Вы не авторизовались

Мифы Великой Победы бесплатное чтение

Армен Сумбатович Гаспарян
Мифы Великой Победы

Глава 1. Генерал Власов

О генерале Власове я много раз рассказывал в своей программе «Теория заблуждений». Правда, есть одна сторона его личности, которая мало кому известна и которая тем не менее стала в последнее время предметом исторических спекуляций и домыслов. Небезызвестный писатель Дмитрий Быков, выступая в Санкт-Петербурге, назвал Великую Отечественную войну 1941–1945 гг. очень интересно – Российской гражданской войной 1940-х годов. При этом писатель Быков обещал написать новую биографию генерала Власова – после того, разумеется, когда все в нашей стране рухнет и начнется перестройка. Я даже процитирую Дмитрия Львовича: «Первая книга, которая выйдет в серии ЖЗЛ в результате новой перестройки, и будет биографией генерала Власова, это так, и я сделаю все возможное, чтобы написать эту книгу».

Кроме этого интересного заявления, писатель-либерал Быков поделился своим крайне своеобразным взглядом на личность канцлера Третьего рейха Адольфа Гитлера и его роль в истории. В первую очередь – в истории нашей страны. Полагаю, всей его речью не может не заинтересоваться российская правоохранительная система, но я приведу только одну цитату «из Быкова». Сразу должен предупредить, она настолько мерзкая, что цитирование не доставляет мне ровным счетом никакого удовольствия, повторяю ее лишь для того, чтоб сразу все стало ясно. Итак, писатель Быков сказал: «Я думаю, что Гитлер добился бы той или иной, но все-таки популярности в России, если бы истребление евреев и, как частный случай, цыган не было бы его главной задачей».

Разумеется, как только это видео появилось в интернете, возмутились абсолютно все. В Генеральную прокуратуру России было написано несколько заявлений по поводу его выступления. В сущности, правильные заявления. В Уголовном кодексе Российской Федерации в статье 354, часть 3 достаточно подробно прописано, какое наказание ждет того, кто пытается оправдать действия нацистов или обелить саму личность Гитлера.

Что же касается взглядов Гитлера на евреев, тут, думаю, мне не надо ничего пояснять. Все мы люди взрослые и прекрасно понимаем, что уничтожение евреев – это был один из ключевых моментов программы немецкой национал-социалистической рабочей партии. Миллионы жизней, уничтоженных в годы Второй мировой войны, – трагедия, а совсем не повод для исторических спекуляций. То, как об этом рассуждает писатель Быков, пусть целиком и полностью останется на его совести. Боже упаси, я не считаю, что он неграмотный или не знает истории, дело в другом. Здесь опять проявилась вечная тяга российских либералов выступать с умным видом по любым вопросам, даже по тем, о которых они имеют весьма слабое представление.

Тем не менее Быков не случайно заговорил именно про генерала Власова. В личности генерала-предателя существует тот самый, уже упомянутый мною аспект, о котором редко кто вспоминает: как сам генерал Власов относился к евреям?

А ведь это действительно невероятно интересно. Вспомним, на первом этапе службы у немцев Власов широко использовался ими в пропагандистских целях. Он много ездил, выступал, его речи публиковались во всех газетах, выходивших в оккупированных регионах. Понятное дело, что он не мог противоречить генеральной линии великого фюрера, иначе никаких выступлений бы не было. Закрыли бы товарища Власова в концлагере, и на этом бы вся его служба рейху закончилась. Так что за уничтожение евреев – и заодно комиссаров – господин генерал ратовал со всей нацистской прямотой, иначе быть не могло.

Это все понимают. Но интереснее всего другое. Уже после окончания Второй мировой войны в русской эмиграции появилась мысль, что теперь, мол, у нас есть подлинный вождь, который пришел на смену Деникину, Врангелю и Краснову. Таким вождем, новым лидером антибольшевистского движения, решили объявить генерала Власова. Разумеется, при главенстве западных демократий нужно было каким-то образом ответить на принципиальный вопрос: как генерал Власов относился к евреям? Потому, если вспомнить его прежние высказывания, и честно ответить, что он был антисемитом…

Словом, понятно. В таком случае заниматься его героизацией – не стоит трудиться. В западном сообществе отношение к еврейскому вопросу совсем не такое, как в нацистской Германии. А где взять другого вождя? Поэтому ловким движением рук карты были передернуты – и абсолютно во всех эмигрантских источниках генерал Власов перестает быть антисемитом. Вильгельм Карлович Штрик-Штрикфельдт, балтийский немец, бывший подданный Российской империи, офицер русской армии времен Первой мировой войны, человек, завербовавший Власова, одновременно является автором канонической книги «Против Сталина и Гитлера». Якобы Власов боролся как против Сталина, так и против Гитлера.

Естественно, возникает вопрос: в чем эта борьба состояла? Может, запершись в кабинете, Власов плевал на портрет фюрера, может, показывал Гитлеру фигу в кармане – этого в истории не зафиксировано. Как, впрочем, не отмечено никаких других вариантов борьбы генерала с гитлеровским режимом. Но сейчас мы не будем заострять на этом внимание, поговорим про антисемитизм. Описывая встречу Власова с руководителем Германского трудового фронта Робертом Леем, Штрик-Штрикфельдт приводит такие слова сановника Третьего рейха: «Если бы вы, генерал, сказали мне просто, что вы ненавидите евреев и что вы боретесь против Сталина, потому что он окружил себя евреями, я понял бы вас, особенно если бы вы сказали, что лично не обижены Сталиным, а так теперь я больше вообще ничего не понимаю».

На что Власов якобы ответил следующее: «Точно так же, как и я не могу понять вашего отношения к евреям, которые сегодня не имеют никакого влияния на Сталина. Вы воюете против невинных еврейских детей, вместо того чтобы воевать против Сталина. Это то, чего я не понимаю, и то, что вы должны сказать своему фюреру».

То есть Власов здесь показан человеком абсолютно либеральных взглядов, настоящим демократом, который смело попрекает рейх за чудовищные факты уничтожения людей по национальному признаку.

Еще одно свидетельство приводит офицер власовской армии Сергей Фрелих. По его словам, в одной из бесед в 1944 г. генерал Власов заявил: «Как солдат, я точно знаю, какое имеет значение для сражающихся войск доставка из тыла, и эти перевозки для немецкой армии постоянно прерываются транспортами евреев. Можно подумать, что для Гитлера уничтожение евреев важнее, чем победа над советской армией».

Это не мои утверждения, это все прямые цитаты. Дальше из уст генерала прозвучало еще одно интересное, можно сказать, знаковое высказывание: «Проблемы евреев в России не играют значительной роли, так как в России антисемитизм никогда не являлся мировой проблемой, как в Германии. А пользующиеся плохой славой погромы были следствием организованного бандитизма, который был начат царской полицией для травли социалистов, либералов и евреев. Совмещение антисемитских лозунгов с политической программой Комитета освобождения народов России только значительно ослабило бы убедительность этой программы».

Согласитесь, это тоже слова настоящего, записного демократа и либерала. Трудно, конечно, не согласиться с генералом Власовым в оценке отвратительных еврейских погромов, происходивших в эпоху Российской империи. Но дальше мы с вами как люди дотошные начнем задавать вопросы. Например, как эти либеральные высказывания соответствуют заявлениям Власова, которые он делал в рамках своих пропагандистских поездок. До сих пор сохранилось немало экземпляров газет и листовок для оккупированных территорий, где генерал Власов изрекает абсолютные антисемитские штампы в духе Третьего рейха, опровергая и Штрик-Штрикфельдта, и Фрелиха. Так, весной 1943 г., с 19 апреля по 10 мая, Власов с разрешения немецких оккупационных властей совершал поездку по населенным пунктам, которые остались в тылу группы армий «Север». Это, кстати, была его вторая поездка по оккупированным территориям Советского Союза. От первой, происходившей в зоне действий группы армий «Центр», она отличалась лишь тем, что имела более широкую информационную поддержку. Широкую, разумеется, для тех времен, когда не было ни телевидения, ни интернета. Другими словами, все оккупационные газеты и журналы наперебой публиковали отчеты о его передвижениях и выступлениях.

Во время этой поездки Власов много выступал перед населением, военнослужащими восточных батальонов, представителями духовенства и журналистами оккупационных СМИ. Так, во время беседы с журналистом Слободиным, сопровождавшим Власова в этой поездке, генерал заявил: «Народ шел на революцию с благими намерениями, большевики же и мировое еврейство, использовав стремление народа, подвели под народное движение свою основу, чуждую народу».

Это высказывание, разумеется, ставит под сомнение заявления, что генерал Власов не был антисемитом, а, наоборот, придерживался демократических идей. Не хотелось бы огорчать писателя Быкова, но я должен отметить, что оно целиком и полностью соответствует заявлению идеолога Третьего рейха Альфреда Розенберга, которое он сделал еще в 1925 г. в нацистском «Остдейчер беобахтер».

Идем дальше. 5 мая 1943 г. газета «За родину» пишет, что Власов путешествует по Псковщине, и приводит следующую его цитату: «Для осуществления мировой революции, которая нужна только еврейству, а отнюдь не русскому крестьянину, рабочему, интеллигенту, большевизм в течение двадцати пяти лет бесчеловечно угнетал нашу Родину».

Второй раз не хочется огорчать господина Быкова, но это прямой парафраз слов канцлера Третьего рейха Адольфа Алоисовича Гитлера, выдающегося, как мы знаем, либерала и демократа. Мне интересно, когда Быков будет писать про генерала Власова, он будет приводить эти цитаты или все-таки умолчит о подлинных взглядах своего нового героя?

Ладно, привожу следующую цитату из широко растиражированных речей Власова: «Большевизм обманул русский народ, который надеялся добиться путем революции свободы, и в настоящий момент русским народом управляют одни евреи».

Кто может объяснить, чем эта фраза отличается от заявлений министра пропаганды Третьего рейха доктора Йозефа Геббельса, который много раз упоминал, что русский народ закабален мировым еврейством? При этом Геббельс признан военным преступником, а генерал Власов, если послушать Дмитрия Быкова, является настоящим либералом, практически совестью русского народа.

Итак, эта «совесть народа» заявляет в открытом письме, опубликованном в коллаборационистских газетах в 1944 г.: «Идеи русского освободительного движения теснее сплотят два великих народа – германский и русский, и скорее приведут к общей цели, к победе над еврейским большевизмом. Иудо-большевизму в России не бывать, народы его не хотят! Мы будем драться с иудо-большевизмом и плутократами до конца, до полной всеобщей победы, мы за прекращение братоубийственной войны, навязанной нам иудо-большевиками и плутократами!»

Еще раз спрошу: чем его высказывания отличаются от слов Гитлера, Розенберга, Геббельса и многих других лидеров Третьего рейха? Ничем! А дальше мы с вами подходим к самому интересному – к середине 1944 г., когда уже даже самым яростным фанатикам в Берлине стало понятно, что война скоро закончится – и закончится она совсем не триумфом Третьего рейха. Именно тогда начинается мимикрия взглядов генерала. Власовцы вообще рассчитывали, что перейдут на службу к союзникам, например к американцам, и продолжат борьбу против Советского Союза. Именно поэтому из официальных власовских документов и обращений моментально, словно по щелчку пальцев, исчезает антисемитская риторика. Например, во время подготовки манифеста Комитета освобождения народов России, оглашенного 14 ноября 1944 г. на учредительном съезде в Праге, из текста были изъяты все антисемитские пассажи, несмотря на требование рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Власов настоял, что там не должно быть ни слова по поводу евреев, хотя западные плутократы пока присутствовали. Думаю, Власов вплоть до закономерного захода на эшафот сохранял свои подлинные антисемитские взгляды, которые он вполне добровольно озвучивал во время своих пропагандистских поездок. Несмотря на то что антиеврейская риторика из документов Комитета освобождения народов России была официально изъята, в личных беседах Власов часто позволял высказывания на тему мирового еврейства, весьма и весьма характерные.

Давайте честно признаем: воспоминания Штрик-Штрикфельдта, как и многих других деятелей власовского движения, безусловно, ценный исторический источник, но к ним все-таки надо относиться критично. Не нужно забывать, когда Штрик-Штрикфельдт написал эти самые воспоминания, ради чего они были написаны, какая тогда была эпоха. Все очень просто: давайте откроем дневник министра пропаганды Третьего рейха Йозефа Геббельса, конкретно за 1 марта 1945 г., там написано: «В полдень у меня была обстоятельная беседа с генералом Власовым. Интересны прежде всего его высказывания о внутренних делах большевистской иерархии. По его словам, Сталин правит в России, пользуясь диктаторскими полномочиями, он пытается использовать в своих целях евреев, а евреи пытаются использовать его в своих».

Повторяю, это пишет Йозеф Геббельс. Если же читать Штрик-Штрикфельдта, то ничего подобного не было. Генерал Власов – это исполин демократии и так далее. Я подозреваю, если господин Быков что-либо читал о Власове, то наверняка какую-нибудь конъюнктурную литературу наподобие опуса Штрик-Штрикфельдта, а не серьезных биографов-историков.

Впрочем, не надо думать, что только Власов был идейным антисемитом, а все остальное его окружение придерживалось принципов толерантности. Все были хороши с этой точки зрения, все как на подбор. Взять хотя бы близкого к Власову генерала Малышкина, он регулярно высказывался «о еврейско-коммунистическом иге», которое поразило Россию. Больше того, Малышкин неоднократно подчеркивал, что подлинная цель «Русского освободительного движения» состоит в том, чтобы добиться построения новой России без большевиков, евреев и капиталистов. Его высказывания на тему новой России вызвали, кстати, целую волну недовольства в рядах русской эмиграции. В дальнейшем, уже после окончания Второй мировой войны, надо было каким-то образом завуалировать малочисленные перлы Малышкина. Например, возникла версия, что на самом деле его выступление, опубликованное в газете «Парижский вестник», было переделано и отредактировано главным редактором газеты Жеребковым, который работал на немцев и руководил управлением русской эмиграции во Франции. Но, как свидетельствует бывший офицер абвера Антон Долярб, Жеребков не вносил в текст доклада никакой правки. То есть Малышкин не только использовал антисемитские заявления как некую маскировку для немцев, он говорил о том, о чем действительно думал, что его волновало.

Вот такие новые штришки к портрету генерала Власова. По сути, они ровным счетом ничего не добавляют к сведениям об этом человеке. Сама по себе измена Родине, переход на службу противника, который ставил своей целью уничтожать народы Советского Союза, – это уже вердикт. И я бы не стал возвращаться к разбору личности Власова, если бы не странные заявления господина Быкова. Притом что сам Дмитрий Львович относится по своему этническому происхождению как раз к тем, кого генерал призывал всячески истреблять. А теперь он собирается писать биографию генерала Власова для серии «Жизнь замечательных людей». Мне просто интересно: он напишет что-нибудь вроде: «Прискорбно, конечно, что генерал Власов так относился к моему деду, к моим родственникам, ко всей нашей нации, но давайте все-таки прославим его как выдающегося либерала»? Или он вообще постарается сделать вид, что ничего этого не было, а цитировать станет исключительно Штрик-Штрикфельдта?

Тогда ценность этой биографии будет равна, извините, рулону туалетной бумаги, по-другому к ней нельзя относиться. Это, повторюсь, вечная беда наших либеральных деятелей, они берутся рассуждать об очень сложных исторических вопросах и при этом руководствуются не фактами, а неким собственным видением ситуации. Есть там еще некая категория людей, которые вообще живут исключительно по принципу «словить как можно больше кайфа», но об этих я даже говорить не хочу. Речь сейчас только о тех, кто все-таки пытается обосновать свои мысли, что-то доказать. Их главная беда в том, что они руководствуются, как правило, прилизанными, рафинированными мемуарами, которые зачастую страшно далеки от истины.

В свое время я одним из первых прочитал русское издание книги Штрик-Штрикфельдта «Против Сталина и Гитлера». Она была издана в Москве в 1992 г. гигантским по нынешним временам тиражом – сто тысяч экземпляров. При этом абсолютно провалилась в продаже, люди не хотели ее читать. И дело не в том, что в девяностых годах всем было не до чтения, эта книга не продавалась и в двухтысячных годах. Я ее видел в крупных книжных магазинах – лежит себе, покрывается толстым слоем пыли. Никому не интересно ее читать, все прекрасно понимают, что ни против Гитлера, ни против Третьего рейха в целом Власов не боролся. Генерал целиком и полностью был на содержании у нацистских бонз.

Сегодня, когда Власову начинают петь панегирики, мне, с одной стороны, смешно, а с другой стороны, становится противно. Люди, которые этим занимаются, просто расписываются в том, что толком не знают события Второй мировой войны, не понимают исторических реалий той эпохи. Видно, что история для них всего лишь объект политических спекуляций, не больше.

Вот теперь у нас господин Быков стал жертвой гонений. «Радио Свобода» подготовило большой материал, как в России затравили писателя. И в числе первых упомянут некий Гаспарян, травивший либерала-писателя почем зря. Нет, я не хочу ничего доказывать самому Быкову, не в коня корм, до него, боюсь, все равно не достучаться. Но, может быть, кто-нибудь из его восторженных поклонников прочитает эти строчки и задумается, наконец, почему его так настойчиво призывают обелять изменников и возвеличивать предателей. Это уже было бы весьма и весьма неплохо, я бы даже сказал, полезно.

Глава 2. Венгрия во Второй мировой войне

Если подробно рассказывать об участии венгров во Второй мировой войне, сразу нужно сделать серьезное пояснение. После окончания войны Венгрия стала страной социалистической, вошла в блок соцстран Восточной Европы, в блок Варшавского военного договора и так далее, и так далее. Значит, по прекрасной традиции, существовавшей тогда в Советском Союзе, об участии венгров в Великой Отечественной войне, то есть, как они воевали на стороне нацистской Германии, особенно не распространялись.

Нет, воспоминания партизан и подпольщиков, которые действовали на территории, оккупированной венгерскими солдатами, конечно же, имели место. Дальше начиналась традиционная советская казуистика: все военные преступления, которые совершили венгры, приписывались исключительно немцам. Это вообще была принципиальная позиция советского агитпропа: все военные преступления совершали только немцы. Их бывшие союзники, в дальнейшем наши братья по соцлагерю, – венгры, румыны, хорваты и так далее – ничего такого, конечно, не делали. Точно так же, как народы самого Советского Союза в принципе не могли быть замешаны ни в каких военных преступлениях. По крайней мере, говорить об этом публично было нельзя.

По этой причине даже в самых подробных описаниях Великой Отечественной войны, выходивших в Советском Союзе, нет никаких упоминаний о двух дивизиях СС, сформированных из латышей, нет сведений о многочисленных шуцманшафт-батальонах – карательных командах на оккупированных территориях, сформированных из советских граждан, нет рассказов о зверствах украинцев, служивших в СС, и еще много нет. Яркий пример – Хатынь, которую целиком и полностью приписали немцам, дескать, вот как оккупанты зверствовали. Потом уже, после распада Советского Союза, стала известна подлинная история Хатыни: что людей там жгли солдаты 118-го шуцманшафт-батальона, сформированного на основе Буковинского куреня ОУН. То есть украинские националисты, и даже не бандеровцы, а мельниковцы.

