Я выбираю его бесплатное чтение

Глава 1

Лана вихрем взлетела на третий этаж. Тяжелый пакет с продуктами стучал по ноге, мешая подниматься. Ждать натужно гудящий сверху лифт не хватило терпения.

Нехорошее предчувствие гнало Лану к дверям своей квартиры. Девушка ощутила, как от нервного напряжения полыхают щеки, густая челка прилипла к вспотевшему от бега лбу.

Лана вынула из кармана ключ и через несколько секунд переступила порог. Бросила сумку с покупками прямо у входа. Сердце бешено стучало. Она старалась не оставлять сына наедине с мужем. На это у нее имелись веские причины. Так и есть! Лана инстинктивно сжала кисти рук в кулаки. Из детской слышался раздраженный голос мужа.

Лана сбросила кроссовки и, на ходу расстегивая ветровку, кинулась к комнате сына. Перед неплотно прикрытой дверью она притормозила, чтобы перевести дыхание.

– Артем, я сказал тебе, встань в угол! – голос мужа вибрировал. – Иначе я приволоку тебя туда за шиворот! Как Лана терпит твое нытье?! Канючишь, как слюнявая девчонка! А тебе уже пять лет!

Лана почувствовала, как у нее быстро-быстро запульсировало в висках.

– Мама! Когда моя мама придет? – заплакал Артемка. – Я не хочу с тобой, ты злой! Мама, мамочка!

– Ах, ты… – негодующе выдохнул муж.

В детской вдруг стало тихо.

Лана наотмашь распахнула дверь. На полу, подогнув под себя ножку, на боку лежал бледный, как мел, сын. Возле него с перекошенным от ярости и одновременно испуганным лицом стоял муж.

Она бросилась к Артемке. Опустилась на пол рядом и прислонила ухо к груди. Удары сердечка еле прослушивались. «Обморок, очередной обморок! Артемке с его пороком сердца нельзя нервничать!»

Лана метнулась к шкафу, где в верхнем ящике на случай обморока хранила нашатырный спирт, смочила лежащий тут же ватный диск и поднесла к носу Артемки. Он беспокойно мотнул головой, вздохнул, открыл глаза и снова закрыл. «Слава богу, очнулся!» – с облегчением подумала Лана.

– Олег, – звенящим от гнева голосом сказала она мужу, – осторожно перенеси Артемку на кровать и иди на кухню, включи чайник!

Муж с каменным лицом перенес сына и ушел на кухню.

Лана быстро подбежала к окну и распахнула форточку. В комнату хлынул свежий, прохладный воздух. Она быстро вернулась к сыну и привычно ловким движением убрала из-под его головы подушку, приподняла ножки и подсунула под них валик из сложенного детского покрывала. Сверху прикрыла сына одеялом.

С кухни вернулся Олег, его лицо было напряженным.

– Что происходит? – взвинчено спросила Лана.

– Мы с Артемкой играли и вот… – Олег отвел глаза. Лицо его окаменело, он поджал по-женски пухлые губы, недовольно тряхнул челкой.

Лана села рядом с сыном, еще раз прислонила ухо к его груди. Артемка чуть слышно вдохнул, веки его задрожали. От пережитого Лану бил нервный озноб.

Она резко вскинула голову и с бешенством посмотрела на Олега.

– Иди в гостиную или спальню! – попросила она. – Жди меня там. – Лана не сводила с него негодующего взгляда.

– Хорошо, я буду в спальне, – нахмурился Олег и быстро вышел из детской.

– Как ты? – Лана поцеловала сына, порывисто обняла, потрогала холодные детские ладошки.

Он открыл глаза и жалобно произнес:

– Я больше не останусь с папой! Он плохой! – губы его задрожали, карие глаза налились слезами.

– Не надо плакать, малыш, – Лана порывисто встала. – Сейчас я принесу горячего сладкого чая, и тебе сразу станет легче!

Лана напоила Артемку чаем, потом дала ему нужное лекарство и прилегла рядом с ним. Крепко прижала сына к себе.

– Папа не плохой, нельзя так говорить! – возразила она и постаралась разъяснить. – Понимаешь, Эльвира Наумовна внезапно попросила выходной. Мне пришлось отпроситься с работы на целый день, чтобы быть с тобой! А папа разнервничался, потому что опаздывает на совещание. Он должен уже ехать, но мне срочно пришлось бежать в магазин.

–– Ты останешься со мной на целый день? – сонно спросил Артемка. Он быстро отходил от обмороков, но на него нападала слабость и тянуло в сон. – А как же твои дяди и тети, которым ты уколы делаешь у себя в больнице? Они же будут тебя ждать! – озаботился он.

– Ничего страшного, – успокоила сына Лана. – Им сделает уколы другая медсестра.

– Тогда ладно, – кивнул Артемка и тут же шепотом спросил: – Мам, а мы пойдем в парк?

– А ты очень хочешь? – улыбнулась Лана.

– Хочу! – прижался он к ней. – Эльвира Наумовна никогда со мной в парк гулять не ходит!

– Да? – вопросительно изогнула брови Лана. – Почему?

– Говорит, клещи валом валят! —старательно выговорил Артемка. – Боится, наверное!

Лана нахмурилась и растерянно спросила:

– А где вы тогда с ней гуляете?

– На детской площадке или на бульвар ходим, – со вздохом ответил Артемка.

– Мне Эльвира Наумовна про клещей ничего не говорила, – с удивлением произнесла она. – Да и не слышала я о нашествии клещей. После обеда я поведу тебя гулять в парк!

Лицо Ланы вдруг помрачнело, она задумалась.

– Давай поступим так, – Лана встала с кровати. – Сейчас ты полежишь. Можешь посмотреть книги. А еще лучше, если поспишь. – Она плотно укутала сына одеялом. От свежего воздуха из форточки в комнате сделалось прохладно.

Она прошла к стеллажу, заставленному детскими книжками в ярких обложках, выбрала несколько и вернулась к сыну.

– Я пошла к папе, нам нужно поговорить, – мягко сказала Лана. – Как только он уйдет на работу, мы с тобой все обсудим. Хорошо?

Артемка кивнул.

Она поцеловала сына и вышла из детской.

Лана зашла в спальню и плотно прикрыла дверь. Артемка не должен слышать их разговор!

Олег стоял возле окна, сложив на груди руки, и разглядывал плывущие по прозрачному голубому небу жемчужные, подсвеченные розоватым сиянием утреннего солнца облака.

– Я больше не намерена терпеть твои нападки на сына! – Лана дала волю ярости. – Как ты можешь относиться к нему…с такой нелюбовью?!

Она смотрела на мужа в упор. Тонкие ноздри ее трепетали.

– Давай обратимся к психологу! – с надрывом сказала Лана. – Твое отношение к Артемке ненормально! Специалист поможет тебе наладить с сыном отношения. Когда ты прекратишь изводить его придирками?! Артемке нельзя нервничать! Даже сад ему категорически не рекомендуют посещать!

Олег смотрел Лане в глаза, не скрывая обиды.

– Причем здесь психолог?! – с яростью вскрикнул он. – Это мое право – любить его или не любить! У тебя в мыслях только сын! Вот уже пять лет я слышу только о нем! Артемка, Артемка, Артемка… С тобой ни о чем больше невозможно разговаривать! – взгляд мужа наполнился злостью. – Да, еще о своей работе ты можешь говорить бесконечно! Только для меня нет места в твоих мыслях. – Олег не старался скрыть негодование.

От гнева его карие глаза сделались почти черными.

Лана подошла к мужу вплотную.

– Так дальше продолжаться не может! – произнесла она севшим от отчаяния голосом. – Ты не имеешь права так себя вести. В твоем отношении к сыну сквозит ненависть!

– А за что я должен его любить? – смуглое лицо Олега от злости приобрело кирпичный оттенок. – Он присвоил себе всю твою любовь, мне же остались жалкие крохи! Когда-то ты принадлежала только мне! И я не хочу по-другому! Я еще сам тобой не насытился! Ты понимаешь это или нет?! Да, кстати! Артемка появился на свет против моей воли, не забывай об этом.

Лицо Ланы застыло алебастровой маской. От выплескивавшегося на нее раздражения и несправедливых упреков она не в силах была произнести ни звука.

– И еще твоя дурацкая работа процедурной медсестры! Голые задницы да вздувшиеся вены лицезреть целыми днями! Тьфу! – лицо Олега перекосилось от отвращения. – Я что, плохо тебя обеспечиваю?! Ты же ни в чем не знаешь отказа! – Олег шумно дышал.

– Или ты ведешь с Артемкой себя адекватно, или я забираю его и ухожу от тебя! Это, во-первых, – закричала Лана. – Во-вторых, мне нравится работа медсестры, и я не оставлю ее, как бы тебе этого ни хотелось! Я и так работаю не на полную ставку, чтобы иметь возможность больше времени уделять сыну!

Олег усмехнулся:

– Ну да, ну да! Сыну и работе – внимание, а мужу – кукиш с маслом!

Он замолчал, притянул Лану к себе и крепко сжал в объятиях.

Она с силой оттолкнула его:

– Прекрати немедленно!

– Иди ко мне! – его руки становились все требовательнее.

Лана продолжала отчаянно сопротивляться:

– Немедленно отпусти! У нас с тобой серьезный разговор. Я не позволю, чтобы ты измывался над сыном и изливал на него свою ненависть! Если ты не изменишься, еще раз повторяю, нам придется расстаться. Я не шучу!

Она увидела, что лицо мужа дернулось, как от пощечины. Его губы хищно скривились.

– Ничего у тебя, Ланочка, не выйдет! – он зло сузил глаза. – А хочешь, я сам разведусь с тобой и отсужу у тебя любимого сыночка, а? У меня хватит и денег, и связей, чтобы без особых усилий обстряпать это дельце! А потом я сплавлю его подальше – куда-нибудь в закрытую школу. В Англию, например? Главное, чтобы ты не могла с ним общаться! – с издевкой произнес Олег.

Лана почувствовала, как ужас парализующими волнами расходится по телу.

– Ты не посмеешь! Слышишь?!!

Олег кивнул на окно и продолжил свистящим шепотом:

– Или я выброшусь с нашего третьего этажа! А перед этим в соцсетях напишу, что это ты меня довела до рокового шага. – Глаза его горели фанатичным огнем. – И тебя покрыли бы позором, а то и в тюрьму упекли! О, а твой любимый сыночек оказался бы в детдоме. Интересно, как бы ты после этого стала жить?

Лана замерла, не в силах пошевелиться. Она почувствовала, как кровь отхлынула от щек, онемели губы. «Он что, сошел с ума от ненависти к собственному сыну? Где здесь любовь ко мне? Как жить с ним дальше?!» – метались в голове мысли.

– Ты не посмеешь, – прошептала она, – ни того, ни другого!

– Посмею, не волнуйся! – властно произнес Олег. – Я слишком сильно тебя люблю. Запомни, мне, кроме тебя, никто не нужен!

Он быстрым шагом дошел до двери и повернул ручку до щелчка. Удостоверился, что дверь закрылась. Порывисто привлек Лану к себе и впился в губы жарким поцелуем.

Она уперлась ему в грудь руками и замотала головой.

– Прекрати немедленно! – сопротивлялась Лана. Что ей делать?! Кричать? Царапаться? Но на помощь все равно никто не придет! Да еще Артемка может услышать! Она внутренне застонала. Олег подхватил ее на руки и сделал несколько шагов до кровати. «Сколько можно, – с отчаянием подумала Лана. – Утром, ночью и по возможности днем! Изо дня в день! И согласия моего он давно не спрашивает!» – в висках часто застучали молоточки. Олег торопливо раздевал ее. Лана взглянула ему в лицо. В карих глазах мужа бушевала неприкрытая страсть.

– Я люблю тебя, – задыхался он в жарком шепоте. – С той самой секунды, как впервые заглянул в твои глаза. Серо-голубые, прозрачные! А блестящий водопад волос! А сладкие губы… Они свели меня с ума! – Олег застонал и запустил тонкие пальцы в ее густые волосы, покрыл поцелуями оголенные плечи и грудь.

– А я ненавижу тебя, слышишь?! – выдохнула Лана ему в лицо, в отчаянии кусая губы. Но поняла, что он не воспринимает ее слова всерьез.

Муж оставил в покое ее волосы, его ладони заскользили по ее телу, не пропуская ни одного уголка. Поцелуи становились все настойчивее.

– Ты моя радость! Не противься же, будь умницей! У нас не так много времени.

Лана продолжала сопротивляться сколько могла, но ее силы вскоре иссякли. «Мои мучения не продлятся долго, – промелькнуло у нее в сознании. – Олегу надо торопиться, он не любит опаздывать». Она ощутила, как от безысходности из-под закрытых ресниц по щекам заскользили слезы.

Лана захлопнула за Олегом входную дверь. Взглянула на свое отражение в зеркале шкафа и поморщилась. Губы вспухли, макияж размазан.Она быстро расчесала растрепанные волосы и устремилась в ванную. Через несколько минут она распахнула дверь детской комнаты.

Артемка спал. Щечки его чуть порозовели. Возле него лежали раскрытые книжки.

«Вот так всегда! После обморока его тянет в сон!» – вздохнула Лана, собрала книжки и отнесла на стеллаж.

Она присела на край кровати и задумалась.

Сегодняшний разговор с мужем поверг ее в отчаяние. От его намерений в отношении сына у Ланы замирало сердце и леденела кровь. Но в то, что Олег способен выброситься из окна, она не верила ни секунды. Лана усмехнулась. Он для этого слишком любил себя и взахлеб любил жизнь!

