Подснежница бесплатное чтение

Татьяна Ма
Подснежница

Пролог

– Вась, останови у нашего овражка, – попросила Леся.

– Дался тебе этот овражек, – проворчал Василий. – Каждый год одно и то же.

– Не зуди. Вон как распогодилось. Там наверняка подснежников полно. Соберем букетик.

Уже много лет они ездили этой дорогой на дачу, и каждый раз, когда начинал сходить снег, в излюбленном овражке было видимо-невидимо первых весенних цветов – подснежников. Это местечко Леся заприметила давно, когда они с Васей только-только купили дачу. В тот первый раз, когда они отправились на дачу, Лесе приспичило по малой нужде. Вася проворчал, мол, до садового товарищества недалеко, скоро приедем, но машину остановил. Леся была беременная и в туалет бегала часто. Вот и тогда притормозили у небольшой рощицы. Леся хотела зайти за кусты, но оказалось, что за ними спрятался небольшой, но довольно глубокий овражек, по его пологим стенкам, там, где снег уже сошел, гнездились охапки подснежников. Василий вместе с Лесей собирал цветы и подсмеивался над молодой женой.

Годы шли, традиция укоренялась. Василий, правда, все чаще и больше ворчал, но Леся его не слушала, знай себе, собирала подснежники и везла их на дачу.

И на этот раз мимо овражка не проскочили. Василий, почувствовав руку жены на своем локте, притормозил рядышком с кустами, густо росшими по самому краю дороги. Леся выбралась из машины и радостно втянула пахнущий весной звонкий воздух.

– Красота-то какая, Вась, – певуче сказала она.

– Седая уже вся, а все ей красоту подавай, – забрюзжал Василий, но вслед за женой вышел из автомобиля.

– Пойдешь со мной? – спросила Леся.

– Нет, тут покараулю. Не хватало мне еще по оврагам сигать.

Леся только покачала головой и сказала:

– Жаль, Лешка со Светой не поехали с нами. Свете бы понравилось.

– Иди уже, – махнул на нее рукой Василий. – Побыстрее давай. Дел еще сегодня невпроворот.

Леся протиснулась сквозь цепкие ветви кустарника и сразу же за ним заприметила головки выглядывающих подснежников. Было их немного, но на букетик уж точно хватит да еще останется. На спусках в овраг снега почти не было, а вот в самом низу он еще только-только начинал подтаивать и пока лежал грязновато-белым сугробом. Леся напевала себе под нос песенку про ландыши и сама над собой посмеивалась: «Собираю подснежники, а пою про ландыши».

Склоны оврага спускались покато, а потому собирать здесь цветы было несложно. Поверху вокруг овражка тянулись кусты. Росли они плотной массой, будто кто-то специально их густо насадил. Только с противоположной стороны, у поля, кусты были реденькие, да со стороны трассы в одном месте ветки изрядно поломали. В прошлом году летом какая-то пьяная компания перевернулась здесь на машине. Транспорт из овражка вытащили, а кусты так и остались покореженными.

– Лесь, долго ты там? – крикнул с дороги Василий.

– Уже почти все, Вась, – отозвалась Леся.

Она встала, оправила юбку и уже собралась было по краю дойти до того места, где кустарник был поломан – оттуда легче выскочить на трассу, – как в кармане зазвонил мобильник. Леся взглянула на экран – Лешка, сын, наверное, хочет узнать, как добрались до дачи. Леся перехватила собранный букетик подснежников, сунув его подмышку, и ткнула пальцем на кнопку приема. Нога ее вдруг соскользнула на ненадежном подтаявшем сугробе, и Леся чуть не скатилась. Она взмахнула рукой и схватилась за голые ветки кустарника. Подснежники выскочили и рассыпались. Мобильник выпорхнул из ладони Леси и полетел на дно оврага.

– Ой! – вскрикнула Леся.

Сотовый так и продолжал звонить, воткнувшись в снег.

– Чего у тебя там? – пробурчал Василий.

– Вась, иди скорее сюда! – позвала Леся. – У меня телефон упал.

– Сама, что ли, поднять не можешь? – огрызнулся Василий, но тут же мотор заглох, хлопнула дверь и пиликнула сигнализация.

Из-за кустов показался Василий. Телефон, пропищав последним звонким стоном, замолчал. Василий посмотрел на жену, перевел взгляд на рассыпавшиеся цветы, а затем на мобильник.

– И как ты так умудрилась, – покачал он головой.

– Нога соскользнула, чуть сама вниз не уехала, – виновато отозвалась Леся.

– Говорил тебе, стара ты уже по овражкам шарить.

Василию пришлось спуститься за мобильником. На дне оврага хоть и лежал снег, но он уже изрядно подтаял. Верхняя корка, пригретая весенним солнцем, стала пористой и скрипуче проваливалась под тяжестью мужчины. Было не так чтобы и глубоко, но Василий почувствовал, как снег засыпался внутрь ботинок.

– Ох, Леська, все ноги измочил из-за твоих подснежников.

– Ничего, Вась, сейчас из багажника носки тебе сухие достанем и кроссовки.

Василий добрался наконец до телефона и потянулся за ним. Мужчина вытащил мобильник. Слой снега сполз ниже и обнажил трухлявую корягу синюшно-черного цвета с маленькими похожими на червяков веточками.

– Фу ты, – выругался Василий.

– Чего там, Вась? – крикнула Леся, которая уже выбралась к поломанным кустам.

– Да дерево трухлявое из-под снега выглянуло, будто рука, я аж испугался, – ответил Василий.

Он начал подниматься, но от его шагов снег снова скользнул ко дну овражка. На страшной коряге, которая напомнила Василию руку, блеснуло что-то красное. Он не справился с любопытством, нагнулся посмотреть, что это такое могло краснеть под талым снегом, и вдруг заорал:

– Ай! Господи Иисусе!

– Вася, что? – испуганно крикнула Леся и двинулась к мужу.

– Не спускайся, не спускайся! – махал Василий руками. – Покойница тут.

Из-под снега на Василия смотрело провалами глаз изуродованное женское лицо, обрамленное коростой скатавшихся длинных волос. Мужчина шарахнулся в сторону.

– Господи, как – покойница? – запричитала Леся.

Василий почти бегом взлетел вверх и, переломав ветки кустов, вывалился на трассу. Он тяжело дышал, хватаясь за сердце. Леся подлетела к мужу.

– Как – покойница, Вася? – все спрашивала она.

– Я думал, ветка какая-то гнилая, – объяснял он, насилу отдышавшись, – смотрю, красное что-то алеет, а потом снег с нее сполз, в там девка… мертвая. Лица почти нет.

– Как мертвая? Как лица нет?

– Как, как! – разозлился Василий. – Телефон давай, полицию вызывать надо!

Впервые за много-много лет Леся с Василием приехали на дачу без подснежников.

Глава 1

Промозглое весеннее утро вгоняло в безрадостное расположение духа. Из-за резкого похолодания уже изрядно подтаявший снег превратился в искореженную ледяную корку неприглядного бурого цвета. Быстро докурив сигарету у входа в управление, Тамерлан поспешил к себе в кабинет. Из соседнего помещения доносился звонкий голос Ани, молоденького следователя, которая работала в его группе. За неразборчивыми словами девушки послышался взрыв смеха. Кажется, все сотрудники были на месте. Зайдя к себе, Тамерлан сбросил куртку и, надев форменный пиджак, отправился прямиком к начальнику управления Андронову Владимиру Петровичу. Утром в понедельник всегда была летучка.

Через полчаса, когда Андронов выслушал все отчеты и подчиненные начали расходиться, он окликнул Тамерлана.

– Тамерлан Ниязович, задержитесь на минуту. Разговор есть.

Тамерлан снова уселся на стул, с которого едва успел подняться, и вопросительно посмотрел на Андронова. Тот не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу:

– Через два месяца у меня юбилей, сам знаешь.

Тамерлан кивнул, а Андронов продолжил:

– Ухожу на пенсию.

– Ой ли? – с сомнением приподнял бровь Тамерлан.

– А то! Хватит. То маньяки, то насильники, то еще какие черти. Надоело, – заложив руки за голову сказа Андронов.

– Петрович, я сколько себя помню, ты все грозишься, – усмехнулся Тамерлан.

– А теперь не грожусь – ухожу, – он подался вперед, опершись локтями о стол, и пристально посмотрел на Тамерлана. – Пойдешь на мое место?

– Ах вон ты к чему, – протянул Тамерлан. – А я-то думаю, зачем ты затеял этот разговор.

– Сколько тебе можно на земле работать? Пора и в кабинетике штаны попротирать, а? – продолжал гнуть свое Андронов.

– Ты же знаешь, – поморщился Тамерлан. – Не люблю я бумажную работу.

– Любишь не любишь, а подумать стоит, Тамерлан, – побарабанил Андронов пальцами по папке, лежащей перед ним. – Подумаешь?

Тамерлан, переплетя пальцы в замок, уставился на старого сослуживца и друга.

– Настаиваешь?

– Настаиваю, Тамерлан, настаиваю. Да и жене твоей молодой спокойнее будет. И мне тоже.

– А тебе-то чего? – хмыкнул Тамерлан.

– Чего-чего? А то ты не знаешь, кто метит на мое место. Если ты откажешься, то ведь точно Киселева назначат. Сам знаешь, кто за ним стоит, – нахмурился Андронов, пристально глядя на Тамерлана.

Андронов, конечно, прав, пора бы Тамерлану при всех его регалиях и заслугах занять руководящую должность, но перспектива не самому вести расследования, а лишь направлять да собирать отчеты или, в свою очередь, идти на ковер к вышестоящему начальству, для Тамерлана была хуже пареной репы. С другой стороны, Женька, жена его, явно обрадуется. Если Тамерлан станет начальником управления, то не придется ей дожидаться его долгими вечерами, а то и ночами, да и бояться, что попадет под шальную пулю, тоже не придется.

– Давай поговорим об этом через два месяца, а еще лучше – когда ты окончательно выйдешь на пенсию, Петрович, – сдался Тамерлан.

– Ну-ну, – хмыкнул Андронов. – Поговорим. Все говорим да говорим.

– Могу идти? – спросил Тамерлан.

– Погоди, – Андронов потянулся за папкой, лежавшей на краю стола, и передал ее Тамерлану. – Раз ты пока по-прежнему возглавляешь следственную группу, то вот – новое дельце вам.

– Что за дельце? – Тамерлан раскрыл папку и стал вчитываться в исписанные убористым почерком строчки.

– Помнишь, на днях подснежник нашли? – спросил Андронов.

Тамерлан кивнул.

– Так вот. Подснежником нашим оказалась не кто иная, как Валерия Павлюк.

Андронов выжидательно уставился на Тамерлана, и тот его не разочаровал.

– Это та девочка, что в декабре без вести пропала?

– Она самая, дочка предпринимателя Сергея Павлюка, пропавшая в  конце прошлого года.

– И что же получается? – листал заключение судмедэксперта Тамерлан, хмуря густые брови.

– А получается, Тамерлан Ниязович, что у нас убийство. Там в документиках все подробно расписано, почитаешь.

– Нет, – возразил Тамерлан, листая материалы дела. – Получается, ты, Владимир Петрович, мне подсовываешь висяк четырехмесячной давности.

– Ну, ты же не хочешь в начальниках штаны протирать, вот и побегай, – усмехнулся Андронов. – Подними дело об исчезновении Павлюк, посмотри, что там нарасследовали коллеги из соседнего отдела. Не мне тебя учить – сам все знаешь.

– А кто вел дело об исчезновении?

– Кто-кто, Киселев, – развел руками Андронов.

– Ну, услужил, Петрович, – проворчал Тамерлан, поднимаясь. – Пусть бы Киселев и расследовал.

– На его отделе дел висит больше, чем на твоих ребятах, – возразил Андронов.

– Знаем мы его дела, – саркастично заметил Тамерлан. – И Киселева знаем.

– А раз знаете, – развел руками Андронов, – то ты понимаешь, почему это дело я передаю тебе.

– Они девчонку по горячему не нашли, а мы теперь, думаешь, что-то нароем? – Тамерлан перевернул последнюю страницу отчета судмедэксперта и захлопнул папку.

– Нароете не нароете, а покопаться в дерьме придется.

Тамерлан покачал головой.

– Знаю, что ты затеял. Думаешь, что очередной глухарь меня вразумит, и я решусь тебя на посту сменить.

– Посмотрим, Тамерлан Ниязович, посмотрим, – добродушно засмеялся начальник управления.

Когда Тамерлан уже открыл дверь, чтобы выйти, Андронов крикнул ему вслед:

– Не забудь. В субботу мы с Анфисой ждем вам с Женей на даче. Аверины тоже будут.

– Помню я, помню.

Выйдя из кабинета начальника, Тамерлан прошел длинным коридором, спустился на второй этаж и прежде, чем пройти к себе, зашел в просторный кабинет своей группы.

– Вот, – он опустил папку на стол перед Павлом. – Андронов новое старое дело нам услужил.

– Как это – новое старое дело? – удивилась Аня, воззрившись на шефа.

– А вот так, почитаете – узнаете. Паш, найди мне в архиве все по делу Павлюк, да поскорее.

Павел уже листал записи судмедэксперта по обнаруженному трупу.

– Н-да, – протянул он. – Подснежница, значит, на наши головы свалилась.

Тамерлан ушел к себе и, не сдержавшись, достал припрятанные в ящике стола сигареты. Женя теперь запрещала курить ему дома, и вообще, требовала, чтобы он бросил. Мол, для здоровья плохо. А попробуй тут брось, когда что ни день, то новое убийство. Подснежница вон эта…

О нашумевшем в декабре, перед самым Новым годом, исчезновении школьницы Валерии Павлюк трещали из всех утюгов. Тамерлан хоть в подробности расследования тогда и не вникал – дело досталось не его группе, – но был неплохо осведомлен. Шестнадцатилетняя школьница пропала посреди бела дня с автобусной остановки, с которой должна была отправиться к репетитору по английскому. Девочка жила с бабушкой в одном из подмосковных СНТ, а родители ее на тот момент были за границей. Репетитор, не дождавшись на урок Валерию, позвонила бабушке, та – внучке, которая на звонки не отвечала. К вечеру девочка домой так и не вернулась, и бабушка, обзвонив одноклассников и подруг внучки и не найдя ее, написала заявление в полицию. Дальнейших деталей Тамерлан не знал. Слышал лишь, что, несмотря на все усилия, поиски результатов не дали. Вернувшийся из Турции Сергей Павлюк, отец пропавшей школьницы, даже объявил о большом вознаграждении за информацию о местонахождении девочки, но и это ничего не дало. Сначала, кажется, предполагали, что Валерию Павлюк похитили с целью получения выкупа, ведь ее отец был известным предпринимателем, очень состоятельным человеком. Однако никаких звонков от похитителя ни отцу, ни кому-то из родственников не поступало. Валерия Павлюк как в воду канула. Розыскное дело было приостановлено до появления каких-либо улик или информации о местонахождении пропавшей. И вот теперь в апреле тело девочки нашли. Обнаружили ее случайно. Какие-то дачники остановились возле небольшого подлеска, что редел вдоль дороги, чтобы справить нужду. Мужчина спустился в овражек и почти сразу увидел вытаявший из-под снега труп.

Тамерлан присел на край подоконника и уставился в окно, за которым уныло завывал, будто побитая собака, ветер. Серое небо отяжелело тучами, низко нависнув над хмурой землей. Того и гляди, снова пойдет снег. А ведь неделю назад они уже начали радоваться оттепели, побежавшим ручьям и яркому апрельскому солнцу.

Дело подснежницы нависло над Тамерланом, словно мрачная туча, и не предвещало легкой работы. Он тяжело вздохнул, затянулся последний раз и на раздавшийся стук в дверь ответил:

– Войдите!

***

К вечеру следственная группа собралась в кабинете Тамерлана. Помимо самого старшего следователя, в нее входили следователи Павел, Анна и Андрей. Последний отвечал в их команде за все, что было связано с информационными технологиями. Если надо распечатку телефонных разговоров раздобыть, влезть в соцсети убитого или подозреваемого, прослушку поставить, то это все к Андрею.

– Итак, – начал Тамерлан. – Мы имеем труп девушки, исчезнувшей в декабре прошлого года и до сих пор числившейся как пропавшая без вести. Опознание трупа еще не проводилось, так как отец убитой только сегодня прилетает из Турции.

– Да там опознавать нечего, – вставил Павел.

– Экспертиза ДНК, пришедшая как раз сегодня утром, подтвердила личность убитой, – продолжил Тамерлан.

– А как проводили ДНК, если отец девочки не в России? – спросил Андрей.

– В январе Сергей Павлюк уже прилетал на опознание другого трупа, тогда думали, что нашли Валерию Павлюк, – объяснил Павел. – Там тоже было сильно обезображенное тело, и у Павлюка брали биологический материал, чтобы провести экспертизу. Так что оставленные им образцы пригодились и на этот раз.

– Теперь к заключению судмедэксперта. Паш, давай кратенько, – кивнул Тамерлан молодому следователю.

– Согласно заключению, труп пролежал под снегом несколько месяцев.  По времени пребывания тела под снегом и другим косвенным данным труп подходил под описание пропавшей в декабре Павлюк, поэтому и было решено провести экспертизу ДНК до приезда родственников на опознание.

– Правильно, один раз уже ошиблись, чего зря над людьми издеваться, – пробормотала Аня.

Тамерлан недовольно покосился на молодую женщину. Аня была хорошим сотрудником, но Тамерлану не нравилась ее излишняя чувствительность. Если не обрастет Аня броней, не очерствеет, то не быть ей настоящим следователем, так и будет всю жизнь на подхвате, бумажки, вон, перебирать да по архивам ходить.

– На теле обнаружены множественные ушибы и следы от ударов, нанесенных тупым предметом, – продолжал Павел. – Несколько ударов нанесено по лицу, так что, даже если бы нашу подснежницу нашли сразу же, опознать ее не представлялось возможным – сплошное месиво, –  Павел бросил взгляд на охнувшую и враз побледневшую Аню, опустил глаза в исписанный листок и добавил: – Смерть наступила в результате сильного удара по черепу, именно он стал летальным. Судя по состоянию рук и ногтей убитой, она сопротивлялась. Одежда на трупе в нескольких местах порвана, но не снята. Нижнее белье тоже на ней. Горбунов, именно он производил вскрытие, с большой долей уверенности заявляет, что перед смертью жертва не подвергалась сексуальному насилию. Вроде бы все, – закончил Павел и посмотрел на Тамерлана.

Тот кивнул и добавил:

– При девушке обнаружили все ее вещи. Кошелек с суммой почти в тридцать тысяч рублей. На пальце осталось золотое кольцо с сапфиром и серьги в ушах, тоже золотые. На шее – порванная цепочка, но порвалась она, скорее всего, во время борьбы с убийцей, а не потому, что ее с шеи пытались сорвать.

– То есть у нас не убийство с целью ограбления? – голос Андрея прозвучал несколько разочарованно.

– Точно нет, – ответил Тамерлан. – Аня, что в деле, которое велось по розыску этой Валерии? Что там наши коллеги нарыли?

– А ничего.

Действительно, поднятое декабрьское дело ничего им не давало, кроме того, что было известно всем. Поиск пропавшей Валерии Павлюк привел следователей на остановку, с которой она должна была отправиться на маршрутке к репетитору, но так и не отправилась.

– Команда Киселева, которые вели это дело, опросили тех, кто был в то утро на остановке. Там вместе с убитой человека три дожидалось маршрутки. Все они из СНТ «Грибово», где Валерия проживала с бабушкой, – сказала Аня. – Свидетели утверждают, что Валерия всю дорогу, пока ждала маршрутку, с кем-то разговаривала по телефону.

– О чем разговаривала и с кем? – тут же спросил Тамерлан.

Аня заглянула в дело и мотнула головой:

– Неизвестно. Павлюк держалась подальше от любопытных ушей, так что свидетели с остановки ничего не могли расслышать. Когда подошла маршрутка, девушка в нее почему-то не села, а так и осталась стоять на остановке. Водитель маршрутки утверждает, что видел, как какая-то черная иномарка подъехала к остановке сразу вслед за его маршруткой, и Валерия Павлюк подошла к машине. Но села она в нее или нет, сказать не берется, так как уже отъехал на приличное расстояние.

– Машину пробивали?

– Нет. Водитель только заметил, что это старенькая Ауди. Номеров он, конечно, не запомнил.

Что касается дальнейшего опроса свидетелей, то он ничего толком не дал. Валерия пропала в субботу. Ее одноклассники видели ее в школе в четверг, а в пятницу девочка на занятия не явилась. Близкие подруги, которых у школьницы было мало, ничего о ее местонахождении не знали. Одна из них утверждала, что после урока английского Валерия должна была зайти к ней. Девочки собирались вместе сходить в торговый центр. Валерия не пришла, на звонок подруги не ответила.

– Но если верить свидетелям, – добавила Аня, – это было в ее стиле. Павлюк вообще была не самой общительной девочкой. По словам бабушки, Валерия была сложным подростком.

