Теория магии бесплатное чтение

Глава 1

– Я не сдамся, – тяжело поднялся, опираясь о монумент источника. – Гюнтер, ты меня можешь пытать или убить, но я не разблокирую родовой источник для твоих псов.

– Мы возьмём вашу столицу, – европеец засиявшим кулаком впечатал меня в камень постамента, – И найдем твою семью. Буду резать их на твоих глазах, пока ты не согласишься, Владимир. Лучше сдайся и тогда, может быть, я тебя убью быстро. Это наше лучшее предложение на сегодня.

Мужчина хрипло засмеялся, обильно растирая свою кровь по родовому алтарю источника.

– Ты дурак, Гюнтер, и уже ничего не сможешь сделать.

Закованный в броню немец что-то почувствовал всеми струнами своей души, дернулся вперед, но ….

Я вложил в последний удар всю свою жизненную силу и магию до последней капли. Ненависть к убившим моего сына тварям была настолько велика, что на мгновение я поднялся над своими пределами и атаковал с мощью, ранее мне не доступной. Осознанно управлять подобным количеством магии не мог, но хватило с лихвой и сырой не оформленной волны энергии, которую я выплескивал из себя, сгорая в призрачном пламени вырвавшейся на свободу дикой магии. Душу за секунду вырвало из тела, и я увидел со стороны поднимающийся гриб невероятного по мощи подрыва над моим родовым поместьем. Но тут натянулась тугая струна кровной связи с алтарем, которому я, по сути, принес в жертву сразу одиннадцать великих магов высшего ранга. А сверху полирнул еще своей жизнью, отданной добровольно. Источник сейчас, наверное, на долю секунды стал самым могущественным на планете Земля, кардинально изменившейся после 2024 года с приходом магии. Или скорее с ее возрождением, после древней войны Атлантиды и Гипербореи почти 12 тысяч лет назад.

И источник не пожелал умирать в бушующем пламени магического подрыва гигантской силы, сопоставимой с тактическим ядерным зарядом старого мира. Меня на секунду оплело сияние неизвестной волшбы источника и душу дернуло по коридору из искривленного пространства куда-то бесконечно далеко, а на ауру легла печать-благословление, в которой я с удивлением узнал сложнейшую структуру пробудившегося на пике силы источника.

Глаза открыл как-то сразу. С невольным стоном из-за фантомной боли сгорающего заживо тела вырвавшимся из полусомкнутых губ.

– Что за? – Я с удивлением покачнулся на своих тонких детских ножках. Поврежденная осколком нога дала сбой и, снова растянулся на кровати.

Лихорадочно себя ощупал руками, словно проверяя, не чудиться ли мне мое далекое прошлое. Нет, я снова стал подростком четырнадцати лет, осиротевшим и покалеченным в русско-украинской войне 2022 года и воспитываемый в подмосковном детдоме.

– Но как? – Моему изумлению не было предела. Не смотря на возродившуюся в 24 году магию про подобные шутки со временем, никто никогда не слышал. Инстинктивно потянулся к своей силе, но почти не услышал отклика. Забытое чувство абсолютной беспомощности. Я уже привык к своей магии и не мог представить себе жизнь без нее.

– Володя, – с соседней кровати раздалось возмущенный сонный голос, – Харе шебуршиться. Не хочешь спать сам, тогда не мешай другим.

Серёга, напряг мозги и вспомнил имя моего соседа по комнате в детдоме.

– Извини, Серый. Кошмар приснился. – Примирительно сказал я, внутренне поморщившись от чужого голоса, которым начал разговаривать.

Тот что-то пробурчал про беспокойных соседей и перевернулся на другой бок, снова нырнув в царство Морфея.

И так первый факт – я оказался в прошлом. До прихода магии и разгоревшейся через почти пару десятков лет после 3 мировой плавно перетекшей в первую магическую войну. Сразу после так называемой в будущем войны «Z». Как? Вопрос не безынтересный. Не представлял, что родовые источники способны на такие шутки со временем. Но возможно дело в жертве – все-таки 11 великих магов. Весь цвет возрожденного ордена крестоносцев Европы? Не знаю. Разобраться толком с тем, что произошло, нет, только произойдет, человечество не смогло. Знали наверняка многое только кровососы, возродившиеся после 12 тысяч лет сна. Но генномодифицированные с помощью магии представители Атлантиды не делились с низшими, коими они считали все остальное человечество, знаниями. Хоть что-то мы начали понимать после того как нашли скрытые в толще вечной мерзлоты остатки Гипербореи. И то не много.

– Что делать? – Тихо прошептал я, настраивая себя на рабочий лад.

Пришли на память книжки про героических попаданцев, которыми я буду зачитываться в будущем. Или прошлом?

Сталина, которому можно бежать и жаловаться на злых фашистов нет. Нет по простой причине – в грядущем я сам стану тем, кто будет принимать решения. Благодаря магической силе и профессору Муромцеву смогу раскрыть весь свой потенциал, но результат будет так себе. Я погиб, когда враг был уже на пороге Москвы. И даже смерть 11 магистров ордена ничего не решает. Кровососы после моей гибели наверняка проявят себя в открытую и противопоставить им будет нечего. Я владел аспектом гравитации. И он идеально подходил для уничтожения чрезвычайно быстрых и физически сильных вампиров. Массовое воздействие на площадь замедляло и ломало тела монстров, оккупировавших часть Латинской Америки и все Штаты.

Под эти размышления о недолгом грядущем меня и сморил сон. Снились яркие картинки войны прошлой и будущей. И я то и дело просыпался на несколько секунд, обливаясь холодным потом. Детский мозг с трудом в себя впитывал взрослое сознание опаленного войной мужика, повидавшего очень многое. Гораздо больше чем хотелось. Как-то незаметно, кусками, переплелось мое взрослое сознание и напуганный подросток, злой на весь мир. По факту родилась новая личность, пусть и на основе старых двух.

Утром проснулся не выспавшимся и разбитым от трели звонка, означавшего всеобщую побудку. Решения пока не было, но с чего начать уже в принципе понимал. В прошлой жизни я долго колебался, после того как узнал о возможности поступить в интернат Муромцева. Мне долго казалось, что я просто никому не нужный калека. Дитя войны на Украине, каких сейчас тысячи образовалось после операции «Z», как ее начали называть повсеместно впоследствии.

Тогда я долго сомневался и попал только во второй набор. Пришло время это исправить.

Встал с кровати, забыв про покалеченную ногу. Пошатнулся, едва не упав. За все будущее время здоровья уже успел отвыкнуть от своей инвалидности. Теперь придётся ждать долгие два с лишним года для исправления физических увечий. В 24 году весь мир, кроме меня, ждет знаменательный сюрприз.

– Ты чего зависаешь? – В комнату ворвался с полотенцем через плечо мой сосед. – Опоздаешь на завтрак – останешься голодным до обеда.

– Да, – согласился я, подбирая трость из-за спинки кровати. – Уже иду умываться.

В ванной я столкнулся с моим будущим лучшим другом, похороненным в том времени, которого уже нет.

– Здорово, Антоха. – Я на мгновение забылся и попытался похлопать его по плечам.

– Ага, – тот с подозрением посмотрел на меня, – Ты чего? Во сне увидел, что мы стали лучшими друзьями?

– Типа того, – я облегченно заржал. Чувство счастья от встречи с погибшим давно другом наполняло мою душу чувством полета.

Антоха даже как-то отстранился, видимо прикидывая, насколько сошел с ума человек напротив. Но затем занялся дальше своими мыльно-рыльными делами, походу забив на меня. Я же прокручивал в голове воспоминания о будущем. Сдружились мы с парнем не сразу. Я сначала начал общаться с его красавицей сестрой. Настя вообще была изрядной оторвой, которой было дело до всего происходящего. В один из дней, в самом начале моего приезда в детдом, после госпиталя, когда несколько девочек отобрали на заднем дворе мою трость и, весело перекидывали ее друг дружке, истерично захахатываясь от моего неумелого шкандыбания в попытках отобрать свою "третью" деревянную ногу. Тогда я, сглатывая злые слезы бессилия, едва не сорвался и не начал ненавидеть весь мир во второй раз после гибели родителей. Но, очень красивая девушка, подлетела к довольным подружкам и без разговоров врезала кулаком по лицу самой высокой и крепкой девахе. Та очумело хлопнулась на попу и разревелась.

– Ну че, сучки дранные? – Настя победно ухмыльнулась. – Еще хотите? А ну брысь, курицы, отсюда.

И девушек смело просто ураганом. Она подошла и помогла мне подняться, протянув заодно отобранную трость.

– Привет, новенький. – Девушка мило улыбнулась. – А меня Настя зовут.

– Володя, – ответил я, завороженный улыбкой девушки. Моментально куда-то делась бессильная злость. Осталось только толика щенячьего восторга от такого нетривиального знакомства. Ну и новой подруги тоже. В этот момент она была чудо как хороша в своей непосредственности. Так мы и начали общаться с ней и ее братом. Этот день я запомнил навсегда. Впервые с момента расстрела артиллерией нашей с родителями машины на выезде из охваченного хаосом войны украинского города произошло что-то светлое.

– Володь, – Антон легко ткнул кулаком в плечо, – Чего завис? Я тут тебе об Ане рассказываю, а ты молчишь в ответ. Витаешь в неведомых далях.

– Да эта курица просто пользуется тобой, – не подумав, брякнул я в ответ. Зря. Думать бывает полезно. Переполненным горманами мозгами подростка очень сложно соображать и тем более думать над чужими , пусть и обиднымми словами.

– Чего? – Глаза Антона налились кровью. – С каких это пор ты начал разбираться в девушках? Может я ей просто нравлюсь.

– Антон, – я проклял себя за длинный язык. Совсем забыл, как реагирует подросток на критику в адрес своих пассий. – Ну, ты же понимаешь, что ей просто нужно что-то от тебя получить.

– Это чего со мной просто так не может общаться красивая девчонка? – парень походил на перегретый чайник. – Если с тобой калекой общаются просто из жалости, то это не значит, что с другими так.

– Антон, – я попытался как-то исправит ситуацию, вновь молча кляня свой длинный язык, но не успел.

– Пошел вон, урод, – он на выходе бортанул меня плечом, пылая справедливым с его точки зрения гневом.

– Твою дивизию, – я отлип от стенки, потирая ушибленное плечо. – Ну вот, кто просил меня раскрывать свой рот?

На завтрак все-таки немного опоздал. Мозги отвыкли управлять покалеченным телом, и я буквально путался в ногах.

– Чего это он? – Настя, напротив которой я плюхнулся в столовой, кивнула на своего брата. Антон демонстративно уселся подальше от нас.

– Да попробовал объяснить ему за Аню. – Я торопливо запихнул кашу в рот и продолжил с набитым ртом, – уж больно наивняк прет из него. Но…, наверное, зря начал ему что-то растолковывать.

