Жестокий 3. Искупление бесплатное чтение

Анастасия Шерр
Жестокий 3. Искупление

Пролог

Раз… Два… Три…

Время будто замедляется. Я слышу, как щёлкает сзади предохранитель и закрываю глаза. Страх липким потом стекает по телу, пропитывая собой футболку и нижнее бельё. Вполне возможно, я описалась, но пока не чувствую этого. Я ничего не чувствую, кроме ужаса, вонзившегося в горло.

Марк рядом, на коленях. Он тоже боится, но не подаёт виду. Держится. А я нет. Я плачу и дрожу всем телом, потому что глупо это, играть в смелую и неприступную. По-идиотски это, когда тебе в затылок упёрли дуло.

– Отпусти. Отпусти его, – прошу тихо севшим голосом. – У нас ничего не было.

Проходит несколько долгих минут прежде, чем снова слышится щелчок, и я дёргаюсь всем телом. Нет… Это не выстрел. Мы всё ещё на коленях. Всё относительно хорошо.

– Встала и пошла в мою машину. Второй раз повторять не буду.

Я быстро киваю, вскакиваю на ноги, которых не ощущаю. Вообще конечности онемели, будто не мои. Но пересиливаю себя и тороплюсь к машине и, вскрикнув, падаю на землю, потому что меня оглушает выстрелом. Таким громким, будто рядом бомбу взорвали.

Обхватив голову руками, кричу, но собственный голос не слышен. Лишь противный, пронзительный писк в ушах, от которого плавятся мозги. Мне не нужно оборачиваться назад, чтобы понимать, что там случилось.

Годом ранее

– Ну, привет, племянник, – сестра вздохнула, поджала губы. Я было подумала, что всесильная сейчас разревётся, но она сдержалась. Только глаза слегка заблестели. – Блин, пиздец какой-то. Смотрю на него, а перед глазами Имран. Сволочь, и тут отметился. Ну, как так, а?

– Оставь моего сына в покое. И вообще он не похож на них. Смотри, глаза мои, – забрала я у неё малыша, а тот недовольно фыркнул и, да, напомнил мне подонка, которого я убила собственными руками.

– Да что ты? А нос Вайнаха тебя не смущает? А подбородок?

– Маш… – я устало вздохнула, откинулась на подушку, устраивая мелкого так, чтобы он мог спокойно поесть. – Хватит. Он прежде всего мой.

– Ладно, – тут же смягчилась сестра. – Извини, что напомнила. Просто… Блин, тяжко до сих пор. Я же во всём виновата. Я, понимаешь? А эти два идиота… Они тоже мудаки, конечно, но если бы я со своей местью всё не начала…

– Хватит, – оборвала я её негромко, чтобы не потревожить малыша. – У меня теперь сынуля есть. А этих… Забудь. Я же забыла.

Я вру, конечно. Ни хрена не забыла. Сложно вышвырнуть из головы двух ублюдков, исковеркавших тебе жизнь, одного из которых ты убила собственными руками, а от второго родила после того, как он тебя изнасиловал. Сложно забыть о том, что они с тобой сотворили. Столько насилия, унижений, столько боли. Мне никогда не забыть. А теперь ещё и маленький, хнычущий свёрток в моих руках… Он навсегда останется свидетельством совершённых против меня преступлений. Но я не смогла отказаться от него. Не смогла убить растущий под сердцем кусочек счастья. Он не виноват в том, что сделали со мной его биологические родственники. И он один будет любить меня.

И Машка ошибалась. Совсем он не похож на Имрана. А вот на Булата очень даже… Но и это я переживу. Я воспитаю своего малыша другим. В нём не будет жестокости и желания ломать всё вокруг. Он никогда не станет добиваться девушку силой. Он никому никогда не навредит. Я искренне верю в это. Потому что я его мать.

– Из России ничего не слышно? – вот уже много месяцев я ждала известий о том, что меня объявили в розыск или отец Имрана пообещал своим головорезам награду за мою бездыханную тушку. Но… Ничего такого. Будто меня там никогда не существовало. Будто всего того, что случилось в прошлом году, не было. Вообще. И осталось оно только в моей памяти.

Спустя пару месяцев абсолютной тишины и полного неведенья я всё же полезла в интернет и нашла статью об убийстве бизнесмена Басаева у него дома. Все подозреваемые задержаны и ведётся следствие, а самого убиенного не особо и жалели, ибо он, по слухам, был тем ещё «криминальным лицом». Лицом, которое я видела в своих кошмарах. Лицом, которое являлось ко мне каждую ночь и продолжало меня мучить и истязать.

Я ненавидела Басаева не за плен, не за издевательства и насилие. Не за то, что подложил меня под своего чокнутого братца. Даже не за побои. Я ненавидела его за то, что запятнал своей кровью мои руки. Испачкал их и теперь я не могла смыть с себя эти багровые пятна. Они въелись в кожу, разъедая её, будто кислотой. Так мерзко, так гадко… Я чувствовала себя грязной, вынашивая ребёнка и готовясь стать матерью.

А когда малыш появился на свет, посмотрела в его тёмные, карие глаза, и поняла, что, если придётся, убью ещё не раз ради него. Кого угодно. Жестоко и беспощадно.

Глава 1

С Марком Уилсоном мы познакомились спустя три месяца после рождения Даниила. Сына я назвала, конечно, Дэниэлом, дабы не нарушить нашу конспирацию, но втихаря называла его по-русски Даней. Не то чтобы я сильно скучала по родине… Нет. Я не планировала туда возвращаться. Благо, в Америке у меня всё шло более-менее гладко, да и Машка здорово помогала. Она до сих пор чувствовала свою вину и всячески пыталась её загладить. Но мне не хватало чего-то… Чего-то родного. Я любила русские имена, селёдку с огурчиками и родной язык. Но из всего этого могла позволить себе только селёдку, за которой ездила через два квартала в русский супермаркет. Мне было необходимо напоминать себе, кто я и откуда. Зачем? Понятия не имею. Наверное, чтобы когда подрастёт мой сын и спросит, откуда мы родом, я могла хоть что-то ему ответить.

Марк знал о том, что я русская. Это было трудно не заметить, особенно предавал акцент. Но я упорно училась, искореняла в себе всё, что могло бы помочь врагам найти нас. На случай, если старший Шамаев решит всё же отыскать меня и уничтожить. Я всё ещё ждала и спала со стволом под подушкой, уверенная в том, что смогу выстрелить в любого, кто ворвётся в мой дом. Домом мою небольшую квартирку было трудно назвать. Скорее это была раковина, в которой я, как моллюск, пряталась от всего мира. И прятала в ней свою жемчужину, своего малыша.

Машка не раз таскала меня в большие дома, где даже стены пропитаны той самой пресловутой «американской мечтой», один из которых и прикупила себе. Любит она жить красиво. Но я не осмелилась сделать такой шаг. Мне нравилась моя квартирка, небольшая, довольно уютная и тихая. А ещё, там, как мне казалось, будет легче защитить себя в случае чего. Все свои действия, все поступки, даже самую мелочь я продумывала именно с этой позиции – защитить себя. Себя и Даню.

Первое время я не отпускала от себя сестру. Мы колесили по миру, запутывая следы, как ошалелые, будто за нами гнались целых три месяца. Два раза меняли документы и имена, я даже причёску изменила, хотя это и казалось глупой киношной фишкой. Потом всё же осели в Штатах и начали двигаться вперёд. Но я каждую ночь вскакивала от кошмаров и жила ими даже днём. Я сходила с ума, и Машка, глядя на это, не решалась оставить меня.

Простила ли я её? Сложно ответить на этот вопрос однозначно. С одной стороны, я принимала её и силилась всё забыть. А с другой… Сложно всё это. Пиздец как сложно. Но теперь мы были в одной упряжке, с одним камнем на шее. Она помогла мне снова встать на ноги и перестать задыхаться. Моя сестра была рядом, когда мне это понадобилось по-настоящему. И я ценила это.

Да, я оставила в прошлом всё то, что она со мной сделала. Как оставила в прошлом и Булата, и Имрана. Я смогла переступить через всё, даже через убийство, которое совершила собственными руками.

Я смогла жить дальше. Она помогла мне выбраться из той непроглядной тьмы. Но нужно было двигаться дальше самой. И в одно прекрасное утро я заявила Машке, что хочу жить отдельно. Она, как ни странно, не стала со мной спорить. Помогла купить квартиру и оставила меня в покое. Теперь мы находились в одном городе, но не вместе. Так было нужно. Мне прежде всего.

Потом я стала мамой. Я даже не сразу осознала всю эту ответственность, всю тяжесть, что, казалось, должна бы свалиться на мои плечи. Я её не ощущала. Она была приятной, в отличии от того камня, что тянул меня вниз и душил, душил, душил…

Стоило мне впервые взять на руки Даню, и вся боль, все страдания ушли на задний план. Теперь имел значение только он, мой маленький комочек счастья. Да, он был похож на своего биологического отца и одновременно на дядю. Но я не видела в нём Шамаевых. Не видела в нём Басаева. У моего сынули были приятные, кавказские черты, но того зверского отражения, что видела в глазах братьев – у моего мальчика не было. Он чист и невинен, у него будет другое будущее.

Ещё до рождения Дани я начала вливаться в течение. Поначалу было трудно выходить из дома и общаться с людьми, но день за днём я работала над собой, заставляла ту испуганную, забившуюся в уголок от ужаса девочку, что жила у меня внутри, замолчать и шла вперёд. И со временем стало легче. Хотя насилия в любых его проявлениях я всё ещё боялась и вряд ли когда-нибудь стану к нему равнодушной. Я опасалась агрессивных людей и хоть в Штатах мне такие попадались крайне редко, а нет-нет, да находились. Я переходила на другую сторону дороги даже если мне навстречу шёл чересчур эмоционально жестикулирующий мужчина. Не выносила громких звуков и выключала телевизор, если там шёл какой-нибудь боевик. Я шугалась собственной тени, пока не поняла, что всё это ничто по сравнению с тем, что мне придётся пережить, защищая от всемирного дерьма моего ребёнка.

Марк помог мне начать новый этап, сделать ещё один шаг к исцелению. И шаг этот был зверски тяжёлым, хоть и большим. Переступив свой страх нахождения мужчины рядом, я вдруг поняла, что смогу всё. Всё, какую бы цель перед собой не поставила. Этот мужчина вселил в меня уверенность и вдохнул новые силы.

Мы познакомились в обычном супермаркете, где я не могла дотянуться до полки с памперсами. Он, как галантный джентльмен, достал мне пару пачек и даже помог довезти тележку с продуктами до кассы. Казалось бы, какой интерес у молодого, симпатичного мужчины может вызвать женщина с одутловатым после родов лицом, покупающая памперсы? А я заинтересовала. Заметила это сразу же. И, несмотря на дикий страх перед мужчиной, всё же была польщена. Что не говорите, а это приятно, чувствовать себя привлекательной, способной кого-то зацепить. Я уже и забыла, как оно. Чувствовать себя женщиной, а не куском мяса, которое только насилуют и пинают.

Узнав, что я не замужем, Марк попросил у меня номер телефона. Телефона, на который звонила до него лишь одна Машка. И я дала. А через неделю мы встретились в кафе, выпить по чашке кофе. Не знаю, на что я надеялась, но Марк мне был нужен. Не в плане секса «для здоровья», нет. Хотя и этот вариант я не отметала. Я всё ещё молодая женщина и когда-нибудь мне захочется мужского тепла. Я на это очень надеялась. Марк был мне нужен, потому что он поднимал мою самооценку и помогал двигаться дальше. У меня не было к нему сексуального влечения, увы. Но я верила, что эта фригидность временная и вскоре я снова смогу жить нормальной жизнью. И не ошиблась.

Глава 2

– Мы могли бы сходить на выставку, – предложил как-то Марк, рассматривая меня через запотевший бокал с вином. Я оторвала взгляд от своей тарелки, улыбнулась ему дежурной улыбкой. Американцы вообще часто улыбаются. По поводу и без. И я научилась, пытаясь ассимилироваться. Со временем поняла, к чему эти неискренние улыбки. Они помогают в общении. Даже если ты преподносишь своему собеседнику не очень приятную новость, с улыбкой она будет выглядеть не так хреново.

И Марк, кажется, понял, почему я улыбнулась.

– Ты снова откажешься, – ответил сам себе, кивнул.

– Прости, но я… Я пока не готова выходить в люди. То есть, на данный момент походов в кафе, рестораны и кино мне вполне хватает. Да и Дэниэла туда не возьмёшь, а оставлять его с сестрой мне не хотелось бы. Она пытается наладить свою личную жизнь, не хочу ей мешать. А нянькам, ты знаешь, я не доверяю.

Марк поджал губы, снова кивнул. Иногда мне хотелось влепить ему затрещину. Ну не бывает же таких понимающих и покладистых мужиков! Или я просто раньше их не встречала?

– Извини.

– Всё хорошо, Сандра. Тебе не о чем волноваться. Просто… Понимаешь, я хочу, чтобы ты скорее прошла этот трудный этап. Насилие – это сложно, и я не могу представить, что ты чувствовала тогда. Никто не сможет. Но одно я знаю точно. Тебе нужно выбираться. И я хочу в этом помочь. Если ты не хочешь на выставку, давай сходим в другое место. Не такое людное. Что скажешь?

Я сдалась. Просто не нашла причины, чтобы отказать ему. И уже на следующий день оставила сына с Машей и пошла с Уилсоном на выставку. И пожалела, потому что в павильоне, где, казалось бы, собираются исключительно творческие люди, я чувствовала себя неуютно, не в своей тарелке. Хотя сама пыталась заниматься лепкой и вроде как даже получалось. Но то дома, в своей любимой крепости, за четырьмя глухими стенами. А тут… Тут были люди. Неважно кто. Просто люди. Этого, как оказалось, достаточно, чтобы я снова впала в панику.

Контрольным выстрелом стала красная глина, так некстати напомнившая мне кровь. И снова отчётливо увидела нож в своей руке, тот последний взгляд Басаева, когда он понял, что я его прирезала. Вспомнила Ваху, помогавшего нам с Машкой бежать. Его, наверное, за это убили уже… Ещё один человек на моей совести. И ещё неизвестно сколько. К примеру, охрана Басаева. Не спустил бы Шамаев-старший такое с рук никому. Да, они все были подонками. Но тем не менее, людьми.

– Ну что ты? Что произошло? – Марк поймал меня уже на улице, куда я вылетела пулей, едва не сбив с ног официанта с подносом.

– Я не… Не могу, – судорожно выдохнула, прижала ладонь к груди, где быстро и гулко колотилось сердце. – Не могу, Марк, прости, – покачала головой, закрывая глаза и пытаясь сосредоточиться, как учили психологи.

– Прости, это я виноват, – вздохнул Уилсон и прижал меня к себе, даря иллюзию безопасности. – Здесь действительно многовато народу.

– Нет, ты не виноват, что твоя подруга истеричка психованная, – прошептала я ему в рубашку, душа слёзы, чтобы они не вырвались наружу. А Марк меня сильнее сжал, в макушку носом уткнулся.

– Не говори так. Ты не истеричка и не психопатка. Психопат тот, что сотворил с тобой такое. Ублюдок, – Уилсон ругался редко, не то воспитание. Но когда вспоминал о том, кто меня искалечил морально – обычно выходил из себя. Он не знал всей истории в подробностях. Как и не знал того, что я убийца.

А я вот знала. Ни на минуту не забывала. Особенно настойчиво меня терзали воспоминания ночью. И во сне, и наяву, когда уснуть не получалось.

– Прости, но я уже не смогу сегодня развлекаться. Вызови мне такси, пожалуйста, – подняла голову, заглянула в голубые глаза Марка. А он понимающе улыбнулся, коснулся губами моего лба.

– Я сам тебя отвезу. Хочу убедиться, что ты добралась домой в безопасности.

В этом весь Марк. Ненавязчиво заботливый, какой-то родной, что ли. Мы были знакомы всего ничего, но у меня иногда возникало ощущение, что знаем друг друга с детства. Жаль, что у меня не было такого мужчины раньше. Быть может, мы уже были бы женаты, и дети у нас были бы общие…

И каждый раз, когда я так думала, мне становилось нехорошо. Потому что всё, что я пережила тошно и жутко, да… Но, если бы всего этого не случилось, у меня не было бы Даньки. Моего маленького черноволосика с капризными, пухлыми губками и тёмным, не по возрасту проницательным взглядом.

Но тогда, вероятно, у меня были бы другие дети. И я бы любила их также.

И всё равно не то. Потому что Даня уже есть. И я есть у него. Мы не одни, но мы самые родные. Никто не будет любить нас больше, чем мы друг друга.

– К сыну хочу, – прошептала зачем-то уже в машине. Марк воспринял это по-своему и прибавил газу.

– Послушай, Сандра… – начал было он, привлекая моё внимание.

– Мм? – я смотрела на пробегающие мимо огни большого города и понемногу успокаивалась.

– Я хотел бы… – он выдохнул, будто не зная, как продолжить начатую фразу, а затем быстро проговорил: – Я хотел бы остаться сегодня у тебя. Это возможно?

Я прикусила щеку изнутри, прикрыла глаза. Знала, что он смотрит на меня в этот момент и ждёт ответа. И да, я могла бы отказать, и Марк понял бы. Он ни за что не стал бы настаивать или обижаться, давить на меня. Нет. А завтра он сделает вид, что всё нормально и ничего не случилось. И продолжит ждать, как и обещал.

Но мы оба этого хотим. Марк хочет меня. А я… Я хочу просто жить. Любить и быть любимой. А если не получится полюбить, то хотя бы напомнить себе, что я женщина. Молодая, красивая баба, у которой и отношений-то нормальных не было. Так, мудачьё одно.

А Марк не такой. Он красивый, он добрый. В нём нет звериных замашек, нет злобы. Он надёжный в конце концов!

– Я согласна, – выдохнула с улыбкой и повернулась к нему. – Оставайся сегодня у меня.

Глава 3

– Ты нервничаешь, – улыбается Марк, наблюдая за тем, как я пытаюсь отпить сок из бокала, но рука так дрожит, что слышно, как стекло ударяется о мои зубы.

– А ты? Ты не нервничаешь? – смотрю на него и понимаю, что, нет. Не нервничает. Он спокоен, как гребаный удав. Как обычно. Хвалёное американское самообладание, блин. А я вот трясусь, словно осиновый листочек, и места себе никак не найду. То и дело ёрзаю на диване, будто у меня в заднице с десяток иголок.

На самом деле мне страшно. Да, именно так. До дикости, до крика. Я знаю, что Марку можно доверять, он ни за что меня не обидит и не причинит боль, но… Но. Но я отвыкла доверять людям. Особенно мужчинам. Особенно красивым мужчинам. И я всё так же боюсь близости.

– Знаешь, нам не обязательно торопиться, Сандра. Мы можем подходить к этому маленькими шагами. Позволить друг другу привыкнуть – это лучшее решение, – отставив свой бокал с вином на столик, гладит мою скулу костяшками пальцев.

– Думаешь? – немного отпускает после его слов о том, что нам не обязательно заниматься сексом прямо сейчас.

– Сандра, – вздыхает Уилсон и притягивает меня к себе. – Неужели я похож на насильника, мм? Прошу тебя, не оскорбляй меня. Я не похож на твоего… На твоего бывшего.

– Прости, я знаю. Я не сравниваю тебя с ним. И он не бывший. То есть, он вообще никто. Они.

– Они? – Марк даже дёргается от неожиданности и, схватив меня за лицо обеими ладонями, заглядывает в глаза. – Они?!

– Да… Их было двое, – опускаю взгляд, чтобы не видеть в глазах Уилсона жалость. Это явно не то, что мне хотелось бы сейчас вызывать у него.

Наверное, правильнее было бы сказать, что их было трое. Причём третьей была моя сестра. Но это уже лишняя информация. Марк не поймёт меня. Не примет то, что я простила её и впустила в свою жизнь. Да я сама не была уверена, что смогу. Слишком всё запутанно, слишком…

– И что стало с этими уродами? Они же в тюрьме сейчас?

А вот и тот самый вопрос. Он должен был задать его рано или поздно.

– Нет. Они не сидят в тюрьме. Одного я убила. А где сейчас второй, отец Дэниэла – я не в курсе.

Тишина. Такая звенящая, страшная тишина. Я понимаю, что Марк сейчас может встать и уйти, и винить его будет сложно. Не каждый спокойно отреагирует на информацию, что девушка оказалась убийцей. И я даже готова к этому. Можно, конечно, было бы промолчать или не говорить правду. Но это как-то подло по отношению к нему. Марк хороший и не заслуживает такого.

Время идёт, но он не уходит. В глаза друг другу не смотрим, каждый занят собственными мыслями. Я снова возвращаюсь к тому, что случилось, казалось бы, давно, хотя по ощущениям будто вчера. О чём думает Уилсон сложно сказать. Наверное, принимает решение для себя. И это правильно.

– И ещё, – добавляю спустя время. – Я должна тебе сказать, что их семья очень влиятельная в России. Думаю, и за её пределами они тоже способны на многое. Я не знаю, ищут ли они меня или нет… Не знаю, найдут ли когда-нибудь… Но точно знаю, что они звери. И если однажды…

– Я не дам тебя в обиду, Сандра. Здесь, в США ты защищена от насилия. То, что было в прошлом – должно остаться там. А сейчас я хочу, чтобы ты знала, – он снова ловит моё лицо в свои ладони, силой поворачивает к себе. – Ты сделала это, потому что была вынуждена. Я знаю тебя. Знаю, что тебя заставили это сделать. И не смей себя обвинять. Иди ко мне, – он усаживает меня к себе на колени и, покачивая, словно ребёнка, целует. Целует щеки, губы, виски, лоб. Но в этих поцелуях нет сексуального подтекста, и я очень благодарна за это Марку.