Следственная группа Тамерлана засиделась допоздна. В деле исчезновения Валерии Павлюк сплошь и рядом были белые пятна, которые никто не удосужился заполнить. Следователи, которые вели дело о ее исчезновении, разрабатывали версию похищения девочки конкурентами по бизнесу Сергея Павлюка, но эта ниточка их никуда не привела, и в результате Валерию так и не нашли. Тамерлану и его команде придется все начинать с самого начала, но теперь, когда прошло несколько месяцев после исчезновения, узнать какие-то подробности или заставить свидетелей или знакомых вспомнить что-то еще будет гораздо сложнее.

– Ладно, завтра отец Павлюк приедет на опознание. Потом я постараюсь с ним переговорить, распростись о дочери, а вы пока составьте список всех близких друзей убитой и свидетелей, кто видел ее в день исчезновения, – Тамерлан поднялся, разминая затекшую спину. – А пока по домам.

Глава 2

Еле разлепив веки по звонку будильника, Тамерлан пошарил рукой по кровати рядом – там было пусто. Зато с кухни доносились ароматы свежесваренного кофе и яичницы. Женя, как обычно, встала раньше него и уже готовила завтрак. Быстренько освежившись под прохладным душем, Тамерлан переоделся в темно-синие джинсы и черный свитер из тонкой шерсти и вошел в кухню. Женя как раз разливала кофе по чашкам. Обхватив жену за талию, он уткнулся носом ей в шею, вдыхая такой родной запах ее кожи с еле уловимой ноткой духов.

– Снова вчера поздно вернулся, – сказала Женя. В ее тоне не было недовольства – просто констатация факта.

– Это ты рано легла, – улыбнулся Тамерлан.

– Ляжешь тут раньше, – проворчала Женя. – У меня конференция на носу, вчера до двенадцати проверяла доклады своих студентов. Такой ерунды некоторые понаписали, что пришлось полночи писать замечания. А на свою статью сил уже не хватило, – пожаловалась она.

– Профессор ты мой, – ласково потрепал Женю по лохматым кудряшкам Тамерлан.

Он помог жене переставить тарелки и кофе на обеденный стол, и сел напротив Жени.

– О чем конференция? Небось опять о своем любимом Хромом Тимуре будешь вещать, – подколол он Женю, и она состроила Тамерлану смешную рожицу.

– Не угадал, на этот раз моя тема посвящена последним годам правления Ивана III.

– Изменяешь себе, Евгения Георгиевна, – пожурил Тамерлан Женю.

– Ничуть. Живу с Тамерланом, пишу о Тамерлане. Сколько можно? Пора и отдохнуть, – не осталась в долгу Женя, и Тамерлан рассмеялся.

– Да ты от меня и не успеваешь уставать, меня и дома почти не бывает.

– Тут не поспоришь, Тамерлан Ниязович.

Оба взгрустнули, молча принявшись за завтрак. Работа старшим следователем оставляла мало времени для личной жизни. Женя, к счастью, тоже вернулась в университет, читала лекции по истории, вела дипломников. Вроде и некогда было скучать, но Женя последнее время чувствовала, что она будто перегорела к своей профессии, и ей чего-то не хватало. Тамерлан утверждал, что это в ней проснулся сыщик. После дела о маньяке, убивавшем студенток университета¹, где работала Женя, и после убийства, произошедшего в отеле в Вишневых горах², где Тамерлан с Женей провели отпуск, ей и правда казалось, что в ее работе преподавателя не хватало перчинки. Нет, историю она по-прежнему любила, часами могла перебирать старые документы, вдохновенно рассказывала студентам о монголо-татарском нашествии, Чингисхане да Батые, но нет-нет да глаза ее останавливались на какой-нибудь заметке в интернете о таинственном происшествии или нераскрытом убийстве. Женю тянуло к тому миру, от которого сам Тамерлан порядком устал, но из которого сбежать было не так просто.

– Ты уже вторые сутки приходишь за полночь, – нарушила повисшую тишину Женя. – Сложное дело?

– Не то слово, Женя. Повесил на мою команду Петрович глухаря столетней давности. С какого боку ни подойди – везде тупик.

Тамерлану нравилось, что Женя интересовалась его работой, задавала вопросы и могла часами выслушивать его жалобы на нехватку помощников, недостаток улик да медленное судопроизводство. В такие моменты он не мог не вспоминать свой первый неудачный брак, когда бывшая жена Ирина постоянно была недовольна его вечными отлучками, отсутствием выходных и праздничных дней, бесконечными дежурствами. Она упрекала его чуть ли не с первых же дней их совместной жизни, а Женя вот не упрекает, ворчит иногда, но работу бросить не уговаривает, скандалы из-за постоянных задержек в управлении допоздна не устраивает. Опять же, интересуется.

– А зачем поднимать старое дело, если не появились новые улики? – удивилась Женя.

– Улики как раз и появились. А точнее, подснежницу нашли.

– Подснежницу? – не поняла Женя.

О «подснежниках» она уже имела представление, но про «подснежницу» слышала впервые.

– Это Павел так труп девушки прозвал, что вытаял на днях из-под снега.

– Опознали? – с интересом спросила Женя.

– Опознали. Валерию Павлюк нашли. Помнишь, в декабре про это дело много говорили?

– Помню, конечно. Я же училась с ее старшей сестрой, Ксюшей.

– Правда? – удивленно уставился на жену Тамерлан.

– Ну да. Ксюша отучилась только два курса, а потом забеременела, ушла в академ и так и не закончила учебу. Мы с ней даже дружили. Ну или почти дружили.

Тамерлан хмыкнул. Знал он, что Женя не очень легко сходилась с людьми, подруг у нее было мало. Сейчас, считай, вон одна Наталья и осталась.

– Значит, знаешь сестру убитой… – задумчиво протянул Тамерлан и отхлебнул кофе. А ведь это могло им помочь. Женю ему не хотелось втягивать, но, с другой стороны, ее помощь придется как нельзя кстати. Одно дело, когда люди разговаривают с представителями власти, а другое – с друзьями и знакомыми. Наверняка эта Ксюша не постесняется рассказать Жене о погибшей сестре, да и вообще об отношениях внутри семьи, все-таки они дружили, хоть и давно. А если Тамерлан сам начнет вести расспросы или отправит хоть Аню, хоть Пашу, не факт, что сестра пойдет на контакт. Вчерашняя встреча с отцом Валерии Павлюк, приехавшего на опознание, была тому подтверждением.

После процедуры опознания Тамерлан попросил Сергея и Светлану Павлюк проехать с ним в управление и ответить на несколько вопросов. Те согласились, но разговора как такового не получилось. Отец погибшей девочки постоянно утирал носовым платком глаза, а его супруга то и дело причитала, что у Павлюка плохо с сердцем. А ведь Тамерлан прекрасно видел, что глаза Павлюка были сухи, а стоны его жены ненатуральны. Они оба переигрывали и делали это так явно, что Тамерлану хотелось хорошенько треснуть кулаком по столу и попросить прекратить ломать комедию. Он себя сдержал, но понял, что ничего от них не добьется. По словам Сергея Павлюка, с младшей дочерью отношения у них были прекрасными. В дочке он души не чаял. Из-за бизнеса ему с женой приходилось большую часть года жить в Турции, а Валерию решили оставить в России, с бабушкой, чтобы девочка спокойно окончила школу. Павлюк объяснял это желанием самой Валерии. Мол, здесь у нее много друзей, все учителя уже как родные, а в Турции пришлось бы оканчивать школу удаленно либо ходить в посольскую. Ни то, ни другое Валерию не устраивало, и на семейном совете было принято решение оставить девочку на попечение бабушки.

– Зря мы ее послушали, – плаксивым голосом говорила Светлана Павлюк. – Не пошли бы у нее на поводу, забрали бы с собой в Турцию, и была бы наша Валерочка жива, – шмыгнула женщина носом.

– Простите, а вы погибшей неродная мать? – уточнил Тамерлан.

– Нет, Света – мачеха моих дочек, – ответил Павлюк. – Но она воспитала их, как родных. Мы поженились, когда Валерии не было и десяти.

– Горе-то какое, Сережа, – всхлипнула Светлана, пряча лицо на плече мужа. – А мы все надеялись, что найдут ее живую да невредимую. Кто же нашу девочку убил?

– Это и предстоит выяснить следствию, – ответил Тамерлан. – Поэтому я прошу вас хорошенько вспомнить дни, последовавшие за исчезновением вашей дочери. Может, вам кто-то звонил и что-то требовал? Меня интересует все, что касается вашей дочери: ее привычки, друзья, знакомые.

Разговор с родителями убитой не дал следователям никакой информации. На поверку оказалось, что толком о Валерии они не знали ничего: ни как она проводила свободное время, ни с кем дружила в школе или вне ее. Может, Ксения, сестра жертвы, будет более откровенной? Тамерлан вынырнул из своих мыслей и спросил Женю:

– Жень, а ты с этой Ксенией со студенческих лет связь не поддерживала?

– Почему не поддерживала? Мы, конечно, почти не видимся, но с праздниками друг друга всегда поздравляем и болтаем иногда в соцсетях.

– А про сестру ее не разговаривали, когда та пропала? – оживился Тамерлан.

– Да нет, – пожала Женя плечами. – Я Ксюше написала пару слов, выражая сочувствие. Ну и все в таком духе, – Женя неопределенно махнула рукой. – Ты же знаешь, я не мастак в соболезнованиях или поздравлениях.

Женя бросила взгляд на часы, висевшие на стене, и встала. Пора было собираться на работу. Она сгребла тарелки со стола и сгрузила их в раковину. Тамерлан, задумавшись, попивал кофе.

– Вечером посуду помою. Некогда сейчас, – засуетилась Женя. – Побегу переодеваться.

– Я помою, – кивнул ей Тамерлан.

Она насмешливо приподняла бровь.

– Это что-то новенькое, товарищ старший следователь. Тебе явно от меня что-то нужно.

Он засмеялся.

– Не проведешь тебя, моя профессорша.

Женя остановилась в дверях и в ожидании посмотрела на мужа. Он ей подмигнул.

– Ага, – поняла Женя. – Ты ведь не просто так меня про Ксюшу расспрашивал. Хочешь, чтобы я с ней поговорила?

– Не зря ты, Евгения Георгиевна, в таком юном возрасте докторскую защитила. Все-то ты понимаешь.

– А как же твое утверждение, что нельзя непрофессионалам участвовать в расследовании? – язвительно спросила Женя. В голосе ее слышалось торжество.

– А ты и не будешь участвовать, просто пообщаешься с Ксенией. Посочувствуешь ей, ну и между делом расспросишь про отношения внутри семьи.

– Между делом, значит?

– Ну да, – Тамерлан допил последний глоток кофе и поднялся. Закатав рукава свитера, он пустил воду в раковине.

– Думаешь, помоешь раз посуду, и я стану послушной женушкой? – засмеялась Женя.

– Станешь, милая, станешь. Тебе ведь самой ох как хочется мне помочь.

– Хочется, – не стала она скрывать. – Только посуду тебе придется мыть хотя бы через день.

– Обещаю, Евгения Георгиевна, что буду мыть ее хоть каждый день.

– Жаль, что я не включила диктофон, чтобы это записать, – засмеялась Женя и, чмокнув мужа в небритую уже дня три щеку, сказала: – Побрейся, Тамерлан Ниязович.

Женя вышла из кухни и уже из прихожей крикнула:

– Все, я побежала на работу, а Ксюше позвоню сегодня-завтра.

– Спасибо, Женя, – отозвался Тамерлан.

– Пожалуйста, товарищ старший следователь.

Тамерлан не думал, что разговор Жени с сестрой убитой девочки даст следователям что-то существенное, но, может быть, поможет составить представление о членах семьи Павлюк и отношениях внутри. Вряд ли это как-то сдвинет их расследование, но начинать с чего-то было нужно, потому что изучение материалов дела об исчезновении школьницы, а также беседа с ее отцом и мачехой не дали ровным счетом ничего, как не дал и повторный опрос свидетелей, что видели Валерию Павлюк на остановке в день ее исчезновения. Прошло три с лишним месяца, и люди уже, конечно, мало что помнили, тем более не могли рассказать о каких-то новых, упущенных ранее деталях. Не дело, а сплошное белое пятно, в котором нет ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть. Тамерлан мотнул головой и принялся вытирать только что вымытую посуду.

***

Договориться о встрече с бывшей однокурсницей Ксюшей у Жени получилось только на пятницу. Сначала Женя хотела встретиться с девушкой как можно раньше, чтобы не откладывать разговор надолго, но выяснилось, что в среду состоялись похороны погибшей Валерии Павлюк. Женя позвонила с соболезнованиями и, как бы невзначай, спросила, не хочет ли Ксюша повидаться, хотя была уверена, что получит отказ. Однако Ксюша согласилась.

Девушки встретились в небольшом кафе. Ксюша выглядела уставшей, но не была убита горем, как опасалась Женя.

– Ну, Коршунова, рассказывай, что у тебя да как? – улыбнувшись, спросила Ксюша, едва Женя присела за столик.

– Да все как обычно, – махнула рукой Женя. – Лекции, статьи, студенты, экзамены. С той только разницей, что я теперь не Коршунова, а Нургалиева.

– Точно, я совсем забыла, что ты замуж вышла. Нургалиева, значит, – протянула Ксюша и вдруг вскинула на Женю удивленный взгляд. – Подожди-ка. Отец на похоронах Леры говорил, что убийством сестры занимается следователь по фамилии Нургалиев… Имя еще какое-то у него труднопроизносимое.

Женя мысленно прокляла себя за то, что ляпнула про замужество и смену фамилии, но отступать и врать, выкручиваясь, было уже поздно.

– Тамерлан Ниязович его имя, – удрученно сказала Женя.

– Значит, твой муж ведет дело об убийстве моей сестры? – медленно проговорила Ксюша.

Женя кивнула, чувствуя, как лицо залил румянец.

– И значит, ты не просто так решила со мной встретиться, – поняла Ксюша.

– Извини, Ксюш. Ты знаешь, я не умею врать, – затараторила Женя. – Тамерлан действительно попросил меня поговорить с тобой неофициально, расспросить про Валерию и вообще.

– А что же, полиция сама теперь не в состоянии свидетелей опрашивать? – саркастично спросила Ксюша.

– В состоянии, просто… Просто муж подумал, что раз мы знакомы, то со мной ты будешь более откровенна, чем со следователями. Разговор с твоим отцом и мачехой – тому подтверждение.

– Представляю, – поморщилась Ксюша. – Света у нас та еще актриса. На похоронах такую истерику закатила, что сам бы Станиславский восхитился ее актерским мастерством.

– Хочешь сказать, что она не так переживает из-за смерти Валерии, как хочет показать? – осторожно поинтересовалась Женя.

– Нет, конечно, с чего бы ей переживать? Мы с Лерой ей были никто.

Женя удивленно уставилась на Ксюшу.

– А твой отец утверждает, что Светлана вырастила вас как родных.

Тут Ксюша не выдержала и истерично расхохоталась.

– Да уж, папочка и не такого вам наговорит.

К их столику подошла официантка и поставила перед Женей чашку дымящегося эспрессо, а перед Ксюшей – капучино. Ксюша тут же сделала большой глоток, обожглась, ойкнула и прижала к губам салфетку. Женя с тревогой всматривалась в лицо подруги.

– Да не смотри ты на меня так, Жень, – поймав ее взгляд, дерганно улыбнулась Ксюша. – Думаешь, у меня нервный срыв? Ничего подобного. И если хочешь знать, я не переживаю смерть Леры так, как, наверное, должна бы переживать. – Она снова сделала глоток кофе, на этот раз маленький, осторожный, и добавила: – Раз уж ты хочешь знать про Леру, я расскажу. В конце концов, я очень хочу, чтобы того, кто ее убил, поймали и посадили. Но я не уверена, что чем-то реально могу помочь.

– Можно… Можно я запишу твои ответы? – с несвойственной ей робостью спросила Женя.

– Валяй, – безразлично махнула рукой Ксюша.

Достав из сумочки записную книжку и ручку, Женя раскрыла ее на странице, где заранее набросала список вопросов, которые хотела задать Ксюше.

– А ты, видимо, не просто жена следователя, но еще и поднаторела в его работе, – улыбнулась Ксюша. – Вон как подготовилась.

– Боюсь что-нибудь забыть, – засмеялась Женя. – Ты же знаешь, что у меня иногда мысли скачут в разные стороны.

– Да-да, помню этот твой талант – посреди разговора о еде вдруг ляпнуть о том, что у Мамая конь был рыжего цвета, – прыснула со смеху Ксюша.

Повспоминав студенческие годы и отсмеявшись, девушки заказали по еще одной чашке кофе и по десерту, а потом Ксюша сказала:

– Ты, наверное, думаешь, что я слишком радостно и легко себя веду для женщины, которая только что похоронила сестру? – и не дав Жене ответить, добавила: – Наверное, так оно и выглядит со стороны, но, понимаешь, Женька, у нас в семье очень сложные отношения. Это все, вообще, с натяжкой можно назвать семьей. Сергей Павлюк, то бишь мой папаша, развелся с мамой, когда мне было пять. А развелся он с ней, вернее, она с ним, потому что у него появилась любовница.

– Мать Валерии? – догадалась Женя.

– Именно. В общем, они поженились. Я, конечно, осталась жить со своей мамой. Потом у отца с той женщиной родилась Лера. С отцом я хоть и не жила, но по субботам он забирал меня к себе, так что с Лерой мы общались, считай, с самого ее рождения. Близки мы с ней никогда не были, все-таки я ее старше почти на двенадцать лет. Ее мать умерла от рака, когда Лере было восемь. И вскоре отец женился на этой Свете, – поморщилась Ксюша. – Отношения с Лерой у нее не сложились. Лера была сложной девочкой.

– А с тобой? – спросила Женя.

– А что со мной? – пожала плечами Ксюша. – Мне к тому моменту уже было двадцать. Сама знаешь, что я уже замуж успела выскочить. Да и с отцом у меня никогда не было близких отношений. Так, встречи по субботам, да и только. Свету его эту я толком и не знаю. К тому времени, как они поженились, я к отцу особо и не ездила. Чаще, наоборот, он мне изредка привозил Леру. Сестра на Свету жаловалась, не нравилась она ей, но Лере никто никогда не нравился.

– А почему Сергей и Светлана уехали в Турцию и Валерию с собой не взяли?

– Потому что, когда они втроем находились под одной крышей, то житья никому не было. У отца с Лерой вроде хорошие отношения были, но ему совершенно некогда было заниматься ребенком. Да и где ему? Тут и бизнес, и постоянные разъезды, и новая жена. Так что Леру они сбагрили бабушке.

– То есть Лера с бабушкой давно жила? – уточнила Женя.

– Как тебе сказать, – задумалась Ксюша. – Она как бы на два дома жила с десяти лет. То у отца, то у бабушки Клавы. Бабушка Клава – это бабушка не по отцовой линии, это по Лериной мамы линии, – пояснила Ксюша. – Года два назад отец со Светой переехали в Турцию, ему так удобнее дела было вести.

– А Леру оставили у бабушки?

– Нет, сначала они ее с собой увезли, но там что-то не сложилось у Леры с учебой. Да у нее и здесь с ней не складывалось, училась она плохо. Ну и, как мне объясняла Лера, она сама попросилась жить с бабушкой в России.

– И отец согласился? – удивленно поинтересовалась Женя.

– Ха, – фыркнула Ксюша. – Да ему только лучше было. Поди плохо откупаться от детей деньгами! В чем, в чем, а в скупости его не упрекнешь. Он и мне с Виталиком подарил квартиру, сами бы мы никогда не осилили, и Леру не обижал. С тринадцати лет вся в золоте ходила, – усмехнулась Ксюша.

Она замолчала, задумчиво глядя в окно, за которым распогодилось, наконец-то выглянуло солнце. Кажется, весна решила вернуться окончательно.

– Вот и вся наша семья, Жень. Отец – ходок, нарожал дочерей от разных жен, да толком в наших жизнях не участвовал. Я хоть с мамой жила, а Лера, считай, с девяти лет, как он на Свете женился, беспризорница, никому не нужная.

– А бабушка, с которой она жила?

– Бабушка? Думаю, твой муж следователь скоро увидит, что там за бабушка, если еще не увидел.

– И у тебя с Лерой были плохие отношения? – насупив брови, строчила карандашом Женя.

Ксюша нахмурилась.

– Понимаешь, у нас слишком большая разница в возрасте. Да и не жили мы никогда бок о бок. Я, конечно, пыталась с Лерой дружить, особенно последние годы, когда у нее самый сложный возраст начался, но… – Ксюша задумалась, подбирая слова. – Говорят, о покойных либо хорошо, либо ничего, но Лера была оторвой. Шлялась не пойми с кем и не пойми где. Я отцу говорила, что лучше бы он ее увез и держал под своим присмотром, иначе беда с ней случится. Так и вышло. Знаешь, я сначала думала, что она сбежала с каким-нибудь хахалем, а оказывается, убили ее, – Ксюша порывисто вздохнула, и глаза ее впервые наполнились слезами.

