Тени Либереи. Тайна библиотеки Ивана Грозного бесплатное чтение

Записка от автора

Дорогой читатель, благодарю тебя за выбор моего произведения, надеюсь его прочтение принесёт тебе массу положительных эмоций и вызовет к нему интерес.

Действие романа происходит в наши дни, однако для раскрытия сюжета используются реальные исторические события и личности. Он не претендует на историческую и фактическую достоверность, а любые изменения случайны и созданы для более глубокого погружения в сюжет.

Приятного прочтения!

1699 год. Новодевичий монастырь

Пролог

Громкий стук наборных каблуков ботфортов звонким эхом разносился по всему длинному и узкому коридору. Толстая чёрная кожа поблескивала переливами от факелов, висящих по обе стороны прохода, освещающих своим тусклым красноватым сиянием каменные казематы. Влажный пол из булыжников распространял звук шагов, попеременно прерывающихся на лязганье трости, на десятки метров.

Атмосфера безысходности и мрака давила на всех, кто волею судьбы оказался в этом месте кроме одного единственного, ценившего его неприступность, как наиглавнейшую черту, служившую своеобразным гарантом безопасности и спокойствия. Высоченный рост посетителя не позволял ему полностью разогнуться в этих катакомбах под церковными сводами Новодевичьего монастыря. Великан, без малого трёх аршин ростом, целой головой выше любой толпы, среди которой ему приходилось когда-либо стоять прекрасно осознавал свои физиологические особенности, однако они редко его тревожили. Он шёл ровной походкой, отражающей абсолютную уверенность в себе и непоколебимость собственных решений, однако то были лишь мнимые качества, которые видели современники. Узкие плечи, маленькие стопы и чрезмерно длинные ноги доставляли их обладателю неимоверный дискомфорт в движении, заставляя периодически опираться на трость из кожи ската с тридцати сантиметровым клинком из закаленной стали, который в нужный момент можно было извлечь из ножен. Приглаживая английские усы-шнурочки, мужчина добрался до выхода, поднявшись в стрелецкую караульню у Напрудной башни. Ее охраняли двое верных солдат из Семеновского и Преображенского полков, которые, узнав нежданного гостя, тут же расступились, предоставив тому возможность пройти внутрь, отворив тяжеленный дубовый засов.

Посетитель зашёл в палаты и увидел перед собой огромную печь, украшенную изразцами, а также сводчатые потолки, которые хоть и были значительно выше тех, под которыми проходил мужчина, но при постоянном безвылазном пребывании внутри невероятно давили ощущением нахождения в «золотой клетке». В углу стояла сгорбленная и испуганная женщина. Она никогда не была красива собой, а излишняя полнота отталкивала при первом впечатлении. В то же время ее острый, как сабля, ум и проницательность в сочетании с невероятной начитанностью и способностью просчитывать свои действия на несколько шагов вперёд делали из неё необычайно опасного противника. Женщина должна была быть уже облачена в монашеское одеяние, однако для царственных особ делались послабления, да и условия в этих хоромах были, мягко говоря, необыкновенные. Та внимательно смотрела в окно, где уже на протяжении нескольких месяцев болтались разлагающиеся и смердящие трупы трёх стрельцов после их неудавшегося бунта. Чтобы как можно дольше сохранить тела в нетронутом состоянии, солдаты периодически снимали мертвецов, подкладывали на их место товарищей и крепко перевязывали цепями, а затем снова подвешивали. В общей сложности такой процедуре подверглось больше ста пятидесяти человек, что создавало дополнительное гнетущее и давящее со всех сторон состояние.

Взгляд женщины постоянно цеплялся к одному из казненных, держащему бумагу, сложенную наподобие челобитной, привязанную к его костяным рукам. Именно этот свиток должен был напоминать ей о неверном решении и написанном письме с целью свержения власти в удобный момент отъезда царя за границу.

Посетитель вошёл в центр комнаты и молчаливо остановился, внимательно глядя на свою сестру, ставшую для него такой далекой и чужой. «Здравствуй Сусанна», – молвил он хриплым голосом. Женщина развернулась, смерив того обозлённым взглядом. Всем своим существом она хотела прорычать, что ее зовут Софья, однако в тот момент лишь поклонилась и улыбнулась, сказав: «Здравствуй, великий государь, зачем почтили вашим светлым присутствием мое низменное существование?» Царь не отреагировал на провокацию и спокойно продолжил: «Не будем говорити о прискорбном, пришёл я сюда не за бунтом». «Тогда зачем же великий государь?» – продолжала извиваться, как змея, готовая в любой момент броситься на противника в минуту его слабости, царевна.

«Где она?» – окончательно взбесившись, прошипел посетитель. «Кто же? Я не разумею?» – ответила Софья, наигранно улыбнувшись. «Не глумись надо мной, ты ведаешь, о чем молвим!» – подняв тон, сказал государь. «Ведаю, но тебе ее никогда не разыскать, даже не пытайся. Тем более, после странствия к немцам я лика твоего не уведети, братец», – улыбчиво заявила царевна. Посетитель взбесился и закричал: «Замолкни, гадина, и говори, что спрашивают». Софья лишь ещё громче рассмеялась, а затем заявила: «Ему после всего, что он сделал, я бы никогда не сказала, а уж тебе, великий государь и подавно. Можете пытати, убивать, все равно не скажу, сама запамятовала». После этого царь взревел ещё сильнее, но все же вышел из палаты, громко хлопнув за собой тяжеленной металлической дверью, и направился обратно по коридору.

Навстречу ему попался Меншиков в приподнятом расположении духа. Наружность фаворита была очень замечательна: высокий рост, хорошо сложен, худощав, с приятными чертами лица, с очень живыми глазами. Однако далеко не за эти качества тот удостоился столь высокого положения. Выходец из самых низов русского общества Меншиков не мог упустить случая, чтобы не прибрать к рукам ту или иную сумму. Он имел невероятное влияние на царя благодаря своей находчивости и подхалимству, что сделало его чуть ли не самым богатым человеком в стране. На днях скончался Франц Лефорт и Меншиков оказался единственным по-настоящему близким сподвижником государя, став его правой рукой. «Исповедала?» – заинтересованно спросил он у царя. Тот лишь отрицательно покачал головой, продолжая идти молча, погружённым в себя, и сопровождая каждый шаг громким эхом. «Тайно обройте весь Кремль, отыщите ее», – ответил, наконец, оторвавшись от своих раздумий монарх.

1980 год. Москва. Коломенское

Глава 1.

«Поднимай!» – раздался крик откуда-то из подвала, и крупный строительный кран стал плавно задирать крюк, выламывая кусок древнего перекрытия. «Давай, ещё», – сказал рабочий приятной внешности средних лет, весь в пыли, вылезая из углубления и поправляя оранжевую каску на голове.

В Москве во всю шла подготовка к Олимпиаде-80, которая должна была стать самым крупным международным турниром, проводившимся на территории всего Союза. Естественно, партия не могла ударить в грязь лицом, поэтому везде развернулся бум строительства и реконструкции, которая постигла и старинный Храм Усекновения Главы Иоанна Предтечи, расположенный в ныне прекратившем своё существование селе Дьякове, на возвышенности правого берега реки Москвы, где в XVI веке существовала царская резиденция. Выходила своими стенами церковь к знаменитому Голосову оврагу, который по преданиям старины таил в себе большое количество мистики и сверхъестественных явлений. Согласно одной из версий, название связано с именем славянского языческого бога Велеса, другие склонны предполагать, что в стародавние времена из оврага доносились голоса путников, настигнутых разбойниками. Ещё одно предание гласит, что именно там Георгий Победоносец сражался со змием. Однако есть и более интересные исторические факты, описанные в Софийском временнике: в 1621 году у ворот государева дворца появился небольшой отряд татарских всадников, плененный стражей, охранявшей ворота. Те рассказали, что они воины хана Девлет-Гирея, войска которого пытались захватить Москву в 1571 году, но были разбиты. Отряд крымцев, спасаясь, спустился в глубокий овраг, окутанный зелёным туманом.

Дознание, учиненное царем Михаилом Федоровичем, показало правдивость повествования, поскольку оружие и экипировка татарских воинов не соответствовали тому времени, а походили на сильно устаревшие образцы прошлого столетия.

Где-то вдалеке слышался гул экскаватора, который рыл землю на старом церковном кладбище. По плану от всего древнего комплекса должен был остаться лишь храм. Как только кран окончательно, с корнями, выдернул часть сохранившегося перекрытия, резко стал обваливаться до этого целый кусок каменной кладки в стене, сильно напугав рабочего. В страхе тот отпрыгнул в сторону, пытаясь выйти наружу, однако обрушение прекратилось также быстро, как и началось, оставив после себя лишь след в виде обломков и строительной пыли.

Смерив все вокруг уже более спокойным взглядом, мастер собирался вылезать из углубления, как вдруг его взор упал на то место, где только что произошёл обвал. Присмотревшись поближе и вытряхнув оттуда крупные осколки, он понял, что сразу за заложенной стеной вглубь устремляется проход, куда резко с легким завыванием потянуло воздух с улицы. Взяв крупный молоток и зубило, рабочий стал отковыривать верхние слои кладки, пока глазам его не предстало окошко, через которое четко было видно, что скрытый веками ото всех лаз уходит далеко вниз.

Вдруг он услышал голос напарника, который явно потерял своего товарища: «Ваня, ну куда ты пропал, все нормально?» Бросив своё занятие, тот стал вылезать наружу, пока не увидел яркий солнечный свет. «Чего так долго?» – грубо спросил водитель крана, который напомнил своему потерявшему счёт времени соратнику, что они должны были заняться совершенно другой работой. «Там проход, лаз, которого нет на чертежах!» – возбужденно заговорил Иван, параллельно показывая вниз, откуда он пришёл. «Какой? Что там?» – удивленно спросил товарищ, выпрыгивая из машины. «Посмотри, а я приведу руководителя участка», – продолжил рабочий, бегом направившись в сторону главной палатки.

Окрылённый открытием тот влетел в искомое место, ощутив на себе озадаченный взгляд начальника группы, который до этого внимательно изучал бумаги по реконструкции этого проекта. Тот поднял свои очки с толстыми стёклами на морщинистый лоб, зачесал челку и удивленно спросил: «Виноградов, что случилось?» Иван тяжело выдохнул, схватившись за бок, после чего сбивчиво ответил: «Там проход, его не было ни на одной карте, а уходит он куда-то далеко в глубину. «Покажи», – заинтересованно заявил Спиридонов, вскочив с места. Вдвоём они быстрым шагом добрались до точки, где продолжал находиться крановщик, внимательно разглядывающий пробитую Иваном щель. «Невероятно! – восхитился руководитель участка, – ничего не трогайте, возможен обвал, я немедленно сообщу наверх, нам нужно срочно приостановить все работы!»

На следующий день Виноградов, который внимательно второй день следил за местом раскопок, чтобы не допустить к своему открытию лишних глаз, заметил вдалеке три фигуры: это был Спиридонов, оживленно что-то объясняющий двоим своим спутникам. Как только те поравнялись с Иваном, то он заметил, что один из них – толстый напыщенный индюк в трудно застёгивающемся костюме, на котором гордо красовался алый значок с серпом и молотом. Другой незнакомец был худым, высоким, с приятной внешностью, но что-то в его поведении вызывало подозрение, поскольку весь образ явно дисгармонировал с внутренним огнём в душе, который тот старательно прятал.