Так и засыпаем, обнявшись на диване, в одежде и обуви. А ночью я вскакиваю от крика Дани. Он голоден и требует грудь в своей манере – громко и агрессивно. Сегодня особенно отчаянно. Будто чувствует конкурента в доме.

Эта мысль вызывает улыбку, и я не сразу замечаю, что Марк тоже проснулся и теперь стоит в дверях детской, наблюдая за тем, как я кормлю сына.

– Прости, – смущается, когда я замечаю его. – Я думал, что-то случилось. Он очень кричал.

– Он всегда так кричит, когда хочет есть, – улыбаюсь.

– Ясно… Тогда я пойду, включу какой-нибудь фильм.

– Да, я скоро.

Данька, услышав мужской голос, беспокойно сучит ножками, больно прикусывает сосок.

– Ну-ну, тише, властный ты мой собственник, – целую его в макушку, на что сын довольно агукает и принимается за еду.

Глава 4

Утро застаёт нас на диване. Мы во вчерашней одежде, в объятиях друг друга, сонные и смешные. Ночью смотрели какой-то совершенно дурацкий фильм, а потом вырубились. Дверь в детскую открыта, но сын так орёт, что я бы услышала его, даже находясь в соседнем штате.

Пока я кормлю и купаю Даню, Марк готовит нам завтрак и кофе. И это так мило, что у меня невольно слёзы наворачиваются. Вот бывают же мужики, а. Нормальные, без закидонов, без бешенства. Мне даже не верится, что это происходит со мной. Что я, наконец, встретила хорошего парня. И не просто хорошего. Идеального!

– Спасибо, это очень вкусно. Ты же вроде юрист, а готовишь, как настоящий повар, – лести в моих словах нет. Марк, оказывается, из тех людей, которые даже яичницу с беконом могут приготовить так вкусно, что начинаешь подозревать их в колдовстве.

– То, что я юрист совершенно не мешает мне учиться готовке. Как знал, что пригодится, – улыбается своей ослепительной белозубой улыбкой, и мне в этот момент кажется, что я смогу его полюбить. Пусть не сейчас, немного позже… Но я смогу.

О вчерашнем разговоре Марк не заикается. Вообще делает вид, что ничего не произошло. И не задаёт никаких вопросов, даже отдалённо подводящих к теме моего прошлого. Я же со своей стороны очень ему за это благодарна. Мне так легче, проще выбросить из головы всё, что мешает начать жить.

После завтрака Марк спешит на работу, а я, упав на диван, раскидываю руки в стороны и улыбаюсь. Впервые за долгие месяцы улыбаюсь искренне и радостно. Мне хорошо, меня не мучает моя паранойя и не хочется сидеть дома, как обычно. Мне хочется выйти на улицу, подставить лицо солнечным лучам и просто посидеть в парке.

– Ну что, мистер Дэниэл? Пойдём гулять? – подхватываю сынишку, поднимаю вверх, чему он безумно радуется, широко ухмыляясь беззубыми, розовыми дёснами. – Ты мой сладкий! Мой красивый мальчик! – глаза Даньки загораются восторгом, словно маленький прохиндей понимает, что я говорю. А когда начинаю его одевать на улицу и вовсе заходится смехом.

Гуляем долго, пока у меня не устают ноги, а малыш не засыпает в слинге под мои неспешные шаги. В парке сажусь на зелёную травку и, достав из сумки сэндвич, принимаюсь за еду. Но кусок вдруг застревает в горле, потому что я очень явственно ощущаю на себе чей-то взгляд. Взгляд, владельца которого не вижу, но чувствую – это нехороший человек. Мурашки по коже, зудящие, неприятные. Меня всю передёргивает и чувство комфорта тут же угасает. Что-то не так…

Я оглядываюсь вокруг, но так и не нахожу того, кто бы смотрел на меня. Мимо прогуливается какая-то парочка, неподалёку сидит ещё одна мамочка с двумя детьми. Несколько рабочих убирают мусор. В общем-то, ничего подозрительного, но мне до слепой паники хочется вернуться домой и снова закрыться на пять замков.

Я понимаю, что это глупо, что нет смысла снова прятаться и скрываться. Да просто не от кого! Если бы отец Имрана хотел меня отыскать, уже давно бы это сделал. Но паранойя растёт внутри, поднимает свою безобразную голову и мне не остаётся ничего другого, кроме как вернуться домой. Что ж, я хотя бы попыталась. Возможно, мне когда-нибудь удастся задушить этот проклятый страх. Но, увы, не сегодня.

Дома уютно, хорошо, спокойно. В своих стенах мне даже самые страшные враги кажутся уже не такими ужасными. И даже если Басаев однажды выберется из ада и вернётся, чтобы удавить меня, я смогу постоять за себя. Мой дом – моя крепость. Что-то вроде того, да.

Так я себя успокаиваю. На деле же, до сих пор чувствую тот взгляд. Что это? Новый симптом моего тревожного расстройства? Или, и правда, там кто-то был. Кто-то смотрел на меня, а может следил?

– Нет. Ничего нет. Всё хорошо. Меня никто не найдёт. Я надежно спряталась, у меня другое имя, даже причёска, – невесело усмехаюсь, разглядывая себя в зеркало. – Меня никто не найдёт и не узнает.

Проходит несколько дней прежде, чем я снова выбираюсь из дома. И то, выйти одной мне не хватило смелости. Машка забрала у меня сына и потащила нас на улицу. Без разговоров и полностью игнорируя мои возражения.

– Если я тебя не вытащу, так и будешь киснуть там, – озвучивает очевидное. – И племянника моего в неврастеника превратишь.

Тут я с ней согласна. Данька не виноват, что мамаша у него шуганная на всю голову. Ему детство нормальное нужно. Что же я буду делать, когда придётся его в школу отдавать? Хотя, если честно, до того времени мне хотелось бы победить свои страхи.

– Спасибо, – без особого энтузиазма благодарю сестру. Хоть и понимаю, что она поступает правильно, а всё же…

Резко оборачиваюсь назад, потому что именно сейчас, в этот же момент я снова чувствую тот взгляд. Нет, ну это бред какой-то. Может я вообще двинулась по фазе? С ума сошла? Сзади, как и ожидалось, никого нет. Проезжает несколько машин, на встречу бегут задорно хохочущие подростки. Никого, кто бы мог ТАК смотреть.

– Что это с тобой? – Машка напрягается, улавливая мою реакцию. Знать бы ещё, на кого у меня такая реакция.

– Да нет… Ничего, – отвечаю рассеянно.

– Нет, мать, так не пойдёт, – качает головой Машка. – Ты же так скоро тронешься в своей квартире. Посмотри на себя, ты так не дёргалась даже когда мы бежали из России. Ты с психологом занимаешься?

– Да всё нормально, Маш, – отвечаю чуть громче, на что тут же реагирует сын. Поворачивает ко мне головку и пристально заглядывает в лицо. Он тоже это чувствует? – Правда, всё хорошо. Мне уже намного легче, – добавляю спокойнее, чтобы не пугать Даню. – Кстати, Марк вчера остался у меня. На ночь, – пудрю мозги сестре, чтобы она не продолжала углубляться в тему моей паранойи. Я и так в курсе, что ненормальная.

– Да ладно? – Машка останавливается посреди тротуара, округлив глаза в неверии. – Ты серьёзно? Было что?

– Так, я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь. Просто сказала, чтобы ты понимала, что со мной всё в порядке, – отмахиваюсь, на губах появляется улыбка, а страх я усилием воли засовываю поглубже.

– Так было что, нет? – нагло влезает в личное пространство Машка, прикусывая в нетерпении губу. Знаю, что она переживает за меня.

– Нет. Пока не было. Но мы к этому идём. Со временем…

– Ну ясно, – вздыхает сестра. – Нет, я, конечно, тоже долго лечилась после Булата. Имею в виду, психическое здоровье. Мне тогда казалось, что я никогда не стану нормальной, – прижимает к себе Даньку, а в глазах боль появляется. Такая знакомая… – Но это только кажется, Злат. Всё пройдёт и это тоже. Ты дай себе шанс, слышишь?

– Сандра, – поправляю её. – Я Сандра, а ты Мэриэн. А он, – киваю на сына. – Дэниэл. Запомни уже наши имена и не ори на всю улицу, что я преступница, убившая человека и скрывающаяся под другой личиной. Нам это на пользу не пойдёт, если что.

– Если что, Сандра? – вздыхает Машка и, не дождавшись моего ответа, качает головой. – Ты всё ещё ждёшь, что по наши души кто-то придёт?

– А ты нет? Забыла уже, кого я прирезала? – не сдержавшись, перехожу на русский и опять на английский. – Давай просто будем соблюдать правила.

– Ладно, я тебя услышала, – сдаётся Машка и вдруг заворачивает в кофейню. – Пойдём посидим? Кофе так с пирожным захотелось. У окна присядем?

Со вздохом следую за ней, хотя про себя отмечаю, что здесь мне будет намного легче отследить тот взгляд. Если, конечно, это не мой глюк.

Делаем заказ, Маша играет с разгулявшимся Даней, а я незаметно осматриваю всех, кто входит в кофейню. И вдруг, словно гром посреди ясного, солнечного дня, в дверь проходит он. Не проходит, нет. Врывается, как ураган. Высокий, широкоплечий, в абсолютно белом, едва ли не вызывающим слепоту костюме. Смуглый, темноволосый, но что-то в этом идеальном образе не так… Ах да, он хромает. И на виске шрам рваный, некрасивый. А в остальном… В остальном привлекательный мужик. На латиноса чем-то смахивает. Может он и есть.

За ним следует целая стая охраны. В чёрных, наглухо застёгнутых костюмах, обтягивающих горы мускулов. И мужик этот, их главный, проходя мимо нас, взгляд на меня бросает. Мурашки… И страх в глотке застрял огромным комом. И жутко писать захотелось… Да уж. Вот и не верь после такого предчувствиям.

Время будто замедляется. Словно патока тянется. И мужчина, проходя мимо, успевает осмотреть меня оценивающим взглядом.

Опасный! Страшно красивый, но жутко пугающий! Я уже видела такой взгляд. Взгляд хищника, жестокого самца. Взгляд чудовища, которое в один момент решает сломать тебя и превращает своё обещание в реальность. В страшную, жуткую реальность.

Он проходит к соседнему столику, швыряет на него лэптоп и небрежно садится на стул. Щелкает пальцами, привлекая внимание официантки.

– Двойную порцию эспрессо! И побыстрее! – голос у него очень хриплый. Словно он простужен. Жёсткий, отрывистый. Открывает лэптоп, пока его охранники устраиваются за другим столом, а посетители кофейни взирают на него, как на сошедшего с Олимпа Тора. Мужчины растерянно, кто-то с завистью. А женщины едва тёплой массой не стекают по диванчикам на пол. И я их понимаю. Понимаю, но осуждаю. Потому что они не знают, на что такие мужчины способны.

– Ничего себе, экземплярчик, – произносит негромко Машка и я резко поворачиваюсь к ней.

– Маш, давай уйдём, – прошу её тихо, на что сестра недовольно поджимает губы.

– Что, Имрана тебе напомнил? Или Булата? Уймись, Зла… Сандра, – поправляется с усмешкой. – Ты ещё много всяких разных людей встретишь. Что ж теперь, от всех бежать? Сейчас кофе попьём и неспеша пойдём, ладно? Вот и Дэни уснул. Давай посидим пока.

Я соглашаюсь с ней, потому что моя паника, и правда, выглядит по-дурацки. Машка права, мне нужно привыкать к обществу. А иначе как я буду дальше в нём существовать?

На мужчину сбоку больше не смотрю. Всячески отвлекаюсь на Машкины рассказы о том, как она обустраивает свой новый дом. Она же, пользуясь временной капитуляцией, успевает вытащить из меня обещание как-нибудь приехать, погостить. И я соглашаюсь, особо не раздумывая, потому что все мои мысли, несмотря на яростное отрицание, занимает тот, что сидит за соседним столом и допивает уже третью по счёту чашку кофе.

А когда он поднимается, громко царапая стулом пол, вздрагиваю. Вздрагиваю ещё раз, когда перед нашими лицами ложатся две чёрно-белые бумажки. Что-то вроде пригласительных. И охранник, положивший их на наш стол, склоняется к обалдевшей Машке.

– Мистер Диас желает видеть вас и вашу подругу на открытии «Диас-Плаза» в четверг. Позвоните по этому номеру, за вами пришлют машину, – на одном из пригласительных от руки написан номер. Почерк дерзкий такой, уверенный. Нет никаких сомнений, принадлежит он тому самому хозяину жизни.

– Аааэээ… – пока Машка пытается хоть что-то родить, охранник исчезает, а я поворачиваюсь назад и никого не обнаруживаю. Пусто. Будто и не было тут целой толпы во главе с широкоплечим, хромым красавцем. И лишь пустая чашка из-под кофе на столе говорит об обратном.

Глава 5

– Маш, это хреновая идея, – поджимаю губы, глядя на себя в зеркало, пока сестра поправляет на мне платье.

– Да, согласна. Ты очень худая. Платье на тебе висит. Не пробовала питаться нормально? Как ты вообще Даньку кормишь?

– Да я не об этом. Я о ситуации в целом.

– В смысле? – хмурится Машка, отступая на шаг.

– В том самом. Ну что я там делать буду? В этой плазе. Мне заняться больше нечем, кроме как туда переться.

– Да что ты? И чем же ты будешь заниматься, занятая ты наша? Сидеть и покрываться плесенью в четырёх стенах? Нет уж. Со мной пойдёшь. И я ничего больше не хочу слышать. Никаких отговорок. – вытянула вперёд ладонь, заметив, что я открыла рот, чтобы возразить. – Прекращай убиваться по прошлому, Злат. Живи сегодняшним днём. Ты посмотри, у тебя же всё есть. У тебя сынишка здоровый родился, у тебя квартира и деньги, на тебя мужчины обращают внимание. Живи да радуйся! Ну не веришь ты мужикам, не вступай в серьёзные отношения, делов-то. Но о себе не забывай! Ты же красивая, молодая, ну чего тебе не хватает? Иди, развлекись!

– Деньги не мои, а твои. Так что…

– Это все твои аргументы? – коварно усмехается сестра, понимая, что победила.

– Ладно, я пойду. Но это платье не надену. Я в нём выгляжу, как оголодавшая шлюха.

Машка хохочет и вываливает из сумки целый ворох других платьев. Ну кто меня за язык тащил?

– Капец, – вздыхаю, представляя, сколько всего теперь нужно перемерить.

– А то! – задирает подбородок Машка. – Всё для тебя, сестрица. Давай-ка принарядим тебя, пусть у этого хромого мачо челюсть отвалится.

– В смысле? – теперь уже хмурюсь я.

– В коромысле, – тут же чеканит Машка. – Пригласительные не для меня были. А для тебя, – схватив первое попавшееся платье, швыряет мне в лицо. Я не успеваю его перехватить, и тряпка шлёпается на пол. – Да, реакция нулевая, – продолжает потешаться сестра, а я грозно складываю руки на груди, выражая тем самым яростный протест.

– А с чего это ты взяла, что для меня? По-моему, охранник к тебе подошёл.

– Какая разница, к кому подошёл охранник, если наш хромоногий мачо в белоснежном костюмчике пялился исключительно на тебя. Ты не заметила?

Я этот взгляд чувствую уже довольно давно. Но то всё было предчувствием, каким-то шестым чувством. А вот его взгляд в кофейне я ощутила… Как ощутила бы пламя на своей коже, если бы меня бросили в костёр.

– Я на него не смотрела, – вот тут я честна, как никогда. Я боялась даже голову повернуть в его сторону. Этот мужик меня до паники довёл. То ли габариты у него соответствующие, то ли аура эта жуткая… То ли моя паранойя подняла голову. Любит она проснуться в самый неподходящий момент.

– Очень зря не смотрела, Злат. Там такой экземплярчик… Знаешь, такой смог бы тебя защитить.

– От кого?

– От тебя самой, от страхов твоих. За таким, как за каменной стеной, – последнюю фразу она произнесла со вздохом и лёгкой грустью.

– А у тебя с Имраном так было?

Она отвела взгляд в сторону, сглотнула.

– Да. Он меня любил. Очень долго любил. Заботился, защищал. Это он не позволил мне тогда погибнуть. Он меня жить заставил, – у Маши задрожали руки, и она принялась лихорадочно перекладывать тряпки с места на место.

– А ты? Ты его любила? – спросила я и тут же пожалела. Если она скажет, что любила, я вообще никак уже не оправдаю в своей голове его убийство.

– Нет. Не любила. Когда мы познакомились, я пахала на двух работах, чтобы хоть что-то заработать. Днём официанткой, а ночью уборщицей в том же кафе. Тяжело было… А потом он появился. Богатый, красивый, сын влиятельного папаши. Характер, правда, дерьмовый, но после бухих посетителей мне уже не страшно было, – усмехнулась. – И я подумала, что… Да почему нет? Я бы смогла вытащить тебя, дать тебе хорошее образование. И сама жила бы как человек. В общем, на бабки я его позарилась.

– Ясно, – тоже вздохнула. – Ну и хорошо, что никого не любила. Сейчас не больно. Давай следующее платье, это тоже не подходит, – я протянула к ней руку, но сестра как-то странно на меня посмотрела и присела на кровать.

– Вообще-то любила, – улыбнулась невесело. – Булата я любила, Злат.

– Чегооо? – я едва не рухнула, ноги вмиг ватными стали. И тоже на кровать осела, уставившись на сестру.

– Да, было дело. Мы с ним познакомились, когда я уже с Имраном была… Он жениться на мне собирался. Ну а ты Басаева знала. Это не тот человек, которого кинуть можно. Он бы от меня мокрого места не оставил. Да и Булат… Мне казалось, он слишком ветренный. Не тот, ради кого стоило бы всё бросать. Но тут не спрашивают, знаешь? – она ладонь к груди прижала и опустила взгляд. – Я сама виновата отчасти, что у Шамаева так крышу сорвало. Видела, же, что тоже ему нравлюсь. То флиртовала, то смеялась над ним. Вот и досмеялась.

– Чушь! – выпалила я, а Машка лицо ко мне подняла. – Вы были молодыми. И если девчонке флиртовать разрешается, то парню не разрешается эту девчонку поджигать только потому, что она ему не дала. Сволочь твой Шамаев, поняла? И не оправдывай его тут! – я вскочила, отшвырнула от себя шмотьё. Сын в кроватке тихонько пискнул и снова уснул, а мы обе замолчали. Машка заговорила первой спустя долгих десять минут.

– Я не оправдываю. Я его вообще все эти годы ненавидела. Погибели ему самой страшной, самой чёрной желала. Но сейчас… Всё как-то отлегло, знаешь? Прошло. Отболело. Устала от мыслей о мести. Да и что она мне дала? Я тебя чуть не запытала. Единственного родного человека. Всё, что произошло с нами со всеми – это моя вина, Злат. Не спорь. Я знаю, и ты знаешь. Булат знает и Имран… Знал. Всё это на мне. Огромный камень на моей шее, тянущий вниз.

А я рывком сестру к себе прижала, сильно обняв её за шею.

– Достала ты уже. Пойду я в вашу эту плазу, пойду!

И заревели, как дуры, чтобы потом целый час замазывать припухшие следы вокруг глаз и качать проснувшегося от нашего рёва Даньку.

Глава 6

– Это твой водитель? – хмурюсь, когда выходим на улицу. Похоже, чёрная, с блестящими, глянцевыми боками машина ожидает нас. Судя по тому, как выходит нас встречать мужчина в костюме. Открывает заднюю дверь, приглашая внутрь.

– Мисс Джонсон, прошу, – улыбается, похоже, Машке, но та растерянно поворачивается ко мне.

– Это не мой водитель. Может, за тобой? Ну, этот твой юрист?

– Нет, – качаю головой. – Исключено.

– О, простите, я не представился, – извиняется с прелюбодейской ухмылочкой мужчина. – Меня зовут Джей, я ваш водитель и должен отвезти вас в «Диас-Плаза».

– Ааа, – тянет растерянно Машка.

– Что за фигня? – ещё больше суровею я. – Откуда он знает мой адрес? Ты сказала?

– Ты что? – Машка ко мне поворачивается, и я вижу по её глазам, что не врёт. Да и зачем ей это? Она уважает мои уединение и безопасность, и никогда на них не посягает. А уж сообщать о моём месте жительства какому-то левому мужику и вовсе не станет. – Нет, конечно. Я думала, мы на такси поедем. Вон оно стоит, – кивает на жёлтую машину, припаркованную чуть поодаль.

– Меня отправил за вами мистер Диас, – поясняет водитель, заметив наше замешательство. – Прошу, присаживайтесь.

– Ну, раз мистер Диас, – вздыхает Машка, я вижу, что и ей эта ситуация не нравится. – А вообще странно как-то. Откуда мистеру Диасу известно, где живёт моя се…

– Мэриэн! – одёргиваю сестру, чтобы та не наболтала лишнего. И она тут же прикрывает рот.

Водитель на её вопрос не даёт ответа. Продолжает так же улыбаться и держать дверь. Что ж, придётся всё-таки встретиться с этим Диасом. И узнать, кто он такой и что ему от нас нужно. Неспроста он появился.