Женя протянула руку через стол и сжала ладонь подруги.

– Да я в порядке, – улыбнулась Ксюша. – Жалко девчонку. Какая бы она ни была, никто ведь не заслуживает такого конца. Тем более в шестнадцать лет…

Ксюша с Женей еще какое-то время поговорили об убитой Лере. Женя, уже совсем не стесняясь подруги, делала пометки у себя в блокноте, чтобы потом передать все детали Тамерлану. Наверное, надо бы завести диктофон, да вот только Женя не любила всех этих гаджетов, предпочитала по старинке – вести записи от руки.

После разговора с подругой она поспешила домой. Время еще было не позднее, и Женя решила заскочить в магазин, чтобы купить продуктов и приготовить что-нибудь вкусненькое, порадовать Тамерлана, хотя вероятность того, что он снова засидится в управлении допоздна, была велика. Каково же было ее удивление, когда, отперев входную дверь, она уловила аромат жарящегося мяса и услышала голос мужа, который напевал себе под нос навязчивый мотивчик какой-то песни.

Глава 3

С Клавдией Матвеевной, бабушкой погибшей Валерии Павлюк, Тамерлан договорился о встрече в пятницу. Вызывать в управление женщину он не стал, так как хотел посмотреть, где жила девочка, заодно и ее комнату осмотреть. Конечно, после исчезновения Валерии коллеги Тамерлана там все обыскали на предмет чего-нибудь, что могло бы помочь следствию в поисках, но мало ли, вдруг глаз Тамерлана упадет на что-то, что пропустили другие. Старший следователь Киселев, который в декабре вел дело Павлюк, нехотя поделился с Тамерланом деталями расследования, но сверх того, что было запротоколировано, ничего сказать не мог. С Киселевым Тамерлан был не в самых дружеских отношениях. Тот всегда пытался поскорее спихнуть сложные дела и обычно слишком формально подходил к расследованию.

В дачный поселок «Грибово» Тамерлан отправился вместе с Аней. Они въехали на территорию СНТ, с трудом пробираясь по весенней грязи: асфальта здесь как такового не было, а подтаявший снег смешался с песком и щебнем, превратившись в тягучее месиво. Чертыхаясь, Тамерлан кое-как въехал в расхлябанные ворота и с трудом отыскал кирпичный дом с зеленой крышей – именно такой ориентир дала ему Клавдия Матвеевна, когда они договаривались о встрече по телефону. Дом был огорожен невысоким заборчиком в три четверти человеческого роста. Доски в нем были облезлыми, кое-где прогнившими. Видно, что хозяйством тут никто не занимался. Да и само здание выглядело обветшалым. Старый кирпич с одной стороны потемнел от влаги. Видимо, там с крыши за зиму нападало много снега – изрядно подтаявший сугроб до сих пор виднелся под окном. По фасаду, от самого фундамента, шла ветвистая трещина. Ее кое-как заделали цементом, но, видимо, давно, потому что цемент раскрошился и снова треснул. В противовес этому крыша горела на солнце ослепительной зеленью – новая черепица так и блестела.

– Ну, пойдем, Анюта, – Тамерлан отпер щеколду на двери забора, просунув руку в щель между досками.

Аня прошла вперед, поднялась по бетонным ступенькам на небольшое крыльцо и позвонила, но на ее зов никто не поспешил. Она нажала кнопку звонка еще раз.

– Может, звонок не работает, – предположила девушка, приложившись ухом к двери.

Тамерлан несколько раз ударил кулачищем в дверь. К удивлению, она тут же распахнулась, и старший следователь догадался, что открывшая им женщина наверняка долго рассматривала их в глазок, решая, кто это к ней пожаловал и стоит ли их пускать.

– Здравствуйте, вы Клавдия Матвеевна Сорокина? – спросила Аня.

– Я-то – я, а вот вы кто такие? – спросила женщина прищурившись, от чего вокруг ее глаз разбежалась в стороны россыпь тоненьких морщинок.

– Мы следователи из комитета. Я вам звонил во вторник, – и чтобы избежать дальнейших вопросов, Тамерлан достал удостоверение и показал женщине.

– Нургалиев Тамерлан Ниязович, – медленно прочитала Клавдия Матвеевна. – Помню-помню, – хмыкнула она, – был у меня по молодости один ясноокий Тамерлан. Горячий был мужчина, – она подмигнула опешившей Ане и рассмеялась. – Проходите в дом, холодно на пороге стоять.

Как бы в подтверждение своих слов Клавдия Матвеевна поплотнее затянула полы цветастого халата и, обняв себя тощими руками, повела следователей на кухню. Тощими были не только руки, но и вся Клавдия Матвеевна походила на высохшую былинку. Ей было уже за семьдесят, но женщина явно молодилась. Тонкие волосы, напоминавшие, лебяжий пух – так они были воздушны, – она выкрасила в ярко-рыжий цвет и взбила в высокую прическу, собрав в нетугой узел на затылке. Шея, выглядывавшая из ворота халата, была длинной, как у балерин, привыкших гордо задирать подбородок. Морщинистые щеки Клавдия Матвеевна сдобрила густым слоем пудры, глаза подвела черным карандашом, а губы накрасила темно-малиновой помадой, в тон аляпистым цветам на халате.

Пройдя небольшим коридорчиком, все трое оказались в довольно просторной кухне. Внутри дом оказался чистеньким с недавно сделанным косметическим ремонтом.

Клавдия Матвеевна поставила на газовую плиту чайник.

– Садитесь за стол, – кивнула она Тамерлану и Ани.

Старший следователь решил не тянуть и тут же спросил:

– Клавдия Матвеевна, расскажите нам про Валерию, пожалуйста.

Она открыла ящик стола, вытащила оттуда пачку сигарет и зажигалку, развернулась к Тамерлану и, сжав сигарету сухими пальцами, спросила:

– А что вы, собственно, хотите знать? Я уже все, что могла, рассказала этому вашему, – она взмахнула сигаретой и прочертила в воздухе витиеватую фигуру, будто то была и не сигарета вовсе, а  дирижерская палочка, – Киселеву.

– Ну, Киселеву, допустим, вы ничего толком и не рассказали, – сказал Тамерлан, – а даже если бы рассказали, то я бы хотел услышать от вас ответы на мои собственные вопросы. Все-таки мы теперь убийство расследуем, и любая деталь, даже самая незначительная, могла бы нам помочь.

Клавдия Матвеевна все еще вертела сигарету в руках и смотрела на следователя изучающе. Он догадался, чего женщина ждет от него. Тамерлан поднялся, вытащил из кармана зажигалку и помог Клавдии Матвеевне прикурить.

– Мерси, – улыбнулась она и посмотрела на следователя сквозь облако выпущенного сигаретного дыма.

Тамерлан мог поклясться, что пожилая дама с ним заигрывала.

– Так что вы хотели узнать, Тамерлан Ниязович? Ваш этот Киселев, – с насмешкой сказала Клавдия Матвеевна, – ни о чем меня толком и не расспрашивал. Так… Когда ушла, куда пошла… Плохой следователь.

– А вы разбираетесь в следователях? – не выдержала Аня.

– Я много в ком разбираюсь, деточка. Всяких людей в жизни повидала, – снова усмехнулась Клавдия Матвеевна, бросив взгляд на Аню. – Вижу вот, что ты сохнешь по своему шефу, а он – ни сном ни духом.

Аня покраснела до корней волос от возмущения и уже открыла рот, чтобы возразить, но Тамерлан опередил ее, сменив тему:

– Клавдия Матвеевна, в тот день, когда ваша внучка исчезла, не произошло ничего примечательного?

– А что могло произойти? – пожала плечами женщина и отвернулась к плите, снимая закипевший чайник. Она достала с полки три чашки из тонкого фарфора с розой на стенках и, поставив их на стол, налила следователям и себе чаю.

– Угощайтесь, – пододвинула она Тамерлану блюдце с печеньем.

– Спасибо.

Тамерлан пригубил чай, отказавшись от сладкого, а вот все еще красная, как рак, Аня схватила печенюшку и запихнула ее в рот.

Клавдия Матвеевна уселась напротив Тамерлана, поставив перед собой пепельницу.

– Может, в тот день вашей внучке кто-то позвонил? Может, она вела себя не так, как всегда? – предположил Тамерлан. – Может, нервничала?

– Да нет, – не задумываясь ответила Клавдия Матвеевна. – Я тот день хорошо помню. Вела себя Лера по-скотски, впрочем, это было ее повседневное поведение. Нагрубила мне с самого утра да уехала.

– А почему нагрубила? – спросила Аня.

– Потому что вы, молодые, думаете, что все знаете лучше нас, людей зрелых, – покосившись на Аню, ответила Клавдия Матвеевна.

– А если конкретнее? – отвлек ее внимание на себя Тамерлан.

– Я ей сказала, чтобы не надевала такую короткую юбку, как шалава, все-таки к учительнице едет, а не по мужикам, – Клавдия Матвеевна затянулась в очередной раз, а потом, потушив сигарету, взяла в руки чашку с чаем. – Ей, понятное дело, это не понравилось.

– Вы часто ссорились?

– Лучше спросите, сколько дней в году мы жили в мире, – поджала губы Клавдия Матвеевна. – С Лерой было очень сложно совладать. Точнее – невозможно.

– Простите, как мы поняли, вы бабушка Леры по матери? – робко спросила Аня. Она боялась, что Клавдия Матвеевна снова ответит ей какой-нибудь колкостью, но тихо сидеть, попивая чай, ей не хотелось, иначе Тамерлан Ниязович никогда больше не возьмет ее с собой, а ей ох как надоело торчать в управлении и заниматься бумажной работой.

– Правильно поняли, деточка, – на этот раз без какой-либо иронии ответила Клавдия Матвеевна.

– А почему Лера жила с вами? – осмелев, спросила Аня и увидела, что Тамерлан ей одобрительно кивнул.

– А кому она еще была нужна, если не мне? Тома, моя дочка умерла, Сергей почти сразу же женился. Не больно-то хотела Светлана воспитывать трудного подростка.

– А отчего умерла мама Леры?

– От рака груди. Тома, знаете ли, ужасно боялась врачей, никогда не ходила проверяться, только если уж совсем припирало. Вот и с раком так получилось. Грудь беспокоила, беспокоила, а она все откладывала и откладывала, терпела, пока уже мочи не было терпеть. Но уже поздно было, – Клавдия Матвеевна подперла сухой подбородок тонкими пальцами с темно-малиновым маникюром. В выцветших от возраста бесцветных глазах заблестели слезы.

– Значит, Сергей Павлюк быстро женился после смерти вашей дочери, и Валерия в новой семье оказалась ненужной? – задумчиво спросил Тамерлан.

– Ну как сразу? Через год, наверное, или около того. А Леру он то мне сбагривал, то себе забирал, то Ксюшке подсовывал. Потом Сергей и Светлана переехали в Турцию и Леру с собой увезли. Я уж обрадовалась, думала, что и мне можно личную жизнь налаживать, но не тут-то было! – хмыкнула Клавдия Матвеевна.

– Лера вернулась в Россию? – спросила Аня.

– Через месяца два они ее прислали обратно, – кивнула Клавдия Матвеевна, – и окончательно повесили на мою шею.

– А почему?

– Потому что в Турции и своих проституток хватает, – отрезала женщина.

– Что вы хотите этим сказать? – уточнил Тамерлан.

– А то и хочу сказать. Шалава была малолетняя наша Лера. Школу прогуливала, шаталась с какими-то гопниками, вот и дошаталась.

– А что вы подумали, когда Лера исчезла? Только откровенно, Клавдия Матвеевна, – улыбнулся Тамерлан краешками губ.

Пожилая женщина улыбку следователя оценила по достоинству.

– Ну раз вы просите, – хитро усмехнулась она. – Подумала, что попала Лера в какую-то нехорошую компанию и что мы ее вряд ли когда теперь найдем.

– Значит, сразу решили, что ее убили?

– Или в какой бордель продали, – пожала женщина плечами.

– А то, что ее могли похитить из-за бизнеса отца, вы не думали? – Тамерлан пристально всматривался в лицо Клавдии Матвеевны.

– Это ваш Киселев, дурак, так думал, – фыркнула презрительно женщина. – Я его переубеждать не взялась. Они же сами с усами, а таких, как мы, в расчет не берут.

– Но мне-то ваше мнение важно, Клавдия Матвеевна, – снова улыбнулся Тамерлан.

– Хитер, – рассмеялась женщина. – Ох и хитер ваш Тамерлан Ниязович, деточка, – кивнула она Ане и снова обратилась к Тамерлану: – Лера отцу была поперек горла. Я думаю, похитить ее с целью выкупа мог полный кретин, ведь Сергей еще бы и приплатил, лишь бы Леру больше никогда не видеть.

– А вы знали кого-то из друзей внучки? Может, есть подозрения, кто ее мог убить?

– Вот здесь, Тамерлан, я вам не помощница, – развела руками Клавдия Матвеевна. – С Лерой у меня отношения были напряженные. Меня она не слушала, удержать в узде ее я не имела ни сил, ни желания. Я тоже еще женщина молодая, одинокая, – Клавдия Матвеевна многозначительно изогнула бровь, глядя прямо в глаза старшему следователю. – Мне и самой еще хочется пожить, а не в няньках сидеть.

– Я понимаю, – кивнул Тамерлан, улыбнувшись. – И все же?

– Не знаю я, с кем она близкую дружбу водила. Были какие-то девчонки, такие же оторвы, как и внучка моя. Но в основном – мужчины, то один на машине прикатит, то второй.

– Не местные?

– Нет, своих недоделков я всех по именам знаю. Валерия водила компанию с московскими ребятами да с пацанами с других дач. А вообще,  – передернула Клавдия Матвеевна плечами, – черт их знает, откуда она их брала. Знаете, как говорится, рыбак рыбака…

Клавдия Матвеевна бросила взгляд на часы, что стояли на полке, и Тамерлан понял, что им пора закругляться.

– Никого из подруг или друзей Валерия сюда не приводила? – задал он последний вопрос.

– Нет. Я хоть женщина прогрессивных взглядов, но притон из дома делать не позволю.

Тамерлан поднялся.

– Клавдия Матвеевна, если вы позволите, я бы хотел по-быстренькому осмотреть комнату вашей внучки. Там все осталось, как при ней?

– Конечно, я ничего не трогала. Время-то с ее исчезновения всего ничего прошло. Я думала – вдруг еще вернется.

Женщина тоже встала.

– Пройдемте за мной.

Они втроем поднялись по рассохшейся лестнице, которая натужно скрипела под их весом, и Клавдия Матвеевна распахнула перед следователями дальнюю дверь. В комнате царил полумрак, так как черные шторы на окнах были плотно задернуты, пропуская лишь тусклый луч света. Пожилая женщина вошла внутрь и отодвинула тяжелую портьеру. В комнату ворвалось яркое апрельское солнце.

– Вряд ли вы что-то здесь найдете интересное, но мало ли, – Клавдия Матвеевна сделала неопределенный жест. – Я, пожалуй, вас оставлю.

Тамерлан вместе с Аней перерыли все вещи Валерии, заглянули в ящики стола, на книжные полки, в тумбочку у кровати, в шкаф. Как и предполагала бабушка убитой девочки, ничего, что могло бы иметь отношение к расследованию, найти следователям не удалось. В общем-то, Тамерлан и не надеялся. Каким бы человеком ни был следователь Киселев, но свою работу он делать умел и уж что-что, а обыск провести мог. Валерия не вела ни дневников, ни блокнотов, в которых могли бы быть какие-то записи или имена. В комнате, кроме старого фото, на котором был Сергей Павлюк, какая-то миловидная женщина (по-видимому, мать Валерии) и маленькая Лера, других фотографий не обнаружилось. По словам Киселева, в ноутбуке девушки, который они проверили первым делом еще тогда, в декабре, тоже ничего интересного не нашлось, а ее мобильник, где наверняка хранились и контакты, и фотографии, пропал.

Закончив осмотр, Тамерлан с Аней спустились на первый этаж.

– Закончили? – спросила Клавдия Матвеевна.

– Да, – кивнул Тамерлан. – Позвольте личный вопрос.

– Валяйте, – кивнула Клавдия Матвеевна. Пока следователи осматривали комнату убитой девушки, женщина успела переодеться и сменить цветастый халат на не менее кричащий брючный костюм малинового цвета. Видимо, красный и его оттенки был любимым цветом Клавдии Матвеевны.

– Сергей Павлюк не помогал вам деньгами?

– С чего вы сделали такой вывод?

– Дом у вас старый, стены снаружи сыплются, – сказал Тамерлан.

– Что за мужчина! Ничего от него не скроешь, – задорно подмигнула Клавдия Матвеевна Ане. – Лере Сергей регулярно давал приличные суммы, баловал подарками. Откупался, как мог, от дочери, – посерьезнев сказала женщина. – Ну а мне – ни копейки. Зачем ему вкладывать денежки в ремонт моей хибары? Лера выросла, того и гляди, замуж бы скоро выскочила, если бы… – глаза Клавдии Матвеевны снова заблестели непрошеными слезами, и она махнула рукой. – Эх, да чего уж там.

Тамерлан понимающе кивнул и сказал:

– Спасибо вам за помощь, Клавдия Матвеевна. Если вдруг вспомните что-то о знакомых Леры, да вообще, все, что могло бы помочь нам в поиске ее убийцы, позвоните мне.

Клавдия Матвеевна проводила следователей до дверей и, пропустив Аню вперед, вдруг преградила Тамерлану дорогу. Глаза ее уже высохли, и в них снова появился огонек задора.

– А можно позвонить вам просто так, даже если я ничего не вспомню? – женщина кокетливо положила костлявую руку на широкую грудь старшего следователя.

Тамерлан лишь хмыкнул, не удивившись. Все время их пребывания в этом доме он подозревал, что Клавдия Матвеевна выкинет что-нибудь этакое. Приняв его ухмылку за поощрение, Клавдия Матвеевна сказала:

– Я женщина свободная, а по вечерам иногда бывает очень одиноко. Заглядывайте как-нибудь на огонек, – многозначительно протянула она.

– Я бы с удовольствием, уважаемая Клавдия Матвеевна, но увы и ах – я безнадежно и навсегда женат, – широко улыбнулся Тамерлан.

– На этой? – Клавдия Матвеевна разочарованно кивнула в сторону Ани, которая уже стояла за калиткой возле автомобиля и, сбивая сапогом остатки снега на обочине, ждала Тамрелана.

– Нет, не на ней.

– Значит, безнадежно и навсегда? А жаль, – разочарованно вздохнула  Клавдия Матвеевна. – Ну что ж, если надумаете, то милости прошу. Только позвоните заранее, – подмигнула она Тамерлану. – Я хоть и одинокая, но не настолько.

Когда Тамерлан наконец-то вежливо откланялся и они с Аней сели в машину, та облегченно выдохнула:

– Ну и бабушка!

– Да уж. Бабушка неординарная, – засмеялся Тамерлан.

Какое-то время они ехали не разговаривая. Молчание между ними было напряженным, и наконец Аня, покрывшись румянцем, выпалила:

– Тамерлан Ниязович, вы не берите в голову, что она там, на кухне, сказала. Это все неправда.

– Да я уже обо всем забыл, Анечка. Мало ли что болтают старые женщины.

– И вообще… – еще больше смутилась Аня. – Может, я когда-то и была в вас влюблена. Самую малость, в начале, но… Я замуж собираюсь.

– Да ну! – искренне удивился Тамерлан. – За кого же, Анюта?

– За Ваську Громыкина из убойного. Вы, наверное, не знаете его…

– Отчего же, знаю. Хороший парень. Мы с ним пересекались на выездах не по одному делу.

Тамерлан покосился на Аню и, потрепав ее по руке, сказал:

– На свадьбу не забудь пригласить.

– Обязательно, Тамерлан Ниязович. Обязательно!

– Ну вот и славно, – улыбнулся Тамерлан. – А теперь давай-ка я тебя до дома подброшу.

– А в управление не поедем? – удивилась Аня.

– Не поедем. Уже пятый час, пока до Москвы доедем – как раз конец рабочего дня почти будет, так что сегодня сбежим с работы пораньше. Я хоть Женю порадую.

– А я Ваське ужин успею приготовить перед дежурством, – обрадовалась Аня.

Глава 4

Женя, быстренько скинув новенькое белое пальто из тончайшей шерсти и стянув сапоги, прошла к кухне и остановилась в дверях.

– Товарищ старший следователь, – протянула она, вздернув бровь, – вы ли это? В переднике да у плиты, да с поварешкой!

Тамерлан повернулся к жене и довольно хмыкнул.

– Вот, Евгения Георгиевна, решил тебе сделать сюрприз – ужин собственного приготовления.

– Пахнет вкусно, – Женя сунула нос в кастрюльку, в которой тушились овощи.