– Это точно, – девушка занялась своей тарелкой. – По части отсутствия критического взгляда на красивых девушек мой большой и сильный брат даст фору любому.

– Ну и пофиг, – кивнул я на эту реплику. – Сейчас важно другое. Сегодня у нас будет видео лекция. Внимательно прислушайся. Нам всем надо записаться на тест. Это очень важно.

– Почему? – недоуменно скорчила носик Настя и погоняла остаток каши по тарелке.

– Поверь мне. – Я твердо посмотрел на девушку.

– Ты как-то изменился, – Настя рассматривала меня, как будто увидела в первый раз. – Редко вижу в тебе что-то кроме злобы на весь окружающий мир.

– Насть, – я не повелся на отвлекающий маневр. – Пообещай.

– Я подумаю, – фыркнула девушка. – Давай доедай и пойдем. Скоро первый урок.

Управились в столовой быстро. И уже скоро тяжело перебирал ногами, опираясь на костыль, в сторону аудитории. Мимо неслась толпа детдомовцев, шипя на меня за медленное передвижение. Сейчас я уже не обижался как раньше. С возрастом понял, что людям в большинстве абсолютно безразлично на страдания и слабости других своих соплеменников. Некий Абсолют развития пещерного эгоизма. И это факт. С этим всем нам придётся жить.

С трудом умостился за партой и задумался. Первые лекции я пропускал за ушами, размышляя обо всем происходящем вокруг.

То, что магия возвращается, знал не только я. Тот же Муромцев сделал доклад правительству еще несколько месяцев назад. Но вот масштабов и последствий всего происходящего еще никто не представляет. Возрождение блокированных из-за войны Атлантиды и Гипербореи источников началось давно, но лавинообразная цепная реакция произойдет только к концу 2024 года. И тогда изменениям подвергнется вся планета. Флора и фауна начнут ускоренно мутировать. Как и люди.

Профессор придумал оригинальный способ минимальной концентрации энергии, что позволит нам начать развиваться раньше. И следовало им воспользоваться по максимуму. Тем более, теперь, я точно знал, что делать для первичной тренировки.

Встрепенулся только на видео лекции, включенной нам на последнем уроке, и напряженно замер, вглядываясь в полузабытые кадры.

– Фу, опять какую-то мутотень смотреть, – скривился подросток на первой парте.

– Ларин, если тебе что-то не нравится, то могу организовать вам контрольную? Не желаете? – Моментально отреагировал преподаватель, одним предложением подавив попытку подросткового бунта. Беспощадного и бессмысленного.

– Заткнись, Димасик, – быстро успокоил своего одноклассника подзатыльником его сосед. – Если мы, из-за тебя, будем всем классом писать контрольную, то можешь смело делать ноги из нашего детдома. Ясно?

–Да понятно. Чего сразу драться то? – обиженно пробурчал, вечно пытающийся поднять революцию против любых ограничений своей свободы, вышеназванный Дима.

– А до тебя так лучше доходит, – прошипела красивая девочка с соседней парты. – Постоянно тебе все не нравится.

– Так, тишина в классе. – Наконец настроил видео на экране телевизора учитель и постучал указкой по первой парте. – А то будете у меня решать задачки со звездочкой вместо просмотра ‘кина’.

– Николай Иванович, – дисциплинированно поднял руку среднего роста тихий паренек с предпоследней парты, – А о чем вообще ваша видео лекция будет?

– Новая теория профессора Муромцева. – Пожал плечами, наконец, запуская картинку, преподаватель. – Рекомендовано Минобрнауки для школьного ознакомления по всей стране в строго обязательном порядке. А теперь я хочу услышать, как муха летает в классе.

И включил, наконец, видеофайл.

На ней появилось изображение еще вполне бодрого старичка-ученого, которого после получения Нобелевской премии по физике в лицо узнавала почти вся страна.

– Ребята, – начал Муромцев, – для начала я хочу вам всем сказать, чтобы вы максимально серьезно отнеслись к моим словам. Во-первых, поймите самое важное – современная наука знает о нашей с вами Вселенной прискорбно мало. Более 70 процентов массы всего обозримого мироздания представляет так называемая темная материя и энергия. А знаете почему она называется темной? Все очень просто – измерить и обнаружить ее мы не можем никакими нашими методами. Только математические модели дали нам понять – что-то есть, но вот природа этого неизвестна.

Ученый прервался и сделал глоток воды из стакана перед собой.

– И, по моим многолетним исследованиям, выяснилась крайне любопытная вещь – с определёнными видами неизвестной энергии может напрямую взаимодействовать человеческий разум. Теоретически, конечно.

Дальше Муромцев продолжил долгую лекцию, сыпля многочисленными формулами, фактами и цифрами. К концу часового рассказа от великого ученого, половина класса отчаянно давила зевки. А вторая, овладевшая искусством спать с открытыми глазами, досматривала неоконченные утренние сны. Только трое из всего помещения смотрели с неослабевающим интересом: – красивая девочка с первой парты и среднего роста, немного по-мальчишески нескладный темноволосый паренек, задававший вопрос в самом начале. Ну и я, конечно, вспоминал полузабытые кадры, впоследствии ставшие исторической хроникой.

– Ну а теперь самое важное, ребята, – начал на экране свою заключительную речь Муромцев, – мне нужны ученики в мой новый интернат. Для вас это шанс получить самое высококлассное образование на планете. Вам буду преподавать я лично и многие мои коллеги. Это ваш шанс. Поэтому проходите по своим местам учебы профильный тест и отсылайте результаты мне. Ваши преподаватели вам все объяснят или вы можете найти всю информацию на сайте моей будущей школы. В общем, ждем всех способных и старательных. До встречи.

Экран телевизора потух, а люстра вверху загорелась. Подростки встрепенулись, потирая свои заспанные в большей части мордашки.

– Значит так, ребята, – начал Николай Иванович, сам выглядящий слегка осоловелым, – Записаться на тесты можно в учительской. А теперь, брысь. Урок окончен и поздравляю вас с летними каникулами.

Шум и гомон сразу подпрыгнули вверх на несколько децибел, а преподаватель, поморщившись, ушел первым, оставляя шумную стайку буйных подростков одних.

Захромав, встал и начал собирать все школьные принадлежности в видавший виды ранец. Задумавшись, я не заметил ловкой подножки от мощного парняги, бывшего здесь явным авторитетом из-за своей видимой невооруженным взглядом грубой физической силы.

– Экий ты, Хромой, неловкий. – Насмешливо пожурил меня, стоя над мной Антон. – Под ноги совсем смотреть не хочешь. Небось, о наших девчатах замечтался? Вот беда-печальная. Таким инвалидам как ты только мечтать и остается. Все равно девки тебе не дадут.

– Меня зовут Владимир, – я с трудом поднялся. Антон, скотина, решил мне отомстить таким не замысловатым способом за утренние слова. Моя левая нога плохо гнулась и работала, к тому же сильно ныла тупой болью после почти целого дня нагрузок. – К тому же рискну предположить, что тупым наши девчонки тоже не особо жаждут дарить свою любовь.

– Что? – Напряженно задумался крупногабаритный парень, тщательно выискивая издевку в словах инвалида. – Ты чего, урод, меня тупым назвал?

Наконец-то сообразивший амбал пошел весь красными пятнами и протянул свою руку к воротнику закинувшего свой рюкзак на плечи Владимира.

– С чего ты взял? – Изобразил всей мимикой искреннее удивление. – Я просто с тобой, Антон, обменялся различными мнениями о девушках. Ты считаешь, что они любят только физически развитых, а я вот сделал предположение о том, что их больше интересует интеллект и духовное развитие потенциального кандидата в парни.

– Ты … – Антон стоял и закипал, не в силах подобрать слова, и поэтому решил перейти к более весомым аргументам в виде оплеухи.

– Остынь, Антон, – первая красавица всего их детдома, поравнявшись с парочкой, нисколько не церемонясь, отвесила размашистый подзатыльник своему могучему, но излишне вспыльчивому брату. – Я тебе сколько раз говорила, что издеваться над неспособными дать тебе сдачи просто низко. А? Но ты опять за старое.

– Ну, Настя, – заканючил могучий парень, – он опять гадости мне говорит.

– Так, все мне надоело, – повела плечиками очень симпатичная девушка, по которой сохло почти все мужское население детдома, включая некоторых преподавателей. Но побаивались ее брата, который даже их тренера по самбо размазывал по татами. Между прочим, кандидата в мастера спорта. Не хухры-мухры, все-таки.

– Володь, ты на тест идешь записываться? – Настя подала мне узкую ладошку помогая обрести окончательное равновесие, – пошли, меня проводишь.

Сзади обиженно задышал в затылок Антон, а от всего класса послышались смешки. Подобные картины разборок от трех приятельствующих подростков неизменно вызывали массу сплетен, среди бедной на развлечения действительности заурядного российского детдома. Как мальчишки умудрялись искренне дружить между собой, вставая на защиту любого от сторонних вмешательств, но в тоже время неукротимо воевать в случае чего было не понятно большинству. Наверное, если бы не девушка с присущей всей женской части общества мудростью, то парни уже давно бы вдрызг разругались.

– А ну всем заткнуться, – рявкнул раздосадованный Антон, опять проигравший раунд противостояния Владимиру. – Не то….

И он многозначительно сжал могучие кулаки. Но, только мужская часть коллектива подавилась своими смешками. Девчата же наоборот только сильнее прыснули в кулачки.

– Что ты думаешь о лекции Муромцева, Володя, – из-за закрывшейся двери донеслось голосок Насти и Антон, плюнув на все, пошел их догонять.

– Ты по поводу самой теории или возможности попасть в его интернат? – Спокойно спросил сильно хромающий паренек, не смотря на подпорку в виде девушки и трости, на которую он опирался при ходьбе.

– А обо всем. – Настя кокетливо улыбнулась проходящим мимо ученикам старших классов из домашних и засунула выбившуюся из волос прядь за ухо.

Я осуждающе покачал головой на ужимки девушки.

– Вот не стоит тебе связываться с этими богатенькими уродами. – И чуть придержал девушку за локоть, поймав мельком брошенный на него злобный взгляд главного красавчика школы. – Эти козлы только и думают, как тобой попользоваться и выкинуть.

– Ой, да что ты знаешь? – Недовольно всплеснула руками девчонка, поджав губы. – Руслан такой красивый и я ему нравлюсь к тому же.

– Не дури, сеструха, – их догнал, наконец, Антон, который, не смотря на любые споры с Володькой, в отношении стайки мажоров был с ним абсолютно согласен. – Это еще те скоты.

