Соперник бесплатное чтение

Пенелопа Дуглас
Соперник. Бонусные материалы

Бонусные и удаленные сцены
Бонусная сцена: Утро после.

Я завожу руку за спину, подхватываю простыни, собравшиеся у меня на талии, накидываю их поверх наших голов, блокируя бледный свет луны, падающий на ее лицо. Она такая красивая.

– Зачем ты это сделал? – спрашивает Фэллон; явное беспокойство слышится в ее слабом голосе.

– Чтобы ты видела только меня.

Не дав ей шанса ответить, накрываю ее тело своим, целую в губы. Она стонет и крепче сжимает бедрами мою талию. Я дышу ею, ощущаю ее запах и вкус. Мы все еще в джинсах, но мне безразлично, насколько далеко зайдет дело, лишь бы Фэллон не прекратила то, что происходит сейчас. Даже если мы больше ничего не сделаем сегодня.

Безумие просто. Поверить не могу, что все происходит в действительности. Более того? Поверить не могу, что это настолько приятно. Фэллон смотрит на меня по-другому, и мне это нравится.

Она то и дело оглядывается по сторонам, ее обеспокоенные глаза и поверхностные вздохи, вероятно, спровоцированы тысячей разных голосов, утверждающих, что то, чем мы занимаемся – неправильно, но это не так. Нет ощущения, будто мы поступаем неправильно. Поэтому я укрыл нас простыней.

Мы не в ее спальне. Моя комната не находится через коридор напротив. Спальня наших гребанных родителей не расположена шестью дверями дальше. Мы просто узнаем друг друга в первый раз. Без их дерьма. Она и я. Фэллон и Мэдок. Больше никого.

Я прислоняюсь лбом к ее лбу, обхватываю ее лицо ладонями, провожу пальцем по кольцу в губе.

Грудь Фэллон резко вздымается и опадает.

– Мэдок, – сдавленно произносит она. – Я…

– Шшш. – Я приподнимаю голову и опираюсь на одну руку. – Смотри на меня, ладно?

Ее тревожный взгляд встречается с моим, она обхватывает руками мою талию.

– Это ощущается правильно, разве не так? – спрашиваю, стараясь успокоить Фэллон, и провожу тыльной поверхностью пальцев по ее обнаженному животу. – Так хорошо?

Ее тело дрожит под моей рукой. Я запускаю ладонь под ее задницу, крепко прижимаю к себе.

– Не останавливай нас, – шепчу я, снова прислоняясь лбом к ее лбу. – Ты это начала. Пожалуйста, не останавливайся теперь.

– Я… – Она сглатывает. – Мэдок, я… Я боюсь.

Улыбаюсь сам себе.

– Я тоже, – признаюсь. – Но сейчас хочу быть только здесь, больше нигде.

Упираясь обеими руками в подушку по сторонам от головы Фэллон, припадаю к ее губам, держу ее как можно ближе к себе, ощущая каждый сантиметр пылающей кожи. Ее губы двигаются вместе с моими, она целует меня в ответ. Знаю, нам положено бояться стольких вещей, но мне все равно. Вот, чего я хочу. Впервые в жизни это ощущается правильно.

– Я не хочу быть в другом месте, Фэллон, – говорю, легко прижимаясь бедрами ей между ног.

Она стонет; ее веки, дрогнув, опускаются.

– Я тоже, – шепчет Фэллон.

***

Обернув полотенце вокруг талии, я подошел к зеркалу в ванной, стер с него конденсат. От нервного напряжения в животе все сжалось. Я пытался проигнорировать звуки открывавшихся и закрывавшихся в доме дверей.

Наши родители проснулись.

Прошлой ночью я оставил Фэллон после того, как она уснула, и сейчас чувствовал себя дерьмово из-за этого. Не знал, следовало ли мне остаться; не хотел, чтобы она проснулась в одиночестве после того, что мы сделали, но в то же время боялся уснуть, на случай, если Эдди войдет в комнату.

Поэтому вернулся к себе и пролежал всю ночь в кровати, не смыкая глаз, когда на самом деле мне хотелось вернуться в ее постель.

Но я не мог.

Мы не могли снова повторить это. Родители никогда не позволят такого. И то, что вчера она проявила толерантность, не означало, будто Фэллон подобрела по отношению ко мне.

Мы ко всему прочему не использовали презерватив. Хоть оба и были девственниками, но не глупцами. О чем мы только думали?

Я проглотил пару таблеток "Эдвил", чтобы заглушить головную боль, спровоцированную дешевым пивом, после чего вернулся в свою комнату, надел свежие вещи. Сегодня пятница, нам в школу через час.

– Привет, дружище.

Резко обернувшись, увидел переступившего через порог Джареда. Он выглядел так, словно ему требовались двадцать четыре часа беспробудного сна и горячий душ. Не обязательно в таком порядке. Должно быть, он остался ночевать после вчерашней вечеринки.

Войдя в комнату, Джаред поплелся к моему шкафу.

– Можно, я у тебя одолжу кое-что из одежды?

– Да, валяй. – Я натянул футболку с V-образным вырезом и засунул бумажник в карман джинсов. – Ты в настроении для школы? – спросил, заметив его нетвердую походку. Судя по виду, создавалось впечатление, будто он все еще был пьян.

– Лучше туда, чем домой, – пробубнил Джаред, скрывшись в гардеробной.

Застегнув ремешок часов, вошел в ванную, нанес гель и спрей на волосы. Едва не поддался соблазну обойтись без продуктов для укладки, ведь Фэллон всегда говорила, что моя голова похожа на напыщенного павлина. Или утиную задницу. Или мужскую челку, указывающую на север.

Моя грудь сотряслась от смеха; я покачал головой. Она явно была само очарование. Как я этого не заметил?

– Так что с тобой случилось прошлой ночью? – окликнул Джаред.

Я сжал зубы; мозг внезапно отключился. Вернувшись в спальню, подхватил обувь и носки.

Мэдок… дверь заперта? О, Боже. Не останавливайся.

С трудом сглотнул.

– Эээ, ничего. Просто устал. Пошел спать. Вот и все.

Я чувствовал его взгляд на себе, пока он снимал одну из моих толстовок с вешалки.

Но затем услышал звук открывшейся двери. Когда резко поднял голову вверх, мое сердце провалилось в желудок от вида вышедшей из своей комнаты Фэллон. Она остановилась. Я заглянул ей в глаза, скрытые за очками, и мгновенно напрягся.

При свете дня ничего не изменилось. Выветрившийся из крови алкоголь тоже не помог. Я хотел ее снова.

Фэллон опустила взгляд, скрестила руки на груди и торопливо прошмыгнула в ванную, подальше от меня.

Господи. Лоб покрылся холодной испариной. Мне потребовалась минута, чтобы сообразить, что Джаред до сих пор находился рядом и пялился на меня.

Он посмотрел в коридор, затем обратно на меня. В его глазах явно читалась подозрительность.

– На ней футболка Bears, в которой вчера был ты, – подметил Джаред.

Чееееерт!

Проклятье! Я надел на нее футболку, прежде чем она уснула, и даже не заметил этого. Дерьмо!

– Спать пошел, да? – поддразнил он, надевая толстовку. – Ладно, как скажешь. Увидимся в школе.

Джаред двинулся к двери, но я прочистил горло, остановив его.

– Нам нужно разобраться с Дитрихом, – сказал, сменив тему.

Обернувшись, он прищурился.

– Зачем?

– Он вчера к Фэллон приставал. Не принимал "нет" в качестве ответа, – пояснил. – И вокруг Тэйт тоже разнюхивал. Пусть она тебе не нравится, но я знаю, что ты ненавидишь подобные вещи.  

Джаред закрыл глаза, провел рукой по волосам и горько хохотнул.

– Ага, ну, мы избавились от Тэйт, Мэдок. Ты разве не слышал? – с издевкой спросил он. – Она уезжает в Европу на год. Поэтому через несколько месяцев ее тут не будет. 

Слова прозвучали так, словно это изначально являлось нашей целью, однако я уловил выражение его лица. Явно указывавшее на то, что в ближайшем будущем он станет очень недовольным парнем. А недовольный Джаред – дело серьезное.

Я проводил его взглядом, когда он вышел из спальни, и вздохнул.

– Черт.

Подхватил свои ключи и телефон, после чего спустился вниз; проходя мимо ванной, проигнорировал шум воды. Я должен поговорить с ней. Мне нужно было узнать, что творилось у нее в голове. Хотел убедиться, что она в порядке.

Но я не остановился. Удары сердца отдавались в ушах отбойным молотком. Войдя в кухню, открыл холодильник и достал бутылку Гаторэйда.

Родители сидели за столиком для завтрака. Мой отец уткнулся носом в свою утреннюю газету, а мать Фэллон, Патриция, одетая в спортивный костюм, выгребала ложкой мякоть из половинки грейпфрута. Дома спортивная одежда практически была ее униформой.

Она швырнула ложку на стол и поднесла к губам чашку кофе.

– Ну, я не представляю, какой телефонный звонок мог быть настолько важен, что тебе пришлось пропустить почти половину представления прошлым вечером, – огрызнулась Патриция на отца. – Ты оставил меня там одну, Джейсон. На час.

Раздраженно выдохнув, он сложил газету.

– Извини, – услышал его ответ, занявшись приготовлением порции хлопьев. – Я тебе возмещу, – пообещал папа, после чего обратился ко мне, вероятно, чтобы заткнуть ее: – Доброе утро. Как прошла вечеринка?

Я поднял взгляд, упрямо изогнув бровь. Отец использовал меня, чтобы отвлечь Патрицию, поэтому я проигнорировал его.

Развернувшись, убрал молоко обратно в холодильник. Из-за спины послышался голос матери Фэллон:

– Они снова добрались до твоей выпивки, – сообщила она папе.

Я едва не рассмеялся. Патриция тратила мое наследство на долбанные дамские сумочки и вдруг решила, что отца обеспокоят несколько бутылок алкоголя?

– Они были дома, – успокоил он мачеху, – за руль не садились. Эдди за ними приглядывала. Я доверяю Мэдоку до тех пор, пока он мое доверие не потеряет.

Я стоял у кухонного островка, позволяя им обмениваться взаимными упреками. Отношения между нашими родителями становились все холоднее день ото дня. Вдруг меня обдало жаром, под кожу словно иголки вонзились.

Фэллон вошла в кухню. Я чуть не задохнулся, потому что проглотил хлопья не жуя.

Твою мать.

Ее волосы все еще были влажными после душа. Она поставила свой рюкзак на стул, потом достала что-то из буфета.

Волоски на моей шее встали дыбом. Я наблюдал, как она подошла к островку, остановилась в нескольких футах от меня, не отрывая взгляда от своей задачи – распаковывания батончика-мюсли.

– Ну, мне не нравится, что все эти мальчишки ошиваются тут, – резко заявила Патриция. – Около Фэллон. Это небезопасно.

Я заметил, как Фэллон моргнула и едва не подняла глаза, но затем передумала. Почему она не смотрела на меня? Тысячи различных страхов закружились в голове. Она разозлилась? Боялась?

Или хуже. Сожалела?

Поставив миску на стол, подошел к ней. Мне было нужно, чтобы Фэллон на меня посмотрела. Ее спина напряглась, однако я все равно приблизился, задев ее руку своей. Сегодня она выглядела иначе. На Фэллон была та же самая одежда, минимум макияжа – я не мог сообразить, как именно, но она изменилась.

Сегодня все было по-другому.  

До меня донесся голос отца.

– Мэдок не позволит никому из своих друзей и близко к ней подойти, – сказал он Патриции. – Верно?

Даже не глядя, знал, что последнее слово папы было обращено ко мне. Я посмотрел на него, но при этом незаметно положил руку на спину Фэллон, провел ладонью по ее талии.

– Кроме меня никто не приблизится к Фэллон. – Я улыбнулся.

Она судорожно вздохнула. Моя рука проскользнула под ее футболку, пальцы коснулись нежной кожи спины.

Отец поднялся.

– Что ж, мне пора в дорогу, – сказал он, кинув салфетку на стол.

Фэллон подняла голову, заглянула мне в глаза. Она так нервничала, что мне захотелось вновь накрыть нас простыней.

– Я сегодня переночую в Чикаго, – сказал отец, в то время как мы с Фэллон смотрели друг на друга. – У меня завтра рано утром назначено несколько встреч…

– А что я должна делать? – возразила Патриция, последовав за ним из кухни.

Когда они оба скрылись за дверью, Фэллон покачала головой.

– Мэдок, – произнесла она предупреждающе, только я больше не мог терпеть.

Схватив за руку, потянул ее к двери, ведущей в подвал. После того, как мы ступили на лестницу, захлопнул дверь.

Развернувшись, обхватил рукой талию Фэллон, притянул спиной к своей груди и припал губами к ее шее.

– Мэдок, перестань! Наши род… – Приподняв ее подбородок, завладел губами. Прижался к ней своим стояком, уже бушевавшим в штанах.

Просто вспомни, Фэллон. Мне необходимо знать, что ей понравилось. Что все случившееся между нами прошлой ночью было по-настоящему.

Я провел ладонью вверх и вниз по ее телу, лаская бедра, которые не могли насытиться мной всего шесть часов назад.

Моя рука проскользнула Фэллон между ног, поверх джинсов. Она застонала, прижавшись ко мне.

Да, это было по-настоящему.

– Мэдок, остановись, – взмолилась Фэллон, однако отстраняться не стала.

– Я хочу еще. – Сильнее надавил ладонью ей промеж ног. – Ты до сих пор меня чувствуешь? – прошептал. – Я был здесь, Фэллон, и ты не можешь этого изменить. Я был здесь. – Начал поглаживать ее. Хоть она и застонала, все равно оттолкнула меня.

– Хватит. – Развернувшись, Фэллон уперлась руками мне в грудь. – Нас застукают, Мэдок. Мы не можем опять это сделать.

– К черту их, – прорычал я. – Мы ненавидим наших родителей. И позволили этой ненависти встать между нами. Вчера ты впервые действительно меня увидела, а я впервые обратил на тебя внимание. Я хочу вновь это почувствовать, – признался. У меня во рту пересохло. Фэллон – словно наркотик. Я хотел погрузиться еще глубже. Хотел больше времени проводить с ней, когда она не злилась на меня, а я не злился на нее.

– Останься со мной сегодня, – настоял я.

– Что ты имеешь в виду?

– На хрен школу, – выпалил. – Останься со мной. Давай сядем в мою машину и просто поедем кататься или… – Я обхватил ладонями ее щеки, продолжив шепотом: – Или спрячемся в одной из гостевых спален наверху, где Эдди нас никогда не найдет. Мне без разницы. Лишь бы я мог прикоснуться к тебе в любой момент, когда вздумается.

Я наклонился, поцеловал ее, поглотив тихий стон. Начал покрывать шею Фэллон поцелуями, как только она дала мне доступ.

– Что тебе нравится во мне? – спросила она тихо. Я замер.

Подняв голову, увидел, как Фэллон смотрела вниз, где стоял мой старый рояль. Я не знал, каким образом ответить на данный вопрос. Полагаю, я не был толком знаком с ней. Но она мне нравилась.

Черт. Да, в этом не было никакого смысла.

Развернувшись, Фэллон посмотрела на меня и поинтересовалась:

– Почему ты не хочешь идти в школу? Потому что не можешь открыто общаться со мной там?

Я покачал головой.

Я не стыдился ее. Пусть мы и не настоящая семья, но она ведь все-таки моя сводная сестра, черт возьми. Разумеется, я не мог прикасаться к ней в школе. 

– Я как рояль, – подметила Фэллон, указав в сторону подвала. – Лучше, если спрятана, да? 

– Все совсем не так, – возразил я. – Прошлой ночью были только ты и я. Только ты и я. Только мы, и это было чертовски здорово. Не анализируй сверх меры.

Она отвернулась. Страх явно читался в выражении ее лица, когда Фэллон поспешно вышла обратно в кухню. Эдди загружала посудомоечную машину и, скорее всего, предположила, что мы занимались чем-то безобидным в подвале.

Фэллон подняла свой рюкзак.

– Эдди, я готова ехать в школу, – протараторила она, натянув лямки на плечи.

Но вмешался я.

– Я ее подвезу, – сказал, заметив удивленное выражение Эдди.

Никогда не возил Фэллон в школу, однако сегодня определенно хотел это сделать. 

– Серьезно? – уточнила Эдди, обрадовавшись.

– Нет, – выкрикнула Фэллон, хмуро глядя на меня. – Я хочу, чтобы меня отвезла Эдди. Как обычно. Мне не нравится, как ты водишь, – заявила она, сжимая лямки рюкзака.

– Он хочет подвезти тебя, – начала убеждать Эдди. – Позволь ему.

– Нет, – Фэллон двинулась к двери. – Я подожду в машине.

Эдди вытерла руки, а я сжал кулаки. Если продолжу настаивать, это покажется подозрительным. Но я не мог отступиться.

Попытаюсь дать ей несколько дней, пусть успокоится. Только я хотел, чтобы Фэллон снова оказалась у меня в руках.

Подойдя ко мне, Эдди похлопала ладонью по моей груди.

– Ну, спасибо, что предложил подвезти ее, Мэдок. Приятно видеть, что ты наконец-то ведешь себя, как хороший брат.

Запрокинув голову назад, протяжно выдохнул.

Отличный способ убить эрекцию.

Удаленная сцена: Воспоминания Мэдока.

– Фэллон, – окликаю я тихо, осторожно крадясь в ее спальню.

Она сидит на кровати, опираясь спиной на изголовье и подогнув колени. В комнате темно, если не считать неяркого света прикроватной лампы. Я вижу, как она отрывает взгляд от книги, которую читает.

– Я… я… эмм… – запинаюсь, чувствуя себя круглым идиотом. Зачем, черт возьми, я сюда пришел? Она абсолютно игнорировала меня с прошлой недели, когда мы занялись сексом. Хотя я не мог перестать о ней думать.

– Чего ты хочешь, Мэдок? – Резкий тон Фэллон иссекает мою уверенность. Я едва не разворачиваюсь, чтобы уйти из ее комнаты.

Только я не могу. Я изводил себя всю неделю, стараясь не пялиться, стараясь не смотреть на нее в школьных коридорах, пытаясь не думать о том, как сильно ее хотел.

Мне нужно знать.

– Тебя. – Сглотнув, держу голову высоко. – Я хочу тебя.

Опустив ноги, она садится по-индийски.

– Значит, ты думаешь, что я шлюха? Как и моя мать, да, Мэдок? – Фэллон напоминает о тех ужасных словах, сказанных мной в ее адрес.

– Господи, нет. – Подхожу к изножью кровати. – Я не то имел в виду. Я знаю, что ты была девственницей… как и я.

Ее брови удивленно приподнимаются.

– Я просто… – продолжаю. – Я просто думаю об этом постоянно. Я не могу остановить мысли о тебе.

Потупив взгляд, она медленно сдвигает книгу с колен на кровать.

Фэллон думает. В ее случае ни к чему хорошему это может не привести. Но она меня до сих пор не прогнала. Обогнув кровать, останавливаюсь около нее.

– Тебе понравилось? – спрашиваю.

Она смотрит на меня снизу-вверх; ее голос смягчается.

– Я думала, ты был пьян или рассердился. Я сомневалась, что ты собирался… – Фэллон умолкает, качая головой.  

Откинув одеяло, она опускает ноги на пол, смотрит на меня и говорит с упреком:

– Ты всегда оскорблял меня, Мэдок.

Опускаюсь на колени. Мои джинсы касаются внутренних поверхностей ее ног.

– Я идиот. Ты красивая. Не знаю, почему не замечал этого раньше. 

Фэллон сердито поджимает губы.

– Ты просто хочешь меня, потому что я рядом. Ты думаешь, раз мы один раз сделали это, я и дальше не откажу.

– Ты можешь отказать. – Я кладу руки на матрас по сторонам от нее. Она смотрит на мою грудь. – Ты можешь запереть дверь, и я больше никогда не войду в твою комнату. Я просто не в силах не думать о тебе. Мне нравятся твои пирсинги. Они меня заводят. Мне нравится, что ты не одеваешься как девчонка. Мне нравится, что никто не увидит то, что видел я. Скажи, что тебе понравилось, Фэллон. – Я смотрю ей в глаза.

"Пожалуйста, не говори "нет". Пожалуйста, скажи, что я могу прикоснуться к тебе", – хочу закричать. В комнате тихо, за исключением гула сплит-системы. Вздохнув, она смотрит на свои колени, ища ответы, которые уже знает. Фэллон тоже меня хочет.

Если бы не хотела, уже бы вышвырнула за дверь.

Ее обтягивающая майка и пижамные шорты так близко, стоит только руку протянуть. Я едва дышу, зная, что через мгновение она либо прогонит меня, либо позволит вновь ее почувствовать.

Спустя секунду Фэллон дергает край моей серой футболки.

– Это ведь не значит, что нам придется проводить время вместе, верно? Потому что я по-прежнему ненавижу твою музыку и твоих друзей.

От радости в груди все сжимается, по телу словно лесной пожар распространяется. Прильнув к ее шее, целую, потом шепчу:

– Только по ночам.

Удаленная сцена: Фэллон беседует с матерью.

Войдя в дом, я неспешно прошла через фойе в холл около лестницы, ведущей к задней части дома. Я была уверена, что найду Эдди на кухне. Однако приблизившись, услышала мамин голос и замерла как вкопанная.

– Да, я скоро там буду. Ты в номер попал без проблем?

Прижавшись спиной к стене, за которой располагалась кухня, стала слушать.

– Ммм… звучит заманчиво. – Она хихикнула, отчего у меня в животе все перевернулось. – Ты всегда стоишь своего гонорара.

Я закатила глаза и рассерженно выдохнула.

Мальчик-проститутка. Вот, с кем она разговаривала.

Мать не хотела, чтобы ее уличили в изменах, поэтому нанимала дорогих и неболтливых мужчин по вызову, чтобы те ее развлекли. Собирая информацию о ней, я обнаружила, что сейчас подобное явление становилось довольно распространенным. Все больше и больше дам нанимали мужчин для секса, несмотря на то, что в профессии всегда доминировали женщины. 

– Ладно. Я скоро выезжаю. Увидимся в отеле. – После этого мама сбросила вызов.

Я облегченно выдохнула.

По крайней мере, ночевать она не останется. Я по-прежнему планировала вернуться к Тэйт, однако теперь знала, что она не намеревалась поливать меня дерьмом слишком долго, раз собиралась уйти.

Промаршировав в кухню так, словно только вошла, направилась прямиком к холодильнику и спросила:

– Отель?

Мать обернулась ко мне и вздернула бровь.

– Ну, ну, ну… чувствуй себя как дома, Фэллон, – усмехнулась она, наблюдая за тем, как я взяла бутылку сока Снэппл с верхней полки.

Захлопнув дверцу, начала поворачивать металлическую крышечку, пока не услышала щелчок.

– У тебя не больше прав находиться тут, чем у меня.

Хитрая улыбка заиграла у нее на губах, в то время как она пролистывала что-то на дисплее своего телефона.

– Есть одно но – этот дом, в конечном счете, будет моим. Если этот мужчина думает, что сможет избавиться от меня только при помощи денег, он ошибается.

Моя рука замерла, не донеся стеклянную бутылку до губ.

– Что? – Я сдвинула брови вместе. – Ты хочешь получить этот дом?

Я попросила… ладно, шантажировала… Джейсона Карутерса обеспечить ее жильем и наличностью, но не этот дом имела в виду. Даже в самых смелых фантазиях я не подозревала, что она захочет его, учитывая, насколько он удален от города.

Мама положила свой сотовый на гранитный кухонный островок. В лучах утреннего солнца ее платье с запáхом сливового цвета казалось еще ярче. 

– Да, на достаточный срок, чтобы сделать им больно, я думаю.

Сделав шаг вперед, с такой силой опустила бутылку на стойку, что та опасно клацнула.

– Но Мэдок прожил здесь всю свою жизнь. Это дом Эдди.

– Говорит девчонка, благодаря которой его отправили в ссылку, и которая шантажировала его отца. Внезапно тебе стало не безразлично?

Посмотрев через окно в патио, заметила Эдди, подметавшую площадку вокруг бассейна. Она была в джинсах и белой футболке. Очень небрежно и необычно для кого-то вроде нее.

Покачав головой, огрызнулась на мать:

– У тебя в этом городе практически нет связей. Зачем тебе нужен дом?

– Он мне не так уж и нужен. – Она пожала плечами. Судя по блаженному виду, совесть ее совершенно не мучила. – Я опустошу его, продам всю мебель, произведения искусства, электронику. И просто закрою в таком состоянии.

– Назло, – заключила я.

Мама улыбнулась, поиграв бровями.

– Мммм... да.

– Ты не победишь.

Она подняла кружку кофе и сделала глоток.

– Джейсон хорош, но его ошибка в том, что он считает меня глупой.

Ты глупая. И ужасная. Мне бы хотелось сказать, что когда-то мы с матерью были близки, но я бы солгала. Будучи ребенком, я уживалась с ней немного лучше, чем сейчас. Однако в подростковом возрасте начала замечать определенные детали. У меня стали появляться собственные мнения, а ее это не устраивало. У матери всегда имелись приоритеты поважнее меня. После столь долгой разлуки пропасть между нами лишь расширилась.

Я пыталась понять ее. Мне было известно, что она выросла в бедности, рано научилась врать и манипулировать людьми. Может, в одиночку мама чувствовала себя сильнее? Так безопасней, чем позволять другим причинять тебе боль, полагаю.

Но я ей не враг. Точнее, не была врагом до этой минуты.

– Что ты собираешься ему сделать? – произнесла я мрачным тоном, пока различные идеи кружились у меня в голове.

Она может подкинуть Джейсону наркотики. Обличить измены. Поспособствовать его аресту. Обвинить Мэдока в преступлении. Унизить Кэтрин. Я не успевала отфильтровать варианты того, на что способна моя мать.

Она дернула подбородком в мою сторону с издевательской улыбкой.

– Тебе нельзя доверять, Фэллон. С чего вдруг я должна делиться с тобой информацией?

– С того, что не можешь держать рот на замке, – процедила я, с трудом разжимая зубы. – Разве не поэтому ты вызвала меня сюда? Похвалиться, что забираешь единственное место, служившее Мэдоку родным домом?

– Нет. – Мама приложила руку к сердцу. – Ну, да, вообще-то.

Ее веселье породило во мне желание обрить ей голову налысо во сне.

Подняв свою сумочку и повесив ее на предплечье, мать посмотрела на меня со скучающим выражением на лице.

– Ты подвела меня, Фэллон. Ты никогда не была на моей стороне. Я уйду отсюда с ключами от этого дома. Нравится тебе это или нет.

– Я тебя подвела? – усмехнулась я. – Ты использовала меня, чтобы охотиться на мужчин. Тебе было известно, что женщина с дочерью приглянется кому-то вроде Джейсона Карутерса, тоже растившего ребенка. Ты никогда не слушала меня, не направляла...

– Мне пора, – перебила она мою тираду, отведя взгляд. – Я остановилась в отеле в Чикаго, но вернусь через несколько дней. Со мной приедут люди, чтобы оценить землю, дом и все, что находится внутри. – После этого мать посмотрела на меня и требовательно заявила: – Не появляйся тут.

Я проводила ее взглядом, когда она вышла из кухни, раскачивая бедрами так, что подол юбки колыхался над коленями.

Бонусная сцена: Годовщина Джареда и Тэйт (время действия – между Соперником и Покинутыми; Джаред и Тэйт начали второй курс колледжа).

Торопливо шагая по тротуару, Джаред тянул меня за руку к кассам. Высвободив свои пальцы из его хватки, едва не рассмеялась над таким нетерпением. Что на него нашло?

Он и словом не обмолвился после того, как заехал за мной, и казался погруженным в собственные мысли каждый раз, когда я на него смотрела.

Мне уже нравилось все, о чем он думал.

Джаред остановился возле кассы и прищурился, глядя на афиши.

– Эээ, два на... эмм... – Он облизал губы с озадаченным выражением на лице. – Золушку, наверно.

– Джаред! – выпалила я, стараясь не расхохотаться.

Он посмотрел на меня, моргнул, затем покачал головой, словно придя в чувства.

– Черт! Нет. – Джаред снова перевел взгляд на кассира. – Нет, я имел в виду на Форсаж 7.

Моя грудь сотрясалась от смеха, пока я наблюдала, как он нервно тер заднюю поверхность шеи.

– Малыш, что с тобой? – спросила. – Такое ощущение, что ты чуть ли не в восторге, хоть и не являешься ярым поклонником кинотеатров. В чем дело?

– Мне нравятся кинотеатры, – возразил Джаред, ведя меня к входу.

– Джаред, – отчитала я, когда он открыл дверь, пропуская меня вперед. – Твоего внимания едва хватает на просмотр трейлеров, прежде чем ты начинаешь ерзать на месте.

– Я в порядке. – Он последовал за мной. Я почувствовала его руку у себя на попе, после чего Джаред склонился к моему уху и прошептал: – Просто ты меня убиваешь в этой юбке, только и всего.

– Ну, мне не обязательно было ее надевать, – подметила я. – На улице прохладно, в конце концов.

Он попросил меня надеть черную мини-юбку в складку, но не просто попросил. Нет, Джаред сделал все по полной программе – прильнул-ко-мне-прикусил-нижнюю-губу-чем-заставил-мой-клитор-пульсировать-так-словно-тот-на-американские-горки-попал. И я растаяла. Как обычно.

Он обвил рукой мою талию, пока мы шли к прилавку с закусками.

– И все же ты выполнила мой особый запрос, – мечтательно произнес Джаред.

– Сегодня наша годовщина, – заявила я.

Наклонившись ко мне, он прошептал:

– И ты сделаешь все, что я попрошу, верно?

Я улыбнулась себе под нос, гадая, с чего вдруг Джаред вел себя так игриво. Обычно это не в его стиле.

Скрестив руки на груди, остановилась и повернулась к нему лицом.

– Ты попросил, чтобы я пообещала, и я пообещала, – подтвердила я. – Мой подарок тебе – то, что я буду в твоем полном распоряжении сегодня, – повторила его просьбу, однако потом добавила: – Если только это не секс втроем. С другой девушкой, то есть. Второй парень может поучаствовать. Ты, я и еще один парень, – пояснила, – но не другая женщина.

Брови Джареда взлетели вверх. Я с силой сжала зубы, чтобы сдержать смех.

Думаю, ему было бы более неловко оказаться обнаженным перед парнем, чем наблюдать за тем, как меня трогает другой. Я с трудом сохраняла самообладание, стараясь не взорваться от хохота, представляя выражение отвращения на его лице, буквально кричащее: "Черта с два!", после чего он схватил бы меня и покинул комнату.

Я едва успела угомониться после издевательств над Джаредом забавы ради, когда он взял меня за руку и потащил мимо буфета.

– Подожди, – выкрикнула. – Я хочу закуски!

Но Джаред не послушал. Быстро пройдя через лобби, он двинулся прямиком к мужскому туалету со мной на буксире.

– Джаред! – произнесла я громким шепотом. – Мне сюда нельзя.

Он нырнул в одну из кабинок, потянул меня за собой, закрыл дверцу и запер ее.

Я дышала тяжело, ощущая, как кожа на груди вспыхнула, то ли от пробежки, то ли от страха быть пойманными, не знаю.

Что Джаред делает, черт возьми?

Я судорожно вздохнула.

– Джаре…

Но он меня перебил, накрыв мой рот ладонью, и прижал к стене кабинки.

Глядя на него округлившимися глазами, вспомнила недалекое прошлое, когда оказалась так же прижата им к шкафчикам в раздевалке.

Только на сей раз я не чувствовала угрозу.

Его насыщенный запах с нотками древесины окружил меня. Я подняла глаза, встретившись с ним взглядом. Джаред смотрел на меня сверху-вниз с намеком на улыбку.

Убрав руку, он приложил палец к своим губам, сигнализировав мне помалкивать.

– Доверься мне, – прошептал Джаред.

Я замерла, внезапно почувствовав, как его руки скользнули мне под юбку. Он запустил пальцы под пояс трусиков и начал их стягивать.

– Джар…

Но он накрыл мой рот своим, заткнув меня.

– Расслабься, – выдохнул Джаред против моих губ. – Это не то, что ты думаешь. Я приготовил подарок для тебя.

Подарок? Что за…?

Он уже подарил мне серьги, чем заставил почувствовать себя виновато из-за обещания ничего ему не покупать, а теперь хотел вручить еще что-то? Что-то, для чего я должна снять нижнее белье?

Опустившись на одно колено, Джаред стянул мои трусики до лодыжек, подождал, пока я переступлю через них.

Он положил их в карман своей куртки, а затем достал из другого кармана маленькую коробочку. Склонив голову, я прищурилась с любопытством, когда Джаред открыл ее и достал, судя по всему, новые трусики. Черные и маленькие. У меня сразу же возник вопрос – что, черт возьми, происходит?

Мои были красные, из кружева. Очень сексуальные. Зачем их снимать, чтобы заменить другими, тем более в таком месте?

Джаред не смотрел на меня. Просто поднес трусики к моим ногам, позволив мне продеть через них ступни, облаченные в кеды, одну за другой. По коже пробежал трепет, как только ткань заскользила по бедрам. Он встал, поднимая белье выше.

Прежде чем натянуть их до конца, Джаред провел большим пальцем по чувствительной коже между моих ног.

Я расслабилась, одергивая юбку, чтобы убедиться, что подол нигде не задрался.

Это оказались стринги, и я чувствовала полоску материала, врезавшуюся в мою кожу. Трусики были не особо удобные, к тому же чем-то явно отличались. Казались тяжелее, возможно?

– Джаред, – прошептала максимально тихо, услышав, как открылась и закрылась дверца соседней кабинки. – Что ты делаешь?

– Не волнуйся. – Джаред улыбнулся. – Секс в публичных местах – не мое. Ну, не настолько публичных, – добавил он. – Пошли смотреть фильм.

Что?

Он потащил меня к двери, и я забыла обо всем, рванув вместе с ним из мужского туалета, беспокоясь лишь о том, чтобы нас не заметили.

Джаред сжал мою ладонь. Мне приходилось практически бежать, чтобы не отстать.

– Но почему ты сменил мои…

– Ты пообещала, – напомнил он, прервав мои возражения.

Да, я пообещала! Но, черт побери, что происходит?!

Именно в этот момент я заметила что-то.

Прищурившись, сжала бедра вместе, слегка потерла ими друг о друга.

– Джаред, я что-то чувствую.

Он притянул меня ближе и крепко прижал к себе.

– Чертовски верно, чувствуешь, – произнес Джаред дразнящим тоном, сославшись на увеличивающийся бугорок под молнией своих джинсов.

Ага, я не то имела в виду.

– Джаред, – прорычала сквозь зубы.

– Давай попкорн возьмем, – прощебетал он. – Тебе с маслом?

Я вздернула бровь, однако Джаред лишь ухмыльнулся и обернулся к кассиру.

– Большой попкорн с маслом и большую вишневую колу, – заказал он, после чего повернулся ко мне. – Может, пока возьмешь салфетки и соломинки?

В ответ я наградила его взглядом, явно говорящим, куда он может засунуть свои проклятые соломинки, на что Джаред только покачал головой, тихо засмеявшись.

– Я тебя люблю. – Его голос сочился неприкрытым юмором. – Но ты обещала.

Не зная, что он задумал, закатила глаза, но я видела, что ему весело.

Так тому и быть.

Развернувшись, пошла к стенду с приправами, где набрала салфеток и соломинок.

– Тэйт, это ты?

Оглянувшись, увидела Бена Джеймисона, подошедшего ко мне со стаканом содовой.

Я улыбнулась, удивившись встрече с ним спустя два года после окончания школы.

– Привет, Бен. Давно не виделись, – сказала, окидывая взглядом его изменившийся облик. – Как поживаешь?

