Занудный препод бесплатное чтение

Пролог

Почему я голая?!

Где моя одежда?

Почему тут так холодно?

Ладно, вру. Мне тепло под пышным одеяльцем, но проблема в том, что оно какое-то большое… На ощупь мягче, чем мое, пахнет не цветочным кондиционером, который купила недавно Лидка, а чем-то мускусным. И кровать слишком просторная, ноги вытянуть можно.

Быстро открываю глаза и сажусь на кровати. Ай! Не стоило так резко вставать, моя головушка и без того ужасно болит. Медленно окидываю расплывшимся взглядом светлую комнату. Просторную, с панорамными занавешенными окнами. Хороший дизайн, кстати, как в пабликах Инстаграма.

Только здесь одна неточность.

Это не моя комната и не моя квартира. Даже плазма на стене мне не принадлежит. Я вообще телек не смотрю. Зачем, когда Ютьюб есть? Интересно, а где я вообще? Ой-ой-ой. Что-то мне страшно. А если это маньячелло какой-то? Я же ничего не помню со вчерашнего дня. Вот, я была в отчаянье, пошла в клуб к Лидке, затем два брата-акробата угостили меня пойлом и… Пусто.

Внезапно за дверью из светлого дерева раздаются шаги. Как в ужастике. Шаг-скрип-еще шаг-еще скрип. Мамочки! Эй! Спасите меня, слышите? Не хочу я погибать от рук этого… Маньяка? Джека-Потрошителя? Чикатило? Я скоро всех убийц вспомню, но… дверь внезапно открывается.

Слушайте, а он ничего. Ступни у него широкие, мужицкие такие, ноги скрыты под черными штанами, но я уверена, что они накачанные, со спортивными икрами, а дальше… Вау! Марио Касас нервно курит в сторонке. Такие банки доктор не поставит. Широкие плечи, четкие восемь кубиков, крепкая грудная клетка. С него наверняка лепили статую «Давида». Однако стоит нашим глазам встретиться, я сразу же вспоминаю вчерашний день. От начала до конца.

Только не это! Не могла же я так влипнуть!

— Доброе утро, Орлова, — серьезным тоном здоровается Феликс Владимирович, облокотившись о косяк.

— Здр-расте.

Нет, все-таки могла. Только я додумалась оказаться с утра после пьянки в постели своего преподавателя по английскому.

— Таблетки выпила?

— Какие таблетки? — смотрю в смеющиеся глаза цвета свежескошенной травы.

— Справа от тебя.

И правда. На тумбочке лежат две таблетки антипохмелина и стакан воды. А это точно антипохмелин, а не какая-то гадость?

— Пей смелее, хуже точно не станет.

Ага, прямо сейчас и выпью. У меня, между прочим, не так сильно голова болит, так, кружится слегка. А он еще ухмыляется, когда я неуверенно хватаю стакан и все же выпиваю лекарство. Черт с ним. Он же чертов педант, воспитанный, всегда следует правилам. Вряд ли хуже сделает. Если что, я на него и в суд подам за растление студенток. И вообще…

— Не смотрите на меня! Я голая!

— Ты в моей майке, — отвечает он устало.

Серьезно? А мне почему-то кажется, что… Действительно. Приподнимаю одеяло и вижу на себе белую хлопковую ткань. Странно, что я ее не почувствовала, когда проснулась.

— Почему она такая свободная? У вас длинных футболок нет?

— Ты сказала, что футболки похожи на удавки и они тебя душат.

Что? Я и правда так сказала? Черт! Как же стыдно! Что же я еще наговорила в пьяном угаре своему преподавателю? Вроде ничего особенного. И вообще, я не помню, как мы встретились. Я пила с ребятами, жаловалась на конфликт с куратором, с тем самым, который сейчас испепеляет меня взглядом. А потом вышла из VIP-зоны и наткнулась на широкую спину Феликса Владимировича и…

— Ну что, вспомнила?

Мужчина отрывается от косяка и надвигается на меня. Опасно так. И паркет, кстати, сейчас не скрипит — по-звериному ходит, смотрит, как хищник на добычу. Эй, перестаньте! Мне страшно!

— Фел-ликс Влади-ди-ди…

— Ты же хотела оказаться здесь? — спрашивает слегка охрипшим голосом. — Для этого поспорила на меня, да?

— Нет! Нет! — активно мотаю головой из стороны в сторону.

— Не ври.

Мужчина шагает в сторону кровати, хитро приподняв уголки тонких губ. Отползаю назад и судорожно натягиваю одеяло до подбородка. Он же не тронет меня, да? Не тронет?

— Я знаю твои мысли наперед.

Расстояние до кровати сокращается с ужасающей скоростью. Сердце от страха бьется где-то в горле, поджилки дрожат. Даже через одеяло заметно. Божечки! А где ваши правильные поступки, Феликс Владимирович?

— Твоя мечта сбылась, ты в моей кровати, — еще один шаг, я стараюсь вспомнить, когда это я о нем так сильно мечтала. Точнее о его кровати. Она мягкая, не спорю, но… — Одна, — с этим согласна, подушки и одеяло союзниками не посчитаешь. — Почти голая.

«Почти» смущает, а когда он садится на кровать, подтягиваю коленки к груди. Мамочки, почему его глаза так опасно смотрят? У меня прям мурашки на коже от его колдовского взгляда.

— Я могу сотворить с тобой что угодно, — мой преподаватель упирается руками о матрас по обе стороны от меня. — Ты очень плохая студентка, Орлова. Пропускаешь много моих пар, появляешься черти в чем. Тебя надо наказать.

С ужасом смотрю на Феликса Владимировича, пытаясь хоть на секунду представить, как он будет меня наказывать. Сглатываю. Ох черт! Все же он родственник известных маньяков.

Свежее мужское дыхание опускается на мою кожу. Пахнет хвоей. Свежестью. Поднимаю глаза на него. А он красивый такой, с естественным загаром, жгучими глазами, готовыми превратить меня в ничто, с тонкими, но четко очерченными губами, сомкнутыми в ниточку. С полностью набитыми рукавами. До запястий. Рисунки почти скрывают кожу рук.

Интересно, откуда они вообще у него взялись? Я почему-то считала, что этот зануда презирает подобное «украшение» тела. Даже под его костюмом не было видно рисунков. И вообще, он красивый, они ему идут. И глаза красивые, и небрежность на голове, с которой стекают капельки воды, и…

Так, соберись, Яна! Тебе должно быть страшно! До недавнего времени ты терпеть его не могла, а однажды даже сбежала!

— Ну что, поиграем, Орлова? Готова исполнить свою часть спора?

Матерь божья, я попала по самые колокольчики!

Глава 1

За полтора месяца до событий в прологе

— Подъем, Янка! Поднимай свою ленивую задницу, иначе проспишь занятия! — кричит на ухо… нет, не сестра, а будильник. Сложно мне поднимается с кровати после того, как Лида начала жить со своим парнем, а ее строгий голос, как у училки начальных классов очень даже бодрит. Чем не замена?

Первое сентября, ровно семь утра. Первый раз на первый курс. Символично, правда? Только волнительно очень. Ноги еще не трясутся, а вот в голове сплошной хаос. Скоро Лидка должна прийти с моральной поддержкой. А поможет ли она? Надеюсь, да. Потому что она мне нужна как никогда.

Какие туфли надеть? Какую прическу сделать? Что с собой взять? Если не понравлюсь одногруппникам? Куратор попадется строгий и беспринципный? Предметы сложные? Исключат после первой сессии? Как много вопросов, и они ни черта не успокаивают мою светлую и измученную головушку. А ведь день только начался. Что дальше будет?

Душ, завтрак, выбор платья, причем весьма непростой. А потом начался полный п… в общем, ужас начался. У моих любимых туфель сломалась застежка, а Лидка все свои забрала. Волнение нарастает все сильнее с каждой минутой, даже звонок сестры не сразу слышу.

— Ну что, ты готова? — с ходу спрашивает Лидка, окинув меня любопытным взглядом. Ну да, еще бы она на меня так не смотрела — к ней вышла сестра в одном лифчике и с горячей плойкой в руках.

Как всегда Лида выглядит шикарно в своем обтягивающем строгом платье и ярко-красных туфлях на каблуках. Говорят, мы похожи, как две капли воды, но я с этим не согласна. И дело не в том, что между нами семь лет разницы. Мы просто не похожи. Я не столь уверена, как она, не столь красива, а вместо выпирающей четверки, природа меня наградила аккуратной единицей. Скорее обделила, чем наградила — все лавры достались моей старшей сестре.

— Ты решила затопить соседей шмотьем? — она окидывает взглядом мою комнату, где повсюду раскиданы платья, колготки, нижнее белье. Даже несколько пар обуви валяются где попало.

— Нет же! Я туфли под платье не могу подобрать! Какие лучше?

Лида нахмуренно смотрит на мамины туфли двадцатилетней давности в правой руке и на мои балетки в левой. И нечего так морщиться! У меня другого выбора нет.

— Знаешь, у меня другая идея, — сестра, откинув назад длинные пряди светлых волос, открывает ключом свою комнату и выносит оттуда коробку с обувью. Точнее с одной парой. Красные с шипами на каблуках. Боже мой! Мои любимые! Те самые, на которые я слюни пускала и которых меня всячески лишали.

Чтобы вы понимали мой шок. Это первый раз за последние несколько лет, когда Лида сама одолжила мне обувь. Она перестала делиться, когда я испортила ее любимые лодочки еще в школьные годы. Даже комнату свою заперла, чтобы я ничего из ее гардероба не испортила. А теперь у меня есть самые шикарные туфли на первое сентября.

— Спасибо! Ты лучшая! — кидаюсь на сестру с объятьями.

— Если ты их испортишь, заставлю отработать барменом у нас на смене.

— Ага.

Вот теперь я готова покорять университет. Красивое темное платье чуть выше колена с красными вставками на складках юбки, завитые пшеничного цвета волосы, накрашенные ресницы обрамляют большие серые глаза, а губы визуально увеличивает блеск.

— Ну все, красотка. Поехали, а то опоздаешь.

И мы едем по утренним московским пробкам, слушая периодически сигналы клаксона соседних машин и маты от Лидки. Но я отвлекаюсь от утреннего хаоса и открываю полученное сообщение от Геры — моей подруги.

«Я уже с парнями познакомилась и страницами в Инстаграм обменялась. Зацени», — присылает фотографию себя и еще двух ребят. Симпатичные, но на фото не особо видно — засняли против света. Да и что мне это даст? Я была не особо популярна в школе, почему должна приобрести эту популярность в университете?

Первый раз переступаю порог высшего учебного заведения, ощущая вкус свободы и взрослой жизни. Я поступила на факультет «Рекламы и связи с общественностью». Пиарщик, грубо говоря. Миша предложил эту профессию, когда мы выбирали, куда лучше податься с моими знаниями и креативностью. Мне понравилась идея, а парень моей излюбленной старшей сестры гарантировано отложил место в компании специально для меня.

У Лидкиного парня есть свои плюсы. Он, кстати, тоже приехал меня поддержать, вон вдалеке стоит рядом с сестрой, не отпускает ее из рук, пока я глазами ищу свою школьную подругу. Голубки, блин.

— О, Яна! Иди сюда! — кричит с другого конца коридора Гера. Она стоит с двумя парнями, болтает во всю. Молодец какая. Мне бы научиться так легко общаться с ребятами.

Подхожу к ней на Лидкиных каблуках, немного пошатываясь. Всматриваюсь то в довольное лицо подруги, то на ребят. А, вон тот блондинчик с фото подруги. Очень симпатичный, кстати, высокий такой, широкоплечий, улыбается дружелюбно. А еще глаз с меня не сводит. Ой, неужели я ему понравилась? Надо бы волосы немного взлохматить, объем придать.

Вот, сейчас подойду к нему, улыбнусь обворажительно, как меня учила Лидка, а потом…

Ай!

Какого черта?

В мгновение ока я оказываюсь на полу, сидя своей скромной пятой точечкой на холодном кафеле, а передо мной раскинуты листы А4. Поднимаю голову и сталкиваюсь сначала со стеклами очков, а потом с обладателями красивых зеленых глаз. Знаете, как весенняя листва в мае, когда деревья начинают расцветать. Только они злые какие-то, смотрят на меня прищуренно. Между прочим, ты сам на меня наехал! Чего зыркаешь?

— Смотри куда идешь! — пытаюсь подняться с ушибленной пятой точки.

— Вы иногда тоже смотрите по сторонам, — говорит он спокойно, но тем не менее помогает подняться с пола. Спасибо хоть на этом, блин.

— Ага.

И за это «ага» он смотрит на меня, как на злейшего врага, который поджег его дом еще в детстве.

На этом диалог заканчивается. Парень сначала поднимает меня, затем листы. Что ж надо помочь. И пока я складываю вместе с ним чуть посеревшую бумагу в общую стопку, сталкиваюсь с обладателем красивых глаз лицом к лицу. Нет, он не молодой человек, судя по образовавшимся морщинам на лбу, но вряд ли ему кто-то даст больше тридцати. Шатен, возможно, даже высокий. В черном костюме с завязанным темно-зеленым галстуком. Хм. Староват он для студента. Преподаватель? Молод.

— На первый раз прощаю.

— В смысле?

— Смотрите внимательно под ноги.

Больше ничего не сказав, он хватает стопку из моих рук и уходит. И это все? А где благодарности? Никто не учил говорить «Спасибо». И вообще, какого черта только что было? Он мне угрожал? А если не буду под ноги смотреть, то что? Да кто он вообще такой! Наглость какая!

— Ну привет, катастрофа, — здоровается со мной в щеку Гера, когда я наконец-то подхожу к подруге. Ну все, теперь на меня блондинчик не посмотрит. — А я с нашими одногруппниками познакомилась. Это Саша и Дима. Ребята, это Яна.

Саша — рыжий парень в очках с фотографии. Я долго думала, что у него в глазах блестело. Из-за освещения не увидела оправу. Дима — тот самый симпатичный блондинчик, которого присмотрела издалека, но почему-то мысль о нем упорхнула, когда меня столкнул тот высокомерный муд… мужчина.

— Приятно познакомиться, Яна, — лучезарно улыбается Дима, не отводя от меня глаз. Только не заикайся, Яна, не сейчас.

— Взаимно.

Фух! Без единой заминки сказала. Ох, как сердце предательски бьется, когда он меня за руку берет и оставляет поцелуй на гладкой стороне ладони. Какой галантный. Вау.

— Кстати, нам когда будут раздавать студаки? — спрашивает Гера, привлекая всеобщее внимание.

— Скоро, думаю. Куратор соберет нас вместе, раздаст расписание и заодно студенческие билеты, — объясняет Саша.

— Интересно, она злая? — задается вопросом подруга.

— Скорее не она, а он.

— Как это? — удивленно спрашиваю я.

— А ты не заметила? — интересуется Дима, так же обворожительно улыбаясь. — Ты же первая с ним познакомилась.

— Когда?

— Пять минут назад, когда попой на полу сидела.

Серьезно? То есть этот студент-переросток в очках еще и наш куратор? Здорово. Преподаватель все-таки. Меня ждет веселая университетская жизнь.

— Он преподает английский. Педант до мозга костей, полиглот, пишет кандидатскую, — поясняет Саша. — Сильный преподаватель, но требовательный, мне так брат сказал. Так что его пары лучше не пропускать.

Попала я. Причем по полной программе. Хотя я и не планировала пары прогуливать, мне образование нужно, а не пропуски и тусовки. Ладно, вру я. Повеселиться тоже не мешало. Гера сказала, что в конце недели у нас будет посвящение в студенты. Интересно, что нам приготовили?

— Кстати, как он тебе? — спрашивает у меня Гера.

А? Что? А я тут причем? У меня, между прочим, попа до сих пор болит, а она тут какую-то ерунду говорит.

— Не знаю, я особо не смотрела.

— Неужели?

От ответа меня спасает громкая дрель звонка. Перед уходом машу рукой сестре и Мише, а затем иду с ребятами в указанную в списках аудиторию. Заходим и ждем своего куратора. Я бы сказала, что мне больше не страшно, ведь мы уже познакомились. Но это не так. Страх нарастает с двойной силой и даже легкое прикосновение руки Димы не спасает.

Садимся вчетвером на шестой ряд. Оттуда и не видно нас и не особо далеко. Я так думала, по крайней мере. Вдруг этот педант нас не заметит? А, нет, заметил. Первым делом взметнул зеленые глаза на меня и задержался чуть дольше. Ну вот и начался первый день в университете.



Глава 2

Мужчина швыряет на кафедру стопку бумаг, оглядывает всех студентов с передних до задних рядов и, поправив очки на переносице, произносит холодным тоном:

— С началом учебного года. Наш университет предоставляет полезные и все необходимые для вас предметы. «Реклама и связь с общественностью» не самая легкая специальность. За эти пять лет вам нужно выработать некоторые навыки, которых вы лишены. Застенчивых и скромных амеб исключают после первого семестра.

Все тут же охнули от удивления. Я не произнесла ни звука, но ноги у меня подкашиваются, а каблуки непроизвольно стучат под партой. Дима странно оглядывается на меня, но затем снова обращает внимание на нашего куратора.

— Поэтому запомните три важных правила, — куратор вешает черный пиджак на стул, подходит к доске и начинает записывать — Пары не пропускать, все задания сдавать вовремя и не перечить преподавателям. Бюджетные места легко освобождаются, так что расслабиться сможете только к середине пятого курса и то не факт.

Он снова окидывает нас внимательным взглядом, будто ищет возражения или хоть какую-то реакцию на наших лицах. Но все молча смотрят на мужчину. А как нам еще реагировать, вы нас до смерти запугали? Ладно, не всех, но меня-то уж точно. Даже Гера сидит вся зашуганная, хотя эту мадам очень трудно заставить дрожать от страха.

— Думаю, все поняли. Отлично. А теперь давайте познакомимся…

Серьезно? А до этого вы не удосужились представиться? Вот перед тем, как нас учить уму-разуму? Нет? Ну ладно.

— Меня зовут Сокол Феликс Владимирович. Я буду вести у вас английский язык. Напомню, этот язык профильный, дополнительно вы можете взять еще два языка, но не советую их смешивать, пока не будете знать в идеале хотя бы один.

— Эй, Янка, — Гера толкает меня локтем. — Еще одна птичка в моем арсенале.

Закатываю глаза от неудачного подкола. Уже восемнадцать лет терплю эти издевательства. Ну и что, что у меня фамилия Орлова. Бояться должны, а не смеяться. Хотя, если бы Гера не хихикнула, я бы и не обратила внимание на птичий тип наших фамилий.

— Ага. Ты еще поспорь, кто из нас больше хищник.

Гера замолкает, но это молчание мне совсем не нравится.

— Простите… — раздается тонкий голосок сзади. Феликс Владимирович поднимает глаза на несколько парт выше нас.

— Слушаю.

— Вы проводите дополнительные занятия после пар?

— Нет, — отрезает он.

— А за отдельную плату? — в девичьем голосе слышится нотка кокетства. О, какая хитрая одногруппница с нами учится.

— Фамилия?

— К-кравец, — отвечает неуверено.

— Сегодня у вашего декана накопилось полно работы. Останьтесь и помогите ей, — выносит вердикт Сокол.

— Но я…

— И завтра тоже.

— Как это?

— В течение недели.

— А если…

— Хотите месяц помогать декану? Пожалуйста.

Это его последнее слово. Оборачиваюсь, чтобы взглянуть на самоубийцу. Белокурая девчонка похожая больше на куклу Барби. Такая красивая и такая же… ладно, не тупая. По крайней мере, я в этом не осведомлена. Девчонка, вздохнув, замолчала и склонилась над своей партой.

— Вспоминаем третье правило и никогда о нем не забываем.

Да он реально педант! Все в точности, как говорил Сашка. И что нам теперь делать? Беспрекословно следовать каждому слову? Сомневаюсь, что в этом вузе все преподаватели столь строги. Или я ошибаюсь? Снова?

— На сайте университета опубликовали расписание семестра, старосту выберите сами, ваши студенческие здесь, — он кивает на стол. — Завтра мы встречаемся на паре по английскому. Все свободны.

Когда за нашим доблестным куратором захлопывается дверь, слышу всеобщий облегченный выдох. Кроме одного: девочка Барби сидит также на своем месте и втыкает на свои спутанные руки. Бедная, ей больше всех досталось.

— Вот это да, — почти по слогам говорит Гера. — Устроил нам хищник чертов.

— И не говори, — поддакивает Саша. — Даже не познакомился с нами.

— Ну почему же, с одной студенткой он уже познакомился. Точнее с двумя, — подруга хитро глядит на меня.

— Ничего мы не познакомились, и лучше бы вообще не сталкивались.

— Поздняк метаться, подруга, — обнимает меня Гера. — Молись, чтобы он на экзамене не придрался к тебе.

