — Хорьки? Лоси? Нет, земли Серых Волков нельзя.

— Белые Волки, — вдруг сказал я.

— Что? — приор удивился, — Их уже нет, Марк.

— Так придумай что-нибудь. Какую-нибудь историю… что нашли последнего там, где не ожидали.

Это казалось мне единственной подходящей идеей. Наследников Белых Волков осталось не так много, чтобы они попадались на каждом шагу.

Глаза Зигфрида вдруг загорелись…

— И правда! — он прищурился, — Стая уже понесла достаточное наказание, а ты томился у нас в казематах. По ошибке… Поэтому было решено снять родовой барьер, и ты добровольно ушел на войну.

Я непроизвольно коснулся талисмана на груди. Вот так вот, Рычок, твоя стая продолжает жить. Кто знает, может, услышат еще о Белых Волках?

— А твоя сила, — Зигфрид потирал руки, — Такое бывает. Ты же последний в роду, и Небо отсыпало тебе родовое наследство! Да, очень логично.

Мне только осталось кивнуть. Таких тонкостей я не знал.

— А может, ты не в тюрьме был, а в надсмотрщиках на строительстве Небесного Зиккурата? — продолжал Зигфрид.

— Это та пирамида на горизонте? — сразу же спросил я, — Что это?

Во мне горело, наряду с яростью, обычное детское любопытство. Кажется, эта третья стихия распаляла все.

Огонь… Он вспыхнул в моей голове, отвечая на мой призыв. Я здесь, возьми меня в руку, и сожжем все вокруг.

Я как-то непроизвольно подумал о Хильде. Интересно, что она скажет, когда узнает, что я теперь зверь, да еще и с огоньком?

Мне пришлось отбросить эту мысль. Вернувшись в Вольфград зверем, я засвечусь слишком сильно. И уж точно там скажут, что я никакой не Белый Волк. Бывший ноль, бывший первушник. Если вспомнить учившего меня мастера Скойла, то к таким зверям, как я, относились с пренебрежением.

Нужно время, чтобы меня забыли. Хильда всегда будет меня помнить, ей я доверяю, как самому себе. Но пока только так.

Я стиснул зубы от досады…

Зигфрид все это время с усмешкой наблюдал за мной, потом ответил, заметив, что я справился с приступом огненной одержимости.

— Престол Ордена разорен, и прецептор дал приказ строить Зиккураты по всем приоратам, — тут он замолк.

Сделав шаг в сторону, приор со всей силы пнул отрубленную голову мага:

— Дерьмо нулячье!

— Что?!?

— За стройкой ведь следил Улрич, ему помогал Мэйнард, — прорычал приор.

— Что такое этот ваш Зиккурат? — спросил я, пытаясь вернуть Зигфрида к разговору.

— Связь с Медосом, — устало ответил приор, обхватив голову, потом поднял внимательный взгляд, — Сейчас я скажу то, что зверю знать не положено.

Я упрямо поджал губы, и Зигфрид, усмехнувшись, продолжил:

— Ангелы не могут быть в Инфериоре просто так, на это уходит очень много сил. Это только на окраинах, где-нибудь в Проклятых Горах, они еще могут спуститься самостоятельно.

— А как же ауритовые доспехи?

— Помогают, но сам спуск очень… — он прервался, покачав головой, — Я и сам не так много знаю об этом. Проблема в другом — я несколько месяцев не следил за стройкой.

В этот момент послышались шаги. На башне показались трое — молодой рыцарь привел двоих бородатых воинов. Наверняка, суровые ветераны.

Судя по всему, это были те самые начальники стражи, и мне очень хотелось посмотреть их меру. Но я не стал рисковать.

— Мой приор, вы звали? Что-то срочное? — спросили они едва ли не в унисон.

Меня даже не удостоили взглядом, и я чуть отступил от приора на почтительное расстояние.

— Братья, — торжественно сказал Зигфрид, положив ладонь на рукоять, — К камню!

— Что?!? — ветераны переглянулись.

— Клятву Небу помните, надеюсь? — Зигфрид говорил уже, едва сдерживаясь.

Один из бородачей, пожав плечами, пошел к камню, а вот второй… Тот кинул уничтожающий взгляд назад, на воина, который привел их обоих сюда.

— Щенок! Так ты верен своему командиру? — зло бросил он, и потянулся к мечу.

Дальше все было, как по отработанному сценарию. Правда, Зигфриду не удалось сразу срубить голову этому ветерану — опытный воин не дал себя так просто поймать.

Приор и предатель закружились в танце, обмениваясь ударами. Ветеран у камня удивленно смотрел на это, не понимая, что происходит, и неуверенно потянулся к мечу.

Надо сказать, Зигфриду достался достойный противник. Никто не решался применить магию — отвлечешься, чтобы метнуть силу, и голова улетит с плеч. Огромные клинки летали так быстро, что смазались в единое пятно, позволяя увидеть себя только тогда, когда сталкивались.

Но приор не просто так взошел на трон…

— А-а-агрх! — раздался предсмертный хрип, и меч Зигфрида вышел из спины противника.

Его глаза горели адским огнем, когда он проткнул предателя. Приор надавил рукой на плечо ветерану, и с диким криком погнал клинок вверх, взрезая доспехи, как консервную банку.

Меч вышел через плечо бедняги, и тот свалился замертво, так ничего и не сказав. Я сглотнул — хорошо, что доспех имел жесткость и не дал трупу развалиться, иначе картина была бы еще более кровавой.

— Мой приор, — беспомощно произнес второй ветеран, вытянув меч, — Как это понимать?

— Керт, произнеси уже, к нулям собачьим, клятву Небу! — Зигфрид тяжело дышал, опираясь на окровавленный меч, и сверлил взглядом изуродованное тело. Он даже не повернулся.

Ветеран, постояв пару секунд, переглянулся с молодым воином у выхода. Затем сел к камню и провел обряд.

Едва он отошел от камня, приор вскочил, отбросил меч и кинулся обнять ветерана.

— Керт, мой старый друг, — когда он стиснул того в объятиях, по всей башне раздался скрип железа.

Приор плакал, и этот самый Керт, ничего не понимая, только похлопывал его по лопаткам, закованным в сильверит.

— Кто-нибудь объяснит, какого нуля здесь происходит? — он непонимающе крутил головой.

Его взгляд бегал между трупами мага, рыцаря и начальника стражи, с которым он пришел.

— Предательство, — приор отстранился, чтобы посмотреть на Керта.

Его глаза покраснели, на щеке задержалась скупая слеза, но во взгляде уже блестела сталь.

— Поклонники Бездны среди нас, — Зигфрид опустил голову, — Прости, учитель, что усомнился, но это мое бремя.

Керт уже по-другому посмотрел на разрубленного соратника.

— Да уж, — он поджал губы, — Треха пустая, вот почему он каждый раз опаздывал на молитву.

Зигфрид усмехнулся, потом посмотрел на молодого рыцаря, ожидающего у входа, и кивнул — мол, веди еще. Тот исчез в проеме.

— И что, мальчик мой, вот так каждого резать будешь? — с сомнением спросил бородатый Керт.

Приор покачал головой.

— А кто мне даст, они же быстро догадаются…

— Да, сегодня уже несколько командоров срочно отправились в земли зверей, это Улрич… — Керт осекся, уставившись на голову мага, и Зигфрид тоже с усмешкой посмотрел на казненного преступника.

— Что Улрич? — спросил Зигфрид.

— Он отдал им распоряжение. Сегодня что-то произошло в Клоаке, — Керт почесал затылок.

С этих слов я понял, что происшествие в канализации не стало достоянием общественности.

— Ясно, — приор кивнул, — Керт, друг, у меня к тебе просьба. Нужно проводить этого Белого Волка в земли Ящериц…

— Белого Волка? — удивленный взгляд пронзил меня, и я сразу повесил ментальную зищиту.

Все, что умел. И каменную стену, и просто закрылся от искорок, пронизывающих голову. Вроде получилось — сила зверя позволяла это делать.

— Да, ты не ослышался.

— Сделаем, мой приор, — спокойно ответил Керт, и даже не стал задавать вопросов.

Его сомнения можно было понять. Выглядел я непрезентабельно, как сбежавший из тюрьмы каторжник.

— Я возьму своих людей, — добавил бородач.

Зигфрид покосился на камень в центре, и Керт сразу же кивнул:

— Людей проверю…

— Оттуда отправишь его с обозом рекрутов на восток, на Северный фронт, к Фастреду.

— Но, мой приор, командор Фастред же…

Зигфрид посмотрел на меня, и ответил так, чтобы я слышал каждое слово.

— Да, я знаю, мы с ним враги. Но сегодня к друзьям у меня веры еще меньше.

Глава 3. Керт

Шагая впереди, Керт вел меня по огромным коридорам крепости. В некоторых местах потолки были настолько высокими, что эхо наших шагов прилетало с заметным запозданием.

Из огромных окон свет падал слабо — на улице был уже вечер. Поэтому освещалось все в основном с фонарей, висящих на стенах.

— Мой приор сказал, Белый Волк, чтобы я отвечал твои вопросы, — задумчиво сказал ветеран, — Не возьму в толк, что в тебе особенного?

Он обернулся на меня, и я пожал плечами:

— Не могу знать, мастер…

— И ты туда же, зверь, — Керт недовольно скривился, — Как тебя звать-то?

Я задумался. А ведь действительно, как? Марка не хочется светить в моей новой жизни, Спику пока что вообще опасно… Остается Перит?

— Вижу, придумываешь…

— Размышляю, мастер, — кивнул я, — Перит я, последний Белый Волк.

— Ну, пусть будет Перит. А ведь Белых Волков, как я слышал, уже и нет.

— Нет.

— А ты, значит, последний?

Керт говорил добродушно, без видимой агрессии. Мне и самому было особо неприятно обманывать хорошего друга приора, тем более, когда речь шла о банальном доверии.

— Ну, — я пожал плечами и честно сказал, — Великий приор сказал, что для меня это лучшая легенда.

— Ну, раз сказал, — короткая борода Керта дернулась, и он улыбнулся, — Значит, будем ее поддерживать, Белый Волк.

Я кивнул, улыбнувшись в ответ. Этот Керт мне явно нравился.

Коридоры закончились, и мы стали подниматься наверх. Винтовая лестница перемежалась большими залами, и меня поражала их пустота. Спрашивается, для кого строить такие огромные помещения, если в них никто не живет.

— Это восточное крыло башни Индиго, — пояснил Керт, — Здесь почти никого не бывает, тут были комнаты Хродрика.

Он едва не сплюнул, когда назвал это имя.

— Того самого? — спросил я, уже с другим интересом рассматривая помещения.

— Того самого. Зигфрид не хотел пользоваться ими, решил предать имя брата забвению, и отдал башню под нужды склада. Ну, внизу ты видел закрытые двери, там уже все забито… Наверх тяжести никто таскать особо не хочет, но легкие брони мы тут храним.

От моих глаз не скрылось общее опустошение, царящее в комнатах. Ни богатых гобеленов на стенах, ни резной роскошной мебели. Кое-где, конечно, не все успели растащить, оставались отдельные табуретки, валялись книжки…

— Да, тут просто грабили, — заметил мой взгляд Керт, — Приор не препятствовал, но самое ценное, конечно, приказал забрать.

Я хмыкнул. Правитель сменился, и установил свои правила. Вполне справедливо по отношению к еретику.

— А зачем меня сюда?

— Новобранцы пойдут через три дня только, до Ящериц добираться с обычной скоростью день. Спешить особо некуда.

— Почему земли Ящериц?

— Собираем поздний призыв туда. Таких опозданцев, как ты, например…

Я кивнул, а потом настороженно спросил:

— А те стаи, для кого ссылка на фронт — наказание… Они тоже туда пойдут?

— Ну, удобнее всех собрать в одном месте, — бородач пожал плечами, — А у тебя проблемы какие-то?

Я покачал головой:

— Никаких проблем…

Керт подвел меня к одной из запертых дверей:

— Ты говори, если что. Подберем тебе шлем, лицо чтоб закрывал…

Я кивнул, хотя вполне понимал, что шлем снимется по первому же велению командира. Керт провернул ключ, снял со стены рядом фонарь, и впустил меня внутрь.

— Тут у нас в основном для зверей…

Свет фонаря выцепил длинные ряды полок вдоль стен, стеллажи посреди комнаты. Все завалено доспехами — железные латы, кольчуги, краги, шлемы… У меня в глазах запестрело, я только рот открыл.

— Разбираешься? — сходу спросил Керт, — Совет нужен?

Не дождавшись моего ответа, он подошел к ближайшему стеллажу, вытянул красивый кожаный нагрудник с ярко-синими пометками и сунул мне в руки. Кожа была будто навощена, матово блестела от какого-то покрытия, оставляющего жирное ощущение на пальцах.

Я приценился к нему, посмотрел на свое новое мускулистое тело — вполне должен подойти. Вот только…

— Богатый слишком, — сказал я, — Новье прямо.

— И что?

— Ну, мастер, сам подумай? Я — последний из бедной стаи, и пусть даже история у Белых великая. И заявлюсь в штаб во всем новом…

— Так приор отблагодарил!

— Да с чего такая честь? — я покачал головой, — Нет, чтоб лишних вопросов не было. А приора я не люблю!

— В смысле, — Керт даже открыл рот, — не любишь…

— Ненавижу. Он весь мой род накрыл родовым барьером, — я говорил осторожно, как бы объясняя, — Я не должен его любить.

— Да чушь это нулячья.

— Не скажи, мастер. Из таких мелочей и строится легенда.

Ветеран только цыкнул, выразив общее свое мнение, а потом со вздохом, словно смертельно устал от дилетантов, сказал:

— Понял. Старье, значит, говоришь? Для одинокого гордого воина?

— Ну, что-то вроде…

— Так, а оружием каким владеешь?

— Копье.

Я поймал уважительный взгляд. Керт покрутил головой, рассматривая стеллажи, потом довольно бесцеремонно выхватил у меня нагрудник, кинул на полку, и поманил за собой.

Мы прошли в угол склада, и, чем дальше от входа, тем больше бардака тут наблюдалось. Ну, оно и понятно — проверяющий глянет через дверь, все красиво, и пойдет дальше.

— А вот на тебе чешую, — он будто крупную рыбину сунул мне в руки.

Длинная куртка была покрыта чешуйками, каждая размером с крупную монету. Правда, они заметно заржавели, и требовалось хорошенько почистить.

— Сам сказал, старье, — мне сунули тут же штаны с кольчужными вставками, а сверху накинули шлем.

А шлем был хорош. Шишак из чистого железа, обитый внутри кожей, с кольчужной бармицей. И тоже все требовалось почистить — ржавые пятна проступали тут и там.

Керт сунул мне плотные кожаные ботинки, кинул пару тканевых подкладок, и довольно бесцеремонно вытолкал меня за дверь.

Пройдя через зал, мы попали в другое помещение. Тут оказалось много оружия. Стойки, на которых красовались мечи, топоры, молоты, копья, щиты, все блестели от жира.

И тоже много ржавого в дальнем углу — Керт сразу же провел меня туда, где все это хранилось в большой сваленной куче.

— Эээ… — я с тоской бросил взгляд на передние стойки.

— Сам же сказал, тебе старье нужно.

— А почему не ухаживают за оружием? — с легким укором спросил я.

— Поучи меня еще, — огрызнулся Керт, — Это не основной склад.

Хотя было заметно, что мои слова слегка задели его, и кого-нибудь он сюда потом наверняка пришлет разгребать завалы. Ведь в этом же зале в самом начале хранилось вполне приличное оружие, а сюда, видимо, руки не доходили.

Я без разговоров сунул руки в кучу, нащупав древко, и вытянул копье. Оно еще не успело испортиться, и было очень хорошим, у меня прямо глаза загорелись. Массивный четырехгранный наконечник, достаточно длинный, с рогатиной-ограничителем. Само древко вставлялось в очень длинную втулку.

Таких хороших копий я еще не встречал, тут можно спокойно ловить удар меча, не боясь, что древко перерубят. Или засунуть в пасть медведю — железо он не перегрызет.

Я поднял взгляд — чуть поодаль стояли щиты. Душа у меня особо к щиту не лежала, но я подумал, что в таком деле лучше перестраховаться. Что-то мне подсказывало, что, если новобранец прибудет в полном обмундировании, это тоже вызовет вопросы. Ну и ладно, потом придумаю, что на них ответить.

— Закончил? — довольно грубовато спросил Керт.

Я взял круглый кованый щит-баклер и кивнул. Удивительно, но, будь я первушником, я бы не смог таскать такое тяжелое оружие. А сейчас, сжимая под мышкой доспехи и копье со щитом, я не испытывал перегруза.

Сила зверя так и просилась наружу.

— Сейчас отведу тебя наверх, — усмехнулся Керт, — Там, на башне, можешь махать сколько тебе влезет, попробуешь обновки.

Мы прошли еще несколько лестниц, поднимаясь все выше. Керт проводил меня на самый верх, открыв одну из неприметных комнаток. Стол, стул, кровать…

После запустения разграбленных залов тут создалось другое впечатление. Эти помещения наверняка использовались для гостей, которым надо быть вдали от суеты, и не особо показываться на глаза.

— Пожрать я тебе скоро принесу, камин сам разожжешь, — он кивнул на потухший очаг в углу, — Выход наверх там! — Он махнул на одинокую дверцу в конце коридора.

— Спасибо, мастер, — кивнул я.

— Одежда там, — он бросил взгляд на сундук, стоящий у входа, — Не на голое же тело будешь одеваться.

И Керт ушел. Я некоторое время постоял на входе, потом свалил все свое добро на пол, и сел на кровать. Наконец-то я остался один, и могу разобраться со своими новыми способн…

— Господин еще не разжег огонь? — произнес недовольный женский голос.

Я открыл глаза. В комнате стояла пожилая женщина-первушка с большим тазом в руках. Кряхтя, она поставила его на землю — полный! Как она его подняла?

Один взгляд на столб духа показал мне, что это третья ступень, и стихии — вода и огонь. Да, зверю гораздо легче смотреть на тех, кто ниже мерой.

Женщина уже ворочалась возле камина, и через миг на поленьях показались огоньки. Пламя разгоралось с неохотой.

— Мыться в холодине будете, я вам не маг великий, — проворчала женщина, потом обернулась, — Понятно, что зверь, но тут холод нулячий! Всю меру отморозить можно.

Она с укором смотрела на меня, рассевшегося на кровати, едва сдерживаясь, чтобы не начать ругаться. Я понимал, что ее так злило — я был все в том же, в чем бороздил вонючие реки Клоаки.

Я мог бы и послать ее куда подальше, рыкнув, но что-то не позволило. Вместо этого я стал стягивать грязную рвань, а первушка тут же подскочила, и стала сдергивать все сама.

Никакого стыда она не испытывала — судя по взгляду, я весь был сплошной грязью, и все это срочно следовало отмыть. Чисто профессиональный интерес.

— На чистой грязной жопой, господин, — ворчала она, совершенно не стесняясь моей меры, — А потом стирай все это…

Я остался в чем мать родила, а она подопнула мне под ноги низкую скамейку, усадила, и стала драить мочалкой. Я попытался отобрать, чтобы сделать все самому, но услышал удивленный рык, и сдался.

— Вам, господам, отдай, потом все исправляй…

В кои-то веки я с удовольствием прикрыл глаза и просто слушал ругань первушки, занятой своим делом. Меня отдраили, ополоснули, вытерли насухо, потом сунули в руки чистое белье.

Я наспех оделся, чувствуя прекрасное ощущение чистой одежды. Хоть рубаха и штаны были из совсем простой ткани, но это было блаженство.

— Господин не мог бы прогуляться? — грубовато спросила первушка, — А то прибраться надо.

* * *

Башня на самом верху оказалась не меньше, чем та, где Зигфрид творил свой суд. На город опустились сумерки, ни одного луча солнца уже не проникало сюда. Еще полчаса от силы — и будет ночь.

Я осмотрел себя — ржавый доспех все же требовалось почистить. Но сидел как влитой, все же глаз у Керта был наметан.

— Белиар, — осторожно позвал я.

Демон не отвечал, и я, повторив призыв, оставил попытки. Надо будет, объявится. Я не чувствовал, что с ним что-то случилось — наверняка просто отсыпается после долгой связи со мной, он же сам говорил, на это требуется сила. Придет, никуда не денется.

Впервые за долгое время я остался один, и теперь мог полностью испробовать свое новое тело. И новую силу, что таилась внутри.

К сожалению, во дворе не было никаких манекенов, только один из башенных зубцов почему-то был обломан, и завалился внутрь. Огромная глыба до сих пор так и лежала.

Ее я и наметил для своих экспериментов.

Первым делом я просмотрел свою меру. Стержень духа стал намного ярче, и моя точка четко висела в середине второй ступени. Через нее шла сплошная нить, уже не пунктирная, как раньше — мой личный путь окончательно оформился.

Техника Скорпионов полностью осела в моих мышцах. Отброшу копье, но тренированное тело останется сильным, навыки позволят применить любую удобную палку. Это дар в благодарность от древнего рода.

Я не сразу приметил, что вокруг моей точки заметно крутилось еще что-то… Серое, синее, красное…

— Стихии! — вырвалось у меня.

Меня поражало все. И то, что я вижу теперь способности, и то, что у меня вправду появился огонь. Он так и бурлил в крови, просился наружу, и я, глядя на камень, решился его выпустить.

Выставив ладонь, я представил ревущее пламя… Ничего. Я поморщился.

— Заклинание нужно, — послышался голос сзади.

Керт вышел из проема, неся в руках длинный посох. Ветеран был без сильверитовых доспехов, в обычном облачении — кольчуга поверх тканевой одежды. Но меч был на поясе.

— Заклинание? — переспросил я.

— Ну, да. Сначала стихия подчиняется слову, потом мысли. Это и мальчишка знает.

— А какое?

Ветеран нахмурился, потом пожал плечами.

— Ты б еще спросил, как я дышать научился. Это ж когда было, сотни лет уж прошли. Учителя найди, лучше зверя, — махнул Керт, а потом щелкнул пальцем, — Точно! В лагере новобранцев наверняка научат.

— Когда я туда попаду? — я с сомнением поглядел на темно-синее небо.

— Ночью отправлю тебя, приор сказал — чем раньше, тем лучше.

— Он прав, — кивнул я, внимательно наблюдая, что делает ветеран.

Тот отстегнул ножны с мечом, отбросил, затем встал напротив меня, отведя палку вбок.

— Размяться хочу, — ухмыльнулся воин, — Ты же не против?

Я покачал головой, внимательно глядя на него. Неужели предлагает драться?

— Задавай вопросы, — сказал Керт, и вдруг бросился на меня.

Я едва успел уйти от удара в голову. Правда, через секунду прилетело еще три удара одновременно — в грудь, в плечо, и в спину. Два из них я даже не успел заметить.

Оказавшись на земле, я пытался понять, что вообще произошло. Так быстро! Мать твою, ну я же зверь…

— Вопросы, — повторил Керт.

Поднимаясь с земли, я тряхнул головой.

— Почему вы служите Небу?

Взрыв ударов от Керта последовал незамедлительно. В этот раз я просто отпрыгнул, пытаясь увидеть хоть что-то в свистящем потоке. Невероятная скорость.

— Я имел в виду нормальные вопросы, — прорычал ветеран, — За такое казнят!

— Я на твоей стороне, — пропыхтел я, бегая вокруг, — Ответь, мне нужно знать!

Керт замер, поводя концом шеста в мою сторону. Кажется, ему было лень гоняться за мной.

— Небо — это вера наших предков, — ответил он, чуть успокоившись, — Небо определяет порядок мироздания, оно каждому определяет его меру. И это — правильно!

Я кивнул. Ладно, глубже копать не буду. Плечо и спина заметно ныли после его «ответов».

— А Бездна?

Желваки заиграли на лице Керта, борода дернулась. Но он сдержался, и спросил в свою очередь:

— Зверье пустое! Кто ты такой, Перит? Эти вопросы не задаст ни один зверь в здравом уме.

— Друг.

Тот покачал головой.

— Если бы не приор. Я ведь его еще мальчишкой помню.

И Керт бросился в атаку. В этот раз я увидел уже три удара, а четвертый пропустил.

Я летел на землю, крича от боли, а тело радовалось — наконец-то, достойный противник. Дар Скорпионо раскрылся, и требовал, чтобы я опробовал все приемы.

— Бездна — это хаос. Она пытается нарушить порядок. Тебе достаточно знать только это.

Поднявшись, я кивнул. Хотя на самом деле я всего лишь отложил на потом — спрошу у Белиара. Он лицо заинтересованное, хочется послушать его версию.

— Почему Небо само не накажет прецептора? — спросил я.

— Зигфрид и тебе сказал о прецепторе? — Керт удивился.

— Скорее, это он благодаря мне узнал.

Ветеран хмыкнул и ответил:

— Человек свободен выбирать, Небо лишь подсказывает истинный путь. Человек — хранитель порядка в Инфериоре, и не великому Небу заниматься делами земными.

Керт говорил точными фразами, будто вычитанными из какого-то писания. Религия — дело тонкое, и я понял, что не дождусь от бородача дельных мыслей, поэтому перешел на другую тему.

— Приор нашел еще предателей?

Ветеран покачал головой:

— К Небу нельзя часто обращаться, оно не терпит суеты. Но еще пару клятв было произнесено.

— То есть, количество клятв в день ограничено?

— Говорю же, Небо не терпит суеты… — Керт внимательно посмотрел на меня, а потом со вздохом добавил, — Клятва вообще произносится один раз в жизни, этого достаточно. Сегодня приор Зигфрид пошел на крайние меры…

— А молитва?

— А что молитва? — удивился Керт, — Молимся мы от чистого сердца каждый день, и не просим у Неба ответа.

Я задумчиво потер подбородок. Было сложно расшифровывать его слова, но, насколько я понял, клятва требует магической связи, а молитва мало чем отличается от обычной. Просто символический обряд, минута душевного спокойствия.

— Мастер, почему приор не может поехать к прецептору, и не призвать того к клятве?

Керт только-только собрался атаковать, но чуть не споткнулся, а потом заржал. Его смех едва не оглушил меня.

— А-ха-ха! Ну, зверь, ты развеселил меня. Чтобы приор спросил ответа у прецептора? Да, быстрее ноль станет зверем, чем такое произойдет, — Керт утер выступившие слезы.

Я промолчал, поджав губы. Если бы этот ветеран знал мою историю, так бы не говорил. Скорее всего, Керту сказали только, что я бывший первушник.

— Пойми, зверь, прецептора ставим не мы, а магистр ордена. Это приказ сверху, с небес.

Керт окончательно запутал меня. Разве Небо — это не те же ангелы с Медоса? Или тут все сложнее?

— Ой, ну сказал… Призвать прецептора к клятве…

— Получается, если прецептор отдаст весь орден Бездне, приораты ничего сделать не могут? — раздраженно спросил я.

Отсмеявшись, Керт вдруг посерьезнел и поскреб бороду:

— Ну, есть, конечно, закон. Только это очень сложно… Хотя, боюсь, именно этим и займется Зигфрид.

— Чем?

— Нужно собрать половину или больше приоров. Они могут призвать прецептора к клятве.

— А если сообщить наверх об этом? — спросил я.

— Ну, расскажешь ты Небу, а делать-то все равно человеку, — пожал плечами Керт, — Вот когда построят Зиккурат, тогда можно и сообщить куда следует. Но, насколько я знаю, еще ни один приорат не построил…

— То есть… Погоди, — я даже упер копье древком в землю, чуть наклонившись вперед, — Связь с Медосом только через Зиккураты?

— Ох, и вопросы у тебя, зверь, — поразился Керт, — Второй мере не положено знать о таких вещах.

— Но я и так уже знаю, — возмутился я.

— Тут не в этом дело, — понизил голос ветеран, — Большой Небесный Зиккурат стоит в Престоле Ордена.

Я вспомнил Престол Ордена, и видение о нем. Огромный город, уходящий до горизонта. И разрушенный войной. Столица столиц, как сказал приор.

Керт перешел уже совсем на шепот:

— Говорят, он уже давно захвачен врагом, — круглые глаза ветерана говорили о том, что он и сам боится, — Если земли зверей узнают, что люди потеряли связь с небесами…

Бородач осекся, оглянувшись. Я на всякий случай крутанул вокруг земным сканером, проверяя, одни ли мы. К этому еще добавилось странное чувство… Я чувствовал, что некоторые предметы холодные, а стоящий передо мной великан теплый, полный горячей крови.

— Ладно, хватит на сегодня, — сказал Керт, видимо, расстроившись, — Поспи пока немного, скоро я тебя выведу, есть у меня одна задумка. Пойдешь к Ящерицам с обозом, побудешь охранником.

И ветеран ушел, оставив меня одного. Я посмотрел на глыбу передо мной. Спать не хотелось, и терять времени тоже.

Была и у меня одна задумка…

Глава 4. Холод ночи

Сначала, во время разговора с Кертом, я подумывал посвятить все время тренировкам — понять, что я могу, а что нет. Это пока я не просветил сканером округу.

Да, стихия огня добавила эффект очков ночного видения — я ощущал теплые и холодные предметы. И вот эта глыба размером с прицеп от авто все не давала мне покоя.

Я подошел к ней, едва теплый Керт ушел, и его помехи перестали влиять на чистоту сигналов. Поверхность камня была шероховатой, немного теплее окружающего меня воздуха. Видимо, днем солнце хорошенько нагрело его.

Подняв глаза за обломанный зубец, я посмотрел на темно-синее небо. Горизонта не видно — это надо подпрыгнуть, или забраться на глыбу. Но алые отсветы на облаках хорошо были видны, и они провожали закатившееся светило.

Заметно холодало. И обломок тоже остывал — новая стихия окрашивала это переливающимися цветами. Остывало все вокруг, но вот какая-то штука под обломанным зубцом была… невероятно холодной.

Когда мы с Кертом разговаривали, и я бросил вокруг сканер, я не сразу понял новые ощущения. Ну, камень и камень…

А теперь было ясно — этот зубец обломали, чтобы закрыть или разрушить какую-то вещь.

— Ух! — я уперся в массивный камень.

Затрещали жилы, выступил пот — и глыба чуть пошевелилась. Нет, я не сдвинул, но на какой-то миллиметр смог качнуть.

— Дерьмо… — выругался я, утирая пот со лба, — нулячье.

Пройдясь вокруг, я попробовал с другой стороны. Охренеть, какая тяжелая… Кто мог свалить это сюда?

Я быстро набросал в уме варианты, как все могло происходить. Войска Зигфрида победили, и, узнав об этом, тот самый Хродрик обламывает этот зубец, используя свою… дику-у-у-ую…

— …мо-о-о-ощь! — я опять уперся, буксуя. Камень только сделал вид, что качнулся.

Я стиснул зубы от досады. Что же там такое уничтожил этот Хродрик?

А мог быть и другой вариант. Зигфрид, когда наконец одолел брата, пришел сюда, нашел эту штуку и в ярости обрушил на нее камень.