Так, не желаю от вас слышать советов, с кем мне дружить, – вспыхнула краской девушка и сердито топнула ножкой, бросив руку калеки. – Тоже мне инженеры человеческих душ нашлись. Ты, Володя, дальше своих книг ничего не видишь и не знаешь. Ты с кем кроме нас вообще разговариваешь? А?

– А ты, гора мяса, – Настя уперла руки в бока в классической позе разгневанной женщины, и ткнула пальцем в грудь брата. – Из спортзала кроме как на свои дурацкие соревнования, наверное, и не вылазишь никуда. Только и можешь, что краснеть и блеять, когда с тобой девчонка говорить начинает.

Я покачнулся, силясь совладать с равновесием, и едва не грохнулся на пол, резко оставшись без подпорки в виде руки разбушевавшейся девицы. Благо успел упереться свободной рукой о стену. Брат с сестрой уже ругались в полный голос и я, хмыкнув, обошел дорвавшихся до своего любимого развлечения родственников и продолжил путь, опираясь на тросточку.

Спустя несколько минут его догнали раскрасневшиеся родственники, гневно сверкающие глазами через хромающего посередине коридора Володьку.

– Хромой, вот хоть ты скажи этой дуре блондинистой, – начал, было, Антон.

– Меня зовут Владимир, – перебил я его, принципиально не замечающий попыток девчонки снова подхватить его под руку. – И с тобой идиотом я пока не разговариваю. Неприятно ли знаешь падать со всего маха о пол.

– А чего ты с утра сказал, что меня девочки не любят. – Нахмурился амбал, – А дружат со мной только потому, что не даю старшакам их зажимать по углам,

– А это правда мой большой и недалекий брат, – ловко парировала его Настя, ничтоже сумняшеся вмешиваясь в разговор. – И я не говорю, что это плохо – просто не надо рассчитывать на хоть какие-то чувства от этих свиристелок. А то тебя очередная коза в щечку чмокнет, и ты довольный потом неделю ходишь и нам рассказываешь об огромной и чистой любви.

– Ага, – подхватил я, ухмыльнувшись, – а потом, когда она упорхнет к своему новому избраннику, жалуешься нам на несправедливость. Причем, каждый раз одно и то же. По одному сценарию. И вот снова Анечка. А я всего лишь тебе сказал о том, как ей пофиг на тебя. Просто ее достала Руслановская шайка, вот она тебе на шею и уселась. И в результате уже получил с десяток подзатыльников и дважды получил подножку. Друг называется.

– Ладно, – Антон, наконец, признал свою некоторую не справедливость ко мне. – Извини. Но и ты мог бы выражаться как-то, помягче что ли?

– Так, ребят. – Я оттормозился около учительской. – Сейчас все заходим и записываемся на тесты. Всем все понятно?

– Зачем? – В один голос спросили такие разные родственники

– Я вас очень прошу, пожалуйста. – К сожалению более весомых аргументов способных воздействовать на подростков я не придумал. В детстве мы зачастую не думаем головой. Исключительно в принятии решений руководствуемся эмоциями. Поэтому давил исключительно на чувства. А, не смотря на периодические размолвки, с Климовскими я сдружился крепко.

– Ладно, – с долей сомнения переглянулись между собой ребята. – Но расскажешь, потом почему сейчас уговариваешь нас?

– Когда смогу доказать свои слова, – я и не подумал отказываться. Эти ребята в том будущем будут самими близкими мне людьми. И со временем все обязательно расскажу. Года через два, возможно.

– Пошли, – я постучал в учительскую и распахнул дверь, – Можно, Лариса Игоревна?

Интерлюдия

– Александр Львович, начинайте, – президент кивнул ученому и откинулся на кресле.

– Здравствуйте, товарищи, – Муромцев, не смотря на свой возраст, легко поднялся и включил большой сенсорный экран напротив огромного стола.

– Хочу начать с предыстории. – Легкими движениями пальцев ученый вывел на большой монитор картинку с каким-то архивным документом. – В 1908 году на территорию тогдашней Российской империи упал крупный метеорит, много позже названый Тунгусским. Долгое время это было мало кому интересно, но в середине двадцатых годов этим заинтересовалось НКВД в лице Глеба Бокия. А причина интереса была в том, что рядом с некоторыми собранными с места событий образцами люди начали проявлять зачатки невозможных способностей.

Щелкнул кадр и на мониторе проигрался короткий видеоролик с участием исторически широко известного грузина с трубкой. Сталин на коротком архивном немом кино внимательно наблюдал за мальчиком, который буравил глазами металлический шарик. Вот Иосиф Виссарионович обернулся и что-то сказал сопровождающему его Бокию, но тот только махнул головой. Мол, сейчас все поймете. А между тем шарик внезапно задрожал на поверхности стола, а потом взмыл на несколько метров и начал выписывать замысловатые траектории в воздухе. Причем стопроцентно разные, по желанию мальчика, который управлял движением предмета. Видеоряд немого кино оборвался.

– Занятное кино, – хмыкнул один из министров, – но, даже если допустить, что это не фальсификация, то, какое это имеет значение сейчас?

– Терпение, Сергей Петрович, – президент махнул рукой, говоря ученому продолжать, – Это еще даже не цветочки. Так, легкий зелёный листик побега. Цветочки с ягодками нас ждут потом.

– Так вот, – после паузы продолжил Муромцев, – Понять что-то конкретное ученые того времени не смогли и со временем отложили эти опыты в долгий ящик. Прорыв случился уже в 80-х в НИИ физики элементарных частиц, где я работал.

Снова замелькали кадры слайдов с различными научными графиками и формулами.

– Суть свелась к тому, что мы смогли вычислить теоретическую модель происходящего процесса. И по ней наблюдается рост напряженности этой темной энергии на планете. Причем скачкообразный. А новые квантовые суперкомпьютеры, которым мы скормили математическую модель, предсказывают новый скачок, причем кратный, всего через 2 или может 3 года приблизительно.

– Что это означает? – не выдержал и перебил ученого министр обороны. – Как повлияет эта энергия на людей?

– Не знаю, – как-то обреченно вздохнул Муромцев, – но предполагаю, что грядут глобальные перемены. Некоторые люди обретут новые способности, завязанные на способность организма накапливать и управлять энергией. Возможно, флора и фауна ускоренно мутируют. Есть вероятность изменения всей базовой физики. Точнее новый фактор начнет влиять на химические и физические процессы.

– Что вы имеете в виду? – Нахмурился президент. К этой мысли его раньше ученый не подводил.

– Ну, к примеру, – Задумался Муромцев, прикидывая как нагляднее объяснить людям его смутные догадки. – Порох перестанет взрываться или бензин гореть. Единственно знаю точно – наша с вами реальность измениться кардинально и безвозвратно.

– Какие есть предложения? – Обронил вопрос высшее лицо государства, обращаясь ко всем присутствующим.

Все негромко загомонили, перекидываясь репликами и пытаясь втиснуть вновь открытые факты в свое мировоззрение.

– А это не может быть ошибкой? – Спросил в наступившей на несколько секунд тишине одетый в костюм финансист.

– Три независимые проверки разными группами ученых подтвердили все мои выкладки, – обрубил Муромцев все надежды собравшихся, которым очень уютно жилось на вершине пищевой цепи здесь и сейчас. И перемен не хотелось от слова совсем. – Более того существует высокая вероятность полного разрушения цивилизации и вымирания большей части населения планеты.

Все за столом совещаний вздрогнули. Нарисованные перспективы пугали своей апокалиптичностью.

– Единственное, что можно сделать для того чтобы, в случае чего, возродить нашу страну – это собрать потенциально тех, кто может управлять этой энергией и значит гарантированно выживет. – Ученый вытер вспотевший лоб платком и продолжил, – и подготовить к грядущему. Всё, другие варианты у меня закончились.

– А может бункера получиться создать с экранировкой или еще что-то. – Не желала сдаваться подавляющая часть власть имущих.

– От этого нет защиты, – отмел все нападки Муромцев, – это фундаментальная составляющая часть мироздания. Раньше наша Солнечная система просто летела в относительно бедной на это излучение области пространства, но теперь снова возвращается в нормальный космос. Или еще что-то нами неучтенное. Мы точно не знаем. Но, гарантировать нарастание уровня этой энергии по всей планете, точно могу. Целый ряд исследований физиков косвенно подтверждает мою гипотезу.

– Вы сможете найти этих людей? – Президент взмахом руки остановил спонтанную дискуссию ни о чем.

– Да, – твердо глядя в глаза, ответил ученый, – не со стопроцентной эффективностью, но смогу.

– Значит, решено. Начинайте, все необходимые ресурсы вам пойдут от главы администрации. Вместе и продумаете легенду. Что-то вроде интерната для одаренных детей. – Глава государства потер виски, отгоняя тень головной боли. – А для взрослых найдем что-то рядом.

И еще, – президент взглянул разом потяжелевшим взглядом на своих соратников, – Любое слово утечки о реальном положении дел я буду расценивать как предательство в рамках военного времени. Всем предельно ясны мои слова?

На высших чиновников будто дыхнуло ветром из той конторы, которая когда-то выпестовала будущего главу государства. Сразу всем вспомнилось, что в ФСБ остался глубоко засекреченный отдел ликвидаторов, о котором старались не вспоминать руководители разных рангов. Им сейчас прямо сказали – результатом неудовлетворительного выполнения последнего приказа будет их смерть от несчастного случая в любом уголке планеты.

– Значит, решено, – удовлетворенно кивнул президент, оценив реакцию окружающих, – Всем оказать всемерное содействие. Руководителем проекта назначается Муромцев. Ответственность на нем, но любые попытки саботажа я буду воспринимать как плевок в собственную сторону. Россия должна выжить и возродиться, чего бы это ни стоило. За работу.

И кабинет наполнился шумом отодвигаемых кресел.

На мир надвигалась новая эпоха, которая поставит вопрос о существования человечества в принципе. И нашлись люди, решившие бросить вызов слепой стихии, и сохранить свою Родину.

Глава 2

– Заходите, – наш завуч махнула нам рукой.

– Лариса Игоревна, – я оперся свободной рукой о спинку кресла, – мы хотим записаться на тесты.

– Да? – Мне показалось, что учительница удивилась скоропалительности принятых нашей компашкой решений. – Вы тоже?

Учительница перевела взгляд на ребят, скромно застывших за моей худосочной спиной.

Антон что-то согласительно пробурчал, а Настя просто кивнула, продолжая обжигать мою спину малость возмущенным взглядом. Девушка просто ненавидела, когда кто-то решал за нее.

– Ну ладно, – она с некоторым сомнением изучила лица ребят, не выражавших хоть сколько-нибудь энтузиазма.

– Тогда завтра в 10. Уроки у вас все равно закончились, поэтому не будем спешить. – Она еще секунду пробуравила нас взглядом и кивнула на дверь, – идите, свободны пока.

– Ну, вот зачем? – Не успела до конца захлопнуться дверь,как заныл Антон.