– А то, – засмеялся Тамерлан. – Я еще и не такое умею. Беги мой руки, у меня уже почти все готово.

Женя переоделась в мягкий плюшевый костюм изумрудного цвета, в котором она ходила дома и который чрезвычайно шел к ее медным все еще коротким кудряшкам, и помогла Тамерлану накрыть на стол: расставила тарелки, достала красивые салфетки, открыла банку маринованных огурчиков, которыми ее баловала Наталья – подруга каждое лето занималась консервированием овощей, – поставила две небольших коньячных рюмки. Тамерлан тем временем выложил на тарелки стейки и тушеные овощи. Когда оба они наконец сели за ужин и пригубили по глотку коньяка, Женя настороженно спросила:

– Ну, чего это ты так рано дома, да еще и готовишь?

– Сбежал пораньше из управления, – улыбнулся Тамерлан. – Не все же допоздна засиживаться. Решил тебе приятное сделать.

– И все? – с подозрением посмотрела на мужа Женя.

– И все.

– Ох, – Женя прижала руку к сердцу, облегченно вздохнув.

– А ты что подумала?

– Не знаю, – растерянно пожала Женя плечами. – Подумала, что-то плохое стряслось.

– Да что могло стрястись? – удивленно уставился на нее Тамерлан.

– Подумала, что уволили тебя… или что ты меня бросить решил.

Тамерлан, не донеся до рта кусочек мяса, так и замер.

– Жень, ну что за дурь у тебя в голове, а?

– Время еще шести нет, а у тебя уже и ужин готов, и вообще… Вот и подумала.

– Ох, профессорша ты моя, фантазия у тебя не в то русло течет, – засмеялся Тамерлан. – Не течет, а прямо-таки бьет фонтаном. Кто бы меня уволил, а? Если еще в понедельник Петрович меня уговаривал его место занять.

– Я об этом как-то не подумала, – растерянно пробормотала Женя.

– А по поводу второго я даже комментировать не хочу, – возмутился Тамерлан. – Кто ж, бросая жену, ей ужин готовит?

– И правда… – Женя покраснела. – Вот я дурында, – спрятал она лицо в ладонях.

– Дурында – не то слово, – покачал головой Тамерлан. – Хотя, знаешь, Женька, – хитро посмотрел он на нее, – ведь на мою честь сегодня действительно покушались.

– Кто это? – встрепенулась Женя, тут же прищурившись и по-бойцовски вскидывая голову.

– Не поверишь, – засмеялся Тамерлан. – Бабушка нашей подснежницы.

– Да ты что? – прыснула Женя.

– Огонь – женщина. Я думал – не вырвусь.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи, – заинтересовалась Женя, уже окончательно забыв про глупые мысли, которые пять минут назад озвучила мужу.

За ужином Тамерлан поделился с женой подробностями разговора с Клавдией Матвеевной, а Женя, в свою очередь, рассказала ему о встрече с Ксенией, сестрой Валерии Павлюк. Из всего узнанного от обеих женщин выходило, что Валерия была подростком неуправляемым, вела не по возрасту взрослый образ жизни, тусовалась в дурных компаниях, с отцом, его женой, сестрой и бабушкой была в конфликтных отношениях.

– И что нам это дает? – спросила Женя.

– А ничего, – развел руками Тамерлан. – Мы так и не знаем никого из близкого окружения убитой. Никто из ее родственников не назвал ни одного имени подруги или друга. Черт-те что, а не семейка.

– И не говори, – согласилась с мужем Женя. – Что же ты теперь будешь делать?

– В понедельник мы с Павлом съездим в школу, поговорим с одноклассниками Павлюк. Может, кто-то с ней все-таки дружил или знает того, с кем девочка тесно общалась.

– Я попросила Ксюшу позвонить, если она вспомнит кого-нибудь из подруг сестры, – ответила Женя. – Но Ксюша с Лерой были сводными сестрами, разница в возрасте огромная, так что та особо ничего и не знает о Лере.

– Да уж, задачка, – протянул Тамерлан, задумавшись. – Это, конечно, все нужно было по горячим следам расследовать. Сейчас, даже если кто-то что-то видел или слышал, сложно будет найти концы.

– А что другой следователь, который это дело вел? – поинтересовалась Женя. – Он же наверняка со всеми этими людьми разговаривал.

– Разговаривал да не разговаривал, Женя, – нахмурился Тамерлан.

– Как это?

– А вот так. Родственников расспросил, свидетелей, которые видели девочку на остановке, допросил. Вот и все. Дальше не копал.

– Почему?

– Некуда, мол, было копать.

Женя задумалась, молча доедая ужин.

– И все-таки, – ободряюще улыбнулась Женя, – я в тебе уверена, Тамерлан Ниязович. Ты это дело раскрутишь. Павел говорит, у тебя самая лучшая раскрываемость по району, а то и по всей Москве и области.

– Лучшая… – пробурчал Тамерлан.

– Ой, – спохватилась Женя. – Завтра же с утра нам к Владимиру Петровичу с Анфисой Викентьевной ехать. Я ж обещала пирогов напечь, а еще даже тесто не ставила.

Женя подскочила и начала быстренько открывать дверцы шкафов, доставая все необходимое. Вытащила громоздкий миксер. Как хорошо, что теперь за нее с замесом теста справлялась техника. Не то что в детстве, когда они с мамой на пару месили его вручную.

– Брось, Жень. Обойдемся без твоих пирожков, – попытался остановить ее Тамерлан.

– Нет, я обещала. Твой Петрович их любит. Ничего, к утру управлюсь, – засмеялась Женя. – А если ты, товарищ старший следователь, еще и поможешь со стола убрать да посуду перемыть, то и раньше.

Тамерлан рассмеялся и послушно взялся за грязную посуду. Совместными усилиями управились они и правда быстро.

***

На даче у Андронова собрались тесной компанией: Женя с Тамерланом да Леонид Семенович Аверин со своей Алевтиной Сергеевной. С Авериным Андронов водил давнюю дружбу – они долго работали вместе. Оба они – один уже давно на пенсии, другой вот-вот на нее отправится – шутя называли Тамрелана молодой порослью: он был намного их младше, но дружили они крепко. Женя тоже чувствовала себя комфортно в такой взрослой компании, с Алевтиной Сергеевной они подружились с первой их встречи, когда Женя еще и не помышляла выходить замуж за Тамерлана. Да, вроде и год всего прошел с нападения маньяка на Женю, а сколько воды утечь успело.

После шашлыков, которые ели в доме, потому что апрельским вечером снаружи еще было слишком зябко, разместились в небольшой гостиной, кто где: на диванах, креслах, а Тамерлан с Владимиром Петровичем вообще уселись на полу, на длинноворсном темно-коричневом ковре. Сначала женщины обсуждали дела житейские – приблизившийся садово-огородный сезон да новые блюда, а потом мужчины перехватили инициативу и, как это водится, снова стали обсуждать работу.

– Ну, что там у тебя, Тамерлан? Движется дело? – спросил Владимир Петрович.

– Как же, движется, – мотнул тот головой. – Никто ничего не знает, никто ничего не помнит. Отец с мачехой плачут, прямо-таки волосы на себе рвут, а бабка с сестрой убитой не в курсе, где и с кем пропадала Павлюк.

– Да, семейка там не из простых, – кивнул Андронов. – Помню, что Киселев и его ребята с ними намучились.

– Ну а сам Киселев что? – спросил Леонид Семенович.

Тем временем Анфиса Викентьевна, поманив за собой Алевтину Сергеевну, вышла из комнаты. Она не любила разговоры мужа про работу. А вот Женя осталась. В садово-огородных делах она ничего не понимала. Ей гораздо интереснее было послушать более пожилых коллег Тамерлана. Гнать ее мужчины не гнали, а значит, не было смысла уходить самой. Женя навострила уши, попивая терпкий чай с бергамотом.

– От Киселева твоего, Петрович, толку ноль, – сказал Тамерлан. – Он не особо словоохотлив. Так, хватил по верхам, когда я его спрашивал про дело Павлюк, но никаких подробностей не рассказывал. Мол, все в деле – читай.

– А ему и рассказывать, наверное, нечего, – усмехнулся Леонид Семенович. – Он еще при мне начинал: никогда никуда не лез, собирал сухие факты и от них плясал. Давно бы его надо было гнать из следаков.

– Да куда его выгонишь, – махнул рукой Андронов. – Отец у него вон где, – указал он пальцем в потолок, и Женя догадалась, что у пресловутого Киселева родитель, видимо, занимал какую-то важную должность в правительственных кругах.

– В протоколах дела об исчезновении я, конечно, покопался, – продолжил задумчиво Тамерлан. – Но там просто слова, а мне бы надо человека видеть и слышать, как он и на что реагирует. Я вот вижу, что отец Павлюк слишком о дочке горюет, на публику убивается, а в глазах равнодушие. Бабушка, с которой девочка жила, бросила фразу, что мол Сергей Павлюк только рад был бы дочку куда-нибудь сбагрить, а не выкуп похитителям платить. С чего, кстати, Киселев рассматривал версию о похищении как основную, я так и не понял. Ведь ничего на это не указывало.

– Подожди, – перебил его Андронов, встрепенувшись. – Как ничего не указывало. Там же был звонок.

– Какой звонок? – быстрее Тамерлана выпалила Женя. – Ой, простите.

Она боялась, что мужчины, которые, кажется, забыли о ее присутствии, теперь точно ее выгонят. Нечего слушать про подробности расследования. Однако Леонид Семенович одобрительно Жене подмигнул, а Андронов, набивая трубку табаком, ответил:

– Да был там звонок один. Звонивший не представился, а сказал, что знает, где девочка, и готов за вознаграждение поделиться со следователями информацией.

– Подожди, а почему в деле этого нет? – удивленно уставился на Андронова Тамерлан.

– А это ты у Киселева спрашивай, – развел руками тот.

– А результат-то был какой? Что звонивший рассказал? – заинтересовавшись, подался вперед Леонид Семенович.

– Да не было там никакого результата. Звонивший повесил трубку, обещал перезвонить и так и не перезвонил.

– И, видимо, чтобы не разыскивать этого анонима, Киселев решил в деле о звонке ничего не упоминать, – поморщился Тамерлан. – И ведь и мне ничего не сказал, когда я с ним разговаривал.

– Киселев тогда, кажется, решил, что звонивший и был похитителем, – кивнул Андронов. – Но ничего из его версии не выгорело. Павлюк в декабре так и не нашли. Ни одной ниточки больше не было.

– Ни тебе звонившего, ни номера машины, в которую Павлюк, предположительно, села – ничего. Вот и расследуй, – развел руками Тамерлан.

– Вот и расследуй, – кивнул Андронов, – а не хочешь с такой дрянью возиться, сам знаешь, что делать.

Женя поняла, что Владимир Петрович намекает на то, чтобы Тамерлан наконец-то согласился возглавить управление, а не сидеть по-прежнему в следователях. Она знала, что несколько лет назад ему предлагали стать помощником главы управления и даже приглашали в соседний район в качестве начальника, но Тамерлан от обоих предложений отказался. Может, теперь согласится?

Вечером, когда они лежали в кровати, Женя спросила мужа:

– Что думаешь о предложении Владимира Петровича?

– Не знаю, Женя, – заложил руки за голову Тамерлан. – С одной стороны, я понимаю, что если и сейчас откажусь, то следующего раза может и не быть. Я, конечно, еще очень даже молод и мне бы карьеру делать и делать, но душа у меня к этому не лежит. Работа начальника, она какая-то невидимая, что ли.

Женя понимала, что имеет в виду муж. Возглавляя следственную группу, расследуя убийства, ловя чуть ли не собственноручно преступников, Тамерлан видел ежедневные результаты своей работы. Писать отчеты, подбивать статистику да выслушивать доклады подчиненных он считал делом если не бесполезным, то абсолютно для себя неинтересным.

– И тебе было бы спокойнее, – продолжил Тамерлан. – Знаешь, Женя, у меня странные мысли появляются насчет будущего.

– Какие такие странные? – Женя приподнялась и в сумеречном свете ночной лампы взглянула на мужа.

– Бросить все это, к чертовой матери, – в сердцах сказал он. – Что это за жизнь? Днем и ночью на работе, тебя вон почти и не вижу. Ни в медовый месяц, ни в отпуск толком не съездили.

– Ну, отпуск у нас был, – улыбнулась Женя.

– Был, только и там без трупа не обошлось, – поморщился Тамерлан. – Преступления будто за мной по пятам следуют. Где я – там и жди убийства или маньяка какого.

– Думаешь, если бросишь работу следователя, то трупы тебе попадаться перестанут? – засмеялась Женя.

– А что? Открою частную контору и буду следить за неверными женами ревнивых мужей да собирать информацию на какую-нибудь нехорошую личность.

– Почему это именно жены неверные? – возмутилась Женя, и Тамерлан засмеялся.

– Ну или за мужьями-изменщиками буду охотиться, – пошел на попятную он.

– И тебя это устроит? – приподняла бровь Женя.

– Не знаю. Может, и нет, а может, и да.

Женя тяжело вздохнула и опустилась на подушку.

– А может, и стоит попробовать? Я бы тебе помогать стала…

– А как же твои Мамаи да Чингисханы? – обнял жену Тамерлан.

– Что-то я к ним перегорела, – сонно пробормотала Женя. – Нет в этой работе какой-то перчинки.

– Спи, Евгения Георгиевна, спи. Утро вечера мудренее. Глядишь, утром мы решим, что вечером нам лезли в голову странные мысли.

Он поцеловал Женю в щеку и, погасив лампу, уставился в потолок. Сон не шел, и мысли так и крутились не вокруг расследования, как это бывало раньше, а вокруг идеи уйти в отставку и открыть собственную сыскную контору.

Глава 5

В понедельник, приехав в управление, Тамерлан первым делом наведался к Киселеву. Он застал того лениво раскладывающим пасьянс на компьютере. При появлении Тамерлана Киселев даже не сделал вид, что был занят чем-то важным.

– Петр Андреевич, я к тебе вот по какому делу, – с порога начал Тамерлан и, не мешкая, перешел к сути. – Андронов говорит, что по делу исчезновения Павлюк был звонок от какого-то человека, который утверждал, что знал, где находится пропавшая.

Киселев заметно поморщился и сказал:

– Что-то я не припомню никаких звонков.

– Вот и я в деле не нашел, – уселся напротив Киселева Тамерлан, так и не дождавшись приглашения. – Но ведь Андронов не выдумал это? Или выдумал?

Киселев наконец-то свернул компьютерный пасьянс и, схватив ручку, начал вертеть ее в мясистых пальцах, нижние фаланги которых были покрыты густой порослью рыжих волосков. Он был на пару лет младше Тамерлана и пришел в следственный комитет сразу после окончания института, миновав работу в обычном отделении полиции. Опыта не имел, да и в управлении получал не особо сложные дела, зато показывал отличную раскрываемость. А как тут не показать? Ранил один собутыльник в пьяной драке другого, и тот скончался. И дело это сразу попадает под юрисдикцию СК. Расследовать нечего – убийца известен изначально, но раскрытие у Киселева имеется. И таких случаев в практике следователя было много. Непосредственное начальство Киселева хоть и было не совсем удовлетворено его работой, но поделать ничего не могло. Папочка-генерал держал карьеру сына под зорким глазом. Тамерлан, да и все в управлении знали, что еще пару лет и Киселеву дадут руководящий пост, если не в родных стенах, то в чьих-нибудь других. На должности старшего следователя он долго не задержится, и так уже засиделся.

– Так что, Петр Андреевич, – снова спросил Тамерлан. – Был звонок?

– Да был, – махнул тот рукой.

– А почему в деле ничего об этом нет?

– А что толку в дело его вносить? Ну позвонил какой-то, сказал, что готов поделиться информацией за вознаграждение. Мы согласились, а он трубку повесил и больше не объявлялся. Узнать, кто и откуда звонил, не удалось. Со стационарного на стационарный звонили, не на сотовый, – Киселев скрестил руки на груди, вперившись водянистым взглядом в Тамерлана.

Нелюбовь у них была взаимная. Для Киселева Тамерлан был чудиком, который имел все шансы взлететь на самый верх с его званием и послужным списком, но который от всего отказывался. Получи Киселев полковника в сорок лет, он бы уж точно не стал продолжать бегать по всей Москве за маньяками или доставать из архивов подснежниц. Толку от стараний Тамерлана будет ноль, а время и нервы потратит.

– Ты лично разговаривал со звонившим? – продолжил вопросы Тамерлан.

– Ну да, а что?

– Что за человек звонил?

– Откуда мне знать? – раздраженно дернулся в кресле Киселев. – Говорят же – он не представился.

– Но что именно он говорил, как говорил, ты же мог запомнить? —Тамерлан старался вести себя сдержанно, но чувствовал закипавшую в нем злость.

Киселев посмотрел на Тамерлана, как на надоедливого ребенка, который пристает к родителям с вопросом: «Во что поиграть?» Но что бы те ни предлагали, все ему не нравится.

– Тамерлан Ниязович, дело это давнее, звонок тот в поисках пропавшей девушки никакой роли не сыграл, поэтому извини уж, – Киселев развел руками, – но я мало помню подробности.

– Мужчина звонил? Это ты хотя бы помнишь? – тоже раздраженно спросил Тамерлан.

– Мужчина. Разговаривал нервно, но ничего особенного.

– Нервно, но ничего особенного, – задумчиво повторил Тамерлан. – Но тем не менее ты решил, что звонившим может быть сам похититель?

– Ну была такая мысль, только ни к чему она не привела. Как я уже сказал, никакой информации от звонившего мы не получили, больше он не перезванивал.

– Спасибо, Петр Андреевич, – сказал Тамерлан, вставая.

– Рад помочь, – с издевкой ответил тот.

Тамерлан усмехнулся и, кивнув двум другим следователям, которые сидели в одном кабинете с Киселевым, вышел за дверь. Чертыхнувшись, он пошел к себе. За долгие годы сначала в оперативном отделе, потом в следственном комитете Тамерлану приходилось работать с разными людьми. С кем-то, как с Авериным или Андроновым, он сдружился. Кого-то просто уважал как коллегу и хорошего специалиста. Взять вон хоть Васю Громыкина, за которого их Анюта замуж собралась. С кем-то оставался в нейтральных отношениях. Однако ни один из сослуживцев не раздражал его так, как Киселев. Работать толком не умеет, подгребает под себя самые легкие дела, а гонору столько, будто он, ни много ни мало, Чикатило ловил собственными руками.

Уже на подступах к лестнице Тамерлана догнал Толя, молодой парнишка, работавший в команде Киселева последние пару лет.

– Тамерлан Ниязович, – позвал он.

– Что, Толя? – обернулся Тамерлан.

– Я слышал ваш разговор с Киселевым, – сбивчиво произнес парень, откидывая со лба непослушные вьющиеся волосы. – Петр Андреевич, может, забыл, а может, не захотел вспоминать, но там кое-что было, в этом звонке.

Тамерлан теперь уже с большим интересом посмотрел на молоденького следователя.

– И что же там было?

– Звонивший заикался.

– Заикался или нервничал? – переспросил Тамерлан, оживляясь.

– Нет, именно заикался. Киселев, когда повесил трубку, еще передразнил его: «Я га-га-га-тов па—па-памочь следствию, но за-за-за вознаграждение». И добавил: « Гогочет, как гусь, черт заикатый».

– Значит, черт заикатый, – задумался Тамерлан.

– Да, – кивнул Толя.

– А в окружении Павлюк не искали кого-то с таким дефектом речи?

– Специально не искали. Киселев не посчитал это важным, а при опросе знакомых заик нам не попалось.

– Понятно. Ничего у него не важно, – пробормотал раздосадованный Тамерлан. – Спасибо, Толя, – пожал руку парню Тамерлан. – Это может пригодиться.

Тамерлан начал спускаться по лестнице – Павел уже ждал его на стоянке. Сегодня они собирались отправиться в школу и опросить одноклассников Валерии Павлюк.

– Тамерлан Ниязович? – снова позвал Толя.

Тот вскинул на парня глаза.

– Тамерлан Ниязович, возьмите меня к себе в команду, а? Не могу я с Киселевым работать, – взмолился Толя.

– Вообще-то, у меня штат укомплектован, – ответил Тамерлан, но, увидев враз погрустневшее лицо молодого сотрудника, добавил: – Знаешь-ка что, Анатолий? Иди к Андронову. Если Владимир Петрович даст добро, то я не против.

– Спасибо, Тамерлан Ниязович, – обрадовался парень и, распрощавшись, бросился вверх по лестнице, в кабинет главы управления.

Тамерлан подумал, что лишний следователь в команде ему не помешает. Дел у них в производстве накопилось, а у Киселева их было в три раза меньше, так что и без Толи обойдется. Возьмет вон кого-нибудь из стажеров, которых сегодня обещали прислать на практику.

***

С директором школы, где училась погибшая Валерия Павлюк, Тамерлан созвонился еще на прошлой неделе и договорился о том, чтобы приехать и побеседовать с одноклассниками девочки.