По отношению к венграм, воевавшим на стороне гитлеровской Германии, все было по той же схеме – не говорить, не писать и не вспоминать. Поэтому предлагаю попытаться восполнить этот исторический пробел и хотя бы бегло разобрать, чем занимались венгры в годы Второй мировой войны. Те самые венгры, которые ныне тоже числятся в победителях нацизма.

Итак, рассказ о том, как Венгрия сокрушала Гитлера. 22 июня 1941 г., услышав, что германские войска напали на Советский Союз, регент Венгерского королевства адмирал Миклош Хорти телеграфирует в Берлин. Текст телеграммы короткий, всего два предложения, но совершенно замечательный: «Двадцать два года я ждал этого дня. Я счастлив».

Нужны ли какие-нибудь пояснения? Думаю, нет. Разве что прояснить, почему он ждал именно двадцать два года. Дело все в том, что Хорти стал руководить Венгрией с 1919 года. Он сразу зарекомендовал себя как убежденный противник советской власти. Впоследствии адмирал Хорти стал надежным соратником Третьего рейха во всех внешнеполитических начинаниях, достаточно вспомнить хотя бы его участие в так называемом «Мюнхенском сговоре». Если кто-то запамятовал, это раздел Чехословакии странами запада в 1938 г. И не надо думать, что до 22 июня Миклош Хорти пребывал в таком слепом неведении по поводу планов нападения на СССР. Ничего подобного! Еще весной того же 1941 г. он приказывает генеральному штабу Венгрии начать проработку вопроса об участии венгерских войск в освободительном крестовом походе немцев против Советского Союза. В апреле того же года Хорти в очередной раз встречается с Гитлером и пытается обозначить роль Венгрии в грядущей войне. Причем он постоянно подчеркивает, что Венгрия является одним из главных союзников Третьего рейха, что она останется верна своему слову и фюрер может целиком и полностью положиться на венгров. Перед немецкими властями Миклош Хорти всегда позиционировал себя как ветерана борьбы с большевизмом. К его великому сожалению, таких союзников-ветеранов у Третьего рейха было множество, причем с большими заслугами, поэтому фюрер все-таки не принимал его всерьез.

Уже потом, на Нюрнбергском процессе, выяснилось, это произошло не потому, что фюрер не желал ни с кем делиться лаврами сокрушителя коммунизма, все гораздо проще. Гитлер с самого начала не верил, что венгры с военной точки зрения являются надежными союзниками. Кстати, дальнейшие события показали, что фюрер абсолютно прав. Впрочем, он все-таки обещал венграм, как и румынам, уступить какую-нибудь часть территории СССР.

В принципе, Гитлер планировал использовать Венгрию в самый первый период военных действий, но скорее в качестве поставщика сырья и военных материалов – боеприпасов, провианта и медикаментов. Венгерская армия должна была просто прикрывать один из флангов наступающих немецких войск. Разумеется, использовать венгерские войска в качестве ударной группировки никому в Германии и в голову не пришло бы.

Как я уже сказал, фюрер не тешил себя особыми иллюзиями по поводу боеспособности и боеготовности подобных союзников. Венгерские руководители отправили в Берлин массу бравых меморандумов, что, мол, мы готовы сотрудничать, мы готовы проявить себя во всей красе, мы сможем, мы справимся – и так далее и тому подобное. В результате после начала реализации плана «Барбаросса» венгры в войну не вступили, только 23 июня объявили о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом. Поводом послужила какая-то бомбардировка Кошице – чистой воды провокация.

26 июня Венгрия все-таки объявила войну СССР. Несложно догадаться, почему они вдруг заторопились. В свете победных реляций германской армии Хорти испугался, что немцы сами сокрушат ненавистный большевизм и, соответственно, делиться плодами победы не станут. Пришлось максимально оперативно отправлять войска. Уже в первой половине июля так называемая «Карпатская группа» под командованием генерал-лейтенанта Сомбатхельи прибыла на советско-германский фронт. Да, по меркам немецкой армии «Венгерский кулак» не был уж таким кулаком, но на войне все солдаты полезны. Ни разу ни в каких воспоминаниях военачальников я не встречал утверждения, что те или иные части, даже с сомнительной боеспособностью, были вообще не нужны. Словом, лишних солдат на фронте не бывает.

28 июня 1941 г. Хорти сообщает фюреру, что он просто невероятно счастлив: его соотечественники шагают плечом к плечу в одной шеренге с победоносно наступающим вермахтом. Их миссия – вместе с немцами искоренить раз и навсегда коммунистическую заразу, чтобы сохранить в целости европейскую культуру. Помимо того что войска отправились на фронт, Венгрия предоставила немцам все свои ресурсы. В первую очередь – железные дороги, чтобы румынская нефть, в том числе и с Плоешти, быстрее отправлялась на советско-германский фронт. Но и это еще не все. Немецкие и венгерские власти подписали так называемое «аграрное соглашение», согласно которому Венгрия обязалась поставлять Германии все необходимые продукты сельского хозяйства, а сама при этом переводилась на режим военного времени. На деле это означало, что сами венгерские граждане будет жить впроголодь. Зато цель достойная – уничтожить коммунизм. Хорти полагал, что ради этого можно немножко потерпеть, благо план фюрера подразумевал выиграть войну за три месяца. Дальше герои возвращаются по домам с победой и песнями, а мудрый правитель получает кусок советской территории.

В сентябре 1941 г. несколько венгерских пехотных дивизий были отправлены на борьбу с партизанами и на охрану тыловых коммуникаций немцев. В основном они дислоцировались на Украине, но некоторые части располагались и на территории современной России, в частности, в Смоленской области и Брянских лесах.

Надо сразу сказать, к выполнению своего оккупационного долга венгры подошли со всей ответственностью. В жестокости применяемых мер они ничем не отличались от немцев. В качестве примера достаточно упомянуть Югославскую Воеводину, где венгры устроили настоящую бойню. Местных сербов и евреев они даже не расстреливали, рубили топорами и сбрасывали тела в Дунай.

В Советском Союзе, помнится, вышло несколько книг воспоминаний о том, что творили венгры на территории Черниговской или Брянской областей. В частности, об этом писали известные командиры партизанских отрядов – Федоров и Полищук. Появлялись и воспоминания самих венгерских солдат и офицеров, которые рассказывали, как именно они поддерживали порядок на оккупированных территориях. Что интересно, несмотря на поражение Третьего рейха, тональность этих воспоминаний была однозначной: «Слава Тебе, Господи, что ты дал нам возможность поучаствовать в истреблении этих недочеловеков, этих азиатских орд!»

Разумеется, что в Советском Союзе ничего из творческого наследия этих подонков не публиковалось. Больше того, власти СССР старательно делали вид, что ничего этого не было.

Вот, к примеру, воспоминания крестьянина Крупухина из деревни Светлой Севского района Брянской области: «Фашистские сообщники мадьяры вступили в нашу деревню 9 мая 1942 г. Все жители деревни спрятались от такой своры, и они в знак того, что жители стали прятаться от них, а те, которые не сумели спрятаться, – они их расстреливали, изнасильничали нескольких из наших женщин. Я сам старик 1875 года рождения, был также вынужден спрятаться в погреб. По всей деревне шла стрельба, горели постройки, мадьярские солдаты грабили наши вещи, угоняли коров и телят».

По понятным причинам в Советском Союзе таким воспоминаниям особого хода не давали. Публиковались другие воспоминания – венгерских коммунистов, участников Великой Отечественной войны. Их много выпускалось – и в разнообразных сборниках, и даже отдельными книжками. Кстати, после распада Советского Союза, когда в Россию хлынул вал самой разной мемуарной литературы по событиям Второй мировой войны, среди всего многообразия я так и не нашел воспоминаний венгерских и румынских солдат Третьего рейха. Очевидно, что даже вот этой гнусности есть какой-то предел. Для интересующихся могу сказать, что в крупных западных книжных магазинах без труда можно обнаружить воспоминания этих людей, если, конечно, их можно назвать людьми. Воспоминания эти издавались на английском и на немецком языках, на русском их сложно найти.

Ну и опять немного статистики: в начале 1942 г. контингент венгров, сражавшихся в рядах немецкой армии, превысил двести тысяч человек. Всех их свели в одну армию, действовала она на Воронежском фронте. Об этом, кстати, подробно рассказывает в своих мемуарах генерал Шафаренко, те, кто интересуется этой темой, могут прочитать. Генерал подробно рассказывает, как вели себя на фронте эти самые венгры.

Уже в ходе Сталинградской битвы и следующих наступательных операций наши войска полностью разгромили венгерскую армию. То есть вояки оказались так себе. В этих боях венгры потеряли восемьдесят тысяч убитыми, шестьдесят пять тысяч пленными, ну и для полноты картины – семьдесят пять процентов вооружения. То есть венгры просто бросали оружие и технику – и бежали. Нужно добавить, что такими же «лихими» вояками проявили себя солдаты прибалтийских дивизий СС и украинской дивизии СС «Галичина».

Фюрер, конечно, был крайне недоволен. Он приказал вообще убрать венгров с фронта, мол, все равно от них нет никакого толку во время боевых действий. Было решено отправить их осуществлять полицейские функции на оккупационных территориях, в тот момент на Украине.

Война продолжалась своим чередом, немцы терпели уже одно поражение за другим, и Гитлер потребовал от Хорти провести тотальную мобилизацию. В принципе, венгерский правитель справился с поставленной задачей, собрал для борьбы с ненавистным ему коммунизмом целых три армии. Правда, параллельно с мобилизацией этот хитрый господин начал сепаратные переговоры с противником. Ладно бы с американцами, но – внимание! – Хорти даже начал переговоры с Москвой. Сообщил в Кремль, что Венгрия готова капитулировать и повернуть оружие против немцев.

В Берлине быстро прознали о планах Хорти. Его тут же сместили – и на его место поставили Салаши, лидера венгерских нацистов. Сам Хорти отправился в Германию, где вместе с семьей содержался под арестом. Венгерские офицеры, которые считали Хорти своим лидером, были глубоко возмущены подобным поворотом дел. При первой же возможности они стали переходить на сторону антигитлеровской коалиции. Но были и те, кто старательнейшим образом выполнял союзнические обязательства перед фюрером. Например, в марте 1945 г. венгры активно участвовали в последнем немецком контрнаступлении Второй мировой войны – близ озера Балатон. Там же венгерские войска начали массово сдаваться в плен. И конец истории – Вена, начало апреля 1945 г., где последние венгры, воевавшие в составе войск Третьего рейха, сдались советским солдатам.

После войны новое правительство Югославии требовало отдать Хорти под суд. Ему припомнили и ту резню, которую устроили венгры на Балканах, и многое другое. Но суд так и не состоялся. Бывший правитель Венгрии отправился в Португалию, где в полном комфорте прожил до 1957 года и умер естественной смертью. Остальные лидеры венгерских нацистов, имевшие самое прямое отношение к руководству армией, были казнены как военные преступники.

А теперь давайте посчитаем, во что обошлась Венгрии эта военная авантюра. Во-первых, во время боевых действий в годы Второй мировой войны погибло триста тысяч венгерских солдат и офицеров. Конечно, по сравнению с потерями Советского Союза или Германии это не слишком много, но давайте не забывать, что сама Венгрия – небольшая страна. Во-вторых, в Венгрии погибло шестьсот тысяч мирных граждан. То есть без малого потери этой страны во Второй мировой войне составили миллион человек. Если сопоставить эту цифру с общей численностью населения Венгрии, становится понятно, что это серьезный удар по генофонду нации. Что интересно, никто из венгров-ветеранов по этому поводу особенно не переживал. Они рассказывали про свое крепкое фронтовое братство, как они мужественно воевали, какими были героями, а жертвы, погибшие соотечественники… Ну что поделаешь, война требует жертв, лес рубят – щепки летят. Такой патетикой, этаким пафосом героев-фронтовиков проникнуты все их многочисленные воспоминания.

Остается добавить, что сами немцы в своих воспоминаниях о венграх отзывались весьма и весьма негативно. Неоднократно указывали, что единственное применение этой публики (или, как часто выражались немцы, этого сброда!) – поддержание оккупационного порядка. Как боевые части венгры оставили о себе весьма и весьма печальную память.

Точно так же нелестно немцы вспоминали румын, латышей, эстонцев, западных украинцев. Всех этих немецких пособников объединяло только одно – животная ненависть к Советскому Союзу. Массовыми казнями мирного и безоружного населения они были готовы заниматься ежедневно. Вот когда дело доходило до прямых боестолкновений с регулярными частями Красной армии, тогда героизм куда-то улетучивался. Оставались лишь многочисленные поражения. Этот шлейф из неудач тянулся за венгерскими войсками на протяжении всех боевых действий. Он и есть главный итог вступления венгерских войск во Вторую мировую войну.

Да, эти факты были непопулярны в Советском Союзе, но из песни слов не выкинешь. Давайте не будем забывать, на чьей стороне воевали венгерские солдаты во Второй мировой войне. Поэтому русофобия нынешних венгерских политиков уж точно не должна никого удивлять. Самого Миклоша Хорти уже нет, но идеи его не забыты, я думаю, в Венгрии еще есть люди, которые целиком и полностью их поддерживают. Может быть, вслух об этом пока не говорят, но ведь это пока. Кто мог подумать еще двадцать лет назад, что военные преступники станут героями в Прибалтике и на Украине?

Венгрия вполне может однажды проснуться с тем, что Салаши, Бардаши и прочие нацистские преступники будут объявлены национальными героями. Меня подобного рода история уже абсолютно не удивит, мы все уже насмотрелись на такие сценарии.

Глава 3. Второй фронт

Тема Второго фронта невероятно благодатная для полемики, она до сих пор вызывает самые противоречивые отклики. На Западе в школах сейчас вообще изучают некую альтернативную версию истории. Большая часть жителей Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции и многих других стран искренне убеждены, что Третий рейх был сокрушен именно благодаря Второму фронту. То есть не тому, что происходило под Москвой, в Сталинграде, под Курском и на Днепре, а именно благодаря союзникам. Вот разгромили они в Африке Роммеля, так и пришла долгожданная победа. Была, правда, еще какая-то «Арденнская операция», но это сущий пустяк, просто триумфальный вход в побежденную Германию. Ничего другого в этой войне и не было.

В России же есть целый ряд людей, которые занимают диаметрально противоположную позицию. Для них Второй фронт вообще ничего не значит, его можно было не открывать – пустая трата времени и сил. В общем, ничем нам союзники не помогли, не надо даже вспоминать лишний раз про Второй фронт – все это абсолютная фикция. Немцы с союзниками практически не воевали, потому что все силы были брошены исключительно на Восточный фронт, против советских войск.

Не менее глупая точка зрения. Давайте разберемся, что же это вообще такое – Второй фронт. 20 мая 1942 г. народный комиссар иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов совершает рискованный перелет через оккупированную Германией территорию и прибывает в Лондон для ведения переговоров с британским премьером Уинстоном Черчиллем. Речь идет о союзе в войне против нацистской Германии. Один из главных вопросов на тех переговорах, которые потом продолжились в США, как раз открытие Второго фронта. То есть сначала создание, потом открытие. В итоге фронт вооруженной борьбы Соединенных Штатов Америки и Великобритании, а также войск союзных им стран против нацистской Германии был открыт 6 июня 1944 г. Началось все с высадки англо-американских экспедиционных сил на территории Северной Франции, той самой знаменитой десантной операции в Нормандии.

Стоит вспомнить, что с самого начала Великой Отечественно войны советское руководство ставило перед США и Великобританией вопрос о скорейшем открытии англо-американскими войсками Второго фронта в Западной Европе. Высадка союзников во Франции вела к уменьшению потерь Красной армии, это все понимали тогда, и сейчас об этом не стоит забывать. Кроме того, значительно сокращались потери гражданского населения. Действия союзников способствовали быстрейшему изгнанию противника с территории оккупированных областей: быстрое отступление немцев и переброска ими частей на запад позволили уцелеть многим советским гражданам.

Также не секрет, что на некоторых этапах боевых действий в 1941–1943 гг. проблема Второго фронта имела для Советского Союза критическое значение. Своевременное открытие боевых действий на западе могло бы сильно помочь советским войскам, особенно во время тяжелых боев на ключевых направлениях. В сущности, Второй фронт мог вообще сократить продолжительность Второй мировой войны.

Однако для западных лидеров вопрос о Втором фронте был в большей степени вопросом претворения в жизнь их собственной стратегии. Союзнические обязательства они рассматривали только через призму своих геополитических интересов. Да, в ходе переговоров наркома иностранных дел Молотова с премьер-министром Великобритании Черчиллем и президентом США Рузвельтом в мае – июне 1942 года была достигнута договоренность о создании Второго фронта в Западной Европе в 1942 г., обращаю ваше внимание именно на эту дату. Однако вскоре после переговоров западные лидеры решили пересмотреть свои прежние обязательства и перенести открытие Второго фронта на 1943 г. Во время визита в Москву в августе 1942 г. Черчилль сообщил Сталину, что США и Великобритания намерены сначала высадиться в Северной Африке. Это произошло в ноябре 1942 г.

Шло время, Второй фронт в Западной Европе так и не появлялся. Остался позади тяжелейший для Советского Союза 1942 г., в январе 1943 г. состоялась англо-американская конференция в Касабланке. Там было заявлено, что и в этом году наступления союзников во Франции не будет. Совместное послание Рузвельта и Черчилля о результатах конференции, направленное Сталину, не содержало никакой информации о конкретных операциях и их сроках. Там лишь выражалась надежда, что действия союзников вместе с мощным наступлением СССР смогут поставить Германию на колени уже в 1943 г. В ответ Сталин 30 января 1943 г. послал Черчиллю и Рузвельту телеграмму, в которой прямо сказал: «Я был бы вам признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намечаемых сроках их осуществления».

После консультации с Рузвельтом английский премьер направил советской стороне обнадеживающий ответ, в котором говорилось о приготовлениях к форсированию Ла-Манша в августе – сентябре 1943 г. Однако в действительности правительства США и Великобритании готовились к продолжению военных действий на средиземноморском театре. После очередной встречи с Черчиллем в Вашингтоне в мае 1943 г. Рузвельт сообщил в Москву о переносе сроков открытия Второго фронта на 1944 г. Таким образом, в преддверии очередного летнего наступления вермахта на Восточном фронте союзники объявили, что высадки во Франции в 1943 г. не будет, чем развязали руки Гитлеру.

Последующий обмен посланиями еще более накалил обстановку. В отношениях между СССР и странами-союзниками возник серьезный кризис, который начал стремительно углубляться. Была не только отложена высадка союзных войск на французском берегу, но и сокращены поставки по ленд-лизу. В апреле произошел практически разрыв дипломатических отношений между СССР и польским, а именно – гданьским правительством в Лондоне. Поводом послужило заявление немецкой пропаганды о найденных под Катынью могилах польских офицеров, расстрелянных НКВД в 1940 г.

Уильям Стэндли, посол США в Москве, сделал резкие заявления о том, что советское правительство не ценит ту материальную помощь, которую оказывают Соединенные Штаты Америки. Американское правительство приняло решение о замене своего дипломата. Вскоре из Лондона и Вашингтона были отозваны советские послы – Майский и Литвинов.