Думай, Марк, думай…

Я опять уперся, побился плечом, а потом сел, уперевшись спиной в холодный камень. Сканер не мог разглядеть, что там. И не потому, что плохо работал. Нет, я буквально каждую песчинку и камешек видел там, внизу, вдавленные под весом…

Меня осенила идея, и я стал проглядывать пол под глыбой, пытаясь по форме оттиска понять, что там может быть. Какая-то наковаленка расколотая, расплющенная… Как черная дыра.

Сильверит!

Я поскреб подбородок. Зачем сильверит? И ведь не успокоюсь, пока не узнаю.

Бросив осторожный взгляд на выход с крыши, я снова пристроился к камню. Эх, звериная сила… Ух! Еще бы чутка силы.

Но даже темное, с выглядывающими звездами небо не ценило моих попыток — я чуть не заработал грыжу, пытаясь хоть как-то сдвинуть камень.

— Идиот, — уперевшись лбом в препятствие, вырвалось у меня.

Видимо, вместе с невероятной звериной силой пришла и невероятная тупость. Небу наоборот следовало бы забрать у меня дух за такое…

— Я же маг земли…

Я вспомнил, как служанка легко принесла огромный чан с водой. И, помнится, в Вольфграде у Скойла на занятиях, когда я корячил бочку с водой, учитель не похвалил меня.

— Значит, можно облегчить вес, — сказал я, глядя на свои ладони.

Я мысленно отослал благодарность учителю Скойлу. Да, мастер, до твоего ученика дошло, спустя столько-то дней.

И я начал пробовать все, что умел делать с землей. Просвечивать сканером, рассматривать мельчайшие частицы, сливаться с камнем…

Пятнадцать минут экспериментов не пропали даром. Внезапно, когда я мысленно просто нажал на весь объем, камень сдвинулся. И не на миллиметр, а сразу на добрых десять сантиметров.

Раздался ужасный скрип — сильверитовая вещица под камнем жалобно возмутилась такому издевательству. Звук резал уши, но я довольно улыбался — это был явный прогресс. Правда, голова отозвалась ноющей болью

Наверняка, будь рядом человек, он бы только усмехнулся таким скромным успехам. А мне было наплевать — когда я был первушником, я бы даже не примеривался к этой глыбе.

Дальше дело пошло гораздо быстрее. Я уже знал, как мысленно прилагать усилия, надавливая магическими мышцами. Через несколько минут адских усилий из-под камня, выкрошив целую борозду в полу, показалась небольшая сильверитовая чаша.

Измятая, местами треснутая, она напоминала кубок, который вручают за победу. Только верхняя часть сосуда запаяна плотной крышкой.

Я протянул руку, но вовремя остановился. Почему-то же ее попытались спрятать? Осторожно я просветил чашу сканером. Ужасно холодная для стихии огня, она для стихии земли казалась просто черным пятном, дырой, куда безвозвратно утекала вся магия.

Я покрутил головой. На крыше было уже достаточно темно, и я быстро сбегал внутрь за фонарем. Пока я бегал, меня чуть не охватила паника — а вдруг пропадет вещица? Но серебряный кубок на погнутой ножке никуда не делся — все так же ждал меня на крыше, маняще поблескивая мятыми боками в свете фонаря.

Стоя над ним, я задумался. Насколько я понял, прикасаться к сильвериту не смертельно. Это же не коррупт… Но почему холодный? Насколько я помню, меч у Керта таким не был.

— А, ладно, — я протянул руку и коснулся кубка пальцем.

«Здравствуй», — сразу же прозвучало в голове.

Я отдернул руку. Голос был потусторонний, и не принадлежал ни Небу, ни Абсолюту, ни Белиару, и уж тем более не Хали… Мои губы тронула усмешка — а ведь я уже эксперт по внутренним голосам. На родной Земле меня бы уже давно упекли в одну палату и с Абсолютом, и с демоном каким-нибудь.

— Ты кто?

Ответа не последовало, и я, прикусив губу, тронул чашу еще раз.

«Давно ко мне не обращались из Лазурного Города».

— Кто ты? — спросил я еще раз.

«У меня много имен».

Мне показалось, что я плохо слышу голос, и прижал ладонь полностью. Сильверит морозил, довольно быстро мои пальцы закоченели, отбивая в сердце холодом.

— Назови хоть одно, — сказал я.

Голос уже не казался враждебным. Вполне обычный, я бы даже сказал, дружелюбный.

«Бездна».

Я еле остановился, чтобы не отдернуть руку. Да, ну твою-то мать! Ну естественно, что еще могло быть у Хродрика на башне, как не личный алтарь для общения с Бездной.

«Хродрика нет, я забрала его. Я никогда не бросаю своих детей».

У меня мелькнула на краю сознания мысль — надо отдернуть руку. Но я быстро заглушил ее. Меня не зря зовут сильной волей, и такие испытания точно не сломают меня.

«О, да. Ты сильная воля».

Я осторожно взялся второй рукой за погнутую ножку, и попробовал установить кубок. Он едва не упал, и тогда я сел, положив его на колени.

Измятые бока показались мне ужасным кощунством. А ведь изначально чаша, несомненно, была прекрасной. Ну, почему нельзя было провести какой-нибудь обряд очищения, и оставить сосуд таким, какой он есть? Изящным и роскошным…

«Частичка Абсолюта, я ждала тебя».

Кубку и так уже изрядно досталось, и я держал его осторожно. Не хотелось еще больше повредить. Этот приор, должно быть, идиот — он даже не разобрался, что внутри сосуда. Если он побоялся поддаться искушению, значит, слабак.

Я усмехнулся.

— …нулячье! — донеслась какая-то ругань, совсем издалека, будто кто-то громко крикнул во дворе огромного замка, и ветер донес эхо.

«Ты сможешь защитить и вернуть всех, кого хочешь».

Шнурок от талисмана давил в кожу чуть не до крови, и я недовольно полез за пазуху. Надоело, все время натирает шею…

— …не думал, мой приор…

Едва я коснулся скрутки, как уши прорезал крик Рычка. Я совершенно непроизвольно повернул голову. Где он? Как будто совсем рядом…

«Стой. Смотри на меня!»

Совсем рядом стояли Зигфрид и Керт. Приор отвел меч в сторону, и уже начал движение, но, увидев мой взгляд, остановил удар. Странно, он что, не видит, что прямо в меня бьет?

— Ты слышишь меня, зверь? — голос приора донесся как сквозь вату.

Мне было совершенно безразлично, что он там спрашивает. Я свободен, и ничем не обязан этому зазнавшемуся человеку.

Я опять почуял холод в руках. Кубок почти отморозил мне пальцы, но я продолжал держать его за ножку. Второй рукой я тянул из-за пазухи талисман — давно пора выбросить, зачем таскать с собой прошлое?

Тем более, я уже выполнил все долги. Я никому ничего не должен!

«Ты свободен. А я дам тебе силу».

— Он уже поклонился, мой приор — сокрушенно покачал головой Керт.

Поклонился? Я удивленно сфокусировал взгляд на кончике меча, висящего рядом с моим лицом. Одновременно я чувствовал, что сражаюсь со своей же шеей — она очень хотела повернуть голову, чтобы я смотрел на чашу.

— Зверь, как ты мог? — рыкнул приор.

В голове ворочались вязкие мысли. Зигфрид готовится казнить. Меня.

«Ты убьешь его прямо сейчас. Легко! И отправишься на Восток, за своей Грезэ».

Грезэ…

«Тебе надо спешить. Тот ноль из Проклятых Гор узнал ее имя».

Мастер Женя!

Я стиснул зубы. Чертов земляк никак не сдается. Какой-то жалкий ноль, и приходится все равно опасаться его.

«Он очень хитер. Даже меня смог обмануть, не дал ничего взамен».

Голос Бездны сквозил лютой злостью. Если уж ее мастер Женя смог обмануть…

Я удивленно повернулся к кубку. Постой… А что он спросил у Бездны? И взамен чего?

Злость, распаляемая пламенем, вспыхнула в глубине души.

«А ты другой. Ты сильный, и будешь еще сильнее».

— А-а-а! — я с криком разжал кулак.

Чаша упала и откатилась, опять завалившись в борозду возле камня.

— Сволочь!

Я обнаружил, что тяжело дышу, а со лба у меня капает пот. Кое-как опершись ладонью, я встал, пошатываясь.

— Сраная Бездна! — ругань так и продолжала рваться из меня.

— Эй, — донесся голос приора, его меч так и висел в опасной близости.

Ко мне вернулись все чувства, и звуки уже не казались приглушенными. Я удивленно посмотрел на второй кулак, из которого торчал шнурок, потом разжал его — талисман-скрутка лежал на ладони, я все же сорвал его.

— Я еще не видел у зверей такой силы, мой приор.

— Я тоже, Керт. Не у второй ступени.

— Мой приор, — осторожно сказал ветеран, — Он поклонился Бездне?

Я протянул руку и мягко отвел клинок приора в сторону. Зигфрид не сопротивлялся, только внимательно посмотрел на меня, потом покачал головой.

— Не думаю, что так… Зверь, что скажешь?

— Если хочешь, приор, можем пойти к алтарю, — скривившись от боли, сказал я.

Голова гудела, как наутро после хорошей попойки. И в душе было такое дрянное чувство… Будто мной попользовались и выбросили на помойку. Все эмоции, что я испытывал, пока держал кубок, были поддельными.

Зигфрид подошел, бесцеремонно схватил меня двумя руками за голову и стал крутить во все стороны, разглядывая, будто я на прием к нему пришел. Ничего не заметив, он одобрительно кивнул.

— В зверях сразу видно Бездну, — сказал приор и повернулся, — Керт, как эта чаша опять оказалась здесь?

Бородач лишь пожал плечами, а Зигфрид упер клинок в пол. Он замотал головой, и его плечи затряслись в беззвучной истерике.

— Я просто идиот. Замок полон еретиков, и я еще удивляюсь, как эта мерзость сюда попала? Видимо, Бездна тоже тебя хочет, сильная воля.

— Что это? — я сделал шаг назад, стараясь не смотреть на кубок.

— Я обнаружил эту чашу, когда мы взяли штурмом башню Хродрика…

— А твой брат, он?

— Исчез. Мы сражались с ним в коридорах, а потом он сбежал сюда, — Зигфрид тяжелым взглядом посмотрел на чашу, — Я каждый раз отдаю приказ что-нибудь сделать с ней — увезти, закопать, спрятать. Но эта дрянь возвращается на крышу.

Я тоже посмотрел на кубок, потом отвернул взгляд. Повторять эксперименты не хотелось.

— И ведь чаша не появлялась уже лет пятьдесят, так, Керт?

— Где-то так, приор.

— Дрянные времена, — Зигфрид сплюнул.

— Пойдем, Белый Волк, — Керт махнул головой, — Пора.

— Как? — я даже удивился, — Уже?

— Внизу уже шастают послы от прецептора. Я, конечно, наплел, что ты погиб в Клоаке с Мэйнардом, — проговорил Зигфрид, — Но лучше поторопиться.

— Вообще-то, ты просидел здесь целых три часа, зверь, — добавил Керт, переглянувшись с приором.

Я округлил глаза. Опять кульбиты со временем.

— Меня другое удивляет, — усмехнулся Зигфрид, — Как ты устоял перед Бездной? Ты же зверь!

Не сказав ни слова, я под их удивленные взгляды со всей дури пнул кубок, и тот, звеня, закувыркался по крыше. Меня очень злило, что я потратил бесценное время на разговоры с консервной банкой.

«Ты сам придешь ко мне, сильная воля».

— Хрен тебе, — ответил я.

Пламя в душе немного успокаивалось, я и опять немного расстроился — с новой стихией огня следует контролировать свою злость.

— Ни один еретик такое себе не позволит, — приор покачал головой, — Я помню, они бросались под меч, лишь бы я не ударил по чаше.

— Говорят, там внутри сердце дьявола, — задумчиво произнес Керт.

— А я слышал, что кровь самой Бездны, — сказал приор, потом махнул мне головой, — Пошли, обозники уже отправляются. Керт проводит тебя.

* * *

Даже в темноте далекий Лазурный Город выглядел величественно. Луна уже взошла, и городские стены отражали ее свет.

Торговый обоз уже давно отъехал на приличное расстояние, и пирамиду-зиккурат я с этой стороны города так и не увидел. Поскрипывали повозки, фыркали тяжеловозы, слышались разговоры и смех зверей.

Я шагал рядом с одной из телег, груженой мешками и оружием, звякающим на дне в свертках.

— Эй, второй коготь, — меня окликнул голос.

Дерьмо нулячье, ну, опять начинается!

Я повернулся. Этот Секай, начальник охраны каравана, с самого начала очень холодно ко мне отнесся.

Азиатский разрез глаз, черные волосы, заплетенные в косу, тонкая бородка с усиками — внешность у Секая была колоритной, как у монгола из Золотой Орды.

Вооружен он был широкой изогнутой саблей, и, что удивительно, почти не носил броню. Обычная свободная одежда, напоминающая казацкий кафтан. И только грудь прикрывал небольшой железный нагрудник. Скорее символ, чем доспех, но прямой удар копья наверняка выдержит.

— Ты охранять нанялся, или головой крутить, нулячий сын? — зверь подъехал на лошади, глядя на меня сверху вниз.

Я поджал губы. Мне пока лошадь не позволялась, ступенью не вышел. А вот Секай был уже четвертой ступени, и, судя по всему, своей саблей владел на уровне.

— Не повторится, мастер, — ответил я.

Всадник направился было дальше, чуть не подвинув меня боком лошади, но задержался и склонился.

— Я тебя не знаю, второй коготь, — сказал он едва ли не в ухо.

Он не шептал, нет, наш разговор могли слышать пол обоза, не меньше.

— Я тут за каждого душу положу, — Секай мотнул головой, — А тебе, нулячий потрох, не доверяю! Так что, если не хочешь вылететь вон…

Вон я вылетать не хотел, потому что путь на Восток был довольно сложным. Как мне сказал приор, исторически сложилось, что через некоторые земли лучше не соваться. Древний Перевал в Старых Горах, где я встретил падшего Эзекаила, не самое страшное место в Инфериоре.

Тем более, некоторые приораты сами испытывали не самые лучшие времена. И не обязательно там были предатели-еретики. Просто, чем ближе к столице, тем чаще собиралась дань. Логика у прецептора была простой — зачем ехать далеко, если можно собирать вдвое больше у тех, кто поближе?

Обозы с провизией и оружием шли в столицу, минуя некоторые приораты, и не всем приорам это нравилось — они считали, что им тоже нужна помощь.

Конечно, в открытую ни один приор не нападет. Поэтому за разбойниками на своих землях приораты следили сквозь пальцы, проводя только показательные шоу перед приездом прецептора.

Я, когда узнал все это, только поразился, как же все прогнило в Ордене. Тут и Бездна не нужна, сами все порушат.

Отобьется обоз от разбойников — хорошо. А если все-таки захватят несколько телег, то поделятся, с кем надо. Иначе разбойников ждет уже не показательная порка.

— Не подведу, мастер Секай, — покрепче перехватив копье, ответил я.

— Ты уж постарайся, второй коготь, — и зверь отправился вдоль повозок дальше.

Меня особо не интересовала дальнейшая судьба обоза. По плану, мне надо было дойти только до земель Ящериц, в лагерь рекрутов. Дальше они уж сами, как-нибудь без меня.

— Ты не обращай внимания на Секая, Перит, — сказал другой зверь, шедший по ту сторону телеги.

Это был Матс, зверь третьей ступени из стаи Хорьков. Я познакомился с ним еще в городе, когда меня представляли Секаю.

Хорек был одет в простые кожаные доспехи и вооружен коротким мечом. На голове красовалась шапка с пышным хвостом хорька, закинутым на спину. Я довольно скоро понял, что в стае Хорьков эти вот хвосты, притороченные к головному убору, предмет особой гордости.

Матс все время следил, чтобы мех оставался чистым и пышным. А когда из-под копыт лошадей летела пыль, так вообще убирал за воротник.

Сам Матс с виду был обычным — белобрысые волосы под шапкой, веселые глаза.

— Секай — лучший охранник у Дидрича, его талисман, — продолжал Матс.

Я кивнул. Дидрич — владелец каравана. Для меня было настоящим сюрпризом, что он оказался единственным на весь обоз человеком. Всего второй перст, но уже со всей присущей третьей мере силой.

Просто мне казалось, что все люди сидят вот так, в крепостях, спрятав за доспехами и высокими стенами свою великую силу. Чтобы не дай Небо звери не удумали всех их поубивать и поднять свою меру.

А тут Дидрич, обычный караванщик. Он не только вез дань, но и свои товары. Из сильверита на главе обоза были только украшения и вставки в обычную железную кольчугу. Ну, и меч, естественно.

— Поэтому Секай так и пыжится, не хочет подвести, — продолжал Матс, — Он ниже третьей ступени не набирает в охрану.

— Да, я уже слышал, — кивнул я, старательно глядя вперед и по сторонам.

— Просто следом пойдет обоз с рекрутами, — продолжал Матс, как будто рассуждая вслух, — Прямиком в земли Ящериц. Вот Секай и не понимает, почему за тебя великий мастер Керт попросил.

Я пожал плечами. Ясно, что Матс пытается раскрутить меня на разговор, но мне нельзя было много рассказывать о себе.

— Я последний Белый Волк, — сказал я, — А в рекрутах сегодня те, кто из-за моей стаи несет наказание…

— О-о-о, — с легким восхищением произнес Хорек, — Тогда ясно.

Что ему было ясно, я так и не понял. Потому что у Матса наоборот глаза разгорелись пуще прежнего — казалось, его сейчас разорвет от вопросов.

Пришлось отложить разговор — от головы обоза проскакал всадник, дающий приказ остановиться. Повозки заскрипели, лошади зафырчали.

— Стоим, ждем, — сказал за спиной Секай.

Я обернулся. И когда он успел оказаться тут?

— Что там, мастер Секай? — спросил Матс.

— Звери прецептора, — пожал плечами начальник охраны, — Ищут первушника какого-то беглого.

Глава 5. Граница

— Первушника они ищут, ха! — с усмешкой воскликнул Матс, пока проверяющие были далеко, у головных телег, — Придумали бы что получше…

— Ты про что? — удивленно спросил я, с тревогой глядя вперед.

— Второй коготь, нулячий ты сын, откуда выбрался такой наивный? — удивленно спросил Секай.

Я обернулся и посмотрел в глаза начальнику охраны. Кажется, у меня развивается паранойя — мне все время кажется, что про меня пытаются все разузнать.

— Да с окраин он, — усмехнулся Матс, — Рядом с моей родной деревней.

Я вспомнил, что поселение Лесных Хорьков и вправду находится не так уж и далеко от Белых Волков. Я так и не дошел туда, но, когда у меня была карта, то видел значки.

— А-а-а, — Секай хохотнул, — Дерёвня, ага? Вы ж там и вправду, говорят, дикие совсем.

Я упрямо поджал губы, чувствуя некоторую обиду за Рычка. И это еще больше понравилось грубому Секаю, я увидел веселые искры в его глазах. Его монгольская внешность добавляла еще больше задора, и не разберешь, злится он или смеется.

Неожиданно монгол отвесил мне легкую затрещину, звякнув по шлему-шишаку, и указал на телегу:

— Кто груз сторожить должен, а?

Скривившись, я повернулся и стал смотреть вперед. Сбоку послышался шепот Матса:

— Перит, пока обоз доедет до столицы, пару раз нарвешься на такие вот отряды, с особыми поручениями. Господину Дидричу всегда приходится преподнести подарок важным особам, чтоб пропустили.

— Подарок, скажешь тоже, — возмутился Секай. Он прекрасно все слышал, — Дерёвня! Это называется воровство, нулячьи вы дети, — ругнулся он, но голос понизил.

Воины прецептора приближались, их было около дюжины. С некоторым облегчением я понял, что это все звери третьей-четвертой ступеней — людей здесь не было. Они были одеты в кольчуги, с литой вставкой на груди. На вставке выгравирован человек на коленях, поднявший голову к Небу — герб Ордена.

Множество элементов на броне были у них подкрашены в черный цвет, и я взял себе на заметку спросить про это. Ведь в Синем Приорате все отмечены синим. Насколько я помню, плащ у прецептора тоже был черным, как ночь.

Мое внимание привлекла фигура, движущаяся вслед за воинами и одетая в рыжий балахон, скрывающий все тело. Лицо было спрятано под азиатской шляпой-конусом. Эти же таинственные звери сопровождали прецептора в Вольфграде!

Сердце истошно забилось в груди — если этот зверь был на том суде, и видел меня… Насколько сильно звериная суть изменила мое лицо?

— Назовите себя? — рыкнул подошедший воин, с гладко-выбритым черепом.

— Матс, Лесной Хорек.

Взгляд воина переместился на меня.

— Перит, Белый Волк, — поспешно сказал я.

Зрачки изучали меня секунду, потом переместились на Секая.

— Издеваетесь, да? — вырвалось у монгола, — Вы уже который раз встречаете наш обоз, и ты просишь меня назвать себя?

Лысый недовольно скривился, и едва сдержался, чтобы не покоситься себе за спину. Я понял, что воин и сам находится при начальстве — не будь тут странного зверя в конусной шляпе, лысый вел бы себя по-другому.

— Сказано тебе… — недовольно проворчал он, — Назвать себя!

— Секай, Степной Сокол, — сквозь зубы процедил начальник охраны.

Лысый махнул головой своим воинам, и они прошли мимо нас дальше. Вот только таинственный зверь в рыжем, проходя мимо меня, остановился. В шляпе оказалась тонкая прорезь для глаз, и оттуда блеснул внимательный взгляд.

Я делал вид, что не понимаю, чем привлекаю внимание. Обычный зверь второй ступени, в простых чешуйчатых доспехах, с копьем. Свой щит я держал пока на телеге рядом.

— Назови себя еще раз, зверь.

Говорила женщина, и ее стальные нотки прямо давили угрозой. Я чуть заволновался — этот голос был мне знаком, причем слышал его совсем недавно. Кажется, это было сегодня… Или вчера?

Воины лысого замерли чуть впереди, и обернулись, с интересом разглядывая меня.

— Перит я, Белый Волк.

— А ты силен, второй коготь, — оценивающе сказала она, я различил даже нотки игривости.

Под балахоном угадывалась торчащая у пояса рукоять меча, и рука моей собеседницы почему-то двинулась к ней. Лысый со своими воинами напряглись.

Я же просто пожал плечами. Мое чутье отлично подсказывало, что зверица намного выше меня по ступеням, но дрожать от страха я не собирался. Как говорится, пусть сначала докажут, а пугать меня не надо.

— Как скажете, мастер, — ответил я.

— Белых Волков, говорят, уже нет, — задумчиво сказала женщина, — Как же так вышло?

— Я последний.

Некоторое время собеседница молча разглядывала меня. А я все пытался вспомнить, где же я слышал этот голос. Почему-то воспоминания слишком смутные.

Я почуял цепкие коготки — зверица лезла в мою голову. Непроизвольно я выставил мысленную каменную стену, и из-под шляпы послышалась усмешка.

А у меня по спине пробежал холодок. Интересно, зверь имеет право сопротивляться прослушиванию мыслей? Все-таки это делает воин прецептора.

— Куда направляешься, Белый Волк? — неожиданно спросила зверица.

— Лагерь рекрутов в землях Ящериц.

— На войну идешь? — шляпа чуть качнулась, сопровождая одобрительный кивок, — Знала я одну Белую Волчицу. Она была великим воином.

Я улыбнулся. Та самая Спика, бабушка Хильды, была известна много где…

— Да, Спику Белую Волчицу до сих пор помнят в землях Серых, — подтвердил я.

Женщина передо мной вздрогнула, услышав имя давней воительницы.

— До встречи, зверь, — сказала собеседница, — Сегодня великий день — я отдаю долг Белой Волчице.

Она сделала сильный акцент на последних словах, и я замер в легком недоумении. Что бы это могло значить?

— Я слышала, Кабаньи Клыки тоже в том лагере, — как-то невзначай сказала женщина, а потом повернулась и коротко махнула воинам двигаться дальше.

Лысый растерянно глянул на меня, нахмурив брови, а потом пошел следом за своими. Судя по его взгляду, он считал все выходки женщины в балахоне обычными капризами.

А меня не отпускала фраза про долг…

И тут я вспомнил! Лисица, седьмой хвост Кицунэ. Та самая женщина с рыжими волосами, вооруженная катаной. Я чуть шею не свернул, глядя ей вслед.

Это же она врачевала раненого Фолки перед Перевалом, пока я рядом отдавал дух Небу после тяжелого заклинания. А еще раньше она положила трех Безликих в лесу, когда мы с Фолки спешили к Хильде.

Кабаньи Клыки, значит… Я задумчиво потер подбородок.

— Ты как будто привидение увидел, Белый Волк, — усмехнулся Секай, а потом щелкнул мне по шлему пальцем, — Смотри давай в оба, нулячий сын, сейчас снова двинемся.

Я кивнул, и последний раз оглянулся назад. Проверяющие уже ушли в конец обоза.

Отдала долг, говорит. И ведь эта Кицунэ точно меня узнала, но ничего не сделала. Лисица наверняка тут спокойно положит пол каравана, ее силу я знал не понаслышке.

— Ничего, до Ящериц должны спокойно добраться, — бодро сказал Матс, когда повозки стронулись, — Это же пока земли Синего Приората.

Хорек снова повеселел, и, судя по лицу, ему очень хотелось поболтать. Хотя он и ловил все время недовольный взгляд Секая, время от времени проезжающего мимо нас, остановиться весельчак не мог.

Я слушал его вполуха, я сам думал над своей проблемой. С Кабанами встречаться мне нельзя.

— Там, дальше, за землями Ящериц, лежит Желтый Приорат. Через него пойдем, вот там жопа! — Матс округлил глаза, показывая мне серьезность проблемы.

— Что, грабят?

— Не то слово.

— А почему так медленно едем? — спросил я.

— Не понял? — Матс подарил мне удивленный взгляд.

— Говорят, от Вольфграда до Лазурного Города обоз может за пару часов доехать, — осторожно сказал я, — Летит, как ветер.

— Так это от Вольфграда, — усмехнулся Хорек, — Ну, там и дорога-то прямая, Синий Приорат еще следит за этим. Дальше, чем ближе к столице, уже нет таких чудес, все дороги разбиты.

Я ничего не ответил. Как по мне, это было нелогично.

— Говорят, это чтобы враг быстро не добрался сюда, — Матс пожал плечами, — Да много чего говорят.

На это я тоже ничего не ответил. Если причина — война, то тут и спроса никакого.

* * *

До Ящериц мы доехали где-то часов через шесть. Солнце висело уже над горизонтом, утро было в разгаре. Я с интересом разглядывал местность, которая очень напоминала индейские прерии — торчащие скалы посреди пустынной равнины.

В одном месте обоз все-таки вышел на прямую дорогу, что позволило набрать приличную скорость. Правда, ехали мы так всего полчаса.

Я все время ловил довольный взгляд Матса, пока мы сидели на телеге. Было заметно, что ему нравится скорость.

— Эх, люблю наш Синий Приорат, — грустно сказал Хорек, когда колеса повозок жалобно заскрипели, реагируя на постепенное торможение, — Больше нигде так не покатаемся.

Мне оставалось только кивнуть. Сам я нигде в Инфериоре больше и не был, поэтому и сравнивать было не с чем.

Всю дорогу я раздумывал, как мне поступить с Кабанами. Пока единственной мыслью было поговорить с Секаем, и попробовать наняться в охрану до самой столицы. Думаю, если я попаду на фронт, минуя лагерь новобранцев, это не будет серьезным проступком.

— Что ты меня жрешь взглядом, нулячий сын? — Секай, на счастье, оказался рядом.

— Могу ли я с вами…

— Не можешь, — отрезал монгол, и, пришпорив коня, улетел вперед.

Я недовольным взглядом проводил его спину. Все немного сложнее, чем я думал. И, как назло, нет возможности себя показать. Может, его на бой вызвать?

Эта мысль показалась мне довольно здравой.

Мы соскочили с телег, когда скорость упала до подходящей. Дорога стала поворачивать по вершине огромного холма, и перед нами открылся впечатляющий вид на долину. Впереди лежала река, и дорога упиралась прямо в нее. Справа нас подпирало нагромождение невысоких скал, а левее, в излучине реки, виднелось огромное поселение.

Навскидку, до него было около часу пути.

— Хвостатые Ящерицы, — пояснил Матс, показывая на поселение.

Я присмотрелся. Эх, тут очень не хватало зрения, как у Фолки. Но все-таки мне удалось разглядеть небольшие квадратики возле деревни, возможно, это и были лагеря новобранцев.

— А где мост? — ради интереса спросил я, глядя на реку.

— Тут вброд идут, — со вздохом сказал Матс, и язвительно добавил, — Граница приоратов прямо на реке, и никто не знает, кто должен строить мост.

Я чуть не застонал. Нулевой мир, ну почему тебя тоже победила долбаная бюрократия?

— Зигфрид мог бы, чтобы заслужить почтение прецептора… — задумчиво сказал я.

— Дерёвня ты пустая, — раздраженно бросил за моей спиной Секай.

Я вздрогнул. Который раз уже он подкрадывается, а я не могу его почуять. И это при том, что он на лошади.

— Готфрид Желтый не дружит с Зигфридом, — покачал головой Матс.

— Эти нулячьи дети скорее друг другу глотки перегрызут, чем мост построят, — добавил Секай.

У меня вырвался легкий вздох удивления, когда я услышал такое обращение к приорам. Да еще и Матс весело заржал.

Подумать только, там, на окраинах, звери и подумать о таком не могут, чтобы лишнего сказать о приоре — сразу пальцы ко лбу прикладывают, и просят прощения у Неба. А здесь это шуточки, над которыми смеются.

— А разве великий прецептор не наказывает за вражду? — кое-как справившись с изумлением, спросил я.

Секай двигался сбоку от меня — конь красиво гарцевал под всадником, выгибая шею. Начальник охраны все смотрел вправо, что-то высматривая в нагромождении скал. Но, когда он услышал мой вопрос, то подарил такой взгляд, что у меня самого возникло желание назвать себя «дерёвней».

— А кто ему докладывает-то, прецептору? Дань платится, рекруты едут, — отчеканил Секай, — Главное, чтоб ереси не было.

Я тактично промолчал. Скорее всего, никто не знает, что прецептор и сам балуется этой ересью.

— Колеса крутятся, деньги мутятся, — весело бросил Матс, хлопнув по борту телеги.

Я только подумал, что настал неплохой момент вызвать Секая на бой. Но тут обоз стал спускаться с холма, и нам пришлось упираться в передние борта повозок, чтобы они не уехали вперед лошадей. Тяжеловозам-то что, им ничего не будет, но вот груз потом собирать по дороге очень не хотелось.

Матс кряхтел рядом, упираясь в телегу. Несмотря на третью ступень, он выглядел не таким крупным, как я. Мне было не особо тяжело, поэтому я успевал и поглазеть по сторонам.