Спиридонов оживленно сказал: «Так вот, под моим чутким руководством мы отыскали забытый на века проход времён Ивана Грозного, который возможно таит в себе не одну тайну, раз его так старательно прятали», – а затем попросил Виноградова показать то, ради чего сюда явились посетители. Рабочий был в ярости от того факта, что начальник приписал себе его открытие, однако все же сделал нейтральный жест, приглашающий за собой. Спустившись под землю, группа обнаружила перед собой лаз в том виде, в котором Иван вчера его и оставил. Глаза у представителя власти явно загорелись, поскольку он сильно хотел забрать себе заслугу в открытии неизведанного также, как это сделал минуту назад Спиридонов. «Это замечательно», – прошипел он, радостно облизываясь. В противовес ему второй посетитель был спокоен, как удав, не проронив ни слова. «Я так понимаю, ради этого вы остановили все работы?» – неожиданно спросил он. «Ну конечно, мы же не хотим, чтобы наше культурное наследие случайным образом повредилось из-за раскопок», – вымолвил руководитель участка, которого сильно насторожил вопрос. «Вам нужно немедленно забетонировать проход и продолжить работы», – заявил гость, упершись руками себе в талию. «Но как? Мы же тогда не узнаем, что скрывает под собой эта церковь, по легендам там может располагаться знаменитая Либерея, а вдруг она правда тут, прямо у нас под носом!» – возмущённо заявил Спиридонов, краснея от гнева. «До Олимпиады, несколько месяцев, а тут вы все разворотили и не закончили! Вы хотите, чтобы ЭТО увидели гости нашей столицы, а проведение всех мероприятий сорвалось?» – удивительно экспрессивно стал отчитывать того посетитель, ощущая на себе пораженный взгляд представителя власти. «Ну я, мне даже это в голову не пришло», – заикаясь ответил начальник группы, явно осознавая, что стоит на кону. «А надо было думать прежде чем останавливать раскопки, или мне сообщить товарищу Брежневу, что вы своими действиями ставите под сомнение возможность проведения Олимпиады?» – продолжал отчитывать того незнакомец. «Нет, конечно нет, мы сегодня же возобновим работы, все будет закончено в срок», – прошептал Спиридонов.

«Ну вот и отлично, мы проследим, обязательно», – закончил свою пламенную речь посетитель и вылез обратно. Представитель власти лишь пожал плечами и направился за ним, оставив Виноградова и руководителя участка вдвоём напротив лаза. «Немедленно засыпать его», – недовольно пробурчал себе под нос второй. Иван хотел что-то сказать против, однако ощутив на себе убийственный взгляд начальника, промолчал. Этим же вечером он с горечью в душе наблюдал, как на площадку приехала бетономешалка и через строительный рукав заливает смесью его открытие, окончательно скрыв то от потомков.

Наши дни

Глава 2.

«Ты точно уверен в своей теории?» – спросил Тарас Приходько, прогуливаясь в лучах вечернего заходящего солнца по парку. Тёплые красные блики мирно касались листиков деревьев в парке Коломенское, под ногами расположился недавно отреставрированный Голосов овраг, а вдалеке из-за верхушек обернутый в зелёное одеяло выглядывал Храм Вознесения Господня.

Это лето выдалось поистине жарким, самым душным за последние несколько лет. Поэтому приятная вечерняя прохлада позволяла остудиться после знойного дня в палящем и всюду спешащем городе, и в то же время не замерзнуть в ночи, когда температура воздуха резко опускается, а на просторы выходит погулять леденящий тело до костей после разгоряченного дня ветер.

«Ну конечно», – уверенно ответил Валерий, мужчина тридцати лет, который шаркающей и игривой походкой перемещался по дорожкам в парке, как будто одновременно с этим проводит партию в неведомом состязании с невидимым соперником. В свои годы Виноградов успел закончить университет по специальности пластического хирурга, которую вынудили его в семнадцать выбрать родители, однако с этого момента, он ни дня не отработал по профессии. С самой первой пары мужчина, а тогда ещё молодой человек, понимал, что это занятие – явно не то, чему он хочет посвятить свою жизнь, долгую или короткую, как распорядится судьба-злодейка.

С самого детства его увлекали две вещи: автомобили и история, и если с первым он справился, как только получил водительское удостоверение и сел за руль своей первой машины, то со вторым все было куда интереснее и запутаннее. Поначалу Виноградов не был большим знатоком прошлого, да и внимание в начальной школе у него оно особо не привлекало. Однако шли годы, и вот юный Валера остался в своей комнате один на один с дедом после занятий. Родители его ушли по делам, а посиделки с внуком вызывали у того особую радость и невероятный трепет в душе. И вот, дело дошло до параграфа об Иване Грозном. Все бы ничего, события идут своим чередом, переплетаются между собой исторические линии и сюжеты, в память врезается четкая последовательность завоёванных земель и чудовищная Опричнина, однако вдруг неожиданно взгляд зацепляется за маленький абзац в конце, который повествует о потерянной безвозвратно и таинственной Либерее – библиотеке царя, собранной ещё его бабушкой – Софией Палеолог, супругой Ивана третьего. Оживлённый Валера рассказывает дедушке о прочитанном, и тот неожиданно в горящих от восторга глазах мальчика находит родственную душу. Он ведёт его к отреставрированному десятилетия назад Храму Усекновения Главы Иоанна Предтечи, показывает закопанное место, где им был найден загадочный туннель и заявляет о том, что именно там, за этим лазом, может быть скрыта легендарная библиотека.

Шли годы, дед скоропостижно скончался, однако Виноградов не терял интереса к Либерее, скорее наоборот, он рос не по годам, а по часам. Молодой человек залпом читал книги, старинные свитки, статьи в интернете – в общем все, что имело отношение к интересующей его теме. Валерий не мог отпустить эту мысль, старался держать ее за хвост, как пойманную случайно птицу, и не отпускать, надеясь когда-нибудь найти искомое и оказаться рядом с Грозным в том самом параграфе по истории в учебнике за шестой класс.

Тарас смерил его строгим и сосредоточенным взглядом, который прекрасно сочетался в любой ситуации с его монструозно огромным и накаченным телом, а также вечно недовольным и серьёзным выражением лица. «Надеюсь ты прав, иначе все было напрасно. Знал бы, чего мне стоило договориться о реконструкции технически исправного объекта культурного наследия, да ещё и провести подставной тендер, чтобы никто не возмущался», – заявил он, осматриваясь по сторонам в надежде, что никто лишний его слова не услышал. «А почему нельзя было по-другому, просто прийти и начать копать?» – наивно для своего возраста спросил Виноградов, удивленно глядя на собеседника. Приходько молча выругался, но заявил: «Да потому что возникли бы вопросы и внимание, а так мы спокойно перекрыли все подходы к церкви и начнём без лишних глаз и ушей делать свою работу».

После этого они несколько минут шли в полном молчании, которое вдруг прервал Валерий: «Конечно, когда ты появился две недели назад, и сообщил мне, что готов помочь в поиске сокровища, я был мягко говоря шокирован, с чего бы это вдруг, после стольких лет». «Знаешь, – ответил Тарас, – в универе ты мне все уши прожужжал этой Либереей и находкой своего деда в Коломенском, естественно я сначала ничего о ней не слышал, но затем, когда прочитал источники на эту тему и посмотрел, какое значение она имеет для всего мира, то сразу тоже загорелся этой идеей».

В этот момент они подошли к стенам храма, рядом с которыми уже стояла подогнанная для этого строительная техника, а территория раскопок оцеплена. Внимательно глянув на своих людей и поправив пистолет в кобуре на поясе, Приходько стал размахивать руками, приглашая их подойти ближе. «Надеюсь ты и твой дед были правы, – заявил Тарас, – иначе за столько потраченных денег впустую мне придётся тебя убить». Услышав эти слова, и приняв это за невероятный уровень иронии, Виноградов рассмеялся, однако взгляд собеседника был невероятно серьёзным и зафиксированным на пустой стене храма.

Глава 3.

Вместе Тарас и Валерий, держа в руках фонарики шли по помещению темной церкви. В полумраке плохо было видно, однако небольшой источник света лучей заходящего солнца легонько пробивался где-то ближе к высоченному потолку через маленькие вертикальные и узкие окошки по бокам.

«Что-то мне подсказывает, все это зря», – выругавшись, прошептал Приходько.       «С чего ты взял?» – удивленно спросил Виноградов, повернувшись к тому, засветив фонариком лицо и заставив его резко отвернуться в сторону, ослеплённый ярким белым лучом. «В последние месяцы я много информации читал по этому поводу, но о Коломенском говорят единицы. Кремль, Вологда, Александров, даже Старица, но это, маленькая церковь рядом с усадьбой Алексея Михайловича, отца Петра первого, где тут может скрываться библиотека?» – стал перечислять Тарас, пытаясь вспомнить все, что изучил. «О нет, тут ты совсем не прав, – возразил Валерий, отвернув свет в сторону, – бытует предположение, что заложили храм в честь коронации царя в январе 1547 года. Есть и не менее любопытная версия, что возведение его связано с обетом о ниспослании царю наследника или же с самим фактом рождения сына. Тем самым церковь напрямую связана с самим Грозным не только по появлению на свет его детей – Ивана и Дмитрия, но и коронацией. А сам царь родился тоже именно в Коломенском. Более того, тут Иван IV останавливался, направляясь в походы на Казанское ханство. А в двадцатом веке за эту идею ухватился археолог Игнат Стеллецкий, который услышал рассказ бывшего сторожа храма, поведавшего, как однажды они с приятелем подобрали ключ и открыли небольшую дверцу, которую давно заприметили в стене храма. Те спустились по узкой каменной лестнице и обнаружили железные двери и истлевший скелет. Но вскоре церковь решили отремонтировать, и потайная лестница скрылась под слоями нового кирпича. В 1938 году на глубине семи метров археолог наткнулся на массивную каменную кладку, однако земляные работы пришлось свернуть, поскольку те велись на территории кладбища, и местные жители потребовали прекратить святотатство. И самое главное, в 1980 году мой дед проводил реконструкцию храма к Олимпиаде». «Это ты рассказывал тысячу раз», – прервал его Приходько. Но Виноградов не унимался: «И он несколько раз показывал мне место, где он точно нашёл проход, ведущий куда-то в глубину, что соответствует описанию Стеллецкого».

Закончив свой рассказ, Валерий замолчал, глянув искоса на собеседника, но тот продолжал идти с каменным лицом, не проронив ни слова. Так они вместе прошли к алтарю и остановились у стены, которая раньше выходила к ныне снесённому в восьмидесятых церковному кладбищу. Там их уже ждали принесённые сюда большие коробки с георадарами, которые по своей сути являются радиолокаторами для исследования грунтов при помощи электромагнитных волн высокого разрешения для получения изображений подземных структур. Естественно, группа не собиралась ломать ничего без предварительного изучения почвы, поэтому первым делом необходимо было произвести георазведку.

Включив прибор, загорелся экран, по которому поползли вертикальные полосы, формирующиеся постепенно в единую картинку. Подождав так какое-то время, спутники обнаружили, что прямо перед ними пролегает скрытое от глаз углубление, шириной около метра, уходящее в сторону кладбища. Обрадовавшись такой находке, Тарас снял с пояса рацию и заявил: «Богдан, Микола, копайте». Снаружи послышался гул экскаватора, толстыми зубьями вгрызающегося в землю. «От винта», – громко сказал Приходько, похлопав Валерия по плечу, после чего направился в сторону выхода. Тот лишь молча продолжал стоять в темном помещении, вздёрнув голову вверх, смотря на низ большого купольного свода, как будто о чём-то прося. Затем, он закончил причитания и пошёл вслед за товарищем навстречу открытиям.