– Ну чего ты вертишься? Нормально всё будет, не бойся, – одёргивает меня Машка, пока я ёрзаю на заднем сидении, словно у меня под задницей ёж. – На, вот. Читай, – протягивает мне свой мобильный со статьёй из интернета. В самом верху я вижу фотографию того самого Диаса. Да, это действительно он.

Отец из бывших американских конгрессменов, мать – креолка, о которой известно на самом деле очень мало. Сам Диас разведён, детей не имеет. Но имеет большое влияние в Америке и Канаде. Крупный бизнесмен, меценат и так далее по порядку. Что ж, это объясняет, откуда у него мой адрес. Для таких людей нет ничего невозможного. Уж я-то знаю.

Только вот почему мой адрес? Почему он к Машке не отправил водителя? Или сестра была права, и он действительно заинтересовался мной, а не ею? А в кафе тогда не подошёл, потому что побоялся папарацци и прочего внимания? Да, скорее всего так и есть. У этих богатых вечно всё не как у людей.

Но почему я? Нет, выгляжу я уже очень даже неплохо. Наконец, начала следить за собой, за питанием, вещи опять же Машка поставляет брендовые. Но таких женщин полно. А я подозреваю, что внимание мистера Диаса пытаются завоевать многие. Так почему я?

– И всё равно… Что-то меня настораживает в нём, – возвращаю Машке телефон, а та, пожимает плечами.

– Ну, у тебя будет шанс разобраться. В конце концов не маньяк же он.

А я на неё взгляд внимательный бросаю и пропускаю на мгновение мысль, что вполне может быть. Почему нет? Такому влиятельному мужику вообще ничего не стоит скрывать свои преступления хоть всю жизнь. А в случае чего откупится.

Чувствую, что зря попёрлась. Вот не относилась никогда к элите и не следовало начинать. Нет, я, конечно, как и большинство девочек, мечтала в юности стать моделью и шляться по всем тусовкам селебрити, но то было так давно, так далеко… С тех пор утекло столько воды, что я себе сейчас старушкой кажусь.

– Слушай, ты можешь не заморачиваться? Хотя бы один вечер? – шипит на ухо Машка, хотя в этом нет нужды – нас от водителя отделяет зеркальная стенка. – Давай просто отдохнём. Один раз. И я оставлю тебя в покое на целый месяц. Будешь сидеть в своей пещере и есть мух.

Прыскаю, но не из-за того, что Машка сравнила меня с паучихой, боящейся солнечного света, а просто как-то само собой получается. Нервы собрались в тугой комок и организм требует разрядки.

– Я всё о паучонке своём думаю. Впервые с няней… Не знаю, как-то напряжно.

Машка закатывает глаза и открывает рот, чтобы убедить меня, что всё в порядке, но тут же открывается дверь и нас приглашают на выход.

Плаза горит огнями и завлекает. Действительно шикарнейшее место. И тут красная, блин, дорожка для гостей, как на каком-то голливудском сборище. А вокруг журналисты, толпа народу, все кричат, щёлкают камерами, и я застываю у машины не в силах сделать шаг. Хочу запрыгнуть обратно в салон и приказать водителю, чтобы вёз обратно, но первым в эту вычурную тачку запрыгивает парковщик и моё убежище отъезжает. Блин…

– Прошу, – мне кто-то подставляет локоть и я, не глядя хватаюсь за него, как за спасательный круг. Просто потому, что хочу скорее свалить отсюда. Из-за вспышек ничего не видно, слезятся глаза, а меня окутывает чьим-то парфюмом. Таким терпким, с примесями иланг-иланга и табака дорогих сигар. Обоняние – это единственное чувство, которым я сейчас могу пользоваться в полной мере. Когда мы оказываемся внутри, и я поворачиваю голову к ведущему меня мужчине, всё, что происходит вокруг уже перестаёт иметь значение. Теперь я понимаю, почему меня так слепило вспышками фотокамер. Разумеется, журналистов интересовала не я. А мой спутник – непонятно откуда взявшийся мистер Диас. Чтоб тебя.

– Мэриэн? – в панике оглядываюсь вокруг, но сестры нигде нет.

– Они в засаду попали, – звучит голос Диаса и я, открыв рот застываю. С его голосом что-то не так. Слишком грубый, хотя мужчина вроде не агрессивен. По крайней мере сейчас. Смотрит на меня с полуулыбкой, словно понимает, как сильно мне сейчас хочется сбежать.

– В какую засаду? – голос свой почти не слышу, по привычке шевелю губами.

– Журналисты окружили, – усмехается. Нет, вроде не маньяк. Не похож. – Не беспокойся, там мои люди. Они проводят её другой дорогой.

– Зачем мы здесь? – спрашиваю у Диаса, потому что всё, что происходит странно. Очень странно.

– Я хотел с тобой познакомиться, – отвечает незамедлительно, в глаза смотрит.

– Зачем?

– Иногда мне нравятся женщины. И я приглашаю их в разные места. Преимущественно это мои рестораны, но сегодня вот отель, – нет, он не издевается, но усмешка не сходит с его лица и мне становится неудобно. Как дура всполошилась. Ну правда же, нормальный мужик. Богатый, красивый. Немножко смуглый, но у него же мать креолка. Всё нормально, нет?

Вроде как да, всё окей. Если бы не одно «но». Знай я, что это свидание, не поехала бы сюда. Потому что у меня вроде как парень уже есть.

– Извините, но… – я замечаю вдруг в его глазах какой-то знакомый блеск. Так на меня смотрел Булат. В ту ночь, когда был зачат Даня. Смаргиваю наваждение, опускаю взгляд на его мощный подбородок. – У меня есть мужчина. И я сюда пришла не для этого. Меня, если честно, вытащила сестра и я думала, что приглашения вы подарили ей. А ещё, у меня есть ребёнок и он сейчас с няней, – выдаю всё это на полном серьёзе и должна заметить, что удивить мне его таки удалось. Потому что одна бровь мистера Диаса взлетает вверх.

– Вот как? Хммм… – делает вид, что задумался о чём-то, но я чувствую, это напускное. – Что ж, зато честно. Я уважаю честность. К сожалению, сейчас это редкое качество. Давай пройдём в зал, на нас уже смотрят и завтра твой мужчина увидит тебя во всех новостях, где тебя обязательно назовут моей новой пассией, припишут нам бурный роман и двух детей.

Я не понимаю, шутит он или говорит на полном серьёзе, но, похоже, что мои «пугалки» в виде мужчины и ребёнка на него не подействовали. Он всё-таки странный.

Глава 7

Здесь народу больше, чем было на выставке, куда мы ходили вместе с Марком. Намного больше. И да, там был Марк. А здесь этот… Мужик-скала, как я назвала его про себя. И странно, но я не оглядываюсь по сторонам, не шугаюсь от нечаянных прикосновений проходящих мимо людей. Потому что мужчина, идущий рядом, напрягает меня больше, чем все остальные. Меня волнует и сильно беспокоит то, как он себя ведёт со мной. Словно мы старые знакомые. Словно это не первая наша встреча.

Он быстро отвечает на приветствия мелькающих мимо людей, делает знак своей многочисленной охране и те провожают нас до стеклянного лифта. И я, не совсем понимая, что происходит, а точнее, ничего вообще не понимая, пытаюсь воспротивиться, но он так быстро и ловко, несмотря на свою хромоту, заталкивает меня внутрь кабины, что я не успеваю среагировать.

– Куда вы меня везёте? – в панике дёргаюсь к двери, но уже поздно – лифт поднимается.

– Тшшш, – слышу сбоку успокаивающее. – Мы просто торопились скрыться от папарацци. Раздражают эти ублюдки. Тебе ничего не угрожает, – слабо верится. Его охрана осталась внизу, а на этаже, куда нас привёз лифт не видать ни души. Только бесконечный, слабо освещаемый коридор с красной дорожкой и множество дверей.

– Пойдём в мои апартаменты. Просто поговорим, – тут же поясняет, когда я, не решаясь выйти из кабины, смотрю на него волком. – Перестань, Сандра. Если бы я хотел тебе навредить, сделал бы это без свидетелей. Сейчас все мои гости видели, как я увёз тебя на свой этаж. Думаешь, я стал бы действовать настолько недальновидно?

Убедительно. Свидетелей действительно много. И все смотрели на него, всего такого сияющего в своём белоснежном, дорогущем костюме. И видели рядом меня, тут без сомнений. Я замечала на себе эти взгляды. И хоть одета я тоже недёшево, а всё же рядом с Диасом выгляжу, как и большинство простых женщин – инородным телом.

Желая закончить, наконец, эту непонятную встречу, иду за Диасом в его апартаменты. Нас встречает стильный кабинет и никакого намёка на кровать или красную комнату с цепями, свисающими с потолка. Уже хорошо. Хотя моё беспокойство не унимается.

– Прошу тебя, присаживайся, – кивает он на диван, сам садится на второй напротив. Между нами столик с напитками и закусками. Жаль, мне нельзя пить. Не мешало бы немного успокоиться.

Осторожно опускаюсь на диван, смотрю на Диаса. А он на меня. Слегка улыбается, спокоен, каждое движение выверенное, ленивое, как у сытого кота.

– Вы не представились, – начинаю разговор первой.

– А зачем? – выгибает он чёрную бровь, из-за чего шрам на его виске приходит в движение, привлекая моё внимание. Непростой он человек. Очень непростой. И мне не следовало идти на поводу у Машки и переться сюда, где я вообще никак не защищена. А дома сын, которого я оставила почти с незнакомым человеком. Нет, няня из надёжного агентства, опытная, со всеми документами и так далее, но это не отменяет того, что я бросила маленького сына ради сомнительных развлечений. – Ты ведь уже изучила информацию обо мне. Интернет, конечно, всё не расскажет, но самое главное, включая имя, ты должна была узнать, – иронично усмехается, отчего я начинаю чувствовать себя школьницей. Шли бы вы, мистер Диас, в жопу со своими насмешками. Самоуверенный хрен.

– С чего вы взяли, что я вообще интересовалась вами? По-моему, это вы хотели встретиться наедине. Судя по тому, что моя сестра до сих пор не появилась, а мы с вами в отдельной комнате, – неожиданно я стойко выдерживаю подачу и красиво выхожу из ситуации, показывая всем своим видом, что девочкой на ночь не стану и он слегка лоханулся с выбором постельной грелки.

– Дай подумать… – тянет он, раскидывая руки по спинке дивана. Расслабленная поза, широко расставленные ноги. Ну прямо уверенный в себе самец. – Ты молодая мать, живёшь одна. Почти никуда не ходишь, не считая пробежку пару раз в неделю и прогулки с ребёнком в парке. Ты явно чего-то боишься или от кого-то скрываешься, судя, опять же, по уединённому образу жизни и походам к психологу. Ты пережила насилие и хоть сейчас тебе ничего не угрожает, ты всё же опасаешься угодить в опасную ситуацию снова. Исходя из всего вышеизложенного, вы с твоей сестрой не могли не забить в поисковик мою фамилию. Я не прав?

Чтоб тебя. Вот тебе и мистер Диас. Основательно подошёл. Так основательно, что знает обо мне больше, чем я сама. Ещё один повод послать его куда подальше как можно вежливее и больше никогда не бегать ни на какие открытия. Чем меньше богатых, властных мужиков, чем меньше проблем. Самое страшное, что он знает, где я живу и о сыне… И в случае чего может надавить, запугать, шантажировать и кто знает, что ещё. Плохо. Очень плохо.

Имя я его, конечно же, запомнила. Уэйн. Уэйн Джон Диас.

– Не слишком ли много ненужной вам информации? Или вы решили на мне жениться? – отвечаю кратко, потому что сложно не признать, он всё-таки меня уделал. И запугал. Хотя для последнего много труда не требуется, я и тени своей опасаюсь.

– Я всегда осторожно и внимательно подхожу к своей цели.

– И какая же у вас цель? – спрашиваю, сцепив пальцы в замок. Подсознательно хочется защититься от его пронизывающего взгляда. Что-то не так с этими глазами.

– Познакомиться с тобой поближе. Ты мне понравилась, – отвечает без запинки Диас.

– Странный способ.

– У меня не так много вариантов. Это, – обводит взглядом пространство вокруг. – Один из них. Сюда не проскользнут папарацци и прочие.

Молчу. Пока логично.

– Боишься меня?

– Да, – киваю.

– Почему?

– Ты мне напоминаешь одного человека. Вернее, нелюдя.

– Вот как? – вздёргивает брови. – Думаешь, я тоже нелюдь?

– Я не знаю тебя, но…

– Но?

– Ты непростой человек.

– Ну, это верно. Непростой. А тебе хотелось бы простого? Это же скучно, – снова эта насмешка во взгляде, в то время, когда лицо остаётся серьёзным. Где-то я уже такое видала. Вот же задница. Я хоть когда-нибудь перестану сравнивать других людей с Имраном?

– Мне хотелось бы тихого, семейного счастья со своим ребёнком и любимым человеком. И больше ничего. А свидания, развлечения – это не для меня.

– Ну а как ты найдёшь любимого человека? – опять наглая насмешка, и мне хочется послать его куда подальше.

– Он сам меня найдёт, – выдаю первую же пришедшую в голову пафосную глупость.

– Но ведь он захочет узнать тебя поближе. Чтобы убедиться, что ты та самая. И ты тоже должна понять, твой это человек или нет. Я не прав?

Прав. Он, конечно же, прав. Только я до сих пор не понимаю смысл этого разговора.

– К чему это всё? – мои губы трогает вежливая, но холодная улыбка. – Эти разговоры о вечном и прекрасном? Почему со мной? С девушкой, которую ты хотел бы трахнуть раз, а может два, и забыть?

Теперь обе его брови взлетают вверх, а полные губы с приподнятыми уголками трогает усмешка.

– Разве я похож на того, кто поступил бы так с матерью-одиночкой? Для этой цели имеется другой вид женщин и у меня, как ты понимаешь, с этим проблем нет.

– Нет, – спешу оправдаться. Не знаю зачем мне это, но чувствую, что должна. В конце концов, он пока не сделал мне ничего плохого, а судить о человеке по внешности или статусу – это идиотизм. Терпеть этого не могу ещё с тех пор, как Басаев меня шлюхой называл, потому что, по его мнению, все бабы такие. – Как я уже говорила, я тебя не знаю. И не могу судить о том, какие у тебя цели. Было бы неплохо, если бы ты их, наконец, озвучил более подробно. Твоё время уже подходит к концу. Через десять минут я уйду, – я снова удивляю его. Похоже, с мистером Диасом в таком тоне говорят нечасто. Но он, отдать должное, быстро справляется с шоком.

– Хорошо. Ты меня раскусила, – он делает глоток из своего стакана и не морщится. Это вода. Задерживается на мне долгим, изучающим взглядом. Опускает его на грудь, обтянутую будто второй кожей шелковистой тканью Машкиного платья. Он не скрывает того, что заинтересован мной, как женщиной. В глазах я замечаю голод и от этого становится не по себе. Приходится время от времени убеждать себя, что мы вроде как цивилизованные люди и он не станет набрасываться на меня. Свидетели внизу, опять же. Вряд ли такой человек может позволить себе замарать собственное имя ради пяти минут удовольствия. Пауза неприлично затягивается, пока Уэйн изучает мои изгибы, уже пришедшие в норму после родов. – Я должен признаться, что наша встреча в той кофейне была неслучайной. Я зашёл туда специально, чтобы увидеть тебя, – внутри что-то обрывается и в животе холодеет от тревоги. Он сейчас признался, что следил за мной? Этот вот мужик, которого хочет вся женская половина Америки и Канады? Сам лично следил за мной? Или его люди? – Я увидел тебя раньше. Ты была на выставке свободных художников, помнишь? Стояла у какой-то непонятной хрени, слепленной из глины, и смотрела на неё, как на венец творения, – его улыбка позволила мне немного расслабиться, но не так чтобы совсем. У мужика-то с головой явно проблемы. Ну или просто скучно стало.

– И что? Увидел, влюбился, начал преследовать? – я тоже усмехнулась, но наигранно и совсем не искренне. Не нравится мне всё это. Ох, как не нравится.

– Мужчина по природе своей охотник, Сандра. И я не признаю всю эту феминистическую муть, что женщина якобы должна сама выбирать себе партнёра. Это мужчина выбирает женщину. Всегда. Так заложено в нас природой.

Угу. Ясно. Натуралист херов.

И взгляды те, что я на себе чувствовала и из-за которых едва не заработала себе ещё одну паранойю – принадлежали ему.

– Ты следил за мной. Всё это время, – зачем-то произношу это вслух, хотя и так всё понятно.

– Есть у меня такая привычка. Сначала наблюдаю, потом действую.

– Охота, – кивнула я.

– Что-то вроде того, – подтвердил он.

Что ж мне так везёт на психопатов? Даже здесь, в стране равноправия, я умудрилась напороться на грёбанного неадертальца. В – ВЕЗЕНИЕ!

– Что ж, мне всё ясно. Хотелось бы прямо сейчас расставить все точки на и, и попрощаться. Мистер Диас, мне не интересны эти приключения. Как, в общем-то, и сексуальные отношения с мужчиной. Пусть даже длительные, на которые рассчитываете вы. Дело в том, что с некоторых пор я лесбиянка, – обожаю Америку! – И мне в принципе больше не интересны мужчины. У меня есть друг и…

– И у тебя с ним ничего не было. Но не потому, что ты лесбиянка. Ты просто боишься мужчин из-за пережитого в России, – закончил он и я окончательно выпала в осадок. Он знает даже это. Так, всё, хватит. Пора с этим заканчивать.

– Знаете, пожалуй, мы закончим эту встречу. Я прошу вас больше не следить за мной и никогда не появляться в поле моего зрения. Иначе, я обращусь в полицию и буду добиваться запрета на приближение. А теперь я хотела бы уйти. Это возможно? – я встала, давая понять Уэйну, что разговор закончен. Чтобы этот сраный охотник даже мысли не допустил, что ломаюсь или набиваю себе цену.

– Разумеется, – как-то подозрительно быстро согласился он. – Ты вольна уйти. Я же не насильник, – и вроде хорошо, да только не выглядит он так, как должен выглядеть мужчина его положения, потерпев поражение.

Плевать. Я ухожу. Но в спину мне вдруг прилетает:

– До скорой встречи, Сандра.

Глава 8

– Слушай, ну не знаю я, как так вышло! Правда! – Машка носится за мной по кухне, где я мечусь от кофемашины до плиты и обратно. Иногда останавливаюсь, чтобы метнуть в сестру злобный взгляд. Хорошо, что сын спит и не чувствует, как меня трясёт. – Не смотри так на меня. Я не знала, что это ловушка. Я из машины выйти не успела, как меня какой-то мужик здоровенный оттеснил, а второй под руку схватил и за угол поволок. Мол, здесь безопаснее будет, а то там журналюги и целая толпа поклонниц Диаса. Сказали, тебя тоже через запасной выход проведут. Ну откуда же я знала, что всё подстроено?

Я выдыхаю, выпуская пар, кипящий во мне, словно в чайнике, прислоняюсь к холодильнику. Прохладная поверхность немного приводит в чувство, но всё ещё дрожат руки и ноги.

– Ты должна быть всегда готова в подобному. А что, если бы это Шамаевские были? Какая-нибудь разводка, чтобы нас заманить и переубивать? Ты сама всё это дерьмо заварила, Маш, и должна понимать, что нас сейчас, вполне возможно, ищут по всей России. А когда поймут, что мы свалили из страны, начнут искать по всему миру. Тебе ли не знать, на что способны эти сволочи!

Машка отходит от меня, опускается на стул и долго смотрит в одну точку. Понимаю, что задела её, напомнив, из-за кого нам теперь приходится скрывать и дрожать от каждого шороха, но это правда, в моих словах нет ни слова лжи.

– Если нас найдут, я всё на себя возьму. Скажу, что я Имрана убила. Они не тронут вас с Данькой. Я не позволю, – произносит тихо, но уверенно.

– Ещё как тронут, – возражаю ей, садясь на стул напротив. – И мне не нужно, чтобы ты брала моё преступление на себя. Это я его убила.

– Это не преступление. Это самозащита. У тебя не было другого выхода.

Замолкаем. Разговаривать особо не о чем. Эту тему мы обсосали до косточек раз пятьсот. Всё уже случилось и теперь нет смысла спорить, имела я право на убийство или нет.

– Злат, а этот… Диас. Он что хотел от тебя?

– Да не знаю я, – нервно передёргиваю плечами. Стоит вспомнить только его взгляд, как меня окатывает паникой, словно девятым валом. – Он какой-то странный. Чокнутый. Из той же породы, что и Шамаевы. Вообразил себе, что я должна потечь от его драгоценного внимания и распахнуть перед ним ноги.

– Что, так и сказал? – недоверчиво хмыкает Машка.

– Ну, не так. Но цель понятна.

– Ясно. И ты его, конечно же, послала, да?

– Естественно, – фыркаю, вспоминая надменную, смуглую морду.

– Зря.

– Чего это зря? – хмурюсь. – Ты головой-то думай, сваха недоделанная! Одно дело с Марком на холостую встречаться, совсем другое – морочить яйца такому, как этот Уэйн! – честно, иногда мне хочется ударить её, но понимаю, что так Машка проявляет свою сестринскую заботу. Уж как умеет, так и проявляет. Сложно винить её в цинизме и расчётливости после стольких лет, проведённых рядом с семейкой монстров.