Тут он уже вряд ли претензии предъявит. Английский я знаю на уровне Upper-Intermediate, так что вряд ли у этого педанта будет возможность гонять меня, как двоечницу на пересдачи.

— Девчонки, не хотите посидеть в кафе? — предлагает Дима. Все то время, пока мы шли из здания университета на улицу, он молча шел рядом со мной, то глядя на меня любопытно, то под ноги.

— Почему нет? — восклицает Гера. — Пойдешь? — спрашивает у меня подруга.

— Я только за.

Не скажу, что настроения отмечать первый день в университете нет, но и тот оптимизм и легкий мандраж пропал. Ощущение, что этот зануда в очках высосал всю энергию. И это только после первой встречи с куратором. Что будет после первой пары — неизвестно.

Располагаемся в ближайшей кофейне через дорогу от главного корпуса. Заказываю себе латте на миндальном молоке, подруга повторяет за мной заказ, а парни выбирают чай.

— Кстати, он сказал самим выбрать старосту, — вспоминает Сашка, поправив очки. — Может, я им буду?

— И тебе нужна эта морока? — спрашивает Дима. — Чаще придется общаться с этим ненормальным. Не представляю, как вообще с ним можно ужиться.

— Найду подход, и не через такое проходил.

Улыбаюсь энтузиазму одногруппника, а в голове… сплошная нецензурщина, составленная из трехэтажного мата. Восемнадцать плюс. Мы попали. Нет, мы реально попали. Если все преподаватели окажутся такими, то учебы здесь не видать. А Миша сказал, что мне нужно получить образование, чтобы работать в его международной компании. Не могу я подвести Лидкиного добряка, а то оба убьют.

— О чем задумалась? — шепчет на ухо Дима, выкинув непрошенные мысли прочь из головы щекочущем дыханием. Гера и Саша о чем-то спорят, чувствую, скоро это перерастет не в здоровую дискуссию, а во что-то разрушающее, зная подругу еще с первого класса.

Но внимания на них не обращаю, когда сталкиваюсь с небесными глазами парня. Чистыми. Красивыми. Вдыхаю ненавязчивый запах одеколона, смешанный с травяными чаем. Опускаю глаза на растянутую полными губами улыбку. Ой, мамочки, скоро поплыву. Растаю, как маршмеллоу в моем латте. Что-то мне нехорошо. Скорую. Виу-виу-виу.

— Да так, ни о чем.

— Слушай, на выходных будет посвящение в студенты. Пойдешь? — и подмигивает.

Это что, он только что пригласил на свидание? Показал, что я ему нравлюсь, как девушка? Что я красива и обаятельна. Ой, что-то я слишком накрутилась, он просто позвал на посвят, ничего более. А у меня, между прочим, щеки пекут, и этот взгляд его любопытный по всему моему лицу чувствуется. И улыбка его дарит тепло в душе, и рука, которая облокачивается на спинку моего стула незаметно касается моей шеи.

Так! Пора остановиться!

— Наверное. Гер, ты пойдешь? — окликаю подругу, чтобы согнать румянец с щек. Она тут же уставляет свои зоркие темные глаза на нас, переводит с меня на Диму, а потом, коварно улыбнувшись, говорит:

— Конечно. Мы с Саней с удовольствием! — и обнимает растерянного парня за шею, как старого приятеля.

— Но я не…

— Да ладно, Санек, — отмахивается Дима. — Повеселимся с девчонками, может, ребята из нашей группы присоединятся.

На том и остановились. Мы просидели в кафе часа два. Хвастаемся, как учились в школе, на сколько баллов сдали ЕГЭ, как нервничали, когда подавали сюда документы. В общем, весело провели время, пока не позвонила Лидка и не спросила, как прошел первый день. Обещала рассказать позже обо всем, включая историю знакомства с занудным преподом. занудного препода.



Глава 3

— Подъем, Янчик! Пора в универ, а то на новый год не возьмем с собой на Мальдивы! — кричит на ухо все тот же будильник. Да, у меня полно записей с голосом сестры, это не весь запас.

Как бы странно это не звучало, утро четверга ничего хорошего не предвещает: тучи хмурые, солнце из-за них совсем не видно, а это уже залог плохого дня. С чего я так решила? Не знаю, чувствую просто, так что не думайте там ничего такого. Уже не раз такое срабатывало, кстати говоря, особенно в преддверии конфликтов с одноклассницами, но об этом позже.

Потихоньку пробуждаюсь и собираюсь на пары, попутно читая сообщение от Геры:

«Ну что, готова к аду?», — в конце стоит красный смайлик с рожками.

«Я только проснулась, не нагнетай».

«А Сокол наверняка зуб на нас точит и готовит место в Преисподней», — приходит в ответ.

Вот черт! Я совсем забыла, что у нас пара с куратором. А я-то думаю, почему у меня предчувствие плохое с самого пробуждения. Ну ничего, переживу как-нибудь одно занятие по английскому. Столкновение же пережила, хоть и попа периодически болела, но ничего, цела и невредима.

Надеваю светлый пуловер с изображением «Гомера Симпсона», джинсы и красные кроссовки. Выбегаю из дома в приподнятом… ладно, почти в приподнятом настроении. Все же это первый день учебы. Предметы нам предстоят несложные, какие-то еще продолжение школьных, а меня буквально распирает от предвкушения, что же нас ожидает в будущем. Какие проекты будем готовить, где проходить практику. У меня уже все схвачено, спасибо Мише.

В холле университета шумно, возле автомата с кофе образовалась очередь. И они не боятся опоздать на пары? Пару минут осталось до звонка. Интересно, где наша аудитория находится? И что это за корпус три пролет два? Как это понимать?

— Алло, — растянуто-устало произносит в трубку Гера после третьего гудка.

— Где у нас пара по английскому?

— А! Поднимись на четвертый этаж, пройди по коридору до лестницы, затем спустись на третий и вторая дверь слева.

Боже, что за катакомбы? Специально первокурсников загоняют в дальние дали, чтобы потом отхватили от преподавателя?

— Только поспеши, — добавляет подруга. — Сокол уже здесь.

Напугала, блин. Как будто он что-то ужасное с нами сотворит. Ладно, зарекаться не буду. Вчера он всех чуть не превратил в пыль одним взглядом. Интересно, сегодня будет также груб к подопечным или смилуется?

Звонок неожиданно настигает, когда я уже спускаюсь по лестнице на третий этаж и заканчивает звенеть, стоит прикоснуться к ручке двери и произнести:

— Здравствуйте. Можно войти?

На меня оборачиваются пятнадцать пар глаз. Гера сидит рядом с ребятами на втором ряду, и пытается что-то прошептать губами, но я так и не могу разобрать ее посыл. Затем и вовсе не обращаю внимания на нее, потому что меня внезапно ошарашивает грозный, строгий голос:

— Why are you late? (Почему вы опоздали).

В смысле опоздала? Звонок только что прозвенел. Я вовремя пришла. Ну, почти. И почему он на английском спрашивает? Ах да, пара.

— I was looking for the classroom (Я искала аудиторию).

— Take your seat, please (Садитесь, пожалуйста), — отвечает он и оборачивается к доске. Мельком замечаю на серьезном лице небольшую щетину. Странно, вчера ее не было.

Устраиваюсь рядом с подругой у прохода, чувствуя всеми фибрами души, что эта пара будет тянуться бесконечно долгие минуты. Как в школе на уроке, когда ты мучаешься и думаешь про себя, когда же закончится занудная болтовня географички. Но здесь другая ситуация. Проблема не в скуке, а в человеке, настраивающем атмосферу полнейшего пи… краха.

— Our university trains professionals for the major global corporations and agencies (Наш университет обучает студентов для мировых корпораций и агентств), — начинает он. — English is a main key to success (Знание английского языка является приоритетным ключом к успеху).

Да что вы говорите! А коммуникабельность? Креативность? Умение анализировать сильные и слабые стороны заказчика, прежде чем придумать стратегию к продвижению? Ах да, совсем забыла. Для каждого преподавателя его предмет важнее всего. Вы что, тоже из этих слепых кротов, Феликс Владимирович?

— During today’s intro class I would like to check your command of a language. (На сегодняшнем занятии я хочу узнать уровень знания языка каждого из вас).

— Which level is required? (Какой уровень необходим?) — спрашивает Сашка, сидящий справа от Геры.

— Proficient (В совершенстве).

Этот педант решил подготовить нас для продвижения в компанию Яблочной техники? Там вроде своих специалистов достаточно. Хотя… Эй, Apple, ждите нас.

— Let’s get started (Начнем).

И тут начинается адский ад, как выразилась с утра Гера. Сокол начинает поднимать каждого студента и вести диалог на английском. Вроде ничего сложного, согласна, но вопросы-то провокационные даже на русском языке звучали бы так. Не все знают, как лучше ответить, чтобы выйти из положения. Я, кстати, тоже не знаю. Что я там говорила о своем уровне английского? Напомните? Вот и у меня из памяти вылетело.

— Kravets! (Кравец!)

Тут же встает девчонка, которая провела вечер в деканате после «знакомства» с куратором. Стоит впереди меня, сначала тушуется, переминается с ноги на ногу, а потом смело поднимает голову на преподавателя. Интересно, куда вчерашнее кокетство исчезло?

— Oh, It’s our assistant! (О, наша помощница) — воодушевленно произносит Феликс Владимирович, на что Барби скромно кивает головой. — What did you do yesterday? (Как ты провела вчерашний день).

И чего она такая зашуганная? Неужели наша Вера Ивановна ее допекла? Она вроде хорошая, по крайней мере, так ребята вчера в кафе сказали.

— Смотри, трясется вся, — шепчет мне Гера на ухо. — И далеко не от волнения.

— А от чего?

— Она все уши о Соколе прожужжала, пока ты моталась по коридорам. Какой он красивый, какой он обаятельный, — передразнивает подруга.

— В смысле? Сокол ей понравился? После того, как он оставил ее вчера и еще на следующий месяц?

— В том-то и дело! Мазохистка какая-то!

Вот же люди бывают. Их унижаешь, выставляешь изгоем посреди всей группы, как сейчас, а она все равно тянется к нему. Это новый вид Стокгольмского синдрома?

— Слушай, а она случайно…

— Hello! — грозный голос, нависший над нами, как кол смерти, заставляет поднять глаза на безэмоционального Сокола. — What could be more interesting than my lesson? You can tell us (Что может быть интереснее моей пары? Расскажите нам).

Вот черт! Спалил все-таки! Теперь шестнадцать пар глаз смотрят не на Барби, а на нас с Герой.

— Orlova, I suppose? (Орлова, я так понимаю), — смотрит на меня, затем отмечает что-то в своем планшете.

Русский у него звучит лучше, чем английский — его строгий голос не ложится на этот мягкий язык. Боже, о чем я думаю?

— So, please tell us why have you chosen this university? (Скажи, пожалуйста, почему ты выбрала этот университет?).

— I liked the curriculum and attractive prospects. (Мне понравилась программа обучения, а также дальнейшие перспективы)

— Which prospects do you mean? (Какие перспективы вы имеете в виду?)

— I mean the opportunities to get the skills necessary for the profession, apply them while having internships, obtain recommendations. (Я смогу получить широкий спектр профессий, рекомендации в крупные компании страны, стажировку c возможностью дальнейшего продвижения).

— You sound like an American woman, ms Orlova (Вы говорите, как истинная американка, Орлова), — мужчина приподнимает уголки тонких губ и, не отрывая от меня зоркого взгляда, продолжает: — Are you so confident? (Вы уверены в своих силах?)

Вот гад! Пытается вывести из колеи и заставить чувствовать себя ущербным, как до этого проделывал с ребятами. Но я не позволю тебе, педант хренов. В отличие от некоторых Барбиков я умею за себя постоять.

— If I wasn’t sure, I wouldn’t be here (Если бы я не была уверена, меня бы здесь не было), — повторяю все те же действия, что и он: приподнимаю уголки губ и не отрываю своих глаз от его, сохраняя зрительный контакт.

— So… Who is sure about you? (Что ж. Кто в вас уверен?)

— Excuse me? (Простите?)

— I doubt that student will be able to make your fantasies come true (Сомневаюсь, что обычная студентка сможет воплотить свои фантазии в реальность).

— Are you doubtful of me? (Вы сомневаетесь во мне?).

— I am doubtful about everybody except myself (Я сомневаюсь во всех, кроме себя).

Сокол снимает очки и внимательно глядит на меня серьезными зелеными глазами. Коленки начинают подкашиваться от этого взгляда. И он ни черта не серьезный, как я раньше думала. Он хищный. Опасный. Готовый растерзать за длинный язык. А если реально так сделает? Нет! Нельзя отступать, Яна. Давай, собери всю волю в кулак и вперед!

— So, are you In love with yourself? (Значит, вы самовлюбленный?)

По аудитории проходится легкий смешок с левого до правого конца кабинета и моментально угасает, как только мужчина окидывает всех хмурым взглядом.

— Why do you think so? (Почему вы так думаете?)

— You’re in love of yourself. You look at the others with contempt. Why am I think otherwise? (Вы очень любите себя. Смотрите на остальных с пренебрежением. Почему я должна думать иначе?)

Вот теперь в кабинете тихо. Прям до мурашек по коже. Даже писк розеток слышен. Все вокруг молчат, мы с Соколом тоже молчим, друг от друга глаз не отводим. На его безочкастом лице никаких признаком эмоций, а на моем… Да я визжать готова от радости. С ним еще никто так не разговаривал во время пары, все только мямлили про себя и глаза в стол уставляли. Но я смелая. Я молодец. Я…

— Неплохо, — хмыкает уже на русском Феликс Владимирович. — Можно и лучше.

Что? Можно и лучше? Да я ответила быстрее, чем вся группа! Даже быстрее Саши, хотя его английский тоже неплох. Я все лето практиковала язык с ребятами в сети, изучала новые просторы и повышала уровень, а он говорит, что можно получше? А он реально хищная птица, права была Гера. Только этот педант не учел, что я тоже не синичка в чужих руках.

Вся эйфория от достойного ответа в миг улетучивается куда-то далеко от меня. Может, в сторону женского туалета и в этот самым момент смывается в унитаз, может, в облака. Плевать. Одной фразой Сокол испортил настрой. Нашел слабое место, чертов зануда!

— Тунеядцева, вам джинсы коротковаты, — грозный возглас Сокола вытаскивает меня из размышлений.

— Нет, в самый раз. Они совсем новые.

— Тогда почему у вас щиколотки видны, как у девочки-переростка?

По партам снова пробегает смешок и снова гаснет через пару секунд. Только мне совсем не смешно. Хочется рукой голову пробить от таких замечаний. Шутник, блин.

— Купите себе новые джинсы и не приходите в таком виде ко мне на занятия. Поехали дальше…

Он что, совсем за модой не следит? Я этого хищника чертового только за глаза занудой звала. Не думала ж я, что он на самом деле им является. Что я там говорила о веселой университетской жизни?



Фух! Наконец-то звонок. Только никто не спешит вставать, пока от педанта не звучит строгое:

— Свободны.

Даже не сказал, а приказал, как офицер своим солдатам. Парни в армии, наверное, сейчас икают без остановки.

— Аж на душе легче стало, — замечает Гера, когда мы покидаем аудиторию с Сашей и Димой.

— Согласна. Будто гора с плеч упала.

— Да ладно вам, девочки, он просто чересчур строг, — говорит Сашка.

— Просто к тебе он не придирался по поводу и без, — парирует Гера.

Шагаем вчетвером вдоль пустынного коридора, поднимаемся сначала на четвертый этаж, затем спускаемся по другой лестнице до первого этажа через эти наземные катакомбы. Идем молча, думая об этом занятии про себя. А нет, не каждый.

— Девочки, вы видели его? — доносится до меня хвалебный голос Барби. — У него такие крутые запястья! Да и вообще Феликс просто душка.

Серьезно? Душка? Когда она успела этот вывод сделать: на паре, когда унизил ее при всех, или вчера, когда помогала деканше с бумагами допоздна?

— О чем я говорила, — шепчет заговорчески Гера. Да, подруга как всегда права.

— Эй, ребят! — к нам подходит Барби Кравец и еще две девочки. Внешне они не так похожи на кукол, но и убогими не выглядели. Обычные девчонки с обычным вкусом. Ну, почти. — А как вам Сокол? Правда он классный? — блондинка мечтательно взметает чистейшие голубые глаза наверх. Второй раз за день хочу стукнуть себя рукой по лбу.

— Ты серьезно? Он же заставил тебя месяц деканше помогать, а ты серенады ему поешь.

— А ты внешность его видела? А мускулы из-под костюма? А этот взгляд? Ух! Мурашки по коже!

Да, у меня тоже мурашки пробегали от этих глаз, только вот не от удовольствия, а от раздражения и немножечко страха. Однако он окончательно сошел на нет, когда мы начали вести диалог. Будет в следующий раз знать, как наезжать на молодых студенток. Точнее на меня.

И чего Кравец так запала на Сокола? Ее не смущает, что он преподаватель и старше нас лет на десять точно? Совсем, да? Ладно бы, он моделью из Инстаграм был, но это обычный преподаватель с обычной внешностью и замашками педанта. Что в нем можно найти за два дня?

— Эм… Нам по делам надо сходить до… математики, — Гера берет ситуацию в оборот и уводит нас в общий холл. И правильно, а то злиться от тупости Барби начинаю. Спасибо, подруга.

— Ян, ты как? — спрашивает у меня Дима тихо-тихо. Мы немного отстаем от Геры и Саши, которые опять о чем-то жарко спорят, и стоим одни посреди холла.

— По мне видно, что хреново?

— Есть немного, — улыбается он грустно. — Хочешь, угощу тебя чаем? Передохнешь заодно.

И снова этот нежный взгляд Димки. Светлый, добрый. Он будто восполняет запас погибших за полтора часа нервных клеток. Мне нравится, кстати. Так стоп! Что за чертова романтика мне в голову лезет? А, плевать, пусть поселяется там сколько угодно — с этим парнем можно.

— Наверное мож…

— Ребят, пошли там посидим, — Гера показывает в сторону небольшого кафе в холле. А то этот зануда всю энергию высосал.

Я с ней абсолютно солидарна. Он не просто высосал и поубивал их все своим невозможным колдовским взглядом. Его бы на костер, как магов во времена инквизиции. Жаль, но в наши времена сжигание препода-педанта не все поймут.

Мы медленно к месту назначения, благо до начала следующей пары минут двадцать осталось. Не сразу замечаю, как моей ладони касается что-то очень теплое и гладкое. Опускаю глаза на сплетенные с Димой пальцы, а потом заново поднимаю и чуть не спотыкаюсь на ходу. А я, между прочим, сегодня не на каблуках!

Боже, красавчик, что же ты со мной делаешь?



Глава 4

— Доброе утро, Феликс Владимирович, — здоровается со мной Инесса Викторовна — заведующая кафедры.

— И вам не хворать.

Ну сколько можно? Сколько можно оглядывать меня, как экспонат в Третьяковской галерее? А слюни пускать? Не поведусь я на это, дамочка, можно было понять это еще год назад.

— Как вам первокурсники? Хорошо себя вели?

Еще бы они плохо себя вели на моих занятиях.

— Приемлемо.

Вообще, я зашел сюда за бумагами для пятикурсников. Почему все еще торчу здесь?

— Кстати, Феликс Владимирович, — женщина касается моего предплечья, и я тут же одергиваю его. Брр! Сколько можно говорить, чтобы никто не притрагивался ко мне? Костюм еще помнете! — Завтра у первокурсников посвящение в студенты…

— Я не хожу на посвящения.

— Да-да. Но после у нас застолье будет. Присоединитесь?

Как хорошо, что на кафедре никого нет, кроме нас. Хотя с какой стороны посмотреть. Если бы нас было много, то вряд ли мои попытки отказаться приняли бы всерьез, а вот один на один… Боюсь к стенке прижмут выдающимся животом. В прямом смысле. Силы у меня есть, но женщин не трогаю.

— Я подумаю, — отвечаю сразу же, как только Инесса Викторовна начинает строить умоляющие глазки. Детский сад!

Забираю наконец-то нужные бумаги и ухожу в аудиторию к пятикурсникам. Те хотя бы адекватные и не лезут с подкатами. Плавали на протяжении предыдущего года, прекрасно знают, что им ничего не светит. Да и вообще их сейчас волнует больше диплом и поступление на работу за рубежом, а не интрижка с преподавателем.

Иногда задаюсь вопросом: что я вообще здесь делаю? Я, профессиональный переводчик в международной компании, уже второй год подряд воспитываю неотесанных малолеток. Хотел только на год подменить своего учителя и гуру Игоря Макаровича. Но в руководстве сказали, что я идеально преподаю, студенты не пропускают пары и хорошо экзамены сдают. Еще бы не пропускали. Девочки-малолетки слюни пускают, а парни просто уважают за характер. Всегда. И сегодня не исключение.