Выйдя на улицу, Виноградов обомлел, увидев, как ковш строительной техники упёрся в огромный слой бетона, от которого чуть дальше отходили куски старой и покрытой им каменной кладки. После этого он заметил довольное лицо Тараса, наблюдающего за процессом и активно размахивающего руками. «Давай, дробите его, активнее!» – кричал он на подчинённых, подойдя поближе к кромке котлована. Экскаваторщик включил специальный вибрирующий режим, и как нож в масло стал протыкать искомую площадку, пытаясь разломать ее на куски. Эта процедура продолжалась на протяжении получаса, пока, наконец, Богдан не подковырнул ковшом отколовшуюся массу, запустив вниз воздух вместе со строительной пылью.

Как только та осела, Приходько резко махнул рукой, давая технике знак остановиться и подошёл поближе. В образовавшейся зазор стало видно древний проход, в котором пахло невероятной затхлостью, медленно начавшей улетучиваться, как только открылся доступ кислорода. Поравнявшись с ним, Валерий вдохнул эту вонь полными легкими, а затем заявил: «Похоже без воздуха всем свиткам хана, они должны храниться в помещении с хорошим проветриванием». «Не каркай! – прорычал Приходько, подзывая Богдана и Миколу к себе, – спускайтесь, и посмотрите, что там!» «Но ты же не знаешь, насколько там все безопасно, вдруг обвал?» – спросил первый, однако увидев на себе убийственный взгляд начальника, который стал тянуть руку к кобуре на поясе, ответил, что все сделает.

Вдвоём они очутились в узком и темном коридоре, который во всепоглощающем мраке казался бесконечным. Каменная кладка давила не только морально, но и фактически, поскольку могла обрушиться в любой момент после нарушения герметичности конструкции. Включив фонарик, спутники поняли, что проход извивается на месте, проходя полукругом приблизительно по одной территории. Переборов свои страхи и дойдя, наконец до конца, те очутились прямо перед закрытой на замок дверью, за которой явно находилось какое-то скрытое помещение. Быстро вернувшись назад, они сообщили о своей находке Тарасу. «Все как описывал Стеллецкий. Скелета не было?» – радостно заявил Виноградов. Исследователи задумались, после чего отрицательно покачали головами. «Да черт с ним, – одернул его Приходько, – какая там дверь, болгарка возьмёт?» Микола, пока его напарник думал, что сказать, ответил: «Металлическая, да, я думаю, возьми ту, что на батарейках». Глава группы кивнул, сходил в крупный черный внедорожник и достал из багажника оранжевую каску на голову с фонариком, несколько тросов на всякий случай, которые привязал к себе на ремень, а также открыл один из ящиков, где лежала углошлифовальная машина на аккумуляторах, соединил их и вернулся к ребятам, сгорающим от ожидания. «Ну что, – заявил Тарас, кинув болгарку в руки Валерию, – пошли откопаем ее и докажем, что ты был прав все эти годы, как и твой дед!»

Глава 4.

Вместе, все вчетвером, они шли по длинному узкому и темному коридору. На удивление, под ногами было абсолютно сухо, несмотря на большое количество подземных грунтовых вод. Свет фонарика на каске Тараса, который двигался первым, освещал им путь в неизведанные глубины скрытых от всех глаз на протяжении веков катакомб.

Наконец они добрались до искомой двери. Чёрная, разбитая на квадраты разного размера, на монструозных по современным меркам петлях, с гигантским металлическим засовом и толстенным замком, его удерживающим. Она повидала немало времён, однако, к сожалению, за все эти столетия лицезреть ее смогли немногие. Приходько довольный улыбнулся, взял болгарку из рук Валерия и стал пилить навесной элемент. Раздался невероятный хруст, а писк от резки металла быстро распространился по всему коридору, эхом отражаясь от стен с каменной кладкой. Виноградов заворожённо наблюдал за процессом, погруженный в свои мысли. Он до сих пор не мог поверить в то, чем грезил на протяжении долгих лет, наконец сбывается и происходит прямо перед его глазами. Его дед оказался прав, и Стеллецкий тоже, а сейчас они все вписали свои имена золотыми буквами в историю Коломенского, по крайней мере современную.

Раздражающий писк длился недолго, и замок резким движением разделился на две половины, после чего Тарас выключил своё устройство. Отойдя на шаг, он с ноги сбросил его с петель, отчего тот отлетел на полтора метра в сторону, заставив спутников замереть от неожиданности. Откинув металлический засов, Приходько со всей силы дернул на себя дверь за ручку, и та с невероятным скрипом стала отворяться, сильно тормозя и царапая пол. За много веков без работы и смазки она провисла к полу и заржавела. «Помогите», – прошипел он, покраснев от прилагаемых усилий и упершись ногой в стену для дополнительной точки опоры. Валерий оторвался от своих размышлений и подошёл ближе, схватившись за кромку ворот к неизведанному, потянув их на себя. Его примеру последовали и Богдан с Миколой. Все вместе они с невероятным трудом выдернули ее из проема, отчего та с грохотом сорвалась с петель, заставив нежданных посетителей отпрыгнуть в сторону. Упав на пол, она подняла в воздух облако пыли, быстро распространившееся в сторону выхода, вызвав приступы кашля у всех присутствующих.

Отряхнувшись, Тарас посмотрел, что скрывалось за преодоленным препятствием, и заметил там просторную комнату, без единого источника освещения. «Прошу», – заявил он, заходя внутрь в надежде найти там искомое сокровище. Остальные молча последовали за ним, едва различая что-то перед собой. Остановившись прямо посередине скрытой комнаты, Приходько огляделся и побелел от гнева. Помещение представляло из себя круг диаметром не больше четырёх-пяти метров без единого окна и другого выхода. Голые стены без намёка на полки, книги или свитки, лишь три одиноких давно потухших факела. Ровно посередине стоял постамент из дерева, похожего на дуб, на который аккуратно, как экспонат, была возложена обыкновенная метла около метра в длину.

Ещё раз осмотрев комнату и не найдя ничего иного, Тарас взревел и с разгона вцепился в грудки Валерия, который только зашёл внутрь и не успел даже ничего понять, прижав того к стенке, причинив невероятную боль для спины от неожиданности. «Ты сказал, что сокровище будет здесь!» – закричал Приходько в бешенстве, смотря звериными глазами на свою жертву, желая прикончить того прямо на месте. Сильно кашляя, Виноградов бросил взор на убранство комнаты и, не найдя ни намёка на Либерею, даже единого свитка, понял повод для недовольства своего товарища. «Я говорил она может быть здесь, лишь одна из версий», – прокряхтел, привирая на ходу, он, надеясь успокоить соратника. Богдан и Микола лишь молча стояли, не двигаясь с места и наблюдая за начавшейся перепалкой. «О нет, – возразил Тарас, – я четко помню твои слова, не надо водить меня за нос! Десятки миллионов на подкуп для подставного тендера и покупку техники, столько усилий на подготовку и уговоры участвовать в этой мутной схеме с реконструкцией! И все ради чего? Ради обычной метлы!»

Тут он резко отпустил Валерия, заставив того упасть на пол, ударившись коленями об камни, а затем подошёл к постаменту, схватил экспонат, замахнулся и стал опускать его вниз, чтобы разломить в гневе пополам. В этот момент Виноградов увидел на метле три вырезанных подсвеченных фонариком значка и закричал: «Стой, тут скрытые знаки!» Замерев, не доведя своё возмездие до финала, Приходько посмотрел на того, после чего внимательно глянул на предмет у себя в руках. Действительно, прямо на деревянной ручке аккуратной резьбой были высечены три символа: два льва, смотрящих в разные стороны, и двуглавый орёл посередине с коронами над каждой из птичьих голов.

Тут у него сложился пазл, и он заявил: «Сокровища тут никогда не было, это ключ!» Валерий гневно посмотрел на повеселевшего Тараса, откашлялся и подошёл ближе, внимательно всматриваясь в рисунок. «Метла – явно символ Опричнины. Г. Штаден в своё время писал, что опричники должны были носить чёрные кафтаны и шапки, а также что-то вроде кисти или метлы, привязанной к палке. То есть это знак, что Грозный спрятал библиотеку именно в эти времена, видимо, боясь за ее безопасность, считая, что противники смогут найти ее и захватить. Он был очень умным человеком и не менее начитанным, несмотря на образ жестокого Правителя, желал передать своё сокровище потомкам. Но, судя по всему, что-то пошло не так». «И что значат эти символы? – спросил Тарас, внимательно вглядываясь в каждый из них, – орёл понятно – символ государственности ещё от Ивана III, а львы, и почему их два?» Виноградов задумался на несколько секунд, рассматривая, как их пасти зеркально разверзаются в разные стороны, как будто готовые что-то сказать, но что? «Лев, определённо, исторически символ Владимира, рядом с которым находится Александровская слобода – столица на время Опричнины, где Грозный проводил большую часть времени с 1564 по 1581 год. Возможно нам следует дальше копать в этом направлении», – задумчиво заявил он. «Это огромный комплекс, мы не можем искать иголку в стоге сена», – возразил Тарас, прохаживаясь по комнате и осматривая каждый закуток в надежде увидеть ещё какую-то подсказку, однако находил лишь пыль, мелкие камни и пепел от факелов.

Виноградов гипнотизировал львов, они навевали ему знакомые мысли, как будто он уже видел похожее сочетание в одной книге, но не мог вспомнить где. Тут он обрадовался и сказал: «Я знаю одного человека – специалиста по символам во временам Ивана IV, и в целом по этой эпохе. Он поможет разгадать нам этот шифр».

Глава 5.

«Ну что ж, рад был вас всех видеть после летней разлуки», – заявил Петр, худощавый мужчина тридцати лет в круглых очках, смотря на набитую до отказа аудиторию. Как всегда, в первых числах сентября все добросовестные и не очень студенты активно посещали занятия, а уж потом до самой зимней сессии шёл постепенный, но неуклонный спад, поэтому необходимо было успевать ковать железо, пока горячо. Севастьянов работал преподавателем на математическом факультете МГУ имени Ломоносова, однако всегда ощущал, что это не его призвание. Настоящую страсть у него вызывали книги об истории России, которые он залпом вычитывал по вечерам и постоянно искал новые издания в Интернет-магазинах и библиотеках. Он с удовольствием посвятил бы этому хобби всю свою жизнь, нигде не работая и живя на небольшой доход, поступающий со сдачи квартиры его покойной бабушки, однако семья удерживала его от этой идеи на плаву, ведь необходимо было содержать не только беременную жену, но и их маленькую трехлетнюю дочку.

«Внимательно почитайте об операторах группировки “GROUP BY”, будет очень полезно в дальнейшем, а на днях поговорим об “DDL” и “DML”», – заканчивал он свою речь, как вдруг заметил, что дверь позади последних рядов отворилась, и в аудиторию прошмыгнул мужчина среднего телосложения в толстовке с капюшоном, покрывающим голову. Решив, что это нерадивый студент, который опоздал на целое занятие, Пётр хотел было сделать ему замечание с использованием искрометного юмора, который нередко применял для создания более дружелюбной атмосферы, однако он сегодня очень устал, поэтому решил не обращать внимание на непонятного субъекта.