Машка вздыхает, отпивает из чашки кофе и, постукивая пальцами по столешнице, о чём-то усиленно размышляет.

– Нет, ты права во многом, Злат. С таким играть опасно. Но ты посмотри на ситуацию с другой стороны. Он же силён как бык. У него столько мощи в руках, столько власти, Злат. Он дружит с полицией, ФБР и сенатором штата, чтоб ты понимала всю серьёзность ситуации. Я тут поинтересовалась его значимой персоной, пока ты пыхтела от злости. И птички напели, что он не просто серьёзный мужик. Он зверь, Злат.

Я сглотнула, но слюны во рту не оказалось, и горло запершило от жажды. Схватила Машкин кофе и залпом опрокинула.

– Блин. А что, если он теперь не отстанет? Он же меня в пыль стереть может. А я его ещё полицией и судебным запретом на приближение пугала. Вот поржал, наверное.

– Ты опять смотришь на ситуацию неправильно. Ну вот зачем ему тебя в пыль стирать, а? – сестра через стол наклонилась ко мне. – Он что, вот так к незнакомой бабе подкатил, чтобы убить её? Или сожрать живьём? Ты ему понравилась. И если обратишь на него своё внимание, то всё может получиться. Я же не говорю тебе замуж за него выходить. Да и ему это вряд ли нужно. А вот иметь такого покровителя – это очень полезно, скажу я тебе. Ты всегда будешь под защитой. И может, наконец, вытащишь из-под своей подушки ствол.

* * *

– Мистер Диас, вы не ответили. Мне продолжать наблюдение за девушкой?

Уэйн оторвал взгляд от экрана лэптопа, перевёл его на телефон, из динамика которого звучал голос Итана.

– Да, продолжай.

– С фото?

– Разумеется.

– Мистер Диас, а что делать с Уилсоном, вы уже решили?

Уэйн покосился на экран, где на фото испуганно оглядывалась Сандра.

– Пока не трогай.

– Пока что, мистер Диас?

– Пока он не решит перейти к более серьёзной стадии отношений.

– Имеете в виду…

– Да. Именно это я и имею в виду. Секс. Если он захочет её трахнуть, позвони мне. А пока наблюдай, не привлекая внимания.

Итан прокашлялся, зашуршал какими-то бумагами.

– Она что-то подозревает. Всё время осматривается вокруг, будто чувствует, что за ней ведётся наблюдение.

– И что? Ты и твои люди ведь профессионалы, нет? Если не можешь спрятаться от девчонки, то зачем ты мне нужен?

В трубке повисла тишина. Итан испугался, чтобы знать это, видеть его не обязательно.

– Простите, мистер Диас. Разумеется, всё будет на высшем уровне.

– Отлично. Работай.

Сбросив звонок, отшвырнул от себя телефон и, придвинув лэптоп ближе, склонился к экрану. Коснулся пальцем её лица, провёл по нему до подбородка.

– Сандра. Ты теперь моя, Сандра.

Глава 9

– Ты не отвечала на мои звонки, – Марк начинает наш телефонный разговор с претензии, и я его, конечно же, понимаю. Он заботится обо мне, он терпит меня со всеми моими тараканами, хотя сам по себе парень довольно перспективный, симпатичный и добрый, он мог бы познакомиться с нормальной девушкой и завести семью, о которой мечтает. Но выбрал меня, мамашу-одиночку с проблемами и нарушенной психикой. И я могла бы вести себя не так по-скотски.

– Да, извини. Я просто…

– Опять загнала себя, да? Стоит мне только отвернуться, как ты опять впадаешь в депрессию. Послушай, может стоит сменить психолога? Мы могли бы подыскать другого.

Я виновато улыбаюсь. Хорошо, что он не видит моё лицо, иначе сразу бы понял, что я собираюсь отказаться. На самом деле это очень мило, что Марк так заботится обо мне. Но его «Мы», «Можем»… Они как бы намекают о совместном будущем, а я к этому пока не готова. Совершенно. И не знаю, буду ли готова вообще. Кто бы что ни говорил, как бы не называли мои попытки спрятаться от внешнего мира паранойей, мне всё же так проще. Спокойнее. Тише.

– Знаешь, я тут подумала и решила, что, пожалуй, откажусь от психологов вообще. То есть, я, конечно, понимаю, что у меня есть проблемы и они пока не решены, но… Я должна постараться решить их самостоятельно. Без посторонней помощи.

Уилсон вздыхает. Ему не нравится эта идея, да и я ещё помню, когда шарахалась собственной тени в прямом смысле этого слова. Но я мать, я женщина. Мне необходимо воспитывать своего сына. Не будут же делать это за меня психологи.

– Мне кажется, ещё рано, Сандра, – мягко начинает меня отговаривать Марк, но я уже приняла решение, о чём тут же ставлю его в известность.

– Я так хочу.

Снова вздох и пару секунд тишины.

– Ладно, я понял. Пообещай хотя бы, что, если тебе станет хуже и панические атаки вернутся, ты сразу же скажешь об этом мне и вернёшься к терапии. Прошу, Сандра. Ты ведь знаешь, как дорога мне.

Знаю. И это очередной повод укорять себя за то, что не могу его полюбить. Так, чтобы без памяти, чтобы голова кругом и забыть обо всём. Марк этого, несомненно, заслуживает. Жаль, я вот такая неблагодарная сволочь.

– Всё будет хорошо. Ты как, приедешь сегодня вечером? Тут недавно новый фильм вышел… – чувствую себя неловко. Ведь знаем оба, что ничего не будет и в этот раз.

– Прости, но нет. Я и звоню тебе, чтобы сказать, что вынужден уехать на несколько недель. Босс отправляет меня в другой штат.

– Ооо, – тяну бездумно, про себя бессовестно радуясь тому, что не придётся снова уворачиваться от поцелуев и чувствовать себя из-за этого неблагодарной тварью. – Что ж, тогда удачи тебе. Будь осторожен, – это всё, на что меня хватает, но Марк понимающий, Марк большего и не требует.

– Спасибо, любимая, – поначалу мне чудится, что он назвал меня любимой. А спустя пару мгновений я понимаю, что нет, не чудится. Он действительно так сказал. Вот же…

– Ну пока? – снова принимаюсь грызть ногти. Какая же мерзкая, отвратительная привычка. Сама не знаю, откуда она взялась, не было ведь раньше. Гребанная истеричка, ты даже не можешь адекватно отреагировать на признание в любви!

Злюсь на себя, когда Марк всё-таки прощается и сбрасывает вызов первым. Нет, он не обижается, не рефлексирует и ни в чём меня не обвиняет. Всё это я делаю с собой и без его помощи.

– Блин, вот же… – качаю головой, прислоняясь к стене. – Когда же я нормальной уже стану, а? – спрашиваю у тишины, но она не отвечает. Зато отвечает сын, громким воплем оповещая, что пора бы подкрепиться.

* * *

Я почти забываю обо всём. И о загадочном, мега-странном Уэйне Диасе, и о Марке, и даже о Машке, которая внезапно познакомилась с каким-то мужиком и укатила с ним к океану на несколько дней. За сестру я рада, если честно. И хоть она всё ещё стыдится своих прошлых поступков, пытается как можно больше уделять мне времени, мне это не нужно. Нам обоим следует начать новую жизнь и сделать это вместе не получится.

Ей нужна семья или хотя бы для начала любящий мужчина, который сможет залечить её шрамы. А мне нужен мой сын и никто больше. Нам так хорошо. Нам так нравится. Поэтому, когда Машка звонит мне и начинает намекать на поездку, я сразу же шлю её… К океану.

Сама радуюсь тому, что побуду с Данькой одна, без помощников и рыдательных жилеток. Удивительно, но мне этого хочется.

Первым делом я собираюсь решить свою проблему страха перед чужими людьми. Каждый день беру сына и выхожу с ним на улицу. Гуляю по торговым центрам, улицам, паркам. Первое время, конечно, сложно, но вскоре я начинаю привыкать к ежедневным вылазкам и Дане тоже нравятся наши прогулки.

Но однажды случается то, что должно было случиться, когда Диас обратил на меня своё внимание. Да, я надеялась, что прошлый отказ задел его самолюбие, не знавшее прежде посылов нахрен, но ошиблась. Настойчивый гад попался.

В этом убеждаюсь, когда выхожу из дома и ко мне тут же подкатывает чёрная машина с наглухо тонированными стёклами. Терпеть такие тачки не могу. Они пугают. И напоминают о том, чего помнить не хочу.

Разумеется, я знаю, чья это машина. И мои догадки подтверждает водитель, открывающий заднюю дверь, откуда вылезает Уэйн. Ну, конечно, ведь он знает мой адрес.

– Привет, Сандра, – нагло ухмыляется, и мне на секунду кажется, что я уже видела эту ухмылочку… Нет, чушь. Я просто параноик. Всё нормально.

– Привет, – отвечаю ему, прижимая к себе сына покрепче, отчего он начинает футболить меня ножками в слинге. Не любит тесный контакт. Как самостоятельный котёнок. – Зачем пожаловал? – не могу не отметить, что белый цвет этому нахалу идёт. Вроде бы обычная футболка и брюки… Ну ладно, не совсем обычные. Стоят они, пожалуй, дороже всего моего гардероба, тоже, кстати, недешёвого, благодаря Машке. Но на любом другом мужчине выглядели бы не так эффектно. А этот просто нереальный красавец. Высокий, накачанный, я даже пресловутые кубики могу сосчитать, так они выделяются под футболкой. Его совершенно не портит ни шрам, ни хромота. Вот вроде не идеальный мужик. Не гламурный красавчик, нет в нём сладости. Но жуть какой привлекательный.

– Решил, что отправить за тобой водителя будет ошибкой. Ты ведь его послала бы. Вот и приехал лично, чтобы пригласить тебя покататься на яхте. Что скажешь?

– А с чего ты взял, что я не пошлю тебя? – дерзко, да. Но сейчас мне совершенно не страшно. Ну не похож он на маньяка-душителя. Хотя ни один маньяк не был похож на маньяка…

– Уверен, я смогу тебя переубедить, – облокотившись на машину, опускает взгляд на Даню. – И твоего спутника. Милый малыш. Это мальчик?

Сын, что совсем уж удивительно, реагирует на чужака довольно спокойно. Помню, в первую встречу с Марком, он закатил такую истерику, что я едва с ума не сошла, решив, что сынуля заболел. А он просто соперников не выносит.

– Думаю, ты знаешь даже его имя, – парирую я. – Как и всё обо мне.

– Ну, почти всё. Некоторые детали мне по-прежнему неизвестны. К примеру, твоё прошлое. Тайна за семью печатями, да? – взгляд пронзительный снова переходит на моё лицо. А я чувствую, как бледнею. Нет, не надо. Не суйся туда. – Не бойся меня, Сандра. Я мог бы узнать всё, но не стану. Ты сама как-нибудь расскажешь мне, ведь так?

Сглатываю, отчего-то растеряв былую уверенность в своих силах сопротивляться ему.

– Не думаю, что тебя касается моё прошлое.

– Хорошо, – он выставляет ладони вперёд в защитном жесте, но защищаться из нас двоих нужно уж точно не ему. – Я подожду. Умею ждать. А сейчас хочу всё же, чтобы ты села в мою машину. Не бойся, я не посмею навредить женщине с ребёнком. Мы просто покатаемся на яхте, и как только ты захочешь домой, я сразу же вас отвезу. Обещаю. Ну же, Сандра, – добавляет с улыбкой, заметив моё смятение. – Я не обижу тебя. И да, я умею признавать свои ошибки. То, как мы встретились в прошлый раз, было моей ошибкой. Я просчитался. К тебе нужен другой подход. И я намерен его найти.

Честно. Он говорит прямо, без всяких двусмысленных намёков и у меня нет повода ему не верить. Но заводить отношения с таким мужчиной опасно. А он явно рассчитывает на что-то большее, чем одна прогулка на яхте. И у меня есть Марк. Мой верный, хороший Марк.

– Нет, я не могу. Извини. Мы вышли прогуляться и вскоре должны вернуться домой. Извини, – повторяю зачем-то и собираюсь уйти.

– Сандра, – его спокойный тон заставляет меня остановиться.

– Что? – ловлю на себе тот самый внимательный взгляд, от которого по телу рассыпаются мурашки.

– Я не причиню тебе боли. Не сделаю ничего из того, что тебе не понравится. Ты можешь мне доверять. Я прошу лишь об одной прогулке вместе. И если тебе не понравится, мы больше не увидимся. Я даю тебе слово.

– А если я психопатка? – почему-то улыбаюсь.

– О, поверь мне, Сандра, я психопат похлеще.

Смеёмся все втроём. Он, я и даже Даня.

Глава 10

Да, он действительно психопат. Ну какого нормального мужика заинтересовала бы такая, как я? Нет, я, конечно, не страшная и выгляжу вполне себе ничего. Ну, для Марка ничего. А для Уэйна слегка простовата. Нет, сильно простовата. Такие, как он, тусят с модельками и актрисами. На худой конец с мажорками. Ну а я ему подхожу, как черепаха слону.

И нет, это не льстит. Это настораживает и даже пугает. Понятно, что он не собирается причинять мне вред. По крайней мере сейчас. У него была возможность сделать это раньше, и вывозить на прогулку на яхте для этого не нужно. Значит, он преследует какие-то другие цели. И я выясню, что этому чокнутому от меня понадобилось.

Сына я с собой, конечно же, не взяла. Вызвала няню и оставила его с ней. Да и поехать, собственно, согласилась только потому, что он пообещал отстать.

И да, яхта оказалась шикарной. Нет, я не ожидала увидеть раздолбанное, ржавое корыто, едва держащееся на воде. Но тем не менее, мистеру Диасу удалось меня удивить. Огромная, величественная, белоснежная, как одежда на сопровождающем меня мужчине.

Уэйн галантно подал мне руку, помог зайти на палубу.

– Красиво, – констатировала как можно равнодушнее, на что Уэйн ответил сдержанной улыбкой. Тоже равнодушной. Привык, видать, с детства к роскоши.

Мы устроились на палубе у самого носа за небольшим круглым столиком, уставленным угощениями. В основном фрукты и кондитерка. Будто знал, гад, что я шоколад люблю. Впрочем, у такого мужика едва ли имеются трудности в общении с противоположным полом. А уж сладости – стандартный набор. Но меня почему-то восхищало в нём всё.

Манера речи с лёгким акцентом, чем-то напоминающим величественную, степенную Англию. Манера одеваться. Манера смотреть… Да, взгляд у него пронзительный, гипнотизирующий. Притягивает.

– Шампанское? – спросил Уэйн и тут же рядом нарисовался официант при полном параде. Как в каком-нибудь пафосном ресторане – в форме, с бутылкой и с полотенцем на другой руке. Да, понты, понты… Всё-таки мужики во всём мире похожи. Хотя, чего скрывать, красиво.

– Нет, благодарю.

– Почему? – Диас кивнул официанту и тот наполнил бокалы, но, похоже, сам хозяин яхты пить тоже не планировал.

– Я кормлю сына грудью, – пояснила и отчего-то ужаснулась. Казалось бы, ничего такого, природа же. Но во взгляде Уэйна что-то сверкнуло. Что-то нехорошее, тёмное. Это что? Похоть? Ярость?

– Кто его отец? – задал очередной беспардонный вопрос, а я, выдержав его нахальный взгляд, брошенный на декольте моей футболки, твёрдо ответила:

– Тебя это не касается.

Он смотрел на меня с минуту. Молча, без единой эмоции на смуглом лице. Я даже начала чувствовать себя неловко.

– Хорошо. Расскажи о себе то, что посчитаешь нужным, – опять звучит, как требование. Хотя я вроде как не позволяла ему что-то от меня требовать. Или это по умолчанию? Мол, согласилась на прогулку, будь добра ниц пасть.

– Не вижу в этом смысла. Ты и так всё обо мне знаешь. Вопрос: зачем? Какова твоя истинная цель? Прошу, не рассказывай только сказки о том, что ты случайно увидел меня на какой-то захудалой выставке и влюбился без памяти. Я в это не верю.

– Почему? – невозмутимо интересуется он, отпивая из стакана воду. Шампанское до сих пор не тронуто.

– Потому что такие, как ты, ухаживают за равными себе. Есть ещё голливудские звёзды, юные модели. А такие, как я, матери-одиночки без выдающейся внешности и приличного счёта в банке, интересуют миллионеров только в женских романах. Итак?

Он усмехается, а меня передёргивает. Я видела эту улыбку. Точно видела. Но… Сейчас его здесь нет. Только я и Уэйн. А Диас уж точно не может быть им. Может, и правда, рано я отказалась от сеансов с психологом? Убийство не проходит бесследно. Тем более для обычных людей. А я обычный человек, а не какая-нибудь миссис Смит.

– Сандра, – вздыхает. – Я не говорил, что влюбился в тебя. Это не так и было бы враньём. Но ты мне интересна. Не похожа на других женщин. Есть в тебе кое-что… тебя хочется присвоить и защитить. Да и я, знаешь ли, не простой человек. Не из тех мужчин, которых ты сейчас ставила в пример. Как считаешь, я имею право быть не таким, как все?

Он меня путает. Морочит голову. И я, блин, ничего не могу противопоставить.

– От кого ты собрался меня защищать?

– Это ты мне скажи, Сандра. От кого тебя защитить? Кого ты так боишься? – даже говорит лениво, как сытый кот. Но взгляд цепкий, острый. До самого мозга достаёт.

– Я боюсь таких, как ты. И стараюсь не иметь с ними дел, – парирую жёстко. Но его это не задевает, нет. Уверенный в себе, богатенький индюк.

– А если я дам тебе защиту? Огражу от любых неприятностей? Станешь моей?

– Твоей? – выгибаю бровь.

– Да, моей, – не собирается, видимо, облегчать мне задачу.

– И что значит быть твоей?

– Ничего из того, что тебе бы не понравилось.

– Довольно самоуверенное заявление, не находишь?

– Я хромой, а не импотент, Сандра. Мне нравятся женщины, и я умею их трахать, – от его прямоты у меня мгновенно вспыхивают щеки, будто меня по ним добрых полчаса хлестали. Не укрывается это и от внимания Уэйна. – Не смущайся. Говорить о сексе нормально. Мы ведь взрослые люди.

– У меня уже есть парень. Я тебе говорила об этом. И меня всё в нём устраивает.

– Ты лжёшь, Сандра. Марк Уилсон может и питает какие-то иллюзии по поводу ваших отношений, но для тебя он не более, чем друг. У вас нет секса. И не будет. Одна ночь в одежде на диване не считается, – усмешка издевательская, насмешливая.

А вот это уже совсем… Просто за гранью.

– Откуда ты знаешь, что происходит у нас с Марком? Ты следишь за мной даже тогда, когда я нахожусь дома? – пальцы холодеют от страха. Представляю эту картину… Как в фильмах ужасов, когда маньяк наблюдает за жертвой, стоя за окном.

– Я же сказал, я всегда получаю то, чего мне хочется. Или кого. Сандра, тебе нечего бояться. Никто не наблюдает за тобой, когда ты в душе или переодеваешься. Мой человек просто охраняет тебя.

Чтоб тебя. Да он точно психопат.

– Ты сказал, что я могу отказаться от общения после этой прогулки. Можем считать прогулку законченной?

– Я соврал, Сандра, – улыбается он, сверкая до тошноты белыми зубами. – Нужно же было как-то заманить тебя. Не тащить же силой. А теперь расслабься. Давай просто приятно проведём время. Поверь, это нормально – отдыхать и наслаждаться прекрасным, солнечным днём. Ешь фрукты, тебе полезно.

Глава 11

Свежий, влажный ветер растрепал и бросил мне в лицо волосы. Губ коснулся запотевший стакан с ледяной водой, и я, подняв взгляд на восседающего напротив Уэйна, оторопела. Его глаза были прикованы к моим губам, а грудь вздымалась вроде спокойно, но одновременно как-то тяжело.

– Я хотел бы пригласить тебя в гости в свой дом. Завтра вечером. Что скажешь?

– Я против, – отвечаю ему, поставив стакан на стол. Над нами прислуга открывает навес, чтобы укрыть от солнца, и в тени взгляд Диаса кажется мне знакомым. Но цвет глаз другой. Я в который раз напоминаю себе, что Уэйн не может быть Имраном.

– Почему нет? – спрашивает он на голубом глазу. Нет, серьезно?

– Потому что я не собираюсь прыгать к тебе в постель. Такой ответ устроит?

– Нет. Я плохо воспринимаю отказы.

– Это угроза?

– Это предупреждение, Сандра. Ты же не заставишь меня похищать тебя?

Не знаю, что больше меня раздражает в нём. Эта титаническая самоуверенность или повадки неандертальца. В любом случае страха перед огромным, грозным мужиком больше нет, зато появилось неуёмное желание поставить этого представителя семейства козлиных на место.

– И что же мы будем делать в твоём доме вечером? – мой голос сочится сарказмом, потому что вопрос на самом деле не требует ответа. Я и так понимаю, зачем он тащит меня к себе. Сначала покорит наивную, русскую дурочку своим шикарным, помпезным дворцом, а после трахнет её на кровати из слоновой кости. Два раза «ХА»!

– Не то, о чём ты подумала, – ухмыляется язвительно. – Разумеется, если не передумаешь и сама не попросишь. А так, я хотел с тобой поужинать, не более.