А вот насчет того, что касается Артемки, поверила. Олег может – она это чувствовала! Как?! Как можно не любить собственного ребенка? Горло сдавили спазмы. Что ей делать?! Как обезопасить сынишку от нелюбви мужа, да и к себе она хотела теплых чувств, живого интереса, а не только огненной страсти! Она не желала, чтобы муж видел в ней только игрушку! Да, красивую, любимую, но лишь игрушку! А она живой человек со своими чувствами и стремлениями, радостями и печалями. Но Олегу в ней это неинтересно. А она не хочет быть только сексуальной рабыней и служанкой обеспеченного мужа!

Но что ей делать, как быть?! Ей не к кому обратиться, у нее никого нет. И идти ей некуда! Она уже не раз решалась на разрыв с мужем. Но решимость быстро гасла. Она полностью зависела от Олега.

Артемка болен, ему нужны хорошие врачи, дорогостоящие обследования, лекарства. Сынишка по настоянию врачей не ходил в детсад. Лана уговорила Олега нанять помощницу по хозяйству и няню в одном лице, чтобы она могла работать и не терять квалификацию медсестры, а сын находился на домашнем режиме. Эльвире Наумовне очень нравилось возиться с Артемкой. Он ее тоже полюбил. Настолько, что даже стал доверять ей свои детские секреты.

Муж оплачивал удобную съемную квартиру в спальном районе города. Он купил Лане машину, чтобы она не знала проблем с перемещением. И в текущих расходах Олег не был скуп.

Но все свое материальное благополучие она, не задумываясь, променяла бы на его любовь к сыну и уважение к ней самой. Потому что животная страсть – это вовсе не любовь, нет! Любовь не позволила бы насмехаться над работой любимой женщины, над ее мечтами и интересами. И ненавидеть собственного сына любовь не позволила бы! А если без любви, что это за жизнь? Что за жизнь в страхе за каждый прожитый день, за психику Артемки? Так не должно быть. И не будет! Она, Лана, что-нибудь придумает!

Лана с нежностью посмотрела на сына. «Нет, не буду пока будить его! Пусть с полчасика полежит, раз уснул, – решила она. – Пойду пока поставлю варить обед. А после обеда устрою сыну праздник – повезу его в парк!»

Глава 2

Василькового цвета KIA подъехала к воротам парка. Лана вышла из машины, открыла дверцу и помогла Артемке выбраться из детского кресла. Взяла из салона объемную сумку, щелкнула брелоком сигнализации. Артемка припрыгивал рядом в предвкушении обещанной прогулки.

Они направились в свое излюбленное место в отдаленной части, где находился красивый чистый пруд с плавающими декоративными утками.

Жители близлежащих домов называли этот парк старым. Он оправдывал свое название. Здесь веяло тишиной, неспешностью жизни и природной первозданностью.

Хотя этот парк находился и недалеко, буквально в двадцати минутах ходьбы от Ланиной кирпичной семиэтажки, построенной в конце прошлого века, она повезла Артемку на машине, которую они с сыном называли ласково Василек. Лана боялась обмороков Артемки, а кто знает, как сложатся обстоятельства? С его слабым сердечком неприятных обморочных сюрпризов можно ожидать когда угодно! С машиной ей было спокойнее.

По выложенным тротуарной плиткой липовым аллеям, дававшим густую тень, степенно прогуливались молодые мамочки с колясками. Возле детской игровой площадки поставили скамейки, сделанные будто из гигантских цветных карандашей. Их оккупировали матери, пасущие своих детей в песочницах и на игровых снарядах. Молодые женщины погружались в виртуальный мир гаджетов, иногда с осоловелым видом поднимая глаза, чтобы пошарить ими в поисках любимого дитя и удостовериться, что с ним все в порядке. Пышным разноцветьем уходящего лета радовали глаз рабатки и клумбы.

Особняком в парке держались пары престарелых супругов, выбирая места в березовых аллеях, куда в избытке доставали лучи мягко греющего солнца благодатной поры молодого бабьего лета начала сентября. Молодые влюбленные пары, наоборот, стремились уединиться в дальних уголках, куда под сень густой кроны лип и дубов не долетали даже звонкие детские голоса, и можно было не опасаться нескромных любопытных взглядов.

– Мам, а ты разрешишь мне покормить уток? А утята тоже с ними плавают? А можно я сам им булку буду крошить? – Артемка нетерпеливо забегал вперед и умоляюще заглядывал Лане в лицо карими глазами Олега.

– Конечно, можно, – весело рассмеялась она. – Только условие – под моим присмотром!

Несмотря на смех, в душе разливалось беспокойство. «Бледный какой, до синевы! – она изучила лицо сына пристальным взглядом. – Но врачи уверили меня, что торопиться с операцией нет необходимости. Главное сейчас для Артемки – наблюдение и щадящий режим!»

Наконец, липовая аллея закончилась, и они вышли к живописному небольшому пруду. На его поверхности ртутной рябью отражался солнечный свет. Он слепил глаза, и Лана прикрылась рукой. От противоположного берега навстречу им цепочкой плыли утки с темными клювами и диковинным переливчатым оперением. Следом за ними старались не отставать, торопились утята. Утиная семья плыла, уморительно перебирая лапками. Создавалось впечатление, что утки не плывут, а шагают в воде, переваливаясь с боку на бок.

Артемка, как вкопанный, замер возле мостков, специально сделанных для посетителей, чтобы они имели возможность пообщаться с пернатыми обитателями пруда поближе. Лана вытащила из сумки небольшую булку и легкую курточку.

– Возле воды ветерок! Я не хочу, чтобы ты простудился, – озабоченно сказала Лана. – Надевай и иди кормить уточек. – Она протянула ему куртку, а потом и булку. – Я рядом с мостками сяду на скамеечку и посмотрю, как ты это делаешь.

Артемка радостно кивнул и ступил на мостки. Лана села рядом на скамейку и стала с удовольствием наблюдать за сыном.

Мысли ее вновь и вновь возвращались к утреннему конфликту с мужем. «Как я могла вляпаться в этот брак! Но ведь поначалу все складывалось хорошо. Даже очень хорошо! И мне в плохом сне не могло бы привидеться, что Олег возненавидит собственного ребенка еще до его рождения!» – в очередной раз начала изводить себя Лана. Ее накрыли воспоминания.

Она во всех подробностях запомнила день семилетней давности, когда впервые встретилась с Олегом. На улице бушевал яркий июнь. Земля щедро дарила пьянящие ароматы, радовали глаз яркие первые цветы и нежная изумрудная зелень газонов.

Почему-то они, студентки третьего курса медколледжа, решили отметить сдачу очередного зачета летней сессии в баре. Кто из подруг был инициатором этой идеи, Лана уже и не помнила. Если бы она знала, чем эта авантюра закончится для нее…

Они оживленно обсуждали сдачу зачета, смеялись чему-то. Лана почувствовала, как кто-то осторожно дотронулся до плеча. Она резко вскинула голову. Перед ней стоял худощавый, тонкокостный паренек с карими глазами и чувственными, пухлыми, как у девушки, губами. Лоб закрывала каштановая челка модно стриженных волос. «Дитя Востока, что ли?» – предположила тогда Лана.

– Девушка, я думал, таких глаз не бывает! А ваши волосы! – он с восторгом вздохнул. – Я влюбился в вас с первого взгляда!

По тому, как от волнения дрожал его голос, по смятению в карих глазах парня она поняла, что он не шутит. Лана почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо и почему-то задрожали пальцы. Она сцепила их в замок. За столиком воцарилась тишина. Взгляды девчонок горели жадным любопытством.

Но парень ни на что не обращал внимания. Чужие взгляды его не смущали. Скорее всего, он их просто не замечал.

– Меня зовут Олег, – представился он и, затаив дыхание, ждал, когда Лана произнесет свое имя.

– Лана, – прошептала она.

– Разрешите, я присяду к вам за столик? – склонил он голову.

И завертелось. Она даже не заметила, когда ушли подружки. Знать бы тогда, что этот миг знакомства четко разделил ее жизнь на «до» и «после»!

В тот день он довез Лану до ее дома, проводил до квартиры. Представился бабушке, с которой Лана жила с двенадцати лет, после того, как в автомобильной аварии погибли родители.

Через четыре месяца после знакомства, в начале четвертого курса, они с Олегом поженились. Она не успела осознать всей серьезности этого шага. Олег ошеломил ее своим напором чувств, своими пылкими признаниями. Он заваливал ее подарками, водил в самые крутые ночные клубы города, в самые дорогие рестораны. Стоило ей только что-нибудь захотеть, как желание тут же исполнялось. Он не склонял ее к сексу до свадьбы, хотя своими ласками доводил ее иногда до изнеможения. Но последней черты не переступал.

Любила ли она Олега? Теперь Лана твердо знала ответ – нет, она его не любила! Да, он ей нравился. Ее покорили его пылкость и щедрость. Но согласилась на свадьбу с Олегом она вовсе не поэтому. Ее убедила принять его предложение бабушка. Говорила, что лучше Олега мужа не найти. Что это ее горячие молитвы дошли до бога, и теперь ей умереть не страшно! Бабушка, действительно, сильно болела: диабет, два инфаркта подряд.

Перед госэкзаменами она умерла. Лана ходила сама не своя от горя. Олег поддерживал ее как мог. Все между ними было хорошо, пока Лана, едва окончив медучилище, не забеременела. Вот, тут-то она и поняла, почем фунт лиха!Олег категорически не хотел ребенка, и никакие доводы на него не действовали. Лана должна принадлежать только ему, мужу! Он не собирался делить внимание Ланы ни с кем, даже с собственным ребенком.

– Мам, а у тебя больше булки нет? – вытолкнул ее из воспоминаний голос Артемки, – мне кажется, утятки не наелись. Они такие смешные, пойдем, посмотришь! – Пухлые, как у Олега, губы Артемки расплылись в улыбке, глаза искрились задором.

Лана поднялась со скамейки и засмеялась.

– Нет, булки у меня больше нет! – она ласково посмотрела на сына. – Я думаю, что утята сытые. Их ведь не только мы угощаем. А лишние калории им ни к чему!

Артемка прыснул от смеха. Что такое калории, он хорошо знал из рекламы по телевизору.

– Пойдем, погуляем с полчасика по аллеям и домой, – Лана взглянула на циферблат наручных часов. – Мне еще ужин готовить!

Артемка сник. Лана взяла в руку узкую ладошку сына. Внезапно он поднял голову и с мольбой взглянул ей в глаза.

–Мама, я не хочу домой! Там скоро папа придет!

Лана присела на корточки и обняла худенькое тельце сына.

– Артемка, милый, потерпи еще немного! Я обещаю, что через две недели все изменится и тебе не придется больше бояться. Ты мне веришь?!

Артемка несколько секунд пытливо глядел ей в глаза и потом прошептал:

– Верю.

– Только, пожалуйста, старайся вести себя тихо-тихо! На глаза папе не показывайся, играй спокойно в своей комнате. Хорошо?

Артемка с неожиданной взрослостью ответил:

– Понял.

Они взялись за руки и пошли по аллее.

Глава 3

Следующим утром Лана протянула помощнице по хозяйству список необходимых продуктов и смущенно спросила:

– Эльвира Наумовна, почему вы не гуляете с Артемкой в старом парке? Он мне вчера говорил про каких-то клещей. – Лана с любопытством ждала ответа.

Помощница по хозяйству напряглась. Ее ухоженная со свежим маникюром рука нервно прошлась по безукоризненно уложенным коротким волосам. Стройная невысокая фигура вдруг как бы сгорбилась и погрузнела. Бледная кожа лица почти без единой морщинки покрылась некрасивыми красными пятнами. Эльвира Наумовна опустилась на табурет возле стола и расстегнула верхнюю пуговицу блузки.

Лана растерялась.

– Что с вами, вы плохо себя чувствуете? Может, воды? – она метнулась к графину с водой.

– Спасибо, не надо! – взмахом руки остановила ее Эльвира Наумовна и тихо добавила: – Сейчас пройдет.

«Сколько же ей лет? – вдруг задалась вопросом Лана. – Я думала, ей чуть больше сорока, а сейчас мне кажется, что близко к пятидесяти. Что же с ней все-таки?» Лана обеспокоенно села напротив.

– Извините меня, – Эльвира Наумовна подняла на Лану виноватый взгляд светло-голубых глаз. Но голос ее оставался бесстрастным. – Да, я не вожу Артема в парк на прогулку. Поверьте, так будет лучше! И да, дело именно в клещах, энцефалитных клещах. – Она замолчала.

– Но вроде бы обстановка в городе спокойная, – недоумевала Лана. – А потом, и на детской площадке, и на бульваре тоже есть риск подцепить клеща!

Эльвира Наумовна вдруг жестко взглянула ей в лицо. На щеках и груди помощницы по хозяйству вновь проступили красные пятна.

– Нет, Лана, я не поведу вашего сына на прогулку в парк, и не просите! Сами как хотите, но я не вынесу, если ваш малыш заболеет по моей вине! Я лучше уволюсь. – Она плотно сжала задрожавшие губы.

Лана мягко погладила ее по руке и участливо попросила:

– Может, все-таки объясните, в чем дело?