Да еще и группу за мной закрепили, чтобы наверняка достать. А вы думали, дорогие коллеги, что у меня основная работа есть? Хоть на секунду извилинами покрутили? Вряд ли. Да я и сам дурак, раз отпор вовремя не дал. Работал бы себе в компании, бед бы не знал, а теперь двойная нагрузка. Игорь Макарович все еще восстанавливается после травмы. Ради него можно потерпеть еще годик.

Главное, чтобы новые «красавицы» на горизонте не появились и не пытались отвлечь меня от занятий.

— Good morning (Доброе утро), — захожу в аудиторию за пять минут до звонка, здороваюсь с пятым курсом. Почти все на месте, молодцы какие. За исключением одного человека, и то потому что он подхватил ОРВИ за границей, как мне сказали вчера на кафедре. Но я-то знаю истинную причину, мог бы и не скрываться так трусливо.

— Hello mr Sokol (Здравствуйте, мистер Сокол).

— So, let’s begin a lesson. I prepared you… (Итак, начнем занятие. Я подготовил вам…)

Мою речь прерывает тройной стук в дверь и высунувшаяся голова Инессы Викторовны. Что там еще случилось?

— Феликс Владимирович… Извините, что прерываю, но к вам пришли.

Что? Просто взяли и пришли во время занятий? Неужели в моем окружении появился самоубийца, который не знает, что на работе меня лучше не беспокоить? Хотя… есть один. Точнее одна.

— Сейчас сброшу в группу ссылку на гугл документ. Пройдите пока что этот тест и перешлите мне ответы.

Быстрым шагом иду на кафедру, обгоняя еле плетущуюся за мной Инессу, открываю дверь и застаю за своим рабочим местом… ее. Женщину, о которой хочется наконец-то забыть и больше не вспоминать.

— Привет, Феля, — мило улыбается Ульяна.

Как же меня раздражает это «Феля». Я что, канарейка в клетке?

Сидит с прямой спиной, закинув ногу в ярко-красных туфлях на ногу. Платье недлинное, открывает красивые бедра, верх обтягивает приличную троечку, сверху надет белый пиджак, давая волю фантазии. Хотя чего фантазировать, я и так в курсе, что под одеждой спрятано.

Только вот ее обаяние на меня не действует, женские чары не проникают под кожу и не заставляют сходить с ума. Я же не мальчишка какой-то.

Хватаю ее за локоть, поднимаю со стула и вывожу в пустой коридор. Ульяна бесцеремонно пытается вырваться, но я сильнее. Пора было выучить это за месяцы отношений.

— Что тебе надо? — пригвоздив к стене, спрашиваю ее. Серые наивные глазки часто моргают, вот-вот слезы польются. Что ж за день такой. Сначала первокурсницы неадекватные, затем вот это.

— Я хотела по-поговорить и…

— Мы все обсудили еще две недели назад.

— Нет, не все! Если ты меня бросил, это не значит, что я готова сдаться! — уверено лепечет она.

— Да что ты говоришь? А спать с моим студентом ты была готова на сто процентов.

Хмурится. Сжимает накрашенные красной помадой губы, отводит взгляд. Что, стыдно? А шастать за мной по пятам на протяжении двух недель тебе не стыдно? Являться ко мне на в офис, в университет, у дома караулить? Не надоело? Конечно, ты же лишилась приличного жилья в центре города и хорошей одежды. Жалкие женщины, слишком жалкие.

— Разговор окончен, — отпускаю ее и иду в аудиторию.

— Стой, Феля…

— Если не хочешь, чтобы я лишил тебя той маленькой капельки самоуважения, то будь добра, исчезни из моей жизни.

Больше за мной не плетется. Точнее не так: стучит два раза каблуками, затем останавливается. Надеюсь, в этот раз до нее дойдет. Так я думаю каждую нашу встречу. Каждую. А эта надежда с завистной регулярностью подводит.

Женщины…

Когда же вы отстанете от меня? Я не магнит, к которому противоположные полюса притягиваются. Липнуть ко мне не надо, доставать тоже. Когда вы это осознаете, глупые вы существа?

От злости отвлекает входящее сообщение.

«Брат, завтра идем в клуб. Только мужчины и сладкопопые красавицы», — гласит сообщение от Славика — моего лучшего друга. Сладкопопые, значит? Ну, полюбуемся на них, не более того, хотя чувствую, брезгливость возьмет верх над физикой.

С этими мыслями захожу в аудиторию и жду еще полчаса, когда пятикурсники доделают тест.

Глава 5

Наконец-то дома! Всего второй день учебы, а уже с ног валюсь. Не привыкла я после школьных шести уроков сидеть на парах до шести вечера. Но не сегодня. Сокращенный день, посвящение в студенты, а затем вечеринка в клубе неподалеку от университета. Кайф.

Только мы с Герой после двух пар сразу домой ушли. Что на этом концерте делать? Из наших одногруппников выступать никто не будет, на концерте выступят второкурсники, пятикурсники со своими песнями и… все. А сейчас я хотя бы перекусить смогу, отдохнуть немного и подготовиться к первому взрослому походу в клуб. Без Лидкиного сопровождения, без нотаций и без «не пей много, а то на ноги завтра не встанешь». Завтра все равно выходной, так что можно сколько угодно веселиться, хоть до самого утра.

Вместе с Димой…

Мои мысли прерывает телефонный звонок.

— Ну что, подруга, ты готова? — радостно кричит на ухо Гера.

— К чему? К посвящению?

— Конечно. А к чему еще?

— Мы же не хотели туда идти? — напоминаю вчерашние слова подруги. Чтобы вы понимали, на часах четыре часа дня, а сбор в клубе будет только в восемь вечера. Ехать всего полчаса на метро, одеться и накраситься — час. — Кто говорил, что на концерте скука смертная и выступают одни ботаники?

— Да нет, я тебе про клуб говорю. Помнишь, нас Сашка звал? — в этот момент голос подруги слегка теплеет.

— Но до выхода еще часа четыре.

— А собраться надо сейчас. Ты же хочешь блондинчика закадрить.

При упоминании Димы в груди тут же теплеет. Светлые волосы, светлые глаза, высокий рост. За его широкими плечами и спрятаться можно. Вчера он почти не отходил от меня, а когда ехали на метро домой, специально проехал лишнюю станцию, чтобы со мной перейти по кольцевой линии, а расстаться на переходе к МЦК. И руку мою весь путь не отпускал.

— Ничего не хочу.

— Ой да ладно! — усмехается Гера. — Если вы вчера не поцеловались на прощанье, это не значит, что вы никогда не присосетесь друг к другу губами!

— Гера!

— А что Гера? Классный парень, тебе для первой любви вполне подойдет, не то что этот…

— Ладно не напоминай, — прерываю неприятные воспоминания о Владике, по которому два года в школе с ума сходила. Безответно. В отличие от Димы. Он-то уж точно чувствует то же притяжение, что и я.

— В общем, сейчас приду, будем платье выбирать. И макияж. Чтобы скулы из космоса были видны.

И кидает трубку. Знаете, вот сейчас я на месте готова замереть. Нет, серьезно. Зная энтузиазм подруги, я буду выглядеть не как человек, а как приведение с другой планеты с «блестящими скулами». Меня не только из космоса будет видно, но и с других галактик. Остается только надеяться, что меня не превратят в Барби Кравец.

Через двадцать минут Гера звонит в домофон и переступает порог моего дома с фразой:

— Показывай платье.

О, я такое платье классное выбрала, улет просто. Яркое, пестрое, привлекающее внимание. С широкой юбкой до колен и обтягивающими длинными рукавами. Я хотела его сегодня в универ одеть, но передумала — оставила для похода в клуб. Вот только…

— Это что еще за хрень? — подруга удивленно округляет глаза, а я второй раз за полчаса замираю на месте.

— В смысле? Это платье.

— Ты в этом радужном убожестве собралась идти? Хочешь, чтобы от тебя все держались в радиусе километра?

Как она может так говорить о моем платье! Оно красивое, между прочим, единственное приличное, что я нашла. Не в черно-белом же идти, как на первое сентября. Оно для клуба точно не подойдет — слишком темное.

— Почему?

— Потому что это хрень собачья! У тебя еще варианты есть? Юбки, топики?

— Может, джинс…

— Даже не упоминай сегодня штаны! Ты с блондинчиком танцевать будешь, а не с Валиком очкастым, — подругу передергивает от упоминания нашего одногруппника. Кудрявый темноволосый парнишка в очках с акне на щеках. Если честно, мне плевать на его внешность, но то, что он так же зануден, как и Сокол — раздражает уже второй день подряд.

— У меня ничего другого нет, только вот это, — показываю платье, которое надела на первое сентября.

— Ну нет, это тоже не вариант. Вот туфли те можно, а так…

— Лидка их уже забрала, вряд ли еще раз даст, — грустно вздыхаю я. Правильная и единственно верная мысль тут же приходит в голову. Причем не только мне, но, видимо, подруге тоже.

— Звони сестре!

И я тут же набираю ее трясущимися руками. Волнуюсь перед сестрой. Да, я волнуюсь. Это не тупо. Просто вы не знаете Лидку. Она сначала весь мозг вынесет, а только потом будет что-то одалживать, и то не факт, что пойдет навстречу. Черт! Десять гудков уже. Надо еще раз набрать. Надеюсь, она не пошлет меня далеко и надолго. Не сегодня, сестренка, у меня судьба решается.

— Слушаю, — строго произносит Лида. На работе, значит.

— Лиид, — тяну в трубку. — У нас сегодня вечеринка в честь посвящения в студенты, и я бы хотела…

— Платье не дам, туфли тем более.

Вот о чем я говорила! Не даст она просто так! С ней договариваться заранее надо или под хорошее настроение подгадать. Надо было сначала у Миши узнать, в каком расположении духа находится сестра.

— Ну Лидочка! У нас вечеринка в клубе, мне нужно мальчика привлечь!

— А без моих платьев твой мальчик не привлекается? — саркастично спрашивает Лида.

— Привлекается, просто… Просто хочу ему понравиться еще больше.

Она глубоко вздыхает так, что слышен свист в трубке, а потом говорит:

— Если ты не будешь выглядеть, как девушка с Ленинградки, то понравишься.

А вот это было обидно. До слез. У сестры полно красивых платьев, костюмов, и вообще она в моде разбирается гораздо лучше, чем мы с Герой. Черт! Так и знала, что она не послушается меня и ничего не даст.

— Ну пожалуйста! Лид, он мне очень нравится. Пожалуйста! — говорю с последней надеждой на чудо.

— Ладно, сейчас приеду.

— Ура! Я тебя люблю, сестренка!

Эти слова кричу же в пустую трубку. Ничего, при встрече обниму, хоть она этого и не любит. Ладно не так, показушно не любит. Но в самые тяжелые моменты сама прижимает меня к себе крепко-крепко. Я же не сама успокаивалась по ночам, когда родители погибли.

— Ну что? Согласилась?

— Сейчас приедет, — оповещаю подругу со счастливой улыбкой на лице.

— А она не будет против, если мы в клуб пойдем?

— Я уже взрослая, восемнадцать еще летом исполнилось, так что отпустит.

«А если не отпустит, я ее платье порву и те самые шипы на каблуках выковыряю», — думаю про себя, мысленно потирая руки, как ученый-злодей. Ладно, я не так жестока к сестре. Она у меня хорошая.

— Кстати, а ты сама в чем пойдешь? — спрашиваю у Геры, ибо та стоит сейчас в той же толстовке и джинсах, что были на ней еще на парах.

— А у меня все с собой, — она кивает в сторону прихожей. Хм… А я и не заметила, как она притащила с собой рюкзак. — Там косметика, туфли, платье. Даже лак блестящий с собой взяла, чтобы уж наверняка.

Интересно, кого она собирается «кадрить»? Не уж то бедного Сашку?

— Для Саши стараешься, да? — озвучиваю вслух свой вопрос.

— Запомни, детка, я стараюсь только для себя, — коварно улыбается Гера. — Если мы будем выглядеть хуже той же Кравец, то вряд ли на нас кто-то внимание обратит, — она опускает взгляд сначала на кружку с чаем, затем на баранки в вазе, потом на обертку от конфет. Ясно, ради Сашки. Могла бы и не шифроваться.

Внезапно мы одновременно подскакиваем на месте, когда раздается поворот ключа в двери, а на пороге шумят пакетами. Это еще кто пришел? Я никого не ждала. Так, где там кухонный нож?

— Эй, малышня! — раздается мелодичный голос сестры из коридора. Фух! Я уж думала маньяк какой-то. Совсем забыла, что у Лиды свои ключи есть. — Есть кто-нибудь живой?

— Здесь мы, здесь, — я поднимаюсь и встречаю сестру на пороге кухни, Гера встает следом.

— Отлично. Пошли, красавицы, — пропевает довольно сестра и достает еще один ключ — от своей бывшей комнаты. После переезда в квартиру Миши она хранит там некоторые платья, обувь, концертные костюмы. Вот что значит, когда твоя сестра — бывшая танцовщица.

Мы проходим в комнату чуть меньше моей, и наблюдаем, как Лида достает одно платье за другим. Все они тоже яркие, переливаются разными цветами радуги. Но длина у них коротковата, даже для меня.

— В клуб идете, значит? — спрашивает между делом.

— Ну да.

— Вот, примерь, — Лида выныривает из большого шкафа с блестящей тканью в руках. — Правда, в груди будет немного великовато, но ничего.

Спасибо, сестричка, обрадовала. Конечно, у меня же не четвертый размер, выпрыгивающий из лифчика, в отличие от некоторых! И платье на мне будет висеть, как балахон. Хотя… знаете, оно неплохо выглядит. Не в обтяг, но очень даже красиво и свободно смотрится.

— Ого, — первой отмирает Гера. — Ты обязана его надеть, — твердит подруга.

— Оно точно нормально сидит? — всматриваюсь в оценивающий взгляд сестры. Серые большие глаза, точь-в-точь такие же, как у меня, поднимаются с пят и до самой шеи, длинные пальцы задумчиво чешут подбородок, а полные губы, похожие на мои, наконец-то выдают:

— Сюда еще нужные серебристые туфли и высокую прическу.

— Какую?

— Сейчас все сделаю. Гера, ты мне поможешь, — командует Лида и решительно шагает в мою комнату к небольшому туалетному столику.

Они колдуют над моим образом около часа. Лида делает макияж, а Гера — прическу по наставлению сестры. Да еще они меня от зеркала отвернули. Нечестно, между прочим! Я хочу видеть, во что вы меня превращаете! А вдруг Диме не понравится? Вдруг он увидит во мне девушку легкого поведения и разочаруется?

Или, наоборот, я потеряюсь на фоне клубных красоток и он найдет себе другую? Черт!

— Готово! — Лида разворачивает меня к зеркалу, а я…

Я оторваться от себя не могу. Это вообще не я, а какая-то другая девушка. Другая блондинка с длинным конским хвостом, яркими серыми глазами и бежевой помадой на губах. А серебристое платье на тонких лямках и Лидкины туфли на прозрачном каблуке делают образ еще ярче. Теперь уж точно не потеряюсь среди других, да и не выгляжу, как девушка легкого поведения.

— Боже… это просто…

— Охренительно! — говорит Гера. — Димка точно твой.

— Кстати, покажите мне фотку этого красавчика, — требует сестра.

И я показываю. С улыбкой на лице ищу его страницу в Инстаграм и поворачиваю экран к сестре. Здесь он после отдыха в Турции. Загорелый, подтянутый, в черных плавках. Он просто идеально сложен, как я и думала ранее.

— Ну, не зря старались, — делает вердикт Лида. — Миша круче, конечно, но этот малец неплох.

— Он не малец!

— Да-да, вижу, — сестра закатывает глаза. — Ну что, девочки, идите на свою вечеринку, а я поехала. Кстати, Ян, я продукты принесла. Разложи их в холодильник. Завтра Миша приедет за вещами. Откроешь ему, ладно?

— Хорошо.

— И еще, — Лида подходит ближе, когда Гера уходит в мою комнату переодеваться. — Не позволяй ему больше, чем поцелуй, хорошо? Всего понемногу.

Лида тепло улыбается и обнимает меня. Не крепко, но утешительно, будто собирается передать с этим теплом часть удачи. Такие моменты между нами происходят не часто, но порой я благодарна сестре за дозированность этих наставлений.

— Спасибо за наряд, — шепчу ей, когда мы размыкаем объятья.

— Закадри его! И платье с туфлями принеси в целости и сохранности. Завтра их Миша тоже заберет.

Больше я ничего не говорю. Потому что…

Потому что не уверена, что смогу выполнить обещание сестры. Как всегда. Но я постараюсь, честное слово.

Глава 6

В клубе слишком темно и шумно. Вообще, атмосфера привычная для меня. Была бы. Если бы я чаще посещала такие места, но на деле я здесь всего второй раз в жизни. Первый был, когда мне исполнилось восемнадцать.

— Ну что, Ян, как тебе? — кричит на ухо Гера.

— Не знаю пока. А где наши сидят?

— Говорят, им заняли VIP-столик. Сейчас найдем, — подруга тянет меня за руку сквозь веселящуюся толпу, чтобы не потерялись.

Гера в черном обтягивающем платье и в черных туфлях щеголяет передо мной, обращая на себя все внимание мужчин. На меня, может, тоже смотрят, но мне плевать. В толпе я высматриваю только одно лицо. Светлое, с пшеничными ресницами и полными губами. За VIP-столиком они, значит.

Только я никого не вижу. Вокруг полно студентов из нашего вуза, да и из других тоже, но наших одногруппников не видно.

— О, вон они! — вскрикивает Гера и ведет меня к небольшой толпе за крайним столиком. И почему я сразу их не увидела. Вон Сашка сидит с краю, спорит с подружками Барби, даже Валик пришел в том же, что и на первые пары.

И Дима…

Он что-то говорит девчонкам, стоя к нам спиной, а затем поворачивается. Мы встречаемся глазами, смотрим друг на друга безотрывно. Сердце предательски стучит в грудной клетке, когда его полные губы постепенно растягиваются в улыбке, а ясные голубые глаза светятся. Да, именно светятся, даже при таком освещении видно.

— Какие девчонки красивые, — Саша перекрикивает музыку чуть пьяным голосом. — Вы точно наши одногруппницы, а не нимфы?

— Шутка неудачная, Санек, — язвит Гера и садится рядом с ним. А я стою на месте. Напротив Димы.

— Классно выглядишь, — улыбается он. Сам он одет в белое поло, обтягивающее его рельефные мышцы и голубые джинсы. — Потанцуем? — протягивает руку.

Этой твой шанс! Вперед, Яна!

— Почему бы нет.

Смело вкладываю свою ладонь в его и иду за ним в центр танцпола. Музыка забирает нас в свои объятья, полные ритма, драйва и кайфа от обстановки. Я не пила, он тоже, но это и не нужно, чтобы сейчас двигаться с ним в одном ритме, глядя друг другу в глаза.

Я не сильна в танцах, но для него так хочется… хочется казаться идеальной. Во что ты меня втянул, Димка? Во что? Почему ты так влияешь на меня? Ради тебя на намалевалась, каблуки надела, платье у сестры отжала. Я бы этого не сделала, если бы не знала, что наши чувства взаимны. Хотя нет, все равно бы так и поступила. Наверное.

Быстрые биты музыки прерываются медленным треком. Местные тусовщики собираются в пары и медленно кружатся, держа друг друга за талию. Типичный медляк, как на школьных дискотеках. Только мы обычно так с Герой танцевали, а не с нашими мальчиками.

Но сейчас все иначе. Дима тут же тянет меня в центр танцпола и прижимает за талию к своему рельефному телу. Тут же вспоминаю его фотографию в инстаграм. Все восемь кубиков пресса, проработанные косые мышцы, сильные руки. Именно они сейчас сжимают меня в своих объятьях. Божечки! Как же мне повезло! Он такой классный, такой красивый и такой… теплый.

— Ты мне понравилась еще в первый день, — наклоняется и шепчет на ухо. Щекотит кожу, слух. Мамочки. От этих слов у меня внутри все разливается эйфорией. — Увидел тебя издалека, такую милую и неловкую. И красивую.

— И… и…

Черт возьми! Яна, соберись с духом и скажи, как сильно тебе нравится парень! Чего, как нюня? Давай! Всего три слова. Ты. Мне. Нравишься.

Но я не успеваю открыть рот и высказать заветные слова. Наши лица приближаются друг к другу, мы аккуратно касаемся губами. Осторожно так. Прикрываю глаза следом за Димой. Ограждаюсь от всего вокруг, не слышу музыку, двигаюсь не в такт.

А у него теплые губы, немного потрескавшиеся, но это ничуть не мешает нам слиться в нежном поцелуе. Правы были любовные романы — бабочки в животе тут же возникают и трепещут своими крылышками. Щекочут изнутри.