– Надо, – отрезал я и, тяжело опираясь на палочку, пошел от кабинета прочь.

Настя меня догнала через несколько шагов и окинула задумчивым взглядом.

– Ты что-то не договариваешь. – Она как-то по-новому на меня посмотрела, будто совсем не узнавая. – Что с тобой произошло? Ты стал совсем другим человеком.

Я даже вздрогнул от такой проницательности, что не укрылось от глаз мудрой девушки-подростка.

– Насть, не спрашивай, – я посмотрел прямо в глаза девушке. – Сейчас все равно не смогу объяснить тебе так, что бы было понятно. Но клянусь, что все это делаю на наше общее благо.

– Так, – девушка и не подумала сдаваться, – Антон иди, забей нам пока еду в столовке, а то растащат самые вкусные кусочки. А я сейчас буду играть в гестапо и партизан. Причем я буду тем самым плохим фашистом....

– Пошли, – меня твердо ухватили за руку и потащили на спрятанную от чужих взглядов скамейку за деревьями, раскрывшимися во всю мощь проснувшейся весенней жизни. Я обреченно вздохнул и, опираясь на трость, пошел за буксиром по имени Настя.

– Ты же не отстанешь? – Я с толикой призрачной надежды посмотрел на девушку.

– Нет, – она присела на пенек и показала мне рукой на соседний остаток дерева, – Рассказывай.

– Ты все равно не поверишь. – Я как-то обреченно вздохнул. Мне дико не хотелось, чтобы мои лучшие друзья сочли меня сумасшедшим и отдалились. Но и играть дальше в молчанку не выйдет. Настя, когда надо и не надо, могла быть дико упорной, если не сказать грубее. Танк легче сдвинуть пинком босой ноги, чем изменить мнение этой девушки. По крайней мере танк я пинал и двигал. Там в будущем, котрого нет. а вот повилиять на мнение Насти у меня так и не получалось.Долгие годы вместе дали мне возможность досконально изучить характер моей будущей жены. Одной из жен точнее. Про это главное не проболтаться.

– Для начала давай я тебе приведу те доказательства, которые у меня есть, – я устроился поудобнее и положил трость рядом.

– Ну, давай, загадочный ты наш, – и девушка улыбнулась мне многообещающей улыбкой.

– У тебя вот здесь есть шрам, – я показал на пах, и девушка вздрогнула, моментально построжев и, прекратив улыбаться. – Не стандартный, а в виде звездочки. Ты сама не помнишь, откуда он, но мама рассказывала, что еще совсем маленькой ты умудрилась опрокинуть на себя помытые вилки, когда она на секунду отвернулась.

– Ты что подглядывал за мной? – Меня схватили за грудки, не дослушав до конца. Лицо девушки пылало яростью.

– Подожди, тигренок, – я провел пальцами по шее сбоку и девушка в очередной раз вздрогнула. Когда долго живешь вместе с человеком, то узнаешь много маленьких секретиков и слабостей человека. Поэтому я сходу нашел эрогенную зону девушки.

Она с каким-то священным ужасом посмотрела на меня, не понимая происходящего.

– Так меня называл … – начала Настя, находящаяся в шоковом состоянии.

– Папа в далеком детстве, более того об этом никто не знает. Даже твой брат. Это был ваш с отцом маленький секретик. – Перебил я ее. – Сядь и расслабься, пожалуйста. Если конечно готова слушать дальше.

– Что, блин, происходит? Откуда ты знаешь все это? – Пальцы девушки заметно дрожали, но она все-таки взяла себя в руки и села обратно на пенек.

– Ты мне сама все это рассказывала, – я погрозил пальцем снова попытавшейся что-то возразить девушке, – Просто потом. В будущем.

– Чего? – Не смогла, молча переварить мои последние слова Настя, – ты сейчас, о чем вообще? Какое будущее?

– Обычное и очень хреновое, если чесно, – я потер ноющую ногу и поморщился. Уже и забыл насколько неприятно быть ограниченным в своих физических возможностях.

– Владимир, ты начинаешь меня неимоверно бесить, – девушка поднялась и уперла руки в бока. – Можешь говорить нормально. Или я изменю своим принципам и начну бить калеку.

– Ладно, – я улыбнулся. В гневе Настя была чудо как хороша. – После магической атаки, родовой источник смог перекинуть перед смертью мое сознание в прошлое. Как то так, если коротко. И это произойдет через 14 лет. Но, я все постараюсь изменить.

Такой забавной аниме-девочки я еще не видел в своей жизни. Глаза Насти натурально стали размером с блюдца.

– Ты, ты … – по-моему, девушка потеряла возможность мыслить связно и сейчас пыталась снова превратиться из человека мычащего в, желательно, разумного.

– Я же говорил, не поверишь, – увлекшись разговором, мы оба не заметили подозрительного шума из кустов.

– И чем это тут голубки занимаются? – Руслан вальяжно выбрался из-за кустов. – Настя ты ведь сегодня обещала пойти со мной на вечеринку. Нашла тоже время якшаться со всякими уродами. Осталось всего пару часов, а ты не собрана совсем.

– Она с тобой не пойдет, – я положил ладонь на трость.

– Ты че, утырок, – Руслан неподдельно удивился моей реплике и выывающему поведению в принципе. Раньше я был куда более скромным и старался не встревать ни в какие разборки. – Думаешь, я посмотрю на то, что ты калека, и бить тебя буду не очень больно?

– Настюха, давай, че тормозишь. Дача уже свободная. Скоро все наши соберутся. – Парень посмотрел на застывшую в неком логическом ступоре девушку.

– Я сказал – нет. – Поухватистее перехватил трость, жалея о своем физическом недостатке.

– Так, стоп. – Девушка, наконец, собралась с мыслями и перезагрузилась. – Володь, с каких это пор ты начал командовать, что мне можно, а что нет?

– Настя, – я взглянул прямо в глаза и по буквам произнес, – Я з-н-а-ю. Тебе туда идти нельзя. Пусть этот урод сам жрет Виагру, которую собрался тебе подмешать в вино.

– Ты че мелешь, огрызок? – Лицо парня исказилось незамутнённой ненавистью. И он быстро ударил меня кулаком в живот.

Я согнулся не в силах вздохнуть. Замах видел, но проклятая нога снова подвела.

– Это правда? – Настя посмотрела в глаза Руслану.

– Да он просто ревнует. – Парень попытался оправдаться, но еще не научился виртуозно лгать. И бегающие глазки выдали тщательно скрываемые чувства.

Я с трудом разогнулся и победно улыбнулся. Раунд явно за мной. Настя всегда отлично различала человеческую ложь. И сейчас все чувства ей намекали на вранье холеного красавчика, еще недавно бывшего кумиром в ее розовых девчачьих мечтах.

– Я с тобой никуда не поеду. – Девушка, наконец, все поняла по выражению лица Руслана и в уголках ее глаз задрожали капельки влаги. В ответ на первое сильное и светлое чувство в душу девчонки просто плюнули и растерли.

– Уйди, Руслан, не доводи до греха. А то сюда может подойти Антон. – Я встал и взял за руку тихо стоящую рядом Настю и с трудом сдерживающую свои эмоции.

– Это все из-за тебя уродский калека, – он с ненавистью толкнул меня. Я ничего понять не успел, как оказался на земле в нескольких метрах. Ударенная при падении нога прострелила болью, и я сквозь зубы застонал.

– Не трогай его, – Настя метнулась ко мне дикой рассерженной кошкой. – Пошел отсюда вон или я все расскажу брату и тогда ….

Договаривать она не стала. Все и так было предельно ясно. Руслан выругался не особо умелым матом с примесью сленговых английских словечек. Подцепил, когда учился за границей, пока его папашу из-за санкций не выкинули вон из страны благослвленного Запада.

– Ходи теперь и оглядывайся, Хромой. Это ты во всем виноват. – Он еще раз выматерился и бросил своим подпевалам. – Пошли отсюда. Нечего с этими нищебродами нам делать. Пусть варятся в собственном гавне, тупые скоты. Вы же видите, что эта подстилка спуталась с калекой. Это извращение такое. Я смотрел в интернете.

Еще раз, бросив на меня нечитаемый взгляд, они ушли в сторону выхода.

– Ты как? – Настя помогла мне подняться на ноги с земли, и я улыбнулся растрепанной девушке.

– Теперь гораздо лучше. – Я поморщился, перенося вес на ногу, и взял протянутую мне трость. – Пошли на обед?

– А откуда ты знаешь про шрам? – Невпопад задала вопрос девушка, приглаживая свои волосы, рассыпавшиеся по плечам золотистым водопадом.

– Видел, – я подмигнул Насте и пошел вперед, опираясь на ее руку. – Там в будущем.

– Как-то все равно не вериться, – прошептала девушка и, покраснев, спросила, – А мы там с тобой, ну ….

Она окончательно смутилась и отвела глаза, уткнув их в землю.

– То, что было тогда не обязательно должно повториться. – Я неопределенно хмыкнул. – По крайней мере я очень хочу изменить многое из того что произойдет.

– Что именно изменить? – Настя за вопросами пыталась спрятать свои чувства и отгородиться от неприятных поступков человека, в которого она влюбилась со всей наивностью и пылом юности.

– Я уже начал. – Пожал плечами и открыл входную дверь. – Сегодня тебя пьяную и накачанную наркотой не будет пользовать Руслановская шайка. Для начала это отличный результат.

Девушка, наконец, беззвучно разрыдалась после моих слов дав волю бушующим чувствам.

– Ну, будет. – Я осторожно приобнял всхлипывающую девушку. – Ничего ведь не произошло. Теперь все будет хорошо.

Настя уткнулась мне в плечо, пошатнув меня. И окончательно отдалась в волю накатившей истерике.

– Чего это она? – Из-за угла вынырнул Антон.

Настя отшатнулась и вытерла украдкой покрасневшие глаза.

– Ничего, – зло буркнула она. – Жрать идем или голодными сегодня будем?

– Идем, – растеряно отстранился от пролетевшей вихрем сестры парень.

–Что с ней, Володя?

– Душевные терзания. – Я пошел вслед девчонке, желудок уже отчаянно намекал на обед. – Просто, наконец, увидела гнилую подноготную Руслана и расстроилась. Она-то себе уже нафантазировала принца на белом коне в своих розовых мечтах.

– А-а-а, – глубокомысленно со мной согласился парень, – Но это, наверное, даже к лучшему. Мне этот ушлепок всегда не нравился. С самой первой минуты знакомства чуял гниль в его душонке.

– Главное с Настей теперь все хорошо. И пошли уже жрать, Антоха. У меня желудок начал играть военный марш.

Когда мы пришли, Настя уже сервировала нам всем стол, и мы уселись большой и дружной компанией, к которой присоединилось несколько наших приятелей.