Помощница по хозяйству молчала. Потом, вздохнув, ответила напряженным голосом:

– У меня есть младшая дочь. Когда-то, несколько лет назад, я тоже любила гулять с ней в парке. Клеща мы с мужем обнаружили на теле дочки слишком поздно. Врачи боролись изо всех сил, но последствия все равно остались. – Она замолчала и опустила голову.

– Извините меня, – порывисто сказала Лана. – Я и предположить не могла … – и с горячностью добавила. – Конечно, вы можете не ходить в парк с Артемом! Гуляйте с ним, где сочтете нужным. И спасибо, что вы так… – голос ее дрогнул, – так неравнодушны к моему сыну!

Лане показалось, что во взгляде Эльвиры Наумовны мелькнули слезы. Но она быстро взяла себя в руки.

– Лана, вам пора собираться на работу, а то опоздаете! – Помощница по хозяйству пробежалась глазами по списку с продуктами. – Пока вы одеваетесь, я успею сходить в магазин, – произнесла она своим обычным бесстрастным тоном.

Лана включила в процедурном кабинете кварцевание, а сама устроилась в соседнем крохотном кабинетике, выполнявшем роль бытовки, и засекла время. В ее распоряжении полчаса, а там потянутся на процедуры пациенты.

Она села на стул возле окна и принялась рассматривать раскачивающиеся верхушки деревьев. Зрелище успокаивало, но Лана не была спокойна. Она не спала всю ночь. Дать обещание Артемке оказалось намного легче, чем реально его осуществить.

Вчерашний вечер, несмотря на утренний скандал, прошел спокойно. Олег с аппетитом съел свой ужин, под ледяное молчание Ланы рассказал о том, как идут дела фирмы, как много работы у него в юридическом отделе. Он похвалился, как ловко решает, казалось бы, неразрешимые проблемы. Артемка постарался не попасться Олегу на глаза. В супружескую спальню Лана пришла незадолго до полуночи, настроившись отказать мужу в его домогательствах. Но он все равно получил то, что хотел. Лана, конечно, могла, его исцарапать и искусать, орать во все горло, но стиснув зубы, передумала.

Она решила набраться терпения, чтобы подготовить и осуществить свой план! Перед глазами встало несчастное лицо Артемки. Ради сына, ведь она обещала ему! Да и ради себя тоже.

Лана не стала противиться Олегу. Пусть думает, что она смирилась. Спала она с ним несколько лет и уж две недели еще как-нибудь проспит. «Но это будут последние две недели моих с ним интимных отношений», – передернувшись, дала себе слово Лана.

Она твердо решила с Артемкой уехать из Саранска! В городе Олег не даст ей житья, вымотает все нервы. Муж не допустит развода, не перестанет мучить сынишку, и кто знает, на что вообще он способен! А Лана хотела нормальной жизни, чтобы ее понимали, чтобы интересовались ее жизнью и чтобы Артемка не втягивал голову в плечи со страхом на глазах, когда папа приходит с работы! Ее здесь ничто не держало, только родные могилы близких людей. Лана почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Вчерашний скандал был далеко не первым, и он оказался последней каплей, у нее не осталось сил ждать, когда Олег образумится!

Лана упрямо вскинула голову. Она сделает все, чтобы их жизнь с Артемкой изменилась к лучшему!

Сегодня же она напишет заявление на увольнение. И ровно через две недели они должны с Артемкой уехать из города. Иначе Эльвира Наумовна сразу обратит внимание на ее присутствие дома в рабочее время. А если помощница по хозяйству начнет подозревать, что она что-то замышляет, как поведет себя? Лана не знала ответа на этот вопрос.

Она сосредоточенно свела брови к переносице. Когда она попросила Олега взять няню и помощницу по хозяйству в одном лице, он согласился. При одном условии, что выбором займется он сам. Через неделю он представил ей Эльвиру Наумовну. Лана мало что знала о ней, а расспрашивать не решалась. Ей только было известно, что она бывший педагог, замужем, живет с семьей в одном из самых старых микрорайонов города – на Светтехстрое. Претензий к Эльвире Наумовне у нее не возникало, но и душевной близости не было. Чисто деловые отношения. Эльвира Наумовна очень понравилась Артемке, отлично ладила с ним, с расспросами и советами к Лане не лезла, все поручения ее по хозяйству выполняла четко и в срок.

А вдруг Эльвира Наумовна поделится своими подозрениями с Олегом? Лана знала, что, когда Олег забегал домой во внеурочное время, они с ней общались.

У Ланы тоскливо сжалось сердце. Им с Артемкой не к кому и некуда ехать! На всем белом свете не имелось никого, кто мог бы их приютить. Лана внутренне застонала.

– Здравствуйте! А мне бы на уколы! – в дверь комнатушки с почтением заглянул солидный пожилой мужчина. – Скоро начнете?

Она метнула взгляд на настенные часы и подскочила. Уже пять минут прошло, как она должна была начать делать инъекции. Она быстрым шагом прошла мимо очереди из трех человек.

Лана не заметила, как пролетела смена. Осталось только навести порядок в кабинете, и она могла быть свободна.

«Пойду сначала к старшей медсестре, – решила Лана. – А то она слиняет к руководству, и не дождешься ее. А мне еще в отдел кадров идти! Потом вернусь».

Кабинет старшей медсестры располагался в конце коридора. Лана осторожно постучалась.

– Войдите! – раздался густой низкий голос старшей медсестры.

Лана вошла, поздоровалась и села на предложенный ей стул.

– Ты что-то хотела, Ланочка? – прогудела старшая, сосредоточенно перебирая бумаги. – Ну, выкладывай, что у тебя, а то мне на административный этаж надо!

– Я сегодняшним числом хочу написать заявление об увольнении! – Лана нервно сцепила пальцы в замок.

Старшая застыла за столом, как изваяние. Густо накрашенный рот приоткрылся от изумления, темно-карие глаза широко распахнулись. Она нервно провела полными руками по ершику коротко стриженных волос.

– Что-то случилось? – осторожно уточнила она.

– Ничего особенного, —Лана постаралась придать голосу спокойствие. – Мне нужно решить кое-какие проблемы со здоровьем сына, и навряд ли я смогу полноценно работать. Возможно, на некоторое время мы уедем из города.

– Ты хорошая медсестра, Ланочка, – голос старшей дрогнул. – У тебя очень легкая рука. – Она помолчала и с надеждой предложила. – А может, ты возьмешь отпуск за свой счет? Я согласую на любой срок!

– Нет! – отрицательно мотнула головой Лана. – Я уволюсь, мне так спокойнее. – Она печально улыбнулась. – Я потом вернусь. Если примете, конечно!

Старшая с шумом выдохнула.

– Ну что же, переубеждать не буду. Чувствую – бесполезно. – Она вытащила из бумагодержателя бланк заявления. – Вот, пиши! Отрабатывать будешь две недели или тебе срочно?

– Отработаю, – ответила Лана.

– Тогда сегодняшним числом, я завизирую, и иди в кадры, оформляй! – старшая медсестра еще раз шумно выдохнула и с грустью в голосе произнесла: – Жаль!

В отделе кадров Лана не пробыла долго. Лишних вопросов ей там не задавали и пообещали все сделать точно и в срок. Потом Лана прибралась в кабинете, прокварцевала и поспешила домой.

«Одно дело я сделала, – с облегчением подумала она. – Теперь надо заняться проблемой, без решения которой нет смысла затевать остальное. Требуется кое-что отыскать! Но мне никто не должен мешать! И наблюдать за моими поисками никто не должен».

Лана решила приготовить на ужин овощное рагу. Стояла щедрая пора ранней осени. Разнообразных овощей, свежих и ароматных, было в избытке. Олег очень любил это блюдо, да и Артемку Лана приучала к простой и здоровой пище. Лана разморозила в микроволновке мясо и принялась резать заранее приготовленные овощи.

Лане нравилось готовить, и делала она это с удовольствием. Кроме того, от монотонности отработанных движений нервы успокаивались, и думалось легче.

Предыдущей ночью она долго не могла уснуть, тщетно пытаясь вспомнить, что ей известно о родственных связях. Не совсем же она безродная! Но получалось, что совсем! В памяти ничего не всплывало. Папа и мама были единственными детьми в своих семьях, это Лана знала точно. Значит, тети и дяди, а также двоюродные братья и сестры отпадали. Ни бабушек, ни дедушек в живых уже не было. «Ну почему я вела себя так беспечно? – корила себя она, ворочаясь с боку набок. – Почему не интересовалась своими дальними родственниками, раз сложилось, что ближних нет? И папа с мамой никогда ни о ком не рассказывали! Вот как так, а?» И, уже забываясь в предутренней вязкой дреме, у нее в памяти промелькнуло нечеткое воспоминание о бабушкиной сестре. Промелькнуло и тут же исчезло.

Единственное, что удалось ей утром выудить из закутков памяти, – это то, что сестра бабушки была младше ее на семь лет и проживала в Нижнем Новгороде. «Кем же бабушкина сестра мне приходится? – наморщила в раздумьях лоб Лана. – Наверное, двоюродной бабушкой», – пришла она к выводу.

Лана решила вечером, попозднее, перебрать все бумаги в бабушкином портфеле. Наверняка в нем сохранились какие-либо упоминания о ее сестре. Старый конверт с адресом, например, или запись в блокноте. «Буду искать после ужина, а то и после того, как все спать лягут, – твердо решила Лана. – Не может быть, чтобы я не нашла хоть что-то».

Лана представила заинтересованный взгляд Олега, когда она при нем начнет внимательно изучать бумаги из бабушкиного портфеля! И он сразу зацепится за этот портфель, если они с Артемкой уедут. И вычислит их на раз-два. Если захочет, конечно! А если она начнет перебирать бумаги ночью, будет еще подозрительнее.

Мысли метались в голове, как перепуганные птицы. Лана почувствовала, как от нервного перевозбуждения прилила кровь к лицу. Она кинула взгляд на свое отражение в зеркале бара. Так и есть! Щеки на фоне бледного лица алели как маки. На лбу выступила испарина.

«Нет, так дело не пойдет! – рассердилась на самую себя Лана. – В общем, так. Как уйдет в спальню Олег, я принесу в детскую портфель, аккуратно вытащу из него бумаги и буду внимательно изучать. А пустой портфель спрячу куда-нибудь, чтобы не привлекал внимание. Олег в детскую не зайдет, я в этом уверена! А если вдруг и зайдет, то рассматривать, что я там делаю, не станет. Подумает, что медицинские документы перебираю», – решила Лана и облегченно вздохнула. Она немного успокоилась и повеселела.

Олег позвонил, что немного задержится. Лана накормила ужином Артемку и отправила его в детскую играть в тихие игры. Сама решила поужинать с мужем. «Изображу лояльность», – усмехнулась она и стала накрывать на стол: она ждала прихода Олега с минуты на минуту.

– Олег, я сегодня лягу позднее, – сказала она мужу после того, как он в очередной раз похвалился успехами своего отдела.

– Да? А почему? – спросил он с набитым ртом.

– Мне надо просмотреть медицинские документы Артемки. Я обоснуюсь в его комнате, – спокойно ответила Лана, глядя в глаза Олегу.

– А почему это надо делать на ночь глядя? Не понимаю! – раздраженно ответил он и нахмурился.

– Не сердись, —мягко сказала Лана, хотя в душе вскипало раздражение. – Мне больше некогда было этим заняться. Когда я прихожу, Эльвира Наумовна спешит домой. Просить ее задержаться для того, чтобы я разобралась с документами, неудобно. А при сыне я не могу сосредоточиться, он требует внимания, – пояснила она и прикусила язык, но было поздно.

Лицо Олега приняло жесткое выражение.

– Ну да, как всегда! – его рот скривился в злой усмешке. – Все внимание сыну! Мало дня, так еще и ночью в детской торчать будешь!

Лана молчала и нервно крутила в руках вилку.

– Налей мне чаю! – приказал он и отодвинул пустую тарелку. – Не надейся, что я тебя не дождусь. Так что если это попытка увильнуть от исполнения супружеского долга, то зря стараешься!

Он выпил чай и, не поблагодарив за ужин, вышел из кухни. Ни делами Ланы, ни жизнью Артемки он так и не поинтересовался. Впрочем, как всегда!

Она тяжело вздохнула и принялась убирать со стола.

Лана сидела в Артемкиной комнате возле стены за детским столиком. На нем стояла включенная настольная лампа с неярким светом. Лана, не глядя, вытряхнула из потертого старинного портфеля все бумаги, что там были. От них едва уловимо пахло любимыми бабушкиными духами и лекарствами. Убрала портфель под столик.

Потом встала и подошла к кровати Артемки. Он безмятежно спал, уткнувшись носом в подушку и сбив одеяло к ногам. Она перевернула его на бок, плотно укрыла одеялом, поцеловала в макушку и вернулась к бумагам.

Через полчаса у нее от напряжения взмок лоб и заныла спина. Она просмотрела уже две записных книжки, с сотню каких-то пожелтевших от времени квитанций, договоров, больничных рецептов. Ни одного конверта, ни одного адреса в записной книжке не оказалось! Сплошь кулинарные записи и какие-то заговоры от болезней.

«Не может быть, чтобы я не нашла адреса бабушкиной сестры, не может быть!» – Лана в отчаянии кусала губы. Она точно знала, что бабушка поддерживала связь с сестрой. Но единственное, что Лана запомнила о ней, – это имя, Наталья. Хотя, насколько Лана помнит, бабушка к сестре никогда не ездила, и та никогда не приезжала. Почему? Лана не интересовалась. А сейчас очень жалела об этом.