– Я могу подумать? – пытаюсь оттянуть время, всё ещё делая вид, что от меня и моего ответа тут хоть что-нибудь зависит. А вообще не удивлюсь, если он забросит меня на плечо и утащит в своё логово. Хорошо, если перед этим дубинкой по макушке не огреет.

– Разумеется, – кивает самодовольно и поднимается во весь свой исполинский рост. Ну и великанище. Что ж мне везёт-то на таких? Никогда не была фанаткой высоких качков, да ещё и татуированных. А у этого вся рука разрисована и, похоже, добрая половина тела.

Снова перед внутренним взором восстаёт Имран и мне становится не по себе. У того тату были другими, но расположены примерно также. Тем временем Уэйн стаскивает с себя поло, швыряет на стул и принимается за брюки. А я, ошалело открыв рот, наблюдаю за сим действом, как контуженная.

Да и что тут делать? Встать и бежать? А куда? Мы же не по луже плывём.

Оглядываюсь на прислугу и бодигардов, рассредоточившихся по своим местам, и понять не могу, что тут происходит.

– Пойдём, – Диас, оставшийся в одних боксерах, подаёт мне руку, на которую я опускаю всё тот же потерянный взгляд.

– Куда?

– В каюту. Трахну тебя, – а спустя пару секунд прыскает. – Видела бы ты своё лицо. Искупаемся пойдём.

Идиот. И я тоже та ещё… Ну, конечно же, он купаться собрался. Навоображала уже себе.

Руку ему подала и тут же пожалела об этом, когда пальцы попали в плен горячей ладони. На улице сегодня и так жарко, а тут ещё это.

– Что тебя пугает во мне? – он остановился у самого края правого борта, притянул меня ближе. Так, что я плечом коснулась его голого торса. Сглотнула и предусмотрительно отодвинулась. – Татуировки? Не обращай внимания. Это ошибки молодости.

Я резко отвела взгляд в сторону. Предплечье. Я точно помнила тату на предплечье Имрана. Там было какое-то витиеватое растение с колючками, будто вонзившимися в кожу. На предплечье Уэйна была змея. И чёрные, жуткие крылья на спине. Тату, в принципе, разные. Но чем-то похожи. И мне тут же подурнело. В прямом смысле слова. Я покачнулась, едва не свалившись за борт. Диас подхватил меня под руку, второй я схватилась за поручни. И сглотнула, закрывая глаза.

– Да у тебя морская болезнь, – со знанием дела констатировал Уэйн. – Как себя чувствуешь? Тошнит?

Я отрицательно мотнула головой.

– Нет, это… Другое. Просто ты напоминаешь мне его.

– Кого? – последовал ожидаемый ответ.

– Одного зверя из моего прошлого.

– Что ж, я не он.

– Хорошо.

Мы долго стояли рядом, глядя на водную гладь, которая от каждого дуновения ветра начинала волноваться. На губах я чувствовала привкус соли. Наверное, из-за слёз, стекающих по моим щекам.

Он не беспокоил меня. Не говорил, не трогал. Лишь продолжал держать за руку, а я почему-то не торопилась убрать её.

– Ты тоже зверь, – заговорила я первой.

– Думаешь?

– Чувствую.

– Дай мне шанс, Сандра. Один шанс. Я большего не прошу.

– Зачем мне это?

– Я могу дать тебе защиту. Спрятать тебя от всего мира. Ты ведь хочешь этого, я знаю, – он приподнял моё лицо кверху, поддев пальцем подбородок. – Ты и твой сын будете в безопасности.

– Все миллионеры так жаждут отцовства? – опять сарказм, да. Потому что его интерес к женщине с ребёнком от другого мужчины весьма странный.

– А я похож на того, кто испугается грудного младенца? – отвечает мне на той же ноте.

– Дело не в этом, просто…

– У тебя не бывает просто. Как и у меня. Давай искупаемся, Сандра. Ты ведь умеешь плавать? – поддевает мою футболку и поднимает вверх, а я, испуганно дёрнувшись, пытаюсь удержать её руками.

– Эй! Ты что делаешь?!

– Хочешь прыгать в одежде? Тогда оставь хотя бы телефон на палубе. А то как ты потом позвонишь няне, чтобы узнать, как дела у сына?

А я бью его по лицу. Пощёчина получается так себе, потому что перед тем, как моя ладонь встретилась с его щекой, я притормозила. Видимо, начало доходить, что глупость спорола. Жаль, остановиться не успела. И он пропустил удар, потому что вряд ли ожидал.

Что ж, может и правильно. Это вам, мистер Диас, не ошалелых от страсти фанаток тискать.

– Ладно, – произносит он негромко, а потом хватает меня на руки и перекидывает через борт. Я понимаю, что произошло, лишь когда в свои объятия меня принимает прохладная вода, заглушив испуганный вопль. А затем всплеск, шум и сильные руки прижимают меня к крепкому мужскому телу, помогая вынырнуть. – Вот так, Сандра! – слышу возбуждённый шепот на ухо, что в купе с его хриплым голосом заставляет низ живота сжаться от похоти. Ох ты ж… Если бы не вода, охлаждающая тело, я бы закипела.

– Ты… Ты что? Ты идиот?! – кричу на него, ударяя по твёрдым, словно камень плечам. Откашливаюсь от воды, снова бью. На этот раз Уэйну прилетает по груди. – Сумасшедший! Ты что сделал?!

– А разве тебе не нравится? – смеётся он мне в лицо и, поймав за затылок, требовательно врывается своим языком в мой рот.

Глава 12

Так не целуют. Так пожирают. Он меня пожирает. Будто все соки из меня выпить хочет, всю энергию. Как какое-то изголодавшееся чудовище. В грудной клетке всё огнём полыхает, будто там костёр развели. Воздуха катастрофически не хватает, а Уэйн, судя по блуждающим по моём телу рукам, не собирается оставлять меня в покое. Я не представляю, как мы ещё не утонули. Он будто не человек, будто ему не нужно дышать.

С силой упираюсь в его грудь, когда от нехватки кислорода начинает кружиться голова и он, наконец отпрянув, скалится, словно голодный ягуар. Почему-то именно с этим животным я ассоциирую Диаса. Татуировки эти… Ещё и манера нападать, как хищник. Кошки, кстати, как и люди, охотятся не ради пропитания, а ради удовольствия. Вот он истинный представитель коварного и хитрого хищника. Хотя нет. Уэйн Джон Диас опаснее любого животного.

Сумасшествие какое-то. Его энергетика меня душит, подавляет. Даже слова не могу ему сказать. Хочу ударить этого мерзавца по его самоуверенной харе, но не в силах даже руку взметнуть, спасибо на воде ещё кое-как держусь. Промокшая, дрожащая от страха перед этим зверем и… Возбуждения. Да, я теку, как гребаная извращенка. Будто мало мне было отношений с властными психами. Даже представить не могу, как ему за пять минут знакомства удалось то, что не удавалось Марку за долгие месяцы. Да ещё и так грубо, напористо, словно дикарь, а не цивилизованный миллионер. Страшно представить, как он эти миллионы зарабатывает. Если с такой же хваткой и рвением топтать и раздербанивать всё на своём пути, как вот сейчас, то мне уже жаль его соперников. Искренне жаль всех, кого он однажды решит уничтожить. Потому что он может. Он страшный человек.

Я понимаю это, глядя в его глаза, ставшие тёмно-синими от похоти. Они скользят по моей промокшей майке, где от прохлады маленькими, твёрдыми бугорками топорщатся соски. Вода ничего не скрывает, увы. Так жадно смотрит, что кажется, вот-вот у него вырастут клыки и с них на меня закапает слюна.

– Я… – мой голос похож на шорох увядшей листвы. Слабый, тонкий, почти неслышный. Дрожащий и жалкий. Я вся трясусь и дышу, как загнанная в клетку мелкая зверушка. С этим неандертальцем всё ощущается так странно… Я испытываю перед ним какой-то благоговейный и в то же время жуткий трепет. Не в силах сопротивляться исходящим от него силе, драйву, жёсткости. – Я замёрзла. Мы не могли бы подняться на палубу?

Он дышит шумно через ноздри, отчего те ежесекундно раздуваются, словно у разъярённого быка, и я понимаю, что Диас заведён. Мне кажется, что он сейчас снова бросится на меня и я не смогу ему помешать. Изнасилует прямо в воде, а я даже шевельнуться не смогу из-за сковавшего тело ужаса.

И в то же время мне хочется этого… да, я знаю. Я окончательно выжила из ума. Но мне хочется снова ощутить на себе его руки. Они такие сильные, такие мощные, с этими толстыми венами и жилами, змеящимися под кожей.

Мокро. У меня мокро в трусах и это не вода.

– Да, иди сюда, – он уже спокойнее притягивает меня к себе и утаскивает к лестнице яхты, уже ожидающей нас. Странно, но когда мы поднимаемся на палубу, я не обнаруживаю здесь ни единой живой души. Вся прислуга и охрана будто испарились.

– А где все? – задаю глупый вопрос.

– Они ушли, чтобы не мешать нам. Всё нормально, Сандра, ты можешь не бояться меня. Я могу держать себя в руках, хотя с тобой делать это трудно, – Уэйн подаёт меня большое, мягкое полотенце, сам накидывает на бёдра другое. И вроде как даже уже спокоен, но его огромная эрекция говорит о том, что он-таки не врёт. Странно опять. Неужели такому мужику некого трахнуть? Или это я настолько его возбуждаю? Что ж, льстит.

– Всё хорошо, Сандра? – он приподнимает моё лицо за подбородок, а второй рукой сдавливает шею сзади. Какая-то немыслимая забота на грубости и контроле. Да, этими прикосновениями, такими уверенными и властными, он проявляет заботу. Что же за человек такой? Как мне его разгадать?

– Ты не отстанешь, да? – заглядываю в просветлевшие глаза. В них уже нет грозовой синевы, лишь насмешка и любопытство. Уэйну нравится за мной наблюдать. Как за своей игрушкой. Как за забавным домашним питомцем. Изучает, пробует на вкус мои эмоции. Именно поэтому я чувствую себя сейчас высосанной досуха. Не осталось во мне сил.

– Нет.

– Почему?

– Хочу тебя.

– А если я не хочу?

– Захочешь.

Вот и всё. Разговор закончен. Как обычно у таких вот хозяев.

– А если я стану сопротивляться?

– Не станешь. Ты уже моя. Просто пока этого не знаешь.

– Уже знаю. Я могу уехать к сыну? Сейчас? – в промежности огнём горит от неудовлетворения. И мне кажется, что он это чувствует. Бред, конечно. Хотя…

– Ты так хочешь уехать? – его взгляд меняется, становится нечитаемым. А руки всё так же касаются моей кожи. Поглаживают, но как-то напряжённо. Всё-таки желает меня поиметь. И сильно.

– Да.

– Я тебя снова испугал? – склоняется, приближает своё лицо к моему. Я чувствую его дыхание, такое горячее, опаляющее. Запах его тела ещё вкуснее, чем запах парфюма. И мне опять чудится, что я его уже ощущала когда-то.

– Немного. А ещё, ты меня намочил. Не представляю теперь, как доберусь до дома, – тут я уже выпендриваюсь. Представляю.

– Это не проблема, Сандра. То, что ты намокла. Иди в каюту, сними всё это с себя и накинь халат. Скоро будет сухая одежда.

Что? Когда он успел? Впрочем, чему я удивляюсь.

– Спасибо, – благодарю по глупости и тут же жалею об этом. Это ведь из-за него я сейчас похожа на мокрую курицу. И телефон ещё похерила… – А вообще знаешь что?.. – но закончить начатую тираду эта сволочь мне не позволяет, заткнув рот поцелуем. В этот раз он более откровенный. Влажный, горячий. А большая рука зарывается в мои волосы, и я стону от того, как сильно Уэйн прикусывает мою губу. Кажется, даже привкус крови почувствовала.

Отстраняется он быстро. Словно боится, что не сдержится. Стонет, запрокинув голову вверх, выдыхает. С его хриплым голосом это звучит так сексуально, что у меня едва колени не подгибаются. Нет, с этим мужиком что-то явно не так. Надо же. Никогда бы не подумала, что буду течь от какого-то избалованного миллионеришки.

– Сними одежду. Я не хочу, чтобы ты заболела, – часто и тяжело дыша, отходит к столу, пьёт воду большими, жадными глотками. А я его широкую спину рассматриваю. Он не перекачан, нет. Просто сам по себе здоровый мужик. Хромота, как ни странно, совсем не портит его уверенную, твёрдую походку. А крылья… Чёрные, огромные крылья на спине заставляют меня вздрогнуть.

– Почему крылья? – снова вопрос, который вылетает из моего рта спонтанно. Когда же мой язык уже начнёт советоваться с мозгом? Хоть иногда. Хоть для приличия.

– Когда-то давно я многого хотел добиться. И мне казалось, что для этого человеку нужны крылья.

– И как? Добился всего, чего хотел?

– Почти. Только не крылья мне помогли, а деньги, – хмыкает.

Больше я ни о чём не спрашиваю, и он тоже молчит. Пока я переодеваюсь в каюте, привозят одежду. И новенький телефон известного бренда. Поднявшись на палубу, потерянно рассматриваю покупки, а потом поднимаю взгляд на Уэйна.

– Щедро.

– О, я тебя прошу, Сандра, не принижай мои возможности, – усмехается он и с сожалением скользит наглым взглядом по длинному, мужскому халату. На мне он и вовсе, как балахон. Уверена, в мокрой майке я Уэйну больше нравилась, но не всё ж коту масленица.

Снова спускаюсь в каюту, чтобы переодеться, но как только сбрасываю халат, дверь распахивается и на пороге возникает Уэйн.

Глава 13

Я не успеваю среагировать на его появление вовремя, и поздно прикрываюсь руками. Но он, конечно же, всё рассмотрел. Думаю, даже в подробностях.

– Ты… Что? – выдыхаю испуганно, а Уэйн за считанные секунды преодолевает разделяющее нас расстояние и сгребает меня своими большими ручищами.

– Тихо. Не бойся, – ловит за лицо всей пятернёй. Взглядом по моим губам мажет, а потом языком по их контуру проводит. Пошло, развязно.

– Уэйн, ты же обещал, – шепчу тихо, опасаясь разбудить в этом психе зверя. А он на краю уже, я это понимаю. Чувствую, как сильные пальцы второй руки сжимаются на моей ягодице.

– Я помню, – отвечает мне терпеливо, накрывая широко открытым ртом мои губы. Проникает языком внутрь, и мне кажется, я слышу стон. Не мой, конечно. Его.

Я же не могу от ужаса даже шевельнуться. Ступор какой-то. Он насиловать меня сейчас будет, а я даже мяукнуть не могу.

Диас пользуется моим состоянием и заваливает нас на кровать, оказавшуюся так некстати совсем рядом. Всё происходит так быстро, что я даже пикнуть не успеваю. Или мне так кажется…

Миг, и он опять целует меня, одновременно стаскивая со своих бёдер полотенце. И меня прошибает желанием, сгустившемся внизу и опаляющим промежность.

Последним у меня был Имран. Давно. Так давно, что кажется, это происходило лет сто назад.

Да, всё объяснимо. Я просто здоровая женщина, соскучившаяся по сексу. Это нормально и ничего плохого в моей реакции нет.

Тем временем Диас опускается с поцелуями ниже, к шее и груди. А пальцы ловко протискиваются между моих сжатых бёдер и безошибочно находят половые губы. Ласкают клитор, поглаживают там, где уже влажно и горячо. Между складочек пылает всё от желания, и это подтверждает мой стон.

– Уэйн, нет, – нахожу в себе силы, чтобы воспротивиться, но он уже оглох и ослеп. Жадно лижет соски, чуть оттягивает их зубами. Из одной груди выделяется капелька молока и он, приподняв голову смотрит на неё каким-то сумасшедшим взглядом. А потом накрывает ртом сосок и слизывает молоко с влажным, причмокивающим звуком.

– Я помню, что обещал. Если ты не захочешь, ничего не будет, – его голос совсем сел. Стал низким, ещё более хриплым. Только теперь не слышно грубоватых ноток. Они стали ласкающими, приятными. А пальцы Уэйна вторгаются в моё влагалище и совершают сильный толчок. Такой, что у меня искры из глаз вылетают. Словно не пальцами, а членом меня трахает. – Если скажешь остановиться, я прекращу, – доносится его голос, но у меня от возбуждения так сильно кружится голова, что я почти ничего не слышу.

– Уэйн… – стоном ему в губы, пока Диас рассматривает моё лицо, продолжая трахать пальцами.

– Что? Мне остановиться?

– Да, – не знаю, как смогла это произнести. И Уэйн тут же убрал руку, падая рядом на спину.

– Сука.

Да, знаю. Подленько. И не только по отношению к нему. Мне теперь тоже не сладко. Низ живота неприятно тянет от неудовлетворения, ноют чувствительные соски и побаливает переполненная молоком грудь. У меня столько не было даже в первые дни после рождения Даньки.

– Я же говорила. Ничего не будет, – задыхаюсь от того, как сильно колотится сердце. Опускаю взгляд на его боксеры, где очертания здоровенного члена обещают незабываемый секс. Который теперь не случится. Прикрываюсь руками, сажусь на кровати. – Никогда.

– Это мы ещё посмотрим, – тяжело вздыхает он, шуршит позади одеждой. – Если хочешь, тебя отвезут сейчас домой.

Облегчённый выдох и некое подобие чувства превосходства. Ну а что? Это, и правда, приятно, когда тебя так хотят, но при этом боятся применить силу. Я скучала по таким мужчинам. Жаль, Диас первый. Первый, кто не ломает, не калечит душу, не насилует.

– Спасибо, – быстро одеваюсь, пока наш рыцарь не передумал и не трахнул меня.

Диас тоже накидывает сухую рубашку, брюки, но остаётся босиком. И это так красиво. Я невольно любуюсь им, пока поднимаемся на палубу. Белое ему идёт. Этому подлецу вообще всё к лицу. Но мне почему-то кажется, что в чёрном он смотрелся бы более внушительно. Или это память снова играет со мной в свои дурные игры.

– Он любил чёрную одежду. Как ты белую, – произношу, подходя к перилам и устремляя взгляд к причалу, который становится ближе с каждой минутой.

– Что ещё он любил? – Уэйн подходит сзади, руки ложатся мне на живот и сцепляются в замок.

– Коньяк, шлюх и насилие.

– А тебя? Любил?

– Не думаю.

– Почему?

– Он не умеет любить. Вернее, не умел.

– Что с ним случилось?

– Я его убила.

Диас молчит, но руки не убирает. Долго молчит. Охренел, видать. А я ни грамма не страшусь своего признания. Я честна. И мне не стыдно за то, что я сделала.

– Я защищалась. Защищала себя и своего ребёнка, – и всё же пытаюсь объясниться. Зачем? Понятия не имею. Ведь будет лучше, если он сейчас решит, что я какая-то чокнутая маньячка и больше не появится в поле моего зрения. Ведь так?

– Тебе удалось? Защититься?

– Не знаю. На тот момент да.

– Тогда ты всё правильно сделала. Так как насчёт ужина? Завтра? У меня дома. Обещать, что не буду приставать не могу. Но насилия с моей стороны не будет. Всё только по обоюдному желанию.

Нет, он точно психопат. Я только что призналась, что убила человека!

– А не боишься? – хмыкаю саркастически, а потом невольно вздрагиваю, когда его дыхание касается моей шеи.

– Я люблю темпераментных женщин. С правильными девочками скучно в постели.

Глава 14

Глядя на себя в зеркало, не верю, что на самом деле собираюсь на ужин с этим странным мужиком. Он же пугает меня до дрожи. Но тянет. Тянет почему-то к нему, как магнитом. И точно не из-за денег. Корыстной никогда не была, хотя и трудно не признать, роскошь мне нравится. Какой женщине она не понравится?

Дааа, я помню о Марке. О моём хорошем, правильном, честном Уилсоне. Но он мальчик взрослый, умный. Поймёт. Я-то, дура, думала, что это со мной что-то не так. Что я после Басаева не смогу на мужчин без содрогания смотреть. А оказалось… Пока сложно всё осознать. Просто Марк не мой мужчина. Теперь, когда ощущаю требовательное желание между ног только от одного голоса Диаса, понимаю, что со мной всё нормально. Я всё ещё умею хотеть…

– Сандра? Ты готова?

– Я… Да, – ну почему же я теряюсь перед ним, как девочка? И это только телефонный разговор. – Почти. Мне потребуется ещё немного времени.

– Отлично. Я уже в пути, – сбрасывает он звонок, а я с грохочущим в груди сердцем, опускаюсь на стул. Нетронутый кофе остывает на столе, у меня резко пропал аппетит. Всегда так, когда волнуюсь.

Пока жду няню, набираю номер Марка, но он почему-то недоступен. Видимо, работает бедолага. В то время как та, кого он считает своей девушкой, собирается на свидание с другим.

И мне не стыдно. Вроде как должно бы быть, но нет. Наверное, я просто устала корить и истязать себя. С этим неплохо справляется моя совесть. Но сегодня у неё выходной. Хватит жить для кого-то. Пора пожить для себя.

Сын довольно быстро засыпает. Намного быстрее, чем обычно. Словно даёт мне карт-бланш. Мол, иди, мамуля, отдохни, а я мужик уже большой, сам тут разберусь.

Невольно улыбаюсь, глядя на своего крохотульку. Сладкий он такой. Милый. Безумно красивый ребёнок. Такие обычно от большой любви на свет появляются. И не скажешь, что от насилия родился.