— Ты вкусная.

Дима отрывается от меня и обводит большим пальцем контур моих губ. Вытирает лишнюю влагу. И смотрит такими… бомбическими глазами! Голубыми-голубыми, с маленькими крапинками около зрачков. Все! Это любовь! Держите меня семеро! Почему я в школе не целовалась? Так много упустила в этой жизни. Поцелуи — это классно.

— Может, уединимся? — он красиво играет светлыми бровями.

Что? Уже? Что значит уединимся? В смысле просто вдвоем останемся и будем долго целоваться или же то, о чем говорила Лидка? А может… может…

— То есть ты хочешь…

— Эй, вы чего застыли? — кричит неподалеку Марина — подруга Барби.

Действительно, чего? Медленный танец давно сменился быстрыми битами клубной музыки. Другие танцоры двигаются в ее такт, а мы стоим, как два идиота, оказавшиеся не в своей тарелке.

— Хочу выпить, — шепчу на ухо Диме. — Принесешь коктейль?

— Конечно.

Мельком замечаю тусклый огонек в его глазах, но он быстро гаснет. Парень мельком оставляет поцелуй на моих губах и уходит в сторону бара, а я плетусь за Маринкой. И в какой-то степени я ей благодарна — ответить взаимностью Диме сейчас я не могла. Ну в смысле уединиться. То есть…

Черт возьми, Лида, зачем ты мне сказала про секс?

— Ну что, как оно? — интересуется довольно Гера. Наш разговор заглушается громкой музыкой, но по ее коварной улыбке понимаю, что она все видела. Да и по косым взглядом одногруппников тоже.

— Супер. Он классный.

— Не зря тебя наряжали, он тебя глазами пожирал.

Да? Правда? Вот прям пожирал? Боже мой! Димочка, давай я тебя расцелую! И уединимся где-нибудь в тишине, и будем целоваться до рассвета и… Нет, Лидка сказала, что спешить не стоит. Он мой первый парень, так что все впереди.

— Ну что, давайте выпьем! — Сашка поднимает стакан с голубым напитком.

— Стойте! — торможу всех и оглядываюсь в поисках Димы. Возле бара его нет, на танцполе тоже. Не хочу без него начинать.

— Потеряла? — блондин появляется со спины и протягивает мне красную жидкость в широком бокале.

— Вот теперь выпьем за начало учебы! — поднимаю свою порцию, и вся группа повторяет за мной.

Звон стекла слышен даже сквозь клубную музыку, задорный смех девчонок заражает всех вокруг весельем, а теплая рука Димы обнимает меня сзади. Мы не садимся, стоим вместе, попивая каждый свой напиток. Это оказывается приятно — чувствовать на себе чужие руки. Хотя какие они теперь чужие? Самые родные.

Ой, кого-то еще повело, помимо Сашки. Тот вообще третью порцию «янтаря» заказывает. Как бы его до дома довести.

— Ой, Я-Янка-а, тебе так повезло-о-о, — выкрикивает Барби Кравец немного пьяно. — Скоро я тоже буду такой счастливой! — улыбается во весь белоснежный рот блондинка.

— О, кого присмотрела? — спрашивает Маринка.

— Как кого? Феликса Владимировича, — довольно тянет она, а мне в этот момент хочется… нет, теперь мне лоб жалко.

— Но он же преподаватель! Не думала, что тебя исключить могут, а его — лишить работы? — интересуется Валик.

— И что? Мы взрослые люди, а у него есть основная работа, и тем более, — она наклоняется к середине стола и заговорчески говорит, — я недавно случайно подслушала его разговор в коридоре. Его оказывается девушка бросила. Нужно брать быка за рога, пока горяченький.

— И что? Утешать будешь? — слетает с моих уст иронично.

— Поверь, я его так утешу, что он никогда в жизни меня не отпустит.

— Глупая ты, ему плевать.

— Просто ты завидуешь, — Кравец отпивает еще коктейль. — Сама же не сможешь завоевать его доверие, да и данных у тебя нет, — окидывает меня…

Ах ты… шкура белобрысая! Ты еще мою задницу не видела! Получше некоторых будет! А грудь… Да у тебя у самой едва до тройки дотягивает! Чего выпендриваешься со своим пуш-апом?

Залпом высасываю через трубочку всю жидкость в бокале, оставив один лишь лед. Теперь и меня ведет. Хорошо так ведет. Оу… Димочка, ты же рядом? Довезешь меня до квартиры, да?

— Молчишь? Вот и правильно, — довольно вмешивается Барби. Так, значит?

— Спорим, ты не закадришь Сокола до конца семестра, — громко ставлю пустой бокал на стол и гляжу на ошарашенные лица одногруппников. Особенно на кукольное. Полные губы приоткрыты в букве «О», брови вздернуты вверх, а взгляд готов выжжечь меня на месте. — Давай, смелее! Ты же уверена в себе.

— У меня другая идея. Кто первый из нас окрутит Феликса, тот и победил.

— Эй, — тут же вступается Гера, но я торможу ее.

— А что? — удивляется Барби. — Яна уверена, что я не заполучу Феликса, а я уверена, что он даже в ее сторону не глянет. Так давай поспорим.

Все тут же уставляются на меня. Ждут ответа. А я… Нет, я не молчу. Вот совсем. Просто, в отличие от некоторых кукол, обдумываю следующих ход. Я же девушка умная, продумаю каждый шаг, прежде чем…

— На что спорим?

Нет, все же стратег из меня так себе.

— На десять штук.

— На пять.

— Идет, — Барби протягивает руку. Я тоже тяну в ответ, но не пожимаю ее, слыша в ушах настойчивый голос подруги:

— Ян, уймись, пока не поздно.

— Эта дура думает, что умные девушки ему не интересны. Это мы еще проверим, — смело пожимаю руку Кравец.

— Но он же преподаватель! Вас обеих исключат, а с ним сделают…

— Да ничего ему не будет, — вмешивается Саша. — Он зачетный мужик, выкрутится.

Зачетный мужик, значит? А, какая мне разница! Я лишь хочу нос этой дуре утереть, чтобы не выпендривалась больше. И песни не пела этому зануде. И чтобы перед парами глаза не закатывала, вспоминая прекрасного Сокола, который унизил ее два раза подряд.

— Только одно условие, — добавляет одногруппница. — Спор считается выигранным, если ты покажешь фотографию, где вы целуетесь. Но на трезвую голову! Феликса не спаивать!

Целуемся? Эй, я не соглашалась на поцелуй! Может, мы как-то договоримся? Хотя… Это всего лишь поцелуй. Один раз я уже поцеловалась, а Дима… если бы он был против, то обязательно вмешался бы, а так стоит позади меня и так же тепло обнимает, будто хочет придать уверенности в действиях.

И я утру тебе нос, Барби Кравец!

Мы жмем друг другу руки, а Гера разбивает.

— Красота побеждает все, — довольно улыбается одногруппница.

— Настоящая красота, а не нарисованная, — парирую я и забираю напиток подруги. Ничего, я ей потом деньгами отдам. Чувствую, что мне нужно напиться. Потому что…

Черт возьми, я должна Сокола поцеловать, да еще и на камеру это заснять! Он же мне вообще не нравится. Как он меня поцелует? Напоить его, что ли. Ах да, мы же на трезвую голову должны поцеловаться. Точно.

— Принести что-то еще? — спрашивает на ухо Дима.

— Да. И желательно побольше.

Парень хмыкает, затем отпускает меня. Попала я. Влипла в полную задницу. Где там спасительная выпивка? Не хочу вспоминать конец этого дня. Не хочу вспоминать. Спор. Забыть. Все забыть. Да!



Глава 7

Как же здесь шумно! Так и знал, что нужно было домой ехать. Там хоть поработал бы, а не маялся ерундой, даже с лучшим другом. Триста раз жалею, что попался на его авантюру и согласился пойти в клуб. Вот что здесь делать? Сидеть и пялиться на содрогающиеся тела малолеток? На подкаты парней, которые потом вышвырнут девчонок на все четыре стороны?

— Ну, как тебе? — спрашивает Славка, протянув мне бокал с янтарной жидкостью.

Сложно сказать на самом деле. Потому что очки я снял, все вокруг больше не кажется четким, да и не нужно мне это. Я расслабиться пришел и отдохнуть от адских будней. А друга я и без очков прекрасно вижу. Беда близоруких. Скоро обещали линзы сделать, хоть мучиться с этими стеклами не буду.

— Отлично.

— Да, вижу я, как ты отлично. Расслабься, брат. Когда еще сможешь повеселиться?

На этот вопрос ответ не требуется — никогда. Учебный год только начался, а меня уже достают. То дипломники, то выпускники, то в офисе достанут с переговорами. Тяжелый год меня ждет, но что поделать? Такая уж у меня работа. Зато денег много, уже хорошо. От голода не умираю, как на первом курсе иняза.

— Никогда.

— Вот! — восклицает друг. — Тем более недавно ты пережил моральную травму.

— Какую? — удивленно смотрю на Славика.

— Тебя Ульяна бросила. Нужно срочно найти девушку на замену.

Ох. Я же говорил, что зря согласился пойти в клуб. Он уже выпил, несет ерунду какую-то. Во-первых, это я бросил Ульяну, а не она меня, во-вторых, эта дура бегает за мной уже которую неделю подряд, чтобы возобновить наши отношения. А в-третьих, меньше всего я нуждаюсь в замене, особенно если это тупая особь женского пола.

— Не кисни, брат, сейчас устроим веселую ночь, — Слава поднимает бокал и чуть не разливает на себя содержимое. — За нас. Чтобы телки попадались красивые, а деньги сыпались с неба.

— Ага.

Мы чокаемся бокалами. Выпиваю содержимое и смотрю на танцпол. Одна молодежь собралась. Вроде Инесса говорила, что у студентов сегодня посвящение. Да, она оказалась права. Хорошо, что я от них ушел вовремя вместе со Славиком и одновременно жалею об этом. Другу только повод дай, чтобы напиться и поглазеть на молодых девчонок. Вон, глаза свои карие уставил на красавиц в центре танцпола.

— Смотри какие цыпочки вокруг, — говорит он восхищенно. — Сейчас подцепим кого-нибудь, и день можно считать завершенным.

— Меня и так уже цепляют, хватит.

— Что? Студентки липнут? Поделишься?

— Отстань.

Зачем ему сказал? И так раз за разом вспоминаю личную головную боль в виде первого курса. Девочек больше, чем парней, и эти самые девочки вряд ли желают доучиться до пятого курса и окончить университет с отличием. Конечно же нужно поглазеть на молодого преподавателя и плевать, что мне уже тридцать лет.

— О, ты погляди, — друг указывает на столик неподалеку от нашего, где сидит малышня. Первокурсники. Мы с другом притаились в самом углу зала, нас вряд ли кто-то заметит.

Любопытство и заискрившийся взгляд друга заставляет надеть очки и вглядеться внимательнее в лица, узнаю своих первокурсников. Вон, Матвеев сидит на диване, развалившись, Сидоренко рядом с ним, даже Арсеньев, который показался достаточно умным и образованным, спорил вместе со своими одногруппниками.

— Какие красавицы, Фел. Ты должен к ним подойти, — тянет пьяно Славка.

— Это мой курс.

— Что? — удивленно уставляется на меня друг. — Вот эти куколки — твои первокурсники? Эх, чего я с тобой университет не пошел работать?

— Потому что денег мало платят и мороки больше.

— А, точно.

Неужели вспомнил, как первым отказался от должности преподавателя в университете, уступив это место мне? Игорь Макарович хотел сначала Славу приплести к университетским делам, но тот удачно слился. Друг называется. Подставил он меня по полной программе, пусть мучается.

— Так, погоди! Давай меняться! — внезапно выкрикивает он. Даже музыка на фоне голоса друга кажется тихой колыбельной.

— Зачем?

— Я бы вон с той цыпочкой повеселился, — указывает на одну из девчонок. С трудом узнаю в симпатичной блондинке свою студентку, которая пыталась привлечь внимание еще первого сентября. Кравец, кажется, ее фамилия. Зато, после наказания, вряд ли пристанет ко мне.

— Иди. Она против не будет, — хмыкаю и вливаю в себя новую порцию янтарной жидкости, которую принесла официантка.

— Что? Ты не будешь сопротивляться?

— А я тут причем? — теперь моя очередь смотреть на друга удивленно. — Она не школьница, совершеннолетняя, раз сюда пустили, так что это уже не мое дело. Только меня не приплетай.

— Ладно, не стану, только подскажи… Ого!

На «ого» друга снова оборачиваюсь к столику своих первачков и застаю объект восхищения. Блондинка со стройными ногами и высоким конским хвостом. Да еще и платьице блестит, как новогодняя елка. Не помню, чтобы она училась на моем курсе. Хотя я и лица не вижу, чтобы быть уверенным до конца, что это моя студентка.

— А вот с ней я бы оторвался по полной.

Девчонка поворачивается к нам лицом. О да, эта мадам точно моя студентка. Неуклюжая неразборчивая хамка. Именно так я обозвал эту блонди, когда она дерзко ответила мне на паре по английскому. Хорошо язык знает, кстати, но этого недостаточно для того, чтобы получить наивысший балл и пробиться на вершину мира. Слишком большие амбиции и слишком низкий процент труда.

— О, смотри, она на меня взглянула! — прерывает мои размышления друг.

— И что? Ты сейчас к ней клеиться пойдешь?

— А почему нет? Она красивая, длинноногая, личико симпатично. Сисек, правда, нет, но это мелочь. Исправим.

— Ага, исправляй, — усмехаюсь над другом, когда к девушке подходит со спины еще один мой студент и обнимает ее за талию. Всего три дня вместе учатся, а уже романтику устраивают.

— Вот блин! Меня малолетка обошел! — Славик отмахивается и осушает второй бокал до дна. — Совсем забыл, что их интересуют лишь молодые сверстники.

Как же ты ошибаешься друг мой. Только вряд ли тебе это удастся понять, пока не свяжешься с ними. Может, это не такая плохая идея — поменяться местами с товарищем? Я бы не глазел сейчас, как мою студентку беспрепятственно лапает Зайцев, а внутри меня не возникала неприязнь к этим двоих за лишнее показушничество.

Неужели мы тоже такими были? На этот вопрос ответа нет.

Глава 8

Мамочки, как же голова гудит… Кто там сверху решил, что сегодня нужно придавить ее утюгом? Не подскажете? Вот и я не знаю. Да еще и солнце это дурацкое в глаза светит. Что, нынче бабье лето началось? Рано еще. Хотя какая мне разница? Лучше бы я вчера окна занавесила и не мучилась бы сейчас с головной болью.

Хотя нет, вчера мне было совсем не до мелочей. Я же забывалась. Слишком активно и усердно. Настолько, блин, что теперь встать не могу. И живот еще болит. И тошнит. И мутит. И голова кружится. Боже… Зря я вчера выпила пять коктейлей, зря вообще пить начала.

Зря поспорила с Барби на нашего зануду…

Зачем вообще во все это ввязалась? К черту эту Барби, лучше бы пропустила ее колкость мимо ушей. Дура белобрысая. Это я про себя. Вот что мне делать? Если проиграю спор — заклеймят страшилой, а если выиграю…

Мне же придется поцеловать нашего зануду! Вашу ж…

Нет, Феликс Владимирович, конечно, не урод какой-нибудь, а очень даже симпатичный, ну, и глаза у него красивые. Но чтобы целовать его, внимание привлекать и вообще выходить за рамки субординации. Не подписывалась я на это, не хочу его кадрить. А надо. И вариантов у меня немного.

Кое-как поворачиваюсь на бок и просматриваю оповещения на телефоне. Сообщение от Геры, от Лиды и от… Димы? Он написал после всего, что вчера произошло? Не обиделся за то, что я должна на спор нашего куратора поцеловать? Боже! А если он после всего этого посмотрит на меня, как на ветренную особу? Я даже не особо помню, как до дома добралась. Вдруг что-то ужасное наговорила? Лучше бы Дима не видел меня тогда.

«Как голова, подруга?» — читаю сообщение от подруги.

«Через полчаса открой дверь Мише!» — от сестры.

«Привет, Ян. Как ты себя чувствуешь? Позвони как проснешься», — от Димы. Написал в десять утра, а сейчас уже двенадцать. Стыд еще больше окутывает меня, но в то же время вместе с ним возникает тепло в груди, а на лице — улыбка. Мы же поцеловались вчера. Так мило, нежно. И обнимались долго. И танец медленный танцевали.

А потом я поспорила при нем на нашего зануду. Хороша я, да.

Но позвонить парню не успеваю — голову простреливает дверная дрель… то есть звонок. Еле-еле поднимаюсь с кровати и плетусь к двери. Ай, как голова кружится! Ужас какой! Да еще и Миша увидит меня в таком виде. Состояние нестояния, как говорит обычно Лидка. Надеюсь, сестре не растреплет, что я напилась вчера.

— Привет, мелкая, — мило улыбается парень моей сестры.

— Ага, и тебе не хворать, — пропускаю мужчину вперед, а сама прохожу на кухню. — Тебе чай сделать?

— Да нет, спасибо. Я вещи захвачу и… А ты чего в одной футболке?

Что? Как это в одной футболке? Я обычно в пижаме сплю: маечка и шорты, как обычно. Боже мой! Я же в одной футболке, причем не своей. Чужой. Мужской. Что вчера, черт возьми, произошло? И почему я попой свечу перед парнем сестры?

— Ой! — одергиваю майку ниже колен и сама приседаю. Лучше бы этого не делала, меня тут же замутило. Что ж за день такой.

В ванной привожу себя в порядок, умываюсь, зубы чищу, избавляюсь от… в общем, от следов вчерашнего веселья. Лицо бледное, осунувшееся, под глазами синие круги, губы бледные, потрескавшиеся. Моя пижама весит на батарее. Что она тут делает? Ах да, я же постирала ее вчера перед походом в клуб.

Перед Мишей неудобно. Он же взрослый мужик, тридцатник недавно стукнул, сестру мою любит до безумия, да и она его тоже. Считай, брат старший, а тут я с голой попенцией. Надеюсь, он уже все забрал и покинул квартиру, а то неловко как-то будет. Теперь от Лидки точно получу по полной. Главное, чтобы сюда не переехала в качестве няньки.

— Я тут подумал… — слышу бархатный голос брата Миши, — все же от чая не откажусь. И тебе не помешает.

Мужчина стоит на кухне и разливает кипяток по чашкам. Рядом с моей лежат две таблетки.

— Выпей, тебе легче станет, — говорит он тепло.

— Только Лидке не говори, — опускаю глаза в чай. Не хочу сейчас на Мишу смотреть. До сих пор стыдно. — Она меня убьет.

— Не скажу.

— И это… прости.

Осмеливаюсь поднять глаза на мужчину. На этого добряка, который почему-то выбрал в качестве спутницы мою безбашенную грудастую сестру. И да, выбрал ее не из-за выдающихся прелестей, я это уяснила еще вначале лета, когда он выгнал из нашей квартиры придурков, которые на Лидку напали.

— Знаешь, это не мое дело, но все же спрошу. Зачем ты напилась? — спрашивает серьезным голосом.

— Просто… посвящение в студенты у нас было.

Фух, выкрутилась. Не говорить же ему, что я поспорила на пять штук, что сфотографирую, как целуюсь со своим куратором. Они, кстати, одного возраста с Мишей. И, если представить, что я поцелую такого же старикана, как Лидкин парень, то…

Ох…

— А еще что? — выжидающе глядит на меня.

— Тебе в глаза око правды всверлили?

— Можно и так сказать, — усмехается брюнет. — Ладно, не хочешь не говори. Как первая неделя в университете?

Нет, ему точно око правды вставили, чтобы разоблачать таких вот дурочек, как я. Еще одна больная тема, о которой вспоминать совсем не хочется.

— Яна!

— А? Что?

— Только не говори, что и там у тебя все плохо? Учти, если не закончишь, я не смогу взять тебя к себе. Нам хороший специалист нужен, так что…

— Нет, все хорошо, просто…

Может, все-таки сказать? Миша хороший, понимающий. Он не будет нотации читать, как Лидка, но и понять не сможет. Какой нормальный человек посмотрит на меня адекватно, когда узнает о моей авантюре, тем более с преподавателем? Уж точно не правильный Миша — глава международной компании, который привык держать лицо.

Он мне, как брат. Может, все-таки даст правильный совет?

— Миш, скажи, — глубок вздыхаю и продолжаю. — Представь, что у тебя нет Лиды.

— Вот эти мысли мне уже не нравятся, — говорит он строго, как типичный взрослый мужчина, и делает глоток чая.

— Нет, я не всерьез. Просто представь. Если бы к тебе подкатила девчонка вроде меня.

— То есть?

— Ну, такого же возраста. Ты бы…

— А бы ей в отцы годился и отвел бы к родителям.

— Ну Миш!