Достав из-под столика портфель, засунула руку и провела по дну. Есть! А она вытряхнула и даже не удосужилась заглянуть внутрь! Лана вытащила на столик старую потрепанную общую тетрадь в коричневом коленкоровом переплете. Завалилась за порванную подкладку! Из нее выпали два письма в конвертах. Лана дрожащими руками взяла один из них и поднесла к лицу. С ухнувшим сердцем опустила глаза на строчку с обратным адресом. «Вот оно чудо, свершилось! Есть адрес, есть! «Нижний Новгород, улица …» Дальше Лана не дочитала, глаза заволокла пелена слез. Она прижала конверт с письмом к груди.

Лана лихорадочно развернула письмо. «Здравствуй, родная сестричка Нина, а также твоя внученька Ланочка…» – Лана пробежала глазами по строчкам письма. Ага, вот в конце: «…твоя сестра Наталья» А фамилия? Лана опять взяла в руки конверт. Вот она, фамилия бабушкиной сестры. Водяскина! А отчество, понятно, как у бабушки, Павловна. Лана развернула второе письмо. Оно тоже было от бабушкиной сестры и по содержанию мало чем отличалось от первого. Рассуждения о здоровье, о ценах и о погоде. Просьба писать о новостях.

Лана прикрыла глаза, сердце не переставало бешено стучать. Решено, они с Артемкой поедут к бабушке Наташе в Нижний Новгород! Она моложе родной сестры на несколько лет и должна быть жива! Она их примет, не может не принять! У Ланы есть деньги, о которых не знает Олег. Правда, не очень много! А там Лана устроится на работу, а бабушка Наташа будет сидеть с Артемкой. Он спокойный мальчик!

«А если бабушки Наташи нет в живых, что ты будешь делать одна в чужом городе с нездоровым ребенком на руках?» – вдруг возник в сознании голос холодного рассудка. Лана задумалась. Конечно, все может быть. Но в любом случае в Саранск они с Артемкой не вернутся! Лана снимет недорогое жилье и будет искать работу. А когда начнет работать, пригласит Артемке почасовую няню. На первое время денег Лане с Артемкой хватит, а там видно будет! Но она не хотела думать о плохом. Она верила, что бабушка Наташа жива и обязательно им поможет.

Лана быстро вернула ненужные бумаги в портфель и убрала его на место. Письма она решила взять с собой, чтобы до поры до времени спрятать в надежном месте. Лана потянулась к выключателю настольной лампы, но в последний момент рука ее замерла. «Воспользуюсь случаем, соберу в одну папку все Артемкины медицинские документы и положу в секретер! – неожиданно для себя решила она. – Во-первых, это все равно бы пришлось сделать, а во-вторых, вдруг Олег решит проверить, чем же я здесь до сих пор занимаюсь. От него всего можно ждать! А вот она, папка, – может посмотреть. Документик к документику!»

Лана подошла к кровати сына, поцеловала его, выключила лампу и с гулко стучащим сердцем вышла из детской.

Глава 4

Лана медленно сошла со ступенек медицинского центра и направилась в находящийся рядом небольшой сквер.

Послеполуденное солнце бабьего лета прощально ласкало все вокруг благодатными теплыми лучами. Пожаром горели на клумбах и рабатках пышные бархотки, взахлеб наслаждаясь уходящим теплом. Ведь скоро все поглотит осенняя непогода! Красиво постриженные кусты декоративных кустарников уже припорошились чуть заметной желтизной на ярком фоне еще зеленой листвы. Успокаивающе журчала вода в небольшом фонтанчике.

Лана устало присела на свободную скамейку и оглянулась. На соседней лавочке школьницы бросили кучей ранцы и рюкзаки, а сами с визгом резвились на выложенных тротуарной плиткой дорожках сквера. Над цветами, воспрянув от солнечного тепла уходящего лета, жужжало несколько пчел.

«Хорошо-то как! Так бы и сидела тут!» – подумала Лана. В душе разлилась печаль. Сегодня она отработала последний день, и завтра они уедут с Артемкой из любимого города навсегда! Лана почувствовала, как к глазам подступили слезы.

Она взяла в руки сумку и вытащила зеркальце. Осторожно промокнула глаза бумажным платком и вгляделась в свое лицо. За последние дни от нервного напряжения она похудела. Глаза запали, резко обострились скулы. «Ничего, придет время, отъемся!» – подбодрила она себя.

Лана продолжала разглядывать себя в зеркальце. Бабушка, когда была жива, любила подчеркнуть при разговоре, что у нее от красоты внучки захватывает дух. Но Лана никакой красоты в себе не находила. Да, симпатична, но не более!

Серо-голубые глаза хоть и миндалевидной формы, но чуть вытянуты к вискам. Ресницы темные, густые, но короткие. Кожа чистая, светлая, но очень бледная. Скулы слишком высокие. Лицо, хотя и овальной формы, но к подбородку чуть сужено. Бабушка считала, что именно эти «чуть» и «но» придают лицу Ланы неотразимость.

Она вздохнула и пожала плечами. Единственное, в чем она была с бабушкой согласна, так это в красоте ее волос – густых, светло-русых, с пепельными переливами, каскадом рассыпающихся по плечам.

Лана поспешно убрала зеркальце в сумочку. Нашла, когда любоваться собственным отражением! Холодок страха ужом скользнул в душу.

Две последних недели Лана почти не спала, сон заменяло тревожное забытье. Ей большого труда стоили приготовления к побегу, чтобы никто ничего не заметил. Особенно ее беспокоили в последнее время недоумевающие взгляды Эльвиры Наумовны. «Неужели она обнаружила в кладовке две дорожные сумки с моими и Артемкиными вещами?» – предположила Лана.

Разыгравшееся воображение рисовало картину прихода срочно вызванного Эльвирой Наумовной Олега и торжественную демонстрацию ему «улик». «Нет, Эльвира Наумовна не такая, я в этом уверена! —гнала она от себя плохие мысли. – Я чувствую, она порядочная женщина».

Лане мерещилось, что утром и вечером Олег с подозрением наблюдает за ней.

Перед глазами встало несчастное лицо Артемки, обозленное лицо Олега при взгляде на сына, вспомнилась брезгливая усмешка, когда Лана рассказывала о пациентах. «Нет! – подумала Лана. – Ради Артемки я должна хотя бы попробовать сделать так, чтобы сын был здоров и счастлив. А рядом с Олегом это невозможно! Невозможно ни Артемке, ни мне. Я работать хочу, хочу общаться с людьми, и чтобы… чтобы меня любили, любили по-настоящему! А не только… использовали в постели!

Она быстро встала со скамейки. Если все получится, завтра они с Артемкой будут в Нижнем Новгороде у родного человека, бабушкиной сестры!

Лана вышла из сквера и решительно зашагала по направлению к дому.

Артемка в своей комнате за столиком усердно собирал из деревянных брусочков игрушечный домик.

Лана подошла к сынишке, обняла и поцеловала. «Завтра утром мы уезжаем», –прошептала она ему на ухо. Артемка радостно вскочил, от его движений домик рассыпался. Лана приложила палец к губам и сделала круглые глаза.

– Давай собирай домик заново, а я пойду к Эльвире Наумовне на кухню. Есть хочу, как голодный волк.

Артемка и не думал заниматься тихой игрой, он возбужденно метался по комнате. Лана еще раз приложила палец к губам и показала глазами на деревянный конструктор. Артемка, пряча радостный взгляд, послушно вернулся к столику.

– Обедать будете? – спросила Эльвира Наумовна, когда Лана вошла в кухню и опустилась на табурет. – Щи можно разогреть! Очень вкусные получились, Артем добавки просил!

– Хорошо, – согласно кивнула Лана. – Поем щей и чаю выпью.

– А второе? – уточнила помощница по хозяйству.

Лана подняла голову и встретилась с ее внимательным взглядом.

– Нет, не буду, спасибо.

Эльвира Наумовна включила чайник, поставила перед Ланой тарелку со щами, порезала хлеб, подала ложку. Немного поколебавшись, присела напротив.

– Лана, простите меня за вопрос! Вы можете мне не отвечать, но я все равно спрошу. – Она взглянула ей в глаза. – Что с вами происходит? Только не говорите, что все нормально!

Лана почувствовала, как жарко запылали щеки. Что ей ответить Эльвире Наумовне?! И вдруг решение пришло молниеносно: «Правду! Она очень любит Артемку и никогда не причинит ему вреда».

Лана отодвинула тарелку со щами и дрожащими пальцами принялась крутить в руках ложку. Помолчав немного, Лана глубоко вдохнула и взволнованно произнесла:

– Эльвира Наумовна, нам необходимо с сыном уехать из города! Навсегда! Одним словом, мы убегаем! – Она подняла на помощницу по хозяйству отчаянный взгляд.

– Как убегаете?! Куда? – растерялась Эльвира Наумовна. Ее тонкие брови испуганно поползли вверх. Но она тотчас смутилась. – Извините за излишнее любопытство, это не мое дело.

– Нет, почему же, я отвечу. – Лана прижала руки к груди. – К моей дальней родственнице.

– Далеко? – Эльвира Наумовна встревоженно взглянула ей в глаза.

– Не очень, – ответила Лана и отвела взгляд.

– Вы уже сообщили ей? Ваша родственница вас встретит, вы созвонились? Когда вы едете и на чем? – взволнованно забросала ее вопросами Эльвира Наумовна.

– Нет, я не звонила, у меня нет номера ее телефона. Но у меня есть адрес.

– Какого она возраста?

– Примерно семьдесят или около того, – ответила Лана.

Эльвира Наумовна долго смотрела на нее задумчивым взглядом.

– Лана, подумайте хорошенько, – наконец произнесла она. – А вдруг родственницы нет уже в живых или она переехала! Что вы собрались делать одна в чужом городе с ребенком на руках? Конечно, я понимаю, что у вас, наверное, есть веские причины, но…

– Да, причины есть, – твердо ответила Лана. – Иначе мы бы не уехали. Возвращаться не входит в мои планы. – Она упрямо взглянула Эльвире Наумовне в глаза.

– Что же, пусть будет так, как вы решили, – кивнула помощница по хозяйству.

Лана молчала.

Эльвира Наумовна заговорила вновь, тщательно подбирая слова:

– Не исчезайте тайно, это ни к чему хорошему не приведет! Если у вас с мужем нелады, всегда можно развестись. Олег все равно найдет вас – это дело времени!

– Ладно, как только мы отъедем завтра от города, я позвоню ему, – нехотя согласилась Лана.

– Поверьте, так будет лучше! – Эльвира Наумовна вздохнула и осторожно спросила. – А как мне быть? Олег меня, наверное, уволит?

Лана усмехнулась:

– Я не думаю, что он откажется от ваших услуг, – и с грустью добавила: – Я очень благодарна вам! И за домашние дела, и за Артемку! – Она вдруг резко подалась к помощнице и шепотом спросила: – Можно я буду изредка звонить?

Эльвира Наумовна нахмурилась.

– Не стоит. Если Олег вдруг узнает, что мы поддерживаем связь, неизвестно, как он отреагирует. Если будет что сообщить, я позвоню вам сама!

– Договорились, – кивнула Лана и тихо произнесла: – Завтра, когда вы придете, нас уже не будет, – ее голос дрогнул.

В комнату вбежал Артемка.

– Мам, пойдем гулять! Я Вовке из соседнего подъезда обещал, что мы на лесенке будем виснуть. По очереди. Кто кого перевисит!

– Собирайся. Сейчас я провожу Эльвиру Наумовну и пойдем! А то скоро ужин готовить.

После того как Артемка ушел, Лана крепко обняла Эльвиру Наумовну:

– Не забывайте меня! – произнесла она дрожащим голосом.

– Пусть все у вас сложится, – ответила Эльвира Наумовна и прикоснулась губами к Ланиным волосам.

Лане показалось, что она всхлипнула.

Глава 5

Мерный стук колес поезда почему-то внушал тревогу. Когда-то давно, когда еще были живы мама с папой, Лана любила ездить в поездах. Пару раз они все вместе ездили на море. Мама ужасно мучилась. Она не переносила вагонные запахи, отсутствие удобств, не могла уснуть под стук колес. А Лане тогда нравилось все: и мерное покачивание вагона, и резкие толчки при торможении локомотива, и специфический дегтярный запах раскаленных шпал. Ей было интересно и весело! Потому что она ехала с мамой и папой. И спала она тогда в поезде отлично!

В купе они с Артемкой ехали вдвоем. Он поинтересовался куда они едут, сразу обследовал полки, с любопытством выглядывал в окно. «Если повезет, то и до самого Нижнего никого не подселят!» – мечтала Лана.

Она сидела и думала о тяжелом разговоре с мужем, который закончился полчаса назад. В носу защипало от подступивших слез. Лана вглядывалась в медленно проплывавший пейзаж за окном. Погода резко сменилась. Небо заложило плотным слоем серо-синих облаков. Пошел дождь, крупные капли стекали по стеклу вагонного окна купе.

Вчера вечером, после того как Олег удалился в спальню, Лана купила два электронных билета до Нижнего Новгорода, взрослый и детский. Приобрела специально в купейный вагон. Все-таки в плацкартном вагоне Артемке было бы тяжело. Да и страшилась, как бы сын не подхватил инфекцию от возвращавшихся с летнего отдыха людей.

Как только поезд миновал окрестности Саранска и набрал ход, она дала Артемке раскраску, фломастеры и вышла в коридор. Встала напротив двери в купе и набрала дрожащей рукой номер Олега. Сердце так бухало, что, казалось, оно хочет проломить грудную клетку.