Прозвенел звонок, и все тут же вскочили со своих мест, начав с грохотом, звонко отражающимся по многоуровневым рядам огромной аудитории, складывать в свои сумки планшеты и ноутбуки, после чего длинной вереницей тянуться к выходу в направлении следующей пары. Севастьянов тяжело и протяжно выдохнул, параллельно зевая от недосыпа и с размаху уселся на свой тонкий и качающийся на металлических ножках стол, больше похожий на обычную парту, достав из кармана мобильный телефон, чтобы почитать, что произошло в мире за этот академический час. Посмотрев на пустую аудиторию и потолок, где при всей своей современности и напускной дороговизне явно читались признаки неухоженности в виде желтых разводов на штукатурке, а также местами отваливающегося линолеума, незваный гость плавно встал со своего места и уверенной походкой стал спускаться вниз, гулким эхом сопровождая каждый шаг, отражающийся в зале с отличной акустикой.

Преподаватель не обращал на того внимания, пока он не приблизился вплотную, скинув с головы капюшон и оголив кудрявые светло-русые волосы. «Ну здравствуй, Петя, как жизнь», – заявил Виноградов, протягивая тому руку в знак приветствия. Оторвавшись от своего гаджета, Севастьянов поднял глаза на посетителя, сделав удивлённое лицо, как будто увидел перед собой королеву Англии, после чего пожал ладонь в ответ, сказав: «Валера! Какая встреча! А я тебя не узнал, думал студент какой-то мутный зашёл, что привело сюда?»

Казалось бы, что может связывать между собой двух мужчин абсолютно разных профессий – пластического хирурга и преподавателя-программиста, однако у судьбы для этого всегда есть свои планы. Они познакомились на одной из конференций, посвящённых периоду правления Ивана Грозного, где учёные со всей страны выступали со своими исследованиями на различные темы. Оба они являлись слушателями, поскольку не имели достаточной квалификации, подтверждённой документально, однако начитанность и давний интерес к личности позволяли быть чуть ли не главными экспертами по этому вопросу на конференции. Будучи соседями по столу, у них завязался разговор о своих пристрастиях, который вызвал неподдельный взаимный интерес в дополнении общей картины исторического мира. Виноградов был уверен, что Пётр способен дать ответ о принадлежности неизвестного ему сочетания символов к конкретному месту и периоду.

«Да знаешь, хотелось бы мне зайти к тебе просто так, да времени что-то нет, зато есть дело, причём очень интересное», – интригующее начал свою речь Валерий. «Так, про отсутствие возможности можешь ничего не рассказывать, я такие отговорки не очень люблю, а вот про запутанную ситуацию давай поподробнее», – ответил преподаватель, внимательно глядя собеседнику в глаза, прекрасно видя того насквозь с его корыстными мотивами. Поняв, что красивый заход не удался и нужно было подбирать более подходящие слова, Виноградов молча достал из кармана телефон, открыл галерею, где хранился сделанный им сегодня снимок сочетания символов на метле из Коломенского, и протянул его Севастьянову. «Нужно понять, на какое место указывает этот знак, и как его найти», – заявил первый, отводя взгляд куда-то в сторону стены, явно смущаясь, что данная загадка оказалась ему не под силу. С интересом изучив древко, приближая и отдаляя несколько раз изображение, Пётр протянул гаджет назад его владельцу, после чего сказал: «Я в принципе понимаю, что это, но, чтобы удостовериться в своей правоте, мне нужно знать, где выбиты эти символы, и для чего они тебе».

Валерия слегка озадачил данный жест, поскольку он не сильно горел желанием расширять команду по поиску сокровища, а хотел лишь обратиться к специалисту одноразово в виде фриланса, но, видимо, чтобы получить необходимую информацию, приходилось раскрывать карты: «Мы нашли их на метле времён Ивана IV в подвале одной из церквей под Коломенским. Думаем, что лев – ключ к Александровской слободе во Владимирской области, поскольку это давний их герб».

«Невероятно! – воскликнул Севастьянов, вскочив со своего места и обойдя стол по кругу, – вы нашли ключ к Либерее!» «Пожалуйста тише! Я не хочу, чтобы лишние уши это слышали!» – недовольно прошипел Виноградов, нервозно оглядываясь в сторону приоткрытой двери в аудиторию за спиной. «Только вы далеко не там хотите искать», – добавил Пётр. «Это почему же?» – недовольно возразил Валерий, узнав, что его версию в принципе поставили под сомнение. «А вот так, у Александрова на гербе тиски и наковальни, а уж никак не львы, тем более два, тут дело совершенно в другом, – стал развивать свою мысль преподаватель, – те символы, которые ты мне показал, можно встретить раздельно на двух монетах времен Грозного, обе отражают власть и могущество. Двуглавый орёл, закрепившийся при его дедушке – Иване III при нем впервые приобрёл двойную корону, а лев обычно изображался в компании единорога в противовес тому. Однако есть место, где эти знаки соединились вместе, а оно значительно ближе отсюда, чем искомая вами Александровская слобода». «И что же это?» – нетерпеливо спросил Валерий, перебирая засунутыми в карманы руками костяшки своих худых и длинных, как скелет, пальцев. «Дом Пашкова», – самодовольно заявил Севастьянов, усевшись, наконец, в своё кресло, по-царски развалившись в нем, осознавая, что превзошёл в своих знаниях не менее начитанного и умного знакомого, который именно к нему пришёл за помощью в трудную минуту.

Глава 6.

«Дом Пашкова? – непонимающе спросил Валерий, облокотившись вынутой из кармана рукой об стол, – мне не послышалось? Нет, шутка конечно хорошая, но явно неуместная, давай сюда ещё приплетем Ленина, а что вон у него тоже библиотека есть, да ещё и государственная и с окнами на Кремль! Красота же, согласись!»

Не поняв сего искромётного юмора от собеседника, Петр поднял на него недовольный взгляд, после чего ответил: «Ты можешь веселиться сколько угодно, но истина от этого все равно не изменится, а до Владимира Ильича мы ещё дойдём, он тоже имеет к этому отношение». На этих словах Виноградов чуть не поперхнулся собственной слюной, немного отойдя от стола, сделав удивлённое лицо. «Слушай теперь очень внимательно, – заявил Севастьянов, удобно устраиваясь в своём кресле, – на месте нынешнего дома Пашкова когда-то стоял Опричный двор – центр образованного Грозным удела. По описанию немца-опричника Генриха Штадена на воротах было два резных разрисованных льва. Вместо глаз у них пристроены зеркала. Один стоял с раскрытой пастью и смотрел к земщине, другой, такой же, во двор. Между этими двумя львами располагался двуглавый черный орел с распростертыми крыльями. Затем в XVIII веке местность была застроена другими зданиями и именно тогда на этом участке появился Дом Пашкова».

Тут все в голове Валерия сложилось, и он выпучил глаза, символы на древке метлы и современная история срослись воедино. «Более того, – продолжал Севастьянов, – по слухам этот дом был построен вполне известным архитектором Баженовым, которого отстранила от работы над Царицыно Екатерина II. Истинная причина недовольства Екатерины – в фигуре самого Василия Ивановича. Архитектор связан с масонской ложей и переписывался с руководителем московского кружка масонов Новиковым. Тот активно выступал за передачу власти сыну Екатерины – Павлу Петровичу, а Императрица решила подавить «масонский заговор» в зародыше и покончить со всеми его фигурантами. В 1796 году Баженов внезапно отстраняется от должности, а дальнейшие работы в Царицыне она поручает его ученику и помощнику Матвею Казакову.

Пашков также был масоном, поэтому «приютил» у себя опального архитектора, заказав проект помпезного дома в центре Москвы. Говорят так же, что именно из-за обиды на Екатерину Баженов повернул строение спиной к Кремлю. Возможно, во время реконструкции и была найдена та самая Либерея, которую Иван IV спрятал у своих самых доверенных в то время людей, и она перешла к масонам, решившим сохранить ее открытие в абсолютной тайне, оберегая ту, как зеницу ока».

«Это невероятно! – воскликнул Виноградов, с трудом набирая воздух в лёгкие, – эти конспирологические теории не всегда имеют право на существование, но сейчас все складывается в абсолютно логичный и целостный пазл, где не хватает лишь пары-тройки элементов. «Дальше больше, – не отвлекался ни на секунду от своего рассказа Пётр, – известный тебе Стеллецкий, в 30-е годы обследовавший Ваганьковский холм, обнаружил множество пустот – погребов, ходов, подвалов. Он считал, что это остатки Опричного двора, а в одном из подземелий были найдены таинственные ступени. Однако обследовать те ему не удалось, поскольку они были на следующий день обрушены злоумышленниками. Раскопки под угрозой обвалов прекратились, а вход в подземелья оказался тогда спешно забетонирован. Эти скрытые галереи обнаружились также при сооружении одной из станций метро первой ветки метрополитена – «Библиотека им. В.И. Ленина». Строители вскрыли облицованный старинным кирпичом ход, но провести исследования археологам тогда не разрешили, а найденный вход был также быстро заложен. Именно поэтому я упоминал тебе ту самую библиотеку, правда пригодилась она нам несколько в ином ключе, чем предполагалось».

«Фантастика!» – дрожащим голосом воскликнул Валерий, подойдя ближе и обняв от радости своего собеседника. Теперь он прекрасно представлял, что, а главное где искать, ведь Севастьянов навёл его на очень интересные мысли. «То есть нам нужно попасть в подземелья Дома Пашкова, которые выходят в сторону метро», – задумчиво заявил Виноградов, поглаживая пальцами свой подбородок. «Я полагаю, что да, но для этого нужны планы и чертежи и того, и другого», – ответил Пётр, поглядывая на часы и в сторону выхода.

Вдруг прозвенел звонок, и в аудиторию тут же толпой стали вваливаться студенты, рассаживаясь по своим местам. Обернувшись и про себя выругавшись, Валерий сказал: «Ты будешь нам нужен, как эксперт, когда закончишь, приходи ко мне домой, обсудим все. Помнишь же, где я живу?» Севастьянов спокойно кивнул и ответил: «Конечно, хорошо, я буду после шести». После этого собеседники пожали друг другу руки, Виноградов вновь накинул на голову капюшон толстовки и быстрой походкой направился наружу.

Глава 7.

Пётр уставший вышел из метро и шёл по осенним улочкам. Световой день стремительно сокращался и уже даже в семь вечера начинало смеркаться. По углам в кустах стрекотали сверчки, а ещё тёплый, но в то же время обманывающий и леденящий кости доверчивых путников, одетых не по погоде по сформировавшейся месяцами летней привычке, завывал по округе.       Зелёные кроны деревьев хоть и вздымались высоко вверх, окружая панельные жилые дома, немного пряча их за своими могучими спинами и создавая более приятное впечатление от типовых и похожих друг на друга, как две капли воды бетонных конструкций, но кое-где листики начинали желтеть и осыпаться, готовясь к скоротечной осени и быстро наступающей зиме. Севастьянов и не заметил, как пронеслись два месяца его отдыха после тяжелой и изнурительной сессии с нерадивыми студентами, но больше всего его тревожили другие мысли, которые ставили на кон не только благосостояние семьи, но и жизнь в целом. Он до сих пор не мог признать существование проблем, а уж тем более сообщить о них жене, но время стремительно убегало, а возможность что-то исправить также молниеносно угасала день ото дня.

Как и договорились с Валерием, преподаватель направлялся в его старую квартиру в Кунцево, доставшуюся ему от деда, где они провели вечер, активно обсуждая события, произошедшие на конференции, где те познакомились больше года назад. С тех пор они ни разу не виделись и не общались, однако одна единственная встреча оставила для обоих впечатление об уровне знаний в области интересующего их периода истории. Как только Пётр узнал происхождение показанных им символов, то обомлел, он никак не мог ожидать, что знаменитая библиотека Ивана Грозного реальна и существует на самом деле. Но вот, живое подтверждение – ключ к ее поиску, а главное совсем рядом и перед глазами. Но самое интересное – Виноградов охотится за этим сокровищем, и у него для этого есть ресурсы.