– Хорошо. – Он кивнул лениво, подхватив соломинку. – Ты?

– Хорошо.

Его стиль остался прежним, таким же элегантным и опрятным, только прическа стала более аккуратной, а одежда сидела лучше. Бен повзрослел и набрал мышечную массу. Теперь он очень походил на Мэдока, вообще-то.

– Я думала, ты уехал в университет Массачусетса, – поинтересовалась. – Что делаешь дома?

– Приехал на свадьбу сестры. – Он поморщился. Я едва не рассмеялась. – А ты ведь в Чикаго, верно? – спросил Бен.

Кивнув, открыла рот, собираясь ответить, однако затем замерла на месте.

По коже пробежали вибрации и дрожь от того, что находилось в трусиках, которые на меня надел Джаред.

Мои глаза округлились, потому что клитор начал пульсировать, отчего волны удовольствия закружились в животе.

– Тэйт?

Подняв глаза, заметила, что Бен уставился на меня.

Я сжала зубы, медленно переведя взгляд на Джареда, который самоуверенно мне улыбнулся, расплачиваясь за еду.

Сукин сын.

У меня в трусиках гребанный вибратор.

А пульт управления у него.

Моргнув, сделала вдох.

– Да. – Я посмотрела на Бена. – Да, мы с Джаредом снимаем квартиру в Чикаго, но довольно часто возвращаемся домой на выходные.

– Клево.

Я облизала губы; мое дыхание внезапно участилось.

– Ты видел кого… – Пульсация ускорилась; я слегка дернулась, подавшись вперед, силой сдержав стон. – Ах, кого-нибудь после… эээ… возвращения? – спросила я, надолго зажмурившись.

Бен сдвинул брови.

– Ты в порядке?

– Мммхмм, – я кивнула, чувствуя стыдливый румянец, разлившийся по лицу.

Гребанный Джаред.

– Мне пора идти, – выпалила, быстро схватив вторую стопку ненужных салфеток. – Еще увидимся, – окликнула через плечо.

– Ага, – ответил он, сбитый с толку. – Увидимся.

Я встретилась с Джаредом, когда он повернулся ко мне, держа в руках наши закуски.

– Выключи его, – распорядилась. Из-за вибратора я уже стала влажной.

– Что? – Он сделал вид, будто ничего не понял.

– Ты купил трусики с вибратором? – Я выхватила у него из рук газировку и двинулась к кинозалу, позволив ему отдать наши билеты контролеру. – Ты серьезно?!

– Тебе весело? – парировал Джаред; он окинул мое тело взглядом сверху-вниз, пока мы шли к нашим местам.

– Я их сниму.

Он сел, испустив довольный вздох.

– И тогда ты будешь коммандо в мини-юбке, – подметил Джаред. – Даже лучше.

Злобно глянув на него, плюхнулась в кресло. Вибрация у меня между ног начинала раздражать.

Быстро сунув руку под юбку, поддела полоску ткани пальцем и оттянула от себя, сдвинув ее вбок, к бедру.

Послышался смешок Джареда.

– Поправляй, сколько хочешь. – Его тон сочился дерзостью. – Все равно будешь чувствовать.

– Почему ты хочешь это сделать? – спросила я, хотя вопрос прозвучал скорее как мольба.

Выражение его лица посерьезнело, он устремил взгляд вперед, когда начали проигрывать первый трейлер.

– Потому что я хочу за тобой понаблюдать, – безапелляционно заявил Джаред.

Понаблюдать за мной?

И тут до меня дошло.

Он хотел понаблюдать за мной. Понаблюдать за тем, как я испытаю оргазм.

Я склонилась к нему, прошептав:

– Но почему мы не могли заняться этим дома?

– Потому что ты все время отказывалась. – Джаред повернул голову, снова встретившись со мной взглядом.

Сдвинув брови, спросила:

– От чего отказывалась?

– Трогать себя передо мной.

Я потупила взгляд и медленно откинулась на спинку кресла, вспоминая, сколько раз он просил об этом.

Да, он просил меня. Но, полагаю, я не замечала, насколько сильно Джаред этого хотел. Почему ему так хотелось увидеть меня за подобным занятием?

Причина не в том, что я не хотела сделать это для него. Просто мне было стыдно. Для этого нужно много времени, и идея, что на меня будет кто-то смотреть, пока я мастурбирую, мне не особо нравилась.

У меня не было причин испытывать дискомфорт в обществе Джареда, однако я все равно чувствовала себя глупо.

– Я соглашусь, – уверила задумчиво. Бросив на него косой взгляд, увидела, как отблески экрана отражались в его глазах. – Когда-нибудь.

Мои веки сомкнулись, потому что вибрации стало сложнее игнорировать. Они уже не действовали на клитор напрямую, но мое тело все равно пылало.

Облизав свои пересохшие губы, посмотрела на Джареда.

– Почему ты так хочешь посмотреть на то, как я этим занимаюсь?

Он положил голову на подголовник и обернулся, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Когда ты кончаешь, Тэйт... – прошептал Джаред. – Я ничего красивее в жизни не видел.

Его карие глаза были переполнены любовью и страстью; я хотела исполнить его желание. Хотела угодить ему, однако меня не очень устраивала перспектива сделать это на публике. Особенно после истории с видео в школе.

Но я знала, что все будет только для Джареда. К остальным людям это не имело никакого отношения, и он не сделает ничего, чтобы мне навредить. Не так.

Он окинул мое тело соблазнительным взглядом и произнес шепотом, прильнув ближе:

– От вибраций коже твоего бедра сейчас щекотно, но рано или поздно, хочешь ты того или нет, пульсация проникнет глубже, до костей. – Джаред протянул руку и провел кончиками пальцев по внутренней поверхности моего бедра.

Мои мышцы напряглись.

– Затем она поднимется выше, – его ладонь тоже скользнула вверх, – словно кто-то массирует тебя пальцем изнутри.

Я уже чувствовала порхание бабочек между ног, а внизу живота начинал зарождаться торнадо.

– Твое лицо зальется румянцем, – поддразнил он, – кожа будет сиять от испарины.

Я запрокинула голову назад; поерзав на кресле, сползла ниже, чтобы вернуть вибратор на место, и закрыла глаза.

– Все это происходит, когда я внутри тебя. Сейчас я хочу понаблюдать за этим со стороны, – произнес Джаред сиплым голосом.

– Твое дыхание начнет меняться, станет более поверхностным, твои глаза закроются, – продолжал дразнить он, – потому что твоему телу нравится то, что оно чувствует, и постепенно оно возьмет над тобой верх, Тэйт.

Да.

Пульсация у меня между ног все усиливалась, и я ненавидела Джареда за то, что он делал.

Теперь я хотела его. А не проклятый вибратор.

– Ты попытаешься сдержать стон, поднимающийся к твоей гортани из глубины живота, – предсказал Джаред, – и внезапно ты станешь такой влажной. Потом ты позволишь своему телу упасть назад, твоя спина изогнется, ты захочешь больше. – Он сжал внутреннюю поверхность моего бедра. Его дыхание обдавало мое лицо.

– Ты готова умолять, потому что ничего не можешь контролировать. – Нагнувшись, Джаред поймал мочку моего уха зубами. – Затем ты задержишь дыхание, как всегда делаешь на грани оргазма. Черт, я уже знаю, как работает твое тело.

И потом я это сделала. Выгнула спину, втянула воздух, потому что отчаянно нуждалась в его прикосновении. Я была готова молить об этом.

– Бьюсь об заклад, ты сейчас такая влажная, – прошептал он. – Я хочу увидеть, как ты кончишь.

Достав пульт, Джаред увеличил скорость вибрации.

Я охнула, почувствовав обезумевшую пульсацию.

Черт.

Несколько человек сели перед нами. Я посмотрела на Джареда. От страха сердце забилось быстрее.

– Не здесь, – взмолилась, нервно оглядываясь по сторонам.

Зал не был забит до отказа, в нашем ряду и сзади никто не сидел, но вокруг все равно находились люди.

– Джаред, пожалуйста, – выдохнула я. Мой оргазм приближался; желание сводило меня с ума.

Я хотела оседлать его, прижаться лбом к его лбу и тереться о него, пока не довела бы себя до финиша.

Проклятье!

– О, Боже, – пискнула я, прикусив губу, чтобы заглушить стон.

Однако Джаред взял инициативу на себя.

Подхватив под руки, он перетащил меня к себе на колени, в обратную позу наездницы, чтобы мы оба смотрели на экран.

– Тэйт, – выдохнул Джаред, покусывая мою шею. – Не стесняйся передо мной.

Его рука проскользнула под мою свободную белую блузку, потом под лифчик и накрыла грудь.

– Черт, кончи, детка, – тихо прорычал он мне в ухо. – Я хочу слышать твои вздохи, ощутить каждую дрожь.

Откинувшись назад, уткнулась лицом ему в шею, дыша быстро, прерывисто. Руки Джареда, словно стальные оковы, обхватили мою талию, крепче прижав к себе.

Я начала прижиматься задницей к нему, усиливая действие вибратора. От трения о его джинсы на моей кожи наверняка останутся ожоги, но мне было так чертовски приятно.

– Джаред, – судорожно всхлипнула. – Джаред, я люблю тебя.

После этого я перестала дышать, чувствуя пик оргазма. С затаенным дыханием, вздрагивала и терлась о него, отдавшись ощущениям, и сдавленно вскрикнула против его шеи.

Мое тело дрожало, грудная клетка наконец-то поднялась и опустилась, втянув порцию воздуха, а волна удовольствия поднялась вверх от бедер к груди.

О, Боже.

Стоны и крики, которые я обычно испускала, растеклись по телу, не имя другого выхода, отчего все мышцы сокращались и расслаблялись.

– Боже Правый, – выругался Джаред мне в ухо, удерживая меня, пока мое тело содрогалось от оргазма. – Я люблю тебя, Тэйт.

Измотанная и уставшая, запрокинула голову ему на плечо.

Повернувшись, завладела его губами. Кто знает, сколько времени прошло. Трейлеры закончились, начался фильм, а я просто целовала Джареда, чувствуя, что больше от жизни мне ничего не нужно.

Вот все, что я хотела делать. Лишь любить Джареда Трента.

Я наконец-то отстранилась, пытаясь отдышаться, и улыбнулась.

– Было весело, – сказала счастливым тоном. – Когда мне представится возможность понаблюдать за тобой?

Бонусная сцена: Запретное (первая встреча Кэтрин и Джейсона в середине 90-х).

– Мистер Карутерс, – поприветствовала меня Диана, улыбаясь, когда я вошел в "Серебряный Орел". – Отец ожидает вас, сэр.

– Разумеется, ожидает, – пробубнил я, бросив телефон и ключи на стойку, после чего скинул свое длинное черное пальто. – Возьмите, пожалуйста.

– Да, сэр.

Забрав пальто, она развернулась, чтобы повесить его на вешалку, в то время как я сунул телефон в нагрудный карман пиджака и подхватил ключи.

Полчаса. Нет. Двадцать минут. Дольше не останусь. Иначе начну планировать его убийство, а не фантазировать об этом.

Не глядя по сторонам, прошел через толпу людей, которых прекрасно знал, но желал бы не знать. Когда-то мне нравилось это заведение. Побеседовать, пропустить пару стаканчиков, как они и делали сейчас. Но в последнее время у меня пропал интерес. Пропала терпимость.

Меня раздражали присутствующие тут или такие же, как я, если уж на то пошло.

Мы все выглядели одинаково. Стая воронья, одетая в черные деловые костюмы, каркающая попусту о людях, которые мне безразличны. Звон бокалов. Визитки кочуют из рук в руки. Мужчины с обручальными кольцами флиртуют с женщинами без оных.

И бутылки воды Эвиан. Я посмеялся про себя, двигаясь вглубь бара. Нынче бутылки гребанной Эвиан были повсюду.

С каких пор вдруг никто никуда не ходит без воды? Появились какие-то экскурсии в пустыню или грядущий апокалипсис, о которых мне ничего не известно? Пять лет назад всех устраивала вода из-под крана, но сейчас одно исследование показало это, другое исследование показало то, и все провоцировало рак. Вероятно, даже объятия.

И мишки-панды.

Ну и ладно. Мне не нравились панды. Или объятия, только если я не обнимал своего ребенка.

Я провел пальцами по своим коротким белокурым волосам, растрепанным ветром; обогнул пару, сидевшую за высоким круглым столом, держа путь к зарезервированному отцом укромному уголку в дальней части зала. Темному, изолированному и тихому, однако с отличным видом на общую картину. Ему всегда нужно все видеть.

Все. В животе завязался узел.

– Я могу положиться на тебя только в одном, – отец улыбнулся так, словно проглотил что-то противное. – В том, что на тебя нельзя положиться. 

– А тебя это как-то касается? – ответил я лениво, расстегнув пуговицы пиджака, и проскользнул в полукруглую кабинку, не глядя на него. – Нет, конечно.

Бросив свои ключи на стол, подозвал жестом официантку, когда мы встретились взглядами. Она знала, что я обычно пил. Я приходил сюда каждую пятницу ровно в шесть часов для еженедельного отчета перед отцом.

– Ты прав, Джейсон, – согласился он. – Очевидно, я ожидаю от тебя слишком много.

От его сухого тона несло разочарованием, только мне плевать. В свои двадцать пять я уже не строил иллюзий и жалел своего новорожденного сына. Какой семьей я его наградил, черт возьми?

У Уоррена Карутерса было четыре сына. Я – самый младший, и единственный, кто хоть чего-то стоил. Один из моих братьев сломался под давлением и впал в зависимость от наркотиков, а остальные выбрали карьеры в отраслях, не интересовавших отца. Если не обретешь известность благодаря своему делу, то не стоит время тратить, а старый добрый Уоррен считал, что любая достойная деятельность заслуживала признания.

Он говнюк. Я слишком поздно это понял.

– Я был в суде в Чикаго, – пояснил. – Что я должен был им сказать? Что тебе нужны еженедельные отчеты о численности моих сперматозоидов, ведь ты хочешь выводок внуков, дабы потешить свои надежды, будто один из них когда-нибудь доберется до Белого дома? 

Я так и не перерос сарказм. Он по-прежнему являлся очень полезной штукой.

– Хватит ныть. – Отец покружил в бокале свой Джемисон со льдом. – Сказал бы, что у тебя важная встреча, – распорядился он.

– Ненавижу лгать. Ты же знаешь.

Я вытянул из нагрудного кармана серебряный портсигар, достал одну сигарету, прикурил. Швырнув зажигалку на стол, устремил взгляд вперед, прекрасно зная, что отец наблюдал за мной сквозь дым.

Он взвешивал слова, решая, стоит ли тратить энергию на упреки в мой адрес.

Но отец учился. Медленно. В некоторые битвы я не собирался вступать, потому что ничем не обязан. Он больше не командовал мной.

Выдохнул дым, сдерживая улыбку.

После выпуска из юридической школы прошлой весной я не позволял ему собой помыкать. Я получил ученую степень и стал хозяином положения. Отец нуждался во мне больше, чем я в нем, поэтому, обеспечив себе будущее, дал ему отпор.

Он изводил меня, заставляя выбрать юриспруденцию, в которой я оказался довольно успешен, несмотря на то, что она не приносила мне удовольствия. И мой вынужденный брак с Мэдди уже висел на волоске. Мы оба были несчастны. Нас связывал только сын.

Как бы я ни любил ее, это лишь вопрос времени.

Официантка поставила передо мной бокал Мэйкерс Марк со льдом и исчезла.

– Как Мэдок? – невозмутимо начал дискуссию отец.

Я улыбнулся, вспомнив милое лицо сына.

– Идеально, – ответил. Мой голос смягчился. – Он из утробы матери появился с улыбкой, и не думаю, что хоть раз преставал улыбаться с тех пор.

– Он сильный. – Отец кивнул, глядя на меня. – Ему нужны братья.

– Ему нужен отец, – парировал я, выдохнув дым. Противно было ощущать этот привкус грязи во рту.

– Ты же знаешь, что я ненавижу курение.

– Знаю. О чем еще ты хотел спросить? Помимо Мэдока?

Он вздохнул, очевидно, выходя из себя, потому что я не подыгрывал.

– Мэдэлин? – Отец наклонился вперед. Его темно-синий костюм резко контрастировал с красной обивкой сиденья. – Как она?

– Нормально. – Я кивнул, сбив пепел с сигареты в пепельницу. – Занята ремонтом. Уже ходит с Мэдоком на развивающее плавание и в детские магазины Gymboree.

– Она хорошая женщина. – Он откинулся на спинку скамейки, многозначительно посмотрев на меня.

Я сжал пальцы в кулаки, случайно сломав сигарету пополам.

– Нет нужды мне об этом говорить. Я знаю свою жену лучше тебя.

Мэдди – мой лучший друг в этом мире.

Или, точнее, была когда-то.

Мы выросли в общих кругах, нас сводили вместе на различных светских мероприятиях, даже "советовали" поступить в один университет. На радость нашим родителям, мы сдружились и поддерживали связь в разлуке. Она посещала школу-пансион на юге, я же учился в военной школе, но мы писали друг другу письма и созванивались. Мэдди знала меня лучше всех, а я очень ее любил. Всегда.

К несчастью, мы знали, что у наших родителей имелся план. Браки по расчету должны быть пережитком прошлого, но не были. Они по-прежнему существовали, и это разрушило наши с Мэдди тесные отношения.

До свадьбы мы были друзьями, но никогда любовниками. Ни один из нас не смог культивировать страсть, несмотря на попытки. Она до сих пор пыталась, но я закрылся.  

Стресс от того, что приходилось заставлять себя заниматься любовью с той, к которой я не испытывал подобных чувств, убивал меня.

И я ненавидел себя, доставляя ей страдания.

– Привет, – послышался тихий голос сбоку от меня. – Вы Джейсон Карутерс?

Повернув голову, заметил сексуальную юную офисную работницу, сжимавшую своими изящными наманикюренными пальцами газету "Чикаго Трибьюн".

– Тот самый, из статьи? – подсказала она, когда я не ответил.

– Нет, – соврал, отвернувшись, и сосредоточил взгляд на затухающих угольках, оставшихся от моей сломанной сигареты.

– Это вы, – настойчиво повторила девушка. – Извините, не хотела вас беспокоить, но можно мне автограф?

Мой автограф? Я раздраженно посмотрел на нее.

Юбка-карандаш измята, кончики ушей красные – все это значит, что она целый день сидела на рабочем месте и болтала через гарнитуру. Секретарь или личный ассистент. Может, биржевой брокер, но они к этому времени суток обычно пребывали в более плачевном состоянии.

Глядя ей прямо в глаза, увидел стандартный безукоризненный "фасад", который видел повсюду, и в животе все перевернулось. Никакой глубины.

Не получив ответа, она наконец-то уловила намек и удалилась.

Я почувствовал взгляд отца на себе. Торопливо сунув портсигар и зажигалку в карман, приготовился уйти. Мне нужно было подумать.

– Сынок, – начал он. – Я люблю тебя…

Мой горестный смех его перебил.

– Даже не пытайся. В отличие от меня, ты не умеешь врать.

– И я хочу, чтобы ты был счастлив, – продолжил отец, проигнорировав оскорбление. – Знаю, у вас с Мэдди проблемы. – Он понизил голос. – Женатый мужчина всегда может найти удовлетворение вне своего дома.

– Господи. – Я покачал головой, потом залпом допил свой напиток. – Ты действительно уникум. 

Для моего отца счастье – сила. Только сильные люди получали то, что хотели. Для него не существовало границ; ощущения, что допустимо, а что – нет.

А для меня существовали.

Может, я не был влюблен в свою жену, но я ее любил. Может, меня не тянуло задрать ей юбку и трахнуть так, словно жить без нее не мог, но я заботился о ней. Хотел защищать ее, уважать.

Протяжно выдохнув, вылез из кабинки, выпрямился, подхватил свои ключи и телефон.

– Этот брак не может потерпеть крах, Джейсон, – отдав свой приказ, отец склонился вперед. – Вы с каждым днем все больше и больше отдаляетесь друг от друга, но вам нужно оставаться вместе. Ты удивишься, с какой легкостью другая женщина…

– Другая женщина, – прорычал я, перебив его, – не исправит то, чего не хватает.

– Я знаю, чего тебе не хватает, – бросил он в ответ, смерив меня взглядом. – Ты ничего не жаждешь страстно. Каждый новый день похож на предыдущий. Ты уже чувствуешь себя, словно шестидесятилетний, верно?

Я сжал кулаки.

– Жизнь такая монотонная, – медленно произнес отец, будто каждую мою мысль прочитал, – даже еда кажется унылой, разве не так?

Почувствовал, как костяшки хрустнули; в животе будто огонь вспыхнул.

Откинувшись назад, он самодовольно улыбнулся.

– У нас постоянная бронь на люкс в "Уолдорф", Джейсон. Он будет доступен, если вдруг тебе понадобится.  

Покачав головой, развернулся. Выскочил из бара, даже пальто не забрав.

Гребанный ублюдок.

Холодный февральский воздух щипал лицо, но моему разбушевавшемуся гневу это оказалось кстати. Что я делал, черт побери?

Что я делал с Мэдди и моим сыном?

Торопливо шагал по тротуару, устремив взгляд в асфальт. Никак не мог взять себя в руки. Каким образом обрести счастье и сохранить семью? Мне необходимо найти баланс. Проблема не в Мэдди. Во мне. Почему я ее не хотел?

Я каждое утро видел ее на кухне возле холодильника, одетую в одну из моих белых футболок. Ее красивые длинные ноги и ангельское лицо любой мужчина счел бы идеальными. Так почему же я не мог?

Почему не мог запустить руки под ее одежду, прошептать на ухо, насколько она прекрасна? Или как мне нужно оказаться внутри нее немедля? Почему я не мог стать таким мужчиной, какого она заслуживала?

Свернув за угол, направился к окраине парковки, по-прежнему пребывая в глубокой задумчивости, когда услышал приглушенные голоса. Подняв взгляд, встал как вкопанный.

Прищурившись, посмотрел на пару мальчишек, торчавших возле моей машины. Один возился с ручкой дверцы моего Мерседеса.

Какого…?

– Эй! – выкрикнул я, рванув вперед. Они оба вздернули головы вверх. – Проваливайте от моей машины!

– Беги! – крикнул парень. Обогнув капот, он пустился наутек. – Давай!

Я ускорился, заметив, что второй присел, чтобы поднять с земли инструменты.

– Томас! – окликнул он своего дружка, но тот уже умчался, как и подобает трусу, спасающему собственную задницу. 

А вот второму уже поздно было метаться. 

Долбанная молодежь в Шелбурн-Фоллз совсем распоясалась. Я понадеялся, что ему, по крайней мере, есть восемнадцать. Пусть на своей шкуре выяснит, каково провести ночь в тюрьме.

– Иди сюда, мелкий говнюк. – Нагнувшись, я схватил паренька за черную толстовку и рывком поднял его на ноги.

Однако мое лицо моментально вытянулось.

Это был не парень.

Вовсе не парень.

А молодая девушка.

Она дышала тяжело; ее шоколадного цвета глаза пылали от страха и желания постоять за себя. Я держал ее за ворот, глядя в самые теплые карие глаза, какие только видел. Ее разрумянившиеся щеки блестели, покрытые тонким слоем пота.

У меня пересохло во рту; я не мог сглотнуть.

Длинные каштановые волосы девушки были убраны под воротник, но легкий ветер колыхал выбившиеся пряди, посылая их прямо ей в лицо. Я сжал ткань толстовки еще крепче.

– Отпусти меня, козел! – крикнула она, порываясь улизнуть из моей хватки.

Ощутив трепет изумления в груди, прищурился.

Девчонка извернулась, нанося по мне жалкие удары своими маленькими кулачками. Я едва не рассмеялся.

Схватив воротник обеими руками, дернул ее вверх.

– Сколько тебе лет? – с вызовом спросил я, приблизившись к ней нос к носу. – Разве родители не научили тебя, что чужое брать нельзя?

– Слушай, извини, ладно? – закричала она. Слезы подступили к ее глазам, вопреки напускной смелости. – Обещаю, мы больше такого не сделаем. Нам просто нужны деньги.

– Расскажешь это копам, – огрызнулся я, хотя полицию вызывать не намеревался.

Она беспокойно огляделась по сторонам. Мне было ясно, что девушка с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Сколько тебе лет? – спросил требовательно.

Ее взгляд, полный ярости, переметнулся на меня, однако она захлопнула рот.

Я вновь крикнул ей в лицо:

– Сколько?

Но оглянуться не успел, как девчонка заехала мне кулаком в щеку. Я отшатнулся, расслабив пальцы.

Черт!

Прижав ладонь к лицу, попытался открыть саднящий от боли глаз, но разглядел лишь ее стройные ноги и округлую задницу, обтянутую джинсами, когда она сорвалась с места в ночь.

Я сощурился, потирая ноющую щеку; сглотнул кровь, сочившуюся из пореза на внутренней поверхности щеки, оставшегося после того, как прикусил ее во время удара.

Собравшись с духом, двинулся к машине, однако мой взгляд зацепился за вещицу, валявшуюся на земле. Нагнувшись, поднял ее бумажник.

Наверняка ее. Из искусственной красной кожи, с отсеком для монет. Я сделал вдох, затем выдохнул. Ее яростное лицо всплыло в памяти. Открыв бумажник, сразу же достал водительское удостоверение.

– Кэтрин. Трент, – медленно произнес, разглядывая ясную улыбку и темные глаза.

После чего проверил дату рождения, раз уж она отказалась назвать свой возраст.

Девятнадцать.

Уголки моих губ приподнялись в улыбке. Положив документ с ее именем и домашним адресом в карман, сел в машину.

– Достаточно взрослая, чтобы соображать, – сказал сам себе.

Интервью с героями
Все персонажи и события являются вымышленными, на вопросы отвечает автор.
Анкета персонажа: Мэдок Карутерс

Полное имя: Мэдок Джейсон Карутерс.

Родители: Джейсон Карутерс и Мэделин Мур.

Машина: Понтиак GTO 2006 года выпуска.

Любимый цвет: Фиолетовый.

Любимая цитата: "Не принимай жизнь всерьез. Ты никогда не выберешься из нее живым."

Опиши одним словом:

Джаред – неуправляемый;

Тэйт – ой;

Джекс – брат;

Фэллон – запретная.

Твой первый раз был: Незабываемым.

Любимая часть тела девушки: Губы. И язык. Ох, и… да вообще любая часть, до которой доберутся мои руки.

Одна вещь, которой ты бы хотел поделиться с читателями, касаемо твоей истории: В постели я гораздо лучше Джареда.

Анкета персонажа: Фэллон Пирс

Полное имя: Фэллон Пирс.

Родители: Киаран Пирс и Патриция Фэллон.

Любимаяпесня: U2 – All I want is you.

Любимая цитата: "Что бы ни происходило на поверхности моря, это не потревожит спокойствия его глубин. Эндрю Харви."

Любит: Скейтбординг, Лего, соки Снэппл.

Опиши одним словом:

Джаред – напористый;

Тэйт – друг;

Джекс – контроль;

Мэдок – скрытный.

Интервью 1.

Интервьюер: Мэдок и Фэллон, как бы вы описали друг друга?

Фэллон: Мэдок настоящий. Он не притворяется и хочет быть счастливым. А еще каждый день делает все, чтобы его близкие тоже были счастливы.

Мэдок: Фэллон интригует меня, потому что она воюет со всеми и бросает вызов всему. Но меня она впустила в свой мир.

И: Что вы подумали друг о друге при первой встрече?

Мэдок: Черт, во что она одета?

Фэллон: Черт, во что он одет?

И: Что вы больше всего любите друг в друге? А что ненавидите?

Фэллон: Люблю? Его чувство юмора. Он вызывает у меня улыбку. Ненавижу? Его поцелуи. Они меня мгновенно возбуждают. Где бы мы ни находились, нам срочно приходится возвращаться домой.

Мэдок: Люблю? Когда она сдается. Фэллон всегда была остра на язык, но когда я узнал, что она меня хотела... Ага. Ненавижу? Ее стряпню. Она ужасна, даже собака не стала бы есть. У нас нет собаки, но если бы была, то не стала бы это есть.

И: Итак, Мэдок... Сильно больно было делать *кхм* такой пирсинг?

Мэдок: Я бы сравнил ощущение с укусом змеи в член. Но, когда игла введена, ты должен дойти до конца.

И: Фэллон, как думаешь, ты когда-нибудь наденешь все свои пирсинги обратно?

Фэллон: Только не в перегородку носа. Его я уже переросла, хотя он мне нравился.

И: А какой было больнее всего делать?

Фэллон: Наверно, язык. И он сложнее всего заживал.

И: Фэллон, Мэдок, новыми татуировками обзаведетесь?

Фэллон: Да.

Мэдок: Да, когда она мне детей родит.

И: Джаред и Тэйт, какие планы на будущее?

Джаред: Я пока прохожу КВПОР [Курсы вневойсковой подготовки офицеров резерва]. Больше ничего конкретного.

Тэйт: Я подбираю медицинские школы. Помимо этого далеко вперед не загадываю. Кто знает, как сложится карьера Джареда.

И: Вопрос для всех. Ваше любимое бранное слово?

Мэдок: Все.

Фэллон: Дерьмо.

Джаред: Бл**ь.

Тэйт: Твою мать.

И: Мэдок и Фэллон, что вас особенно возбуждает?

Мэдок: Пижамы. Я люблю девушек в пижамах. Верно, Тэйт?

И: В случае зомби-апокалипсиса, кто выживет дольше?

Тэйт.

И: Совсем уж мрачный вопрос задам, но в каком порядке каждый из вас умрет?

Мэдок (потому что он пожертвует собой, чтобы спасти остальных), Фэллон, Джаред (потому что он пожертвует собой, чтобы спасти Тэйт), Тэйт.

И: И в заключении... Мэдок, я, вроде как, влюблена в тебя. Знаю, ты с Фэллон, но, возможно, мы могли бы сходить на свидание когда-нибудь?

Мэдок: Я угождаю людям, милая. Тем не менее, я однолюб. И даже если бы не был, ее отец сделал бы меня таковым.

Интервью 2.

И: Итак, давайте начнем сначала. Может, прозвучит безумно, но вы казались такой хорошей парой даже в юности, то есть, когда не пытались перегрызть друг другу глотки. Почему вы не ладили при свете дня?

Фэллон: Всему виной упрямство. Мэдок хотел держать все в тайне, потому что боялся реакции окружающих. Я хотела держать все в тайне, потому что не желала признавать, будто наши отношения хоть что-то значили. Я боялась остаться с разбитым сердцем в итоге. К тому же у меня складывалось ощущение, словно это соревнование. Кто первый отдаст свое сердце другому, тот проиграет. Я хотела быть сильнее его. 

И: Что мешало вам построить настоящие отношения в шестнадцать лет?

Фэллон: Опять же упрямство, но еще и наши родители. Они бы ни за что не позволили нам быть вместе. Даже тогда мы об этом знали.

И: Фэллон, я восхищаюсь тобой. Ты на самом деле прошла огонь, воду и медные трубы. В книге Мэдок услышал сжатую версию некоторых пережитых тобой событий. У вас было время поговорить более детально обо всем, что случилось за те два года, пока вы не виделись?

Фэллон: Конечно. Особенно со мной. Мэдоку нужно было узнать, что я исцелилась и продолжаю жить дальше. Он не боится задавать вопросы. Ему хочется знать все. 

И: Ладно, хватит о грустном. Мэдок, ты угрожал Фэллон татуировкой в виде своего имени у нее на заднице (кстати, я бы обязательно сделала тату с твоим именем на своей заднице, если бы ты меня попросил. Извини, Фэллон, но он горяч).

Фэллон: Ха-ха.

И:  Плюс, у тебя уже есть ее имя на спине. Так что, Фэллон, появились ли на твоей коже новые татуировки, вдохновленные Мэдоком?

Фэллон: Нет, но я должна что-то сделать, да? Я с радостью сделаю тату в его честь. Нужно обдумать, какую.

И: Мэдок, меня очень удивило твое желание завести детей сразу после окончания колледжа. Знаю, ты отлично ладишь с Лукасом, поэтому будешь замечательным папой, но чем вызвано стремление стать отцом так рано?

Мэдок: Я люблю семью и хочу, чтобы наша стала полной как можно скорее. Дело не в том, что я не чувствую себя полноценным или не наслаждаюсь временем, проведенным с Фэллон; мы многое можем дать, и я хочу детей от нее. Мне хочется, чтобы вокруг бегала орава ребятни с ее глазами и моими великолепными волосами.

И: Ты до сих пор хочешь пятерых маленьких Мэдоков?

Мэдок: Или Мэ-дочек, да.

И: Раз уж я упомянула Лукаса, ты виделся с ним в последнее время?

Мэдок: Мы навещаем его каждые пару недель. Он растет так быстро! Взрослеет.

И: Что будешь делать, когда он начнет обращать внимание на девочек, если уже не обращает?

Мэдок: Он давно тебя опередил, детка. Я уже научил его своим лучшим подкатам.

И: Вы двое часто поддаетесь моменту и не успеваете опомниться, как начинаете раздеваться. Иногда в не очень приватных местах. Теряли контроль где-нибудь еще в последнее время?

Мэдок: В универмаге Walmart. *прыскает со смеху* Шучу. Нет, вообще-то, если задуматься. Хотя она делает замечательные вещи, когда я сижу за рулем. Разве не так, малышка?

И: Вы все-таки пошли на уроки бальных танцев вместе с Джаредом и Тэйт?

Мэдок: Нет, Джаред этого не позволил. Он не хотел свидетелей.

И: Какая из пар была бы лучше?

Фэллон: Мэдок у нас танцор. Он бы занял центральную сцену.

И: Мэдок, ты должен знать: когда парень смотрит с тобой Дневники вампира – это невероятно заводит. Насколько безумным оказался финал с Дэймоном?!

Мэдок: Он вернется! А иначе…

И: Фэллон, я соглашусь с Мэдоком, ты должна снова начать смотреть ДВ.

Фэллон: Мне больше по душе научная фантастика. Вы видели Сотню?

И: Ладно, вы ведь новобрачные, поэтому, я уверена, вам не терпится сбежать отсюда. Последний вопрос. Можете подлиться грязными подробностями об истории Джекса и Кейси? Пожааааааалуйста! По крайней мере, скажите нам, куда Джекс тайком отлучается по ночам?

Мэдок: Джекс хочет перевернуть ее идеальный мирок с ног на голову, однако, мне кажется, он обнаружит, что она вторгается в его мир. Им хорошо вместе, они заботятся друг о друге. И нет, я не могу сказать, куда он исчезает в определенные вечера. Скажу лишь, что место мрачное, немного мерзкое, и Джареду это точно не понравилось бы.

И: Спасибо вам обоим, что заглянули к нам! Сообщите, если захотите посмотреть Дневники вампира. Мы всегда готовы к марафону. Пока, ребята!

Оба: Спасибо! Обязательно!

Интервью 3.

И: Мэдок, о чем ты думал, когда сделал татуировку Падший/Фэллон? Я знаю, что она была посвящена Фэллон, но что именно тебя побудило ее сделать?

Мэдок: Я с трудом справлялся с тем фактом, что до сих пор думал о ней. Решил, татуировка – это своеобразный способ выказать свои чувства. Никто не знал. Отец никогда не пытался поговорить со мной об этом, мама не всегда была рядом. Я не рассказал друзьям, к тому же по-прежнему не понимал, почему Фэллон оказывала на меня такое влияние. Только позже я осознал, что мы оба ощущали себя потерянными в этом доме. Мы взрослели, и посреди нестабильности брака наших родителей нашли друг друга, обрели счастье. Друг с другом. Я пал к ее ногам. Каждый день просто бесцельно существовал до тех пор, пока она снова не вернулась домой.