В ухо полились равнодушные гудки вызова.

Наконец, муж взял трубку.

– Ланочка, что случилось? Говори быстрей, у меня через десять минут совещание у директора, – в его голосе проскользнули нотки раздражения.

У Ланы от страха вспотели ладони. Она крепко сжала в руке сотовый и выдохнула:

– Олег, мы с Артемом уехали. Я не могу так больше! Я устала жить в твоей нелюбви к собственному ребенку. Он и сейчас на это остро реагирует, а что будет дальше! Прошу, давай поживем врозь, а потом решим, как быть. Не волнуйся, я уехала к родственникам, – и отчаянно соврала: – Нас там ждут!

– Это что еще за бред ты несешь?! – прошипел Олег в трубку. – Сегодня не первое апреля! И вообще, мне не до розыгрышей, я готовлюсь к совещанию. Вечером поговорим!

– Я звоню тебе из поезда! Мы уехали, я не шучу, Олег! – отчаянно выкрикнула Лана.

В трубке повисла зловещая тишина.

– Говори, куда и к кому ты уехала? – властно потребовал муж.

Лана разозлилась.

– Олег, не надо разговаривать со мной таким тоном! Я тебе не рабыня! Ставлю тебя в известность, что я с Артемом уехала к дальним родственникам.

– Как ты посмела! – прорычал в трубку Олег.

– Имею право, – обронила она.

– Я заявлю на тебя в полицию! – с яростью прошипел Олег. – И выполню все то, что недавно обещал! Помнишь?!

– Заявляй! Но я тебе не советую. И не надо напоминать мне про свои связи! – Лана прикладывала огромные усилия, чтобы ее голос не дрожал. Нельзя, чтобы Олег догадался, как сильно она его боится!

– Ланочка! – сменил тактику Олег. – Разве тебе плохо со мной? Или я недостаточно вас с сыном обеспечиваю? – Он немного помолчал и вкрадчиво добавил: – Я же знаю, что у тебя за душой медные гроши! Как ты собралась жить? На что будешь обследовать и лечить сына? Надеюсь, ты не продала мой подарок – «Василька»?

– Ключи от «Василька» на кухонном столе и документы на него тоже, – устало произнесла Лана. – И потом, ты ошибаешься, деньги у меня есть! – второй раз за разговор соврала Лана.

– В общем, так! – отчеканил Олег. – Уехала так уехала! Поживи без средств, помотай сопли на кулак! Может, оценишь мою доброту! И никакого развода ты от меня не дождешься, как и алиментов. На первый раз я тебе твой финт прощу. Так и быть, погости у родственников! Правда, я никогда о них не слышал и не подозревал, что они существуют! А если не вернешься, я пишу заявление в органы опеки.

– Только посмей! Я найму адвокатов и на суде расскажу всю правду о твоем отношении к сыну!

– Давай попробуй! Посмотрим, что у тебя получится! – глумливо ухмыльнулся Олег. – Еще раз повторяю, – Не вернешься, пеняй на себя! – Олег отключился.

Лана опустила телефон в карман куртки. Прислонилась к окну и закрыла глаза. В голове шумело. Она почувствовала, как огнем горят щеки. Положила на них ледяные ладони. «Мне надо успокоиться, – сказала она себе. – Нельзя в таком возбужденном виде показываться Артемке на глаза. – Она перевела дыхание. – Первый шаг сделан, назад пути нет! Во всяком случае, я сделаю все, чтобы не вернуться!»

Она постаралась придать лицу спокойное выражение и шагнула в купе к сыну.

– Мам, а обедать когда будем? – солидно спросил Артемка. Он сидел напротив Ланы и, высунув язык, сосредоточенно раскрашивал картинки фломастерами.

– Потерпи, малыш! – Лана взглянула на экран телефона. – Обед принесут через полтора часа! – Она улыбнулась, порылась в сумке и протянула сыну большое румяное яблоко. – На, пожуй пока! Очень вкусное!

– Давай, – согласно кивнул Артемка, вытер влажной салфеткой руки и схватил яблоко.

Лана продолжила рассматривать тоскливый пейзаж за окном. После разговора с Олегом ее била нервная дрожь от перенесенного напряжения, в ногах не проходила противная слабость, и даже кончики пальцев продолжали мелко подрагивать.

Работница вагона-ресторана привезла горячий обед в точно обозначенное время, в полдень. Еда оказалась на удивление вкусной. Борщ со свежим мясом был в меру густым от овощей, отбивная котлета оказалась мягкой и сочной. К булочкам Лана попросила у проводницы горячего чая.

Ехать им оставалось еще несколько часов, и кто знает, когда им удастся поесть горячей пищи. Она сводила сына в туалет, попросила у проводницы комплект постельного белья и уложила Артемку отдыхать. Он мгновенно вырубился под стук колес.

Лана решила подремать сидя. После разговора с мужем на нее напала какая-то странная апатия, смешанная с опустошенностью. Она прислонилась к перегородке, выпрямила ноги и закрыла глаза. В купе так никто пока и не сел. Но сон не шел.

Как она ни изображала стойкость и уверенность перед мужем, но на самом деле ею понемногу овладевало беспокойство.

Муж попал в самое больное место. Со средствами у Ланы были проблемы.

Да, Олег не был скуп, но расходы все же контролировал. Мягко, негласно, но контролировал. Нет, он давал ей деньги, но должен был обязательно знать, на что они потрачены. На то ли, на что она просила?

Ей удалось скопить со своей зарплаты процедурной медсестры, работающей на две трети ставки, некоторую сумму. Не совсем маленькую, но и не слишком большую. Она хотела иметь запас денег на случай Артемкиной операции или какого-либо форс-мажора. Мало ли! Как говорится, на черный день. И это было все! А ведь раньше у нее была родительская квартира, их же гараж и дача под Саранском. Бабушка сдавала ее в аренду хорошим знакомым за три мешка картошки и два мешка яблок.

«Как так случилось, что я попала в полную зависимость от Олега?» – в очередной раз задала она себе вопрос, от отчаяния кусая губы.

Муж убедил продать ее всю принадлежащую ей после смерти бабушки недвижимость. Он решил построить квартиру в престижном новом районе Саранска. Денег на четырехкомнатное элитное жилье понадобилось много, прямо-таки баснословная сумма, а ипотеку Олег брать категорически не хотел. Лана сопротивлялась. Она думала сдавать родительскую квартиру внаем, а на даче мечтала после небольшого ремонта жить летом на свежем воздухе и заниматься садом. Но против напора мужа Лана оказалась бессильна.

«Вырученные деньги за твою недвижимость я соединю со своими накоплениями, и мы внесем две трети требуемой суммы, – убеждал ее Олег. – Остальные недостающие деньги я внесу постепенно с зарплаты. А пока поживем на съемной. Я нашел очень приличное жилье за вполне приемлемую плату».

Они должны были вселиться в новую квартиру перед грядущим Новым годом, но, видно, не судьба! Если у Олега есть хоть капля порядочности, он вернет ей хотя бы часть денег, а если нет… Лана решила об этом не думать. У нее еще будет время на размышления!

Под убаюкивающий стук колес она задремала.

Лана очнулась от звука отъехавшей в купе двери и открыла глаза.

Перед ней стояла виновато улыбавшаяся проводница. За ее спиной в дверях— двое мужчин.

– Извините, что помешала вашему отдыху, но к вам еще два пассажира и тоже до Нижнего, – проводница кинула взгляд на спящего Артемку.

Лана поспешно встала с полки.

– Да-да, конечно, я сейчас пересяду к сыну! – торопливо пробормотала она.

Проводница посторонилась. В купе зашли пассажиры. Лана окинула их внимательным взглядом. «Вроде приличные мужчины. Одеты аккуратно, и вином от них не пахнет. Наверное, из командировки возвращаются», – решила она.

Проводница разместила пассажиров и ушла, пожелав им счастливого пути.

Они шепотом извинились перед Ланой за причиненные неудобства и стали тихо переговариваться между собой. Лана взглянула на наручные часы. До приезда в Нижний оставалось два часа. «Минут через двадцать подниму Артемку. Пока еще соберемся!» – озабоченно нахмурила лоб Лана.

Она вновь посмотрела на подселенных пассажиров. Один из них уткнулся в айфон, другой заинтересованно листал толстый глянцевый журнал. «Сразу видно, мирные интеллигенты», – облегченно вздохнула она. Завозился Артемка.

Лана нежно обняла его и зашептала в примятое после сна, покрасневшее ушко:

– Просыпайся, маленький! Пора вставать. У нас с тобой много дел! Не пугайся, мы в купе не одни, с нами едут дяди!

– Артемка приподнялся на локте, пригляделся к сидевшим напротив мужчинам и заинтересованно спросил:

– Мам, а откуда они появились? Они что – волшебники?

– Почему ты так решил? – удивленно подняла брови Лана.

Один из попутчиков, который листал журнал, заразительно рассмеялся:

– Да-да, ты угадал, мы волшебники! – он опять рассмеялся и, сделав пас руками над головой соседа, протянул Артемке, невесть откуда взявшуюся шоколадку.

Артемка от изумления открыл рот, глазенки его загорелись. Он прижал шоколадку к себе и попросил:

– А еще раз можно посмотреть, как вы волшебством занимаетесь? Маме тоже надо шоколадку. Знаете, как она сладкое любит!

Лана подскочила, как ошпаренная.

– Артем, зачем ты просишь у людей шоколадки?! С ума сошел! – возмутилась она.

Лана взглянула на попутчиков и виновато улыбнулась.

– Извините его, пожалуйста! Дети любят верить в волшебство! – она вздохнула.

Мужчина с журналом задумался.

– Это правильно! В волшебство верить необходимо! – улыбнулся он и обратился к Артемке. – Ну что ж, раз ты просишь… – Он сделал очередной пас руками и через секунду протягивал Лане шоколадку.

Она почувствовала, как жгучим румянцем полыхнуло лицо.

– Ну, я же просила вас… – она укоризненно посмотрела на попутчиков.

Они переглянулись и виновато пожали плечами. «Волшебник» опять уткнулся в журнал.

– Артем, немедленно одевайся, и пойдем в туалет! Мне еще нужно сдать постель и покормить тебя.

Вскоре они начали собираться, за окном уже проплывали пригороды Нижнего и тянулись станционные постройки.

– Разрешите, сын посидит рядом с вами несколько минут? – попросила у попутчиков Лана. – Мне нужно поднять сиденье и вытащить сумки.

Они кивнули и резко встали.

– Зачем такой красивой женщине напрягаться? – галантно спросил мягким «профессорским» голосом попутчик, всю дорогу проторчавший в айфоне. – Мы сами вытащим, а потом пронесем по проходу и выставим на перрон.

Лану затопила волна благодарности.

– Спасибо, – прошептала она и смутилась. – Сумки объемные, но не слишком тяжелые, я сама бы справилась!

Лана взглянула в окно купе. Поезд медленно проплыл мимо огромного здания железнодорожного вокзала, на котором неоновая вывеска извещала: «Нижний Новгород», дернулся и со свистом остановился. Попутчики подхватили сумки. Лана крепко взяла за руку Артемку и шагнула из купе. Одновременно с ней в дверь шагнул «волшебник». Они несколько секунд втроем барахтались в нешироком проеме, но потом Лана подтолкнула Артемку вперед, чуть развернулась боком и «вытолкнулась» в коридор.

«Волшебник» рассмеялся и пошел следом за ними. Около двери из вагона маячила фигура второго попутчика.

– Спасибо большое, – поблагодарила их Лана.

Они кивнули и быстро вернулись в вагон. «Вроде бы они тоже до Нижнего», – промелькнула в сознании мысль, но тотчас исчезла.

Дул порывистый ветер, моросил противный дождь. Лана поежилась. Не очень приветливо встречал их Нижний Новгород. Лана быстро осмотрелась по сторонам. К зданию вокзала от их платформы можно было попасть только через подземный тоннель. Она подхватила сумки, скомандовала Артемке, чтобы крепче держался, и устремилась за потоком спешащих на выход пассажиров. Шли долго, Артемка успел подустать.

– Потерпи, малыш, сейчас зайдем в вокзал, немного отдохнем и осмотримся! – Лана ободряюще улыбнулась.

Она нашла зал ожидания, усадила Артемку в кресло, поставила возле него сумки и присела сама.

– Вот мы и приехали! – вздохнула Лана. – Сейчас чуть-чуть посидим и поедем к бабушке Наташе.

– Она старенькая? – уточнил Артемка после того, как внимательно изучил зал ожидания.

Лана пожала плечами.

– Я так думаю, что не очень. Вставай, пойдем в туалет, умоемся и руки с мылом вымоем после дороги.

– А когда кушать будем? – выбираясь из кресла, спросил Артемка.

Она погладила сына по голове.

– Потерпи немного! Сейчас доедем до бабушки Наташи, там попьем горячего чая и что-нибудь перекусим. А дальше видно будет.

Они шли и с интересом разглядывали просторное современное, ярко залитое неоновым светом здание Московского, как гласила вывеска, вокзала.

Через несколько минут они вышли к стоянке такси. Рядом шумела оживленная магистраль. Всюду слышались выкрики, оживленный разговор. Вдоль громадных многоэтажных торговых центров по противоположной стороне проспекта лился плотный поток спешащих куда-то людей.