В этих раздумьях Севастьянов наконец дошёл до подъезда и позвонил в домофон. Раздался неприятный писк такой громкости, что его можно было услышать в соседнем дворе, а затем неизвестный голос снял трубку, спросив: «Кто?» Замявшись на секунду, подумав, что попал не по адресу, преподаватель все же решил ответить: «Пётр Севастьянов». Далее последовало недолгое молчание, которое для гостя, находящегося в нервозном состоянии, борясь с дрожью в ногах, казалось вечностью, но затем с другого конца провода послышался тот же голос: «Проходите!», – и входная дверь отворилась.

Недолго думая, уже более уверенно посетитель поднялся на первый этаж и вызвал лифт, который с невероятным скрипом открыл свои двери, приглашая того войти. Пётр нажал на кнопку восьмого этажа, свет над головой моргнул, и створки тут же закрылись, а механизм стал рывками подниматься вверх, сопровождая проезд каждого этажа сильным потрясыванием, заставляя гостя ухватиться за поручень от неожиданности. Добравшись до цели, лифт открылся, и Севастьянов увидел прямо перед собой искомую квартиру, с приоткрытым входом. Войдя внутрь и закрыв за собой на крутящийся механизм и металлическую цепочку старую кожаную зелёную дверь, разбитую на сектора, которые разделялись между собой пришитыми пуговицами, преподаватель очутился в пустой комнате, находящейся в абсолютной темноте, с выключенной люстрой. Оглядевшись, он понял, что это именно то помещение, где он встречался единственный раз с Валерием, и находится точно по адресу.

В дальней комнате слышались разговоры, больше похожие на жаркие споры, и мужские голоса. Один из них точно принадлежал хозяину, а вот второй Петру был незнаком. Вдруг, видимо услышав, что в квартиру кто-то зашёл, все замолчали, а из того угла вышел Виноградов, довольно улыбнувшись, заметив желанного гостя. «Петя! А мы тебя уже ждём, раздевайся, проходи!» – заявил он, вернувшись обратно в свою комнату. Преподаватель скинул с ног кроссовки, повесил на вешалку пальто и аккуратным медленным шагом прошёл вглубь квартиры. Перед собой он заметил большой стол, на котором были разложены ватманы, похожие на чертежи, а по кругу его обступили Валерий и неизвестный мужчина. Где-то в углу на диване развалились ещё двое, которые поедали лапшу быстрого приготовления. Смерив их ничего не понимающим взглядом, Севастьянов заметил на поясе каждого по пистолету в кобуре, отчего нервозно сглотнул, гадая, кем же являются незнакомцы. «Это Пётр, он наш консультант по периоду Грозного, а это Тарас, спонсор и организатор поисков сокровища», – представил их друг другу Виноградов. Они сдержанно пожали руки, после чего Приходько тихо прошептал: «Ты уверен, что приглашать человека со стороны хорошая идея?» Валерий спокойно повернулся к тому и ответил: «Я эксперт в этом вопросе, но Севастьянов знает то, в чем я могу быть слаб, например, в рунических символах, с которыми мы застопорились после Коломенского, поэтому да, он нам нужен».

В этот момент, краем уха слушая разговор о себе, преподаватель подошёл вплотную к столу, став рассматривать два чертежа разных размеров с нечетко и немного выцветшей краской прорисованными линиями. Присмотревшись, он понял, что один из них – план ответвления метро красной ветки, а второй дома Пашкова в этой же области. «Где вы их достали?» – удивленно спросил Пётр, подняв взгляд на закончивших спор коллег. «У нас есть свои каналы, если будет нужно получим хоть чертежи зданий на Марсе, когда их построят», – сухо заявил Тарас, почесывая всей пятерней свой затылок.

Севастьянов кивнул, снял с плеча сумку, доставая оттуда ноутбук, после чего выудил из кармана телефон, став делать фотографии обоих планов, чтобы максимально четко запечатлеть все линии, особенно те, которые подверглись безжалостному воздействию времени. «Что ты творишь? Это секретные документы!» – прошипел Приходько, намереваясь выбить аппарат у того из рук, однако его прервал Валерий, схвативший напарника за запястье. «Не мешай! Он знает, что делает», – заявил он, резво отпустив товарища. Искоса наблюдая за ними, Богдан и Микола продолжали молча и безучастно поедать свою лапшу, никак не реагируя.

Сделав серию фотографий, Пётр открыл ноутбук, перекинул на него снимки, после чего в специальной программе стал их объединять, пытаясь сопоставить крайние точки по геометкам на карте, чтобы найти точное пересечение, обнаруженное строителями в начале двадцатого века при строительстве ветки метро. Пара минут, и компьютер закончил просчёт, выдав местоположение туннеля и стенки дома. «Вуаля, – гордо заявил преподаватель, развернув ноутбук к напарникам, – я думаю нужно начать поиски отсюда». Приходько внимательно посмотрел на результат, а затем похлопал Виноградова по плечу, сказав: «Хорошо, берём».

«Единственный вопрос, как мы проникнем в метро, а затем оттуда в дом, нужно же будет, я так понимаю, бурить подпорную стенку», – спросил Валерий. «За это не переживай, я организую это как ремонтные работы, закроем угол и начнём ломать, думаю поездам не помешаем, все-таки расстояние там есть для рабочих», – ответил Тарас, явно оживившись от того, что они стали продвигаться к намеченной цели. «А шум, ладно в метро, но, как только проникнем в дом Пашкова, будет слышен грохот, возникнут вопросы», – продолжал задаваться вполне логичными вопросами Виноградов. «Я могу залезть в их охранную систему и включить сигнализацию, непрекращающийся ор будет такой, что они ничего не услышат, а когда разберутся, как отключить, мы уже будем внутри», – взял слово Севастьянов. «Мне все больше нравится этот парень, – заявил повеселевший Приходько, вызвав легкую улыбку на лице Петра, – тогда за работу! Готовимся и на неделе выдвигаемся! А я пока договорюсь по поводу мнимого ремонта, надеюсь те, кто выписал нам реконструкцию Коломенского ещё сидят на тех же должностях».

Дом Пашкова

Глава 8.

«Ну что, как думаете, выгорит?» – спросил Валерий, оборачиваясь к товарищам, идущим по коридору после прохода через тяжеленные раздвигающиеся в обе стороны двери метро. Все они были одеты в костюмы ремонтников и несли сумки с усиленным оборудованием для выдалбливания кусков бетона со стенок туннеля.

«Надеюсь», – ответил Пётр, поправляя в третий раз куртку и бейдж, явно чувствуя себя неудобно в непривычной для него роли. В руке он держал портфель с ноутбуком для взлома охранной системы дома Пашкова. Богдан и Микола шли сзади и чуть позади, взятые на вылазку лишь как рабочая сила, которая будет выполнять все самые тяжелые и трудоемкие задачи.

Спутники дошли до кордона полиции и досмотра личных вещей через металлоискатель, однако Тарас быстро достал из кармана поддельное удостоверение, спешно его развернул, сразу свернув назад, и охрана кивком головы показала в сторону технического заграждения для сотрудников метрополитена. Отодвинув металлическую решётку, Приходько запустил всю группу внутрь и закрыл за собой выход. Все вместе они стали спускаться вниз по эскалатору, и в нос тут же дунул специфический горячий воздух с примесями резины, который можно было ощутить и понять, лишь оказавшись в метро.       Голова в каске начала потеть, а по лбу потекли тоненькие струйки пота, однако нужно было продолжать двигаться дальше, ведь это было лишь начало пути. Спустившись вниз, они не увидели ничего выдающегося: ни тебе бронзовых статуй, особенно с собакой, как на площади Революции, ни двух рядов восьмигранных колонн и массивных бронзовых люстр, как на Комсомольской, ни сияющих витражей между пилонами, как на Новослободской, лишь полукруглый сводчатый потолок с небольшими круглыми светильниками и ровными квадрантными вырезами. Открыв на телефоне карту с отмеченной Петром геометкой пересечения, охотники за сокровищами двинулись в сторону двери в углу, где находилось помещение для персонала, из которого вполне можно было перейти в технический коридор вдоль путей.

Как только группа шагнула на эту узкую тропинку, отделяемую от верной смерти под колёсами мчащегося на всех порах поезда лишь небольшим поручнем, Тарас заявил: «Прошу вас, пожалуйста внимательнее и аккуратнее», – после чего первым пошёл навстречу неизвестному. Идти таким образом оставалось недалеко, около трёхсот метров, но каждый проезжающий мимо вагон на большой скорости как будто сносил в сторону, утягивая под давлением за собой, как ветер песчинки в трубе. Толстенные бетонные стены и узкие проходы невероятно давили на чувство опасности, вызывая даже у не испытывающих клаустрофобию людей страх. Дополнительной тяжести добавляло осознание, что они находятся глубоко под землей и отсюда нет выхода кроме того, что находится прямо у них за спиной. Фонари, находящиеся на большом расстоянии друг от друга, лишь обозначали траекторию пути, поэтому для дополнительной возможности ориентироваться в пространстве спутники включили фонарики на касках. Дойдя так, наконец, до того момента, пока примерная геопозиция совместится с необходимой точкой, группа остановилась, дождалась проезда следующего поезда, после чего Приходько дал команду, и Богдан с Миколой начали готовить оборудование для бурения. «Будем надеяться, это здесь», – прошептал Валерий, скрестив пальцы, смотря на ещё нетронутую стену. Цена ошибки могла быть большой, вплоть до полного обвала туннеля, а это жизни сотен людей-пассажиров, не подозревающих о возможной опасности.

«Врубай все сигнализации разом», – заявил Тарас Петру, который уже сел на пол, положив ноутбук на коленки, пытаясь забраться в систему безопасности усадьбы. Несколько секунд, и он довольный заявил: «Доступ получен». Приходько обернулся к своим людям, сказав: «Начинайте!» Те тут же включили буры, начав кромсать идеально серую стену, вгрызаясь металлическими зубьями в толстый уплотненный материал, устойчивый к тяжелым нагрузкам. Шум стоял такой, что закладывало уши, поэтому приходилось надевать специальные звукопоглощающие наушники, которые все равно слабо помогали, однако спустя несколько минут лишь тонкий кусок образовавшейся полоски углубления шириной не более сорока сантиметров выдавал оказываемое воздействие. Чтобы сохранить несущие характеристики и предотвратить возможные обвалы, было решено вырезать щель около полуметра, чтобы можно было спокойно боком через неё протиснуться.

Спустя двадцать минут ширина большей части разреза составила около четырёх метров, как вдруг бур соскочил, наткнувшись на другой материал. Даже через наполовину оглохшие уши и противошумные наушники соратники поняли, что работа приостановилась и заглянули внутрь, увидев перед собой древнюю каменную кладку, похожую на ту, что они обнаружили в тайном туннеле под Коломенским. Валерий улыбнулся до ушей, что сделали и остальные, после чего Тарас взял кувалду побольше, став крушить обнаруженную стену, сопровождая каждый удар разлетом крупных осколков и выбросом пыли. Тут она окончательно обломилась, открыв перед собой тёмное помещение, из которого слабо слышалось, как где-то сверху шумит сигнализация со словами: «Внимание, пожарная тревога, просьба срочно покинуть помещение!» Довольный Приходько протиснулся в комнату, осветив ее фонариком на своей каске, надеясь увидеть перед собой ряды книг и свитков, но на деле взгляду его предстал лишь очередной пустой зал площадью не более десяти квадратных метров. За ним в помещение проникли и остальные участники группы, услышав лишь крик: «Проклятье!»