Так и знала, что он все не так воспримет. И чего я язык за зубами не держу? Глупая. Надеялась еще на что-то.

— Я точно об этом Лиде не расскажу, но лучше избавься от симпатии ко мне.

— Нет, ты что! — тут же протестно выкрикиваю. — Я ничего такого не имела в виду, ты мне не нравишься. Ну, в смысле… нравишься, но как брат и… Блин, Миша, ты сбил меня!

Уставляемся друг на друга слишком резко. Я начинаю злиться на ситуацию, на свое состояние, на то, что Лидкин парень не то подумал, на дурацкий спор. А этот гад еще смеется! Вообще шикарно! Мне плохо, знаете ли, стыдно ужасно за голую попень и за этот разговор, а он… Брат называется!

— Ладно, не дуйся, — легко бьет меня кулаком по плечу. Ой, что-то мне опять нехорошо, голова кружится. А нет, уже нормально все. — А насчет твоего вопроса. Сложно сказать. Все же разница в возрасте большая, у взрослых мужчин другие интересы, нежели у подростков.

Ну, судя по чопорности нашего зануды, молодые девчонки и новые песни Билли Айлиш его вряд ли интересуют.

— А какие у них интересы?

— Все от человека зависит, Ян, нельзя вот так судить по воздуху. Только не говори, что ты собралась крутить роман со взрослым мужчиной. Учти, я точно расскажу об этом Лиде.

— Нет, не надо! — снова поднимаю голос и тут же соображаю, как это странно выглядит со стороны.

— Тогда зачем ты спросила.

— В общем, я поспорила, что до конца семестра закручу роман с нашим куратором, — выпаливаю скороговоркой и жмурю глаза.

Жду, когда прилетит от мужчины море нотаций, когда он начнет звонить Лидке, чтобы та приехала и научила меня уму-разуму. Но ничего этого не происходит — в ответ звучит лишь тишина. Может, он от шока в обморок упал? Может, случилось что? Осторожно открываю глаза и вижу, как Миша глядит на меня и едва сдерживает смех в кулак. Нет, он серьезно сейчас? Мне ни капли не смешно, между прочим.

— Теперь понятно, почему ты напилась вчера, — ухмыляется он.

— Серьезно, Миш. Если я проиграю, то все надо мной издеваться будут, а эта дура Кравец уверена, что закадрит Сокола. А мне нужно только поцеловаться с ним и фотографию всем показать.

— Сокол — ваш преподаватель?

— Да.

— Хм… — он потирает подбородок. — Вы жестко человека подставляете.

Ага, ты еще не знаешь, как он нас подставляет на парах. На знакомстве первого сентября вообще ничего толком не объяснил, а на первой паре вывел всех из себя. Даже меня. Чертов хищник!

— В общем, узнай, что ему нравится, последи за его досугом, пообщайся на разносторонние темы. Возможно, тогда у тебя все получится.

Очень сильно на это надеюсь. Только как общаться с этим занудой? Где? Вряд ли он свои фотографии в Инстаграм выкладывает, вряд ли вообще в соц. сетях сидит. И о чем с ним говорить? Об английском? О том, какой он педант придирчивый? Все эти вопросы возникают в голове и ответа не находят.

Миша тем временем допивает чай, забирает Лидкины вещи и уходит. А я остаюсь одна в пустой квартире и с новой головной болью. Но в этот раз она возникает уже не по вине алкоголя, а по вине Феликса Владимировича. Наверное, нужно привыкнуть называть его по имени, раз я пытаюсь перешагнуть барьер субординации. Как же я влипла! Черт! Ладно, прорвемся как-нибудь.



Глава 9

— Как ты себя чувствуешь? — доносится из динамиков обеспокоенный голос Димы.

Я перезвонила спустя час после ухода Миши. Чувствую себя гораздо лучше, но все равно немного мутит. Лежа на кровати разговаривать удобнее — голова не так сильно кружится, да еще и ракурс удобный. Перед звонком прошлась кушоном по лицу, немного синяки консилером замазала, на губы блеск нанесла. Я сумасшедшая, да?

Лицо Димы по ту сторону экрана свежее, взгляд ясный, задорный, а легкая улыбка на пухлых губах заражает меня саму. Также он улыбался вчера в клубе, гладил нежным пальцами мое лицо.

И целовал…

Боже, я с ума сойду от воспоминаний. И от стыда тоже.

— Нормально, только не помню ничего, — признаюсь я.

— Еще бы. Ты вчера еле на ногах стояла.

Что? Как это еле на ногах? Мне казалось, я была вполне трезва до того, как поспорила с Барби Кравец на нашего Сокола. Ключевое слово: до того.

— А можно по подробнее?

— Ты уверена? — усмехается парень, смахнув с лица пшеничную челку. Волосы теперь разбросаны на синем фоне, но это не изменяет его ожидающий взгляд. Черт, что же такого я натворила, раз Дима еле улыбку сдерживает?

— Колись давай.

— Ты вчера поспорила, что охмуришь Сокола, а затем напилась в хлам и…

— И?

— Ну, — тормозит он, а потом выдает: — Мы с тобой долго целовались в коридоре, пока ждали очередь в туалет, потому что ты сильно захотела по-маленькому, затем тебя подташнивало, и мы поехали домой.

Так… Наверное, это не самое ужасное. По крайней мере, звучит не особо безобидно. Подумаешь, постояли возле туалета, целовались долго. Нам же обоим это нравилось на трезвую голову, да? Мне же не приснился наш поцелуй во время медлячка? Не привиделся?

— А еще ты меня за губу укусила, — он показывает пальцем на небольшую болячку на нижней губе.

— Да?

— Не переживай, мне не было больно, но я не ожидал, честно.

Да, я тоже. Когда успела? В голове начинает потихоньку что-то проясняться. Темные стены из кирпича. Толпа девчонок, переминающихся с ноги на ногу, образ моего красавца в светлом поло, его ясный взгляд, на который я глядела как на ориентир в пространстве.

А дальше-то что?

— Тебя вырвало в такси, потом в окно, на остановке, и мы с Герой еле-еле донесли тебя до дома. Ты всю дорогу кричала, что Сокол скотина не дает тебе целоваться со мной, и вообще он занудный гон…

— Все, я поняла, — останавливаю парня ладонью.

В этот момент он ухмыляется, а мне хочется разорвать всех на части. Особенно Геру. Какого черта она позволила Диме поехать с нами? Не могла Лидке позвонить? Или Мише на крайний случай? Зачем нужно было таскать за собой Димку, который мне жутко нравится, и выставить полной идиоткой? Что теперь он обо мне думает? Как в глаза смотреть? Мы еще встречаемся, или он чисто из вежливости сейчас рассказывает все это, а потом сообщит о расставании и преждевременных поцелуях?

Божечки, что ж сейчас будет? Эй, там сверху, ответьте уж!

— Извини, что не остался, — нарушает тишину между нами. — Мама позвонила, попросила срочно приехать.

— Это ты меня прости за вчерашнее. Я ни разу так сильно не напивалась и…

— Не волнуйся, с каждым бывает.

— Что, на твоей памяти каждый спорил на своего преподавателя? — спрашиваю удивленно.

— Ну… не каждый. Не парься, выиграем у Кравец законные пять тысяч.

Не поняла? А почему Дима улыбается? Почему не рвет и мечет из-за того, что его, как бы девушка, должна поцеловаться со своим преподавателем? Даже не так — с чужим мужчиной. И почему «выиграем», а не «выиграешь»?

— То есть ты не против? — вопрос слетает с губ на автомате.

— А должен?

— Мне придется поцеловаться с другим мужчиной, сфотографировать это, и вообще флиртовать с ним, чтобы внимание обратил.

— Это всего лишь спор, — обворожительно улыбается в ответ. Он серьезно сейчас? Я бы уже рвала и метала, если бы он поспорил на другую девчонку. — Тем более я тебе нравлюсь, так что считай я тебя застолбил.

— Ты так думаешь?

— Уверен на сто процентов.

Ну раз уверен, то ладно, разрешаю. Именно так я думаю про себя, но на самом деле в груди внезапно начинает разрастаться тепло. Такое легкое щемление в груди, передающееся в каждую клеточку организма. От самого сердца до кончиков пальцев.

Это так приятно. Нет, реально. Даже немного странно осознавать, что у тебя есть парень. Красивый, обаятельный, да еще и поддерживает во всех начинаниях, даже если это самое начинание — спор с одногруппницей на внимание преподавателя. Ух, как вспомню, что нужно будет Сокола кадрить, так сразу дурно становится. И нет, не от его внешности, а от самого факта.

Сокол не урод — уже хорошо, только этот зануда вряд ли подпустит к себе кого-то ближе в радиусе десяти километров. А, может, мне не выполнять? Сдаться? Ну уж нет! Кравец нужно поставить на место, а то будет всю учебу попрекать меня проигрышем. Да и не только она — целая шайка найдется, чтобы плюнуть в мою сторону.

Из этого всего делаю только один положительный вывод — Дима все равно останется со мной. От этого факта становится немного легче.

Мы болтаем около часа, пока домофон не раздается беспокойными гудками. Геру занесло ни свет, ни заря. Ну ладно, в обед ее занесло, но для меня сегодня это раннее утро!

— Ну что, подруга, жива? — спрашивает довольная Гера. Она, кстати, выглядит не так убого, как я. Отдохнувшая, свежая и бодрая, хотя пила не меньше моего.

— Как видишь.

— Слушай, выглядишь норм, как будто не напивалась в дрова. Стой… Ты что, красилась? — удивленно смотрит на мое лицо.

— Мы с Димой по Ватсапу разговаривали.

— О…

— Что о?

— Влюбилась ты, вот что, — вскрикивает она. В этот момент дико хочется заткнуть уши. Слишком сильно голос подруги бьет по барабанным перепонкам. — Но я зачем пришла. Мы спор выигрывать будем?

— Ты решила взять мою участь на себя? Давай! Я вообще не против.

— Ну уж нет, — задорно смотрит мне в глаза, когда проходим на кухню. — Это твоя забота, ты ж поспорила. Теперь давай готовиться, у нас всего два дня есть.

Вот это новости. А почему я не в курсе подготовки? Когда она решила все за меня?

— И не смотри на меня так! Прежде чем бить нерушимую стену, нужно узнать все слабые места. Так что давай, Орлова. Вы оба хищные птицы, так что у вас должно быть что-то общее.

— Гер… — откашливаюсь от потока информации. — Если у нас фамилии из класса пернатых хищников, это не значит, что у нас есть что-то общее.

— Вы оба хорошо знаете английский.

Мда… Отличная тема для «соединения двух пылающих сердец». Тьфу! Даже думать об этом противно. О нас с Соколом. Ну что может быть общего у старого занудного преподавателя и восемнадцатилетней студентки? Вот что? Уж точно не язык!

Хотя с какой стороны посмотреть…

Ой, что-то меня не в ту сторону понесло. Ой-ой-ой. Нет, Ян, тебе об этом думать рано даже с Димой.

— В общем, я порылась в интернете. Профилей в соцсетях у него нет, информации о деятельности тоже, так что будем действовать методом проб и ошибок, — важно констатирует Гера. У меня складывается ощущение, что она больше моего хочет победить в споре. А я…

Нет, отказываться точно не буду.

— А ты уверена, что сработает?

— Абсолютно. Ты не одна, прорвемся!

Надеюсь на это, очень надеюсь.

— И какой у нас план, — спрашиваю подругу.

— Я тут придумала вот что…



Глава 10

— Проснись и пой! Где бы ты ни был! Что бы с тобой не случилось! Проснись и пой! Но это не про тебя, Янка, так что поднимай свою задницу с кровати и бегом в универ!

Как же вовремя!

Новый сигнал будильника заставляет открыть глаза и взглянуть на грешный мир. Ладно, не на грешный, всего лишь на мою комнату, находящуюся в беспорядке еще с пятницы. Кстати, слоган на будильнике Лидка сама придумала. Очень помогает иногда. Иногда, но не сейчас. Потому что сразу вспоминаю, что сегодня понедельник, и меня ждет вторая пара по английскому с Соколом.

Черт!

А я всей душой надеялась, что понедельник не настанет, что этот чертов день пройдет мимо меня. Может, притвориться больной? У меня еще с пятницы голова болит и подташнивает немного. Нет, не сработает. Спор есть спор, условия надо выполнять, иначе эта Мымра Кравец меня обгонит. Этого я точно не допущу, надо утереть ей нос. Вчера с Герой мы продумали идеальный план. Надеюсь, сработает.

Завтракаю, спрашиваю у Геры, когда она будет готова, и собираюсь в университет. Тщательно собираюсь. Сегодня у меня нет права на лажу. В течение всего семестра не будет.

— Ты чего напялила? — удивленно, даже немного злобно спрашивает подруга, когда я выхожу из подъезда.

— Как что? Одежду!

Сегодня на улице немного прохладно, поэтому кожаная куртка скрывает белую блузку с красными поцелуйчиками. Зато красные кеды и синие джинсы скрыть не в состоянии.

— А где…

— У меня все с собой! — показываю подруге на рюкзак. Та хитро улыбается в ответ и показывает большой палец.

Волнение подступает к горлу и не дает нормально сконцентрироваться на других парах. Едем целый час до университета, и с каждой минутой чувствую, как коленки дрожать начинают. Однако это чувство быстро проходит, когда я переступаю порог аудитории на кафедре русского языка. Первым у нас словесность, и на полтора часа я пропадаю в родном языке, культурировании и разборе манеры речи. Даже забываю, что Барби Кравец пропустила пару, что Дима сегодня в принципе не придет, потому что проспал. Забываю о своих переживаниях до звонка с пары.

Все, мне конец! Мамочка, спаси!

— Ян, с тобой все в порядке? — спрашивает Саша, когда мы выходим из аудитории.

— Да, а что?

— Ты дерганная какая-то. Это не из-за спора?

— Нет, что ты, — пытаюсь растянуть губы в улыбке, но получается так себе. Скорее на оскал похож. Не удивительно — Саша теперь сторонится меня, становится ближе к Гере.

Мы дружным шагом идем по знакомым катакомбам к кафедре иностранных языков. Ну, почти. Мы с Герой сворачиваем в женский туалет, чтобы… подготовиться. Да, это определение более правильное, чем «нарядиться для охмурения куратора».

— Ты как? Готова выигрывать?

Смотрю на свое отражение в зеркале. Даже не так — на преображенное отражение. Не то, что светилось на паре по словестности, а более миловидное. На меня смотрит девчонка с двумя светлыми хвостиками, в ядовито-красном пуловере и жвачкой во рту. Выгляжу, как беспризорница лет четырнадцати. Смежно даже. Но, это то, что нужно, Гера плохого не посоветует. Правда, я еще не до конца понимаю, что именно посоветовала подруга, но посмотрим.

— Готова, — лопаю пузырик и, закинув синий рюкзак на плечи, направляюсь на пару по английскому. Ну что, птичка хищная, готова поддаться моим чарам? Главное не переборщить с ними, а то отхватить можно.

Но стоит нам зайти в кабинет, тут же сталкиваюсь глазами с первой партой. На ней вальяжно сидит Кравец со своими подругами. Причем так довольно сидит, словно у нее все схвачено. Эй, женщина, между прочим, ты здесь не одна!

Накрашенные глаза сияют, полные губы, тронутые лишь блеском, счастливо улыбаются. Какая скромняжка. Даже блузка без выреза, застегнута на все пуговицы практически до горла.

— Ты во что вырядилась? — чересчур громко спрашивает Барби Кравец, окинув меня оценивающим взглядом. Но никто особо внимания не обращает, все заняты своими делами. Даже Саня сидит спокойно, откнувшись в телефон.

— Захотелось мне так. Нравится?

— М-да, — хмыкает она. — Феликс на такое убожество даже не взглянет.

— Зато обратит внимание на скромняжку Кравец, — издевательски передразнивает ее тон Гера. — Что, красота мир не спасет?

— Не твое дело. Не мешайся.

Гера хочет ответить, но я оттаскиваю ее ко второй парте. Как раз туда, где сидит Сашка. Он снова приветливо улыбается нам, немного теряется, когда переключает взгляд с меня на Геру, а потом снова утыкается в телефон.

— Дура белобрысая, — бросает шепотом Гера в сторону Барби Кравец. Главное не в мою. Ибо нечего нам грубить. Мы еще посмотрим, за кем последует победа. — Ты главное не обращай на нее внимания. Все отлично пройдет.

— Надеюсь.

— Good morning (Доброе утро), — отзывается грозным голосом в дверях. Не успеваю я выдохнуть от стычки с одногруппницей.

Грозный, как осенняя туча, Феликс Владимирович, заходит в аудиторию и резко швыряет на стол увесистую папку. В строгом черном костюме, под которым прячется такая же черная рубашка, с туго затянутым бежевым галстуком. Лицо такое же непроницаемое, уверенное, взгляд цепляется за каждого из нас, не останавливаясь ни на ком. Даже на мне. Эй, я что, зря этот красный балахон надевала?

— The last lesson showed that you are not familiar with the language. Today I will give a lecture on simple time and analyze a few examples (Прошлое занятие показало, что вы плохо знакомы с языком. Сегодня я дам лекцию по простому времени и разберу несколько примеров), — говорит он немного злобно. — Kravets, hand out the textbook (Кравец, раздайте методички).

Барби поворачивается ко мне, окидывает снисходительным взглядом, затем медленно подходит к Соколу и забирает методички. Причем делает это слишком медленно и надменно, даже бедрами успевает плавно покачать. Вот наивная, он даже не смотрит на тебя, хоть ты ему свою пятую точку покажи.

И только сейчас, когда вижу одногруппницу в полный рост, замечаю на ней чересчур короткую юбку. Вот с…

— Kravets, come here (Кравец, подойдите сюда), — требует наш педант, когда Барби раздала все методички. — Tell me, please, how did you spend weekend? (Скажите, как вы провели выходные?)

— I have a good time on the weekend Mr. Sokol (Я очень хорошо провела выходные, Феликс Владимирович), — не теряется одногруппница.

— Did you mistake the school for a club? (Вы не перепутали учебное заведение с клубом?) — он выгибает темную бровь и гипнотизирует блондинку своим колдовским взглядом сквозь квадратные очки.

— Что? — Барби смотрит на Сокола округлившимися глазами, голос непонимающий, дрожит слегка.

— Клуб с университетом не перепутали, Кравец? — Феликс Владимирович переходит на русский.

— Почему?

— Потому что только в клуб надевают платье, как у местной проститутки.

По аудитории раздается смешок и тут же теряется где-то на задних партах. Ну чего вы опять на нас смотрите? Смешите тут, знаете ли а потом требуете соблюдение дисциплины. Это нормально вообще?

— А…

— Длина вашей юбки должна быть ниже на десять сантиметров от длины пальцев. Именно в таком виде приходят студенты на мои пары.

— Но я…

— Еще одно слово, и вы отправитесь к ректору.

О, к нему лучше не наведываться. Даже у меня поджилки трясутся от одной только мысли. Мне Димка вчера рассказал подробности о ректоре. Говорят, он старый извращенец, злобный пень. Похуже Сокола будет. Не станет разбираться, кто виноват — выкинет из университета всех.

Хотя так этой Барби и надо! Нечего было меня на понт брать и сейчас выделываться!

— Что я тебе говорила? Мы ее уделаем, — довольно шепчет Гера.

— Ага. Смотри, сейчас расплачется, — посмеиваюсь я тихонько в кулак. Ну, почти тихонько.

— Орлова, а вы почему смеетесь? — раздается грозный голос куратора. — Вас это тоже касается. Вы в клоуны подаетесь или педофилов привлекаете?

— Чем это я их привлекаю? — удивляюсь я.

— Образом малолетки.

Ох, как метко подметил. Вы тоже фанат «Лолиты»? Вы же в курсе, что у многих читателей двоякое мнение о романе? Кто-то видит в них любовь, а кто-то — педофилию. Что же вы видите, Феликс Владимирович? Мы люди взрослые, совершеннолетние, сможем договориться и…

Боже, о чем я думаю? Что-то я чересчур в роль вошла. Так, не надо борщить, Яна!

— Do you like the way I look? (Вам нравится мой образ?) — перехожу на английский сама. Ну а что? У нас же занятие по иностранному языку, а родной мы потом попрактиковать сможем.

— It angry me. Watch your mouth, Orlova (Меня он раздражает. За речью следите, Орлова).

— I do Mr. Sokol (Я слежу за языком, Феликс Владимирович).

— I see it. And take off this red crap (Я вижу. И снимите этот красный балахон).

— Why? (Зачем?).

— Because it is hurts my eyes (Это режет мне глаза).

Что? Очки не справляются с моим очарованием? Настолько я ослепительна? Нет. Кого я обманываю? Мне, между прочим, обидно. И стыдно. Зачем он просит меня раздеться? А если под свитером ничего нет? Заставит в одном лифчике сидеть? Тогда точно отправит к ректору.