– Приезжайте в понедельник, – сказала директриса. – У нас физрук заболел, и ребята, вместо урока, решили организовать субботник. Будут убирать прошлогоднюю листву и ветки.

Оказавшись в стенах школы, Тамерлан и Павел первым делом заглянули в кабинет директора. Они обменялись приветствиями, и женщина предложила проводить следователей туда, где класс Валерии Павлюк собрался на субботник. Они двинулись длинным коридором к вспомогательному выходу из школы.

– Вы не подумайте, у нас с родителями все согласовано, – будто оправдываясь, сказала директриса и тяжело вздохнула. – Сейчас без этого никуда. Лишний раз ребенка не попросишь стереть с доски.

– А я помню, мы раньше все время и генеральные уборки проводили, и территорию школы обихаживали, – сказал Павел.

– Раньше все можно было, и дети не против. А сегодня все вон какие умные, – поджала тонкие губы директриса. – Месяц назад у нас молоденькая русичка попросила одну из девятиклассниц вымыть доску, так та родителям нажаловалась. Целый скандал устроили. Мол, как это так, мы согласия не давали на эксплуатацию ребенка.

– Скажите, а Валерию Павлюк вы хорошо знали? – спросил Тамерлан, уводя разговор в нужное ему русло.

– Вам характеристику написать? Я в декабре писала другому следователю.

– Да, мы видели. А что, помимо характеристики, вы можете сказать о девочке? – поинтересовался Тамерлан.

– Хотите знать мое откровенное, так сказать, не под запись мнение, – поняла женщина.

Тамерлан кивнул.

– Лера была очень сложным подростком, – снимая круглые очки с носа, осторожно сказала директриса. – Да что там юлить – сладу с ней никакого не было. Учиться не хотела, школу прогуливала. До отца не дозвонишься – всегда в разъездах. Бабушка справиться с ней не могла. В этом году Лера вообще толком на занятия и не ходила, могла неделями не появляться на уроках.

– А как ее с такой успеваемостью в десятый класс перевели? – поинтересовался Павел.

– Она девятый закончила неплохо. И раньше такого отношения к учебе у Леры не наблюдалось, – пояснила женщина. – Да, бывало, пропускала занятия из-за простуды. Звезд с неба не хватала, училась с ленцой, могла поперечить учителю, но у нас бывали кадры и похуже.

– А в старших классах девочка изменилась, значит? – спросил Тамерлан.

Директриса утвердительно кивнула.

– В общем-то, в ней всегда это сидело. Какая-то неугомонность. Протест, – пояснила директриса. – Но с началом учебного года Лера, если можно так выразиться, совсем сошла с колеи. Почувствовала себя взрослой. Учебу почти забросила. Если приходила на занятия, то в открытую выкладывала телефон на парту и на требования учителей убрать его лишь посмеивалась. Домашние задания, конечно, не делала. Дерзила.

– Что же так могло повлиять на отношение девочки к учебе? – уточнил Тамерлан. – Что же заставило ее, как вы сказали, окончательно сойти с колеи?

Пожав плечами, директриса толкнула дверь, и они оказались на заднем дворе школы. Здесь была спортивная площадка, за которой вилась беговая дорожка и лужайка с невысокими пока еще лишенными листвы кустарниками, а далее виднелась сетка забора. На этой лужайке с граблями, пакетами для сбора мусора и лопатами толпились старшеклассники. Директриса обернулась к следователям и сказала:

– А что влияет на нашу молодежь? Переходный возраст, отсутствие здоровых отношений в семье, дурная компания. У Леры все эти факторы сложились один к одному. Правда, характер у Леры всегда был сложный, с учителями переговаривалась, с одноклассниками вечно была на ножах. В десятом классе все это достигло невиданных масштабов. Классная руководительница не раз из-за нее плакала, – кивнув в сторону ребят, женщина добавила: – Вон одноклассники Леры Павлюк. Мы их предупредили, что вы приедете, так что можете смело приступать к вопросам. Родителей тоже предупредили.

– Спасибо.

– Если ко мне еще возникнут какие-то вопросы, то до двух часов я буду у себя, в потом мне нужно ехать в комитет по образованию.

Директриса снова кивнула, прощаясь, и скрылась за дверью школы.

– И как мы будем эту толпу опрашивать? – нахмурился Павел.

– В Отрадном мы весь факультет, считай, опрашивали-допрашивали, а тут всего-то человек двадцать ребят, – хмыкнул Тамерлан.

Старшеклассники разбрелись вдоль лужайки. Перекинувшись парой слов с молоденькой классной руководительницей, которая почти слово в слово повторила мнение директрисы о Валерии Павлюк, разве что еще приукрасив и расцветив характер девочки нелицеприятными эпитетами, Тамерлан с Павлом начали переходить от одной группы студентов к другой и задавать дежурные вопросы. Почти сразу следователи поняли, что от мужской половины класса толку будет мало. Лера ни с кем из одноклассников не общалась. Будучи не по возрасту развитой, она считала их юнцами, а потому даже не здоровалась при встрече. С девочками дело обстояло чуть лучше, с кем-то она иногда переписывалась в соцсетях, общалась на переменках, у кого-то настырно просила дать списать домашку, но из одноклассниц никто не дружил с Павлюк, и о друзьях Леры они тоже ничего не знали.

Через полчаса расспросов Тамерлан и Павел поняли, что они только зря тратят время – никакой новой информации они от ребят не получат, как не получил ее и Киселев. Попрощавшись с классной руководительницей, следователи отошли в сторонку, и Тамерлан достал из кармана пачку сигарет.

– Тамерлан Ниязович, это школа, – улыбнулся Паша. – Тут нельзя курить. Вон уже и училка косо смотрит.

– Вот же черт, – недовольно прорычал Тамерлан.

Мужчины двинулись за угол школы.

Почти сразу же их нагнали три девочки, одноклассницы Павлюк.

– У нас здесь за территорией есть курилка, – сказала одна. – Хотите покажем?

– Только Маше не говорите, – добавила вторая. – Она нас оттуда гоняет, еще и родителям настучит.

– Маша – это ваша классная? – понял Павел.

– Она родимая, – засмеялись девушки.

Они зашли за угол школы и указали следователям на дыру в заборе. За ней оказался небольшой лесок с поваленным трухлявым деревом, промокшим от весенней влаги. За редкими деревьями чуть поодаль виднелся участок проходившей здесь трассы. Школа находилась на самой окраине Москвы. Сначала Тамерлан удивился, почему дочь такого преуспевающего бизнесмена, как Сергей Павлюк, училась не в какой-нибудь образцово-показательной школе в Центральном округе столицы, а вот в такой дыре. Но потом понял: отсюда было ближе всего добраться до дачного поселка «Грибово», где школьница жила с бабушкой, да и до метро было недалеко – новая станция находилась в конце жилого массива.

– Дадите сигаретку? – попросила одна из девочек.

– Мала ты еще, – отказал Тамерлан.

– Лучше скажите, девчонки, что вы про Лериных друзей знаете? – подмигнув им, спросил Павел.

– Да ничего мы и не знаем.

– Но вы ведь не просто так нам свою курилку показали, – не переставая улыбаться, продолжил Павел.

– Ну, вообще-то, есть кое-что, – кивнула девочка с длинными темно-русыми волосами. – Мы в прошлый раз следователю пытались рассказать, но он нас обсмеял. Сказал, что его интересует, с кем и где мы видели Леру в последние перед исчезновением дни, а не когда-то там.

– Обещаю, мы смеяться не будем. Для нас любая информация важна, – сказал посерьезневший Павел.

– Кать, расскажи, – подтолкнула длинноволосая одноклассницу.

– Ну, в общем, где-то недели за две или даже еще раньше до того, как Лера пропала, мы с ними, – она кивнула на подруг, – вышли из школьных ворот, собираясь идти домой.

– Мы все в этом районе живем, – объяснила третья девочка, до сих пор молчавшая.

– Уже почти все разошлись, из других классов, а у нас в тот день уроки позже всех заканчивались, – продолжила Катя. – И мы увидели Павлюк. Она стояла около какой-то машины недалеко от выезда из школы вместе с каким-то мужиком и орала.

– Еще руками размахивала, – добавила длинноволосая девочка.

– Подождите, девчонки, – остановил их Павел. – С мужиком она стояла или с молодым человеком?

– Да с мужиком. Ему лет сорок.

– Какие сорок – пятьдесят! – возразила Катя.

– По возрасту ближе ко мне или к Паше? – спросил Тамерлан.

Девочки, замолчав, посмотрели сначала на одного следователя, потом на второго, и одновременно ткнули пальцами в Павла.

– К нему.

– А мне, между прочим, еще далеко до сорока, – засмеялся Павел, – но в шестнадцать все, кому больше двадцати пяти, кажутся стариками.

– Да нет, вы совсем не старый, – запротестовали девочки, с интересом разглядывая симпатичного улыбчивого следователя.

– Так что там с Лерой и этим мужчиной? – остановил поток флирта Тамерлан. – Почему Лера кричала? Они ругались?

– Да, – кивнула Катя. – Лера кричала: «Я тебя ненавижу, козел! Убирайся отсюда». Мужик, кажется, уговаривал ее в машину сесть, но она отказалась.

– Он ее еще за руку схватил, но Лера его руку стряхнула и покрыла его отборным матом, – добавила длинноволосая.

– А это не ее отец был? – вдруг Тамерлану пришла в голову неожиданная мысль.

– Нет. Ее отца мы знаем. Это Леркин парень был.

– Парень?

– Ну да, – пожала плечами Катя. – Она как-то хвасталась, что у нее взрослый парень, не чета нашим сопливым одноклассникам, – передразнила Катя.

– И что было потом? – спросил Тамерлан.

– Потом этот мужик и Лера заметили нас, и Лера даже улыбнулась. Она подбежала к нам, схватила вон Катьку за руку и громко, наверное, чтобы мужик услышал, сказала: – «Кать, ну где тебя носит? Пойдем скорее, ты же обещала мне с домашкой помочь». И потащила Катю в школу. А нам с Наташкой пришлось домой идти без Кати, – закончила свою тираду длинноволосая.

Тамерлан перевел серьезный взгляд на Катю.

– И что было потом?

– Она меня чуть ли не за шкирку приволокла в школу и только внутри здания отцепилась. Попросила, чтобы я посидела с ней чуть-чуть, потому что ей не хочется, чтобы этот урод опять ее доставал.

– И ты посидела?

– Ну да, – пожала плечами Катя. – Минут десять мы сидели у раздевалки, а потом Лера попросила пойти с ней к черному выходу и вот сюда, в курилку, посмотреть, нет ли с этой стороны дороги машины того мужика.

– А о чем вы разговаривали? Может, Лера обмолвилась, кто этот мужчина? – все больше хмурясь, спрашивал Тамерлан.

– Не разговаривали мы. До того дня мы с Лерой и не общались, вообще-то. Просидели, каждая уткнувшись в свой телефон. Потом я посмотрела, что тут нет никаких машин, Лера вызвала себе такси, ну а я домой ушла. Она даже спасибо мне не сказала, – фыркнула Катя. – Вот и помогай людям.

– А когда появилась в школе в следующий раз, даже и не смотрела в нашу сторону, будто мы пустое место, – пожаловалась та девочка, что почти все время молчала.

– Девочки, а почему вы этого не рассказали, когда Лера пропала? – спросил Павел.

– Потому что тот, другой, следователь, сказал: «Плевать мне, что вы там видели две недели назад, мне нужно знать, с кем вы Павлюк видели вчера. А две недели назад вы и Деда Мороза могли увидеть». Ну и мы больше никому не стали про этот случай говорить, нас и так дурами обозвали, – вздохнула Катя.

Тамерлану очень хотелось прямо сейчас оказаться в управлении и встряхнуть за шкирку Киселева. Может быть, история, рассказанная одноклассницами Павлюк, никакого отношения к ее исчезновению не имела, но в деле, где ничего не известно, даже, казалось бы, самые незначительные детали могли сыграть роковую роль, Тамерлан почувствовал, как по левой руке пробежал озноб и она будто бы заколола иголками. Так бывало, когда внутреннее чутье подсказывало ему, что он наткнулся на что-то важное.

– Катя, и вы, девочки, – обратился Тамерлан к школьницам, – а машину, в которой приехал тот мужчина, вы запомнили? Да и самого мужчину сможете описать?

– Машина большая такая, черная иномарка.

– Да-да, черная, – согласились с Катей ее подруги.

– Старенькая? – Тамерлан вспомнил показания водителя маршрутки, который видел, как на остановку, где осталась Павлюк, подъехала потрепанная иномарка.

– Нет, новая. Она прямо вся лоснилась и блестела.

– Только внизу грязью была забрызгана, – добавила длинноволосая. – Джип какой-то.

– Марку не запомнили? – спросил Павел.

– Не-а.

– Ну а мужчину?

Как оказалось, мужчину девочки тоже не запомнили. Сцена, произошедшая на их глазах, длилась всего пару минут, да и время с тех пор утекло много. Правда, все три утверждали, что мужчина тот был в солнечных очках, одет в черную куртку или пальто. Катя божилась, что он был лысым, а две другие заявили, что он был коротко стрижен. Но все три сошлись на том, что мужик был похож на свою машину: огромный, похожий на шкаф.

– Одним словом, бандит, – махнула рукой Катя.

На этом рассказ девочек закончился. Павел, успевший все записать в блокнот, поблагодарил их и оставил свой номер телефона, чтобы они позвонили, если вдруг вспомнят еще какие-то подробности о машине или мужчине. Девочки распрощались со следователями и ушли обратно на территорию школы, а Тамерлан с Павлом решили вернуться к машине не через территорию школы, а в обход, по дороге.

– Что думаете, Тамерлан Ниязович? – посмотрел на начальника Павел.

– Думаю, что м***к этот наш Киселев, – выругался Тамерлан. – Выслушал бы он девочек тогда, может, они бы больше деталей выложили, и как следствие – розыскная группа уже тогда вышла бы на этого шкафоподобного товарища.

– Думаете, он и есть тот, кто нам нужен?

– Чуйка подсказывает, что этого мужика нам стоит поискать, – уверенно кивнул Тамерлан.

– Вопрос – как и где, – тяжело вздохнул Павел. – У нас ни имени, ни даже марки машины.

– Да уж – задачка, – нахмурился Тамерлан.

Глава 6

Занятия сегодня у Жени закончились рано, и заскочив на кафедру, она поспешила домой. Ударившие неделю назад морозы снова уступили место весеннему теплу. Остатки апрельского снега почти растаяли. Только кое-где меж деревьями Отрадненского парка виднелись серо-бурые сугробики. Преодолев дрожь, которая нет-нет да и охватывала ее при входе в парк, Женя тряхнула кудряшками, решительно отгоняя страшные воспоминания, и пошла петляющей дорожкой к автобусной остановке. Навстречу ей попадались знакомые и не очень студенты. Все вежливо здоровались и бежали дальше по своим делам.

Женя почувствовала, что у нее в сумке завибрировал телефон. Она порылась в ее глубинах и выудила мобильник.

– Ксюша, – поздоровалась она с подругой.

– Жень, ты просила позвонить, если я вспомню кого-то из друзей Леры, – без предисловий начала Ксюша.

– Да-да, – сердце у Жени радостно застучало в ожидании информации.

– Так вот, – продолжила Ксюша. – Я вспомнила, что последнее время, ну, до исчезновения, Лера часто упоминала какую-то Олю. Как ни приходила ко мне, все время о ней трещала: Оля то, Оля се. Не знаю, правда, что это за Оля и откуда Лера ее знала.

– Не из школы?

– Нет, как я поняла из слов Леры, Оля эта школу давно окончила. Правда, ничего больше о девушке я не знаю, – вздохнула Ксюша. – Сама понимаешь, что мы с Лерой не были близки, да и приезжала она ко мне в последнее время очень редко.

– Понятно, – разочарованно протянула Женя. Никакой дельной информации Ксюша ей не предоставила. Хотя чего она ожидала? Убийцу собственной персоной на блюдечке с голубой каемочкой?

Женя уже собиралась распрощаться с подругой, но подумала, что в таком деле, где любой поворот ведет в тупик, любая зацепка может оказаться той самой путеводной нитью. Тамерлан наверняка бы проверил неизвестную подругу Олю, даже если бы никакой информацией она не владела.

– Ксюш, а адрес этой Оли у тебя есть?

– Нет, адреса нет, но я залезла в список Лериных друзей в соцсети и нашла ее. Сестра мне как-то показывала фотографию с дня рождения, который она праздновала в боулинге, и там была Оля.

– Скинешь мне ссылку на ее профиль? – попросила Женя.

– Да, конечно.

– Спасибо, Ксюш.

– Пожалуйста… Надеюсь, твой следователь найдет убийцу Леры.

Жене тоже очень хотелось в это верить. Тамерлан говорил, что Андрей, следователь из его команды, соцсети Валерии проверил, но у девушки в друзьях оказалось больше полутора тысяч человек – попробуй проверь их всех. На странице же самой Леры ничего примечательного не было – никаких фотографий в обществе каких-либо парней или даже девчонок. В основном, одни селфи, несколько фотографий с Сергеем Павлюком из Турции и дорогих ресторанов, куда водил ее отец да сотни мемов или репостов со страниц различных групп.

В ожидании оповещения в соцсети Женя двинулась дальше вдоль парковой дорожки. Ксюша прислала ей ссылку через несколько минут. Сев в маршрутку, Женя, решив не тратить время впустую, тут же добавила некую Олю Якушину в друзья. Не прошло и трех минут, как Женя увидела, что ее заявка принята – девушка была онлайн.

«Оля, здравствуйте, – написала Женя. – Вы меня не знаете, но я бы очень хотела поговорить с вами о Валерии Павлюк».

Женя всматривалась в экран мобильника. Вскоре ее сообщение было отмечено как прочитанное.

«О чем именно вы хотели поговорить?» – получила Женя ответ.

«Вы подруга Леры?»

«Была. Вы разве не знаете о том, что Лера исчезла?»

Женя тут же спросила: «Вы не видели в новостях, что Леру… нашли?»

Ответ пришел сразу же: «Правда? Я не знала. Где она была? Что с ней случилось?» – десяток знаков вопросов и удивленных смайликов.

«Леру нашли мертвой… Ее убили».

«Господи!»

Как перейти к просьбе встретиться и поговорить о Валерии Павлюк, Женя не знала.

«Кто ее убил?» – спросила Оля.

«Не знаю, ведется расследование».

«Вы из полиции?»

«Нет, я подруга Ксении, сестры Леры», – Женя решила умолчать о том, что она замужем за следователем, который ведет дело об убийстве Павлюк. Какое-то шестое чувство подсказало ей, что Оля не горит желанием общаться с представителями власти.

«Понятно», – последовал односложный ответ.

Решив не упускать момент – кто знает, может, второго шанса разговорить Олю у нее не будет, – Женя написала: «Оль, я хотела бы встретиться и поговорить с вами о Лере. Вы, похоже, были ее единственной подругой». Женя била почти наугад, ведь ни следствию, ни сестре убитой ничего о близких друзьях Валерии известно не было.

«Да уж. Лера плохо сходилась с людьми», – смайлик с глазами, поднятыми к небу. И сразу же следующее сообщение: «А что вы хотите от меня узнать? Кто убил Леру? Я не в курсе».

«Давайте я приеду, куда и когда вам будет удобнее, и мы поговорим», – еще раз настойчиво повторила просьбу Женя.

Ответа не было долгих минут пять, но потом Женя увидела новое сообщение от Оли: «Приезжайте в Медведково. Я здесь живу. Если вам не сложно, захватите батон хлеба в булочной у метро».

«Хорошо», – ликуя, ответила Женя. А еще через минуту Оля ей сбросила точный адрес. Женя взглянула на часы: до Медведково ей было далеко, как раз за час успеет, и то впритык. Плакала ее идея навести дома порядок да посидеть над новой статьей в исторический журнал. Кафедра требовала с нее, как, впрочем, и со всех научных сотрудников, частых публикаций, а у Жени в этом году их было раз-два и обчелся. Но ничего, встретится с Олей, вернется домой и засядет за компьютер. Если не отвлекаться, то за два-три часа она наваяет хорошую статью – материал-то уже собран. А уборка… Проживут они с Тамерланом еще пару дней без уборки. Он все равно поздно приходит и не обращает внимания на такие мелочи.

Через пятнадцать минут маршрутка остановилась у метро, и Женя спустилась в недра Московской подземки. Она решила не сообщать мужу о встрече с подругой убитой Валерии Павлюк. Расскажет потом, когда раздобудет какую-нибудь информацию. Если раздобудет.

На выходе из метро Женя заглянула в булочную и купила обещанный хлеб. Просьба ее удивила, но, кто его знает, может, Оля приболела и не хотела лишний раз выходить из дома? Помимо хлеба, Женя прихватило и другую выпечку, а также коробку конфет.