– Ну и что вы думаете по поводу интерната Муромцева? – Димасик как всегда говорил с набитым ртом вместе со словами, едва не выплевывая полупроглоченную пищу.

– Очередной интернат для олимпиадников и ботанов, – фыркнула темноволосая Света, сидевшая рядом с Антоном и ненароком прижавшаяся на секунду плотнее к боку гиганта.

Настя кинула на меня задумчивый взгляд. Ей наверняка на память пришло, как активно я заставлял их согласиться на предварительные тесты. И будучи совсем не глупой девушкой сложила настойчивое желание и недавние слова о будущем.

– Да и вообще, – продолжила Света, – втирал нам какую-то дичь. Я вообще не поняла о чем это. В общем, не для нас.

– Не скажи, – я проглотил ложку с картофельным пюре и ответил из-за взглядов, бросаемых на меня Антоном и Настей. – Нам предложили попробовать изменить свою жизнь. Так почему бы не реализовать выпавший шанс. Очень просто жалеть, если что-то не получается. Но гораздо неприятнее, если ты даже не решился реализовать выпавшую тебе возможность.

– Да зачем нужна эта куча геморроя, – Света и не подумала сдаваться. – Сейчас нужна куча новых учителей, врачей и иже с ними. После войны началось восстановление Украины и нужны буквально все. Дают комнату в общаге и учись. А потом еще и льготную беспроцентную ипотеку по спискам необходимых профессий. И так все хорошо у нас будет.

– Я вообще не понимаю, почему Россия так сложно поступила на Украине, – Димасик не мог утерпеть и вставил свои пять копеек в тему, которая с момента окончания была на слуху у половины планеты. – Надо было просто организовать честные выборы и изменили бы ситуацию. И не было бы войны с кучей жертв.

Я не выдержал и заржал в голос. Вот откуда у вроде не глупых людей берутся настолько тупые мысли?

– Владимир? – Димасик нахмурился.

Я махнул рукой, но все приятели требовательно на меня уставились, требуя объяснений.

– Запомните одну простую вещь, – я серьезно обвел всех взглядом, приковывая к себе внимание, – В мире нет демократии, коммунизма или еще каких-нибудь подобных глупостей. Всегда на нашей с вами планете действовало только одно право – право Силы. Если ты можешь что-то сделать и считаешь это единственно правильным и необходимым, то берешь и делаешь. Все.

– Ну а как же гуманизм там, международные договоры. – Настя первая вставила реплику, вертевшуюся у всех на языке.

– Это все красивая обертка, в которую заворачивают неприглядную действительность для человечества. – Я потянулся к стакану с компотом и сделал долгий глоток. – Сила, в чем бы она ни была выражена, это единственное что всегда правило нашим обществом. А возможно и всей Вселенной.

– Но есть же законы, мораль …. – Неуверенно сказал Дима, оглядываясь на товарищей в поисках поддержки.

– Они есть ровно до тех пор, пока выгодны самому сильному, способному заставить других их исполнять. – Я поморщился, зря решил рассказывать подростком о реальной стороне жизни. Просто бесполезно. Эти простые истины я вынес с верхушки пирамиды, на которой когда-то буду сидеть. – И если самому главному понадобиться поменять законы, то это будет сделано по щелчку пальцев.

– Но, а голосование на выборах? – Как показалось Антону, тот меня с легкостью подловил.

– Тебя легко убедят в чем угодно. Как и подавляющее большинство людей, – я хмыкнул и привел простой пример, – За восемь лет целую кучу здравомыслящих и не глупых людей на Украине убедили в том, что они лучше остальных на своей земле. Что говорить по-русски плохо и тому подобное. Что они вообще не какая-то там мокша, вылезшая из Московских болот, а настоящие Европейцы. И все их беды, и проблемы исключительно из-за злого северного соседа. – Я хмыкнул, заметив скепсис на лицах подростков.

– Для того чтобы суметь перепрограммировать чужие мозги достаточно сказать, что это твое собственное и навязанное никем мнение. Главное красиво к этому подойти, а потом все легко. – Да уж, судя по настроению сидящих за столом, меня никто не понял, только Настя задумчиво хмурила лобик.

– Ладно, всем спасибо за компанию. – Я тяжело встал, в очередной раз проклянув собственную немочь.

Честно говоря, мне сейчас требовалось время и место для проверки собственной догадки и поэтому технично слился под зависшие от моих слов физиономии приятелей.

Прикинул где найти укромный уголок поспокойнее и пошел в старую полуразбитую беседку дальше вглубь малость одичавшего парка раскинувшегося на территории детдома.

Идея, пришедшая мне в голову, была проста – я точно помню печать источника на своей ауре в момент переноса сознания. А значит ….

Источник – это гейзер энергии, бьющий в окружающее пространство из другой реальности. А что может его оттиск во мне? Вопрос, ответ на который мне может сильно помочь в будущем. Я отлично помнил силу своих врагов. Было много моментов, когда мне пришлось пройти по грани. И еще один камешек на весы будущего противостояния пригодится. Осталось понять, как разглядеть печать, а значит и ауру. Поэтому решил начать с базовых упражнений на медитацию, подальше от чужих любопытных глаз. Все равно у всех сейчас самоподготовка. Особенно за отсутствие моей тушки на занятиях не накажут. Да и если возмутятся – плевать. Передо мной стоят куда более важные цели мало совместимые с прилежной учебой в детдоме. Сначала выжить, а затем победить.

Я присел около старого могучего дерева в глубине окультуренного леса и закрыл глаза.

Шелест листьев на ветру. Запах весны. Я ушел дальше вглубь своего разума. Тук-тук. Услышал мерное биение сердца. Сосредоточился на каждом звуке. Тук-тук. Напряженный до предела разум постепенно отпускал вожжи контроля и все мысли растворились во всеобщем потоке гармонии самой Вселенной.

Тончайшим заученным волевым импульсом «посмотрел» еще дальше на свою ауру. Точнее попробовал, и меня резко выкинуло из состояния транса. Голову прострелило болью.

– Твою же дивизия, – простонал я обреченно, – через колено такие болезненные эксперименты. Хотя есть и плюс – неприятные ощущения в ноге перестали беспокоить.

Без магии попытка взглянуть на свою ауру закончилась провалом. Резкий скачок давления вызван попыткой отщипнуть кусочек жизненной силы и использовать его как некий заменитель магической энергии. Но я и не ожидал, что это будет так больно.

Суррогат он и в Африке суррогат. Но, если я хочу изменить будущее, мне потребуются все крупицы возможных сил. Для этого надо достучаться до оттиска источника. Другого варианта просто нет. Ради этого в прямом смысле придётся отдавать жизнь по каплям. Выцеживая себя через соломинку. Адский мазохизм. Но с вариантами …. Скажем так не густо.

Уняв вспышки головной боли, снова приступил к самоистязанию. Тук-тук. Опять заработал метроном сердца. Ритм постепенно успокаивался. И снова бросился на штурм внутренней крепости.

В этот раз вышло тяжелее с последствиями моих экспериментов. Брызги красной жидкости хлынули носом так, что я ей подавился и судорожно закашлялся, выплевывая собственную кровь, застрявшую в легких. Никто и не обещал, что будет легко. Но я даже и представить не мог насколько все тяжело даётся без доступа к силе магии. Самый элементарный прием – аурное зрение, легко выполняемый в будущем детишками пяти лет от роду, давался со сложностью плетений высшего круга, за которые зачастую приходилось платить жизнью владеющего. Поэтому их называли посмертными. Да, именно такое я использовал в конце своей прошлой будущей жизни. Хотя только близость к привязанному родовому источнику обеспечила мне столь подавляющую мощь, позволив кратно превзойти свои возможности. Пусть и на очень короткий миг. Родовой источник, по-видимому, смог на пике могущества обрести подобие самосознания и исполнить главный инстинкт любого мыслящего существа – самосохранение. Ведь теоретически я могу представить, как перенести печать с ауры на нейтральный алтарь.

Ладно, на хрен досужие размышления. Надо стараться дальше. Как бы мне не хотелось закончить из-за дрожащих рук и продолжающихся по телу судорог боли.

Из леса меня выдернули подступающие сумерки и отчаянное сопротивление организма продолжающейся уже несколько часов подряд добровольной пытке. По-другому назвать попытки отщипнуть кусочек жизненной энергии и направить, не назовешь.

Я с хрустом разогнулся и утер окровавленное лицо. Меня шатало от слабости, но я был почти счастлив – в конце отчетливо видел, что микроскопическими крошками энергии получается управлять. А значит все не зря. Я смогу пробиться сквозь барьер и активировать оттиск. Не сразу, но и это даст мне громадное преимущество в перспективе. Если не сдохну стараясь.

Тяжело опираясь на трость, поднялся. Где-то невдалеке журчит крохотный ручеек с родником. Самое то, чтобы умыться и привести себя в относительный порядок. Движение давалось туго. Поврежденное колено с сухим деревянным скрипом едва разгибалось. Но с каждым шагом становилось легче. Блеснула в отблесках заката вода и мне внезапно жутко захотелось пить. Пока плавал разумом в трансе и не осознавал потребностей организма. Сейчас во мне еще не было магии, которая питает одаренного наравне с пищей. И такое насилие над самим собой давалось с огромным расходом ресурсов организма. Процент конвертации жизненной силы в крохи магии очень невыгодный. Как кровососы умудрились обойти данный закон природы неизвестно. Их генная перестройка древними умельцами Атлантиды фантастична даже на фоне вернувшейся магии.

– Как же вкусно. – Я еще зачерпнул в ладони прозрачную и ледяную воду и с наслаждением выпил дополнительные несколько глотков. Оценить истинный вкус воды может только тот, кто испытывал настоящую жажду. Мои эксперименты такое чувство, что выжали из моего организма влагу с эффективностью полуденного летнего солнца Сахары.

– Хорошо, – я начал остервенело стирать с лица и рук засохшую кровь. Мерзкий скрип песка заставил аж передернуться. Никогда не любил резкие скрежещущие звуки. Нервная система заставляла содрогаться на каком-то инстинктивном уровне. Откуда такие реакции интересно?

Освежившись и, слегка прейдя в относительную норму, пошел обратно, высматривая в начавшихся сумерках тропинку. Пару раз запнулся, чуть не пропахав носом землю, но, добрался, аккурат к ужину. Во дворе около столовой уже никого не было. Пожрать в детдоме никогда воспитанники не забывали. Такого, как у домашних детей не было. Этого не буду, того не хочу. Подобные капризы у вечно голодных, несмотря на вполне сносное питание детей не наблюдалось. И секрет прост – не хочешь, не надо. Ходи голодный и все. Уговаривать никто никого не собирался. Замечательный педагогический прием, взятый на вооружение всеми казенными учреждениями.