Особенно часто я поглядывал на Секая. Везучий зверь, никак к нему не подкатишь, все время у него дела. Вот и сейчас он, вытянув саблю, так и смотрел на скалы справа.

Не сразу, но вскоре и я заметил, что у меня проснулось чувство опасности — общий фон тревоги вырос. Кажется, в глаза ударили какие-то искорки.

Скалы не были высокими, но их было много. Торчащие каменные останцы беспорядочным лесом уходили далеко вдоль реки, и среди них мог скрываться кто угодно.

Дорога пошла под самым большим креном, и нам пришлось побольше упереться. Даже запряженные тяжеловозы стали тормозить и скользить копытами, чтоб не съехать.

— Секай, голову! — крикнул я, когда резко что-то почуял.

Он подарил мне злой взгляд, а но все же пригнулся — и над его головой пролетела стрела.

— Щиты, нулячьи вы дети! — заорал начальник, вскидывая саблю, а потом пришпорил коня и понесся вдоль обоза.

— Вот уроды, почему сейчас-то? — выругался рядом Матс.

Вокруг раздались крики, заржали лошади. Наша тоже дернулась в панике, но Матс коротко свистнул, и животное послушно замерло. Вот только повозка опасно надавила сверху…

Рядом в борт воткнулась стрела, а через миг чувство опасности заставило меня дернуться в сторону еще от одной.

— Ложись! — крикнул я.

Шустрый Хорек успел пригнуться, и снаряд снес ему шапку.

— А, дерьмо нулячье! — Матс прикрыл руками белобрысую шевелюру.

Повозка, потеряв опору, бесцеремонно толкнула нас в спину. Конь впереди жалобно заржал и стал скользить по дороге, упираясь копытами, оглобли стали заворачиваться.

Мимо нас, чуть не задев телегу, пронеслась другая повозка. Лошадь со стрелой в шее и с безумным взглядом жалобно ржала.

Я не успел проводить ее взглядом, как пришлось упереться в борт еще сильнее — что-то уже сзади давило на нашу телегу.

— Я сейчас тормоз воткну, — Хорек исчез с той стороны.

— Матс, дерьмо нулячье! — мне на плечо сразу надавил двойной вес.

Разбойники выбрали идеальное момент для нападения. Я с легкой надеждой бросил взгляд на далекое поселение — там ведь столько защитников.

Тут по повозке что-то ударило, да так, что она подпрыгнула и накренилась. Мешки посыпались на меня сверху. Я успел отскочить, совсем рядом упал мой щит.

Нашу повозку перевернуло, лошадь тоже кинуло на бок.

Матс ругаясь, бегал где-то за перевернутой повозкой. А в меня прилетело сразу несколько лучей опасности. Сделав несколько кувырков, я вскочил, выискивая врагов. Среди скал появились темные фигуры — и у каждой был лук в руках, они обстреливали весь обоз.

— А, к нулям собачьим, — вырвалось у меня.

Дальше я просто перестал думать, и тело зажило своей жизнью. Повесив щит на руку и перехватив копье, я стрелой понесся к скалам.

— Пери-и-ит! — донеслось сзади.

Я не слушал, лавируя из стороны в сторону. Мимо свистели стрелы. В щит передо мной воткнулась одна, но даже не пробила. Звякнуло железо, и через секунду я оказался уже среди камней.

— А, синяя падаль, — кричит зверь передо мной, отбрасывает лук и тянется к рукояти меча на поясе.

Но он слишком медленный. Мое копье входит ему в грудь, пробивая кольчугу, упирается в перекладину, и я словно таран сношу его.

За спиной зверя маячат еще сообщники, кажется, тут тоже есть всадник. Воин на лошади держит какую-то веревку. Наверняка как раз готовился выскочить, но мое нападение посеяло смуту.

Я ногой спихиваю беднягу с копья — он отлетает, сбив с ног какого-то зверя, а сбоку на меня прыгают еще двое. Поймав удар от одного на щит, я вонзаю копье в лицо второму. Тот замахнулся топором совсем уж неумело, поэтому так и падает со вскинутой рукой.

Я упираюсь в щит и толкаю им, словно тараном. Щит об кого-то ударяется, слышится ругань. Под ноги падает зверь, и мое копье быстро пригвождает его к земле.

— Что это за дерьмо?!?

— Убейте его!

А мне весело. Внутри бурлит какая-то ярость, она разгорается, словно пламя костра. И каждый противник, что спешит ко мне, только подкидывает туда дрова.

Я колю короткими тычками, между скал не размахнешься. И мимо пропустить никого нельзя. Перед глазами летают светлячки, врезаясь мне в грудь, и каждый дарит легкость, помогая быть еще быстрее.

На меня летит всадник, выставив длинное копье, но его лошадь не смогла набрать скорость среди скал — под копытами слишком много камней. Отразив еще пару шальных ударов сбоку, я прыгаю навстречу копейщику, и ныряю под коня. Щит звенит от скользнувшего по нему острия копья.

Мне было жалко ранить животное, и я ударил по ногам лошади древком. Животное, жалобно заржав, споткнулось, полетело кувырком. Где-то, ругнувшись, шмякнулся копейщик.

— Да дерьмо нулячье!

Мой щит схватили, рванули на себя, и я, не глядя, бью туда копьем. Раздался крик, щит сразу отпустили.

Опасность летит со всех сторон, и я едва успеваю на нее среагировать. Удар, выпад, блок, снова удар…

Я экономлю движения, стараюсь убивать сразу. Техника Скорпионов хочет раскрыться, пытается нащупать пределы моего нового тела. Вот только предела нет, и энергия земли струится через ноги непрерывным потоком.

Не сразу я понял, что каждый удар моей руки — это «каменное жало». Мне даже не приходится мысленно ничего проговаривать, копье и так легко пробивает деревянные щиты, и противники с криком отлетают, сбивая друг друга с ног.

— Сюда!

— Стреляй!

Глаза выловили движение сбоку, я подставляю щит — стрела уходит вверх. Но вторая врезается мне в бок, я стискиваю зубы от боли.

Давно меня не ранили…

Через узкий проход между скалами в нашу сторону спешит подкрепление, десятка полтора воинов. Над их головами, как корабль, плывут плечи особо крупного зверя, с огромным топором наперевес.

Боль в ребрах начинает разливаться холодом, и я, недолго думая, решаю закончить все одним ударом. Крутанувшись, я бью копьем по земле, направив всю энергию, что накопил, прямо в толпу…

«Унда ин террам!» — всплыли в голове слова заклинания.

Эффект был колосальный. Я чуть-чуть промахнулся, смазав удар по скале, и с ее вершины вниз сорвался огромный кусок.

Все вокруг затряслось, а у меня потемнело в глазах. Черт, неужели опять помру? Как же так, я ведь вторая мера.

— Перит!

Я обернулся, тяжело дыша и пытаясь рассмотреть, кто меня зовет. Огромным усилием я остановил себя, чтобы не ткнуть копьем в направлении голоса. Правда, не знаю, хватило бы у меня на это сил.

В обморок я так и не упал, но стрела в ребрах не давала мне двинуться. Мороз так и продолжал растекаться по телу. Сил у меня совсем не было, я едва не валился с ног от усталости.

Перепрыгивая через трупы разбойников, ко мне спешил Матс.

— Твою звериную бабушку! — Хорек веселым взглядом смотрел вокруг, едва справляясь с удивлением.

— Второй коготь, нулячий ты сын, — в проходе между скалами показался Секай на лошади.

Я оперся на копье и оглядел поле боя. В просторном закутке между скалами лежало несколько тел, а тот проход, через который спешил еще отряд врагов, весь оказался погребен под камнями.

Ноги отказались меня слушаться, и я тяжело сел на землю. Да на хрен, что такое-то? Неужели применение магии отнимает столько сил? Или это все стрела?

— Перит, ты не говорил, что маг! — Хорек наконец подскочил, оценивающе разглядывая разрушения вокруг.

— Матс, помоги ему, — Секай не стал заезжать на лошади за скалы, — Не видишь, что ли?

Хорек подскочил и, схватившись за стрелу, обломал ее.

— Навылет прошла, — весело крикнул он в самое ухо.

Я заорал от боли, а Матс бесцеремонно ударил по обрубку, выталкивая наконечник. У меня аж звезды полетели перед глазами.

— Эх, хороша животинка, — послышался голос Секая.

Сбитый мной конь покорно стоял возле убитого хозяина, и начальник охраны, спрыгнув, дошел до него и взял под уздцы.

— Чего там, отбились? — хрипло спросил я, опираясь на копье и на плечо Матса.

— Одну повозку почти укатили, но много повредили. Работы и так… — Матс вдруг осекся, глядя куда-то в сторону.

Я тоже повернул голову. Из-под завала, устроенного мной, вырвался целый ворох огоньков духа. Стая светлячков чуть задержалась, а потом всей гурьбой полетела ко мне.

— Ну, твою-то… — вырвалось у меня.

Голова закружилась от силы, я приготовился… но ступень так не поднялась.

— А, зверье я пустое, — с досадой вздохнул я.

— Ух, почти, — с легкой завистью сказал Матс, глядя на мою меру, — Ну, Белый, ты дал!

Я и сам видел, что почти выбился из второй ступени. Ну, прямо чуть-чуть не хватило. Моя точка на самом краю даже слегка разозлила, и я с обидой посмотрел на небо — могло бы и подыграть.

— Эй, Белый Волк, — крикнул Секай.

Я поднял на него голову, он уже выводил лошадей наружу.

— Пошли, поговорим с Дидричем.

Глава 6. Белый

Прежде, чем выйти, я еще раз оглянулся на заваленный проход. Интересно, все ли погибли? Но попытка посмотреть земным сканером вызвала резкую боль в раненом боку.

— Второй коготь, нулячий ты сын, я долго ждать не буду, — недовольно бросил Секай, — Матс, тащи его.

Я попытался двинуться самостоятельно, но едва не завалился — рана оказалась серьезнее, чем я думал. Хорек снова перекинул мою руку через плечо и помог опереться.

— Спасибо, но я и сам могу, — возмутился я.

— Приказ, — с легким чувством вины отозвался Матс.

Ну, тут я, как бывший служивый, спорить не стал — приказ есть приказ. Поэтому я с некоторым облегчением оперся на зверя, ведь боль в боку действительно меня ослабляла.

— Стрелы заговоренные, — ворчал Хорек, — Наверняка измазали еще какой дрянью магической, вот тебя и штормит.

Я только кивнул. Штормит, не то слово. Перед глазами аж круги поехали. А я ведь подумал, что это от того заклинания.

Тут, видимо, все наложилось. И стрела, и надрыв магических сил, да и просто банальная усталость — если так подумать, то я не спал уже долго. Хотя из-за перехода в новую меру я не чувствовал последствий, но чем черт не шутит?

Мы вышли из-за скал…

Караван потерпел большие, но вполне обратимые последствия. Много повозок перевернулось, груз был раскидан по всей дороге, растянувшись до самого подножия. Некоторые телеги скатились вниз и кувыркнулись уже там.

Было печально видеть, но среди мешков и ящиков лежали тела — не все пережили это нападение. Особенно много убитых было ближе к головной части обоза — там возле широкого прохода в скалах, видимо, разыгралась настоящая битва.

— Говорят, Дидрич многих положил, — буркнул Секай, — Но, как по мне, воин из него нулевый.

Матс усмехнулся, и подмигнул мне.

Некоторые стражники стояли, зорко оглядывая скалы — не явится ли еще кто грабить? Но по большей части все звери ходили растерянные, не зная, за что взяться — кто-то держал под уздцы отстегнувшуюся лошадь, кто-то стоял с мешком и не знал, куда положить.

Как раз перед нами стоял совсем молодой зверь и держал в одной руке лук, а другой подпирал отвалившееся от телеги колесо. Я усмехнулся — а если появится враг, он чем стрелу тянуть будет?

Секай, едва завидев это, разразился громкой руганью:

— Нулячий ты сын, чего встал?

— Так, мастер Секай, а что делать-то? — юнец растерянно заметался взглядом между оружием и колесом, не зная, что бросить.

Монгол шлепнул себя по лбу, и устало выдавил:

— Снимать штаны, и бегать, — он зарычал, пытаясь взять себя в руки, — Брось ты уже, к нулям, этот лук! Победили уже…

— Так от господина Дидрича пока никаких приказов, — возмутился зверь, но осторожно положил оружие.

К нам уже подходили остальные караванщики, услышав разговор. Все чувствовали, что сейчас должны последовать четкие указания.

Секай вытянул голову, рассматривая, что там происходит в голове обоза. У подножия холма была какая-то толкотня, но в целом звери там бегали более организованно, чем здесь — двигали повозки, перегоняли лошадей, перетаскивали грузы.

Монгол отчеканил:

— Повозки целые видите?

В ответ слаженный кивок, и Секай продолжил:

— Ремонтом потом займетесь. Сейчас в целые впрягаете по две лошади, собираете груз, и перевозите вниз. Выполняйте.

Звери кинулись выполнять, а монгол кивнул нам с Матсом двигаться вниз.

Пока мы спускались до Дидрича, я думал, что снова отдам дух Небу — до того плохо мне стало.

Владелец каравана же выглядел так, будто и не дрался даже. В новенькой железной кольчуге, с ярко блестящими сильверитовыми вставками, грудь увешана несколькими цепями. Среди звеньев поблескивали и золотые, и корруптовые вставки. Пальцы купца все украшены кольцами с крупными разноцветными камнями, что придавало ему какой-то цыганский вид.

Седой бородатый воин сидел на перевернутой телеге, опершись на узкий сильверитовый клинок с украшенной рукоятью, и тяжелым взглядом смотрел на холм. Видимо, купцу нелегко было вот так смотреть, как его товары валяются на земле.

Мы подошли, и я, забыв про все почести, просто сел на землю. Сил стоять уже не было, я с тревогой вслушивался в свое тело.

Дидрич, нахмурив брови, глянул на меня, потом поднял взгляд на Секая. Монгол, собираясь с мыслями, поскреб жидкую бородку, а потом сказал, указывая на меня:

— Тот зверь, за которого просил мастер Керт в столице.

Купец глянул на меня уже другим взглядом, более заинтересованным.

Матс не удержался, и вставил:

— Белый Волк раскидал там пол ватаги разбойников. Просто кинулся с копьем на стрелы, я даже…

— Матс, нулячий ты сын, — коротко оборвал его Секай, — Там вроде полно работы! — он махнул в сторону холма.

Хорек подскочил, но купец поднял ладонь.

— Пусть сидит. Успеется.

Матс поджал губы, но садиться не стал. Вместо этого он вопросительно глянул на монгола, и тот, ухмыльнувшись, кивнул. Мол, сиди уж.

Купец цыкнул:

— Секай, звериная твоя глотка, почему мне иногда кажется, что звери больше слушаются тебя, чем меня?

Монгол пожал плечами:

— Может, потому что они и вправду больше слушаются меня, господин Дидрич?

Купец захохотал, хлопнув себя по бедру. Даже рана не отвлекла меня от удивления — как просто между собой разговаривали человек и зверь.

— Секай, напомни мне прибить тебя, когда доедем до места.

— Обязательно, господин Дидрич.

Купец только кивнул, ощерившись довольной улыбкой, затем его взгляд вернулся ко мне.

— А ты молодец, Белый Волк, — он одобрительно кивнул.

Я кивнул в ответ, вымучив легкую улыбку. Получилось криво, и купец обеспокоенно глянул на бок, к которому я прижимал руку.

— Нуль мне в меру, где там мой лекарь? — он приподнялся, стал бегать глазами по каравану, потом, заметив кого-то, коротко свистнул.

Все-таки это был человек, третья мера. От его свиста меня чуть не оглушило — рядом испуганно фыркнули лошади, а обернулись вообще все звери. Дидрич кому-то махнул, потом сел.

— Ты храбрый зверь, сильный, — продолжил Дидрич, — И странный.

— Не совсем понимаю, мастер.

Он потянулся к поясному кошелю, но тут подошел лекарь. Одетый в обычную хламиду, когда-то бывшую синей, лекарь походил больше на грязного бедняка. Я с легким отвращением посмотрел на его окровавленные пальцы с грязными разводами, когда он схватил мою ладонь и отвел в сторону.

— Заговоренная стрела была, — со знанием дела сказал лекарь.

— Да ты что?! — деланно удивился Хорек.

— Нуль тебе в жопу, лекарь! — выругался Дидрич, и Матс с Секаем захохотали, — У меня лошадь лучше врачует, чем ты.

Тот ничего не ответил, а лишь, надув губы и нахмурившись, потыкал пальцами по краям раны. У меня поехали круги перед глазами, и я не знал, от чего кричать — от боли или от явной антисанитарии. Как житель двадцать первого века, я прекрасно понимал, что такое грязные руки.

— Больно будет, — лекарь поднял глаза, потом резко выдохнул, — Пурус салюс!

У меня искрануло в глазах, я чуть не свалился, и Матс сразу подпер меня плечом. Лекарь же поднялся и, гордо подняв голову, и ни на кого не глядя, сказал:

— Больному поспать полдня, пока скверна выйдет. Я еще подойду, чтобы проверить рану.

— Свободен, Ларс, — Дидрич кивнул и взмахом ладони отправил лекаря.

— Господин, — с видом несправедливо обиженного Ларс кивнул купцу, и, так и не опустив голову, гордым шагом отправился врачевать остальных.

Его проводили взглядом, а потом Секай, усмехнувшись, прошептал:

— Ладно, хоть не убивает…

Дидрич кивнул:

— Лечит лучше, чем ноль, хоть на том спасибо.

Я криво усмехнулся, слушая их разговоры. Мое состояние внушало мне тревогу. Я недолго находился в звериной шкуре, и мне казалось, что эту силу и здоровье ничто не может поколебать.

А тут обычная стрела мне намекнула, что я все так же смертен. А умирать еще раз ой как не хотелось — с одной стороны опять Белиар подкинет мне долгов в копилку, с другой стороны Абсолют, который теперь непонятно как ко мне относится.

Дидрич все-таки опустил руку с широкий поясной кошель.

— Керт не только просил за тебя, но даже заплатил. Мне просили передать тебе это, Белый Волк, когда довезем тебя до лагеря.

Он вытянул на свет маленький свиток, перевязанный шелковой ленточкой, и протянул его мне.

Я опробовал поднять руку, но понял, что она не слушается меня.

— Он точно его подлечил? — Дидрич с беспокойством глянул на меня.

— Эх, жаль будет, если не вытянет, — голос Секая доносился уже, как сквозь вату, — Представь, у него магия велария. Зверь увидел, что мне в голову стрела летит.

Купец глянул на меня круглыми глазами:

— Увидел?! — удивленно спросил он, и выругался, — Не может быть. Телохранитель!

Я вздрогнул. Откуда он знает? Неужели опять прознали, что я пришелец из другого мира?

Мои движения были уже ватными, я заворочался, пытаясь, нащупать под рукой копье. Совсем рядом показались обеспокоенные глаза Хорька…

— Тысячу нулей этому Ларсу в глотку, — сквозь пелену послышалась ругань Дидрича, — Все самому делать надо!

А потом я снова провалился в темноту…

* * *

— А, очнулся, — весело бросил Матс.

Я не сразу сообразил, где нахожусь. Подо мной покачивалась телега, лежал я на чем-то мягком. Поэтому мне сначала показалось, что я опять летаю по Чистилищу.

Стало ясно, что я просто спал все это время, хотя даже снов не видел. Видимо, до такого устал, что даже моей душе было лень куда-то улетать.

— А… это… — прохрипел я пересохшим горлом.

Вокруг медленно проплывали поросшие лесом холмы, местность была совсем уж незнакомой. Солнце было где-то за деревьями, его ласковые лучи игрались со мной через ветки, и я пока не мог сориентироваться, был это вечер или утро.

Одно я помнил точно — возле поселения Ящериц леса не было.

Матс шел возле телеги, на которой я лежал. Он сунул руку куда-то под мешок, выудил большую кожаную флягу, и сунул мне.

— Удержишь?

Мои руки без команды откупорили пробку, и я жадно всосался в горловину. Я пил, пил и пил…

— Ох, Дидрич и устроил этому Ларсу, чуть башку не снес, — тихо хохотнул, — Он одно лечит, другое калчит.

Я наконец оторвался от фляги.

— А лагерь рекрутов? Доехали?

— Уехали мы оттуда, день уж как, — Матс махнул куда-то за спину, — Ты всю ночь продрых. Так что, доброе утро.

Я обернулся назад со смесью облегчения и тревоги.

— Как уехали? А почему?

Моя память сначала отказывалась помогать, а потом я вспомнил последние слова Дидрича про телохранителя. Да еще тот свиток от Керта… Мог ли приор все рассказать про меня?

В душе зародились сомнения. Неужто мне попался еще один из этой самой «обрядовой черни», и теперь хочет меня использовать?

— Из лагеря Ящериц приезжали, помогали восстанавливать повозки, — Матс пожал плечами, — Но господин Дидрич ничего про тебя не сказал.

Тут рядом фыркнула лошадь. Я повернул голову и встретился взглядом с подъехавшим Секаем.

— А, проснулся, нулячий ты сын.

— Ну, вроде.

— Двигаться можешь?

Я попробовал, поворочался. Тело было ватным, будто затекло все разом, но немного все же реагировало на команды.

— Мне бы немного времени.

— Тебя Дидрич ждет, — проворчал Секай, — Чтоб быстро.

И он, пришпорив коня, ускакал к голове обоза.

Я быстро начал разминать все конечности, сокращая мышцы, и стал подумывать о побеге.

Рядом о чем-то тараторил Матс, рассказывая последние новости. Что все-таки караван потерял несколько воинов, и что Ящерицы забрали часть дани, да еще много чего купили у Дидрича.

А разбойники оказались непростыми, поэтому и стрелы такие сильные. И что Дидрич думает на Желтого Приора, поэтому сменил маршрут.

Я все слушал, а сам скользил взглядом по кромке леса, плывущего вдоль дороги. Я теперь зверь, и могу спокойно сбежать. Использовать себя во всяких обрядах я точно не дам.

В голову пришла мысль — а почему бежать-то? Я же свободен. Даже как-то непривычно стало…

Странный этот Дидрич, подумалось мне, — итак караван потери понес, так еще зачем-то ему надо возиться с раненым. Отдал бы Ящерицам, да и проблем бы не знал.

Матс как раз рассказывал о какой-то там смазке на стрелах, но неожиданно замолчал.

— А, звериная твоя глотка, выжил все-таки, — совсем рядом раздался уже голос Дидрича.

Я повернул голову — купец сам подъехал вместе с Секаем.

Лошадь у владельца каравана тоже выделялась на фоне остальных, как изумруд среди щебенки. Белоснежный конь, ни единого пятнышка, только пепельно-серая грива, аккуратно расчесанная и уложенная. Ну, а седло из светлой кожи, с сильверитовыми нитями, только подчеркивали красоту животного.

— Смотрю, уйти подумываешь?

Я поджал губы. В голосе купца не было никакой вражды, и не ощущалось, что я в плену. Действительно, спустя несколько недель хождения в рабстве неожиданно свалившаяся звериная свобода была непривычна.

— Зачем забрал меня, мастер Дидрич? — спросил я, — До лагеря же ехали, разве нет?

Секай рядом усмехнулся, и покосился на купца. Будто что-то знал, мне неведомое…

— Я бы хотел тебя нанять, — сразу перешел к делу Дидрич.

У меня отвалилась челюсть. Вот тебе на, вот это подарок! А я голову ломал…

— С чего вдруг такое доверие? — этот вопрос я уже больше адресовал Секаю, чем купцу.

— Я увидел тебя, второй коготь, — пожал плечами монгол, — Мне понравилось то, что я увидел.

— Я и сам уже хотел проситься наняться в охрану, — улыбнулся я, — Как раз до Престола Ордена с вами бы дошел.

— Нет, — Секай покачал головой, — Не в охрану…

— Э-э-э…

— Ты телохранитель? — вдруг спросил Дидрич.

Я снова вздрогнул, и осторожно покачал головой. Да откуда эти вопросы у них возникают?

— Нет.

Купец нахмурил брови, потом переглянулся с Секаем.

— Тогда я не понимаю. Ты уверен?

Монгол тоже пожал плечами.

— Он меня предупредил, так бы мне в голову стрела прилетела.

Матс радостно крякнул и хлопнул себя по меховой шапке. Я только сейчас заметил, что там красуется зашитая крупными стежками дыра.

Все удивленно воззрились на Хорька, и тот весело бросил:

— Если бы не Белый, и я бы уже дух отбросил. И как он увидел, не знаю!

Дидрич снова уставился на меня:

— Тогда я не понимаю. Откуда у тебя дар вилария?

— Кого? — переспросил я.

— Ты можешь видеть, что другому грозит опасность. Это очень… — Дидрич сделал паузу, кивая своим мыслям, и через миг закончил, — Ну, очень редкий дар.

Секай выругался, не выдержав:

— Видит Небо, нулячий ты сын, что твой род родил гения. Где, говоришь, твоя деревня, Белый?

Я непроизвольно коснулся нагрудника, под которым на груди лежал талисман Рычка.

— Рядом с Хорьками, — хмуро ответил я.

— Так он последний, — снова вставил Матс, — Нет Белых-то больше…

— Ты и силен, как бык, — удивился Дидрич, — И, говорят, владеешь магией. А теперь еще и дар велария.

Я пожал плечами.

— На мой род приор наложил барьер, но стая понесла незаслуженное наказание, и Зигфрид освободил меня…

Дидрич кивнул:

— Вот теперь ясно. Такое бывает, когда последний в роду получает от Неба силу. Вот только дар велария особый… Ты раньше охранял кого-нибудь?

— Не в этой жизни, — осторожно сказал я.

Эти слова вырвались у меня совершенно случайно, видимо, сказалось ранение. Но купец среагировал на удивление спокойно.

— Ясно, — Дидрич покосился на небо, — Вера разная бывает, штука это тонкая…

— У нас в степях тоже верят, что великие родичи возвращаются, чтобы воплотиться в новом теле, — сказал Секай.

— Нуль тебе в глотку, Секай! И у леса есть уши, шпионы прецептора везде, а мне еще ереси не хватало в караване.

Секай недовольно замолчал, а купец протянул мне свиток, который так и не отдал перед тем, как я свалился в обморок.

— Охранников у меня и так хватает, — покачал головой Дидрич, — А вот телохранителя никогда не было.

— Я не уверен… — начал было я, принимая свиток.

— Дар велария не даст ошибиться. Один оракул предсказал мне…

— Господин Дидрич, — начал было Секай, — Да пьяный он в говно был, этот оракул!

— А ну, зверь! — огрызнулся купец, — Знай свое место.

— Ага! — Секай не остался в долгу, — Уже бегу!

Купец замахнулся, выхватив меч из ножен. Сильверитовый клинок засверкал на солнце, бросились в глаза блики изумрудов в рукояти. Но монгол даже не шелохнулся, и Дидрич, зарычав от злости, со стуком вогнал меч обратно.

— Я тоже был нетрезвый, — проворчал купец, — Вот когда твоя звериная задница дорастет до третьей меры, тогда и будешь мне указывать.

Секай цыкнул, но ничего не ответил.

— Так что, Белый Волк, — продолжил Дидрич, — Идешь ко мне телохранителем? До Престола Ордена, так уж и быть.

Я осторожно тронул бок.

— Так я вроде ранен…

Купец будто не услышал.

— До Престола четыре дня пути, три дена в день…

Секай с Матсом присвистнули, а Дидрич огрызнулся:

— Молчать, шавки! — потом он указал пальцем мне на рану, — Пока валяешься раненый, оплаты никакой. Согласен?

Я ошарашенно замер, пытаясь понять, на что подписался, а Матс горячо зашептал:

— Дидрич Секаю платит по три дена в день…

— Нулячий ты сын! — Секай выругался, и Хорек поджал губы, — Телеги скрипят, не слышишь?!? Пошел смазывать!

— Так я же охранник…

— Ты у меня сейчас трупом станешь! — Секай выхватил саблю.

Матс, ни слова не сказав, исчез, убежав в конец обоза.

— Ну, Белый Волк, решай давай, у меня дел полно, — поторопил Дидрич.

Я кивнул.

— Согласен.

— Вот и ладненько, — купец улыбнулся, потом покачал пальцем, напомнив, — Пока валяешься, оплаты никакой.

И, довольный, пришпорил коня. Секай, усмехнувшись, вогнал саблю в ножны, а потом ускакал вслед за купцом. Я некоторое время смотрел им в спину, потом взглянул на свиток в руках. Пора бы и прочитать.

— У, как классно! — рядом с придыханием зашептал Матс.

Он неожиданно появился возле телеги, осторожно поглядывая вперед — не видит ли его Секай.

— Добро пожаловать в нашу дружину, — довольно ощерившись, сказал он, — А ты у нас теперь будешь просто Белый…

— Ту-ду-ру-ду-ду-у-у, ту-ду-ру-ду-у… Ду-ду! — вырвалась у меня какая-то мелодия из земной памяти.

— Что это за музыка такая? — с интересом спросил Матс.

Я пожал плечами.

— Да слышал в столице.

Повозки скрипели, лес медленно проплывал мимо. Солнце уже поднялось до самых вершин деревьев.

Значит, теперь я просто Белый…

Глава 7. Веларий

— Там под мешками мазь, — Матс тыкнул пальцем, и хохотнул, — Дидрич заставил лекаря собрать травы, мечом даже в лес прогнал, мы всем караваном ржали.

— Мазь?

— Ларс сказал, что шрам еще надо будет помазать. Скверна вышла, но какие-то там потоки куда-то не туда… — тут он осекся, — Все, Белый, я пошел!

Матс быстро ретировался, а я, нащупав деревянную банку, насколько мог задрал нагрудник и стал осторожно втирать пахучее лекарство. Прикосновение, с счастью, уже не причиняло боли.

— Смотрю, нашел мазь?

Услышав Секая, я понял, почему ретировался Матс.

— Да, мастер.

— А ты неплохо там подрался, — Секай мотнул головой назад, — И, это, спасибо за мою жизнь.

Я опустил нагрудник и улыбнулся.

— Дидрич тебя оценил, — монгол усмехнулся, — Только смотри, нулячий сын, я за тебя поручился.

Секай чуть пригнулся, и добавил вполголоса:

— Если халтурить будешь, башку снесу быстро.

Я поджал губы, потом положил руку на копье рядом и ответил:

— Главное, не обнажай меч возле Дидрича…

Монгол ничего не ответил, лишь цыкнул, покачал головой и, толкнув лошадь пятками, унесся в конец обоза.

Я присел, разминаясь и поводя плечами. Вроде нигде не тянет, не болит. Свесив ноги с телеги, я с сомнением посмотрел вниз. Спрыгну, а потом грохнусь на потеху всему каравану.

А идти надо, деньги сами себя не заработают…

Я впервые понял, что могу делать, что хочу. Долгожданная свобода кружила голову, и одновременно пугала.

Ведь шанс забрести куда-нибудь не туда очень высок. Хотя, к великой радости, каждый встречный зверь теперь не будет пытаться меня убить или захватить в рабство.