К этому времени относится версия о встрече Молотова и Риббентропа, якобы состоявшейся в Кировограде. Существуют косвенные свидетельства, что это была дезинформация советского правительства, специально предназначенная для лидеров Англии и США. Во многих отношениях такие слухи были выгодны Советскому Союзу. Они способствовали тому, что западные союзники осознали угрозу остаться один на один с Гитлером и ускорили вторжение в Европу. На Тегеранской конференции в ноябре – декабре 1943 г., где впервые за одним столом встретились Сталин, Рузвельт и Черчилль, вопрос о сроках открытия Второго фронта был решен окончательно. Союзники согласились высадить свои войска во Франции в мае 1944 г. Со своей стороны Сталин пообещал, что примерно в это же время на советско-германском фронте начнется мощное наступление.

Незадолго до начала операции «Оверлорд» британские представители в Объединенном комитете начальников штабов в Вашингтоне объявили, что они категорически против передачи русским информации о точной дате начала десанта в Нормандии. По мнению англичан, любая дальнейшая задержка высадки, которая может произойти по причине неподходящих погодных условий или другим обстоятельствам, будет воспринята русскими как свидетельство колебаний и нерешительности союзного командования.

Однако в конце концов было решено, что передача русским информации о высадке положительно скажется на координации боевых действий союзников. В общем, здравый смысл победил.

29 мая 1944 г. американские и британские военные представители в Москве известили Генеральный штаб Красной армии, что операция начнется в ночь на 6 июня. Начальник Генерального штаба Красной армии маршал Василевский информировал глав британской и американской военных миссий в Москве, генералов Барроуза и Дина, что в середине июня на одном из важных участков советско-германского фронта будет развернуто мощное советское наступление. Несложно догадаться, что речь идет о знаменитой операции «Багратион».

Итак, 6 июня 1944 г. Второй фронт был открыт. Общее руководство боевыми операциями союзников было возложено на командующего экспедиционными силами генерала Дуайта Эйзенхауэра. Во главе английской группы войск стоял фельдмаршал Монтгомери.

Открытие Второго фронта искренне приветствовали в Москве. Действия Красной армии начали координироваться с действиями в Европе армий западных союзников. Остается вспомнить, что за двухлетний период, с мая 1942 г. до июня 1944 г. – именно столько откладывалась высадка в Северной Франции, – безвозвратные потери советских вооруженных сил убитыми, пленными и пропавшими без вести составили более пяти миллионов человек. Также нужно отметить, что Второй фронт был открыт, когда в войне уже произошел коренной перелом. К тому времени силы германских армий были окончательно подорваны. Стало понятно, что в послевоенное время Советский Союз значительно укрепит свои позиции на европейском континенте. Но чрезмерное распространение сферы влияния СССР не входило в планы Лондона и Вашингтона. Высадка союзных войск во Франции преследовала, по сути, двоякую цель – быстрейшее окончание войны с Германией и опережающее вступление англо-американских сил на территорию Западной Европы.

После высадки в Нормандии союзные войска сумели удержать за собой сухопутный плацдарм и постепенно расширить его территорию. Англо-американские войска высадились также на юге Франции. В июле – августе 1944 г., накопив достаточно сил, они начали мощное наступление. В конце августа 1944 г. освободили Париж.

Превосходство союзных войск над противником было явным, поскольку главные немецкие силы по-прежнему сражались на Восточном фронте. Так, к июлю 1944 г. на советско-германском фронте находилось двести тридцать пять немецких дивизий, а на Западном фронте – лишь шестьдесят пять. Тем не менее в декабре 1944 г. немецким войскам удалось осуществить на западе, в районе Арденн, мощный контрудар. Часть союзных сил оказалась в крайне тяжелом положении. Но в результате экстренных мер англо-американского командования, а также в связи с тем, что командование Красной армии перенесло на более ранний срок начало Висло-Одерской наступательной операции, германское наступление на западе вскоре выдохлось. Поставленные немецким командованием цели не были достигнуты.

Весной 1945 г., проведя ряд успешных операций в районе Рейна, союзные войска перешли в общее наступление. Впрочем, несмотря на настойчивые просьбы британского премьера Уинстона Черчилля, командующий экспедиционными силами союзников Дуайт Эйзенхауэр отказался сконцентрировать главные силы на берлинском направлении и захватить столицу Германии раньше советских войск. К маю 1945 г. союзные армии вышли к Ютландскому полуострову и на рубеж Эльбы в западные районы Австрии и Чехословакии. Там они соединились с войсками Красной армии. К этому моменту западные союзники уже завершили освобождение Италии.

В 1944–1945 гг. главным театром боевых действий все равно продолжал оставаться советско-германский фронт. За вторую половину 1944 г. немцы перебросили туда 59 дивизий и 13 бригад, а оттуда перебросили на Западный фронт 12 дивизий и 5 бригад. Все познается в сравнении, цифры достаточно показательные. В январе 1945 г. советским войскам противостояли 195 дивизий, союзным войскам в Западной Европе – 74 дивизии. Несомненно, Второй фронт сыграл важную роль в вооруженной борьбе против стран германского блока. В конечном итоге он приблизил победу над Германией, что объективно означало сокращение военных потерь Советского Союза. В операциях на Западном фронте активное участие принимали также канадские, французские, польские и другие войска стран антигитлеровской коалиции.

Такова, если совсем кратко, история Второго фронта. Правда, на Западе ее сейчас коренным образом пересмотрели. Потому что после окончания той мировой войны мир погрузился в эпоху другой войны – холодной. Бывшие союзники по антигитлеровской коалиции стали противниками. Великобритания вместе с Соединенными Штатами Америки объявили Советский Союз империей зла, заговорили про «железный занавес» и так далее и тому подобное. На протяжении многих лет западные историки старательно шлифовали общую картину Второй мировой войны, из нее постепенно выпадали очень многие значимые события.

Свержение Гитлера и разгром Третьего рейха были осуществлены могучими усилиями западных демократий, именно так теперь утверждается. Вообще, если посмотреть изданные в Соединенных Штатах Америки книги по Второй мировой войне, вы сильно удивитесь. Для примера возьмем обычную среднюю книгу страниц на триста-четыреста. Из них событиям на Восточном фронте будет посвящено страниц пятнадцать-двадцать, не больше. Вскользь заметят, что Третий рейх потерпел неудачу в битве под Москвой, потом была неудачная кампания в Сталинграде, под Курском, но, конечно, основные бои проистекали в Африке, а потом, уже в 1944 г. – во Франции. Эти факты долгие годы внушались населению европейских стран. Стоит ли удивляться, что, согласно последним опросам общественного мнения в Европейском союзе, подавляющее большинство уверенно, что Третий рейх был сокрушен в 1944 году, после высадки в Нормандии, а Берлин был взят именно союзными войсками и лично Дуайтом Эйзенхауэром. Советские войска где-то на заднем плане присутствовали, но лишь в качестве наблюдателей.

Ну, здесь все понятно, пропаганда не дремлет. Единственное, что мне непонятно, почему целый ряд российских публицистов, эдаких околоисторических писателей, вдруг начали рассуждать, что Второй фронт был вообще не нужен. По их мнению, надо было отказаться от ленд-лиза, не проводить никаких переговоров с Черчиллем и Рузвельтом, не подписывать никаких договоров с англичанами и американцами, а легко и свободно победить самим.

Патриотизм, конечно, штука хорошая, но все-таки хочется, чтобы патриотические настроения не выливались в такую нечеловеческую дурь. Потому что ни в коем случае не стоит забывать: ленд-лиз очень, еще раз подчеркиваю, очень помог Советскому Союзу в годы войны. Не стоит забывать и ту роль, которую сыграли Тегеранская и Ялтинская конференции, и что открытие Второго фронта в 1944 г. спасло много жизней советских людей.

Да, сначала немцы держали на западе слабо подготовленные дивизии. Зачастую там вообще находились те, кого отправляли на переформирование после тяжелых боев на Восточном фронте. Но после открытия Второго фронта ситуация изменилась. Немцы вынуждены были перебрасывать на запад стойкие боеспособные части. Напоминаю, что на острие Арденнского наступления немцев была, к примеру, 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», одна из самых элитных частей Третьего рейха. Своего рода преторианская гвардия Гитлера, единственная часть, носившая его имя. Согласитесь, это ко многому обязывает. И вот эту часть тоже сняли с Восточного фронта и отправили на запад. Поэтому когда кто-то начинает рассуждать, что союзники, выражаясь языком Михаила Афанасьевича Булгакова, «сволочи», что никакой пользы от них в годы войны для нас не было, это, мягко говоря, ложь. Помощь мы получали. Другой вопрос, что не надо ее превозносить и возводить в абсолют. Да, нам оказали помощь, но основной вклад в разгром Третьего рейха, в разгром некогда победоносных частей вермахта и СС внесли Рабоче-крестьянская Красная армия и советский народ. Союзники помогли, их вклад большой, но он не был доминирующим. В этом принципиальная разница.

До тех пор, пока определенная категория людей будут стараться пересмотреть историю Второй мировой войны хотя бы в этом аспекте, ничего хорошего не получится.

Можно, конечно, считать, что Рузвельт и Черчилль нам не только не помогали, а скорее даже мешали. Можно сделать вид, что высадка в Нормандии нам ничего не дала и, собственно говоря, наступление армии союзников в Германии в 1945 г. тоже ничем нам не помогло. Но лучше открыть газеты того времени и посмотреть, что тогда писали «Правда», «Известия», «Красная звезда», «Комсомольская правда». Сразу станет понятно, что мы были действительно очень благодарны союзникам за их помощь. Еще раз повторяю, это не повод говорить о том, что их вклад в разгром Третьего рейха был ключевым, главную победу одержал все-таки Советский Союз. Тем, кому нужно это доказывать, советую проследить судьбу элитных дивизий вермахта и СС. Где нашли они свой конец, в чьей земле остались их безымянные могилы? Более наглядное доказательство трудно придумать.

Конечно, мы с вами живем в очень непростое время, когда подлинная история искажается в угоду политической конъюнктуре, особенно стараниями ряда восточноевропейских политиков. Думаю, долго так продолжаться не будет, рано или поздно все возвращается на круги своя. Правда о Второй мировой войне все-таки возобладает, я в этом абсолютно убежден.

Глава 4. Расстрел генерала Павлова

Историки много лет спорят о личности Дмитрия Григорьевича Павлова, знаменитого советского генерала, расстрелянного в начале Великой Отечественной войны. Давайте попробуем разобраться, в чем его обвиняли и в чем он был действительно виноват.

В сущности, на командующего Западным фронтом в первые дни Великой Отечественной войны списали вообще все возможные ошибки и поражения. До сих пор многие убеждены, что именно Павлов – единственный и несомненный виновник разгрома Красной армии в Белоруссии. Звучат высказывания, что, если бы на месте Павлова был кто-нибудь другой, любой военачальник, нам бы не нанесли в первые месяцы войны таких сокрушительных ударов. И вообще война велась бы на чужой территории и малой кровью.

Давайте вспомним знаменитый советский фильм «Битва за Москву», он до сих пор демонстрируется по телевидению с завидным постоянством. Там есть знаковый эпизод: Дмитрия Григорьевича Павлова, вызванного в Москву, принимает Георгий Константинович Жуков. Хотя, если судить по документам и воспоминаниям, снятого командующего Западным фронтом никто не принимал ни в Кремле, ни в Ставке. Никакой беседы с начальником Генерального штаба Жуковым у Павлова тоже, конечно, не было.

Да не в том суть, беседовали они или нет, интересно само содержание разговора, вложенного кинематографистами в уста генералов. Жуков как начальник Генштаба обвиняет Павлова в том, что тот заблаговременно не вывел две армии с Сувалкского выступа. Дескать, разве Павлов не понимал, что если их там оставить, это кончится окружением, он, Жуков, лично продемонстрировал это Павлову в декабре 1940 г. при проведении оперативно-тактических игр. Полагаю, все, кто смотрел фильм, сразу вспомнят этот эпизод.

А теперь давайте вспомним, как было на самом деле. Действительно, оперативно-тактическая игра состоялась в декабре 1940 г., когда Жуков был командующим Киевским особым военным округом. Павлов, находясь в должности командующего Западным особым военным округом, проиграл ему войну на картах. Почти такое же поражение понесли наши войска в июне 1941 года. Но, как свидетельствуют документы, войска в Сувалкском выступе приказал оставить нарком обороны маршал Тимошенко. Именно по его инициативе на исходе 22 июня был издан приказ Народного комиссариата обороны за номером 003, который предлагал силами механизированных корпусов 3-й и 10-й армий к исходу 24 июня овладеть Сувалками. Его, кстати, подписал и начальник Генерального штаба Георгий Константинович Жуков.

Понятно, ошибки есть у всех, были они, разумеется, и у Павлова. По самым объективным и понятным причинам он просто не мог удержать Западный фронт, оказавшийся на острие главного удара вермахта. Тогда на белорусском направлении были сосредоточены основные ударные силы немцев.

Вспомним цифры. Итак, против Западного округа было сосредоточено пятьдесят дивизий, из них пятнадцать танковых. Против Киевского – тридцать три дивизии, из них танковых и механизированных – девять. Из четырех танковых групп Германии две были сосредоточены также против Западного округа. Кстати говоря, любой желающий может лично убедиться, что Жуков прекрасно об этом знал. Если открыть его книгу «Воспоминания и размышления», то увидим, что он приводит соответствующие цифры.

Белорусский округ по состоянию на 22 июня 1941 г. имел двадцать четыре стрелковых, двенадцать танковых и шесть мотострелковых дивизий, Киевский – в полтора раза больше. Это тридцать две стрелковые дивизии, тринадцать танковых, восемь механизированных, даже две кавалерийские. Как и почему возникло такое странное несоответствие? А получилось оно в результате реализации Жуковым замысла Тимошенко – с началом военных действий развернуть наступление. Это было предопределено приказом 003. В частности, во втором пункте приказа говорится: «Ближайшей задачей ставлю – концентрическим сосредоточением, ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружать и уничтожать сувалкинскую группировку противника, к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки, а также мощными концентрическими ударами механизированных корпусов всей авиации Юго-Западного фронта и других войск 5-й, 6-й армий окружить и уничтожить группировку противника, наступающего в направлении Владимир-Волынский, Броды. К исходу 24 июня овладеть районом Люблин. (Это восемьдесят километров от границы). Армиям Северо-Западного фронта – срочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунаса во фланг Сувалкинской группировки противника, уничтожить его во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки».

Как уже известно, к началу войны Генеральный штаб и Народный комиссариат обороны не смогли правильно определить направление главного удара противника, равно как и срок нападения. Войска Белорусского округа, ставшего Западным фронтом, не были отмобилизованы, не были своевременно оповещены, поэтому не смогли дать надлежащий отпор противнику. Части, как правило, не успевали занять оборонительные позиции, которые были предусмотрены планом обороны. Войска в первые же часы понесли огромные потери в личном составе и технике, особенно катастрофические потери были в авиации. С этого и началось то самое подавляющее господство немцев в воздухе.

Мало того, войска Западного округа находились в стадии реорганизации в связи с изменением штата стрелковых и танковых дивизий. Части не имели достаточного количества танковых и артиллерийских 76-мм снарядов, а также зенитных 88-мм. На каждом втором – вдумайтесь в эту цифру! – оперативном аэродроме не было авиационного горючего. Солярка для танков хранилась во внутренних военных округах, включая Северный Кавказ. По планам Генерального штаба горючее предполагалось перебросить в Белоруссию на второй день после объявления мобилизации. Сравните, где находится Белоруссия, и где Северный Кавказ!

Теперь вопрос: во всем этом виноват только Дмитрий Григорьевич Павлов? Или кто-то еще должен был нести ответственность? Понятно, что это вопрос риторический. Ответ очевиден, правда, Павлову теперь от этого ни жарко ни холодно. Как, впрочем, и всем остальным участникам того действа.

Теперь возвращаемся к той самой военной игре, упомянутой в фильме. Декабрь 1940 г., тогда допускалось, что на первом этапе военных действий вероятный противник будет иметь преимущество в силах и средствах. Командующий Белорусским округом признал, что проиграл, но при этом Павлов извлек из своего поражения урок. 18 февраля 1941 г. он посылает донесение № 867 Сталину, Молотову и Тимошенко, в котором, в частности, есть такие слова: «Необходимо Западный театр военных действий по-настоящему, действительно привести в оборонительное состояние путем создания рядом оборонительных полос на глубину 200–300 километров, построив противотанковые рвы, плотины для заболачивания, эскарпы, полевые оборонительные сооружения».

Если кто-то не понял, это основополагающая идея стратегической обороны. Ее, как известно, в Москве, в Генеральном штабе, не одобрили. Лично товарищ Сталин тоже категорически не приветствовал. Вообще, Народный комиссариат обороны и Генеральный штаб планировали уже на первом этапе войны с Германией перевести боевые действия на территорию противника. В уже процитированном мною приказе 003 именно об этом и говорится.

В мае и июне, то есть незадолго до начала войны, Павлов регулярно докладывал в Генеральный штаб об активной подготовке к нападению на Советский Союз немецких частей, сосредоточенных у советских границ. Эта информация, естественно, вызывала недовольство у Сталина. Из Наркомата обороны и Генерального штаба весь май и в начале июня шли в Минск сердитые звонки – смотри, мол, Дмитрий Григорьевич, только из твоего округа поступает информация о сосредоточении немецких войск на границе, это чистое паникерство, ты бы поаккуратнее…

Известно, что Павлову лично звонил Сталин и потребовал, чтобы генерал перестал слать информацию, которая сеет панические настроения в армии. 7 июля Дмитрий Григорьевич Павлов скажет следствию: «С утра 22 июня диверсанты и авиация противника разрушили средства связи, что предельно затруднило управление войсками. Связь с рядом частей была нарушена, что привело к несвоевременному поступлению данных об обстановке. Командующий вынужден был руководить войсками в ситуации почти полного выхода из строя средств связи».

В пять часов утра 22 июня командующий третьей армией Кузнецов докладывал Павлову обстановку, используя обходные линии междугородней телефонной связи. А с семи часов утра того же 22 июня радиосвязь со штабом 10-й армии начала работать с перерывами. На следствии Павлов рассказывал: «Когда в первый день боя Кузнецов позвонил мне и просил прислать радиостанцию, так как три имевшихся у него разбиты, я затребовал их из Москвы самолетом. Москва сначала не отвечала, а после повторных требований ответила, что выслала восемнадцать радиостанций, но до дня моего ареста эти радиостанции получены не были».

Это выдержки из протокола допроса Павлова в июле 1941 г. В тех тяжелых условиях генерал использовал все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы наладить управление войсками. Он даже слал офицеров связи на самолетах, правда, по большей части эти попытки заканчивались тем, что самолеты сбивались. Естественно, сведения об обстановке, которые доставлялись, были уже устаревшими, а решения командования фронтов вообще не могли быть реализованы. Кстати, Павлов первый понял, что войска, прежде всего 3-ю и 10-ю армии, стоит отвести с выступа на благоприятный для обороны рубеж.

Только кто бы ему дал такую возможность. Из Генштаба, из Ставки Верховного командования одно за другим шли требования: «Немедленно перейти в контратаку, немедленно отбросить и разгромить неприятеля. Почему пал Минск?»