Дождь усилился, свинцовое небо, казалось, висит до самой земли. Было холодно, промозгло и темно, хотя вечер только начинался.

Подошел таксист.

– Вам куда? – вежливо осведомился он у Ланы.

– Подождите минуточку, – попросила она, достала кошелек, открыла его и остолбенела.

Деньги исчезли. Она быстро вжикнула молнией потайного отделения. Банковской карты тоже не было! Лана не поверила своим глазам и плохо гнущимися пальцами проверила кошелек еще раз. Аккуратно лежала пара чеков, несколько дисконтных карт, бумажка с переписанным адресом бабушки Наташи и забившаяся в уголок рублевая монетка.

Наличность в размере около трех тысяч рублей и банковская зарплатная карта пропали. Хорошо хоть ей хватило ума разделить деньги на две карты и одну спрятать в потайной карман кофты! Бумажку с адресом воры не выкинули, и то ладно. Но как и когда украли?!Сумка всегда была у нее на плече! Или не всегда? Лане стало дурно. Она вцепилась рукой в металлическое ограждение.

– Девушка, что с вами! Вам плохо, что ли? – таксист обеспокоенно дотронулся до ее плеча. – Давайте воды дам, у меня в салоне есть! Не открывал еще бутылку-то. Сейчас принесу! – он повернулся к машине.

– Спасибо, не нужно! – остановила его Лана. Она протянула ему бумажку с адресом. – Скажите, нам далеко ехать?

Таксист прочитал и озадаченно свел брови.

– Так-то рядом, но сами понимаете, час пик, одни пробки кругом.

– У меня нет наличных денег, – призналась Лана. – Вы принимаете оплату картой?

– Берем, – кивнул он. —Но если вам нужны наличные, тут в торговых центрах аппараты стоят.

– Нет, если можно, я картой! – настойчиво повторила Лана.

– Давайте я сумки в багажник уберу, а вы садитесь с ребенком назад, там детское кресло имеется. – Деловито предложил таксист.

Через минуту такси развернулось и вклинилось в медленнотекущую по проспекту реку машин.

Лана смотрела в лобовое стекло автомобиля. В сумерках переливающийся огнями фар, извивающийся на поворотах поток автомобилей завораживал.

Оглушенность от исчезновения денег и карты схлынули, к ней вернулась возможность рассуждать здраво. Лана восстановила каждую минуту своего пребывания с Артемкой в поезде. Очевидно одно – кто-то побывал в ее кошельке. И этот кто-то сделал это так виртуозно, что она ничего не заметила. Она всегда держала сумку при себе, даже когда дремала или выходила из купе! Как, кто?! Она подозревала только попутчиков. «Но как они посмели? – недоумевала Лана. – Ведь по паспорту воров легко вычислить. А без паспортов в поезд не пускали. Как только не побоялись, «волшебники» бесстыжие!» – Лану начало трясти от негодования. Она решила, что в полицию обращаться бесполезно. Все равно не найдут, да бумажной волокитой замучат.

Вдруг ее осенило. Что же она до сих пор не позвонила в банк, не заблокировала карту?! Лана мгновенно вытащила телефон и вошла в банк-онлайн. По нулям. Лана зажмурилась. Почему она сразу не заблокировала счет, как только обнаружила, что нет карты! «А толку! – мысленно ответила она сама себе. – После кражи прошло уже около часа. Если воры – «волшебники», значит, каким-то чудодейственным способом они успели раньше, чем она спохватилась. Видно, у них все отработано!»

Лана до боли стиснула зубы.

«Хоть бейся головой об стену, что случилось, то случилось, – угрюмо решила она. – Такое могло произойти только со мной! Ладно, хоть для неприкосновенного запаса хватило ума карту завести отдельную! Не думала я, что так быстро прикоснуться к нему придется! Скорей бы до бабушки Наташи добраться, Артемка уже измучился».

Она открыла глаза и посмотрела в окно. Водитель вез их по слабоосвещенной дороге вдоль трамвайных путей. С одной стороны дороги тянулись деревянные домики частного сектора. По другую сторону шли двух- и трехэтажные кирпичные дома старой постройки, оштукатуренные и покрашенные в желтый, иногда белый, цвета. В Саранске Лана тоже видела такие дома в старой, центральной части города.

– Вот и приехали! – объявил таксист и свернул во двор кирпичного оштукатуренного и выкрашенного желтой краской двухэтажного дома. Подъехал к единственному подъезду и заглушил мотор.

– Сколько с меня? – спросила Лана и, покопавшись, вытащила из нагрудного кармана кофточки карту.

– Триста пятьдесят, – ответил таксист. Лана приложила карту. Пискнул сигнал снятия средств.

– Спасибо вам большое! – пробормотала Лана.

– Давайте сделаем так, девушка, – обернулся к ней таксист. – Выходите из машины, высвобождайте из кресла сынишку и ждите меня. Я сейчас выну из багажника сумки и провожу вас до двери. Какой номер квартиры?

– Семь, – ответила Лана и горячо заговорила: – Пожалуйста, не надо нас провожать! Мы с Артемкой сами! Вы только сумки нам достаньте. – Она вспомнила добрых «волшебников» из купе и содрогнулась. А вдруг и таксист – мошенник? Лишишься последнего!

– Нет, провожу! В таких домах лестницы узкие и крутые, а тебе с сумками и мальчонкой на второй этаж пехать! Седьмая квартира на втором этаже в таких домах, я знаю!

– Хорошо, – кивнула Лана и подумала про себя: «Будь что будет!»

Глава 6

Металлическая дверь в подъезд оказалась только прикрыта, видно, кодовый замок был сломан. Лана ужаснулась: «Как жильцы только не боятся! Живут с распахнутой на улицу дверью». Она поежилась.

Они вошли в крошечный квадратный тамбур с выщербленным бетонным полом. В подъезде вкусно пахло жареной картошкой с луком. Лане резко захотелось есть. Она осмотрелась. Под потолком первого этажа горела голая лампочка на витом шнуре. Деревянный пол оказался хоть и обшарпанным, но чистым. Снизу стены до половины были выкрашены темно-зеленой тусклой краской, а вверх шла побелка. На одной из стен вряд прилепились почтовые ящики с торчащими из них разнокалиберными рекламными буклетами.

Таксист шагнул на лестницу.

– Осторожно с сынишкой поднимайся! А то с непривычки как бы вам не споткнуться и вниз не загреметь! Больно уж в этих старых домах лестницы крутые, да и ступеньки и без того узкие уже стерлись, округлились. Только смотри! Приспособиться нужно!

Лана согласно кивнула и крепко взяла Артемку за руку.

– Мамочка, я кушать хочу! И еще я устал! Мы скоро придем? – прохныкал Артемка.

– Потерпи мой маленький, мы уже пришли! – ласково сказала ему Лана.

На лестничной площадке второго этажа стоял сумрак, лампочка не горела. Таксист поставил сумки возле угловой квартиры справа и дождался, пока Лана с Артемкой поднимутся.

– Вот вам седьмая квартира! – показал он рукой на дверь, обитую темно-коричневым дерматином. Таксист улыбнулся и легонько потрепал Артемку по плечу. – Ну, поехал я! Счастливо оставаться.

– Спасибо вам большое за помощь! – ответила Лана.

Таксист кивнул на прощанье и заспешил вниз по ступенькам.

Лана, затаив дыхание, поднесла палец к кнопке древнего звонка. Сердце неистово колотилось о ребра.

Внезапно открылась дверь квартиры напротив, и под потолком ярко вспыхнула лампочка. От неожиданности Лана зажмурилась. Через несколько секунд она открыла глаза и поймала взгляд беззастенчиво разглядывающего ее темноволосого парня в спортивном костюме с зонтом под мышкой. Она смутилась и почувствовала, как загорелись щеки. «Какой взгляд наглый, и не сморгнет ведь!» – разозлилась Лана.

– Со мной что-то не так? – холодно спросила она и повернулась к двери нужной ей седьмой квартиры.

Лана услышала, как парень захлопнул свою дверь и ловко заскакал по ступенькам. Она перевела дыхание и решительно нажала на кнопку звонка. Поколебалась и надавила еще раз. Лана прислушалась. К двери кто-то медленно, тяжело приближался. «Наверное, бабушка Наташа плохо ходит», – успела сочувственно подумать Лана, и перед ней распахнулась дверь. У нее вдруг заныло в груди и почему-то стало жарко.

Перед Ланой стоял опирающийся на трость, видимо, хромой, нестарый еще мужчина и настороженно глядел на нее глубоко посаженными глазами.

– Вам кого? – отрывисто спросил он. Брови его сердито сошлись на переносице.

– Извините, – пролепетала Лана. – А Водяскина Наталья Павловна дома?

Хромой мужчина странно смотрел на нее и молчал.

– Она кем тебе приходится? – наконец спросил он. Взгляд его стал сочувственным, однако в дом приглашать не спешил.

– Родственницей, сестрой бабушки. Ее нет дома? – забеспокоилась Лана.

Мужчина тяжело переступил с ноги на ногу.

– Она два года, как на кладбище живет! А ты что, не знала? – Взгляд его изменился с сочувственного на подозрительный.

От потрясения Лана не могла выговорить ни слова.

– Видно, не общались вы совсем! Умерла, и хоронить ее некому! И жилье не приватизировала, так и осталась квартира муниципальной. Мне по очереди ее отдали, как инвалиду без площади!

Лана стояла не в силах сдвинуться с места от пережитого шока.

– Так что иди-ка ты девонька. Гостиниц много, переночуешь где-нибудь, – хромой мужчина взялся за ручку двери.

–Да, вы правы, мы сейчас уйдем, – горько усмехнулась Лана. – И я на самом деле никогда не общалась с бабой Наташей. Я только слышала о ней от давно умершей родной бабушки. Мне с сыном срочно надо было уехать, и я рискнула. – Лана замолчала.

– А от меня что хочешь? Учти, на квартиру ты претендовать не можешь! Моя она, то есть муниципальная, – поправился он.

Лана вздохнула.

– Вас как зовут? – спросила она.

– Алексеем, – ответил хромой мужчина.

– Дядя Леша, значит. А я – Лана, – кивнула она. – Вот и познакомились. Спасибо, что сказали про бабушку Наташу. Пошли мы! Зря я такси отпустила, но ничего, сейчас вызовем.

– Мам, я в туалет хочу! – дернул ее за руку Артемка. – А когда мы кушать будем? Ты сказала, у бабушки Наташи поедим!

Лана вздохнула.

– Пойдем, – сказала она сыну, берясь за сумки. – Держись за меня покрепче!

Они шагнули к лестнице. Лана услышала, как сзади хлопнул дверью дядя Леша.

Они успели спуститься по ступенькам почти до площадки первого этажа, как сверху их настиг недовольный голос дяди Леши:

– Эй, как тебя… Лана! Вертайся, у меня переночуете, если хочешь. Мальца жалко, да и поздно уже.

Лана подняла голову и посмотрела вверх.

– Спасибо, конечно, дядя Леш, за приглашение! Но пойдем мы. Ничего, как-нибудь. Гостиниц везде полно, таксист подскажет!

– Возвращайся, кому говорю! А утром уйдете. На аферистку ты вроде не похожа, да и красть у меня нечего!

Лана прислушалась к себе и замешкалась. В животе урчало от голода. Руки до ломоты в плечах оттягивали тяжелые сумки.

– Артемка, возвращаемся! Шагай впереди меня, – устало сказала сыну Лана. – Только осторожно, за перила держись!

Дядя Леша из двери шагнул им навстречу и раздраженно забормотал:

– А завтра уйдете! – он протянул руку. – Давай сюда мальчишку, а сама сумки затаскивай.

Не очень Лане, конечно, хотелось напрягать больного человека, но уж больно они с Артемкой устали! Ладно, переночуют, раз так получилось.

– Спасибо вам! – поблагодарила она. – Завтра мы уйдем, не волнуйтесь.

Дядя Леша сердито взглянул на нее и сказал:

– Не выкай мне, я попросту люблю!

– Хорошо, как скажете! То есть как скажешь! – согласно кивнула Лана.

– Давай, раздень мальчишку! – напомнил он.

– Мне бы в туалет его сводить, – попросила она и поспешно добавила. – О деньгах за ночлег не беспокойся, завтра сниму с карты и расплачусь с тобой.

– Потом поговорим! Вон туалет и ванная рядом, – махнул он рукой вдоль прихожей и тяжело заковылял на кухню. – Сейчас с ужином придумаю что-нибудь!

Лана быстро раздела Артемку, надела ему тапочки и повела в туалет.

Она озадаченно уставилась на унитаз. «Да, дела! – ошарашенно подумала она. – Такого «постамента» я еще не видела!»

Чтобы добраться до унитаза, надо было подняться на две ступеньки. И к тому же сидячее место не предусматривалось. Справлять нужду можно было только на корточках. Лана пристально рассмотрела унитаз и поморщилась. Ну, ничего, до завтрашнего дня они с Артемкой как-нибудь вытерпят!

Она помогла сынишке сделать в туалете дела и повела умываться и мыть руки.

Лана открыла дверь в ванную и недоуменно заморгала глазами. Ванной не было. То есть не совсем, чтобы вовсе. Было нечто, называемое полуванной. Старой, серой полуванной со ржавыми потеками. Она быстро вымыла Артемке руки и лицо над эмалированной стальной раковиной с россыпью дырочек для слива. «Как в дуршлаге!» – невесело усмехнулась Лана и тщательно вытерла Артемку прихваченным с собой полотенцем. От мыла невыносимо воняло ландышевой отдушкой.