И: Фэллон, почему ты вернулась в Шелбурн-Фоллз именно в тот момент?

Фэллон: Я вернулась, чтобы разрешить все оставшиеся дела перед началом колледжа, упокоить своих демонов.

И: Ты надеялась вновь увидеть Мэдока?

Фэллон: Да, это являлось ключевым моментом моих планов, вообще-то. Я хотела доказать, что забыла его. Что могла прийти и уйти, не оглядываясь назад.

И: Мэдок, почему ты столь слепо следовал за Джаредом, издеваясь над Тэйт, знал ведь, что это неправильно?

Мэдок: Не слепо. Джаред мой друг, мой лучший друг, я знал, какой он на самом деле. Что бы ни творилось у него в голове, я должен был служить ему опорой от начала до конца. Согласен, я вел себя как мудак, но знал, что в итоге это послужит более глобальной цели. По крайней мере, надеялся.

И: Мэдок, как думаешь, сложились бы ваши с Фэллон отношения, если бы вас не разлучили таким образом? Или, по-твоему, все происходит не без причины?

Мэдок: Я думаю, все произошло к лучшему. Хоть я и не пожелал бы, чтобы Фэллон вновь прошла через то, что с ней случилось, но понимаю: даже если бы мы примирились и стали парой раньше, нам все равно предстояло повзрослеть. Велики шансы, что у нас ничего не вышло бы. Даже сейчас мы берем на себя огромный риск, только огромный плюс вот в чем – я в жизни не был более уверен.

И: Фэллон, как ты справилась с душераздирающим решением, последствия которого тебе пришлось пережить в одиночку? 

Фэллон: Я врезалась на машине отца в дерево, перестала есть, много плакала. Мне пришлось уйти на дно, прежде чем я научилась плавать. Не скажу, что справилась с этим, но в итоге все-таки научилась справляться. Мой отец был прав. Наступит завтра, и жизнь наладится. 

И: Мэдок, почему ты не попытался найти Фэллон? Уверена, Джексу бы удалось ее разыскать за два года.

Мэдок: Я не подозревал, что она хотела, чтобы я нашел ее. Думал, Фэллон намеренно меня бросила.

И: Фэллон, ты встречалась с мамой Мэдока после того, как вы вновь сошлись? Какие у тебя отношения с ней?

Фэллон: Да! Она замечательная. Всегда защищает Мэдока; теперь все родители играют довольно весомые роли в наших жизнях, но я вижу, почему Мэдок вырос таким хорошим. Родители любили его.

И: Мэдок, ты сказал Тэйт, что Джаред никогда бы не переехал в Нью-Йорк из-за своей машины. Что ты имел в виду? Ты думаешь, он бы просто в последнюю мину сообщил, что не поедет с ней?

Мэдок: Нет, я лишь хотел сказать, что предвидел это. Джаред и Тэйт – не только пара, они – индивидуальные личности. Так и должно быть. Джаред бы понял, что там он будет не на своем месте. Ему нужен простор для скитаний. Дело не в его машине. Дело в том, кто он, и какой стиль жизни он желает вести. Думаю, Джаред поймет - если он продолжит избегать рисков, как делает сейчас, это не сделает его достойным Тэйт.

И: Фэллон, что заставило тебя спеть в караоке в баре?

Фэллон: Мэдок бросил мне вызов из-за Эйдана. Мы соперники, в конце концов. Я хотела его заткнуть, отплатить той же монетой.

И: Мэдок, ты сделал так, чтобы Фэллон застряла в Саут-Бенде, потом целовался с Эштин, и это после того, как повел себя по-свински, наговорив Эйдану гадостей про Фэллон. Ты действительно такой незрелый?

Мэдок: Мне было восемнадцать лет. Помните, какие глупости вы совершали в восемнадцать? Ну, вот. ;)

И: Мэдок, ты сам сказал, что хотел, чтобы Фэллон покинула Нотр-Дам, но потом заставил Джекса вывести из строя машину Тэйт. Зачем?

Мэдок: Все просто. Мне нравится конфликтовать с ней. Очень. Я не был готов отказаться от этого. Когда дело касается конфронтации, я всегда провоцирую Фэллон.

И: Фэллон, ты в последнее время не заказывала новые интересные книги для дальнейшего "самообразования"?

Фэллон: Ха-ха. Да, книги по массажу. Он их ОБОЖАЕТ!

И: Мэдок, тебя удивило решение Джекса использовать то видео на благотворительном балу?

Мэдок: Я был шокирован тем, что это случилось… да. Удивлен… нет. Всегда можно рассчитывать, что Джекс поступит совершенно неожиданным образом, и это решение было вполне в его стиле. Он словно рычаг какой-то в себе переключает, просто вычисляет, что нужно сделать, и делает это.

И: Почему вы разрешили ситуацию с родителями методом, столь кардинально меняющим жизнь? (Я про свадьбу). Задумываетесь ли когда-нибудь, а не рановато ли жениться в 18?

Оба: Мы любили друг друга и не желали быть порознь. Мы устали от того, что нас постоянно отвлекали и вмешивались в наши дела, и хотели связать себя обязательствами. Брак – это зрелое решение. Доверяем ли мы друг другу? Держимся ли вместе? Ставим ли друг друга превыше всего? Ответ на все вопросы – да. Мы были готовы.

И: Четыре ребенка или меньше?

Мэдок: Пять.

Интервью 4.

И: Ты все терпеливо сносишь или борешься?

Мэдок: Ты имеешь в виду секс? Мне нравится заниматься им любым способом, каким только можно. 

И: Ждут ли нас в будущем внеплановая свадьба или неожиданная беременность?

Мэдок: Ребенок! Желательно близнецы.

И: Если человек теряет твое доверие, это навсегда, или он может его вернуть?

Мэдок: Он может его вернуть. Я за вторые шансы. Никто не идеален, каждому человеку нужен кто-то, кто в него верит.

И: Ты бы мог подружиться с бывшим своей жены?

Мэдок: Кроме меня у нее бывших нет, и, скажу вам, я – ОТЛИЧНАЯ компания. Я только "за"!

И: Если бы ты узнал, что твоя девушка встречается с тобой только для того, чтобы выиграть пари, как бы отреагировал/разрешил ситуацию?

Мэдок: Мне секс перепадет? Ха-ха, шучу. Нет, вообще-то. Нет, я бы максимально отдалился от этой девушки. Не люблю, когда меня используют.

И: Расскажи нам что-нибудь о себе, чего никто не знает?

Мэдок: У меня есть мужчина-кумир. Кто – не ваше дело. Это личное.

И: Почему люди изменяют? Ты когда-нибудь изменял? По какой причине?

Мэдок: Люди изменяют, потому что несчастливы или эгоистичны. В любом случае, им следует отпустить человека, с которым они состоят в отношениях, прежде чем проявить подобное неуважение. И нет, я никогда не изменял. Когда Фэллон оставила меня, я встречался с другими девушками, думая, что она не хотела иметь ничего общего со мной. Это было мимолетное удовольствие. Хоть ненадолго мне нужно было забыть ее, забыть боль. Забыть, что я один, что это она постоянно меня бросала.

И: Твой самый глупый поступок?

Мэдок: В этом году или за всю жизнь? Хммм, я съехал на квадроцикле в бассейн, когда мне было 12. Думал, что взлечу и приземлюсь, как в кино. Нет… я просто свалился с бортика и, перевернувшись, ушел прямо на дно.

И: Самый сокрушительный момент в твоей жизни?

Мэдок: Когда я понял, что она ушла.

И: Каков реальный срок годности пирожного Twinkie?

Мэдок: Если случится зомби-апокалипсис, все сгодится.

И: О чем-нибудь сожалеешь?

Мэдок: Я жалею, что не выступил против наших родителей раньше. Мне все казалось неправильным, и это был знак. Я должен был рассказать папе о матери Фэллон, должен был потребовать, чтобы мне сообщили о ее местонахождении. Может, если бы я это сделал, мы бы решили все проблемы скорее. В любом случае я бы не провел столько времени в разлуке с ней.

Интервью 5. Любовь, жизнь, сожаления и Фэллон.

И: Какова была твоя инстинктивная реакция/чувства, когда ты услышал о возвращении Фэллон в город?

Мэдок: Часть меня вспыхнула огнем. Я хотел опять ее увидеть. Хотел ссоры. Но не доверял ей, думал, она вернулась, только чтобы вытеснить меня, занять мое место. Я всерьез намеревался выяснить отношения с Фэллон, но не собирался подпускать ее близко.

И: Почему ты не сказал Фэллон о своих чувствах в 16 лет, когда вам приходилось видеться тайком?

Мэдок: Я сам едва мог во всем разобраться. В то время я был эгоцентричным. Мне нравилось получать то, чего я хотел, а хотел я этого постоянно. В том-то и проблема. Я обнаружил, что, находясь порознь с Фэллон, постоянно думал о ней. Она была такой упрямой и ехидной, мне никогда не хватало смелости признаться в своих чувствах. Это было состязание. Кто дольше продержится…

И: Во время вашей разлуки ты встречался со многими девушками. Как ты себя чувствовал, когда узнал, что действия Фэллон очень отличались от твоих?

Мэдок: Я был с другими девушками, потому что думал, будто она меня не хотела. Думал, Фэллон уехала по собственному желанию И наврала про меня родителям. Это лишь мимолетное удовлетворение, хоть ненадолго мне нужно было забыть о ней. Когда узнал, что она ни с кем не встречалась, почувствовал себя виноватым. Она хранила себя для меня? Я обрадовался, когда Фэллон сказала, что ей просто нужно было повзрослеть; она была не готова к тому, что делала. Она не хранила себя для меня, дело было не во мне.

И: После того, как Фэллон ушла во второй раз, ты вновь взялся за старое. Что случилось? [смотрит сурово]

Мэдок: Да, после того, как она ушла. Опять! Ладно, я понял, что в первый раз мы друг друга неправильно поняли, но поставьте себя на мое место. Она спит со мной, шантажирует моего отца, врет мне, затем опять сбегает. Я разозлился; и чувствовал, что ничего ей не должен. Я действовал назло. Но она все равно не шла у меня из головы. Фэллон всегда в моих мыслях. 

И: Почему ты не отправился вслед за ней, не искал ее, когда она уехала в первый раз?

Мэдок: После того, как подумал, что она солгала родителям и сказала, что я принуждал ее по ночам, у меня не было желания ползти за ней на коленях. Думал, она уехала по собственной воле.

И: Почему ты предположил, что Фэллон будет такой же ветреной, как и ее мать?

Мэдок: Я не предполагал. Просто хотел выведать, что она задумала. Я любил ее и хотел узнать, встречалась ли она с кем-нибудь.

И: Нам так понравились твои отношения с Лукасом. Как и почему ты попал в программу "Старшие братья и сестры"?

Мэдок: Роль сыграло множество факторов. Я просто плыл по течению после первого отъезда Фэллон, мне нужно было чем-нибудь заняться, чтобы почувствовать себя лучше. А еще я попал туда из-за Джекса. Постепенно узнавая о его жизни, наблюдая за тем, как он рос в системе опекунства те два года, что я был с ним знаком, понял, что это благое дело. Отец свел меня с местной группой – он посчитал, что это будет хорошо смотреться в моем резюме для колледжа – но мне нравятся дети. Все удачно сложилось.

И: Ты знал или догадывался о том, что планировал Джекс? Какова была твоя инстинктивная реакция, когда тебе все стало известно?

Мэдок: Я понятия об этом не имел, однако, хоть и был шокирован, не особо удивился. Джекс просто решает, что нужно делать, и делает это. Он не просит разрешения, к тому же не очень хорошо работает с другими людьми.

И: Что думаешь об отношениях своего папы и мамы Джареда сейчас?

Мэдок: Если они счастливы, я тоже счастлив обрести двух братьев.

И: После всего случившегося, как в данный момент складываются твои отношения с родителями?

Мэдок: Мы определенно сблизились. Мама и Фэллон хорошо ладят, отец и Кэтрин регулярно приезжают домой из Чикаго. Папа старается больше времени проводить с нами.

И: Самое великое сожаление в жизни?

Мэдок: Я никогда не был достаточно настойчив. Мне следовало заставить папу чаще возвращаться домой, я должен был рассказать ему про Патрицию, должен был отправиться на поиски Фэллон – по крайней мере, чтобы выяснить, в чем ее проблема. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы научиться самому возглавлять путь.

И: Если бы ты мог изменить любое событие в своей жизни, то какое бы выбрал, и почему?

Мэдок: Момент, когда бросил ключи Тэйт в бассейн. Было чертовски больно после того, как она сломала мне нос.

И: Фэллон… твоя первая мысль, когда слышишь ее имя?

Мэдок: Пончики Krispy Kremes (не пытайтесь меня анализировать).

И: Последний вопрос… что тебе больше всего нравится в Фэллон?

Мэдок: То, что она заставляет меня почувствовать себя, как дома.

Интервью 6.

Мэдок: Руки прочь, ладно? Фэллон вас прирежет, я серьезно. Однако смотреть можете в свое удовольствие. Но, снова повторяю, Фэллон не рассказывайте. Она. Вас. Прирежет. Я здесь, чтобы ответить на ваши вопросы. Мне нравится говорить о моих друзьях, и я люблю говорить о себе. Я не пустышка. Просто хочу, чтобы вы знали обо всем, за что меня можно любить. :D Спрашивайте о чем угодно! Вперед!

И: Как вы, ребята, свыкаетесь с жизнью в браке?

Мэдок: Мне не хочется с ней расставаться. Я бы сказал, что хорошо.

И: Вы с Фэллон поднимали вновь вопрос о рождении детей? Скольких хотите?

Мэдок: Ох, черт, да. 5. Пересмотру это не подлежит.

И: Ха, это ты сейчас так говоришь!

И: Твой тесть тебя пугает?

Мэдок: Нет, я нахожу Киарана скучным. Приходится подстрекать его порой, как Джареда.

И: Пятеро детей – многовато, если рожать самим… Не рассматривали возможность усыновления?

Мэдок: Вполне возможно!

И: В Сопернике ваша с Фэллон история была отлично рассказана, но у меня сохраняется чувство, что многое в отношении тебя до сих пор остается загадкой. Например, каким образом ты за такой короткий промежуток времени трансформировался из бабника в мужа? В остальных книгах серии ты выступаешь в роли эдакого кукловода-манипулятора в определенных моментах. Будешь более прямолинейным в будущем? Или ты действительно из тех парней, которые считают, что "цель оправдывает средства"?

Мэдок: Кукловод? Черт, да! Это круто. И я не был бабником. Я был доступным, не связанным обязательствами парнем, влюбленным в девушку, которая постоянно от меня сбегала. Я бы никогда не назвал Фэллон шлюхой, если бы она спала с другими. Но, по справедливости, я был свободен.

И: Политика?

Мэдок: Можете себе представить?

И: Команда Дэймона или Команда Стефана?

Мэдок: Дэймона. Стефан сухой, как тост. Или как тост без масла.

И: У тебя в будущем будут дети? Мы еще услышим о тебе и Фэллон?

Мэдок: Дети, определенно.

И: Мэдок… кто из вашей компании, по-твоему, первым заведет ребенка? Как думаешь, ваши родители захотят еще детей или с них хватит?

Мэдок: Я знаю ответы на оба вопроса, но сказать не могу. *закрывает рот на замок, уходит*

И: Ты навещаешь своего "младшего брата"?

Мэдок: О, постоянно! Я люблю Лукаса.

И: Ты хочешь сыновей или дочек? Знаю, ты просто хочешь здорового ребенка, но если бы мог выбирать?

Мэдок: И сыновей, и дочерей. Мне бы сначала хотелось одного или двух мальчиков, просто потому что мне нравится такая идея, когда девочке приходится расти стойкой, чтобы не отставать от старших братьев.

И: Не могу наглядеться на это фото! Ты ГОРЯЧ!

Мэдок: Я и на вкус ВЕЛИКОЛЕПЕН!

И: Боюсь, что меня прирежут, иначе бы потребовала доказательств.

И: Ты понимал, что мучил Тэйт? Или не думал об этом и просто следовал примеру Джареда? Есть ли какие-нибудь секреты, касательно твоих друзей, которые читатели должны узнать?

Мэдок: Я знаю, что делал Тэйт, но не осознавал, насколько плохо все было. Мне это казалось безобидной игрой. Школа – как бассейн с акулами, подобное поведение практически считается нормой. Когда ты переходишь в колледж, меняешь взгляды, то думаешь: "Да, я был гадом". Что касается секретов – мне известно множество, но я предпочел бы, чтобы девушки моих друзей их не знали. И моя жена тоже.

И: Кому ты больше всего любишь задавать жару?

Мэдок: Моей жене. Я задаю ей жару ОЧЕНЬ УСЕРДНО.

И: Каково было наблюдать, как Джекс взял ситуацию с мстительной мачехой-шлюхой под контроль? Тебя восхитило или, может, напугало то, на что он способен?

Мэдок: Я почувствовал отвращение и восхищение. Удивление? Нет. Джекс делает то, что считает нужным.  

И: С кем ты сблизился, помимо Фэллон? Джексом, Тэйт, Кейси или Джаредом?

Мэдок: Мы с Джаредом всегда будем самыми близкими друзьями.

И: Ты – словно клей, соединяющий всю вашу компанию. Что будешь делать если/когда Тэйт, Джекс или Кейси решат уехать? Я намеренно не упоминаю Джареда.

Мэдок: Свяжу их и верну обратно домой!

И: Когда ваши родители поженятся?

Мэдок: Скоро. Очень скоро.

И: Рояль когда-нибудь поднимете наверх?

Мэдок: Когда я смогу рассчитывать на то, что мои родители не будут приходить к нам в дом без предупреждения и заставать Фэллон на этом рояле – обязательно.

И: Что тебе больше всего нравится в Фэллон? Ты хотел бы что-нибудь изменить в ней?

Мэдок: Я люблю ранимость, которую она прячет. И, нет, я бы не стал ничего менять. Она принимает меня таким, какой я есть, нуждается во мне. Мне нравится это чувство.

И: Свадьба в ближайшем будущем?

Мэдок: Ты имеешь в виду повторную церемонию? Возможно! Я всегда ищу поводы для праздника.

И: Ты бы действительно пошел на свидание с Тэйт, если бы она согласилась в Агрессоре? Как сильно тебе хочется накостылять Джареду сейчас?

Мэдок: Я люблю Джареда. Но сейчас перехожу на другую сторону и ставлю на Тэйт. Как, наверно, мне следовало сделать в школе. Касательно свидания – ага. Когда думал, что потерял Фэллон, я мог бы с удовольствием проводить время с серьезной девушкой вроде Тэйт.

И: Как долго ты способен поддерживать разговор с Киараном Пирсом?

Мэдок: Да, я разговариваю с Киараном, но длиться это недолго.

Шерри: Футбол??

Мэдок: Выкуси, Шерри. Это самый популярный вид спорта в мире.

Интервью 7.

Мэдок: Мэдок снова с вами! Знаете, почему Пен всегда зовет меня для интервью с читателями? Потому что за Джексом ей не уследить, а Джаред не интереснее кирпича при онлайн-общении. Ага, какая разница. Сами знаете, что это правда. Но я не возражаю. Большинство читателей – женщины, так что, поехали. <3

И: Твое любимое место для отдыха? Ты когда-нибудь был в Европе?

Мэдок: Я иногда путешествовал с мамой. Папа в поездки отправляется редко. Мне понравилось в южной Европе. Греция, Сицилия… солнце, шикарные пейзажи, достопримечательности.

И: Ты боишься своего тестя?

Мэдок: Нет, больше не боюсь. Он подобрел.

И: Как ты отнесся к тому, что Джаред победил в битве книжных бойфрендов?

Мэдок: Он недостаточно высоко оценил такую замечательную награду. Я бы отправился в тур по торговым центрам с выступлениями. Нет, серьезно, он один из моих лучших друзей, и заслуживает всего наилучшего так же, как Джекс или я. Но я все же отправился бы в тур по торговым центрам.

И: Если бы ты мог вернуться в прошлое и изменить одно событие, что бы выбрал?

Мэдок: Я бы нашел Фэллон. Я бы не позволил ей жить без меня, когда был ей нужен.

И: Рояль наверх подняли уже?

Мэдок: Нет-нет. Нам нравится приватность.

И: Если бы ты мог заново жениться на Фэллон, устроил бы пышную церемонию?

Мэдок: Если честно, да! Мне понравилась наша свадьба. Мы поженились – вот все, чего нам хотелось. Но лишняя причина устроить вечеринку – я всегда "за".

И: В какой позе вы с Фэллон спите? Обнимаясь? Каждый на своей стороне? В позе "ложки"?

Мэдок: В позе "ложки".

И: Когда у тебя следующая вечеринка? Я очень хочу увидеться с Джексом.

Мэдок: Каждая секунда в моем обществе – вечеринка, детка.

И: Какие у тебя отношения с Кэтрин?

Мэдок: Не близкие, но мой папа счастлив, а Джаред и Джекс теперь стали моей семьей. Я очень счастлив.

И: Лучший устроенный тобой розыгрыш?

Мэдок: Я натянул прозрачную пленку на унитаз Эдди, и та все поймала, когда она воспользовалась туалетом. ЛОЛ

И: Как ты провел первую неделю с Фэллон, когда она переехала с матерью к вам?

Мэдок: Между нами мгновенно развилось соперничество. Мне не понравилось, что появился кто-то, с кем приходилось делить внимание отца.

И: Что тебе особенно нравится в супружеской жизни?

Мэдок: Не с каждым ты готов пойти на такой шаг, как брак. Я рад, что Фэллон рискнула и доверилась мне. Мне просто нравится быть женатым.

И: Ты до сих пор смотришь Дневники вампира?

Мэдок: Я перестану, когда уйдет сама-знаешь-кто. Это будет смерти подобно.

И: Ты теперь лучше ладишь с папой?

Мэдок: О, да. Он больше не давит на меня так сильно. Папа доверяет мне, а я доверяю ему.

И: Как тебе живется с младшей сестрой?

Мэдок: Чувааааак. Это круто! Она ладит с нами тремя. Похоже, с мужчинами она контактирует лучше.

И: Вас с Фэллон пригласили на костюмированную вечеринку… Какие наряды выберете?

Мэдок: Хью Хэфнера и Плэйбой-зайчика.

И: Ты можешь взять только одного человека в путешествие, кого угодно, кроме Фэллон… Кто с тобой поедет?

Мэдок: Лукас.

И: Если бы ты "играл за другую команду", кого бы выбрал, Джареда или Джекса?

Мэдок: Ни того, ни другого. Не хочу "ловить", а я склоняюсь к мнению, что они оба питчеры.

И: Вы с Фэллон пробовали вещицы, которые она изучала в процессе чтения 50 оттенков серого?

Мэдок: Они нам не нужны. Мы очень креативны со всем, что можно просто найти в доме.

И: Ванна или душ?

Мэдок: Душ!

И: Как думаешь, каким бы образом Джаред отреагировал, если бы Тэйт приняла твое приглашение в первый день в школе, и ты повел бы ее на свидание?

Мэдок: Если бы Джаред сделал то, что должен был сделать, мне бы не пришлось ее приглашать. Но, да, черт побери, я бы зашел так далеко, как нужно!

И: Твой любимый автор и книга?

Мэдок:  Мне нравится Джордж Р.Р. Мартин. Но, святая преисподняя, где следующая книга?

И: Опиши одним словом Джекса, Джареда, Тэйт, Фэллон, Кейси, Эдди.

Мэдок: Джекс – стабильность, Джаред – друг, Тэйт – сестра, Фэллон – нужда, Кейси – девочка-скаут, Эдди – мама.

Мэдок: У меня дилемма. Фэллон хочет, чтобы я сделал новые тату. Я очень даже "за", но не знаю, что хотел бы сделать и где. Посоветуете? Как видите, на мне есть немало интересных мест для новых татуировок.

И: Фразу "Я люблю свою жену"?

Мэдок: Думаю, у меня есть такая футболка.

И: Ты должен сделать татуировку на пояснице.

Мэдок: Сучка.

И: Инициалы своих парней где-нибудь… на запястье?

Мэдок: Ты хочешь, чтобы я набил инициалы другого мужчины… где?

Интервью с Джексоном Трентом.

Медленно подъезжая по Фолл Эвэй Лэйн к дому Трентов, не могу сдержать неспокойное чувство в глубине живота. Сегодня я просто восторженный комок нервов!

Я повторяла свои вопросы и читала себе напутственные речи целое утро! Молюсь, чтобы съеденный ранее ланч остался в желудке. Наконец-то остановившись у подъездной дорожки Трентов, смотрю на дом Брандтов и делаю глубокий вдох. Не могу сдержать мысль – там ли Джаред и Тэйт? Дерево, растущее на границе их дворов, вызывает у меня улыбку, пока я представляю его в гирляндах, которыми Джаред когда-то украсил ствол для Тэйт.

Сегодня я встречаюсь с Джексом, чтобы взять у него интервью, и очень нервничаю. Просидев в машине пару минут, строго наставляла себя не распустить слюни при виде Джексона… Затем медленно отстегиваю ремень безопасности, беру пишущую ручку и блокнот. Когда подхожу к входной двери, та распахивается до того, как я успеваю постучать, и вот он собственной персоной. Ухмыльнувшись, Джекс смотрит на меня, потом на мою машину. Черт, он заметил, что я сидела там какое-то время… какой позор. Прочистив горло, представляюсь. Джекс лишь кивает и разворачивается… Я следую за ним, оглядываясь по сторонам. Он проводит меня в кухню и указывает на стол. Я присаживаюсь, а Джексон остается стоять, прислонившись к кухонной стойке. Снова кашлянув, поднимаю взгляд на него…

Инг: Спасибо, что согласился встретиться со мной. Для начала хочу сказать – ты очень обворожительный и популярный человек! Не знаю, заметил ли ты, но фанаты любят тебя и очень заинтригованы. Для тех из нас, кто с нетерпением ждет твою историю, можешь рассказать собственными словами, к чему готовиться? Какой будет книга о тебе?

Джекс: Ну, это не моя история. А наша. Ее и моя, и даже спустя месяц эта история продолжает развиваться. Это мне в Кейси и нравится. Каждый день – словно начало чего-то нового, поверить не могу, насколько она до сих пор меня удивляет. Я думал, что был сильным, что это я должен научить ее жить и отпускать, но… вместо этого она научила меня держаться крепче.

Инг: Поделись тремя неизвестными фактами о себе, которые удивят наших читателей?

Джекс: День Святого Валентина – мой любимый праздник. Объятия, поцелуи, конфеты… весь день сосредоточен на любви. Мне это нравилось в детстве.

Иногда я чувствую, что Мэдок мне ближе, чем Джаред.

Когда мне было шесть, я хотел нарядиться Питером Пеном на Хэллоуин. Разумеется, отец даже не попытался купить мне костюм, но я на это надеялся. Будто бы я смог магическим образом перенестись в Нетландию, да?

[Я улыбаюсь, качая головой].

Инг: Лиза, моя коллега, хотела узнать, почему мама Джареда тебе ближе, чем твоя родная мать? Ты бы хотел наладить отношения с матерью, впустил бы ее в свою жизнь?

Джекс: Я не знал свою маму. За годы попадалась пара приемных семей, с которыми я сближался, но мама Джареда приютила меня, дала мне стабильное место, которое я мог назвать родным домом. Рядом с моим братом. Даже после отъезда Джареда в колледж она выступала в роли мамы для меня. К тому же она немного слабая. Не в отрицательном смысле слабая, но Кэтрин очень ранимая. У нее немало демонов. Полагаю, мне хочется защищать ее так же, как ей хочется защищать меня.

Инг: Какие у тебя планы на будущее? Теперь, после выпуска из школы, можешь намекнуть нам, что хочешь делать и где? Собираешься присоединиться к остальной компании в Чикаго или останешься здесь? Мне кажется, из тебя получится отличный техник-шпион! ;)

Джекс: Нет. Я бываю в Чикаго, но у меня нет амбиций там жить. Я видел достаточно дерьма, чтобы выучить, как выглядит настоящий дом. Когда находишь место вроде Шелбурн-Фоллз, ты держишься за него. Плюс ко всему, у меня на Петле кипит деятельность, мы расширяемся. Тэйт все больше активничает на треке в последнее время, и я надеюсь, что она готова к моим следующим нововведениям.

[Я оживляюсь, услышав новости о Тэйт… интересно]

Инг: Мне нравятся твои длинные волосы. По-моему, это чертовски сексуально! Знаю, что многие считают так же. :) В том, что ты сохраняешь такую длину, есть какое-то значение? Как думаешь, подстрижешься ли когда-нибудь? Надеюсь, что нет… просто вставляю свои 5 копеек! :)

Джекс: Ну, спасибо. Но, если честно, я сохраняю волосы длинными не потому, что это выглядит красиво. Кейси единственная знает, почему. Она сама поняла, мне даже говорить ничего не пришлось. Это личное.

Инг: Многие были шокированны тем шагом, который ты предпринял, чтобы заставить маму Фэллон... эмм… передумать. Как, черт возьми, ты с ней связался, сожалеешь ли о своих действиях, хотел бы поступить иначе?

Джекс: Нет. Думаю, рано или поздно все осознают, что секс может быть орудием. Ей нравятся молодые парни. Она принимает их в гостиничном номере по ночам в четверг. Я проник в этот круг, чтобы достичь своей цели. У меня был припасен козырь, который я использовал для защиты своей семьи. Мне жаль, если кого-то это покоробило, но я отвечаю только перед одним человеком, и ее место рядом со мной в кровати наверху. 

Инг: Одна из моих читательниц хотела узнать, где и как ты научился так хорошо разбираться в компьютерах? Ты самоучка? Люди думают, что ты тайно работаешь на ЦРУ или вроде того! ;) Как и где раздобыл все имеющееся у тебя оборудование?

Джекс: *прыскает со смеху* Ох, ну вы даете. ЦРУ? Нет, я не работаю на ЦРУ. Я увлекся компьютерами несколько лет назад. У одних моих опекунов было два, и я часто возился с ними. Мне нравилась информация на кончиках пальцев, нравилось наблюдать за миром через монитор, все держать в поле зрения, в легкой доступности. Уверен, вы понимаете, почему. Порой я использовал эти навыки, чтобы делать плохие вещи, но мотивы у меня были хорошие.

Инг: Мэдок… угрожал раскрыть твой секрет в Сопернике. Немало пытливых умов хотят узнать, не мог бы ты нам намекнуть или, если ты в настроении, рассказать, куда и зачем уезжаешь? [Смотрит на Джекса жалобными глазками]

Джекс: Я не танцую стриптиз, не смотрю стриптиз, не занимаюсь проституцией, не участвую в боях, не снимаю порно, не делаю ничего незаконного. Это личное, Инг. Извини, детка.

Инг: Мы все знаем, кто станет твоей девушкой! Многие были не очень рады, что эта девушка – Кейси. Что можешь рассказать этим людям о ней, что поможет ослабить их беспокойство? Поставь скептиков на место!

Джекс: Никто из прочитавших историю не испытывает ко мне жалости. Вот, что я вам скажу.

Инг: Теперь повеселимся… хватит о серьезном! Какой актер/певец/модель мог бы стать твоим двойником? Я пытаюсь дать женской аудитории ориентир! :) Когда я задала Мэдоку этот же вопрос, он ответил, что похож на Криса Хэмсворта… лол! :)

Джекс: Я гораздо лучше в вашем воображении. Давай все оставим, как есть.

Инг: Пара вопросов от читателей. Тебе нравятся женщины постарше? И что думаешь о брюнетках с зелеными глазами? ЛОЛ

Джекс: Мне определенно нравятся женщины постарше, и я ЛЮБЛЮ брюнеток с зелеными глазами. Как Кейси.

Инг: Любимая часть тела у противоположного пола, почему?

Джекс: Глаза. Я всегда могу определить, видят ли они настоящего меня.

Инг: Твоя лучшая/самая сексуальная фраза для знакомства с девушками?

Джекс: Пошли.

Инг: Какой жанр музыки тебе нравится?

Джекс: Рок. Я слушаю Rob Zombie, Crossfade, Chevelle, Stone Sour…

Инг: Назови три своих любимых занятия развлечения ради?

Джекс: Ремонтировать машины, быть на природе, запираться с ней в нашей спальне. 

Инг: Боксеры, брифы или коммандо?

Джекс: Боксеры-брифы.

Инг: Любимый фильм?

Джекс: Армагеддон – момент, когда они в замедленной съемке идут к космическим шаттлам, пробирает меня каждый раз.

Инг: Твой самый большой страх?

Джекс: Стать отцом. Я буду одержимо стараться все сделать правильно.

Инг: Твое самое счастливое воспоминание?

Джекс: Когда наблюдал, как она танцевала в спальне Тэйт.

Инг: Первое слово, приходящее на ум, когда я произношу эти имена:

Джаред: Отец

Тэйт: Сестра

Мэдок: Брат

Фэллон: Друг

Кейси: ДОМ

Инг: Спасибо огромное, Джекс, что уделил мне время! Скажешь что-нибудь напоследок поклонницам?

Джекс: Спасибо. Скоро увидимся. ;)

Джаред, Мэдок и Джекс отвечают на вопросы фанатов.

1. Джаред, если бы Тэйт и Фэллон не появились на горизонте, вы бы с Мэдоком были вместе?

Джаред: Вы под кайфом?

2. Джаред, мы знаем, почему Мэдок предан тебе… А почему ты предан ему? Почему ты изначально с ним подружился?

Джаред: После того, как я оттолкнул Тэйт, Мэдоку удавалось меня отвлечь. Он сумасброд, с ним всегда весело. Мы объединились, и оба не были заинтересованы в том, чтобы делиться чем-то личным. Лучше сделки не придумаешь. Лишь с Мэдоком у меня не было никаких сложностей. Только беспечное веселье. Я предан ему, потому что он со мной и в огонь, и в воду. Мы можем друг на друга положиться.

3. Джаред, вы с Тэйт уже обсуждали будущее с планами на маленьких Джаредов и Тэйт?

Джаред: Мы обсуждали планы на колледж, но нет… о семье и детях разговор еще не заходил. Мы с Тэйт пока просто хотим насладиться счастливой жизнью, ничего не меняя. Все хорошо, как оно есть. Мы просто хотим спокойствия.

4. Джаред, мы когда-нибудь узнаем, появится ли маленькая девочка с каштановыми волосами и глазами цвета грозового неба, которая будет сидеть у тебя на плечах; и как ты понял, что Тэйт – твоя единственная?

Джаред: Да, Пенелопа планирует продолжить историю после Покинутых. Я понял, что Тэйт моя единственная, в четырнадцать лет, когда отдалился от нее. Я больше ни на ком так не зацикливался с тех пор. Она постоянно присутствовала в моих мыслях и разрывала мне сердце на части.

5. Джекс, ты собираешься найти родственников со стороны биологической матери? Как ты понял, что Кейси – твоя единственная, и почему именно она?

Джекс: Не знаю насчет матери. Меня мало интересует чувство завершенности, когда дело касается ее. А вот относительно отца…

Кейси не моя единственная. Она болтливая и избалованная. Мне постоянно хочется заткнуть ей рот. И я очень забавляюсь, придумывая, каким именно способом это можно сделать.

6. Джаред, когда ты планируешь сделать Тэйт предложение?

Джаред: Черт, когда захочу. И Тэйт точно узнает об этом раньше вас.

7. Джаред, ты мельком упоминал, что твоя мама умудрялась обеспечивать тебе довольно комфортный стиль жизни, но ты не мог понять, каким образом, ведь она зарабатывала не очень много… Ты выяснил причину? Чем именно она занимается?

Джаред: Да. Выяснил. Вы тоже скоро узнаете.

8. Джаред, как вы с Тэйт отреагируете, если твоя мама и ее папа вдруг начнут встречаться?