Итак, фронт израсходовал все имеющиеся резервы, но результатов не было. В это время в зону Западного фронта вышла с территории Северо-Западного фронта танковая группа Гота, только что занявшая Вильнюс. Почему это произошло? Вина целиком лежит на командующем Прибалтийским военным округом генерал-полковнике Кузнецове. На участке границы на стыке с Белорусским округом он разместил литовскую национальную дивизию. Естественно, с началом войны ее солдаты оперативно расстреляли командный состав и разбежались. Образовалась брешь шириной в 130 км, куда и рванула танковая лавина Гота. Пять дивизий решили исход сражения за столицу Белоруссии, нанеся удар в обход Минского укрепрайона. Сил, чтобы остановить немецкие танки, у Павлова просто не было. Он ли в этом виноват?

Следствие по делу Павлова и других генералов Западного фронта было возложено на младшего лейтенанта госбезопасности Комарова и батальонного комиссара Павловского. Забегая вперед: Комаров потом станет полковником, заместителем начальника следственной части по особо важным делам. Он «отличился» тем, что, обладая большой физической силой, именно так говорится в ведомственных документах, «применял ее к подследственным, вынуждая их оговаривать себя». В декабре 1954 года Военной коллегией Верховного суда за применение незаконных методов следствия Комаров был приговорен к расстрелу.

Комаров и Павловский попеременно допрашивали генералов, первый допрос длился пятнадцать часов подряд. Сам этот факт уже вызывает недоумение: как младший лейтенант может разобраться в таком специфическом вопросе, как действия фронта? Понятно, что он просто некомпетентен.

Итак, первый допрос состоялся 7 июля. Накануне, 6 июля, небезызвестный товарищ Мехлис лично составил и, заручившись подписью наркома Тимошенко, отправил Сталину телеграмму о произведенных Военным советом арестах. Произведенных Мехлисом, так следует понимать. Были арестованы начальник штаба фронта Климовских, начальник связи фронта Григорьев и другие командиры. Мехлис поставил перед следователями конкретную задачу – получить от Павлова признательные показания, что он намеренно открыл фронт противнику. Естественно, после таких прямых указаний следователи начинают добиваться признания от бывшего командующего фронтом «не покладая рук». Давайте откроем документы. Следователь говорит: «Напрасно вы пытаетесь свести поражение к не зависящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являлись участником заговора еще в 1935 году и тогда вы имели намерение в будущей войне изменить Родине. Настоящее положение у вас на фронте подтверждает эти следственные данные».

Что называется, комментарии излишни. Обвинять Дмитрия Григорьевича Павлова в том, что он еще в 1935 году мечтал изменить Родине, – это по меньшей мере странно. Именно генерал Павлов был одним из тех, кто создал советское танковое чудо, и не его вина, что отдельные ротозеи умудрились образовать коридор в 130 километров на стыке армий.

Проект приговора представлен предварительно на ознакомление Сталину. В нем Павлов обвинялся в антисоветском военном заговоре, цитирую: «Проводил враждебную работу, выразившуюся в том, что в заговорщических целях не готовил к военным действиям вверенный ему командный состав, ослабил мобилизационную готовность войск округа, развалил управление войсками и сдал оружие противнику без боя».

Сталин, внимательно прочитав эту бумагу, вызвал Поскребышева и сказал ему: «Передайте, пусть выбросят всякую чепуху вроде заговорщической деятельности, остальной текст годится».

Павлов и его соратники на суде виновными себя не признали. Исключением стал лишь генерал Климовских, который продолжал упорно оговаривать себя и других, видимо, считая, что тем самым сохранит жизнь. Ему, естественно, это не удалось, штрафбатов для генералов еще не придумано. Военной коллегии Верховного суда было абсолютно все равно, что подследственные отказались от данных в ходе следствия показаний. Это вообще никого не волновало. 22 июля всем был вынесен одинаковый приговор – расстрел. После ХХ съезда партии Павлов, Климовских и Григорьев были реабилитированы. Вот такая крайне неприятная история.

Теперь давайте все-таки ответим на вопросы, которые я уже задавал. Вопрос первый: является ли генерал Павлов единственным виновником разгрома на границе в июне 1941 г.? Ответ очевиден: нет, не является. Павлов знал субординацию и четко выполнял приказы и распоряжения командования, в том числе наркома обороны Тимошенко и начальника Генерального штаба Жукова.

Вопрос второй: виноват ли Павлов в том, что не смог организовать оборону и неправильно использовал вверенные ему войска? Нет, не виноват. Он сделал все, что мог, только мог он немного. По документам видно, что танки не могли вступить в бой по простой и понятной причине отсутствия горючего. Уж какой могучий ум засунул горючее для танков на Северный Кавказ – это отдельный разговор, но вины Павлова здесь точно нет.

Вопрос третий: почему Павлов не смог оправдаться, хотя бы не потребовал встречи со Сталиным, Жуковым и Тимошенко после того, как был арестован? Потому что это было бы совершенно напрасно. Павлов жил не в безвоздушном пространстве, он прекрасно осознавал, что командованию нужен крайний, что именно его решили сделать ответственным за все многочисленные ошибки и недоработки, которые были в последние месяцы. Генерал не забыл, какие события происходили в 1937–1938 годах, поэтому не тешил себя иллюзиями, что сможет доказать свою правоту. Если захотели его обвинить, значит, найдут за что. И Павлов был абсолютно прав – нашли. Один Климовских наговорил вполне достаточно для смертных приговоров всем обвиняемым.

Нуждается ли генерал Павлов в том, чтобы в общественном сознании он был реабилитирован? Думаю, да. Хотя бы для того, чтобы восстановить историческую справедливость. Потому что сделать это даже сейчас не так-то просто. По сути, многие еще не до конца понимают, что на самом деле происходило в июне 1941 г. С этой точки зрения очень удобно найти стрелочника, единственного виноватого – вот был такой плохой Павлов, поэтому мы бежали от немцев.

Заметьте, уже упомянутый здесь генерал Кузнецов совсем не пострадал. Хотя его за ротозейство, за непонимание специфики литовских войск следовало бы по меньшей мере отдать под трибунал. Не пострадали и многие другие, виновные куда больше Павлова. Думаю, именно генерал Павлов еще долгие годы будет нести исторический крест «основного виновника разгрома». Никого не волнует, что в дальнейших тяжелых поражениях в августе, сентябре, октябре и ноябре все того же 1941 г. Павлов точно не мог быть виноват, его к тому времени уже расстреляли.

Впрочем, тяжелейшая ситуация на фронтах была и в 1942 г., который вообще принято называть «учебным годом», то есть годом, когда Рабоче-крестьянская Красная армия училась воевать с немцами. Еще и в 1943 г. у нас были сокрушительные поражения, но никого за это уже не расстреливали.

Очень огорчает, что из всей биографии боевого и талантливого генерала общество помнит только один эпизод – июнь 1941 г. «Почему же ты не вывел войска из Сувалкского выступа, ведь я же тебя упреждал?!» И все, больше в его биографии вроде как и нет ничего. А вот о том, что, не будь Дмитрия Григорьевича Павлова, у нас, возможно, не появился бы самый легендарный танк войны Т-34, как-то скромно умалчивается. Принято считать, что если ты гений, то гений во всем, а если, соответственно, неудачник, то, опять же, во всех областях. Либо черное, либо белое – середины почему-то нет. Тем не менее хочется отметить, что у Дмитрия Григорьевича Павлова были огромные заслуги перед советской страной и родной для него Рабоче-крестьянской Красной армией. Еще раз повторю: не его вина, что произошло в июне 1941 года, это его беда и трагедия.

Наконец, последний вопрос: будь на месте Павлова любой другой генерал, можно ли было избежать того разгрома, который случился в июне – июле 1941 г. в Белоруссии и Прибалтике? Нет, нельзя. Немцы нанесли по Советскому Союзу военный удар невиданной силы. То, что наша страна выстояла, выдержала и закончила войну в Берлине, – это величайший подвиг. Давайте вспомним, что сильная польская армия продержалась семнадцать дней, меньше месяца сопротивлялась Франция. Тогда, в июне 1941 г., во всем мире думали, что Советский Союз тоже падет в течение месяца-двух. Он выстоял. Да, у нас были тяжелые поражения, но в итоге советские войска вошли в Берлин.

Явился ли для армии отрезвляющим примером расстрел командующего фронтом генерала Павлова? Я, например, сильно сомневаюсь в этом. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Поэтому, увы, генерал Павлов еще долго будет пребывать в роли главного виновника разгрома в июне 1941 г. Копаться в документах, устанавливать истину по крупицам – кому это интересно? Проще верить, что есть один человек, который во всем виноват. Это вообще самое простое – найти крайнего.

Глава 5. Гибель генерала Ватутина

В последнее время генерала Ватутина часто упоминают в эфире телеканалов и радиостанций, на страницах печатных и электронных СМИ. Ватутин – освободитель Киева – стал жертвой дегуманизации со всеми вытекающими отсюда последствиями. Улицы Ватутина переименовывают в улицы Бандеры, памятники сносят, документы уничтожают, из книг вычеркивают упоминания о нем – то есть происходит полное историческое мародерство.

Самое поразительное, что при этом подавляющее большинство людей знают о генерале Ватутине крайне мало. Я недавно провел небольшой опрос в «Твиттере», выясняя, что люди знают о Ватутине, и был крайне удивлен ответами. По сути, большинство знает лишь то, что был такой генерал, участвовал в освобождении Киева, потом погиб. Даже о том, как генерал погиб, ответить по большей части затрудняются.

Во многом это произошло потому, что во времена Советского Союза об обстоятельствах гибели одного из самых талантливых генералов Великой Отечественной войны было не принято распространяться по политическим соображениям. Официальная история Великой Отечественной войны вообще отделалась загадочной фразой, что его машину расстреляли украинско-немецкие националисты. То есть кто в итоге расстрелял машину – понять совершенно невозможно.

Только в 1965 году, когда Ватутину посмертно присвоили звание Героя Советского Союза, появилась более-менее вменяемая версия случившегося. Была опубликована статья члена Военного совета фронта Крайнюкова, который вместе с Ватутиным был в тот роковой день под огнем. Автор, естественно, донельзя героизировал атмосферу того боя, забыв упомянуть про потерю машины с документами. С тех пор гибель Ватутина стала, пожалуй, самым ярким свидетельством преступлений Организации украинских националистов.

Подлинные документы, естественно, мало кто прочитал, даже когда их стали издавать – уже в девяностые годы прошлого века. Между тем по документам картина получается весьма и весьма интересная. Так, существует справка от первого марта 1944 г., подписанная заместителем начальника Управления контрразведки «Смерш» 1-го Украинского фронта генерал-майором Беляновым. Он должен был изучить маршрут, наиболее приемлемый для передвижения, и это было сделано. Генерал был проинформирован, что накануне у села Гоща состоялся ожесточенный бой партизан с отрядом Украинской повстанческой армии (УПА). Местные жители также сообщили о многочисленных группах националистов в этом районе.

Дальше начинаются странности. Почему-то заместитель начальника Управления «Смерш» не докладывает в вышестоящие инстанции, прежде всего – командующему фронтом, что происходит в районе. Командующему не выделяется дополнительная охрана и бронетехника сопровождения. Меры предосторожности принимаются просто запредельно смешные: для проверки маршрута перед поездкой командующего был отправлен «студебеккер» со взводом солдат. Естественно, если вы ведете партизанскую войну, вам спрятаться от одной машины труда не составит.

В семь часов вечера кортеж из четырех машин отправился в путь. Помимо Ватутина и уже упомянутого мною Крайнюкова в кортеже находятся 10 штабных офицеров и несколько бойцов охраны. По дороге они услышали стрельбу. Ватутин приказал остановиться и отправил майора-порученца выяснить обстановку. Остановленный кортеж тут же попал под обстрел бойцов УПА. Они, прячась за домами, взяли кортеж генерала в классические «клещи».

Ватутин получил пулю в верхнюю часть правого бедра, у него раздроблена кость. Два бойца охраны посадили истекающего кровью командующего в машину, но сразу уехать не получается: машина перевернулась. Пока нашли сани, пока на них доставили раненого генерала в госпиталь армии, Ватутин потерял очень много крови. Квалифицированная медицинская помощь была ему оказана только спустя пять часов.

2 апреля народный комиссар внутренних дел УССР Василий Рясной отправил заместителю главы НКВД СССР Василию Чернышеву докладную записку с описанием этого боя. В документе отмечалось, что нападавших было сорок человек, охрана энергично отстреливалась, бандитам удалось окружить одну машину, в которой находилось три человека, в перестрелке они были убиты. То есть потери все-таки признали. Обычно всегда старались доложить в Москву, что «потерь нет», иначе это воспримут как недоработку местных органов НКВД.

Дальше, естественно, пошли бюрократические игры. Ну не могли же каких-то жалких сорок человек победить самого генерала Ватутина! Поэтому уже через несколько дней начали говорить, что нападавших было триста пятьдесят – и все они напали на одного Ватутина. Потом ему на подмогу послали дивизию НКВД, которая и вступила в бой. Словом, включился понятный механизм пропаганды.

На самом деле дивизия действительно появилась. Потом бойцы НКВД прочесали весь район, провели 65 специальных операций, уничтожили 1129 участников бандформирований украинских националистов. Но из всего этого совершенно не следует, что дивизия НКВД сразу понеслась выручать генерала Ватутина. Никто в штабе фронта даже не знал, что происходит, пока в госпиталь не доставили смертельно раненого генерала.

На Волыни в тот момент действовала специальная разведгруппа Наркомата госбезопасности «Тайга». Ею руководил из Москвы лично начальник 4-го Управления Народного комиссариата государственной безопасности СССР «НКВД-НКГБ» знаменитый чекист Павел Судоплатов. Если кто-то не знает, это управление занималось разведывательно-диверсионной работой за линией фронта. После известий о нападении на Ватутина Судоплатов приказывает «Тайге» немедленно переключиться на поиск и ликвидацию людей, которые покушались на генерала. Уже 9 апреля в Москву передается информация об обстановке накануне боя: «Дорогу контролировала боевка службы безопасности подполья ОУН под командованием Феодосия Павлюка, туда же подтянулись отряды «Черкеса» и «Жука» – суммарно не более 100 человек. Они устроили засаду, хотели напасть на марширующую колонну какой-нибудь из частей, но, однако, колонну не дождались. На несчастье Ватутина, на бандеровскую засаду напоролись именно он и его люди».

Потом действительно была проведена серьезная специальная операция, взяты в плен 300 сотрудников украинского подполья, в том числе из их службы безопасности. Выяснилось, что нападали не только одни украинцы, в составе групп были и немцы, был даже лейтенант венгерской армии. Именно он, по утверждению целого ряда свидетелей, выстрелил в генерала Ватутина с нескольких сотен метров. То есть сработал как снайпер.

В дальнейшем дополнительные показания о том нападении дал пленный Федор Воробец, известный в подполье ОУН под оперативным псевдонимом «Верещака», бывший командир группы «Схід» подполья Волыни. По его словам, непосредственно на машины с Ватутиным напали сотрудники службы безопасности из Славуты и несколько местных боевиков. Дальше показания разнились, некоторые пленные оуновцы даже утверждали, что не они начали стрелять первыми. Наоборот, они приняли бой после того, как кто-то из сопровождения Ватутина их увидел и открыл огонь на поражение.

В результате подлинную картину последнего боя генерала Ватутина восстановить почти невозможно, свидетели слишком противоречат друг другу. Существует канонический источник времен Советского Союза, на который всегда ссылались, потом его дополнили рассекреченные документы Главного управления контрразведки «Смерш». Опубликованные протоколы допросов пленных оуновцев вообще противоречат друг другу, у каждого какое-то свое видение ситуации.

Все-таки можно попробовать воссоздать картину того боя хотя бы приблизительно. Вероятнее всего, никакой заранее подготовленной засады именно на Ватутина не было. Ждали не его, произошла та самая роковая случайность, которые в изобилии встречаются на войне. Похоже, тот бой действительно был внезапным для обеих сторон. Сопровождение Ватутина не подозревало о том, что они могут столкнуться с оуновской боевкой, а украинские боевики не подозревали, что вместо обычного отряда солдат наткнутся на кортеж командующего фронтом.

Историки знают, что Ватутин внес весомый вклад в развитие военного искусства, и конкретно – в вопросы окружения крупных группировок противника, применения подвижных групп фронтов и организации глубокой обороны. И вот этот генерал, один из лучших советских военачальников, стал жертвой рокового стечения обстоятельств. Через год, в победном 1945-м, в ходе Восточно-Прусской операции получил на командном пункте смертельное осколочное ранение талантливый командующий 3-м Белорусским фронтом дважды Герой Советского Союза Черняховский. Ему и сорока не было, когда он тоже погиб по воле случая. Война…

Интересно, что во всех рассказах или официальных документах о гибели генерала Ватутина отсутствует один важный момент. Никто не ответил на вопрос «почему не были предприняты все меры предосторожности?» Почему для сопровождения командующего самым мощным советским фронтом не выделили даже подразделения автоматчиков? Что это – обычное разгильдяйство или элементарная недооценка противника? О предательстве здесь речь, конечно, не идет.

Думаю, что речь идет именно о недооценки противника. Советские офицеры считали, что регулярные войска – это одно, а националистское подполье – совсем другое. Бандиты, недобитки, необученный полупьяный сброд – их нельзя всерьез сравнивать с солдатами. Скорее всего, среди комсостава фронта отношение к оуновцам было именно такое – советским офицерам стыдно их бояться. Кстати, по статистике, на одного погибшего красноармейца в боях с бандами националистов приходилось шестнадцать убитых бойцов УПА. Так что понятно, почему возникла подобная точка зрения.

Это, конечно, был неправильный подход. Потому что одно дело специальные войсковые операции, когда банды националистов сразу подавлялись плотным огнем, другое дело – их внезапные нападения из засады. Ведь все произошло не в открытом поле, не в черте города – в лесу, то есть в идеальном месте для партизанских действий.

Возникает еще вопрос: правильно ли действовал в этой ситуации сам генерал Ватутин? По сути дела, не зная толком, что происходит по маршруту движения, он почему-то сразу вступает в бой. Хотя по логике первое и главное, что должен был сделать Ватутин, – дать приказ немедленно увеличить скорость, попытаться проскочить оуновскую засаду. Или быстро уехать назад, возможность вроде была. Почему-то это не было сделано, может, из того же презрения, дескать, советскому генералу стыдно убегать от бандитов.

Нужно отметить, что сейчас находятся люди, которые в гибели генерала Ватутина пытаются обвинить Сталина. Якобы Сталин приказал заместителю начальника «Смерша» фронта не докладывать генералу о напряженной обстановке в районе его поездки, потому что боялся молодого и перспективного командующего фронтом и решил его извести.

Понятно, это чистый бред, здесь нечего комментировать. Уж кто-кто, а Сталин мог расстрелять любого без таких сложных схем, вспомните хотя бы 1938 г. Есть и другая версия, о которой тоже говорят подобного рода «мыслители». Суть в том, что Сталин не беспокоился о своих генералах, ему вообще было наплевать на военных, и это отношение невольно передавалось службам безопасности.