Разочарованно оглядывая тёмные окрестности без единого источника освещения, Валерий пытался найти хоть какую-то зацепку, чтобы оправдать свои усилия. Вдруг он заметил явно различимую деревянную массивную дверь в углу, однако, подойдя к ней и приоткрыв ту, на него посыпались лишь груды осколков и земля, завалившие весь выход. Где-то на фоне продолжала работать пожарная сигнализация, из-за которой едва были различимы крики психующего Тараса, бившего кулаками по стенам в гневе. «Нет, все, с меня хватит, больше спонсировать этот Сизифов труд я не намерен, финита ля комедия», – бормотал он по кругу.

Неожиданно Пётр наткнулся на стол в углу, резко споткнувшись об него в темноте. Посветив туда, он обнаружил прямо перед собой небольшую коробочку, украшенную изразцами и драгоценными камнями, похожими на рубины и сапфиры, а под ней свёрток бумаги. «Я что-то нашёл!» – крикнул он товарищам как раз в тот момент, когда сверху прекратился вой сирены.

Глава 9.

Пётр продолжал гипнотизировать ящик, который стоял на столе явно не просто так. Его быстро обступили остальные участники группы, внимательно всматриваясь в освещаемую фонариками находку. Валерий вытащил из-под коробки кусок пергамента, пытаясь в полумраке разобрать написанные на нем символы, как вдруг со стороны щели послышался сильный гул и поезд стал проноситься мимо, оставляя крупные тени от каждого вагона, прерывающиеся на вспышки света от фонарей, проглядывающих через перемычки. Потолок сильно затрясся, а оттуда посыпалась пыль и маленькие осколки. «Должен выдержать, мы все правильно рассчитали», – уверенно заявил Тарас, как бы торопя Виноградова с прочтением.

Ещё раз посмотрев на текст, Валерий понял, что это старинное письмо, предположительно восемнадцатого века. «Дорогие потомки, – начал читать вслух он, едва разбирая порядком выцветшие буквы, ещё и написанные старым стилем – сейчас вы держите в руках невероятную реликвию прошлого, которая ведёт к сокровищу. Когда возводилась усадьба, на остатках Опричного двора была найдена скрытая комната с этим предметом. Мы сразу поняли, что это ключ, однако не смогли найти то, что он скрывал, поскольку в искомом месте копать нам не разрешили. На собрании масонской ложи было решено сохранить данную находку в тайне для будущих поколений, чтобы ей воспользоваться смогли только чистые сердцем и душой люди, которые знают, что ищут. Думаю, что если вам оказалось под силу найти эту комнату, то и шифр разгадаете без труда. Искренне ваш, Пётр Егорович Пашков». В этот момент Севастьянов раскрыл коробку и обнаружил старинную золотую монету, на одной стороне которой расположился двуглавый орёл, а на другой единорог, уже без льва. «И что это?» – недовольно спросил Тарас, облокотившись на стену. «Полагаю, что новый ключ», – ответил Виноградов, взяв находку в руки и став внимательно ее рассматривать, несколько раз переворачивая.

Тут снаружи вновь проехал поезд, отчего потолок затрясся ещё сильнее, став засыпать образовавшуюся дыру более крупной крошкой. Присутствующие напряглись, однако все также быстро закончилось, как и началось, поэтому они вновь переключили своё внимание на монету. Разглядывая причудливые узоры, Валерий вдруг заявил: «Ну-ка, дайте-ка мне телефон с хорошим увеличением и побольше света!» Тарас передал ему гаджет, и все склонились поближе, чтобы как можно лучше осветить находку. Виноградов приблизил аппарат к ней, став делать максимально четкие, насколько это возможно фотографии рисунка на груди у орла, после чего отложил реликвию и открыл галерею. Внимательно разглядывая сделанные фотографии, Валерий ломано переводя дореформенный русский язык, буквы которого местами отведала без остатка коррозия, прочитал: «Тайну разгадать успей, от белокаменной стены пусть путь твой пролегает, и сокрытый свиток ты узнаешь».

«И что это значит?» – нетерпеливо спросил Тарас, которому вернули телефон со снимками. «Так, надо подумать, – ответил Виноградов, усаживаясь на пол, – судя по письму, Пашков вместе с масонами разгадали этот шифр, но им кто-то не дал продолжить поиски, а по тексту на монете, они не поняли, что речь идёт о библиотеке Ивана Грозного. Следовательно, это должно быть не очень сложно». «Белокаменной, значит нужно искать дом из белого кирпича, здание Правительства подходит», – пробурчал из угла Богдан. Пётр бросил на него взгляд, как на идиота, но вдруг его глаза округлились. «Ну конечно!» – воскликнул он. «Да что вы все совсем сбрендили?» – закричал Приходько в тот момент, когда от проезда очередного состава потолок затрясся ещё сильнее, чем в разы до этого. «Нет, нет, нет, он прав, но не до конца, – пояснил преподаватель, – белокаменной – это Москвы, Кремль во времена Ивана III был перестроен из белого кирпича!» «А тайна – Тайницкая башня!» – дополнил его размышления повеселевший Валерий. «Значит нам нужно туда», – сухо подытожил Севастьянов, сглотнув образовавшийся ком в горле.

«Тогда на этом поиски можно сворачивать», – заявил резко погрустневший от осознания безвыходности ситуации Виноградов. «Ну почему же, напротив, все только начинается», – возразил Тарас, упершись руками себе в бока. «И как ты себе это представляешь? Каким образом мы сможем проникнуть в Кремль, да ещё и провести там масштабные раскопки. Думаешь они нас сами пригласят, да ещё и красную дорожку расстелют? Ни Петру I, ни Стеллецкому с большими ресурсами это не удавалось!» – экспрессивно выразил свою позицию Валерий, наблюдая, как ещё один поезд сотрясает их комнату, создавая явную опасность обрушения, поскольку осколки с потолка уже сыпались немаленькие.

«Ты же понимаешь, что я не простой человек, да и ребята мои бравые имеют богатый опыт проникновения на режимные объекты. Я столько денег в это вложил, что не готов останавливаться в шаге от цели с нулевым выхлопом!» – стал выражать свою позицию Приходько. «Погоди, какие операции, о чем ты?» – спросил Виноградов, так и не сложив в голове «два и два». «Ух, их так много было, что всех не упомнить, да и тебе лучше не знать, столько крови!» – довольно преобразившись в лице, ответил Тарас, вынув пистолет из кобуры, прокручивая тот на пальце, как бы играясь со своим оружием.

Валерий нервозно сглотнув, только сейчас осознав, с кем все это время имел дело. «Подожди, но все равно, ты готов пожертвовать нашими жизнями, и убить всех, кто попадётся на пути?» – возмутился он. «Да, я уничтожу каждого, кто стоит передо мной и этим сокровищем! Один миллиард долларов на дороге не валяется!» – грозно сказал Приходько, повернувшись к своим людям, которые также достали оружие. «Либерея – национальное достояние! Ты не сможешь ее забрать себе, она принадлежит государству и всему народу!» – воскликнул Виноградов, посматривая параллельно на Петра, подходя к нему ближе. В этот момент в туннеле проехал очередной вагон, и потолок над головами стал ходить ходуном, а пол затрясся, заставляя пульсировать стопы. Севастьянов сразу понял, что в ближайшие две минуты здесь все обвалится.

«Ты реально думаешь, что я потратил столько денег и усилий, чтобы отдать библиотеку этим толстосумам, чтобы школьники пялились на бесценные свитки в музеях на экскурсиях? О нет, она разойдётся по закрытым коллекциям и будет стоить значительно дороже на чёрном рынке через мои связи!» – сказал Тарас, сильно улыбаясь. «Тогда нам с тобой не по пути», – прошипел недовольно Валерий, чем моментально стёр улыбку с лица Приходько. Первый вместе с преподавателем стояли прямо у самого выхода, в то время как их соратники были ближе к тупиковой стене напротив. «О нет, ты от меня никуда не денешься, как и Пётр, я оставлю вас здесь, замурованными в общей могиле, все, что нужно, я от вас получил, дальше вы бесполезны! Но отпустить, к сожалению, тоже нельзя, слишком много знаете! Последний шанс, идёте со мной или нет?» – заявил Тарас, поглядывая на крошащийся потолок. Виноградов переглянулся с Севастьяновым, посмотрел на найденную здесь монету, которую он держал в сжатом кулаке, после чего ответил короткое: «Нет». «Ну что ж, ты сам определил свою судьбу», – сказал недовольно Приходько, как вдруг за спиной у Петра проехал ещё один состав и потолок начал окончательно обваливаться.

Глава 10.

Осколки сыпались над головой, как крупные градины во время сильного летнего ливня с грозой. Пыль стояла такая, что на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Последним, что заметил Валерий, как Тарас целится в него и Петра, а затем начался обвал. Раскаты грохота падения валунов с потолка были громче, чем громовые, а лязги и визги проходящего сзади поезда окончательно оглушали. Виноградов лишь успел сказать: «Бежим», – после чего вслепую на ощупь выскочил через пробуренное ими отверстие в туннель метро. Глаза невероятно чесались и мутнели от большого количества попавшего мусора, но боковым зрением тот смог заметить силуэт Севастьянова, который также не имел возможности нормально ориентироваться в пространстве.

Из комнаты слышались громкие звуки падающих осколков, а также явные попытки Тараса и компании выбраться наружу до полного обвала помещения. «Давай, нам надо идти!» – поторопил товарища неудавшийся хирург, подойдя к тому вплотную и пытаясь поднять с пола, на который он, как мешок, грохнулся без сил, надеясь свернуться калачиком, как в постели, и отдохнуть. «У нас нет времени, быстрее!» – кричал Валерий, явно взбодрив Петра, который смог взять себя в руки. Вместе они, переминаясь и прихрамывая каждый на одну ногу, двинулись в сторону выхода на платформу по техническому коридору. Вдруг сзади послышалось движение и сильный кашель, а затем раздался оглушительный грохот, и в туннель из пробуренного отверстия вылетело едкое облако пыли. Немного придя в себя, Тарас упёрся рукой с пистолетом в колено, привстал, поднял глаза на беглецов и недовольно закричал: «Валера, стой, хуже будет!» – после чего начал палить из своего оружия по бывшим соратникам.

Пули свистели над головами, звонко отлетая от металлических конструкций, отражаясь в толстенные бетонные стены. Виноградов и Севастьянов уже не могли думать ни о каком сокровище и правильности своего поступка, сейчас их мозг размышлял только о том, чтобы унести ноги как можно дальше, сохранив их в целости и сохранности. Приходько продолжал стрелять вслед, но то ли в силу усталости, то ли ослепившей его пыли постоянно мазал. Вдруг спереди показался несущийся на большой скорости поезд, который создал невероятное давление вокруг, чуть не утянув за собой всех охотников за Либереей. Приходько и компании пришлось остановиться, опустив стволы, но страх Петра и Валерия был велик, поэтому они неслись по длиннющему и бесконечному коридору без остановки. Лампы вокруг мигали, а свет прожектора локомотива ослеплял, ноги заплетались, дышать в замкнутом пространстве становилось все труднее. Легкие хотелось выплюнуть наружу, как вдруг впереди забрезжил яркий фонарь платформы станции. Вдалеке стали заметны подходящие к краю толпы людей, вглядывающихся в бездонную тёмную даль в ожидании своего поезда, который, ярким лучом рассекая мрак туннеля, вылетит наружу с невероятным свистом тормозящих колодок и увезёт их уставших с работы в тёплый и уютный дом подальше от всей этой суеты, чтобы завтра с утра все началось сначала, и они точно также стояли на перроне в ожидании транспорта, но уже в противоположную сторону.