Спустя полчаса передаю своё сокровище в надёжные руки уже проверенной няньки, и выхожу из дома. Не скажу, что очередная встреча с моим личным триггером не заставляет понервничать, но в этот раз я справляюсь лучше.

– Привет, – неловко переминаюсь с ноги на ногу, пока Уэйн, склонив голову набок, рассматривает меня, словно музейный экспонат. Хотя так скорее смотрят на экран телевизора, где по кабельному вещают задорную порнушку.

Диас хочет меня и не скрывает этого. Наоборот, даёт понять, что при малейшем удобном случае трахнет и глазом не моргнёт. Но самое стремное не это. А то, что я не против. Стою перед ним и в глаза смотрю наглые. А он губы кривит в ухмылочке похотливой.

– Выглядишь отпадно, Сандра.

– Спасибо.

– Поедем? – кивает на дверь, которую приоткрыл для нас его водитель. И мне нравится. Вот это холопское, заискивающее выражение на лице подчинённого Уэйна. Тачка красивая. Чёрная, как пантера. И едет так же бесшумно, словно охотится. Ну и да. Уэйн мне тоже нравится. Не знаю, где делают таких мужиков, но выглядит этот мерзавец сногсшибательно.

Сегодня Уэйн, правда, изменил своему стилю и надел чёрную одежду. Меня поначалу передёрнуло и пришлось снова напомнить себе, что с прошлым покончено. Теперь только настоящее и будущее.

– Так мы в твой дом едем? – интересуюсь по дороге.

– Да. Украду тебя и запру в своём логове, – усмехается он.

– Меня невозможно удержать против воли.

– Что сделаешь? Убьёшь? – взгляд его темнеет, а рука нахально ложится на моё колено.

– Если потребуется, – отвечаю ровно, убирая его ладонь.

– Думаешь, получится? – снова кладёт лапищу на моё колено, сжимает. А меня от его уверенного захвата в дрожь бросает. Басаев тоже так делал. Никогда не спрашивал у меня разрешения. Никогда не обращал внимания на мои протесты и несогласие.

Наверное, я побледнела или вздрогнула. Потому что Уэйн, склонившись к моему лицу, взял за подбородок.

– Что случилось, Сандра? Тебе нехорошо? Укачивает? – взгляд такой… Заботливый. Да, именно заботливый, сочувствующий! Совсем на него не похоже, но я не ошибаюсь.

Я мотнула головой, закрыла глаза. Показалось даже, что почувствовала запах Имрана. Задышала чаще, вмиг стало жарко, хотя в салоне работает кондиционер.

– Всё нормально.

– Нет, не нормально. Не ври мне никогда. Скажи, как есть. Боишься. Напоминаю тебе его. Того, кого ты убила.

Отрывисто киваю.

– Что я могу сделать для тебя? Как мне прогнать твои страхи?

– Я не знаю, – вздыхаю, невольно закрывая глаза, когда его пальцы проходятся по моей шее, поглаживая, успокаивая. – Просто… Защити меня.

Да, это глупость. Просить у хищника защиты от другого хищника? Идиотизм. Но мне в этот момент так хочется почувствовать себя в безопасности, что я срываюсь и теряю вмиг всё свою напускную силу. Мне хочется сейчас побыть слабой. Беззащитной и ранимой. Ощутить на себе его руки, его сильные, властные прикосновения прочувствовать. И отдаться этим рукам хотя бы ненадолго.

Уэйн будто чувствует меня. Словно знает, чего я так желаю в это самое мгновение. И, поймав мой взгляд, не отрываясь, целует в губы. Мягко, влажно. Вкусно. От него приятно пахнет, хоть и кажется всё ещё, что рядом Имран сидит. Кто бы мог подумать, что мой триггер будет так возбуждать.

Меня током прошибает, в дрожь бросает. И такое знакомое чувство предвкушения заставляет застонать. Прямо ему в рот.

Уэйн отстраняется. Горячее дыхание опаляет влажные губы, горит кожа на лице от прикосновения его жёсткой, короткой щетины.

– Знаешь, как я называю тебя про себя? – пытаюсь разрядить обстановку, пока он не оприходовал меня прямо здесь, на заднем сидении. И хоть мы скрыты от взора водителя за стальной, зеркальной перегородкой, я чувствую себя всё же неловко.

– Как?

– Неандерталец, – смеюсь. Он тоже улыбается.

– Я настолько груб? Неотёсан?

– Не то чтобы… Но да, есть немного, – признаю наигранно-печально. – Есть в тебе что-то звериное.

Он хохочет, запрокинув голову и очередной приход воспоминаний бьёт меня по голове. Похоже, Басаев решил свести меня с ума. Не оставляет даже сейчас, когда нет уже его…

– Я обещаю, моя звериная натура доставит тебе много удовольствия, – произносит вкрадчиво он, и я почему-то верю.

Глава 15

Его дом меня удивляет. В том плане, что он не пафосный, как я ожидала, хотя и не маленький. По-американски удобный, комфортный, современный. В него вложили немало труда. Ну и да, техника, мебель – моя мечта. Но я такие могла только на картинках в интернете видеть. Не то чтобы я была стеснена в средствах. С недавних пор начала подрабатывать фрилансом, попутно доводя свой английский до совершенства, да и Машка дама не нищая, поможет, если буду нуждаться. Но до уровня миллионера Диаса мне, конечно, далеко.

– Ну как? – интересуется он, рассматривая меня у порога. Так, словно ему, и правда, интересно моё мнение.

– Ну… Я ожидала вензеля и золотые унитазы. Рада, что ошиблась.

Смеётся. Какие же зубы у этого негодяя белые. Невольно провела языком по своим, проверяя дёсны на наличие какой-нибудь застрявшей зелени.

– О, нет, я не поклонник пафоса и романтизма. Хай-тек наше всё.

– Да, очень современно, – неловко топчусь на месте, ожидая, что хозяин дома спохватится и пригласит меня внутрь, но он продолжает нагло рассматривать меня, возвышаясь над головой, как титан.

– Тебе не обязательно дожидаться приглашения, Сандра. В этот дом ты вольна входить, когда захочешь, – произносит он тихо, словно услышав мои мысли.

– Вот как?

– Именно так, – подтверждает.

– Ну, тогда подскажи, где у тебя ванная? Руки помыть хочу, – да что угодно лишь бы ненадолго убежать от него и перевести дух.

– Элайза! – позвал он, не отрывая от меня глаз. Тут же из-за угла, будто из ниоткуда, возникла женщина в униформе. – Проводи мою гостью в уборную.

– Прошу вас, мисс, – улыбнулась мне Элайза, и я последовала за ней.

А по возвращении застала Уэйна стоящим спиной к бару. Странно, но я не увидела алкогольных напитков. Значит ли это, что он совсем не пьёт? Хорошо бы. Хоть какое-то отличие от чудовища Басаева. А то они у меня в голове уже братьями-близнецами стали.

По привычке, которой подвержены все мамочки, я прошла в гостиную очень тихо, стараясь не стучать каблуками. И удивлённо застыла по правую руку от Уэйна, когда тот бросил себе в рот две зелёные капсулы и запил их водой. Удивило, конечно, не это. Мало ли, от чего человек может принимать лекарства. Голова болит или изжога замучила. Всякое же бывает.

Меня поразил его вид. Уэйн в этот момент будто переживал что-то очень неприятное. Так выглядела я во время панических атак. Кожа его побледнела, на висках заблестели капли пота. И это вряд ли связано с физической болью.

– С тобой всё в порядке? – подала голос я, а он шумно вздохнул, словно его застукали за чем-то неприличным, с грохотом поставил на столик стакан. И повернулся.

А я дёрнулась, как от удара. Взгляд Уэйна тут же изменился, стал мягче, спокойнее, но в первую секунду я заметила что-то… Словно Имрана тёмные глаза увидела. Но нет же. У Уэйна они другого цвета. Синие. Как тучи грозовые. Безумно красивые.

– А с тобой? – усмехнулся Диас. – Ты снова увидела во мне призрака? – он выглядел уже нормально. И я подумала, что стоит возобновить походы к психологу. Пожалуй, да.

– Нет. Просто… Что это за таблетки? – соскочила я. Наверное, это некрасиво, вот так в лоб задавать вопросы. Но имею же я, в конце концов, право знать, что с ним не так. Раз уж я здесь, в его доме, и выбора мне не предоставили.

– Транквилизаторы, – ответил он неожиданно честно. – Иногда у меня бывают проблемы с самоконтролем, – добавил Уэйн, окончательно добивая моё слабенькое чаяние, что он-таки нормальный. Увы и ах. Всё же психопат. Хотя я и сама не далеко ушла. Меня от транквилизаторов спасла беременность, но в остальном… Чем-то мы с ним похожи.

– И что это за проблемы? Как они проявляются? – продолжаю гнуть свою линию, потому что вопрос не праздный. От этого зависит моя безопасность.

– Не волнуйся. Тебе ничего не грозит. Я иногда выхожу из себя, но это довольно быстро проходит. К тому же, я сказал, что есть проблемы с самоконтролем, а не проблемы с его отсутствием, – спокойно поясняет он. Так спокойно, что я почти верю.

– То есть, ты всё же в состоянии себя контролировать?

– Именно, – кивает он. – Не бойся меня, Сандра. Я не причиню тебе вреда.

Мда… Хотелось бы верить.

Во время ужина он то и дело поглядывает на меня с интересом и, кажется, изучает, что мне нравится из еды. Я с иронией думаю, что был бы таким заботливым Имран, вполне возможно, я бы в него влюбилась.

Булат вот был какое-то время. И мне даже нравилось. Если бы в одну прекрасную ночь он меня не изнасиловал пока я безмятежно спала.

Или Антон… Мой муж, из-за которого я когда-то вляпалась в дерьмо под названием семейка Шамаевых-Басаевых. Он ведь никогда не заботился обо мне. Да и после того, как меня взяли в плен из-за его долгов, он даже пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то мне помочь.

Егор… Да, он пытался вытащить меня. Спасти. Увы, не смог. Ни меня не освободил, ни себя.

Марк? Он хороший. Заботливый. Но с ним я не чувствую себя в безопасности. И было бы нечестно поганить своей вечной паранойей жизнь и ему. Он такого не заслужил.

Мне не хватало мужчины, который бы просто позаботился. Защитил, обогрел. Спрятал за своими широкими плечами. Банально до смеха, но ведь это женщинам и нужно. Защита, внимание, беспокойство.

И плевать, что он псих. Кто из нас нормален? Я? Или может Машка? Мы все морально искалечены. Искорежены, поломаны.

– Ты любишь сладкое, – улыбается он, когда я расправляюсь с очередным пирожным. Сегодня я не стесняюсь, ибо голодна, как волчица, а он не обеднеет.

– Люблю, – промокаю губы салфеткой. – А ты, похоже, поклонник мяса?

– Ну, я же неандерталец, – поясняет на полном серьёзе, хотя в синих глазах я замечаю лукавые искорки.

– Я уже жалею, что рассказала тебе, – не сдерживаю улыбку.

– Ну почему же? Мне нравится. Ты видишь во мне не только мужчину, но и защитника. Открою тебе секрет, Сандра. Мужчинам нравится защищать слабых, хрупких, невинных девочек.

Только от тембра его хриплого голоса у меня начинает тянуть низ живота. Требовательно так, словно моё тело рассчитывает на большее, чем просто ужин.

– Допустим, я не хрупкая девочка. И не невинная. У меня ребёнок есть, если помнишь.

Он смеётся беззвучно одними губами.

– Ребёнка может родить даже тринадцатилетняя девчонка. Но это не значит, что она уже взрослая. Да и невинность теряют по-разному, Сандра. Почему-то мне кажется, ты свою сохранила до сих пор. То, что тебя трахал какой-то мужик – не показатель того, что ты можешь со всем справиться. А то, что ты сделала ради того, чтобы защитить себя – всего лишь реакция испуганной девочки. И это нормально. Любой человек способен на убийство. Всё зависит от обстоятельств.

И опять всю мою напускную браваду изничтожил всего несколькими словами. А я, растеряв свою гордость, опустила глаза в тарелку.

– Так что, защитить меня хочешь?

– Хочу, Сандра.

– А взамен я должна лечь под тебя, – это уже не вопрос. Мы оба взрослые люди.

– Да, – прямой, как дверь, ответ.

Я молчу, жую нижнюю губу. Не знаю, что сказать. Наверное, я уже дала согласие своим присутствием здесь, и он это понял.

– Не стоит грустить, Сандра. Я не самый плохой вариант, – слышу, как он встаёт и приближается ко мне. Рывком разворачивает стул вместе со мной, будто я вешу не больше кошки.

Поднимаю голову и столбенею, когда мистер Диас опускается передо мной на колени. Чего это? Совсем того, что ли? Или у него «проблемы с самоконтролем» так начинаются? Может транквилизаторов ещё предложить?

Ноги широко расставлены, поза расслабленная, ленивая. Словно хищник, который прилёг на передние лапы перед прыжком.

– Ты очень красивая, знаешь об этом, да? – кривит губы в усмешке. – Конечно же, знаешь. И пользуешься этим так бесстыже. Сандра, я получу тебя. Любой ценой. Покорись мне.

Хотела было съязвить по поводу его позы, но заткнулась, когда горячая, как пламя, ладонь легла на моё бедро.

Ошарашено вытаращила на Уэйна глаза, а пошевелиться не могу. Тот же ступор, что и тогда на яхте. А этот подлец даже на коленях умудряется выглядеть так, словно весь мир у его ног. Примерно так оно и есть.

– И что дальше? – я в предвкушении. И это чувство приятно до головокружения.

А подлец, будто специально, порывисто расстёгивает одной рукой рубашку почти полностью, оголяя свой слюнособирательный торсище. Ах ты ж… Гад какой.

– Сейчас узнаешь, – обещает.

Вторая его рука залезает под моё платье, нащупывает резинку чулок и без колебаний поднимается выше. Говорят, если у женщины на свидании цвет трусов и лифчика совпадает, то она уже решила, что сегодня у кого-то будет секс. А если ещё и чулки надела…

Хм, была ли у меня такая мысль? Потрахаться с ним сегодня? Вряд ли. Я просто хотела выглядеть эффектно. Но теперь понимаю, что уже на многое готова.

С ума сойти. То, что не удалось психологам за целый год, этот негодяй сделал всего за пару дней.

Разводит мои ноги в стороны и, склонившись к промежности, отодвигает пальцем трусики. А в следующее мгновение язык Уэйна проходится по половым губам. Дерзко, нахально. Я не успеваю даже воспротивиться. А потом… Потом уже не хочется.

– Ого, – по телу проходит сладкая судорога и возглас вырывается сам собой.

Уэйн приподнимает голову, ухмыляется влажными губами. Скотина. Но какая же сексуальная скотина. Безумно привлекательная и волнующая скотина. Уверена, если бы он сейчас вытащил свой член и сунул мне в рот, я бы даже не пикнула.

И он это, похоже, понимает. С яростным рыком (честное слово, неандерталец!) хватает меня за ноги и запрокидывает их себе на плечи. А затем языком бьёт по клитору, царапает зубами, будто вгрызаясь в мою плоть. И мозг мгновенно отключается.

Глава 16

Падаю на что-то мягкое и, приподнявшись на локтях, пытаюсь осмотреться. Интересно взглянуть на его спальню. Мне почему-то кажется, что здесь бывают далеко не все, кого Уэйн трахает. Но он не даёт мне такой возможности, накрыв сверху своим совершенно не миниатюрным туловищем.

Не позволяет остыть и передумать, действует порывисто и уверенно, словно каждый день невинных дев под себя укладывает. Со знанием дела.

Я запрокидываю голову и широко распахиваю глаза и рот, потому что в этот момент Уэйн снова накрывает ртом мою промежность. И это жуть как приятно. Меня подбрасывает от сладких судорог, а потолок надо мной начинает кружиться.

Его язык порхает дразняще, ласково и жёстко одновременно. Вылизывает даже внутри, где я истекаю влагой, как последняя дрянь. Вонзаю ногти в кожу его плеч, а сама насаживаюсь на язык, приподнимая бёдра и сжимая ногами его голову. Перед глазами красные сполохи и облако похоти поглощает меня, окутывает собой. Я теряю слух, обоняние, сфокусирована полностью на мокром, горячем языке и колючих щеках, которыми он царапает мои бёдра.

Кончаю быстро, жадно как-то. Толком не успев понять, что произошло. Лишь вижу над собой уже не потолок, а синие глаза красивого мужика, который только что мне отлизал.

Затуманенным взглядом он рассматривает моё лицо во время оргазма и, судя по шумному выдоху через сжатые зубы, ему нравится то, что он видит.

– Сандра… – произносит моё имя так, словно сейчас испытывает сильнейшую боль. И я, кажется, понимаю, в чём дело, когда он рывком расстёгивает свои штаны и достаёт оттуда немалых размеров, налитый кровью и желанием член. Я пока плохо вижу и что-либо соображаю, пытаюсь сфокусироваться, но чётко разглядела мощную, тяжёлую мошонку. И да, дубина, которую он пытается в меня засунуть, уже требовательно тычется между половых губ.

– Нет, – меня хватает только на это. Выдохнуть и отползти назад, пока возбуждённый, как животное, Уэйн не очухался и не подмял меня под себя окончательно.

– Нет? – он будто даже не верит собственным ушам. Да уж, облом тот ещё. Но это не моя проблема. И пока она не стала моей, я быстро соскакиваю с постели, успев заметить, что постельное на ней шелковое и чёрное… Это, видимо, и отрезвило, вернув мне утерянное сознание. Выбило меня из нирваны, вырвало из тумана забвения.

Голова немного кружится, пока я собираю содранные с меня вещи, чтобы впопыхах одеться и свалить отсюда подальше.

– Что значит нет?! – повышает он голос, жёстко разворачивая меня к себе за плечо. Руку не убирает, надавливает сильно, требовательно. Показывая всю свою мощь. И что со мной может случиться, если я сейчас же не паду перед ним ниц. Но этого, конечно же, не будет. Придётся мистеру Диасу смириться.

– То и значит. Я не хочу продолжения. Сейчас не хочу, – я звучу твёрдо, уверенно. Смотрю ему в глаза. А Уэйн, похоже, в ярости.

– Сандра!

– Ты же сказал, что не будешь меня принуждать. Помнишь? Так вот, я не хочу сегодня. В следующий раз, – добавляю уже более миролюбиво. Вот так-то, товарищ. Знай наших.

Играю с огнём. Танцую на граблях, которые с легкостью могут раскрошить мне черепушку. Но выхожу победительницей, когда Уэйн, сопящий расширенными ноздрями, словно дракон, отступает, отпуская моё плечо, на котором теперь обязательно проступит синяк. Как и на бёдрах, где остались следы его зубов и так мокро, что влага по ногам течёт. Я сейчас, наверное, похожа на шлюшку, которая корчит из себя девственницу. Ни дать ни взять, сплошная невинность. С ног до головы.

– Ты пожалеешь об этом, когда я доберусь до твоего тела, – обещает мрачно и зло он. И я верю, знаю, что не шутка.

– Это случится не сегодня.

– Сандра… Что за нахрен? – на сей раз моё имя из его уст звучит, как какое-то ругательство. И Уэйн, психуя, застёгивает свои брюки. Фух… И немного жаль, что уж.

– Отвезёшь меня домой?

Его верхняя губа дёргается, будто в оскале.

– Водитель тебя отвезёт, – бросает резко, распахивая дверь, в которую занёс меня чуть ранее на руках.

Что ж, понимаю. Хотя и обидно немного. Не получил секса, и куда подевалась вся забота. Но насрать.

Выхожу из его спальни с высоко поднятой головой, поправляя на себе одежду.

– Спасибо за ужин, – улыбаюсь, делая контрольный выстрел в голову его терпения.

– Сучка! – тяжело шагает за мной.

– Есть такое, мистер Диас. Хорошей вам ночи.

Глава 17

Он хотел её до крошева зубов. До помутнения разума. И транквилизаторы не помогут сейчас. Даже если выпить всю упаковку. Сжав зубы, смотрел ей в след, а сучка, повиливая бёдрами, шагала с улыбкой к водителю. Он не видел её лица, но чувствовал, что смеётся. Над ним потешается.

Хотелось догнать её, схватить за волосы и оттащить обратно в дом. Швырнуть дрянь на пол и отыметь, как животное, на четвереньках. Чтобы она скулила и просила отпустить, чтобы сжималась вокруг его окаменевшего члена и царапала ногтями его руки, которыми он будет сжимать её волосы.

Сука. Дерзкая, невоспитанная сука.

Захлопнул дверь, прислонился к ней лбом. Сейчас никакие таблетки не помогут. Не спасёт ни ледяной душ, ни тренировка. Нужно снять напряг, расслабиться хоть немного, чтобы мышцы вновь начали слушаться.

Быстро достал телефон, приложил к уху.

– Привези мне Валери. Сейчас.

Через пятнадцать минут она стояла у двери, настороженно осматривалась по сторонам.

– Уэйн? Ты здесь? – прошла к бару, остановилась и резко повернулась на каблуках.

В чёрных чулках и строгой юбке, волосы крупными локонами разбросаны по плечам. Она знала, зачем её позвали и как нужно выглядеть. Увидела его, прислонившегося спиной к стене и потягивающего коньяк. Взгляд тут же изменился, Валери завладел страх.

– Уэйн, тебе же нельзя…

– Закрой рот, – тихий приказ, и она тут же его выполняет. Сейчас ему не нужен психиатр. Сейчас ему нужно кое-что другое. – На колени.