– А ну-ка, стоять. – Из кустов выдвинулись две тени. – Хромой, ты зря оскорбил некоторых людей.

Не смотря на замотанные в банданы лица и низко надвинутые кепки, я легко узнал хрипловатый прокуренный голос пацана из подпевал Руслана. Я с тоской оглянулся по опустевшему двору. Ну вот, почему, когда надо нет никого из вечно трущихся на спортплощадке ребят? Закон жизни, что ли такой? Есть определенная куча неприятностей в твоей жизни. И ты через них все должен пройти. А все хорошее ты обязан выгрызать из обстоятельств своей судьбы сам. На голову ничего с неба не свалиться. Но вот дерьмо обязательно случится всей полной мерой, отмерянной тебе на незримых весах Судьбы.

– Может не надо, – тоскливо выдал я, ни на что не надеясь. Просто чутка выиграть времени бы и все. Быстрее кто-то отреагирует на шум – меньше прилетит по моей и так не особо полноценной тушке.

– Надо, Федя, надо, – гоготнула более габаритная фигура, наслаждаясь собственной крутизной. Ничто не привлекает людей так, как власть. Даже если это ее жалкое подобие в виде издевательств над слабым и неспособным дать сдачу калекой.

Я прижался спиной к стене и перехватил трость поудобнее. В душе, вопреки ситуации пробудилась не ярость на малолетних недоносков, а скорее раздражение на предстоящие неприятности. Всерьез злиться на недалеких подростков не получалось. Кто они для меня, повергавшего 12-ти тысячелетних наследников Атлантов? Величайшему Владеющему на Земле, который в одиночку (пусть и хитростью) уничтожил весь цвет ордена крестоносцев?

Я распрямился во весь рост и улыбнулся с презрением к этим мелким поганцам. Отбросил трость и, не смотря на свой не великий рост, посмотрел на них с превосходством слона перед муравьем.

– Ну, вы чего пришли? – Не знаю откуда, но ко мне пришло абсолютное спокойствие и равнодушие. – Бить и унижать? Бейте. Я даже вас впоследствии искать и наказывать не стану. А унизить меня, все равно, вам не дано. КТО ВЫ ТАКИЕ ПЕРЕДО МНОЙ?

Весь накопленный за последние сутки избыток негативных эмоций, наконец, помог самым краешком коснуться оттиска источника. И эти бледное подобие былой мощи вырвались наружу низким инфернальным рыком моего голоса. Задрожали окна в детдоме. Где-то, не выдержав, брызнули осколки стекла. А бледность парней, напротив, в темноте, напомнило мне первых встреченных вампиров. Раздался неприятный звук и до меня донеслась вонь из кишечника мелкого паренька.

– А–а–а–а, – он заорал от смертельного ужаса и побежал. Недалеко, правда. Или реально обосрался, или просто запутался в ногах, но паренек упал, едва не раскроив себе тупую голову об угол свежеокрашенного не так давно бордюра. Натужно встал на четвереньки и, не поднимаясь, дальше рванул с прытью охотничьей собаки, смешно вскидывая ноги.

Удара от второго я не заметил. Уже сползал на землю из-за сильной слабости. Как и всех последующих пинков от напуганного до седины молоденького паренька, который в первый раз в жизни испытал настоящий УЖАС.

Он, в отличие от своего обосравшегося приятеля, реакцию на опасность имел в корне другую. Устранить угрозу. В крови человека зашифровано ровно два базовых инстинкта на такой случай – бей или беги. К сожалению, для моей тушки у этого паренька сработал второй вариант. Но я, не замечая ударов, улыбался. Тоненький энергетический волосок протянулся по моей ауре от оттиска источника к мозгу. Получилось пробиться, пусть и таким не тривиальным способом. Там, где не получилось с помощью скальпеля всегда можно справиться кувалдой. Накопившаяся гамма сильнейших эмоций волной цунами вышибло пробку в моем энергетическом теле и дали доступ к мельчайшим каплям магии. Но в мире, где волшебство пока еще в сказках – это целый океан возможностей.

Глава 3

– Эй, ты чего творишь? – Некоторая растерянность и изумление в голосе Антона не помешали ему одною могучей плюхой отбросить парня, продолжающего пинать меня.

– Ах ты, тварь, – светлая копна Настиных волос метнулась в сумерках вперед и послышался звук удара. Потом еще один и еще.

– Ты как? – Парень поднял меня с земли.

– Не знаю, – я с трудом выдавил слова через не послушные губы, разбитые одним из особо удачных пинков в две распухшие лепешки. Ну, по крайней мере, по ощущениям, которые мне начали передавать оклемавшиеся от адреналинового шока нервы.

– Вроде жив, но насколько цел пока непонятно. – Я полностью оперся на Антона. Был не уверен в своей способности стоять прямо, без чужой помощи.

– Владимир, – ко мне метнулась фигурка Насти и сжала до скрипа моих ребер в ее сильных девичьих ручках. И расплакалась. Много все же навалилось на девчонку в последние сутки. Вот она и выдала водопадом слез все скопившиеся эмоции. У же женщин в любом возрасте с этим просто – все могут излить наружу вместе с рыданиями. И хорошее, и плохое.

– Оу, аккуратнее. Добьешь, – я, не смотря на свои слова, с удовольствием обнял ладную девчачью фигурку своей будущей жены. Если, конечно, особо не накосячу в дальнейшем. Тогда да, не факт.

– Ты где был? – Настя меня ощупала с головы до ног, проверяя целостность моего организма.

– Да так, – не стал я особо откровенничать. – Гулял.

– Что здесь произошло? – Наружу вывалила гомонящая толпа воспитанников во главе с дежурным учителем.

– Настя, – Андрей Сергеевич надвинулся на нашу общепризнанную оторву, вечно влипающую в неприятности.

– А чего сразу Настя? – Девушка, не стушевавшись, кинулась мгновенно в контрнаступление на преподавателя. Подростки в детском доме рано понимали, что за них никто не вступиться кроме них самих. И спуску не давали никому. Особенно взрослым, перед которыми себя чувствовали по-настоящему уязвимыми.

– О Боже, в кого же ты такая колючая пошла? – Задал наш историк риторический вопрос и глянул на мою изрядно покоцанную физиономию.

– Владимир! – Вот тут преподаватель неподдельно удивился. Я раньше был самым тихим воспитанником из всех. Трудно лезть в конфликты, когда передвигаешься со скоростью кастрированной ржавым топором черепахи.

– Что с тобой случилось? – Теперь он выглядел особенно взволнованным. Избитый в подведомственном учреждении инвалид – это не лучшее происшествие во время его дежурства, грозящее кучей не нужного геморроя.

– Да так, – я безразлично качнул головой. Ни сил, ни желания что-либо объяснять преподу просто не было.

Сзади раздался тихий стон, но Андрей Сергеевич моментально сориентировался, наведясь на звук всем корпусом, словно сверхсовременная торпеда.

– Кто тут у нас? – Он приблизился к не вовремя пришедшему в себя обосранцу и поморщился, стянув с его лица бандану.

– Ба, Мышкин, а что ты тут потерял, тем более в таком виде? – Осмотрев второго, историк моментально сложил два плюс два и начал названивать директрисе. Присутствие на территории интерната домашних учеников общей с детдомом школы выводило конфликт за рамки руководства учреждения.

– Чего мнетесь? – Он зло зыкнул на сверкавших любопытными глазами подростков, вывалившихся следом за учителем во двор шумной толпой, – А ну подобрали всех и в медкабинет. Живо!

Нас подхватили и понесли. Меня Настя с Антоном никому не передоверили. А вот вонючего Мышкина нести не захотели. До меня уже через закрытую дверь донеслись совершенно не педагогические выражения, которыми Андрей Сергеевич начал мотивировать детей на трудовой подвиг во имя ближнего. То бишь него, их преподавателя, который гарантированно запомнит тех, кто филонит. Потому что он злой и память у него хорошая. А скоро экзамены.

Я себя чувствовал не так плохо как выглядел. Истеричные удары паренька были скорее попыткой беспорядочного вымещения пережитого ужаса, а не способом нанести реальный урон моей тушке. Ссадины на руках и в кровь разбитые губы. Вот, пожалуй, и все последствия непредвиденного конфликта. Не то, чтобы я не понимал, что подлая натура Руслана не потребует мести. Просто рассчитывал уехать отсюда быстрее, чем пацаненок приступит к активным действиям. Насколько я помнил, после удачных тестов, в течение суток приезжали ученые измерявшие уровень поглощения организмом темной энергии и почти сразу увозили ценный в масштабах государства ресурс на закрытую военную базу. Скромно именовавшуюся в документах элитной школой-интернатом для одаренных детей и подростков.

Вот только я не учел эффект, который оказывал на незрелые мозги детей алкоголь сегодня на вечеринке у Руслана лившийся полноводной рекой. Не удивительно, что он подбил самых тупых из своих приятелей на нападение.

Ладно, к черту Руслана с его дебилами-приятелями. По большому счету ему можно было сказать даже спасибо. Эмоциональный шторм от всего происходящего, наконец, нашел выход, и выбил жизненной энергией пробку в атрофированных каналах ауры. И оттиск источника начал понемногу работать. Собирая и накапливая крохи силы из окружающего пространства.

Уже лежа на кушетке в больничном кабинете я наслаждением нырнул вглубь ауры сознанием и ощутил тонюсенький волосок магии, мерно пульсировавший и качающий силу в мой организм. А жизнь-то налаживается.

После всех положенных уколов и медицинских процедур уснуть мне не дали. Всклокоченная и злая как стая голодных зимних волков директриса Лариса Евгеньевна влетела ко мне с громким хлопком двери, от которого вздрогнула даже в край невозмутимая медицинская сестра преклонных лет.

– Что с ним? – Директриса с трудом сдерживало богатырский тембр своего голоса. Но мне все равно почудилось, что стекла тихо зазвенели в резонансе с рыкающими нотками хищника в звуках речи Ларисы Евгеньевны. Евгеши, как исключительно за глаза называли эту грозную женщину все воспитанники детдома.

– Если в целом, то нормально. – Медицинский работник даже отодвинулась от разъярённой начальницы, за малым не метающей во все окружавшее ее пространство молнии. – Ссадины, ушибы, синяки. Ничего угрожающего жизни или здоровью.

– Слава Богу, – директриса даже перекрестилась. Оно и понятно, если бы это ЧП закончилось смертью любого из участников, то у нее было бы масса мало решаемых проблем с законом. У нас ведь как обычно происходит – если что плохое случилось, то надо срочно найти виновного. В просторечии стрелочника. Потому что данный конкретный человек может оказаться виноватым только в том, что оказался не в том месте и времени. А за что зацепиться при желании компетентные органы всегда найдут. Святых то у нас нет. Вымерли вместе с мамонтами, ага. У каждого найдётся куча маленьких грешков. А у кого и крупных скелетов, тщательно распиханных по шкафам. Главное умело потрясти. НКВД в тридцатых это доказало на практике.