Потом Лана тщательно умылась сама. Скользнула быстрым взглядом по стоящей в углу древней стиральной машине «Ока», по лежащим в углу за полуванной пластмассовым разноцветным тазам, по вскрытой пачке дешевого стирального порошка с многообещающим названием «Миф».

– Долго ты тут торчать собираешься? – раздался за спиной сердитый голос дяди Леши. – Иди на кухню, кашу манную вари для мальца, я на столе выставил и крупу, и молоко! А ты жареную картошку ешь – на плите стоит, я подогрел. Да за чайником смотри! – Он помолчал и неожиданно добавил: – А паспорт все-таки покажи!

Лана сходила за сумкой и, немного покопавшись, протянула ему документ.

Дядя Леша пристально его изучил и поднял на нее строгий взгляд.

– Лана, значит! Имя какое-то чудное, – вздохнул он. – Ну а сынка-то твоего я запомнил, как зовут – Артемка. Мы пойдем с ним в комнату, я мультфильмы включу. А кашу сваришь – позовешь. – Он погладил Артемку по голове и добавил. – Я вас на диване в большой комнате устрою. Я к спальне привык, там для меня удобнее. Давайте ешьте и ложитесь.

Он взял Артемку за руку и повел в комнату.

Лана тихо лежала с закрытыми глазами, боясь пошевелиться. Диван противно скрипел при малейшем движении. В комнате стояла темнота, чуть разбавленная тусклым светом уличного фонаря. По оконному отливу и стеклам мерно стучали капли дождя.

Она жутко хотела спать, но сон и не думал приближаться к ее изголовью. Все пошло не так, как она надеялась! Она решила рискнуть, и вот чем эта авантюра закончилась! Они с Артемкой ночуют на чужом скрипучем диване в квартире у непонятного инвалида в доме, которому уже пора на снос. Его, наверное, прямо после революции построили, не иначе.

У Ланы тоскливо сжалось сердце. Надежды на помощь бабушки Наташи рухнули. Умерла она, а Лану никто не известил. Все было бы по-другому, если бы она интересовалась родственницей бабушки в свое время и старалась поддерживать с ней связь! Но что теперь толку каяться, ничего не исправишь. И что теперь ей делать?! В чужом городе с ребенком на руках? Но одно она знала точно – назад, в Саранск, она не вернется! Останется в Нижнем, в этом громадном и шумном, как она успела заметить, городе. Все у них с Артемкой наладится! Не она первая и не она последняя оказалась в такой ситуации.

Лана перевернулась на другой бок, пружины отчаянно скрипнули. Она прижалась к сынишке, поправила на нем одеяло. Ей показалось, что Артемка слишком горячий. Лана потрогала его лоб, но он был прохладным. «Просто сынишка согрелся, наверное», – успокоила сама себя Лана и принялась размышлять дальше. Завтра с утра она сходит, снимет с карточки наличные деньги и расплатится с добрым дядей Лешей. А потом по интернету она найдет и снимет недорогой номер в ближайшей гостинице и будет думать, что им с Артемкой делать дальше. Спасибо «волшебникам», что они не обобрали ее до нитки, больше половины денег у нее сохранилась. Что им стоило и эту карту, что хранилась в потайном кармашке, вытащить при их ловкости рук! Она горько вздохнула и неожиданно провалилась в сон.

Лана очнулась от тихого стона. Резко открыла глаза и прислушалась. На улице по-прежнему шел дождь. Из окна в комнату заглядывало серое утро. Лана вытащила из-под подушки телефон. Время на экране показало полшестого утра. Тихий стон повторился. «Не приснилось», – испуганно подумала Лана, обняла сына и прижалась губами к его лобику. Он пылал. От нахлынувшей тревоги ее прошиб пот, заныло в груди. Лана вскочила и кинулась в прихожую к сумкам. Ладно, хватило ума захватить градусник! Она достала объемную косметичку, набитую лекарствами, и поспешила на кухню. Поставила на малый огонь чайник, выложила на стол из аптечки бутылочку с жаропонижающим и вернулась в комнату.

Она сунула дремавшему Артемке под мышку термометр, прилегла рядом и замерла в тревожном ожидании. Через несколько минут ртутный столбик взметнулся выше тридцати девяти. «Вот оно – начало новой жизни!» – горько усмехнулась Лана, прижимая к себе сына. Как ни старалась, не смогла уберечь Артемку от инфекции, все-таки цапнул что-то! А возможно, простыл – на улице вовсе не Ташкент!

Теперь и вовсе их положение стало безвыходным: Артемка заболел, и все ее планы полетели в тартарары! Господи, только бы ничего серьезного, а простуду она вылечит! Но сначала ей надо съехать от дяди Леши. Да, она вызовет такси и переберется в гостиницу. А потом уже туда вызовет Артемке врача.

Приняв решение, Лана прислушалась к дыханию сына. Оно было частым и шумным. Только бы не воспаление легких! Страх захлестнул ее с новой силой. Она вскочила и побежала на кухню. На плите уже парил чайник. Трясущимися руками она отмерила нужное количество жаропонижающего сиропа, намешала в кружку теплой воды и вернулась в комнату.

Лана дала сынишке лекарство и замерла в тревожном ожидании. Через несколько минут она почувствовала, что от него перестала исходить волна жара, дыхание стало спокойнее, на лобике выступила испарина.

«Температура начала спадать, – облегченно вздохнула она. – Пойду, ополоснусь, пока дядя Леша не встал и Артемка заснул».

Лана вышла из ванной и направилась сразу в кухню.

Дядя Леша стоял и хмуро рассматривал бутылочку с жаропонижающим сиропом. На газовой плите в кастрюльке варились яйца, уютно шумела вода в чайнике. На столе лежали крупно нарезанные куски батона и пачка с маслом.

– Доброе утро, – поздоровалась Лана и села на табуретку возле стола. – Дядя Леша, не беспокойтесь, – торопливо заговорила она. – Перед обедом я постараюсь в гостинице устроится. Мне, главное, сейчас деньги сходить снять и кое-что купить, а потом я место в гостинице найду и…

– Мальчишка заболел, что ли? – перебил ее дядя Леша. – Вот еще незадача! – Он обеспокоенно поджал губы.

У Ланы сердце тяжело ухнуло куда-то вниз.

– Да, у Артемки высокая температура поднялась! – упавшим голосом призналась она. – Надо врача вызывать.

Она заметила, как дядя Леша изменился в лице.

Лана сжала руки в замок так, что побелели костяшки пальцев, и с отчаянием заговорила:

– Мы сегодня обязательно съедем, я вам обещаю! Пожалуйста, посидите с Артемкой, пока я хожу по делам! Не с собой же мне его брать! Я вам заплачу за неудобство, только побудьте с ним. – Она до боли закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

Он хмуро посмотрел на нее и только собрался что-то сказать, как из комнаты донесся жалобный голос Артемки:

– Дядя Леша, иди сюда быстрее!

Лана бросилась в комнату.

Сын сидел на диване и что-то держал в руке. Он посмотрел на нее лихорадочно блестевшими глазами и капризно спросил:

– А где дядя Леша? Я же его позвал!

Лана растерялась.

– Он завтракает, ему некогда… – начала она говорить, укутывая Артемку одеялом и с облегчением целуя его в прохладный лоб.

Сзади раздался тяжелый скрип ортопедических ботинок.

– Дядя Леша, иди сюда! – Артемка с нетерпением заглянул Лане за плечо и вытянул худенькую руку с зажатой в ладошке коробочкой. – Я с твоими часами спал, вот! Они под подушкой лежали, а я все равно слышал, как они тикали!

Дядя Леша растерянно застыл перед диваном. Артемка нетерпеливо отодвинул Лану и вынул из коробочки, держа за цепочку, круглые карманные часы.

– Это твои, да? – обратился к нему Артемка. – А мама время в телефоне смотрит или на часиках на руке! А ты дашь мне с ними походить? – забросал он дядю Лешу вопросами. – А мы мультики с тобой смотреть будем? А играть? Папа со мной никогда мультики не смотрел и не играл никогда! – он по-стариковски вздохнул и, подняв на дядю Лешу доверчивые глаза, обиженно произнес: – Он злой!

Лана от стыда закрыла лицо ладонями. Дядя Леша с трудом опустился на диван, неловко выставив вперед плохо сгибающуюся ногу. Лана вся напряглась, ожидая его недовольных упреков. Но вместо этого услышала Артемкино сопенье и стоны пружин старого дивана. Она убрала от лица руки и не поверила своим глазам.

Артемка сидел у дяди Леши на коленях, обвив руками его короткую шею, и доверчиво прижимался взлохмаченной головенкой к его груди. Босые ножки Артемки свесились почти до пола. Дядя Леша, не шевелясь, сидел с обескураженным лицом. На его щеках рдели красные пятна.

– Немедленно слезь, – возмущенно скомандовала Лана сыну. – Пойдем, я быстренько свожу тебя в туалет – и в постель! Ты заболел, тебе лежать нужно. И оставь дядю Лешу в покое, у него много дел!

– Ты вроде куда-то собиралась, – пробурчал дядя Леша. – Давай, корми Артемку да беги! А я побуду с ним, – и задумчиво добавил: – Куда же деваться!

Лана торопливо спустилась по крутым ступенькам и вышла на улицу. Вдохнула полной грудью холодный, пахнувший прелой листвой, бензиновыми выхлопами и почему-то грибами воздух. С низкого серого неба летела дождевая морось. Лана раскрыла зонт.

Сначала ей требовалось исполнить поручение дядя Леши – выбросить пакет с мусором в контейнер. Она оглянулась, обогнула по тропинке свой дом, дошла до соседнего, зашла за него и увидела площадку с двумя мусорными контейнерами.

В один из них закидывал мусорный пакет парень в спортивном костюме. Костюм показался Лане смутно знакомым. Парень развернулся и зашагал по тропинке ей навстречу. Так и есть! Она узнала темноволосого соседа дяди Леши из квартиры напротив.

– Доброе утро! – кивнул он, сходя с тропинки в мокрую траву. – Значит, я не ошибся! – усмехнулся темноволосый. Он не сводил с Ланы изучающего взгляда. – И что же привело в логово одинокого инвалида сию красоту?

– А твое какое дело? – парировала Лана, торопясь обойти назойливого соседа.

Он неожиданно загородил ей путь. Их взгляды встретились.

«Какого странного цвета у него глаза, – промелькнуло в голове у Ланы. – Зеленые! Цвета мха и в тоже время как будто прозрачные».

– Я вот что хочу спросить у тебя, девушка, – в его голосе слышалась неприязнь. – Откуда ты такая красивая взялась? И с какого перепуга у дяди Леши, одинокого безродного инвалида, обосновалась? От сутенера, что ли, прячешься? Или клиента обворовала? – Его лицо приобрело жесткое выражение. – Говори, чем ты тут промышляешь? И ребенка с собой таскаешь, не жалко тебе…

От неслыханной наглости Лану захлестнуло бешенство. Ее рука поднялась как бы сама собой и наотмашь ударила темноволосого соседа по щеке. От неожиданности он схватился за лицо.

– Хамло помоечное! – выдохнула Лана. – Пошел вон! – она толкнула его что есть силы и быстро зашагала по тропинке.

«Сволочь, как он может, – она больно прикусила нижнюю губу, в носу защипало от подступающих слез. – Чтобы ему, хаму, пусто было!»Лана тяжело задышала от злости, плюнула с досады и почувствовала, что стало легче.

Когда она, закинув пакет в контейнер, обернулась, черноволосого уже не было видно.

Лана обогнула соседний дом и влилась в поток спешащих по тротуару людей. Подняла голову и прочитала табличку на доме, мимо которого проходила: улица Гордеевская… Она окинула взглядом старые бревенчатые домики вперемежку с двухэтажными, как у дяди Леши, оштукатуренными и покрашенными в белый или желтый цвет домами. «Такие уже точно давно не строят, – подумала Лана. – Отстой!»

Мимо прогромыхал дребезжащий трамвай, разукрашенный рекламой, торопливо ехали разнокалиберные легковушки, озабоченно мелькали маршрутки. Возле остановок транспорта и на них ожидали своего маршрута нахохлившиеся, как воробьи, люди.

Лана кинула взгляд на другую сторону улицы. Там стояли дома более современные, а за ними в отдалении просматривались комфортабельные высотки новостроя. «И мы с Артемкой в такой красоте скоро зажили бы, но… не судьба. – Лана подавила вздох. – Поэтому нечего об этом думать», – одернула она себя. Но ей почему-то все равно думалось.

Вскоре Лана, как и объяснил ей дядя Леша, свернула направо. Немного пройдя, еще раз направо. И вышла к большому торговому центру, сияющему неоновыми вывесками. Она сложила зонт и с облегчением нырнула внутрь.

Лана почти бежала. Оказалось, что им с Артемкой много всего требовалось, и на поход в торговый центр у нее ушел целый час.

Город уже проснулся. По тротуарам шагали, обгоняя друг друга, озабоченные чем-то люди. Шли с полусонными лицами немногочисленные школьники с ранцами за спиной, зябко поеживаясь от резкого сырого ветра. По проспекту плотными рядами стояли в пробке автомобили, изредка судорожно дергаясь и продвигаясь на несколько метров, чтобы опять замереть в напряженном ожидании.