Она плавно опускается, пытаясь унять дрожь. Боится.

– Она была здесь, да? Сегодня? Ты поэтому снова такой?

– Закрой рот, сказал.

Глаза подняла, а он уже над ней возвышается. Не дожидаясь следующих указаний, сама потянулась подрагивающей рукой к ширинке. Освободила из брюк налитый, обрезанный член, пока он допивал остатки из бокала, а потом, швырнув пустой стакан на пол, схватил её за волосы.

– Сегодня хочу жёстко. Готова?

– Ты же знаешь, что да, – вобрала в свой рот побагровевший от прилившей к нему крови пенис, скользнула влажными губами и языком по стволу вниз. И шумно втянула воздух ноздрями, когда Уэйн вогнал член ей в горло.

Никакого разгона, никакого подобия нежности. Только сношать, драть так, чтобы скулила. Натягивая её голову, чтобы губы касались мошонки.

Валери сосала хорошо. Настолько хорошо, что было трудно представить на её месте другую. Но он представил. И тут же к яйцам подкатила разрядка. Кончить быстро не вышло. Лишь когда Валери начала задыхаться, а он, закрыв глаза, нарисовал в подсознании её…

Оргазм получился болезненным, ноги даже ослабели. И Валери тут же стала неинтересной в роли постельной куклы. Излившись ей в рот, вытер головку члена об её губы, размазывая остатки спермы, и застегнул штаны.

Вернулась способность соображать.

– Теперь мы можем обсудить твоё состояние? – поинтересовалась Валери, вытирая рот, и, как ни в чём не бывало, присела в кресло.

Уэйн бросил взгляд на её длинные ноги, поднялся выше.

– Да, она была здесь, – налил себе коньяка и махом выпил. – Я хотел её трахнуть, но она ушла.

– Из-за этого ты так психанул?

– Да.

– Так сильно хочешь её?

– А ты как думаешь?! – рявкнул, швыряя в стену и второй стакан. – По мне не видно?!

– Прости. Может тебе какое-то время не видеться с ней? Чтобы немного прийти в себя?

– Не могу. Я хочу её видеть. Каждый день хочу, – закрыл глаза, по виску стекла капля пота. – Мне без неё ещё хуже.

Валери поджала губы.

– Ну, ты же не заставишь её быть с тобой силой?

– Если потребуется. Если другого выхода не будет, мне придётся.

– Уэйн, это очень плохая идея. И ты сам всё понимаешь. Не повторяй старых ошибок, иначе не сможешь освободиться от этой одержимости. И в итоге она выльется сумасшествием. Мы ведь с тобой этого не хотим? Кстати, ты принимал сегодня свои лекарства?

– Валери, уйди, – оперевшись о барную стойку, закрыл глаза. – Оставь меня в покое. Сегодня я не хочу говорить.

Глава 18

Я не верила тому, что мне удалось отказать ему. И не только потому, что Уэйн мог не сдержаться и изнасиловать меня, а я видела по потерявшему человеческий облик лицу – он мог. Но и потому, что сама смогла остановиться. Почему-то с ним всё намного сложнее. Так, как ни с кем до него.

Я думала, что такое влечение придумали сценаристы фильмов о маньяках, но, судя по всему, я ничего не знала о страсти раньше.

Когда кружится голова и ты теряешь разум, когда совершенно не понимаешь, что с тобой происходит и готова ко всему. Даже если тебя станут терзать и рвать на куски.

Это страшно. Не владеть собой, не понимать, что творит твоё тело и зависеть от этих странных, пожирающих душу чувств.

Но я нашла в себе силы остановить этот танк, прущий напролом. И «Танку» это очень не понравилось. Но он сдержался, хоть и был на грани. Не могу сказать, что это прибавило доверия, но… Всё же теперь я его не боюсь так сильно, как при первой встрече. Теперь я знаю, что он услышит меня, если скажу «нет». И это вселяет уверенность в себе в первую очередь.

Долго укачиваю сынишку, отчего-то разбушевавшегося на ночь глядя. Он, словно маленький зверёныш, чувствует на мне запах более сильного и крупного хищника, оттого и сходит с ума. Мой маленький ревнивец.

Улыбаюсь, глядя на своего проказника, пока тот, причмокивая, сосёт грудь.

– Я ни о чём не жалею. Слышишь? Ни о чём. Всё, что я сделала, я сделала ради тебя. И теперь мне никто не страшен, потому что у меня есть мой маленький мужчина, – целую кроху в лоб, а тот, сонно моргая, зевает и выпускает изо рта сосок.

– Ни о чём не жалеешь? А о том, что меня убила тоже не жалеешь? – слышу голос позади себя и каменею от ужаса.

– Имран? – обернуться страшно. Как и сидеть без движения. Пытаюсь подняться с кресла, но меня к нему будто приковали.

– Думала, я тебя не найду? – слышу его шёпот над ухом и вскакиваю на постели, обливаясь холодным потом.

Рядом всё ещё посапывает Даня, а за окном близится рассвет.

– Сволочь, – падаю обратно на подушку. – Сколько ещё ты будешь меня мучить?

Имран не отвечает. Днём его не бывает рядом. Его время ночью. Тогда он может пользоваться тем, что я одна и являться мне во снах, напоминая о том, что я убийца.

И вдруг в моей голове появляется совершенно сумасшедшая мысль… А что, если я буду не одна? К примеру, рядом будет лежать Уэйн? Тогда Басаев не придёт, чтобы снова терзать меня?

Утро встречаю за чашкой ароматного кофе. Сын уже накормлен смесью и ползает в манеже, а я нежусь в лучах солнышка и отчего-то улыбаюсь. Первое утро без нервов, несмотря на жуткий сон. И мне не страшно, не хочется забиться в угол и ждать там воздаяния за свои чудовищные поступки. Мне просто хочется дышать, гулять и… возможно, любить. Пусть для начала только себя.

Звонок от Марка не то чтобы неожидан, но заставляет напрячься. У нас с ним ничего не получится, я уже знаю это. Но как сказать ему – понятия не имею. Мне не хочется причинять боль этому замечательному во всех смыслах человеку.

– Привет, – выдыхаю взволнованно, а Марк, судя по всему, воспринимает это по-своему.

– Привет. Соскучилась?

– Эээ… Как дела? – игнорирую его вопрос, и мой идеальный Уилсон, как обычно, не настаивает. И почему меня не заводят такие мужчины? Чего мне не хватало?

Вспоминаю крупную, тяжёлую мошонку Уэйна, его ручищи, которыми мял моё тело, как пластилин, его губы и язык, по-звериному вылизывающий мою промежность, и вопрос отпадает сам собой. Потому что Марк так не умеет. Брать, трахать, иметь. Защищать… А мне хочется этого. Быть слабой и нежной. Быть просто женщиной. Но любимой. А уже этого не может дать мне Уэйн. Потому что такие, как он, не любят. Такие только сношают, дерут во все дыры, а после оставляют после себя выжженную пустыню и развороченную грудную клетку. И тем не менее, меня это знание не останавливает.

– По тебе сильно соскучился. Хочу скорее вернуться. Но пока нет такой возможности.

– Ясно, – вздыхаю, чувствуя себя последней сволочью. У меня так и не хватило духу признаться ему. – Слушай, ты извини, мне нужно Дэни кормить.

– Стой! Скажи хотя бы, как ты? Кошмары больше не мучают?

– Всё хорошо, Марк. Правда. Мне… нормально. Лучше, чем было.

– Что ж, я рад. Не знаю, есть ли в этом и моя заслуга, но я очень рад за тебя. Я люблю тебя, Сандра.

Да что ж такое? Ну почему я не положила трубку раньше?

– Марк, мне пора. Давай позже созвонимся, ладно? – не уточняю когда, просто сбрасываю звонок. Марк не идиот. Он всё поймёт. Я очень хочу, чтобы так и было. Пусть он избавит меня от лишних объяснений и разговоров.

Негромкий стук в мою дверь заставляет вздрогнуть. У меня даже звонка нет, я его с корнями выдрала. Ко мне никто не приходит в гости. Даже курьеры. Никто не знает моего адреса, кроме Марка, Машки и… Нееет. Это же не Уэйн? Или его водитель? Мистер Диас там, наверное, до сих пор зализывает раны, нанесённые его раздутому эго. А больше и некому.

Вытираю вмиг вспотевшие ладони об халат и иду к двери. Припадаю к глазку и сердце подпрыгивает аж до горла. Всё же Уэйн.

– Сандра, я знаю, что ты дома. Открывай, – слышу его голос с нотками смеха. Вот же…

Отворяю все свои замки, нажимаю на ручку двери и застываю оторопело. Мне в нос тычется длинная роза с ярко-алым бутоном.

– Ты зачем пришёл? – спрашиваю его, про себя отмечая, что выглядит засранец просто отпадно. Как всегда, в общем. И снова в чёрном. Это такая попытка мне понравиться? Зря я рассказала о Басаеве. Ох, зря.

– Принёс тебе цветок.

– Только один? – изгибаю насмешливо бровь.

– Думаю, обычными цветами тебя не сразить.

– Вот как? А чем же, по-твоему, сразить?

– Об этом чуть позже. Пустишь меня в свою квартиру, пока ты будешь звонить няне?

Глава 19

– Уверен, что я соглашусь? – вздёргиваю брови и, отложив цветок, складываю руки на груди в протестующем жесте, пока Уэйн осматривается в моей квартире. Изучает дверь, количество замков на ней. Да, я параноик. Но это не его дело.

Бросает косой, ничего не значащий взгляд на меня, и снова на замки.

– Дерьмовая дверь. Тебе нужна другая.

Вздыхаю, давая понять, что жду ответ на свой вопрос. Хотя где-то глубоко внутри уже знаю, что поеду с ним. Я слишком долго отказывала себе в самых мелких радостях. И теперь это всё требует выхода, душа желает праздника. А тело Уэйна.

– Я уверен, что ты согласишься. В противном случае мне придётся самому вызвать няньку и унести тебя на руках.

Да, ответ, как и ожидалось, в стиле мистера Диаса. Мне бы ещё поломаться для приличия, но я слышу визг Дани и спешу к нему, оставляя своего незваного гостя у двери. Уверена, Уэйн не будет чувствовать себя неловко в одиночестве в чужом жилище. Такие, как он, в принципе лишены подобной эмоции.

Пока укачиваю Данечку, а тот, довольно агукая, улыбается мне беззубым ртом, слышу голос Уэйна. Кажется, с кем-то говорит по телефону. Сын начинает смешно надувать пузыри и я, разглядывая его, хихикаю. Целую кроху в лоб, укладываю в кроватку. Малыш сонно зевает, а я склоняюсь, чтобы ещё разочек вдохнуть запах молока.

– Мой сладкий мальчик. Я тебя безумно люблю, слышишь? Спи, мой малыш. Ты проснёшься, а мама уже рядом, – забыв об осторожности, обращаюсь к сыну по-русски. А выровнявшись, испуганно моргаю.

Уэйн стоит совсем рядом. Не представляю, как он так тихо подобрался со своей хромой ногой. Смотрит не на меня. На Даньку. Тяжело так смотрит, мрачно. Будто не на ребёнка, а на врага злейшего.

Глупость, конечно. Ему незачем ненавидеть моего сына. Хотя и близкими друзьями они точно не станут. Не знаю почему, но я уверена, что Диас не любит детей. И уж точно не примет чужого ребёнка. Хотя о таких отношениях у нас речи и не шло.

– У тебя есть дети? – разрушаю сгустившуюся плотным облаком тишину.

– Нет, – Уэйн поднимает на меня глаза. В них больше не прочесть ничего, темно там как будто. Плотный занавес. – Я буду ждать тебя в машине. Оденься теплее, – окончательно дезориентирует меня, разворачивается и уходит. Я успеваю лишь перехватить ещё один взгляд, брошенный на Даньку, но там больше нет ненависти. Скорее всего её и не было. Мне просто показалось. Это настороженность. Большие, грозные дядьки, оказывается, очень боятся малышей.

– Странное место для позднего завтрака, не находишь? – делаю вид, что мне абсолютно не страшно стоять почти на самом краю, пока прохладный ветер треплет мои волосы. На смотровой площадке мы одни, хотя обычно здесь бывает довольно людно. Рядом накрыт столик, шампанское, клубника, закуски. А внизу машины, размером с горошинку. Высоко и страшно, и дух захватывает.

– А тебе не нравится? – его шёпот на ушко заставляет тело вздрогнуть в какой-то немыслимой, почти болезненной судороге, по коже тут же бегут мурашки. Большие руки уверенно ложатся на мой живот. И страх высоты неожиданно проходит. Так, словно я уже доверилась обнимающему меня мужчине и уверена в том, что он не толкнёт меня вниз.

– А тебе мой сын? – задаю встречный вопрос. Можно сказать, удар под дых. Но Уэйн, отдать ему должное, держится мужиком и делает вид, что вопрос не понял.

– О чём ты?

– Не о чём, а о ком. О моём сыне.

– С чего ты взяла, что он мне не нравится?

– Ну ты ведь попросил вызвать няню, – почему-то не решаюсь сказать, что мне показалось, будто он ненавидит моего Даню. Даже звучать будет бредово.

– Лишь потому, что было бы глупо тащить сюда ребёнка. Здесь ветрено и ты сама не захотела бы. Я не прав? – в его словах есть логика, но мне по-прежнему неспокойно. Всегда ухахатывалась над такими очумелыми мамашками, а теперь сама развела паранойю на пустом месте.

– Скажи прямо, тебе нужен секс без обязательств. Как это называется? Ах, да. Свободные отношения.

Позади слышится вздох и макушку обдаёт тёплым дыханием.

– Сандра…

– Я согласна.

– Что? – он, похоже, не ожидал услышать от меня такое. Я и сама от себя не ожидала. Но считаю это лучшим решением. Раз я ему нравлюсь, и Уэйн мне тоже, к тому же, ему удалось разбудить во мне женщину, то почему нет?

– Не спеши радоваться. У меня есть условия. Ты ведь деловой человек, привык к договорам.

Ожидаю услышать смешок, но он, кажется, даже дышать стал тише. Сама серьёзность.

– Я слушаю тебя, – голос непривычно мягкий и вынужденная хрипота звучит довольно приятно.

– Ты говорил, что можешь меня защитить. Помнишь?

– Помню. И я не отказывался от своих слов, – тут он меня разворачивает за плечи, приподнимает лицо, взяв пальцами за подбородок. Вторая рука по-хозяйски ложится на талию. – Ты уже защищена, – короткий выдох и то самое предательское волнение, вибрирующее внизу живота. Так, чего доброго, влюблюсь в неандертальца. – Что ещё?

– Ты больше не будешь появляться у меня дома. Это главное условие.

Ему оно не нравится. Я замечаю это по вмиг нахмурившимся бровям. Гоню вон ненужное сравнение с Басаевым, который делал точно так же.

– В чём проблема?

– Ни в чём. Просто наш с сыном дом – это наша крепость. Мы там вдвоём, понимаешь?

Нет, он не понимает. Упрямый взгляд и захват на талии становится более агрессивным.

– Ты приглашала туда Марка Уилсона, – сразу с козырей начал. Что ж…

– Да, его приглашала. Он, как бы это сказать… Он простой парень. В нём нет агрессии, и он не принимает транквилизаторы, – вижу, что опять не понимает. Вернее, не хочет принимать мой ответ. – Он адвокат, любит барбекю по выходным, телепередачи, а по понедельникам вечером готовит итальянскую пасту. А ты…

– А я неандерталец, – сейчас не понимаю, он серьёзен или шутит. На лице ни единой эмоции.

– И это тоже. И я не хочу, чтобы мой сын видел моих любовников.

Отчётливо слышу скрип зубов. Скрежет даже. И взгляд синих глаз впивается в мои губы. Я же ощущаю лёгкое покалывание, будто он уже меня целует.

– Тогда и у меня есть одно условие. У тебя больше не будет других мужчин. Только я, – я открываю рот, чтобы ответить, но он тут же добавляет: – Всегда. Только я.

Глава 20

Завтрак удаётся на славу. Впрочем, как и всё, к чему прикладывает руку этот мужчина. Да, он мне нравится. И дело даже не в его возможностях и уж точно не в деньгах. Я ни в чём не нуждаюсь. Ну, если только в мужчине рядом. Чтобы он просто был. Чтобы заставлял биться сердце, как сейчас. Дело в его харизме, в той одурманивающей притягательности, которой я окружена, словно облаком. В его глазах, которые мне кажутся знакомыми, но их взгляд не вызывает бесконтрольного страха и желания бежать. Уже нет.

– Креветки, круассаны с шоколадом и зелёный чай, – улыбается Уэйн, расслаблено раскинув руки на подлокотники плетённого, уютного кресла. Да, этот гад, как никто, угадывает мои желания.

– Да. А ты что любишь?

– Я люблю красивых женщин, – странно, но даже такой банальный комплимент не кажется мне пошлым из его уст.

– А ещё? Я заметила, что ты не пьёшь алкоголь. Но тогда зачем он стоит каждый раз на твоём столе?

Уэйн кривит губы в подобии улыбки, но как-то невесело.

– Так я тренирую свой дух, Сандра. А пью мало и редко, потому что были с этим проблемы.

– С алкоголем? – в который раз поражаюсь его прямоте и бесстрашии отвечать на любые вопросы.

– И с ним тоже. Как и с агрессией, и с наркотиками.

Вот тут уже я удивляюсь неслабо. Не похож он на наркомана, даже на бывшего.

– Серьёзно? И ты смог завязать?

– Ну, я не сидел на игле, если ты об этом. Но моя прежняя жизнь была несколько… – он призадумался, видимо, размышляя, стоит мне рассказывать такие интимные подробности или нет. – Шальной. И весьма опасной.

– А теперь? Ты исправился, начал новую жизнь. Помогаешь бездомным людям и фондам, занимающимся животными, – это я почерпнула из интернета. Кстати, о разгульном поведении сего персонажа я тоже как-то заметила пару статей, но особо не заострила на них внимания, посчитав обычными сплетнями. – Вроде как искупление, да?

Он усмехнулся, но, опять же, нерадостно.

– Типа того.

– Что ж, ты крут, если смог завязать со всем тем…

– Дерьмом, – заканчивает он за меня.

– Да.

Повисла неловкая тишина, и я подумала, что пора бы уже и попрощаться, но он, будто почувствовав это, склонился над столом и взял меня за руку.

– Сандра, я хочу забрать тебя к себе на ночь. Что скажешь? – я снова оторопела. Привыкла я к американцам. Они всегда тактичны и не пытаются давить своим авторитетом в разговоре. Уэйн же, словно ураган. Сметает всё на своём пути, забирает всё, что ему хочется в этот конкретный момент. И я под его напором не выдерживаю.

– А ты не любишь ждать, да? – пытаюсь сгладить неловкий момент и скрыть своё замешательство за улыбкой.

Я, и правда, немного волнуюсь. Словно секс у меня будет впервые.

– Не люблю, – качнув головой, вонзается взглядом в меня. – Ты согласна?

– Не сегодня, Уэйн. Дай мне время, – убираю свою руку, потому что поглаживание его большого пальца становится интимным. Или это я сверхчувствительна.

– Нет, – обрывает он последнюю нить, что держала нас на расстоянии друг от друга и, поднявшись с кресла, подаёт мне руку. – Я не согласен ждать.

Я в плену его рук и глаз. И вырваться уже невозможно. Не успеваю даже возмутиться и запротестовать, а может не хочу.

Диас целует меня в губы. Не так, как делал это раньше, без агрессии и давления. Но всё так же уверенно и без сомнений, что я оттолкну. Ему вообще нет дела до моего противостояния, если такое предвидится.

Влажный ловкий язык настойчиво пробирается в мой рот, а я отвечаю. Немного растерянно, но мне этого хочется. Ёлки, Златка… Неужели влюбилась? Только этого мне не хватало.

Когда Уэйн отрывается от меня и усаживает на стол, я замечаю краем глаза, что персонал, обслуживающий нас, и охрана удалились. Мы на смотровой площадке одни. Совершенно. Хотя я сильно сомневаюсь, что Уэйна остановили бы свидетели.

Слышу, как падает со стола посуда, потому что Диас сметает её рукой, и, укладывая меня, как лягушонку, расстёгивает свои джинсы и спускает их до бёдер вместе с трусами. То же проделывает и с моей одеждой, только я остаюсь полностью голой, потому что его не устраивает обнажённый низ. Он стаскивает и футболку, и топ. Накрывает одну грудь широко раскрытым ртом, а вторую сжимает ладонью.

Не замечаю, откуда он так быстро достаёт презерватив, недовольно подаюсь навстречу, когда он отрывается от меня, чтобы надеть резинку. Ловко раскатывает её по стволу и тут же толкается в меня сильно, яростно, дико. Вдирается в промежность, как гребанный завоеватель, повергая в шок и трепет. Я не ожидала. Не ожидала, что всё случится вот так. Быстро, прямо на столе, где мы только что завтракали. Под открытым небом. А подо мной белоснежная скатерть и вилка, так и норовящая вонзиться в задницу. Но все эти мелочи размываются в резко нахлынувшем желании и приятной боли, которую доставляет большой, эрегированный орган во мне. Он движется быстро, словно поршень, а бёдра Уэйна с влажными шлепками бьются о мои.

Я так давно не была с мужчиной, что кажется, будто его член непомерно огромный для меня. Смотрю туда, где соединяются наши тела и понимаю, что так оно и есть. Он входит в меня быстро, часто, но лишь наполовину, видимо, давая к себе привыкнуть.