– Что там произошло, Володя? – Выпив стакан ледяной воды, поданный медсестрой, наконец, спросила у меня Евгеша. И началась пытка.

– Фух, – с облегчением выдохнул я, когда закрылась дверь за Ларисой Евгеньевной.

Она умудрилась выесть маленькой ложечкой мне весь мозг всего за пятнадцать минут беседы. Талант, что тут еще сказать. Подсознательно чувствуя недосказанность всем своим многолетним опытом педагога, директриса задавала одни и те же вопросы с десятков различных углов. И даже, когда я нигде не сбился, то все равно уходила с эдаким подозрительным огоньком в глазах. Дескать, я знаю, что ты знаешь. Но ничего поделать с этим уже не могла.

Я откинулся на подушках и почувствовал эмоциональную опустошенность после этого длинного дня. Кто бы знал, как тяжело для всех оставаться простым покалеченным подростком, когда привык воевать и командовать на фронтах третьей мировой. Не смотря на знаменитые слова Эйнштейна о камнях и палках в Четвертой.

Нет. Ядерных ударов не случилось совсем не из-за всеобщей разумности и гуманизма. Просто одним из открытий ученых-магов в будущем станет АМ-поле, многократно замедляющее в пределах своего воздействия реакцию ядерного распада и синтеза. Оказалось, достаточно щелкнуть тумблером, и, вместо всесокрушающей плазмы атомного взрыва, в землю утыкалась слегка фонящая урановая болванка. Тоже, конечно, весомый аргумент – как ни крути, а это полтоны прилетевшей на скорости в несколько махов массы, но совсем не удар всесокрушаюшей плазмой температурой в пять тысяч Кельвинов.

После этого все пошло на планете кувырком. Слишком много накопили друг к другу претензий элиты разных стран и союзов. И избежать этого нельзя. Не зависимо друг от друга десятки научных коллективов создали эту технологию. Магия давала в руки людям слишком богатый инструментарий для исследования мироздания. А это открытие лежало буквально на поверхности.

– Ты голодный? – Настя прервала мои мысли и, бочком, протиснулась в палату, в руках держа набитый едой доверху поднос.

– Ого, – я привстал на койке и втянул воздух ноздрями. – Умираю, как хочу есть. Спасибо, красавица, что не дала пропасть добру молодцу.

Настя улыбнулась на мою шутку и устроила разнос на удобном столике рядом с кроватью.

– Налетай уж, добрый молодец, – как-то совсем по-новому мне улыбнулась белокурая девчонка, в которой я сейчас с трудом узнавал грозную волшебницу и мать моих детей. Всегда суровую и требовательную к себе и окружающим. Или ведьму по классификации всеевропейского ордена крестоносцев. К женщинам с даром у них появилось сугубо прикладное отношение. Что-то вроде ходячего биоинкубатора для выращивания новых воинов и магов. И секс-станка. Откуда взялось такая перемена в мировоззрении нескольких сотен миллионов человек – бог его знает. Или перекрестившиеся исламисты внесли в христианство отдельные порядки шариата или еще что-то, но факт. Они люто ненавидели наших волшебниц. Особенно если те ни в чем не уступали по силе сильнейшим из их ордена.

В Европе после мусульманского бунта конца двадцатых вообще стало очень туго с толерантностью и демократией. У них воцарился самый жесткий вид религиозного деспотизма во главе с Орденом крестоносцев. Не знаю откуда, но Ватикан очень многое знал о магии и смог быстро развить будущих воинов и магистров своего военизированного крыла. Они, как и мы стали готовится к будущему Апокалипсису задолго до его начала. А потому быстро набрали силу. И соответственно стали диктовать обывателям все, что они считали нужным.

Так под разные мысли о пока еще не произошедшем грядущем я, захлебываясь от голода, наворачивал вкуснейший борщ на курице, закусывая поджаристым пирожком с картошкой. Настя сидела напротив, уперев руку в щеку, и смотрела на меня очень внимательно. Изучая так, будто увидела впервые.

– Что? – Прошамкал я с набитым ртом.

– Ничего, – девушка улыбнулась мне, – просто сегодня очень за тебя испугалась, когда увидела всего в крови. На миг показалось, что ты умираешь. Даже и не подозревала, насколько ты мне не безразличен.

Я улыбнулся и промолчал в ответ. А что тут еще добавить. Ценить кого-то, по настоящему, начинаешь только когда теряешь. Ох, и права девонька своей глубинной женской мудростью. Всегда поражался этой их черте – они могут быть абсолютно глупыми и необразованными и в то же время мудрыми в житейских вопросах. В отличие от мужиков. Гениями из гениев легко крутили, как хотели, девушки. А те только наивно хлопали глазами, не понимая, почему в данный момент поступили так, а не эдак.

–И, Владимир, – Настя стала до предела серьезной и, у меня от неприятных предчувствий, засосало под ложечкой. Ее вопрос, чувствую, мне не понравится. – Что ты сделал с теми парнями?

Кхм, я закашлялся от неожиданности, подавившись кусочком не прожеванного пирожка. Настя подскочила и от души хлопнула по моей спине. Я выплюнул попавший не в то горло кусочек и утер выступившие от кашля слезы. С трудом отдышался и посмотрел на девчонку, а эта, зараза, заржала. Натурально, как молоденькая игривая кобылка, флиртующая с понравившимся ей жеребцом.

– Настя, – я покачал головой, глянув на довольную девчонку, – так и убить можно.

– Разговоры еще никого не убивали, – фыркнула веселящаяся Настя.

– Ошибаешься, – в моей памяти промелькнули многие лица, – Слово убило больше людей, чем атомная бомба. Уж поверь мне в этом.

Девушка резко посерьезнела и снова вопросительно уставилась на меня, давай понять, что без ответа она не уйдет.

– Я видела, – через несколько мгновений сказала она, не дождавшись от меня ответа.

– Что именно? – Я не собирался отказываться от ужина и не повел и ухом на детскую Настину разводку.

– Не знаю точно, – она опустила глаза и задумалась, собираясь с мыслями. – Я сразу побежала за братом. Но чувство ужаса и странный голос точно помню.

– Настенька, – я отложил на секунду ложку и посмотрел в синие, словно летнее небо, глаза, – Я обещаю, что придет время, и мы обо всем подробно поговорим. Пока мне нечем доказать свои слова. Уж слишком все фантастично с позиции сегодняшнего дня. Ты меня можешь просто посчитать насквозь больным психом и не сделать то, что нужно. Понимаешь? Кое-что менять мне очень страшно. Там в будущем были очень счастливые для нас обоих моменты. Я не хочу ничего испортить.

– Ладно, – через силу Настя уняла свое рвущееся любопытство. – Ответь только на один вопрос: кто мы с тобой там в будущем?

Я улыбнулся. Почему-то нисколько не сомневался в этом вопросе.

– Все очень просто. – Протянул руку и нежно коснулся пальцами внутренней части руки девушки. – Мы женаты и нас есть сын и две красавицы дочки – близняшки.

На удивление девушка даже не особо удивилась. Мне показалась, что она ждала именно этого ответа. Внезапно, наклонившись, она неумело меня поцеловала в краешек губ, и сама, смутившись от своей смелости, вскочила на ноги.

Что-то пробормотав, покрасневшая до корней волос Настя, выскочила в коридор.

Я даже головой покачал, про себя удивляясь и вспоминая свою жесткую, решительную жену. Если бы кто-то там, в будущем, увидел краснеющую и стеснительную Настю просто бы не поверил своим глазам. Ее называли там, в будущем, Проклятой Ведьмой. Палачом народа. После того как она жестко зачищала распоясавшиеся банды во главе с главарями, получившими толику магии. И сожгла дотла Вашингтон из-за 8 тысяч вампиров, начавших массовое обращение людей в упырей. Что-то вроде элитного зомби-бойца. Только живого. А затем вырезала всех людей вырвавшихся из-за оцепления международных сил, чтобы избежать распространения опасности. Не помогло, к сожалению. На следующий день вампиры нанесли по нам удар. И мы поняли, что в городе столкнулись только с их слабейшими представителями. С настоящими Атлантами пришлось договариваться. Очень могущественные твари оказались.

Но ее ненавидели и боялись все жители Западных стран. Их пресса постаралась слепить из нее врага номер два всего цивилизованного мира. Первый номер, правда, получил я.

Да уж парочка получилась из нас колоритная. Нашей семьей пугали солдат и магов всей западной коалиции, изрядно сократившейся после того как взяли власть в Америке кровососы и провозгласили возрождение Атлантиды.

Да уж, факт. Грядущее нам предстояло занимательное, с какой стороны не посмотри. Страшное до одури, практически воплощение чьих-нибудь кошмаров, но скучно не будет – это точно.

Так постепенно под разные мысли я и уснул, вскакивая, правда, несколько раз за ночь. Сознание приживлялось с некоторой сложностью, но утром я проснулся цельным человеком. Не было флешбеков эмоций от подросткового тела, кипящего эмоциями. Я снова почувствовал себя тем самым Владимиром Громовым, который внушал почти священный ужас 12-ти тысячелетним кровососам новорожденной Атлантиды.

– Ну как тут у нас больной? – В палату зашла медсестра застав меня уже полностью одетым. – Ты чего вскочил? Давай обратно в койку.

– У меня сегодня важное дело есть. – Я не собирался отвлекаться на глупости в виде пары синяков.

– Это уже я буду решать, – возмутилась работница змеи и чаши.

– Нет, – я не собирался спорить, поэтому просто, опираясь на трость, вышел из комнаты, оставив Зинаиду Ивановну возмущенно хлопать глазами на закрытую дверь.

Столовая меня встретила гробовым молчанием. Все воспитанники переглядывались между собой и украдкой бросали взгляды на меня. Я уже говорил, что развлечений в детдоме мало. Я же благодаря вчерашним событиям стал местной звездой номер один. Пока, конечно, не найдётся новый повод, посвежее.

В абсолютной тишине я подошел к раздаче.

– Добрый день, теть Паша, – вежливо поздоровался с дородной поварихой.

– Володя, – женщина всплеснула руками, – Тебя уже выпустила из своих цепких лапок Зинаида Ивановна? Садись, я сейчас скажу девчонкам, тебе все принесут. Нечего мучиться, таская понемногу в одной руке.

Я не успел вставить и слова. Но теть Паше отвечать было не обязательно. В разговоре ей были нужны только свободные уши и событие, требующее обсуждения. Только улыбнулся и пошел за свой столик. Поблескивающая любопытными глазенками старшеклассница, отрабатывающая свое дежурство по кухне, притащила мне полный с горой разнос. Сердобольная повариха навалила мне явно больше стандартной порции. И это было весьма к месту. Порядком измотанный экспериментами организм требовал просто запредельного количества пищи.