Очень странная точка зрения. Например, в 1942 г. в боях за Кавказ был тяжело ранен начальник Главного морского штаба контр-адмирал Иван Исаков. Кстати, ранен он был так же, как Ватутин, – тяжелое осколочное ранение в бедро. Когда в госпитале из раны вынули тампон и хирурги оценили тяжесть ранения, они сказали, что ногу придется ампутировать. Исаков только успел ответить: «Спасите мне голову!» – и впал в беспамятство. А после операции ему в госпиталь на самолете доставили жену, чтобы она морально поддерживала мужа, и пришла телеграмма от Верховного Главнокомандующего: «Товарищ Исаков, выздоравливайте! Если вы умрете, лучший эсминец Черноморского флота будет назван вашим именем».

Больной адмирал быстро пошел на поправку, потом стал адмиралом флота Советского Союза. Компетентность советских медиков не вызывает никаких сомнений, достаточно вспомнить, что в ходе Великой Отечественной войны более 70 процентов раненых вернулось в строй. Ватутина лечили в Киеве лучшие специалисты, была даже надежда на выздоровление. Просто организм, ослабленный большой кровопотерей, не справился. Воспаление распространялось, пришлось отнять ногу, но и это не помогло.

Закономерный вопрос: почему подозрение пало на товарища Сталина? Дело в том, что эта версия появляется из мемуаров Никиты Сергеевича Хрущева. Ну да, куда же без дорогого нашего Никиты Сергеевича… По рассказу Хрущева, Сталин вмешался в ход лечения и запретил врачам использовать пенициллин американского производства (своего тогда не было). Почему? Якобы Сталин считал, что пенициллин для Ватутина будет отравлен. Именно по этой причине, значит, полководец и умер.

Комментировать воспоминания Хрущева можно бесконечно долго – хотя бы потому, что процент правды там минимальный. Никита Сергеевич начиная с 1956 года пытался переложить вину за все, что творилось в стране, на одного товарища Сталина. Я вполне допускаю, что история с пенициллином для генерала Ватутина – это ровно из той же серии, как и Сталин, воюющий в Кремле по глобусу.

Многие современники свидетельствовали, что Сталин тепло относился к молодому генералу Ватутину. Это подтверждает хотя бы такой факт: когда встал вопрос, где хоронить командующего фронтом, то именно Сталин настоял, чтобы его похоронили в Киеве. И очень резко одернул членов Политбюро, которые выступали против надписи на памятнике «Генералу Ватутину от украинского народа», почему-то посчитав ее проявлением украинского национализма.

Понять Политбюро тоже можно: обжегшись на молоке, дуешь на воду. Повторю, именно Сталин настоял на том, чтобы память генерала Ватутина была должным образом увековечена. Сегодня об этом стараются не вспоминать. Для подавляющего большинства всех людей Ватутин является одним из символов освободительных походов Красной армии в Великой Отечественной войне. Для меньшинства, которое в данный момент по недоразумению находится у власти на Украине, Ватутин является гонителем украинского духа и палачом украинского народа.

Здесь нет предмета для спора – ни исторического, ни морального, ни какого-нибудь другого. Ватутин своей жизнью и своими делами в годы Великой Отечественной войны заслужил от украинского народа действительно самый большой и величественный памятник в центре столицы. Попытки демонтажа памятника и переименования улиц, названных в честь Ватутина, являются борьбой с собственным прошлым. Да, сегодня на Украине принято рассуждать, что немецкая оккупация была не такая жестокая, коммунисты врали, на самом деле существовали какие-то концентрационные лагеря, даже в Бабьем Яре что-то такое происходило, но это, в общем, какие-то незначительные эксцессы. Мелкие ошибки немцев, радостно пришедших освободить украинский народ от русского ига. Главное же – под покровительством Гитлера пробуждался украинский дух! Разумеется, не благодаря Ватутину, а пробуждался этот самый дух благодаря Бандере, Шухевичу – вот они, подлинные герои. Им надо ставить монументы, а памятники Ватутину сносить, прах его выкопать, отдать России. Или не отдавать, выкинуть куда-нибудь – с глаз долой, из сердца вон.

Я думаю, мы еще долго будем слышать выступления странных людей в Верховной Раде, что надо немедленно избавиться от наследия тоталитарного режима в лице генерала Ватутина, не место в свободной демократической европейской Украине такому, как Ватутин. Они будут рассказывать, что Ватутина убили настоящие патриоты Украины, герои ОУН, которых нужно славить в веках. И не поспоришь, действительно, именно оуновцы убили генерала, а не какие-то странные украинско-немецкие националисты.

Здесь, я считаю, надо быть честными до конца и предъявить огромные претензии к советскому агитпропу. Если бы в Советском Союзе не делали тайну из гибели генерала Ватутина, а с самого начала называли бы вещи своими именами, многих последствий можно было бы избежать. В результате, когда после распада Советского Союза на Украине неожиданно для себя уяснили, что Ватутина убили оуновцы, получилась очень неловкая картина. Многие невольно задумались: если это утаивали, значит, еще что-то скрывали о генерале.

Можно понять, почему в СССР не афишировалась реальная история Хатыни. Действительно, не самый благовидный поступок, стране было трудно объяснить, зачем подъем украинского духа должен сопровождаться сжиганием белорусских граждан. В этом смысле руководителя Украинской ССР Щербицкого можно понять, такие вещи не забываются. Но почему надо было столько лет скрывать, как именно погиб генерал Ватутин, мне совершенно непонятно. Никакого внятного объяснения я до сих пор не нашел, хотя интересовался этим на протяжении нескольких лет и прочитал об этом достаточно много. Я, кстати, так и не нашел ответа, кто и когда принял решение, что генерал Ватутин погиб в бою именном с украинско-немецкими националистами. В сущности, под это определение можно подвести кого угодно. Как мы теперь знаем, в том бою участвовали и немцы, и даже венгр.

Конечно, с советского агитпропа уже не спросишь, это история давно минувших дней. Важно другое: генерал Ватутин, освобождавший Украину и погибший в бою с украинскими националистами, спустя семьдесят лет все равно не дает им покоя. Та, подлинная Украина была благодарна ему, и я абсолютно убежден, что будет благодарна и в дальнейшем, когда схлынет эта мутная пена с истории нашей страны.

Глава 6. Денацификация в Германии

После поражения во Второй мировой войне в Германии началась денацификация. Это очень интересная и непростая тема, а сегодня те события тем более вызывают повышенный интерес. Во-первых, сейчас снова часто звучит этот термин – денацификация, и звучит он в рассуждениях о том, что же дальше будет происходить на Украине. При этом, как показывает практика, подавляющее большинство рассуждающих имеют крайне слабое представление о том, что это вообще такое. Во-вторых, не так давно вышла моя книга именно по этой теме, называется она «Опыт денацификации в Германии». Там я сравниваю ситуацию в послевоенной Германии с тем, что происходило на протяжении последних десятилетий на Украине. Поскольку в «Твиттере» многие просят меня еще раз поднять эту тему, непосредственно рассказать об истории немецкой денацификации, то давайте поговорим об этом.

Для начала разберемся, что это вообще значит, то есть прежде всего определимся с терминологией. Итак, понятие «денацификация» возникает сразу после окончания Второй мировой войны и означает, что Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, связанные с ней многочисленные организации и сформированная этой самой партией система государственного управления должны быть уничтожены. Мало того, необходимо было сделать все возможное, чтобы в будущем никогда не представилось возможности для возрождения в обществе нацистских движений и человеконенавистнической пропаганды.

Важнейшей частью германской программы денацификации было судебное преследование всех тех, кто совершил какие-либо преступления против человечности за двенадцать лет существования Третьего рейха. Мало кто знает, но само понятие «денацификация» и необходимый для нее план действий были разработаны еще во время Потсдамской конференции. Для пытливых умов даже назову кодовое обозначение плана – «5 Д». Он состоял непосредственно из денацификации, демократизации, демилитаризации, децентрализации и демонтажа всей экономической системы Германии. Подвергнуться денацификации должны были все слои немецкого и австрийского общества – политическая система, деятели культуры, все средства массовой информации, вся экономика и правоохранительные органы.

Кто-то скажет, что это невероятно жестко по отношению к целому народу. Да, меры жесткие, но другого выхода не было. Германское общество той эпохи – это очень своеобразное общество. Наивно ведь было верить в послевоенные уверения побежденных, что никто ничего не знал, а если бы знали, то, наверное, протестовали бы против человеконенавистнических идей лидеров Третьего рейха. Я хочу напомнить: когда случилось знаменитое покушение на Гитлера в июле 1944 г., то германское общество в массе своей поддержало репрессии правительства против подлых изменников, дезертиров духа, посмевших поднять руку на самого великого фюрера.

У стран антигитлеровской коалиции не было другого выхода, кроме такой широкой программы денацификации. При этом надо понимать, что единой для всей Германии эта программа никогда не была. В советской зоне она сильно отличалась от тех, что были в американской и британской. Например, посмотрим на тех, кто должен был пройти через эту самую процедуру денацификации. Их всех поделили на пять групп. В американской и британской зонах группы были следующими. Первая группа – это главные виновники, то есть военные преступники. Вторая – просто виновные. Это активисты нацистской партии, военные и сотрудничавшие с ними, а также те, кто получал личную выгоду от сотрудничества с нацистами. Третья группа именовалась незначительно виновные, четвертая – соучастники и пятая – невиновные. Тут, думаю, все понятно.

В советской зоне табель о рангах выглядел следующим образом: главные преступники, преступники первой степени, преступники второй степени, соучастники и невиновные.

Кто-то может спросить: а в чем, собственно, разница? И там, и там – преступники разной степени виновности, незначительно виновные, сочувствующие нацистам и невиновные. Нет, разница все-таки была. Чтобы понять ее, нужно посмотреть, с какой скоростью некоторые деятели на территории ФРГ прошли процедуру денацификации.

В марте 1946 г. в Германии принят закон «Об освобождении от национал-социализма и милитаризма». Американцы составили опросный лист, он включал сто тридцать один вопрос, все ответы сверялись с сохранившейся картотекой и архивными материалами нацистов. По ним определялась степень виновности или, напротив, степень невиновности человека. В американской зоне только за март 1946 г. заполнили 1,4 миллиона опросников. Всего их было 13 миллионов, 3,5 миллиона человек предстали перед судом, одновременно все их имущество внимательно оценивалось. Были созданы специальные комиссии по денацификации, именно они определяли для суда категорию, под которую попадал проверяемый. Комиссии также определяли меру наказания. Это мог быть арест, конфискация имущества, запрет на профессию для работников средств массовой информации, деятелей культуры и искусства. Также в качестве наказания использовались запрет на занятие государственных должностей, лишение пенсии, денежный штраф.

Каждый немец старше 18 лет был обязан заполнить такой опросник. Если он от этого отказывался, ему же было хуже, потому что в этом случае он автоматически лишался права получить продуктовые карточки и разрешение на работу. Тот, кто претендовал на серьезный пост в экономическом секторе или на госслужбе или хотел заняться политической деятельностью, должен был пройти дополнительную проверку, достаточно сложную.

В британской и французской зонах все делалось примерно так же. Единственное, что там процесс заполнения этих самых опросников протекал гораздо медленнее. Понятно почему: европейцы, лучше знавшие, что такое нацизм, относились к нему более серьезно. Американцы же хотели как можно быстрее развязаться со всей этой историей, на многие вещи вообще закрывали глаза. Не случайно потом, уже в пятидесятых годах, на территории ФРГ пышным цветом расцветет деятельность ХИАГ, общества бывших военнослужащих войск СС. К ним уже претензии никто не предъявлял, все, история закончилась.

Вот таким образом союзники действовали до 1948 г. Надо сказать, что результаты от этой масштабной деятельности были достаточно скромные. В политических партиях Федеративной Республики Германия оказалось великое множество людей, которые до этого были в НСДАП, состояли в гитлерюгенде и вообще сочувствовали нацизму. Впрочем, что говорить про ФРГ, если даже в Германской Демократической Республике, то есть в зоне ответственности Советского Союза, в правящей партии СЕПГ было 43 процента бывших членов НСДАП?! То есть почти половина; сами подумайте, насколько это серьезно.

Теперь посмотрим, как происходила эта процедура денацификации в советской зоне ответственности. Естественно, всех членов НСДАП, всех бывших в СС, кого удалось найти, арестовали. Многих военнослужащих вермахта тоже арестовали. Пятьсот тысяч человек уволили с государственной службы, больше всего пострадали учителя и судьи. Основное внимание в советской зоне ответственности отводилось вовсе не процедуре денацификации, там шло классовое перестроение общества.

В том же 1948 г., почти одновременно с зонами ответственности США, Великобритании и Франции, в советской зоне объявили о том, что процедура денацификации закончена. Разумеется, здесь все делалось по-своему. Вместе с нацистами были арестованы, например, социал-демократы. Ведь товарищ Сталин их действительно люто ненавидел. Он совершенно справедливо называл себя лучшим учеником Ленина, а Ленин о социал-демократах отзывался как о подонках женевского болота. Кроме того, пострадали правые консерваторы и либералы.

Во всех зонах параллельно шли судебные процессы. Про Нюрнбергский военный трибунал я много говорил и писал, повторяться сейчас не хочется, но одновременно с ним проходили так называемые региональные процессы. Это суды над военнослужащими войск СС, старшими офицерами вермахта, партийными деятелями. Так, с 1947 по 1949 г. в американской зоне состоялись 12 показательных процессов, и все они имели статус международных военных трибуналов. Всего было осуждено свыше пяти тысяч человек, 486 казнены за преступления против человечности. Потом этот механизм эффективно действовал вплоть до 1965 г.

Число осужденных, как ни удивительно это прозвучит, в разных источниках приводят различное. Минимальную цифру называют тринадцать тысяч, максимальную – сорок пять тысяч человек, это только в Федеративной Республике Германия. Почему разнятся цифры, я могу только предположить. Вероятно, сорок пять тысяч – это вообще все, кто предстал перед судом, тринадцать тысяч – те, кто действительно были приговорены к различным срокам заключения. Все равно получается достаточно серьезная статистика, осудили больше трети привлеченных к ответственности. При этом надо понимать, что в число представших перед судом на территориях Федеративной Республики Германия и Германской Демократической Республики не входили люди, которые в годы Второй мировой войны оказались в плену. Они свое уже отсидели в других местах. Кроме этого, поблажки делались для беженцев.

Могут сказать, что это достаточно странно, мол, достаточно притвориться беженцем – и тебя уже ни к какой ответственности не привлекают. Да, таких случаев было много, уже потом стало выясняться, что через сети оккупационных властей проскочило изрядное количество матерых нацистов. Тут нельзя забывать, что вообще весь процесс денацификации во многом носил хаотичный характер. Понятно, только-только закончилась Вторая мировая война, никакого единого механизма в принципе не существовало. Кроме того, и Советский Союз, и Соединенные Штаты Америки, и Великобритания, и Франция – все страны преследовали свои цели в этой большой политической игре. И совпадали они далеко не всегда, точнее сказать – очень редко. Это тоже одна из причин, почему статистические данные в разных странах настолько различаются.

Помимо судебных преследований важная роль отводилась так называемой Программе перевоспитания германской нации. Так называлась программа реформ в сфере образования, культуры, средств массовой информации и юстиции. Конечно, реформы проводились не сами по себе, они тоже была частью того механизма, который принято называть денацификацией. Что, кстати, закреплено 105-м законом Федеративной Республики Германия.

Прежде всего, начали с проверки школьных программ, все они были подвергнуты денацификации. Это привело к тому, что многие школы оказались закрыты, поскольку большинство учителей, как я уже говорил, были уволены, а новых учебных программ еще не создали. Учебники эпохи Веймарской республики не могли использовать по той простой причине, что школьникам нужно было объяснять, что произошло со страной с 1933 по 1945 год. Соответственно, новые учебные пособия нужно было написать, потом издать, не говоря уж о том, что их должны утвердить специальные комиссии. То есть это не такая простая процедура, как может показаться.

А где взять новых учителей? Поэтому начали привлекать пенсионеров, их стали называть «помощники учителей». Параллельно привлекали студентов и общественных деятелей, которые в годы Третьего рейха находились в открытой оппозиции к германскому правительству. Таких действительно было много, большую часть этих лет они провели в концлагерях.

Новую систему образования закончили разрабатывать и ввели только в 1947 г. В западной части Германии стала действовать так называемая «дуальная система образования», которая регулировалась земельными законами. Кстати говоря, все это действует и до сих пор, и я ни от кого не слышу претензий к качеству немецкого образования. В ГДР, естественно, ввели советские стандарты, было бы странно, если бы для социалистической страны стали придумывать что-то принципиально новое.

В рамках денацификации американцы уделили самое серьезное внимание развитию культуры, театру, музыке, литературе и кино. Понятно, что именно через культуру можно было привить населению Германии новые политические стандарты. Надо сказать, с этой точки зрения союзники вполне преуспели. Пока немецкая культура перестраивались, то в основном культурный поток шел из Соединенных Штатов Америки. Скоро за дело взялись те немецкие деятели культуры и искусства, которые успешно прошли процедуру денацификации. Главной целью было добиться максимальной демократичности в обществе через демократическую культуру.

Особо тщательно специальные комиссии работали со средствами массовой информации. Они вообще все были сначала запрещены. Потом постепенно начали снова появляться газеты, журналы и радиостанции, но все они работали под стопроцентным контролем представителей союзников. Собственно, именно специальные комиссии союзнических держав выдавали разрешения на работу германским журналистам. Было несколько категорических условий, невыполнение которых вело за собой автоматический запрет на профессию. Прежде всего нужно было научиться максимально жестко разделять новости и свою оценку этих самых новостей. В комментариях к новостям обязательно должен был проявляться плюрализм.

Обратите внимание, прошли годы, и сейчас многое из того, что тогда внедрялось, исчезло из германских СМИ. Если посмотреть, как они сейчас описывают политические процессы в мире, что говорят о России, то прекрасно видно, что никакого плюрализма в Германии опять и в помине нет. Равно как нет никакого разделения между новостями и комментариями этих новостей. Но это совершенно не означает, что процедура денацификации была проведена неправильно или ничего не дала, как некоторые теперь утверждают. Так может говорить только человек, который не имеет ни малейшего представления о процессах, происходивших в послевоенной Германии.

В советской зоне лицензии средствам массовой информации, естественно, выдавали партийные органы. В Федеративной Республике Германия, в пику ГДР, напротив, сказали, что государству вообще не должны принадлежать никакие средства массовой информации. Мол, пускай ГДР строят по советской модели, а в ФРГ будет так, как это принято в западных демократиях: все СМИ принадлежат частным владельцам. Пусть они сами формируют свои печатные органы и сами несут за них ответственность.

Не без труда, но германская печать начала нормально функционировать уже к пятидесятым годам, старательно избегая ошибок, которые были допущены в годы Веймарской республики и Третьего рейха. При этом тот самый перелом общественного сознания, который наконец позволил вытравить из немцев национал-социализм, произошел, наверное, ближе к концу пятидесятых годов. Это не означает, что действие законов о денацификации на этом было приостановлено, ничего подобного. Законы в полном объеме действовали вплоть до начала девяностых годов прошлого века. Да и сейчас за любую попытку каким-то образом оправдать нацизм, найти в нем что-то хорошее вы немедленно предстанете перед германским судом, там с этим не шутят.