Джаред: Отлично. Тогда мы с Тэйт сможем остаться в моем доме, а моя мама переедет к Брандтам.

9. Джаред, как ты на самом деле отнесся к "учебному свиданию" Тэйт и Стиви?

Джаред: Стиви хороший малый. Если Тэйт в итоге возвращается ко мне, то все нормально…

10. Джекс, ты был обижен на Джареда, когда он оставил тебя с отцом?

Джекс: Я люблю своего брата и не виню его за то, что он оттуда выбрался. Но я также понял, насколько мы разные.

11. Джаред, ты действительно наблюдал за Тэйт, когда она уехала в аэропорт, где ее ждал самолет до Парижа? Ты думал о том, что там она может начать встречаться с парнями?

Джаред: Да, я наблюдал за тем, как она уехала. Мне было ненавистно то, что я не увижу ее в течение очень долгого времени. Тэйт – мой дом, независимо от того, какие чувства я к ней испытывал. Я искал ее взглядом каждый день, думал о ней каждый день. Смотреть ей вслед, когда она уезжала, было тошно. И да, я гадал, встречалась ли она с кем-нибудь. В период, когда жил у Брандтов, если ее отец разговаривал с ней по телефону, я уходил из комнаты, потому что знал – стоит мне что-то услышать, буду потом мучиться. Мне не хотелось знать, с кем она целовалась, или кто заставлял ее улыбаться. Я не хотел думать о том, что она могла забыть меня.

12. Джаред, твоя любимая поза? Тебе нравятся обнимашки после или ты из тех парней, которые практикуют прием "обнял – откатился"?

Джаред: Эм, что ж… наверно, догги-стайл, хотя мне нравится смотреть ей в глаза. Может, стоя у стены, лишь бы я контролировал ситуацию.

13. Джаред и Джекс, где бы вы хотели жить, и почему?

Джаред: Где угодно, главное, чтобы был простор для вождения.

Джекс: Здесь. В Шелбурн-Фоллз.

14. Джаред, ты уже соревновался с Тэйт на гоночном треке?

Джаред: Да. Мы заключили пари. Вы об этом тоже узнаете.

15. Джекс, почему ты не сбежал с Джаредом, когда у тебя был шанс?

Джекс: Когда ты практически всю жизнь живешь определенным образом, для тебя это становится нормой. Нет такого ощущения, будто у тебя есть выбор.

16. Джаред, когда вы с Тэйт заведете ребенка? Что ты будешь делать, если он/она по поведению будет больше похож на мать, чем на отца?

Джаред: Мы заведем детей, если, и когда будем готовы. Мы с Тэйт не спешим что-то менять в нашей жизни. И мне кажется, что мы с ней очень похожи. У этого ребенка при любом раскладе будет крутой нрав.

17. Джекс, каково было твое первое впечатление при встрече с Кейси?

Джекс: Я подумал, что она жутко чопорная. Но знал – под этим фасадом скрывается реальная личность. Мне стало интересно разгадывать все, что она пыталась скрыть.

18. Джаред, в прошлом, когда ты издевался над Тэйт, ты так же заглядывался на нее, как после возвращения из Франции?

Джаред: Я всегда заглядывался на Тэйт. Всегда.

19. Мэдок и Джаред, вы когда-нибудь думали о/занимались сексом втроем? Если да, то с кем? Если нет, то хотели бы попробовать?

Мэдок: Если бы с двумя девушками, а не с парнем и девушкой, то я бы не отказался.

Джаред: Если вы читали "До тебя", то знаете мой ответ.

20. Джекс, ты чувствовал себя брошенным, когда Джаред сбежал? Как ты переборол это чувство?

Джекс: Нет, я не чувствовал себя брошенным. Я оставался один прежде, и когда он уехал, я этого ожидал.

21. Мэдок или Джаред, кто из вас раньше лишился девственности?

Оба: Джекс.

Джаред: Потом я.

Мэдок: Да, я был последним. И ничего бы не стал менять.

Фэллон, Мэдок, Джейсон, Кэтрин, Джаред и Джекс отвечают на вопросы читателей.

Джекс, раз уж ты хорошо разбираешься в компьютерах и умеешь выискивать информацию, тебе было известно о романе Кэтрин и Джейсона до того, как он рассказал Мэдоку и всем остальным?

Джекс: Невозможно жить в одном доме с кем-то, не обращая внимания на определенные вещи. Разговор по телефону шепотом; гость, приходивший по ночам… Моего брата это не особо заботило, поэтому он не замечал, но да, я довольно быстро выяснил, что происходит. Только я не Мэдок. Когда любопытствую – действую незаметно. Никто не знал, что мне все известно.

Джаред, что за эскиз Аура рисовала у тебя на руке для новой татуировки?

Джаред: Рисунок акварелью, который она давно хотела сделать. На мой вкус получилось слишком красочно, поэтому в итоге я сделал эту татуировку на торсе, черными чернилами, вместо разноцветных. Вы увидите ее в "Объятых пламенем".

Кэтрин и Джейсон, вы планируете завести общих детей? Как Джаред, Джекс и Мэдок отнесутся к перспективе стать старшими братьями?

Кэтрин: Все возможно. Мы оба еще достаточно молоды. А мальчики… Мэдок и Джекс, по крайней мере… с удовольствием стали бы старшими братьями. Хотя, не уверена насчет реакции Джареда. Не могу представить его с ребенком на руках.

Фэллон, ты расскажешь Мэдоку, как едва не погибла в аварии, когда увидела его с другой девушкой, и каким образом твоему отцу пришлось привести тебя в чувства после катастрофы?

Фэллон: Ну, теперь он знает! Спасибо! Нет, шучу. Разумеется, я уже ему рассказала.

Джаред, твое лучшее воспоминание о дружбе с Мэдоком, и сблизился ли ты с Фэллон?

Джаред: Мне нравится, когда по выходным мы просто торчим друг у друга в гаражах, работаем над нашими машинами. С Мэдоком комфортно – он один из немногих, с кем мне комфортно общаться. Что касается Фэллон – я стараюсь НЕ сближаться с девушками своего друга и брата.

Джаред, ты всегда так груб с Кейси. Это из-за того, что произошло между вами?

Джаред: Я практически всегда был груб с Кейси, что до, что после "инцидента". Сейчас мы нашли общий язык; она мне, вроде как, нравится.

Киаран, ты сожалеешь, что не смог провести Фэллон к алтарю, передать ее в руки Мэдока?

Киаран: Да, я чертовски зол по этому поводу. Я убедительно советую им повторить церемонию.

Мэдок, когда ты понял, что Джареду нравится Тэйт?

Мэдок: Как только он "чихнул", назвав ее неудачницей на физ-ре в девятом классе, когда она проходила мимо. Да, он был настолько банален.

Мэдок, ты готов завести детей? Первенцем будет девочка или мальчик?

Мэдок: Я всегда готов. В нашем распоряжении уйма времени, к тому же нам с Фэллон нужно окончить колледж, но я думаю, мы станем отличными родителями. Мальчики… в моей семье первыми всегда рождаются мальчики. Так что посмотрим!

Мэдок, если бы Фэллон смогла сохранить ребенка, и ты бы узнал об этом по возвращении, какой бы была твоя реакция? Фэллон, если бы ты выносила ребенка и твоя злая мать забрала его, сказав, будто малыш умер, а потом тебе бы стало известно, что он жив… что бы ты сделала?

Оба: Наш ребенок был бы желанным. Без сомнений. Мы бы оба безумно любили его.

10 лучших моментов в жизни Мэдока.

10. Первый раз, когда я прикоснулся к клавишам рояля.

9. Первый футбольный матч, на который мой отец смог выбраться.

8. Когда я впервые прокатился на собственной машине. Джаред купил себе Босс, только чтобы не отставать от меня.

7. Когда Тэйт сломала мне нос. Я понял, что тот год выдастся интересным.

6. Доля секунды в офисе Джекса, перед тем, как он показал мне счет Фэллон. За мгновение до того, как я понял, чего меня лишили. За мгновение до этого осознания я был счастлив.

5. Когда Фэллон вновь вернулась домой. Встреча с ней словно новую жизнь в меня вдохнула.

4. После развода моих родителей мы с Эдди устроили вечеринку. Только для нас двоих. Навели беспорядок в доме, наелись вредных вкусностей, после чего ей пришлось все убрать до маминого возвращения.

3. Мой первый раз – наконец-то оказаться в такой близости с ней было невероятно приятно.

2. Когда она сказала: "Да".

1. Когда она сказала: "Согласна".

5 любимых сцен/цитат Пенелопы Дуглас из Соперника.

5

Мэдок и Фэллон – сцена перед зеркалом.

Пен: Люблю этот момент и то, каким властным был Мэдок.

4

"Ты меня погубишь, Фэллон.

Не так, как ты погубил меня."

Мэдок и Фэллон.

3

"Он научил меня, как определять, носит ли женщина стринги."

Лукас

2

"Я – Джексон Трент, и мне 17 лет."

Пен: О, да.

1

Моя самая любимая сцена в книге – Фэллон и ее отец в ванной в больнице.

И: Согласна, запоминающийся и напряженный момент.

Произвольные диалоги персонажей
1.

Мэдок: Проклятье, люблю эту нашу с Тэйт фотку.

Джаред: Когда она была сделана?

Мэдок: Около года назад.

Джаред: >:(

Мэдок: Не злись. Мы все были пьяны, но я ее оберегал. Все время держал в своих объятиях.

Джаред: В смысле?

Мэдок: Ты должен радоваться! Ей было очень холодно в том миниатюрном бикини. Я ее согревал.

Джаред: Заткнись.

Мэдок: Я вот думаю, не одолжила ли ей Фэллон один из своих дорогущих лосьонов. Кожа Тэйт была… Боже. Приятная и мягкая.

Джаред: >:(

Мэдок: Но не волнуйся! Кроме меня ее никто не трогал!

Джаред: Иди сюда. Я хочу с тобой поговорить.

Мэдок: *прыскает со смеху* Извини, мне пора!

2.

Мэдок: У нас с Фэллон осталось немало развратных подробностей, которыми мы хотим поделиться.

Пен: Нет.

Мэдок: Но ты не рассказала им про то, чем мы занимались в кладовой, пока наши родители сидели за кухонным столом. Было горячо. Ты должна написать об этом!

Пен: Нет.

Мэдок: Почему нет?

Пен: Потому что вам было по 16 в то время. Я не могу писать о том, как 16-тилетние занимаются сексом.

Фэллон: *прыскает со смеху* Я бы не назвала это сексом. Скорее парой минут, на протяжении которых Мэдок стонал: "О, Боже. О, Боже. О, Боже."

Мэдок: Ох, серьезно? Ты не сорвала с меня ремень и не обвила меня ногами так, словно они резиновые?

Фэллон: *пожимает плечами* Возможно.

Пен: Ты на него набросилась?

Фэллон: Он прошептал мне на ухо. Я помню только, что прозвучало довольно соблазнительно.

Мэдок: *смеется*

Пен: Что ты ей сказал?

Мэдок: Я сказал, что из-за нее мои два на четыре превращаются в четыре на восемь.

Пен: Фу!

Фэллон: Ты этого не говорил!

Мэдок: Говорил. Чтобы тебя возбудить, особо стараться не нужно было. На следующий день по дороге в школу я сказал тебе, что хочу использовать твои бедра в качестве наушников, и мы опоздали на урок! Эта фраза определенно подействовала на тебя.

Фэллон: Я бы никогда не повелась на такие тупые подкаты!

Мэдок: *окидывает ее взглядом с ног до головы* Ммммм, я не синоптик, но сегодня ты можешь ожидать несколько сантиметров, детка.

Фэллон: *смеется, обвивает его талию руками* Ты идиот, тебе это известно?

Мэдок: *закидывает ее себе на плечо, уносит в дом*

Пен: *крадется прочь, опять принимается писать* Надеюсь, они будут заняты какое-то время.

3.

Мэдок: Ты легко отделался. Ваша годовщина совпадает с днем рождения Тэйт.

Джаред: Ну, я не специально все так спланировал.

Мэдок: Ну, и что ты ей подарил?

Джаред: Не твоего ума дело.

Мэдок: Джекс! Что Джаред подарил Тэйт на день рождения?

Джекс: Эмм, одну милую вещицу! Одну непристойную вещицу! Это все, что я могу сказать!

Мэдок: Какого черта?

Джекс: *прыскает со смеху* Очень непристойную.

Джаред: Заткнись.

Джекс: Что? Это горячо. Не знал, что тебе нравится заниматься такими вещами в публичных местах. Я думал, это фишка Мэдока и Фэллон, но… Я узнаю тебя с новой стороны каждый день.

Джаред: ЗАТКНИСЬ.

Мэдок: Почему мне нельзя знать?

Джаред: Потому что ты не умеешь держать язык за зубами, и…

Джекс: Это то, что она должна была сделать, если бы проиграла ту гонку. То, что он давно хотел с ней сделать.

Джаред: Я тебе задницу надеру!

Джекс: Ага, полагаю, теперь, когда я выше тебя, ты только до моей задницы и дотянешься.

Джаред: Ну вас. У меня нет времени на эту хрень. Мне пора идти. *уходит*

Джекс: Пошли. Давай в кино сходим.

Мэдок: Я не хочу в кино.

Джекс: Нет, хочешь. Это произойдет в кинотеатре. Будет круто!

4.

Фэллон: Мэдок должен быть лучшим книжным бойфрендом. Он идеален.

Кейси: Мэдок уже не бойфренд. Он муж.

Фэллон: Ну, а что насчет Джекса тогда? Он куда лучше Джареда.

Кейси: *смеется* Я придержу своего мужчину для себя, спасибо.

Фэллон: Кто-нибудь Тэйт расскажет?

Кейси: Кто, по-твоему, изначально его номинировал?

Фэллон: *шокированно вздыхает* Она не могла!

Кейси: Ну, она знает, как он ЛЮБИТ внимание.

Пен: А сейчас он в полуфинале!!

5.

Мэдок: Если ты выиграешь звание лучшего книжного бойфренда, тебе придется отправиться в тур по торговым центрам? Только подумай о всех этих малолетках!

Джаред: Заткнись.

Мэдок: XD

6.

Пен: Тебя номинировали в Битве книжных бойфрендов против Мэйсона Кейда.

Джаред: *ест, игнорирует ее*

Пен: *скрещивает руки на груди, притопывает ногой*

Джаред: *ест*

Пен: *громче топает ногой*

Мэдок: *беззвучно смеется, сидя за столом*

Пен: *прочищает горло* Джаред?

Джаред: *ест, игнорирует*

Пен: *вздергивает бровь*

Джекс: *прыскает со смеху*

Пен: Джаред, мне бы ОЧЕНЬ хотелось победить. Ты сможешь доказать, что годишься на роль книжного бойфренда, в конце концов.

Джаред: *вздергивает бровь*

Пен: *отворачивается, закипая от злости* Твоему лицу не повредит улыбка. Почему ты всегда такой упрямый?

Джаред: …

Пен: У тебя есть мягкая сторона. Покажи ее! Идеальные книжные бойфренды бывают плохим, когда нужно, но при этом умеют быть ранимыми. Я не прошу тебя слезы лить, ничего подобного.

Джаред: *ест, сверлит ее сердитым взглядом*

Мэдок: *смеется*

Джекс: *улыбается*

Пен: Ради меня? Попробуй? Пожалуйста?

Джаред: Ты помнишь шестнадцатилетнюю девчонку, которую заставили исповедоваться, после чего она отказалась исполнять епитимью, по-прежнему не признавая, что поступила неправильно?

Пен: *понуро опускает плечи, отводит взгляд*

Джаред: Уже столько времени прошло. Ты выполнила епитимью?

Пен: *хмурится*

Джаред: *улыбается* В этом я похож на тебя.

Пен: *хмурится*

Джаред: Тебе нужен книжный бойфренд? Обратись к Мэдоку, это по его части.

Мэдок: :D

7.

Тэйт и Джаред целуются в его машине, припаркованной перед их домами…

Джаред: Иногда мне хочется, чтобы нам до сих пор было по 12 лет.

Тэйт: Почему?

Джаред: Я бы мог спать в твоей комнате по ночам и меня бы не выпроваживали пинком под зад.

Тэйт: Ах… *наклоняется, целует его шею* Но у зрелости есть свои бонусы. Может, ты больше и не ночуешь со мной, но зато мы компенсируем это с лихвой, занимаясь другими занятными вещами.

Джаред: *фыркает* Знаешь, меня не только это интересует?

Тэйт: *приподнимает бровь*

Джаред: Эй, я люблю тебя раздевать, но мне не обязательно заниматься этим каждый день.

Тэйт: *смотрит, склонив голову набок*

Джаред: Пытаешься взбесить меня? *щекочет Тэйт*

Тэйт: *смеется* ХВАТИТ! Ты такой нетерпеливый. У нас есть комната в доме Мэдока. Мы довольно много времени проводим наедине.

Джаред: Дело не в совместном времяпрепровождении, сексе или разговорах… а в том, чтобы просто быть рядом с тобой.

Тэйт: …

Джаред: Не знаю. Я, вроде как, скучаю по тебе ночами, наверно.

Тэйт: …

Джаред: *откидывает голову на подголовник, вздыхает* Боже, я жалок.

Тэйт: Ничего подобного.

Джаред: *смеется* У тебя есть планы и амбиции. *смотрит на Тэйт* А у меня есть ты. Я слишком крепко держусь за тебя.

Тэйт: *прислоняется лбом к его лбу* И никогда меня не отпускай.

Джаред: Никогда.

*Раздается стук в окно…*

Тэйт: Папа!

Мистер Брандт: *открывает дверь* Тэйт, ты тут уже полчаса сидишь. Времени более чем достаточно, чтобы пожелать спокойной ночи.

Тэйт: *слезает с колен Джареда, быстро выскакивает из машины*

Мистер Брандт: Джаред, среди недели комендантский час начинается в 10. Помнишь?

Джаред: *вылезает из машины* Мистер Брандт, мы ведь дома. Она в безопасности со мной.

Мистер Брандт: *вскидывает бровь*

Джаред: *вздыхает* Вы правы. Извините, что задержал ее допоздна.

Мистер Брандт: Я доверяю тебе. И доверяю своей дочери.

Джаред: Да, сэр.

Мистер Брандт: Я не сомневаюсь, вы любите друг друга очень сильно.

Тэйт: *заливается румянцем, отводит взгляд*

Джаред: *стонет*

Мистер Брандт: Но я не глуп. Уверен, вы находите время заниматься тем, чем занимаетесь.

Джаред: *закрывает глаза, закипая*

Тэйт: *прикрывает лицо ладонями*

Мистер Брандт: Напоминаю вам обоим, что с нынешним уровнем технологий женщина может обойтись без незапланированной беременности. Поняли? Безопасность прежде всего.

Тэйт: ПАП!!!!

Джаред: *тяжело дышит*

Мистер Брандт: Я уверен, у меня не будет причин разозлиться из-за того, что доверял тебе, не так ли?

Джаред: *смотрит сердито*

Мистер Брандт: Я люблю тебя, Джаред. И считаю своим сыном.

Джаред: *смотрит сердито*

Мистер Брандт: Но иногда меня так и тянет сделать из твоего черепа миску для мороженого.

Джаред: *выпучив глаза* Да, сэр. Безопасность прежде всего.

Мистер Брандт: Молодец, парень.

8.

Действие происходит, когда вся компания еще учится в школе. Братья Трент в спальне Джареда у окна. Кейси ночует у Тэйт. *примерно за два месяца до пролога Покинутых*

Джекс: Эти девчонки понимают, что нам все видно через ее прозрачные черные шторы?

Джаред: Поверь, Тэйт всегда в курсе того, что она со мной делает.

Джекс: *смеется*

Джаред: Ничего смешного. Иногда по ночам, если отец держит ее на особо коротком поводке, она использует это окно в корыстных целях и дразнит меня.

Джекс: Мило.

Джаред: Проехали. Я в душ. Закрой жалюзи и перестань пялиться на мою девушку в ее ночной рубашке. *уходит из комнаты*

Джекс: *вылезает из окна, пробирается по дереву, открывает французские двери балкона Тэйт*

Тэйт: Джекс! Проваливай отсюда!

Джекс: Джареду нужна помощь в душе. Спину потереть. Он попросил тебя позвать.

Тэйт: *прыскает со смеху* Так я и поверила.

Джекс: Я пригляжу за Кейси.

Кейси: Я старше тебя, дурачок.

Джекс: И все же рискну предположить, что во многих аспектах я обогнал тебя на годы вперед.

Кейси: *вскидывает бровь*

Джекс: Тэйт, иди, поцелуй своего бойфренда на ночь.

Тэйт: *смотрит на Кейси* Ты справишься?

Кейси: Я тебя умоляю, у меня есть каблуки пострашнее его.

Джекс: *ухмыляется*

Тэйт: *перелезает с балкона на дерево*

Джекс: Вот, значит, в чем ты спишь?

Кейси: *сердито смотрит, скрестив руки на груди*

Джекс: Мило. Слишком много розового, но мило.

Кейси: По крайней мере, моя одежда чистая. У тебя все джинсы в масляных пятнах.

Джекс: Важно не то, насколько мои джинсы чистые, а то, что находится под ними.

Кейси: Почему ты всегда так делаешь?

Джекс: Как?

Кейси: Сводишь все к сексу. В тебе есть хоть намек на личность? Нечто, что можно предложить девушке, помимо тупых шуток?

Джекс: *прищуривается* Можно подумать, тебя это заботит.

Кейси: Может и заботило бы, если б ты перестал смотреть на меня, как на вещь.

Джекс: Может тебе самой следует перестать смотреть на меня с призрением, будто ты уверена, что я донашиваю одежду за Джаредом.

Кейси: Я не смотрю на тебя так.

Джекс: Тогда почему ты такая жестокая, мать твою?

Кейси: Я… я не хотела… *вздыхает*

Джекс: *подходит к Кейси, оттесняет ее к стене, нависает над ней*

Кейси: *смотрит на него снизу-вверх*

Джекс: Потому что ничто не пугает тебя так, как я, верно? Даже твои каблуки?

Кейси: *отворачивается*

Джекс: *уходит*

9.

Пен:*морщится, раскачивается вперед-назад*

Джаред: *молотит кулаками по стенам*

Пен: *закрывает лицо ладонями, хнычет*

Джаред: *пинает и переворачивает мебель*

Пен: *плотно сжимает губы, стонет*

Джаред: Я хочу на свободу!!!!!!

Пен: *затыкает уши пальцами* ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА!!!!!!! Я тебя не слышу!

Джаред: Они плохо обо мне говорят, и МНЕ ЭТО НЕ НРАВИТСЯ!!!!!!!!

Пен: Тебе все равно, помнишь? Тебе. Все. Равно!

Джаред: Фу! *пинает стену*

Пен: *по-прежнему затыкает пальцами уши, маниакально раскачивается, всхлипывает*

Джаред: *склоняется ближе*

Пен: *морщится* Уйди. УЙДИ!

Джаред: Я хочу выговориться. Ты знаешь, что я нетерпеливый.

Пен: *зажимает рот ладонями, яростно трясет головой* Твоя очередь скоро настанет. Обещаю. Я опубликую первую главу в День Святого Патрика.

Джаред: *ударяет по столу* Еще два месяца ждать!!!!!!!!

Пен: *морщится, пальцы держит в ушах* Пожалуйста, оставь меня в покое!

Следующие три месяца будут ДОЛГИМИ.

10.

Мэдок: Видишь, вот эта маленькая штучка называется "измерительный стержень". Он позволяет нам определить, сколько масла осталось и когда его нужно менять.

Кейси: *хмурится*

Мэдок: Но к счастью рядом с тобой есть большой, сильный мужчина, который всегда готов помочь с машиной. Твоей прелестной головке не о чем беспокоиться.

Кейси: *хмурится*

Мэдок: А когда соберешься купить себе машину, оставь это дело Джексу, тогда твоей единственной заботой будет подбор цвета, подходящего к лаку для ногтей.

Кейси: *хмурится*

Фэллон: Мэдок…

Мэдок: Я просто дразню. Извини, Кейси. Не страшно, что ты не разбираешься в машинах. Даже учитывая то, что ты единственная из нашей компании не сечешь в механике.

Кейси: *хмурится*

Мэдок: Я шучу! *хватает Кейси и обнимает ее* Уверен, ты научилась многим замечательным вещам, будучи девочкой-скаутом. *смеется*

Кейси: *хмурится*

Джекс: МЭДОК!!!!! Тащи свою задницу сюда!

*Все бегут в дом Трентов, в ванную на втором этаже*

Мэдок: Что такое?

Джекс: Лукас спустил в туалет овощи, которые должен был съесть на обед! Слив засорился, вода течет через край!

Мэдок: Ну, тащи вантуз!

Джекс: Я уже пробовал. Вода повсюду! Она не останавливается.

Фэллон: Ох, черт…

Кейси: *осматривается, наблюдает за всеми*

Джекс: О, Боже! Ну в самом деле! Какой кошмар! Почему вода не останавливается?

Мэдок: Ладно, я позвоню слесарю. Фэллон, принеси полотенца.

Фэллон: *выбегает в коридор, к шкафу*

Мэдок: *набирает номер*

Джекс: Ох, сейчас уже на лестницу польется. Фэллон, быстрее!

Кейси: *наблюдает за мальчиками, вскинув бровь*

Кейси: Ребят, вы серьезно? *нагнувшись, поворачивает вентиль и перекрывает воду*

Мэдок: :0

Джекс: :0

Фэллон: Эй, вода остановилась!

Мэдок: Откуда ты знала, что нужно делать?

Кейси: Девочки-скауты. Нас возили на экскурсию в Home Depot [сеть торговых центров, продающих хозяйственные и строительные материалы], один из продавцов показал, как действовать в подобных аварийных ситуациях.

Мэдок: Девочки-скауты?

Кейси: Ага, выкуси. *уходит*

Джекс и Фэллон: *смеются*

11.

Мэдок: Завязывай с этим. Я принял решение.

Джейсон: Мэдок, моя юридическая фирма – твое наследие. Это твое будущее. Я создал ее для ТЕБЯ!

Мэдок: Спасибо тебе за это, но ты построил фирму, наработал клиентуру и связи не для того, чтобы я занял твое место. Ты создал ее, потому что у тебя не было другого выбора. И застрял там, чтобы у меня выбор появился. Ты жертвовал ради меня. Теперь я пойду своим путем.

Джейсон: Это смешно. Подумай о своей жене! Подумай о нашем имени!

Мэдок: Давай взглянем на все трезво. Ты от меня не отречешься. Ты любишь меня. Все любят. И Эдди тебя за такое убила бы. Твой непосильный труд обеспечил мое финансовое будущее. Так что спасибо за это. Но я перехожу на другую сторону. Мне хочется заниматься делом, которое хоть что-то значит.

Джейсон: Общественный сектор?! Ты серьезно?!

Мэдок: Это не болезнь, черт возьми.

Джейсон: Но ты будешь отправлять в тюрьму тех же людей, которых я пытаюсь оставить на свободе?!

Мэдок: Весело будет. :D

Джейсон: Но…

Мэдок: К тому же благодаря работе в общественном секторе, я стану более вероятным кандидатом, если когда-нибудь захочу податься в мэры…

Джейсон: Но…

Мэдок: Или сенатором стану!!!

Джейсон: Но…

Мэдок: Или губернатором! Можешь себе представить? Я – губернатор?

Джейсон: :0

Мэдок: *улыбается; выходит из комнаты*

Джейсон: Мэдок!

Джейсон: *шепчет* Твою мать!

Кэтрин: *подходит, улыбаясь* Ну, обычно это звучит только в постели. Что случилось?

Джейсон: Мой ребенок может продать мини-электромобиль гонщику НАСКАР! Клянусь!

Кэтрин: *прыскает со смеху* Уже проигрываешь ему в прениях, да?

12.

Мэдок: Я хочу с тобой поговорить.

Фэллон: Оооох, пытаешься добавить остроты в наши отношения. Я слушаю.

Мэдок: Не умничай.

Фэллон: :D

Мэдок: Итак, рассказывай. Что такое extremerestraints. com?

Фэллон: Ах… где… что?

Мэдок: Это сайт для людей с необычными сексуальными предпочтениями, малышка. Почему ты туда заходила?

Фэллон: ..........

Мэдок: Если ты купила страпон, ей-богу…

Фэллон: НЕТ! О боже, нет, я ничего не купила! Я… Я просто…

Мэдок: *вскидывает бровь*

Фэллон: Я просто… ну, мы с девочками собираемся пойти на премьеру "Пятьдесят оттенков серого", но я не читала книги. Решила наверстать, но потом пришла в замешательство, потому что не знала, о каких игрушках они вели речь. Я не могла их себе представить мысленно, поэтому полезла в интернет, чтобы посмотреть, и…

Мэдок: И?

Фэллон: И ничего. Я ничего не купила. Нам не нужны такие штуки.

Мэдок: Хорошо. Тебе все равно нравится самой контролировать ситуацию, поэтому сомневаюсь, что ты бы позволила себя связать. *уходит*

Фэллон: *бормочет* Связывают не только женщин.

Мэдок: Ты что-то сказала?

Фэллон: Ничего.

13.

Джаред: Черт.

Мэдок: Что случилось?

Джаред: Тэйт только что написала мне. Очевидно, Фэллон убедила ее в том, что ей нужен мотоцикл. Великолепно.

Мэдок: И что в этом плохого? Ты видел Фэллон на мотоцикле? Это довольно сексуально.

Джаред: Тэйт ездит со мной на моем. И все тут.

Джекс: *прыскает со смеху* Похоже, твоей женщине мало того, что она от тебя получает.

Джаред: >:(

14.

*Покинутые – первая книга из серии Потерянная дружба, попавшая на Amazon в раздел эротики*

Мэдок: Эротика?!

Джекс: *пожимает плечами*

Джаред: Мелкий говнюк...

Джекс: Да ладно вам. Это не соревнование. Смиритесь.

Мэдок: Тебе легко говорить. Черт, что ты сделал, чего не делали мы?

Джекс: Ты действительно хочешь знать?

Джаред: Нет. Нам не нужны подробности. Заткнись, Мэдок.

Мэдок: Да, мне подробности тоже не нужны.

Джекс: Хорошо.

Джаред: Хорошо.

Мэдок: Ладно.

Джекс: Как бы то ни было… я уверен, что Кейси, Фэллон и Тэйт уже сравнили свои записи. Хреново быть вами. XD

15.

Мэдок: Что ты делаешь?

Джекс: Ничего.

Мэдок: А похоже на что-то.

Джекс: *выключает компьютер*

Мэдок: Ты просматриваешь записи придорожных камер у себя на компьютере?

Джекс: Нет.

Мэдок: Ты лжешь?

Джекс: Да.

Мэдок: Хорошо. В любом случае я предпочитаю думать, что ты тут просто смотришь порно.

Джекс: Молодец.

Мэдок: *прочищает горло*

Джекс: *отводит взгляд*

Мэдок: *шаркает ногой*

Джекс: Нууууу... как обстоят дела в Дневниках вампира?

Мэдок: Чувак, я в фрустрации. В этом шоу никто по-настоящему не умирает.

Джекс: Хмммм...

Мэдок: Я не знаю, должен ли переживать, расстроиться или просто дождаться их возвращения в следующем эпизоде.

Джекс: Да... хреново, должно быть.

16.

Джекс и Кейси в школьные годы…

Джекс: *кхм*

Кейси: Чего ты хочешь?

Джекс: Попкорн.

Кейси: Еще? Я только что продала тебе ведерко.

Джекс: Он рассыпался.

Кейси: И где ведерко?

Джекс: В мусорной корзине.

Кейси: Но у нас, купившие большое ведерко, могут получить бесплатную добавку, если принесут его обратно.

Джекс: Оно упало на грязный пол, Кейси. Я не буду из него есть.

Кейси: Ладно, но мы ведем учет контейнеров. Я не смогу отдать тебе еще одно ведерко бесплатно.

Джекс: Я переживу. Теперь я могу получить свой попкорн?

Кейси: *начинает наполнять ведерко попкорном*

Джекс: …

Кейси: Мне кажется, ты продолжаешь приходить сюда, только чтобы позлить меня.

Джекс: Черт бы побрал детей. Мы иногда умеем действовать на нервы.

Кейси: Ты не ребенок.

Джекс: Да, не ребенок. И тебе лучше не забывать об этом.

Кейси: *отводит взгляд, поливает попкорн маслом*

Джекс: …

Кейси: Тебе не обязательно следить за мной, Джекс. Я туда не плюну.

Джекс: Ну, это определенно один из способов тебя попробовать.

Кейси: :0

Джекс: *смотрит через стойку, ухмыляется* Ты уронила мой попкорн. Я не буду есть из этого ведерка.

Пен: У девочки нет шансов…

17.

Пенелопа собирается на автограф-сессию в местном книжном магазине Barnes & Noble.

Пен: Так, все в машину!

Джаред: Зачем?

Пен: У нас автограф-сессия?

Мэдок: Черт, да! Я в деле!

Тэйт: Ладно, но потом мне нужно домой, заниматься.

Джаред: Мне обязательно идти?

Пен: Конечно, обязательно.

Джаред: *ворчит*

Пен: Джекс! Одевайся!

Джекс: Зачем?

Пен: Ты тоже идешь!

Джекс: Не-а! У меня нет никаких обязательств до 6 января!

Пен: Ты идешь! Но останешься ненадолго, ладно? Минуты на 3. 3…3…3, и все.

(Вы уловили мой намек, да?)

18.

Мэдок: Не думаю, что я готов завести детей. Мне только что пришлось провести с Лукасом мужской разговор, и это было очень неловко.

Джаред: С каких пор тебе бывает неловко?

Мэдок: С тех, когда я был вынужден успокаивать двенадцатилетнего, которого мама застукала в ванной.

Джаред: За чем застукала?

Мэдок: А ты как думаешь, чем он занимался? Он весь извелся, думая, что с ним что-то не так. Мне пришлось объяснить, что такое случается со здоровыми мужчинами. То, чем он занимался – нормально, и ему нечего стыдиться.

Джаред: Ты же не стал учить его на тему секса, да?

Мэдок: Я не его родитель, и я не давал ему презервативы. Расслабься. Я просто сказал ему, что это нормально, что все парни это делают.

Джекс: ...

Джаред: ...

Мэдок: Ребят, вы же мастурбируете, да?

Джаред: *нервно сглатывает, уходит*

Джекс: *кашляет, уходит*

Мэдок: Ой, да ладно! Вы прям как дети малые. Мы можем поговорить об этом!

19.

https://vk.com/video-76258955_170553655

Мэдок: Надень юбку, когда мы пойдем смотреть этот фильм, ладно?

Фэллон: Зачем?

Мэдок: Мне понадобится легкий доступ. У меня от просмотра трейлера эрекция началась. Кто знает, что со мной сделает фильм?

20.

Пен: Привет, милый. Могу я с тобой поговорить?

Джекс: Да.

Пен: Нам поступали жалобы на то, что твой брат злоупотреблял нецензурными выражениями в "До тебя". Ты же сделаешь так, чтобы я тобой гордилась?

Джекс: Не волнуйся, у меня богатый словарный запас.

21.

Фэллон: Мэдок, слезь с меня.

Мэдок: Шшш... просто позволь этому случиться.

Фэллон: Я сплю.

Мэдок: Мне нужна всего лишь минута. Обещаю.

Фэллон: *смеется*

Мэдок: Ты же знаешь, что скоро мой день рождения.

Фэллон: А то, мы ведь устраиваем вечеринку. Как я могу забыть.

Мэдок: Я очень хочу побывать там, где до меня еще никто не был.

Фэллон: Моя задница исключена из твоего полетного плана, Джеймс Т. Кирк. Руки прочь.

Мэдок: Ты не хочешь меня порадовать в честь моего дня рождения?