Я чертыхнулся, глядя на проплывающую подо мной дорогу. Чертов Матс, отвлек меня своей болтовней, и я совсем забыл про свиток.

Развернув послание, я обнаружил там не один, а два листка. И разочарованно выдохнул — я не понимал, что там написано. Мой проповедник, в тело которого я попал, видимо, был неграмотным. Или у третьей меры своя, особая письменность.

— Дерьмо нулячье!

Я покрутил листы. На одном из них под текстом, написанным каллиграфическим почерком, красовалась круглая синяя печать — она рельефно выделялась на грубом пергаменте. А второй лист был просто письмом.

— Наверняка документ, — шепнул я, и поскреб печать.

Твердая, будто вросла в бумагу.

— А, что у тебя тут? — снова раздался голос Матса.

Он шел возле телеги, провожая взглядом спину Секая. Я с надеждой повернулся к нему, хотя на миг и засомневался. Стоит ли показывать бумаги, вдруг там что-то очень важное?

А потом я, плюнув на все, протянул листы. Без перевода это просто макулатура.

— Ой, тут печать Синего Приора, — со знанием дела сказал Хорек.

— Да ты что? — рыкнул я, — А я и не понял.

Матс поморщился от моей грубости, но добродушно усмехнулся. Все-таки, у этого зверя был на удивление не злой характер. Я вспомнил веселых близнецов, учеников Фолки, и мне даже захотелось посмотреть на деревню Хорьков.

— Ну, еще вырастешь, двушка мелкая, научишься и читать, и писать, — ощерился Матс, и я улыбнулся тому, как ловко зверь парировал мою шутку.

Хорек приблизил текст, вчитываясь.

— Я плохо знаю грамоту. Вот здесь приказ, это купчая на какую-то первушку. Тут имя даже… Гре…

— Грезэ, — подсказал я, чувствуя, как раскрываются крылья за спиной.

Ай да приор, ай да человечий сын! Вот так угодил…

Получается, когда я найду Грезэ, то смогу на законных основаниях забрать ее, ведь об этом ясно говорится в указе.

— Да, точно, Грезэ. Забыл, как эта буква читается…

Хорек переложил наверх другой листок, и нахмурился:

— О-о-о… Тут прямо много чего. Первушники, собранные у… это, как же их… ага, у Скорпионов, вот, — Матс поскреб лоб и поправил шапку, — Они сначала доставлены в Лазурный Город, потом были отправлены в… в…

На Матса было жалко смотреть. Он пытался вчитаться, но явно стеснялся сказать, что не может ничего понять.

Я протянул руку — уже ясно, что там что-то вроде списка передвижений. Керт или приор просто указали, по каким местам прошел обоз с первушниками, чтобы я имел ориентиры, где искать.

— Спасибо, Матс, я все понял.

— Точно? — Хорек спросил одновременно с облегчением и с надеждой.

Я кивнул, хотя на самом деле все равно надо было вызнать про текст получше.

Мы замолчали. Внизу катилась дорога, а я все так и сидел на повозке, причем совершенно бесплатно. Удивительно, что мне до сих пор не понадобились деньги в Нулевом мире, но, чувствую, эти времена прошли.

А потом я спрыгнул…

* * *

— Можешь ехать верхом, я позволяю, — сказал Дидрич, когда я добежал до начала обоза, — Аренда лошади — один ден в день.

Сам он ехал на своей белоснежной кобыле, величаво расправив плечи. Человек совсем не боялся находиться в самом авангарде каравана, и будет достаточно трудно его охранять.

Заявленная цена аренды меня шокировала. Жалованье — три дена, и еще минус один.

— Это грабеж! — вырвалось у меня.

Секай, который был уже рядом, заржал так, что чуть с коня не свалился.

— А ты думал, в сказку попал? — усмехнулся купец, хлопнув себя по коленке и блеснув перстнями на пальцах.

Я промолчал. Знать бы еще, сколько я теряю — я вообще не ориентировался в деньгах. Может быть, и два дена в день настоящее богатство.

— Смотри сам, мастер Дидрич, — я пожал плечами, — Выше я и увижу больше. А так, не вижу, с меня и спроса нет. Мало ли какие стрелы тут бывают?

И я молча пошел рядом, чуть обогнав их всех. Положив копье на плечо, я стал оглядывать дорогу впереди, и кромку леса. По-хорошему бы, вперед надо пускать разведчика, и чтоб возвращался, и докладывал.

— Ладно, нуль тебе в меру, — гаркнул сзади Дидрич, — Будет тебе лошадь.

Секай опять захохотал, и раздался шелест клинка, извлекаемого из ножен. Я обернулся — Дидрич опять замахнулся на монгола.

— У, звериная твоя глотка, ты заткнешься или нет?

Лошадь мне досталась обычная с виду, грязно мышастого цвета. Но мне она понравилась — характер у нее оказался достаточно кроткий, учитывая то, что наездник из меня был не ахти. Да, я умел ездить верхом, дар Скорпионов в свое время это показал, но разбираться в лошадях меня это не научило.

— Зовут Мышик, — сказал Секай, передавая мне повозья, — Отняли у разбойников.

— А как же вы узнали его кличку? — наивно спросил я, и Секай захохотал.

Так ничего мне и не ответив, он снова ускакал в патруль вокруг обоза.

Ехать верхом оказалось гораздо удобнее, и я занялся своими прямыми обязанностями — ехать молча чуть левее от Дидрича, на расстоянии вытянутой руки. Справа от купца время от времени пристраивался Секай, который возвращался с обхода с докладом. Поэтому тереться боками с монголом я не стал.

Копье я мог спокойно и в левой удержать, а вот правой мне будет гораздо удобнее схватить купца, чтобы скинуть с лошади. Я даже не хотел представлять, какой вой поднимется, если такое произойдет.

Дидрич сначала недовольно смотрел на меня. Несколько раз он намекал, что зверь второй ступени должен знать свое место, но я только пожимал плечами — нанял, заплатил, вот и мучайся теперь.

А навыки телохранителя, вбитые еще в учебке, постепенно всплывали у меня подкорке. При этом я ничего толком не мог вспомнить, поэтому просто доверился интуиции. Она мне говорила, что нет никакого толка от моей охраны, если я буду далеко от клиента.

На мои уговоры ехать в глубине каравана Дидрич никак не реагировал. Никакие доводы на него не действовали, хоть он и понимал, что представляет из себя легкую цель.

Задача усложнялась его упрямством, поэтому я понял, что один не справлюсь.

— Помощников бы, мастер Дидрич.

Купец чуть не ахнул.

— Нуль мне в меру, чтоб я еще раз нанял незнакомого зверя!

Я решил высказаться прямо.

— Что происходит, мастер? — спросил я, — Сам же нанял, сам же и ведешь себя, как… как… ребенок.

Дидрич почему-то не ответил, только непроизвольно коснулся поясного кошеля. Я обратил на это внимания — что там, весь его заработок? Купец молча сверлил меня взглядом, морща нос от раздумий, а потом коротко свистнул.

Секай был рядом через десять секунд, и Дидрич, кивком указав на меня, объяснил просьбу.

Монгол, к моей радости, даже не стал спорить, только буркнул:

— Хорька своего бери, вроде сдружились вы, и еще возьмешь соколенка одного.

— И лошадей им, — сразу же закинул я удочку.

Секай оглянулся на купца, тот побагровел, гулко засопев, но все же кивнул.

Вся ситуация выглядела просто глупо, когда человек сам же и сопротивлялся охране, но я не стал допытывать злого Дидрича вопросами. Мое дело — охранять. Доеду до фронта, там и мой контракт закончится.

К счастью, Матс умел ездить на лошади. Пусть он всего лишь третья ступень, но Секай потребовал от каждого зверя в караване научиться верховой езде. И это было правильно — мало ли как повернется судьба.

Соколенка звали Шона, и это был очень молодой зверь, еще только усики появились. Насколько я понял, он тоже был из стаи Степных Соколов, откуда и сам Секай. У парня был такой же разрез глаз.

Я ухмыльнулся, когда увидел у парня вторую ступень. А как же то, что Секай ниже третьей не набирает? Или своим все можно?

Монгол в это время обрабатывал парня:

— Шона, нулячий ты сын, ты на вторую ступень Белого не смотри, понял? Чтобы слушался его, как меня.

Шона удивился, но промолчал.

А потом я уже добавил то, что заставило всех вокруг охнуть.

— Мой приказ выше приказа Секая и мастера Дидрича, ясно?

Мы ехали рядом, во главе каравана, и мои слова услышали только те, кому было надо. Мои помощники, Дидрич, и Секай.

— Ты что себе позволяешь, звериная глотка? — выдохнул Дидрич, прийдя в себя после ступора.

Секай лишь морщил брови, но на вопросительные взгляды Шоны и Матса только кивнул.

— Как сказал Белый, так и будет, — коротко бросил монгол.

Купец выхватил клинок, пробежав по нашим лицам злыми глазами, и уставился на Секая, как на предателя. Бедные Матс и совсем юный Шона чуть не побелели от страха, а Секай только злорадно хлопнул в ладоши:

— А я тебе говорил, кто такие веларии, — и он, кивнув мне, развернул лошадь и опять унесся в конец каравана.

Я уже достаточно разобрался в отношениях внутри каравана, и понял, что Дидрич больше шумит, чем рубит. Вот и сейчас он только ругался, проклиная на чем свет стоит и меня, и этих двоих оболтусов со мной рядом.

И что головы плешивым шавкам посрубать, и что кусают руку, которая кормит, и что раньше бы за одну такую мысль всю стаю бы вырезали… И почему еще под Небом ходим, куда только оно смотрит?

Матс и Шона слушали все это с белыми лицами, и я специально не останавливал купца. Пусть все привыкают к новой реальности.

Наконец, Дидрич замолчал, и я спокойно спросил:

— Скоро привал, мастер?

Мне срочно надо было объяснить двоим помощникам правила охраны высокопоставленных лиц, но для этого требовались время и место.

Злой купец, который понял, что вся его ругань была мне совершенно побоку, коротко кивнул.

— Да, полпути до деревни Секая проехали, можно и сделать остановку. У Соколов будем к вечеру, там заночуем. А то прошлая ночь была не очень, — Дидрич недовольно отмахнулся.

* * *

Привал сделали возле берега озера, вдоль которого неожиданно пошла дорога.

Берег был довольно широким, что позволило поставить повозки в круг. Дидрич расположился в самом центре, вокруг импровизированного лагеря Секай расставил охрану.

Мне надо было провести небольшую беседу с помощниками, но оставить Дидрича на произвол судьбы я не мог. Поэтому я подошел к Секаю с просьбой, показавшейся ему странной.

— Десять воинов? — нахмурился монгол, — А груз кто охранять будет? Да и вообще, ворчать будут зверята, что отдохнуть не дал.

Я поджал губы и со вздохом предложил:

— Отдам тебе один ден со своего жалованья.

Секай цыкнул и покачал головой:

— Не надо, нулячий ты сын. Выставлю десятерых.

Дидрич удивился, когда его костер окружили десять воинов в полном облачении и при оружии. Я слышал, как он начал ругаться, но Секай что-то сказал ему, и у купца подпрыгнули брови. А потом он только махнул рукой, и принялся что-то жарить на огне.

Я усмехнулся — вот теперь можно не волноваться.

Секай поймал мой взгляд и кивнул. Он дал мне всего полчаса, и я поспешил отправиться со своими помощниками на разведку вокруг озера.

По пути я попробовал вытянуть из Шоны и Матса все, что они могли знать о маршруте и самом Дидриче.

С Матсом я уже достаточно познакомился, и новое положение его настолько обрадовало, что он был готов хоть сейчас под стрелы. Быть телохранителем купца — это тебе не возле телеги пешком топать.

А вот Шона пока относился настороженно. И должность телохранителя юнца больше пугала, чем радовала. Но потихоньку мне удалось его разговорить.

Выяснилось, что мы ехали по границе Желтого и Красного Приоратов. И что они тоже особо не дружат. Как я понял, этот Желтый приор не нравился никому.

Потом мы в степях завернем, как раз после родной деревни Шоны, и через Красный приорат попадем в земли Престола Ордена.

— Наша деревня Степных Соколов в сердце степей, — гордо сказал Шона, — Мы — настоящие укротители животных, и знаменитые птицеловы.

— Птицеловы?

— Да, — Шона пожал плечами, — Дидричу надо отправить письмо, а у нас лучшие птицы на весь Орден.

— Он отправит птицу? — слегка растеряно спросил я.

— Да, — тут Шона замялся, — Ну, я кое-что слышал краем уха, только, наверное, об этом нельзя говорить.

Я переглянулся с Матсом, тот пожал плечами — он не знал, о чем речь.

— Шона, ты, кажется, не понял. Мне надо знать все!

Мы как раз спешились на другом берегу, и я разглядывал огромные ели, подступающие к самой воде. Ближе к берегу они кренились, теряя стойкость — рядом с нами лежало одно такое дерево, огромное и высохшее. Его верхушка была погружена в воду.

— Шона, рассказывай, — потребовал я более настойчиво.

— Дидрич везет в Престол какое-то письмо, — наконец прошептал сокол, — Насколько я знаю, он боится, что за ним могут охотиться.

Я сразу оглянулся на лагерь за озером. Теперь все ясно. Приор Зигфрид хочет передать тем, кому он доверяет, послание. Скорее всего, о том, что прецептор предал Небо.

Мне даже не хотелось думать, почему нельзя было передать это в письме той же соколиной почтой. Зигфрид не дурак, и раз поступил так, значит, был резон.

Хотя получалось забавно. Прилетит сокол к Зигфриду, и Дидрич отчитается — твое письмо спокойно едет.

Я усмехнулся. Значит, было что-то настолько ценное у купца, что нельзя передать с несмышленой птицей. И с войском не отправишь — слишком заметно. Быть может, там такая же печать, за которой я охотился совсем недавно.

Ох уж эти интриги. Я вздохнул — как хорошо, что у меня сейчас были понятные цели. Я просто охраняю клиента.

— А ведь я буду в твоей деревне уже, наверное, двенадцатый раз, — усмехнулся Матс, толкнув Шону локтем, — Дюжина! Надо бы отметить. И этот ваш арак на молоке… Ух, в голову бьет!

— Никакой выпивки, — строго сказал я.

Матс чуть приуныл, но улыбаться не перестал.

— А и ладно, в прошлый раз отмечал, — он хохотнул, — Соврал я. Еду уже тринад…

— Матс! — я поспешил оборвать его.

Хорек удивленно посмотрел на меня:

— Что?

Я устало потер лоб. Вот только еще этого Хорька мне не хватало в общую кучу, с его вроде бы двенадцатой поездкой. Нет, Абсолют, хватит уже твоих выходок.

— Рассказывайте, что умеете.

И вправду, Секай старательно отбирал кандидатов в охрану.

Выяснилось, что Матс, как и большинство охранников в караване, чуял опасность, но только когда что-то угрожало только ему. Поэтому Хорек скромно добавил, что при нападении разбойников смог бы и сам увернуться.

Владел своим коротким мечом он на уровне, но без особого таланта. Еще стихия земли, но слабовато. Хорошо ориентировался в лесу, читал следы.

— Они пахнут, — скромно сказал Матс, — А запах рассказывает мне, кто прошел.

— И даже меру можно увидеть? — удивленно спросил я.

— Ну, меру можно, со ступенью могу ошибиться.

Шона тоже оказался достаточно талантлив. Чувства опасности у него не было, но он мог ощущать на себе внимательный взгляд, и понять, откуда смотрят. Только смотреть должны, опять же, точно на него.

Еще он мог чувствовать настроение животных, и даже внушать им некоторые мысли. Как пояснил юнец, это дар его стаи — именно так Степные Соколы обучают животных.

И я сразу понял, как Секай выяснил кличку Мышика. Понятно, почему он так хохотал.

— Мы не только почтовых соколов обучаем. Наши лошади тоже знамениты на весь Орден.

Еще я обрадовался, узнав, что Шона отлично стреляет из лука. Оказалось, это отголоски стихии воздуха. В детстве думали, что у него будет сильная магия, но, увы, не сложилось.

— А где твой лук-то? — я внимательно посмотрел на пояс Шоны, где красовался только длинный кинжал.

— Э-э-э… В телеге.

Я только покачал головой. Надо бы заняться этими двумя, и вдолбить в них серьезное отношение к делу.

— Ладно, поехали в лагерь. По пути вам объясню, что будете делать.

Мы сели верхом и направились обратно. Выслушав зверей, я только в очередной раз понял, что мои способности на самом деле уникальны для Нулевого мира.

Либо я еще не встречал по-настоящему талантливых зверей…

Глава 8. Дорога

Все время, пока звери отдыхали на привале, я занимался тем, что обходил лагерь, пытаясь поговорить со всеми. Конечно, в основном я вызывал раздражение у окружающих, но кое-что я выяснил.

Например, что нападение разбойников было очень странным.

— Стрелы-то необычные, заговоренные сильным зверем. Откуда у разбойников такие?

— Ага, а в телегу Дидричу вообще, говорят, попала заговоренная человеком!

— Точно, видел я эту стрелу. Я бы сказал, что там уже копье…

— Да, повезло хозяину. Тут бы Ларс его не выходил.

— Да Ларс и зверя-то через раз лечит, — такой веселой шуткой закончился разговор с компанией зверей у костра.

Лекаря я нашел у другого костра. Тот подтвердил, что магия на стрелах «боевая, и это только в настоящих дружинах используется». Как я понял, зачаровывание стрел — отдельное искусство, и если все вокруг говорили, что разбойникам такое не под силу, то вырисовывалась нехорошая картина.

Тем более, лекарь Ларс проговорился, что два выживших разбойника, которых удалось схватить, покончили с собой «весьма странным способом».

— Странным, это каким? — спросил я.

— Магическая метка, — шепотом произнес лекарь, — Только человек, причем очень сильный, может такую поставить.

— А что с ними стало?

— Да ничего, — Ларс развел руками, — Они просто умерли, не успев сказать ни слова. И следов магии даже не осталось.

— А откуда-же ты знаешь?

— Ну, на войне поклонники Бездны так обрезают языки своим воинам. Схватишь такого, и спасти беднягу успевает только человек-маг, если вовремя разглядит метку. Я-то ее даже в упор не вижу, мерой не вышел.

Разговор с лекарем лишь подтвердил мои опасения. Я мысленно поругал себя за беспечность. Все это надо было выяснить еще раньше.

Тут выяснилось еще, что один из разбойников сбежал. Тот самый огромный увалень с топором выбрался из-под завалов и убил двух зверей, собиравших трофеи. А потом исчез в неизвестном направлении.

— Будто прикрыл его кто-то, — кивнул сидящий рядом с лекарем, и понизил голос до шепота, — Сильная мера.

А мне что? Мне приходилось перестраховываться, и исходить из самой опасной версии.

Сам я был в курсе некоторых интриг, происходящих в Ордене. Поэтому мне показалось вполне логичным, что за секретным посланием приора могут охотиться.

Возможно, это прецептор Аластор, хотя я даже не знал, где он сейчас находится. А возможно, все проделки этого самого Желтого Приора. Его я подозревал в первую очередь, потому что… Ну, потому что его никто не любит!

Вот только почему-то он опасался сделать это в открытую. Вероятно, заговорщики, пусть даже ими управляет сам прецептор, еще не так сильны.

— Дерьмо нулячье, куда я вляпался, — ворчал я, двигаясь обратно в центр небольшого лагеря.

Оставшееся время я потратил на то, чтобы хоть чуть-чуть подготовить своих помощников.

Я чуял на себе внимательные взгляды Дидрича и Секая все то время, пока объяснял своим подопечным, что от них требуется. Мы сидели совсем недалеко от них, на расстоянии броска копья. Такого броска, в котором я был на сто процентов уверен.

Вообще, удивительное дело, во что оформился дар Скорпионов. Я подозревал, что именно он по большей части и виновен в моей звериной силе.

А ведь у меня опять не было времени разобраться в своих новых способностях. Ничего, по дороге попробую. Больше всего меня самого удивило, во что превратилось чувство опасности.

— Ты — первый номер? — переспросил Матс, который не уставал терзать меня вопросами, глупыми и не очень.

А вот Шона еще стеснялся задавать их, и мне следовало как можно скорее втереться ему в доверие. Иначе про какой-то опасный момент он просто мне не расскажет — посчитает неважной мелочью.

Сама по себе идея вот так быстро обучить двух зверей навыкам сопровождения была не особо удачной, но так я получал хоть какие-то преимущества. Ведь еще четыре глаза давали мне лишние секунды на принятие решения.

— Да, я для вас первый номер, — повторил я, — Я все время следую чуть позади Дидрича. Один из вас… Шона, ты будешь второй. Матс — третий.

— Но-мер, — Матс будто попробовал слово на вкус.

Я поскреб давно небритый подбородок. Появившись в Нулевом мире, я не задумывался, на каком языке я говорю. И мне было невдомек, что необычного в этом слове, но было видно, что Матс его редко слышал.

— Так говорят только ученые маги, — вдруг сказал Шона, но тут же замолчал, поймав мой взгляд.

Нет, это не дело. А ведь за озером он больше болтал, чем здесь и сейчас, когда на нас устремлены взгляды десятков охранников.

— Точно, — кивнул Матс, — А я думаю, где же я его слышал. Ну точно, в столице, в Лазурном Городе.

Шона покосился на Хорька, а потом оглянулся назад, на компанию молодых воинов. Кажется, именно с ними юный Сокол охранял повозки.

Во взгляде молодого сокола я заметил сомнения. Я не мог прочитать мысли парня, но было ясно как день, что такое недопонимание надо пресекать на корню.

— Так, Шона, — я выразительно посмотрел на парня, не забывая поглядывать в сторону Дидрича.

Сокол обернулся, поймал мой взгляд и сразу замялся.

— Что не так, мастер Белый?

Я поморщился.

— Просто Белый, без мастера. Давай выкладывай, что у тебя на уме.

— Я… Ребята говорят…

— Рассказывай, что ребята говорят?

Бедный сокол, на него было жалко смотреть. Меня не волновала его стеснительность, это никоим образом не говорило о том, какой он будет в бою. Но вот доступ к информации это могло мне перекрыть.

Парня долго пришлось сверлить взглядом…

— Ну, они не понимают, какой от нас толк? — наконец выпалил Шона.

— Та-а-ак… — протянул я, — А конкретнее?

Парень замолчал, собираясь с мыслями, но с речью выступил уже Матс.

— А я тоже скажу, потому что не понимаю. Караван охраняет почти сорок зверей, — Хорек даже развел руками, будто показывал на всех вокруг, — Тут третьи, и даже четвертые ступени. И каждый готов положить жизнь за хозяина!

— А за груз положите? — спросил я.

Звери переглянулись и утвердительно кивнули.

— Вот в этом и отличие, — сказал я, — Пусть хоть вся охрана ляжет, а товары прямо перед вашими носами будут утаскивать. От хозяина ни ногой, и уводим туда, где безопасно.

Наконец-то я попал в точку. Я заметил по взглядам двух зверей, что они начали чуять разницу. Вот только как это будет выглядеть в глазах их боевых товарищей?

— Да уж, мастера Дидрича отведешь… — проворчал Матс, — Человека хрен сдвинешь с места.

— Так господин ругаться будет, скажет, что надо спасать груз.

— Будет, — кивнул я, — Но нам до этого дела нет.

Матс с Шоной пытались понять эту тонкую грань. А у меня принцип был простой: нет «клиента» — нет работы. Сохранность его денег меня не волновала, он потом еще заработает, никуда не денется.

— Если только я не прикажу спасать товар, — добавил я, решив хоть чуть-чуть сгладить углы.

Я вздохнул. Вот уже шел час, как я объяснял помощникам азы, да заодно и вспоминал сам. Память вела себя удивительным образом — большинство знаний просыпались на уровне интуиции. И зачастую на логичные вопросы помощников «А почему?» я даже не мог подобрать ответ.

Или не хотел, что даже вернее. Я уже устал объяснять, почему телохранителя не должна волновать честь воина. Мне хотелось поскорее разобраться с практической частью.

Основы построения — второй номер впереди, в полусотне шагов. Он смотрит, анализирует, и предупреждает. И поднимает руку, своим повелением останавливая целый караван. Я так и видел в глазах Шоны ужас, как он это будет делать.

Я же нахожусь все время рядом с «клиентом», сзади сбоку, на расстоянии вытянутой руки. На лошади, конечно, не совсем удобно, но мое тело подсказывало мне, что обладает приемлемыми навыками.

Наш третий номер тоже должен быть сзади, но с другой стороны. Вот только я сомневался, что Дидрич будет терпеть присутствие рядом со своим телом аж двух охранников, и мне нужно было что-то придумать.

К моему облегчению, помощники по большей части кивали, слушая все мои наставления. Что-то им было понятно, что-то нет. А некоторые вещи вызывали удивление.

Мы как раз обсуждали возможность встречи нашего купца с какой-нибудь шишкой. Выяснилось, что в Красном Приорате у Дидрича хорошие связи, и высока вероятность, что тот захочет проехать через столицу приората.

— А если его светлость приор прикажет нам отойти?

— Да мне до нуля, что он вам скажет, — спокойно ответил я.

Оба зверя удивленно ахнули, я пожал плечами, не спуская взгляда с купца.

Лагерь потихоньку пришел в движение, начали сворачиваться. Я понял, что у нас почти не осталось времени.

— Но это же… приор!

— А мы телохранители, — ответил я, — Я прикажу, тогда отойдете.

На лбу Матса проявилась кропотливая работа ума, но голос вдруг подал Шона. Парень явно был посообразительнее.

— То есть, даже если великий приор захочет… у… уби… О, Небо, я даже не могу подумать о таком!

— Убить господина, да, — кивнул я, помогая парню произнести непроизносимое.

Шона, глядя на меня круглыми глазами, судорожно сглотнул.

— То мы должны… э-э-э… защищать?

— Именно.

— Но ведь это же человек! — прошептал Шона и приложил два пальца ко лбу.

— Да уж, весело с тобой, Белый Волк, — вырвалось у Матса.

— При… приор… то есть, третья мера может убить нас одной силой мысли, — тихо проговорил Шона, — Что можно сделать против великой силы?

— Убежать, спрятаться, — я пожал плечами, — Тебе не драться надо, а увести хозяина.

— Какая-то интересная охрана… Без драки, — задумчиво сказал Матс.

Я хотел опять прочитать ему лекцию о том, что его должна волновать только жизнь хозяина, а не воинская слава. Но тут рядом проскакал Секай, и его недовольный крик ударил по ушам:

— Собираемся, нулячьи вы дети!

Со вздохом Матс и Шона стали подниматься, но я резко поднял руку:

— Замерли!

Они удивленно посмотрели на меня, и даже Секай, успевший отъехать на какое-то расстояние, остановился и обернулся.

— Я вам говорил вставать?

Матс и Шона переглянулись, и, чуть надув губы, покачали головами. Мой палец требовательно указал на землю.

Помощники плюхнулись обратно, а я поймал взгляд Секая. Тот хмыкнул и, толкнув коня пятками, понесся дальше мимо повозок, поднимая «дармоедов». Все же, готов поклясться, я заметил в его взгляде одобрение.

Интересен был этот Секай. Я видел, что его реально заботила жизнь Дидрича. За деньги так не служат, тут явно что-то большее. Мне даже стало интересно, что же связывало этих двоих — зверя и человека.

А впрочем, я сам-то не лучше. Ну, платят мне, и что? Но рвусь делать работу так, будто самого президента охраняю.

Просто Дидрич первый, кто отнесся ко мне, как к свободному. Так что от меня будет хорошей благодарностью, если доедет до Престола целым. А там наши дороги разойдутся.

— И что, долго нам так сидеть? — спросил Матс.

Я усмехнулся и махнул.

— Поднимаемся.

* * *

Пока все шло очень даже хорошо.

Обоз медленно двигался по извилистой лесной дороге. Огромные ели и сосны возвышались с двух сторон на песочных пригорках, солнце заметно припекало, и, как назло, вокруг был полный штиль. Ни ветерка.

Я как-то услышал плеск воды, и думал, что мне показалось. Но Секай подтвердил, что за деревьями действительно течет река, которая будет сопровождать нас по всей границе Желтого Приората. Та самая река, которую я видел возле Ящериц.

Оказалось, что на повороте в степи нас будет ждать болотистая местность. И эти болота тоже были необычными.

— Болото Правды, — кивнул монгол, — Там молодые Соколы, получившие вторую степень, проходят посвящение.

Я даже не стал спрашивать, что это значит. Потому что уже встречался с подобными местами.

— Река туда впадает?

Монгол нахмурился:

— Ну что за глупость? Просто разливается, и топит низины. А Слеза Каэля может сильно разлиться.

— Что? — переспросил я, подумав, что мне почудилось.

Каэль — это ведь то самое небесное царство, откуда родом Халиэль Огненная Плеть. И откуда ее почему-то свергли.

— Ты, нулячий сын, глухой, что ли? — нахмурился Секай, — Река так называется.

— И глухой, и слепой, — проворчал Дидрич, — Нуль ему в глотку!

Купец уже битый час ворчал, какой я дармоед, и как я вывожу его из себя своим постоянным присутствием.

— Просто я слышал, что это не простое название, — осторожно сказал я.

Купец обернулся и недовольно поморщился.

— Все названия имеют историю.

Монгол рядом кивнул:

— Да, и Слеза Каэля тоже.

Дидрич выразительно оглянулся на него, и Секай, развернув лошадь, подстегнул ее пятками и опять унесся в объезд каравана. Я усмехнулся — ему платили за сохранность груза.

Сунув руку в свой поясной кошель, я вытащил позвякивающие монетки. На руке лежали два поблескивающих серебром дена, и еще один был разменян на двенадцать ассов. Дены представляли собой сплав обычного железа и сильверита, в безопасных для зверей дозах. А вот ассы, насколько я понял, это была бронза. Значит, все-таки в Инфериоре освоена металлургия.

Сжав в руке мою плату за сегодня, я в который раз скользнул взглядом по своему сектору — глаза пробежали по верхушкам елей, попытались заглянуть в лесную тень. Я не забыл оглянуться на недовольного Матса, который ехал чуть позади, и посмотрел вперед, на молодого Сокола.

Силуэт Шоны покачивался в пятидесяти шагах впереди — тот спокойно ехал и старательно крутил головой. На спине колчан со стрелами, в руках лук. Мне приходилось отгонять мысли о том, что Сокол напоминает мне Рычка.

Помня о том, что парень чует настроение зверей, я приказал ему прислушиваться к мыслям всей лесной живности вдоль дороги.

Кто, как не животные, лучше всего знают о засаде?

Тем более, кто бы не ждал караван на лесной дороге, первый взгляд упадет именно на Шону. И я ему сразу намекнул — даже если на него взглянет безобидный жучок, сразу надо останавливать караван.

Мне оставалось надеяться, что парень все понял.