Конечно, не нужно забывать, что где-то внутри общества радикальная идеология нацизма сохраняется, неонацистские движения существуют. Но они откровенно маргинальны, то есть вытеснены из большой политики. Заметьте, что даже успех AfD (Альтернатива для Германии) на последних выборах сопровождался глухим бурчанием о том, что уж не является ли их программа попыткой реинкарнации некоторых постулатов национал-социализма. Хотя в их программе ничего криминального сказано не было, они просто заявили, что нужно поставить под контроль миграционные потоки. Вполне понятное заявление для любого нормального государства. Но, как видите, одного этого оказалось достаточно, чтобы германское общество перевозбудилось.

А теперь посмотрите на то, что происходит в последние годы на Украине. Уже понятно, какой трудный и тяжелый путь предстоит им пройти, чтобы покончить с химерой лжи и ненависти, которая активнейшим образом прививается украинскому обществу. Опять же повторюсь, об этом я подробно написал в недавно вышедшей книге «Денацификация Украины. Страна невыученных уроков». Кто интересуется этой темой, рекомендую прочесть.

Глава 7. Ликвидация Кубе

Ликвидация советскими партизанами Вильгельма Кубе – это одна из самых громких диверсионных операций времен Великой Отечественной войны. Полагаю, многие знают подробности этой истории, тем же, кто не знает, напомню.

Итак, 22 сентября 1943 г. в результате спецоперации, проведенной советскими партизанами, был ликвидирован руководитель нацистской оккупационной администрации генерального округа Белоруссия Вильгельм Кубе (именно так это называлось – генеральный округ Белоруссия, а вовсе не «Вайсрутения», как почему-то стали говорить сегодня). Непосредственным исполнителем операции стала домработница семьи гауляйтера – Елена Мазаник. За это она впоследствии получила звание Героя Советского Союза.

Устранив Кубе, советская разведка продемонстрировала блестящий уровень работы. Прежде всего, эта операция стала очень доходчивым посланием нашим людям, которые находились на оккупированных территориях. Советская власть показала, что процесс освобождения оккупированных территорий идет, что он будет идти ровно до того момента, пока последний оккупант не покинет Белоруссию, и что никто из палачей не уйдет от расплаты. То есть эффект был огромный.

С другой стороны, давайте не будем забывать, что за гибель Кубе немцы жестоко отомстили, то есть террор там разворачивался, что называется, по полной программе. Хотя здесь высказываются разные мнения. Некоторые утверждают, что террор на территории Белоруссии в 1943 г. был связан не столько с ликвидацией Кубе, сколько с наступлением Красной армии. Немцы так усердствовали в людобойстве, чтобы запугать население и пресечь деятельность партизан и подполья.

Оккупационный режим в Белоруссии вообще был самый жестокий из всех оккупированных территорий Советского Союза. Понятно, что любая оккупация – это страшно, но то, что происходило на территории этой республики, вполне можно охарактеризовать словом «крестосев». То есть кресты, кресты, кресты – и все на могилах… То, что творили здесь оккупационные власти, вообще выходило за грань человеческого разумения. По последним данным, во время оккупации был уничтожен каждый третий житель Белоруссии. Вообще, по сегодняшним меркам, принятым в XXI веке, происходящее вполне укладывалось в понятие «геноцид». Да, это был реальный геноцид белорусского народа, хотя кто-то утверждает, что до «гроссмейстерских», условно говоря, отметок, до масштабов истребления белорусов Тевтонским орденом гитлеровцы не дотянули. Лично я придерживаюсь диаметрально иной точки зрения – дотянули и переплюнули.

Другой вопрос, что для гитлеровцев не было особой разницы, белорус ли перед ними, русский, украинец, татарин или грузин. Все были советские граждане, все недочеловеки, которых нужно истреблять. Вот простая арифметика: под властью немцев оказалось около восьми миллионов мирных жителей и еще, наверное, порядка девятисот тысяч советских военнопленных. Первыми попали под расстрелы и казни евреи, коммунисты и советские активисты. На территории Белоруссии было построено 260 лагерей смерти, более 200 еврейских гетто, кроме того, именно белорусов массово вывозили на принудительные работы в Германии.

Всем этим как раз руководил Вильгельм Кубе. Родился он в 1887 году в Силезии, Берлинский университет окончил по специальности «история и право», занимался литературой и политикой. Он воевал на фронтах Первой мировой войны, редактировал газеты, был близок правым партиям. Кубе примкнул к НСДАП, уже будучи достаточно опытным политиком, и сделал это в 1927 г. То есть он был не из первых, не из тех, кто находился с Гитлером еще во времена «Пивного путча», но, по меркам нацистской партии, тоже из заслуженных бойцов. В 1927 году перспективы нацистов были еще весьма и весьма туманны, а Кубе уже влился в их ряды, значит, вступил по убеждениям.

Вильгельм Кубе пользовался уважением в партии. Его сделали гауляйтером Остмарка, потом Курмарка, и в дальнейшем его партийная карьера шла вверх. Он избирается депутатом рейхстага, ландтага Пруссии, становится там руководителем нацистской фракции, после прихода Гитлера к власти получает должность обер-президента Бранденбурга, прусского государственного советника и обер-президента пограничной марки Позен-Западная Пруссия.

В 1933 году, как тогда было модно, Кубе вступил в СС и получил звание оберфюрера. Для тех, кто не силен в эсэсовских званиях, поясню: это нечто среднее между полковником и генерал-майором. В 1936 году, однако, карьера Кубе чуть не пошла под откос. Он стал участником ряда скандалов: приговорил к расстрелу нескольких военных, которых не нужно было приговаривать, и был уличен в распространении слухов о еврейском происхождении тещи заместителя начальника штаба Бормана. Слухи эти ничем не подтвердились, а у Кубе обнаружился целый ряд экономических злоупотреблений. В результате из СС его попросили, пришлось также покинуть целый ряд должностей.

В партийной характеристике Кубе есть указание на то, что характер у него авантюрный и сложный. В сущности, такой он и был, авантюризм присутствовал в любой его деятельности.

Карьера Кубе начинает выравниваться в 1938 году. Ему позволили избраться в рейхстаг и заняться депутатской деятельностью, причем поручения ему дает не кто иной, как сам Гитлер. Это явное свидетельство того, насколько Гитлер ценил его лично.

После нападения на Советский Союз Кубе стал генеральным комиссаром Генерального округа Белоруссия. Относилась вся эта структура к рейхскомиссариату Остланд и подчинялась непосредственно Остминистериуму – министерству оккупированных восточных территорий. Руководил им идеолог нацизма Альфред Розенберг, который впоследствии был совершенно справедливо приговорен Нюрнбергским военным трибуналом к виселице.

На новой должности Кубе проявил себя как исполнительный и трудолюбивый работник. Правда, опять не обошлось без скандала, когда Кубе начал делить сферы влияния между вермахтом, СС, полицией и, разумеется, своей администрацией. Причем проявлял при этом такой, знаете ли, истинно немецкий прагматизм. Например, трудоспособных евреев сразу не расстреливали, их отправляли на самые тяжелые работы, а расстреливали тогда, когда они больше не могли работать. Кроме того, Кубе совершенно справедливо решил, что если существуют белорусские националисты (таковые там действительно нашлись, пусть не в том количестве, как на Украине), то они тоже ненавидят русских. Поэтому Кубе стал благоволить к ним, видя в белорусском национализме поддержку своей администрации.

Сегодня целый ряд историков пытается обелить этого малоприятного человека и заслуженного палача рейха, по большей части на основании мемуаров жены Кубе. Почему-то никому не приходит в голову, что его супруга – человек по определению предвзятый. Разумеется, она описала все в максимально розовых тонах. Например, в ее мемуарах содержится утверждение, что Кубе всегда был против уничтожения евреев, даже саботировал этот вопрос, несмотря на то что получал гневные телеграммы и от фюрера, и от рейхсфюрера СС Гиммлера, и так далее.

Это абсолютная ерунда! Последнее, что стал бы делать Кубе, – спасать евреев. Напоминаю, этот человек стал членом Национал-социалистической рабочей партии Германии в 1927 г., то есть вступил в нацистское движение по зову сердца. Власти у нацистов тогда еще не было, но отношение к тому, что нужно делать с мировым еврейством, уже было четко определено. Мог ли Кубе спустя полтора десятка лет, на пике гитлеровских побед, внезапно прозреть и решить, что евреев убивать не надо?

Единственная категория евреев, о которой он проявил какую-то заботу, – это бывшие граждане Германии, евреи, которые участвовали в Первой мировой войне, а потом спасались от нацизма на территории Советского Союза. Их действительно сразу не расстреливали, Кубе отдал такой приказ, может быть, в память о неких событиях на фронте Первой мировой. Другой вопрос, что их все равно отправляли в гетто на территории Польши или Белоруссии. А судьба евреев из гетто, я думаю, не нуждается в дополнительных комментариях. Если кто-то все-таки не знает, как там поступали с несчастными людьми, есть специальная литература, есть интернет, два-три запроса в любом поисковике дадут вам подробную картину.

Так вот, единственное, что привнес Кубе в решение еврейского вопроса, – это идея, что бессмысленно расстреливать тех, кто может еще принести пользу рейху. Впрочем, провозгласив эту мысль, Кубе почти ничего не сделал для ее практической реализации. При его активном участии в одном только мае – июле 1942 г., то есть за три месяца, было уничтожено пятьдесят пять тысяч белорусских евреев. Кубе лично доложил в Берлин: «Полностью истребил еврейское население Минской области без какого-либо ущерба для рабочей силы и для интересов рейха».

Можно ли сказать после этого, что Кубе саботировал приказы Гитлера? Понятно, что сейчас есть некоторые украинские политики, которые по указке своих западных хозяев стараются Кубе обелить. Дескать, ничего не было, а что евреев убивали – так их убивало СС без разрешения Кубе. Это все чушь! Документ этот существует, он прекраснейшим образом доступен любому, кто заинтересуется этой темой.

Кроме казней, карательных операций и голода, в результате которых погибли миллионы жителей, Кубе, конечно, максимально завинчивал гайки террора. Стоит ли удивляться, что советское руководство обратило на него пристальное внимание и внесло в список тех оккупационных начальников, кто подлежал ликвидации руками подполья, или партизан, или специальных диверсионных групп.

22 июля 1943 г. подполье предприняло попытку покушения на Вильгельма Кубе. В результате взрыва бомбы в театре погибло около семидесяти офицеров и солдат вермахта, но – вот досада! – самого Кубе в тот день на мероприятии не оказалось. Естественно, сразу после этого последовали массовые казни. Людей хватали на улицах просто потому, что надо было отомстить за немецких солдат. Так об этом писала оккупационная печать.

Кстати, предупреждая вопрос, все эти сведения стали достоянием гласности еще в эпоху Советского Союза. Взяты они из немецких документов, вопрос достаточно фундаментально исследован, их достоверность ни у кого никаких сомнений не вызывала. Если же у вас есть пунктик и вы категорически не хотите верить публикациям эпохи Советского Союза или, например, современной России, тоже никаких проблем. Можно поехать в Германию и поработать в немецких архивах. Немецкие документы тоже дадут абсолютно беспристрастную картину повального террора, который осуществлял Кубе на территории нынешней Республики Беларусь.

Итак, следующая попытка. В результате оперативных мероприятий подполье выходит на Елену Мазаник. За очень короткий временной промежуток с ней встречаются представители нескольких партизанских отрядов, при этом они работают на совершенно разные структуры, кто-то работал по линии НКВД, а кто-то – по линии ГРУ. Мазаник согласилась работать с партизанами и пойти на ликвидацию Кубе, но выставила условия: она должна поговорить с руководителем соответствующего отряда, а ее сестра должна быть заранее эвакуирована из города.

Подготовкой Мазаник занималась Надежда Троян, но окончательно уговорила ее участвовать в акции Мария Осипова, которая держала связь с Мазаник через сестру. Сестра Валентина встретилась с партизанским командиром Николаем Федоровым, после чего Елена дала согласие ликвидировать генерального комиссара.

21 сентября 1943 г. она запускает на взрывном устройстве часовой механизм. Мину она пронесла завернутой в вышитый платок. Для тех, кому особенно интересны детали: это устройство было снабжено химическим реагентом.

Охрана Кубе не слишком придирчиво осматривала домработницу, а когда узнала, что платок – это подарок супруге генерального комиссара, вообще не стала к нему прикасаться. Дальше Елена спрятала мину под платьем, проникла в спальню гауляйтера и закрепила взрывное устройство под матрасом. После этого она отпросилась с работы, сославшись на сильную зубную боль, и покинула Минск вместе с сестрой Валентиной и Марией Осиповой.

В ночь на 22 сентября 1943 г. в спальне генерального комиссара Вильгельма Кубе прогремел взрыв, в результате которого он погиб. 12 октября Мазаник вместе с другими участниками казни нацистского руководителя была на самолете доставлена в тыл. С женщинами лично побеседовали наркомом госбезопасности Всеволод Меркулов и начальник ГРУ Федор Кузнецов. 29 октября 1943 г. Елене Мазаник, Марии Осиповой и Надежде Троян было присвоено звание Героя Советского Союза.

Нужно сказать, что операция по ликвидации Вильгельма Кубе была спланирована и реализована блестяще – настоящая классика разведывательно-диверсионной деятельности. Операция показала, что советские нелегалы способны ликвидировать высших нацистских руководителей даже в глубоком тылу. Конечно, это воодушевило многих на оккупированных территориях.

Что же касается разговоров, якобы Кубе плохо охраняли потому, что у него был конфликт с гестапо, – это абсолютная ерунда. Вымыслы недобросовестных исследователей, если, конечно, всех этих недоэкспертов вообще можно так назвать. У Кубе действительно был конфликт, только не с гестапо, а с руководством СС. Это разные ведомства с разными задачами, хотя и те и другие подчинялись рейхсфюреру Генриху Гиммлеру. Думаю, не стоит делать далеко идущие выводы из разгильдяйства охранников, они просто обленились и расслабились на спокойной тыловой службе.

Есть, правда, еще одна версия, даже более бредовая, что на самом-то деле совсем не Мазаник и Троян провели ликвидацию, а занимались этим люди из СС по распоряжению самого рейхсфюрера. Один только вопрос: зачем? Если уж так мешал Вильгельм Кубе, то его легко и просто отозвали бы в Берлин, а уж подготовить соответствующие компрометирующие материалы и в нужный момент положить эту папочку на стол фюреру Гиммлер смог бы без особого труда, он был мастером подковерной игры. Вот и все, и нет Кубе! И не нужно, рискуя карьерой, проводить серьезную и опасную операцию по подготовке убийства видного члена партии. Давайте скажем честно: меньше всего убийство Кубе нужно было нацистам, он был фигурой очень и очень полезной.

Понято, что о Кубе сегодня говорят несколько иначе. Это вообще характерно для нашей эпохи постправды, когда вдруг начинают рассказывать про тонкую душевную организацию откровенных подонков и человечность палачей, у которых руки по локоть в крови. Разве личность одного только Кубе сегодня пересматривается? Конечно, нет, десятки и сотни немецких нацистов, занимавшихся осуществлением людобойской политики рейха, совершивших массу преступлений против человечества, сегодня подаются как вполне себе демократы. Да и что такого они сделали? Всего лишь выполняли приказы…

Да, приказы были преступны, и средства их выполнения тоже были преступны, но они же солдаты, такие же, как на фронте, поэтому их нельзя называть военными преступниками. Вот такая извращенная логика появляется сейчас в речах некоторых политиков. Напомню, деяния нацистов уже разбирались международной общественностью, и не на закрытых процессах, а вполне открыто и гласно. Люди из разных стран уже признали, что никакими солдатами они не являлись, а были настоящими палачами, тому есть масса свидетельств. Знаете, существует множество воспоминаний бывших военнослужащих СС, тех, которые были на фронте. Я далек от того, чтобы обелять эту публику, но многие из эсэсовцев потом, после войны, написали, что они пришли в ужас, когда узнали, что происходило в тылу. Ну если даже эсэсовцы приходили в ужас, о чем еще можно говорить?

Впрочем, разбираться в этих хитросплетениях – кто, как, когда и от кого пришел в ужас в среде гитлеровцев – я, конечно, не стану. Хотя бы потому, что все вердикты уже вынесены на Нюрнбергском военном трибунале. Вердикты, на мой взгляд, абсолютно точные – и никакой ревизии они не подлежат, хотя сейчас существует немало людей, которые стремятся этим заняться. К счастью, не так это просто.

Спросите себя: ради чего посмертно реабилитировать таких, как Кубе? Вывод напрашивается сам собой. Ради того, чтобы совершать такие же преступления – бомбить мирное население, брать заложников, травить бактериологическим оружием, уничтожать радиацией и чтоб за это ничего не было. К чему приводит такая политика вседозволенности, мы уже видели – хотя бы на примере Второй мировой войны…

Глава 8. «Лесные братья» в Литве

За прошедшие годы я не единожды рассказывал в своей программе «Теория заблуждений» про националистическое подполье на западе Украины, в Латвии и Эстонии в годы Великой Отечественной войны. Но до Литвы у меня как-то все руки не доходили. Сейчас я все-таки хочу затронуть эту тему.

Думаю, не найдется человека, который никогда бы не слышал бы про литовских «лесных братьев», хотя далеко не все понимают, о чем идет речь. Впервые это выражение прозвучало в декабре 1941 г., когда бывший курсант военного училища Казис Веверскис основал подпольную организацию «Литовская освободительная армия». Он же стал ее командиром. Армия поставила перед собой задачи: укрепление своей организации и накопление сил для борьбы с любым противником за государственную независимость Литвы. Основным противником считался, естественно, Советский Союз. Германия же рассматривалась как сторона, с которой возможно договариваться и идти на компромиссы.

В течение 1942–44 гг. отряды Литовской освободительной армии не вступали в вооруженное противодействие с вермахтом и СС, но вели боевые действия против польских и советских партизан. С весны 1944 г. в связи с приближением Красной армии к границам Литвы руководство Литовской освободительной армии пошло на соглашение с немецким командованием. Те обещали помощь в подготовке литовских солдат и офицеров к ведению диверсионной и партизанской войны. В разведывательные школы Германии в Восточной Пруссии было направлено свыше 300 человек.

Летом 1944 г. Литовская освободительная армия, насчитывавшая на тот момент уже 20 000 человек, приняла участие в боях против Красной армии. В августе того же года специально для борьбы с литовским партизанским движением в Литве была расквартирована 4-я стрелковая дивизия внутренних войск НКВД под командованием генерал-майора Ветрова. К ней присоединились 94-й, 95-й, 97-й и 23-й пограничные полки.

То есть уже летом 1944 г. в Москве осознали опасность существования в тылу Красной армии «лесных братьев». Понимали, что этот вопрос необходимо решить радикально и в кратчайшие сроки. Не надо забывать, что 300 литовских бойцов прошли специальную подготовку в разведывательных школах Третьего рейха. Чем может обернуться существование подобного подполья в тылу наступающих армий, я думаю, несложно себе представить.

К осени 1944 г. из Восточной Пруссии в Литву были заброшены 20 боевых групп общей численностью 150 человек. Они должны были стать основой для формирования более крупных отрядов Литовской освободительной армии. Еще раз подчеркиваю – это специально подготовленные диверсионные отряды, заброшенные к нам в тыл из Восточной Пруссии, с территорий Третьего рейха. Когда сегодня литовские публицисты и историки говорят, что у них не было никаких соприкосновений со структурами Третьего рейха и никто не готовил «лесных братьев» для противодействия советским силовым органам и партийным организациям, то это, мягко говоря, неправда.