— Fine. Spit out gum (Отлично. Выплюньте жвачку).

— Excuse me? (Простите?).

— Жвачку выплюньте, Орлова! Вы не в ночном клубе. Веселье закончилось! — вскрикивает во всю мощь своего горла на русском. Мне показалось, или даже стекла его очков затрещали? Даже стекла очков Валика готовы вот-вот разбиться.

Чего он злится так? Я всего лишь надела красный свитер, хвостики заплела, чтобы выделиться. Почему он так жесток. А теперь и Кравец ухмыляется, гадина такая! И вообще, про клуб было обидно. Я всего один раз там была. Ну ладно, два раза, если считать посвящение в студенты. Но, черт возьми, он-то откуда обо всем знает? Как будто все своими глазами видел и свечку при этом держал!

Задания даются простые, лекции тоже, но я записываю на всякий случай, чтобы ничего не упустить. Мало ли, что там этот педант нового даст. И все время замечаю, как он смотрит на мою блузку с поцелуйчиками, в которой я осталась. Причем презрительно так, будто на ней фашистская символика нарисована вместо красных губ. Ну сейчас-то что не нравится? Если бы не спор, врезала бы ему по самые…

Ладно, не врезала бы, тем более пара заканчивается характерным звонком. Все настроение испортил этот педант!

— Не кисни, подруга. Чего нюни распускаешь?

Вот как она поняла, что я распускаю сопли? Неужели у меня все на лице написано?

— Да педант этот меня перед группой дурой выставил.

— Главное, наш план работает, — шепчет подруга. — Сокол с тебя глаз не сводил всю пару.

— Тебе показалось, он на блузку мою смотрел, — фыркаю в ответ. А я, действительно, надеялась, что он выделит меня из толпы. Снова ошиблась.

— Ничего, мы что-нибудь другое придумаем.

Подруга обнимает обняла за плечи и ведет на высшую математику. Зачем нам ввели этот предмет? Неизвестно. Для общего образования. Хотя какая разница? Плевать.

От дурных мыслей о занудном англичанине меня отвлекает вибрация в кармане.

«Как поживает моя девушка?» — приходит сообщение от Димы. И именно оно заставляет меня улыбнуться, пока краем уха слышу очередной спор Геры и Сашки.

Так приятно видеть эти слова от него. Девушка. Я его девушка. Ох, мамочки!

«Я теперь твоя девушка?».

«Я тебя застолбил, забыла? Как пара прошла?».

И что мне ответить? Что меня Сокол с клубной девчонкой сравнил? Или с Лолитой? Или с… Нет, у меня другая идея.

«Отлично», — и присылаю ему фотографию в свитере. Да, я его снова надела, а то в корпусе как-то прохладно.

«Выглядишь потрясающе. Сходим куда-нибудь на следующей неделе?».

Это что, свидание? Мое первое свидание с парнем! Да ладно? Неужели это сбылось!

— Ян, ты идешь? — кричит впереди Гера. Только сейчас понимаю, что все это время стояла на месте и прыгала, пока проходящие мимо студенты смотрели на меня, как на дуру. Ну и смотрите дальше, мне-то какое дело? А Гера, кстати, далеко стоит. Сильно я отстала.



— Сейчас.

«Раз ты меня застолбил, я не стану отказывать».

Отправляю сообщение и догоняю подругу, чувствуя в душе прилив счастья и бодрости. Словно второе дыхание открылось. Нет, этот день точно не прошел зря!

Глава 11

«Я скучаю, Феля. Буду ждать сегодня вечером в нашем любимом месте», — прочитываю сообщение, когда выхожу из машины и направлюсь в главный корпус.

Вот кто-кто, а Ульяна всегда умела испортить настроение. То сообщение интимного характера во время пары, то заявление в офис, когда идут переговоры. Всегда невовремя и всегда некстати.

Даже сейчас не в силах сдержать свои «извинения». Бесит.

— Феликс Владимирович! Подождите! Я за вами совсем не поспеваю! Феликс Владимирович!

Сделать вид, что я не слышу заведующую кафедры, очень сложно. На ее отклик оборачиваются даже студенты, стоящие гораздо дальше меня. И что ей понадобилось с самого утра? Я только в корпус вошел, а она тут как тут. Женщины решили сегодня доконать окончательно?

— Феликс Владимирович! — женщина все же касается моего плеча и заставляет остановиться. Ну нет, не так: моя вежливость не позволяет пройти дальше.

— Доброе утро Инесса Викторовна, — выдавливаю самое вежливое приветствие. Женщина тяжело дышит прямо мне на плечо, даже через костюм чувствуется. Отхожу дальше на шаг, соблюдаю личное пространство, однако женщина снова его преодолевает.

— Ох, я вас зову-зову, а вы не поворачиваетесь. Ой. Запыхалась совсем.

Ага, я вижу.

— Что-то срочное?

— Ах, да. У вашей группы отменили занятия по высшей математике, и я поставила их вам.

— В смысле вам? А если у меня пара в это время?

— У вас окно, Феликс Владимирович. Третья пара.

Здорово. А вчера нельзя было предупредить о переменах? У меня свои планы на окно, между прочим. Теперь рабочую встречу переносить из-за ваших проблем? Отпустили бы детей на волю, они бы нашли, чем заняться полтора часа.

— Вы сердитесь, да? — напоминает о себе Инесса Викторовна, когда мы подходим к кафедре иностранных языков.

— Нет, что вы. Я же весь принадлежу университету. Пойду, куда скажете.

— Ох, я так рада. Как хорошо, что у нас есть профессионал своего дела.

Ага, профессионал. Видимо, сарказма в моем голосе она не услышала, раз улыбается лучезарно и снова нарушает мое личное пространство. Да сколько можно?

Если вы думаете, что это первое происшествие, которое меня ожидало сегодня, то глубоко ошибаетесь. Впрочем, человек, который хотел со мной встретиться, согласился перенести встречу с двенадцати на четыре. Хоть что-то хорошее за этот день. Он совсем не радует, если честно. Дождь льет, как из ведра, машину негде припарковать, пробки. Да еще и пара у первачков. Я даже к ней не подготовился. Ладно, с ними справлюсь как-нибудь. Может, еще теорию дам или слова на новую тему подучим.

Первые две пары проходят спокойно, работа идет продуктивно, но вот к началу третьей начинается сплошной хаос. В прямом смысле. Эти первачки скоро все на своем пути перевернут. В особенности Кравец и Орлова. Отличились они за две недели занятий. Причем сильно.

Одна шею готова свернуть в мою сторону, лишь бы заметил, а другая — выбесить. Надеюсь, хотя бы сегодня они сделают исключение.

— Good afternoon (Добрый день).

— Hello Mr. Sokol (Здравствуйте, Феликс Владимирович).

Достаю из портфеля планшет с набросками к следующему занятию. Пока что сыровато, но это лучше, чем ничего.

— Everything is in place? (Все на месте?)

— Yes, it is (Да).

Можно было и не спрашивать — группа состоит всего из шестнадцати человек. Почти всех запомнил по именам или же по внешности. Особенно этих двух блондинок, которые устраивают из моих занятий конкурс: «Мисс местная распутница». У меня порой возникает ощущение, что они сговорились. Надеюсь, чутье меня подводит.

Они, кстати, сидят на своих местах, одеты, как нормальные люди. Кравец также глазеет на меня, а Орлова закатывает глаза, когда я произношу:

— Давайте повторим времена из группы Perfect.

Реакции ноль, ребята молча открывают электронные учебники на нужной странице. К середине сентября научились не перечить. Какие молодцы, выучили третье правило. Но, как всем известно, даже в идеальном стаде найдется исключение.

— Феликс Владимирович, а можно что-то другое повторить? — выкрикивает Орлова со второго ряда.

— Повторение — мать учения, Орлова. Или вы так хорошо знаете группу Perfect?

Девчонка некоторое время молчит, не отводит от меня светлых глаз, а затем выдает чересчур громко:

— Знаю и еще как.

По-моему, я говорил, что у этой нахалки острый язычок. Или нет? Какая разница? Меня это даже веселит. Иногда. Первые пять минут, пока не начинает раздражать своими выпендрежами. Точнее попытками показаться умнее, чем есть. И вроде бы голова на месте, язык хорошо знает, не уродина какая-то, очень даже милая на лицо. Чего выделывается?

«Когда ты стал оценивать студенток по внешности и подмечать их милое лицо?» — всплывает вопрос в подсознании. Но я игнорирую его и концентрирую внимание на Орлову. Значит, Perfect хорошо знаешь?

— Отлично. К доске.

Ну давай, покажи, как хорошо ты знаешь язык…

Остальные ребята удивленно оборачиваются на не менее шокированную Орлову. Но девчонка быстро меняет выражение лица на уверенное и, задрав подбородок, идет к доске. Берет мел и ждет моих указаний. Неужели сегодня без балахона? Мне радоваться или ждать, когда ты еще что-то выкинешь?

— Настоящее, прошедшее, будущее. Укажи все окончания у глаголов, когда применяется время группы Perfect и примеры. Желательно, чтобы это поняли твои сокурсники.

— Не переживайте, поймут, — фыркает Орлова чуть тише, не отрывая от меня глаза. Вообще-то нужно на доску смотреть, а не на меня. Эту роль оставь своей сестре по разуму.

Принимается к моему заданию сразу же. Внимательно смотрит, что пишет, иногда останавливается, хмурит брови, задумываясь, кусает нижнюю губу. Полную, кстати. Немного блестящую из-за косметики. Снова замечаю то, что не относится к делу. В стройные ноги всматриваюсь. Длинные, даже на каблуках. Лишь бы не споткнулась посреди аудитории и шею не свернула на моей паре, для этого другие предметы есть.

— Готово.

Поправляю очки пробегаюсь глазами по белым аккуратным буквам. Написано все верно, указано тоже, а вот с примерами… Надо посмотреть.

— Объясняй, Орлова.

— Так все же написано, — удивляется она.

— Твои каракули мало кто оценит. Объясняй.

Снова закатывает светлые глаза и начинает свою речь:

— Present Perfect часто путают с Past Simple, но разница есть. Чтобы не запутаться, мы смотрим на…

Если честно, не вдаюсь в подробности того, куда нужно смотреть студентам. Группа знает язык не так хорошо, как Орлова. Знания показывает на ура, хорошо говорит, внятно объясняет. Легко ей будет на старших курсах, да и в профессии в целом, когда на работу устроится. Хотя нет, нелегко, с ее-то языком. И этим самым языком она облизывает верхнюю губу и продолжает свою речь. Какой-то странный сегодня день, отвлекаюсь все время.

— Вам все понятно? — спрашивает напоследок Орлова. В ответ первачки положительно кивают.

— Отлично. Свой плюс ты заслужила.

— Я могу сесть? Или мне все занятия за вас вести?

Нарываешься, Орлова. Сама напросилась.

— Сегодня ты поможешь нашей Вере Ивановне вместе с Кравец, — выношу вердикт, глядя на моментальное преображение девичьего и милого личика в ведьминское и ненавистное.

— Что?

— Завтра тоже.

На этом моменте замолкает. Умница, не то, что твоя напарница.

Смотрю на испепеляющие, полные ненависти глаза девчонки. Только зачем она так смотрит на меня? Сама заслужила то, что хотела. Нечего было хамить и перечить моей просьбе.

— Ненавижу, — шипит про себя недовольный девичий голосок. Ладно, сделаю поблажку, притворюсь, что ничего не слышал. Накажу в следующий раз.

* * *

— Спасибо, что согласились на встречу, Феликс Владимирович, — ко мне подходит мужчина моего возраста, пожимает руку и садится напротив.

— Без проблем, Михаил Алексеевич.

Ради таких дел я готов отложить проверку теста третьекурсников, подготовку материала для первокурсников и дипломные работы выпускников. Не каждый день предлагают поработать в международной компании. Но еще рано о чем-то задумываться, посмотрим, какие условия предложат.

Странно, что проводим деловую встречу в кофейне через дорогу от университета. Нет, не странно. Потому что наша Инесса Викторовна не оставила мне шанса, и у меня не хватило бы времени, чтобы доехать до ресторана в центре города. Место не из дешевых, нога студента вряд ли ступит сюда. Надеюсь, сойдет.

— Готовы сделать заказ? — к нам подлетает молодой официант с планшетом в руках.

— Большой латте, пожалуйста, — сразу произношу. Выбор собеседника повторяется за мной. Парень записывает наш заказ и уходит восвояси.

Как мне объяснила Википедия, Михаил Алексеевич Кравченко — совладелец международной компании «Империя». Филиалы есть у нас в России, в Германии и скоро появится в США. Да, я своих будущих клиентов пробиваю сразу, чтобы потом вопросов не возникло.

Я бы и не согласился на встречу, если бы Славка мне лично не позвонил и не попросил за него. Мне двух работ достаточно. Должность в компании терять не намерен, если, конечно, не предложат больший оклад, в чем я очень сомневаюсь.

Хотя…

— Как я уже говорил, нам нужен профессиональный переводчик на постоянной основе, готовый курировать свою команду для отправки документации, — прерывает молчание Михаил Алексеевич.

Я внимательно вслушиваюсь в речь мужчины, отмечаю его деловую хватку, тон, которым перечисляет задачи и направление своей фирмы. И я внимательно слушаю, пока до меня не доносится громкий женский смех. Опять женщины. Все время мешаются, особенно когда их не просят.

Через три столика от нас замечаю моих студентов. Зайцев и Орлова. О, этих сложно не запомнить. Сейчас сидят и улыбаются, как идиоты. Что они тут забыли, особенно эта блондинка? Она вроде должна помогать Вере Ивановне.

Что-то в ней не так. То ли лицо другое, выглядит старше, то ли прическа, да и платье на ней другое. Ты когда успела переодеться? Но мне какое до нее дело? Большое. Она пошла против моего указания.

— Мне нужны подробности. Я работаю в университете и в крупной компании, вряд ли смогу курировать других переводчиков, — отвлекаюсь от студентов на своего собеседника.

— Ах да, совсем забыл, — мужчина достает из портфеля папку с документами и протягивает мне. — Здесь описана суть работы, график и заработная плата.

Вчитываюсь в график работ и объема. Нехило, надо сказать. Даже для одной работы много, не говоря о совмещении с университетом. Переманивает, значит. И сколько предлагает за мои услуги?

Хочу перелистнуть страницу, как меня снова отвлекает заливистый женский смех. Красивый, кстати, но сейчас он раздражает больше, чем вездесущая Ульяна. Поднимаю взгляд и смотрю на девчонку. Она все еще не замечает меня, глазеет на Зайцева. Веселая, улыбчивая, миленькая даже. Но стоит нашим взглядам пересечься, как тут же улыбка на полных губах пропадает. Еще бы не пропала, ты в другом месте должна быть, Орлова. Но мы потом разберемся.

— Что-то не так? — спрашивает тем временем Кравченко.

— Все в порядке.

Взгляд падает на сумму, которую предлагают на этой должности. Неплохо. Меня устраивает, но…

— Я почитаю договор вместе с юристом и сообщу о своем решении, — выношу вердикт.

Краем глаза замечаю, как девчонка не отрывает от меня глаз. Продолжает рассматривать, как приведение в замке ужасов. То краснеет, то бледнеет, то поджимает пухлые губы, то терзает их верхними зубами. Что-то шепчет Зайцеву, наклонившись через стол, старается снова улыбнуться, но глаза все равно кажутся запуганными.

— Конечно, Феликс Владимирович. За неделю решите этот вопрос.

Мужчина потирает черную бородку двумя пальцами, допивает кофе и встает из-за стола. Поднимаюсь следом, мне еще работы проверять и к Славику ехать по делам.

— Малая, ты что тут забыла?

Разворачиваюсь к собеседнику и вижу перед ним Орлову вместе с ошарашенным Зайцевым. Но на парня внимание не обращаю, только на девчонку. Ну что, скоро тебя ждет двойное наказание.

Интересно, почему Михаил Алексеевич с моей студенткой разговаривает, как со своей дочерью? Вот только не говорите, что это ее отец. Не поверю. Фамилии разные. Хотя в наши времена многое бывает. Внебрачная, может. Надо бы ему тонко намекнуть, насколько она языкастая.

— Да я тут… — Орлова то опускает глаза в пол, то смотрит на своего одногруппника в поисках поддержки, то на наш стол с пустыми чашками кофе. Но через время устремляет свои глаза на Михаила Алексеевича. — Я кофе пила.

— Лиде что сказать? Что ты пары пропускаешь? У тебя еще занятия не закончились.

— Ничего я не пропускаю, у меня давно закончился день, — супится девчонка и мельком глядит на меня. А я-то думал, куда делся ее дерзкий язычок. Вот он, пришел в самый нужный момент.

А она мило злится. Еще на паре заметил. Губы поджимает, брови хмурит. Вблизи за этим гораздо приятнее наблюдать. Только зачем мне эта информация?

— Вижу. Не выставляй меня перед будущим сотрудником в плохом свете.

Вот это у него самооценка. Я уже будущий сотрудник? Я даже договор толком не прочитал, не подписал.

— Здравствуйте, Феликс Владимирович, — здоровается со мной Зайцев. Отвечаю кивком головы. — Ян, я на улице подожду.

Парень проходит мимо нас, достает из заднего кармана пачку сигарет и выходит на улицу. Еще один никотинщик. Вас родители не учили, что курение вредит здоровью? Нет? Откуда такие дети берутся…

— Пожалуй, я тоже пойду, — прерываю молчание. — И тебе до свидания, Орлова.

— Постойте. Вы что, знакомы? — Михаил Алексеевич смотрит на меня удивленно.

— Орлова моя студентка.

— Ага, — поддакивает девчонка, опустив светлые глаза в пол. Как ангелочек, честное слово. Но я прекрасно знаю, что в даже в самом тихом омуте водятся гадкие и надоедливые черти.

— Оу, — мужчина тут же меняется в лице, вытянув губы в букву «О», затем переводит глаза с меня на Орлову и добавляет: — Пойдем поговорим, Яна. Феликс Владимирович, был рад встрече.

— Конечно. Я вам позвоню.

Провожаю глазами в миг посерьезневшего Кравченко и девчонку. Перед тем, как покинуть кофейню, она оборачивается и глядит на меня… как-то подозрительно виновато. Что, совесть заела? Поздно, Орлова, я все равно не оставлю тебя в покое. Теперь ты у меня каждую пару отвечать будешь, чтобы жизнь сахаром не казалась.

Надеваю кожаную куртку и выхожу на улицу вслед за своей студенткой, не обращая внимания на ругань между Кравченко и Орловой.



Глава 12

— Светлый октябрь несет нам плоды! Быстро сгребаем с прилавок цветы! Только не ты, Янка, потому что тебе нужно учиться! Подъем!

Так, Лидка, ты мне надоела уже! Надо отдельный телефон завести для будильников, чтобы не жалко было в стену пульнуть. Фух! Все! Заткнулась! Теперь можно поспать. Наверное. А, нет. Семь утра, пора вставать на пары.

Очередное утро понедельника, очередное скучное начало недели. Энтузиазм к учебе за полтора месяца постепенно угас, сменился рутиной. У всех, только не у меня. Ведь в голове сидел план по порабощению нашего занудного преподавателя. Да, мы до сих пор играем в игру «поцелуй Сокола первым и получишь пять косарей».

Как Кравец не надоело? Если честно, этот мужик меня уже бесить начинает. Каждую. Нет. КАЖДУЮ пару он вызывает меня к доске, каждый раз просит дать ответ на свой вопрос. Я же гений, етить колотить, в группе никто больше английский не знает.

И это не весь ад, который мне устроил Феликс Владимирович. Подумаешь, один раз не сходила к Вере Ивановне. И что? Между прочим, она сама меня отпустила, когда я сказала о свидании. Ну не могла я отказать Диме, а этот педант теперь мне вздохнуть нормально не дает. Ненавижу!

Гера говорила, что его нужно вывести из себя, а получалось все с точностью да наоборот. Однажды этот зануда отправил меня в деканат за разрешением на посещение пар по английскому. Да, он это сделал.

— Если ты, Орлова, еще раз явишься ко мне на пару в таком одеянии, выкину из университета, лично прослежу, чтобы ректор приказ подписал!

Бррр! До сих пор его грозный голос в ушах раздается. Кошмар! Столько времени прошло, а я никак забыть не могу. Взревел так, будто я внезапно стала на сторону фашисткой армии во время Великой Отечественной. Я же не должна одеваться, как монашка, в конце концов. Подумаешь, решила поэкспериментировать, уставом это не запрещено.

У меня вообще сложилось ощущение, что Сокол робот и не способен на высшие чувства. Даже на радостные эмоции. Честно. Я ни разу не видела его искреннюю улыбку, не замечала легкость в его манере речи. Всегда собранный, жесткий и требовательный. Ах да, еще занудный до невозможности.