Фэллон: Как ты меня порадовал, когда я попросила новый чертежный стол на СВОЙ день рождения, а вместо этого получила пилон, установленный в домашнем кинотеатре?

Мэдок: :D

Фэллон: Или на прошлое Рождество, когда я хотела билеты на Green Day, а ты заставил меня играть с тобой в Марко Поло в темном доме посреди ночи, чтобы их найти?! Я себе чуть нос не сломала, врезавшись в дверь на втором этаже!

Мэдок: :D

Фэллон: А как насчет прошлого Дня Святого Валентина, когда я хотела провести развратный уик-энд в каком-нибудь маленьком отеле, но ты уболтал меня надеть школьную форму и вломиться в твою старую школу, чтобы заняться сексом в раздевалке?!

Мэдок: :D

Фэллон: В этом году на твой день рождения, думаю, мы попробуем кое-что, чего хочу я. Как ты относишься к... страпонам?

Мэдок: :0

22.

Кейси: Условия, созданные революцией, происходившей во время…

Джекс: События в "Отверженных" происходят не во время Великой французской революции. Книга о наследии этой революции и о небольшом восстании парижан 40 лет спустя. Ты ее вообще читала?

Кейси: *скрипя зубами* Почему он посещает этот урок, миссис Пенли? Он ведь в одиннадцатом классе.

Джекс: Почему ты посещаешь этот урок? Тексты явно слишком сложны для тебя.

Кейси: Ты до сих пор говоришь?

Пенли: Хорошо, достаточно. Вам обоим. Джекс, прекрати перебивать ее.

Джекс: …

Кейси: …

Пенли: …

Кейси: Да, я забыла, о чем говорила, поэтому….

Джекс: *ухмыляется*

Кейси: Хватит улыбаться.

Джекс: Я не улыбаюсь.

Кейси: Я это чувствую.

Джекс: Чувствуешь? И как я?

*Класс смеется*

Кейси: Гад.

Джекс: *наклоняется вперед, шепчет ей на ухо* Хочешь почувствовать, как ощущается мое "хорошо"?

Пен: Дней через 40 она узнает. ;)

23.

Мэдок: Вы же знаете, что вы мои лучшие друзья, да? Я всегда буду готов прийти вам на помощь, парни. Я серьезно. Мы будем вместе вечно.

Джаред: *закатывает глаза*

Мэдок: Я не просто спьяну это говорю. Я вас на самом деле люблю, ребят. Типа СЕРЬЕЗНО люблю.

Джекс: *фыркает со смеху*

Мэдок: И то, что наши родители занимаются сексом – это отлично. То есть, когда я только узнал, мне это не совсем понравилось, но сейчас я совершенно не возражаю.

Джаред: *вздергивает бровь*

Джекс: *фэйспалм*

Мэдок: И ваша мама горячая! Должно быть, она хороша в постели, раз мой папа держал ее поблизости столько лет.

Джаред: >:(

Джекс: Ох, черт…

24.

Пен: Муж изо всех сил старается помогать мне в процессе написания Объятых пламенем (Fall Away. Потерянная дружба #4)...

Муж: Ты пойдешь сегодня к врачу по поводу своего кашля?

Пен: Да. Я тебе уже говорила.

Муж: А если ты умрешь, в страховке же вся информация актуальна, верно?

Пен: Да.

Муж: Если умрешь, не беспокойся. Я могу дописать книгу сам.

Пен: Не сомневаюсь. Мое наследие в твоих руках.

Муж: Мой вариант будет гораздо лучше того, что есть сейчас. Кто-то вломится к ним во время их брачной ночи, похитит Тэйт и убьет Джареда...

Пен: ...

Муж: Потом Тэйт, прям как Безумный Макс, потратит следующие десять лет на поиски убийц Джареда...

Пен: ...

Муж: Потом она убьет Мэдока.

Пен: Почему она убьет Мэдока?

Муж: Потому что именно он сказал плохим парням, где найти Джареда, чтобы они его убили.

Пен: ...

Муж: Что там Тэйт в колледже изучает?

Пен: Медицину.

Муж: Она будет фармацевтом?

Пен: *фэйспалм*

Муж: Ну, тебе следовало сделать ее агентом ФБР. Ей бы пошло.

Пен: Откуда тебе знать? Ты не читал мои книги.

Муж: Я тебя умоляю. Ты постоянно о них говоришь… И должно быть море крови.

Пен: Ага, заткнись уже.

Итак… как насчет "Потерянной дружбы" в стиле Квентина Тарантино?

(Расслабьтесь, я не умру.)

25.

После жалоб мужа о снах на тему измены, Пен решила над ним поиздеваться, описав Мэдока (и Джареда).

Муж: Вчера мне три раза приснилось, как ты мне изменяешь. ТРИ!

Пен: Я тебе изменяю.

Муж: Заткнись.

Пен: Он молод, блондин, накачанный, от него пахнет, как от журнала Vogue. У него свежее мятное дыхание и очень сильные руки.

Муж: Ладно.

Пен: Он клоун, всегда полон озорства, но когда включает альфа-самца и доминанта… О. МОЙ. БОГ. Его умелые пальцы и горячее дыхание повергают меня в шок!

Муж: Хорошо.

Пен: Он властный. Но более сентиментален, чем мой предыдущий бойфренд. Я от него просто таю, сидя за рабочим столом.

Муж: …

Пен: Мне хочется облизать его с ног до головы, а потом испечь ему печенье.

Муж: …

Пен: Тебя обнять?

Оглавление

Бонусные и удаленные сцены Бонусная сцена: Утро после.

Удаленная сцена: Воспоминания Мэдока.

Удаленная сцена: Фэллон беседует с матерью.

Бонусная сцена: Годовщина Джареда и Тэйт (время действия – между Соперником и Покинутыми; Джаред и Тэйт начали второй курс колледжа).

Бонусная сцена: Запретное (первая встреча Кэтрин и Джейсона в середине 90-х).

Интервью с героями Все персонажи и события являются вымышленными, на вопросы отвечает автор. Анкета персонажа: Мэдок Карутерс

Анкета персонажа: Фэллон Пирс

Интервью 1.

Интервью 2.

Интервью 3.

Интервью 4.

Интервью 5. Любовь, жизнь, сожаления и Фэллон.

Интервью 6.

Интервью 7.

Интервью с Джексоном Трентом.

Джаред, Мэдок и Джекс отвечают на вопросы фанатов.

Фэллон, Мэдок, Джейсон, Кэтрин, Джаред и Джекс отвечают на вопросы читателей.

10 лучших моментов в жизни Мэдока.

5 любимых сцен/цитат Пенелопы Дуглас из Соперника.

Произвольные диалоги персонажей 1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

Скачать книгу

Penelope Douglas RIVAL

Печатается с разрешения The Berkley Publishing Group, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC и литературного агентства Andrew Nurnberg. All rights reserved including the right of reproduction in whole or in part in any form.

Copyright © 2014 by Penelope Douglas

© Е. Вительс, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Пролог

Фэллон

Я встречала людей, которые мне нравились или не нравились, людей, которых я любила или ненавидела.

Но только одного человека я любила ненавидеть.

– Зачем ты это делаешь? – по дороге в спортивный зал, где у второго курса должно было начаться занятие, я услышала жалобный женский голос и остановилась.

Перед глазами предстала раскрасневшаяся Татум Брандт. Напротив нее стояли мой придурковатый сводный брат Мэдок Карутерс и его друг Джаред Трент. Дело происходило в коридоре, рядом со шкафчиками. На лицах парней читалась скука. А Тэйт нервно сжимала лямки рюкзака.

– Ты вчера наорал на меня, – сдвинув брови, сказала Тэйт, глядя на Джареда. Мэдок стоял у него за спиной и посмеивался. – А следом за тобой и твои друзья. Джаред, ты всегда так себя ведешь. Когда же ты наконец остановишься? И почему ты это делаешь?

Я глубоко вздохнула, как всегда, закатила глаза и покачала головой.

Я терпеть не могла неожиданные повороты, потому что не могла выносить ощущение неизвестности.

Поворот номер 1: Мы с твоим отцом разводимся.

Поворот номер 2: Мы переезжаем. Опять.

Поворот номер 3: Я выхожу замуж. Снова.

Поворот номер 952: Ты мне не особо нравишься. Как и муж. И его сын тоже. Поэтому я, пожалуй, буду уезжать отдыхать куда-нибудь подальше от всех вас по пятнадцать раз в год!

Справедливости ради надо сказать, на самом деле мама никогда этого не говорила. Но, думаю, у меня неплохо вышло выразить это дерьмо в словесной форме. Ну их к черту, эти повороты.

Я ссутулилась, засунула руки в карманы узких джинсов и продолжила наблюдать за тем, что будет делать Тэйт. Может, у нее наконец получится схватить за яйца этих идиотов? Или у нее опять на это смелости не хватит? Я все еще надеялась, что она сможет дать им отпор, а она из раза в раз разочаровывала меня.

Татум Брандт – тряпка.

Я не так много о ней знала. Только то, что все, кроме Мэдока с Джаредом, звали ее Тэйт, что она выглядела как рокерша, но вела себя скромно, и что была довольно симпатичной, с образцовой внешностью чирлидерши.

Длинные светлые волосы? Естественно.

Большие голубые глаза? Куда ж без них.

Длинные ноги, пухлые губы и большая грудь? Все при ней уже в шестнадцать лет.

Короче, полный комплект. На месте сводного брата я бы не раздумывая полезла к ней целоваться. Блин, да я и сама была не прочь.

От этой мысли я закусила губу. Да, я могла бы быть лесбиянкой, наверное, если бы мне этого захотелось.

Хотя нет, забудем об этом.

Поэтому я никак не могла понять, почему Мэдок и Джаред терроризируют ее, вместо того чтобы звать на свидания.

Все же мне было интересно, чем закончится эта история. В старшей школе они оба ее изводили. Распускали слухи, преследовали и делали все, что было в их силах, чтобы сделать Тэйт несчастной. А девушка терпела их нападки, все больше замыкаясь в себе. Меня это так злило, что я уже подумывала вступиться за нее и стукнуть их лбами друг о друга.

Только вот я ее едва знала. А Татум и вовсе не подозревала о моем существовании. Мы были такими разными, что я просто не попадала в ее поле зрения.

– Почему? – ответил Джаред вопросом на вопрос и с наглым видом подошел к ней практически вплотную. – Потому что ты воняешь, Татум, – он поморщил нос, изображая отвращение. – От тебя несет… как от псины.

Тэйт моментально выпрямилась, и из ее глаз наконец хлынули слезы.

Да врежь ты уже ему по яйцам!

Я была в ярости. Выдохнув, я поправила очки на переносице. Это всегда помогало взять себя в руки.

Тэйт покачала головой.

– Ты даже не помнишь, какой сегодня день, так ведь?

Она прикусила дрожащие губы и опустила взгляд в пол.

Я не видела ее глаз. Но отлично знала, что увижу в них: отчаяние, боль утраты, одиночество.

Она развернулась и ушла, даже не взглянув на Джареда. Ей было проще простого его ударить, ответить оскорблением на оскорбление.

И пусть я презирала ее слабость, но уяснила одну вещь, которую не понимала раньше. Джаред был ослом, но мог задеть ее за живое.

Да она же влюблена в него.

Скрестив руки на груди, я направилась к шкафчикам. Туда, где Джаред с Мэдоком провожали взглядами удаляющуюся Тэйт.

Мэдок заговорил первым.

– Что это значит: какой сегодня день?

Джаред только пожал плечами в ответ.

– Понятия не имею, о чем она говорит.

– Сегодня 14 апреля, – встряла в разговор я, оказавшись у Мэдока за спиной. Ему пришлось обернуться. – Тебе это о чем-нибудь говорит, идиот? – обратилась я к Джареду.

Мэдок посмотрел на меня и поднял светло-русую бровь. В его взгляде появился намек на улыбку. Джаред повернул голову ровно настолько, чтоб я могла видеть его профиль.

– 14 апреля? – прошептал он и зажмурился.

Потом медленно открыл глаза и пробормотал:

– Вот блин.

Мэдок провел рукой по волосам. Джаред с силой ударил ладонью по дверце ближайшего шкафчика.

– Что такое? – с сердитым видом спросил Мэдок.

Джаред протер лицо руками и покачал головой.

– Ничего. Не обращай внимания, – огрызнулся он. – Пойду на геометрию.

Джаред засунул руки в карманы и направился в дальний конец холла. Даже через джинсовую ткань было видно, что он крепко сжал в карманах кулаки. Мы с Мэдоком остались вдвоем.

Если сравнивать Мэдока и Джареда, то второй мне нравился больше. Они оба были настоящими ублюдками, но Джаред хотя бы плевать хотел на то, что о нем думают другие. Это был странный парень, что-то среднее между спортсменом и готом. Он вечно слонялся по школе с довольно зловещим видом, но тем не менее был популярным. Всегда мрачный, но отнюдь не обделенный женским вниманием. Наоборот.

Мэдока же общественное мнение волновало как никого другого: что подумают наши родители, директор, большинство учеников. Мэдок любил нравиться, и его жутко раздражало, что ему никак не отделаться от меня.

Джаред и Мэдок учились в старшей школе второй год и уже начинали приобретать власть и влияние, которым в выпускном классе предстояло выйти из-под всякого контроля.

– У-у-у, похоже, твой приятель – неудачник, – издевательским тоном добавила я, убирая руки в задние карманы джинсов.

Мэдок посмотрел на меня с игривой полуулыбкой на лице.

– А твои дру… – начал было братец, но вдруг остановился.

Широко улыбнувшись, он продолжил:

– Извини. У тебя же нет друзей.

– Они мне не нужны, – ответила я. – Мне и одной неплохо. Я ненормальная. И гуляю сама по себе. Ты же знаешь.

– Ты и вправду сумасшедшая. Когда в следующий раз пойдешь гулять, загляни в химчистку, Фэллон, и забери мои рубашки.

Он с надменным видом поправил воротник модной синей рубашки. Мэдок одевался так, чтобы производить впечатление. На нем были потертые джинсы по щиколотку и черный браслет, а русые волосы – аккуратно уложены. Девочки его обожали. Он выглядел модно, профессионально вешал лапшу на уши и любил весело проводить время. То есть был приятным парнем во всех отношениях.

Рядом с ним я всегда чувствовала себя маленькой и никчемной.

Сколько бы гадостей я про него ни говорила, было очевидно, что я старалась скорее убедить в этом себя, чем окружающих. Мэдок носил фирменные вещи. Я одевалась в дешевые шмотки из супермаркета. Он был дорогим бельгийским шоколадом. А я – арахисовым баточником. В его понимании, он был достойным сыном своего отца, а я – нахлебницей, дочерью жадной до денег шлюхи, охмурившей его папочку.

Мэдок считал меня грязью у себя под ногами. К черту его.

Я снисходительно осмотрела его наряд.

– Твои рубашки суперстильные, без сомнения. Гей-сообщество может тобой гордиться.

– Можешь тоже прикупить себе что-нибудь модное. Отец каждый месяц платит твоей матери за ее услуги, в конце концов.

– Что-нибудь модное? Ты имеешь в виду мини-юбки, которые носят твои пассии?

Вызов принят. Пора поставить его на место.

– Большинству парней, Мэдок, нравится кое-что другое. Знаешь, почему ты хочешь видеть меня в «модных» коротких юбках? Потому что чем больше я показываю, тем меньше я скрываю. Ты меня боишься.

Он покачал головой.

– Ничего подобного, младшая сестренка.

Младшая… Я была всего на пару месяцев младше него. И такие выпады были направлены исключительно на то, чтобы вывести меня из себя.

– Я тебе не младшая сестренка.

Я сделала шаг вперед.

– И у меня есть друзья. И я много кому нравлюсь. Парням нравится, как я выгляжу. И если я не вписываюсь в твои стандарты и стандарты наших роди…

– У-у-у, мне скучно тебя слушать, – вздохнув, перебил меня Мэдок. – Фэллон, мне неинтересна твоя жизнь. Я готов пересекаться с тобой за праздничным столом и изредка дома. Во всех остальных случаях перспектива наткнуться на тебя меня не радует.

Я гордо задрала подбородок, стараясь не выдать своих чувств. Его слова меня не ранили. Ни слова, ни его мнение обо мне. Я не придала никакого значения его словам. Мне нравилось быть собой. Никто не указывал мне, как одеваться, как вести себя и с кем общаться… Я сама принимала решения. Мэдок был куклой, дроидом.

А я была свободна.

Когда Мэдок понял, что я не собираюсь отвечать, он стал медленно отходить назад.

– Родителей ночью не будет дома. Я устраиваю вечеринку. Не мешайся под ногами. Можешь спрятаться в комнатах для прислуги. Там тебе и место.

Я смотрела ему вслед, понимая, что не послушаюсь. Откуда мне было знать, что потом я горько об этом пожалею.

Глава 1

Мэдок

Два года спустя

– Серьезно? – воскликнул я. – А еще медленнее она может? – спросил я у Джареда, сидя на заднем сиденье G8 его девушки, заложив руки за голову.

Тэйт была за рулем. Она резко обернулась и посмотрела на меня с таким видом, будто была готова воткнуть нож мне в грудь.

– Я прохожу резкий поворот на скорости 80 километров в час да еще на грунтовой дороге! – завопила она. – Это даже не настоящая гонка. Всего лишь тренировка. Я тебе уже говорила!

Каждая мышца у нее на лице была напряжена до предела, пока она меня распекала.

Я запрокинул голову и громко вздохнул. Джаред сидел передо мной, облокотившись на дверь и придерживая рукой голову.

Был вечер субботы. До первой настоящей гонки Тэйт на местной импровизированной трассе «Петля» оставалась неделя. И мы уже третий час торчали на Пятом шоссе. Каждый раз, когда эта курица слишком рано начинала тормозить или недостаточно быстро выжимала газ, Джаред молчал. Но не я.

Он не хотел задеть чувства своей девушки, но меня это не волновало. Почему я должен с ней носиться? Я же не пытаюсь залезть к ней в трусики.

По крайней мере, больше не пытаюсь.

На протяжении всей старшей школы Джаред и Тэйт люто ненавидели друг друга. Они постоянно вступали в перепалки и трепали друг другу нервы всякими идиотскими выходками. Это была самая длинная прелюдия, которую мне довелось наблюдать. А теперь они были по уши влюблены друг в друга, как Ромео и Джульетта. Точнее, порноверсия «Ромео и Джульетты».

Джаред слегка повернул голову в мою сторону, но в глаза не посмотрел.

– Выметайся из машины, – приказным тоном сказал он.

– Что? – выпалил я, смотря на него круглыми глазами. – Но… но… – я запнулся.

Из зеркала заднего вида на меня с победной улыбкой смотрела Тэйт.

– Никаких «но», – гаркнул Джаред. – Бери свою машину. Она тебя сделает.

Я ощутил мгновенный выброс адреналина от одной мысли о предстоящем веселье. Кто бы спорил, что Тэйт легко обойдет девчонку, которая понятия не имеет, как вести себя за рулем. Но до моего уровня ей еще далеко.

Мой выход. Я хотел было улыбнуться, но передумал и закатил глаза.

– Это будет скучно.

– Ой, ты такой забавный, – пыталась язвить Тэйт, все крепче сжимая руль. – Ты ничем не лучше двенадцатилетней девчонки, когда ноешь.

Я открыл заднюю дверь.

– Раз уж ты заговорила о нытье… Кажется, я знаю, кто сегодня будет смеяться последним, а кто – плакать в подушку. Хочешь поспорить?

– Ты. Ты у меня еще поплачешь, – ответила Тэйт.

– Ответ неверный.

Она схватила упаковку бумажных платочков и швырнула в меня.

– Вот, держи на всякий случай.

– Да я смотрю, у тебя тут годовой запас, – мгновенно среагировал я. – Это потому, что ты часто плачешь, не так ли?

Она резко обернулась.

– Tais-toi! Je te détes…[1]

– Что-что? – перебил ее я. – Что это значит? Я горячий парень, и ты от меня без ума? Джаред, ты знал, что у нее есть ко мне чу…

– Прекратите! – взревел он, затыкая нас обоих. – Черт возьми, замолчите оба.

Джаред поднял руки и поглядывал то на меня, то на Тэйт так, будто мы – два провинившихся ребенка.

Секунду мы с Тэйт молчали. А потом она прыснула. Я тоже не смог сдержать смех.

– Мэдок, – процедил Джаред через плотно сжатые зубы. В его голосе слышалось напряжение. – Вон. Сейчас же.

Я схватил с сиденья телефон и последовал его совету, но только потому, что понял: мой лучший друг вышел из себя и не очень хорошо себя контролирует.

Я весь день бесил и подкалывал Тэйт и тем самым мешал их тренировке. Тэйт наконец-то предстояло поучаствовать в настоящей гонке. И пусть мы с Джаредом уже давно натаскивали ее, всем ясно, что тренировки и гонка – это как небо и земля. Когда ты на трассе, все может пойти не по плану. Но Тэйт была твердо уверена, что справится.

А если эта девушка чего-то хочет, она всегда этого добивается. До нее Джаред был просто неуправляемым, а сейчас – посмотрите на него.

Я пошел назад по дороге, к месту, где припарковался. Мой серебристый GTO стоял у обочины. Одной рукой я вытер пот со лба, а другой полез в карман за ключами.

Было еще только начало июня, а все вокруг уже плавилось от жары. Не то чтобы было очень жарко, но влажность делала свое дело. Мама хотела, чтобы я приехал на лето к ней, в Новый Орлеан, но я ответил веским и бесповоротным «нет».

Что может быть приятнее ловли креветок в Мексиканском заливе в полуденный зной в компании ее нового муженька?

Ни за что.

Я, конечно, люблю маму, но не отказываться же от возможности остаться одному на все лето, пока отец живет в Чикаго.

Телефон в руке завибрировал. Я взглянул на экран.

О, легок на помине.

– Привет, что такое? – ответил я отцу, подходя к машине.

– Мэдок, хорошо, что ты ответил. Ты дома?

У него был взволнованный голос.

– Нет. Но скоро собираюсь домой. А что?

Отца почти никогда не было рядом. Юридическая практика отнимала у него очень много времени, так что он купил квартиру в Чикаго, решив, что так будет удобнее. Но чем реже он появлялся дома, тем проще нам было находить общий язык.

Он мне нравился. Хотя не могу сказать, что я любил его.

Мачеха тоже почти всегда где-то пропадала. Путешествовала, навещала друзей. Вот ее я ненавидел.

А еще у меня была сводная сестра… неизвестно где.

Так что единственной из домочадцев, кого я по-настоящему любил, была Эдди, наша домработница. Она внимательно следила за тем, чтобы я ел овощи, и писала записки в школу. Она – моя настоящая семья.

– Утром звонила Эдди, – объяснил отец. – Приехала Фэллон.

Ком застрял в горле. Я чуть было не выронил телефон.

Фэллон?

Оперевшись ладонью на капот, я опустил голову и постарался перестать скрипеть зубами.

Сводная сестренка дома. Почему? Почему именно сейчас?

– И? – бросил в ответ я. – А мне до этого какое дело?

– Эдди собрала твои вещи, – отец проигнорировал мой вопрос. – Я поговорил с мамой Джареда, ты поживешь у них пару недель. Как только мой график станет свободнее, я приеду и разберусь со всем этим.

Прошу прощения? Я так крепко сжал в руке телефон, что он затрещал.

– Что? Почему? – воскликнул я, тяжело дыша. – Почему я не могу остаться у себя дома?

С чего это я должен под нее подстраиваться? Ну, вернулась она домой. Тоже мне, событие! Это ее надо взять и выставить. Почему меня отправляют к другу?

– Ты знаешь, почему, – угрожающим тоном ответил отец. – Не приходи домой, Мэдок.

И он повесил трубку.

Я стоял как вкопанный, внимательно изучая отражения деревьев в капоте GTO. Значит, меня отправляют к Джареду, а Эдди привезет туда мои вещи. И мне нельзя домой, пока отец не разрешит.

А все почему?

Я закрыл глаза и покачал головой. Я знал, почему.

Потому что сводная сестра дома, а наши родители обо всем узнали. О том, что случилось два года назад.

Но это был не ее дом. Это я жил в нем всю свою жизнь, уже восемнадцать лет. А она пожила здесь только некоторое время после того, как наши родители поженились, а пару лет назад вообще уехала неизвестно куда.

Я проснулся одним прекрасным утром, а ее нет. Ни «до свидания», ни записки. Я ни одной весточки от нее не получил с тех пор. Родители знали, где она. Но не я. От меня скрывали ее местонахождение.

Хотя мне все равно было наплевать.

Но я, черт побери, хотел провести лето у себя дома.

Два часа спустя я сидел у Джареда в гостиной, в компании его единокровного брата Джекса. Время от времени из кухни на нас бросала недобрые взгляды их мать. Я ждал, когда ей надоест пялиться. И чем дольше я сидел и ждал, тем сильнее мне хотелось на что-нибудь отвлечься. На дворе, в конце концов, был вечер пятницы, а в комнате Джареда стояла куча выпивки, которую я в свое время натаскал из закромов отца. Джекс сидел, сгорбившись, на диване и играл в приставку, а Джаред ушел набивать очередную тату.

– Этим ты не решишь проблему, Джейсон, – послышался с кухни громкий шепот Кэтрин Трент.

Я поднял брови. Джейсон? Так зовут моего отца. Было видно, как она ходит по кухне из угла в угол с телефоном в руке.

Она называет отца Джейсоном? Хотя что в этом странного? Ведь это его имя. Просто немного непривычно. Не так много людей могут позволить себе обращаться к нему по имени. Обычно он «мистер Карутерс» или «сэр».

Встав с дивана, я направился в столовую, которая была рядом с кухней.

– Это же твой сын, – послышались слова мамы Джареда. – Ты должен вернуться и все уладить.

Я засунул руки в карманы и прислонился к стене рядом с дверью, ведущей на кухню. Некоторое время Кэтрин молчала – было слышно только, как она гремит посудой. Похоже, разгружала посудомоечную машину.

– Нет, – ответила Кэтрин. – Через неделю. Не позже. Я люблю Мэдока, но он – твой сын, и ты нужен ему. На этот раз выкрутиться тебе не удастся. У меня уже есть два сына-подростка. Знаешь, что происходит, когда я прошу их приходить домой пораньше? Они смеются надо мной.

С одной стороны, мне хотелось улыбнуться, с другой – крепко сжать кулаки от раздражения.

– Я рядом, – продолжила она, – и всегда готова помочь ему, но мальчику нужен ты!

Все ее уговоры были обречены на провал. Моего отца невозможно просто так взять и заставить что-то сделать.

Я бросил взгляд на Джекса. Он поставил игру на паузу и, сдвинув брови, смотрел на меня.

Покачав головой, он попытался разрядить обстановку:

– Я никогда не возвращался домой в положенное время. Но мило, что она переживает. Люблю эту женщину.

Джекс – единокровный брат Джареда. У них один отец, но разные матери, и большую часть жизни Джекс проводил либо в доме отца-тирана, либо у приемных родителей. Прошлой осенью мой отец помог Кэтрин получить опеку над Джексом и забрать его из приемной семьи. Отец Джареда и Джекса сидел в тюрьме, и всем хотелось, чтобы братья жили вместе.

Особенно самим братьям.

Теперь, когда Джаред, мой бессменный лучший друг на протяжении всех старших классов, нашел любовь всей своей жизни и живет с ней душа в душу, он не может проводить со мной так много времени, как раньше. Так что я сблизился с Джексом.

– Пошли.

Я вздернул подбородок.

– Сейчас сгоняю к Джареду в комнату за бутылкой, и пойдем веселиться.

– Покажите мне самые большие шары из тех, что у вас есть, – потребовал я, сделав голос как можно ниже.

Я прищурился и еле сдерживался, чтобы не засмеяться. Пришлось даже сжать зубы.

Тэйт выпрямила спину, медленно повернулась и взглянула на меня исподлобья. Почти так же на меня смотрела мать, когда маленьким я написал в бассейн.

– Такого я еще не слышала, – ее глаза были широко раскрыты. – Что ж, сэр, у нас есть довольно тяжелые, но с ними тоже придется управляться тремя пальцами. Вы справитесь?

У нее было такое выражение лица, как будто мы обсуждаем домашнее задание, но от меня не ускользнуло, что она игриво улыбнулась уголком губ.

– Разумеется, – ответил я, продолжая упражняться в остроумии. – Ты умрешь от зависти, когда увидишь, что будет вытворять этот шар в моих руках.

Она закатила глаза и прошла к стойке. Тэйт работала в боулинге с прошлой осени. Ей едва не пришлось устроиться на работу по решению суда. Точнее, не совсем так. Ей, скорее всего, пришлось бы найти работу по требованию судьи, если бы Джаред выдвинул обвинения. Тэйт всегда была довольно спокойной. Кто бы мог подумать, что эта девушка в приступе ярости схватит лом и разнесет машину своего бойфренда. Это было и мерзко, и прекрасно одновременно. Видео тут же появилось на YouTube. Феминистки были в восторге. Из него делали нарезки и накладывали на музыку. В Интернете этот ролик окрестили «Ну и кто теперь босс?», потому что Джаред ездил на Mustang Boss 302.

Однако это было всего лишь недоразумение, и Тэйт оплатила причиненный ущерб. С тех пор она сильно изменилась. Как и мы с Джаредом.

Правда, эти двое спали друг с другом. У меня таких привилегий не было.

– Мэдок, ты что, выпил?

Тэйт облокотилась на стойку и посмотрела на меня взглядом заботливой мамочки.

– Какой глупый вопрос.

Естественно, я выпил. Будто она меня совсем не знает.

Тэйт подняла голову и обвела взглядом дорожки у меня за спиной. Ее глаза настолько расширились, что я испугался, как бы они не выпали из орбит.

– Да ты еще и Джекса напоил! – с укором в голосе добавила явно взбешенная Тэйт.

Я хотел было развернуться, чтобы взглянуть, что она там такого увидела. Но рядом очень неудачно оказался стул. Я споткнулся о его ножку и громко вскрикнул.

– Ого! – воскликнул я, поднимая высоко над головой бутылку виски, когда увидел, что так взбесило Тэйт.

Перед одной из дорожек столпились люди. Они с громким смехом наблюдали за Джексом, который с разбегу по ней катался.

– Черт побери!

Кто-то выхватил у меня бутылку. Обернувшись, я увидел, что Тэйт, нахмурившись и плотно сжав губы, прячет ее за стойку.

– Куда делся мой виски?! – спросил я и, продолжая изображать Джека Воробья, стукнул кулаком по стойке.

Но Тэйт уже двинулась к входу в зал с дорожками.

– Когда моя смена закончится, тебе не поздоровится, – бросила она через плечо громким шепотом.

– Ты меня любишь. Сама же знаешь!

Я рассмеялся и побежал через лабиринт из стульев и столов, окружавших прилавок, к дорожке, на которой играл Джекс. К нему присоединилась еще пара парней, и теперь они все вместе катались по дорожкам, на радость веселой субботней публике. В это время все счастливые семьи собираются за кухонным столом, а в боулинге торчат разве что убежденные холостяки, переживающие по поводу своих пивных животиков и коротающие время за разговорами о том, какое это счастье – избежать брачных уз. Они просто смотрели и качали головами.

Я сглотнул виски, который уже просился наружу, и запрокинул голову.

– Ву-у-у-ху-у-у! – прокричал я, разбежался, приземлился животом на гладкую поверхность из светлого дерева и покатился по направлению к кеглям.

Сердце колотилось от возбуждения. Черт возьми! Эти дорожки были такие скользкие, что я хохотал во весь голос, несмотря на то, что Тэйт была вне себя от ярости. Я устроил суматоху у нее на работе. А это значило, что последствие встречи с кулаком Джареда еще долго будет украшать мое лицо. Но меня волновало только то, что происходит прямо сейчас. Я ловил момент.

Как можно было просто встать и уйти домой?

Ликующая толпа шумела у меня за спиной, некоторые даже прыгали на месте. Я понял это по характерной вибрации пола. Когда я докатился до конца, меня развернуло, и ноги залезли на соседнюю дорожку. Я лежал там, и меня мучил один вопрос. Нет, не о Фэллон. И даже не о том, что я был слишком пьян, чтобы вести машину, а значит, не смогу уехать домой самостоятельно.

Он был совершенно неразрешимым. Я решил его озвучить:

– И как же, блин, мне теперь подняться?

Эти дорожки были слишком скользкими. Ух. Невозможно было встать на ноги, не поскользнувшись. Дерьмо.

– Мэдок! Вставай! – донесся до моих ушей недовольный голос Тэйт. Она была где-то совсем близко.

Мэдок. Вставай. Солнце встало. Тебе пора.

– Мэдок. Вставай давай! – орала на меня Тэйт.

Я выпрямился.

– Все в порядке, – пробормотал я. – Прости меня, Тэйт. Ты же знаешь, что я люблю тебя, так ведь?

Я с трудом заставил тело принять сидячее положение и икнул. Потом поднял глаза. Тэйт с гордым видом шла по разделительной линии между дорожками, уперев руки в бока и грозно сдвинув брови.

И смотрела на меня глазами, полными презрения.

– Мэдок, я, вообще-то, здесь работаю.

Я вздрогнул. Не люблю, когда у нее такой грустный голос. Похоже, она во мне разочаровалась. Тэйт всегда была достойна моего уважения.

– Прости, детка.

Я вновь попытался встать, но поскользнулся и плюхнулся на задницу, которая и так уже болела.

– Я же извинился, что еще?

Она присела на корточки, вцепилась мне в плечо обеими руками и потянула наверх.

– Да что с тобой такое? Ты ведь только на вечеринках позволяешь себе напиваться.

Одной ногой я попал в ложбинку сбоку от дорожки и зашатался. Тэйт притянула меня ближе к себе. Тогда мне удалось водрузить вторую ногу на разделительную линию.

– Все со мной нормально, – улыбнулся я. – Тэйт, я же шутник. Я… – я помахал рукой в воздухе, – …просто… шутка… то есть шутник, я шутник, – поспешил исправиться я.

Она продолжала меня придерживать, но я чувствовал через футболку, что девушка понемногу ослабляет хватку.

– Мэдок, никакая ты не шутка.

Ее взгляд немного смягчился.

Ты не знаешь, кто я такой.

Я смотрел ей в глаза. Очень хотелось все объяснить, заставить подругу – да хоть кого-нибудь – увидеть меня настоящего. Джаред и Джекс были хорошими друзьями, но парни не любят выслушивать эти сопли, и они не такие внимательные. А Тэйт заметила, что что-то не в порядке, но я не знал, как объяснить ей, в чем дело. Я просто хотел, чтобы она понимала: я хороший парень, несмотря на все мои выходки.

– Тэйт, я все время делаю глупости. Это стиль жизни. И у меня неплохо получается.

Я медленно наклонился к ней и заправил редкие, выбившиеся из ее хвостика волосы за ухо, а потом томным голосом прошептал:

– Отец об этом знает. И она знает.

Я на мгновение опустил глаза в пол, потом снова встретился с ней взглядом.

– И ты тоже об этом знаешь, разве не так?

Тэйт ничего мне не ответила. Она молчала и внимательно меня разглядывала. Кажется, я почти слышал, как крутятся шестеренки у нее в мозгу.

Я положил руку ей на щеку и вдруг вспомнил, как часто она мне напоминала Фэллон. Поглаживая большим пальцем бархатную кожу ее лица, я мечтал, чтобы она снова на меня накричала. Чтобы она не переживала за меня. Тогда я мог бы сказать, что у меня в жизни не осталось ничего настоящего. Было бы гораздо проще.

Касаясь ее милого растерянного лица, я вдохнул полной грудью аромат ее духов и потянулся к ней губами.

– Мэдок! – одернула меня Тэйт.

Она выглядела смущенной. Наклонив голову, я чмокнул ее в лоб и снова выпрямился.