К 22 октября Красная армия полностью освободила территорию Литовской ССР от германских войск. Соответственно, Литовская освободительная армия полностью переходит к партизанским формам ведения боевых действий. Основными своими противниками они считают войска Красной армии, Народный комиссариат внутренних дел, местную советскую администрацию, активистов-общественников и «сочувствующих».

За лето – осень 1944 г. к бойцам Литовской освободительной армии присоединились бывшие полицейские из литовских Schutzmannschaft-батальонов, бывшие служащие органов германской оккупационной власти и литовского самоуправления, а также активные антисоветчики и националистически настроенные представители различных социальных слоев Литвы, прежде всего крестьянства. Все партизанские группы этого направления получили название «лесные братья». Сами себя эти литовские партизаны называли «ястребами».

Интересная параллель: на западе Украины бандеровское подполье называло ястребами бойцов войск НКВД, в Литве, наоборот, сами себя. Большинство литовских ястребов носили местную военную форму, сочетая ее с элементами формы вермахта, СС или гражданской одежды. Вооружены были по большей части германским стрелковым оружием, иногда применяли легкую артиллерию и минометы. Советское оружие тоже присутствовало, хотя, судя по воспоминаниям, чаще отдавали предпочтение именно немецкому. «Лесных братьев» активно поддержало католическое духовенство Литвы. В ряде мест оно становилось вообще непосредственным организатором сопротивления. Во всех партизанских отрядах имелись свои капелланы.

В местечке Плателяй на западе Литвы был создан штаб Литовской освободительной армии, штабисты разработали программу действий и полевой устав. Территорию Литвы поделили на четыре округа: Вильнюсский, Паневежский, Шяуляйский и Ковненский. Каждому округу подчинялись уездные формирования – батальоны или полки. Волостные формирования – роты или батальоны – подчинялись уездным, а деревенские – взводы или роты – волостным. Деревенские подразделения состояли из 2–3 отделений. То есть все делалось по образцу обычных армейских структур.

Среди литовского населения стали организовывать комитеты поддержки «лесных братьев». Именно они обеспечивали хозяйственную базу военных формирований, должны были обеспечивать административную и тыловую службы. Осенью 1944 г. численность «лесных братьев» достигла 12 000 человек.

Когда сегодня некоторые публицисты говорят, что опасность была совершенно незначительная, подумаешь, где-то в лесах прятались пара десятков предателей и бывших полицейских, опасавшихся расплаты за содеянное в годы войны, это тройная неправда. Во-первых, в лесах находились не десятки и даже не сотни, а тысячи бойцов. Во-вторых, не только полицейские Schutzmannschaft-батальонов, но и люди, прошедшие специальную разведывательно-диверсионную подготовку. В-третьих, и самое главное, они там не просто прятались, а боролись против советской власти. Это было хорошо подготовленное и достаточно разветвленное подполье, которому активно помогали многие жители деревень и городов.

«Лесные братья» начинают проявлять свою силу с декабря 1944 года. Тогда были предприняты первые атаки на гарнизоны, колонны военной техники, начали взрываться военные эшелонов. Всего за несколько месяцев – начиная с декабря 1944 года – «лесные братья» провели 631 акцию.

Естественно, НКВД не мог оставить без внимания такую угрозу. Был сформирован главный штаб во главе с начальником внутренних войск НКВД Прибалтийского военного округа генерал-майором Андреем Сидоровичем Головко. Он координировал деятельность НКВД по уничтожению «лесных братьев» с командованием соединений и частей Красной армии, дислоцированных на территории Литвы. Всю территорию Литовской Советской Социалистической Республики в штабе разделили на девять оперативных секторов, и операции планировались отдельно по каждому сектору. В целях организации и проведения совместных операций и контроля за служебно-боевой деятельностью войск были назначены старшие войсковые начальники. Непосредственными начальниками оперативных секторов являлись офицеры госбезопасности и НКВД. То есть воевать начали уже по всем правилам.

Сегодня в Литве пишут, что они сражались не с Красной армией, а исключительно с отрядами НКВД, но это неправда. Нападали они в том числе и на армейские подразделения. Вот противостояли им исключительно части Наркомата внутренних дел, именно они несли главную нагрузку в ходе проведения операций против повстанцев.

Части Красной армии выполняли, как правило, вспомогательные функции, обычно их привлекали для блокирования районов боевых действий. Советское командование тогда разработало тактику «Каменный казак», это означало, что по всей территории Литвы начали проводиться контрпартизанские операции. В республику для этого дополнительно прибыли 113-й, 115-й и 116-й пограничные полки. Словосочетание «пограничные полки» не должно никого вводить в заблуждение, на тот момент они тоже относились к структуре Народного комиссариата внутренних дел.

28 декабря 1944 г. был убит командующий Литовской освободительной армией Казис Веверскис. Его пост занял лейтенант Адольфас Айдимтас-Зибартас. К февралю 1945 г. в боях с частями Красной армии и НКВД погибло 4045 «лесных братьев». В свою очередь, советские войска потеряли убитыми 151 человека. Но, заметим, к апрелю 1945 года в составе Литовской освободительной армии насчитывалось уже около 30 000 активных бойцов. Это очень много. Для примера: войска Комитета освобождения народов России, которые мы традиционно называем власовской армией, в феврале 1945 года, буквально на пике своего существования, насчитывали порядка 20 000–25 000 солдат.

В Литве в освободительной армии – 30 000. Это именно те, кто с оружием в руках сражался против НКВД и Красной армии. В эту цифру не включаются люди, которые не воевали напрямую, а оказывали помощь и поддержку партизанам. Таких было еще больше. То есть на самом деле общая численность борцов с советской властью была куда значительней, чем отраженная в сводках.

4 апреля 1945 г. был арестован командующий Литовской освободительной армией Адольфас Айдимтас. 18 февраля 1946 г. его расстреляли. В мае 1945 г. в Литву для борьбы с «лесными братьями» были направлены 13-й, 86-й и 132-й стрелковые полки НКВД, а также 31-й, 33-й и 216-й полки НКВД по охране тыла. В июне 1945 г. для этого же направляются 12-й и 13-й пограничные полки НКВД. Возникает законный вопрос: зачем усиливать группировку, если двое командующих Литовской освободительной армией уже ликвидированы, 4000 партизан убиты?! Но это свидетельствовало, что сопротивление не утихало. В партизанской войне свои правила – можно разгромить вооруженную группу, взять в плен или убить командира, но скоро на этом месте образуется другая группа. Любое подполье – что литовское, что латышское, что западноукраинское – основывалось прежде всего на знании специфики местности, мобильности и, главное, поддержке местных жителей. Для того чтобы инфильтрировать большое количество местных, нужно было усиливать военное и политическое присутствие в регионе. Части Красной армии для партизанской войны не годились, они привыкли к другим методам ведения боевых действий. Партизанская война – это совершенно другая история. Не случайно на западе Украины она тянулась так долго – вплоть до 1952 г. Когда брали в плен руководителей бандеровской боевки в какой-нибудь из областей, на их место тут же заступали следующие командиры, и проще не становилось, все продолжалось по-прежнему. Опять же, срабатывал простейший принцип: чем больше времени вы проводите на нелегальной работе, тем больше опыта накапливаете и вас труднее задержать.

За счет местного населения происходила постоянная замена выбывших кадров. Командиром мог стать совсем молодой восемнадцатилетний мальчишка, который полгода назад пришел к «лесным братьям», набрался опыта ведения войны и готов передавать его следующим неофитам. Поэтому ликвидация командиров Литовской освободительной армии не дала никаких результатов, кроме психологического эффекта. Через средства массовой информации населению Литвы объявляли, что ликвидирован такой-то главарь боевиков или такой-то, но никто в Наркомате внутренних дел Литвы не тешил себя иллюзиями, что партизанские отряды, лишенные руководителя, прекратят свое существование и сложат оружие. Ничего подобного не было.

Начиная с декабря 1944 г. и за первый год боевых действий между войсками НКВД и «лесными братьями» крупные формирования партизан были разгромлены. Убито до 10 000 человек, многие отряды рассеяны. Только не нужно думать, что на этом война закончилась. На последующих этапах она велась уже с более мелкими партизанскими группами. «Лесные братья» проводили более или менее удачные диверсионные акты – подрывы, обстрелы, атаки на патрули, расправы над отдельными сторонниками советской власти и партийно-административными работниками.

Многие могут задать вопрос «почему же, если рассеяны крупные отряды, мелкие добиваются тактических успехов?» Дело все в том, что с маленькими партизанскими отрядами гораздо труднее справиться, чем с крупными. Они мобильнее, лучше знают специфику того места, где воюют, им несложно затеряться в городе, они могут легко рассеяться и снова собраться в другом месте. Инфильтрировать абсолютно каждого жителя областного города – это задача сложная, если не сказать нереальная. Поэтому реально выявить всех пособников «лесных братьев» никогда не удавалось. Маленький отряд при умелом руководстве дает более высокий коэффициент полезного действия, выражаясь техническим языком.

После окончания Великой Отечественной войны вооруженная борьба в Литве длилась еще 12 лет. Можно даже сказать, что это была гражданская война, на стороне войск НКВД тоже действовали литовцы – 10 000 ополченцев. Жертвами «лесных братьев» стали 25 000 человек, из них 23 000 литовцев и 533 солдата и офицера войск НКВД. В то же время в 1413 боях с советскими войсками и силами госбезопасности было убито 20 101 солдат и офицер Литовской освободительной армии (возраст половины из них от 16 до 20 лет), захвачено в плен 30 596 партизан. Было выселено из Литвы на Урал, в Сибирь и районы Крайнего Севера 148 000 членов семей «лесных братьев» и их пособников.

Вот так в Советском Союзе боролись с «лесными братьями». Кстати, помимо них почти на той же территории существовала еще одна сила, о которой потом было не принято вспоминать. Это Армия Крайова. С июля 1944 года польские партизанские отряды (около 3000 человек), входившие в состав Армии Крайовой и избежавшие пленения, начали боевые операции против частей Красной армии и войск НКВД в Виленском крае Литвы.

В конце августа 44-го в Литве силами госбезопасности СССР было арестовано около 10 представителей правительства Польши в изгнании. Они пытались восстановить деятельность организаций Виленского округа Армии Крайовой. Несмотря на аресты, подпольные структуры армии были налажены, удалось восстановить систему управления и связь между партизанскими отрядами и подпольными группами. Руководителем Виленского округа стал подполковник Антоний Олехнович.

3 октября 1944 г. в селе Шервинталь Укмергского уезда боевая группа Армии Крайовой из 50 человек обстреляла патруль войск НКВД. Погибли трое военнослужащих.

Через двадцать пять дней боевая группа Армии Крайовой в количестве трех человек убила председателя сельского Совета деревни Желоповка Вильнюсского уезда. 23 ноября в Вильнюсе раскрыта и арестована подпольная группа Армии Крайовой из 57 человек, изъято большое количество оружия, две автомашины и два мотоцикла.

Как мы видим, подполье у польской Армии Крайовой было не менее серьезно организовано, чем у литовских «лесных братьев».

19 января 1945 г. командующий Армии Крайовой бригадный генерал Леопольд Окулицкий издает приказ о ее роспуске. Потом он был арестован и умер в Москве, на Лубянке. Но часть бойцов Армии Крайовой продолжали вооруженную борьбу с Красной армией и Временным правительством Польской Республики. Например, в феврале 1945 г. в Вильнюсском уезде были взяты в плен 10 бойцов Армии Крайовой.

Всего в Виленском крае Литовской ССР в боях с частями Красной армии и войсками НКВД было убито 428 и взято в плен 1808 польских партизан. Арестовано 11 347 их пособников и соратников, которые не принимали активного участия в боевых действиях, но обеспечивали прикрытие. Оставшиеся польские партизанские отряды ушли из Литвы в Польшу. К лету 1948 г., после окончательного закрытия границы между Польшей и Советским Союзом, деятельность подпольных польских групп в Литве прекратилась.

В Польше они еще какое-то время сражались.

Вот так, если вкратце, выглядела борьба войск НКВД с партизанским движением в Литве. За последние двадцать лет в этой республике издана огромная масса литературы о «лесных братьях». Естественно, только на литовском языке, никаких изданий на русском или английском языках не существует. Так новые литовские власти пытаются создать собственную мифологию. Надо сказать, им это удается. У них написана очень своеобразная история событий с 1944 по 1952 год. Такое впечатление, что никакого террора против местного населения «лесные братья» вообще не проводили и 23 000 мирных литовских граждан не убили. Куда-то из этой истории выпали 10 000 литовских ополченцев, помогавших войскам НКВД. Вы нигде не найдете эту цифру. Казалось бы, ничего необычного, достаточно просто признать, что на территории республики действительно шла гражданская война. Но тогда придется признать, что та доктрина, которую уже много лет проповедуют литовские националисты, неверна. Они же везде рассуждают про оккупацию, про то, что весь литовский народ в едином порыве поднялся против ненавистного коммунистического строя. Оказывается, многие литовцы поддерживали большевиков, даже сражались за них.

В итоге получится, что и «лесные братья» выглядят не такими уж белокрылыми ангелами, и 10 000 литовцев-ополченцев нужно как-то объяснить, и многочисленные жертвы среди мирного населения не получается записать исключительно на НКВД. Впрочем, я думаю, нет такой крепости, которую ревизионисты не смогли бы взять. В ближайшие десять-пятнадцать лет мы увидим еще более отшлифованную историю. Наверняка возникнут какие-нибудь новые дополнительные детали и нюансы, которые будут подпирать эту весьма и весьма странную конструкцию изо лжи и исторических подтасовок.

Глава 9. Милиция блокадного Ленинграда

Работа милиции в блокадном Ленинграде в годы Великой Отечественной войны – тема особая. Сразу хочется отметить, что у многих людей все-таки неистребима вера в фильмы и сериалы. Они почему-то считают, что, если им показывают какой-то фильм по телевизору, например «Ленинград 46», значит, все так и было. То, что по этой теме написаны умные интересные книги, десятки статей, сняты документальные фильмы, никого в принципе не волнует. Хотя достаточно ознакомиться с некоторыми из них, чтобы узнать, как было на самом деле.

Нет, я ни в коей мере не думаю, что после написания этой книги ситуация принципиально изменится. Будет ровно то же самое. Из года в год мы наблюдаем одну и ту же инертность, безразличие, нежелание узнавать что-то новое. Тем не менее давайте попробуем провести небольшой ликбез по этой теме.

Перед началом Великой Отечественной войны Ленинград был разделен на пятнадцать административных районов, в нем функционировало 36 отделений милиции. Кроме этого, Ленинграду подчинялись города-спутники: Кронштадт, Петергоф, Пушкин, Сестрорецк.

Первая воздушная тревога в городе была объявлена в ночь на 23 июня 1941 г. Тогда же руководство Ленинградского уголовного розыска сформировало две оперативные группы – по борьбе с тяжкими / особо тяжкими преступлениями и по раскрытию краж государственного/личного имущества. Оба командира оперативных групп были бывшими пограничниками, опытными сотрудниками УГРО. Естественно, к ним сразу стала поступать информация о многочисленных преступлениях.

Наивно полагать, что, узнав об объявлении войны, весь советский народ сплотился как один человек. Может, такое было на страницах газеты «Правда» и в произведениях советского агитпропа, в реальности же все обстояло несколько иначе. Был определенный процент тех, кто ждал немцев. Это люди «из бывших», осужденные за политические преступления или просто недовольные советской властью, таких тоже хватало. И, разумеется, уголовный элемент сразу же поспешил воспользоваться тяжелой ситуацией в стране.

Так было везде. Ленинград – колыбель трех революций – вовсе не исключение из правил. Если сейчас открыть некоторые работы по истории блокады Ленинграда, особенно выходившие в годы советской власти, то там мы ничего опасного и криминогенного не найдем. Вся криминальная статистика скрывалась. Почему-то считалось, что факт существования каких-то банд и преступных группировок во время блокады способен осквернить подвиг защитников города.

Полагаю, это абсолютная ерунда. В жизни вообще часто бывает, что с одной стороны подвиг, а с другой – подлость. Так, одна из первых банд в военном Ленинграде была сформирована рецидивистом Семеном Варяжским. Ее члены успели совершить массу всего, прежде чем были обезврежены. Их вооруженные налеты на магазины были настолько стремительными, что им неоднократно удавалось уйти от погони правоохранительных органов. Только при налете на квартиру профессора Двинского сотрудники успели вовремя. Завязалась ожесточенная перестрелка, сам Варяжский был убит, бандиты арестованы.

Вообще, начавшаяся Великая Отечественная война достаточно сильно изменила характер совершаемых преступлений и, самое главное, социальный портрет преступников. Особенно это было видно именно в Ленинграде. В тяжелых условиях блокады все проявлялось более радикально – и хорошее, и плохое.

По статистике, в первые два месяца войны в Ленинграде произошел спад правонарушений.

Другая жизнь; плюс к тому всенародный подъем – Родину надо защищать! Но потом пошел резкий всплеск преступности – возрастает процент краж на колхозных полях и в частных хозяйствах. Крали домашнюю птицу и мелкий скот, участились случаи квартирных краж. Зачастую ведь в этом участвовали не какие-нибудь банды рецидивистов, а обычные мирные граждане. Представьте себе коммунальную квартиру, одна семья уезжает, например, в эвакуацию, соответственно, их имущество растаскивается соседями. В первую очередь брали теплые вещи, продукты питания, мебель, которую можно сломать на дрова. Ясно, что на такие правонарушения людей толкала нужда, нужно было как-то выживать. Тут надо отдать должное сотрудникам милиции – как правило, за такие правонарушения людей не арестовывали, просто предупреждали о возможной ответственности в дальнейшем. Но при этом ведь были и профессиональные домушники, те, кто постоянно лазил по квартирам. Этих судили, и беспощадно, некоторых даже расстреливали по законам военного времени.

Большой проблемой в блокадном городе стали карманники. Они умудрялись очень многих лишать продовольственных карточек. Отнимали самое главное, что было у ленинградцев, – еду, по сути, отнимали жизнь.

Сотрудники Ленинградского УГРО работали на пределе своих сил, и очень скоро добрая половина профессиональных карманников была обезврежена. Тем более время военное, блокадный город, многих задержанных сразу отправляли в военный трибунал, что абсолютно правильно. Тут нужно упомянуть еще один факт, о котором сегодня не очень любят вспоминать. Большая часть карманников – это были беспризорные дети, у которых родители погибли в первые месяцы войны. Детей, конечно, к стенке не ставили. Наиболее отпетый контингент отправляли в детские колонии, но, как правило, все ограничивалось тем, что задержанных подростков отправляли в фабричные училища или заводские общежития. Соответственно, потом контроль за ними осуществляли уже сами рабочие.

Первая блокадная зима ознаменовалась еще и тем, что появились новые преступления, можно сказать, особой категории. Нет, это не знаменитая 58-я статья, о которой, наверное, сейчас многие подумали, – до войны преступлениями особой категории называли как раз контрреволюционную деятельность, измену Родине и другие государственные преступления. В блокадном Ленинграде преступлением особой категории стал каннибализм. Да, к огромному сожалению, было и такое, еще раз повторю: в жизни подвиг часто соседствует с подлостью. В декабре 1941 г. было зафиксировано 9 случаев людоедства, в начале нового года – еще 13, к середине января 1942 г. уже 77 случаев, а в начале февраля выявлено 311 случаев. С людоедами тоже поступали по законам военного времени.