Столько лекций об «испорченной молодежи» нам не читал даже историк, а тому, кстати, говоря, под девяноста. Вот чего он к нам привязался? Потому что мы его группа? Я бы с удовольствием сменила куратора, если бы не спор с Барби Кравец.

Да, Сокол против яркого одеяния, соблюдения современной моды и пререканий. Я терпеть его не могу и даже не представляю, как мы с ним целоваться будем. Но кто сказал, что я собираюсь сдаваться? На кону пять тысяч и репутация, я обязана выиграть.

— Эй, Янка, — в квартиру буквально влетает Гера после звонка в домофон. — Я такой крутой план придумала…

— Что на этот раз? Голову, надеюсь, брить не надо?

— Нет, твои светлые волосики останутся в целости и сохранности.

Подруга миловидно улыбается, но в карих глазах мелькает толика хитрости. Ох не нравится мне ее выражение лица, совсем не нравится. Если меня к ректору поведут по ее милости, я солью спор. К черту эти эксперименты.

— Выкладывай давай.

— Ты должна стать секретаршей! — радостно выкрикивает она.

Смотрю на свою подругу и… не знаю, что ответить. Да, я впервые в жизни не представляю, что сказать. Потому что не успеваю продумать мысль, не понимаю поток идей Геры. И…

Зачем мне вообще превращаться из студентки в женщину из фильмов с длинными ногами? Именно с ними у меня ассоциируются личные помощники, да. Хочет, чтобы я заняла место Кравец? Нет, спасибо, она теперь до конца семестра отрабатывает допоздна в деканате за плохое поведение.

— А теперь поподробнее, — складываю руки на груди и скептически осматриваю подругу.

— Сегодня Сокол подготовил нам диалог, он на прошлом занятии рассказывал, — начинает объяснения Гера.

— Дальше что?

— Тема: «Собеседование на работу». Представься развратной секретаршей. Я даже подходящую юбку нашла. Посмотри какая прелесть. И твоя блузка с поцелуйчиками отлично впишется в образ. Вот, еще очки можешь надеть, чтобы наверняка в образ войти.

Знаете, все эти полтора месяца я считала, что мы с подругой — две ненормальные девчонки, которые пытаются выиграть спор. Сейчас мне кажется, что мы две сбежавшие пациентки из психушки, которые гонятся черт знает за чем.

А теперь серьезно. Как я приду к Соколу в такой короткой юбке-карандаш? Да, черная, да строгая, но она короткая даже для меня, не говоря уже о требованиях нашего занудного куратора носить длину юбки ниже кончиков пальцев. Хотя блузку можно застегнуть до самого горла и с места не вставать, может, не заметит, а очкам лишь порадуется. Наверное.

Только с Кравец это не сработало, помню я.

— А если меня из университета выгонят?

— Не выгонят, не переживай. Если что, ты Мишу своего подключишь.

Во-первых, он не мой, а Лидкин, а во-вторых, Миша последний человек, который придет на выручку. Он мне еще в сентябре сказал, чтобы я завязала с этим спором.

— Янка, если ты мне сделку сорвешь своими авантюрами, я тебя лично выпорю, а Лида поможет.

До сих пор его слова помню. Таким злым по отношению ко мне он еще никогда не был. Вот вообще. Вряд ли он поможет, если меня к ректору-извращенцу попрут. А что Дима скажет? Он, конечно, поддерживает меня в споре, но я периодически замечаю недовольство в его глазах.

— Давай одевайся. Мы сделаем из тебя настоящую красотку. Джулия Робертс будет нервно курить в сторонке.

Да она не только в сторонке будет курить, а еще захочет в принципе исчезнуть из этой жизни, чтобы не связывать себя с ненормальными девчонками из России. И я буду с ней солидарна — сама бы сбежала, если бы на месте девчонок оказался кто-то другой вместо меня.

— О’кей. Только без очков, пожалуйста.

Подруга, конечно, недовольно хмурится, но не настаивает на своем.

И вот мы собираемся, выходим из дома, идем к главному корпусу нашего университета. Я в своих новых сапогах с красной подошвой а-ля лабутены, которые мне купила Лида, в короткой юбке чуть выше середины бедра, в блузке, с конским хвостом на голове. Весь образ скрывает темно-синее пальто. В общем, Робертс действительно в сторонке курит. Да и другие девчонки на ступенях присоединились бы к ней.

Потому что все взгляды парней теперь прикованы ко мне…

Я бы сбежала от этих проникающих пар глаз, скрылась бы где-то в углу, лишь бы не глазели на меня, как на экспонат в Третьяковской галерее. Но меня ждет пара по английскому, и так первую пропустила. Надеюсь, наш русак простит единственный прогул, все же для благого дела задержалась.

В аудитории все наши сидят на своих местах. Саша с Димой о чем-то оживленно разговаривают, Валик глазами зомби смотрит в планшет, а Маринка с Никой — подруги Барби, делают селфи.

Кстати, самой Кравец на месте нет, как и Феликса Владимировича. Только не говорите, что я опоздала с образом, и Барби уже заполучила препода в свои коварные лапища? Она ведь не поднялась на уровень выше меня, да? Не заполучила фото с Соколом. Нет. Я не могу проиграть. Не могу.

Однако сковавшее напряжение моментально исчезает, когда в дверях появляется привычный Феликс Владимирович в темном костюме. Очки его, как всегда, на месте, серьезность на лице тоже. А Барби Кравец таки нет, даже после звонка. Ура, у меня есть шанс!

— Я подготовил для вас задание. Собеседование. Каждый из вас по очереди подходит ко мне, и мы начинаем разговаривать на английском. Вы устраиваетесь на работу, я будущий начальник. За правильно выполненное задание плюсуется к вашему автомату.

Так, а вот это уже интересно. Я думала, такие задания только на зачете дадут, а нас уже сейчас гонять начинает. Эй, Сокол, нас даже на профильных предметах так не напрягают. Больше скажу, мы только лекции пока записываем и некоторые задания разбираем. Второй месяц учебы пошел, а ты нас уже к госам готовишь.

Но это меньшее, что меня сейчас волнует. Дальше будет хуже. Мне придется встать, чтобы сесть напротив Феликса Владимировича, а он мою юбку увидит. Короткую. Она при ходьбе сильно задирается. Вон, нашего Валика вызывает и не поднимает головы ни разу, пока тот не садится напротив. Может, и со мной так прокатит?

Каждый по списку садится напротив Феликса Владимировича и начинается диалог. Я толком не слышу, о чем они разговаривают, да и никто особо не вслушивается.

— Ты как? — шепчет на ухо Дима. Мы теперь вместе сидим, всегда рядом. Может на лекции взять друг друга за руки и записывать. Он левша, а я правша. Очень удобно и мило.

— Нормально. Волнуюсь только.

— Не переживай, ты хорошо знаешь язык, прекрасно им владеешь. И еще, — он наклоняется совсем близко к уху, а его дыхание опаляет мою кожу, — ты шикарно выглядишь.

На этих словах вся сжимаюсь, краска прилипает к лицу. Кажется, я не на помидор похожа, а на красную луковицу. Нет, серьезно. Особенно в тот момент, когда он аккуратно сжал мою ладонь. Чувствую, как Дима смотрит на меня, сердце предательски замирает. Хочется коснуться его полных губ, почувствовать его аромат. Если бы не пара, давно бы обняла парня и наплевала бы на всех, кто смотрит на нас косо.

Но мы на паре у Сокола, а я должна выиграть спор, пока есть возможность. Прости меня, Дима.

— Хочешь, сегодня поужинаем у меня, — шепчу вопрос на ухо. Дима уже видел мою квартиру, я его приглашала ни раз. Смотрели фильмы, играли на компьютере, я сама к нему ходила. Ну, точнее не к нему, а в гости к xbox. Зато нам весело и приятно.

— С удовольствием. Хочу сделать тебе сюрприз.

— Какой?

— Орлова! Зайцев! Вы хотите ответить вне очереди? — раздается рев разозлившегося хищника. Эй, мужчина, потише, мы просто разговариваем!

— Простите, — отдувается за нас Дима.

— Не мешайте отвечать другим.

Сокол снова смотрит на Валика, а мы чересчур громко вздыхаем. Облегченно. Все время до ответа держимся за руки, я пытаюсь вспомнить нужную лексику, Дима тоже. Периодически у меня спрашивает. Мы шепотом обмениваемся фразами на английском и в одной из них прозвучало слово на букву «F». Причем двусмысленно так. Или мне показалось?

Дима уходит отвечать, вслед за ним Гера, Саша, даже подружки Барби отстрелялись. Проходит больше половины пары, до звонка осталось совсем немного. Может, пролечу, и меня не спросят? Нет, судьба не так благосклонна к моей скромной персоне. Чтоб его!

— Орлова! — Строго звучит из уст Сокола на всю аудиторию.

Вот и настал мой час. Час икс, я бы сказала. Всей душой надеюсь, что он сейчас не поднимет глаза и не посмотрит на длину моей юбки. Тогда зачем я ее надевала? Специально же нарядилась, чтобы привлечь внимание преподавателя. Почему я тогда прячусь?

Стеснение борется с азартом, гордость со скованностью. Нет, Янка, нельзя тебе скрывать такую красоту. Но показывать сама не успеваю — Феликс Владимирович медленно, как в гифках в Инстаграм поднимает зеленые глаза на меня. Застывает сначала на моих глазах, затем спускается ниже, осматривает мое одеяние. Брови хмурит. Что, не нравится? Я специально к паре наряжалась, да.

Хотя, если честно, мне сквозь землю хочется провалиться…

Сажусь перед куратором, кладу ногу на ногу. Смотрю четко в его зеленые глаза. Нет, болотные. Или цвета дикой лягушки? Или…

— Let’s go, Orlova (Начинаем, Орлова).

Глубоко вдыхаю терпкий воздух вокруг. Чувствую на себе взгляды одногруппников, один из них самый… нет, не сильный. Его вообще не чувствуется. Вот именно сейчас. И правильно. Не смотри на меня, Дима, не надо. Я и без того сильно переживаю.

— Remark number one (Первое замечание), — мужчина что-то записывает в планшете, а затем поднимает сосредоточенные болотные глаза на меня и выдает: — Why did you wear this dress? (Почему ты надела это платье?)

Не поняла? А причем тут платье? У нас вроде собеседование на работу, а не обсуждение моей одежды.

«Не этого ли ты хотела, Яна? Разве не для привлечения внимания ты надела такую короткую юбку?», — спрашивает голос разума. Так, уважаемый, заткнитесь-ка, я со своим преподавателем дела веду, а не с вами.

— I’m in a good mood (У меня хорошее настроение).

— Your good mood should not interfere with the interview (Ваше хорошее настроение не должно влиять на ход беседы).



— Работодатель возьмет меня на должность за мои знания, а не за длинные ноги, — отвечаю четко на русском. Уверенно. Глядя в его пронизывающие глаза.

Ай, прохладно что-то становится, словно внезапно окно и дверь открыли. Смотрю по сторонам, вроде не сквозит. Все, надо войти в роль волнующегося специалиста без опыта работы, но у меня складывается ощущение, что я пришла устраиваться на работу в стриптиз-клуб к сестре. Зачем я послушалась Геру? Спор. Чертов спор. Не стоит об этом забывать.

— Why did you choose position of personal assistant? (Почему вы выбрали должность секретаря?).

— I am interested to learn how big corporations run from the inside (Мне нравится изучать компанию изнутри, и лучше всего это сделать с малых ролей).

— Do you prefer to look after big boss all the time? What happened with you being professional advertiser? (Вы хотите все время бегать за большим дяденькой боссом? Как же ваше образование рекламщика?).

— Все великие люди начинают с малого. Вы тоже не сразу на английском заговорили, — перехожу на русский. Когда это я успела?

— Великие люди не надевали юбку-пояс.

— Феликс Владимирович, работодатели не обсуждают дресс-код при приеме на должность…

— Они сразу принимают решение о вашей дальнейшей судьбе в компании, — продолжает за мной.

Сокол не улыбается, не хмурится, в голосе не слышна привычная сталь. Говорит строго, но в то же время спокойно. Хорошо в роль вошел. Еще бы не приставал по поводу моей юбки, было бы шикарно.

— Мои знания важнее дресс-кода, я уже говорила.

— Ваши знания заканчиваются там же, где и длина юбки.

Вот гад! Прицепился-то как к моей одежде! Уже жалею, что послушалась Геру, но деваться все равно некуда. Я сейчас сижу перед ним, не разрываю зрительный контакт, внезапно установленный между нами. Даже улыбаюсь приветливо, несмотря на то, что в глубине души я готова убить этого придирчивого зануду.

— Вы тоже не сразу на английском запиликали, — говорю уже на русском. Плевать, что я задание провалила, это уже ни в какие ворота не лезет.

— Ваша фамилия точно Орлова? Голосистый без дела попугай больше подойдет.

— А ваша фамилия не Тигр? А то Сокол как-то мелковато для вас, — парирую я. Да! Я тоже могу когти показать. Они у меня ух какие! И не смотрите так, будто хотите убить! Не надо! Я первая вонзаю зубы в шею и выпью всю кровь. Я это умею, поверьте на слово.

Звонок с пары раздается внезапно. Фух, как вовремя. Я сейчас, как самоубийца по лезвию бритвы ходила. И выйду. Вместе с ребятами уйду, оставив этого занудного педанта в размышлениях. Так вроде пишут в романах, да? Ребята резко поднимаются со своих мест, я тоже поднимаюсь, все же разговор между нами закончен. Только…

— Орлова, я тебя не отпускал.

Грозный голос крылатого хищника пронзает меня изнутри. Звучит, как приговор для смертника. Мельком смотрю в сочувствующие глаза Димы, замечаю рядом Геру, которая шепчет губами: «Ты справишься!». Ох, надеюсь на это.

Сажусь обратно напротив него. Все выходят из аудитории, мы остаемся совсем одни. Феликс Владимирович встает из-за стола, забирает ключи, запирает дверь на замок.



Глава 13

Страх подступает к горлу, давит на него. Изнутри и снаружи. Душит. Кроме нас никого нет, аудитория пустует. Не слышно даже голосов других студентов за стеной. Не слышно Диму.

Сижу на стуле, совсем не дышу. Вслушиваюсь в звуки его шагов. Один. Второй. Третий. Как там вдох делать? Вроде бы воздух в себя втянуть надо. Как сложно, когда тело неспособно действовать сообща с разумом.

Так, стоп! Яна, какого черта ты нервничаешь? Сокол ничего страшного не сделал. Он просто оставил тебя после занятия. Просто закрыл дверь. Просто сокращает расстояние между вами и…

Зажмуриваю глаза. Улавливаю запах хвои. Свежий такой. Запах детства, когда мы с родителями и Лидой ходили в поход в хвойный лес. Так вкусно. Так маняще. И он так близко. Почти касается меня. Буквально чувствую, как он касается моей спины сильной ладонью. Вот сейчас он сожмет плечо. Сильно-сильно. Развернет меня и…

…Феликс Владимирович садится за свой стол. Снимает очки с серьезного лица, внимательно всматривается в меня колдовскими зелеными глазами. Злыми.

Черт возьми! Кто меня защитит от этого педанта? Димы рядом нет, Геры тоже. Лидка сейчас далеко, буферами занудного препода не задавит.

Мамочка, спаси меня!

— Ты что творишь? — резко спрашивает Сокол. И сейчас он действительно похож на хищную птицу: брови нахмурены, губы сжаты, глаза въедаются в мои, ни на секунду не отпускают.

— Вы о чем?

— Не прикидывайся дурой.

Так, Янка, только не дрожи. Не давай слабину. Не сейчас. Ответь что-то колкое. В твоем стиле. Как ты умеешь. Давай, Яна!

— Я не…

— Ладно Кравец, у нее голова опилками набита, но ты умная девочка, хорошо язык знаешь. Чего дурью маешься?

— Просто…

— Что просто?

Первая разрываю зрительный контакт с насыщенными зелеными глазами и опускаю их в пол. Ну, не совсем в пол, пальцы рассматриваю, свежий маникюрчик, кольцо, которое мне купил Дима в бутике с бижутерией за сто рублей. Обращаю внимание на что угодно, только не на своего куратора.

Он не кричит, нет, но лучше бы его резкий голос прорезался. Да, рев хищника гораздо легче пережить, чем слышать эти стальные нотки, проникающие под кожу и вызывающие стыд. Причем сильный стыд. А все из-за дурацкого спора, из-за дурацкой Барби Кравец. Все из-за моего затронутого чувства справедливости.

Назад дороги нет, только вперед. Поздно жалеть.

— Взрослый мужчина понравился? — разрывает молчание убивающими словами. Убивающими и несправедливыми.

Но это шанс. Шанс на то, что он сейчас подойдет и, как в бразильском сериале, вопьется в мои губы. Шанс на то, что я смогу незаметно достать из кармана платья телефон и сфотографировать нас. Или хотя бы заснять звуки поцелуев на диктофон.

Шанс, который могу использовать в свою пользу, пока Кравец нет в университете, только…

— Нет! Что вы!

Яна, ты дура! Какого черта ты творишь? Тебе же не это нужно было сказать! Чему тебя Гера учила? Нужно было к нему больше подкатывать, больше острить, язвить, больше глазки невинные строить.

Чего теперь сидишь и дрожишь, как зайчик под дождем?

А препод продолжает испепелять глазами. Даже без очков готов в пепел превратить. Чувствуешь, да? А слышишь, как скрипит стул под Соколом, когда поднимается с места? Он что, встал? Сейчас выпустит меня? Или…

Не смею пошевелиться или вообще подать признаки жизни. Все мысли разлетаются в разные стороны. Успеваю перемотать в голове тот момент, когда согласилась на спор, когда поддавалась на уговоры Геры по поводу того или иного плана. И сейчас он здесь…

Феликс Владимирович становится напротив меня. Наклоняется. Близко-близко. Мельком замечаю, какой же он красивый. Без очков, с пушистым веером ресниц, аккуратным носом с небольшой горбинкой, тонкими, но чувственными губами. Маленьких морщин вокруг глаз не видно, брови расслабил и между ними не видна привычная полоска, за которую цеплялась все наше «собеседование». Мужественный. Хоть и злой.

О боже, он что собирается делать? Эй, Сокол, отойди от меня! Слышишь? И…

— Запомни, Орлова, я преподаватель и переводчик высшей категории. За мои услуги крупные компании предлагают большие деньги. Такие, которые тебе и не снились. Я не обращаю внимания на малолетних проституток, мне это неинтересно.

— Я не проститутка! — вскакиваю со своего места. Теперь мы стоим еще ближе.

— Посмотри на себя и повтори это еще раз.

Каждое четко сказанное слово бьет в грудь. По самооценке, по мировоззрению, по сознанию. Он будто ставит задачу уничтожить меня морально. Перестать существовать как личность. Как человек. А я ведь живу. Дышу тем же воздухом, что и он, видит те же парты, что и он.

Только я сейчас готова провалиться сквозь землю, а он пройдется по этой самой земле, как король. Как победитель. И я ничего не смогу с этим поделать.

— А теперь пошла вон, — шипит Феликс Владимирович и отходит на пару шагов.

Как вы думаете, что я сейчас сделаю?

Варианты ответов:

Накричу на него

Обвиню в нарциссизме и кольну побольнее, как он мне

Врежу ему между ног, а потом сумкой добью

Ваш вариант

Только ни один из этих пунктов не срабатывает — инстинкт самосохранения выше всего этого. Я быстро забираю сумку из парты и, радуясь, что ключи остались в замке, вылетаю из кабинета, шипя тихое.

— Ненавижу…

Не слышу, как меня окликивает Гера, не чувствую прикосновений Димы, который пытается вцепиться в мою руку. Вырываюсь из его захвата и убегаю. Подальше отсюда. В маленькое убежище. Оно спасет меня. Возьмет свою боль себе. Лишь бы не слышать в голове строгий голос.

Малолетняя проститутка…

Глава 14

Сволочь! Гад! Чертов педант! Урод очкастый! Какого черта он напал на меня? Почему обозвал самыми ужасными на свете словами? Больными. Которые до сих пор в голове крутятся.

Черт!

Сижу в пыльной комнате родителей, вытираю непрошенные слезы рукавом толстовки. Надела ее сразу же, как пришла домой, поверх любимой блузки, этой чертовой юбки, к которой придрался Сокол.

Единственное место, где можно побыть одной и не переживать ни о чем — родительская спальня. Ведь здесь, в комнате четыре на три метра, находится столько воспоминаний, столько тепла, несмотря на ноющий холод в груди. Вон, на полке лежит мамина фотография с моря, рядом с ней фотография со свадьбы родителей. Они такие счастливые, смеющиеся.

Мне так их не хватает…

Мама всегда была доброй и улыбчивой, а папа большим и сильным. Мужественным. Наша семья была крепкой, дружной, пока из жизни не ушли самые близкие люди. Пока несчастная авария не забрала моих родителей пять лет назад.