Взволнованно сдвинув брови, она продолжала пристально смотреть на меня.

– С тобой все нормально?

Нет, не нормально.

Иногда бывает.

Ладно, нормально. Большую часть времени, наверно, это так. Но не сегодня.

– Ух, – я глубоко вдохнул и улыбнулся. – Надеюсь, ты понимаешь, что я ничего такого не имел в виду, – отшутился я. – В смысле я правда люблю тебя. Но не так, как ты подумала. Скорее, как сестру.

Едва договорив, я расхохотался, согнулся пополам и схватился за живот.

– Я не поняла шутку, – отрезала Тэйт.

Резкий свист пронзил воздух, и Тэйт подняла глаза.

– Что за фигня тут происходит? – властный и рассерженный голос Джареда разнесся по игровому залу.

У меня заболели уши.

Повернувшись к нему лицом, я случайно сделал шаг назад и наступил на скользкое покрытие дорожки.

– Ой, черт!

Во время падения я попытался ухватиться за Тэйт. Но удержать меня ей было не под силу. И мы вместе рухнули на деревянный пол. Должно быть, на моей заднице теперь живого места не осталось от синяков. А вот Тэйт повезло. Она приземлилась на меня. Так что мне в каком-то смысле тоже повезло.

Джаред наблюдал за сценой, стоя у начала дорожки с таким видом, будто готов убить нас обоих на месте.

– Чувак, она стащила мой виски, а потом стала клеиться и чуть не изнасиловала! – я показал на Тэйт.

– Твой виски под стойкой. Цел. Иди сам посмотри!

Тэйт со стоном поползла к разделительной полосе. Ее несчастный хвостик совсем растрепался.

– Джекс! – громко позвал Джаред, повернувшись к соседней дорожке справа.

Джекс полз по ней в нашу сторону.

– И ты.

Джаред смотрел на меня испепеляющим взглядом.

– Идите в мою машину. Быстро.

– Уверен, он хочет хорошенько выпороть тебя, – пропел я на ухо Тэйт, пока мы снова выбирались с дорожки по разделительной полосе.

– Заткнись, придурок, – бросила она в ответ.

Глава 2

Фэллон

– Это был твой первый поцелуй? – спрашивает он, оторвавшись от моих губ, чтобы взглянуть на меня. Продолжая смотреть в пол, я цепляюсь руками за кухонный шкафчик у себя за спиной. Это все как-то неправильно. Он прижимает мою спину к столешнице так, что я не могу пошевелиться. Мне больно.

– Просто подними глаза и посмотри на него, – убеждаю я саму себя. – Подними глаза, дурочка! Скажи ему, чтобы попридержал коней. Он не знает, какая ты на самом деле. Он тебя использует. А ты от этого чувствуешь себя грязной.

– Иди ко мне.

Он потянулся к моему лицу, и я вся съежилась.

– Давай покажу тебе, что можно делать с языком.

Это все неправильно. Я это чувствую.

– Фэллон, – мягкий, ласковый женский голос прервал мой сон, – Фэллон, ты проснулась?

Послышался стук в дверь.

– Я вхожу.

Я открыла глаза и заморгала, прогоняя остатки сна. Мне было трудно пошевелиться. Казалось, что голова отдельно, тело отдельно, а руки и ноги придавлены к кровати с такой силой, как будто на спине лежит десятитонная бетонная плита.

– Фэллон, – нараспев позвал меня все тот же женский голос. – Я приготовила яйца пашот. Твои любимые.

Мне наконец удалось пошевелить кончиками пальцев, а потом и сжать кулаки. Тело очнулось ото сна. Я не смогла сдержать улыбку.

– С тостом, чтобы макать в желток? – поинтересовалась я, не высовывая голову из-под подушки.

– С тостом из белого хлеба, потому что черный – для слабаков, – добавила Эдди как что-то само собой разумеющееся, и я вспомнила, что сказала ей эти самые слова четыре года назад, когда мама вышла замуж за Джейсона Карутерса и мы переехали сюда.

Я сбросила ногами одеяло и уселась на кровати.

– Я скучала по тебе, дорогая. Ты одна из немногих, кого я действительно рада видеть.

Эдди, домработница, которая фактически заменяла мне мать, была еще и одной из тех, с кем я чувствовала себя комфортно. А их можно было по пальцам пересчитать.

Она вошла в комнату, мастерски маневрируя подносом. На нем была куча аппетитной еды: яйца пашот, круассаны, свежевыжатый апельсиновый сок и фруктовый салат с клубникой, черникой и йогуртом. И настоящее масло!

Эдди поставила поднос мне на колени. Я заправила волосы за уши и взяла с прикроватной тумбочки очки.

– Мне казалось, что ты никогда не станешь носить хипстерские очки, – сказала она.

Я обмакнула краешек тоста в желток.

– С тех пор многое изменилось. Все меняется, Эдди.

Я усмехнулась. От одного только запаха свежей еды у меня слюнки потекли. Я откусила кусочек тоста со счастливой улыбкой на лице.

– Только твоя стряпня остается неизменной! Девочка моя. Как я по всему этому соскучилась.

Внешне Эдди мало походила на девочку, но в душе оставалась ребенком. Она была не только прекрасной домработницей. На поверку Эдди оказалась еще и той самой хозяйкой в огромном доме мистера Карутерса, которой ему так не хватало. Она занималась всем тем, чего не хотела делала моя мать. Разве что не спала с мистером Карутерсом. Она была старше его на добрых двадцать лет. Но дом был полностью на ней. Эдди следила за порядком в доме, занималась садом, напоминала мистеру Карутерсу о запланированных нерабочих встречах и днях рождения… Она помогала ему во всем и была единственным человеком, которого он ни за что бы не уволил. Она могла назвать его уродом, а он бы просто закатил глаза, и все. Она стала незаменимой и поэтому законно заправляла всем в этом доме.

А еще она заботилась о нас с Мэдоком.

– Я тоже по тебе соскучилась, – ответила Эдди, подбирая с пола мою одежду.

Я отрезала от яйца кусочек и положила на тост.

– Перестань. Это лишнее. Я уже взрослая и вполне в состоянии убрать за собой.

Я пока не оплачивала свои счета, но во всех остальных вопросах давно заботилась о себе сама. Вот уже два года. Мать отправила меня в школу-интернат, а отец не очень внимательно следил за каждым моим шагом. Я сама вызывала себе врача, ходила в магазин за одеждой, стирала белье в прачечной по соседству. Никто не говорил мне, какие фильмы смотреть, как часто есть овощи и когда подрезать волосы. Я со всем этим справлялась.

– Ты и правда уже взрослая девушка. Еще и очень красивая, – Эдди улыбнулась, и я почувствовала приятное тепло в груди. – У тебя появилось несколько новых тату, зато ты вынула пирсинг, как я вижу. Мне нравились проколотая губа и септум.

– Тебе нравились, а вот руководству моей школы – не очень. Мне сказали все это снять и носить только за пределами школы.

Не могу сказать, что с последней встречи с Эдди я совсем не изменилась, но тяга к различным способам самовыражения никуда не делась. У меня была проколота носовая перегородка – в ней было маленькое колечко, – а еще сережка в губе и штанга в языке. Но все это, увы, пришлось вынуть. В школе Святого Иосифа ученикам не разрешался «нетрадиционный пирсинг». Можно было носить сережки в ушах, но не больше двух на каждое ухо. А у меня в левом было целых пять: технически индастриал – это одна сережка, хоть для нее и требуются два прокола. А в правом – шесть, учитывая трагус, две в мочке и три в хрящике сверху. Их меня тоже пытались заставить вынуть.

Но после того, как они позвонили матери, чтобы на меня пожаловаться, а она так и не взяла трубку, я попросила их отстать от меня. Тогда они позвонили отцу. Он пожертвовал школе здоровенную сумму денег… и тоже попросил их отстать от меня.

– Вы с Мэдоком оба так сильно вы… – она осеклась. Я перестала жевать. – Извини, – закончила она, не глядя на меня.

Если бы в этот момент кто-то вырвал мое сердце, его пришлось бы держать обеими руками: такое оно было тяжелое. Я проглотила все, что было во рту, не разжевывая, и глубоко вздохнула.

– Почему ты извиняешься? – пожала плечами я, хотя знала ответ.

Эдди это прекрасно понимала.

В конце концов, мы с Мэдоком жили в доме не одни, и все знали, что произошло.

– Не переживай, – успокоила меня Эдди, присаживаясь на край кровати. – Я же тебе еще вчера вечером сказала. Его здесь нет. Он не вернется, пока ты не уедешь отсюда.

Нет.

– Эдди, ты думаешь, у нас с Мэдоком какие-то проблемы? – усмехнулась я. – С нами все нормально. Все в полном порядке. В тот раз наше глупое соперничество зашло слишком далеко, но мы же были детьми. Я хочу двигаться дальше.

Мой голос был спокойным. Я сидела, расслабленно расправив плечи. Язык тела никак не мог меня выдать.

– Хорошо, но Джейсон все равно считает, что это небезопасно. Хотя он сказал, чтобы ты оставалась в доме, сколько захочешь. Мэдока здесь не будет.

Именно для этого мне и нужна была Эдди. Ее можно было уговорить пустить Мэдока в дом. Только нельзя было говорить об этом сразу и напрямую.

– Я здесь всего на недельку или около того.

Я отхлебнула сок и поставила стакан обратно на поднос.

– Осенью поеду в колледж при Северо-Западном университете, но остаток лета до начала учебного года планирую провести с отцом. Так что я здесь проездом, только чтобы повидаться со всеми вами.

Она взглянула на меня по-матерински, и в ее взгляде ясно читалось сочувствие тому, как много мне еще предстоит узнать о взрослой жизни.

– Хочу с ним увидеться, – Эдди кивнула и посмотрела мне прямо в глаза. – Чтобы расставить все точки над «и».

Расставить точки над «и»? Ничего подобного. Увидеться и посмотреть ему в глаза? Да.

– Это здорово.

Я поставила поднос на кровать и встала.

– Пойду на пробежку. Тропинка вокруг карьера ведь еще не заросла?

– Нет, насколько я знаю.

В противоположном конце моей по-новому отделанной комнаты находилась дверь в маленький чулан, где я вчера бросила сумку с вещами. Туда я и направилась.

– Фэллон, ты всегда спишь в трусиках и футболке, которая даже попу толком не прикрывает? – смеясь, поинтересовалась Эдди.

– Да, а что?

На несколько мгновений, что понадобились, чтобы наклониться за сумкой, в комнате повисла тишина.

– Хорошо. В конце концов, Мэдока здесь нет, – пробормотала Эдди милым голосом и оставила меня одну.

Одеваясь, я разглядывала свою старую комнату, в которой был сделан свежий ремонт.

Вчера вечером, когда Эдди проводила меня сюда, я не смогла узнать ее. Не было больше моих скейтерских плакатов, вся мебель стояла на новых местах, а красные стены стали кремовыми.

Кремовый цвет? Да уж.

У меня была целая стена, полностью залепленная наклейками на бампер. Теперь на ней красовались банальные фотографии Эйфелевой башни и мощеных французских улочек.

Постельное белье было светло-розовое, а кровать и гардероб стали белыми.

Стол для рисования вместе со всеми рисунками, полки с лего-роботами, CD- и DVD-диски – все исчезло. Не могу сказать, что скучала по всему этому последние два года, но чуть не разревелась, увидев перемены. Возможно, потому, что мне было тяжело принять тот факт, как легко мою прошлую жизнь вынесли на помойку.

– Твоя мать сделала ремонт почти сразу после твоего отъезда, – объяснила мне Эдди.

Разумеется, она сделала.

Всего на каких-то пару минут я позволила грустным воспоминаниям увлечь себя.

Но быстро пришла в себя. Да пошло оно все к черту! В конце концов, надо признать, что теперь моя комната больше походила на комнату взрослого человека, да и у мамы со вкусом все в порядке. Никаких тебе обоев в цветочек. Шторы и постельное белье в мягких розовых тонах, мебель в невинно-романтическом стиле и черно-белые фотографии в ярких рамках заставили меня почувствовать себя настоящей женщиной.

Но я все равно готова была убить маму за то, что она выбросила все мои вещи.

Больше всего в браке моей матери с Джейсоном Карутерсом мне нравился его дом, располагавшийся в Севен Хиллз Вэлли, огромном закрытом коттеджном поселке. Если, конечно, его можно назвать поселком, ведь до ближайших соседей как минимум полмили езды.

Богачи любят простор. А еще они любят окружать себя красивыми женщинами и красивыми вещами. Даже если ничем из этого не пользуются. Думая об отчиме, я сразу вспоминала Ричарда Гира в «Красотке». Помните? Парень, который снимает пентхаус, несмотря на то, что боится высоты. На хрена ему тогда, спрашивается, пентхаус?

Джейсон Карутерс вел себя так же: скупал дома, в которых редко появлялся, машины, на которых не ездил, и женился на женщине, с которой не жил. Почему?

Я сама не могла найти ответ на этот вопрос. Может, ему было скучно. А может, он все еще был в поиске чего-то.

Или он просто богатый придурок, что тоже не исключено.

Честно говоря, моя мать была ничем не лучше. Патрисия Фэллон вышла за моего отца, Киарана Пирса, восемнадцать лет назад. Через два дня родилась я. А еще спустя четыре года они развелись, и с тех пор я чувствовала себя участником одной большой авантюры под названием «жени на себе богатого мужика». Она вышла за предпринимателя, но его бизнес прогорел. Потом – за капитана полиции, но его работа оказалась недостаточно высокооплачиваемой для моей мамы.

Правда, через него она познакомилась со своим нынешним мужем. Карутерс был именно тем, кого она искала: при деньгах и с высоким статусом.

Конечно, отец тоже отвечал этим требованиям. Но в жизни ему приходилось слишком часто нарушать закон, и, чтобы обезопасить семью, он старался держаться от нас подальше. А это никак не укладывалось в тот образ жизни, который мечтала вести мамаша.

Несмотря на абсолютный эгоизм, который двигал всеми ее решениями, я была довольна тем, где, с кем и как она осела. Мне тут нравилось. Всегда нравилось.

Дом Карутерса находился вдалеке от больших дорог и густонаселенных районов. Я обожала бегать, да и просто гулять по тихим, уединенным улочкам, но еще больше мне нравилось, что поселок вплотную примыкал к огромному парку, где ряды деревьев соседствовали с глубокими карьерами. Песчаник, зелень и идеально голубое небо над головой делали это место великолепным. Я могла пропадать там часами.

Капли пота стекали по шее. Я выудила футболку из груды белья на полу. В наушниках играла музыка. Я выбежала на тропинку, стараясь не жмуриться. Отец терпеть не мог, когда я бегаю в одиночестве. Его жутко раздражало, что мои пробежки проходят в тихом, безлюдном месте. Его голос эхом отдавался в голове: «Смотри, куда бежишь, и береги себя!».

Он даже заказал мне партию беговых шортов с кобурой для пистолета на спине, но я отказалась их носить. Если он хочет, чтобы я привлекала к себе как можно меньше внимания, то это явно была плохая идея.

Он ответил, что, если я буду бегать в белье, рано или поздно найдется кто-нибудь, кто среагирует на это как на красную тряпку. И тогда мне придется постоять за себя. То есть причинить вред другим людям. А я терпеть этого не могу.

Вообще-то, я не бегаю в белье. Что такого в беговых шортах из спандекса и спортивном топике? Тем не менее вид у меня был довольно вызывающий.

Поэтому мы пошли на компромисс. Отец дал мне специальный браслет, в котором были спрятаны маленький карманный нож и перцовый баллончик. Выглядел он довольно убого. Зато отец был спокоен, пока я его носила. А мне было несложно надевать его на пробежки.

Я внимательно смотрела на тропинку перед собой – папа плохого не посоветует – и заметила девушку. Она стояла между тропинкой и прудом и смотрела на воду. Плотно сжав губы, она шмыгнула носом. Тут я заметила, что у нее дрожит подбородок. Замедляясь и переходя на шаг, я окинула ее взглядом. Одета она была почти так же, как и я: шорты для бега и спортивный лифчик. И, насколько я могла заметить, она не была травмирована. Вокруг больше не было ни бегунов, ни других людей. Она просто стояла и, прищурившись, смотрела на легкую рябь на воде.

– Хорошая музыка, – воскликнула я, услышав, что играет у нее в плеере.

Она резко обернулась и вытерла пальцем слезинку в уголке глаза.

– Что-что? – она вынула из ушей наушники.

– Хорошая музыка, говорю, – повторила я.

Из ее наушников доносилась Paradise City Guns N’ Roses.

Она усмехнулась, и на заплаканном лице появилась легкая улыбка.

– Люблю старый рок.

Она протянула мне руку.

– Привет, я Тэйт.

– Очень приятно, Фэллон.

Я ответила на рукопожатие.

Она кивнула и отвернулась в сторону, пытаясь незаметно вытереть остатки слез.

Тэйт. Подождите-ка… светлые волосы, длинные ноги, большая грудь…

– Ты Татум Брандт, – вспомнила я. – Ты из Шелбернской школы?

– Да.

Она обернула провод от наушников вокруг шеи, чтобы не уронить их.

– Извини, я тебя не помню.

– Все нормально. Я проучилась там всего два года и перевелась в другую школу.

– А куда?

Она смотрела прямо в глаза, когда говорила со мной.

– В интернат на востоке отсюда.

Она подняла брови.

– Интернат? И как он тебе?

– Он католический. Насквозь католический.

Она покачала головой и улыбнулась, будто с трудом могла поверить моим словам. Или, может, ей казалось, что это нелепо. Словно в ее мире люди не сплавляют ненужных им детей в интернаты? Нет? Вот это действительно странно.

Легкий ветерок гонял листья по тропинке, приятно обдувая тело, изнывающее от жары.

– Значит, ты приехала сюда на лето? Или на совсем? – спросила Тэйт, опускаясь на траву и поднимая глаза на меня. Мне идея понравилась, и я уселась рядом.

– Нет, всего на недельку. Потом поеду в Чикаго, мой колледж там неподалеку. А ты?

Она опустила глаза, и улыбка исчезла с ее лица.

– Я собиралась в Колумбию. Но уже не получится.

– Почему? Это же отличная школа. Я бы тоже туда подалась, но отец не хочет, чтобы я училась рядом с Бостоном. Он говорит: чем дальше я буду находиться от него, тем это безопаснее.

– У моего отца тоже… проблемы.

Она оперлась на локти и продолжила смотреть на пруд. Я видела, что ее ресницы до сих пор влажные.

– Причем, видимо, уже давно. Думаю, стоит держаться поближе к дому.

– Наверно, сложно отказаться от мечты поступить в Колумбию, – предположила я.

Она выпятила нижнюю губу и покачала головой.

– Я стараюсь об этом не думать. Когда в тебе нуждается кто-то, кого ты любишь, остальное не имеет смысла. Жаль только, что он не рассказал мне раньше. У него было целых два сердечных приступа, а я узнала о них, только когда случайно наткнулась на больничные счета. Он не хотел, чтобы я их видела.

Она вела себя так, будто у нее не было выбора. Как будто это просто. Мой папа болен. Значит, я остаюсь. Я завидовала ее решительности.

– Прости, я не знала.

Улыбнувшись, она выпрямила спину и потянулась.

– Надеюсь, ты еще не жалеешь, что остановилась поболтать со мной?

– Все нормально. И где же ты теперь собираешься учиться?

Я присмотрелась к ней внимательнее и заметила маленькую татуировку сзади на шее. В том месте, где она переходит в плечо. Изображение было небольшим, но я смогла разобрать, что это черная лампа, а из нее вырывается пламя.

– Думаю, подамся в Юго-Западный, – ответила она. – Для моего уровня там неплохо, и езды отсюда всего около часа. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне нравится этот вариант.

Я кивнула.

– Я тоже туда собираюсь.

Она удивленно подняла брови.

– Хм… ты тоже любишь старый рок типа Guns N’ Roses, собираешься в Северо-Западный, у тебя симпатичная татуировка, – она показала на надпись Out of Order[2], набитую за ухом, прямо под линией роста волос, – и ты бегаешь. Скажи еще, что увлекаешься наукой, и я решу, что мы с тобой родственные души.

– Я занимаюсь механической инженерией, – пропела я в надежде, что это не такая далекая от науки область.

Она протянула руку, чтобы дать пять, и улыбнулась.

– Довольно близко.

Теперь она улыбалась гораздо чаще, чем когда я видела ее в последний раз. Либо два этих придурка оставили ее в покое, либо она все-таки поставила их на место.

– Знаешь что? – начала она, вставая с земли и отряхиваясь. – У моего друга завтра вечером вечеринка. Приходи. Если придет незнакомая симпатичная девушка, он точно не будет против. Правда, не исключено, что тебя заставят прямо на входе избавиться от нижнего белья, но я вступлюсь за тебя, если что.

Я тоже встала.

– Похоже, он тот еще оторва.

– Пытается им быть.

Она пожала плечами, но от моих глаз не ускользнула едва заметная гордая улыбка. Она взяла у меня из рук телефон и набрала какие-то цифры.

– Смотри, я позвонила сама себе. Теперь у тебя есть мой номер, если соберешься, напиши мне. Я пришлю время и место.

– А у кого эта вечеринка? – спросила я, убирая телефон.

– Она будет в доме Мэдока Карутерса.

Я закрыла рот и сглотнула от одного только упоминания его имени. А Тэйт продолжила.

– Вообще он требует, чтобы девушки приходили в бикини, но если дать ему по яйцам, он заткнется.

Она прикрыла глаза, словно извиняясь за то, что сказала.

– Он один из моих лучших друзей. Просто нужно время, чтобы к нему привыкнуть, – объяснила Тэйт.

Лучших друзей? Что?

Мое дыхание участилось. Значит, Мэдок планировал на завтра вечеринку?

Тэйт сделала шаг назад и уже собиралась уходить.

– Надеюсь, что до завтра!

Когда она ушла, я все еще стояла на месте как вкопанная, бесцельно блуждая взглядом влево-вправо. Мэдок и Татум Брандт – друзья?

Как так, черт возьми, могло получиться?

– Мне нравится сережка у тебя во рту. Я слышал, что пирсинг языка может доставить дополнительное удовольствие не только при поцелуях…

Он держит меня за волосы, и я чувствую на щеке его горячее дыхание.

– Так ты на самом деле плохая девочка или только прикидываешься? Покажи мне.

Даже не знаю, что заставило меня так переполошиться. Тошнота, волной прокатившаяся по желудку, или, наоборот, тревожное, но приятное ожидание, приводящее нервы в тонус.

Тошнота и волнение. Головокружение и трепет. Почему я чувствовала и то и другое одновременно?

Я знала, что тошнит меня, потому что я спала. Но волнение? Жажда острых ощущений?

И это после того, как он разбудил меня посреди ночи. В комнате почувствовалось легкое движение ветерка из коридора. Сердце забилось быстрее, захлопали крыльями бабочки в животе… Я напряглась, потому что в этот раз я едва могла сопротивляться своему возбуждению.

Дверь моей спальни была открыта!

Я широко открыла глаза и вытянулась на кровати. Сердце колотилось уже где-то в горле, мешая дышать.

Темная фигура стояла в дверном проеме. Я чуть было не закричала, но быстро закрыла рот.

Я знала, кто это, и определенно не боялась ночного гостя.

– Мэдок, – выдохнула я. – Пошел вон.

Глава 3

Мэдок

Я облокотился на косяк и поднес к губам бутылку пива.

Она была права. Нужно было выметаться. Остаться – это очень плохая идея, чувак.

Но почему-то мне нужно было собственными глазами убедиться, что она здесь.

Не то чтобы я в это не верил. Отец меня предупредил, а Эдди подтвердила. Но чтобы осознать тот факт, что Фэллон Пирс вернулась сюда спустя столько времени, мне нужно было увидеть ее самому.

Утром я проснулся в жутком похмелье, в котором виновата была, конечно же, она, убедился, что все еще спят, и поехал к себе домой. Я не планировал врываться к ней в комнату, даже заходить не хотел, но любопытство победило. Какая она теперь? Изменилась ли? Хотелось мне этого или нет, ответы ждали меня за дверью.

Она протянула руку и взяла с прикроватной тумбочки очки в черной оправе. Той ночью лунный свет едва пробивался сквозь облака, так что я видел только ее силуэт.

– Значит, ты действительно вернулась.

Оттолкнувшись от косяка, я неторопливо подошел к краю ее кровати.

– Тебя здесь быть не должно. Эдди сказала, что ты поживешь у друзей.

Что за хрень?

Да, они были правы. Она действительно меня боялась. Но почему? Что я ей сделал плохого?

Я попытался разглядеть ее в темноте. Она была одета в темно-синюю футболку с какой-то яркой белой надписью, которую невозможно было прочитать, а волосы были беспорядочно разметаны по подушке. Раньше у нее был пирсинг, но теперь я его не увидел.

– Это дом моего отца, – тихо сказал я и выпрямил спину. – И в один прекрасный день и дом, и все остальное станут моими, Фэллон.

– Но не я. Я тебе не принадлежу.

– Ну да, – отмахнулся я. – Везде побывал. Все посмотрел. Футболку получил. Спасибо, до свидания.

– Убирайся, – твердым голосом приказала Фэллон.

Я снова отхлебнул пива.

– Видишь ли, Фэллон, дело в том, что… Я же предупреждал, если хочешь, чтобы я держался от тебя подальше, запирай на ночь дверь. Но, как это ни удивительно, ты… – я наклонился к ней, – никогда… этого… не делала.

Одним ловким движением она сбросила с себя одеяло и встала на кровати в полный рост. Подойдя к ее краю, она отвесила мне пощечину быстрее, чем я успел сообразить, что происходит.

Меня это только рассмешило. Да, детка.

Я остался стоять на месте, но от удара повернул голову и рефлекторно закрыл глаза. Сначала в одном месте начало слегка покалывать, но потом это ощущение распространилось дальше. Я держал глаза закрытыми несколько секунд дольше, чем следовало, наслаждаясь моментом.

Сейчас, стоя на краю кровати, она была сантиметров на пятнадцать выше меня. Я медленно повернул голову обратно и с нетерпением ждал, что же она еще сделает.

Фэллон нахмурилась.

– Мне было шестнадцать. Я была еще слишком глупой, чтобы понять, что стоит держаться от тебя подальше, – выпалила она. – Тогда я еще не знала, что у тебя член тоньше зубной щетки. И уж, поверь, последние два года без тебя я провела более чем неплохо. Можешь считать, что с этого момента дверь закрыта.

Она развернулась и направилась к изголовью кровати. Я не придумал ничего лучше, чем схватить ее за лодыжку и потянуть назад. Она полетела на матрас и приземлилась на живот. Я тут же перевернул ее на спину и прошептал ей на ухо:

– Думаешь, я теперь хоть пальцем к тебе прикоснусь? Знаешь, как я привык называть тебя? Подстилка с доставкой на дом. Ты всегда была под рукой, когда мне нужна была разрядка, Фэллон.

Она покрутила головой, чтобы посмотреть на меня, но я придавил ее всем своим весом, так что она ничего не могла с этим сделать.

– Не думай, что для меня это было чем-то большим, Мэдок. Мне было скучно, а то, как ты хвастался своим мастерством, меня веселило. Никогда так не смеялась.

Я не видел ее лица, но был уверен, что она это говорила с улыбкой.

– Но теперь я все прекрасно понимаю, – закончила Фэллон.

– Да? И что же ты такого узнала о жизни? – спросил я. – Распыляешься теперь так же, как твоя мать? Фэллон, ты была права. Ты ненормальная.

Я слез с кровати. Она перевернулась на спину и села. И тут я обратил внимание на то, во что она одета. На ней были лишь футболка и маленькие трусики.

Вот дерьмо. Я ненадолго закрыл глаза.

Член под баскетбольными шортами дернулся, и я сжал руку в кулак, чтоб вернуть себе контроль.

– Детка, не надо переоценивать свои возможности. Ты же не думаешь, что можешь вышвырнуть меня из моего собственного дома? Это я здесь живу, а не ты.

Ее грудь поднялась, а затем резко опустилась, глаза вспыхнули гневом. Вот оно, то, ради чего я жил последние два года! Хоть у нее и не было больше пирсинга на лице, о чем я, несомненно, сожалел, взъерошенные волосы были по-прежнему великолепны. По ночам они всегда выглядели именно так. Она все еще носила эти сексуальные очки, и я не мог заставить себя перестать думать о ее сильных стройных ногах.

Да-да, я побывал между ними.

А какой темперамент! Да, в ней на самом деле чувствовалась ирландская кровь.

– Мэдок!

Задержав дыхание, я развернулся и увидел Ханну в бикини, стоящую в дверном проеме.

– Джакузи готово, – сказала она, проводя руками по бедрам.

Я перевел взгляд на Фэллон. Она сидела на кровати и круглыми глазами смотрела на мою подружку.

Я улыбнулся.

– Позволяю тебе остаться здесь, – сказал я расслабленным голосом. – Можешь есть все, что найдешь, и пользоваться бассейном. А потом вали отсюда к чертям и научись наконец жить своей собственной жизнью.

Глава 4

Фэллон

Я отлично знала, какие чувства испытываю к Мэдоку. И прекрасно понимала, почему. Я его ненавидела. Ненавидела за то, что он со мной сделал. Но с чего бы, черт возьми, ему ненавидеть меня? Все утро эти мысли не выходили у меня из головы. Прошлой ночью Мэдок вел себя грубо, неадекватно. Он ясно дал понять, что презирает меня.

В прошлый раз мы так и не расставили точки над «и», но это не объясняет того, что с ним творилось. Он же получил, что хотел, верно?

Тогда почему он злился?

Я вытерла лицо, надела очки и стала спускаться вниз по лестнице, продолжая прокручивать у себя в голове слова, сказанные им прошлой ночью.

– Думаешь, я теперь хоть пальцем к тебе прикоснусь? Знаешь, как я привык называть тебя? Подстилка с доставкой на дом. Ты всегда была под рукой, когда мне нужна была разрядка.

Он никогда раньше не был таким жестоким. По крайней мере, пока мы не начали…

Раздался громкий крик и эхом прокатился по длинному коридору, ведущему к лестнице. Я остановилась.

– Мэдок, поставь меня на землю! – донесся голос Эдди с нижнего этажа.

Я скрестила руки на груди, потому что до меня вдруг дошло, что я в одной маечке и без лифчика, а Мэдок все еще в доме. Но я быстро опустила их обратно.

Он все еще здесь. Это хорошо. Он там, где и должен быть, зато теперь мне не придется капать на мозги Эдди, чтобы она пустила его в дом.

Опустив подбородок и расправив плечи, я снова двинулась вниз. Войдя на кухню, я увидела, что Мэдок стоит у Эдди за спиной и через ее плечо пытается залезть ложкой в тесто, которое она вымешивала. На его лице играла легкая улыбка, а в уголках глаз появились морщинки. Я остановилась, немного не доходя до них, и прищурилась.

«Прекрати улыбаться», – мысленно приказала я. И сощурила глаза еще больше. Он резко опустил ложку, зачерпнул какую-то массу шоколадного цвета и поднес ее ко рту, невзирая на отчаянные попытки Эдди прекратить это безобразие. Затем отвернулся, когда Эдди в шутку попыталась ударить его по голове, и они оба рассмеялись.

– Только попробуй еще раз туда залезть, маленький проказник! Я тебя такому не учила.

Она угрожающе потрясла в воздухе большой деревянной ложкой, разбрызгивая масло. Несмотря на фартук, несколько капель упало на ее белую кофточку.

Мэдок ей подмигнул и прямо с серебряной ложкой во рту пошел к холодильнику и достал тонизирующий напиток Gatorade.

Мой взгляд задержался на огромной татуировке шириной во всю спину, от плеча до плеча.

Сердце пропустило удар. Это что, мое имя? Я заморгала и покачала головой. Дурацкая идея. Не может этого быть. У него была набита надпись Fallen[3], а не Fallon. Просто букву «e» немного подпортило изрыгающееся из нее пламя.

Несмотря на это, татуировка смотрелась отлично и добавляла ему сексуальности.

В те редкие моменты, когда мы с матерью разговаривали и речь заходила о татуировках, она не упускала возможности в красках описать мне, как я буду выглядеть лет в восемьдесят.

Да отлично я буду выглядеть.

Мэдок был в джинсах, которые без ремня едва держались на бедрах. Футболки на нем не было. Будто, проснувшись, он забыл одеться до конца. Но кто я такая, чтобы судить его за это? Я стояла в дверях в пижамных шортах и маечке и выглядела куда непристойнее. На голове был абсолютный бардак: запутанная копна с колтунами равномерно покрывала спину и свисала на лицо.

Он был бодрым и свежим, а я казалась усталой и поникшей.

– Фэллон! – воскликнула Эдди, завидев меня. Я моргнула. – Ты уже встала.

Сложно было не заметить, что голос ее нервно дрожал.

Мэдок отвернулся от меня, но я заметила, что он на мгновение замер, перед тем как снова отхлебнуть Gatorade. Хотя быстро совладал с собой.

– Да-а-а, – протянула я. – Трудно спать, когда вы этажом ниже развели такую возню.

Мэдок повернул голову и через плечо взглянул на меня, приподняв бровь. Он явно был раздражен.

Парень медленно опускал глаза, разглядывая мой наряд. А может, просто хотел заставить меня почувствовать себя неловко. Мое лицо моментально залилось краской. Сначала он перевел взгляд на мою грудь, потом на живот, плавно дошел до пальцев ног и снова вернулся к лицу. В его глубоких голубых глазах читалось отвращение.

К тому же он поморщил нос, как вчера ночью. Но тогда он смотрел на меня пристально и без эмоций. Я крепко сжала зубы и постаралась выровнять дыхание. Да, он смотрит на меня сверху вниз, но это не должно меня задевать. Я давно научилась не реагировать на такие вещи.

В конце концов, сам Мэдок всегда сохранял спартанское спокойствие. Все время, что мы росли под одной крышей. Он никогда не кричал и никак не выражал свое недовольство, пока его не доводили до ручки. И никогда нельзя было знать наверняка, когда этот момент наступит. Эта его черта всегда меня пугала.

– Фэллон, Мэдок вдруг неожиданно приехал утром, – пустилась в объяснения Эдди. – Но он сейчас позавтракает с нами и уедет, так ведь? – она посмотрела на Мэдока, многозначительно подняв брови.

Он перевел взгляд на нее, потом снова посмотрел на меня довольными и озорными глазами и покачал головой.

– Не-а, – с удовольствием протянул он. – Мы с Фэллон вчера ночью поговорили. Все нормально, – он с довольной улыбкой посмотрел на меня. – У меня на лето куча планов, и для их воплощения очень нужен большой дом. Как раз такой, как этот. Верно, Фэллон? Так что я остаюсь, но мы будем вести себя прилично и держаться подальше друг от друга.

Закончив, он кивнул и взглянул на Эдди невинными глазами. Я миллион раз видела, как он делает такое беспечное, наивное лицо и легко получает то, чего хочет.

Думаю, эта способность только сыграет ему на руку, когда он пойдет по стопам отца и станет юристом. Убеждать людей можно не только словами. Язык тела, тон и правильно расставленные паузы не менее важны. Голос должен звучать естественно, поза – быть расслабленной. А еще нужно развлекать аудиторию резкой сменой тем. Чем чаще, тем лучше.

Смотрите, пауза закончится через три, два, один…

– Ну Эдди, – он слегка толкнул ее плечом. – Все же в порядке.

Мэдок подошел к ней со спины, обнял и прижал к себе. Все это время он не сводил с меня глаз.

– Так что давай ты успокоишься и просто доделаешь эти шоколадные панкейки. Я уже слона съесть готов.

– Мэдок! – громким шепотом пожурила его Эдди, не пытаясь скрыть улыбку.

Вот и все. Он победил. Или, по крайней мере, он так думал.