Итак, самый распространенный вид преступлений блокадного Ленинграда – дела, связанные с продовольственными карточками. Этим сотрудникам правоохранительных органов приходилось заниматься постоянно. Наиболее изворотливые граждане приходили с заявлением, что они потеряли карточки, хотя на самом деле ничего не теряли, и получали новые. Причины потери у всех, в общем, одинаковые – сгорели при бомбежке, потеряли, когда шли в бомбоубежище, украли в трамвае, вытащили у магазина и так далее. Но как отличить тех, кто действительно их потерял, от тех, кто захотел получить дополнительные? Каждым случаем приходилось заниматься милиции. В результате следственно-оперативных мероприятий сотрудники милиции выявили свыше 4000 блокадников, которые незаконно получали карточки, и 11 000 так называемых «мертвых душ». Было возбуждено более 600 уголовных дел.

Параллельно шла борьба с бандитизмом. И процент раскрытия тяжких преступлений неуклонно рос: сотрудники Ленинградского УГРО ухитрялись делать невозможное. Они голодали, падали с ног от усталости, но даже в таком состоянии им удавалось успешно противодействовать волне преступности. А ведь помимо оживившегося уголовного элемента, своего рода ренессанса бандитов нэпмановской эпохи, появились еще диверсанты, шпионы, провокаторы, обычные дезертиры, которые собирались в вооруженные банды. От этого никуда не деться, далеко не все стремились на фронт или на завод, к станку.

Вдумайтесь в цифры: в среднем рабочий день сотрудника Ленинградского УГРО в годы блокады длился восемнадцать часов. У них не было никаких дополнительных привилегий, но при этом с них требовали по полной программе. Когда блокаду сняли и люди стали возвращаться в город, отделения милиции буквально завалили заявления ленинградцев о пропавших вещах. Потом посчитали, что было заявлено о пропаже вещей на общую сумму свыше 19 миллионов рублей – огромные деньги по тем временам. При этом сотрудники милиции смогли вернуть гражданам имущества на сумму в 11 миллионов.

Конечно, можно по-разному оценивать те методы противодействия криминальному элементу. Кто-то может сказать, что милиция действовала недостаточно гуманно, отправляя многих преступников в военный трибунал. Есть у нас такая порода пацифистов, которые обожают об этом рассуждать. Кто-то, наоборот, скажет, что надо было расстреливать абсолютно всех – и незачем вообще в условиях войны церемониться с бандитами. Думаю, такая радикальная точка зрения тоже не нуждается в комментариях. По крайней мере, всерьез ее обсуждать не стоит.

И снова статистика. В годы блокады погибло 259 сотрудников Ленинградского УГРО.

Нет, они не были убиты, им не стреляли в спину, их не били ножом, не пробивали голову – 259 милиционеров погибли от голода, умерли на боевом посту. Более 2500 сотрудников ленинградской милиции попали в госпитали с разными стадиями дистрофии. Я даже не возьмусь сказать, сколько ленинградских милиционеров оказались в итоге на Пискаревском кладбище. При этом в 1942 г. только 15 процентов преступлений, связанных с бандитизмом, остались нераскрытыми, а ближе к концу войны была почти полная, стопроцентная раскрываемость. У преступников изъято свыше 16 миллионов рублей, более 5000 долларов Соединенных Штатов, золотые монеты, много килограммов изделий из золота и драгметаллов. Все эти средства отправили в фонд обороны города. Когда 27 января 1944 г. Ленинград салютовал войскам Ленинградского фронта, снявшим блокаду, в полной мере этот салют относился и к сотрудникам ленинградской милиции, которые в тяжелейших условиях сделали все возможное, чтобы в колыбели трех революций не развернулся второй, уголовный фронт. Неслучайно абсолютно всех сотрудников ленинградской милиции наградили медалью «За оборону Ленинграда». Она высоко ценилась в то время, да и сейчас ценится. И они это заслужили в полной мере.

Потом говорили, что на войне в чем-то было даже легче. Там ты знал: враг на той стороне, наши – на этой, не перепутаешь. А у многих представителей уголовного мира на лбу не написано, что они бандиты, что собираются грабить и убивать людей в блокадном городе. Напротив, у них имеются документы, что они являются полноправными гражданами Советского Союза. А перед ними уставший человек с красными глазами, который на протяжении многих месяцев работал по восемнадцать часов. Вообще, красные глаза – это, наверное, самая характерная отличительная черта сотрудников ленинградской милиции в то время. Она очень многим запомнилась навсегда, стала одним из символов блокады. Сейчас, когда говорят про ужасы блокадной зимы, обычно вспоминают заснеженные улицы, табличку, гласящую, что эта сторона опасна при обстрелах, переполненные бомбоубежища, Ленинградское радио, Лазаря Маграчева. Вспоминают подвиг пекарей, которые сами погибали от голода, но при этом не брали ни одного зернышка. Это все правда, все так и было, и об этом необходимо помнить. К сожалению, подвиг ленинградских милиционеров как-то выпал из общей картины. На мой взгляд, абсолютно несправедливо. Да, они были люди скромные, да, подавляющее большинство из них не оставило воспоминай о тех временах, и сегодня нам доступны только пожелтевшие архивные дела. Даже из них видно, какой тяжелейший труд взвалили они на свои плечи. Сложно сказать, чего там было больше – самоотверженности, чувства долга, веры в свое дело, в торжество справедливости. Это не столь важно, ведь они сохранили в себе главное – человеческое достоинство. Они умирали от голода и бандитских пуль, но при этом спасли тысячи жизней в блокадном городе. Да, им не ставят памятники, даже мемориальных досок сотрудникам УГРО практически нет. Фамилии этих людей сейчас известны только историкам и специалистам. К сожалению, хорошего документального кино сейчас практически нет, а в художественных гораздо больше вымысла, чем правды.

Я не хочу критиковать современный кинематограф, он решает свои задачи. Его главная цель – чтобы фильм смотрели, чтобы он держал зрителя в напряжении, а для этого придуманная история обычно гораздо больше подходит, чем реальная. Кому интересно смотреть, как человек 18 часов подряд стоит на посту, а потом приходит домой и умирает от голода? Согласитесь, в этом сюжете нет никакой голливудской динамики, которой подражает сейчас весь современный мировой кинематограф.

На мой взгляд, жизни многих оперативников Ленинградского УГРО достойны того, чтобы о них писали книги и снимали фильмы. Скажу больше, это и есть тот самый неприкрытый героизм и патриотизм, который позволил нашей стране победить в Великой Отечественной войне. Как сказал Маяковский: «Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей». В полной мере это относится и к сотрудникам ленинградской милиции.

Сейчас появилось много этаких псевдоисториков, которые берутся пересматривать события первой, самой страшной блокадной зимы. Некоторые либеральные мыслители открыто говорят, что проще было сдать город, а уж немцы бы всех накормили.

Хочу напомнить, что именно Ленинград, город трех революций, Гитлер планировал полностью сровнять с землей. Об остальном даже не хочется говорить: несложно догадаться, каких милостей могли ждать ленинградцы от оккупантов. Ясно, что того известного всей России Ленинграда, ныне Санкт-Петербурга, мы бы после освобождения уже не увидели. Но ленинградцы выстояли, отстояли свой город. Наверное, он сам и есть лучший памятник всем этим людям!

Глава 10. Миллион русских под знаменами Гитлера

Эта цифра – миллион русских под знаменами Гитлера – звучала в последнее время достаточно часто. В своей программе «Теория заблуждений» я неоднократно говорил о проблематике коллаборационизма в годы Второй мировой войны, но именно это магическое число – миллион человек – никогда еще не разбирал. Между тем в программу пришло огромное количество просьб и вопросов, связанных непосредственно с этим роковым числом. Вопросы понятные: что это такое, откуда взялась такая цифра, можно ли говорить о том, что в рамках Великой Отечественной войны происходила другая война – гражданская война русского народа против ненавистного Сталина.

Давайте разбираться. Прежде всего, начнем с главного – кого считать в числе борцов против советской власти. Ведь сотрудничество граждан нашей страны с оккупантами в годы Великой Отечественной войны происходило в самых разных формах – как по степени добровольности, так и по степени вовлеченности в вооруженную борьбу. Под это определение подходят, например, прибалтийские добровольцы дивизий СС, которые сражались с советскими войсками, но оно так же подходит и к насильно угнанной в Германию молодежи, которая работала там на заводах и в сельском хозяйстве. Последних, конечно, даже самые упертые ненавистники Сталина не могут, не покривив душой, зачислить в ряды борцов с большевистским режимом. Зато туда автоматически зачисляют всех, кто получал паек от немецкого военного или полицейского ведомства или держал в руках оружие, полученное, опять же, от немцев или от пронемецких органов местного самоуправления.

То есть в борцы с большевиками в годы Второй мировой войны попадают:

– иностранные воинские части вермахта или войск СС;

– восточные охранные батальоны;

– строительные части вермахта;

– вспомогательный персонал, их еще принято называть «хиви», от немецкого «Hilfswilliger» (добровольные помощники);

– вспомогательные полицейские части, так называемые Schutzmannschaft-батальоны, о которых я уже неоднократно рассказывал;

– помощники ПВО;

– мобилизованные в Германию по линии молодежных организаций.

Теперь смотрим, сколько же всего было этих людей. Сразу надо сказать главное: точных цифр мы никогда не узнаем. Во-первых, никто и никогда не считал, сколько всего русских оказалось в вермахте, в войсках СС и в различных вспомогательных подразделениях. Хотя некоторые оценки нам доступны, можно, в принципе, прикинуть. Прежде всего, нужно вспомнить архивы бывшего Народного комиссариата внутренних дел, куда были переданы дела на 283 000 власовцев и прочих коллаборационистов в составе вермахта и СС, заведенные до марта 1946 г. Кроме того, необходимо уяснить, что магическая цифра в миллион русских складывается не только из русских. Сюда также входят:

250 000 украинцев, большая часть которых – выходцы с Волыни и Галиции;

70 000 белорусов – частично выходцы из Польши;

70 000 казаков;

150 000 латышей;

90 000 эстонцев;

50 000 литовцев.

Ну и так далее, список вообще очень большой, включает в себя и азербайджанцев, и калмыков, и крымских татар, и грузин, и армян, и северокавказские народы – кого там только не было. В итоге выходит, что общая численность коллаборационистов действительно достигает 1 200 000 человек. Но доля русских, исключая казаков, составляет примерно 310 000 человек.

Конечно, можно и дальше проводить различные подсчеты, использовать другие методики и играть со статистикой, но цифра, поверьте мне, не сильно поменяется. 310 000 русских действительно служили или работали в годы Великой Отечественной войны в подразделениях СС и вермахта.

Теперь давайте посмотрим, что это были за люди. Большая часть из них – «хиви», то есть помощники, другими словами, солдаты строительных батальонов. Их очень трудно считать бойцами «гражданской войны» (это выражение мы закавычиваем, естественно). Вне всякого сомнения, их труд освобождал немецких солдат для фронта, но это же относится и к тем угнанным в Германию людям, которые были задействованы на заводах и фабриках. Однако их никто не включает в число деятелей антибольшевистского фронта.

В действительности «хиви» иногда получали оружие, иногда их посылали сражаться, но это исключительные случаи. Их немцы педантично отмечали в журналах боевых действий. Больше того, «хиви» с оружием расценивались скорее как курьез, чем как серьезная боевая сила. Количество «хиви» примерно известно, считается, что к марту 1945 г. их было 675 000 человек. Если добавить сюда строительные части и учесть естественную убыль в ходе войны, то, скорее всего, их в ходе всей войны было 750 000 человек. Это из общего количества в 1 200 000. То есть свыше двух третей от общего числа так называемых русских под знаменами вермахта оружия никогда в руках не держали. Кроме этого, 102 000 кавказцев, которые прошли через вермахт и СС, имели крайне отдаленное отношение к ведению боевых действий. Часть из них вообще входила в легион специального назначения «Бергманн», который никогда не был на фронте. В конце войны «Бергманн» участвовал в антипартизанских акциях, но это уже совсем другая история.

Итак, из 1 200 000 носивших немецкую форму только 450 000 максимум держали в руках оружие. Теперь попытаемся сделать примерную раскладку действительно боевых восточных частей, восточных – в данном случае сформированных из бывших граждан Советского Союза. Итак: азиатских батальонов, учитывая кавказцев, турок и татар, было сформировано ровно 75, это 80 000 человек. С учетом 10 крымских полицейских батальонов, численность которых – 8700 человек, калмыков и особых частей выходит примерно 110 000 солдат.

Прибалтика одарила победоносно наступающий вермахт 93 полицейскими батальонами, позднее все они сведены в полки общей численностью 33 000 человек. Кроме этого было сформировано 12 погранполков – тоже 30 000. Потом были созданы три дивизии СС и два добровольческих полка. То есть всего 70 000 человек – с учетом боевых потерь и прочего и прочего. На круг за Гитлера сражались примерно 100 000 выходцев из Прибалтики.

В Белоруссии было сформировано 20 полицейских батальонов численностью примерно 5000 человек, при этом 9 из них были украинскими. Галиция, воспетая нами в программе «Теория заблуждений», когда-то входила в состав Австро-Венгерской империи и рассматривалась немцами как потенциальная германская территория. Она сформировала 10 полицейских батальонов численностью в 5000 солдат, там же был проведен дополнительный набор в 14-ю гренадерскую дивизию войск СС «Галичина». Набрали 70 000 человек, но столько было не нужно, многих отправили домой. Полный вклад Галиции в дело победы над сталинизмом и торжеством нового мирового порядка мы можем оценить примерно в 30 000 солдат. На остальной территории Украины было сформировано 53 полицейских батальона, это еще примерно 25 000 человек.

То есть порядок цифр понятен, теперь переходим к вопросу об участии русских по всей этой могучей конструкции. Надо понимать, что доктринерство немцев сказалось и здесь, поэтому чисто русских подразделений было крайне мало. Обычно под русскими частями подразумевались сформированные из людей трех славянских национальностей: русских, белорусов и украинцев.

Так было сформировано 19 охранных батальонов, через которые прошло примерно 80 000 человек. Сюда включается «Русская национальная народная армия», часть которой потом перешла на сторону партизан. Из других русских боевых формирований можно вспомнить 3-тысячную 1-ю русскую национальную бригаду СС «Дружина», половина из которой перешла на сторону партизан, 6-тысячную «Русскую Национальную Армию» Смысловского, армию Каминского. После 1943 г. войска Каминского переформировываются в 29-ю дивизию СС. В начале 1945 г. создаются вооруженные силы Комитета Освобождения Народов России, их обычно называют власовской армией. Итак, всего в вермахте и СС с оружием в руках воевало в разное время около 120 000 русских. Отдельно считают 70 000 казаков, которые тоже воевали за немцев. Это вот, что называется, голые цифры.

Не нужно забывать, что изначально все славянские восточные батальоны, созданные новым мировым порядком в лице Третьего рейха, были сформированы исключительно для несения охранной службы. В этом качестве они должны были заменить охранные батальоны вермахта, которые требовались на фронте. Потери германской армии на Восточном фронте были все-таки чрезвычайно высоки, уже начиная с 1941 г. убыль немецких солдат была куда больше запланированной.

Вовлечение этих ост-батальонов в борьбу с партизанами не дало желаемых результатов, потому что сразу начиналось разложение личного состава. Если в 1942 г. количество перешедших на сторону партизан солдат ост-батальонов было относительно невелико, то уже в 1943 г. к партизанам перебежало 14 000 солдат. Это очень много, вся численность восточных частей в 1943 г. была около 65 000 человек. Именно из-за массового дезертирства была расформирована Русская национальная народная армия.

Славянские батальоны очень редко использовались в боях на Восточном фронте. В отличие, кстати говоря, от азиатских ост-батальонов, которые были задействованы во время битвы за Кавказ. Результаты боев были очень противоречивы: некоторые части показали себя неплохо, другие, напротив, продемонстрировали исключительную тягу к дезертирству и дали огромный процент перебежчиков. Их даже потом расформировывали ввиду ненадежности.

В 1943 г. с востока были выведены и казачьи части. Наиболее боеспособное соединение немецких казачьих войск – 1-я казачья дивизия фон Панвица (в дальнейшем ее стали называть 15-й кавалерийский казачий корпус войск СС) – отправилось в Югославию на борьбу с партизанами. Там постепенно собрали всех казаков, потом их отправили воевать против болгар. Галицийская дивизия – знаменитая 14-я дивизия СС «Галичина» – попала в окружение под Бродами и была почти полностью уничтожена. Потом ее восстановили за счет тыловых хозяйственных структур, но после этого она уже никакого участия в боях не принимала. Один ее полк был задействован на подавлении Словацкого восстания, после чего дивизия тоже отправилась в Югославию воевать с партизанами Тито. Так как оттуда недалеко до Австрии, дивизии удалось сдаться англичанам. Именно поэтому многих из них не интернировали.

Наконец, власовская армия, или, как правильнее ее называть, вооруженные силы Комитета освобождения народов России. Их 1-я дивизия была укомплектована практически целиком из бывших карателей, многие из которых отличились в антипартизанских акциях. Дивизию в конце концов отправили на Одер, где она приняла участие в одной, подчеркиваю, в одной атаке против советских войск. Это было 13 апреля 1945 г.

Уже на следующий день командир дивизии генерал-майор Буняченко, игнорируя протесты немецкого командования, увел дивизию с фронта и пошел на соединение с остальными частями армии Власова в Чехию.

Это показывает, насколько активно воевали власовцы в годы Великой Отечественной войны против советской армии. В сущности, они провели один-единственный бой 13 апреля 1945 г. Второй бой их состоялся в Праге, и воевали они уже с немцами. 5 мая власовцы атаковали части немецкого гарнизона. На этом боевой путь вооруженных сил Комитета освобождения народов России закончился навсегда.

Что двигало всеми этими людьми? Мотивы были самые разные. Во-первых, надо вычленить из общего числа коллаборационистов так называемых «национал-сепаратистов», то есть тех, кто мечтал о создании своих собственных национальных государств. Это прежде всего, конечно, прибалты, западные украинцы и отчасти азиатские легионеры. Вообще, создание воинских частей по национальному признаку – традиция достаточно давняя. Можно вспомнить Чехословацкий корпус или Польский легион, сформированные во вр�

Мифы Великой Победы бесплатное чтение

Армен Сумбатович Гаспарян Мифы Великой Победы

Глава 1. Генерал Власов

Глава 2. Венгрия во Второй мировой войне

Глава 3. Второй фронт

Глава 4. Расстрел генерала Павлова

Глава 5. Гибель генерала Ватутина

Глава 6. Денацификация в Германии

Глава 7. Ликвидация Кубе

Глава 8. «Лесные братья» в Литве

Глава 9. Милиция блокадного Ленинграда

Глава 10. Миллион русских под знаменами Гитлера

Глава 1. Генерал Власов

Глава 2. Венгрия во Второй мировой войне

Глава 3. Второй фронт

Армен Сумбатович Гаспарян
Мифы Великой Победы