Я обернулся, снова взглянув на мрачного Матса, воткнувшего взгляд в землю. Тот ехал за две повозки позади меня, с другой стороны каравана. Поймав мой взгляд, он принялся старательно оглядывать свой сектор. Я усмехнулся — по плану, он немного разгружал меня, чтобы мне не приходилось крутить головой на триста шестьдесят градусов.

Поэтому я и поставил его там, но подальше от обозных друзей. Вот он и дулся, ехал с поникшей головой. Надо будет ему выговорить за это.

Легче всего было бы их обоих поставить на разведку впереди, но я боялся, что они будут болтать с Шоной.

Сам я время от времени баловался со своим новым сканером — смесь чувства земли и огня. Сначала казалось, что это очень круто. Но палящее солнце быстро раскрыло мне недостатки нового зрения. В этой жаре нагретые дорога и повозки казались намного горячее зверей вокруг.

— Ты хоть знаешь, почему я тебя нанял? — неожиданно спросил Дидрич.

Я удивленно посмотрел на купца.

— Нет, — я покачал головой, а потом добавил, — А мне оно надо?

Любой телохранитель знает, что сильно сближаться с «клиентом» нельзя. Это мешает работе.

— А мне до нуля, что тебе там надо, — огрызнулся купец, но сменил тему, — Скоро доедем до Соколов, и я, наконец, отдохну от твоей потной вонючей рожи.

— Так я и там от вас ни на шаг, мастер, — сказал я, и пожал плечами.

Дидрич обернулся и просверлил меня взглядом.

— Да как ты смеешь, звериная твоя глотка?

— Так выгоняй, — спокойно ответил я, — А если нет, то не мешай работать.

Купец хлопнул себя по лбу.

— Да за что мне это?

Я промолчал.

— Нашего господина там ждет прекрасная зазноба, — заговорщицки прошептал Секай.

В этот раз я почувствовал его приближение заранее — все-таки потихоньку раскрывался «дар велария», как его тут называли. А как по мне, это была просто обычная внимательность.

— Да ладно? — я с интересом обернулся.

— Секай, еще хоть слово, — процедил сквозь зубы купец, протянув руку к рукояти меча, — И мне придется искать нового начальника охраны.

Монгол криво усмехнулся, но кивнул мне, подтверждая свои слова. И преданно ощерился своей наглой улыбкой, поймав взгляд Дидрича.

— Я молчу, господин Дидрич.

— Вот и молчи, нуль тебе в меру. А то в твоей же деревне и схороним в усыпальнице, на радость предкам, — сказал Дидрич, счастливо заулыбавшись своей же шутке, — Да и начальника там нового найду. Они из Соколов получаются очень хорошие.

— Это великая похвала для меня, мой господин, — Секай не остался в долгу, и церемонно склонил голову.

Дидрич резко перестал улыбаться — получилось, он сам же и похвалил наглого монгола.

— Да чтоб тебя, — он потряс головой, — Нуль тебе в глотку, Секай, а ну пошел в обход!

Секай, подмигнув мне, унесся вдоль каравана назад.

Я был благодарен начальнику охраны. Если у Дидрича в деревне находится его дама сердца, то телохранитель обязан об этом знать. Если бы я был злодеем, обязательно бы рассматривал вариант засады в том месте, где купец точно появится.

Через пару минут я, естественно, отлучился, чтобы поговорить с Матсом. Уж этот веселый зверь должен быть в курсе таких вещей.

— Зазноба, ха! — чуть не гаркнул Хорек, но прикрыл себе рот, — Ну да, Дидрич все добивается ее сердца. Влюбился купец в зверицу по уши, одаривает, охаживает, но та непреклонна.

— В смысле?

— Ну, он же человек. А она зверь.

Матс сказал это, будто прописную истину. Явно есть какие-то сложности в отношениях между этими мерами, но мой дальнейший вопрос мог подорвать мой наметившийся авторитет. Хорек бы попросту не понял, как такого можно не знать.

— Ясно, Матс, спасибо.

Хорек кивнул, но опять скосил глаза вниз. Я тоже глянул под копыта лошади.

— Что ты все вниз смотришь, Матс? — спросил я, — Как не оглянусь, так…

— Белый, да это, наверное, мелочь…

У меня кольнуло чувство тревоги. Да твою-то мать, достались же помощнички. Я все это время боялся, что это Шона постесняется сказать…

А тут Матс, зверье пустое, что-то увидел, и промолчал.

— Говори сейчас же, твою-то мать.

— Тут следы, только вот немного затерты, — Матс поправил шапку, — Я вот и думал, может, показалось.

В этот момент раздался четкий долгий свист Шоны — наш сигнал опасности.

Глава 9. Нападение

— За мной, — скомандовал я Матсу и пустил лошадь в галоп, — Щит возьми!

Возле Дидрича я был всего через пару секунд, и сразу поставил коня впереди. Секай уже был тут как тут, а Матс пристроился чуть позади купца.

Шона скакал к нам, указывая пальцем назад. Его круглые глаза заставили Секая поднять руку, подавая сигнал. От обоза к нам потянулись охранники.

— Что там?

— Сильное… фух… животное!

Секай нахмурился.

— Ну, какое еще сильное животное?

— Очень сильное! — Шона покачал головой, — Чуть мозги не сожгло.

Впереди затрещали деревья, на дорогу стали валиться высокие ели, и как раз с того пригорка, за которым протекала Слеза Каэля. Из-за стволов высунулись огромные лапы, потом показалась морда.

Я с удивлением узнал пещерную сороконожку, только она отливала зеленой расцветкой, да еще была раз в десять больше. Тварь скребла лапами по пригорку, пытаясь пролезть между стволов толстых деревьев, которые не поддались ее силе. Леденящие свиристящие крики разнеслись над лесом.

— Быть не может! — вырвалось у Шоны, — Это монстр с Болот Правды, только сильный очень. Не вижу меру…

— Восемнадцатая ступень, — зло выругался Дидрич, — Откуда только взялась?

Я понимал его удивление и злость. По силе эта тварь равнялась человеку четвертой ступени, а наш купец всего вторая. Осталась надежда, что это все же просто тупое животное, у нее нет сильного дара, и мы завалим ее числом.

— Щиты, нулячьи дети! Встать в строй!

Секай стал раздавать команды, и перед караваном выстроилось более половины воинов из охраны. Они сомкнули боевой строй, выставили щиты и, ощетинившись клинками, слаженно двинулись вперед.

— А ты, веларий хренов? — рыкнул Дидрич, обнажая клинок, — Что не спешишь в драку?

— С коня бы слезть, мастер, — вместо ответа сказал я, продолжая стоять рядом с ним.

Мои помощники нервно оглядывались на купца и на меня.

— За Дидрича! — крикнул кто-то впереди, и строй пошел вперед более быстрым шагом.

Да, монстр был страшный, и один на один я бы не рискнул с ним выйти. Я смотрел, как тварь крушит деревья впереди, пытаясь вытолкнуть свое тело на дорогу, но совсем не ощущал тревоги. Именно это мне и не нравилось.

В глазах промелькнула искорка, потом еще — словно рой мушек летал между нами. Они были редкими, и я задергал головой, пытаясь угадать направление, откуда глушат чутье.

— Дерьмо нулячье, — выругался я, когда Дидрич спешился с коня, но двинулся вслед за воинами.

Человек явно намеревался биться бок о бок со своими зверями. Я спрыгнул, хлопнул Мышика по крупу, отправляя за телеги, и быстро кивнул Матсу спускаться следом.

Шоне я указал на лес:

— Смотри туда, и слушай!

Сокол, двигаясь на лошади вслед за нами, положил стрелу на тетиву и стал оглядывать кромку леса. Мы же с Матсом встали по бокам от Дидрича.

— Мастер, не стоит в бой, — намекнул я, хотя уже и знал ответ.

— Твое дело опасность чуять, — хмыкнул купец, — А тут я уже сам разберусь.

Я едва сдержался, чтобы не выругаться. Из прошлой жизни прилетело напоминание, что там, на Земле, клиенты вели себя так же — никому особо

Глава 1. Суд

Я открыл глаза.

По разрушенному залу ходили несколько рыцарей, звери. Некоторые были магами, одетые в длинные синие рясы. Везде лежали трупы – они еще не исчезли, и над ними склонялись, проводили какие-то пассы руками.

Над телом обезглавленного демона склонился очень высокий и плечистый маг, на нем тоже была синяя мантия, но на голове красовалась еще и сильверитовая диадема.

Человек-маг! Я с некоторой долей удивления понял это…

– Выжил? – прозвучал вопрос у меня над ухом.

Я вскинулся – приор Зигфрид сидел на подножии перед троном, в одном шаге от меня. Часть доспеха была снята, его грудь перебинтована, и рука притянута бинтом к телу. Меч лежал совсем рядом, рукоять возле здоровой левой руки. Зигфрид был осторожен…

Хотя я и так был уверен, что он и с одной левой рукой на голову выше зверя. А уж про первушника-то я молчу.

– Что молчишь, зверь? Ты имеешь право говорить, – усмехнулся приор.

Зверь?!?

Я резко сел и глянул на свои руки. Большие ладони, жилистые предплечья… Та бедная рубаха, что была до этого надета на мне, совсем доконалась – висела отдельными нитками на раздувшихся мышцах груди. Конечно, я был меньше Зигфрида по размерам, но все же, в сравнении с тем первушником, я был уже не дохляком.

Из меня вырвался сдавленный смешок.

– И ведь даже не скажешь, что зверье пустое, – продолжал приор, – У тебя проглядывается четкий личный путь, вторая ступень.

Вторая?!? Я снова удивленно обернулся на приора.

Его недобрый взгляд заставил меня успокоиться. Сейчас не время удивляться, надо решать проблемы. Я спросил:

– Что будешь делать, приор?

– Ну, когда ты был нулем, то убивал зверей… Потом случилось невиданное, ты стал первушником – и опять убивал зверей…

– Мне приходилось. Иначе бы меня убили.

– Кого в Инфериоре волнует такая мелочь, как жизнь нуля? – скривился Зигфрид, – Да, первушник чуть ценнее, но только чуть…

Я осторожно подобрал ноги, и пальцы Зигфрида оказались возле рукояти.

– Не двигайся, зверь. Я не доверяю тебе.

– Я тоже не доверяю тебе, приор, – ответил я.

– Дерзкий зверь, – голубые глаза прищурились.

А я расхохотался, завалившись обратно на пол. Да сколько можно уже? Сила, к которой я так стремлюсь, не приходила одна… Враги вокруг все равно сильнее и сильнее.

Я был дерзким нулем, потом дерзкой первотой. Сейчас дерзкий зверь! Когда-нибудь я буду на равных хоть с кем-нибудь говорить?

– Я видел в тебе демона, зверь, – сказал приор, – По всем законам Инфериора, я по-любому должен тебя казнить.

Покрутив головой, я подметил, что к нам старательно не подходят. Маги ходили с пергаментами и, запрокинув голову, перечерчивали все рисунки. Тела поверженных собирали, сыпали на них каким-то порошком. Голову и тело демона поместили в деревянный ящик, тоже засыпали…

Зигфрид проводил мой взгляд.

– Доказательства надо сохранять, – вздохнул приор, – Все здесь – доказательство. И даже ты…

– Я тоже должен тебя казнить, – неожиданно ответил я.

Ладонь приора так и опустилась на рукоять меча, пальцы сжались так, что побелели костяшки. Я лишь скосил взгляд в сторону – совсем недалеко лежал зверь с копьем, тело этого стражника еще не успели убрать. Но я предпочел не двигаться.

– Настолько дерзкий зверь, что не знаешь границ…

– Твой отец, – я кивнул на ящик с телом демона, – кого-то там предал, и тот просит твою голову в обмен на услугу.

Зигфрид долго сверлил меня взглядом, о чем-то размышляя. Видимо, думал, надо ли рубить меня сразу. Затем он потер шею.

– Голову, говоришь?

– За деяния предков надо платить. Так мне сказали.

Приор взглянул на ящик с телом, потом на лежащего неподалеку Мэйнарда, и вздохнул:

– Мне еще долго расплачиваться за дела отца.

Я наконец встал. Зигфрид, не отпуская меча, тоже поднялся.

– Ну, и что будем делать? – спросил я, – Ты уже давно мог меня убить…

– Я буду тебя судить, – спокойно ответил тот, – Все должно быть по законам Неба. Тем более, ты спас мне жизнь.

Я с усмешкой ответил:

– Странный способ выражать свою благодарность…

– Зверь, следи за языком. Небо не просто так определяет каждому его меру.

Чуть поодаль от нас стояло несколько стражников-зверей. Около десятка, не меньше. Я только сейчас догадался, что они стояли здесь ради меня – это было мое сопровождение.

Зигфрид кивнул им, и меня взяли в круг.

– В замок его, к судилищу.

***

Что такое суд человека?

Мы находились на крыше одной из башен огромного замка. Здесь вполне мог уместиться двор крепости Альфы из Вольфграда. И это только одна из башен.

С запоздалым удивлением я понял, что в центре тоже стоит обычный камень, с небольшой выемкой посередине. Все, как и в прошлом моем обряде с участием Неба.

Вокруг на штандартах развевались длинные синие флаги. Они полоскались под сильным ветром, но ограждение башни было построено таким образом, что до нас долетали только отдельные порывы.

С нами было немного народа. Звери-стражники ушли, и рядом остались только четыре рыцаря, держащих наготове мечи, да тот маг в сильверитовой диадеме. Ну и, конечно, сам приор.

– Мой господин, – промолвил маг, – Позвольте мне покарать преступника.

Зигфрид обернулся и недовольно поморщился.

– Сейчас такие времена, Улрич, что я не могу никому доверять, – он покачал головой, – Слишком много вокруг меня предателей.

Рыцари удивленно переглянулись, и трое сделали шаг ближе к магу. Тот обеспокоенно обернулся, потом быстро пролепетал:

– Я никогда бы не посмел, великий мастер! – Улрич склонил голову.

– Надеюсь, Улрич, надеюсь, – приор кивнул, потом махнул мне, – Пошли, зверь.

Я с сомнением обернулся на рыцарей и мага, а потом двинулся вслед за Зигфридом к камню. Вот чего я меньше всего боялся, так это суда Неба. Потому что виноватым себя не чувствовал.

Да и поговорить с этим Небом мне самому хотелось, давно пора уже выяснить отношения.

– Руки на камень, – скомандовал приор, и сам положил ладонь.

Я прижал ладони к грубоватой поверхности. Из пальцев Зигфрида выскочил огонек духа и упокоился в центральной выемке, подрагивая, будто пламя свечи.

Не было произнесено никаких слов или заклинаний, ничего. Просто вдруг хлопающая на ветру ткань замерла, и время остановилось…

Удивительно, но в этом временном кармане Зигфрид был вместе со мной. Он тоже удивленно посмотрел на меня:

– Ты меня слышишь, зверь?

– Да.

Приор, покачав головой, сказал:

– Не имеет значения. Суду Неба быть!

И он, подняв голову, задвигал губами, что-то шепча. Я стоял, некоторое время пытаясь прислушаться, что же он там бормотал.

Но тут мощный голос прорезал окружающее пространство:

«Отпусти его!»

Удивленный взгляд Зигфрида воткнулся в меня:

– Что?

«Вы равны. Он тоже может вынести тебе приговор».

Я усмехнулся, глядя на реакцию Зигфрида. Бедный приор, сегодня его привычный мир порушился несколько раз. Надеюсь, он выдержит такие тяжелые удары судьбы…

– Приговор?!? Мне?

«Человек, ты думаешь, что безгрешен?»

Зигфрид вскинул голову, и воскликнул:

– Но, Небо, как же так?!? Я не понимаю…

Я тоже посмотрел наверх. Небо? Почему Зигфрид думает, что говорит именно с Небом? В прошлый раз у меня создалось четкое впечатление, что там, сверху, за микрофон может сесть кто угодно.

И мой дар судьи от ангела спокойно перевесит любое его решение.

«Сильная воля имеет право судить, как и ты».

Зигфрид опустил взгляд – Зигфрид смотрел на меня со смесью опаски и уважения. Судя по всему, он не ожидал, что судилище может оказаться ловушкой для него самого.

«Человек, у тебя много дел в своем приорате. Сегодня ты осознал, насколько глубоко проникла Бездна?»

– Да. Осознал.

«Этот зверь – твой единственный союзник».

Я с сомнением посмотрел наверх. Что за мода пошла – все меня в союзники хотят.

«Марк, на чьей ты стороне?»

Обращались уже ко мне. Простой вопрос застал меня врасплох.

– Я всего лишь хочу спасти близких… – осторожно подбирая слова, ответил я.

«Ты поклонился Бездне?»

– Нет.

«Ты служишь Небу?»

Я замолчал, наткнувшись на пристальный взгляд приора. Для него был очень важен мой ответ. Пауза затягивалась…

Всего пару часов назад, в самый решающий момент, рядом не оказались ни Абсолют, ни Небо. Только демон в моей голове, жертвуя собой, взялся мне помочь. А, кстати, где Белиар? Его что-то не слышно совсем.

Я понял, что немного волнуюсь. Надеюсь, с Бельчонком все в порядке.

– Нет, – громко ответил я, – Я никому не служу.

– Еретик! – прошипел Зигфрид.

Было видно, что ему хочется оторвать руку от камня, да просто свернуть мне шею. Но поднимет ладонь – и суд свершится. А сегодня на судилище были два преступника и два судьи.

«Тебе нужно сделать выбор», – спокойно ответило Небо.

– Надо будет, сделаю, – пожав плечами, сказал я, – Не вам решать. Не приору, и не тебе, незнакомый голос сверху.

Возможно, еще вчера бы я ответил – конечно, я служу только Небу. Но до этого я служил клану Лунный Свет, пытаясь отстоять их слово перед тем же самым Небом. При том, что оправдываться надо было перед зверями, которые творили свои темные дела, прикрываясь законами Неба.

Что тут говорить? Я прекрасно видел, что творится в Инфериоре от имени Неба. Если бы я мог действительно выбрать, кому вынести приговор на этом судилище, я бы ткнул пальцем вверх и назвал достойного кандидата.

По иронии судьбы сегодня именно демон, верный последователь Бездны, спас мне жизнь. Хотя Белиар та еще змея, и я чуял его хитрую сущность, но он не стал лгать, искушая меня воскрешением Рычка.

Демон говорил со мной на равных. Обзывался, конечно, куда без этого…

Пауза затягивалась. Молчали все. Мне показалось, или Небо тоже чует свою вину?

– Поклонись Небу, еретик, – наконец, процедил сквозь зубы Зигфрид.

– Ага, щас, – усмехнувшись, ответил я, – Подними руку и попробуй склонить.

На лице приора заиграли желваки. Его рука на камне сжалась в кулак, он действительно затрясся, сражаясь с самим собой. Но отрывать руку нельзя, суд идет.

«Зигфрид», – наконец произнесло Небо.

Приор поднял взгляд, полный надежды. Я чуть не рассмеялся – у рыцаря на лице были написаны все его мысли. «Один приказ, великое Небо, и этот еретик умрет прямо здесь!»

«Обращайся с ним, как с равным!»

– Что?!? – привычный мир Зигфрида не просто рухнул, а сделал сальто-мортале.

Тут на меня обрушились видения.

Руины города… Библиотеки, колизеи, капитолии. Все разрушено.

Небо, почерневшее от копоти и дыма. Длинные ряды укреплений на улицах, среди обломков и разрушений. Звери и люди сражаются против зверей и людей.

Где-то сверху, в тучах, видны проблески, будто от молний – небесное воинство сражается с демонами.

Руины города тянутся до горизонта. Большой, поистине огромный город.

Война…

– Это война на востоке, – вдруг сказал Зигфрид, когда его силуэт прояснился передо мной, – Великий Престол Ордена.

– Престол?

– Столица столиц, – вздохнул приор, – Половина города уже разрушена, но прецептор держится…

Сказав это, он замолчал. Приор вспомнил, что сказал демон про прецептора – тот давно уже поклонился Бездне.

– Мне нужно освободить друга, – сказал я, вспомнив про Хали, – Тот, кто просил твою голову, обещал помочь. Но, я думаю, голова твоего отца тоже подойдет…

Приор заскрипел зубами. Больше всего ему хотелось просто прибить меня, дерзкого зверя.

Тут на нас пролился свет, и Небо сказало:

«Слушайте, зверь и человек».

Зигфрид склонил голову:

– Я внимаю, Небо!

Я промолчал, поджав губы. Еще не привык я к таким пафосным моментам.

«Зверь. Отнесешь голову демона Эзекаилу – и тот убьет тебя. Ты слишком слаб, чтобы говорить с ним на равных, но достаточно силен, чтобы Эзекаил захотел твой дух».

Я вспомнил, как полудемон-полуангел с Перевала говорил, что поднимает потихоньку меру, как может. Ну, да, первушник для него был бы не столь желанной добычей, как зверь.

– Я отправлю войско на Перевал, – отчеканил Зигфрид, – И предатель перестанет быть!

«Человек. Скольким воинам из твоего войска ты доверяешь?»

– Многим, – твердо ответил приор.

«А скольким воинам ты доверял вчера?»

Тут неколебимость Зигфрида пошатнулась, и он промолчал. Я так понял, когда Зигфрид ворвался в зал с демоном, он был уверен во всех своих рыцарях. А оказалось, половина была на стороне врага.

– Так что делать-то? – растерянно спросил Зигфрид.

«Зверь, на востоке ты обретешь силу и найдешь ответы на свои вопросы. Человек, тебе стоит заключить сделку со зверем. На равных».

– Неслыханно, – изумился Зигфрид, потом со вздохом сказал, – Небо, склоняюсь перед твоей волей.

«Зигфрид, тебе больше некому доверять. Марк, выбор за тобой. Таково решение Неба».

Свет сверху исчез, и синие знамена на флагштоках затрепетали, заполоскались по ветру.

– Дерьмо нулячье! – выругался Зигфрид, и с досады хлопнул по камню.

– Да! – я тоже шлепнул ладонью, – И не говори.

Меня тоже взяла злость. Никому не служу, но все равно, получалось, кому-то обязан.

– Не забывайся, зверь, – прорычал приор.

Я поднялся, бросив:

– А что ты сделаешь? – и пошел к выходу.

Рыцарь из дружины приора вырос на моей дороге, потянул меч из ножен.

– Не трогать зверя! – рявкнул Зигфрид, и рыцарь с ошарашенным стуком вогнал меч обратно.

Я усмехнулся. Люди стояли удивленные, переглядывались.

Взгляд мага Улрича бегал между мной и приором:

– Великий приор, как это понимать?

Зигфрид, вскочив от камня, догнал меня, его тяжелая рука опустилась мне на плечо:

– Постой, зверь.

Я обернулся. Так-то я понимал, что мне все равно нужна помощь, но когда я получил свободу от самого Неба, терпеть чванство высшей меры я уже не мог.

– Зверь, прими мои извинения, – сухо произнес Зигфрид.

Раздался нестройный вздох среди людей, а Улрич вдруг вытянул палец в мою сторону:

– Не может быть! Зверь, равный человеку!!! Как и было предсказано великой Бездной, – его глаза безумно забегали, вокруг его посоха заструилась магия…

С тихим шелестом меч Зигфрида покинул ножны и яркой дугой пролетел через шею мага. Голова Улрича покатилась по полу, на лице так и застыло удивленно-безумное выражение.

Зигфрид уничтожающим взглядом посмотрел на четверых рыцарей перед собой. Те, видя гнев приора, отступили на шаг, но к мечу не потянулись.

– Кому-нибудь можно верить в этом городе? – тяжело дыша, произнес Зигфрид.

– Великий мастер, мы никогда… – каждый рыцарь замотал головой.

– К камню! – рявкнул приор, – Клятву верности Небу!

Трое пошли без единого сомнения, а вот один замешкался…

Время потекло медленно, будто я тренировался с копьем целый час. Клинок предателя, рассекая воздух, летел мне в горло. Хоть я стал быстрее и ловчее, но тело зверя второй ступени не успевало отпрыгнуть от атаки человека.

Напрягая все жилы, я пытался уйти от удара. Острие почти достало до моего горла…

– Великая Бездна-а-а! – только и успел крикнуть рыцарь.

Меч приора оказался быстрее нас обоих. Он разрубил летящий мне в горло клинок, а потом вонзился в грудь рыцарю, с легкостью пробив доспехи и выйдя из спины.

Зигфрид растерянно прошептал бедняге в лицо:

– Как ты мог, Дитмар? Мы ведь столько были вместе… Я тебе жизнь спас!

Тот, откашливаясь кровью, презрительно ответил приору:

– Моя жизнь принадлежит Бездне!

Зигфрид зарычал и пинком скинул рыцаря с клинка. Тот отлетел, кувыркнувшись пару раз, и затих.

Остальные трое возле камня смотрели на тело поверженного соратника со смесью печали и страха. Рыцари осознавали, что ересь глубоко проникла в их ряды.

– Клятву! – рявкнул приор.

Они встали, опустив руки на камень, выпустили мелкие огоньки духа, и громко произнесли слова верности. Ничего не произошло, и Зигфрид рядом со мной облегченно вздохнул.

– Тяжелые времена грядут, – Зигфрид, даже не вытирая клинок, вогнал его в ножны, – Я не знаю, кому верить.

Я промолчал.

Рыцари подошли и опустились на колено:

– Мы всегда будем верны тебе, великий мастер!

– Зверь, ты подождешь? Прошу тебя, – с неожиданным почтением попросил приор.

– Да, – я уже чуть остыл, и остановился чуть поодаль.

Приор кивком подозвал к себе одного из воинов, самого старшего:

– Быстро спустись в Клоаку, проверь, что сделал с телами Улрич. Голова демона должна остаться целой, ясно?

Тот кивнул и готов был уже броситься исполнять приказ, но Зигфрид задержал его:

– Возьми с собой деревенских зверей, да побольше… Я не знаю, кому можно доверять.

Рыцарь кивнул и исчез в проходе.

Приор подозвал двоих оставшихся, они были явно моложе:

– Вы понимаете, что происходит?

Те переглянулись, взгляды у них были испуганные. Они слаженно кивнули, и Зигфрид быстро заговорил:

– Вы дали клятву Небу, вам я могу верить. Вы сами видели, сколько вокруг предателей.

– Но что делать, мастер? – растерянно спросил один.

Тот был совсем молодой, и, судя по лицу, ему представлялось, что внизу целая армия предателей, которая только и ждет, как напасть.

– А ну, сопли подотри! – рявкнул приор, – Только мы можем спасти Синий Приорат. Предатели сами друг другу не доверяют…

Я понимал, о чем говорил Зигфрид. Мэйнард служил Вотану, при этом был в сговоре с прецептором. Вотан отрекся от Бездны, а прецептор, наоборот, склонился перед ней.

Думать, что заговорщики – единое целое, это заранее проиграть. Тут схема гораздо запутаннее, и я уверен, что сами предатели, спроси их, не разберутся, кто кому служит. Тут все обманывали всех.

– Потихоньку посылайте ко мне начальников стражи. Скажите, я звал на башню посоветоваться…

– Хорошо, великий приор.

– Только спокойнее. Никто не должен ничего заподозрить. Передайте мою просьбу и возвращайтесь.

Рыцари собрались убежать, но с сомнением глянули в мою сторону. Они явно боялись оставлять своего приора со мной наедине. Я усмехнулся – а ведь я всего лишь зверь.

– Ему вы точно можете доверять, – рявкнул приор, и воины быстро исчезли. Мы остались с Зигфридом наедине.

– Что будем делать, Марк?

Я пожал плечами:

– Если бы я знал. Я понял только, что мне надо на восток.

Зигфрид потер подбородок:

– Ну, что, пришло время заключить сделку? На равных?

Глава 2. Последний из стаи

Ветер так и полоскал синие знамена, подвывая в башенных зубцах. Редко долетающие порывы подхватывали плащ Зигфрида, откидывали волосы – казалось, рыцарь в сильверитовых доспехах передо мной сошел с картины.

– Откуда такое доверие? – задал я первый же вопрос.

– Небо велело, – голубые глаза смотрели, изучая меня.

Враждебности я не ощущал, но чувствовалась настороженность. Почудились мягкие коготки, ворошащиеся в моей голове – приор что-то хотел подсмотреть в моих мыслях. Я, пытаясь закрыться, покачал головой:

– Разве так начинают сотрудничество?

Коготки исчезли, и рыцарь пожал плечами:

– Ну, это просто любопытство…

– Что ты хотел, приор?

– Зверь, – начал было Зигфрид, потом поправился, – Марк. Не думай, что тебе не нужна помощь. Я не знаю твоей цели, но знаю, что прецептору ты зачем-то нужен.

– Как и тому демону внизу…

– Разве я не достоин знать правду? – со вздохом спросил Зигфрид, – После того, как само Небо рассудило нас.

– А кто сказал, что я доверяю Небу?

Эти слова хлестнули приора, словно пощечина. Он по привычке потянулся к рукояти, но остановил руку, просто сжав кулак. Потом он, поморщившись, приложил два пальца ко лбу и посмотрел наверх:

– О, Небо, это слишком серьезное испытание.

Я тоже посмотрел вверх, но не стал усмехаться, решив проявить уважение. Я и сам не знаю, чего так взъелся – приор отнесся ко мне по-человечески.

Мне едва удалось сдержать смех. А ведь в Инфериоре человек должен мне срубить башку за все то, что я наговорил – и это будет «по-человечески».

– Великий приор Зигфрид, – после паузы произнес я, стараясь говорить ровнее, – Скоро сюда наверняка прибудет прецептор, а ему, я думаю, будет наплевать, равны мы с тобой или нет.

– Ты прав, Марк. Это смешно звучит, но сейчас во всем этом мире… – он прервался, сделав глубокий вдох, – Особенно после сегодняшних событий… Подумать только, собственный брат! И мои люди… Я же многим жизнь спас, и они мне жизнь спасали. Спина к спине, из одного котелка ели. Это просто… просто…

– Великий приор, что ты хотел сказать?

– Кхм… Я отвлекся, Марк. В этом мире сейчас ты единственный, кому я могу доверять.

Я нервно пригладил волосы. Как-то смущали меня такие моменты откровения. Я же видел, что это великая личность для Инфериора. Пусть это всего лишь приор, один из двенадцати, как я думаю.

Или из тринадцати?

Эта мысль резанула меня совсем неожиданно…

– Что? – спросил Зигфрид, заметив мое состояние.

– Сколько приоров в Инфериоре? – задал я совершенно наивный вопрос.

– В Орден входит двенадцать великих приоратов, – отчеканил Зигфрид, будто говорил заученный текст, – Сам посланец Каэля установил такой порядок, и он был нерушим уже много тысяч лет…

– Был нерушим? – задал я наводящий вопрос.

Хотя у меня с каждым словом приора возникало еще больше вопросов. Я уже слышал про Каэль, но не знал точно, что это. И кто этот посланец? Ангел? Бог? Абсолют?

Все смешалось в моей голове…

– Ну, Орден строго следит, чтобы…

– Великий приор Зигфрид, скажи мне прямо, – прервал я его, – Ты можешь быть тринадцатым приором?