Женя нашла нужную девятиэтажку, поднялась на второй этаж и нажала кнопку звонка. Через полминуты лязгнул замок и дверь открылась. На пороге стояла совсем молоденькая, лет двадцати, девчонка. Вся какая-то помятая, укутанная в старый выцветший плед. Заплетенные в жиденькую косу русые волосы разлохматились и торчали в разные стороны.

– Оля? – уточнила Женя и, увидев кивок, протянула руку: – Я Женя. Это я вам писала.

– Хлеб принесли? – спросила девушка.

– Да, конечно, – Женя протянула ей пакет. – Там еще булочки с повидлом и сочники.

– Спасибо, но я только батон просила. – Однако пакет девушка взяла и сказала: – Заходите.

Оказавшись внутри квартиры, Женя поняла, что просьба купить хлеб была вовсе не странной. Здесь все дышало бедностью: старые обои на стенах коридора были кое-где оборваны, кое-где заляпаны пятнами жира. Хилую вешалку переполняли груды старого тряпья. Под потолком вместо люстры – просто лампочка на шнуре. В углу приютились три пустые бутылки из-под водки. Видимо, в этом жилище было шаром покати. Вон Оля какая худенькая и бледная. «Наверное, питается плохо, – подумала Женя и покосилась на пустую тару из-под водки. – И неужто пьет?»

Оля провела Женю к себе в комнату, которая выглядела более опрятно, чем прихожая, но все равно кричала о том, что ее хозяйка живет в бедности. У стены притулилась старая софа, кое-как укрытая аляпистым покрывалом, цвета на котором, правда, изрядно выцвели. Из-под его края торчала бледно-голубая в мелкий цветочек простыня. Напротив стоял письменный стол с допотопным компьютером. У стены – небольшой лакированный шкаф для одежды. Подобные гардеробы были почти у всех в советское время, но, как думала Женя, уже давно отслужили свой срок. Несмотря на кричащую бедность, комната Оли была чистенькой. На окне даже притулилась темно-синяя орхидея – единственное яркое пятно в этом полинялом мире.

– Садитесь, – Оля кивнула на стул со спинкой, что стоял возле компьютерного стола.

Женя села, и стул под ней недовольно заскрипел. Тем временем Оля открыла дверцу шкафа и спрятала принесенный Женей пакет в его недра. Она прошла, села на софу и, заметив удивленный взгляд Жени, сказала:

– Не смотрите вы так. Мои родители – горькие пропойцы. Брат – наркоман. Отец сейчас придет со смены и будет искать чего пожрать, а у нас уже три дня как все покончалось, – объяснила Оля. – Он же увидит ваш пакет и сожрет все в одно лицо. А я тоже голодная, – будто оправдываясь, объяснила она.

Растерявшись, Женя не знала, что и сказать. Она купила булочки да конфет из вежливости, подумала, что если Оля решит угостить ее чаем, то она придет не с пустыми руками. А получалось, что купила мало. Надо бы было весь магазин скупить. Вон Оля какая худая, на лице одни глазища торчат, блестят каким-то затравленно лихорадочным блеском. Живет, наверное, впроголодь.

– Оля, как же выживете… – Женя прикусила язык, осознав, как, должно быть, бестактно вмешивается в чужие проблемы.

– Ну вот так и живем, – горько усмехнулась девушка. – Отец на заводе работает. Иногда приносит зарплату, тогда у нас праздник. Правда, этих денег хватает на пару дней всего. Они с матерью все пропивают. А брат… – Оля махнула рукой и вдруг спросила: – Эта вы та девушка, на которую маньяк в прошлом году напал?

Женя опешила, но кивнула.

– А я сразу поняла, как ваши фото увидела, – улыбнулась Оля. – Вас много по телевизору показывали, я и запомнила. Очень удивилась, что вы мне написали… Не думала, что про Леру спрашивать будете.

Увидев засиявшие интересом глаза Оли, Женя поняла, что та пригласила ее не столько из желания поделиться информацией о погибшей Валерии Павлюк, сколько из любопытства. Следующий вопрос подтвердила Женино умозаключение:

– Страшно было? Ну, когда он тебя обрил? – не церемонясь, перешла на «ты» Оля. – Я бы, наверное, чокнулась.

– Да, Оля, было страшно, – сухим тоном ответила Женя, но превозмогая себя, добавила: – Давай так. Я расскажу тебе всю историю про маньяка, а ты потом ответишь на мои вопросы про Леру. Идет?

– Хорошо, – кивнула Оля. – Только можно… Можно, я сначала что-нибудь из твоего пакета съем. А то я голодная – жуть.

– Ешь, конечно, – кивнула Женя.

– Я, конечно, не всегда такая голодная, – оправдывалась Оля, – ты не подумай. Но в последний месяц отец с братом совсем озверели, да и мамка тоже – не просыхают.

Пока Женя кратенько рассказывала историю маньяка из Семеновско-Отрадного парка, Оля уминала сочники, перемежая Женину историю вопросами. Женю такой интерес коробил, но она к нему привыкла. Всем, кто узнавал в ней жертву, которой удалось вырваться из лап убийцы, было жутко любопытно узнать все подробности и услышать, что Женя тогда чувствовала.

Закончив рассказ и дождавшись, когда Олины вопросы иссякнут, Женя перешла к цели своего визита.

– Оль, вы с Лерой близко дружили? Ты хорошо ее знала?

– Ужас, что ее убили! – округлила глаза Оля. – Пока ты ко мне ехала, я в интернете посмотрела про Леру. Пишут, что труп изуродованный… Жуть.

Оля замолчала, а Женя не знала, что и сказать. Если Оля дружила с Лерой, то почему не переживает, а говорит так, будто ей безумно любопытно. Неужели сердце у нее не дрогнуло из-за смерти подруги? Видимо, уловив осуждение на лице Жени, Оля сказала:

– Ты не думай, что я бесчувственная. Просто… Просто мне не верится, что Леру убили. Я даже и про похороны не знала, а то бы сходила. Вот у меня и чувство такое, что все это не про Леру, понимаешь?

Женя кивнула.

– Это точно она?

– Точно, – ответила Женя. – Проводили экспертизу ДНК.

– Жаль Лерку, – судорожно втянула ртом воздух Оля. – Мы с ней в одной школе учились, но я школу окончила три года назад. Лерка тогда совсем мелкая была. В школе мы, конечно, не общались. А потом, в прошлом году, она подцепила Дэна, моего брата. Вот мы и подружились, – объяснила Оля. После еды она оживилась, и уже не выглядела такой несчастной. Даже щеки чуть порозовели.

– Получается, Лера встречалась с твоим братом? – удивленно спросила Женя.

– Ну да.

– Она же несовершеннолетняя, – протянула Женя. – Ей же едва-едва исполнилось шестнадцать, насколько я знаю.

– Нет, ну ты точно из полиции, – засмеялась Оля. – Ну и что, что несовершеннолетняя. Ты бы видела Леру, подумала бы, что ей лет двадцать как минимум.

– И долго они встречались с Дэном? – Женю подмывало достать блокнот и ручку, но делать этого она не стала, боясь спугнуть Олю.

– Да нет. Пару месяцев, наверное, – Оля нахмурилась. – Потом за Лерой приударил один богатенький хахаль, и она Дэна бросила. И правильно сделала. – Женя удивленно вскинула бровь, а Оля объяснила: – Мой братец – наркоман. Он и Леру бы втянул, останься она с ним.

– Значит, твой брат – наркоман? – зачем-то переспросила Женя.

– Ну да, торчит постоянно. Хорошо, что последнее время его дома почти не бывает.

– А… а ты? – нерешительно спросила Женя.

– Хочешь знать, не наркоманка ли я? – и получив утвердительный кивок, Оля продолжила: – Нет. И с родителями горькую я тоже не пью. Я работаю в магазине продавщицей. Здесь, неподалеку. Правда, толку от моей работы мало, – нахмурилась Оля. – Папаша всю зарплату отбирает. Удалось тут кое-что припрятать, откладывала каждый месяц, так Дэн нашел, сволочь. – Глаза Оли заблестели, и у Жени сердце сжалось от жалости к этой несчастной девушке.

– Может… Может, тебе уйти от них, Оль? – робко предложила Женя.

– Я и уйду, – кивнула она. – Накоплю чуть-чуть денег и сниму где-нибудь угол, хоть в общаге какой. Надоело.

Она замолчала, сглатывая слезы. Взяв себя в руки, Оля наконец добавила:

– Я, между прочим, в колледже учусь. На бухгалтера.

– Ты молодец, – подбодрила ее Женя.

– Ну, что ты там еще про Леру хотела знать? – встрепенулась Оля.

– Что за хахаль, из-за которого Лера твоего брата бросила?

– Из крутых. Его все дружки Квадратом звали, а Лера – Славиком.

– Квадратом? – удивилась Женя.

– Ну да. У него плечи широкие, а ростом не вышел, и поэтому похож на квадрат, – объяснила Оля. – Правда, я сама его не видела. Это Лера рассказывала.

– А что он за человек?

– Да бандит. Лера говорила, что денег у него куры не клюют и пушка даже есть.

– А почему бандит? – нахмурилась Женя.

Оля пожала плечами:

– Так Лера говорила. Она будто бы гордилась, что ее мужик не из простых, а из того, другого, мира.

«Нашла чем гордиться», – мысленно ужаснулась Женя.

– Это Квадрат ее убил, да? – посмотрела на Женю Оля. – Из пистолета своего застрелил?

– Леру убили не из пистолета, а кто – пока неизвестно, – пожала плечами Женя.

– Да это наверняка Квадрат, больше некому, – уверенно махнула рукой Оля.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что он в Лерку влюблен был по уши, а она его бросила.

– И его бросила? – удивилась Женя.

– Ну да. Узнала, что у него, оказывается, жена есть и дочка маленькая. А она-то губы раскатала, думала, что окончит школу, исполнится ей восемнадцать, и станет она женой криминального авторитета, – хмыкнула Оля.

– Он что, и правда авторитет?

– Да нет, так, шушера какая-то, – ответила Оля, махнув рукой. В голосе девушки слышалось раздражение. Видимо, обсуждать ухажеров своей убитой подруги ей надоело. Однако у Жени остался еще один вопрос.

– А давно Лера бросила этого Квадрата?

Оля задумалась.

– Да недели за две-три до ее исчезновения. Она еще как-то прибежала ко мне и жаловалась, что он к ней в школу приезжал, уговаривал, в любви клялся.

– А она?

– А она гордая. Сказала, что найдет кого-нибудь покруче Славика и неженатого. Ну а потом… потом она исчезла.

– Оль, а вас с Дэном полиция расспрашивала, когда Лера исчезла?

– Нет, конечно. С чего бы ей нас расспрашивать?

И то правда. Про Олю и Дэна никто и не знал. Конечно, если бы сестра пропавшей Валерии или кто-то из родственников знал, с кем девочка близко дружила, или что она встречалась какое-то время с братом Оли, то, может быть, ее исчезновение удалось раскрыть. Но тогда об их существовании никто и не подозревал.

Женя вскоре распрощалась с Олей, пообещав как-нибудь заглянуть к ней еще. Оставив той номер своего телефона на всякий случай, Женя отправилась домой.

Глава 7

– Жень, ведь сколько раз тебе говорил – не лезь на рожон! – ругал ее вечером Тамерлан, после того как она призналась в своей поездке к Оле Якушиной.

– Да что бы со мной там могло случиться посреди бела дня? – отмахивалась Женя.

– Ты не хуже меня знаешь, что в таких притонах случается, – вспылил Тамерлан. – А если б ее брат-наркоман дома был?

Женя, обиженная, вскочила с дивана, где они сидели, и ушла в свой любимый уголок – отгороженное книжным шкафом от гостиной рабочее место.

– Ну что ты обижаешься, Евгения Георгиевна, я же за тебя волнуюсь.

Женя услышала, как муж поднялся и вышел из комнаты. «Наверняка курить пошел. За меня он волнуется, – раздраженно подумала Женя. – Еще и папу моего вспомнил». Отец Жени погиб как раз в одной из таких нехороших квартир: они с напарником накрыли наркоманский притон, но у одного из наркоманов было оружие, которое он не побоялся пустить в ход. Отец Жени погиб на месте. Второго полицейского врачам удалось спасти. Женя усердно дулась, хотя злиться на Тамерлана долго она не могла. «Слабохарактерная», – ругала себя Женя.

– Жень, извини, – появился в проеме Тамерлан. – Я и правда за тебя переживаю.

– Там вовсе не притон, – пробурчала Женя. – Просто неблагополучная семья. Да и Оля эта – хорошая девочка. Жаль ее.

– Все равно это было опасно, и если ты усмиришь свой гонор, то поймешь, что я прав, – устало вздохнул Тамерлан.

Прав, конечно, прав! Но разве легко признаваться в собственной глупости? Жене было ой как трудно. По совести говоря, она ведь бросилась на встречу с Олей и даже ни секунды не подумала, что может попасть в какую-то историю. А если уж совсем откровенно, то, даже когда Женя увидела обшарпанную квартиру, пустые бутылки и замученную несчастную Олю, у нее и тогда не возникло мысли, что лучше бы ей в квартиру не заходить. Инстинкт самосохранения, видимо, спал глубоким сном. Разве в таком можно признаться перед Тамерланом?

– Зато я тебе информацию добыла, – стрельнула она в Тамерлана несдающимся взглядом.

– За что я тебе очень благодарен, – согласно кивнул Тамерлан. – Но, пожалуйста, давай впредь без самодеятельности.

– Хорошо, – все еще насуплено ответила Женя, а Тамерлан понял, что это ее «хорошо» вынужденное, неискреннее. Оно будто кричало: как же, как же, без самодеятельности! Жди дольше, следователь.

Тамерлан вздохнул, улыбнулся и протянул жене руку:

– Пойдем баиньки, поздно уже.

– Я еще хотела над статьей поработать.

– Брось. Лучше давай над кое-чем другим поработаем, – хитро прищурился Тамерлан, окончательно разряжая обстановку.

– Это над чем это? – наконец-то засмеялась Женя.

– Над продолжением рода.

– Скажешь тоже, – закатила Женя глаза и расхохоталась. Тамерлан подхватил ее на руки и унес подальше от компьютера и Жениных вечных бумаг.

***

Денис Якушин явился в полицейский участок только через три дня после того, как ему позвонила Аня и настоятельно просила подъехать к ним в управление для дачи свидетельских показаний. Он заявил, что находится в Белгородской области и придет, когда вернется в Москву.

– Зачем вызывали? – развязно спросил парень, усевшись перед Тамерланом.

Денис был долговязым и худым. Худобу эту могла бы скрыть мешковатая, большая, не по размеру, одежда. Однако из плотных рукавов просторной толстовки торчали костлявые запястья. Длинные, как у музыканта, пальцы бесконечно перебирали сигарету, которую парень вынул из пачки, но так и не закурил. Из-под лохматой длинной челки на Тамерлана взирали наглые чуть осоловелые глаза. Парень, видимо, только недавно вышел из наркотического опьянения. Если бы не эта худоба и не рассеянный взгляд, Дениса даже можно было бы назвать красивым. Хотя девчонкам он наверняка нравился и таким, с этим его наглым взглядом, выражавшим отстраненное безразличие к окружающему миру. Не зря же Валерия Павлюк обратила на него внимание в свое время.

– Валерия Павлюк. Знаешь такую? – спросил Тамерлан, решив не церемониться.

– Ну, допустим, – пожал плечами Денис.

– Когда видел ее в последний раз?

– Давно. Она же это… вроде как исчезла.

– Что ты знаешь о ее исчезновении?

Денис снова пожал плечами, переместил сигарету из левой руки в правую.

– Что по телеку говорили, то и знаю, – наконец ответил он, посмотрев Тамерлану прямо в глаза.

– А конкретнее?

– Ну, пропала. Мол, поехала на уроки и не вернулась.

– А то, что ее недавно нашли убитой, слышал?

Тамерлан заметил, как рука парня непроизвольно дернулась, пальцы чуть сильнее сжали сигарету, и та надломилась.

– Об этом тоже во всех новостях говорили, – продолжал Тамерлан. – Неужто не слышал?

– Ну слышал.

– Но на похороны не пошел? – уточнил Тамерлан.

Денис скривил губы, нахмурившись.

– А зачем мне было туда идти?

Денис запихнул помятую сигарету в пачку, снова вытащил и, бросив косой взгляд на следователя, спросил:

– Можно, я закурю?

– У нас здесь не курят, – отказал Тамерлан.

– Ну да, – хмыкнул Денис, наигранно морща нос и принюхиваясь, как собака. В воздухе стоял явственный запах табака. Аня, не поднимая глаз на парня, записывала его показания. Денис пробежался по девушке взглядом. Кажется, хотел что-то сказать, но промолчал. Тамерлан видел, что его лихорадит. От чего? Отходняк после дозы? Или нервничает из-за визита в отделение?

– Говоришь, сестра твоя с Павлюк близко дружила? – продолжил забрасывать парня вопросами Тамерлан.

– Ну да. Постоянно тусили вместе, – кивнул Денис.

– А ты? – прищурившись, смерил его взглядом Тамерлан.

– Что – я? – не понял парень.

– Какие вас с Валерией связывали отношения?

Повисла пауза, и прошло несколько минут прежде, чем Денис ответил:

– Я ее любил, а она оказалась мелкой продажной сукой.

Аня метнула в парня удивленный взгляд, оторвавшись от записей.

– Поясни, – попросил Тамерлан.

– Да что тут пояснять? – вспылил Денис, потеряв самообладание. – Мы с ней встречались. Ну типа того. А потом она заявила: «Ты, Дэнчик, парень хороший, но нам с тобой не по пути». Обставила все так, будто ей еще слишком мало лет, чтобы ввязываться в серьезные отношения. А сама с этим Славой Квадратом уже вовсю мутила.

– А про Славу Квадрата ты откуда узнал? – спросил Тамерлан. – Сама Валерия рассказала?

– Да нет же, – раздраженно махнул рукой Денис. – Она не говорила. Это Олька, сестра моя, проговорилась.

– И что ты сделал? – Тамерлан впился в лицо Дениса взглядом, но у того и мускул на лице не дрогнул. Он снова расслабился, будто окончательно потеряв и до того еле тлевший интерес к происходящему.

– А что я мог сделать? Баба с возу – кобыле легче, – засмеялся он.

– Ты же говоришь, что любил ее, – напомнил Тамерлан.

– Любил, – кивнул Денис. – Но раз она повелась на баблишко и нашла другого, то пусть и катится.

– Вот так просто? Неужели не переживал? – допытывался Тамерлан.

– Мне переживать было некогда, – снова усмехнулся Денис. – Я, так сказать, ушел в отрыв.

– И долго твой отрыв длился?

– Долго. Черт его знает сколько.

Тамерлан замолчал, не сводя глаз с Дениса. Тот то смотрел на следователя, то бегал взглядом по помещению, то нагло пялился на Аню, которая делала вид, что не замечает откровенно хамского взгляда парня. На лице Дениса теперь воцарилась безмятежность, будто вспомнив свой «отрыв», он снова испытывал те чувства, что и тогда.

– Так когда, ты сказал, видел Павлюк в последний раз? – снова задал вопрос Тамерлан.

– А я и не говорил, – усмехнулся Денис. – Не помню я. Как разбежались с ней, так больше, считайте, и не видел.

– Считайте или не видел? – напирал Тамерлан.

– Ну было как-то пару раз мельком. Она к сестре приходила, когда меня дома не было. Вот как-то и застал ее у нас, но Лера сразу ушла, стоило мне появиться.

– Вы с Павлюк расстались на ножах?

– Друзьями мы точно не остались, – хмыкнул Денис.

– А может, ты ее ненавидел так, что хотел убить? – вопросительно приподнял бровь Тамерлан.

– На что вы намекаете? – подскочив на стуле, удивленно уставился на него Денис. Нахальная спесь, которая все время разговора не покидала его лица, тут же улетучилась. – Думаете, это я Лерку порешил?

– Ты мне скажи, – ткнул в его сторону кончиком ручки Тамерлан.

– Ерунда это все, господин следователь, – снова расслабился Денис, усмехнувшись. – Делать мне нечего, как себя под статью подводить из-за какой-то малолетней шлюхи.

– Да ты и так, сынок, под статьей гуляешь, – усмехнулся Тамерлан.

– Под какой же это?

– Совращение несовершеннолетних, распространение, употребление. При желании много чего найти можно.

– Вы меня за руки не ловили, господин следователь, – нагло рассмеялся Денис. – А кто, как говорится, не пойман – тот не вор.

– Еще не вечер, – тоже рассмеялся Тамерлан. – Еще не вечер.

Смех Тамерлана резко оборвался, а Денис нахмурился, сверля следователя взглядом.

– Не надо мне ничего приписывать. И Леру вашу я не убивал. Если хотите знать, у меня давно другая баба. Так что я, как и Лера, времени даром не терял.

– Пиши, – протянул ему листок Тамерлан.

– Что?

– Номер и имя своей бабы.

– Зачем?

– Проверим.

Денис снова усмехнулся и написал.