Сзади громыхали шаги настигающих их товарищей, а выстрелы становились все более редкими, видимо Тарас боялся привлечь внимание сотрудников полиции, непременно дежурящих на каждой станции для поддержания порядка и безопасности. Бегом Виноградов и Пётр выскочили на свет, ослепивший их внезапной теплотой и яркостью, от которой они успели отвыкнуть за время нахождения в подземельях бывшего Опричного двора. «Давай вперёд, наверх, по эскалатору», – скомандовал первый, схватив второго за плечо и толкнул в сторону выхода. Вместе они понеслись к заветной лестнице, как вдруг сзади на платформу выскочили Тарас и компания, которые смерили беглецов яростным взглядом. «Валера, стой!» – закричал со всей злости Приходько, двинувшись в его сторону. В этот момент, Виноградов и Севастьянов были уже на эскалаторе. Тут с невероятным грохотом на перрон влетел ещё один состав с другого направления и открыл свои двери, откуда наружу высыпали десятки спешащих и копошащихся, как муравьи, людей, преградивших Тарасу путь. «В сторону, расступитесь!» – заорал он, расталкивая препятствия, но те продолжали стоять заградительной стеной между ним и его жертвами. Попытавшись обогнуть их несколько раз, Приходько смог наконец выскочить из толпы на пустую площадку, однако окончательно потерял из вида Валерия и Петра, которые уже успели уехать наверх. «Черт!!!» – закричал Тарас, что есть мочи, пнув со всей силы стоящее рядом мусорное ведро.

В это время Виноградов и Севастьянов добрались до поверхности, выбежав из здания станции на свежий воздух. В лицо им тут же подул такой приятный и освежающий воздух, который легонько обдувал волосы, давая приятную прохладу, но в то же время леденя своей осенней и обманчивой природой. Однако времени наслаждаться этим чудом у них не было от слова совсем. Сзади перестали слышаться звуки погони, однако Валерий поторапливал Петра уйти как можно быстрее в ближайшие проулки и скрыться там, дабы воспользоваться появившимся у них неожиданно преимуществом. Вместе они неслись мимо Александровского сада, свернули на улицу Воздвиженка, пробежали мимо музея архитектуры имени Щусева и усадьбы Шереметева, двух кафе, манящих бодрящим ароматом вкусного кофе и сладких десертов, пока не добрались до Бульварного кольца и не заскочили внутрь здания станции Арбатской.

Постоянно оглядываясь, спутники боялись увидеть за спиной Тараса и компанию с пистолетами, однако, на удивление, там все время никого не оказывалось. Пролетев внутрь без билетов вместе с другими пассажирами в раскрывшиеся дверцы контроля под недовольные крики охраны на входе, Валерий и Пётр бегом спустились по эскалатору и запрыгнули внутрь уже закрывающего свои створки первого попавшегося им на глаза вагона, который тут же рывком рванул с места, все больше набирая скорость и устремляясь в неизвестном им направлении. Тяжело дыша, держась за колющее и желающее выпрыгнуть из груди и убежать подальше сердце, они бегло поглядывали в окно, смотря на сменяющие друг друга лампы в темноте, бликами отражающиеся в стекле. Им всюду мерещился образ их бывшего соратника, готовый вылезти, как тень, из мрака и настигнуть самонадеянных путников. Однако шли минуты, но ничего такого не происходило.

Валерий расслабленно посмотрел на Петра, после чего заявил: «Нам нужно где-то спрятаться, на время пересидеть, пока он потеряет к нам интерес и пойдёт дальше искать сокровище». «Ко мне домой нельзя, там жена и дочь», – заявил Севастьянов, слегка напрягаясь. «Ко мне тоже, он знает, где я живу», – согласился Виноградов, задумчиво возвращая свой взгляд к окну, в которое стала видна платформа, с ожидающими поезд людьми. «Смоленская, следующая станция Киевская, переход на коричневую и голубую ветки», – громко заявил диктор в озвучке, а затем повторил то же самое на английском. Двери раскрылись, и внутрь тут же стала просачиваться толпа, рассаживаясь по свободным местам. «И куда мы тогда?» – недоумевая, спросил преподаватель. «Видимо в гостиницу, других вариантов не вижу», – ответил Валерий, вдумчиво смотря вдаль, наблюдая за тем, как двери закрываются, и состав трогается с места, направляясь по своему маршруту.

Глава 11.

Тарас в гневе, расталкивая всех, загораживающих проход, бежал вверх по ступенькам эскалатора. В руке он держал пистолет, чем дополнительно распугивал пассажиров метрополитена, но на удивление остался незамеченным полицией в общей суматохе. Вылетев на улицу возле станции, Приходько увидел прямо перед собой лишь Александровский сад, длинной полоской вытянувшийся вдоль красной Кремлевской стены. Где-то позади осталась библиотека имени Ленина и Дом Пашкова, а за спиной торчал высокий собор Христа Спасителя. Вечерело, заходящее солнце мягкими лучами касалось остроконечных башенок, рассеиваясь в городской осенней дымке. Сильный ветер сдувал уже желтеющие и опадающие листья, местами создавая из них удивительно красивые композиции, разноцветным ковром покрывая холодную и грязную после типичного для этого времени года дождя землю.

Тарас злобно озирался по сторонам, надеясь в округе заметить хотя бы зацепку присутствия Валерия и Петра, однако большое скопление людей на улице и постоянное их перемещение не давали сосредоточиться на деталях, отвлекая внимание на лишние аспекты. В этот момент его как раз догнали Богдан и Микола, которые, судя по всему, не особо торопились ловить беглецов. «Потеряли их?» – задал один из них очевидный вопрос, чем вызвал ещё большее недовольство и гнев своего начальника. «Ну конечно, – ответил тот сухо, убирая за ненадобностью оружие в кобуру, – а как может быть по-другому. Хотя я забыл, у вас же мозгов, как у тираннозавра – с горошек». Тех это сравнение нисколько не оскорбило, а скорее наоборот обрадовало, что вызвало довольные неподдельные улыбки на их лицах.

Ещё раз оглядываясь по сторонам, все ещё теша себя надеждами найти хоть какой-нибудь след, Приходько разочарованно махнул рукой и двинулся вдоль здания библиотеки, что-то бурча себе под нос. Его напарники тут же рванули за ним, пытаясь понять, что он говорит. Тарас направлялся в сторону одиноко стоящего на тротуаре чёрного гелендвагена с сочетанием букв «о» и единиц на номере, на котором они сюда приехали, предпочитаемый традиционно всеми людьми, связанными с криминальной деятельностью не только в прошлом, но и в настоящем. Сев в салон и громко хлопнув за собой дверью, Приходько обхватил руками голову, пытаясь сосредоточиться. С одной стороны, они нашли ещё один ключ к сокровищу, но с другой Либереи вновь не оказалось в искомом месте. Возникал логичный вопрос, сколько ещё зацепок оставили их далекие предки, чтобы сохранить тайну местонахождения библиотеки от лишних глаз? Тем более, что от него сбежали два главных эксперта, которые сами по себе двигали ход исследования, а сейчас разгадывать загадки просто некому. Последняя зацепка – это то, что сокровище возможно находится в Кремле где-то рядом с Тайницкой башней, но где, большой вопрос. Тем более, само по себе проникновение на сверхрежимный объект требует намного более серьезной подготовки и несёт больше рисков.

Тут в салон автомобиля сели Богдан и Микола, и Тарас завёл двигатель. Он все ещё не решался трогаться с места, надеясь ничего не упустить, пока они находятся здесь. Приходько достал свой телефон и открыл галерею, где сохранился снимок найденной ими монеты, украденной вовремя Валерием у него из-под носа. Благо есть фотография, которая, к сожалению, в силу незнания старорусского языка мало, что могла предложить для создания целостной картины.

Вдруг в стекло постучали, и Тарас резко оторвался от своих размышлений. Посмотрев вбок, он заметил сотрудника ДПС, который активно жестами просил опустить окно. Владелец автомобиля сделал это, услышав, как подошедший представился: «Лейтенант Сидоренко, вы нарушили правила парковки, предоставьте пожалуйста документы». Приходько сделал вид, который означал, что ему абсолютно плевать на сделанное замечание, открыл бардачок, достал оттуда пачку пятитысячных купюр, вытащил несколько и кинул в лицо представителю закона. Тот опешил от такой наглости, заявив: «Вы что мне взятку предлагаете?» «Я тебе уже ее дал, а теперь свали отсюда и не нервируй меня», – ответил ещё более раздраженно Тарас, намереваясь закрыть окно. «Стойте, выйдите немедленно из машины», – ответил сотрудник, потянувшись к рации на поясе. Выругавшись про себя, Приходько вынул из кобуры пистолет и направил его на собеседника. «Ещё есть какие-то вопросы? А теперь уйди и не мешай!» – заявил он, закрыв окно и, переключив передачу, тронулся рывком с места, оставив служителя закона далеко позади с широко раскрытым от удивления ртом в оцепенении. Тот настолько опешил, что даже не успел заметить номер машины и вызвать коллег, для объявления плана-перехвата.

В это время компания летела по вечерней столице, не соблюдая правила дорожного движения и активно сигналя тем, кто хоть на секунду задерживался лишнее время на перекрёстках. Отполированный автомобиль, поблескивая в лучах заходящего солнца и включающихся ламп освещения городских улиц, направлялся в сторону загородного шоссе, где находился один из нескольких домов Тараса. Быстро добравшись до него, машина заехала на идеально выложенную плиткой парковку в окружении постриженных садовником кустиков и остановилась.

Прямо перед ней стоял трехэтажный особняк в скандинавском стиле с огромными панорамными окнами и толстенными брусьями, торчащими из стен, что создавало одновременно странное ощущение неаккуратности, но в то же время тёплого уюта. Крыша его местами покрылась со временем мхом, а краска облупилась, но это добавляло дому некий шарм и харизму старины и опыта. Приходько редко жил здесь, поскольку в основном вёл дела за границей, однако всегда возвращался с удовольствием в эту усадьбу, которая была первой, построенной на заработанные его деятельностью деньги.

Выйдя из машины, Приходько кинул ключи быстро подоспевшему дворецкому, всюду сопровождающему его на протяжении последних восьми лет, и сказал отогнать автомобиль в гараж. Престарелый мужчина, голова которого плотно покрылась сединой, но при этом была постоянно ровно и аккуратно уложена, всегда находящийся на работе в строгом деловом костюме с булавками, запонками, галстуками различных цветов и платочками, молча кивнул, посмотрел на свои лакированные до блеска туфли и направился в сторону гелендвагена. Параллельно Тарас зашёл в двери дома, попав в комнату с монструозно огромной мраморной лестницей, ведущей на второй этаж по полукругу. Держась за чугунные перилла, украшенные небольшими шишечками, которые всегда во всех культурах любили использовать люди, как символ власти и могущества, он поднялся наверх мимо стенда с висящими ружьями, винтовками и пистолетами разных эпох, поскольку являлся большим поклонником всего, что связано с оружием, и зашёл в свой просторный кабинет.       Над толстенным письменным столом, вырезанным из натурального дуба, стоящим лицом ко входу, висела массивная кабанья голова, чучело которого было сделано по заказу Приходько, после того, как он лично подстрелил его на одной из охот. Скинув с себя куртку ремонтника на мраморный и натёртый до блеска пол, Тарас с разгону плюхнулся в кресло, обтянутое кожей молодого телёнка, и наконец расслабился. Активно потирая слезящиеся от пыли в метро глаза, он вновь достал телефон, подключил его к компьютеру и кинул на стол. На экран вывелось изображение монеты уже в большем размере, где возможно было разглядеть мелкие детали. Внимательно всматриваясь в обнаруженный текст, Приходько ещё раз убедился, что они на правильном пути и искать нужно именно в сердце столицы.