На лице Зигфрида заиграли желваки, и я вдруг с ужасом осознал, что попал в точку.

– Да твою-то мать! – выругался я.

– Как смеешь, зверь, в присутствии… – начал было Зигфрид, но, бросив быстрый взгляд наверх, сказал только, – Не ругайся! В присутствии третьей меры нельзя этого делать, если хочешь дольше оставаться живым.

Я, стиснув зубы, только и сказал:

– Даже не хочется спрашивать, как так получилось…

Зигфрид долго молчал, подставляя волосы порывам ветра. Возможно, ветер помогал ему сдуть всю спесь. Было хорошо заметно, что приор наступает на горло своей гордости, пытаясь быть спокойным.

А я почему-то не мог остановиться – дерзость не просто так рвалась из меня наружу. Став зверем, я чувствовал внутри какую-то ярость. Она рвалась наружу, хотела крушить все вокруг, желала прогнуть этот мир под себя. В жилах струилась таинственная сила, и она хотела, чтобы я попробовал ее.

– Трон достался мне нелегко, – наконец, сказал Зигфрид, – Были стаи, которые поддержали меня. Были и те, которые стояли за моего брата, Хродрика.

Я с сожалением понял, что Желтые Скорпионы, предки Зеленых, поддержали этого самого Хродрика. Интересно, они знали, что воюют на стороне еретика?

– Хродрик отлично скрывал, что поклоняется Бездне, поэтому мне долго не верили. Знай, Марк, я убиваю, когда слышу прозвище «тринадцатый». К счастью, оно почти забылось, но кто помнит, не решается произносить…

Мое лицо было красноречивее слов, и Зигфрид поспешно спросил:

– Да что случилось-то, зверь?

А я просто злился.

Этот гребанный Вотан из Клоаки прав был во многом. Все действительно выглядит так, будто Абсолют смеется надо мной. Эти «тринадцатые» так и будут появляться. Каждый раз, когда мне покажется, что я нащупал путь, или исполнил завет.

А если еще и Белиар окажется каким-нибудь «тринадцатым» демоном, то Абсолют получит десять очков за самую удачную шутку тысячелетия.

Где этот чертов демон, когда так нужен? Неужели тоже теперь в каком-нибудь Чистилище? Я стиснул зубы – мне двоих теперь тащить оттуда?

– Вот же… – вырвалось у меня, и я горько усмехнулся.

Получается, сейчас я был просто обязан помочь Зигфриду… Вот хоть тресни!

– Смотрю, у тебя проблем не меньше моего, – улыбнулся Зигфрид.

– Сделка! – твердо сказал я, решив отбросить на потом все размышления, – Я рассказываю о себе, но ты тоже ничего не скрываешь. Без вот этого вот – зверю не положено, и все такое…

– Дерзкий зверь, – Зигфрид покачал головой, – Но я начинаю привыкать. Знаешь, в чем тяжесть высокого положения?

Я вопросительно глянул. Приору явно хотелось выговориться.

– В том, что нет настоящей дружбы. Когда я делаю ошибку, никто не скажет мне в лицо, что я идиот. А этого часто не хватает…

– Хорошо, Зигфрид, когда будет надо, я скажу тебе.

– Не забывайся, зве… Марк.

– Ты имеешь в виду, не забудь?

Приор нахмурил брови, стиснул челюсти, а потом со смехом выдохнул:

– Кто бы мне вчера сказал, что сегодня я буду выслушивать такое от зверя? Не поверил бы.

Я не ответил на это, решив не искушать судьбу – дружбе нужно время. Вместо этого я сказал:

– Я из другого мира, приор. Частичка Абсолюта, как мне сказали…

И я поведал приору свою недолгую историю жизни в Нулевом мире. Впервые рассказал все, как есть. Брови Зигфрида как подскочили, так и простояли все время в приподнятом состоянии.

Он не прерывал меня, не ставил под сомнение мой рассказ, не обвинял в ереси.

– Тринадцатый… И ты думаешь, что это я? – наконец, спросил он.

– Я уже ничего не думаю…

– Хорошо, – Зигфрид поднял руку, – Я тебя понял, с этим сам разберешься. Сейчас тебе нужна та девчонка мелкая.

Я кивнул, и добавил:

– Сила бы мне тоже не помешала.

– Силы на востоке тебе отвалят столько, не унесешь. Если жив останешься. А про первушку я сегодня осторожно узнаю, что смогу. Насколько помню, их много ушло туда… Сейчас такие времена, Престол Ордена наполовину разорен, и он просит много ресурсов.

Я поджал губы. Не особо приятно слышать, что первушка Грезэ – ресурс. Но и закатывать скандалы по этому поводу просто глупо.

– У меня тут будет очень много работы, – продолжал Зигфрид, – Но свой челов… кхм… зверь на востоке мне очень нужен. Прецептора надо выводить на чистую воду.

Я округлил глаза. Вот же дерьмо нулячье!

– Ты что, предлагаешь мне…

Зигфрид покачал головой.

– Нет, даже у меня не хватит сил справиться. Он может легко сместить меня, едва прознает, – Зигфрид выглядел слегка растерянным, когда говорил это, – Я постараюсь объединить приоров, а мне тут у себя еще надо разобраться. Нужно найти всех крыс, да чтоб еще не получить клинок в спину.

Ясно, он пока рассуждал на пустом месте, пытаясь составить план действий прямо сейчас. С чего-то надо было начинать…

– Ты знаешь слишком много даже для зверя, Марк. Старайся скрывать это, – сказал приор, – И про жилу коррупта под Фольфградом никому ни слова.

– Это я понимаю. Но ведь и прецептор знает.

– Знает, но пока не может использовать это. Марк, я отправлю тебя на восток со свежей партией рекрутов.

– От какой же стаи, приор? – с сомнением спросил я, – Любой раскусит обман.

– Эх, жаль, времени нет. Сейчас, надеюсь, появится еще кто-нибудь, кому я смогу поручить тебя…

Зигфрид потер лоб – судя по всему, сейчас он решал кучу задач. Я не мешал ему, и глаза приора бегали по башенным зубцам, по флагам. Он с надеждой смотрел на небо, будто искал там подсказки, потом опускал взгляд на землю.

Честно, я сейчас не завидовал ему, и уж точно не хотел бы оказаться на его месте. Я достаточно пообтерся в этой жизни, чтобы понять, что такое – руководитель.

– Мне нужны веские доказательства против прецептора, Марк, – сказал приор, – И еще… Надо выяснить, кто в армии Ордена остался верен Небу, а кто отвернулся.

– Ясно. Ты хочешь сделать меня своим шпионом.

– Хочу. Но с твоей силой и комплекцией это трудно, – Зигфрид усмехнулся, – Даже для второй ступени зверя ты довольно крупноват. Да еще три стихии…

Не успел я удивиться, что, оказывается, силен как бык, так тут же он сразил меня заявлением о стихиях.

– Чего?!? – вырвалось у меня, – Ты хотел сказать две?

Зигфрид будто не услышал:

– Ну, на самом деле среди зверей такое редкость. Ты либо воин, либо маг. У воина, конечно, может быть стихийная магия, но это так… – приор небрежно махнул, – баловство. Но чтоб три сразу. Такое будет трудно скрыть.

Я пытался заглянуть в себя. Что же это за сила, которая просилась наружу, и распаляла такую ярость, что я с трудом следил за словами.

И все-таки, я уже подозревал, что это могло быть… Как говорится, с демонами свяжешься, будешь гореть.

– С какой стаей тебя бы отправить? – Зигфрид думал вслух над проблемой, – Хорьки? Лоси? Нет, из земли Серых Волков нельзя.

– Белые Волки, – вдруг сказал я.

– Что? – приор удивился, – Их уже нет, Марк.

– Так придумай что-нибудь. Какую-нибудь историю… что нашли последнего там, где не ожидали.

Это казалось мне единственной подходящей идеей. Наследников Белых Волков осталось не так много, чтобы они попадались на каждом шагу.

Глаза Зигфрида вдруг загорелись…

– И правда! – он прищурился, – Стая уже понесла достаточное наказание, а ты томился у нас в казематах. По ошибке… Поэтому было решено снять родовой барьер, и ты добровольно ушел на войну.

Я непроизвольно коснулся талисмана на груди. Вот так вот, Рычок, твоя стая продолжает жить. Кто знает, может, услышат еще о Белых Волках?

– А твоя сила… – Зигфрид потирал руки, – Такое бывает. Ты же последний в роду, и Небо отсыпало тебе родовое наследство! Да, очень логично.

Мне только осталось кивнуть. Таких тонкостей я не знал.

– А может, ты не в тюрьме был, а в надсмотрщиках на строительстве Небесного Зиккурата? – продолжал Зигфрид.

– Это та пирамида на горизонте? – сразу же спросил я, – Что это?

Во мне горело, наряду с яростью, обычное детское любопытство. Кажется, эта третья стихия распаляла все.

Огонь… Он вспыхнул в моей голове, отвечая на мой призыв. Я здесь, возьми меня в руку, и сожжем все вокруг.

Я как-то непроизвольно подумал о Хильде. Интересно, что она скажет, когда узнает, что я теперь зверь, да еще и с огоньком?

Мне пришлось отбросить эту мысль. Вернувшись в Вольфград зверем, я засвечусь слишком сильно. И уж точно там скажут, что я никакой не Белый Волк. Бывший ноль, бывший первушник. Если вспомнить учившего меня мастера Скойла, то к таким зверям, как я, относились с пренебрежением.

Нужно время, чтобы меня забыли. Хильда всегда будет меня помнить, ей я доверяю, как самому себе. Но пока только так.

Я стиснул зубы от досады…

Зигфрид все это время с усмешкой наблюдал за мной, потом ответил, заметив, что я справился с приступом огненной одержимости.

– Престол Ордена разорен, и прецептор дал приказ строить Зиккураты по всем приоратам, – тут он замолк.

Сделав шаг в сторону, приор со всей силы пнул отрубленную голову мага:

– Дерьмо нулячье!

– Что?!?

– За стройкой ведь следил Улрич, ему помогал Мэйнард, – прорычал приор.

– Что такое этот ваш Зиккурат? – спросил я, пытаясь вернуть Зигфрида к разговору.

– Связь с Медосом, – устало ответил приор, обхватив голову, потом поднял внимательный взгляд, – Сейчас я скажу то, что зверю знать не положено.

Я упрямо поджал губы, и Зигфрид, усмехнувшись, продолжил:

– Ангелы не могут быть в Инфериоре просто так, на это уходит очень много сил. Это только на окраинах, где-нибудь в Проклятых Горах, они еще могут спуститься самостоятельно.

– А как же ауритовые доспехи?

– Помогают, но сам спуск очень… – он прервался, покачав головой, – Я и сам не так много знаю об этом. Проблема в другом – я несколько месяцев не следил за стройкой.

В этот момент послышались шаги. На башне показались трое – молодой рыцарь привел двоих бородатых воинов. Наверняка, суровые ветераны.

Судя по всему, это были те самые начальники стражи, и мне очень хотелось посмотреть их меру. Но я не стал рисковать.

– Мой приор, вы звали? Что-то срочное? – спросили они едва ли не в унисон.

Меня даже не удостоили взглядом, и я чуть отступил от приора на почтительное расстояние.

– Братья, – торжественно сказал Зигфрид, положив ладонь на рукоять, – К камню!

– Что?!? – ветераны переглянулись.

– Клятву Небу помните, надеюсь? – Зигфрид говорил уже, едва сдерживаясь.

Один из бородачей, пожав плечами, пошел к камню, а вот второй… Тот кинул уничтожающий взгляд назад, на воина, который привел их обоих сюда.

– Щенок! Так ты верен своему командиру? – зло бросил он, и потянулся к мечу.

Дальше все было, как по отработанному сценарию. Правда, Зигфриду не удалось сразу срубить голову этому ветерану – опытный воин не дал себя так просто поймать.

Приор и предатель закружились в танце, обмениваясь ударами. Ветеран у камня удивленно смотрел на это, не понимая, что происходит, и неуверенно потянулся к мечу.

Надо сказать, Зигфриду достался достойный противник. Никто не решался применить магию – отвлечешься, чтобы метнуть силу, и голова улетит с плеч. Огромные клинки летали так быстро, что смазались в единое пятно, позволяя увидеть себя только тогда, когда сталкивались.

Но приор не просто так взошел на трон…

– А-а-агрх! – раздался предсмертный хрип, и меч Зигфрида вышел из спины противника.

Его глаза горели адским огнем, когда он проткнул предателя. Приор надавил рукой на плечо ветерану, и с диким криком погнал клинок вверх, взрезая доспехи, как консервную банку.

Меч вышел через плечо бедняги, и тот свалился замертво, так ничего и не сказав. Я сглотнул – хорошо, что доспех имел жесткость и не дал трупу развалиться, иначе картина была бы еще более кровавой.

– Мой приор, – беспомощно произнес второй ветеран, вытянув меч, – Как это понимать?

– Керт, произнеси уже, к нулям собачьим, клятву Небу! – Зигфрид тяжело дышал, опираясь на окровавленный меч, и сверлил взглядом изуродованное тело. Он даже не повернулся.

Ветеран, постояв пару секунд, переглянулся с молодым воином у выхода. Затем сел к камню и провел обряд.

Едва он отошел от камня, приор вскочил, отбросил меч и кинулся обнять ветерана.

– Керт, мой старый друг, – когда он стиснул того в объятиях, по всей башне раздался скрип железа.

Приор плакал, и этот самый Керт, ничего не понимая, только похлопывал его по лопаткам, закованным в сильверит.

– Кто-нибудь объяснит, какого нуля здесь происходит? – он непонимающе крутил головой.

Его взгляд бегал между трупами мага, рыцаря и начальника стражи, с которым он пришел.

– Предательство, – приор отстранился, чтобы посмотреть на Керта.

Его глаза покраснели, на щеке задержалась скупая слеза, но во взгляде уже блестела сталь.

– Поклонники Бездны среди нас, – Зигфрид опустил голову, – Прости, учитель, что усомнился, но это мое бремя.

Керт уже по-другому посмотрел на разрубленного соратника.

– Да уж, – он поджал губы, – Треха пустая, вот почему он каждый раз опаздывал на молитву.

Зигфрид усмехнулся, потом посмотрел на молодого рыцаря, ожидающего у входа, и кивнул – мол, веди еще. Тот исчез в проеме.

– И что, мальчик мой, вот так каждого резать будешь? – с сомнением спросил бородатый Керт.

Приор покачал головой.

– А кто мне даст, они же быстро догадаются…

– Да, сегодня уже несколько командоров срочно отправились в земли зверей, это им Улрич… – Керт осекся, уставившись на голову мага, и Зигфрид тоже с усмешкой посмотрел на казненного преступника.

– Что Улрич? – спросил Зигфрид.

– Он отдал им распоряжение. Сегодня что-то произошло в Клоаке, – Керт почесал затылок.

С этих слов я понял, что происшествие в канализации не стало достоянием общественности. И не станет.

– Ясно, – приор кивнул, – Керт, друг, у меня к тебе просьба. Нужно проводить этого Белого Волка в земли Ящериц…

– Белого Волка? – удивленный взгляд пронзил меня, и я сразу повесил ментальную защиту.

Все, что умел. И каменную стену, и просто закрылся от искорок, пронизывающих голову. Вроде получилось – сила зверя позволяла это делать.

– Да, ты не ослышался.

– Сделаем, мой приор, – спокойно ответил Керт, и даже не стал задавать вопросов.

Его сомнения можно было понять. Выглядел я непрезентабельно, как сбежавший из тюрьмы каторжник.

– Я возьму своих людей, – добавил бородач.

Зигфрид покосился на камень в центре, и Керт сразу же кивнул:

– Людей проверю…

– Оттуда отправишь его с обозом рекрутов на восток, на Северный фронт, к Фастреду.

– Но, мой приор, командор Фастред же…

Зигфрид посмотрел на меня, и ответил так, чтобы я слышал каждое слово.

– Да, я знаю, мы с ним враги. Но сегодня к друзьям у меня веры еще меньше.

Глава 3. Керт

Шагая впереди, Керт вел меня по огромным коридорам крепости. В некоторых местах потолки были настолько высокими, что эхо наших шагов прилетало с заметным запозданием.

Из огромных окон свет падал слабо – на улице был уже вечер. Поэтому освещалось все в основном с фонарей, висящих на стенах.

– Мой приор сказал, Белый Волк, чтобы я отвечал твои вопросы, – задумчиво сказал ветеран, – Не возьму в толк, что в тебе особенного?

Он обернулся на меня, и я пожал плечами:

– Не могу знать, мастер…

– И ты туда же, зверь, – Керт недовольно скривился, – Как тебя звать-то?

Я задумался. А ведь действительно, как? Марка не хочется светить в моей новой жизни, Спику пока что вообще опасно… Остается Перит?

– Вижу, придумываешь…

– Размышляю, мастер, – кивнул я, – Перит я, последний Белый Волк.

– Ну, пусть будет Перит. А ведь Белых Волков, как я слышал, уже и нет.

– Нет.

– А ты, значит, последний?

Керт говорил добродушно, без видимой агрессии. Мне и самому было особо неприятно обманывать хорошего друга приора, тем более, когда речь шла о банальном доверии.

– Ну, – я пожал плечами и честно сказал, – Великий приор сказал, что для меня это лучшая легенда.

– Ну, раз сказал, – короткая борода Керта дернулась, и он улыбнулся, – Значит, будем ее поддерживать, Белый Волк.

Я кивнул, улыбнувшись в ответ. Этот Керт мне явно нравился.

Коридоры закончились, и мы стали подниматься наверх. Винтовая лестница перемежалась большими залами, и меня поражала их пустота. Спрашивается, для кого строить такие огромные помещения, если в них никто не живет.

– Это восточное крыло башни Индиго, – пояснил Керт, – Здесь почти никого не бывает, тут были комнаты Хродрика.

Он едва не сплюнул, когда назвал это имя.

– Того самого? – спросил я, уже с другим интересом рассматривая помещения.

– Того самого. Зигфрид не хотел пользоваться ими, решив предать имя брата забвению, и отдал башню под нужды склада. Ну, внизу ты видел закрытые двери, там уже все забито… Наверх тяжести никто таскать особо не хочет, но легкие брони мы тут храним.

От моих глаз не скрылось общее опустошение, царящее в комнатах. Ни богатых гобеленов на стенах, ни резной роскошной мебели. Кое-где, конечно, не все успели растащить, оставались отдельные табуретки, валялись книжки…

– Да, тут просто грабили, – заметил мой взгляд Керт, – Приор не препятствовал, но самое ценное, конечно, приказал забрать.

Я хмыкнул. Правитель сменился, и установил свои правила. Вполне справедливо по отношению к еретику.

– А зачем меня сюда?

– Новобранцы пойдут через три дня только, до Ящериц добираться с обычной скоростью один день. Спешить особо некуда.

– Почему земли Ящериц?

– Собираем поздний призыв туда. Таких опозданцев, как ты, например…

Я кивнул, а потом настороженно спросил:

– А те стаи, для кого ссылка на фронт – наказание… Они тоже туда пойдут?

– Ну, удобнее всех собрать в одном месте, – бородач пожал плечами, – А у тебя проблемы какие-то?

Я покачал головой:

– Никаких проблем…

Керт подвел меня к одной из запертых дверей:

– Ты говори, если что. Подберем тебе шлем, лицо чтоб закрывал…

Я кивнул, хотя вполне понимал, что шлем снимется по первому же велению командира. Керт провернул ключ, снял со стены рядом фонарь, и впустил меня внутрь.

– Тут у нас в основном для зверей…

Свет фонаря выцепил длинные ряды полок вдоль стен, стеллажи посреди комнаты. Все завалено доспехами – железные латы, кольчуги, краги, шлемы… У меня в глазах запестрело, я только рот открыл.

– Разбираешься? – сходу спросил Керт, – Совет нужен?

Не дождавшись моего ответа, он подошел к ближайшему стеллажу, вытянул красивый кожаный нагрудник с ярко-синими пометками и сунул мне в руки. Кожа была будто навощена, матово блестела от какого-то покрытия, оставляющего жирное ощущение на пальцах.

Я приценился к нему, посмотрел на свое новое мускулистое тело – вполне должен подойти. Вот только…

– Богатый слишком, – сказал я, – Новьё прямо.

– И что?

– Ну, мастер, сам подумай? Я – последний из бедной стаи, и пусть даже история у Белых великая. И заявлюсь в штаб во всем новом…

– Так приор отблагодарил!

– Да с чего такая честь? – я покачал головой, – Нет, чтоб лишних вопросов не было. А приора я не люблю!

– В смысле, – Керт даже открыл рот, – не любишь…

– Ненавижу. Он весь мой род накрыл родовым барьером, – я говорил осторожно, как бы объясняя, – Я не должен его любить.

– Да чушь это нулячья.

– Не скажи, мастер. Из таких мелочей и строится легенда.

Ветеран только цыкнул, выразив общее свое мнение, а потом со вздохом, словно смертельно устал от дилетантов, сказал:

– Понял. Старье, значит, говоришь? Для одинокого гордого воина?

– Ну, что-то вроде…

– Так, а оружием каким владеешь?

– Копье.

Я поймал уважительный взгляд. Керт покрутил головой, рассматривая стеллажи, потом довольно бесцеремонно выхватил у меня нагрудник, кинул на полку, и поманил за собой.

Мы прошли в угол склада, и, чем дальше от входа, тем больше бардака тут наблюдалось. Ну, оно и понятно – проверяющий глянет через дверь, все красиво, и пойдет дальше.

– А вот на тебе чешую, – он будто крупную рыбину сунул мне в руки.

Длинная куртка была покрыта чешуйками, каждая размером с крупную монету. Правда, они заметно заржавели, и требовалось хорошенько почистить.

– Сам сказал, старье, – мне сунули тут же штаны с кольчужными вставками, а сверху накинули шлем.

А шлем был хорош. Шишак из чистого железа, обитый внутри кожей, с кольчужной бармицей. И тоже все требовалось почистить – ржавые пятна проступали тут и там.

Керт сунул мне плотные кожаные ботинки, кинул пару тканевых подкладок, и довольно бесцеремонно вытолкал меня за дверь.

Пройдя через зал, мы попали в другое помещение. Тут оказалось много оружия. Стойки, на которых красовались мечи, топоры, молоты, копья, щиты, все блестели от жира.

И тоже много ржавого в дальнем углу – Керт сразу же провел меня туда, где все это хранилось в большой сваленной куче.

– Эээ… – я с тоской бросил взгляд на передние стойки.

– Сам же сказал, тебе старье нужно.

– А почему не ухаживают за оружием? – с легким укором спросил я.

– Поучи меня еще, – огрызнулся Керт, – Это не основной склад.

Хотя было заметно, что мои слова слегка задели его, и кого-нибудь он сюда потом наверняка пришлет разгребать завалы. Ведь в этом же зале в самом начале хранилось вполне приличное оружие, а сюда, видимо, руки не доходили.

Я без разговоров сунул руки в кучу, нащупав древко, и вытянул копье. Оно еще не успело испортиться, и было очень хорошим, у меня прямо глаза загорелись. Массивный четырехгранный наконечник, достаточно длинный, с рогатиной-ограничителем. Само древко вставлялось в очень длинную втулку.

Таких хороших копий я еще не встречал, тут можно спокойно ловить удар меча, не боясь, что древко перерубят. Или засунуть в пасть медведю – железо он не перегрызет.

Я поднял взгляд – чуть поодаль стояли щиты. Душа у меня особо к щиту не лежала, но я подумал, что в таком деле лучше перестраховаться. Что-то мне подсказывало, что, если новобранец прибудет в полном обмундировании, это тоже вызовет вопросы. Ну и ладно, потом придумаю, что на них ответить.

– Закончил? – довольно грубовато спросил Керт.

Я взял круглый кованый щит-баклер и кивнул. Удивительно, но, будь я первушником, я бы не смог таскать такое тяжелое оружие. А сейчас, сжимая под мышкой доспехи и копье с щитом, я не испытывал перегруза.

Сила зверя так и просилась наружу.

– Сейчас отведу тебя наверх, – усмехнулся Керт, – Там, на башне, можешь махать сколько тебе влезет, попробуешь обновки.

Мы прошли еще несколько лестниц, поднимаясь все выше. Керт проводил меня на самый верх, открыв одну из неприметных комнаток. Стол, стул, кровать…

После запустения разграбленных залов тут создалось другое впечатление. Эти помещения наверняка использовались для гостей, которым надо быть вдали от суеты, и не особо показываться на глаза.

– Пожрать я тебе скоро принесу, камин сам разожжешь, – он кивнул на потухший очаг в углу, – Выход наверх там! – Он махнул на одинокую дверцу в конце коридора.

– Спасибо, мастер, – кивнул я.

– Одежда там, – он бросил взгляд на сундук, стоящий у входа, – Не на голое же тело будешь одеваться.

И Керт ушел. Я некоторое время постоял на входе, потом свалил все свое добро на пол, и сел на кровать. Наконец-то я остался один, и могу разобраться со своими новыми способностями…

– Господин еще не разжег огонь? – произнес недовольный женский голос.

Я открыл глаза. В комнате стояла пожилая женщина-первушка с большим тазом в руках. Кряхтя, она поставила его на землю – полный! Как она его подняла?

Один взгляд на столб духа показал мне, что это третья ступень, и стихии – вода и огонь. Да, зверю гораздо легче смотреть на тех, кто ниже мерой.

Женщина уже ворочалась возле камина, и через миг на поленьях показались огоньки. Пламя разгоралось с неохотой.

– Мыться в холодине будете, я вам не маг великий, – проворчала женщина, потом обернулась, – Понятно, что зверь, но тут холод нулячий! Всю меру отморозить можно.

Она с укором смотрела на меня, рассевшегося на кровати, едва сдерживаясь, чтобы не начать ругаться. Я понимал, что ее так злило – я был все в том же, в чем бороздил вонючие реки Клоаки.

Я мог бы и послать ее куда подальше, рыкнув, но что-то внутри не позволило. Вместо этого я стал стягивать грязную рвань, а первушка тут же подскочила, и стала сдергивать все сама.

Никакого стыда она не испытывала – судя по взгляду, я весь был сплошной грязью, и все это срочно следовало отмыть. Чисто профессиональный интерес.

– На чистое грязной жопой, господин, – ворчала она, совершенно не стесняясь моей меры, – А потом стирай все это…

Я остался в чем мать родила, а она подопнула мне под ноги низкую скамейку, усадила, и стала драить мочалкой. Я попытался отобрать, чтобы сделать все самому, но услышал удивленный рык, и сдался.

– Вам, господам, отдай, а потом все исправляй…

В кои-то веки я с удовольствием прикрыл глаза и просто слушал ругань первушки, занятой своим делом. Меня отдраили, ополоснули, вытерли насухо, потом сунули в руки чистое белье.

Я наспех оделся, чувствуя прекрасное ощущение чистой одежды. Хоть рубаха и штаны были из совсем простой ткани, но это было блаженство.

– Господин не мог бы куда прогуляться? – грубовато спросила первушка, – А то прибраться надо.

***

Башня на самом верху оказалась не меньше, чем та, где Зигфрид творил свой суд. На город опустились сумерки, ни одного луча солнца уже не проникало сюда. Еще от силы полчаса– и будет ночь.

Я осмотрел себя – ржавый доспех все же требовалось почистить. Но сидел как влитой, все же глаз у Керта был наметан.

– Белиар, – осторожно позвал я.

Демон не отвечал, и я, повторив призыв, оставил попытки. Надо будет, объявится. Я не чувствовал, что с ним что-то случилось – наверняка просто отсыпается после долгой связи со мной, он же сам говорил, на это требуется сила. Придет, никуда не денется.

Впервые за долгое время я остался один, и теперь мог полностью испробовать свое новое тело. И новую силу, что таилась внутри.

К сожалению, во дворе не было никаких манекенов, только один из башенных зубцов почему-то был обломан, и завалился внутрь. Огромная глыба до сих пор так и лежала.

Ее я и наметил для своих экспериментов.

Первым делом я просмотрел свою меру. Стержень духа стал намного ярче, и моя точка четко висела в середине второй ступени. Через нее шла сплошная нить, уже не пунктирная, как раньше – мой личный путь окончательно оформился.

Техника Скорпионов полностью осела в моих мышцах. Отброшу копье, но тренированное тело останется сильным, навыки позволят применить любую удобную палку. Это дар в благодарность от древнего рода.

Я не сразу приметил, что вокруг моей точки заметно крутилось еще что-то… Серое, синее, красное…

– Стихии! – вырвалось у меня.

Меня поражало все. И то, что я вижу теперь способности, и то, что у меня вправду появился огонь. Он так и бурлил в крови, просился наружу, и я, глядя на камень, решился его выпустить.

Выставив ладонь, я представил ревущее пламя… Ничего. Я поморщился.

– Заклинание нужно, – послышался голос сзади.

Керт вышел из проема, неся в руках длинный посох. Ветеран был без сильверитовых доспехов, в обычном облачении – кольчуга поверх тканевой одежды. Но меч был на поясе.

– Заклинание? – переспросил я.

– Ну, да. Сначала стихия подчиняется слову, потом мысли. Это и мальчишка знает.

– А какое?

Ветеран нахмурился, потом пожал плечами.

– Ты б еще спросил, как я дышать научился. Это ж когда было, сотни лет уж прошли. Учителя найди, и лучше зверя, – махнул Керт, а потом щелкнул пальцем, – Точно! В лагере новобранцев наверняка научат.

– Когда ещё я туда попаду? – я с сомнением поглядел на темно-синее небо.

– Ночью отправлю тебя, приор сказал – чем раньше, тем лучше.

– Он прав, – кивнул я, внимательно наблюдая, что делает ветеран.

Тот отстегнул ножны с мечом, отбросил, затем встал напротив меня, отведя длинную палку вбок.

– Размяться хочу, – ухмыльнулся воин, – Ты же не против?

Я покачал головой, внимательно глядя на него. Неужели предлагает драться?

– Задавай вопросы, – сказал Керт, и вдруг бросился на меня.

Я едва успел уйти от удара в голову. Правда, через секунду прилетело еще три удара одновременно – в грудь, в плечо, и в спину. Два из них я даже не успел заметить.

Оказавшись на земле, я пытался понять, что вообще произошло. Так быстро! Мать твою, но я же зверь…

– Вопросы, – повторил Керт.

Поднимаясь с земли, я тряхнул головой.

– Почему вы служите Небу?

Взрыв ударов от Керта последовал незамедлительно. В этот раз я просто отпрыгнул, пытаясь увидеть хоть что-то в свистящем потоке. Невероятная скорость.

– Я имел в виду нормальные вопросы, – прорычал ветеран, – За такое казнят!

– Я на твоей стороне, – пропыхтел я, бегая вокруг, – Ответь, мне нужно знать!

Керт замер, поводя концом шеста в мою сторону. Кажется, ему было лень гоняться за мной.