Но я смирилась, что теперь со мной осталась только Лидка. И мне не грустно, нет, но иногда, приходя сюда, в комнату воспоминаний, становится легче. Я будто чувствую их поддержку, опору, ободряющий шепот. Черт! Говорю, как вечно страдающая плакса в дешевых мелодрамах. Докатилась.

Зачем он так со мной? Вопрос риторический. Сколько бы я не задавалась их, ответ ясен. Сама напросилась. Переборщила с этим спором. Была ослеплена желанием обскакать Барби Кравец. Вот и доигралась. Зачем согласилась на эту авантюру? Пожалела с первого дня, что ввязалась во все это. Зачем, Яна?

Теперь ты собираешь себя по кусочкам из-за какого му… занудного педанта с завышенной самооценкой.

Сколько я здесь торчу? Часа три, не меньше. Может, и больше. Сижу одна с выключенным телефоном и занавешанными окнами. Зря, наверное, симку из айфона вытащила да и сам телефон выключила. Герка переживать будет, Дима тоже. Но я не хочу, не хочу никого видеть, слышать, объяснять что-то. Не сейчас.

Надо напиться. Дурацкая идея, правда? Однажды я последовала этому «зову души» и проснулась с больной головой и спором на преподавателя. А еще меня несколько раз вырвало при Диме.

Интересно, как он от еще не бросил такую сумасшедшую девчонку, как я? А он еще меня поддерживал во время спора, делал вид, что все в порядке, но я же видела недовольный взгляд, чувствовала, как парень чуть сильнее прижимал меня к себе перед парой по английскому, зная, что эти полтора часа буду принадлежать не ему.

Дура я. Полная дура. И этой самой дуре поможет лишь одно лекарство.

Собираюсь быстро, по мере своих возможностей. Смываю остатки туши с лица, наношу новый тонкий слой, мажу губы блеском, меняю юбку и блузку на джинсы и футболку. Благо, Лидкин клуб недалеко находится, можно пешком дойти.

Ах да, чуть не забыла. Моя сестра совладелица стриптиз-клуба. Миша помог с финансами, а она воплотила идею всей своей жизни. Главный вход закрыт, но меня это не останавливает — иду через черный ход стриптиз-клуба «Приват» и сталкиваюсь с полной тишиной. Ну, почти.

— О, малая! Ты что тут делаешь? — кричит из-за барной стойки Витек — молодой парень на пару годиков старше меня. — Лидки здесь нет.

— Как нет?

От моего крика Витек даже перестает натирать до блеска бокал. Замирает, смотрит на меня, как на сумасшедшую. Да что опять не так? Одежда неправильная? Макияж блеклый? Прическа странная? Да ее вообще нет, хвост я расплела, как только домой вернулась. Что, настолько лохматая, что можно ведьму в детских ужастиках играть?

— Она по делам уехала с Михаилом Алексеевичем, придет только к вечернему шоу.

Вот черт! Лидка, почему тебя нет рядом, когда ты так нужна? Вот куда ты запропастилась, тем более с Мишей? Позвонить не могу, телефон дома оставила. А если у девочек спросить? Наверняка они уже на месте, до открытия час.

— Что-то случилось? На тебе лица нет, — напоминает о себе Витек. И не только о себе. О цели моего визита. О том, что мне необходимое сестринское плечо, хороший подзатыльник и утешительные слова после. А еще парочка рюмок Шериданса, который мы так любим.

Блин, мне нужна моя сестра! Но на ее месте появляются…

— О, малая! — раздается со спины мелодичный мужской голос, заставив подскочить на месте.

— Мелкая пришла! — еще один похожий голос настигает меня.

Как всегда вовремя, как всегда вместе.

— Привет, Андрей, — улыбаюсь первому парню слева, — привет, Гена, — теперь парню справа.

Двое из ларца одинаковы с лица. Это про Гену и Андрея. Ну ладно, почти. Просто они оба молодые брюнеты с уложенными наверх длинными челками, оба кареглазые и обе загорелые. Почти похожи, хоть и не братья. И красивы. С шикарными телами, будто родились с идеальными генами. Стоят передо мной при всем параде с обнаженным торсом. А что вы хотели? В стриптиз-клубе иначе никто не одевается.

— Вообще-то я Альфред, — говорит Андрей.

— А я Рафаэль, — вторит Гена.

— За четыре месяца могла бы запомнить, мелочь!

Ах да, совсем забыла, что на работе у них сценические имена. Это здесь они все такие красивые, сексуальные, а за стенами клуба просто веселые ребята, с которыми не знаешь ничего о грусти. Улыбаюсь своим мыслям. Их веселым лицам. И понимаю, что…

Блин! Почему я раньше к ним не пошла?

— Ты чего кислая? — спрашивает Гена. — Плакала, что ли?

Парень зажимает ладонью мое лицо, крутит то в одну сторону, то в другую, будто пытается найти признаки страшного заболевания. Не переживай, дорогой, я всего лишь поссорилась с куратором.

— Кто обидел? Мы морду набьем! — добавляет Андрей между делом.

А теперь представьте, как эти два нахохленных мальчика пойдут разбираться с моим занудным преподавателем. Как они зайдут к нему в аудиторию, приподнимут за ворот рубашки и начнут…

Представили до этого момента, да? А дальше ничего не будет, потому что Сокол сразу же начнет речь о «правильной форме одежды в учебном заведении», о том, что мужчинам не положено носит женские прически, а тем более решать проблемы кулаками. Он не опустится до общения с какими-то парнями-стриптизерами. Хорошо, что он не в курсе ориентации парней.

— Ага, — усмехаюсь ребятам. — Потом костяшки все в крови будут, Лидка на сцену не пустит.

Ребята смотрят друг на друга, а затем резко, почти одновременно, поворачивают головы на меня. Ой-ой-ой. А чего они так меня разглядывают? Ухмыляются еще. Эй, вы чего задумали в своих темных головах? Я же стою и улыбаюсь. Никаких признаков печали, обиды и… Интересно, что Гена у меня на лице такого разглядел?

— Так, пошли, малая, — Андрей берет меня за локоть и ведет к бару. Витек все же домывает бокал и с любопытством смотрит на нас. Усаживаюсь на высокий стул, парни располагаются по обе стороны от меня. — Витек, там у нас бутылка темного завалялась. Дашь нам?

— Держи.

— Сейчас закроемся в приватке, поплачешься в жилетку, — говорит Гена.

— А Лида нас не убьет?

— Не переживай, сестру возьму на себя, — отвечает парень и ведет на второй этаж, где расположены приватные комнаты. И что-то мне подсказывает, что я живой отсюда не уйду. Но хотя бы забуду о сегодняшнем происшествии.

Глава 15

— Да ладно тебе, Фел, давай сходим, расслабимся, — предлагает Славка, уперев руки в бока.

— У меня работы много, не до расслаблений сейчас, — показываю глазами на кипы бумажной работы. Пятикурсники вовремя очень подкинули.

— Когда ты в последний раз отдыхал, скажи мне? Уже месяц никуда не выходишь! Хватит задницу свою просиживать!

Друг стоит напротив входа на кафедру уже минут тридцать. Если бы не мешал, ушел бы сейчас домой или в спортзал и бед бы не знал. Да, ему хватило наглости прийти в университет и мозги мне пудрить. В пятницу вечером, когда я хочу закончить работу и отдохнуть.

Неужели надеется пересечься с моими подопечными? Полмесяца меня мучил с расписанием группы, на что был послан в одно незатейливое место. Но все равно приходил, сторожил, выпрашивал. И не меня сторожил, а студенток. И не только моих.

Маньяк, чтоб его. Особенно его интересовали две мои подопечные, на которых запал еще в начале сентября. Но проблема в том, что одна не пришла на занятия, а другая сбежала еще днем. Надеюсь, навсегда сбежала. Да и поздно сейчас по университету ходить, уже восемь вечера.

— Феликс, черт тебя дери! — отвлекает громкий голос друга. — Поехали! Там классное шоу будет!

— У меня много работы. Не хочу я никуда ехать.

— Кроме тебя даже на кафедре никого нет. Не стыдно, трудоголик?

Слава напоминает мне мамочку-наседку. От одной такой я сбежал когда-то, сейчас и вторую пошлю куда подальше.

— Отстань от меня, сказал же, не пойду.

— Другому это говори! А мы едем в стриптиз-клуб. Сегодня вечер восточных красавиц! Ты обязан это увидеть!

— По-твоему, я стриптизерш не видел? — смотрю на хитрую морду лица своего друга.

— Слушай, давай нормально расслабимся! Понимаю, у тебя работа, студенты, дипломники, но удели время себе. В конце-концов, ты мне друг или нет?

Господи… Он же не отстанет, пока я не соглашусь, верно?

— Друг.

— Тогда поехали. Ради меня.

Поразмыслив, поднимаюсь, накидываю пиджак и отправляюсь вслед за другом. Ох уж Слава, не успокоится, пока не добьется своего. Скоро с ума сойду. Но с другой стороны он прав — мне действительно нужно расслабиться.

День выдался тяжелым. Сначала разборки в компании, ибо отпускать без скандала не желают, затем Инесса Викторовна не давала покоя с рассказами о милых котиках, пока у меня занятия не начались, а потом Орлова добила своими выкидонами.

Малолетняя дурочка. Нет, не так. Влюбленная малолетняя дурочка. Не видит разве, что мне плевать? Она не первая и не последняя. Сколько я уже таких встречал? Скольких уже послал куда подальше и сколько девочек больше не пытались завоевать мое внимание? Много. Десятки. Не понимают, что это нарушение устава университета и всех моральных норм. Да, черт возьми, я совсем стар для этих дурочек.

А они слишком глупы для меня…

Зато на пары приходили, как шелковые. Такие же милые, но уже работающие головой, а не другим местом. С Кравец надо такую же беседу провести, даже строже, чем с Орловой.

Удивительно, что сама Орлова расплакалась. Хотя нет, неудивительно, нормальная реакция тупоголовой девчонки. Странно. Не считал ее настолько глупой. Эх. Разочарований в этой жизни не избежать. Может, хотя бы возьмется за учебу, начнет работать на парах нормально без колких фраз в мою сторону.

— Мы пришли! — довольно восклицает Славка, когда мы выходим из его машины и направляемся к главному входу, украшенному в восточном стиле. Ну что, нас ждут ковры-самолеты, Шахризады и красивые нимфетки. До чего я докатился…

— Добрый вечер. Добро пожаловать в клуб «Приват». Где вы желаете расположиться? — спрашивает миловидная девушка в прозрачном одеянии восточной красавицы. Только слишком откровенной — прозрачная длинная юбка выдает цвет нижнего белья.

— О, давай посмотрим вблизи и…

— Вон там в углу, пожалуйста, — перебиваю друга. Девушка с пониманием глядит на меня и отводит нас к дальнему столику. Слава презрительно окидывает меня своими карими глазами, но все же не спорит и садится рядом со мной вдали от сцены.

— Ты совсем ненормальный? Мы же красоток не увидим!

Я же говорил, что ему это не нравится, вон, как кричит громко, даже музыку перекрикивает своим недоумением.

— Ничего. Если захочешь, уединишься с ними, здесь это позволено.

— Разве тут можно шпил…

— Я о приватном танце говорю, — замечаю, как предвкушение на лице друга в момент угасает. — Не веди себя, как животное.

Красивая девушка в прозрачной паранже приносит нам меню. Делаем заказ и остаемся одни. Но ненадолго. Восточные нимфы сразу же прилипают к новой цели. В том числе и ко мне. А мне противно, когда меня чужие руки касаются. Брр! Бесит. Я этого не просил.

— Девушки, мы вас позже позовем, — щепчу на ухо приставшей ко мне даме.

Аккуратно сбрасываю руку миловидной брюнетки с броским макияжем и смотрю на друга. К тому уже две прилипли, но он и не против. Если хочет, чтобы его развели на большие деньги, то вперед. Только потом пусть не звонит в пять утра и не просит в долг.

— Ты чего брезжишь сегодня? — начинает Славка, разглядывая то меня, то двух Шахиризад. — Студентки настроение испортили?

Зачем он только напомнил о них? Казалось, я совсем забыл о сложностях этого дня, но друг вернул воспоминания обратно в голову. Как же невовремя. Перед глазами тут же появляется заплаканная Орлова, тихо прошипевшая тонким голоском: «Ненавижу». Знала бы, как я ненавижу такие обстоятельства, особенно их тупость.

— Девчонка из моей группы втрескалась.

— Что? Опять? — друг устало попивает принесенный только что коктейль. Хорошо, что безалкогольный.

— Теперь это входит в традицию — каждый год отшивать студенток, — хмыкаю я. — Поставил на место, сбежала. Да еще и на работе лажа. Прощаться не хотят.

— Работа ерунда, справимся. А вот про студентку поподробнее, — глаза друга тут же загорелись, он даже перестал обращать внимания на нимфеток. — Что, проходу не давала? Смотрела влюбленно? Признавалась в любви? Твое имя на стене женского туалета писала? Говори давай, не томи!

И что ему сказать? Что в меня влюбилась самая ненормальная студентка за всю практику? Другие бегали, как говорит Славка, караулили у кафедры, молили позаниматься дополнительно. И да, признавались в любви. Только ничего из этого Орлова не сделала. Все перечисленные другом пункты летят в тартарары. Ни влюбленного взгляда, ни признаний в любви. Ничего. Только…

— Приходила черти в чем и язвила все время. Сегодня вообще заявилась в мини-юбке. Видите ли роль секретарши на себя взяла, когда мы вели диалог о собеседовании, — чувствую, как меня наполняет злость изнутри, стоит только вспомнить глаза этой нахалки и уверенность в голосе. Беру стакан с янтарной жидкостью, делаю глоток, второй. Бушующие внутри чувства не усмиряются наоборот — еще больше распаляются. — Эта дура малолетняя постоянно язвит, грубит, комментирует все мои действия, игнорирует устав, форму одежды. Если бы плохо знала язык, поставил бы вопрос об отчислении.

— Слушай, ну и понесло тебя, — удивленно говорит Славка. — Симпатичная хоть?

— Вроде да. Ножки длинные, лицо миленькое. Да я и не засматривался на нее особо.

— Это мало о чем говорит. Фотка есть в инстаграме? — не унимается друг.

— Нет у меня фотографии. Ты же знаешь, я не шастаю по страницам своих студентов и…

И тут я случайно натыкаюсь на предмет обсуждения. Точнее нечто похожее на мою студентку Орлову. Эту фигуру узнаю сразу, благо очки не снял и все прекрасно вижу.

Шоу только-только начинается, прекрасные восточные нимфы выходят на сцену и начинают вечер. А я вместо того, чтобы обратить внимание на прекрасных дам, смотрю на шатающуюся девчонку с растрепанными пшеничными волосами. Шаг за шагом она удаляется на второй этаж, удерживаясь за перила двумя руками, что-то кричит всем вокруг. Пьяная, что ли?

— Я сейчас, — кидаю другу и поднимаюсь вслед за девчонкой. Мало ли, что с ней творится, а я все-таки ее куратор. И вообще, что она забыла в стриптиз-клубе?

Поднимаюсь на второй этаж, ищу глазами пьяную фигуру, облаченную в бесформенную толстовку. Останавливаюсь в конце коридора, а точнее около двери под номером один. Она стоит спиной, опирается на ручку двери, но никак не может открыть. Что она хочет в приватной комнате? Неужели стриптизера заказала?

— Орлова? — выкрикиваю над ухом, как обычно делаю на парах. Но вместо того, чтобы подпрыгнуть на месте, взглянуть на меня испуганными глазами, девчонка медленно разворачивается ко мне лицом и… улыбается. Она, черт возьми, улыбается своему куратору, который несколько часов назад послал куда подальше. Ох, а пахнет-то как. Сколько она выпила?

— О, педант пришел! — кричит вслед за мной девчонка. — Все, галю-лю-люцинации начались.

— Орлова, ты пьяная?

— Тише! Чего вы орете? — прикладывает аккуратный длинный пальчик к полным губам. — Мы не на па-па… парах! Во!

— Ты что…

— Идем, Феликс Владимирович, я вам кое-что покажу, — девчонка тянет меня за галстук в приватную комнату номер один, закрывает дверь и… впивается губами в мои. Не двигается. Просто впечаталась и, простонав в рот, отходит. Смотрит на меня своими большими глазами. Цвет сложно различить в полумраке комнаты, но мне плевать.

Потому что…

— Ты что себе позволяешь! Сегодня я все тебе высказал! Ты никогда не станешь моей…

— Все, я выиграла! — выпаливает она чересчур громко и скачет на месте, как ненормальная. — Слышите? Я выиграла! Только… Вот блин! Я не сфоткала наш поцелуй! У вас есть с собой камера? Да?

— Обычно я ношу…

Свои слова обрываю. Знаете почему? Потому что эта наглая малолетка лезет в карманы моих брюк, щупает внутренние отделения пиджака, касается там, где не стоит. Девушка, вы ничего не перепутали? Почему я ничего не предпринимаю? Она же пьяная в стельку. Но телефон так и не находит. И не найдет, он вместе со Славкой остался.

— Срочно нужен телефон. Вы подождите здесь, я к девочкам сбегаю, они сфоткают. Только в этот раз целуйтесь получше, а то, как девственница на выданье, честное слово!

Это что еще за н…? Хватаю девчонку за плечи и меняюсь с ней местами. Теперь она припечатана к двери, а я нависаю сверху.

— Орлова, совсем оборзела? — рычу в ее приоткрытые губы. Ну и омбре от нее исходит. Куда смотрят ее родители? — Какого черта ты творишь? Зачем тебе телефон?

— Чтобы сфотографировать…

— Что сфотографировать?

— Как мы целуемся!

О, это уже интереснее. Решила меня подставить, тварь малолетняя? Сказать, что взрослый дяденька домогался, а она — невинная овечка, ничего не помнит? Так меня еще никто не разочаровывал.

— А теперь слушай сюда, — снова встряхиваю ее в надежде, что наконец-то придет в себя. Бесполезно. Хотя нет, глаза свои умные строит, уже прогресс. — Ты никто и зовут тебя никак. Если ты попытаешься подлезть ко мне, подставить своими фотографиями или кому-нибудь рассказать об этом недоразумении, я затаскаю по судам и тебя, и твоих родителей. Ты мне не интересна, как женщина, так что засунь свою влюбленность в ж…

— Да не влюблена я в вас!

Орлова отрезвляет одной фразой. Колкой и практичной. И только сейчас заставляю себя внимательно вглядеться в нахмуренное лицо и вслушаться в почти трезвую речь.

— В смысле не влюблена?

— В прямом! Я на вас поспорила! Я вас поцеловала, так что я выиграла. А теперь дайте за телефоном схожу, нужно доказательство предоставить, а то ребята не поверят.

Девчонка пытается вырваться, но получается тщетно. А я никак не могу понять, что происходит. То есть эти две дурочки поспорили на меня? Поэтому вели себя, как ненормальные?

— А вам, Феликс Влади-ди-димирович, нужно следить за словами! Вы, гребаный педант, за-за-зануда чертов! Я вас терпеть не могу с вашими лекциями и высоко-ко-комерностью! Вы меня унизили! Вы! Вы! Га…га…ган…

— Пошли уже, — закидываю девчонку на плечо и выхожу из приватки. Так разговор не пойдет, а мне нужно многое у нее выпытать.



— Ой, мне что-то плохо.

— Сейчас будет хорошо, не переживай.

Надеюсь, никто не увидит, что я делаю со своей студенткой. Никто, кроме лучшего друга, к которому рано или поздно придется подойти.

— Мне нужно уехать.

— Твою ж дивизию! Ты где ее откопал? — Слава чуть не давится своим напитком и едва не сбрасывает с колен восточную красавицу.

— Здра-асте! — выкрикивает висячая Орлова.

— Я отвезу ее домой. Дай мне телефон и кошелек.

Друг молча протягивает все необходимое. Под удивленные взгляды окружающих. Так, на нас уже пялятся. Причем не только посетители, но и персонал. Это не к добру.

— Ой, а это ваши булки? — слышу тонкий голос сзади, а затем чувствую легкое прикосновение к своей пятой точке. — Обалдеть! Я булки Сокола трогаю! Девчонки обзавидуются! Вы на камеру сняли?

Так, пора уходить, а то меня прямо здесь изнасилуют, и уже я буду подавать заявление за домогательства. Вызываю такси и усаживаю на заднее сидение Орлову. С большим трудом усаживаю. Потому что на месте этой девчонке не сидится. Хорошо, что она в джинсах и толстовке сидит, а не в платье, и хорошо, что на ее пути оказался я, а не какой-то маньяк.

Второй раз задаюсь вопросом о том, куда ее родители смотрят, но проглатываю его. Потом выясню.

— А мы куда едем? В дальние края?