– Что про Славу Квадрата знаешь? – спросил Тамерлан, глядя в каракули, выведенные Денисом на бумаге.

– Ничего. Олька говорит, бандит какой-то. Только я сомневаюсь.

– Иначе ты бы его знал, – понял Тамерлан.

– Вот именно.

– Ладно, Денис. Подписывайся под своими показаниями и можешь быть свободен. Только Москву я тебе настоятельно не рекомендую покидать, – посоветовал Тамерлан.

– Значит, я теперь в подозреваемых?

– Нет, но ты можешь еще понадобиться, если у нас появятся новые вопросы.

Денис обреченно вздохнул, подписал протянутые Аней листы и, послав девушке воздушный поцелуй, ушел. Тамерлан задумался. Денис Якушин был парнем не простым. Явно не первый раз имел дело с полицией, но чувствовал себя безнаказанным. Как он там сказал? Не пойман – не вор? И то правда. В полицейских файлах на него ничего не было. Хотя наверняка еще будет. Тамерлан знал этот контингент. Сейчас Денис паразитировал за счет родителей да сестры, но парень уже конкретно сидел на наркотиках. Пройдет еще какое-то время, и денег будет не хватать все больше, а значит, не за горами и настоящее преступление – грабеж, разбой или что похуже. Но пока парень был чист. Хоть с убитой его и связывали отношения, но это не делало его убийцей. Еще неизвестно, сколько у девушки было вот таких кавалеров, как этот Денис. Он. Слава Квадрат. Может, появится еще кто-то?

– Аня, позвони-ка этой Светлане, – Тамерлан протянул листок с именем и телефоном, оставленными Денисом, – и расспроси по поводу Якушина. Вряд ли она что интересное нам расскажет, но хотя бы узнай, правда ли она с ним встречается, а если да, то как давно.

– Хорошо, Тамерлан Ниязович. Я лучше с ней встречусь, чтобы посмотреть, что за девушка, – обрадовалась Аня поручению начальника.

– Правильно, – кивнул он одобрительно, – лучше посмотреть. Только в гости к ней не ходи, мало ли что там за место. А то есть тут некоторые, кто ходит не пойми куда, – проворчал Тамерлан, вспомнив недавнюю «самодеятельность» Жени.

Тамерлан встал и заглянул в кабинет напротив.

– Паш, что там с этим Квадратом? Нашли?

– Есть кое-что, – кивнул тот. – Вот как раз получил сводку на него.

– И что там интересного? – Тамерлан присел на край Пашиного стола и взял кружку с дымящимся кофе, который молодой следователь только что себе приготовил.

Тамерлан отхлебнул, одобрительно кивнул – без сахара, как он любит, – и сделал еще один глоток. Павел разочарованно покачал головой, проводив кофе взглядом.

– Ну. Читай, что там на этого Квадрата, – поторопил его Тамерлан.

– «Вячеслав Игоревич Богодухов. Тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения. Женат. Имеется дочь. Прописан по адресу…» – Паша перевел дух и, бросив читать, продолжил сам: –  Имеет два привода. Один – десятилетней давности за драку в общественном месте. Второй – в прошлом году, тоже за драку.

– Отсидок нет?

– Нет, как и судимостей, – кивнул Павел.

– А чем занимается этот Вячеслав Игоревич Богодухов?

– У него коллекторский бизнес. Легальный, но вроде как и не совсем.

– Понятно, выбивает деньги из граждан всеми мыслимыми и немыслимыми способами, – хмыкнул Тамерлан.

– Именно.

– Вызови-ка ты нам этого Квадрата Богодухова, – сказал Тамерлан, делая последний глоток и ставя кружку на место.

– Это был мой кофе, шеф, – тыкнул пальцем в кружку Павел.

– Кофе вреден для сердца, Паша, – засмеялся Тамерлан. – Так что я о твоем здоровье пекусь. Давай звони и тащи Богодухова в управление. Что-то мне подсказывает, что личность эта ох как нам будет интересна.

***

Однако найти Богодухова оказалось делом нелегким. До него самого не дозвонились, а жена его заявила, что муж в командировке и когда вернется – неизвестно.

Тамерлан перелистывал материалы дела, к которому теперь прибавилась информация о Денисе Якушине и Богодухове Славе, или Квадрате. Перечитав все имеющиеся данные, Тамерлан в очередной раз нахмурился – следователям совершенно не за что было зацепиться. Толку от того, что они нашли Дэна и Квадрата мало. С последним, правда, еще не разговаривали. Может, хоть эта ниточка приведет к чему-то. Уже захлопывая папку, Тамерлан краем глаза выловил на последнем листке адрес – СНТ «Снегири». Он снова открыл дело и перечитал. Слава Квадрат владел дачей в этом садовом товариществе. Название было знакомым, но где Тамерлан его слышал? Мысль в голове крутилась и крутилась, но вспомнить следователь так и не смог.

– Тамерлан Ниязович, – в дверях появилась Аня, – мы все по домам. Вы как?

– И я тоже, – бросил он взгляд на наручные часы. – Хватит на сегодня.

– Тогда давайте собирайтесь, вместе выйдем, – сказала девушка. – А то по лицу вижу: оставь вас одного – и снова засидитесь до ночи.

– Твоя правда, Анюта, – засмеялся он.

Они вместе спустились на стоянку возле управления, захватив по дороге Павла и Андрея. Прежде чем сесть в машину, Тамерлан все-таки спросил:

– Ребят, а что за СНТ «Снегири»? В голове крутится, а вспомнить не могу? По какому делу у нас «Снегири» проходили?

Павел пожал плечами – он тоже не помнил такого названия.

– Андрюх? – посмотрел он на коллегу.

– Не припомню, – ответил тот.

– Ладно, – махнул рукой Тамерлан. – Может, и не важно это.

Он уже сел за руль и завел двигатель, когда в окно ему забарабанила Аня.

– Подождите, Тамерлан Ниязович, – возбужденно заговорила девушка. – Так ведь нашу подснежницу нашли у дороги за пару километров от этих «Снегирей».

– Точно, – ударил себя по лбу Тамерлан. – Молодец, Анюта. Умница!

Девушка довольно заулыбалась.

– Ну, я побегу?

– Беги, беги. Василию своему привет передавай, – сказал Тамерлан.

– Обязательно, – засмеялась Аня.

Тамерлан тронул внедорожник с места. Это что же получается? Валерию Павлюк нашли убитой недалеко от садового товарищества, где у ее, как говорят, любовника Славы Квадрата была дача? Интересные дела.

Глава 8

Богодухова вызвать в управление не удалось.

– По мобильному не отвечает, – сообщил Павел. – По адресу прописки его нет.

– А жена его? – спросил Тамерлан.

– Жена на месте. Клянется и божится, что муж дома не появлялся недели две.

– Как это? – нахмурился Тамерлан.

– А вот так, – развел руками Павел. – Славочка весь в делах и заботах, трудится не покладая рук, – изобразил женский голос Павел.

– Ну а где он трудится, она не знает?

– Нет, – мотнул головой Павел. – У Славочки работа разъездная, – снова записклявил Павел не своим голосом, – он сегодня тут, завтра там.

– Прекращай дурачиться, – без тени улыбки сказал Тамерлан. – А сколько конкретно Богодухов не появлялся дома, ты, конечно, не уточнил?

– Обижаете, товарищ старший следователь, – возразил Павел.

– И?

– Наш клиент дома не появлялся с седьмого апреля, – с торжествующим видом глядя на Тамерлана, сказал Павел.

– Подожди-ка, подожди! – оживился тот. – Это что же? Получается с того самого дня, как в новостях сказали, что пропавшая в декабре Павлюк наконец-то найдена?

– Именно, Тамерлан Ниязович. Выходит, Богодухов, он же Слава Квадрат, услышав о найденном трупе, в которой опознали Валерию Павлюк, в тот же вечер позвонил жене и сказал, что уезжает в командировку.

– И больше не объявлялся? – Прикуренная сигарета так и торчала между замерших пальцев Тамерлана, разнося по кабинету тонкий аромат табака.

– Позвонил неделю назад узнать, не искал ли его кто, – ответил Павел.

– Получается, Квадрат залег на дно, – протянул Тамерлан.

– Думается мне, дело почти раскрыто, – потирая руки, улыбнулся Павел. – Осталось только найти самого Квадрата, чуть нажать, и он наверняка напишет чистосердечное.

– Я бы не спешил с выводами, Паша, – возразил Тамерлан. – Может статься, Квадрат и правда в командировке или еще где.

– Бросьте, шеф. Вы и сами в это не верите.

– Верю не верю, а исключать такую возможность нельзя. Пока нельзя.

Тамерлан наконец сунул сигарету в рот, затянулся и потушил окурок.

– Правильно, – одобрительно кивнул Павел на пепельницу. – А то Евгения Георгиевна ругаться будет.

Тамерлан в шутку погрозил ему пальцем, и Павел рассмеялся.

– Давай-ка, Паша, съездим в эти «Снегири», где у Квадрата дача. Может, наш клиент там обретается.

– Кстати, о даче, – тоже вставая, сказал Павел. – Жена Квадрата с пеной у рта утверждала, что дачу эту «Славочка продал еще в прошлом году».

– Да ну?

– Да-да. Она уверена, что никакой дачи у них нет, а по нашим сведениям, собранным на Богодухова, есть, – многозначительно приподнял бровь Павел.

– Значит, Квадрат жене сказал, что дачу продал, а сам…

– А сам наверняка туда любовниц возил. В том числе и нашу подснежницу, – закончил Павел за Тамерлана.

– Звони-ка операм, поедем проверим, там ли наш Квадрат.

– Думаете, сразу задержание произвести?

– Если Квадрат на даче, то нужно его взять и как следует потрясти. Задержать до выяснения обстоятельств имеем право. А приедем просто так – спугнем, чего доброго, спрячется так, что потом вообще не найдем.

***

Дачный поселок «Снегири» оказался не очень большим скопищем домов, скучковавшихся вдоль трех недлинных улиц. Въезд в СНТ должен был закрывать шлагбаум, который, однако, был отведен в сторону, беспрепятственно позволяя всем желающим ехать дальше. Давно не ремонтированная грунтовая дорога встретила полицейских подсохшей весенней грязью.

Разнокалиберные дома неприветливо смотрели на приехавших следователей. Садовое товарищество явно было не из элитных. То здесь, то там виднелись покореженные остовы старых деревенских домов. Однако были здесь и коттеджи современного типа: сложенные из кирпича или обитые сайдингом двухэтажные дома. В конце улицы возвышался дом из темно-серого декоративного кирпича с башенками и остроконечными козырьками крыш. Ни дать ни взять – миниатюрный замок.

– Он-то нам и нужен, – кивнул Павел на это чудо архитектуры, сверив номер, видневшийся на ярко-синей табличке, прикрепленной к забору, со своими записями.

Тамерлан остановил машину напротив входа на участок – машина ребят из оперативного отдела встала поодаль. Перекинувшись парой слов, полицейские отправились выяснять, здесь ли Богодухов. Тамерлан с Павлом остались ждать у своего автомобиля.

– Тихо, как будто все вымерли, – сказал Павел.

– Дачный сезон еще не начался, Паша, – хмыкнул Тамерлан. – В этом году весна не торопится. Тут вон снег еще толком не растаял. Да и рабочий день сегодня. Дачники в пятницу потянутся на свои угодья.

Через несколько минут вернулись полицейские.

– Пусто, – развели они руками.

Квадрата на даче не оказалось. Дом стоял запертым. Оперативникам удалось без проблем открыть дверь, ведущую на участок, – она была лишь прикрыта, а вот сам дом был закрыт на мудреный кодовый замок.

– Судя по отсутствию следочков в этой весенней грязи, – Тамерлан кивнул под ноги, – здесь давненько никого не бывало.

– Что делать будем, Тамерлан Ниязович? – спросил один из оперативников.

– А ничего, – пожал он плечами. – Без ордера на обыск в дом не сунешься, да и что там искать?

Тамерлан задумался. Если Квадрат и есть убийца Валерии Павлюк, то он должен был быть идиотом, спрятавшись здесь. Идиотом он не был, судя по пустовавшему дому. Был ли он убийцей, тоже пока было неясно. Отправляясь сюда, Тамерлан не особо рассчитывал застать Квадрата на месте, но проверить был обязан, а при хорошем стечении обстоятельств и задержать, для чего и позвали ребят из отдела. Задерживать, однако, было некого.

– Ладно, вы поезжайте к себе, – кивнул Тамерлан полицейским, – а мы с Пашей еще тут покумекаем.

Когда полицейская машина скрылась за поворотом улицы, Тамерлан, осмотревшись, сказал:

– Дом Богодухова в самом конце улицы, а за ним – поле, – прищурился Тамерлан. – А что дальше?

– Ничего, – пожал плечами Павел.

– А дальше, Паша, – разъяснил Тамерлан, – как раз та дорога, где оттаяла наша подснежница.

– Точно, – ударил себя по лбу Павел.

– Вот тебе и точно. Давай-ка, Паша, к соседям постучим. Может, есть тут кто, расспросим про Квадрата. А если нет, придется в выходной приехать.

В ближайшем к «замку» Квадрата доме никто следователям не открыл. Со следующим повезло больше – им отпер мужчина средних лет в телогрейке и резиновых сапогах. Представившись и показав удостоверение, Тамерлан задал несколько вопросов о Богодухове. Мужчина почесал седую голову, задумавшись.

– Мы, вообще-то, тут с Марусей круглогодично живем. Хозяйством вот занимаемся, – он кивнул на участок перед домом, где красовались выстроенные в рядок небольшие парники. – А этого, как его вы назвали?

– Богодухова, – подсказал Павел.

– Да, его самого, – кивнул мужчина, – давненько не видели.

– А может, все-таки вспомните, когда видели в последний раз?

– Да кто ж его знает, – пожал мужчина плечами. – Наверное, под Новый год. Да, вроде бы после Нового года его и не было здесь.

– Уверены?

– Не знаю я, – развел руками мужчина. – Мы с женой работаем. Она кассиром в магазине, а я сторожем, два через два. Так что, сами понимаете, за соседями следить мне некогда, да и Марусе тоже. С уверенностью сказать не могу, может, в какой день, пока я на смене был, Богодухов и приезжал, но я лично не видел.

– А до Нового года часто он тут бывал? – спросил Тамерлан.

– Раньше часто, – не задумываясь, ответил мужчина. – Что не выходной, так приезжал с дружками да бабами. Устраивали тут оргии, – мужчина смачно сплюнул себе под ноги.

– Оргии?

– Да музыка у них там по всем ночам орала, и девки голые из бани выбегали, чуть ли не посреди бела дня по улицам носились. Срам – да и только.

– А после Нового года оргий, значит, не было? – спросил Тамерлан.

– Нет, не было. Мы еще недавно с Марусей как раз говорили: что-то соседа давно не слыхать. Думали, может, посадили его.

– А за что его сажать? – прищурился Тамерлан, всматриваясь в хмурое лицо мужчины.

– Дык у него на роже написано, что бандит. Разве обычные люди так себя ведут?

– А жену его вы тоже знаете? – спросил Павел.

– Нет, жена его сюда не ездила, ни разу не видели. А вот малолеток каких-то возил постоянно.

Павел полез в телефон и, найдя фотографию Валерии Павлюк, сунул мужчине под нос.

– А ее вы здесь видели?

– Ну-ка. – Мужчина взял у Павла телефон, прищурился, отодвинув экран подальше, и пожал плечами. – Нет, эту не видел.

– Уверены? – спросил Тамерлан, бросив взгляд на татуировку на руке мужчины, в которой он сжимал телефон.

– Да что вы от меня хотите, господин следователь, – покачал головой мужчина. – Сосед наш возил сюда всякую шоблу. Думаете, я его проституток под лупой рассматривал? Эту вроде не видел, а там – кто ее знает? Может, и она тут бывала. Вы лучше Гришку-сторожа спросите, он тут тоже живет круглый год.

– А где его найти? – уточнил старший следователь.

– Первый налево дом от шлагбаума, – пояснил мужчина.

– Вот здесь мой телефон – личный и управления, – протянул Тамерлан визитку мужчине. – Если что вспомните, позвоните, пожалуйста, – попросил он. – Может быть, нам придется вызвать вас к себе для дачи показаний.

– Какие еще показания, – встрепенувшись, засуетился мужчина. – Все, что знал, я уже сказал. Не видел я вашего Богодухова, и баб его не видел.

– И все же…

Мысль свою Тамерлан не закончил, так как мужчина, продолжая ворчать себе под нос, захлопнул дверь, оставив следователей снаружи.

– Чего это он? – Павел удивленно уставился в закрытую дверь.

– А черт его знает, – пожал плечами Тамерлан. – Нашего брата никто не любит, Паша, – и добавил: – Имя мы его так и не спросили.

– Сейчас спросим.

Павел уже занес кулак, чтобы еще раз постучать, но Тамерлан остановил его:

– Брось. Если понадобится, по адресу пробьем. Пойдем-ка поищем Гришку-сторожа. Может, тот будет поразговорчивее.

Гришкой-сторожем оказался парень лет двадцати с копейками, еще менее словоохотливый, чем мужчина, который и направил следователей к нему. При виде полицейских парень насупился, в дом их не пустил и так и оставил приоткрытой лишь щелку. «Какие-то все неприветливые в этих «Снегирях», – подумал Павел.

– Вы знаете Богодухова Вячеслава? – спросил он.

Парень моргнул непонимающе. Белесые ресницы прикрыли глаза, потом взметнулись вверх.

– А, это того, из замка, что ли? – очень медленно, выговаривая каждое слово, сказал он.

– Ну да, – кивнул Павел.

– Знаю, я здесь всех вроде как знаю, – переминаясь с ноги на ногу, ответил Гришка. На лице его отразилось явное облегчение.

– Помните, когда он приезжал на дачу в последний раз? – спросил Тамерлан.

Гришка почесал за ухом, взлохматив и без того лохматые светло-русые патлы, и ответил:

– Да черт его знает. – У парня была очень странная манера разговаривать: он говорил несколько слов, а потом долго молчал, несколько раз сглатывал, будто собираясь с духом перед произнесением следующего предложения. – Перед Новым годом, кажется.

– А поточнее?

Парень снова задумался.

– Перед Новым годом он тут постоянно бывал, а потом… Да, точно, ни разу его тут не было.

– То есть с декабря? – уточнил Тамерлан.

– Ну да, – кивнул Гришка.

Павел снова залез в телефон и открыл фотографию Валерии Павлюк. Протянул мобильник экраном к Гришке и спросил:

– Эту девушку вы видели в компании Богодухова?

Тот долго всматривался в изображение, потом, стряхнув с себя оцепенение, пожал плечами:

– Может, и видел. Их тут много бывало, всех и не упомнишь.

– А если подумать? – пробасил Тамерлан, уставший уже от этих двух свидетелей, которые ничего толком рассказать так и не смогли.

– Не знаю я, – нервно дернул плечом Гришка. – Баб на дачу Квадрат постоянно разных привозил, но все чаще по ночам, так что неизвестно, кто у него там бывал.

– Квадрат? – прищурившись спросил Тамерлан.

– Ну да, его все здесь Квадратом кличут. Вы когда его фамилию назвали, я поначалу и не понял, о ком речь.

– Значит, так, Григорий… Как фамилия твоя? – спросил Тамерлан.

– Зотов я.

– Зотов, значит… – задумался Тамерлан. – Так вот, Григорий Зотов, завтра заедешь к нам в управление для дачи свидетельских показаний.

– Зачем это? – встрепенулся парень, часто-часто заморгав. – Я все сказал, что знаю.

– Вот и еще раз скажешь. Повторишь, а наш сотрудник запишет. А если вспомнишь еще что, то будет тебе большая вселенская благородность.

Тамерлан развернулся и пошел к машине, стоявшей на обочине. Павел быстро написал адрес управления и черканул номер телефона.

– А мне… а мне обязательно к вам ехать? – спросил Гришка.

– Раз старший следователь велит, то надо. Да вы не переживайте, – подбодрил Павел Гришку. – Вам просто еще раз зададут вопросы про Богодухова и убитую девушку.

– Убитую? – ахнул парень.

– Да, убитую.

– Так вы думаете, это он, Квадрат ее того…

– Это мы и пытаемся выяснить. – Павел сунул в руку Гришки бумагу и пошел вслед за Тамерланом.

Сев в машину, оба следователя почти синхронно засунули руки в карманы и выудили по пачке сигарет. Павел засмеялся. Медленно, в молчании, докурив, они наконец-то тронули машину в обратный путь. Павел, нарушив тишину, сказал:

– Полоумный какой-то, этот Гришка Зотов, двух слов связать не может.

– Ничего, Паша, завтра свяжет, – усмехнулся Тамерлан.

– Думаете, он что-то знает? – покосился на начальника Павел.

– Руку даю на отсечение, – кивнул Тамерлан и добавил: – А Павлюк он в обществе Квадрата точно видел, – ответил Тамерлан. – И наверняка ведь узнал ее на фото, но почему-то побоялся сказать.