Я закашлялась.

– Да, Эдди, Мэдок все правильно сказал. Мы отлично поладим. Я тебе уже говорила вчера.

При этих словах Мэдок поднял брови. Могу поспорить, он не ожидал, что я стану ему подыгрывать.

– Через неделю меня здесь не будет. Я приехала, только чтобы вкусно поесть и попользоваться бассейном.

Это саркастическое замечание я произносила медленно и с расстановкой, глядя Мэдоку прямо в глаза. Похоже, я соскучилась по нашим играм больше, чем мне бы того хотелось.

– Куда ты потом поедешь? – спросил он, облокотившись на гранитную поверхность островка посреди кухни.

– В Чикаго. А с осени я буду учиться в Северо-Западном. А ты?

– В Нотр-Даме, – вздохнул он, вытянув губы в узкую полоску. В его голосе были слышны обреченные нотки.

Хотя нет, это была не обреченность. Скорее, смирение. Будто он проиграл сражение. Нотр-Дам – школа, в которой училась вся его семья. Отец Мэдока, тети и дяди… Даже его дедушка там учился. Мне было сложно представить, что он всерьез строил планы поступить куда-то еще, когда отец уже давно все решил за него.

– А, точно! – Эдди швырнула ложку в миску и вытерла руки о фартук. – Чуть не забыла отдать вам подарки в честь окончания учебного года.

Она прошла в дальнюю часть кухни и достала из шкафчика две какие-то штуки.

– Фэллон, я собиралась отправить тебе подарок по почте, но раз уж ты приехала… Вот, держите.

Она протянула нам с Мэдоком что-то непонятное, отдаленно напоминающее фонари. Снизу они были из черного пластика, а сверху торчала стеклянная капсула. У ее основания располагались шесть крутящихся дисков с буквами алфавита.

– Это же криптекс! – я улыбнулась Эдди, пока Мэдок смотрел на свой подарок как баран на новые ворота.

– Но… – он сдвинул брови, – ты же знаешь, что я всего лишь хотел увидеть тебя в купальнике.

– Да заткнись ты уже, – отмахнулась от него Эдди.

– Что это такое?

Он разглядывал головоломку, продолжая хмурить брови.

– Это головоломка, – пояснила Эдди. – Ты должен отгадать загадку, написанную на дне, и составить из букв ответ, вращая диски. Тогда он откроется, и можно будет забрать подарок.

Мэдок перевернул криптекс и прочитал вслух:

– «Рассыпалось к ночи золотое зерно, глянули поутру – нет ничего». Эдди, что это? – он поднял на нее глаза. – Нет, серьезно, что это?

Мэдок поднял криптекс высоко над головой и сделал вид, что собирается разбить его. Эдди подбежала и выхватила у него подарок.

– Только попробуй! – завопила она. Мэдок посмотрел на нее и рассмеялся. – Не смей разбивать его! Пошевели извилинами.

– Ты же знаешь, что это не мое.

И он начал крутить диски, пытаясь подобрать ответ.

Я прочитала про себя свою загадку. «Уж не солнце ль виновато, что плывет по небу вата?» И это все? Усмехнувшись, я за минуту собрала из букв слово «облако». Криптекс открылся, и я вытащила из капсулы подарочную карточку в скейтерский магазин, куда я регулярно наведывалась, пока жила здесь.

– Спасибо, Эдди, – прощебетала я.

Не расстраивать же ее тем, что я больше не катаюсь на скейте.

Я глянула на Мэдока. Он все еще стоял, наморщив лоб, и пытался наобум подобрать ответ. У него ничего не получалось. И чем дольше это продолжалось, тем глупее он себя чувствовал. Я подошла к нему и взяла его подарок. Когда мои пальцы коснулись его руки, у меня перехватило дыхание.

Я прочитала загадку и медленно повторяла ее вслух, набирая ответ.

– «Рассыпалось к ночи золотое зерно, глянули поутру – нет ничего».

Раздался щелчок. Я подняла глаза. Мэдок смотрел на меня, а не на криптекс.

– «Звезда», – сказала я заговорщицким шепотом.

Он не дышал и выглядел растерянным. Наверно, я выглядела так же каждый раз, когда смотрела на него снизу вверх, думая о вещах, о которых боялась спросить.

Но с тех пор много воды утекло, и мы стали другими. Теперь я хотела от него только одного: чтобы он страдал. Но, судя по девушке, которую он притащил домой прошлой ночью, он остался тем же. Продолжал использовать людей.

Я прикрыла глаза, всем своим видом демонстрируя, как мне скучно, и протянула ему открытый криптекс.

Он вдохнул полной грудью и улыбнулся. Напряжение в комнате медленно сошло на нет.

– Спасибо, – он повернулся к Эдди. – Видишь? Мы отлично ладим друг с другом.

Достав из капсулы подарочный сертификат на картинг, он вышел через стеклянные двери в просторный внутренний дворик с бассейном.

Я сглотнула, пытаясь успокоить бурю в животе.

– Вот так просто? – спросила я у Эдди. – И ты теперь позволишь ему остаться, несмотря на то, что между нами было?

– Ты же сама сказала, что не против.

– Так и есть, – поспешила добавить я. – Просто я… Просто не хочу, чтобы у тебя потом возникли проблемы с работодателем.

Она улыбнулась уголками губ и стала наливать масло на сковородку.

– Ты в курсе, что Мэдок снова начал играть на пианино? – спросила Эдди, не сводя глаз с плиты.

– Нет, – ответила я, удивленная столь резкой сменой темы. – Должно быть, его отец в восторге.

Мэдок с пяти лет занимался музыкой: играл на пианино. Джейсон Карутерс мечтал, чтобы его сын овладел этим инструментом в совершенстве, но в пятнадцать лет (примерно в тот период, когда в дом переехали мы с матерью) Мэдок понял, что отец заставляет его играть, чтобы потом было чем похвастаться. Мистер Карутерс любил рисоваться и производить впечатление, а Мэдок не хотел становиться его орудием.

Так что он бросил играть. Наотрез отказался заниматься и угрожал, что сломает инструмент, если его не уберут с глаз долой. Поэтому его перенесли в подвал, и теперь он стоял там вместе с моей рампой.

Но меня всегда мучил вопрос…

Мэдок любил играть на пианино. Для него это было чем-то вроде отдушины. По крайней мере, мне так казалось. В основном он играл, когда готовился к занятиям музыкой, но если вдруг был чем-то сильно расстроен или, наоборот, счастлив как никогда, то первым делом бежал к инструменту.

Забросив музыку, Мэдок начал страдать от отсутствия такой отдушины и в результате стал творить глупости: пропадать где-то с этим придурком Джаредом Трентом, издеваться над Татум Брандт, воровать запчасти для авто… Правда, о последнем знала только я.

– Сомневаюсь, что его отец в курсе, – продолжила Эдди. – Мэдок по-прежнему отказывается брать уроки, а уж тем более выступать. По ночам, когда все спят и никто его не видит и не слышит, он спускается в подвал и играет, – она остановилась и посмотрела на меня. – Но я слышу. Тихие переливы клавиш из подвала. Очень плохо, но слышу. Призрачные звуки, которые то ли есть на самом деле, то ли мне это чудится.

Я представила себе Мэдока, глубокой ночью играющего в подвале на пианино в полном одиночестве. Интересно, что он там играет? И почему?

Тут мне вспомнился тот Мэдок, что вломился ко мне посреди ночи. Тот, что открытым текстом обозвал меня шлюхой.

И сердце перестало колотиться как бешеное. Теперь оно билось ровно и размеренно.

– А когда он снова начал играть? – спросила я, глядя через стеклянные двери во внутренний дворик, где он говорил по телефону.

– Два года назад, – мягко ответила Эдди. – В тот день, когда ты уехала.

Глава 5

Мэдок

Теперь я понял, почему Джаред каждый вечер устраивал вечеринки, пока убивался по Тэйт. Отвлекаться полезно. Если какая-то мысль не дает тебе покоя, ее легко можно вытеснить выпивкой и девушками, заставив жизнь проноситься мимо со скоростью света. Но стоит ей немного замедлиться, как назойливые мысли снова полезут в голову и начнутся проблемы. Хотя им это все сыграло только на руку. Джаред изводил ее, и в один прекрасный день она дала отпор. Но он снова взялся за свое, и тогда она поставила его на место.

Мы с Фэллон во многом были на них похожи. Только я не любил ее, а она – меня. Было дело, я ею увлекся: мне нравилось, что она позволяла делать с собой то, о чем мечтает каждый мужчина, только достигший половой зрелости. Но мы не любили друг друга.

Мы оба были всего лишь детьми из долбанутой семьи и брали пример со своих больных на всю голову родителей.

Ни я, ни она не знали, что можно жить по-другому.

Наевшись панкейков, она ушла к себе в комнату, а я стал готовиться к вечеринке. Праздник должен был начаться после обеда и продлиться до последнего гостя.

С одной стороны, я надеялся, что она придет, но с другой – хотел, чтобы она держалась от меня подальше.

Фэллон странно влияла на мое тело.

Я убеждал себя, что это потому, что она другая.

В последний раз, когда я видел ее, она сладко спала на кожаном диване в домашнем кинозале, завернувшись в мою футболку. Помню, как она надула губы и почесала нос во сне. Тогда я еще подумал, насколько она невыносима днем и как привлекательна ночью.

В школе все ее принимали за фрика и думали, что она лесбиянка. И никто из парней не считал ее сексуальной.

Симпатичной – да. Несмотря на шапочки, которые она носила даже летом, и очки, вечно скрывавшие глаза.

Но не сексуальной. Их пугал ее пирсинг, а из-за ее манеры одеваться никто не хотел встречаться с ней.

Один я знал правду. Я видел ее без одежды – случайно, естественно – и знал, что под ней скрывается.

Но с тех пор прошло два года. И я больше не считал ее сексуальной. Теперь она была для меня смертельно опасной. Несмотря на ирландское происхождение, у нее была золотистая кожа с прекрасной россыпью веснушек на переносице и щеках. Она покрасила волосы. Если раньше они были невыразительного русого цвета, то теперь это был микс из трех оттенков каштанового со скромным светлым мелированием.

Цвет волос выгодно подчеркивал ее огромные зеленые глаза, и, когда я увидел Фэллон сегодня утром, в моем теле напрягся каждый мускул. Я возбудился от одного только взгляда на нее, когда она вошла в кухню в таком виде, словно ее всю ночь отменно трахали.

Да что со мной такое? Этот поезд ушел много лет назад, и она уже никак не могла искупить свою вину.

– И чтобы никто не уезжал отсюда за рулем, – погрозила мне пальцем Эдди, пока я включал ноутбук и выносил во двор колонки, готовясь к вечеринке.

Я равнодушно кивнул и отправил ее восвояси.

– Иди лучше свой «Секс в другом городе» посмотри.

Она закатила глаза и поплелась наверх, в свою спальню на третьем этаже.

Нет, прислуга обитала в отдельной части дома не потому, что мы настолько зазнались. Собственно, кроме Эдди, у нас больше никого и не было. Третий этаж представлял собой отдельную квартиру со своей кухней, двумя спальнями, двумя ванными и гостиной. Так было не всегда, но отец переделал там все специально для Эдди, когда понял, что лучшей домработницы ему не найти.

Фэллон еще утром куда-то укатила на своем спортивном байке и вернулась около часа. Больше я ее не видел. В полчетвертого чуть ли не все ученики выпускных классов были у меня дома. Джекс приехал пораньше, чтобы помочь мне все подготовить и расставить еду, которую вот-вот должны были доставить. Я видел на парковке около дома машину Джареда. Это значило, что они с Тэйт были у себя в комнате. Я выделил им отдельную комнату, чтобы они могли спокойно проводить время вместе, не рискуя попасться на глаза отцу Тэйт.

Ну его на фиг. Они любили друг друга, а я любил их, как будто они были моей семьей, так что mi casa es su casa[4].

– Давай, чувак, поторопись, – подгонял меня Джекс, пока нес кран для бочонка пива, а я тащил стаканчики. Гости уже наслаждались чудесным вечером: кто в доме, кто во дворе.

– Джемисон, – крикнул я Бену, который тусовался в бассейне с Кендрой Стивенс и уже активно ее клеил. – Даже не думай об этом, парень. Я уже побывал там, – поддразнил его я.

– Заткнись, Мэдок. Это все твои мечты, – ответила она и хлопнула рукой по воде в попытке меня обрызгать.

– Да ладно тебе, детка, ты была неплоха, – пожал плечами я, одновременно показывая Джексу, где бочонок. – Для толстушки ты даже не слишком сильно вспотела.

Бен выпучил глаза, а Кендра завопила:

– Мэдок!

Она закинула свои тощие ноги на надувной матрас и расплескала выпивку.

Я повернулся к Джексу. Он беззвучно покатывался со смеху, да так, что у него все лицо было красное.

Вытащив пробку из бочонка и засунув на ее место сопло, Джекс высыпал около пяти пакетов льда в короб, где стоял бочонок, а я начал сливать пену.

– Привет, Мэдок, – ко мне подошли Ханна и ее подруга Лекси. – Джекс, – кивнули ему девушки, и он кивнул им в ответ.

– Как поживаете, дамы? – спросил я, отхлебывая пиво.

– Как проводишь лето, Мэдок? – поинтересовалась Ханна с таким видом, будто мы не виделись прошлой ночью.

– Прекрасно. А ты?

– Тоже неплохо, – ответила она и положила руки на бедра, выпячивая грудь. – А у тебя как проходят каникулы, Джекс?

– Лучше не бывает, – промямлил он, продолжая высыпать лед.

– О, думаю, бывает гораздо лучше.

Она провела рукой ему по спине, и я увидел, как он напрягся. Ее намек трудно было не понять.

– Еще увидимся, – подмигнула ему Ханна, и они с Лекси растворились в толпе.

Я посмеялся про себя и сделал еще один глоток.

В школе на Джекса обращали все больше и больше внимания. Учитывая, что Джаред был занят, а я собирался уехать в колледж, это было неудивительно. Но я был уверен, что он справится с нагрузкой. Правда, он был человеком настроения. Время от времени превращался в хищника и работал по простому алгоритму «найти и уничтожить». А иногда вел себя так, будто лучше повыдергивает себе все ногти на ногах, чем поговорит с определенной девушкой.

– Сопротивление бесполезно, Джекс, – я похлопал его по спине. – Не позволяй им напугать тебя. Просто расслабься и получай удовольствие.

– Дай мне передохнуть, – он выпрямился и отбросил в сторону пустой пакет из-подо льда. – Я занимаюсь сексом дольше, чем ты. Просто такие девушки мне не по вкусу, – он уставился на толпу, окружавшую бассейн. – Они видят во мне игрушку.

Я протянул ему пиво.

– А что в этом такого?

У него дернулась челюсть, но голос остался спокойным.

– Просто мне это не нравится.

Нет, Джекс никоим образом не боялся женщин, и я знал, что у него была тяжелая жизнь.

Но я часто задавался вопросом, знаю ли я, что такое «тяжелая жизнь» на самом деле. Я много общался с Джаредом и Джексом, так что сложить «А» и «Б» и понять, что их бил отец, который теперь сидел в тюрьме, не составило большого труда. Причем Джекса – больше, потому что он с этим человеком вырос, в то время как Джаред провел с ним только одно лето.

Мрачные настроения Джареда были более заметны, и выражал он их более агрессивно. У Джекса они тоже были, но заметить их было не так просто. Он мог полночи пропадать неизвестно где, а потом вовремя прийти в школу как ни в чем не бывало. Обоих братьев переполняла злоба, но они по-разному с ней справлялись.

Если перейдешь дорогу Джареду, получишь удар в живот. Если перейдешь дорогу Джексу, он взломает полицейскую базу и добавит туда ордер на твой арест.

Если ударишь Джареда, он изобьет тебя до полусмерти. Бить Джекса никто не рисковал. Он всегда носил с собой нож.

– То ли дело вон та девчонка, – встрепенулся Джекс, указав направление, не выпуская из рук стакан. – Она выглядит как продавщица в магазине порнокниг. Кто это, черт возьми?

Я проследил за его взглядом. Из стеклянных дверей за бассейном только что появилась Фэллон.

Господи Иисусе. Какого черта?

Фэллон никогда не оголялась, не красилась и не делала укладку.

Какого дьявола она сделала все это сейчас?

К ней подошла Тэйт, взяла ее за руку и улыбнулась. Она провела Фэллон к одному из столиков и, кажется, собиралась представить ее Джареду.

Но Джаред уже знаком с Фэллон. А вот откуда ее знала Тэйт?

Глава 6

Фэллон

– Чувствую себя так, будто попала в альтернативную вселенную, – воскликнула я, когда увидела, с кем Тэйт собиралась меня познакомить. – Ты встречаешься с ним? – переспросила я, глазам своим не веря.

Сначала выяснилось, что эта девчонка дружит с моим сводным братом, а теперь оказывается, что она еще и спит со второй половиной дуэта говнюков.

М-м-м, я поняла. Кажется.

Мэдок был обаятельным и сексуальным. Джаред был просто сексуальным. Мэдоку повезло больше. Тэйт взяла на себя миссию по перевоспитанию этих засранцев?

– Что ж, – сказала Тэйт, присаживаясь за стол напротив Джареда, – она не твоя фанатка, значит, по крайней мере, она с тобой не спала. Уже неплохо.

Джаред развалился на стуле. Он явно чувствовал себя в своей тарелке. Одетый в черные купальные шорты до колен, он водил указательным пальцем по губам и внимательно меня разглядывал.

Не особо утруждая себя тем, чтобы скрывать эмоции, я скрестила руки на груди и постаралась не говорить слишком резко.

– В последний раз, когда я видела вас двоих вместе, он довел тебя до слез, – напомнила я и стала ждать ответа.

Тэйт, стоявшая справа от меня, фыркнула, а Джаред улыбнулся сквозь пальцы.

– С тех пор мой характер сильно изменился в лучшую сторону, Фэллон. С тобой, похоже, этого не случилось. Начнем все с чистого листа?

Он протянул мне руку. Я некоторое время посомневалась, заставляя всех почувствовать себя неловко.

Но все-таки пожала руку.

Какая разница? Если девочка счастлива – а она выглядела счастливой, – то это не мое дело.

Они были красивой парой. Он выглядел все так же, только стал выше и больше, а на ней были сексапильные красные трусики от купальника и спортивный топик с коротким рукавом.

– Привет, мужик.

Джаред кивнул кому-то у меня за спиной, и я почувствовала, как кто-то навалился на спинку моего стула. Но нет, никто ко мне не прикасался.

– Тэйт, – спросил голос Мэдока у меня за спиной, – откуда ты знаешь Фэллон?

– Мы встретились вчера на пробежке в парке. Я пригласила ее на вечеринку. Надеюсь, ты не возражаешь? – Тэйт улыбнулась мне и продолжила: – Но она мне не написала, так что я не была уверена, что она придет. А вы, ребята, откуда ее знаете? Еще со школы?

– Фэллон живет в моем доме, – попытался поддеть меня Мэдок.

– Наши родители женаты, – объяснила я и повернулась к Мэдоку. – Но мы не дружим. И никогда не дружили.

Мэдок прищурился, как будто срочно пытался придумать остроумный ответ.

– Я вижу твой лифчик, Фэллон.

Он вздохнул и посмотрел в сторону, делая вид, что ему скучно.

Я знала, что он видел мой лифчик. Его все видели. Так и было задумано. Я не собиралась купаться, поэтому надела черный бюстгальтер с замысловато устроенными бретельками: они уходили за спину, перекрещивались и снова спускались вперед через плечи. Такое белье не прячут под одеждой, поэтому сверху я надела свободную маечку с глубоким вырезом, в которой отлично было видно лифчик. С черными шортами и шлепанцами она смотрелась эротично. А из аксессуаров на мне были только сережки в ушах и очки. Я уже поймала несколько заинтересованных взглядов и была уверена, что это выведет Мэдока из себя. Я понимала, что он сделает все ради того, чтобы я не досталась никому другому.

– Тебе-то какое дело? – я злорадно улыбнулась. – Тэйт, скажи ему, что я выгляжу сексуально.

– Я бы ей дала, – поддержала меня Тэйт.

Из-за спины донесся смешок Джареда.

Мэдок смотрел на меня с таким видом, будто собирался взять на «слабо». Он хотел поиграть, но еще не был готов признаться в этом.

Сложив руки под грудью, чтобы подчеркнуть ее наличие, я наклонилась к нему и прошептала:

– Помнишь, чем все закончилось, когда я в прошлый раз пришла на твою вечеринку без приглашения? До сих пор вспоминаешь и пускаешь слюнки, да?

Мэдок тяжело задышал, но промолчал, продолжая буравить меня взглядом.

– Мэдок, да ладно тебе! – я повернулась направо и пошла к бассейну. – Это же вечеринка. Не будь занудой.

И я повернулась к нему спиной, несмотря на то, что чертовски жалела, что не могу видеть его лицо в этот момент. Собрав волю в кулак, я стянула майку через голову и уронила на землю шорты. Разговоры вокруг резко прекратились. Я на секунду остановилась, чтобы глубже вдохнуть. Вокруг все оторвались от своих дел и разговоров, чтобы посмотреть на меня в нижнем белье.

На самом деле вокруг было много девушек, одетых куда более откровенно. Хоть мой лифчик и был нарочито сексуальным, он, по крайней мере, полностью прикрывал грудь, а трусики шортиками не выставляли напоказ попу. Но это все равно было нижнее белье.

У меня задрожали руки. Что я творю?

Я не собиралась устраивать представление. И оделась так, чтобы привлечь его внимание, а не всех вокруг. Но если мне хотелось, чтобы он повел себя так же, как два года назад, когда я появилась на его вечеринке, этот шаг был необходим. Я хотела, чтобы он разозлился, вышел из себя. Хотела спровоцировать его.

– Тэйт, – я обернулась, стараясь не встречаться взглядом с Мэдоком, – тащи свою задницу в бассейн. Поболтаем про Северо-Западный.

Она подняла брови и заморгала, словно не зная, что мне ответить.

– М-м-м, ну ладно.

Тэйт отодвинула стул, встала и двинулась за мной. Я тем временем уже нырнула в бассейн.

Плавать мы с Тэйт не собирались. Просто бесились и смеялись. Время от времени кто-то прыгал бомбочкой в бассейн или какая-нибудь идиотка позволяла своему парню ее туда столкнуть. Я специально не искала глазами Мэдока, хотя была уверена, что он где-то рядом. То тут, то там иногда мелькали его дурацкие шорты в черно-серую клетку.

Ладно, может, не такие уж и дурацкие. Мэдок умел носить вещи, что не каждому дано. Помню, как я ненавидела его одежду, пока жила здесь: всегда чистую, аккуратную, всю от модных брендов.

Но потом поняла, что это всего лишь часть его образа. Вечерами, когда он ходил по дому только в джинсах, то становился совершенно другим парнем: сильным, властным, моим.

Похоже, не я одна видела лучшую сторону Мэдока, раз Татум Брандт считала его другом. Насколько я могла судить, она была честолюбивой и ко всему подходила с умом.

Должна признать, что, общаясь с ней, Джаред перестал быть таким придурком, каким я его запомнила. У него была симпатичная татуировка: роскошное дерево практически во всю спину. Все мои татуировки были маленькими.

Я все же вынуждена признать, что Джаред заслужил ее любовь. Он не сказал ей ни единого грубого слова, не разговаривал с другими девушками и всегда прикасался к ней, когда она оказывалась рядом. То за плечо приобнимет, то по спине погладит, то в лоб поцелует.

И эти люди были лучшими друзьями Мэдока. Мне было приятно находиться в их компании. Во всяком случае, они меня не раздражали.

Я вылезла из бассейна, вытерлась, переоделась и налила себе пиво из бочонка. Джаред и Тэйт тем временем присоединились к Мэдоку с какой-то блондинкой у костра.

Солнце уже село, но еще не было холодно. Только легкий ветерок покачивал деревья. Вечеринка была в разгаре, но народ потихоньку начинал расходиться. Кто-то ушел в дом, смотреть кино или играть в видеоигры, остальные разбрелись кто куда. Могу поспорить, несколько спален были уже заняты.

– Интересно, откуда у Мэдока вдруг взялась сестра? – донесся до моих ушей низкий, бархатный голос.

Я оторвалась от крана и открыла рот от изумления, не в силах поверить своим глазам.

Твою мать.

Передо мной стоял парень – явно младше меня – неописуемой красоты. Кто же это, черт возьми?..

Гладкая кожа, строгий, грубо очерченный подбородок и высокие скулы. Прямые брови под небольшим углом только подчеркивали потрясающие голубые глаза, и без того заметные на фоне загорелой кожи. Или, может, он от природы такой смуглый. У него были длинные каштановые волосы, собранные в хвост.

Татуировок я на нем не заметила. Впрочем, они ему и не нужны. С его ростом и фигурой прятать тело под татуировками было бы просто преступлением. Хотя стоит признаться, что смотреть на него так, как я, тоже было преступлением. Я слегка охладила пыл, надеясь, что за очками он не заметил, с каким видом я на него пялилась.

– У Мэдока нет сестры, – я поджала губы. – Кто ты такой?

– Джексон Трент, – непринужденно ответил он. – И не переживай, я не собираюсь к тебе клеиться. Думаю, тогда мне пришлось бы встать в очередь после того, как ты всему миру показала свое белье.

Он улыбнулся, и глаза его заблестели.

– Я оценил твою смелость. И просто решил подойти познакомиться.

– Твоя фамилия Трент? Как у Джареда?

Я отхлебнула пива и снова уставилась на него.

– Да, он мой брат.

Он сказал это с такой гордостью, что отвечать сарказмом было бы бессердечно.

– Мне нравятся твои сережки, – он жестом указал на мои уши. – Это ты вдохновила Мэдока?

– Вдохновила на что?

Мы медленно двинулись в сторону костра. Мои сланцы громко шлепали по лужам около бассейна.

– На пирсинг, – ответил он, переходя на шепот. – Ходят слухи, что он что-то себе проколол, но никто не видел, что. Тэйт думает, что это Принц Альберт. А я склоняюсь к тому, что Лестница Иакова. Мэдок живет по принципу «все или ничего».

Пирсинг? У Мэдока? После того, как этот придурок всю жизнь издевался над моим? Я горько усмехнулась.

– Я бы не хотела это знать.

– А нам это прямо покоя не дает, – улыбнулся он, и мы присоединились к группе людей, сидящих вокруг костра.

Во дворе были джакузи с подогревом и место для костра, так что устраивать вечеринки на улице можно было в любое время года.

В костре горела всего пара поленьев, заливая все вокруг мягким светом. Языки пламени плясали в сумерках, отражаясь в наших глазах и красиво играя на лицах.

Джаред сидел на земле, прислонившись к большому камню, а Тэйт удобно устроилась у него между ног, прижимаясь спиной к его груди. Мэдок тоже был не один. Он сидел на низком стуле напротив меня, и между ног у него тоже пристроилась девушка.

Впрочем, ничего удивительного.

Он обхватил ее за шею, но скорее нежно, чем агрессивно. Он слегка поглаживал ее, водя по кругу большим пальцем. Она смотрела на огонь и время от времени закрывала глаза от удовольствия, явно наслаждаясь его вниманием.

Я смотрела на его пальцы, очарованная тем, как она таяла в его руках. Он был нежным и внимательным, а его движения – мягкими и медленными, собственническими. Внизу живота появилось давно забытое ощущение. Я сжала бедра, чувствуя все тот же жар.

Тогда я подняла глаза. И что-то сжалось у меня в груди.

Он смотрел на меня. Я замерла. Его взгляд был совсем не таким, как обычно. Все веселье испарилось. От коварства не осталось и следа. Он молчал, но игра уже началась.

Маски были сорваны.

Из динамиков заиграла Whore группы This Moment, и я пристально посмотрела ему в глаза. Он тоже пронзил меня взглядом. Я пошевелила языком, потому что во рту вмиг все пересохло.

Он прикасался к ней, но не сводил глаз с меня, и каждый раз, когда он проводил пальцем по ее подбородку или гладил щеку, я ощущала легкое покалывание.

Я моргнула, оборвав зрительный контакт.

– Ты еще катаешься на скейте?

Я опять моргнула, услышав далекий раскат грома.

– Извини, что ты сказал? – переспросила я, переключая внимание на Джекса.

Дыши, Фэллон. Просто дыши.

– У тебя скейтерская татуировка на внутренней стороне запястья, – он показал, где. – Это твоя рампа с резким углом стоит в подвале?

Моя рампа? Он ее видел?

– Она все еще там? – переспросила я, не веря своим ушам. В это сложно было поверить.

Он кивнул.

– Да, рядом с пианино.

Я быстро опустила взгляд.

Как странно. Если все мои вещи отправили в мусорный контейнер, то в чем смысл оставлять громоздкую рампу, которая занимает место? Очень много места. Я уже собиралась узнать у Джекса, не было ли там еще и скейтбордов, в надежде, что Мэдок или кто-нибудь из его друзей оставили их, чтобы самим кататься, но он уже заговорил с каким-то парнем, сидящим по другую сторону от огня.

Тэйт потрепала меня по плечу, и я повернулась к ней.

– Что у вас с Мэдоком?

Она пыталась говорить как можно тише, но Джаред стрельнул в меня глазами, услышав ее вопрос.

– Создается ощущение, что вы друг друга недолюбливаете.

Я бросила беглый взгляд на Джареда, пытаясь понять, рассказал ли ему Мэдок о том, что было между нами, но он уже нас не слушал.

– Просто мы никогда не ладили, – как ни в чем не бывало пожала плечами я. – Ты же помнишь, как эти двое вели себя с тобой, когда я была здесь в прошлый раз, – попыталась отшутиться я, показывая в сторону Джареда и Мэдока. – Уверена, ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Она улыбнулась и наклонила голову, глядя на своего бойфренда.

– Да, понимаю, – ответила она и вдруг посмотрела на меня строгим взглядом. – Но еще я прекрасно знаю, что у любой медали есть и обратная сторона. Так что вам нужно поговорить.

– Да мы с трудом можем в одной комнате находиться.

Мэдок сидел на том же месте, переводя взгляд то на Тэйт, то на меня, и это могло означать только одно. Он был взбешен. Может, он гадал, о чем мы разговариваем, а возможно, просто не хотел видеть меня здесь.

Черт, да естественно, он не хотел меня здесь видеть – потому я и пришла. Слева от меня чей-то разговор перешел на повышенные тона, и я оторвала взгляд от Мэдока.

– Думаю, если тебе яиц не хватает выйти на трассу самому, то не лучше было бы заткнуться?

Парень, находившийся рядом с Мэдоком, вступил в перепалку с Джексом, который сидел рядом со мной.

– Чтобы обогнать кого? – усмехнулся Джекс. – Тебя? М-да, куда ж мне до тебя? Я выйду на трассу, только если будет достойный соперник.

– Не знаю, чего ты хочешь от меня, Джекс, но меня уже доста…

– Хочешь знать, чего я хочу? – нахально перебил его Джекс. – Я хочу, чтобы твоя подружка вытерла с губ свой вульгарный розовый блеск и прыгнула ко мне в машину. Вот чего я хочу.

Я перевела взгляд на сидевших вокруг костра ребят. Со всех сторон от огня послышались смешки. Мэдок тоже беззвучно рассмеялся, качая головой. Тело Джареда сотрясалось от смеха, и он уткнулся в шею Тэйт, чтобы это не было так заметно.

Тэйт перехватила мой растерянный взгляд и все объяснила.

– Это Лиам, – прошептала она. – Он парень Кейси.

Она показала на симпатичную темноволосую девушку, сидящую рядом с Лиамом, которая в ступоре уставилась на свои колени.

– В прошлом году он ей изменил, но теперь они снова вместе. Джекс ничего не говорил, но, думаю, он…

Хочет ее. Я закончила мысль Тэйт у себя в голове. Ну, раз он ее хочет, почему не подкатит к ней? Ясно же, что отбить девушку у ее парня не составит труда.

Лиам крепко сжал зубы, поглядывая то на Джекса, то на свою подружку, которая сидела в недоумении и, казалось, была готова сквозь землю провалиться.

– Между вами что-то есть? – поинтересовался он у Кейси.

Она поджала губы и сглотнула, пряча глаза.

– Конечно, нет!

Все с интересом наблюдали за Джексом и Лиамом, включая Джареда и Тэйт. Даже Мэдок улыбался, хохотал или, наоборот, замирал, в зависимости от того, шутил Джекс или получал оскорбления. Тогда я поняла, что они действительно были практически семьей и горой стояли друг за друга. Мэдок смотрел на Джекса с улыбкой. Видно было, что он гордится им как брат, да и с Тэйт они вполне находили общий язык. В этих людях Мэдок нашел то, чего ему так не хватало, – семью.

Кейси молчала, время от времени стреляя глазками в сторону Джекса. Она казалась такой ранимой. Когда-то я была такой же.

Но и в страданиях есть своя прелесть. Мне было больно, и пришлось горы свернуть, чтобы пережить это. Но то, что нас не убивает, делает только сильнее и злее, чем раньше.

Взмахнув руками, я покачала головой. Хватит с меня этой идиотской комедии.

– Воу, – влезла в разговор я прямо посреди очередного тупого комментария Лиама. – То есть ты в прошлом году обманул свою девушку, – я сделала паузу и помахала Кейси. – Привет, Кейси, меня, кстати, Фэллон зовут, – а потом перевела взгляд обратно на Лиама. – А теперь сам переживаешь, что она сделает то же самое? По-моему, она достойна лучшего парня, чем ты.

Опять послышался смех, и Кейси заерзала на месте. Ей было крайне неуютно.

Сдвинув брови, девушка встала и вдруг замешкалась, не зная, что предпринять. Я обратила внимание, как нервно она поглаживала большим пальцем обратную сторону ладони другой руки.

– Я уезжаю домой, – Кейси схватила футболку и натянула ее прямо поверх купальника. – Всем пока.

Она спустилась по каменным ступенькам к бассейну, и я заметила, как Джекс сжал кулаки, когда Лиам встал с места и подошел к нему.

Он наклонился и навис над Джексом, который сидел на земле, обнимая колени. Джекс поднял голову и ждал продолжения.

– Лиам, оставь его в покое, – вдруг низким голосом скомандовала Кейси, что меня порядком удивило.

Я перевела взгляд на ее парня и увидела, как загорелись его глаза.

Лиам не обратил на нее никакого внимания и начал шепотом угрожать Джексу.

– Она моя.

– Только пока я на нее не претендую.

Лиам подорвался и побежал за Кейси через весь дворик. Нам всем стоило огромного труда не рассмеяться вслух.

Тогда я очень хорошо поняла одну вещь: может, я и ненавижу Мэдока, но друзья у него прекрасные.

Глава 7

Мэдок

Я был готов придушить ее.

Не девушку, сидящую у моих ног, которую я обнимал за шею, представляя, что это Фэллон, а саму Фэллон.

Девчонка чувствовала себя на моей вечеринке настолько по-хозяйски, будто это был ее дом, а вокруг – ее друзья. Они с Тэйт уже вели себя как лучшие подружки, а Джекс ей улыбался и пытался флиртовать. Для полноты картины не хватало только того, чтобы Джаред кинулся обсуждать с ней мотоциклы или еще какое-нибудь дерьмо.

Что она задумала? Зачем ей понадобилось возвращаться после столь долгого отсутствия, если два года назад она практически сбежала отсюда? Она собиралась пробыть здесь всего неделю. Что она собиралась делать?

– Кто это? – обернувшись, спросила Тэйлор, девушка, сидевшая у меня между ног.

Она указала взглядом на Фэллон и снова уставилась на меня. И тут до меня дошло, что я пялился на Фэллон.

Нехорошо.

Я лучезарно улыбнулся, чтобы показаться наглым и уверенным в себе.