Антон и Настя, позевывая, ввалились чуть позже.

– Спасибо, Антоха, – я пожал протянутую ладонь парня.

– Да ладно, – тот смутился на секунду и, еще раз зевнув, накинулся на еду.

– Ты кстати в курсе, что засранец наполовину поседел? – Прочавкал в процессе товарищ. – Тот, который Мышкин.

– Слабенькие в коленах нынче пошли хулиганы, – я безразлично пожал плечами.

Мне на самом деле было абсолютно безразлично, что там со вчерашними пацанами. Может и жестко так себя вести с , по сути еще, детьми, но …. Вставшее, наконец, на свое законное место сознание сделало меня еще тем ублюдком, с точки зрения обычных людей. Теперь я шел только к одной цели, все остальное интересно для меня только в той мере, в которой помогает или мешает реализации поставленной задачи. А цель простая – победить в третьей мировой. Чего бы это мне не стоило. И нет, я не был конченой мразью и психопатом, которого не трогает слеза ребенка. Просто я точно знал – если проиграю, то мой народ закончится физически. Хранившее нас десятки лет ядерное оружие перестанет пугать врага меньше чем через десять лет. И мне следовало быть к тому моменту готовым. Как миллионам моих соотечественников, если мы хотим выжить.

На этом фоне судьба малолетнего утырка меня мало беспокоила. Пусть хоть вообще станет психом и лечится ближайшие десять лет. Мне все равно.

– Ты сегодня какой-то странный. – Настя подняла глаза от тарелки и посмотрела на меня.

Я пожал плечами и промолчал. А что я мог объяснить этой девчонке? Она еще не стала Проклятой Ведьмой, внушающей ужас могущественным магам. И ей, меня уже прошедшего горнило боев, просто не понять. Пока Настя была простой и наивной девочкой, еще не столкнувшейся с этой кровью и грязью фронтов третьей мировой.

– Ладно, – я тщательно промокнул остатки подливы на тарелке последним кусочком хлеба и отправил его в рот. – Пора собираться на тест.

– Ну, Володя, – начал пестовать свою лень Антон, – Может ну его? Ну какой из меня одаренный? Кто меня возьмет в этот интернат? Я просто спортсмен, а не заучка-ботаник.

– Антон, – Настя ожгла неожиданно злым взглядом своего брата. – Ты пойдешь.

– Вот как ты ее уговорил меня заставлять? – С тяжелым вздохом перевел тему разговора парень. – Один только раз поговорили, и она уже готова вприпрыжку бежать за тобой.

– Обещаю, придет время, и я все тебе объясню. – Антон смутился от моего прямого взгляда и отвел глаза.

Я сам знал насколько, у меня, стал тяжелым взгляд. Не знаю, отблеск каких боев увидел во мне мой товарищ, но вздрогнул и не стал развивать тему.

– Я уберу и догоню, – Настя занялась горой грязной посуды, – Идите. Дождетесь меня около учительской.

Тяжело оперся на свою трость и поднялся вслед за вскочившим резиновым мячиком парнем, старательно прятавшим от меня глаза.

– Идем, – Антон пошел впереди, неловко притормаживая и поджидая мою медлительную тушку, с трудом передвигающую ноги.

– Ты что-то хотел спросить? – Я не выдержал вопросительной спины впереди меня.

– Что у тебя с моей сестрой? – Не выдержал парень и обернулся ко мне.

– С чего ты взял, что у нас что-то с Настей? – Тут я неподдельно удивился. Вроде не давал никаких поводов подозревать нас в отношениях. – Мы в данный момент просто друзья.

– Она никогда не делала ничего по чужой указке, – мрачно сказал Антон. – А тут начала тебе едва ли не в рот заглядывать после того как вы поговорили вчера на улице.

– Антон, – я вздохнул и осторожно подобрал аргументы. – Понимаешь, доказать тебе свои слова пока не могу и поэтому не хочу впустую сотрясать воздух. Со временем все поймешь. Просто верь мне.

– Просто верь, – повторил парень себе под нос. – Это сложно, Володя. Я себе-то не всегда доверяю. А ты – просто верь. Простой такой. Станиславский, блин.

– Гораздо проще, чем ты думаешь, – я улыбнулся, увидев мелькнувшие в конце коридора белокурые косички. – Вон, Настя уже подбегает. И Станиславский наооборот призывал не верить.

– Чего стоим, кого ждем? – Девушка, похоже, вернула себе твердость духа и выгнала поганой метлой одолевших ее тараканов. – Цигель, цигель, ай лю-лю. Без пяти десять уже. Пошли.

И она толкнула дверь в кабинет первой.

– Разрешите.

Там нас быстро определили в компьютерный класс, где собирались все желающие использовать свой шанс.

– Дети, открываем браузер, – начала командовать учительница, неодобрительно посматривая искоса на мою сине-зеленую физиономию. – Заходим на сайт Минобразования и ….

Я особо не вслушивался – что делать и так помнил из прошлой жизни. Тесты на самом деле представали из себя некую проверку пространственного мышления и воображения. Муромцев считал, что потенциальных Владеющих можно на начальном этапе вычислить по такой нехитрой схеме. Ошибался, конечно, но не сильно. Просто без определенного воображения не стать сильным магом. А способности всегда спали в крови некоторых людей. Не всех, но минимальное сродство с силой было у многих. Это определённая мутация, в спящем виде, передававшаяся из поколения в поколение.

Закончил быстро. Уж чего-чего, но воображения у меня всегда было с запасом на десятерых. Может именно поэтому, в будущем, я был одним из тех, кто создавал новые магические плетения. Не простое надо сказать занятие.

– Ну как? – Я скосил глаза на Антона, напряженно морщившего лоб перед очередным абстрактным рисунком в мониторе.

– Не знаю. Понять не могу. – Так же шепотом ответил мне парень, сидевший не далеко от меня.

– Вот так, – я несколькими штрихами на листе бумаги показал парню решение.

Тот моментально посветлел лицом и защелкал клавишами. Глянул на Настю. Та увлеченно щелкала мышкой и не отрывала взгляда от компьютера. Ей все давалось намного легче, чем другим. И не удивительно – потенциально Великая Владеющая.

Я помог еще пару раз Антону и время на выполнение теста истекло.

– Все отправляем тесты, время. – Учительница пощелкала пальцем по несуществующим часам. – Результат вашей работы будет известен после обеда. Вывесим на доске объявлений. Свободны.

– Марина Яковлевна, – взмолился нескладный паренек в очках. Самый известный компьютерный задрот в нашем детдоме. – А разрешите еще пару часиков посидеть за компьютерами. Пожалуйста.

Я же мысленно поаплодировал Мише. Красавчик. Я сам прикидывал, как выбить себе компьютерное время, но мне это вряд ли светило. А вот отказать олимпиаднику по программированию областного уровня учитель информатики не сможет. Ну и еще мальчишка ее любимчик. Чего греха таить. Преподавательница и не скрывала своих амбициозных планов на Мишу. Каждый подготовленный педагогом талантливый ученик неплохо стимулировал материальное положение обычных наставников недорослей из глубинки. Введенные не так давно премии учителям за победителей олимпиад разного уровня неплохо отражались на энтузиазме педагогов и кратно повышал уровень образования в России.

– Ладно, но только под твою ответственность Миша. – Сдалась Марина Яковлевна, выкладывая на компьютерный стол перед парнем ключи от кабинета. – Можете сидеть до обеда. Потом закинешь ключи в учительскую, секретарю. Я предупрежу.

Глава 4

Марина Яковлевна окинула нас задумчивым взглядом и погрозила на всякий случай пальцем перед тем, как закрыть дверь, с другой стороны.

Проследив за удаляющимися шагами, я поднялся на ноги, тяжело опираясь на трость.

– Народ, – громко сказал я, обращаясь сразу ко всем воспитанникам в кабинете информатики. – А как насчет того, чтобы решить интересную задачку?

Антон скептически скривился, но решил промолчать на всякий случай.

– Какую? – Первым откликнулся Миша и неудивительно. Парень всегда страдал от своего завышенного любопытства. С терпением и усидчивостью у него было так себе, но он любил понимать непонятное и находить ответы. Да и другие подростки, пришедшие на тест, были из категории ботанов. Из этого ряда выбивался только Антон, но его никто и не напрягал. Он уже уверено мочил монстров в какой-то бюджетной стрелялке на компе.

– Смотрите, – завладев вниманием коллектива, я подошел к доске и начертил сложную формулу взаимодействия энергий, которую мы применяли для обсчета магических манипуляций в будущем.

Сейчас у меня были только жалкие крохи энергий от оттиска. Для того чтобы суметь развивать магические возможности со столь маленькими возможностями нужно было все точно и досконально обсчитать. Сам я больше привык работать на интуиции. Но с таким минимумом надо было быть очень аккуратным, чтобы не перегореть ненароком. Для этого я и сагитировал местную ботанскую элиту детдома на тщательный просчет.

– Для чего эта формула? – Недоуменно сказал Миша, сейчас, по-видимому, прикидывающий, откуда взялось сложное уравнение.

– Манипуляция тонкими энергиями, – не моргнув глазом, ответил я. – Надо пересчитать под минимальную единицу силы и визуализировать в программе.

– Интересно, – все вокруг загудели и начали вполголоса обсуждать задачу.

Я же улыбнулся. Теперь вцепятся и не отпустят, пока не разгрызут, орешек. Или я не знаю людей.

Время за не тривиальной и интересной задачкой пролетело как одно мгновение. К нам уже прибежал кто-то напоминать, что скоро кончится обед и только тогда единый разум распался на отдельные составляющие. И подростки ошеломленно закрутили головой, приходя в себя.

– Все, я гружу в программу, – сказал Миша и кликом мышки отправил файл на обработку компьютеру.

– Готово, – он подхватил вылезшие из принтера горячие листы и вручил их мне.

– Обед, – еще раз напомнил тонким ломающимся голоском парнишка, прибежавший за нами.

– Да, пожрать не помешает, – напомнил все о своем существование Антон, добивая на мониторе очередную виртуальную чупакабру.

– Идем, – меня за руку взяла Настя, и мы пошли вперед. Молодой организм всегда требовал еды. Голодной молодёжь бывает всегда, даже если кажется, что еще кусочек и лопнешь. По крайней мере, в казенном учреждении.

Обед прошел быстро. Я весь был в мыслях в заветном листочке с данными и заглатывал куски, практически не жуя.

– Подавишься, – Настя с оторопью посмотрела на меня, – Куда так торопишься?

– Да так есть одно дело, – все-таки немного успокоившись, проговорил я, проглотив очередной кусок.

– Я с тобой, – девушка категорично мотнула светлой копной. – И даже не спорь.