– Небо – это вера наших предков, – ответил он, чуть успокоившись, – Небо определяет порядок мироздания, оно каждому определяет его меру. И это – правильно!

Я кивнул. Ладно, глубже копать не буду. Плечо и спина заметно ныли после его «ответов».

– А Бездна?

Желваки заиграли на лице Керта, борода дернулась. Но он сдержался, и спросил в свою очередь:

– Зверье пустое! Кто ты такой, Перит? Эти вопросы не задаст ни один зверь в здравом уме.

– Друг.

Тот покачал головой.

– Если бы не приор. Я ведь его еще мальчишкой помню.

И Керт бросился в атаку. В этот раз я увидел уже три удара, а четвертый пропустил.

Я летел на землю, крича от боли, а тело радовалось – наконец-то, достойный противник. Дар Скорпионов раскрылся, и требовал, чтобы я опробовал все приемы.

– Бездна – это хаос. Она пытается нарушить порядок. Тебе достаточно знать только это.

Поднявшись, я кивнул. Хотя на самом деле я всего лишь отложил на потом – спрошу у Белиара. Он лицо заинтересованное, хочется послушать его версию.

– Почему Небо само не накажет прецептора? – спросил я.

– Зигфрид и тебе сказал о прецепторе? – Керт удивился.

– Скорее, это он благодаря мне узнал.

Ветеран хмыкнул и ответил:

– Человек свободен выбирать, Небо лишь подсказывает истинный путь. Человек – хранитель порядка в Инфериоре, и не великому Небу заниматься делами земными.

Керт говорил точными фразами, будто вычитанными из какого-то писания. Религия – дело тонкое, и я понял, что не дождусь от бородача дельных мыслей, поэтому перешел на другую тему.

– Приор нашел еще предателей?

Ветеран покачал головой:

– К Небу нельзя часто обращаться, оно не терпит суеты. Но еще пару клятв было произнесено.

– То есть, количество клятв в день ограничено?

– Говорю же, Небо не терпит суеты… – Керт внимательно посмотрел на меня, а потом со вздохом добавил, – Клятва вообще произносится один раз в жизни, этого достаточно. Сегодня приор Зигфрид пошел на крайние меры…

– А молитва?

– А что молитва? – удивился Керт, – Молимся мы от чистого сердца каждый день, и не просим у Неба ответа.

Я задумчиво потер подбородок. Было сложно расшифровывать его слова, но, насколько я понял, клятва требует магической связи, а молитва мало чем отличается от обычной. Просто символический обряд, минута душевного спокойствия.

– Мастер, почему приор не может поехать к прецептору, и не призвать того к клятве?

Керт только-только собрался атаковать, но чуть не споткнулся, а потом заржал. Его смех едва не оглушил меня.

– А-ха-ха! Ну, зверь, ты развеселил меня. Чтобы приор спросил ответа у прецептора? Да, быстрее ноль станет зверем, чем такое произойдет, – Керт утер выступившие слезы.

Я промолчал, поджав губы. Если бы этот ветеран знал мою историю, так бы не говорил. Скорее всего, Керту сказали только, что я бывший первушник.

– Пойми, зверь, прецептора ставим не мы, а магистр ордена. Это приказ сверху, с небес.

Керт окончательно запутал меня. Разве Небо – это не те же ангелы с Медоса? Или тут все сложнее?

– Ой, ну сказал… Призвать прецептора к клятве…

– Получается, если прецептор отдаст весь орден Бездне, приораты ничего сделать не могут? – раздраженно спросил я.

Отсмеявшись, Керт вдруг посерьезнел и поскреб бороду:

– Ну, есть, конечно, закон. Только это очень сложно… Хотя, боюсь, именно этим и займется Зигфрид.

– Чем?

– Нужно собрать половину или больше приоров. Они могут призвать прецептора к клятве.

– А если сообщить наверх об этом? – спросил я.

– Ну, расскажешь ты Небу, а делать-то все равно человеку, – пожал плечами Керт, – Вот когда построят Зиккурат, тогда можно и сообщить куда следует. Но, насколько я знаю, еще ни один приорат не построил…

– То есть… Погоди, – я даже упер копье древком в землю, чуть наклонившись вперед, – Связь с Медосом только через Зиккураты?

– Ох, и вопросы у тебя, зверь, – поразился Керт, – Второй мере не положено знать о таких вещах.

– Но я и так уже знаю, – возмутился я.

– Тут не в этом дело, – понизил голос ветеран, – Большой Небесный Зиккурат стоит в Престоле Ордена.

Я вспомнил Престол Ордена, и видение о нем. Огромный город, уходящий до горизонта. И разрушенный войной. Столица столиц, как сказал приор.

Керт перешел уже совсем на шепот:

– Говорят, он уже давно захвачен врагом, – круглые глаза ветерана говорили о том, чего он и сам боится, – Если земли зверей узнают, что люди потеряли связь с небесами…

Бородач осекся, оглянувшись. Я на всякий случай крутанул вокруг земным сканером, проверяя, одни ли мы. К этому еще добавилось странное чувство… Я чувствовал, что некоторые предметы холодные, а стоящий передо мной великан теплый, полный горячей крови.

– Ладно, хватит на сегодня, – сказал Керт, видимо, расстроившись, – Поспи пока немного, скоро я тебя выведу, есть у меня одна задумка. Пойдешь к Ящерицам с обозом, побудешь охранником.

И ветеран ушел, оставив меня одного. Я посмотрел на глыбу передо мной. Спать не хотелось, и терять времени тоже.

Была и у меня одна задумка…

Глава 4. Холод ночи

Сначала, во время разговора с Кертом, я подумывал посвятить все время тренировкам – понять, что я могу, а что нет. Это пока я не просветил сканером округу.

Да, стихия огня добавила эффект очков ночного видения – я ощущал теплые и холодные предметы. И вот эта глыба размером с прицеп от авто все не давала мне покоя.

Я подошел к ней, едва теплый Керт ушел, и его помехи перестали влиять на чистоту сигналов. Поверхность камня была шероховатой, немного теплее окружающего меня воздуха. Видимо, днем солнце хорошенько нагрело его.

Подняв глаза за обломанный зубец, я посмотрел на темно-синее небо. Горизонта не видно – это надо подпрыгнуть, или забраться на глыбу. Но алые отсветы на облаках хорошо были видны, и они провожали закатившееся светило.

Заметно холодало. И обломок тоже остывал – новая стихия окрашивала это переливающимися цветами. Остывало все вокруг, но вот какая-то штука под обломанным зубцом была… невероятно холодной.

Когда мы с Кертом разговаривали, и я бросил вокруг сканер, я не сразу понял новые ощущения. Ну, камень и камень…

А теперь было ясно – этот зубец обломали, чтобы закрыть или разрушить какую-то вещь.

– Ух! – я уперся в массивный камень.

Затрещали жилы, выступил пот – и глыба чуть пошевелилась. Нет, я не сдвинул, но на какой-то миллиметр смог качнуть.

– Дерьмо… – выругался я, утирая пот со лба, – нулячье.

Пройдясь вокруг, я попробовал с другой стороны. Охренеть, какая тяжелая… Кто мог свалить это сюда?

Я быстро набросал в уме варианты, как все могло происходить. Войска Зигфрида победили, и, узнав об этом, тот самый Хродрик обламывает этот зубец, используя свою… ди-ику-у-у-ую…

– …мо-о-о-ощь! – я опять уперся, буксуя. Камень только сделал вид, что качнулся.

Я стиснул зубы от досады. Что же там такое уничтожил этот Хродрик?

А мог быть и другой вариант. Зигфрид, когда наконец одолел брата, пришел сюда, нашел эту штуку и в ярости обрушил на нее камень.

Думай, Марк, думай…

Я опять уперся, побился плечом, а потом сел, уперевшись спиной в холодный камень. Сканер не мог разглядеть, что там. И не потому, что плохо работал. Нет, я буквально каждую песчинку и камешек видел там, внизу, вдавленные под весом…

Меня осенила идея, и я стал проглядывать пол под глыбой, пытаясь по форме оттиска понять, что там может быть. Какая-то наковаленка расколотая, расплющенная… Как черная дыра.

Сильверит!

Я поскреб подбородок. Зачем сильверит? И ведь не успокоюсь, пока не узнаю.

Бросив осторожный взгляд на выход с крыши, я снова пристроился к камню. Эх, звериная сила… Ух! Еще бы чутка силы.

Но даже темное, с выглядывающими звездами небо не ценило моих попыток – я чуть не заработал грыжу, пытаясь хоть как-то сдвинуть камень.

– Идиот, – уперевшись лбом в препятствие, вырвалось у меня.

Видимо, вместе с невероятной звериной силой пришла и невероятная тупость. Небу наоборот следовало бы забрать у меня дух за такое…

– Я же маг земли…

Я вспомнил, как служанка легко принесла огромный чан с водой. И, помнится, в Вольфграде у Скойла на занятиях, когда я корячил бочку с водой, учитель не похвалил меня.

– Значит, можно облегчить вес, – сказал я, глядя на свои ладони.

Я мысленно отослал благодарность учителю Скойлу. Да, мастер, до твоего ученика дошло, спустя столько-то дней.

И я начал пробовать все, что умел делать с землей. Просвечивать сканером, рассматривать мельчайшие частицы, сливаться с камнем…

Пятнадцать минут экспериментов не пропали даром. Внезапно, когда я мысленно просто нажал на весь объем, камень сдвинулся. И не на миллиметр, а сразу на добрых десять сантиметров.

Раздался ужасный скрип – сильверитовая вещица под камнем жалобно возмутилась такому издевательству. Звук резал уши, но я довольно улыбался – это был явный прогресс. Правда, голова отозвалась ноющей болью

Наверняка, будь рядом человек, он бы только усмехнулся таким скромным успехам. А мне было наплевать – когда я был первушником, я бы даже не примеривался к этой глыбе.

Дальше дело пошло гораздо быстрее. Я уже знал, как мысленно прилагать усилия, надавливая магическими мышцами. Через несколько минут адских усилий из-под камня, выкрошив целую борозду в полу, показалась небольшая сильверитовая чаша.

Измятая, местами треснутая, она напоминала кубок, который вручают за победу. Только верхняя часть сосуда запаяна плотной крышкой.

Я протянул руку, но вовремя остановился. Почему-то же ее попытались спрятать? Осторожно я просветил чашу сканером. Ужасно холодная для стихии огня, она для стихии земли казалась просто черным пятном, дырой, куда безвозвратно утекала вся магия.

Я покрутил головой. На крыше было уже достаточно темно, и я быстро сбегал внутрь за фонарем. Пока я бегал, меня чуть не охватила паника – а вдруг пропадет вещица? Но серебряный кубок на погнутой ножке никуда не делся – все так же ждал меня на крыше, маняще поблескивая мятыми боками в свете фонаря.

Стоя над ним, я задумался. Насколько я понял, прикасаться к сильвериту не смертельно. Это же не коррупт… Но почему холодный? Насколько я помню, меч у Керта таким не был.

– А, ладно, – я протянул руку и коснулся кубка пальцем.

«Здравствуй», – сразу же прозвучало в голове.

Я отдернул руку. Голос был потусторонний, и не принадлежал ни Небу, ни Абсолюту, ни Белиару, и уж тем более не Хали… Мои губы тронула усмешка – а ведь я уже эксперт по внутренним голосам. На родной Земле меня бы уже давно упекли в одну палату и с Абсолютом, и с демоном каким-нибудь.

– Ты кто?

Ответа не последовало, и я, прикусив губу, тронул чашу еще раз.

«Давно ко мне не обращались из Лазурного Города».

– Кто ты? – спросил я еще раз.

«У меня много имен».

Мне показалось, что я плохо слышу голос, и прижал ладонь полностью. Сильверит морозил, довольно быстро мои пальцы закоченели, отбивая в сердце холодом.

– Назови хоть одно, – сказал я.

Голос уже не казался враждебным. Вполне обычный, я бы даже сказал, дружелюбный.

«Бездна».

Я еле остановился, чтобы не отдернуть руку. Да, ну твою-то мать! Ну естественно, что еще могло быть у Хродрика на башне, как не личный алтарь для общения с Бездной.

«Хродрика нет, я забрала его. Я никогда не бросаю своих детей».

У меня мелькнула на краю сознания мысль – надо отдернуть руку. Но я быстро заглушил ее. Меня не зря зовут сильной волей, и такие испытания точно не сломают меня.

«О, да. Ты сильная воля».

Я осторожно взялся второй рукой за погнутую ножку, и попробовал установить кубок. Он едва не упал, и тогда я сел, положив его на колени.

Измятые бока показались мне ужасным кощунством. А ведь изначально чаша, несомненно, была прекрасной. Ну, почему нельзя было провести какой-нибудь обряд очищения, и оставить сосуд таким, какой он есть? Изящным и роскошным…

«Частичка Абсолюта, я ждала тебя».

Кубку и так уже изрядно досталось, и я держал его осторожно. Не хотелось еще больше повредить. Этот приор, должно быть, идиот – он даже не разобрался, что внутри сосуда. Если он побоялся поддаться искушению, значит, слабак.

Я усмехнулся.

– …нулячье! – донеслась какая-то ругань, совсем издалека, будто кто-то громко крикнул во дворе огромного замка, и ветер донес эхо.

«Ты сможешь защитить и вернуть всех, кого хочешь».

Шнурок от талисмана давил на кожу чуть не до крови, и я недовольно полез за пазуху. Надоело, все время натирает шею…

– …не думал, мой приор…

Едва я коснулся скрутки, как уши прорезал крик Рычка. Я совершенно непроизвольно повернул голову. Где он? Как будто совсем рядом…

«Стой. Смотри на меня!»

Совсем рядом стояли Зигфрид и Керт. Приор отвел меч в сторону, и уже начал движение, но, увидев мой взгляд, остановил удар. Странно, он что, не видит, что прямо в меня бьет?

– Ты слышишь меня, зверь? – голос приора донесся как сквозь вату.

Мне было совершенно безразлично, что он там спрашивает. Я свободен, и ничем не обязан этому зазнавшемуся человеку.

Я опять почуял холод в руках. Кубок почти отморозил мне пальцы, но я продолжал держать его за ножку. Второй рукой я тянул из-за пазухи талисман – давно пора выбросить, зачем таскать с собой прошлое?

Тем более, я уже выполнил все долги. Я никому ничего не должен!

«Ты свободен. А я дам тебе силу».

– Он уже поклонился, мой приор – сокрушенно покачал головой Керт.

Поклонился? Я удивленно сфокусировал взгляд на кончике меча, висящего рядом с моим лицом. Одновременно я чувствовал, что сражаюсь со своей же шеей – она очень хотела повернуть голову, чтобы я смотрел на чашу.

– Зверь, как ты мог? – рыкнул приор.

В голове ворочались вязкие мысли. Зигфрид готовится казнить. Меня.

«Ты убьешь его прямо сейчас. Легко! И отправишься на Восток, за своей Грезэ».

Грезэ…

«Тебе надо спешить. Тот ноль из Проклятых Гор узнал ее имя».

Мастер Женя!

Я стиснул зубы. Чертов земляк никак не сдается. Какой-то жалкий ноль, и приходится все равно опасаться его.

«Он очень хитер. Даже меня смог обмануть, не дал ничего взамен».

Голос Бездны сквозил лютой злостью. Если уж ее мастер Женя смог обмануть…

Я удивленно повернулся к кубку. Постой… А что он спросил у Бездны? И взамен чего?

Злость, распаляемая пламенем, вспыхнула в глубине души.

«А ты другой. Ты сильный, и будешь еще сильнее».

– А-а-а! – я с криком разжал кулак.

Чаша упала и откатилась, опять завалившись в борозду возле камня.

– Сволочь!

Я обнаружил, что тяжело дышу, а со лба у меня капает пот. Кое-как опершись ладонью, я встал, пошатываясь.

– Сраная Бездна! – ругань так и продолжала рваться из меня.

– Эй, – донесся голос приора, его меч так и висел в опасной близости.

Ко мне вернулись все чувства, и звуки уже не казались приглушенными. Я удивленно посмотрел на второй кулак, из которого торчал шнурок, потом разжал его – талисман-скрутка лежал на ладони, я все же сорвал его.

– Я еще не видел у зверей такой силы, мой приор.

– Я тоже, Керт. Не у второй ступени.

– Мой приор, – осторожно сказал ветеран, – Он поклонился Бездне?

Я протянул руку и мягко отвел клинок приора в сторону. Зигфрид не сопротивлялся, только внимательно посмотрел на меня, потом покачал головой.

– Не думаю, что так… Зверь, что скажешь?

– Если хочешь, приор, можем пойти к алтарю, – скривившись от боли, сказал я.

Голова гудела, как наутро после хорошей попойки. И в душе было такое дрянное чувство… Будто мной попользовались и выбросили на помойку. Все эмоции, что я испытывал, пока держал кубок, были поддельными.

Зигфрид подошел, бесцеремонно схватил меня двумя руками за голову и стал крутить во все стороны, разглядывая, будто я на прием к нему пришел. Ничего не заметив, он одобрительно кивнул.

– В зверях сразу видно Бездну, – сказал приор и повернулся, – Керт, как эта чаша опять оказалась здесь?

Бородач лишь пожал плечами, а Зигфрид упер клинок в пол. Он замотал головой, и его плечи затряслись в беззвучной истерике.

– Я просто идиот. Замок полон еретиков, и я еще удивляюсь, как эта мерзость сюда попала? Видимо, Бездна тоже тебя хочет, сильная воля.

– Что это? – я сделал шаг назад, стараясь не смотреть на кубок.

– Я обнаружил эту чашу, когда мы взяли штурмом башню Хродрика…

– А твой брат, он?

– Исчез. Мы сражались с ним в коридорах, а потом он сбежал сюда, – Зигфрид тяжелым взглядом посмотрел на чашу, – Я каждый раз отдаю приказ что-нибудь сделать с ней – увезти, закопать, спрятать. Но эта дрянь возвращается на крышу.

Я тоже посмотрел на кубок, потом отвернул взгляд. Повторять эксперименты не хотелось.

– И ведь чаша не появлялась уже лет пятьдесят, так, Керт?

– Где-то так, приор.

– Дрянные времена, – Зигфрид сплюнул.

– Пойдем, Белый Волк, – Керт махнул головой, – Пора.

– Как? – я даже удивился, – Уже?

– Внизу уже шастают послы от прецептора. Я, конечно, наплел, что ты погиб в Клоаке с Мэйнардом, – проговорил Зигфрид, – Но лучше поторопиться.

– Вообще-то, ты просидел здесь целых три часа, зверь, – добавил Керт, переглянувшись с приором.

Я округлил глаза. Опять кульбиты со временем.

– Меня другое удивляет, – усмехнулся Зигфрид, – Как ты устоял перед Бездной? Ты же зверь!

Не сказав ни слова, я под их удивленные взгляды со всей дури пнул кубок, и тот, звеня, закувыркался по крыше. Меня очень злило, что я потратил бесценное время на разговоры с консервной банкой.

«Ты сам придешь ко мне, сильная воля».

– Хрен тебе, – ответил я.

Пламя в душе немного успокаивалось, я и опять немного расстроился – с новой стихией огня следует контролировать свою злость.

– Ни один еретик такое себе не позволит, – приор покачал головой, – Я помню, они бросались под меч, лишь бы я не ударил по чаше.

– Говорят, там внутри сердце дьявола, – задумчиво произнес Керт.

– А я слышал, что кровь самой Бездны, – сказал приор, потом махнул мне головой, – Пошли, обозники уже отправляются. Керт проводит тебя.

***

Даже в темноте далекий Лазурный Город выглядел величественно. Луна уже взошла, и городские стены отражали ее свет.

Торговый обоз уже давно отъехал на приличное расстояние, и пирамиду-зиккурат я с этой стороны города так и не увидел. Поскрипывали повозки, фыркали тяжеловозы, слышались разговоры и смех зверей.

Я шагал рядом с одной из телег, груженой мешками и оружием, звякающим на дне в свертках.

– Эй, второй коготь, – меня окликнул голос.

Дерьмо нулячье, ну, опять начинается!

Я повернулся. Этот Секай, начальник охраны каравана, с самого начала очень холодно ко мне отнесся.

Азиатский разрез глаз, черные волосы, заплетенные в косу, тонкая бородка с усиками – внешность у Секая была колоритной, как у монгола из Золотой Орды.

Вооружен он был широкой изогнутой саблей, и, что удивительно, почти не носил броню. Обычная свободная одежда, напоминающая казацкий кафтан. И только грудь прикрывал небольшой железный нагрудник. Скорее символ, чем доспех, но прямой удар копья наверняка выдержит.

– Ты охранять нанялся, или головой крутить, нулячий сын? – зверь подъехал на лошади, глядя на меня сверху вниз.

Я поджал губы. Мне пока лошадь не позволялась, ступенью не вышел. А вот Секай был уже четвертой ступени, и, судя по всему, своей саблей владел на уровне.

– Не повторится, мастер, – ответил я.

Всадник направился было дальше, чуть не подвинув меня боком лошади, но задержался и склонился.

– Я тебя не знаю, второй коготь, – сказал он едва ли не в ухо.

Он не шептал, нет, наш разговор могли слышать пол обоза, не меньше.

– Я тут за каждого душу положу, – Секай мотнул головой, – А тебе, нулячий потрох, не доверяю! Так что, если не хочешь вылететь вон…

Вон я вылетать не хотел, потому что путь на Восток был довольно сложным. Как мне сказал приор, исторически сложилось, что через некоторые земли лучше не соваться. Древний Перевал в Старых Горах, где я встретил падшего Эзекаила, не самое страшное место в Инфериоре.

Тем более, некоторые приораты сами испытывали не самые лучшие времена. И не обязательно там были предатели-еретики. Просто, чем ближе к столице, тем чаще собиралась дань. Логика у прецептора была простой – зачем ехать далеко, если можно собирать вдвое больше у тех, кто поближе?

Обозы с провизией и оружием шли в столицу, минуя некоторые приораты, и не всем приорам это нравилось – они считали, что им тоже нужна помощь.

Конечно, в открытую ни один приор не нападет. Поэтому за разбойниками на своих землях приораты следили сквозь пальцы, проводя только показательные шоу перед приездом прецептора.

Я, когда узнал все это, только поразился, как же все прогнило в Ордене. Тут и Бездна не нужна, сами все порушат.

Отобьется обоз от разбойников – хорошо. А если все-таки захватят несколько телег, то поделятся, с кем надо. Иначе разбойников ждет уже не показательная порка.

– Не подведу, мастер Секай, – покрепче перехватив копье, ответил я.

– Ты уж постарайся, второй коготь, – и зверь отправился вдоль повозок дальше.

Меня особо не интересовала дальнейшая судьба обоза. По плану, мне надо было дойти только до земель Ящериц, в лагерь рекрутов. Дальше они уж сами, как-нибудь без меня.

– Ты не обращай внимания на Секая, Перит, – сказал другой зверь, шедший по ту сторону телеги.

Это был Матс, зверь третьей ступени из стаи Хорьков. Я познакомился с ним еще в городе, когда меня представляли Секаю.

Хорек был одет в простые кожаные доспехи и вооружен коротким мечом. На голове красовалась шапка с пышным хвостом хорька, закинутым на спину. Я довольно скоро понял, что в стае Хорьков эти вот хвосты, притороченные к головному убору, предмет особой гордости.

Матс все время следил, чтобы мех оставался чистым и пышным. А когда из-под копыт лошадей летела пыль, так вообще убирал за воротник.

Сам Матс с виду был обычным – белобрысые волосы под шапкой, веселые глаза.

– Секай – лучший охранник у Дидрича, его талисман, – продолжал Матс.

Я кивнул. Дидрич – владелец каравана. Для меня было настоящим сюрпризом, что он оказался единственным на весь обоз человеком. Всего второй перст, но уже со всей присущей третьей мере силой.

Просто мне казалось, что все люди сидят вот так, в крепостях, спрятав за доспехами и высокими стенами свою великую силу. Чтобы не дай Небо звери не удумали всех их поубивать и поднять свою меру.

А тут Дидрич, обычный караванщик. Он не только вез дань, но и свои товары. Из сильверита на главе обоза были только украшения и вставки в обычную железную кольчугу. Ну, и меч, естественно.

– Поэтому Секай так и пыжится, не хочет подвести, – продолжал Матс, – Он ниже третьей ступени не набирает в охрану.

– Да, я уже слышал, – кивнул я, старательно глядя вперед и по сторонам.

– Просто следом пойдет обоз с рекрутами, – продолжал Матс, как будто рассуждая вслух, – Прямиком в земли Ящериц. Вот Секай и не понимает, почему за тебя великий мастер Керт попросил.

Я пожал плечами. Ясно, что Матс пытается раскрутить меня на разговор, но мне нельзя было много рассказывать о себе.

– Я последний Белый Волк, – сказал я, – А в рекрутах сегодня те, кто из-за моей стаи несет наказание…

– О-о-о, – с легким восхищением произнес Хорек, – Тогда ясно.

Что ему было ясно, я так и не понял. Потому что у Матса наоборот глаза разгорелись пуще прежнего – казалось, его сейчас разорвет от вопросов.

Пришлось отложить разговор – от головы обоза проскакал всадник, дающий приказ остановиться. Повозки заскрипели, лошади зафырчали.

– Стоим, ждем, – сказал за спиной Секай.

Я обернулся. И когда он успел оказаться тут?

– Что там, мастер Секай? – спросил Матс.

– Звери прецептора, – пожал плечами начальник охраны, – Ищут первушника какого-то беглого.

Глава 5. Граница

– Первушника они ищут, ха! – с усмешкой воскликнул Матс, пока проверяющие были далеко, у головных телег, – Придумали бы что получше…

– Ты про что? – удивленно спросил я, с тревогой глядя вперед.

– Второй коготь, нулячий ты сын, откуда выбрался такой наивный? – удивленно спросил Секай.

Я обернулся и посмотрел в глаза начальнику охраны. Кажется, у меня развивается паранойя – мне все время кажется, что про меня пытаются все разузнать.

– Да с окраин он, – усмехнулся Матс, – Рядом с моей родной деревней.

Я вспомнил, что поселение Лесных Хорьков и вправду находится не так уж и далеко от Белых Волков. Я так и не дошел туда, но, когда у меня была карта, то видел значки.

– А-а-а, – Секай хохотнул, – Дерёвня, ага? Вы ж там и вправду, говорят, дикие совсем.

Я упрямо поджал губы, чувствуя некоторую обиду за Рычка. И это еще больше понравилось грубому Секаю, я увидел веселые искры в его глазах. Его монгольская внешность добавляла еще больше задора, и не разберешь, злится он или смеется.

Неожиданно монгол отвесил мне легкую затрещину, звякнув по шлему-шишаку, и указал на телегу:

– Кто груз сторожить должен, а?

Скривившись, я повернулся и стал смотреть вперед. Сбоку послышался шепот Матса:

– Перит, пока обоз доедет до столицы, пару раз нарвешься на такие вот отряды, с особыми поручениями. Господину Дидричу всегда приходится преподнести подарок важным особам, чтоб пропустили.

– Подарок, скажешь тоже, – возмутился Секай. Он прекрасно все слышал, – Дерёвня! Это называется воровство, нулячьи вы дети, – ругнулся он, но голос понизил.

Воины прецептора приближались, их было около дюжины. С некоторым облегчением я понял, что это все звери третьей-четвертой ступеней – людей здесь не было. Они были одеты в кольчуги, с литой вставкой на груди. На вставке выгравирован человек на коленях, поднявший голову к Небу – герб Ордена.

Множество элементов на броне были у них подкрашены в черный цвет, и я взял себе на заметку спросить про это. Ведь в Синем Приорате все отмечены синим. Насколько я помню, плащ у прецептора тоже был черным, как ночь.

Мое внимание привлекла фигура, движущаяся вслед за воинами и одетая в рыжий балахон, скрывающий все тело. Лицо было спрятано под азиатской шляпой-конусом. Эти же таинственные звери сопровождали прецептора в Вольфграде!

Сердце истошно забилось в груди – если этот зверь был на том суде, и видел меня… Насколько сильно звериная суть изменила мое лицо?

– Назовите себя? – рыкнул подошедший воин, с гладко-выбритым черепом.

– Матс, Лесной Хорек.

Взгляд воина переместился на меня.

– Перит, Белый Волк, – поспешно сказал я.

Зрачки изучали меня секунду, потом переместились на Секая.

– Издеваетесь, да? – вырвалось у монгола, – Вы уже который раз встречаете наш обоз, и ты просишь меня назвать себя?

Лысый недовольно скривился, и едва сдержался, чтобы не покоситься себе за спину. Я понял, что воин и сам находится при начальстве – не будь тут странного зверя в конусной шляпе, лысый вел бы себя по-другому.

– Сказано тебе… – недовольно проворчал он, – Назвать себя!

– Секай, Степной Сокол, – сквозь зубы процедил начальник охраны.

Лысый махнул головой своим воинам, и они прошли мимо нас дальше. Вот только таинственный зверь в рыжем, проходя мимо меня, остановился. В шляпе оказалась тонкая прорезь для глаз, и оттуда блеснул внимательный взгляд.

Я делал вид, что не понимаю, чем привлекаю внимание. Обычный зверь второй ступени, в простых чешуйчатых доспехах, с копьем. Свой щит я держал пока на телеге рядом.

– Назови себя еще раз, зверь.

Говорила женщина, и ее стальные нотки прямо давили угрозой. Я чуть заволновался – этот голос был мне знаком, причем слышал его совсем недавно. Кажется, это было сегодня… Или вчера?

Воины лысого замерли чуть впереди, и обернулись, с интересом разглядывая меня.

– Перит я, Белый Волк.

– А ты силен, второй коготь, – оценивающе сказала она, я различил даже нотки игривости.

Под балахоном угадывалась торчащая у пояса рукоять меча, и рука моей собеседницы почему-то двинулась к ней. Лысый со своими воинами напряглись.

Я же просто пожал плечами. Мое чутье отлично подсказывало, что зверица намного выше меня по ступеням, но дрожать от страха я не собирался. Как говорится, пусть сначала докажут, а пугать меня не надо.

– Как скажете, мастер, – ответил я.

– Белых Волков, говорят, уже нет, – задумчиво сказала женщина, – Как же так вышло?

– Я последний.

Некоторое время собеседница молча разглядывала меня. А я все пытался вспомнить, где же я слышал этот голос. Почему-то воспоминания слишком смутные.

Я почуял цепкие коготки – зверица лезла в мою голову. Непроизвольно я выставил мысленную каменную стену, и из-под шляпы послышалась усмешка.

А у меня по спине пробежал холодок. Интересно, зверь имеет право сопротивляться прослушиванию мыслей? Все-таки это делает воин прецептора.

– Куда направляешься, Белый Волк? – неожиданно спросила зверица.

– Лагерь рекрутов в землях Ящериц.

– На войну идешь? – шляпа чуть качнулась, сопровождая одобрительный кивок, – Знала я одну Белую Волчицу. Она была великим воином.