– Думаю, кто-то, кому нравится смотреть.

Фэллон тоже пристально смотрела на меня. Мы пялились друг на друга уже черт знает сколько времени, и я очень надеялся, что никто этого не заметил.

Я окинул взглядом собравшихся вокруг костра. Тэйт уткнулась Джареду в плечо, он что-то шептал ей на ухо, и все остальные тоже были заняты разговорами.

– Исчезни, милая, – бросила моя спутница в адрес Фэллон и усмехнулась.

– Ты на вечеринке, милая, – Фэллон передразнила притворно-вежливый тон Тэйлор. – Если хочешь уединения, найди себе комнату.

Тэйлор дернулась было, чтобы встать, но я положил руки ей на плечи и аккуратно усадил ее на место.

Тэйлор была не из застенчивых. Она язвила и ехидничала, но ей хватало смелости отвечать за свои слова.

– Все нормально, – я с трудом сдержал смешок, но мои слова прозвучали убедительно. – От Фэллон вечно одни проблемы. Не поддавайся на провокацию.

Зеленые глаза Фэллон вспыхнули едва ли не ярче, чем огонь. Я был уверен, что ее реакция не заставит себя долго ждать. Она за словом в карман не лезла.

– Тебе нужно внимательнее следить за тем, кого ты приглашаешь на вечеринки, Мэдок.

Расслабив спину, Тэйлор облокотилась на сиденье.

– Я не приглашал ее, – ответил я. – Хотя, вообще-то, мне ее жаль. У нее практически нет друзей.

Тэйлор рассмеялась.

– Да уж, в такой одежде можно разве что врагов нажить.

– Мэдок, какого черта… – начала Тэйт, но я прервал ее.

– Все в порядке, Тэйт.

Фэллон выпрямила спину и сдвинула очки на лоб. Вокруг костра вдруг стало тихо, как на кладбище.

Фэллон продолжила.

– Даже в школе учат, что хулиганы задирают окружающих только потому, что не уверены в себе. Им трудно, и они самоутверждаются за счет других, – она подтянула к себе колени, обняла их руками и продолжила мягким, но слегка насмешливым тоном. – Не нужно на них злиться. Наоборот, им нужно посочувствовать. Мэдоку никогда в жизни не приходилось самостоятельно принимать решения, а это значит, что у него и жизни-то еще толком не было. Дом, машины, деньги… – все это иллюзия успеха. Как выиграть битву, но проиграть войну.

Она остановилась, чтобы вдохнуть воздух, и медленно прошептала:

– Мэдок понятия не имеет, кто он такой на самом деле.

Мое сердце сжалось, неприятный холодок пробежал по груди и рукам. Я сделал вид, что посмеялся над ее словами, но на самом деле мне было не до смеха.

Фэллон всегда была упертой как баран. Всегда. Она нередко несла несусветную чушь, которую сама не понимала, чтобы выглядеть круче, чем она есть.

Но в этот раз все было иначе. Она все просчитала. Думала обо мне, анализировала. И предвидела мою реакцию.

– Ты права, Фэллон, – ответил я, разглядывая пиво в стаканчике, гоняя по кругу коричневатую жидкость.

Снисходительно вздохнув, я достал из кармана телефон и показал на него.

– Но еще я точно знаю, что, если прямо сейчас позвоню родителям, они оба ответят на мой звонок. Мама прилетит сюда первым же рейсом, как только узнает, что она нужна мне. А отец не боится прослушки и не прячется от полиции. У меня есть друзья, и я ни за что не променял бы их на все это дерьмо, – я обвел рукой двор и показал на дом. – И у меня есть еще одно преимущество.

Я улыбнулся от уха до уха, допил пиво и вскочил на ноги. Прекрасно зная, что все смотрят на меня, я старался не встречаться ни с кем глазами.

Не делай этого.

Бросив под ноги стаканчик, я сбежал вниз по ступенькам, обогнул бассейн и подбежал к ноутбуку, с которого играла музыка.

– Я умею петь.

В небе сверкнула молния. Мне потребовалась минута на подготовку.

Кликнув на один из плей-листов для тренировок, я включил песню Offspring – идеально подходящую к данному моменту – и схватил бутылку воды. Она должна была послужить микрофоном.

Текст начинался раньше музыки, но я отлично знал, где вступать. Разумеется, мне пришлось внести в него некоторые изменения. У меня была всего секунда, чтобы перевести дыхание, а потом я запел переделанную версию Why don’t you get a Job?[5].

– My dad’s got a wife! – заорал я, встав на бортик джакузи. – Man, he hates that bitch![6]

Все головы повернулись в мою сторону.

Я еще крепче сжал бутылку с водой и, когда началось соло на барабанах, стал трясти головой в такт, раскачивая толпу.

Да, я выпендривался. И получал от этого удовольствие. За это люди меня и любили.

В толпе смеялись и начинали подпевать. Я улыбнулся и продолжил петь. Люди поднимали вверх бокалы, расплескивая пиво, танцевали и одобрительно кричали.

Вдруг чья-то рука ухватила меня за запястье и стянула с бортика.

– Что с тобой происходит, черт тебя побери? – спросил Джаред.

Я куражился и был не в силах взять себя в руки. Все вокруг пели и танцевали. Видимо, они напились куда сильнее моего.

Я усмехнулся.

– Подожди, – остановил его я. – Ты хочешь дать мне пару советов о том, как общаться с девушками? Помедленнее, я записываю.

– Придурок, она – твоя семья. И она только что убежала отсюда, потому что ты ее опозорил.

Стоп, она убежала?

Я попытался обойти Джареда, чтобы попасть в дом, но он преградил мне путь.

– Думаю, хватит с нее на сегодня, – он смягчился, но его голос оставался твердым.

Интересно, когда это он успел обзавестись таким обостренным чувством справедливости? Он годами мучил Тэйт, а теперь пытается наставить меня на путь истинный?

– Помнишь, я как-то хотел помочь тебе, а ты посоветовал мне заткнуться? – скрипя зубами, выдавил я. – Пришло время последовать своему собственному совету.

Неважно, что у него в голове. Может, он думал, что я напился, или хотел уладить конфликт, сути которого не понимал, но мне жутко не понравилось, как он сразу же бросился на ее защиту.

Фэллон не достанутся мои друзья.

Распахнув раздвижные стеклянные двери, я влетел внутрь и, лавируя между околачивавшимися на кухне гостями, пробежал через холл в фойе с мраморной плиткой на полу.

Обежав край массивных перил, я понесся по лестнице, прыгая через ступеньку.

– Ты не сестру ли ищешь часом? – крикнул мне в спину мой друг Сэм.

Я притормозил и сделал шаг назад. Он сегодня дежурил у двери: забирал ключи у вновь пришедших и проверял на трезвость уезжающих.

Я повернулся к нему, уже почуяв неладное.

– Сводную сестру, – поправил его я. – Да, ее-то я и ищу. А что?

Он ткнул большим пальцем в сторону парадной двери.

– Она только что взяла твою машину и куда-то укатила.

Мои глаза расширились. Сэм, сукин ты сын!

– Ты что, дал ей мои ключи? – завопил я, слетая вниз по лестнице со скоростью света.

Он весь вытянулся, сидя на табуретке, и прислонился спиной к стене.

– Она твоя сестра, – сказал он, как будто этого объяснения было достаточно.

Я протянул руку.

– Дай мне ключи Джареда, – гаркнул я.

– Они с Тэйт держат их у себя в комнате. Тем более они сегодня никуда не собирались уезжать.

– Тогда дай ключи Джекса!

Сэм открыл рот от удивления и кинулся искать в вазочке нужные ключи.

Брось все это. Отправляйся в постель.

Или лучше найди Тэйлор и затащи ее в постель.

Иногда я задавался вопросом: ангел на правом плече действительно надеется, что я его послушаюсь, или только пытается выманить демона поиграть?

Я выхватил у Сэма из рук ключи и выбежал на улицу.

Глава 8

Фэллон

Стащив ключи Мэдока, я выбежала из дома и поехала куда глаза глядят. И только выехав на широкую дорогу, поняла, что не имею ни малейшего понятия, куда податься. В этом городе у меня не было ни друзей, ни родни, ни места, где я могла бы спокойно собраться с мыслями.

В школе Святого Иосифа остаться наедине с собой можно было в часовне. Я не молилась и не ходила на мессы, несмотря на то, что ученики были обязаны их посещать. Но мне нравилось в часовне. Там было красиво и тихо, и я находила необходимое уединение.

Но сейчас у меня не было возможности там оказаться. Уже стемнело, так что идти к карьеру было опасно. К тому же скоро пойдет дождь, и дорога станет мокрой. Была уже почти полночь, поэтому соваться в какие-то крытые заведения тоже не было смысла.

Раскат грома эхом разнесся по ночному небу. Я ударила по тормозам, потому что капли дождя заливали лобовое стекло. Я обратила внимание на гром и молнии еще на вечеринке. Поэтому-то я и взяла машину Мэдока. На мотоцикле я бы промокла до нитки.

Когда его величество об этом узнает, он еще неделю не сможет успокоиться. Парням не нравится, когда кто-то без спроса берет их вещи.

А мне не нравится, когда пользуются мной, так что, думаю, мы квиты. Я сдвинула рычаг на пятую передачу и нажала на газ.

Фэллон, притормози и соберись.

У меня уже было собрано целое досье на маму и мистера Карутерса. Оставался Мэдок.

Но я и подумать не могла, что это будет настолько трудно. Видеть его. Знать, что он сказал правду. Я пыталась казаться сильнее, чем была. После всего, что со мной произошло, все так и должно было быть.

На глазах навернулись слезы, но я усилием воли проглотила ком, застрявший в горле.

Я летела по пустому шоссе, полностью сосредоточившись на дороге, в свете фар, отражавшемся на мокром асфальте. Где-то далеко впереди ярко сиял огнями город, когда по левую руку я увидела знакомый указатель.

Парк «Ирокез Мендоза».

Сколько вечеров и выходных, проведенных там, мигом всплыли в памяти.

Здесь я любила проводить время с теми немногочисленными друзьями, которыми обзавелась, пока училась в местной школе. Я покачала головой и чуть не рассмеялась. В «Ирокез Мендозе» был отличный скейтпарк.

Поддавшись ностальгии, я повернула налево и поехала в парк, остановившись напротив одного из нескольких боулов. Освещение включали, только когда в парке проходили мероприятия, поэтому сейчас там стояла кромешная тьма. Выйдя из машины, я не выключила фары, чтобы хоть как-то осветить пространство вокруг себя.

Яркий свет резанул глаза. Дождь лил как из ведра. Пока я шлепала по лужам к пустому боулу, сланцы громко скрипели при каждом шаге. Всматриваясь в темную пустоту внутри, я сбросила обувь и, дрожа от холода в мокрой насквозь одежде, села на край чаши, а потом соскользнула внутрь и почувствовала ступнями шершавую поверхность бетона.

Меня вдруг охватило чувство защищенности и комфорта. Боулы никогда меня не пугали. Я привыкла скатываться по ним вертикально вниз, наслаждаясь тем, как все быстрее и быстрее колотится сердце, и, взлетев по инерции на самый верх, снова разгоняться и катиться вниз на максимальной скорости.

В этом месте я когда-то могла дышать полной грудью. Но теперь…

Я обернулась. Сквозь шум дождя донесся приглушенный рев двигателя. Визг шин разрезал ночную тишину – черный Mustang резко затормозил рядом с GTO Мэдока.

Расправив плечи, я задрала нос и застыла в ожидании.

Мэдок вылетел из машины как ошпаренный и даже дверь за собой не закрыл.

– Ты сперла мою машину?! – заорал он, уставившись внутрь боула.

Фары за его спиной освещали мокрый бетон, и я старалась дышать спокойно, хоть сердце бешено колотилось.

Он был здесь. Он был один. И он был зол как никогда.

Дежавю.

Это мне и было нужно. Мой план сработал. Однако я повернулась к нему спиной.

Сколько раз я повторяла себе, что меня не должно заботить его мнение. В конце концов, я не собиралась влюблять его в себя. Чтобы план сработал, ему не надо было ни любить меня, ни уважать. Что бы он обо мне ни думал, я все равно получу то, что хочу. Это… не… имеет… значения.

Тогда почему я не могу просто взять и заманить его в ловушку? Почему мне так хочется отступить?

– Не сперла, а позаимствовала, тепличное ты растение.

Он спрыгнул в боул и пошлепал в мою сторону по мокрому бетону.

– Не смей прикасаться к моим вещам, Фэллон!

– И ты это говоришь после того, как вчера вломился ко мне в комнату и прикасался ко мне? Ты никогда не получишь все и сразу, Мэдок.

Он остановился в паре метров от меня и пристально посмотрел в глаза. Мне показалось, что стены чаши сдвигаются, пока он просто стоял напротив и смотрел на меня с таким видом, будто мог уничтожить на месте, не произнося ни единого слова. Точнее, он уже сделал это однажды. Но сейчас не об этом.

На нем до сих пор были только шорты и шлепанцы. Никакой футболки. Полагаю, он так спешил броситься за мной в погоню, что не успел переодеться. За время моего отсутствия Мэдок очень изменился. Теперь его руки и плечи напоминали произведение искусства. Он всегда любил тренироваться, и это окупилось с лихвой. У него была фигура квотербека. К тому же он был высоким. Как бы я хотела, чтобы не было той невидимой нити, что вечно тянула меня к нему, заставляла мечтать о том, чтобы вновь к нему прикоснуться. Я могла бы сделать вид, что между нами не существовало никакой связи, но это было бы ложью. Бойся своих желаний, Фэллон.

Мэдок прекрасно знал, насколько он сексуален, и не мог не понимать, что все остальные об этом знают. Но немногие догадывались, что скрывается под белокурой шевелюрой, живыми голубыми глазами и загорелым телом. Мэдок был плохим человеком.

Настанет день, когда от его прекрасной внешности не останется и следа и рядом с той, кто в конечном счете свяжет свою жизнь с ним, будет просто дряхлый засранец. Время от времени мне приходилось напоминать себе об этом. Не было в нем ничего такого, что могло бы меня привлечь.

Дождь никак не прекращался, и вода стекала по его лицу. Он моргнул. Несколько капель сорвались с ресниц и покатились по щекам.

– Знаешь что, – усмехнулся он, будто готов был развернуться и уйти, – мне так надоели все эти глупости. Не проще просто взять и сказать, что тебе от меня надо? – Мэдок заговорил увереннее и громче. – Когда рядом Эдди, ты ведешь себя, как будто все нормально, а потом приходишь на мою вечеринку при полном параде, раздеваешься до белья в присутствии всех моих друзей и припоминаешь тот случай двухлетней давности, – парень смотрел мне прямо в глаза. – Чего ты хочешь от меня?

Он говорил искренне. Это было похоже на крик души.

– Ничего! – крикнула я в ответ, и мои глаза вспыхнули гневом. – Мне ничего от тебя не нужно. И больше никогда не понадобится!

От неожиданности он отступил на полшага назад.

– Больше? Так вот в чем дело? – переспросил Мэдок. – В том, что мы просто спали два года назад?

Просто спали. Я опустила глаза.

Лучше засунуть барабанную палочку себе в нос, чем дать ему заметить, насколько меня задели его слова. Я вытерла воду со лба и поправила волосы.

– Знаешь что? – прищурившись, снова начал Мэдок, не дав мне и слова сказать. – Иди к черту, Фэллон. Мне тоже было шестнадцать. Я был таким же девственником, как и ты. Ты сама этого хотела, и ты это прекрасно знаешь. Я не принуждал тебя! И тебе незачем было бежать к родителям и жаловаться. Боже мой!

Ах вот оно что.

К этому времени он уже тяжело дышал.

– Они относились ко мне так, будто я тебя заставлял или еще что похуже! – орал он, размахивая руками в воздухе. – Ты им сказала, что я заставлял тебя?

– Мэдок, я…

О чем он, блин, говорил? Дыхание, руки, ноги – у меня все дрожало.

– Да пошла ты, Фэллон, – оборвал меня Мэдок, только еще больше взбесившись. – Тебе ничего не стоило прекратить это все. Одно только слово – и я бы больше тебя не тронул, но я думал…

Он взмахнул рукой, глядя куда-то под ноги, и поджал губы. Ему было противно продолжать.

У меня перехватило дыхание от такой несправедливости. Да какого дьявола?

Его слова были как пощечины. Я не была готова к такому. Что за бред он несет?

Я сделала шаг в его сторону.

– Говоришь, они сказали тебе, что это я настучала?

Он дернул головой, и я заметила, как напряглась его шея.

– Твоя мать сказала, что тебе было противно то, что я с тобой делал. И что тебе пришлось сбежать от меня, поэтому ты исчезла в одночасье.

Каждое слово будто нож вонзалось в сердце. Его рана тоже была глубокой.

Проклятье. Я закрыла глаза и покачала головой. Не может этого быть!

Если они наврали Мэдоку, что я на него жаловалась, значит, он все это время считал мой отъезд добровольным. Думал, что я пошла к родителям и попросила отправить пеня подальше отсюда.

Я облизала нижнюю губу, широко раскрыла глаза и встретилась с ним взглядом. Он хмурился.

Выходит, Мэдок никогда не хотел, чтобы я уезжала, а был уверен, что я сбежала от него.

Неожиданный поворот.

Но это не изменит мои планы. Даже если родители наврали нам обоим, они все равно заслуживают наказания. Мэдок оказался не такой сволочью, как казался мне все это время, но и невинной овцой его не назвать. Все это время ему не было до меня дела, и он по-прежнему относился ко мне как к шлюхе. Ни разу не позвонил, не написал, даже не попытался найти меня. Мне пришлось через многое пройти, и я со всем этим вынуждена была справляться в одиночку.

Так что все они по-прежнему были врагами.

– Прочь с дороги.

Я взобралась на бортик боула и пробежала мимо него.

Но, прежде чем я успела сесть в машину, Мэдок поймал пеня за локоть и потянул обратно.

– Ну уж нет. Я не дам тебе уехать, пока не услышу объяснение.

Я смотрела на него снизу вверх, чувствуя тепло его тела через мокрую футболку.

– Объяснение? – пожала плечами я. – Думаю, Мэдок, это генетическое. Размер пениса передается по наследству. Так что ты ничего с этим не сделаешь.

Я повернулась к нему спиной, направляясь к GTO, и, как ни старалась ее скрыть, на моих губах появилась улыбка.

Едва я открыла дверцу машины, как меня дернули назад и захлопнули ее прямо перед моим носом.

Черт!

Сердце колотилось как бешеное, и горячая кровь пульсировала в венах. До того как я успела повернуться, Мэдок навалился на меня со спины и прижал грудью к дверце машины.

Я тяжело дышала, чувствуя, как тепло в груди медленно поднимается вверх.

– Скажи мне, что тебе было противно, – потребовал он, чуть не касаясь губами моего уха и обжигая его дыханием. – Я хочу услышать это от тебя.

Он целует меня. Впивается влажными губами в мои губы. Я чувствую запах сигарет. Табаком пахнет от его рук и изо рта. Этот запах остается на всем, к чему он прикасается. Его рука соскальзывает на мою попку и крепко сжимает ее.

– Готова подняться наверх? – спрашивает он. – Хочу увидеть, насколько ты на самом деле плохая девочка.

Я качаю головой. Нет.

– Я хочу вернуться на вечеринку.

Зачем я позволила ему поцеловать себя?

Попытка вырваться не удается, и он зажимает меня так сильно, что дыхание перехватывает.

– Но ведь ты уже завела меня. Ладно тебе, детка, пойдем развлечемся.

Он поднимает руку и проводит большим пальцем по моему соску.

Мои глаза округляются. Я крепко сжимаю кулаки, готовясь его ударить.

– Отойди от нее.

Из-за спины нависающего надо мной парня доносится голос Мэдока.

– Найди себе другую, Мэдок.

– Это моя сестра, – резким голосом заявляет Мэдок. – Либо отстань от нее, либо вали к чертям из моего дома, Нэйт.

Нэйт испуганно отступает.

– Ладно. Я не знал, что это твоя сестра, чувак. Извини.

Нэйт уходит, но я все еще чувствую себя неловко.

– Мэдок, я…

– Заткнись, – кричит он, хватая меня за руку. – Я знаю, зачем ты пришла. Как всегда, хочешь быть в центре внимания. Ищешь, с кем бы хорошо провести время, как и твоя мамаша?

– Ничего подобного, урод.

Я пытаюсь вырвать руку, но он тащит меня наверх.

– Да ладно! У тебя что, есть здесь друзья? Что-то мне так не кажется.

Мы останавливаемся у двери моей комнаты. Мэдок отпускает меня.

– Иди к себе в комнату, Фэллон. Поиграй в Lego.

– Ты мне не сутенер, Мэдок. И я не шлюха.

Я кладу руки на талию.

– Но если ты будешь продолжать так меня называть, я вполне могу ею стать. Твой друг Джаред во дворе, не так ли? Он симпатичный. Может, он будет у меня первым.

Я обхожу Мэдока и иду к лестнице. Он снова хватает меня и заталкивает в спальню.

– Мэдок, оставь меня в покое!

– Держись подальше от моих друзей!

Он отпускает меня, но продолжает наступать, и мне остается только пятиться. Мэдок очень зол, но я не боюсь его.

– Ой, как будто я только о том и мечтаю, чтобы присоединиться к твоей компании, – усмехаюсь я. – К этой шайке Кенов и Барби, которых интересует только лента новостей в Facebook.

Мэдок все ближе. А я уже прижата спиной к стене со стикерами.

– Ты ведешь себя так, будто ты лучше меня, – рычит он. – Но разве не ты пять минут назад пыталась затащить в постель моего друга? Для человека, которого раздражают мои друзья, ты слишком легко согласилась раздвинуть ноги перед одним из них!

Я поднимаю взгляд и смотрю прямо ему в глаза.

– Я делаю что хочу и когда хочу. И никто не вправе решать за меня! Ни ты, ни наши родители, ни мои друзья. Я никому не подчиняюсь. Я свободна!

– Свободна? – горькая усмешка слетает с его губ. – Серьезно? Думаешь, сделала несколько лишних дырок в ушах, забилась татухами и вдруг стала свободной? Ты сделала эти татуировки не потому, что хотела их. Ты хотела доказать, что можешь. Тебе всегда надо что-то кому-то доказывать! Ты… не… свободна!

Я даю ему две пощечины подряд обеими руками, но в третий раз он перехватывает мою ладонь на полпути. Он держит меня за запястья, и мы смотрим друг на друга. Искра вдруг проносится в его глазах, и, прежде чем я успеваю опомниться, он касается губами моих губ.

Мы еще крепче вцепляемся друг в друга. Он крепко прижимает меня к себе, впиваясь в мои губы. Это совсем не похоже на поцелуй Нэйта внизу. Мэдок ведет себя естественно. Он ничего не планировал заранее, а поддался порыву страсти.

И я чувствую, что это правильно.

Парень отрывается от меня, тяжело дыша, и смотрит широко раскрытыми глазами.

– О господи, – он сдвигает брови в ужасе. – Прости, Фэллон. Не знаю, о чем я думал. Я не собирался…

Я наклоняюсь к нему, не в силах взглянуть в глаза.

– Не останавливайся.

Я медленно обнимаю его за шею трясущейся рукой и прижимаю к себе. Мэдок вздрагивает, когда я касаюсь его губами, и обнимает меня за талию.

– Мне нравится с тобой ругаться, – шепчет он, укладывая меня на кровать и залезая сверху. – Но это изменит все.

Я стягиваю с него футболку.

– Это ничего не изменит.

– Скажи это, Фэллон.

Он еще сильнее прижал меня к машине, продолжая дышать в шею.

– Расскажи мне, как тебе было противно, когда я прикасался к тебе… когда целовал тебя.

Упираясь ладонями в дверь, я вспоминала, как сама ласкала каждый сантиметр его тела.

Два года назад Мэдок стал для меня целым миром. Я ждала его по ночам, и сердце колотилось с бешеной скоростью от одной только мысли, что он придет, от осознания, что он снова будет прикасаться ко мне. Я обожала это ощущение. Мне хотелось, чтобы солнце не вставало никогда.

Упершись руками в машину, я сильнее прижалась к его телу, и влажное тепло между ног едва не заставило меня застонать.

Я повернула голову в сторону, с трудом выравнивая дыхание.

– Хочешь услышать, как сильно я этого хотела? – слова давались мне с трудом.

Он накрыл ладонями мои руки и еще сильнее прижался ко мне. Я почувствовала на шее его губы.

– К черту прошлое, – выдохнул Мэдок. – Хочу услышать, что ты по этому скучала.

Глава 9

Мэдок

Не дав ей шанса ответить, я нагнулся и с жаром поцеловал в шею.

– Мэдок, – простонала она, раздвигая колени.

Я обнял ее за талию и, не отрывая губ от шеи, прижал к машине.

Чертова Фэллон.

Она не должна была поддаваться так легко.

Продолжая целовать шею, я запустил пальцы ей в волосы, затем прикусил мочку уха и поцеловал подбородок. Она повернула голову, и наши губы слились в поцелуе. Ее сладость и тепло были просто невыносимы. Мой член дернулся вверх, а когда Фэллон прижалась ко мне своей аппетитной попкой, я чуть не застонал.

– Блин, Фэллон, – охнул я, стягивая с нее через голову майку и швыряя ее под ноги.

Она запрокинула голову и положила мне на плечо. Ее грудь вздымалась все чаще и чаще. Она посмотрела на меня отчаянным, умоляющим взглядом, а потом и вовсе закрыла глаза. Ее тело изнывало от желания. Как и мое.

Одной рукой я аккуратно обхватил ее за шею, а другой властно повел по животу.

– Я хочу войти в тебя, – я притянул ее голову к себе и приподнял подбородок. Теперь она смотрела прямо мне в глаза. – Но только попробуй снова меня обмануть.

Ее лицо было мокрым от дождя. Она моргнула, стряхнув капли с ресниц. Я довел ее практически до исступления. И сам уже был готов разорвать ее на части. Не отрываться от нее ни на секунду. Всю ночь напролет. На мгновение прервав поцелуй, я обвел языком кончик ее языка и втянул себе в рот.

Господи, какая же она вкусная.

Я запустил руку ей в шорты и положил ладонь между ног.

– О боже, – заскулила Фэллон.

Она была мокрой и горячей. Уже готовый взорваться, средним пальцем я вошел в нее, а большой прижал снаружи.

Извиваясь и постанывая, она ерзала спиной вверх-вниз по моей груди. Потирая двумя пальцами клитор, я прижался членом к ее попке.

Мокрое от дождя тело блестело в свете фар. Кончиками пальцев я чувствовал пульсацию у нее между ног. Она изнемогала.

Я по очереди расстегнул и снял с нее лифчик и шорты, стянув их вместе с трусиками вниз, а затем сделал шаг назад, чтобы насладиться видом.

Она едва держалась на трясущихся ногах, прислонившись к двери, и по-прежнему упиралась руками в стекло.

Капли воды каскадом стекали по ее стройному телу: скользили вдоль по спине, повторяли изгиб подтянутой попки и скатывались по бедрам.

– Сядь на капот, детка.

Хотелось кричать, но я старался говорить спокойно. Мне было тяжело дышать.

В голове промелькнула мысль, что неплохо было бы спрятаться от дождя, но на улице было по-прежнему тепло… Хотя кого я обманываю? Мне нравилось смотреть на нее. Она была так красива под дождем.

Положив руки на бедра, она развернулась и, не поднимая головы, исподлобья смотрела на меня. Она сделала несколько шагов направо и села на капот, свесив ноги.

Я проследовал за ней и встал напротив, сохраняя между нами некоторое расстояние.

Ее грудь была больше, чем в моих воспоминаниях. Я подумал, что не стоит торопиться. С тех пор как я последний раз прикасался к ней, прошло так много времени, что хотелось открыть ее тело заново.

Но терпение было на исходе. Мой член был тверд как камень.

– Раздвинь ноги, – хрипло скомандовал я, и легкая улыбка появилась на моем лице.

Ей нужно было перевести дыхание. Я видел, как поднимается и опускается от возбуждения ее грудь. Или это было тревожное ожидание.

Она сжала зубы, но сделала то, что я сказал. Фэллон приняла вызов. Опираясь на локти, она развела ноги в стороны, открывая то, что я так сильно хотел увидеть.

Ох уж эта девчонка.

Не отрывая глаз от ее разгоряченного мокрого тела, я развязал шорты и скинул на землю.

Ее глаза округлились: она заметила отблеск металла у меня на головке.

Пристроившись у нее между ног, я медленно и нежно положил ее спиной на капот. В машине играла Sail AWOLNATION. Звуки песни доносились до нас сквозь шум дождя. Обхватив ее за бедра, я коснулся губами горячей влажной кожи живота. Это сводило меня с ума. Я поднялся выше и обхватил губами сосок.

– Ах, – задыхаясь, стонала Фэллон, но я не собирался так быстро прекращать ее мучения.

Переключившись на второй сосок, я то посасывал его, то покусывал, то обхватывал зубами и тянул на себя… И, черт побери, он был таким сладким на вкус. Два года назад я ни черта в этом не смыслил. Конечно, кое-какие приемчики я тогда узнал, но мы были столь юными и неопытными и не знали, что и как нужно делать.

Теперь – совсем другое дело. Я прекрасно понимал, чего хочу, и не боялся брать это. Не упускал ни единого шанса.

Ускоряясь, я опускался ниже по животу, целуя каждый сантиметр ее тела. И каждый поцелуй все сильней приближал меня к тому, что мне на самом деле было нужно.

Одним резким движением я обхватил губами клитор и впился в него как в персик.

– О боже!

Извиваясь, она запрокинула голову, и капот прогнулся от ее движений. Я не видел ее глаз. Она зажмурилась от удовольствия.

Водя языком по кругу, я то надавливал сильнее, то, наоборот, ослаблял нажим.

«Как же я ее ненавижу! Я ей не доверяю. Она снова оставит меня в дураках».

Нет, я не старался доставить ей удовольствие, просто хотел довести ее языком до оргазма, чтобы она точно знала, что принадлежит мне.

Но чем крепче она вцеплялась мне в волосы, чем сильнее изгибалась от моих ласк, тем яснее я понимал, что хочу услышать свое имя из ее уст. Мне хотелось, чтобы ей понравилось.

– Мэдок, – ее голос дрожал. – Мэдок, пожалуйста!

Я поднял глаза и увидел, что она смотрит на меня. Фэллон провела рукой по моей щеке.

– Сделай это, – умоляла она. – Пожалуйста…

Это было именно то, чего я ждал, хоть сам и не осознавал.

Я встал в полный рост и, сжав зубы, наслаждался видом ее роскошного тела. Эта безумно красивая девушка ненавидела меня, а я ненавидел ее, но… черт возьми, мне нравилась эта ненависть. Она была настоящей, даже дикой, пусть и бессмысленной.

Не переставая смотреть ей в глаза, я придвинул ее к краю капота и вошел в нее.

– А-а-ах… – она зажмурилась и сжала зубы.

– Черт, Фэллон.

Я остановился и закрыл глаза, наслаждаясь давно забытым ощущением. Она была такой теплой и узкой, это тепло проходило сквозь меня и разливалось по телу: через бедра наверх, к груди. Даже холодные капли были не в силах умерить мой пыл.

Я не знал, сколько мужчин у нее было после меня, и не хотел знать. Нависая над ней, чувствуя ее всю, я ждал, что она откроет глаза.

Когда это наконец произошло, Фэллон взглянула на меня, обняла за шею дрожащей рукой, притянула к себе и поцеловала. Наши языки сплелись в танце. Покусывая ее влажные губы, я начал двигаться. Сначала медленно, пытаясь прочувствовать каждый миллиметр ее горячего лона, наслаждаясь каждым стоном, что срывался с ее губ.

Оторвавшись от них, я сжал одной рукой ее грудь, а второй оперся на машину. Каждый мускул у меня в спине был напряжен до предела, а плечи пылали. Вдыхая и выдыхая воздух из легких, я едва сдерживал себя. Это было невыносимо. Я резко и глубоко вошел в нее. Вулкан у меня между ног уже готов был взорваться, но это было так приятно.

С каждым моим движением ее грудь подскакивала. Я двигался все быстрее.

Она впилась в меня ногтями.

– Еще, Мэдок. Это так приятно.

Я выпрямился, подтянул ее к себе и закинул ее ноги себе на плечи.

– Скажи мне, что ты по этому скучала.

– Да, – ответила Фэллон дрожащим шепотом и кивнула. – Я скучала по этому.

Я тоже скучал.

Я снова резко вошел в нее. Как в последний раз. Будто завтра никогда не наступит.

Она выгнула спину, как дикая кошка. Ее грудь дрожала. Громкий, протяжный стон сорвался с ее губ:

– Да-а-а… О боже!

Вокруг моего члена все сжалось. Она дышала часто и сбивчиво, ее живот дрожал, а глаза были крепко зажмурены. Было так приятно чувствовать, как она кончает.

Волна жара прокатилась по моему члену и обожгла головку. Я вытащил его и, тяжело дыша, кончил ей на живот.

В горле все пересохло, а сердце билось с такой силой, будто пыталось сломать ребра и выскочить из груди. Я уронил голову ей на грудь и закрыл глаза, наслаждаясь тем, как она поднимается и опускается при каждом вздохе.

В голове не было связных мыслей. Одни только разрозненные слова.

Великолепно.

Горячо.

Черт.

Дерьмо.

Я понятия не имел, что мне теперь делать, и ее молчание говорило о том же. Прежде чем я успел встать, она вдруг запустила руку в мои мокрые волосы.

Замерев, я не сдвинулся с места и дал ей погладить себя. А потом вздрогнул, осознав, что не использовал презерватив.

Черт. Чувак, серьезно? Они же у тебя в бардачке.

Почему я об этом не подумал? Я всегда ими пользовался, за исключением пары случаев… опять же, с Фэллон. Но мы тогда были юными и глупыми.

– Я никогда ничего не говорила нашим родителям, – заговорила Фэллон, отрывая меня от мыслей и возвращая в реальность.

Родителям? Она решила вспомнить о них сейчас?

– Чего не говорила? – продолжая лежать у нее на груди, я поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Они тебе соврали, – она провела рукой по моим волосам и подняла глаза к небу. – Я никогда не жаловалась им на то, что ты со мной делал, Мэдок. Они сами узнали и отправили меня подальше отсюда.

Прищурив глаза, я оперся руками на капот и выпрямился.

– Ты хочешь сказать, что никогда не хотела уезжать от меня?

Глава 10

Фэллон

Что я творю?

Что я, мать вашу, творю?

Значит, родители ему солгали. Сказали, что я хотела уехать. Ему было больно. Хорошо! Это мне только на руку. Мэдок хоть больше и не в топе моего списка врагов, в отличие от родителей, но все равно заслужил наказание.

Находясь в сладкой истоме после оргазма, я решила защитить его сердце от этой боли, чтобы память о нас осталась светлой. Хотела верить, что он меня не использовал.

Но именно это он и сделал. Воспользовался мной, а потом благополучно забыл об этом.

К тому же переспать с ним входило в мой план.

– Все идет по плану, – напомнила себе я.

Хоть это случилось раньше, чем я планировала, и мое поведение было опрометчивым, но у меня не было секса целую вечность. Сопротивляться оказалось куда сложнее, чем я предполагала.

1 Закрой рот! Я тебя ненави… (фр.) – Здесь и далее примеч. переводчика.

2 Вне закона (англ.).

3 Падший, порочный (англ.).

4 «Мой дом – ваш дом» (исп.).

5 «Почему бы тебе не найти себе работу?» (англ.).

6 «У моего отца есть жена, и он ненавидит эту суку». В оригинале песни: My friend’s got a girlfriend, man, he hates that bitch! – «У моего друга есть подружка, и он ненавидит эту суку!» (англ.).

Скачать книгу