В этот момент в кабинет зашли Богдан и Микола, облокотившись на дверной косяк. «Ну что, босс, какие у нас дальнейшие планы?» – спросил один из них. Тарас поднял недовольный взгляд и второй убрал руку от проема. Подумав несколько секунд, он сказал: «Разузнайте, когда в Кремлёвском дворце ближайший концерт, найдите планы, какие сможете, и готовьтесь, мы пойдём за сокровищем».

Глава 12.

Быстрым шагом Валерий и Пётр влетели в здание гостиницы, расположившейся аккурат на окраине Москвы с окнами на МКАД, шум от которой был слышен даже с закрытыми створками ближе к ночи. Войдя внутрь небольшого зала, являющийся одновременно и ресепшеном, и обеденной зоной, мужчины огляделись, надеясь явно увидеть в номере худшее, и подошли к стойке информации, выполненной из кусков ДСП разных цветов, криво скрученных между собой. Невооруженным глазом были видны отверстия, где шурупы со временем прорезали своим весом дырки, перестав выполнять главную функцию и которые были из-за этого перекручены по другим. Девушка с нарощенными, как у коровы, ресницами и проткнутой губой, накрашенной безвкусной ярко-красной помадой, упиралась кистью себе в подбородок, неожиданно заметила посетителей, после чего наигранно улыбнулась и поздоровалась, формально выполняя свои трудовые функции, но при этом не особо напрягаясь. «Добрый вечер», – заявила она бархатным голосом, с которым обычно говорят все в силу должностной инструкции. «Здравствуйте, – ответил Валерий, подходя к стойке, – нам нужен номер на двоих на эту ночь точно, а вообще, думаю, на неделю». «Сейчас посмотрю, – сказала девушка противно приторным голосом, уставившись в монитор, – у нас осталась одна комната, но есть нюанс». «Мы согласны, все равно искать времени что-то другое нет, в чем проблема?» – заявил Пётр.

Работник ресепшена посмотрела на них, в голос рассмеялась, чем вызвало удивлённое выражение на их лицах, после чего заявила: «Там только двуспальная кровать, но если вам она необходима, я могу зарегистрировать». Виноградов и Севастьянов переглянулись, не поняв, что конкретно вызвало насмешку, после чего сказали: «Нам подходит». «Там разберёмся по ходу», – сказал первый второму, в то время как девушка улыбнулась и сказала: «Давайте паспорта». Валерий закатил глаза, поняв, что, естественно, их с собой нет, а затем демонстративно стал общупывать куртку ремонтника, пытаясь сделать вид, что ищет документ. Провернув такую манипуляцию в течение нескольких минут, чем вызвав недовольное лицо работницы, упершейся кистью себе в подбородок в ожидании, Виноградов заявил, что паспортов нет. Девушка тяжело выдохнула, после чего сказала: «К сожалению, тогда я не смогу вас зарегистрировать». Валерий покопался в карманах, выудив оттуда припасенную тысячу, просунув ее под папку на столе. «А может мы договоримся?» – спросил он, ненавязчиво улыбнувшись. Работница колебалась, но быстро вытащила купюру, спрятав ее в карман. «Хорошо, – заявила она, но чтобы завтра паспорт был у меня, давайте ещё за сегодня». «Конечно, – радостно ответил Пётр, выудив из чехла в телефоне ещё две тысячи- все будет в лучшем виде».

После этого девушка быстро убрала деньги в карман и протянула им ключ с номером «35», которым по ощущению отпирался амбарный замок, а уж никак не гостиничный номер, и указала на узкую тёмную лестницу на второй этаж. Мужчины благодарно кивнули и двинулись, едва разбирая дорогу, по ступенькам наверх. Войдя в длиннющий коридор с чуть светящимися лампами, длинные тени от которых распространялись на всю его длину, спутники добрались до своей двери и вставили в скважину ключ. Тяжелым усилием его провернув, вход распахнулся, открыв посетителям внутреннее убранство их номера. Комната была небольшой: прихожая, которая плавно перетекала в маленькую спальню около десяти квадратных метров с большой двуспальной кроватью, и крошечная ванная комната, вся в грибковых отложениях с навязчивым запахом из канализации. Окна закрывали ярко-бордовые шторы, а рядом висели странные атрибуты, свойственные публичному дому, но никак не гостинице. Осмотревшись внимательнее, Валерий все понял: «Это притон для оказания интимных услуг, а не отель, как мы предполагали, вот почему девушка так над нами смеялась». Пётр выругался, поскольку оставаться в таком месте был явно не намерен, однако другого выхода не было, деньги уже уплачены. Достав из сумки салфетку, он быстро протер ей стол и выложил туда компьютер. После этого он заявил, что пойдёт и позвонит жене, чтобы сказать, что его отправили в срочную командировку на конференцию, и он забыл ей вчера об этом сказать. Ложь, конечно, была сомнительного качества, прямо сказать откровенно неправдоподобная, но других вариантов, чтобы уберечь семью от бандитов у него не было.

В этот момент Виноградов скинул куртку и плюхнулся на кровать, не снимая ботинок. Он настолько устал, что было ощущение, что прямо сейчас заснёт, но мысли, тревожащие его, не давали покоя: «Кремль, нет, проникать туда в поисках сокровища – самоубийство, никому ещё не удавалось найти его именно там, хотя пытались многие. Они уже и так наворотили дел – раскопали, не засыпав остатки старого кладбища у Коломенского, проломили подвал у дома Пашкова. Страшно представить, что потребуется, чтобы докопаться до истины. Но ещё более пугающе так это то, что сокровище возможно в принципе не существует, а все ключи, которые косвенно подтверждают причастность к нему, могут быть отвлекающим маневром, придуманным Иваном Грозным во время Опричнины, либо позднее в Смутное время для поляков. Но с другой стороны, если Либерея есть на самом деле, то нельзя ни в коем случае подпускать к ней Тараса, ведь тогда оставшаяся от предков реликвия, ценная сама по себе в сборе, разойдётся по частным коллекциям, как это произошло в начале двадцатого века с царскими и дворянскими сокровищами с приходом Советской власти, и никогда уже не соберётся воедино».

На этих мыслях в комнату вернулся Пётр с каменным и грустным лицом, держа в руках телефон. Судя по всему, жена ему не поверила, а пребывание в публичном доме оказывало на него дополнительное психологическое давление. «Мы пойдём за ней», – вдруг спустя продолжительный промежуток времени заявил Валерий. «За чем?» – оторвавшись от печалящих его размышлений, спросил Севастьянов. «За библиотекой, мы должны найти ее», – продолжил своё высказывание Валерий. «Ты спятил? Мы едва тут ноги унесли, и куда нас это привело? А ты хочешь продолжить! Нет, я не собираюсь участвовать в этом цирке! С меня хватит!» – недовольно возмутился Пётр, злостно глядя на своего собеседника. «Ты подумай, пытался образумить его Виноградов, – мы мечтали узнать тайны периода Ивана IV, а это одна из них, мы не можем допустить, чтобы шайка бандитов прибрала к рукам это великое сокровище! Как только мы найдём его, то войдём в историю и впишем свои имена рядом с Грозным! Разве не этого ты когда-то хотел?» Преподаватель замялся, аргументы были так себе, но, возможно, когда они найдут Либерею, то он сможет забрать себе ее часть и продать на чёрном аукционе, решив свои финансовые проблемы. «Хорошо, я согласен, что ты предлагаешь?» – заявил он, надеясь, что соратник не поймёт его тайных мотивов. Валерий посмотрел на него довольными глазами, после чего ответил: «Так, погоди, мне нужен листок и ручка».

Тут он начал рыскать по номеру в поисках искомого, как вдруг на глаза ему попался распечатанный документ в файле и обгрызанный и частично сломанный карандаш. Присмотревшись, он понял, что это листок, на котором написано: «Уважаемые гости, просьба не бросать в канализацию предметы интимной гигиены и соответствующие принадлежности, мы устали чистить засоры. Обращайтесь с оборудованием осторожно, не ломайте, оно пригодится другим посетителям. Желаем вам успехов в достижении поставленных целей!»       Сморщившись от неприязни, Виноградов перевернул его, взял пишущую принадлежность и заявил, параллельно рисуя свои мысли схематично на бумаге: «Смотри, раскопки Конона Осипова и Игнатия Стеллецкого в своё время показали, что ход от Тайницкой к Угловой Арсенальной башне разрушен временем и людьми. Подземная же палата у Филаретовой пристройки чудом уцелела в недрах Боровицкого холма. От Грановитной палаты до Филаретовой пристройки вёл ход. Летом и осенью 1894 года исследованием подземного Кремля занялся князь Н.С. Щербатов, который раскопал двухъярусные подземелья под Троицкой башней, расчистил от глины и мусора тайный ход, соединявший Угловую Арсенальную и Никольскую башни. Продолжению раскопок помешала смерть Александра III, а потом у казны не нашлось денег. Где-то в середине они должны между собой соединяться».

«Да, и Стеллецкий когда-то писал, что из царских теремов, где-то из подвала, был спуск в подземелье – большую палату, в которую расширялся тоннель между Благовещенским, Архангельским и Успенским соборами. Она была наполнена ящиками с книгами, под нею имелось нижнее помещение. Более того, Веттерман говорил о подвалах с «двойными сводами», которые в Кремле были встречены под Троицкой башней, из нижнего яруса подвалов шел подземный ход, а от библиотечной палаты тот направлялся в два противоположных конца: к Тайницкой и Угловой Арсенальной башням, называемой в своё время Собакиной», – согласился Петр, показывая пальцем на схеме, начерченной Валерием круги и линии.

«Значит, поскольку шифр на найденной нами в Опричном дворе монете говорит о Тайницкой башне, но ход оттуда завален, то нам необходимо попасть в описанную комнату через Грановитую палату», – сказал Виноградов, почесывая щетину на подбородке. «Погоди, но как мы окажемся в подвалах под ней, нас же не пригласят туда с цветами и подарками по доброй воле?» – задал логичный вопрос Севастьянов. «А на этот счёт у меня есть одна интересная идея», – ответил, улыбаясь Валерий.

Глава 13.

«И какая же, позволь поинтересоваться?» – удивленно спросил Пётр, явно не понимая, каким образом они все это смогут провернуть. «А для этого нам понадобятся оба Кремлевских дворца», – довольный заявил Валерий, развалившись на кровати. Сбоку, из соседнего номера, слышались различимые шумы, отвлекающие от нормального потока мыслей, но Севастьянов все же ответил: «Погоди, а какое отношение они имеют к Грановитой палате и подземным ходам пятнадцатого-шестнадцатого века? Большой дворец построен в 1838—1849 годах группой архитекторов под руководством К.А. Тона по распоряжению императора Николая I и перестроен в тридцатые годы советским Правительством. А малый, так вообще, создан по инициативе Никиты Хрущева и предназначался для проведения съездов КПСС и открылся партией в 1961 году!»