Я улыбнулся. Та самая Спика, бабушка Хильды, была много где известна …

– Да, Спику Белую Волчицу до сих пор помнят в землях Серых, – подтвердил я.

Женщина передо мной вздрогнула, услышав имя давней воительницы.

– До встречи, зверь, – сказала собеседница, – Сегодня великий день – я отдаю долг Белой Волчице.

Она сделала сильный акцент на последних словах, и я замер в легком недоумении. Что бы это могло значить?

– Я слышала, Кабаньи Клыки тоже в том лагере, – как-то невзначай сказала женщина, а потом повернулась и коротко махнула воинам двигаться дальше.

Лысый растерянно глянул на меня, нахмурив брови, а потом пошел следом за своими. Судя по его взгляду, он считал все выходки женщины в балахоне обычными капризами.

А меня не отпускала фраза про долг…

И тут я вспомнил! Лисица, седьмой хвост Кицунэ. Та самая женщина с рыжими волосами, вооруженная катаной. Я чуть шею не свернул, глядя ей вслед.

Это же она врачевала раненого Фолки перед Перевалом, пока я рядом отдавал дух Небу после тяжелого заклинания. А еще раньше она положила трех Безликих в лесу, когда мы с Фолки спешили к Хильде.

Кабаньи Клыки, значит… Я задумчиво потер подбородок.

– Ты как будто привидение увидел, Белый Волк, – усмехнулся Секай, а потом щелкнул мне по шлему пальцем, – Смотри давай в оба, нулячий сын, сейчас снова двинемся.

Я кивнул, и последний раз оглянулся назад. Проверяющие уже ушли в конец обоза.

Отдала долг, говорит. И ведь эта Кицунэ точно меня узнала, но ничего не сделала. Лисица наверняка тут спокойно положит пол каравана, ее силу я знал не понаслышке.

– Ничего, до Ящериц должны спокойно добраться, – бодро сказал Матс, когда повозки стронулись, – Это же пока земли Синего Приората.

Хорек снова повеселел, и, судя по лицу, ему очень хотелось поболтать. Хотя он и ловил все время недовольный взгляд Секая, время от времени проезжающего мимо нас, остановиться весельчак не мог.

Я слушал его вполуха, я сам думал над своей проблемой. С Кабанами встречаться мне нельзя.

– Там, дальше, за землями Ящериц, лежит Желтый Приорат. Через него пойдем, вот там жопа! – Матс округлил глаза, показывая мне серьезность проблемы.

– Что, грабят?

– Не то слово.

– А почему так медленно едем? – спросил я.

– Не понял? – Матс подарил мне удивленный взгляд.

– Говорят, от Вольфграда до Лазурного Города обоз может за пару часов доехать, – осторожно сказал я, – Летит, как ветер.

– Так это от Вольфграда, – усмехнулся Хорек, – Ну, там и дорога-то прямая, Синий Приорат еще следит за этим. Дальше, чем ближе к столице, уже нет таких чудес, все дороги разбиты.

Я ничего не ответил. Как по мне, это было нелогично.

– Говорят, это чтобы враг быстро не добрался сюда, – Матс пожал плечами, – Да много чего говорят.

На это я тоже ничего не ответил. Если причина – война, то тут и спроса никакого.

***

До Ящериц мы доехали где-то часов через шесть. Солнце висело уже над горизонтом, утро было в разгаре. Я с интересом разглядывал местность, которая очень напоминала индейские прерии – торчащие скалы посреди пустынной равнины.

В одном месте обоз все-таки вышел на прямую дорогу, что позволило набрать приличную скорость. Правда, ехали мы так всего полчаса.

Я все время ловил довольный взгляд Матса, пока мы сидели на телеге. Было заметно, что ему нравится скорость.

– Эх, люблю наш Синий Приорат, – грустно сказал Хорек, когда колеса повозок жалобно заскрипели, реагируя на постепенное торможение, – Больше нигде так не покатаемся.

Мне оставалось только кивнуть. Сам я нигде в Инфериоре больше и не был, поэтому и сравнивать было не с чем.

Всю дорогу я раздумывал, как мне поступить с Кабанами. Пока единственной мыслью было поговорить с Секаем, и попробовать наняться в охрану до самой столицы. Думаю, если я попаду на фронт, минуя лагерь новобранцев, это не будет серьезным проступком.

– Что ты меня жрешь взглядом, нулячий сын? – Секай, на счастье, оказался рядом.

– Могу ли я с вами…

– Не можешь, – отрезал монгол, и, пришпорив коня, улетел вперед.

Я недовольным взглядом проводил его спину. Все немного сложнее, чем я думал. И, как назло, нет возможности себя показать. Может, его на бой вызвать?

Эта мысль показалась мне довольно здравой.

Мы соскочили с телег, когда скорость упала до подходящей. Дорога стала поворачивать по вершине огромного холма, и перед нами открылся впечатляющий вид на долину. Впереди лежала река, и дорога упиралась прямо в нее. Справа нас подпирало нагромождение невысоких скал, а левее, в излучине реки, виднелось огромное поселение.

Навскидку, до него было около часу пути.

– Хвостатые Ящерицы, – пояснил Матс, показывая на поселение.

Я присмотрелся. Эх, тут очень не хватало зрения, как у Фолки. Но все-таки мне удалось разглядеть небольшие квадратики возле деревни, возможно, это и были лагеря новобранцев.

– А где мост? – ради интереса спросил я, глядя на реку.

– Тут вброд идут, – со вздохом сказал Матс, и язвительно добавил, – Граница приоратов прямо на реке, и никто не знает, кто должен строить мост.

Я чуть не застонал. Нулевой мир, ну почему тебя тоже победила долбаная бюрократия?

– Зигфрид мог бы, чтобы заслужить почтение прецептора… – задумчиво сказал я.

– Дерёвня ты пустая, – раздраженно бросил за моей спиной Секай.

Я вздрогнул. Который раз уже он подкрадывается, а я не могу его почуять. И это при том, что он на лошади.

– Готфрид Желтый не дружит с Зигфридом, – покачал головой Матс.

– Эти нулячьи дети скорее друг другу глотки перегрызут, чем мост построят, – добавил Секай.

У меня вырвался легкий вздох удивления, когда я услышал такое обращение к приорам. Да еще и Матс весело заржал.

Подумать только, там, на окраинах, звери и подумать о таком не могут, чтобы лишнего сказать о приоре – сразу пальцы ко лбу прикладывают, и просят прощения у Неба. А здесь это шуточки, над которыми смеются.

– А разве великий прецептор не наказывает за вражду? – кое-как справившись с изумлением, спросил я.

Секай двигался сбоку от меня – конь красиво гарцевал под всадником, выгибая шею. Начальник охраны все смотрел вправо, что-то высматривая в нагромождении скал. Но, когда он услышал мой вопрос, то подарил такой взгляд, что у меня самого возникло желание назвать себя «дерёвней».

– А кто ему докладывает-то, прецептору? Дань платится, рекруты едут, – отчеканил Секай, – Главное, чтоб ереси не было.

Я тактично промолчал. Скорее всего, никто не знает, что прецептор и сам балуется этой ересью.

– Колеса крутятся, деньги мутятся, – весело бросил Матс, хлопнув по борту телеги.

Я только подумал, что настал неплохой момент вызвать Секая на бой. Но тут обоз стал спускаться с холма, и нам пришлось упираться в передние борта повозок, чтобы они не уехали вперед лошадей. Тяжеловозам-то что, им ничего не будет, но вот груз потом собирать по дороге очень не хотелось.

Матс кряхтел рядом, упираясь в телегу. Несмотря на третью ступень, он выглядел не таким крупным, как я. Мне было не особо тяжело, поэтому я успевал и поглазеть по сторонам.

Особенно часто я поглядывал на Секая. Везучий зверь, никак к нему не подкатишь, все время у него дела. Вот и сейчас он, вытянув саблю, так и смотрел на скалы справа.

Не сразу, но вскоре и я заметил, что у меня проснулось чувство опасности – общий фон тревоги вырос. Кажется, в глаза ударили какие-то искорки.

Скалы не были высокими, но их было много. Торчащие каменные останцы беспорядочным лесом уходили далеко вдоль реки, и среди них мог скрываться кто угодно.

Дорога пошла под самым большим креном, и нам пришлось побольше упереться. Даже запряженные тяжеловозы стали тормозить и скользить копытами, чтоб не съехать.

– Секай, голову! – крикнул я, когда резко что-то почуял.

Он подарил мне злой взгляд, но все же пригнулся – и над его головой пролетела стрела.

– Щиты, нулячьи вы дети! – заорал начальник, вскидывая саблю, а потом пришпорил коня и понесся вдоль обоза.

– Вот уроды, почему сейчас-то? – выругался рядом Матс.

Вокруг раздались крики, заржали лошади. Наша тоже дернулась в панике, но Матс коротко свистнул, и животное послушно замерло. Вот только повозка опасно надавила сверху…

Рядом в борт воткнулась стрела, а через миг чувство опасности заставило меня дернуться в сторону еще от одной.

– Ложись! – крикнул я.

Шустрый Хорек успел пригнуться, и снаряд снес ему шапку.

– А, дерьмо нулячье! – Матс прикрыл руками белобрысую шевелюру.

Повозка, потеряв опору, бесцеремонно толкнула нас в спину. Конь впереди жалобно заржал и стал скользить по дороге, упираясь копытами, оглобли стали заворачиваться.

Мимо нас, чуть не задев телегу, пронеслась другая повозка. Лошадь со стрелой в шее и с безумным взглядом жалобно ржала.

Я не успел проводить ее взглядом, как пришлось упереться в борт еще сильнее – что-то уже сзади давило на нашу телегу.

– Я сейчас тормоз воткну, – Хорек исчез с той стороны.

– Матс, дерьмо нулячье! – мне на плечо сразу надавил двойной вес.

Разбойники выбрали идеальное момент для нападения. Я с легкой надеждой бросил взгляд на далекое поселение – там ведь столько защитников.

Тут по повозке что-то ударило, да так, что она подпрыгнула и накренилась. Мешки посыпались на меня сверху. Я успел отскочить, совсем рядом упал мой щит.

Нашу повозку перевернуло, лошадь тоже кинуло на бок.

Матс ругаясь, бегал где-то за перевернутой повозкой. А в меня прилетело сразу несколько лучей опасности. Сделав несколько кувырков, я вскочил, выискивая врагов. Среди скал появились темные фигуры – и у каждой был лук в руках, они обстреливали весь обоз.

– А, к нулям собачьим, – вырвалось у меня.

Дальше я просто перестал думать, и тело зажило своей жизнью. Повесив щит на руку и перехватив копье, я стрелой понесся к скалам.

– Пери-и-ит! – донеслось сзади.

Я не слушал, лавируя из стороны в сторону. Мимо свистели стрелы. В щит передо мной воткнулась одна, но даже не пробила. Звякнуло железо, и через секунду я оказался уже среди камней.

– А, синяя падаль! – кричит зверь передо мной, отбрасывает лук и тянется к рукояти меча на поясе.

Но он слишком медленный. Мое копье входит ему в грудь, пробивая кольчугу, упирается в перекладину, и я словно таран сношу его.

За спиной зверя маячат еще сообщники, кажется, тут тоже есть всадник. Воин на лошади держит какую-то веревку. Наверняка как раз готовился выскочить, но мое нападение посеяло смуту.

Я ногой спихиваю беднягу с копья – он отлетает, сбив с ног какого-то зверя, а сбоку на меня прыгают еще двое. Поймав удар от одного на щит, я вонзаю копье в лицо второму. Тот замахнулся топором совсем уж неумело, поэтому так и падает со вскинутой рукой.

Я упираюсь в щит и толкаю им, словно тараном. Щит об кого-то ударяется, слышится ругань. Под ноги падает зверь, и мое копье быстро пригвождает его к земле.

– Что это за дерьмо?!?

– Убейте его!

А мне весело. Внутри бурлит какая-то ярость, она разгорается, словно пламя костра. И каждый противник, что спешит ко мне, только подкидывает туда дрова.

Я колю короткими тычками, между скал не размахнешься. И мимо пропустить никого нельзя. Перед глазами летают светлячки, врезаясь мне в грудь, и каждый дарит легкость, помогая быть еще быстрее.

На меня летит всадник, выставив длинное копье, но его лошадь не смогла набрать скорость среди скал – под копытами слишком много камней. Отразив еще пару шальных ударов сбоку, я прыгаю навстречу копейщику, и ныряю под коня. Щит звенит от скользнувшего по нему острия копья.

Мне было жалко ранить животное, и я ударил по ногам лошади древком. Животное, жалобно заржав, споткнулось, полетело кувырком. Где-то, ругнувшись, шмякнулся копейщик.

– Да дерьмо нулячье!

Мой щит схватили, рванули на себя, и я, не глядя, ударил туда копьем. Раздался крик, щит сразу отпустили.

Опасность летит со всех сторон, и я едва успеваю на нее среагировать. Удар, выпад, блок, снова удар…

Я экономлю движения, стараюсь убивать сразу. Техника Скорпионов хочет раскрыться, пытается нащупать пределы моего нового тела. Вот только предела нет, и энергия земли струится через ноги непрерывным потоком.

Не сразу я понял, что каждый удар моей руки – это «каменное жало». Мне даже не приходится мысленно ничего проговаривать, копье и так легко пробивает деревянные щиты, и противники с криком отлетают, сбивая друг друга с ног.

– Сюда!

– Стреляй!

Глаза выловили движение сбоку, я подставляю щит – стрела уходит вверх. Но вторая врезается мне в бок, я стискиваю зубы от боли.

Давно меня не ранили…

Через узкий проход между скалами в нашу сторону спешит подкрепление, десятка полтора воинов. Над их головами, как корабль, плывут плечи особо крупного зверя, с огромным топором наперевес.

Боль в ребрах начинает разливаться холодом, и я, недолго думая, решаю закончить все одним ударом. Крутанувшись, я бью копьем по земле, направив всю энергию, что накопил, прямо в толпу…

«Унда ин террам!» – всплыли в голове слова заклинания.

Эффект был колоссальный. Я чуть-чуть промахнулся, смазав удар по скале, и с ее вершины вниз сорвался огромный кусок.

Все вокруг затряслось, а у меня потемнело в глазах. Черт, неужели опять помру? Как же так, я ведь вторая мера.

– Перит!

Я обернулся, тяжело дыша и пытаясь рассмотреть, кто меня зовет. Огромным усилием я остановил себя, чтобы не ткнуть копьем в направлении голоса. Правда, не знаю, хватило бы у меня на это сил.

В обморок я так и не упал, но стрела в ребрах не давала мне двинуться. Мороз так и продолжал растекаться по телу. Сил у меня совсем не было, я едва не валился с ног от усталости.

Перепрыгивая через трупы разбойников, ко мне спешил Матс.

– Твою звериную бабушку! – Хорек веселым взглядом смотрел вокруг, едва справляясь с удивлением.

– Второй коготь, нулячий ты сын, – в проходе между скалами показался Секай на лошади.

Я оперся на копье и оглядел поле боя. В просторном закутке между скалами лежало несколько тел, а тот проход, через который спешил еще отряд врагов, весь оказался погребен под камнями.

Ноги отказались меня слушаться, и я тяжело сел на землю. Да на хрен, что такое-то? Неужели применение магии отнимает столько сил? Или это все стрела?

– Перит, ты не говорил, что маг! – Хорек наконец подскочил, оценивающе разглядывая разрушения вокруг.

– Матс, помоги ему, – Секай не стал заезжать на лошади за скалы, – Не видишь, что ли?

Хорек подскочил и, схватившись за стрелу, обломал ее.

– Навылет прошла, – весело крикнул он в самое ухо.

Я заорал от боли, а Матс бесцеремонно ударил по обрубку, выталкивая наконечник. У меня аж звезды полетели перед глазами.

– Эх, хороша животинка, – послышался голос Секая.

Сбитый мной конь покорно стоял возле убитого хозяина, и начальник охраны, спрыгнув, дошел до него и взял под уздцы.

– Чего там, отбились? – хрипло спросил я, опираясь на копье и на плечо Матса.

– Одну повозку почти укатили, но много повредили. Работы и так… – Матс вдруг осекся, глядя куда-то в сторону.

Я тоже повернул голову. Из-под завала, устроенного мной, вырвался целый ворох огоньков духа. Стая светлячков чуть задержалась, а потом всей гурьбой полетела ко мне.

– Ну, твою-то… – вырвалось у меня.

Голова закружилась от силы, я приготовился… но ступень так не поднялась.

– А, зверье я пустое, – с досадой вздохнул я.

– Ух, почти, – с легкой завистью сказал Матс, глядя на мою меру, – Ну, Белый, ты дал!

Я и сам видел, что почти выбился из второй ступени. Ну, прямо чуть-чуть не хватило. Моя точка на самом краю даже слегка разозлила, и я с обидой посмотрел на небо – могло бы и подыграть.

– Эй, Белый Волк, – крикнул Секай.

Я поднял на него голову, он уже выводил лошадей наружу.

– Пошли, поговорим с Дидричем.

Глава 6. Белый

Прежде, чем выйти, я еще раз оглянулся на заваленный проход. Интересно, все ли погибли? Но попытка посмотреть земным сканером вызвала резкую боль в раненом боку.

– Второй коготь, нулячий ты сын, я долго ждать не буду, – недовольно бросил Секай, – Матс, тащи его.

Я попытался двинуться самостоятельно, но едва не завалился – рана оказалась серьезнее, чем я думал. Хорек снова перекинул мою руку через плечо и помог опереться.

– Спасибо, но я и сам могу, – возмутился я.

– Приказ, – с легким чувством вины отозвался Матс.

Ну, тут я, как бывший служивый, спорить не стал – приказ есть приказ. Поэтому я с некоторым облегчением оперся на зверя, ведь боль в боку действительно меня ослабляла.

– Стрелы заговоренные, – ворчал Хорек, – Наверняка измазали еще какой дрянью магической, вот тебя и штормит.

Я только кивнул. Штормит, не то слово. Перед глазами аж круги поехали. А я ведь подумал, что это от того заклинания.

Тут, видимо, все наложилось. И стрела, и надрыв магических сил, да и просто банальная усталость – если так подумать, то я не спал уже долго. Хотя из-за перехода в новую меру я не чувствовал последствий, но чем черт не шутит?

Мы вышли из-за скал…

Караван потерпел большие, но вполне обратимые последствия. Много повозок перевернулось, груз был раскидан по всей дороге, растянувшись до самого подножия. Некоторые телеги скатились вниз и кувыркнулись уже там.

Было печально видеть, но среди мешков и ящиков лежали тела – не все пережили это нападение. Особенно много убитых было ближе к головной части обоза – там возле широкого прохода в скалах, видимо, разыгралась настоящая битва.

– Говорят, Дидрич многих положил, – буркнул Секай, – Но, как по мне, воин из него нулёвый.

Матс усмехнулся, и подмигнул мне.

Некоторые стражники стояли, зорко оглядывая скалы – не явится ли еще кто грабить? Но по большей части все звери ходили растерянные, не зная, за что взяться – кто-то держал под уздцы отстегнувшуюся лошадь, кто-то стоял с мешком и не знал, куда положить.

Как раз перед нами стоял совсем молодой зверь и держал в одной руке лук, а другой подпирал отвалившееся от телеги колесо. Я усмехнулся – а если появится враг, он чем стрелу тянуть будет?

Секай, едва завидев это, разразился громкой руганью:

– Нулячий ты сын, чего встал?

– Так, мастер Секай, а что делать-то? – юнец растерянно заметался взглядом между оружием и колесом, не зная, что бросить.

Монгол шлепнул себя по лбу, и устало выдавил:

– Снимать штаны, и бегать, – он зарычал, пытаясь взять себя в руки, – Брось ты уже, к нулям, этот лук! Победили уже…

– Так от господина Дидрича пока никаких приказов, – возмутился зверь, но осторожно положил оружие.

К нам уже подходили остальные караванщики, услышав разговор. Все чувствовали, что сейчас должны последовать четкие указания.

Секай вытянул голову, рассматривая, что там происходит в голове обоза. У подножия холма была какая-то толкотня, но в целом звери там бегали более организованно, чем здесь – двигали повозки, перегоняли лошадей, перетаскивали грузы.

Монгол отчеканил:

– Повозки целые видите?

В ответ слаженный кивок, и Секай продолжил:

– Ремонтом потом займетесь. Сейчас в целые впрягаете по две лошади, собираете груз, и перевозите вниз. Выполняйте.

Звери кинулись выполнять, а монгол кивнул нам с Матсом двигаться вниз. Пока мы спускались до Дидрича, я думал, что снова отдам дух Небу – до того плохо мне стало.

Владелец каравана же выглядел так, будто и не дрался даже. В новенькой железной кольчуге, с ярко блестящими сильверитовыми вставками, грудь увешана несколькими цепями. Среди звеньев поблескивали и золотые, и корруптовые вставки. Пальцы купца все украшены кольцами с крупными разноцветными камнями, что придавало ему какой-то цыганский вид.

Седой бородатый воин сидел на перевернутой телеге, опершись на узкий сильверитовый клинок с украшенной рукоятью, и тяжелым взглядом смотрел на холм. Видимо, купцу нелегко было вот так смотреть, как его товары валяются на земле.

Мы подошли, и я, забыв про все почести, просто сел на землю. Сил стоять уже не было, я с тревогой вслушивался в свое тело.

Дидрич, нахмурив брови, глянул на меня, потом поднял взгляд на Секая. Монгол, собираясь с мыслями, поскреб жидкую бородку, а потом сказал, указывая на меня:

– Тот зверь, за которого просил мастер Керт в столице.

Купец глянул на меня уже другим взглядом, более заинтересованным.

Матс не удержался, и вставил:

– Белый Волк раскидал там пол ватаги разбойников. Просто кинулся с копьем на стрелы, я даже…

– Матс, нулячий ты сын, – коротко оборвал его Секай, – Там вроде полно работы! – он махнул в сторону холма.

Хорек подскочил, но купец поднял ладонь.

– Пусть сидит. Успеется.

Матс поджал губы, но садиться не стал. Вместо этого он вопросительно глянул на монгола, и тот, ухмыльнувшись, кивнул. Мол, сиди уж.

Купец цыкнул:

– Секай, звериная твоя глотка, почему мне иногда кажется, что звери больше слушаются тебя, чем меня?

Монгол пожал плечами:

– Может, потому что они и вправду больше слушаются меня, господин Дидрич?

Купец захохотал, хлопнув себя по бедру. Даже рана не отвлекла меня от удивления – как просто между собой разговаривали человек и зверь.

– Секай, напомни мне прибить тебя, когда доедем до места.

– Обязательно, господин Дидрич.

Купец только кивнул, ощерившись довольной улыбкой, затем его взгляд вернулся ко мне.

– А ты молодец, Белый Волк, – он одобрительно кивнул.

Я кивнул в ответ, вымучив легкую улыбку. Получилось криво, и купец обеспокоенно глянул на бок, к которому я прижимал руку.

– Нуль мне в меру, где там мой лекарь? – он приподнялся, стал бегать глазами по каравану, потом, заметив кого-то, коротко свистнул.

Все-таки это был человек, третья мера. От его свиста меня чуть не оглушило – рядом испуганно фыркнули лошади, а обернулись вообще все звери. Дидрич кому-то махнул, потом сел.

– Ты храбрый зверь, сильный, – продолжил Дидрич, – И странный.

– Не совсем понимаю, мастер.

Он потянулся к поясному кошелю, но тут подошел лекарь. Одетый в обычную хламиду, когда-то бывшую синей, лекарь походил больше на грязного бедняка. Я с легким отвращением посмотрел на его окровавленные пальцы с грязными разводами, когда он схватил мою ладонь и отвел в сторону.

– Заговоренная стрела была, – со знанием дела сказал лекарь.

– Да ты что?! – деланно удивился Хорек.

– Нуль тебе в жопу, лекарь! – выругался Дидрич, и Матс с Секаем захохотали, – У меня лошадь лучше врачует, чем ты.

Тот ничего не ответил, а лишь, надув губы и нахмурившись, потыкал пальцами по краям раны. У меня поехали круги перед глазами, и я не знал, от чего кричать – от боли или от явной антисанитарии. Как житель двадцать первого века, я прекрасно понимал, что такое грязные руки.

– Больно будет, – лекарь поднял глаза, потом резко выдохнул, – Пурус салюс!

У меня искрануло в глазах, я чуть не свалился, и Матс сразу подпер меня плечом. Лекарь же поднялся и, гордо подняв голову, и ни на кого не глядя, сказал:

– Больному поспать полдня, пока скверна выйдет. Я еще подойду, чтобы проверить рану.

– Свободен, Ларс, – Дидрич кивнул и взмахом ладони отправил лекаря.

– Господин, – с видом несправедливо обиженного Ларс кивнул купцу, и, так и не опустив голову, гордым шагом отправился врачевать остальных.

Его проводили взглядом, а потом Секай, усмехнувшись, прошептал:

– Ладно, хоть не убивает…

Дидрич кивнул:

– Лечит лучше, чем ноль, хоть на том спасибо.

Я криво усмехнулся, слушая их разговоры. Мое состояние внушало мне тревогу. Я недолго находился в звериной шкуре, и мне казалось, что эту силу и здоровье ничто не может поколебать.

А тут обычная стрела мне намекнула, что я все так же смертен. А умирать еще раз ой как не хотелось – с одной стороны опять Белиар подкинет мне долгов в копилку, с другой стороны Абсолют, который теперь непонятно как ко мне относится.

Дидрич все-таки опустил руку с широкий поясной кошель.

– Керт не только просил за тебя, но даже заплатил. Мне просили передать тебе это, Белый Волк, когда довезем тебя до лагеря.

Он вытянул на свет маленький свиток, перевязанный шелковой ленточкой, и протянул его мне.

Я попробовал поднять руку, но понял, что она не слушается меня.

– Он точно его подлечил? – Дидрич с беспокойством глянул на меня.

– Эх, жаль будет, если не вытянет, – голос Секая доносился уже, как сквозь вату, – Представь, у него магия велария. Зверь увидел, что мне в голову стрела летит.

Купец глянул на меня круглыми глазами:

– Увидел?! – удивленно спросил он, и выругался, – Не может быть. Телохранитель!

Я вздрогнул. Откуда он знает? Неужели опять прознали, что я пришелец из другого мира?

Мои движения были уже ватными, я заворочался, пытаясь, нащупать под рукой копье. Совсем рядом показались обеспокоенные глаза Хорька…

– Тысячу нулей в глотку этому Ларсу, – сквозь пелену послышалась ругань Дидрича, – Все самому делать надо!

А потом я снова провалился в темноту…

***

– А, очнулся, – весело бросил Матс.

Я не сразу сообразил, где нахожусь. Подо мной покачивалась телега, лежал я на чем-то мягком. Поэтому мне сначала показалось, что я опять летаю по Чистилищу.

Стало ясно, что я просто спал все это время, хотя даже снов не видел. Видимо, до такого устал, что моей душе было лень куда-то улетать.

– А… это… – прохрипел я пересохшим горлом.

Вокруг медленно проплывали поросшие лесом холмы, местность была совсем уж незнакомой. Солнце было где-то за деревьями, его ласковые лучи игрались со мной через ветки, и я пока не мог сориентироваться, был это вечер или утро.

Одно я помнил точно – возле поселения Ящериц леса не было.

Матс шел возле телеги, на которой я лежал. Он сунул руку куда-то под мешок, выудил большую кожаную флягу, и сунул мне.

– Удержишь?

Мои руки без команды откупорили пробку, и я жадно всосался в горловину. Я пил, пил и пил…

– Ох, Дидрич и устроил этому Ларсу, чуть башку не снес, – тихо хохотнул, – Он одно лечит, другое калечит.

Я наконец оторвался от фляги.

– А лагерь рекрутов? Доехали?

– Уехали мы оттуда, день уж как, – Матс махнул куда-то за спину, – Ты всю ночь продрых. Так что доброе утро.

Я обернулся назад со смесью облегчения и тревоги.

– Как уехали? А почему?

Моя память сначала отказывалась помогать, а потом я вспомнил последние слова Дидрича про телохранителя. Да еще тот свиток от Керта… Мог ли приор все рассказать про меня?

В душе зародились сомнения. Неужто мне попался еще один из этой самой «обрядовой черни», и теперь хочет меня использовать?

– Из лагеря Ящериц приезжали, помогали восстанавливать повозки, – Матс пожал плечами, – Но господин Дидрич ничего про тебя не сказал.

Тут рядом фыркнула лошадь. Я повернул голову и встретился взглядом с подъехавшим Секаем.

– А, проснулся, нулячий ты сын.

– Ну, вроде.

– Двигаться можешь?

Я попробовал, поворочался. Тело было ватным, будто затекло все разом, но немного все же реагировало на команды.

– Мне бы немного времени.

– Тебя Дидрич ждет, – проворчал Секай, – Чтоб быстро.

И он, пришпорив коня, ускакал к голове обоза.

Я быстро начал разминать все конечности, сокращая мышцы, и стал подумывать о побеге.

Рядом о чем-то тараторил Матс, рассказывая последние новости. Что все-таки караван потерял несколько воинов, и что Ящерицы забрали часть дани, да еще много чего купили у Дидрича.

А разбойники оказались непростыми, поэтому и стрелы такие сильные. И что Дидрич думает на Желтого Приора, поэтому сменил маршрут.

Я все слушал, а сам скользил взглядом по кромке леса, плывущего вдоль дороги. Я теперь зверь, и могу спокойно сбежать. Использовать себя во всяких обрядах я точно не дам.

В голову пришла мысль – а почему бежать-то? Я же свободен. Даже как-то непривычно стало…

Странный этот Дидрич, подумалось мне, – и так караван потери понес, так еще зачем-то ему надо возиться с раненым. Отдал бы Ящерицам, да и проблем бы не знал.

Матс как раз рассказывал о какой-то там смазке на стрелах, но неожиданно замолчал.

– А, звериная твоя глотка, выжил все-таки, – совсем рядом раздался уже голос Дидрича.

Я повернул голову – купец сам подъехал вместе с Секаем.

Лошадь у владельца каравана тоже выделялась на фоне остальных, как изумруд среди щебенки. Белоснежный конь, ни единого пятнышка, только пепельно-серая грива, аккуратно расчесанная и уложенная. Ну, а седло из светлой кожи, с сильверитовыми нитями, только подчеркивали красоту животного.

– Смотрю, уйти подумываешь?

Я поджал губы. В голосе купца не было никакой вражды, и не ощущалось, что я в плену. Действительно, спустя несколько недель хождения в рабстве неожиданно свалившаяся звериная свобода была непривычна.

– Зачем забрал меня, мастер Дидрич? – спросил я, – До лагеря же ехали, разве нет?

Секай рядом усмехнулся, и покосился на купца. Будто что-то знал, мне неведомое…

– Я бы хотел тебя нанять, – сразу перешел к делу Дидрич.

У меня отвалилась челюсть. Вот тебе на, вот это подарок! А я голову ломал…

– С чего вдруг такое доверие? – этот вопрос я уже больше адресовал Секаю, чем купцу.