«У нас в Саранске никогда нет пробок, – ностальгически подумала Лана. – И не толкается никто на тротуарах, – она покосилась на переполненную урну и одноразовые стаканчики с бутылками из-под пива на скамейке. – И такого срача точно нет!»

Она свернула на Гордеевсую улицу. На углу стоял киоск «Роспечать». Продавец, пожилая женщина в растянутой шерстяной кофте, раскладывала свежую прессу. Лана остановилась, купила две газеты с объявлениями и сунула их в пакет. Интернет –интернетом, но в поиске приемлемого съемного жилья и работы и пресса могла помочь!

Лана нахмурилась. Денег у нее после кражи сильно поубавилось, но все-таки на полтора месяца жизни при экономном расходовании и отсутствии форс-мажоров должно хватить. Но пока экономить не получается, да и форс-мажоры валятся на ее голову один за другим! Но ничего, она постарается найти работу как можно быстрее. О няне для Артемки тоже нужно позаботиться. А иначе какая работа?!

Лана вспомнила о сынишке. У нее тревожно заныло под ложечкой. Последние метры до дома она почти бежала. Наконец, она зашла за угол дяди Лешиного дома.

Всю середину двора занимал огромный, урчащий заведенным двигателем «БМВ». В нос ударил резкий запах выхлопных газов. Она поморщилась. «Кто-то из детей заехал, наверное, родителей проведать и даже машину не заглушил», – предположила Лана, быстро шагнула в подъезд и нос к носу столкнулась с черноволосым соседом. Правда, на этот раз, он был не в спортивном костюме, а в строгой пиджачной паре и светлой рубашке с галстуком. На Лану приятно пахнуло дорогим парфюмом.

Лана хотела обойти его, но не тут-то было. Ушлый сосед перегородил ей проход рукой.

– А ты ранняя пташка. И куда же ты ходила так рано? Трубы горят, а?! Может, пора участкового вызывать? А то ходила тут одна по старикам, якобы из социальной службы с гуманитарной помощью, а сама к квартирам приглядывалась, – он с подозрением сощурил глаза.

У Ланы от его слов потемнело в глазах, захотелось опять отвесить ему оплеуху, но она сдержалась.

– Не привязывайся ко мне! – процедила она сквозь зубы, но все же нехотя пояснила. – У меня заболел сын. Я бегала за лекарствами и продуктами. – И в упор посмотрела ему в лицо.

Ей показалось, что в его глазах мелькнула растерянность и сочувствие. Но, видно, только показалось, потому что вслух он язвительно произнес:

– Хорошая мать не будет таскать ребенка по дождю и ветру. Как тут не заболеть!

– Не тебе судить, какая я мать, понял?! – звенящим от ярости голосом выкрикнула Лана.

Она с силой отбросила его руку, освободив проход, и быстро побежала по ступенькам вверх.

Дверь ей открыл встревоженный дядя Леша.

– Я уж думал и не дождусь тебя! Опять у мальчишки температура поднялась, – он с растерянностью взглянул на Лану. —Я смерил: тридцать девять и две, – и сердито добавил: – А тебя все нет и нет! Думал, вдруг ты заблудилась в чужом-то городе.

От расстройства Лану бросило в пот. Она быстро разделась, тщательно вымыла руки и подсела на диван к сыну. Он дремал. Дядя Леша не сводил с нее вопросительного взгляда.

Лана потрогала пылающего Артемку и быстро поднялась.

– Дядя Леша, я сейчас вызову Артемке врача! Ты не возражаешь? – дрогнувшим голосом спросила она.

Он ответил ей гневным взглядом.

– Что я, зверь, что ли?! Вызывай скорей! Но я про детскую поликлинику ничего не знаю! Сейчас с ума сойдешь записываться, все по интернету, – дядя Леша досадливо махнул рукой.

–Я частного педиатра приглашу! – она лихорадочно уткнулась в телефон.

– Сначала от температуры лекарство дай, – дядя Леша с жалостью взглянул на Артемку. – Тяжело мальчишке!

Лана вынырнула из интернета и кинулась на кухню.

Дядя Леша зашел за ней следом и, тяжело скрипнув ортопедическим ботинком, опустился на табурет.

– Сейчас я тебе деньги отдам и за еду, и за ночлег. Как только место в гостинице найду, так и такси вызову. К вечеру точно уедем! – скороговоркой выпалила ему Лана, отмеряя специальным шприцем в ложку сироп от температуры.

Дядя Леша помрачнел еще больше.

– Про гостиницу пока забудь. Какая тебе гостиница с больным ребенком! Иди к сыну, а я обед пока готовить начну. —Он задумчиво помолчал и добавил: – Сейчас суп сварю с курицей. Ест сын-то с курицей? – вопросительно взглянул он.

– Артемка все ест! – кивнула Лана и спохватилась. – Дядя Леш, сейчас принесу из прихожей пакет. Там курица, крупы, вермишель, масло, сыр и хлеб. Может, что и забыла купить!

Она метнулась в прихожую.

Вручив дяде Леше продукты, Лана взяла ложку с лекарством, чашку с водой и понесла Артемке. Он лежал с закрытыми глазами, но не спал. С трудом выпив лекарство, опять затих.

Лана схватила со стола телефон и позвонила в первый, выданный Гуглом педиатрический центр в Нижнем. Там ответили, что через сорок минут врач прибудет, но не раньше, потому как на дорогах пробки. И озвучили сумму. У Ланы перехватило дыхание, но деваться ей было некуда.

Педиатр, молоденькая хрупкая девушка с волосами, стянутыми в хвостик, в медицинской белоснежной робе вошла в квартиру ровно через сорок минут. «Подсчитывают, они там, что ли», – поразилась про себя Лана такой пунктуальности. Педиатр, несмотря на хрупкость и молодость, была внимательна и серьезна. Она долго осматривала Артемку, тщательно выслушала легкие, осмотрела горлышко, прощупала лимфатические узлы и нахмурилась.

У Ланы тонко зазвенело в голове от беспокойства.

– Что-то серьезное? – уточнила она севшим голосом.

Педиатр строго взглянула на Лану.

– Вирусная инфекция. Прямо напасть какая-то в городе! И ладно бы одна разновидность… – она вздохнула и продолжила: – Я сейчас назначу лечение!

Лана кивнула.

Врач, поколебавшись, спросила:

– У мальчика проблемы с сердцем? Вы стоите на учете?

– Да, – ответила Лана. Она почувствовала, как запылали щеки.

Врач слегка нахмурилась. Она постучала пальцем по листку назначений.

– Три дня постельный режим даже при улучшении состояния. Прогулки не раньше, чем через неделю после снижения температуры. Если будет ухудшение, звоните.

Педиатр встала.

– До свидания.

Лана протянула ей оговоренную сумму, поблагодарила и проводила до двери.

Она вернулась в комнату. Артемка спал, свернувшись калачиком. Было слышно, как на кухне гремел кастрюлями дядя Леша. Лана присела к столу и взяла в руки сотовый. Нашла по карте Яндекса несколько близлежащих гостиниц и внимательно изучила прайс-листы. Свободных мест не было от слова совсем! Кроме нескольких люксов с заоблачными ценами. Лана еще раз внимательно просмотрела стоимость всех номеров. Ни один из них она не потянула бы, даже самый дешевый, больше трех дней!

Ее охватило отчаяние. Что делать, что?! Она так надеялась, что переедет в комфортные условия! Лечила бы спокойно Артемку и искала по интернету работу и приемлемое съемное жилье. Но все планы рухнули! А съезжать от дяди Леши надо обязательно. Чем быстрее, тем лучше. Он болен, ему не до проблемных чужаков в квартире. Наверное, сто раз пожалел, что пригласил их ночевать.

Неужели придется возвращаться в Саранск? Она представила горящие торжеством глаза мужа, его презрительно-снисходительную ухмылку. Лана сцепила пальцы в замок и оперлась на них лбом.

Нет, она ни за что не вернется к Олегу. И в Саранск не вернется – муж не даст ей там жизни! Он юрист, у него связи и деньги. Он запросто отберет Артемку, если она подаст на развод и будет претендовать на самостоятельную жизнь. Лана знала, что он сможет. Просто знала, и все!

Перед глазами встало надменное лицо мужа с капризными пухлыми губами и спадающей на глаза каштановой челкой. Когда он стал таким жестоким? Ведь когда они познакомились, Олег прекрасно к ней относился! И почему он остался после учебы в Саранске, не вернулся в Москву, где родился и вырос, где жили его родители?!

Женитьбу сына они восприняли в штыки, Лану игнорировали и открыто демонстрировали свое недовольство. И даже когда родился Артемка, они не смирились, не приехали взглянуть на внука!

Она прислушалась к шуму дождя за окном, зябко передернула плечами и встала из-за стола. Подошла к дивану. Артемка продолжал спать. Лана дотронулась рукой до потного лобика с прилипшими прядками волос. Он был холодный. «Слава богу, хоть жаропонижающее помогает, да и насморка с кашлем нет! Все обойдется», – с надеждой подумала она и, вытащив из сумки кошелек, решительно направилась на кухню.

На плите тихо парила кастрюля с супом, в кухне вкусно пахло варившейся курицей. Дядя Леша сидел за столом, неловко выпрямив ногу, и сосредоточенно резал на разделочной доске брусочками картошку. Рядом лежала очищенная луковица.

Лана села напротив, вынула из кошелька деньги и положила на угол стола.

– Спасибо тебе за все, дядя Леш, – ее голос дрогнул. – Если бы не ты… – она замолчала и крепко сжала задрожавшие губы.

Он бросил на нее удивленный взгляд.

Лана решительно посмотрела ему в глаза.

– Дядя Леш, я сейчас соберу сумки, и мы все-таки съедем в гостиницу. Тебе покой нужен! Да и квартира маленькая, тесно втроем. На некоторое время мне денег хватит. А там буду решать, что делать дальше.

– Ты что придумала-то? – замер он с ножом в руке. – Я что, зверь какой, что ты от меня с больным мальцом очертя голову бежишь в гостиницу?! Живите, пока он не поправится, я не гоню!

– Да кто мы такие, чтобы тебя стеснять?! Свалились как снег на голову! Сосед вон из квартиры напротив, когда я утром мусор выносила, озаботился, кто я такая и что у тебя делаю? Да и когда возвращалась из торгового центра, опять встретился и допытываться начал! Предположения мерзкие строил.

Лана почувствовала, как от возмущения стало жарко щекам.

– Да? Ладно, я ему объясню, – нахмурился дядя Леша и вопросительно заглянул Лане в лицо. – Ну что, останетесь? В тесноте, да не в обиде!

– Ладно, я подумаю, – заколебалась Лана. – Может, и правда, так лучше. Но без платы жить у тебя не будем, даже и не думай, – строго добавила она.

– А я и не думаю, – пожал плечами дядя Леша. – Деньги лишними не будут. У меня дыр в хозяйстве много, не знаю, какую затыкать. Только это, – дядя Леша смущенно отвел глаза. – Я обувью своей скриплю на всю квартиру. А еще, бывает, храплю и ворочаюсь.

– Ничего, потерпим! Как только Артемке станет легче, мы сразу съедем в лучшие условия, – произнесла она уверенно. – Я постараюсь за эти дни снять недорогую квартиру.

Лана поднялась с табуретки.

– Да подожди ты, сядь на место, —нетерпеливо мотнул он головой. – Спросить тебя хочу.

Лана опять села.

–Ты ведь замужняя, сразу видно, – неожиданно выдал дядя Леша и задумчиво произнес. – Одета ты хорошо, и мальчишка справно упакован. Да и вообще… – он помолчал, подбирая слова. – Заметно, что не бедствовала! А муж-то где?

Лана почувствовала, что краснеет. К вопросу о муже она оказалась не готова.

– Выгнал или обижал, и сама ушла? – по-своему расценил он ее молчание. – Да не похоже! Вон ты какая красивая! – И вдруг нахмурился. – Или в гульбу ударилась?! – он гневно задышал.

Лана от такого предположения обомлела так, что язык отказывался ей повиноваться.

– Если правда, уходи отсюда с глаз долой! Гулливая баба – это не человек! – прошипел он ей в лицо.

Лана в очередной раз вскочила с табуретки. Она почувствовала, как сжало тисками сердце от нелепого обвинения.

– Дядя Леша, как ты можешь?! – голос срывался от душившего ее негодования. – Ты же не знаешь ничего! Да, я уехала от мужа, и он у меня не из бедных. – И вдруг, помимо ее воли, слова полились горячим потоком: – Он же Артемку ненавидел! До его рождения еще невзлюбил! А уж как родился, Олег совсем обезумел. Он на руки сына ни разу не взял, слова доброго не сказал, по головке не погладил. – Она тяжело дышала, но глаза ее оставались сухими. – А тут… Пообещал за границу Артемку отправить учиться, как только в школу пойдет. А сынок, он домашний такой, и без меня не сможет, и сердечко у него не в порядке!

Она уткнулась лицом в ладони и замолчала. Только чувствовала, как ходуном ходит грудная клетка.

Дядя Леша смотрел на нее, как будто что-то хотел сказать, но никак не решался. Но все-таки заговорил:

– У тебя на лице не написано, какая ты! А то, что от красивых баб одна подлость, это я на собственной шкуре испытал. – На его лице заходили желваки. Он немного помолчал и продолжил: – Когда-то у меня жена имелась, Рита. Глаза васильковые в пол-лица, коса в руку толщиной ниже пояса. Она ее короной вокруг головы укладывала. На лице ямочки. Красавица, в общем … – он резко замолчал и опустил голову.