– Может, этот Квадрат тут всех в страхе держит? Первый мужичок тоже не словоохотлив был.

– А первый мужичок сидел, вот и не хотелось ему особо с нами общаться, – откинувшись в водительском кресле, закрыл глаза Тамерлан.

– Как вы догадались? – удивленно уставился на Тамерлана Павел.

– Наколка у него интересная на запястье. Такие просто так не колют.

– А я и не заметил, – посетовал Павел.

– А ее и не видно под телогрейкой было. Когда он у тебя телефончик взял, чтобы фотографии рассмотреть, рукав чуть задрался, и наколку стало видно.

Павел одобрительно присвистнул.

– Глаз-алмаз у вас, шеф.

– Ничего, Паша, и ты постареешь, оборзеешь и будешь многое замечать, – засмеялся Тамерлан.

– Ну а этот Гришка Зотов? – спросил Павел. – Почему вы так резко оборвали с ним разговор и сказали завтра в управление приехать?

– А Гришка Зотов, – Тамерлан пожал плечами, – сегодня помаринуется в собственном соку, а завтра нам что-нибудь да расскажет.

– Поражаюсь я вам, Тамерлан Ниязович, – засмеялся Павел. – Ни слова парню не сказали, а напугали его до полусмерти.

– Ничего, Паша, годков эдак через пять и тебя они будут опасаться, – снова философски предрек Тамерлан.

– Да где уж мне, – посетовал Павел. – У меня слишком мягкий для этого характер. Я вот все думаю, Тамерлан Ниязович, а не бросить ли мне всю эту канитель и не податься ли в частные сыщики?

– И ты туда же? – покосился на него Тамерлан.

– А кто еще?

– Да есть тут один…

Глава 9

– Итак, Зотов Григорий Григорьевич, девяносто седьмого года рождения, – неспешно протянул Тамерлан, вертя в руках паспорт парня.

Тот сидел в его кабинете и беспрестанно ерзал на стуле: то ногу на ногу закинет, то сунет руки в карманы, то положит их, сцепленные в замок, на колени.

– Чем занимаетесь, Григорий? – спросил Тамерлан.

– А? – встрепенулся тот.

– Спрашиваю, каков род вашей деятельности? – Парень по-прежнему непонимающе моргал. – Работаете где?

– А-а-а, вы об этом. Не работаю… – и добавил: – Временно.

– И сколько же длится это ваше «временно»? – усмехнулся Тамерлан. – Ваши соседи по дачам говорят, что вы занимали должность сторожа при СНТ, но вот уже несколько месяцев как вас с нее попросили.

Информацию на Зотова Аня по просьбе Тамерлана собрала еще накануне вечером, как и на Василия Дегтярева, второго мужичка, которого они с Пашей расспрашивали вчера утром в «Снегирях». Ничего особенного найти Тамерлан и не пытался, но знать, что перед ним за люди, было необходимо. Насчет Дегтярева Тамерлан не ошибся, тот восемь лет назад вышел из мест лишения свободы, где мотал срок за ограбление. После этого работал водителем, больше ни в каких правонарушениях не уличенный, вместе с женой жил в «Снегирях» круглогодично.

О Зотове информации и того было меньше: молодой, никчемный, любил крепко выпить, после армии устроился сторожем в «Снегирях» же, где у него был старый, доставшийся от умершей два года назад матери дом. Правда, было кое-что интересное о дачном поселке «Снегири». В зимний период там время от времени обчищали дачи, причем обчищали аккуратненько: не вскрывали все дома подряд, а только те, где действительно было что взять.

Тамерлан пристально уставился на Зотова. От взгляда следователя тот занервничал еще сильнее.

– Я… я устроюсь на работу… собираюсь.

Тамерлан не дослушал и бросил перед Зотовым пару фотографий Валерии Павлюк, на которых она улыбалась: в компании отца – на одной, в компании двух подружек – на второй.

– Вчера мне показалось, что ты, Гриша, плохо видишь, на телефоне не рассмотрел фото. – Тамерлан ткнул карандашом в Валерию на снимке. – Вот, распечатали специально для тебя. Видел ее?

Зотов мотнул головой.

– Да ты не стесняйся, возьми, рассмотри как следует, – Тамерлан пододвинул фото поближе к парню. – Ты нам очень поможешь, Гриша, если расскажешь, что знаешь.

– С чего вы взяли, что я что-то знаю? – Тем не менее снимок Валерии с отцом он в руки взял. Пальцы его подрагивали.

– Потому что испугался ты вчера нас с Пашей, подумал, что по твою душу мы пришли.

Тамерлан достал из стола пачку сигарет, протянул Зотову и тот с благодарностью закурил.

– Ты не бойся, Гриша, про ограбленные в «Снегирях» дачи мы, конечно, кое-что слышали. – На этих словах следователя Зотов подавился табачным дымом и закашлялся. – Не суетись, не суетись, – усмехнулся Тамерлан и пододвинул ему графин и стакан воды. – Так вот, – продолжил старший следователь, – про дачи мы слышали, но это не наша юрисдикция, да и доказательств, что то был ты с дружками, нет, так что не дрейфь.

Тамерлан замолчал, уставившись на Зотова, который залпом осушил стакан воды и снова затянулся сигаретой.

– Ты на девочку вон посмотри и, если видел ее в ваших краях, расскажи, – мягко, почти по-дружески, попросил Тамерлан. – Или ты Квадрата этого боишься?

Зотов непроизвольно дернулся и тут же кивнул.

– Он меня с дружками в том году так отметелил, что неделю кровью харкал, – сказал Зотов в присущей ему манере, делая долгие паузы и постоянно сглатывая слюну, прежде чем произнести слово или фразу.

– За что они тебя?

Парень замялся и, отведя глаза в сторону, сказал:

– Чтоб по окнам не подглядывал.

Тамерлан присвистнул.

– А чего же ты, Гриша, по окнам чужим шарился?

Тот пожал плечами:

– Интересно же… Квадрат таких дамочек на дачу возил – закачаешься.

– А ты, значит, у нас любитель чужой клубнички, – добродушно рассмеялся Тамерлан.

– Ну а что? Мне о таких бабах только мечтать остается. Сами понимаете.

– Понимаю, Гриша, понимаю, – сочувствующим тоном проговорил Тамерлан. – Бабы же сейчас какие? Им только денег подавай, в душу-то они не смотрят.

– Вот именно, – подхватил Зотов. – Вы видели этого Квадрата? Ростом – метр с кепкой, лысый, что твой Ленин, а телок таких имел, что закачаешься.

– Ну а эта? – Тамерлан указал на фотографии, все еще лежавшие перед Зотовым. – Валерию видел в обществе Квадрата?

Зотов кивнул.

– Когда? – встрепенулся Тамерлан.

– Перед Новым годом он ее частенько привозил на дачу. Много раз привозил.

– Много раз, говоришь?

– Ну да. Всю осень и начало зимы только ее и возил.

– И что, тоже оргии устраивали? – прищурился Тамерлан.

– Да нет, наоборот. Тихо всегда было, – махнул рукой Зотов. – Кроме последнего раза.

– А ну-ка, Гриша, сокол ты мой ясный, – опершись локтями о стол  и сложив пальцы в замок, сказал Тамерлан, – давай-ка поподробнее про этот последний раз.

– Можно еще сигаретку, господин следователь? – попросил Зотов.

– Можно, отчего ж нельзя? – Тамерлан бросил парню почти не початую пачку. – Кури на здоровье да рассказывай.

Зотов затянулся и вроде бы даже расслабился, кажется, поверив, что за ограбленные дачи ему ничего не будет, по крайней мере – пока.

– Девушку эту…

– Валерию, – подсказал Тамерлан.

– Да, Валерию. Квадрат часто по выходным привозил ее. Видимо, он ее серьезно обхаживал. По крайней мере, когда она была на даче, то других баб там не наблюдалось, да и дружков Квадрата тоже. А в последний раз он привез ее не одну. Там у них целая вечеринка была, – Зотов сглотнул и продолжил: – Музыка орала часов до двух ночи, потом все успокоилось вроде бы. А потом…

– А потом? – подтолкнул его к дальнейшему рассказу Тамерлан.

– А потом там, кажется, драка началась. Девка эта, Валерия, визжала так, что на другом конце поселка слышно было. Посуду били вроде или еще что.

– А с чего ты, Гриша, взял, что это Валерия орала? – спросил Тамерлан. – Ты же говоришь, там большая компания была.

– А, дык я забыл сказать. Около двух ночи почти весь народ уехал. У Квадрата только эта девчонка осталась да пара его дружков-телохранителей.

– Ну а почему ты решил, что именно Валерия осталась? – допытывался Тамерлан. – Или ты опять по окнам подглядывал?

Зотов кивнул, покраснев.

– Я же сторож… был… В общем, за уехавшими ворота СНТ запер и пошел проверить, кто там в «замке» остался.

– И что увидел?

– Да сидели они в гостиной. У Квадрата там штор нет, и когда свет горит, все видно, – будто оправдываясь, говорил Зотов.

– Значит, ты увидел Валерию, Квадрата и еще кого-то?

– Ну да, еще двух парней. Они завсегда с Квадратом вместе. Это они меня отметелили, – пожаловался Зотов.

– Имена их знаешь?

– Нет, они со мной не особо-то разговаривали, – он нервно потер челюсть и поморщился, будто фантомная боль дала о себе знать, – и уж, конечно, не представились.

– Хорошо, Гриша, – кивнул Тамерлан. – А что было после криков да битья посуды?

– Ничего не было – стихло все, и я спать лег наконец-то.

– А когда это было, ты не запомнил? – с растаявшей надеждой спросил Тамерлан.

– Вообще-то, запомнил.

– И?

– Двадцать четвертого декабря это было. Точнее, в ночь на двадцать пятое. Квадрат, видимо, Рождество заморское отмечал с дружками.

Разочаровавшийся было в показаниях Зотова Тамерлан встрепенулся. Ведь именно двадцать четвертого Павлюк ушла утром из дома, направляясь к репетитору, до которого не доехала. Получается, она уже с утра того дня была в компании Квадрата, а на следующий день ее объявили в розыск.

Тамерлан пристально посмотрел на сидевшего перед ним парня. Зотов докурил вторую сигарету и теперь вертел в руках пачку, видимо, решая, стоит ли закурить новую. Нервный в самом начале их беседы парень сейчас немного успокоился. Из-за ограбленных дач он, что ли, места себе не находил? Или так сильно боялся Квадрата? Вдруг Тамерлану в голову пришла новая мысль.

– Слушай, Гриша, ты ведь наверняка слышал в новостях или в интернете читал, что эта девочка, Валерия, пропала в декабре, – сказал Тамерлан, всматриваясь в светлые глаза Зотова. – Тогда ведь ее отец объявил большое вознаграждение за любую информацию о местонахождении девочки…

Вот оно! Вспыхнувший в глазах Зотова испуг – немое признание. Тамерлан правильно, значит, догадался.

– Ведь слышал? – начал давить следователь. – Не мог не слышать, Гриша. И девочку эту на фото ты сразу узнал, как только вчера утром мы ее тебе показали.

Парень кивнул и все-таки достал очередную сигарету из пачки.

– Ты звонил в полицию?

Зотов поколебался, но в конце концов снова кивнул.

– А что же ты не довел дело до конца? – спросил Тамерлан. – Ничего толком не рассказал следователю и слился?

– Да и—и-испугался я, – выкрикнул парень, дернув руками. Самообладание окончательно покинула его, и Зотов перестал контролировать заикание. Пачка сигарет упала на пол. Зотов наклонился и быстро собрал высыпавшиеся сигареты. – По-подумал, что ведь нет у меня никаких до-до-доказательств, что это Квадрат девушку по-похитил или что с-с-сделал с ней. Сначала-то я позвонил, а по-по-потом подумал: что, если следаки Квадрата не найдут или тот от-от-откупится, а на меня возьмут да повесят это все? Знаем мы, как такие дела делаются.

– Ну-ну, ты полегче, – выговорил ему Тамерлан, хотя он в чем-то был согласен с Зотовым. Дело об исчезновении Павлюк вел Киселев, которому была важна раскрываемость. Не найдя Квадрата, тот вполне мог из Зотова сделать крайнего. Может, конечно, он ничего бы и не доказал, скорее всего, не доказал, но парню бы жизнь подпортил.

– Слушай, Гриша, а что с Квадратом? Наутро после описанных тобою событий он еще был на даче?

Зотов долго молчал, постоянно сглатывая. Теперь Тамерлан понял, что этот его способ говорить слова, не заикаясь, и только когда он сильно нервничал, то переставал молчать и будто бы искать слова внутри собственного горла, а вместо этого бесконечно повторял слоги, как это делает большинство заик.

– Нет, – наконец отрицательно помотал головой парень. – Утром, когда я из дома вылез, ни его, ни его дружков уже не было в «Снегирях». Да и вообще, они с тех пор на даче и не появлялись.

– Ни разу?

– Ни разу, – подтвердил Зотов.

***

Домой Тамерлан вернулся поздно. Женя на этот раз не спала, дожидаясь его. Пока он принимал душ и ужинал, она, словно кошка, молчаливо ходила вокруг, делая вид, что ей ни капельки не интересно узнать, как продвигается дело о подснежнице. Хоть женаты они с Женей были не так давно, Тамерлан, однако, знал жену слишком хорошо, чтобы заметить неуловимые намеки, которые кричали о том, что она умирает от любопытства. Вон как беспечно Женя наматывает локон на тоненький палец! Вон как трепещут веки от каждого произнесенного Тамерланом слова! Вон какую беззвучную дробь выбивают босые пальцы ног на ковре, когда Женя понимает, что Тамерлан говорит о чем угодно, но только не о деле.

Наконец с ужином было покончено. Тамерлан обнял Женю, чмокнул ее в нос и, усмехнувшись, хитро спросил:

– Что, Женя, спать пойдем или все-таки рассказать тебе, что сегодня мы нарыли?

Женя притянула к себе мужа за шею и прошептала ему в ухо:

– Если ты сейчас же не прекратишь испытывать мое терпение, я взорвусь похлеще атомной бомбы.

Тамерлан рассмеялся.

– Тогда мой посуду, а я расскажу.

Обрадовавшаяся Женя засучила рукава и включила воду, а Тамерлан вкратце передал ей свой разговор с Зотовым.

– Получается, что это Квадрат убил Валерию? – спросила она.

– Получается, что так. Все говорит в его пользу, точнее, против него.

– Значит, осталось только обнаружить его местонахождение – и дело раскрыто?

– Э, не все так просто, Женя, – возразил Тамерлан.

– Почему? – Она покончила с последней тарелкой, вытерла ее полотенцем и водрузила в кухонный шкаф.

– Во-первых, судя по всему, Квадрат залег на дно, и еще неизвестно, как быстро мы его найдем.

– А во-вторых? – нахмурилась Женя.

– А во-вторых, сыщик мой, нужно будет из Квадрата выбить чистосердечное.

– Зачем? – удивилась она. – Разве не ясно, что это он убил Леру?

– Нет, милая. По большому счету, у нас на Квадрата ничего и нет. Только слова Зотова да школьниц, что видели ссору Квадрата и Валерии у школы.

– Разве этого мало?

– Конечно, мало. Ну поссорились, подрались даже – и все. Где доказательства, что это Квадрат ее убил? – Женя развела руками. – Правильно, нет никаких прямых доказательств. Так что нам нужно признание самого Квадрата либо его дружков, о которых, кстати, у нас вообще нет никакой информации.

Женя скрестила руки на груди и задумалась.

– А ведь если бы Киселев тогда выслушал школьниц или сестру Леры, то он бы мог этого Квадрата найти уже тогда, и может быть, девочка была бы жива, – сказала она.

– Думаю, Женя, тут ты ошибаешься. Если Квадрат – убийца, то убил он Валерию, скорее всего, в состоянии аффекта, когда вышел из себя. Не думаю, что он держал ее где-то взаперти живой и только потом убил. В этом нет никакого смысла.

Женя хмыкнула, будто не соглашаясь с Тамерланом.

– Но ты права в другом, – сказал Тамерлан, вставая и потягиваясь. – Если бы Киселев хорошо делал свою работу, то дело это могли бы раскрыть еще тогда, в конце декабря.

Он зевнул, протянул руку Жене и сказал:

– А теперь пойдем спать, поздно уже.

Женя вдруг подбоченилась и возмущенно воскликнула:

– А почему это я мыла посуду? Ты же обещал, что теперь у нас ты главный по тарелочкам!

Тамерлан развел руками и сказал:

– Ты же сама ринулась к раковине.

– Ну и хитер ты, Тамерлан Ниязович. Уболтал меня совсем, – покачала головой Женя.

Тамерлан рассмеялся и подхватил жену на руки.

Глава 10

Тамерлан стоял чуть в стороне от выхода из управления и с удовольствием вдыхал вечерний пахнущий весной воздух. Наконец-то стало совсем тепло, и в считаные дни на деревьях и кустарниках набухли огромные, готовые вот-вот лопнуть почки. Кое-где уже проглядывал ярко-зеленый пушок сочной листвы, сквозь пожухлые остатки прошлогодней травы пробились первые былинки. За несколько дней столбик термометра сделал такой резкий скачок, что казалось: еще чуть-чуть и наступит летняя жара. Все это пробуждение природы Тамерлан, как всегда, прозевал, потому что с раннего утра и до позднего вечера торчал в управлении, приходя и уходя затемно. И теперь, наконец-то освободившись пораньше, он стоял на улице, с удивлением осознавая, что весна уже вовсю разыгралась. Правда, сейчас, под вечер, все равно поддувал холодный ветерок.

Последняя неделя для Тамерлана и его группы выдалась сложной. Расследование убийства Валерии Павлюк застопорилось. Все ниточки, что удалось вытянуть из этого дела следователю и его команде, вели к Квадрату, однако найти мужчину оказалось делом непростым. По словам соседей из «Снегирей» на даче он не появлялся с декабря прошлого года, а дома, если верить его истеричной жене, не был вот уже несколько недель. Все говорило о том, что, услышав о найденном трупе Павлюк, мужчина пустился в бега. Где он мог залечь – непонятно. У Тамерлана не хватало людей, чтобы вести постоянное наблюдение за его городской квартирой и дачей. И если с последней было проще – появись Квадрат в «Снегирях», соседи обязательно дали бы знать в полицию (по крайней мере, Гришка Зотов обещал), то надежды на то, что жена Богодухова сообщит о его возвращении, не было никакой.

Информация на Квадрата была разрозненной. Никаких серьезных правонарушений мужчина не совершал, но все время ходил по лезвию бритвы. Коллекторская контора, которая ему принадлежала, пользовалась дурной славой. Квадрат и его «сотрудники», а попросту – подельники, не гнушались грязных методов работы. В самой фирме Богодухова Тамерлану и его следователям помочь не смогли. Офис, находившийся в одном из обновленных домов старой московской постройки, по словам охраны, стоял закрытым уже больше месяца. Ни секретарь Богодухова, ни его сотрудники, ни тем более он сам здесь не появлялись. Правда, Андрею удалось найти секретаршу. Однако та заявила, что Богодухов всех распустил на бессрочные каникулы и сказал, что вызовет, когда контора снова начнет работать в прежнем режиме. По данным, собранным тем же Андреем, было очевидно, что Богодухов мог скрываться еще по одной причине: его прижала налоговая. С такими долгами в госбюджет, которые оказались у Богодухова, нечего было и думать о том, чтобы его коллекторский бизнес продолжал идти по накатанной.

Тамерлану хотелось понять, что же в действительности заставило Богодухова залечь на дно: финансовые проблемы фирмы или все же убийство Павлюк. Неоспоримых доказательств вины мужчины у следователей не имелось. Им нужен был он сам, чтобы эти самые доказательства получить.

Помимо этого тупикового дела, команда Тамерлана трудилась и над другими расследованиями, а потому рабочие дни, казалось, становились все длиннее и длиннее. Только сегодня Тамерлану чуть ли не впервые за последние две недели удалось уйти из управления ровно в шесть. Он сунул руку в карман, собираясь выкурить последнюю сигарету и ехать домой, и тут же, нащупав лишь пустоту, вспомнил, что уже дня три как действительно бросил курить. Сколько месяцев он все обещал и обещал Жене? Пора бы.

Дверь управления распахнулась, и из нее вышел Киселев. Он увидел Тамерлана, кивнул, уже почти прошел мимо, но все-таки нехотя остановился.

– Что, Тамерлан Ниязович, говорят, через месяц Андронов окончательно и бесповоротно выходит на пенсию, – сказал Киселев.

– Говорят, – кивнул Тамерлан.

– Слышал, что вам предлагают его место, – прищурившись, исподлобья взглянул на него Киселев.

– Мало ли кто что говорит, – пожал плечами Тамерлан. Он знал, что Киселев сам метил в начальники управления, и Тамерлан был ему как кость поперек горла.

– Как движется дело об убийстве той школьницы? Все копаете?