– Вот так, – выдыхает горячо мне в губы и очередной шлепок заставляет вскрикнуть. – Вот так, Злата, – и глубже, полностью. До отказа. Моё сознание упорно хватается за что-то, кричит об опасности, но я его не слышу. Не хочу слышать. Мне так хорошо, как не было уже давно. Да и было ли вообще, тот ещё вопрос.

Теперь Уэйн входит на всю длину. Припечатывает меня к столу каждым сильным ударом, а я, вонзаюсь в его жилистые, накачанные руки, которыми он удерживает меня за талию, и раздираю их ногтями до крови.

Диас сдавленно стонет, а может рычит. Я плохо вижу его лицо, лишь солнце, что светит мне в глаза и ужасно быстрые толчки упругого, твёрдого члена, толстые вены которого я чувствую стенками влагалища.

Я бы попросила его не трахать меня, как отбойный молоток, и дать немного отдышаться, но вместо слов из горла вырываются лишь жалобные стоны, а Диас, кажется, потерял всякий человеческий облик и превратился в свирепое животное.

Между моих ног пошло чавкает, а из его груди вырывается утробный рык и снова очередь, прибивающая меня к столу, что вот-вот развалится от тяжести наших тел.

Мне хватает всего нескольких минут, чтобы кончить и забиться под ним в экстазе, запрокинув голову и хватая так недостающий воздух широко открытым ртом. Голова кружится, а глаза слезятся от яркости неба и острого оргазма, пронзающего всё тело сладким разрядом.

Большая, тёмная фигура надо мной застывает, и Уэйн касается моих губ пальцами. Его рука подрагивает от напряжения, как и член во мне. Он тоже готов кончить, но сдерживает себя, желая растянуть удовольствие. Или просто затрахать меня до потери пульса.

Когда мои спазмы прекращаются, он снова начинает двигаться, только теперь тягуче медленно, лениво. Но, заглянув в его лицо, вижу там какую-то ярость. Гнев. Он будто зол на меня. Челюсти плотно сжаты, а толчки становятся глубже и жёстче. Вскоре они достигают такой скорости и силы, что меня едва не сносит со стола. Но он удерживает. Теперь уже не за талию. За волосы. Оттягивая мою голову в сторону и впиваясь болезненным поцелуем в мою шею. Туда, где быстро-быстро бьётся венка. Мне кажется, что сейчас он вцепится в неё зубами и жадными глотками начнёт пить мою кровь. А когда вторая рука сжимает горло, а сам Уэйн приподнимается с горящими от возбуждения глазами, я испуганно дёргаюсь и застываю, потому что понимаю: не вырваться.

Толчки становятся болезненными, выбивающими дух из тела. Я жалко скулю под ним, трепыхаюсь, как бабочка, которую жестоко пришпилили к доске, и тихо прошу:

– Остановись…

Он кончает, вонзившись в моё лоно по самые яйца и грубый стон звучит, как угроза продолжить пытку. Но рука отпускает горло, позволяя кислороду вновь проникнуть в лёгкие. А я, обмякнув, закрываю глаза. Приход от оргазма длится ещё несколько секунд, и я испытываю невероятное облегчение, когда Уэйн выходит из меня, стаскивая презерватив.

Глава 21

– Всё хорошо? – ловит меня за шею сзади, заставляя напрячься. Его касания не несут в себе никакого агрессивного подтекста, но я сейчас очень чувствительна, а потому воспринимаю их именно так. Как опасность. Как наш мозг воспринимает близость к открытому огню. Когда не можешь оторвать глаз от пляшущего пламени, но и подойти ближе страшно.

– Да, всё нормально, – скупо улыбаюсь, заканчивая поправлять одежду. Ну или то, что от неё осталось. Уэйн не стеснялся, драл меня, как кошку по весне. Между ног всё ещё саднит, а внутри… Я не знаю, что чувствую. С одной стороны облегчение и удовольствие, а с другой, какой-то напряг. Словно я совершила страшную ошибку.

– Не похоже, Сандра, – ловит меня за руку, губами в мои губы. – Я причинил тебе боль?

– Нет. Я понимала, что ты не пушистый зайчик в постели, – усмехаюсь криво. О, нет. Точно не зайчик. Скорее тигр, если уж сравнивать с животным. Он и есть животное. Но я упорно шагаю к нему в пасть, как слепая идиотка. Как тот самый зайчик прямиком в зубы к хищнику.

– Тогда в чём дело? – прикусывает мою нижнюю губу, чуть оттягивает. Внизу живота вновь приятно потягивает, но я запрещаю себе рассчитывать на что-то большее.

– Мне нужно разобраться в себе. И я устала. Отвези меня домой.

Диас вздыхает. Ему не нравится то, как я себя веду после секса, а я… Я не хочу сейчас переубеждать его, что всё окей. Потому что что-то упорно заставляет меня нервничать.

Мне нужно побыть подальше от него. Хотя бы какое-то время.

– Поехали, – бросает он водителю и, нажав на кнопку, закрывает перегородку. Я смотрю в зеркальное отражение, судорожно облизываю искусанные им губы.

– Ты после секса выглядишь умопомрачительно, – ловлю в отражении и его улыбку. Но даже этот комплимент воспринимаю, как оскорбление. Словно он говорит, что теперь всё нормально, а до этого я была похожа на нетраханную овцу.

– Спасибо, – отвожу взгляд.

Уэйн берёт меня за руку, проводит большим пальцем по запястью, что мгновенно отзывается мелкой дрожью во всём уставшем теле.

– Сандра, я никогда не имел отношений с женщиной. Вот таких, обычных. У меня была девушка, но… – морщится, вздыхает. – Там было всё крайне просто. Она любила мои деньги, не меня. В итоге это ни к чему не привело. И я забыл каково это, когда рядом с тобой не одноразовая партнёрша, а женщина, с которой ты планируешь будущее. Так что, если я делаю что-то не так, ты должна мне говорить об этом, – он лишает меня своих прикосновений, откидывается назад, на спинку сидения. И я от этого испытываю дискомфорт. Отлично, Злата. Ты ещё и на тепло его рук присела, как на иглу.

– А ты? – задаю вопрос, ответ на который я не найду в вездесущем интернете. Едва ли он делился настолько личным с посторонними людьми. – Ты её любил?

Минута тишины, и мне кажется, что не ответит. Но проходит ещё несколько секунд, и он поворачивается ко мне.

– Да. Любил. Наверное.

– Ясно, – почему-то теперь мне хочется этого не знать. Хотя, конечно, глупо было думать, что я у него первая. Смешно даже. Да и о любви в нашем случае никто не говорил.

Кто-то звонит Уэйну и пока он отвечает на звонок, я устремляю взгляд в окно. Вижу целующуюся парочку, невольно улыбаюсь. Когда-то и мы с Антоном были такими же. Влюблёнными и наивными. Верили, что это навсегда. Что наш гребаный корабль не раздолбает о скалы быта и его непрерывной пьянки. Три раза «ХА»!

Вздыхаю, поворачиваюсь к Уэйну, который всё ещё говорит по телефону, и нервно дергаюсь от его пристального внимания. Оказывается, всё это время он наблюдал за мной.

– Хорошо. Мы уже подъезжаем, – отвечает он своему собеседнику и сбрасывает вызов, а я вопросительно приподнимаю брови. О чём это он? Куда подъезжаем? – снова в окно смотрю. Это моя улица, ничего такого. А Уэйн, уловив мой испуг, спешит пояснить:

– Я привёз тебя домой, Сандра. Нечего бояться.

Машина тормозит, он выходит первым, не дожидаясь водителя, и подаёт мне руку. Непонимающе хмурюсь, когда перед нами возникает красивый седан известной, но неприлично дорогой марки.

– Это тебе. Ты ведь умеешь водить? – непринуждённо интересуется Уэйн, а я вскидываю на него ошалевший взгляд и глупо улыбаюсь.

– Мне?

– Тебе, Сандра. Ты видишь здесь ещё одну мою женщину? Твою дверь, кстати, тоже заменили. Теперь будет достаточно всего одного замка, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. И даже если забудешь запереть квартиру, тебе ничего не грозит. Будь уверена в этом.

Глава 22

– Спасибо, Уэйн, но я не могу принять такой подарок, – спешу вернуть ему ключи, которые Диас вложил в мою ладонь. – Он слишком дорогой, к тому же я…

– Я не хочу ничего слышать, – ключ от новенькой, красной красавицы он не принимает. Как и мой отказ. – Тебе придётся принять этот подарок и много других. Потому что я так хочу, – улыбается мне снисходительно, но в его глазах я читаю угрозу. Мол, ты, милочка, не ерепенься, а бери и прыгай от радости. Ну, так я его сейчас чувствую.

– Уэйн, нет, – передаю ключи рядом стоящему водителю, а тот потерянно глядит на своего шефа. – Я не могу принять машину. За дверь спасибо, хотя тоже не стоило, – дверь-то мне уже никак не вернуть, не побегу же сейчас снимать её. Хотя забота его приятна, что уж там.

Ему мой взбрык не нравится. Отчего-то мистер Диас решил, что раз я раздвинула перед ним ноги, то теперь он стал моим полноправным хозяином. А я на это отвечу: хрена с два. Были уже хозяева. Хватит. И связывать себе руки его подкупами я не намерена.

Уэйн забирает ключи у водителя, еле заметно кивает тому головой, мол, вали. Тот и сваливает, оставив нас вдвоём.

– Ключи останутся у тебя. Машина тоже. Я не забираю свои подарки назад, Сандра, – взяв мою руку, силой поворачивает ладонью кверху и кладёт на неё брелок. А я улавливаю в его ровном тоне что-то отдалённо напоминающее раздражение. Он не понимает меня. Не привык к отказам, к тому, что его широкие жесты не вызывают слепого, детского восторга.

Вызывают. Ещё как. Мне раньше и цветов-то не дарили, что уж о машинах говорить. Но я стараюсь всё же держать челюсть на месте. Не хочу растечься перед ним лужицей. Достаточно с него и секса. Животного, грязного секса прямо на столе… Только от одного воспоминания подкашиваются ноги.

Густо краснею, когда на его губах вдруг появляется усмешка. Он что, и мысли читать умеет?

– Уэйн, это неправильно. Мы ведь договорились – отношения без обещаний и обязательств. По-моему, ты слишком форсируешь события.

– До вечера, Сандра, – ловит меня за талию, абсолютно игнорируя мои жалкие попытки противостоять ему. Целует в губы прямо посреди улицы, а я, пока его язык нахальнейшим образом проникает в мой рот, думаю, что где-то рядом могут находиться папарацци с камерой и уже завтра моё лицо будет украшать все первые полосы газет, журналов и новостных сайтов-сплетников. Этого ещё не хватало.

Хотя… Он же пообещал мне защиту. Отвечаю на кружащий голову и выделяющий слюни во рту поцелуй. У этого негодяя обалденный вкус. Да, он вкусный.

До вечера? Он сказал до вечера? Тупо смотрю вслед уходящему Уэйну, такому широкоплечему, большому красавцу (и плевать, что хромает), и никак не могу собрать мысли в кучу.

Водитель уходит вместе с ним, а я остаюсь стоять рядом с красной машиной и ключами от неё. Смачиваю губы, обхожу красавицу по кругу. Дорогая. Нереально дорогая. Я даже просто сесть в неё побоюсь. Да и к чему мне машина? Я не так часто покидаю стены своего дома, а на такие случаи есть такси.

Но внутри поднимается детская, наивная радость. Слепая и доверчивая, как уличный котёнок, которому так необходимо почувствовать человеческое тепло. Вот и трётся он об ноги прохожих в надежде поймать хоть частичку чьей-то ласки. Так и я… Порхаю на огонь, понимая, что запросто могу сжечь крылья, а ведь они только-только отросли.

Кусаю губы, переминаясь с ноги на ногу, бросаю взгляд на часы. У няни ещё есть полчаса, да и Данька в это время спит. Я всего лишь сяду в салон, немного посижу.

А нырнув внутрь красавицы, закрываю глаза от наслаждения. Здесь пахнет кожей, деньгами и… Уэйном. Хотя, скорее всего, его запах источаю я. Запах дикого секса, влажных фантазий наяву и грубых поцелуев.

Низ живота сводит судорогой, и я, кусая нижнюю губу, закрываю глаза. Откидываюсь на мягкий подголовник, медленно выдыхаю. Внутри лона всё ещё присутствует ощущение растянутости и заполненности. Им. Но уже так хочется почувствовать снова его в себе. На мне. Или сзади. Интересно, ему нравится трахать женщину на четвереньках? Почему-то мне кажется, что да. Ему бы шло. Эдакий огромный, яростный зверина сношает свою самку.

Свою… Блядь, о чём я только думаю?

Но уходить не тороплюсь. Ещё немного посижу, приду в себя. А рука сама тянется к промежности. Расстегиваю штаны, ныряю рукой в трусики, и тут же меня подбрасывает от касания к пульсирующему желанием, влажному клитору. Боль в прокушенной губе отрезвляет, но не настолько, чтобы я взялась сейчас за ум и перестала заниматься непотребством прямо в машине посреди белого дня. Благо, всем плевать на меня и на то, чем я тут занимаюсь.

Снова надавливаю на бугорок вожделения, тишину салона разрезает мой стон. Я не узнаю его. Чужой. Не мой. Круговыми движениями размазываю по клитору собственную влагу. Её так много, что промокают трусы и, наверное, даже джинсы. Кончаю быстро, но так сладко, как не было уже давно с вибратором.

Открываю глаза и врезаюсь взглядом в Уэйна. Сначала мне кажется, что это плод моих пошлых фантазий, но нет. Синие глаза настолько близко, что я ощущаю дыхание Уэйна на своей коже.

– Жаль, ты не пригласила мне помочь тебе, – ласкает взглядом сумасшедшего маньяка моё лицо, проводит по скуле тыльной стороной ладони. Рука чуть подрагивает, а зрачки расширены до предела. Так понравилось то, что увидел? О, да. Не сомневаюсь даже. – Но я всегда к твоим услугам, – он говорит тихо, голос сухой, возбуждённый. – Вот теперь до вечера, Сандра, – с трудом оторвав от меня руку, быстро покидает салон, а я потерянно взираю ему в спину, пока Диас уверенной походкой шагает к своей машине.

Что это вообще было?

Глава 23

Вечер застаёт меня за чашкой горячего кофе на своей уютной кухоньке. За окном дождь и ветер, и мне почему-то холодно, хотя температура вполне нормальная даже для Даньки, растянувшегося в своей кроватке. Вместе с грустью голову посещают воспоминания. Нехорошие, злые. Обиды, которые до сих пор не покинули душу. Ярость, которая так и не погасла в груди…

И страх. Ну, конечно. Куда же без него. За окном начинается осень, а внутри меня поднимает свою уродливую голову очередная депрессия. Я уже знаю, как она начинается и что будет дальше.

Снова походы к психоаналитикам, возможно даже к психиатрам. Интересно, какими транквилизаторами закидывается Уэйн? Может поделится?

И тут же по телу проходит волна жара, а взгляд падает на лежащий рядом телефон. Облизнув пересохшие губы беру его в руку, ввожу пароль блокировки и застываю взглядом на синем экране. Ничего. Ни пропущенных звонков, ни сообщений. Обидно даже.

Разозлившись на себя за такую глупую реакцию, отшвыриваю мобильный. Пошёл он нахрен. Тоже мне… Залпом допиваю свой кофе без кофеина и иду кормить сына.

Малыш уже проснулся, улыбается мне беззубым ртом. Беру его на руки, сладко целую в пухлую, пахнущую молоком щечку.

– Какой же ты у меня красивый мальчик, – воркую с ним, усаживаясь в кресло-качалку. – Проголодался, да?

Даня обхватывает губами сосок, с наслаждением причмокивает.

Закрываю глаза, проваливаясь в поверхностную дрёму. Я слышу в такие моменты всё, даже если рядом пролетит муха. Время, когда я засыпала беспробудным сном уже давно кануло в лету.

Но я не слышу, что в квартире уже не одна. Скорее чувствую. Это как невидимое прикосновение, от которого тут же вспыхивает кожа. И я уже знаю, кто находится рядом, ещё даже не открыв глаз. Ощущаю его на ментальном уровне. И запах его туалетной воды действует на меня, как укол адреналина прямо в сердце.

Смотрю на него, а он на меня. Стоит у двери, наблюдает за тем, как Даня сонно посасывает мою грудь и мне кажется, вижу в этот момент Уэйна настоящим. Совершенно сумасшедший взгляд. Удивлённый, поражённый. Словно впервые видит подобную картину.

Я тихонько поднимаюсь, аккуратно кладу сына в кроватку и иду к нему. Уэйн шагает в коридор, а я плотно прикрываю за собой дверь.

– Ты не сказал, что вместе с новой дверью заселил сюда ещё одного жильца, – начинаю наступление. И опять-таки не знаю, что чувствую сейчас. Глухую, по-детски дурацкую радость, что он всё же пришёл, или раздражение от того, что припёрся, несмотря на нашу договорённость.

– Я забыл отдать тебе запасные ключи, – бессовестно врёт, надев на лицо свою привычную улыбку.

– Ну так давай, – протягиваю ладонь, а он, взяв её в свою целует внутреннюю сторону.

– Ты очень красивая, знаешь об этом? – в его глазах вспыхивает искра возбуждения, когда они опускаются на моё декольте. Я в домашней рубашке, расстёгнутой полностью и майке для кормления. Чувствую, как от его взгляда начинает поднывать грудь.

– Ключи, Уэйн, – требую серьёзно, а он, оттянув чашечку майки, освобождает один сосок. Из него, как назло, сочится капелька молока, которую бессовестный маньячила тут же слизывает своим языком. А затем врезается в мой рот грубым, слегка болезненным поцелуем.

– Ты вкусная, знаешь? – отрывается, тяжело и шумно дыша, и эрекция, вжимающаяся мне в живот, говорит о его состоянии не хуже.

– Уэйн, ключи, – на последнем слоге мой голос предательски ломается, а в следующую секунду Диас подхватывает меня на руки, заставляя обвить его талию ногами и куда-то несёт.

Спотыкаемся обо что-то, падаем на диван, где он тут же наваливается сверху. Мои домашние шорты летят куда-то в сторону вместе с трусами, а любимая майка трещит по швам.

Звук расстёгиваемой ширинки на его брюках, и мне приходится голодно елозить под ним задом, пока Уэйн надевает презерватив.

– Красивая и вкусная, – рычит мне в губы, толкаясь сразу на всю глубину, отчего меня изгибает и подбрасывает на диване. Заглушаю собственный стон ладонью, чтобы не разбудить Даньку, но Диас отбрасывает мою руку. – Хочу слышать тебя.

Приходится себя контролировать. Но получается хреново. Пока он втрахивает меня в диван, пытаюсь думать о чём угодно, только не о том, что меня сейчас пялит здоровенный мужик в татуировках. Да так сладко пялит, что хоть кричи.

Кусаю губы, оставляя на них кровавые отметины и точно такие же дарю ему, полосуя ногтями плечи, обтянутые чёрной футболкой. Он приостанавливается, сдирает её с себя, швыряет на пол. И снова толчок, ещё один, ещё… Целая серия сильных, почти яростных движений, от которых мутнеет рассудок и горло превращается в засушенную пустыню, полную песка и жара.

Он, вспотевший, как жеребец, входящий в меня с бешеной скоростью, и я… распластанная под сильным туловищем, не имеющая возможности прекратить эту скачку.

Успеваю схватить воздуха, когда он неожиданно останавливается и, выйдя из меня, берёт за руку. Помогает встать с дивана, давит на плечо, недвусмысленно давая понять, какое именно продолжение видит в своих мыслях. И я, уловив это желание, опускаюсь перед ним на колени. Секунда, и я смотрю на его бритый пах с мощной мошонкой и стоячим колом, увитым толстыми венами, ровным, обрезанным членом, с которого он стаскивает презерватив с моими следами. Сглатываю, поднимаю глаза вверх.

– Открой рот, Сандра, – тембр его голоса теперь не просто знаком. Я его узнаю. Как и это тело. Как и прикосновение большой руки к моей шее. Я уже однажды стояла перед ним на коленях… И помню тот вечер до мельчайших подробностей.

– Хочу, чтобы ты отсосала у меня. Вот этими губами. Чтобы языком мне яйца облизала.

Я с ужасом представляю эту картину и усиленно пытаюсь задавить в себе мандраж от его прикосновений. А он продолжает поглаживать, опускаясь ниже, словно прощупывает границы дозволенного. Чушь, конечно. Ему не нужно разрешение. Он сам возьмёт, что захочет.

– Я пока не получила ничего из того, о чём мы договаривались, – получается сбивчиво и по полуобнажённой груди видно, как сильно колотится моё сердце.

Он всё так же сидит в кресле, широко расставив ноги, между которыми стою я, только теперь всем корпусом повёрнут ко мне. Тяжелый стол отодвинут его свободной рукой, а глаза скользят по мне с жадным, немного сумасшедшим блеском. Ему нравится моё тело, без сомнений. Но я всё ещё помню, кто сидит передо мной. Ни на секунду не забывала и никогда не забуду.

Он останавливается. Рука на моём животе застывает, а в следующую секунду начинает скользить вверх к шее.

Я стою перед ним абсолютно беззащитная. Маленькая, худая, жалкая. Пытаюсь противостоять большому, злобному дядьке, как наивная дурочка.